Тысяча и две причины, чтобы жить
реклама
L'amant Aile После войны Гарри желает простой, обычной жизни. Но он и обычная жизнь – понятия несовместимые. Пейринг: вампир/Гарри/оборотень Фэндом: кроссовер Гарри Поттер, Анита Блейк. Таймлайн: Гарри Поттер – после 7-ой книги, эпилог не учитывается. Анита Блейк – после событий Skin Trade и Flirt (перед Bullet – 19 книгой). Тысяча и две причины, чтобы жить Пролог Предисловие (притча) Когда Гарри Поттер соберётся спрыгнуть со скалы, вы скажете ему: “Гарри, не надо, в мире есть тысяча прекрасных причин, чтобы жить!”. И он ответит вам: “Зачем они мне, когда у меня уже есть тысяча и одна причина умереть?”. А потом прыгнет в бездну. ~оОо~ Гарри Поттер с самого начала был Избранником Судьбы. Дорогая Судьба принялась награждать его подарками ещё в раннем детстве. О первом своём подарке он узнал только через пятнадцать лет после рождения. Это было пророчество. Второй подарок он получил, когда ему исполнился год: смерть родителей. За ним последовал и третий подарок, не заставив себя долго ждать – Гарри оставили на холодном пороге дома жестоких родственников. Год за годом дорогая Судьба щедро одаривала его: она не поскупилась, принеся ему смерть близких, предательство друзей, новые поражения и шрамы. Гарри Поттер принимал всё. А потом, бессонными ночами, он разглядывал эти подарки, столь похожие своими красками на самое чистое страдание. Насмотревшись на них вдоволь, он, словно драгоценные камни, бережно хранил дары в ларце своего сердца. Так, к концу жизни, его состояние могло оцениваться, как тысяча и один подарок Дорогой Судьбы, тысяча и одна причина умереть. И тогда Гарри Поттер отправился к Мудрецу. ~оОо~ По прибытии к Мудрецу Гарри Поттер воскликнул: “О, великий! Дорогая Судьба щедро наградила меня. Теперь я самый богатый человек в целом мире. У меня есть тысяча и одна причина, чтобы умереть!”. И Мудрец, обратив к нему свой взор, отозвался: “Избранник Судьбы! Воистину, ты очень богат. Но всё же - намного беднее меня. У тебя уже есть тысяча и одна причина, чтобы умереть. Теперь найди же тысячу и две причины, чтобы жить”. Пролог Вся спина от лопаток до копчика ныла от долгого сидения на одном месте. Левый локоть болел от недавнего удара о железную дверь, ноги и те затекли, неприятным покалыванием напоминая о своём дискомфорте хозяину. Но Гарри было абсолютно плевать. Небольшая физическая боль не могла сравниться с горечью воспоминаний. На фоне памяти боль просто растворялась, как белая кошка в белой комнате, и лишь её редкие отголоски помогали остаться собой в окружающей действительности и окончательно не потерять связи с реальностью. Гарри вспоминал последние три с половиной года, прошедшие со дня победы над Волдемортом. Годы, которые должны были стать счастливым концом детской сказки, превратились в продолжение кошмара. Но в его жизни ничто не могло быть легко, не правда ли? Да и кто мог честно признаться себе в том, что собственная жизнь похожа на сказку? Гарри так и не смог ощутить радости победы, поэтому с надеждой встретил идею Гермионы закончить волшебное образование в Хогвартсе, решив доучиться год. Родные стены, окружение друзей, защита от репортёров и поклонников – всё это, поначалу, казалось раем. Присутствие Джинни и возможность отныне строить отношения, не опасаясь последствий, - именно этого Гарри так не хватало для счастья. О том, что он просто пытается сбежать от необходимости решения главной проблемы – потери вкуса к жизни - Гарри не думал, продолжая улыбаться ничего не подозревающим друзьям. Пусть, порою, ему казалось, что во время смерти какая-то важная часть его души потерялась, и теперь он не способен ощущать счастье, всё же он с поспешностью гнал от себя подобную разъедающую мозг мысль. Но, время от времени, с поистине мазохистским удовольствием, внимательно приглядывался к ней, размышляя о том, что если даже победа не принесла ему вожделенного чувства радости, то и вся последующая жизнь промелькнет перед ним словно кем-то забытая, обветшалая коробка использованного, покорёженного и выброшенного оружия, которым, по сути, он и являлся. Изменится ли это когда-нибудь? В Хогвартсе он почувствовал временное облегчение, за которым последовало ощущение одиночества: Рон с Гермионой всерьёз увлеклись друг другом, почти всё свободное время проводя вместе, часто уединяясь и где-то пропадая вдвоём. Друг в друге они нашли утешение, забвение ужасов войны. Гарри в свою очередь стал больше общаться с Невиллом и Луной, Дином и Симусом, Сьюзен и Ханой, ну и, само собой разумеется, с Джинни. Почти никто из них не был так близок к нему, как Рон с Гермионой, и, по правде говоря, Гарри не с кем было поделиться проблемами, но с Джинни удавалось вместе сбегать с уроков, ходить на свидания и целоваться тайком. Казалось, всё налаживается. Взрыв произошёл на пасхальных каникулах, за полтора месяца до начала экзаменов. Когда почти никого не осталось в гостиной в тот вечер, Гарри и Джинни, запершись в спальне мальчиков, принесли вино, зажгли ароматические свечи и сдвинули пустующие кровати, чтобы провести ночь вместе. Вначале, всё шло хорошо, они целовались, и вот наступил долгожданный момент, когда Джинни впервые полностью обнажившись, предстала перед ним, раскинувшись всем телом на мерцающих серебром в лунном свете простынях. Девушка выглядела завораживающе: длинные изящные ноги, все еще стыдливо согнутые в коленях, бледная кожа которых так и притягивала взгляд, побуждая его смотреть всё выше и выше, чтобы полностью утонуть в чуть приподнявшихся волною бёдрах, манящих и обещающих нескончаемое сладостное наслаждение, стоит ему только притронуться к ним. Он не мог оторвать глаз от этого совершенства, боясь разрушить столь фантастическое видение. Её грудь была совсем рядом, тихо и часто вздымалась, от переполнявшего ее желания, но Гарри всё еще не решался прикоснуться к ней - так она была восхитительна в своём великолепии. И тут он столь ясно увидел ее смущенное и, вместе с тем, прекрасное лицо в обрамлении огненных волос. Такой он её и запомнил. На белоснежной атласной подушке, в мерцающем огне струящихся прядей, то самое любимое лицо – лицо его мёртвой мамы. Гарри чуть не стошнило прямо на Джинни. Извинившись, он выбежал в туалет. После того как его вырвало, он стал думать, что же произошло. Была ли это уловка неровного света свечей, реакция на выпитое вино или прогрессирующая шизофрения – он не знал. Но итог оставался один и тот же: переспать он с ней не сможет, ни теперь, ни когда-либо позже. Для него это было равноценно тому, чтобы сейчас встать и пойти помочиться на могилу матери. Инцидент они замяли, решив не спать до свадьбы. Однако при каждой последующей встрече, глядя на Джинни, Гарри замечал всё больше сходства с Лили. Он не мог ей сказать об этом прямо, поэтому стал понемногу отдаляться от Джинни и всей компании, в которой она была, отговариваясь подготовкой к экзаменам. Никто так ничего и не заметил, всем казалось, что всё в порядке, вплоть до того происшествия летом. ~оОо~ Гарри вздохнул и всё-таки обратил внимание на болящие ноги. Он переместился, так, чтобы было удобнее сидеть. Расслабившись, поднял стакан и сделал глоток янтарного напитка. Алкоголь обжёг язык и горло, огнём разлился в животе. Если бы Гарри когда-нибудь курил, то сейчас ему непременно захотелось бы вдохнуть дым трубки или сигареты, но ни к тому, ни к другому тяги он никогда не испытывал. Зато с удовольствием налегал на сладкое, поэтому и сейчас напиток заедал кусочком чёрного шоколада, оставшимся от десерта. В салоне было светло и прохладно, взрослые разговаривали, а дети с восторгом приникли к иллюминаторам. Открывающийся вид поражал воображение неподготовленного зрителя: перистые облака, подсвеченные сине-зелёными отблесками воды, золотые лучи солнца и бесконечная лазурь Тихого океана – прекрасная панорама открывалась взгляду, яркая, нарядная, как невеста на свадьбе, украшенная и готовая ко встрече с женихом. У любого бы от восторга замерло сердце, перехватило дыхание, выгляни он в окно. Но Гарри Поттер был совершенно равнодушен к великолепному зрелищу. С того момента как самолет поднялся в воздух он не бросил ни единого взгляда в сторону иллюминатора, и даже сейчас воспоминания не позволяли ему контактировать с окружающим пространством и временем – мысленно он был на последнем курсе Хогвартса. Медитативный гул двигателей самолета вторил медленному течению реки памяти, уносящей Гарри всё дальше и дальше. “Теперь-то всё будет в порядке, можно начать жить”, - думал Гарри в Хогвартсе, раз за разом мечтая, что всё будет хорошо и вот-вот наладится, стоит чуть-чуть подождать. Но столь желанная счастливая жизнь не приходила и лучше не становилось. Наоборот, проблемы только усугублялись. Во время войны он действовал на адреналине, вопрос заботы о собственном психическом и физическом здоровье даже не стоял: желание было одно – пережить день, пережить схватку. Но после войны навалилось то, от чего он так долго скрывался: последствия голодного детства и психического давления, бессонница и кошмары, вина и скорбь по погибшим, беспричинные страхи и постоянная паранойя. И самое страшное - бесконечная-бесконечная усталость, переходящая в затяжную депрессию. Произошедший разрыв с Джинни и последующее одиночество внушали отвращение к жизни. Всё предельно надоело, и Гарри решил вложить остатки своих сил в другую мечту: желание стать аврором, надеясь, что это принесёт ему удовлетворение и радость бытия. Тем более учиться он шёл вместе с Роном, с которым мог поговорить по душам и попытаться найти, наконец, решение всех своих проблем. За прошедший год он также сблизился с Андромедой, тётей Энди, как он её называл, которая теперь воспитывала его крестника – Тедди Люпина. Фактически, тётя Энди стала единственной взрослой фигурой в жизни Гарри, которой он мог доверять. И в то время, Гарри ещё надеялся, что она, Рон и Гермиона смогут помочь ему – потому что он уже понимал – своими силами ему не справиться. Аврором мог стать лишь тот, кто прошел годовой курс обучения и последующую стажировку, но для героев войны сделали исключение: два месяца отводилось на учебу, месяц на стажировку и с сентября можно было приступать к работе, доучиваясь по ходу дела. В конце августа предполагался перерыв на неделю. В итоге июнь и июль после Хогвартса превратились в настоящий цейтнот: тренировки, практика, учёба, снова тренировки. Времени было в обрез: даже на сон и короткую трапезу едва хватало, что уж там говорить о разговорах по душам. Ни один из преподавателей не относился к Гарри по-человечески. Одни предоставляли ему незаслуженные поблажки, считая, что он и так всё знает, и эти поблажки в итоге не приносили ничего, кроме усиливающейся день ото дня неприязни со стороны товарищей-студентов. Другие учителя, наоборот, выбирали для него задания посложнее, полагая, что раз он справился с Волдемортом, аврорские задачки выполнит на раз плюнуть. Третьи просто тихо ненавидели его. Когда студенты стали стажёрами, ситуация лишь усугубилась. Впрочем, обучение приносило определённые плоды. Гарри заставили избавиться от очков в первый же день, когда он попал на тренировки. За время обучения он смог овладеть окклюменцией. Также всем, у кого имелись к тому соответствующие способности, предлагалось пройти курс приобретения навыков анимага. Предполагалось, что учителя только подтолкнут студентов в нужном направлении, а те закончат задачу уже в свободное время по окончании учёбы, но Гарри удалось стать анимагом уже к выпуску. Ведь он усердно трудился, к тому же уже давно обладал всеми теоретическими знаниями, так как мечтал стать анимагом с того самого дня, как узнал об анимагической форме своего отца. О своём успехе он так никому и не сказал - слишком уж необычным вышло животное, да к тому же, в анимагической форме он поменял пол, что по его представлениям было невозможно. Осознав всю опасность разнообразных насмешек, сплетен и множества сенсационных заголовков газет, которые непременно появятся, стоит информации просочиться, он решил не регистрироваться и притвориться будто бы первого преобразования никогда с ним и не случалось. К концу обучения Рон наконец заметил, что Гарри практически не пишет Джинни, однако довольно много общается с Андромедой. Несколько вечеров подряд он донимал Гарри, и, в конце концов, в ночь перед выпуском, тот признался, что решил порвать с Джинни, потому что любит её как сестру… В итоге на выпускном Гарри красовался с разбитой губой и фингалом под глазом. С Роном они перестали разговаривать и после выпуска разбежались в разные стороны, не оставаясь на празднование: Рон уехал в Нору, а Гарри отправился к Андромеде. Предварительно он написал Джинни о разрыве помолвки, чтобы она узнала об этом до того, как ей сообщит брат. От Джинни ему достался вопиллер, в котором на фоне криков Молли раздавались девичьи рыдания и всхлипы. Следом через пару часов прибыл вопиллер Гермионы, которая решила поддержать мужа в его гневе против Гарри. Это оказалось последней каплей, которая повлекла за собой все последующие события. ~оОо~ Стиснув зубы, Гарри до того сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели. Кто-то дотронулся до его плеча, и он чуть не послал несчастного ко всем чертям. Резко повернувшись, он понял, что его внимательно изучает сосед по сидению – седой старик в летах, который почти весь полёт проспал, проснувшись, только когда подали обед. Он сидел рядом так тихо, что Гарри забыл о его существовании и сейчас с удивлением всматривался в его голубые глаза. Старик между тем заговорил: - Сынок, тебе плохо, может стюардессу позвать? Ты что, летать так сильно боишься? - Н-нет, всё хорошо. Я просто задумался, вспомнилось кое-что. Старик проницательно взглянул Гарри в глаза и, легко сжав его руку, продолжил: - Послушай, что бы ни случилось в прошлом – оно уже в прошлом и теперь лучше смотреть вперёд. Поверь мне, человек - такое существо, которое может перенести любые испытания и продолжать жить дальше. Это говорю тебя я, тот, кто пережил вторую мировую. И ты всё переживёшь. Он разжал руку юноши и улыбнулся. Гарри успел подумать, что старик старше, чем выглядит, и вдруг его пульс участился и дыхание сделалось неровным: - Спасибо вам, - тихо ответил Гарри и тут же отвернулся, чтобы пожилой человек не увидел, как в его глазах блеснули непролитые слёзы. Те самые, которые давно перестали течь. Наконец, он выглянул в окно, но прекрасный вид не произвел должного впечатления. За последние два года в путешествиях он привык к подобным пейзажам. В салоне самолёта чувствовался запах еды, большинство пассажиров, насытившись, с радостью погрузились в объятья Морфея. Гарри же довольствовался общением исключительно с Бахусом(1) – это была его третья порция бренди за последние два часа. Влив в себя остатки напитка и засунув в рот кусочек шоколада Гарри снова задумался. В то время, после стажировки, только тётя Энди поддержала его выбор, и ночью Гарри рассказал ей всё, что столь долго его тяготило. Она внимательно выслушала и после - крепко обняла. На следующий день Гарри нашёл в своей комнате несколько проспектов с описанием услуг лучших маггловских психотерапевтов. Сейчас он понимал, что Андромеда буквально спасла его, вытащив из пропасти и подтолкнув к тому, что сам бы он никогда в жизни не сделал. Пересилив себя, он отважился на встречу с врачом. То, что он услышал, перевернуло его представления о себе и о мире. Мысли и чувства, всплывшие, казалось, из ниоткуда после разговора с доктором прочно обосновались в голове, постепенно влияя на все его последующие действия. Кризис самоидентичности(2) усиливался, начавшаяся работа в аврорате оказалась унылой и неинтересной. Здесь он столкнулся с двумя отрицательными чертами любой государственной службы: бюрократией и коррупцией. Бесконечные документы и взятки, сплетни и подхалимство, насилие над личностью и дискриминация, нарушение прав и несправедливость – вот уж с чем он и в страшных кошмарах не представлял встретиться на такой героической работе, как борьба со злом и преступностью в одном лице. Стрелка политического компаса сдвинулась с чистокровных на новую элиту, новых героев – победителей войны. Но старые проблемы никуда не исчезли, а лишь изменили знак в поддержку текущих политических веяний. Только от одного взгляда на всё это Гарри начинало тошнить. Рон по-прежнему с ним не разговаривал, и вообще, семейство Уизли разделилась на два лагеря: Молли, Перси, Рон и Гермиона поддерживали Джинни и призывали Гарри одуматься, пока не поздно; Артур, Джордж, Билл и Флёр написали Гарри письма с ободрениями, и только Чарли отказался принимать чью-либо сторону. Он решил, что семье нельзя разделяться, что бы ни случилось, а Гарри с 11 лет был их младшим братом. Впрочем, всё это для Гарри было уже не важно - две с половиной недели раздумий с момента встречи с психотерапевтом принесли свои плоды. Бывший гриффиндорец, посоветовавшись с Андромедой, которая безоговорочно поддержала его, взял недельный отпуск за свой счёт, разобрался с делами в Гринготтсе, оформил необходимые документы и подал рапорт об увольнении. Хотя о том, что он уволился, все друзья узнали гораздо позже, только из прощальных писем. Получив благословение Андромеды и влажный поцелуй в щёку на удачу от трёхлетнего Тедди, Гарри отправился путешествовать. За два года он посетил Таиланд и Филиппины, Израиль и Турцию, Кубу и Австралию, а также множество других мелких стран. Только Европу он избегал, чтобы не столкнуться с представителями магического сообщества. Он вспомнил, что значит искренне улыбаться, весело смеяться и радоваться закатам и рассветам. Узнал, что не во всех странах есть своё волшебное сообщество, а там где оно есть – волшебство сильно отличается от того, что он видел в Англии. Он осознал, насколько был ограничен, за 19 лет не увидев в своей жизни ничего, кроме Хогвартса с прилегающей деревней, Диагон-аллеи в Лондоне и трёх домов: жилища Дурслей, поместья Сириуса и старой Норы. Выходило так, будто от Гарри намеренно прятали окружающий мир. Только сейчас он понял, что половина земного шара знает о существовании вампиров и оборотней, а в Америке магглы даже живут с ними бок о бок. Или что в Японии современное волшебное сообщество учит своих детей исключительно боевой магии и все волшебники разделены на боевые пары, которые постоянно поддерживают свои навыки, соревнуясь, и лишь некоторые кланы обучают детей семейному волшебству. Тогда как, например, в России, в глухой Сибирской тайге, живёт множество разновидностей волшебных существ, которые давно считаются вымершими в других странах. Именно об этих трёх государствах размышлял Гарри в день своего 21-летия, сидя в австралийском кафе недалеко от аэропорта. Он пил латте маккиато, заедая его клубничным мороженным и попутно решая в какую из этих стран лучше отправиться – все три казались ему одинаково привлекательными. Внезапно его мысли прервал разговор двух шумных туристок: - Сент-Луис – идеальный город, если ты хочешь приключений! Послушай меня, это просто нечто! Ты же в курсе, в Америке много вампов, хотя обычно в городах их не увидишь – зато в Сент-Луисе их столько, что дух захватывает! Там целый развлекательный район вампиров и оборотней для туристов! Я тебе говорю, мне… Подслушанный разговор Гарри воспринял как знак свыше и тут же заказал билет в Америку, непременно в город Сент-Луис, штат Миссури. Доев остатки мороженого и облизав ложку, он улыбнулся – жизнь определённо налаживалась. ---------------1. Бахус (лат. Bacchus), латинская форма имени Вакх (одного из имён Диониса)- в древнегреческой мифологии бога виноделия. 2. Кризис самоидентичности - в психологии - нарушения восприятие самого себя как целостной личности. Глава 1 Сойдя с трапа самолёта в международном аэропорту Ламберт города Сент-Луиса, Гарри поразился царящей там жаре. Одёрнув рубашку, он поспешил поскорее пройти регистрацию и добраться до отеля. Через полчаса усталый и измученный духотой волшебник с трудом тащил свой багаж на улицу. Поймав такси, Гарри с помощью шофёра уложил свои вещи в багажник и уселся на заднее сидение. В салоне автомобиля было на удивление прохладно. В воздухе витал приятный запах вишнёвого табака, исходивший то ли от водителя, то ли от ароматизатора, расположенного на панели машины. Играла тихая мелодичная музыка, как будто в противовес шуму внешнего мира. Пока Гарри оглядывался по сторонам, водитель вернулся на своё место и, пристегнувшись, завёл мотор. Волшебник внимательно посмотрел на мужчину, которого не успел разглядеть в суете на улице. Он часто разглядывал встречающихся ему людей: частично из-за паранойи, а в целом, просто из любопытства. С заднего сидения его взгляду представились лишь незначительные детали: светлые волосы, синие джинсы и краешек белой футболки. Таксист обернулся, и Гарри понял, что мужчина выглядит, словно не просыхающий, но всё ещё достаточно хорошо шевелящий мозгами работяга со стройки. Довезёт ли такой до нужного места благополучно? Гарри ещё не доводилось попадать в аварии. - Хэй, сынок, ну что, погнали? Выбрал, куда? – усмехаясь, спросил водитель. Гарри мысленно поморщился от непривычного американского сленга и странного акцента. Хотя какой ещё акцент – обычная местная речь. Это у него, блудного сына туманного Альбиона, свой иностранный говор, тот самый – королевы Елизаветы, плюс ещё немного экзотичного шотландского флёра, от семи лет общения с МакГонагалл и, в целом, от Хогвартса. Полностью отдавшись своим мыслям, Гарри чуть не забыл ответить, но заметив выжидающее выражение на лице таксиста, тут же спохватился: - В Хайат Редженси, пожалуйста, – сказал Гарри. Таксист присвистнул и, уже поворачиваясь к окну, воскликнул: - Ого, ничего себе, мистер! Не волнуйтесь, с ветерком докачу! Гарри не был удивлён подобной реакцией. Ещё в Австралии, сидя в аэропорту в ожидании рейса, он небрежно листал журнал, когда его внимание привлекли фотографии изящного замка, как будто с предместий родной Англии. Тотчас он загорелся желанием там пожить и, не раздумывая ни минуты, добрался до ближайшего телефона и забронировал номер. Отель оказался знаменитым, он находился рядом с самым известным памятником города - аркой "Врата на Запад", поэтому и цены за проживание были соответствующими. Впрочем, Гарри всё это мало волновало, его мнение осталось прежним – он просто хотел пожить в этом замке. Волшебник вздохнул и уставился в окно. Американцы спешили по своим делам, впрочем, людей было не слишком много, то ли из-за удушающей жары, то ли изза времени суток – кто знает. Из окна тяжело было разглядеть какие-либо существенные детали, но кое-что удавалось уловить. Мужчины и женщины на улицах были одеты очень легко, в основном в шорты и футболки, многие носили солнечные очки, что было не удивительно под палящими лучами, не скрытыми ни единым облачком. Встречались люди в костюмах “офис-лайт, летний вариант”, как Гарри мысленно их прозвал, со снятыми пиджаками, закатанными рукавами, расстегнутыми верхними пуговицами и ослабленными галстуками. Их было не очень много, но все они, казавшиеся такими сосредоточенными, спешили куда-то по своим делам. Гарри подумал, что на фоне этого моря мелькающих туда-сюда шорт и футболок, бейсболок и кроссовок, он в своей зеленой рубашке с короткими рукавами, чёрными слаксами и ботинками, будет сильно выделяться. Но погрузиться в глубокие раздумья он не успел - таксист явно хотел пообщаться. Кинув мимолетный взгляд на пассажира в зеркало заднего вида, мужчина быстро заговорил, не забывая при этом смотреть на дорогу и притормаживать на поворотах: - Ты из Англии, да, парень? Я ваш акцент сразу узнаю. Первый раз в наших краях? Тут у нас постоянно столько туристов. А всё из-за вампов. Гарри мило улыбнулся и кивнул головой. Он знал, что в таких случаях не обязательно отвечать, а можно просто кивать и подтверждающе хмыкать – водителю будет всё равно. Тот говорил ради собственного развлечения, а не изза того, что так уж сильно интересовался приезжим. Впрочем, этого и стоило ожидать от магглов Америки, среди которых Гарри Поттер неизвестен. К счастью. Таксист между тем продолжил: - Ихнего рода здесь столько развелось - не протолкнуться, я имею в виду, вампов, парень, не вас – туристов. Хе-хе, ну ты понял. Хотя вас тоже много, но мне это только на пользу – само то, на пиво с хот-догом зарабатывать. От слов “ихнего” и “само то” Гарри слегка поджал губы, словно от фантомной боли в зубах – сразу вспомнилась Гермиона, её вечные нотации и громкий, властный голос. В ушах, будто эхом, прозвучало: “Гарри, Рон, это что за ерунду вы только что сказали! Нельзя же быть такими необразованными, это неправильно! Да кто вас учил! Надо говорить…”. Его это ужасно раздражало, а некоторые вещи раздражали и по сей день, но всё-таки он был благодарен ей за нотации. Она выполнила фактически невозможную задачу: за школьные годы, вместо Дурслей, Гермиона сумела привить ему некоторые манеры, правильную речь и основы этикета. Единственный побочный эффект – его лёгкая неприязнь к неправильному произношению. Подобные слова буквально резали слух, или, как в данном случае, от них ныли зубы. Память окунула в грустное настроение, и Гарри поспешно отправил образ Гермионы за тёмную дверь на задворках подсознания, чтобы больше об этом не думать. За воспоминаниями он пропустил часть речи водителя о туристах, но при повторном упоминании вампиров, снова прислушался к монологу: - Они себе тут целый район захапали, понимаешь? Вамповский район развлечений. И туристы валят туда как мухи на… кхм… мёд. И все девушки – туда же, подавай им, понимаешь… - таксист резко махнул рукой и, вконец разволновавшись, слегка ударил кулаком по рулю. Видимо, ситуация задевала его за живое так сильно, что он был готов откровенничать перед первым встречным. Вообще, вампиры интересовали Гарри. Фактически, ради местного сверхъестественного сообщества он сюда и приехал. За время обучения в Хогвартсе Гарри понял, что между волшебниками и вампирами установились весьма странные взаимоотношения. Среднестатистические светлые волшебники сторонятся вампиров, как тёмных существ, боятся их, защищаются всевозможными дурацкими способами, как когда-то Квиррел с его чесноком. В то же время тёмные волшебники их уважают, и Волдеморт считал большой победой то, что ему удалось переманить на свою сторону пару кланов. А новое поколение современных волшебников излишне романтизирует вампиров, особенно после того, как красавец-вампир Лоркан д'Эт, поп-певец, выпустил хит "К твоей шее", который принёс ему необычайную популярность и преданную любовь женской части магического населения. К тому же, по всей магической Европе прокатилась настоящая сенсация, когда мистер Элдред Уорпл, тот самый, которого Гарри встретил в Клубе Слизняка у Слизнорта, выпустил свою книгу "Братья по крови: моя жизнь среди вампиров". На шестом курсе, Гарри ещё не знал, какой фурор произвела она, поэтому в то время остался равнодушен к новому знакомству, но впоследствии, он понял, что именно после этой книги, в определённых слоях общества, кардинально переменилось отношение к вампирам. Мистер Уропл продвигал простую, но шокирующую теорию, “Кто кормит, тот и хозяин”, поэтому и в отношениях волшебник/вампир, по его представлениям, хозяином должен был быть волшебник. Автор предлагал, ближе знакомиться с вампирами, дружить с ними, приглашать в свой дом в качестве слуг и платить кровью. Вся Восточная Европа, в которой давно отказались от эльфов дома, была просто помешана на новомодном веянии заводить себе домашних вампиров и прикармливать их кровью за работу. Гарри новая мода показалась зверской. Но если учесть, что во многих волшебных странах кровососов убивали при встрече, такой вариант взаимоотношений казался намного более адекватным. Так что все вампиры, что не хотели покидать волшебные земли или умирать, могли найти себе приют в домах аристократии. Каково же было удивление Гарри, когда он узнал, что вампиры – практически истреблённый вид среди волшебников, нашли лазейку для выживания и теперь снова процветают. Они открыли себя магглам, чьего химического и ядерного оружия боится вся просвещённая часть магического сообщества Европы. И вампиры остались живы, просто напросто выбрав себе страну, в которой свобода и законы ценились больше, чем предрассудки и застарелый страх перед ночными хищниками, чья добыча – сами люди. Этой страной стала Америка. Сначала, конечно, всё шло не так уж и гладко, да и сейчас ещё вампиры напоминают о себе массовыми убийствами людей. Но вот уже почти десять лет, как сверхъестественное сообщество бок о бок проживает с магглами, и они до сих пор не уничтожили друг друга, что Гарри казалось настоящим чудом. Он знал, что опыт Америки хочет перенять и маггловская Великобритания, но пока все попытки были провальными. И Гарри мог понять почему, как только представлял, что дяде Вернону и тёте Петунье по телевизору говорят о вампирах. Думая об этом, Гарри не забывал вполуха слушать таксиста, порой, сочувственно покачивая головой, и во время краткой паузы в речи водителя, он вклинился со своим вопросом: - И что вампиры? Прямо так по улице и ходят? Вопрос был дурацкий, но ему как иностранцу и туристу подобный интерес был простителен. Водитель с готовностью откликнулся: - Ходят, ходят, ещё как! Сам увидишь! Правда, всё в своём районе в основном, в Районе Крови, так он называется, вот там ихнее самое гнездо, клубов себе понастроили! А в приличных местах их днём с огнем не сыщешь, хе-хе, и правильно! Нечего им днём на улицах делать, сгорят и фьють… - крутанув кистью правой руки в воздухе, таксист продемонстрировал предполагаемую траекторию движения пепла от горящего вампира. – Вот как в прошлом году, сам видел. А вообще, скажу я тебе парень, лет десять тому назад ни о каких вампирах мы и слыхом не слыхивали, а теперь, вона оно как всё повернулось… Таксист хотел продолжить свой рассказ, но они уже подъехали к входу в отель, заняв место укатившегося куда-то форда. - Ну, всё парень, приехали! – с этими словами водитель заглушил мотор, и, выйдя из машины, принялся вытаскивать сумку Гарри из багажника, но не успел он поставить её на землю, как к ним подскочил чернокожий паренёк в светло-зелёной форме персонала отеля, и с дежурной улыбкой услужливо принял ношу. Гарри кивнул носильщику, потом расплатился с таксистом, прибавляя пару долларов в качестве чаевых. Получив желаемое, мужчина расплылся в улыбке и, довольно хлопнув Гарри по плечу, сказал на прощанье: - Бывай, парень, удачи и спасибо тебе! Хорошо развлекись тут у нас, о’кей? – подмигнул он, уже залезая в такси. Гарри махнул рукой в ответ и, развернувшись, целеустремлённо пошагал в отель. Швейцар слегка поклонился и открыл дверь перед ним и чернокожим носильщиком. В холле Гарри встретила приятная музыка, и журчание маленького декоративного фонтанчика в центре зала. Было не особо людно, только несколько человек сидели у барной стойки в правом углу, да две загорелые девушки болтали, стоя на ресепшен. Подойдя чуть ближе, Гарри поздоровался и, слабо улыбнувшись, протянул загранпаспорт с документами для регистрации. Девушкам, очевидно, было скучно, поэтому они оформляли его в четыре руки, под аккомпанемент нескончаемых шуточек и улыбок. Гарри на флирт не ответил, хотя и нашёл очаровательными ямочки на щеках стоящей справа блондинки - они напомнили ему о загадочных улыбках Луны Лавгуд. Волшебник нахмурился, он прекрасно понимал, что роман с собственным портье – это моветон. Кроме того, это сплошь неприятные воспоминания. Он ещё помнил, как в одном отеле Австралии вляпался в отвратительную историю, в которой были замешены симпатичная девушка-портье Аннет, её эксцентричная любовница Мэг и муж-миллионер Мэг Фрэнки. Гарри запомнил все имена, потому что обеих девушек, Мэг и Аннет, жестоко и кроваво убили в номере, как раз напротив его комнат. Вот и поселяйся после этого в дорогих отелях, когда там кипят такие шекспировские страсти. Гарри даже несколько ночей подряд снились обе девушки после того, как полиция целый день продержала его и остальных ближайших соседей в холле, расспрашивая обо всех подробностях совместного проживания двух лесбиянок. Волшебнику казалось, что он на всю жизнь запомнит удушающую жару, носилки, прикрытые окровавленными простынями, и визгливый голос женщиныполицейской, сто раз повторяющий одно и то же: “А вы уверены, что вы слышали крики, как будто, они занимались сексом, а не их резали бензопилой? Если так, почему вы не пошли проверить? Разве вы не отличаете звук бензопилы от вибраторов?”. Гарри казалось, что после этих вопросов он умрёт прямо там, в холле, от этой жары, от противного голоса и, прежде всего, от стыда. Не думал он, что когда-нибудь встретит после Дурслей маггла, которого бы ему так же захотелось заколдовать. Нет-нет, больше никаких странных девушек-портье, даже если они очень симпатичные. Да и Луну он когда-нибудь увидит, не вечно же ему скрываться от волшебников и находиться в бегах. Дорогу до номера, который оказался на втором этаже, Гарри почти не запомнил, только бросился в глаза контраст декора старого здания с располагавшимися тут же предметами современных технологий, вроде кондиционера на стене недалеко от гобелена, или современного лифта рядом с красивой мраморной лестницей. На пороге его номера носильщик, получив благодарность и чаевые, козырнул, и, бойко усмехнувшись, наконец-то оставил Гарри одного. Едва закрылась дверь, молодой волшебник развернулся, кинулся к кровати и, не разуваясь, плюхнулся на бежевое покрывало. Он заложил руки за голову, прикрыл глаза и вздохнул. Сегодняшний день был очень утомительным, шутка ли: несколько часов перелёта, переезда, ожидания - хотя, казалось бы, никакой тебе физической работы, сиди и отдыхай - он чувствовал себя выжатым как лимон. А ведь за время, проведенное в бесконечных путешествиях, он уже должен был привыкнуть к подобному. Полежав ещё несколько минут, он почувствовал, что засыпает. Гарри решил отменить все планы на сегодня, отложить дела и просто расслабиться. Заснув, он увидел себя в стенах родного замка: Гермиона, сидя на плечах у Рона, огромной книгой о правильной речи “учила” того по голове манерам, Луна плавала по воздуху в окружении маленьких нарглов-вампиров, а рядом что-то строго втолковывала МакГонаггал, постоянно съезжая на своё раскатистое шотландское “р”. Так, прогулкой по Хогвартсу, закончился первый день Гарри в Сент-Луисе. Глава 2 На следующее утро Гарри проснулся на удивление поздно, путешествие его не на шутку вымотало. Полчаса он просто нежился в постели, слегка морщась от яркого света: вчера он даже не занавесил окна, что уж говорить о неразобранном багаже. Вставать не хотелось - перенапряжение последних лет в Хогвартсе до сих пор сказывалось на его теле и душе. Он ещё помнил, как в позапрошлом году, вконец замученный бессонницей, кошмарами, нервными срывами, чувством вины и беспричинной тревоги, по совету Андромеды, обратился к маггловскому психотерапевту, предварительно позаботясь о смене облика (благо использовать оборотное зелье было совсем не трудно) - в противном случае он неминуемо стал бы добычей ненасытных до сенсаций журналистов, разорвавших бы его на мелкие кусочки. “Гарри Поттер – сумасшедший”, - отличный бы вышел заголовок, хоть и не новый. Психотерапевт - лысый дядечка с квадратными очками и всепонимающей улыбкой - терпеливо выслушивал все жалобы Гарри, сначала одобрительно кивая, но постепенно всё больше меняясь в лице. Конечно, Гарри ни словом не упомянул войну или магический мир, но того, что он изложил, с головой хватило, чтобы доктор стал сначала тщательно записывать всё, что говорит пациент, а потом теребить ни в чём не повинную бумагу и постоянно протирать запотевающие очки. В конце откровений мальчика, он поставил страшный диагноз – “острая форма посттравматического синдрома” и предложил Гарри пройти двухмесячный курс лечения в их частной клинике. Видя, как мальчик бледнеет от слов “дружелюбный персонал”, “загородные апартаменты” и “одноместные палаты”, доктор запнулся, потом попытался предложить “электротерапию” и “курс успокаивающих уколов с витаминками”. На этих словах Гарри вскочил и попытался сбежать - он вспомнил подсмотренный в детстве через щёлочку фильм “Пролетая над гнездом кукушки” и ему совсем не улыбалась перспектива повторить судьбу главного героя. Но покинуть кабинет ему не удалось, доктор проворно вскочил и, уцепившись за рукав Гарри, посмотрел ему в глаза с особой проницательностью. - Молодой человек, я не знаю, что у вас случилось на самом деле, могу лишь предполагать, что вы сказали мне далеко не всё. Не будь я под врачебной присягой, я тут же позвонил бы в полицию расследовать ваш случай, потому что ничто в мире не стоит того, что, по всей видимости, пережили вы. Дети не должны диагностироваться с такими синдромами, это удел старых ветеранов войны. Но жизнь никогда не была справедливой, и, раз уж это случилось, позвольте мне помочь вам. Неспособный нормально говорить от избытка чувств, Гарри забормотал что-то протестующее, но психотерапевт тут же продолжил: - Я не прошу вас лечиться у меня. Раз вы так отрицательно на это реагируете, подобное лечение не пойдёт вам на пользу. Но лечитесь хотя бы дома! Пейте лекарства, не волнуйтесь лишний раз, попытайтесь устранить все стрессогенные факторы и какое-либо психологическое давление из своей жизни. Побольше гуляйте, улыбайтесь, отдыхайте, по возможности смените обстановку, отправьтесь в кругосветное путешествие, если средства позволяют. Займитесь чем-то новым, творчеством, например, или выучите ещё один язык. Если чувствуете, что начинаете беспричинно тревожиться, усилием воли переключитесь на что-нибудь другое. Наслаждайтесь жизнью, наконец, балуйте себя, вам это будет только на пользу! Под конец его речи Гарри совсем перестал вырываться, и, глядя в пол, только изредка кивал. Доктор отпустил его рукав и быстро начеркал что-то на бумажках. Вернувшись, он протянул их Гарри: - Вот здесь список лекарств, если хотите, найдите их названия в Интернете и удостоверьтесь, что я не назначаю вам ничего вредного. Принимайте их строго по инструкции. Вот на этой бумажке мой телефон, звоните в любое время, даже без повода, просто, если вам надо будет поговорить. И, конечно, я буду рад, если вы продолжите лечение у нас в клинике. Гарри в удивлении смотрел на два разноцветных бумажных квадратика в своих руках, потом поднял голову и искренне, светло улыбнулся доктору. Тот только кивнул в ответ. Гарри уже собрался уходить, но психотерапевт его ещё раз окликнул, явно намереваясь добавить что-то напоследок, и на этот раз мальчик слушал уже более внимательно. - Молодой человек, последнее и самое важное, что я хотел бы вам сказать. Прислушайтесь к своему сердцу, решите чего вы хотите на самом деле и приложите все усилия, чтобы этого достигнуть. Вот, запомните хорошенько, и чаще думайте об этом. С тех пор Гарри старался следовать рекомендациям психотерапевта. И хотя его паранойя только увеличивалась со временем, бессонница и кошмары практически прекратились. А память о Седрике, Сириусе, Ремусе, Тонкс, Фреде и Снейпе, приносила только тихую улыбку и грусть, а не мучительную боль в груди и резкое чувство вины, как раньше. Вопрос о том, чего он хочет, оказался сложнее. Сначала он не мог даже думать об этом, казалось эгоистичным размышлять о собственных желаниях, когда вокруг столько людей страдают. Но потом он понял, что его мечты, даже, как казалось раньше, самые эгоистичные из них, не так уж и плохи. Перво-наперво, в голову приходило стремление к миру во всём мире. Гарри, который против воли до дна испил чашу ужасов войны, испытав на себе горе, страдание и смерть, больше не хотел участвовать в чём-либо подобном, и был готов приложить все усилия, чтобы войны не было нигде и никогда. Или хотя бы пусть её не будет в Европе, или в Британии, или на пороге его дома, где бы он в итоге не остался жить. Он был готов защитить своих близких, если понадобится, но в целом он больше никогда не хотел сталкиваться с насилием, дискриминацией, манипуляцией и болью. Если бы на Земле был необитаемый остров, безопасное место, где разные создания могли бы мирно сосуществовать, то Гарри взял бы Тедди и тётю Энди и поселился бы там навсегда. Ведь любовь и семья - это то, о чём он мечтал с тех пор, как начал осознавать себя. Любовь бескорыстная, чтобы Гарри любили самого по себе, вопреки всем возможным препятствиям, а не за его деньги или славу. И чтобы семья была большая, с множеством детей, с любимым человеком, с бабушками и дедушками, братьями и сёстрами, и кучей родственников. Теперь он понимал, что раньше, когда он думал, что ему нравилась Джинни, на самом деле, он просто любил её семью, всё это шумное великолепие, уют и тепло домашнего очага. И его третье желание – это волшебство. Не сила или древние заклинания, а глубинное понимание волшебства, которым он владеет, которое его всегда поддерживало и никогда не предавало. То волшебство, которое он до сих пор так искренне любит, несмотря на всю идиотичность волшебного сообщества. Сейчас ему казалось, что он видит лишь лёгкие отблески волшебства, не понимая всей его глубины и значения, будто оно выглядывает, чтобы иногда помочь Гарри, а потом снова скрывается. Ему хотелось объединиться с волшебством, познать его, и тем самым как бы отплатить за всё хорошее, что случилось в его жизни благодаря магии. Таким образом, мир, любовь и познание – три искренних желания из глубины души. Именно тогда он решил, что приложит все усилия, чтобы они сбылись, и будет надеяться на лучшее. В конце концов, потянувшись, Гарри встал. Любопытство подстёгивало его исследовать мистический город, и оно пересилило промелькнувшую было мысль провести весь день в постели, мечтая. Приняв душ, он попросил принести в номер завтрак и начал одеваться. Тут же встал вопрос, о том, куда убрать палочку. Попробуй-ка, спрячь её под тонкой тканью, которая близко прилегает к телу, либо под короткими бриджами, да так, чтобы в случае нападения её легко можно было выхватить. В итоге, так и не найдя приемлемого решения, Гарри ограничился самым простым вариантом: он вытащил сумку с маленьким ноутом и сунул туда палочку прямо в кобуре. То, что ему нужен ноутбук, Гарри понял во время путешествий, когда осознал, что без информации заграницей и в маггловском мире просто не обойтись. Именно с помощью интернета он узнавал об отелях и аэропортах, билетах и достопримечательностях. Хотя Гарри так и не смог полюбить все эти маггловские технологии, ему приходилось ими пользоваться. Всё-таки если ты больше десяти лет не нуждался в какой-либо вещи, впоследствии сложно к ней привыкнуть. Например, телефоном он так и не обзавёлся. Зато мир информации привил ему вкус к познанию. За время путешествий Гарри вспомнил насколько интересно читать. В начальной школе ему нравились книги, они помогали сбежать от одиночества и узнать о мире за пределами его чулана. Но в Хогвартсе его жизнь была настолько насыщенна приключениями и опасностью, что времени на чтение уже не оставалось. Теперь же, он имел при себе доступ ко всем книгам мира, и в то же время путешествие по разным странам дало возможность посетить местные библиотеки и познакомиться с неортодоксальными направлениями развития магии. Так, через чтение, он узнал о волшебстве за пределами британских островов гораздо больше, чем за все семь лет в Хогвартсе. Гарри улыбнулся, вспоминая свой шок, когда в одной из библиотек Австралии узнал, что часть из странных существ, про которых вечно бормотала Луна Лавгуд, действительно существуют. Неудивительно, что это сумасшедшая девчонка считала Гермиону ограниченной. Волшебник покачал головой и вслед за палочкой в сумку к ноутбуку отправил документы, деньги и небольшой фотоаппарат – стандартный набор туриста. Гарри хмыкнул, турист из него, как из флоббер червя гиппогриф, но надо же как-то ассимилироваться в обществе. Ведь чем больше отсвечиваешь, тем быстрее тебя обнаружат – эту нехитрую истину Гарри усвоил ещё вначале своего путешествия. Как только он закончил собираться, в дверь постучали, точно вовремя, будто по заказу. Из всего, что он выбрал на завтрак, а это была яичница с беконом, тосты с клубничным джемом, каппучино и стакан апельсинового сока, Гарри смог съесть только половинку тоста и выпить кофе. При взгляде на остальную еду его мутило, не потому что с едой было что-то не так, нет, она чудесно выглядела и аппетитно пахла, просто утром он всегда с трудом запихивал в себя пищу. С течением лет его привычки так и не изменились. После завтрака, он запер номер и покинул отель, решив не вызывать машину, а прогуляться по улицам города пешком. Начал он с ближайших достопримечательностей, знаменитой Арки и центра города, раз Район Вампиров, про который говорил таксист, в это время суток не представляет никакого интереса. Прогуливаясь по Грейвуа-авеню с мороженым руке, он подумал, что, несмотря на громкую славу города, за все часы пребывания здесь он так и не увидел ни одного вампира или оборотня. Хотя, конечно, оборотней, в отличие от вампиров, сложно узнать с первого взгляда в обычных людях, но Гарри ещё в аврорате узнал, что если находишься недалеко от оборотня можно почувствовать исходящую от него энергию. Она ощущалась, как жар от камина, а с вампирами всё должно было быть наоборот – если верить книжкам, от них веяло прохладой. Гарри доел остатки мороженого и выкинул упаковку. Его внимание привлекла яркая вывеска на другой стороне улицы: “Магия на все случаи жизни”. Дождавшись, пока движение автомобилей стихнет, Гарри пересёк дорогу и направился прямиком в магазин. При входе в нос ударил смешанный запах благовоний. Ловцы снов, висящие над головой, мелодично позвякивали. Вокруг раздавалась музыка, скорее всего африканская, если судить по редким завываниям и звучанию ритмичных барабанов. Внутри магазина Гарри поразило обилие книг и статуэток, пучков из перьев и трав. Некоторые из предложенных товаров упорно не поддавались опознанию, и что это такое можно было понять, только прочтя квадратные оранжевые ценники. Готичного вида продавщица за прилавком, вся в чёрном и с чёрным макияжем, не обращала никакого внимания на единственного посетителя. Барышня увлечённо с кем-то переписывалась по телефону. Ради интереса Гарри прошёлся между полок с книгами прямо к прилавку. Усмехнувшись, посмотрел на огромную статуэтку чёрного мальчика с большим фаллосом – видимо языческое изображение какого-то божка плодородия. Подойдя к стеллажу, он вытащил первую попавшуюся книгу. Тонкая брошюрка носила гордое название “10 ритуалов, которые изменят вашу жизнь”, а внутри обнаружилась жуткая смесь викки и шаманизма. “И это волшебство?” – подумал Гарри с сомнением. Да, в какой-то степени это можно было назвать волшебством, но уж слишком примитивным. Подобная “магия” распространилась на всю Америку. У Гарри имелась собственная теория о том, что случилось с американским волшебным сообществом. Исторически, когда в 15 веке Колумб открыл Америку, вместе с первыми поселенцами приехали и маги. Но аристократы того времени отказались покидать Старый Свет, поэтому в Америку отправились магглорожденные авантюристы и преступники, которым нечего было терять. Они и создали там своё магическое общество, и в итоге даже открыли школу магии, которая просуществовала несколько столетий под названием Институт Салемских Ведьм. Таким образом, на американской земле произошло столкновение концепции магии взлелеянной европейской системой образования и местного индейского родового волшебства. Маленькое сообщество европейских волшебников в Америке смешалось с индейцами и магглами. Магглорождённое население начало преобладать и стало диктовать собственную политику. В итоге всё сообщество полностью ассимилировалось в мир магглов, институт переименовали в Университет по изучению сверхъестественного, туда пускали всех, кто, так или иначе, интересовался паранормальными явлениями. Волшебники и волшебницы, вместе с оборотнями и вампирами, открыли себя обычным магглам. К тому времени магами стали называть всех людей с особыми способностями. Это и привело к современной ситуации, некроманты назывались аниматорами и поднимали мертвецов за деньги, последователи викки – ведьмы, занимались своими ритуалами, вампиры и оборотни в открытую ходили по улицам. Нынешние магглорожденные предпочитали специализироваться в одной области, а магглы без способностей в подражание им увлекались нью-эйджем и оккультизмом. Всё это по большей части вызывало у Гарри отвращение вперемешку с удивлением. Кто бы мог подумать, что волшебники, открывшись магглам, получат не ядерную бомбу в собственный двор, а почти полное принятие? Хотя и утратив при этом собственную культуру, историю и большинство знаний. При всей своей ненависти к британскому волшебному миру, Гарри был волшебником до кончиков волос и искренне любил волшебство, и подобная профанация всего магического могла вызвать у него только неприязнь. По сути, американский волшебный мир, отделившись от европейского магического сообщества, выродился в кучку магглов с дополнительным экстрасенсорным восприятием и парой магических талантов, превращенных ими в ремесло для заработка на жизнь. Ну, в самом деле, кому в здравом уме в магической Англии придёт в голову просить некромантов за деньги воскрешать трупы? Здесь же аниматоры – вполне распространённая профессия. Как бы пафосно это не звучало, Гарри, будучи фактическим владельцем Даров Смерти, и через обладание ими – Повелителем Смерти, если верить сказкам барда Бидля, с дополнительным пиететом относился к смертельному волшебству, поэтому аниматоры его особенно возмущали. Вздохнув, он покинул магазин, так ничего и не купив. Подходило время обеда, после мороженого есть особо не хотелось, но пропускать приём пищи было нельзя. Последствия голодания в детстве до сих пор напоминали о себе, и он был слишком худым для собственного возраста и роста. Обед он провел в открытом кафе, недалеко от магазина. Заказал себе лазанью под соусом "а-ля болоньезе" и чай с молоком. Уже допивая напиток, Гарри открыл ноутбук и принялся строить планы на ближайшие дни. Мимо шла девушка с далматинцем на поводке. Гарри бы и не заметил этого, если бы собака не повела себя слишком странно: завидев Гарри, она стала рваться с поводка, рычать и лаять на него. Волшебник опешил - он никогда с таким не сталкивался. Обычно, он ладил с собаками и любил их, хотя бы из-за того, что те напоминали ему об анимагической форме крёстного. К тому же далматинцы были ему вдвойне симпатичны: он обожал мультик “101 далматинец”, который пару раз подглядел, когда Дадли наслаждался послеобеденным просмотром телевизора. Но когда собака ведёт себя, как бешенная, и пытается откусить тебе нос, сложно испытывать к ней положительные чувства. Девушка была в отчаянии, она кричала: “Эдвард, Эдвард, что ты делаешь, стой!”, но пёс и не думал слушаться хозяйку. Люди начали оглядываться и перешёптываться. Если учесть, что на далматинце не было намордника, а сама девушка не выглядела способной удержать псину такого размера - собака, невзирая на все ее окрики, просто тащила за собой хозяйку - то дело принимало серьёзный оборот. Гарри решил отойти на пару шагов и прикрыться хотя бы столиком, чтобы у него было место для манёвра, на случай если придётся использовать волшебство и околдовать животное. Нахмурившись, он стремительно встал и обернулся к далматинцу. Их взгляды пересеклись. Лай оборвался, и раздалось поскуливание. Пригибаясь к земле и поджав хвост, пёс попятился к своей хозяйке, подальше от Гарри, а потом просто рванул в противоположную сторону, из-за чего девушка чуть не свалилась навзничь. Нахмурившись, волшебник глядел им вслед. Он так и не понял что произошло. Гарри снова уселся на место и открыл крышку ноутбука, но волей-неволей подслушал тихий шёпот парочки за соседним столиком. Парень шептал своей девушке: “Это оборотень, говорю тебе. Собаки так себя ведут только с ними. Я такое уже видел несколько раз!”. Волшебник чуть не оглянулся, чтобы посмотреть на выражение лица парня и понять, не шутит ли он. Гарри не оборотень. Он никогда не был оборотнем. И, если бы его действительно заразили, то он бы знал об этом, так как всего две недели назад была полная луна. Весь инцидент оставил после себя неприятный отпечаток, и он так и не смог понять, почему ситуация сложилась подобным образом. В конце концов, он решил, что собака просто была бешеная, и ей не понравился запах Гарри, или что-то вроде того. Глава 3 Ближе к вечеру, вернувшись в отель, он в задумчивости остановился перед неразобранными сумками, решая, что надеть. С одной стороны ему не хотелось выделяться, но с другой стороны он понимал, что если столкнётся сегодня с вампирами надо выглядеть так, чтобы чувствовать себя достаточно уверенно перед любым вызовом. С такими капризными существами, как вампиры, никогда не знаешь, придётся тебе спасать свою жизнь или вести высокоинтеллектуальные беседы о вечном. Взъерошив волосы, он вздохнул и вытащил тёмно-зелёную рубашку и чёрные джинсы. В руки Гарри взял кожаную барсетку с палочкой, документами и деньгами. Убрав упавшие на лицо прядки, он ещё раз оглянулся и вышел из номера, заперев за собой дверь. Гарри спустился вниз и подошёл к портье в холле, которого он заметил ещё утром. Этот русоволосый мужчина вместе со своей напарницей, заменяли вчерашних симпатичных блондинок и явно выполняли работу с куда большим профессионализмом, но с меньшим энтузиазмом. Кивнув, в ответ на приветствие, Гарри осведомился насчёт машины. С дежурной улыбкой мужчина (Дилан – если судить по табличке на груди) ответил Гарри: - Да, сэр, наш отель предоставляет гостям машину, если они желают прокатиться по территории города. За дополнительную плату вы можете заказать лимузин с водителем. Гарри мысленно скривился, представив, как он катится по ночному городу в сумрачном просторном салоне лимузина, наедине со странной музыкой и ледяным шампанским, не видя ни водителя, ни того, что происходит на дороге. И в это время на машину бросается стая взбешенных, обезумевших оборотней, они клацают клыками и… Волшебник вздрогнул, прогоняя нездоровые мысли. Его паранойя всегда проявлялась в самый неподходящий момент. Через силу он улыбнулся и спросил: - А если я захочу, например, что-нибудь посетить и там остаться на неопределённое время? - Вас довезут до этого места, но возвратиться вы сможете, только если позвоните в отель, чтобы попросить машину, вызовете такси или дойдёте пешком. Вы чтонибудь решили, сэр? - Да, спасибо. Мне хотелось бы прокатиться по городу. Только без лимузинов, пожалуйста. - Конечно, сэр. Можете подождать на улице, машина подъедет буквально через пару минут. Ещё раз кивнув, теперь уже на прощание, Гарри развернулся и вышел из отеля. Всё еще было довольно светло, хотя стрелка часов приближалась к семи вечера, зато дневная жара окончательно спала, и теперь можно было наслаждаться той прекрасной температурой, какая бывает только вечером в безветренные летние дни. В кустах мелодично щебетал и посвистывал королёк, явственно ощущался аромат флоксов, которые цвели в широких декоративных вазах недалеко от входа в отель. Гарри глубоко вдохнул приятный запах и, улыбнувшись, посмотрел на вечерние облака. Ему нравилось здесь: только к вечеру он понял, насколько этот город отличается от шумных мегаполисов, в которых ему приходилось раньше бывать. Даже сильная дневная жара, обильное количество туристов и потенциально опасные сверхъестественные существа не могли нарушить тихое очарование небольшого городка. Он мог бы остаться здесь жить. Послышался шум мотора, и вскоре к Гарри подъехал серебристый форд. Окна были открыты и водитель, седоволосый мужчина, напомнивший молодому человеку дворецких из чёрно-белых английских фильмов, предложил постояльцу сесть. - Куда едем, сэр? – произнёс он, даже растягивая “э” на британский манер. - Добрый вечер, мои друзья посоветовали посетить ваш знаменитый Район Крови. С чего вы порекомендуете начать? – спросил Гарри, захлопнув за собой дверь машины. Он сел на переднее сидение, чтобы легче было разговаривать. Водитель явственно скривился, но его лицо тут же приняло прежнее невозмутимое выражение. После небольшой заминки, в течение которой он заводил мотор и выезжал на главную дорогу, водитель ответил: - Конечно, сэр, все туристы мечтают попасть туда. Но должен вас предупредить, что несовершеннолетних пускают только в одно подобное заведение. Все остальные предназначены для взрослых, и это неподобающее место для молодого сэра вроде вас… Гарри невольно выпрямился на сидении - он ненавидел, когда кто-нибудь путал его возраст, ведь за прошедшее время он достаточно вырос, хоть нормального веса ему так и не удалось набрать. Вопрос был довольно болезненен для его эго, поэтому и ответил он немного резковато: - Очевидно, что несовершеннолетние не могут самостоятельно регистрироваться в вашем отеле, следовательно мне уже есть 21. Вы должны были бы это понять. На лице водителя отразился скептицизм, он мельком взглянул на Гарри, но тут же отвёл взгляд и, никак не возразив, ответил на предыдущий вопрос: - Как вы желаете, сэр. В Районе Крови наиболее популярны три места: это Цирк Проклятых, который, как понятно из названия, является местом для семейного отдыха и развлечения, туда пускают людей любого возраста. Другое известное место – ночной клуб «Данс Макабр», здесь действуют ограничения по возрасту. У девушек наибольшей любовью пользуется стрип-клуб «Запретный Плод». Я вам настоятельно не рекомендую там появляться. Проигнорировав лёгкую насмешку и тяжёлый сарказм, Гарри всё же не мог не заметить, что в словах старика есть доля резонности: в обоих клубах ему было нечего делать. Потные, извивающиеся тела он мог увидеть в любом клубе мира – для этого не стоило приезжать на другой конец света. Кивнув своим мыслям, Гарри жестом указал в сторону дороги и сказал: - Отлично, поехали в Цирк. В уголках губ старика появилась самодовольная улыбка, но когда он отвечал, в голосе она была практически неразличима: - Конечно, сэр. Если вы там планируете находиться больше получаса, то вынужден предупредить, что по правилам отеля я не смогу вас дождаться. Он заложил слишком крутой вираж на повороте, и Гарри, чуть скользнув по сидению, схватился за ручку над головой. Когда машина выровняла свой ход, он ответил: - Да, я всё понимаю, меня уже предупредили. Так что как-нибудь сам справлюсь. - Только будьте осторожны, сэр, что бы там ни говорили журналисты, вампиры и оборотни очень опасны. Гари стиснул зубы. Как же его достали все эти вмешивающиеся стариканы, ещё со времён Дамблдора и птичьего ордена! Почему они все не понимают, что он достаточно взрослый, ради всего святого, ему уже двадцать один! Да пока при нём палочка и волшебство – он сможет постоять за себя при любых обстоятельствах! Проигнорировав слова водителя, волшебник демонстративно повернулся к окну. Он уже пожалел, что сел на переднее сидение. Впрочем, за окном разворачивался интересный вид: немного унылые в своей простоте здания из центра города сменились современными постройками с яркой рекламой, сверкающими вывесками, с окнами и витринами на полстены. Контраст бросался в глаза: было видно, что это развлекательный район. Тут и там было заметно присутствие в городе сверхъестественных существ: в странных названиях и картинках, в наряженных или полураздетых людях и нелюдях. В сумерках приближающейся ночи всё это великолепие приобретало мистический флёр с экзотичной ноткой, явно предназначенной для того, чтобы впечатлять и шокировать туристов. Машина затормозила недалеко от большого полукруглого здания, которое выделялось среди остальных аляповатым обилием ярких вывесок и слепящим светом прожекторов. Ближе подъехать не удалось – вся парковка была забита машинами. Водитель повернулся к Гарри и тот торопливо кивнул, всё ещё не глядя на мужчину, расстегнул ремень безопасности и, попрощавшись, вышел из автомобиля. Запрокинув голову, он уставился на Цирк Проклятых: зрелище действительно поражал воображение. Такого количества уродливых картинок, в обрамлении невероятно профессионально оформленного светового шоу, волшебник ещё не видел. Пробираясь через толпу взрослых с детьми и без, он шёл мимо афиш, с намалёванными на них в пин-ап стиле вампиршами и оборотнями, зомби и некромантами, и с трудом подавлял смех. Надо же, ведь он, бывало, считал картины в Хогвартсе самыми примитивными примерами живописного мастерства, а, оказывается, есть и ещё хуже. Он остановился перед картинкой, на которой были изображены трое полуразложившихся зомби, державших за локоть, талию и икры, лежащую на боку рыжеволосую девушку, которая, лениво поддерживая затянутой белой перчаткой рукой голову, демонстративно курила тонкую сигарету в длинном мундштуке. В зубах первого из держащих её зомби была пепельница, у третьего – домашние тапочки, а тот, что находился посередине, пережёвывал листок с надписью “Applause, please!”(1). Гарри скривился - всё это слишком живо напомнило ему об ужасах правления Волдеморта, об Упивающихся на коленях, целующих краешек чёрной мантии и при случае угощающихся ударом каблука сапог из драконьей кожи. Он поспешил отвернуться от плаката, но перестать думать об этом не смог. Как же так можно, это же люди! Бывшие, конечно, но всё равно когда-то они были людьми! Он покачал головой и быстрым шагом направился ко входу в цирк. Очевидно, что с этим поделать ничего нельзя, если уж думать о помощи зомби, то почему бы сразу не вспомнить об издевательствах над новообращенными и слабыми оборотнями или об отношении вампиров к ренфилдам(2), как к рабам. Чего уж там, он же о голодающих детях в Африке и перенаселении в Китае забыл! Зайдя внутрь, Гарри остановился недалеко от входа и, глубоко вздохнув, попытался очистить свои мысли и сосредоточиться на щитах окклюменции. Толпа и обилие вампиров с оборотнями, которых он уж успел заметить в холле, подстёгивали его параноидальные тенденции к новым вершинам. Его мечущийся взгляд остановился на маленькой девчурке с розовыми бантиками и белокурыми хвостиками. Она куда-то тянула за руку маму, громко смеясь и размахивая пакетиком с попкорном, так, что половина сладкой кукурузы падала на пол. Гарри улыбнулся. “Поттер, открытие века: Снейп был прав – ты идиот! Вампирам не выгодно иметь проблемы с бизнесом, у них тут безопасность, как в банке, а подчинение, как в армии, недаром сюда даже маленьких детей приводят!” – подумав это, Гарри моментально успокоился и, улыбнувшись ещё шире, пошёл вдоль палаток, разглядывая цирк и его обитателей. Самовнушение (особенно воображаемая фигура Снейпа) принесло наилучшие плоды: ментальные щиты аккуратно укрепились и надёжно застыли. Холл был просто огромен и чем-то напоминал современные торговоразвлекательные комплексы, хотя здесь упор делался явно на развлечение, а не на продажу товаров. Впрочем, и этот вид коммерческой деятельности тут тоже процветал: воздушные шары, сувениры, сладкая вата, мороженое, кукуруза для детей и алкоголь и более серьёзная пища для взрослых продавались в огромных количествах. Как он успел разглядеть, большинство посетителей действительно были целые семейства с детьми, которые явно с удовольствием развлекались, даже не смотря на позднее время. Но присутствовали и просто парочки, компании молодёжи, ну и одиночки типа него. Большую часть посетителей составляли туристы. Их сразу можно было определить по фотоаппаратам и экспрессивной речи, часто на иностранном языке. Охрану и обслуживающий персонал представляли преимущественно оборотни, хотя среди них встречались и вампиры, явно из молодых. На всех них были чёрные джинсы и футболки: у половины охраны чёрные, а у другой – красные. Гарри не смог определить, с чем связано такое разделение цветов в одежде, но порадовался, что надел зелёную рубашку - в чёрном он был бы слишком похож на обслуживающий персонал. Все выступающие артисты одевались ярко и привлекательно, хотя и несколько безвкусно, как показалось Гарри. Но с другой стороны, хорошо, что вообще одевались! Он слышал о любви некоторых Принцев города к обнажёнке, не хватало ещё детям чего-нибудь подобное увидеть! Гарри уже собрался идти к одной из палаток, откуда доносилась приятная мелодия, когда услышал женский голос из колонок: “Представление начинается через 10 минут, кто ещё не успел приобрести билеты, пожалуйста, поспешите, остальные проходите и занимайте свои места”. Сообщение повторили ещё два раза, и Гарри заметил, как основной поток посетителей изменил свой курс и направился к дверям в зал со сценой, либо к кассам рядом с дверями. И там, и там были очереди, но они очень быстро уменьшались. Гарри поспешил вслед за остальными. Покупка билета и поиск своего места не заняли так много времени, как он боялся, поэтому до начала выступления он уже расслаблялся на сидении и внимательно оглядывал зал по привычке, вбитой Аластором и его вечным “Постоянная бдительность!”. Впереди располагалась сцена, уже украшенная жутковатыми декорациями, справа от сцены был служебный вход, перед которым ошивался оборотень, а позади зрительских мест находилась дверь, через которую вошёл сам Гарри. Других выходов из зала не было, как и окон, хотя яркий свет прожекторов прекрасно освещал всё вокруг. Всё это вкупе составляло “эффект казино”: одинаковое освещение в любое время суток, из-за которого не замечаешь не только течения времени, но даже смену дня и ночи. Вечный праздник жизни. От размышлений Гарри оторвало начавшееся представление. Ведущий представил миниатюрного вампира с гротескными клыками. Тот, стоя перед аудиторией, показывал обычные фокусы, разбавляя их шутками. Гарри оглянулся, все вокруг хохотали, а его сосед по скамейке чуть не выронил свою колу и попкорн – так ему было весело. Между тем вампир продолжал. К концу его выступления смущённо улыбающийся волшебник пришёл к двум заключениям: либо он совсем не понимает американский маггловский юмор, либо вампир манипулировал сознанием окружающей публики с помощью магии. Второй вариант был вероятней, тем более Гарри чувствовал ручейки прохладной, вампирской энергии, которые будто растекались по залу. От влияния подобного рода манипуляций его защищали ментальные щиты, ещё с шестого курса в Хогвартсе, спасибо покойному Снейпу, не к ночи он будет помянут. Следующие два выступления прошли в подобном ключе, четвёртым номером была та девушка и зомби с плаката. Пока они веселили зрителей, Гарри вышел в туалет, чтобы лишний раз не расстраиваться. Впоследствии, сполоснув руки, он уже было хотел покинуть цирк и отправиться домой, раз уж затея оказалась настолько провальной, но потом решил всё же досмотреть выступление до конца. Когда он вернулся на своё место, на сцену как раз выходила бледная, длинноногая, но босая женщина, в коротком красном платье и с волосами чёрными, как самая глубокая южная ночь. Волосы длиною до середины бёдер покачивались и слегка развевались в такт её шагам. Когда она улыбнулась, всем вокруг стали заметны клыки. Гарри заинтересованно склонил голову набок старая привычка, приобретённая им за годы долгого общения с Хедвиг - и слегка потянулся своим шестым чувством – волшебством в её сторону. Женщина определённо не была вампиром, несмотря на клыки, хотя с такого расстояния определить это было довольно сложно, особенно, не будучи волшебником. Вслед за женщиной на сцену вышло шестеро раздетых до пояса юношей, которые несли плетеные корзины. Поставив их перед ней полукругом, они одновременно сорвали крышки и бегом покинули сцену, хотя это не выглядело как паническое бегство, скорее, как скоординированное и хорошо отрепетированное представление. Из корзин раздалось шипение, и Гарри мгновенно напрягся на своём месте, определив язык змей. Громко зазвучала музыка, женщина с безумной усмешкой принялась танцевать и также начала шипеть. Кобры показались из своих корзин. Раздувая капюшоны и ритмично покачиваясь, они медленно поднимались. Потом, неожиданно, резким движением, бросились на женщину и обвили её тело. Публика удивлённо ахнула, кто-то зааплодировал и засвистел. Гарри стиснул зубы и нащупал рукой палочку, он-то слышал, какие кровожадные обещания шепчет своим змеям явно сумасшедшая женщина. Она ласково звала их детьми, но твёрдо отдавала приказания, с восхищением гладя их по чешуе и не забывая танцевать. Их танец был похож на злове щую фантасмаг орию, явно не для детских глаз. В напряжени и Гарри не заметил, как представл ение закончило сь. Его мысли лихорадоч но метались, пытаясь вписать только что увиденное в прежде цельную картину мироздания. Женщина не была вампиршей – он бы это почувствовал, она могла быть ведьмой с наращенными клыками, но талант Слизерина у магглорождённой – нонсенс, а из полукровок и чистокровных, тех, кто мог проследить свой род от Салазара, считанные единицы, и он единственный среди них, кто говорит на серпентарго. Ещё один потомок Слизерина был потенциально опасен, ибо мог привести к другой магической войне. Ум не находил ответа, Гарри обязательно нужно было поговорить с этой женщиной, чтобы понять откуда у неё этот дар. Ведущий что-то вещал на сцене, но волшебнику уже было всё равно. Он целеустремлённо направился в сторону служебного входа, намереваясь любыми способами попасть внутрь. Дорогу ему преградил оборотень, которого он заметил раньше. - Так, парень, куда это ты прёшь, написано же: служебный вход! – выплюнул чёрноволосый охранник, скрестив руки на груди, что подчеркнуло выпирающие мышцы, обтянутые красной футболкой, и демонстративно шагнув перед дверью. Видимо, что-то его недавно разозлило, и он до сих пор был не в духе. Но Гарри тоже был не в настроении обмениваться шутками, хорошо хоть сдержался и ответил достаточно вежливо: - Добрый вечер, мне необходимо поговорить с той женщиной, которая только что выступала со змеями. Может оказаться, что мы родственники. Это была очень глупая отговорка, но за две минуты, что он шёл со своего места до двери Гарри не смог придумать ничего лучше. Оборотень запрокинул голову и рассмеялся: - Ну ты даёшь парень, более смешной шутки я в жизни не слышал! Ой, не могу! Много тут вас всяких поклонничков ходит, но никто ещё такую глупость не придумывал. Короче, вали отсюда, нечего тебе здесь делать! И он опять рассмеялся, повторяя: “Родственничек сыскался”. Гарри и так был во взвинченном состоянии, но этот последний смех окончательно вывел его из себя. Он сжал кулаки, и вслед за всплеском гнева по всему телу прокатилась горячая и податливая волна магии, готовая в любой момент наброситься на окружающих при малейшем намёке на угрозу. Чувствуя, что он теряет контроль над своим волшебством, Гарри вздохнул и сосредоточился на щитах окклюменции. Но и малого всплеска силы хватило на то, чтобы черноволосый оборотень насторожился. Его смех оборвался, глаза слегка расширились, он незамётно отвёл одну ногу назад, принимая упор более удобный для нападения, и положил руку на пистолет. Он осторожно принюхивался и внимательно смотрел Гарри в глаза, следя за каждым движением. Волшебник отвечал тем же. Их противостояние могло продолжаться бесконечно, если бы в это время дверь позади оборотня не открылась и оттуда бы не вышел белокурый парень с длинными волосами и легкомысленными кудряшками. Он был немного ниже Гарри и, хотя выглядел мускулистым, не казался столь же угрожающим, как охранник. Огибая черноволосого оборотня, он поднял брови, глядя на картину, развернувшуюся перед ним, и спросил мужчину: - Грэхем? Что у тебя здесь происходит? Всё в порядке? Мельком он посмотрел на Гарри, и, не находя в нём ничего угрожающего, снова обернулся к черноволосому оборотню. К тому времени, охранник слегка расслабил позицию и ответил, но не блондину, а Гарри: - Так, теперь говори правду, зачем ты хочешь видеть Мелани? - Мелани? – воскликнул белокурый оборотень и с недоверием уставился на Грэхема васильковыми глазами. – Да кому она может понадобиться? - Заткнись, Стивен, - рыкнул Грэхем на блондина. – Ну? – а это уже предназначалось Гарри. Подходящей причины юноша так и не придумал, поэтому ответил полуправдой, надеясь решить дело компромиссом: - Если вы не хотите меня к ней пускать, передайте ей, что потомок Слизерина желает устроить встречу. Даже если технически Гарри не был потомком Слизерина – на деле он единственный обладал самым известным талантом тёмного Основателя. Если она из старого рода, это имя сразу признает, но если попытка провалится, то у Гарри был запасной вариант: послать змею с сообщением. Оба оборотня недоверчиво уставились на Гарри, пытаясь понять, не пошутил ли он. Ещё раз вспомнив Снейпа, волшебник выпрямился, скрестил руки на груди и выгнул бровь, за невозмутимым выражением лица пряча смех. Наверняка, выходило очень похоже, тем более и волосы отросли – хотя, конечно же, он отличался большей любовью к чистоплотности, чем его прежний учитель. Оборотни переглянулись, и Стивен отправился передавать сообщение, получив напоследок тяжёлый взгляд от Грэхема. Гарри тут же прислонился к стене, намереваясь всенепременно дождаться результата. Грэхем потоптался рядом, потом нахмурившись, спросил: - Ты оборотень? Гарри чуть не подавился воздухом: - Что? С чего вы взяли? Нет, конечно! Грэхем нахмурился ещё сильнее и, ничего не ответив, отвернулся от Гарри. Потянулись минуты ожидания, в течение которых волшебник размышлял, о чём говорить с женщиной по имени Мелани. Долго думать ему не пришлось, Стивен вернулся через четверть часа. - Она ждёт тебя, пойдём, - сказал он Гарри, робко улыбаясь, но с выражением сострадания на лице, будто Гарри некая жертва на заклание, или, что ещё хуже, самоубийца. В ответ на это, парень слегка нахмурился, но, кивнув, выпрямился и направился вслед за оборотнем. Грэхем посторонился, пропуская их обоих. Пройдя тёмный, безлюдный коридор, они спустились по широкой лестнице, с огромными каменными ступенями, будто построенными под рост Хагрида. Подземелья не нравились Гарри ещё со времён Хогвартса, там всегда было холодно и сыро, здесь же для полного эффекта не хватало только чадящих факелов на стенах. Вместо них, слава Мерлину, подземелье было оснащено современным освещением, хотя и декорированным под старинный стиль. На пути им встретились два оборотня из охраны и одинокий вампир, который не обратил на проходящих ни малейшего внимания. Вскоре они подошли к неприметной деревянной двери, обитой кованым железом, с ручкой в виде змеиной головы с раскрытой пастью. - Ну, удачи парень! – сверкнул улыбкой Стивен и, открыв дверь, пропустил Гарри внутрь. Пройдя вперёд, волшебник очутился в ещё одной комнате без окон. Как же ему надоело отсутствие дополнительных выходов - это заставляло чувствовать себя клаустрофобом, как в том дурацком чулане, из которого, если откроется дверь и всунется жирная голова дяди Вернона, никуда не сбежишь. Кроме отсутствия окон комната ничем не отличалась от обычных гостиных, с их мягкими диванами, чайными столиками, коврами под ногами и картинами на стене. Бросалось в глаза несколько змей. Одна, самая большая, свисала с ветвистой деревяшки, специально предназначенной для этой цели, её красные глаза и белая кожа выдавали альбиноса, другая змея, несколько меньше первой, свернулась на плечах своей черноволосой хозяйки и, судя по окраске, была гадюкой, остальные, менее заметные, расползлись по комнате. Мелани сидела на диване и внимательно следила за гостем, помимо неё в комнате присутствовало двое оборотней-охранников. Стивен зашёл вслед за посетителем, встал около двери, и теперь волшебник оказался под перекрёстным взглядом четырёх пар глаз и, судя по расположению оборотней, в ловушке. С немым вопросом во взгляде, он повернулся к Стивену и выгнул бровь. Белокурый парень понял его правильно: - Босс приказал. Он сказал, чтобы мы не оставляли тебя с ней наедине. Гарри мысленно присвистнул, ничего себе, значит главный кровопийца города в курсе, что он присутствует на его территории и сейчас посещает Мелани. Скорость Стивена и отработанная техника отслеживания всех новых людей, которые могли бы принести проблемы, поражала. Безопасностью здесь явно занимались серьёзно. Преувеличенно бодро улыбаясь, Гарри развернулся на каблуках, краем глаза отслеживая ситуацию в комнате, слегка поклонился Мелани и прошипел на серпентарго: - Приветствую, прекрасная леди, рад встретить того, кто говорит на благородном языке змей! Реакция не заставила себя ждать: змеи в комнате тут же уставились на него. Оборотни напряглись и незаметно потянулись к оружию. Тёмные глаза Мелани сверкнули маниакальным огоньком, губы сложились в обольстительную, но пугающую улыбку. Поднявшись, она подалась вперёд и протянула руку. - Приветствую тебя, говорящий, друг всех змей. Не думала, что увижу кого-нибудь из вашего известного рода. Вспомнив манеры, Гарри склонился над рукой женщины в подобии поцелуя, но так и не прикоснулся губами к её коже, от которой резко пахло рептилиями. Выпрямившись, он улыбнулся и ответил: - Я последний из обладателей дара Слизерина и тоже был удивлён встретить того, кто родственен змеям. Мелани довольно рассмеялась и, приглашающе махнув рукой в сторону дивана, уселась сама. Гарри последовал её примеру, заметив краем глаза, что оборотни неуверенно переминаются с ноги на ногу и поглядывают друг на друга. “Может быть, им было велено донести своему хозяину о разговоре, а что можно рассказать о двух шипящих друг на друга людях? Нет, вряд ли, какое дело главному кровососу города до странного мальчика?” – решил Гарри. - Родственен змеям? Как я вижу, маг, ты до сих пор не понял, кто я такая? – самодовольно усмехаясь, спросила Мелани, поглаживая гадюку, которая радостно изгибалась от ласки. Гарри остолбенел. Раз она подчеркивает, что он маг, значит сама не ведьма: так называют волшебников только магические существа. Но, Мордред и Моргана, что же она такое? Гарри был твёрдо уверен, что перед ним не вампир, призывающий змей. И не оборотень с клыками. В конце концов, он осторожно спросил: - Кто же вы тогда? - Я – ламия(3). Полностью насладившись эффектом, который произвело это высказывание, ламия замолчала на несколько мгновений, давая гостю время собраться с мыслями. Это время было жизненно необходимо - только ментальные щиты помогли Гарри сохранить спокойствие, и не вскочить на ноги с криком: “Что?!” С одной стороны всё сходилось, внешние признаки совпадали, с другой - ламии были мифическими существами, которые считались давно вымершими, и здесь, в этом Богом забытом городке, он встречает, возможно, последнюю представительницу некогда великого рода. Насколько Гарри помнил с уроков по уходу за магическими существами, ламий можно было вычислить по нижней части тела, которая превращалась в хвост змеи, либо по ядовитым, складывающимся клыкам. Попросить ламию трансформировать её тело было бы неприлично, потому что это в какой-то степени считалось прелюдией к любовным ласкам их вида с избранным консортом, чтобы впоследствии породить новых отпрысков. Вопрос о клыках был более невинным и не вызвал бы подобных отрицательных эмоций. Гарри сглотнул, понимая, что идёт по опасной дорожке, но он не мог противиться искушению подтвердить присутствие мифического существа. Он спросил, искренне надеясь, что его слова не звучат, как непоправимая бестактность: - Не могли бы вы… ах... продемонстрировать мне свои клыки. И без того широкая, безумная усмешка Мелани сделалась ещё шире, она медленно подалась вперёд. Со стремительностью змеи, ламия упёрлась руками в стол, прогнулась в спине и раскрыла рот так широко, как не смогло бы никакое другое живое создание, если бы ему не выбили нижнюю челюсть. Клыки резко выдвинулись вперёд, и с них медленно закапал яд. Длинный, раздвоенный, шевелящийся язык завершил картину. Охранников словно подбросило в воздухе, они кинулись вперёд, повытаскивали пистолеты и окружили Мелани, что-то громко крича. Но Гарри даже не отреагировал на это, он словно под гипнозом, завороженно посмотрел сначала в её глаза: зрачки сузились, как у кошки и радужки стали прямо золотистыми. А затем на капающий яд, и в его мозгу закрутилась только одна мысль, словно старая, испорченная пластинка, повторяющая одну и ту же искорёженную мелодию: “О, Мерлин, она же флиртует со мной, Мерлин, это она так флиртует со мной, о Боже, это…” Между тем, ламия сложила клыки, с невозмутимым видом расслабленно откинулась на спинку дивана и, поправив прическу, снова начала поглаживать гадюку. Гарри, словно очнувшись, встряхнулся, глубоко вздохнул и сказал поанглийски: - Всё в порядке, почему бы вам, парни, не убрать оружие и не отойти на пару шагов? Мне немного неуютно, когда рядом с головой находится столько пушек. Поколебавшись, оборотни ослабили позиции и, увидев, что ламия выглядит не угрожающе, убрали пистолеты. Один из охранников, самый юный из тех, что присутствовали в комнате, немного медлил. Когда он заговорил, его голос явно подрагивал: - Ч-что это было, чего это она так взбесилась? Кошмар, словно гарпия! Мелани скривилась - ей явно не нравилось, что её реакцию и прекрасные рефлексы критикуют и вообще говорят о ней так, будто её нет в комнате. - Убирайся из моей комнаты, волк, ты мне отвратителен! – воскликнула она. Оборотни переглянулись, Стивен попытался сгладить ситуацию: - Мелани, ты сама должна понимать, что не стоит так агрессивно себя вести, даже если тебе чем-то не нравится этот парень, это уже пятый кавалер, которого ты отвергаешь. Это, конечно, твоё дело, но хозяину не понравится такое поведение… По мере того как он говорил, Мелани принимала всё более возмущённый вид. Гарри еле сдерживался, чтобы не рассмеяться вслух. Мало того, что эти парни совершенно ничего не понимают в повадках змей и принимают лёгкий флирт за агрессивное поведение, так ещё и перед потенциальным консортом, упоминают о других ухажёрах, что, по сути, совершеннейшая бестактность. К концу речи незадачливого миротворца, ламия не на шутку разъярилась. Изящная хрустальная конфетница, наполненная тем, что походило на любимое лакомство змей - засушенными сверчками –– отправилась в полёт на встречу с белокурой головой оборотня. Тот немедленно увернулся, но ему не удалось скрыться от осколков и останков сушёных насекомых. Почувствовав, какая гадость на него валится, он по-собачьи взвизгнул и, бросившись в сторону, стал остервенело стряхивать с себя весь мусор, не обращая внимания на мелкие царапины от осколков. Окончательно его добили змеи, которые, изгибаясь и шипя, поползли в его сторону, в надежде урвать немного редкого лакомства. Под крики Мелани, Стивен плюхнулся на задницу и, загребая руками и ногами, смешно пополз спиной к двери, где, ударившись затылком, замер и, обернув руками колени, попытался притвориться невидимым. Картина была смешная и умилительная одновременно, но Мелани явно ещё не закончила с оборотнем, она, срываясь на шипение, вопила: - Да плевать я хотела на Жан-Клода, достал он меня! «Мелани, я запрещаю тебе то», «Мелани, я запрещаю тебе это»! Кровосос долбанный, труп полудохлый! Я перестану выступать, натравлю на него змей, я... “Ага, - мысленно сделал заметку Гарри. - Главного вампира города зовут ЖанКлод, и у них тут не всё так гладко, как может показаться с первого взгляда. Что-то явно прогнило в Датском королевстве…” Он распрямил ноги под столом и, сложив руки на животе, из-под ресниц рассмотрел ситуацию в комнате. Охранники молча толпились у стены, не понимая, надо ли им защищать Стивена от разъярённой фурии, если та только кричит и грозится, но физически не нападет. Стивен всё так же сидел под дверью, но смотрелся уже немного уверенней, когда понял, что змеи не собираются кусаться, а просто приползли полакомиться. Сама ламия уже выдохлась и, заметив косой взгляд Гарри, переключила внимание на него. Выпрямившись и приведя себя в порядок, она слегка присела в слабом подобии реверанса и прошипела: - Прошу прощения за эту неприятную сцену, у нас с Принцем города есть некоторые разногласия и лай этих собак только лишнее напоминание о моей нелёгкой судьбе. Гарри мысленно поморщился от того, как ламия назвала оборотней собаками - его болезненное чувство справедливости не выдерживало даже таких булавочных уколов, но вида он не подал и, молча, любезно кивнул. Она, притворно вздохнув, снова уселась на диван и, приняв его кивок за поощрение продолжать, сказала: - Так получилось, что мой предыдущий господин был убит нынешним хозяином города и этой его… - тут она скривилась, как от горечи волчьей ягоды, но продолжила, – Истребительницей. Гарри не знал, о какой истребительнице речь, и что общего может быть у вампира с истребителем, он тоже не понял, но в ответ успокаивающе произнёс: - Мелани, вы позволите называть себя так? Я уверен, что всё наладится. Вы выжили, когда все ваши сёстры давно покинули этот мир, а значит, в вас есть нечто такое, что помогает вам бороться с невзгодами, несмотря ни на какие трудности. Для самого Гарри это высказывание звучало слишком пафосно и слащаво, как раз в духе Дамблдора, но ламия не заметила фальши и польщенно улыбнулась. - Да-да, вы правы, любезный… ах, как мне вас теперь называть? Мы же даже не представились, хотя я вижу, что вы уже знаете моё имя, – она кокетливо оскалилась и молодой оборотень у стенки ощутимо вздрогнул. - Гарри Поттер, рад нашему знакомству, - он улыбнулся ответ. - Хаарри, - прошипела она, будто пробуя имя на вкус. – Харри, значит ты последний, кто обладает даром Слизерина? Столь знаменитый и сильный род вымирает, - она огорчённо покачала головой. – Прямо как мы. Ты ведь пришёл, чтобы побольше узнать о своём предке? Я знаю, как настоящие волшебники ценят древнее знание. Не то, что современные подражатели, которые не могут отличить ламии от наги(4). Да что там, они и змей-то путают, что уж говорить о нашем виде! – Мелани перевела сбившееся дыхание и продолжила шипеть: - Я расскажу тебе о великом Слизерине всё, что ты хочешь знать, но взамен пообещай, что будешь навещать меня. Это обещание было легко дать и так же легко исполнить: хотя Гарри не намеревался заводить роман с древней ламией, общаться с ней было довольно интересно. Поэтому он, не раздумывая ни минуты, кивнул. Потом, спохватившись и вспомнив свои манеры, прошипел вслух: - Благодарю за любезное приглашение. Я с удовольствием воспользуюсь им. Мелани удовлетворённо усмехнулась и продолжила: - Я лично не знала вашего змеиного волшебника, но мои сёстры часто общались с ним. Они говорили, что на туманном Альбионе живёт знаменитый тёмный маг, который обходительно принимает ламий. Он экспериментировал с зельями и заклятиями, надеясь создать сильных волшебников, способных без палочки конкурировать с другими обитателями тайных стран… Гарри всегда удивляло, как волшебные существа, живущие в маггловском мире, называли области, спрятанные волшебством от магглов, тайными странами. Это казалось настолько пафосно, грандиозно, как будто волшебники владели половиной мира. Тогда как на самом деле магического населения было в десятки раз меньше, чем маггловского, и земля, скрытая волшебством, занимала едва ли одну пятую всей суши, включая территорию островов. Тем не менее, все волшебные существа уважали силу и знания магов, их развитую и древнюю культуру, которая насчитывала ни одно тысячелетие и брала своё начало в культуре древнешумерских жрецов. Поэтому название “Тайные страны”, казалось странно соответствующим, поэтическим и романтичным обозначением для места, в котором Гарри родился и прожил добрую половину жизни. Волшебные существа почитали древнюю культуру и знания, как никто другой, жаль, что большинство современных волшебников позабыли об этом. Мелани продолжала свой рассказ, не обращая внимания на задумчивый вид Гарри: - Смешивая с зельями кровь существ, он хотел привить себе их свойства. Большинство экспериментов заканчивались неудачами и длительными болезнями, но с ламией всё прошло успешно: в результате Салазар, первый из волшебников, заговорил на благородном языке. Впоследствии эксперимент не удалось повторить. Ходят слухи, что Салазар заговорил на языке змей не потому, что сварил экспериментальное зелье, а из-за того, что он был в процессе становления консортом одной из моих сестёр, - тут ламия неожиданно подмигнула. – Хотя ритуал спаривания завершить не удалось: магия Салазара помешала превращению и общих потомков так и не получилось произвести на свет. В то время Салазар дружил с тёмным волшебником по имени Роквелл… Мелани продолжала свой рассказ, её свистящий, будто акцентированный серпентарго действовал гипнотизирующе и Гарри полностью погрузился в перипетии жизни древних магов и существ. Он не заметил, как сменились охранники, как перед ним появилась чашка горячего чая, которая так и осталась без внимания. Только когда он ощутил, что его клонит в сон, волшебник понял, что прошло уже много времени. Мелани понимающе улыбнулась: - Что ж, Харри, похоже, мне удалось тебя утомить, возможно, продолжим наш разговор завтра? - Послезавтра, – быстро ответил Гарри, потом извиняющимся тоном продолжил: – Если вам удобно, конечно. На завтра, к сожалению, я уже кое-что запланировал. - Хорошо, послезавтра в 8 вечера, я как раз освобожусь и предупрежу охрану, чтобы тебя провели. Она встала, показывая, что разговор окончен. Гарри поднялся следом и ещё раз склонился над её рукой. Новые охранники удивлённо зашептались. Распрямившись, волшебник произнёс по-английски: - Это был очень приятный и познавательный вечер, Мелани, благодарю, что уделили мне внимание. - Нет, Харри, это тебе спасибо, давно я так не отдыхала. Гарри улыбнулся напоследок и вышел из комнаты. За ним увязался один из охранников, видимо, чтобы волшебник не заходил туда, где ему быть не следует. Обратный путь Гарри проделал на такси, не переставая размышлять о том, что он узнал за сегодняшний вечер. Мысли не оставляли его пока он поднимался к себе в номер, раздевался и принимал душ. Уже в постели он понял, что при всём своём желании поспать, уснуть он так и не сможет, пока хотя бы частично не предаст бумаге свои размышления. Выбравшись из кровати и достав со дна сумки прытко пишущее перо и пергамент, он улегся на постель и принялся диктовать. Вскоре волшебник не заметил, как заснул. ----------------------------1. “Applause, please!” (англ.) – аплодисменты, пожалуйста. 2. Ренфилды – во вселенной Аниты Блейк - прислужники вампиров из числа людей (не путать со слугой-человеком). После нескольких лет служения их могут превратить в вампиров. Названы по имени персонажа романа «Дракула» Брэма Стокера; до выхода романа именовались просто рабами. 3. Ламия - во вселенной Аниты Блейк - противоестественные существа; как считалось, вымершие. Полулюди полузмеи (не путать со змеями оборотнями и нагами), бессмертные. Укус ламий ядовит. 