Так зачем всё таки нам нужно качественное овладение

Мнение
Зачем нужно качественное овладение иностранными языками?
Идея написать эту статью возникла после многочисленных дискуссий в
студенческих коллективах нашего вуза о том, зачем и как следует изучать чужие
языки.
Давным-давно, в шестидесятые годы, человек, умевший хотя бы произносить
иностранные слова, считался уникумом, к нему шли за советом, а если он учился в школе,
то на него сбегались посмотреть младшие и старшие классы, а девушки дарили ему цветы
и сами приглашали на свидание. Поступить в институт иностранных языков многим
казалось невозможным, а попасть, скажем, в институт международных отношений было
трудней, чем Емеле подружиться с волшебной щукой.
Много воды утекло с тех пор. И сейчас чуть ли не каждый второй считает себя знатоком
«закордонных мов».
Один пример. Пару лет назад иду как-то по родным Печёрам и вижу, как трудится
знакомый дворник. Дёрнула меня нелёгкая спросить: «Что-то ты вяло машешь метлой,
Степан. Не выспался, что ли?» А он мне в ответ: «Aliena vitia in oculis habemus, a terga
nostra sunt. И вообще: De gustibus et coloribus non est disputandum!» Так он меня отшил.
Дескать, в чужом глазу соринку видишь, а в своём бревно не замечаешь! Иди своей
дорогой и помни, что на вкус и цвет товарищей нет.
Таким вот оказался дворник Степан – мы с ним ягоды одного поля. (Он в своё время, то
есть до перехода на настоящую работу, преподавал греческий и латинский языки в вузах
нашего города.)
А среди молодёжи знатоков по языковой части вовсе уж не перечесть. То и дело
слышишь: спонсор, диспенсер, брифинг, консенсус. Раньше приходили на свидание, а
теперь на meeting, и девушки называют своих избранников не иначе, как бойфрэндами.
Скоро всех Серёж Ивановых переименуют в Мэлов Гибсонов.
Впрочем, традиция заменять родные слова басурманскими не нова: ещё во времена
Пушкина в Санкт-Петербурге вместо форточек пользовались «васиздасами», например.
А между тем за рубежом не так часто встретишь человека, глубокомысленно
изрекающего трудные русские слова. Там царит культ «mother tongue» («материнского»,
то есть родного языка).
Не оттого ли у нас некоторые употребляют чужие слова, что не могут подыскать свои?
И не является ли иноязычный антураж чем-то вроде экзотических импортных эполет,
пристроенных к отечественному домотканому мундиру?
На фоне подобных изысков странным кажется, что качественно владеют чужими
языками лишь немногие. Каждый, кто бывал за рубежом, не раз, наверное, был
свидетелем того, как неуклюже наши соотечественники обращаются с иностранным
языком. Могут сказать: ну и что же? Не у всех наших людей богатый опыт пребывания на
чужбине, ещё не сложилась в полной мере традиция (и мотивация) качественного
овладения чужим языком.
Возможно, что это так. Но, с другой стороны, не виновата ли в сложившемся
положении наша легендарная леность? А, может быть, всё дело в убеждении, что, раз уж
география не нужна, коли извозчики до места довезут, то и языки учить незачем, если
кругом переводчиков пруд пруди?
Меня беспокоит, что многие ученики не испытывают интереса к самой сути нашего
предмета – к тому, как устроен иностранный язык, как он работает, и как можно усвоить
его наиболее рациональным и интересным способом.
Об устройстве языка можно говорить и писать бесконечно много. Ну, например, нельзя
сводить всю проблематику только к усвоению словаря (подобно тому, как это делал
Комиссар из книги Б. Полевого «Повесть о настоящем человеке», тем более что цель его
усилий состояла вовсе не в усвоении немецкого языка).
