«Письмо с Бородинского поля».
реклама
Чумичева Юлия 11 лет МОУ Лицей №1 г.Ачинска «Письмо с Бородинского поля». Дражайшие мои, папенька и маменька! Представляю смятение и тревогу Вашу, коею по горячности своей облёк Вас в последние дни. Каюсь пред Вами и нижайше прошу прощения о бегстве своём в ополчение ради защиты отчизны. Теперь уж не секрет для вас, милейшие мои родители, что сокрыв свой юный возраст мы с другом моим, тоже недорослем, Митенькой Свицким, примкнули самовольно к земскому ополчению. Услышав манифест Александра 1 и воззвание, пришли мы в негодование и восхотели послужить отчизне и государю, решили силы свои малые направить противу галлов. Не бывать тому, чтобы чужеземцы цепями поработительными грозили державе нашей! И порешили мы с Митенькой помочь в стяжании победы. Была мысль у нас в Семёновский лейб-гвардии полк проникнуть, благо года наши для того подходили, но без выправки военной нас быстро бы разоблачили, и не ворочаться нам тогда с добытой викторией домой. А того жарче грезили мы по молодости лет и наивности и об эполетах, пожалованных за храбрость и доблесть нашу, проявленных на поле битвы небывалой. Итак, раздобывши серый кафтан да шапку с крестом, проследовали мы на Бородинскую позицию, было это 23 августа. С офицерами пришли русские кибитки, повозки с колокольчиками, заводные лошади, крепостные слуги. В какое другое время можно было бы подумать, что это помещики с конюхами в отъезжее поле едут. Далее приложили мы немало усердия и хитрости, чтобы попасть в пехоту, дабы в самой гуще боя проявить себя более явственно, иначе бы пришлось нам только выносить раненых с поля сражения и оружие собирать и сохранять. Да, наивность наша простиралась даже до желания ранения, пусть не очень тяжелого, чтобы кроме служения России вызывать своими боевыми шрамами трепет и восторг дам, и возможно покрасоваться пред ними «Георгием»…Насколько презираю я себя сейчас за то самодовольное мальчишеское тщеславие! И помыслить не могли мы с товарищем моим тогда о том, что предстоит нам! Было, что из своей ополченской сотни мы перебрались большими усилиями в 7 пехотный корпус генерала Раевского. Папенька, чаю немного потрафить Вам тем, что защищали мы флеши под командованием самого Багратиона, столь уважаемого Вами за его военный гений. Правда и редут, и сами флеши к началу атаки были не совсем закончены. Началось всё с рассветом, в 5-30 утра, но под прикрытием утреннего тумана егеря задержали отвлекающую атаку ненавистных нам галлов. Мы с Митей впервые видели артиллерийский обстрел, пусть и издалека, и впервые поняли наивность наших устремлений – ведь ни опыта, ни сил для такой серьёзной схватки не было у нас. И вот около шести утра началась атака французских дивизий на Багратионовские флеши. Накануне сражения наши гренадеры заняли эту местность, и опять фланговая атака егерей помогла им опрокинуть неприятеля. В восьмом часу подоспели к защите гусары и драгуны, и зарвавшийся неприятель понёс-таки большие потери. И вот, перед третьей атакой Наполеона, усилившего свои силы артиллерией и кавалерией, к направлению его главного удара передвинули нашу линию войск. Одновременно с нами, Кутузов направил в подкрепление Багратиону лейб-гвардийские полки, гренадерскую и кирасирские дивизии, кавалерийские полки, и пехотную дивизию. Такой мощи и славы российского оружия и патриотизма не видело, я думаю, ни одно сражение в истории русской, о том и уцелевшие в бою ветераны свидетельствуют. Но и стольких потерь, смертей и ранений славных наших военных тоже не бывало…Всё мелькало: ядра, штыки, пули, люди, лошади, мундиры неприятельские и русские. Бедное сердце моё и вновь словно готово выскочить из груди при одном только воспоминании о том бое…И не высказать словами всех ужасов увиденного и пережитого мною в тот день. Над полем висел уже не утренний туман, нет – то была завеса порохового дыма. Отовсюду слышались мучительные стоны раненых и храп коней, стоило лишь канонаде на краткий миг стихнуть. Ужасающий свист ядер неприятельских нёс нам всё новые потери…Но и наши пушки не молчали – павших у лафета сменяли другие защитники земли нашей русской, многострадальной, не раз захватчиками топтаной, но ни разу не сдавшейся, потому что в единстве своём против врага крепкой. Атаки прекратились только в шесть часов вечера, да только артиллерийская и оружейная перестрелка ещё до десяти вечера продолжалась. Сам не ведаю, какими силами выстоял я в аду битвы, и как цел остался, видимо единственно вашими молитвами, дражайшая моя маменька. Догадываюсь, как сбежал я без благословения Вашего родительского, день и ночь простаивали пред иконами, моля о сохранении моём, чада единственного…Сторицей воздам Вам послушанием своим, как вернусь из госпиталя. Не пугайтесь и не трепещите сего известия, ранение моё легко, всего правое плечо задело картечью, через неделю, много через десять дней, отправлюсь домой. А вот друг мой Митенька…Погиб на моих глазах, неприятельское ядро угодило прямо под ноги другу моему, и останков для погребения не осталось…Не забыть мне этого никогда. Прошло два дня после сражения, а бедная голова моя до сих пор не в состоянии осознать происшедшее. Уповаю только, что не сильно ранил я сердца Ваши родительские своеволием и ослушанием, но и наказан уж за то предостаточно… Ваш сын Павел. Чумичева Юлия, 6 «А» класс, лицей №1.
