Вестник КГУ. Серия Физиология,психология,медицина_23 2012

ВЕСТНИК
КУРГАНСКОГО
№ 1 (23)
ГОСУДАРСТВЕННОГО
2012
УНИВЕРСИТЕТА
СЕРИЯ
«ФИЗИОЛОГИЯ,
ПСИХОЛОГИЯ
И МЕДИЦИНА»
Выпуск 4
Редакционная коллегия:
д-р биол. наук, проф., заслуженный деятель науки РФ А.П.Кузнецов,
д-р мед.наук, профессор Л.Н. Смелышева,
д-р психол. наук, проф. Р.В.Овчарова,
д-р мед. наук, проф. В.А. Щуров,
д-р биол. наук А.В. Речкалов,
д-р психол. наук М.В. Чумаков
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
1
УДК [34+1+33+80](08)
В 38
Вестник Курганского государственного университета. – Серия «Физиология, психология
и медицина». – Вып. 4. – Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2012. – 134 с.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации ПИ № ТУ 45-00016 от
3 декабря 2008 года.
В вестнике представлены статьи, посвященные современным вопросам физиологии,
психологии и медицины. Особое внимание уделено вопросам влияния различных экстремальных факторов на психофизиологические функции организма. Значительная часть работ содержит материалы по психологии семейных и межличностных взаимоотношений и
возрастной психологии.
Учредитель журнала: Федеральное государственное бюджетное
образовательное учреждение высшего
профессионального образования «Курганский
государственный университет»
Гл. редактор:
А.П. Кузнецов, д-р биол. наук, проф., заслуженный
деятель науки РФ
Ред. коллегия:
А.П. Кузнецов, д-р биол. наук, проф.
заслуженный деятель науки РФ
Л.Н. Смелышева, д-р мед.наук, профессор
Р.В. Овчарова, д-р психол. наук, проф.
В.А. Щуров, д-р мед. наук, проф.
А.В. Речкалов, д-р биол. наук
М.В. Чумаков, д-р психол. наук
Адрес редакции:
Телефон/факс:
Электронная почта:
640669, г. Курган, ул. Гоголя, 25, к.104
8(3522) 43-38-36
vestnik@kgsu.ru
Отв. редактор:
А.П. Кузнецов
Директор РИЦ КГУ:
Т.В. Агафонова
Изготовление
оригинал-макета
и корректура:
РИЦ КГУ
ISSN 2222-3312
2
 Курганский
государственный
университет, 2012
 Авторы, 2012
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
ФИЗИОЛОГИЯ
УДК 612.34
В.В. Спирев*, А.В. Речкалов**,
А.В. Каргапольцев**, М.В. Шимченко**
*Курганская областная клиническая больница
**Курганский государственный университет
ЭВАКУАТОРНАЯ ФУНКЦИЯ
ЖЕЛУДКА У СПОРТСМЕНОВ
ПРИ ПРИЕМЕ РАЗЛИЧНЫХ
ТЕСТОВЫХ ЗАВТРАКОВ В
УСЛОВИЯХ
ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО ПОКОЯ И
ПРИ ДЕЙСТВИИ МЫШЕЧНОГО
НАПРЯЖЕНИЯ
Аннотация. В статье представлены результаты исследования эвакуаторной функции желудка и тонкого
кишечника у спортсменов разных специализаций и лиц,
не занимающихся спортом, при приеме тестовых завтраков различного состава в покое и при действии дозированной велоэргометрической нагрузки.
Ключевые слова: динамическая гастросцинтиграфия, опорожнение желудка, ороцекальный транзит, велоэргометрическая нагрузка.
V.V. Spirev*, A.V. Rechkalov**,
A.V. Kargapoltsev**, M.V. Shimchenko**
*Kurgan Regional Clinical Hospital
**Kurgan State University
EVACUATION FUNCTION OF THE
SPORTSMEN'S STOMACH AT
RECEPTION OF VARIOUS TEST
BREAKFASTS IN THE
CONDITIONS OF REST AND
MUSCULAR ACTIVITY
Annotation. In the article results of research evacuation
function of a stomach and a small intestine of the sportmen
of different specializations and the persons who are not
going in for sports at reception of test breakfasts of various
structures in rest and bycicle ergometer loading are
presented.
Key words: dynamic gastroscintigraphy, gastric
emptying, orocaecal transit, bycicle ergometer loading.
ВВЕДЕНИЕ
Прием пищи и все связанные с ним этапы процесса пищеварения (механическая обработка и продвижение химуса в каудальном направлении, расщепление нутриентов до субстанций, пригодных к
всасыванию, и др.) достаточно подробно описаны в
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
литературе [1-3]. В то же время изучение моторноэвакуаторной функции пищеварительного тракта, а
также ее роли в энергообеспечении спортивной тренировки является весьма актуальным и представляет значительный интерес для специалистов в области спортивной физиологии, медицины, лечебной
физической культуры и спортивной тренировки.
Понимание механизмов действия мышечного
напряжения на функциональное состояние моторноэвакуаторной деятельности желудочно-кишечного
тракта, ее реакции на прием различных по природе
пищевых субстратов позволит избежать нежелательных последствий влияния мышечных нагрузок различного характера и интенсивности на организм человека, выработать оптимальный режим питания и
тренировок, а также существенно дополнить знания
об использовании мышечных упражнений в лечении
целого ряда гастроэнтерологических заболеваний.
МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ
Эвакуация желудочного содержимого и ороцекальный транзит были исследованы у 95 добровольцев с различным уровнем и спецификой повседневной двигательной активности. По условиям эксперимента все испытуемые были разделены на три
группы. Контрольную группу (n=35) составили лица,
уровень повседневной двигательной активности которых ограничивался 4 часами занятий в неделю
согласно программе по физической культуре для
высших учебных заведений. Во вторую группу были
включены высококвалифицированные (КМС, МС)
спортсмены, развивающие скоростно-силовые качества (n=30). Данная группа была представлена борцами греко-римского стиля, самбистами. В третью
группу вошли спортсмены высокой квалификации
(лыжники, легкоатлеты-стайеры -1 разряд, КМС, МС),
развивающие качество выносливости (n=30).
Основанием для такого деления послужили различия в уровне и специфике двигательной активности у данных спортсменов, обусловленные биоэнергетическим режимом тренировочно-соревновательной деятельности. Поскольку нагрузки разного характера и продолжительности оказывают на организм человека различное влияние, подобное деление испытуемых неоднократно использовалось исследователями [4;5].
Исследование эвакуации пищи из желудка проводили методом динамической гастросцинтиграфии
на эмиссионном фотонном компьютерном томографе «Fogamma ZLC-75» («Simens-gammasonics», Австрия). Принцип методики заключается в наружном
детектировании последовательных изменений скорости счета над областью желудка после приема
обследуемым меченной радионуклидом естественной пробной пищи, вычислении времени половинного опорожнения желудка, продолжительности ороцекального транзита, определении типа опрожнения
3
желудка в соответствии с классификацией М.И. Девишева и соавт. [6].
В качестве пищевой нагрузки использовали три
вида пробных (тестовых) завтраков: углеводного (200 г
10%-й манной каши и 200 мл сладкого чая); условно - белкового (140 г 10% манной каши, 60 г яичного
белка и 200 мл сладкого чая); условно - жирового
(160 г 10-% манной каши, 40г сливочного масла и
200 мл 10% сладкого чая). Все тестовые завтрака
имели одинаковые объем (400 мл), консистенцию и
рН [7].
Подготовка к эксперименту заключалась в следующем: утром натощак (спустя 12-14 часов после
последнего приема пищи) испытуемые принимали
тестовый завтрак, меченный 0,5 mCi (4-7 МБк) коллоидного раствора 99Тс (препарат ТСК-17, Франция).
Радиометрические исследования свидетельствуют
об отсутствии всасывания препарата в кровь из желудка и тонкой кишки на протяжении всего времени
исследования. Величина дозы облучения желудка
составляет при этом не более 0,7-0,7 mGy. Обследуемых кормили непосредственно под аппаратом в
положении сидя. Динамику процесса эвакуации регистрировали в горизонтальном положении в первые
15 минут, затем через каждые 15 минут до появления метки в области илеоцекального клапана. В промежутках между замерами испытуемые совершали
стандартный променад. Определяли следующие показатели: время половинного опорожнения желудка
(Т/2), время полного опорожнения желудка (Т), динамику опорожнения желудка по 15-минутным интервалам, время транзита пробного завтрака до илеоцекального сфинктера (Тр).
Для оценки влияния мышечной нагрузки на процесс опорожнения желудка и тонкокишечный транзит через 7-10 дней по этой же методике было проведено повторное обследование, во время которого
перед приемом пробного завтрака испытуемые выполняли 30-минутную велоэргометрическую нагрузку интенсивностью 75% от МПК.
Математическая обработка полученных данных
проводилась методом вариационного и корреляционного анализа. Статистическую обработку осуществляли по методу Стьюдента-Фишера. Различия
между сравниваемыми величинами считали достоверными при вероятности не менее 95% (p<0,05).
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Изучение эвакуаторной способности желудка у лиц
с различным уровнем повседневной двигательной активности позволяет говорить о наличии существенных
различий в показателях опорожнения желудка, обусловленных как уровнем тренированности, так и составом применяемого пищевого субстрата.
Наиболее объективным показателем желудочной эвакуации является показатель половинного опорожнения желудка. Именно он чаще всего используется для характеристики эвакуаторного процесса
в клинической и экспериментальной практике.
В условиях физиологического покоя после приема пробного углеводного завтрака наиболее быст-
4
ро полуэвакуация желудочного содержимого происходила у спортсменов, тренирующихся на выносливость - 22,8±2,4 мин (рис. 1). Наиболее длительным этот период был у представителей контрольной
группы - 27±2,3 мин, а спортсмены, развивающие
скоростно-силовые качества, занимали промежуточное положение – 24,4±2,2 мин.
Прием пробного белкового завтрака в этих же
условиях сопровождался некоторым замедлением
опорожнения желудка. Так, показатель половинного
опорожнения желудка у спортсменов, развивающих
качество выносливости, существенно увеличился до
33,1±2,17 мин (р<0,05).
Рис. 1. Период половинного опорожнения желудка у лиц с
различным уровнем повседневной двигательной
активности после приема тестовых завтраков разного
состава (n=95)
У испытуемых контрольной группы и спортсменов, тренирующихся со скоростно-силовой направленностью, также отмечалось замедление желудочной эвакуации до 33±2,1 и 27,7±1,7 мин соответственно, однако выявленные различия были недостоверными.
Наиболее продолжительный период половинного опорожнения желудка был отмечен после приема
пробного жирового завтрака. У испытуемых всех групп
замедление времени полуопорожнения желудка было
достоверным по отношению к показателям, зарегистрированным после приема пробного углеводного завтрака: у спортсменов, тренирующихся на выносливость – 33,4±0,84 мин; у атлетов, развивающих скоростно-силовые качества - 32,6±2,38 мин, у испытуемых контрольной группы - 35±1,93 мин (p<0,05).
Следует отметить, что межгрупповых различий по
показателю половинного опорожнения желудка после
приема различных пробных завтраков в условиях относительного мышечного покоя выявлено не было.
Анализируя показатели половинного опорожнения желудка в условиях физиологического покоя у
представителей разных групп, следует обратить внимание на однотипность реакции со стороны эвакуаторной функции при применении разных пробных завтраков. У спортсменов с различной направленностью тренировочного процесса и лиц, не занимающихся спортом, в большинстве случаев сохранялась
дифференцированность эвакуаторного процесса. Период половинного опорожнения после приема углеводного завтрака был достоверно короче, чем после приема жирового пробного завтрака (табл. 1).
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
Таблица 1
Дифференцированность эвакуации различных пробных
завтраков в покое и после мышечной нагрузки у лиц с
разным уровнем повседневной двигательной активности
(n=95)
Испытуемые
в покое
Т/2
Т
после нагрузки
Т/2
Т
1. Контрольная
У<Б<Ж* У<Б<Ж* У<Б*<Ж*^ У<Б*<Ж*^
группа (n=35)
2. Выносливость
У<Б*<Ж* У<Б<Ж* У<Ж^<Б Б<У<Ж^
(n=30)
3. Скоростносиловые качества У<Б<Ж* Б<Ж<У Ж*^< Б*<У Б*< Ж*<У
(n=30)
Примечание: Т/2 –половинное опорожнение желудка; Т -90% опорожнение желудка; У - пробный углеводный завтрак; Б - пробный белковый завтрак; Ж –
пробный жировой завтрак;
*- различия достоверны по отношению к углеводному завтраку, ^ - различия достоверны по отношению к
белковому завтраку, (р<0,05).
У спортсменов, тренирующихся на выносливость,
период полуэвакуации после приема белкового и жирового завтрака практически не различался и по отношению к углеводному завтраку увеличился на
45±4,6% и 46±1,87% соответственно (p<0,05).
У испытуемых контрольной группы процент замедления желудочной эвакуации после приема белкового и жирового тестовых завтраков по отношению к углеводному составил 22±5,1% и 30±4,3% соответственно (p<0,05). У представителей скоростносиловых видов спорта белковый завтрак эвакуировался медленнее на 14±3,7% (p>0,05), а жировой на
34±5,3% (p<0,05) по отношению к углеводному.
Таким образом, в условиях относительно мышечного покоя уровень повседневной двигательной активности не являлся значимым в оценке половинного опорожнения желудка. Детерминирующим фактором в этих условиях являлся вид принимаемого
пробного завтрака. Полученные данные свидетельствуют о дифференцированном характере желудочной эвакуации: наиболее быстро эвакуировались
углеводы, а наиболее продолжительный период половинного опорожнения желудка имел место после
приема жирового завтрака.
Мышечная нагрузка характеризуется многообразием воздействия на пищеварительный тракт человека. Многочисленными исследованиями показано, что в зависимости от стажа занятий, уровня
спортивной квалификации и характера выполняемой
мышечной деятельности в работе секреторного и
двигательного аппарата желудка отмечаются выраженные приспособительные реакции. В особенности это связано с выполнением упражнений на выносливость [8;9].
30-минутная велоэргометрическая нагрузка
(75% от МПК) оказывала существенное влияние на
показатели половинного опорожнения желудка у лиц
с различным уровнем и спецификой повседневной
двигательной активности. Выявленные изменения
носили разнонаправленный характер, что было справедливым как в отношении уровня и специфики двиСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
гательной активности, так и состава используемого
тестового завтрака (рис. 1).
У спортсменов разных специализаций после приема углеводного завтрака наблюдалось торможение
эвакуаторной способности желудка, причем у спортсменов, развивающих скоростно-силовые способности, оно было достоверным: в покое - 24,4±2,2 мин,
после нагрузки - 34±3,18 мин (р<0,05). У атлетов, развивающих качество выносливости, была обнаружена
лишь тенденция к замедлению половинного опорожнения желудка до 29,8±3,2 мин против 22,8±2,4 мин в
условиях физиологического покоя (p>0,1).
В противоположность спортсменам у лиц, не занимающихся спортом, после мышечной нагрузки и
приема углеводного завтрака имело место достоверное сокращение периода желудочной полуэвакуации с 27±2,27 мин до 19±1,7 мин (р<0,05). Подобные
изменения, по-видимому, обусловлены более низкой устойчивостью моторно-эвакуаторной функции
желудка у лиц, не адаптированных к действию мышечного напряжения, что не могло не отразиться на
качестве гидролиза пищевого субстрата.
Таким образом, прием пробного углеводного завтрака после выполнения мышечной нагрузки сопровождался разнонаправленными сдвигами в показателе половинного опорожнения желудка в зависимости от уровня и характера повседневной двигательной активности.
Эвакуация пробного белкового завтрака также
имела существенные различия. Наиболее длительный период полувыведения меченой пищи из желудка был отмечен у спортсменов, тренирующихся на
выносливость – 38,8±2,87 мин. У неспортсменов и
атлетов, развивающих скоростно-силовые качества,
показатель полуопорожнения желудка после выполнения велоэргометрической нагрузки и приема белкового завтрака был достоверно ниже – 25,8±1,7 мин
и 27,2±1,78 соответственно (р<0,05). По отношению к
условиям физиологического покоя период половинного опорожнения желудка у спортсменов, тренирующихся на выносливость, увеличился на 17±3,7%. У
лиц, не занимающихся спортом, ускорение желудочной эвакуации по отношению к фоновым значениям
составило 22,7±3,8%. У спортсменов, развивающих
скоростно-силовые качества, 30-минутная велоэргометрическая нагрузка практически не оказывала влияния на половинное опорожнение желудка при приеме пробного белкового завтрака.
Анализируя влияние фактора мышечной нагрузки на эвакуацию желудочного содержимого при приеме углеводного и белкового тестовых завтраков,
можно констатировать, что у лиц, адаптированных к
действию мышечного напряжения, наблюдается торможение эвакуаторной способности желудка, что в
условиях активации симпато-адреналовой системы
является оправданной реакцией, позволяющей поддерживать гидролиз пищевого субстрата на оптимальном уровне. У лиц, не адаптированных к систематическим мышечным нагрузкам, наоборот, период опорожнения желудка от углеводной и белковой
пищи существенно сокращается.
5
Следует отметить, что у спортсменов, развивающих скоростно-силовые качества, после мышечной деятельности нарушается дифференцированность эвакуаторного процесса – белковый завтрак
эвакуируется быстрее, чем углеводный: 27,2±1,78 и
34,2±3,18 мин соответственно (p>0,01).
Согласно многочисленным исследованиям, проведенным ранее, жировой субстрат является наиболее трудноперевариваемым и существенно изменяющим процессы химической и механической переработки в желудочно-кишечном тракте [10;11].
В нашем исследовании эвакуация пробного жирового завтрака после выполнения мышечной нагрузки происходила более быстро у лиц с высоким
уровнем повседневной двигательной активности. У
спортсменов, развивающих скоростно-силовые качества, период полувыведения меченой пищи составил 26,3±1,9 мин. У атлетов, тренирующихся на
выносливость, этот показатель составил 31±1,67 мин.
Эти значения были существенно ниже, чем у лиц,
не занимающихся спортом – 38,7±2,92 мин (р<0,05).
Таким образом, у неспортсменов после выполнения
30-минутной велоэргометрической нагрузки интенсивностью 75% от МПК усиливалась дифференцированность опорожнения желудка от пробных завтраков разного вида: белковый эвакуировался быстрее, чем жировой, но медленнее, чем углеводный
(у<б<ж), причем выявленные различия носили достоверный характер.
У спортсменов разных специализаций после выполнения велоэргометрической нагрузки данная зависимость претерпевала изменения. Для спортсменов, тренирующихся на выносливость, она приобретала вид: у<ж<б, то есть жировой пробный завтрак покидал желудок быстрее, чем белковый, но медленнее, чем углеводный. У атлетов, развивающих
скоростно-силовые способности, процесс половинного опорожнения желудка подчинялся зависимости ж<б<у (белковый завтрак эвакуировался медленнее, чем жировой, но быстрее, чем углеводный).
Ороцекальный транзит оценивался с момента
приема пробного завтрака до момента появления меченой пищи в области илеоцекального перехода.
Наиболее значимые различия в продолжительности
ороцекального транзита наблюдались после приема
пробного углеводного завтрака (рис. 2). В условиях
физиологического покоя высокая скорость транзита
химуса до толстой кишки была отмечена у спортсменов, развивающих скоростно-силовые качества
– 78,6±7,3 мин. Данный показатель был существенно больше у спортсменов, тренирующихся на выносливость - 151±4,8 мин (р<0,001) и лиц, не занимающихся спортом - 201±11,2 мин (р<0,001).
Высокая скорость тонкокишечного транзита связана с особенностями тренировочно-соревновательного процесса в группе спортсменов скоростно-силовиков, которая в основном была представлена
борцами греко-римского стиля. Известно, что в ходе
борцовской схватки преобладают мышечные действия статистического характера, которые ведут к
повышению внутрибрюшного давления. Однако
6
внутрибрюшное давление не является единственным
фактором, способствующим быстрому пассажу химуса по тонкой кишке. Представители спортивных
единоборств часто прибегают к процедуре «сгонки
веса» (дегидратация организма), вследствие чего
уменьшается объем отделяемого желудочного сока.
В этом случае первые порции химуса из желудка
сбрасываются очень быстро, чему в значительной
степени способствуют гипоацидное состояние желудка и гипоферментемия.
Рис. 2. Ороцекальный транзит у лиц с различным уровнем
повседневной двигательной активности после приема
тестовых завтраков разного состава (n=95)
Можно выделить еще один фактор, который может привести к ускоренному транзиту – метаболические потребности организма спортсмена в «быстрой» энергии при выполнении кратковременных и высокоинтенсивных нагрузок.
Все перечисленные причины зачастую могут вызывать расстройства пищеварительной функции у высококвалифицированных спортсменов, развивающих
скоростно-силовые качества. В работах M. Anjaneyulu,
P. Ramarao [12] говорится о том, что ускоренный перенос кишечного содержимого может быть причиной
гипергликемических состояний и развития сахарного
диабета. Кроме этого, сам факт нарушения времени
пребывания субстрата в различных отделах пищеварительного тракта отрицательно сказывается на гидролизе и всасывании питательных веществ.
Выполнение 30-минутной велоэргометрической
нагрузки интенсивностью 75% от МПК не оказывало
существенного влияния на продолжительность ороцекального транзита пробного углеводного завтрака
у лиц с различным уровнем и спецификой повседневной двигательной активности. У спортсменов,
развивающих скоростно-силовые качества, также как
и в покое, время транзита было значительно более
коротким - 79±5,6 мин, чем у спортсменов, тренирующихся на выносливость, и лиц, не адаптированных к действию мышечного напряжения - 158±13,9
и 176±7,04 мин соответственно (р<0,001).
В целом, у лиц, адаптированных к действию мышечного напряжения, ороцекальный транзит происходил значительно быстрее, чем у нетренированных людей, что еще раз подтверждает ведущую роль углеводов в энергообеспечении мышечной деятельности.
Прием пробного белкового завтрака также сопровождался существенными различиями в проВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
должительности тонкокишечного транзита в зависимости от уровня и характера двигательной активности, что особенно проявлялось в условиях относительного мышечного покоя. Как и в случае с углеводным
субстратом, пассаж белкового завтрака у спортсменов разных специализаций оказался достоверно короче, чем у лиц, не занимающихся спортом. У атлетов, развивающих скоростно-силовые способности,
показатель транзита составил 126,8±8,77 мин, а у тренирующихся на выносливость – 131,3±4,96 мин. В
свою очередь, у лиц, не адаптированных к физическим нагрузкам, ороцекальный транзит происходил за
201,3±15,5 мин (р<0,01). Таким образом, скорость
переноса содержимого по тонкому кишечнику у
спортсменов разных специализаций значительно
выше, чем у лиц, не занимающихся спортом, что
предопределяет у них высокий уровень энергетического обмена.
Выполнение велоэргометрической нагрузки и прием после нее пробного белкового завтрака влечет за
собой существенное сокращение продолжительности ороцекального транзита у неспортсменов на
18,6±3,8% (р<0,05). У спортсменов, тренирующихся
на выносливость, и атлетов, занимающихся со скоростно-силовым уклоном, в этих условиях, наоборот,
имело место достоверное замедление времени транзита на 29±4,54% и 23,5±5,1% (р<0,05). Таким образом, у лиц, не адаптированных к мышечным нагрузкам, как и в случае опорожнения желудка под влиянием физических упражнений динамического характера, наблюдается ускорение продвижения пищевых
масс по желудочно-кишечному тракту, что может привести к развитию патологических изменений вследствие нарушения его основных функций: секреторной и моторно-эвакуаторной. У испытуемых, систематически испытывающих влияние фактора мышечной деятельности, имеет место своего рода защита
пищеварительной функции от стрессорных нарушений, которая выражается в замедлении процессов механической и химической переработки пищи.
Прием пробного жирового завтрака в условиях
физиологического покоя сопровождался существенным торможением времени ороцекального транзита
у спортсменов, тренирующихся со скоростно-силовым уклоном, по отношению к углеводному и белковому завтраку – 207,4±9,51; 78,6±7,3 и 126,8±8,77 мин
соответственно. Выявленные различия носили статистически достоверный характер. У спортсменов,
развивающих качество выносливости, наоборот, продолжительность транзита жирового завтрака существенно от транзита других видов завтраков не отличалась. Такая же картина наблюдалась и у представителей контрольной группы.
Анализ межгрупповых различий показал, что
наиболее быстро пробный жировой завтрак достигал илеоцекального угла у атлетов, развивающих
качество выносливости – 136,5±7,73 мин. Этот показатель был существенно короче, чем у скоростносиловиков и испытуемых контрольной группы 207,4±9,51 и 201,3±15,5 мин соответственно
(р<0,001). Вероятно, такое ускорение тонкокишечного
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
транзита связано с увеличением значимости продуктов гидролиза жира в энергообеспечении мышечной
деятельности аэробного характера. В литературе
имеются данные о том, что процент получения энергии из жиров у спортсменов, тренирующихся на
выносливость, резко возрастает [13;14].
После выполнения 30-минутной велоэргометрической нагрузки интенсивностью 75% от МПК время
ороцекального транзита после употребления пробного
жирового завтрака у спортсменов, развивающих
скоростно-силовые качества, было достоверно меньше, чем у испытуемых контрольной группы 191±9,27 и 227,5±12,9 мин соответственно (р<0,05).
Спортсмены, тренирующиеся на выносливость, занимали по этому показателю промежуточное положение - 196±11,1 мин.
При мышечной нагрузке прием пробного жирового завтрака у спортсменов разных специализаций
и лиц, не занимающихся спортом, вызывал в большинстве случаев достоверное торможение скорости ороцекального транзита. Для всех групп испытуемых была верной зависимость у<б<ж. Причем наиболее ярко торможение проявлялось у спортсменов,
развивающих скоростно-силовые способности, где
все различия, обусловленные приемом различного
пищевого субстрата, носили статистически значимый
характер. У испытуемых контрольной группы и спортсменов, тренирующихся на выносливость, различий
во времени транзита углеводной и белковой пищи
не выявлено. Однако у тех и у других жировой завтрак вызывал достоверное торможение ороцекального транзита по отношению к углеводному и белковому завтраку.
В условиях относительно мышечного покоя выраженное влияние на показатель тонкокишечного
транзита у спортсменов, тренирующихся со скоростно-силовой направленностью, оказывал прием пробного углеводного завтрака. Причем выявленное ускорение не является физиологической нормой для
здорового человека и может рассматриваться как
один из вариантов адаптации моторно-эвакуаторной
функции пищеварительного тракта к систематическим мышечным нагрузкам статического характера,
выполняемым в зоне аэробного энергообеспечения.
У спортсменов, тренирующихся на выносливость, наиболее значимые коррективы в процесс
транзита химуса до илеоцекального сфинктера вносил белковый завтрак. Данный вид пищевого субстрата в условиях физиологического покоя достигал
слепой кишки быстрее, чем углеводный и жировой
тестовые завтраки. Причем различия по отношению
к углеводному завтраку носили статистически значимый характер.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итог исследованию эвакуаторной функции желудка и тонкого кишечника, можно констатировать следующее:
1. В условиях физиологического покоя наиболее
значимым фактором, определяющим начальный период опорожнения желудка, является вид пробного
7
завтрака. Во всех группах испытуемых наблюдалась
общепринятая дифференцированность эвакуаторного процесса в зависимости от нутритивного состава
содержимого желудка: в начале эвакуируются углеводы, затем белки и в последнюю очередь жиры.
Причем у спортсменов, тренирующихся на выносливость, как правило, наиболее значимые различия наблюдалась при сопоставлении показателей эвакуации углеводов и белков. У лиц, не занимающихся
спортом, и атлетов, развивающих скоростно-силовые
качества, выраженные различия имели место в показателях углеводного и жирового субстрата.
2. После выполнения 30-минутной велоэргометрической нагрузки интенсивностью 75% от МПК большее
значение приобретал фактор уровня и характера повседневной двигательной активности. У лиц, адаптированных к действию мышечного напряжения, период половинного опорожнения желудка при употреблении углеводной пищи был существенно больше, в то время как
жировой завтрак эвакуировался значительно быстрее,
чем у испытуемых контрольной группы. По показателю
половинного опорожнения желудка у лиц, не занимающихся спортом, сохранялась дифференцированность
эвакуации разных по составу пробных завтраков у<б<ж. У спортсменов после выполнения мышечной
нагрузки она претерпевала изменения: для тренирующихся со скоростно-силовым уклоном - ж<б<у; для
развивающих качество выносливости - у<ж<б. По-видимому, изменение дифференцированности эвакуаторного процесса у спортсменов при приеме различного
пищевого субстрата связано с особенностями метаболизма при мышечной деятельности.
3. Продолжительность ороцекального транзита
у лиц с различным уровнем и спецификой повседневной двигательной активности существенно различалась. У спортсменов ускоренный перенос кишечного содержимого связан с интенсивным обменом веществ и значительными потребностями организма в энергетическом субстрате:
- с одной стороны, адаптация организма к определенному виду мышечной деятельности сопровождается изменением скорости переноса содержимого кишечника и, по-видимому, разной скоростью всасывания определенных энергетических субстратов:
при нагрузках на выносливость - жиров; при работе
скоростно-силового характера – углеводов и белков;
- с другой стороны, пищеварительный тракт при
нагрузках различной направленности существенно модулирует свою двигательную деятельность с целью
предохранения слизистой оболочки желудка и двенадцатиперстной кишки от ульцерогенных изменений.
Список литературы
1. Лебедев Н. Н. Биоритмы пищеварительной системы. М.: Медицина, 1987. -256 с.
2. Ивашкин В.Т., Васильев В.Ю., Северин Е.С. Уровни
регуляции функциональной активности органов и
тканей. -Л.: Наука, 1987. -272 с.
3. Коротько Г.Ф., Арипов А.Н. Системная организация
эвакуаторной деятельности гастродуоденального
комплекса // Южно-рос. мед. журн. – 2003. - №2. –
С.42-46.
4. Белоцерковский З.Б., Любина Б.Г., Горелов В.А. и др.
8
Эргометрические критерии анаэробной работоспособности у спортсменов разного возраста и пола //
Физиология человека. -2004. – Т. 30. -№1. – С.124-131.
5. Меньшиков И.В. Свободные жирные кислоты и Ca2+ в
плазме крови после продолжительной физической
нагрузки у спортсменов, тренирующихся на выносливость // Физиология человека. -2004. –Т. 30. -№4. –
С.124-129.
6. Девишев М.И., Зеленцов Б.А., Карпенко А.И. и др.
Варианты эвакуаторной функции желудка в различных возрастных группах по данным ЭВМ-гастросцинтиграфии // Медицинская радиология. -1981. -№11. С. 41-45.
7. Коротько Г.Ф., Пылева Е.Г. Эвакуаторная деятельность
гастродуоденального комплекса и ее энзимокоррекция
при желчнокаменной болезни и после холецистэктомии // Рос. журн. гастроэнтерол., гепатол. и колопроктол. – 2003. - № 6. – С. 38-42.
8. Кузнецов А.П., Кожевников В.И., Речкалов А.В. и др.
Деятельность пищеварительного тракта при
действии экстремальных факторов // Рос. физиол.
журн. им. И.М. Сеченова. –2004. –Т.90. -№8. –С. 14.
9. Shi X., Horn M., Osterberg K.L. et al. Gastrointestinal
Discomfort During Intermittent High-Intensity Exercise:
Effect of Carbohydrate-Electrolyte Beverage // Int. J. Sport
Nutr. and Exercise Metab. – 2004. – Vol.14. - № 6. –
P. 164-172.
10. Аблязов А.А., Коротько Г.Ф. Дифференцированность
эвакуации пищевого содержимого желудка в норме и при
патологии по данным радионуклидных исследований //
Материалы симпозиума: Физиология и патология
моторной деятельности органов пищеварительного
тракта. -Томск, 1992. -С. 177-178.
11. Medhus A., Sandstad O., Husebye E. Preceding phase of the
migrating motor complex (MMC)predicts early duodenal
motor response after intake of a liquid meal // Scand. J.
Gastroenterol. - 1993. – Vol. 28. - № 197. - P. 40.
12. Anjaneyulu M., Ramarao P. Studies on gastrointestinal tract
functional changes in diabetic animals Performens //
Meth. and Find. Exp. and Clin. Pharmacol. – 2002. – Vol.
24. - № 2. – P. 71-75.
13. Полуяктова С.К. Мобилизация липидных источников
энергообеспечения при мышечной деятельности
аэробного характера: Автореф. дис. … канд. биол.
наук. -СПб., 2002. - 22 с.
14. Меньшиков И.В. Участие ацетилхолинестеразы
эритроцитов в процессах гормональной регуляции
при адаптации к физическим нагрузкам // Физиология
человека.- 2003. – Т. 29. - №2. – С.57-61.
УДК 612.34
А.В. Речкалов, А.В. Каргапольцев,
М.В. Шимченко, М.Г. Шубин, С.В. Медведева
Курганский государственный университет
УРОВЕНЬ ГАСТРИНА,
ИНСУЛИНА И
СОМАТОТРОПНОГО ГОРМОНА
У СПОРТСМЕНОВ ПРИ
СОВМЕСТНОМ ПРИМЕНЕНИИ
МЫШЕЧНОЙ НАГРУЗКИ И
ПРОБНОГО ЖИРОВОГО
ЗАВТРАКА
Аннотация. В статье представлены результаты исследования содержания гастрина, инсулина и соматотВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
ропного гормона в сыворотке крови у спортсменов, тренирующихся в разных энергетических режимах, при совместном применении пробного жирового завтрака и
30-минутной велоэргометрической нагрузки интенсивностью 75% от максимального потребления кислорода (МПК).
Ключевые слова: гастрин, инсулин, соматотропный гормон, велоэргометрическая нагрузка, аэробный
и анаэробный режим энергообеспечения.
A.V. Rechkalov, A.V. Kargapoltsev,
M.V. Shimchenko, M.G. Shubin, S.V. Medvedeva
Kurgan State University
THE LEVEL OF SPORTSMEN'S
GASTRIN, INSULIN AND
SOMATOTROPIC HORMONE
WHEN PHYSICAL LOAD WAS
COMBINED WITH A FATTY
BREAKFAST
Annotation. In article results of research of the level of
sportsmen's gastrin, insulin, somatotropic hormone of
blood while their training in different power modes with a
30-minute bycicle ergometer exercise with the 75% of
intensity from maximum oxygen consumption was
combined with fatty breakfast are presented.
Key words: gastrin, insulin, somatotropic hormone,
bycicle ergometer loading, aerobic and anaerobic mode
training.
ВВЕДЕНИЕ
Гормональному звену регуляции принадлежит
ведущая роль в системе энергообеспечения мышечной деятельности, которая представляет собой
одну из центральных мишеней адаптивных перестроек в организме. У спортсменов, тренирующихся в
разных энергетических режимах, существуют различия в мобилизации основных энергетических субстратов (глюкоза, жирные кислоты крови) в ответ на
стандартную физическую нагрузку. Эти различия
обусловлены специфическими изменениями в гуморально-гормональном контуре регуляции, в частности, изменением концентрации в крови инсулина,
соматотропина, адренокортикотропного гормона, тиреоидных гормонов, циклических нуклеотидов [1-4].
МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ
В исследовании принимали участие 32 испытуемых мужского пола в возрасте 18-24 лет. Все
они прошли углубленное медицинское обследование и по состоянию здоровья были отнесены к основной медицинской группе. По условиям эксперимента все испытуемые были разделены на три
группы. Контрольную группу (n=10) составили лица,
уровень повседневной двигательной активности
которых ограничивался 4 часами занятий в неделю
согласно программе по физической культуре для
высших учебных заведений. Во вторую группу были
включены высококвалифицированные (КМС, МС)
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
спортсмены, тренирующиеся преимущественно в
анаэробном режиме (n=11). В третью группу вошли
спортсмены высокой квалификации, тренирующиеся преимущественно в аэробной зоне энергообеспечения (n=11).
Забор крови осуществляли в утренние часы из
локтевой вены натощак, а также на 30-й и 90-й минуте постпрандиального периода. В качестве пищевой
нагрузки использовали условно - жировой пробный
завтрак, включавший 160 г 10-% манной каши, 40г
сливочного масла и 200 мл 10% сладкого чая [5].
Спустя 7-10 дней проводили повторное исследование, в котором приему пробного жирового завтрака
предшествовало выполнение 30-минутной велоэргометрической нагрузки интенсивностью 75% от МПК.
В сыворотке крови определяли содержание гастрина, инсулина, соматотропного гормона (СТГ) при
помощи метода радиоиммунного анализа с использованием промышленных наборов: GASK, INSIK-1,
CORTCTK-125 фирмы «CEA-IRE-SORIN» (Франция,
Бельгия, Италия).
Полученные результаты были обработаны при
помощи описательных методов математической статистики с использованием стандартного пакета программ Microsoft Excel.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Гастрин. Мышечные нагрузки аэробного характера способны вызывать гиперсекреторное состояние
желудка, что сопровождается увеличением G-клеток
в его слизистой оболочке, продуцирующих гастрин.
Однако натощак у спортсменов, тренирующихся в
аэробном режиме, отмечаются низкие значения сывороточного гастрина, что может считаться реакцией
экономизирующего типа [6].
В условиях физиологического покоя перед приемом пробного жирового завтрака концентрация гастрина в крови у лиц, не занимающихся спортом,
была достоверно выше, чем у спортсменов, тренирующихся в анаэробном режиме: 48±4,1 нг/мл и
34,2±2,4 нг/мл (р<0,05) соответственно. Атлеты, тренирующиеся в аэробной зоне энергообеспечения,
занимали по этому показателю промежуточное положение – 36,2±3,8 нг/мл (табл. 1).
Прием жирового завтрака в этих условиях сопровождался повышением уровня гастрина в крови
у испытуемых данной группы более чем в 2 раза и
составил 74,3±6,4 нг/мл (р<0,05). К 90-й минуте
постпрандиального периода у спортсменов содержание гастрина увеличилось еще больше и было достоверным по отношению к условиям натощак.
Анализ межгрупповых различий позволил выявить существенные различия в концентрации гастрина между спортсменами, тренирующимися в анаэробном режиме, и испытуемыми контрольной группы на 30-й минуте (40,3±3,9 и 56,4±5,8 нг/мл (р<0,05)
соответственно), что свидетельствует о пониженной
реактивности желудочных желез на действие пищевого раздражителя у атлетов, прибегающих к процедуре сгонки веса [7].
Дозированная физическая нагрузка оказывала
9
Гастрин, пг/мл
30 мин
90 мин
А
Б
55,1±3,3 ∆
63,6±3,1
48,6±2,8
53,4±2,11 ∆
52,4±4,9
52,8±4,1
2
А
Б
55,7±2,7 ∆
66,9±3,6 ∆
51±2,5
58±2,1 ∆
58,6±2,4
53,4±2,9
67,2±3,7
56,7±2,1^
48±2,1*
40,8±2,0^
49,4±3,3*
47,8±3,9
1
А
Б
А
Б
19±0,42
18±0,26
А
Б
18,2±0,17 ∆
18±0,22
20,1±0,39
19,8±0,35
2
19,8±0,44
19,6±0,41
18,9±0,21* ∆
19±0,15
17,6±0,28^
20,2±0,19*
18,4±0,78
1
А
Б
А
Б
1,35±0,044
1,34±0,08
1,4±0,046
1,39±0,08
2
А
Б
1,26±0,031
1,27±0,018 ∆
1,39±0,043*
1,34±0,018* ∆
1,45±0,07
1,47±0,05* ∆
1,39±0,028 ∆
3
А
Б
1,34±0,023
1,22±0,01^
1,38±0,013
1,28±0,016*^
1,38±0,014
1,31±0,022^
3
СТГ, пг/мл
натощак
1
3
Инсулин, мкЕд/мл
условия
Показатели
группа
Таблица 1
Влияние 30-минутной велоэргометрической нагрузки (75% от МПК) на показатели концентрации гастрина, инсулина и
соматотропного гормона в сыворотке крови у лиц с различным уровнем и спецификой повседневной двигательной
активности после приема пробного белкового завтрака (n=32)
19,1±0,34*
19,8±0,24*0
19,4±0,35*
20,2±0,22*
18,8±0,67
1,46±0,04 ∆
Примечание: 1 - спортсмены, тренирующиеся в анаэробном режиме (n=11), 2 –спортсмены, тренирующиеся в аэробной зоне энергообеспечения (n=11); 3 –контрольная группа (n=10); А – в условиях физиологического покоя, Б – после выполнения дозированной велоэргометрической нагрузки; * -различия достоверны по
отношению к условиям натощак, р<0,05; ^ - различия достоверны по отношению к условиям физиологического
покоя, р<0,05; ∆ - различия достоверны по отношению к контрольной группе, р<0,05.
ингибирующее влияние на тощаковую концентрацию
гастрина в крови у спортсменов, тренирующихся в
разных энергетических режимах, и повышала ее у
неспортсменов (рис. 1). Уровень гастрина у спортсменов, развивающих анаэробные способности,
снизился до 83±7,8%, а у тренирующихся в аэробном режиме - до 93,6±4,3% (р<0,05). У лиц, не занимающихся спортом, гастрин крови натощак повысился до 113±6,9% (р<0,05). При этом у неспортсменов уровень гастрина был существенно выше, чем
у спортсменов разных специализаций.
Прием пробного жирового завтрака вновь сопровождался усилением деятельности гастринпродуцирующих клеток у спортсменов, развивающих анаэробные способности, до 56,2±3,8 нг/мл, а у атлетов,
тренирующихся в аэробной зоне энергообеспечения,
до 72,4±5,9 нг/мл (р<0,05). У лиц, не занимающихся
спортом, параллельно замедлению желудочной эвакуации отмечалось снижение концентрации гастрина до 74,1±15,2% (р<0,05). Выявленные сдвиги указывают на проявление жирового рефлекса у неспортсменов под влиянием совместного действия мышечной нагрузки и приема данного вида завтрака.
Инсулин. Изучение активности инсулярного
аппарата при стрессе является таким же необходимым моментом, как и исследование деятельности
10
симпато-адреналовой и гипоталамо-гипофизарнонадпочечниковой систем [6;8;9]. Инсулин обладает
наиболее выраженным контрэффектом по отношению
к катехоламинам и глюкокортикоидам. Многочисленными работами показано, что для спортсменов характерно повышение тонуса блуждающего нерва в
условиях физиологического покоя, обеспечивающее
наиболее качественный уровень восстановительных
реакций после объемных мышечных нагрузок [10;11].
У спринтеров снижена чувствительность ацетилхолинестеразы к ингибирующему действию инсулина
и поэтому высокое содержание кортизола и инсулина является для них специфичным состоянием, обеспечивающим более высокий оборот углеводов. У
марафонцев при низком уровне ацетилхолинестеразы проявляется влияние ацетилхолина, выражающееся в повышенном содержании глюкокортикоидов и
пониженном инсулина, что обеспечивает более высокий уровень оборота жиров [1].
В условиях физиологического покоя натощак,
как и предполагалось, наиболее высокие показатели инсулина в крови наблюдались у спортсменов,
тренирующихся в анаэробном режиме (21,8±
0,48 мкЕд/мл), и были достоверно выше, чем у представителей контрольной группы - 19,2±0,65 мкЕд/мл
(р<0,05). Прием пробного жирового завтрака сопроВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
Рис. 1. Влияние 30-минутной велоэргометрической
нагрузки интенсивностью 75% от МПК на
концентрацию гастрина, инсулина, СТГ в крови у
спортсменов, тренирующихся в разных энергетических
режимах, натощак и после приема пробного жирового
завтрака (n=32)
вождался значительным повышением уровня инсулина в крови у испытуемых контрольной группы до
21,3±0,29 мкЕд/мл (р<0,05). Нарушения гормональной регуляции жирового обмена, проявляющиеся в
гиперинсулинемии, инсулинорезистентности тканей
и сниженной концентрации в сыворотке крови антагониста инсулина – гормона роста, могут стать причиной ожирения по абдоминальному типу [9]. В нашем случае у испытуемых контрольной группы достоверное повышение инсулина при приеме пробного жирового завтрака сопровождалось существенным снижением соматотропина с 1,29±0,027 до
1,2±0,011 нг/мл (р<0,05).
Дозированная велоэргометрическая нагрузка
вызывала существенные сдвиги в показателях сывороточного инсулина натощак и после приема пробного жирового завтрака (рис. 1). Концентрация инсулина натощак после мышечной нагрузки у испытуемых контрольной группы повысилась в сравнении с
фоновыми значениями до 120±7,6% (р<0,02), что
свидетельствует о развитии гипогликемии и снижении функциональных возможностей организма. У
спортсменов, тренирующихся в анаэробном режиСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
ме, уровень инсулина натощак после велоэргометрической нагрузки соответствовал фоновым значениями - 22±0,39 мкЕд/мл. Одной из причин этого
может быть снижение чувствительности рецепторов
к инсулину вследствие высокого оборота углеводов,
являющихся для представителей скоростно-силовых
видов спорта основным энергетическим субстратом.
У атлетов, тренирующихся в аэробной зоне энергообеспечения, мышечное напряжение вызывало достоверное снижение концентрации инсулина в крови до 91,4±3,5% (р<0,05), что при одновременном
существенном повышении СТГ (с 1,27±0,019 нг/мл
в покое до 1,34±0,015 нг/мл после нагрузки, р<0,0)
свидетельствует о торможении гликолиза, усилении
глюконеогенеза и повышении концентрации глюкозы в крови, являющейся в данный момент основным источником энергии [12].
Прием пробного жирового завтрака после велоэргометрической нагрузки характеризовался достоверным снижением содержания инсулина в сыворотке крови у спортсменов, тренирующихся в аэробном режиме, и испытуемых контрольной группы до
91±4,8% и 76±11,8% (р<0,05) соответственно на 30-й
минуте постпрандиального периода. У атлетов, развивающих анаэробные способности, на 30-й минуте после мышечной нагрузки и приема завтрака
концентрация инсулина в крови была достоверно
выше, чем у представителей других групп.
Выявленные изменения концентрации инсулина
в крови у спортсменов, тренирующихся в аэробной
зоне энергообеспечения, позволяют говорить о высоком уровне оборота жиров в покое, что является
условием их быстрой и эффективной мобилизации
при начавшейся мышечной деятельности. Именно
это лежит в основе так называемого «жирового сдвига» (экономии углеводов за счет большего сжигания жиров). У спортсменов, развивающих анаэробные способности, выявленные изменения сопряжены с высоким уровнем оборота углеводов, что обеспечивает эффективную мобилизацию энергии (особенно на старте) и более быстрое течение восстановительных процессов [1].
Соматотропный гормон. Одним из активных
участников регуляции энергетического обмена является соматотропный гормон. При мышечных нагрузках и эмоциональном стрессе он вызывает инсулиновую недостаточность и регулирует углеводный обмен. Разнонаправленные изменения в гормональных соотношениях (снижение инсулина и повышение соматотропина) определяют торможение гликолиза, усиление глюконеогенеза и, как результат,
повышение концентрации глюкозы в крови, являющейся в данный момент основным источником энергии в условиях мышечного и эмоционального напряжения [12-15].
Содержание соматотропного гормона в сыворотке
крови при определении радиоиммунологическим методом составляет 3,82±0,24 нг/мл (от 1 до 4,5 нг/мл). Изучение содержания гормона роста при оценке пищеварительной функции здорового человека имеет определенный интерес:
11
- во-первых, соматотропный гормон функционально близок к гастрину и обладает выраженным
трофическим действием на слизистую оболочку гастродуоденальной зоны;
- во-вторых, соматотрофы по своим морфологическим характеристикам не отличаются от G-клеток,
продуцирующих гастрин. Предположение об идентичности клеточного источника соматотропного гормона
и гастрина подтверждается данными о высоком содержании гормона роста в ткани гастриномы поджелудочной железы и значительном количестве гастрина в экстрактах аденогипофиза [16];
- в-третьих, при экстремальных воздействиях
соматотропин является антагонистом инсулина, что,
очевидно, может модулировать двигательную деятельность желудка и тонкого кишечника.
У спортсменов, развивающих анаэробные способности, и испытуемых контрольной группы в условиях физиологического покоя натощак и на 30-й
минуте после приема пробного жирового завтрака
существенных различий в концентрации СТГ не выявлено (табл. 1). Прием пробного жирового завтрака
в этих двух группах сопровождался снижением содержания соматотропина до 1,21±0,014 нг/мл и
1,2±0,011 нг/мл соответственно натощак 1,3±
0,021 нг/мл и 1,29±0,027 нг/мл (р<0,05). На 90-й минуте постпрандиального периода уровень СТГ в крови
у испытуемых контрольной группы был достоверно
ниже, чем у спортсменов, тренирующихся в анаэробном режиме, до 1,19±0,012 нг/мл и 1,24±0,008 нг/мл
(р<0,05) соответственно, что отражает характер анаболизма при систематических нагрузках, требующих
проявления силы и быстроты.
У спортсменов, развивающих аэробные способности, в условиях физиологического покоя существенных изменений концентрации СТГ не наблюдалось.
Выполнение 30-минутной велоэргометрической
нагрузки интенсивностью 75% от МПК у спортсменов, тренирующихся в аэробном режиме, сопровождалось достоверным повышением концентрации соматотропина в крови натощак до 106±2,1% (р<0,05).
У спортсменов, тренирующихся в анаэробном режиме, и неспортсменов в данных условиях наблюдалась лишь тенденция к повышению сывороточного
СТГ до 102±2,3% и 101±1,8% соответственно (рис. 1).
Совместное влияние приема пробного жирового завтрака и велоэргометрической нагрузки сопровождалось достоверным снижением уровня СТГ в
крови во всех группах испытуемых по отношению к
условиям натощак. Причем это снижение было прогрессирующим, и к 90-й минуте постпрандиального
периода уровень соматотропина составил у спортсменов, развивающих анаэробные способности,
1,19±0,008 нг/мл; у атлетов, тренирующихся в аэробном режиме - 1,2±0,009 нг/мл; у испытуемых контрольной группы - 1,16±0,005 нг/мл (натощак,
1,32±0,013 нг/мл; 1,34±0,015 нг/мл и 1,31±0,012 нг/мл
соответственно, р<0,05).
Соматотропин, являясь антагонистом инсулина,
при мышечных нагрузках обеспечивает должный
уровень энергообмена, что мы наблюдали у спорт-
12
сменов, тренирующихся на выносливость, для которых было свойственно повышение уровня СТГ и
снижение инсулина после выполнения мышечной
деятельности. У лиц, адаптированных к действию
мышечных нагрузок, в этих условиях наблюдалось
достоверное повышение инсулина при неизменном
уровне соматотропина. Спортсмены, развивающие
анаэробные способности, отличались высокой стабильностью показателей СТГ и инсулина под влиянием дозированной велоэргометрической нагрузки.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Результаты исследования гуморально-гормонального статуса организма при приеме пробного
жирового завтрака у лиц с разным уровнем и спецификой повседневной двигательной активности позволяют заключить:
1. У лиц, адаптированных к действию мышечного напряжения, наблюдалось повышение уровня гастрина в ответ на прием пробного жирового завтрака,
что свидетельствуют об активном включении продуктов гидролиза жира в энергообмен и наличии «жирового сдвига» в энергетическом метаболизме, причем
особенно при нагрузках аэробного характера.
2. Изменения концентрации инсулина и СТГ в
крови в покое и после дозированной велоэргометрической нагрузки позволяют говорить о наличии специфических сдвигов в гормональном и метаболическом статусе, обусловленных уровнем и спецификой
повседневной двигательной активности. У спортсменов, тренирующихся в аэробной зоне энергообеспечения, снижение инсулина и повышение СТГ в ответ
на мышечную нагрузку и прием пробного жирового
завтрака свидетельствуют об усилении оборота жиров в энергетическом обмене, результатом чего будет ускорение восстановительных процессов. У спортсменов, развивающих анаэробные способности, тот
же эффект достигался за счет устойчивой секреции
инсулина и повышения уровня СТГ в крови, благодаря чему организм быстро восстанавливается за счет
«экстренного» углеводного звена энергообмена. Лица,
не занимающиеся спортом, характеризовались повышением уровня инсулина и снижением СТГ в сыворотке крови, что отражает замедление энергетического обмена и, как следствие, замедление восстановительных процессов.
Список литературы
1. Меньшиков И.В. Участие ацетилхолинестеразы
эритроцитов в процессах гормональной регуляции
при адаптации к физическим нагрузкам // Физиология
человека.- 2003. – Т. 29. - №2. – С.57-61.
2. Волков Н.И., Волков А.Н. Физиологические критерии
выносливости спортсменов // Физиология человека. 2004. –Т. 30. -№4. –С.103-113.
3. Лазарева Э.А. Взаимоотношения между типами телосложения и особенностями энергообеспечения
мешечной деятельности легкоатлетов спринтеров
и стайеров // Физиология человека. -2004. –Т. 30. -№5.
- С. 121-126.
4. Whitley H. A., Humphreys S.M., Campbell I.T. et al.
Metabolic and performance responses during endurance
exercise after high-fat and high-carbohydrate meals //
Appl Physiol. – 1998. – Vol. 85. -№ 2. – P. 418-424.
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
5. Коротько Г.Ф., Пылева Е.Г. Эвакуаторная деятельность
гастродуоденального комплекса и ее энзимокоррекция при желчнокаменной болезни и после холецистэктомии // Рос. журн. гастроэнтерол., гепатол. и
колопроктол. – 2003. - № 6. – С. 38-42.
6. Кузнецов А. П. Возрастная спортивная гастроэнтерология. - Челябинск: ЧГПИ, 1985. - 100 с.
7. Кузнецов А.П., Речкалов А.В., Смелышева Л.Н. Мобилизация адаптационных резервов желудочно-кишечного
тракта при действии экстремальных факторов //
Материалы XVIII съезда физиологического общества
им. И.П. Павлова. –Казань, 2001. –С.367-368.
8. Панин Л. Е. Биохимические механизмы стресса. –
Новосибирск: Наука, 1983. – 243 с.
9. Соколов Е.И., Перова Н.В. Гормональная регуляция
жирового обмена у здоровых лиц и при ожирении //
Физиология человека. – 2004. – Т. 30. - № 4. – С. 75-79.
10. Виру А. А., Кырге П. К. Гормоны и спортивная работоспособность. - М., 1983. - 159 с.
11. Кассиль Г. Н. Внутренняя среда организма. - М.: Наука,
1978. – 224 с.
12. Тигранян Р. А. Гормонально-метаболический статус
организма при экстремальных воздействиях. - М.:
Наука, 1990. - 288 с.
13. Dolkas C.B., Leon H.A., Chackerian M. Short term
response of insulin, glucose, growth hormone and
corticosterone to acute vibration in rats // Aerospace Med.
–1971. –Vol. 42. –P. 723-726.
14. Noel G.L., Dimond R.C., Earll J.M. Frantz A.G. Prolactin,
thyrotropin and growth hormone release during stress
associated with parachute jumping // Aviat. Space and
Environ. Med. –1976. –Vol. 47. –P. 543-547.
15. Brown W.A., Heninger G. Stress induced growth hormone
release psychologic and physiologic correlates //
Psychosom. Med. -1976. -Vol. 38. -P. 145-147.
16. Sander L.D., Enochs M.R., Johnson L.R. Effect of ACTH
and the adrenals of serum and antral gastrin levels in the
rat //Proc. Soc. Exp. Biol. and Med. –1979. –Vol. 158. №4. –P. 609-613.
УДК 612.014
В.И. Кожевников, Н.Ю. Шпанов,
С.С. Стефанович, Р.В. Сидоров
Курганский государственный университет
ГЛЮКОЗОТОЛЕРАНТНЫЙ ТЕСТ И
ПОКАЗАТЕЛИ РИТМА СЕРДЦА У
ЛИЦ МУЖСКОГО ПОЛА УТРОМ И
ВЕЧЕРОМ ПРИ УРОВНЕ САХАРА
КРОВИ НАТОЩАК ОТ 70 ДО
100 МГ% И ОТ 100 ДО 120 МГ%
Аннотация. Рассмотрены особенности глюкозных
кривых и показатели ритма сердца у лиц мужского пола
20-55 лет в утренние и вечерние часы в зависимости от
уровня сахара крови натощак от 70 до 100 мг% и от 100
до 120 мг% в утреннее время. Показано, что характер
глюкозной кривой в утренний и вечерний прием углеводов зависит от исходного тощакового утреннего уровня
сахара крови. Выявлено снижение высокочастотной составляющей в ритме сердца в вечернее время по отношению к утреннему обследованию при нормальном
уровне глюкозы крови натощак и получено снижение
высокочастотной составляющей в ритме сердца в утреннее время по отношению к вечернему обследованию при повышенном уровне глюкозы крови натощак.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
Ключевые слова: сердечный ритм, толерантность
к глюкозе.
V.I. Kozhevnikov, N.Y. Shpanov, S.S. Stefanovich,
R.V. Sidorov
Kurgan State University
THE GLUCOSE LOADING AND
CARDIAC RHYTHM DATA OF
MALES IN THE MORNING AND IN
THE EVENING UNDER
DIFFERENT LEVELS OF FASTING
BLOOD SUGAR (FBS) FROM 70
TO 100 MG% AND FROM 100 TO
120 MG%
Abstract. Analysis of glucose curve and heart rate
variability (HRV) of males at age of 20 - 55 in morning and
evening hours under different levels of fasting blood sugar
from 70 to 100 mg% and from 100 mg% to 120 mg% was
performed. The dependence of the form of glucose curve of
the glucose loading in the morning and evening from fasting
glycemia level has been shown. Heart rate variability (HRV)
analysis shows reduction of high frequency (HF) intervals in
the evening when it is compared with morning time under
the normal fasting glucose level but reduction of high
frequency (HF) intervals in the morning time when it is
compared with evening time under high fasting glucose level.
Key words: the cardiac rhythm, glucose loading.
ВВЕДЕНИЕ
Современная медицина ищет пути противостояния сахарному диабету - болезни, официально признанной эпидемией мирового масштаба. Как отмечают японские исследователи, есть достаточно большая группа людей, у которых показатель сахара крови
натощак колеблется в пределах 100 – 120 мг%. Эта
группа людей относится к группе риска по такому заболеванию, как диабет [7]. В рамках эпидемиологического профилактического обследования населения
в Российской Федерации выявлено, что распространенность СД 2-го типа в 3,5 раза превышает зарегистрированные показатели заболеваемости, а общее
число больных больше 8 млн человек [8].
Суточная ритмичность в изменении физиологических функций является очевидным фактом [13;14].
Количество статей и монографий, посвященных рассмотрению данной проблемы, в последнее время
только увеличивается [9, 10]. Исследование временной организации множества физиологических функций в организме человека в режиме мониторинга позволяет объективно подойти к осмыслению организации процессов жизнедеятельности [3; 5]. Вегетативная нервная система выполняет интегративную
роль по обеспечению процессов адаптации человека, изучение показателей вариабельности сердечного ритма позволяет оценить состояние вегетативного обеспечения, общую активность регуляторных
механизмов, активность сегментарных и надсегмен-
13
тарных структур, а значит, и адаптационные возможности организма [11;12].
Целью настоящего исследования явилось изучение глюкозных кривых и временной структуры в
организации сердечного ритма в процессе проведения в утреннее и вечернее время теста на толерантность к глюкозе (ГТТ) в зависимости от уровня сахара крови натощак в утреннее время в пределах от
70 до 100 мг% и от 100 до 120 мг%.
МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Обследовано 15 человек - мужчины в возрасте
от 20 до 55 лет. Для участия в исследовании приглашались лица без сердечно-сосудистой патологии и
любых других хронических заболеваний в анамнезе,
не предъявляющие жалоб, не принимающие какихлибо медикаментов в предшествовавшие обследованию дни. Необходимыми условиями для включения в исследование были отсутствие патологических
нарушений при регистрации стандартной ЭКГ в покое
и состояние АД, не превышающее 140/90 мм рт.ст.
на момент исследования.
Первое исследование проводилось с 8.00 часов. У обследуемого натощак в течение не менее
180 секунд регистрировали ритм сердечной деятельности и определяли уровень сахара в крови, взятой
из пальца с помощью тест-полосок глюкометра
OneTouch Ultra. Затем обследуемый принимал углеводный завтрак из расчета 1 г глюкозы на 1 кг массы тела. Процедуры регистрации ритма сердца и определения сахара крови были совмещены по времени и определялись с интервалом в 30 минут. Последние измерения выполнялись на 120 минуте исследования. Повторное, вечернее, обследование
добровольцев проводилось по истечении нескольких дней. При вечернем обследовании испытуемый
утром принимал привычный завтрак до 8.00 часов и
в дальнейшем в течение дня обходился без пищи,
а с 18.00 по схеме утреннего обследования участвовал в исследовании.
Оценку вегетативной регуляции ритма сердца у
обследуемых нами мужчин проводили с применением аппаратно-программного комплекса «Варикард 2,51» фирмы «Рамена» [6]. Запись и обработка сигнала осуществлялась в соответствии с требованиями к оборудованию для анализа вариабельности ритма сердца [4]. Последовательность RR-интервалов
подвергалась автоматическому анализу на предмет
наличия аритмий и артефактных участков, которые затем исключались из рассмотрения. Расчет вариабельности сердечного ритма производился на базе последовательности RR синусового происхождения по
всей записи в последовательно взятых окнах длительностью не менее 180 секунд с вычислением стандартных временных и спектральных характеристик. Из
показателей анализа во временной области рассчитывались общепринятые показатели [1; 2]. Спектральный анализ осуществлялся при помощи быстрого
преобразования Фурье с расчетом спектральной плотности мощности (мс2) по следующим частотным диапазонам: очень низкие частоты (VLF) –0,0033-0,04 Гц,
14
низкие частоты (LF) – 0,04-0,15 Гц, высокие частоты
(HF) – 0,15-0,4 Гц. Вычислялись значения мощности
низкочастотного и высокочастотного компонентов
спектра, отражающие относительный вклад каждого
из компонентов в общую мощность.
Результаты обрабатывались с применением
стандартных пакетов программного обеспечения
«Excel».
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Исследование показало, что группа людей, у которых уровень глюкозы в крови утром натощак оказался более высоким (5,5-6,8 ммоль/л) иначе прореагировала на утренний глюкозотолерантный тест (ГТТ)
по сравнению с обследуемыми с тощаковым уровнем сахара крови в пределах 3,3 – 5,5 ммоль/л,
рис. 1. На 30 минуте утреннего ГТТ у обследуемых
с нормой сахара крови (4,63±0,15 ммоль/л) и повышенным уровнем (5,88±0,20 ммоль/л) сахар крови
после приема глюкозы в количестве 1 грамма на килограмм массы тела не различался существенно. С
60 минуты ГТТ и по 120 минуту выявлены значимые
различия в уровне сахара крови для лиц с нормой
тощаковой глюкозы крови и лиц с повышенным ее
тощаковым количеством. У лиц с повышенным тощаковым уровнем сахара крови к 120 минуте утреннего ГТТ уровень глюкозы крови составил
7,37 ммоль/л, что ниже границы, считающейся показателем диабетического уровня в 7,8 ммоль/л.
Рис. 1. Утренний ГТТ у лиц с сахаром крови натощак до и
выше 5,5 ммоль /л
Определение тощакового уровня глюкозы в вечернее время перед ГТТ показало, что у обследуемых утреннее высокое значение тощаковой глюкозы не обнаруживалось в вечернее время и составило 4,94±0,16 ммоль/л. У обследуемых с нормой сахара крови натощак в утреннее время вечером уровень глюкозы крови был равен 4,67±0,08 ммоль/л,
рис. 2. Особенностью проведенного вечером ГТТ
было смещение наибольшей величины концентрации сахара крови с 30 минуты на 60 минуту исследования. Утреннее проведение ГТТ у лиц с нормой
сахара натощак дает максимальный уровень сахара крови на 30-й минуте исследования. У лиц с повышенным сахаром крови натощак в утреннее время вечерний ГТТ протекает по сценарию утреннего,
наибольшая концентрация сахара крови отмечена на
30 минуте исследования, рис. 2.
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
Сопоставление кривых утреннего и вечернего
ГТТ для лиц с нормой сахара крови натощак утром
(до 5,5 ммоль/л) позволяет выявить значительные
отличия в уровне сахара крови для 60, 90 и 120 минут глюкозотолерантного теста. В вечернее время
прием того же количества глюкозы, что и утром, повышает сахар крови до больших величин в период
30 минуты, сдвигает максимум глюкозы крови на 60
минуту и с 60 по 120 минуту теста уровень глюкозы
крови достоверно выше значений, полученных в утреннее время, рис.3.
Далее следует отметить, что у обследуемых с
выявленным утром повышенным сахаром крови натощак (5,88±0,20 ммоль/л) вечерний уровень сахара крови натощак был достоверно ниже (4,94±0,16),
Р<0,05. Сопоставление вечерней и утренней динамики глюкозы крови в процессе ГТТ не выявило каких-либо особенностей, кривые ложились практически одна на другую.
Рис.2. Вечерний ГТТ у лиц с утренним сахаром крови
натощак до и выше 5,5 ммоль /л
Рис.3. Утренний и вечерний ГТТ у лиц с утренним сахаром
крови до 5,5 ммоль /л
Рис. 4. Утренний и вечерний ГТТ у лиц с утренним сахаром
крови выше 5,5 ммоль /л
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
Таким образом, повышенное количество сахара крови в утреннее время натощак не обязательно
будет выявляться натощак и вечером. Вечерний фактор времени для лиц с нормой по глюкозе в утреннее время предполагает в вечернее время совсем
иную динамику сахара крови при ГТТ.
Следующим этапом исследования было проанализировать состояние вегетативного баланса у обследуемых на сахар крови, имеющих нормальные
показатели сахара крови и повышенные утром натощак, по показателям вариационной пульсометрии,
проведенной в период ГТТ (табл. 1).
Полученные показатели спектрального анализа
ритма сердца у обследуемых с нормальными и повышенными показателями сахара крови натощак в
утреннее время говорят об устойчивой перестройке в
регуляции сердечного ритма для обследуемых с повышенным уровнем глюкозы крови натощак утром.
Поскольку у обследуемых с повышенным сахаром
крови натощак утром в вечернее время сахар крови
был в пределах нормы, мы не получили у них одинаковой динамики в ритме сердца в вечернее время с
обследуемыми, у которых сахар крови был в пределах принятых норм в утреннее и вечернее время.
Для обследуемых с нормальными значениями
сахара крови натощак в утреннее время характерно
в ритме сердца при утреннем ГТТ иметь меньшую
долю низкочастотной составляющей в общем спектре сердечного ритма. Доля высокочастотного компонента (HF%) в общем спектре сердечного ритма у
обследуемых с нормой сахара крови, напротив, была
выше для значений, полученных в процессе утреннего ГТТ.
У обследуемых мужчин с повышенным сахаром
крови в утреннее время соотношение вклада низкочастотного и высокочастотного компонентов в общий
спектр частот сердечного ритма было прямо противоположно по отношению к выявленной динамике
для лиц с нормой сахара крови.
Коэффициент, отражающий отношение низкочастотного компонента к высокочастотному в общем
спектре сердечного ритма (LF/HF), для обследуемых
мужчин с нормой сахара крови в вечернее время
был значимо выше утренних значений, полученных
в процессе ГТТ. Этот коэффициент у обследуемых
мужчин с повышенным сахаром крови в вечернее
время в процессе ГТТ был ниже аналогичных значений, выявленных в утреннее время.
ВЫВОДЫ
1. У лиц с повышенным сахаром крови натощак
в утреннее время, относящихся к группе риска по
диабету, получены в пределах принятых норм тощаковые значения глюкозы крови в вечернее время.
2. Реакция по снижению сахара крови на прием углеводов в вечернее время для лиц с утренним
тощаковым уровнем сахара крови более 100мг% протекает в утреннее время с большим напряжением.
3. В общем спектре частот при спектральном
анализе сердечного ритма у лиц с повышенным утренним уровнем сахара крови натощак (более
15
Таблица 1
Значения мощности очень низкочастотного, низкочастотного и высокочастотного компонентов спектра сердечного
ритма, отражающие относительный вклад в общий спектр (в %) в процессе ГТТ
Показатели ритма
VLF%,
M±m
LF%,
M±m
HF%,
M±m
LF/HF,
M±m
Суточное время
До 5,5 ммоль/л
Тощак
30 минут
120
минут
Тощак
30 минут
120
минут
Утро
20,62
±2,49
15,36
±2,45
26,07
±4,32
29,75
±6,22
39,02
±7,29
34,81
±5,50
Вечер
25,13
±3,80
25,43
±6,01
28,43
±6,09
24,50
±3,80
29,34
±5,99
18,98
±4,40
Утро
34,03
±4,49
34,42
±5,60
41,97
±6,07
50,98
±4,52
42,50
±6,57
51,00
±5,60
Вечер
43,16
±4,08
44,20
±6,16
43,06
±5,87
50,98
±5,07
42,00
±7,30
48,26
±7,96
Утро
42,66
±7,53
43,97
±8,83
35,46
±8,40
18,94
±4,27
14,20
±2,05
11,74
±1,58
Вечер
34,10
±5,14
34,02
±5,90
27,70
±6,44
26,50
±4,78
36,28
±4,35
28,76
±4,40
Утро
1,49
±0,39
1,15
±0,35
1,56
±0,38
3,61
±0,72
3,30
±0,31
3,75
±0,71
Вечер
1,58
±0,32
2,05
±0,60
2,26
±0,50
2,28
±0,46
2,87
±0,86
2,38
±0,70
100мг%) выявлено преобладание низкочастотного
спектра в ритме сердца в период проведения глюкозотолерантного теста в утреннее и вечернее время.
Список литературы
1. Ритм сердца у спортсменов / Под ред. Р.М.Баевского,
Р.Е.Мотылянской. -М.: Физкультура и спорт,1986.-143 с.
2. Демидова М.М., Тихоненко В.М. Циркадная ритмика
показателей вариабельности сердечного ритма у
здоровых обследуемых // Вестник аритмологии. 2001.- №23.-C.52-58.
3. Шейх-Заде Ю.Р., Скибицкий В.В., Катханов А.М. и др.
Альтернативный подход к оценке вариабельности
сердечного ритма // Вестник аритмологии. - 2001.№22. -С.49-61.
4. Task Force of the European Society of Cardiology and the
North American Society of Pacing and Electrophysiology:
Heart rate variability, standards of measurement,
physiological interpretation, and clinical use. Circulation 1996, 93: 1043-1065.
5. Захарова Н.Ю., Михайлов В.П. Физиологические особенности вариабельности ритма сердца в разных
возрастных группах // Вестник аритмологии. -2003.№31. -С. 37-40.
6. Семенов Ю.Н., Баевский Р.М. Аппаратно-программный
комплекс «Варикард» для оценки функционального
состояния организма по результатам математического анализа ритма сердца // Вариабельность
сердечного ритма. - Ижевск, 1996. - С. 160–162.
7. Yoriko Heianza, Shigeko Hara, Yasuji Arase, Kazumi Saito,
Kazuya Fujiwara, Hiroshi Tsuji, Satoru Kodama, Shiun
Dong Hsieh,Yasumichi Mori, Prof Hitoshi Shimano, Prof
Nobuhiro Yamada, Prof Kinori Kosaka, Prof Hirohito Sone.
HbA1c 5·7–6·4% and impaired fasting plasma glucose for
diagnosis of prediabetes and risk of progression to
diabetes in Japan (TOPICS 3): a longitudinal cohort
study. - The Lancet - 9 July 2011 (Vol. 378, Issue 9786,
Pages 147-155).
8. Дедов И.И., Сунцов Ю.И., Кудрякова С.В. Эпидемиология
сахарного диабета. Сахарный диабет: Руководство
16
Выше 5,5ммоль/л
для врачей.- М., 2003. –С. 75–93.
9. Фонякин А.В., Самохвалова Е.В., Гераскин Л.А. Вегетативная регуляция сердца и риск кардиальных осложнений при ишемическом инсульте // Практическая
ангиология - 2008.- №5. - С.5-9.
10. Самохвалова Е. В. Ишемический инсульт и вариабельность сердечного ритма: Дис. ... канд. мед. наук. - М.,
2008.- 135 с.
11. Хаспекова Н.Б. Регуляция вариабельности ритма у
здоровых и больных с психогенной и органической
патологией мозга: Дис. ... д-ра мед. наук. – М.: ИВНД и
НФ РАН, 1996.– 217с.
12. Heart rate variability. Standarts of measurement,
physiological interpretation, and clinical use// Eur.Heart J
- 1996. March – Vol. 17. - P. 334-381.
