Н.О. Светличная, кандидат филологических наук

КУЛЬТУРНО-СЕМИОТИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО
АББРЕВИАТУРЫ
Н.О. Светличная, кандидат филологических наук
Северо-Кавказский филиал Московского технического университета связи
и информатики, Россия
Семиотика предоставляет возможность интерпретации текста в
качестве знака. Семантика имеет дело с отношением знаков к их
десигнатам и тем самым – к объектам, которые они обозначают
(денотируют) или могут обозначать (денотировать). Термины семантики,
по Ч. Моррису, это «означает» и «денотирует» (в отличие от терминов
синтактики – «имплицирует» и прагматики – «выражает») [4].
Семантическое содержание аббревиатуры производно от значений
составляющих элементов. Считается, что передать значение аббревиатуры
– то же самое, что расшифровать (восполнить) сокращенные элементы
аббревиатуры. Ср.: Скажите, - начал свой вопрос седой старик в золотых
очках, что такое Обликомзап? Если вы действительно современник
великой революции, вы должны разъяснить нам смысл этого слова.
Камнев с улыбкой ответил, что это означает «Областной
исполнительный комитет Западной области»
- учреждение,
существовавшее некоторое время в Питере после перехода столицы в
Москву.
- Что за учреждение Цекмокульт?
Центральный
комитет
монополизированной
культуры,
установленный в 1921 году для принудительного использования
культурных сил (А. Чаянов).
Однако многие аббревиатуры в процессе семантического развития
приобрели дополнительные значения или их оттенки и «оторвались» от
исходных элементов. Так, колхоз – это не всякое «коллективное
хозяйство», недаром «расшифровка» ведет к расширению номинации.
Журналистский штамп советского времени – коллективное хозяйство
вместо колхоз подразумевал не только колхозы, но и совхозы. Наряду с
многочисленными
случаями,
когда
семантическое
содержание
аббревиатуры исчерпывается значениями составляющих ее элементов,
возможно, такое преобразование исходного значения, когда аббревиатура
и словосочетание, послужившее базой для нее, уже почти не соотносятся в
сознании носителя языка, то есть когда «буквальное» значение
словосочетания
намного
беднее,
чем
семантика
формально
соотносительного с ним аббревиатурного названия. Не случайно, многие
такие переосмысленные аббревиатуры включены в толковые словари
(наряду с обычными словами). Отдельными словарными статьями иногда
представляются и наиболее типичные части сложносокращенных слов.
Такая практика стала преобладающей в лексикографии, однако этим
опытом не воспользовались составители специальных словарей
неизменяемых слов (очевидно, не разделяя широкого подхода к классу
аналитических прилагательных). Прагматическое созначение аббревиатура
приобретает в процессе своего функционирования в роли элемента
высказывания и дискурса в целом, и изучение прагматического
содержания аббревиатур – одна из самых актуальных задач современной
лингвопрагматики, ибо это содержание в настоящее время подвижно и
динамично.
Для современного гуманитарного мышления характерно пристальное внимание к роли языка в формировании культурно-семиотического
компонента общественного сознания. Интересы лингвистики существенно
сместились со структурного описания языка на исследование его
семантического
содержания,
понимаемого
как
многослойное,
многокомпонентное образование. Если бы человек был только мыслящим
аппаратом, наш язык представлял бы из себя, с одной стороны, словарьноменклатуру этикеток для понятий, а с другой стороны - запас
простейших грамматических приёмов для обмена между людьми словамипонятиями, – отмечал С.И. Карцевский [3, с. 221-222]. Но в живой жизни
чем более вплотную подходит человек к фактам живой жизни, тем сильнее
окрашены они чувствами желания или отвращения, доверия или страха,
любви или ненависти, симпатии или антипатии, а следовательно
ориентируют и действия под знаком выгоды или вреда» (там же). Таким
образом, не используя семиотических терминов, С.И. Карцевский
указывает на то, что имел в виду Ч. Моррис [4], разграничивая
семантическое и прагматическое содержание [3]. Ср.: «Поскольку
интепретаторами знаков являются живые организмы, достаточной
характеристикой прагматики было бы указание на то, что она имеет дело с
биотическими аспектами семиозиса, иначе говоря, со всеми
психологическими, биологическими и социологическими явлениями,
которые наблюдаются при функционировании знаков [4, с. 63].