4. Наги — в индуизме и буддизме — змееподобные мифические существа, полубоги. Глава 4 Проснулся он уже после полудня, с небольшой мигренью и пересохшим ртом. Не вставая с постели, заказал кофе и снова прикрыл глаза, думая о вчерашнем дне. За воспоминаниями Гарри не заметил, как опять задремал. Разбудил его стук в дверь. Не потрудившись накинуть что-нибудь поверх чёрных трусов, Гарри встал и открыл дверь (он всегда запирался, когда ложился спать). Девушка из обслуживающего персонала пожелала доброго дня и протянула поднос с чашкой кофе и тостами. Помимо кофе на подносе также стояла сахарница, сливочник, высокий бокал с водой, джем, салфетки и прозрачная ваза с дикой белой розой. Гарри заметил, что в этом отеле всегда пытались порадовать гостей: приносили цветы к завтраку, застилали постель так, что покрывало превращалось в веер, птицу или экзотический цветок, а валяющиеся на полу вещи аккуратно складывали на стул. Это ему нравилось. Несмотря на головную боль, аппетит был на удивление хорошим. Гарри выпил всю чашку кофе и съел два тоста, обильно намазав их апельсиновым джемом. Затем, приняв душ и одевшись, он неторопливо покинул отель. Вопреки тому, что он вчера сказал Мелани, на сегодня волшебник ничего не запланировал. Но ему не хотелось слишком часто встречаться с ламией, поэтому он соврал о делах. Бесцельно прогуливаясь по городу, Гарри слушал музыку в наушниках и просто наслаждался приятным днём. Постепенно он начал узнавать ближайшие улочки города, романтично мощённые булыжником. Сегодня ему нравилась и жара, и лёгкое дуновение ветра, который будто заигрывал, путая пряди его волос, и медленное, ленивое течение времени долгого летнего дня. Спустя несколько часов, перекусив в странном баре, под названием “У мёртвого Дэйва”, где не обнаружилось ни одного завалящего мертвеца по имени Дэйв, Гарри отправился дальше. Но через некоторое время он не выдержал и поймал такси. Приказав ехать к университету Сверхъестественной биологии, Гарри вернулся к мыслям, которые маячили непрерывным фоном сегодня весь день. Он думал о ламии и стремился обновить свои знания об этом виде магических существ. А где лучше всего искать редкую информацию, как не в библиотеке университета, посвящённой точно этой тематике? Библиотека оказалась довольно обширной, но не настолько большой, как в Хогвартсе, и, конечно, книги здесь выглядели гораздо обычнее. К счастью, его паспорт приняли для регистрации, при условии, что он не будет выносить книги из читального зала. Гарри нашёл необходимую секцию и провёл за чтением всё оставшееся до закрытия время. Книги ему очень понравились, и он решил приехать туда ещё раз при первой возможности. В отель волшебник опять вернулся довольно поздно, хотя не ночью, как вчера, и принялся за разбор своих записей из университета. Следующим вечером и ещё через два дня он снова посещал Мелани. Предупреждённые оборотни-охранники пропускали его, но всё так же сопровождали от двери к двери, зорко следя, чтобы он не свернул в какой-нибудь другой коридор. Стивен уже здоровался при встрече, а другие оборотни и вампиры иногда оглядывались, увидев его. Теперь Гарри казалось, что атмосфера подземелий Цирка наполнена таинственностью. Будто он снова вернулся в Хогвартс, в его ранние школьные годы, когда сам воздух был наполнен ожиданием, а очередное приключение словно притаилось за поворотом, и стоило только сделать шаг навстречу, как случалось что-то волшебное. На его десятое посещение, когда он, попросив разрешение ламии, принёс бумагу и ручку, чтобы записывать её рассказы, в комнату вломился ещё один оборотень. Обычно Гарри не обращал на это внимание: охранники постоянно сменялись, заходили и уходили, иногда появлялись знакомые люди, но чаще встречались новые лица. Поэтому теперь, когда возник этот блондинистый голубоглазый парень, Гарри даже не оторвался от своих записей, лишь краем глаза продолжая контролировать ситуацию в комнате в силу старой привычки. Но оборотень не оскорбился тем, что его игнорируют, лишь белозубо улыбнулся и довольно громко спросил: - Эй, это ты Гарри Поттер? Пошли со мной. Мелани напряглась и, выпрямившись, ответила оборотню вместо волшебника, на удивление, довольно вежливо: - Зачем он тебе, Джейсон? Видишь, мы заняты. Твоё дело не может подождать несколько часов? “Так-так”, - мысленно насторожился Гарри, этот парень, едва старше его, имел кое-какое влияние на Мелани, раз удостоился такого спокойного ответа, либо пользовался благосклонностью сильного вампира, может быть даже Принца города, что намного вероятнее первого варианта, потому что оборотнем он был не особо сильным, слабее некоторых охранников в комнате. К тому же они знали его полное имя, а значит, Мелани что-то рассказывала о нём. Гарри отложил записи и прислушался к разговору. Оборотень как раз ответил: - Босс приказал, Мелани, вот и все разговоры. Так что пусть твой хахаль побыстрому собирается, и мы пойдём. - Он не хахаль! Гарри из уважаемого рода, будь добр, обращайся к нему соответственно, грязная псина! Гарри поморщился и чуть было не хлопнул себя ладонью по лбу - она бы ещё про древних тёмных магов на всех углах растрепала! Какая тут, блин, конспирация? - Да мне всё равно, кто он такой, сказано привести, я и веду, говорю же, хозяин приказал! По-видимому, оборотень тоже начал заводиться, он скрестил руки на груди и принялся демонстративно постукивать носком ботинка по полу. Мелани стиснула кулаки и гневно поджала губы, но опустила голову, чтобы не встречаться взглядом с Гарри. От этого жеста, паранойя Гарри не просто подняла, а вскинула свою уродливую голову. Решив не подливать масла в огонь, он встал. - Прошу меня извинить, - произнёс Гарри, кивнув Мелани, и пошёл к Джеймсу. “Ах нет, его же вроде Джейсон зовут”, - подумал он, но тут же встряхнул головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей и сосредоточиться на ситуации, которая приобретала неожиданный поворот. Гарри прихватил свою борсетку с палочкой, но оставил в комнате записи и ручку, в надежде вернуться. Уже в коридоре, пока они шли вперёд по подземелью, вдоль ряда деревянных дверей туда, где Гарри ещё ни разу не был, волшебник спросил: - Так, я Гарри, а ты, стало быть, Джейсон. Может, скажешь уже, куда именно мы направляемся? Оборотень проказливо ухмыльнулся и ответил: - К кровожадному вампиру на растерзание, а ты что подумал? Не всё же тебе шашни с Мелани водить, что змеятинки захотелось, да? “Змеятинки? Да что это с ним! Что за дурацкие шутки?” – успел подумать Гарри прежде чем понял, что начинает злиться. В ответ на эмоции волна магии всколыхнулась и жаром прилила к горлу так, что пришлось целенаправленно выравнивать дыхание, чтобы успокоиться. Гарри нахмурился и, подумав, решил, что ему следует почаще практиковаться в волшебстве, чтобы избавляться от излишков энергии – слишком часто стали повторяться эти странные приступы. Или, возможно, на него так действует это место, буквально насыщенное силой сверхъестественных существ? Всё это время он шёл дальше, не замечая, что Джейсон остановился на месте и принюхивается к воздуху. Гарри оглянулся и вопросительно поднял брови. Джейсон странно посмотрел на него и спросил: - Что это было? - Где? - Только что! Всплеск энергии. - Я ничего не почувствовал, может тебе показалось? Оборотень в сомнении нахмурился, ещё раз принюхался, потом повертел головой: - Может это кто из вампиров? - Местные вампиры настолько сильны, что их сила чувствуется на расстоянии? – спросил Гарри, чтобы отвлечь оборотня. - А ты что думал, парень, в сказку попал? Говорю же тебе, людям не место среди монстров. Успокоившись, Джейсон снова повеселел и повёл Гарри дальше. Они остановились у ещё одного прохода в стене, который отличался тем, что был завешен красивым китайским шёлком, с вышитыми на нём камышом и цаплями. - Вот тебе сюда, парень, заходи, - сказал оборотень, поднял шёлк и легонько подтолкнул Гарри ко входу. Тот, вздохнув и проверив палочку, решительно прошёл внутрь. От вида, который открылся взгляду, у него в ту же секунду перехватило дыхание. В центре комнаты за столом сидел мужчина, невыносимо прекрасный, словно ангел, сошедший с полотен Рафаэля или Рембрандта или прямо с небес, чтобы напоить бедных смертных, умирающих от жажды, каплями живительной амброзии. Гарри казалось, что такого совершенства не может даже существовать на свете: пристальный взгляд бледно-голубых, манящих и пронзительных глаз, соблазнительный изгиб розовых губ, гладкие волосы, обрамляющие идеальные черты, но скрывающие правую половину лица, золотыми волнами спадали до плеч. Гарри вспомнил, где он видел такой оттенок золота. В его хранилище, груды галеонов блестели точно также. Яркий свет в комнате будто отражался от этого блеска, тёк по белому жакету мужчины, ослепляя и окутывая блондина светящейся дымкой. И всё это совершенство манило, звало и притягивало, словно соблазнительно шепча: “Приди, прикоснись ко мне, люби и обожай меня, забудь обо всём кроме меня, отдай мне всё и подчинись…” Гарри чуть не подбросило на месте от последней мысли: “Да что же это такое, он же поймал меня взглядом! Как я мог забыть, что вампиры способны влиять на умы людей, просто посмотрев в глаза”. Его ладони вспотели, а пульс участился, когда волшебник понял, что не может пошевелиться, оторвать взгляд, он, кто не поддавался вейловскому очарованию Флёр и силой воли сопротивлялся Империо. Должно быть, вампир был очень силён, определённо в ранге мастера, возможно, это сам Принц города Жан-Клод, о котором говорила Мелани. Волшебник сглотнул. Глядя на Гарри, вампир улыбнулся, блеснув при этом самыми кончиками острых, белоснежных клыков. Это оказалось последней каплей. Вид клыков напомнил волшебнику, почему не следует расслабляться в присутствии хищников, которые выше людей в цепи питания. Не в силах физически сдвинуться с места, Гарри сосредоточился на окклюменции и ментальных щитах. Несколько минут напряжённой борьбы с соблазнительным шепотом и золотым туманом в голове, и щиты активированы. Гарри резко выдохнул, задышал спокойнее и смог, наконец, отвести взгляд. Он не знал, сколько вот так простоял без движения, уставившись на вампира, словно олень, пойманный в свете фар(1). Впрочем, щиты не давали ему останавливаться на эмоциях, ему приходилось чётко и быстро исследовать обстановку и воспринимать всё происходящее, как опасную ситуацию. Краем глаза Гарри заметил, что на его движение вампир сначала удивлённо приподнял брови, потом слегка нахмурился и, после всех метаморфоз на его лице появилась вежливая и приветливая маска. В комнате не было окон, но была ещё одна дверь, впрочем, Гарри сомневался, что пройдя через неё, можно спастись бегством в случае опасности. По всей видимости, дверь вела далее вглубь Цирка, в самое логовище вампиров. Комната была декорирована в восточном стиле, с вазами с икебаной на полу и с каменными стенами, завешенными тем же шёлком, что висел при входе. Гарри вздохнул и мельком оглядел присутствующих людей. Златоволосый вампир, всё так же сидел за столом и с вежливо скрытым насмешливым любопытством следил за Гарри, не мешая своему гостю осматривать комнату. По правую и левую руку от него к стене прислонялись двое оборотней, светловолосый, с короткой стрижкой и бледной кожей, и черноволосый, с мелкими кудряшками и кожей цвета кофе со сливками. Гарри ещё не мог сразу по виду определять животных оборотней, но телохранители явно не были волками. Этот цирк просто кишел разнообразными видами, из разговоров охранников он понял, что в городе преобладали волки, но крысолюды, гиенолаки и леопарды также составляли большую часть сверхъестественного населения Сент-Луиса. Эти двое не ощущались, как вервольфы, которых Гарри уже научился распознавать, и скорее всего не были леопардами, среди которых почти не встречались охранники. Лучшее предположение Гарри было то, что сейчас перед ним стояли либо крысолюды, либо гиены. Вампиру, по всей видимости, надоела тягучая тишина, и он заговорил первым: - Bonsoir, l'adolescent! /Добрый вечер, юноша!/ Ты должно быть Анри-Жак(2), не так ли? Гарри расправил плечи и глубоко вздохнул, чтобы сосредоточиться на переговорах. Наученный горьким опытом, он не стал смотреть вампиру прямо в глаза, а слегка расфокусировал зрение и в качестве центра выбрал золотистый отсвет волос блондина. Стоять навытяжку перед сидящим вампиром было неудобно, но сесть ему никто не предложил и без приглашения плюхнуться на диван было бы невежливо. С другой стороны, у него почти идеальная позиция для защиты в случае нападения, хотя, конечно, дверь за спиной жутко нервировала: то и дело возникало ощущение, что она открывается и оттуда кто-то прыгает прямо Гарри на спину, чтобы вцепиться ему в горло. Гарри встряхнулся и выдал свою самую очаровательную улыбку. Не смотря на холодный приём и его проклёвывающуюся неприязнь к вампиру, следовало вести себя спокойно и вежливо - это всегда давало определённые преимущества в разговоре. Шляпа же прочила ему Слизерин, не правда ли? - Bonsoir, Monsieur d'or! Qu’il fait beau, n'est-ce pas? /Добрый вечер, золотой господин, прекрасная погода, не находите?/ Французский Гарри начал изучать ещё в начальной маггловской школе, но потом забросил на всё время обучения в Хогвартсе. После войны, по рекомендации доктора, он кинулся заниматься сразу двумя иностранными языками: французским и немецким, но дальше пары разговорных фраз дело так и не продвинулось. Впрочем, для сегодняшнего разговора должно было хватить и этого. Вампир, услышав родной язык, засмеялся, приговаривая: “Bon, très bon” /Хорошо, очень хорошо/, и кивая в ответ каким-то своим мыслям. Гарри, между тем, продолжил: - Моё имя Гарри Поттер, как я вижу, уже всем известно, но можешь называть меня Анри-Жак, раз тебе так удобнее. К сожалению, мы не были должным образом представлены. - Меня зовут Ашер. Я правая рука Принца Сент-Луиса и в данном случае представляю его. Но твоё прозвище для меня мне тоже нравится, ты можешь называть меня так и дальше, – вампир выпрямился в своём кресле и расслаблено откинулся на спинку. Выглядел он, как избалованная, популярная фотомодель на съёмках, с видимым удовольствием и ленивой негой позирующая перед камерами. “Вот самовлюблённый ублюдок”, – подумал Гарри. Несмотря на ошеломляющую красоту, белокурый вампир нравился волшебнику всё меньше и меньше. - Учту на будущее, - сухо ответил Гарри. Его взгляд зацепился за руки вампира, обтянутые тонкими белыми перчатками. В правой руке была ручка. “Зачем ему перчатки?”, - промелькнула мысль на краю сознания, но Гарри тотчас отогнал её и сосредоточился на разговоре. - Наше знакомство было скорее… неожиданным. По какой причине был прерван мой вечер с Мелани? – спросил волшебник, переходя прямо к сути. - Oui, Мелани. Именно о ней мы и хотим тебя спросить, Анри-Жак. Ты первый мужчина за последние годы, который задерживался у ламии больше трёх дней. Я должен удостовериться, что ты осознаёшь высокую вероятность становления её консортом, что влечёт за собой превращение в покорного мужчину-полуламию, пригодного для дальнейшего размножения. Comprends-tu? /Ты понимаешь?/ Пока вампир говорил, Гарри почувствовал, что его щёки заливает жгучий, невыносимый румянец. Он и подумать не мог, что это не просто грубая шутка Джейсона о чувствах между ним и ламией, а что почти все, кто знал о его посещениях Мелани, считали это неким извращённым ритуалом ухаживания за женщиной-змеёй. И теперь вполне серьёзно предупреждают его о возможности превратиться в безмозглого трутня для зачатия множества маленьких ламий. Сглотнув, он ответил: - Je comprends./Я понимаю/. Но вы всё превратно истолковали. Между мной и Мелани ничего нет, мы просто друзья и общаемся на интересные нам темы. Вампир усмехнулся и скептически выгнул бровь, Гарри показалось, что даже охранники-оборотни смеются над ним. Волшебник распрямился и попытался принять невозмутимый вид. Всплеснув руками, белокурый кровосос продолжил: - Mon charmant/Мой прелестный/, что же ты тогда так краснеешь? Гарри стиснул зубы. “Мой прелестный”, “мой хороший”, “мой дорогой мальчик”, “моя маленькая змейка” – все эти фразы вызывали отвратительные ассоциации, от которых Гарри не ощущал ничего кроме тошноты. - Я не твоё что-нибудь! Что с вами, люди, неужели нельзя говорить вежливо, без оскорблений? – воскликнул он. - Mon Dieu/О, Боже/, не надо так волноваться! Что за взрывной характер? И с каких это пор комплименты называют оскорблениями? Уверяю тебя, я был вполне искренним, твой румянец просто прелестен, – судя по ухмылке белокурой бестии, ему нравилось подшучивать над Гарри. Волшебник взорвался: - Достаточно! Если ты узнал всё что хотел, то наш разговор окончен и я ухожу. Вампир тряхнул волосами, и у Гарри перехватило дыхание. Волшебнику показалось, что он увидел страшную маску: правая сторона лица блондина была покрыта ужасающими шрамами, какие бывают от кислоты или огня. Мгновение, и открывшаяся картина словно исчезла, пол-лица снова было прикрыто золотой завесой волос и тенями. Вампир нахмурился, но потом черты лица его снова разгладились, и он продолжил разговор, будто ничего не произошло: - Non, non /нет, нет/, у меня был ещё один вопрос к тебе, Анри-Жак. По поводу твоего, как ты выразился, разговора с Мелани. Если мне не изменяет память, вы вовсе не разговариваете, а шипите друг на друга, подобно двум змеям. Как это понимать? - Мы говорим на серпентарго, что здесь непонятного? – Гарри был искренне удивлён: древние вампиры, имеющие под своим контролем ламию, не знают о волшебниках и таланте Слизерина? Конечно, он скрывал свои способности, но неужели они не слышали о других подобных ему за все годы своей жизни? - Pardon moi? /Простите мне?/ Сер-пент-арго? Ты должен извинить мою настойчивость, но у наших людей ещё не было приятных столкновений с теми, кто имел какое-либо отношение к змеям. Сам понимаешь, змеи – такие существа… – вампир криво улыбнулся и, переложив бумаги с места на место, пристально уставился на Гарри. Другими словами, они опасались, что у волшебника есть скрытые таланты и в итоге он проявит их, объединится с Мелани, призовёт змей и нападёт на их оплот власти. С одной стороны, здравая мысль и при желании это можно было осуществить. С другой стороны, Гарри плевать хотел на власть вампиров Богом забытого городка в Америке, и он не стал бы вмешиваться в их дела, пока они не угрожают обычным людям. В последнем случае его совесть и мания спасения людей не позволили бы ему сидеть на месте. - Серпентарго - язык змей. Спешу уверить вас, что я гость на вашей территории и не представляю угрозы для любого из её обитателей, пока они не нападают на меня, – Гарри рисковал, говоря эту универсальную фразу для всех волшебных разновидностей, он показывал, что не так далёк от сверхъестественной политики, как хотел показаться раньше. Но если подумать, только подобная фраза могла уверить подозрительных вампиров в его нейтральности. Таким образом, он как бы говорил: я знаю закон и не нарушу его, вам нет нужды контролировать каждый мой шаг. Очевидно, до вампира дошло скрытое сообщение. Он внимательно посмотрел на собеседника, потом задумчиво покрутил в руках ручку и замер, как могут замереть только древние вампиры. Через несколько мгновений неподвижной тишины Ашер ответил: - Очень хорошо, я надеюсь, ты понимаешь, что человек небезопасен в окружении сверхъестественных разновидностей, хотя мы делаем всё возможное, чтобы не возникало противоречий между нашими видами. Приятного вечера. Au revoir /До свидания/, Анри-Жак, – с этими словами он уткнулся в бумаги, не обращая на Гарри больше ни малейшего внимания. В ответ, Гарри кивнул и, бросив на прощание ‘au revoir’, вышел из комнаты. Только сейчас он заметил, что от напряжения ощущается неприятная слабость в коленях, а сердце не хочет успокаиваться. Волшебник прислонился к каменной стенке рядом с дверью, глубоко вздохнул и попытался привести мысли в порядок. В целом, всё прошло лучше, чем он ожидал, никаких смертей, кровопролития, даже малейших царапин. Тихий, мирный разговор. К тому же он рассеял ошибочные представления о них с Мелани и своём гипотетическом заговоре о принятии власти над городом и мучении всех вокруг ради забавы. И в итоге, ему даже стали доверять немного больше, по крайней мере, в этот раз даже проводника не дали, что могло бы быть проблемой, не запоминай Гарри так старательно свой путь внутри подземелий, чтобы в случае неприятностей спастись бегством. Взъерошив волосы, он направился к Мелани. Она была рада видеть, что с её гостем ничего не случилось. Когда он рассказал о том, что произошло, ламия задумчиво добавила: - Ах, Ашер, значит. Это давний любовник Жан-Клода, Принца города. Но ЖанКлод сейчас с ним не спит, потому что боится, что его истребительница бросит. А те оборотни – это гиены, Ашер может их вызывать(3). Среди них ходят слухи, что скоро Ашер не выдержит и, объединившись с Нарциссом, выступит против ЖанКлода и сам возьмёт власть над городом. Тогда всем оборотням, кроме гиен, придётся туго - Нарцисс не терпит конкуренции… Слушая эту речь Гарри почти ничего понял, кроме того, что он чуть было не вляпался в политические интриги и борьбу за власть оборотней и вампиров. Дав себе обещание держаться от этого болота как можно дальше, он улыбнулся Мелани и отвлёк её разговором о старых временах. ~оОо~ То, что охранники стали относиться к нему по-другому, Гарри заметил уже на следующее посещение через два дня. Стивен, Джейсон и Грэхем здоровались при встрече, часто за руку, и перекидывались с ним парой фраз о погоде, повседневных делах или о посетителях цирка. Некоторые другие оборотни кивали при встрече и не оглядывались подозрительно, если он шёл один по коридорам подземелья цирка. Сейчас в служебные помещения он заходил через другой вход, чтобы постоянно не приходилось платить за посещение представления, когда он просто проходил через тот зал. Мелани встречала его в неизменном благодушном настроении, она познакомила Гарри со своими змеями и двумя помощниками для выступлений: крысолюдами - единственными, кого ламия терпела при себе. Во время каждого посещения Гарри угощали прекрасным чаем или ужином, часто Мелани предлагала ему остаться на ночь, но он неизменно отказывался, впрочем, как и она отказывалась от всех его предложений выйти прогуляться по городу. Обольщать его с помощью своих магических способностей Мелани даже не пыталась, она прекрасно понимала, что из-за специфических особенностей волшебства Гарри, подобное закончится полным провалом, а доверие будет разрушено. Зато она неизменно блистала своими познаниями, ироничным чувством юмора и природным обаянием. Гарри отвечал взаимностью, не переступая при этом определённой черты, поэтому их встречи превращались в приятное времяпрепровождение для обоих. В свободное время Гарри всё больше увлекался исследованиями и своими записями. Ежедневно он гулял, слушал успокаивающую музыку, посещал достопримечательности, лакомился сладостями и вообще старательно наслаждался жизнью. За последнюю неделю он посетил парк развлечений “Шесть флагов”, где прокатился аж на трёх роллер-кастерах и опробовал в действии почти все аттракционы, пока не ощутил, что у него кружится голова и начинает тошнить. Следующим приключением по списку была Миссисипи. Волшебник не поленился взять такси и доехать до самого истока этой огромной реки, находившегося в озере Итаска, недалеко от Сент-Луиса. Озеро оказалось прекрасным, намного лучше, чем Гарри мог представить. Там волшебник устроил настоящий пикник прямо на траве под шум воды и пение птиц, где с удовольствием наслаждался бутербродами и сладостями, запивая всё это дело апельсиновым соком. Не забыл он посетить и знаменитый Сент-Луисский зоопарк, в котором полюбовался на слонов и бегемотов, на маленьких тигрят и жеребёнка зебры. Там же он покормил птиц и с удовольствием поболтал со змеями, пользуясь отсутствием большого количества посетителей в серпентарии из-за раннего часа. К концу посещения его внимание привлёк вольер с североамериканскими лисицами. При приближении волшебника они заволновались, повылезали из своих убежищ и начали бродить вдоль ограждения. Чем ближе он подходил, тем беспокойней они себя вели. Люди, привлечённые странным поведением животных стали стекаться к вольерам, дети тянули родителей, возбуждённо выкрикивая и тыкая пальцами в сторону железной сетки. Гарри подошёл вместе с ними, заинтригованный происходящим. Лисички вели себя всё более странно, и, когда он приблизился, вовсе стали подпрыгивать к краям вольера, и крутиться на задних лапках, словно заправские цирковые артисты. Когда они все столпились напротив него, а одна из них в своём рвении чуть не забралась по сетке наружу, тем самым привлекая внимании работников зоопарка, до Гарри дошло, что всё происходящее связано с ним. Но почему? Он ведь змееуст и привык, что из всех животных на него реагируют только змеи, да и то когда услышат звуки серпентарго и не мгновением раньше. Гарри вообще ни коим образом не был связан с лисицами, кроме как… Точно! Его анимагическая форма – белая лисица! Хотя это очень слабая ниточка, ведь профессор МакГонаггал кошка и миссис Норрис никогда не преследовала её по коридорам. Гарри отшатнулся от клетки и поспешил покинуть зоопарк. Утренний инцидент сильно озадачил волшебника, и остаток дня он провёл в глубокой задумчивости. ----------------------------1. Олень, пойманный в свете фар (англ. like a deer in headlights) – канадская поговорка, используемая в Англии, означает “оцепенев”. Русский аналог – “уставился, как баран на новые ворота”. 2. Анри-Жак ( фр. Henri Jacques) – французская версия имени Гарри Джеймс. 3. Вызывать зверей - особая способность некоторых древних вампиров во вселенной Аниты Блейк. Вампир может управлять зверем оборотня, и поэтому определённый вид оборотней ему подчиняется. Глава 5 В середине следующей недели, в среду, Гарри запланировал посетить Данс Макабр, из разговоров узнав, что там не только ночной клуб, как он первоначально предположил из названия, а целый развлекательный комплекс с концертным залом, рестораном, баром и танцевальной площадкой. Посетители не ограничивались одними танцами, для них было устроено целое шоу на всю ночь. Волшебник отдавал себе отчёт в том, что самое популярное заведение в городе было организовано не только ради денег, но также, чтобы местный поцелуй вампиров (1) мог добывать себе кровь и развлечение на вечер. Сам Гарри не планировал становиться чьим-то ужином, но, если говорить обо всём остальном, ничто не препятствовало ему как следует развлечься и заодно удовлетворить своё любопытство. В тот день он к восьми часам отправился к Мелани, намереваясь уже в одиннадцать уйти в клуб. В четверть девятого, волшебник сидел на привычном диване в комнате ламии, попивая ароматный чай с молоком и поглаживая Сейлисси – удава-альбиноса, которого он заметил ещё в первый день. Мелани мягко попеняла ему, что он не посещал её уже три дня и теперь намеревается уйти так рано. Гарри предложил улыбку в качестве извинения и напомнил ей, что она сама всегда отказывалась отправиться с ним на прогулку, а вот вчера он заходил в зоопарк и там… Тут они погрузились в разговор о разновидностях змей, проживающих в серпентарии Сент-Луиса, и за беседой пролетело два часа, по прошествии которых Гарри ощутил зов природы. Извинившись, он вышел. Как всегда за последние две недели, его никто не сопровождал, но в коридорах находилось достаточно оборотней, чтобы было у кого спросить дорогу, чем волшебник и воспользовался. Уже моя руки, он понял, что слишком расслабился за последние дни. Сейчас, например, он даже не взял с собой палочку, забыв её на диване у Мелани с остальными вещами. Теперь при возможном нападении он останется беззащитным, и ему придётся полагаться только на физические способности. Хотя кому может понадобиться нападать на него по дороге из туалета до комнаты? Это даже звучало как-то смешно. Встряхнув руки и воспользовавшись бумажным полотенцем, он автоматически пригладил волосы и вышел. По дороге обратно ему никто не встретился, но на полпути Гарри внезапно услышал короткий вскрик и громкие голоса. В обычное время волшебник, скорее всего, прошёл бы мимо - мало ли что у человека случилось: может о стол ударился или телефон уронил - но сейчас он не смог не отреагировать. Гарри окунуло в волну отчаяния, сердце сжалось, будто его подцепили железным крюком и потащили в направлении крика. Волшебник не понимал, что это не его эмоции, он уже следовал за интуицией, которая подсказывала ему, что нужно непременно вмешаться. Быстро добежав до двери, которая ничем не отличалась от остальных, он толкнул её и ввалился внутрь. В комнате находилось четверо оборотней, но Гарри даже не посмотрел на них, всё его внимание было сосредоточенно на худом рыжеволосом мужчине, в белой футболке и чёрных джинсах. Лицо невозможно было разглядеть, ведь тот плакал навзрыд, закрывшись ладонями. Правая рука была в крови, а сам он сидел на полу и вокруг него валялись прозрачные осколки. Не обращая на них никакого внимания, Гарри опустился на колени рядом с мужчиной и положил руку ему на плечо, пытаясь хоть чем-то помочь, успокоить. Обычно такое действие показалось бы ему странным и неуместным. Но сейчас он делал то, что должен был. И не думал ни о чём. Стыдиться он будет позже, когда сможет сделать то, что считает необходимым. За время войны он встретил множество людей, у которых прямо на глазах умирали родные и кого горе сковало настолько, что они не могли пошевелиться. От рыжеволосого мужчины на полу веяло такой же безысходностью. Гарри знал, в подобной ситуации человека нужно вытащить из этого шокового состояния, иначе они замкнутся в себе и ничто больше их не спасёт. Чёрная змея отчаяния в сердце вздрогнула и растворилась, туман в мыслях пропал, и волшебник снова стал осознавать, что происходит. Только через пару мгновений Гарри понял, что невольная жертва его утешений перестала плакать, а остальные оборотни прям таки излучают смущение. Над головой раздались шепотки: - Смотри-смотри, он что светится? - Где? - Что б меня! И правда! Как светляк ночью! - Что такое происходит? - Ни разу такого не видел! Гарри покраснел и, смущённо прочистив горло, убрал руки и отстранился от незнакомца. Подняв голову, он обнаружил, что с чужого лица на него смотрит пара странно раскосых глаз, расширившихся от изумления. “Мерлин, - подумал Гарри. - Да что у него за глаза, какой красивый разрез! И какие огромные, глубокие!” Под стать глазам были и тёмно-рыжие, почти бронзовые волосы, пряди которых падали на лицо, кончиками задевая твёрдую линию подбородка и приоткрытые губы. Всю картинку можно было назвать умилительной, если бы не кровь на лице, прямо на скуле. Рыжеволосый мужчина сильно побледнел и, судя по виду, начинал впадать в панику. Гарри хотел уже успокоить его и сказать, что он абсолютно безопасен и никому не причинит вреда, как одно движение рассеяло все его заготовленные фразы. Мужчина воскликнул: - Инари! – и, обхватив волшебника за талию, повалил на пол. Тут, лёжа на спине и глядя в потолок, Гарри осознал, что он совершенно ничего не понимает. Если бы оборотень нападал, то он смог бы защититься, и ударить в ответ, но тот просто лежал сверху, крепко прижимая к себе волшебника. К счастью, остальные ликантропы пришли на помощь. Точнее помощь наклонилась откуда-то сверху в виде необычно симпатичного длинноволосого мальчика с сиреневыми глазами. - Джил, давай вставай, тебе надо обработать раны и вытащить осколки, пока они не заросли вместе с кожей. Рыжеволосый оборотень что-то неразборчиво пробормотал и сильнее сжал Гарри. Делу не смог помочь даже другой оборотень, блондин, своими кудряшками напоминающий Стивена. Он попытался оттащить Джила за плечо, не переставая его уговаривать. - Слушай парень, давай вставай, видишь, ты пугаешь человека! – говорил он. Видя тщетность, как усилий, так и уговоров, оба оборотня переключили внимание на Гарри, и вовремя, он как раз понял, что в спину ему больно врезается осколок стекла. Прочистив горло, волшебник обратился к рыжеволосой макушке на своей груди. - Ах, кхм, Джил. Не мог бы ты отпустить меня. Твои друзья правы: раны необходимо обработать, и тебе, и мне, так как я тоже порезался. Слова принесли нужный эффект, оборотень сполз, и, обняв свои колени, прислонился к стене, всё ещё не спуская с Гарри напряжённого взгляда. Волшебник же смотрел куда угодно, только не на Джила. Поднявшись на ноги, Гарри понял, что находится на кухне. Огромный холодильник, микроволновка, плита, длинный стол – всё указывало на это. Когда он вставал, оборотни посторонились, освобождая место. Помимо стоящих рядом длинноволосого мальчика и блондина с кудряшками был ещё вервольф-брюнет, прислоняющийся к столу. Длинноволосый мальчик уже достал из аптечки пинцет, вату, пластырь и перекись водорода, последнее, видимо, для Гарри, потому что оборотни никогда не страдают заражением крови. Ну, кроме собственно вируса, штамма ликантропии, который делал оборотней оборотнями. Пока Гарри приходил в себя и снимал рубашку, остальные переговаривались между собой: - Так в итоге-то, что это было, всё это свечение?.. - Заткнись, Грегори, пусть вампиры в этом разбираются! - Отвали, Клэй, ты мне не указ! Иди, командуй в своей стае, а я тебе не подчиняюсь. Нейт, как думаешь, что случилось? - Вон у Джила и спросите, уж наверное, он лучше вас знает. Последнюю фразу произнёс длинноволосый мальчик, он уже вытаскивал пинцетом осколки из руки Джила. Грегори, блондин, похожий на Стивена, убирал куски стекла с пола. И только Клэй, вервольф, стоял у стола, скрестив руки и нахмурившись. Он поглядывал то на Гарри, то на рыжего оборотня. Раздался тихий голос Джила: - Только никаких вампиров… - сказал он и снова уткнулся носом в колени. - Почему? Мы же решили, найдём тебе отличного Мастера, он будет тебя защищать и… - начал Нейт. - Нет! – воскликнул Джил. Оборотни замерли и уставились на него так, словно он отрастил себе рожки. Рыжеволосый мужчина съёжился и, склонив голову, произнёс уже тише: – Нет, у меня теперь есть инари и я могу… - Инари, инари, что ты заладил? Объясни нормально, что ты имеешь в виду, и, причём здесь этот парень? – перебил его Клэй и указал большим пальцем в сторону Гарри. Все перевели взгляд на волшебника. Гарри не хотелось слышать того что мог сказать Джил - он уже чувствовал, что вся эта ситуация обернётся для него сплошными неприятностями. Поэтому, ощутив всеобщее внимание, он вклинился в разговор: - Это всё, конечно, хорошо и прекрасно, парни, но будет неплохо, если кто-нибудь поможет мне вытащить осколок из спины, иначе я скончаюсь прямо здесь на столе, – его робкая попытка пошутить не увенчалась успехом, если судить по серьёзным лицам, но Клэй с готовностью подошёл, чтобы помочь, так как остальные были заняты. Гарри обернулся и продемонстрировал рану на спине. Судя по ощущениям, она была небольшая, но глубокая. Невольно он почувствовал взгляды в свою сторону, в воздухе ощутимо завибрировала энергия. Гарри в который раз уже пожалел, что не взял палочку. Горячие пальцы, вытащили осколок, потом опять полезли в рану. Одновременно Гарри ощутил на спине дыхание и услышал вскрик Джила: - Нет! Повинуясь исключительно инстинкту, он отскочил от оборотня к стене, и резко развернувшись, принял упор ногой, чтобы легче было драться, в случае чего. Одного взгляда хватило, чтобы оценить ситуацию. Стивен и Нейт держали Джила, который пытался вырваться, Клэй с наслаждением облизывал (2) окровавленные пальцы один за другим, в перерывах скаля зубы, и взглядом гипнотизируя Гарри. Напряжение мгновенно подскочило на пару меток, и волшебник приготовился защищаться от приближающегося к нему вервольфа. В этот момент в кухню зашёл Грэхем, со словами: - Слушайте, парни, вы тут не видели… Он остановился, сразу принимая открывшуюся ему картину, а потом задал вопрос: - Клэй, Грег, что здесь происходит? – и, обратившись к Гарри, продолжил: – Эй, ты, тебя там твоя подружка потеряла, решила уже, что какой-то вампир положил на тебя глаз, и отправила меня спасать твою задницу. При словах Грэхема Клэй вздрогнул и отправился мыть руки. Нейт тут же встал, и, взяв со стола перекись, вату и пластырь, предложил свою помощь Гарри, указав на то, что раны Джила уже были обработаны и быстро зарастали, а вот Гарри придётся пару дней походить с пластырем. В это время Клэй рассказал произошедшее, и они вдвоём с Грэхемом подошли к Джилу. Тот, прижимая к груди колени, прятал взгляд, отказываясь что-либо объяснять. Одев порванную и немного запятнанную рубашку, Гарри тоже направился в сторону Джила. Ситуацию надо было как-то решать, а то глазом моргнуть не успеешь, а у тебя уже огромные проблемы. Волшебник уселся по-турецки на пол, рядом с рыжеволосым мужчиной, и, желая объясниться, решил, не теряя времени даром, начать разговор первым: - Привет, меня зовут Гарри Поттер, я шёл к… - Гарри Поттер! Гарри аж вздрогнул от этого восклицания, на миг ему показалось, что его узнали, но следующие слова Клэя рассеяли кошмарное наваждение: - Я понял, где видел твоё лицо, ты тот парень, что вечно бегает к этой змее! - Я слышал от одного охранника, что между ними ничего нет, они просто сидят там и … - перебил Нейт. - Да нет же, я сам видел, он… - “Он” сидит прямо здесь перед вами, - начал злиться Гарри. Джил съёжился от тона его голоса. Волшебник немедленно пожалел, что дал выход своим эмоциям, и, успокоившись, хотел было продолжить говорить, но Клэй снова перебил его: - Вот именно, Джил, тебе не стоит с ним общаться, все эти змеи ни к чему хорошему не приведут, лучше найдём тебе вампира, как и собирались… Джил сжал кулаки и нахмурился: - Я же сказал - “нет”. Мне уже не нужен никакой вампир, если бы вы только дали мне объяснить… - он перевёл дыхание и продолжил уже более спокойным тоном: – У меня теперь есть инари, а инари для лис – это альфа, как Обей для гиен или Нимир-радж для леопардов, только не для конкретного парда или клана, а для всей разновидности. Как, например, царь у лебедей, которым рождаются, а не становятся под влиянием обстоятельств (3). Первая мысль Гарри была: “Аа, так он оборотень-лис, можно было догадаться по окраске”, вторая мысль Гарри была: “Нет. О, нет. Нет, нет, нет. О, Мерлин, нет, только не это!” Оборотни задумчиво молчали, а Джил между тем продолжал, изредка поглядывая на волшебника, как будто удостоверяясь, что он здесь, рядом, никуда не исчез и до сих пор слушает: - Инари защищают лис и заботятся о них, а те отвечают им преданностью. Это на уровне инстинктов, из-за этого Гарри и появился, кода мне было больно. И именно по белому свечению я узнал, что он инари – ведь она белая лисица, образ которой, как бы окутывает её человеческий аватар, во время близкой опасности её детям. - Откуда ты это знаешь? – спросил Грэхем. - Все верлисы это знают, - немного обиделся Джил. - Подожди, подожди, - очнулся Гарри. – Я не могу быть этим… этой твоей инари, я ведь не оборотень, а всего лишь обычный человек. - Ты же можешь превращаться в лисицу, - спросил Джил, просительно глядя Гарри в глаза. - Э-э, ну... - Можешь? Гарри вздохнул, если он сейчас расскажет о своей анимагической форме, это непременно приведёт к дальнейшим расспросам. Как впоследствии объяснить, что он не оборотень, а обычный волшебник, обладающий дополнительными талантами. Но с другой стороны, ситуация не разрешится сама по себе. И просто встать, всё бросить как есть и уйти, Гарри не сможет. Никогда не мог. - Да, хорошо, при необходимости я могу превратиться в большую белую лисицу, – быстро произнёс он, надеясь, что остальные не заметят, но не тут-то было, вопросы посыпались со всех сторон: - Так ты оборотень! Но ты же не пахнешь, как оборотень! - Почему ты раньше ничего не сказал?! - Если ты ликантроп, тебе надо было сообщить о своём приезде в город… Надо прямо сейчас сказать кому-нибудь из Коалиции. - Да не оборотень я! – вскричал Гарри и вскочил на ноги. – Это просто... особый талант, как и умение говорить со змеями. Та же луна на меня никак не влияет, и в моей крови вы не найдёте и намёк на штамм ликантропии! - Если ты не оборотень, то ты ведьма (4), - рассудительно заметил Клэй. – Именно они могут проводить свои ритуалы и с помощью шкур превращаться в оборотней. Тогда тем более тебе надо держаться подальше от Джила и от всех нас. Гарри хлопнул ладонью по лбу и глухо застонал. Потом, уперев руки в бока, и впиваясь взглядом в ликантропов, чётко и раздельно произнёс: - Я сейчас докажу, что я не оборотень и не ведьма, так что смотрите внимательно! Убедившись, что все пятеро ликантропов подозрительно буравят его взглядом, он вздохнул, сосредоточился и… преобразовал себя в крупную и пушистую белую лисицу с зелёными глазами. Сев и обмахнувшись хвостом, он внимательно осмотрел своих зрителей и снова превратился, обратно в человека. Повисло недолгое молчание, и затем со всех сторон раздались голоса: - Твоя одежда не разорвалась и осталась при тебе! - Не было никакой жидкости при превращении (5)! - Как тебе удалось так быстро стать человеком? Ты даже не выглядишь уставшим! - И будь он ведьмой, ему была бы нужна шкура или кожаный пояс. - Самое главное – он сменил пол при превращении, и это доказывает, что он инари – только они так делают, - улыбаясь, сказал Джил и кивнул своим мыслям. Он сиял, как начищенный галеон, будто только что выиграл важный спор. Гарри внимательно следил за реакцией оборотней, он был рад, что поражённые последними словами Джила, они забыли спросить его о том, кто он вообще такой, если варианты с оборотнем и ведьмой отпадали. Наверняка, решили, что эта мифическая инари и есть какой-то особый род сверхъестественных существ. Внезапно в голову Гарри пришла страшная, ещё не до конца оформившаяся мысль: “Мифическая. Мифологическая Инари. Это же…”. Он открыл рот, чтобы произнести свою мысль вслух, но не успел. В дверном проёме появилась черноволосая вампирша, неуловимо похожая на Чжоу Чанг. На ней были кожаные, обтягивающие штаны и чёрный топик на тонких бретельках. Прямые, чёрные волосы блестели при искусственном освящении. - Вот ты где, Клэй, мне казалось, мы договаривались, что ты меня сегодня покормишь, - сказала она. Грэхем нахмурился, а Клэй тут же вскочил на ноги и пошёл к вампирше, на ходу отвечая: - Конечно, Менг Дьё, я просто немного отвлёкся, но теперь я готов, пойдём. Но Менг Дьё не стремилась так сразу уйти, она посмотрела на Гарри и Джила, и, кивнув, указала подбородком в их сторону и спросила Клэя: - А эти двое кто, новенькие? Может они хотят присоединиться к нам? Я приглашаю. Гарри аж передёрнуло от отвращения, сама мысль о том, чтобы служить кому-то кормом, была ему противна. Вспомнив предыдущие слова Джила, он ответил за них обоих: - Нет, спасибо, мы, пожалуй, воздержимся. В чёрных глазах вампирши сверкнула злость, но она тут же отвернулась и вышла, никого не удостоив прощальными словами или кивком. Из коридора было слышно, как она спрашивает Клэя: - Что, это новые бродяги, которых притащила Анита? Они что, с ней тоже спят? - Нет, госпожа, Анита здесь не причём. Забудьте о них, они не стоят вашего внимания. Грегори и Нейт переглянулись при этих словах, и, поднимаясь, сказали, что им пора уходить. В кухне, помимо Гарри и Джила остался только Грэхем. Он поднялся, и начал готовить чай для всех. При виде столь обыденного действия Гарри выдохнул, он и не заметил, как задержал дыхание, после обмена репликами с вампиршей. Теперь можно задать вопрос, который буквально жёг его язык последние три минуты: - Джил, если мне не изменяет память, Инари – это японская богиня, так какого чёрта ты называешь меня этим именем! Только не говори мне, что синтоистские божества реально существуют, и я один из этих языческих идолов! Джил прыснул, сквозь смех он ответил: - Нет, Гарри, они не существуют, это аллегория из японской мифологии, которую используют лисы. Как, например, для обозначения членов своего клана, вервольфы издавна используют скандинавскую мифологию, гиены – греческую, а леопарды – индийскую. У нас есть инари и тэнко, генко и бьякко, кицунэ и ногицунэ. У вервольфов, например, те же положения занимают Ульфрик и лупа, фреки и гери, фенрир и больверк. Гарри думал, что его голова взорвётся, он вляпался прямо в то, чего всегда стремился избежать – в политику. Надо было заканчивать с этим и побыстрее, пока он не узнал ещё что-нибудь страшное. - Ты говоришь, это наследуемо. Как же такое произошло, что я двадцать лет прожил и ни о чём подобном не слышал! – воскликнул он. - А ты встречал раньше верлисов? Я думаю нет. Они довольно редки, основной клан находится в Японии (6). Мне кажется твоя дремлющая сила проснулась при встрече с носителем определённого штамма ликантропии, - рассудительно заметил Джил. - О’кей. Тогда что насчёт пола? Инари же богиня – а я парень! Не может быть мужского Инари! - Нельзя сказать, что Инари – богиня, скорее божество, судя по разным источникам, пол варьируется. Согласно легенде, Инари может являться в виде молодой девушки, андрогина или соблазнительного юноши. Только лисья форма обязательно должна быть женской, всё в точности, как у тебя. Тем более, не забывай, это всего лишь название, как фенрир у верфольфов не тот Фенрир, который описывается в Старшей Эдде (7), - сказал Джил. - Откуда ты столько знаешь про вервольфов? – подозрительно спросил Грэхем, отвлекаясь от буфета, в котором он с увлечением копался. - Интернетом умею пользоваться, - с невозмутимым видом ответил Джил, на что Грэхем только фыркнул. Волшебник в ужасе смотрел на обоих. О чём они вообще? Всё что Гарри понял – то, что ему теперь не отвертеться. Всю оставшуюся жизнь он проведёт с лисами? Ну уж нет! Он только получил свободу и не собирается с ней расставаться! Гарри поднялся с пола и, глядя в пространство прямо перед собой, повернулся, намереваясь выйти из кухни. По пути он проворчал почти про себя: - Отлично, просто отлично, это могло случиться только со мной, - сарказм так и сочился. – Мне нужно немного подумать обо всём. Одному, - добавил он, обращаясь к оборотням. Джил быстро вскочил на ноги и бросился за ним. Стоя во весь рост, он оказался на целую голову выше волшебника. - Нет, нет, Гарри, мне надо идти с тобой! Я думал, ты защитишь меня, я не могу больше быть один, и мне так не хочется к вампирам! – воскликнул он. Волшебник не мог поверить своим ушам. Он даже приоткрыл рот от удивления. - Парень, нам надо возвращаться, Мелани, наверное, уже волнуется, почти час прошёл! – вмешался в их разговор Грэхем. Он стоял с подносом, на котором находились три кружки горячего чая, сахар, и печенье. Показав поднос Гарри, мол, поспеши, пока не остыло, черноволосый вервольф вышел из кухни. Джил всё так же умоляюще смотрел на волшебника, а в конце просто потянулся и дотронулся до его рукава. Гарри вздохнул и поднял руки, будто сдаваясь: - Хорошо, хорошо, пойдем сейчас вместе, я успокою Мелани, а потом будем разбираться, что нам делать дальше. Лис буквально просветлел, его улыбка добавила к лицу значительную долю притягательности, так, что Гарри даже подумал, что оборотню идёт подобное выражение. Они вместе пошли по коридору, и через некоторое время, чтобы как-нибудь разрядить неудобное молчание, Гарри начал разговор: - Так, Джил – это твоё полное имя? Или сокращение, от… м-м… Гилдерой (8)? Рыжеволосый оборотень тихо рассмеялся. - Гилдерой? Да разве есть люди, которых называют Гилдерой? Какое смешное имя! Нет, меня зовут Джилберт, Джилберт Грэйп. - А я, как ты уже понял, Гарри. Гарри Поттер. А Гилдероем звали моего преподавателя по… м-м… борьбе. Правда, паршивый из него был преподаватель. Так, Джилберт, сколько тебе лет? - Просто Джил. Полным именем меня называла только бабушка, с которой у нас были не самые лучшие отношения. А мне 32, немного старше тебя, не так ли? - Да, я только достиг совершеннолетия (9). А почему ты… - договорить Гарри не успел. Они с верлисом завернули за угол, и перед ними предстала ламия во всей красе. Очень рассерженная ламия, если судить по красным пятнам на щеках, нахмуренным бровям и особенно по клыкам, выступающим изо рта. - Ххарри Шшеймсс Пххоттерр, – громко зашипела она. – Больше никогда так не исчезай! Я думала, что на тебя напал вампир, была готова со змеями отправиться тебя спасать! Когда ты не появился через час, я была уверена, что ты уже умер и лежишь где-нибудь хладным, обескровленным трупом! Я была убеждена, что на моей совести останется кровь последнего потомка Салазара и ты вернёшься призраком, чтобы вечно преследовать меня! При первых словах Гарри нахмурился – они неприятно напомнили ему о поведении Гермионы, когда она отчитывала его и Рона, но впоследствии раздражение сменилось удивлением. С Мелани они знакомы не больше пары недель, а она уже готова рисковать жизнью ради него – ведь, сколько бы змей ламия не призвала, против вампиров у неё не было шансов. В конце импровизированной речи, Гарри не выдержал и рассмеялся, представив себя в виде призрака, который зависая под потолком, сверяется с длинным списком посещения всех тех, кто его в жизни обидел. - Не смешно, - завопила она, всё ещё шипя, конечно. – Теперь, я требую компенсации морального ущерба в виде, в виде… - она посмотрела по сторонам в поисках вдохновения и вдруг уставилась на что-то за спиной Гарри: - А это ещё что такое? Волшебник оглянулся, “этим” оказался Джил, скорчившись, сидевший у стены. Он притянул колени к груди и закрыл уши руками. Волшебник мысленно дал себе подзатыльник. Хорош из него защитничек слабых и обиженных, если он проворонил даже испуг своего потенциального подопечного. За это время, того давно бы уже могли зарезать и съесть. Впрочем, у Гарри было какое-никакое оправдание, сам он Мелани не боялся, потому что знал, что существа типа неё, никогда не пойдут против сильных волшебников. Ибо себе дороже. - Это Джил, он со мной, - бросил Гарри ей на английском и тут же присел перед лисом, уговаривая его. - Джил, это всего лишь Мелани, мы с ней друзья и она не причинит тебе вреда. Он неловко потрепал оборотня по ноге. Джил тут же ухватился за гаррину руку и, заглядывая волшебнику в глаза, зашептал: - Но она выглядит такой рассерженной! И эти клыки! Она точно не собирается нападать? - Точно! Эй, Мелани, скажи ему, что ты его не тронешь! – Гарри с надеждой оглянулся на ламию. Та с интересом наблюдала разворачивающуюся интермедию. Подойдя ближе, она даже наклонилась, вглядываясь в бедного оборотня – тот от ужаса шарахнулся и прильнул к волшебнику. - Теперь это твой оборотень? – прошипела она, распрямляясь и глядя на Гарри. - Что? Что значит мой? – возмутился он в ответ. Джил сжал его руку. - Конечно, твой, - кивнула ламия своим мыслям. – Он ведёт себя с тобой, как с доминантом (10), значит это твой оборотень. Поздравляю. Как это случилось? Гарри вздохнул: - Долгая история, пойдём, я объясню всё у тебя, - поднявшись, он кивнул Джилу. Пошли, всё в порядке. Мелани добавила, в этот раз на английском: - Да-да, пойдём рыжик, не бойся, я таких щупленьких оборотней не ем – они не вкусные! Лис неуверенно улыбнулся, но всё равно пошёл с другой стороны от Гарри – подальше от ламии. Уже расположившись в комнате и наслаждаясь чаем, чтобы немного отвлечься, волшебник на серпентарго рассказал всю историю. Оборотни-охранники с удивлением смотрели на Джила, который удобно подвернув под себя ноги, устроился рядом с Гарри. В конце Мелани подвела итог: - В общем, ты теперь в некотором смысле его альфа, правильно? То-то я смотрю, он всё жмётся к тебе. А вот ты постоянно отодвигаешься. Он в чём-то провинился? Неохотно Гарри признался: - Я не очень привык к прикосновениям, да и не особо люблю их. Мне просто неуютно, и я не знаю, как реагировать. - Придётся привыкать. Для оборотней прикосновения – это целый мир, они просто не могут без них. Они в этом смысле, как дети. Представь, что твоего ребёнка никто никогда не гладит по голове, не обнимает, не держит за руку, когда ему приснился страшный сон. Грустная картина, не так ли? По глазам вижу, что ты понимаешь, о чём речь. Вот с оборотнями то же самое. Они как щенки, особенно самые слабые из них, всегда нуждаются в сильных руках и тёплой спине рядом, им нужно ощущение принадлежности, дома, большой щенячьей кучи. Но так как твой лис у тебя один – кучу создавать ему будешь ты. Например, не отодвигаться, когда к тебе притрагиваются, и самому прикасаться к нему. А также спать с ним. - Что?! - Не в этом смысле. Просто невинно лежать вместе, соприкасаясь, чтобы он уверенно себя чувствовал. Я же говорю, при любой возможности, оборотни сбиваются в кучу, особенно, когда что-то не ладится и им нужен комфорт. - Я не собираюсь спать в одной постели с незнакомым мужиком! - А что в этом такого? Ты что, гомофоб? Так не волнуйся, в этом нет ничего сексуального. - Нет, но… разве ты не находишь это странным? - Харри, я большую часть жизни провела среди вампиров и оборотней. И странные здесь только твои предрассудки и отказ заботиться о том, кто принадлежит тебе. Именно это я больше всего ненавижу в некоторых вампирах и оборотнях. Волшебники такие же? Гарри быстро узнавал эмоциональную манипуляцию, когда её применяли к нему. Особенно, когда она такая простая. Но старая поговорка, о том, что предупреждён – значит, вооружён, работала не всегда. Вот и сейчас он явно видел, что им манипулируют, но в то же время не мог не почувствовать вину. Он вспомнил, как Дурсли никогда не дотрагивались до него, не держали за руку, не целовали и не гладили по голове. Они всегда обходили его стороной, чтобы не коснуться, даже случайно. Даже бить его предпочитали ремнём, или сковородой, а не руками. Так как он был отвратителен, грязен, не такой, как они. Не думал он, что когда-нибудь окажется по другую сторону баррикад и не будет прикасаться к другому, когда тот в нём нуждается. - Говоришь, ему нужен комфорт, да? А о моём комфорте никто не подумал? – пробурчал Гарри, но уже не таким тоном, как раньше. Мелани насмешливо выгнула бровь и снисходительно усмехнулась, глядя на него сверху вниз. Волшебник всплеснул руками: - Отлично! Я подумаю, что можно сделать. Джил переместился, как будто почувствовав, что речь о нём, и в этот раз Гарри не отодвинулся. Мелани покивала: - Уже очень поздно, если хотите – можете переночевать здесь. И запомни, если ты хочешь сделать всё в лучшем виде, самое важное, не оставляй его одного. Хоть на коврик положи – главное рядом с собой. Гарри встал, и Джил тут же поднялся следом. - Большое спасибо за угощение и беседу, рад был пообщаться с тобой, как всегда, Мелани. Мы, пожалуй, пойдём, - сказал волшебник по-английски. Не успел он договорить, как дверь распахнулась, и вошёл Ашер с двумя гиенамиохранниками. Он выглядел также очаровательно, как и в прошлый раз: тёмносиняя рубашка с вышивкой под цвет глаз, чёрные кожаные штаны, будто обнимающие ноги, высокие сапоги на шнуровке и привычные перчатки, на этот раз из чёрного шёлка. Оборотни остались с двух сторон от дверей, а Ашер прошёл вперед, со словами: - Приветствую! Прекрасная ночь сегодня, n'est-ce pas? Здравствуй, Мелани, о, прошу тебя, не надо вставать только ради меня. Анри-Жак, рад снова видеть тебя. Белокурый вампир, улыбаясь, кивнул. Мелани всё равно поднялась и встала рядом с Гарри, скрестив руки на груди. Джил же наоборот сделал два шага назад, чтобы не находиться между вампиром и волшебником. - Добрый вечер, Ашер. Прошу прощения, но уже поздно и нам надо идти, мы и так уже злоупотребили гостеприимством хозяйки, - сказал Гарри. - Не так быстро, mon ami, мне ещё необходимо кое-что уточнить. И очаровательная леди здесь не хозяйка, она, как и всё в этом здании, принадлежит Жан-Клоду. Мелани напряглась, и Гарри открыл рот, намереваясь высказать всё, что он думает по этому поводу. Будто угадав его мысли, Мелани дёрнула его за рукав и зашипела: - Не надо Харри, он второй по влиянию в этом городе, и может быть первый по силе. Не стоит лезть в драку ради каких-то слов. Ашер нахмурился: - Достаточно. Не забывайте манеры, не вежливо говорить на языке, который не понимают окружающие, – вампир сделал ещё два шага вперёд. – Я не буду вас сильно задерживать. Только хочу подтвердить слухи. Это правда, Анри-Жак, что ты в одночасье стал альфой лисов? Осознаёшь ли ты, к каким последствиям это может привести? - Это только что случилось. Мы с Джилом ещё не успели всё обсудить, – честно ответил Гарри. - Джил, значит. Хмм, вот этот очаровательный лисёнок – твой? – спросил вампир. “Что с этими людьми? - подумал Гарри. - Делят других, как вещи, и обращаются с ними также. Это ненормально”. Додумать мысль до конца он не успел, пришлось быстро реагировать. Ашер протянул руку, намереваясь приподнять подбородок оборотня, чтобы получше его рассмотреть, но на полпути Гарри схватил его за запястье. Наконецто его защитные инстинкты проснулись, и он ощутил в вампире сильного противника, от которого следует оберегать своего потенциального подопечного. Ашер неверяще уставился на чужую руку, потом усмехнулся, и, притянув её к себе, поцеловал: - Mon Dieu, какой темперамент! Не стоит дразнить меня, Анри-Жак. Гарри отшатнулся и его щёки запятнал розовый румянец. Но тут же, он побледнел от гнева, рассердившись на минутную слабость. Ашер удовлетворённо улыбнувшись, продолжил: - Как я уже сказал, Жан-Клод здесь Принц города, раз ты новичок, я объясню только однажды - все сверхъестественные существа в городе должны подчиняться только ему. Ты и твой маленький оборотень должны это запомнить и поступать соответствующе. Например, показывать уважение сильным вампирам города. Тебя научить, как именно это делается? Пока вампир говорил, раздражение Гарри медленно нарастало. Его волшебство, с готовностью откликаясь на эмоции хозяина, горячими волнами разлилось по телу. Оборотни вокруг заволновались и начали принюхиваться. Гарри едва успел подумать, что надо укрепить щиты, пока не произошло что-нибудь непоправимое, как вдруг хрустальная вазочка на столе взорвалась на множество мелких осколков. Ох, не живут вазочки в этой комнате. - Нам пора, - прошептал Гарри, и, не прощаясь, выскочил из комнаты, схватив Джила за руку, пока все заворожено смотрели на стол, пытаясь понять, что же произошло. Охранники пропустили их, так как никто не приказал им задержать гостей. Первым опомнился вампир. - Мм, это просто очаровательно! – сказал он и улыбнулся. От звука слов все будто ожили и загомонили, но Гарри не услышал этого, он уже был далеко. ----------------------------------------------------------1. Поцелуй вампиров, во вселенной Аниты Блейк, клан вампиров одного города, либо группа вампиров – созданий одного мастера, охотящаяся вместе. 2. Оборотни, во вселенной Аниты Блейк, не прочь полакомиться чужой плотью и кровью. Особенно не могут контролировать себя более слабые оборотни. Те, кто посильнее спокойно держат себя в руках. 3. Во вселенной Аниты Блейк, оборотнем можно стать в результате проклятия, а также заразившись ликантропией. Иногда способности оборотня могут наследоваться – как у лебедей и собак. 4. Ведьмы – последователи викки, способны с помощью шкуры или кожи ликантропа и определённого ритуала превращаться в оборотня. 5. Во вселенной Аниты Блейк, при превращении оборотня в животное выплёскивается прозрачная жидкость, разрывается одежда. Только сильные оборотни могут быстро превратиться обратно, большинство же не способны сразу вернуться в человеческий облик, и часто после повторного превращения очень устают и сразу засыпают. 6. Во вселенной Аниты Блейк, верлисы живут в Китае. Но и в Китае, и в Японии, и в Корее - оборотень-лис довольно распространённый мифологический персонаж, к тому же, моя специальность – культура Японии, поэтому и лисов я поселила там. 7. Старшая Эдда - сборник древнеисландских песен о богах и героях скандинавской мифологии и истории. 8. Джил по-английски Gil (полностью Джилберт – Gilbert), в сокращённом варианте может напоминать Гилдерой – Gilderoy. 9. Совершеннолетия по американским меркам, то есть 21 год. 10. Доминант – в группах оборотней лидер, занимающий главенствующее положение. Доминантность определяется скорее силой личности, чем физической силой. Глава 6 Только в такси по дороге в отель Гарри смог успокоиться и подумать. Он понимал, что его выходка не доведет до добра и, если он ещё раз столкнётся с вампирами, ему придётся объясняться и фактически отстаивать своё мнение. Это был не Хогвартс и не Лондон, здесь, в Америке, среди вампиров и оборотней, царила жёсткая иерархия, где ты либо подчиняешься более сильным, либо подчиняешь их себе – потенциальных соперников в гонке за властью просто убивали. Будь Гарри один, он бы, может быть, ещё смог притвориться обычным магглом и затеряться в городе. Но теперь, с Джилом, такой номер не пройдёт. Сейчас волшебнику было необходимо доказать всем возможным противникам, что он не намерен кому-либо повиноваться и идти против своих принципов. А также - что он достаточно силён, чтобы принимать решения самостоятельно и заботиться о Джиле. И что, интересно, вампир подразумевал, когда говорил о возможных последствиях? Мысли волшебника прервались, когда Джил прочистил горло. До этого оборотень сидел очень тихо, стараясь не привлекать внимание Гарри к себе, но теперь видимо почувствовал, что его эмоции улеглись. - А почему мы едем в отель, ты там живёшь? – спросил лис. Гарри смутился, осознав, что молча запихал Джила в такси и приказал водителю отвезти их в отель, забыв всё это обсудить с оборотнем. - Да, я снимаю номер, но, если хочешь, давай я завезу тебя домой, а сам поеду к себе, - ответил волшебник. - Нет-нет, мне сейчас лучше не быть одному, особенно после вашей стычки с Ашером. Мало ли к чему это приведёт. Гарри было стыдно, что из-за его характера Джил и, может быть, Мелани, могут пострадать. Ведь он всего лишь путешественник, а они здесь живут и уезжать не собираются. Он утешал себя тем, что, в крайнем случае, сможет защитить их обоих, ведь спасать других – самое лучшее, что у него когда-либо получалось. За весь этот день Гарри сильно утомился, у него пропало какое-либо желание обсуждать текущую ситуацию, поэтому в отеле ему хватило сил только на то, чтобы попросить ещё одно одеяло для Джила. В его большой двуспальной кровати уже была вторая подушка, поэтому переодевшись в пижамные штаны, Гарри завалился на свою сторону кровати и почти моментально заснул. Вопреки здравому смыслу, обычная паранойя не мучила его, и он даже не задался вопросом о возможной опасности от постороннего взрослого мужчины в его комнате. Джил внушал только доверие и желание защищать. ~оОо~ Гарри проснулся рано утром и тут же почувствовал тепло чужого тела. Сбросив с себя одеяло, Джил свернулся вокруг нижней половины гарриного торса, положив голову ему на живот, а правой рукой обнимая за талию. Конечно, после вчерашней лекции от Мелани, Гарри понимал, что в подобной позе для оборотня нет ничего предосудительного. Но всё же его телу этого было не объяснить: пульс ускорился, а мышцы живота напряглись от волнения. Гарри отчаянно хотелось переместиться, но он боялся разбудить Джила, что, несомненно, привело бы к ещё более неловкой ситуации. Единственным возможным решением было укрепление ментальных щитов, чем Гарри и занялся, параллельно стабилизируя дыхание. Сосредоточение на дыхательной гимнастике привело к тому, что обычно случалось по вечерам во время занятий окклюменцией: он банально заснул ещё на пару часов. Впоследствии, в полусне, волшебник осознал, что в номер постучали, но не обратил на это никакого внимания, лишь смутно отметив про себя, что Джил пошёл открывать. От громкого вопля “никому не двигаться, это полиция!” Гарри подскочил на кровати аж на полметра и в итоге запутался в одеяле и упал на пол. Сидя на заднице и потирая ноющий от удара локоть, он ошеломлённо смотрел на двух копов, находившихся прямо посреди комнаты, один из которых поигрывал дубинкой, а второй, скрестив руки на груди, глядел то на Джила, стоящего в одних трусах, то на обнажённую грудь Гарри. - Отлично, они ещё и педики, - с отвращением произнёс коп с дубинкой, который казался моложе своего коллеги. - Заткнись, Стэнли. Эй вы, кто из вас, мальчики, Гарри Поттер? - Это я, - всё ещё пребывая в лёгкой прострации, ответил Гарри. - Живо одевайся, поедешь с нами в полицейский участок. Гарри, наконец, поднялся и, направляясь к шкафу, спросил: - А что собственно произошло? Это арест? Подобное с ним происходило впервые, поэтому он слабо представлял, как надо себя вести. “Хорошо, что здесь нет репортёров, - подумал волшебник, - а то бы они просто взорвались от счастья - ещё бы, такой сенсационный заголовок “Гарри Поттер, победитель Сами-Знаете-Кого, арестован маггловской полицией, как обычный преступник!”" - Я не должен ничего объяснять! Хотя уж вы, как турист и гражданин Великобритании, обязаны были понимать, что здесь не безопасно. На вас поступило анонимное донесение, что вы были инфицированы вирусом ликантропии. Нам необходимо это проверить, - сказал полицейский. Гарри и Джил, который к тому времени уже успел одеться, на секунду замерли и переглянулись. Новости распространялись с невероятной скоростью, должно быть у полиции в цирке был свой шпион. Внезапно Джил будто ожил и бросился к телефону: - Они хотят поместить тебя в “безопасное здание”(1), я позвоню в Коалицию оборотней, и они непременно помогут. Гарри моментально отреагировал: - Стой. Я не оборотень, и к тому же подданный Соединённого Королевства. Хотел бы я посмотреть на то, как американское правительство собирается объясняться с британским премьер-министром и Её Величеством королевой Великобритании за арест одного из возможных членов её палаты лордов (2), который при этом ни в чём не виновен. Джил смотрел на Гарри в полном недоумении, полицейские неуверенно переглядывались, пытаясь понять, не блефует ли он. Гарри блефовал. Но совсем немного. Он действительно был наследником двух аристократических семейств, а по соглашению британских маггловского и волшебного правительств титулы действовали по всей территории Великобритании, независимо от того, волшебные это земли или маггловские, предоставляя одинаковые права и обязанности для всех аристократов страны. Право быть избранным в верхнюю палату лордов Гарри тоже имел, хотя это была скорее почётная привилегия, чем реально действующая система. Пока все присутствующие размышляли над его словами, он закончил одеваться и, освежившись, предстал перед полицейскими с вещами и палочкой, полностью готовый ко всему, что могла бы бросить в него судьба. - Прошу, пройдёмте, – сказал старший из копов всё ещё немного скептичным тоном, но уже не с таким апломбом, как раньше. - Я с тобой, - тут же ринулся вперёд Джил, и Гарри кивнул. Он был благодарен за то, что ему не придётся сталкиваться с ситуацией один на один. Пока они шли через отель, персонал и туристы удивлённо оглядывались им вслед, поражённые видом полицейских с оружием в столь респектабельном месте. Гарри с неприязнью вспомнил две недели своей работы, когда однажды ему пришлось выступать в качестве конвоира для одного из преступников. Что за отвратительная обязанность. Хуже может быть только осмотр мест преступлений или выражение сочувствия родственникам погибших, которых ты даже не знаешь. Ах, нет, он может вспомнить, что ещё ужаснее первых двух вариантов – пытка. Допрос преступника, чтобы выбить признание, который фактически был узаконенной пыткой. Волшебник вздрогнул и попытался отогнать неприятные воспоминания. Джил сочувственно дотронулся до его плеча, думая, что Гарри переживает из-за полиции. В ответ он успокаивающе улыбнулся оборотню. До участка они доехали на настоящей полицейской машине, правда, без мигалок. Гарри проводили в специальную комнату в отделе, оборудованную под медкабинет. Один коп остался с ним, а другой куда-то вышел. Джилу запретили проходить внутрь, поэтому он прислонился к стене рядом с дверью и замер в ожидании. Через двадцать минут со вторым копом пришла медсестра, за это время Гарри успел заполнить огромную анкету с кучей вопросов, среди которых был вопрос о его страховке, паспорте, именах родителей. Пять минут Гарри смотрел на графу “образование” и думал, что написать туда, кроме того, что он окончил начальную школу. Он понимал, что для человека из Англии, где среднее образование является обязательным, подобная надпись будет выглядеть подозрительно. Напрягая память, волшебник, наконец, припомнил, что для магглорождённых, кто хотел вернуться обратно в маггловский мир, выдавался какой-то сертификат об окончании школы, а его три месяца на стажировке у авроров приравнивались к окончанию колледжа экстерном. Поэтому в графе образование он указал степень бакалавра, не уточняя специальность. В итоге Гарри решил, что хорошо бы получить свой сертификат на руки и по возможности окончить маггловский университет, раз ему приходиться жить в маггловском мире. А учитывая, что в деньгах ему не придётся нуждаться до конца жизни, подобный вариант вполне можно было устроить. Тем более его очень заинтересовал местный университет Сверхъестественной биологии. Закончить размышления ему не дали. Зайдя в кабинет, медсестра сразу приказала Гарри закатать правый рукав, а полицейским – держать его. Подобная мера выглядела смешной и излишней, но он с невозмутимостью истинного английского джентльмена, любезно протянул руку девушке, не обращая внимания на повисших на нём копов. Взяв кровь, медсестра сказала ему никуда не отлучаться и удалилась ещё на полчаса. Первые пять минут прошли в полной скуке. Копы о чём-то болтали, не обращая на арестанта ни малейшего внимания, видимо, уже успев понять, что он не такой буйный и раздражительный, как новообращённые оборотни. Проголодавшись, он спросил разрешение у полицейских и, узнав, что может позавтракать, если не покинет комнату, Гарри выглянул в коридор, протянул Джилу деньги и попросил купить кофе. В который раз он порадовался, что лис пошёл с ним. Местный кофе был отвратительным: слишком слабым и не очень горячим, намного хуже, чем в отеле. Пончики к кофе вообще оказались холодными и почти без сахарной пудры. Тем не менее, Гарри с удовольствием съел завтрак, в своё время ему и не таким приходилось питаться, к тому же сегодняшние треволнения прибавили ему аппетита. Джил взял себе колу и гамбургер и теперь, сидя под дверью, с аппетитом поглощал их. Наконец, медсестра вернулась, копы тут же насторожились и приготовились брать Гарри под стражу, если что. - Результат отрицательный, - сказала девушка, и все облегчённо вздохнули: - Но у вас анемия, очень низкий уровень гемоглобина. Советую употреблять побольше железосодержащих продуктов. Также у вас аномально высокий уровень тромбоцитов в крови, это может быть связано с некоторыми болезнями, рекомендую немедленно записаться на обследование. - Я знаю, мисс, не беспокойтесь об этом. Не могли бы вы предоставить мне копию справки, чтобы я мог показать её всем желающим в качестве доказательства, что у меня нет ликантропии? – попросил Гарри. После того, как ему третий раз инкриминировали подобное состояние, он решил, что официальная бумажка обязательно пригодится. - Конечно, но должна предупредить вас, что справка будет недействительна через две недели. Из-за количества оборотней в городе вероятность заразиться очень велика. - Вы так говорите, будто это болезнь. - Официально – нет, но спросите самих оборотней, что они думают об этом. Вот, пожалуйста, оплатите счёт за анализ. Гарри посмотрел на счёт, и его брови резко взмыли вверх: - Полиция насильно заставила меня сдать анализ, и теперь я ещё должен оплачивать его? Гарри не жалко было денег, но сама несправедливость возмущала его. Медсестра пожала плечами: - Да. Все так делают. А если бы вы оказались оборотнем, вам бы ещё пришлось заплатить за пребывание в безопасном доме и возможные риски. Так что радуйтесь, что так легко отделались. “Нда, не слишком сладка жизнь у бедных оборотней в Америке, куда только смотрят правозащитные организации?” – подумал Гарри, выходя с Джилом из полицейского участка, когда всё было закончено. ~оОо~ Судя по погоде, день обещал быть приятым, но всё таким же жарким, как и предыдущие. Гарри спустился со ступенек и внезапно ощутил сильный ветер, который вместе с привычной городской пылью, принёс лепестки от цветущего недалеко дикого абрикоса и сладкий, пьянящий запах. Гарри улыбнулся. Хоть он особо и не волновался из-за полиции, всё же было приятно, что всё так быстро и хорошо закончилось. Теперь, осталось только решить проблему с Джилом… - Ну что, у тебя были какие-нибудь планы на сегодня? – обернулся Гарри к идущему за ним оборотню. Тот ускорил шаг, чтобы догнать его. - Хорошо бы заехать ко мне в квартиру, мне надо переодеться и захватить несколько вещей. Ах, да. Ещё проверить почту и узнать новости. - Далеко отсюда? - Не очень, на такси доедем минут за 20, пешком будем на месте где-то через час. - Тогда пойдем, прогуляемся. Пока они шли по красивым улочкам Сент-Луиса, он думал, где бы найти побольше информации о характере их связи с Джилом. То, что они как-то соединены, волшебник определённо чувствовал, и давно уже научился подобными ощущениями не пренебрегать – они часто спасали ему жизнь. К тому же, даже мысль о разрыве связи приносила неприятные эмоции. А что с этим делать – он не знал. Не хватало некоего всезнающего гуру, который мог бы предельно ясно объяснить, как Гарри следует поступать. Хотя после разговора с Дамблдором на станции Кингс-Кросс, Гарри мутило от любого упоминания о подобных учителях, у которых всегда были собственные мотивы, порой причиняющие ученикам вред. Ещё одну смерть во имя всеобщего блага он вряд ли бы пережил. - Гарри, я должен сказать тебе кое-что, - прервал его мысли Джил. - Да? Что-то не так? - Вчера, когда ты уже лёг спать, я на нашем портале в интернете сообщил лисам, что появилась инари. Гарри, неуверенный, что он понял правильно, остановился посреди улицы, медленно повернулся к Джилу и переспросил: - Ты сделал что? На каком ещё “нашем портале”? О чём ты вообще? Джил тоже остановился и, не поднимая голову, тихо пробормотал: - Я хотел поделиться со всеми. Такую важную новость должны знать все лисы. Это ведь настолько значимо для нас. Понимаю, сначала надо было спросить у тебя, но ты уже спал, и я не смог утерпеть, и… Гарри оглянулся и, обнаружив скамейку неподалёку, тяжело на неё опустился. Слушая Джила, он смотрел в одну точку в пространстве, и в его голове разворачивалась масштабная картина проблемы, нет, катастрофы, которую могло причинить подобное сообщение в интернете. Вот, о чём говорил Ашер, когда упоминал возможные последствия невинных, казалось бы, действий. Вот она, его вечная способность притягивать к себе невероятные, невозможные неприятности. “Теперь понятно, как полицейские так быстро нашли меня. И вовсе это не из-за шпиона в цирке, а из-за сообщения в интернете, наверняка, на каком-нибудь всемирном портале оборотней, который они взломали и теперь следят за всеми”, – отстранённо подумал волшебник. Потом его мозг уцепился за что-то важное в последней мысли, что-то ужасное, чего он даже не мог до конца осознать… Гарри замер и перебил Джила: - Скажи, пожалуйста, а имя ты моё упомянул? Оборотень невинно моргнул, улыбнулся и кивнул головой: - Да, имя, возраст и примерно описал, как ты выглядишь, чтобы все наши при желании смогли найти тебя. Гарри тихонько взвыл и схватился за голову. Волшебники! Теперь волшебники без труда могут обнаружить его. Конечно, мало кто из них пользовался интернетом и сайт наверняка не был доступен для всех подряд, но даже обычные полицейские быстро сориентировались в ситуации, а что уж говорить о британских магических спецслужбах, которые по роду деятельности контактируют с маггловской разведкой Великобритании. В общем, если Кингсли или Рон серьёзно вознамерятся его найти – это им, несомненно, удастся. - Гарри, что случилось, тебе плохо? Прости, я не знал, что для тебя это так важно, ты не хотел никому рассказывать? Тебе так неприятны оборотни? Джил всерьёз разволновался, он побледнел, нахмурился и, покусывая нижнюю губу, смотрел на Гарри. - Дело не в лисах. Просто… я в ссоре с некоторыми друзьями и скрываюсь от них. Я знаю, что они меня ищут и теперь могут легко найти по твоему сообщению в интернете. Джил задумчиво покрутил прядь волос между пальцами, потом решительно посмотрел на волшебника. - Гарри, ты не можешь вечно скрываться и прятаться, это очень грустная жизнь. Если они тебе больше не друзья, лучше встретиться и обсудить это с ними напрямую, чтобы потом либо помириться, либо расстаться и больше не прятаться. Джил был прав, и, несмотря на его серьёзную ошибку, сердиться на него было невозможно. Гарри сам виноват, что так много скрывает о себе и о своём прошлом. Конечно, так никто не сможет предугадать его реакцию, а уж тем более незнакомый человек, с которым он встретился буквально вчера. И, наверное, настало время столкнуться с волшебниками - прошло уже два года и следование рекомендациям доктора принесло свои положительные плоды. Теперь Гарри взрослый, ответственный человек, а не тот мальчик в перманентной депрессии, каким был при последней встрече с друзьями. Вздохнув, волшебник поднялся и, снова направившись к дому Джила, сказал: - Давай рассуждать логически, к чему может привести твоё сообщение. - Ну, некоторые лисы могут приехать из других городов, чтобы встретить тебя лично… Аа, ты из-за этого расстроился, что их негде будет принять? Мы можем поселиться в моей квартире, хотя у меня всего две комнаты, но ведь есть ещё гостиницы, и встречаться можно будет в ресторане, а ещё… - Нет, Джил, при необходимости можно купить дом. Слава Мерлину, у меня достаточно средств. Меня больше волнует, как это повлияет на сверхъестественную политику в Сент-Луисе, что скажут вампиры. Не лучше ли будет прямо сейчас покинуть город и встречаться с другими оборотнями на нейтральной территории? Джил глубоко задумался, и Гарри его не тревожил, давая время определиться с ответом. Через пару минут оборотень ответил: - Увеличение количества лисов в городе приведёт к повышению твоего авторитета. Но Принц города может попросить, чтобы мы все служили ему, и тут всё будет зависеть от твоего решения. Ты сможешь поддержать Принца, либо, при наличии сил, бросить ему вызов, хотя ещё не было такого, чтобы во главе города стоял не-вампир. Оптимальный вариант, на мой взгляд – жить в стороне, самим по себе, как верлебеди, например, или как раньше жили верльвы. То есть не вмешиваться в политику, но и не стоять в стороне при всеобщей опасности. Хотя подобный вариант тяжело сыграть, альфа должен быть достаточно сильным лидером, но при этом тонким политиком. - Ты так говоришь, будто сюда приедет целый клан оборотней, – рассмеялся Гарри, на что Джил лишь философски пожал плечами. Волшебник мысленно выругался. Между тем лис продолжил: - И по поводу переезда. Нет никакого смысла уезжать за пределы Америки, только здесь у оборотней есть хоть какие-то права. А в других городах страны свои Принцы и, честно говоря, не все они столь же хороши, как Жан-Клод: он очень добр по вампирским меркам – во всяком случае, Принц никого не пытает и не убивает просто ради удовольствия. Так что можно поселиться на границе его территории с нейтральными землями и при необходимости маневрировать. Гарри в удивлении посмотрел на верлиса. Нет, сразу было понятно, что этот оборотень не только выше его, но и более чем на десятилетие старше, а значит намного опытнее и мудрее, но вот что он такой хитроумный... Волшебник мысленно улыбнулся, вот уж действительно, старый хитрый лис! ~оОо~ Говорить о политике больше не хотелось, Гарри уже узнал столько, что его голова начала болеть от возможных вариантов развития событий. Они немного помолчали, каждый о своём, потом до волшебника дошло, что он общается с существом, с которым встретился только вчера и о котором по сути ничего не знает. Хотя за эти несколько часов они уже изрядно сблизились. Попробуй тут не сблизиться, ночуя в одной кровати, посещая вместе полицейский участок или почти обнимаясь, стоя на осколках стекла. Гарри покраснел - почему-то совершать это всё казалось не так смущающе, как вспоминать об этом. Возможно, потому что тогда у него совершенно не было времени на раздумья, а теперь он живо представляет себе, как это выглядело со стороны и что могли подумать окружающее. Впрочем, о реакции окружающих он перестал волноваться ещё с Хогвартса. После того, как тебя в течение года по очереди объявляют психом, Тёмным Лордом, предателем, Наследником Слизерина, а потом защитником, Спасителем, лучшим гриффиндорцем и победителем Волдеморта, становится абсолютно наплевать на мнение всех, кроме трёх-четырёх самых близких людей. Вздохнув от тяжелых воспоминаний, Гарри покосился на оборотня и неуклюже попытался начать разговор: - Слушай, Джил, может, расскажешь немного о себе? Где ты работаешь, например? - Я безработный. Вопреки запрету на дискриминацию сверхъестественных существ, оборотни почти нигде не могут работать, – грустно усмехнулся Джил. Моя бабушка оставила мне приличное наследство. Большая часть денег лежит в банке, и я живу на проценты, а также подрабатываю на фрилансе: помогаю с оформлением сайтов, например, или пишу статьи. Иногда помогаю местной Коалиции оборотней с бумажной работой. Налоговая полиция до сих пор мучается, пытаясь правильно оформить мои доходы и рассчитать налоги, так как я нигде официально не числюсь, но и пособие по безработице не получаю. Вот так. А ты учишься и сейчас на каникулах, да? - Нет, - с сожалением ответил Гарри. – Я окончил школу и что-то типа колледжа, но не проработал и двух недель, как уволился. Сбежал от бывшей невесты и её родственников, и теперь второй год путешествую по разным странам. Он сказал это так, будто уже давно позабыл горький привкус во рту, который мгновенно возникает при одном воспоминании о разрыве отношений. Джинни, Джинни, милая малышка, властная, как Молли Уизли в худшие дни климакса, и фанатичная, словно стадо Колинов Криви, с одним фотоаппаратом на всех. Кажется, её поцелуи, навеки вечные заморозили его либидо. - Сожалею о твоей невесте. А путешествия - это должно быть очень интересно! - Да, интересно, но также немного одиноко. Дома у меня остались крестник и тётя, и я по ним скучаю. - А родители? - Они умерли. На лице у Джила появилось виноватое выражение, на что Гарри лишь покачал головой, будто безмолвно прося верлиса не останавливаться на этой теме. - Мне очень жаль. Моя мать тоже умерла, а отца я не видел с пяти лет. Бабушка ненавидела его, и так и не простила матери, что она вышла за него замуж и родила меня. Удивительно, что она вообще мне что-то оставила, - тихо сказал Джил. - Всегда грустно, когда родственники не заботятся о тебе, как должны, пока ты маленький, не правда ли? – сказал Гарри, вспоминая жизнь у Дурслей. - Да. Они ещё немного помолчали, потом Джил продолжил: - Когда я учился в школе, то ещё не был оборотнем и хотел стать спасателем, чтобы быть самым сильным и добиться уважения моей бабушки, даже тренировался специально, но после выпускного меня заразили, и мне пришлось забрать документы на поступление, так как оборотней туда не берут. Теперь я действительно самый сильный из своих одноклассников, но меня это не радует. - Действительно, обидно и настолько несправедливо! Отец моего крестника был вервольфом. Он почти год преподавал в моей школе, пока не открылось, что он оборотень. При этом, он самый лучший преподаватель по борьбе, который у меня был за всё время обучения. Он никогда не снимал баллы, если ловил меня ночью! – ответил Гарри. - Ночью? - Ага, я семь лет учился в школе-интернате, в Шотландии. После комендантского часа нельзя было выходить в коридоры, но я частенько выбирался, и меня не так уж редко ловили и снимали баллы с нашего факультета, - на лице Гарри появилась лёгкая улыбка. - Какая необычная система. - Да, это я к тому, что быть оборотнем – это не самое страшное, что может случиться с человеком. Быть бездомным, или сумасшедшим, или смертельно больным – гораздо хуже. - Конечно, с этим никто не спорит. Мне нравятся дополнительные способности, хоть я теперь никогда не стану спасателем. Сейчас мне и не хочется - это было детское, наивное желание. - Я думаю, что это хорошее желание: хотеть стать сильным, чтобы помогать комуто, – сказал Гарри, слегка дотронувшись до руки Джила. Они улыбнулись друг другу - оборотень благодарно, а Гарри ободряюще. В который раз волшебник подумал, как много у них общего. Он вспомнил о своих собственных детских желаниях: сперва, чтобы Дурсли его любили, а впоследствии, чтобы волшебный мир принял его. Он вспомнил, как старался защищать друзей, пытался быть сильным для них, и как всё время чувствовал себя немного другим, не таким, как они. Выходит, они с Джилом действительно могли понять друг друга, и ещё Гарри осознал, что оборотень понравился ему как человек, больше, чем кто бы то ни было в течение долгого времени. Всю дорогу они проговорили, сначала вспомнив школу, потом детство, шутки и смешные случаи. Затем перескочили на мнения друг друга о самых разнообразных предметах от политики до музыки, от книг до любимой погоды и времени года. Гарри рассказал о своём впечатлении от Сент-Луиса, о том, как он посетил парк развлечений и устроил пикник на истоке Миссисипи. Джил поделился тем, как в десять лет побывал в Лондоне, но ничего из поездки не запомнил, кроме ужасно вкусного мороженого с вишенкой сверху. Гарри рассмеялся и ответил, что до одиннадцати лет больше всего любил лёд на палочке, который ему однажды довелось попробовать, и он надолго запомнил вкус, так как никакого другого мороженого до этого не ел. Потом осёкся, заметив внимательный взгляд Джила, и перевёл разговор на обычаи англичан, на их чопорность и надменность. Впоследствии, волшебник внимательно следил за своей речью, чтобы и словом не обмолвиться ни о детстве с Дурслями, ни о волшебном мире или войне. И, хотя его познания в области маггловской культуры были очень ограниченны, ему было что рассказать, так как за два года путешествий с чем он только не столкнулся! Невероятные, потрясающие воображение, удивительные места, вещи и происшествия. Они успели поспорить и прийти к компромиссу, погрустить и порадоваться, а также много-много над чем посмеяться. Гарри нравился звук смеха рыжеволосого оборотня, который в отличие от тихого голоса, был очень звонким и заразительным. К концу дороги, волшебнику казалось, что они знают друг друга с детства, хотя и были знакомы всего несколько часов. ------------------------------1. Во вселенной Аниты Блейк, безопасное здание, безопасный дом – американское государственное учреждение, где содержат оборотней, не умеющих контролировать себя. Самими оборотнями по условиям содержания подобного рода здание приравнивается к тюрьме или психбольнице. 