Лексико-грамматические особенности политического

Штанов А.В.
Лексико-грамматические особенности политического дискурса в
современном турецком языке
Проблема дискурсивного анализа в настоящее время занимает прочное
место
среди
исследований
различных
типов
профессионально-
ориентированной деятельности с точки зрения описания функционально
действующей системы речевых средств, в совокупности (но не по отдельности)
обеспечивающих:
-
достижение
задач
профессиональной
деятельности
в
пределах
коммуникативных актов;
- прагматику данного рода деятельности;
- создание текстов устной и/или письменной речи, которые являются
одним из видов продуктов профессиональной деятельности.
Термин «дискурс» первоначально употреблялся в значении, близком к
термину «функциональный стиль» (Ю.С.Степанов, 36), однако достаточно
быстро вышел за рамки данного явления, фактически поглотив его. Причиной
тому была именно функционально-деятельностная основа, заложенная в
понимании дискурса, призванного осуществлять речевое обеспечение не
собственно коммуникативной, а профессиональной деятельности.
Выход
деятельности
за
рамки
имеет
исследования
огромное
исключительно
концептуальное
коммуникативной
значение.
В
пределах
окружающих нас актов речевой деятельности достаточно трудно найти
примеры не фрагментов (различной величины), а именно завершенных
коммуникативных актов, построенных исключительно на закономерностях и с
использованием речевых средств только одного стиля. Поэтому нередко
приходилось констатировать тот факт (или внутренне соглашаться с ним), что
не речевые средства того или иного стиля поставлены на службу деятельности
человека, а наоборот, речевая деятельность в наших интенциях, а зачастую
просто в наших оценках уже выбранных средств выражения становится
заложником конкретных групп стилевых черт с точки зрения выделения и
констатации переходов в рамках одного речевого акта от одного стиля к
другому.
Дискурсивный подход позволяет выйти за рамки речевой деятельности
«для самой себя». Делается важный шаг в сторону переоценки роли речевой
деятельности с точки зрения прагматики неречевой, профессиональноориентированной деятельности человека. При этом обе деятельности - речевая
и неречевая сливаются в одну единую профессиональную деятельность.
В этой связи понятие дискурса выводит нас на анализ проблемы
формирования, существования и функционирования профессиональных языков
(метаязыков). Причем, сам профессиональный язык формирует необходимую
потенциальную основу для обеспечения актов речевого общения путем
создания профессионально и прагматически ориентированных текстов, в
рамках которых уже можно вести речь о существовании определенных
вариантов профессиональных дискурсов (или по терминологии Н.Н.Мироновой
– «субдискурсов»).
В
этой
связи
дискурс
приобретает
характер
профессионального
коммуникативного события, в котором второй компонент – коммуникативный
поставлен на службу первому – профессиональному. В рамках дискурсивного
анализа текстов актуальным является учет таких составляющих, как:
профессионально-предметная
экстралингвистическую
основу
и
речевая
дискурса;
ситуация,
реальные
и
формирующая
потенциальные
коммуниканты, формирующие прагматическую основу дискурса; нормы
профессиональной
и
речевой
деятельности,
формирующие
социально-
культурологическую основу дискурса; лексико-грамматическое наполнение,
оформление текстов, формирующее речевую основу дискурса.
Очевидным в этой связи является тот факт, что анализу политического
дискурса в части, касающейся речевой основы, должен предшествовать общий
анализ такого вида профессиональной деятельности, как политическая
деятельность. Не вдаваясь в детали, стоит отметь такую очевидную
характеристику данного рода деятельности (по её составляющим), как
многообразие и разнообразие предметных контекстов и вариантов речевых
ситуаций, объекта данной деятельности и как результат – жанровое и модальнооценочное
разнообразие
результатов
речевой
деятельности
–
текстов
письменной и устной речи.
В основе анализа речевой составляющей дискурса кроме общих для всех
языков особенностей речемыслительной деятельности необходимо выделять
когнитивно-ассоциативные особенности каждого конкретного языка. Так в
числе базовых когнитивно-ассоциативных особенностей турецкого языка,
который является ярким представителем группы агглютинативных языков,
можно выделить следующие особенности, выделяющие данный язык по
сравнению, например, с русским языком, как представителем языков
флективной группы:
1. Ассоциативный (но не грамматический) аналитизм турецкого языка –
описательная лексическая доминанта стратегии номинации сложных и/или
абстрактных понятий на основе фиксации логико-понятийных компонентов по
сравнению с ассоциативным синтетизмом русского языка, ориентированным на
понятийную лексическую емкость в рамках одного слова, включая не только
собственные лексические средства, но значительное количество заимствований
из других флективных языков. Данная особенность обеспечивает понятийную
мотивированность лексического ядра в турецком языке. Например, понятие,
выражаемое немотивированным в русском языке словом-заимствованием
«гастарбайтер», включает такие логические компоненты, как: рабочий,
иностранец, незаконно приехавший и работающий. И хотя в русском языке