13. Antonio Perciaccante, Alessandra Fiorentini,Alberto Paris,
Pietro Serra and Luigi Tubani. Circadian rhythm of the
autonomic nervous system in insulin resistant subjects
with normoglycemia, impaired fasting glycemia, impaired
glucose tolerance, type 2 diabetes mellitus. BMC
Cardiovasc Disord. 2006, 6: 19.
14. Eve Van Cauter, Kenneth S. Polonsky and Andrй J. Scheen.
Roles of Circadian Rhythmicity and Sleep in Human
Glucose Regulation. Endocrine Reviews 1997, 18 (5):
716-738.
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
УДК 612.014
Н.Ю. Шпанов, В.И. Кожевников,
С.С. Стефанович, Е.Г. Щекалев, М.И. Саржин,
И.А. Елсуфьев
Курганский государственный университет
ПОКАЗАТЕЛИ ГЛЮКОЗЫ КРОВИ
У ЛИЦ МУЖСКОГО ПОЛА ПРИ
ВЕЛОЭРГОМЕТРИЧЕСКОЙ
НАГРУЗКЕ И В УСЛОВИЯХ
ФИЗИЧЕСКОЙ ТРЕНИРОВКИ
РАЗЛИЧНОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ
С УЧЕТОМ КАЛОРИЙНОСТИ
ПИТАНИЯ
Аннотация. Рассмотрены особенности динамики
глюкозы крови у лиц мужского пола 20-25 лет, специализирующихся в лыжной подготовке, в ответ на стандартную велоэргометрическую нагрузку и в условиях
спортивной тренировки на выносливость и тренировки
скоростно-силовой направленности с учетом калорийности питания.
Показано, что уровень глюкозы крови у лиц, занимающихся лыжными гонками, выявляемый с учетом калорийности питания, значимо зависит от приема углеводов перед тренировочной работой и не существенно
определяется характером физической работы, выполняемой в процессе спортивной тренировки.
Ключевые слова: физическая нагрузка, глюкоза
крови.
N.Y. Shpanov, V.I. Kozhevnikov, S.S.Stefanovich,
E.G.Schekalev, M.I.Sarzhin, I.A. Yelsufiev
Kurgan State University
THE BLOOD GLUCOSE LEVEL
OF MALES UNDER BICYCLE
ERGOMETRIC LOADING AND
PHYSICAL TRANING OF
DIFFERENT FORMS ON THE
BASIS OF CALORIC VALUE OF
FOOD
Abstract. Specific dynamic features of plasma
glucose level of males at the age of 20-25 specializing in
ski as a result of standard bicycle ergometry during the
endurance training and speed-power training on the basis
of calorie value of food are found. The plasma glucose
level of ski athletes measured with calorie value of food
significantly depends on intake of carbohydrates before
the training and do not depend on the type of physical
exercises.
Key words: plasma glucose level, carbohydrates
intake, physical exercises.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
ВВЕДЕНИЕ
В последнее время накоплены факты, показывающие, что питание, сбалансированное по отношению к одним воздействиям на организм, не остается оптимальным, когда нужно достичь других полезных результатов для организма [3]. При изучении занятий спортивной деятельностью наибольшее
внимание исследователи уделяют утилизации глюкозы мышечной тканью, поскольку ее потребление
при мышечной работе может возрастать в 10-15
раз[1]. В настоящее время убедительно показано,
что физическая нагрузка способна стимулировать
транспорт глюкозы в мышечную ткань, минуя инсулинзависимые пути [2].
Целью настоящего исследования явилось изучение динамики глюкозы крови у лиц, адаптированных к мышечным нагрузкам, в ответ на стандартную велоэргометрическую нагрузку, выполненную
в лабораторных условиях, и в ответ на тренировочную деятельность (лыжные гонки) различной направленности при фиксируемой по составу и калорийности диете.
МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Обследовано 10 человек - мужчины в возрасте
от 20 до 25 лет, занимающиеся лыжными гонками и
имеющие спортивную квалификацию не ниже первого спортивного разряда. Для участия в исследовании приглашались лица без сердечно-сосудистой
патологии и любых других хронических заболеваний в анамнезе, не предъявляющие жалоб, не принимающие каких-либо медикаментов в предшествовавшие обследованию дни. Необходимыми условиями для включения в исследование были отсутствие
патологических нарушений при регистрации стандартной ЭКГ в покое и состояние АД, не превышающее
130/80 мм рт.ст. на момент исследования.
Исследование проведено в течение двухнедельного периода, за это время обследуемые спортсмены получали воспроизводимое по содержанию и калорийности питание по дням недели.
Первое исследование проводилось с 8.00 часов. У обследуемого натощак определяли уровень
сахара в крови, взятой из пальца с помощью тестполосок глюкометра OneTouch Ultra. Затем обследуемый выполнял велоэргометрическую нагрузку
мощностью 2 вт/кг массы тела в течение 30 минут.
По окончании нагрузки у обследуемых вновь определяли сахар крови. Далее испытуемые принимали
углеводный завтрак из расчета 1 г глюкозы на 1 кг
массы тела. Вновь проводили определение сахара
крови с интервалом в 30 минут. Последние измерения выполнялись на 120 минуте исследования.
Второе исследование по определению сахара
крови проводили четырехкратно в ответ на тренировочную нагрузку различной направленности (работа
в течение 60 минут на выносливость и работа в течение 60 минут с скоростно-силовой направленностью). При этом исследовании определяли сахар крови в день отдыха в часы тренировочного занятия. В
день тренировочного занятия на выносливость и день
17
тренировочного занятия с скоростно-силовым уклоном определяли сахар крови перед тренировкой,
затем на 30 минуте тренировки и в конце тренировки
на 60 минуте.
Следующее исследование сахара крови в ответ на тренировочную деятельность различной направленности проводилось в те же временные моменты, но с учетом повторения питания по калорийности. Перед тренировочной работой обследуемые
принимали глюкозу в количестве 1 г на 1 кг массы
тела.
Результаты обрабатывались с применением
стандартных пакетов программного обеспечения
«Excel».
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
При проведении исследования мы исходили из
того, что организм человека не является идеальной
системой, поэтому оптимальный рацион питания для
одних регулирующих систем организма оказывается
неоптимальным для других в процессе жизнедеятельности [3]. Обследуемые спортсмены находились на
фиксируемом рационе в течение двух недель. Это
означало, что рацион по ежедневному содержанию и
калорийности первой недели был воспроизведен на
второй неделе исследования (табл.1). Исследование
влияния характера тренировочной работы на динамику сахара крови у лиц, занимающихся лыжными гонками, мы провели с учетом состава и калорийности
принимаемой пищи. Если во вторник у обследуемого была тренировка со скоростно-силовым уклоном,
а в субботу на выносливость, то на следующей неделе все повторялось, но с той лишь разницей, что
перед тренировочной работой испытуемый принимал
глюкозу.
Из приведенной табл. 1 можно заключить, что
рацион питания обследуемых нами лиц не соответствует рекомендациям приводимым в отдельных
литературных источниках [4], о соотношении белков,
жиров, углеводов в рационе. В приведенной табл. 1
на 1,64±0,15 части белка и 1,47±0,16 части жира приходится 4 части углеводов.
На начальном этапе исследования у обследуемых была определена концентрация глюкозы крови в
день отдыха в период суточного времени, соотнесенного со временем тренировочного занятия с 15.00 до
17.00 часов. Концентрация глюкозы крови у обследуемых в этих условиях составила 5,00±0,17 ммоль/л.
В дальнейшем в первую неделю исследования были
определены показатели концентрации глюкозы крови в процессе выполнения в недельном цикле тренировочной работы со скоростно-силовым уклоном
и работы на выносливость (рис. 1).
Работа со скоростно-силовым уклоном выполнялась на пульсе 170-175 ударов в минуту, работа
на выносливость на пульсе 160 ударов в минуту. На
рис. 1 видно, что в день отдыха концентрация глюкозы крови была значимо ниже значений, полученных непосредственно перед тренировочным занятием, на котором предстояла работа на выносливость.
В процессе тренировочной работы как на выносливость, так и со скоростно-силовым уклоном наблюдалось достоверное снижение концентрации глюкозы в крови у обследуемых. Наблюдаемое снижение
концентрации глюкозы крови на 30 минуте тренировочного занятия было более выраженным по отношению к 60 минуте тренировочного занятия.
Рис.1. Показатели глюкозы крови в процессе
тренировочной работы различной направленности
Характер выполняемой работы существенного
влияния на концентрацию глюкозы крови не оказал,
хотя в процессе скоростно-силовой работы на тренировочном занятии были выявлены более выраженные снижения концентрации глюкозы в крови у обследуемых нами лиц.
Содержание недельного рациона питания на двухнедельный период исследования
Понедельник
Вес
рациона (г)
2005
Белки
(г)
139
Жиры
(г)
125,2
Углеводы
(г)
384,45
Калории
(ккал)
3257,35
Вторник
2425
152,95
165,95
350,3
3550,25
Среда
2650
187,4
178,9
518,5
4434,4
Четверг
2135
119,45
105,1
460,5
3296,8
Пятница
2665
224,12
221,27
397,5
4413,35
Дни недели
18
Таблица 1
Суббота
2630
214,45
188,24
583,04
4721,04
Воскресенье
2690
217,7
129,3
413,9
3714
Среднее значение
2457,14
179,30
159,14
444,03
3912,46
Ош. ср. знач.
±106,21
±15,95
±15,51
±31,07
±226,56
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
Рис. 2. Показатели глюкозы крови при выполнении
скоростно-силовой работы и при приёме глюкозы в
количестве 1 г/кг массы тела до работы со скоростносиловым уклоном
Рис. 4. Показатели глюкозы крови при работе на
выносливость и работе со скоростно-силовым уклоном
при приёме глюкозы в количестве 1 г/кг массы тела до
работы
Изучение влияния орального приема глюкозы в дозе
1 грамм на килограмм массы тела перед тренировочной работой существенно меняет концентрацию глюкозы крови у человека, выполняющего физическую работу. В этих условиях концентрация глюкозы крови не только не снижается в процессе тренировки, а наоборот увеличивается по отношению к показателю глюкозы крови,
полученному до тренировки. Выявленное повышение
концентрации глюкозы крови к концу тренировки (60
минута) оказалось достоверно выше значения, полученного перед тренировочным занятием (Р<0,05).
В ряде исследований [5; 6] показано, что циркадный ритм уровня глюкозы подобен ритму инсулина: максимальные значения регистрируются в дневное время, минимальные – в ночные часы. Акрофаза
суточной динамики глюкозы фиксируется с 16 до 20
часов, что на несколько часов позже акрофазы ритма инсулина - 12-20 часов. Для исключения фактора
питания на циркадный ритм уровня глюкозы мониторинг старались провести в условиях голодания.
Велоэргометрическая нагрузка длительностью
30 минут (ЧСС - 160 ударов в минуту), проведенная
в вечернее время через 12 часов после последнего
приема пищи, способствовала повышению глюкозы
крови у обследуемых, рис.5. Концентрация глюкозы
крови до и сразу после 30 минутной физической нагрузки составила 4,62±0,36 ммоль/л и 5,16±
0,39 ммоль/л соответственно. Это противоположная
реакция динамики глюкозы крови относительно условий, когда тренировочная нагрузка выполнялась
на фоне трехкратного питания.
Последующее после физической нагрузки проведение глюкозотолерантного теста (ГТТ) показало,
что на 30 минуте исследования уровень глюкозы
крови был значимо выше в отличие от гликемической кривой, полученной в вечернее время суток в
покое, и составил 9,98±1,47 ммоль/л против
8,36±1,32 ммоль/л для уловий без физической нагрузки. На 60 минуте глюкозотолерантного теста концентрация глюкозы немного снизилась и составила
9,46±3,05 ммоль/л, на 90 минуте - 8,1±1,58 ммоль/л,
к 120 минуте уровень глюкозы крови был равен
6,32±1,76 ммоль/л (рис.5).
Рис. 3. Показатели глюкозы крови при выполнении работы
на выносливость и при приёме глюкозы в количестве
1 г/кг массы тела до работы на выносливость
Изучение динамики концентрации глюкозы крови
при выполнении тренировочной работы на выносливость
в условиях приема углеводов перед тренировкой в
количестве 1 г/кг массы тела позволило зафиксировать повышение концентрации глюкозы крови к 30 и
60 минутам тренировочного занятия по отношению к
показателю до тренировки. Выявленное повышение
концентрации глюкозы крови к 60 минуте тренировочного занятия на выносливость было достоверно выше
значения концентрации глюкозы крови, полученного
перед тренировочным занятием (Р<0,05).
Анализ динамики концентрации глюкозы крови в
условиях тренировочного занятия различной направленности (рис.1) и в условиях, когда перед тренировочной работой принималась глюкоза в количестве 1
грамма на килограмм массы тела (рис.4), позволяет
говорить о тенденции к более высоким значениям
глюкозы крови при тренировке на выносливость.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
Рис. 5. Динамика глюкозы крови в процессе ГТТ в вечернее
время суток в покое и после мышечной нагрузки
19
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, можно говорить, что физическая нагрузка, выполняемая натощак, способствовала повышению уровня глюкозы крови, а физическая
нагрузка, выполненная в условиях трехразового в
течение суток питания, напротив, приводила к снижению глюкозы крови. Прием глюкозы из расчета 1
грамм на килограмм массы тела в 250 мл воды значимо повышал глюкозу крови в процессе тренировочной работы, причем особенно к концу тренировочного занятия.
Список литературы
1. Кендыш И.Н. Регуляция углеводного обмена. - М.:
Медицина, 1985. - 272 с.
2. Hayashi T., Hirshman M.F., Kurth E.J. et al. (1998) Evidence
for 5’ AMP activated protein kinase mediation of the effect
of muscle contractionon glucosetransport. Diabetes 47,
1369-1373.
3. Конышев В.А. Питание и регулирующие системы
организма.-М.: Медицина, 1985. - 224 с.
4. Пшендин А.И. Рациональное питание спортсменов.Изд-во «Гиорд», 2002. - 98 с.
5. Biston P., Cauter E., Ofek G. et al. Diurnal variations in
cardiovascular function and glucose regulation in
normotensive humans // Hypertension. – 1996. – Vol. 28. –
P. 863-871.
6. Nicolau G., Hans E., Lacatua D. Circadian variation in
plasma IRI and C-peptide concentration in adult onset
(type II) diabetes mellitus // Endocrinology. – 1984. – Vol.
22. – P. 3-16.
УДК 612.34
М.В. Горохова, А.В. Грязных, М.А. Лихошва,
Д.В. Петров, С.В. Бабинов
Курганский государственный университет
КИСЛОТОВЫДЕЛИТЕЛЬНАЯ
ФУНКЦИЯ ЖЕЛУДОЧНЫХ ЖЕЛЕЗ
В УСЛОВИЯХ
ВОССТАНОВЛЕНИЯ ПОСЛЕ
ДЕЙСТВИЯ ФИЗИЧЕСКОЙ
НАГРУЗКИ
Аннотация. Исследована динамика восстановительных реакций кислотовыделительной функции желудочных желез в состоянии покоя, при действии мышечной нагрузки и в процессе восстановления после
действия велоэргометрической нагрузки у обследуемых
с различным уровнем и спецификой повседневной двигательной активности.
Ключевые слова: мышечное напряжение, восстановление, желудочная секреция, соляная кислота.
M.V. Gorokhova, A.V. Gryaznykh,
M.A. Likhoshva, D.V. Petrov, S.V. Babinov
Kurgan State University
20
ACID EXCRETION FUNCTION OF
GASTRIC GLANDS IN RECOVERY
CONDITIONS AFTER PHYSICAL
LOADING APPLYING
Annotation. The dynamics of reducing reactions of
acid excretion function of gastric glands in dormant state,
under the action of muscular exercise and in the process
of recovery after bicycle ergometric loading of examined
people having various levels and specificity of daily physical
activity has been researched.
Key words: myotonia, recovery, gastric secretion,
hydrochloric acid.
ВВЕДЕНИЕ
Двигательная функция является важнейшим
фактором, обеспечивающим приспособление организма к меняющимся условиям внешней и внутренней среды [1; 2]. Под влиянием мышечной нагрузки
происходят существенные сдвиги в функционировании систем организма, ответственных за его жизнедеятельность [3; 4; 5].
Характерной чертой современного спорта являются значительные по объему и интенсивности тренировочные нагрузки, которые предъявляют исключительно высокие требования к организму спортсмена. Нередко тренировочные занятия проводятся на
фоне хронического утомления [6; 7; 8]. Физические
перегрузки приводят к перенапряжению жизненно
важных систем организма и развитию патологических состояний. Изучение влияния мышечной нагрузки
на организм человека, закономерностей восстановительных процессов и характера утомления приобретает особое значение.
Пищеварительная система, в отличие от сердечно-сосудистой и дыхательной, реагирует внешне не
столь заметно, что затрудняет выявление негативных
и нежелательных проявлений в ответ на мышечную
деятельность. Знание особенностей механизмов регуляции функций желудочно-кишечного тракта и их
роли в обеспечении нормальной жизнедеятельности
организма позволяет сделать адаптационный процесс
более быстрым и менее болезненным.
Влиянию мышечной деятельности на секреторный
аппарат желудка посвящено много работ [9; 10; 11].
Считается, что устойчивость различных секреторных
элементов желудка к дозированной нагрузке неодинакова. Наиболее чувствительными к действию физической нагрузки являются механизмы выделения как
жидкой части секрета, так и соляной кислоты [12; 13].
Остается малоизученным вопрос об особенностях восстановления кислотовыделительной функции желудочных желез после действия физической нагрузки у лиц
с различным уровнем повседневной двигательной активности. В связи с этим целью настоящего исследования явилось изучение кислотовыделительной функции желудочных желез при нагрузке и в восстановительный период у лиц, не занимающихся спортом, и
высококвалифицированных спортсменов, развивающих скоростно-силовые качества.
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
Основными показателями кислотовыделительной
функции желудка являются объем секрета, рН, концентрация соляной кислоты. При оценке кислотообразующей функции желудка наряду с кислотностью следует вычислять дебит-час соляной кислоты, то есть
количество, выделяющееся за единицу времени [14;
15]. В отличие от показателя кислотности желудочного
сока, являющегося весьма стабильным для каждого
здорового человека, показатель валового выделения
соляной кислоты сравнительно неустойчив, поскольку
его величина зависит от объема желудочного сока,
который может существенно изменяться.
Материалы и методы исследования. В исследовании приняли участие 16 человек в возрасте
от 18 до 22 лет. По условиям работы все обследуемые разделены на две группы. Контрольную группу
(n=8) составили лица, не занимающиеся спортом,
во вторую группу (n=8) вошли высококвалифицированные спортсмены, развивающие скоростно-силовые качества (борцы).
У обследуемых определяли тощакову, базальную и ингибированную порцию желудочного сока при
гастродуоденальном зондировании, когда один канал зонда находился в желудке, а другой - в двенадцатиперстной кишке. Раздражитель (30 мл 0,5%
раствора соляной кислоты) вводили в двенадцатиперстную кишку, желудочную секрецию при этом не
стимулировали. Для изучения динамики восстановления определяемых показателей исследование
проводилось в четыре этапа: изучали показатели в
состоянии покоя; после нагрузки; через 1 час отдыха после нагрузки; через 2 часа отдыха по окончании нагрузки (восстановительный период 2 часа).
В качестве физической нагрузки использовалась
стандартная велоэргометрическая нагрузка продолжительностью 1 час. С целью подбора нагрузки у обследуемых были определены индивидуальные показатели максимального потребления кислорода (МПК).
Исследование кислотовыделительной функции
желудка при разных уровнях повседневной двигательной активности вели на основании учета показателей: объема желудочного сока, рН (потенциометр рН-340), концентрации и валового выделения
соляной кислоты (табл. 1).
Гастродуоденальное зондирование проводилось
в областной клинической больнице №1 г. Кургана,
биохимические исследования проходили в вузовс-
ко-академической лаборатории физиологии экстремальных состояний (зав. лаб.- д-р мед.наук, проф.
Смелышева Л.Н.) Курганского государственного университета. Полученные данные обрабатывали методом вариационного и корреляционного анализа. Статистическую обработку производили по методу
Стьдента-Фишера. Различия между сравниваемыми величинами считали достоверными при вероятности не менее 95% (р<0,05).
Результаты исследования и их обсуждение.
Отмечено однонаправленное изменение объема
желудочной секреции у спортсменов и обследуемых
контрольной группы, но у обследуемых контрольной
группы эти изменения более выражены (табл. 1). Показатели объема тощаковой порции желудочной секреции у обследуемых контрольной группы достоверно ниже, чем у спортсменов – борцов (15,25±0,8 мл,
22,4±2,9 мл соответственно, (р<0,05)). В условиях
стимулированной секреции у обследуемых контрольной группы объем желудочного сока был выше,
чем у спортсменов (57,5±2,0 мл, 52,7±4,98 мл соответственно), а при ацидификации двенадцатиперстной кишки соляной кислотой у них произошло более
существенное по отношению к группе спортсменов
снижение. Установлено, что в условиях гастродуоденального зондирования при ингибировании желудочной секреции у обследуемых контрольной группы установлены минимальные значения объема желудочной секреции, который составил 31,2±0,8 мл,
тогда как у борцов данный показатель равнялся
45,7±5,26 мл (р<0,05).
Таким образом, при ацидификации двенадцатиперстной кишки соляной кислотой объем желудочной секреции у обследуемых контрольной группы
снизился. Эти данные дают основание полагать, что
при высоком исходном уровне секреции у обследуемых контрольной группы отмечается более выраженный тормозный эффект на желудочные железы
при введении в двенадцатиперстную кишку соляной
кислоты. У обследуемых контрольной группы ацидификация двенадцатиперстной кишки снижала
объем желудочной секреции до 56,3±3,5 % (р<0,001)
в базальной секреции и до 22,9±2,7% (р<0,001) в
стимулированной, у борцов – до 60,04±9,4% и
34,8±11,5%.
У всех обследуемых мышечная нагрузка вызывала снижение объемов желудочного сока во всех
Таблица 1
Восстановление объема желудочного сока после действия мышечной нагрузки у лиц с различным уровнем повседневной
двигательной активности (в числителе – результаты обследования контрольной группы, в знаменателе – борцы)
Условие исследования
Тощаковая секреция
Базальная секреция
Покой
15,25±0,8
22,4±2,9^
57,5±2,0
52,7±4,98
Ингибированная секреция 31,2±0,8
45,7±5,26^
Нагрузка
9,24±0,7***
14,7±1,8*^
32,6±1,3***
33,0±1,51**
Восстановление
1 час
16,2±1,0
13,95±1,6*
28,38±1,5***
26,7±1,59***
Восстановление
2 часа
22,0±2,8*
20,4±3,1
46,7±3,2*
58,2±4,13^
43,4±1,8 ***
37,37±2,87
26,4±1,6*
24,6±1,25**
48±2,0***
38,4±2,38^^
Примечание: * р<0,05, различия достоверны относительно покоя;
^ р<0,05, различия достоверны относительно контрольной группы.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
21
исследуемых порциях, только у обследуемых контрольной группы обнаруживается достоверное увеличение в стимулированной секреции по отношению
к данным, полученным в покое.
Наибольшее торможение выделения водной
части секрета железами желудка произошло у лиц,
не занимающихся спортом, и спортсменов-борцов,
во всех случаях изменения были значимыми. Максимальное угнетение обнаружено в условиях тощаковой и базальной секреции у обследуемых контрольной группы до 60,6±7,8 % и 56,7±3,9 % соответственно, у борцов в условиях тощаковой, базальной и ингибированной секреции до 65,9±12,2 %,
62,6±4,6 %, 81,7±7,7 % соответственно. Таким образом, необходимо отметить меньший тормозный эффект воздействия физической нагрузки при гастродуоденальном зондировании на водовыделительную
функцию желудка у спортсменов-борцов в сопоставлении с обследуемыми контрольной группы.
В период часового восстановления после действия мышечной нагрузки, как и после нагрузки, наблюдаем еще большее угнетение водовыделительной функции желез желудка у обследуемых, как
спортсменов, так и неспортсменов, по отношению к
данным, полученным при нагрузке. Только в тощаковой порции желудочной секреции обследуемых контрольной группы выявлена тенденция к увеличению
данного показателя. Через 2 часа после действия
физической нагрузки наблюдается тенденция к увеличению данного показателя до исходных величин у
обследуемых во всех порциях желудочной секреции.
В условиях относительного мышечного покоя
достоверно высокие показатели рН в тощаковом и
ингибированном секрете обнаружены у спортсменов,
развивающих скоростно-силовые качества, по сравнению с лицами, не занимающимися спортом
(р<0,001) (табл. 2). При ацидификации двенадцатиперстной кишки соляной кислотой рН желудочного
сока у борцов существенно повысилось до 2,6±0,02
по сравнению с базальной секрецией, у обследуемых контрольной группы наблюдаем снижение рН
желудочного сока.
При исследовании кислотообразующей функции
желудочных желез в условиях действия дозированной велоэргометрической нагрузки у обследуемых
были обнаружены разнонаправленные изменения
показателя рН, характеризующего силу водородных
ионов – кислотность желудочного сока.
При действии мышечной нагрузки у обследуемых контрольной группы наблюдается явное усиление исследуемой функции. Так, в большей степени
обнаружено снижение рН базальной секреции до
59,8±2,9 %, в меньшей степени - ингибированной (до
90,6±2,9 %). У обследуемых спортсменов выявлено
достоверное увеличение рН базальной секреции до
122,5±3,1%, при применении в качестве раздражителя 0,5%-го раствора соляной кислоты было обнаружено значимое (р<0,001) уменьшение концентрации ионов водорода у обследуемых борцов до
75,5±4,2 %. Таким образом, проявляется меньшая
реактивность соответствующих структур, определяющих кислотность желудочного сока у борцов. Обнаруживается четкая зависимость, характеризующая больший тормозный эффект при введении в двенадцатиперстную кишку соляной кислоты при наиболее высоких показателях секреции в условиях стимуляции желудочных желез.
В процессе восстановления после действия
мышечной нагрузки наблюдаются разнонаправленные сдвиги в уровне рН. У обследуемых контрольной
группы через 1 час после действия нагрузки наблюдается снижение данного показателя, а через 2 часа
уровень рН достоверно увеличивается в тощаковой
и базальной порции секрета по отношению к данным, полученным в покое, в ингибированной порции
достоверных различий по сравнению с полученными в покое данными не выявлено. В желудочном
соке борцов через час восстановления после нагрузки наблюдается снижение рН в тощаковой и базальной порциях секрета, в ингибированной порции выявлена тенденция к увеличению по сравнению с
данными, полученными при нагрузке. Уровень рН в
тощаковой и ингибированной порциях секрета после двухчасового восстановительного периода достоверно ниже, в базальной порции существенных
различий не выявлено по отношению к полученным
в покое данным.
Концентрация соляной кислоты в тощаковой и
базальной порциях желудочного сока у обследуемых контрольной группы не имеет достоверных различий, а при ацидификации двенадцатиперстной кишки 0,5 %-м раствором соляной кислоты наблюдается тенденция к увеличению концентрации соляной
кислоты (32,6±0,96 ммоль/л) (табл. 3). При исследо-
Таблица 2
Восстановление уровня рН желудочного сока после действия мышечной нагрузки у лиц с различным уровнем повседневной
двигательной активности (в числителе – результаты обследования контрольной группы, в знаменателе – борцы)
Условие исследования
Тощаковая секреция
Покой
1,97±0,04
3,22±0,03^^^
Базальная секреция
2,01±0,05
2,09±0,09
Ингибированная секреция 1,82±0,03
2,6±0,02^^^
Нагрузка
3,32±0,04***
3,4±0,07*
1,73±0,05**
2,56±0,08**^^^
1,61±0,05**
1,96±0,08***^^
Восстановление 1
час
2,6±0,1***
2,32±0,1***
1,62±0,05***
2,3±0,13^^^
1,9±0,07
2,12±0,18*
Восстановление 2
часа
3,27±0,01***
2,7±0,07***^^^
2,9±0,07***
2,2±0,13^^^
1,79±0,06
2,05±0,06***^
Примечание: * р<0,05, различия достоверны относительно покоя;
^ р<0,05, различия достоверны относительно контрольной группы.
22
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
вании концентрации соляной кислоты желудочного
сока у спортсменов-борцов обнаружили усиление
кислотовыделительной функции в базальной по сравнению с тощаковой порцией желудочного секрета,
а при ацидификации двенадцатиперстной кишки соляной кислотой наблюдали угнетение кислотовыделительной функции.
Таким образом, реализуется эффект, характеризующий выраженность тормозного эффекта на желудочные железы при введении в двенадцатиперстную кишку раствора соляной кислоты при более
высоком исходном уровне секреции. В данном случае эта закономерность характерна для борцов, у
которых была обнаружена максимальная концентрация соляной кислоты в условиях стимуляции желез
желудка и существенное снижение данного показателя при ингибировании желудочной секреции при
введении в двенадцатиперстную кишку раствора
соляной кислоты.
Показатель валовой выработки соляной кислоты дает наиболее полное представление о кислотовыделительной функции желудка. Значение валового
выделения соляной кислоты у обследуемых контрольной группы выше, чем у спортсменов-борцов,
причем как в условиях базальной (1,39±0,14 ммоль/
час у обследуемых контрольной группы, 1,22±0,11
ммоль/час у спортсменов), так и стимулированной
секреции (1,0±0,04 ммоль/час, 0,59±0,06 ммоль/час
соответственно).
Раствор соляной кислоты, введенный в двенадцатиперстную кишку по механизму обратной связи,
существенно снижал выработку соляной кислоты железами желудка. По результатам обследования можно говорить о большей устойчивости кислотообразующей функции желудка к действию раздражителя в виде
соляной кислоты, введенной интродуоденально, у обследуемых контрольной группы, чем у борцов.
Действие мышечной нагрузки вызвало усиление
кислотообразующей функции во всех порциях секрета
у обследуемых контрольной группы (до 137,6±5,5 % в
базальной порции, до 129,9±6,1 % в ингибированной),
в ингибированной порции желудочного сока у борцов
до 215,4±9,4%. У борцов в условиях базальной секреции выявлено угнетение кислотообразующей функции. Так, обнаружено существенное снижение
(р<0,01) показателя концентрации и дебит-часа соляной кислоты в базальной порции желудочного сока у
спортсменов-борцов до 56,4±9,4 % и 36,7±10,5 % соответственно.
В меньшей степени происходило угнетение валового выделения соляной кислоты в базальной порции секрета у лиц, не занимающихся спортом (84,4±
5,6 %). Если рассматривать показатель валового выделения соляной кислоты как производное от концентрации соляной кислоты и объема желудочного сока,
то на фоне существенного угнетения водовыделительной функции желудка при гастродуоденальном зондировании в условиях мышечного напряжения дебит-час значимо уменьшался у обследуемых во всех
условиях базальной секреции. Данный показатель достоверно увеличивается в условиях ингибированной
секреции за счет усиления кислотовыделительной
функции у всех групп обследуемых. Как концентрация соляной кислоты, так и ее валовое выделение в
течение восстановительного периода времени претерпевают значительные изменения. Установлено, что в
течение 1 часа восстановительного периода наблюдается существенное (р<0,01) увеличение концентрации соляной кислоты у спортсменов – борцов во
всех исследуемых порциях, у неспортсменов - в тощаковой и базальной порциях желудочного сока по
отношению к данным, полученным при действии мышечной нагрузки, в связи со снижением водной части
секрета значительно снижается дебит-час соляной кислоты. Через 2 часа после действия мышечной нагрузки у обследуемых контрольной группы выявлены достоверно низкие значения концентрации соляной кислоты и ее валовое выделение в тощаковой и базальной порциях по сравнению с данными, полученными
в покое. У спортсменов, развивающих скоростно-силовые качества, наблюдается достоверное увеличение данного показателя.
Таблица 3
Восстановление концентрации и валового выделения соляной кислоты после действия мышечной нагрузки у лиц с
различным уровнем двигательной активности (в числителе – результаты обследования контрольной группы, в
знаменателе – борцы)
Исследуемые
показатели
Соляная
кислота,
ммоль/л
Валовое
выделение
соляной
кислоты,
ммоль/час
Условие
Покой
исследования
Тощаковая
28,33±1,3
секреция
4,8±0,3^^^
Базальная секреция 26,3±1,8
24,2±2,5
Ингибированная
32,6±0,96
секреция
12,9±0,19^^^
Базальная секреция 1,39±0,14
1,22±0,11
Восстановление
1 час
3,8±0,4***
12,6±1,6***
3,1±0,7*
18,6±2,1***^
36,2±1,98**
42,5±3,72**
13,6±1,28**^^^ 20,2±3,38^^^
42,4±2,58**
28,9±2,18
27,97±2,63***^^ 26,5±5,34*
1,17±0,07
1,2±0,12
0,45±0,05***^^^ 0,55±0,11***^^
Восстановление
2 часа
4,1±0,17***
11,05±1,17***^^^
8,0±0,98***
21,4±2,93 ^^^
34,3±2,84
25,2±2,14***^
0,37±0,05***
1,24±0,21^^^
Ингибированная
секреция
1,85±0,15***
1,05±0,14**^^
1,64±0,14***
0,98±0,12*^^
1,0±0,04
0,59±0,06^^^
Нагрузка
0,74±0,05***
0,66±0,15
Примечание: * р<0,05, различия достоверны относительно покоя;
^ р<0,05, различия достоверны относительно контрольной группы.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
23
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Снижение рН и повышение концентрации соляной кислоты при действии мышечной нагрузки в базальной порции секрета у обследуемых контрольной
группы и в ингибированной у борцов можно рассматривать как компенсаторную реакцию организма в
ответ на снижение объема секрета [16].
Анализ динамики восстановления желудочной
секреции при ингибировании раствором соляной кислоты показал существенное увеличение концентрации и валового выделения соляной кислоты у борцов. В отношении обследуемых контрольной группы отмечается то, что если через 1 час отдыха объем
желудочного сока и валовое выделение соляной
кислоты оставались сниженными, то по прошествии
2 часов восстановления установлено повышение
показателей, характеризующих водовыделительную
функцию и кислотообразование.
Список литературы
1. Фомин Н.А. Адаптация: общебиологические и психофизиологические основы: Монография. -М.: Теория и
практика физической культуры, 2003.- 383 с.
2. Павлова В.И., Латюшин Я.В., Мамылина Н.В. Физическая
нагрузка в адаптации спортсменов и профилактике
психофизиологического переутомления // Теория и
практика физической культуры. – 2007. - № 10. –
С. 11-14.
3. Абзалов Р.А., Вахитов И.Х., Сафин Р.С. Насосная функция
сердца юношей, занимающихся физическими упражнениями динамического характера // Казанский медицинский журнал. – 2003. – Т. 29. - № 5. – С. 148-150.
4. Евсеева Ю.И. Физическая культура. – Ростов-н/Д.:
Феникс, 2003.
5. Исаев А.П., Лигачин С.А., Гаттаров Р.У. Адаптация
человека к спортивной деятельности. – Ростов-н/Д.:
РГПУ, 2004. – 236 с.
6. Волков В.Н., Гавриш И.В. Функциональный контроль и
принципы оценки тренированности в спорте. Челябинск: ЧГПУ, «Факел», 1998.- 227 с.
7. Коган О.С., Савельева В.В. К вопросу о недопинговых
средствах восстановления спортивной работоспособности // Профессия и здоровье: Материалы V
Всероссийского конгресса. - М., 2006. - С. 556-557.
8. Савельева В.В. Оптимизация резистентности высококлассных спортсменов при интенсивных мышечных
нагрузках // Проблемные вопросы физиологии и
психологии: Межвузовский научный сборник. - Уфа:
РИЦ БашИФК, 2008. - С. 121-125.
9. Glace B., Murphy Ch., McHugh M. Food and fluid intake and
disturbances in gastrointestinal and mental function
during an ultramarathon // Int. J. Sport Nutr. and Exercise
Metab. – 2002. – 12. - № 4. – C. 414-427.
10. Кузнецов А.П., Смелышева Л.Н., Сажина Н.В. Ферментативные взаимоотношения пищеварительных
желез при действии мышечного и эмоционального
напряжения // Вестник Курганского гос. ун-та.- 2008.№ 1.- С. 29-36.
11. Taтарниковa О.Н. Секреторная реакция желудка на
физическую нагрузку у лиц с различными психологическими характеристиками личности: Автореф. дис.
... канд. биол. наук. - Челябинск, 2006.- 28 с.
12. Плешаков А.А. Желудочная секреция у спортсменов:
Автореф. дис. ... д-ра биол. наук.- Ярославль, 1974. –
С. 118.
13. Панов С.Ф., Плешаков А.А. Реакция желез желудка у
спортсменов-борцов 7-32 лет на велоэргометрическую нагрузку пороговой мощности // Физиология
человека. – 2008. – Т.34. - № 4.- С. 141-148.
14. Уголев А.М. Мембранное пищеварение: Полусубстратные процессы, организация и регуляция. - Л.: Наука,
24
1972. - 358 с.
15. Фишзон-Рысс Ю.И. Современные методы исследования желудочной секреции (методика, нормативы,
клиническое значение). - Л.: Наука, 1972. - 247 с.
16. Дорофеев Г.И., Успенский В.М. Гастродуоденальные
заболевания в молодом возрасте. - М.: Медицина,
1984. - 160 с.
УДК 612.34
А.В. Грязных, Н.В. Сажина, Р.В. Сидоров,
М.М. Махова
Курганский государственный университет
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ
СОДЕРЖАНИЯ
ПИЩЕВАРИТЕЛЬНЫХ
ФЕРМЕНТОВ В
БИОЛОГИЧЕСКИХ ЖИДКОСТЯХ
ОРГАНИЗМА В
ПОСТСТРЕССОРНЫХ
УСЛОВИЯХ
Аннотация. В работе изучена динамика восстановления гидролитических ферментов крови после мышечного напряжения в когорте юношей - спортсменов и
неспортсменов. Установлена взаимосвязь между активностью полостных пищеварительных ферментов и
гидролитических ферментов крови.
Ключевые слова: восстановление, секреция, инкреция, гидролитические ферменты крови, физическая
нагрузка.
A.V. Gryaznikh, R.V. Sidorov, N.V. Sazhina,
M.М. Makhova
Kurgan State University
THE RELATIONSHIP OF
DIGESTIVE ENZYMES IN
BIOLOGICAL BODY FLUID IN
AFTER STRESS CONDITIONS
Annotation. Dynamics of restoration of hydrolytic
enzymes of blood after myotonia in a cohort of young
sportsmen and young people not doing sports has been
studied in this article. The interrelation between the activity
of cavernous digestive enzymes and hydrolytic enzymes of
blood has been established.
Key words: restoration dynamics, secretion, incretion,
hydrolytic enzymes of blood, physical activity.
ВВЕДЕНИЕ
В современной физиологии пищеварения широко обсуждается вопрос о влиянии гидролитических
ферментов на секреторные реакции пищеварительных желез гастродуоденального отдела желудочнокишечного тракта [5]. На современном этапе развития экспериментальных исследований установлено,
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
что эффекты циркулирующих с кровотоком ферментов реализуются на уровне пищеварительных желез, составляя контур саморегуляции секреции железы [5].
В настоящее время имеется достаточное количество исследований, посвященных изучению воздействия стресс-факторов на различные органы и
функции организма [2; 4; 6; 7]. Сведений о восстановительных процессах в пищеварительной системе после физической нагрузки, ее взаимоотношениях с другими системами в этих условиях практически не встречается [1; 3].
Учитывая это целью исследования было изучение динамики восстановления содержания гидролитических ферментов в крови в условиях восстановления после мышечного напряжения, а также определение взаимосвязи секреции и инкреции пищеварительных ферментов.
Материалы и методы исследования. В исследовании приняли участие мужчины в возрасте
от 18 до 22 лет. По условиям работы все обследуемые разделены на три группы. Контрольную группу
(n=41) составили лица, не занимающиеся спортом,
во вторую группу (n=15) вошли спортсмены высокой квалификации - борцы, в третью (n=27) – спортсмены - лыжники. Секреторную деятельность желудочных желез исследовали в условиях тощаковой,
базальной секреции и секреции, стимулированной
10 % отваром сухой капусты в объеме 200 мл. Внешнесекреторную деятельность поджелудочной железы изучали в условиях базальной секреции и стимулированной 0,5 % раствором соляной кислоты в
объеме 30 мл, введенной интрадуоденально. Ферментативный потенциал пищеварительных желез
определяли посредством исследования концентрации и валового выделения пепсиногена, α -амилазы, липазы и протеолитической активности желудочного и панкреатического сока. В качестве модели
острого мышечного напряжения предлагалась 60-минутная велоэргометрическая нагрузка на уровне 6070 % от МПК. Исследовали показатели в состоянии
покоя (фоновые данные), сразу после нагрузки и в
условиях восстановления (продолжительностью 1 и
2 часа соответственно). Определяли концентрацию
пепсиногена 1, 2, суммарную активность α -амилазы и липазы в сыворотке крови методом иммуноферментного анализа. Содержание указанных гидролитических ферментов определяли натощак и через 15 минут после введения стимулятора секреции.
Все исследования проводились при наличии письменного согласия обследуемых и с учетом биоэтических норм. Статистический анализ проводили с использованием t-критерия Стьюдента. Взаимосвязь
параметров оценивали путем расчета коэффициента корреляции (r) Пирсона при уровне безошибочного прогноза более 95 % (р<0,05).
Результаты исследования и их обсуждение.
Анализ проведенных исследований по изучению содержания гидролитических ферментов в крови у лиц
с различной спецификой и уровнем повседневной
двигательной активности в состоянии покоя позволил
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
выявить ряд особенностей. В межгрупповом аспекте
установлены достоверно высокие показатели активности амилазы в крови у спортсменов - борцов натощак до 172±8,9 % и при стимуляции панкреатической секреции до 159,6±6,81 % (р<0,01) (табл. 1).
Аналогичная картина выявлена и относительно
липазы, активность которой также была максимальной (р<0,001) в группе борцов.
Определение различий концентрации пепсиногена 1 и 2 между группами обследуемых показало
существенно меньшее по сравнению с контрольной
группой содержание пепсиногена 1 в группе лыжников (р<0,01) и борцов (р<0,05) в условиях стимулированной секреции. Напротив, концентрация пепсиногена 2 в крови у групп спортсменов относительно
лиц, не занимающихся спортом, была выше, но значимыми (р<0,05) различия были лишь в условиях
стимуляции для группы борцов.
В результате проведенных исследований установлено, что 60 – минутная велоэргометрическая
нагрузка не оказала существенного влияния на содержание ферментов сыворотки крови у обследуемых (рис. 1).
Оценивая динамику восстановительного процесса, можно отметить, что наибольшие изменения в
концентрации исследуемых ферментов происходили после двух часов отдыха.
Так, для обследуемых контрольной группы характерно значимое увеличение (р<0,01) содержания
натощак пепсиногена 1 и пепсиногена 2 в условиях
стимуляции (рис. 2).
Для групп спортсменов отмечается существенное превышение концентрации пепсиногена 1 натощак и при стимуляции: для борцов - р<0,05, для
лыжников - р<0,001.
Амилолитическая и липолитическая активность
крови в восстановительном периоде также претерпела существенные изменения. Изменения активности
ферментов липазы и амилазы крови характерны, прежде всего, для спортсменов (рис. 3).
Так, после двухчасового периода восстановления выявлено увеличение активности липазы как у
борцов (р<0,001), так и у лыжников (р<0,001). Вместе с тем наряду с увеличением активности липазы
обнаружено значимое снижение (р<0,01) активности амилазы натощак в группе борцов, в остальных
случаях изменения активности амилазы были не
столь значимыми.
В настоящем исследовании определялась регуляторная взаимосвязь эндосекретируемых и циркулирующих с кровотоком ферментов и зимогенов
главных пищеварительных желез.
Анализ корреляционных взаимоотношений между показателями ферментовыделения поджелудочной и желудочных желез и уровнем гидролитических ферментов в сыворотке крови позволил выявить
наличие устойчивых и однонаправленных связей,
характерных для обследуемых с различным уровнем и спецификой повседневной двигательной активности.
Обращает на себя внимание достаточно выра-
25
Таблица 1
Содержание и активность гидролитических ферментов в сыворотке крови у обследуемых с различным уровнем и
спецификой повседневной двигательной активности в состоянии физиологического покоя (M±m) (n=24)
Амилаза, Е/л
Липаза, Е/л
Пепсиноген 1,
мкг/л
Пепсиноген 2,
мкг/л
ПГ1 /ПГ 2
Контрольная группа
Тощ.
Стим.
52,1±5,5
49,21±5,1
97±8,4
93±2,7
Борцы
Тощ .
Стим.
90,2±8,1**
78,5±5,3**
92±8,3
122±9,1***
Лыжники
Тощ.
Стим.
61,6±4,6
48,7±4,1
78,4±3,2
93±4,6
142±7,7
162±14,8
137±8,8
126±5,9*
97±6,8***
92,4±8,6**
18,3±1,4
8,09±0,8
15,85±0,9
10,54±1,1
21,4±1,9
6,5±0,3
22,8±2,2*
6,0±0,7**
20,8±2,7
5,6±0,9
20,3±2,1
5,3±0,9**
Примечание: * - различия достоверны по отношению к аналогичным данным контрольной группы (р<0,05);
** - (р<0,01); ***- (р<0,001).
амилаза (Е/л)
липаза (Е/л)
150
%
100
50
0
контр. гр.
борцы
лыжники
контр. гр.
пепсиноген 1 (мкг/л)
борцы
лыжники
пепсиноген 2 (мкг/л)
150
%
100
50
0
контр. гр.
борцы
лыжники
тощаковая
контр. гр.
борцы
лыжники
стимулированная
Рис. 1. Влияние 60-минутной нагрузки на концентрацию и активность ферментов в сыворотке крови у спортсменов
различной специализации и лиц, не занимающихся спортом (за 100 % приняты показатели в условиях покоя); ^-различия
достоверны по отношению к аналогичным данным физиологического покоя (р<0,05); ^^ - (р<0,01); ^^^ - (р<0,001)
женная и однонаправленная связь между содержанием ферментов пепсиноген 1 и 2 в сыворотке крови
и концентрацией протеолитических ферментов в дуоденальном и желудочном содержимом у обследуемых.
Установлено, что между показателями, характеризующими метаболические реакции, связанные
с гидролизом белкового субстрата, существует значимая отрицательная связь. Для обследуемых контрольной группы характерно наличие корреляционных
связей между содержанием пепсиногена 2 в сыворотке крови и протеолитической активностью желудочного сока в условиях тощаковой секреции как в
покое (р = - 0,924; р<0,01), так и при действии мы-
26
шечного напряжения (р = - 0,747; р<0,05). Кроме того,
обращает на себя внимание взаимосвязь между
концентрацией пепсиногена 1 сыворотки крови и концентрацией пепсиногена желудочного сока в условиях стимуляции пищеварительных желез при мышечной нагрузке (р = - 0,855; р<0,01). Отмечается,
что в основном значимые взаимоотношения определялись на этапах физиологического покоя и физической нагрузки, тогда как в условиях восстановления эти связи существенными не были. Установлено наличие взаимовлияний между содержанием пепсиногена 2 сыворотки крови и протеолитической активностью панкреатического секрета в условиях стимуляции поджелудочной железы раствором соляной
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
пепсиноген 1
(натощак)
пепсиноген 1
(при стимуляции)
мкг/л
180
160
140
120
100
80
покой
нагрузка
восст.1ч
восст.2ч
покой
пепсиноген 2
(натощак)
34
нагрузка
восст.1ч
восст.2ч
пепсиноген 2
(при стимуляции)
мкг/л
29
24
19
14
покой
нагрузка
восст.1ч
контрольная группа
восст.2ч
покой
борцы
нагрузка
восст.1ч
восст.2ч
лыжники
Е/л
Рис. 2. Динамика восстановления сывороточных пепсиногена 1, 2 у обследуемых контрольной группы и спортсменов
разных специализаций (^-различия достоверны по отношению к аналогичным данным физиологического покоя (р<0,05); ^^ (р<0,01); ^^^ - (р<0,001); * - различия достоверны по отношению к аналогичным данным контрольной группы (р<0,05); ** (р<0,01); ***- (р<0,001))
амилаза
(натощак)
140
120
100
80
60
40
20
0
покой
нагрузка
восст.1ч
амилаза
(при стимуляции)
восст.2ч
покой
липаза
(натощак)
250
нагрузка
восст.1ч
восст.2ч
липаза
(при стимуляции)
Е/л
200
150
100
50
0
покой
нагрузка
восст.1ч
контрольная группа
восст.2ч
покой
борцы
нагрузка
восст.1ч
восст.2ч
лыжники
Рис. 3. Динамика восстановления активности липазы у обследуемых контрольной группы и спортсменов разных
специализаций (^-различия достоверны по отношению к аналогичным данным физиологического покоя (р<0,05); ^^ - (р<0,01);
^^^ - (р<0,001); * - различия достоверны по отношению к аналогичным данным контрольной группы (р<0,05); ** - (р<0,01);
***- (р<0,001))
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
27
кислоты в состоянии относительного мышечного покоя (р = - 0,772; р<0,05) и нагрузки (р = - 0,918; р<0,01)
для спортсменов - борцов. Для лыжников также характерно наличие аналогичной по направленности и
тесноте связи. В условиях покоя обнаружена тесная связь между содержанием в сыворотке крови
пепсиногена 2 натощак и концентрацией пепсиногена в желудочном соке (р = - 0,794; р<0,05), в период
двухчасового восстановления данная связь также
была значимой (р = - 0,727; р<0,05).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В контексте существующих сведений [5] о межферментных взаимоотношениях фактические данные, полученные нами, в какой-то мере подтверждают наличие определенных отношений гидролитических ферментов крови и ферментов полостных
органов желудочно-кишечного тракта. В данном случае речь идет об обратной зависимости между содержанием гидролитических ферментов крови и ферментов полостей. В большей степени это характерно для пепсиногенов, для которых выявлены достаточно «жесткие» и устойчивые взаимоотношения в
различных условиях функционирования организма
у обследуемых.
Список литературы
1. Анохина А.В., Анохин Э.В., Леньшин А.А. О некоторых
особенностях восстановления желудочной секреции
после мышечной деятельности // Материалы XXI
съезд физиологического общества им. И.П. Павлова.
– М.; Калуга, 2010. - С. 31.
2. Гриднева В.И. Значение исходного уровня показателей
желудочной секреции для реактивности секреторного аппарата желудка в ответ на действие возмущающих факторов // Экспериментальная и клиническая
гастроэнтерология. - 2003. - № 6. - С. 64-71.
3. Грязных А.В. Биохимический гомеостаз у спортсменов
в условиях восстановления после мышечного
напряжения // Вестник МАНЭБ. - 2009. – Т. 14.- № 2. –
С. 39-45.
4. Исаев А.П., Эрлих В.В. Полифункциональная мобильность и вариабельность организма спортсменов
олимпийского резерва в системе многолетней
подготовки: Монография. – Челябинск: ЮУрГУ, 2010. –
502 с.
5. Коротько Г.Ф. Пищеварение – естественная технология. – Краснодар, 2010. – 304 с.
6. Кузнецов А.П., Смелышева Л.Н., Сажина Н.В. Ферментативные взаимоотношения пищеварительных желез
при действии мышечного и эмоционального напряжения // Вестник Курганского гос. ун-та.- 2008. - № 1. С. 29-36.
7. Плешаков А.А., Мозгунов А.И. Желудочная секреция у
нетренированных подростков в покое и в условиях
мышечной деятельности: Монография. – Липецк,
2008. – 107 с.
8. Уголев А.М. Эволюция пищеварения и принципы эволюции функций: Элементы современного фундаментализма. – Л.: Наука, 1985. -514 с.
Исследование проведено в рамках реализации
аналитической ведомственной целевой программы
«Развитие научного потенциала высшей школы на
2011-2013 г.» № 1.2.11.
28
УДК 371.7
О.Л. Пшеничникова, Н.В. Горяинова
Курганский государственный университет
КОРРЕКЦИЯ
ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНОГО
СОСТОЯНИЯ СТУДЕНТОВЗАОЧНИКОВ СРЕДСТВАМИ
ФИЗИЧЕСКОЙ РЕАБИЛИТАЦИИ
Аннотация. В статье представлены результаты исследования эффективности применения реабилитационных мероприятий для коррекции психоэмоционального состояния студентов заочной формы обучения в
период сдачи экзаменационной сессии. Отмечена динамика этого состояния, а также изменение скорости
протекания психомоторных процессов и функционального состояния сердечно-сосудистой системы.
Ключевые слова: психоэмоциональное состояние, стресс, реабилитация, непродуктивная нервно-психическая напряженность, артериальное давление.
O.L. Pshenichnikova, N. V. Goryainova
Kurgan State University
CORRECTION OF PSYCHICAL
AND EMOTIONAL CONDITION OF
CORRESPONDENCE STUDENTS
BY MEANS OF PHYSICAL
REHABILITATION
Annotation.In article results of research of efficiency
of application of rehabilitation actions for correction of a
psychical and emotional condition of correspondence
students in examinations period are presented. Dynamics
of this condition, and also change of psychomotor
processes speed, and a functional condition of
cardiovascular system is denoted.
Key words: psychical and emotional condition, stress,
rehabilitation, unproductive psychological intensity, arterial
pressure.
ВВЕДЕНИЕ
В настоящее время в связи с ускоренным темпом жизни возрастает роль заочного обучения. При
этом студенты заочной формы обучения оказываются в менее выгодных условиях по сравнению со студентами очной формы, поскольку вынуждены совмещать роботу и учебу, зачастую расставаться с семьей на время экзаменационной сессии, менять
условия быта, а также перерабатывать большие
объемы информации в условиях дефицита времени.
В связи с этим была определена цель исследования: проанализировать эффективность средств физической реабилитации, используемых для коррекции психоэмоционального состояния студентов-заочников.
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
Для решения заявленной цели были поставлены следующие задачи исследования:
1. Провести оценку состояния сердечно-сосудистой системы студентов-заочников.
2. Исследовать скорость протекания психомоторных процессов.
3. Изучить особенности психоэмоционального
состояния студентов во время экзаменационной сессии.
В исследовании принимали участие 40 испытуемых, из них 30 женщин и 10 мужчин. В ходе исследования испытуемые были разделены на две группы: экспериментальную (n=20) и контрольную (n=20).
Средний возраст испытуемых экспериментальной
группы составил 28,15±6,16 лет, контрольной группы - 32,7±6,72 лет. Критерий деления: проведение
реабилитационных мероприятий со студентами экспериментальной группы. Серьёзных жалоб на здоровье испытуемые обеих групп в ходе исследования не предъявляли.
1. Основные методы исследования
Для оценки состояния сердечно - сосудистой
системы использовали стандартные способы, определяющие функциональное состояние организма:
измерение артериального давления и определение
частоты сердечных сокращений [1].
Для оценки скорости протекания психомоторных
процессов использовали:
1) тест с падающей гимнастической палкой;
2) тест «Быстрота ума».
Для оценки психоэмоционального состояния
студентов-заочников использовали следующий набор методик [2]:
1) 8-цветовой тест Люшера;
2) методику дифференциальной диагностики
депрессивных состояний Зунге (в адаптации
Т.И. Балашовой);
3) тест «Семь секунд».
2. Средства физической реабилитации для
коррекции психоэмоционального состояния
студентов-заочников
1. Питание.
Во время учёбы студентам был предложен правильный рацион питания, который они использовали
на протяжении всей экзаменационной сессии. В него
входили продукты, которые помогали избежать психоэмоционального напряжения, и снять стрессовые состояния, являлись биостимуляторами работы мозга.
Кроме того, предложенный рацион включал продукты,
позволяющие пополнить организм теми веществами,
которые усиленно «съедаются» гормонами стресса [3].
2. Медитация.
Медитация способствовала снятию эмоционального перенапряжения в тяжёлых стрессовых ситуациях и придавала силу и энергию, а также благоприятствовала отдыху всего организма. Выполняли
ежедневно по 10 – 15 минут [4].
3. Аутотренинг.
Упражнение «Мой дом». Цель: расслабление и
снятие нервного перенапряжения.
4. Дыхательные упражнения, которые снимали
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
эмоциональное перенапряжение и улучшали общее
состояние организма.
5. Ароматерапия.
Для этого использовали основные масла, которые помогали снять стресс: анис, апельсин, базилик, бергамот, душица, ель, жасмин, кедр, кориандр,
лаванда, лимон, мандарин, мелисса, мята перечная,
роза, розмарин.
6. Физическая нагрузка.
Использовали специально подобранный комплекс физических упражнений, который выполняли 3
раза в неделю по 30 минут [5].
3. Исследование влияния экзаменационной
сессии на показатели сердечно-сосудистой
системы студентов-заочников
На первых двух этапах исследования показатели
систолического артериального давления у исследуемых групп существенно не различались, однако на
втором этапе отмечена незначительная тенденция к
увеличению данного показателя (рис. 1).
На третьем этапе различия по показателю систолического артериального давления между студентами контрольной и экспериментальной групп были
достоверными (p < 0,05). Так, в экспериментальной
группе этот показатель составил 114±2,4 мм рт.ст., а
в контрольной - 118±2,7 мм рт.ст. Полученные различия можно объяснить тем, что у студентов контрольной группы к окончанию экзаменационной сессии отмечалось негативное эмоциональное состояние, выраженная напряженность, что, по-видимому,
сказалось на работе сердечно-сосудистой системы.
У студентов экспериментальной группы таких негативных сдвигов выявлено не было, поскольку в течение сессии они выполняли предложенные реабилитационные мероприятия.
Рис. 1. Показатели систолического давления у
студентов-заочников (n=40)
В динамике диастолического артериального давления достоверных изменений не выявлено (рис. 2).
Однако к третьему этапу отмечен более выраженный рост этого показателя у испытуемых контрольной
группы. На первом этапе в контрольной группе он составил 70±1,82 мм рт. ст., а на третьем этапе - 77±
1,83 мм рт. ст. В экспериментальной же группе таких
значительных различий не было. В течение экзаменационной сессии диастолическое артериальное давление увеличилось на 3,5 мм рт. ст.
29
ли составили 15,5 ±3,9 см и 15,6 ± 4 см соответственно.
Рис. 2. Показатели диастолического давления у
студентов-заочников (n=40)
Рис. 4. Показатели быстроты двигательной реакции у
студентов-заочников (n=40)
Показатель частоты сердечных сокращений существенно увеличился в обеих исследуемых группах от начала сессии к концу, что можно объяснить
негативным влиянием испытываемого студентами
психического напряжения на работу сердечно-сосудистой системы (рис. 3).
Однако между группами достоверных различий
не обнаружено. Если на первом этапе частота сердечных сокращений в контрольной группе составила 72,2±1,6 уд/ мин, то в экспериментальной она
была 75 ±1,5 уд/мин. На третьем этапе исследования эти показатели составили 81,65 ±1,63 уд/мин и
82,15 ± 1,39 уд/мин соответственно.
Показатели сердечно-сосудистой системы очень
тесно взаимосвязаны с эмоциональным состоянием человека. Любое психическое напряжение,
стресс или депрессия обязательно сказываются на
работе сердечно-сосудистой системы, причем чаще
всего негативно.
Если сравнивать полученные нами показатели
с нормативными значениями, то следует отметить,
что для возраста 20 лет эти результаты должны быть
примерно 12 см, для 30-летних – 18 см, для 40-летних – 24 см. Средний возраст студентов экспериментальной группы составил 28,15± 6,16 лет, а студентов контрольной группы - 32,7±6,72 лет. Таким образом, можно сделать вывод, что показатели наших
испытуемых соответствовали значениям нормы.
При оценке скорости протекания мыслительных
процессов выявлено, что в начале экзаменационной
сессии показатели обеих исследуемых групп входили в диапазон нормальных значений (до 10 минут
на решение предлагаемых заданий) (рис. 5).
Рис. 5. Показатели скорости протекания мыслительных
процессов у студентов-заочников (n=40)
Рис. 3. Показатели частоты сердечных сокращений у
студентов-заочников (n=40)
4. Исследование влияния экзаменационной
сессии на скорость протекания психомоторных
процессов студентов-заочников
Проводимые реабилитационные мероприятия не
оказали предполагаемого положительного воздействия на быстроту двигательной реакции, в тесте с
падающей гимнастической палкой отмечено ухудшение результатов к концу экзаменационной сессии
в обеих группах (рис. 4).
На первом этапе показатели экспериментальной
и контрольной групп составили 11,8±4,3см и 12,45 ±
5 см соответственно. На третьем этапе эти показате-
30
В средине сессии мыслительные процессы студентов стали протекать медленнее, тем не менее,
они соответствовали норме. Причём на первых двух
этапах исследования различия между группами не
были достоверными. К третьему этапу наблюдалось
достоверное увеличение исследуемого показателя
как в контрольной, так и в экспериментальной группах. Однако показатели студентов контрольной группы вышли за пределы нормы (они составили
11,15±1,11 мин) и были достоверно хуже, чем в экспериментальной группе - 9,35 ±0,7 (p<0,05).
Таким образом, можно отметить положительное
воздействие использованных реабилитационных
мероприятий на скорость протекания мыслительных
процессов у студентов. Конечно, утомление оказаВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
ло значительное влияние на быстроту ума, но при
своевременном использовании специально подобранных упражнений в экспериментальной группе
удалось избежать значительного снижения умственной работоспособности.
5. Исследование влияния экзаменационной
сессии на психоэмоциональное состояние
студентов-заочников
При проведении экспресс-диагностики с использованием теста Люшера было выявлено, что на первом этапе исследования уровень непродуктивной
нервно-психической напряженности (ННПН) у студентов экспериментальной и контрольной групп существенно не различался (3,5±0,15 балла и 3,35±
0,15 балла соответственно). Это связано с напряженной стрессовой обстановкой, которая отражается тревожностью, неуверенностью, либо повышенной возбудимостью. К третьему этапу показатели контрольной группы были достоверно хуже (3,6±
0,13 балла), чем в экспериментальной (3,5±0,13 балла) (p<0,05). Конечно, утомление и повышенная работоспособность сказались на нервно-психическом
напряжении студентов, но с помощью проведённых
реабилитационных мероприятий в экспериментальной группе удалось улучшить эмоциональный настрой с целью сосредоточения и мобилизации на
выполнении любых поставленных задач. Следует
отметить, что ни у одного из испытуемых не отмечен
повышенный уровень ННПН.
На первом этапе исследования в экспериментальной группе было выявлено по 45 % лиц со средним и незначительным уровнем ННПН. В контрольной
группе больше половины студентов (60 %) имели незначительный уровень ННПН, лишь 30 % - средний
уровень. В обеих группах на начальном этапе исследования выявлено всего по 5 % лиц с повышенным
уровнем и отсутствием напряженности (рис. 6, 7).
Рис. 6. Показатели непродуктивной нервно-психической
напряженности у студентов экспериментальной группы
(n=20); 1- отсутствие ННПН,
2 –незначительный уровень, 3 – средний уровень,
4 – повышенный уровень
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
В середине экзаменационной сессии в экспериментальной группе наблюдалось увеличение числа лиц с незначительным и повышенным уровнями
ННПН. На завершающем этапе исследования ННПН
отмечена у всех студентов как контрольной, так и
экспериментальной групп, что свидетельствовало об
усталости и переутомлении.
Рис. 7. Показатели непродуктивной нервно-психической
напряженности у студентов контрольной группы (n=20);
1 - отсутствие ННПН, 2 – незначительный уровень,
3 – средний уровень, 4 – повышенный уровень
К концу экзаменационной сессии в контрольной
группе увеличилось число студентов, имеющих средний уровень ННПН. В экспериментальной же группе
этот уровень от начала сессии к концу остался почти неизменным, но с той лишь особенностью, что
наблюдалось его уменьшение на втором этапе.
При проведении теста «Семь секунд» было выявлено, что на первом этапе показатели эмоционального напряжения в экспериментальной группе составили 0,89±0,11 секунд, что являлось нормой и признаком умеренного рабочего напряжения. На втором
и третьем этапах в обеих исследуемых группах показатели были одинаковые (они составили 1,4±0,06
секунд). Из этого следует, что чрезмерное эмоциональное напряжение вызвало страх и неуверенность
у испытуемых, а проведённые реабилитационные
мероприятия не оказали ожидаемых результатов.
Следует отметить, что на первом этапе исследования в экспериментальной группе было выявлено 90% с нормальным эмоциональным состоянием,
10 % со стрессовыми состояниями и 0 % с апатичным (рис. 8).
В контрольной же группе 65% студентов были с
нормальным эмоциональным состоянием, 25% - со
стрессовыми состояниями и 10% - с апатичным.
Возможно, состояние апатии было связано с профессиональной деятельностью студентов, накопившейся усталостью, сочетанием работы с выходом
на сессию (рис. 9).
31
Рис. 8. Показатели теста «7 секунд» у студентов
экспериментальной группы (n=20);
1 – норма, 2 – стресс, 3 – апатия
семьей и детьми, высокие интеллектуальные нагрузки, большой объем информации и недостаток времени для ее переработки) приводил студентов к состоянию стресса.
При проведении теста Зунге было выявлено, что
на первом этапе у студентов-заочников уровень депрессии в экспериментальной группе был ниже (42,6±1,34
балла), чем в контрольной (44,05±1,62 балла).
В средине экзаменационной сессии показатели
обеих групп ухудшились, они составили 44,85±1,55
балла в экспериментальной и 47,2±1,28 балла в контрольной группе. Это связано с большим умственным перенапряжением и стрессовыми состояниями.
На третьем этапе показатели групп значительно отличались друг от друга, в экспериментальной группе они повысились до 48,95±1,41 балла, а в контрольной – до 51,05±1,23 балла. Из этого можно сделать вывод, что при своевременном проведении
реабилитационных мероприятий можно не только
сохранить своё здоровье, но и избежать депрессивных состояний различного генеза.
Также следует отметить, что в экспериментальной группе 80% лиц было выявлено без депрессивного состояния и по 10% с лёгкой и маскированной
депрессией (рис. 10).
В контрольной группе 65% студентов без депрессивного состояния, 20% - с лёгкой депрессией и
15% - с маскированной депрессией (рис. 11).
В середине экзаменационной сессии число студентов без депрессивного состояния оставалось
неизменным, увеличилось количество лиц с лёгкой
депрессией и снизилось с истинной депрессией.
Рис. 9. Показатели теста «7 секунд» у студентов
контрольной группы (n=20); 1 – норма,
2 – стресс, 3 – апатия
Начиная с середины экзаменационной сессии
показатели контрольной группы улучшились, а показатели экспериментальной группы стали значительно хуже, именно поэтому показатели как контрольной,
так и экспериментальной групп стали одинаковыми
и составляли: 80% студентов с нормальным эмоциональным напряжением, 15% - со стрессовыми состояниями и 5% - с апатией.
На третьем этапе показатели исследуемых групп
также не различались: 60 % студентов с нормальным эмоциональным состоянием, 25 % - со стрессовым и 15 % студентов находились в состоянии
апатии. Таким образом, чрезмерное психоэмоциональное напряжение, испытываемое студентами к
концу экзаменационной сессии, приводило к увеличению числа студентов, находящихся в состоянии
апатии и стресса. Следует отметить, что уже сам факт
начала экзаменационной сессии и связанные с ней
проблемы (поиск места жительства, расставание с
32
Рис. 10. Показатели теста Зунге у студентов
экспериментальной группы (n=20)
К концу экзаменационной сессии в экспериментальной группе увеличилось число студентов без
депрессивного состояния, в связи с этим количество студентов с лёгкой депрессией снизилось, а с
истинной осталось неизменным. В контрольной групВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
пе количество студентов без депрессии уменьшилось, с лёгкой депрессией осталось неизменными,
а с маскированной депрессией незначительно увеличилось.
чение числа студентов, находящихся в состоянии
апатии и стресса. На третьем этапе исследования в
экспериментальной группе было выявлено больше
студентов (на 35 %), находящихся в состоянии нормы.
Список литературы
1. Практикум по психофизиологической диагностике:
Учебное пособие для студентов вузов. – М.: ВЛАДОС,
2000. -128 с.
2. Никифоров Г.С. Диагностика здоровья: Психологический
практикум / Под ред. проф. Г.С. Никифорова. – СПб.:
Речь, 2007. -950 с.
3. Казин Э.М. Основы индивидуального здоровья человека:
Введение в общую и прикладную валеологию: Учебное
пособие. – М.: Владос, 2000. – 192 с.
4. Калинкин Л.А. Использование новых и традиционных
активно-оздоровительных технологий для оздоровления учащихся общеобразовательных учреждений
(система ПОЛИКОН): Метод. пособие. – М., 2003. –
116 с.
5. Динейка К. Движение, дыхание, психофизическая
тренировка. – Минск: Физкультура и спорт, 1982.
Рис. 11. Показатели теста Зунге у студентов
контрольной группы (n=20)
Также необходимо выделить, что в обеих группах на протяжении всех этапов исследования истинной депрессии выявлено не было.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Предложенные реабилитационные мероприятия,
проводимые со студентами экспериментальной группы, позволили снизить негативное влияние эмоционально-ментального стресса на состояние здоровья,
в частности на показатели сердечно-сосудистой системы и эмоциональное состояние обследованных.
Полученные результаты позволили сделать следующие выводы:
1. При оценке влияния экзаменационной сессии
на показатели сердечно-сосудистой системы студентов-заочников была выявлена положительная динамика частоты сердечных сокращений, систолического и диастолического артериального давления. На
третьем этапе исследования выявлены достоверные
различия по показателю систолического давления
между студентами контрольной и экспериментальной групп (p<0,05).
2. При оценке скорости протекания психомоторных процессов отмечено замедление быстроты двигательной реакции к концу сессии у студентов обеих групп. Предложенные реабилитационные мероприятия были малоэффективны. Скорость протекания
мыслительных процессов к концу сессии достоверно уменьшилась у студентов обеих групп, однако в
экспериментальной группе она была достоверно
выше, чем в контрольной (p<0,05).
3. У студентов контрольной группы отмечено увеличение нервно-психической напряженности, выросло к окончанию экзаменационной сессии число студентов, находящихся в состоянии легкой и маскированной депрессии. В обеих группах отмечено увелиСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
УДК 612.323.0015 (045)
Н.В. Сажина, А.П. Кузнецов, Л.Н. Смелышева,
А.В. Грязных
Курганский государственный университет
О НЕКОТОРЫХ ЗАЩИТНЫХ
ФАКТОРАХ СМЕШАННОЙ
СЛЮНЫ, ЖЕЛУДОЧНОГО И
ПАНКРЕАТИЧЕСКОГО СОКА В
УСЛОВИЯХ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО
СТРЕССА У ЗДОРОВОГО
ЧЕЛОВЕКА
Аннотация. В статье рассмотрен вопрос влияния
эмоционального напряжения на секреторную функцию
смешанной слюны, желудка и поджелудочной железы и
некоторые защитные факторы смешанной слюны, желудочного и панкреатического сока здорового человека.
Ключевые слова: эмоциональный стресс, иммунная система, желудочная и панкреатическая секреция,
лизоцим, иммуноглобулины.
N.V. Sazhina, A.P. Kuznetsov, L.N. Smelysheva,
A.V. Gryaznikh
Kurgan State University
SOME OF THE PROTECTIVE
FACTORS OF MIXED SALIVA,
GASTRIC AND PANCREATIC
JUICE IN THE CONDITIONS OF
EMOTIONAL STRESS OF A
HEALTHY PERSON
33
Annotation. In the article the influence of emotional
stress on the secretory function of mixed saliva, stomach
and pancreas, and some protective factors of mixed saliva,
gastric and pancreatic juice of a healthy person is
considered.
Key words: emotional stress, immune system, gastric
and pancreatic secretion, lysozyme and immunoglobulins.
ВВЕДЕНИЕ
Предметом наших исследований явилось изучение вопроса влияния эмоционального напряжения
на некоторые защитные факторы смешанной слюны, желудочного и панкреатического сока здорового человека. С этой целью изучались показатели
иммунного статуса и секреторная функция смешанной слюны, желудка и поджелудочной железы организма здорового человека.
В жизни любого человека часто возникают ситуации, при которых приходится сталкиваться с эмоциональным напряжением. При этом может весьма
существенно меняться физиологический статус организма. Проблема стресса, выдвинутая в свое время
Г. Селье, сейчас все больше трансформируется в
проблему эмоционального стресса. Описанная им
триада стресса включает гипертрофию коры надпочечников, инволюцию тимико-лимфатической системы и образование язв в желудочно-кишечном тракте. До 90% всех заболеваний могут быть связаны со
стрессом [1; 2; 3; 4].