Кроме знания слов, учащийся должен научиться понимать и строить предложения,
поскольку они являются структурными единицами языка. Правила, по которым
образуются и сочетаются между собой слова и предложения, принято называть
грамматическими. Интересная вещь: каждый человек успешно пользуется родным
языком, а, значит, и его грамматикой; однако попытки разобраться в ней и, тем более,
выучить грамматику другого языка обычно вызывают серьёзные трудности. (Не потому
ли многие школьники так боятся ЕГЭ?). Авторы зарубежных учебников иностранных
языков – честь им и хвала! – прилагают большие усилия по разъяснению структурных
особенностей своих языков. Однако плод такого учения не всегда сладок, ведь чтобы
понять инструкции на английском языке, надо сначала усвоить английский язык! Для
многих учащихся это – непосильный труд. Справиться с бедой поможет русский язык,
бесценный опыт обращения с ним. Опора на этот опыт, а также усилия по выявлению
своеобразной логики иноязычной грамматики, выделение её ключевых элементов и их
осмысление с точки зрения русскоязычного человека – всё это таит бесценные резервы
для тех, кто хочет осознанно овладеть новым средством общения.
Итак, успешно овладеть чужим языком поможет механизм сравнения его с родным
языком. Например, в основе русскоязычного понятия «страхование» лежит «страх,
опасение, как бы чего не вышло», а аналогичный английский термин «insurance»
базируется на том соображении, что лучше не дожидаться беды, обезопасить себя (to
insure). Видимо, в этих словах отражена вековая мудрость народов, отлита их
историческая судьба: русский человек предпочтёт ожидать, пока гром не грянет, в то
время как англичанин предпримет меры по недопущению беды.
При сравнении двух высказываний «Никогда никому ничего об этом не говори!» и
«You shouldn’t ever tell anything about it to anybody» мы видим, что англичанину
достаточно одного отрицания, в то время как русскому и четырёх мало, и он употребил бы
пятое, если бы предложение не закончилось.
Если русскому для того, чтобы выразить пожелание или опасение, достаточно к глаголу
в форме прошедшего времени добавить частицу «бы» («Ах, как бы дожить бы до свадьбы
– женитьбы!»), англичанину или немцу приходится долго копаться в сложной системе
условных предложений (надо знать, например, состоялось ли уже событие или только
планируется, насколько оно осуществимо и т.п.).
Все эти тонкости могут кому-то показаться очень несущественными, но практика
показывает, что пренебрежение ими чревато последствиями.
Талантливая мадьярка Като Ломб, автор популярной книги «Как я изучаю иностранные
языки», описывает приключившийся с ней случай следующим образом. Поскольку она
изучала русский язык самостоятельно (венгры почему-то не очень любят чужие языки и
русский у них не популярен), она не знала, откуда взялись многие русские образные
выражения. И случился конфуз: во время проводов официальной делегации из Советского
Союза в аэропорту Будапешта она вместо «Счастливого пути!» пожелала русским:
«Скатертью дорога!». Скандал с трудом удалось замять, учитывая непростые отношения
между СССР и Венгрией.
У венгерки отсутствовали необходимые для перевода «фоновые» знания –
осведомлённость об истории, культуре, традициях и обычаях другого народа, то есть о
том, что отражается в богатом наборе образных выражений.
Обо всём этом можно было бы ещё очень долго говорить, но пора подвести итоги.
1. Несомненно, что иностранные языки можно и нужно изучать, хотя меру своих
усилий каждый определяет сам. Следовало бы всё-таки иметь в виду, что в
складывающейся системе международных отношений, в особенности
экономических, возрастает роль самостоятельного пользования чужими языками
Причина понятна: зачем доверять детали разного рода обсуждений и согласований
посторонним лицам – переводчикам?
2. Хотя иностранные языки изучать непросто, успеха можно добиться «на рельсах»
мотивации и опоры на родной язык.
3. При овладении чужим языком дело пойдёт быстрее, если изучающий будет
систематически накапливать знания из сферы истории, географии, культуры
стран(ы) соответствующего языка.
4. И самое главное – не опускать руки, даже если удача заставит себя ждать. Дорогу
осилит идущий!
В.И. ТЕЗИКОВ, кандидат
педагогических наук, доцент.