2. Палата лордов - верхняя палата Парламента Великобритании. Подразумевается одно из выборных мест представительных пэров (из светских лордов). Глава 7 Время за разговором пролетело быстро, поэтому они и не заметили, как добрались до дома Джила: это было небольшое двухэтажное здание из бледножёлтого кирпича с несколькими квартирами. Войдя внутрь и заглянув в гостиную, Гарри поразился обилию старинных вещей. Оборотень смущённо топтался у двери. – Квартира досталась мне после смерти бабушки. Я мало что переделывал в этой комнате, почти всё свободное время я провожу у себя, – он указал рукой на другую комнату, по-видимому, спальню. – Проходи, располагайся, хочешь, могу принести что-нибудь выпить? – Не стоит, присядь на минутку – ещё кое-что обсудим. Оборотень послушно присел рядом, и Гарри, собравшись с мыслями, начал говорить о том, что он хотел обсудить ещё со вчерашнего дня: – Так, Джил, что это за опасность, которая тебя так тревожит? Почему ты хочешь, чтобы я тебя защищал? Лис опустил голову, сглотнул, открыл рот, собираясь что-то сказать, и снова закрыл его. Пару мгновений он собирался с мыслями и, в конце концов, грустно улыбнулся: – Я действительно не знаю, с чего лучше начать… – Начало обычно самое лучшее место. От тёплой улыбки Гарри оборотень немного приободрился и, несколько смущенно, приступил: – Тогда тебе придётся потерпеть меня некоторое время. Это долгая история. Как ты уже, наверное, понял, я единственный оборотень-лис в городе, и был не рождён ликантропом, а инфицирован, что считается не самым лучшим вариантом для нашего вида. Заразили меня в Мемфисе, куда я ездил на каникулы после школы, уже после того, как сдал все экзамены на поступление. Всё вышло очень глупо: просто я влез в драку, и уже почти вышел из нее победителем, как мой противник стал перекидываться. И я побежал, что было самой худшей реакцией для подобного случая, потому что оборотни инстинктивно преследуют жертву. Поэтому он меня догнал и укусил, но не покалечил – подоспела полиция. Мне удалось скрыться, а что стало с ним, я так и не узнал. В Америке насильное инфицирование приравнивают к серьёзному преступлению, так, наверное, он в тюрьме или в безопасном доме. – Это ужасно, драка с магглом – последнее дело! – С кем? – Я подразумеваю с не-оборотнем, с человеком без способности защитить себя. – Ах, английский сленг. – Вроде того, – Гарри усмехнулся. Они помолчали, потом оборотень продолжил. Казалось, он давно хотел с кем-то поделиться, но всё не представлялось случая: – Я тогда еле доехал до дома: это было моей самой худшей автобусной поездкой за всю жизнь! Поднялся жар, меня мутило. Я смотрел на маленькую девочку через сидение и ужасно боялся, что превращусь прямо здесь и сожру всех этих невинных людей, знаешь, как показывают в ужастиках про оборотней? Конечно, сами по себе лисы не самые крупные хищники, вроде волка или медведя, но оборотню подобное всё равно было бы под силу. Еле добравшись до дома, я заперся в маминой квартире. Хорошо, что она была в больнице, а бабушка у себя. Там и произошло первое преобразование. Соседи услышали странный шум и вызвали полицию, но Кристина приехала раньше и буквально спасла меня: не будь её, сейчас я бы жил в безопасном доме. Видя непонимание в глазах Гарри, Джил уточнил: – Кристина – это вертигр, она негласная альфа всех одиноких оборотней в СентЛуисе, потому что самая сильная. Многие оборотни, которые не хотят жить в кланах, приезжают сюда, в поисках убежища, потому что у местного Принца города такая мягкая политика по отношению к ним. Я, ещё в автобусе, по дороге домой, написал в интернете о своей проблеме и оставил адрес, поэтому она поспешила мне на помощь, помогла разобраться с первым преобразованием и полицией. Впоследствии, Кристина меня поддерживала, как и других одиноких оборотней Сент-Луиса, но она не могла стать для меня альфой по-настоящему. Каждый ликантроп чувствует себя уверенно только со своим видом. А без альфы и клана очень тяжело, особенно таким недоминантным оборотням, как я. Джил перевёл дыхание и на минуту утих, собираясь с мыслями, а потом опять начал говорить: - Все мои школьные друзья от меня отвернулись, узнав о моём состоянии, мама к тому времени уже скончалась, отец так и не объявился, бабушка, ставшая моим опекуном, перестала со мной общаться – я внезапно оказался в полном одиночестве, и лишь в полнолуние, встречаясь с другими оборотнями, мог ощущать некое подобие общности. К тому же мне сказали, что я не могу учиться в колледже, в который поступил, так как оборотней не принимают на любую социальную специальность. В другое место поступать было поздно, а все деньги ушли на мамины похороны. В 18 лет я оказался одиноким слабым оборотнем, без денег, образования, клана и друзей, а также под надзором полиции. Я был в полном отчаянии и, если бы не знакомые по переписке, и некоторые другие оборотни, скорее всего, покончил бы жизнь самоубийством. Потом, конечно, жизнь наладилась, и всё было хорошо, если не считать сверхъестественной политики. Под её влиянием, в этом городе постоянно что-то случается! Нападения сумасшедших вампиров и чужих оборотней, поджоги, изнасилования, убийства, восстания зомби и прочих монстров. Однажды, жителей города стал убивать универсальный оборотень – ликантроп, который может превращаться в разных животных. Очень многие из нас были убиты, и я обратился за помощью к нимирра(1), подруге Принца города... – Подожди, мне казалось, девушкой Принца города была истребительница вампиров? – перебил Гарри. Он начал теряться во всех этих объяснениях. Оборотень странно посмотрел на него, будто поражаясь скудности знаний о прописных истинах. – Да, истребительница Анита Блейк, королева зомби, человеческая слуга ЖанКлода и нимир-ра местного парда. То есть женская альфа леопардов, если так понятнее. – Королева зомби? – Так её называют в прессе, потому что она некромант, то есть официально просто аниматор, но очень сильный – поэтому считается, что она истинный некромант. Волшебник попытался представить, как всё это совмещается в одном человеке, но в голове просто не укладывалось, как можно быть истребителем, некромантом и слугой вампира одновременно, ибо нельзя объять необъятное и соединить несоединимое. Ведь истребители убивают вампиров, слуги с ними спят и им подчиняются, а некроманты, если они истинные, вампирами управляют. Гарри смутно подозревал, что статус Повелителя смерти тоже давал ему некоторые преимущества в управлении вампирами, но надеялся никогда не испытать этого на практике. – Ничего себе, – только и смог проговорить он. – Да, действительно одиозная личность: порой она меня пугает больше всех этих монстров. Она защищает оборотней города, но то, как легко она уничтожает тех, кого принимает за врага – просто ужасно. На её совести множество смертей. Она уже пыталась убить некоторых из своих леопардов и волков, а также Принца города и третьего из их Триумвирата – Ричарда. – Триумвирата? Что это такое? – Вамп, оборотень, которого он призывает и человеческий слуга, соединённые общей связью. Когда они вместе – их сила возрастает. В Америке есть только несколько вампиров, достаточно сильных, чтобы заводить свой собственный триумвират. У Аниты есть ещё один триумвират, с подчинённым ей вампиром и оборотнем, которого призвала она. – Как это вообще возможно? Так она оборотень или вампир? Я что-то запутался. – Некромант, который имеет в себе часть из вампирских способностей Жан-Клода и несколько штаммов от разных оборотней, но не превращается. Так что хоть она и не пьёт кровь, её скорее можно назвать дневным вампиром, из-за ardeur’а. – Мордред и Моргана, а это ещё что за извращение? – Вот именно, извращение, – чуть поморщился Джил, потом продолжил уже гораздо серьёзней: – Это одна из самых ужасающих способностей местной линии вампиров. Впрочем, мало кто обладает ей в полной мере, но Анита освоила её в совершенстве. Это способность суккуба – питание с помощью секса: жертва, испробовавшая хоть раз подобное удовольствие, часто попадает в зависимость от него, а также суккуб может полностью подчинить жертву, так, что у неё пропадает свобода воли и она во всём подчиняется своей госпоже. Анита недавно создала себе такую комнатную зверюшку: они называют его Невеста, по аналогии с невестами Дракулы. Гарри передёрнуло от отвращения. Всё, что касалось свободы воли, задевало его очень сильно – до сих пор ещё он не отошёл от манипуляций Волдеморта и Дамблдора, от того времени, когда чувствовал себя беспомощной пешкой в руках мэтров психологической эквилибристики, к тому же запертой у магглов без возможности защитить себя. Так что заочно ему уже не нравилась эта Анита Блейк, хотя он предоставлял ей презумпцию невиновности, решая составить окончательное мнение при встрече. К тому же, он полагал, что все с кровью этих подразновидностей демонов – суккубов и инкубов – давно вымерли, но оказывается, среди вампиров эта проклятая кровь ещё сохраняется. – Когда в город прибыл универсальный оборотень, я обратился к ней за помощью, но это оказалось неверным решением, так как именно вокруг Аниты сосредоточилась вся борьба, и я несколько раз попадал под обстрел, так, что чуть было не умер. К тому же, я должно быть не очень понравился Аните – она не любит тех, кого считает пушечным мясом. Так что от опасности меня это не избавило. А оборотнем без защитника любой, кто хоть немного сильнее, может воспользоваться по желанию. И полиция в данном случае никак не поможет – они предпочитают не лезть в сверхъестественную политику, пока дело не доходит до убийств. Гарри удивился, узнав об этом – он представлял себе всю картину несколько иначе. Неприятно узнавать, что ты ошибаешься. Но лучше понять это как можно раньше. Джил тем временем продолжал: - К этому времени бабушка уже умерла, завещав мне деньги и квартиру. Я продал мамино жильё и переехал сюда. У меня появились средства к существованию, и я подружился с некоторыми оборотнями. Они хотели мне помочь и предложили найти покровителя среди вампиров, раз у меня нет альфы моего вида. Если тебе повезёт и вампир окажется сильным, а ты ему очень понравишься – можно стать pomme de sang. – Что? Яблоком крови? Что это значит? – в недоумении воскликнул Гарри, мысленно переведя последнее словосочетание с французского. – Постоянный донор крови и, иногда, секса. Вампиры подобных оборотней обычно защищают от других, но сами требуют полного подчинения и иногда могут покалечить. Впрочем, Жан-Клод старается не допускать подобного – очевидно, такие случаи плохо влияют на бизнес. Мне не очень хотелось быть чьим-то донором, да что там говорить, даже мысль об этом ужасала меня. Особенно я боялся, что меня будут передавать с рук на руки, как это принято у вампиров: знаешь, если одному из них наскучит кто-то, они вполне могут обменяться донором с соседом по гробу. Или пользоваться донором вдвоём или втроём, – услышав это Гарри побледнел. Джил давно уже опустил голову и не смотрел волшебнику в лицо, поэтому не заметил этого и продолжил: – Среди оборотней и людей есть некоторые, кому это даже нравится. Их называют вампироманами. В общем, я надеялся, что всё обойдётся, что мне повезёт и я встречу сильного, заботливого вампира, который станет меня защищать… Будто бы такие бывают! Поэтому стал часто посещать клубы вампиров и цирк в Районе крови, в надежде понравиться кому-нибудь их них. На несколько секунд оборотень прервался, пару раз он вздохнул, сжал и разжал кулаки, силясь продолжить, потом заговорил, гораздо тише, чем раньше, так, что Гарри пришлось подвинуться ближе, чтобы расслышать. Приняв это движение за поддержку, оборотень, слегка наклонился в его сторону, прикасаясь плечом к плечу, и сказал: – Это… это была Валентина. Она заметила меня. Ты знаешь, у неё вид, как у маленькой невинной девочки, но на самом деле она взрослый вампир, которому несколько сотен лет. Она ужасна, она садистка, которой нравится видеть страдания других. Только так она получает удовольствие, которого не может получить от секса, так как её тело не подходит для этого. Несколько дней она наблюдала за мной, потом встретила в одном из подземелий цирка, когда рядом никого не было. И она… она тронула меня. Сексуальным способом. Потом ещё раз, и ещё. Она запугала меня, зажала в угол, вспарывала кожу когтями, и слизывала с пальцев кровь, приговаривая, что именно это мне и надо, что это то, что я заслужил. Не знаю почему, тогда я поддался ей, мне казалось, что действительно, чем ещё может быть оборотень типа меня, кроме чьей-то игрушки для удовольствия. Тем более мне действительно немного нравится боль в любовных ласках. Но то, что делала она, любовными ласками назвать было сложно – чистое, сковывающее мучение. Тем не менее, в конце она укусила меня, и я… ну, я кончил, а она убежала, смеясь, бросив меня посреди тёмного, холодного коридора, в крови, сперме и слезах. Около часа я провёл в полной прострации, потом выбросил одежду, переместился в звериную форму и сбежал из этого ужасного места. Гарри положил руку оборотню на плечо. Вопреки обыкновению, тот этого даже не заметил. Джил к этому времени уже сидел на диване с ногами, он обнимал руками колени, и, свернувшись, мелко дрожал, продолжая говорить: – Я никому об этом не сказал, мне было ужасно стыдно, что я даже не мог сопротивляться. Тем более Валентина гостья Жан-Клода: ей разрешено питаться на его территории, если она находит желающего донора. Как доказать, что я был не желающим, если я не сопротивлялся и даже получил удовольствие? Так, очевидно, я приобрёл всё то, зачем пришёл к вампирам, всё, кроме заботы и защиты. К постоянному страху, добавился ужас перед вампирами, позор, стыд и ненависть к самому себе. Когда я вернулся домой, меня стошнило. Я три часа провёл под душем, потом запер окна и двери, перестал отвечать на звонки и неделями не выходил на улицу, даже еду заказывал в интернете, пока не настало полнолуние, – потерявшись в воспоминаниях верлис ненадолго замолчал, но уже через пару мгновений продолжил: – К тому времени мне немного полегчало. Я встретился с друзьями-оборотнями, они всё ещё думали, что найти покровителявампира – лучший выход для меня, поэтому, невзирая на мои панические протесты, они потащили меня в цирк. Я решил не отходить от них ни на шаг, зная, что как только останусь один – она найдёт меня. Весь вечер мы провели в цирке, никого не повстречав, потом зашли на кухню перекусить, я взял стакан, чтобы налить воды, повернулся и в дверном проёме увидел её. После этого я ничего не помню, кроме тебя. Ты появился, весь сверкающий, как рыцарь в доспехах и на белом коне. – Джил захихикал, и Гарри смущённо улыбнулся, помня, как он сломя голову бросился на крик. – Ты показался мне благословением небес, ответом на все мои молитвы. Я был так счастлив и ни минуты не сомневался в тебе. Они пару мгновений помолчали, каждый думал о своём, потом Джил встал и пошёл принести что-нибудь выпить. Как только оборотень скрылся за дверью, Гарри позволил успокаивающе-благодушной маске сползти с его лица. Насилие, пытки, унижения – возможно, он пережил не всё из этого, но и его опыта хватало на то, чтобы понять насколько это ужасно и как после такого не хочется жить. Желание, если не отомстить, то хотя бы избавить Джила от будущих страданий, разгоралось в душе пожаром. Гарри вздохнул и сосредоточился на ментальных щитах, чтобы эмоции не влияли на волшебство, как это случалось раньше. Джил вернулся и принёс стакан с холодным соком. К тому времени Гарри уже немного успокоился, во всяком случае, по его лицу нельзя было ничего прочитать. Он обдумал то, что узнал от лиса и пришёл к выводу, что помогать ликантропу или нет, даже не обсуждается – Гарри поможет, не смотря ни на что. Теперь же ему оставалось только решить, как это осуществить. Протянув стакан с соком, Джил спросил, дружелюбно улыбаясь: – Так что будем делать? Он был всё ещё немного бледен, и улыбка получилась вымученной. – Можешь пойти принять душ, как ты хотел, и собирать вещи. А я пока посижу тут, немного подумаю, не волнуйся об этом, - ответил Гарри. Лицо Джила осталось спокойно-дружелюбным, но в глазах промелькнуло что-то: искра понимания, лёгкая паника? А потом всё стало прежним: обыкновенные раскосые зелёные глаза. Ликантроп быстро отвернулся и, бросив напоследок: “хорошо, если заскучаешь – включи телевизор”, вышел из гостиной. Гарри откинулся на спинку дивана и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Мысли расползались в разные стороны и увиливали от любой попытки их захватить. На стене тикали старинные часы, постоянно привлекая к себе внимание. Вместо сломанного кондиционера шумно работал вентилятор, поворачивающий свою ленивую белую голову с лопастями на 180 градусов, от чего звук то приглушался, то усиливался. Максимально громкой трескотня становилась, когда вентилятор поворачивался к Гарри, и лёгкий ветерок развевал его волосы. На фоне было слышно, как Джил хлопал дверцей шкафа, шёл из комнаты в ванную, регулировал температуру воды. Волшебник вздохнул и, открыв глаза, посмотрел в потолок. Думать не хотелось, клонило в сон. К счастью, диван был настолько жёстким, что расслабиться на нём не удавалось. Но думать надо, нужно было прийти к какому-то решению, даже если в голове звенит пустота и под ложечкой сосёт от одной только мысли обо всей наваливающейся ответственности. Хотелось просто сбежать. Снова спрятаться ото всех. Раствориться в анонимной толпе магглов и ещё сто лет провести, блуждая по миру, или даже всё тысячелетие, пока его имя полностью не исчезнет не только из памяти его современников и потомков, но и истлеют все записи и книги, где существует хотя бы упоминание о нём. Это было так просто, так уютно, подобное решение притягивало своей манящей, тёплой безопасностью. Бросить волшебство, сменить имя и внешность и затеряться, или оставить всё это и стать отшельником, поселиться в каком-нибудь Тибете, где его никто никогда не побеспокоит, ничего не потребует, где он не будет чувствовать ответственности и моральных обязательств. Гарри на миг поддался сладкой иллюзии и представил себя с длинной бородой и космами, в ветхой хламиде, с посохом в руках и кучей коз вокруг себя. Не удержавшись, он тихо хихикнул. Но сразу же сосредоточился: он тут развлекается, а ему ещё серьёзное решение принимать. Конечно, он никуда не уедет. Ведь тогда Гарри просто перестанет уважать себя. А если рассуждать объективно, то, во-первых, как он будет следовать своим мечтам в далёкой глуши или среди магглов, которые никогда не смогут принять и понять его, которым он никогда не сможет в полной мере открыться? Во-вторых, как говорил Дамблдор: “Простое и правильное решение – это всегда две разные вещи”. И пусть это было преднамеренной установкой (2), факт остаётся фактом – окружающие сделали всё, чтобы он превратился в жертвенного спасителя, а не в самодовольного эгоистичного ублюдка, который пройдёт мимо ближнего в беде. А судя по всему, Джил в беде и остальные оборотни-лисы тоже. И хотя он сомневался, что реально может помочь им, а также опасался, что они окажутся втянутыми в его жизнь, которая так щедро окрашена красным от постоянных смертей вокруг него, он всё же хотел попытаться. Хотел приложить усилия и постараться, а там уж будь что будет. И он не станет отказывать никому, кто придёт попросить его о помощи. Не потому, что должен – просто не хочет. Не хочет сбегать отсюда, не хочет расставаться с первыми друзьями, которых он встретил за два года одиночества – ему нравятся их улыбки, их лёгкое принятие его, со всеми его недостатками. И он уже успел влюбиться в этот город, в маленькие улочки, мощёные булыжником, в романтичные французские названия улиц, в домашние клумбы у зданий, в аромат цветов по вечерам и в густой лес у Миссисипи, в котором никогда не было тихо – постоянно пели птицы и шумела листва. Он даже готов был принять жестокий, но загадочно-притягательный мир здешних вампиров, помешанных на силе и политике, на сексе и крови. Сент-Луис – это то место, где он не побоялся бы снова встретиться с друзьями и остальными волшебниками, так как здесь он чувствовал себя более уверенно, чем в Англии, запертый в ловушке британской магической политической системы своей собственной известностью и самими волшебниками. Здесь, в Америке, он впервые за долгое время вновь испытывал вдохновение, готовность сражаться за собственное счастье и безопасность окружающих. Решено, он не будет отказываться! И не нужны никакие отели и рестораны – у него достаточно денег, чтобы купить весь этот маленький город, что уж говорить об одном доме, где он сможет достойно встретить приезжающих к нему лис и, при необходимости, позаботиться о них? Решение действительно выглядело хорошим, просто идеальным: всё складывалось очень удачно. После покупки дома, он мог через поверенного оформить свои документы об образовании и поступить в местный университет, где преподают всё то, чего ему так не хватало в Хогвартсе. При необходимости, мог сдать на права и купить автомобиль и, наконец-то, телефон. Гарри схватил лист бумаги и конспективно принялся набрасывать основные мысли, периодически грызя карандаш. В Америке, где каждый пятый называет себя колдуном или ведьмой, он мог частично приоткрыть свои способности магглам и полностью открыться перед вампирами и оборотнями. Фактически, это место потенциально могло стать тем, чего всю жизнь так желал Гарри: местом, где могли мирно сосуществовать вампиры и оборотни, магглы и волшебники, магические существа и обычные животные. Без перманентной войны, дискриминации, пожирания друг друга, геноцида каких-либо разновидностей, атомных бомбардировок… При определённом усилии можно было даже восстановить культуру волшебников, открыть ещё одну школу, где наконец-то будут учить детей именно волшебству. А также заняться благотворительностью – то, что он всегда хотел сделать, вспоминая Тома в приюте. А заодно бизнесом, чтобы иметь возможность позаботиться обо всех, кто придёт за помощью. Ещё можно сделать что-то вроде заповедника для вымирающих существ, разумных пригласить сюда жить и… Волшебник не заметил, что прошло полтора часа, что Джил уже закончил свои дела и, скрестив руки на груди, прислонялся к дверному проёму, внимательно наблюдая за тем, как Гарри с увлечением что-то набрасывает на бумагу. Оборотень стоял в одних джинсах, без рубашки и носок, одна голая ступня упиралась в стенку, к которой он прислонялся. Он смотрел, как Гарри что-то пишет, как чешет карандашом кончик носа, как замирает, глядя на старые бабушкины часы, чему-то счастливо улыбаясь, и снова начинает писать, раздражённо сдувая пряди, лезущие в глаза. Понаблюдав за подобным циклом минут пять, Джил не выдержал и рассмеялся. Гарри вздрогнул и поражённо уставился на него, мигая, будто впервые его увидел. – Ты похож на сбрендившего поэта, ухватившего музу за хвост. Все эти романтично растрёпанные локоны, глубокий, мечтательный взгляд, маньячный блеск зелёных глаз. – Джил меланхолично улыбнулся, а Гарри смущённо пригладил волосы и отложил листок бумаги. – Я решил! – торжественно заявил он, улыбаясь до ушей. Лис тут же напрягся, и Гарри поспешил его успокоить: – Я остаюсь здесь, куплю дом, где мы сможем жить, пригласим туда оборотней и… Джил, что-то не так, разве не этого ты хотел? – он уставился на оборотня, лицо которого, на протяжении всей речи Гарри, выглядело напряженным, на скулах играли желваки, а костяшки пальцев побелели от того, как сильно Джил вцепился в собственные предплечья. Внезапно лицо его прояснилось, и, со скоростью, на которую были способны только оборотни и вампиры, он бросился на Гарри. Волшебник не успел отреагировать, как почувствовал, что его обнимают за талию, а в живот упирается чужой лоб. – Спасибо, – прошептал Джил так тихо, что Гарри пришлось напрячь слух. Потом он ещё раз повторил: – Спасибо, – и потёрся щекой о живот волшебника. У Гарри перехватило дыхание, слезы подкатили к горлу. Он, как никто другой понимал, что значит гулкое, щемящее одиночество, позор, слабость, отчаяние и постоянный страх за свою жизнь. Он понимал, что оборотню тяжело стоять на коленях на жёстком полу, что ему должно быть мешают ноги Гарри, но он не хочет отстраняться, а изо всех прижимается ближе, будто пытаясь забраться Гарри под кожу, впитать всю теплоту его тела. Гарри осознавал, что в этот момент Джила не стоит тревожить, а надо просто обнять и принять его таким, какой он есть. Волшебник вздохнул и склонился над ликантропом, обхватил его голову и плечи руками и прижал его к себе. Таким коконом из рук, ног, тепла, любви и заботы он окружил лиса, позволяя тому ощутить момент абсолютного принятия и защиты. Джил немного расслабился, а через некоторое время Гарри с удивлением услышал то, что можно было назвать мурлыканьем, будь ликантроп котом. Он отстранился и с улыбкой посмотрел в два раскосых зелёных глаза, сиявших на чужом лице. Оборотень привстал на коленях и внезапно лизнул щёку Гарри, потом ещё раз и ещё, задевая уголок губ и нос, как кошка, едва касаясь – самым кончиком языка. Гарри сначала замер в изумлении, потом смеясь, стал отталкивать от себя оборотня одной рукой, другой же, натянув рукав рубашки на ладонь, пытался вытереть лицо. Оборотень шутливо упирался, тоже хохоча. Наконец, счастливо улыбаясь, он откинулся на спину, прямо на полу, поднял руки за голову и потянулся, красиво выгибая спину. Гарри, до этого внимательно следивший за ним, отвёл взгляд от плоского живота и тугих мышц на руках, к которым он только что прикасался. Всё же краем глаза он заметил, как Джил одной рукой потёр глаза, пропустил через пальцы рыжие пряди, наклонил на бок голову и улыбнулся Гарри, пристально глядя на него из-под длинных ресниц. Сам взгляд, томный, ленивый, и это медленное, преисполненное негой движение, светились слегка игривым и столь изящным кокетством, что Гарри не выдержал и покраснел, он почувствовал, как кровь шумит в ушах, и опустил голову, пряча смущённое выражение на лице за тёмными прядями волос. Кожа будто вспыхнула, там, где их ноги соприкасались. Внезапно, оборотень подскочил и, бросив: “Я сейчас”, выбежал их комнаты. Буквально через две минуты он вернулся обратно, неся что-то в руке за спиной с видом ребёнка, приготовившего сюрприз родителю. Гарри подыграл, улыбнувшись и любопытно подняв брови. Оборотень остановился перед ним и протянул красную бархатную коробочку: – Вот, это любимый браслет моей мамы, держи, – торопливо пихнув коробку Гарри в грудь, так что тот еле успел подхватить её, он плюхнулся на пол и, опираясь на руки позади спины, уставился на волшебника. Гарри повертел коробочку в руках, щёлкнул замком и посмотрел на тонкий браслет из простой полоски золота с тремя зелёными камушками посередине. Дорогая побрякушка вопреки ожиданиям не казалось приторно-женской или аляповатой. Проведя пальцем по камням, Гарри вопросительно посмотрел на оборотня. Тот смутился. - Мм, знаешь, есть легенда, что лисы-оборотни хранят свою душу в какой-нибудь драгоценности, и человек, заполучив её, сможет загадать любое желание. Так что это мой подарок тебе. У Гарри мелькнула смешная мысль, что именно так делают предложение, но он быстро отогнал её. Если серьёзно подумать, что он понимал в культурных традициях оборотней, когда только недавно узнал о существовании других видов ликантропов, кроме верфольфов? Браслет, который уже язык не поворачивался назвать побрякушкой, удобно сел по руке и не смотрелся неуместно или броско, а просто выглядел, как дизайнерский ремешок для наручных часов. Гарри подумал, что он наверняка хорошо подойдёт к перстням семейства Поттеров и Блэков, если ему когда-нибудь снова придётся их надеть. Урчание в его животе прервало неловкий момент. Он прочистил горло: – Спасибо за подарок. И, кхм, может, поедим что-нибудь? Сходим в кафе или прямо тут? – У меня есть пицца, мы можем разогреть её, чтобы долго не возиться с готовкой. Они переместились на кухню, и Джил поставил пиццу в микроволновку, потом сел напротив Гарри за стол и внимательно посмотрел на волшебника. – Я могу помочь с покупкой дома. От бабушкиного наследства осталось немного денег – я их отложил на чёрный день, если придётся уезжать из города или ещё что. Так что… – Нет, – сказал Гарри твёрдо, отчего оборотень запнулся. Мысленно упрекнув себя, волшебник продолжил намного мягче и дружелюбнее: – У меня достаточно денег, чтобы купить дом самому, но я буду рад, если ты поможешь мне подобрать как само жильё, так и обстановку к нему, а потом ведь надо будет убраться, может быть сделать ремонт. Это столько работы, что один я никогда не справлюсь. – Хорошо, а чем я могу помочь сейчас? – Давай поедим! – улыбнулся Гарри. – А потом, может, поищешь в интернете подходящее здание? Я за это время кое о чём договорюсь с моим поверенным и банком. ----------------------------1. Нимир Ра – королева леопардов оборотней (от namir – пантера, rani – царица, княгиня (хинди)). 2. Установка – в психологии: психологическое состояние предрасположенности субъекта к определенной активности в определенной ситуации. ИМХО, что Альбус с детства готовил Поттера к мученичеству, т.к. с самого начала знал о хоркруксах. Глава 8 Отобедав пиццей, Джил отправился в свою комнату к компьютеру, а Гарри к телефону в гостиной. Он позвонил в отделение Гринготтс для магглорождённых и их родственников-магглов в Лондоне, зная, что с помощью каминов служащие легко свяжутся с гоблином, занимающимся его счетами. – Здравствуйте, вы позвонили в Гринготтс-банк, внимательно слушаю вас. – Здравствуйте, я хотел бы поговорить с моим менеджером счёта. – Представьтесь, пожалуйста, и мы немедленно свяжем вас. – Гарри Поттер. – Спасибо, мистер По.. Поттер?! О, да, сэр, я соединю вас прямо сейчас, сэр, подождите немного. Гарри поморщился, слушая лепет секретаря – за два года он уже стал забывать о своей известности в магическом мире. Через три минуты, в течение которых он слушал электронную версию “Весны” Вивальди и нетерпеливо постукивал ручкой по столу, в трубке, наконец, раздался голос гоблина: – Гроух слушает. Гарри знал, как гоблины ценили время и ненавидели маггловские телефоны, поэтому сразу приступил к проблеме: – Это Поттер, я сейчас в Америке, мне хотелось бы купить здесь дом и может коечто ещё, но я не очень разбираюсь в американской системе налогообложения и в необходимых документах для оформления покупки, поэтому не могли бы вы прислать для меня юриста или поверенного, или представителя Гринготтс, в общем, любого, кто поможет правильно распределить средства и не нарушить американское законодательство. Конечно, я оплачу его работу. – Не нужно никого присылать. В Америке у нас есть собственное отделение, которым могут пользоваться туристы из Европы. Сейчас я свяжусь с ними и договорюсь, чтобы они прислали вам человека, оставьте телефон или адрес, по которому можно с вами связаться, и он перезвонит вам в течение часа. Прикрыв трубку рукой, Гарри крикнул: – Джил, какой у тебя номер телефона? Оборотень, высунувшись из двери, продиктовал, и Гарри передал гоблину. Тот повторил номер, чтобы перепроверить, и положил трубку, не прощаясь. Гарри не обижался на подобные манеры, он понимал, что гоблины воспитаны совсем по другим стандартам, и в иной культуре, чуждой волшебникам. Волшебник откинулся на сидении и, в ожидании звонка, ещё раз просмотрел свои записи. На бумаге планы выглядели таким радужным. И вызывали желание их осуществить. Так что, очевидно, он хотел это сделать. Вопрос в другом, реально ли всё это воплотить в жизнь? В этом Гарри даже не сомневался. Ответ – однозначно нет. Эти планы казались просто невозможными. Восстановить магическое сообщество? Ха! Утопия какая-то. Волшебник вздохнул. Как бы то ни было, начать стоило, возможно, он сделает хоть что-то, из того, что задумал. Разволновавшись, он встал и прошелся по комнате, и, в конце концов, отправился к Джилу. Тот всё ещё сидел перед компьютером, из колонок доносилась не напрягающая музыка, а окна на мониторе мелькали с умопомрачительной скоростью. Джил перестал щёлкать мышкой и оглянулся на вошедшего волшебника. Тот подошёл, и уперевшись одной рукой в стол, а другой на спинку стула, наклонился и посмотрел на экран. – Ну что, нашёл что-нибудь? – спросил Гарри. – Я не был уверен, какими средствами мы располагаем, поэтому подобрал несколько разных по размеру домов. – Хм, ну давай начнём с самых больших, – улыбнулся волшебник, подумав, что в этом провинциальном городке цены должны быть гораздо ниже, чем в Лондоне. Джил принялся переключать открытые окна в поисках нужных зданий. На одной страничке кое-что зацепило гаррино внимание: – Стой, вон тот дом мне нравится. Джил послушно остановился, потом взглянул на дом, на который указывал волшебник, и скептически покачал головой: – Ты что, это даже не дом – это Шатильон-ДеМениль Хаус (1), особняк-музей под охраной Национального исторического общества. Он не продаётся. Но теперь мне понятно, что ты имеешь в виду, говоря о большом размере. Они просмотрели ещё несколько страниц, но все приведённые варианты Гарри не устраивали. Глядя на одно здание, он даже сказал: – Понимаешь, я всё детство провёл вот в таком вот типичном доме. Как же страстно я его ненавидел. Его и все дома на улице, похожие один на другой, как чашки в сервизе, – а чуть помолчав, добавил: – Ты же сам говорил, нам не стоит покупать дом в центре, под боком у Принца города, поэтому давай поищем чтонибудь на окраине. Джил кивнул, забил фразу в поиск и, пока Гарри выпрямившись, осматривал комнату, что-то нашёл. – Готово! Я думаю, вот этот подойдёт, и как раз похож на понравившееся тебе поместье. Двухэтажный дом стоял на холме и, с прилегающей к нему землёй, огороженной решёткой, смотрелся просто изумительно: хотя местность вокруг казалась немного слишком безлюдной, рядом красовался дикий лес, а недалеко проходила дорога, по которой легко можно было добраться до города в случае необходимости. Сам дом располагался близко от тех мест, где протекала Миссисипи, и куда Гарри ездил на пикник на прошлой неделе. Не успел он выказать свой восторг, как в гостиной зазвонил телефон, и уже на ходу волшебник сказал: – – Просто отличное местечко, судя по виду, туда влезет не менее пятидесяти человек! Так что изучи всё, что касается этого дома, он мне действительно понравился. – Поттер слушает, – сказал он уже в трубку, даже не задумавшись, что звонить могут не ему, а Джилу. Правда, звонили действительно ему. – Здравствуйте, мистер Поттер, меня зовут Пол Роделс, я буду вашим поверенным от американского отделения Гринготтс на всё время вашего пребывания в Америке. Чем именно я могу вам помочь? – Вы сейчас очень заняты? Не могли бы вы подъехать по этому адресу, – Гарри продиктовал адрес Джила, – и помочь мне с моей будущей покупкой. Да, по дороге купите мне, пожалуйста, маггловский переносной телефон, всё равно какой, главное чтобы мы могли при необходимости через него связаться. Все расходы запишите на мой счёт. – Я думаю, что смогу быть у вас через сорок минут, до встречи мистер Поттер. – До свидания! Чтобы добраться до дома Джила, Роделсу понадобилось всего полчаса. За это время верлис с Гарри успели осмотреть ещё несколько домов, но всё время возвращались к первому понравившемуся варианту. Поверенный Роделс оказался высоким мужчиной в дорогом костюме и с огромным несессером. Его каштановые волосы были коротко и аккуратно пострижены, но немного вились, потому отдельные пряди то и дело выбивались из причёски. Карие глаза, чётко очерчённые губы и нос с горбинкой – вот что Гарри успел запомнить при первом взгляде на его лицо. Волшебник пригласил гостя пройти дальше в дом и, присев, они начали разбираться в делах. Роделс, казалось, был хорошим малым, разговаривал предельно вежливо, но без напускного благоговения. Он не требовал от Гарри автографа, не интересовался, где тот провёл последние два года, не спрашивал его о планах, которые Гарри пока был не готов озвучить, и усиленно пытался не смотреть на шрам в виде молнии. Также, хотя он и интересовался полураздетым гарриным спутником, но интерес этот старался не демонстрировать. Правда и этого хватило, чтобы Джил заметил его странность, или, может быть, он унюхал его нервозность – оборотни вполне способны к такому. Записав адрес сайта, Роделс заверил Гарри, что, при первой возможности встретится с риэлтером, съездит к дому, осмотрит там всё и подготовит необходимые документы. Покончив с делами, ради которых Гарри вызвал его сюда, Роделс достал толстенную папку и бухнул её на стол перед волшебником. Гарри перевёл недоуменный взгляд с Роделса на папку и обратно. –Что это? –А это, мистер Поттер, все ваши нерешённые вопросы и неподписанные документы, которые скопились за последнее время. –Но я же разобрался со всем этим, ещё когда вступал в права наследования! И мы договорились, что мой менеджер счёта будет заниматься всеми делами за меня, я ведь совсем ничего не понимаю в бизнесе! –Так и есть. Но это было два с половиной года назад, а некоторые глобальные вопросы, с которыми связаны большие суммы денег, невозможно решить без владельца. Просто прочтите бумаги и подпишите, что сочтёте нужным, а если у вас будут вопросы, я сразу же отвечу на них. У Гарри на лице появилось скептическое выражение, он всё так же продолжал смотреть на Роделса, ни на миллиметр не пошевелившись в сторону папки. Мужчина в волнении поправил галстук и неуверенно прочистил горло. Потом потянулся, подтолкнул папку поближе к Гарри и проникновенно заглянул клиенту в глаза: – Мистер Поттер, пожалуйста, вы знаете, что Гринготтс пытался застать вас все те два года, пока вы путешествовали? Мы, конечно, могли проследить за вашими расходами и понять, где вы находитесь, но нам никак не удавалось с вами связаться. И теперь мы очень рады, что вы решили задержаться в одном городе больше, чем на несколько дней. Пожалуйста, вы должны хотя бы просмотреть документы, неужели, как владелец определённого состояния, вы не ощущаете свою ответственность? Эти слова были ошибкой. – Ответственность, ответственность!.. – взорвался Гарри, опираясь руками на стол и приподнимаясь на месте: – С раннего детства мне только и говорили про ответственность! Ненавижу это слово! И деньги мне не нужны, видеть их не хочу! Мужчина потрясённо молчал. В комнату заглянул Джил, который недавно ушёл на кухню готовить ужин. – Всё в порядке? – спросил он, настороженно глядя на Гарри. Тот опустился обратно на стул, уже устыдившись своей вспышки, и вздохнул. Он устало потёр руками лицо и, обернувшись, улыбнулся Джилу: – Да, да, всё нормально, не обращай на меня внимания! – О-о-кей, – с сомнением протянул оборотень и, ещё немного потоптавшись на месте, развернулся и вышел. – Прошу прощения, вы здесь не причём. Не знаю, что не меня нашло, – извинился Гарри перед поверенным. Тот несколько нервно улыбнулся и помахал в воздухе рукой, мол, ничего страшно, каждый день победители Тёмного лорда кричат на него так, будто это он воплощает в своём лице всё мировое зло. Гарри улыбнулся и пододвинул к себе папку. Бумаги оказались не так страшны, как рисовало воображение, к тому же Роделс любезно комментировал все непонятные места, объяснял, что будет, если он поставит или не поставит подпись. Полтора часа пролетели незаметно. К ужину была разобрана большая часть папки. Гарри приглашал поверенного отужинать с ними, но тот упорно отказывался, поэтому Джил вручил ему стакан сока с крекерами, и мужчина принялся разбирать документы. За это время Гарри и Джил на кухне насладились жареной картошкой со стейком из говядины и десертом в виде оладий с мёдом. Джил превосходно готовил, и Гарри, сам владеющий немалым опытом в этой области, не мог его не хвалить – на что Джил умилительно краснел – ведь, при всех своих возможностях, сам волшебник искренне ненавидел готовить и не мог понять, как другие могут этим заниматься, так как, во время готовки, ты постоянно режешься, обжигаешься, ошпариваешь язык и регулярно ошибаешься с количеством соли и специй. Но опыт Гарри был далеко не объективен, ведь именно его детство с Дурслями внушило ему нелюбовь к приготовлению блюд. Волшебник тряхнул головой, отбрасывая пряди с глаз и избавляясь от бесполезных воспоминаний. Ужин окончен – можно заняться делами. Гарри было очень стыдно, что Джилу пришлось и готовить, и мыть посуду, в такие моменты он всегда жалел, что нельзя признаться, что ты волшебник, и очистить посуду мановением палочки. Но, раз он решил поддерживать конспирацию, то следует молчать, а сейчас так и вовсе пойти и окончательно разобраться с бумажными вопросами, чтобы Роделс наконец-то ушёл. И так неудобно перед ними и хозяином дома, что столько времени приходиться возиться с документами, да ещё и в чужой квартире! Гарри сел за дела с твёрдым намерением покончить с ними за ближайший час. Через сорок минут он услышал, как в дверь позвонили. Джил, сидевший тут же за компьютером, переглянулся с волшебником. Оборотень спросил: – Это ещё кто-то, кто должен придти к тебе? – Нет, Роделс был единственным. – Я тоже никого не жду. Джил отправился открывать дверь. Гарри следовал за ним на некотором расстоянии, проверив, на месте ли палочка. К всеобщему удивлению на пороге обнаружился Джейсон. Он опирался на стену рукой и стоял, опустив голову, поэтому его прямые светлые волосы прикрывали небесную голубизну глаз. Он поднял голову и улыбнулся, заметив Джила и Гарри: – Ого, мне повезло! Я уж думал, ещё куда-нибудь придётся ехать, чтобы вас найти. – Найти? – спросил лис, открывая пошире дверь и пропуская его внутрь. – Ага, – ответил Джейсон. – В отеле Гарри не оказалось, пришлось через полгорода ехать сюда. У меня для тебя сообщение, – сказал он, глядя на волшебника. Белокурый вервольф открыл рот, чтобы продолжить, но осёкся, заметив Роделса. Тот как раз выходил из комнаты, прихватив с собой несессер с документами. Джейсон осмотрел его и подвинулся к стене, пропуская. Небольшой коридор не был предназначен для четырёх взрослых людей, толпящихся в нём. На пороге поверенный обернулся: – До свидания, мистер Поттер, всё самое срочное мы решили, остальное разберём как-нибудь потом, когда вам будет удобно. Как всё прояснится, я тотчас позвоню вам. Всего хорошего, мистер Грэйп. Поклонившись, он вышел. – Кто это? – бесцеремонно спросил Джейсон, проходя в комнату. – Не уверен, каким образом это касается вас, мистер Не-знаю-вашей-фамилии, но это мой поверенный из банка, – ответил Гарри. – Шуйлер моя фамилия. Впрочем, мне вполне и имя нравится. А чего это он прям домой пришёл? О, хорошо-хорошо, не моё дело, я помню, – Джейсон шутливо поднял руки, в ложной сдаче, и плюхнулся на диван в гостиной. Гарри и Джил вошли следом. – Так что насчёт сообщения? – переспросил верлис. – Сообщение, – кивнув, серьёзно начал Джейсон. – Принц города приглашает вас сегодня в полночь на официальную встречу в Цирк Проклятых. Меня послали для сопровождения, так что покажу, где именно пройдёт встреча. “Ага, для сопровождения, и чтобы не сбежали. И что это за манера – назначать встречи в полночь, прям как в плохих вампирских ужастиках”, – подумал Гарри, но вслух произнёс: – Спасибо за сообщение, Джейсон, мы с удовольствием примем любезное приглашение хозяина города, – краем глаза волшебник отметил, что Джейсон морщится, а Джилу явно не нравится идея посещать главного кровососа города, но и деваться тому было некуда, оставалось только надеяться на Гарри. – Так уж и с удовольствием, – рассмеялся Джейсон. – Что ж. У нас ещё четыре часа, я побуду пока с вами, ведь делать всё равно нечего, раз уж я так быстро вас нашёл. Какие будут предложения? Гарри уже страшно устал за этот день, очень уж он оказался длинным, плюс все эти волнения, тревоги, тяжёлые разговоры – теперь совсем не хотелось встречаться с вампирами и упражняться в дипломатии. Но чтобы проигнорировать приглашение Принца города, должна была быть веская причина – у Гарри подобной причины не было. Оставалось только готовиться к тому, чтобы не ляпнуть на досуге какую-нибудь глупость, а также сохранить себе и Джилу жизнь. Он повернулся к рыжеволосому оборотню: – Я думаю, нам следует заехать ко мне, переодеться. – Опять в отель, – простонал Джейсон, но Гарри на это не обратил никакого внимания. Джейсона никто не заставлял, наоборот, Гарри было бы выгодно, если бы тот ушёл. Тогда волшебник смог бы поговорить с Джилом о том, как им лучше всего вести себя при встрече с вампиром. ~оОо~ Джейсон приехал на машине, поэтому до отеля добрались без особых проблем. Не успели они зайти внутрь, как навстречу Гарри поспешил портье: – Мистер Поттер? Там к вам пришли, просили передать, что ожидают вас в баре. “Что ж за день-то такой – всем от меня что-то нужно, – пришло в голову Гарри. – И вообще, незнакомый портье уже выучил именно моё имя из всего множества присутствующих здесь постояльцев? Как-то это странно. Ах да, меня же с утра выводили в сопровождении полиции. Слухи, слухи – скорость их распространения не может не поражать воображение”. Он вздохнул и отправился в указанном направлении, оба оборотня шли следом. Войдя в бар, Гарри сразу понял, кто его искал. Высокая длинноволосая брюнетка с бледной кожей и в ярко-красном длинном платье с открытой спиной, не могла быть никем иным, кроме Мелани. Её окружали четверо мужчин одетых в чёрное, и она смотрелась, как кинозвезда в сопровождении охранников. Но не это удивило Гарри, с мужчинами всё было понятно, помощники либо охрана, а вот то, что она сама, по собственной воле вышла на улицу и приехала к волшебнику – это было поразительно. Ламия к тому времени уже заметила его, она величественно поднялась и прошла вперёд. Гарри увидел, что у неё вместо ожерелья в области декольте расположилась маленькая чёрная мамба, которая дважды обвивала шею и сейчас, судя по всему, дремала, свесив хвост. И как только ламию пропустили в отель с такой ядовитой змеёй на виду? Гарри отогнал ненужные мысли, тоже сделал шаг вперёд, как обычно намереваясь прикоснуться к её руке, но, удивив всех, она наклонилась и поцеловала его в щёку, оставив след яркой помады. А потом прошипела тихо на ухо, будто прошипи она громко, хоть кто-нибудь смог бы что-то понять из её серпентарго: – Я в курсе сегодняшнего визита вежливости! И зачем это Жан-Клоду? По-моему – это просто катастрофа, у нас всего пара часов, чтобы привести тебя в порядок, а также определиться с тем, что именно ты будешь говорить. – Так вот зачем ты здесь, а я-то гадал. Как ты узнала? – А ты как думаешь? Как еще, по-твоему, они могли понять, где тебя искать – посмотреть в телефонной книге? Конечно, они спросили у меня. Джейсон и спросил – он тут у нас собачка на побегушках у Жан-Клода. Упомянутый Джейсон в это время о чём-то болтал с оборотнями. Должно быть то были вервольфы. Гарри пригляделся. Так и есть, Стивен, незнакомый темноволосый вервольф и двое помощников-крысолюдов Мелани. Итого, вместе с ним – всего восемь человек, то есть нелюдей. Отвернувшись, он протянул руку ламии, чтобы она могла опереться, и вдвоём они направились в номер. Джила волшебник подозвал к себе, чтобы тот не чувствовал себя позабытым. Оба помощника шли следом, а остальные оборотни, во главе с Джейсоном, завершали их маленькую процессию. Гарри усмехнулся: уходил из отеля с утра в сопровождении полиции, а возвращается вместе с кучей странных людей, среди которых празднично одетая женщина, со спящей змеёй на шее. Добрались без приключений, но в гаррину комнату набились уже с трудом – она предназначалась всего для одного человека, хоть и была достаточно просторна. Поэтому Стивен с незнакомым вервольфом остались стоять у дверей. Джил сразу же залез на кровать, которую уже успели прибрать служащие отеля. Он уселся там, обхватив колени руками, и замер. Гарри уже начал узнавать эту позу – она означала, что оборотень чувствует себя неуверенно или неуютно. Джейсон, помедлив, присоединился к Джилу, он схватил пульт с тумбочки и принялся праздно перещёлкивать каналы. Леди предназначалось одно кресло, а её помощники уместились на втором. Сам Гарри отправился в душ. Когда он вернулся, с влажными волосами и в одних джинсах, то заметил, что Мелани роется в его шкафу, видимо, выбирая подходящую одежду. Идя к ней, он почувствовал на себе оценивающие взгляды оборотней, но не обратил на них внимания. Гарри давно смирился со своими шрамами от клыка василиска, воскрешения Волдеморта и сражений и перестал стесняться их демонстрировать. Хотя наверняка они странно смотрелись на таком молодом теле. Мелани, заметив, что он подошёл, повернулась к нему с обвиняющим видом: – У тебя совсем нет приличной одежды! Всё настолько банальное, не из чего выбрать! Даже не представляю, в чём ты можешь пойти, и в ателье уже не успеем! Гарри усмехнулся, примерно такой реакции он и ожидал от любого человека, залезшего в его шкаф. Человека, но не волшебника – волшебники сразу бы нашли небольшую сумку, с Заклятием Незримого расширения на ней, вроде той, какая была у Гермионы во время их охоты на хоркруксы, только мужская. Здесь у него хранились все волшебные вещи. – Смотри, – прошипел он, и, открыв обе створки шкафа так, чтобы они перекрывали обзор всем оборотням в комнате, наклонился и вытащил сумку. Некоторое время он копался в ней, решая, что же выбрать к случаю, ведь было необходимо что-то с длинными и достаточно широкими рукавами, чтобы легко доставать палочку, а также довольно официальное, торжественное и дорогое, что соответствовало его статусу. Сегодня ему нельзя демонстрировать слабость, если он действительно хочет защитить себя и Джила. На свет показалось нечто тёмно-зелёное и шёлковое, затем чёрное и бархатное, а в конце он выудил высокие сапоги из драконьей кожи, чем немало удивил Мелани, так как она не понимала, как в такую маленькую сумку может поместиться столько предметов гардероба, но Гарри ещё не закончил. Передав в руки Мелани вещи, он достал чёрную шкатулку, украшенную причудливой гравировкой по дереву, длинный ремень и кожаные ножны для палочки на руку. Вещи они водрузили на кровать, и Гарри унёс всё кроме коробки, чтобы переодеться в ванной. Стоило волшебнику скрыться за дверью, Джейсон тотчас потянулся к шкатулке, но дотронувшись, тут же отдёрнул руку: – Ай, она током бьётся! – Не говори ерунды, Джейсон, дерево не может биться током, – усмехнулся Стивен. – Сам попробуй дотронься! – обиженно воскликнул Джейсон и облизал пострадавшие пальцы. – Никто ничего трогать не будет! Идиоты! Ещё бы открыть попробовали – тогда бы точно рук лишились! – уперев руки в бока, чуть ли не зарычала Мелани. Рычание у неё получалось приглушённым, с характерным присвистом. Все восприняли угрозу в том смысле, что руки им непременно оторвёт сама Мелани или, в крайнем случае, Гарри, когда вернётся. Никто из оборотней не подумал о защитных заклинаниях на самой коробке. Впрочем, откуда им было это знать? В это время Гарри вышел из ванной. Джил улыбнулся, Мелани довольно зашипела, а Джейсон присвистнул. Волшебник смущённо провёл рукой по волосам. На нём была шёлковая зелёная туника (2) до середины бедра, с длинными рукавами и перехваченная чёрным ремнём. Под правым рукавом скрывалась палочка в ножнах, а под левым – браслет Джила. Ниже подола и до высоких сапог, виднелись бархатные брюки, полностью обтягивающие ноги, что выглядело бы нескромно, не будь сверху туники. Насладившись произведённым эффектом, он подошёл к кровати и добавил последний штрих – пару родовых перстней из чёрной коробки. Подумать только, ещё днём он гадал, придётся ли ему когда-нибудь снова их надеть. – Превосходно, Гарри! – воскликнула Мелани по-английски, дважды хлопнув в ладоши, как маленькая девочка. Потом с довольным видом добавила: – Осталась только причёска, мы практически укладываемся в срок! – Причёска? – Гарри ещё раз взъерошил немного влажные волосы, и даже покрутил перед глазами одну прядку, словно силясь понять, что с ней не так. – Да, да, именно! Сэм, иди – помоги. Один из помощников Мелани тут же поднялся, придвинул к столу стул и начал выкладывать из принесенной сумки свои инструменты: фен, круглую расчёску, щётку, лак и так далее. У Гарри при виде этого, чуть глаза на лоб не полезли. Но взглянув на грозный вид Мелани, он вздохнул и уселся на стул. С его головой сразу начали что-то делать. – Отлично! Дэнни, а ты помоги переодеться рыжику. – Мне?! – пискнул Джил так, как не подобает ни одному взрослому мужчине. Он явно не ожидал, что на него кто-то обратит внимание. Устремив умоляющий взгляд на ламию, он встретился с непроницаемой стеной, поэтому вздрогнув, обернулся к Гарри. Тот кивнул: – Мелани, во-первых, его зовут Джил, а во-вторых, ему-то, зачем переодеваться – вполне нормально выглядит. – Как это зачем? Ты думаешь, мы просто так тут вырядились? Это официальная встреча, Гарри, и все, кто тебя поддерживают, должны выглядеть представительно, – прошипела она на серпентарго, потом перешла на английский: – Джейсон, как считаешь, кто там будет? – спросила она, по-прежнему глядя на Гарри, но оборотень всё равно ответил. – Жан-Клод, очевидно, Ашер тоже придёт. Анита обещала освободиться к этому времени, с ней, наверное, Мика или Натаниэль будут. Ричард вряд ли зайдёт, но кто его знает, ну и, конечно, охрана. – Вот видишь, – снова зашипела Мелани, – Принц города, его правая рука, человеческая слуга, она же нимир-ра, а также может быть нимир-радж и Ульфрик. Вместе триумвират очень силён, тебе придётся сильно постараться, чтобы отстоять свою точку зрения. И хотя до сих пор непонятно, зачем Жан-Клод устраивает встречу, надо быть готовыми ко всему. – Отлично, я понял, наряжай его, как посчитаешь нужным, только не переусердствуй, – прошипел он и обратился к рыжеволосому оборотню: – Джил, примерь, что тебе принесли, если не понравится, мы что-нибудь придумаем. – Ну, если ты считаешь, что это необходимо… – неуверенно протянул верлис, но всё же встал и пошёл переодеваться в ванную с помощником Мелани, который нёс с собой вешалки с вещами. Между тем, волосы Гарри расчёсывали, сушили, чем-то мазали, крутили и вообще вытворяли то, что с ними в жизни никто никогда не делал. Гарри чувствовал себя преотвратно – он-то всю жизнь полагал, что мужчине следует только почаще мыть голову и иногда расчёсываться но уж никак не “наводить причёску”, будто какой-то барышне или Малфою. Впрочем, результат превзошёл ожидания: когда в конце мучений ему поднесли зеркало с ближайшей тумбочки, он себя не узнал – его отросшие неуправляемые лохмы превратились в аккуратные локоны, касающиеся плеч. Несколько прядей по-прежнему прикрывали шрам, но теперь они не лезли в глаза. – Очаровательно, теперь немного подчеркнём глаза, и добавим блеска для губ – и будет просто превосходно! – воскликнула Мелани, довольная результатом. Гарри сначала не понял о чём речь, потом, увидев Сэма, с грозным оружием в виде чёрного карандаша для глаз и того, что подозрительно напоминало помаду в руках, просто подскочил на месте и, панически отпрыгнув от стула, завопил: – Только через мой труп, никакой косметики! Вы что, с ума посходили?! – Да, ладно, Гарри, остынь! Мы все красимся, когда на сцену выходим! – сказал Стивен, заговорщицки подмигнув. Незнакомый вервольф рядом с ним кивнул. Гарри посмотрел на них, потом повернулся к Джейсону – тот тоже кивал. Следом за блондином, Сэм подтвердил это вслух. Обнаружив себя окружённым красящимися мужчинами, Гарри хотел было в ужасе схватиться за голову, но Мелани поймала его руку: – Осторожно, причёску испортишь, чувствительный ты наш! Смотри, в предстоящий вечер не касайся волос, а то к окончанию всё станет, как раньше. – Угу, карета превратится в тыкву, а кучер обратно в крысу, как в Золушке прям, – пробурчал Гарри, но руки от головы убрал. Тотчас же, волосы подверглись атаке лака, распыляемого Сэмом, уже успевшим сменить своё оружие. В это время из ванной появились Джил с Дэнни. Одет лис был в шёлковую рубашку чёрного цвета с серебряным отливом, с воротником-стойкой на восточный манер и без рукавов, чтобы подчеркнуть мускулы на руках. Чуть выше правого локтя располагался браслет в виде змейки. “Ну какие ещё мотивы украшений могли быть у Мелани”, – подумалось Гарри. На ногах у оборотня были кожаные штаны, с боковой шнуровкой от талии до щиколоток, которые по логике должны были полностью обтягивать ноги, но на Джиле они висели немного свободно – настолько он был худой. Сапоги довершали образ. Выглядел он хорошо, но особенно мило смотрелся румянец на бледных щеках, частично скрытый завесой волос, так как Джил наклонил голову, пытаясь спрятаться от реакции окружающих. – Отлично! Теперь нам пора отправляться, уже поздно, ну ничего, пятнадцать минут – как раз тот срок, на который удобно опаздывать, – произнесла Мелани поанглийски. -----------------------1. Chatillon-DeMenil Mansion (или House в разговорной речи) – считается образчиком французского наследия Сент-Луиса (изначально Сент-Луис принадлежал французам). http://www.demenil.org/ 2. Подразумевается длинная рубашка без пуговиц, которую носят навыпуск. Глава 9a Чтобы немалая компания из восьми человек могла добраться до Цирка, понадобилось несколько автомобилей. Одна машина была у Джейсона, также заказали такси и взяли один из фордов отеля с водителем. Когда все три транспортных средства были готовы, с решением, кто и где будет ехать, возникла заминка. Гарри логично предположил, что им с Джилом, как гостям отеля, следует ехать на форде. Мелани наотрез отказалась находиться в любой другой машине, кроме той, где был Гарри, ничем не соизволив аргументировать своё решение. Поэтому охране и Джейсону, которые, по идее, должны были не спускать глаз с ламии и гостей Принца города, пришлось бы добираться отдельно. Поняв это, Джейсон тут же преобразился: из добродушного и компанейского парня он за один миг превратился в опасного хищника. Внешне вервольф почти никак не изменился, только немного напрягся и оскалил зубы, пристально и не отрываясь глядя Гарри в глаза. Незаметно все отпрянули от пары, а Мелани наоборот пододвинулась ближе к волшебнику. Джил спрятался за спины позади них. Гарри не понял, на что Джейсон так резко отреагировал, и на размышления времени не было. Ему не хотелось, чтобы оборотень превратился в волка и накинулся на него или ещё кого-нибудь посреди города. Впрочем, размахивать палочкой перед магглами он тоже не собирался, поэтому приготовился к физической борьбе и поднял руки в защитную позицию, а также сконцентрировался на магии, как их учили в аврорском отделении. Волна адреналина изрядно тому способствовала, так что, толчок за толчком, волшебство растекалось по венам и выплёскивалось наружу, прямо на стоящих рядом оборотней, заставляя их ёжиться и принюхиваться. В своём настороженном состоянии, Гарри принимал их всех за противников, подсознательно игнорируя только Джила и Мелани, поэтому он замечал малейшее движение, и в ответ на низкое рычание Джейсона, воздух вокруг волшебника завибрировал от сдерживаемой магии. Гарри не ощущал волшебство, как нечто неприятное, но для оборотней подобное напряжение энергии явно было немного болезненно, потому что один за другим они пятились, по пути склоняя головы, в знак подчинения. Только Джейсон ещё держался, но тут Гарри сдавленно произнёс: – Отступи, Джейсон. Его голос прозвучал ниже, глубже, с явным оттенком угрозы. Оборотень вздрогнул и тут же сник: опустил плечи, разжал кулаки и отвёл взгляд. Несколько мгновений он помолчал, потом тихо сказал: – Хорошо, Гарри, садитесь, как вам удобнее, и поедем. Развернувшись, он ушёл к своей машине, вслед за ним направились остальные охранники, а помощники ламии уже давно сели в такси. Джил облегчённо вздохнул и выбрался вперёд. Волшебник в полнейшем недоумении повернулся к Мелани: – Может, хоть ты объяснишь, что это сейчас было? Сумасшествие какое-то! Ламии, судя по виду, хотелось кого-нибудь укусить, или врезать, или хотя бы крепко выругаться. Но она сдержалась и своё возмущение выразила только тоном и выражением лица: – Состязание на доминантность. Кто кем командует, проще говоря. Наверняка, это Жан-Клод приказал, чтобы проверить твою силу и лишить тебя душевного равновесия. Такие выкрутасы вполне в его стиле. – И смысл? Постояли, порычали друг на друга, фигурально выражаясь, и ни к чему не пришли? И часто они теперь так на меня нападать будут? – Гарри, теперь все присутствовавшие здесь оборотни понимают, что им бессмысленно выступать против тебя, ты, очевидно, их доминант, так что если им не прикажут, они будут пытаться обходить тебя стороной, – вступил в разговор Джил. Мелани подтверждающее кивнула: – Он прав, про Джейсона и Стивена и так всё было понятно, а когда тот брюнет склонился, я удивилась, поначалу он казался довольно сильным. – Нет, это Кевин из верфольфов, он довольно слабый по сравнению с другими, – добавил Джил, и машина Джейсона загудела, напоминая им, что они опаздывают. Мелани и Гарри уселись на заднее сидение форда, а Джил пристроился впереди. Водителю приказали следовать за такси, которое уже начало отъезжать. Во время пути ламия принялась инструктировать волшебника. Как только она начала шипеть, водитель непонимающе обернулся, но увидев непроницаемые лица Гарри и Мелани, вынужден был обратить внимание на дорогу. Как выяснилось из наставлений ламии, Гарри не следовало кланяться или протягивать руку для поцелуя, хотя волшебник не мог вообразить случая, чтобы ему пришло в голову так поступить. Также вообще не стоило обнажать шею – это будет воспринято, как символический жест подчинения, и вслед за этим вампир вполне может потребовать крови Гарри или Джила. От Аниты надлежало держаться подальше. Со слов Мелани, подруга Принца города отличалась подозрительностью, всегда имела при себе холодное и огнестрельное оружие, и была готова всадить пулю в любого, кто покажется ей опасным. Именно на неё и Жан-Клода надо было обратить всё внимание. Ашер обычно не лезет в переговоры, Джейсон сидит тихо, а Мика или Натаниэль вообще часто присутствуют только в качестве эскорта Аниты. Также там должен был быть Никки – невеста Аниты, верлев, который всегда теперь следовал за ней попятам и готов был броситься на любого, кого она укажет. По поводу Аниты следовало знать ещё то, что она предпочитала обращение не мисс и не миссис, а миз (1) – по старой феминистской привычке, которая осталась у неё с тех лет, когда она ещё не была человеком-слугой Принца города. На это волшебник только покачал головой – его всегда удивляли люди, которые просили, чтобы к ним обращались определённым образом – это напоминало ему о Томе, с его вечным “я великий лорд Волдеморт, трепещите предо мною!” Сам Гарри не любил, когда к нему обращались по титулу, из-за неприятных ассоциаций, но и никому не запрещал так делать. В целом волшебнику порекомендовали вести себя с достоинством, но по возможности предельно вежливо, так как Мелани хоть и готова драться, но ей пока не хочется прощаться со своей распрекрасной жизнью. На что волшебник посоветовал ей не сопровождать его, чтобы не подставляться под удар. В ответ ламия взглянула на него, как на психа, сообщив, что у потенциального врага и так противовес в численности, не стоит усугублять это ещё разладом в рядах солдат. На подобную военную метафору Гарри лишь поморщился – войны он и так наелся по самое не хочу, из-за чего даже шутки на эту тему воспринимал с отвращением. Но контраргументов так и не смог придумать, поэтому победа в их импровизированном споре осталась за Мелани. ~оОо~ К Цирку Проклятых они подъехали в пять минут пополуночи, оставалась как раз четверть часа, чтобы добраться до места, не слишком при этом опаздывая. Цирк был, как всегда, переполнен, но Джейсон повёл их не через парадный, а через служебный вход. Шли они, как и в отеле: слева рядом с Гарри с достоинством вышагивала Мелани, на своих высоких каблуках, а справа от волшебника пристроился Джил. Их спины прикрывали Сэм и Дэнни – помощники ламии, а замыкали процессию Стивен и Кевин. Джейсон уверенно вёл их по подземелью цирка, здороваясь со встречающимися на пути оборотнями и редкими вампирами. По дороге Гарри освободил правую руку для палочки, переложив сумку. А также проверил свои щиты окклюменции, и поэтому, когда все остановились перед дверью, скрывающейся за шёлковой занавесью, он был уже готов и абсолютно спокоен. На лице Мелани опять появилась пугающе самодовольная ухмылочка, а Джил выпрямился и встал немного позади Гарри. Джейсон раздвинул шёлковые портьеры и толкнул дверь. Вздохнув, волшебник поднял голову и прошёл внутрь, ведя Мелани под руку. Годами выверенная привычка оценивать окружающую обстановку как всегда дала о себе знать: он оглядел комнату, выискивая дополнительные выходы, которых как обычно не оказалось, и запоминая положение всех потенциальных противников. К его удивлению, кроме пары вервольфов, в зале больше никого не оказалось. Клэй и Грэхем прислонялись к дальней стене комнаты, имея самый скучающий на свете вид. Когда Гарри с остальными вошли, вервольфы оторвались от разговора и всех поприветствовали. Придерживая ламию за локоток, волшебник подался вперёд и тихо прошипел: – Где вампиры и вообще все? Или я опять чего-то не понимаю? – Известный старый трюк, чтобы никого не ждать – не появляйся первым. Видишь, Джейсон вышел, это он отправился предупредить своего хозяина, что мы прибыли. Жан-Клод любит готовить целое представление для гостей, со статистами, декорациями и его торжественным появлением, – ответила она. Волшебнику оставалось лишь удивлённо приподнять брови – сам он считал подобные уловки бессмысленными, ведь, если у тебя нет силы, никакие украшательства и спецэффекты не помогут. Впрочем, и Волдеморт, и Дамблдор обожали подобные штучки и не брезговали их использовать. Да что тут говорить, проникнувшись здешней атмосферой, Гарри и сам приоделся к сегодняшнему вечеру – чем не трюк? Комната была украшена в золотисто-белых оттенках, стены затянуты шёлком, в центре напротив друг друга стояло два белых дивана с подушками цвета золота и серебра, рядом с ними располагались кресла, между которыми находился кофейный столик. Всё было залито ярким искусственным светом, что в сочетании с бело-золотистой отделкой придавало обстановке оттенок сюрреалистичности. Ступая из мрачного коридора в это блистающее место, любой на мгновение был бы ослеплён. Внимание Гарри привлекла живопись, что висела над белым, мраморным камином, на ней было изображение Купидона и Психеи, с тем же сюжетом, что и подобная картина кисти Жака Луи Давида (2), но явно выполненная другим художником и с другими моделями. Одного из персонажей Гарри сразу узнал. Для лежащей на боку фигуры Купидона явно позировал Ашер, и на этой картине он был прекрасен, настолько безупречен, что волшебник даже не посмотрел на Психею. Длинные, золотые волосы, нежная на вид кожа, мягкие линии, прекрасный профиль, голубой жар глаз. Гарри не заметил, что он замер в неподвижности, не отрывая взгляда от картины, что уже полминуты не дышит, боясь одним движением или неосторожным вздохом разрушить ту хрупкую иллюзию недостижимого совершенства, что видел перед собой. Он не заметил, что в комнате прибавилось народу, и не услышал шипения Мелани, лишь Джилу, дёрнувшему его за рукав, удалось пробудить волшебника из оцепенения. Гарри резко повернулся и увидел, что в помещение вошли вампиры и оборотни, среди которых был тот, уже знакомый ему золотой архангел, которого он только что разглядывал на полотне. Волшебник не знал, что в этот момент, он сам может по красоте конкурировать с теми, чьи великолепные образы были запечатлены на картине позади него. Под влиянием эмоций, его волшебство проявилось в виде едва заметной, сияющей ауры, подсвечивая светлую кожу и добавляя сверкающий блеск в широкие зелёные глаза. Гарри смотрел на Ашера и видел, что тот бледнее и измождённее, чем на картине, но его пряди отливают всё тем же золотом, хотя теперь обрезаны гораздо короче, а одна половина лица покрыта завесой волос, сквозь которую просвечивали шрамы, слишком заметные при столь ярком освещении. И всё же вампир оставался невыносимо прекрасным. Анита нарушила молчание первой. Раздражённо она пробурчала: – Ты что, грёбанный фейри? Мне сказали, что ты оборотень! Гарри вздрогнул, приходя в себя. Он перевёл на женщину уже более осмысленный взгляд, но всё ещё не успевал привести мысли в порядок. – А? Что ты сказала? – спросил он, позабыв обо всех своих манерах. Мелани раздражённо закатила глаза, а Джил испуганно прижался к его боку, стараясь укрыться от взглядов вошедших. Ох, нет, не так волшебник собирался начать эту встречу. Куда только подевались все заранее заготовленные фразы? Анита, а только ею могла быть женщина рядом с Принцем города, оказалась совсем не такой, как Гарри себе представлял по рассказам других. Она будто вся состояла из противоречий: миниатюрная фигура и женственные формы, упрямый подбородок и настороженный взгляд, холёная кожа и уродливые шрамы. Она казалось красивой, но с какой-то неправильной, пугающей привлекательностью. Мастер города рядом с ней отражал эту красоту и дополнял её сверхъестественными красками. Когда её волосы были просто чёрными и волнистыми, его кудри казались смоляными и мягкими идеальными завитками обрамляли лицо. Когда её карие глаза выглядели обычными, его – манили и отливали тёмной синевой. Когда она была человеком с интересной внешностью, он был блистательным вампиром, настоящим принцем. – Только сидхе (3) светятся, как новогодняя лампочка, стоит им снять гламор, за который они прячутся, притворяясь людьми, – прервала Анита его размышления. Скрестив руки на груди, она стояла между Жан-Клодом и темноволосым мальчиком, в котором Гарри с изумлением узнал того оборотня, что дезинфицировал его рану на спине при их первой встрече с Джилом, его звали, кажется, Нейт, ах да, Нейт – Натаниэль. Ашер с двумя гиенами-охранниками располагался справа от Жан-Клода, а позади них шли Джейсон и ещё один ликантроп, коим, судя по всему, должен был быть Никки. Анита наклонилась, приглядываясь: – Но у тебя обычные, а не трёхцветные глаза, как у них. Что ты, чёрт побери, за монстр?! Гарри напрягся – он не думал, что всё так плохо и его магия выходит из-под контроля. Происходящее он мог объяснить только двумя причинами: либо так на него действовала связь с Джилом, либо, что более вероятно, к отрицательным последствиям привело то, что он два года почти не пользовался волшебством – теперь при любом всплеске эмоций оно будет реагировать. Намеренно он выровнял дыхание. И, почти полностью спокойный, очаровательно улыбнулся: – Уверяю вас, миз Блейк, я не фейри и не оборотень, о последнем у меня даже справка имеется, выданная сегодня с утра вашими доблестными полицейскими. – Откуда ты меня знаешь, разве мы знакомы? И что это я слышу насчёт полицейских, ты преступник? Тебя сегодня арестовывали? – подозрительно спросила она. Гарри просто поразился таким поворотам логики, так недолго и врагами стать. Надо осторожнее следить за словами. – Знание вашего имени можете считать удачным предположением, – откуда-то сбоку раздался смешок, но Гарри неустрашимо продолжил: – Я решил, что только одна прекрасная леди может появиться в обществе Принца города. И оказался прав! А наше знакомство всего лишь вопрос времени, меня зовут Гарри Поттер. Пассаж про преступника он решил проигнорировать. Также волшебник чувствовал, что перебарщивал с настолько грубым комплиментом – но с такой странной женщиной, судя по всему, по-другому было нельзя – она не потерпит. – Глупые напыщенные британцы, – пробормотала она, но Жан-Клод в это время ловко вступил разговор, заглушая её слова: – Рад приветствовать тебя, Гарри Поттер, на моей территории. Я Принц этого города и надеюсь твоё пребывание в Сент-Луисе приведёт к взаимному удовольствию всех сторон. Позволь представить моих спутников: слева от меня ma petite – Анита, которую ты уже узнал, и справа мой témoin Ашер, с которым вы тоже уже знакомы. Прошу, присаживайтесь. Вампир чарующе улыбнулся, его голос прошёлся по коже, как шёлковые верёвки, и Гарри, чтобы избежать влияния вампирской магии, призвал волшебство. ЖанКлод шёл уверенно и в то же время изящно, словно по подиуму, каждое его движение дышало соблазном, каждый жест напоминал о сексе, и весь его образ, вкупе с голосом и одеждой, тонко балансировал на грани приличия. Его образ дышал красотой падшего ангела. Волшебник отвернулся от вампиров и усадил на диван сначала Мелани, а потом Джила. Сам он уселся между ними. Помощники ламии остались стоять у стены. -----------------1. Миз (Ms.) – в современной Америке и Западной Европе обращение к женщине без указания на ее семейное положение (замужем, как с «миссис», или не замужем, как с «мисс»). Для Аниты важно подчеркивать свою независимость от мужчин. 2. Подразумевается известный в живописи сюжет под названием Купидон и Психея (Амур и Психея, Эрос и Психея). Например: http://www.wmpainting.ru/plugins/p19_image_design/images/1622.jpg http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/b/b3/Psycheabduct.jpg http://www.kunstkopie.de/kunst/jacopo_zucchi/amor_psyche_hi.jpg 3. Фейри – не родственные людям существа с магическими способностями, выходцы из Западной Европы. Высшие фейри (сидхе, сиды) внешне неотличимы от людей и способны с ними скрещиваться. Глава 9b Жан-Клод с Анитой сели напротив, она поправила своё кожаное платье, под которым Гарри уже успел разглядеть очертание кобуры огнестрельного оружия. Он предполагал, что под её жакетом спрятан ещё один пистолет и пара кинжалов. Жан-Клод скрестил ноги в кожаных ботинках до бёдер. Его грудь была видна под низким вырезом кружевной батистовой сорочки, так что, когда он откинулся на спинку, стал заметен шрам в виде креста. Гарри никогда не приходилось видеть, чтобы мужчина носил подобные вещи, поэтому такое его слегка шокировало. Он представил, с каким бы пресным и чопорным видом на подобное безобразие взирала бы МакГонаггал: как бы она поджала губы, подняла брови и поглядела бы своим строгим учительским взглядом, тем самым, который приберегала для своих самых отвязных львят. Волшебника разобрал смех. Он чуть было не захихикал в лицо сидящим перед ним вампирам, но вовремя сдержался, хотя видимо не до конца, и какая-то тень улыбки промелькнула в его глазах, потому что Жан-Клод немного изменил позу, а Анита пригладила подол. Натаниэль уселся прямо на пол, опираясь локтём на колени истребительницы. Он вообще был в одних сиреневых шортиках, но его распущенные волосы скрывали часть обнажённого тела. Ашер в голубой рубашке под цвет глаз и тёмно-синих кожаных штанах, расположился немного в стороне ото всех на кресле, и его охрана встала прямо позади него. Джейсон забрался на второе кресло, а Никки прислонился к стене. Гарри решил, что раз все устроились, настала его очередь выступить. Он улыбнулся, выпрямился и, глядя на Жан-Клода, на него всего, а не только ему в глаза, произнёс: – Bonjour! Enchante de faire votre connaissance. /Приветствую! Приятно познакомиться. Либо дословно: Я очарован нашим знакомством/. Как того требует добрая традиция, я принёс подарок Принцу города. Позвольте же мне его вручить, в знак восхищения гостеприимством. Всё ещё плетя словесное кружево, он наклонился и засунул в сумку руку, от чего Анита заметно напряглась, видимо ожидая, что из небольшой сумки он внезапно выхватит Коктейль Молотова (1) и взорвёт здесь всех, не иначе. Жан-Клод с Ашером в это время недоуменно переглянулись, а Мелани с Джилом и вовсе с нескрываемым изумлением уставились на Гарри. С видом заправского фокусника, волшебник вытащил из маленькой сумки большую продолговатую коробку в серебристой упаковке, чем обескуражил всех тех, кто мог это разглядеть. Гарри поставил её на столик перед Жан-Клодом, произнеся “Прошу”, и это чуть не вырвалось в виде французского “Voilà” /Вот, пожалуйста/, что было бы уже сущим издевательством. Жан-Клод почти полминуты сидел неподвижно, буравя Гарри странным взглядом, на что тот всё так же улыбался, будто и не находился в потенциально опасной среде, в окружении оборотней и вампиров, не имея при этом никакой видимой защиты. Принцу города не удалось выдержать полную паузу, Анита заёрзала на месте и дотронулась до его бедра, в недоумении поглядывая на вампира. Он, будто очнувшись, порезал острыми когтями обёртку, и осторожно приподнял крышку, словно ожидая, что оттуда выползет змея, чей яд вампирам в принципе не страшен. Он заглянул внутрь и посмотрел на Гарри, тот приглашающе кивнул. Придерживая упаковку одной рукой, вампир другой достал некий предмет и поставил на середину журнального столика. Он убрал коробку на пол, и все смогли разглядеть подарок – вазу, заколдованную древними китайскими магами эпохи Мин. Ценители искусства древнего Востока были бы счастливы при виде нетрадиционного исполнения классического сюжета. В цветовой гамме преобладал прозрачный, светло-бирюзовый цвет, и казалось, будто стоит не тонкий фарфор, а кусочек пруда, обрамлённого хрустальным стеклом, через которое можно легко наблюдать обитателей заводи. Так, по вазе, словно живые, плавали разноцветные карпы, символ мудрости и долголетия, чья чешуя, как драгоценные камни, блестела в лучах солнца, пробивающегося сквозь кромку воды. Водные растения, что росли из песка на дне, колебались под влиянием течения, а белые лотосы, окаймляющие горлышко вазы, покачивались на волнах пруда. Движение завораживало взгляд. Сама ваза темнела или светлела в зависимости от времени суток и ночью будто светилась изнутри. К тому же она обладала антимаггловскими чарами, под действием которых казалась обычной неволшебным людям, что и позволило Гарри приобрести её на аукционе в Австралии практически за бесценок. Он хотел подарить её Андромеде, но теперь решил преподнести Принцу города, раз уж о других подарках не удалось позаботиться заранее. Вампиры, оборотни и остальные, кто обладал теми или иными сверхъестественными талантами, не подвергались антимаггловским чарам, поэтому смогли рассмотреть вазу во всём её великолепии. – Вау! – сказала Анита, тем самым нарушая всеобщее молчание. Гарри было приятно, что подарок понравился даже ей. Черты её лица смягчились, и от этого она мгновенно похорошела. Жан-Клод же посерьёзнел и сказал: – Гарри Поттер, ранее ma petite /моя малышка/ была права, ты светишься, словно фейри, руководишь верлисом как альфа, преподносишь дары Принцу города как мастер вампиров и твой подарок, как понятно всем здесь присутствующим – явно не изделие рук человеческих. Благодарю за него, но мы не ожидали этого, поэтому не подготовили ответных гостевых даров. Да и как нам подготовить их, если ни кровью, ни сексом ты не питаешься. Кто же ты такой? “О, да, – подумал Гарри. – Как всегда я не ищу проблем, а они сами меня находят, вне зависимости от моего желания. Ну и что мне теперь ответить?” Внешне он всё ещё безмятежно улыбался, представляя собой картину невинного “святого Поттера”, как его часто любил называть Малфой-младший. В конце концов, Гарри осторожно произнёс: – Там, откуда я родом, об этикете вампиров известно только то, что при посещении города местному Принцу или Принцессе вампиров принято преподносить подарки. – На мой вопрос ты не желаешь ответить? Хорошо, судя по акценту, ты из Англии, если мне не изменяет память, Поттеры – старое семейство. Они вроде связаны с Блэками, – произнёс Жан-Клод. “Да неужели, Шерлок! Ты прямо гений!” – саркастично подумал Гарри, но вслух вежливо ответил: – Поттеры – это чрезвычайно распространённая в Англии фамилия, встречается, как среди аристократии, так и у простых людей. Дореа Блэк – моя бабушка по отцовской линии, все старые семейства Англии связаны друг с другом, например, мы близкие родственники не только с Блэками, но и с Лонгботтомами, Боунсами, родом Гринграсс и Малфоями. Гарри специально упомянул Малфоев, потому что знал, что их семейство имеет французские корни, и поэтому они должны быть особенно известны во Франции. Принц города открыл рот, чтобы продолжить мысль и завершить свою несомненно блестящую дипломатическую комбинацию, но истребительница перебила его: – Чёрт возьми, Жан-Клод, какое тебе дело до его родословной? Разве тебя не волнует, что он якшается с грёбанной ламией и, очевидно, обладает какой-то непонятной силой? – взорвалась Анита Блейк. Гарри вздохнул: “Ну вот, начинается…” Она повернулась к нему: – Отвечай прямо, зачем ты приехал в Сент-Луис и каковы твои намерения? Гарри терпеливо повторил свою историю, хотя о ней и так знали все присутствующие: – В данный момент, я путешествую, и мне порекомендовали этот город, в качестве приятного места, где можно отдохнуть и развлечься. Джил попросил меня о помощи, и мои намерения состоят в том, чтобы помочь ему и другим оборотням-лисам, которые обратятся ко мне с аналогичной просьбой, так как, как вчера мне сообщили, я что-то вроде их альфы. Пока он говорил, он почувствовал лёгкую волну энергии, касающуюся его волшебства, но не обратил на это никакого внимания. От обилия оборотней и в присутствии вампиров природная магия была сильно сконцентрирована в комнате. Внезапно лёгкая волна превратилась в цунами и чёрные потоки некромантии ворвались в гаррину душу, сметая все щиты, так, что его собственное волшебство яростно отреагировало на вторжение. Гарри вскочил, выхватил палочку и принял позицию, наиболее удобную для поединка. Напротив него, Анита Блейк уже перекувырнулась через спинку дивана и присела позади, направляя ствол пистолета точно волшебнику между глаз. Одновременно с ними, охранники повытаскивали оружие, а вампиры поднялись, выглядя встревоженными. Джил метнулся за диван, а Мелани встала рядом с Гарри, что-то шипя своей чёрной мамбе. Оба её помощника открыли сумки, и из них стали выбираться змеи. Гарри прошипел им всем, чтобы они не шевелились, и в тот же момент Жан-Клод сказал никому не двигаться. На пару мгновений все в комнате замерли. Воцарилась тишина, и напряжение, что буквально висело в воздухе, можно было резать, как масло. В этот момент Анита заговорила вслух, видимо, отвечая на телепатический вопрос своего хозяина – Принца города: – Монстр, я говорю, он монстр, у него куча силы! По способностям напоминает некроманта, но если моя магия чёрная, то потоки его энергии цветные, и он уже умер, но в то же время жив, как вампир, но он не вампир, и он настолько силён, Жан-Клод, он просто чудовище! Гарри легко мог прочесть то, что осталось непроизнесённым: “Он так силён, скорей убьём его, пока он не убил нас!” Подобная постановка вопроса ему категорически не нравилась, поэтому он готовился колдовать Протего – самый распространённый щит против магии и физических объектов – и аппарировать вместе с Джилом и Мелани. – Ma petite, monsieur Potter, я уверен, конфликт нам ни к чему. Сядем, и спокойно всё обсудим! – Жан-Клод очаровательно улыбнулся Гарри и повернулся к Аните, судя по его сосредоточенному лицу, что-то говоря ей мысленно. Оборотни не опускали оружия, не понимая, что им делать, но всё ещё видя перед собой опасность. – Что?! – переспросила она, через несколько мгновений тишины, потом ещё помолчала и продолжила. – Этого не может быть! Почему ты сразу не сказал? Это же ужасно! Вечно ты всё от меня скрываешь! Плавно и неторопливо она поднялась и, глядя Гарри в глаза, произнесла: – Сейчас я медленно опущу пистолет, и ты одновременно со мной уберёшь свою палку, а потом мы мирно сядем и поговорим. Гарри удивился силе убеждения черноволосого вампира, он был уверен, что Блейк выстрелит в него. На данный момент, его очень интересовало, что же ЖанКлод сообщил ей и не является ли вся ситуация ловушкой. Волшебник обдумал свои варианты и решительно произнёс: – Пусть сначала охрана опустит оружие. Блейк мельком осмотрела оборотней и выдвинула свой ультиматум: – Пусть змеи убираются отсюда. Мелани зашипела от подобного неуважения, но волшебник кивнул и на серпентарго сказал змеям побыть пока в сумках. Увидев, что рептилии отползают, Анита приказала оборотням убрать оружие. Потом, глядя друг на друга, они с Гарри сделали то же самое. Наконец, оба вернулись на свои места, и все, кроме вампиров, перевели задержанное дыхание. Джил выполз из-за дивана и расположился рядом с Гарри, прижав колени к груди, Мелани грациозно опустилась на сидение, и вампиры последовали их примеру. – Отлично, давайте вернёмся к вопросу о магии, – немного слишком беспечным тоном начал Жан-Клод. Гарри веселило, что из всех присутствующих в комнате, говорили только они с Принцем города, вперемешку с редкими репликами Аниты. Ашер сидел с непроницаемым лицом, Мелани изредка вставляла свои комментарии тихим шипением, но в целом, старалась не мешать, а остальные и вовсе молчали. – Так, скажи нам, Гарри, что подразумевала ma petite? Гарри задумался над вопросом вампира, решая с чего лучше начать, с того, что он волшебник или всё-таки с того, что он носит титул Повелителя смерти? – Очевидно, я не фейри и уж тем более не вампир, как заметила миз Блейк, и я, действительно, однажды умер, но это означает лишь то, что мне удалось пережить клиническую смерть и вернуться к жизни. В книгах вы найдёте описания множества подобных случаев, – ответил он. – Ты не врёшь, но, несомненно, говоришь нам не всё. Любой в комнате может это почувствовать. Про… Жан-Клод не успел договорить, как в дверь ворвался вампир, с длинными чёрными волосами и короткой бородкой. В сочетании с ярко-синими глазами, его вид болезненно напомнил Гарри о Сириусе. – В чём дело, Реквием? – нетерпеливо бросил Принц города вновь вошедшему. – Господин, там пришли! Трое из ФБР, разыскивают Гарри Поттера! ------------------ 1. Самодельная бомба из жидкой зажигательной смеси. Глава 10 Все, кто был в комнате, изумлённо оглянулись на волшебника, и Гарри меланхолично подумал: “Мордред и Моргана, ну что за день?! Интересно, кому ещё я сегодня понадоблюсь? Волдеморт воскреснет и потребует от меня свидание? Великий Салазар в виде призрака появится посреди комнаты? Сам Мерлин под гром и молнию спустится с небес, навестить меня?” – Так, Monsieur Potter, потрудитесь объясниться! Вы в чём-то обвиняетесь? Вас разыскивают? – Je ne sais pas /Я не знаю/, – равнодушно ответил Гарри. Он слишком переволновался за сегодня, чтобы хоть сколько-нибудь беспокоиться из-за этих неожиданных гостей. В отличие от него, все выглядели встревоженными новостями. Анита судорожно рылась в своей сумочке, пытаясь найти документы истребителя и федерального маршала. Оборотни прятали оружие. Ашер, после кивка от Принца города, отдавал распоряжение Реквиему. Джил испуганно смотрел на Гарри, боясь, что того сейчас арестуют. Мелани шипела себе под нос ругательства. А Жан-Клод впивался взглядом в молодого волшебника, как будто это была его вина, что сейчас в самый центр логовища вампиров ввалятся трое агентов из федерального бюро расследований. Наконец, Реквием вышел, и в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только бормотанием Аниты Блейк, которая прикрепляла к платью нагрудную табличку федерального маршала: – Знала же я, что добром это не кончится! И чего они сюда притащились? Наверняка, этот парень в чём-нибудь замешан… Гарри чуть не рассмеялся – её ворчание напрочь взорвало его равнодушное настроение, и теперь он веселился. Ну, ещё бы, конечно, он замешан! Он тот ещё маньяк-убийца, просто жить не может без убийств! Будучи однолетним, уже уничтожил страшного дядьку; в 11 сжёг заживо своего профессора, в 12 – прикончил огромную змею, в 13 угробил кучу дементоров, а в 14 разных других существ. Что уж говорить про последующие годы, когда его мания только увеличилась: он собирал и убивал кусочки душ, стал участвовать в массовых сражениях, и в конце концов, в схватке победил Тёмного Лорда! Не выдержав, Гарри хихикнул, представляя, как он с невинным видом объясняет свои мотивы отважным стражам правопорядка: “Вы знаете, я ведь пацифист по жизни и никого не хотел убивать, но мне пришлось уничтожить их всех, чтобы защитить своих близких! Вот и Дамблдор, знаете, тот невинный старичок, директор нашей школы, каждый год твердил мне: “Гарри, мой мальчик, ты должен убить Тома, пророчество сообщило мне об этом!” Ну, я так и сделал!” Волшебник рассмеялся, и все посмотрели на него, как на психически больного, даже Анита отвлеклась от своей застёжки. Жан-Клод ласково, но с еле сдерживаемым раздражением, спросил: – Monsieur Potter, всё в порядке? Вас что-то веселит в данной ситуации? – О, нет, ситуация здесь не причём, просто вспомнил одного старика из моей школы, который был помешан на носках! Так вот, он меня насмешил. Все продолжали смотреть на Гарри, хмуря или поднимая брови, без искры понимания в глазах. Джейсон пробурчал со своего кресла: – Старик из школы с носками? Мне никогда не понять английского юмора… В этот момент дверь распахнулась, и вошёл Реквием, за ним трое мужчин в костюмах, а следом ещё двое вампиров, как прошипела на ухо Мелани, это были Менг Дьё и Лондон. Вампиры встали рядом со стеной у дверей, так как все другие места были уже заняты, а мужчины прошли вперёд. Один из них, рослый блондин, похожий на главных положительных героев из американских боевиков, остановился перед диванами, вытащил удостоверение и, продемонстрировав его всем, представился, ещё до того, как кто-нибудь успел открыть рот: – Агент Браун, ФБР. Кто из вас Гарри Джеймс Поттер? – Я за него, – ответил Гарри. Он уже видел, как на него уставились двое компаньонов фэбээровца, так что начинал догадываться, по какому поводу они тут собрались. – Как это, вы за него, либо вы Гарри Поттер, либо… – начал агент, но его прервали. – Это он, – твёрдо сказал черноволосый мужчина непримечательной внешности, выйдя вперёд. – Пожалуйста, предоставьте остальное нам, агент Браун. – Конечно, мистер Бэкер, прошу вас, – ответил агент брюнету, потом пояснил Гарри: – ФБР помогло этим людям с поисками вас в Америке, по просьбе консульства Великобритании на территории США, так что выслушайте их. Он отстранился, пропуская вперёд двух своих сопровождающих и не замечая, как морщится тот, кого он назвал мистером Бэкером. Гарри расслаблено положил ногу на ногу, и откинулся на спинку дивана, являя всему миру невинное выражение лица. Его левая рука удобно отдыхала на бедре, а правая сползла так, что оказалась скрыта пересеченными ногами. Через пару мгновений, в ней появилась палочка. Не смотря на все гаррины ухищрения, двое вновь вошедших мужчин заметили его манипуляции, но все остальные пропустили их – они уставились на пришедших. Анита всё время порывалась чтото сказать, но Жан-Клод сдерживал её за руку. Все остальные молчали, поэтому первым заговорил мистер Бэкер, пока его напарник – невысокий мужчина, с такой же серой внешностью и мышиными волосами – тихо стоял рядом и сверлил Гарри внимательным взглядом. – Лорд Поттер-Блэк, – Гарри мысленно поморщился, услышав свои официальные фамилию и титул. Они казались ему излишне напыщенными и неприятно напоминали о Малфоях. – Мы представляем здесь специальное подразделение английской внешней разведки МИ-6 – Отдел Тайн. Гарри кивнул своим мыслям, на секунду прикрыл глаза, и тут же посмотрел прямо на брюнета: – Нет! Тот опешил: – Что, простите? – Передайте Кингсли, или Рону, или своему начальнику, или всем, кто меня ищет – я не вернусь в Англию. На пару мгновений воцарилось молчание. Все невольные свидетели сцены внимательно следили за происходящим. Выдержав паузу, Бэкер продолжил, немного мягче: – Мистер Поттер, вы понимаете, что после смерти Сами-Знаете-Кого, вы являетесь народным героем, символом нации, и Премьер-министр… – Замолчите! – вскочил Гарри, сжимая палочку. Напряжение всего этого дня долго сдерживалось, копилось и, наконец, вылилось в волнах гнева. С каждым гарриным словом, температура, казалось, понижалась на один градус: – Я не хочу быть героем нации, в которой процветает коррупция и насилие! Где маленьких сирот бросают на пороге ужасных людей, а потом судят, как взрослых. Где невинных без суда кидают в тюрьму и убивают! Где граждане настолько глупы, что пять раз на дню меняют своё мнение под влиянием жёлтой прессы, не потрудившись взглянуть фактам в лицо! Оба мужчины напряглись, поглядывая на его палочку. Когда он замолчал, они переглянулись, и вперёд вышел компаньон брюнета. Бэкер в это время достал палочку, чтобы в случае необходимости защитить присутствующих от разбушевавшегося волшебника. Стоя у стены, агент Браун из ФБР хмурился, явно не понимая, что происходит. Остальные молчали, поражённые взрывом некогда вежливого и спокойного молодого человека. Мышиноволосый компаньон начал говорить: – Мистер Поттер, мы понимаем ваше негодование, но и вы должны понять нас. Вам надо вернуться в Англию, хотя бы ненадолго, чтобы успокоить слухи и народные недовольства. – Он помолчал, давая всем время, чтобы обдумать подкинутую идею, затем, медленно, будто измеряя гаррину реакцию, продолжил: – Вы должны чётко осознавать, что Андромеда Блэк и Тэд Люпин всё ещё в Великобритании, и в пределах нашей власти их… Он не успел договорить, потому что гаррино волшебство начало едва заметно потрескивать вокруг него, да так, что запахло озоном, как после грозы. Молодой волшебник угрожающе шагнул вперёд и полу-прорычал, полу-прошипел: – Вы не посмеете и пальцем их коснуться! Если с ними что-нибудь, что угодно случится, пусть Тедди случайно сломает ногу или тётя Энди приболеет, и я решу, что виноваты в этом именно вы. И тогда я вернусь, о да, я вернусь в Англию, и каждый из вас пожалеет об этом! Надеюсь, вы ещё помните, кто я и что мне по праву наследия принадлежит место в Визенгамоте? Оба мужчины уже давно выставили перед собой палочки, и только закалка не позволяла им сорваться и начать выкрикивать заклинания. Агент Браун тоже на всякий случай вытащил оружие, Анита Блейк последовала его примеру. Но Гарри ещё не закончил, он выпрямился и холодно произнёс: – Так что, убирайтесь, уходите прямо сейчас, и чтобы я вас больше не видел. И не смейте рассказывать прессе о том, где я нахожусь, или я подам на вас в международный суд за нарушение приватности! Посмотрим тогда, кто его выиграет, я или вы. Гарри и двое пришедших молча сверлили друг друга взглядами. Атмосфера накалялась, казалось, всё вокруг через мгновение взорвётся, начнётся сражение и перестрелка, с криками, кровью и чьими-нибудь смертями. Давление волшебства увеличилось так, что начал подниматься ветер. Внезапно Гарри, будто что-то разглядев в их лицах, расслабил позицию, и, скрестив руки на груди, победно усмехнулся. Оба невыразимца из Отдела Тайн, развернулись и вышли, не говоря ни слова. Все облегчённо вздохнули и расслабились. Непонимающе покрутив головой по сторонам, агент Браун убрал оружие, и, подойдя к Гарри, сказал: – Не знаю парень, что здесь только что произошло, но мне это определённо не нравится! Я всё передам своим старшим, пусть они разбираются в этом деле! От вас, англичан, сплошные неприятности, так что лучше бы тебе покинуть Америку! Он развернулся и тоже вышел, и в то же мгновение Гарри почувствовал себя ужасно усталым, его настроение настолько испортилось, что всё вокруг потеряло значение. Он обернулся: – Джил, вставай, мы идём домой. Оборотень будто только этого и ждал целую вечность. Быстро вскочив, он подошёл к Гарри. Мелани тоже поднялась, вместе со своими помощниками. Анита тут же возмутилась: – Подождите-ка, а объяснить, что произошло, никто не хочет? Все эти разговоры о каком-то убийстве и героях, в которые вмешаны английская разведка и американское ФБР? – Ma petite, сейчас уже немного поздно это обсуждать, скоро рассвет, – вмешался хозяин Цирка. – Но мы не можем отпустить его просто так! – Действительно. Monsieur Potter, я думаю, что имеет смысл встретиться ещё раз, и всё обсудить, скажем завтра? – Мне всё равно, – сказал Гарри без всякого выражения. Джил утешающе погладил его по руке. Мелани подошла ближе и протянула волшебнику его вещи. – Ты останешься ночевать в цирке? – прошипел он. Она с улыбкой кивнула в ответ. – “Всё равно” – это не ответ… – начал Жан-Клод, но Ашер перебил его: – Оставь на меня все переговоры с Анри-Жаком. – На тебя? – уточнил Принц города, и одновременно с ним Анита подняла бровь: – С каких это пор ты называешь его Анри-Жаком? У Гарри от этих споров разболелась голова, захотелось исчезнуть. Волшебник прикинул, что будет, если именно так он и сделает. Одним трюком больше, одним меньше, какая теперь разница – вся конспирация накрылась медным тазом. Он вздохнул и поцеловал в щёку Мелани на прощание, чем сильно её удивил. Потом привстал на цыпочки и прошептал Джилу на ухо: – Сейчас я как бы телепортирую нас, не вырывайся и потерпи немного. Джил непонимающе посмотрел на Гарри, а тот, будто не замечая взгляда, громко произнёс: – Всем доброй ночи, леди и джентльмены, благодарю за приятный вечер! – после этой банальности он притянул к себе Джила и беззвучно аппарировал прямо в номер в отеле. Появившись в комнате, волшебник вздохнул, почувствовав, как быстро у оборотня стучит сердце, как отчаянно тот цепляется за его одежду, и прячет лицо на плече у Гарри. Ему не хотелось пугать Джила, но целый час в такси представлялся невыносимым. Он неуклюже потрепал оборотня по спине и сказал: – Всё, посмотри вокруг, мы уже на месте, не надо больше волноваться. Оборотень отстранился и с удивлением обнаружил, что они уже в номере: – Ничего себе! Раз и на месте! Как в сказке прямо! Как ты это сделал? Ужасно неприятно, но зато как быстро! Гарри улыбнулся восторженным восклицаниям, потом зевнул и принялся стаскивать с себя одежду со словами: – Ага. Я ещё и не так умею. Но всё завтра, потом, теперь я очень хочу спать. Он запутался в рукавах и подоле, начав стягивать тунику не расстегнув при этом ремень. И в раздражении чуть не порвал ткань, но вторая пара рук, удержала одежду и помогла её снять. Пару мгновений Гарри бессмысленно смотрел в пространство, пытаясь сосредоточиться. Потом стянул штаны, вместе с сапогами, и упал на кровать. Наконец, с одеждой было покончено. Волшебник завернулся в одеяло и провалился в чёрную бездну сна, уже не замечая, как под тяжестью второго тела прогнулась кровать рядом с ним. ~оОо~ Проснулся Гарри от сладкоголосого пения птиц. Ещё с первого дня приезда он заметил высокое дерево липы у отеля, верхние ветви которого хорошо были видны из окна. Ему нравился тонкий, нежный запах древесины, зелёные, почти прозрачные листочки. И непрекращающийся танец длинных ветвей на ветру, за которым можно было наблюдать бесконечно, как за игрой воды в реке или живым движением пламени костра. Многих птиц должно быть тоже привлекало это высокое дерево, потому что каждое утро они собирались на нём, чтобы пощебетать о своих делах. И в это утро из приоткрытого окна доносилось их пение, звонкое и радостное, под стать весёлым солнечным зайчикам, что перемещались по комнате, как картинка из калейдоскопа. Волшебник прислушался к ощущениям, они были странными: руки и ноги ныли, голова гудела, а на животе и бёдрах ощущалась тяжесть чужой головы и плеч – Джил во сне опять сполз вниз по кровати и, лёжа наискосок, использовал Гарри в качестве подушки. Вопреки лёгкой, но раздражающей боли в конечностях, по всему телу растекалась сладкая истома, какая бывает, когда долго занимаешься тяжёлыми физическими упражнениями, а потом, наконец, ложишься отдохнуть и расслабляешься. В голове лениво перекатывались мысли, обрывки вчерашних событий, разговоров, о которых совсем не хотелось думать, наоборот, хотелось всё забыть, отвлечься и наслаждаться моментом. А отвлечься было на что. Волшебство мягко переливалось, плескалось в нём, будто сказочная золотая рыбка. Потягивалось, словно огромный пушистый зверь, изящный в своей неге, изнутри ласкается, трётся мягким мехом о кожу. Вчерашний день что-то кардинально изменил в Гарри, будто у него появились новые органы чувств, и с их помощью он получает неиспытанные ранее впечатления. От долгого напряжения подавляемого волшебства что-то преобразовалось внутри, так, что восприятие будто утончилось, краски стали ярче, малейшие ощущения – интенсивнее, а к звукам прибавилось разнообразие. Гарри открыл глаза, и взгляд его поймал луч солнца, что пробивался в щёлку между лёгкими портьерами. От движения занавесей на ветру лучик качался, словно на волнах, скакал по простыне, по одеялу, по бледной коже, тугим мышцам и выше-выше, к ярко-рыжим волосам, золотящимся в свете солнца. Волосы были живописно взъерошены, прядки стелились по гарриной бледной груди и животу, и по светлой щеке Джила. Мысленно Гарри сравнил два цвета кожи. Сам он, совсем не загорелый, конечно, но с легким золотистым, персиковым отсветом, а кожа Джила похожа на молоко, на его висках и запястье проглядывают голубые жилки. Именно такие жилки породили когда-то название «голубая кровь», но Джил, с его вздёрнутым носом, круглыми щеками и ямочкой на подбородке не казался похожим на аристократа, хотя его руки изящны, запястья тонки, а пальцы длинные, с ровными ногтями. Гарри всегда немного стыдился своего тела: выступающих рёбер и ключиц, тонких рук и ног, острых локтей и коленок, а стройная талия Джила показалась ему очаровательной, и плечи гораздо шире и рельефнее, и худоба совсем их не портила. Рыжие волосы всё также завораживающе блестели в утреннем солнце, Гарри протянул руку и, движениями лёгкими, как поцелуи бабочки, погладил мягкие прядки. Он успел подивиться их шелковистости и гладкости, как внезапно осознал, что делает. Тотчас же он отдёрнул руку и вздрогнул сам. От движения ли, или от громкого стука сердца Гарри, Джил поднял ресницы, на секунду замер, глядя прямо перед собой, и широко зевнул, а затем по-кошачьи грациозно потянулся, руками задевая подушку, а подбородком нечаянно прочерчивая линию по гарриному животу. Остановившись носом в районе чужого пупка, он шумно выдохнул, смежил веки и полностью расслабился, видимо, намереваясь ещё немного поспать. Этого Гарри выносить больше не собирался. Красный как герб Гриффиндора, он спихнул с себя дезориентированного оборотня, соскочил с кровати и, не обуваясь, как есть в одних трусах, убежал в ванную. Уже там, стоя под душем, он обдумал своё поведение и пришёл в полный ужас. Ох уж эта Мелани, с её “создай ему щенячью кучу”, “оборотни, как дети”, мысленно передразнил он. От детей не возбуждаются! А Гарри, как заправский педофил или зоофил, это с какой стороны посмотреть, не выдерживал столь близких прикосновений к своему телу. Он же хладнокровный англичанин, чёрт возьми, а не какой-нибудь горячий француз или страстный итальянец! В Лондоне даже футболки продают с надписью: “Никакого секса, пожалуйста, мы — британцы”. Не должен был он так реагировать на невинные прикосновения. Тем более, Джил ищет защиты, заботы, а Гарри отвечает ему чем – отвратительной похотью? Он, тот, кто, по сути, должен представлять собой фигуру отца, сильного, заботливого лидера, теперь чуть не пожелал того, что в Америке называют омерзительным словосочетанием sexual harassment(1). После клыков Валентины это была бы ужасающая травма. И как ему теперь смотреть в глаза Джилу, как улыбаться и отвечать на его прикосновения? Как вообще это делают оборотни, когда спят обнажёнными в одной куче, прижимаясь друг к другу, все вместе, мужчины и женщины? А что именно так всё и происходит, Гарри узнал из отрывков разговоров Стивена и Грэхема. Или это он один такой, с юношескими гормонами? Тогда ещё позорнее! Глупо, стыдно и смешно! Ему просто противопоказано человеческое общество и близкие контакты, он везде выставляет себя круглым идиотом! Взять хотя бы вчера – ну надо было так выйти из себя! Вопить о чувствах и своём прошлом во всеуслышание, да он фактически вывернул душу наизнанку и постелил её под ноги для всеобщего оплевания. И это он-то, с его скрытностью и паранойей, незаметно перерастающей в шизофрению, когда начинаешь воображать то, чего на самом деле нет. А как он вчера пялился на Ашера, просто застыл с открытым ртом посреди комнаты, как полный придурок, без единой мысли в глазах. И чем ещё сегодня аукнется то, что он продемонстрировал свой гнев и своё волшебство… А ведь вчерашние разведчики доложат обо всём Кингсли, непременно доложат! И к какому выводу он придёт? Понятно к какому! “Гарри Поттер – подлец и мерзавец, предал Родину и свой гражданский долг. Он становится Тёмным…” Стиснув зубы, Гарри с остервенением начал намыливать волосы. Через пару минут подобной пытки в дверь тихонько постучали. – Гарри, у тебя всё хорошо? Ты уже полчаса в душе! – раздался обеспокоенный голос Джила. – Да-да, всё в порядке, скоро выйду! Закажи, пожалуйста, завтрак, – попросил волшебник, стараясь, чтобы это прозвучало самым обыкновенным, будничным тоном. Быстро он смыл пену с волос и окончательно ополоснулся под душем. Сладкий ванильный запах шампуня, который предоставлялся отелем, обычно радовал его, поднимал настроение, но сегодняшнему дурному расположению духа ничто не могло помочь. Хотя ментальные щиты помогали контролировать эмоции и сейчас опять спасли Гарри – убрали острое жало воспоминаний, так, что лицо его опять сделалось невозмутимым, вежливо-заинтересованным – этакая маска, чистое выражение, или как говорят англичане – poker face(2). Промокнув влагу с тела полотенцем, он надел на себя халат, висящий рядом, на крючке, который опять же был не его, а принадлежал отелю, волшебник отжал и встряхнул мокрые волосы. За два года он привык пользоваться такими “казёнными” вещами, и хотя сначала ему это очень не нравилось, теперь приносило определённый комфорт, ведь все вещи были хоть и безлично-чужими, но качественными, хорошими, не то что у Дурслей с их обносками, которыми они вечно одаривали племянника! Покинув ванную, Гарри сразу ощутил приятный аромат кофе и ещё чего-то, очень знакомого. Пройдя дальше в комнату, он увидел и чашки. Они стояли рядышком на подносе, а сам поднос располагался на журнальном столике, который Джил подтащил поближе к кровати. Сейчас оборотень сидел напротив столика. В одних трусах, как и Гарри немного ранее, и растерянно смотрел на что-то у его ног. Огибая кровать, Гарри раздражённо подумал: “Да хоть бы оделся паршивец, сам же меня провоцирует! Ах да, конечно, как я мог забыть – оборотни же не любят одежду, она им мешает. Ууу, блин!..” – возмущение его так и распирало. Но ворчать дальше волшебник просто физически не смог – он как раз обошёл кровать и увидел, на что так пристально смотрит Джил. Картинка в голове не хотела складываться, а в сознании мгновенно воцарилась звенящая пустота, будто подул ветерок, и фьють, спугнул все мысли. На полу, у ног Джила, стояла красивая плетёная корзинка, украшенная красной ленточкой, с розами, фруктами, вазочкой клубники, шампанским в ведёрке со льдом, и с яркой, блестящей открыткой посередине. Гарри открыл рот. Но опомнившись, захлопнул его. Потом снова открыл, и немного хрипло спросил: – Джил, что это? Тот перевёл на Гарри взгляд расширившихся глаз: – А, это… э-э… только что принесли. С завтраком, – сказал он. Потом подумал и быстро добавил: – Я не заказывал! До Гарри дошло, что именно розы так сильно пахнут, и их он обонял вместе с ароматом кофе. Решительно, он шагнул вперёд и, придерживая полы халата, наклонился за открыткой. Распрямившись, быстро прочитал её и тут же согнулся в приступе гомерического хохота. Джил недоуменно моргнул, подобрал упавшую открытку, и прочёл: Дорогие мистер Поттер и его Партнёр! Мы гордимся тем, что наш отель дружественен к представителям ЛГБТ (3). Мы считаем, что любовь может быть очень разная – но всегда она удивительно прекрасна. Поздравляем вас с обретением это замечательного чувства! И желаем вам, чтобы оно продлилось вечно. Примите наш скромный подарок. Искренне ваша, администрация отеля Hyatt Regency St. Louis at The Arch (4) Теперь уже и оборотня разобрал смех. Утирая выступившие слёзы, Гарри смотрел на веселящегося Джила. Вот уж действительно, два “представителя ЛГБТ”, прям голубки, аж всем в глаза бросается. Да и качество обслуживания отеля сразу заметно. Стоило Гарри дважды привести к себе “гостя” на ночь, который очевидно не является представителем древнейшей профессии, или развлечением на одну ночь, раз вернулся ещё раз, а также под влиянием всех треволнений позабыть о том, что в номер можно поставить ещё одну кровать, как служащие всё приметили. Заметили, отметили, да и доложили куда следует – прямо в отдел маркетинга, где гостям подготовили чудный подарочек. Ладно, хоть одной цели они достигли, правда не совсем такой, которую рассчитывали поразить: Гарри здорово повеселился, и этот лёгкий смех, весь юмор ситуации, сняли напряжение между ним и Джилом, заставили волшебника позабыть о своих тяжёлых мыслях, что он сразу же и озвучил: – Ну вот, повеселились с утра, а ещё обзавелись холодным шампанским да бесплатными фруктами – и то хлеб! – Ага, но как же это забавно! – согласился Джил, уже на ходу собирая вещи в душ. Перед тем, как выйти из комнаты, он повернулся и добавил: – Гарри, я не знал, что заказать тебе на завтрак, поэтому попросил принести то, что ты обычно берёшь, ничего? – Да-да, просто отлично! У меня простые, постоянные вкусы, я не просыпаюсь каждый день с мыслью, что хочу чёрной икры из России или лягушачьих лапок из Франции. Обычно это просто старый добрый тост и кофе. Джил улыбнулся в ответ: – Хорошо, буду знать! Потом ушёл в душ, оставив Гарри наедине с кофе, шампанским и розами. Те пахли просто одурманивающе, они были белыми, свежими и яркими, на лепестках даже осталась роса, или их недавно специально побрызгали водой, что более вероятно. Усевшись на кровать, Гарри протянул руку и взял крупную, ароматную ягодку клубники, что соблазняла его своим алым цветом. Сперва он макнул её прямо в кувшинчик со сливками, затем в сахарницу, наплевав на манеры, и отправил всё это совершенство себе в рот. Потом откинувшись на постели, и, глядя в потолок, он жевал клубнику и думал, что хорошо, наверное, быть влюблённым: настроение моментально меняется, утро кажется прекрасным и вот, подают клубнику с шампанским прямо в постель. Утренняя нега снова разлилась по телу, а кровать показалась ему такой мягкой, что он решил: а чёрт, почему бы не понежиться весь день в постели, в качестве утешения за вчерашние страдания? Никаких дел он на сегодня не запланировал, а значит, вполне может осуществить свою задумку. Окончательно утвердившись в своём решении, волшебник усмехнулся, поправил подушку, чтобы удобнее было сидеть, пододвинул поднос с завтраком поближе и принялся за свой утренний кофе. ----------------------1. Sexual harassment – авансы интимного характера от начальника к подчинённому. В Америке карается законом. 