также встречаются описательные варианты выражения данного понятия –
«незаконный рабочий - мигрант», тем не менее русский язык очевидным
образом тяготеет к использованию компрессивных лексических средств, как
правило, ограничивающихся одним словом или простым словосочетанием. Все
указанные логические понятийные компоненты активно использованы при
лексической актуализации данного понятия в турецком языке – yabancı kaçak
işçi (досл.: иностранный незаконно проникший рабочий) или yabancı izinsiz işçi
(досл.: иностранный рабочий без разрешения) – данные вариант в отличие от
описательного русского словосочетания «незаконный рабочий - мигрант» носят
практически
терминологический
характер.
Ассоциативный
аналитизм
турецкого языка может компенсироваться ассоциативным синтетизмом
флективных языков в некоторых заимствованиях, хотя модизм последних, но
когнитивная близость и привычность первых обеспечивают нередко одинаково
равноценное функционирование обоих вариантов. Например: “referandum” и
“halk oylaması” (досл.: голосование народа).
2. Ассоциативная понятийная логичность и прозрачность в турецком
языке по сравнению с частыми логическими смещениями в русском языке.
Например:
- “Рост инфляции отражается на жизни обычных людей”.
- “Важным достижением сотрудничества между Россией и АСЕН
является открытие при МГИМО Центра АСЕАН”.
В данных фразах имеется очевидная логическая ошибка, связанная с тем,
что происходит перенос с актуального деятельностного референта на
смысловой компонент «процесс / результат»: влияет на жизнь людей не рост, а
сама инфляция, имеющая определенные характеристики, в данном случае –
характеристику роста. Равно как достижением сотрудничества является не
процедура или факт открытия центра, а сам центр.
Данные логические погрешности русского языка, являющиеся как
нормативными, так и узуальными, получают свою понятийно-логическую
компенсацию в турецком языке:
- Artan enflasyon sıradan insanların / vatandaşların yaşamını etkilemektedir
(досл.: Растущая инфляция влияет на жизнь людей / граждан).
- Rusya-ASEAN işbirliğinin önemli kazanımlarından biri Moskova Devlet
Uluslararası İlişkiler Üniversitesi (MGİMO) nezdinde açılan ASEAN Merkezi
olmuştur (досл.: … Центр АСЕАН, открывшийся при МГИМО).
3.
Различия
в
ассоциативности
средств
выражения
элементов
субъективно-оценочной модальности: морфологическая (или синтактикоморфологическая) доминанта в турецком языке по сравнению с лексической
доминантой в русском языке.
Использование известным российским специалистом в области дискурса Мироновой Н.Н. термина «субдискурс», к одному из видов которого она
относит и политический, связана с общностью всех субдискурсов по наличию
стержневого оценочного компонента. Именно с этой точки зрения Миронова
Н.Н. выделяет определенный макроуровень оценочного дискурса, который, в
свою очередь, формируется субдискурсами. Не останавливаясь подробно на
анализе сочетания и взаимодействия макроуровня оценочного дискурса и
формирующих его субдискурсов, заметим важный, определяющий компонент
функциональной
природы
дискурса
–
его
оценочный
характер.
И
действительно, значительная, а может быть и абсолютно подавляющая часть
текстов политического дискурса в своем прагматическом, а затем уже и в
речевом
содержании
строится
на
оценочной
основе.
Особенностью
агглютинативного турецкого языка по сравнению с флективным русским, что
представляет значительную, а иногда и непреодолимую трудность для
русскоговорящих студентов, изучающих турецкий язык, является тот факт, что
доминантой
средств
выражения
элементов
субъективно-оценочной
модальности являются морфолого-синтаксические средства – оценочный
компонент в турецком языке часто заключен в аффиксе или отражается
комбинацией слов в соответствующем аффиксальном оформлении, в то время
как в русском языке он в абсолютном большинстве случаев передается при
помощи широкой парадигмы модальных слов. Например:
«АСЕАН занимает прочное место среди приоритетов внешней политики
России» (из выступления министра иностранных дел России С.В.Лаврова на
постминистерской конференции Россия-АСЕАН, 23.07.2010 г.).
Использованный в данной фразе оценочный модальный элемент
«прочный» актуализирует такой компонент содержания, как «устойчивость и
продолжительность состояния». В турецком языке он может быть передан при
помощи
перифрастически-описательной
которой
смыслонесущий
глагольный
обеспечивающий
модальность
вспомогательный
глагольный
синтаксической
компонент
устойчивого
компонент
в
конструкции,
имеет
состояния
виде
аффикс
–
глагола
в
“mış”,
перфект,
а
“bulunmak”
(находиться) имеет аффикс “-makta”, обеспечивающий в совокупности с
семантикой вспомогательного глагола смысловой компонент «длительность с
темпоративно-локальными ограничениями»: ASEAN, Rusya’nın dış politikasının
ana tercihleri arasına girmiş bulunmaktadır (досл. АСЕАН вошёл / и там прочно
находится в числа основных приоритетов внешней политики России).
На основе данных когнитивно-ассоциативных особенностей турецкого
языка и с учетом специфики профессионального компонента политический
дискурс турецкого языка проявляет целый ряд особенностей, выделяющих его
из числа других языков профессионального общения:
Данные особенности могут быть идентифицированы в ходе анализа
лексической,
грамматической,
а
также
прагматической
сфер
его
функционирования.
Лексическая
сфера

