И. Боровиков

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАНИЕ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Материалы международной научно-практической конференции (Бийск, 6 ноября 2014г.)
Бийск, 2014. С. 13 – 15.
-
И. Боровиков,
(Семипалатинск)
студент ФГБОУ ВПО «АГАО» (Бийск);
научный руководитель – канд. искусствоведения, доц.
ФГБОУ ВПО «АГАО» Н.В. Виницкая
Особенности китайской и японской «пейзажной лирики»
Цель данной статьи – сравнение «пейзажной лирики двух восточных стран – Китая и Японии.
Поэзия Востока отличается глубоким проникновением в тайны бытия их тонким ощущением
красоты окружающего мира. То, что сейчас принято называть «пейзажной лирикой» в старом
Китае звалось «поэзий гор и вод» (шань шуй ши). Данное понятие как «поэзия гор и вод»
появилось, благодаря творчеству известного поэта раннесредневекового Китая, Се Лин-Юня (385433). Становление пейзажной лирики – длительный процесс, проходивший под влиянием
различных общественных явлений, начавшийся ещё в 3 веке.
Источниками зарождений и китайских и японских стихотворений стали народные песни
(китайские песни (Шицзин), а в Японии изначально были популярны танки (короткие песни), и
нагуаты (длинные песни-баллады).
Поэтическое творчество же в Японии приравнивалось к становлению и бытованию всего
живого порождённого Новой Небом и Землёй в лице божеств Сусанано и Ситатэ рухимэ». На
развитие Японской лирики воздействие оказали архаичные верования.
Так же следует отметить различия. В китайской поэзии стихотворение представляет собой
целую цепь, каждая строчка – частичка общей мелодии стихотворения. В сво очередь в японской
лирике существует такое понятие как «рэнга», что подразумевает под собой разбиение
стихотворения на отдельные звенья.
При этом одним из существенных различий является появление в китайской поэзии нового
жанра – арии «саньцюй». Главным отличием этого жанра от старых является введение свежих
образов и сравнений. В японской поэзии новым популярным жанром стало хайку –
юмористические стихи, таящие в себе глубокий философский смысл. Соединение человека с
природой приводится на сравнении с бытовыми ситуациями.
В пейзажной лирике чётко прослеживается даосско-философский и натурфилософский
аспекты, отсутствие которых делает невозможным понимание общей и частной картин мира
поэзии. Факт наличия даосско-философской и натурфилософской концепций в произведениях
китайских поэтов отражается с двух сторон. С первой стороны, выход человека на лоно природы
понимается как странствие, со второй стороны, горы являются благоприятным местом для
пребывания там человеческого существа, того же даосского отшельника. В пример можно
привести отрывок из стихотворения китайского поэта Се Лин –Юня «Поднялся на одинокую
скалу-остров посредине потока».
Через сметавшиеся струи спешу к одинокому острову,
Одинокий остров о как он прекрасен среди потока!
Облака и солнце вместе сияют переливаются,
Воздух и вода свежи и чисты.
Это волшебство некому оценить, О таящихся людях кто поведает?
И в мыслях встаёт красота Куньлуня….. [3, С. 639]
И уже с самих истоков пейзажной лирики поэтическое творчество рассматривалось как дар
свыше.
Поэтическое творчество же в Японии приравнивалось к становлению и бытованию всего
живого порождённого Новой Небом и Землёй в лице божеств Сусанано и Ситатэ рухимэ». На
развитие Японской лирики воздействие оказали архаичные верования.
И японские и китайские поэты мечтали о прекрасном мире. К примеру стихотворение
китайского поэта Ли Бо:
Меня спрашивают, что вы там живёте – в тёмных горах?
Смеюсь и не отвечаю… сердце моё спокойно
Цветок персика пронесла струя – и нет его.
Есть другой мир – не наш человеческий.
А это строчки стихотворения японского поэта Кёрай.
Лотос уснул,
Сложив лепестки.
Пусть завтра
Войдёт для него
Мирное солнце.
Произведение Кёрай отражает созерцательное настроение автора и открывает нам следующую
особенность поэзии Востока – вся пейзажная лирика передаёт это любование окружающей
природой людей Востока. Например, в поэзии Китая, это уже кроется в самом термине «пейзажная
лирика». В китайском языке существуют два названия пейзажа: «фэн тин» и «тин сэ». Термин
«фэн тин» относится к природным явлениям («фэн» – «ветер», «Тин сэ» – «цвет») [5, С. 433]. Ряд
исследователей предполагает, что это определение идёт от любви китайцев к созерцанию таких
явлений, как, например, цветение сливы.
