Чемоданы Гарри Галлера и их содержимое

Напишите эссе на тему «Чемоданы героев
произведений XIX–XX веков и их содержимое».
Объем не менее 6 тыс. знаков.
литературных
Позволю себе включить в текст домашнего задания небольшое
предисловие.
Боюсь, моих знаний и эрудиции будет недостаточно, чтобы
описать значительное количество чемоданов из разнообразных
литературных произведений XIX–XX веков. К тому же, я не хочу, чтобы
эссе выглядело лоскутным одеялом, непрочно сшитым из разрозненных
отрывков различных текстов.
В комментариях к модулю одна из слушательниц задала
следующий вопрос:
В итоге я тоже решила пойти по пути наименьшего сопротивления
и уделить внимание лишь одному произведению – тому, которое только
закончила читать. Это «Степной волк» Германа Гессе. Роман был
опубликован в 1927 году, а значит он попадает в заданные временные
рамки (XIX–XX в.).
Также хочу уточнить, что каламбур в названии эссе является
намеренным, подразумевается, что речь пойдет не только о
содержимом чемоданов, но и о содержимом самого героя.
Чемоданы Гарри Галлера и их содержимое
Роман Германа Гессе «Степной волк» – это произведение об
оборотне-волке, который временами превращается в человека.
Несмотря на свою камерность (по сути в книге всего четыре героя: сам
Гарри, Гермина, Мария и Пабло), это роман не столько о человеке,
сколько о всем человечестве, и в особенности об обществе того времени
– 20-х – 30-х годов XX столетия.
Главный герой романа – Гарри Галлер – тихий и замкнутый
человек, чужой среди людей, дикий и одновременно робкий, случайно
забредший «в города, в стадную жизнь». Он кажется существом из
иного мира и называет себя Степным волком, заблудившимся в дебрях
цивилизации и мещанства.
Произведение написано от первого лица – самого Галлера – однако
структура романа такова, что личным записям героя предшествует
предисловие издателя. В результате чемоданы Гарри предстают перед
читателем в самом начале книги, уже во втором абзаце книги:
«Степной волк был человек лет пятидесяти, который несколько
лет назад зашел в дом моей тетки в поисках меблированной комнаты.
Сняв мансарду и смежную с ней спаленку, он через несколько дней
явился с двумя чемоданами и большим, набитым книгами ящиком и
прожил у нас месяцев девять-десять».
Это большой, набитый книгами ящик сразу же выдает в Галлере
любителя чтения, далекого от практического мира с его мещанским
бытом. Герой не обременен работой, часто встает чуть ли не в полдень
и проводит бóльшую часть свободного времени среди книг. Иногда он
посещает бары или театры, но всегда так или иначе пребывает в своем
собственном мире, не желая иметь ничего общего с окружающим
мещанством. Вот как об этом говорит сам Гарри Галлер:
«Мне всегда хочется здесь надышаться — чувствуете, как здесь
пахнет? Как этот запах воска, которым натерт пол, и слабый
привкус скипидара вместе с красным деревом, промытыми листьями
растений и всем прочим создают благоухание, создают высшее
выражение мещанской чистоты, тщательности и точности,
исполнения долга и верности в малом. Не знаю, кто здесь живет, но за
этой стеклянной дверью должен быть рай чистоты, мещанства без
единой пылинки, рай порядка и боязливо-трогательной преданности
маленьким привычкам и обязанностям. […] Дорогой мой, я меньше
всего хотел бы подтрунивать над этим мещанским порядком. Верно,
я сам живу в другом мире, не в этом, и, пожалуй, не выдержал бы и дня
в квартире с такими араукариями.»
Так если Гарри так далек от материального мира, чем же
заполнены его чемоданы. Одеждой? Алкоголем и табаком? Пустотой
воспоминаний? Мне кажется, что основное содержимое любого багажа
такого героя – это опять-таки книги.
«Книги заполняли не только большой книжный шкаф, но и лежали
повсюду на столах, на красивом старом секретере, на диване, на
стульях, на полу, книги с бумажными закладками, постоянно
менявшимися. Книги непрестанно прибавлялись, ибо он не только
приносил целые кипы из библиотек, но и получал весьма часто
бандероли по почте...»
Как и все его пространство, как его чемоданы, его бандероли, так
и сам Гарри был полон книг, он состоял большей частью из одной лишь
литературы, из сложности мыслей и эмоций, из «абсолютного знания»,
но в тоже время и из сказочности и волшебства.
Многогранный,
хранящий
в
себе
такое
разнообразие
размышлений, Степной волк никак не мог найти свое место в жизни,
быть понятым обывателями, обосноваться среди мещанского
домоседства. Галлер терпит крах, пытаясь найти общий язык даже с
подобными себе интеллектуалами, которые оказываются такими же,
как все, добропорядочными обывателями.
