file:devita_memoriae

De vita memoriae
Как известно, первая посмертная публикация трех работ из наследия
О.М.Фрейденберг была осуществлена Юрием Михайловичем Лотманом1. Он
учился в ЛГУ, когда Фрейденберг заведовала там кафедрой классической
филологии. Хотя среди неосуществленных планов Юрия Михайловича было
получение классического образования, такого ученого как О.М.Фрейденберг для
Лотмана-студента, по его собственным словам (переданным нам А.Л.Осповатом),
не существовало. Это свидетельство Ю.М.Лотмана о "незаметности" Фрейденберг
в университетской и академической среде далеко не единично. В.И.Абаев,
единственный ныне здравствующий сотрудник Яфетического института, в котором
О.М.Фрейденберг сотрудничала шесть лет, не зафиксировал в своей прекрасной
памяти даже ее специальности и высказывал в беседе с нами предположение, что
Фрейденберг была семитологом. Возвращение трудов и имени Фрейденберг в
научный обиход после десятилетий забвения застало врасплох даже ее бывших
учеников: казалось, учитель ушел в прошлое так же невозвратно, как собственная
молодость. Не могу не вспомнить эпизод в марте 1990 г., когда на кафедре
классической филологии ЛГУ, стойко хранящей с трудом сдерживаемую
враждебность к своему основателю, все-таки проходили чтения к 100-летию
О.М.Фрейденберг. После того, как были зачитаны фрагменты из Воспоминаний
Фрейденберг, касающиеся самых общих мировоззренческих основ ее научной
деятельности, поднялся Натан Соломонович Гринбаум. Учеником Фрейденберг он
никогда не был, его труды о языке греческой хоровой лирики, фундаментальные в
своей описательности, продолжают позитивистскую немецкую классическую
филологию. Они были близко знакомы, переписывались, даже фотографии детей
Гринбаума в изобилии сохранились в архиве Ольги Михайловны. Я не могу
передать речь Натана Соломоновича дословно, а тем более, потрясенного
выражения его лица, но смысл его выступления был примерно таким: будучи
знаком с Фрейденберг как с преподавателем, заведующим кафедрой и отзывчивым
человеком, Натан Соломонович никогда не подозревал, что это большой ученый и
даже философ.
Причины многолетнего забвения Фрейденберг и того, что учившиеся у нее
избегали называть себя ее учениками, были названы Лотманом в сопровождавшей
публикацию статье "О.М.Фрейденберг как исследователь культуры": прежде всего
это связь с марризмом2. Так что с этим все, так сказать, ясно. Неясно другое - чем
объяснить отсутствие у большого ученого прижизненного образа "большого
ученого", соответствующей масштабу репутации. Ну, хотя бы у марристов, что ли.
1
Из научного наследия О.М.Фрейденберг: Происхождение пародии; Происхождение
литературной интриги; Что такое эсхатология? / Публикация Ю.М.Лотмана // Ученые записки
Тартуского государственного университета. Вып.308. Труды по знаковым системам. VI. Тарту,1973.
С.490-514.
2
Ю.М.Лотман. О.М.Фрейденберг как исследователь культуры // Ученые записки Тартуского
государственного университета. Вып.308. Труды по знаковым системам. VI. Тарту,1973. С.482-483.
Но нет: ни круга, ни школы, ни эпигонов даже. И ведь это не ссыльный Бахтин, а
университетский профессор.
Как бы то ни было, новое прочтение Фрейденберг присходило в другой
научной генерации и в рамках научного направления, интересовавшегося
культурой как целым3. Так и получилось, что публикацию наследия начал
Ю.М.Лотман, а не ученики, не филологи-классики.
Статьи Фрейденберг,
отобранные для 6-го тома ТЗС , были близки тартуско-московской школе даже
тематически: одна - о пародии и "карнавальных" обрядах встраивалась в ряд
"бахтиноведения", другая - о происхождении композиционной схемы интриги
попадала в число исследований структуры текста, тезисы о космогонииэсхатологии отвечали разделу "Миф, фольклор и религия как моделирующие
системы". "Вместе" с семиотикой, с которой Фрейденберг имеет достаточно узкий
сектор пересечения, она попала и в поле зрения западной науки, потому что статья
Ю.М.Лотмана, а с ней и одна из опубликованных им работ из архива, были
переведены для сборника, посвященного семиотике и структурализму в СССР4.