2. Poker face – Покерное выражение лица, т.е., бесстрастное. 3. ЛГБТ - лесбиянки, геи, бисексуалы и транссексуалы. 4. На сайте данного отеля есть специальные, пространные указания о дружественности к представителям ЛГБТ. Меня это настолько рассмешило, что я отправила Поттера туда жить. Глава 11 В отличие от Гарри, Джилу на душ понадобилось всего пятнадцать минут. Он вышел, вытирая волосы, как всегда, в одних джинсах, которые, как подозревал Гарри, он надевал прямо на голое тело. Видя, что волшебник завтракает, не обращая внимания на злополучную корзинку, он собственноручно разобрал её, поставив шампанское в холодильник, цветы и фрукты в вазах на стол, а корзинку к двери, чтобы её забрали вместе с грязной посудой. За всем этим волшебник наблюдал поверх ободка своей чашки, попивая кофе маленькими глотками. Немного погодя, Джил плюхнулся на кровать в ногах у Гарри, взял свой стакан с соком, и спросил: – Так что насчёт сегодня, есть какие-нибудь планы? – План один: я собираюсь провести весь день в кровати. Джил усмехнулся: – Отлично, тогда я воспользуюсь тем компьютером? За последние два дня я совсем ничего не сделал по работе. Гарри кивнул, допивая остатки кофе. Поставив чашку на стол, он протянул руку и вместо тоста, отщипнул себе гроздь винограда. Подняв её, он зубами оторвал себе ягодку. Джил посмотрел на него из-под полуопущенных ресниц, потом отставил стакан и повернулся к Гарри лицом. – Я хотел с тобой кое-что обсудить, если ты не против, – сказал он тихо. Согнув одно колено, Гарри поправил халат, и опустив руку с виноградом сверху, поощряюще кивнул. – Это о вчерашнем. Всю эту энергию вокруг тебя я ещё могу понять, многие сверхъестественные существа и люди с талантами, излучают силу, особенно в моменты волнения, к этому я привык. Но то, как мы исчезли и появились прямо здесь – я о таком даже не слышал! Это не возможно! Даже вампиры так не могут: им удаётся летать, перемещаться со скоростью света, но даже они не могут исчезнуть и появиться в другом месте за несколько километров, пересекая потолок, и стены, и воздух, и пространство! И потом, эта твоя странная палка, которой ты жестикулируешь, как оружием, и от которой шарахались вчерашние посетители, – Джил поднял взгляд и с жаром выпалил: – Да что палка – вазу не смог бы создать никто! Нет таких технологий, и кому придёт в голову использовать магию на произведениях искусства – для этого нужна развитая культура, в которой сменилось не одно поколение магических пользователей! Я много думал, Гарри, и ты не мог просто достать большую коробку из маленькой сумки – для этого необходимо искривление пространства, никакие вампирские фокусы не помогут! Объясни мне, что происходит! – закончил он, чуть не плача и опять прижимая колени в груди. Гарри в который раз поразился наблюдательности Джила и его аналитическим способностям. Так чётко и ясно всё разложил по полочкам! Что ж, похоже, пришла пора признаваться. Он вполне мог это сделать, ведь Джил, хоть и был по сути магглом – не подпадал под закон о Запрете распространения информации о магическом мире среди маггловского населения, так как в то же время являлся оборотнем. Самое забавное, что почти все в Америке, кто владел хоть каким-то даром – то есть все эти смешные экстрасенсы, ведьмы и аниматоры – могли узнать о волшебном мире, не опасаясь того, что через пару часов у них сотрут память. Гарри отложил свой виноград в сторону и потянулся к прикроватной тумбочке, из ящика которой выудил палочку. Обычно он держал её под подушкой, или между матрасом и спинкой кровати, но с наличием “приятеля по кровати”, опасался её сломать и поэтому убирал, хотя недалеко, так, чтобы можно было сразу достать. Продемонстрировав её Джилу, ловко крутя между пальцами, он щёлкнул палочкой, и, с помощью Вингардиум Левиоса, по воздуху принёс клубничину прямо в раскрытый рот оборотня. Она зависла, дважды стукнувшись о губы, и опомнившись, Джил перехватил её рукой, а потом внимательно осмотрел, то ли на предмет невидимых нитей(1), то ли искал некий “волшебный остаток”(2). – Я волшебник, – просто сказал Гарри и засунул палочку себе за ухо, как это бывало делала Луна Лавгуд. – К-как это? В каком смысле? Как Коперфилд что ли? – начал заикаться бедный Джил. – Нет, как маг, как волшебник из сказок. Знаешь, такой на метле, с чёрной кошкой, дурацкой высокой шляпой и тыквой? Вот типа того. – На метле? – скептически протянул Джил, он даже осмотрел лицо Гарри в поисках малейшего намёка на насмешку. – Угу, летают на них. А если серьёзно, во всей Европе, как и раньше в Америке, есть своё закрытое сообщество “магических пользователей с развитой культурой”, как ты изящно выразился ранее. В Англии они живут скрытно от магглов, неволшебников, имеют своё министерство, школы, улицы, деревни и магазины. Свой бизнес, свою валюту, банки, искусство. Свои обычаи, этикет, одежду и своих волшебных существ, типа драконов, единорогов, кентавров и фениксов. Свою сказочную красоту. И свои предрассудки, преступников, суд и тюрьму. Именно из колдовской Англии вчерашние два гостя, видел, как они размахивали палочками? Оттуда же мой поверенный, он волшебник из магического банка. – Ты не врёшь, да? Оборотни чуют ложь, я тоже обычно, но сейчас не уверен, это настолько странно! – Не вру! – Гарри встал и вытащил из шкафа свою волшебную сумку. Сев с нею на кровать, он порылся и вытащил пару книг и альбом с фотографиями. Открывая альбом, он показал фото родителей: – Это мои папа и мама в школе, а это их друзья. – Ух ты, они двигаются! Как живые! А кто друзья? – Мой крёстный Сириус, отец моего крестника Ремус и Питер. Они все мертвы. – Мертвы? – Да, у нас была война, много людей погибло. – Кто победил? – Я. – Мм, в смысле твоя сторона? – Да, моя сторона, – волшебник перевернул страницу. – Это в школе, я и мои лучшие друзья, Гермиона и Рон. Те, с которыми я сейчас в ссоре. На фотографии, справа, маленький Гарри смущённо улыбался и махал рукой. В центре Гермиона, повиснув на шее у друзей, ухмылялась одним уголком рта, как у неё обычно выходило. Слева, Рон смущённо ерошил волосы на затылке, с растерянным выражением на лице и незадачливой улыбкой. Гарри шумно захлопнул альбом. Джил дотронулся до рукава его халата: – Покажи мне свою бывшую невесту, пожалуйста. Вздохнув, волшебник открыл самый конец альбома, там, взявшись за руки, стояли он и Джинни. Они прижимались друг к другу плечами и улыбались, иногда хихикая и переступая с ноги на ногу. – Вот, это Джинни. Маленькая мисс Джиневра Уизли, – сказал он, указывая на девочку. Джил внимательно осмотрел фотографию: – Такая красивая. Ах, но она же… – Да. Она – копия моей мамы. Из-за этого мы с ней и расстались. – Можно я посмотрю остальные фотографии? – Конечно, бери альбом, а это пара книг про волшебников, которых инфицировали оборотни. Магические оборотни немного отличаются от обычных, маггловских, магия и вирус ликантропии плохо смешиваются, такие оборотни полностью теряют человеческий разум в полнолуние, и превращаются не в нормальных волков, а в странных гибридов. Я думаю, тебе будет интересно почитать. Там и картинки увлекательные. – Спасибо! Передав альбом с книгами, Гарри опёрся спиной на подушку. Одно движение палочкой, и сумка улетела в шкаф, другое – и дверца за ней захлопнулась, третье – и вещи на стуле легли ровной стопкой, четвёртое – и гроздь винограда прилетела в руку. Внезапно, будто вспомнив кое-что, он коснулся подбородка кончиком палочки, и с удовольствием потёр гладкую щёку. Ему никогда не нравились маггловские бритвы – с волшебством в сто раз проще и безопаснее. Джил следил за всем этим, немного испуганно реагируя на каждое движение в комнате, потом не выдержал и спросил: – А что ещё ты можешь? – На метле летать, как и говорил. Преобразовывать разные вещи во что-то другое, варить зелья для разных нужд, исчезать по желанию, для этого у меня есть специальный плащ, сражаться могу… Мой талант превращаться в животное – это анимагия. В Англии где-то с полсотни анимагов. Но, правда, никто из них ещё не превращался в волшебное существо. – Ничего себе! Захватывающе. Здорово, наверное, быть волшебником! – Не особенно. Волшебство – прекрасно. Но сами волшебники по большей части очень ленивы. – Даже ты? – Даже я, не видишь что ли, весь день на боку лежу? – рассмеялся Гарри. Потом посерьёзнел: – Я не из-за детских ссор уехал из Англии, волшебное сообщество действительно не идеально. Там очень сложно с правовой базой и соблюдением элементарных законов. У кого больше власти, тот и творит, что хочет. Волшебник волшебнику волк. – А у тебя большая власть? – Достаточно. – Почему же ты не наслаждаешься привилегиями? Гарри хотел было обидеться, но потом понял, что это не оскорбление, а искренний интерес. – Один мудрый старик сказал, что человека определяет не могущество, а его поступки. А другой старик ответил, что нет дурных и хороших поступков, а есть лишь могущество. Оба мертвы, и обоих я недолюбливал. Но соглашусь скорее с первым. Джил уверенно кивнул: – Он был прав. Каждый из них задумался о своём. Улёгшись поперёк кровати, Джил принялся листать альбом, а Гарри доедать свой виноград, предаваясь размышлениям. Он уже обдумал вчерашний день и начал решать, каким образом лучше вести себя дальше, как заметил, что Джил больше не рассматривает фотографии, а в задумчивости опять смотрит на Гарри. Волшебник вопросительно поднял бровь, выбрасывая уже ненужную веточку от винограда. Джил, поняв, что его взгляд не остался без внимания, несколько взволнованно начал: – Гарри, я решил, что тоже должен признаться тебе кое в чём. Иначе было бы не справедливо, ты всё мне рассказал, а я до сих пор скрываюсь. “Ну, далеко не всё, – подумал Гарри. – Самого важного ты не знаешь, и я вряд ли расскажу”. Но, несмотря на это, он утвердительно кивнул, показывая, что готов слушать. – Помнишь, я говорил о своей бабушке, и о её ненависти к отцу? Так вот, не так всё просто. Мой отец обладал … Э-э… Некоторыми способностями. Что-то типа экстрасенса. Я не знаю, что именно он умел, ведь он ушёл, когда я был совсем маленьким, но суть в том, что кое-что случилось. Учителя в школе начали замечать, что я слишком проницателен для своих лет, предугадываю, что они хотят сказать, или, что ещё хуже, понимаю, о чём они говорить бы не хотели. Не дословно, конечно, но очень близко к их мыслям. В общем, сначала все подумали, что я маленький гений, типа Эйнштейна, знаешь? Начали проверять меня всякими тестами, на IQ, память, внимание и так далее. Но пока передо мной был чистый лист бумаги, вместо живого человека, я не мог предугадать ответ, и отвечал так, как ответил бы любой нормальный школьник моего возраста – со средним результатом. Наконец, кто-то догадался проверить меня на ESP(3), и, как ты, наверное, уже понял, оказалось, что кое-что я унаследовал от своего отца. Некоторые способности, возможность читать эмоции и намерения человека, иногда предвидеть, как они поступят в следующий момент. В принципе, ничего особенного, но это работало. В общем, как и всё необычное, мой талант не удалось сохранить тайной, и это привлекло внимание окружающих, как положительное, так и отрицательное. Ведь всё странное быстро замечается, даже у нас, в Америке, где полно всяких колдунов и шаманов. В общем, перевели меня в другую школу, в противоположном конце города. Сообщили учителям, чтобы они опрашивали меня только письменно, и сказали держать это, по возможности, в секрете. Мне способности не мешали, поэтому я к ним быстро привык. Но мама и бабушка очень расстроились. Они боялись, что я стану, как отец. Я слышал, что он практически перестал общаться с людьми, заперся где-то и полностью отключил свои связи с внешним миром. У него дар гораздо более развит, мама говорила, что с возрастом, он превратился в свою тень, в нервное подобие человека… Когда я стал оборотнем, к таланту добавились ещё и усиленные чувства. Ты знаешь, оборотни могут учуять ложь, или сильные эмоции, или реакции тела, такие как волнение и боль. Так, я стал читать людей гораздо лучше, чем раньше. И тогда, во время нашей встречи, я доверился тебе, потому что почувствовал, что ты справедливый человек, не сделаешь мне больно, сможешь защитить меня, – видя, как Гарри хмурится на протяжении его рассказа, он быстро добавил: – Мои способности не причинят проблем. Ты их даже не заметишь. Я и сказал об этом, только потому, что не хочу ничего скрывать от тебя. Не думай, что я внезапно свихнусь или что-то в этом роде. Будь я склонен к сумасшествию, в этом возрасте давно бы уже всё проявилось. Также, никто об этом не знает, и тебе не надо будет стыдиться меня. Гарри в недоумении выслушал последние слова, и тут же успокаивающе улыбнулся. Ранее он хмурился не из-за того, что сердился на Джила, просто ему было немного стыдно за то, что ещё столь многое из своей жизни он скрывает от оборотня. Следовало немного поработать над ментальными щитами, чтобы не проецировать эмоции так явно. – Джил, мне приятно твоё доверие, и я рад, что ты со мной поделился. И я совсем не стыжусь тебя, твои мама и бабушка были не правы – нельзя обвинять человека в том, с чем он родился. Например, я горд, что со мной рядом будешь ты, я вечно доверяю совсем не тем, кому нужно, и ты сможешь указать мне, если человек, с которым я общаюсь, не достоин доверия. – Ты так просто это говоришь! – удивился Джил, – А если, я скажу неправду, а то, что выгодно мне? Ты же не сможешь понять, что я обманываю тебя! “При необходимости смогу, – подумал Гарри. – На то легиллименция и нужна, при всей моей ненависти к ней”. А вслух ответил: – Ну, какая может быть твоя или моя выгода, Джил? Теперь вся выгода – наша общая. Оборотень удивлённо воззрился на Гарри – он явно не ожидал таких слов. – Я думаю, ты прав. Действительно, общая. – А потом тише добавил: – Спасибо. Он опустил голову в задумчивости, и Гарри решил, что раз разговор окончен, можно ещё немного подумать, и возвратился к прерванным размышлениям о вампирах. Через минуту его снова прервали. Раздалась приглушённая мелодия. Сначала он подумал, что это на улице или у соседей, и не обратил внимание. Потом, когда мелодия всё так же настойчиво продолжила играть, Джил переместился. – Э-э, Гарри? Разве это не твой телефон? Почему бы тебе не взять трубку? Выругавшись, Поттер вскочил с постели и начал рыться в шкафу в поисках борсетки, в которой лежали деньги и злополучный телефон. У него совершенно вылетело из головы, что вчера, по его просьбе, Роделс купил ему сотовый, а также вставил туда нечто названное «симкой» – какую-то крошечную маггловскую микросхему. Гарри даже помнил, что в одном документе из множества подписанных вчера, было что-то о регистрации номера на его имя и контракт на тариф. Наконец, выудив из недр шкафа свой телефон, он с недоумением уставился на него. И куда теперь нажимать? – Джил, не поможешь мне? Не пойму, как отвечать на звонок, – сказал он. – Давай сюда, эти новые модели – всегда такие странные. Нажав на кнопку, он вернул Гарри телефон, из которого уже раздавалось: – Алло, алло, мистер Поттер? – Да, я слушаю. Это действительно оказался Роделс, никто ещё не знал номер телефона Гарри, хотя после разговора Джил сразу записал его себе, на всякий случай. Роделс сообщил, что он связался с компанией по продаже недвижимости и договорился об осмотре дома на завтра. Также, сегодня он ездил туда, поверхностно оглядел землю и здание и не обнаружил никаких существенных изъянов, хотя всё показалось ему несколько запущенным. Завтра, он приглашает Гарри с его спутником осмотреть дом, и сам он поедет, чтобы проверить насколько здание пригодно для жилья, как там с водопроводом, газом, электричеством, а также с пожарной безопасностью, и требуется ли ремонт. В итоге они решат, стоит ли покупать это поместье. Договорившись о встрече в полдень, в конце, он добавил: – Мистер Поттер, сегодня с утра мне передали письма для вас. Мне занести их и остальные документы, или вы просмотрите их позже? Гарри напрягся. На него было помещено определённое заклятие, чтобы вся его совиная почта перенаправлялась в специальное отделение в Гринготтс, где эльфы дома сортировали их по степени важности. Официальная почта и письма от знакомых должны были передаваться ему в руки гоблинами, но так как им не удавалось его поймать, письма оставляли в гостиницах на его имя или отсылали с курьером. Гарри никогда не отвечал на них, лишь писал Андромеде на её маггловский адрес перед тем, как уехать из очередной страны. Он посылал им с Тедди маленькие сувениры и открытки с видами достопримечательностей. Также через неё переправлял подарки друзьям на их дни рождения или праздники с короткими записками. Она рассказывала ему новости, вроде той, что Гермиона и Рон поженились, и оба были ужасно обижены на Гарри за то, что он пропустил их свадьбу. Как им было объяснить, что приглашение он получил двумя неделями позже, ведь всё это время провёл на теплоходе в Тихом океане. – Передайте письма с курьером, а документы оставьте на завтра. Разберёмся с домом, и я их просмотрю. – Так я и сделаю. До свидания, мистер Поттер. – Всего хорошего. Гарри отдал телефон Джилу, чтобы тот мог отключить разговор, и сказал: – Завтра мы едем… – …смотреть дом, – улыбнулся Джил. – Да, я всё слышал, ты же знаешь, как это у оборотней. Гарри уставился на него, потом улыбнулся и кивнул. За разговорами и мыслями, он и не заметил, что давно прошло время обеда. Потянувшись, Гарри предложил верлису сходить поесть. Тот согласился, и, не мудрствуя лукаво, они решили отправиться в ресторан, прямо тут, в отеле. Приведя себя в относительный порядок, они спустились вниз. Метрдотель на входе встретил их приветливо и обратился к Гарри по фамилии. Всё время улыбаясь, он провёл их к уединённому столику на двоих. Мгновенно перед ними появилась молоденькая официантка, поставив вазу с крупной, красной розой посередине, она передала им меню и бокалы с водой. Джил недоуменно посмотрел вслед усмехающейся девчушке. – Чего это они? – спросил он у Гарри. – Или тут всегда так. Гарри в это время отпил немного воды, и поэтому, засмеявшись, чуть не подавился ею: – Я… а-ха-ха!… Думаю, это всё та же дружественная политика к представителям ЛГБТ, – на последней фразе Гарри сделал кавычки пальцами в воздухе. Джил тут же порозовел и прикрылся меню. Отсмеявшись, Гарри задумался, из-за чего к ним столько внимания. Ну не узнали же его, в самом деле! Возможно, это от щедрых чаевых, которые он всегда давал. Или из-за того, что вчера его под белы ручки увела полиция, а потом он вернулся, как ни в чём не бывало. С грозными парнями, в качестве охраны, и роковой красоткой, прямо как какой-нибудь мафиози. Решив, что этот орешек ему не по зубам, Гарри открыл собственное меню и просмотрел названия в поисках национальной кухни. В итоге они оба выбрали бифштексы, только оборотень с кровью, а волшебник – хорошо прожаренный. Также, в качестве гарнира, Гарри присмотрел салат из свежих овощей, а оборотню понравился печёный картофель по-техасски. Сделав заказ, они обговорили завтрашнюю поездку, решив, что возьмут машину отеля. Потом Гарри разумно добавил, что если они купят дом и переселятся туда, то им больше не на чем будет ездить, ведь каждый день такси не будешь заказывать, а в город добираться как-то надо, раз уж дом находится на окраине. В итоге решили купить и машину, хотя Гарри признался, что водить не умеет и прав у него нет. К счастью, Джил получил своё удостоверение сразу по достижению совершеннолетия. Так что его определили в шофёры. Заказ принесли, но улыбающаяся официантка поставила на стол помимо тарелок, хлеба и приборов, бокалы и бутылку кьянти, которую они не заказывали. На недоуменные взгляды, она пояснила: – Подарок от администрации отеля за счёт заведения, – и придерживая полотенцем бутылку, налила в бокал Гарри немного вина. Посмотрев на официантку, он подозрительно понюхал его, и, удостоверившись, что не обоняет никакого яда, попробовал немного и кивнул. Она улыбнулась, и разлила вино по бокалам. – У тебя такие манеры, – задумчиво протянул Джил. Гарри непонимающе оторвался от вышитой атласной салфетки, которую он только что разложил и пригладил на коленях, и спросил: – Что? Джил продолжал, будто и не заметил его реплики: – Я и не помню, когда в последний раз был в ресторане. В старших классах, наверное, когда встречался с одной девушкой. Я все свои накопленные карманные деньги тратил на то, чтобы сводить её в ресторан или кино, купить цветы и подарки. Элен так любила розы, – он задумчиво посмотрел на цветок перед ним. Потом воткнул вилку в своё мясо и ножом откромсал кусок. – Она бросила меня. Сразу, как только поняла, что я оборотень – мне не хотелось скрывать этого от неё. А у нас всё было так серьёзно! Мы строили планы на будущее, хотели вместе жить… – Сочувствую, – искренне сказал Гарри, отпив вина. – Жизнь всегда так несправедлива. Я, когда разорвал помолвку с Джинни, почувствовал себя полным ублюдком. Джил с интересом посмотрел на Гарри: – Вы расстались из-за того, что она похожа на твою маму? – Да, из-за этого, а ещё из-за того, что она мне как младшая сестра. Если целоваться с ней у меня как-то получалось, то ни на что другое я был неспособен. – В смысле? – Джил даже приоткрыл рот от удивления. Гарри наклонился вперёд и конспиративно понизил голос, зная, что оборотень его услышит: – В самом прямом. В наш первый раз меня просто вырвало. – Прямо на неё?! – испугался оборотень, явно он уже забыл о своих проблемах, и сейчас не знал, что ему делать, смеяться или волноваться за Гарри. – Нет, ну что ты. Я успел добежать до туалета. Но это было полное фиаско. Распрямившись, Гарри улыбнулся и отпил ещё вина. Он был рад, что наконец-то может рассказывать об этом случае, как о шутке, без ужаса и позора, которые чувствовал раньше. Говорить об этом Джилу было намного легче, чем комунибудь другому. Оборотень был практически незнакомцем и не знал всей гарриной ситуации, но его внимание было крайне доброжелательным, и Гарри уже чувствовал терапевтический эффект своих откровений. Правду говорят, расскажи о тяжелой проблеме другу, и она станет вдвое легче. – Ничего себе. Должно быть, травмирующий опыт, – задумчиво пробормотал Джил, сделав глоток вина, и тут же кокетливо улыбнулся. – А я-то думал, англичане не говорят о сексе. – Не говорят, – усмехнулся в ответ Гарри, – тем более за столом! О, ты был настолько не прав, мои манеры просто ужасны! Они весело рассмеялись и продолжили обед, шутя и обмениваясь историями. Они стали общаться намного непринуждённее, узнав друг о друге много личных и часто смущающих подробностей. Отобедав и оплатив счёт, они вернулись в номер. Распитая на двоих бутылка отдавала приятным шумом в голове, и оба продолжали перешучиваться. Джил порывался заплатить за свой заказ, но Гарри ответил, что если он отрывает оборотня от работы, то и платить тоже ему. К тому же вчера он ужинал и обедал в доме Джила за его счёт – и тот ни слова не сказал. Услышав это, оборотень смирился, но пригрозил, что что-нибудь приготовит, когда они доберутся до его квартиры, или переселятся в новый дом, на что Гарри с радостью согласился. В номере волшебника ожидал пакет со множеством писем, на них он и решил потратить остаток дня. Джил погрузился в книги об оборотнях, позабыв о своих прежних планах поработать. Гарри всегда тяжело было читать письма от своих друзей. Не получая от него ни строчки, кроме коротких записок с поздравлениями, в своих письмах они фактически вели монолог, рассказывали о своей жизни, гадали о том, что происходит с Гарри, обвиняли его, ссорились с ним, мирились, прощали, просили вернуться в Англию и говорили о том, как волнуются. Письма от Рона были не очень длинны, в основном он писал о своей работе аврора и о том, что Джинни так и не вышла замуж – ждёт Гарри. Рассуждения Гермионы нередко растягивались на несколько страниц, она рассказывала о своей жизни и исследованиях, говорила о том, как работает в Хогвартсе профессором Преобразования вместо МакГонаггал, параллельно изобретая новые заклинания и издавая свои работы. Другие члены семейства Уизли, присылали подарки с письмами на Дни Рождения и Рождество. Письма Невилла были неизменно наполнены лояльностью и дружбой, он писал об открытии своей оранжереи, где выращивал и продавал редкие растения, а также о своей свадьбе с Луной, которая уже забеременела и скоро должна была родить первого ребёнка. В конце его писем Луна непременно добавляла пару собственных туманных строчек и, оформив всё письмо странными рисунками, подписывала: искренне твои друзья, Луна и Нев. За два года Гарри также приходили послания от других учеников Хогвартса, в основном с поздравлениями на разные праздники, пару раз написала даже МакГонагал. Джинни не писала ни строчки. ----------1. Почти невидимые нити используют иллюзионисты для своих фокусов. 2. Во вселенной Аниты Блейк, волшебство можно почувствовать через определённый промежуток времени. То есть можно понять проводился ли в определённом месте ритуал, например. 3. ESP – Extra Sensory Perception. Особые психические способности. Глава 12 (За помощь в исправлении этой главы благодарю мою дорогую бету Тайлер, а также постоянного читателя Кареглазая ведьмочк@) Прочитав всё, что ему прислали и потратив на это не один час, Гарри принялся за ответ Андромеде и не успел написать полстранички, как зазвенел телефон Джила. Обычно Гарри не обращал на эти звонки внимания, тем более Джилу звонили не так уж и часто, но теперь он услышал, что оборотень произнёс: “Хорошо, Джейсон”, и волшебник заинтересовался. Гарри оторвался от письма и уставился на Джила: тот нервно взъерошил волосы и немного виновато улыбнулся волшебнику: – Это Джейсон звонил, сказал, что Ашер ожидает нас в Данс Макабр через полтора часа. Он назначен ответственным за переговоры с тобой. Гарри посмотрел на часы. Сорок минут добираться до места, итого чуть больше получаса на сборы. А если бы у них были планы, или они уехали за город? Кто вообще так назначает встречи, словно он должен прибежать, как собачка, по первому зову? Гарри подавил нарастающее раздражение и постарался успокоиться, вспомнив, что он гость в этом городе и ему следует налаживать отношения с местными вампирами, раз так сложилось, что он собрался здесь жить. – Хорошо, мы выйдем через полчаса, – ответил он и вернулся к письму. Но слов для письма так и не нашёл, мысли крутились вокруг предстоящей встречи. Он думал, чего же вампиры добиваются от него и как отреагируют на события предыдущего вечера. Гарри был уверен, что ему известны не все факты, а роль пешки в чужой игре никогда не выглядела особенно привлекательной. Бросив письмо, он откинулся на спинку стула и глубоко задумался. Почему именно Ашер захотел вести с ним переговоры, а Жан-Клод позволил ему? Возможно, Принц города, действительно, был занят делами и ему не до Гарри, но Блейк, наверняка, этого так просто не оставит. Судя по её подозрительности, она тоже назначит ему встречу или нагрянет прямо в отель, с неё станется. Не сделав никаких конкретных выводов, Гарри решил пока довериться потоку событий и отправился одеваться. Ему никогда не удавалось заранее продумать хитроумные многошаговые комбинации, но реагировать на ситуацию мгновенно, как правило, получалось хорошо. Главное, защитить Джила и Мелани, а с остальным он уж как-нибудь разберётся. Уже в машине, по дороге, он с раздражением понял, что прекрасное настроение, появившееся во время обеда, напрочь испарилось. И теперь ему надо обмениваться шутками и любезничать, настойчиво продвигая свою позицию: что он не хочет причинить кому-либо вред, но и подчиняться никому не собирается. Необходимо было отстаивать собственную независимость, ведь не для того он уехал из Англии, чтобы снова выслушивать, как ему надо жить. Вскоре они были у клуба, на этот раз, даже не опоздав. Вся стоянка была заставлена машинами, поэтому форду пришлось остановиться на середине дороги, включив аварийные огни, чтобы выпустить их и не нарушить при этом правила дорожного движения. Остальной путь Гарри с Джилом проделали пешком. «Данс Макабр» уже который сезон оставался самым популярным клубом Приречья, да и всего Района Крови. Рядом располагались другие бары, рестораны и клубы, принадлежащие вампирам, но нигде не было такой длинной очереди, состоящей из возбуждённой и разномастной толпы. Здание было огромным, но явно не новым, хоть и отремонтированным. Сверху, в восемь футов (~2,4 м.) высотой, горели ярко-красные буквы, из которых складывалось название клуба. Гарри остановился за несколько метров от здания и с сомнением осмотрел охрану, перекрытый верёвкой вход и длинную очередь. Люди гомонили, веселились, и большинство было одето так скудно, что Гарри в его рубашке и слаксах выделялся на их фоне. “Если вампир считает, что мы будем платить за вход и ждать в очереди, то он глубоко заблуждается”, – подумал волшебник и уже хотел сказать об этом Джилу, как от стены отделилась тень и направилась к ним. Это оказался мальчик-вампир, на вид младше Гарри. Лет восемнадцати от силы. У него были огромные серые глаза, светло-каштановые локоны до плеч и невинная улыбка. Он кивнул Джилу и перевёл взгляд на Гарри. – Привет, ты Гарри Поттер, да? Ашер послал меня вас встретить. Пойдёмте, я провожу, – у него был мягкий, мальчишечий голос, и он так усмехался, что волшебнику показалось, будто вампир вот-вот подмигнёт ему. Парень отправился ко входу в клуб, и Гарри с Джилом последовали за ним. – А ты…? – начал Гарри. – Байрон меня зовут, я здесь работаю, здесь и в Запретном плоде, стриптизёром, – всё-таки подмигнул он. Гарри в ответ на это только моргнул и, решив проигнорировать мимику, спросил: – Ашер один, или нас ждёт кто-то ещё? – Со своими гиенами, как всегда. Они теперь не расстаются. Они подошли ко входу, и охранник, кивнув, пропустил их, на что очередь возмущённо заволновалась. На входе их встретила девушка, спросив об освященных предметах, так как ни у Гарри, ни у Джила таковых не оказалось, они скоро шли дальше, сквозь холл, а потом через зал с танцующими. Танцующая толпа не нравилась Гарри, музыка оглушала его, а от некоторых сцен он банально краснел. На небольших площадках, поднятых над уровнем зала, танцевали оборотни и вампиры, все важные места которых были прикрыты, но танцы казались слишком откровенными: не стриптиз, но почти. А также, в разных углах зала, вампиры сосали у людей кровь, обнимаясь с ними так, что со стороны казалось, что они занимаются чем-то более интимным. Гарри, как воспитанник старой закрытой школы-интерната, в духе английских колледжей прежних веков, не привык к подобным зрелищам, выставленным на показ. Даже в своих путешествиях он не встречал подобное, конечно, он посещал ночные клубы, но там всё было гораздо приличней. Здесь же всё, от костюмов до декораций и поведения персонала, как будто было рассчитано на эпатаж, на то, чтобы шокировать публику. – Ха-ха, да ты смущаешься, парень? – спросил Байрон, когда они прошли мимо одной особенно откровенной сцены. С гарриной стороны было видно, как девушка, обвив ногами чужую талию, повисла на ней, обнажила верхнюю половину тела, и подставила её под укус вампиру, сладострастно изгибаясь. – Вовсе нет, это всего лишь моя английская сдержанность. – Да не болтай мне тут, рыбонька, у нас куча народу из Англии и ни один из них не краснеет, как ты! – Я воспитывался в закрытой школе, – ещё раз попытался оправдаться Гарри. – Как богатенький сынок, да, кисонька? А я-то думал, что там царит такой разврат, что ты должен был разучиться краснеть! – веселился Байрон. Гарри замолчал, решив игнорировать все дальнейшие реплики на эту тему. Он не понимал, чего вампир так к нему прицепился. Джил сначала усмехался, но заметив гаррину досаду, спрятал улыбку, и утешительно погладил его по плечу. Его самого сцены нисколько не смущали. Дойдя до конца зала, они зашли в дверь с табличкой “Только для персонала”. Перед дверями стоял охранник в красной футболке. Гарри так ни у кого и не спросил, что означают разные цвета, поэтому сейчас он повернулся к Джилу и задал вопрос: – А почему часть охраны носит красное, а часть полностью в чёрном? Байрон прыснул, как только услышал вопрос, но Джил спокойно ответил: – Это для Аниты. Если ей понадобится заняться с кем-то сексом, она может выбрать любого в красной футболке. Этот цвет означает, что они не против. Гарри аж приоткрыл рот от удивления. Он даже не мог вообразить, что некоторые люди готовы выстроиться в очередь, чтобы только переспать с кем-то особенным. Неужели секс с ней настолько хорош? И что, верность уже ничего не значила в этом веке? Гарри не верил, что у всех этих мужчин, а это была почти половина от общего числа охранников, нет собственных жён, возлюбленных или постоянных партнёров. И что, они вот так просто были готовы на измену? Гарри растерянно одёрнул рукава своей тёмно-синей рубашки и тихо пробормотал: “Никогда больше не надену красную футболку в этом городе”. Но вампир и оборотень всё равно его услышали. Джил улыбнулся, а Байрон захохотал пуще прежнего, будто Гарри сказал нечто остроумное. До нужного места они добрались довольно быстро. Провожатый постучал в дверь с табличкой “Главный менеджер” и открыл её, предлагая войти. Гарри прошёл первым, а Джил последовал за ним. Закрыв за ними дверь, Байрон направился по своим делам. Ашер сидел на диване и выглядел даже красивей обычного. На нём была белая рубашка, белые перчатки и голубой атласный костюм, точно в цвет глаз. По лацканам и воротнику жакета шла синяя вышивка. Гарри уже второй раз видел этого вампира, одетым в голубое, и решил, что этот цвет ему невероятно идёт, выгодно выделяя глаза и подчёркивая золото волос. Волшебник подумал, что ему хочется прикоснуться к ним, пропустить сквозь пальцы прядки, понять, мягки ли они на ощупь. Да что же это такое, сначала Джил, теперь этот вампир, неужели сама атмосфера города на него так влияет? Поймав себя на том, что он нервным жестом поправляет причёску, Гарри отдёрнул руку и выпрямился. Вампир поднялся навстречу, улыбаясь: – О, Анри-Жак, je suis content de vous revoir! /Рад тебя снова видеть/. – Bonsoir, Ашер! /Добрый вечер/. – Ты даже не представляешь, как мне приятно слышать родную речь. Прошу, садитесь, – указал он на чёрный диван напротив. Джил, скинув кроссовки, с ногами забрался на кожаное сидение, Гарри присел рядом и огляделся. Он поразился стильному интерьеру комнаты, вся отделка которой была выполнена в чёрно-белой гамме, яркими пятнами выделялись лишь пара японских вееров и кимоно на стене в рамке под стеклом. Помимо Ашера в комнате было двое обычных охранников. – Ради чего мы встречаемся снова? – начал Гарри, немного грубо, но ему не нравилось, что его так просто вызвали сюда. О встречах надо договариваться заранее – это просто правила вежливого тона. И теперь он чувствовал себя неуютно, как подчинённый, которого босс вызвал на работу посреди выходного дня. – Просто встретиться и поговорить, это уже не повод? Какая жалость, Анри-Жак, неужели моё общество столь отвратительно? – притворно расстроился Ашер, он сидел, как на картинке, и хоть всё его тело было закрыто, а из кожи виднелась всего одна сторона лица – он был прекрасен, прекрасен настолько, что тяжело было смотреть. Но Гарри смотрел, смотрел пристально, не отводя глаз. Веско, серьёзно, он ответил: – У нас были планы на сегодняшний вечер, – хотя в действительности никаких планов не было, и вампир мог бы учуять ложь, если бы волшебника не тренировали обходить даже веритасерум. В аврорской академии его научили, что почти любую ситуацию можно словесно обыграть так, как это выгодно. Например, принять душ и лечь спать – чем не планы на вечер? И неважно, что вампир думает о другом – слова-то одни и те же. – Вот как. Значит, планы с ним. – Ашер раздражённо бросил взгляд на Джила, который немного сжался от этого, а потом резко сменил тему: – Мне показалось, Анри-Жак, что тебе вчера понравилась картина. Гарри пару раз моргнул, пытаясь уловить связь между двумя высказываниями, но, не обнаружив её, правдиво ответил: – Картина великолепна, надо иметь особенное мастерство, чтобы классический сюжет выполнить в такой манере. Краски, композиция, светотень – всё просто завораживает взгляд! Кто художник? Ашер самодовольно усмехался, он даже встал и прошёлся перед Гарри, будто размышляя над словами молодого волшебника или просто демонстрируя свою красоту, грациозные движения. Ведь он знал, что красив, и понимал, что все любуются им. – Художник давно умер, так и не прославившись, его имя предано забвению, – Ашер остановился перед Гарри и посмотрел на него сверху вниз, нависая над ним. Гарри пришлось задирать голову, чтобы видеть лицо собеседника. Вампир продолжил: – А персонажи картины, они тебе понравились? Гарри, наконец, начал понимать, о чём они говорят. Уж не заигрывает ли вампир с ним, вот так вот, демонстрируя опасность? Конечно, Гарри в этих делах дубдубом, но таких откровенных намёков даже он не пропустит. Но он никогда даже не подумает об интимной связи с тем, кому не доверяет на все сто процентов. Или всё же показалось, и его просто пугают или, возможно, хотят от него крови? Нейтрально, он ответил: – Я уверен, что все любуются живописными героями. Ашер нахмурился и, подавшись вперёд, страстно заговорил: – Я знаю это. Но я видел, как ты смотрел на меня. Ты обернулся, и на твоём лице было написано такое желание, что все почувствовали это! Он протянул руку коснуться гарриной щеки или волос, но из-за того, что движение было настолько стремительным, Гарри среагировал на одних инстинктах. Как бы отреагировал на любую другую руку с острыми, длинными ногтями, быстро движущуюся к его глазам или горлу. Он напал в ответ. Схватив вампира за запястье левой рукой, он подтянулся, чтобы встать, одновременно толкая вампира от себя локтём, но вдвоём они не удержали равновесие – так и свалились на стеклянный столик позади Ашера. Вампир ударился спиной и головой, Гарри рухнул сверху, и столик разбился вдребезги под тяжестью. В это время открылась дверь. Оборотни-гиены уже повытаскивали пистолеты и направляли её на кучу в середине комнаты. Джил прикрылся от осколков и теперь испуганно выглядывал из-за локтей. Ашер лежал на спине, в обломках стекла, его золотые локоны разметались, открывая всему миру ужасающие шрамы. Выражение на его лице выдавало крайнюю степень ошеломления. Гарри сидел сверху, оседлав его бёдра, в левой руке он всё ещё зажимал запястье Ашера, автоматически придавливая его к полу, а в правой руке была палочка, кончик которой упирался в бледное горло вампира. Волосы волшебника были взъерошены, зрачки расширены, а сам он выглядел так, будто сейчас грохнется в обморок. – Что здесь происходит? – воскликнула вошедшая Анита. Краем глаза, Гарри разглядел, что с ней было трое мужчин и одна высокая женщина. Из всех мужчин он узнал только Никки, верльва со вчерашнего вечера. Дезориентированный, Гарри молча смотрел на Ашера, тот отвечал ему пристальным взглядом в глаза, будто пытаясь что-то обнаружить на лице волшебника. Гарри уже осознал свою ошибку и понял, что если бы Ашер собирался нападать, он был бы готов к борьбе и сейчас бы сражался, а не лежал на земле, не двигаясь, со странным выражением глядя на гостя. Волшебнику было стыдно за свои действия, но он не стал бы извиняться, пока вампир не попросит прощения за свои оскорбительные слова. Встряхнувшись, волшебник сосредоточился на окружающей реальности. Убирая палочку, он произнёс: – Это всего лишь недоразумение. Я такой неловкий, споткнулся и упал, – начал плести полную чушь Гарри, в надежде выиграть пару минут на то, чтобы прийти в себя. Он опять немного деформировал правду. Это было недоразумение? Да, так и есть, Гарри ошибся, защищаясь от атаки, которой не было. Он споткнулся и упал? Конечно! Ведь, поднимаясь, он зацепился за Ашера, из-за чего и свалился. Джил нервно хихикнул, а охранники-гиены, переглянувшись, убрали оружие. Со спины им было не видно то, что происходило между Гарри и Ашером на самом деле. Волшебник отпустил чужое запястье и согнул ногу, чтобы подняться, но замер на полпути, услышав смех. Ашер смеялся, прикрыв лицо руками, заливисто и громко, так что всё его тело подрагивало под Гарри. Этот смех был приятен, он просто ласкал слух и кожу, но абсолютно выбивал Гарри из колеи. И не только его, похоже. Вошедшие переглядывались и неловко переминались с ноги на ногу. Даже Анита, выйдя вперёд, неуверенно спросила: – Ашер?.. Тот опустил руки и сквозь смех сказал: – Ах, Анри-Жак, ты так стремишься упасть в мои объятия, что вскочил на меня прямо здесь? – Что?! – завопили одновременно Анита и Гарри. Он мгновенно покраснел, и хотел было возразить, как вампир продолжил: – Ха-ха-ха, на меня… бедного, обезображенного вампира… прямо набросился, сгорая от страсти… как изголодавшийся зверь! Только потерпи немного, и я… Хаха-ха, – он начал вытирать кровавые слёзы, что скопились в уголках его глаз от смеха. – Я думаю, это шутка, Анита, – сказал длинноволосый шатен невысоко роста, рядом с Блейк. Одновременно с его словами, Гарри, пятясь как рак, резво отскочил от вампира, смешно врезавшись мягким местом в диван. Он взобрался туда прямо с ногами, как Джил, чтобы даже краем обуви не касаться вампира. Казалось, ещё чуть-чуть, и он полезет на спинку сидения, как испуганная кошка. Даже его взъерошенные волосы напоминали о шёрстке, вставшей дыбом. А оскорблённое выражение на лице выглядело очень смешным. Джил подполз к нему и прижался боком, успокаивая. В это время оборотни-гиены бросились поднимать своего господина, но он и без их помощи спокойно встал и отряхнул осколки. Нигде не было видно крови, так что должно быть он не порезался. Оглянувшись на все ошарашенные лица, он улыбнулся и шагнул вперёд: – Ma cherie, не смотри на меня так, monsieur Мика прав, это всего лишь шутка, признаюсь, возможно, не очень удачная и не в моём стиле, но это не повод выглядеть так удивлённо! Анита, кивнула, всё ещё поражённо глядя на него, и поднялась на цыпочки для поцелуя. Ашер поддержал её за локоток и нежно прикоснулся к её губам. Его собственный рот тут же оказался с отпечатком ярко-красной помады, который он эротично слизнул, глядя ей в глаза и будто наслаждаясь вкусом. Гарри разобрала беспричинная злость на Ашера: как это ублюдок мог флиртовать с ним и одновременно целоваться с другой женщиной у него на виду! Нет уж, такого он не потерпит, отплатит той же монетой, а также на любой флирт от этого вампира будет отвечать если не оскорблениями, то холодным отказом, это точно. При всём том, что он действительно находил этого конкретного вампира захватывающе привлекательным, честность, лояльность и доверие он ценил в сто раз больше, чем внешность. Будто почувствовав, как Гарри впивается взглядом ему в спину, Ашер повернулся и сказал: – Прости мне, Анри-Жак, то, что я сказал. Это было совершенно бестактно. Я забылся и произнёс не то, что хотел. Гарри ничего не ответил, а Анита потянула вампира за руку: – О чём это ты? – Сущие пустяки, ma cherie, не обращай внимания! Лучше скажи мне, что ты тут делаешь, разве мы планировали повидаться? Под руку они прошли по комнате, и он любезно усадил её на диван и сел рядом. Шатен, Мика, присел с другой стороны от Аниты, а остальные оборотни распределились по комнате, действуя, как охрана. – Мы ещё не всё обсудили с ним, – повернулась Блейк к Гарри. Тот выгнул бровь, как всегда ненавидя, когда о нём говорят в третьем лице в его присутствии. – Анита, представь нас, пожалуйста, – сказал Мика, хотя и он, и Гарри, уже поняли, как друг друга зовут. Анита взяла оборотня за руку, будто демонстрируя, кому он принадлежит, и сказала: – Гарри, это Мика, он нимир-радж местного парда, а также возглавляет коалицию оборотней. – Мы работаем над взаимопониманием между людьми и оборотнями, Джил здесь очень помогает нам с документами и компьютерами, – произнёс Мика. Джил улыбнулся и посмотрел на Гарри, явно довольный, что его похвалили перед ним. Волшебник в ответ ободрительно сжал его пальцы, уже забыв, что только что подобный жест у Аниты вызывал у него раздражение. – Я наслышан о вашей Коалиции, и считаю, что вы занимаетесь очень важным и нужным делом, – сказал Гарри, улыбаясь Мике. Ему понравилась деловая сосредоточенность оборотня, который казался наиболее спокойным и адекватным из всех тех, кого Гарри встретил в этом городе, включая Джила. Ашер вступил в разговор, прежде чем оборотень мог ответить: – Мы собрались здесь для переговоров относительно пребывания Гарри в городе. Столько времени уже прошло, а мы к ним ещё не приступили. – И чья это вина, – мрачно прошептал волшебник, но все его услышали. Ашер нахмурился, и Анита тут же вмешалась. – Гарри Поттер, вчерашний концерт меня совершенно не впечатлил. Я проверила тебя по базе ФБР, и мне очень не понравилось то, что я там обнаружила! – сказала она и пересекла руки на груди. Все с удивлением уставились на неё, Гарри в том числе. – И что же там? – заинтриговано спросил волшебник. – Полная ерунда, вот что! – торжественно заявила она, и на лицах окружающих появились странные выражения, но Блейк неустрашимо продолжила: – В твоё досье явно кто-то вмешался. Сведения о родителях, которые погибли от газового взрыва, очень краткие, далее, что ты до 11 лет жил у родственников, но там тоже всё нечисто. Во-первых, нет никаких документов принятия, почти нет сообщений о медицинских проверках, которые в таком возрасте просто обязательны, есть сведения, что ты учился в начальной школе, но как ты туда попал, без свидетельства о рождении, тоже не понятно. А также несколько жалоб от учителей и соседей о жестоком обращении с ребёнком, которые почему-то так и не попали в центр социального обеспечения. Возможно, их сфабриковали и так и оставили, чтобы не возиться с дальнейшим бумажным и электронным следом. В этот момент Гарри вздрогнул и так резко выпрямился, что в его спине что-то хрустнуло, а на лице появилась тень расстройства. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Блейк его перебила: – А потом ты исчезаешь, будто тебя и не было! Насовсем! Ни строчки о твоём местонахождении, и никто из правительства не интересуется, куда пропал ребёнок, тот, у которого нет ни одного документа, кроме дневника в школе, и справки о сломанной руке. А через восемь лет исчезают и Дурсли, продав дом и уехав из города. И ты удивительно появляешься из ниоткуда в тот же год, оформляешь все свои новые документы за раз, и оказываешься застрахованным, образованным, богатым и титулованным наследником двух семейств. Ну и как, потвоему, такое можно объяснить? Воцарилось молчание, окружающие переваривали только что услышанную историю, и из всех лишь один Джил догадывался, что за ней скрывается. Он испуганно смотрел на Гарри, явно волнуясь за него. Тот сидел бледный, с огромными горящими глазами и бровями, сошедшимися на переносице. Гордый вид, прямая спина, расправленные плечи и сверкающая ярость во взгляде – случилось то, что он больше всего ненавидел. Его тщательно скрываемое прошлое выставлено перед всеми, разрезано и разжевано, чтобы его легче было проглотить. Вся ситуация злила его, буквально доводила до бешенства. Какое право эти люди имеют вмешиваться в его жизнь? Он не сделал ничего плохого, никому не угрожал, никому не мешал и всё же вот, его снова допрашивают, снова требуют оправданий, снова обвиняют в преступлениях, которые он не совершал. И самое ужасное – вытаскивают на свет то, что должно быть давно похоронено в недрах памяти, то, о чём больше никогда не хотелось думать. Гарри перенаправил свою ярость на черноволосую женщину. Он хотел вспороть её совесть, любой ценой причинить ей боль, такую же, какую причинила она, выворачивая его жизнь и вытряхивая её перед всеми. – Миз Блейк, – начал он, холодно педалируя “миз”. – Доставило ли вам некое извращённое удовольствие копание в моём прошлом, в моей личной жизни? Понравилось ли вам, то, что вы узнали? Или, может быть, вам не хватило кровавых подробностей для полного счастья? Так я добавлю. Слушайте же! Знаете ли вы, каково это, когда живот болит от голода, и ты, будучи маленьким ребёнком, и глядя на корку хлеба на полу, думаешь, как бы её по-тихому стащить, чтобы потом с жадностью съесть, ведь голодать осталось ещё два дня. Или может быть, вам интересно, каково это, лежать в мрачном, пыльном чулане неделями, медленно сходя с ума, постоянно гадая, умер ли ты уже и, чувствуя, как в темноте по лицу ползают пауки? Или дрожащим шёпотом, отсчитывать секунды последнего получаса, перед тем, как тебя выпустят в туалет, когда ты мучаешься уже долгое время, но боишься даже на секунду расслабиться, зная, что тебе в этом чулане сидеть взаперти до конца месяца, а никто тут прибираться не станет? Или, как это, с четырёх лет стоять у плиты, подставляя скамеечку, так как тебе не дотянуться до газа, и при малейшей ошибке опасаться, что твою маленькую руку в наказание сейчас прижмут к обжигающей сковороде и затем не вылечат ожог? Ну как, миз Блейк, нравится вам моя личная жизнь? Эти ли преступления вы так страстно хотели узнать? Анита сидела побледневшая, застыв на месте, на её лбу выступила испарина. Вампир рядом вообще прекратил двигаться, и был похож на прекрасную мраморную статую. Мика вцепился в свои плечи и, нахмурившись, смотрел в пол. Джил прижимался лбом к гарриному плечу и жмурился, будто стараясь спрятаться от страшных слов. Он уже из предыдущих разговоров понял, что гаррино детство отнюдь не было радужным, но полную степень ужаса до конца осознал лишь сейчас. Гарри повернулся и обнял оборотня, на секунду он позволил себе слабость, прикрыл глаза, ткнулся носом в то место, где соединяется шея с плечом и вдохнул запах, который у него начал ассоциироваться с комфортом и принятием. Уже через мгновение он выпрямился и встал, рукой помогая Джилу подняться, и пока тот обувал кроссовки, сказал: – Думаю, на сегодня переговоры окончены. Если вы решите пересказывать комуто то, что я сейчас сказал, то знайте, что каждым словом вы сознательно причиняете мне боль. Приятно оставаться. С этими словами он, не слушая того, что ему начали говорить, притянул к себе Джила и аппарировал. ~оОо~ В номере Гарри был готов свернуться в клубочек и плакать, плакать, пока не исчезнет вся боль. Но он давно уже не плакал. Сейчас ему было очень обидно, что он, действуя на импульсе желания наказать Аниту, рассказал самые позорные, отвратительные моменты из своей жизни. Будь у него хроноворот, он бы отправился в прошлое, чтобы всё изменить, но хроноворота не было. В пору было заклеивать рот скотчем и совсем перестать разговаривать, чтобы больше не случалось таких проколов. Стоя в ошеломлении посреди номера, склонив голову и опустив плечи, он понял, что Джил опять помогает ему раздеться. Скоро это войдёт в привычку, обессиленный и в смятении чувств он будет возвращаться в отель, а оборотень примется ухаживать за ним, как за беспомощным ребёнком. И хоть забота радовала его, подобная перспектива немного пугала, поэтому отстранив чужие руки, он сам стянул с себя рубашку, брюки и ботинки и лёг в кровать. Джил снял джинсы и футболку, отбросил кроссовки и пристроился рядом. Тишина немного угнетала, впервые они легли вместе не позднее часу ночи, поэтому сна не было ни в одном глазу. Была лишь неловкость. Гарри вспомнил, что в номер можно попросить принести ещё одну кровать, но это было бы странно, если бы он попросил Джила перелечь сейчас, после нескольких ночей вместе. Выглядело бы это так, будто он выгоняет его, наказывает за поведение, а оборотень ничего плохого не сделал, наоборот, он поддержал Гарри, как никто другой, и волшебник был очень за это благодарен. Джил приподнялся на локте и, убрав рыжие пряди, упавшие на лицо, спросил: – Мм, Гарри, ты хочешь спать? – Нет, пока ещё не очень, но скоро уже полночь. А что? Оборотень порозовел: – Я тут подумал, ну помнишь бутылку шампанского, что нам принесли с утра? Давай её разопьём? Вместе с клубникой. В качестве утешения за тяжёлый вечер. Гарри в недоумении посмотрел на оборотня, несмотря на позднее время, луна хорошо освещала его лицо, и на краю сознания мелькнула мысль о скором полнолунии. – Разве мы не выпили сегодня целую бутылку? Не многовато ли для одного дня? – Ну и что! Я с Рождественского вечера не пил – случая не было. А сейчас как раз есть. Всегда хотел понять, как это, в шикарном отеле наслаждаться шампанским с клубникой прямо в постели. Будто в фильме “Красотка” с Джулией Робертс. Давай хотя бы по бокалу? Тем более, у оборотней усиленный метаболизм, им никакое похмелье не страшно. А ещё нас почти невозможно отравить, даже таким ядом, как алкоголь. А как с этим делом у волшебников? Весёлая болтовня Джила отгоняла расстройство этого дня, развевая его, будто всё было страшным сном, и только сейчас – реальность. Гарри подумал о его вопросе. И вспомнил, как однажды, после отравления, целитель сказал ему, что у некоторых волшебников, магия так сильно горит в крови, что сжигает слабодействующие вредные вещества. Улыбнувшись, именно это Гарри и ответил: – Почти то же самое. В общем, тащи сюда свою клубнику и бокалы, будем проверять, так ли это здорово. Это оказалось здорово. Очень здорово и весело. Джил показал, как может ртом ловить клубнику, а Гарри продемонстрировал свои рефлексы, поймав на лету падающий бокал оборотня, но при этом уронив свой. Когда Гарри облился шампанским, им стало смешно, и сразу вспомнились ванны из этого напитка. К счастью оба были не настолько пьяны, чтобы лезть проверять и эту ситуацию из фильмов, но повеселились они на славу. Допив бутылку, они сами не заметили, как уснули. Глава 13 С утра они чуть не проспали полуденную встречу. К счастью, у Джила был заведён будильник на телефоне, поэтому полдвенадцатого незамысловатая мелодия разогнала обрывки снов. Голова не болела, и похмелья Гарри не чувствовал. Никакой неловкости волшебник уже не испытывал – эмоции последних двух дней переплавили все остатки напряжённой скованности между ним и Джилом. И теперь молодой волшебник даже не стеснялся постороннего рядом с собой, как, например, не стал бы стесняться Рона, с которым семь лет спал на соседних кроватях и мылся в одном душе. И прикосновения. Раньше Гарри ненавидел чужие прикосновения, когда взрослые из Ордена трепали его по макушке, как домашнюю собачку, или кто-то грубо тащил за руку. Даже став старше, он старательно отодвигался от тех, кто прислонялся к нему в толпе, или задевал на улице. Раньше, ему нравились касания только нескольких людей. Гарри, который за всю жизнь из приятных прикосновений ощутил только объятия Гермионы, Молли и Сириуса, да похлопывания по спине от Рона, научился дорожить ими, но старался особо не привыкать, к тому же сам он боялся прикасаться к другим, страшась натолкнуться на непонимание и отвращение. Теперь же, когда каждое его прикосновение встречалось с таким очевидным восторгом и радостью, он стал получать от этого удовольствие. И чужие прикосновения оказались приятными. Захватывающими даже. Пленительными. Гарри сам не заметил, как с жадностью начал открывать для себя неповторимый мир радости тактильных ощущений. Ему нравилось, когда Джил гладил его по руке или задевал плечом. Сам он с тщательно скрытым восхищением дотрагивался до оборотня, как ни до кого прежде, даже до Джинни или Рона, зная, что Джил ответит с удовольствием и не воспримет касания превратно, как нечто странное или отвратительное. Возможно, у Гарри проснулся голод по ласке, которую в детстве он не получил от Дурслей, или пробуждалась эта загадочная сущность инари, заставляя его вести себя, как оборотень. Тем не менее, перемены он воспринимал спокойно, считая их ещё одним признаком того, что выздоравливает от всех невзгод прошлого. К полудню Гарри и Джил спустились в холл отеля, уже одетые, но ещё голодные. Там их ждал Роделс с миниатюрной женщиной, которую он представил, как мисс Коллинс из агентства по продаже недвижимости. Именно она должна была их сопровождать к дому. Выпив по чашечке кофе, они вчетвером отправились к поместью на машине мисс Коллинс. Дорога оказалась длиннее, чем представлял себе Гарри, и заняла чуть больше часа. Часть из этого времени они даже катились по трассе в окружении леса, прерываемого лишь редкими домами. Всю дорогу мисс Коллинс что-то говорила, отвлекаясь лишь на редкие вопросы Роделса. Гарри и Джил тихо сидели на заднем сидении. Оборотень мирно дремал, пожав под себя ноги. Волшебнику спать не хотелось, но и он почти не слушал разговор, полностью погрузившись в свои мысли. Но кое-что привлекло его внимание: – Что вы сказали? – прервал он плавную речь женщины. Она в растерянности посмотрела на волшебника в зеркало заднего вида и медленно повторила: – Я говорю, природа там просто замечательная, и … – Нет-нет, до этого. Про озеро. – Озеро там совсем рядом, да. Итаска, исток Миссисипи. Всего четверть часа ходьбы, и вы на месте. Так как планировка земли не предусматривает бассейн, я считаю это очень удачным. Гарри удовлетворённо улыбнулся. Он и раньше осознавал, что их будущий дом будет находиться в этом районе, но только теперь понял, что они недалеко от той замечательной местности, где ему довелось побывать. Один этот факт, по мнению Гарри, перевешивал множество потенциальных недостатков самого дома. Ведь даже если с домом окажется что-то не так, всегда можно выкупить землю, снести его, и на том месте построить то, что нравится. Вопреки опасениям, поместье тоже пришлось Гарри по вкусу. Он действительно выглядел немного старым, и явно сохранился ещё с тех пор, когда Сент-Луис принадлежал Франции, то есть ещё до знаменитой Луизианской покупки(1), но в нём не было ничего такого, с чем бы не справился косметический ремонт. Они прошли внутрь, когда мисс Коллинс открыла ключами сначала ворота, а потом и дверь дома. На пыль и паутину Гарри решительно не обращал внимания – вполне можно было нанять несколько работников, а впоследствии пригласить домовика. Вся мебель была старой, и давно нуждалась в замене, так что, похоже, ремонт был необходим не только снаружи, но и изнутри. Они все разбрелись по дому, осматривая его. Гарри поднялся на второй этаж и обнаружил портреты, на которых наверняка изображались предки бывших хозяев дома. Вообще, в доме было множество личных вещей, как будто хозяева покидали его в спешке, вовсе не собираясь продавать. – Мистер Поттер, – тихо позвал Роделс, со стороны лестницы. – Спуститесь на минутку. Гарри направился к поверенному. Из комнаты напротив вынырнул Джил и пошёл следом. Роделс ждал волшебника в холле, у основания лестницы, мисс Коллинс стояла неподалёку, что-то печатая в своём мобильном. – Мистер Поттер, кхм, не могли бы мы поговорить наедине? – немного запинаясь, спросил поверенный. Слегка приподняв брови, Гарри повернулся к Джилу и шёпотом попросил его ненадолго отвлечь агента по недвижимости. Тот с готовностью кивнул и пошёл к ней, а Роделс тихо пробормотал Гарри: – Мисс Коллинс сказала мне, что здесь нет подвалов, но судя по планировке здания, они должны были быть. Поместья такой величины не строили без подвалов и погребов для вина и продовольствия. Я осмотрел нижний этаж и в правом крыле обнаружил вход, и не просто дверь, а кое с чем интересным. Пойдёмте, я вам покажу, и вы поймете, о чём речь. Гарри оглянулся на Джила, тот уводил мисс Коллинс на верхний этаж, что-то ей втолковывая. Волшебник кивнул и отправился вслед за поверенным. Когда они оказались перед небольшой дверью, Гарри понял, что именно привлекло внимание поверенного. Дверь была простая, древесного цвета, без каких либо украшений, однако, под антимаггловским очарованием. А значит, в доме жил волшебник или даже поколения волшебников. Разглядев защитные руны по периметру двери, Гарри достал палочку, засунул её за ухо и сел прямо на пол, скрестив ноги по-турецки, сосредоточенно разглядывая чёрные скандинавские закорючки. Роделс прочистил горло: – Может, пригласим команду по прерыванию проклятий из Англии? Молодой волшебник рассеяно пригладил волосы и, потерев подбородок, ещё раз посмотрел на руны, а потом обернулся: – Нет, я думаю, что справлюсь сам. Не найдётся у вас ручки и бумаги? И ещё, мы покупаем этот дом. Вы уже всё осмотрели? Проверьте по своим каналам, пожалуйста, кто его бывшие владельцы и что с ними случилось. Здесь, конечно, нет защитных родовых заклинаний вокруг самого здания, но мне не нужен какойнибудь наследничек, который заявится сюда через полгода и сообщит, что дом принадлежит ему. – Хорошо, мистер Поттер, я всё разузнаю. Вот, держите блокнот и авторучку, ничего, что маггловские? Я проверил водопровод, газ и электропроводку, с ними всё в порядке, но дом совершенно не отвечает требованиям пожарной безопасности, здесь надо будет дорабатывать всю систему. Видно, прежние владельцы рассчитывали, что магия защитит их от огня. – Ничего, это не проблема. Найму рабочих, и они всё установят. Гарри открыл блокнот и, положив его на папку с документами, перерисовал особенно сложную группу рун, рассчитывая вернуться домой и просмотреть их в книгах. За этим-то занятием его и застали мисс Коллинс и Джил. Джил никак не отреагировал - должно быть ему дверца тоже была видна, но мисс Коллинс всплеснула руками и спросила, не плохо ли Гарри, раз он сидит на полу, склонившись перед чистой стеной. Она с самого начала подозрительно на него косилась. Ведь когда ей сказали, что дом хотят купить, она рассчитывала увидеть взрослого, представительного мужчину, а встретила какого-то ребёнка, едва достигшего совершеннолетия. Вначале, она хотела даже уйти, приняв всю затею за жестокий розыгрыш, но Роделс прошептал ей на ухо, что Гарри очень-очень богат и уже имеет недвижимое имущество, поэтому приобрести ещё один дом, для забавы, не представляет для него никаких проблем. Тогда она приняла подобное объяснения, но сейчас вполне уверилась в том, что мальчик перед ней сумасшедший. Волшебник очаровательно улыбнулся ей и сказал, что они закончили осмотр дома и всем довольны, так что покупка – дело решённое, и самой мисс Коллинс, мол, стоит подготовить все необходимые документы. На радостях, она подбросила их на машине до отеля, всю дорогу находясь в восторге от того, что ей, в итоге, удалось продать дом. До конца поездки она была сама любезность, считая теперь гаррино предполагаемое сумасшествие милой причудой богача. В номере отеля Гарри обнаружил чайные розы, с приложенной к ним запиской: «Анри-Жак, от имени Аниты просим прощение за вчерашнее происшествие. Надеемся, вы продолжите переговоры. Приглашаю вас на встречу, сегодня в 23.30, в ресторане “Колосс” на Айвенго-авеню(2). Ашер». Вот так, ни словом больше, но уже гораздо вежливее, чем вчера. И эти розы… Гарри понюхал одну из них, передавая записку Джилу. Запах оказался приторным, но намного тоньше, чем у цветов, подаренных отелем. Гарри вздохнул – розы ему совсем не нравились, он предпочитал изысканную красоту орхидей, либо стильную изящность ирисов. А розы были так просты и банальны, даже самые экзотические из них, что навевали скуку. К месту встречи они подъехали с опозданием на двадцать минут из-за того что Гарри увлёкся написанием писем, а Джил был настолько поглощён книгами, что совсем позабыл о времени, что уж говорить о работе, к которой он не приступал уже почти неделю. В ресторане метрдотель подвёл их к столику и Гарри понял, почему Ашер выбрал именно это заведение для их рандеву. Весь зал красиво разгорожен на комнаты, в каждой из которых находился свой столик, что создавало иллюзию уединения. Играла не очень громкая, но приятная музыка. Вкусно пахло чем-то аппетитным. Ашер уже ждал их с неизменной охраной, на столике стояла вода, хлеб и вино, а также лежало меню. Сам вампир делал вид, что периодически прикладывается к своему бокалу. Он поднялся на встречу и поприветствовал пришедших пофранцузски. – Добрый вечер, Ашер, – поздоровался Гарри, пока Джил, ограничившийся безмолвным кивком, устраивался на стуле. – Я надеюсь, сегодня мы начнём непосредственно с переговоров. Молодой волшебник решил вести себя отстранённо, строго по-деловому, ему хотелось проигнорировать вчерашнюю безобразную выходку вампира, хотя он, конечно, ничего не забыл. – Безусловно! – улыбнулся Ашер. Небольшая неловкость с обеих сторон несколько смягчилась, пока официант принимал заказ, поэтому, как только молодой человек отошёл, Ашер начал прямо с сути: – К нашему вниманию было принесено то, что вы уже сообщили остальным лисам о появлении инари. Гарри обернулся к Джилу, ведь именно он занимался этим вопросом. Джил робко улыбнулся: – Да, некоторые кланы уже ответили на сообщение и желают прислать своих представителей для встречи. Это было новостью для Гарри, но он никак не продемонстрировал своего удивления. Ашер кивнул, и чуть наклонившись, так что его золотые волосы скользнули по щеке, спросил: – И каким образом вы собираетесь обращаться с этой ситуацией в дальнейшем? – Я приму и выслушаю лисов, а потом решу, что можно сделать, – ответил Гарри. – Вы понимаете, что ситуация с ликантропами в городе только недавно пришла в норму? Местные кланы в состоянии перемирия, создали коалицию, и нам не нужен ещё один раздел власти. А если в городе появится сильная группа, это непременно приведёт к конфликтам. Гарри помолчал, потом, будто решившись на что-то, начал: – Вы позволите мне говорить прямо, без всяких дипломатических экивоков? Выглядя слегка заинтригованным, вампир приглашающе махнул рукой, и Гарри продолжил: – Искренне, меня не привлекает власть. Расталкивать волков, гиен, крысолюдов и леопардов, чтобы добраться до вершины я не собираюсь. Скажу больше, власть внушает мне отвращение, я знал несколько человек, которые добились очень высоких положений и долго боролись за право играть первую скрипку в стране, уничтожая при этом жизни множества людей, и честно, оба эти человека, а в особенности их методы, неприятны мне. И из Англии я уехал, чтобы окончательно не погрязнуть в политике, к чему меня склоняло всё: и происхождение, и богатство, и репутация, а самое главное – окружающие меня люди. Как видите, все их усилия оказались тщетны. Вампир долго размышлял над его словами, за это время принесли заказы для Гарри и Джила. Молодой официант налил в бокалы вина и выдал приборы. Наконец, Ашер ответил: – Значит ваши планы – по-возможности изолировать лис из политики? Вы же знаете, это практически не реально. Впрочем, ваше право попробовать. Каковы будут ваши действия по отношению к вампирам? За этой столь вежливо и изящно построенной фразой скрывался грубый вопрос: “Собирается ли Гарри подчиняться Жан-Клоду или будет бороться с ним?”. Проглотив кусочек своего шницеля по-венски, Гарри ответил: – Я не буду бороться с Жан-Клодом, он мне не враг и против меня не выступал. Между нами нет никаких обид. И если я останусь жить в этом городе, во время общей беды, я могу оказать помощь в качестве союзника. Но служить ему я не собираюсь. Если кто из лис захочет кормить вампиров – это их право, но посылать тех, кто попросит у меня помощи, в качестве подарка на обед, я не намерен. Ашер поморщился: – Анри-Жак, как грубо! Никто здесь никого не неволит, и насильно питаться мы ни от кого не собираемся. Принц города совсем не такой! Хотя я уверен, лисы быстро обнаружат, какая это забава, когда вампир дарит тебе своё расположение. Ашер хищно улыбнулся, но Гарри лишь нахмурился и сделал вид, что ничего не заметил. Уткнувшись взглядом в свою тарелку, он ожесточённо разрезал мясо. После минутного тяжёлого молчания, в течение которого Джил поднялся, и долил Гарри и себе немного вина, вампир вкрадчиво произнёс: – Что же ты, Анри-Жак, перестал говорить по-французски? За весь разговор – ни одного словечка! – спросил он, проведя пальцем по кромке своего бокала, и внимательно глядя на Гарри. – Мне внезапно разонравился этот язык, – сухо ответил волшебник, всё ещё не поднимая глаз. Вампир замер, и, опустив руку на стол, спросил: – Я тебя чем-то обидел? – А вы сами-то как думаете? – отрезал Гарри, не сдержав сарказма. – Обидел, конечно, иначе бы ты себя так не вёл. Только чем, ума не приложу! О, горе, горе мне! Не выдержав, Гарри улыбнулся, такой у вампира был потешный вид, когда он притворно сокрушаясь, всплеснул руками. Волшебника вообще удивляла вся эта шикарная мимика и жестикуляция, сразу видно истинного француза. Но Джила, похоже, она только раздражала, он постоянно неловко перемещался на месте, хмуро поглядывая на вампира. – Ах, вот ты уже смеёшься над моей бедной душой! Так чем же я тебя обидел? Прошу, ответь мне! Невинной шуткой? Но после я извинился, милый Анри-Жак, а ты же знаешь, что ближним велено прощать. Вздохнув, Гарри отложил вилку и нож, он выпрямился, задумавшись, сказать или не сказать, что именно ему не нравится. В конце концов, он решительно посмотрел на вампира, и произнёс: – Ашер, признаюсь, мне приятны ваши слова и ваше общество, но вы не должны питать никаких иллюзий на мой счёт. Я не делюсь кровью с вампирами. Совсем. Просто физически не могу. И какое бы странное желание вы не прочитали на моём лице позавчера у картины – это ничего не значит. Красота всегда привлекает и вызывает волнение, это нормальная реакция, которую, я уверен, вы постоянно видите у окружающих вас людей. Но это не повод делиться кровью. К концу его речи, Ашер ожесточённо комкал салфетку и хмурился. Его губы кривились, но даже гнев был прекрасен – он был похож на средневекового архангела, золотого, сверкающего, с мечом в руке изгоняющего первых людей из рая. Напряжение возрастало в прямой пропорции с длящимся молчанием. Оборотни сидели нахмурившись, но в разговор не влезали. Джил даже перестал есть, и сейчас, нахохлившись, впивался взглядом в вампира. – Это из-за шрамов, да? – резко и зло спросил Ашер. Гарри моргнул, и непонимающе воззрился на него, и тот продолжил: – Ты видел мои шрамы, когда я упал, и они показались тебе настолько отвратительными, что сейчас ты даже не можешь сидеть со мной за одним столом? Я вижу, как далеко ты сел, чтобы даже краем одежды не коснуться меня. Отвечай, тебе настолько противно? О, я знал, что так и будет, не стоило и пытаться! Он отбросил от себя салфетку и, скрестив руки в перчатках на груди, опустил голову, чтобы волосы полностью скрывали шрамы. Гарри совсем его не понимал. Не стоило пытаться сделать что? Намекать о том, что Гарри жаждет подставить шею под укус, когда это далеко не так? Да неужели несчастного вампира никто не кормит, что он так прицепился к первому попавшемуся новому человеку в городе? И что это за ерунда со шрамами? Молодой волшебник за свою короткую жизнь видел искалеченные трупы, оторванные руки и ноги, обрубки тел покрытые ожогами, Волдеморта, наконец, во всех его видах, в качестве гомункула для ритуала, змеечеловека и изуродованного кусочка души в виде обезображенного младенца – так что могли значить для него несколько шрамов, пусть даже и ужасных, но которые Гарри давно уже не замечал, привыкнув к намного худшему. Но он помнил этот взгляд, он так часто видел его в зеркале. Самоненависть, отвращение к себе, желание вцепиться ногтями в лицо, разодрать кожу, изничтожить метку на лбу и быть кем-то другим, кем угодно, лишь бы не собой. Этот взгляд резал нервы, сжимал сердце, Гарри хотелось всё ломать и бушевать, или подскочить к Ашеру и трясти, трясти его, пока он не осознает, что не стоит убиваться ради подобных вещей. Внешность – не всё, и лучше быть без внешности, и знать, что тебя любят и так, чем быть с ней, но оставаться нелюбимым. – Ашер, Ашер, mon ami, послушайте меня, ваши шрамы совсем не причём, и вас совершенно не портят. Вы действительно прекрасны, красивее всех, кого я когдалибо видел, и я готов повторить это под любой присягой. Гарри потянулся рукой через стол, желая в качестве доказательства прикоснуться кончиками пальцев к шрамам на лице. Ашер дернулся, будто от огня, и повторил, уже более неуверенно: – Я не прекрасен, ты видел мои шрамы, они отвратительны. – Ашер, разве вы не отличаете ложь от правды? Слышите, я говорю, что считаю вас самым красивым из всех. На секунду на лице Ашера отразилась нерешительность, но потом, он будто прислушался к словам, и линии лица расслабились, отражая внутреннее удовольствие. Гарри продолжил: – Но, как я уже сказал, я не делюсь кровью. К тому же, боюсь, вам она не понравится. У меня в крови множество разных дополнительных веществ, например, яд одной очень большой змеи, от которого может погибнуть даже сверхъестественное существо. Так что, к добру или худу, уверен, что вкус достаточно специфический. Это была правда, василиск, когда-то клыком проткнул его руку, и Гарри бы умер, если бы не прилетел Фоукс и не пролил несколько слезинок на раны маленького волшебника. Сначала Гарри думал, что слёзы полностью излечили его. Но через несколько лет, целитель сказал ему, что в его крови содержится яд и слёзы феникса в первоначальном виде, слёзы как бы обволакивают молекулы яда, мешая им навредить ему, но не уничтожая полностью. Да и не могло ничто уничтожить яд василиска, который убивал даже хоркруксы! И теперь, только гаррино волшебство поддерживало кровь в балансе, не позволяя яду распространиться, а слезам разрушиться. Таким образом, его кровь действительно была странной смесью, и ему запретили переливать её комунибудь в больших количествах, в особенности магглам. Возможно, вампир или оборотень могли попробовать его кровь, и она не принесла бы им большого вреда, но Гарри нарочно сгустил краски, чтобы избежать кормления. На его заявление у всех присутствующих на лицах отразился скептицизм. Вампир даже на миг позабыл о своих шрамах, хотя, сначала казалось, что ничто не могло отвлечь его от собственной внешности. – Анри-Жак, как же так? И ты всё ещё жив? – недоуменно, спросил он. Потом всполошился: – Может, ты медленно умираешь, и тебя надо побыстрей обратить в вампира? Гарри рассмеялся и в защитном жесте поднял ладони: – Нет уж, увольте! Никаких превращений, мне хватает того, что уже есть. И я не умираю! Уже привык, яд у меня давно, с 12 лет. – Он поднял руку и, закатав рукав, продемонстрировал круглый шрам от клыка василиска. Джил побледнел первым: – Это ж какого размера была змея? – Большая, намного больше меня. Но всё это давно позади. – Очаровательно, – тихо пробормотал вампир, потом добавил: – Но причём здесь кровь? Ты всегда подозреваешь в окружающих самые низменные стремления? «Ну вот, – подумал Гарри, – сначала он называет кормление кровью даром, знаком высокого расположения вампиров, теперь – низменными стремлениями! Каков прохвост!» – Что ещё мне ожидать от вампира? – резонно возразил волшебник. Ашер раздражённо прищёлкнул языком и покачал головой: – Может L'amour, Анри-Жак, неужели ты даже не подумал об этом? Искренне, нет, Гарри не думал об этом. Да и сейчас он не считал, что вампир настроен на романтические отношения, а не на секс и кровь. Ведь, во-первых, Гарри парень, у которого свидания были только с девушками. Чёрт, у него даже невеста была, пусть у них и не сложилось отношений. Теоретически, волшебник знал, что среди вампиров много таких, кто увлекается, тем, что называют содомским грехом. Ведь когда у тебя впереди вечность, чего только не попробуешь. Но Гарри-то не такой! И то, что он тогда почувствовал к Джилу, всего лишь физическая реакция здорового тела, ничего больше. Во-вторых, они с вампиром встречались всего пару раз – тот его совсем не знает, а, следовательно, любить не может. И Гарри не верил во все эти сказочки про любовь с первого взгляда, ведь что главное в любви – доверие, а какое может быть доверие между теми, кто едва знаком. В-третьих, разве Ашер не любовник Жан-Клода и Аниты, как говорят? Где здесь место четвёртому? Или он хочет ночь “полюбить” одного, а на следующий день другого? Нонсенс, абсурд! Никогда Гарри не согласится на подобное. И, в-четвёртых, ну кто так в любви признаётся? Небрежно, походя, с равнодушием во взгляде. Нет, не верил молодой волшебник этому вампиру. Все эти размышления промелькнули буквально за пару мгновений, он уже открыл рот, сказать Ашеру, всё, что он о нём думает, как его перебили. Неожиданно, Джил вскочил со своего места, перегнулся через стол и попытался достать рукой вампира, от чего тот резко уклонился, а Джил зарычал: – Отстань от него! Гарри совсем не такой! Он благороден и чист, и ему не нужен твой ardeur (3)! Не приближайся к нему! Наконец, оборотню удалось зацепить Ашера за край рубашки, он рванул его на себя, но не рассчитал силы, и рубашка порвалась. Перед Гарри оказалась кожа, вся покрытая шрамами. На мгновение все замерли, оборотень и вампир уставились друг на друга в шоке, гиены-охранники судорожно пытались достать оружие, менеджер ресторана спешил с охраной к месту происшествия. Ещё секунда, и Ашер, взревев, как обезумевший зверь, влепил оборотню такую пощёчину, что тот отлетел в перегородку и свалил хлипкую ограду, на сидящих за ней людей. Гарри, к тому мгновению уже вытащивший палочку, закричал: – Экспеллиармус! И Ашер, получив удар, упал на вторую перегородку. Один из оборотней, бросился на Гарри, поняв, что за стрельбу в общественном месте можно получить срок, и животом поймал Эверто статум - заклинание, отбрасывающее противника. К этому времени до них добежала охрана ресторана. – Господа, господа, перестаньте драться! Смотрите, что вы наделали! Покиньте ресторан немедленно! Охрана скрутила руки второму оборотню-гиене, который вообще ничего не успел сделать, и остальные направились к Гарри, так как он единственный был на ногах. Волшебник спрятал палочку и поднял ладони в универсальном жесте капитуляции: – Только не надо грубости! Прошу прощения, мы с приятелями немного перепили и повздорили, ничего страшного! Оцените, пожалуйста, ущерб, и я прямо сейчас вам заплачу. Он помахал визиткой перед багровым лицом толстого менеджера, который неприятно напоминал ему Вернона, и незаметным движением встал перед своим подопечным, на случай если вампир опять решит напасть. Впрочем, волшебник понимал, что верлис первый начал, и гаррин ответ на насилие вообще нельзя было назвать адекватным – опять сработали инстинкты. Рассеянно Гарри стряхнул с себя остатки шницеля, в который умудрился вляпаться во время борьбы, и, вытерев салфеткой руку, подал её сопящему Джилу. – Давай, вставай, мой герой, сильно ушибся-то? Ну, надо же было выдумать такое “чист и благороден”! И чего ты в драку полез? Джил, вместо того, чтобы опереться на руку, стал тереться об неё неповреждённой щекой. – Прости меня, Гарри, я не знаю, что на меня нашло. Пожалуйста, не сердись, это просто какое-то помутнение рассудка, он сидел, весь такой самодовольный, и я сразу вспомнил Валентину, и… – Причём здесь petite Valentine? – спросил поднявшийся Ашер, поправляя остатки рубашки. Оторванный лоскут болтался, и его можно было только отодрать до конца, что Ашер и сделал, а затем связал полы рубашки на гавайский манер. Шрамы всё равно были видны. Охрана отеля в это время подняла второго оборотня-гиену и обездвижила его, посчитав обоих оборотней самыми опасными из присутствующих, так как они имели вид телохранителей и носили при себе оружие. Оборотень на полу, молодой Гарри и красивый женственный вампир казались безобидными. Услышав имя ненавистной вампирши, Джил полоснул Ашера обозлённым взглядом и спрятал лицо у Гарри на животе, всё также стоя на коленях. Вздохнув, Гарри погладил его по волосам. – Это личная история и вас не касается, – ответил он Ашеру, видя, что оборотень настроен хранить молчание. – Конечно, касается! Валентина – гость на нашей территории, и должна соблюдать правила, а я как правая рука Жан-Клода, обязан за этим следить. – Вот и следите, да повнимательнее, раз уже столько всего проворонили! – раздражённо огрызнулся Гарри. Его уже утомил весь этот вечер. Ну почему ни одна встреча с вампирами не проходит спокойно? Вампир разозлился и хотел было что-то ещё добавить, как за рукав его схватил менеджер отеля, приняв за старшего. – Когда же вы, наконец, уйдёте из ресторана! Вы портите всем отдых! Гарри и Ашер оглянулись, и действительно, жертвы их борьбы, на которых упали декоративные перегородки, недавно выбрались и теперь счищали с одежды еду. Из остальных комнаток ресторана вышли люди, встали перед сценой борьбы и негромко переговаривались, указывая то на одну, то на другую деталь. Несколько официантов уже подбежали на помощь и теперь убирали стулья и осколки посуды. В итоге, разделив с Ашером расходы за ущерб пополам, они, наконец, покинули ресторан. У Джила щека покраснела и раздулась, но потихоньку проходила из-за быстрой регенерации оборотней. У Ашера на месте удара от Эспеллиармуса, образовался синяк, а также ему было очень неприятно, что шрамы остались открытыми. Выйдя из ресторана, он быстро пошёл к машине, предложив подвезти Гарри и Джила. Внутри места для одного из охранников-гиен не хватило, поэтому ему пришлось добираться своим ходом, второй телохранитель сел за руль, Джил пристроился на сиденье рядом, а Ашер и Гарри сели позади, так как им надо было что-то решать. – Вернёмся к главному вопросу, – начал Ашер, когда они уже поехали. – Ответ – нет, – категорично сказал Гарри. – Что? – не понял Ашер. – О чём ты? – Как о чём? О твоём вопросе, не думал ли я о любви! – Очень печально это слышать, – покачал головой вампир. – Но вообще-то, я имел в виду главный вопрос переговоров, который мы так и не успели обсудить. Я о Совете. – О каком ещё совете? – Гарри чувствовал себя полным идиотом, мало того, что он отвечает на вопрос, который вампир уже успел позабыть, как что-то неважное, так ещё и не понимает, о чём сейчас идёт речь. Вдвойне идиот. – О Совете вампиров, – сказал Ашер и замолк, будто Гарри уже должен что-то осознать, уловить какое-то скрытое сообщение. Волшебник раздражённо выдохнул и потёр рукой лоб. Нет, не предназначен он для всех этих переговоров. Гарри это ещё в детстве понял, как раз в то время, когда выслушивал туманные бредни Дамблдора. – Слушай, Ашер, всё это мило и хорошо, но вы с Принцем города осознаёте, что ты – первый вампир, с которым я говорил за всю свою жизнь? Другими словами, до приезда в Америку я лично встречал только одного вампира, Сангвини из клана де Санг, да и то мы с ним не общались. Конечно, мне известно, что у вас есть некий руководящий орган, этот самый Совет, но больше ничего о нём я не знаю. Так что, будь добр, договаривай. На лице у Ашера появилось изумление. – То есть, ты не знаешь, почему представители Совета, поняв, что ты в СентЛуисе, назначили Жан-Клоду встречу, и теперь ведут переговоры о том, когда и на каких условиях приехать сюда? Эти новости сильно удивили Гарри, да и не только его одного, Джил повернулся в кресле и недоверчиво уставился на Ашера. Конечно, у Гарри сразу появились коекакие подозрения, зачем он нужен Совету, но высказывать их вслух он не собирался, и вместо этого произнёс: – Нет, я даже представить себе этого не мог, пока ты не упомянул о Совете. – Просто превосходно! – всплеснув руками, сказал вампир и откинулся на спинку сидения. – Если ты не знаешь – то кто тогда знает? Они спросили о тебе по имени, и сказали удостовериться, что ты не покинешь территорию Америки, пока они не приедут, запретив при этом удерживать тебя силой. Сказали, что им не нужно повторение резни 1749 года. О какой резне речь, и, причём здесь ты, 300 лет назад тебя и в помине не было! Ты знаешь, о чём они? Гарри знал, ведь именно этот вопрос попался ему на СОВЫ на экзамене по истории магии. В 1749 год было сражение с одним ополоумевшим некромантом, который создал множество инфери, а также умудрился получить в свое распоряжение клан вампиров. Он атаковал не только волшебные поселения, но и магглов, начав настоящую охоту. Во время сражения столько магглов увидели волшебный мир, что всем им невозможно было стереть память, поэтому Статут о секретности был нарушен, всех инфери сожгли, а околдованных вампиров перерезали, как и их собратьев, которые ринулись к ним на помощь. После этого вампиров убивали при встрече, применяя изобретённые во время войны заклятия. В ответ на жестокость, вампиры ответили двойной жестокостью, пока, после ещё нескольких кровопролитных схваток, не был заключён пакт о перемирии волшебников и вампиров. – Мне тоже интересно выяснить этот вопрос, поэтому я дождусь представителей Совета, – ответил Гарри. – Я передам это Жан-Клоду, – кивнул вампир. Они уже подъехали к отелю и остановились, только чтобы договорить. – Отлично! Это все вопросы, которые надо было обсудить? Тогда мне остаётся только попрощаться. Джил уже выбрался из машины, а Гарри открыл дверцу, чтобы тоже выйти, но вдруг Ашер поймал его за руку. Пульс волшебника мгновенно ускорился, и он с трудом подавил свою паранойю и инстинктивное желание вырываться. Его рука только чуть вздрогнула, когда он ощутил тепло кожи вампира, тепло, а не холод, как он ожидал. Вопросительно, он обернулся. – В чём дело? – Анри-Жак, если тебе не внушают отвращения мои шрамы, почему ты отказываешь мне? Твоё сердце уже занято? Дело ведь не в крови, ты мне нравишься вовсе не из-за неё, – спросил Ашер, немного печально. Вздохнув, Гарри пригладил волосы, и осторожно отняв руку, сказал: – Не то чтобы у меня кто-то был, просто весь мой предыдущий опыт несколько неудачен. Два года назад я расстался с невестой и мне до сих пор тяжело думать об отношениях с кем-то другим. И сейчас у меня Джил, а скоро приедут другие оборотни, и всё своё время я посвящу им. Мне будет не до этого. Ашер нахмурился, и его лицо снова стало надменной, холодной маской: – Это звучит так жертвенно, будто ты собираешься посвятить всё своё существование другим. Но так не должно быть, Анри, у тебя есть жизнь, и ты не должен лишать себя её радостей, ведь ты живой человек, и ты не будешь жить вечно, как вампир. Нужно побеспокоиться немного и о себе. Подумай над моими словами, подумай и реши, чего ты хочешь от жизни. Сказав это, он отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Его слова расстроили Гарри, они напомнили ему о том, что сказал психотерапевт: “Прислушайся к своему сердцу, реши, чего ты хочешь на самом деле”. Но каким странным должно быть его сердце, если оно начнёт говорить, что хочет вампира? И какой бы разразился скандал, если вместо хорошей приличной волшебницы, Гарри Поттер выбрал бы тёмное существо! Да ещё из столь одиозной ветви – из линии Белль-Морт. Его уже просветили о различных вампирских кланах, и что местные вампиры произошли из клана, который просто помешан на сексе. А здешний Принц города – самый сильный из всех американских вампиров, успешно противостоит Совету, создавая как бы американский анклав, в противоположность европейским вампирам. И как его угораздило приехать именно сюда? Ну, теперь уж поздно об этом думать, решил Гарри и отложил все свои размышления на завтра. ___________________________________________ 1. Луизианская покупка — сделка по приобретению Соединенными Штатами французских владений в Северной Америке в 1803 году. 2. Colossus Restaurant, Ivanhoe Avenue – реальный ресторан на северо-западе Сент-Луисса, где с 1900-х годов жили итальянские иммигранты. 