Ирина Николаева ТРИ ЖЕЛАНИЯ ЗОЛОТОЙ РЫБКИ Маленькая рыбка уродилась совершенной красавицей, без малейшего изъяна: нежно-золотистая чешуя (темнее на спинке и светлее на брюшке, но без резкого перехода), длинные изящные плавники, глазки светло-карие, чуть навыкате и очень стройная фигурка. С нее картину можно писать – классический представитель вида Carassius auratus, но, как говорится, не родись красивой - рыбка была очень несчастна. Сородичи, на стаю которых как будто ведро с краской вылили, были рябыми, пятнистыми, и быстро теряющими былую легкость из-за обильного питания. Казалось, куда уже больше есть, но они яростно отгоняли золотую рыбку от еды, вымещая на ней свою ненависть к молодости и привлекательности. Они не были красивыми, знали это и очень злились. После сытной трапезы вся орава принималась гонять бедняжку по водоему, пока не надоест, пока не удавалось прижать ее к самому берегу, к воротам в параллельный мир, откуда нет возврата: в воде показывались то когти, то клювы чудовищ и жительницы водоема исчезали одна за другой. Куда? Зачем? Много существовало в рыбьем мире теорий на этот счет, но наверняка о дальнейшей судьбе несчастных не знал никто. Так жила и страдала золотая рыбка, мечтая в часы передышки о том, чтобы вода принадлежала только ей, чтобы о ней кто-нибудь заботился и чтобы жила она непременно одна. Жила и не знала, что место ее обитания называется пруд, что находится он на окраине небольшого шахтерского городка в графстве Южный Йоркшир, в самом центре старой доброй Англии. Ненастным августовским вечером по улице того самого городка торопливо шагал с работы Джон Брэтли – через час должен начаться футбольный матч – его любимый «Манчестер Юнайтед» играл с «Ливерпулем». Джон зашел в продуктовую лавку, купил упаковку неочищенного картофеля, он уважал натуральные продукты, и банку консервированного тунца, питательного и не требующего времени на приготовление. И, конечно, две пинты пива «Карлинг», какой же без него футбол? Закупив все необходимое, Джон почти бегом направился к своему небольшому, сложенному из бурого камня сто с лишним лет назад, домику, увитому плющом, украшением которого являлся лишь маленький и сильно запущенный палисадник. Огненно-рыжие, давно нестриженные волосы шахтера выбивались из-под капюшона ветровки, но руки заняты пакетами с продуктами, да и некогда их поправлять. А для кого красоту наводить? Дома ведь никто не ждет - свои тридцать пять Джон холост; не складываются у него отношения с женщинами по причине крайней прямолинейности характера, граничащей с грубостью. Например, на Рождество Джон подарил своей давней подружке Бетти крем от морщин, а та возьми, да и обидься. Но, ведь правда, у нее все лицо в морщинах, на что сердиться? А Бетти объявила дружку бойкот, и с тех пор они не общаются. – Ну, вот мы и дома, – сказал по-привычке неизвестно кому Джон, спешно распаковывая на крохотной кухоньке продукты. Растопив камин в уютной гостиной, наш болельщик, поставив чайник на плиту, принялся торопливо, не обращая внимания на толщину срезаемой шкурки, чистить картофель – не до экономии, времени нет. Матч вот-вот начнется. Джон открыл консервы, выложил содержимое на тарелку – банку он потом расплющит и тихонько закопает в палисаднике, с вывозом мусора в городке проблемы. На плите уже во всю булькает в кастрюльке картошечка. Бросив очистки в камин, Джон налил бокал «Карлинга», готовясь погрузиться в чарующий мир футбола. Вот оно – счастье. Серая цапля тем же дождливым вечером медленно кружила над окрестностями шахтерского городка в поисках ужина. Изношенные долгой жизнью и дальними перелетами перья птицы напитывались водой, у нее неприятно покалывало под левым крылом, и мерзли кончики пальцев. «Неужели старость?»,- со страхом думала про себя цапля. Тяжело досталось это лето – выкормив троих ужасно прожорливых птенцов, она с трудом приходит в себя. Повезло еще, что дети быстро выросли и стали добывать пропитание самостоятельно. Скоро в Африку, на зимние квартиры, а откуда сил взять, если пищу добывать все труднее? Речушки и ручейки за жаркое лето обмелели, рыба ушла в озера, берег которых четко разделен между молодыми и сильными сородичами. Как