Иммунная система обладает интегральной функцией
между составляющими ее звеньями. Это обеспечивает ее высокий уровень адаптивности и резистентности к
действию экзо- и эндогенных факторов [5]. Стрессовые
ситуации способствуют выявлению несостоятельности
иммунного ответа [6]. Кроме того, различные экстремальные воздействия на организм могут индуцировать
иммунодефицитные состояния [7; 8]. Считается, что Тсистема иммунитета наиболее чувствительна к действию
стрессоров, при этом происходит изменение как количества циркулирующих Т-клеток, так и их субпопуляционного состава [9]. Отмечено значительное уменьшение количества процента Т-лимфоцитов и повышение
содержания В-лимфоцитов в периферической крови у
студентов перед экзаменами [10].
Желудочно-кишечный тракт занимает важное
место во взаимоотношениях организма с внешней
средой, а слизистая его органов сталкивается с постоянным потоком антигенов, бактерий, вирусов,
поэтому природа создала несколько уровней ее защиты. Развитие патологических процессов в желудке при стрессе зависит от соотношения агрессивных агентов и факторов защиты. К числу деструктивных показателей относятся соляная кислота, активность протеолитических ферментов, обсемененность слизистой Helicobacter pylori, нарушение микроциркуляции, усиление продукции перекисного
окисления липидов и др. К факторам защиты относятся собственно слизистый покров (целостность
бикарбонатно-слизистого барьера) и состояние иммунной функции желудка.
В желудке уровень защиты от различных анти-
34
генов представлен гуморальными факторами желудочного сока либо факторами защиты, находящимися в
гелевом предэпителиальном слое. К ним относятся
соляная кислота, лизоцим, иммуноглобулины [11].
Лизоцим является одним из факторов неспецифической резистентности организма, представляет
собой фермент, относящийся к классу мурамидаз.
Продуцентами лизоцима являются нейтрофилы, моноциты, макрофаги [12].
В данной работе представлены сведения по исследованию влияния эмоционального напряжения на
секреторную функцию слюнных желез, желудка, поджелудочной железы, концентрацию и активность лизоцима, содержание секреторного IgA (sIgA) в составе смешанной слюны, желудочного и панкреатического сока и концентрацию сывороточных иммуноглобулинов класса А, М , G у здорового человека.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
В исследовании приняли участие 28 здоровых
мужчин-добровольцев в возрасте 18-23 лет. Испытуемые прошли углубленное медицинское обследование
и были отнесены к основной медицинской группе.
Исследование проводили в условиях эмоционального покоя за 8-10 дней до действия эмоционального напряжения. В качестве модели эмоционального напряжения использовали сдачу государственного экзамена, после которого сразу проводилось исследование секреторной функции слюнных
желез, желудка и поджелудочной железы.
Данное исследование осуществлялось методом
фракционного гастродуоденального зондирования
через 12-14 часов после приема пищи. Исследование проводилось утром натощак, не менее чем за 1
час до завтрака, чтобы устранить условно-рефлекторное влияние времени приема пищи. Извлечение
секрета происходило в межпищеварительный период сразу после введения зонда в течение 3 минут,
далее исследовалась часовая базальная секреция
15-минутными порциями. В качестве стимулятора
внешнесекреторной функции поджелудочной железы в двенадцатиперстную кишку через зонд вводили 30 мл 0,5%-го раствора соляной кислоты, далее
исследовалась часовая стимулированная панкреатическая секреция и часовая ингибированная желудочная секреция 15-минутными порциями.
Во всех фракциях секретов определяли объем,
pH, концентрацию и дебит-час соляной кислоты. В
желудочном соке определяли концентрацию и валовую продукцию пепсиногена и суммарную протеолитическую активность натурального желудочного
сока при исходном pH (методика, модифицированная Б.Н. Сабсай [13]). В поджелудочном соке определяли бикарбонатную щелочность. pH поджелудочного сока устанавливали методом pH-метрии.
Для исследования иммунологического профиля
была выбрана общепринятая методика определения
иммунного статуса организма, рекомендованная Институтом иммунологии (Москва, 1995). Количественное определение иммуноглобулинов класса A, M, G
в сыворотке крови было проведено иммуноферментВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
ным методом с применением пероксидазы хрена в
качестве индикаторного фермента. Использовали набор реагентов proConJg производства ООО «Протеиновый контур» (по инструкции производителя).
Для характеристик локальных факторов защиты
проводили определение уровня sIgA (по Манчини) и
активности лизоцима [12] в смешанной слюне, желудочном и панкреатическом соке.
Все исследования проводились при наличии
письменного согласия обследуемых и с учетом биоэтических норм. Статистический анализ проводили
с использованием t-критерия Стьюдента. Взаимосвязь параметров оценивали путем расчета коэффициента корреляции (r) Пирсона при уровне безошибочного прогноза более 95 % (р<0,05).
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
В условиях фона (до сдачи экзамена) выявлено повышение объема смешанной слюны (p<0,001)
в базальном секрете и после стимуляции панкреатической секреции по отношению к таковым показателям в условиях тощаковой секреции (рис.1).
Объем, мл/час
Смешанная слюна
Объем, мл/час
Панкреатический сок
Эмоциональное напряжение вызывало снижение
объема смешанной слюны (p<0,05) натощак и в условиях ацидификации дуоденума по отношению к
таковым показателям в условиях фона (рис.1). В
условиях эмоционального стресса выявлено снижение объема стимулированного панкреатического
секрета (p<0,05) по отношению к его базальному
уровню. При этом не наблюдалось достоверных изменений по показателям pH смешанной слюны и
панкреатического сока.
Эмоциональный стресс оказывал разнонаправленные сдвиги на секреторную функцию пищеварительных желез (рис.2).
В условиях эмоционального напряжения объем
базального желудочного секрета снижался (p<0,02),
при этом повышались показатели pH желудочного
сока натощак (p<0,01) и в условиях базальной желудочной секреции (p<0,01), снижалась кислотопродукция (концентрация соляной кислоты в тощаковом
секрете (p<0,05) и ее дебит-час (p<0,05) в условиях
базальной секреции) по отношению к соответствующим фоновым показателям. Снижалась концентрация (p<0,01) и валовое выделение пепсиногена
(p<0,01) в базальном желудочном секрете по отношению к таковым показателям в условиях фона.
В условиях межпищеварительного периода при
интрадуоденальной стимуляции слизистой двенадцатиперстной кишки не выявлено изменений исследуемых показателей гуморального звена иммунной
системы (табл. 1).
При эмоциональном напряжении выявлено снижение содержания иммуноглобулинов класса А
(Р<0,001) в условиях тощаковой секреции, повышение уровня иммуноглобулинов класса М (Р<0,0001)
натощак и Р<0,05 в условиях ингибированной желудочной секреции. Более устойчивыми в этих условиях оказались механизмы выработки IgG.
Наиболее чувствительным к эмоциональному
стрессу оказался механизм выделения sIgA, отмечено повышение его концентрации в составе смешанной слюны и панкреатического сока (рис.3). Наиболее значимые изменения зафиксированы в секрете смешанной слюны.
Эмоциональное напряжение вызвало достоверное понижение активности лизоцима во всех порциях желудочного сока (рис.4) и в тощаковом секрете
смешанной слюны.
Эмоциональный стресс вызывал снижение концентрации лизоцима во всех порциях желудочного
сока и в панкреатическом соке в условиях ацидификации дуоденума. В этих условиях в смешанной
слюне показатели концентрации лизоцима оставались
устойчивы к эмоциогенному фактору.
Рис.1. Влияние эмоционального стресса на показатели
секреции смешанной слюны и панкреатического сока в
условиях тощаковой (Т), базальной (Б) и стимулированной
панкреатической секреции (СТ); различия достоверны по
отношению к показателям в условиях фона: * - p<0,05;
** - p<0,01; различия достоверны по отношению к
показателям в условиях тощаковой секреции: ^ - p<0,05;
^^ - p<0,02; ^^^ - p<0,01
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, реакция пищеварительных желез на эмоциональное напряжение сопровождается
снижением объема смешанной слюны, желудочного сока, снижением концентрации и валового выделения соляной кислоты, концентрации и дебит-часа
пенсиногена, повышением концентрации секретор-
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
35
Пепсиноген, мг/мл
Пепсиноген, мг/час
Пепсиноген, мг/мл
Пепсиноген, мг/час
HCl, ммоль/л
HCl, ммоль/час
Рис.2. Влияние эмоционального стресса на показатели концентрации и валового выделения соляной кислоты,
пепсиногена и суммарной протеолитической активности в условиях тощаковой (Т), базальной (Б) и ингибированной
желудочной секреции (И)
36
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
ного Ig A в смешанной слюне и панкреатическом
соке. Однако усиление продукции sIg A не может
полностью обеспечить защиту слизистой от действия
стрессора, что приводит к повышению уровня сывороточного Ig М. При этом показатели концентрации
лизоцима в смешанной слюне оставались стабильными, а в панкреатическом соке достоверно снижались. Активность лизоцима в смешанной слюне и
панкреатическом соке падала.
Эмоциональное напряжение вызывает сочетанные (зачастую однонаправленные) изменения в секреторной деятельности слюнных желез, желудка и
пожелудочной железы и их защитных факторов.
Наиболее вероятным механизмом стресс-индуцированных изменений иммунитета является активация симпато-адреналовой системы, регулирующее
действие которой доказано на всех стадиях иммунного ответа [14; 16]. Кроме того, в модуляции иммунных процессов при стрессе особая роль отводится гормонам надпочечников, так как характер
иммунного ответа определяется дозой и продолжительностью их воздействия [17].
Анализ показателей иммунного статуса выявил
высокую чувствительность некоторых звеньев иммунитета к эмоциогенному стрессору. Выявлено потенцирующее действие стрессора на Т-клеточный иммунитет при выраженном повышении концентрации сывороточного Jg М и активности клеточных и гуморальных факторов неспецифической резистентности.
Список литературы
1. Эверли Дж.С., Розенфельд Р. Стресс: природа и лечение.
– М.: Медицина, 1985. – 224 с.
2. Фурдуй Ф.И. Стресс и его патогенетические механизмы.
– Кишинев, 1973. – 189 с.
3. Громбах М. Школа и психическое здоровье учащихся. –
М., 1988. – 205 с.
4. Чазов Е.И. Сердце и XX век. - М.: Педагогика, 1982. – 128 с.
5. Петров Р.В., Атауллаханов Р.И. Клеточные мембраны и
иммунитет. – М.: Высшая школа, 1991.
6. Сапин М.Р., Никитюк Д.Б. Иммунная система, стресс и
иммунодефицит. – М.: АПП «Джангар», 2000. – 184 с.
7. Хаитов Р.М., Лесков В.П. Иммунитет и стресс // Рос.
физиол. журн. им. И.М. Сеченова. – 2001. – Т.86. - №3.
– С. 254-267.
8. Хаитов Р.М. Физиология иммунной системы // Рос.
физиол. журн. им. И.М. Сеченова. – 2000. – Т.87. - №8.
– С. 1060-1071.
9. Левандо В.А., Суздальский Р.С., Кассиль Г.Н. и др. Стрессорные иммунодефициты у человека // Успехи физиол.
наук. – 1990. - №3. – С. 79-97.
10. Егорова Г.А. Особенности неспецифических адаптационных реакций и иммунного статуса у студентов в
процессе адаптации к условиям обучения в вузе: Дис.
... канд. биол. наук. – М., 2000. – 154 с.
11. Семенов Е.Е., Мрих О.В., Сабиров Т.Т. Значение ряда
местных механизмов в возникновении острых
эрозивно-язвенных поражений слизистой оболочки
ЖКТ //Здравоохранение Башкортостана. – 2000. №2. – С.98-100.
12. Стогний В.И., Гомек В.П., Воропаева Л.В. и др. Способ
определения активности лизоцима в слюне и сыворотке крови // Лаб.дело. – 1989. - №6. – С.15-17.
13. Сабсай Б.Н. Сравнительная оценка некоторых методов
определения протеолитической активности желудоч-
Таблица 1
Влияние эмоционального напряжения на показатели гуморального звена иммунной системы у здорового человека (M±m)
Показатели
IgG, ме/мл
IgA, ме/мл
IgM, ме/мл
В условиях тощаковой секреции
фон
149,11±4,86
162,89±8,22
154,29±5,43
стресс
150,0±1,8
125,17±9,84 ***
200,83±6,4****
В условиях ингибированной
желудочной секреции
фон
стресс
159,19±5,59
156,0±2,93
189,27±7,59
179,2±11,45
159,08±5,65
189,0±12,83 *
Примечание: различия достоверны относительно показателей в условиях фона: * - p<0,05; ** - p<0,01;
*** - p<0,001, **** - p<0,0001.
Рис.3. Влияние эмоционального стресса на концентрацию sIg A в смешанной слюне и панкреатическом соке в условиях
тощаковой (Т), базальной (Б) и стимулированной (СТ) панкреатической секреции, различия достоверны относительно
показателей в условиях фона: * - p<0,05; ** - p<0,01; *** - p<0,001, **** - p<0,0001, различия достоверны по отношению к
показателям в условиях тощаковой секреции: ^ - p<0,05; ^^ - p<0,02; ^^^ - p<0,01
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
37
Концентрация лизоцима, мкг/мл
Активность лизоцима, %
Слюна
Активность лизоцима, %
Концентрация лизоцима, мкг/мл
п.сок
Рис.4. Влияние эмоционального стресса на концентрацию и активность лизоцима в смешанной слюне и панкреатическом
соке в условиях тощаковой (Т), базальной (Б) и стимулированной (СТ) панкреатической секреции
Примечание: различия достоверны относительно показателей в условиях фона: * - p<0,05; ** - p<0,01; ***
- p<0,001, **** - p<0,0001, различия достоверны по отношению к показателям в условиях тощаковой секреции:
^ - p<0,05; ^^ - p<0,02; ^^^ - p<0,01.
ного сока // Бюл. экспериментальной биологии и
медицины. – 1966. – Т. 52. - № 9. – С. 117-120.
14. Филаретов А.А., Подвигина Т.Т., Филаретова Л.П.
Адаптация как функция гипофизарно-адренокортикальной системы. – СПб.: Наука, 1994. – 59 с.
15. Филаретова Л.П. Стрессорные язвы желудка: защитная роль гормонов гипофизарно-адренокортикальной
системы //Физиол. журн. им И.М. Сеченова. – 1995. –
Т.81. - №3. – С.50-53.
16. Ma Huegung, Zhahg Li, Zhou Yong. Beijing Univit radit //
Clin. Med. – 1996. – 19, Suppl. – P.66-68.
УДК 612.621.3
Т.О. Симонова*, Л.Н. Смелышева**
*Курганская областная клиническая больница
**Курганский государственный университет
УРОВЕНЬ ПОЛОВЫХ
ГОРМОНОВ У ЖЕНЩИН С
ЭНДОКРИННОЙ ФОРМОЙ
БЕСПЛОДИЯ И РАЗЛИЧНЫМ
ТОНУСОМ ВНС
Аннотация. В статье проводится анализ гонадотропных и половых гормонов у женщин с эндокринным
бесплодием. Рассматривается вклад нервной системы
в проблемы репродуктивного характера. Описываются
результаты исследования гормонального фона женщин
с различным тонусом нервной системы.
Ключевые слова: вегетативная нервная системы,
гормоны, эндокринное бесплодие.
38
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
T.O. Simonova*, L.N. Smelysheva**
*Kurgan Regional Clinical Hospital
**Kurgan State University
ALEVEL OF FEMALE SEX
HORMONES WITH ENDOCRINE
FORM OF STERILITY AND
VARIOS TONE OF VEGETATIVE
NERVOUS SYSTEM
Annotation. In the article the analysis of female
gonadotropic and sex hormones with endocrine sterility is
considered. The contribution of nervous system to
problems of reproductive character is denoted. Results of
research of female hormonal background with a various
tone of nervous system are described.
Key words: vegetative nervous systems, hormones,
endocrine sterility.
АКТУАЛЬНОСТЬ
Согласно определению ВОЗ (1993) бесплодным
считают брак, при котором у женщины детородного
возраста не наступает беременность в течение года
регулярной половой жизни без применения контрацептивных средств. Синдром бесплодия - это «проявление истощения компенсаторных возможностей
звеньев системы регуляции репродукции» [1].
По данным И.Е. Корнеевой, Т.В. Лопатиной
(2006) [1], частота бесплодия в браке составляет примерно от 8% до 29%. Причиной бесплодия могут быть
нарушения репродуктивной системы у одного или
обоих супругов. Как отмечают Е.И. Корнеева,
Т.В. Лопатина (2006), женский фактор служит причиной бесплодия в 42,6-65,3% случаев, мужской – 56,3%, сочетанный – в 27,7-48,4% случаев.
В структуре женского бесплодия частота эндокринной формы, по данным Т.А. Назаренко, Э.Р. Дуринян, Т.Н. Чечуровой, Н.З. Зыряевой (2006), колеблется от 30% до 40 % [2].
Ведущим признаком эндокринного бесплодия
служит хроническая ановуляция на фоне тех или иных
гормональных отклонений, которые могут быть как
причиной нарушенного фолликулогенеза (гипопролактинемия, гиперандрогения), так и его следствием (нарушением ритма циклической продукции эстрогенов
и прогестерона). При эндокринном бесплодии происходит нарушение гормональных механизмов, регулирующих менструальный цикл. Но главным признаком эндокринного бесплодия служит ановуляция или
ее нерегулярность. Наблюдаемый при этом слабый
подъем уровня прогестерона после овуляции ведет к
недостаточной секреторной трансформации эндометрия, функциональным расстройствам маточных труб,
что клинически проявляется бесплодием или спонтанным выкидышем на ранних сроках беременности.
Эндокринное бесплодие в основном зависит от
следующих патологических состояний. Гипотоламо гипофизарной недостаточности (гипогонадотропный
гипогонадизм при поражениях гипоталамуса, гипоСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
физа или при гиперпролактинемии). Гипоталамо- гипофизарная дисфункция (нормогонадотропная аменорея, олигоменарея или НФЛ, сопровождаемые или
нет СПКЯ). Яичниковая недостаточность, необусловленная первичным нарушением гипоталамо- гипофизарной регуляции (дисгенезия гонад, синдромы резистентных и истощенных яичников, ятрогенные повреждения яичников).
В настоящее время уделяется большое значение изучения влияния нервной системы на функциональное состояние организма [3; 4; 5]. Для нашего
исследования интерес представляла эндокринная
форма женской инфертильности и ее индивидуальные особенности.
Как отмечают Л.Л. Гаркави, Е.Б. Кванина [6], в
норме наблюдается равновесие между тонусами
двух отделов автономной нервной системы. При преобладании тонуса одной системы тонус другой
уменьшается. Между симпатической и парасимпатической нервной системой существует синергизм.
Его проявлением служит повышение тонуса одного
в ответ на повышение тонуса другого отдела. Нам
интересно было проследить влияние ВНС и ее симпатического и парасимпатического отделов на работу репродуктивной системы у женщин с эндокринным бесплодием.
МЕТОДИКА
Для определения вегетативного статуса женщин
применялся метод ритмокардиографии по показателям вариабельности сердечного ритма. Тонус вегетативной нервной системы оценивался методом ритмокардиографии по показателям математического
анализа вариабельности сердечного ритма (ВСР) [7].
Для регистрации электрокардиограммы (ЭКГ) и анализа ВСР применялся выпускаемый серийно программно-аппаратный комплекс «Варикард 2.51». Его
программное обеспечение - «Искитим 6», разработано в институте внедрения новых медицинских технологий «Рамена» совместно с Институтом медикобиологических проблем РАН. Ритм сердца регистрировали во II отведении 5 минут в положении сидя.
Регистрировалось не менее 300 кардиоинтервалов
R – R. Определялись следующие показатели: частота сердечных сокращений (ЧСС, уд./мин); мода
(Мо, мс) – наиболее часто встречающийся интервал
R – R, характеризующая активность гуморального
канала регуляции; амплитуда моды (АМо, %) – выраженность моды в процентах, отражающая активность симпатического отдела вегетативной нервной
системы; стандартное отклонение кардиоинтервалов
(SDNN, мс) и вариационный размах (MxDMn, мс),
представляющие активность парасимпатического
отдела. Определялся индекс напряжения регуляторных систем (ИН, усл.ед.), который является интегральным показателем (ИН = АМо/2Мо MxDMn). Он
характеризует напряженность адаптационно-компенсаторных механизмов организма и степень преобладания симпатического отдела над парасимпатическим. Этот показатель использовали для определения исходного вегетативного тонуса (ИВТ). К группе
39
ваготоников отнесли обследуемых с ИН не более 30
усл.ед., к нормононикам – от 31 до 120 усл.ед. и
симпатотоникам – от 121 усл.ед.
Гормональное обследование женщин основывалось на анализе количественного содержания гормонов в крови, кровь бралась натощак в утренние часы.
Для определения гормонального фона кровь
забиралась из локтевой вены в определенные фазы
менструального цикла: ЛГ (лютеинизирующий гормон), прогестерон, пролактин 18 - 20 день; ФСГ (фолликулостимулирующий гормон), эстрадиол на 5 - 7
день, кортизол, тестостерон – в любой день цикла.
Был использован имунноферментный метод на биохимическом анализаторе «chem-7» (использованы
тест - системы Алкор - био, Россия).
В популяции людей существуют лица с различным исходным вегетативным тонусом, который является существенным элементом конституции. Как
отмечает Е.В. Уварова (2008) [8], примерно половина людей в равной степени представлена ваготониками и симпатотониками. В настоящее время сложилось представление о том, что предрасположенность к определенному исходному вегетативному
тонусу является генетически детерминированной.
Необходимо отметить, что и регуляция репродуктивной функции осуществляется единой функциональной нейроэндокринной системой.
Как отмечает Т.Ф. Татарчук, Я.П. Сальский
(2003) [9], при эндокринном бесплодии происходит
нарушение гормональных механизмов, регулирующих менструальный цикл. К гормонам, регулирующим менструальную функцию, можно отнести следующие: фолликулостимулирующий гормон (ФСГ),
лютеинизирующий гормон (ЛГ), пролактин, прогестерон, тестостерон, эстрадиол, кортизол.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
При изучении уровня гормонов ЛГ и ФСГ были
получены следующие результаты (табл.1).
Таблица 1
Сравнительная характеристика гормонов передней доли
гипофиза ЛГ и ФСГ у женщин с различным тонусом ВНС
(M±m) (n=35)
Лютеинизирующий гормон (МЕ/л)
Фолликулостимулирующий гормон
(МЕ/л)
Обследуемые
женщины с
ваготонусом
(n=4)
Обследуемые
женщины с
нормотонусом (n=15)
Обследуемые
женщины с
симпатотонусом (n=16)
4,09 ±0,95
4,68±0,35
5,4±0,8
5,91±0,8
7,07±0,81
5,84±0,6
Лютеинизирующий гормон стимулирует синтез
эстрогенов, регулирует секрецию прогестерона и
формирование желтого тела. Он является основным
стимулятором овуляции и ведущим регулятором
синтеза стероидов в яичниках [10]. В нашем исследовании показатели лютеинезирующего гормона
возрастают с повышением симпатического тонуса.
В группе ваготоников значения по данному гормону
находились на более низком уровне, но такое рас-
40
пределение рассматривалось как тенденция и не
имело достоверных межгрупповых различий.
Уровень фолликулостимулирующего гормона
также имел тенденцию к различиям в трех исследуемых группах. Более высокие показатели наблюдались в группе нормотоников, в крайних группах этот
гормон не имел значительных различий и вырабатывался на одинаковом уровне. Физиологическая роль
ФСГ заключается в регуляции функций половых желез, стимулирует рост и созревание фолликулов в
яичниках, усиливает секрецию половыми железами
эстрогенов и андрогенов, повышает чувствительность
половых желез к лютеинизирующему гормону.
Эстрадиол и прогестерон являются периферическими половыми гормонами и их выработка зависит от гормонов гипофиза.
Таблица 2
Сравнительная характеристика гормонов яичников
эстрадиола и прогестерона у женщин с различным
тонусом ВНС (M±m) (n=35)
Эстрадиол
(пг/мл)
Прогестерон
(нмоль/л)
Обследуемые женщины с ваготонусом
(n=4)
16,4±1,8
Обследуемые женщины с нормотонусом
(n=15)
15,9±2,72
11,4±1,7*
9,5±0,58
13,6±3,96
17,9±2,5*
Обследуемые
женщины с
симпатотонусом (n=16)
Женский половой гормон эстрадиол относится к
группе эстрогенов и является наиболее активным из
них. К основным функциям эстрадиола можно отнести участие в формировании тела по женскому типу,
регулирование менструального цикла (главным образом, в первой его половине) и особенности полового поведения и полового влечения женщины. Под
действием этого гормона в яичниках созревает яйцеклетка.
Выработка эстрадиола отлична во всех трех
исследуемых группах. Снижение показателя по данному гормону наблюдается с ростом симпатического тонуса. У ваготоников и нормотоников выработка
данного гормона находится примерно на одном уровне, при этом в группе ваготоников этот показатель
немного выше, чем в группе нормотоников.
Прогестерон является предшественником целого ряда других стероидных гормонов. Прогестерон
и его производные оказывают влияние на ряд функций центральной нервной системы. Прогестерон вызывает повышение базальной температуры, на чем
основан тест для определения функционирующего
желтого тела. Кроме того, прогестерон вызывает изменения эндометрия, подготавливая его к имплантации эмбриона. Прогестерон оказывает влияние на
чувствительность «полового центра» гипоталамуса
к действию эстрогенов. В нашем исследовании низкий уровень выработки прогестерона наблюдается у
ваготоников. В группе симпатотоников этот показатель имеет наибольшее значение.
Таким образом, закономерности функционироваВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
ния гуморальной регуляции сохранились у женщин
с эндокринной формой бесплодия. Так, нами установлена обратная отрицательная связь между уровнем гонадотропных гормонов и периферических половых гормонов. С ростом симпатического тонуса
уровень ЛГ возрастает, а эстрадиола - достоверно
снижается. Тонус ВНС определяет межгрупповые
различия и низкий уровень эстрадиола у симпатотоников. Эстрадиол участвует в формировании тела
по женскому типу, развитии вторичных половых признаков женщины, регулирует менструальный цикл
(главным образом, в первой его половине). Под действием этого гормона в яичниках созревает яйцеклетка. Нами была обнаружена отрицательная связь
между выработкой эстрадиола и прогестерона. С повышением симпатического тонуса уровень выработки
эстрадиола подает, а уровень прогестерона повышается. При повышении активности парасимпатической нервной системы выработка эстрадиола увеличивается, а прогестерона уменьшается. Из приведенного анализа можно сделать вывод о существовании влияния тонуса вегетативной нервной системы на выработку гормонов, отвечающих за репродуктивную функцию женщин.
7. Баевский Р.М., Иванов Г.Г. Вариабельность сердечного
ритма: теоретические аспекты и возможности
клинического применения.- М.: Медицина,2000.- 55 с.
8. Уварова Е.В., Якушенко М.Н., Болова А.А. Структурнофизиологические особенности вегетативной нервной
системы и ее значение в обеспечении полового
созревания девочек // Репродуктивное здоровье детей
и подростков. -2008.-№5. -С. 76-93.
9. Татарчук Т.Ф., Сальский Я.П. Анатомия и физиология
репродуктивной системы женщины. Эндокринная
гинекология.- Киев,2003.- Ч.1. - 299 с.
10. Ефименко О.А., Рось Н.В. Дисгормональные заболевания молочных желез в практике гинеколога-эндокринолога. Эндокринная гинекология.- Киев,2003.- Ч.1. 299 с.
ВЫВОДЫ
Таким образом, из проведенного исследования
можно сделать вывод о том, что уровень тропных
гормонов не имеет значимой зависимости от тонуса
нервной системы. Уровень гормонов, вырабатываемый половыми железами, зависит от преобладающего тонуса ВНС. У женщин с преобладанием симпатического тонуса наблюдалось повышение выработки лютеинезирующего гормона, прогестерона и
понижение эстрадиола (р< 0,05). В группе женщин
с преобладанием парасимпатического тонуса существует тенденция к повышению эстрадиола и понижению гормона ЛГ и прогестерона (р< 0,05). Нами
было получено подтверждение предположения о
влиянии вегетативной нервной системы на выработку гормонов, отвечающих за репродуктивную функцию у женщин.
Список литературы
1. Корнеева И.Б., Лопатина Т.В. Общая концепция диагностики и классификация форм бесплодия. Бесплодный
брак. Современные подходы к диагностике и лечению/
Под ред. В.Н. Кулакова. – М.: ГЭОТАР- Медиа, 2006.610 с.
2. Назаренко Т.А., Дуринян Э.Р., Чечурова Т.Н. Формы
эндокринного бесплодия. Бесплодный брак. Современные подходы к диагностике и лечению/Под ред.
В.Н. Кулакова. – М.: ГЭОТАР- Медиа, 2006.- 610 с.
3. Вейн А.М. Вегетативные расстройства: клиника,
диагностика, лечение.-М.: МИА, 2000. -752 с.
4. Ноздрачев А.Д. Физиология вегетативной нервной
системы.-М.: Медицина,1988. -296 с.
5. Собаничева Л.А. Вариабельность сердечного ритма у
детей младшего школьного возраста: Автореф. дис.
...канд. мед. наук. – Ставрополь,2007. – 23 с.
6. Гаркави Л.Л., Кванина Е.Б. Роль адаптационных реакций
в поддержании гомеостаза// Современные проблемы
изучения и охраны биосферы. Эффекты внешних
воздействий на биосистемы.- СПб.: Гидрометиоиздательство, 1999. - С. 124-132.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
41
УДК 1159.9:37.015
ПСИХОЛОГИЯ
Е.В. Милюкова
Курганский государственный университет
ЛИЧНОСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ
ПОДРОСТКОВ,
ВОСПИТЫВАЮЩИХСЯ В
НЕПОЛНЫХ СЕМЬЯХ
Аннотация. В статье представлены результаты эмпирического исследования, направленного на изучение
личностных особенностей подростков, воспитывающихся в неполных семьях.
Ключевые слова: подростки, неполная семья,
полная семья, школьная мотивация, самооценка, агрессия, агрессивность, тревожность, стресс, родители.
E.V. Milyukova
Kurgan State University
PERSONAL FEATURES OF THE
TEENAGERS WHO ARE
BROUGHT UP IN ONE-PARENT
FAMILIES
Annotation. In article results of the empirical research
directed to studying of personal features of teenagers, who
are brought up in one-parent families are presented.
Key words: teenagers, a one-parent family, a full
family, school motivation, a self-appraisal, aggression,
aggressiveness, uneasiness, stress, parents.
ВВЕДЕНИЕ
Среди значимых для человека ценностей одно
из ведущих мест занимает семья. В семье формируется и развивается личность человека, происходит овладение социальными ролями, необходимыми для успешной адаптации ребенка в обществе.
Семья выступает в качестве первого социального
института, связь с которым человек чувствует на
протяжении всей своей жизни.
В настоящее время большое количество детей
воспитываются в неполных семьях. Учитывая разнородный характер неполных семей, возможно выделение факторов, оказывающих влияние на личностные особенности детей, воспитывающихся в данной категории семей.
В статье приводятся результаты исследования
личностных особенностей подростков, воспитывающихся в неполных семьях.
В исследовании в качестве испытуемых приняли участие 68 детей в возрасте 14 и 15 лет. Испытуемые были разделены на 2 группы. В первую группу вошли дети, воспитывающиеся в полных семьях
42
(34 человека). Во вторую группу вошли дети из неполных семей (34 человека).
Для обработки полученных данных были выделены средние значения и достоверные различия по
исследуемым параметрам в группах испытуемых
при помощи Т-критерия Стьюдента.
Для подтверждения гипотезы о том, что подростки из неполных семей более тревожны, чем подростки из полных семей, мы вычислили средние значения по показателям шкал, полученным после обработки методики диагностики уровня школьной тревожности Филлипса в двух группах испытуемых и
сравнили их между собой. При помощи Т-критерия
Стьюдента были выявлены достоверные различия в
исследуемых параметрах.
В группе подростков из полных семей уровень
тревожности выше по параметрам «социальный
стресс» (39,4, р ≤ 0,01), «фрустрация потребности в
достижении успеха» (45,6, р ≤ 0,05), «страх ситуации проверки знаний» (36,6, р ≤ 0,05), «страх несоответствия ожиданиям окружающих» (40,6, р ≤ 0,01),
«низкая физиологическая сопротивляемость стрессу» (24,7, р ≤ 0,05), «проблемы в отношениях с учителями» (44,1, р ≤ 0,01). Наиболее высокий уровень
тревожности в группе подростков из неполных семей выявлен по параметру «фрустрация потребности в достижении успеха»(45,6, р ≤ 0,05). В группе
подростков из полных семей этот параметр также
преобладает, но он несколько ниже, чем в группе
детей из неполных семей и составляет (42,6, р ≤ 0,01).
В группе подростков из полных семей преобладают
два фактора: «общая тревожность» (24,3, р ≤ 0,05) и
«страх самовыражения» (31,4, р ≤ 0,01), но разница
небольшая и колеблется на уровне 0,8.
На основе полученных данных можно сделать
следующие выводы. Подросткам из неполных семей
в большей степени по сравнению с подростками из
полных семей присуща ориентация на значимость
других в оценке своих результатов, поступков и мыслей; тревога по поводу оценок, даваемых окружающими; ожидание негативных оценок. Такие дети переживают тревогу в ситуациях проверки знаний, достижений, возможностей. Подростки, воспитанные в
неполных семьях, в большей степени переживают
социальный стресс, представляющий собой эмоциональное состояние ребёнка, на фоне которого развиваются его социальные контакты (прежде всего со
сверстниками). Таким детям сложнее реализовать
свои потребности в успехе, достижении высокого результата. Выявленная низкая физиологическая сопротивляемость стрессу говорит о вероятности неадекватного, деструктивного реагирования на тревожный
фактор среды. Кроме того, детям из неполных семей
в большей степени присущ общий негативный эмоциональный фон отношений с взрослыми в школе,
снижающий успешность обучения.
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
Для подтверждения гипотезы о том, что самооценка подростков из неполных семей имеет качественные отличия от самооценки подростков, воспитывающихся в полных семьях, мы также использовали Т-критерий Стьюдента для выявления достоверности различий в исследуемых параметрах в
группах и средние значения уровня самооценки по
результатам теста-опросника для определения уровня самооценки (С.В.Ковалёв).
В группе подростков из неполных семей выявлен более высокий уровень самооценки (25,9,
р ≤ 0,01) по сравнению с группой подростков из полных семей, при котором человек, как правило, не
отягощён сомнениями, адекватно реагирует на замечания других и трезво оценивает свои действия.
Выявленный уровень самооценки в группе подростков из полных семей свидетельствует о среднем уровне самооценки. Человек с таким уровнем
самооценки время от времени ощущает необъяснимую неловкость во взаимоотношениях с другими
людьми, нередко недооценивает себя и свои способности без достаточных на то оснований.
Для проверки гипотезы - подростки из неполных
семей более агрессивны, чем подростки, воспитывающиеся в полных семьях - мы также использовали Т-критерий Стьюдента и вычислили средние значения по результатам проведения опросника диагностики состояния агрессии (А. Басс, А. Дарки).
В группе подростков из неполных семей по сравнению с группой подростков из полных семей наиболее выражены такие параметры, как физическая
агрессия (5,74, р ≤ 0,05), косвенная агрессия
(4,21,р ≤ 0,05), негативизм (3,53, р ≤ 0,05), подозрительность (4,38, р ≤ 0,05). Наиболее выражена «вербальная агрессия» (7,74, р ≤ 0,05), но её значения в
данной группе ниже, чем в группе детей из полных
семей, хотя разница небольшая - 0,8. В группе детей из полных семей по сравнению с группой детей
из неполных семей наиболее выражены раздражение (6,21, р ≤ 0,05), обида (3,56, р ≤ 0,05), чувство
вины (4,91, р ≤ 0,05). Наиболее выражена вербальная агрессия (7,82, р ≤ 0,05).
Таким образом, можно сделать вывод о том, что
подросткам из неполных семей присуща характеристика личности, отражающая использование физической силы против другого лица, высокую вероятность нападения на других. Для таких детей характерна агрессия в виде сплетен, юмора, злобных
шуток. Возможна также агрессия, которая ни на кого
не направлена - взрывы ярости, проявляющиеся в
крике, топанье ногами, битьё кулаками по столу.
Наиболее высокий уровень «негативизма» в группе
подростков из неполных семей в сравнении с группой подростков из полных семей говорит о наличие
оппозиционной манеры поведения. Негативизм обычно направлен против авторитета руководства. Это
поведение может нарастать от пассивного сопротивления до активной борьбы против установившихся
законов и обычаев. Дети из неполных семей более
подозрительны, чем дети из полных семей. Это выСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
ражается в недоверии и осторожности по отношению к людям, основанным на убеждении, что окружающие намерены причинить вред. В группе подростков из неполных семей выявлен высокий уровень вербальной агрессии, что говорит о склонности детей к выражению негативных чувств через определённую форму (угрозы, проклятье, ругань). Для
подростков из полных семей характерно проявление вспыльчивости, резкости, грубости (даже при
малейшем возбуждении), зависти, ненависти. Также в группе подростков из полных семей выявлена
характеристика личности, отражающая сдерживающее влияние чувства вины на проявление агрессивных форм поведения, которые обычно запрещаются (нормами общества).
Четвёртая гипотеза исследования - уровень
школьной мотивации подростков из неполных семей
ниже уровня школьной мотивации подростков из
полных семей - также была проверена при помощи
Т-критерия Стьюдента и выявления средних значений полученных данных проведения анкеты на основе методики оценки уровня школьной мотивации
Н.Г. Лускановой.
При оценке уровня школьной мотивации мы получили практически равное количество баллов. В
группе подростков из полных семей этот показатель
составил 16,8 балла, а в группе подростков из неполных семей - 16,9 балла, что говорит о положительном отношении испытуемых к школе, но школа
привлекает больше внеучебными сторонами.
По результатам проведенных исследований
можно сделать следующие выводы.
Гипотеза о том, что подростки из неполных семей более тревожны, чем подростки из полных семей, подтвердилась, так как уровень тревожности
выше в группе детей из неполных семей.
Гипотеза о том, что самооценка подростков из
неполных семей имеет качественные отличия от самооценки подростков, воспитывающихся в полных
семьях, подтвердилась. В группе подростков из неполных семей выявлен более высокий уровень самооценки, чем в группе подростков из полных семей.
Гипотеза о том, что подростки из неполных семей более агрессивны, чем подростки из полных
семей, подтвердилась частично.
Гипотеза, предполагающая, что уровень школьной мотивации подростков из неполных семей ниже
уровня школьной мотивации подростков из полных
семей, не подтвердилась. Среднее значение уровня школьной мотивации и в первой, и во второй группах практически одинаково.
На основе результатов теоретического анализа
по проблеме исследования и полученных эмпирических данных были разработаны рекомендации по
оптимизации детско-родительских отношений и повышения эффективности воспитательной деятельности родителя в неполной семье.
Список литературы
1. Иванова М.В., Коваленко О.В.Психологические особенно-
43
2.
3.
4.
5.
сти формирования тендерной идентичности в
младшем школьном возрасте: Монография. - Иркутск, 2005. - 114 с.
Каменева Т.Н., Степашов Н.С. Дети в неполных семьях
как объект социальной помощи // Материалы научнопрактической конференции «Социально-психологическая помощь подросткам и юношам в личностном
развитии: теория, технологии, эксперимент».- Курск,
2001.
Мухина В.С. Возрастная психология: феноменология
развития, детство, отрочество: Учебник для студ.
вузов.-5-е изд., стереотип.-М.,2000.
Ребенок из неблагополучной семьи: Записки детского
психиатра: книга для учителей и родителей. –М.:
Просвещение, 1988. –207с.
Целуйко В.М. Психология неблагополучной семьи. – М.,
2004.
УДК 159.9: 34.
И.В. Жуйкова
Курганский государственый университет
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ
СТРУКТУРА ВОСПИТАТЕЛЬНЫХ
ВОЗДЕЙСТВИЙ РАЗНОГО ТИПА
Аннотация. Обозначены основные социально-психологические характеристики воспитательных воздействий. Представлена психологическая структура воспитательных воздействий. Выделены типы воспитательных воздействий в соответствии с представленной структурой.
Ключевые слова: воспитательное воздействие,
структура, эмоциональные воздействия, когнитивные
воздействия, поведенческие воздействия, комбинированный тип воздействия.
I.V. Zhuikova
Kurgan State University
PSYCHOLOGICAL STRUCTURE
OF EDUCATIONAL INFLUENCES
OF DIFFERENT TYPES
Annotation. Тhe basic social and psychological
characteristics of educational influences are designated.
The psychological structure of educational influences is
submitted. Types of educational influences are allocated
according to the submitted structure.
Key words: educational influence, structure, emotional
influences, cognitive influences, behavioral influences, a
combined type of influence.
ВВЕДЕНИЕ
Проблема психологического воздействия является одной из наиболее актуальных тем современности. Именно в данной проблематике наиболее ярко
выражена связь запросов и требований общественной практики, социального заказа и логики развития
самой психологической науки. В педагогической
практике психологическое воздействие принимает
44
форму воспитательного (В.Н. Куликов).
Воспитательное воздействие представляет собой высшую форму психического воздействия, под
которым понимаются направленные действия, осуществляемые родителями в процессе взаимодействия с целью достижения изменений в личности и
поведении ребенка.
Основными социально-психологическими характеристиками воспитательного воздействия будут:
1. Целенаправленность (осознанность). Воздействие всегда осуществляется с какой-то целью. Родитель знает то, чего он хочет от ребенка, и благодаря воздействиям получает желаемое.
2. Билатеральность (наличие субъекта и объекта). Для осуществления воздействия необходимо
наличие хотя бы двух сторон взаимодействия. В
воспитательном воздействии в роли субъекта, как
правило, выступает родитель. Он передает некую
информацию, движение ребенку, выступающему в
роли объекта, который ее перерабатывает определенным образом.
3. Систематичность (регулярное, постоянное
воздействие).
4. Целостность (охватывает все стороны личности как субъекта, так и объекта).
5. Изменение (способствует исправлению
субъективных особенностей ребенка). Результатом
воспитательного воздействия является изменение в
психологических структурах личности и поведении
ребенка.
Как и любое другое психологическое явление,
воспитательные воздействия имеют определенную
структуру.
Воспитательное воздействие включает в себя
ряд взаимосвязанных компонентов: субъект, объект,
стратегия, метод, прием, средства, система аргументации, эффективность воздействия.
1. Субъект. В качестве субъекта воспитательных воздействий, как правило, выступают родители, как вместе, так и по отдельности. Эффективность
воздействия зависит от пола, возраста, образования,
статуса родителя, а также от параметров семейного
воспитания, типов взаимодействия и эмоциональных
отношений между родителями и ребенком. Субъект
всегда обладает инициальной активностью [1;4], регулирует и контролирует свое поведение и поведение других людей (в частности, объекта воздействия).
Субъект всегда выбирает стратегию, методы, способы, приемы воздействия, исходя из знаний об
объекте, условий ситуации для получения желаемого результата.
2. Объект. В качестве объекта воспитательного
воздействия выступает ребенок. В отличие от деятельностного подхода в данном случае объект обладает активностью (реактивной), «активностью принятия или непринятия воздействия, организации ответного воздействия, противостояние нежелательному воздействию или участие в совместном действии»
[1, 399]. Ребенок не просто воспринимает некую информацию, но он перерабатывает ее в соответствии с уже имеющимися у него знаниями и после
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
этого выстраивает свое поведение определенным
образом.
3. Стратегия – это способ действия субъекта
по достижению главной цели воспитательного воздействия на объект.
Г.А. Ковалев выделял три типа стратегии воздействия в зависимости от выполняемой ими функции [3]:
- императивная, опирающаяся на когнитивные
структуры. Ее основными функциями являются функция контроля поведения и установок человека, их
подкрепления и направления в нужное русло, функция принуждения по отношению к объекту воздействия.
- манипулятивная, направленная на подсознательное стимулирование объекта в обход его внутреннего контроля.
- развивающая, ориентированная на изменение
личности посредством диалога между взаимодействующими субъектом и объектом. Она обеспечивает актуализацию потенциалов собственного саморазвития каждой из взаимодействующих между собой систем.
Наиболее оптимальной для реализации воспитательных воздействий является развивающая стратегия, поскольку диалогическая модель взаимодействия предполагает формирование открытости, доверия, что является необходимым условием эффективности воздействий. При этом ребенок рассматривается не как пассивный объект, а как полноправный субъект взаимодействия.
Т.С. Кабаченко [2], опираясь на описание
Э. Аронсоном реакций на социальное воздействие,
выделяет соответствующие им стратегии воздействия:
- стратегия подчинения, ориентированная на
обеспечение подчинения объекта воздействующей
стороне (субъекту);
- стратегия идентификации, направленная на
побуждение мотивации идентификации;
- стратегия интернализации, предполагающая
возможность осмысленного отношения объекта к
соответствующему содержанию.
4. Метод – это система воспитательных приемов, позволяющих решать те или иные воспитательные задачи.
4.1. Принуждение – это применение таких мер,
которые побуждают выполнять обязанности вопреки нежеланию осознавать вину и исправлять свое
поведение. Принуждение делится на физическое,
основанное на применении физических сил, и морально-психологическое, в котором доказательство
своей точки зрения осуществляется с помощью аргументов, которые потенциально содержат в себе
негативные санкции для объекта.
Принуждение является необходимой мерой воздействия только в случаях неэффективности всех
остальных методов воздействия либо в ситуации
угрозы жизни и благополучию ребенка, когда необходимо мгновенное принятие решения. В других
ситуациях действенность данного метода крайне
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
сомнительна: принуждение приводит лишь к краткосрочным изменениям, которые в дальнейшем могут вылиться в бурный протест со стороны ребенка.
4.2. Поощрение – метод внешнего активного
стимулирования, побуждения ребенка к положительной, инициативной, творческой деятельности. Поощрение направлено на эмоциональное утверждение
успешно производимых действий и нравственных
поступков человека и стимулирование к новым [5].
Оно осуществляется с помощью признания успехов ребенка, награждения, поочередного удовлетворения их духовных и материальных потребностей.
Использование поощрения как метода воспитательного воздействия является необходимым условием для формирования у ребенка стремления поступать определенным образом.
4.3. Убеждение – основной метод воспитания,
представляющий собой воздействие родителя на
рациональную сферу ребенка.
Убеждение является наиболее эффективным в
ситуации авторитетности родителя, аргументированности информации и способности ребенка понимать,
о чем идет речь. Так, в раннем возрасте убеждение
не будет иметь силы, а в подростковом возрасте оно
должно стать одним из основных методов воздействия в связи с появившемся у подростка чувством
взрослости.
4.4. Внушение – целенаправленное, неаргументированное воздействие, основанное на некритическом восприятии информации.
Эффективность внушения как метода воспитательных воздействий зависит от способностей родителя к внушению (интеллект, воля, уверенность в
себе, кругозор, доброжелательность к ребенку, собственная убежденность в том, что внушается), от
содержания информации (характер, объем), от внушаемости ребенка (наличия таких качеств, как неуверенность, тревожность, робость, низкая самооценка, чувство собственной неполноценности, впечатлительность).
4.5. Подражание – осознанное или неосознанное следование объекта манере поведения или примеру субъекта воздействия.
Эффективность подражания зависит от возраста, пола, личных качеств субъекта и объекта, взаимоотношений между ними.
5. Прием – следующий элемент системы процесса воспитательных воздействий, под которым
понимается реализация определенного метода воздействия в конкретных условиях определенными
алгоритмами различных действий. Так, приемами
принуждения являются требования, наказание, запрет, а приемами поощрения – одобрение, похвала,
благодарность.
6. Средства воздействия являются «инструментарием» материальной и духовной культуры, которая используется для решения воспитательных
задач: вербальные и невербальные средства коммуникации, материальные, культурные ценности и пр.
Родители в процессе взаимодействия с детьми
оказывают воздействие не только с помощью язы-
45
ковых средств, но и за счет невербальных компонентов коммуникации (мимики, пантомимики, жестов, пара- и экстралингвистических характеристик).
7. Система аргументации. При осуществлении
воздействия большое значение имеют те доводы,
которые приводятся субъектом (родителем) в процессе взаимодействия.
Аргументация – это высказывание и обсуждение доводов в пользу предлагаемого решения или
позиции с целью формирования или изменения отношения собеседника к данному решению или позиции.
Выбор системы аргументации стоит за субъектом воздействия. Именно родитель решает, объяснять или не объяснять ребенку требования. В любом случае с точки зрения субъекта воздействие
будет аргументировано субъективными или объективными доводами, а с точки зрения объекта воздействие может быть и не аргументированным.
8. Эффективность. Эффектом любого воспитательного воздействия является изменение субъективных характеристик ребенка в процессе его взаимодействия с родителем. Эффективность воспитательных воздействий определяется всей совокупность
перечисленных элементов процесса воздействия.
Таким образом, в структуру воспитательного
воздействия входят тесно взаимосвязанные друг с
другом компоненты, представленные на рис. 1. При
изменении хотя бы одного из элементов происходит
изменение всей системы в целом.
Как известно, любое психологическое воздействие оказывает влияние на три сферы личности:
эмоциональную, когнитивную, поведенческую. Исходя из этого, можно выделить три типа воспитательных воздействий, каждый из которых обладает своим содержательным наполнением структуры воздействия.
Во-первых, эмоциональные воспитательные
воздействия – это действия, направленные на поддержание положительного эмоционального состояния ребенка, которые либо способствуют, либо затрудняют принятие им других психологических влияний, и связанные с эмоциональной сферой родителей. При эмоциональных воздействиях используется стратегия побуждения мотивации идентификации,
т.е. на первое место выходит подражание, стремление походить на воздействующую сторону, что обеспечивается при наличии тесной эмоциональной связи. Для эмоциональных воздействий характерны
методы и приемы, направленные на аффективную
сферу ребенка. Среди средств воздействия большое внимание уделяется невербальным формам в
Система аргументации
Субъект (Родитель)
Развивающая
Стратегия
Императивная
Методы
Ориентированные на факторы,
обеспечивающие ориентировку
в действительности
Манипулятивная
Ориентированные на
фоновые состояния
Ориентированные на
факторы, регулирующие
проявление активности
Вербальные
Приемы
Ориентированные на
источники активности
Средства
Невербальные
Объект (ребенок)
Предмет
Критерии эффективности
Стратегические
Тактические
Рис. 1. Модель структуры воспитательных воздействий
46
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
отличие от других типов воздействия, где чаще используются вербальные средства. В эмоциональных
воздействиях в зависимости от наличной ситуации
используются аргументы, дающие «психологическое удовлетворение», либо апеллирующие к позитивным ожиданиям, либо они могут полностью отсутствовать.
Во-вторых, когнитивные воспитательные воздействия – это рациональные, аргументированные
действия родителей, направленные на разум ребенка, осуществляемые в процессе сотрудничества и
способствующие изменению в когнитивной сфере
ребенка. Они связаны с системой знаний человека,
ее преобразованием. При когнитивных воздействиях родители ориентируются на возможность ребенка осмысленно относиться к соответствующему содержанию информации. Наиболее эффективна стратегия интернализации в подростковом возрасте, когда у подростков развивается словесно-логическое,
абстрактное мышление. Методы и соответствующие
им приемы направлены на рациональную сферу ребенка. Среди средств воздействия на первое место
выходят вербальные проявления. В когнитивных
воздействиях в качестве системы аргументации, как
правило, выступают истинные факты, что позволяет
ребенку понимать необходимость тех или иных действий.
В-третьих, поведенческие воспитательные
воздействия – это императивные действия, направленные либо на прекращение деятельности и поведения ребенка, либо на их сиюминутное изменение.
Они непосредственно влияют на поступки человека, а соответственно косвенно и на личность, поскольку родители вынуждают ребенка действовать
определенным образом и обеспечивают соответствующие положительные или отрицательные подкрепления совершаемым поступкам. Таким образом, в
данном случае сначала происходят изменения в
поведении человека, а потом осознается правильность или ошибочность действия. В предыдущих
двух видах воздействия все происходит наоборот –
изменения вначале происходят во внутреннем мире
личности, а уже потом проецируются на поведение.
Для поведенческих воздействий характерна стратегия подчинения, когда родители стремятся подчинить поведение ребенка своим требованиям. Методы и приемы в данном типе воздействия направлены на сферу поведения ребенка и касаются чаще
всего сиюминутных изменений в действиях и поступках. Так же, как и в предыдущем типе, при поведенческих воздействиях большое внимание уделяется
вербальным средствам, позволяющим четко и полно отражать требования родителей, предъявляемые
к ребенку. Аргументация в данном случае либо полностью отсутствует, либо предстает в виде аргументов, апеллирующих к негативным ожиданиям.
Об эффективности всех трех типов воспитательных воздействий можно судить либо по тем мгновенным изменениям, которые произошли в личности и поведении ребенка, либо по отсроченным, свяСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
занным с закреплением определенной формы поведения. Наилучшим результатом будет формирование активных и адаптивных поведенческих стратегий, способствующих успешному взаимодействию
ребенка со средой и обеспечивающих адаптацию к
изменяющимся условиям.
Таким образом, при общем сходстве структуры
разных типов воспитательных воздействий наблюдаются значительные различия в их психологическом содержании.
В жизни не существует «чистых» типов воспитательных воздействий. При воспитании родители,
как правило, используют сочетания либо всех трех,
либо двух типов. Таким образом, можно говорить о
наличии смешанных типов воспитательных воздействий (например, эмоционально-когнитивный, эмоционально-поведенческий, когнитивно-поведенческий и т.д.). Данное представление дает возможность
предположить существование четвертого типа воспитательного воздействия – комбинированного, при
котором родители умело сочетают в процессе воспитания эмоциональные, когнитивные и поведенческие воздействия. Как говорил А.А. Бодалев, «человек целостен и любое воспитательное воздействие
вызывает сложный эффект, производя изменения в
физическом состоянии, эмоциональном настрое,
познавательном процессе и других характеристиках
личности». Комбинированное воспитательное воздействие – это целенаправленные действия родителей по изменению субъективных характеристик ребенка посредством оказания воздействия на его
эмоциональную, когнитивную и поведенческую сферы. Данный тип воздействия представляется наиболее эффективным, поскольку происходит комплексное воздействие на всю личность ребенка (в том
числе и поведение), и позволяет вариативное использование методов и приемов воздействия в зависимости от ситуации, личностных и поведенческих особенностей как родителя, так и ребенка.
Список литературы
1. Зимняя И.А. Педагогическая психология. – Ростов н/Д.:
Изд-во «Феникс», 1997. – 480 с.
2. Кабаченко Т.С. Активизация человеческого фактора:
методы психологического воздействия // Психологический журнал. – 1986. – №4. – С. 11 – 22.
3. Ковалев Г.А. Три парадигмы в психологии – три стратегии
психологического воздействия //Вопросы психологии. –
1987. – №3. – С. 41 – 49.
4. Куликов В.Н. Проблемы социальной психологии. –
Иваново: ИвГУ, 1979. – 76 с.
5. Реан, А. А. Психология и педагогика. – СПб.: Питер,
2002. – 432 с.
47
УДК 159.9:37.015.
А.М. Первитская
Курганский государственный университет
ВЫДЕЛЕНИЕ ТРЕТЬЕЙ ФОРМЫ
ЛИДЕРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.
АНАЛИЗ ОСОБЕННОСТЕЙ
РАЗЛИЧНЫХ ФОРМ ЛИДЕРСТВА
НА ИНДИВИДУАЛЬНОМ УРОВНЕ
Аннотация Статья посвящена рассмотрению вопроса о необходимости выделения и рассмотрения универсального лидерства, наряду с актуальным и потенциальным. Даны характеристики различных форм лидерской деятельности на индивидуальном уровне, показаны значимые различия между формами.
Ключевые слова: лидер, лидерская деятельность, актуальное лидерство, потенциальное лидерство, универсальное лидерство.
A.M. Pervitskaya
Kurgan State University
SEPARATION OF THE THIRD
FORM OF THE LEADERSHIP
ACTIVITY. THE ANALYSIS OF
PECULIARITIES OF DIFFERENT
LEADERSHIP FORMS ON THE
INDIVIDUAL LEVEL
Annotation. The article is devoted to the consideration
of allocation necessity and the consideration of universal
leadership, along with actual and potential one.
Characteristics of various leadership activity forms on the
individual level are given; significant distinctions between
these forms are shown.
Key words: the leader, the leadership activity, actual
leadership, potential leadership, universal leadership.
ВВЕДЕНИЕ
При потенциальном лидерстве активная жизненная позиция не проявляется по отношению к другим
членам референтной группы, но при этом существует
личностный потенциал, дающий возможность быть активным деятелем своей жизни. Актуальное лидерство
без наличия потенциальных возможностей (угасшего
мотива власти и стремления к повышению социального престижа) может потерять свою «власть» в любой
момент. Наличие данного положения толкает к поиску
лидера «универсального», что и подтверждают данные диагностики. Из общего числа респондентов выделилась группа, имеющая высокие оценки по шкале
актуального и потенциального лидерства – обозначим
её как «универсальное» лидерство. Определение универсальной лидерской деятельности дадим ниже на
основе анализа эмпирических данных.
48
При помощи Т–критерия Стьюдента были получены достоверные различия между группами с различными формами лидерской деятельности.
1. Характеристика универсального лидерства
Мотивационно-потребностное звено представлено выраженной мотивацией аффилиации: высокий
уровень развития мотива «стремление к людям»
(М=144,9±2,52, S=14,03) сочетается с низким уровнем развития мотива «боязнь быть отвергнутым»
(M=112,5±3,06, S=16,9), следовательно, маргинальный лидер активно ищет контактов и общения с
людьми, испытывая от этого в основном положительные эмоции. Мотивация достижения (M=139,7±3,2,
S=17,94) характеризуется стремлением к успеху,
адекватной оценкой собственных возможностей.
Потребность в самореализации проявляется через
стремление к социальному престижу (M=19,3±0,52,
S=2,94) и стремление к достижению цели
(M=18,5±0,62, S=3,47), что сопровождается потребностью в саморазвитии и самосовершенствовании
(M=59,5±1,04, S=5,8).
Универсальные лидеры направлены прежде всего «на общение» (M=32,6±0,69, S=3,86), что выражается через стремление поддерживать отношения
с людьми, ориентацией на совместную деятельность,
на работу в команде.
Исполнительное звено: авторитарно-демократический (M=5,9±0,51, S=2,85; M=9,67±0,51, S=3,2)
стиль руководства в зависимости от ситуации и положения в группе.
Контрольно-оценочное звено. Оценка со стороны группы: по данным социометрии, в досуговой
(M=2,9±0,24, S=1,38) и учебной (M=2,9±0,29, S=1,64)
сфере маргинальные лидеры занимают устойчивое
положение неформального лидера.
2. Характеристика потенциального лидерства
Мотивационно-потребностное звено: преобладающее значение имеет мотивация аффилиации: средний уровень мотива «стремление к людям»
(M=132,1±2,3, S=12,6) сочетается со средним уровнем развития мотива «боязнь быть отвергнутым»
(M=122,9±3,5, S=19,2), следовательно, потенциальный
лидер контакты и взаимоотношения выстраивает из
реальной необходимости, но данная потребность для
него не является первостепенной. Мотивация достижения успеха также находится в диапазоне средних
значений (M=123,4±3,25, S=17,84). Потребность в самореализации проявляется через стремление к социальному престижу (M=17,8±0,62, S=3,43) и сопровождается мотивом власти (M=16,9±0,41, S=2,28).
Потенциальные лидеры направлены прежде всего «на себя» (M=29,76±1,09, S=5,97), на достижение своих целей, пусть даже за счет окружающих.
Исполнительное звено: тенденция к авторитарно-демократическому (M=5,7±0,47, S=2,6;
M=8,8±0,37, S=2,05) стилю руководства в зависимости от ситуации и положения в группе.
Контрольно-оценочное звено. Потенциальные
лидеры со стороны группы получают незначительВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
ные оценки, как в области досуга, так и в учебной
деятельности.
3. Характеристика актуального лидерства
Мотивационно-потребностное звено проявляется через потребность в соперничестве
(M=5,30±1,89, S=5,30), то есть желание быть лучшим и наиболее привлекательным в референтной
группе. Потребность в достижении цели
(M=17,2±0,63, S=3,54) также характерна. Волнение
за устойчивость своего положения в группе проявляется в мотивации аффилиации: сближении численных значений в «стремлении к людям»
(M=129,7±2,14, S=11,93) и «боязни быть отвергнутым» (M=123,4±2,85, S=15,9). Основной вид направленности – «на общение» (M=28,9±0,94, S=5,23), что
выражается через стремление поддерживать отношения с людьми, в данном случае руководить.
Исполнительное звено. Предпочитаемый стиль
деятельности четко не определен, возможно сочетание
авторитарного и демократического (M=5±0,42, S=2,36;
M=9,3±0,26, S=1,49) или либерального и демократического (M=3,6±0,36, S=2,02; M=9,3±0,26, S=1,49).
Контрольно-оценочное звено составляют оценки со стороны группы как человека значимого и влиятельного в досуговой (M=3,3±0,34, S=1,90) и в учебной (M=3,4±0,52, S=2,90) сфере.
При сравнении исследуемых признаков в группах
актуального и потенциального лидерства были
выявлены следующие значимые различия (табл.1).
В мотивационно-потребностном звене выявлены значимые различия по 3 показателям. Актуальные лидеры чаще задаются проблемой саморазвития (t=2,776 при p<0,01), объективные особенности
их социального положения требуют постоянного роста и самосовершенствования. Актуальному лидеру, не занимающемуся собственным развитием, гро-
зит смещение с данной позиции. Потенциальные
лидеры не акцентируют внимание на саморазвитии
и самосовершенствовании, они направлены «на
себя» (t=2,693 при p ≤ 0,01), то есть стремятся достичь собственных целей, но за счет окружающих.
Основное желание (мотив), которое движет потенциальным лидером – это желание получить власть
над другими. Для актуального лидера данный мотив не значим (t=2,602 при p ≤ 0,05).
В исполнительном звене значительных различий между данными группами не обнаружено, как
отмечают исследователи, занимающиеся изучением стилей руководства, в том числе Е.П. Ильин,
чаще всего выбираются ответы, характеризующие
демократический стиль.
В контрольно-оценочном звене выявлены значимые различия между оценками со стороны референтной группы по социометрическому показателю
досуговая сфера (t=2,005 при p ≤ 0,05). Актуальные
лидеры являются наиболее эмоционально предпочитаемыми, их ценят, с ними считаются и желают
общаться. Потенциальные лидеры отодвигаются
группой на второй план, они не «отвергнутые» и не
«изгои», но и в число «звезд» попадают редко.
Итак, сравнивая потенциальных и актуальных
лидеров, при потенциальном лидерстве отмечается
ориентация на личные достижения, но за счет усилий
других членов группы, стремление к власти; при актуальном лидерстве – стремление к саморазвитию,
которое вытекает из реальных требований ситуации и
высокой оценки по социометрическим показателям.
При сравнении исследуемых признаков в группах потенциального и универсального лидерства были выявлены следующие значимые различия (табл.2).
Таблица 1
Содержательные различия между группами актуального и потенциального лидерства
№
п/п
1
2
3
4
Параметры структуры лидерской
Значение Т-критерия
деятельности
Стьюдента
Мотивационно-потребностное звено
Потребность в саморазвитии
2,276
Мотив власти
2,602
Направленность «на себя»
2,693
Контрольно-оценочное звено
Досуговая сфера
2,005
Значение р
(при n=60)
0,01
0,05
0,01
0,05
Таблица 2
Содержательные различия между группами потенциального и универсального лидерства
№
п/п
Параметры структуры лидерской
деятельности
1
2
3
4
5
Мотивационно-потребностное звено
Потребность в саморазвитии
5,029
Потребность в достижении успеха
3,550
Стремление к людям
3,754
Боязнь быть отвергнутым
2,237
Стремление в достижении цели
2,338
0,001
0,001
0,001
0,05
0,05
6
7
8
Мотив власти
Направленность «на себя»
Направленность «на общение»
0,05
0,01
0,001
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
Значение Т-критерия
Стьюдента
2,438
3,305
4,409
Значение р
(при n=59)
49
В мотивационно-потребностном звене выявлены
значимые различия по 8 показателям: потенциальные
лидеры в большей степени направлены «на себя»
(t=3,305 при p ≤ 0,01), на достижение своих целей, на
удовлетворение своих потребностей и интересов за
счет других. У универсальных лидеров преобладает
направленность «на общение» (t=4,409 при p ≤ 0,001),
на взаимодействие, пусть даже в ущерб делу и собственным интересам. Это подтверждается и особенностью мотивации аффилиации: потребность в контактах с окружающими высока (t=3,754 при p ≤ 0,001)
и страх перед общением выражен незначительно. При
потенциальном лидерстве, напротив, снижена потребность в общении ради общения и выше страх быть
отвергнутым (t=2,237 при p ≤ 0,05).
Характеризуя потребность в достижении успеха
(t=3,550 при p ≤ 0,001), можно отметить наличие
стремления к успеху у универсальных и стремление избежать неудачи у потенциальных лидеров.
Значимые различия наблюдаются и в потребности
саморазвития (t=5,029 при p ≤ 0,001). Универсальные
лидеры чаще стремятся к самосовершенствованию и
саморазвитию, чем потенциальные. Потенциальные
лидеры в качестве цели видят возможность власти (преобладает мотив власти) над другими, возможность управлять, давать распоряжения и подчинять себе (t=2,438
при p ≤ 0,05). Но они не считают нужным прилагать собственные усилия для достижения целей (t=2,338 при
p ≤ 0,05), надеются, что все получится само собой.
Значимые различия на уровне исполнительного
и контрольно-оценочного звена не выявлены.
Итак, сравнение универсальных и потенциальных
лидеров показало, что при потенциальном лидерстве
ярче выражены так называемые эгоистические тенденции: направленность «на себя», мотив власти, в
мотивации аффилиации ярче проявляется «боязнь
быть отвергнутым». Универсальные лидеры более
открыты, стремятся общаться, быть с людьми и получают от этого удовольствие. Также значительнее
выражена потребность в саморазвитии.
При сравнении исследуемых признаков в группах
актуального и универсального лидерства были
выявлены следующие значимые различия (табл.3).
В мотивационно-потребностном звене выявлены значимые различия по 6 показателям: потребность
в аффилиации универсальных лидеров характери-
зуется более ярким стремлением общаться с другими членами группы (t=4,601 при p ≤ 0,001) и получать от этого удовольствие, об этом говорит и направленность «на общение» (t=3,144 при p ≤ 0,01).
Актуальные лидеры опасаются потерять свой
статус, боятся быть отвергнутыми (t=2,612 при
p ≤ 0,05) и стараются удержать положение, не претендуя на большее.
Стремление к повышению социального статуса
и престижа (t=2,853 при p ≤ 0,01) значимо для универсальных лидеров, которые стремятся к саморазвитию и самосовершенствованию.
Для лидеров актуальных основная задача –
удержать статус на достигнутом уровне.
В исполнительном звене различия касаются
попустительского стиля руководства (t=2,873 при
p ≤ 0,01). Актуальные лидеры чаще допускают наличие данного стиля при взаимодействии с ведомыми членами группы. Универсальные более ответственны при руководстве, выход ситуации из-под
контроля допускают реже.
Итак, при актуальном лидерстве наблюдается большая неустойчивость в мотивации аффилиации: общение с людьми время от времени становится обременительным, возможен переход на попустительский стиль
руководства. Универсалы чувствуют себя более спокойно в плане общения (мотивация аффилиации), упорнее стремятся к достижению личных успехов.
Наименьшее количество значимых различий
было выявлено между группами актуальных и потенциальных лидеров 22,2% (4 показателя из 18 переменных), в то время как количество отличий между группами актуальных и универсальных (7 показателей из 18 переменных) и потенциальных и универсальных (8 показателей из 18 переменных) лидеров составило 33,4% и 44,4% соответственно.
Данный факт свидетельствует о необходимости для
продуктивной, «здоровой» лидерской деятельности
сочетания параметров, входящих в структуру и актуального, и потенциального лидерства.
ВЫВОДЫ
Актуальный лидер
Актуальное лидерство характеризуется отсутствием ярко выраженных компонентов структуры мотивационно-потребностного звена. Значительного про-
Содержательные различия между группами актуального и маргинального лидерства
№
п/п
1
2
3
4
5
6
7
50
Параметры структуры лидерской
Значение Т-критерия
деятельности
Стьюдента
Мотивационно-потребностное звено
Потребность в саморазвитии
2,353
Потребность в достижении успеха
2,163
Стремление к людям
4,601
Боязнь быть отвергнутым
2,612
Стремление к социальному престижу
2,853
Направленность «на общение»
3,144
Стиль деятельности
Попустительский
2,873
Таблица 3
Значение р
(при n=60)
0,05
0,05
0,001
0,05
0,01
0,001
0,01
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
явления мотива власти не наблюдается. Потребность
в достижении успеха выражается в удержании статуса лидера, соответственно процесс саморазвития
проходит на уровне запросов и развития группы.
Преобладающий вид направленности – «на общение», но при этом присутствие «страха быть отвергнутым» значительно, лидер колеблется, подстраивается под группу, стиль его руководства нестабилен, он как никто другой допускает попустительские
нотки в руководстве.
Важно отметить, что группа такому лидеру покровительствует и эмоционально принимает его.
Именно данный тип получает самые высокие баллы
по социометрической шкале.
Потенциальный лидер
У потенциальных лидеров более, чем у других
типов, выражен мотив власти. Человек, не будучи
лидером актуальным, активно к этому стремится,
желает подчинять, приказывать, давать советы, распоряжаться.
Интересен тот факт, что по результатам корреляционного анализа отсутствует связь между самооценкой себя как потенциального лидера и направленностью личности, а после рассмотрения феномена лидерской деятельности на основе анализа
средних значений и по Т–критерию Стьюдента выявляется преобладающий вид направленности при
потенциальной лидерской деятельности «на себя».
Направленность – совокупность устойчивых мотивов
личности, ориентирующих деятельность и относительно независимых от ситуации. Именно совокупность
определенных мотивов и потребностей, характерных
для потенциальной лидерской деятельности, и дает
в качестве преобладающей данный вид направленности. Потребность в самореализации и самосовершенствовании незначительна, мотивация в достижении успеха также ярко не выражена. Человек направлен «на себя», стремится добиться желаемых результатов, но за счет потенциала других. Оценки по социометрическому показателю говорят о том, что группа
такого человека не выдвигает на роль лидера, но и в
«изгои» тоже не записывает.
Универсальный лидер
Универсальный лидер характеризуется более
высокими показателями по большинству параметров,
чем лидер потенциальный и актуальный.
Отмечается повышенная потребность в саморазвитии, маргинальные лидеры активно ищут пути и
способы самосовершенствования, также значительна ориентация на достижение успеха за счет собственного потенциала. Важен социальный престиж
и достижение поставленных целей, такая личность
не претендует на власть, но стремится завоевать
уважение и симпатию. При этом направлены универсальные лидеры «на общение» ради общения,
они получают удовольствие от взаимодействия. Не
признают попустительского стиля управления, считая его бессмысленным и ненадежным. Такие члены группы не являются социометрическими звездами, но группа их принимает и ценит.
Таким образом, универсальную лидерскую
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
деятельность можно определить как разновидность
деятельности, в которой лидерская активность личности направлена на деятельность других членов
группы и на свою собственную.
Список литературы
1. Вараксин В.Н., Вараксина А.В. Рождение лидера: Учеб.
пособие / Науч. ред. А.К. Юрлов; М-во обр. РФ, Таганрог.
гос. пед. ин-т. – Таганрог, 2002. – 94 с.
2. Горчаков В.Г. Как провести школу лидерства // Школьные технологии. – 2003. - №3. – С. 146-154.
3. Дубовицкая Т.В., Касимова З.Ш., Шарипова Р.В. Компетентное лидерство: Научно - метод. материалы для
организаторов, руководителей групп и коллективов.
– СПб.: СГПИ, 2000. – 43 с.
4. Ермолин А. Кому он нужен, этот лидер? // Народ.
образование. – 2004. - №2. – С. 149-156.
5. Китов А.И. Психология управления: учебник для слушателей Акад. МВД СССР. – М.: Акад. МВД СССР, 1979. –
521с.
6. Журавлёв А.Л. Влияние личности руководителя на
стиль руководства коллективом // Социальнопсихологические и нравственные аспекты изучения
личности.- М.: ИП АН СССР, 1988. – С. 109-204.
УДК 159.9: 34.