3. Ardeur – присущая Белль-Морт и некоторым вампирам ее линии особенность: сексуальный голод, сравнимый по силе с обычной для вампиров жаждой крови. Утоление этого голода дает вампиру энергию, как и питье крови; партнер при этом истощается. Однако эта энергия лишь дополнительная, без человеческой крови вампир все равно обходиться не может. Глава 14 (За помощь в исправлении этой главы благодарю мою дорогую бету Тайлер, а также постоянного читателя Nadya5) ~оОо~ Лунный свет безмолвно изливается на сиреневые сумерки полуночного леса, пронизывая кружево широких крон и растекаясь серебристыми лужицами по темному шёлку травы. Ни единое дуновение ветерка не нарушает торжественную тишину, строгую неподвижность деревьев – молчаливых свидетелей таинства пришествия царственной ночи. Кружит голову сладостно-горький, пленительный запах полуночной росы, загадочно сияющей под ногами. Мягкая земля бережно холодит кожу сразу вслед за обжигающими прикосновениями. Двое неумолимо стремятся к единению, являя собой воплощение всеобъемлющей вакханалии. Они как яркий, сверкающий огонь прямо в центре мистического сумрака, неуёмное движение посреди стоической идиллии окружающего пространства. Золотые пряди и пряди чёрные, смешаны вместе. Жар голубых глаз и безумство зелёных, в постоянном поединке. Изгиб спины над землёй, и кожа - горячая, готовая к поцелуям. Томный, чувственный танец для двоих. Сладость накапливается, сочится, стекается со всех источников прямо в центр. Ещё мгновение и взрыв, горячее сумасшествие, вихрь безудержного удовольствия. И сразу же вслед за этим ощущение парящей невесомости, бесконечного падения… ~оОо~ Гарри проснулся, не понимая, где он, что с ним. Сердце билось, как сумасшедшее, воздух с трудом проталкивался в лёгкие, а голова раскалывалась. Живот скрутило от боли, и волшебник свернулся в маленький клубочек. Скатившись с кровати, он проигнорировал цветные точки перед глазами и кинулся в ванную. На время выпав из реальности, он осознал себя только на коленях перед унитазом. Ноги болели от столкновения с плиткой, голова будто взрывалась болью с каждым ударом сердца, но самое ужасное - это живот. Желудок горел, словно его полили кислотой. Почти так и есть – в ванной комнате запахло кислятиной и желчью. Прислонившись лбом к белому фаянсу, Гарри молился кому только мог, чтобы его перестало мутить. Накатила ещё одна волна тошноты, и он еле успел поднять голову, больно стукнувшись об ободок унитаза. После приступа хотелось скулить, выть, свернуться в тёмном уголке и тихо умереть. Потные волосы упали на глаза, но тёплая нежная рука убрала их с лица и придержала. Гарри всё равно, кто это или что. Ему было бы безразлично даже появись здесь сам Волдеморт. Ничего не хотелось, кроме того, чтоб это, наконец, закончилось Тошнота накатила снова, он склонился, но его больше не рвало. Через пару мгновений прострации, Гарри осознал, что к его губам прижимается стакан с водой. – Давай Гарри, всего пару глотков! Тебе сразу станет легче. Он пересилил себя и первым глотком прополоскал рот. Остальная вода полилась прямиком на пожар в его желудке. Ощутив влажную ткань на лице, Гарри понял, что теряет сознание. ~оОо~ Очнулся он через некоторое время, где-то ближе к обеду. К своей радости Гарри обнаружил, что его уже не тошнит. Наоборот, во всём теле ощущалась небольшое истощение и парящая лёгкость, как во время свободного падения на метле. Никакого дискомфорта он не испытывал, кроме того, что жутко чесалась голова, а ещё почему-то болели пальцы и дёсны. Боль во рту он сначала не заметил, но стоило случайно сжать зубы, как она пронзила до самого мозга. Языком он коснулся вспухших дёсен и очень удивился, ведь у него никогда в жизни не болели зубы, если только не брать в расчёт случаи, когда по ним попадали во время матча по квиддичу. Он открыл глаза и сел, оперевшись на спинку кровати. На покрывале, свернувшись калачиком, лежал Джил. Как только Гарри зашевелился, он поднял голову. – Ну как ты? Тебе хоть чуть-чуть полегчало? Скоро врач подойдёт. Гарри привычно потёр шрам, будто это в нём причина всех неприятностей, а вовсе не в желудке. Но шрам не болел уже четыре года, невинно белея на коже тонкой чёрточкой в виде молнии. – Вроде ничего. Только не пойму, что случилось, – ответил волшебник, опустив руку. – Отравился, может? Гарри сомневался. Если в детстве он ел заплесневевшие корки хлеба и с ним ничего не происходило, то от нормальной еды он и подавно не мог отравиться. Его волшебство просто сожгло бы вредные вещества, как сжигает излишки этилового спирта от алкоголя в крови. Правда, такая реакция организма возможна при попадании настоящего яда или ядовитого зелья, способного убить, но кому может понадобиться его отравлять? Мало кто из его врагов жив или на свободе, а те, кто имеют возможности для подобного, не знают, где он. Хотя, если учесть, что уже немалому количеству народа удалось его найти, такой вариант нельзя было сбрасывать со счетов. – Не знаю. При отравлении не теряют сознание. Что я, барышня что ли, чтобы лишаться чувств при малейшем намёке на боль? – сказал Гарри. – Я думаю, что ты очень сильный, Гарри, часто даже себе во вред. Гарри только открыл рот, чтобы спросить, что он имеет в виду, как в дверь постучали. В номер вошёл молодой доктор с помощницей. То, что он врач, можно было понять только по голубой униформе и чемоданчику с инструментами. Остальные черты его внешности, такие как сильно загорелая кожа и светлые волосы, убранные в низкий хвост, были более уместны на пляже, чем в машине скорой помощи. Докторам полагалось быть бледными, серьёзными и в очках, иначе как докажешь, что ты хороший доктор? Но мужчину стереотипы не волновали. Он хищно усмехнулся, продемонстрировав все свои тридцать два зуба, и бухнул чемоданчик на тумбочку. Рухнув на стул, заботливо подставленный Джилом, окинул Гарри оценивающим взглядом и спросил: – Ну, кто тут самый главный страдалец? Рассказывайте, как докатились до жизни такой. – Э-э, да, в общем-то, ничего страшного. Прочистило мне желудок, да и в обморок грохнулся. – А это уж мне позвольте судить, насколько всё запущено. Давайте-ка сюда руку. Он измерил Гарри давление и подсчитал пульс, затем зачем-то посмотрел горло, рот и белки глаз. А в конце и вовсе выдал градусник. Для Гарри, которому не приходилось сталкиваться с маггловской медициной, так как даже во время регулярных проверок в школе Дурсли не выпускали его из дома, всё казалось в новинку. Было немного дико, что незнакомый человек так просто щупает и осматривает его, ведь в Хогвартсе мадам Помфри в основном только махала палочкой, да поила зельями. В перерывы между экзекуциями, помощница опрашивала Гарри и записывала все ответы в регистрационную карточку пациента, чтобы впоследствии страховка оплатила вызов. В это время Джил ходил по комнате туда-сюда, периодически пытаясь взяться за книгу, но совершенно безуспешно. Ещё в начале осмотра доктором, он, очевидно, что-то хотел сообщить Гарри, но побоялся высказывать свои мысли при посторонних. Наконец, доктор завершил обследование и теперь в задумчивости смотрел на пациента, словно на жука под микроскопом. Гарри подтянул одеяло к подбородку и, не выдержав, спросил: – Ну что? – Скажите, молодой человек, вы голодали? – спросил доктор, измеряя реакцию взглядом. У Гарри внутри всё похолодело. Беспомощно он обернулся к Джилу. Тот, поняв всё правильно, забрался на кровать и положил руку волшебнику на плечо. Доктор и бровью не повёл. – Голодал. В детстве. Тогда меня диагностировали с недоеданием и дистрофией, но, по-моему, всё давно прошло, – сказал Гарри. – Это очень прискорбно слышать. И это определённо может иметь некоторый эффект на текущую ситуацию. Но, когда я прашивал о голодании, я имел в виду сейчас, в последние несколько месяцев? – Не припоминаю, – удивился волшебник. Он, конечно, не всегда ел при первом признаке аппетита и вполне мог потерпеть несколько часов, если был чем-то занят. Но так, чтобы долго голодать… такого не было. Доктор кивнул, а затем раздражённо прищёлкнул языком. Потом, видя недоумевающие выражения лиц вокруг себя, пояснил. – Я так и подумал. Человек, который может позволить себе номер в этом отеле не должен голодать. В двадцать первом веке голодают только самые-самые бедные. Поэтому ваш диагноз совершенно непонятен. – А что за диагноз-то? – спросил Джил, которому виляние вокруг да около надоело не меньше, чем Гарри. Волшебнику тоже хотелось скорее понять, что происходит. – Видите ли в чём дело, тошноту и головную боль можно списать на банальное отравление едой или алкоголем. Если бы у вас была температура или болело горло, то я бы сказал, что это вирусная инфекция, грипп. Но ваша температура даже ниже нормы, давление – ещё хуже, не знаю, как вы в обморок не падаете. И самое странное, у вас слабость, мышечно-суставные боли и зубы, которые скоро выпадут. – Что?! – одновременно вскричали Гарри и Джил. – Да, несколько передних зубов шатаются, дёсны воспалены и кровоточат. Будь на вашем месте кто-нибудь другой, я бы сказал, что у вас цинга. Но цингой сейчас не болеют даже голодающие дети в Африке, что уж говорить о молодом человеке с достатком. Советую при первой возможности пройти обследование и сдать анализы. – Я сдавал недавно кровь, у меня ещё остались результаты. Джил, не помнишь где та бумажка? – Сейчас найду. – Да, давайте-ка посмотрим, очень интересно, – оскалился доктор, как гончая, учуявшая добычу. Гарри вздрогнул – и этот человек его лечит? Этому доктору осталось приобрести трость, начать хромать, принимать викодин и шокировать пациентов своим сарказмом. Будет полный набор. Пока Джил рылся в ящиках стола, врач продолжил: – В любом случае, рекомендации останутся теми же. Вам следует скорректировать свой рацион таким образом, чтобы восполнить острый дефицит в первую очередь витаминов С и РР. То есть, включите в свое ежедневное питание сельдерей, шиповник, гранат, фрукты и далее по списку рекомендованных продуктов, который я вам дам. Если употребляете кофе, советую заменить его чаем. А ещё лучше воздержитесь от того и другого. Также ешьте побольше, даже если не хочется, в перерывах возьмите яблоко или другую лёгкую закуску. Удостоверьтесь, что вы не перенапрягаете себя и спите не меньше восьми часов в день. В этот момент Джил нашёл выписку с результатами анализа крови. Победно помахав ею Гарри, он передал бумагу доктору. Тот потёр подбородок: – Да при таком уровне лейкоцитов в крови, у вас… – он начал говорить что-то на медицинском жаргоне, который не понял ни Гарри, ни Джил. В конце он просто вздохнул и вернул бумагу: – В общем, советую вам пройти обследование, особенно если снова упадёте в обморок, или если зубы действительно выпадут. Доктор стал собираться и уже на пороге обернулся и, придерживая дверь, добавил: – И всё-таки, мистер Поттер, не забрасывайте это дело. И ногти лучше обрезать. Я, конечно, понимаю, что у разных неформалов сейчас такое модно, но ведь так и пораниться можно. И он вышел. Дезориентированный Гарри, попрощался с закрытой дверью и рассеянно перевёл взгляд на свои ногти. – Ааа, что это, Джил?! – выкрикнул он, сунув свои конечности под нос бедному оборотню. Тот взял гаррины руки в свои и приблизил их к глазам. На месте аккуратно подстриженных, ровных ногтей, были самые настоящие когти. Длинные, молочно белые и заострённые у конца. Как у какого-нибудь графа Дракулы в малобюджетном ужастике. Рассмотрев кошмар поближе, Гарри пару раз махнул руками, в наивной надежде, что ногти сами отвалятся. И как он их раньше не заметил? Разве такие причиндалы не должны сами почувствоваться, как нечто чужеродное телу? Ногти никуда не исчезли, продолжая одним своим видом вводить Гарри в состояние лёгкой паники. Ведь если тошноту ещё можно было как-то объяснить, то это вообще ни на что не было похоже. – Неси скорее ножницы, давай срежем их – и дело с концом! – Мм, Гарри, ты знаешь, я хотел тебе сказать, когда доктор пришёл. В общем, у тебя не только ногти изменились. – Что? – спросил Гарри, и чуть не попав ногтём в глаз, схватился почему-то за нос. Должно быть, старая привычка искать в себе сходство с Волдемортом давала о себе знать. – Волосы, – быстро отчеканил Джил и, глядя на стремительно бледнеющего Гарри, добавил: – Нет, не выпали, просто чуть длиннее, чем вчера. Когда ты повернулся, я успел разглядеть, а сначала даже не понял, что не так. Гарри схватил одну из своих прядей и принялся внимательно изучать её. Казалось, что к длине прибавилась пара дюймов. И если еще недавно его волосы едва достигали плеч, то теперь были до середины лопаток. Никогда раньше его не волновала собственная внешность, но подобные изменения пугали. Даже имея за плечами семилетнее обучение в Хогвартсе, он не находил в памяти похожих случаев, и поэтому не мог предположить, с чем это связано. Гарри помнил, что однажды такое произошло у Дурслей, из-за всплеска случайного детского волшебства, когда он очень стеснялся обритой головы и на следующий день проснулся с обычной причёской. Но сейчас явно был не тот случай. “Какая детская магия, какое стеснение, не я ли взрослый, уверенный человек?” – подумал Гарри, неосознанно проигнорировав все свои скрытые страхи. – Вот, держи, – протянул Джил ножницы. Волшебник схватился за них и начал обрезать ноготь, прямо не вставая с постели. Ключевое слово – начал, так как продолжить у него не получилось. Мало того, что ноготь с трудом поддавался, будто железный, так к тому же, когда ему всё-таки удалось сделать надрез, он почувствовал боль, словно ноготь у него как у кошки, с капиллярами. – Чёрт! – выругался он, роняя ножницы. – Да что за ерунда! Засунув палец в рот, он насупился. Гарри чувствовал себя капризным, обиженным на весь мир. Хотелось кричать на кого-нибудь и швырять вещи об стены. Вот же, живёшь и никого не трогаешь, а тут снова какая-то экзотическая чушь с ним приключилась. В целом, с волосами и ногтями можно было смириться, пока они ему не мешали. Но перспектива выпадения зубов ужасала – не хотелось в двадцать один год напоминать беззубого старикана. – Ты в порядке, Гарри? – спросил Джил. – Конечно, нет, не видишь что ли! – всплеснул руками волшебник, и тут же уставился на палец. Что за чёрт! Порез уже зажил. Гарри в отвращении скривился. – Прекрати истерить, мужчина ты или кто?! – взорвался Джил. Гарри потрясённо вытаращился на него, забыв о своих страданиях. Тотчас же, оборотень склонил голову. – Прости, Гарри. Просто я так волнуюсь за тебя. – Нет, это я не прав. Всё верно, истериками делу не поможешь. Надо быть спокойнее. – Он стиснул зубы, намереваясь собраться и взять себя в руки. В это время во рту что-то хрустнуло. Гримаса страдания исказила лицо волшебника. Подставив ладонь, он выплюнул окровавленный зуб. – Дерьмо, – прошептал Джил. Гарри, как никогда, склонен был согласиться. Всё сводилось к тому, что придётся искать волшебников, чтобы лечить свою неведомую болезнь. ~оОо~ Весь день он ничего не мог есть. Просто лежал в кровати, читая книжку по рунам, а когда зубы слишком болели, сворачивался клубочком, утыкался в подушку и ждал, пока боль пройдёт. В эти мгновения Джил садился рядом и гладил его плечо, либо перебирал волосы. Он вообще казался загипнотизированным удлинившимися прядями, постоянно глядя на них или пропуская их между пальцами. Это прекрасно отвлекало Гарри, так как анальгин и кубик льда во рту уже не спасали от боли. Кто-то звонил, но волшебник не хотел ни с кем разговаривать. Пару раз приносили еду в номер для Джила, который почти всё время проводил за компьютером. Он сказал, что некоторые кланы лис уже готовы приехать и только ждут, когда Гарри сможет их принять. Думать об этом не хотелось, поэтому волшебник вытолкал мысль из головы. К концу дня выпал ещё один зуб, что отразилось на Гарри новой волной нахлынувшей меланхолии. Он даже отказался разговаривать с Мелани, которая позвонила, чтобы узнать, как у него дела. Ему казалось, что стоит открыть рот, и он будет шепелявить настолько ужасно, что никакое серпентарго не спасёт. Вечером он уснул истощённый, голодный и с головной болью. ~оОо~ Следующие дни были похожи друг на друга, как жемчуг на нитке ожерелья. Дёсны прекратили кровоточить, а зубы выпадать. И хотя челюсть была всё ещё несколько воспалённой, он, по крайней мере, смог есть. Головная боль и слабость не проходили, но в целом, он чувствовал себя намного лучше. Ногти больше не росли, рост волос тоже замедлился, и кожа головы перестала чесаться. За эти дни Гарри закончил разбор рун и теперь был уверен, что сможет открыть дверь в подвал без отрицательных последствий. Дом уже принадлежал ему. Роделс и мисс Коллинс не поленились приехать к нему в отель со всеми документами на подпись. Когда агент по недвижимости уехал, Роделс сообщил, что дом принадлежал бывшим французским подданным, светлым волшебникам, и был построен на том месте ещё в 1800 году, но за следующие века несколько раз перестраивался, пока не приобрёл современный вид. Последние потомки их рода были убиты семьдесят лет назад во время войны с Гриндевальдом. Тогда здание попало в собственность правительства и несколько раз продавалось местным маггловским богачам, которые селились там, делали ремонт, но не выдерживали дольше месяца и продавали дом, так как с их слов выходило, будто в доме живут приведения. Там раздавался скрежет и треск по ночам. Роделс и Гарри решили, что это действие остатков антимаггловского заклятия на доме. Гарри собрался осмотреть дом при первой возможности. Мисс Коллинс не заметила, что гаррины волосы, убранные в низкий хвост, отросли. Волшебник не вставал с кровати, и их не было видно, но Роделс всё равно обратил внимание на изменения во внешности. Но прежде всего он услышал, как Гарри слегка шепелявит и поначалу принял это за раздражение. Среди магов упорно бродил слух, что змееусты во время сильного волнения или гнева сбиваются на шипение. Но потом поверенный осознал, что всё дело в гарриных зубах. У него тоже не было никаких идей, с чем это может быть связано. Поэтому перед уходом он пообещал поискать информацию в своей библиотеке. Джил занялся домом даже с большим удовольствием, чем Гарри. С разрешения волшебника он съездил туда, определился с декором, нанял рабочих для косметического ремонта и садовников, чтобы привести в порядок землю вокруг. Все они работали, как проклятые, чтобы дом был готов к концу следующей недели. Джил тоже почти всё время проводил, выбирая мебель, обои, ковры, организуя уборку дома и планируя обстановку. Гарри вручил ему свою кредитную карту и запретил экономить хоть на чём-то. Сам волшебник, вопреки своему первоначальному порыву иметь дом и устроить там всё по своему вкусу, потерял всякий интерес заниматься этим. Да и эстетическая интуиция Джила его вполне устраивала. Также оборотню достались обязанности по выбору автомобиля. Они купили и оформили его на имя Джила, так как из них двоих только у лиса были права. В своё свободное время оборотень вёл переговоры по интернету с другими лисами, и было решено, что те приедут, как только в доме можно будет жить. Мелани, узнав, что Гарри болеет, дважды навестила его со своими змеями, помощниками-крысолюдами и в сопровождении Клэя, либо Грэхема в качестве охранников. Те рассказывали ему последние сплетни из жизни оборотней и вампиров. Ламия удивилась, увидев новые дополнения к внешности волшебника, но вместе они решили, что у магии множество разных путей, и неизвестно, как и на что она может отреагировать, давая такие непредсказуемые результаты. Мелани долго осматривала гаррин рот, к его полному стыду, и в итоге заявила, что у него режутся клыки. Это сообщение повергло волшебника в настоящий шок. Тотчас он ринулся в ванную осматривать себя в зеркало. Там его встретило бледное лицо с мистически горящими глазами, будто он вампир на диете, который только и думает, кем бы закусить. На месте выпавших зубов действительно торчали беленькие острые кончики того, что не могло быть ничем иным, кроме как клыками. “Ну вот, – подумал Гарри, – дожили. Теперь я буду похож на животное. Волдеморт помер бы со смеху. Встречайте, Гарри Поттер, неведомая зверушка!” Никто не разделял его отчаяния. Мелани радовалась, что он с клыками будет похож на неё, а Джил просто испытывал облегчение от того, что Гарри перестанет переживать из-за своей предполагаемой беззубости. Ашер, узнав, что Гарри приболел, прислал всё те же белые розы с пожеланиями здоровья. Глядя на них, волшебник думал, не стоит ли вампиру тактично намекнуть, что ему не нравятся розы. Но, в конце концов, решил оставить всё как есть, вряд ли Ашер ему ещё что-то пришлёт. За день до этого, поразмыслив, Гарри посчитал, что будет лучше не обращать внимания на тот сон. Мало ли что может привидится больному человеку в бреду? И вовсе это ничего не значит. Пока Гарри лечился, вампиры завершили переговоры с Советом и назначили встречу с его представителем на конец месяца. Должен был приехать кто-то, названный Странником, со своим человеком-слугой и сопровождением. Вампиры были счастливы. Гарри передали, что это был самый лучший из возможных вариантов. Так как сам волшебник ничего не знал о Совете вампиров, то ему пришлось полностью полагаться на их мнение. Впрочем, он решил по возможности об этом не думать, всё равно никаких хитроумных схем создать он не сможет, и просто будет действовать по обстоятельствам. К пятнице у него накопились две стопки бумаги, в одной из них были записи о рунах, а во второй он собрал и подшил все свои исследования из университета и конспект разговоров с Мелани. В целом, он решил, что, несмотря на болезнь, время он провел плодотворно. ~оОо~ В понедельник, 23 августа, день был на удивление хорош. Летняя жара уже шла на убыль и температура поднялась только до 22 градусов, что, по мнению Гарри, было идеально. Намного лучше 30 градусной жары предшествующих дней, когда асфальт плавлся под ногами и приходилось гадать, что ещё снять, чтобы стало хоть немного легче. По лазурному небу плыли лёгкие перистые облака. Гарри стоял, задрав голову, и с удовольствием подставлял лицо свежему ветеру. Прохладный воздух нёс c собой не только облегчение от палящих лучей солнца, но и сладкий аромат цветущего сада. Его личного сада, расположенного недалеко от дома. Волшебник счастливо улыбнулся. Он всегда хотел иметь собственный дом. Здание на площади Гриммо, 12 никогда не могло стать настоящим домом – слишком много плохих воспоминаний. Так что теперь он впервые за последние три года после Хогвартса мог сказать, что находится дома. И ему это нравилось, очень нравилось. Он чувствовал, что именно здесь мог бы быть счастлив. С сегодняшнего утра улыбка не сходила с его лица. Он радовался, что, наконец, может выйти на улицу после длительного пребывания в помещении. Гарри уже не чувствовал боль или слабость. Он смирился со своим новым внешним видом, и последние два дня уже без отвращения смотрел на отросшие клыки. Они не были большими. Если не приглядываться, то их можно было принять за обычные человеческие зубы, не будь они настолько остры. Гарри собрал все свои вещи и выписался из отеля. По дороге они заехали к Джилу домой и взяли все необходимое, решив, что остальное перевезут позже. Когда они поехали в новый дом, Роделс присоединился к ним, объяснив свой поступок тем, что Гарри наверняка понадобится помощь в исследовании подвала, а он имел оценку “отлично” по ЗОТИ на выпускном экзамене. Усилия Джила по ремонту и украшению поместья не прошли даром. Дом выглядел совершенно новым, как будто его только что построили. Гарри радостно бродил по комнатам и вдыхал аромат новой мебели с примесью легкого запаха краски. Подвалом они решили заняться после обеда, когда разберут все вещи, поедят и отдохнут. Поэтому в назначенное время они обнажили палочки и принялись за руны, окружавшие дверь. Джил остался позади с телефоном, чтобы вызвать подмогу в случае опасности. На расколдовывание двери ушло всего полчаса, подготовка Гарри и дополнительная работа с книгами оказались очень кстати. Когда, наконец, дверь была открыта, они спустились вниз и увидели, что подвал оказался вовсе не подвалом, а самым настоящим подземельем в два этажа. Первый этаж напоминал такие же жилые помещения, что были у них над головами. Только там всё было так, как и должно быть в волшебном доме. По сути выходило, что верхние этажи были муляжом для магглов, а здесь протекала вся жизнь. Эти подземелья напомнили Гарри последние этажи Хогвартса. Тут не было окон, лишь заколдованные иллюзии. Присутствовали здесь и камины, и говорящие зеркала, и движущиеся картины, люди в которых проснулись с приближением Гарри и теперь тихонько перешёптывались. Волшебник решил познакомиться с ними попозже. Все комнаты ему понравились, в особенности частная библиотека. Несмотря на грязь, на этом этаже вполне можно будет жить после уборки, и никакого ремонта не надо. Осмотрев всё, они спустились этажом ниже, хотя некоторые портреты предостерегали от подобного, намекая на “страшное зло”, сокрытое в том месте. Гарри перехватил покрепче палочку и, решив, что страшнее Тома никого нет, принялся осматривать комнаты. Ничего особо ужасного он не обнаружил. Всё левое крыло подземелий было выделено под складские помещения, погреба и комнаты для хранения продуктов. В правом крыле он обнаружил небольшую лабораторию зельеварения, а также комнатку для ритуалов. Все остальные помещения, к ужасу Гарри, выглядели как темницы. В одной камере они даже обнаружили кандалы с чьими-то костями. “Вот тебе и светлые волшебники”, оторопело подумал Гарри, разглядывая предмет, напоминавший человеческий череп, обглоданный крысами. В дальнем тёмном коридоре правого крыла оказалась ещё одна дверь, покрытая рунами. Посовещавшись, они с Роделсом решили, что это хранилище для семейных сокровищ. Гарри перерисовал руны, чтобы на досуге проверить комнату. После осмотра они поднялись наверх, и Гарри попросил Роделса подыскать ему пару эльфов-домовиков, чтобы было кому прибирать поместье. На всякий случай он упомянул о том, что неплохо бы привезти и сову, хотя пока он не собирался переписываться с волшебниками. Сам он был не в состоянии пойти и подыскать себе кого-нибудь, так как всё ещё скучал по Хедвиг. Первая ночь на новом месте прошла прекрасно. И хотя Джил отказался выбрать себе комнату, свалив свои вещи в первом попавшемся шкафу, Гарри не возражал и дальше спать с ним в одной постели. Оказалось, что он уже не просто привык, а даже испытывал некий дискомфорт от мысли, что его лишат ощущения тёплого тела под боком. Им нравилось жить вместе: Джил с удовольствием готовил и возился в саду с цветами, Гарри приводил в порядок лабораторию, библиотеку и ритуальную комнату. Также он обнаружил заброшенную оранжерею лекарственных трав, которую вознамерился восстановить до состояния былого великолепия. В свободное время он устанавливал защитные заклинания вокруг собственности и земли, чтобы всегда знать, присутствуют ли на территории посторонние. А также, чтобы иметь возможность по желанию скрывать поместье от маггловских глаз или запретить вход всем нежелательным гостям. Роделс привёз двух молодых домовиков, Нелли и Келли, которые были парой. Нелли была высокой, крупной эльфийкой, а Келли на её фоне смотрелся очень худым. В присутствии свидетеля Гарри ритуально закрепил их, привязав к себе, как к новому владельцу. Поначалу они боялись даже открыть рот или пошевелиться лишний раз, поэтому Гарри не стал им предлагать работать на него, как это было принято у них с Добби. Они отличались от свободолюбивого эльфа, поэтому чтобы лишний раз не волновать бедных существ, волшебник обошёлся традиционным ритуалом, но ласково поприветствовал их, не как слуг, а как полноправных жителей дома. Джил сначала шарахался от маленьких эльфов, как и они от него, но потом привык и даже полюбил их трудолюбие и вежливость. Оба домовика держали дом в идеальной чистоте и помогали готовить, когда Джил был занят или не в настроении. Роделс также привёз новую сову. Она была чёрной, а не белой, как Хедвиг, и Гарри назвал её Деметрой в честь греческой богини плодородия. Так как совятни на территории поместья не обнаружилось, Гарри специально для этой цели оставил одно небольшое помещение. Там никогда не закрывались окна, чтобы Деметра всегда могла летать на охоту. Располагающийся рядом лес идеально подходил для этой цели. В целом последние дни месяца проходили приятно: Гарри и Джил с радостью обживали новое место. Единственное, что волшебнику не давало покоя, это руны перед последней нераскрытой комнатой. У него никак не получалось разгадать их комбинации, всё время выходила какая-то ерунда. Но он не желал сдаваться и из чистого упрямства решил разобраться со всем сам, не вызывая команду по прерыванию проклятий. Для этого он перерыл всю библиотеку и заказал несколько новых книг по рунам. Приближался конец месяца и встреча с Советом. Оборотней-лис из главного клана пригласили приехать сразу после этой встречи, в начале сентября, и теперь решали, сколько именно лис приедет. Среди лис из главного клана было около тридцати человек желающих. Но Гарри настаивал на том, чтобы приехало не больше десяти. В итоге решили, что пятнадцать – идеальное количество. Но перед всем этим Джил и Гарри должны были столкнуться с полнолунием. Оборотень к тому времени стал нервным и его звериные повадки проявлялись гораздо чаще. Вечерами, когда Гарри читал в библиотеке, он приходил и тихо садился рядом на ковёр или подлокотник кресла. Прислонившись к ногам волшебника или плечам, он молча, одним своим видом, просил о поддержке и внимании. Гарри никогда не отказывал. Глава 15 Полнолуние они решили провести со сборной стаей одиноких оборотней СентЛуиса, которых неофициально возглавляла вертигр Кристина. Вечером перед полнолунием Джил и Гарри подъехали к назначенному месту в лесу: старому деревянному домику, в котором собирались ликантропы перед тем, как перекинуться. Судя по количеству машин на обочине, в доме уже было полно оборотней. Расправив плечи, Гарри смело зашёл внутрь, Джил последовал прямо за ним. В помещении действительно было много мужчин и женщин разных возрастов, и стоило Гарри появиться на пороге, как один за другим, они замолчали и устремили свои взгляды на вошедших. Волшебник решил, что ему не нравится находиться под перекрёстным огнём взглядов стольких сверхъестественных существ. Даже с его волшебством он не смог бы бороться против них всех, вздумай они напасть одновременно или даже по двое за раз. Паранойя нашептывала ему хватать Джила за руку и аппарировать оттуда побыстрее, но он зло подумал, что это самая настоящая трусость, а он достаточно гриффиндорец, чтобы никогда не сбегать. В качестве единственной уступки собственной предусмотрительности он проверил на месте ли палочка. Над всеми людьми поднялась женщина с коротко остриженными, светлыми волосами. Она была в розовой футболке и шортах, и смотрела прямо на Гарри. Он решил, что ему не нравится её мужественный вид, ведь волшебник пришёл из среды старых традиций, где среди девушек считалось неприличным стричься под мальчика. – Привет, Кристина! – робко улыбнулся Джил из-за спины Гарри. – И тебе, Джил. Кто это с тобой, неужто человек? – Это Гарри. Мой альфа. От его заявления по комнате разнёсся гомон. Гарри ощутил изучающие, оценивающие взгляды. И прямо сейчас ему больше всего хотелось вытащить палочку и послать их всех в Запретный лес грибы собирать. – Он не похож на оборотня, - озвучила общее настроение Кристина. – Он и не оборотень. Но Инари. Он может превращаться в лису и не зависит от полной луны, – сказал Джил. Они договорились с Гарри, что говорить будет оборотень, так как волшебник совсем ничего не знал о негласных правилах ликантропов. – Если он не оборотень, ему здесь не место. Другие после превращения нападут на него, – сказала вертигр, и это прозвучало, как окончательное решение. – Гарри может защитить себя! – воскликнул Джил. В его голосе послышались умоляющие нотки. Волшебнику это совершенно не понравилось. – Как он сможет нам сопротивляться, если даже говорить за себя не в состоянии! – пробасил какой-то голос сзади. – Да! Тут некому за него вступиться! – вторила черноволосая женщина справа. – Пусть катится отсюда! Остальные одобрительно зашумели. Какое гостеприимство, просто позавидовать можно! “Солнце ещё не село, а ночь уже испорчена”, - с тоской подумал Гарри. А ведь он согласился приехать сюда, только чтобы сделать приятное Джилу. Именно Кристина и все эти оборотни помогали его лису, пока Гарри не было рядом. Волшебнику было необходимо добиться взаимопонимания с ними, если он не хотел, чтобы Джилу пришлось выбирать между Гарри и другими ликантропами. Поттер шагнул вперёд и скрестил руки на груди. Медленно оглядывая лица, обращённые к нему, он произнёс: – С самого раннего детства мне приходилось один на один сражаться с моими противниками. И сейчас я готов постоять за себя. – Слишком громкие слова для такого милого мальчика! Попробуй, докажи на деле, – раздался всё тот же бас, и вперёд вышел широкоплечий мужчина выше Гарри на целую голову. Рядом с ним волшебник казался маленьким и изящным, его длинные, чёрные волосы контрастировали с чужой светлой и по-военному короткой стрижкой, а гладкая кожа на подбородке проигрывала в сравнении с жёсткой щетиной на щеках оборотня. “Мда, – подумал волшебник, рассматривая волосатую грудь перед своим носом, – не пора ли мне тоже остричь волосы и что-нибудь этакое отрастить на лице? А то скоро совсем на девчонку буду походить на фоне таких вот брутальных типов”. Мужчина низко, угрожающе зарычал и сжал кулаки. Гарри в восхищении оскалился на его мускулы. Ну, чистый зверь! И что только он в детстве кушал, может и Гарри на какую-нибудь овсянку налечь? – Кристина, пожалуйста, останови его, тебе не нужна эта борьба! Откуда вообще взялся этот парень? – воскликнул Джил, прижимаясь к стене, позади волшебника. – Это Берн из Канзас-сити, новенький, он веррысь. Пусть проявит себя в борьбе, чтобы твой друг понял, что ему здесь делать нечего. – Мне что, с ним драться? Типа дуэли что ли? – спросил Гарри у Джила, следя за движением мышц Берна, чтобы не пропустить удар. – Это он проверяет тебя, кто из вас доминант, как в тот раз с Джейсоном. Только тут без драки не обойдётся, – сказал Джил, потом добавил уже в сторону: – Кристина, Гарри убьёт его, отзови парня! Прошу тебя! Волшебник никого убивать не собирался – при необходимости максимум обездвижит и уйдёт. На его совести и так достаточно смертей, не хватало ещё одной, тем более смерти полного незнакомца, который по сути ничего плохого ему ещё не сделал. Оборотень замахнулся и ударил, но Гарри поднырнул под его руку и оказался позади, оставляя себе место для драки. Оборотень резко обернулся. Увернувшись ещё от одного удара, Гарри вытащил палочку. Знакомая волна адреналина захлестнула вены. – Стойте! – закричала Кристина и опалила их обоих обжигающим жаром своей силы. Берн застыл, и Гарри тоже остановился, на всякий случай. – Не знаю, что это за палка, но никакого оружия, используйте только свои силы. Оружие запрещено! Не хватало нам ещё одной Аниты, – последнюю фразу она пробурчала себе под нос, но все услышали. Гарри подошёл к Джилу, отстегнул свою кобуру с палочкой и подал их оборотню. – А что сделала Анита? – между делом спросил он, вытаскивая серебряный кинжал из голенища сапога, в котором тот находился с тех самых пор, как Гарри пришлось начать вплотную общаться с оборотнями. Со стороны ликантропов раздался шёпот и шипение. Ну да, если бы волшебник действительно был оборотнем, то не смог бы держать это оружие в руках. – Анита пришла и застрелила нимир-раджа леопардов и лупу вервольфов, а потом заняла их места. Гарри к тому времени одной рукой расстегивал пуговицы на рубашке. Услышав то, что сказал оборотень, он замер: – Разве это не нарушение законов, если не человеческих, то законов стаи? И никто не наказал её за это? – Никто не хотел быть убитым. От серебра умирают даже самые сильные оборотни. К тому же, она грозилась застрелить их не в схватке лицом к лицу, а с помощью невидимого снайпера, когда они выйдут на улицу. – Ничего себе, – покачал головой Гарри, расстегивая манжеты. Он аккуратно снял рубашку, завернул в неё кинжал и отдал их Джилу. Волшебник знал, что острое лезвие может повредить ткань, но заботился больше о руках верлиса, чем о рубашке. Выйдя вперёд в одних джинсах, он улыбнулся оборотню, ещё раз продемонстрировав свои клыки. Их, как и его ногти, все уже успели заметить, теперь же любой желающий мог разглядеть шрамы на теле. Они бросились друг на друга, оборотень был больше Гарри, сильнее и быстрее, но реакция волшебника была просто отличной, он учился уворачиваться от ударов с самых ранних лет. С Верноном в качестве дяди любой бы этому научился. А тренировки в аврорской академии помогали предсказать следующий удар по движениям противника. К тому же Гарри умел аппарировать. Когда он сделал это первый раз, появившись за спиной у оборотня и дав ему пинка, никто не понял, что произошло. От неожиданности Берн споткнулся и чуть не упал вперёд, но удержался на ногах и нахмурился, пытаясь понять, что случилось. Второй волшебный пендель вызвал у окружающих смех. На это Поттер и рассчитывал: свести всё к шутке и не доводить дело до кровопролития. Очень ему не хотелось применять волшебство на предполагаемых друзьях Джила. Третьего пинка не получилось. Гарри действительно не стоило применять один и тот же приём ещё раз. Оборотень просто поймал его за ногу и уронил на пол. Потом навалился сверху и схватил за руку. Гарри ткнул ему пальцем в глаз. Это был ужасно “женский” и грязный приём, не приемлемый в нормальных драках, но что ещё оставалось делать, когда твой противник превосходит тебя в силе, массе и скорости. Пока оборотень кричал, Поттер попытался отползти и хотел было аппарировать, но не получилось. Обезумевший ликантроп с рыком дёрнул Гарри на себя так, что парень вскрикнул от боли. Другой рукой оборотень схватил волшебника за горло и принялся душить, рыча: – Я убью тебя, мальчишка, убью тебя. Он сильнее сжал гаррино запястье и раздался громкий хруст. Где-то на фоне закричал Джил. Но Гарри не услышал его. Случилось самое страшное: он провалился в прошлое и сейчас видел перед собой лицо Вернона Дурсля. Психотерапевт предупреждал его, что такое может случиться в моменты напряжения. Даже говорил много умных слов. “Ретроспектива, – обстоятельно пояснял он Гарри, – когда в настоящем сражаешься со страхами прошлого. Вы сталкиваетесь с триггером (1), и всё начинается по новой”. И советовал в таких случаях немедленно успокоиться. Но Гарри разозлился. Волшебство взорвалось из тела, разделяя его и оборотня. Раскидывая их в разные стороны. Сейчас было самое время прекратить никому не нужное сражение. Но волшебник был не в себе, он хотел крови. Он ринулся к Берну, который ещё не пришёл в себя от удара и, тряся головой, пытался подняться. Склонившись, Гарри с размаху влепил ему пощёчину, оставляя тонкие неровные царапины от ногтей, которые тут же заполнялись кровью: – Никогда больше не прикасайся ко мне жирный, старый ублюдок! Я ненавижу тебя! Ненавижу! Берн вовсе не был жирным или старым, но Гарри видел перед собой только бордовое лицо дяди Вернона. Схватив тушу за волосы, он начал тыкать её лицом в пол, разбивая нос. – Никогда не называй меня мальчишкой! Никогда не трогай меня! Никогда! Повторял он как заведённый, всё ещё ударяя воющего оборотня, который цеплялся за его руку, раздирая кожу в кровь. – Гарри, Гарри, не надо больше! Ты победил! – раздалось сквозь красный туман в гарриной голове. Оскалив зубы, волшебник хотел было зарычать на тётю Петунью, но обернувшись, увидел только золотисто-рыжие волосы. У Петуньи не было рыжих волос. Очнувшись, Гарри понял, что Джил прижимается к его боку, обнимая за талию. Левая рука зверски болела от переломов в двух местах, а правая была по локоть в крови и вся в царапинах. Противник под его ладонью тихонько подвывал. Он приник лбом и плечами к полу, выражая свою покорность. Вокруг его головы были брызги крови, и Гарри даже думать не хотелось, что стало с его лицом. Будто обжёгшись, волшебник отпустил чужие волосы и съёжился. Берн, поскуливая, стал пятиться подальше от него, не поднимая лица. Отодвинувшись немного, он перекинулся в рысь, чтобы излечиться. Гарри с изумлением смотрел, как на пол льётся прозрачная жидкость, смешиваясь с брызгами крови. Он ещё не видел, как перекидываются маггловские оборотни. На удивление сухая, пятнистая шкура появилась на теле. Встряхнувшись, рысь проворно спряталась в углу, за спиной у Кристины. Гарри мельком осмотрел остальных оборотней. Они молчали. Под его взглядом почти все опускали глаза, а Кристина вообще отвернулась к рыси, осматривая её морду. Это что, получается, он теперь виноват? Но не Гарри же затеял драку! Не он первый пустил кровь! Вся это политика оборотней уже стояла у него поперёк горла и совершенно ему не нравилась. С этого момента и впредь, Гарри торжественно пообещал себе, что при необходимости будет запугивать всех волшебством, но до такого больше никогда не доведёт. Пусть все лучше будут испуганными, но целыми, и поостерегутся нападать на него, чтобы проверить силу. Он потёр висок, не осознавая, что оставляет красные пятна на коже, и вздохнул. Гарри искренне надеялся, что с лисами будет всё немного легче. А если нет, то проще пойти и прямо сейчас застрелиться. И не думать о встрече с ними, раз даже с нейтральными ликантропами такая ерунда получается. Неловко двинув левой рукой, он зашипел от боли, и Джил тотчас поднял голову. Он начал облизывать рану, но Гарри вздрогнул, и отнял руку. Оборотень посмотрел на него, а потом снова хотел прижаться к боку, но волшебник его удержал: – Принеси мне, пожалуйста, аптечку, которая на заднем сидении в машине. Обнаружив в доме лабораторию зельеделия и оранжерею, Гарри не поленился пополнить запас самых необходимых зелий, из тех, что готовятся за пару дней. Кроветворное, обезболивающее и костерост были среди них, и сейчас находились в аптечке. Пока Джил отсутствовал, волшебник демонстративно засунул свой кинжал обратно в сапог и прислонился спиной к стене у окна. Он знал, что извиняться перед Берном было бессмысленно. Гарри не хотел чтобы всё так вышло, но он действительно намеревался победить и доказать всем окружающим, что способен защитить Джила от любого. К тому же оборотень сейчас вылечится, а ему ещё целую ночь мучиться с костеростом. Хорошо хоть бальзам для порезов у него с собой, не намажь он их сейчас, на руках остались бы шрамы, которых у него и так более чем достаточно. Джил вернулся с аптечкой. Продезинфицировав рану, Гарри повернулся ко всем спиной, достал палочку и преобразовал лежащий перед ним на подоконнике карандаш в щепу. Затем приложил её к руке и, достав бандажи, с помощью магии обернул их. Ура курсу первой помощи у авроров! С минимальным знанием лечебной магии, с которой у него не получалось совладать до последнего года в Хогвартсе, он справился. Нахмурившись, оборотни поглядывали на то, чем он занимается. Никто не принял его действия за волшебство, а просто за ловкость рук. Гарри давно понял, что люди всегда верят в то, во что им хочется верить. Продезинфицировав и обернув вторую руку, Гарри выбрал из аптечки синий и красный пузырьки. Выпив их, он поморщился от вкуса костероста и обезболивающего, который уже успел позабыть за два мирных года. Закрыв аптечку, он встал, готовый к продолжению. Многие оборотни уже выходили на улицу, спеша перекинуться. Никто не возразил, когда Гарри вышел вслед за остальными. Джил уже потирал плечи, ёжась, словно от холода, и поглядывал на луну. Один за другим люди начали превращаться в животных, и Гарри осознал, что с таким разнообразием разновидностей он сталкивался разве что в зоопарке. В этой стае действительно собрались одиночки чуть ли не со всей Северной Америки. Гарри наблюдал за динамикой стаи. Сначала превращались самые слабые. Недавно инфицированным, и тем, у кого возникали проблемы, помогала Кристина. Покорные оборотни выражали своё почтение доминантам, кто как мог. В это время, Джил задрожал, и тоже перекинулся, наконец, демонстрируя Гарри свой окрас. Его шкура оказалась гораздо темнее волос, и рыжина была скорее с серебристым отливом, в отличие от золота шевелюры Джила. Немного отдохнув от преобразования, лис поднялся. Умилительно зевнув во всю пасть, он обернул пушистым хвостом свои лапы и кокетливо прикрыл кончиком собственный нос. Гарри рассмеялся. Ему хотелось упасть на колени и зарыться лицом в пушистый мех, прижать к себе лиса и никогда не отпускать. Он тотчас преобразовал себя в белую лисицу. Бросившись на оборотня, он сбил его с ног, и они вместе покатились по траве в шутливой борьбе. Сминая друг друга лапами и щёлкая по бокам хвостами, они перепрыгивали друг через друга, носясь по поляне. Белая лиса догнала рыжую. По-лисьи фыркая и тявкая друг на друга, они оба завалились на землю в мешанине меха, хвостов и лап. Гарри начал нежно вылизывать мех, который попался под язык. Это оказалось длинное рыжее ухо. Второй лис заворочался под ним и перевернулся на бок, потягиваясь верхними лапками. Его хвост обвил гаррину заднюю лапу. Теперь Гарри начал вылизывать белый подшёрсток чужого живота. Краем глаза он заметил внимание, которое притянула их беззаботная игра в салочки. Может их привлёк гаррин окрас, или кто-то особенно зоркий разглядел, что он сменил пол при преобразовании. “Ага, – подумал Гарри, – есть такая белая полярная лисичка по кличке песец. Так вот, это я”. Внезапно, Джил навострил уши и проворно выбрался из-под волшебника. Опять прислушавшись к чему-то вдали, он бросился в лес, держа хвост навытяжку. Просто картинка лисы на охоте. Гарри не хотелось никуда бежать, но чтобы присматривать за Джилом хотя бы издалека, он порысил следом, в намного более медленном темпе, чем сам оборотень. Когда Джил вернулся к нему с добычей, окровавленным серым зайцем, Гарри понял, в чём дело. Когда оборотень перекидывается, на него нападает жор. Молодым его сложно выдержать, и они сразу ищут себе жертву. Но опытным оборотням немного легче держать инстинкты в узде. И те, и другие, после перемещения, бросаются в лес, чтобы найти самую лучшую добычу и принести её альфе. Из-за этого Джил теперь так настойчиво подталкивает носом к лапам Гарри мёртвую тушку зайца. Но Гарри не ощущал себя животным, просто человеком в шкуре зверя. Поэтому вежливо облизав немного крови с убитого зайца, он оставил всю тушку Джилу. Тот на неё с радостью набросился. Волшебник в это время прилёг рядом, оглядывая поляну. Ночь шла к концу, и большинство оборотней уже вернулось с охоты. Большая пума, и то, что напоминало добермана, собака-оборотень, притащили Кристине самую лучшую добычу – молодого лосёнка, – и сейчас втроём поедали его, скаля на подкрадывающийся молодняк окровавленные морды. Гарри отвернулся. Его лис был не лучше. Он как раз слизывал с усов последние капли крови приконченного зайца. Ближе к рассвету усталые ликантропы побрели обратно в дом. Там они ложились вповалку прямо на пол, на расстеленные заранее покрывала и тут же засыпали. Джил забился в уголок и свернулся клубочком, поглядывая на Гарри из-за хвоста, которым закрыл мордочку. Его зелёные глаза влажно блестели в предрассветных сумерках. Гарри вернул себе человеческий вид и прилёг рядом с Джилом, обернувшись вокруг тёплого меха и уткнувшись носом ему в область шеи. ~оОо~ Проснулся Гарри около полудня, в окружении голых людей. Он лежал на боку, за талию его обнимал Джил, который прислонялся к нему лбом в области солнечного сплетения. Хоть Гарри и был в джинсах, он чувствовал кожей голое и горячее тело. А когда он осознал, что его коленка упирается в чужой живот, то и вовсе покраснел. Хуже было только то, что сзади к нему прижимался ещё один мужчина. Он посапывал прямиком в его шею, зарывшись лицом в волосы Гарри. Спиной волшебник ощущал чужую грудь, а поперёк своих бёдер – чужое колено. Его собственные ноги упирались в спину третьего незнакомца. Который оказался обнажённой незнакомкой, когда Гарри приподнялся на локтях и разглядел её. Этого он уже не мог вынести. Поэтому отцепив от себя все посторонние конечности, он выскочил из комнаты. Вот тебе и щенячья куча. На кухне уже сидела Кристина, к счастью одетая. Гарри поздоровался и налил себе немного кофе из полного кофейника. Он хотел выйти, но Кристина молча указала на место за столом напротив неё. Поколебавшись, Гарри сел, готовый выслушать всё, что она хочет ему сказать. – Так, – произнесла она и замолкла. Гарри тоже молчал, потягивая кофе. Прочистив горло, она начала снова: – Так, вы теперь с Джилом. Гарри кивнул. – Мы живём вместе, а скоро в город подъедут ещё лисы, – сказал он. – И, как там Джил? – В смысле? – Гарри непонимающе уставился на Кристину. Она нахмурилась и с грохотом поставила чашку на стол. – Ты, правда, тупой или только притворяешься? Я спрашиваю, избиваешь ли ты Джила так же, как вчера того оборотня? – вспыхнула она. Он подавился кофе. Защитная магия Инари вспыхнула вокруг Гарри белой аурой при одной мысли о вреде Джилу. Его обдало жаром с ног до головы. Увидев это, Кристина вскочила и, пригнувшись, приготовилась к борьбе. С порога раздался сонный голос Джила: – Кристина, ну что за ерунда, конечно, он меня не трогает. Иначе, я бы давно сбежал. Зевнув, он прошёл на кухню, приглаживая на ходу волосы. На нём были чужие шорты, на размер больше, и они почти сваливались с его узких бёдер. Босые пятки глухо шлёпали по деревянному полу. Плюхнувшись на стул рядом с Гарри, он потёрся щекой о его голое плечо, будто отмечая его своим запахом. Защитная магия волшебника мгновенно утихла. Сначала Кристина не реагировала, но после минуты молчания со стороны Гарри и Джила, она расслабилась и выпрямилась. – Хорошо, хорошо, я верю, что он не самый агрессивный парень в мире, как мне показалось вчера, – сказала она, а потом добавила: – но если хоть что-нибудь пойдёт не так, приходи ко мне, Джил, я тебя скрою. – Это очень любезно с вашей стороны, если со мной что-нибудь случится, Джил непременно отправится к вам! – очаровательно улыбнулся Гарри, намеренно проигнорировав намёк на его неблагонадёжность. Кристина еле слышно скрипнула зубами и демонстративно отвернулась от волшебника. Должно быть, её и правда испугало вчерашнее зрелище. – Ты был ужасен, – кивнул Джил, озвучивая ответ на его мысли. – Эти клыки и когти, обезумевший вампир прямо. И почему ты назвал его жирным и старым? Берн довольно молод. – Он напомнил мне моего дядю, – ответил Гарри. Кристина нахмурилась, осознав скрытый подтекст его ответа. Джил покачал головой: – Я же говорил тебе, Кристина, убрать парня. Если бы ты меня послушалась, ничего бы не случилось. – Все мы крепки задним умом, – проворчала она. – Ну что уж теперь, главное – никто не умер и все целы. Она покосилась на забинтованные руки Гарри, и порозовела, поняв какую глупость ляпнула. В кухню начали заходить остальные оборотни, кто-то в одежде, кто-то без всего. Волшебник, конечно, семь лет мылся в мужских душах в Хогвартсе, но он всё равно смутился. Сейчас он увидел намного больше, чем хотел. Неужели нельзя было хоть немного прикрыться? Тем более люди были разного возраста, и не у всех фигура имела совершенные формы. Гарри тоже был неидеален, но он и не раздевался при всех. Сейчас, молча изучая взглядом кофе, Поттер думал, что вид той пожилой женщины, которая прошла мимо, охладил либидо не хуже поцелуев с Джинни. Самое время отвлечься. Гарри начал разматывать бинты. Глубокие порезы на правой руке покрылись корочкой и теперь выглядели как царапины. Будто огромный кот, вцепившись в него зубами, задними лапами раздирал руку. Впрочем, почти так и было. Он осмотрел другую руку, костерост за ночь сделал своё дело – переломы срослись. Теперь недельку конечность лучше не напрягать, чтобы кости могли укрепиться. – Регенерация, как у оборотня, – пробормотала Кристина. Гарри не стал объяснять, что главная причина не в нём, а в лекарствах. И до оборотня ему ещё далеко, вон, только что вошедший Берн, красуется своим лицом без царапинки. “А, что это? Ага, нос немного кривоват!” – злопамятно подумал Гарри и тут же устыдился своих мыслей. Оборотни не виноваты в том, что они оборотни, и в том, что у них есть инстинкты. Гарри сам сглупил, надо было начать с магии, а не пытаться впечатлить всех своими боевыми способностями. Тем более, закончилось всё вовсе не дракой, а банальной истерикой с его стороны. Берн шёл по кухне, зевая и почёсывая волосатый живот. Внезапно, он поймал устремлённый на него хмурый гаррин взгляд. Немного помедлив, он всё же наклонил голову и направился в сторону волшебника. Недалеко от Гарри, оборотень опустился на колени и последние полметра преодолел на четвереньках. Волшебнику невыносимо захотелось отодвинуться, но он заставил себя сидеть, не шелохнувшись, как сидел раньше, боком к столу. Берн ткнулся носом в гаррину руку и, не поднимая глаз, стал вылизывать её от пальцев до запястья. Джил положил обе ладони на гаррины плечи, и, прижавшись грудью к его спине, смотрел на Берна. Щекой волшебник чувствовал его дыхание. Судя по тому, как пальцы Джила впивались в Гарри, оборотня будоражило то, что он видел. Окружённый двумя оборотнями с одной стороны и столом с другой, Гарри чувствовал себя в ловушке. Не зная, что ещё сделать, он мягко отнял руку и поднял её, намереваясь потрепать Берна по голове. Тот вздрогнул и втянул голову в плечи. “О, ну я, конечно, герой, – саркастически подумал Гарри. – Сначала оттаскал человека за волосы, а теперь хочу потрепать его по голове, как собачку, будто ничего не случилось?” Но других идей у него не было, поэтому осторожно он положил руку на светлые волосы и провёл ладонью по голове. Потом ещё раз. Он гладил оборотня, как гладят ребёнка или кошку. Расслабившись, Берн, потёрся носом о чужое запястье, и затем, с звериной грацией, поднялся на ноги. Потянувшись, он отправился за кофе, как ни в чём не бывало. Джил позади него выдохнул и, наконец, отстранился. Гарри перевёл дух и, наконец, расслабил плечи. Вся ситуация чрезвычайно его нервировала. Не то чтобы он не доверял Джилу и другим оборотням, но инстинктивно он знал, что они, как и все хищники, сейчас ласкаются, а через пять минут уже могут вгрызаться в чужое горло. В своих параноидальных фантазиях, Гарри уже видел, как все эти милые мужчины и женщины, поворачиваются к нему и, скаля клыки, один за другим нападают. – Отлично, он признал тебя доминантом, – сказал Джил. – Теперь новости распространятся, и всякие слабые идиоты не будут бросать тебе вызов. – А сильные? – спросил Гарри. – А сильные идиоты будут лезть к огню, пока не обожгутся! – После вызова Джейсона ничего не изменилось. – Джейсон слишком покорен, он комнатная собачка Принца города. С Берном всё по-другому. – Ну, тебе виднее, Джил, я до тебя почти не пересекался с оборотнями. – О, да, – вступила Кристина. – Джил прав, ты сам увидишь через некоторое время. И это хорошо, ведь только такому сильному мальчику я готова доверить своего лисёнка. Они с Джилом улыбнулись, будто разделяя общую шутку. Похоже рыжеволосый оборотень добился того, ради чего затевалась вся эта встреча. --------1. Триггер – причина или условие возникновения определённого события. В психологии – спусковой механизм, “кнопка” для входа в изменённое состояние сознания. Глава 16 Неумолимо приближалась встреча с Советом вампиров. Днём прибыла Мелани со своими змеями, помощниками-крысолюдами и Стивеном. Джил сразу же убежал показывать оборотням поместье и сад, а Гарри с ламией остались пить чай в гостиной. Мелани поправила воротник своего длинного тёмно-вишнёвого платья, красиво оттенявшего ее бледное лицо и чёрные волосы. Затем поставила свою чашку на блюдце и пристально посмотрела на Гарри: – Какие у тебя планы на сегодняшний вечер? За этим простым вопросом скрывалось многообразие смыслов. Например, как Гарри планирует представить себя и их? Какие темы желает освятить, а от каких уклониться? Что он ждёт от этой встречи, а чего опасается? Также, Мелани нуждалась в уверенности, подтверждении, что она будет в безопасности среди всех тех вампиров. Гарри задумался над ответом. – Они уже знают, кто я, поэтому нет нужды скрываться. Всё равно все бы скоро поняли. Я просто буду тем, кто я есть – английским волшебником и наследником двух родов. – Я немного не в курсе текущей политики, вы случайно не в войне с вампирами? – Нет, у нас перемирие ещё с 1700-го года. Несколько вампирских кланов участвовали в войне с Гринденвальдом и в обеих Больших Войнах Волшебников на стороне Тёмного Лорда, но Совет не поддержал их. Насколько мне известно, они даже послали карателей, чтобы убить главу самого большого клана в Англии и не нарушать перемирие. – Я слышала об этом, у нас здесь есть несколько вампиров, сбежавших из Англии после смерти Дракулы. Они говорили, что там было чистое безумие, что их Принц сошёл с ума. – Темная магия всегда оставляет свой след в душе... Они помолчали. Из раскрытого окна доносился ветерок, принося аромат цветущих растений. Во дворе раздавался смех и приглушённая болтовня оборотней. Мелани откинулась на спинку дивана и, смотря в потолок, задумчиво произнесла: – Ну, будем надеяться, что сегодня обойдётся без убийств. – Будем надеяться, – эхом отозвался Гарри. ~оОо~ Гарри под руку с Мелани шёл по подземелью Цирка Проклятых вслед за Джейсоном. Его традиционная мантия волшебника цвета бургундского вина развевалась от быстрого шага, на пальцах красовались перстни Блэков и Поттеров. Мантия и перстни – единственное, что он выбрал сам, руководствуясь воспоминаниями о том дне, когда Джинни с Гермионой помогали ему подобрать одежду к церемонии вручения ордена Мерлина и последующему балу. Все остальные детали его облика от макушки до ступней являлись результатом неустанной заботы Мелани, в чьи надёжные руки он отдался, после третьей неудачной попытки приручить свои непослушные волосы. Нарядился не только волшебник. Мелани сначала хотела, чтобы Джил был одет в одни короткие шортики, но Гарри воспротивился, не желая лишний раз искушать вампиров. Поэтому полураздетыми оказались только крысолюды Мелани, а на Джиле была рубашка и чёрные джинсы. В Цирке вообще было на удивление много народу: по всему выходило, что ЖанКлод позвал местных оборотней, чтобы они занялись охраной на всё время пребывания европейских гостей. Также было множество незнакомых вампиров, которые наверняка были никем иным, как свитой представителя Совета. Перед входом в зал переговоров Гарри проверил палочку и оглянулся, удостовериться, что Джил рядом, как и всегда ступая по правую руку от него. Джейсон и ещё один оборотень-охранник, которого Гарри не знал, слаженным движением открыли двери. ~оОо~ Сначала Странник показался волшебнику обычным вампиром, хотя, конечно, талант, которым он владел, выглядел более чем внушительно. Даже пугающе. Гарри раньше и представить себе не мог, что подобные силы существуют. И у кого – у вампиров – не у волшебников. Да и кто в здравом уме мог бы предположить, что кто-то, пусть даже очень могущественный вампир, способен менять тела? Тем не менее, это оказалось правдой. На встречу Странник явился в теле Байрона, обаятельного вампира-мальчишки, которого Гарри когда-то встретил в клубе «Данс Макабр». Но теперь светловолосый вампир больше не смеялся над Гарри и не шутил. Он даже не ухмылялся, как прежде, и не сыпал ласкательными прозвищами. Нет, теперь он улыбался уверенной, надменной улыбкой, столь странной на юном, невинном лице. Сзади его обнимал смуглый мужчина, человек, с каштановыми локонами. Он напоминал Снейпа – те же резкие черты лица, которые либо сразу нравятся, либо тут же вызывают отвращение. И сила, сила исходившая от них обоих совершенно отличалась от того, с чем Гарри сталкивался прежде. Холодные, пронзительные порывы магии Странника, и давление гудящей энергии его человека-слуги, Бальтазара. Чтобы противостоять им, волшебнику пришлось приложить всё старание, укрепить ментальные щиты и призвать на помощь волшебство. ~оОо~ Жан-Клод со своим окружением давно присутствовал в зале переговоров. Атмосфера была напряжённой. Должно быть, Принц города и представитель Совета уже успели поспорить о своих вампирских делах. Но не было никаких убитых и раненых, и даже Анита ещё не вытащила своё оружие, а значит, всё было хорошо. Гарри надеялся, что в случае чего, Принц города поддержит его, ведь за время пребывания в Сент-Луисе, он договорился с тем о нейтралитете во время мира и взаимовыручке при угрозе городу. Совет вампиров на их территории, наверное, можно было принять за подобную угрозу? Тем не менее, пока Гарри и Странник мерялись силой, никто не спешил вмешаться и помочь. Гарри усилил свои щиты до крайности, когда почувствовал, что он уступает вампиру, падает в прохладное озеро его силы, желая подчиниться ему и позабыть о своей свободе. Мелани встревоженно глядела на него, а Джил позади сжимался, но ни один из них ничем не мог помочь – Гарри был один на один со своими сражениями, со своими старыми страхами и неуверенностью. Именно эти две отвратительных эмоции почувствовал молодой волшебник, когда вампир поймал его взглядом. Принуждение, напор на его разум, подавляющая сила – всё это омерзительным образом напоминало Волдеморта, когда тот пытался обладать Гарри. И от этого Гарри ощущал нарастающую панику. Именно мутный страх, смятение ума, заставило волшебника выхватить палочку и завопить Протего. Будто бы простой щит, предназначенный, чтобы защищать от боевых заклинаний и физических предметов, мог остановить вампирскую магию. Но, вопреки его ожиданиям и к удивлению окружающих, порыв магии для создания щита сломал концентрацию вампира. Шепотки вампиров Поттер уже не слышал. Пытаясь отдышаться и совладать с волной адреналина, он отслеживал каждое движение противника. Надменно улыбаясь, Странник шагнул вперёд с уверенным изяществом, которое могло быть достигнуто только столетиями практики. Глядя прямо на Гарри, он сказал: – Гарри Поттер. Мальчик, имя которого знает каждая собака в тайных странах. – Не мальчик. Для вас Лорд Поттер-Блэк, – ответил Гарри, не опуская палочку. Он искренне боялся, ему не хотелось снова попасть под влияние этого жуткого вампира. Казалось, если он сейчас не защитится, Странник полностью уничтожит его свободную волю, самую сущность, оставив пустую, покорную оболочку. И сейчас Гарри цеплялся за все мелочи, которые могли помочь ему, будь это даже взрослый возраст, ненавистный титул или столь презираемый им статус в волшебном мире. Несмотря на последние годы, Гарри оставался подданным Британии, его имя имело некоторый вес, и если вампир убьёт его, волшебники непременно отреагируют на это. – Золотой ребёнок, гордость и эмблема света, и где я нахожу его? В окружении тёмных существ! Твои друзья должно быть столь разочарованы в тебе, – продолжал вампир, будто не заметив его слов. У Гарри сжалось сердце. Он знал это, знал, что светлые волшебники не общались с вампирами и оборотнями, которые в войне приняли сторону лорда Волдеморта. Их опасались, их ненавидели, их презирали. Поэтому Ремусу запретили преподавать в Хогвартсе, из-за этого Поттеры не доверили ему тайну Фиделиуса. В своё время Умбридж пользовалась такой поддержкой населения, именно потому, что она открыто высказывала нелюбовь к волшебным существам. Воспоминание о друзьях также не принесло радости. Волшебник с детским упорством гнал от себя мысль об их разочаровании, о том, что он не оправдал их надежд и повёл себя совсем не так, как они ожидали. Его страшило то, что они когда-нибудь узнают о его жизни среди вампиров и общении с ламией. Пугала идея, что опять начнётся постоянный эмоциональный прессинг. Но сейчас не было времени, чтобы беспокоиться об этом. Он стоял напротив вампира, и буквально каждое мгновение определяло его будущее. Гарри выпрямился и произнёс в своей лучшей имитации Драко Малфоя: – Вижу, моя репутация идёт впереди меня, но не могу сказать того же самого о вас. Что вам надо, Странник, что Совет вампиров хочет от меня? Похоже, Страннику был не по душе подобный прямой подход. Он предпочёл бы и дальше играть в словесные игры, пока маленький волшебник не сломается под давлением эмоций и скрытых смыслов, спрятанных за словами. Пока он не одарит вампира своей послушной волей и безоговорочным подчинением. Но где слова бессильны, в сражение вступает истинное могущество вампиров. Их способности, их волшебство, с помощью которого они когда-то боролись с магами и почти победили. – Неразумное дитя, ты лидер света, но пытаешься играть с огнём тьмы. Совет знает о твоей жизни, но мы не верим в эти сплетни, в эту ерунду о твоей магии. Может ты и уничтожил Тёмного лорда, но в жизни много вещей пострашнее его. Мы уверены, что рассказы о тебе приукрашены прессой и самим британским правительством, чтобы поднять престиж вашей страны и расы волшебников в целом. Ашер, Жан-Клод и Анита выглядели удивлёнными, казалось, информация о существовании целой отдельной расы волшебников захватила их врасплох. Они пытались не отставать от разговора, но почти могли только смутно догадываться, что именно подразумевается под той или иной фразой. Ни один из людей ЖанКлода не стремился на выручку Гарри, так как в свете открывшихся фактов, они не могли понять друг им волшебник или враг. Сама идея, что этот молодой мальчик кого-то убил, да так, что даже Совет вампиров информирован об этом, казалась смехотворной. Мелани в этот раз даже не шипела никаких комментариев, Гарри чувствовал её страх также, как страх Джила позади него, которого, судя по всему, следовало оставить дома. Если уж Гарри суждено умереть здесь, то бедному оборотню лучше бы этого не видеть. Сейчас волшебник был полностью вне своей лиги, он совершенно не понимал, о чём толкует вампир. – И вы приехали, чтобы сообщить об этом? Думайте, как вам угодно, мне всё равно. Скажу больше, я тоже не люблю прессу и британское правительство, так что в этом вопросе мы с вами солидарны, – сказал Гарри. Вампира разозлил его ответ, волна магии снова растеклась по залу, омывая Гарри прохладными потоками. Сверкая глазами, Странник сделал шаг вперёд. – Зачем ты здесь, мальчик? Уезжай к волшебникам и живи среди них. Совету не нравится твоё присутствие среди вампиров. Что ты ищешь, мести? Желаешь уничтожить всех тёмных существ? Заскучал за два года мира и хочешь новой войны, новой резни, вроде той, 49 года? Мы дадим тебе войну, мальчик. Одно твоё неверное движение, одна твоя угроза вампирам – и мы уничтожим тебя. Что? От этой тирады гаррины мысли разбежались, и он никак не мог их собрать, сосредоточиться на том, что он только что услышал. Вампиры думают, что он ищет месть? Конечно, Гарри не нравились сторонники Волдеморта, и он знал, что на стороне тёмного мага сражалось много вампиров Англии. Но ведь сам Совет послал своих карателей, своего Арлекина, чтобы убить британских мастероввампиров, поддерживающих Тома. Совет серьёзно относился к перемирию, покинув магический мир и поселившись среди магглов. Вампиры давно не нападали на волшебников так, как триста лет назад. Но и Гарри не тот, за кого они его принимают. Он не фанатик, мечтающий уничтожить всё тёмное в мире. Если бы он им был, ему бы пришлось начать с себя, как с обладателя одного из самых тёмных даров – языка змей. Так в чём дело? Вампирам не нравится его присутствие на их территории? Они хотят убить его или подчинить, чтобы он перестал угрожать им одним своим существованием? Они что, боятся его? Идея казалась абсурдной, нелепой. Скорее всего, Совет решил по-тихому избавиться от него, пока он здесь, далеко от Англии и других волшебников. А теперь им нужен повод. – Я больше не хочу ни с кем воевать. И я не буду тем, кто нарушит перемирие между вампирами и волшебниками. Если меня не вынудят, – ответил Гарри. Последняя фраза была лишней, она окончательно рассердила вампира. Странник взял руку своего человеческого слуги и ударил в Гарри потоком силы. Казалось, что сила нападения увеличилась почти вдвое с прошлого раза. Возможно, это была помощь Бальтазара или кто-то ещё из Совета всё время незримо следил за ними, и теперь напал на Гарри вместе со Странником. Магия оглушала, ошеломляла, под её давлением Гарри уронил палочку. Мгновение, и он почувствовал острые клыки на своём горле, яростные когти, разрывающие кожу. Ослепляющая боль затопила сознание. Джил бросился на помощь, но его отбросило к стене, и он потерял сознание. Под тяжестью силы, Мелани опустилась на колени. Никто не мог спасти волшебника, он умирал. ~оОо~ Гарри умирал. Он пронзительно чётко осознавал этот факт, не ощущая при этом ни одной эмоции, кроме мертвенного равнодушия. Жизнь проносилась перед глазами и он не находил в ней ничего, что бы могло удержать его здесь. Темнота поглощала его, покрывая всё вокруг. Он перестал различать сначала людей, а потом и любые детали, ничего, кроме тьмы. Казалось, что он потерял опору под ногами и теперь парил в чёрном, бесконечном пространстве, без осознания, где верх и низ и что произошло с остальными обитателями зала. Да был ли он всё ещё в зале и не умер ли уже? Ведь он чувствовал, как под давлением чужой силы, жизнь капля за каплей покидает его тело. Палочку он давно потерял, а щиты и магия, которую он бессмысленно отсылал в пространство, надеясь поразить невидимого противника, пропадали впустую. Он боролся и проигрывал, точнее уже проиграл, так как ничто не держало его в этой жизни, а смерть настолько привлекала, манила обещанием отдыха, вечного покоя и забвения. И Гарри хотел всё это, ему надоела борьба, надоела ответственность и сама жизнь. Зачем ему жизнь, когда столько дорогих людей мертвы, а те, кто не умер, не нуждаются в спасителе, они проживают свои жизни вдали от него, без связи с ним. Поэтому он сдался, с радостью принимая смерть. – Вот именно, мой Гарри, мой ребёнок. Услышал он женский голос, эхом раздающийся со всех сторон. – Приди ко мне. Вкуси блаженство вечного покоя, сладость отрешения от эмоций, мудрость вечности. Прими меня в своё сердце и будь мной. Вместе мы отправимся странствовать по снам, по пути бессмертия. «Какое ещё бессмертие, когда я хочу умереть?» – вяло подумал Гарри. – Да, ты умрёшь, – согласился голос. – Никто не может стать бессмертным, не познав смерти. Умрут лишние эмоции, ненужные чувства. Умрёт твоя человечность, твоя жалкая смертная оболочка, которая не может сдержать полноту твоей власти. Так прими же свою силу полностью, стань тем, кем являешься по праву. Будь же Повелителем смерти. Темнота исчезла, утекла, как пропадает дым под дуновением ветра. Всё вокруг было чёрно-белым. Сам Гарри парил в полуметре над полом в центре зала. Перед ним был кроваво-красный огонь и чья-то телесная оболочка. «Странник», – мелькнула мысль на краю сознания, но Гарри не предал ей никакого значения. Он смотрел сквозь стены и видел множество подобных огоньков, какие-то больше, какие-то меньше. Они – дети ночи, дети смерти – кружились вокруг него в суетливом танце жизни, и Гарри хотелось затушить их всех. – Вот именно, Гарри. Вампиры, напавшие на Повелителя смерти, не заслуживают существовать. Они должны исчезнуть из этого мира, слиться со мной, и встретиться с наказанием. Мой сладкий ребёнок, я так долго тебя ждала, так долго этого хотела. Будь мной, будь моей карающей дланью, излей мой гнев и убей их всех. Гарри хотел этого. Они предали его. Он не сделал зла вампирам. Он даже не убил ни одного из них на войне. Но они всё равно нарушили перемирие, напали на него, атаковали и уничтожили. Это было несправедливо, и желание покоя сменилось желанием мести, а потом переменилось на безразличие и простое осознание необходимости убить их всех. Всех вокруг себя, в этом здании, в городе, на континенте. Смерть не имела никаких эмоций, она уравнивала всех, и он становился её аватаром, Повелителем смерти. И неважно, что её Дары, палочка и кольцо, на другом конце мира, Гарри всё равно владел ими. Из-за спины он ощутил враждебное намерение, и обернулся. Анита сначала выстрелила в него несколько раз, но после того, как пули прошли сквозь Гарри, не причиняя вреда, она обратилась к своей некромантии. Но некромантия была таким же даром смерти, как посмертное существование вампиров и их способности. Она не могла причинить боль Гарри, он принял некромантию на себя, окутался чёрной волной магии, как пушистым одеялом, и впитал её. Чёрный огонёк внутри Аниты стал гаснуть, и, потеряв сознание, она повалилась бы на пол, если бы не подоспевший Жан-Клод. Гарри не чувствовал жалости, только правосудие – они оставили его один на один с мощным вампиром. Они позволили ему умереть. Его взгляд переключился с Аниты на Жан-Клода. Красивый вампир не всколыхнул никаких эмоций. Сейчас волшебник читал в нём желание обладать чужим могуществом, множество схем, как уничтожить или подчинить врагов. Он был манипулятором, макиавеллистом, готовым сделать что угодно ради победы. Истинное дитя ночного народа, жестокое и хитрое, жаждущее власти и мечтающее спасти свою шкуру. Восхитительно. Гарри почувствовал ещё одну вспышку власти несколько правее Жан-Клода. Это был Ашер, красный огонь у него вспыхивал оранжевыми сполохами. Он давно вскочил с кресла и теперь смотрел на Гарри со странной смесью выражений на лице. Волшебник наклонил голову на бок. Этот экземпляр был странным, в нём чувствовались застарелые эмоции – печаль и отчаяние, одиночество и тоска. Гарри знал их, они ощущались, как его собственные эмоции, те самые, что он недавно потерял. Но вампир также чувствовал надежду, жажду и любовь. Гарри замер. Любовь. Он не верил этому. Этот вампир, ещё один отвратительный манипулятор и предатель из ночного народа любил его. Хотел его. Беспокоился о нём. Ашер чувствовал все эти вещи, как простой человек, а не как древнее равнодушное ко всему существо. И теперь Гарри был соблазнён, очарован глубиной и сладостью этих чувств. Понемногу, незаметно для себя, он начал испытывать тоску по эмоциям. Ему хотелось самому ощутить их, прикоснуться к ним. Слиться с этим вампиром и обладать его жаждой, прикасаться к нежности, испытывать любовь. Броситься в водоворот ощущений и калейдоскоп красок жизни, избежать этой странной чёрно-белой реальности, этого равнодушного оцепенения. Не обращая больше никакого внимания на Странника, Гарри плавно приблизился к Ашеру. Он завис прямо перед лицом сверкающего красным вампира, и тот не шарахнулся от него, не сделал никакой попытки убежать. Жан-Клод слева от него, пытался своей властью отогнать Гарри от них, охранники стреляли в него, но всё было напрасно. В этот момент ничто не могло удержать волшебника от того, что он желал. Повелитель смерти поднял руку и призрачными пальцами коснулся травмированной щеки Ашера. Эти шрамы, эти кривые линии на совершенном лице не нравились ему, казались грязной, мятой тряпкой, скрывающей истинную кожу вампира, его красоту и великолепие. Они раздражали, смущали, мешали соединиться с вампиром. Они должны были исчезнуть. Резким движением он надкусил запястье и прижал его к щеке вампира. Серебристая, призрачная кровь потекла по уродливым шрамам, разглаживая их, очищая кожу. Ашер стал задыхаться и попытался вырваться из гарриных рук, но волшебник не позволил ему. Одной рукой держа вампира за волосы на затылке, он губами прижался к бледному рту, впитывая в себя чужую жажду, чужие эмоции, ощущения, отдавая свою силу и магию. Он прижимал к себе вампира пока шрамы не исчезли, а потом отстранился на мгновение, чтобы охватить взглядом всё то совершенство, что открылось взору. И после этого он сознал, что не хочет умирать, уже не хочет мстить – ему нужна была жизнь. Он хотел тепла, любви, доверия, хотел испытывать желание. Он нуждался во всём спектре эмоций и ощущений, цветов и звуков. Но ведь уже слишком поздно, он мёртв, он перерождён и больше не человек. Ничто не способно помочь ему вернуться в мир живых. Взгляд Гарри заметался по комнате в поисках выхода из тупика, в который он сам себя загнал. Вот свита Странника, помогает тому подняться на ноги, и вместе с ним жмётся к стенке подальше от Гарри. Вот люди Жан-Клода, удивленно смотрят на то, что произошло с Ашером, а тот стоит всё еще не веря, глядя на свою безупречную кожу, без единого изъяна. Вот Мелани, всё ещё испуганно прячется за двумя помощниками и прикрывает уши. Вот Джил, безвольной куклой лежит без сознания, а над ним склоняется один из оборотней Жан-Клода. Гарри замер. Джил, его драгоценность, его чудо и его солнце. Тот, к кому он успел так привязаться, что готов возвратиться к жизни, лишь бы быть с ним. В отличие от вампиров, детей смерти, от оборотней веяло жизнью. Они сами были жизнью. И Гарри тоже был не только призрачным Повелителем смерти, он был волшебником, он был альфой лис. Он был аватаром Инари но Ками, богини плодородия, порождающей жизнь. Он был парадоксом, соединением жизни и смерти. Едва Гарри успел подумать об этом, как из его груди выпрыгнула огромная белая лисица с десятью хвостами и сверкающей шерстью. Она понеслась по залу, а хвосты извивались, струились вслед за ней. Везде, где она пробегала, к миру возвращались прежние краски, будто чья-то огромная рука протирала запотевшее окно. Обогнув весь зал, лисица прыгнула в Гарри, и он снова ощутил притяжение. Рухнув на пол, волшебник осознал, что он вернулся к жизни и его тело, его ощущения, его эмоции – снова с ним. «Слава Мерлину», – мысленно пробормотал он, потом встряхнул головой и кинулся к палочке, что сиротливо валялась на полу. Овладев ею, он почувствовал знакомое тепло и привязанность, и ещё раз порадовался тому, что снова может ощущать эмоции. Тело не болело, и он не чувствовал ни единой раны, что стали причиной его смерти. Услышав стон, Гарри бросился к Джилу. Тот только что очнулся, и теперь прижимая руку к шишке на затылке, пытался сесть прямо. Волшебник рухнул рядом на колени и обнял его. – Джил, о Мерлин Великий, ты в порядке! Я так волновался за тебя! – воскликнул он. – Гарри, Гарри, пожалуйста, давай уйдём отсюда. Как ты умеешь. Пожалуйста! – скулил Джил, прижимаясь к его плечу. – Конечно, сейчас, ещё минутка и мы будем дома, – прошептал Гарри, а потом обернулся. – Мелани! Ты отправляешься с нами или остаёшься? Мелани от страха преобразовала нижнюю часть тела, и теперь вместо ног у неё был длинный, змеиный хвост. Она поползла вдоль стенки в направлении волшебника, её помощники прикрывали ламию от направленных в их сторону пистолетов. Растерянные охранники Жан-Клода целились во всех, кто двигался с гарриной стороны зала, будь то даже их собственные товарищи по стае, как те два крысолюда. – Забери меня с собой, Харри! Я не желаю больше оставаться здесь! – зашипела она на ходу. – Постойте, лорд Поттер! Мы не завершили переговоров! Совет не знал, что вы обладаете властью и атрибутами Повелителя смерти. Поклянитесь, поклянитесь прямо здесь, что никогда не направите свою силу против вампиров, не будете подчинять нас! У нас же перемирие! – громко сказал Странник с другой стороны зала. Он уже поднялся и выглядел готовым пожертвовать жизнью, но вырвать из Гарри клятву. Пока Мелани ползла к Гарри, волшебник встал и вытащил палочку. Всё оружие в зале обратилось в его сторону. – Клянитесь и вы! Клянитесь больше никогда не нападать на меня и всех, кто со мной! Не пить мою кровь, не подчинять меня взглядом, не причинять мне боль! – сказал он. Вампир склонил голову, и Гарри начал ритуальное волшебство для магической клятвы, применяемой в переговорах между двумя враждебными кланами тёмных волшебников. Как Блэк кровью и волшебством он мог пользоваться ею, и для связи с вампирами она казалась идеальной из-за резких и болезненных последствий тем, кто её нарушит. Гарри и Странник вышли в центр зала и соединили руки. Синие потоки волшебства окутали их. – Я, Гарри Джеймс Поттер-Блэк, волшебник и Повелитель смерти… – Я, Странник, мастер вампиров и представитель Совета… – Клянусь на крови, смерти и жизни, что приложу все усилия, чтобы … – Клянусь на крови, смерти и жизни, что приложу все усилия, чтобы … – Не нападать на вампиров, и не подчинять их и всех, кто принадлежит им…… – Запретить вампирам нападать и вредить Гарри Поттеру и всем, кто принадлежит ему… – Пока данная клятва не нарушена! Да будет так! – проговорили они одновременно. Синие потоки волшебства собрались в одну точку, там, где их руки соединялись, и взорвались снопом искр. Клятва дана, и теперь Странник должен поспешить обратно к Совету, чтобы запретить всем вампирам приближаться к Гарри Поттеру, и подкрепить запрет угрозой Арлекина. А Гарри должен был идти домой, возвращаться туда, где он мог зализать свои раны и снова начать восстанавливаться. Смерть не прошла даром, он чувствовал суматоху эмоций. Вне зависимости от того, что происходило вовне, внутри Гарри гнев сменялся радостью, потом приходило удивление, затем презрение, потом злость и опять радость. Он понимал, что это были обломки его прошлых эмоций, которые вырвались из-под щитов, так что их невозможно было контролировать. От эмоциональной нестабильности и обилия новой информации кружилась голова, и он уже чувствовал усталость и видел разноцветные точки перед глазами. Не обращая внимания на суету вокруг, Гарри одной рукой схватил Джила, а другую протянул Мелани и её помощникам. – Хватайтесь за меня и не отпускайте, что бы ни случилось, – сказал он, и когда почувствовал, что все крепко держатся, аппарировал домой. Там он свалился на пол. ~оОо~ Мелани решила пожить немного с Гарри, так как она боялась реакции вампиров на произошедшие события. Конечно, они обещали не причинять вреда тем, кто был с Гарри, но как доказать, что она давно выбрала его, а не Жан-Клода. Она никогда не хотела принадлежать Принцу города, но тот победил мастера Оливера и по праву силы объявил над ней контроль. Правда и Оливера ламия особо не любила, он тоже следил за каждым её движением, а ведь ещё был Алехандро, мастер вампиров, который обещал ей свободу. В то время у неё почти получилось завести несколько любовников для размножения. Не убей Анита мастера Алехандро и её консортов, сейчас ламия не была бы единственной женщиной- змеёй на земле. Всё произошедшее тогда стало для неё огромным стрессом, почти как убийство детей. Теперь Жан-Клод присылал ей потенциальных консортов одного за другим, но она не могла ничего поделать, у неё не получалось инициировать превращение и начать размножаться. Но с Гарри всё должно было быть по-другому. Он волшебник и должен понимать потребности волшебных существ. С ним она будет чувствовать безопасность и сможет зажить так, чтобы снова попытаться зачать новых детей. Осталось только придумать, как обезопасить её от притязаний Принца города и других сильных вампиров. Самым надёжным выходом было каким-либо образом доказать её принадлежность Гарри. Самым очевидным способом были татуировки с какимнибудь набором магических свойств, но Гарри от этого метода категорически отказался. Он сказал, что в жизни могут случиться разные вещи, например, он мог сойти с ума или впасть в кому. В таком случае все с татуировками оказались бы привязанными к нему без какой-либо возможности выбора. После его слов они перебрали несколько вариантов – от ошейников, до ритуалов крови, остановив свой выбор на браслетах. Тонкие чёрные полоски со словами «Harry J. Potter» на них и знаком Даров Смерти. Для себя волшебник заколдовал тот браслет, который ему подарил Джил. Поначалу Гарри зачаровал два браслета – для Джила и Мелани, но Дэнни и Сэм, два помощника-крысолюда ламии, тоже выразили желание их получить. Хотя формально они подчинялись Рафаэлю, царю крысоборотней Сент-Луиса, фактически всё своё время они проводили с Мелани, а защита от притязаний вампиров никогда не может быть лишней. Поместье Гарри условно было разделено на две части – правое и левое крыло. В правом крыле на верхнем этаже жили Гарри и Джил. А левое крыло, в ожидании лис-оборотней из других городов, было названо женским. Туда и хотели поселить Мелани, но она отказалась одна ночевать в левом крыле, и выбрала комнаты этажом ниже Гарри, чтобы жить вместе со своими помощниками. Волшебник познакомил своих гостей с эльфами дома – Нелли и Келли. Мелани никак не отреагировала, а вот крысолюды были в восторге. Они то и дело пытались разговорить испуганную пару, чтобы побольше узнать о таких диковинных существах, но Гарри, видя ужас домовиков, разрешил тем не отвечать на вопросы, если они не желали. На что эльфы, тотчас откланявшись, исчезли. Узнав, как вызывать эльфов дома, чтобы получить еду, Мелани с помощниками отправились обживаться на новом месте. Джил быстро отошёл от потрясения после встречи с членом Совета вампиров. Почти все время переговоров он находился без сознания, а когда очнулся, был рад оказаться в безопасности дома. От Гарри он не отходил ни на шаг, постоянно касаясь то его плеча, то локтя, словно в попытке заверить себя, что всё в порядке. Против присутствия посторонних в доме он не возражал. Джил уже успел привыкнуть к Мелани и её резкому поведению, и теперь он не опасался того, что она на него нападёт, так как понимал, что ламии совсем не с руки ссориться с Гарри. А стоит ей хоть палец положить на Джила – скандал неминуем. Сам же волшебник никак не мог оправиться от последствий смерти. Ночью, после встречи, у него ещё хватило сил на то, чтобы устроить на ночлег Мелани с крысолюдами. Он даже смог доползти до своей спальни на втором этаже, а не свалиться от усталости прямо в гостиной, на диване. Еще задолго до сна он так отвлёкся на дела, что совсем не обратил внимания на произошедшие с ним перемены. Но на следующее утро он не мог их не заметить. Глава 17 Ночью Гарри приснился кошмар, хотя такого не случалось с ним уже несколько месяцев. Во сне на него яростно нападали адские гончие с горящими глазами, огромными клыками и кровавой пеной из пастей, точно такие, какими их изображают в учебниках по ЗОТИ. Они набрасывались, пытаясь разорвать волшебника на части, перегрызть горло. А он кричал в пустоту вокруг и звал на помощь, но никто не слышал, никто не приходил его спасти. Гарри и хотел бы отбиваться, но не мог пошевелить даже кончиком пальца, всё тело будто онемело от страха и ощущения собственной слабости и бессилия. А ведь он клялся себе никогда больше не быть беспомощным, не быть жертвой. Он нуждался в контроле, как в воздухе, как наркоман в новой дозе. И он понимал, что если не сможет совладать с собой, его убьют. От ужаса волшебник рванулся вперёд, пытаясь преодолеть оцепенение мышц, и проснулся. На груди Гарри ощутил тяжесть чужого тела и, потерянный между сном и явью, принял её за нападающего противника. С криком он яростно оттолкнул врага и засунул руку под подушку, куда последние два года прятал палочку. Палочки на месте не оказалось. – Что?.. Гарри, что случилось? Плохой сон? – ошеломлённый и дезориентированный Джил поднялся с пола, на который Гарри только что его сбросил. Лис хмурился и потирал ушибленный локоть. Взглянув на часы, Джил выпалил: – Ещё только 8 утра! На пять часов раньше, чем я рассчитывал встать! Окончательно проснувшись, Гарри ощутил, что вслед за испугом на него накатывает глухое раздражение. Его бесило всё: головная боль, холодный липкий пот после этого дурацкого кошмара, собственный подсознательный страх. Каждая мелочь, вплоть до того, как неловко Джил пытается забраться на кровать. И почему это рыжее недоразумение вечно таскается за ним? Теперь Гарри не может побыть наедине с самим собой. Он даже спать один не может! Он не помнит, когда последний раз проводил несколько часов один на один с собственными мыслями и делами. Ужасно жить, когда сам себе не принадлежишь, когда все свои планы надо согласовывать ещё с одним человеком. Когда не можешь просто выйти на улицу и пойти, куда глаза глядят. А теперь ещё и за Мелани приглядывать, будто он нанимался оказывать помощь каждому встречному-поперечному! Тоже, блин, нашли себе героя по вызову! Супермэна хренова! В раздражении Гарри пересёк руки на груди и попытался отрешиться от отрицательных эмоций, но как назло, они не исчезали, а наоборот, стали фонтанировать ещё больше. Закончив потирать ушибленный локоть, Джил почесал голову, и на Гарри накатила ещё одна волна бешенства. Ну вот никаких манер у человека! Словно Гарри снова в гриффиндорском общежитии и Симус прячет свои грязные носки под матрас, а Рон вытаскивает из тумбочки кусок заныканного пирога и начинает пожирать его, не замечая, что крошки падают на постель, а крем давно покрывает не только язык Рона, но ещё и пальцы, щёки, нос и даже волосы! Агрр! Джил что, не моется? Или это блохи с его звериной формы? А вдруг он и правда грязный и сейчас ляжет прямо на Гарри? Пытаясь забраться на кровать, сонный лис запнулся о край и упал коленом на бедро Гарри. Многострадальную ногу пронзило болью, и она жалобно хрустнула под весом чужого тела. Гарри взвыл и снова выкинул Джила из постели. Падая, тот зацепился за одеяло и стащил его на пол. Сидя на полу, верлис осоловело моргнул, и перевёл взгляд на волшебника. Гарри, в это время окончательно разозлившись, на четвереньках стоял посреди кровати и взглядом сверху вниз впивался в оборотня. На волшебнике были одни трусы, а лучи солнца красиво подсвечивали взъерошенную шевелюру, поэтому смотрелся он очень мило. Джил подтянул колени к груди и обнял их. Потом наклонил голову набок, ещё раз моргнул и улыбнулся. – Я тебе на ногу наступил, да? Извини, случайно вышло! – сказал он. Гарри чуть не вцепился в него, узрев на чужом лице то, что он принял за насмешку. – Выйди! – прошипел он. – А? Что ты говоришь? Я не понимаю. – Катись отсюда! – завопил волшебник и отправил подушку вслед за одеялом. Джил на лету поймал её, чем ещё больше обозлил волшебника. Вопль, конечно, достиг своей цели, и реакция незамедлительно последовала. Только не та, на которую рассчитывал Гарри. Вместо того, чтобы вскочить и убежать, оборотень ринулся к нему и принялся ощупывать гаррино бедро. – Что, так сильно больно? Прости меня, я не хотел! Может, кость вывихнута, я слышал, как что-то хрустнуло! Давай проверим! Этого Гарри вынести уже не мог. Чёртов оборотень, сначала в постель лезет, а теперь в трусы?! Гарри сделал то, что на его месте сделал бы любой нормальный парень – замахнулся, чтобы дать кулаком в морду. В эту наглую, рыжую морду! Оборотень увернулся, но забыл при этом отпустить Гарри, так что нечаянно дернул его за ногу и по полу они покатились уже вдвоём, рыча и пинаясь. Волшебнику удалось перехватить чужие руки, и чтобы оборотень не мог его ударить, он скрепил их у того над головой. Джил, тяжело дыша, лежал на спине, с закинутыми за голову руками, которые Гарри прижимал к полу, удерживая за запястья. Сам волшебник оседлал чужие бёдра и теперь склонялся над ликантропом, прядями отросших волос задевая подбородок и губы Джила. Оборотень не смотрел ему в глаза и почему-то не вырывался, хотя давно мог применить свою силу и сбежать из комнаты. Ведь у волшебника даже палочки при себе не было! Гарри перехватил чужие запястья одной рукой, а второй убрал рыжую прядь, что падала лису на глаза, заставляя того постоянно моргать, стараясь избавиться от неё. Сдвинув волосы, он кончиками пальцев провёл от виска к подбородку. Джил замер, казалось, он даже дышать перестал. На Гарри накатило желание, он позабыл обо всей своей злости и раздражении. Ему нравилось, что Джил спокойно лежит, готовый ко всему, что волшебник может ему дать. Гарри очаровывал жар чужого тела под его бёдрами, его восхищал лихорадочный пульс, что отдавался в чужих запястьях. Взглядом он скользнул по чужой коже, по влажным, приоткрытым губам, по изгибу шеи. Пальцами он повторил путь взгляда и остановился на пульсирующей жилке. Так и есть, пульс ужасно быстрый, ему не показалось. Вместо одних только кончиков пальцев на шею легла целая ладонь. Джил вздрогнул, но вырываться не стал и не возразил даже словом. Гарри понравилась такая реакция, но он хотел большего. Оборотень всё ещё не смотрел на Гарри, отводя взгляд в сторону, как будто всё происходящее не имело к нему никакого отношения. Ладонь волшебника скользнула ниже, большой палец погладил впадинку между ключицами и задержался там на мгновение. Потом ладонь оторвалась от кожи и одни только кончики пальцев скользнули к груди Джила. Там они сделали почётный круг, и указательный палец остановился на розовом соске, который тут же напрягся от небрежной нежности. Сдвинув пальцы вместе, Гарри одними подушечками провёл по соску вправо-влево, и оборотень снова вздрогнул, а потом слегка выгнул грудь, будто подставляясь под ласку. Волшебник поднял взгляд к его лицу. Джил смотрел прямо на него. Его зрачки расширились, и казалось, светились в утреннем полумраке. Он дышал быстро, но бесшумно, а на щеках появился румянец. Довольный открывшимся перед ним видом, Гарри, наклонился вперёд. Не прекращая ласкать грудь оборотня, он медленно провёл кончиком языка по нижней губе Джила, очерчивая её контур. Ему хотелось сжать её зубами и прокатить по языку, как катают виноградинку, пока она не выплеснет свою сладость прямо в рот. Но Джил резко подался вверх и, столкнувшись с волшебником носом, впился поцелуем в губы. От неожиданности Гарри отшатнулся назад и переместился бёдрами по чужому телу. Как только он ощутил желание оборотня, жар тотчас разлился по низу живота. Джил издал стон и запрокинул голову, обнажая шею. Гарри наклонился, чтобы провести языком по бледной коже, а потом… ему стало смешно. ~оОо~ Вся ситуация казалась до ужаса комичной. Вот, он набросился на бедного оборотня с кулаками, напугал, а теперь нагло и грубо пристаёт к нему, как несдержанный маньяк-извращенец. Или снова, как какой-нибудь третьекурсник в Хогвартсе, впервые увидевший обнажённую грудь, робко щупает её кончиками пальцев, и удивляется мягкости. А Джил ещё и подыгрывает его глупости, краснея, словно девственница в первую брачную ночь. Гарри отпустил чужие запястья и, выпрямившись, рассмеялся. Возбуждение спало и сменилось несдержанным весельем. Вот уж два идиота! Должно быть, напряжение последних дней совсем затуманило ему мозги, так, что он свихнулся и не заметил. Джил сначала потянулся вслед за Гарри, но видя, что тот остыл и теперь смеётся, замер в середине движения. Неверяще он смотрел во все глаза, как Гарри веселясь, запрокидывает голову, и глаза оборотня заблестели от обиды. Через пару минут чужого непрекращающегося хохота, обида сменилась испугом, и, спихнув с себя Гарри, Джил бросился из комнаты. Оказавшись на полу, волшебник ничуть не смутился, его веселило буквально всё вокруг. Он просмотрел воспоминания с самого утра, представил себя со стороны, и его накрыло ещё одной волной смеха. Уморительно он, должно быть, смотрелся, и почему Джил даже не улыбнулся? Джил. Гаррино веселье будто споткнулось об это имя и, упав на землю, разлетелось на тысячу осколков. Душу начало окутывать непроглядное отчаяние. Гарри свернулся калачиком на полу и запустил руки в волосы. Он ведь заметил, с какой обидой и непониманием смотрел на него рыжеволосый оборотень. Может быть, тот уже пакует вещи, чтобы уйти навсегда из гарриной жизни, и теперь Гарри не остаётся ничего иного, кроме как пойти, намылить верёвку и… Стоп. Гарри аж встряхнул головой, в удивлении от того, какое направление приняли его мысли. Ведь только несколько минут назад он хотел избавиться от оборотня. Приподнявшись, Гарри на четвереньках дополз до стены и там сел, поставив локти на колени и спрятав лицо в руках. Он решил рассуждать логически. С утра он чувствовал страх от кошмара, потом страх сменился раздражением на Джила, раздражение перетекло в злость и гнев, следом – желание, затем он веселился и, наконец, умирал от отчаяния. А теперь он удивляется. Семь сильных эмоций за… всего за двадцать минут! Гарри обхватил голову руками. Он сходит с ума? Очевидно, что он эмоционально неустойчив или даже биполярен(1). Его обычное уравновешенное состояние сменилось тем самым бесконечным калейдоскопом эмоций, которого он так желал вчера. Эти эмоции совершенно не поддавались управлению, наоборот, они практически взяли под контроль Гарри, его мысли и поступки. И даже дыхательная гимнастика и ментальные щиты не помогали. Фактически, это одна из самых худших вещей из тех, что могли бы случиться с волшебником. Ведь если заклинания строятся на намерениях, то сила волшебства и его всплески полностью основаны на одних эмоциях. А Гарри, без контроля над мыслями, поступками и волшебством – откровенная опасность для окружающих! Что сейчас доказало последнее столкновение с Джилом. Сначала он чуть не избил своего подопечного, а потом чуть не изнасиловал! Что, если он на всех теперь будет так бросаться? Удивление сменилось тихой грустью. Если так пойдёт и дальше, ему придётся, либо изобретать новый щит, отсекающий все эмоции под корень, либо изолировать себя от людей. Оба варианта ему не нравились. Не для того он вчера воскрес из мёртвых, чтобы снова похоронить себя заживо! Грусть уступила место гневу. Чёртовы вампиры! Если бы не они, сейчас всё было бы хорошо! Правильно говорят, не следовало ему доверять тёмным существам! Раздался стук, и тут же дверь отворилась. – Харри, ты… – начала Мелани, но Гарри не дал ей договорить. Схватив с тумбочки фарфоровую статуэтку, он запустил её в направлении звука голоса. Дверь быстро захлопнулась, и статуэтка разбилась о неё на мелкие осколки. Раздался громкий шёпот: – Я же говорю, что с ним что-то не так! Это ужасно! Опять стук. – Эй, Харри, это Мелани. Я могу зайти, ты не станешь ничем кидаться? Гарри стало стыдно за своё неадекватное поведение. Подняв с пола одеяло, он укрылся им, чтобы лишний раз не дразнить ламию, и сел на кровать. – Да, входи. Дверь медленно начала открываться, и так как в её сторону ничего не полетело, Мелани осторожно заглянула внутрь. Видя, что волшебник спокойно сидит на кровати, она зашла внутрь, а вслед за ней проскользнул Джил. Оба крысолюда ненавязчиво маячили в коридоре. Мелани прикрыла дверь, и они пропали из виду. ««Ну вот, – подумал Гарри. – Пришли, как за сумасшедшим». Мелани скользнула по комнате и плавно опустилась на кресло, она была причёсана и одета так, будто на часах не было всего полдевятого утра, и они не легли спать три часа назад. Поправив платье, она закинула ногу на ногу и пристально уставилась на Гарри. Джил пристроился чуть правее кресла на полу у стены. Он опять обнимал колени и не смотрел в сторону Гарри. За время своего отсутствия он успел надеть джинсы, футболку и даже носки, хотя всегда ходил по дому без верха и босиком. – Так. В чём дело? – спросила Мелани. – Я, кажется, не контролирую эмоции после вчерашних событий. Какой-то сумбур в голове. Просто кидаюсь из крайности в крайность! – Это плохо. – И как я не догадался! – съязвил Гарри. – Не ёрничай! – тут же отреагировала Мелани. Пару минут, они молча смотрели друг на друга. Джил глядел в сторону, но, казалось, будь у него лисьи уши, они сейчас бы стояли торчком, в попытке уловить все нюансы разговора. – Давай по порядку, что именно ты чувствуешь? – вздохнула Мелани и настроилась на долгий разговор. Вопреки её ожиданиям, Гарри уложился в несколько предложений. В конце своего рассказа он с надеждой уставился на неё так, будто она была реинкарнацией Фрейда и могла за минуту поставить ему точный диагноз. Уловив его взгляд, Мелани нахмурилась. В конце концов, она вынесла зловещий вердикт: – Похоже на какой-то психотический приступ. Как-то я далека от человеческой психологии. Будь на твоём месте ламия – я бы сказала, что это гормоны. Знаешь, тот самый всплеск, который показывает готовность к размножению. Гарри покраснел и неловко подтянул одеяло поближе к подбородку. На краю сознания зудела какая-то мысль, смутное воспоминание. – Но я же не ламия, – попытался оправдаться он. – Всё было бы куда проще, будь ты ламией, – покосилась на него Мелани, потом фыркнула и продолжила: – Может быть, тогда бы я начала понимать тебя и твоё поведение! Гарри не знал, что на это можно ответить, поэтому замолчал и попытался сосредоточиться на мысли, которая не давала ему покоя. «Приступ», – шептали воспоминания голосом психотерапевта. «Регресс», – раз за разом повторяли они. – Регресс, – вслух пробормотал Гарри. – Что? – вздрогнула ламия, очнувшись от своих мыслей. – Я понимаю, теперь я вспомнил, мне же об этом уже говорили, – Гарри облизнул пересохшие губы и, глядя ламии в глаза, настойчиво повторил: – Регресс – это реакция на стрессовое состояние. Здорово же меня вампиры напугали, раз уж до такого дошло! До приступа биполярности! Волшебник запустил пальцы в волосы и с силой дёрнул. – И что же нам делать? – выдохнула Мелани. – Я не знаю, что нам делать, но понимаю, чего нам делать точно не стоит. Придётся отложить приезд лис, – ответил Гарри. – Что? – тут же повернул голову Джил, до этого пытавшийся слиться со стенкой. – Как же так? – Да, отложить приезд лис, и вообще ни с кем не встречаться. Хотя бы некоторое время, пока я не найду решение. В таком состоянии я опасен для окружающих. – Это точно, – сказала Мелани и покосилась на Джила, тот, сжавшись в комок, пытался спрятаться от всеобщего внимания. Гарри чувствовал, что лучшее, что он мог бы сейчас сделать – это извиниться… По крайней мере, попытаться. Он прочистил горло и робко начал: – Эмм… Джил, ты это… Извини меня. Я не хотел! – Не хотел он! Не хотел! А может – я хотел, ты не подумал об этом, да?! – вскочив на ноги, оборотень бросился вон из комнаты, не обращая внимания на гаррины попытки его окликнуть. – Идиот, – прокомментировала Мелани вид Поттера, замершего с открытым ртом. Мысленно, Гарри вынужден был с ней согласиться. Он полный идиот, и его постстрессовое состояние здесь абсолютно не причём. ~оОо~ Было решено, что приезд лис отложат до следующего месяца, а пока Гарри займётся несложной работой по дому и различными интеллектуальными упражнениями, типа разгадки рун подвальной двери. Контакт с окружающими сведут к минимуму, и если волшебник почувствует, что начинает терять контроль над эмоциями и ничего не помогает, он просто оборвёт разговор на полуслове, развернётся и уйдёт. Все в доме поймут, что это значит, и никто не будет обижаться. После разговора Гарри отправился в душ. Там в зеркале ванной он разглядел новое дополнение к внешности. Прямо под впадинкой между ключицами красовался знак Даров Смерти: вертикальная черта, поверх неё круг и всё это в треугольнике. Татуировка была абсолютно чёрной и небольшой, размером с галеон. Волшебник прикоснулся к ней, и от того места, где он дотрагивался до кожи, татуировка стала менять цвет на серебристо-голубой. Это выглядело, как на экспериментах по зельям в Хогвартсе, когда в котёл с одним веществом, капают что-то другое, и, по мере распространения капли, один цвет меняется на другой. Гарри отдёрнул руку. А потом снова дотронулся, болезненно желая знать, что случится, когда татуировка полностью изменит цвет. Когда знак полностью окрасился, он стал светиться, и Гарри ощутил прилив холодной магии, которую чувствовал вчера в своём посмертном состоянии. Он снова отдёрнул руку, и, присев на краешек ванной, решил отложить последующие эксперименты до лучших времён. То есть, на тот момент, когда он освободится от всех текущих забот. Ещё раз Гарри посмотрел в зеркало. Он не хотел больше меняться. Волшебник искренне боялся потерять себя. Если не застёгивать верхние пуговицы рубашки, то знак Даров Смерти был хорошо виден. Когда жители дома