В трудах основоположников семиотики вместе с объяснением
специфичности прагматического компонента имеется указание на то, что
прагматика теснейшим образом связана с семантикой: «Утверждения в
прагматике
о
прагматическом
измерении
конкретных
знаков
функционируют преимущественно в семантическом измерении» [4].
Бесспорно и то, что «прагматика не может уйти далеко без учёта
формальных структур, которым она должна найти прагматическое
соответствие» [4], то есть, очевидна зависимость прагматического
компонента семантики от другого свойства языкового знака – от
синтактики. Характерно, что в отечественной же лингвистике еще в 20-е
годы ХХ в. высказывалась мысль о том, что кризис языкознания будет
преодолен путём сближения с «филологией, трактующей слово как
культуру» [3, с. 271]. В современной лингвопрагматике именно
культурный компонент лексической семантики признается наиболее
значимым, и именно внимание к феномену прагматического значения
позволяет приблизиться к постижению природы функционирования языка.
В.А. Звегинцев писал: «Язык – это не только совокупность (корпус)
материала, а особый вид психической деятельности человека,
обусловливающий становление человека и в этом отношении подобный
деятельности мышления. Язык не вне человека, а внутри его, это такая же
способность человека, как прямохождение. В обход человека язык изучать
нельзя. Все исследовательские координаты должны перекрещиваться на
человеке» [2, с. 28-29]. Лингвистическая прагматика и современная
антропоцентрическая парадигма в языкознании позволяют осуществить
это «перекрещивание координат».
Мнение о том, что в общем значении слова можно разграничить
собственно семантическое (когнитивное) значение и значение
прагматическое стало широко известным, и учебных пособиях,
адресованных студентам, даются дефиниции прагматического значения:
«Значение прагматическое - передаваемая знаками и извлекаемая из знаков
информация о субъективно-оценочном, эмоциональном отношении
говорящих к денотатам знаков, дополнительно к когнитивному значению
знаков» [5, с. 121]. Из этого определения следует, что прагматика в первую
очередь связана с оценочным, коннотативным компонентом лексической,
существование у слова этих имплицитных смыслов (коннотаций) делает
его «растяжимым для новых модификаций мысли и чувства.
Как известно, «аббревиатурный взрыв» пришелся на 1918 год, и
аббревиатуры стали непосредственно соотноситься с революционными
переменами. Отсюда контрастная прагматика у главных слов эпохи: для
адептов нового строя – возвышенная, для защитников старой России –
уничижительная: Мне ВЧК – маяк, каждая пуля
В чеке – моя (А. Безыменский);
ГПУ – это нашей диктатуры
кулак сжатый (В. Маяковский).
Ср. у Д. Мережковского:
Грубость зверихи родной. Эсэсэрии.
М. Осоргин отмечает: Но в то время Россия была еще только
Россия – простое имя, годное на все случаи, … не сокращенное в
буквенный вывих языка.
И.А.Ильин пишет о новом гнусном названии русского государства –
РСФСР.
Примечательны также строки из 8-й главы поэмы А. Безыменского
«Комсомолия», написанной в 1928 году:
Ах, Комсомолия! Мы – почти
Твоих стволов, твоих ветвей! <…>
Чтоб только быть достойным сыном
Огромной мамы – РКП.
Конечно, эти строки производят комическое впечатление (на которое
автор, естественно, никак не рассчитывал), и это прекрасно ощущали,
прежде всего, противники режима.
Прагматичны те аббревиатуры, которые при своем возникновении
были сознательно ориентированы на реально существующее в языке слово.
Немногочисленные официальные аббревиатуры такого типа преследуют
определенные образно-символические цели: Государственный институт
музыкальной науки (1921-1931 гг.) – ГИМН, (Всероссийское) объединение
кинематографических обществ – ОКО.