В произведениях и китайских и японских поэтов отчётливо прослеживается тенденция к
постижению скрытой сущности явлений.
Для китайских и японских поэтов книги стихов являются источниками духовного обогащения.
В японских стихотворениях это проявляется в умении видеть в простом сложное. Посмотрим это
на примере известного японского поэта Мануцо Басё
Кукушка вдаль летит, А голос долго стелется
За ней по воде.
Для китайцев главными источниками роста духовного богатства являлся Великий Дао. Увидим
это на примере стихотворения поэта Лю Юйси
«В даосском монастыре Сюаньдоугуань зацвёл персик».
Пыль красная-мне в лицо садится,
Все за город ушли-пуста столица,
Ведь сад зацвёл-в Сюаньдоугуань,
Его когда-то посадил Ли Лань. (Алексеев В.М. Китайская литература. М., 1978, с. 260).
В поэзии и Китая и Японии находят отклики буддийского мировоззрения – услышать это
звучание природы, почувствовать единство с высшим началом.
Так же можно провести интересную параллель и с русской поэзий. В поэтическом творчестве
и японских и русских поэтов подчёркивается недолговечное существование человека.
В японской поэзии для этого используется такая метафора как «яшмовая кисть». В китайской
пейзажной лирике для показания быстротечности времени использовались сравнения с
уходящими потоками, уплывающими облаками.
В лирике этих двух стран скрывается подтекст, потаённый смысл, который достигается
благодаря их метафоричности и игре слов, то есть когда одно и то же слово может иметь два
значения.
Для наглядности рассмотрим на примере двух восточных стран. Первым рассмотрим
стихотворение японского поэта Аривара Нарихира.
У сливовых цветов всё тот же аромат,
Как будто их коснулся твой рукав,Совсем как та весна…
У месяца узнать:
Быть может, прежняя весна вернулась вновь?
Душистые сливы напоминают герою о возлюбленной, через описание природы автор
воплощает свои личные переживания, говорит о любви.
Стихотворение китайского поэта Ли Шанъинь:
«Иней под луной».
Умолкли цикады, лишь слышен гусей улетающих крик
И терем высокою крышей - в нависшие тучи проник.
Циннюй и Чаньэ Замерзают, ,
Всё иней покрыл под луной.
Красавицы всё выясняют, из двух кто прекрасней собой?
И ещё хотелось бы отметить связь живописи на поэзию, проявляющаяся, начиная от материала,
которым пользовались поэт и художник- кисть и тушь, заканчивая каллиграфией, ведь иероглиф -
символ, каждый иероглиф- капля, ложащаяся на бумагу, множество таких капель воссоздают
целостную живописную картину.
И в конце хотелось бы отметить влияние этих двух поэзий друг на друга. Например, в японской
лирике наблюдается через заимствование составных слов, выражений из китайской поэзии.
И сейчас пейзажная лирика Востока жива и по- прежнему является одним из средств
выражения собственного самосознания, а мы листая страницы стихотворных сборников Китая и
Японии можем погрузиться хоть на долю в великие тайны природы и бытия в целом.
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
Литература:
Алексеев В.М. Китайская литература [Текст]: Монография/ В.М. Алексеев, 1978. – С. 260.-100 экз. –
ISBN.
Боронина, И.А. «Поэтика японского классического стиха» [Текст] / И.А. Боронина. – Москва, 1974 г.
Григорьева, Т. «Красотой Японии рождённый» [Текст] / Т. Григорьева. – Калининград, 1994 г.
Классическая проза Дальнего Востока (серия БВЛ, т. 18) [Текст]. – Москва., 1975 г. – С. 54.
Иллюстрированная история китайской литературы ("Чатубэнь чжунго вэньсюэ ши") [Текст]. –Пекин,
1957. – С. 727.
Лисевич И. С. Литературная мысль Китая [Текст]: Монография / И.С. Лисевич 1979. – С. 37-100 экз. –
ISBN
Серебряков, Д. Японская поэзия хайку16-17 веков» [Текст] / Д. Серебряков. – Москва, 1985 г.