собрались на обед, то все его заметили, но комментировать не стали, разумно полагая, что если Гарри пожелает – то сам объяснит. Волшебник объяснять ничего не стал. Джил в тот день после разговора скрывался в саду до обеда, а потом вёл себя с Гарри вежливо, но тихо. Они оба притворились, будто никакого инцидента не было и всё забыто. Хотя напряжение между ними никуда не делось. Готовя обед, эльфы потрудились на славу, поэтому все пятеро человек за столом остались довольны. Оборотни получили своё мясо, а Гарри продукты, обогащённые витаминами. Мелани все свои обеды и ужины сопровождала бокалом вина, красного или белого в зависимости от меню. В тот раз это был бокал кьянти. Не сговариваясь, за столом расселись так, как это было принято у чистокровных волшебников. Из тех, в среде которых сохранились традиционные семьи-кланы с большим количеством человек. Каким, например, раньше было семейство Блэков. Гарри во главе стола, Мелани по левую руку от него, а Джил по правую. Крысолюды сели рядом с Мелани. Они вообще практически не общались с волшебником без необходимости, и если им было что-то нужно, спрашивали через Мелани или Джила. Должно быть, проявлялось то, что ему обещала Кристина после их схватки с Берном. Гарри было странно наблюдать это. Оба оборотня вели себя, как вежливые, почтительные, воспитанные… животные в человеческой шкуре. Это не было оскорблением, потому что волшебник думал, что большинство животных лучше некоторых людей, типа дяди Вернона или Волдеморта. За обедом Гарри то и дело чувствовал на себе чужой взгляд, но стоило ему поднять голову, Джил глядел уже в другую сторону. Ситуация была неловкой. Волшебник, ощущая, что на него смотрят, не мог держаться естественно. Он неосознанно распрямлял спину, поднимал подбородок. Немного рисуясь, изящно пользовался столовым серебром, которое, конечно, не было действительно серебряным, чтобы не повредить оборотней, а всего лишь серебристым мельхиором. Потом отпивал из бокала и кокетливо слизывал капельку вина с губ. Раньше ему бы и в голову не пришло сделать что-нибудь подобное, так откровенно флиртовать, но сейчас его несло прямо на гребне неконтролируемых эмоций. И Гарри считал, что лучше уж так, чем он будет бросаться на всех с кулаками. После обеда крысолюды отправились за вещами для себя и Мелани. Пришлось заказывать такси, так как их машина, как и гаррина, остались у Цирка Проклятых. Волшебник вручил им ключи, чтобы они заодно пригнали его автомобиль. Джил снова пропал и вернулся только к вечеру, когда ему позвонил Джейсон. Молча, оборотень протянул Гарри свой телефон. – Я слушаю, – сказал Гарри в трубку. – Гарри? Это Джейсон. Я звоню, чтобы передать сообщение Жан-Клода. Он приглашает вас с Мелани сегодня на встречу, чтобы обсудить текущую ситуацию. – Нет, – перебил Гарри. – Встреча состоится… Что? – Нет, мы не придём, – терпеливо повторил волшебник. – Но… почему? Что мне передать боссу? – Всё, что было важно, мы уже обсудили со Странником. На данный момент я по горло сыт вампирами, – ответил Гарри и подумал, что если он встретится с кем-то из них в текущем состоянии, это будет катастрофа. – А… ясно… ммм… Конечно, Гарри, я так и передам. – Всего хорошего! – волшебник нажал на красную кнопочку и протянул телефон владельцу. Нечаянно их пальцы соприкоснулись, и оба отдёрнули руки. Весь этот день был странный. Гарри уже заметил, как всего за месяц пристрастился к чужим прикосновениям. И сейчас он остро ощущал их нехватку. К вечеру, после долгого и упорного труда, волшебник, наконец, разобрался с рунами. Он решил лечь пораньше, чтобы хорошенько отдохнуть и потом отправиться на исследование комнаты. Лёжа в кровати, он долго тренировался с ментальными щитами, пытаясь с их помощью совладать с эмоциями. Джил вернулся в комнату уже около полуночи, когда Гарри заснул. Минут пять он смотрел на умиротворённое сном лицо молодого волшебника, на волосы, разметавшиеся по подушке, следил за его дыханием. Потом, быстро раздевшись, лёг на самый дальний край постели, не закрываясь одеялом. ~оОо~ Проснулся волшебник около полудня. Рядом никого не было, и по приглаженному покрывалу трудно было судить, ночевал он один или с кем-то. Вздохнув, Гарри отправился в душ, приняв решение пока не думать об этом. Хотя проблема никуда не исчезала, и решать её предстояло в самом ближайшем будущем. После обеда он собрал жителей дома в гостиной и, когда все расселись, сказал: – Сейчас я собираюсь спуститься в подвал и с помощью волшебства открыть одну дверь. Этот дом принадлежал волшебникам, и неизвестно, что они скрыли за той дверью и зачем так сильно опечатали её рунами. Поэтому мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь из вас меня подстраховал на случай проблем. В подвал с ним отправились все. Мелани с крысолюдами ещё ни разу там не были, поэтому они с удивлением и некоторым испугом смотрели на движущиеся портреты. Те в свою очередь провожали процессию зловещим шёпотом. Гарри шёл впереди, в одной руке сжимая палочку, а в другой – записи с решением загадки из рун. Когда они спустились этажом ниже, крысолюды остались у двери, а Мелани и Джил прислонились к стене недалеко от волшебника. Он достал палочку и принялся колдовать перед запертой дверью. Весь процесс не занял и десяти минут. Должно быть, Гарри поднаторел с прошлого раза. Наконец, щёлкнула дверь и Гарри прошёл внутрь. Как он и предсказывал, комната оказалась хранилищем. Справа был шкаф, заваленный свитками пергамента, ниже стояли книги. Слева находилась пара сундуков с деньгами. Остальное пространство комнаты было уставлено волшебными экспонатами. – На всякий случай, лучше ничего не трогать, – кинул Гарри через плечо вошедшим Джилу и ламии. Те с интересом озирались по сторонам. Сам волшебник своему же совету не последовал, он прошёл прямо вперёд к высокому чёрному постаменту, на котором стояла шкатулка, и встал на коврик перед ним. Он поднял руки и попытался открыть или снять шкатулку, но та была будто приварена намертво. Дёрнув её пару раз, он понял, что шкатулка не снималась, но зато крутилась на месте. Поэтому он крутанул её вокруг своей оси, надеясь, что тогда она откроется. Тотчас что-то щёлкнуло, заскрежетало, и пол под волшебником провалился. – Гарри! – одновременно закричали Джил и Мелани, они попытались поймать его, но не успели, он уже падал, вместе с ковриком, на котором стоял. Больно ударившись обо что-то локтём, он выронил палочку и бухнулся на каменный пол. Если глазомер его не обманывал, до потолка было метра три. Тут было темно хоть глаз выколи. Единственный источник света – дыра, через которую он провалился. Оставшийся свет загораживали головы Мелани и Джила. – Всё в порядке? Ты живой? – спросила Мелани. – Да-да! Только палочка куда-то укатилась и мне ничего не видно. Поищите какойнибудь фонарик, чтобы мне тут посветить, и лестницу или верёвку. Гарри встал и оглянулся. В комнате ничего нельзя было увидеть, кроме огромного деревянного ящика, о который он ударился локтём. Его очертания невозможно было разглядеть, но волшебнику показалась, что он скорее прямоугольный, чем квадратный. Хотя размер комнаты сложновато было определить, но судя по гулкости шагов и по высоте потолков, это должен был быть, по крайней мере, зал. И Гарри, видимо, в самом его центре. Это был ещё один скрытый этаж, под двумя другими, тоже скрытыми? Что необходимо скрывать подобным образом? Что может быть хуже темниц и камер, которые располагались прямо над гарриной головой, стоило только покинуть хранилище. Или может это просто забытый подземный ход, ненужный излишек архитектуры? Почему-то вспомнились россказни портретов о «страшном зле», и Гарри пожалел, что не расспросил их поподробней. Они просто отнекивались, отказываясь что-либо говорить по существу. Надо было пригрозить их сжечь или выкинуть, если они не расскажут, в чём дело. Волшебник сел на пол по-турецки и попытался успокоиться. Следовало привести мысли в порядок, настроиться и призвать палочку. Она не могла быть где-то далеко, а у Гарри вполне хватало сил на мелкие заклинания с помощью беспалочковой магии. Но сейчас сумбур эмоций мешал сосредоточиться. Он опёрся на руки, и закинул голову, глядя на дыру в потолке, которую вообще неправильно было называть дырой. Скорее лаз, с ровными прямоугольными краями. Послышался шум, и в проёме появилась голова Джила, он на проводе спустил волшебнику настольную лампу. – Вот, мы нашли удлинитель. Это намного лучше фонарика. Действительно, стоило Гарри поставить лампу на деревянный ящик и включить её, как зал почти полностью осветился. Лучше бы Гарри этого не делал. При ближайшем рассмотрении прямоугольная коробка оказалась большим деревянным гробом, обвитым толстенными цепями. На его крышке красовался огромный серебряный крест. Её поверхность из красного дерева была покрыта искусной резьбой, с изображениями каких-то мифологических сцен. Сам гроб стоял на возвышении из камня. И всё это великолепие было покрыто пылью и паутиной. – Вот чёрт, – выругался Гарри. – Что там? – свесила голову Мелани. – О, нет! Только этого для полного счастья не хватало! – Это что, гроб? С вампиром? – неверяще переспросил Джил. Послышались голоса, и последний свет с проёма закрыли ещё две головы – крысолюдам тоже было интересно. Гарри представил, как они смотрятся сверху. Все четверо, в позе жующего оленя, стоят на коленях вокруг проёма в полу, свесив головы вниз. Он нервно хихикнул и тут же вспомнил про палочку. Та и правда оказалась недалеко – откатилась всего на метр. Овладев ею, он тотчас зажёг все факелы на стене и выключил ненужный более светильник. Зал и правда оказался большим, больше гостиной наверху, но меньше Тайной комнаты в Хогвартсе. Дверей в зале не было, но зато была удобная передвижная лестница с широкими ступеньками, которую легко можно было подвези к лазу, чтобы забраться наверх. Именно это Гарри и сделал. Когда все спустились вниз, то тут же окружили гроб. Там наверняка кто-то был, иначе, зачем его оплетать всеми этими цепями. Гарри осмотрел их, но не заметил никакой дополнительной защиты, так что он в любой момент, легко, с помощью алохоморы, мог открыть их. Другой вопрос, надо ли это ему? Кто знает, насколько сумасшедший вампир в этом гробу, и не за дело ли его заковали? Может, он уже и умер, ведь столько лет без пищи кого угодно превратят в безжизненные кости. Некоторое время поразмыслив, Гарри решил, что он не может оставить вампира в таком состоянии. Ему нужно было открыть гроб и узнать, жив ли тот, и если да, то выяснить, за какое преступление закован. И уж потом волшебник будет думать, вернуть вампира обратно в этот мрачный зал и тёмный гроб, или отправить на все четыре стороны. Похоже, Мелани пришла к тем же выводам. – Нам нужно связаться с Жан-Клодом. Он знает, что делать с вампирами, которые были долго заперты в гробу. Правда, боюсь, этот, наверняка, уже свихнулся. Если вообще ещё жив. – Да, – кивнул Джил. – Дамиана так и спасали. Он чуть с ума не сошёл в этом гробу. – Отлично, так и поступим. А там пусть Жан-Клод разбирается. Вампиры – его обязанность. Джил, позвони Джейсону, объясни ему ситуацию. Пусть расскажет своему боссу, – сказал Гарри. Они собрались в гостиной. Гарри попросил эльфов дома подавать ужин, так как никто не хотел расходиться, и все проголодались за время блуждания по подвалу. Под прицелом всеобщего внимания, Джил набрал номер телефона. – Джейсон? Привет, это Джил. Да-да. Ммм, угу. У нас тут кое-то случилось, надо, чтобы Жан-Клод разобрался. Что?! Действительно? А. Да-да. Хорошо. Я так и скажу. Счастливо, – Джил повесил трубку и пояснил, обращаясь к Гарри: – ЖанКлод и Ашер с охраной уже двадцать минут назад уехали из Цирка и направляются сюда. Так как ты отказался от приглашения вчера, они решили нанести визит сами и не предупреждать заранее, чтобы ты не отказался и на этот раз. Мелани удивлённо фыркнула, переглянувшись с Гарри. Волшебник только устало покачал головой. – Что ж, тем лучше, – подытожил он весь разговор. -----------------------1. Биполярное аффективное расстройство — психиатрический диагноз психического расстройства, проявляющегося аффективными состояниями (маниакальными и депрессивными). Глава 18 (За помощь в исправлении этой главы благодарю постоянного читателя Nadya5) Вампиры прибыли через полчаса. Пришлось выходить, чтобы открыть им ворота во двор. Они приехали только на одном лимузине, но в этой машине все девять мест были заняты. Перед домом собрались Жан-Клод, Ашер, двое незнакомых Гарри вампиров, Джейсон, Стивен, Грэхем и двое оборотней-гиен для охраны Ашера. Оборотни могли зайти без труда, но для вампиров потребовалось особое приглашение, чтобы они могли переступить порог дома. Когда все расположились в гостиной, Жан-Клод подозвал поближе незнакомых вампиров: – Monsieur Potter, позвольте представить вам, Нечестивая Истина, наши древние воины. Гарри поздоровался и посмотрел на двух незнакомых вампиров. У одного из них волосы были светлее, а у другого чуть более тёмные, но внешне они были похожи друг на друга, как братья. Возможно, братьями они и были. Только имя странное, одно на двоих? Или это прозвище? И что важнее – зачем Жан-Клод привёз их, да ещё и представил, как воинов? Гарри почувствовал раздражение и зачатки гнева, но тут же подавил их. Не стоило затевать встречу в таком состоянии, надо было сказаться больным. Ашер выделялся на фоне остальных вампиров, и раз за разом, невольно, гаррин взгляд возвращался к нему. Без шрамов вампир выглядел прекраснее обычного и сейчас светился просто неземной красотой. Рукава батистовой рубашки были закатаны, а завязки развязаны, так что через ворот была видна безупречная кожа груди. Золотистые волосы вампир убрал с лица и заколол сзади в низкий хвост. И хотя Гарри больше нравилось, когда волосы распущены, сейчас он мог оценить всё совершенство линий лица голубоглазого вампира. Ашер, заметив внимание, лениво улыбнулся, и Гарри тотчас отвёл взгляд. Нахлынувшее было желание сменилось меланхолией, и волшебник посмотрел в дальнюю стену, равнодушно пропуская мимо ушей всё, что говорил Жан-Клод. Хотя прислушаться определённо стоило. Покончив с взаимными экивоками, Принц города перешёл к сути посещения. – Странник позавчера рассказал нам много вещей о вас, monsieur Potter, и они нам показались очень интересными. “Ага, так вот почему оборотни на меня косятся с таким подозрением!” – понял Гарри. Он примерно представлял, о каких вещах мог рассказать вампир из Совета, являвшийся по сути, тёмным существом, лишь поверхностно знакомым со сплетнями и слухами, окружавшими Вторую Большую Войну волшебников. Как же, как же, герой света, малолетний садист, пожирающий на завтрак детёнышей оборотней и убивающий вампиров, пока те спят. А также на досуге уничтожающий справедливых тёмных лордов, которые стремятся к равным правам для всех и защищают тёмных существ. Ах да, ещё он Повелитель смерти, тот самый, который позавчера был готов разрушить весь континент. Право слово, какая досада! Они все помолчали, Гарри ждал вопросов, ответов на которые от него потребуют, а Жан-Клод хотел увидеть реакцию на свою реплику. Реакция была, хотя волшебник не хотел её демонстрировать. На место меланхолии пришло отчаяние. Гарри не желал, чтобы его репутация, тем более такая вздорная по своей сути, преследовала его всю жизнь. Ведь в действительности, он ничего не имел против существования вампиров и оборотней и хотел равноправия для всех. В противном случае разве стал бы он спать с оборотнем в одной постели, или жить с ламией под одной крышей, или размышлять о том, как спасти потенциально опасного вампира в своём подвале? Разве его поступки не должны были говорить в его пользу? Но, похоже, сверхъестественные существа, как и люди, больше верили тому, что слышат от других, чем тому, что видят собственными глазами. Это был Хогвартс, снова и снова, как в то время, когда пресса объявила его сумасшедшим и новым Тёмным лордом. – Итак, если всё, что о вас говорят, правда, то мы рады иметь такого союзника. Теперь, никто не будет выступать против Сент-Луиса, и даже совет… - начал вампир. – Жан-Клод, – внезапно перебил Гарри. Некоторые из присутствующих поморщились от его бестактности, но Гарри решительно был настроен прервать эту глупость в самом начале. Манипуляция – это то, что он ненавидел всем своим существом. И он не будет позволять этому вампиру использовать себя, пусть даже и в благих целях. – Если я защищаю одних вампиров, и сражаюсь против других – это прямое нарушение контракта с советом. До тех пор, пока такой вампир не последует за мной, как Джил и Мелани. А таких вампиров нет, и не будет. У вас собственная система власти, совет и кланы, и я не хочу во всё это вмешиваться. – Это… прискорбно. Но мы ещё вернёмся к этой теме, немного позже. Вопрос о ламии тоже необходимо обсудить. До этого дня мы успешно контролировали её, сможете ли вы поступать также, чтобы она никому не могла причинить вред? Мелани напряглась в своём кресле, ей не нравилось направление, которое приняла беседа. Ей было не по нраву, что о ней говорят так, будто она и не присутствует здесь. Даже хуже. Говорят, как о вещи, или о домашней скотине. – Я знаком с потребностями Мелани. У меня был высший балл по Защите от тёмных искусств и по Заботе о волшебных существах, – ответил Гарри. Глядя на вытянувшиеся лица, он подумал, что, пожалуй, не стоило этого говорить, будучи единственным человеческим созданием в комнате. – Это то, что мы все для тебя, Анри-Жак? Тёмные волшебные существа, от которых следует либо избавляться, либо заботиться? Как о животных? – спросил Ашер. Он внимательно смотрел на Гарри, будто выискивая ответ на его лице. Мелани отвела взгляд, а Джил опустил голову, словно они тоже задумывались над этим вопросом и приходили к неутешительным выводам. Гарри ощутил немой укор совести. Ведь на самом деле он так не думал, хотя подобная идея была весьма распространенна среди волшебников. Но сам Поттер близко дружил с эльфами дома и фениксом, общался с гоблинами и кентаврами, вейлами и оборотнями, русалками и тритонами, призраками, гиппогрифами, змеями и совами. И никого не считал ниже себя. Конечно, змеи и совы нуждались в заботе, а гиппогрифа или феникса не посадишь в парламент решать государственно важные вопросы, но оборотни и вампиры, по его мнению, имели с ним равные права, и во многом – превосходящие способности. - Нет. Я так не считаю, – твёрдо ответил Гарри. В качестве доказательства, он поднялся и поцеловал руку Мелани. Она улыбнулась ему и с превосходством посмотрела на вампиров. Гарри послал ей ответную улыбку, а затем повернулся и чмокнул Джила в висок. Тот в шоке чуть не свалился с дивана, но справился с собой и недоуменно глянул на волшебника. Их гости с непроницаемыми лицами наблюдали за этим небольшим представлением. – Я никогда не считал, что одна раса, чем-то хуже другой, хотя, очевидно, что каждая разновидность имеет свои особые способности. К тому же, если брать среднестатистического американца за эталон, меня тоже нельзя назвать чистокровным человеком. И я не стыжусь этого. Хотя считаю, что человека человеком делает не то, кто он есть, а то каков он. Гарри отпустил руку Мелани и плечо Джила, а затем сел на своё место. Порыв всеобщей любви сменился приступом самоненависти. Ну и куда он полез со своими пафосными признаниями? Эта грёбанная эмоциональная нестабильность и его несдержанный язык принесут ещё кучу проблем! – Отрадно слышать это, monsieur Potter, но даже, несмотря на контракт с советом, в случае, если вы будете представлять опасность – я вмешаюсь, и добром это не кончится, уверяю вас, – холодно произнёс Жан-Клод. – Я в этом не сомневаюсь, – тихо пробурчал Гарри, всё ещё валяясь в самоненависти. А потом добавил: – Можете начинать прямо сейчас. Вампиры переглянулись. – Что ты сказал, Анри-Жак? – спросил Ашер. – Я говорю, что сейчас в этом доме присутствует опасность, с которой может справиться только Принц города. Сегодня днём, в подвале своего поместья, я обнаружил гроб, предположительно с вампиром. Это ваших рук дело? – произнес волшебник. Вампиры перешли на быстрый разговор по-французски. Гарри улавливал отдельные слова, но полностью сосредотачиваться, чтобы перевести речь, ему не хотелось. Поэтому он пропустил всю беседу, здраво рассуждая, что его всё равно введут в курс дела, как хозяина дома. – Я не ощущаю никаких посторонних вампиров в пределах этого дома. И я точно этого не делал. Вы абсолютно уверены, что там вампир, monsieur Potter? Думаю, нам всем следует ещё раз взглянуть на этот гроб, – сказал Жан-Клод. – Я так и понял, что вы здесь ни при чём, но надо было удостовериться. Возможно, вампир уже мёртв. Гроб выглядит старым, он был в паутине и пыли, когда мы его нашли. Сейчас эльфы дома, должно быть, уже очистили его, – ответил Гарри – Эльфы дома? – Маленькие существа, помогающие волшебникам с работой по дому. ~оОо~ Они прошли в подвал и спустились на самый нижний этаж. В маленькое хранилище не влезло четырнадцать человек, поэтому охрану оставили у входа, а в зал с гробом направились только Жан-Клод с Ашером и Гарри со спутниками. Остальные подошли позже, когда проход освободился. На вампиров сразу подействовал крест на крышке гроба, он засветился голубоватым сиянием, и Гарри срочно пришлось колдовать сначала щит от свечения, а потом из платка преобразовывать чёрную ткань, чтобы укрыть ею крест. Сняв его с гроба и укутав тканью, волшебник убрал серебро в угол комнаты, подальше от вампиров и оборотней. Ему пришлось извиняться за то, что он не сделал этого заранее. Его единственным оправданием служило лишь то, что вампиры явились с визитом к нему в дом без предупреждения. Эльфы действительно очистили зал, и теперь Гарри смог в подробностях разглядеть миниатюрные сценки, вырезанные по дереву гроба. Хотя сюжет он так и не узнал. Жан-Клод в задумчивости обошёл гроб, а потом положил руку на его крышку. Все напряжённо сверлили его взглядом. Наконец, вампир, убрал ладонь: – Я ничего не чувствую. Либо там никого нет, либо одни кости. Но проверить всё равно надо. Monsieur Potter, вы понимаете, если то, что там есть, ещё живо – оно обезумевшее от голода? – Понимаю. Но другого выхода нет, - ответил Гарри. – Мы можем просто поджечь гроб с его обитателем, – предложил Грэхем. Ашер и Жан-Клод обернулись так резко, что вервольф отступил на шаг, поднимая руки в защитном жесте. – Нет. Если по прошествии времени окажется, что вампир неуправляем, мы убьём его. Но пока попытаемся сделать всё, что можно, – сказал Гарри. Жан-Клод кивнул: – Жестоко, но очень практично. Я соглашаюсь. Но в любом случае, излишняя предосторожность не помешает. Чтобы восстановить вампира, долго пролежавшего в гробу, нам понадобится большая ванна на несколько человек, наполненная горячей водой. Это необходимо, чтобы вампир не умер от шока при возвращении к жизни. А также несколько желающих доноров, чтобы вампир мог насытиться, не причиняя никому вреда. Ванна была на верхнем этаже подвала, и ничто не мешало вызвать эльфов, и попросить их её подготовить. Все присутствующие с интересом следили за тем, как Гарри общался с маленькими существами, отдавая распоряжения. Выпрямившись, волшебник оглянулся, решая, кто может послужить донором. Согласно контракту, вампир не мог пить из него кровь. И из его людей тоже, если они того не желали. Судя по тому, как Джил спрятался в углу от гарриных глаз, он явно не желал. Гарри перевёл взгляд на крысолюдов. Мелани тут же угадала его мысль. – Я думаю, Дэнни и Сэм с удовольствием послужат закусками, ведь так, мальчики? – сладко произнесла она, зловеще улыбаясь своим помощникам. Те переглянулись, но кивнули после минутного колебания. Жан-Клод раздражённо прищёлкнул языком: – Monsieur Potter, вам действительно стоит поговорить с Рафаэлем, королём крыс. Не уверен, что он положительно отнесётся к вашей связи с его людьми. Впрочем, от себя я тоже добавлю двоих на роль трапезы. Грэхем, Стивен, надеюсь, вы сможете помочь мне? Оба вервольфа нехотя подошли ближе. В этот же момент появилась Нелли и доложила, что ванна готова. С волшебством эльфов дома всё делалось гораздо быстрее. - Ну что ж. Всё готово, можно начинать, - сказал Жан-Клод и подошёл к гробу с Грэхемом. Из-за его неосторожного высказывания, Грэхему досталось почётная роль быть первой пищей для вампира. Дальше Жан-Клод должен был принять присягу крови, и потом нового члена местного поцелуя надо было поместить в ванную до полного восстановления, постоянно подпитывая кровью. Весь процесс должен был занять несколько часов и как раз завершиться к рассвету. На случай опасности Ашер с вер-гиенами приготовились сражаться. А Джил и Мелани отошли к самому дальнему углу комнаты. Гарри предложил им уйти, но оба отказались, заворожено глядя на гроб. Самому волшебнику, к слову, тоже не обязательно было присутствовать. Он абсолютно ничего в этом не смыслил и полностью полагался на знания Принца города. Здесь он выступал только как хозяин территории, на которой волею случая обнаружили гроб, поэтому вся забота о происходящем легла на плечи Жан-Клода. На всякий случай Гарри достал палочку и начал припоминать заклятия против вампиров, беззвучно проговаривая их. Лёгкий кашель Жан-Клода прервал его мысли. – Что-то не так? – спросил Гарри. – Ну-ка, monsieur Potter, вы же не предполагаете, что оборотни будут голыми руками снимать серебряные цепи? Может, вы это сделаете? Ключи тоже не помешали бы. – Ах, вот в чём дело. Ну, это не проблема. Алохомора! – крикнул он, направляя палочку на замок. Тот звонко щёлкнул во внезапной тишине. Шурша, будто испуганные змеи, цепи быстро соскользнули вниз. Стремительным движением Жан-Клод и Грэхем навалились на крышку гроба, прижимая её к месту. – В следующий раз, monsieur Potter, потрудитесь предупредить заранее, прежде чем открывать клетку зверя, – раздражённо пробормотал Жан-Клод. – Je m’excuse! /Простите/ - ответил Гарри по-французски, чтобы умиротворить рассерженного вампира. Медленно крышку отпустил сначала Грэхем, а потом Жан-Клод. Все ждали, что сейчас из гроба выпрыгнет кровожадный монстр, но не было слышно ни шороха, кроме напряженного дыхания оборотней. – Должно быть, он мёртв, - прошептал Гарри. Движением подбородка Жан-Клод указал на крышку Грэхему. Тот осторожно подошёл и поднял её, а потом отскочил. Но из гроба опять никто не выпрыгнул. – Что там? – спросил Жан-Клод. – М-мужчина. Живой, по-моему! Не похож на вампира, – ответил Грэхем. – Что?! – неверяще переспросил Гарри и пошёл вперёд. С его места не было видно, что внутри гроба, только кусочек белого атласа обивки. – Стой! – преградил ему дорогу Ашер. – Не хватало нам ещё проблем с советом из-за неизвестного вампира, который нападёт на тебя! Не подходи пока. – Пойдем, посмотрим, Грэхем, – подозвал Жан-Клод и сам направился к гробу. Они оба заглянули внутрь, Жан-Клод протянул руку и дотронулся до тела. Потом даже потормошил его. Никакой реакции не последовало. – Хмм, действительно больше похож на человека, чем вампира. На спящего человека, который не дышит. Даже румянец присутствует. У вампиров это означает, что они только что напитались. Все немного расслабились от его слов, и подошли ближе к гробу. Гарри заглянул внутрь. На белом атласе обивки, на вышитой шёлковыми нитками красной подушке, лежал юноша, едва ли старше самого волшебника. Он был с головы до ног одет в дорогую одежду и выглядел, как только что похороненный царевич какой-нибудь древней империи. Его волосы были черны как смоль и аккуратными волнами лежали на подушке. Глаза были закрыты, губы наоборот приоткрыты, а на щеках действительно играл лёгкий румянец. Гарри протянул руку и попробовал ощутить пульс на горле. Пульса не было, но кожа была мягкая и не такая холодная, как должна быть у мертвеца. Также юноша не имел на себе признаков окоченения или разложения. Волшебник задумался. Смутные воспоминания стали шевелится где-то на самом краю сознания. – Я попробую влить немного крови ему в рот, и если тогда он не очнётся, не знаю, что ещё может помочь. Моя сила никак на него не влияет, – сказал Жан-Клод. Надкусив запястье, он влил несколько капель прямо в раскрытый рот, другой рукой чуть опуская чужой подбородок и нижнюю губу, чтобы кровь не пролилась напрасно. Тёмно-вишнёвые капли скатились по губам и языку внутрь рта. Все напряжённо ждали реакции, но так ничего и не произошло. Жан-Клод облизал травмированное запястье и положил ладонь на лоб мёртвого парня. Он ещё раз попытался влить свою силу. – Похоже, бесполезно, – сказал он через некоторое время. – Сюда бы ma petite. С помощью некромантии у неё могло бы получиться. Ашер, не попробуешь? Жан-Клод подвинулся, и Ашер провёл рукой по волосам юноши в гробу. Через три минуты напряжённого молчания он отрицательно покачал головой. – Без поцелуя прекрасной принцессы наш принц не пробудится, – произнёс Ашер. – Дайте-ка мне взглянуть кое на что, – протиснулся вперёд Гарри. Ашер отступил на пару шагов. – Ты знаешь, что это может быть? – спросил он. – Просто вспомнил одну вещь, – ответил Гарри. Вампиры переглянулись. Сосредоточенно Гарри проверил ногти на руках юноши в гробу. Те были здорового розового цвета, без синевы или белых пятен. – И какую же, если не секрет? – спросил Жан-Клод, озвучивая общие мысли. Волшебник обернулся, и посмотрел на него с улыбкой: – Первые слова, которые сказал мне учитель по зельеделию, были: “Гарри Поттер. Наша новая знаменитость”. Именно это я и вспомнил. Гарри рассмеялся, увидев вытянувшиеся лица, а затем продолжил: – Следующие его слова ко мне были: “Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?” Тогда я не знал, но теперьто знаю! Гарри обернулся и проверил глаза юноши, приподняв веки, а затем взглянув на зрачок и цвет белков. Зрачок был расширенным, огромным, занимал почти всю радужку так, что сложно было угадать цвет глаз. Белки были абсолютно белыми, без единого видимого красного сосуда, как это бывает у нормальных людей. – Зачем вы рассказали нам эту историю? – раздражённо спросил Жан-Клод. – В конце концов, мой учитель сказал: “Из корня асфоделя и полыни изготовляют усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют Напитком живой смерти”, – Гарри обернулся и посмотрел в глаза Жан-Клоду. – Все признаки указывают на то, что этот парень под действием этого зелья. Чтобы он пробудился, ему надо дать противоядие. Я смогу приготовить его за полтора часа, у меня есть лаборатория, компоненты и необходимый рецепт. – Вы, правда, считаете, что это может помочь? – А у нас есть выбор? Больше ничего не помогает, так что попробовать стоит. – Хорошо, попытаемся. Значит, на это время мы прервёмся. А потом снова соберёмся и попробуем всё сначала, – сказал Жан-Клод Так и решили поступить. Гарри отправился в лабораторию. Проголодавшиеся оборотни вместе поднялись в гостиную, чтобы перекусить. Джил и Мелани играли в любезных хозяев, провожая гостей и угощая их. Вампиры остались рядом с гробом на случай непредвиденных обстоятельств. ~оОо~ Через полчаса Гарри помешивал фиолетовое зелье с синей пеной. Он делал всё точно по рецепту, не сообразив сразу, что рецептура рассчитана на четыре порции, а у него всего один спящий человек. Хотя всегда можно сохранить оставшиеся порции под заклинанием застоя, что придумали как раз перед отъездом Гарри из магического мира. Это была настоящая революция в области зельеварения. До этого зельеварам часто приходилось выливать скоропортящиеся зелья. Доживи Снейп до этого момента, он был бы счастлив. Гарри так углубился в воспоминания, что вздрогнул, когда дверь открылась. Торопливо он проверил часы, и оказалось, что помешивать зелье ему осталось всего две минуты. Вовремя же он очнулся. В дверях показался Ашер. Словно прочитав гаррины мысли, он распустил волосы, но с правой стороны лица, которая ещё совсем недавно была покрыта шрамами, он заправил золотые пряди за ухо, демонстративно оголяя совершенную кожу. Прикрыв за собой дверь, он подошёл ближе, и кончиками пальцев опершись на стол рядом с Гарри, через его плечо заглянул в котёл. Волшебник слегка отодвинулся. – Выглядит интересно. Я тебе не помешаю? – спросил Ашер. – Нет, все самые критические моменты пройдены, теперь осталось только следить за временем да помешивать, – ответил Гарри, глядя на часы. Осталось чуть больше минуты. – Тогда согласишься ли ты выслушать то, что я хочу сказать? – Ещё сорок секунд, и я буду весь во внимании. Волшебник следил за секундной стрелкой, не забывая помешивать зелье. Он ощущал, как Ашер разглядывал его профиль, и это отвлекало так, что он сообразил, что время кончилось, только через пять секунд после того, как стрелка преодолела барьер. Поспешно Гарри вытащил длинную стеклянную лопаточку. Для этого зелья не годился металл или дерево – всё отрицательно влияло на компоненты. Даже котёл пришлось выбрать со специальным покрытием. Гарри завёл будильник, чтобы за разговором не пропустить момент, когда котёл надо будет снимать с огня. Указав на стул своему гостю, он присел напротив. – Анри-Жак, это о нашей прошлой встрече. Когда ты превратился в призрака, напугав нас всех, ты помнишь, что кое-что случилось? – начал вампир. – Случилось? Эмм, вы о том поцелуе, да? Я прошу прощения, в тот момент я был не в себе, и это вышло случайно. – Не надо извиняться! Тот поцелуй своей живительной силой освободил меня от оков и горя последних столетий! “Какой пафос! – мысленно рассмеялся Гарри. – Почти как у Дамблдора, с его “Имя этой спасительной силы – любовь. Она обязательно победит смерть!”. Но вслух он произнёс: – Ну… Мм… Я очень рад за вас. Честно. Ашер подвинулся ближе и сжал гаррину руку в обеих своих. Он наклонился вперёд так, что Гарри пришлось отодвинуться. Волшебник хотел и ладонь отнять, но вампир держал крепко. Правая рука волшебника, в рукаве которой была палочка, оказалась недееспособна. Ашер, между тем, продолжал: – Анри-Жак, я очень-очень благодарен за это. Даже не знаю, что могу сделать, как мне отблагодарить тебя. Я думал, что до конца жизни останусь с теми уродливыми шрамами, а теперь я снова свободен! Я просто не могу в это поверить. Он поднял гаррину руку и поцеловал сначала пальцы, а потом тыльную сторону ладони. Ашер собрался поцеловать и запястье, но Гарри выдернул руку. Волшебник внезапно вспомнил, что ему говорили о позволении вампирам целовать запястье. О том, что это был фактически символ предложения крови, подчинения. Но волшебник не собирался никому подчиняться, не в этой жизни. Он последние десятилетия только и делал, что слушался всех подряд. Вслепую следовал за своими светоносными лидерами, самый главный из которых потом долго плакал, извиняясь перед Гарри за всё то зло, что причинил. Нет. Повторения не хотелось. Теперь он решал сам, и отвечал за себя в любых обстоятельствах. Он уже достаточно взрослый для этого. Волшебник скрестил руки на груди, чтобы вампир больше не имел возможности к ним прикоснуться. Ашер выпрямился и нахмурился: – Анри-Жак, неужели ты не дашь мне даже такую малость? Одно прикосновение или улыбка! – О чём вы говорите? – Гарри даже растерялся. – Je t'aime, Анри-Жак! Неужели ты уже всё забыл? Так я буду повторять много раз, пока ты не поймёшь, пока не ответишь на мои чувства! Гарри даже рот раскрыл от удивления. Он действительно забыл о тех давних, небрежных словах, принятых за мимолётное кокетство. А сейчас вампир смотрит на него с таким лихорадочным блеском в глазах, с безумным ожиданием чуда. Волшебник внезапно вспомнил, как горел красный огонь внутри Ашера, какие чувства бушевали в его душе, и как страстно Гарри жаждал к ним прикоснуться. Как он целовал бледно-розовые губы, в попытке впитать в себя чужие эмоции. Тогда ему казалось, что он испытывает то же самое. Но, наверное, это было временное помутнение рассудка. Если бы он любил понастоящему, разве забыл бы об этом? Разве он не должен был постоянно думать о любимом человеке, вспоминать проведённые вместе мгновения? Разве любовь не горит непрестанным, вечным огнём так, что её невозможно загасить? Гарри никогда не любил. О Джинни он с удовольствием заботился, и ему было приятно находиться с ней, но это не была любовь. Не та, о которой пишут в книгах, и какую он себе представлял. Может, её и нет вовсе, или он не достоин её из-за всех тех ошибок, которые совершил за свою жизнь? Гарри не знал. Сейчас он ничего не испытывал, кроме возрастающей неловкости, словно он что-то украл у Ашера и теперь не может вернуть. Но при этом чётко помнил все аргументы против развития отношений с вампиром, о которых подумал ещё тогда, в кафе, при первых словах Ашера о любви. - Мне лестно слышать это. Но ответ прежний. Нет. В глазах вампира отразилась тень тоски, такой, что Гарри и сам почувствовал лёгкую грусть. Волшебник и вампир молча смотрели друг на друга пару минут. Наконец, Ашер сказал: – Я чую это. Вижу, что ты смотришь на меня, но не ощущаешь и капли привлекательности, как прежде. Я не обоняю никакого желания. Неужели я тебе настолько не нравлюсь, что ты ничего не испытываешь, глядя на меня, на эту кожу без единого шрама? Пару секунд Гарри размышлял над вопросом, потом все его мысли заморозились, и только одна вспыхнула ярким пламенем прямо перед мысленным взором. Как грозные огненные Мене, Текел, Фарес на стене когда-то. Вампир мог учуять желание. Значит, всё это время… – Так что, вампиры действительно по запаху могут почувствовать не только, когда человек лжёт или говорит правду, но даже возбуждение? – спросил Гарри. Вампир странно посмотрел на волшебника, но ответил: – Да, и оборотни тоже. Я же уже говорил об этом. Пульс, частота дыхания, температура тела, запах, мимикрия – всё это чувствуется, подсознательно анализируется, и сразу понятно - боится человек или желает тебя. – О, Мерлин, – простонал Гарри. Сколько раз он отдавался порыву эмоций, не задумываясь, что другие легко читают его. Сколько раз он просыпался в одной постели с Джилом с утренним возбуждением, и думал, что тот ничего не заметил. Сколько раз он испытывал позывы здорового мужского организма и не обращал на это никакого внимания. И всё это время Джил был рядом, дотрагивался, тёрся щекой, обонял его! Он знал, всё знал! Неудивительно, что Джил так обижается на него сейчас! Всё, теперь надо искать чары, которые уничтожают самый малейший запах тела! Чтобы оборотень больше ничего не заметил. Гаррины мысли опять заморозились, и вперёд выступила одна. Джил. Он опять думает о нём. И прямо в тот момент, когда другой человек признаётся ему в любви! О чём это говорит? О, нет! Нет, нет, нет! Ему всегда нравились девочки! Гарины щёки начали пылать, и он зажмурил глаза, желая провалиться сквозь землю. Он вздрогнул и отстранился, когда почувствовал прикосновение к подбородку. Ашер заворожено смотрел на него. – Анри-Жак, прошу, выслушай меня. Я всё ещё не сказал всё то, что собирался. А потом можешь выгнать меня, если пожелаешь. Против воли, Гарри молча кивнул, не отрывая взгляда от вампира. Волшебник всё ещё не отошёл от своего предыдущего открытия. Ашер начал: – Я ничего не могу поделать. При первой встрече ты показался мне симпатичным, но не особо привлекательным для меня лично. Таким, каких тысячи. Мы познакомились, и я сразу позабыл об этом. Потом во время нашей следующей встречи, порыв твоей силы привлёк мой интерес. Это было необычно для человека, поэтому я рассказал о тебе Жан-Клоду. И он официально пригласил тебя для переговоров. Вот тогда, у той картины, всё и началось. Ты оглянулся, и был настолько прекрасен в тот момент, что я не мог отвести глаз. Я почувствовал себя так странно! Меня охватила страсть, желание! Я был готов тут же предложить тебе всё, что я имею, только чтобы переспать с тобой. От возмущения Гарри чуть не вскочил со стула, чтобы высказать всё, что думает по этому поводу. Вампир удержал его за плечо. Волшебник раздражённо стряхнул руку, но сел на место. Ашер взял со стола цветок львиного зева, оставшегося от компонентов зелья, и стал мять стебелёк в руке. – T'en va pas, Анри-Жак, permettez moi finir de parler /Не уходи, Анри-Жак, позволь мне договорить/. Я знаю, как резко это звучит. Но действительность ещё хуже. За все мои века у меня было множество любовников, как мужчин, так и женщин. Каждый из них был по-своему прекрасен. Но любил я только Джулиану и ЖанКлода. Джулиана когда-то была моей слугой-человеком, но её убили. Жан-Клод нашёл себе новую возлюбленную, Аниту, и любит её гораздо больше меня. А она не желает, чтобы мы с ним были вместе, как любовники, хотя терпит меня в их постели. Но я предпочитаю мужчин, не женщин, и за последние десятилетия я ни разу не был с мужчиной! Хотя многие хотели меня, даже когда я имел шрамы, а уж сейчас и говорить не о чем. Но это всё не то, не то! Je ne peux pas pexpliquer mes idées /Я не могу объяснить своих мыслей/. Звучит так, будто я думаю лишь о сексе, но всё не так, Анри-Жак, – раздражённо Ашер сжал хрупкие лепестки цветка, и когда он ослабил ладонь, они опали на пол. – Я постоянно думал об этом. Вспоминал, как ты движешься, как внимательно отслеживаешь малейшее шевеление в комнате, словно сжатая пружина, тугая, напряжённая, готовая мгновенно распрямиться и ударить противника. Но что-то в твоих глазах, в том, как ты выражаешь эмоции… Как хмуришься, когда что-то тебе не нравится. Прямо, как сейчас. Во время наших встреч я, как помешанный, следил за тобой, коллекционировал в памяти все выражения, чтобы потом рассмотреть каждую эмоцию отдельно, как дорогую фотографию, – он перевёл дыхание и продолжил. – Мне сложно об этом говорить, больно признаваться в самых тайных, скрытых желаниях. Но я знаю, что даже если ты оттолкнёшь меня, ты не будешь использовать мои слова в своих интересах, не будешь специально топтаться на моих чувствах. Я доверяю тебе, Анри-Жак. Я вижу в тебе благородство и силу, которую не встретишь не только среди вампиров, но и в толпе смертных. Я хочу прикоснуться к ней, к тебе. Возможно, ты уже любишь другого, или тебе вообще не нравятся мужчины. Я готов и к этому. Только дай мне один шанс. Donnez moi une chance et je ne serai pas trouble toi rien /Дай мне один шанс, и я не буду больше беспокоить тебя/. Не буду ничего требовать или просить, не буду надоедать. Позволь мне ухаживать за тобой. Подари мне хотя бы немного своей благосклонности. S'il vous plaît, Анри-Жак! /Пожалуйста, Анри-Жак!/ Сила эмоций наполнила лицо Ашера такой жизнью, что он был пленителен, прекраснее даже, чем на той картине. Гарри вспомнил свои мысли у живописи. Какое волнение и восхищение он чувствовал тогда. И сейчас, своими словами, Ашер затронул какие-то скрытые струны чужого сердца. Волшебник уже не испытывал того полнейшего равнодушия, что ощущал пару минут назад. Теперь с ним происходило что-то странное, будто он снова попал под очарование вампира или словно внезапно сделался безумным. Краски вдруг обрели нереальную резкость, которой не было секунды назад. А в голове зашумело, пульсировала кровь с невероятной силой, отдаваясь звоном в ушах. Это слово доверие - зацепило его. Ведь именно об этом Гарри всё время думал, этого всегда желал. Чтобы он мог кому-нибудь полностью доверять, и чтобы кто-то доверял ему. И теперь ему дарят этот прекрасный, драгоценный подарок, и он сделает всё, чтобы не разрушить его, не предать. Волшебнику стало нравиться всё, что говорит вампир. Приятны стали комплименты. Разве за всю жизнь хоть кто-нибудь говорил ему комплименты, восхищался его внешностью? Хоть кому-то в этом мире он казался красивым, привлекательным, желанным? Даже от Джинни, кроме той позорной валентинки на втором курсе, он никогда больше ничего отдалённо напоминающего комплимент не слышал. И теперь он буквально кожей ощущал чужое восхищение, и даже если вампир лгал ради каких-то своих целей, Гарри было абсолютно наплевать. Он чувствовал жар внизу живота, и ему хотелось что-то сделать, както повернуться так, чтобы в глубине голубых глаз, что так пристально на него смотрели, вспыхнуло желание. Сквозь ресницы Гарри посмотрел на Ашера. У того и так горело желание в глазах, и волшебнику не нужно было сверхъестественное обоняние или особой наблюдательности, чтобы заметить это. Медленно вампир протянул руку и положил её Гарри на колени. Она обжигала прямо сквозь ткань его джинсов. И Гарри не скинул её. Вся прежняя неловкость испарилась и внезапно, ему хотелось чувствовать это прикосновение. И желательно не сквозь джинсы, а на голой коже. Теперь волшебник понимал, что хотя не смог бы переспать с вампиром или поделиться с ним кровью, он был совсем не против тех самых “ухаживаний”, о которых говорил Ашер. Дверь распахнулась, и на пороге оказался Джил. - Гарри, я думаю нам… - начал он, но замер, заметив сцену. Гарри вздрогнул, но Ашер не обратил никакого внимания на помеху. Он всё также глядел на волшебника и даже не обернулся, когда дверь щёлкнула. Джил закрыл дверь и медленно пошёл в сторону Гарри, осторожно принюхиваясь. В лаборатории резко пахло компонентами микстур и варящимся зельем. Но это для гарриного носа. А ту палитру, которую обонял оборотень, молодой волшебник даже представить себе не мог. Как только появился Джил, Гарри сразу вспомнил вывод, к которому пришёл ранее. Теперь он честно мог сказать: да, его привлекал оборотень, и все те всплески возбуждения были не просто реакцией мужского организма на раздражитель, а вполне конкретное влечение к конкретному оборотню. И также он сейчас понял, что ему нравится и Ашер. Но он же не может одновременно любить обоих, ведь так? Это то, что ему больше всего было не по нраву в Аните и остальных. Как можно говорить, что любишь нескольких, если у одного целого может быть всего две половины, а не одна половина и ещё несколько кусочков. Полностью любить друг друга могут только двое, и остальные будут лишними. В этом Гарри был твёрдо уверен. Хотя, если честно, до приезда в Сент-Луис он также был абсолютно уверен, что его привлекают только девочки. Как оказалось, он ошибался. В чём ещё он ошибается, чего ещё не знает о себе? В этот момент Джил что-то унюхал в воздухе. Зелёные глаза вспыхнули мрачным, решительным огнём. На лице появилось выражение, которого Гарри ещё ни разу не видел. Складка между бровями, желваки на скулах выражали одно и то же с несколькими оттенками: твёрдость, настроенность, окончательность. Будто он что-то решил для себя. Джил остановился так близко к Гарри, что Ашеру пришлось убрать руку. Казалось, вампир только сейчас заметил чужое присутствие в комнате. Он раздражённо нахмурился. Ни слова не говоря, рыжеволосый оборотень наклонился и поцеловал волшебника. Не так как вчера с утра, тогда было неумелое, быстрое касание. Нет, теперь это был искусный, глубокий поцелуй, с силой и напором, которые редко бывали у этого тихого и покорного оборотня. Гарри понравилось. Ашер мгновенно оказался на ногах, будто неведомая сила подбросила его. А Джил так же быстро опустился на пол, и спрятал лицо в гарриных коленях, бессловесно призывая его к защите. Волшебник, всё ещё в шоке от поцелуя, еле успевал следить за молниеносными движениями сверхъестественных существ. Но его инстинктов хватило, чтобы перехватить руку Ашера в сантиметре от рыжих волос оборотня. Вампир так резко повернул голову, что его волосы сделали красивую дугу, и несколько золотых прядей хлестнули по щеке. - Это твой ответ, Анри-Жак? Ты выбрал его, и теперь не заметишь мои чувства? О, а я ещё сомневался, что тебе нравятся мужчины, какой дурак! – воскликнул Ашер. Его рука безвольно висела в гаррином захвате, и вампир не делал никакого движения, чтобы отнять её. Гарри поднял её и неожиданно для себя прикоснулся губами к суставам пальцев. У Ашера едва заметно расширились глаза, а Джил дёрнулся, будто собираясь встать. Вторую руку Гарри опустил ему на волосы, и осторожно, успокаивающе погладил их ладонью, как когда-то, в похожей ситуации гладил веррысь Берна. Джил замер. – Ашер, mon ami, – начал Гарри, но в этот момент запиликал будильник, объявляя, что зелье готово. На несколько секунд всё замерло, но потом волшебнику пришлось разрушить момент, отпуская обоих, и подняться, чтобы снять котёл с огня. Стоило ему отвернуться, вампир и оборотень впились друг в друга взглядами. Джил не вставал с пола, но всё равно угрожающе обнажал зубы, а у Ашера было такое холодное выражение лица, что, казалось, стоит сделать одно неверное движение, и он набросится и растерзает свою жертву. Гарри поставил зелье охлаждаться, повернулся и снова сел на стул. Джил тотчас обвил руками его талию, и одну ладонь запустил прямо под рубашку, словно бравируя своими привилегиями перед Ашером. К Гарри снова вернулась неловкость, и он вытащил чужую руку из-под рубашки. Раньше ему не приходилось воспринимать людей одного с ним пола, как сексуальный объект, и теперь внезапно он начал смущаться всех прикосновений, как если бы к нему прикасалась девушка. – Ашер, ваши слова меня задели. И теперь я не могу сказать однозначное “нет”, иначе мне пришлось бы солгать. Но я действительно до последних дней даже вообразить себе не мог находиться в отношениях с человеком одного со мной пола. Джил и вы – первые, к кому я испытал влечение подобного рода. Для меня это что-то вроде шока. Поэтому я не знаю, что делать. Но точно знаю, что донором крови я не буду. У Гарри был целый пунктик в отношении кормления кровью, он всё ещё помнил дементоров, которые с простым поцелуем высасывают души. И ему казалось, что стоит вампиру прокусить его вену, как можно тут же попрощаться с жизнью, её высосут из тебя капля за каплей вместе с кровью. А ты будешь только беспомощно ждать, да ещё и радоваться этому. Подумав, Гарри добавил: – И донором для ardeur’а тоже. Перед глазами у волшебника всё ещё стояли останки человека после пира суккубов на картинках учебника по ЗОТИ. Ему не хотелось превратиться в обезвоженную, дистрофическую груду костей. – Анри, ты только что лишил меня основных преимуществ в соблазнении, – сухо ответил Ашер. – А старое доброе романтическое ухаживание уже вышло из моды, что ли? – огрызнулся Гарри. – Не этого ли вы только что просили? – Этого, - вздохнул Ашер. Джил вдруг поднял голову. – Ты же меня не выкинешь, правда, Гарри? – спросил он. – Откуда такие мысли, Джил! Конечно, нет! Я уже решил, что никогда тебя не оставлю. Услышав это, Ашер посмотрел на оборотня новым взглядом, будто внезапно коечто понял. Задумчиво он потёр подбородок, потом заговорил, обращаясь к Джилу, хотя за всё время до этого момента демонстративно игнорировал его: – Так тебя зовут Джил? Это вроде как сокращение от Джилберта, правильно? Джил недоуменно моргнул. Он не ожидал, что вампир с ним заговорит, ведь буквально пару минут назад они оба старательно делали вид, что другого не существует. Потом его глаза осветились пониманием. И на секунду мелькнуло то, что можно назвать хитростью или лукавством. Он оценивающе оглядел вампира с ног до головы. Бросил быстрый взгляд на Гарри. И в итоге лицо приобрело невинный вид и дружелюбную улыбку. Определённо, за пару мгновений он успел решить в голове некую сложную дилемму. Вся его манера поведения преобразилась. Намного спокойнее, чем прежде, оборотень ответил: – Ага, правильно. А Гарри при первой встрече подумал, что Джил – сокращение от Гилдерой! – Гилдерой? Что за идиотское имя? Джилберт намного лучше! – Спасибо! – смущённо улыбнулся оборотень. Он переместил ладонь на гаррину коленку и начал чертить круги большим пальцем. Волшебник в недоумении переводил взгляд с одного на другого. Разве они только что не были готовы вцепиться друг другу в горло? С чего бы такая перемена? Гаррина паранойя просто взвилась. Одно хорошо, он уже не думал, что они замышляют его убить. Всё должно быть намного прозаичнее. Какая-нибудь ерунда вроде временного перемирия, пока они не достигнут общей цели. Но какая у них может быть единая цель? Этого волшебник не понимал. Между тем, Ашер кокетливо улыбнулся Гарри: – Вы только что поцеловались с Джилом! И, наверное, уже не в первый раз? У него несправедливое преимущество, и мне так никогда не угнаться! – Но я не собирался целоваться с ним и… - Гарри перевёл дыхание, и попытался успокоить внезапно подскочивший пульс. Кого он пытался обмануть, и вампир, и оборотень уже давно всё почуяли! И Гарри действительно хотелось ощутить вкус губ Ашера. Хотя формально они уже целовались, когда Гарри превратился в призрака. Но теперь-то он живой! – Мм… Хорошо. Ашер, и что удивительно, Джил, улыбнулись. Вампир встал и придвинулся ближе, так, что оборотню пришлось немного отползти, если он не хотел уткнуться носом в обтянутое чёрной кожей бедро вампира. Ашер отодвинул волосы Гарри с лица, и завернул несколько прядей ему за ухо. Затем он положил всю ладонь ему на щёку. Гарри опять ощутил смутное беспокойство. Ему не нравились чужие руки так близко к горлу, поэтому он отодвинул кисть от себя. Ашер переместил руку на плечо, наклонился и поцеловал волшебника. Целовался он медленнее и искуснее, чем Джил. Гарри не мог вынести подобную медлительность, она слишком сильно влияла на него, сильнее, чем он мог себе позволить в данной ситуации. Поэтому, как и в прошлый раз, Гарри протянулся и запустил руку в волосы вампира, самостоятельно углубляя и убыстряя поцелуй. Через некоторое время, они оторвались друг от друга. Краем глаза Гарри отметил голодное выражение на лице Джила. Ашер же довольно улыбался. – Merci, Анри-Жак, это было замечательно, - сказал вампир, притрагиваясь кончиками пальцев к своим губам. Прозвенел ещё один звоночек будильника, извещая, что прошло достаточно времени, чтобы зелье охладилось до нужной температуры. – Зелье готово, надо начинать ритуал по воскрешению того парня. Я думаю, мы продолжим наш… ах… разговор немного позднее, – сказал Гарри, ероша волосы. Голова немного кружилась, волшебник на автомате принялся отмерять дозировку и разливать зелье по бутылкам. Но мысли крутились вокруг поцелуев. Ему действительно понравилось, хотя раньше казалось, что ему не захочется целоваться с кем-то одного с ним пола. С Джинни было всё по-другому, он участвовал в поцелуях, но в то же время как бы просто присутствовал, отстранённо наблюдая за ними и не испытывая того порыва эмоций, который ощутил сейчас. С ней было спокойно, тепло, привычно, но никакой страсти. Сейчас же словно горячий вихрь перевернул всю его сущность. Раньше Гарри даже не думал, что его тело может испытывать подобное. Конечно, в своих путешествиях он экспериментировал с девушками, но даже тогда от поцелуев не кружилась голова. И хотя волшебник до сих пор придерживался всех своих аргументов против взаимоотношений с Ашером или Джилом, теперь он честно мог признаться себе, что ему понравилось. И мысль о возможных перспективах вызывала только предвкушение. Гарри удовлетворённо улыбнулся и запечатал последнюю крышку. ----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------Omake (дополнения к фанфику) от моей дорогой гаммы Tariona: Вспоминая 5 главу: - Джил, если мне не изменяет память, Инари – это японская богиня, так какого чёрта ты называешь меня этим именем! Только не говори мне, что синтоистские божества реально существуют, и я один из этих языческих идолов! Джил прыснул, сквозь смех он ответил: - Нет, Гарри, они не существуют, это аллегория из японской мифологии, которую используют лисы. ~оОо~ - Неужели поверил? Наивный! - по-лисьи фыркнув, богиня поправила кимоно, припрятав заодно пару карт: - Повышаю. - Я ж те говорила, - знающе покивала смерть, незаметно изменив масть карты на черную: - Стрит Флеш. - Опять мухлюете! - Цыц! Тебя тут вообще быть не должно, тебя убили! - оскорбились дамы. Реддл раздраженно рыкнул, сжав стол так, что когти глубоко увязли в столешнице, но тут же ухмыльнулся. Достаточно широко, чтобы стали видны небольшие клыки. - Зато внешность у него будет от меня, - самодовольно заметил хоркрукс, и плебейски заржав, растворился в воздухе: - ...и никаких вам хвостов и ушек, дамы! - Гад! Последствия - А не пошли бы вы, - ёмко заметил Гарри, захлопывая перед носом у делегации дверь, и гордо удалился к себе в комнату. - Вам неудачная стадия попалась, - извиняющимся тоном заметил Джил. Мелани позади даже не пыталась скрыть довольство. Хоть какая-то от этого состояния польза - думала Ламия, глядя в окно на вытянувшиеся лица пришедших. А с вампиром и потом разобраться можно. Пару веков пролежал - денек потерпит... Чем лучше узнаю людей, тем больше люблю собак (с) - Нет. Я так не считаю, - твердо ответил Гарри, на претензии по поводу его отношения к ним как к животным. “С животными проще,” - тоскливо думал волшебник, целуя руку обидчивой ламии, чмокая в щеку неуверенного в себе оборотня, глядя на вытянувшееся лицо одного властолюбивого вампира и все из-за еще одного - задавшего этот вопрос таким несчастным тоном... Про Грэхема “Язык мой - враг мой…" - вертелась в голове Грэхема тоскливая мысль... пока он пытался поднять крышку гроба. Про Ашера – Стой! – преградил дорогу Ашер. – Не хватало нам ещё проблем с советом изза неизвестного вампира, который нападёт на тебя! Не подходи пока. "Здесь опасно. Я боюсь за тебя," - крылось за жесткими словами. Но волшебник, конечно, ничего не заметил... Про Дракулу Это вольная импровизация на тему "Что было бы, если бы в гробу оказался сам Дракула". Написана в подарок для автора и вдохновившей на это своим комментарием Sera_ApriL. – И что с лицами? – Дракула совсем не аристократично почесал затылок и потянулся. – Ну-ка, волчик, подвинься, загораживаешь, – помахал он оборотню. Того как ветром сдуло. То ли Дракула не считал нужным сдерживать силу полностью, то ли не мог, но энергия его давила достаточно, чтобы отбить у кого бы то ни было желание спорить. Говорил вампир приятным глубоким голосом с заметным акцентом и свойственной вампирам эмоциональной притягательностью. – О, Нечестивец, Истина! – совсем по-человечески помахал рукой граф, заметив пару. Те, кажется, разрывались между необходимостью провалиться под землю и желанием упасть в обморок. – Так, кто тут у нас вменяемый остался? – осознав, что объяснения не дождется, спросил граф, оглядывая помещение цепким взглядом. – О, какая цаца, – наткнувшись взглядом на татировку Поттера оценил вампир. – Ну-ка, молодчик, наваргань им успокоительного. Как у тебя с зельеделием? – Нормально, – осторожно ответил Поттер, попутно попросив эльфов принести необходимое зелье. – О, – обрадовался граф, – разговорчивый! Так чего они челюсти-то пороняли? – Считается, что вы как бы умерли, – флегматично заметил Гарри. На него накатил приступ меланхолии, так что древний, сто лет как мертвый вампир волновал его мало. – Серьезно? – удивился вампир и задумчиво потеребил усы. – Эт чего, моего голема завалил кто? – Голема? - хрипло уточнили задние ряды в виде Нечестивой Истины. – Да-да, голема, – отмахнулся граф и, выбравшись, наконец, из гроба, танцующей походкой направился к лестнице. – Твой дом? Проводи-ка в гостиную, – махнул он Гарри. – Не люблю я подвалы, – доверительно сообщил вампир. Поттер, выдав всем успокоительное, благо совсем недавно решил пополнить его запасы, как в воду глядел, повел гостя наверх. Портреты, увидев процессию, принялись активно перешептываться, но под взглядом Дракулы замолкли. – У, сплетники! – цыкнул граф, и погрозил им пальцем. – Придумают тоже, ужасное зло! Всего-то пару ваз разбил, крохоборы. Эти ваши аристократы – консерваторы, почище вампиров! - пожаловался он волшебнику. – Хранят всякий хлам, живут по расписанию и детей называют согласно графику. Или сейчас не так? Гарри нейтрально пожал плечами. Вампир хотел сказать что-то еще, но они как раз дошли до гостиной, и волшебнику пришлось отвлечься, чтобы рассадить гостей. – Так что там с големом? – Жан-Клод уже пришел в себя и теперь, скорее всего, просчитывал ходы в поисках выгоды. – Голлем как голем, – пожал плечами вампир. Он вообще был весьма щедр на жесты для вампира. – Ведун знакомый сделал. Или как у вас тут говорится, маг? – Вампир удобно расположился в кресле, откинувшись на спинку, и расслаблено положив руки на подлокотники. Закинув ногу на ногу, он покачивал ей трехдольным тактом. – Так что с ним случилось то? Кто сломал? Судя по тону, вопрос вампира не интересовал от слова “вообще” и спросил он просто для галочки. – Вы… - подавший голос Нечестивец замялся, – то есть, ваш голем сошел с ума. Совет направил Арлекин. И… – На лице вампира отразилась застаревшая боль и Истина молча взял того за руку, – нам пришлось вас… его уничтожить. Линия погибла… – Жаль, – на лице Дракулы застыло неясное выражение, но голос был пропитан искренней грустью. – Прощения просить не стану, – печально заметил граф. Нечестивая Истина кивнули, кажется, поняв, что имел в виду вампир. Прощение здесь уже не поможет. Помолчав пару минут, Дракула встряхнулся, и в глаза его вновь вернулись лукавые искорки: – Ну… кажется их кровью кормиться нельзя – дуреют. Что-то он мне такое говорил… не помню. – Выдал вампир, задумчиво накручивая прядь волос на палец, и вопросительно взглянул на Гарри в поисках подтверждения. Тот кивнул, создание големов считалось очень темной магией, так что они проходили их только вскользь, но про кровь говорилось вполне конкретно: – Големы создаются на крови создающего и полностью перенимают его черты поведения. Но если ему дать много крови, он становится неуправляем, - пояснил остальным присутствующим волшебник. – Ну не подумал, – чуть смущенно оправдался граф под уничижающими взглядами присутствующих. В комнате на несколько минут воцарилась тишина, прерываемая только звяканьем чашек – Гарри попросил эльфов дома подать всем чай, кроме питающихся исключительно кровью вампиров, естественно. – … а зачем? – рискнул, наконец, подать голос кто-то из оборотней. – Зачем вы вообще его создали? – Как зачем? Пафосные замки, обязательно черные плащи, красные простыни, невинные девы на завтрак и законы, которые не менялись со времен динозавров! Тьфу, пережитки! – Эмоционально всплеснув руками, воскликнул граф. Видимо это была его больная тема. – Я просто уехал в отпуск. ~оОо~ – …Новый свет и все такое, – увлеченно рассказывал о своем затянувшемся отпуске граф. – Неисследованные территории, уникальные традиции! – Дракула расхаживал по комнате перед слушавшими его с нечитаемым выражением вампирами и заинтересованными оборотнями. – А потом мы с ним разбили вазу. (Если такой важный артефакт – нечего ставить, где попало!) Ну, мамаша его, меня и опоила… – Развел руками граф. – Или это она не за вазу? – озадачился вампир, наткнувшись на скептические взгляды безмолвствующей публики. – Серьезно? Глава 19 В подвальный зал они спустились втроём. Все остальные уже собрались и ждали только Гарри с зельем. Грэхем стоял у самого гроба, нервно переминаясь с ноги на ногу. На его лице отчётливо выражалось нежелание становиться донором. Изредка он украдкой поглядывал на Принца города, но тот преднамеренно игнорировал все просительные взгляды. Пройдя мимо Грэхема, Жан-Клод заглянул в гроб. Юноша внутри всё ещё не подавал признаков жизни. Раздражённо поведя плечом, Принц города пересёк руки на груди, кивнул Гарри и отстранился, пропуская волшебника вперёд. Все приготовились, и Гарри приблизился к изголовью гроба. Правой рукой он приподнял голову вампира, чтобы тот не захлебнулся, хотя, конечно же, с вампирами подобного никогда не случалось. Левой рукой он влил всю порцию зелья. Гарри успел отдать пустой пузырёк стоящему рядом оборотню, как вампир выгнулся, будто его подцепили на невидимый крючок в районе солнечного сплетения и приподняли над гробом. Волшебник едва успел прижать его плечи к подушке, чтобы вампир ненароком не свернул себе шею. Две секунды молчаливой борьбы, и тишину поместья пронзил вопль. Вампир кричал так, словно его разрезают на маленькие кусочки. После минуты пронзительного крика, вампир опал на дно гроба, как будто невидимые ниточки, державшие его, разом оборвались. Он распахнул глаза, и Гарри с удивлением уставился на золотистую радужку. Блестящие, шафранные глаза странно смотрелись на фоне смуглой кожи и чёрных волос, такие глаза были бы уместней на лице оборотня, а не вампира. Золото внутри глаз будто бы постоянно двигалось, гипнотизируя. Вампир сказал что-то, судя по всему на греческом, но Гарри ничего не понял. Видя это, юноша повторил свой вопрос на латыни, одновременно поднимая гаррину руку, и длинным неторопливым движением облизывая его запястье: - Ты мой нектар на сегодня, прекрасный северный цветок? Латынь Гарри понимал. Ею пришлось заниматься из-за того, что так много заклинаний и волшебных книг было на этом языке. Из-за отсутствия формального образования говорил он едва сносно, но читал и воспринимал на слух слова достаточно хорошо. Очнувшись, волшебник выдернул запястье из чужих рук и немного нервным движением притянул поближе Грэхема. - Нет. Я – нет. Но вот он – да, – сказал Гарри, нещадно коверкая бедный язык. - Волк, значит, - ответил юноша. Вампир сел в гробу и оглянулся. Но, похоже, пища привлекала его гораздо больше, чем окружающая обстановка, потому что неуловимым движением он повалил вервольфа на подушку и впился ему в горло. У несчастного Грэхема только ноги торчали из гроба. Обтянутые чёрными джинсами, они смешно подрагивали, как будто оборотень пытался решить, уже начинать вырываться или ещё немного потерпеть. Охрана повытаскивала своё оружие и направила его на странного вампира, но пока никто не стрелял. Юноша не казался обезумевшим животным. И судя по стонам из гроба, Грэхему было не так уж плохо. Спустя некоторое время, озвученное лишь сосущими шумами из гроба, Жан-Клод решил вмешаться. Незнакомый вампир должен был уже достаточно напитаться, и если он заберёт больше крови, верфольфу будет тяжело восстановиться. Принц города подошёл к гробу и уже хотел протянуть руку, чтобы оторвать вампира, как юноша поднялся сам. Он облизался, очищая остатки чужой крови с губ, и всё, что не удалось слизать языком, стёр тыльной стороной ладони. Краем глаза вампир посмотрел на Грэхема в гробу, и всплеснул руками: - Я должен был питаться аккуратнее! Но я давно не был настолько голоден, тяжело сдержать себя. Теперь подушку придётся чистить. Хорошо, хоть на обивку не попало. - Ты говоришь по-английски? – прервал его бормотание Жан-Клод. - На языке англичан? Да, я говорю. Дома было множество англосаксов, после нормандского завоевания Британии. Но ваш английский какой-то странный. Я не дома, да? – ответил вампир на английском дошекспировских времён. Он выбрался из гроба и осмотрелся. Когда он встал, стало видно, что этот юноша ещё ниже Гарри. По возрасту он скорее напоминал Байрона и был где-то шестнадцати лет. Ещё несовершеннолетний по американским меркам. Юноша поправил богатые одежды и повернулся лицом к Принцу города, как к самому сильному вампиру в комнате. На других он не обращал внимания. - Зависит от того, где твой дом, - ответил Жан-Клод на предыдущий вопрос. На его лице была осторожная маска, он тщательно скрывал эмоции. - В ромейской империи, в великой и благословенной Византии. Где я сейчас? - В Соединённых Штатах Америки, - ответил Ашер, видя, что Жан-Клод задумался. - Я хорошо образован и знаком со многими варварскими странами, но о такой никогда не слышал. Далеко ли отсюда до Константинополя? Не знаю, как мой гроб оказался здесь, но мне надо домой! Вампиры переглянулись, ни один не хотел отвечать. Поэтому Гарри сказал: - Византийская империя распалась в середине 15 века. Сейчас начало 21 века. - Что? Священная империя не могла потерпеть поражение! Император Константин не позволил бы! Как такое могло случиться? У османов, конечно, было множество войск, но они же варвары! Они ничего не знают о высоком искусстве войны. Говорите 21 век? Я не верю в это! – в волнении вампир мешал английский с латынью, вставляя греческие слова. Он оглянулся, будто прямо сейчас собрался бежать и разыскивать свой дом. Жан-Клод приблизился к нему и положил руку на плечо: - Это действительно так. Твой дом был разрушен. Тебе надо обратиться к Совету вампиров за помощью или принести мне клятву крови и остаться здесь жить. Гарри восхитился его действиями, тем, как он хладнокровно настаивает на своём, даже в тяжёлый для чужого вампира час. Но это была ответственность ЖанКлода. Он должен был контролировать неизвестного вампира, чтобы защитить всех других на его территории. - Остаться здесь? Но я не должен был быть здесь с самого начала! Где мои братья по крови? Где мой мастер? Я должен найти вампиров из своей линии! – юноша стал теребить рукав своей одежды. - Из какой ты линии? Возможно, все уже мертвы, - терпеливо настаивал на своём Жан-Клод. - Мертвы, мертвы… Я не чувствую своего мастера! Будто его и нет. И даже источника крови! Как мог умереть тот, кому исполнился почти миллион лет, когда я засыпал! Жан-Клод и Ашер мгновенно насторожились. Жан-Клод спросил: - Кто был источником твоей линии? - Мастер Оливер! Он – член Совета! - Колебатель Земли? Он погиб около пяти лет назад, – ответил Ашер, потому что Жан-Клод опять замолчал. - Не может быть, нет! Я был бы мёртв тогда, почему я всё ещё жив? Как он мог погибнуть? Ответь мне, что с ним случилось! – судя по тому, как побледнел вампир, несмотря на всю выпитую им кровь, он был на краю истерики. - Колебатель Земли захотел, чтобы вампиры снова стали иллегальными, ответил Жан-Клод. - Иллегальными? Что это значит? Я не понимаю. - Вне закона, как в старые времена. Сейчас вампиры открылись людям и подчиняются человеческим законам, - продолжил Жан-Клод. - Повиноваться закону и императору – предельное благо для каждого гражданина, будь он вампиром или нет. Совет убил источник моей линии за идею предать закон? Но открыться людям – это же абсурд. Как вампиры пережили это? Их должны были сразу же уничтожить! – вампир тёр лоб, будто пытаясь осознать непознаваемое. - Сейчас нет монарха. В Америке – демократия. И Совет не убивал главу твоей линии, они не могут убить собственного члена, - ответил Ашер, как бы нехотя. - Тогда кто? Кто мог сделать это? - Не знаю, как лучше тебе об этом сказать, но суть в том, что он напал на наш город, и мы были вынуждены бороться с ним. Ma petite, моя человеческая слуга, убила его, - медленно произнес Принц города. Реакция на его слова не заставила себя ждать - юношу как ветром сдуло подальше от Жан-Клода. Со сверхъестественной скоростью он переместился к стене, самой дальней от Принца города. - Вы убили его. Убили его, - повторял он побелевшими губами. Жан-Клод сделал шаг навстречу, но вампир дёрнулся от него так, что ударился затылком о стену. Гарри не нравилась вся сцена, но он уже решил не вмешиваться. Принц города остановился, и оглянулся на Ашера. - Жан-Клод должен был защитить своих людей от чужого мастера, вторгшегося в его город. Он поступил так, как диктуют наши законы, и ты не можешь его в этом обвинить. Теперь ты должен принести клятву крови Принцу города, либо покинуть нашу территорию, - сказал Ашер. Вампир сполз вниз по стене и сел на землю. Он запустил руки в волосы и начал слегка раскачиваться, повторяя: - Нет, нет, к убийце мастера. Быть предателем. Никогда. Нет. Гарри он напомнил Джила, и волшебнику стало необыкновенно жалко вампира, шестьсот лет пролежавшего во сне. У него наверняка была своя жизнь, клан, старшие. И теперь он просыпается в странном, непонятном мире, не имея ничего, кроме старого гроба. - Как тебя зовут? – спросил его Гарри о том, с чего им всем следовало бы начать. Вампир отпустил собственные волосы и поднял голову. Он уставился на волшебника так, будто впервые его увидел. - Юстиниан. Мой отец сказал, что назвал меня в честь императора Юстиниана I. Я был так счастлив. - Юстиниан - красивое имя! А меня зовут Гарри. Скажи, как ты оказался в этом гробу? – волшебник подошёл ближе к мальчику, и в этот раз его никто не останавливал. - Турки наступали на Константинополь, и мой мастер, возлюбленный Адриан, с помощью своих друзей усыпил меня вместе с моими рабами и домочадцами. Нас положили в гробы и через подземные ходы должны были вынести за черту города, к каким-то друзьям мастера. Почему здесь только я один? Где все остальные? – вампир опять начал расстраиваться, и Гарри спешно изменил тему. - А что за друзья? Только кто-то с волшебством мог бы сварить Напиток живой смерти. - Волшебники. Николас Фламель с супругой. Они были очень любезны и добры к нам. Может, они живы, и знают, что случилось с остальными гробами? Я должен найти их! - Фламели умерли, в день празднования 670-летия Николаса, несколько лет назад, - ответил Гарри. - Что? Они тоже мертвы? Но как это возможно? Разве господин Фламель не имел мистического философского камня? Он должен был быть бессмертным! Волшебник опустил голову: - Камень разрушен, и это частично моя вина. Мне очень жаль – я слышал, что супруги были действительно хорошими людьми. На мгновение Юстиниан выглядел растерянным, а потом внимательно посмотрел на Гарри. - Ты волшебник, - уверенно заявил он. – Только волшебник мог бы пробудить меня. И только могущественный волшебник смог бы разрушить философский камень. Гарри ничего не ответил, потому что не хотел говорить об этом. Хватало того, что он вмешался в разговор Принца города с неизвестным вампиром. Но молчание не смутило Юстиниана, он поднялся на ноги и встал перед волшебником. - Моё зрение не обманывает меня? Это знак Даров Смерти на твоей груди? Ты её Избранник! - Нет, я никакой не избранный, - ответил Гарри, отодвигаясь от рук Юстиниана. - Не стоит врать, я всё вижу. Это же просто отлично! Мне не нужен никакой мастер, мой хозяин мёртв, источник моей линии тоже мёртв – а я жив! Значит, у меня достаточно сил, чтобы существовать без них. Так что я остаюсь здесь! - Что?! Нет! – Послышалось с разных сторон от Ашера, Джила и Гарри. - Ты не можешь этого сделать! – сказал Жан-Клод, и в комнате повеяло его силой. Но Юстиниан неустрашимо встал около волшебника. - Конечно, могу, почему нет? Разве Повелитель смерти не имеет власти над всеми вампирами? Я останусь с ним, мне не нужен другой мастер, - ответил он. - По моему контракту с Советом я не могу подчинять вампиров, или вредить им, пока они не нападают на меня и тех, кто принадлежит мне. Значит, я не могу защищать вампира против других вампиров, так как тем самым нарушу контракт, – вмешался Гарри. - Какая глупость, конечно, ты можешь! Пока ты защищаешь того, кто принадлежит тебе, ты в своём праве и не нарушаешь этот контракт. И я лучше останусь здесь, чем приближусь к убийце моего источника крови! – Юстиниан пересёк руки на груди и оглянулся. – Это твой дворец? А где рабы? Позови их, чтобы они помогли мне перенести гроб в мои новые покои. - У меня нет рабов! Рабство отменено! – вспыхнул Гарри. - Нет? Какая жалость. Как насчёт тех маленьких человечков, что вечно крутятся вокруг волшебников? Пусть они помогут! – он сделал жест рукой, будто отгоняя надоедливую муху, а потом стремительным движением схватил Гарри за запястье и потащил вверх по лестнице. – Пошли, ты покажешь мне мои новые палаты и весь дворец. И сады! У тебя есть сады? Я обожаю прекрасные фонтаны, и статуи, и цветы ночью, это так романтично! Знаешь, я считаю, что храм природы – это воплощённая поэзия! - Стой, стой! Я не соглашался на это! – торопливо заговорил Гарри, пытаясь выдернуть свою руку. - На что не соглашался? - Принять тебя! Прямо перед лестницей вампир резко остановился, так что Гарри врезался ему в плечо. Волшебник попытался отстраниться, но не тут-то было, его очень крепко держали. Мальчик поднял глаза, наполненные красными слезами, и посмотрел прямо на Гарри. - Тебе не нравится Юстиниан? Но Юстиниан очень хороший мальчик, послушный мальчик! Мой возлюбленный мастер всегда говорил, что Юстиниан – маленький прелестный цветок, драгоценность его гарема. И все завидовали мне, и евнухи шептали мне на рассвете, что прекрасней Юстиниана никого нет! Волшебник даже приоткрыл рот, видя столь разительную перемену в поведении вампира. Он забыл, что надо вырываться. А те, кто было бросился ему на выручку, застыли на месте. Вампир между тем упал на колени и стал целовать гаррин живот, приговаривая: - Я покажу тебе своё искусство, и ты никогда не захочешь расставаться со мной. Юстиниан докажет, что он лучший мальчик гарема! - О, Господи! – пробормотал кто-то позади Гарри, и сам волшебник не мог бы сказать лучше. Внезапно размытая тень возникла слева от него, и Ашер грубо стал оттаскивать Юстиниана от Гарри прямо за волосы. - Не смей прикасаться к нему! – зашипел Ашер, обнажая клыки. Волшебник ещё ни разу не видел на его лице такой ярости. Казалось вампир хочет оторвать голову мальчику, с такой силой он тащил того за волосы. Мальчик больно вцепился в гаррины ноги, и его голова беспомощно дёрнулась от силы Ашера. Гарри не смог удержать равновесие и упал на пол, прямо на задницу. Юстиниан свалился вместе с ним, он всё ещё хватался за гаррины колени. Ашер покачнулся, но не отпустил чужих волос. Он снова вздёрнул голову вампира, и мальчик закричал. Одновременно Жан-Клод хлестнул своей силой, и длинные порезы появились на щеках у Юстиниана. Мгновенно они наполнились кровью, и мальчик отпустил Гарри, чтобы закрыть лицо руками. Это позволило Ашеру оторвать вампира от волшебника и отбросить его к стене, где мальчик свернулся на полу, закрывая голову руками. - Мастер, мастер, спаси меня! – закричал он. Жан-Клод поднял руку для ещё одного удара силой, но Гарри вскочил между ними. - Стойте, что вы делаете! Он же не сделал ничего плохого! – Гарри пятился к скорченному на полу мальчику, держа Жан-Клода и Ашера в поле зрения. Он поднял руки, будто щит перед ним, хотя палочка всё ещё оставалась в рукаве. Жан-Клод тотчас опустил руку и даже отступил на шаг, а Ашер выругался: - Merde! - Чёрт! – одновременно с ним воскликнула Мелани. - Не стоило нападать, я только всё испортил! – раздосадовано пробормотал Ашер и в сердцах стукнул каблуком по полу. - Вот именно, Ашер! Я и сам вполне справлялся! – заявил Гарри. Юстиниан уже поднялся на ноги, и, стерев кровь с лица, встал позади волшебника. Он усмехался от уха до уха, будто только что не кричал от невыносимой боли. - Дело не в этом, Гарри, - Ашер посмотрел на волшебника, как на идиота. Гарри мгновенно вскипел. - А в чём тогда? Он ничего не сделал! А вы все, как с цепи сорвались, - волшебник стоял, подбоченившись, и грозно осматривал окружающих его существ. Неожиданно для всех в разговор вступил Джил, всё ещё сидящий у стены в дальнем углу: - Ты немного не понял Гарри. Юстиниан намеренно спровоцировал Ашера на атаку. Принц города поддержал нападение своей правой руки. А ты вступился против них обоих, готовый драться за чужого вампира. Который только что признал тебя мастером. Таким образом, ты взял его под свою защиту, и подтвердил его притязания. Так принято у всех сверхъестественных существ. И по контракту никто из вампиров не может причинить боль тому, кто принадлежит тебе. Вот и всё, вся сценка разыграна, как по нотам. Гаррины глаза расширились, он заметил, как Мелани кивнула, подтверждая то, что сказал Джил. Волшебник резко развернулся и впился взглядом в ухмыляющегося мальчишку. - Ты!.. Ты управлял мной! – задохнулся от возмущения Гарри. - О, не тобой, мой господин! Никогда тобой! Только ими! Они такие забавные, так легко поддаются, - весело защебетал он, но потом увидел раздосадованный вид волшебника, и в его глазах промелькнула тень беспокойства. Ещё мгновение и легкомысленная улыбка снова возникла на лице. – Мастеру нравятся эти вампиры? Тогда ты можешь ударить меня за мои невинные игры! Все знают, если Юстиниан – плохой мальчик, то его надо наказать! О да, обязательно накажи меня, я люблю грубые ласки! Он поднял голову, словно в ожидании удара или для того, чтобы поцеловать стоящего перед ним человека, но волшебник отшатнулся от него. Он споткнулся, и упал бы, если бы вампир не поймал его за руку. Мальчик сжал его предплечье в своих руках, и положил голову на плечо, довольно смеясь. - Юстиниану нравится его новый мастер! Ты так смешно краснеешь! Это так мило! Мило?! Гарри вовсе не ощущал себя милым в данный момент. Он всё больше злился на странного кровососа. Волшебник выдернул руку. - Слушай, Юстиниан. Раз так получилось, то ты можешь остаться в моём доме, вампир подпрыгнул пару раз на месте и хлопнул в ладоши. Странно было видеть такое ребяческое поведение от существа возрастом не меньше шестисот лет. – Но это временно, пока мы не решим, что делать дальше. И постарайся не прикасаться ко мне! Я этого не люблю. - Хорошо, господин! Юстиниан умеет терпеть, и он подождёт, пока господин сам его не позовёт! Юстиниан не будет ни с кем спать, и он не будет трогать себя, он будет ждать, пока… - Эй, стой, подожди! Что это ты выдумал? Я ничего такого не говорил! Если тебе надо, ты можешь делать независимо от того, что желаешь… в пределах разумного, конечно. Главное, не нарушай законы, и веди себя прилично, - сказал Гарри. - Да, да! Юстиниана хорошо обучили, я… - продолжил вампир. - Ашер, рассвет через час, мы должны ехать домой, если хотим успеть попасть в Цирк, - перебил его Жан-Клод. Его явно утомил весь этот детский сад, он был готов побыстрей уехать и скинуть проблему на гаррины плечи. - Я остаюсь, - заявил Ашер и скрестил руки на груди. - Что? Ашер, ты в своём уме? Что ты такое говоришь! Мы отправляемся домой! – нетерпеливо возразил Жан-Клод. - Я не оставлю Гарри наедине с неизвестным вампиром. Я проконтролирую мальчика, - ответил Ашер. - Что за ерунда! Гарри не нужна твоя помощь, он может справиться сам! – ЖанКлод нахмурился, явно пытаясь найти скрытые мотивы в поведении другого вампира. - Что случилось, Ашер? - Ах, прекрати это, Жан-Клод. Я сказал, что остаюсь, значит останусь. О моих обязанностях позаботится Реквием, так что ничего страшно. Жан-Клод осмотрел зал, и его взгляд остановился на Гарри. Принц города ещё больше нахмурился. - Как я понимаю, ты хочешь отблагодарить Гарри за его любезную помощь тебе с твоей внешностью, не так ли? – надменно спросил он. - А что было с его внешностью? Он был уродливым старикашкой, да? Я знал это! – влез в разговор Юстиниан. - Замолчи! Что ты такое говоришь! – Гарри резко повернулся и схватил мальчика за плечо. Вторую руку он сжал в кулак и занёс её для удара. Мальчишка хитро улыбнулся и подставил щёку. - Решил всё-таки ударить меня, да? Давай же, я вовсе не против! Гарри тут же отпустил вампира, будто обжёгшись. В этот момент он напомнил самому себе дядю Вернона, и ему стало противно. Сделав пару шагов назад, Гарри оглянулся, словно в поисках помощи. Джил выполз из своего тёмного угла и подошёл к волшебнику. Он лучше всех в этой комнате читал гаррины реакции. Подойдя ближе, оборотень положил руку Гарри на плечо и потёрся щекой о его волосы. Мгновенно волшебник расслабился. Юстиниан, наоборот, нахмурился. Театрально указав пальцем на них, он завопил: - Ты обманул меня! Сказал, что тебе не нравятся прикосновения, а он вон как к тебе ластится – и ничего! Тебе приятнее это животное, чем я? - Джил - не животное! – опять ощетинился Гарри. Вампир хмыкнул, и демонстративно отвернулся. - Какая королева драмы, - тихо пробормотал Ашер, но все его услышали. - А ты - противный старик! – ответил мальчик, и показал язык. Ашер раздражённо покачал головой и сказал: – Да, Жан-Клод, я сделаю всё, что смогу, чтобы отблагодарить Гарри. И если он разрешит, я помогу ему с этим мальчиком. Такого нельзя оставлять без контроля, ты сам прекрасно знаешь. - Но твой гроб в цирке, где ты будешь спать и кем питаться? – ещё раз попробовал Принц города. Ашер оглянулся, его взгляд остановился на Гарри и Джиле, но Джил молча покачал головой. Волшебник же сказал: - Все нижние этажи закрыты от солнца. Окна – лишь зачарованы показывать погоду во дворе, но реальный солнечный свет они создать не могут. Так что Ашер и Юстиниан могут выбрать себе любые комнаты и поселиться там. Дэнни и Сэм могут послужить питанием им, если они ещё не передумали. Вы ведь не передумали, парни? Оба крысолюда покачали головами. Грэхем прочистил горло. - Что такое? – спросил Жан-Клод. Вервольф порозовел к удивлению всех, кто его знал. - Я… ах… хотел бы ещё раз послужить закуской для того нового парня. Если, конечно, босс не против, - быстро сказал он. - Тебе же нравятся девочки, Грэхем! – воскликнул Джейсон. - Да ты только глянь на него! Как такой может не понравиться? Он симпатичней, чем Менг Дьё или Анита! Даром, что сисек нет, – в ответ взорвался черноволосый вервольф. Потом добавил: - Простите, босс. - Спасибо, мой волк! – Усмехающийся Юстиниан послал воздушный поцелуй Грэхему. Тот помахал в ответ. - Не смей так говорить. Это мой волк! Все волки – мои! – вспыхнул Жан-Клод. Он выглядел рассерженным, и все три вервольфа мгновенно опустили головы, обнажая шею. Принц города вздохнул. - Но Ашер прав, тебя действительно надо держать под контролем, и крысолюды будут неспособны сопротивляться. Грэхем! Не забудь про свою работу. И ты уедешь, как только Юстиниан найдёт себе постоянного донора. Это понятно? - Да, хозяин, - ответил вервольф, не поднимая головы. - Джейсон, Стивен – мы уходим, найдите Нечестивую Истину и скажите им об этом, - Жан-Клод повернулся и пошёл к выходу, но голос Ашера остановил его на полпути. - Жан-Клод, я бы предпочёл, чтобы Стивен кормил меня в ближайшие дни, если никто не против. Ты же согласен, mon beau loup? - Это была бы честь для меня, Ашер! – ответил невысокий оборотень с белокурыми кудряшками как у ангела и невинными васильковыми глазами. Жан-Клод застыл. В абсолютной неподвижности он пару мгновений молча смотрел на Ашера. Потом едва заметно поджал губы и произнёс, всё ещё глядя на вампира: - Джейсон, ты тоже желаешь остаться? - Нет, что вы босс! Мне же завтра кормить вас! – ответил вервольф. - Хорошо. Пойдём. И проведём прекрасную ночь с ma petite, - ответил Жан-Клод. - Ты же сам сказал, что скоро рассвет, и вы не успеете, как бы тебе ни хотелось этого, Жан-Клод, - легкомысленно ответил Ашер и махнул ладонью в воздухе, как бы отклоняя весь предмет обсуждения. Но Жан-Клод не закончил на этом, он полностью развернулся в сторону Ашера. - Но будет много других прекрасных ночей, mon ami, и, оставаясь здесь, ты пропустишь каждую из них, все из них, - сказал он. - Спроси меня, забочусь ли я об этом! Точнее, уже поздно спрашивать! Сколько лет ты запрещал мне прикасаться к твоему телу, Жан-Клод? Все последние годы я жил только одной мыслью о тебе! Увы, напрасно! Уходи, Жан-Клод, возвращайся к Аните. У меня тоже есть гордость, и я не буду принимать отказ за отказом и приходить обратно для большего, как побитая собака возвращается к хозяину, - Ашер выпрямился и поднял подбородок. Он стоял там, как прекрасная высокомерная статуя древнего языческого божества. Его взгляд излучал враждебность. Гарри не понимал, что происходит. Раньше вампиры идеально вели себя при нём. Как совершенная пара, как Принц города и его правая рука. Нет, он знал, конечно, что они были давние любовники, но не осознавал, что они так много спорят и ссорятся. Ведь, судя по недомолвкам и мимике, спор был давним и длился не первый год. Хуже всего волшебник понимал, что в какой-то мере замешан в этом споре. А ведь когда-то он давал себе обещание не лезть в это болото, не лезть в отношения вампиров и в их странную политику. Хорошо же у него получается держать слово перед самим собой. - Я не хочу делать того, чего Анита мне не простит. Ты знаешь об этом и раз за разом пытаешься сыграть на моих чувствах к тебе, управлять мной. Я не позволю этого. Ты только потерпи ещё немного, и она сама захочет увидеть нашу любовь, пригласит тебя в мои объятия. Она любит тебя, и ты же знаешь, что я тоже люблю тебя, никогда не прекращал любить, - сказал Жан-Клод. Гарри стало неловко, будто он вмешивается в чужие дела или наблюдает семейную ссору. Дома, в Англии, такое было не принято. Даже Молли с Артуром, с которыми он провёл не одно лето, никогда не позволяли себе при детях или посторонних выяснять отношения, обсуждать интимную жизнь. - Ты только послушай, что ты говоришь Жан-Клод! Анита то, Анита это! Мне не хочется быть третьим лишним в кровати, если нет ménage a trois, и где двое других любят меня меньше, чем друг друга. Помниться, однажды ты сказал, что предпочел бы отдать меня полностью кому-нибудь, мужчине или женщине, нежели заставлять меня вечно играть второго или низшего после Аниты. Но теперь именно это ты и делаешь, - сказал Ашер. Два гиенолака, его телохранители, придвинулись поближе, будто пытаясь защитить вампира от неминуемой опасности. - Кто это, Ашер? Кто так сильно понравился тебе? Это monsieur Potter? Ашер, mon chardonneret, не надо смешивать чувство благодарности и любовь. Я не хочу, чтобы кто-то причинил тебе боль. Кто-то, кому даже не нравятся мужчины или вампиры, - воскликнул Жан-Клод. - Не называй меня так! Ты уже двести лет не говорил этих слов, не надо начинать сейчас. Всё это - не твоё дело, Жан-Клод. Я очень устал. Уходи, или ты не успеешь вернуться в цирк до рассвета. - Хорошо. Мы ещё обсудим это, Ашер. Позже, – Жан-Клод отвернулся и начал подниматься. Джейсон отправился за ним. Гарри растерянно попрощался с пустой лестницей, хотя он знал, что Жан-Клод наверняка его ещё слышит. Никто не ответил. Вздохнув, волшебник призвал эльфов дома, и начал отдавать приказания, чтобы разместить ещё шестерых гостей. Двух вампиров, двух вервольфов и двух гиенолаков. Каждой твари по паре, как иронично. Не успел он купить для себя дом, как количество жителей перевалило за десяток. И это притом, что лисы ещё не приехали. Внезапно поместье не показалось ему слишком большим, как он думал ранее. ~оОо~ К рассвету Гарри удалось уложить обоих вампиров в соседних комнатах на верхнем этаже подвала. Гиенолаки сказали, что будут спать рядом с мастером, и Гарри не стал им в этом препятствовать, а лишь попросил эльфов принести ещё пару кроватей. Оба оборотня легли на одной и свернулись вместе в тесный клубок из рук и ног. Пожав плечами, Гарри попросил унести лишнюю кровать. Он чувствовал себя смешным в роли радушного хозяина для людей, которых даже не знал, как зовут. Грэхем и Стивен выбрали себе по комнате на нижнем этаже правого крыла, которое было единственным обитаемым крылом дома на данный момент, не считая подвала. Спать Гарри лёг только после рассвета, полностью утомлённый сегодняшним днём и постоянными усилиями поддержать новые щиты окклюменции, которые фактически спасли его сегодня от многих потенциально бедственных ситуаций. Всё ещё ощущая неловкость из-за нового витка развития отношений с Джилом, Гарри в спальню надел тёмно-зелёные пижамные штаны, вместо того, чтобы лечь спать в трусах, как обычно. Он волновался о том, как поведёт себя Джил в постели, поэтому пока Гарри пытался заснуть, краем уха он слушал шум душа, в который отправился оборотень. Но из-за напряжения ли, или из-за успокаивающего шума, он сам не заметил, что заснул до того, как оборотень вернулся в кровать. ~оОо~ Проснулся Гарри после полудня, ближе к обеду. Оборотень опять спал, прижимаясь носом и щекой к гарриному боку, но сегодня утром волшебник не имел ничего против этого. Лёгким движением он осторожно погладил рыжие волосы. Потом кончиками пальцев провёл по задней стороне шеи и по плечу Джила. Кожа была горячая и мягкая. Хотел бы Гарри иметь возможность полностью исследовать это тело, чтобы оборотень позволил волшебнику сделать всё, что пожелает. И при этом не смотрел на Гарри, как на законченного извращенца. Гаррина ладонь полностью легла на чужое плечо, и его пальцы напряглись. Мгновение он смотрел в пространство, совершенно потерянный в фантазии, которая разворачивалась перед его мысленным взором. Когда ритм дыхания у оборотня нарушился, и он явно начал просыпаться, Гарри вздрогнул и быстро поднялся с кровати. Он направился в душ, решив немного освежиться, и после этого можно было снова лечь в постель. Никаких дел он не планировал, а вчерашних событий вполне хватало для того, чтобы сегодня устроить маленький выходной. Когда он вернулся в спальню, оказалось, что Джил ещё спит. Гарри удивился этому, он привык, что оборотень поднимается раньше него. Волшебник осторожно подвинул его за плечо, уселся на покрывало, и, заложив руки за голову, задумался. Капельки с влажных волос стекали по обнажённой спине, но Гарри это не смущало. В их спальне было достаточно тепло, чтобы можно было находиться в комнате в одних пижамных штанах и с мокрой головой, и при этом не простудиться. Сидя на постели, он думал о вчерашней сцене с Ашером и Джилом. Сегодня она уже не казалась чем-то реальным, а выглядела, как фантазия, придуманная самим Гарри, или сон из тех, что присылал Волдеморт. То есть запомнилось всё до малейших деталей, но в то же время выглядело иллюзией. Вампир вёл себя совершенно по-другому, не так, как раньше. Он выглядел таким серьёзным, решительным. Никакого прежнего безразличия, равнодушия, или беспечного легкомыслия, в которые он попеременно впадал во время прошлых встреч с ним. И вечером эта безобразная сцена с Принцем города дала понять, что Ашер в последнее время не ладит со своим давним любовником. Не в том ли причина всех его пылких признаний в любви? Он ссорится со своим старым возлюбленным, и чтобы ему отомстить, выбирает молодого и наивного Поттера. Такому мальчику, как он, легко вскружить голову, влюбить в себя, а потом управлять им. В таком случае, Гарри являлся как бы заменой, временным отвлечением от Принца города, или в худшем случае – просто безликим, привлекательным телом, которое можно использовать в своё удовольствие, пока доступ к коже и плоти Жан-Клода ограничен по разным причинам. Тут выходила двойная выгода для Ашера, он получал себе плоть, кровь и приятное развлечение от Гарри, а также ревность и новую привязанность от Жан-Клода. Возможен даже вариант, что Ашер специально подослан Принцем города, или Советом, или Белль Морт, ради каких-то скрытых целей вампиров. В таком случае выбора два: его подчиняют и оставляют на милость тех, кто держит все ниточки, либо просто убивают. С одной стороны это просто смешно, кому он нужен, но с другой точки зрения, он мешает и Совету вампиров, и Принцу города. Так что такой прогноз развития событий тоже нельзя упускать из виду. И во всех, в каждом из рассмотренных вариантов, нет места любви и искренней привязанности, доверию и честности, которых так жаждет Гарри. Ведь на преданность и лояльность он всегда отвечал десятикратной преданностью, и за своих друзей даже сейчас готов был пойти на смерть, объявись в Англии ещё один Тёмный лорд. Он же любил их, любил их всех, несмотря на недопонимание и разногласия. С Джилом всё было намного проще. За месяц совместной жизни, существования буквально бок о бок, Гарри узнал о нём очень много. И теперь он доверял оборотню, понимал, что тот не будет убивать Гарри, пока волшебник спит, отравлять его пищу, или желать полностью подавить его волю. И пусть Джил не уверен в себе, боится собственной тени, и скорее спрячется куда-нибудь, чем бросится в сражение ради Гарри – Джил не предаст его. У него нет никого кроме Гарри, ни одного по-настоящему близкого человека. И даже если оборотня поймают и начнут пытать, он будет плакать, кричать, молить о пощаде, но до конца наивно и по-детски надеяться, что Гарри придёт и спасёт его. Защитит от смерти, от боли, от всех бед и горестей. И хотя волшебник считал, что каждый мужчина должен уметь сам постоять за себя и своих близких, эта слабость Джила не внушала ему отвращения. Наоборот, ему нравилась эта хрупкость, доверчивые улыбки и восхищённые взгляды. Гарри был рад, что столько всего рассказал Джилу, а тот за всё это время ни разу не предал его доверия, ни словом, ни жестом не намекая на гаррины тайны посторонним. К тому же, в отличие от Джинни, он никогда не давил на Гарри, не пытался управлять им. И что самое главное, он не знал о гаррином