Е.В. Алфеева
Курганский государственный университет
ИЗУЧЕНИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ
СТУДЕНТОВ О СУПРУЖЕСКИХ
КОНФЛИКТАХ В МОЛОДОЙ
СЕМЬЕ
Аннотация. В статье рассматриваются актуальные
вопросы молодой семьи, в частности представления о
семейных конфликтах, их причинах, специфики конфликтных сфер и способах разрешения. Молодая семья
находится в стадии становления и нуждается в пристальном внимании со стороны специалистов психологов.
Представления молодых людей о супружеских конфликтах позволяют проводить систематическую и целенаправленную профилактическую работу.
Ключевые слова: молодая семья, супружеские
конфликты, представления, представления о семейных
отношениях, функции семьи, представления о супружеских конфликтах, конфликтные сферы, конфликтное поведение, конфликтность.
E.V. Alfeeva
Kurgan State University
STUDYING OF STUDENTS'
REPRESENTATIONS ABOUT
MATRIMONIAL CONFLICTS IN A
YOUNG FAMILY
Annotation. In article actual questions of a young family
in particular representations of family conflicts, their
reasons, specificity of disputed spheres and ways of the
permission are considered. The young family is in the stage
51
of formation and needs great attention of psychologist
experts. Representations of young men about matrimonial
conflicts allow doing regular and purposeful preventive
work.
Key words: a young family, matrimonial conflicts,
representations, representations about family relations,
functions of a family, representation about matrimonial
conflicts, disputed spheres, disputed behavior, and
conflictness.
ВВЕДЕНИЕ
Семья является одним из фундаментальных
институтов общества, и одновременно с этим семья
выступает малой группой – самой сплоченной и стабильной ячейкой общества. Семья необходима человеку для жизнеобеспечения и продолжения
рода, хранения и передачи культурно-исторического опыта. В настоящее время наибольший процент
разводов приходится на семью, прожившую менее
3-5 лет, т. е. на молодую семью.
О современной молодой семье в средствах
массовой информации говорят либо с сочувствием,
либо с осуждением. Диапазон отметок колеблется
между «плохо» и «очень плохо». Специфика молодой семьи определяется тем, что она находится в
процессе своего становления. Молодая семья характеризуется объективно недостаточным уровнем
материальной обеспеченности, нестабильностью
отношений между ее членами, освоением ими социальных ролей, а также социализацией семейного
союза в обществе как самостоятельного субъекта.
Постановка проблемы становления семейных
отношений на начальном этапе развития семьи, определение психологических оснований их понимания
и изучения являются актуальными задачами. Семейная жизнь имеет первостепенное значение для человека, и от того, как она складывается, какую роль
играют в ней конфликты и как они разрешаются, зависит благополучие супружеской жизни. Когда мы говорим о конфликтах, то на первый план выходят образы конфликтной ситуации, зависящие от представлений супругов о семье и семейных отношениях.
Представления - наглядные образы предметов,
сцен и событий, возникающие на основе припоминания или продуктивного воображения. В отличие
от восприятий они могут носить обобщенный характер. Если восприятия относятся только к настоящему, то представления — к прошлому и возможному
будущему. Их существование не связано с наличием предмета и его воздействием на органы чувств.
Актуализуются по ассоциациям слово — образ, образ — образ, чувство — образ, а также непроизвольно — через действие неосознаваемых механизмов.
Образ представления проецируется в сфере сознания. Личностные представления объективируются,
становятся доступными другим через словесное
описание, графическое изображение и связанное с
ними поведение. Сущность представлений в том, что
они есть обобщенные образы действительности,
сохраняющие самые характерные, важные для особи или личности особенности мира. При этом сте-
52
пень обобщенности некоего представления может
быть различной, в связи с чем различаются представления единичные и общие. Представления —
исходные данные для оперирования в сознании слепками действительности. Представления — итог
чувственного познания мира, опыт, достояние каждой личности. Преобразования представлений играют важную роль в решении мыслительных задач,
особенно тех, что требуют нового «видения» ситуации [1]. В повседневной жизни под представлением
понимают разновидность внутреннего опыта, т.е.
картины, открывающиеся «мысленному взору».
Таким образом, в широком смысле термин
«представления» включает в себя собственно представления, образы и понятия. По мнению A.M. Шахнаревича и Н.М. Юрьевой, представление – это
субъективное отражение связи и эмоциональных
отношений действительности. Они характеризуются
образностью, функциональной компенсаторностью,
эмоциональной окрашенностью и оценочностью.
Иной характер имеют представления воображения.
Тут мы не вспоминаем, а строим в своем сознании
данную картину. Мы имеем установку уже не на точное воспроизведение когда-то виденного, а на построение в своем сознании нового образа из тех элементов, которые были восприняты раньше и сохранились в памяти. Эти особенности представлений
воображения по сравнению с представлениями памяти имеют первостепенное значение. Если бы человек был ограничен только представлениями памяти, он всегда жил бы прошлым и не имел бы возможности представить будущее. Только представления воображения позволяют нам представить будущие события и добиваться того, чего еще не было,
создавать и творить новые вещи [3].
Конфликты социально обусловлены и опосредствованы индивидуальными особенностями психики людей. Они связаны с острыми эмоциональными
переживаниями – аффектами, с действием познавательных стереотипов – способов интерпретации конфликтной ситуации, и одновременно с гибкостью и
«изобретательностью» личности или группы в поисках и выборе путей конфликтного, т. е. ведущего к
усилению конфликта, поведения [2].
В данной статье приводятся результаты исследования представлений студентов о супружеских
конфликтах в молодой семье.
Экспериментальное исследование проводилось
в 2009-2012 гг. на базе Курганского государственного университета. В нем принимали участие студенты КГУ в возрасте от 19 до 24 лет. Исследование
проводилось в два этапа. На первом этапе для исследования представлений студентов о конфликтах
в молодой семье. На втором этапе мы провели анализ особенностей представлений студентов о конфликтах в молодых семьях, применив методы математической статистики: корреляционный анализ Пирсона и непараметрический статистический U–критерий Манна - Уитни.
Констатирующий эксперимент включал блок методик для изучения представлений о разных стороВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
нах супружеских отношений и семейных конфликтов.
Для выявления причин возникновения конфликта в молодых семьях был проведен опрос студентов. Предложены следующие причины: разные
взгляды на семейную жизнь; неудовлетворенные
потребности и пустые ожидания; пьянство одного из
супругов; неверность; неуважительное отношение
друг к другу; нежелание участвовать в воспитании
детей; бытовая неустроенность; неуважение к родственникам; нежелание помогать по дому; различия
в духовных интересах; эгоизм; несоответствие темпераментов; ревность; свой вариант. Предлагалось провести ранжирование в зависимости от значимости причин возникновения конфликта.
Для девушек и юношей наиболее значимыми
причинами для возникновения конфликтов являются неверность, неуважительное отношение друг к
другу и пьянство одного из супругов. Для юношей и
девушек наименее значимая причина для возникновения конфликтной ситуации – это различие в духовных интересах и несоответствие темпераментов.
Разные взгляды юношей и девушек наблюдается
только в одной причине, которая не имеет большого
значения для возникновения конфликта. Для юношей – это бытовая неустроенность, а для девушек –
неуважение к родственникам.
Чтобы выявить статистически достоверные различия между юношами и девушками, мы использовали непараметрический U–критерий Манна-Уитни.
Анализ результатов по методике «Реакции супругов
на конфликт» (А.С. Кочарян, Г.С. Кочарян) позволяет сделать вывод о том, что имеются статистический значимые различия по шкалам депрессии
(Uэмп=503 при р< 0,01), агрессии (Uэмп= 574 при
р< 0,01) и фиксации на психотравме (Uэмп= 613 при
р< 0,01). Полученные значения по критерию МаннаУитни свидетельствуют о том, что женщины более
склонны в конфликтной ситуации избирать реакцию
депрессии, проявляющую себя такими переживаниями, как чувство угнетенности, безнадежности, беспомощности, вины, самокритики, снижение интереса к внешней активности. Также женщины более
склонны прибегать в качестве реакции на конфликт
к прямой физической агрессии, вербальной и смешанной агрессии. Фиксация на психотравме может
означать, что нанесенная обида долго не забывается. По остальным факторам в данном опроснике значимых различий не наблюдается. В методике на определение особенностей распределения ролей в семье (Ю. Е. Алешина, Л.Я. Гозман, Е.М. Дубовская)
обнаружены статистически значимые различия по
одной шкале - организация семейной субкультуры
(Uэмп= 501 при р< 0,01). Это может означать, что,
по представлениям молодых людей, интересы и увлечения семьи в большей степени зависят от женщин, именно ее правила и принципы являются определяюшими в семье. По другим шкалам в данной методике значимых различий не обнаружено. В
методике «Характер взаимодействия супругов в конфликтной ситуации» (Ю.Е. Алешина и Л.Я. Гозман)
статистически значимые различия обнаружены по
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
одной шкале - проявление стремления к автономии
(Uэмп = 511 при р< 0,01). У женщин чаще, чем у мужчин, в этой сфере происходят столкновения и конфликты. По другим сферам в данной методике статистический значимых различий не выявлено. В зоне неопределенности по критерию Манна-Уитни в методике
«Характер взаимодействия супругов в конфликтной
ситуации» находится шкала – проявление ревности
(Uэмп = 618 при р< 0,05), в опроснике «Ролевые ожидания и притязания в браке» по 7 фактору - значение
внешней привлекательности супруга, также выявленные различия находятся в зоне неопределенности
(Uэмп = 684 при р< 0,05). В тесте Томаса в зоне неопределенности находятся две шкалы: компромисс
(Uэмп = 672 при р< 0,05) и приспособление (Uэмп=675
при р< 0,05).
Таким образом, можно сделать вывод, что конфликты могут возникать, когда начинаются трудности или появляется угроза неудовлетворения желания и ожиданий, а также уникальность представлений юношей и девушек о семейных отношениях
молодой семьи имеет свою специфику возникновения и протекания конфликтов.
Также был сделан корреляционный анализ на
всю выборку студентов и были получены следующие взаимосвязи. Шкала «Неконструктивные установки на брак» положительно связана со шкалой
«Отношение к детям» (r = 0,32 при р ≤ 0,01). Это
говорит о том, что незрелое отношение к детям, приписывание им роли соединяющих или разрушающих семейные отношения связаны с неконструктивными установками на брак. Шкала «Протективные
механизмы» отрицательно связана со шкалой «Представление о запретности сексуальной темы» (r =
-0,34 при р ≤ 0,01). Чем больше юноши и девушки
будут прибегать к защитным механизмам, которые
не допускают в мозг психотравмирующую информацию, тем запретность сексуальной темы будет
меньше. Шкала «Соматизация тревоги» положительно связана со шкалой «Установка на хозяйственно
бытовые ценности» (r = 0,33 при р ≤ 0,01). Из-за
повышения общей озабоченности повышается ожидание взаимной вовлеченности в хозяйственно-бытовое обслуживание. Это можно объяснить тем, что
трудности здоровья могут ограничивать супруга или
супругу в его хозяйственно-бытовой сфере. И чтоб
справится со всеми бытовыми делами, требуется
помощь супруга или супруги. Шкала «Фиксация на
психотравме» положительно связана со шкалой
«Значение сексуальной стороны в семейной жизни»
(r = 0,28 при р ≤ 0,01). Длительная концентрация на
обиде влечет за собой увеличение значимости сексуальных отношений. Возможно, через интимные
отношение может происходить снятие фиксации переживаний и ощущение обиды. Шкала «Воспитание
детей» положительно связана со шкалой «Проявление стремления к автономии» (r = 0,29 при р ≤ 0,01).
Чем больше роль в воспитании детей приписывается себе, тем больше конструктивных решений в вопросах проявления стремления к автономии. Это мож-
53
но объяснить тем, что стремление к независимости
исключает воспитание детей, так как воспитание
детей предполагает ответственность, где уже поведение более ограниченно рамками воспитания детей.
Шкала «Эмоциональный климат в семье» положительно связана со шкалой «Проявление ревности» (r =
0,38 при р ≤ 0,01). Эмоциональный климат, психотерапевтическая функция связана с конструктивным
решением конфликтов в вопросах ревности, так как
состояние ревнивца отрицательно сказывается как на
самом себе, так и на объекте ревности, что уже исключает положительное эмоциональное состояние.
Шкала «Материальное обеспечение» положительно
связана со шкалой «Проявление стремления к автономии» (r = 0,3 при р ≤ 0,01). Приписывание себе
роли за материальное обеспечение предполагает конструктивное решение в вопросах проявления
стремления к автономии. Беря на себя роль за материальное обеспечение семьи, супруг(а) имеет право
на стремление к независимости, так как зарабатывание денег предполагает независимость в действиях
и принятии решений. Соответственно возникающие
конфликты в проявлении стремления к автономии предполагают конструктивный исход. Шкала «Роль хозяйки/хозяина» отрицательно связана со шкалой «Сотрудничество» (r = -0,32 при р ≤ 0,01). Исполнение роли хозяйки/хозяина предполагает уменьшение
сотрудничества. Чем больше берется на себя роль
самостоятельного исполнителя работ по дому (забота об уюте и удобство в квартире, повседневные покупки), тем меньше проявляется сотрудничество в
этой сфере, так как видимо исполнение данной роли
предполагает самостоятельность и исключает включенность другого члена семьи. Шкала «Роль сексуального партнера» положительно связана со шкалой
«Представление о запретности сексуальной темы»
(r = 0,34 при р ≤ 0,01). Исполнение роли сексуального партнера исключает существование запрета на сексуальную тему, на интимные отношения между супругами. Шкала «Организация семейной субкультуры»
отрицательно связана со шкалой «Отношение к детям» (r = -0,31 при р ≤ 0,01). Чем больше у супруга
обязанностей, связанных с организацией семейной
субкультуры, например, когда пойти в кино, кого пригласить в гости, тем меньшее значение придается
значению детей в жизни людей. Возможно, из-за молодости испытуемых и неимение своих детей отношение к детям не сформировалось и поэтому другим
сферам предается большее внимание. Шкала «Отношение к людям» отрицательно связана со шкалой
«Нарушение ролевых ожиданий» (r = -0,32 при р ≤
0,01). Чем позитивнее общее представление о людях, тем более конфликты, связанные с нарушением
ролевых ожиданий, имеют неконструктивный исход.
Так как позитивное представление о людях основано
на положительном и тактичном к ним отношении, то и
в ответ ожидается такое же тактичное отношение, а
если происходит по-другому, то возникает конфликтная ситуация. Шкала «Отношение к детям» отрицательно связана со шкалой «Отношение к родительс-
54
ко-воспитательной функции» (r = -0,28 при р ≤ 0,01).
По представлениям юношей и девушек, значение
детей в жизни не предполагает полную концентрацию
жизни семьи на детско–родительских функциях и не
предполагает исключение других ценностей. Шкала
«Ориентация на совместную деятельность» отрицательно связана со шкалами «Установка на хозяйственно-бытовые ценности» (r = -0,35 при р ≤ 0,01) и «Терапевтическая функция брака» (r = -0,4 при р ≤ 0,01).
Ориентация на совместную деятельность не предполагает только взаимодействие в хозяйственно-бытовой сфере и не рассмотрение семьи только как сферы релаксации и эмоциональной разрядки. Шкала
«Отношение к любви романтического типа» отрицательно связана со шкалами «Терапевтическая функция брака» (r = -0,29 при р ≤ 0,01) и «Приспособление» (r = -0,4 при р ≤ 0,01), положительно связана со
шкалой «Соперничество» (r = 0,29 при р ≤ 0,01). Отношение к любви романтического типа не предполагает представление о семье как о сфере эмоциональной разрядки и релаксации, а также исключается приспособление в отношениях и увеличивает сопернические реакции. Шкала «Значение сексуальной сферы в семейной жизни» положительно связана со шкалой «Значение сексуальной стороны супружеских
отношений» (r = 0,39 при р ≤ 0,01). По представлениям юношей и девушек, сексуальная гармония - это
важное условие супружеской жизни. Шкала «Представление о запретности сексуальной темы» отрицательно связана со шкалой «Установка на личностную
идентификацию» (r = -0,35 при р ≤ 0,01). Если в супружеских отношениях будет существовать запретность сексуальной темы, то это повлечет за собой
установку на личностную независимость, свободу интересов и время препровождения. Шкала «Расхождения в отношении к деньгам» отрицательно связана
со шкалой «Установка на хозяйственно-бытовые ценности» (r = -0,29 при р ≤ 0,01). Конструктивное решение конфликтов в денежных вопросах влечет за собой меньшую ценность хозяйственно – бытовой функции в жизни семьи.
Таким образом, конфликтность в молодых семьях, по представлениям студентов, находится в прямой зависимости от ряда факторов, к которым относятся реакция супругов на конфликт, особенности
распределения ролей, установки в семейной паре,
взаимодействие в конфликтных ситуациях и от способа реагирования на конфликтные ситуации. Установки, которые могут дезинтегрировать семейную
сферу, присущи больше девушкам, чем юношам.
Юноши склоны прибегать к защитным образцам поведения, а девушки к агрессии как к реакции на конфликтную ситуацию. Также девушки более склонны
к фиксации на психотравме.
Для более детального изучения этой проблемы
следует увеличить выборку испытуемых и провести
дальнейшие исследования с применением соответствующих методик. Знание представлений и ориентации молодых людей (юношей и девушек) в вопросах брака и семьи позволяет не только лучше поВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
нять нравственно-психологические особенности их
поведения, но и предвидеть развитие их взаимоотношений в будущей семье. Конструктивность разрешения супружеских конфликтов, как никаких других, зависит в первую очередь от умения супругов
понимать, прощать и уступать. Результаты, полученные в процессе исследования, можно использовать
в работе специалистов различных сфер, занимающихся вопросами семьи и брака. Это в частности
оптимальное построение и регулирование взаимоотношений в семье, предупреждение и разрешение
конфликтов во внутрисемейных взаимоотношениях,
отношения мужа и жены с родственниками, решение текущих внутрисемейных проблем.
Список литературы
1. Головин С.Ю.Словарь практического психолога.- Минск:
Харвест, 1998 - 409 с.
2. Силяева Е.Г., Артамонова Е.И., Екжанова Е.В. и др.
Психология семейных отношений с. основами
семейного консультирования: Учеб. пособие для
студ. высш. учеб. заведений/ Под ред. Е.Г. Силяевой. 3-е изд., стер. - М.: Издательский центр «Академия»,
2005.-192 с.
3.http://psyznaiyka.net/viewpredstavlenie.html?id=predstavleniya-pamati-ivoobrageniya)
УДК 159.9.072.
М.В. Чумаков
Курганский государственный университет
ЛИЧНОСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ
СУПРУГОВ И
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ
ХАРАКТЕРИСТИКИ
СОВРЕМЕННОЙ СЕМЬИ
Аннотация. Рассматриваются взаимосвязи между
личностными особенностями супругов и некоторыми
параметрами семейных отношений, такими, как различные способы наказания детей в семье, толерантность к поведению ребенка, стресс в семейной жизни,
удовлетворенность супругов браком.
Ключевые слова: личностные особенности, семейные отношения, наказания детей.
M.V. Chumakov
Kurgan State University
PERSONAL CHARACTERISTICS
OF THE SPOUSES AND MODERN
FAMILY'S PSYCHOLOGICAL
CHARACTERISTICS
Annotation. The article presents data about the
interrelation between some aspects of family relations and
parents' personality characteristics, e.g. different ways of
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
children's punishment in a family, tolerance to a child's
behavior, and stress in a family life, married couple
satisfaction.
Key words: personal characteristics, family relations,
children's punishment.
ВВЕДЕНИЕ
Семья является важнейшей составляющей современного общества. Не случайно в последние
годы увеличивается число исследований в области
психологии семьи. Общая и социальная психология рассматривают системные особенности семьи,
динамику семейных отношений, эго-идентичность и
семейные отношения (Г.М.Анлдреева, В.Н. Дружинин, А.В. Петровский, Л.А. Петровская, М.Перре,
Е.Л. Солдатова, В.Д.Шадриков и др.). В возрастной
и педагогической психологии систематически изучаются проблемы детско-родительских отношений
(О.А. Карабанова, В.С. Мухина, Л.Ф. Обухова,
Р.В. Овчарова, А.С. Спиваковская, Э.Г. Эйдемиллер,
В. Юстицкис и др.).
В данной статье приводятся результаты исследования взаимосвязей личностных особенностей
родителей и параметров семейных отношений, таких, как удовлетворенность браком, эмоции супругов, толерантность к поведенческим проявлениям
детей, предпочитаемые способы наказания, частота физических наказаний и др. Кроме того, исследуются некоторые особенности детского поведения. В
целом, наше исследование направлено на поиск
закономерностей в триаде, состоящей из таких компонентов, как личностные особенности супругов,
семейные отношения и детское поведение. В настоящее время достаточно мало эмпирических фактов,
связывающих волевую регуляцию, практику наказаний и эмоциональную регуляцию семейных отношений. Наибольшее внимание в работе уделяется
частоте использования родителями тех или иных
практик наказания по отношению к детям в различных ситуациях детско-родительких отношений. Именно злоупотребление наказаниями, с нашей точки зрения, может привести к негативным последствиям в
формировании личности ребенка. С другой стороны,
диспропорции в системе супружеских отношений и
эмоциональные стрессы приводят к тому, что родители чаще наказывают своих детей [5].
В психологии существуют различные подходы
к пониманию физического наказания. В рамках нашего исследования наказание трактуется с позиций
поведенческого подхода и понимается как любое использование физической силы в детско–родительских отношениях [3].
Гипотезы и методики исследования
Мы предположили, что личностные особенности супругов будут влиять на психологические особенности семейных взаимоотношений. Понимая, что
личностные особенности включают в себя большое
количество различных черт, мы ограничили круг исследования теми чертами, которые традиционно относятся к разряду волевых характеристик личности.
Психологические особенности семьи в рамках на-
55
шего подхода включают такие параметры, как удовлетворенность супругов семейной жизнью, эмоциональный стресс, частота применения различных наказаний по отношению к детям, частота наказаний,
которые применялись к самим родителям в их детские годы. Кроме того, нами исследовались взаимосвязи личностных особенностей родителей с некоторыми поведенческими особенностями детей. Частные гипотезы исследования таковы:
1. Супруги, у которых более выражены волевые качества личности, более удовлетворены семейными отношениями и менее склонны переживать
эмоциональный стресс.
2. Выраженность волевых качеств у супругов
влияет на выбор стратегии наказания детей. В целом такие родители реже применяют физические
наказания.
3. Стратегия наказаний детей в семье зависит
от того, какие наказания применяли к самим родителям в их детские годы.
4. Развитие волевых качеств родителей способствует развитию соответствующих качеств детей.
Для изучения взаимосвязи психологических характеристик семьи и личностных особенностей использовалась батарея тестов М.Перре. Нами был осуществлен перевод тестов, апробация на русскоязычной выборке и проверка некоторых тестометрических параметров (Альфа Кронбаха, конструктная валидность и др.).
Субтесты тестовой батареи:
1.Опросник частоты применения родителями
наказаний (Deneker, Perrez, Ewert, Moggi).
2. Опросник частоты применения родителями
физических наказаний (Deneker, Perrez, Ewert, Moggi).
3.Шкала социальной желательности ответов
SDS-CM (Crown, Marlow).
4.Шкала подавленности родителей из- за семейных обязанностей (Perrez).
5. Шкала толерантности родителей к поведенческим проявлениям ребенка (Perrez).
6.Шкала времени, прошедшего с момента последнего серьезного физического наказания (Perrez).
7.Шкала причин физических наказаний (Perrez).
8. Шкала атрибутивных и защитных реакций родителей после применения наказания (Perrez).
9.Шкала физических наказаний, которые применялись к самим родителям в их детские годы.
10. Шкала измерения стресса в повседневной
жизни, разработанная Perrez, Schoebi, Wilhelm.
11. Шкала измерения эмоционального стресса,
разработанная Perrez, Schoebi, Wilhelm.
12. Шкала измерения представлений об эмоциональном стрессе партнера по браку, разработанная
Perrez, Schoebi, Wilhelm.
13. Шкала удовлетворенности различными сферами семейной жизни (Perrez).
14. Шкала поведенческих проявлений ребенка
(Perrez).
Для исследования параметров эмоционально–
волевой регуляции деятельности родителей использовался опросник диагностики волевых качеств личности (ВКЛ) [1].
56
Испытуемые исследуемой выборки состояли из
семей города Кургана и Курганской области. Объем
выборки составил 180 человек – родителей детей
до 16 лет.
Результаты исследования и их обсуждение
Таблица 1
Значения коэффициентов корреляции волевых качеств
личности и параметров удовлетворенности супругов
различными сферами семейной жизни
Отв.
Ин.
Реш.
Сам.
Выд.
Наст.
Эн.
Вним.
Цел.
Об.б.
L.3.1
0,15*
0,16*
0,17*
0,21**
0,21**
0,21**
0,21**
L.3.2
0,26**
0,16*
0,26**
L.3.3 L.3.4
0,21** 0,21**
0,16*
0,23** 0,18*
0,24**
.18*
0,27**
0,27**
0,23**
0,32**
0,20** 0,25** 0,28**
0,24**
0,24**
0,18*
0,26**
L.3.5
0,19**
0,20**
0,20**
0,24** 0,26**
0,23** 0,25**
0,21** 0,21**
0,24**
Примечания:
n-180; * - p< 0,01; ** - p< 0,001;
Отв. – показатель ответственности по методике ВКЛ;
Ин. – показатель инициативности по методике ВКЛ;
Реш. – показатель решительности по методике ВКЛ;
Сам. – показатель самостоятельности по методике ВКЛ;
Выд. – показатель выдержки по методике ВКЛ;
Наст. – показатель настойчивости по методике ВКЛ;
Эн. – показатель энергичности по методике ВКЛ;
Вним. – показатель внимательности по методике ВКЛ;
Цел. – показатель целеустремленности по методике ВКЛ;
Об.б. – общий балл по методике ВКЛ;
L.3.1. – удовлетворенность супругов способностью
семьи контролировать стрессовые ситуации;
L.3.2 – удовлетворенность супругов распределением обязанностей в семье;
L.3.3 – удовлетворенность супругов тем, каким образом обсуждаются проблемы и принимаются решения в семье;
L.3.4 – удовлетворенность супругов тем, как члены
семьи заботятся друг о друге;
L.3.5 – удовлетворенность супругов климатом, атмосферой, которая обычно царит в семье.
Таблица 2
Значения коэффициентов корреляции волевых качеств
личности и эмоционального состояния супругов
L.4.1
Отв. -0,20**
Ин. -0,38**
Реш. -0,40**
Сам. -0,23**
Выд. -0,35**
Наст. -0,28**
Эн. -0,47**
Вним. -0,28**
Цел. -0,29**
Об.б. -0,47**
L.4.2
-0,19**
-0,23**
-0,18*
-0,16*
-0,19**
L.4.3 L.4.4 L.4.5 L.4.6 L.4.7
0,16*
0,30**
0,20**
-0,19**
027**
0,18*
0,32**
0,17*
0,44**
0,19*
0,25**
0,34**
0,29**
0,31**
0,28**
0,25**
-0,23**
-0,16*
-0,21**
-0,16*
-0,21**
Примечания:
n-180; * - p< 0,01; ** - p< 0,001;
L.4.1 – частота переживания супругами печали,
подавленности;
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
L.4.2 – частота переживания супругами тревожности, беспокойства;
L.4.3 – частота переживания супругами радости,
счастья;
L.4.4 – частота переживания супругами вины, ответственности;
L.4.5 – частота переживания супругами гордости,
удовлетворенности собой;
L.4.6 - частота переживания супругами смущения,
сконфуженности;
L.4.7 – частота переживания супругами досады,
неудовлетворенности;
Таблица 3
Значения коэффициентов корреляции волевых качеств
личности и частоты использования различных практик
наказания в 8-ми ситуациях семейной жизни
Отв.
Ин.
Реш.
Сам.
Выд.
Наст.
Эн.
-0,19**(1)
-0,17* (2)
-0,15* (5)
-0,24**(7)
-0,21**(8)
0,15*(6)
-0,17* (1)
-0,16* (1)
-0,20**(4)
-0,23**(5)
Цел.
Об.б.
Отв.
Ин.
Реш.
Сам.
Выд.
Наст.
Эн.
Об.б.
0,17* (6)
0,15* (1)
0,15* (2)
0,16* (3)
0,19**(8)
-0,20**(1) 0,15* (2)
-0,17* (5)
-0,23**(3)
-0,27**(4)
-0,17* (5)
-.18* (7)
-0,22**(1)
-0,18* (4)
-0,20**(5)
-0,15* (7)
-0,15* (2) -0,19**(4) -0,15* (2)
-0,15* (5)
0,17* (1)
-0,22**(1)
0,15* (6)
0,15* (7)
0,18* (6)
0,21**(8)
0,16* (6)
0,17* (7)
0,18* (1)
0,15* (6)
0,15* (1) 0,17* (6)
0,15* (6)
Вним.
0,15* (4)
Цел. 0,16* (5)
В скобках после значения коэффициента корреляции указаны номера ситуаций, в которых наблюдалось применение вышеназванных практик наказания.
Таблица 4
Значения коэффициентов корреляции волевых качеств
личности родителей и частоты использования ими
физических наказаний
0,18* (3)
0,17*(6) -0,24**(1) 0,16* (1)
-0,16* (4)
-0,20**(5)
Вним.
-0,18* (1)
-0,15* (7)
2 –«Я ему дал бы ясно понять, что он меня огорчил»;
3 – «Без долгих разговоров я ему дал бы оплеуху»;
4 – «Я его поставил бы в угол на некоторое время и
не обращал бы на него никакого внимания»;
5 – «Я сократил бы ему карманные деньги»;
6 – «Я бы его отшлепал»;
7 – «Я бы ему сказал, что в следующий раз он получит строгое наказание»;
8 – «Я потребовал бы должным образом извиниться»;
9 – «Я его лишил бы чего-либо, что он хочет и в обычное время я ему разрешаю (экскурсия, игрушка и т.д.)»;
10 – «Я ему запретил бы идти играть со своими
друзьями после обеда».
-0,19* (1) -0,5* (5)
0,16* (6)
-0,15* (7)
0,16* (6)
-0,25**(1) -0,16* (3) 0,15* (6)
-0,21**(3)
-0,28**(4)
-0,23**(7)
-0,19**(1)
-0,16* (4)
Примечания:
n –180; * - p< 0,01; ** - p< 0,001;
1 – 10 – частота употребления различных практик
наказания по отношению к ребенку;
1 – «Я ему запретил бы смотреть телевизор в течение некоторого времени»;
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
Вк.
Эн.
Вн.
Цел.
9.2
9.4
9.5
9.8
9.9 9.11
-0,17* -0,11
-0,12 -0,14
-0,14*
-0,12
9.12
-0,18*
-0,17*
9.13
-0,20**
-0,26**
Примечание:
n –180; * - p< 0.01; ** - p< 0.001;
9.2- отправлять ребенка в кровать или его комнату;
9.4- задать порку (рукой);
9.5- отшлепать;
9.8 – давать оплеуху;
9.9 – лишать десерта;
9.11 – брать какой - либо предмет, чтобы стукнуть
ребенка;
9.12 – грозить строгим наказанием;
9.13 – другое наказание.
Таблица 5
Значения коэффициентов корреляции волевых качеств
личности, подавленности родителей и их раздражения по
поводу различных поведенческих проявлений ребенка
Отв.
Ин.
Реш.
Сам.
Выд.
Наст.
Эн.
Вн.
Цел.
Об.б.
11
-0,19**
-0,17*
-0,26**
-0,21**
-0,20**
12.1
12.4
-0,17*
-0,18*
-0,15*
-0,16*
12.6
12.14
-0,16*
-0,25**
-0,16*
-0,19**
-0,19**
Примечания:
n –180; * - p< 0,01; ** - p< 0,001;
11- чувство подавленности из-за обязанностей в
отношении воспитания детей или из-за ситуации в личной жизни в целом;
12.1 - выраженность раздражения родителей по
поводу того, что ребенок не слушается;
12.4 – выраженность раздражения родителей по
поводу того, что ребенок устраивает беспорядок;
12.6 - выраженность раздражения родителей по
поводу того, что ребенок недостаточно пунктуален;
57
12.14 - выраженность раздражения родителей по
поводу того, что ребенок просыпается ночью.
Кроме данных о влиянии эмоционально–волевой регуляции у супругов на параметры семейных
отношений, мы проанализировали ее прямое влияние на поведение детей. Результаты представлены
в таблице.
Таблица 6
Значения коэффициентов корреляции волевых качеств
личности и особенностей поведения ребенка в семье (по
наблюдению родителей)
Отв.
Ин.
Реш.
Сам.
Выд.
Наст.
Эн.
Вн.
Цел.
Об.б.
O 1.7.
O 1.9.
0,18*
-0,22**
O 1.11. O 1 16 O 1.21 O 1.24
0,24** 0,18*
0,24**
0,22**
-0,17*
-0,17*
0,20** 0,21** 0,18*
0,18*
0,20**
0,15*
0,18* 0,17* 0,17*
0,22**
0,18*
0,30**
0,16*
-0,20**
-0,24**
-0,16*
-0,20**
Примечания:
n –180; * - p< 0,01; ** - p< 0,001;
О 1.7 - ребенок часто подавлен, печален;
О 1.9 - у ребенка есть друг, с которым он играет с
особенным удовольствием;
О 1. 11 – ребенок уважаем другими детьми;
О 1. 16 – ребенок думает, прежде чем действовать;
О 1. 21 – ребенок активен, заинтересован, любознателен;
О 1. 24 – ребенок заторможен.
Таблица 7
Корреляции наказаний, применяемых к испытуемым в их
родительской семье, и наказаний, которые они
применяют к своим детям
1.1
1.2
1.3
1.4
1.5
1.6
1.7
1.8
1.9
1.10
1.11
1.12
1.1
1.2
1.3
1.4
1.5
1.6
1.7
1.8
1.9
1.10
1.11
1.12
1
2
3
0,35**
0,36**
0,11* 0,35**
0,22**
0,12* 0,20**
0,18**
0,24**
0,11* 0,23**
0,14**
0,19**
0,10* 0,14*;
7
0,10*
0,16*
8
9
4
0,10*
5
6
0,16**
0,15** 0,14**
0,31** 0,20** 0,12**
0,27** 0,30** 0,17**
0,28*
0,14** 0,11* 0,20**
0,16** 0,14**
0,18*
0,13** 0,10* 0,15**
0,14** 0,14** 0,12*
0,14**
10
11
12
0,17** 0,16** 0,17**
0,16** 0,13** 0,25*
0,12* 0,20**
0,11*
0,15* 0,23**
0,21**
0,10* 0,10*
0,29** 0,10*
0,10* 0,32** 0,11* 0,21**
0,10* 0,11* 0,43** 0,24**
0,11* 0,15** 0,28** 0,36**
0,20** 0,20** 0,24**
0,14** 0,13**
0,20**
0,23* 0,16**
0,20** 0,17**
0,16**
0,17**
0,16**
0,26**
0,32** 0,10*
0,39**
Примечания:
1. Сердиться на ребенка. 2. Отправлять ребенка в
58
кровать или в комнату. 3. Трепать за волосы. 4.Задавать порку( рукой). 5. Отшлепать. 6.Запрещать смотреть
телевизор. 7. Временно запрещать выходить из дома.
8. Давать оплеуху. 9. Лишать десерта. 10.Отправлять
ребенка в кровать, лишив его ужина. 11.Брать какой–
либо предмет, чтобы стукнуть ребенка. 12.Грозить строгим наказанием.
Нумерация 1.1, 1.2, 1.3 и т.д. обозначает те же наказания, но применявшиеся к самим взрослым в их
родительской семье.
p< 0,05 ** p< 0,01
При анализе полученных данных мы опирались
на тенденции, которые подтверждаются группой корреляционных связей, а не отдельной корреляцией.
Кроме того, для нас важно, что выявленные тенденции не противоречат данным, которые получены в
предыдущих исследованиях [1;3;4;5]. Одна из таких тенденций состоит в том, что испытуемые с такими чертами личности, как ответственность, инициативность, решительность, выдержка, настойчивость, энергичность, внимательность и целеустремленность в целом более удовлетворены семейной
жизнью. Положительные корреляции выявлены со
всеми сферами семейной жизни, затронутыми в исследовании. Не связан с удовлетворенностью семейной жизнью такой показатель по методике ВКЛ,
как самостоятельность, что не нарушает, с нашей
точки зрения, выявленной тенденции. В отношении
эмоций, отражающих в своей совокупности показатели эмоционального стресса, можно довольно уверенно констатировать, что супруги с выраженными
качествами личности, измеряемыми методикой ВКЛ,
не склонны к переживанию печали, подавленности
и чаще испытывают радость. Менее явно, но все же
отчетливо проявилась тенденция таких испытуемых
переживать гордость, удовлетворенность собой и не
испытывать чувство неудовлетворенности. В отношении эмоций вины и смущения корреляций не обнаружено, что может объясняться большей трудностью идентификации этих эмоций. Данные, относящиеся к удовлетворенности и неудовлетворенности, согласуются с предыдущими результатами, касающимися удовлетворенности различными сферами семейной жизни, а также с показателем подавленности супругов из-за семейных обязанностей (показатель 11). Как показали наши предыдущие исследования, испытуемые с высоким баллом по методике ВКЛ чаще приписывают супругу переживание радости, что может быть как отражением реальной ситуации, так и проекцией собственных переживаний. Как видно из приведенных данных, в отношении тех показателей батареи тестов М.Перре, которые касаются эмоциональных аспектов, шкалы методики ВКЛ дают довольно согласованные результаты. Этот вывод интересен в отношении шкалы ответственности, которая в содержательном плане
несколько отличается от остальных шкал. Данные
подтверждают наши выводы о том, что шкала ВКЛ
диагностирует особенности личности, которые относятся к категории эмоционально-волевых. В нашем
исследовании фиксировались различные виды наВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
казаний, применяемых родителями в отношении своих детей. Как мы и предполагали, личностные особенности супругов, рассматриваемые в нашем исследовании, различным образом связаны с практиками наказания в зависимости от содержания этих
практик. Выявлена тенденция испытуемых с высоким баллом по ВКЛ реже физически наказывать своих детей. Эта тенденция проявляется и в субтесте, в
основном посвященном физическим наказаниям, и
в показателе 6 первых 8 субтестов батареи. Испытуемые с высокими баллами по методике ВКЛ склонны корректировать поведение детей путем демонстрации им своих собственных эмоций, связанных с
ситуацией. Не зависимо от обстоятельств, которые
спровоцировали необходимость вмешательства в
поведение ребенка, эта тенденция проявилась довольно отчетливо, так же, как и просьба, чтобы ребенок извинился. С нашей точки зрения, родители,
показывающие высокие баллы по методике ВКЛ, не
столько вообще отказываются от наказаний своих
детей, сколько выбирают наиболее оптимальную
стратегию наказания. Они не избегают вмешательства в поведение ребенка, когда ситуация это предполагает, но делают это тактично и стремятся показать ребенку воздействие его поведения на эмоции
других людей и учат его смягчать последствия негативного поведения извинениями. Иными словами,
такие родители не стремятся просто блокировать
поведение ребенка и заставить его переживать негативные эмоции, а учат детей понимать последствия
своих действий для других и корректировать их.
Кроме того, родители с высокими показателями по
методике ВКЛ более толерантны к поведению своих
детей. Как и предполагалось, такая позиция оказывает положительное влияние на поведение ребенка.
В итоге дети таких родителей обладают более высоким самоконтролем, более активны, менее подавлены.
Интересен факт взаимосвязи наказаний, которые
родители применяют к своим детям, и наказаний,
которые применялись к ним в их детские годы. Таким образом, личностные особенности супругов определяют ряд характеристик семейного взаимодействия. Опосредуясь параметрами семейного взаимодействия, личностные особенности супругов влияют на параметры поведения и личностные особенности детей. Активные, эмоционально уравновешенные, социально ответственные родители продуцируют позитивный эмоциональный микроклимат в семье,
выбирают оптимальную тактику наказаний и стимулируют развитие позитивных личностных особенностей у детей. Вероятно, действует и обратная тенденция. Чем более оптимальны личностные и поведенческие характеристики детей, тем благоприятнее
микроклимат в семье. Этим подкрепляется баланс в
системе детско-родительских и супружеских взаимоотношений. С нашей точки зрения, центральным
звеном этого баланса являются личностные особенности супругов.
Основные результаты исследования можно обобщить следующим образом:
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
1. Супруги, у которых в большей степени развиты волевые качества личности, более удовлетворены различными сферами семейной жизни.
2. Супруги с выраженными волевыми качествами не склонны к переживанию печали, подавленности, тревожности. Они более удовлетворены собой
и чаще испытывают счастье и радость.
3. Супруги с выраженными волевыми качествами обнаруживают тенденцию чаще приписывать
своему партнеру по браку переживание эмоций радости.
4. Супруги с выраженными волевыми качествами склонны в большей степени применять такие способы наказания как демонстрация ребенку своего
огорчения и требование извинений, чем физические
наказания.
5. Выраженность волевых качеств родителей
коррелирует с некоторыми особенностями поведения ребенка. Дети таких родителей не склонны переживать подавленность, более активны, лучше контролируют себя.
6. Выявлена тенденция родителей чаще применять к детям те наказания, которые применялись
к ним самим в детские годы.
Список литературы
1. Чумаков М.В. Диагностика волевых особенностей
личности // Вопр.психол.-2006.-№1.-С.169-178.
2. Perrez M., Plancherel B., Morval M. (1994) Family stress - a
new approach. Communication au 2e congrиs international
de psychologie de la famille. Universitй de Padoue. 14
juillet (рр. 91-98).
3. Perrez M., Ewert U., Moggi F., Plancherel B. (2000). La
punition des enfant. In J.-P. Pourtois (Ed.) Blessure
d’enfant.La maltraitance: theorie, pratique et intervention
(p. 147–161). Bruxells: De Boeck Universite.
4. Сhumakov M. Person’s will characteristics and family –
psychological particularities. The European Society on
Family relations (ESFR) Abstracts of the ESFR
International Congress. University of Fribourg.
Switzerland. 30.9.- 2.10.2004. P.137.
5. Сhumakov M., Schoebi D., Plancherel B., Perrez M. La
punition corporelle des enfants en Suisse et en Russie //
La revue internationale de l’education familial № 19,
2006. С. 53 – 75.
УДК 159.9:37.015.
М.В. Воробьева
Курганский государственный университет
КОММУНИКАТИВНЫЕ
КАЧЕСТВА ЛИЧНОСТИ
СТУДЕНТОВ, ОБУЧАЮЩИХСЯ
ПО СПЕЦИАЛЬНОСТИ
«ПСИХОЛОГИЯ»
Аннотация. В статье представлены материалы эмпирического исследования сформированности коммуникативных качеств личности студентов, обучающихся
по специальности «Психология». Приводятся результаты сравнительного анализа характера сформированности коммуникативных качеств личности студентов
59
первого, второго и четвертого курсов.
Ключевые слова: коммуникация, студенты, общение, направленность, личность, общество.
M.V. Vorobeva
Kurgan State University
COMMUNICATIVE QUALITIES OF
STUDENTS' PERSONALITY
TRAINED FOR «PSYCHOLOGY»
SPECIALITY
Annotation. In article materials of empirical research
of forming communicative qualities of the students'
personality trained for speciality «Psychology» are
presented. Results of the comparative analysis of forming
character communicative qualities of the students'
personality from the first, second and fourth courses are
given.
Key words: communications, students, a dialogue,
an orientation, a personality, a society.
ВВЕДЕНИЕ
Под коммуникацией в человеческом обществе
подразумевают общение (почти синоним во всех
языках, кроме русского), обмен мыслями, знаниями, чувствами, схемами поведения и т.п.
В отечественной психологии коммуникация с
позиции деятельностного подхода - это сложный,
многоплановый процесс установления и развития
контактов между людьми, порождаемый потребностями в совместной деятельности и включающий в
себя обмен информацией, выработку единой стратегии взаимодействия, восприятие и понимание другого человека.
Принципиально важной особенностью коммуникативной деятельности является то, что она так или
иначе затрагивает все структурные компоненты профессионального труда специалистов класса «человек – человек», выступает в роли главного средства
их профессиональной деятельности, которое не может быть заменено какими-либо другими средствами и без которого деятельность просто не может быть
выполнена. Коммуникативная деятельность является фактором, определяющим качественные характеристики результата (продукта) профессиональной
деятельности.
Коммуникативная деятельность в целом связана со способностью передачи – принятия информации; с овладением различными средствами: вербальными, невербальными; личностным воздействием (персонализация, представленность себя в другом); достижением одинакового восприятия коммуникативной ситуации, то есть, речь идет о коммуникативных умениях (А.А. Леонтьев, А.Б. Зверинцева, В.А. Якунин и др.).
Чаще всего под коммуникативными умениями
понимают умения общения, непосредственной и опосредованной межличностной коммуникации. Традиционно коммуникативные умения — это умения правиль-
60
но, грамотно, доходчиво объяснить свою мысль и
адекватно воспринимать информацию от партнеров
по общению. В то же время существуют различные
классификации коммуникативных умений как в зарубежной, так и в отечественной психологии.
Структура коммуникативных умений, используемая иностранными учеными, рассмотрена Ю.М. Жуковым. В частности он отмечает, что «…одни подразумевают под умениями прежде всего поведенческие навыки, другие способность понимать коммуникативную ситуацию, третьи — способность оценивать свои ресурсы и использовать их для решения коммуникативных задач». Чаще всего используется следующая классификация. Коммуникативные
умения состоят из блока общих умений и блока специальных умений. В свою очередь, общие умения
делятся на умения говорения и умения слушания.
В обоих блоках выделяют как вербальные составляющие, так и невербальные. Причем наибольшее
внимание уделяется формированию умений слушать
и умений невербального общения. Аргументируется это тем, что в рамках традиционной системы обучения не формируется данная группа умений. Кроме того, невербальные реакции происходят на уровне подсознания, что требует дополнительных усилий для формирования сознательных умений пользования этими реакциями.
Существует также и более подробная классификация коммуникативных умений. Выделяют, например, умения проводить консультации, умения
работать с группой, навыки письменной речи, умения вести телефонные переговоры, умения давать
оценку себе, другим, группе, процессу, событиям,
умение организовывать позитивную обратную связь,
умение поставить себя на место другого, навыки
уместной самоподачи и другие. Особенности приводимых классификаций заключаются в том, что их
авторы имеют различия в социальной позиции, теоретической основе и практических целях.
Однако можно использовать другие критерии и,
следовательно, классификации. Например, А.В. Мудрик выделяет такие составляющие коммуникативных
умений, как ориентироваться в партнерах, объективно воспринимать людей (понимать их настроение,
характер); разбираться в ситуации общения (знать
правила, устанавливать контакты); сотрудничать в
различных видах деятельности (ставить цели, планировать их достижение; анализировать достигнутое).
По Г. М. Андреевой, каждая группа умений соответствует одной из трех сторон общения (коммуникационной, перцептивной и интерактивной). Группа умений, соответствующая коммуникационной стороне общения: цели, мотивы, средства и стимулы
общения, умения четко излагать мысли, аргументировать, анализировать высказывания. Другая группа соответствует перцептивной стороне общения и
включает понятия эмпатии, рефлексии, саморефлексии, умения слушать и слышать, правильно интерпретировать информацию, понимать подтексты. Третья группа — интерактивная сторона общения: поняВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
тие о соотношении рационального и эмоционального
факторов в общении, самоорганизация общения,
умение проводить беседу, собрание, увлечь за собой, сформулировать требование, умение поощрять,
наказывать, общаться в конфликтных ситуациях.
Проблема коммуникативных умений тесно связана с понятием «коммуникативная компетентность»
личности.
Коммуникативная компетентность с точки зрения деятельностного подхода включает знания, умения, навыки, а также способы выполнения деятельности на высоком уровне квалификации в соответствии с конкретными условиями, в интересах удовлетворения определенных потребностей (Ю.М.Жуков, Л.А.Петровская и др.).
Учитывая, что профессия психолога входит в
перечень профессий типа «человек-человек», студентам, обучающимся по специальности «Психология», необходимо быть подготовленными к осуществлению разных видов общения, иметь развитую
коммуникативную активность, позволяющую инициативно и компетентно проявить себя в общении.
Профессиональное и личностное в деятельности психолога очень часто бывают тесно связаны.
Трудно быть в личностном плане одним, а в профессиональной деятельности совершенно другим. Поэтому личностные качества составляют важный фундамент профессиональной успешности психолога.
К таким качествам, бесспорно, относятся доброжелательность, уважительное отношение к людям, чуткость, отзывчивость, альтруистичность, гуманность,
интеллигентность. Но перечисленные особенности
личности психолога тесно связаны с формированием таких коммуникативных умений, как умение понимать других людей и психологически корректно
воздействовать на них. Психолог должен уметь работать с людьми, разбираться в характерах, обладать не только психологическими знаниями, но и психологической интуицией. Коммуникативными качествами психолога, важными для его профессиональной деятельности, можно считать привлекательность,
общительность, тактичность, вежливость, умение
слушать и понять другого человека. В целом комплекс этих качеств часто называют «талантом общения».
В связи с этим нам показалось важным провести эмпирическое исследование, направленное на
изучение коммуникативных качеств личности студентов, обучающихся по специальности «Психология»,
и проследить характер изменения их коммуникативной компетентности в зависимости от курса обучения.
1. Описание эксперимента
Исследование проводилось под нашим руководством студенткой 5 курса факультета психологии, валеологии и спорта Курганского государственного университета Е.С. Пестоловой. В исследовании приняли участие 55 студентов того же факультета, обучающихся по специальности «Психология», в том числе 30 студентов 1,2 курсов и 25 студентов- 4 курса.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
Для организации исследования были использованы следующие психодиагностические методики:
1. Тест описания поведения в конфликте К.Томаса, направленный на выявление преобладающего стиля поведения личности в конфликтной ситуации: конкуренции, уступки, приспособления, компромисса, избегания, конфликта, сотрудничества.
2. Тест на оценку самоконтроля в общении
М.Снайдера, с помощью которого определялся уровень коммуникативного контроля в общении, т.е.
способность личности адекватно воспринимать ситуацию общения, возможность позитивного участия
в организации межличностного общения.
3. Опросник В.Ф. Ряховского «Оценка уровня
общительности», направленный на определение общего уровня развития коммуникативных свойств
личности (от низкого до высокого уровня).
4. «Методика направленности личности в общении» («НЛО») С.Л. Братченко, позволившая установить преобладающий вид направленности студентов в общении: диалогическая, авторитарная,
манипулятивная, альтероцентристская, конформная,
индифферентная.
Первоначально были проанализированы общие
результаты диагностики коммуникативных качеств
всех студентов независимо от курса обучения.
Анализ результатов обследования по тесту К.Томаса показал, что студенты чаще всего выбирали
такие формы поведения человека в конфликтной
ситуации, как сотрудничество и компромисс. При
этом оказалось, что примерно треть обследуемых
выбрали поддержание конфликта как реакцию на
фрустрирующие ситуации.
Сотрудничество в межличностном общении
предполагает поиск решений, полностью удовлетворяющих интересы обеих сторон, а компромисс
проявляется в стремлении урегулировать разногласия, уступая в чем–то в обмен на уступки другого.
Выбор этих стратегий поведения в конфликтной ситуации для будущих психологов является важным
показателем формирования необходимой коммуникативной компетентности. В то же время наличие
среди студентов-психологов тех, кто показал высокий уровень конфликтности, свидетельствует о недостаточной сформированности их коммуникативных
качеств.
Результаты диагностики самоконтроля в общении показали, что чуть меньше половины студентов
характеризуются средним уровнем коммуникативного контроля, выражающегося в некоторой сдержанности в эмоциональных проявлениях к партнеру по
общению. Отмеченный показатель может быть хорош именно с профессиональной точки зрения, когда необходим эмоционально-лабильный анализ психологических случаев. Вместе с тем эмпатические
качества личности психолога могут страдать в определенных ситуациях.
Меньше всего студентов оказалось с высоким
уровнем коммуникативного контроля (27%), проявляющегося в легкости принятия любой роли, гибком
реагировании на изменения ситуации и способности
61
предвидеть впечатление, производимое на окружающих людей. Эти качества являются весьма значимы для психолога и во многом определяют его коммуникативную.
Примерно у третьей части опрошенных выявились показатели, соответствующие низкому уровню
коммуникативного контроля, что означает устойчивое, ригидное, не гибкое к ситуации общения поведение. В то же время такое поведение характеризуется непосредственностью, большой искренностью
и прямолинейностью в межличностном взаимодействии.
Общий уровень развития коммуникативных способностей студентов мы определяли с помощью опросника В.Ф. Ряховского. Были получены данные,
согласно которым количество полностью некоммуникабельных людей среди студентов оказалось незначительно. Большинство опрошенных обладают нормальным и высоким уровнем сформированности коммуникативных способностей, встречается и болезненная общительность. Новые проблемы и задачи общения не пугают студентов, отмечаются любознательность, терпеливость в общении с другими, готовность
охотно вступать в контакт с другими людьми.
Качества, выявленные при помощи методики
Ряховского, являются профессионально важными
для психолога, а их достаточно высокий уровень
развития у абсолютного большинства опрашиваемых
студентов свидетельствует о правильном выборе
профессии, по крайней мере, с точки зрения выявленных показателей уровня коммуникативных способностей.
Диагностика по четвертой методике «Направленность личности в общении» («НЛО») показала
такие результаты, согласно которым у большинства
студентов преобладает авторитарная направленность
в общении, которая характеризуется доминированием в общении, стремлением подавить личность собеседника, подчинить его себе, сопровождается
«коммуникативной агрессией», когнитивным эгоцентризмом, требованием быть понятым (вернее — требованием согласия с собственной позицией) и нежеланием понимать собеседника, неуважением к чужой точке зрения, ориентацией на стереотипное «общение – функционирование», коммуникативной ригидностью.
Авторитарность в профессиональном общении
психолога является крайне негативной чертой личности.
У несколько меньшей части опрашиваемых преобладает альтероцентристкая направленность в общении, выражающаяся в добровольной «центрации» на
собеседнике, ориентации на его цели, потребности и
бескорыстное жертвование своими интересами, целями в стремлении понять запросы другого с целью
их наиболее полного удовлетворения, но безразличие к пониманию себя с его стороны, в стремлении
способствовать развитию собеседника даже в ущерб
собственному развитию и благополучию.
Третье место по количеству студентов, сделавших соответствующий выбор при опросе по методи-
62
ке «НЛО», заняла конформная напавленность, предполагающая отказ от равноправия в общении в
пользу собеседника, ориентацию на подчинение силе
авторитета, на «объектную» позицию для себя, ориентацию на некритическое «согласие» (уход от противодействия), отсутствие стремления к действительному пониманию и желание быть понятым, направленность на подражание, реактивное общение, готовность «подстроиться» под собеседника.
Преобладание диалоговой направленности выявилось только у четвертой части участников опроса. Эта направленность выражается в ориентации
на равноправное общение, основанное на взаимном
уважении и доверии, во взаимной открытости и коммуникативном сотрудничестве, в стремлении к взаимному самовыражению и развитию.
Примерно равное и наименьшее количество
студентов показали результаты, соответствующие
преобладанию манипулятивной и индифферентной
направленности в общении. Манипулятивная направленность в общении предполагает ориентацию на
использование собеседника и всего общения в своих целях, для получения разного рода выгоды, отношение к собеседнику как к средству, объекту своих манипуляций, стремление понять («вычислить»)
собеседника, чтобы получить нужную информацию,
в сочетании с собственной скрытностью, неискренностью, ориентация на развитие и даже «творчество»
(хитрость) в общении, но односторонняя – только для
себя за счёт другого.
Индифферентная направленность – такое отношение к общению, при котором игнорируется оно
само со всеми его проблемами, доминирование ориентации на «сугубо деловые» вопросы, «уход» от
общения как такового.
2. Выводы
Проведенный далее сравнительный анализ результатов диагностики коммуникативных качеств студентов-психологов 1, 2 и 4 курсов показал значимые различия в характере сформированности всех
исследуемых коммуникативных свойств.
Более 70% студентов-старшекурсников предпочли в качестве стратегии поведения в конфликтной ситуации «сотрудничество» и «компромисс», что
составляет в два раза большее количество выборов
этих стратегий у студентов 4 курса по сравнению со
студентами младших курсов, у которых большинство выборов пришлось на «конкуренцию» и «конфликт».
Сравнение результатов диагностики уровня самоконтроля показало, что среди студентов-старшекурсников значительно больше тех, чьи значения
соответствуют среднему уровню самоконтроля в
общении, а также несколько меньше, чем среди
первокурсников и второкурсников, имеющих низкий
уровень самоконтроля. В то же время оказалось
больше студентов 4 курса, чем студентов младших
курсов, с высоким уровнем самоконтроля.
Сравнивая результаты исследования уровня
коммуникабельности, мы установили, что студентовстаршекурсников с нормальным уровнем коммуниВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
кабельности оказалось значительно больше, чем
первокурсников и второкурсников, с показателями
уровней «весьма общителен» и «рубаха-парень»меньше.
Анализ результатов диагностики направленности личности в общении показал, что, у студентов 4
курса по сравнению со студентами 1 и 2 курса существенно возрастают значения, соответствующие диалогической, альтероцентристской и конформной направленности и снижаются показатели индифферентной и авторитарной направленности в общении. В то же время среди студентов-старшекурсников несколько повышается число тех, у кого преобладает манипулятивная направленность в общении с другими людьми.
Таким образом, проведенное нами эмпирическое исследование коммуникативных качеств личности студентов-психологов КГУ, обучающихся на 1, 2
и 4 курсах, показало, что у старшекурсников по сравнению со студентами младших курсов происходят
позитивные изменения в характере сформированности их коммуникативных свойств: они проявляют
большую гибкость в общении, используют стратегию сотрудничества и компромисса в конфликтных
ситуациях, достаточно коммуникабельны и способны контролировать себя в общении с другими людьми, стремятся к диалогу и взаимопониманию в межличностном взаимодействии.
Учитывая, что коммуникативные качества являются профессионально важными в личности психолога, можно утверждать, что их развитие происходит по мере освоения студентами в процессе учебной деятельности профессиональных знаний, умений и навыков.
Список литературы
1. Андреева Г. М. Социальная психология. — М.: Изд-во
МГУ, 1980.
2. Введение в практическую социальную психологию / Под
ред. Ю. М. Жукова. – М.: Смысл, 1996.
3. Педагогика и психология высшей школы: Учебное
пособие/Под ред. М.В. Булановой-Топорковой. Ростов н/Д:Феникс, 2002.
4. Петровская Л. А. Компетентность в общении. Социально-психологический тренинг.- М., 1989.
УДК 159.9:37.015.
А.М. Первитская, Н.Ю. Демина
Курганский государственный университет
ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНОПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ
АДАПТАЦИИ ПЯТИКЛАССНИКОВ
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению вопроса об особенностях социально-психологической адаптации пятиклассников. Рассмотрены компоненты адаптации.
Ключевые слова: социально-психологическая
адаптация, младший подросток, тревожность, страх самовыражения, самооценка.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
A.M. Pervitskaya, N.Y. Demina
Kurgan State University
FEATURES OF SOCIAL AND
PSYCHOLOGICAL ADAPTATION
OF FIFTH GRADERS
Annotation. Article is devoted to the question
consideration features of social and psychological
adaptation of fifth graders. Adaptation components are
considered.
Key words: social and psychological adaptation, the
younger teenager, uneasiness, fears of self-expression, a
self-appraisal.
ВВЕДЕНИЕ
Социально-психологическая адаптация - это
процесс взаимодействия личности и социальной
среды, направленный на достижение определенной
степени соответствия результатов деятельности требованиям социума; представляет собой самоорганизующуюся систему, где основными элементами
являются структурные компоненты личности, с одной стороны, и особенности социального окружения,
с другой [2].
В период всей жизни человека - с момента рождения и до самой смерти - его непрерывно сопровождает процесс адаптации. Этот процесс неразделим с самим понятием «жизнь»: немыслима жизнь
без адаптации, равно как и адаптация не существует вне жизненного цикла живого организма. Адаптация личности, особенно младшего подростка, в обществе постоянных перемен затруднена, человек не
успевает за стремительным ходом событий [3].
Изучая особенности младшего подростка, можно отметить, что в этот самый короткий по астрономическому времени период проходит великий путь в
своем развитии: через внутренние конфликты с самим собой и с другими, через внешние срывы и восхождения он может обрести чувство взрослости [4].
Одним из переломных моментов является переход ребенка из начальной школы в среднюю. Изменение окружающей обстановки, привычных условий, сферы общения и ритма жизни, повышение требований к самостоятельности и ответственности,
интенсивные умственные нагрузки вызывают хроническую эмоциональную напряженность, тревожное
состояние, провоцируя снижение социально-психологической адаптации, что в свою очередь отрицательно влияет на наиболее полное личностное развитие и психическое здоровье и может привести к
дезадаптации [5].
В данной статье приводятся результаты исследования социально-психологической адаптации пятиклассников.
Социально-психологическая адаптация младших подростков может заключаться в избавлении
от чувства страха, одиночества или сокращении
сроков социального научения, когда, опираясь на
общественный или групповой опыт, учащиеся избав-
63
ляется от необходимости проб и ошибок, сразу выбирая более подходящую программу поведения [1].
Компоненты социально-психологической адаптации
рассмотрены при помощи методик: тест школьной
тревожности Б.Н. Филипса, цветовой тест М. Люшера, социометрическая техника Дж. Марено, методика самооценки Т.В.Дембо - С.Я.Рубинштейна, модификация Прихожан.
Для удобства интерпретации выбору разделили
по гендерному признаку. Значимые различия между адаптацией девочек и мальчиков были выявлены
при помощи Т- критерия Вилкоксона (для несвязных
выборок) (р ≤ 0,05).
Значимые различия обнаружены по следующим
показателям:
- самооценка (красивый), у девочек выше, чем
у мальчиков;
- общая самооценка, у девочек выше;
- общая тревожность, у мальчиков выше, чем у
девочек;
- страх самовыражения у мальчиков выше;
- страх проверки знаний у мальчиков выше;
- количество взаимных положительных выборов
у девочек больше, чем у мальчиков.
Общая тревожность в школе - эмоциональное
состояние ребенка в школе. У мальчиков пятых классов тревожность выше в силу того, что они более
закомплексованы, и анализ успеваемости у девочек и мальчиков показывает, что уровень успеваемости мальчиков ниже, чем у девочек. Это накладывает свой отпечаток на более высокие показатели тревожности по компоненту страх проверки знаний. Можно сказать о том, что мальчики сильнее испытывают
переживания тревоги в ситуациях проверки, особенно публичной, знаний, достижений, учебных возможностей, которые типичны для неуспешных школьников или являются важным симптомом эмоционального неблагополучия.
Страх самовыражения - негативные эмоциональные переживания возникают у ребенка в ситуациях,
предполагающих самораскрытие, предъявление
себя другим, демонстрацию своих возможностей.
Высокие показатели тревоги по компоненту страх
самовыражения у мальчиков объясняются тем, что
активность участия в классных и школьных мероприятиях ниже, чем у девочек.
Из-за резких гормональных сдвигов в связи с
половым созреванием девочки и мальчики подросткового возраста необычайно чувствительны в вопросах самооценки и часто действительно неуклюжи
и не уверены в себе. Тревожность оказывает существенное влияние на самооценку ребенка. В нашем
случае влияние таких компонентов школьной тревожности, как общая тревожность в школе, переживания социального стресса, фрустрация потребности
в достижении успеха, страх самовыражения, страх
ситуации проверки знании, страх не соответствовать
ожиданиям окружающих, низкая физиологическая
сопротивляемость стрессу, проблемы и страхи в отношениях с учителями, отразились и на формирова-
64
нии общей самооценки, что также подтверждает результат, полученный в ходе обследования девочек, то
есть у девочек показатель выше, чем у мальчиков.
Девочки имеют более высокие показатели успеваемости, высокий уровень участия и активности
в классных и внеклассных мероприятиях, в умении
раскрыться и преподнести себя - все это вместе повлияло на формирование высокой самооценки по
компоненту «красота». Девочки занимаются в кружках эстетического цикла: художественная школа,
бальные и эстрадные танцы, вокал.
В подростковом возрасте общение выдвигается на первое место, оно играет важную роль в формировании личности. В период отрочества подросток начинает ценить свои отношения со сверстниками. Общение с теми, кто обладает таким же, как у
него, жизненным опытом, дает возможность подростку смотреть на себя по-новому.
Количество взаимных положительных выборов
у девочек выше, чем у мальчиков в пятых классах.
Это объясняется тем, что у девочек выше уровень
самооценки, ниже уровень тревожности, чем у мальчиков, что говорит о том, что они более уверены в
себе, в меньшей степени боятся оценки своей личности окружающими, менее замкнуты в общении и
могут без особого труда начать общаться.
Анализ социально-психологической адаптации
пятиклассников показал, что значительные отличия
тревожности мальчиков и девочек в общей выборке
наблюдаются практически по всем параметрам. При
этом школьная тревожность мальчиков пятых классов значительно выше тревожности девочек пятых
классов, вследствие чего самооценка у девочек
выше, так как тревожность оказывает существенное
влияние на самооценку ребенка.
Анализ изменений показателей социально-психологической адаптации при переходе из 4 в 5 класс
проводился при помощи Т-критерия Стьюдента, получены следующие результаты:
- страх несоответствия ожиданиям окружающих
в 4 классах, показатель выше (t = 3,16; p ≤ 0,001,
при n = 108);
- проблемы и страхи в отношениях с учителями
в 4 классах, показатель выше (t = 2,18; p ≤ 0,01,
при n = 108);
- количество отрицательных взаимных выборов
выше в 5 классах (t = -3,6; p ≤ 0,001).
По остальным показателям значимых различий
не выявлено. Можно сделать вывод, что ситуация
перехода в среднее звено не является психотравмирующей именно в начале 5 класса, она захватывает личность еще в конце 4 класса. При переходе
в среднее звено страхи и опасения, которые появились к концу начальной школы, возможно из-за ситуации неизвестности и неопределенности (какие
будут учителя, предметы, как будут спрашивать и
оценивать, как отнесутся более старшие ребята),
постепенно исчезают: все оказалось не так страшно. Повышение количества отрицательных взаимовыборов можно объяснить большим предоставлением свободы учащимся, меньшим контролем со стоВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
роны классного руководителя, те отрицательные тенденции, которые были скрыты при постоянном контроле учителя начальных классов, сейчас нашли свой
выход.
ВЫВОДЫ
1. Корреляционный анализ позволил выделить
особенности взаимосвязей показателей социальнопсихологической адаптации в 5 классе. Все значимые корреляционные связи обнаружены при p ≤ 0,01,
n=55.
2. В частности высоко оценивающий себя ребенок в области умственных способностей легче переживает социальные стрессы, его физиологическая
сопротивляемость стрессу тоже выше. Высокая самооценка по шкале общительный также связана с
более высокой физиологической сопротивляемостью.
3. Дети, считающие себя воспитанными, испытывают меньшее чувство тревоги, легче переживают стрессовые ситуации, страх самовыражения ниже,
такие дети сами более положительно относятся к
окружающим и являются принятыми среди сверстников.
4. Высокая самооценка отрицательно связана с
социальным стрессом, такие дети психотравмирующие ситуации переживают легче, чем те, чья самооценка занижена.
Таким образом, при помощи корреляционного
анализа установлено, что существуют связи между
компонентами социально-психологической адаптации.
Список литературы
1. Кан-Калик В.А. Учителю о педагогическом общении. - М.:
Просвещение, 2007. - 358с.
2. Леонтьев А.А. Педагогическое общение. - М.: Маяк,
2001. - 357с.
3. Налчаджян А.А. Психологическая адаптация: механизмы и стратегии. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.:
Эксмо, 2010. - 368с.
4. Райс Ф. Психология подросткового и юношеского
возраста.- СПб. М.: Питер, 2000. - 349с.
5. Рогов Е.И. Настольная книга практического психолога:
Учеб. пособие: В 2 кн.- М.: Гуманит. изд. центр
ВЛАДОС, 2003. - 384с.
УДК 159.9:37.015.
З.А. Киреева, Е.Л. Стойко
Курганский государственный университет
ОСОБЕННОСТИ
ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО
САМООПРЕДЕЛЕНИЯ
СОВРЕМЕННЫХ
СТАРШЕКЛАССНИКОВ
Аннотация. Статья посвящена проблеме профессионального самоопределения современных школьников. В проведенном исследовании рассматривались
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
личностные особенности детей, влияющие на ход профессионального определения. Среди таких особенностей следует отметить, прежде всего, самооценку, мотивационные образования, адекватность образа «Я».
Ключевые слова: профессиональное самоопределение, мотивы выбора профессии, самооценка, способности и склонности.
Z.A. Kireeva, E.L. Stoyko
Kurgan State University
PROFESSIONAL SELFDETERMINATION FEATURES OF
MODERN SENIOR PUPILS
Annotation. The article is devoted to the professional
self-determination problem of modern schooldchildren. In
carried out research children person's peculiarities are
considered, which influence deeply self-determination
progress. Among such peculiarities there is self-appraisal,
motivation forms, self-image adequacy.
Key words: professional self-determination,
professional choice motives, self-appraisal, abilities and
dispositions.
ВВЕДЕНИЕ
Профессиональное самоопределение личности
- сложный и длительный процесс, охватывающий
значительный период жизни. Его эффективность, как
правило, определяется степенью согласованности
психологических возможностей человека с содержанием и требованиями профессиональной деятельности, а также сформированностью у личности способности адаптироваться к изменяющимся социально-экономическим условиям в связи с устройством
своей профессиональной карьеры [1].
Приходится этот процесс на конец подросткового - начало юношеского возраста, что относится к
старшим классам обучения в школе. Старшекласснику приходится ориентироваться в различных профессиях, что совсем не просто, поскольку в основе
отношения к профессии чаще всего лежит не свой
собственный, а чужой опыт, то есть сведения, полученные от родителей, друзей, знакомых, и т.д. Этот
опыт обычно абстрактен, он не пережит, не выстрадан. Кроме того, нужно верно оценить свои собственные возможности - уровень учебной подготовки, здоровье, материальные условия семьи, и главное свои способности и склонности.
У каждой профессии есть свои особенности. Если
человек не обладает личностными качествами, которые считаются профессионально важными для этой
профессии, то и быть успешным в рамках данной
специальности он не сможет.
Для выпускника, как будущего специалиста,
очень важно разобраться в том, какими профессионально важными качествами должна обладать его
личность, чтобы максимально правильно для себя
выбрать свою будущую профессию [3].
Несмотря на определенные положительные результаты, достигнутые в области профориентации, в
65
современных условиях всё ещё не вполне решена
проблема формирования у учащихся профессионального самоопределения, соответствующего индивидуальным особенностям каждой личности и запросам общества в кадрах, его требованиям к современному труженику.
В связи с этим приходится констатировать тот факт,
что большая часть современных школьников, выходя
из стен школы, выбирает профессию, во многом не
считаясь со своими способностями и возможностями,
а ориентируясь на внешние реалии - легкость поступления на тот или иной факультет, возможность закончить вуз, вероятность материального благосостояния
после обучения. Очевидно, причинами такого положения могут быть как объективные социально-экономические условия региона, так и личностные особенности выпускников, которые либо переоценивают, либо
недооценивают свои способности и возможности.
Для выяснения особенностей процесса профессионального самоопределения современных школьников в 2011 г. было проведено исследование, в котором приняли участие старшеклассники из школ
Курганской области.
В ходе опроса было выявлено, что 67% школьников учитывали свои интересы к той или иной сфере профессиональной деятельности при выборе профессии. 33% старшеклассников проигнорировали
свои интересы и выбрали свою будущую профессию исходя из других факторов, т.е. более трети выпускников не учитывают свои индивидуально-психологические особенности и склонности при выборе
профессионального образования.
Также большинство испытуемых на вопрос «Как
вы считаете, что повлияло на выбор профессии?»
ответили, что профессию выбирали самостоятельно,
учитывая свои способности, склонности и возможности (62%). Исходя из уровня заработной платы
профессию выбирали 18% выпускников. Мнение
окружающих повлияло на выбор профессии всего
для 11% учащихся. И только 9% учеников выбрали
профессии исходя из значимости ее для общества.
Для подтверждения данных была использована профессиональная методика «Мотивы выбора
профессии» Р.В. Овчаровой. Большинство школьников (49%) при выборе профессии руководствовались внешними положительными мотивами. Для этих
выпускников главную роль при выборе профессии
сыграли такие факторы, как заработная плата, удаленность от места проживания, соответствие любимому предмету в школе.