Чаще встречаются неофициальные аббревиатуры такого типа,
которые имеют «шутливо-игровой характер»: журнал «Вопросы
литературы» - ВОПЛИ (Вопли), гражданская оборона – гроб, главное
управление – глуп. Ср. в романе А. и Б. Стругацких «Понедельник
начинается в субботу» аббревиатуру НИИЧАВО – Научноисследовательский институт чародейства и волшебства.
Прагматика аббревиатур более подвижна и динамична, чем их
семантика, и более подвержена влиянию экстралингвистических факторов.
Поскольку аббревиатура сама является производной словосочетания,
синтактика аббревиатуры включает в себя как закономерности соединения
элементов этого исходного словосочетания, так и сочетаемость
лекикализованной аббревиатуры.
Анализируя языковые приметы нового времени, Г.О. Винокур
[1, с. 126-127] писал о том, что самое характерное явление в современном
русском языке - это расчленение большого количества слов на составные
элементы, которые он назвал «темами». Эти новые «темы» – словесные
формы типа зам, зав, проф, которые являются лишь частью «нормального»
слова, но несут все же «полное матерьяльное значение тех слов, из
которых они выделены». Конечно, темы эти – еще не слова в обычном
понимании этого термина: они не окружены той сложной цепью
грамматических отношений и связей, какая обычно характеризует слово. И
в то же время, отмечал Г.О. Винокур, они начинают употребляться на
правах самостоятельных слов. Ср.: В. Маяковский «Прозаседавшиеся».
Сочетаемость лексикализованной аббревиатуры может указывать на ее
привычность и ординарность (при том, что сами эти качества могут
оказаться изменчивыми). Ср.: Это известно теперь каждому
совпартшкольцу (Речь Сталина от 12 сентября 1926 г.) – цит. по: [1, с. 133].
Именно синтактика может превращать аббревиатуру в социальный
символ и даже ключевое слово эпохи: архипелаг ГУЛаг.
Динамика прагматического созначения под влиянием расширения
синтактики
проявляется у элемента
поп-(сокращение английского
popular). В СМИ можно наблюдать утрату негативной коннотации и
расширение сферы употребления: «Поп-механика» - музыкальный театр,
возникший под началом композитора Сергея Курехина несколько лет
назад в Ленинграде» (Огонек, 1998, № 29);
В языке последних десятилетий сформировалась новая продуктивная
группа сложносокращенных слов, включающих макаронические
(нетранслитерированные) элементы, что дает определенные основания
говорить о «русском макароническом алфавите». Ср.: CD-диск, CD-плейер,
IBM-совместимость, PR- агентсво, PR- компания, FTD-сервер, Web-сайт,
Web-узел, VIP- (которое сегодня соединяется практически со всеми
референциально подходящими словами – гость, ложа, персона, ресторан,
театр, издатель, номер, гостиница, отель, салон, рейс, зал, самолет, и
даже – троллейбус).
Таким образом, особенности синтактики являются производными от
семантики: именно семантика диктует характерную сочетаемость. С
другой стороны, именно типичная сочетаемость позволяет сделать вывод о
сформировавшемся семантическом содержании аббревиатуры.
Аббревиации,
как
способу
словообразования,
изначально
сопутствует семантический процесс формирования раскодированных,
дешифрованных аббревиатур с модифицированным сигнификатом.
Дезаббревиатуры представляют собой словесные комплексы с особыми
функционально-семантическими и прагматическими свойствами.
1
2
3
4
5
Литература:
Винокур,
Г.О. Культура языка /Г.О. Винокур. – М.: Изд-во
«Федерация», 1929.
Звегинцев, В.А. Мысли о лингвистике / В.А. Звегинцев. – М.: Изд-во
МГУ, 1996.
Карцевский, С.И. Из лингвистического наследия / С.И. Карцевский.
Сост. И.И. Фужерон. – М.: Языки русской культуры, 2000.
Моррис, Ч. Основания теории знаков / Ч. Моррис // Семиотика.
Антология. – М.: «Академический проект»; Екатеринбург: Деловая
книга, 2001. – С. 45-97.
Никитин,
В.М. Основы лингвистической теории значения
/ В.М. Никитин. – М.: Высшая школа. 1988.