снискать хлеб насущный? И мудрая цапля нашла источник пропитания: в предместьях городка в незапамятные времена вырыто множество прудов. Неизвестно, как эти водоемы использовались ранее, но с недавних пор в тех, что находятся недалеко от человеческого жилья, стали разводить золотых рыбок. Цапля не знала, что рыбки называются золотыми, так как они ей напоминали стадо коров с высоты птичьего полета – белые с рыжими пятнами. Но вкусные необыкновенно! Сладкие, мягкие и размером то, что надо – в горло пролезают почти все. И видно их в воде хорошо. Правда, с прудами тоже проблемы. Гоняют цаплю все, кому не лень: мальчишки – камнями и палками, садовники, если таковые имеются – струями воды из шлангов, и, самое страшное – собаки. Много собак. Все обижают бедную птичку… Ненастная погода сослужила цапле добрую службу: люди сидят дома, собаки забились в свои будки. Птица осторожно опустилась на землю за кустом пушистой травы, недавно посаженной человеком. Осторожно, крадучись, подошла к кромке воды, замерла. И, вдруг, прямо к ней под ноги большие пятнистые рыбы прямо-таки вытолкали миниатюрную золотую рыбку. «Размер – в самый раз, в горле точно не застрянет», - отметила про себя цапля. Как любой хищник, она была несколько цинична. Молниеносным, выверенным годами движением, птица схватила драгоценную добычу и, резво, насколько это возможно в ее возрасте, взмыла ввысь. Ужинала цапля всегда в одном и том же месте – на трубе небольшого домика, увитого плющом. Место дивное: детишек поблизости нет, из трубы идет тепло, и никто из сородичей добычу не отнимет – по молодости и неопытности они облетают человеческое жилье стороной, не понимая, что дома могут быть разными, полезными в том числе. Итак, птица плавно, щадя больные пальцы, опустилась на край трубы. Из дымохода раздавались обычные звуки – ревела многотысячная толпа людей, а одинокий голос что-то все время говорил, иногда срываясь на крик. Цапля знала, что это такое: во времена своей молодости она случайно, по дороге в Африку, оказалась над огромным зеленым полем, по которому бегали редкие фигурки людей за крошечным мячиком, а вокруг сидело много-много народа, и шум стоял такой, что оглушенная птица еле крылья унесла. Но как такое колоссальное сооружение помещается в маленьком домике? Птица этого не понимала, но знала наверняка – человек, самец с рыжей головой (она с возрастом научилась различать пол людей), жил в домике один. К тому же цапля, как и наш шахтер, не привыкла изводить себя вопросами «зачем?» и «почему?», бесполезное занятие. А сейчас нужно лишь подбросить рыбку, чтобы, схватив ее на лету, проглотить. И вот оно – счастье… Все тем же дождливым вечером сородичи маленькой золотой рыбки после сытного ужина привычно стали гонять бедняжку по всему водоему и вытеснили-таки красавицу на мелководье. Плыть дальше некуда – впереди ворота в небытие. Рыбка обреченно оглянулась – сородичи бросились врассыпную. Почему? Мысль развития не получила – ее бока сжали чудовищные тиски, ребрышки затрещали, а родной пруд, как в кошмарном сне, стал быстро уменьшаться в размере, превращаясь в совершенно неправдоподобную картинку – кусочек воды размером с лист кувшинки. Дышать нечем. Внизу все было зелено, какие-то камни правильной, невиданной доселе формы красного и коричневого цвета. На зеленом же поле – стадо сородичей. «Я умираю», – подумала она, теряя сознание. От плавного толчка и последовавшей за ним остановки рыбка пришла в себя. И вот она летит вверх, затем начинает падать прямо в широко открытую пасть чудовища! Но недаром у нашей красавицы были такие длинные плавнички – она из последних сил замахала ими, и сумела-таки изменить траекторию своего движения, уклонившись от смертоносного клюва, и… полетела в черный тоннель. Становилось все жарче, дым разъедал жабры. Падение, вокруг стена золотых, как сама она, языков, жалящих рыбку со всех сторон. Бедняжка билась из последних сил на чем-то скользком и противном, повторяя про себя: «Я не хочу умирать, я не хочу умирать!»