Внутренние индивидуально значимые мотивы
стали решающими при выборе профессии для 23%
опрошенных. Старшеклассники в этой группе профессию выбирали, исходя из своих способностей,
склонностей, возможностей. Это предполагает определенный уровень развития у них самопознания:
профессия дает возможности для внутреннего раскрытия личности. То есть на самом деле всего четверть испытуемых реально ориентируется при выборе профессии на те особенности, которые и следует учитывать в первую очередь.
66
Для 15% опрошенных решающими мотивами
при выборе профессии стали внешние отрицательные мотивы. Профессиональный выбор в этом случае старшеклассниками сделан несамостоятельно.
Выбор в первую очередь зависел от окружающих,
профессия выбирается только потому, что является
престижной.
Меньше всего старшеклассников было выявлено с преобладанием внутренних социально значимые мотивов (13%). Для этих юношей профессия
выбирается в первую очередь по степени значимости для общества, ее полезности для человечества.
Профессия им дает возможности для реализации
определенных навыков успешного взаимодействия
в социуме.
Сравнивая данные, полученные в результате
опроса и проведения методики, становится очевидным, что они различны. Так, при опросе большинство школьников сказали, что самостоятельно выбирали свою будущую профессию, но методика показала, что на самом деле таких выпускников всего
23%, а не 62%.
Большая разница выявлена еще в одной группе мотивов - это внешние положительные мотивы.
По результатам, полученным из опроса, всего 18 %
опрошенных в ходе исследования старшеклассников, руководствовались этими мотивами при выборе профессии, тогда как по методике таких учащихся выявлено 49%. Это говорит о том, что выпускники думают, что выбирают профессию потом, что она
им нравится, и у них к ней есть способности, что
никто и ничто не влияет на их выбор. Но на самом
деле в первую очередь большинство старшеклассников руководствуются такими мотивами, как уровень заработной платы, их интересует материальная
сторона вопроса, а не учет их личностных особенностей.
Из проведенного анализа данных следует, что
самооценка мотивов выбора будущей профессии
старшеклассником отлична от истинных мотивов,
повлиявших на этот выбор.
Также была исследована самооценка старшеклассников, как один из факторов, влияющих на выбор профессии. Почти половина опрошенных школьников обладают завышенной самооценкой. Такие старшеклассники завышают мнение о своих способностях и возможностях, не могут адекватно их оценить.
Им трудно разобраться в своих интересах, способностях, качествах и чертах характера. Это может повлечь за собой неверный выбор будущей профессии.
38% опрошенных выпускников обладают адекватной самооценкой. Именно эта группа школьников сделала верный выбор профессии, с учетом своих личностных интересов.
13% школьников, обладающих заниженной самооценкой, скорее всего, выбор профессии сделали с большим трудом, так как недооценивают себя.
Так как сама по себе неадекватность самооценки может привести к формированию неверного выбора профессии, то целесообразно сравнить группы
учащихся с адекватной и неадекватной самооценВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
кой по количеству совпадений мотивов выбора профессии по результатам опроса и методики.
Оказалось, что старшеклассников, выбравших
свою будущую профессию без учета личных интересов, с адекватной самооценкой меньше, чем с
неадекватной самооценкой. То есть при грамотном
самоанализе и развитой рефлексии дети чаще склонны учитывать свои индивидуальные особенности
при выборе профессии, чем дети, имеющие искаженное представление о себе.
Полученные результаты позволяют сформулировать некоторые выводы:
1. Большинство современных старшеклассников неверно оценивают свои мотивы выбора профессии, думая, что учитывают свои способности и склонности, но на самом деле ориентируются на престиж
и оплату.
2. Среди старшеклассников имеются дети с
адекватной и неадекватной самооценкой, причем среди первых доля неучета своих способностей ниже.
3. Таким образом, при планировании профориентационной работы в школе целесообразно ориентироваться на повышение навыков рефлексии и самоанализа у старшеклассников, совершенствовать
их способности, способствовать построению более
адекватного образа «Я».
Список литературы
1. Беспалько В.П., Татур Ю.Г. Системно-методическое
обеспечение учебно-воспитательного процесса
подготовки специалистов. - М.: Высшая школа, 1999.
2. Буякас Т.М. Проблема и психотехника самоопределения
личности //Вопросы психологии. - 2002.- № 2. - С. 10-13.
3. Винтин И. А. Особенности социального самоопределения старшеклассников // Социологические исследования. - 2004. - № 2. - С.9.
УДК 159.9: 34.
Ю.А. Малюшина
Курганский государственный университет
ОСОБЕННОСТИ ТИПОЛОГИИ
НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
ПРАВОНАРУШИТЕЛЕЙ,
ОТЛИЧАЮЩИХСЯ
ПСИХОЛОГИЧЕСКИМ
СОДЕРЖАНИЕМ
КОМПОНЕНТОВ СТРУКТУРЫ
КРИМИНАЛЬНОЙ МОТИВАЦИИ
Аннотация. В статье рассмотрены подходы к изучению личности несовершеннолетнего правонарушителя. Выделена типология несовершеннолетних правонарушителей, отличающихся психологическим содержанием компонентов структуры криминальной мотивации
Ключевые слова: компоненты, криминальная мотивация, несовершеннолетние, подросток, правонарушители, правосознание, преступление, структура, типология.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
J.A. Malyushina
Kurgan State University
TYPOLOGY FEATURES OF
JUVENILE DELINQUENTS
DEFFERING PSYCHOLOGICAL
CONTENT OF CRIMINAL
MOTIVATION STRUCTURE
COMPONENTS
Annotation. In article approaches to studying juvenile
delinquent's personality are considered. The typology of
juvenile delinquents, differing psychological content of
criminal motivaltion structure components is pointed out.
Key w ords: components, criminal motivation,
juveniles, a teenager, a delinquent, sense of justice, a
crime, a structure, a typology.
ВВЕДЕНИЕ
В настоящее время в современной психологической, криминологической литературе разработано
множество классификаций несовершеннолетних правонарушителей. В основу классификации могут быть
положены отдельные психологические понятия и
категории, не отражающие динамику изменений всей
личности, имеющие первостепенное значение для
разрешения поставленных задач.
Для того, чтобы осуществлять эффективную работу с несовершеннолетними правонарушителями,
необходимо изучить их типологию.
В данной статье приводятся результаты исследования мотивации криминального поведения несовершеннолетних правонарушителей.
А.Г. Ковалев подразделил преступников на три
«криминальных типа личности»: 1. Глобальный - человек, характеризующийся полной преступной зараженностью, отрицательно относится к труду, к окружающим людям, анамнез отягощен «алкогольной
наследственностью и другими неблагоприятными
условиями внутриутробной жизни», недостаток воспитания и несформированность нравственного поведения и воли. 2. Парциальный - человек с частично
криминальной зараженностью, у него наблюдаются
черты нормального социального типа и черты преступника, чаще всего совершающего хищения. 3.
Предкриминальный - человек, обладающим такими
морально-психологическими свойствами, что под
влиянием определенных обстоятельств он совершает
преступления. К этому типу относятся люди с повышенной возбудимостью и недостаточным самообладанием, они обычно совершают хулиганство или
убийство на почве ревности, мести и т.п. Либо, не
прикладывая усилий, стремятся удовлетворить свои
потребности. Данная классификация требует уточнения, так как она не учитывает влияния внешних условий на формирование данных типов.
Ю.Д. Блувштейн (1971) в качестве критерия типологии использовал конкретную форму антисоциальной
направленности. В.Т. Лашко (1965) выделяет среди
67
осужденных несовершеннолетних основные структурные типы характеров: чувствительный, агрессивный и лицемерный. В основе данной классификации
лежит представление о том, что психологической
основой преступного поведения являются преобладание процесса возбуждения над торможением,
импульсивность, безволие и т.п. Впервые предложил классифицировать подростков-правонарушителей исходя из мотивации антиобщественного поведения, П.П. Вельский (1924). Он разделил их на следующие группы: 1. Активно стремящиеся удовлетворить элементарные и низменные потребности; 2.
Поддающиеся в силу слабоволия и внушаемости
подстрекательству; 3. Мечтатели; 4. Морально и умственно дефективные; 5. Действующие под влиянием истерии или психопатии [3].
Л. И. Божович высказывает предположение о
существовании различных групп правонарушителей,
у которых имеется разное соотношение антиобщественных наклонностей и нравственных стремлений.
Если подросток, совершивший бесчестный поступок,
испытывает угрызения совести, то можно предположить, что его поступок был мотивирован сильной
потребностью примитивного, общественно-отрицательного характера, которая победила противостоящее ей нравственное побуждение - воздержаться
от бесчестного поведения [2].
Основываясь на концепции П.П. Вельского,
взглядах Л.И. Божович, Г.Г. Бочкарева выделяет три
группы несовершеннолетних правонарушителей:
1. Тип «раскаивающиеся»; 2. Тип «бесконфликтных». Анализ асоциальных и аморальных мотивов
«бесконфликтных» правонарушителей показывает
наличие у них сильных примитивных потребностей;
3. Тип «циники» в отличие от других типов характеризуется не только слабостью нравственных мотивов, но и наличием аморальных убеждений.
Таким образом, нравственная тенденция имела
место, но оказалась нереализованной, и это выразилось в чувстве неудовлетворенности собой. Если
это так, то преступления, сопровождающиеся раскаянием, угрызениями совести, свидетельствуют о
доминировании в мотивационной сфере таких подростков элементарных потребностей при имеющихся нравственных побуждениях. Этой группе правонарушителей нами было дано условное название
«раскаивающиеся». Другие правонарушители не испытывают угрызений совести. Совершив преступление, они опасаются только наказания; если же преступление остается нераскрытым, они удовлетворены этим. Согласно идеи Л. И. Божович, можно предположить, что этим переживаниям в мотивационной
сфере соответствует, с одной стороны, наличие достаточно настойчивых примитивных потребностей и
стремлений, с другой - отсутствие нравственных
побуждений, способных вступить в конфликт с первыми. У некоторых подростков этой группы общественно-отрицательные потребности могут быть и не
очень сильно выраженными, но слабость нравственных тенденций, связанных с правонарушением, приводит их к антиобщественным поступкам, в которых
68
они часто являются соучастниками. Такие подростки составляют вторую группу, которую обозначают
как «бесконфликтную». Третью группу составляют
подростки, которые сознательно противопоставляют
себя моральным требованиям общества. У них не
только отсутствует конфликт между примитивными
потребностями и моральными побуждениями, но их
правонарушения находят поддержку в их антиморальных убеждениях. Сильно развитые антиобщественные потребности они удовлетворяют, следуя
своей циничной «морали», которая позволяет им с
легкостью идти на преступление. Правонарушителей
этой группы мы условно назвали «циниками». В мотивационной сфере «циников» также нет конфликта
между моральными и примитивными потребностями, поэтому в каком-то смысле «циники» - это разновидность «бесконфликтных».
Следует сказать, что в основу этого деления на
группы положен главный и существенный признак соотношение нравственных мотивов с непосредственно действующими примитивными потребностями, с чем связаны и характерные для этих соотношений переживания, т.е. структуру мотивационной
сферы несовершеннолетних.
Абсолютно с других позиций классифицирует
несовершеннолетних правонарушителей Г.М. Миньковский (1971). В основу классификации им были
положены черты общей направленности личности.
Он выделяет четыре типа правонарушителей, для
которых общественно опасное деяние является: 1.
Случайным (коллизионным), противоречащим общей
направленности личности; 2. Возможным с учетом
общей неустойчивости личностной направленности,
но ситуативным с точки зрения повода и ситуации;
3. Результатом общей отрицательной ориентации
личности, обусловливающей выбор среды, времяпрепровождения и непосредственного варианта действий при наличии подстрекательства, определенного образца криминального поведения других; 4.
Результатом преступной установки личности, активный поиск повода и ситуации для преступления, соответствующей системе антисоцииальных оценок и
отношений. Данная классификация достаточно четко и конкретно определяет основные варианты направленности личности правонарушителя и достаточно хорошо показывает процесс формирования
определенных психологических особенностей личности подростков.
Ю.М. Антонян, учитывая субъективные стимулы преступного поведения и его мотивы выделяет,
три наиболее крупные типологические группы преступников: корыстные, насильственные и корыстнонасильственные. Известна типология, в которой преступников дифференцируют исходя из характера
взаимодействия криминогенной личности с разной
степенью выраженности с факторами ситуации совершения преступления или только в зависимости
от степени выраженности криминогенных искажений
личности. По этой типологии выделяют два основных типа: криминогенный и случайный. В свою очередь, криминогенный тип подразделяется на три подВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
типа: последовательно-криминогенный, ситуативнокриминогенный, ситуативный.
Обратим внимание на то обстоятельство, что
вопросы типологизации преступников интересовали
криминологов и ранее, при этом их исследования и
сегодня представляют определенный интерес. Так,
например, И.В. Шмаров и М.П. Мелентьев (1971) выделяют следующие типы правонарушителей: 1) правонарушители с особо стойкой активной антиобщественной установкой личности и 2) правонарушители
с выраженной социальной деградацией личности, антиобщественная установка у которых не имеет определенной направленности, но носит достаточно стойкий характер. Характерно, что помимо общих типологий, делались попытки типологизации отдельных категорий преступников. Например, А.М. Яковлев
(1964) по степени социальной и нравственной запущенности подразделял рецидивистов на две категории: с антисоциальной установкой и асоциальной установкой. К первым он относил преступников, у которых образ жизни сознательно направлен против правопорядка; ко вторым - тех, у кого свойства личности
обесценены в социальном аспекте, а их интересы
находятся вне сферы нормальных отношений [3].
Следует отметить, что различные типологии преступников могут быть достаточно успешно применимы и в административной, и в уголовной практике
органов внутренних дел.
После проведенного анализа полученных результатов нами были выделены следующие типы
несовершеннолетних правонарушителей, в основе
которых положено психологическое содержание ком-
понентов структуры криминальной мотивации.
Для доказательства гипотезы о том, что существуют определенные типы несовершеннолетних
правонарушителей на основании психологического
содержания доминирующего компонента структуры
криминальной мотивации, после проведенного эмпирического исследования с помощью вышеперечисленных психодиагностических методик нами были
выделены следующие типы несовершеннолетних
правонарушителей (табл.1).
Нами был проведен дискриминантный анализ,
который позволил с максимальной эффективностью
разделить всех несовершеннолетних правонарушителей на определенные группы. По значениям F статистики для переменной были определены статические
значимости при дискриминации между совокупностями, то есть мера вклада каждой переменной в предсказании членства в совокупности. Затем был определен характер дискриминации для каждой дискриминантной функции (по всем психодиагностическим методикам) и построены графики дискриминантных функций, которые представляют определенную структуру.
При помощи дискриминантного анализа изучались различия между группами испытуемых по нескольким переменным одновременно. Он был сделан отдельно по каждой методике, при этом проводилось изучение межгрупповых различий (дискриминации), а также возможности классификации наблюдений по группам несовершеннолетних.
Обсуждение результатов
По результатам проведенных исследований
можно сделать следующие выводы:
Типология несовершеннолетних правонарушителей
Название
типа
Первый
тип
Второй
тип
Третий
тип
Таблица 1
Доминирующие характеристика типа
Аксиологический компонент. Ценности: здоровье, самоконтроль, материальные блага,
собственное мнение, воля, аккуратность, свобода
Эмоциональный компонент. Чувства: гедонические, астенические. Потребностномотвиационный компонент. Мотивы: криминальный, вызванный агрессивными потребностями
(агрессивный криминальный мотив); аморальный. Структура мотивации: социальная полезность,
жизнеобеспечение, творческая активность. Поведенческий компонент. Межличностные
отношения: отчужденность, конфликтность, агрессивность. Механизмы психологической
защиты: компенсация, гиперкомпенсация, отрицание, рационализация. Копинг-стретегии:
разрешение и избегание
Аксиологический компонент. Ценности: материальные блага, независимость, собственное
мнение, активная деятельная жизнь, воля, признание, друзья. Эмоциональный компонент:
Чувства: гедонические, меланхолические. Потребностно-мотивационный компонент. Мотивы :
агрессивный криминальный мотив, аморальный мотив, мотив самоутверждения. Структура
мотивации: общение, общественная активность, жизнеобеспечение, социальный с татус.
Поведенческий компонент. Межличностные отношения: агрессивности, конфликтность.
Механизмы психологической защиты: отрицание, рационализация. Копинг-стратегии:
разрешение и поиск
Аксиологический компонент. Ценности: независимость, здоровье, материальные блага,
активная деятельная жизнь, дисциплинированность, самоконтроль. Эмоциональный компонент.
Чувства: астенические и гедонические. Потребностно-мотивационный компонент. Мотивы:
аморальный, агрессивный криминальный, а также эмоциональный мотивы. Структура
мотивации: общение, жизнеобеспечение и творческая активность. Поведенческий компонент.
Межличностные отношения: конфликтность и отчужденность. Механизмы психологической
защиты, как гиперкомпенсация, замещение и регрессия. Копинг-стратегии: поиск и избегание
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
69
1. Были выделены 3 группы несовершеннолетних
правонарушителей. Результаты наблюдений показали,
что испытуемые несовершеннолетние правонарушители по типологии преступлений различной степени
тяжести были разделены на 3 группы: подозреваемые
в совершении особо тяжких, тяжких преступлениях,
подозреваемые в совершении преступлений средней
степени тяжести и подозреваемые в совершении преступлений небольшой степени тяжести.
2.Группы несовершеннолетних, подозреваемых
в особо тяжких и тяжких преступлениях, выявили
идентичность по большинству исследуемых признаков, что позволило нам объединить их в одну группу. Для достоверности дискриминантный анализ был
проведен по нескольким методикам.
3.Выделение среди несовершеннолетних правонарушителей данных типов, отличающихся психологическим содержанием компонентов структуры
криминальной мотивации могут иметь практическое
значение.
4.Данная типология дает основания для индивидуального подхода к несовершеннолетним правонарушителям при проведении различных следственных действий (допросов, очных ставок, опознания, осмотр места происшествия, обыска и т.д.),
при проведении судебных заседаний с участием
несовершеннолетних подсудимых, а также при разработке мероприятий по профилактике рецидивов
преступлений среди несовершеннолетних.
Список литературы
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996
№ 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ,
17.06.1996, № 25, ст. 2954
2. Божович Л.И. Проблемы формирования личности. - М.:
Ин-т практ. психологии; Воронеж: НПО «МОДЭК»,
1997. - 352 с.
3. Криминальная мотивация / Под ред. В.Н. Кудрявцева. М.: Наука, 1986. - 303 с.
4. Ситковская О. Д. Психология уголовной ответственности. -М.: Изд. НОРМА, 1998. - 285 с.
УДК 371.927
Л.С. Дмитриевских
Курганский государственный университет
ФОРМИРОВАНИЕ
ДИАЛОГИЧЕСКОГО ОБЩЕНИЯ У
СТАРШИХ ДОШКОЛЬНИКОВ
Аннотация. В статье представлен анализ существующих подходов к определению понятий «языковая способность» и «коммуникативная способность». Раскрыты основные психолого-лингвистические положения,
лежащие в основе проблемы формирования коммуникативных и языковых умений и навыков как структурных
компонентов диалогического общения. Представлен
анализ методик изучения и формирования диалогического общения у старших дошкольников.
Ключевые слова: диалогическое общение, языковая способность, коммуникативная способность.
70
L.S. Dmitrievskikh
Kurgan State University
DIALOGUE COMMUNICATION
FORMING OF SENIOR PRESCHOOL CHILDREN
Annotation. There is an analysis of current
approaches to the terms definitions «language skills» and
«communicative ability». The basic psycholinguistic
positions are revealed, which are in the basis of the
problem of forming of communicative and language skills
and abilities as structural components of dialogue
communication. There is the analysis of learning methods
and forming of dialogue communication with senior preschool children.
Key words: dialogue communication, language skills,
communicative ability.
ВВЕДЕНИЕ
Речь, выступая одной из основ для всех прочих психических явлений у человека, всегда представляет интерес для исследователей. Однако при
достаточно полном теоретическом изучении этот
вопрос не получил еще достаточного практического
осмысления.
Актуальность исследования подтверждают существующие противоречия между возросшими требованиями, предъявляемыми современной дошкольной
и школьной системой образования, и невысоким уровнем речевой подготовки детей, которые испытывают
трудности в условиях значительной речевой активности; между личностно-ориентированными целями
образования и неготовностью педагогов к работе,
направленной на формирование гармонически развитой личности; между необходимостью осуществления коррекционной работы на основе творческой
деятельности и недостаточным организационно-методическим обеспечением такой деятельности на всех
уровнях обучения и воспитания.
I Теоретическое обоснование проблемы
1.1. Анализ психолого-педагогических и психолингвистических подходов к определению понятия
«диалогическое общение».
Речь является непременным условием и необходимым компонентом осуществления любой деятельности. При важнейшем участии речи человек
приобретает сведения об окружающей действительности, овладевает опытом предшествующих поколений, усваивает социальные ценности. Речь является также важнейшим средством овладения знаниями, необходимой предпосылкой обучения и развития ребенка. Специальными исследованиями, проведенными отечественными дефектологами
Р.Е. Левиной, Г.А. Каше, Л.Ф. Спировой, А.В. Ястребовой, Г.В. Чиркиной, была установлена зависимость между состоянием речевого развития ребенка и возможностью усвоения им школьных знаний.
Выявлено, что формирование полноценной учебной
деятельности возможно лишь при достаточно высоВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
ком уровне развития речи, который предполагает определенную степень сформированности средств
языка (произношение и различение звуков, словарный запас, грамматический строй), а также умений
и навыков свободно и адекватно пользоваться этими средствами в целях общения.
Диалогическая форма речи, по данным О.Е. Грибовой, более сложна, чем монологическая, так как в
ней на ряду с характерной для этой коммуникативной деятельности сменой говорящего происходят
существенно более сложные процессы, чем в монологе [2].
Исходя из всего вышесказанного представляется целесообразным обратиться к рассмотрению
особенностей диалога.
Изучением диалога с позиций лингвистики занимались М.Р. Львов, Э.А. Трофимова, Н.Ю. Шведова, А. К. Соловьева и др. В лингвистических исследованиях разговорной речи разрабатывается
понятие «диалогическое единство». Под диалогическим единством понимается особый вид связи соседних реплик в диалоге. Эта структурная единица характеризуется семантической, структурной и интонационной законченностью. Реплицирование - характерная черта диалога. Реплики рассматриваются как
первоэлементы диалога, границей между которыми
служит конец речи одного говорящего и начало речи
другого.
А.Г. Арушанова утверждает, что диалог - это не
просто композиционная форма речи, но способ осуществления личностных отношений между собеседниками. В основе диалога лежат «диалогические отношения»: ожидание ответа и активное ответное отношение партнеров по общению, принятие личности другого человека. А.В. Батаршев считает, что
диалоговая речь, представляет своего рода последовательную смену коммуникативных ролей общающихся, в ходе которой выявляется смысл речевого сообщения.
Л.С. Волкова, а также О.Е. Грибова отмечают,
что условия производства диалогической разговорной формы речи способствуют тому, что в ней возникают многочисленные искаженные формы, особенно синтаксической: структурные перебои, возврат к
началу конструкции, лишние вставные элементы и
т.п., которые считаются допустимыми именно в разговорной речи. Существуют императивные нормы,
нарушение которых расценивается как недостаточное владение русским языком, в том числе и в разговорной речи [2].
Таким образом, анализ работ А.Г. Арушановой,
О.Е. Грибовой, А.А. Леонтьева и др., в которых исследователи убедительно свидетельствуют о наличии трудностей при построении процесса речевого
взаимодействия детей дошкольного возраста, связанных как с недостаточностью языковых средств,
так и не с сформированностью коммуникативных
умений, дает основания говорить нам о рассмотрении диалога как совокупности языковой и коммуникативной составляющих, где под языковым компонентом понимается владение всеми сторонами родСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
ного языка: его звуковой, лексической, грамматической системами. Коммуникативный компонент - это
способность налаживать речевое взаимодействие с
партнером, устанавливать с ним диалогические, личностные отношения в зависимости от ситуации общения [2;4].
Рассмотрим лингвистические положения, лежащие в основе проблемы формирования коммуникативных и языковых умений и навыков.
Значимым для исследования, с нашей точки
зрения, является рассмотрение понятия «способность». Большой вклад в разработку теории способностей внес Б.М. Теплов, который доказал, что способности проявляются в динамике приобретения и
формирования знаний, умений и навыков в условиях
конкретной деятельности. Так, автором выделено следующее определение этого понятия: способности это индивидуально-психологические особенности
личности, являющиеся условием успешного выполнения той или иной продуктивной деятельности [9].
С точки зрения лингвистики, существует достаточно жесткая корреляция между языковой способностью и коммуникативной способностью, между языковой компетентностью и коммуникативной
компетентностью.
Ю.В. Филиппова, Н.Ю. Кузьменкова в своих
исследованиях, рассматривая коммуникативные
умения, делят их на 3 области:
1. «Область желания», включает в себя потребность в общении, которая и определяет желание
ребенка вступать в контакт с окружающими. Недостаточное развитие потребности в общении может
быть связано с чисто физиологическими нарушениями (различные патологии развития центральной
нервной системы), но гораздо чаще это имеет под
собой психологическую основу. Появление у ребенка различного рода психологических проблем связано, как правило, с негативными факторами социальной, прежде всего, семейной среды.
Однако, по мнению А. Мудрика, даже высоко
развитая потребность в общении может удовлетворяться лишь тогда, когда человек обладает эмпатией - способностью эмоционально отзываться на переживания других людей, проникать в их внутренний мир, понимать их мысли и чувства. Относительно развитая эмпатия позволяет человеку правильно
воспринимать окружающих людей: определять характер человека, его настроение и внутреннее состояние в конкретной ситуации взаимодействия и,
исходя из этого, искать в каждом конкретном случае адекватный стиль и тон общения.
2. «Область знания», определяется тем, в какой
степени ребенок имеет представление о нормах и
правилах эффективного общения. Это знание также
формируется в ходе взаимодействия со взрослыми,
которые своим примером показывают, как вступить
в контакт с другим человеком, как поддерживать
разговор и завершить его, как разрешить возникающие конфликты.
3. «Область умений», она включает в себя умение адресовать сообщения и привлечь к себе вни-
71
мание собеседника, доброжелательность и аргументированность общения, умение заинтересовать собеседника своим мнением и принять его точку зрения, умение критично относиться к собственному
мнению, действиям, высказываниям, умение слушать, умение эмоционально сопереживать.
Таким образом, коммуникативные способности
представляют собой неразрывное единство трех своих
составляющих. Только при достаточном и гармоничном развитии каждой из них можно говорить о наличии у ребенка развитых коммуникативных навыков.
1.2. Онтогенез диалогического общения
В настоящее время существует значительное
число исследований, посвященных становлению
устной речи старших дошкольников.
Этой проблемой занимались многие лингвисты
и психолингвисты. По данным Е.А. Савиной, активное усвоение разговорного языка, становление и
развитие всех сторон речи - фонетической, лексической, грамматической - происходит в дошкольном
возрасте.
А.Н. Гвоздев выявил последовательность появления речевых явлений и выделил 3 этапа [5]: период различных частей речи (от 0,5 до 2 лет); период
словосочетаний (с 1,5 до 3 лет); период различных
видов предложений (с 2,5 до 3 лет); далее человек
достигает вершины речевого развития.
А.Н. Леонтьев отмечает, что речевое развитие
характеризуется развитием возрастным и выделяет
4 этапа.
Подготовительный (от рождения до 1 года), происходит согласование работы речевого аппарата
(дыхательного, голосового, артикуляционного).
Преддошкольный - этап первоначального овладения
языком (от 1,5 до 3 лет). У ребёнка достаточный
объём пассивного словаря, а активный значительно
меньше. Постепенно разрыв сокращается. Дошкольный этап (3-7 лет), словарь соответствует основному словарю взрослого. Активно формируется чувство языка и грамматический строй речи. Школьный.
(от 7-17 лет), осваиваются нормы и правила использования речевых высказываний (уместно). Усвоение
письменной речи. Человек может свободно самовыражаться [4].
Одно из наиболее комплексных психолингвистических исследований представила Н.А. Лемяскина, разработав модель комплексного описания коммуникативного поведения старшего дошкольника.
Представим наиболее характерные его особенности: предпочтительное стремление старшего дошкольника слышать в свой адрес ласковую речь с частым использованием формул речевого этикета и образными эмоциональными обращениями; ожидание
ребенком речевых актов похвалы от окружающих в
свой адрес; при просьбах, требованиях частое использование формул немедленного согласия (сейчас, хорошо, давайте я сделаю), с родителями формул дифференцированного или отложенного согласия (хорошо, только закончу, в магазин пойду, а
мусор выносить не буду) или игнорирование просьбы
72
(я не слышала, ты не говорила); преимущественно
невербальная реакция на похвалу и ласковые слова, реже употребляют слова благодарности и ответную похвалу; невладение приемами перехода от
темы к теме, использование молчания или немотивированного перевода разговора на другую тему;
отражательный характер коммуникативной приветливости; знание и понимание учащимися необходимости овладения ими правильной речью, понимание
того, что имеющиеся ошибки надо исправлять, и
игнорирование этого в речевой практике; теоретическое знание детьми формул речевого этикета при редком их использовании; отождествление понятия «вежливость» с добрым отношением к собеседнику.
1.3. Анализ методик изучения диалогического
общения
Несмотря на постоянный интерес исследователей к проблемам оптимизации педагогической работы с данной категорией детей, приходится констатировать, что в психолого-педагогической литературе
достаточно хорошо исследован лишь языковой компонент, но многие аспекты диагностирования и формирования коммуникативных умений остаются
малоразработанными. Целостной системы диагностики коммуникативных навыков, рассматриваемых
как триединство областей желания, знания и умения, нами не обнаружено. Отмечены лишь отдельные составляющие в рамках определенных исследований.
Так, изучение мотивационной сферы представлено в трудах психологов Р.С. Немова, Н.А. Песняевой, Л.П. Уфимцевой [7]; частично методика исследования уровня владения знаниями дошкольников
о нормах и правилах эффективного общения отражена в работе И.И. Мельниковой, Р.С. Немова; определение области коммуникативных умений представлено в ряде исследований, но известный диагностический аппарат в большинстве своем имеет
форму личностных вопросников (на основе которых
определяется коммуникативная компетентность личности), или предложение гипотетического выбора
испытуемому в абстрактно представленной ситуации
общения. Более перспективным, на наш взгляд, является изучение коммуникативных умений в практических ситуациях диалогического общения посредством моделирования игровой ситуации.
1.4. Анализ методик формирования диалогического общения
Важную роль в решении коммуникативных задач, по мнению О.М. Казарцевой, играет педагог.
Педагогическое общение представляет собой особую область человеческих взаимоотношений, подчиняющуюся законам общения вообще и отличающуюся от других видов общения своеобразием.
Педагогическое общение - это целостная система
знаний, приемов, умений и навыков учителя по организации и осуществлению органичного корректного
взаимодействия с учащимися и по организации и
координации взаимодействия учащихся между собой. Правильно организованные взаимоотношения
учителя и учащихся обеспечивают успешность обуВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
чения и воспитания, способствуют всестороннему
раскрытию личности учащегося, создают благоприятный психологический климат обучения. Педагог,
освоивший вершины педагогического общения, выступает в роли психотерапевта, который помогает
учащимся раскрыть свои внутренние резервы и использовать их без переживания чувства неловкости, стеснения или ущербности.
По данным Е.А. Савиной, диалог как особая
форма педагогического общения предполагает отношение к ребенку как к равному собеседнику, имеющему право на свою собственную точку зрения,
внутренний мир, убеждения. Диалогическая форма
педагогического общения характеризуется направленностью партнеров по общению друг на друга,
терпимостью к позиции собеседника. Диалог позволяет организовать педагогический процесс на принципах сотрудничества, сопереживания и сотворчества. Педагогика сотрудничества нацеливает на многосторонние взаимодействия между учителем и учащимися, в частности на обмен информацией, идеями, мыслями и чувствами (а не их передачу).
Н.А. Песняева утверждает, что учебный диалог служит целям развития речевой деятельности
только при определенных условиях, главными из
которых являются учет возрастных, психофизиологических особенностей становления речевой деятельности детей старшего дошкольного возраста [7].
Однако в настоящее время даже в условиях
личностно-ориентированного, коммуникативно-речевого образования многие педагоги по-прежнему либо
недооценивают методы и приёмы диалогического
обучения, либо сводят процесс общения на занятии
к простейшему расспросу.
О.Е. Грибова утверждает, что отсутствие целенаправленной активности у одного из коммуникантов превращает диалог в формализованную вопросно-ответную «беседу», весьма типичную для дошкольной практики.
По мнению Е.А Савиной, на традиционных занятиях со старшими дошкольниками основное внимание уделяется, как правило, формированию
средств общения (развитию звукопроизносительной
стороны речи, лексико-грамматического строя, связной монологической речи), однако в данном исследовании интерес для нас представляет не собственно уровень владения языковыми средствами, а умение использовать средства языка для целей общения в различных коммуникативных ситуациях [2].
Включение в образовательный процесс полноценной методики формирования коммуникативного
компонента сопряжено с определенной трудностью
- коммуникация многопланова и рамки занятий тесны для такой объемной и разноплановой работы.
Е.А. Савина в своих исследованиях доказывает
необходимость организации дополнительной внеклассной работы: экскурсий, тематических вечеров и т.д.
На сегодняшний день существует ряд методических разработок И.Н. Зайдмана, С.А. Игнатьевой,
И.И. Мельниковой, Е.В. Нечаевой, В.Н. Романюты,
Е.А. Савиной, Ю.В. Филипповой и др., направленСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
ных на овладение коммуникативной компетентностью педагогов, студентов-дефектологов, школьников,
старших дошкольников - все они имеют свои достоинства и недостатки.
Таким образом, анализ взглядов исследователей доказал важность проблемы формирования диалогической формы речи, в частности коммуникативных умений и навыков для педагогики в целом.
Список литературы
1. Выготский Л.С. Мышление и речь. Собрание соч. - М.,
1982.
2. Грибова О.Е. Психолингвистика и логопедия: вопросы,
предложения // Дефектология. - 1999. - №3. - С. 35-39.
3. Казарцева О.М. Культура речевого общения: теория и
практика обучения: Учебное пособие. - 4-е изд. - М.:
Флинта: Наука, 2001. - 496с.
4. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики: Учебник для
вузов.- М.: СПб: Смысл, Лань, 2003. - 288с.
5. Лисина М.И. Проблемы онтогенеза общения. - М.:
Педагогика, 1986. - 143 с.
6. Микляева Н.В. Развитие языковой способности у детей
с общим недоразвитием речи // Дефектология.- 2001.
- № 2.
7. Песняева Н.А. Эффективность развития речевой
деятельности младших школьников в учебном
диалоге // Начальная школа. - 2005. - №5.- С. 54 - 57.
8. Пищальникова Н. И. Способность к изучению языков. М.: Издательский центр «Астрель», 2001. - 280 с.
9. Теплов Б.М. Избранные труды: В 2 т. - М.: Педагогика,
1985. - Т. 1. 328 с
10. Халилова Л.Б. Вопросы теории обучения речевой
коммуникации учащихся с церебральным параличом //
Дефектология. - 1990. - №1. - С. 53 - 59.
УДК 159.923.2; 159 922.776.4; 159.922.763
Р.В.Овчарова, Э.Р. Гизатуллина
Курганский государственный университет
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ
СТРУКТУРА НРАВСТВЕННОЙ
СФЕРЫ ЛИЧНОСТИ
Аннотация. В статье представлены результаты
сравнительного исследования нравственной сферы
личности как интегрального системного образования.
Ключевые слова: нравственная сфера личности,
нравственное сознание и самосознание, нравственные
чувства и переживания, нравственные качества, нравственное поведение.
R.V. Ovcharova, E.R. Gizatullina
Kurgan State University
PSYCHOLOGICAL STRUCTURE
OF MORAL SPHERE OF THE
PERSON
Annotation. In article results of comparative research
moral sphere of the person as the integrated system
formation are presented.
Key words: moral sphere of the person, moral
73
consciousness and consciousness, moral senses and
experiences, moral qualities, moral behavior.
Относя категорию личности к числу базовых для
психологической науки и указывая на многоплановость этого понятия, Б.Ф. Ломов (1984) настаивал
на раскрытии интегральных качеств человека, понимания его как организованной целостности, а также
вскрытия объективных оснований этих интегральных
психологических свойств, которые характеризуют
человека как индивида, как индивидуальность и как
личность [8].
Структурный подход к личности является
результатом преодоления концепции изолированных
свойств, которая представляла личность как сумму
определенных черт. По мере того, как осознавалось,
что то или иное свойство может быть понято лишь в
связи со всеми другими свойствами, утверждались
идеи о структуре личности. Если личность понимается как сочетание свойств, то неизбежно встает
вопрос о способе этого сочетания, то есть о структуре. Таким образом, структура личности решает два
основных вопроса: что представляют собой основные стабильные элементы личности и каким образом они связаны между собой.
Структура (строение) — это совокупность устойчивых связей между компонентами сложного
объекта, обеспечивающих его целостность и стабильность. В психологии понятие «структура» имеет
два смысла. Структурами нередко называют более
или менее стабильные психические образования,
которые инициируют и регулируют поведение. Второе значение слова «структура» предполагает рассмотрение личности или ее свойств как системы. В
последующем понятие структуры будет употребляться в этом (втором) смысле.
Различают пять распространенных типов стратегий структурирования личности: симптомокомплексная, факторная, блочная, мотивационно-динамическая, поведенческо-интеракционистская.
Б.Г. Ананьев (1980), проанализировав особенности взаимодействия отдельных свойств и различные принципы построения структур личности,
пришел к выводу, что структура подчиняется двум
принципам одновременно:
1) субординационному, или иерархическому, когда наиболее сложные и общие свойства подчиняют
себе элементарные и частные социальные и психофизиологические свойства;
2) координационному, означающему, что взаимодействие осуществляется на паритетных началах,
допускающих ряд степеней свободы для коррелируемых свойств, т.е. относительную автономию каждого из них [2].
Работы Л.Терстоуна, Э.Гилфорда, Р.Кеттелла и
Г.Айзенка дают научные факты, согласно которым
структура личности является скорее всего иерархической. Таким образом, имеется достаточно данных
для того, чтобы утверждать, что могут быть следующие личностные структуры: иерархические (вертикальные); координационные («демократические»,
74
горизонтальные или сетевые); функциональные (целевые).
Кроме того, на основании критерия общности
можно выделить такие структуры личности, как общие, частные и специальные.
Иерархическими являются также структуры,
предполагающие наличие «ядра», высшей инстанции, осуществляющей регуляцию психических функций и поведения личности. В качестве такого ядра,
по мнению Б.С.Братуся, выступает нравственно-ценностное.
Координационные структуры личности предполагают известную рядоположность свойств и функций, наличие двусторонних влияний, гармоничность
внутренних отношений.
Функциональные (целевые, деятельностные или поведенческие) структуры характерны
тем, что выделенные взаимосвязи подчиняются целевому принципу.
Деление личностных структур на общие, частные и специальные обусловлено тем, что познание личности носит дифференцированный характер.
Предметом изучения в одних случаях выступает
личность в целом, в других - исследование сосредоточивается на отдельных «подструктурах», а в
третьих - на личности особого рода или типа.
Необходимость определения места нравственной составляющей в структурной организации личности упоминается в работах К.А.Абульхановой,
Б.С.Братуся, В.В.Знакова, А.Н.Леонтьева, С.Л.Рубинштейна и др. [1;4;6; 10].
Категории нравственности в приложении к реалиям жизненного пространства личности расцвечивают эти реалии в зависимости от изменений взглядов
человечества на их ценность, отмечает В.С. Мухина
(2004). В разные периоды исторического времени
взгляды на эти ценности то радикально менялись,
то представали как неизменные константы. По мнению Н.В.Светловой (2003), нравственность выступает содержательным ядром направленности личности, которая раскрывается через особенности мотивационно-потребностной сферы, ценности и ценностные ориентации личности.
Личность в узком понимании автора (ядро личности) — это не способ осуществления позиции, а
сама позиция человека в этом сложном мире, которая задается системой общих смысловых образований. Лишь в более широком понимании
(включая характер) — это динамическая система
смысловых образований, опосредствующих ее главных мотивов и способов их реализации.
В настоящее время в психологических исследованиях нравственной сферы личности выделяют
самостоятельные направления, изучающие:
- когнитивный компонент: нравственные убеждения, знания, представления, понятия, оценочные
суждения, ценности и ценностные ориентации, самосознание;
- эмоциональный компонент: нравственные чувства и переживания;
- поведенческий компонент: нравственные дейВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
ствия, привычки, поступки, отношения.
Исследования когнитивной составляющей
нравственной сферы личности. Л.Н.Антилогова
(1999) в индивидуальном нравственном сознании
выделяет убеждения и ценностные ориентации, которые составляют ядро нравственного сознания;
нравственные способности, мотивы и нравственные
качества, представляющие собой три основные сферы нравственного сознания: эмоционально-чувственную (нравственные эмоции и чувства), рациональную (нравственные знания), волевую (воля) сферы.
Нравственное сознание, согласно И.М.Ильичевой (2003), является частью целостного сознания и
отличается способностью отражать объективную
действительность под императивно-оценочным углом зрения; способностью определенным образом
относиться к отражаемым событиям, явлениям, поступкам и связанными с этим переживаниями человека, проявляющимися в различных нравственных
чувствах; способностью к самопознанию, итогом
чего становится обоснование человеком своей моральной позиции; способностью к целеполаганию,
под которым подразумевается свободный выбор
субъектом своих действий на основе сравнительной
оценки вариантов возможных целей в морально-эстетическом аспекте; способностью посредством языка обеспечивать коммуникацию людей, сохранять и
передавать новым поколениям накопленный моральный опыт. Нравственному сознанию, как и сознанию
в целом, по мнению автора, присущ ряд общих функций: познавательная, оценочная, регулятивная и
другие
По мнению Л.И.Божович (1968), нравственные
убеждения являются частью мировоззрения личности и представляют собой устойчивую обобщенную
систему взглядов на мораль. Нравственные оценочные суждения, выступающие основанием для морального выбора и проверки соответствия поведения человека социальным стандартам, рассматривались в работах О.Г. Дробницкого (1977), Б.О. Николаичева (1976) и др. Важную роль нравственных
знаний в становлении нравственного сознания личности отмечали А.И.Раев (1976), О.С. Богданова
(1987) и др. Когнитивный аспект нравственных убеждений, перехода знаний в убеждения также рассматривается в работах Г.М. Шакировой (1990), Г.Е. Залесского (1982), М.И. Боришевского (1986), В.Э.Чудновского (1990).
Проблеме нравственного самосознания в отечественной психологии уделялось значительное внимание (С.Л. Рубинштейн, Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, Б.С. Братусь и др.) [10;4; 5]. Нравственное
самосознание включает в себя осознанное отношение человека к своим нравственным качествам, потребностям, мотивам, установкам, а также соотношение реального нравственного «Я» личности и нравственного «Я-идеала».
Б.С. Братусь (1985) отмечает, что нравственное самосознание определяется ценностно-ориентационными установками, то есть направленностью и мировоззрением личности в целом. Он выдеСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
ляет высшие смысловые образования или «личностные ценности», которые и определяют отношение человека к миру, к себе, к другим людям и выражают нравственную позицию личности [4].
Ценности и ценностные ориентации в качестве
основных элементов нравственного сознания личности рассматривали С.Л.Рубинштейн, Б.С.Братусь,
Л.И.Божович и др. [10;4;3]. Нравственная регуляция
поведения осуществляется, по мнению авторов,
прежде всего через систему ценностных ориентаций личности. Система ценностей определяет содержание тех моральных проблем, которые человеку приходится решать.
Б.С.Братусь (1994) среди «личностных ценностей» выделяет нравственные принципы и идеалы, которые объединяются в целостные смысловые образования и выполняют регулирующую функцию в непосредственной деятельности человека, а также составляют основу направленности личности [4]. Б.Г.Ананьев (1980)
определял ценностные ориентации как базальные,
«первичные» свойства личности, которые определяют мотивы поведения субъекта [2]. В качестве центрального элемента нравственного сознания выделяет
ценности и ценностные ориентации А.И.Титаренко
(1974), который полагает, что они наиболее адекватно отражают суть данного феномена, и дает им следующее определение: «Ценностные ориентации
– это устойчивые, инвариантные, определенным образом скоординированные образования
(«единицы») морального сознания – основные
его идеи, понятия, «ценностные блоки», выражающие суть нравственного смысла человеческого бытия, а опосредованно – и наиболее общие культурно-исторические условия и перспективы» .
Содержанием ценностно-ориентационной подструктуры нравственного сознания личности, по мнению Е.Е.Соловцовой (1999), выступают мотивы и
убеждения человека в необходимости нравственных
норм поведения, представления о целесообразности конкретных нравственных правил и норм, устойчивый идеал поведения, ориентация на нравственное поведение как на ценность и, в соответствии
с этим, на ценностные установки по отношению
к миру, людям, опосредованные через нравственный опыт..
Т.Н.Мальковская (1979) считает, что нравственные ценности определяют направленность всех форм
социальной активности. Однако в научной литературе понятие «нравственная активность» встречается крайне редко и сам термин практически не используется, отмечает Л.Н. Антилогова (1999). Один
из немногих исследователей данного феномена,
Н.Д. Зотов (1984) отмечает, что нравственную активность можно рассматривать как специфическую активность сознания и воли, направленную на практическое осуществление моральных требований, исходящих от общества». Характеризуя нравственно
активную личность, Н.Д. Зотов отмечает, что это личность, чаще всего совершающая нравственные действия, более устойчиво, чем другие, следующая тре-
75
бованиям долга, личность, проверяющая идеалами
добра свой жизненный путь. Рассматривая нравственные способности как индивидуально-психологические особенности сознания личности, позволяющие усваивать моральные нормы и ценности,
осуществлять правильный моральный выбор, устанавливать моральные взаимоотношения с другими
людьми, автор подчеркивает, что их реализация возможна только при наличии у индивида нравственной активности и потребностей, стремления к выполнению моральных норм.
Эмоциональный компонент нравственной
сферы личности составляют нравственные чувства
и переживания. Определение нравственных чувств,
их происхождение и связь с моральным поведением рассматривались в работах С.Л.Рубинштейна,
Е.П.Ильина, А.Г.Ковалева, Б.И.Додонова, А.Ф.Лазурского и др.
С.Л.Рубинштейн (1946) указывает, что человеку свойственно относиться определенным образом
к себе и к тому, что его окружает. Чувство человека
– это отношение его к миру, к тому, что он испытывает и делает, в форме непосредственного переживания. Моральные чувства соответствуют предметному восприятию и предметному действию, что означает их более высокий уровень проявления и выражает осознанное переживание отношения человека
к чему-либо [10]. Нравственные чувства и переживания имеют глубоко личностную окраску, дают человеку удовлетворение от благородного поступка или
намерения, вызывают угрызения совести при нарушении нравственных норм.
Е.П.Ильин (2003) нравственными называет чувства, которые переживает человек в связи с осознанием соответствия или несоответствия своего поведения требованиям общественной морали. Нравственные чувства отражают различную степень привязанности к определенным людям, потребности в общении с ними, отношение к ним. К положительным нравственным чувствам Е.П.Ильин относит чувства доброжелательности, жалости, нежности, симпатии, дружбы, товарищества, коллективизма, патриотизма, долга и т.д. Также ученый выделяет отрицательные нравственные чувства, к которым
относит чувства индивидуализма, эгоизма, вражды,
зависти, злорадства, ненависти, недоброжелательности и др.
А.Г.Ковалев (1970) рассматривал совесть как
эмоционально-оценочное отношение личности к собственному поведению. Это отношение, по его мнению, может возникнуть только в результате глубокого усвоения и принятия норм нравственности, как
результат превращения объективных требований
общества к поведению личности в личную потребность субъекта в определенном образе жизни.
Б.И.Додонов (1978), классифицировав эмоции,
которые придают ценность самому процессу деятельности человека, среди прочих выделил альтруистические эмоции, которые возникают на основе
потребности в содействии, помощи другим людям и
проявляются в заботе, преданности, участии, жало-
76
сти, нежности к близким. Под альтруистическим поведением понимается поведение, направленное на
благо других и не рассчитанное на какую-либо внешнюю награду. А.Ф. Лазурский (1922) отмечал, что
в основе альтруизма лежит комплекс эмоциональных свойств человека: чувство симпатии или процесс «вчувствования», аффективная возбудимость,
сила и продолжительность эмоций, а также значительное развитие волевой деятельности, направленной на помощь страждущим и нуждающимся, отсутствие эгоизма, и себялюбия, доходящее часто
до самозабвения и самопожертвования, значительное развитие нравственных качеств, интерес к внутренним, душевным переживаниям.
Исследования поведенческой составляющей
нравственной сферы личности представлена в
работах С.Л.Рубинштейна, Л.И.Божович, В.И.Селиванова, М.С.Неймарк, Л.Н.Антилоговой и др. По
мнению исследователей, нравственное поведение
в отличие от других его форм обусловлено, прежде
всего, общественными моральными нормами, ценностями, идеалами и выступает как совокупность
поступков, имеющих нравственное значение [10;3].
С.Л.Рубинштейн (1998) отмечает, что именно
отношение к моральным нормам может выступать в
качестве определяющего момента поведения человека. Самым существенным в нем является общественное, моральное содержание. Единицей поведения он считает поступок. Поступком в подлинном
смысле слова является не всякое действие человека, а лишь такое, в котором ведущее значение имеет сознательное отношение человека к другим людям, к обществу, к нормам общественной морали
[10]. Так как в поступке главным выступает его моральное содержание, то поступок не сводится к
внешнему действованию, а в некоторых случаях
воздержание от участия в каком-нибудь действии
само может быть поступком, но только тогда, когда
оно выявляет нравственную позицию и отношение
человека к окружающему. При этом формальное,
внешнее исполнение моральных норм и мотивы этих
поступков не всегда совпадают. И.С.Кон (1989) также подчеркивает, что нравственная позиция раскрывается в поступках и формируется поступками же,
причем особенно важную роль в установлении единства знаний, убеждений и деятельности играют конфликтные ситуации.
Л.Н. Антилогова (1999) определяет нравственное поведение как ряд социально ценных поступков
индивида по отношению к обществу, другим людям,
в основе которых лежат нравственные мотивы, действия, регулируемые общественными нормами и
собственной совестью человека.
Участие волевых процессов в нравственной регуляции поведения отечественными психологами
расценивается по-разному. Так, Л.И. Божович (1968)
полагала, что подлинный нравственный поступок
никогда не определяется сознательным волевым
актом, а является результатом морального чувства
и моральной привычки [3]. И.М.Селиванов (1992)
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
считал, что нравственным человека можно назвать
лишь тогда, когда он не удовлетворяется достигнутым и постоянно мобилизует все волевые усилия в
достижении нравственной цели. М.С. Неймарк (1973),
объединяя эти две точки зрения, указывает, что нравственные качества человека могут проявляться на
двух уровнях: на уровне сознательных намерений,
когда требуется волевое усилие; на уровне непосредственных нравственных потребностей, по нравственной привычке.
Несмотря на разнообразие подходов в классификации нравственных качеств личности, общепризнанной типологии не существует. На основании приведенных подходов к изучению нравственных качеств личности, мы выделяем общее - нравственные качества личности, как структурный компонент нравственной сферы личности выступают внутренним механизмом, лежащим в основе саморегуляции поведения, определяют уровень социальной
активности и личностной зрелости.
Таким образом, в отечественной психологии в
исследованиях нравственной сферы личности выделяются различные составляющие: интеллектуальная, эмоционально-волевая, поведенческая, мотивационно-потребностная и другие, являющиеся по
своей сути теоретическим моделями ее структуры.
Системный подход к исследованию нравственной сферы личности. В целом проблеме
нравственности в отечественной психологии уделялось значительное внимание. Нравственность рассматривалась в рамках личностного и деятельностного подходов, где основной акцент ставился на ее
социальной и культурно-исторической детерминации
(С.Л.Рубинштейн, Л.С.Выготский, А.Н.Леонтьев,
Б.Г.Ананьев, Л.И.Божович и др.) [10;5;7;2; 3]. Также
в отечественной психологии можно выделить два
основных периода в исследованиях нравственности: 1) 60-80-е годы – элементный подход; 2) 80-90-е
годы – системный подход.
Основное положение элементного подхода заключалось в том, что целое можно понять, только
изучив отдельные его компоненты. Вследствие этого в исследованиях нравственности образовались
достаточно самостоятельные направления, а именно изучение: 1) когнитивного компонента нравственного сознания личности (нравственные знания, представления, понятия, оценочные суждения), 2) эмоционального компонента нравственного сознания
личности (эмоции, чувства), 3) нравственных ценностей; 4) нравственных качеств личности; 5) нравственного самосознания личности; 6) нравственного поведения; 7) нравственного развития личности.
Многие исследователи, изучая ее отдельные
компоненты, пришли к необходимости системного
анализа явления. Так, В.В.Знаков (1993) подчеркивает, что нравственные представления и поведение
людей могут расходиться. С этической точки зрения, некоторые поступки (обман, безответственность,
беспринципность) являются моральными. Психологическим регулятором поиска смысла нравственных
проблем у человека выступает совесть, или «вторичСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
ная рефлексия» – фундаментальное качество нравственного самосознания личности. Она характеризует способность человека самостоятельно формулировать нравственные обязанности, требовать от
себя их выполнения, давать оценку своим поступкам. «Поэтому, самосознание в нравственном аспекте – это не сознание собственной значимости, а сознание собственной ответственности. Для него более характерно состояние вины, чем состояние довольства, удовлетворенности» [66, 41].
Развитие психики с точки зрения системного
подхода рассматривается в работах Л.С.Выготского
(1960), К.А.Абульхановой-Славской (1981), А.Н.Леонтьева (1975), Б.Ф.Ломова (1984), С.Л.Рубинштейна (1957) и др. [1; 5;7;10]. В применении к вопросам
нравственного развития личности системный, целостный подход стал доминировать в 80-90-е годы ХХ
века. Основное внимание в системном подходе уделяется исследованию не отдельных элементов, а
многообразию связей и отношений как внутри самой системы, так и взаимоотношений средой.
Для данного исследования представляет интерес
эмпирически подтвержденная модель содержательной
структуры нравственной сферы личности, предложенная Р.В.Овчаровой, Н.В.Мельниковой (2008). По определению авторов, нравственная сфера личности
– это «интегральное взаимодействие когнитивного
(нравственное сознание, нравственный смысл, нравственные ценности, нравственные образы, нравственные нормы), эмоционального (нравственные чувства,
эмпатические проявления в нравственных отношениях), поведенческого компонентов (нравственное поведение, поступки и действия в их мотивационной направленности) в личностной сфере, обеспечивающее
единство нравственного сознания и поведения» на
основе свободного выбора [9, 36].
Однако нельзя не согласиться с Б.С.Братусем
в том, что современная научная психология чаще
всего либо старается вовсе игнорировать в своих
исследованиях нравственную сферу, либо рассматривает ее как некий довесок, добавку к продуктивной деятельности и возникающим вокруг нее производственным отношениям [4].
Исходя из теоретического анализа, структура
нравственной сферы личности представляет собой
частную структуру; нравственной сферы личности подростка – специальную (рис. 1).
Исходя из теоретического анализа, структура
нравственной сферы личности представляет собой
частную структуру; нравственной сферы личности подростка – специальную (рис. 1).
Когнитивный компонент – когнитивные репрезентации, содержанием которых является знание
нравственных категорий, система взглядов на мир;
осознание себя как активного субъекта жизнедеятельности, способного применять нравственные нормы в различных жизненных ситуациях, совершающего свободный выбор и несущего за это ответственность. Включает в себя нравственное сознание,
нравственные знания и убеждения, нравственные
идеалы и нравственные ценности.
77
НК
ЛП
Нравственные мотивы и
потребности
Нравственные действия и поступки
НП
Нравственный выбор
Э моционал ьный
к омпонент
и
а
тв
ия
ва
е
вс
ен
ы
ст
в
чу
нн я
и
ош
е
чу я
в е ан
тн
е
т
ны
о
и
в
е
вс жи
ен
ны ен
тв
ра е
ен ш
ны
о
р
вс
Н
тв тн
ен
пе
ра
вс о
тв
Н
ра
вс
Н
ра
Н
и
е
ни
а
зн
с о ние
е
ия
ен
но з на
д
н
о
ж
е
тв ос
бе
ы
в с с ам
иу
ы
а
ал
сл
ия
де
Нр
н
и
ы
а
м
и
н
с
з
е
ти
е
и
ст
ос
ны
ны
н
т
н
но
н
с
е
ч
о
е
в
ст
чн
ли
ец
ав
ли
ия
ны
ц
е
н
Нр
ы
е
зи
нн
тв
по
ве
вс
я
а
а
т
р
с
н
Н
ав
ен
тв
Нр
с
ав
Нр
Нравствен ное пове дение
Когнитивный
к ом понент
П овед енч еск ий
к омпонент
НП - нравс тв енная
позиция л ич нос ти
НК - нравс твенны е
к ач ес тв а л ич ности
под ростк а
Н равственны й вы бор
Рис. 1. Психологическая структура нравственной сферы личности подростка
Эмоциональный компонент характеризуется
направленностью эмоций по отношению к собственной нравственной деятельности, эмоциональной окраской сопровождающих оценки образа Я в нравственном аспекте; способность к сочувствованию
сопереживанию. Включает нравственные чувства и
нравственные переживания.
Поведенческий компонент выступает рациональной основой нравственной деятельности личности. Отражает степень соответствия нравственным
ориентирам, осознанное переживание ценности собственных поступков. Включает нравственные потребности, нравственные мотивы, нравственные поступки, определяющие линию нравственного поведения.
Выделенные компоненты нравственной сферы
личности взаимосвязаны и взаимообусловлены.
Системообразующим компонентом является нравственная позиция личности как система личностных
смыслов и ценностей.
78
Таким образом, опираясь на системно-структурный подход, мы определили нравственную составляющую в структурной организации личности.
Предложена психологическая структура нравственной сферы личности, которая представлена
тремя компонентами: когнитивным (нравственное сознание, нравственное самосознание, нравственные
знания и убеждения, нравственные идеалы и нравственные ценности); эмоциональным (нравственные
чувства и нравственные переживания); поведенческим (нравственные потребности, нравственные мотивы, нравственные поступки, нравственное поведение). Именно взаимодействие всех компонентов
нравственной сферы обеспечивают высший уровень
нравственного развития личности.
Список литературы
1. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. – М.:
Мысль, 1991.
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
2. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. – СПб.:
Питер, 2001.
3. Божович Л.И. Проблемы формирования личности. - М.,
Воронеж -1997.
4. Братусь Б.С. Психология. Нравственность. Культура. М.: Роспедагенство, 1994.
5. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций.
- М.: АПН, 1960.
6. Знаков В.В. Духовность человека в зеркале психологического знания и религиозной веры // Вопр. психологии.- 1998. - № 3.
7. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. –
М.: Политиздат, 1975.
8. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические
проблемы психологии / Отв. ред. Ю.М. Забродин,
Е.В. Шорохова. – М.: Наука, 1984.
9. Овчарова Р.В., Мельникова Н.В. Развитие нравственной
сферы личности дошкольника. – СПб.: Амалтея,
2008.
10. Рубинштейн С.Л. Человек и мир. - М.: Наука, 1997.
УДК 159.923.2; 159 922.776.4; 159.922.763
Р.В. Овчарова
Курганский государственный университет
ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ
ЭКСПРЕССИВНОГО
ПОВЕДЕНИЯ УЧИТЕЛЯ
СТАРШЕКЛАССНИКАМИ
Аннотация. В статье представлены результаты исследования восприятия эксперессивного поведения
учителя старшеклассниками в зависимости от характеристик субъекта (старшеклассник) и объекта восприятия (учитель).
Ключевые слова: восприятие человека человеком, экспрессивное поведение, учитель и ученики, старшеклассники.
R.V. Ovcharova
Kurgan State University
THE PECULIARITIES OF
TEACHER'S EXPRESSIVE
CONDUCT PERCEPTION BY
SENIOR HIGH SCHOOL
STUDENTS
Annotation. The article represents the results of the
research of teacher's expressive conduct perception by
senior high school students depending on the
characteristics of the subject (high school) and the object
of perception (the teacher).
Key words: perception of the human personality,
expressive behavior, a teacher and students, high school
students.
В настоящее время проблема восприятия и понимания учителя учащимися изучена в меньшей
степени. Вместе с тем экспериментально доказано,
что содержание представлений об учителе, положиСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
тельный опыт взаимодействия с ним влияет на формирование эталонов поведения школьников, определяет способ общения, который они выбирают в
контактах с окружающими, отражается на развитии
их личности, становлении характера, на формировании их как субъектов учебной деятельности. Особое значение имеет общение с учителем для старших подростков. Потребность в неформальном, доверительном общении со взрослым выступает как
важнейшее, способствует формированию позиции
взрослого человека, становлению жизненного самоопределения, что в конечном итоге обусловливает
успешность их социальной адаптации и интеграции
в обществе новообразование этого возраста [6].
Психологическая характеристика восприятия
человека человеком. Восприятие — целостное отражение предметов, ситуаций и событий, возникающее при непосредственном воздействии физических
раздражителей на рецепторные поверхности [2].
Восприятие человека человеком – целостное отражение человека человеком в их чувственно временных и пространственных связях и отношениях [4;5].
Проблема восприятия человека человеком из
всех аспектов общения является наиболее изученной. Результаты зарубежных исследований по ней
представлены в работах Г.М. Андреевой, Н.Н. Богомоловой, А.А. Бодалева, Л.А. Петровской, П.Н. Шихирева, В.Н. Кунициной и др. [3].
Восприятие человека человеком, как и любое
другое восприятие, характеризуется предметностью,
которая в рассматриваемом случае заключается в
том, что свойства облика человека отражаются в
образе как принадлежащие человеку, т.е. как свойства этого человека. Восприятию человеком человека присущи и такие особенности, характеризующие отражение индивидуумом действительности, как
объективированность и субъективность, целостность
и структурность.
Исследователи выделяют в процессе становления зрительного образа пять фаз. На первой из них
имеет место грубое различение общих пропорций
объекта и его положения. Эту фазу сменяет фаза
«мерцающей» формы. Для третей фазы характерно
грубое различение основных деталей. Прежде всего, вычленяются наиболее крупные детали вне зависимости от того, где они расположены. Если детали примерно равны, то раньше всего воспринимаются детали, расположенные сверху и справа. Различение нижних частей отстает от различения верхних. На этой фазе характерные части контура хотя и
отмечаются, но еще нет адекватного отражения их
взаимоотношений. На четвертой фазе наблюдается
глобально-адекватное восприятие. На пятой фазе
образ становится дифференцированным. Контур
объекта отражается в полноте его деталей [1;2].
Большое значение в формировании образа человека имеет ракурс, в котором обычно видят этого
человека воспринимающие лица. Разница в росте
между воспринимающим и воспринимаемым оказывает влияние на формирующийся образ.
Восприятие человека человеком характеризует-
79
ся осмысленностью. Посредством слов, которыми
обозначают воспринимаемого, в образ его включается обобщенное знание о данной категории людей,
сложившееся в результате общественной практики
и более или менее усвоенное воспринимающим
субъектом.
Особенности облика и поведения воспринимаемого человека и изменения в них, фиксируемые в
момент восприятия, не жестко определяют поведение воспринимающего человека, потому что воздействие этих особенностей опосредствуется всем его
опытом, его внутренним миром, преследуемыми им
целями. Не способный абстрагироваться от них
субъект восприятия обычно связывает внешний облик, манеру поведения и стиль действования другого человека с определенными устремлениями, вкусами, моральными принципами, актуальными, а иногда и потенциальными возможностями воспринимаемого. Таким образом, другой человек воспринимается не только в своих исходных физических качествах (рост, пол, возраст, фигура, лицо, глаза), но и
как личность, занимающая определенное положение в обществе и играющая ту или иную роль в жизни воспринимающего.
Занимаясь различными видами деятельности,
человек, отвечая на требования каждого из них, обнаруживает то одни, то другие из присущих ему особенностей.
Восприятие человека человеком подчиняется не
только законам психологии восприятия, но и физиологическим, физическим и эстетическим законам, в
то же время оно имеет свои особенности:
- возрастные,
- индивидуальные,
- профессиональные.
С возрастом люди отмечают большее количество признаков в выделяемых ими частях лица, тела,
экспрессии воспринимаемого человека. Если первоклассник может выделить сравнительно небольшое количество признаков, указывающих на размер,
контур, положение, цвет и другие особенности того
или иного элемента физического облика, то старшие
видят и называют в тех же самых элементах большое число различных особенностей [1;2].
Неодинаковость восприятия одного и того же
человека разными людьми проявляется в том, что
различна словесная форма, в которой они фиксируют и оценивают признаки его внешнего облика. Суждения, с помощью которых люди обозначают и осмысливают особенности внешнего облика других
людей, А.А. Бодалев условно разделил на четыре
вида:
1) обозначают вид, величину, цвет, положение,
форму того или иного компонента во внешнем облике («худощавое телосложение», «круглое лицо»);
2) штампы обыденного сознания или представлений, почерпнутых из литературы, живописи («типичное русское лицо», «пальцы музыканта»);
3) истолкование выразительного поведения («угрюмое лицо», «печальные глаза»);
4) эстетическая оценка того или иного компонен-
80
та или всей внешности.
Отражая облик одних и тех же людей, испытуемые преломляют его через ту систему образно-понятийного знания о людях, которая у них к этому
времени сложилась. И она у каждого человека индивидуально своеобразна, потому что индивидуально своеобразен опыт труда, познания и общения,
который в каждом случае формировал эту систему.
Поэтому и характер осмысливания разными испытуемыми облика одних и тех же людей также всегда
более и менее различен.
Восприятие людьми друг друга, выполняя в деятельности, которая их объединяет, осведомительную
и регулятивную роль, вместе с тем само оказывается
под сильным влиянием этой деятельности: факт влияния профессиональной установки на формирование у
человека образа восприятия другой личности отчетливо дает себя знать и тогда, когда люди взаимодействуют в иных, чем эта деятельность, условиях. Создавая устойчивый образ и фиксируя изменения в этом
человеке и его поведении в связи с определенными
причинами, восприятие дает личности возможность
действовать в общении целесообразно [1].
Таким образом восприятие человека человеком
зависит от многих особенностей: возростных, индивидуальных, профессиональных и др. Восприятие
человека человеком — это непосредственное наглядно-образное отражение одним человеком другого.
Как и прочие психические процессы, оно имеет познавательную и эмоционально-волевую стороны.
Объем и степень достоверности информации о человеке, отражением которого является его восприятие, зависят от того, какими особенностями обладает, во-первых, воспринимаемый, во-вторых, воспринимающий человек. В-третьих, на них влияют условия, в которых человек воспринимает другого.
Сущность и структура экспрессивного поведения человека. Экспрессия (лат. expressio —
выражение) — выразительность, сила проявления
чувств, переживаний. Экспрессивные реакции являются внешним проявлением эмоций и чувств человека [7]. Экспрессия толкуется также как предъявление во вне (другому человеку, группе лиц) скрытых для непосредственного наблюдения психологических особенностей личности. Экспрессивность
означает степень выраженности того или иного чувства, настроения, состояния, отношения и т.д. Термины «экспрессия» и «экспрессивность» используются не только психологами, но и искусствоведами,
театроведами в том случае, когда им необходимо
подчеркнуть степень выраженности духовного мира
человека или указать на средства его выражения
(музыка, живопись, архитектура) [5].
Таким образом, в существующих определениях экспрессии и экспрессивности имеются указания
на связь данного явления с духовным и душевным
миром человека. Представления о связи экспрессии и внутреннего мира человека, сформировавшиеся во многом в философско-эстетической, искусствоведческой литературе, были дополнены психологами. Суть данной связи в контексте психологии виВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
дится в том, что экспрессии отводится место не просто внешнего сопровождения психических явлений.
Она трактуется как часть этих явлений, как форма
их существования. Поэтому можно говорить об экспрессии как о личностном образовании, как инструменте познания внутреннего мира человека, как о
его внешнем Я [4].
Фундаментальными особенностями экспрессивного поведения являются:
- оно есть составная часть целостного поведения личности; как и все поведение, оно представляет собой культурно-исторический, интерперсональный феномен;
- формирование экспрессивного поведения личности, ее экспрессивного репертуара осуществляется на стыке природных форм выражения состояний, переживаний, отношений и социокультурных
способов их предъявления, поэтому экспрессивное
поведение относится к биосоциальным системам, как
и все поведение человека;
- экспрессивное поведение неотделимо от личности, оно индивидуально и неповторимо настолько, насколько индивидуальна и неповторима сама
личность;
- экспрессивное поведение — это инструмент
познания внутреннего мира человека, потому что оно
и есть часть этого мира, форма его существования;
- основное свойство экспрессивного поведения
- это динамичность и изменчивость совокупности
выразительных средств вслед за изменениями личности;
- экспрессивное поведение представляет собой
целостность, состоящую из движений, различающихся степенью интенциональности, направленности, осознанности. Наряду с устойчиво повторяющимися движениями в него входят те элементы,
которые соответствуют динамическим состояниям
личности, а они в свою очередь накладываются на
индивидно-личностные и групповые программы экспрессивного поведения;
- в силу этих обстоятельств экспрессивное поведение не является системой кодов с жестко закрепленными значениями, оно имеет поле психологических значений;
- совокупность выразительных средств, образующих структуру экспрессивного поведения, — это
целостность, трудно разложимая на отдельные единицы, где преобладают непроизвольные движения
над произвольными, неосознаваемые над осознаваемыми;
- экспрессивное поведение частично представлено самому субъекту общения — он не видит напряжения своих мышц, пластики своих поз, экспрессии своего лица (М.М. Бахтин);
- партнер по взаимодействию, напротив, может
наблюдать за экспрессией с помощью оптической,
тактильно-кинестетической, акустической, ольфакторной систем отражения и формировать психологически многозначный образ личности другого;
- экспрессивное поведение относится к полифункциональным явлениям, выполняющим информативСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
ные, коммуникативные, эмоциональные, когнитивные, регулятивные функции; оно уточняет, изменяет
эмоциональную насыщенность сказанного, нейтрализует нежелательные состояния, отношения (например,
агрессию); постоянная представленность экспрессивного поведения другому («осязаемое данное»,
С.Л. Рубинштейн) привела к развитию функций маскировки своего Я человеком, который использует в
этих целях различные «экспрессивные маски».
И наконец, экспрессия является не языком тела,
а языком души [5].
В современной психологии под экспрессивным
поведением личности понимается совокупность устойчивых и динамических средств выражения, организующихся в пространственно-временные структуры и перестраивающихся по ходу развития психофизиологических, психологических и социально-психологических образований личности. Данная совокупность выразительных средств состоит из элементов, имеющих различную динамику изменений и
отличающихся степенью прилагаемых для этих целей усилий.
Таким образом, экспрессия включена психологическую структуру личности и сообщает о ней то,
что всегда сопряжено с психологическими социально-психологическими свойствами человека и особенностями взаимодействия его с другими людьми.
Особенности старшеклассников как субъектов восприятия. Восприятие человека человеком
развивается вместе с развитием самого воспринимающего, с формированием у него потребностей в
общении, познании и в труде [13]. Огромную роль в
развитии отражения ребенком действительности, в
развитии восприятия его людьми играет школа.
А.А. Бодалевым были выявлены следующие данные:
1. С возрастом при словесном воссоздании
облика воспринимаемого человека в создаваемый
портрет все более часто включаются в качестве существенных признаков компоненты, образующие
физический облик. К 21-26 годам процент фиксирований этой стороны внешности по сравнению с процентом фиксирования и отображения её детьми 7-8
лет возрастает почти в 2,2 раза.
2. С возрастом при словесном воссоздании облика все более часто включается в портрет другого
человека описание черт его экспрессии как существенных признаков внешности. Процент фиксирований особенностей экспрессии к 21- 26 годам по сравнению с процентом фиксирования этой стороны учениками 1 класса увеличивается почти в 3,6 раза.
3. С возрастом неуклонно падает включение в
портрет воспринимаемого человека описаний элементов, образующих оформление внешности человека. Процент фиксирований этой стороны внешности в описаниях облика воспринимаемого человека
по сравнению с процентом фиксирования ее детьми
7-8 лет падает к 21- 26 годам в 14,9 раза.