статусе знаменитости, и если и любил волшебника, то уж никак не из-за его образа светоносного героя, созданного и раздутого прессой. Гарри особенно радовало, что все реакции местного сверхъестественного сообщества не были омрачены светом его славы. Если бы Гарри пришла в голову абсурдная идея встречаться с парнем, он бы, не задумываясь, выбрал Джила. Хотя физически его больше привлекал Ашер. Но здесь им руководила страсть, а то, что он испытывал к Джилу, больше походило на нежную любовь. Хотя поцелуи обоих были приятны. Но Гарри не мог представить себя в отношениях со взрослым мужчиной, ведь Джил старше его более, чем на десять лет, а сколько лет Ашеру, и думать не хотелось. К тому же вся концепция гомосексуального секса отталкивала его. В подобных отношениях очень редко партнёры были равны, здесь было не обойтись без доминирования, даже если оба человека постоянно менялись ролями. К тому же, любовь такого рода сверху до низу была обвешена отрицательными ярлыками. Все эти отвратительные ассоциации с греческими изнеженными педерастами и омерзительными библейскими содомитами… Брр, ни на тех, ни на других, Гарри не хотелось быть похожим. Хотя, в целом, он считал себя очень толерантным человеком, без предрассудков относящимся к многообразию человеческих интересов… Пока эти интересы напрямую не задевали его самого. Если думать обо всей ситуации в целом, Гарри было неприятно это осознавать, но он скорее соглашался со вчерашними словами Жан-Клода о том, что человек, не любящий мужчин и вампиров, может причинить много боли такому, как Ашер. И ему не хотелось выступать в роли пиковой дамы, которая сначала разрушает чужие отношения, а потом топчется на чувствах того, кого отбила. А ведь всё к тому и шло. Нельзя было вчера соглашаться на эти “ухаживания”. Фактически, Гарри только растягивал пытку для себя и вампира, если тот действительно чтото испытывает. А ещё этот мальчик, Юсти-как-там-его. Интересно, как его имя будет звучать на современный американский манер, Джастин, что ли? Вот уж ещё одна проблема на гаррину голову. Ведь у мальчика ничего нет, надо будет всё покупать, заботиться о нём, следить, чтобы не попал в неприятности. Парень совершенно не знаком с современными реалиями и вполне мог отправиться на охоту по старинке. Как это точно делалось, Гарри не знал, но совершенно разумно предположил, что ничего хорошего из этого не выйдет. Хорошо, хоть Ашер и Грэхем остались, их можно попросить подучить мальчика. Через свои связи они найдут вампиру постоянного донора, и смогут объяснить элементарные нормы поведения в современном обществе. Это будет огромной помощью Гарри, а одежду и предметы быта он сможет обеспечить для мальчика сам. С многовековыми капиталами своих наследств он мог бы содержать несколько таких кровососов, хотя никогда такого не сделает, лучше уж отправить все средства на благотворительность. Но для одного кровососа золота было не жалко. Гарри никогда и не жалел денег. Когда была запланирована свадьба с Джинни, волшебник как раз и готовился обеспечивать всю семью Уизли, в том числе и Рона с Гермионой, если бы вдруг им что-нибудь понадобилось. А теперь, когда он сбежал – куда ещё ему можно потратить золото? ~оОо~ Его размышления были прерваны громким зевком. Джил пробудился, и теперь смотрел на Гарри. Автоматически волшебник проверил время, 14:30, как раз можно приступать к обеду. Почему оборотень проснулся так поздно, он что, не мог вчера заснуть? В отличие от Джила, Гарри вырубился через четверть часа после того, как его голова коснулась подушки. - Доброе утро, Гарри, - поздоровался оборотень. - И тебе. Я собирался завтракать, что бы ты хотел? – спросил волшебник. - Мм, вафли со сливочным кремом и грецкими орехами. Мне их в детстве по праздникам готовили. И кофе. Такое эльфы дома тоже умеют делать? - Если нужные продукты есть, то смогут. Хорошо бы нам по магазинам прогуляться. Наверняка твои первоначальные запасы уже подходят к концу, а гостей, наоборот, прибавилось. - Можно поехать прямо сегодня, Гарри. - Угу, попозже. Пока я намерен до упора валяться в кровати. - Ха-ха, ну и правильно. Джил исчез в ванной комнате, а Гарри заказал завтрак. За то время, что он размышлял, у него даже проснулся аппетит, чего обычно по утрам не случалось. Поэтому для себя он тоже попросил вафель и чай, вместо традиционной чашки кофе. Утро прошло на редкость непринуждённо. Они валялись в постели, с удовольствием хрустя румяными вафлями и обсуждая лёгкие темы, такие как кулинарные таланты эльфов дома или замечательная, тёплая погода за окном. Обычно Гарри всегда спускался в столовую или гостиную, где приказывал накрывать стол на всех, и устраивал совместные ужины или обеды для жителей особняка. Но сегодня он решил, что все его гости – взрослые люди, и научены вызывать эльфов дома для разных нужд. Поэтому они могут пообедать без него и Джила, так как Гарри никого не хотелось видеть, и все новые лица напоминали исключительно о делах. После завтрака Джил улёгся поперёк постели с гарриным ноутбуком, так как его компьютер остался в квартире. А Гарри остался сидеть, опершись на спинку кровати. В который раз волшебник с удивлением подумал о размере своей новой постели, в которой даже высокий Джил может лежать поперёк и всё ещё не достигать края. Покачав головой, Гарри открыл книгу по Новейшей магической истории, которую ему прислала тётя Энди. Она написала, что для составления книги у половины Хогвартса и работников Министерства взяли интервью, в том числе было проведено исследование оставшихся документов, и всё это должно дать полную картину войны, которая не была известна её рядовым участникам. Рон, Гермиона и другие тоже высказывали свои версии событий для этой книги. Автор - Анжелина Розвелл и её команда учёных-исследователей, благодаря написанному, теперь прославились на весь магический мир. Гарри только надеялся, что это был не очередной сборник сплетен, как в случае с биографией “Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора” за авторством Скитер. О, он даже спустя годы не смог простить Рите то дерьмо, что она написала о нём и Альбусе. Нездоровые отношения, это надо же! Вкупе с тем, что Альбус был гомосексуалистом, а Гарри было всего одиннадцать лет, эта фраза звучала очень двусмысленно. Рита просто скакала бы от радости, узнай она о вчерашнем поцелуе Гарри. Сразу бы припомнила и подозрительные, тяжёлые отроческие годы молодого героя, и гипотетическую педофилию Альбуса, и странную связь с Тёмным Лордом с его навязчивой идеей о Мальчике-Который-Выжил. - Гарри, всё в порядке? – спросил Джил. Волшебник вздрогнул. - А? А, да, всё о’кей. Просто кое-что вспомнил, - ответил он. - Что же эта за память, если из-за неё ты ногтями порвал обложку? - О, - только и смог сказать Гарри, когда перевернув книгу, увидел несколько царапин прямо поперёк золотых букв названия. Поняв, что Джил смотрит на него, Гарри беспомощно улыбнулся: - С кем не бывает. - Что, такая кошмарная книга? - Нет. Я действительно вспомнил кое-что из того, что сейчас не имеет ни малейшего значения. Глупо расстраиваться по таким пустякам. И он снова открыл книгу, твёрдо намереваясь тем самым закрыть тему. В этот раз он смог прочитать намного больше, чем первые строчки введения. Глава 20 Через полтора часа чтения краткого описания Первой Большой Войны волшебников, гаррины мысли снова отклонились от книги. Он вспомнил о Джиле, о своём первом поцелуе с ним, о вчерашнем дне и о фантазии сегодняшнего утра. Хотя Ашер признался ему в любви, и Гарри дал свой ответ, с Джилом ничего подобного не было. В своих разговорах они вообще не затрагивали эту тему, всё время осторожно обходя её стороной. По логике, волшебник должен был сам сделать первый шаг, но он не мог представить себе, как вдруг, ни с того ни с сего, говорит оборотню: “Джил, я люблю тебя”. - Так о чём всё-таки книга? – внезапно спросил Джил, которому, по всей видимости, надоело работать. - О судьбе одного волшебника, который вершил великие и ужасные дела, ответил Гарри, вспомнив слова, сказанные ему когда-то Оливандером. - И что же с ним стало? – лениво поинтересовался Джил. Он перевернулся на спину и смотрел в потолок, закинув руки за голову. - Ммм… я его убил, - неловко ответил Гарри. Воцарилось молчание. - Неужели? – пустым голосом спросил Джил. Он приподнялся на локтях и, нахмурившись, глядел на волшебника. На секунду Гарри удивился, что Джил не помнит этого, ведь Странник уже упоминал роль волшебника в войне. Возможно слова “уничтожил Тёмного Лорда” и “убил человека” не вызывали одной и той же реакции, или просто информация об этом стёрлась из памяти из-за волнения во время последующих событий. Так или иначе, Гарри решил прояснить этот вопрос. - Да, почти пять лет назад. Но он был плохим человеком. Он убил моих родителей, а его последователи убивали моих друзей и близких. - Из мести, значит. - Не совсем. Там очень сложная история, Джил. Если хочешь, я дам тебе книгу, которую читаю сейчас. Как только удостоверюсь, что в ней нет всех тех глупых слухов, что курсируют по всему волшебному миру. Так вот, здесь должны быть описаны все годы войны и моё участие в ней. - Твоё участие? Ты так много убивал, что тебя упомянули в книге про войну? - Это не так! – вскричал Гарри. Оборотень тут же съёжился, и волшебник моментально пожалел о своей вспышке. - Всё было не так, Джил. Я ненавидел всю эту войну, и даже Тома убил по случайности. Хотя давно желал ему смерти. Пожалуйста, не суди меня, пока не узнаешь всех фактов. Прочтёшь книгу и сможешь спросить меня о любой вещи, какой пожелаешь, и я честно тебе отвечу. А пока закроем эту тему, хорошо? – сказал Гарри. Волшебник расстроился. Ему не хотелось об этом вспоминать, об этом говорить. Ещё в самом начале разговора надо было отделаться какой-нибудь банальностью и замять эту тему. Тогда сейчас он не сидел бы, в досаде сжимая покрывало в кулаке. Джил на четвереньках подполз ближе к нему, и сев рядом, успокаивающе потёр спину. Разве не должно быть наоборот? Разве это не Гарри следовало успокаивать оборотня от своих криков, или от того, что тот находиться в одной кровати с маньяком-убийцей? Волшебник вздохнул и расслабился, попытавшись выкинуть все мысли из головы. ~оОо~ К вечеру Гарри, наконец, почувствовал себя достаточно отдохнувшим и был готов отправиться на прогулку. Он уже несколько дней не покидал поместье, поэтому даже маленькое путешествие за продуктами вызывало энтузиазм. Чуть ранее Мелани пришла к нему, с просьбой разрешить пройтись по маггловским ночным клубам в поисках кандидатуры консорта. Впервые за долгое время она чувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы сделать попытку размножения. За последние дни ламия присмотрела влажный, прохладный грот на берегу Миссисипи, как раз подходящий для этой цели. Если Гарри сможет оградить его волшебством, возможно, вскоре на свет появятся маленькие ламии. Волшебник разрешил ей уехать на всю ночь, снабдив инструкциями обоих крысолюдов, сопровождавших Мелани для помощи и охраны. Гарри совсем не хотелось в случае чего вызволять ламию из маггловской тюрьмы. Хотя он вполне мог сделать это, как законными, так и не законными методами, с помощью взяток и волшебства. Дом был оставлен на попечение Грэхема, как самого доминантного из всех остающихся оборотней. Вампиры всё ещё были мертвы для мира, и Гарри планировал вернуться раньше, чем они пробудятся. В ближайший супермаркет они отправились на машине, которую крысолюды пригнали обратно со стоянки Цирка. Джил вёл, а Гарри перепроверял список продуктов, чтобы удостовериться, что они ничего не забыли. Перед отъездом он уточнил у эльфов дома, что им может понадобиться, чтобы прокормить около десяти человек. При условии, что оборотни едят мясо за двоих, но пренебрегают фруктами и сладостями. Список оказался очень внушительным, но Гарри утешал себя тем, что в машину всё непременно поместится. Посещение супермаркета внушительного размера было новым опытом для Гарри. Дурсли ходили только в небольшие лавки и магазины, а сам он в своих путешествиях питался исключительно в кафе или отелях. Теперь здесь, в окружении огромных полок с продуктами, множества маггловских семейств, под лёгкую приятную музыку и дуновения ветра от кондиционеров, он чувствовал себя удивительно нормальным. И хотя толпа вокруг вызывала к жизни заснувшую ненадолго паранойю, и он постоянно прикасался рукой к сумке на поясе, в которой была палочка, в целом, всё было хорошо. В своих простых синих джинсах, белой футболке, и с волосами, убранными в низкий хвост, он практически сливался с толпой, выглядя, как обычный местный парень. Среднестатистический американец, так сказать. Они с Джилом катили две тележки и постепенно заполняли их, сверяясь со списком, а также постоянно болтая и перешучиваясь. Через пару часов, по дороге к кассам Гарри задержался у стола с креветками. Джил, оставив свою тележку Гарри, отошёл в отдел алкоголя, намереваясь приобрести пару бутылок бренди или вина. Рассматривая морепродукты, волшебник размышлял, стоило ли взять немного. С одной стороны, оборотни терпеть не могли всё рыбное, предпочитая мясо, но ещё с курса школьной биологии Гарри помнил, что обычные лисы не прочь полакомиться рыбкой, если у них появляется такая возможность. Так может, и Джилу понравится. Сам же волшебник любил салат из креветок. Почувствовав чужой взгляд, Гарри поднял голову. Улыбчивая продавщица за прилавком терпеливо ожидала, когда он сделает свой выбор, чтобы она могла взвесить и оценить то, что ему надо. Её компаньонка помоложе, наклонившись, писала что-то на бумаге. Со стороны Гарри был виден низкий вырез её кофточки под униформой, и какой-то медальон на цепочке. Зачарованно следя глазами за тем, как он покачивается, Гарри подумал, что женщины ему вовсе не перестали нравиться, как он боялся. Пока волшебник размышлял, Джил неслышно подошёл сзади и, положив руки ему на плечи, потёрся подбородком о гаррину макушку. Гарри поднял голову, и его взгляд упёрся в старшую продавщицу, с лица которой сползла улыбка, а рот слегка приоткрылся. Она стояла и смотрела на них во все глаза, на её лице читалось недоумение, но также и тень презрения. Её молоденькая компаньонка, наоборот, распрямилась и теперь с жадностью наблюдала за двумя мужчинами. - Всё в порядке? – Гарри обернулся и с встревоженным видом посмотрел на понурого оборотня. - На меня накричали, - сказал Джил и опустил голову. Гарри моргнул пару раз, пытаясь понять. - О чём ты говоришь? – спросил он. - Женщина. Там. Она уронила бутылку, и я поймал её на лету. Должно быть, женщина испугалась резкого движения. Она отпрянула и закричала, что оборотни должны носить намордники и не бросаться на нормальных людей. Охрана попросила меня уйти оттуда, они подумали, что я напал на неё. А я… я не хотел, я просто автоматически поймал бутылку. Джил начал волноваться, и Гарри успокаивающе погладил его по плечу. - Ты не виноват, Джил, это просто недоразумение. Ты не хотел пугать её. Просто так получилось. Теперь всё в порядке. Мы прямо сейчас отправимся домой, и там откроем бренди или вино, или независимо от того, что ты выбрал, - сказал он. Джил расслабился и начал улыбаться, но в конце опять нахмурился и жалобно посмотрел на Гарри: - Я ускользнул оттуда так быстро, как мог, и забыл бренди там. Мысленно Гарри готов был дать себе подзатыльник, ведь он видел, что у Джила пустые руки, мог бы сам догадаться. Только лишний раз расстроил оборотня. - Ничего страшного. Я сам схожу за ними, а ты постоишь здесь и присмотришь за тележками. Поднявшись, Гарри подкатил к Джилу вещи, и сам пошёл в отдел алкоголя. Когда он возвращался, уже с товаром в руках, прямо перед ним появилась та самая молоденькая продавщица, на чей медальон он так бездумно пялился. Она улыбалась и разглядывала его, уперев руки в бока. Он затормозил, чтобы не врезаться в девушку. Позади неё, волшебник ясно видел Джила, который стоял у тележек и озадаченно смотрел на Гарри. - Я знаю, кто ты! – весело сказала продавщица. Внутри у Гарри будто всё оборвалось, и он резко побледнел. Узнали, его узнали! Теперь сюда завалится орда репортеров, и они перевернут всю его жизнь. Надо собираться, бежать отсюда, пока они не нашли его! Нет, надо побыстрей стереть ей память, пока она никому не рассказала! - Я видела твои клыки, ты вампир! – добавила девушка. - Что? – непонимающе переспросил Гарри, всё ещё в шоке от её первых слов. - Твоя бледная кожа, быстрые движения! Ошибки быть не может! О, я так счастлива, родители не пускают меня в Район крови, а все мои подружки уже попробовали это. Я тоже хочу с настоящим вампиром! - Стой, стой, ты что-то путаешь, я вовсе не вампир! - Не надо скрываться, я хоть и не видела вас ни разу вблизи, но я же не дура. Я смотрела телевизор и знаю, как выглядят вампиры! А ты такой бледненький, тебе обязательно надо попить немного крови. Тут одна подсобка свободная, я попрошу Бобби, она посторожит, чтобы никто нам не помешал. Блин, как же круто! Ну же, пойдём. - Нет, я не могу, я не вампир! - Или ты только вместе со своим дружком хочешь, вы типа любовники, да? Ну, я так тоже не против, он милый! А можно ещё… - Да тихо ты! – не выдержав, повысил голос Гарри. Девушка замолкла, и уставилась на него огромными, серыми глазами. – Перестань так трещать! Никакой я не вампир, обычной едой питаюсь. О чём ты вообще думаешь, восемь вечера на дворе, а летом закат около одиннадцати. Все добропорядочные кровососы сейчас тихо спят в своих милых, уютных гробиках. А клыки себе и нарастить можно, это ерунда. Он не стал объяснять ей, что клыки настоящие, а вампиры могут просыпаться раньше заката, если они достаточно сильны. Девушка открыла рот, чтобы что-то сказать, потом закрыла, так и не произнеся не слова. Ещё раз осмотрев Гарри и видя, как вздымается его грудь от дыхания, а на шее быстро-быстро бьётся жилка, она покраснела. Не просто слегка зарумянилась, а ярко-томатной краснотой покрылись сначала её щёки, потом лоб и нос, а затем остальное лицо, уши и шея. Гарри не видел, чтобы кто-то так краснел, кроме его дяди. Он испугался, что у девушки прямо здесь случиться удар. - Ой… я… пожалуй, пойду, - пролепетала она, и опрометью бросилась прочь от Гарри. В лёгкой прострации он ещё пару минут следил взглядом за тем, как она бегом пересекает зал и скрывается между стеллажами. Джил подошёл к нему, подталкивая обеими руками перед собой тележки. - Что случилось? – спросил оборотень. - Да вот, решила, что я вампир. Хотела от меня… что-то. - Понятно чего, - хмыкнул Джил. Судя по его виду, он уже оправился от того, что случилось ранее. Они оба решили, что на сегодня им хватит приключений, и пора возвращаться домой. Гарри так и не купил креветки, но зато взял бутылку превосходного мартини. ~оОо~ Дома они ужинали совместно с новыми оборотнями, так как Мелани и крысолюды ещё не вернулись. Гарри, наконец, узнал, как зовут двух охранников-гиенолаков. Темноволосого звали Персей, а тот, кто был посветлее и помоложе, смущённо признался, что его имя Дарес. Гарри удивился про себя. Не могли же родители обоих парней одновременно увлекаться греческой мифологией? Должно быть, это просто прозвища. Когда все сели за стол, у волшебника появился шанс разглядеть их поближе, и он понял, что помимо обычных для охраны чёрных джинсов и футболок, оба парня носят кожаные ошейники с металлическими заклёпками, и точно такие же браслеты чуть выше локтей. Либо они оба были неформалами, типа рокеров или панков, либо увлекались садо-мазо. Стивен и Грэхем выглядели, как вчера. Правда, Грэхем переоделся, когда с утра ездил на работу. Гарри было жаль, что он не вспомнил об остальных оборотнях и о том, что они нуждаются в сменной одежде. Заметка на будущее, надо всегда иметь пару наборов вещей для гостей на случай непредвиденных обстоятельств. Волшебник первым доел ужин и отправился в свою комнату, решив, что десерт он может съесть и в кровати. Ему очень хотелось уже сегодня дочитать начатую утром книгу, но он понимал, что это невозможно. Оставалось ещё около двухсот страниц, а на часах уже было пол-одиннадцатого. ~оОо~ Он как раз дочитывал длинную цитату из интервью с МакГонаггал, когда в дверь постучали. Джил обычно не стучал, поэтому Гарри удивился, когда тот вошёл в комнату. Затем, отложив книгу, волшебник присел на кровати, потому что вслед за оборотнем в комнату вступили Ашер и Стивен. Джил уже снял футболку и был в одних джинсах. Стивен тоже успел раздеться, и сейчас на нем были только короткие шорты. Гарри был уверен, что однажды уже видел эти шорты на Джиле. Да, точно, в день полной луны. Волшебник перевёл взгляд на вампира. Тот был в длинном шёлковом халате, цвета глубокой синевы. Его светлые волосы были ещё немного влажны после ванны, и сейчас по цвету напоминали потемневшее золото, какое встречается только у старинных драгоценностей. Вампир и вервольф остановились недалеко от кровати, но Джил залез прямо туда, и уселся рядом с Гарри. - Bonsoir, Анри-Жак! Как настроение сегодня? – спросил вампир. - Я думаю это прекрасная ночь, Ашер, - ответил Гарри. - Несомненно, - довольно улыбнулся вампир. Они помолчали, глядя друг на друга. Ни один оборотень не вмешивался. Гарри вопросительно выгнул бровь, и Ашер сказал: - Я знаю, что ты не знаком близко с повседневной жизнью вампиров, поэтому решил продемонстрировать тебе один из самых захватывающих её аспектов. Я хочу показать, как питаются носители моей линии крови. Вторая бровь Гарри удивлённо поползла вверх и присоединилась к первой. Как питаются вампиры его линии? Разве они не едят кровь и секс? И как он собрался всё это демонстрировать? - Мм, Ашер, вы уверены, что это хорошая идея? Джил, ты разве не против? – спросил Гарри. Джил, молча, помотал головой. Странно, волшебнику до этого казалось, что оборотень после столкновения с Валентиной разлюбил всех вампиров и ненавидит даже мысль о питании кровью. Как Гарри. - Я всё ещё не уверен, что мне стоит это видеть. Кто знает, как я инстинктивно отреагирую, - попытался Гарри ещё раз. - Это не страшно, не стоит бояться. Тебе не надо будет ничего делать, только смотреть. Стивен вон рад, и совсем не испуган, правда, mon beau loup? – сказал Ашер. - Ага, - усмехнулся парень с ангельскими кудряшками. - Я не боюсь! – тут же отреагировал Гарри, а потом, видя, как даже Джил заулыбался в ответ на его маленькую вспышку, волшебник вздохнул, сдаваясь. – Ну, хорошо. Я просто уйду, если мне что-нибудь будет не по душе. - О, я думаю, тебе понравится, - улыбнулся вампир. Гарри в этом сомневался, но спорить не стал. Он и так уже глупо выглядит. Волшебник лишь напомнил себе, что палочка совсем рядом, прямо в тумбочке, а ещё он всегда может аппарировать. Гарри прислонился к спинке кровати и скрестил руки на груди. Ашер сел посередине, широко расставив ноги. Стивен пристроился между коленями вампира, спиной к Ашеру. Он забросил волосы на одно плечо, откинулся на чужую грудь и расслабился, прикрыв васильковые глаза. Они сидели прямо перед Гарри, так, что он мог разглядеть всё до мельчайших подробностей. Стивен выглядел спокойным, расслабленным, дышал глубоко и бесшумно, но было заметно, как быстро бьется его сердце. Джил лёг поперёк кровати и гарриных ног на живот, чтобы тоже всё видеть. Медленно, кончиками пальцев, Ашер провёл от запястий до плеч оборотня, прикосновением прослеживая линию его рук, рельеф мышц. Потом он погладил плечи и шею оборотню, словно прогоняя остатки напряжённости. Оборотень вздохнул и откинул голову на плечо Ашера, полностью подставляя шею. Все движения были нарочитыми, демонстративными, хотя не казалось, что вампир и оборотень играли на публику. Но при их красоте оба всё равно выглядели так, будто позируют для невидимого фотографа. Ашер наклонил белокурую голову оборотня на бок и, придерживая одной рукой чужое тело поперёк груди, а другой за голову, долгим, неторопливым движением облизал шею Стивена, а потом ещё и ещё. Розовый язык плотно прижимался к коже, чертя влажную дорожку. Гарри этот жест показался настолько интимным, эротичным, что он тревожно переместился на месте. И в то же время волшебник ощутил стыд, будто он сквозь замочную скважину подглядывает за тем, как симпатичная соседка занимается сексом, или словно сам он, закрывшись в комнате, листает порно-журналы Дадли. Волшебник не заметил, как задержал дыхание. У оборотня дыхание тоже сбилось. Ашер присосался к одному местечку на шее оборотня, ещё не кусая, а просто лаская языком. В обычных случаях после таких поцелуев оставались засосы. Но Гарри знал, что вампиры с укусом высасывали всю скопившуюся кровь, поэтому впоследствии оборотень будет красоваться не синяком, а двумя отверстиями от клыков. Впервые с тех пор, как он уселся на кровать, Ашер поднял взгляд на Гарри. Глядя прямо на него, вампир обнажил клыки и всадил их в покрасневшую кожу, которую только что целовал. Его голубые глаза, казалось, светились, а зрачки будто бы пульсировали. После первого глотка крови вампир довольно смежил веки. От удара клыков Стивен тут же выгнулся и напрягся, Гарри вздрогнул, готовый бежать на помощь, спасать его. Но из-за веса оборотня сложно было сдвинуться, к тому же Джил схватил его за руку и покачал головой. Волшебник хотел было вырваться и всё равно помочь Стивену, но тут раздался тихий стон, два шумных вдоха и выдоха и снова стон. Гарри вздёрнул голову, но тут же понял, что оборотень стонет вовсе не от боли. Ни у кого не бывает такого румянца и удовольствия на лице, если у них что-то болит. Стивен держался за руку Ашера поперёк своей груди, всё также пытаясь выгнуться. Его бёдра периодически дёргались, а мышцы на животе напрягались. К своему смущению, Гарри обнаружил заметную выпуклость в шортах Стивена. Он с удивлением уставился на неё, на напряжение мышц ног и живота, на блеск кожи от мельчайших капелек пота, и к своему ужасу, понял, что чувствует первые искорки возбуждения. А Джил так неосторожно лежит на его коленях! Гарри попытался проигнорировать собственные ощущения, смотреть куда-нибудь ещё, куда угодно, только не на пару перед ним. Он представлял неприятные картинки, типа Дамблдора в трусах или Волдеморта в юбке, но ничего не помогало. Оказалось, что даже старому уродливому Тому юбка вполне к лицу. До этого одной рукой Гарри опирался в покрывало, а другой бездумно поглаживал Джила по спине. Но с начала представления рука замерла, и теперь он думал, как бы её незаметно убрать, потому что голая кожа под пальцами практически обжигала его ладонь, хотя вряд ли у оборотня на самом деле изменилась температура тела. Стивен стонал теперь непрерывно и довольно громко. Ашер быстрее стал глотать кровь, он сжал оборотня и немного наклонил его вперёд, навалившись ему на спину. Теряясь в удовольствии, оборотень начал поворачивать голову, будто желая поцеловать Ашера, но вампир дёрнул его за волнистые прядки и вернул в исходное положение. Судя по тому, как встряхнулся оборотень, это ему понравилось. Их поза и жесты, показались Гарри настолько распутными, что он покраснел и закусил нижнюю губу. Волшебник смотрел, как равномерно покачиваются белые кудряшки Стивена с каждым глотком Ашера, и не замечал, что сам он языком увлажняет пересохшие губы четвёртый раз за последние пять минут. Дрожащими руками Стивен пытался справиться с застёжкой на шортах, но у него ничего не получалось. Тогда, к удивлению Гарри, Джил потянулся и помог ему, ловко расстегивая кнопку и молнию. Стивен, обхватил свой член рукой и сжал его. Гарри, конечно, много чего видел в мужских раздевалках и душевых, но он ещё никогда не сталкивался лицом к лицу с обнажённым и настолько возбуждённым взрослым мужчиной. Стивен двигал рукой, приподнимая бёдра, а потом внезапно замер и выпустил своё удовольствие в несколько толчков. Слабо вскрикнув, он потерял сознание и упал бы, если бы Ашер его не удерживал. Вытащив клыки, и пару раз лизнув ранки, чтобы остановить кровь, вампир осторожно уложил Стивена на подушку. Джилу пришлось подняться, и мельком Гарри заметил, что он тоже возбуждён. Сам волшебник мгновенно притянул к себе колени, как только почувствовал, что ноги освободились. Положение было немного неудобным и болезненным, но уж лучше перетерпеть. - Он будет в порядке? – спросил Гарри, ненавидя то, что он самый молодой здесь из всех, и что его голос звучит так неуверенно. - Конечно, Анри-Жак, мои укусы нравятся всем. Видишь, как он улыбается, даже находясь без сознания? – сказал Ашер. - Тогда… э-э… я, пожалуй, пойду, принесу влажное полотенце, чтобы… мм… вытереть его, - произнёс Гарри, тщательно не глядя ни на кого в комнате, особенно на Стивена. - Но, Гарри… - начал Джил, хотя волшебник его не слушал и уже убегал в ванную. - Вот чёрт, - с чувством выругался оборотень. - Oui, mon ami, на этот раз я соглашаюсь. Какая напрасная потеря, - ответил вампир. - Ага, - согласился Джил. Они оба посмотрели на закрытую дверь ванной, прислушиваясь к звукам включаемого душа. Услышав приглушённый стон, и вампир, и оборотень изменились в лице. Ашер повернулся к Джилу. - Так, дорогой сообщник, нуждаешься ли ты в руке помощи? – выгнул бровь вампир, глядя на выпуклость между ног у Джила. Тот покраснел: - А ты? - Мне хватило удовольствия от крови и мысли о том, что Анри-Жак наблюдает и ему нравится то, что он видит, - ответил Ашер, небрежным жестом демонстрируя влажное пятно на халате. - Хорошо, если по-быстрому, то я не против, - сказал оборотень, подняв голову и улыбнувшись. - Вот они, современные американцы, вечно куда-то спешат! – покачал головой Ашер в притворном сокрушении. Но тут же потянулся к застёжке на джинсах. ~оОо~ Гарри стоял под душем, смывая с себя следы недавней деятельности. Возвращаться в спальню не хотелось. Только что случился один из самых эротических эпизодов в его жизни за последние месяцы. После того, как он покинул Британские острова, волшебник немного экспериментировал с разными девушками в клубах по всему миру. Но он очень быстро понял, что случайный секс не для него. С его проблемами доверия и паранойей, он не мог расслабиться с незнакомыми девочками, ему тяжело было раздеваться перед ними, раз за разом выслушивать вопросы о шрамах. Он не мог выпустить из досягаемости рук палочку или долго находиться в неизвестном незапертом помещении. Ни с одной девочкой он не терял голову достаточно, чтобы забыть об окружающей обстановке и полностью расслабиться. К тому же каждый раз, видя раздетую девушку, он вспоминал о своей неудаче с Джинни, и его охватывала неуверенность. Поэтому за два года он так и не довёл дело до конца, всё время бросая своих новых подруг, и тут же уезжая из тех мест. Часто их ласк хватало, чтобы довести его до разрядки, но ни с одной девочкой он так и не переспал. Так что, технически оставался девственником. Однажды ему довелось целоваться с парнем, которого он сначала принял за девочку, что не мудрено. Парень был очень симпатичным, с милыми льняными кудряшками, с искусным макияжем и в короткой юбке. Звали его Сонни, и Гарри до сих пор помнил, как они страстно целовались в углу танцплощадки, как ему нравился запах и мягкие, податливые губы. А также то, как он до крови прикусил свой язык, когда понял, что именно находиться под юбкой у предполагаемой девочки. В тот день Сонни убежал от Гарри, испугавшись выражения у него на лице. Волшебник даже не сразу сообразил, что надо было поймать мальчика за руку, или побежать за ним, и тогда бы недоразумение разрешилось. Но в тот момент он был в таком потрясении, что совершенно не мог думать. Свою реакцию он анализировал уже гораздо позже, в комнате отеля, когда осознал, что опыт ему понравился, даже несмотря на то, что целовался он с парнем. Сегодняшнее представление ему тоже понравилась. Точнее он не помнил, когда в последний раз испытывал подобное возбуждение. Что ему не понравилось, так это собственное смущение и ощущение беспомощности, потери контроля. А также то, что он сбежал. Хотя его можно было понять, может, для местных оборотней и вампиров в подобной сцене не было ничего необычного, для него же всё происходящее выходило за рамки повседневных событий. Он, например, был уверен, что Рон или Гермиона тоже сбегут от подобной сцены. Но, в целом, ему всё пришлось по душе, зрелище было захватывающим, возбуждающим, и станет одним из самых приятных воспоминаний. Вздохнув, Гарри вылез из душа. Одевшись, он намочил полотенце тёплой водой. Вернувшись в комнату, он вручил его Джилу, а сам сел на свободное место. К счастью, никто не отпускал грязных шуточек по поводу того, что он в середине дня полез в душ. - Анри-Жак, я хотел поговорить с тобой о Юстиниане, - начал Ашер после минутного молчания. - Да, что-то случилось? – уцепился за нейтральную тему Гарри. - Пока ничего, но я считаю, что его нельзя оставлять без присмотра. Если ты скажешь, чтобы он слушался меня, пусть даже не как мастера, а просто как старшего в иерархии, я смогу обучить его современным уловкам. - Это было бы просто отлично! Вот только… - Что? - Гм, - Гарри быстро поднял взгляд на вампира и тут же опустил ресницы. – Я наслышан о том, какие наказания практикуются у вампиров. Вы не будете наказывать его. Я уже понял, что мальчик ведёт себя вызывающе, и возможно нуждается в твёрдой руке, чтобы он не нарушал законы и не попадал в неприятности. Но что бы ни случилось, отложите наказание до того, как мы это обсудим, и тогда мы вместе решим, что делать. - Очень хорошо. Я так и сделаю. - Вы не будете бить его, или таскать за волосы, или угрожать смертью. Вампир удивлённо поднял брови, но кивнул. - Хорошо, хорошо, - выдохнул Гарри. – Тогда, я думаю, прямо сегодня его надо вывести и показать, как охотятся современные вампиры, чтобы он мог позаботиться о своих повседневных нуждах. А также купить одежду, бытовые мелочи и, может быть, ему ещё что-то нужно, надо будет узнать. И как насчёт документов? Я не знаю ничего об этом, вампиры ведь имеют собственный бизнес, на кого-то же они всё оформляют? Вы сможете заняться этим? - Анри-Жак, вижу, ты много думал об этом. - А, да. Он же теперь моя ответственность, и не такой самостоятельный, как Джил или Мелани. Не хочу, чтобы что-нибудь пошло не так. - Я помогу тебе. И Грэхем тоже. Я думаю можно прямо сейчас съездить в Данс Макабр или другой клуб. Составите нам компанию? - Нет, пожалуй, лягу сегодня пораньше. А ты Джил? – спросил Гарри. - Я тоже буду спать, - ответил оборотень. Обсудив проблему, они решили немедленно отправиться в комнату к Юстиниану. Гарри достал ключи от машины и одну из своих кредитных карт и вручил их Ашеру, чтобы тот мог купить всё необходимое. Дверь в комнату Юстиниана им открыл Грэхем, он выглядел расслабленным и довольным и тоже был в одних джинсах. Его шея, грудь, сгибы локтей и запястья были чисты, поэтому Гарри со смущением осознал, что мальчик-вампир питался не из традиционных мест, а, скорее всего, из бедренной артерии, что находилась в паховой области. Но оборотень не жаловался, значит всё в порядке. Не успел Гарри пройти в комнату, как на него налетел яркий, возбуждённый вихрь. Схватив волшебника за талию, мальчик чуть не уронил его. - О, мой любезный господин пришёл навестить своего скромного служащего! Я так счастлив! – завопил вихрь. - Э-э, привет, Юстиниан, я тоже рад тебя видеть, – Гарри неловко потрепал его по волосам, потом замер, осознав, что мальчик не просто обнимает его, а тычется носом в низ живота, шумно втягивая воздух. Он попытался оторвать вампира за плечи. - Что ты де… - начал Гарри, но его перебили. - Мастер! Вы делали это один! Но почему?! У вас же есть прекрасный Юстиниан, который всегда готов открыть для вас свой рот, или раздв…вмм-ухмм. Красный, как рак, Гарри осознал, что стоит на коленях на полу, возвышаясь над лежащим мальчиком, и двумя руками зажимает ему рот. - Тихо! Просто замолчи!!! – выкрикнул Гарри. Он думал, что провалиться сквозь землю от стыда или просто умрёт от смущения. Не помогало также то, что рядом громко смеялся Грэхем, а Джил и Ашер прятали улыбки. Последней каплей стало ощущение чужого языка на своих ладонях. Чуть не взвыв, Гарри постарался взять себя в руки. - Слушай, ты! С этого момента будешь подчиняться Ашеру, и делать то, что он тебе скажет! И не приближайся ко мне, пока не научишься манерам! Тебе ясно? С этими словами Гарри вылетел из комнаты, расталкивая всех на пути. Юстиниан приподнялся на локте. - А что я не так сделал-то? – спросил он у хлопнувшей двери. В ответ мальчик услышал только смех двух оборотней и вампира. ----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------Omake (дополнения к фанфику) от моей дорогой гаммы Tariona: История, о жизни Юстиниана в Константинополе достойна того, чтобы слагать о ней легенды и воспевать в балладах... Если вы хотите романтики, запретной любви и эпических битв, под предводительством великого императора Константина, то... это, увы, не ко мне. - Османы разбили лагерь вот здесь и только ждут подходящего момента для атаки, мой господин. Я считаю, что необходимо атаковать первыми, под покровом ночи, скрывшись тенях. Эти неверующие боятся ночи, они верят в демонов, скрытых во тьме и наверняка будут деморализованы. Можно переодеть воинов в слуг и выйти из города, разыграв отступление... - Это хороший план Адриан, но как тайно выбраться из города собираешься ты? - Мой господин? - Вампир непонимающе посмотрел на императора. Тот, с нечитаемым выражением беззвучно отсчитывал время. На "пять" дверь распахнулась, и в нее на всех порах влетел богато одетый юноша-вампир - Мастер Адри! Вы ведь не оставите Юстиниана одного? Вы ведь возьмете Юстиниана с собой? Юстиниан тоже хочет помо-очь мастеру! - мальчик повис на шее у старшего вампира, просяще глядя тому в глаза. - Пожалуйста-пожалуйстапожалуйста! Адриан, особо ни на что не надеясь, попытался отцепить парня. Смиренно признав бесполезность усилий, вампир с нечитаемым выражением посмотрел на веселящегося императора. Тут стоит отметить, что для посторонних император был серьезен и собран – лукавый блеск глаз и чуть подергивающиеся, в попытке скрыть улыбку, уголки губ мог заметить только тот, кто его хорошо знал. Адриан знал своего императора очень хорошо… - Конечно, ты можешь мне помочь, – с тихим вздохом согласился вампир, – Иди пока прикажи слугам собирать вещи, хорошо? Проводив скрывшегося в коридоре юношу, вампир повернулся и с раздражением взглянул на уже открыто усмехающегося Константина. - А его, – холодно начал вампир, – А его придется усыпить. - А говорил – шутить не умеешь, – мелодично рассмеялся император, фамильярно похлопав вампира по плечу. - А кто тут шутит? – невозмутимо сбросив руку с плеча, отозвался Адриан – Я за зельем… Провожая удаляющегося советника взглядом, Константин неверяще покачал головой. Он безмерно уважал и в чем-то даже любил красавца-вампира, но иногда тот его просто пугал… - Надо не забыть напомнить ему после битвы дать ребенку противоядие, – вздохнул Император и снова вернулся к изучению карты. У него было еще столько дел… Глава 21 На следующий день Гарри опять проснулся раньше Джила. На тумбочке рядом с кроватью он обнаружил красивый букет из белых орхидей. Точнее это была одна ветка с несколькими крупными, экзотическими цветками. Вместе с новой вазой они смотрелись очень стильно. Волшебник прямо с кровати наклонился понюхать их и подумал, что ночью даже не услышал, как посторонние входят в комнату. Он решил, что теперь поставит на порог охранные чары, которые будут предупреждать его, когда кто-то их пересечёт. Затем в его голову пришла мысль, что он никому не говорил о том, что предпочитает орхидеи и ирисы. Или может всё-таки упоминал об этом Джилу вскользь, когда рассказывал, что равнодушен к розам? Сейчас он уже не помнил: они так много беседовали друг с другом, что Гарри мог признаться во всём, вплоть до любимого фасона нижнего белья. Протянув руку, он достал открытку. На ней была надпись: “С добрым утром, АнриЖак!”. Хотя подписи не было, не нужно было иметь мозги Гермионы, чтобы догадаться от кого это. Сердце стало биться учащённо, и Гарри улыбнулся. Ему было приятно. Чёрт, да когда ему дарили цветы просто так, без какого-либо повода? Не было такого. Так что подобный подарок доставил двойное удовольствие. Пока оборотень сладко сопел, Гарри принял душ и оделся. В кои-то веки, волшебник решил спуститься в столовую и позавтракать там. Если открыть окна нараспашку, то получится, будто он ест на импровизированной веранде, наслаждаясь полуденным солнышком и лёгким ветерком. Гарри спустился в столовую, в которой к счастью никого не было, и уже хотел было сесть за стол и вызвать эльфов, как его привлекли голоса на кухне. За последние несколько дней он привык, что живёт в доме не один и даже не с Джилом, а с кучей людей. Поэтому он уже давно перестал обращать внимание на шум, но в этот раз один из голосов был женским, и явно без шипящих интонаций Мелани, которые он узнавал даже с закрытыми глазами в шумной комнате. Гадая, кто бы это мог быть, Гарри отправился на кухню. Он замер на пороге, наблюдая странную картину. Сняв туфли, роскошная блондинка с хвостом волнистых волос до лопаток, в очках и деловом костюме, на цыпочках стояла на табуретке и что-то искала на верхней полке буфета. Недалеко от неё на полу на четвереньках стоял человек в кожаных штанах и кроссовках. Он рылся на нижней полке шкафчика, распологавшегося на полу. Гарри не был уверен насчёт половой принадлежности человека, потому что видел лишь нижнюю половину тела, верхняя же часть была скрыта открытой дверцей. Скорее всего, это был мужчина. - Джон, слушай, тут тоже ничего нет. Может, разбудим кого-нибудь? – разочарованно протянула блондинка и хлопнула дверцей буфета. Та от жестокого обращения закрываться не стала и, отскочив, стукнула её по плечу: - Ауч! - Сандра, дорогая, ты в порядке? – поднял голову человек, и Гарри понял, что не ошибся с полом. Это был молодой мужчина, шатен. Они что, оба грабители? Да нет, странные какие-то, воры себя так не ведут. - Ударилась о грёбанную дверцу, но всё о’кей. Волшебник прочистил горло, и оба человека обернулись на него. Он был уверен, что пара была людьми, а не сверхъестественными существами. Вампиры и оборотни слышали заранее, если к ним кто-нибудь приближался. А он стоял прямо здесь всё это время, наблюдая за ними, и они не заметили его. Женщина покачнулась, но сохранила равновесие и легко спрыгнула на пол. Там она протянула Гарри руку. - Привет! Я Сандра! А ты должно быть друг того вампира, да? – улыбнулась она. - Гарри. Доброе утро! Какого вампира? – ответил Гарри, пожимая её руку. Рукопожатие было крепкое, почти мужское. Ох уж эти американские феминистки! - О, о! Какой шикарный акцент! Англичанин, а? Здорово! – воскликнула Сандра. - Не пугай парня, дорогая. Меня зовут Джонатан, приятно познакомиться, - сказал мужчина. Гарри пожал руку и ему. Он ничего не успел ответить, как мужчина продолжил: – Ты же не оборотень, да? Не похож на оборотня. Но даже если оборотень, то ничего страшного, я с уважением отношусь ко всем разновидностям. - Не будь сейчас утро, я бы подумала, что он вампир, такой милашка! - Сандра! – воскликнул Джонатан. - Ну-ну, Джон, ты тоже очень симпатичный! Гарри, мы с Джоном познакомились вчера, и я уже поняла, что он просто душка. - А, так вы не вместе? – вставил Гарри. Мужчина и женщина переглянулись и рассмеялись. - Вовсе нет, хотя ты милая, Сандра, но я предпочитаю брюнеток, - сказал Джонатан. – Ничего личного. - Я не обижаюсь, Джон! Я рада, что мы теперь будем жить в одном доме, ответила она. - Жить… в одном доме, - ошеломлённо повторил Гарри. - Ага, как только владелец дома проснётся, мы попросим разрешение, - объяснил Джонатан. – Я теперь без Мелани никуда. Смутно, Гарри начал понимать кое-что. - Так что вы здесь делаете? – спросил волшебник, в надежде полностью прояснить ситуацию. - Ищем долбанные ложки! И чашки! – с жаром ответила блондинка. - Да-да, что-то из еды мы обнаружили в холодильнике, но ничего не можем приготовить. Мы уже полчаса ищем, есть-то хочется, - поддержал её Джон. - Я знаю, где всё, пойдёмте в столовую, - сказал Гарри и, повернувшись, пошёл первым. Так, два человека, судя по всему маггла, в его доме, и их надо накормить. Если он вызовет эльфов, ничего ведь не будет, правда? По сути, эти люди должны быть на тех же правах, что и маггловские родственники волшебников, которые знают о волшебстве и из-за связей к волшебникам им не стирают память. К тому же, это Америка, а не Англия. Здесь нет министерства и Обливиаторов, чтобы контролировать демонстрацию магии перед магглами и удалять им память. Решено. - Так, что бы вы хотели на завтрак? – спросил Гарри, как обычно усаживаясь во главе стола. Потоптавшись, Джон и Сандра сели вместе справа от него. - О, я так голодна, что готова съесть целого слона! Но сначала лучше выпить кофе. А потом можно приготовить блинчики или горячие бутерброды, у меня они хорошо получаются, - улыбнулась она. - Мне бы тоже немного кофе с тостом. Также, я бы не отказался от яичницы с беконом, - вставил Джон. - Отлично! – кивнул Гарри. – Только не пугайтесь, ладно? Нелли! - Чего не пуга… А-а-а-а! – завопила Сандра, увидев странного, маленького человечка, с огромными ушами и глазами, как теннисные мячики. Она дёрнулась, Джон едва успел её удержать, чтобы она не упала на пол. Сам он смотрел на странное существо с открытым ртом. – Что это?! Нелли тоже испугалась. Она сжала уши руками и принялась в ужасе их выкручивать, бочком пятясь к Гарри. - Пожалуйста, не кричите! Это мой домовой эльф, существо, которое помогает с работой по дому. Её зовут Нелли. Нелли, поздоровайся с гостями, - сказал Гарри. - З-здравствуйте, гости господина. - Здравствуй! – выпалил Джон, первый пришедший в себя. - П-привет! – поддержала его Сандра. Она даже помахала рукой. Нелли робко им улыбнулась и отпустила уши. - Нелли, принеси, пожалуйста, нам всем кофе, тосты, вафли типа вчерашних, блинчики, горячие бутерброды с ветчиной и яичницу с беконом. А также чернику со сливками и тот клубничный джем к тостам и блинчикам. Сок не забудь. Это всё. - Да, Гарри Поттер, сэр! Нелли тут же всё сделает, Гарри Поттер, сэр! С хлопком, она исчезла. - Ух ты! – опомнилась Сандра. – Я ни в одной книжке ни о чём подобном не читала! А ведь у меня был курс по сверхъестественной биологии в университете! - Ага, так странно, правда? Я-то думал, что уже всё повидал на этом свете! – добавил Джон. - Парень, уверяю тебя, это не так! – засмеялась девушка. – Скажи, Гарри, много здесь таких странных существ? - Только двое. Нелли и Келли. Если вам что-нибудь понадобиться, просто позовите их по имени. Я удивлён, что вас не предупредили и оставили голодать. Прошу прощения за это. - Тебе-то чего извиняться, а? Не надо, парень! – смеясь, Джон хлопнул его по плечу. Должно быть, ещё отходил от пережитого испуга. - Так, Гарри, значит ты тот парень, что кормит высокого вампира, как его там, Ашер, да? – перевела тему Сандра. - Нет, Стивен… - начал волшебник. - Не страшно тебе, а? Один человек среди всех этих сверхъестественных существ. Или тут ещё люди есть? - перебил Джон. - Нет, только оборотни, вампиры и одна ламия, - ответил Гарри, смирившись с тем, что он не сможет объяснить ситуацию, и его так и будут принимать за pomme de sang Ашера. - Да, ламия! Не думал, что увижу персонажа из сказок в этом городке! Женщиназмея, надо же! – воскликнул Джон. - Мы с Джоном оба не местные, - пояснила Сандра. - Я из Филадельфии, а он из Нью-Мексико. Я приехала сюда по работе, и вот оно как всё обернулось! - Лучшим образом, должен я сказать! Да, именно так! – вставил Джон. В этот момент появились оба эльфа и с помощью магии отлевитировали блюда на стол. Гарри к этому давно привык, а вот гостям всё было в новинку. - Потрясающе, просто потрясающе! – захлопав в ладоши, рассмеялась Сандра. Джон подтверждающе кивнул. Он уже накинулся на еду, поэтому не стал говорить с набитым ртом. Волшебнику оставалось только удивляться их утренней энергии, энтузиазму и аппетиту. - Я профессор исторических наук, но сейчас не преподаю, а работаю над исследованием. Так что вампир мне свалился на голову, как подарок с небес! Как раз из нужной эпохи! – продолжила Сандра. - Видел я твой подарочек, язычок у него тот ещё! – воскликнул Джон. Мысленно Гарри был вынужден с ним согласиться. Он уже понял о ком речь. - Уверена, язычок то что надо! – рассмеялась Сандра. – А Джон вот у нас художник, самый настоящий! - Да, мне больше всего на свете нравятся змеи и мои картины. Ну, ещё хорошая музыка! – кивнул мужчина. - Оу, этот кофе просто изумительный! А ты, Гарри, почему не с родителями? Ты студент, да? – спросила Сандра. - Я совершеннолетний, и ничего не делаю, - ответил волшебник, пожав плечами. - Вот как? Тебя вампир содержит, да? Я слышала, что так бывает. Но если захочешь пойти учиться, я помогу с поступлением. У меня знакомые в местном Университете сверхъестественной биологии. Отличный вуз, кстати! - Спасибо, - поблагодарил Гарри, не зная, что ещё сказать. Эти люди его удивляли. Он привык к тому, что оборотни с ним практически не разговаривают, предпочитая болтать между собой. А Джил был довольно молчалив. И теперь такая оживлённая атмосфера его изумляла. И даже нравилась. Он будто снова почувствовал себя в Большом зале Хогвартса во время обеда. - И всё-таки Гарри, ты классный парень! Я уверена, мы поладим! – сказала Сандра. - Ага, будем отличными соседями! – кивнул Джон, и ещё раз хлопнул Гарри по спине так, что волшебник дёрнулся и пролил кофе на стол. ~оОо~ - Джонатан Стэн Эмерсон! Что ты делаешь! – воскликнула Мелани. Подбоченившись, она стояла у входа в столовую. Как всегда великолепная в своём лёгком, красном платье и с распущенными волосами. Оба крысолюда топтались позади неё. - О, дорогая! Я так рад, что ты уже проснулась! – бросился к ней Джон. У него на лице расцвела широченная улыбка. Гарри вспомнил свои манеры и тоже встал, чтобы поприветствовать вошедшую леди. Всё-таки у них было всего две женщины на весь дом. - Доброе утро, Мелани! – улыбнулся он. - Харри! – воскликнула ламия, а потом, поймав Джона на полпути, она развернула его за руку в сторону волшебника. Крепко держа мужчину, она сказала: - Лорд Поттер-Блэк, позвольте представить вам моего будущего консорта Джона Эмерсона. Надеюсь, вы позволите ему жить под вашей крышей. Ох уж эта Мелани, и её любовь к древним традициям. Ламия правой рукой резко надавила мужчине на шею. - Кланяйся давай, идиот, - тихо зашипела она и попыталась сделать что-то наподобие реверанса. - Эй, эй, дорогая, ты мне так шею сломаешь, и не будет больше у тебя мужа! – засмеялся Джон, разгибая спину. - Мелани, спасибо, мы уже познакомились, - улыбнулся Гарри, усаживаясь обратно за стол. Ламия отпустила мужчину, и, пройдя вперёд, опустилась слева от Гарри на свободное место. Джон хотел было сесть, где сидел, но Мелани поймала его за рукав и расположила рядом с собой. - Там чужое место, больше туда не садись, - опять тихо прошипела она Джону, и переставила его чашку. Гарри и Сандра с интересом наблюдали их взаимодействие. Крысолюды, сопровождающие ламию, поздоровались и сели рядом с Джоном на следующие свободные места. - Так как он тебе, Гарри? – спросила Мелани, будто Джон не сидел рядом с ней. - Вроде нормальный парень, - улыбнулся Гарри Джону, и продолжил: - Главное, чтобы тебе нравился. - Нравится. Он очень здоровый, - важно кивнула Мелани. Сандра прыснула, а волшебник постарался сдержать улыбку. - Стойте! – внезапно воскликнула Сандра. - Так ты и есть владелец этого дома, что ли? Почему ты нам сразу не сказал? - Я думал, вы поняли после того, как услышали, как ко мне обращаются эльфы, – ответил волшебник, раздумывая, влезет ли в него ещё одна вафля. К концу завтрака аппетит разыгрался. - Но разве хозяин дома не вампир? – спросил Джон. - Идиот, - прошипела Мелани на серпентарго. - Да, я тоже думала, что вампир! – кивнула Сандра. - Кто вам такое сказал? – полюбопытствовал Гарри. - Никто, но Юсти говорил, что хозяин – его мастер. А мастером вампира может быть только другой вампир, разве не так? – спросила Сандра. - Да. Но не совсем, - ответил Гарри. - Ну ты же простой человек, правильно? – спросил Джон. Гарри промолчал, поэтому Мелани ответила за него. - Простой человек с особыми талантами, - самодовольно хохотнула она и утащила кусочек тоста с тарелки Джона. Гарри улыбнулся и кивнул. Он протянулся и подцепил ногтями ещё одну вафлю. - Да, маникюр у тебя тот ещё, - протянула Сандра. - А я ещё клыки заметил, - добавил Джон. - С кем не бывает, - ответил волшебник. - Доброе утро, Га… А это кто? – спросил Джил, зашедший в столовую. Будучи в одних джинсах и босиком, он выделялся на фоне полностью одетых обитателей помещения. Новые, незнакомые люди его смутили, до этого он знал всех приходящих в дом оборотней и вампиров. Поэтому засунув руки в карманы, и покачиваясь на пятках, лис думал, пойти и сесть рядом с Гарри, сходить одеться, или вернуться в спальню и там позавтракать. Волшебник прервал его размышления. - Проходи, присаживайся. Знакомься, Джил, это Сандра, новый донор Юстиниана, и Джонатан, будущий консорт Мелани. Я правильно сказал? – обратился Гарри к гостям. - Правильно, - ответила за них Мелани. - Сандра, Джон, это Джил, он – лис-оборотень, – объяснил волшебник людям. Джил на это кивнул и забрался на стул справа от Гарри, на котором до этого сидел Джон. Оборотень сел, поджав одну ногу под себя, а другую согнув в колене. И хотя подобная поза за столом могла заслужить косые взгляды от некоторых людей, Гарри знал, что верлису был необходим хоть какой-то комфорт в новой ситуации. Оборотень немного ссутулился и опустил голову, так что рыжие пряди упали на лицо и скрыли глаза. Он тщательно старался не смотреть на посторонних людей. Гарри протянулся и успокаивающе сжал первое до чего смог дотянуться. Это оказалось колено оборотня. Джил поднял голову. - Почему бы тебе не заказать что-нибудь на завтрак? – спросил Гарри, улыбаясь. Оборотень просиял. Он поднял гаррину руку и потёрся щекой и подбородком о внутреннюю сторону запястья, будто оставляя свою пахучую метку. Потом вызвал Келли. Джил, Мелани и крысолюды заказали то, что они хотят на завтрак. Пока Дэнни договаривал, в столовую пришли Персей и Дарес, гиенолаки Ашера, и заодно оставили свои заказы. Они сели рядом с Сандрой. - А где Стивен и Грэхем? – спросил Гарри. - Грэхем, наверное, работает, - ответила Мелани. - Стивен уехал к своей подружке, Вивиан. Он мне вчера ещё говорил, что собирается, - добавил Джил. - Кем же будет питаться Ашер? – удивился волшебник. - Один из нас покормит его, пока наш Обей не пришлёт кого-нибудь, из тех, кто по вкусу господину, - вставил Персей. - Обей? – не понял Гарри. - Нарцисс, альфа гиенолаков. Помнишь, я упоминала его как-то? – сказала Мелани. Гарри смутно припоминал, но что-то его беспокоило, какай-то оттенок фразы… - Что вы имеете в виду, когда говорите про тех, кто по вкусу Ашеру? Я думал, кровь не различается на вкус, - спросил Гарри. - Различается, но он говорил не о вкусе крови, - презрительно скривила губы Мелани. - А о чём тогда? – спросил Гарри. Воцарилось тягостное молчание. То, что молчали Джон и Сандра, было понятно, они не знали о чём речь и просто прислушивались к разговору. Но вот остальные… Гарри обвёл взглядом стол. Оба гиенолака опускали головы. Крысолюды и до этого смотрели только в свои чашки, а не на Гарри. Мелани скрестила руки на груди и откинулась на стуле. Джил запихал себе в рот целую вафлю, чтобы молча пережёвывать её. Волшебник вздохнул. - О чём, Мелани, скажи мне! – попросил Гарри, глядя прямо на ламию. - Твой разлюбезный дружок – садист, вот о чём! Извращенец, из тех, что любят, чтобы их любовники кричали от боли и плакали от унижения. А также, чтобы было много-много крови. Чужой, разумеется, - сказала она, всплеснув руками. Гарри раскрыл рот от удивления. Его воображение сразу нарисовало яркую картинку: Ашер в чёрной коже и нацистской фуражке бьёт красным бичом маленького гиенолака, и материться по-немецки. Гарри замотал головой, отгоняя фантазию. Мелани восприняла этот жест по-своему и продолжила: - Да, Гарри, именно так и есть! Я же говорила, что этот вампир – одна сплошная проблема. Но ты впустил его в дом и приблизил к себе, а теперь готовься к тому, чтобы страдать под каблуками его сапог! - Не надо так, Мелани. Ты оскорбляешь вкусы нескольких человек за этим столом, - тихо пробормотал Джил. - Да неужели? А вот ты-то как раз будешь ему под стать, маленький мистер Трахните-Меня-Грубо. - Мелани! - Гарри аж подбросило на стуле от возмущения. Он хлопнул ладонью по столу, так, что раздался удар, а приборы жалобно звякнули. Все замолчали. После нескольких секунд напряжённого молчания в тишине раздалась мелодия от мобильника. Сначала никто не шелохнулся, но через пару мгновений Дэнни извинился, и вышел из-за стола. Мало-помалу присутствующие начали будто бы оживать. - Гарри, я считаю тебе надо найти волшебницу с соответствующим положением в обществе, чтобы… - начала опять Мелани. - Нет! – опять перебил её Гарри, сорвавшись на шипение серпентарго. Сандра и Джон с удивлением на него посмотрели, но, не обращая на них внимания, волшебник продолжил шипеть: - Я наелся этим дерьмом по уши ещё в волшебной Англии! На меня давили все мои друзья и близкие вместе с правительством моей страны! Гарри, ты должен поступать подобающим образом, Гарри ты должен жениться на светлой волшебницы, Гарри ты будешь нашей марионеткой, и вести себя так, как мы хотим! Как же надоело! - Прости, я не знала, что всё было настолько плохо, - расстроилась Мелани. На секунду прикрыв глаза, Гарри пару раз вздохнул, чтобы успокоиться и ни на кого больше не накричать. - Ничего, ты не виновата. Но извинись, пожалуйста, перед Джилом, - наконец, ответил он. - Хорошо, но только ради тебя, - улыбнулась она, и произнесла на английском: – Извини, Джил. Беру свои слова обратно насчёт тебя. Джил кивнул, а Гарри покачал головой. Вот же, ламия как есть ламия: выделила Джила, а про Ашера – ни слова. - А Ашер всё-таки садист. Он в садо-мазо клубе Нарцисса постоянный завсегдатай, - мстительно добавила Мелани, подтверждая гаррины мысли. Должно быть, у неё к белокурому вампиру был личный счёт. - Он играет за обе команды, - тихо произнёс Дарес. - Что? – спросил Гарри. - Дарес прав, наш господин – свитч, - сказал Персей, и всё ещё видя непонимание на лице волшебника, добавил: - То есть и садист, и мазохист, меняет роли в зависимости от настроения и партнёра. Волшебник поёжился, но кивнул. - Спасибо, парни, я всё понял. И тебе, Мелани, спасибо за предупреждение. А теперь закроем эту тему, – произнёс он и добавил: - Мелани, расскажи мне, что вчера случилось, пока я спал. - Я съездила в пару клубов и, в конце концов, встретила там Джона. Предложила ему размножаться, и он согласился. В рассказе ламии всё звучало слишком странно, поэтому Гарри обратился к Джону за разъяснением. - Сначала она мне просто понравилась, вся такая роковая женщина, как раз в моём вкусе. А когда Мелани объяснила, что она ламия – я просто ушам своим не поверил, такая удача. Я с детства увлекаюсь змеями, у меня целый серпентарий дома. Кстати, можно я его сюда перевезу? – спросил Джон, и волшебник кивнул в ответ. Мужчина улыбнулся и продолжил: - Я знаю мифологию, и поэтому, когда Мелани сделала мне предложение, я сразу понял, о чём она говорит. Так что я готов быть честным мужчиной и жениться на ней! - И ты знаешь о превращении? О том, как точно будет происходить процесс, и как это на тебя повлияет? Что ты сильно изменишься, и может, не сможешь больше писать свои картины? – Гарри чувствовал себя отцом семейства, и сейчас, по сути, давал ту же лекцию, какую когда-то выслушивал от Ашера. Джон кивнул. - Я читал об этом, а Мелани рассказала о том, чего я не знаю. Вы тут парни так лихо обсуждали бдсм, и мне стыдно в этом признаваться, но я предпочитаю сильных и властных женщин. Мелани будет идеальной женой для меня. А картины, ну что ж поделаешь, всегда чем-то надо жертвовать. К тому же я рисую с раннего детства и уже много их продал. У меня скопился приличный капитал, так что я могу обеспечить себя и свою семью, то есть Мелани и будущих детей. Этого Гарри не ожидал. Он был уверен, что всё время будет заботиться о финансовых потребностях ламии, раз она ушла с работы в цирке. Но видимо теперь Джон готов взвалить на себя эти обязанности. Что ж, волшебнику оставалось только порадоваться за них. - Да, я тоже хотела сказать об этом, Гарри, раз уж ты владелец дома. Я оплачу своё проживание здесь, еду и аренду комнаты, только назови цену, - заявила Сандра. - Что? Я не арендую комнаты! Это не гостиница! – воскликнул Гарри. - Но, как же мне тогда расплатиться? Я не могу жить за чужой счёт, мой муж не поймёт! – пролепетала она. - Твой муж? А он знает, что ты здесь? – удивился волшебник. Ситуация становилась всё более запутанной. - Нет ещё, но я скоро сообщу ему, – сказала она, потом видя вытянувшиеся лица, пояснила: - Мы не живём вместе, потому что я не могу иметь детей, а он пытается сделать себе наследника. Но Майкл богатый человек, он родом из тех старых семейств, где брак по расчёту, развод – целый скандал, а любовница – это обычное дело. Пока я не развожусь с ним, не порчу ему репутацию и живу отдельно, он всячески поддерживает меня. Платит по всем счетам, чтобы так и продолжалось. Поэтому я могу заплатить за себя и за Юстиниана, независимо от того, что понадобиться мальчику. Также я буду кормить его, а он поможет мне закончить исследование и написать книгу. Взаимовыгодный обмен. - Так как ты вообще с ним познакомилась, что-то я не пойму? – спросил Гарри, чтобы отвлечься от разговора о деньгах и немного подумать. - Грэхем сказал, что наш глазастый Юстиниан из окна машины увидел объявление о выставке искусства из Византии, и попросил зайти туда. Выставка была при университете, и конечно, уже закрыта в это время. Но рядом крутилась эта дамочка, и там её и подцепили, - сязъвила Мелани. - Эй, я не проститутка, чтобы меня цеплять! – возмутилась Сандра. - И правда, Мелани, что это с тобой сегодня?– удивился Гарри. К удивлению всех ламия фактически порозовела. - Я… я думаю это гормоны. Тело готовиться… ну ты знаешь, - прошипела она Гарри. - О, ну тогда всё понятно, – ответил Гарри и обратился к Сандре: - Прошу прощения, мы не хотели тебя обидеть, Сандра. Продолжай, пожалуйста, свой рассказ. - Я приехала в город специально ради этой выставки, там несколько ценных и редких книг вместе с фресками. Вчера я заработалась, поэтому так поздно уходила. И поэтому очень удивилась, увидев трёх посетителей. И испугалась, конечно, немного. Но как только поняла, кто такой Юстиниан, очень обрадовалась. А тот второй вампир, Ашер, предложил мне побыть донором мальчика взамен на информацию. Так я оказалась здесь, и уже в доме познакомилась с Джоном, сказала Сандра. - Так прям и села в машину с двумя вампирами и оборотнем, - удивился Гарри. - А я всегда была авантюристкой, именно за это в меня по уши влюбился Майкл. Десять лет назад, я пыталась ночью забраться к ним на территорию особняка, полного собак и охраны, чтобы день рождение отпраздновать в крутом бассейне со всякими прибамбахами. Меня, конечно, поймали, но через неделю мы уже праздновали с Майклом помолвку! – рассмеялась блондинка. - Ничего себе, - покачал головой Гарри. Ему было приятно смотреть на смеющуюся Сандру. У всех сверхъестественных существ была нелёгкая жизнь, а все волшебники страдали от последствий войны. Она же не знала ни того, ни другого, и поэтому было хорошо радоваться вместе с ней. - Вот так вот! – сказала она. - Но ты меня не отвлекай от темы, что там по поводу оплаты? - Ну, это легко решить, - ответил Гарри. – Я думаю, хватит того, что ты будешь платить за себя и Юстиниана. А о еде и о комнате можешь не беспокоиться, я позабочусь об этом. - Гарри, я не могу так, не могу быть тебе должной. Не знаю, как у вас в Англии, но в Америке так не принято, каждый должен расплачиваться по счетам тем или иным способом. Подумай, что ещё я могу сделать? Может, тебе нужна помощь с чем-нибудь? Гарри задумался и вспомнил про её ранние слова. - Если я всё-таки дойду до этого университета, замолвишь за меня словечко, чтобы меня взяли? – улыбнулся он. - Конечно, Гарри, но это не считается, давай ещё что-нибудь, - рассмеялась Сандра. - Мм, хорошо, ты же преподаватель, да? Вот и научи Юстиниана чему-нибудь! И главное – отвлекай его, чем хочешь, но держи от меня подальше! А потом, мы ещё что-нибудь придумаем. - Ха-ха, какая приятная обязанность! Хорошо, Гарри! – ответила Сандра. - А ты, Джон? Если я оборудую в одной заброшенной оранжерее серпентарий и куплю туда змей, вы с Мелани сможете ухаживать за ними? – спросил волшебник. - Да, конечно! Только покупай тех, что у меня в коллекции ещё нету, если можно, ответил Джонатан. Мелани довольно кивнула. - Ну, вот и отлично! – обрадовался Гарри. Жизнь налаживалась! И можно не думать о сексуальных пристрастиях Ашера, ведь они волшебника практически не касались. Гарри же не соглашался спать с ним, так? ~оОо~ Волшебник допил остатки кофе и начал подниматься с места, как Дэнни прочистил горло и позвал его. Гарри распрямился и посмотрел на крысолюда. Поттер за разговорами и не заметил, что оборотень успел поговорить по телефону и уже вернулся. - Да, в чём дело? – спросил он. - Звонил наш Царь, он требует устроить встречу с тобой, - ответил Дэнни. - Что? Зачем? – удивился Гарри. Дэнни и Сэм уставились на Мелани, поэтому Гарри тоже посмотрел на неё. - Это Рафаэль. Он Царь крыс. Я думаю, ему не нравиться, что его люди здесь, а не в Цирке, - ответила ламия. - Но что я могу для него сделать? – спросил Гарри. - Просто встреться. Поговори с ним. Рафаэль адекватный альфа, получше Ричарда или того же Нарцисса, - пожала она плечами. Гиенолаки тут же ощетинились. - Мелани, тебе сегодня явно противопоказан разговор. Что ни слово – кого-нибудь обижаешь, - покачал головой Гарри. Ламия меланхолично зевнула, изящно прикрываясь ладошкой. Не смотря на это, её клыки были отчётливо заметны. - Так ваш царь хочет встретиться в каком-нибудь ресторане, да? Ну, назначьте время, и я подъеду, - попросил волшебник, обращаясь к крысолюдам. - Нет, он хочет приехать сюда. Посмотреть, как мы живём, - ответил вместо Дэнни Сэм. Должно быть, между собой крысолюды уже обсудили разговор. - Хорошо, пригласите его сегодня на ужин, если ему удобно. Скажем, на восемь часов, хорошо? Передайте, что я буду рад с ним познакомиться, – Дэнни кивнул, а Сэм улыбнулся впервые за всё утро. ~оОо~ Царь крыс со свитой прибыли ровно в восемь пятнадцать на двух машинах. Эльфы к тому времени уже накрыли стол в гостиной, делая акцент на мясе, по специальному меню для ликантропов, которое Гарри составил ещё днём. Он знал, что оборотень ожидает деловую встречу, но сам волшебник предпочитал лёгкую беседу в непринуждённой обстановке. Поэтому на стол были выставлены паратройка бутылок с лёгкими напитками. Чтобы расслабиться, но не опьянеть. В гостиной собрались все, кто в это время был в доме, что вместе с Гарри составило десять человек, так как Грэхем почему-то вернулся обратно, а вампиры ещё спали. Хотя никто специально не наряжался, волшебник сменил футболку на рубашку, а Мелани выбрала платье подлинее. Крысолюды вышли встречать своего царя, открывать ворота, показывать стоянку, вести по дому. Приближение группы оборотней Гарри почувствовал сразу, от них исходила такая густая, вибрирующая энергия, что, казалось, они шли сражаться. Волшебника одолело сомнение, была ли это хорошая идея приглашать их в свой дом, а также разрешать Джону и Сандре присутствовать на встрече. Ведь ни бойцов, ни охраны у него нет. В случае чего всех присутствующих придётся защищать ему одному. Ну, может, только гиенолаки смогут постоять за себя, да Джил успеет спрятаться. И вот, наконец, они показались. Четверо мужчин и две женщины. Царь впереди, черноволосый, смуглый мексиканец, с надменным взглядом и красивым лицом. Он был высок и худощав, почти как Джил. На полшага позади, точно по этикету, шёл ещё один мужчина, немного пониже ростом. Далее за ними следовали две пары, а завершали шествие Дэнни и Сэм. Гарри поднялся со своего места и сделал пару шагов навстречу. Он собрался поприветствовать вошедших, но его перебили. - Доктор Луис Фейн, вы ли это? Что вы здесь делаете? – воскликнула Сандра и тоже встала со своего места. Все поражённо оглянулись на неё. Оборотень рядом с царём побледнел, потом позеленел, и, в конце концов, промямлил: - Профессор Глоуссоп, вот так встреча. - А, наверное, ставите эксперименты по своей биологии? Нет, нет, стоп, разве мы не должны встертиться с оборотнями? – спросила она у Гарри. Тот заинтригованно кивнул. Он ожидал совсем другого развития событий, поэтому встреча двух преподавателей выбивалась из его планов, и, судя по всему, обескураживала крысолюдов. - Так вы оборотень! А я и не знала. Как любопытно! – улыбнулась она. Царь крыс резко обернулся к Дэнни и Сэму: - Почему вы не предупредили, что она здесь? Мы бы не потащили Луи с собой! Вы понимаете, что своей безответственностью разрушили его карьеру? Или это было сделано преднамеренно? Отвечайте! Он хлестнул их горячей энергией так, что даже Гарри почувствовал. Крысолюды раступились, как Красное море перед Моисеем, открывая Дэнни и Сэма взору их царя. Оба помощника Мелани съёживаясь, пятились. - Мы не знали об этом! Мы не знали, что они знакомы! – сказал Дэнни, Сэм молча вжимал голову в плечи. - Я уверен, что это недоразумение, - попытался Гарри отвлечь Рафаэля, и тот резко повернулся. Волшебник успел увидеть сверкание чёрных глаз и нахмуренные брови, как покачнулся под потоками энергии ликантропа. Он начал задыхаться. Поспешно, Гарри начал поднимать свои щиты окклюменции и выставил вперёд руку: - Протего! – похоже, его мозги совершенно расплавились, потому что он забыл даже выхватить палочку. Но знакомых слов и потока магии, хватило, чтобы давление ослабло так, что он опять смог начать думать. - Эй-эй, что вы делаете? Почему это, разрушение карьеры? Если нельзя, я могу никому об этом не рассказывать! Да и в университете я в ближайшие полгода появляться не собиралась, - воскликнула Сандра, тем самым нечаянно отвлекая царя. Этой короткой передышки хватило на то, чтобы Гарри вытащил палочку, и наколдовал настоящий щит. Потом, впиваясь взглядом в царя крысолюдов, он заявил: - Разве так должен вести себя гость в чужом доме? Те парни не причём, они сделали всё в точности, как вы просили! Это чистая случайность! За что вы их ругаете – ума не приложу! Обогнув крысолюдов по дуге, он встал перед Дэнни и Сэмом, на случай если Рафаэль, мистер Самый-адекватный-альфа, ага, опять начнёт мучить их своей силой. К удивлению Гарри энергия спала, и высокомерные черты лица крысолюда смягчились. - Что ж, я вижу, что могу доверить вам своих людей, чтобы вы защитили их на случай беды. Раз уж вы стали заступаться за них даже против меня, их законного царя, - сказал он. Опять проверка? Моргнув, Гарри тоже расслабил позицию и опустил палочку. - Я Гарри. Гарри Поттер, рад встретить вас, - не зная, что ещё сказать, он выболтал стандартную приветственную фразу. - А меня зовут Рафаэль, я царь крысолюдов Сент-Луиса. Правильно ли меня информировали, что вы инари, альфа вер-лис? – спросил Рафаэль. Он мельком глянул на Поттера и перевёл взгляд на обстановку в помещении. Весь его вид говорил о том, что ничего особенного не происходило и всё, что случилось только что, уже давно забыто. - Да, это так. Но пока рядом со мной только Джил, - ответил Гарри. Оборотень кивнул. После пары мгновений молчания, Гарри добавил: - Я пригласил вас на ужин. Поэтому, прошу к столу. Оборотни оглянулись и будто впервые заметили накрытый стол. Рафаэль со своими крысолюдами расположился у одного конца стола, а Гарри у другого. Дэнни и Сэм сидели посередине, как связующее звено. В остальном расселись, как за завтраком. - Так, профессор Глоуссоп, как вы здесь оказались? – спросил доктор Фейн, когда немного отошёл от шока, и поверил, что никто не побежит к телефону сообщать ректору университета о его пушистой проблеме. - Можно просто Сандра, я не против. Как раз вчера я познакомилась с вампиром, выходцем из Византии, эпохи падения империи, то есть из 14-15 века. Я была так счастлива, что тут же записалась к нему в постоянные доноры! – сказала Сандра. - Действительно? Жертва кровью ради науки? Но всё равно, это не объясняет, почему вы здесь, - сказал доктор. - Ха, жертва, какой пафос! Нет никакой жертвы, сплошной курорт. Он такой красавчик, что я удивляюсь, как к нему очередь не выстраивается. Скажите же, Грэхем, Джон! – попросила она. - Так и есть, - кивнул вервольф. - Угу, - хмыкнул Джонатан. Гарри подивился способности Сандры оживлять разговор. Похоже, это заметил не только он, Джил рядом тихонько усмехался, пристально наблюдая за всем происходящим. - Так вот, к вампиру я сюда и приехала, - закончила она. - Почему сюда? – вмешался Рафаэль, хотя он вроде бы не учавствовал в разговоре. - Так он здесь живёт, Гарри его мастер. Да, Гарри? – спросила Сандра. - Пару дней назад мы обнаружили гроб в особняке, и там был он, - пояснил волшебник. - Как такое может быть? Жан-Клод в курсе? – спросил Рафаэль. - Он присутствовал при пробуждении, да, - кивнул Гарри. - Здесь остался Ашер, следить за мальчиком, - внезапно вступила в разговор Мелани. Джил бросил на неё взгляд из полуопущенных ресниц, но никак не прокомментировал. Крысолюды переглянулись, должно быть, эта фраза что-то значила для них. - Я отправил своих людей на службу к Принцу города, чтобы они приносили пользу стае и работали посредниками между вампирами и нами. Но теперь они почему-то здесь и не похоже, что занимаются тем, чем должны. Хотя если правая рука Принца города тоже здесь, значит ли это, что просто изменилось место работы, и вы по-прежнему служите Жан-Клоду? – сказал Рафаэль. Оба крысолюда съёжились, Мелани и Джил обернулись к Гарри, доверяя ему выбор ответа. - Эта территория не принадлежит Принцу города. Ваши крысолюды помогали Мелани, но теперь она не работает в Цирке, а живёт здесь. Дэнни и Сэм решили по-прежнему оказывать ей помощь, и за это я обеспечиваю их едой и домом, сказал он. Хотя, все должны были понимать, что оборотни здесь из-за другой цели – отношений с Мелани. Даже царь не может им запретить любить, кого вздумается. - Это так? – спросил Рафаэль. Дэнни кивнул, а Сэм никак не отреагировал, молча глядя в тарелку. - Мы – вторая по силе группа ликантропов Сент-Луиса. Но мы никак не связаны с местными вампирами не через Жан-Клода или Аниту или Ашера, как другие оборотни. Поэтому почти не имеем доступа к центру власти города. Я посылал своих подчинённых туда, чтобы через них закрепиться в Цирке. Но вы двое подвели меня, - сказал царь. На крысолюдов было жалко смотреть. Гарри подумал, что даже если бы они оставались в цирке до конца своих дней и перезнакомились со всеми оборотнями и вампирами, вряд ли через них можно было влиять на политику в городе. Но, похоже, Рафаэль так не считал, искренне полагая, что ухаживая за змеями или танцуя на выступлениях, Дэнни и Сэм как-то помогали ему и стае. - Подожди, Рафаэль, - неожиданно вступил в разговор Грэхем. Царь перевёл на него тяжёлый взгляд, но вервольф неустрашимо продолжил: - Разве ты не знаешь, что представители Совета вампиров приезжали специально, чтобы заключить с Гарри договор о ненападении? - Я не слышал об этом. Что ты хочешь этим сказать? - спросил Рафаэль. - А то, что теперь ни один вампир не может напасть на Гарри и тех, кто под его защитой. В противном случае Совет пришлёт своих карателей. Так вот, здесь как бы нейтральная зона, даже Жан-Клод признал это. Разве тебе не нужны свои люди в этом месте? Те, кто будут представлять интересы стаи, и служить посредником между тобой и Гарри? Волшебник не смог бы сформулировать свои мысли также, поэтому он был очень благодарен Грехэму за его выступление. Судя по удивлённым взглядам крысолюдов – они тоже. - Зачем Совету вампиров заключать такой контракт? С оборотнем, не меньше? – спросил Луи. - Я не оборотень, а волшебник. У вампиров и волшебников перемирие. Они приехали подтвердить пакт 1749 года, и заключить новый контракт лично со мной, так как у меня есть некоторое влияние на вампиров. Они не нападают на меня и моих людей, а я не использую свои способности против них, не подчиняю вампиров и не убиваю их. - Это… интересно, - сказал Рафаэль. Воцарилось молчание на пару мгновений, и, в конце концов, царь добавил, обращаясь к Грэхему: - Я подумаю над твоими словами, волк, и концу встречи вынесу решение, надо ли моим людям здесь оставаться. Крысолюды задержались до глубокой ночи. Им было интересно, где спят оборотни, чем они питаются, что делают целыми днями. Гарри сначала сам водил их по дому и отвечал на вопросы, но через некоторое время так утомился, что спихнул эту почётную обязанность на Джила и Мелани, а сам скрылся в своей комнате, дочитывать книжку. Оборотни дождались пока проснуться вампиры. Сандра первый раз кормила Юстиниана под руководством Грэхема, а Ашер в этот раз питался от Дареса. После полуночи, волшебник и все, кто ещё не спал, наконец-то проводили крысолюдов. Рафаэль милостиво разрешил Дэнни и Сэму остаться с условием, что они будут еженедельно отчитываться. Так что, всё закончилось благополучно, и когда все разбрелись по своим комнатам на ночь, Ашер вызвался проводить Гарри и Джила в их спальню. Глава 22 В комнате Гарри первым делом в глаза бросились цветы, и он вспомнил, что вежливо было бы поблагодарить за них. Слова благодарности вызвали улыбку у вампира. Но через мгновение тот нахмурился. - Так значит, тебе рассказали, - начал Ашер, когда они добрались до кровати Гарри и Джила. - Что? О Джоне и Сандре? – переспросил Гарри. Он забрался с ногами на кровать и теперь ждал, когда вампир покинет их, чтобы лечь спать. Волшебник был утомлён ненавистной политикой, и теперь хотел покончить со всем этим и расслабиться, наконец. - Non, mon ami, - странно посмотрел на него вампир. - Обо мне и моих вкусах. О клубе Нарцисса. - О, - только и смог вымолвить Гарри. Он уже забыл об этом. Точнее заставил себя забыть, чтобы не переживать без толку. Это же его не касается, ведь так? - Кто тебе ска… а, Дарес, наверное, да? Здесь все разговоры до тебя доносят? – спросил волшебник. - Только те, что касаются меня, Анри-Жак. Мои гиенолаки не так аморальны, как ты их рисуешь, - ответил Ашер. - А вот Грэхем, судя по всему, вернулся, чтобы шпионить для Жан-Клода, не забывай об этом. - Я так и подумал, - вставил Джил. Он сидел по-турецки рядом с Гарри, а Ашер расположился прямо напротив них. - Грэхем мне сегодня очень помог, и я благодарен ему за это. Пусть рассказывает, что хочет, мне нечего скрывать от Принца города, - сказал Гарри. - Пусть будет так. Но вернёмся к теме, - Ашер посмотрел Гарри прямо в глаза. Волшебник помнил, как при первой встрече он попал под влияние голубых глаз, но теперь, после ежедневной работы с ментальными щитами, ему удавалось спокойно воспринимать прямые взгляды вампиров. – Гарри, в независимости от моих вкусов, я никогда не буду делать то, что тебе не нравиться. Тебе незачем опасаться меня. И если я зайду слишком далеко, вызывая у тебя дискомфорт, просто скажи мне об этом, и я перестану. Гарри сомневался, что в пылу страсти можно перестать делать то, что доставляет удовольствие. С другой стороны, его волшебство всегда с ним. Он может защититься от вампира. Но зачем тот всё это говорит? Гарри же это не касается! - Я уж понял, что тот, кто пережил несколько сотен лет, перепробовал все возможные извращения, - заявил он. Джил улыбнулся, а Ашер напрямую рассмеялся. - Извращения! Bon, bon, - сквозь смех, сказал вампир. - Твои вкусы, это твоё дело, Ашер. Я здесь не причём, - добавил Гарри, и с отстранённым любопытством заметил, как вампир сразу прекратил смеяться. Смех будто выключили. Ашер и Джил мельком переглянулись, и Гарри подумал, что их смешной заговор заходит слишком далеко. Могут исчезнуть и те скупые крупицы доверия, которыми он одарил Джила и Мелани. И он начнёт подозревать их, и анализировать каждое действие, каждое слово. А вампиру волшебник изначально не верил, хотя в глубине, его сердце откликалось на слова Ашера во время его импровизированного признания в любви. Про его подозрительность к остальным жителям дома, Гарри даже не упоминал, хорошо понимая, кто кому служит и что докладывает. Паранойя – это до конца жизни, и вряд ли её можно вылечить. Единственный выход в таком случае, молчать о своих мыслях, чтобы его не упекли в ближайшую психбольницу. Хотя говорят, что в Америке психбольницы, как и тюрьмы, снабжены всеми современными удобствами. Но Гарри не хотелось это проверять. Буквально за пару мгновений лицо вампира приняло не хмурый, а соблазнительный вид. Он лениво улыбнулся и наклонил голову на бок так, что золотые пряди скользнули по шее и оказались за спиной. - Мой милый Анри-Жак, своими словами ты разрушаешь моё сердце. Разве ты не знаешь, что мужчине нужен только малейший намёк на надежду, и он положит мир к твоим ногам! – сказал Ашер. “Я не милый, - была первая мысль Гарри. - Милые – это только дети, котята или щенята”. Затем он подумал: “И я не девушка, мне не нужны красивые слова и бессмысленные обещания”. Но вслух только неопределённо хмыкнул. Не испугавшись холодного приёма, Ашер продолжил: - Я буду приносить мир по частям, чтобы было интереснее. Начну с билетов в кино на сегодняшнюю премьеру, на ночной сеанс. Не составите мне компанию? – улыбнулся он. Гарри тут же позабыл всё о предыдущем разговоре, об усталости и желании поспать. Он идёт в кино! Впервые в жизни, волшебник посетил кинотеатр на 20-летие. Фильм был очень интересным и кинотеатр ему понравился. Но он был там один, а рядом сидела весёлая компания, которая шутила, развлекалась и вслух комментировала фильм. Гарри они напомнили о его друзьях. Он так расстроился, что пообещал себе больше не ходить в кино без компании, которая скрасит его одиночество. И теперь такой шанс! Как он раньше не догадался вытащить Джила и Мелани в местный кинотеатр? В поместье же даже ни одного телевизора не было. Хотя Гарри этим не интересовался, но наверняка, оборотни привыкли смотреть новости или сериалы, или независимо от того, что обычно американцы смотрят по телевизору. - Правда? Как здорово! Конечно, давайте пойдём, прямо втроём! – с энтузиазмом ответил Гарри. Он чуть ли не начал подпрыгивать на кровати и светиться от распиравшей его радости. Джил кивнул, а Ашер заулыбался. ~оОо~ В кинотеатр отправились не втроём, а вшестером. Помимо них, во второй машине ехали оба гиенолака и Грэхем. Хотя у Ашера было всего пять билетов, так как он ожидал, что охрана отправиться с ними, но Грэхем тоже где-то раскопал себе билет. Гарри не знал, как ему это удалось, ведь в день премьеры всё должно было быть уже раскуплено. Хотя с другой стороны с помощью денег можно достать и не такое. На задворках сознания промелькнула мысль, распоряжается ли вервольф своими средствами, или же Жан-Клод финансирует походы по кинотеатрам, но Гарри тут же её отогнал, решив для себя расслабиться и не думать ни о чём. Для того они и ехали сюда, чтобы просто весело провести время! Кинотеатр оказался большой. И в нём была целая толпа народу! Они приехали к самому началу, поэтому долго толпиться не пришлось, и скоро их уже пропустили в зал. Экран был огромным. В нижней половине зала были расположены кресла, как и во всех кинотеатрах, но верхняя половина была отгорожена бортиком и поделена на ярусы. И там, на некотором расстоянии друг от друга стояли двухместные диванчики. Но двухместными они были только по американским меркам, то есть подходящими для двух очень полных людей и так, чтобы они могли поднять ноги и поставить рядом огромные ведёрки с попкорном. Поэтому излишне худые Гарри и Джил, а также стройный Ашер, вполне поместились на одном диванчике, не задевая друг друга. Куда сели остальные, Гарри не заметил, но сами они расположились на самом верху. Как только погас свет, соседей было почти невозможно разглядеть. Может Ашер и Джил и видели всех, но Гарри с его человеческим зрением, мог увидеть только сумрачные силуэты, подсвечиваемые отблесками от экрана. Оглянувшись на обнимающиеся парочки, Гарри со смущением понял, что эти диванчики – аналог мест для поцелуев в обычных кинотеатрах. Поэтому он не удивился, когда Джил, скинув кроссовки, с ногами залез на сидение и прислонился к гарриному плечу. Также плечами и коленками они соприкоснулись с Ашером, и Гарри не стал отодвигаться, решив, что это выглядело бы глупо. Фильм был очень интересным, и поначалу волшебник полностью увлёкся сюжетом, ничего не замечая вокруг. Но ближе к середине двухчасового сеанса, Гарри почувствовал руку на внутренней стороне своего бедра. Джил и до этого перемещался на сидении, задевая Гарри и держась за его колено или плечо, чтобы сохранить равновесие. Но это прикосновение отличалось от всех прочих, оно явно имело сексуальный оттенок. Волшебник повернулся, чтобы посмотреть на Джила. Тот глядел на экран, но почувствовав гаррин взгляд, тоже обернулся. Его рука на гарриной ноге замерла. В сумраке кинозала его облик казался незнакомым, странным, глаза лихорадочно блестели за прядями волос, упавших на лицо, когда он наклонил голову. Оборотень прикусил нижнюю губу, и в его взгляде было столько жажды, голода, что Гарри почувствовал, как его собственный пульс сбился с ритма. Волшебник вернулся обратно к экрану. Он расслабился на диванчике, откидываясь на спинку, и тем самым символически высказывая разрешение прикоснуться к себе. Гарри подумал, что ничего плохого не может случиться, если Джил погладит его ногу. Сколько раз оборотень уже делал это, не считая того, что они уже дважды целовались и спят в одной постели? Действие на экране разворачивалось и становилось всё более интенсивным, а Гарри, чем дальше, тем меньше мог игнорировать движения чужой руки. Тем более, она всё чаще задевала паховую область так, что волшебник вынужден был несколько раз менять положение на более удобное. От каждого движения руки возбуждение искорками разлеталось по его телу, разжигая удовольствие, щекоча нервы. Он так увлёкся ощущениями между ногами, что не сразу заметил, как позади его головы появилась ещё одна чужая рука. Ашер и раньше сидел расслабившись, с закинутой на спинку дивана рукой, но теперь и он перешёл к активным действиям. Ровно в тот момент, когда Гарри был готов оторвать от себя ладонь Джила, волшебник почувствовал, что Ашер играет с его волосами. Он автоматически повернулся к вампиру, чтобы спросить, в чём дело, и на полпути его встретили губы Ашера. Забыв обо всём, Гарри погрузился в жаркий поцелуй. Он был не таким, как предыдущий, медленный и нежный. Нет, это поцелуй был горячим, быстрым, страстным, какой бывает, когда двое настолько возбуждены, что им становиться безразлично всё вокруг, кроме удовольствия. И Гарри было всё равно, что он в зале полном людей, на виду у всех целуется с мужчиной. В Англии, где каждый знал его, он никогда бы не позволил себе такого. Но здесь, в благословенном Новом Свете, он мог творить всё, что взбредёт ему в голову. И эта анонимность, это свобода пьянила его не меньше, чем поцелуи Ашера. Он был готов отдаться своему бунтарскому, взбалмошному настроению, плыть на гребне волны эмоций. Каждое движение языка Ашера добавляло новые цвета к удовольствию. Гарри протянулся, и запустил руку в золотые волосы, которые его так привлекали своей красотой. Как всегда ему не верилось, что он может вот так просто прикоснуться к кому-то, кто кажется прекрасным божеством, сошедшим со своего постамента. Правая рука была зажата между ним и спинкой дивана, но Гарри удалось просунуть её так, чтобы обнять вампира за талию и притянуть к себе. Ашер в ответ опустил свою руку Гарри на грудь и стал его ласкать, мягко сжимая сосок через шёлковую рубашку под такт движениям языка. Вампир наклонился так, что гаррины лопатки оказались прижаты к спинке дивана. Потерянный в поцелуе Гарри не сразу понял, что Джил уже не прижимается к его плечу. Опомнился он лишь тогда, когда осознал, что ловкие пальцы расстегивают его ширинку. Он оторвался от Ашера, и вампир переключился на его шею и мочку уха, лаская их языком и поцелуями, слегка задевая клыками, но не прокусывая кожу. Пытаясь взять себя в руки и справиться с наслаждением, Гарри посмотрел вниз и увидел, что между его ног на коленях стоит Джил. Оборотень уже расстегнул гаррины джинсы, и приподнял рубашку. Улыбнувшись волшебнику, без всякой подготовки, Джил целиком взял в рот его член. Мгновенно Гарри обожгло такое сильное наслаждение, что в голове воцарилась звенящая пустота. Его вскрик заглушил ещё один поцелуй Ашера. Вампир просунул руку волшебнику под рубашку и теперь ласкал его живот и грудь. Гарри пытался справиться собой, с возбуждением, но чем больше он старался, тем резче чувствовал удовольствие. И самое ужасное, он никак не мог отплатить. Его правая рука была прижата Ашером к спинке дивана, и Гарри мог дотянуться только до спины вампира. Что он и сделал, ногтями впиваясь ему в поясницу. Гарри всё позабыл о том, что его ногти давно уже превратились в острые коготки. Ашер выгнулся, будто пытаясь уйти от них и из-за этого сильнее прижался к Гарри. Он застонал волшебнику в рот. Волшебник же не обращал внимания ни на что, кроме чужих рук и ртов на своём теле. Гарри встретился взглядом с Джилом и упал в глубокую ловушку огромных глаз. Оборотень смотрел на него снизу вверх, от своего положения на полу, пристально, внимательно, и, несмотря на то, что Гарри даже не прикасался к нему, казалось, что он тоже потерян в удовольствии. Ашер продолжал ласкать его сверху, всегда поцелуями закрывая рот Гарри, когда замечал, что волшебник собирается вскрикнуть. Обычно Гарри никогда не позволял себе лишних звуков, даже во время оргазма, издавая только тихий стон, а не что-нибудь более шумное. Но не сейчас. В этот раз он полностью погрузился в удовольствие, и он не сдерживал себя, звуком выражая радость от наслаждения. Будто через стоны оно могло выплеснуться наружу. Гарри совершенно всё забыл о том, что сидит в зале, наполненном не одной сотней людей. Волшебник чувствовал удовольствие сразу в нескольких точках. Ему сложно было сосредоточиться на обоих своих партнерах, и он знал, что обделяет их, получая столько наслаждения и не даря ничего в ответ. Во всех его предыдущих сексуальных приключениях, он в основном был тем, кому выпадало расточать ласки, и он привык всегда заботиться об ощущениях девушек. Но в этот раз, сдержанный напором и силой двух сверхъестественных существ, он ничего не мог поделать. Наряду с горячим удовольствием, которое переполняло тело волшебника, Гарри ощутил золотой свет в своей груди. Это была нежность, восторг, любовь к Джилу, к его желанному, драгоценному солнцу. Оргазм взорвался в нём неожиданно. Ашера прижался еще сильнее к телу Гарри, будто нуждаясь в прикосновениях. Но волшебник не мог дотянуться, чтобы приласкать вампира. Для этого пришлось бы вставать и полностью менять положение, а этого он сделать был не в состоянии, так как ноги его не держали, а голова кружилась после ошеломляющего оргазма. Неподвижно, он грелся в послесвечении удовольствия. На экране взрывались вертолёты, кто-то целовался на фоне взрывов, но Гарри было всё равно. Он полностью потерял линию сюжета, и сейчас не мог даже вспомнить, что было вначале. Чем больше он обретал ясность мысли, тем сильнее всё, только что произошедшее, казалось полнейшим безумством. И о чём он только думал, занимаясь этим с двумя тёмными существами посреди маггловского кинотеатра? Он даже не вспомнил про чары невидимости или бесшумности, или хоть чего-нибудь. Волшебник он или как? Это же полное безрассудство, он забыл обо всём и был полностью открыт для нападения! За этими размышлениями Гарри не заметил, что Джил немного оправился и залез на диванчик. Также волшебник не увидел, как над его склонённой головой, вампир и оборотень обмениваются взглядами. Спазм сжал гаррино горло. Разве он давал разрешение на подобное, разве они планировали нечто такое? Да, он не сопротивлялся, и не сказал нет, но разве в таких случаях не принято интересоваться, хочет ли ваш любовник испытать оргазм в таком общественном месте. Особенно, когда подобное происходит в первый раз. Под давлением ситуации, в окружении темноты зала и двух людей, которые ждали его реакции, Гарри почувствовал себя заманенным в ловушку. Что он мог им сказать? “Спасибо, очень мило, но в следующий раз предупреждайте?” Или: “Спасибо, всё было здорово, но давайте ещё раз попробуем, чтобы довести до совершенства”? А может даже: “Парни, я, конечно, не против, но я думал мы друзья?”. Он просто не мог заставить себя оглянуться, не мог посмотреть им в глаза. И хотя Гарри знал, что оставлять партнёра неудовлётворённым, это самое худшее, что можно сделать во время секса, именно так он и поступил. Гарри поднялся, и не оглядываясь, начал пробираться из зала. Его никто не окликал и не удерживал, как он боялся поначалу. ~оОо~ Ашер и Джил смотрели вслед волшебнику, который сбегал от них во второй раз. Откинувшись на спинку дивана, Ашер вздохнул. - Как ты? – спросил Джил. Вампир неопределённым жестом махнул в сторону своего тела. - Как видишь готов к продолжению, но, увы, - сказал он. – А как насчёт тебя? - Я помог себе рукой, - улыбнулся Джил. - Повезло, - рассмеялся вампир. - И правда, - улыбнулся Джил. Он поднял голову, и их взгляды с вампиром пересеклись. Джил затаил дыхание. - Возможно, я могу что-нибудь сделать для тебя? Только не ртом! Боюсь, моя челюсть будет болеть до завтрашнего утра. Гарри был очень энергичен, произнёс оборотень, придвигаясь ближе. - Это точно! Волнующее зрелище, должен сказать. Ты просто искусник, mon ami, и любая твоя помощь будет высоко оценена, - произнёс Ашер. Оборотень с готовностью потянулся к вампиру и стал возиться с застёжкой на брюках Ашера. - Как, по-твоему, всё прошло? – спросил Джил. Он почти уже справился с хитрыми старомодными крючками. Ашер не помогал ему, но и не торопил. Он лишь положил руку оборотню на голову и мягко ласкал волосы и кожу. - Я думаю, в целом, всё вышло удачно. Намного лучше, чем я предполагал, особенно после того злополучного разговора о моих предпочтениях в постели, улыбнулся Ашер. – А как считаешь ты? - Хмм, я бы не стал спешить с выводами, - сказал оборотень, который знал Гарри гораздо лучше. ~оОо~ Гарри стоял, оперевшись на раковину в туалете, и глядел на кровь под когтями его правой руки. Её было очень много, как будто он макнул кончики пальцев в красную краску, и она в основном стекла, но частично осталась в труднодоступных местах. Это была кровь Ашера? Почему он ничего не сказал, не вырвался, не убрал руку? Ведь он вполне мог сделать это со своей сверхъестественной силой. Гарри вздохнул и перевёл взгляд на зеркало. Его глаза, вопреки обыкновению, были тёмно-нефритовыми, щёки горели румянцем, а с лица стекали капли холодной воды. Волосы были всклокочены, и он пригладил их влажными пальцами. А потом сорвал резинку, и полностью переделал хвост. Может и правда обрезать волосы? Он никогда не носил их такими длинными, и в данный момент они ему мешали. Вместе с розовыми щеками они делали его лицо таким… милым. А Гарри никогда не хотел быть милым. Он хотел быть взрослым, мужественным, ему хватало того, что очень долго в школе он был ниже всех. Но ведь теперь, с длинными волосами, он чем-то напоминал Сириуса, и это было ему приятно, и поэтому что-то менять не хотелось. Распрямившись, и потерев лоб, Гарри снова вернулся к размышлениям из-за которых ему пришлось спрятаться в туалете. То, что только что произошло между ним, Ашером и Джилом выходило за рамки всего дозволенного. Он никогда и ни с кем не испытывал такого наслаждения. Это было замечательно, волнующе, изумительно. И в то же время незнакомо, пугающе. Всё происходило слишком быстро, слишком рано. В последнее время день и ночь Гарри проводил с тёмными существами, погрязнув в напряжении между ним, Джилом и Ашером, в интригах и политике. Гарри нуждался в перерыве от всего сверхъестественного в своей жизни. Как когда-то в Хогвартсе, во время войны, ему хотелось на время убежать, спрятаться, пропасть из жизни. В туалет зашёл мужчина в возрасте, мельком глянув на Гарри, он прошёл дальше к писсуарам. Гарри услышал, как свистя мелодию из кинофильма, тот начал облегчаться. Волшебник притворился, что тщательно моет руки. Ему действительно не нравилась кровь под ногтями. Мужчина закончил, и подошёл к раковинам. Поймав в зеркале гаррин взгляд, он улыбнулся и сказал: “Привет!”