Юрий Михайлович хотел продолжать публикации из архива в ТЗС и предложил
мне подготовить "Систему литературного сюжета". Но тут "как раз" запретили
печатать в Ученых записках университета покойных авторов. (Как многие,
наверное, помнят, умершие авторы страшно раздражали издателей своей
несгибаемой по случаю смерти волей.) Так что следующая публикация "у Лотмана"
3
Свою статью о Фрейденберг Ю.М.Лотман завершает указанием "на одну, весьма актуальную, с
нашей точки зрения, особенность позиции ученых этой группы : объектом их исследования являлась
культура как таковая, а не какая-нибудь ее частная сторона. Именно здесь в пределах отечественной
науки, было наиболее четко и последовательно указано на то, что языкознание или
литературоведение - лишь частные аспекты теории культуры" (Ю.М.Лотман. Указ. соч. С.485-486).
Должна сказать, что я бы затруднилась перечислить состав этой "группы". Еще в "Лекциях по
структуральной поэтике"
Лотман называл предшественниками структурно-семиотических
исследований О.М.Фрейденберг, И.Г.Франк-Каменецкого, И.М.Тронского и др., развивавших
"наиболее плодотворные стороны языкового учения Н.Я.Марра" (Ученые записки Тартуского
университета. Вып. 160. Тарту, 1964. С.13). Те же имена называются и в статье 1973 года. Думаю,
что помещение И.М.Тронского в число последователей Марра, как, впрочем, и в число ученых,
занимавшихся культурой как целым, весьма сомнительно. Что же скрывается за "и др.", неизвестно.
Таким образом, состав "группы" предельно сужается.
4
Lotman Iu.M. O.M.Freidenberg as a Student of Culture / Ed. and trans. Henryk Baran // Semiotics and
Structuralism: Readings from the Soviet Union. White Plains: International Arts and Sciences Press, N.Y.,
1976. - P. 257-268; Freidenberg O.M. The Origin of Parody // Там же. P. 269-283. Второй перевод
Фрейденберг на английский ввел ее в другой контекст: здесь она попала к западному читателю
вместе с формалистами (Three Plots or The Semantics of One: Shakespeare's "The Taming of the Shrew"
/ Trans. Ann Shukman and Halina Willetts // Russian Poetics in Translation. 1987. Vol.5. P.30-51).
Появление этого перевода и защита в Корнельском университете первой диссертации о
Фрейденберг (Moss, Kevin Murphy. Olga Mikhailovna Freidenberg: Soviet Mythologist in a Soviet
Context. Cornell Univ., 1984.) в свою очередь получили импульс от причастности ее к известнейшему
на западе имени Бориса Пастернака (The Correspondence of Boris Pasternak and Olga Freidenberg.
1910-1954 / Comp., ed., intro. E. Mossman. Trans. E. Mossman and M. Wettlin. New-York - London:
Harcourt Brace Javanovich, 1982).
2
осуществилась уже в перестроечные времена5. Лотман задал программу
деятельности на будущее, написав в 1973 г., что издание избранных работ
О.М.Фрейденберг "составляет научную необходимость", и поместив следом
внушительный список ее неопубликованных трудов6. Среди рукописей,
отобранных в свое время Юрием Михайловичем после знакомства со списком,
были статьи о серенаде и об интриге. "Происхождение литературной интриги",
эксцерпт из монографии "Паллиата", он напечатал, "Серенаду" - не пришлось.
Продолжая начатое им дело, мы помещаем здесь, во-первых, набросок и конспект
доклада о жанре "дверной заплачки" (серенаде), а, во-вторых, примыкающую к ней
по содержанию, но написанную десятью годами позже, главу из монографии
"Паллиата".
Тексты публикуются по машинописи, находящейся в личном архиве
О.М.Фрейденберг, с минимальными изменениями, затрагивающими аппарат и
введение в квадратных скобках переводов. Примечания публикатора. Приношу
мою благодарность Международному Фонду "Культурная инициатива",
поддержавшему работу над архивом О.М.Фрейденберг в целом, и М.Ю.Сорокиной
- за помощь при подготовке данной публикации.
Н.В.Брагинская.
5
Фрейденберг О.М. Методология одного мотива // Ученые записки Тартуского
государственного университета. Вып.746. Труды по знаковым системам. ХХ. Тарту, 1987. С.120130.
6
Список печатных и печатно засвидетельствованных работ О.М.Фрейденберг (Nr.1-45), Список
неопубликованных статей (Nr.1-33) и монографий (Nr.1-10) // Ученые записки Тартуского
государственного университета. Вып.308. Труды по знаковым системам. VI. Тарту,1973. С.486-489.
3