Сравнение восприятия человека испытуемыми
разных возрастных групп, проведенное А.А. Бодалевым, показывает, что по мере формирования индивида как субъекта познания возрастает степень
81
точности отражения им признаков облика воспринимаемых людей. Это относится как к отражению и
оценке испытуемыми черт физического облика, особенностей оформления внешности человека, так и
его выразительного поведения, выполняемых им
действий [2].
Особое значение имеет общение с учителем для
старших подростков. Потребность в неформальном,
доверительном общении со взрослым выступает как
важнейшее новообразование этого возраста и способствует формированию позиции взрослого человека, становлению жизненного самоопределения, что
в конечном итоге обуславливает успешность их социальной адаптации и интеграции в обществе [5].
Особенностью восприятия экспрессивного поведения человека старшеклассниками является то
что в этом возрасте еще не до конца сформировался процесс восприятия. Они воспринимают еще не
как взрослые, но и не как дети.
Результаты эмпирического исследования
восприятия экспрессивного поведения учителя старшеклассниками.
1. Характеристика личностных особенностей и
коммуникативных способностей педагогов (объектов
восприятия) показала, что в среднем группа испытуемых: социально-коммуникативна; доминирующими типами межличностного взаимодействия являются дружелюбный и альтруистический; большинство
испытуемых являются закрытыми людьми и эмоционально неустойчивыми.
2. Характеристика личностных особенностей и
коммуникативных способностей старшеклассников
(субъектов восприятия) показала что в среднем группа испытуемых: социально-коммуникативна; доминирующими типами межличностного взаимодействия
являются альтруистический, дружелюбный, авторитарный; большинство испытуемых являются открытыми для внешнего мира людьми и эмоционально
устойчивыми.
3. Восприятие экспрессивного поведения учителя старшеклассником зависит от типа личности
старшеклассника. Выявились положительные корреляционные связи средней силы между типом личности и недоверчиво-скептическим (0,381), сотрудничающим (0,274) типом общения ученика, нетерпимостью к неопределенности (0,282), ориентацией на
избегание неудач (0,257) и фрустрационной нетолерантностью (0,261) ученика. Выявилась положительная корреляционная связь средней силы восприятия учителей учениками (экстраверсия) и сотрудничающим (0,274) типом общения ученика. Кроме того,
обнаружена сильная положительная корреляционная
связь между типом личности ученика и и типом его
отношений с учителями (0,704).
Таким образом, можно сказать, что восприятие
экспрессивного поведения учителя старшеклассником зависит от типа личности старшеклассника.
Список литературы
1. Бодалев А. А. Восприятие и понимание человека человеком. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. — 200 с.
82
2. Бодалев А.А. Личность и общение: Избранные труды. —
М.: Педагогика, 1983. - 272с.
3. Журавлев А.Л. Социальная психология: Учебное пособие
/ Отв. ред. А.Л. Журавлев. М.: ПЕР СЭ, 2002. - 351с.
4. Лабунская В.А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. - Ростов н/Д: Феникс, 1999. - 608 с.
5. Лабунская В.А. Психология экспрессивного поведения. М.,1989.- С. 3—21.
6. Масленникова Н.В. Особенности восприятия учителя
старшими подростками с задержкой психического
развития: Дис. … канд. психол. наук. – М., 2004.
7. Реан А.А. Психология человека от рождения до смерти.
- СПб.: ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК, 2002. - 656 с.
УДК 159.947
О.Л. Пшеничникова, В.Л. Рахманский,
Т.В. Божкова
Курганский государственный университет
ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ
ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ
ВОЛЕВЫХ КАЧЕСТВ У
ВОЛЕЙБОЛИСТОК РАЗНОГО
ВОЗРАСТА
Аннотация. В статье показаны различия в развитии волевых качеств у волейболисток разного возраста,
взаимосвязь их со свойствами нервной системы и особенности развития волевой сферы в процессе учебнотренировочных занятий.
Ключевые слова: волевые качества, сила, подвижность и уравновешенность нервной системы.
O.L. Pshenichnikova, V.L. Rakhmansky,
T.V. Bozhkova
Kurgan State University
PSYCHOLOGICAL AND
PEDAGOGICAL FEATURES OF
DEVELOPMENT OF
VOLLEYBALL PLAYERS'
STRONG-WILLED QUALITIES AT
THEIR DIFFERENT AGES
Annotation. In article distinctions in development of
volleyball players' strong-willed qualities at their different
ages, their interrelation with properties of nervous system
and feature of strong-willed sphere development in the
physical training classes are shown.
Key words: strong-willed qualities; force, mobility and
steadiness of nervous system.
ВВЕДЕНИЕ
Любая деятельность человека не представима
без воли. Волевое усилие присутствует в человеческих действиях и в отказе от действий. Когда говорят о высоком или низком развитии воли, имеют в
виду уровень развития волевых качеств личности.
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
К комплексу волевых качеств относятся целеустремленность, решительность, самостоятельность, выдержка, смелость, настойчивость, дисциплинированность [1].
Особое значение развитие вышеназванных качеств приобретает в спортивной деятельности и физическом воспитании. Становление спортсмена должно сопровождаться организацией работы по формированию и повышению уровня воли. Деятельность
по формированию волевых качеств должна представлять собой систематический и целенаправленный
процесс. Данная деятельность станет более эффективной, если будет основана на важнейшей закономерности подросткового и юношеского возраста –
стремлении к самопознанию и самосовершенствованию [2].
В связи с вышесказанным целью работы являлось исследование волевой сферы у волейболисток
разного возраста.
Для достижения поставленной цели были обозначены следующие задачи исследования:
1. Изучение проблемы развития волевых качеств
в психолого-педагогической литературе.
2. Изучение возрастных особенностей волевой
сферы у волейболисток.
3. Изучение психологических особенностей воспитания волевых качеств у спортсменов.
В исследовании принимали участие 2 группы
девушек, посещающих занятия по волейболу в
ДЮСШ «ОЛИМП» г. Губкинский ЯНАО.
Занятия проводились в двух возрастных группах: 1 группа – младшая (n=20), средний возраст
девушек составил 10,6±0,7 лет и 2 группа – старшая (n=20), средний возраст девушек составил
14,3±0,65 лет. Стаж занятий волейболом у девушек
разных возрастных групп также различался: в младшей группе он составил 2 года, а в старшей – 4 года.
Для оценки уровня развития волевых качеств
личности использовали опросник ВКЛ М.В.Чумакова [3]. Для оценки свойств нервной системы (силы,
подвижности, уравновешенности) были использованы специальные тесты [4]. Полученные результаты
подвергались статистической обработке.
1. Содержание методики развития волевых качеств личности
Для развития волевых качеств волейболисток
как во время, так и вне тренировочной деятельности
использовались следующие упражнения:
1) отключение внимания.
Сначала хаотически бегать глазами по объектам, ни на чем не останавливаясь долго, сделав это
своеобразной игрой. Потом закрыть глаза и ту же
игру продолжить по памяти, в воображении. Повторить это несколько раз, пока не будет достигнуто
рассредоточение сознания.
2) переключение внимания.
Это один из вариантов волевого регулирования
отрицательного эмоционального состояния, заключающийся в переключении внимания человека на какое-либо увлекательное дело, далекое от объекта тревоги (хобби, чтение юмористических или детективных
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
историй, прослушивание любимых мелодий и т. д.).
Физиологически переключение можно объяснить возникновением дополнительного очага возбуждения,
который уменьшает основное возбуждение.
3) отвлечение внимания.
Заключается в том, что отвлекается человек не
на реальные предметы, а на воображаемые, на образы памяти. Закрыв глаза, постараться как можно
ярче представить себе ситуацию, в которой обычно
чувствуете себя наиболее спокойно и уютно, постараться поставить себя в эту ситуацию [5].
4) дыхательные упражнения [6].
1-е упражнение — полное брюшное диафрагмальное дыхание. Сначала осуществляется полный вдох:
при расслаблении туловища начинается наполнение
нижних отделов легких, постепенно выпячивается
живот; потом спокойным вдохом заполняется - средняя часть легких - поднимается грудь; наконец наполняется верхняя часть легких — приподнимаются
плечи и ключицы. Затем в той же последовательности (живот — грудь — плечи) осуществляется полный
выдох. Вдох и выдох проделываются без спешки и
без задержки, спокойно, без напряжения. При этом
не должны возникать ни головокружение, ни трудности в дыхании, ни сердцебиение.
2-е упражнение — ритмическое дыхание. Это
тоже полное дыхание, но в заданном ритме. Нормальным следует считать дыхание, если оно «совмещается» со спокойной ходьбой. Длительность
задержки дыхания, количество повторений упражнений следует регулировать в зависимости от самочувствия.
3-е упражнение — ритмическое дыхание с различными преградами. Например, выдох совершается толчками воздуха, через сжатые губы.
5) создание условий опасности при овладении
физическими упражнениями и обеспечение успешности их выполнения (использование опасных упражнений со страховкой) [7].
6) проведение тренировок на свежем воздухе
в плохую погоду [8].
Продолжительность исследования составила 6
месяцев.
2. Изучение уровня развития волевых
качеств волейболисток в возрастном аспекте
При исследовании волевой сферы у волейболисток младшей группы было выявлено, что на высоком уровне не развито ни одно из 9 исследуемых
качеств, поскольку значения по этим качествам не
превышали 5 стен (рис. 1).
Наиболее развиты были такие качества, как внимательность, самостоятельность, решительность и
настойчивость. Развитие этих качеств оказалось
достоверно больше в сравнении с такими качествами, как ответственность, целеустремленность и инициативность (p<0,05). Все результаты по стеновой
шкале были развиты слабо, но по сравнению с остальными эти качества выделяются.
Это связано с тем, что в этом возрасте занимающиеся совершают волевые действия, главным
образом, по указанию взрослых, приобретают спо-
83
собность совершать волевые акты в соответствии с
собственными мотивами. Младшие школьники проявляют настойчивость в своей деятельности, затем
у них проявляется выдержка и ослабевает инициативность. Занимающиеся в младшей группе проявляют волевые качества в основном лишь для того,
чтобы быть хорошими исполнителями воли других,
чтобы заслужить расположение к себе взрослых [9].
жет проявляться только в интересной для них работе. Снижается целеустремленность, но при этом достаточно развита внимательность.
Развитие волевых качеств в старшей группе
также зависит от стажа занятий спортом. У девушек
начинается переход организации волевой активности от внешней стимуляции к внутренней.
При анализе межгрупповых различий отмечено,
что качество энергичность в старшей группе было развито достоверно больше в сравнении с его развитием
у волейболисток младшей возрастной группы (p<0,05).
Этот факт можно объяснить тем, что девушки младшей группы находились на пороге подросткового возраста, для них была характерна «гормональная буря»,
резкая перестройка в работе органов и систем организма, что сказалось и на энергетической деятельности. Эти процессы требуют дополнительного расходования энергетических ресурсов и приводят к снижению энергичности в деятельности.
3. Изучение взаимосвязи волевой сферы
волейболисток со свойствами нервной системы
Волевые проявления тесно связаны с психофизиологическими качествами спортсмена, в частности
с такими, как свойства нервной системы. В связи с
этим мы исследовали силу-слабость, подвижностьинертность, уравновешенность-неуравновешенность
нервной системы волейболисток.
При исследовании силы-слабости нервной системы выявлено, что все волейболистки младшей группы отличались сильной нервной системой (рис. 2).
Рис. 1. Уровень развития волевых качеств у
волейболисток разного возраста (n=40), *- различия
достоверны по отношению к качеству
целеустремленность (p <0,05); ^- различия достоверны по
отношению к качеству ответственность (p<0,05)
Рис. 2. Показатели силы-слабости нервной системы у
волейболисток разного возраста (n=40)
В старшей группе наиболее развитыми оказались
следующие волевые качества: энергичность, внимательность и решительность (рис. 1). Развитие этих
качеств изначально по шкале в стенах превышало
среднее значение (5 st), что говорит о развитии данных качеств на высоком уровне. Связано это с тем,
что занимающиеся старшей группы относились к старшему подростковому возрасту. Этому возрасту свойственно половое созревание, что существенно изменяет подвижность нервных процессов.
Это приводит к определенным изменениям в
волевой сфере. У девушек возрастает решительность, но снижается выдержка. Настойчивость мо-
84
Среди волейболисток старшей группы выявлено 70% девушек с сильной нервной системой и 10%
– со слабой нервной системой. У 20% девушек старшей группы тип нервной системы при помощи данного теста определить не удалось.
При исследовании подвижности – инертности нервной системы у волейболисток разного возраста выявлена похожая ситуация: 100% девушек младшей
группы отличались подвижной нервной системой, в то
время как в старшей группе – лишь 70% (рис. 3).
У части девушек (30%) из старшей группы не
удалось оценить данное свойство нервной системы
при помощи выбранной нами методики. Возможно,
это недостатки самой методики, а возможно, что испытуемые имеют действительно промежуточный тип,
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
и в зависимости от ситуации девушки проявляют либо
инертность, либо подвижность нервной системы.
(r =0,687, (p<0,05)). Таким образом, чем выше подвижность нервной системы, тем более человек активен и энергичен в различных спортивных ситуациях, что очень важно в спортивных играх вообще и в
волейболе в частности.
2) положительная взаимосвязь между энергичностью и ответственностью (r=0,751, (p<0,05)). Эти
волевые качества взаимообусловливают друг друга, обеспечивая высокую дисциплинированность и
работоспособность игрока.
Рис. 3. Показатели подвижности-инертности нервной
системы у волейболисток разного возраста (n=40)
Оценивая свойство уравновешенности - неуравновешенности нервной системы, мы выявили преобладание уравновешенности в младшей группе при
полной уравновешенности волейболисток старшего
возраста (рис. 4).
Среди волейболисток младшей группы было
выявлено 20% девушек с неуравновешенной нервной системой. На наш взгляд, это может быть связано с временным повышением активности щитовидной железы в пубертатный период и ее активизирующим воздействием на нервные процессы.
Рис. 4. Показатели уравновешенностинеуравновешенности нервной системы у волейболисток
разного возраста (n=40)
Следует отметить, что среднегрупповые значения свойств нервной системы оказались высокими,
таким образом, испытуемых обеих групп можно считать обладательницами сильной, подвижной, уравновешенной нервной системы, то есть сангвинического темперамента (рис. 5).
Необходимо отметить, что показатели силы и
подвижности нервной системы у представительниц
младшей группы были достоверно выше, чем у волейболисток старшей группы, а уравновешенность,
напротив, достоверно ниже (p<0,05).
Проведение корреляционного анализа позволило выявить следующие тесные взаимосвязи (рис. 6):
1) положительные взаимосвязи между подвижностью нервной системы и волевыми качествами
ответственность (r =0,709, (p<0,05)) и энергичность
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
Рис. 5. Свойства нервной системы у волейболисток
разного возраста (n=40), * - различия достоверны по
отношению к волейболисткам младшей группы (p<0,05)
3) положительная взаимосвязь между внимательностью и уравновешенностью (r =0,752,
(p<0,05)). Преобладание уравновешенности в психологическом профиле спортсмена обусловливает
способность к произвольной концентрации внимания,
удержанию его в случае надобности, даже если
деятельность не очень интересует их. Для таких
спортсменов характерна собранность, глубокое погружение в работу.
4) отрицательная взаимосвязь между инициативностью и уравновешенностью (r = -0,694,
(p<0,05)). Уравновешенные спортсмены более склонны сохранять стабильность в деятельности, нежели
изменять свои действия в условиях быстрых изменений в ситуации.
5) отрицательные взаимосвязи между внимательностью, с одной стороны, и волевыми качествами инициативность (r = -0,845, (p<0,05)) и самостоятельность (r = -0,787, (p<0,05)), с другой. По-видимому, высокий уровень внимательности обеспечивает спортсмену способность прислушиваться к
мнению команды и отдельных ее членов, что и приводит к снижению инициативности и самостоятельности.
4. Исследование особенностей воспитания
волевых качеств у волейболисток разного
возраста
При исследовании динамики волевых качеств у
волейболисток младшей группы достоверных различий выявлено не было (рис. 8).
При целенаправленном развитии волевых качеств спортсменок при помощи специально подобранных упражнений достоверных изменений в волевой сфере не произошло, отмечена лишь положи-
85
инициативность
энергичность
внимательность
подвижность
нервной
системы
ответственность
уравновешенность
нервных
процессов
Рис. 6. Корреляционные взаимосвязи в психологическом профиле личности волейболисток разного возраста (n=40), пунктир
– отрицательные взаимосвязи, сплошная линия – положительные взаимосвязи
тельная тенденция к изменениям.
При анализе динамики волевых качеств у волейболисток старшей группы были получены достоверные различия (рис. 8).
Уровень развития таких качеств, как ответственность, самостоятельность и целеустремленность,
существенно увеличился и составил соответственно 6,3±0,7 st, 6,7±0,6 st и 5±0,6 st.
Полученные различия позволяют заключить, что
в старшей возрастной группе волейболисток имелись
более благоприятные условия для развития волевых
качеств, что связано в первую очередь с возрастной потребностью в изменении, саморазвитии и самосовершенствовании.
Рис. 8. Динамика волевых качеств у волейболисток
разного возраста (n=40), * - различия достоверны по
отношению к показателям, полученным на 1-ом этапе
86
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Полученные результаты позволили сделать следующие выводы:
1. В младшей группе волейболисток наиболее
развитыми оказались такие качества, как самостоятельность (4,9±1,02 st) и внимательность (4,7±1,6 st),
в старшей – энергичность (6±0,9 st) и внимательность (5,5±1,2 st), менее развитыми в младшей группе были ответственность (3±1,2 st) и решительность
(2,5±1,1 st), в старшей – целеустремленность
(3,1±1,02 st) и настойчивость (3,4±1,6 st). Уровень
развития энергичности у девушек старшей группы
достоверно превышал таковой у девушек младшей
группы (p<0,05), что связано с возрастными особенностями.
2. Получены положительные корреляционные
взаимосвязи между подвижностью нервной системы, с одной стороны, и ответственностью и энергичностью, с другой; между уравновешенностью неВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
рвной системы и внимательностью (p<0,05). Также
выявлена отрицательная взаимозависимость между уравновешенностью и инициативностью (p<0,05).
3. При целенаправленном развитии волевых
качеств в младшей возрастной группе волейболисток отмечена лишь тенденция к их увеличению, в то
время как в старшей группе наблюдалось достоверное увеличение ответственности (на 50%), самостоятельности (на 63,4%) и целеустремленности (на
61,3%) (p<0,05). Таким образом, к концу подросткового – началу юношеского возраста имеются предпосылки для планомерного развития волевых качеств спортсменок.
Список литературы
1. Ильин Е.П. Психология воли. - СПб., 2000.
2. Родионов А.В. Влияние психологических факторов на
спортивный результат. - М.,1994.
3. Чумаков М.В. Опросник диагностики волевых качеств
личности. – Ярославль: НПЦ «Психодиагностика»,
2004.
4. Шибкова Д.З., Андреева О.Г. Практикум по физиологии
человека и животных. – Челябинск: Изд-во ЧГПУ,
2004. -279 с.
5. Рувинский Л.И. Как воспитывать волю и характер. – М.:
Просвещение, 1986.
6. Селиванов В.И. Воля и ее воспитание. – М.: Знание,
1976.
7. Петяйкин И.П. Развитие решительности при адаптации к ситуации риска // Тезисы докладов на VIII
Всесоюзной конференции по психологии спорта. – М.,
1976.
8. Ильин Е.П. Психология спорта. – СПб.: Питер, 2008. –
352 с.
9. Гогунов Е.Н., Мартьянов Б.И. Психология физического
воспитания и спорта.- М.: Академия, 2000. – 288 с.
УДК 159.9; 37.015
С.Г. Достовалов
Курганский государственный университет
СОТРУДНИЧЕСТВО МЕЖДУ
УЧЕБНЫМИ ЗАВЕДЕНИЯМИ В
СФЕРЕ ФОРМИРОВАНИЯ
УСТАНОВОК ТОЛЕРАНТНОГО
СОЗНАНИЯ У МОЛОДЕЖИ
ПРИГРАНИЧНОГО РЕГИОНА КАК
АКТУАЛЬНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ
ПУБЛИЧНОЙ ПОЛИТИКИ
Аннотация. В статье обосновывается актуальность
сотрудничества между образовательными учреждениями приграничных регионов России и сопредельных
государств (на примере Курганской области Российской федерации и приграничных областей республики
Казахстан) в сфере формирования установок толерантного сознания у учащейся молодежи. Обозначаются
возможные направления и условия осуществления такого сотрудничества как средства осуществления публичной политики России.
Ключевые слова: толерантное сознание, приграСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
ничный регион, учебные заведения, публичная политика, молодежь.
S.G. Dostovalov
Kurgan State University
COOPERATION BETWEEN
EDUCATIONAL INSTITUTIONS IN
THE FORMATION SPHERE OF
YOUTH TOLERANT MENTALITY
AT A FRONTIER REGION AS AN
ACTUAL DIRECTION OF PUBLIC
POLICY
Annotation. In the article is proved the cooperation
actuality between educational institutions of Russian
frontier regions and the adjacent states (by giving an
example of Kurgan region of Russian Federation and frontier
areas Republic of Kazakhstan) in a sphere of formation of
students' tolerant mentality attitudes. Also, in the article
possible directions and realization conditions of the
cooperation as means of realization of a Russian public
policy are emphasized.
Key words: tolerant mentality, frontier region,
educational institutions, public policy, students.
ВВЕДЕНИЕ
Происходящие в последнее время процессы
интеграции на постсоветском пространстве формируют новую систему условий взаимодействия между государствами – участниками этого процесса.
Немаловажная роль в этом взаимодействии отводится сотрудничеству между приграничными регионами сопредельных государств. В то же время организация сотрудничества между государственными
и общественными структурами разных государств
на региональном уровне требует четкого определения условий и детерминант такого сотрудничества.
Изучение возможностей и перспектив сотрудничества между государственными и общественными
организациями приграничных регионов сопредельных государств предполагает организацию работы
по нескольким направлениям. Прежде всего, это
формирование толерантного сознания как базисного условия сотрудничества между любыми субъектами международного права (организациями, регионами, государствами), затем – изучение социально-психологических характеристик молодежи как
представителей гражданского общества, обладающих высокой степенью активности, способной влиять на социальную ситуацию, складывающуюся в
данный момент, и одновременно обладающих потенциалом воздействия на социальную ситуацию в
перспективе ее развития. Также немаловажным является учет социально-экономических, этнопсихологических, демографических и др. особенностей приграничного региона как особого этнокультурного пространства, определяющего возможность и специфику
развития сотрудничества с государственными струк-
87
турами и общественными организациями сопредельного государства. И заключительным, но не менее
важным параметром, характеризующим актуальность направлений исследования возможности сотрудничества между приграничными регионами сопредельных государств, является ориентированность на создание условий и развитие возможности
сотрудничества между учебными заведениями сопредельных государств как институтов социализации личности, определяющих процесс формирования толерантного сознания у молодежи. Совокупность обозначенных параметров определяет комплексные характеристики возможных исследований
в определении перспектив сотрудничества между
приграничными регионами сопредельных государств, но при этом каждый из параметров заслуживает отдельной характеристики.
1. Толерантное сознание
Толерантное сознание является неотъемлемой
частью индивидуального сознания личности и массового сознания социальных групп. Процессы глобализации в современном мире, активные социальные контакты между представителями различных
социальных, этнических, конфессиональных групп,
проблемы интеграции представителей инокультурных
общностей в социум и т.д. определяют непреходящую важность изучения толерантного сознания и
условий его формирования на протяжении последних
десятилетий. Как отмечается в Декларации принципов толерантности, утвержденной резолюцией № 561
Генеральной Конференции ЮНЕСКО от 16 ноября
1995 года, воспитание в духе толерантности следует рассматривать в качестве безотлагательного императива, в соответствии с которым необходимо поощрять методы систематического и рационального
обучения толерантности, вскрывающие культурные,
социальные, экономические, политические и религиозные источники нетерпимости, лежащие в основе насилия и отчуждения. Политика и программы в
области образования должны способствовать улучшению взаимопонимания, укреплению солидарности и терпимости в отношениях как между отдельными людьми, так и между этническими, социальными, культурными, религиозными и языковыми группами, а также нациями [1]. При этом, несмотря на
очевидные успехи в выявлении факторов, условий
и разработке прикладных методов формирования
толерантного сознания (А.Г. Асмолов, В.В. Глебкин,
И.Х. Каримова, Г.У. Солдатова, В.С. Магун, Х. Обердайек, Э. Файэла, и др.), проблема остается до конца нерешенной, примерами чего является рост национализма и этноцентризма как в России, так и за
рубежом (Франция, Австрия, Финляндия, Норвегия).
Отмеченные процессы указывают на необходимость
поиска новых путей и разработку новых подходов к
изучению процессов формирования и проявления
толерантного сознания личности. Как отмечает
Г.С. Кожухарь, к осознанному проявлению толерантности способна только зрелая личность и зрелое
общество, характеризующиеся целостным воспри-
88
ятием субъекта (человека организации, государства)
с отличающимися характеристиками. При этом целостное восприятие базируется на устойчивой системе отношений (ценностно-смысловом ядре толерантности), которая выступает в качестве «психологического фона» единой, уже автоматически проявляющейся установки, предопределяющей готовность к появлению толерантности. В систему отношений входят безоценочное отношение, признание,
принятие, уважение, открытость. Именно благодаря
базовой системе отношений как ценностно-смысловой основе толерантности «фрагментарное» восприятие другого субъекта (которое включает оценку, несогласие, отрицание, осуждение) будет трансформироваться в примирение, открытость, то есть в толерантное отношение. Если вместо указанной базовой
системы отношений будут доминировать оценочность, непринятие, неуважение и т.п., то оценка, несогласие и осуждение логически завершатся интолерантностью как открыто проявляемой нетерпимостью [2]. Таким образом, толерантное сознание является необходимым условием взаимодействия
между представителями разных культур, традиций,
социальных норм и правил, что особенно ярко проявляется в международных отношениях. Отсутствие
толерантности либо полностью исключает возможность сотрудничества на любом уровне дипломатических отношений либо сводит взаимодействие между субъектами международного права к сугубо формальным отношениям. Именно поэтому формирование толерантного сознания является актуальной проблемой сегодняшней публичной дипломатии как необходимого условия расширения диалога между
гражданами и организациями России и гражданами
и организациями зарубежья.
2. Социально-психологические характеристики молодежи
Проведенные исследования [3; 4] позволили
определить юношеский возраст (16 – 23 года) в качестве возраста, в котором формируется осознанное проявление доверия к социальному миру как
основание формирования толерантного сознания. В
юношеском возрасте окончательно определяется
готовность либо неготовность индивида к взаимодействию с субъектами, отличными от самого индивида по образу жизни, системе ценностей и т.д. Как
отмечают В.И. Слободчиков и Е.И. Исаев, на этапе
юношеского возраста впервые партнером для человека становится человечество в целом, с которым
взрослеющий человек вступает в деятельностные
отношения, опосредствованные системой общественных идеалов и ценностей, происходит проверка и утверждение жизненных планов и т.д. [5]. На
этапе юношеского возраста формируется личное
отношение индивида к социальным нормам, системе национальных и культурных традиций, религиозным взглядам, мнениям и формам поведения других людей. Это возраст активного становления толерантного сознания. В контексте публичной дипломатии изучение процессов, происходящих в этот возВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
растной период в индивидуальном и массовом сознании, представляет особый интерес, так как позволяет определить доминирующие тенденции в
оценке и восприятии молодежью роли своего государства в мире и отношений с государствами ближнего и дальнего зарубежья. Также в сфере публичной дипломатии особое значение имеет мобильность
молодежи, ее высокие адаптационные возможности
в интеграции в различные социальные структуры.
Использование этого потенциала наряду со сформированными толерантными установками позволяет создавать условия для прочного и долговременного сотрудничества между гражданами, государственными и общественными организациями России
и зарубежных стран, так как молодежь преимущественно представляет собой социально активную
часть населения, способную влиять на текущую
ситуацию в регионе либо государстве в целом. Также следует учитывать и роль молодежи в перспективном развитии общества и государства – установки индивида, сформировавшиеся в юношеском возрасте, могут оказать влияние на его поведение и
решения в зрелом возрасте, что доказывает необходимость работы по формированию толерантного
сознания в юношеском возрасте для подкрепления
долгосрочных перспектив сотрудничества между
российскими и зарубежными гражданами и организациями. Также следует отметить, что в силу определенных социально-психологических и личностных
особенностей юношеского возраста (дихотомизм
мышления, недостаточно либо чрезмерно критичное
восприятие информации, категоричность в оценке
ситуации и людей) стихийные или целенаправленные воздействия на личность способны сформировать искаженное представление относительно определенной этнической, религиозной общности либо в
отношении определенного государства как источнике экономических, социальных или иных проблем в
обществе и тем самым спровоцировать проявление
экстремистских настроений в отношении представителей этих общностей или государств. Исследование тенденций в формировании и проявлении толерантности/интолерантности, выявление факторов и
условий, способствующих и препятствующих проявлению экстремистских настроений в этот возрастной период, разработка системы комплексных воздействий, направленных на создание условий для
развития толерантности в юношеском возрасте будет иметь не только научную, но и социальную значимость. На основании проведенных исследований
будет возможно определение приоритетных мер в
профилактике экстремистских настроений у российской молодежи в отношении представителей иных
этнических общностей или государств и наоборот,
профилактике экстремистских настроений молодежи
других государств в отношении России и россиян.
3. Региональная специфика: социальные,
экономические, этнические, демографические
и географические особенности региона
Как подчеркивают исследователи, территория
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
Зауралья и Сибири представляет собой особый, уникальный по своим характеристикам регион. «Сибирь
- это не только географический или экономический
регион. Это регион, который отличается сложным
комплексом межцивилизационных, межконфессиональных и межэтнических взаимодействий» [6]. Для
публичной дипломатии территория Зауралья и Сибири представляет особый интерес по нескольким
причинам: во-первых, после распада СССР на территории Зауралья и Сибири появилось несколько
национально-государственных образований, являющихся как субъектами Российской Федерации (например, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа), так и самостоятельными, независимыми государствами (республика Казахстан). Для
Российской Федерации значимую роль играет организация взаимодействия с сопредельными государствами, сформировавшимися на постсоветском пространстве, в связи с общностью исторических, культурных и экономических связей, возникших еще в
период существования Российской Империи и Советского Союза. Поддержание, укрепление и расширение этих связей (особенно с Казахстаном) средствами публичной дипломатии приобретает особую
актуальность в свете последних тенденции развития межгосударственного сотрудничества: создание
Таможенного союза, идея о Евроазиатском союзе и
т.д. Особое место в этом процессе занимает сотрудничество между приграничными регионами различных государств, к числу которых относится и Курганская область, которая в силу специфики своего
экономического, географического и этнокультурного положения (приоритетное развитие сельского хозяйства, наличие границы с сопредельным государством, представители титульной национальности которого проживают на территории региона, более высокий процент русскоязычного населения по сравнению с другими регионами) обуславливает сочетание факторов, влияющих на формирование межнациональных и межгосударственных отношений на
уровне региона, характеризующихся проявлением
толерантности/интолерантности, как характерных для
большинства российских регионов, так и уникальных. Следует отметить, что толерантное восприятие
друг друга субъектами взаимодействия является
одним из базисных условий экономического сотрудничества. Предпосылкой экономического сотрудничества выступает понимание людьми того, что их
взаимная уникальность, «непохожесть» служат источником взаимной выгоды. Из этого вытекает необходимость уважения прав и особенностей других людей как условия реализации собственных интересов.
Данная необходимость реализуется в возникновении определенного баланса интересов индивидов и
социальных групп, которая выступает в виде социального контракта. Взаимовыгодность обмена обусловлена тем, что он позволяет использовать различия в способностях и умениях между людьми. При
этом «разделение труда усугубляет врожденное неравенство людей. Постоянное выполнение специфических задач еще сильнее адаптирует людей к тре-
89
бованиям производимой работы; у них развиваются
одни врожденные способности и тормозится развитие других. Возникают профессиональные типы, люди
становятся специалистами» (Мизес Людвиг фон.
Человеческая деятельность: Трактат по экономической теории. 2000. – цит. по [7]). По утверждениям
исследователей, в настоящий момент мире все активнее проявляется феномен экономической толерантности, когда единственным критерием допустимости деятельности становится ее экономическая
эффективность независимо от размеров, формы собственности, степени хозяйственной самостоятельности и т.д. Без экономической терпимости сегодня
невозможно формирование цивилизованного рынка
[7]. Изучение факторов и условий, определяющих
возможность и перспективы развития экономического сотрудничества между Россией и Казахстаном
на региональном уровне на основании толерантного
восприятия и позитивной оценки друг друга гражданами и организациями обоих государств, является
актуальной задачей, решение которой возможно
именно при помощи средств публичной дипломатии,
обеспечивающих свободный взаимообмен информацией и диалог по самым разным проблемам.
Второй причиной, определяющей актуальность
изучения региональной специфики в контексте публичной дипломатии, является миграционная активность населения. Как гласит пункт 3.1 в Декларации
принципов толерантности, «Толерантность как никогда
ранее важна в современном мире. Мы живем в век
глобализации экономики и все большей мобильности, быстрого развития коммуникации, интеграции и
взаимозависимости, в век крупномасштабных миграций и перемещения населения, урбанизации и
преобразования социальных структур. Каждый регион многолик, и поэтому эскалация нетерпимости и
конфликтов потенциально угрожает всем частям
мира. От такой угрозы нельзя отгородиться национальными границами, ибо она носит глобальный характер» [1]. В данном пункте подчеркивается необходимость формирования толерантного сознания как
средства противодействия возникновению конфликтов на национальной и религиозной почве. Соответственно и здесь публичная дипломатия может служить инструментом формирования толерантного сознания при учете региональной специфики. Курганская область, являясь приграничным регионом, ежегодно принимает значительный поток мигрантов из
соседних областей Казахстана и республик Средней
Азии. Соответственно происходят и обратные процессы, связанные с отъездом жителей Курганской
области на территорию Казахстана и далее. Взаимообмен информацией о миграционных процессах между приграничными регионами сопредельных государств, формирование адекватного представления
о сопредельном государстве, укрепление экономических и культурных связей между этнокультурными общностями, проживающими на территории приграничных регионов сопредельных государств – это
круг задач, который также может быть решен средствами публичной дипломатии в рамках возможных
90
исследовательских проектов. Общность проблем,
переживаемых приграничными регионами России и
Казахстана, в частности Курганской областью Российской Федерации и Кустанайской и Северо-Казахстанской областями республики Казахстан, позволяет
сформировать пространство для обсуждения и сотрудничества в решении широкого комплекса задач
экономического и культурного характера.
4. Учебные заведения как институты социализации
Согласно Декларации принципов толерантности
особую роль в формировании толерантного сознания должны играть учебные заведения: «Толерантность необходима в отношениях как между отдельными людьми, так и на уровне семьи и общины. В
школах и университетах, в рамках неформального
образования, дома и на работе необходимо укреплять дух толерантности и формировать отношения
открытости, внимания друг к другу и солидарности.
Средства коммуникации способны играть конструктивную роль в деле содействия свободному и открытому диалогу и обсуждению, распространения
ценностей толерантности и разъяснения опасности
проявления безразличности по отношению к набирающим силу группам и идеологиям, проповедующим нетерпимость». В данном пункте особо подчеркивается функция учебных заведений как институтов социализации в рамках деятельности которых
должна формироваться культура толерантности. Российский психолог С.Л. Братченко обозначает формирование толерантности как стратегически значимую цель в современном образовании, которая должна осуществляться через деятельность школы как
института Гражданского общества [8]. Другой российский исследователь, С.Л. Каганович, обращает
внимание на то, что формирование толерантного сознания у юного поколения должно представлять собой комплексный, многоступенчатый подход, осуществляемый в рамках каждого учебного заведения.
При этом подчеркивается, что формирование толерантности – это путь вхождения человека в мир:
«Родной край - Россия - Мир - таковы те ступени, те
концентрические круги, по которым последовательно продвигается маленький человек, постоянно расширяя границы доступных ему географических и
культурных «пределов». Понятие толерантности, таким образом, оказывается неразрывно связано с так
называемым «глобальным мышлением», формирование которого также является одной из важнейших,
стратегических целей современного российского образования… Конечно, в первую очередь, это проблема воспитателей, социальных педагогов и психологов. Особенно трудно формируется толерантность к «другому», когда речь идет о национальных
и религиозных различиях. Ни для кого не секрет, что
своего рода биологический инстинкт неприятия и агрессии срабатывает по отношению к чему-то незнакомому, непонятному, «чужому»: не такой, как я,
значит, «плохой», «неприемлемый». И важнейшим
шагом в процессе формирования толерантного соВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
знания должно быть психологическое преобразование «чужого» - в «другого», и не просто в «другого»,
но - именно этим и интересного! Залогом такого преобразования может и должно стать своего рода «приближение» к национальному миру других народов в
самых разных его проявлениях» [9]. Такой психологический механизм трансформации «чужого» в «другого», по терминологии С.Л. Кагановича, может быть
эффективно осуществлен в процессе сотрудничества
учебных заведений приграничных регионов сопредельных государств, в частности, России и Казахстана. Осуществление совместных акций учебными заведениями разных государств в рамках публичной дипломатии по формированию толерантного
отношения к представителям иной этнической или
религиозной общности позволит укрепить непосредственные культурные и образовательные связи приграничных областей и одновременно позволить выработать тактику и стратегию совместных действий
по противодействию экстремизму у молодежи приграничных регионов России и Казахстана.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итоги определению актуальных направлений работы в организации сотрудничества между
приграничными регионами сопредельных государств, необходимо отметить, что осуществление
изучения детерминант развития сотрудничества между учебными заведениями в сфере формирования
установок толерантного сознания у молодежи приграничного региона является актуальной задачей публичной дипломатии в целом, так как способствует
расширению диалога между гражданами и организациями России и сопредельного государства (Казахстана), помогает выявить и сравнить особенности восприятия своего и соседнего государства молодежью России и Казахстана, повышает уровень
информированности приграничных регионов друг о
друге и открывает новые пути сотрудничества между государственными и общественными организациями приграничных регионов сопредельных стран.
7. Золотухин В.М. Толерантность как проблема философской антропологии: Автореф. дис. ... д-ра филос.
наук. Екатеринбург, 2004. - 45 с.
8. Братченко С.Л. Психологические основания исследования толерантности в образовании // Педагогика
развития: ключевые компетентности и их становление.- Красноярск, 2003.- С. 104-117.
9. Каганович С.Л. Формирование толерантного сознания в
российской школе // Образовательная политика.2006. - № 10. - С. 13-17.
УДК 159.9
И.А. Николаева
Курганский государственный университет
ЦЕННОСТНАЯ ОЦЕНКА СЕБЯ И
ДРУГИХ: ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ
АНАЛИЗ НЕЛИНЕЙНЫХ СВЯЗЕЙ
Аннотация. Проблема взаимосвязи оценки себя и
других связана как со структурной сложностью самих
феноменов, многообразием факторов и механизмов,
опосредующих эту связь, так и с недостатком адекватных математических средств, способных отразить нелинейные связи между сложными социально-психологическими явлениями. Проведен психологический анализ статистических показателей связи между «ценностью Я» и структурными параметрами отношений «Я –
другие» с помощью метода множественного сравнения
М.М. Басимова. Статистические данные интерпретировались и сопоставлялись с известными социально-психологическими механизмами, теоретическими моделями, эмпирическими фактами. Результаты анализа могут быть использованы как подтверждение внешней
валидности статистического метода.
Ключевые слова: нелинейная связь, ценностная
оценка, Я, «другие».
I.A. Nikolaeva
Kurgan State University
THE SELF - WORTH AND THE
OTHERS - WORTH: THE
PSYCHOLOGICAL ANALYSIS OF
THE NONLINEAR COUPLINGS
Список литературы
1. Декларация принципов толерантности. Утверждена
резолюцией Генеральной конференции ЮНЭСКО 16
ноября 1995 г // Век толерантности. 2001. №1. С. 62-68.
2. Кожухарь Г.С. Проблема толерантности в межличностном общении // Вопросы психологии. - 2006. - № 2. С. 3-12.
3. Голубь О.В. Доверие к себе как внутриличностное
интегральное образование старших подростков//
Доверие в социально-психологическом взаимодействии: Коллективная монография/ Под ред. проф.
Т.П. Скрипкиной. – Ростов н/Д, 2006. – С. 168 – 182.
4. Достовалов С.Г. Система доверительных отношений
личности как детерминанта восприятия индивидуальности в юношеском возрасте: Дис. … канд.
психол. наук.- Ростов-на-Дону, РГПУ, 2000. – 163 c.
5. Слободчиков В.И., Исаев. Е.И. Основы психологической
антропологии. Психология развития человека:
Развитие субъективной реальности в онтогенезе:
Учебное пособие для вузов. – М., 2000. – 416 c.
6. Попков Ю.В. Интернационализация и национальный
вопрос // Этносоциальные процессы в Сибири. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2000. - Вып. 3. - С. 10 – 14.
Annotation. There is the interrelationship problem of
the self - worth and the others - worth associated with the
structural complexity of both themselves phenomena, a
variety of factors and mechanisms that mediate this
relationship, and the lack of adequate mathematical tools
that can reflect the nonlinear relation between the complex
social and psychological phenomena. The psychological
analysis of statistical data connection between the «selfworth» (Janoff-Bulman R.) and the structural parameters
of the «others - worth» (Nikolaeva I.) by the method of
multiple comparisons of Basimov M. is carried out.
Statistical data are interpreted and compared with known
psychological and social mechanisms, theoretical models
and empirical facts. The analysis can be used as a
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
91
confirmation of the method validity.
Key words: values of «self» and «others», nonlinear
relation (coupling).
Проблема оценки себя и других имеет теоретическое и практическое значение в современной психологии. Теоретическая значимость связана с пониманием «Я» как предмета психологии, структуры
самосознания, а также структуры отношений к другим. Отношения и оценки себя и других и их взаимосвязи кладутся в основу социально-психологических типологий личности, начиная с А. Адлера («комплекс неполноценности» и «социальное чувство»),
А.Ф. Лазурского, В.Н. Мясищева. Оценка себя и
другого – необходимый компонент социального восприятия и познания.
Практическое значение названной проблемы
заключается во многих «вызовах» современной жизни. Это моральное воспитание детей, альтруизм, толерантность, агрессия, аттракция, выбор стратегий
в конфликтном взаимодействии, формирование имиджа, одиночество и пр. В каждой из названных проблем соотношение самооценки и оценки других является ключевым.
В российской и англоязычной психологии термины «оценки», «ценности», «отношения» соотносятся неоднозначно. Это требует отдельного рассмотрения и выходит за рамки данной статьи. Здесь мы
подчеркнем, что «ценностная оценка» себя и других будет отличаться от оценки социального сравнения также как глобальная самооценка и самоотношение отличается от парциальных самооценок.
Связь самооценки и оценки других имеет значительную историю изучения в психологии в рамках проблемы отношения к себе и отношения к другим. Попытки установить прямые связи между этими феноменами первоначально привели к выводам,
что «…в большинстве эмпирических исследований
обнаружена положительная связь между отношением к себе и отношением как к обобщенному, так
и конкретному “другому”» (Л.Гозман [2], ссылаясь
на R. Wylie [19]).
Дальнейшие исследования привели к обнаружению многих факторов-посредников искомой взаимосвязи. Среди них Л. Гозман выделяет социальную
ценность характеристик другого, параметры ситуации, уровень сходства себя и другого, ролевое соответствие в паре, экспериментальное варьирование самооценки, интерпретацию субъектом внешних
оценок, состояние субъекта отношения, в частности,
чувство страха, характер последовательности положительных и отрицательных оценок.
Основные трудности исследований в указанной
области Л.Гозман связал с двумя проблемами. Вопервых, феномены «отношение к себе» и «отношение к другим» являются многокомпонентными и разноуровневыми. От их конкретизации будут зависеть
и виды связей, существующие между этими явлениями. Во-вторых, на примере аттракции им было
доказано отсутствие ее жесткой детерминации со
стороны каких-либо факторов. «Все обнаруженные
92
причины аттракции действенны лишь в определенном диапазоне условий и в сочетании с другими
переменными» [2, 91]. На этом основании автор
предположил, что ограниченность линейных связей
определенным диапазоном свойственна социальнопсихологическим явлениям вообще.
Таким образом, в 80-е гг. ХХ в. становится очевидным, что подавляющее большинство связей между социально-психологическими феноменами (к которым относятся самооценка и оценка других) является нелинейными, опосредованными, множественными.
Дальнейшее исследование проблемы взаимосвязи оценок и отношений к себе и другим осуществляется по этим основным проблемным линиям.
Исследователи изучают не только функциональные,
но и генетические связи, объясняющие становление самоотношения и отношения к другим в их взаимосвязи [18]. На основе связи отношений к себе и
другим продолжают строиться типологии личности.
В частности, О.В. Лишин [8] анализирует в названном аспекте типологии Э.Берна, И.Д. Егорычевой [3],
Л.А. Китаева-Смыка [5], Д.А. Леонтьева [7], М.Ш. Магомед-Эминова [9].
При этом авторы исследований теоретически или
эмпирически выделяют структурные компоненты
«Я», самосознания и создают соответствующие им
многомерные инструменты диагностики. Так,
Н.В.Коптева [6], включает следующие компоненты
в «пространство Я»: 1) «Я»; 2) «Тело»; 3) «Мир»; 4)
«Люди»; 5) «Значимое». Л.Я. Дорфман [4] выделяет
в многоаспектной Я-концепции ментальные репрезентации метаиндивидуального мира: Авторское Я
(автономность, независимость Я), Воплощенное Я
(обладание «Другим»), Превращенное Я (принятие
«Другого», терпимость), Вторящее Я (зависимость
от другого). Современный обзор структурных компонентов Я и самоотношения представлен в работах О.В. Лишина [8] и О.Н. Молчановой [10].
Нами также предпринята попытка структурирования отношений «Я - другие» в системе личностных ценностей. Наряду с уровнями отношений (смысложизненным, личностным, социально-ролевым)
эмпирически были выделены компоненты ценностной стратификации «других»: «идеалы», «другие
выше среднего», «другие выше (лучше) Я», «равноценные Я», «другие ниже (хуже) Я»; «антиидеалы». Каждый из них имеет свои измеряемые параметры [14]).
Многомерность изучаемых феноменов и сложность
взаимосвязи требует соответствующих методов анализа. Среди них не только многомерные методы диагностики (многошкальные опросники и проективные
методы диагностики Я), но также методы многомерного и нелинейного статистического анализа: факторный
анализ, позволяющий отразить специфику многомерного предмета, кластерный анализ, уместный при нелинейных связях между параметрами.
Нелинейным методом статистического анализа
является метод М.М. Басимова [1], с помощью которого вычисляется «сила» и направление связи межВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
ду параметрами. Для этого выборка разбивается на
четыре последовательные интервала (четыре кварты,
равные по количеству испытуемых). Измеряется связь
(сравнительная весомость) между параметрами для
каждой кварты. Затем мы можем описать своеобразие связи для выборки в целом как последовательность четырех коэффициентов, отражающих направление и «силу» связи в соответствующих квартах.
Таким образом, этот метод обнаружит возможные
разнонаправленные (нелинейные) взаимосвязи между переменными, которые «взаимоуничтожились» бы
при вычислении коэффициента корреляции. Преимуществами метода является пригодность его для небольших выборок (40-60 чел.), неограниченность количества показателей и чувствительность к изменениям направления и силы связей.
В настоящем исследовании мы предприняли
содержательный психологический анализ связи показателей ценностных оценок «других» и «ценности
Я». Сложность образования Я, а также многообразие феноменов самооценки, самоотношения и т.д.
[10] принимаются нами во внимание, но выходит за
рамки данной статьи. «Ценность Я» (self-worth,
Janoff-Bulman R.) в нашей работе соответствует глобальной самооценке, или базовому отношению к
себе. Следует отметить, что оценка себя и другого.
Статистическая обработка проведена М.М. Басимовым. Содержательный анализ статистических
данных, проведенный нами, мы рассматриваем как
вариант валидизации статистического метода
М.М.Басимова [1].
Выборка: призывники срочной военной службы – 44 чел., 18–26 лет.
Методы сбора данных:1
1) графическая методика «Я и другие» И.А.Николаевой [11]. Измеряется 12 показателей ценностных оценок «других»: общее количество ассоциируемых «других»; количество образов – «идеалов»
и «антиидеалов»; степень их относительности (абсолютности), степень «отрыва» «идеалов» и «антиидеалов» от других (как достижимость первых и недопустимость вторых); количество других «выше
среднего» и «выше Я», количество других, «равноценных Я», степень удаленности (близости) от тех,
кто «хуже» Я и «лучше» Я.
2) «шкала базовых убеждений» Р. Янов–Бульман в адаптации О.Кравцовой [16]. Измеряемый параметр: «ценность собственного Я» (self-worth).2
Статистический анализ: методом М.М. Басимова вычисляется 24 зависимости, т.к. связь каждого показателя с «ценностью Я» анализируется как
две возможных противоположных функциональных
зависимости.
Результаты
Из 24 вычисленных статистических связей значимыми являются «сравнительные весомости» всего для четырех односторонних нелинейных связей
между параметром «Ценность собственного “Я”»
(Y) и четырьмя показателями ценности «других» во
внутреннем мире (X). Далее опишем их подробнее.
1. Зависимость параметра «Ценность собственного “Я”» (Y) от параметра «Общее количество ассоциированных “других”» (X1) характеризуется сравнительными весомостями Y для кварт по шкале X1:
X1-1 (Y=+33); X1-2 (Y=-5582); X1-3 (Y=-210); X1-4
(Y=+1270).
Коэффициент силы связи Y(X1) = 1,08 Обратная
связь X1(Y)=0,04.
Коэффициент корреляции = 0,19.
Показатель «общее количество ассоциированных “других”» отражает способность человека припоминать (свободно воспроизводить, ассоциировать)
большее или меньшее количество «других», которое свидетельствует о значимости социального взаимодействия вообще, о вовлеченности субъекта в
общение и взаимодействие.3
Приведенные статистические данные означают,
что способность припоминать большое количество
«других» предсказывает максимальную ценность Я.
Самая низкая ценность Я соответствует средне-низкому количеству ассоциированных «других», обусловленному снижением значимости социального,
других и себя. Увеличение количества ассоциированных других от второй к четвертой кварте сопровождается непрерывным возрастанием ценности Я
(хотя и неравномерно) от своего глубокого минимума к максимуму. Эта прямая связь может быть объяснена следующим механизмом. Снижение «вовлеченности» в социальное взаимодействие означает, в
первую очередь, снижение интереса к другим, сужение социального взаимодействия, что приводит к
недостаточному раскрытию Я, и, как следствие, к
его малоценности. Вероятно, именно общее снижение значимости социального и сопряжено со снижением ценности Я, тогда как повышение значимости социальных отношений связано с возрастанием ценности Я.
Действие данного механизма согласуется, например, с результатами исследования под руководством Л.Н. Галигузовой (2001-2002), проведенном на
выборке воспитанников детского дома. Авторы обнаружили, что дети из детского дома «не способны
к сопереживанию, к взаимопомощи, у них преобладает индифферентное, безразличное отношение к
сверстникам. Они не проявляют эмоциональной вов3
1
2
Сбор данных выполнен Н.Бусаровой, К.Зябловой под
нашим руководством
Примеры утверждений: «Я часто думаю, что во мне
нет ничего хорошего», «Я о себе невысокого мнения»,
«Я очень доволен тем, какой я человек», «У меня есть
причины стыдится своего характера».
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
Возможность интерпретации количества
ассоциируемых «других» (КАД) как «вовлеченность
происходящее» в социальные (межличностные)
отношения подтверждается корреляцией КАД с
«вовлеченностью» (г=0,43) и с «контролем» (0.42) (по
тесту жизнестойкости Maddi S в версии Д.А.
Леонтьева, Е.И. Рассказовой). Имеются также
непрямые связи между КАД и «верой в справедливый
мир» (по Р.Янов-Бульман).
93
леченности ни в свою деятельность, ни в действия
сверстника. В то же время у них отсутствует потребность в оценке своих достижений, они не сравнивают себя с другими, не соревнуются и не конкурируют. Детские конфликты имеют более вялый,
эмоционально-уплощённый характер, чем в детском
саду» (цит. по Х). Несмотря на то, что в данном описании нет прямого указания на термин «ценность Я»,
феноменология свидетельствует как о безразличии
к другим, так и о безразличии к себе, низкой ценности Я детей. Такое соотношение соответствует второму квартилю нашей выборки.
Тенденция к прямой зависимости самоценности
от количества ассоциированных других на второй четвертой квартах соответствует генетической связи
глобального самоотношения и отношения к социальному миру. Генетическая связь этих видов отношений и первичность межличностных отношений (отношений к другим) подтверждается многими авторами.
Тенденция к прямой зависимости нарушается в
первой кварте: при минимальном количестве ассоциированных других ценность Я оказывается положительной. Чем же обусловлено, что минимальное количество воспроизведенных других (1 кварта) не сопровождается еще большим снижением ценности Я?
Для ответа проанализируем некоторые примеры с минимальным количеством названных «других».
Подросток М. в классе вместе с другими выполнял стандартное задание: «записывать всех, кто приходит в голову, никого не пропуская, – знакомых и
незнакомых, чужих и родных, маленьких и больших,
великих и неизвестных, уже умерших и живущих,
реальных и вымышленных героев – главное, что все
они люди. Всего вспомнить и записать 50 человек».
М. не мог вспомнить и записать никого кроме своих
17 родственников, хотя в классе одновременно присутствовало более 20 чел. Нарушенные отношения с
одноклассниками привели к такому вытеснению, что
не позволили осознать «других», даже сидящих рядом. При этом самооценка М. была нормальной, а
характеристики родственников были положительные,
сопровождавшиеся гордостью за них.
Типичными примерами для нашего случая также являются верующие, которые нередко ограничивают перечисление «других» своей семьей либо
персонажами библии. Одна испытуемая так и сказала: «мне легче святых назвать, чем людей». Малое
количество воспроизведенных «других» в этом случае также не сопровождается заниженной самооценкой на том основании, что человек – «Божественное
творение», «замысел Божий».
В более раннем исследовании молодых матерей4 мы обнаружили у них снижение количества ассоциированных других и более высокую самооценку по сравнению с их незамужними ровесницами.
Эти примеры позволяют предположить, что снижение количества воспроизводимых «других» связано с различными механизмами. Первым механиз4
Дипломная работа С.С. Остраш, выполненная под
нашим руководством.
94
мом, как было показано выше, может быть снижение «вовлеченности» в социальное взаимодействие,
снижение интереса к другим.
Вторым механизмом может быть концентрация
на узком круге других и высокая вовлеченность
именно в этот узкий круг взаимодействия, высокая
поглощенность им. В данном случае сверхценность
определенной деятельности и определенного круга
связей не приведут к снижению самоценности Я, хотя
проявятся в снижении количества ассоциированных
других. В реальных случаях возможно и сочетание
этих двух механизмов: снижение значимости неуспешного взаимодействия и повышение ценности
узкого круга общения, играющего защитную роль,
а также сохраняющего самооценку.
Таким образом, крайне низкое количество ассоциированных других не сопровождается низкой самоценностью, т.к. оно возникает в результате сверхценной концентрации на узком круге значимых других. Вовлеченность и активность человека достаточно высоки, хотя ограничены узким кругом.
Высокая «зависимость» по М.М.Басимову ценности Я от количества ассоциированных других показывает вторичность переживания самоценности от
того фактора, который стоит за показателем «количество ассоциированных других». Широта круга других, их значимость, можно сказать, общий «интерес»
к социальному первичен и определяет уровень ценности Я, что следует и из наших статистических данных, и из упомянутых литературных источников.
Рассмотрим вторую нелинейную связь.
2. Зависимость параметра «Ценность собственного “Я”» (Y) от параметра «Количество “других” –
“антиидеалов”» (X2) представлена сравнительными
весомостями Y для кварт по X2:
X2-1 (Y=+498); X2-2 (Y=+2004); X2-3 (Y=-5029);
X2-4 (Y=+17).
Коэффициент силы связи Y(X2) = 1,18 (Обратная
связь X2(Y)= 0,11).
Коэффициент корреляции = -0,07.
Далее мы позволим себе следующий прием.
Рассмотрим сначала связи на средних значениях
X2 (вторая и третья кварта). Затем проанализируем
связи для крайних значений выборки (первая и четвертая кварта).5
Как видим, представленная зависимость на
средних значениях количества антиидеалов
может быть интерпретирована как отрицательная
линейная связь между параметрами. Обратное соотношение между ценностью Я и образами «Зла»
является наиболее распространенным представлением в психологической литературе. Оно связано как
5
Аналогичный прием используется в методе «крайних»
или «контрастных групп» с целью сделать более
явными существующие связи. Хотя, как следует из
нашего примера, связи на среднем интервале значений
имеют такую же научную значимость, и ими нельзя
пренебрегать. Если использовать только метод
«контрастных групп», половина информации будет не
учтена.
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
с функционированием механизма «переноса», так и
с отношением к своей «тени» (К.Юнг). Образы антиидеальных других в сознании могут рассматриваться как негативная идентичность человека, его
«тень». Соответственно высокое количество этих
образов может свидетельствовать о степени негативной идентичности человека, отрицанию самоценности. Для нас интересно, что эта закономерность
выражена только на средних значениях количества
антиидеалов, на которых ценность Я достигает своих максимальных и минимальных величин. То есть,
средне-низкое количество «антиидеалов» (2 кварта)
предсказывает максимальную ценность Я, средневысокое количество (3 кварта) - минимальную ценность собственного Я.
В наших исследованиях обратные связи между
количеством антиидеалов и общей самооценкой были
зафиксированы на нескольких выборках. Так, было
показано, что максимальный показатель количества
антиидеалов обнаружен у соцпедзапущенных подростков (М=6), группа которых имеет сниженные
показатели ощущения популярности, счастья и удовлетворенности.6 А у «нормальных» подростков выявлены значимые обратные связи количества антиидеалов с параметрами САМОАЛ: «ориентация во
времени» (r=-0,33) и «аутосимпатия» (r=-0,35).7 Т.е.
чем больше количество образов других оценивается испытуемым крайне низко, тем меньше его аутосимпатия. (В нашем случае эти данные соответствовали бы 3 кварте).
В предыдущих исследованиях [11] нами был
сделан вывод, что высокое количество «антиидеалов» сопряжено как с низкой симпатией к себе самому, так и с враждебным отношением к другим,
что способствует такому смыслу жизни как «борьба с силами зла», а в дезадаптивном варианте «отчаяние перед силами зла».
Как было отмечено выше, линейная обратная
связь между количеством антиидеальных образов
«других» в сознании человека и его самоценностью
существует только на двух средних квартах «количества “антиидеалов”», которые соответствуют максимуму и минимуму ценности Я. Однако испытуемые 4 кварты по сравнению с 3 квартой резко меняют свою самоценность на позитивную. Чем это можно объяснить?
В предыдущем исследовании пациентов психоневрологической клиники8 нами был выделен один
фактор, описывающий 18% дисперсии признаков,
для которого была характерна названная связь. В
указанный фактор вошли: большая группа антиидеалов (r=0,56), состояние психопатизации (r=0,49), высокая самооценка (r=0,76) и малое количество других, ценимых «выше Я» (r=–0,71). Смысл этого фактора: «Я – хороший, другие – плохие». Этот фактор
6
7
8
Данные из дипломной работы Шаровой Т.Л.,
выполненной под нашим руководством.
Данные из дипломной работы Расковаловой А.В.,
выполненной под нашим руководством.
Дипломная работа М. Бердниковой, выполненная под
нашим руководством.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
показывает нетипичную для большинства исследований обратную связь отношения к себе и другим.
Закономерно, что этот фактор включает параметр
психопатизации с достаточно значимым весом, еще
более подчеркивая нетипичность данного соотношения для здоровых испытуемых. В уже названном обследовании группы старших подростков корреляционный анализ показал, что количество «антиидеалов»
прямо связано с психопатией (Pd, r=0,35, ММPI).
Можно предположить, что в обследованной выборке призывников 4-я кварта имела признаки психопатизации. Возможно также, что в большом количестве «антиидеалов» у четвертой кварты испытуемых–призывников был отражен протест против текущей ситуации, связанный не идентификацией себя
с «тенью», а сознательным противопоставлением
себя Злу.
Можно предположить, что соотношение параметров во 2-й – 3-й кварте типично для нормы и отражает обратную связь «тени» и ценности Я. Однако дальнейшее повышение количества антиидеалов (4 кварта) будет свойственно психопатическим личностям,
для которых естественной является логика «чем хуже
другие, тем лучше Я».
Можно также попытаться объяснить, почему
максимум самоценности не приходится на минимум
антиидеалов (1 кварта).
Минимум антиидеалов – это их отсутствие. Отсутствие антиидеалов связано с отрицанием или
вытеснением из сознания всего крайне негативного
либо с сознательной позицией, оправдывающей зло.
Возможно, что полное вытеснение антиидеального
отражает сильную психологическую защиту, способствующую сохранению самоценности.
Таким образом, сложная зависимость ценности
Я от количества образов – антиидеалов среди ассоциированных образов соответствует возможным
механизмам связи между этими явлениями: а) механизм переживания ценности Я как своей идентификации с антиидеальным (своей «тенью») (3 кварта) и малого количества антиидеалов как своего благополучия и ценности (2 кварта); б) переживание
ценности Я как активно отвергающего антиидеалы;
либо в) психопатическое очернение других на фоне
высокоценного Я (4 кварта). Наконец, возможны
механизмы рационализации, вытеснения и отрицания антиидеального, позволяющие сохранить самоценность незрелой личности (1 кварта).
Рассмотрим третью нелинейную связь.
3. Зависимость параметра «Ценность собственного Я» (Y) от параметра «Количество других, ценимых “выше Я”» (X3) опишем аналогичным способом:
X3-1 (Y=-43); X3-2 (Y=+226); X3-3 (Y=-1601); X3-4
(Y=+2519)
Коэффициент силы связи Y(X3) = 0,54 (Обратная
связь X3(Y)=0,04)
Коэффициент корреляции = 0,10
Обратим внимание, что коэффициент силы связи (0,54) вдвое ниже, чем в предыдущей связи (1,18),
хотя и является значимым. Т.е. зависимость ценно-
95
сти Я от количества антиидеалов имеет большую
прогностическую возможность, чем зависимость от
количества других, ценимых «выше я».
Как видим из нашей выборки, аналогичная линейная обратная связь возможна только для двух
средних кварт выборки: при низком количестве других «выше Я» призывники высоко себя ценят, и наоборот. Если рассмотреть контраст низких значений
(1 кварта) и максимально высоких (4 кварта), то обнаруживается не обратная, а прямая линейная зависимость.
Рассмотрим зависимости средних кварт и другие данные, их подтверждающие.
Ранее в исследовании подростков (375 чел.)
нами была получена линейная обратная связь между общей самооценкой и показателем «количество
других “выше Я”» (rs=-0,63).
Об аналогичной тенденции свидетельствовали
наши сравнительные данные из обследования разных социальных групп. Было показано, что наибольшие значения по количеству других «выше Я» из
всех групп обследованных имеют инвалиды с двигательными ограничениями – дети и взрослые, которые в среднем более половины всех «других» ставят «выше себя». Инвалиды переоценивают других
на фоне собственной низкой самооценки.9
Возможный механизм выявленной обратной связи на двух средних квартах заключается в том, что
человек корректирует свою самооценку (и самоценность), сравнивая себя с другими (в социальном
сравнении). Чем чаще он оценит других «выше Я»,
тем ниже будет его самоценность и наоборот. Заметим также, что в двух средних квартах ценность Я
достигает максимально низких и не очень высоких
значений. То есть такой способ формирования самоценности, если и существует, то может привести
к невысокой самооценке, или даже очень низкой.
Возможно также, что на этом узком среднем
диапазоне значений средняя (но выше медианы)
самоценность сопровождается самым низким количеством других «выше Я» за счет того, что большинство «хороших» других оказываются «равными
Я». Иными словами, средневысокая самоценность
просто не сопровождается «эйфорией» переоценки
себя и других.
Описанные факты первоначально заставили нас
предположить, что относительное количество других, которые человек может оценить «выше Я» является одним из способов измерения самооценки,
поскольку отражает относительную ценность себя и
других.10 Однако были получены данные, опровергающие тождество этих показателей. Например, самое минимальное количество других «выше «Я» в
9
10
Данные дипломных работ Е.А.Кошкиной, выполненных
под нашим руководством.
Было выдвинуто и другое предположение, что «другие
“выше Я”» могут отражать цели настоящего периода
жизни и средства достижения целей,
персонифицированные в образах «других», т.е.
показатель их количества может быть показателем
жизненных ресурсов «Я», «возможного и желаемого Я».
96
среднем отмечено в группе пожилых.11 Но самоценность пожилых не является максимальной среди всех
категорий обследованных, и обратная связь нарушается. Кроме того, группы тревожных и депрессивных испытуемых не имеют значимых отличий от здоровых по количеству других «выше Я», хотя их самооценка значимо ниже.
Интерпретация «других выше Я» как образцов
«возможного или желаемого Я» может быть использована для объяснения другой полученной связи
(1 и 4 кварта): чем больше других – образцов желаемого Я имеет человек в своем сознании, тем больше его потенциал для их достижения. (Поскольку
образы сознания имеют регулятивную функцию, количество лучших образов будет свидетельствовать
о силе соответствующей тенденции). Потенциал достижения или тенденция быть лучше по значимым,
ценным качествам, очевидно, будет отражать высокий уровень притязаний и мотивацию к достижению.
Понятно, что все это будет поддерживать и укреплять высокую самооценку индивида.
Прямую связь ценности Я и «других, выше Я»
можно объяснить в терминах «персонализованного
другого» (В.А.Петровский) и терминах идентичности. Предположим, человек идентифицируется со всеми «другими», находящимися в его сознании. Идентификация с теми, кто «лучше меня», вероятно, связана с образом «желаемого» или «возможного» Я.
Чем больше этих позитивных образов, тем выше
ценность Я. Чем меньше доля «перспективных» образов в сознании, тем меньше ценность Я. Еще раз
подчеркнем, что это справедливо только для контрастных - самых низких и самых высоких значений
самоценности (1 и 4 кварта выборки).
Это утверждение подтверждается крайними значениями самоценности: самая высокая ценность Я
сопровождается переживанием ценности самого
большого количества других,«выше Я». Л. Гозман
также отмечает «более высокую общую доброжелательность лиц с высокой самооценкой» [2,82].
Прежде чем делать окончательные выводы,
проанализируем еще одну связь, в которой математическая «зависимость» является противоположной.
4. От параметра «Ценность собственного Я» (Y)
зависит «Количество «других», ценимых «выше
среднего» (X4).
Эта связь имеет следующий вид:
Y-1 (X4=-172); Y-2 (X4=+1751); Y-3 (X4=-245); Y-4
(X4=+2649).
Коэффициент силы связи Y(X4) = 0,12 (Обратная
связь X4(Y)=0,59).
Коэффициент корреляции = 0,19.
Если в п.3 ценность Я является функцией от
количества других, ценимых «выше Я», то в данном
случае направление зависимости меняется: «количество других «выше среднего» является функцией
от ценности Я.
11
Данные из дипломной работы Н.А.Николаенко,
выполненной под нашим руководством.
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
По форме эта связь переменных аналогична п.3:
для средних кварт это односторонняя обратная
связь, для крайних кварт (низких и высоких значений) эта связь прямая.
Рассмотрим соотношение крайних кварт. Самая
низкая ценность Я (1 кварта) соответствует низкому
количеству других, ценимых «выше среднего», а самая высокая ценность Я (4 кварта) соответствует максимальному количеству других, ценимых «выше среднего». Обнаруженная прямая связь отношения к себе
и отношения к другим, как упоминалось выше, является наиболее типичной в исследованиях самоотношения. Люди, имеющие максимальную ценность Я
(самые «доброжелательные», по Л.Гозману, обладающие онтологической уверенностью (по К…), наделяют высокой ценностью и переоценивают окружающих, вероятно, вследствие позитивных установок,
которые обеспечивают позитивную избирательность
восприятия и позитивную интерпретацию информации.
Возможно, призывники из 4 кварты находятся в аналогичном эйфорическом расположении духа и смотрят на происходящее через «розовые очки».
Призывники из первой кварты, имеющие самую
низкую ценность Я в выборке, недооценивают других также, как и себя. Генерализованное чувство
«все плохо» характерно для этой части выборки.
На средних значениях – обратная картина. Испытуемые 2 кварты, имея «средне-низкие» значения
ценности Я, переоценивают других: «Я недостаточно хорош на фоне других». Это позиция самокритики с точки зрения «Супер-эго».
Если описать эту позицию в терминах внутренней структуры Я, то первой кварте будет соответствовать структура, в которой имеется идеальное и
возможное Я, соответствующие позитивной идентичности Я. Реальное Я (негативная самоценность) не
соответствует своему идеальному и желаемому Я.
В данном случае противоположность Я – реального
и Я-возможного будет способствовать преодолению,
т.е. личностному росту.
Испытуемые 3 кварты (средне-высокие значения ценности Я) имеют самые низкие значения ценности других. Можно сказать, что они самоутверждаются на фоне других или «за счет других». Подобный образ мыслей и стиль восприятия «Я лучше
других» хорошо известен не только психологу, но и
любому обывателю, осуществляющему социальное
сравнение.
Таким образом, нелинейный метод анализа М.Басимова позволяет нам на примерах зависимостей 3 и
4 выделить четыре варианта оценки себя и других:
«Я очень плох, но и другие не лучше», «Я не очень
хорош, поскольку другие лучше меня», «Я лучше,
чем другие», «Я очень хорош, как и другие». Для
всех этих вариантов существуют социально-психологические типажи, т.е. все названные варианты хорошо интерпретируются. Неслучайность двух выделенных связей и четырех вариантов оценки себя и
других, подтверждается целым рядом современных
исследований, которые приводит в своем обзоре
О.В. Лишин [8]. Сошлемся на них также и мы.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
Так, Э. Берн, Ф. Эрнст выделяют четыре установки аналогичного отношения к себе и к другим: 1)
Я – О’К; Ты–О’К - здоровая позиция, основанная на
сотрудничестве (соответствует 4 кварте в нашем
анализе);
2) Я – не О’К; Ты – О’К – это депрессивная позиция, действие уход (соответствует 2 кварте);
3) Я – О’К; Ты – не О’К – оборонительная и нападающая позиция, стремление к избавлению (соответствует 3 кварте);
4) Я – не О’К; Ты – не О’К. бесплодная выжидательная позиция (соотвествует 1 кварте).
М.Ш. Магомед-Эминов [9] также связывает направленность личности с оценкой себя и другого:
«Направленность личности отделение характеризуют: 1) центрация на «Я», которое, в отличие от
Другого, рассматривается как особая отличительная ценность… Направленность личности соединение характеризуют: 1) центрированность на
Другом, который в отличие от собственного «Я»
рассматривается как более высокая ценность…
Направленность личности отделение через соединение характеризуют: 1) равноправность позиций;
2) ценностное отношение как к себе, так и к Другому…»
И.Д. Егорычева [3] рассматривает направленность личности как причинно-следственную связь от
доминирующих отношений к личностным ценностям,
которая также проявляется в двух позициях – в отношении личности к себе и в ее отношении к другим (обществу):
Я+, О+ – гуманистическая направленность
личности;
Я+, О- – эгоцентрическая направленность личности;
Я-, О+ – социоцентрическая направленность
личности отличается прежде всего тем, что личность
не приемлет себя;
Я-, О - — негативистическая направленность
личности. Человек не приемлет ни себя, ни других;
он переживает свою несостоятельность как крайне
дискомфортное внутреннее состояние..
Д.А. Леонтьев [7] выделяет автономный, симбиотический, импульсивный и конформный типы в
социализации личности по близким признакам.
Л. Китаев-Смык [5], изучая военнослужащих в
Чечне, предлагает практическую типологию людей
на войне. Она включает также четыре типа. «Сломанные», угнетенные страхом, которые проявляют
компенсаторное самоутверждение в приступах жестокости. «Остервеневшие», которые во время боев
могут отличаться застойной злобностью и агрессией, имеют негативистическую позицию. «Героические убийцы» - мародеры и насильники с эгоцентрической позицией. Наконец, «гуманистический» тип,
наиболее устойчивый к стрессу, отличающийся ценностным отношением к себе и другим.
Таким образом, описанные нами последние две
зависимости могут, с одной стороны, быть объяснимы с помощью определенных психологических механизмов, а с другой стороны, соответствуют цело-
97
му ряду теоретических и эмпирических исследований личностной типологии.