… Джон положил в тарелку горячей картошки, налил второй бокал «Карлинга» и впился глазами в экран, забыв про еду – счет 1:0 в пользу «Ливерпуля», а «Манчестер», играя у ворот соперника, никак не мог реализовать голевую ситуацию. «Ну, что же вы, как рыбы дохлые!» - ругнулся на своих любимцев Джон и протянул руку к бокалу, но чуткое шахтерское ухо уловило странные шлепающие звуки, доносившиеся из камина. Расстроенный болельщик машинально повернул голову и замер с протянутой рукой – в языках пламени, на картофельных очистках, билась… золотая рыбка! Привыкший действовать, а не размышлять, Джон выхватил из огня рыбку, смыл под краном на кухне золу и прилипший к чешуе мусор и, наполнив раковину водой, выпустил туда несчастное создание. Затем, был извлечен из подвала старинный огромный аквариум, стекла которого были закреплены в узорном металлическом каркасе. С большим трудом найдя кусок замазки, Джон законопатил рассохнувшиеся швы почти до середины, на большее не хватило материала; налил воды в аквариум – не протекает; осторожно перенес рыбку в новое жилище, покрошив ей на ужин хлебных крошек. Болельщику было не до футбола: он сел составлять список необходимых для содержания рыбки вещей, невнимательно просмотрев повтор гола престижа, забитого на последней минуте матча Эрнадесом; 3:1 в пользу «Ливерпуля». «Сапожники»,лениво ругнулся Джон, его мысли были заняты проблемами содержания золотой рыбки. На следующий день, после работы, начинающий аквариумист зашел в зоомагазин и спросил у симпатичной продавщицы книгу о содержании золотых рыбок. – А зачем вам книга? Я могу все рассказать, у меня дома тоже живет такая рыбка, мне ее на день рождения подарили, – улыбнулась девушка. С тех пор жизнь Джона изменилась волшебным образом: он подружился с продавщицей, не имеющей, между прочим, всех тех недостатков, которыми славились его прежние подружки: ни морщин, ни толстой талии, ни худых рук и ног, ни кривых зубов. Изъянов в ней не было вообще! Элис, так звали девушку, даже болела за его обожаемый «Манчестер Юнайтед», только пиву предпочитала рюмочку хорошего джина. «Как Мама!» - умилялся Джон. В выходные они с Элис ездили на выставки, приобретали для своих питомцев то редкие водоросли, то игрушки, и их отношения становились все нежнее, все доверительнее; вскоре стали задумываться и о совместной жизни. Девушка объяснила Джону, откуда на боках золотой рыбки полоски, как от ножа – это следы клюва цапли. Нерешенным оставался лишь один вопрос: рыбки будут жить в одном аквариуме или каждая в своем? Как узнать, чего они хотят? Как-то раз, возвращаясь с работы, Джон встретил свою бывшую подружку, Бетти. – Ты, говорят, с рыбой играешься, как младенец. Не проще ли было ее к пиву зажарить? – ехидно спросила она. Джон молча прошел мимо, но по дороге зашел в кондитерскую и купил Эллис большую шоколадку, благодаря судьбу за то, что Бетти за него обиделась и они расстались. Была ли золотая рыбка счастлива, ведь желания исполнились? Она жила одна в просторном, чистом доме, среди прекрасных замков в зарослях невиданных доселе трав; спаситель с золотой головой заботился о ней, лучше не придумаешь: изобилие корма компенсировалось наличием чудесных игрушек, с которыми рыбка могла играть до бесконечности. Вот оно, счастье? Скорее да, чем нет. Пожалуй, скучновато. Благодетель нашел себе пару, и они целыми вечерами заняты своими человечьими делами и заметно, что им вдвоем хорошо. «Мне бы дружка или подружку!» - вздыхала рыбка. И в один прекрасный день в ее жизнь спустился с небес (а не из ворот в небытие, как называли пространство вне воды в пруду) необыкновенно симпатичный молодой самец и принялся трогательно ухаживать за нашей красавицей. Так вот оно какое – счастье… – Рыбки так же, как и мы не спускают глаз друг с друга! – умилялись Джон и Эллис, глядя на своих питомцев. А старая цапля ужинала на плоской крыше дровяного сарая, чтобы не повторить прежней ошибки, а затем взлетала на знакомую трубу погреться все холодающими вечерами, подставляя то один, то другой бок под струю тепла, идущую из дымохода. Однажды к привычным звукам, доносящимся из дома прибавился голос самки человека, что не обрадовало птицу. Где самка, там вскоре жди и детишек. С камушками… И цапля думала, что вернется с зимовки жива-здорова – никаких любовных похождений, никаких птенцов: надо и для себя пожить.