образована
комбинированным
сочетанием
лексических единиц различной функциональной направленности:
- профессионализмы (общественно-политическое терминологическое
ядро);
- активные вкрапления лексических единиц других профессиональных
полей (экономика, право, техника, медицина, культура и т.д.);
- наличие лексических единиц как литературного языка, с одной стороны,
так и обиходно-разговорного языка с элементами сленга, а также с
использованием жаргонизмов;
 широкое использование так называемых “лексических модизмов”,
представленных
заимствованной
из
западных
языков
лексикой
с
недифференцированным в полной мере значением, что создаёт основу для
широкого употребления, в том числе, и окказионального;
 активное употребление элементов парадигм синонимов (в первую
очередь образованных с участием заимствований из арабо-персидского
лексического пласта);
 высокая частотность абстрактных понятий, образованных на основе
метонимического или метафорического переноса;
Грамматическая сфера  образована комбинированным сочетанием
актуальных
морфологических
и
синтаксических
единиц
лексических,
образующих соответствующее функциональное качество:
 значительная синтаксическая клишированность речи – использование
универсальных стереотипных синтаксических моделей в качестве регулярных
способов выражения актуальных смыслов;

чёткое
грамматическое
разделение
компонентов
временной
модальности категорических времён;
 активное использование грамматических единиц для выражения
элементов субъективной модальности;
 высокая частотность составных синтаксических конструкций;
 тенденция к чёткому выражению временного компонента действия
через перифрастические описательные конструкции;

приоритет
синтаксических
средств
выражения
придаточных
конструкций через формы на (-dığı/-acağı);
 активное сочетание в непосредственной близости определительных и
дополнительных развёрнутых оборотов, а также придаточных конструкций
вертикального порядка подчинения;
 наличие значительного количества смысловых файлов, образованных
притяжательным типом связи;
 использование сложных словообразовательных моделей для выражения
абстрактных понятий;
 сочетание грамматических единиц официально-делового стиля и
единиц обиходно-разговорного языка;
Прагматическая сфера  образована комбинированным сочетанием
актуальных
лексических
и
грамматических
в
соответствии
с
коммуникативными особенностями речевых ситуаций, а также с точки зрения
авторизации речевых произведений:
 публичность речевых произведений;
 ситуативная комбинаторика актуальных выразительных средств 
возможность облечь одно и то же содержание в различную форму выражения с
учётом прагматики речевой ситуации;

активное
сочетание
абсолютно
нейтральных
компонентов
с
метафорично-образными, окрашенными с эмоционально-экспрессивной точки
зрения;
 речевая персонификация речевых произведений, обеспечиваемая
окказиональной комбинацией выразительных средств;
 социальная и профессиональная лексическая персонификация речевых
произведений.
Выходные данные: Лексико-грамматические особенности политического
дискурса в современном турецком языке / А.В. Штанов // Мир ислама: история,
общество, культура. – М.: Марджани, 2010. – С. 188-190.