В наших рассуждениях мы опирались на ряд
допущений, поэтому сделанные выводы нельзя считать абсолютно доказанными. Тем не менее, давно
используемые в психологии методы анализа также
приводят, если и не к прямому искажению, то к неполноте анализируемых данных и выводов. Примером может служить метод упомянутых «контрастных
групп», при котором анализируется статистическая
связь в сравнении групп с ярко выраженными противоположными значениями одного признака, а этом
испытуемые со средними значениями признака из
анализа удаляются.
Как мы видели выше на примере двух случаев
связи, для крайних значений может иметь место одно
направление связи, а для средних значений – противоположное. Если использовать линейные статистические меры связи (коэффициент корреляции), то
эти противоположно направленные тенденции дадут
в итоге нулевой коэффициент корреляции (отсутствие
связи). А использование метода контрастных групп
выявит только одну из возможных связей в исследуемой выборке. Поэтому предложенный метод анализа с разбиением выборки на кварты, несомненно,
дает больше возможностей для анализа нелинейных
связей.
Следует вспомнить, что в социальной психологии довольно часто возникает ситуация неподтверждения гипотез, сформулированных на базе обыденного сознания, личного опыта. Часто это является
доказательством превосходства науки над обыденным сознанием. Но не являются ли эмпирические
неподтверждения или опровержения случаями неполного статистического анализа? Может быть, обыденное сознание и очевидность в ряде случаев шире
и полнее экспериментов?
В настоящей работе мы не смогли обсудить
вопросы, которые бы высветили «узкие места» обсуждаемого нами метода анализа. Но, тем не менее, можно сделать следующий общий вывод: отсутствие линейных корреляций там, где они предполагались, должно быть подвержено проверке нелинейными статистическими методами. Поэтому, несомненно, методы нелинейного статистического анализа нуждаются в развитии.
Список литературы
1. Басимов М.М. Методы множественного сравнения в
психологических исследованиях // Методы исследования психологических структур и их динамики. - М.:
Изд-во: ИП РАН, 2005.- Вып. 3.
2. Гозман Л.Я. Психология эмоциональных отношений. –
М.: Изд-во Московского университета, 1987. – 175с.
3. Егорычева И.Д. Личностная направленность подростка
и метод ее диагностики // Мир психологии.- 1999.№1.- С. 264-277.
4. Интегральная индивидуальность, Я-концепция, личность /Под ред. Л.Я. Дорфмана. – М.: Смысл, 2004. –
319с.
5. Китаев-Смык Л.А. Стресс войны: Фронтовые наблюдения врача-психолога. - М., 2001. - 80 с. http://
www.riku.ru/lib/war-stress/1.htm
6. Коптева Н.В. Онтологическая уверенность и ее
98
типология (эмпирическое исследование)//Вестник
ЧГПУ «Педагогика и психология». -2009.-№5.-С.84 - 96.
7. Леонтьев Д.А. Очерк психологии личности.- М., 1993.
8. Лишин О.В. Педагогическая психология воспитания. М.: ИКЦ «Академкнига», 2003. - 332 с.
9. Магомед-Эминов М.Ш. Трансформация личности.- М.,
1998.- С. 400-411.
10. Молчанова О.Н. Самооценка: Теоретические проблемы
и эмпирические исследования: Учеб. пособие. – М.:
Флинта: Наука, 2010. – 392 с.
11. Николаева И.А. Пространственное измерение ценностной сферы личности. - Курган: Изд-во Курганского
государственного университета, 2007. – 166 с.
12. Николаева И.А. Социальная ситуация развития
личности в образе социального мира подростка.Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2009. - 167 с.
13. Николаева И.А. Новый метод исследования личностных ценностей. Часть 1. Изучение содержани
личностных ценностей//Сибирский психологический
журнал. - № 38. – 2010. – С.70 – 76.
14. Николаева И.А. Новый метод исследования личностных ценностей. Часть 2. Структурные феномены
ценностных отношений// Сибирский психологический
журнал. - № 39. – 2011. – С.112 – 120.
15. Особенности развития личности у воспитанников
дома ребенка и детского дома» /Руководитель
проекта Л.Н. Галигузова (совместно с С.Ю. Мещеряковой, Т.В. Ермоловой, А.Г. Рузской, Н.И. Ганошенко). Грант РГНФ 2001-2002 гг.
16. Психодиагностика толерантности личности/Под ред.
Г.У. Солдатовой, Л.А.Шайгеровой. – М.: Смысл, 2008.
– 172 с.
17. Стюарт Я., Джойс В. Современный транзактный
анализ.- СПб., 1996.- С. 126-130.
18. Холмогорова В.М. Моральное воспитание и развитие
межличностных отношений // Межличностные
отношения от рождения до 7 лет /Под ред. Е.О.Смирновой. - М.;-Воронеж, 2000.
19. Wylie R. The self-concept. V. 2. — Lincoln, 1979.
УДК 159.9.316.6
А.Б. Хромов
Курганский государственный университет
АТРИБУТИВНЫЙ СТИЛЬ И
СУБЪЕКТИВНОЕ
БЛАГОПОЛУЧИЕ У
ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ТРЕХ
ПОКОЛЕНИЙ РОССИЯН В ЭПОХУ
КУЛЬТУРНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ
РОССИИ
Аннотация. В статье обсуждаются статистические
различия параметров субъективного благополучия и атрибутивного стиля у представителей трех поколений
россиян.
Ключевые слова: атрибутивный стиль, оптимизм,
пессимизм, субъективное благополучие, культурная
трансформация, демократизация, межпоколенные
различия.
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
A.B. Khromov
Kurgan State University
ATTRIBUTINAL STYLE AND
SUBJECTIVE WELL-BEING OF
THREE GENERATIONS OF
RUSSIANS DURING THE
CULTURAL TRANSFORMATION
OF RUSSIA
Annotation. In this research, we investigated significant
differences in the subjective well-being of three generations
of Russians (todayґs youth and their direct parents and
grandparents). Using questionnaires, we assessed
attitudes toward political freedom, personal safety, selfesteem, happiness, optimism, pessimism, life hardships,
and potential for self-realization. The body of research
demonstrates that the younger generation of Russians has
a different social reality than their parents and grandparents,
which we suggest is connected with the fact that Russia
today is a completely different country than it was 20 years
ago. This young generation tends to rate their life more
optimistically than members of older generations.
Key words: attributinal style, optimism, pessimism,
subjective well-being, cultural transformation,
democratization, inter-generational differences.
ВВЕДЕНИЕ
Социальная направленность политики государства формирует и определяет психологическую атмосферу в обществе, в котором может преобладать
либо социальный оптимизм и чувство национального достоинства, либо пессимизм, уныние и комплекс
национальной неполноценности. Справедливость
данного тезиса подтверждается сложившейся ситуацией в современной России, которая последние
двадцать лет живет, круто развернувшись от коммунистической идеологии и плановой рыночной экономики к демократическому устройству общества, в
основе которого - частная собственность на средства производства, либерально-демократические
ценности и демократические свободы. Революционные изменения затрагивают экономику, демократические институты общества и сознание людей, хотя положительный эффект от трансформации не столь очевиден, как первоначально ожидалось многими. Даже
сам родоначальник российской демократии М.С. Горбачев назвал демократию в современной России обманом: «У нас есть институты, но они не работают. У
нас есть законы, но их необходимо исполнять» [1].
Трансформация российского общества, сопровождаемая хронической стагнацией экономики, перманентными экономическими кризисами и частыми
социальными катаклизмами не только подвергла
материальным лишениям значительную часть населения страны, но и породила в народе неверие в
эффективность государственных институтов, сомнения в возможности улучшения жизни в будущем. В
то же время все познается в сравнении, и многие
проблемы россиян носят субъективный характер. Так,
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
по мнению американского социального психолога Рональда Инглхарта, «Россия на фоне других стран
представляет собой весьма интересный случай, когда свое субъективное благополучие люди определяют ниже, чем об этом говорят объективные экономические индикаторы» [2].
Современное состояние общественного сознания в России можно характеризовать в терминах
теории выученной беспомощности М. Селигмана [3].
Селигман и его последователи экспериментально
доказали, что беспомощность вызывают не сами по
себе неприятные события, а субъективный опыт, подтверждающий неконтролируемость негативных событий. Человек, как и испытуемые собаки в эксперименте психолога, становится беспомощным, если
у него формируется убеждение в том, что от его активных действий ничего не зависит, что неприятные
события происходят как бы сами по себе и изменить
их течение невозможно.
Психологическая трактовка оптимизма/пессимизма по Селигману рассматривается как атрибутивный
стиль, отражающий позитивные или негативные объяснения текущих или прошлых событий, да и будущего в целом. Определяющей чертой пессимиста является его вера в то, что неудачи будут длиться долго
или всегда (постоянство), распространяются на все,
что бы ни делал человек (генерализация), и виноват в них он сам (персонализация). Пессимисты
преувеличивают бедность, злобность, и низкий уровень культуры. Оптимисты же верят, что неудачи носят временный характер, имеют конкретную причину
и виновны в ее возникновении не они сами, а незапланированные обстоятельства.
Семидесятилетний социальный эксперимент показал нескольким поколениям россиян, что экономические трудности имеют устойчивые признаки
постоянства и генерализации, что их невозможно
элиминировать усилиями индивида. И даже смена
социально-экономического устройства общества и
трансформация экономики за последние два десятилетия не изменили эту устойчивую закономерность.
В результате сложившейся убежденности в невозможности быть активным субъектом своей жизнедеятельности у активной части населения сформировался пессимистический атрибутивный стиль объяснения жизненных событий, при котором жизненные
цели замкнулись преимущественно на материальных проблемах выживания. В современной России,
по данным социологов, в разряд «нуждающихся и
низкообеспеченных» попадают 73,5% населения [4],
а 90% из них считают, что не могут влиять на решения, принимаемые властью [5]. Другая, но значительно меньшая часть граждан (властные элиты и олигархи, владеющие средствами производства) ориентирована на быстрое материальное обогащение.
Резкая дифференциация доходов и значительное
количество граждан, живущих за чертой бедности,
являются индикаторами неустойчивого социальноэкономического развития страны.
Исторический опыт социалистической России
показал, что плановая централизованная экономика
99
так и не смогла решить проблему удовлетворения
запросов граждан в комфортной жизни. Длительное
ожидание светлого будущего, которое так и не наступило, привело к неверию в возможность на основе своих усилий изменить ситуацию к лучшему. Постоянные неудачи в осуществлении жизненных планов привели к дефициту социальной и личностной
мотивации, к культурной деградации и к снижению
морального духа людей. Всеобщий социальный пессимизм проявился в глобальных национальных проблемах: в замедлении темпов экономического роста, в глубоком демографическом кризисе – итогом
всего стала рухнувшая политико-экономическая система социализма в 1991 году.
Двадцатилетний рубеж разделяет старшее поколение, хорошо познавшее на своем опыте «преимущества» социалистического образа жизни, и новое поколение российской молодежи, имеющее
смутное представления о жизни в советском обществе. Условно, временное расстояние между тремя
поколениями также составляет двадцать лет. Актуальность данного исследования вытекает из необходимости изучения влияния социально-психологических феноменов переходного периода российской
истории на изменения в общественном сознании,
детерминирующие оптимистический или пессимистический взгляд на жизнь, на субъективное благополучие представителей разных возрастных групп новой России. Предметом исследования стал атрибутивный стиль объяснения жизненной ситуации и
субъективного благополучия в межпоколенной динамике. В социально-психологическом квазиэксперименте использовался «экс-постфактум» план исследования. Сравнивались три возрастных группы
россиян, проживающих в самом центре России, в
г. Кургане, находящихся в родстве. Всего опрошено 538 человек: двадцатилетние студенты – 186 человек (девушки - 132, юноши - 54), их сорокалетние
родители – 239 человек (мамы - 114, папы - 125),
шестидесятилетние представители пожилого возраста – 139 человек (бабушки – 46, и дедушки – 79).
Гипотеза исследования заключалась в том, что
выявленные статистические различия между показателями атрибутивного стиля и субъективного благополучия в группах представителей молодого поколения (рожденных и воспитанных в демократической России) и поколения их родителей, с одной стороны, и отсутствие статистических различий этих
признаков в группах родителей и лиц пожилого возраста, проживших большую часть своей жизни в
СССР – станет основанием для интерпретации межгрупповых различий воздействием независимой переменной – сменой социально-экономической системы. Выводы исследования сделаны на основе
данных, полученных с помощью опросника атрибутивного стиля (ASQ) М.Селигмана и анкеты оценки
субъективного благополучия П. Генковой.
Изложение и обсуждение результатов исследования
I. Вначале рассмотрим показатели атрибутивного стиля (характеристики оптимизма/пессимизма),
100
полученные с помощью опросника ASQ М. Селигмана у трех поколений россиян, представленные
ниже в табл.1. Шкалы ASQ имеют следующие названия: 1) постоянство плохого, 2) постоянство хорошего, 3) широта плохого, 4) широта хорошего, 5)
персонализация плохого, 6) персонализация хорошего, 7) общий показатель по отношению к неблагоприятным событиям, 8) общий показатель по отношению к благоприятным событиям, 9) разница между суммой показателей хорошего и суммой показателей плохого как окончательный показатель оптимизма/пессимизма.
Таблица 1
Различия параметров атрибутивного стиля у
представителей трех поколений россиян
123456789
2,539
1,537
3,713 3,090 3,876 3,809 3,028
1,647 1,407 1,494 1,543 1,420
9,410 10,646 1,298 M
2,881 3,274 4,684 SD
студенты
2,902
1,350
3,497 2,790 3,867 3,706 2,657
1,538 1,528 1,516 1,560 1,454
9,364 10,049 0,692 M
2,903 3,107 4,630 SD
родители
0,027
0,228 0,069 0,956 0,556 0,022
0,886 0,098
2,539
1,537
3,713 3,090 3,876 3,809 3,028
1,647 1,407 1,494 1,543 1,420
9,410 10,646 1,298 M
2,881 3,274 4,684 SD
студенты
3,153
1,946
3,237 3,000 3,814 3,661 3,034
1,633 1,326 1,603 1,582 1,712
9,814 10,085 0,390 M
3,298 3,525 5,314 SD
старики
0,014
0,055 0,667 0,784 0,527 0,979
0,370 0,264
2,902
1,350
3,497 2,790 3,867 3,706 2,657 9,364 10,049 0,692 M
1,538 1,528 1,516 1,560 1,454 2,903 3,107 4,630 SD
родители
3,153
1,946
3,237 3,000 3,814 3,661 3,034 9,814 10,085 0,390 M
1,633 1,326 1,603 1,582 1,712 3,298 3,525 5,314 SD
старики
0,297
0,286 0,358 0,823 0,852 0,114 0,337 0,943
0,248 t-test
0,214 t-test
0,687
Анализ данных исследования показывает, что
достоверные различия параметров оптимизма/пессимизма получены между группами студентов и их
родителей, а также между группами студентов и
пенсионеров, что соответствует первоначальной гипотезе. В то же время различий параметров оптимизма между группами испытуемых двух старших
возрастных групп, проживших всю свою жизнь при
социализме (родители и пенсионеры), не выявлено,
что позволяет делать предположение о том, что молодое поколение живет в другой стране, отличающейся от той, в которой жили представители старших поколений. Характер атрибутивного стиля меняется от минимальных значений оптимизма к более
выраженным значениям пессимизма, и эта направленность коррелирует с возрастом. Получена следующая закономерность: чем старше испытуемые,
тем более выражен у них пессимизм, проявляющийся в устойчивом ожидании плохого. У студентов по
сравнению с другими поколениями выявлены самые
высокие значения по двум шкалам теста ASQ (значения по шкалам лишь немного превышают единицу, хотя максимальный показатель может быть 24
балла) – «суммарный показатель оптимизма» 1,298
и «персонализация хорошего» 3,028. Эти усредненные значения по сравнению с нормами теста низкие, что свидетельствует о достаточно выраженном
пессимизме даже у представителей самого молодого поколения россиян. А наиболее низкие значеВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
ния суммарного показателя оптимизма 0,39 в данном исследовании получены у представителей самого старшего поколения, у пенсионеров.
Объяснение причин пессимистической атрибуции россиян попробуем отыскать в глубинах российской истории, в особенностях климата на территории России и в своеобразии сложившегося современного устройства политической жизни общества:
1. В России на протяжении длительной исторической перспективы неоднократно повторяются неудачи в осуществлении масштабных
социальных преобразований и модернизаций
экономики. Последнее потрясение – переход
страны на рельсы рыночной экономики. К неудачам можно отнести и результаты построения общества нового типа, основанного на коммунистических принципах – попытки, протяженностью в 70 лет
и признание этого опыта неудачным. В своем ежегодном послании 2005 года президент Владимир
Путин заявил, что крушение СССР стало крупнейшей геополитической катастрофой, а для «русских
это стало настоящей драмой» [6]. Все крупные неудачи сохраняются в исторической памяти многих
поколений россиян и формируют социальный пессимизм, что соответствует теории выученной беспомощности М.Селигмана;
2. В современной России не сформированы понятные гражданам цели развития страны: за 20 лет новой истории в России не созданы
демократические институты, не заложен фундамент
упорядоченных экономических и социальных реформ;
3. Негативный атрибутивный стиль возникает у старшего поколения россиян в результате накопления неосуществленных ожиданий,
связанных с повышением качества жизни. Этот
негативный заряд накапливается и транслируется как
социально-психологический феномен от старшего
поколения к младшему, контрастируя при сопоставлении с благополучными странами, которые при
сравнении с Россией не испытали в течение последних 20 лет подобного глобального социального потрясения (например, относительно стабильная ситуация в США и Западной Европе длится все послевоенное время);
4. Объективная невозможность преодолеть
технологическое отставание от передовых развитых стран, в частности обусловлено необходимостью опираться преимущественно на собственные ресурсы, так как из-за коммунистического прошлого ведущие западные страны боятся и не доверяют уже и демократической России, продолжая
оказывать дискриминационные ограничения. Начиная преобразования, Россия рассчитывала получить
от Запада ощутимую финансовую и экономическую
помощь, но так ее и не получила. Рассчитывала на
помощь в проведении модернизации экономики,
какую в свое время получила Германия для восстановления своей послевоенной экономики;
5. Ошибки в управлении современной Россией привели к тому, что ранее сильная социаСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
листическая экономика скатилась до уровня
развивающихся стран, так и не став в полной
мере свободной, рыночной экономикой. Например, если доля топливно-энергетических товаров в
структуре экспорта СССР составляла 15,7% в 1970 г.,
то она достигла 67,8% в 2008 г. В советские времена экспорт машин и оборудования составлял 21,5%,
то в 2008 г. – только 4,9%, а продовольствия и сельскохозяйственного сырья – соответственно - 8,9% и
только 2% [7];
6. Наличие богатых сырьевых ресурсов у
России (хоть это и звучит парадоксально) также становится препятствием в реализации активности людей. Неумение или нежелание воспользоваться этим даром властных структур государства (у
власти нет политической воли, чтобы мобилизовать средства «сырьевой экономики» для
технологического прорыва страны);
7. Географический фактор. Россия – это северная страна с весьма неблагоприятными на большей территории климатическими условиями. По мнению международного экспертного сообщества, лишь
ј территории России считается пригодной для условно-комфортного проживания, жизнь же в остальных
регионах страны требует определенного героизма [8].
Серая и унылая бескрайняя равнина, покрытая в течение полугода белым снегом и низкая
температура влияют на национальный характер
россиян, формирует внешний локус контроля (зависимость от обстоятельств), пессимизм, переходящий
в уныние. К тому же постоянная неуверенность в
возможность получить справедливое вознаграждение за затраченные в работе усилия (особенно в
сельском хозяйстве);
8. Россию постоянно преследуют неудачи
в преодолении трудностей в обеспечении продовольствием населения. Хотя в современной
России бедные не умирают с голоду, но россиян,
живущих на прожиточный минимум, которые тратят
на продукты питания до 80% своего семейного бюджета – неприлично много. Продовольственная
проблема в России обусловлена не только неблагоприятными климатическими условиями для эффективного производства сельскохозяйственной продукции, но и ошибками волюнтаристского характера, повторяющимися на протяжении длительного времени. Например, волевое разорение индивидуальных
сельхозпроизводителей и создание коллективных
хозяйств в 30-х годах, индустриализация за счет
внутренних ресурсов в 40-х годах, непродуманное,
и в результате в долгосрочном плане неудачное освоение целинных и залежных земель в 50 годах прошлого века;
9. Существующее противоречие в сознании
россиян, в котором одновременно присутствуют великодержавные претензии на национальное величие, с одной стороны, и рефлексивная неудовлетворенность скромными достижениями по улучшению качества жизни, с другой,
возникающее всякий раз, когда происходит сравнение с другими экономически развитыми странами;
101
10. Расхождение повседневной реальности и навязываемой картины от СМИ. В реальности жизнь граждан за двадцать лет не улучшилась
– постоянно происходит рост цен на самое необходимое: на питание, коммунальные услуги, бензин,
так что все повышения и надбавки к зарплате работающих и пенсии пожилых людей съедаются инфляцией. А СМИ устами руководителей государства
постоянно внушают гражданам об улучшении их качества жизни, о высоких темпах роста экономики,
об увеличении золотовалютных резервов России, о
грядущем удвоении ВВП.
11. Коммунистическая идеология в России
не заменена равноценной стройной системой
нравственных ориентиров или новой религией, в
то время как позиции традиционной религии в обществе сильно подорваны многолетней атеистической
пропагандой социалистического государства.
II. Далее рассмотрим межпоколенные различия показателей субъективного благополучия и самооценок личности в блоке анкетных вопросов, характеризующих «страну/общество/культуру» с позиций оценок давления современного общества на
личность. В статье обсуждаются только статистические достоверные различия параметров между поколениями студентов, родителей и людей пенсионного возраста (рис. 1-3).
Исследование показало, что молодое поколение студентов, как и предполагалось, отличается от
своих родителей и самого старшего поколения курганцев, дедушек и бабушек студентов. Так, при использовании анкеты с 7-балльной шкалой для оценки блока характеристик страны/общества/культуры
России получены следующие закономерности.
Максимально высокие оценки, характеризующие страну/общество/культуру, получены в группе
студентов по шкалам «чувство свободы», «слабость
людей в этом обществом не прощается» и «поддержка со стороны общества» (рис. 1). Студенты и представители старших поколений, поставив относительно низкие оценки по шкале «в этой стране преследуют за достижения» (студенты поставили оценку
3,25, родители 2,2 р ≥ 02), тем самым испытуемые
выразили свое позитивное отношение к поощрению
государством гражданской инициативы. Данные опроса свидетельствует о том, что испытуемые не испытывают сильных ограничений для своей личностной самореализации. Причем молодые люди чувствуют себя более свободными в современном российском обществе в сравнении с представителями
старших поколений (оценки по шкале «чувство свободы» 5,48, 5,31 и 3,76 р ≥ 0,001). Студенты больше
ощущают заботу со стороны государства, чем старики (5,06 и 1,88 соответственно р ≥ 0,001). Молодые
люди обоего пола и их родители высоко оценивают
свои жизненные перспективы и их оценки сильно
отличаются от оценок пенсионеров (4,77, 4,79 и 3,0
р ≥ 0,001). В то же время лица старшего возраста по
сравнению с молодыми острее ощущают неспроведливость современного общества по отношению
102
к слабым и лицам с пониженной активностью. Данные опроса показывают, что старики чувствуют себя
изолированными и одинокими (3,76 и 2,58 соответственно) в современном обществе.
Рис. 1. Средние значения субъективных оценок и
статистические различия характеристик страны/
общества/культуры
Старшее поколение субъективно ощущает давление со стороны жизненных обстоятельств, испытывает материальную нужду, переживает трудности
и желает перемен (рис. 2). По сравнению со студентами поколение пенсионеров ниже оценивает качество своей жизни (4,2 и 3,05 соответственно), и их
вера в хорошее будущее менее оптимистична (5,39
и 3,76 соответственно). В то же время старики по
сравнению со студентами в большей степени субъективно ощущают давление внешних обстоятельств
(5,05 и 3,45), острее испытывают потребность в измениении ситуации, демонстрируя тем не менее надежду на улучшение своей жизни (5,94 и 4,97 соответственно). Люди пожилого возраста до сих пор
настальгически живут в социалистическом прошлом,
ассоциируя его с более комфортной и защищенной
жизнью. Старики хотят перемен к лучшему и все еще
расчитывают на помощь общества и государства.
Студенты по сравнению с представителями старших
поколений выше определяют свое субъективное благополучие и в большей степени удовлетворены современной жизнью.
Рис. 2. Средние значения и статистические различия
субъективного благополучия с точки зрения оценок
давления современного общества на личность
При анализе гендерных различий субъективного благополучия выявлено, что юноши по сравнеВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
нию с девушками чувствуют себя более уверенными, успешными и удовлетворенными жизнью в современном обществе. Мужчины по сравнению с
женщинами показывают более высокий уровень интернальности, большую ответственность за свою
жизнь. По сравнению с женщинами мужчины чувствуют себя более свободно и в большей безопасности, поддерживают те социальные изменения, которые проводит правительство, так как считают их
необходимыми для дальнейшего развития общества. У матерей выявлен самый высокий уровень
пессимизма, так как они на себе постоянно испытывают трудности, вызванные нестабильной экономической ситуацией. Женщины больше мужчин озабочены социальными конфликтами, влиянием внешних
факторов на свою жизнь и на жизнь молодого поколения. Женщины уделяют больше внимания личной
и общественной безопасности. Пожилые мужчины
придают большую значимость авторитету власти, лояльней относятся к политической ситуации в стране
в сравнении с бабушками, которые критично настроены по отношению к правительству и государству и
менее оптимистично оценивают свою жизнь. Пожилые женщины к тому же в большей степени обеспокоены деградацией культуры в обществе, острее
замечают отклонения от норм в поведении у молодого поколения. С увеличением возраста различий
в оценке параметров субъективного благополучия
среди испытуемых женского и мужского пола становится меньше.
Анализ самооценок каждой возрастной группы
показывает, что молодое поколение более удовлетворено собой в сравнении со своими родителями
или лицами пожилого возраста (3,48 студенты, 3,05
старики, р ≥ 0,01). Представители групп дедушек и
бабушек имеют меньше оснований для гордости за
себя (2,32 студенты, 2,64 старики (р ≥ 0,001).
Рис.3. Самооценка испытуемых трех поколений россиян
Студенты показывают относительно высокую
самооценку, которая проявляется в приписывании
себе выраженных положительных личностных качеств. Представители самого старшего поколения
в большей степени считают, что они не имеют оснований для гордости, так как, видимо, это поколение в какой-то степени осознает свою ответственность за сложившуюся в стране ситуацию, так как
они в свое время не защитили завоевания социализма и позволили проведение радикальных рыночных реформ в стране. В представлении людей
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
пожилого возраста современное общество деградирует, становится более прагматичным и эгоистичным. Уровень культуры снижается, уважение к старшим теряет свое прежнее значение. Например, если
студенты считают традиционную модель семьи устаревшей, то самое старшее поколение критично
относится к добрачным сексуальным связям и в
целом к институту «гражданского брака». В то же
время все испытуемые в равной степени важными
добродетелями общества считают уважение молодыми старших.
ВЫВОДЫ
В исследовании сравнивались атрибутивные
стили и субъективные показатели качества жизни
трех поколений россиян, живущих в географическом центре России. При интерпретации полученных
данных учитывался тот факт, что представители молодого поколения всю свою жизнь живут в совершенно других социально-экономических условиях
в отличие от своих родителей, бабушек и дедушек,
которые большую часть жизни прожили в социалистическом обществе.
Все три поколения россиян пессимистично атрибутируют обстоятельства своей жизни и испытывают неудовлетворенность качеством жизни. Уровень субъективного благополучия имеет более выраженную корреляцию с возрастом, чем с гендерными особенностями: чем старше испытуемые, тем
пессимистичнее восприятие современной жизни. У
пенсионеров ожидания будущего окрашено в пессимистичные тона. Люди, живущие в основном на
пенсию, ориентированые во времени на советское
прошлое, драматично переживают негативный итог
прожитой жизни. Старшее поколение воспитывалось
и жило в социалистическом обществе, в котором
была сильная социальная политика, в основе которой справедливые коллективистские ценности. В
современной России произошли значительные изменения, а сформированные в молодости устойчивые модели поведения у лиц старшего возраста
не соответствуют нормам нового общества - в результате люди пенсионного возраста чувствуют
себя одинокими и ненужными. Люди пенсионного
возраста в силу их пессимистической атрибуции
склонны преувеличивать свои несчастья, они не
видят оптимистических сценариев улучшения своей жизни, но испытывают потребность ее изменить.
Более позитивно воспринимает жизнь в современной России самое молодое поколение курганцев.
Молодые люди лучше адаптированы к новым реалиям, они выше оценивают субъективное благополучие и больше удовлетворены современной жизнью. Студенты по сравнению со старшим поколением в большей степени ощущают поддержку со стороны общества, ощущают большую свободу и уверенность в своем будущем. Молодежь устремлена
в будущее и видит там для себя жизненные перспективы. Молодые придерживаются более оптимистического взгляда на жизнь, видят в себе силы и
103
возможности самостоятельно найти решение жизненных проблем и добиться желаемых целей. Молодые
люди ещё не испытали на себе формирующую силу
внешних обстоятельств, которые могут как ускорить,
так и затормозить общественное и личностное развитие.
Россия переходит из разряда пост-социалистических стран в группу государств с рыночной экономикой. Социальная среда меняет (правда, медленно) и характеристики общественного сознания её
граждан. Можно прогнозировать реальные и существенные изменения в обществе, если будут создаваться условия для самореализации личности, приводящие к успеху. Оптимистический атрибутивный
стиль и оптимистическое мировоззрение сформируется в сознании россиян при достижении целей модернизации всей социально-экономической системы,
что должно привести к реальному улучшению качества жизни. Эти изменения коснутся женщин. Женщины на основе своего опыта убедятся в реальной
связи собственных усилий и улучшения качества
жизни. Усвоенный оптимистический атрибутивный
стиль женщины передадут своим детям, и он станет
частью новой культуры всего общества. То есть вне
зависимости от причин пессимизма нейтрализовать
его негативное воздействие и трансформировать в
свою противоположность можно, сосредоточившись
на решении посильных задач, приводящих к успеху, итогом всего будет вознаграждение в виде
субъективного благополучия.
Список литературы
1. Аппельбаум Э. Горбачев в период послевластия.
История-предупреждение о том, что случается,
когда ты просмотрел надвигающуюся революцию. 20 июня, 2011 («Foreign Policy», США). http://
www.inosmi.ru/ politic/20110620/170938597.html
2. Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные
изменения и демократия: Последовательность
человеческого развития. (Библиотека Фонда «Либеральная миссия»). - М.: Новое издательство, 2011. 464 с.
3. Селигман М. Как научиться оптимизму: советы на
каждый день. - М.: Изд-во «Вече» - «Персей» - «Аст»,
1997. - 426 с.
4. Гладунов О. Россия антисоциальная: сколько нищих в
нашей стране?// http://svpressa.ru/economy/article/
44220/
5. Кара-Мурза С.Г. Кризисное обществоведение. Часть
первая: Курс лекций. - М.: Научный эксперт, 2011. - 464 с.
6. Путин В. Крушение СССР – крупнейшая геополитическая катастрофа // Газета.ру.- 2005.- от 25 апреля //
http://www.gazeta.ru/ lenta/2005/04/25/news_275006.shtml
7. Утерянная империя-история СССР, история России Статистика России. http://lost-empire.ru/index.php?
option=com_content&task = view&id = 23&Itemid=9
8. Михаил Черников. Кардинальный вопрос политэкономии
России: есть ли решение? http://marketing2u.ru/
publikacii_kardinalnyj-vopros-rossii/.
104
УДК 141.5
С.М. Попков
Курганский государственный университет
ДОВЕРИЕ (НЕДОВЕРИЕ) КАК
СИСТЕМА И АКТ
Аннотация. В статье доверие (недоверие) рассматривается как система, различные элементы которой
образуют 4 основных структуры: психическую, коммуникативную, спиритуалистическую и речевую - имеющие
свои специфические свойства выражения. Делается
вывод об отнесении доверия к субъект-субъектным, а
недоверие – к субъект-объектным отношениям. Системный подход к доверию (недоверию) дополняется
феноменологическим описанием их как форм акта,
имеющего смысл поступка, для понимания которого используются идеи М.М.Бахтина.
Ключевые слова: доверие (недоверие), виды деятельности, субъект-субъектные и субъект-объектные
отношения, ответственный поступок.
S.M. Popkov
Kurgan State University
TRUST (MISTRUST) AS THE
SYSTEM AND THE ACT
Annotation. In this article trust (distrust) is studied as
a system, its various elements form four main structures:
mental, communicative, spiritualistic, and speech, having
there own specific ways of expression. Trust is s
characteristic of the subject-subject relations, and distrust
- of the subject-object relations. The system approach to
trust (distrust) is added by their phenomenological
description as a form of act meaning action, for
understanding of which the author uses the ideas of
M.Bakhtin.
Key words: trust (distrust), activities, subject-subject
relations and subject-object relations, responsible action.
Системный подход к доверию (недоверию) позволяет выделить его элементы и связи между ними,
структуру. По мнению С.В.Гельфановой [1, 11-13],
базовыми элементами доверия являются объект и
субъект, а доверие выступает как субъект-объектное отношение. Такой подход правомерен, когда
доверие рассматривается в рамках преобразовательной (труда) и познавательной деятельности, которые имеют целями материально-практическое
(вещь) и идеальное (истина) овладение объектом.
Но деятельность включает и такие виды как общение и ценностно-ориентационная. Целью первой является «совместный поиск некоей общей позиции,
отчего столкновение и борьба мнений становится
диалогом, а его участники – партнёрами» [2, 147],
целью второй - оценка объекта, устанавливающая
его значимость (ценность) для субъекта, вследствие
чего она становится «субъективированным объектом» [2, 119]. Формой обоих этих видов деятельносВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
ти являются субъект-субъектные отношения.
Структура субъект-объектных и субъект-субъектных отношений является различной. Первая описывается через соотношение целей-средств и результатов, вторая – через различные факторы общения. Предпочтительной является позиция М.С.Кагана, который рассматривал общение как взаимосвязь
субъектов, средств и среды общения [2, 255], но она
требует конкретизации цели, для чего необходимо
вернуться к пониманию феномена доверия.
В его трактовке прослеживается бинарная оппозиция: рациональное-иррациональное понимание.
Так, Ф.Фукуяма утверждает, что «доверие – это возникающее у членов сообщества ожидание того, что
другие его члены будут вести себя более или менее
предсказуемо, честно и с вниманием к нуждам окружающих, в согласии с некоторыми общими нормами» [3, 52]. И.А.Ильин, наоборот, считает, что «верить же можно лишь в то, что не обосновано и что
поэтому не основательно: в то, что не доказуется и
потому не имеет за себя ничего достоверного. Поэтому здесь только и можно «верить» или «веровать»
[4, 145]. Иррационалистическое понимание доверия
(недоверия) опирается на структуры психики (эмоции, чувственные ассоциации, память, волю, сферу
бессознательного). Например, память сохраняет
доверие (недоверие) к данному человеку, вещи,
ценности в данной ситуации, а чувственные ассоциации сходства позволяют переносить доверие (недоверие) по отношению к ним на другие ситуации.
Положительные эмоции обеспечивают устойчивость
доверия, а отрицательные – укрепляют недоверие.
Волевая регуляция переводит доверие (недоверие)
из сферы психики в сферу поступка.
Доверие (недоверие) как рациональный феномен является опорой всех уровней онтологической
структуры сознания. На уровне осознания доверие
(недоверие) имеет доказательной основой знание;
на уровне надсознания они выступают сторонами
создания и апробации идей, проектов, гипотез; на
уровне самосознания – уяснение человеком для
себя причины своего доверия (недоверия).
Поскольку психика и сознание взаимодействуют между собой, то взаимодействуют и рациональные и иррациональные формы доверия (недоверия).
Например, эмоционально-чувственное выражение
доверия (недоверия) выступает фоном для рационального объяснения их причини и результатов. Рациональные формы доверия (недоверия) нагружены памятью, а иррациональные – идеями. Тем самым, доверие (недоверие) можно рассматривать как
интегративный феномен, представляющий единство
чувственного и рационального, сознания и бессознательного, логического и ценностного.
Уровневый характер доверия (недоверия) наиболее ярко выражен в общении и ценностно-ориентационной деятельности, но он имеет место и в других видах деятельности. Ф.Фукуяма считал, что «общество, где царит доверие, способно организовать
работу людей в более четком режиме и на более
коллективных началах, оно способно делегировать
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
больше ответственности на низовой уровень. И наоборот, общество, где царит недоверие, должно огораживать рабочее место каждого частоколом бюрократических правил» [3, 62].
Поскольку доверие (недоверие) как система
включает множество элементов, то оно может иметь
и различные структуры: психологическую, коммуникативную, спиритуалистическую, речевую. Т.М.Харламов [5] выделяет в субъект-объектном отношении
такие психологические позиции, как доминирование,
манипулирование, соперничество, а в субъектсубъектном отношении – партнёрство и содружество.
Первые представляют психологические позиции недоверия, а вторые – доверия.
В литературе существует представление, что
«общение» и «коммуникация» являются тождественными понятиями. М.С. Каган [2, 143-146] усматривает между ними два существенных различия. Коммуникация представляет чисто информационный
процесс, а общение имеет также практический и
практически-духовный характер. Кроме того, в общении нет отправителя и получателя информации, а
есть «собеседники, соучастники общего дела». Поэтому коммуникация представляет процесс однонаправленный, в ходе которого информация уменьшается, а общение – двусторонне направленный, что
приводит к увеличению информации. Это различие
позволяет сделать вывод, что коммуникативная
структура есть структура недоверия, а структура
общения есть структура доверия.
Элементами спиритуалистической структуры доверия (недоверия) являются идеи, ценности и нормы. Доверие к разуму, рациональности в форме идей
возникает в античной философии, возобновляется в
философии Просвещения и исчезает в неклассической философии XIX-XX вв., особенно в философии
постмодернизма. Ю.Хабермас обратил внимание на
то, что рациональность нуждается в предпонимании
её смысла, что представляет коммуникативный опыт.
Основными критериями коммуникации он считает
точность, правильность, истинность, а средствами
интерсубъективные нормы. Но поскольку они сами
требуют гаранта, он обращается к трансцендентально-прагматическому подходу К.О.Аппеля, согласно
которому универсальные принципы не требуют доказательств, так как на них основана жизнь человека. Поправка Хабермаса к этому подходу заключается в том, чтобы «не приписывать трансцендентально-прагмаическому обоснованию характер окончательного обоснования» [6, 153], а считать гарантом
саму аргументацию, используемую в коммуникации.
В связи с этим он предлагал различать инструментально-целевую рациональность в научном познании и коммуникативную рациональность. В первой вопрос истины решается через дискуссии и исследования, во второй – через процедурную аргументацию, связанную с интересами сторон реализовать интерсубъективное понимание. Поэтому эти
стороны считаются равноправными, что гарантирует нормативно правильное решение, его общезначимость. Таким образом, доверие к разуму сохра-
105
няется, поскольку он является аргументирующим и
этическим обоснованием.
Б.В.Марков [7, 371] признаёт не только определённые достоинства концепции этически аргументированного разума, но и её издержки. К ним относится, во-первых, ограничение системы коммуникативного действия только кругом «своих»; во-вторых, то,
что моральные представления (например, спаведливость, как показал Д.Роллз) могут быть репрессивными, что не учитывает Хабермас. Но в коцепции, разработанной Хабермасом, имеется рациональное зерно, а именно, то, что разум является аргументирующим, обсуждающим проблемы, переговорным, диалогическим, что и внушает доверие к нему.
В этом смысле система коммуникативного действия
реализует тот тип толерантности, который В.А.Лекторский назвал критическим диалогом, выражающим
«уважение к чужой позиции в сочетании с установкой на взаимное изменение позиций…» [8, 54].
С.Е.Ячин и М.Ю.Орлова расширяют это понимание, рассматривая диалог как «режим согласования
смысла ради достижения истины в коммуникативном сообществе» [9, 146]. По их мнению, существует несколько режимов диалога: онтологический (истинное суждение раскрывает сущее), экзистенциальный (этически окрашенная истина), культурно-символический (общие культурные средства выражения),
институциональный (формальное равенство участников диалога). Они считают, что раз целью диалога
является совместный поиск истины, то диалог есть
коммуникативный режим, а не режим общения.
Тем самым отвергается вся коммуникативная философия, основателем которой был М.Бубер. Данные
авторы по сути дела интеллектуализируют диалог, ибо
в коммуникативной философии целью отношений является не поиск истины, а душевно-духовное общение. Именно такое общение и строится на доверии.
Элементами структуры речевой коммуникации
являются адресант, отправляющий сообщение, адресат, получающий его, предмет и канал коммуникации и само речевое сообщение. Речевой акт включает говорение (локуция), его смысл, свидетельствующий о намерении (иллокуция), и воздействие высказывания на мысли, чувства и поведение адресата
(перлокуция) [10, 57, 62]. Речевая структура системы доверие (недоверие) тесно связана с психологической структурой. Рассмотрим эту связь на примере анализа, проведённого Ю.Н.Менщиковой, с использованием значительного материала из области
лингвистики и прагматики [11].
Речевые приёмы, используемые в субъектобъектной коммуникации, имеют основанием недоверие к другому, а целью – заставить его подчиниться адресанту, использовать другого в его интересах. Так, психологическая позиция доминирования
выражается через персуазивную коммуникацию,
лексическими средствами которой являются языковые единицы с положительной семантической оценочностью, грамматическими средствами – побудительные конструкции, стилистическими средствами
– например, метафоры, устанавливающие аналогию
106
между разнородными сущностями.
Психологическая позиция манипулирования оказывает воздействие на адресата через лексические
средства, соединяющие экспрессивные и оценочные
компоненты, речевые штампы, цифровые данные, эвфемизмы; через грамматические средства - глагольную форму залога (так говорят), скрытую посылку, повтор лексических и синтаксических конструкций. В
целом манипулятивные речевые сообщения используют различные приёмы суггестии, скрытого воздействия, обеспечивающего доверие адресата к словам,
хотя сам адресант доверия к объекту не испытывает.
Психологическая позиция соперничества из лексических средств пользуется историзмами, архаизмами, неологизмами; из грамматических средств аллитерацией, модальными частицами и междометиями экспрессивного характера; из синтаксических
средств – особым порядком предложения, при котором в его начало выносится слово с самой важной
информацией. Субъект-объектная речевая коммуникация представляет монологическую речь, выражающую суть феномена недоверие к другому или другим на уровне языковых средств.
В субъект-субъектной речевой коммуникации,
имеющей основанием доверие к другому, психологическая позиция партнёрства выражается в речевых формах обсуждения, совещания, дискуссии,
переговоров. Для обсуждения в речи используются
вопросы, выражающие общие с другими цели предмета обсуждения. Для совещания используется речевой этикет (приветствие, извинение, благодарность, прощание, отрицательно-вопросительные конструкции, приглашающие к общению). В дискуссии
применяется логическая аргументация с оттенком
уважения к позиции другого (экспозитивы), принцип
коммуникативной аксиоматичности, ссылки на авторитет, аргументы-примеры (экземплификаторы), слова-генерализаторы, обобщающие совместную позицию, и слова-спецификаторы; а из синтаксических
средств – наречия, выражающие порядок перечисления аргументов.
При переговорах, как наиболее важной форме
субъект-субъектной речевой коммуникации, используется жесткий подход к сути вопроса и мягкий подход к их участникам. «Стратегия мягкого подхода, пишет Меншикова, - состоит в том, чтобы вносить
предложения и идти на уступки, доверять другой
стороне, быть дружелюбным» [11, 90-91]. Здесь применяются реплики-самопредставления (для знакомства с позицией каждого), повторные обращения к
другим, подчёркивание с помощью вопросов интересов каждого, разделение проблемы на части и поэтапное их согласование, завершение переговоров
объективной нормой, с учётом мнения каждого. Все
эти речевые средства свидетельствуют об отношениях доверия. М.С.Каган замечал, что «как личности участники переговоров могут быть друг другу
вполне индифферентны или даже антипатичны, но
как послы, как делегаты они стремятся повысить
меру общности представляемых ими групп или социальных институтов» [2, 207].
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
Содружество представлено диалогом, организованным речевыми формами признания, исповеди и
обещания. О признании М.М.Бахтин писал, что речь
данного индивида «словно корчится в присутствии
или в предчувствии чужого слова, ответа, возражения» [12, 95]. Поскольку человеку трудно признавать
свои ошибки, пороки, дурные поступки, это выражается в нервозности и бессвязности его речи, перескоках в описании ситуации и своего поведения. В
исповеди происходит «пересечение, созвучие или
перебой реплик открытого диалога с репликами внутреннего диалога героев» [12, 176], что было показано
Бахтиным на примере диалогов в романах Ф.М.Достоевского. Обещание выражается речевыми средствами клятвы, зарока, отрицательной оценки своего
поступка. В целом диалог использует речевые средства, выражающие доверие к другому, терпимость в
отношении к нему, желание идти на соглашения, компромиссы. Лексически это выражается словами
«встреча», «взаимопонимание», «благодарность»,
«вера», «надежда», «любовь» [13, 20-21]; грамматически – использованием ласкательных и уничижительных аффексов; стилистически – применением
различных тропов, лишённых императивности. В диалогической речи присутствуют слова и словосочетания с положительной эмотивной функцией.
Системный подход, несмотря на его известные
достоинства, не раскрывает многообразные оттенки
человеческих отношений доверия и недоверия применительно к бытию единичного, конкретного. Для
понимания этого необходим метод феноменологического описания их как актов. Само слово «акт»
полисемантично, но мы будем использовать его в
значении поступок, который характеризует отношение Я к Другому. Философия поступка была разработана М.М.Бахтиным.
Бахтин считает, что не существует принципа, с
помощью которого «единственное бытие-событие
жизни» может быть включено в мир теоретизированной культуры. Это объясняется тем, что индивид в
своей единственной жизни (где я есть) чувствует себя
неуверенно, тогда как в мире культуры вполне уверенно, оперируя общезначимыми ценностями, нормами, символами. Поэтому «поступок расколот на
объективное смысловое содержание и субъективный
процесс свершения» [14, 26]. Любые формы этики,
по Бахтину, страдают теоретизмом, и только ответственный поступок может соединить «единственное
бытие-событие» и общее культурное бытие.
Это становится возможным потому, что отношение индивида и предмета является не субъектно-объектным, а событийным отношением, где предмет соотнесён с индивидом. При этом мышление индивида превращается в «участное», «поступающее», т.е. «эмоционально-волевое мышление, интонирующее мышление, и эта интонация существенно проникает во
все содержательные моменты мысли. Эмоционально-волевой тон обтекает всё смысловое содержание мысли в поступке и относит его к единственному бытию-событию» [14, 36]. Это означает, что
поступок не просто свершается, но и переживается.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
По Бахтину, «человек вообще» существует
лишь в теоретической мысли, а в жизни есть Я, конкретный Другой, прошлое и будущее конкретных
индивидов. Все Другие открываются для Я с его
единственного места как основы «моего не-алиби в
бытии». Поэтому жизнь можно осознать не объективистски как «бытие-данность», а только как событие. Поступок не сводится Бахтиным к акту мышления, а включает поступок-въдение, поступок-мысль,
поступок-оценка, поступок-переживание, поступокдело. Отмежёвываясь от реализма, Бахтин по сути
дела развивает свои идеи в духе философии жизни:
мир для индивида является конкретным многообразием, а человек – эмоционально-волевым конкретным центром этого мира, включённым в него через
ответственный поступок.
В результате философ создаёт конкретную архитектонику мира, который является для Я миромсобытием моей активности, моих поступков в отношении Другого. «Два принципиально различных, но
соотнесённых между собой ценностных центра знает жизнь, - признаёт Бахтин, - себя и другого, и вокруг этих центров распределяются и размещаются
все конкретные моменты бытия» [14, 66].
Всё то, о чём пишет Бахтин, связанно с феноменом доверия, хотя самого его в качестве термина
у Бахтина нет. Действительно, «моё не-алиби в бытии» возможно только при условии моего доверия к
миру; признания правой единственной позиции каждого участника отношений невозможно без доверия
к Другому; отношение «Я и Другой» существует только при участном, доверительном мышлении. По мнению Бахтина, для безучастного мышления нет Я и
Другого, а есть множество – люди, но без доверия к
разуму невозможно «участное», «поступающее»
мышление. Наконец, Я и Другой означают duo – два,
минимум того, что необходимо для диалога как
субъект-субъектной коммуникации, основанной на
доверии, который возможен только при участии Другого. Таким образом, только в мире как событии существует доверие к разуму, миру, Другому и самому себе, а в мире как объективной данности имеет
место недоверие. Акт доверия можно рассматривать
как акт поступка, а составляющие акта доверия как
аспекты акта поступка, основой которого являются
отношения Я и Другой.
ВЫВОДЫ
Доверие относится к субъект-субъектным, а недоверие - к субъект-объектным отношениям. Эти феномены присутствуют во всех видах деятельности,
но доверие доминирует в общении и ценностно-ориентационной деятельности в силу их природы, а недоверие – в труде и познании. Вместе с тем в зависимости от субъектов, среды и ситуации возможна
смена их доминирования в видах деятельности.
Учёный может свято верить в науку, её законы, а
труд быть организованным с учётом партнёрских
соглашений его участников. И наоборот, в межличностных отношениях возможно недоверие, на что
обратили внимание Г.Зиммель и Ж.-П.Сартр (после-
107
дний считал конфликт сущностью любви). Доверие
(недоверие), будучи способом отношения к другим,
представляют как иррациональные так и рациональные феномены. Структура доверия (недоверия), являясь одинаковой по форме (психологическая, коммуникативная, спиритуалистическая, речевая), различается по содержанию. Доверие как акт встроен в
ответственный поступок, а недоверие в безответственный поступок, что связанно с отношением к
миру как к событию, в котором участвует Я, и к миру
как к данности, безразличной к Я.
Список литературы
1. Гельфанова С.В. Феномен доверие в социокультурном
развитии общества: Автореф. дис.... канд. филос.наук. – Челябинск, 2007.
2. Каган М.С. Мир общения: проблема межсубъектных
отношений. – М.,1988.
3. Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к
процветанию. – М., 2008.
4. Ильин И.А. Путь духовного обновления// Путь к очевидности. – М., 1993.
5. Харламова Т.М. Психология влияния. – М., 2008.
6. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное
действие. – СПб., 2006.
7. Марков Б.В. Мораль и разум // Ю.Хабермас Моральное
сознание и коммуникативное действие.- СПб., 2006.
8. Лекторский В.А. О толерантности, плюрализме и
критицизме // Вопросы философии. – 1997. - №11.
9. Ячин С.Е., Орлова М.Ю. Диалог как коммуникативный
режим // Человек. – 2001. - №5.
10. Сёрл Дж.Р. Что такое речевой акт // Философия языка.
– М., 2004.
11. Менщикова Ю.Н. Речевая коммуникация: прагматический аспект: Дис. ... канд. филос. наук. – Омск, 2008.
12. Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского. –
Киев, 2004.
13. Лузина Л.Н. Теория воспитания: философско-антропологический подход. – Псков, 2000.
14. Бахтин М.М. К философии поступка // М.М.Бахтин
Работы 20-х годов. - Киев, 2004.
108
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
МЕДИЦИНА
УДК 616.728.2-007.55-001.5-089.844 : 612.72
Д.В.Долганов, М.П.Тепленький,
Т.И.Долганова, Е.В.Олейников
Федеральное государственное бюджетное
учреждение «Российский научный центр
“Восстановительная травматология и
ортопедия” имени академика Г.А. Илизарова
Министерства здравоохранения и
социального развития РФ»
СТАБИЛОМЕТРИЧЕСКОЕ
ИССЛЕДОВАНИЕ СТАТИЧЕСКОЙ
УСТОЙЧИВОСТИ У ДЕТЕЙ С
ДИСПЛАСТИЧЕСКИМ
КОКСАРТРОЗОМ
Аннотация. Изучена статическая устойчивость у 20
пациентов с диспластическим коксартрозом (ORTHOSYSTEM (Санкт-Петербург, «Биоимитатор»). Установлено, что до лечения у больных нестабильность проекции общего центра давления при его локализации,
близкой к норме, обусловлена нарушениями осанки
тела, вызванными разновысокостью ног и перераспределением позной активности мышц, контролирующих измененный стереотип осанки. После реконструктивно-восстановительного лечения и улучшения условий функционирования сустава окончательная стабилизация величин девиации проекции общего центра
давления регистрировалась к двум годам после снятия аппарата.
Ключевые слова: статическая устойчивость, стабилометрия, диспластический коксартроз.
D.V. Dolganov, T.I. Dolganova, M.P. Tyoplenky,
E.V. Oleinikov
The Federal State Financed Institution Russian
Ilizarov Scientific Center for Restorative
Traumotology and Orthpaedics of the RF Ministry
of Healthcare and Social Development
STABILOMETRIC STUDY OF
CHILDREN'S STATIC STABILITY
WITH DYSPLASTIC
COXARTHROSIS
Annotation. Static stability has been studied on 20
patients with dysplastic coxarthrosis using ORTHOSYSTEM computer complex (Saint-Petersburg,
"Bioimitator"). It has been established that before
treatment the instability of the projection of the general
pressure centre in patients, provided its localization close
to the norm, is caused by body posture disorders due to
leg length discrepancy and redistribution of postural activity
of the muscles controlling the posture stereotype changed.
Once the reconstructive-and-restorative treatment is
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
performed and the joint function is improved, the final
stabilization of the amounts of deviating the projection of
general pressure centre is registered by two years after
the fixator removal.
Key words: static stability, stabilometry, coxarthrosis.
ВВЕДЕНИЕ
Диспластический коксартроз возникает на фоне
деформации или дисконгруэнтности суставных компонентов у пациентов с дисплазией тазобедренного сустава, врожденным вывихом бедра, болезнью Пертеса
и т.д. Патология, как правило, сопровождается укорочением, ограничением подвижности в тазобедренном
суставе, гипотрофией ягодичных и бедренных мышц.
При этом существенно изменяется биомеханика сустава и опорная функция конечности пациента не только в динамике, но и в статике. Из-за разновысокости
ног прямостояние и передвижение пациента становятся нарушенным, происходит компенсаторное изменение локомоторного стереотипа [1; 4].
Сгибательно-приводящая контрактура вызывает
увеличение наклона таза и увеличение поясничного
лордоза. Наклон таза во фронтальной плоскости в
опорный период, связанный со слабостью отводящих
мышц бедра, приводит к функциональному укорочению конечности на стороне поражения и хромоте. Компенсаторный наклон туловища и таза ведет к перемещению центра тяжести и перегрузке сустава.
Цель настоящего исследования состояла в изучении положения проекции общего центра давления
(ОЦД) тела и его девиаций у детей с диспластическим коксартрозом для контроля лечебно-реабилитационного процесса.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Данное исследование базируется на результатах лечения 20 больных с диспластическим коксартрозом, развившимся после лечения врожденного
вывиха бедра. Возраст больных составлял от 8 до
17 лет (в среднем 12,0 ±2,5 года). Для сравнения
полученных результатов дополнительно обследована группа здоровых сверстников (16 человек) приблизительно того же возраста (12,8 ±1,8 года).
В четырехсекундном интервале при стоянии больного без вспомогательных средств опоры изучалось
положение общего центра давления (ОЦД) на ортопедическом компьютерном комплексе ORTHO-SYSTEM
(Санкт-Петербург, «Биоимитатор») с измерением его
проекции и девиаций в сагиттальной и фронтальной плоскостях - стабилометрическое исследование.
На полученном графическом изображении между контурами стоп размещается плоскостная система координат с условными единицами измерения (от
0 до 100). Горизонтальная (ОХ) и вертикальная (ОY)
оси пересекались в центре координатной плоскости.
Для более полного представления о степени смещения центра тяжести пациента было введено поня-
109
тие «вектор смещения» (отрезок, направленный из
координатного центра к середине участка площади
перемещений ОЦД, который оценивался по координатам Т(xy) и длине вектора). Общая площадь смещений ОЦД и длина вектора оценивались в условных единицах (усл.ед.) [3].
Больные обследовались до операции, в процессе лечения и в сроки до 2 лет после завершения
аппаратного лечения. Технология лечения включала одномоментное или постепенное восстановление
суставных соотношений и последующую стабилизацию их посредством реконструкции тазового и
бедренного компонентов сустава [2].
среднем (x=50,3 ±4,6; y=68,1 ±3,67). Возрастная
динамика смещения вектора ОЦД, оцениваемая в
градусах условной окружности ( α ), описывается
уравнением регрессии [6]:
α = 340 – 72*ln*t ; r=0,869, p≤0,001 ,
где t - возраст обследуемых.
Таким образом, в обследованной группе здоровых детей ОЦД приближался к центру координатных
осей с незначительным смещением назад. Отклонение ОЦД кзади у детей и подростков находит подтверждение при анализе баланса продольной
жесткости мышц - сгибателей и разгибателей стопы,
в обнаружении смещения длины покоя мышц и изометрического максимума Бликса в направлении подошвенной флексии [5]. Следует также отметить, что
с возрастом до 12-14 лет площадь девиации ОЦД
имеет тенденцию к снижению с последующей стабилизацией. Тогда как у детей младшего возраста
флуктуации ОЦД порой бывают очень большими изза низкой нейропсихической устойчивости обследуемых и неспособности концентрировать внимание на
выполнении задания (рис.1).
РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
1. Оценка проекции центра давления у здоровых детей.
Проекция центра давления у здоровых детей в
данной координатной системе отображалась в виде
заштрихованного участка около центра системы координат с размахом колебаний на площади
238,8±44,5 усл. ед. Длина вектора смещения составляла 14,4 ±2,58 усл.ед. с координатами точки Тxy в
А
А
Б
Рис. 1. Стабилограммы здоровых детей разного возраста:
А – 4 года, Б – 8 лет, В - 14 лет
Б
В
В
Рис. 2. Стабилограмма больных с диспластическим коксартрозом до лечения:
А – двусторонняя патология, Б – патология правого тазобедренного сустава, В – патология левого тазобедренного
сустава
110
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
2. Оценка проекции центра давления у больных
с диспластическим коксартрозом до лечения.
У больных с коксартрозом при двухстороннем
поражении до лечения проекция ОЦД смещалась в
сторону менее пораженной конечности, у больных с
односторонними поражениями проекция ОЦД сориентирована в сторону, противоположную больной
конечности (рис.2). При этом вектор смещения координат ОЦД за четырехсекундный интервал тестирования в среднем не превышал аналогичные значения его величин у здоровых сверстников.
В случае одностороннего диспластического коксартроза до начала лечения величина отклонения проекции ОЦД от центра системы координат превышала
значения контрольной нормы в среднем на 114,8% при
диапазоне варьирования проекции ОЦД на площади,
превышающей возрастные нормативные значения здоровых сверстников в 2-4 раза. У больных с односторонним коксартрозом при наименьшей степени поражения
до лечения площадь флуктуаций проекции ОЦД достоверно не отличаясь от значений возрастной нормы и
превышала их лишь на 59%, а вектор смещения ОЦД
в среднем на 76,3% превышал аналогичные значения.
Увеличение площади девиации проекции ОЦД до лечения при сравнении с показателями возрастной нормы у больных с двусторонним поражением т/б сустава
имело наибольшие значения – до 920% (рис. 2), что
характеризует дестабилизацию устойчивости пациента.
С увеличением укорочения одной из конечностей возрастали значения длины вектора смещения
проекции ОЦМ, которые в среднем на 107,4% превышали нормативный уровень, но на 2,7 усл. ед.
оказались даже меньше, чем у пациентов с односторонним поражением. Вместе с тем площадь девиации проекции ОЦМ до лечения у этих больных
имела наибольшие значения и составляла 179,2%
от нормы. Это значит, что поддержание проекции
ОЦД в функционально выгодном положении у данной группы больных сопряжено с нестабильностью
и дополнительными регуляторными затратами.
При сопоставлении тяжести функциональных
расстройств у различных пациентов в соответствии
со структурно-анатомическими нарушениями их суставов используемые характеристики опорных реакций в четырехсекундном интервале при стоянии
больного без вспомогательных средств опоры зачастую оказываются малоинформативными. Стабилометрические характеристики балансировочной активности с увеличением продолжительности мониторингового контроля разнонаправлено изменялись в зависимости от недостаточности опорной функции.
В группе больных с минимальными поражениями наблюдавшиеся изменения в среднем были несущественными и статистически не значимыми. У
пациентов с более тяжелыми поражениями суставов
регистрировалось достоверное увеличение площади девиаций ОЦД.
Типы декомпенсации балансировочной
активности
Установлено, что в зависимости от тяжести патологии и степени опорной декомпенсации балансиСЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
ровочная активность стоп стабилометрически проявилась в трех вариантах.
1. При компенсированном функционировании
конечности в процессе стояния балансировочная активность опорных реакций не выходила за границы
величин площади возрастных девиаций общего центра давления (ОЦД) и уменьшалась на протяжении
всего мониторинга, соответствуя бульшему уровню
статической устойчивости. Среди обследованных
пациентов такая активность зарегистрирована у 10
человек (50% наблюдений) в возрасте старше 12 лет.
2. При частично компенсированном функционировании конечности балансировочная активность
стоп в первые минуты мониторинга ничем не отличалась от контрольной нормы. Лишь спустя некоторое время обнаруживались стабилометрические признаки опорной декомпенсации, проявлявшиеся в
потере статической устойчивости и в превышении
нормативных значений площади девиаций ОЦД более чем в 2–6 раз, причем это привело к последующему отказу от выполняемого задания. Такая форма активности опорных реакций зарегистрирована у
7 человек (35% наблюдений) и чаще всего встречалась у пациентов в возрасте от 5 до 11 лет.
3. При декомпенсированном состоянии опорной функции статическая несостоятельность и балансировочная нестабильность проявлялись с первой
минуты мониторинга и сопровождались быстрым
отказом от выполняемого задания. Балансировочная активность опорных реакций такого типа обнаружена у 3 человек (15% наблюдений).
3. Оценка проекции центра давления у больных
детей с диспластическим коксартрозом в процессе
лечения аппаратом Илизарова.
В процессе лечения аппаратом Илизарова опорная функция оперированной конечности снижалась,
координаты ОЦД значительно смещались в сторону здоровой конечности и кзади, что приводило к
увеличению вектора смещения в 3,7 раза. Перераспределение проекции ОЦД в процессе лечения сопровождалось уменьшением площади девиаций
ОЦД в 4,4 раза и достигало близких к норме значений (248,3± 49,9 усл.ед). Дорсальное смещение проекции ОЦД (в сагиттальной плоскости) свидетельствовало о компенсаторном отклонении туловища
назад под влиянием конструкций аппарата.
4. Оценка проекции центра давления у больных
детей после реконструктивных операций.
Средние значения показателя длины вектора смещения ОЦМ после лечения увеличились на
3,1 усл. ед., но проекция ОЦМ перемещалась в сторону реконструированной конечности (табл. 1, рис. 3).
Наблюдаемая динамика в отношении длины вектора
смещения является не отрицательным, а положительным признаком восстановительного лечения. Об этом
свидетельствует и такое снижение показателя площади девиации проекции ОЦМ (на 22%), которое по
усредненным значениям практически полностью соответствует аналогичным значениям у больных с односторонним поражением до лечения. Т. е. по результатам стабилометрического обследования пациенты
111
Таблица 1
Показатели состояния проекции ОЦМ у больных детей с диспластическим коксартрозом до и после реконструктивновосстановительного лечения, M ±m
Время обследования
N
До лечения
После лечения
13
9
До лечения
После лечения
7
5
Длина вектора смещения
ОЦМ (усл.ед.)
Односторонний коксартроз
39,1 ±4,3
25,3 ±2,6*
Двусторонний коксартроз
35,1 ±6,1
34,9 ±4,8
Площадь девиации ОЦМ (усл. ед.)
158,4 ±25,3
115,4 ±15,3*
212,5 ±38,7
157,1 ±44,8
Примечание: * - показана достоверность отличия p ≤ 0,05 относительно значений до лечения.
А
Б
В
Рис. 3. Стабилограмма больных с диспластическим коксартрозом после снятия аппарата:
А – справа –1 год, слева – 4 мес, двусторонний коксартроз; Б –2 месяца, левосторонний коксартроз, В – 2 года 7 мес.,
правосторонний корксартроз
112
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
после реконструктивного лечения одной конечности
из разряда больных с двусторонним поражением тазобедренных суставов переходят в разряд больных
с односторонним поражением.
В отдаленные сроки все наблюдавшиеся у больных с односторонней патологией величины девиации
ОЦД не отличались от значений возрастной нормы.
Учитывая продолжительность стабилизации параметров девиации проекции ОЦД, следует иметь в виду,
что среди пациентов с двухсторонним поражением о
результате лечения можно судить не ранее чем через
2 года после снятия аппарата со второй конечности.
ВЫВОД
У больных детей в возрасте 8-17 лет с диспластическим коксартрозом до лечения нестабильность
проекции общего центра давления при его локализации, близкой к норме, обусловлена нарушениями
осанки тела, вызванными разновысокостью ног и перераспределением позной активности мышц, контролирующих измененный стереотип осанки. Поддержание проекции ОЦД в функционально выгодном положении у данной группы больных сопряжено с большими регуляторными затратами. В ближайшие и отдаленные сроки после ликвидации укорочения и устранения деформаций проксимального отдела бедра,
восстановления опороспособности и нормализации
биомеханической оси конечностей ОЦД у пациентов
стабилизировался и величины его девиаций достоверно не отличались от значений возрастной нормы.
О результате лечения у больных с двусторонним поражением можно судить не ранее, чем через 2 года
после окончания реконструкции второй конечности.
Пролонгированный стабилометрический мониторинг опорных реакций стоп позволяет контролировать время наступления опорной декомпенсации и
определять уровни балансировочных стратегий, участвующих в поддержании равновесия тела при продолжительном стоянии.
Список литературы
1. Долганов Д.В., Тепленький М.П., Долганова Т.И. Стабилометрические типы балансировочной активности у
больных с различной степенью опорной декомпенсации //
Бюлл. Сибирской мед.- 2005.- Приложение 1. - С. 172 – 173.
2. Реконструкция диспластического тазобедренного
сустава с применением аппарата Илизарова у детей
старшего школьного возраста: Медицинская технология ФС №2009/135 /МЗ РФ, РНЦ «ВТО»/ Сост.
В.И.Шевцов, В.Д.Макушин, М.П.Тепленький и др. –
Курган, 2009. –20 с.
3. Стабилометрическое исследование статической
устойчивости у больных с анкилозом тазобедренного сустава в порочном положении /В.И.Шевцов,
Т.И.Долганова, Д.В.Долганов и др. //Российский
журнал биомеханики. –1999. –Т.3.- №4. –С.49-55.
4. Типы позно-тонической организации осанки у больных с
патологией тазобедренного сустава /В.И.Шевцов,
Д.В.Долганов, Е.А.Волокитина и др. // Гений ортопедии.- 2001. - №3. –С.42-47.
5. Шуров В.А., Гребенюк Л.А. Зависимость биомеханических свойств мышц голени от их длины у больных с
патологией опорно-двигательного аппарата //
Физиология человека.- 1994. – Т.20.- №2. -С.107-115.
6. Щуров В.А., Устюжанина О.Б. Возрастная динамика
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
смещения проекции общего центра тяжести тела при
стоянии //Акт. вопр. биол. опорно-двиг. аппарата.
Материалы VIII школы стран СНГ. –Киев, 1996. – С.114.
УДК: 618.29-007.2:159.922:612.821.3
В.А.Щуров, А.В.Сафонова, Е.Н.Лисина
Федеральное государственное бюджетное
учреждение «Российский научный центр
“Восстановительная травматология и
ортопедия” имени академика Г.А. Илизарова
Министерства здравоохранения и
социального развития РФ»
ДИНАМИКА РАЗМЕРОВ ТЕЛА
НОВОРОЖДЕННЫХ ДЕТЕЙ С
ЗАДЕРЖКОЙ
ВНУТРИУТРОБНОГО РАЗВИТИЯ
И ВОЗМОЖНОСТИ
КОМПЕНСАЦИИ В РОСТЕ И
ПСИХИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ
ТАКИХ ДЕТЕЙ
Аннотация. Исследованы особенности взаимосвязи увеличения массы и продольных размеров тела и
его частей у здоровых новорожденных (535), детей с
задержкой внутриутробного развития (938) и детей с
отставанием в росте одной из нижних конечностей (221).
Выявлен закономерный характер динамики соотношения показателей массы и длины тела, имеющих значение для психологического развития детей. Предложена графическая модель для диагностики диспластической задержки роста новорожденных.
Ключевые слова: рост новорожденных, задержка развития, психологическое развитие.
V.A. Shchurov, A.V.Safonova, E.N.Lisina
The Federal State Financed Institution Russian
Ilizarov Scientific Center for Restorative
Traumotology and Orthpaedics of the RF Ministry
of Healthcare and Social Development
DYNAMICS OF NEWBORN
INFANTS' BODY SIZES WITH
INTRAUTERINE GROWTH
RETARDATION AND POSSIBLE
REIMBURSEMENT IN THE
GROWTH AND MENTAL
DEVELOPMENT OF THESE
CHILDREN
Annotation. The features of the relationship of weight
and longitudinal dimensions of the body and its parts in
healthy infants (535), children with intrauterine growth
retardation (938) and children with retarded growth of one
of the lower extremities (221). The regularities of the
113
dynamics ratio of body's weight and length with implications
for the psychological development of children are denoted.
W e propose a graphical model for the diagnosis of
dysplastic growth retardation of newborns.
Key words: growth of newborns, development delay,
mental development.
ВВЕДЕНИЕ
В последние десятилетия в сферу деятельности врача вошел контингент детей с очень низкой
массой тела, что связано с применением современных неонатальных технологий [1;2]. У таких детей
высок процент заболеваний и перинатальных потерь,
что обусловлено часто встречающимися генетически обусловленными, инфекционными и церебральными патологическими состояниями. Асимметричная
внутриутробная задержка роста плода бывает при
отставании в развитии внутренних органов и недостаточной массе тела вследствие недостаточности
поступления энергетических веществ и пластических материалов через плаценту или неспособности
плода их усвоить. При этом масса доношенного плода не превышает 3000 г.
Состояние матери оказывает существенное влияние на антропометрические параметры новорожденных. При этом имеют значение такие факторы, как
возраст женщины, масса и длина её тела, паритет
родов [3]. Различные соматические заболевания
матери повышают риск рождения ребенка с задержкой внутриутробного развития (ЗВУР). Соответственно при рождении доношенных детей с низкой
массой тела можно выявить изменения в иммунной
системе матери [4]. Следовательно, явная или скрытая патология матери может быть причиной рождения детей со сниженными антропометрическими показателями [5]. Вероятность летального исхода у
детей с массой тела менее 2500 г в 40 раз выше,
чем у детей с нормальной массой тела, у детей с
массой тела менее 1500 г – выше в 200 раз [6].
Материальные затраты на выхаживание новорожденных с очень низкой массой тела при рождении превышают расходы на все другие виды медицинской
помощи [1; 7; 8; 9; 10]. Социальная значимость проблем, порождаемых этими детьми, определяется также длительностью постнатальной адаптации и необходимостью помощи выжившему ребенку-инвалиду на
протяжении его последующей жизни [11; 12; 13].
Представление о том, что маловесные дети с
ЗВУР не добирают в развитии только по причине гипотрофии, нуждается в проверке. И прежде всего
потому, что после рождения они в состоянии компенсировать отставание в росте. Для нас представляет интерес динамика роста плода не только с диспластической задержкой роста, но и плода с детским церебральным параличом (ДЦП), а также с отставанием в росте одной из конечностей, то есть с
ортопедической патологией.
Цель исследования – анализ динамики размеров тела новорожденных детей с внутриутробной
задержкой роста и возможности компенсации отставания в психическом развитии таких детей.
114
МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Проанализированы антропометрические показатели 938 новорожденных с ЗВУР, у которых на момент рождения в срок масса тела была менее 3000 г, а
также 112 детей с ДЦП. В клинике института обследован 221 ребенок от 3 до 14 лет с укорочением одной из нижних конечностей до и после ее оперативного уравнивания по методу Илизарова, проанализированы показатели роста и массы тела этих детей
при рождении. В качестве контрольной обследована группа здоровых новорожденных (535).
Дополнительно у 100 плодов с ВУЗР и 51 без
патологии развития в сроки 22 и 32 недели с помощью ультразвуковой установки фирмы «Siеmens G60» (ФРГ) исследованы основные антропометрические параметры.