. В этот момент Гарри пронзила мысль, настолько ужасная, что он опрометью бросился прочь из туалета. Поглядев на хлопнувшую дверь, мужчина пожал плечами, и закрыл кран с водой. Сначала свой, а потом тот, что оставил Гарри. ~оОо~ Гарри сидел за лестницей на полу у стены, в тёмном, пустынном уголке кинотеатра. Он сжимал голову, пытаясь осознать только что пришедшую на ум идею. Перед глазами проходила вереница лиц: Мелани, Джил, Байрон, Ашер, Юстиниан, продавщица из магазина, незнакомый мужчина в туалете, даже те две блондинки из отеля, которых, наверное, можно не считать. Их всех объединяло одно, с большими или меньшими усилиями они пытались добиться романтического внимания Гарри. Семь человек за месяц, многовато, не правда ли? Особенно, если учесть, что обычно ему самому приходилось подходить и знакомиться, флиртовать и ухаживать, как-то заинтересовывать собой окружающих. Конечно, всё было совсем по-другому в магической Англии, где его любили, потому что он знаменит. Но Сент-Луис, обычный маггловский городок, где его никто не знал, местечко, ничуть не лучше, чем все остальные городки, в которых ему доводилось бывать за время своих путешествий. Получается дело не в людях. Дело в нём. Кое-что с ним случилось, что-то в нём изменилось, что начало притягивать людей к нему. И это не просто клыки и когти, а что-то внутренее. Почти на сто процентов Гарри был уверен, что что-то произошло с его волшебством. Он чувствовал его по-другому, он не мог ни на минуту забыть о нём, как забывал раньше, и как сейчас не помнил о сердцебиении или дыхании. Но последнее время волшебство горело, выплёскивалось, жило своей жизнью. С ним что-то происходило, и это что-то влияло на окружающих. Гарри во второй раз подумал, что ему необходим мудрый, опытный волшебник, который смог бы всё объяснить. Самое ужасное, что Гарри представления не имел, где такого искать. ~оОо~ К своим спутникам Гарри вернулся прямо перед титрами. Он полностью взял себя в руки, выглядел собранным, освежённым и даже улыбался. Красноречиво он поблагодарил Ашера и Джила за приятный вечер и доставленное удовольствие, рассказал, как ему понравилось, а потом пообещал, что обязательно расплатиться той же монетой. Напоследок, он попросил их возвращаться без него, сказав, что хочет немного погулять по ночному Сент-Луису. Нет, один. Да, без охраны. Когда вернётся, не знает, но ждать его не надо, и беспокоиться за него тоже. Он взрослый, и может делать, что захочет. В конце концов, Гарри пожелал им приятной ночи, и наложив на себя магглоотталкивающие чары, аппарировал прямо из зала. За весь разговор он ни разу ни до кого не дотронулся. ~оОо~ Появился он в самом центре Сент-Луиса, недалеко от отеля Хайат Редженси в подворотне, которую присмотрел ещё в первые дни пребывания в городе. Сняв с себя чары, он пошёл по улицам ночного города, полностью погрузившись в размышления. Новые чувства и изменения в его жизни пугали. Он сталкивался с тем, с чем его никогда не обучали справляться. За всю свою жизнь он заботился только о Хедвиг, а теперь под его ответственностью оказалось несколько людей, и скоро их стает ещё больше. И обо всех надо было беспокоиться, и в случае необходимости – защищать. К тому же всё, произошло так стремительно, что он оказался полностью не готов. А теперь ещё прибавились отношения с Джилом и Ашером. Вплоть до сегодняшнего вечера он был уверен, что они никогда не зайдут так далеко. Какая наивность, особенно если учесть линию крови, из которой происходит Ашер. Но сейчас Гарри не был готов признать свою гомосексуальность, максимум он мог думать о том, что ему нравятся люди обоих полов. Он ничего не знал, о том, как строят отношения люди одного пола. Ведь им не пожениться, не завести детей. А если не будет семьи, которую так всегда хотел Гарри, какой тогда смысл во всём этом? К тому же, Гарри не знал, готов ли он к серьёзным отношениям. Ведь если он сейчас полностью разорвёт все связи с Джилом и Ашером, как он сможет жить с ними в одном доме? Разговаривать, будто ни в чём не бывало. Он до сих пор помнит, как сторонился Чжоу Чанг до конца своей учёбы в Хогвартсе, и это после одного поцелуя! О Джинни он и думать не хотел, встреться она ему на другом конце улице, он тут же перейдет дорогу, а то и вовсе убежит. А Джил и Ашер нуждались в серьёзных отношениях. Они заслуживали их, были достойны верности, честности, доверия и преданности. Ашер, который ушёл от возлюбленного, с кем был не одно столетия, и Джил, кто не мог расстаться с Гарри ни на миг, они оба стоили настоящей, искренней любви. Мог ли Гарри дать им такое? Мог ли он даже сделать для них что-то наподобие того, что они устроили для него сегодня? А ведь он осознал уже, что ими всеми руководит не только страсть. То золотое чувство в его груди, которое он ощутил сегодня, не могло быть ничем иным, кроме как любовью. В этом Гарри был уверен, он полюбил Джила, и ему нравится Ашер. А также он безумно хочет их обоих. Но смогут ли они все вместе преодолеть гаррину паранойю и подозрительность, застарелые раны Ашера и неуверенность Джила? Готов ли сам Гарри бороться за своё счастье здесь и сейчас, а не в туманном будущем? Да, чёрт возьми, да! Он приложит все усилия, а там будь, что будет! Ведь, как всегда, борьба – его самый лучший конёк. И хотя это новое поле боя, как говориться, в любви и на войне правила одни – никаких правил! Гарри остановился в тёмном, глухом переулке и запрокинул голову. Бриллиантовая россыпь звёзд захватывала дух, а ночной ветер приятно овевал горящее лицо. Гарри улыбнулся. Он принял решение и теперь не отступит от него. Он смело встретит последствия, какими бы они ни были. Волшебник пошёл дальше, с новоприобретённой лёгкостью в шаге. Хотелось действовать прямо сейчас, купить что-нибудь в подарок для его новых возлюбленных, ведь Джил подарил ему браслет, а Ашер столько раз покупал цветы. Гарри замер на несколько секунд, и снова улыбнулся. Воз-люб-лен-ные, как же здорово звучит! Лучше чем холодное секс-партнёры, смешное друзья-спривилегиями* или обычное - любовники. Он очнулся и пошёл дальше. Забавно должно быть смотреть на него со стороны, замер, подняв ногу, и глупо ухмыляется! Ну, да ему всё равно, он не в Англии, где репортёры следят за ним из-за угла. Он далеко-далеко! И счастлив из-за этого. Так, что же выбрать, что же купить? Денег-то достаточно? Ах да, у него же кредитка. Идея цветов и драгоценностей уже занята. Для одежды и нижнего белья они ещё недостаточно близки. Сладости покупать бессмысленно, когда их и так каждый день подают к столу, да к тому же Ашер питается только кровью. Это должно быть что-то символичное, что-то с намёком. Что-то такое, что… Гарри снова остановился, как вкопанный. Щёки залила яркая краска. Отважится ли он на такое, хватит ли у него даже не уверенности, а апломба, эпатажа? Но это действительно замечательный подарок, личный, наполненный символикой и намёками. Не хуже, чем пара игрушек для секса, о которых он подумал ранее. Осмелится ли он на подобное? На лице у Гарри появилась злая улыбка, от которой Дамблдор получил бы сердечный приступ. О да, Гарри истинный гриффиндорец, и смелости ему не занимать! Решено! ~оОо~ Подарок был очень прост и в то же время изящен. Так случилось, что на последнем курсе в Хогвартсе они с друзьями частенько играли во взрывчатые карты на желание. Однажды Гарри вчистую проигрался, и задолжал целую кучу желаний. Дин Томас предложил ему попозировать перед камерой, и сделать пару интересных фотографий. Все знали, как Гарри это не любит, и собирались здорово повеселиться, глядя на его мучения. Гарри наотрез отказался. Тогда игроки посовещались, поспорили, покричали и пришли к единому решению. Гарри похолодел, видя их ухмылки. Замысел оказался элементарен. Они все объединяют свои желания в одно, и прощают ему долг, если он согласиться на фотосессию. Но, ему придётся красиво одеться, и перед камерой устроить нечто вроде стриптиза, чтобы все могли вдоволь насладиться зрелищем. А если он откажется, то все решат, что он боится, и перестанут считать его гриффиндорцем. Подумав, Гарри согласился, выставив условия, что после фотографии уничтожат, и всё останется втайне. Все согласились. С криками и смехом, ему налили целый стакан огневиски, для храбрости. Если учесть, что и до этого он был не особо трезв, стакана хватило, чтобы он полностью позабыл всю свою сдержанность и скромность. Впрочем, остальные из-за ударившего в голову алкоголя не уступали ему в раскованности, и сами готовы присоединиться к фотосъёмке. Девчонки потащили его наряжать и накладывать косметические чары. В итоге, все вместе, старшекурсники ввалились в Выручай-комнату. Денниса Криви как самого лучшего фотографа после его брата поставили фотографировать. А сами наперебой придумывали фоны, позы, сценки. И все до одной фотографии были эротичные. Было показано всё что можно, кроме того, что находилось у него между ног. До этого Гарри не дошёл бы даже будучи полностью пьяным. Фотографии были самой разной тематики. Гарри на фоне пляжа: по его мокрому телу и волосам медленно стекали капли одна за другой, и фотография, где он возлежал в россыпи лепестков роз на красных атласных простынях, в спальне, способной соперничать с королевской по своему убранству. Его сфотографировали с ангельскими крыльями, сидящим в бело-золотом троне, увитом лилиями, где только удачно выбранная поза вкупе с локонами, волнами спадающими до талии, скрывали самые интересные места. А также в чёрной коже, с красной плёткой и в сапогах до колена, в мрачной темнице, и с чёрнокожим парнем, лежащим на полу под гарриным каблуком между лопаток. Была фотография, где он был наряжен под босса мафии, с сигарой во рту, с расстегнутой рубашкой и с двумя роскошными полураздетыми блондинками у плеча и между ног, это были Сьюзен и Ханна. Его изобразили в качестве ковбоя на быке, и в виде студента на учительском столе. В виде рабочего, с комбинезоном на голое тело. И в виде принца с милыми кудряшками и в смешной короне. У кого фантазия была побогаче, превращали его в Диониса или Апполона, и вспоминали классические сюжеты картин. Веселились все. И каждый старался, чтобы фотографии получились, как можно лучше. Даже Гарри вошёл во вкус, подбадриваемый восторженными криками девочек и свистом парней. И фотографии действительно вышли великолепными. Только их никто не увидел. Когда все проснулись на следующее утро с жутким похмельем, оказалось, что все фотографии пропали. Деннис очень расстроился. Его вещи разбирали всем курсом, но фотографий так и не нашли. Зато в начале следующего месяца Гарри пришло письмо от его поверенного, что на прилавки вышел новый ежемесячный “Ведьмин час” – журнал для волшебниц, и его фотография была на обложке, и на развороте, и плюс целая статья с картинками из других фотографий с рекламой нового календаря, посвящённого Гарри Поттеру, Мальчику-Который-Выжил, Победителю Тёмного Лорда. Выпуск календаря планировался к Хэллоуину, ко дню первой победы над Волдемортом. Гарри был в бешенстве. Он потратил кучу денег на суд и адвокатов, но изъял весь напечатанный тираж календарей, пока они не поступили в продажу, а также уничтожил все фотографии и их копии. К тому же он отсудил деньги от журнала за использование его изображений в коммерческих целях без согласия самого Гарри на это. Но даже через суд он не смог узнать, кто украл фотографии. Редактор до конца клялся, что их прислали анонимно. В ярости Гарри попытался уничтожить весь тираж календарей в ту же ночь, когда получил их на руки, разведя костёр прямо посреди Выручай-комнаты. Но на календари было наложено стандартное антипожарное заклинание, поэтому ему пришлось использовать чары, с помощью которых он уничтожал диадему Ровены. Заклинание, конечно, сработало, но Гарри еле спасся сам. Когда он сбежал, в его руках оставалось ещё несколько календарей. Усевшись прямо рядом со входом в комнату, Гарри преодолел стыд и посмотрел на то, что получилось. А получилось очень здорово. Все огрехи фотографий, без которых было не обойтись, таким любителям, как они, были исправлены профессиональными дизайнерами и художниками. И теперь Гарри выглядел, как фотомодель. К тому же все фотографии двигались, на них Гарри смеялся, улыбался, подмигивал, поправлял волосы и махал рукой. На картинках он казался таким близким, таким реальным и живым, что будто бы можно протянуть руку, и вот, Гарри Поттер в твоих ладонях. Сам календарь был многолетним. Он был оформлен в виде большой картины, полметра высотой. Картина была в скромной рамке, и изображение в ней занимало большую часть. Год, месяц и цифры дат изображались внизу. Календарь показывал весь текущий месяц и подсвечивал нужное число. В правом и левом нижнем углу были небольшие красные кружочки, если на них нажимать пальцем или палочкой, то можно было перелистывать месяцы и годы. С каждым новым месяцем сменялась картинка, и так как всего фотографий было намного больше, чем двенадцать, то Гарри предполагал, что с каждым годом репертуар обновлялся. Внизу у каждого изображения присутствовала симпатично оформленная глупая романтическая фраза. Например, в марте, для которого была использована фотография Гарри с белыми крыльями, была надпись: “Гарри Поттер - ангел, который унесёт на своих крыльях вашу печаль”. Это было полным абсурдом, но настолько смешно, что у Гарри рука не поднялась уничтожить оставшиеся календари. И он решил сохранить их для потомков, чтобы показать им, после того, как они достигнут совершеннолетия, разумеется. Но кто знал, что случай представиться гораздо раньше! И теперь у Гарри для своих возлюбленных есть два равноценных подарка, таких смешных, таких милых, и, о, таких эротических. Возможно, кому-то могло показаться, что презентуя подобный подарок, Гарри хотел покрасоваться перед ними, потешить свое тщеславие и самолюбие, однако на самом деле, это был один из самых сильных жестов доверия, на которые был способен Гарри в текущем состоянии. Ведь он дарил то, что никому не показывал даже в волшебном мире, включая его самых близких друзей и бывшую невесту. Если говорить на языке символов, презентуя собственные эротические фотографии, Гарри дарил самого себя. Идя по тёмной улице Сент-Луиса, волшебник громко рассмеялся, пугая случайных прохожих. Как только он решал что-то для себя, жизнь сразу становилась легче. Исчезали все внутренние метания, и перед глазами был ясно виден дальнейший путь. ~оОо~ Глядя на восходящее солнце в небе, и чувствуя боль в гудящих ногах, Гарри понял, что пора возвращаться домой. Он выбрал переулок потемнее и уже собрался аппарировать, как его окликнули. - Эй, приятель, прикурить не найдётся? – спросил грубый голос. Гарри чертыхнулся про себя, с магглами в одном переулке много не поаппарируешь. Он обернулся и увидел компанию из пяти парней. Они окружили его против стены, отрезая выход из переулка. - Ого, смотрите-ка какая мордашка, может мы не только бабло заберём, но и того? – спросил одни, в наколках, делая характерное движение телом. - Иди в жопу, Боб, он сюда, наверное, отлить зашёл, представляешь, если обмочиться от страха? – ухмыльнулся другой, со шрамами на лице. - А я и не против, - вставил третий, с симпатичным лицом, но в грязной, мешковатой одежде. - Да тебе вообще всё равно, кого трахать, лишь бы двигалось, - загоготал первый грубый голос, Гарри увидел, что он принадлежал мужчине постарше остальных. - Так, малышка, на нашей территории мочиться запрещено, давай плати штраф, бабками или телом! – пробасил плотный блондин, слева. Он неприятно напоминал Гарри Крэбба. Остальные парни поддержали своего подельника, выкрикивая солёные шуточки, они начали подбираться к волшебнику, толкая и пихая его. Забыв о своей палочке, Гарри как когда-то Рон на Малфоя, рванул на них с голыми кулаками. Волшебник успел посадить пару ударов, сломать кому-то руку и челюсть, а потом сам получил по лицу и полетел на асфальт. Теперь-то его начали бить ногами, чтобы отомстить за переломы. Он перевернулся, и схватил главаря за ногу, валя его на себя. Так они и покатились по земле, постоянно борясь. Потом его схватили за волосы, оторвали от главаря, вздёрнув на ноги, и снова началась драка. Гарри уже понял, что не справляется, он хотел аппарировать, или вытащить палочку, но ему постоянно мешали, всё время нанося удары. Волшебник начал сосредотачивать, вспоминать свои боевые навыки. Он получил ещё один удар по лицу, но сумел одолеть двоих, включая главаря. Ещё трое продолжили нападать с удвоенной силой. Возможно, Гарри смог бы победить, но в руках одного парня блеснуло лезвие, и он всадил ножик волшебнику в живот, так, что от ужасающей боли и хлынувшей крови, Гарри упал сначала на колени, а потом лицом в грязь. Он потерял сознание и перестал чувствовать удары. Что случилось дальше, Гарри помнил с трудом. Все его воспоминания были окрашены ярко-красным цветом. Видимо, с потерей сознания, его щиты рухнули, но наружу вылезло что-то ужасное, некий кровожадный монстр. Как будто в бреду, Гарри свалил рядом с собой ещё одного парня и вцепился ему в горло. Он стал жадно хлебать кровь, раздирая когтями грудь нападавшего. С разных сторон послышались крики: “Это вампир, вампир! Бежим отсюда!”. Но Гарри не мог позволить своей добыче уйти. Бросив парня, потерявшего сознание, он один за другим догнал и поймал последних двух человек. Вырубив их и притащив во всю ту же подворотню, он и сам на время отключился. Когда он пришёл в себя, красного тумана перед глазами не было, но его тошнило, и голова ужасно болела. С трудом поднявшись на четвереньки, он пополз к своим жертвам искать пульс. К счастью, все пятеро оказались живы. Дрожащими руками он вытащил палочку и на каждого наложил Обливиэйт, надеясь, что он подействует нормально и не оставит их жалкими подобиями Локхарта после второго курса в Хогвартсе. Потом он уполз обратно к стене и оглядел поле боя. Как оказалось, пока он проползал мимо тел, он всё перепачкал своей кровью. Гарри опустил взгляд на себя: вся рубашка спереди была тёмно-красной. Скорее всего там была его кровь, и кровь того парня, которому он вцепился в горло. Гарри поднял рубашку и уставился на рану. Она выглядела отвратительно и от её вида сразу сталапонятно причина головукружения. Кровь необходимо было срочно остановить. Напрягая затуманенные мозги, Гарри, наконец, вспомнил заклинание и тут же наложил его себе. А потом тому парню с прокушенной веной, иначе тот умер бы от потери крови. К тому же это заклинание позволяло парню немного излечиться, так, чтобы не было понятно, чем нанесена рана, на случай если делом заинтересуется полиция. Гарри уже чувствовал, как рана на его животе покалывала, явный признак начавшегося процесса заживления. Ещё бы знать заклинание от тошноты и было бы совсем хорошо. Вытащив из чудом сохранившейся борсетки мобильник, Гарри вызвал скорую помощь, сообщив, что видел драку, когда проходил мимо. Зная, что у него есть не больше двадцати минут, Гарри стал сосредотачиваться, чтобы успешно аппарировать. Но его ужасно тошнило, и болела голова. Все признаки сотрясения мозга. Через десять минут безуспешных попыток, его вырвало кровью. На сто процентов Гарри был уверен, что это не его кровь, а того парня. Конечно, она не прижилась, он же не вампир. Иначе спал бы сейчас в своём тихом, уютном гробике, а не мотался бы по городу в поисках неприятностей. Но если он не кровосос, то почему вообще потащил в рот эту гадость? Ерунда какая-то да и только. Вдалеке раздался вой сирены машины скорой помощи. Это быстро подстегнуло гаррины усилия по сосредоточению. Ему совсем не хотелось в больницу, когда дома он может вылечиться в пять раз быстрее. Он еле успел аппарировать перед тем, как в переулке появились врачи. Появился он во дворе дома, к счастью, не потеряв ни одной части себя в процессе. Тяжело поднявшись, Гарри шатаясь добрёл до входа, и распахнул дверь. Его тут же сбили с ног. - Гарри, ты вернулся, а я ду… Что это?! – завопил Джил, слезая с волшебника. Он сам испачкался в крови от гарриной рубашки. – О Боже! Что случилось, Гарри? - Драка. - Но с кем ты подрался? - Обычные карманники, ничего серьёзного! Почему ты не спишь? – спросил Гарри, пытаясь встать. Голова всё ещё кружилась. - Карманники?! Да ты весь в крови! – Джил бросился поднимать волшебника с травы. - У одного бы нож, он порезал меня, - объяснил Гарри. Ему не хотелось говорить. Хотелось лечь прямо здесь и уснуть, или, по крайней мере, упасть в обморок. - Больше похоже на мясорубку, чем на нож! Сколько их было? - Мм, много, я не помню. - Сколько, Гарри? - Пятеро! Слушай, у меня голова болит, давай все вопросы на потом, ладно? - И ты один! Надо было исчезать оттуда сразу, как ты умеешь! Господи, сколько крови. Больше ты не выйдешь без охраны! А если бы тебя убили? Гарри перестал отвечать, он просто пытался добраться до их комнаты, опираясь на плечо Джила. Когда волшебник очередной раз споткнулся, и чуть не свалился с лестницы, оборотень просто-напросто поднял его на руки. “О, Мерлин, как невесту на свадьбе. Какой позор!”, слабо подумал Гарри и закрыл глаза. Его хотя бы больше не тошнило, и то хорошо. Так, они добрались гораздо быстрее. Гарри вызвал эльфов дома и приказал приготовить ванну, очистить кровь в холле и во дворе, где он упал, и постирать его одежду. Джил помог ему стянуть рубашку, штаны и добраться до ванны. Оборотень удивился, увидев только одну ножевую рану. Из-за количества крови он думал, что таких ран, по меньшей мере, три. Но Гарри успокоил его, объяснив, что остальная кровь не его, хотя не стал рассказывать, каким образом она попала на одежду. Хорошо хоть у него хватило ума стереть кровь на губах, подбородке и шее, до появления здесь. Заклятие остановки крови работало хорошо, заживляя ножевую рану. Поэтому Гарри нужен был только его бальзам от синяков, царапин и разбитой губы. Джил подал ему чудо-сумку, и Гарри выудил нужный пузырёк, но к несчастью волшебник обнаружил, что забыл вовремя обновить на ней чары застоя и бальзам испортился. Придётся пользоваться маггловскими средствами в течение завтрашнего дня, пока он не сварит новый бальзам, и не даст ему загустеть за шесть часов. Гарри посмотрел на себя в зеркало. К счастью оба зрачка оказались одного размера, а значит, сотрясение мозга ему не грозит. Что было просто отлично, потому что Гарри не знал иного способа избавления от последствий сотрясения, кроме как неделями отлёживаться и пить обезболивающее. Если говорить о других ранах, то на скуле красовалась длинная ссадина, на лбу поперёк шрама была неглубокая царапина, а губа, как он и почувствовал, была разбита. В целом, он смотрелся намного лучше, чем ожидал. Во всяком случае, не было никаких выбитых зубов, фиолетовых фингалов или огромных шишек. Он подумал, что будет смешным контрастом к своему подарку Джилу и Ашеру. Сравните, дамы и господа, Гарри Поттер сейчас и тогда! Джил не отходил от него ни на шаг и при любой возможности прикасался к нему. Даже из ванны он отказался уходить, мотивируя это тем, что Гарри в любой момент может упасть в обморок и захлебнуться. Джил признался, что по истечении двух часов, после того как Гарри исчез, оборотень всерьёз подумал, что волшебник покинул его навсегда, обидевшись за то, что произошло в кинотеатре. Но в то же время оборотень решил, что Гарри вернётся за своими вещами, поэтому принялся караулить его, чтобы не упустить момента, когда волшебника можно будет застать в последний раз, чтобы попросить прощения. Как покорный оборотень, он вдвойне ощущал свою вину за то, что сделал что-то, что может не понравиться его альфе. Ашер сначала ждал с ним, но с рассветом уснул, сказав, что если Гарри не появится до полудня, нужно начать поиски. Волшебник объявился в одиннадцать утра, когда оборотень потерял последнюю надежду. И теперь Джил боялся выпустить его из поля зрения, движимый иррациональным страхом, что стоит отвернуться и Гарри аппарирует подальше отсюда. Всё это Джил рассказывал, сидя на полу у ванны, в которой Гарри, смыв под душем основную грязь, расслаблялся, чтобы успокоить боль в потянутых мышцах. Он держал волшебника за руку, но не поднимал на Гарри взгляд. Гарри было стыдно. Он никого не хотел волновать. Подумать можно было и в постели, не обязательно бродить для этого по городу. Тогда, может быть, и драки бы не случилось… Отбросив все лишние мысли, Гарри приподнялся и поцеловал Джила прямо в губы. Сегодня он целовался исключительно с Ашером, и это было не честно. К тому же он не знал, как по-другому утешить оборотня, и заверить его, что он не сердиться и никуда не исчезнет. Джил сначала замер и не отвечал на поцелуй, но потом стал с энтузиазмом откликаться. Но вскоре пришлось прекратить, потому что открылась рана у Гарри на губе. Опять пошла кровь и волшебник применил то же заклинание заживления, что и для ножевой раны. Сегодня впервые они засыпали прижавшись друг к другу, потому что оба нуждались в комфорте и ощущении безопасности. И Гарри, наконец, начал понимать, каково это, спать в щенячьей куче. Даже если из всей кучи были только они с Джилом. Глава 23 Гарри проспал весь день и поднялся только к вечеру. Всё тело болело, а голова – и того больше. Во рту был омерзительный вкус, поэтому волшебник заставил себя подняться, хотя бы для того, чтобы смыть его. Есть хотелось зверски, поэтому он вызвал Нелли, чтобы она успела всё приготовить, к тому времени, как он вернётся в постель. Вопреки обыкновению, этот завтрак не состоял из одной чашки кофе с закусками, а больше напоминал обед. Гарри удостоверился, чтобы помимо кофе попросить побольше сока, ведь необходимо было как-то восполнять кровопотерю. Выглядел он хуже, чем вчера перед сном. Ссадина на щеке распухла, но разбитая губа уже начала заживать. Лицо было ужасно бледным, и под глазами красовались тёмные круги. Зато ножевая рана уже хорошо затянулась и не требовала никакого дополнительного лечения. После душа Гарри распустил и расчесал волосы, чтобы прикрыть хоть часть ссадины на лице, а также надел ярко-зелёную футболку, чтобы акцентировать внимание на ней, а не на разбитой губе. Как правило, такой зелёный цвет только подчёркивал бледный цвет кожи, придавая ему болезненный оттенок, но из-за глаз и волос Гарри, такого не происходило. Зелёный делал его глаза необычайно яркими, и когда он надевал что-то в этом цвете, от глаз было не оторваться. Сам он никогда не думал об этом, но девчонки в Хогвартсе все уши прожужжали ему по этому поводу. Так что после стольких повторений, он запомнил, и сейчас использовал это. Конечно, можно было применить косметические чары, но они были эквивалентом того, чтобы обычному парню подвести глаза или накрасить губы. Такого волшебник бы не потерпел. Он был мужчиной и ему все эти женские уловки казались неуместными. Да внешность, по большому счёту его не волновала, но сегодня был особенный день, он собирался признаваться в любви, и выглядеть отвратительным уродцем на фоне двух красивых существ ему не хотелось. Браслет и оба фамильных перстня он уже не снимал. Гарри привык к их весу, и они приносили ему своего рода успокоение. И хотя драгоценности вместе с джинсами и футболкой смотрелись немного странно, волшебнику было всё равно. В целом он выглядел, как юный английский лорд: маггловский бунтарь, который решил насолить своему старому, богатому дядюшке и ввязался в кулачную драку с соседскими мальчишками. А потом, в знак протеста за домашний арест, нацепивший на себя футболку своего лучшего друга, одного мальчишки из слуг, вместо собственного традиционного костюма. Гарри усмехнулся. Главное, что он не выглядел, как девчонка-сорванец в мужской одежде, а остальное было не важно. После завтрака волшебник хотел подремать ещё немного, но надо было вставать, и идти варить бальзам, если он хотел в ближайшее время избавиться от своих синяков и ссадин. Пришлось покинуть уютную спальню и отправиться в подвал. Чтобы попасть туда, ему пришлось пройти мимо гостиной, где все собрались на поздний чай. В семь часов вечера уже можно было ужинать, но так как у всех сместился ритм жизни из-за вампиров, закуска в семь часов вполне заменяла пятичасовой чай. Разглядев рыжую макушку, Гарри понял, где пропадал Джил, пока волшебник завтракал. Когда он вошёл, разговоры оборвались, а верлис вскочил на ноги. Судя по реакции окружающих, синяки остались заметными, несмотря на все гаррины ухищрения. Наверное, ему стоило надеть рубашку с длинными рукавами. - Гарри, ты уже проснулся! – воскликнул оборотень. - Ага. Добрый вечер! – улыбнулся волшебник всем присутствующим. Его слова будто послужили сигналом: люди и оборотни начали говорить наперебой, выясняя подробности. Должно быть, Джил уже вкратце рассказал о случившемся, за что Гарри был ему очень благодарен, но все хотели знать, что произошло в точности. Пришлось сесть за стол и поведать полную историю, включая перечисление ран и точный отчёт по самочувствию. Гарри только умолчал о том, как одолел двух последних противников, сославшись на волшебство. И чтобы оборотни не почуяли ложь, говоря это, он практически не врал, так как то, что случилось с ним вчера, иначе как волшебством назвать было трудно. В ответ на его рассказ посыпались предложения по организации охраны и лечению ран. Гарри сначала терпеливо выслушивал, но потом прервал их, сказав, что об охране подумает, но с лечением и так всё понятно. У него собственные методы, и завтра в это же время он будет здоров. Отказавшись от чая, волшебник отправился прямиком в лабораторию, варить свой бальзам. Всего через два часа работы он был вымотан до предела. Поэтому его сил в итоге хватило только на то, чтобы затушить огонь и свернуться прямо на скамье в лаборатории. По логике, надо было ещё разлить горячее зелье по склянкам, пока оно не начало застывать, но сил на это не было. Едва опустив голову на скамейку, он вырубился. ~оОо~ - Гарри, Гарри, просыпайся, тебе нужно встать, Гарри! Сквозь сон волшебник почувствовал, как его трясут. Не лучшее ощущение, если у тебя болит голова, и затекла шея. Но он резко поднялся и выхватил палочку, по старой привычке. Нападение на Хогвартс? А, нет, это просто Джил. Смотрит круглыми глазами на палочку и пятится от Гарри. Волшебник убрал своё оружие, и потёр виски. В голове будто стучали меленькие молоточки. А шея и плечи грозились отвалиться. Болеутоляющее – вот за что бы сейчас он отдал полцарства. Мда, не лучшая была идея спать на жёсткой скамейке, особенно после вчерашней драки. Поднявшись, и пройдя мимо котла к шкафчику, Гарри понял, что бальзам уже начал густеть, и его теперь не разольёшь по ёмкостям. Просто замечательно. Гарри запрокинул в себя пузырёк с болеутоляющим, и замер в ожидании эффекта от зелья. Через пару минут он осознал, что оборотень что-то ему втолковывает. - Так, Джил, давай с самого начала и помедленнее. Что-то я туго соображаю, сказал Гарри, закрывая шкафчик, и оборачиваясь к оборотню. - Нарцисс приехал, - ответил Джил, сократив всю свою речь к двум словам. Нарцисса, Нарцисса, Малфои что ли? А, нет, тот Нарцисс, из гиен. - Куда? – спросил Гарри, всё ещё не соображая. Оборотень посмотрел на него с сочувствием и жалостью. С чего бы это? - Обей клана гиен, Нарцисс, приехал сюда и ждёт тебя в гостиной. Поднимайся скорее, Гарри, он уже весь дом на уши поставил! - Чёрт, как же не вовремя. Что ему надо хоть? Не дом, а проходной двор какой-то! Гарри одёрнул футболку и глянул на своё отражение в стеклянной дверце шкафа. Тяжело было что-нибудь разглядеть, но даже так, волшебник видел, что его лицо помято ото сна, а волосы спутаны. Гарри пригладил их рукой, но это не сильно помогло. Что ж, невозможно было подняться в комнату и переодеться, не минуя гостиной, так что Гарри надо было выйти, как есть. Максимум, что волшебник мог сделать, это наложить на себя освежающее заклинание. А всё остальное этому Нарциссу просто пришлось бы потерпеть. - Он приехал встретиться с Ашером, и привёз ему нового кандидата в pomme de sang. Но сейчас ещё одиннадцать, закат только через полчаса. Нужно что-то делать, пока Ашер не проснулся, - сказал Джил. - Понятно. Ну что ж, надо встретить гостя, и предложить ему поужинать. Но после сегодняшнего дня, я наложу чары на воротах, чтобы никто посторонний не мог войти без предварительной договорённости. А то мне это уже надоело. - Хорошо, Гарри. Правда, мы уже поели, - ответил Джил. - Но если тебе интересно моё мнение, то вся ситуация с приездом Нарцисса очень странная. Нарцисс чрезвычайно редко покидает свой клуб. Оборотень шёл вслед за волшебником, и они уже почти поднялись до конца лестницы. Волшебник резко остановился, а затем обернулся. Он оказался на две ступеньки выше Джила, и фактически нависал над ним. Оборотень тоже замер и вопросительно поднял голову. Гарри наклонился и поцеловал его, чрезвычайно нежно и мягко. Они пропали для всего мира на целых три минуты. Через это время, волшебник отстранился и улыбнулся. - Ну, конечно же, мне интересно твоё мнение. Что бы ты ни думал, - сказал Гарри. Оборотень ещё не отошёл от поцелуя. Его взгляд был расфокусирован, а на щеках появился слабый румянец. Рыжие всегда очень быстро краснели, Гарри помнил это ещё по Рону. Но на Джиле румянец смотрелся куда более привлекательно. - Гарри. Ты меня целуешь уже во второй раз, - сказал Джил. - Тебе не нравится? – поднял брови волшебник. - Нет, нет, не в этом дело. Мне очень нравится. Просто я не ожидал. Я практически был уверен, что ты отгородишься от меня, и даже запретишь прикасаться к тебе. - Ну, тогда можно порадоваться, что не все ожидания оправдываются. - Действительно. Они молча посмотрели друг на друга, будто пытаясь угадать мысли другого. Гарри очень хотелось в этот момент применить легилименцию. Паранойя нашёптывала ему, что реакция оборотня не такая радостная, как должна быть, что, наверное, тот в него вовсе не влюблён, а просто притворяется ради корыстных целей. Что волшебнику надо поскорей прекратить это, чтобы в случае чего избежать всей боли преданного доверия. Но Гарри давно научился игнорировать этот шёпот, иначе он бы уже перебил всех вокруг себя. Просто так, в качестве превентивной меры возможного предательства. К тому же, он давно поклялся не применять легилименцию, кроме как в случаях крайней нужды. Это специфическое искусство принесло ему столько боли, и казалось ему настолько аморальным, что он практически не мог вынести даже мысли, что владеет им куда лучше окклюменции. Улыбнувшись напоследок Джилу, Гарри решительно преодолел оставшиеся ступени, и после нескольких шагов толкнул дверь в гостиную комнату. Сразу он услышал голос Сандры, она что-то пыталась втолковать пришедшим гостям, а Джон её утихомиривал. До волшебника долетели только обрывки последней фразы. - … Нет, но нельзя же так! Гарри сегодня плохо себя чувствует и не готов к посетителям, а из-за вас ему приходиться вставать с постели! – распиналась она. Но все слова падали на глухие уши. Гарри прочистил горло, и Сандра с Джоном, наконец, заметили его. Оборотни с самого начала поглядывали в его сторону, наверняка, услышав, как он поднимается по лестнице. Блондинка радостно улыбнулась. В гостиной было восемь новых лиц, а также все жители дома, кроме вампиров. В кресле сидело интересное существо, и от него шла такая сила, что Гарри показалось, будто ещё чуть-чуть, и она проявится в виде ауры, которую все смогут разглядеть. Это явно был Обей гиенолаков Нарцисс. Гарри уже понял из разговоров, что Нарцисс, владелец бдсм-клуба, но даже обладая подобным знанием, он был не готов к виду гостя, представшего пред ним. Нарцисс был накрашенным мужчиной в женском платье. При этом, его нельзя было спутать с женщиной, как, например, очаровательного Сонни. Нет, Нарцисс с его короткими, чёрными кудряшками и тонкими, но заметными мускулами, выглядел как мужчина в женской одежде. На нём было красное, кружевное платье выше колен, настолько прозрачное, что через него можно было разглядеть тёмные кружки сосков, чёрное, кружевное бельё, пояс с подвязками и тонкие, чёрные чулки в очень мелкую сеточку и с рисунком вдоль икр. На ногах красовались красные босоножки на высоком каблуке и с кожаными завязками, перекрещивающимися вокруг лодыжек. Черты лица были тонкими, красивыми и косметика лишь подчёркивала это, доводя естественную красоту до совершенства. Позади кресла стояло двое охранников, высоких, выше Джила или Ашера. Они были очень мускулисты, и в своей одежде, состоящей из кожаных штанов, ошейников и множества ремешков, соединённых металлическими кольцами, напоминали порнозвёзд на съёмках тематического фильма. Из тех, где худенького, белого парня, подвешенного за цепи к потолку, имеют много больших и физически одарённых негров. И хотя среди охраны не было чернокожих, так или иначе они вписывались в образ. Помимо двух телохранителей позади кресла, ещё двое стояли у внешней двери, а двое других гиенолаков из свиты Нарцисса расположились в различных стратегических точках у стен. Персей и Дарес находились недалеко от Нарцисса, явно демонстрируя кому они служат. У ног альфы на коленях стоял мальчик, с чёрными локонами до плеч. На нём не было ничего, кроме ошейника с шипами и коротких виниловых шортиков. Видимо, именно этого гиенолака привезли в качестве pomme de sang к Ашеру, а значит, он был ровесником Гарри, так как питаться несовершеннолетними было запрещено законом. И всё же мальчик казался моложе волшебника. Его вид натолкнул Гарри на интересную мысль. - Всем добрый вечер! Сандра, дорогая, разве ты не хочешь переодеться перед тем, как Юстиниан проснётся, и потом дождаться его у гроба? – спросил он у блондинки. Та всплеснула руками и сорвалась с места. Но ни Нарцисс, ни мальчик у его ног не сдвинулись. Так-то они ждут Ашера… Прямо с нетерпением. Гарри уставился на альфу, и уже сделал пару шагов вперёд, намереваясь поприветствовать его, как Мелани подала голос. - Гарри, они ворвались незванными! Скажи ему и Ашеру, пусть свои свидания и игры проводят в другом месте, подальше от нормальных людей, - воскликнула она. Гарри остановился и медленно обернулся к ней. Чёрт, как же он забыл о её гормонах и нелюбви к Нарциссу? Надо было отослать ламию с самого начала. И что она имеет в виду, говоря о свиданиях?.. - Мелани, уведи, пожалуйста, Джона к нему в комнату, - сказал он женщине. Та вспыхнула, поняв, что её отсылают. Но Гарри ничего не мог поделать, ему не хотелось никаких драк из-за простого отсутствия вежливости. Промолчав, ламия схватила Джона за руку и быстрым шагом покинула гостиную. Крысолюды хотели увязаться за ней, но она прикрикнула на них, чтобы они оставались при волшебнике. Гарри оглянулся. Он отослал всех, кто был наиболее беспомощным или мог бы вызвать проблему. В итоге на его стороне остался только Джил, Грэхем и два крысолюда. Пятеро против одиннадцати. Неплохо. Нарцисс поднялся со своего кресла, и оказалось, что он очень низкий. Даже ниже Гарри, где-то примерно с Юстиниана или с Аниту ростом. На фоне охраны, он смотрелся, как изящная, красивая принцесса или хрупкая фарфоровая куколка. Персей тут же вскочил, чтобы представить своего альфу. - Обей клана гиен, Нарцисс, - сказал он. А потом повернулся к Нарциссу: – Мой господин, это Гарри, владелец этого дома. Нарцисс протянул ладонь для рукопожатия. Гарри удивился, увидев это. Среди волшебников такое приветствие было не распространено, да и среди сверхъестественных существ Сент-Луиса Нарцисс был первый, кто так здоровался. Тем не менее, волшебник пожал руку: ладонь была узкой, сухой и очень горячей. - Приятно познакомиться, - сказал Гарри. Нарцисс дёрнул другой рукой, и волшебник только сейчас заметил, что Обей держит в руке привязь в виде металлической цепи с кожаной ручкой. Другой конец привязи был пристёгнут к D-образному кольцу на ошейнике мальчика, стоящего на коленях. От рывка ему пришлось подняться на ноги. Мальчик был очень милым, длинные, загнутые ресницы бросали тень на бледную кожу щёк. - Подними голову, - приказал Нарцисс, и мальчик послушно выполнил команду. Гарри увидел огромные синие глаза. - Это Элат, для Ашера, - сказал альфа гиен. - К сожалению, я не нашёл зеленоглазого. “Зачем ему зеленоглазый?” - не понял волшебник, потом присмотрелся к мальчику: 21 год, длинные чёрные волосы, худой и бледный, и если ещё с зелёными глазами… Нарцисс выбирал кого-то похожего на Гарри? Но почему? Волшебник отогнал все ненужные мысли. - Он очень красивый, - улыбнулся Гарри. - Вот именно! Он прелестен. В отличие от тебя. Что Ашер в тебе нашёл? – скривил губы Нарцисс. Он оттолкнул мальчика обратно на пол, и, уперев одну руку в бок, неприязненно осмотрел Гарри с ног до головы, цепляясь взглядом за синяки. - Э-мм, - только и смог промычать Гарри в ответ. Он и так знал, что недостаточно красив. Зачем было напоминать ему об этом? - Эти метки на тебе… Их оставил Ашер? – спросил Нарцисс. Стремительно подавшись вперед, он сильно царапнул ногтём ссадину на лице Гарри. Боль вонзилась в мозг прямо сквозь обезболивающее. И хотя волшебник даже не заметил движение, его рефлексы сработали на автомате. Он поймал руку за запястье и, шагнув вбок, вывернул её оборотню за спину таким образом, что Нарциссу пришлось наклониться, чтобы избежать перелома. Так, прямо перед взором Гарри, оказались ягодицы, обтянутые красным кружевом и не прикрытые ничем, кроме тонкой верёвочки стрингов. Охранники угрожающе двинулись в его сторону, но волшебник не заметил этого. Он моргнул, потом резко отпустил чужую руку, так что Нарцисс покачнулся. Поспешно волшебник сделал два больших шага назад, путаясь в собственных ногах. - О. Пардон, леди. Э-э, то есть, Нарцисс. Пожалуйста, больше не двигайте руками так стремительно, - ошеломлённо пробормотал Гарри. - Ничего, мне даже понравилось. Превосходная поза, навевает приятные воспоминания, - сказал Нарцисс, потирая запястье. – Но тебе лучше следить за своим поведением, сломаешь мне руку – и будешь наказан. В другое время Гарри, может быть, и покраснел: от внешнего вида оборотня, от его поведения и слов. Но сегодня он был всё ещё слишком сонен, или может быть в ошеломлении от произошедших ранее событий, но так или иначе, Нарцисс его совершенно не смущал. Даже не беспокоил, хотя должен был. К не меньшему удивлению Гарри, Джил тоже был безмятежен. - Я рад, что всё в порядке. Хотели бы вы мне составить компанию за ужином? Я зверски голоден, но все остальные уже закончили свою вечернюю трапезу, сказал Гарри, так как желание поесть, перевешивало все остальные мысли на данный момент. - Я тоже сыт, но от напитков не откажусь, - ответил Нарцисс. Гарри позвал Нелли, и охранники вздрогнули от хлопка, когда она появилась. Гарри хотелось мяса, запечённого с сыром, и как ни странно риса. Пока его еду готовили, волшебник попросил Джила разлить алкоголь, каждому по вкусу. Сам он только пригубил вино. Все расположились за столом. Волшебник был единственный, кто ел, но его это не смущало. Он честно предложил присоединиться к нему, и если гости выбрали только напитки с лёгкой закуской, что ж, это их проблемы. - Персей, Дарес, как вам здесь живётся, лучше, чем у Жан-Клода? – внезапно спросил Нарцисс. - Здесь тише, чем в Цирке, мой господин, - ответил за обоих Персей. - Бедняжки, вам должно быть очень скучно, - сочувственно покачал головой альфа. Дарес пожал плечами, а Персей на этот раз промолчал. - Я надеюсь, Гарри вас не обижает? – продолжил опрос Обей, строго глядя на волшебника. - Мы охраняем Ашера, - ответил Персей. - Хорошо, если так, вы и должны охранять Ашера для меня. Глаз с него не спускать… Судя по тому, как хмурился Джил, Нарцисс говорил что-то не то. Но Гарри почемуто это не волновало. Хотя его настораживали намёки Мелани, что между Ашером с Нарциссом нечто большее, чем просто связь вампира к призываемому им зверю. Куда бы Гарри ни посмотрел, каждый вокруг него был опутан множеством связей. Создавалось ощущение, что в этом городе все спали со всеми. Он не был бы удивлён, если бы узнал, что Нарцисс испытал не только плоть Ашера, но и самого Жан-Клода, и других вампиров и оборотней. Краем глаза Гарри глянул на альфу гиенолаков. Тот был очень красив и наверняка разделял пристрастия Ашера в кровати. Но что насчёт Гарри? Он не сможет мириться с подобным! Ему хватало того, что по слухам Ашер спит с Анитой и Принцем города. Но с ЖанКлодом вампир расстался при Гарри. И судя по всему, больше с ним не виделся. А как Ашер поведёт себя с Нарциссом? Гарри и сам не заметил, как начал думать об Ашере, как о своём возлюбленном. О ком-то, кого он не хотел бы делить ни с кем, кроме Джила. И если он был не против кандидата в pomme de sang, то к Нарциссу он ревновал. О да, с удивлением Гарри понял, что иначе, как ревностью его чувства назвать нельзя. Ревность к Нарциссу, и всем тем другим любовникам Ашера, которых наверняка были многие и многие сотни! Как может со всем этим сравниться Гарри? Нет, нет, нельзя было об этом думать, он уже твёрдо решил, и будет бороться до конца, каким бы результат в итоге ни оказался. Гарри покончил с мясом и приступил к десерту. Нарцисс всё ещё продолжал разговор, легкомысленно шутя и флиртуя. На что волшебник отделывался лишь общими любезностями, погрузившись в размышления. Сегодня он был решительно не в состоянии вести дипломатические беседы. ~оОо~ Джил и некоторые другие оборотни обернулись в направлении двери. Гарри ничего не слышал, но предположил, что кто-то поднимается. Он повернул голову как раз тогда, когда дверь распахнулась, и на пороге показался Ашер. Виновник торжества, так сказать. Полностью наряженный и причёсанный, он выглядел так, будто собрался сниматься в фильме про жизнь аристократии 18 века. С ним в главной роли, конечно. Его щёки были бледны, так как естественно, он никого не обнаружил рядом со своим гробом. Почти все собрались в зале. - Нарцисс! Что ты тут делаешь? – воскликнул вампир. – Мы не договаривались о встрече. Волшебник почувствовал лёгкую грусть. Будь Джил сейчас на месте вампира, он бы бросился к Гарри, поздоровался, прижался бы к нему. Спросил бы о ссадинах на лице, о самочувствии. А Ашер будто бы и не заметил его, или кого-либо кроме Нарцисса. Не поторопился ли Гарри со своей любовью? Он ещё даже не признался, а уже чувствует разочарование. Волшебник отвернулся и нахмурился, пытаясь не поддаваться отрицательным эмоциям. Ещё вчера он бы на это даже внимания не обратил, но сегодня уже всё изменилось. Нарцисс поднялся, и плавно покачивая бёдрами, подошёл к вампиру. - Здравствуй, Ашер! Ты перестал приходить ко мне, как обычно. Поэтому я приехал сам. Заодно и посмотрю, что привлекло твоё внимание, - сказал Нарцисс. Затем, неожиданно быстрым движением, он встал на цыпочки и поцеловал вампира. Видя это, Гарри поднялся из-за стола так стремительно, что стул под ним свалился на пол. - Анри! Ты вернулся! – заметил Ашер и стал отодвигать от себя оборотня. “Не достаточно быстро, Ашер, - подумал Гарри. - Не достаточно быстро”. Он за несколько шагов приблизился к паре. Джил следовал за ним. Охранники тоже встали и рассредоточились по комнате, ощущая напряжение в воздухе, а остальные остались сидеть. - Mon Dieu! Что у тебя с лицом! – воскликнул вампир, удерживая Нарцисса за плечи. Гарри никак на это не отреагировал, он впивался взглядом в гиенолака. - Так это не твои метки, Ашер? Ого, значит, бесполезный мальчик пошёл и трахнулся с кем-то ещё, пока ты спал! – насмешливо протянул Нарцисс. Гарри почувствовал, что задыхается от возмущения и ярости. Он думал, что разорвёт когтями гиенолака прямо здесь и сейчас. Но Джил схватил его за талию поверх локтей, не давая дотянуться до другого оборотня. Ашер одновременно с этим отвесил Нарциссу пощёчину. - Не смей так говорить! – зарычал вампир. Нарцисс вернул голову в прежнее положение и ухмыльнулся, слизывая кровь с уголка губ. Взгляд в его глазах был расфокусированный, стеклянный. - О да, Ашер, именно этого я от тебя и хочу. И ты тоже этого хочешь. А твой новый мальчик ничего подобного дать тебе не сможет. Ашер выглядел взволнованным. И если бы Гарри верил его выражению лица, он бы сказал, что вампир чувствовал себя в ловушке, загнанным в угол. Паранойя шептала волшебнику, что вампир бы и дальше не прочь поразвлечься с Нарциссом, и именно этим и займётся, стоит Гарри выйти из комнаты. Можно было бы даже проверить, выйти и опять зайти. И тогда, наверняка, они снова будут целоваться, как при встрече, когда Гарри был всего в несколько метров от них! Нарцисса необходимо было убить. Сначала его, а потом Ашера. Чтобы эта боль не увеличивалась, не разъедала всю сущность Гарри. Надо их всех убить, чтобы волшебник мог продолжать жить... Гарри встряхнул головой, отгоняя абсурдные мысли. Нарцисс что-то начал говорить, и следовало послушать его, а не голоса в своей голове. - Давай же, Ашер. Расскажи ему, как ты любишь иметь меня, пока кровь на мне всё ещё свежая, горячая, и эта та кровь, что тебе принесена в дар, что ты добыл сам своей собственной рукой и плетью… - соблазнительно мурлыкал Нарцисс. О, Мерлин. Гарри не хотел об этом знать. Его воображение и так было чересчур богатым, не надо было подкидывать дополнительных дров в огонь. - Анри-Жак, послушай, это правда, что мы встречались с Нарциссом, и да, играли и спали с ним. Но я давно перестал приезжать к нему в клуб, - быстро сказал Ашер, глядя на Гарри. Он всё ещё не отпускал плеч гиенолака, держа того на расстоянии полусогнутых рук. “Лучше бы он меня держал”, - подумал волшебник. - Ты был у меня всего две недели назад, - сухо уточнил Нарцисс. Две недели. Волшебник мысленно подсчитал сроки. Значит после инцидента с картиной, во время которого вампир якобы влюбился в Гарри, Ашер всё ещё продолжал видеться с Нарциссом. И целоваться Анитой, если волшебнику не изменяла память. Какой ужас. Вампир должно быть что-то прочёл в гарриных глазах, потому что он продолжил объясняться. - Мне нужно было сбросить напряжение. Я тогда увидел тебя, и думал, что это временно, что всё пройдёт после хорошей, длинной сессии с Нарциссом, - сказал он. Краем глаза, Гарри заметил, как Джил хлопнул себя ладонью по лбу и покачал головой, словно мысленно сожалея о глупости древнего существа. Волшебник злорадно подумал: “Ага, парни, заговор-то ваш трещит по швам”. Гарри почувствовал, как чешутся кулаки, как хочется ударить Нарцисса, за то, что тот пристаёт к Ашеру, Ашера, потому что он до сих пор не отпустил Нарцисса, и Джила, из-за их сговора с Ашером. - Анри-Жак, прошу тебя, не молчи, скажи что-нибудь. О чём ты думаешь? попросил Ашер. Но в это время Нарцисс одну руку опустил вампиру между ног, а другой рукой схватил за шею, и, притянув к себе, опять поцеловал. Этого Гарри уже не вынес. Он рванулся из рук Джила и за плечи оторвал Нарцисса от вампира. Гарри так сильно дёрнул, что гиенолак не удержался на каблуках и упал на спину, проехав немного по паркету. Его платье задралось, и волшебник смог во всех подробностях разглядеть, как выглядят мужские гениталии, заключённые в кружевные стринги. Охранники ринулись на встречу, но Ашер хлестнул своей вампирской силой, используя свою власть над гиенолаками. На мгновение все замерли. Затем Гарри бросился к Нарциссу, намереваясь завершить начатое, но тот, с удивительной скоростью взобрался на ноги. Они оказались друг напротив друга. Ни одна чёрточка не дрогнула на лице Нарцисса, прошло всего мгновение, и всепожирающий жар стеганул потоками во все стороны от него. Каждый, кто был около них, отшатнулся назад. Гарри захлестнуло просто безумное веселье. Вот оно, вот! Давай, герой, вот он твой шанс! Он же именно этого и хотел, желал борьбы за любовь? Дорогая Судьба, которая, как всегда, его просто обожает, сразу предоставила возможность испытать себя в сражении. И Гарри не проиграет. Он будет биться до боли, до смерти. Иначе, какой во всём этом смысл? И даже, если Ашер в конце предпочтёт Нарцисса, Гарри сможет честно себе сказать, что он сделал всё что мог. И чего не мог тоже сделал. Волшебник рассмеялся. Он начал выпускать своё волшебство поток за потоком, не сдерживаясь, отринув весь тот контроль, за который он так долго цеплялся. И почувствовав свободу, волшебство радовалось. Оно скручивалось жгутами, и изгибалось, обвивало Гарри, распространялось по всем углам комнаты. Гаррино волшебство вибрировало, гудело, наполняло всё вокруг. И само это волшебство было Гарри, и Гарри был этим волшебством. - Нет, нет, пожалуйста, не надо! Ты же ранен! – услышал он на фоне голос Джила. Но волшебник не мог отвлечься, он собирался сражаться. - Что? Он ранен? Merde! – выругался Ашер. Гарри почувствовал, как к жару энергии Нарцисса, и к его волшебству, прибавляется прохладная вампирская магия. Ашер хотел прервать битву, хотел подчинить Нарцисса. Но если он это сделает, волшебник так навсегда и останется на вторых ролях. Как “бесполезный мальчик” Ашера, которого надо защищать. - Ашер, если ты меня хот чуть-чуть немного уважаешь, то не будешь вмешиваться, - сказал Гарри, не глядя на вампира. Через несколько мгновений напряжение вампирской магии ослабло, а затем спало. Волшебник жёстко усмехнулся. Они с Нарциссом кружились друг перед другом, скрестившись взглядами. - Ого, смотри-ка, Сандра! Мой господин собрался драться! Прелесть какая! – раздался звонкий голос Юстиниана. Но Гарри проигнорировал его, и не стал оборачиваться. Он смотрел, как прямо перед его глазами, лицо Нарцисса начало удлиняться, а на пальцах прорезались когти. Гарри тоже сосредоточился на своей анимагической форме, чтобы быть готовым к преобразованию в любой момент. Всего мгновение, и конечности Нарцисса стали искривляться. ~оОо~ Всплеск, и прозрачная жидкость пролилась на пол, а на месте мужчины появилась огромная гиена. Встряхнув головой, чтобы оправиться от преобразования, гиена бросилась на волшебника. В прыжке она оскалилась, огромные когти сверкнули на свету. Гарри увернулся и перекатился по земле, отчего бок пронзило болью. Он использовал боль, как якорь, чтобы сосредоточиться на анимагии, и преобразовал себя в лисицу. Как раз вовремя, потому что гиена снова атаковала. Гарри опять увернулся, а потом бросился на гиену. Так они и покатились по полу, бело-серый клубок из клыков и когтей, выглядя со стороны, как олицетворение инь и ян. У лисиц природная ненависть к собакам, а в гиенах всегда было что-то собачье. И теперь рыча и фыркая, они драли друг друга когтями и щёлкали клыками в попытках добраться до горла. Гиена и лисица отпрыгнули друг от друга, а потом вздыбив шерсть и ощерившись снова ринулись в бой. Потоки энергии так и хлестали от них, постоянно увеличиваясь в силе, настолько, что оборотни уже жались по углам, опускали головы, обнажали шеи. Мальчик, которого привёл Нарцисс, стоял на четвереньках, прижимаясь лбом к полу, и прикрывая голову. А Ашер сидел в кресле, держа за плечо Джила, который сжимался рядом. Сандра в ужасе смотрела на схватку, и пыталась увести из гостиной Юстиниана. Но тот упирался, что есть сил. С радостью покачиваясь на носочках или хлопая в ладоши, когда видел особенно кровавые удары. И для него было не важно, кому эти удары доставались, его забавлял сам факт проявления жестокости. Лисица жалобно взвизгнула. Гиена вцепилась ей в лапу и прокусила её до кости. Красные брызги окрасили пол и белоснежную шкуру, но шерсть не перестала сверкать. Ашер вскрикнул, а Джил закрыл уши руками. Магия, исходящая от двух борющихся животных, просто взбесилась. Мальчик превратился в небольшую гиену и обессилено рухнул на пол, а все остальные стали пригибаться к земле. Гиена ударом лапы отбросила лисицу, и та ударилась о стену, и будто мёртвая скатилась по ней на пол, оставляя за собой кровавый след. Гиена набросилась сверху, оскалив пасть, намереваясь вырвать у лисицы горло. Ашер вскочил на ноги и поднял руку, чтобы остановить животное, применив магию. Но внезапно Джил повис на его руке. Вампир раздражённо стряхнул его, так, что оборотень упал на пол, и снова обернулся к месту драки, на ходу поднимая руку. Но так он и замер, не в силах пошевелиться, полностью захваченный происходящим перед его глазами. Гарри увернулся от нападения, и хотя он изрядно кровоточил, сдаваться он не собирался. Но две обильные кровопотери за один день – это слишком много. Он должен был лежать в больнице под капельницей ещё после первого ранения. Но он не дал себе ни надлежащего лечения, ни полноценного отдыха, и это замедляло его движения сейчас. До такой степени, что из-за собственной глупости он проигрывал. Проигрывал обычному оборотню, а не Тёмному лорду или могущественному вампиру из Совета. Проигрывал после того, как пережил смерти стольких врагов и друзей. Проигрывал, когда множество людей, включая его родителей и крёстного, пожертвовали своими жизнями, чтобы он только продолжал жить. Проигрывал именно сейчас, ровно тогда, когда впервые в жизни он решил, что нашёл свою настоящую любовь. Ради которой только и стоит жить. Не смотря ни на что. Поэтому он не мог умереть. Этого просто не могло случиться. И одна мысль об этом разозлила его до такой степени, что не взирая на свои раны он ринулся на огромную гиену, которая не получила ещё ни одного повреждения. Со всей своей силой, со всей магией, он накинулся на Нарцисса, прямо на его спину и вцепился в его шею, лапами, телом и зубами, прижимая того к полу. Гиена взвыла и попыталась выбраться из-под Гарри. Она скребла когтями паркет, оставляя глубокие борозды, от бессилия грызла пол и напрягала мышцы лап, но всё было напрасно. Тонкие, красные ручейки крови полились от лисьих клыков по её шее, и стали стекать на пол. Пока пол рядом с мордой гиены не покрылся красными пятнами. Только тогда Нарцисс затих. Он лежал смирно, покорно, уткнув морду в пол, и только грудь двигалась быстро-быстро, от нервного, поверхностного дыхания. Часто с дыханием вырывались тихие поскуливания. Только после этого Гарри позволил себе расслабиться. Это была победа. ~оОо~ Осторожно лисица вытащила клыки, и гиена под ней начала перекидываться в человека. Гарри знал, что так быстро перекидываться обратно могут только очень сильные оборотни. Как будто до этого момента факт, что Нарцисс силён, мог ускользнуть от гарриного внимания. Нет, он на всю жизнь наелся, как силой, так и физическими способностями Нарцисса. Больше никакой борьбы с ним. Гарри сосредоточился и тоже преобразовал себя в человека. Он оказался на коленях на спине Нарцисса, рукой прижимая его шею к полу. Вся его одежда была разорвана, рана на животе снова открылась, рука болела, как от перелома, и он был весь в крови. Нарцисс смотрелся несколько лучше, но он полностью лишился своего платья, от которого остались одни красные лохмотья. Вся его шея под гарриными пальцами, от чёрных кудрей до плеч, была полностью в кровавых подтёках. Голова была повёрнута на один бок, и глаза казались настолько остекленевшими, что не дыши он так заметно, Гарри принял бы его за мертвеца. Преодолевая приступ головокружение, Гарри посильнее прижал чужую шею к полу, склонился к самой голове Нарцисса, и, касаясь губами мочки уха, прерывисто, еле слышно прошептал: - Никогда…снова… А потом выдохнул, и скатился с чужого тела. Перевернулся на спину и уставился в потолок. Он жив! Под своими словами, сказанными Нарциссу, Гарри подразумевал: “Никогда снова мы не будем бороться”. Но Нарцисс понял всё по-своему. Он решил, что Гарри говорит ему: “Никогда снова не бросай мне вызов” и впредь, именно так оборотень и собирался поступать. Охрана бросилась к своему господину. Они подняли Нарцисса и уложили его на диван. Гарри знал, что у того не было ни одной смертельной раны, поэтому помощь ему не нужна. Чего нельзя было сказать о Гарри. За один день он потерял больше крови, чем за последний курс в Хогвартсе. А это говорило кое о чём. Ашер и Джил кинулись к Гарри на помощь. Он полностью отдался их рукам, всё ещё прибывая во власти белого тумана головокружения. Они подняли его и поставили на ноги. Затем хотели увести к креслу, но Гарри на миг остановился. Он улыбнулся и посмотрел сначала на Джила, а потом на Ашера. Именно за это он сражался, за любовь. И он победил. Джил ответил на его улыбку своей собственной, его глаза были ещё немного широки и испуганы, но он уже отходил от шока. У Ашера улыбка была радостная, торжествующая. А потом вдруг стала кокетливой, и внутри у Гарри всё перевернулась, а собственная улыбка сползла. Прилив адреналина выдернул Гарри из полуобморочного состояния, и он обрёл небывалую остроту сознания. О нет, его сегодняшний бой ещё не окончен! Ашер! Как он посмел целовать другого прямо перед Гарри, да ещё дважды! Как он мог приходить к Нарциссу и Аните, после того эпизода с картиной! Как он может иметь столько любовников, и клясться Гарри в любви! К удивлению всех присутствующих Гарри тихо зарычал, обнажая клыки. Он схватил одной рукой Ашера, другой Джила, и аппарировал к себе в спальню. При появлении Джил покачнулся и чуть не свалился на пол, а Ашер попытался сохранить равновесие, но ему не дали. Гарри схватил его за отвороты жакета и толкнул его к стене. - Ублюдок, сколько ещё у тебя любовников! – прорычал Гарри в лицо ошарашенному вампиру и встряхнул его ещё раз. Ашер схватил его за руки и попытался отнять их от себя. Гарри не обратил на это внимания. - Как ты смеешь признаваться мне в любви? – сказал волшебник. - Я не потерплю никого ещё! – запустив руку в чужие волосы Гарри впился в губы поцелуем. Это был не просто поцелуй, это была яростная борьба, языками и губами, клыками и зубами. Они будто пытались поглотить друг друга. И оба одновременно признали поражение и победу. Гарри оторвался на секунду, и, глядя вампиру в глаза, сказал: - Я люблю тебя, Ашер. Люблю тебя. И снова бросился в поцелуй. Он уже не держал вампира за жакет, а разрывал его рубашку, раздирал её, пытался поскорей добраться до голой кожи. Он не замечал, что покрывает Ашера пятнами, полосками и каплями своей крови. Но эта кровь горела магией, скрепляла их союз мощными связями. Позади себя Гарри ощутил Джила, тот прижимался всем телом к гарриной спине и слизывал кровь с его кожи. Его подбородок и грудь уже покрылись красными разводами. Волшебник перевернулся в объятии Ашера и притянул к себе Джила. Они поцеловались. Этот поцелуй был не менее страстен, но более нежен, чуток. Гарри уже выплеснул свою боль, обиду и ревность на Ашера, а Джил ничего плохого ему не сделал. Его не надо было наказывать. Прижавшись лбом к его лбу, Гарри посмотрел Джилу в глаза и сказал: - Джил, я люблю тебя. Я весь день хотел сказать тебе это. Именно об этом я говорил с каждым поцелуем. Я очень люблю тебя. - Я тоже люблю тебя, Гарри, - тихо прошептал Джил. И робко поцеловал волшебника. От этих слов в груди у Гарри взорвался золотой свет и разлился по венам, наполняя каждую клеточку тела. Переполняя золотом всё вокруг, пока не осталось никого и ничего, кроме чистого равномерного золотистого сияния. Это была любовь. И жизнь. А значит всё хорошо. Глава 24 Гарри пробудился от равномерного пиликанья какого-то прибора. Пахло лекарствами и тем, что литераторы называют излишней чистотой, а в народе зовут попросту антисептиком. Волшебник открыл глаза и уставился на белый потолок. О Мерлин Великий, больница! Самое ненавистное место, в котором он провёл почти четверть своей жизни. Гарри застонал. Звук вышел странным, приглушённым. Волшебник скосил глаза и понял, что у него на лице кислородная маска. Ничего себе! Он такое только по телевизору видел. Не доводилось бывать ещё в настоящих маггловских больницах с чем-то более серьёзным, чем перелом запястья. Гарри попытался пошевелиться, поднять руку, чтобы стащить чужеродный предмет с лица, но всё тело пронзило болью. Он опять застонал. Блин, где же это чёртово обезболивающее, когда оно так нужно. - Шшш, Гарри не шевелись, иначе капельницу собьёшь, а я её вставлять не умею, - услышал Гарри голос Джила. С трудом, волшебник повернул голову, и увидел, что верлис сидит рядом с кроватью. Он радостно улыбался, но улыбка казалась натянутой. И вокруг глаз собрались морщинки, какие бывают от усталости, а также темнели круги, явный отпечаток бессонных ночей. Если судить по красному отпечатку на его щеке, он как раз и спал в то время, как Гарри очнулся. Спал сидя прямо на стуле, и оперевшись головой на гаррину кровать. - Сними с меня это, - сказал Гарри, но вышло какое-то странное приглушённое бормотание. Тем не менее, Джил всё правильно понял и осторожно стянул маску, пальцами выпутывая гаррины волосы, чтобы их не выдернуть. Убрав маску, он предложил волшебнику воды в стакане с пластмассовой трубочкой. Это было именно то, чего так не хватало, чтобы смочить пересохшее горло. Выпив полстакана, Гарри, наконец смог говорить. - Джил. Что...? – спросил он. - Что случилось? – уточнил оборотень. – Ты весь Сент-Луис поставил с ног на уши, вот что! О Господи, Гарри, я так боялся, что ты умрёшь! - Ммм, - неопределённо промычал волшебник. Он сомневался, что мог умереть, даже с огромной кровопотерей. Его волшебство должно было поддержать его. Как поддерживало всю жизнь. Но беспокойство оборотня всё равно было приятно. Сейчас он казался таким родным. Свет из окна золотом подсвечивал рыжие волосы, будто ореолом окружая голову. Гарри вспомнил, как всё вокруг стало золотистым свечением, прямо прежде, чем он попрощался с сознанием. - Когда ты упал, мы подумали, что это просто обморок. Но ты не пробуждался! И кровь не останавливалась! Мы запаниковали, когда ты стал очень холодным, покрылся испариной и начал часто дышать. А потом твой пульс и вовсе стал слабеть! – воскликнул оборотень. Он рассказывал эмоционально, подкрепляя свою речь богатой жестикуляцией и выразительной мимикой, которую Гарри не ожидал от тихого оборотня. - Ашер, чуть с ума не сошёл, хотел прямо там превратить тебя в вампира, пока ты не умер! Но я сказал, что нам надо отправиться в больницу. И предложил отвезти тебя к доктору Лиллиан, к ликантропам. Но Ашер был уверен, что это Жан-Клод приказал Нарциссу вызвать тебя на бой, и поэтому у ликантропов покушение обязательно бы повторилось! Как он был зол! И ведь действительно, всем известно, что Нарцисс дерётся только тогда, когда у него не остаётся выбора. Его вызов был очень подозрителен. Ого, Гарри даже и не думал о подобном. Он был уверен, что сам затеял всю эту дурацкую драку за любовь. И первым атаковал гиенолака. Но может быть, всё случилось именно так, как тогда с Юстинианом? Провокация и игра в пользу противника. А он на это повёлся во второй раз. Идиот. - В общем, мы вызвали обычную скорую, представляешь? И я как был, весь в крови вынес тебя к ним. Конечно, они сообщили в полицию. Из-за таких ран могут выписать ордер на ликвидацию, который привели бы в исполнение, если бы ты умер. Короче, меня арестовали, - весело продолжил Джил. Гарри аж дёрнулся, и тут же застонал от боли. Отдышавшись, он спросил: - Что? Но почему тебя? Почему не Нарцисса или Ашера, они оба были в моей крови! Как полиция их не заметила? Джил рассмеялся. - Так, Ашер к тому времени рвал и метал. Он в поисках виновных бросился наказывать гиенолаков. Прямо в темницы их и отправил. Врачи из скорой никого из них не видели. А полиция почему-то не обнаружила входа на нижний этаж подвала, - пояснил он. - Конечно! Я же запечатал их! Никто, кроме меня не мог пройти внутрь, как туда попал Ашер? – воскликнул Гарри. - Может, потому что он был в твоей крови? – пожал плечами Джил. – Я тоже мог зайти, а все остальные не могли, кроме тех, кого мы проводили внутрь за руку. В общем, врачи видели гостиную, в пятнах крови, меня в крови, и тебя на моих руках. Конечно, меня с тобой не пустили. Поэтому на скорой поехала Сандра, как самая нормальная из нас. А через час за мной уже явились из полиции. - Мордред и Моргана! Почему ты тоже не спрятался в подвале? – спросил Гарри. - Все мы крепки задним умом. О, точно! Целитель тебе тут оставил пару зелий, сказал выпить, когда ты очнёшься, - вспомнил Джил. - Целитель? Зелий? Разве мы не в маггловской больнице? – недоумевающе осмотрелся Гарри. Вокруг было куча приборов. Точно маггловская. - О, это тоже история! Они над твоим умирающим телом тут чуть не передрались, такой скандал был! Джил начал рыться в тумбочке, а потом выудил на свет три пузырька. Гарри по одному виду их сразу узнал. О да, он принимал эти зелья каждый год, поэтому уже выучил. Что бы ни говорил Снейп про его способности к зельеварению, исцеляющие микстуры Гарри знал назубок. - Так, сначала красную, кроветворное. Потом сразу синюю – болеутоляющее. А после еды вот эту странную, костерост, вроде бы, - бормотал себе под нос Джил, рассматривая пузырьки. Потом оставил один красный в руках, убирая всё остальное, и помог Гарри выпить его содержимое. В который раз волшебник подумал, что он просто идиот. Кроветворное надо было пить ещё тогда, с самого начала, вместо болеутоляющего. А то налакался обезболивающего, и решил, что раз он не чувствует боль – то всё хорошо! А про повреждённые внутренние органы и сломанные кости он и думать забыл, ну конечно, волшебство всё исправит, всегда исправляло, надо только немного потерпеть… Дотерпелся, да так, что во вторую драку полез. Поиграть со смертью захотелось, видимо. Долбанный адреналиновый наркоман! Гарри допил кроветворное, прополоскал рот водой, чтобы смыть вкус, и выпил болеутоляющее. Теперь необходимо было что-нибудь поесть и принять костерост. Где интересно у него кости сломаны? Всё так болит, что не понять. Он скосил глаза вниз, но заметил только левую руку в гипсе. Ха, после костероста гипс и не понадобиться! - Джил, каковы мои повреждения, что сказали доктора? – спросил он то, что надо было узнать с самого начала. - Значительная кровопотеря, перелом двух рёбер и предплечья, ножевая рана в животе, но ничего не задето, множественные рваные раны, из-за которых тебя трижды проверяли на ликантропию, ушиб на голове, но сотрясения нет, растянутые мышцы и связки, перенапряжение, и целитель добавил, что твоё волшебство исчерпано, - на одном дыхании произнёс Джил, будто повторял это сотни раз. - Хмм, в целом ничего фатального, - пробормотал Гарри. - Ничего фатального, говоришь? Гарри, да что б ты ещё раз, да без охраны… - Тихо, тихо, я понял. Лучше добудь что-нибудь поесть, я зверски голоден. Думаю, мне полагается двойная порция. Как особо больному, - пошутил он с невозмутимым лицом. Оборотень тут же отвлёкся, ради чего собственно Гарри и ломал всю эту комедию. - Сейчас принесу, но только не больничную еду. Пусть охрана у двери думает, что я покупаю для себя, а ты ещё не очнулся, иначе полиция и доктора тут же замучают тебя. А ты лучше прикрой глаза и притворись, что спишь! - выпалил оборотень уже по дороге к двери. Охрана? Полиция? Гарри хотел расспросить Джила обо всём этом, но тот уже выскочил из палаты. Откинувшись на подушку, Гарри прикрыл глаза и задумался. А что если действительно это был не несчастный случай, а спланированное покушение? И что дальше? Насколько глубоко копать? Его встреча с теми подонками тоже была подстроена? Может и весь приезд в этот город – чья-то тонкая манипуляция? Нет-нет, этого не может быть, просто нонсенс, абсурд. Паранойя, пережиток прошлого. “Ох, Альбус-Альбус, тяжёлый же ты урок преподал мне своими действиями. Тяжёлый, да незабываемый. Неизлечимый”, - подумал Гарри. Ну а вдруг заговор всё-таки есть… кого тогда подозревать? С какой стороны ожидать нападения? Вернётся Джил, надо будет разузнать у него всё, что произошло. Но он был арестован, неизвестно, сколько там просидел, а теперь на свободе… Стоп. Сколько же Гарри находился без сознания? Как и предсказывал Джил, в палату заглянули, но волшебник тщательно прикрывал глаза. Поэтому его приняли за спящего, не заметив, что маска на лице отсутствует. Джил вернулся уже через несколько минут. В руках у него была коробка пиццы, а на ней дымились две чашки кофе. Не самая полезная еда, но самая быстрая и питательная из доступных. Оборотень помог Гарри приподняться в постели, но всё равно был вынужден его кормить. Левая рука волшебника была гипсе, к правой оказалась присоединена капельница с физраствором. Гарри помнил, что при обильной кровопотере людям переливают кровь, а не физраствор. Почему у него по-другому? - Джил, а почему в капельнице не кровь?- спросил Гарри. - Это одна из главных причин спора между теми парнями из английского посольства, которые приходили вместе с агентом ФБР, тогда, к Жан-Клоду, помнишь, и персоналом местной больницы. Здесь был целый цирк! Но подожди, я тебе всё по порядку расскажу, чтобы было понятнее, - улыбаясь, сказал Джил. - Хорошо, давай! – произнёс Гарри и принялся за еду. - В общем, привезли меня в полицейский участок, с охраной, чуть ли не в наморднике. И заперли у них там на ночь. Чтобы уже на следующее утро допросить. Я настоял, чтобы мне разрешили сделать телефонный звонок, якобы адвокату, а позвонил твоему поверенному, мистеру Роделсу. Это был единственный волшебник, которого я знал, и которому я мог доверять, чтобы спасти тебя. Рассказал ему о случившейся ситуации и попросил помочь. Он сказал, что во всём разберётся и пришлёт мне адвоката, чтобы тот меня вытащил. - Как ты только вспомнил его номер телефона! – удивился Гарри. - Так я же сам его тебе в телефон вбивал! К тому же я с перепугу чего только не вспоминал, вплоть до даты дня рождения моей покойной бабушки! – воскликнул Джил, и продолжил. - Адвокат приехать не успел. К тому времени новости уже распространились по всему сверхъестественному сообществу города, и Анита приехала меня вытаскивать. А, ты, наверное, не знаешь. Меня отправили, как в раз по профилю РГРПС - Региональной Группы по Расследованию Противоестественных Событий, а Анита там вроде консультанта, ну и к тому же у неё статус федерального маршала. В общем, хотела меня якобы допросить, пока не явился глава подразделения, и вытащить оттуда. Но ему доложили, и он приехал на работу, как раз на рассвете. Короче, вместо моего допроса они там устроили целую драку, скандал с криками и угрозами, их еле растащили! Должно быть, Анита была взвинчена из-за подозрений Ашера, и всё выплеснула на того мужика. Мне тоже досталось, но я не жалуюсь. В итоге, всё закончилось хорошо. Всего один телефонный звонок, и меня тут же отпустили. - О Мерлин! Как ты всё это выдержал? Кому ты позвонил, чтобы тебя освободили? – вопросы из Гарри лились, как из рога изобилия. - Я никому не звонил, у меня таких знакомых никогда не было. Это всё Сандра! Точнее её муж. В общем, как только она узнала, что меня арестовали, она позвонила своему мужу. А у того есть родственник в полицейском управлении. Причём не где-то там, а на самом вверху! Так как против меня улик не было и все жители дома в один голос твердили, что я здесь не причём. И к тому же на мне не имелось ни одной царапины, что при такой борьбе, даже с регенерацией оборотней прктически невозможно. В общем, после того звонка, им ничего не оставалось делать, кроме как отпустить меня, - Джил просто лучился самодовольством. Должно быть, полиция сильно его достала. - Я рад, что всё разрешилось благополучно. Не знаю, что бы я сделал, если бы застал тебя в тюрьме по обвинению в нападении на меня, - честно сказал Гарри. - Что-что, спас бы меня, конечно! Разве не так? – улыбнулся Джил. Так как Гарри к тому времени доел, оборотень протянул ему костерост. И продолжил рассказ: - Из тюрьмы я сразу помчался в больницу. Прошло около семи часов, твое состояние было стабильным, однако в сознание ты еще не приходил. Поэтому я смотался домой переодеться, и узнать, как там дела. Ночью домом управлял Ашер, а после рассвета – Мелани. Ашер жестоко наказал всех гиенолаков, что были в поместье, и запер их всех, включая Нарцисса, в темнице. Потом, Джон и Сандра, когда она вернулась, придумали игру - “Помоги заключённому”. Они спрашивали эльфов дома, узнать, чего нужно гиенолакам, и, узнав, искали это, и посылали, как передачу в тюрьме. В итоге столько всего натаскали, что в темнице оказалось не хуже, чем в доме. Ашер, когда проснулся, долго сердился, говоря, что это должно было быть наказанием, а получился курорт! – веселясь, Джил покачал головой, будто поражаясь детским проделкам. Гарри тоже рассмеялся. В рассказе оборотня всё казалось таким забавным, смешным, но в глубине души волшебник понимал, что под словами “жестоко наказал” не может крыться ничего даже отдалённо забавного. Он должен срочно возвращаться домой, пока дело не дошло до смертоубийства. - Скажи, сколько времени я провёл без сознания? – задал Гарри мучивший его вопрос. - Сегодня утро третьего дня! Но за это время столько всего произошло! Подожди, я ещё не добрался до самого интересного, - воскликнул Джил. “Что может быть хуже?” - в ужасе подумал Гарри. - Ещё в первое утро, когда я выбрался из тюрьмы, и после больницы ехал домой, я позвонил мистеру Роделсу сказать, что адвокат мне уже не нужен. Тот сообщил, что дожидается меня дома. Я тогда удивился, не поняв, что ему надо, но когда мы встретились, он мне всё объяснил. В общем, Ашер верил, что это было покушение на тебя, и был готов к повторному нападению на дом. Поэтому хотел позвать гиенолаков, чтобы защищать поместье. Мелани его еле отговорила. Ашер согласился только потому, что ему не хотелось видеть никаких гиен в ближайшее время. Мистер Роделс приехал в дом с командой волшебников, и они сделали что-то, что называют Фиделусом или как-то так, с ним в качестве держателя тайны, - запинаясь, объяснил Джил. - Фиделиус, - автоматически поправил Гарри. - А Роделс значит хранитель тайны. Эти чары используют очень редко, в самом крайнем случае, когда надо кого-то скрыть. Я поражён. - Ага, сказал, что передаст тебе тайну, когда ты очнёшься. Он очень волновался за тебя, и после отъезда из дома сразу поехал в больницу. И кстати, заклинанием он покрыл не только дом и двор, но ещё и приличный участок леса, вплоть до озера, представляешь? Просто взял и добавил к собственности, вот так просто! – Джил, воспитанный в лоне американской правовой системе, даже не мог себе такого представить. - Фиделиус отличная мера. Но только временно. Я вернусь и обязательно сниму его. Навевает плохие воспоминания, знаешь ли. Даже подобные чары не спасут от всех, - сказал Гарри. - Тем не менее, к нам не смог пробраться ни один человек, кроме тех, кто знал тайну! А я знаю, ради нападения или нет, но многие хотели приехать. Начиная с того, что гиенолаки чуть не свихнулись без своего альфы! Это просто потрясающе! Гарри был рад, что все целы, но восторга разделить не мог. Здравый смысл нашёптывал ему, что гиенолаки, наверняка, страдали просто так, не за что. - Так что было дальше? – спросил он. – Что насчёт самого интересного, как ты сказал? - Подожди, всё по порядку, иначе ты не поймёшь. Я вернулся в больницу и отпустил Сандру, открыв ей тайну. Она была сама не своя, и уже не знала, что делать. Пока мы разбирались с домом в больницу приехали те англичане, из посольства. Они хотели перенаправить тебя в Англию, пока ты без сознания. Местные доктора упёрлись, говоря, что о твоём перемещении не может быть и речи. Англичане кричали, махали какими-то бумагами, говорили, что здесь тебя не смогут вылечить, что ты очень ценный гражданин Британских островов и подданный Королевы. Короче, администрация больницы вызвала полицию, а англичане – позвонили в ФБР. Вот тогда-то и началось столпотворение. Я был в ужасе, был готов тут же трупом лечь, лишь бы тебя не забрали. В это время приехал мистер Роделс с адвокатами. Как он догадался их привезти, ума не приложу, но это было наше спасение. Он показал какие-то бумаги, сказал, что официально призван обращаться с твоими делами на случай твоей недееспособности. Достал пергамент с распоряжением и печатями, на котором было написано, что ты запрещаешь себя при любых обстоятельствах перевозить в Англию. Адвокаты это подтвердили и сказали, что засудят их всех, начиная с англичан и фэбээровцев и заканчивая медсёстрами местной больницы, если хоть кто-нибудь тебя пальцем тронет, или причинит вред, - сказал Джил. - Но я никогда не писал подобных распоряжений! Не пойму, почему он вызвался мне помогать? – всё происходящее казалось какой-то странной пьесой из театра абсурда. Гарри знал, конечно, что волшебники не совсем адекватны, но чтобы настолько… - Роделс мне потом признался, что ты до сих пор не написал завещания, и если бы ты сейчас умер, то все деньги достались бы правительству, - Джил улыбался до ушей. - И после своего циничного заявления он добавил, что ты герой и они все тебе должны. - Я думал, раз Роделс давно уехал из Англии и живёт в Америке, ему должно быть это неважно, - пробормотал Гарри. – Чем всё закончилось? - Как видишь, нет, всё ещё важно. А после долгих споров, прямо в палате, над твоим телом, они пришли к компромиссу. Да и то, только благодаря стараниям одной дородной медсестры, миссис Кэррол, я с ней потом познакомился, очаровательная женщина! Так вот, она встала перед тобой, подбоченившись огромными кулаками, ноги на ширине плеч, брови насупленные, и сказала, - тут Джил примерно изобразил, как выглядела эта загадочная женщина, и, пародируя её голос, произнёс: - Хотите, говорит, меня стреляйте, хотите - арестовывайте, а из палаты выметайтесь! Туточки цельный больной лежит, а они дебаты свои учинить вздумали. Прямо не отходя от кассы, так сказать, у смертного ложа. Чтобы криком своим значится, окончательно мальчонку доконать, и на небеса отправить, ироды треклятые, кровопийцы поганые! К концу речи Гарри смеялся так громко, что его бок заболел, а охранники, наконец, поняли, что он проснулся, и послали за доктором. - Видел бы ты их лица! Как их всех перекосило! Наперегонки бросились из палаты, от тебя и от неё подальше! - продолжил Джил нормальным голосом. - В общем, выселили всех твоих соседей, поставили у двери полицейских, как наиболее нейтральных по данному вопросу. Прописали тебя по статье защиты особо важных свидетелей. Охраняли, как иностранную вип-персону, на которую покушался страшный оборотень-убийца, который всё ещё на свободе, и ждёт не дождётся, как бы ещё раз на тебя напасть. Думаю, Нарцисс всё это время икал не переставая! Но нам все эти ухищрения были на руку, так безопаснее. Для этого и Мелани отправила своих крысолюдов ошиваться поблизости. - Даже не могу всё это представить, как им удалось договориться? – удивился Гарри. - С помощью адвокатов, те кого хочешь заговорят. После этого англичане настояли на том, чтобы привести собственного врача. Сначала доктора были категорически против. Но так как только они были против англичан, ФБР и твоих адвокатов, то им пришлось подчиниться. Особенно, когда им показали бумагу, что у тебя особая кровь, которую нельзя смешивать с другими, иначе пойдёт ужасная реакция. Я слышал, как между собой англичане всё возмущались: “Волшебнику! Маггловскую кровь! Так, никакого волшебства не останется!”, - сказал Джил. – У тебя, правда, могло исчезнуть волшебство? Бедные волшебники, неужели до сих пор не понимают, что чистота крови - это всего лишь символ передачи родовых способностей от поколения к поколению? Магия – она в ДНК, и от переливания крови никуда бы не исчезла. Ну что сделано, то сделано, главное, что жив остался. - Нет, Джил, если бы кровь подошла, с моим волшебством ничего бы не случилось. Главное, чтобы мою кровь никому не переливали, а остальное не важно. Так значит, они привели целителя? - спросил Гарри. - Ага, тот осмотрел тебя. Долго махал палкой и качал головой, а потом приказал намазать какой-то штукой, сказал, чтобы шрамов не осталось. После этого твои раны уже к следующему утру выглядели гораздо лучше, да так, что доктора поверить не могли, раз за разом перепроверяя твою кровь на штамм ликантропии. Конечно, они ничего не обнаружили. - Это бальзам, я как раз такой дома сварил, но намазаться не успел. Ну, хорошо, что целитель вовремя сообразил, что делать. - На следующий день мне рассказали о том, что происходило в городе. В общем, всё сверхъестественное сообщество в курсе, что ты раненный, в полуобморочном состоянии, был вызван на бой Нарциссом, сражался с ним и победил! Правда, версии разнятся, одни говорят, что ты был почти при смерти, и Нарцисс напал на тебя, пока ты лежал в постели, другие добавляют, что ты боролся не с одним Нарциссом, а с десятью гиенолаками и победил, но чуть не умер. А сам Нарцисс давно мёртв, и съеден, и его кости закопаны в твоём подвале. Правда, непонятно, почему, когда ты сражался с ордой обезумевших гиенолаков, мы ничего не делали? Особенно Ашер, у кого должно было хватить сил, усмирить их всех. Увы, сплетники ничего по этому поводу не знают. - Какой ужас! Ненавижу подобные слухи! Но они меня кажется, преследуют! – Гарри хотел было прикрыть лицо руками, но чуть было не ударил себя гипсом по носу. Джил вовремя перехватил его руку, и успокоительно погладил её. - Ничего, Гарри, могло быть и хуже. Напоследок, я расскажу тебе самое интересное, а то сейчас придут врачи и полиция. И тогда точно не сможем поговорить, - Джил набрал в грудь воздуха, и начал: - Совет вампиров услышал о покушении, о слухах, что в этом замешан Жан-Клод и его вампиры. Они прислали в город своих людей, и те проверяют каждое сверхъестественное существо в Сент-Луисе. Пока ничего не нашли. Но всего этого хватило, чтобы все, кто столкнулся с проверкой и сплетнями, пообещали себе не прикасаться к тебе и пальцем! Так что, Гарри, когда ты вернёшься домой, на многие километры вокруг, тебя будут окружать исключительно мирные вампиры и оборотни. Поздравляю! – сказал Джил и показал пальцами V для победы. Потом оглянулся: - О, слышу, уже спешат. Мне придётся отодвинуться, чтобы меня не задавили ненароком. И он начал подниматься, но Гарри остановил его. - Я тебя люблю, - сказал волшебник. Джил тут же покраснел, но наклонился и ответил: - Я тоже люблю тебя, Гарри, больше всего на свете. Я рад, что ты жив. А потом поцеловал. Именно за этим занятием их и застали все те, кто вломился в гаррину палату. Доблестные полицейские и самоотверженные врачи, все из них спотыкались и на секунду замирали при входе. Но Гарри было всё равно. Он был всё ещё жив. И его по-прежнему любили. Всё хорошо. ----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------Omake (дополнения к фанфику) от моей дорогой гаммы Tariona: При таком ажиотаже вокруг больного Гарри что-то то точно должно было попасть в газеты... Вопрос только в том "Гарри Поттер - новый темный лорд?" или же "Героя захватили в плен темные существа?" гласили заголовки газет Магической Британии. И к чему готовилась английская нация - к войне или же спасению своего героя? Подавив желание побиться головой об стену прямо под настороженными взглядами обитателей дома, Гарри, не переставая ругаться рванул на поиски информации то ли о дополнительной защите для поместья, то ли для срочного переезда куда-нибудь подальше. Так или иначе, но он не сомневался. Будь то спасатели или армия, но Уизли доберутся сюда раньше. И пусть его назовут малодушным, но старая-добрая Молли была куда страшнее, чем любая армия мира... Эпилог Волшебник шёл на поправку со скоростью, которую его лечащий врач назвал умопомрачительной. Но Гарри знал, что скорость обычная, нормальная для волшебства в его жизни. Он отказался выдвигать обвинения против того, кто на него напал. Поэтому дело пришлось закрыть, к разочарованию всех полицейских, что так долго караулили его бессознательное тело. Гарри вернулся домой, и там в честь него устроили праздник. Гиен, наконец, выпустили, и Нарцисс в качестве извинения прислал подарки. Среди которых был тот синеглазый мальчик, а также пожизненный свободный доступ в его клуб, с правом пользования специальными комнатами – тематическими темницами с бдсм-атрибутикой, оборудованием и всеми игрушками. Гарри не знал, воспользуется ли он когда-нибудь этим специфичным подарком, но отказаться он не мог, так как отказ бы все восприняли, как то, что он не простил Нарциссу и готов объявить войну. В первый же вечер после возвращения, Гарри подарил календари Джилу и Ашеру. Те были в шоке, и волшебник с удовольствием полюбовался на их лица, пока они листали странички и разглядывали гаррины фотографии. Один календарь повесили над кроватью Гарри и Джила, а второй в комнате, где располагался гроб Ашера. Но Ашер переселился в их спальню, поэтому Гарри пришлось заколдовывать окно, чтобы оно не пропускало свет, а было только зачарованной картинкой типа тех, что располагались в подвале. Таким образом, один календарь решили повесить прямо в гостиной. Вначале Гарри страшно смущался, не мог туда даже спускаться, и стал есть только в столовой, но потом привык. Хотя волшебник, вампир и оборотень спали втроём, Гарри так и не лишился девственности. Сначала, потому что Ашер был слишком ошеломлён открытием, чтобы перейти к более активным действиям, а потом, потому что лисы попросили Гарри подождать с этим делом до их приезда из-за какого-то ритуала. Волшебнику даже не хотелось думать о том, каким образом все вдруг стали узнавать самые интимные подробности о нём. Ну как могли узнать об этом лисы, с которыми он даже ни разу не виделся, и которые жили за много километров от него? Притом, что ни Джил, ни Ашер об этом не говорили. Дни проходили в повседневной суматохе. Гарри дочитал книжку и отдал её Джилу, как и обещал. Она оказалась довольно приличной, намного лучше, чем то, что попадалось ему в руки до этого. И с этой книгой, Гарри лишался своей последней тайны, и поэтому он перестал испытывать вину за свою скрытность перед двумя возлюбленными. Хотя некоторые загадки о себе он и сам не мог разрешить. Почему всё указывало на то, что он был оборотнем, но он никогда не чувствовал боязнь серебра или влияние полной луны? К тому же его кровь была чиста от штамма ликантропии. Тогда, может быть, его клыки и когти признак чего-то другого? И что случилось с его волшебством, он тоже так и не понял, одна надежда была на приезжающих лис и на то, что среди них найдётся кто-то, кто смог бы разрешить тяготившие его вопросы. После выздоровления Гарри занимался серпентарием, а остальные понемногу перевозили свои вещи и обустраивались в особняке. Каждый добавлял свою нотку в обустройство поместья, и недавно отремонтированный дом приобретал собственную атмосферу и уют. Джон привёз своих змей в новый серпентарий, а Мелани забрала из Цирка всё, что ей принадлежало. Вдвоём они заполнили половину бывшей оранжереи. Гарри потом долго внушал змеям, как им теперь себя вести. Он разрешил им исследовать лес и совершать ежедневные прогулки при условии, что все они будут держаться подальше от жителей дома и гостей. За это он должен был обеспечивать их лучшей едой и условиями для проживания и размножения. Джон также привёз картины своих друзей и добавил их к коллекции предыдущих хозяев дома. А Сандра, наконец, придумала, как ей расплатиться с Гарри. Хотя волшебник всегда твердил ей, что то, что она сделала для Джила, было ценнее множества денег. Но она никогда его не слушала. Сандра купила пару телевизоров, небольшой себе в комнату, и огромную панель в общую комнату отдыха, которую оборудовали из одной гостиной. А также добавила общий компьютер с интернетом, которым могли пользоваться все желающие, и мелкую бытовую технику, которая выполняла те потребности, что нельзя было удовлетворить при помощи магии. По её просьбе, Гарри купил в особняк телефоны. А по просьбе охранников, они собрали деньги и одну большую комнату переоборудовали под спортивный зал с тренажёрами. Всё это было не нужно волшебнику, но он уважал желания других жить с комфортом и хотел, чтобы каждому в его доме было уютно. “Женская” половина дома так и оказалась незанятой, поэтому её определили для приезжающих лисов, и соответственно переименовали в "лисью". На верхнем этаже правого крыла по-прежнему жил Гарри, Ашер и Джил, этажом ниже поселилась Мелани с Джоном и крысолюдами. А верхний этаж из двух, что были ниже уровня земли, поделили между собой Юстиниан, Сандра, Грэхем и трое гиенолаков Ашера, включая нового мальчика. Гарри предложил Сандре поселиться где-нибудь ещё, так, чтобы она могла получать достаточно солнечного света, но она отказалась отходить от своего Юсти ни на шаг. Её не смущало, что она спит в хорошо отремонтированном, оборудованном, но всё же подвале, по соседству с гробом и вервольфом. Наоборот, она была просто в восторге от всех магических атрибутов, таких как живые портреты и камины с вечным огнём, а также говорящие зеркала и древние книги. Нижний этаж с темницей, хранилищем и погребами Гарри ещё раз закрыл и запечатал по-новому, чтобы туда точно никто не мог войти, даже с пузырьком его крови. Туда могли попасть только эльфы дома и он сам, когда ему нужна была лаборатория или ритуальная комната. Несколько комнат этажом выше тоже пришлось закрыть, так как там было множество артефактов, которые могли быть опасны для магглов. В целом, все его гости разместились с комфортом и без жалоб, а Гарри только радовался, что подобные особняки предназначены для приёма множества гостей, и почти у каждой жилой комнаты были собственные ванны и прочие удобства. Он не мог представить, чтобы ему снова, как в Хогвартсе, пришлось ожидать очереди, чтобы помыться в душе. Сам волшебник оправлялся от болезни. Он до конца разобрался с ментальными щитами и справился с эмоциональной нестабильностью. Теперь ему не хотелось ни на кого орать, или смеяться без повода. И хотя паранойю он ещё не победил, и Джил, и Ашер, день за днём всё больше зарабатывали его доверие. Вампиры совета покинули город, виновных так и не нашли, а может их никогда и не было. Ни Жан-Клод, ни Нарцисс, ни Анита пока не приходили требовать Ашера назад, хотя прошло уже полтора месяца. Да и Ашер судя по всему был верен, ведь трудно изменять, когда всё время проводишь с двумя своими любовниками. Гарри привыкал к мысли, что у него теперь не просто отношения, а настоящий ménage a trois, с двумя прекрасными существами. Возлюбленными, которые твёрдо пообещали ему не изменять, его не предавать, и быть с ним честными. Ни на что меньшее он бы не согласился. Впервые за прошедшие два с половиной года, он твёрдо стоял на ногах и был готов встретиться со всем, что могла бы послать ему Дорогая Судьба. Будь то, столкновение с друзьями-волшебниками, или с лисами-оборотнями, сверхъестественная политика или покушения на его жизнь. Он встретил бы это прямо и гордо, ведь теперь он был не один. С ним была его бледная, прекрасная Луна и его золотое, драгоценное Солнце. С ним были двое его возлюбленных. Две его причины, чтобы продолжать жить. ~оОо~ Послесловие Когда Гарри Поттер соберётся спрыгнуть со скалы, вы скажете ему: “Гарри, не надо, в мире есть тысяча прекрасных причин, чтобы жить!”. И он ответит вам: “Зачем они мне, когда у меня уже есть тысяча и одна причина умереть?”. В отчаянии вы крикнете ему: “Ты же Герой! Найди ещё одну причину, чтобы жить!”. Положив руки на плечи двум своим спутникам, он скажет вам: “Теперь у меня их две!”. А потом прыгнет со скалы. И взмоет в небо.