Очевидно, невозможность Галлера обосноваться в одном месте
способствует тому, что он много путешествует и более взыскателен к
своему багажу, нежели к временной кровати.
«Два дня спустя извозчик доставил вещи незнакомца, которого
звали Гарри Галлер. Очень красивый кожаный чемодан произвел на
меня
хорошее
впечатление,
а
большой
плоский
кофр
свидетельствовал о прежних дальних поездках, — во всяком случае, он
был облеплен пожелтевшими ярлыками отелей и транспортных
агентств разных стран, даже заморских.»
Не женщина и не хороший друг, а надежный кожаный чемодан
был главным спутником Гарри в материальном мире. Да, пожалуй, еще
разнообразные стеклянные бутылки с напитками.
«В оплетенной соломой бутылке было обычно красное вино,
которое он брал в лавочке поблизости, иногда появлялась бутылка
бургундского или малаги, а толстая бутылка с вишневой наливкой
была, как я видел, за короткий срок почти опорожнена, но потом
исчезла в каком-то углу и пылилась без дальнейшего убывания
остатка.»
Алкоголь, по-видимому, помогает герою заглушить внутреннюю
борьбу, битву между человеком и волком. Гарри обнаруживал в себе
«человека», то есть мир мыслей, чувств, культуры, укрощенной и
утонченной природы, но рядом он обнаружил еще и «волка», то есть
темный мир инстинктов, дикости, жестокости, неутонченной, грубой
природы. Эта борьба между человеком и зверем, страхом и желанием
продолжается до самого конца романа.
«Гёте расхохотался. Он подошел к своему столу, отпер один из
ящиков, вынул оттуда какую-то дорогую не то кожаную, не то
бархатную коробочку, открыл ее и поднес к моим глазам. Там, мерцая
на темном бархате, лежала крошечная женская ножка, безупречная,
восхитительная ножка, слегка согнутая в колене, с вытянутой книзу
стопой, заостренной изящнейшей линией пальчиков.
Я протянул руку, чтобы взять эту ножку, в которую уже
влюбился, но когда я хотел ухватить ее двумя пальцами, игрушка как
бы чуть-чуть отпрянула, и у меня вдруг возникло подозрение, что это
и есть тот скорпион. Гёте, казалось, понял это, казалось даже, он как
раз и хотел, как раз и добивался этого глубокого смущения, этой
судорожной борьбы между желанием и страхом.»
Здесь бархатная коробочка выступает уже не как объект
материального мира, а как хранилище бессознательного балласта
Галлера. Если в реальные чемоданы герой складывает способы
отрешения от действительности (книги и спиртные напитки), то
фантазийное, театральное вместилище обличает реальность Гарри, его
двоякость, его извращенность.
Нелюбовь к мещанству с его материализмом, неприязнь к
стяжательству мешает Гарри понять суть вещей. И лишь знакомство с
Герминой, Марией и Пабло, да посещение Магического театра
приближает его к осознанию той мысли, что все эти безделушки:
кошельки, веера, а вместе с ними и чемоданы, сундуки, кофры –
созданы с одной лишь целью – служить любви.
«Я не имел счастья быть единственным возлюбленным Марии или
пользоваться ее предпочтеньем, я был одним из многих. Часто у нее не
оказывалось времени для меня, иногда она уделяла мне какой-нибудь
час во второй половине дня, изредка — ночь. Брать деньги она у меня
не хотела, за этим, наверно, крылась Гермина. Но подарки она
принимала с удовольствием, и если я дарил ей, например, новый
кошелек из красной лакированной кожи, туда разрешалось
предварительно положить несколько золотых монет. Кстати, из-за
этого красного кошелечка она подняла меня на смех! Кошелек был
великолепен, не он был устарелого, уже не модного образца. В этих
вопросах — а дотоле я смыслил в них меньше, чем в каком-нибудь
эскимосском языке, — я многое узнал от Марии. Прежде всего я узнал,
что все эти безделушки, все эти модные предметы роскоши — вовсе
не чепуха, вовсе не выдумка корыстных фабрикантов и торговцев, а
полноправный, прекрасный, разнообразный маленький или, вернее,
большой мир вещей, имеющих одну-единственную цель — служить
любви, обострять чувства, оживлять мертвую окружающую среду,
волшебно наделяя ее новыми органами любви — от пудры и духов до
бальной туфельки, от перстня до портсигара, от пряжки для пояса до
сумки. Эта сумка не была сумкой, этот кошелек не был кошельком,
цветы не были цветами, веер не был веером, все было пластическим
материалом
любви,
магии,
очарованья,
было
гонцом,
контрабандистом, оружием, боевым кличем.»