Николая Николаевича Ге
реклама
Знаменитый русский живописец Николай Николаевич Ге с золотой медалью окончил Академию художеств и уехал за границу. В Риме он познакомился с А. Ивановым и имел случай увидеть его картину «Явление Христа народу», которая, впрочем, не произвела на него особенно сильного впечатления. Всего более он увлекался произведениями Микеланджело. Писал портреты, которыми остался недоволен. Неудовлетворение работой приводит его к полному разочарованию, которое доходит до того, что он решает бросить искусство. Ге в столь тяжелый для него момент обратился к религии. Он стал усердно читать Евангелие и в нем нашел силу, вновь пробудившую жажду творчества. В 186І г. Ге начал писать «Тайную вечерю». Тайная вечеря в Новом Завете – последняя совместная трапеза Иисуса Христа и двенадцати апостолов в канун дня крестной смерти Христа. Во время Тайной вечери Христос предрекает предательство одного из своих учеников. Ге трактует известный евангельский сюжет по-новому – как человеческую, жизненную драму. Христос изображен в глубоком раздумье. Трагически переживает он отступничество своего ученика. Взволнованы и окружающие Христа апостолы. Им художник дает индивидуальную психологическую характеристику: благородный, утонченный Иоанн и грубоватый темпераментный Петр; монолитная группа Христа и учеников противостоит мрачной фигуре предателя Иуды Искариота, покидающего бывших друзей. Идея борьбы добра и зла выражена не только в композиции. Она звучит в контрасте света и тени (ярко освещена группа Христа, Иуда изображен в тени), что придает сцене напряженность. Это ощущение усиливается колоритом, построенным на соотношении пятен зеленого и красного цвета. В «Тайной вечере» Ге выступил как продолжатель традиций А. Иванова, его философсконравственного направления в русском искусстве. Оба художника были идеалистами. Христианство рассматривалось ими как путь к установлению справедливости на земле, путь к нравственному совершенствованию человека. В сказании о Христе обоих художников интересовала моральная сторона. Для изображения лика Христа была использована фотография Герцена, в качестве модели для Иоанна позировала жена художника А.П. Забела, Петра художник писал с себя (удивительно, что в 32 года он увидел себя таким, каким стал через три десятилетия). Картина вызвала неоднозначную реакцию. И.Е. Репин писал: «Не только у нас в России, можно смело сказать – по всей Европе, за все периоды христианского искусства, не было равной этой картине на эту тему. Если картина была интересна для просвещенной публики, то еще более она была поучительна для художников новизной искусства, смелостью композиции, выражением великой драмы и гармонией общего. Вещь эту можно смело повесить рядом с самыми великими созданиями искусства живописи». Критически отозвался о картине Фёдор Достоевский. В своей статье «По поводу выставки» он отмечал: «Из своей «Тайной вечери», например, наделавшей когда-то столько шуму, он [Ге] сделал совершенный жанр. Всмотритесь внимательнее: это обыкновенная ссора весьма обыкновенных людей. <…> Тут совсем ничего не объяснено, тут нет исторической правды; тут даже и правды жанра нет, тут всё фальшивое. С какой бы вы ни захотели судить точки зрения, событие это не могло так произойти: тут же всё происходит совсем несоразмерно и непропорционально будущему. <…> В картине же гна Ге просто перессорились какие-то добрые люди; вышла фальшь и предвзятая идея, а всякая фальшь есть ложь и уже вовсе не реализм». Против картины высказались церковные власти, ее запретили репродуцировать. Вместе с тем, передовая критика оценила значительность произведения, глубоко человеческую трактовку традиционного сюжета, важность социально-нравственной проблематики картины, весьма актуальной для эпохи. Очеловечивание Христа, перевод строя евангельского повествования в иной регистр отмечены и в статье Наталии Грот: «Что же... можно сказать о картине г. Ге? ...Он первый из живописцев намеренно отнял у величайшего из мировых событий его божественность...» Михаил Салтыков-Щедрин приветствовал доступность образного языка картины публике, ему понравилось то, что мир образов и идей картины не герметически замкнут, а открыт для размышлений зрителя, что художник не предлагает готовых ответов, а задает вопросы: «...мне нравится, что художник без всяких преувеличений разъясняет мне, зрителю, смысл такого громадного явления; что он не говорит мне при этом хвастливо в укор: «Благоговей перед моим трудом и молчи!», как это делают многие из его собратий, а, напротив того, оставляет мне полную свободу размышлять и даже сам подает повод для разнообразнейших выводов и умозаключений...» За «Тайную вечерю» Н Н. Ге был удостоен звания профессора.