У 21 выпускника детских садов города Кургана
№ 4 (А.С.Киселева) и № 135 (Д.А.Тавберидзе), имевших в анамнезе ЗВУР, определялись показатели
развития по методике диагностики психологической
готовности детей к обучению в школе [14] по 6 шкалам (слуховая и зрительная память, внимание, аналитическое мышление, произвольность психических
процессов). Показатели сравнивались с данными 65
детей того же возраста без задержки роста.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
У здоровых доношенных детей средние величины длины и массы тела составили 52,8 ±0,2 см и
3524±37 г соответственно, а у больных с ЗВУР 49,5 ± 0,2 см и 2763 ±18 г, то есть меньше должных
величин на 3,3 см (р ≤ 0,001) и на 761г (р ≤ 0,001).
У детей с аномалией развития одной из нижних конечностей эти же показатели были меньше нормы
на 3,1 см (р ≤ 0,001) и 570 г (р ≤ 0,001). У детей с
ДЦП отставание показателей было ещё большим
(7,5 см и 1388 г).
Обнаружено, что продольные размеры тела новорожденного находятся в прямой линейной зависимости от его массы. При этом у больных детей
имеется отставание увеличения массы тела (рис. 1).
Рис. 1. Зависимость продольных размеров тела
новорожденного от его массы в норме, при ЗВУР и при
врожденной аномалии развития конечности
Отставание в увеличении массы тела больных
новорожденных сопровождается соответствующим
отставанием у них и показателей функциональной
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
зрелости. Если у здоровых новорожденных показатели функциональной зрелости Апгар-1 и Апгар-2
составили 7,55 ±0,02 и 8,62 ±0,02 соответственно,
при ЗВУР они были меньше - 7,07±0,04 (р ≤ 0,001) и
8,37 ±0,05 (р ≤ 0,001), ещё ниже они были при ДЦП
– 5,56 ±0,63 и 6,78 ±0,62.
Наиболее важным моментом является то, что у
плодов с диспластической задержкой роста позднее
происходит аллометрическое отставание темпа изменения продольных размеров тела от объёмных. Это
обусловливает временное относительное преобладание в процессе роста длины тела над массой. Однако после достижения массы тела 1500 г темп прироста продольных размеров тела снижается, угловой
коэффициент уравнения линейной регрессии взаимосвязи продольных и объёмных размеров оказывается меньше нормы в 2 раза. Поэтому если рассматривать только средние величины массы и длины тела
доношенных здоровых новорожденных и детей с отклонениями в развитии, то выявить различия между ними трудно. Сравнивая должные величины роста с имеющимися конкретными показателями новорожденных, можно выявить относительную избыточность продольных размеров тела, характерную для
той или иной аномалии развития.
Следует заметить некоторые особенности динамики изменения продольных размеров тела у больных с ДЦП. У детей с ДЦП можно выделить группу
рожденных недоношенными и рожденных с нормальной массой тела. В обеих группах выявлен период
относительного ускорения продольного роста тела,
заканчивающийся его торможением (рис. 2).
При сопоставлении продольных размеров тела
и длины бедра плода в 32 недели беременности оказалось, что взаимосвязь между этими показателями носит нелинейный характер. У нормально развивающихся плодов и при ЗВУР наименьшие величины длины бедра выявлены при размерах тела обследуемых 50,8 и 52,4 см соответственно (рис. 4).
Рис. 3. Бипариетальный размер головы плода при
различной длине тела новорожденных в норме и при ЗВУР
Рис. 4. Зависимость длины бедра в 32 недели
беременности от продольных размеров тела плода в
норме и при ЗВУР
Рис. 2. Взаимосвязь продольных размеров и массы тела
плода при отсутствии патологии и при ДЦП
Бипариетальный размер головы плода увеличивался по мере роста продольных размеров тела, поскольку данный размер является одним из показателей, связанных с продольным ростом тела (рис. 3).
Однако у больных с ЗВУР при длине тела более
51 см размер головы начинал уменьшаться. Асимметричная задержка развития плода, сопровождающаяся отставанием массы при продолжающемся
продольном росте тела за пределы 51 см, подразумевает диспропорциональный рост конечностей и головы. Возможно, поэтому причиной перенашивания
беременности при ВУЗР могут быть относительно
небольшие размеры головы плода.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
Прирост длины бедра у плода в срок от 22 до 32
недель беременности находился в зависимости от
продольных размеров тела новорожденных. Темп
роста бедра оказался наиболее высоким у плодов
обеих групп при длине тела 50 см. Наименьшими
были показатели увеличения длины бедра при росте тела 52,4 см (рис. 5).
Темп роста головы в обеих группах также был
максимальным при длине тела 49 см и минимальным при длине тела более 52 см (рис. 6). Следовательно, графически (математически) установлено,
что при длине тела 49 см у нормально развивающегося плода должен наблюдаться абсолютный максимум темпа роста головы (67%) и абсолютно большые размеры головы. Обнаруженный факт подтверждает известную теорию обратного градиента развития Чайлда [15]: при длительном воздействии слабых доз внешних неблагоприятных факторов (например, гипоксии) происходит дифференциальная адаптация краниального конца плода, имеющего более
высокий уровень физиологической активности, и избирательное ускорение его роста. Именно краниокаудальный градиент скорости роста может лежать
в основе формирования мыслительного типа консти-
115
туции (развитый мозг при относительно небольших
размерах тела). Однако небольшие размеры тела при
ЗВУР никакого отношения к формированию данного
конституционального типа не имеют. Обнаружено, что
у детей с ВЗУР даже при обхвате головы 35-36 см
показатель функциональной зрелости Апгар-1 составляет всего лишь 7,10±0,11, в то время как у здоровых детей - 7,57±0,03 (р ≤ 0,001).
Рис. 5. Зависимость прироста длины бедра плода в срок
от 22 до 32 недель беременности от продольных
размеров его тела
периоде достигает 5 см, однако к 10-летнему возрасту по этому показателю они догоняют здоровых сверстников. Такие же изменения характерны и для массы тела. И только в период полового созревания масса тела у здоровых детей увеличивается относительно быстрее, чем у больных с последствиями ДЦП.
Рис. 7. Зависимость показателя психологического
развития дошкольников от продольных размеров тела
Рис. 8. Зависимость уровня психологической готовности
дошкольников к обучению в школе в зависимости от
массы тела при рождении
Рис. 6. Зависимость прироста бипариетального размера
головы плода в срок от 22 до 32 недель беременности от
продольных размеров его тела
У детей дошкольного возраста (7 лет) средний
рост тела составляет 124,0±0,9 см у девочек и 125,3
±1,1 см у мальчиков. Анализ зависимости показателей психического развития детей этого возраста,
имевших в анамнезе ЗВУР, показал, что увеличение размеров тела за пределы средних величин приводит не к увеличению, а к снижению исследуемых
показателей развития (рис. 7).
При анализе зависимости уровня психологической готовности детей 7 лет к обучению в школе от
массы тела при рождении обнаружилось, что неблагоприятно как отставание массы (менее 2800г), так и
её избыточность (рис. 8).
В постнатальном периоде динамика увеличения
продольных размеров тела у здоровых девочек и
больных с отставанием в росте одной из конечностей
практически одинаковая, у мальчиков с укорочением
конечности более 5 см постоянная составляющая
уравнения возрастной динамики роста тела равна
82см, в то время как в норме составляет 87см. У больных с ДЦП отставание в росте тела в дошкольном
116
Следует отметить, что у больных с отставанием в
росте одной из нижних конечностей в период 8-13 лет
развивается артериальная гипертензия, которая является фактором, способствующим ускорению продольного роста тела. Такая ускоряющая рост гипертензия
не развивается при системных заболеваниях. Она почему-то характерна исключительно для детей с асимметрией в длине конечностей. Поэтому, например, при
ДЦП среднее систолическое АД на протяжении периода роста не только не опережало показатели возрастной нормы, но и было ниже их на 11% (р<0,001).
Таким образом, для детей с ДЦП как в пренатальном, так и в постнатальном периоде развития характерны периоды замедления и наверстывающего ускорения продольного роста тела. В отличие от детей с
врожденным отставанием в росте одной из нижних
конечностей у детей с ДЦП не наблюдается периода
увеличения системного артериального давления, являющегося, как нами было ранее показано [16], фактором, способствующим ускорению роста тела.
ВЫВОДЫ
1. Отставание увеличения массы тела при диспластической асимметричной внутриутробной задержке развития носит не эвентуальный, а системный
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
характер. По степени относительного увеличения
продольных размеров тела новорожденных можно
определять характер нарушения роста.
2. Компенсация продольных размеров тела плода при нарушении динамики развития осуществляется в первую очередь за счет изменения темпа
роста конечностей.
3. При задержке роста головы у больных с ВУЗР
перенашивание беременности не приводит к адекватному увеличению краниальных размеров.
4. Выявлены условия рождения детей с мыслительным конституциональным типом.
5. Нахождение показателей массы и роста тела
у дошкольников в пределах возрастных нормативных значений является благоприятным признаком
оптимального уровня психологической готовности
детей к школьному обучению.
6. Подтверждена и конкретизирована теория
C.Чайлда о механизме появления мыслительного
типа конституции.
Список литературы
1. Кулаков В.И., Сухих Г.Т., Ванько Л.В. Иммунология
репродукции //Вестник Российской академии мед.
наук.- 1999.- № 4. –С. 44-48.
2. Бомбардирова Е.П., Моисеева Т.Ю., Морозова Н.А. и др.
Комплексная реабилитация недоношенных детей с
перинатальным поражением в стационаре второго
этапа выхаживания //Педиатрия.- 2001. -№ 3. –С. 96-99.
3. Желоховцева И.Н. К методике изучения вопросов
акселерации в группе детей //Здравоохранение.- 1971.
- № 2. –С. 145-154.
4. Мучаидзе Ю.А., Ломия Л.Ф., Бендукидзе Н.Г. и др.
Иммунологические показатели матерей новорожденных с низкой массой тела при рождении // Акушерство и гинекология.- 1990.- № 3. – С.16-19.
5. Полянский Д.А., Парусов В.Н. Оценка соответствия
физического развития новорожденных гестационному возрасту // Вестник российской ассоциации
акушеров-гинекологов.- 1997. - № 3. - С.114-118.
6. Волгина С.Я. Физическое развитие подростков, родившихся недоношенными //Здравоохранение РФ.- 2002.№ 2. -С. 39-40.
7. The cost improving the outcome for infants of birth weight
500-999 g in Victoria. The Victorian infant collaborative
Study group /Kitchen W.H., Bjwman E., Callanan C. et al.,
// J. Paediatr. Child. Health. 1993 Feb. N 29 (1) –P. 56-62.
8. Outcome of infants born at 24-26 week‘s gestation: survival
and cost /Kilpatrick S.J., Schlueter M.A., Piecuch R. Et al.
// Obstet. Gynecol. 1997. Nov. -N 90 (5). –P. 803-808.
9. Socioeconomic position in early life, birth weight, children
cjgnitive function and adult mortality. A longitudinal stude
of Danish men born in 1953 / Osler M., Andersen A.M.,
Due P et al., // J. Epidemiol. Community Health. 2003.Sep.
V. 57 (9). -P. 581-686.
10. Petrov S. Economic consequences of preterm birth and low
birthweight //BJOG/ -2003 apr. V. 110. Suppl. 20. –P. 17-23.
11. Олендарь Н.В., Дышичев В.В., Тихонов А.А. Роль
естественного вскармливания в поздней неонатальной адаптации недоношенных детей с очень низкой
массой //Материалы научно-практ. конф. «Медикосоциальные аспекты здоровья».- М., 2001. –С. 85-88.
12. Mugford M. Efficacy and cost of treatment of newborns //
Curr. Pediatr. , 1994. V. 4. N. 1. –P. 30-32.
13. Outcome and cost of intensive care for very low birth weight
infants /Lin Y.F., Lin C.H., Lin Y.J. et al., //Chung. Hua Min.
Kuo Hsiao Erh. Ko I Hsuch. Hui Tsa Chin. -1995 Jul-Aug.
N 36 (4). –P. 266-270.
14. Гребенщикова О.Ю. Диагностика психологической
готовности детей 6-7 лет к обучению в школе:
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
Методическое пособие.- Курган: КГУ, 2009.-28 с.
15. Child C.M. Patterns and problems of development /
Chicago. Univ. Press, 1941. -779 p.
16. Щуров В.А., Шевцов В.И., Иванова Т.И. и др. Артериальная гипертензия и продольных рост у детей и
подростков с заболеваниями опорно-двигательного
аппарата //Педиатрия.- 1085.- № 3. -С. 40-42.
УДК 618.2 - 07
Е.М.Гиршева*, Н.В.Мезенцева*, А.Н.Ерохин**,
Т.А. Осина*
* Областная клиническая больница
**Федеральное государственное бюджетное
учреждение «Российский научный центр
“Восстановительная травматология и
ортопедия” имени академика Г.А. Илизарова
Министерства здравоохранения и
социального развития РФ»
ВАРИАБЕЛЬНОСТЬ
СЕРДЕЧНОГО РИТМА В
ПЕРИНАТАЛЬНОМ ПЕРИОДЕ И
ТЕМПЕРАТУРА В
БИОЛОГИЧЕСКИ АКТИВНЫХ
ТОЧКАХ
Аннотация. Исследовано функциональное состояние 92 беременных и родильниц в перинатальный период. Выявлено, что изменения тонуса вегетативной
нервной системы беременных отражают неоднозначность и неустойчивость происходящих перестроечных
процессов. Показано, что динамика температуры в биологически активных точках выявляет интенсивность перестроечных процессов после родов.
Ключевые слова: вегетативная нервная система,
перинатальный период, биологически активные точки.
E.M. Girsheva*, N.V. Mesenceva*, A.N. Erohin**,
T.A. Osina*
*Kurgan Regional Clinical Hospital
**The Federal State Financed Institution Russian
Ilizarov Scientific Center for Restorative
Traumotology and Orthpaedics of the RF Ministry
of Healthcare and Social Development
HEART RATE VARIABILITY IN
PERINATAL PERIOD AND
TEMPERATURE IN
ACUPUNCTURE POINTS
Annotation. Functional state of 92 pregnant women
and maternity patients in the late stage of gestational period
were examined using heart rate variability method. It was
found out that tonus change in vegetative nervous system
of pregnant women reflects uncertainty and instability of
tuning process. Dynamic of temperature of acupuncture
points reflects uncertainty and instability of tuning process.
Key words: vegetative nervous system, perinatal
period, acupunctures points.
117
ВВЕДЕНИЕ
Исследование вариабельности сердечного ритма
(ВСР) в различных модификациях широко применяется в современной медицинской практике, что обусловленно ценностью информационного потенциала данного метода, позволяющего охарактеризовать уровень и
особенности вегетативной регуляции целостного организма в процессе роста и развития, при занятиях
спортом, а также в условиях соматического заболевания [1;2]. Важное значение приобретает оценка ВСР при
анализе функционального состояния беременных с целью прогнозирования вероятности осложнений [3] и коррекции адаптационных нарушений в системе «мать-плацента-плод» на основе кардиоинтервалографии [4]. Вместе с тем в литературе недостаточно отражены особенности динамики вариабельности сердечного ритма в ранний перинатальный период, когда уровень вегетативной регуляции беременной претерпевает значительные
изменения в процессе физиологического акта – родов.
Таким образом, целью настоящего исследования явилось изучение особенностей вариабельности сердечного ритма беременных в поздний гестационный и родильниц в ранний послеродовой периоды.
МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ
Исследование проходило в два этапа. На первом
этапе были обследованы 92 беременных в поздний
гестационный период, средний возраст которых составил 24,8+0,8 лет. Посредством вариационной пульсометрии [5] в покое и при ортопробе регистрировали
показатели, характеризующие тонус вегетативной нервной системы – моду (Мо, с), амплитуду моды
(АМо,%), вариационный размах (ВР,с), индекс напряжения (ИН=АМо/2ВРхМо,у.е.), а также определяли
вегетативную реактивность (ИР) по динамике индекса
напряжения в процессе ортопробы. Вычисляли среднюю и ошибку средней указанных показателей. Показатели определяли в данной выборке за 5-7 дней до
родов и через 4-5 дней после родов. Статистические
различия между данными периодами исследования у
одних и тех же пациенток определяли посредством
парного t – критерия Стьюдента.
На втором этапе были обследованы 78 беременных в эти же сроки (группа 1 – до родов и группа 2 –
после родов). Данным пациенткам проводили суточное мониторирование ЭКГ на аппарате «Кардиотехника-06» (ЗАО «Инкарт», Санкт –Петербург). Характер
симпатико-парасимпатического взаимодействия оценивали по соотношению процентных вкладов высоко
(HF)-, низко(LF)- и очень низкочастотных (VLF) составляющих спектра вариабельности ритма сердца (ВРС).
Процентный вклад частотных компонентов ВРС определяли с учетом всех перечисленных составляющих,
кроме того, оценивали индекс централизации
(IC=(HF+LF)/VLF) и отношение значений низко- и высокочастотного компонента (LF/HF). Использовали подход, разработанный Хаспековой Н.Б. (1996), который
позволяет оценивать состояние сегментарных и надсегментарных механизмов вегетативной регуляции
ритма сердца [6]. Длительность мониторирования составила 24 часа. За период ночи принимали время
118
ночного сна. Пациентки в процессе обследования придерживались обычного распорядка дня, отмечая основные моменты в дневнике наблюдения. Контрольную
группу (№3) составили 30 небеременных женщин. Температуру в биологически активных точках, соответствующих начальным и конечным пунктам акупунктурных
меридианов на руках, измеряли в поздний гестационный и послеродовый периоды посредством цифрового электронного термометра DT-635 (Япония) с точностью 0,1 С° и временем измерения 1,0 с.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Вариационная пульсометрия
При анализе данных показателей выяснилось,
что амплитуда моды, отражающая активность симпатического отдела вегетативной нервной системы,
в положении лежа уменьшается: от 51,8+3,9% в
дородовом до 40,2+2,7% в послеродовом периоде
(р<0,02), в положении стоя, напротив, увеличивается: от 43,8+3,6 % до 53,4+3,9% (p<0,1).
Вариационный размах, характеризующий активность парасимпатического отдела вегетативной нервной системы, в покое статистически достоверно
увеличивается от 0,12+0,01с до 0,22+0,02с (р<0,003),
а в положении стоя проявляет тенденцию к уменьшению от 0,16+0,02с до 0,13+0,02с (p<0,17).
Своеобразной динамикой отличался индекс напряжения – Ин - суммарный показатель, отражающий степень напряжения регуляторных механизмов организма.
Так, в покое он статистически достоверно снизился с
411,0+64,1у.е. до 168,8+38,8у.е. (р<0,005) и по сути дела
вышел из диапазона, соответствующего чрезмерному
перенапряжению всех регуляторных механизмов целостного организма, и вплотную подошел к рубежу, характерному для умеренного преобладания тонуса симпатического отдела вегетативной нервной системы (от
90 до 160 условных единиц). Вместе с тем при нагрузке
(в положении стоя) этот показатель проявил тенденцию
к повышению от 359,0+91,7у.е. до 611,8+162,2у.е.
(p<0,23). В динамике показателя, характеризующего
функциональную основу реактивности (ИР), отразилось
статистически достоверное смещение в сторону гиперсимпатикотонии – индекс реактивности увеличился от
0,9+0,17у.е. до 4,8+1,27у.е. (р<0,007) (рис.1).
Рис.1. Динамика индекса реактивности (ИР,у.е.) в
перинатальном периоде
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
Суточное мониторирование
Выявлено, что в период бодрствования у беременных преобладала очень низкочастотная составляющая, процентный вклад которой статистически
достоверно превышал таковой в послеродовом периоде и в контрольной группе: 63,9+7,7%; 61,1+8,9%
и 59,5+7,1% (M+у) соответственно (рис.2). В ночное
время во всех группах отмечалось снижение VLFкомпонента, причем разница между дневным и ночным уровнями была наибольшей в группах 1 и 2:
59,0+9,5%; 55,2+9,4%; 57,3+8,3% (рис.3).
Рис.2. Соотношение процентных вкладов высоко(HF)-,
низко(LF)- и очень низкочастотных (VLF) составляющих
спектра вариабельности ритма сердца в период
бодрствования у беременных (серые столбики),
родильниц (светлые) и небеременных (темные) при
суточном мониторинге
Анализ суточного распределения LF-компонента
выявил обратную картину. Так, если величина LF-компонента в период бодрствования в ряду указанных
групп составила 26,7+6,3%; 27,6+6,5% и 32,1+5,5%,
то в ночное время – 25,2+6,4%; 26,5+5,9%;
29,6+4,9%. Характерным явилось статистически достоверное различие уровней LF-компонентов 1 и 2
групп в сравнении с третьей как в дневное, так и в
ночное время. Между первой и второй группами различия были статистически недостоверны.
Рис.3. Соотношение процентных вкладов высоко(HF)-,
низко(LF)- и очень низкочастотных (VLF) составляющих
спектра вариабельности ритма сердца в период сна у
беременных (серые столбики), родильниц (светлые) и
небеременных (темные) при суточном мониторинге
Суточная динамика HF- компонента имела во
всех группах однонаправленный характер, который
выразился в увеличении показателя в ночное время
в сравнении с периодом бодрствования: 9,2+4,5%;
11,2+5,5%; 8,4+3,5% и 15,7+8,1%; 18,2+8,5%;
13,1+7,0% соответственно. Обращает внимание то,
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
что в третьей группе суточный размах данного показателя был минимальным. Анализ суточной динамики
индекса централизации показал, что наибольшие
флуктуации он претерпевает в первой и второй группах. В период бодрствования - 57,9% и 70,5%, в ночное время – 74,8% и 91,5% соответственно.
В третьей группе данный показатель изменялся
от 72,5% до 83,4%. Суточные изменения отношения
значений низко- и высокочастотного компонентов ВРС
в представленных группах имели обратный характер.
Так, в период бодрствования данный показатель
равнялся в первой группе 268,7%; во второй - 226,7%
и в третьей - 338,9%, а в ночное время – 144,1%,
128,3% и 193,4% соответственно.
Корреляция показателей вариабельности
сердечного ритма и температуры в биологически
активных точках у беременных и родильниц
Исследование корреляционных связей между
величиной температуры в биологически активных
точках и основными показателями вариабельности
сердечного ритма показало, что величина коэффициента корреляции и статистически достоверная значимая корреляционная связь с температурой в биологически активных локусах меняется у беременных
и родильниц. Так, у беременных статистически достоверная положительная корреляционная связь слабой степени была выявлена по двум биологически
активным точкам LI1S и TE1S (табл. 1). Некоторое
усиление силы корреляционных связей (до 0,21) и
увеличение количества пунктов статистически значимых корреляций отмечается у беременных между индексом напряжения в положении стоя (TE1D,
TE1S, HT9D). Характерным для периода беременности явилось усиление корреляционной силы до 0,33
(переход в зону умеренной) и увеличение количества пунктов статистически значимой корреляционной связи для индекса напряжения в положении лежа
(8 пунктов статистически значимой корреляционной
связи от слабой до умеренной силы) (табл.1).
Для родильниц в отношении силы и количества
статистически значимой корреляционной связи отмечалась практически зеркальная картина в сравнении
с периодом беременности. Так, максимальное количество положительных корреляционных связей было
зарегистрировано между индексом напряжения и величиной температуры в биологически активных точках (8 пунктов статистически значимой корреляционной связи от слабой до умеренной силы и средней
степени) (табл.1). По шести пунктам отмечалась положительная корреляционная связь между величиной температуры биологически активных точек и индексом напряжения в положении стоя (6 пунктов статистически значимой корреляционной связи от слабой до умеренной силы). Слабая и умеренная положительная корреляционная связь лишь по двум пунктам отмечалась у родильниц в отношении индекса
напряжения в положении лежа и величины температуры в биологически активных точках. Особо следует отметить, что во всех случаях статистически значимой корреляционной связи между величиной температуры в биологически активных точках и показа-
119
телями вариабельности сердечного ритма она была
положительной. Этот факт в сочетании с тем, что количество статистически значимых связей между показателями вариабельности сердечного ритма и величиной температуры в биологически активных точках в различные фазы перинатального периода претерпевало изменения, имеет, на наш взгляд, важное
значение, поскольку отражает степень смещения
уровня функциональной напряженности у беременных и родильниц в зависимости от позы и связанной
с ней динамикой функционального состояния вегетативной нервной системы. Так, было выявлено резкое
увеличение индекса реактивности у родильниц, соответственно этому увеличилось количество статистически значимы корреляционных связей, в отличие
от периода беременности, когда уровень реактивности по сравнению с родильницами был в несколько
раз меньше. Вместе с тем индекс напряжения при
беременности в положении лежа резко увеличил количество статистически достоверных положительных
корреляционных связей с температурой в биологически активных точках в противовес индексу напряжения в положении лежа у родильниц. При этом следует отметить, что величина индекса напряжения в положении лежа у беременных и родильниц имела разнонаправленные изменения.
Индекс напряжения при беременности в положении стоя имел незначительное количество статистически достоверных положительных корреляционных
связей с температурой в биологически активных точках, в отличие от индекса напряжения в положении
стоя у родильниц, когда он резко возростал. При этом
также следует отметить, что величина индекса напряжения в положении стоя у беременных и родильниц
имела разнонаправленные изменения – у беременных уменьшилась, а у родильниц увеличилась.
Все вышесказанное свидетельствует о том, что
температура в биологически активных точках и показатели вариабельности сердечного ритма находятся
в тесной связи и не только отражают общую направленность изменений функционального состояния вегетативной нервной системы в ранний перинатальный
период, но и несут отражение элемента специфичности изменений, который выражается в различной степени напряжения трофотропной и эрготропной составляющих вегетативной нервной системы у беременных и родильниц в ранний перинатальный период.
Оценивая в целом изменения функционального
состояния вегетативной нервной системы беременных женщин в перинатальный период, следует отметить, что трофотропная и эрготропная функции
претерпевают разнонаправленную динамику. Так,
если в вегетативном обеспечении в состоянии покоя четко прослеживается снижение тонуса симпатического отдела, то при напряжении (в условиях
ортопробы) отмечается выраженное нарастание симпатической составляющей. По-видимому, роды являются настолько мощной «встряской» для вегетативной нервной системы женского организма, что
даже небольшое физическое напряжение у родильниц вызывает более стрессорный отклик вегетативного обеспечения, чем у беременных, обусловливая более значительный уровень симпатической активации при эрготропной деятельности. В состоянии
покоя, наоборот, преобладание парасимпатических
влияний у родильниц отражает тенденцию к парасимпатической активации, что, по-видимому, обусловлено упрощением вегетативного обеспечения при
отсутствии в женском организме плода. Особенности суточной динамики функционального состояния
вегетативной нервной системы у беременных и родильниц в ранний перинатальный период заключаются в том, что на фоне резкого преобладания уровня активности симпатического звена вегетативной
регуляции (преимущественно надсегментарных отделов) наблюдаются значительные флуктуации как
в симпатическом, так и в парасимпатическом отделах. Выявленная особенность регуляторного состо-
Таблица 1
Коэффициент корреляции «R» температуры в биологически активных точках и показателей вариабельности сердечного
цикла у беременных и родильниц
Точки
Беременные
Реактивность
Родильницы
Реактивность
Ин
Ин
Ин
Ин
лежа
стоя
лежа
стоя
LI4D
-0,09
0,19
0,03
0,08
-0,04
0,17
LI4S
0,06
0,02
-0,06
0,24
0,12
0,26
LI1D
0,02
0,17
0,12
0,33
0,03
0,27
LI1S
0,17
0,1
0,13
0,26
0,05
-0,01
PC9D
-0,01
0,18
0,1
0,15
0,03
0,10
PC9S
0,16
0,14
0,16
0,15
0,03
0,12
TE1D
-0,09
0,33
0,21
0,44
0,09
0,28
TE1S
0,15
0,23
0,20
0,38
0,16
0,15
HT9D
0,03
0,26
0,18
0,15
0,06
0,19
HT9S
0,09
0,14
0,14
0,35
0,23
0,18
SI1D
0,03
0,19
0,08
0,20
0,07
0,22
SI1S
-0,02
0,18
0,15
0,33
0,19
0,16
Примечание: жирным шрифтом отмечены статистически достоверные значения коэффициента корреляции
(p<0,05).
120
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
яния вегетативной нервной системы отражает высокий уровень напряжения гомеостатических механизмов, направленных в дородовом периоде на обеспечение равновесия в системе «мать-плод», а в послеродовом – на ликвидацию физиологических последствий родового акта и восстановления гомеостаза в организме родильницы на качественно новом
функциональном уровне. Наиболее выраженная суточная флуктуация индекса централизации у родильниц свидетельствует о том, что в ранний послеродовый период в этой группе интенсивность перестроечных и адаптационных процессов достигает высокого уровня.
Таким образом, учет циркадианной динамики
функционального состояния вегетативной нервной
системы беременных и родильниц является важным
аспектом мониторинга и создает предпосылки для
научно обоснованной коррекции режима сна и бодрствования беременных и родильниц в раннем перинатальном периоде. Измерение температуры в
биологически активных точках в перинатальном периоде позволяет получить дополнительную информацию о перестроечных процессах в вегетативном
обеспечении беременных и родильниц.
Список литературы
1. Шлык Н.И. Сердечный ритм и тип регуляции у детей,
подростков и спортсменов: Монография – Ижевск:
Изд-во «Удмуртский университет», 2009.- 255 с.
2. Дедов Д., Иванов А., Эльгардт И. Предикторы рецидива
фибрилляции предсердий у больных артериальной
гипертонией // Врач.- 2011. - №5. - С.83-85.
3. Клещеногов С.А., Флейшман А.Н. Прогнозирование
осложнений беременности на основе изучения
вариабельности ритма сердца матери // Бюллетень
Сибирского отделения Российской Академии медицинских наук.- 2006.- №3.- С. 52-59.
4. Захаров И.С. Прогнозирование и коррекция адаптационных нарушений в группе риска позднего гестоза на
основе кардиоинтервалографии: Автореф. дис. …
канд.мед.наук. – Барнаул, 2003.- 21 с.
5. Вегетативные расстройства: Клиника, диагностика,
лечение / Под ред. А.М. Вейна.- М.: ООО «Медицинское
информационное агентство», 2003. – 752 с.
6. Хаспекова Н.Б. Регуляция вариативности ритма сердца
у здоровых и больных с психогенной и органической
патологией мозга: Дис. ... д-ра мед.наук.- М.: ИВНД,
1996.-236 с.
УДК 611.3
А.С. Безбородов, Д.В. Назарова, В.В. Плотников
Тюменская государственная медицинская
академия
ВЫБОР МЕТОДА ЛЕЧЕНИЯ
ЗАБОЛЕВАНИЙ ОБОДОЧНОЙ
КИШКИ У НОСИТЕЛЕЙ
КОЛОСТОМ
Аннотация. Реконструктивно-восстановительные
операции должны быть выполнены при радикальном
лечении заболеваний ободочной кишки с максимальным сохранением функциональных отделов. Основной
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
этап операции - выполнение субтотальной резекции
толстой кишки с поворотом на 180° и формирование
асцендоректального циркулярного компрессионного
анастомоза устройством из никелида титана. Данное
устройство предназначено для формирования соустья
на любом уровне ободочной кишки.
Ключевые слова: субтотальная резекция ободочной кишки, поворот толстой кишки на 180°, асцендоректальный циркулярный компрессионный анастомоз,
никелид титан.
A.S. Bezborodov, D.V. Nazarova, V.V. Plotnikov
Tumen State Medical Academy, "Clinical Studies"
Department
THE CHOICE OF COLON
DISEASES TREATMENT OF
COLOSTOMY CARRIERS
Annotation. Reconstructive and restorative operations
have to be carried out with radical treatment of colon
diseases, with maximum preservation of the functional
departments. The main stage of the operation is doing
subtotal resection of the colon with the rotation of 180 ° and
the formation of astsendo rectal anastomosis device of
NiTi. This device is intended for the formation of the
anastomosis at any level of the colon.
Key words: subtotal resection of the colon, the colon
turn 180°, astsendo rectal circular compression
anastomosis, nickel titanium.
Хирургическое лечение ряда заболеваний ободочной кишки нередко завершается выведением
стомы. Колостома инвалидизирует больного, создает массу неудобств как в личной жизни, так и в профессиональном отношении. В последние десятилетия в России идет неуклонный рост количества стомированных больных. По данным ВОЗ, число стомированных больных на 100000 населения составляет около 170 человек. Поэтому операции по восстановлению непрерывности толстой кишки имеют
очень важное значение в настоящее время. Необходимо помнить, что простое выполнение восстановления проходимости на ободочной кишке может не
дать желаемого результата. Это возникает тогда, когда происходит удаление наиболее «активных» в функциональном отношении илеоцекального и ампулярного отделов толстой кишки. Утрата данных отделов
приводит к возникновению патологических синдромов, таких как диарея, рефлюкс илеит, воспаление
терминального отдела подвздошной кишки. Выполнение реконструктивных операций в ряде случаев
встречает на своем пути значительные трудности,
такие как короткая культя прямой кишки, выраженный спаечный процесс в малом тазу, вовлечение в
воспалительный процесс других органов, различные
заболевания ободочной кишки: дивертикулярная
болезнь, осложненная дивертикулитом, а также протяженность патологического процесса. Поэтому даже
при радикальном лечении заболеваний толстой кишки
реконструктивно-восстановительные операции должны быть выполнены с максимальным сохранени-
121
ем функциональных отделов. При реконструктивных
операциях, направленных на улучшение качества
жизни больного, крайне важным является применение того или иного вида шва при восстановлении
проходимости ободочной кишки.
С 1995 года на базе колопроктологического отделения Курганской областной больницы было разработано устройство для наложения компрессионных
анастомозов. Данное устройство предназначено для
формирования анастомозов на любом уровне ободочной кишки. В настоящее время мы отдаем предпочтение в использовании устройств из TiNi для формирования компрессионных анастомозов при выполнении реконструктивно-восстановительных операций.
В колопроктологическом отделении Курганской
областной клинической больницы за период с 1987
по 2009г. проведено 22 реконструктивно-восстановительных операции с выполнением субтотальной резекции толстой кишки с применением компрессионного шва аппаратами АКА-2 и УКА. Возраст больных
составлял от 18 до 70 лет. Мужчин было 9, женщин
13. Сопутствующими заболеваниями толстой кишки
являлись мультифокальный рак, дивертикулез ободочной кишки, болезнь Крона, болезнь Гиршпрунга,
стриктуры ранее наложенных анастомозов. Всем больным, на первом этапе была выполнена операция по
формированию подвесной «разгрузочной» стомы или
операция типа Гартмана для ликвидации причины
возникновения того или иного осложнения. Чаще всего
этим осложнением была обтурационная непроходимость, реже - перфорация дивертикула. Подготовка
больных к операции заключалось в санации культи
прямой кишки, подготовке проксимальных отделов
ободочной кишки, лечении сопутствующих заболеваний. Вторым этапом была выполнена субтотальная
резекция ободочной кишки с формированием асцендоректального анастомоза. Операции выполняли по
общепринятой методике. После лапаротомии производили резекцию пораженного отдела толстой кишки. Во время операции хирург, сопоставляя результаты предоперационного обследования толстой кишки
и интаоперационные данные, определяет уровень, на
котором возможно наложить толстокишечное соустье.
Далее мобилизовали дистальную культю и затем приступали к формированию колоректального анастомоза. При невозможности наложить анастомоз между
анастомозируемыми участками ободочной кишки выполняли мобилизацию на всем протяжении проксимального отдела, при этом важным критерием было
состояние архитектоники сосудов и длина брыжейки
ободочной кишки. После мобилизации выполняли
поворот восходящей ободочной кишки на 180° с формированием асцендоректального циркулярного компрессионного анастомоза устройством из никелида
титана. Учитывая вышеперечисленные особенности,
соустья формировались на разных уровнях восходящего отдела ободочной кишки.
Интраоперационные осложнения встретились у
5 больных. В большинстве случаев это был выраженный спаечный процесс, значительно осложнявший
процесс выполнения операции. У 2 больных при рас-
122
сечении спаек и выделении петель произошло десерозирование тонкой и толстой кишки. В 1 случае при
выделении культи прямой кишки был вскрыт абсцесс.
Ранний послеоперационный период у всех больных
протекал гладко, осложнений не было. Среднее время
эвакуации УКА было 10,86±0,66 суток. Отдаленные
результаты операций были изучены у 10 больных в
сроки от 6 мес. до 2-х лет. Больные обследовались в
условиях стационара. Критериями оценки результатов
операции были клинические, рентгенологические (ирригоскопия, ЯМР, КТ), эндоскопические (ФКС) данные.
а
б
Рис.1. Зона асцендоректального анастомоза:
а - 20 сутки после операции; б - анастомоз ч/з 10 месяцев
Всем больным выполнена RRS, 5 больным дополнительно проведена ФКС. Всем больным проведена ирригоскопия по двойной методике контрастирования. 5 больным выполнено КТ или ЯМР. При
изучении рентгенологической и эндоскопической
картины анастомозов линию соединения визуально
определить не удалось, деформаций и стриктур не
было. Рецидивов заболеваний, по поводу которых
выполнена субтотальная резекция, не наблюдалось.
Таким образом, одномоментное восстановление
непрерывности кишечника при наличии сопутствующих заболеваниях ободочной кишки, которые вынуждают хирургов выполнять субтотальные резекции толстой кишки с созданием компрессионных
анастомозов устройствами и аппаратами из никелида титана, является операцией выбора.
Список литературы
1. Александров В.Б., Сухов Б.С., Корнев Л.В. Реконструктивные операции на толстой кишке.-Киев.
2. Бондарь Г.В., Башеев В.X., Понсе Прадо А.О. и др.
Операция Микулича в случаях осложненного рака
ободочной кишки // Украинский журнал хирургии. –
2009. - № 4.
3. Бойков С.А. Современный подход к выполнению повторных реконструктивных вмешательств при раке
левой половины ободочной кишки: Автореф. дис. …
канд. мед. наук. - Ростов-н/Д., 2005. - 24 с.
4. Малихов А.Г. Выбор вида хирургического вмешательства и обоснование его объема при раке ободочной
кишки // Российский онкологический научный центр
им. Н.Н. Блохина.-М.
5. Малихов А.Г. Основные этапы развития хирургических
методов лечения рака ободочной кишки и общие
принципы выполнения оперативных вмешательств. М., 2010.
6. Гончаров И.В. Профилактика гнойно-септических
осложнений при реконструктивно-восстановительных операциях по поводу рака ободочной кишки:
Автореф. дис. … канд. мед. наук. - Ростов-н/Д., 2004.
- 19 с.
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
7. Пойда А.И. Реконструктивно-восстановительные
операции в хирургии толстой кишки // Здоровье
Украины. – 2009. - № 21/1. – С. 44-45.
8. Плотников В.В. Разработка и применение компрессионного циркулярного шва при операциях на ободочной и
прямой кишке: Экспериментально-клиническое
исследование: Автореф. дис. … д-ра мед. наук. -Омск,
2001. - 40 с.
9. Сафронов Д.В. Двухэтапная хирургическая реабилитация больных с осложненными заболеваниями и
травмами ободочной кишки: Автореф. дис. … канд.
мед. наук. - Иркутск, 2004. - 22 с.
10. Современный подход к выполнению реконструктивного
этапа оперативного лечения рака дистальных
отделов ободочной и прямой кишки // Изв. высш. учеб.
зав. Сев.-Кавк. регион. Естеств. науки. Прил. - 2005. № 2. - С. 72-77.
11. Шеянов С.Д. Дифференцированная тактика при
повреждениях ободочной кишки с использованием
прецизионной хирургической техники: клиникоэксперим. исслед.: Дис. … д-ра мед. наук. – СПб., 1996.
– 300 с.
УДК 611.3
Д.В. Назарова, А.С. Безбородов, А.А. Власов,
В.В. Плотников
Тюменская государственная медицинская
академия
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ОЦЕНКА
АНАСТОМОЗОВ ТОЛСТОЙ
КИШКИ, ВЫПОЛНЕННЫХ
РАЗЛИЧНЫМИ СПОСОБАМИ У
ЖИВОТНЫХ
Аннотация. Эксперимент на животных с формированием различных видов толстокишечных анастомозов
показал преимущества морфологических и функциональных качеств компрессионного и прецизионного
швов. Анастомозы, сформированные подобным образом, не отстают в относительном росте от увеличения
просвета кишечной трубки.
Ключевые слова: толстокишечные анастомозы,
морфологические качества, компрессионный шов, прецизионный шов.
D.V. Nazarova, A.S. Bezborodov, A.A. Vlasov,
V.V. Plotnikov
Tumen State Medical Academy, "Clinical Studies"
Department
EXPERIMENTAL ESTIMATE OF
LARGE INTESTINE
ANASTOMOSIS, CARRIED OUT
BY VARIOUS TYPES ON ANIMALS
Annotation. Experiment on animals with the formation
of various types showed the advantages of morphological
and functional qualities of compression and precise
seams. Anastomoses formed such ways do not lag behind
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
in relative growth from increased intestinal lumen tube.
Key words: сolonic anastomosis, morphological
properties, compression seam, precision seam.
Манипуляции на толстой кишке относятся к числу самых ответственных хирургических вмешательств (Шмидтен, 1910), которые обусловлены существованием таких особенностей, как наличие патогенной микрофлоры в содержимом полого органа,
отсутствие брыжейки в фиксированных участках ободочной кишки, более тонкий слой мышечной оболочки, отсутствие серозной оболочки прямой кишки.
Указанные особенности предопределяют повышенную требовательность к надежности формирования
межкишечных анастомозов с учетом анатомических
особенностей различных отделов толстой кишки и
адекватности кровоснабжения анастомозируемых
участков. Несостоятельность кишечного шва после
операции остается все ещё высокой - 20–68,1% (Каншин Н.Н., 2004; Пророков В.В. и соавт., 2007; Kanellos
I. et al., 2004; Chuwa E.W. et al., 2006; Jeng-Kai J. et
al., 2006). При развитии перитонита летальность достигает, по мнению разных авторов, до 26% (Федоров В.Д., 1994; Петров В.П. и соавт., 2000; Александров В.Б. и соавт., 2007; Кечеруков А.И. и соавт.,
2007; Konishi T. et al., 2006; Wong N.Y. et al., 2006).
Новым направлением в решении этой проблемы является разработка и применение устройств, в основе которых лежит использование имплантатов с эффектом «памяти» формы для формирования компрессионных анастомозов.
Нами предпринята попытка изучения различных
видов толстокишечных анастомозов в онтогенезе у
животных. В качестве экспериментальных животных
взяты беспородные разнополые собаки в возрасте 5
месяцев.
Цель: найти оптимальные варианты принудительного соединения стенок полых органов.
Задачи: 1.Выполнить на собаках на базе клиники животных РНЦ «ВТО» им. акад. Г.А. Илизарова.
2. Экспериментальное исследование провести
согласно Европейской конвенции по защите позвоночных животных, используемых для экспериментальных и других научных целей.
3. Использовать беспородных разнополых собак в возрасте от 5 до 18 месяцев.
4.Выбрать наиболее оптимальные модели соустий.
5.Провести морфологическое исследование соустий в процессе их роста.
6. Рентгенологическое исследование.
На сегодняшний день выполнено 24 опыта. В
качестве моделей выбраны следующие анастомозы: конце-концевой толстокишечный, конце-концевой
тонко-толстокишечный инвагинационный, выполненные компрессионным, прецизионным, традиционным
ручным швом. Временненые рамки опыта составят
210 суток. Длительность эксперимента определяется сроком достижения животными возраста 18 месяцев, что соответствует наступлению половозрелости и по оценке ветеринаров является эквивалентом
возраста человека 21 год. Проведена оценка мор-
123
фогенеза межкишечных соустий посредством макро- и микроскопии в декретированные сроки (30, 60,
90 суток). Впервые в эксперименте показаны особенности заживления тканей сформированных анастомозов в условиях роста толстой кишки.
Морфологическое исследование является объективным и достоверным методом изучения материала, полученного в ходе эксперимента на животных
или биопсии тканей человека. От характера заживления раны соединяемых органов зависит функция этих
органов и состояние макроорганизма в целом.
Морфологическая картина лигатурного шва была
изучена нами ранее неоднократно и приводится для
корректного сравнения изучаемых групп. Через 30
суток воспалительные изменения в зоне анастомоза
сохраняются. Просвет кишки сужен до 1/3 воспалительным тканевым валом. При пальпации анастомоз
определяется как плотное, ригидное кольцо. Спайки
плотные, фиксируют и деформируют соустье. Со стороны слизистой анастомоз практически сформирован,
по линии соустья встречаются единичные лигатурные
язвы, прикрытые фибрином (рис. 1).
Рис. 2. Тонко-толстокишечный прецизионный анастомоз,
30 суток после операции
Рис. 3. Тонко-толстокишечный прецизионный анастомоз,
90 суток после операции
Рис.1. Тонко-толстокишечный ручной анастомоз. 30
суток после операции
Макроскопическая картина прецизионного шва
при исследовании через 30 суток: анастомоз четко
определен по месту наложения. Белесоватая полоска
сращения на серозной оболочке ровная, четкая, кольцо анастомоза мягкое, легко разводится. В соустьях
ригидности в исследуемом материале нет. Приводящая и отводящие петли анастомоза равны. При сроке
90 суток со стороны слизистой линию анастомоза визуально определить трудно, практически невозможно
приблизительно в 30% опытов (рис. 2,3,4,5).
Особенности морфогенеза компрессионного
шва в эксперименте
Через 30, 60,90 суток у всех экспериментальных
животных в брюшной полости спаечный процесс отсутствовал. Деформаций анастомозов, приводящих
и отводящих петель кишечника не отмечено. Линия
соустья со стороны серозной оболочки была с трудом обнаружена у толстокишечных конце-концевых
анастомозв по меткам в виде цветных лигатур на брыжейке кишки. Линия соустья определяется четко у
тонко-толстокишечных анастомозов по разнице анастомозируемых участков. Со стороны слизистой линия
соустья не различима. Анастомоз мягкий, уплотнений в нем нет, эластичный, легко растяжимый, практически не пальпируется (рис. 4,5).
124
Рис.4. Толсто-толстокишечный прецизионный анастомоз,
30 суток после операции
Рис.5. Толсто-толстокишечный прецизионный анастомоз,
90 суток после операции
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
2. Компрессионный шов анастомоза в отличие
от традиционных не отстает в относительном росте
от увеличения просвета кишечной трубки.
3. Разработка и применение технологии прецизионного шва значительно расширит технику оперативных пособий, которыми может обладать хирург.
Отдаленные функциональные результаты соустий
будут приближаться к компрессионным циркулярным
анастомозам.
Рис. 6. Компрессионный толсто-толстокишечный
анастомоз УКА, 30 суток
Конце-концевой тонко-толстокишечный анастомоз представляет из себя плотно-эластичную манжетку в виде дупликатуры серозной и мышечных
оболочек. Соустье пропускает в сторону тонкой кишки узкий до 5 мм зонд. На поперечном разрезе четко представлены слои анастомоза, состоящие из
двух серозных оболочек, двух мышечных пластин,
двух подслизистых и слизистых слоев. Место срастания слизистых представлено в виде циркулярной
едва заметной полоски, которую легко определить
по разнице слизистых. Шовный материал отсутствует. У всех компрессионных анастомозов воспалительный тканевой валик отсутствeт.
Рис. 7. Компрессионный толсто-толстокишечный
анастомоз УКА, 90 суток
Список литературы
1. Плотников В.В. Разработка и применение новых
технологий компрессионного шва при операциях на
ободочной и прямой кишке на основе эффекта
«памяти» формы у сплавов никелид титана: Дис. ...
д-ра мед. наук. - Омск, 2001. - 110с.
2. Бычков В.Г., Зиганьшин Р.В. и др. Морфологическое
обоснование формирования компрессионных анастомозов пищеварительного тракта, созданных при
помощи имплантатов с «памятью» формы //
Сверхэластичные имплантаты с памятью формы в
медицине: Материалы докладов международной
конференции. - Новосибирск, 1995. - С.85-86.
3. Гусев В.И. Варианты прецизионного шва при операциях
на толстой кишке // Хирургия. - 1993. - № 5. - С.52-57.
4. Гюнтер В.Э. Материалы и имплантаты с памятью
формы - новый шаг в медицинскую технологию
будущего // Сверхэластичные медицинские материалы и имплантаты с памятью формы в медицине:
Материалы докладов международной конференци. Томск, 1998. - С.5.
5. Даценко Е.М., Дружинин Е.Б., Довженко А.Н. и др.
Однорядный шов атравматической рассасывающейся нитью в хирургии толстой кишки // Актуальные
проблемы проктологии: Тез. докл. Республиканской
науч. конф. - СПб., 1993. - С.67-68.
6. Игнатчик С.В. Экспериментально- клиническое обоснование применения имплантатов с памятью формы
для наложения кишечных анастомозов у детей с
учетом роста и созревания тканей: Афтореф. дис. ...
кан. мед. наук. – Омск, 1996. – 10 - 12с.
7. Зиганьшин Р.В., Гюнтер В.Э. и др. Новый способ формирования межкишечных и желудочно-кишечных
компрессионных анастомозов при помощи устройства из металла с памятью формы // Сверхупругость, эффект памяти формы и их применение в
новой технике: Тез. докл. Всесоюзной науч. конф. Томск,1985. - С.163-164.
Рис.8. Тонко-толстокишечный анастомоз
компрессионный УКА, 90 суток после операции
Заключение: отрицательной динамики развития
анастомозов в различные сроки проведения эксперимента не получено. Гибели животных не отмечено. Исследование продолжается.
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ
1. Компрессионные, прецизионные кишечные
анастомозы в функциональном плане значительно
превосходят анастомозы, сформированные традиционным способом.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
125
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Алфеева Елена Владимировна – кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии развития и
возрастной психологии, Курганский государственный университет, Курган.
Бабинов Станислав Валерьевич - студент, Курганский государственный университет, Курган.
Безбородов Андрей Сергеевич – врач-хирург, Тюменская государственная медицинская академия, кафедра клинических дисциплин ФПК и ППС.
Божкова Татьяна Валерьевна – студент, Курганский государственный университет, Курган.
Вехова Татьяна Анатольевна – старший преподаватель кафедры коррекционной педагогики, Курганский
государственный университет, Курган.
Власов Артем Александрович –кандидат медицинских наук, врач-хирург, Тюменская государственная
медицинская академия, кафедра клинических дисциплин ФПК и ППС.
Воробьева Маргарита Владимировна - кандидат психологических наук, доцент кафедры общей и социальной психологии, Курганский государственный университет, Курган.
Гизатуллина Эльвира Рифовна – ассистент кафедры общей и социальной психологии, Курганский государственный университет, Курган.
Гиршева Елена Михайловна - Областная клиническая больница, Курган.
Горохова Марина Валерьевна - аспирант, Курганский государственный университет, Курган.
Горяинова Наталья Викторовна – студент, Курганский государственный университет, Курган.
Гребенюк Евгений Борисович - Российский научный центр «Восстановительная травматология и ортопедия» им. акад. Г.А. Илизарова, Курган.
Гребенюк Людмила Александровна - Российский научный центр «Восстановительная травматология и ортопедия» им. акад. Г.А. Илизарова, Курган.
Грязных Андрей Витальевич – кандидат биологических наук, старший научный сотрудник, Курганский
государственный университет, Курган.
Демина Надежда Юрьевна - студент, Курганский государственный университет, Курган.
Дмитриевских Людмила Сергеевна – ассистент кафедры коррекционной педагогики, Курганский государственный университет, Курган.
Долганов Дмитрий Владимирович – кандидат биологических наук, старший научный сотрудник лаборатории функциональных исследований, Российский научный центр «Восстановительная травматология и ортопедия» им. акад. Г.А. Илизарова, Курган.
Долганова Тамара Игоревна – доктор медицинских наук, ведущий научный сотрудник лаборатории функциональных исследований,Российский научный центр «Восстановительная травматология и ортопедия» им.
акад. Г.А. Илизарова, Курган.
Достовалов Сергей Григорьевич - кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии развития
и возрастной психологии, Курганский государственный университет, Курган.
Егорова Наталья Леонидовна - кандидат педагогических наук, доцент кафедры коррекционной педагогики,
Курганский государственный университет, Курган.
Елсуфьев Иван Александрович - студент, Курганский государственный университет, Курган.
Ерохин Александр Николаевич - доктор медицинских наук, профессор кафедры анатомии и физиологии
человека, Курганский государственный университет, Российский научный центр «Восстановительная травматология и ортопедия» им. акад. Г.А. Илизарова, Курган.
Жуйкова Ирина Васильевна - кандидат психологических наук, доцент кафедры общей и социальной психологии, Курганский государственный университет, Курган.
Каргапольцев Алексей Василевич - соискатель ученой степени кандидата биологических наук, Курганский
государственный университет, Курган.
Киреева Зоя Алексеевна - кандидат психологических наук, доцент кафедры общей и социальной психологии, Курганский государственный университет, Курган.
Кожевников Владимир Иванович - кандидат биологических наук, доцент кафедры анатомии и физиологии
человека, Курганский государственный университет, Курган.
Котенко Антон Александрович – аспирант, Курганский государственный университет, Курган.
Котенко Мария Александровна - аспирант, Курганский государственный университет, Курган.
Кузнецов Александр Павлович – доктор биологических наук, профессор, проректор по научной работе, Курганский государственный университет, Курган.
Лисина Елена Николаевна - врач ультразвуковой диагностики Курганской городской больницы № 2, Курган.
Лихошва Максим Евгеньевич - студент, Курганский государственный университет, Курган.
Малюшина Юлия Алексеевна – ассистент кафедры общей и социальной психологии, Курганский государственный университет, Курган.
Махова Мария Михайловна - аспирант, Курганский государственный университет, Курган.
Медведева Светлана Викторовна - аспирант, Курганский государственный университет, Курган.
126
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
Мезенцева Наталья Валерьевна - Областная клиническая больница, Курган.
Милюкова Елена Владимировна - кандидат психологических наук, доцент кафедры общей и социальной
психологии, Курганский государственный университет, Курган.
Мурадисинов Сергей Османович - Российский научный центр «Восстановительная травматология и ортопедия» им. акад. Г.А. Илизарова, Курган.
Назарова Дина Вячеславовна - врач-хирург, Тюменская государственная медицинская академия, кафедра
клинических дисциплин ФПК и ППС.
Николаева Ирина Александровна - кандидат психологических наук, доцент кафедры общей и социальной
психологии, Курганский государственный университет, Курган.
Овчарова Раиса Викторовна - доктор психологических наук, зав. кафедрой общей и социальной психологии, Курганский государственный университет, Курган.
Олейников Евгений Владимирович – аспирант, Российский научный центр «Восстановительная травматология и ортопедия» им. акад. Г.А. Илизарова, Курган.
Осина Татьяна Анатольевна - Областная клиническая больница, Курган.
Первитская Алена Михайловна - кандидат психологических наук, доцент кафедры общей и социальной
психологии, Курганский государственный университет, Курган.
Петров Денис Валерьевич - студент, Курганский государственный университет, Курган.
Плотников Валерий Васильевич – доктор медицинских наук, профессор, заведующий колопроктологическим отделением, врач-хирург, Тюменская государственная медицинская академия, кафедра клинических
дисциплин ФПК и ППС.
Пшеничникова Ольга Геннадьевна - студент, Курганский государственный университет, Курган.
Пшеничникова Ольга Леонидовна - кандидат биологических наук, доцент кафедры теоретических основ
физического воспитания и адаптивной физической культуры, Курганский государственный университет,
Курган.
Рахманский Владимир Леонидович - кандидат биологических наук, доцент кафедры теоретических основ
физического воспитания и адаптивной физической культуры, Курганский государственный университет,
Курган.
Речкалов Александр Викторович - доктор биологических наук, зав. кафедрой теоретических основ физического воспитания и адаптивной физической культуры, Курганский государственный университет, Курган.
Сажина Нина Витальевна - кандидат биологических наук, доцент кафедры анатомии и физиологии человека,
Курганский государственный университет, Курган.
Саржин Михаил Иванович - студент, Курганский государственный университет, Курган.
Сафонова Алена Викторовна - акушер-гинеколог Курганской городской больницы №2, Курган.
Сидоров Роман Васильевич - кандидат биологических наук, доцент кафедры анатомии и физиологии человека, Курганский государственный университет, Курган.
Симонова Татьяна Олеговна - аспирант, Курганский государственный университет, Курган.
Смелышева Лада Николаевна – доктор медицинских наук, профессор кафедры анатомии и физиологии человека, Курганский государственный университет, Курган.
Спирев Владимир Владимирович – доктор медицинских наук, врач-хирург, Курганская областная клиническая больница, Курган.
Стефанович Сергей Сергеевич – анастезиолог - реаниматолог Курганской городской больницы №2, Курган.
Стойко Елена Николаевна - студент, Курганский государственный университет, Курган.
Тёпленький Михаил Павлович – доктор медицинских наук, заведующий травматолого-ортопедическим отделение №9, заведующий лабораторией патологии суставов, Российский научный центр «Восстановительная травматология и ортопедия» им. акад. Г.А. Илизарова, Курган.
Чумаков Михаил Владиславович - доктор психологических наук, зав. кафедрой психологии развития и возрастной психологии, Курганский государственный университет, Курган.
Шимченко Максим Валерьевич – соискатель ученой степени кандидата биологических наук, Курганский
государственный университет, Курган.
Шпанов Николай Юрьевич - кандидат биологических наук, доцент кафедры зоологии и биоэкологии, Курганский государственный университет, Курган.
Шубин Михаил Григорьевич – аспирант, Курганский государственный университет, Курган.
Щекалев Евгений Геннадьевич – студент, Курганский государственный университет, Курган.
Щуров Владимир Алексеевич - доктор медицинских наук, профессор кафедры анатомии и физиологии человека, Курганский государственный университет, главный научный сотрудник отдела физиологии, Российский научный центр «Восстановительная травматология и ортопедия» им. акад. Г.А. Илизарова, Курган.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
127
AUTHORS
Alfeeva Elena Vladimirovna – candidate of psychological sciences, Associate Professor of «Psychology of
development and age psychology» Department, Kurgan state university, Kurgan.
Babinov Stanislav Valerevich – student, Kurgan State University, Kurgan.
Bezborodov Andrey Sergeevich – doctor-surgeon, Tyumen state medical academy, chair «Clinical disciplines»
FPK and PPS.
Bozhkova Tatiana Valerevna - student, Kurgan state university, Kurgan.
Vehova Tatyana Anatolevna – senior lector of «Correctional pedagogics» Department, Kurgan state university,
Kurgan.
Vlasov Artem Aleksandrovich - candidate of medical sciences, doctor-surgeon, Tyumen state medical academy,
chair «Clinical disciplines» FPK and PPS.
Vorobeva Margarita Vladimirovna - candidate of psychological sciences, Associate Professor of «General and
social psychology» Department, Kurgan state university, Kurgan.
Gizatullina Elvira Rifovna –assistant of «General and social psychology» Department, Kurgan state university,
Kurgan.
Girsheva Elena Mikhailovna – Regional clinical hospital, Kurgan.
Gorokhov Marina Valerevna - post-graduate student, Kurgan state university, Kurgan.
Gorjainova Natalia Viktorovna – student, Kurgan state university, Kurgan.
Grebenjuk Evgenii Borisovich - Russian Ilizarov Scientific Center for Restorative Traumatology and Orthopaedics
of RF Ministry of healthcare and social development, Kurgan.
Grebenjuk Ludmila Aleksandrovna - Russian Ilizarov Scientific Center for Restorative Traumatology and Orthopaedics
of RF Ministry of healthcare and social development, Kurgan.
Gryznih Andrey Vitalevich – candidate of biological sciences, the senior research assistant, Kurgan state university,
Kurgan.
Demina Nadejda Jrevna - student, Kurgan state university, Kurgan.
Dmitrievsky Lyudmila Sergeevna – assistant of «Correctional pedagogics» Department, Kurgan state university,
Kurgan.
Dolganov Dmitrii Vladimirivich – candidate of biological sciences, Senior Researcher of the Laboratory of functional
researches, Russian Ilizarov Scientific Center for Restorative Traumatology and Orthopaedics of RF Ministry of
healthcare and social development, Kurgan.
Dolganova Tamara Igorevna – doctor of medical sciences, Leading Researcher of the Laboratory of functional
researches, Russian Ilizarov Scientific Center for Restorative Traumatology and Orthopaedics of RF Ministry of
healthcare and social development, Kurgan.
Dostovalov Sergey Grigorevich - candidate of psychological sciences, Associate Professor of «Psychology of
development and age psychology» Department, Kurgan state university, the Barrow.
Egorova Natalia Leonidovna - candidate of pedagogical sciences, Associate Professor of «Correctional pedagogics»
Department, Kurgan state university, Kurgan.
Elsufev Ivan Aleksandrovich - student, Kurgan state university, Kurgan.
Yerokhin Alexander Nikolaevich - doctor of medical sciences, professor of «Anatomy and human physiology»
Department, Kurgan state university Russian Ilizarov Scientific Center for Restorative Traumatology and
Orthopaedics of RF Ministry of healthcare and social development, Kurgan.
Zhujkova Irina Vasilevna - candidate of psychological sciences, Associate Professor of «General and social
psychology» Department, Kurgan state university, Kurgan.
Kargapoltsev Alexey Vasilevich - competitor of a scientific degree of candidate of biological sciences, Kurgan state
university, Kurgan.
Kireeva Zoe Alekseevna - candidate of psychological sciences, Associate Professor of «General and social
psychology» Department, Kurgan state university, Kurgan.
Skinners Vladimir Ivanovich - candidate of biological sciences, Associate Professor of «Anatomy and human
physiology» Department, Kurgan state university, Kurgan.
Kotenko Anton Aleksandrovich – post-graduate student, Kurgan state university, Kurgan.
Kotenko Maria Aleksandrovna - post-graduate student, Kurgan state university, Kurgan.
Kuznecov Alexander Pavlovich - doctor of biological sciences, the prorector on scientific work, Kurgan state
university, Kurgan.
Lisina Elena Nikolaevna - the doctor of ultrasonic diagnostics of Kurgan city hospital № 2.
Lihoshva Maxim Evgenevich - student, Kurgan state university, Kurgan.
Maljushina Julia Alekseevna – assistant of «General and social psychology» Department, Kurgan state university,
Kurgan.
Mahova Maria Mihajlovna - post-graduate student, Kurgan state university, Kurgan.
Medvedev Svetlana Viktorovna - post-graduate student, Kurgan state university, Kurgan.
128
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
Mezentseva Nataly Valerevna - Regional clinical hospital, Kurgan.
Miljukova Elena Vladimirovna - candidate of psychological sciences, Associate Professor of «General and social
psychology» Department, Kurgan state university, Kurgan.
Muradisinov Sergei Osmanovich - Russian Ilizarov Scientific Center for Restorative Traumatology and Orthopaedics
of RF Ministry of healthcare and social development, Kurgan.
Nazarova Dyna Vjacheslavovna - doctor-surgeon, Tyumen state medical academy, chair «Clinical disciplines» FPK
and PPS.
Nikolaev Irina Aleksandrovna - candidate of psychological sciences, Associate Professor of «General and social
psychology» Department, Kurgan state university, Kurgan.
Ovcharova Raisa Viktorovna - doctor of psychological sciences, the head of «General and social psychology»
Department, Kurgan state university, Kurgan.
Oleynikov Evgenii Vladimirovich – postgraduate student, Russian Ilizarov Scientific Center for Restorative
Traumatology and Orthopaedics of RF Ministry of healthcare and social development, Kurgan.
Osina Tatyana Anatolevna - Regional clinical hospital, Kurgan.
Pervitsky Alena Mihajlovna - candidate of psychological sciences, Associate Professor of «General and social
psychology» Department, Kurgan state university, Kurgan.
Petrov Denis Valerevich - student, Kurgan state university, Kurgan.
Plotnikov Valery Vasilevich - doctor of medical sciences, the professor, doctor-surgeon, Tyumen state medical
academy, chair «Clinical disciplines» FPK and PPS.
Pshenichnikova Olga Gennadevna - student, Kurgan state university, Kurgan.
Pshenichnikova Olga Leonidovna - candidate of biological sciences, Associate Professor of «Theoretical bases of
physical training and adaptive physical training» Department, Kurgan state university, Kurgan.
Rahmansky Vladimir Leonidovich - candidate of biological sciences, Associate Professor of «Theoretical bases of
physical training and adaptive physical training» Department, Kurgan state university, Kurgan.
Rechkalov Alexander Viktorovich - doctor of biological sciences, head of «Theoretical bases of physical training
and adaptive physical training» Department, Kurgan state university, Kurgan.
Sazhina Nina Vitalevna - candidate of biological sciences, Associate Professor of «Anatomy and human physiology»
Department, Kurgan state university, Kurgan.
Sarzhin Michael Ivanovich – student, Kurgan state university, Kurgan.
Safonova Alena Viktorovna - accoucheur-gynecologist doctor of Kurgan city hospital №2, Kurgan.
Sidorov Roman Vasilevich - candidate of biological sciences, Associate Professor of «Anatomy and human
physiology» Department, Kurgan state university, Kurgan.
Simonova Tatiana Olegovna - postgraduate student, Kurgan state university, Kurgan.
Smelysheva Lada Nikolaevna – doctor of Medical sciences, Professor of «Anatomy and human physiology»
Department, Kurgan state university, Kurgan.
Spirev Vladimir Vladimirovich –doctor of medical sciences, doctor-surgeon, Kurgan regional clinical hospital,
Kurgan.
Stefanovich Sergey Sergeevich –anasteziology - resuscitator doctor, Kurgan city hospital №2, Kurgan.
Stoiko Elena Nikolaevna - student, Kurgan state university, Kurgan.
Teplenky Mihail Pavlovich – doctor of medical sciences, Head of Traumatologic-and-Orthopedic Department No.
9, Head of the Laboratory of joint pathology, Russian Ilizarov Scientific Center for Restorative Traumatology and
Orthopaedics of RF Ministry of healthcare and social development, Kurgan.
Chumakov Michael Vladislavovich - doctor of psychological sciences, head of «Psychology of development and
age psychology» Department, Kurgan state university, Kurgan.
Shimchenko Maxim Valerevich – the competitor of a scientific degree of candidate of biological sciences, Kurgan
state university, Kurgan.
Shpanov Nikoalj Jurevich - candidate of biological sciences, Associate Professor of «Zoology and bioecology»
Department, Kurgan state university, Kurgan.
Shubin Michael Grigorevich – post-graduate student, Kurgan state university, Kurgan.
Shchekalev Evgejny Gennadevich – student, Kurgan state university, Kurgan.
Shchurov Vladimir Alekseevich - doctor of Medical sciences, Professor of «Anatomy and human physiology»
Department, the main research assistant of «Physiology» Department, Russian Ilizarov Scientific Center for
Restorative Traumatology and Orthopaedics of RF Ministry of healthcare and social development, Kurgan.
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
129
СОДЕРЖАНИЕ
ФИЗИОЛОГИЯ
Спирев В.В., Речкалов А.В., Каргапольцев А.В., Шимченко М.В.
ЭВАКУАТОРНАЯ ФУНКЦИЯ ЖЕЛУДКА У СПОРТСМЕНОВ ПРИ ПРИЕМЕ РАЗЛИЧНЫХ
ТЕСТОВЫХ ЗАВТРАКОВ В УСЛОВИЯХ ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО ПОКОЯ И ПРИ
ДЕЙСТВИИ МЫШЕЧНОГО НАПРЯЖЕНИЯ ............................................................................................................................... 3
Речкалов А.В., Каргапольцев А.В., Шимченко М.В., Шубин М.Г., Медведева С.В.
УРОВЕНЬ ГАСТРИНА, ИНСУЛИНА И СОМАТОТРОПНОГО ГОРМОНА У СПОРТСМЕНОВ ПРИ
СОВМЕСТНОМ ПРИМЕНЕНИИ МЫШЕЧНОЙ НАГРУЗКИ И ПРОБНОГО ЖИРОВОГО ЗАВТРАКА ........................... 8
Кожевников В.И., Шпанов Н.Ю., Стефанович С.С., Сидоров Р.В.
ГЛЮКОЗОТОЛЕРАНТНЫЙ ТЕСТ И ПОКАЗАТЕЛИ РИТМА СЕРДЦА У ЛИЦ МУЖСКОГО ПОЛА
УТРОМ И ВЕЧЕРОМ ПРИ УРОВНЕ САХАРА КРОВИ НАТОЩАК ОТ 70 ДО 100 МГ% И
ОТ 100 ДО 120 МГ% ........................................................................................................................................................................ 13
Шпанов Н.Ю., Кожевников В.И., Стефанович С.С., Щекалев Е.Г., Саржин М.И., Елсуфьев И.А.
ПОКАЗАТЕЛИ ГЛЮКОЗЫ КРОВИ У ЛИЦ МУЖСКОГО ПОЛА ПРИ ВЕЛОЭРГОМЕТРИЧЕСКОЙ
НАГРУЗКЕ И В УСЛОВИЯХ ФИЗИЧЕСКОЙ ТРЕНИРОВКИ РАЗЛИЧНОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ
С УЧЕТОМ КАЛОРИЙНОСТИ ПИТАНИЯ ................................................................................................................................ 17
Горохова М.В., Грязных А.В., Лихошва М.А., Петров Д.В., Бабинов С.В.
КИСЛОТОВЫДЕЛИТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ ЖЕЛУДОЧНЫХ ЖЕЛЕЗ В УСЛОВИЯХ
ВОССТАНОВЛЕНИЯ ПОСЛЕ ДЕЙСТВИЯ ФИЗИЧЕСКОЙ НАГРУЗКИ ............................................................................... 20
Грязных А.В., Сажина Н.В., Сидоров Р.В., Махова М.М.
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ СОДЕРЖАНИЯ ПИЩЕВАРИТЕЛЬНЫХ ФЕРМЕНТОВ В БИОЛОГИЧЕСКИХ
ЖИДКОСТЯХ ОРГАНИЗМА В ПОСТСТРЕССОРНЫХ УСЛОВИЯХ .................................................................................... 24
Пшеничникова О.Л., Горяинова Н.В.
КОРРЕКЦИЯ ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНОГО СОСТОЯНИЯ СТУДЕНТОВ-ЗАОЧНИКОВ
СРЕДСТВАМИ ФИЗИЧЕСКОЙ РЕАБИЛИТАЦИИ ................................................................................................................... 28
Сажина Н.В., Кузнецов А.П., Смелышева Л.Н., Грязных А.В.
О НЕКОТОРЫХ ЗАЩИТНЫХ ФАКТОРАХ СМЕШАННОЙ СЛЮНЫ, ЖЕЛУДОЧНОГО И
ПАНКРЕАТИЧЕСКОГО СОКА В УСЛОВИЯХ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО СТРЕССА У
ЗДОРОВОГО ЧЕЛОВЕКА ............................................................................................................................................................... 33
Симонова Т.О., Смелышева Л.Н.
УРОВЕНЬ ПОЛОВЫХ ГОРМОНОВ У ЖЕНЩИН С ЭНДОКРИННОЙ ФОРМОЙ БЕСПЛОДИЯ И
РАЗЛИЧНЫМ ТОНУСОМ ВНС .................................................................................................................................................... 38
ПСИХОЛОГИЯ
Милюкова Е.В.
ЛИЧНОСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПОДРОСТКОВ, ВОСПИТЫВАЮЩИХСЯ В НЕПОЛНЫХ СЕМЬЯХ .......................... 42
Жуйкова И.В.
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ВОСПИТАТЕЛЬНЫХ ВОЗДЕЙСТВИЙ РАЗНОГО ТИПА ....................................... 44
Первитская А.М.
ВЫДЕЛЕНИЕ ТРЕТЬЕЙ ФОРМЫ ЛИДЕРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. АНАЛИЗ ОСОБЕННОСТЕЙ
РАЗЛИЧНЫХ ФОРМ ЛИДЕРСТВА НА ИНДИВИДУАЛЬНОМ УРОВНЕ .............................................................................. 48
Алфеева Е.В.
ИЗУЧЕНИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ СТУДЕНТОВ О СУПРУЖЕСКИХ КОНФЛИКТАХ В МОЛОДОЙ СЕМЬЕ ................... 51
Чумаков М.В.
ЛИЧНОСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ СУПРУГОВ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
СОВРЕМЕННОЙ СЕМЬИ .............................................................................................................................................................. 55
Воробьева М.В.
КОММУНИКАТИВНЫЕ КАЧЕСТВА ЛИЧНОСТИ СТУДЕНТОВ, ОБУЧАЮЩИХСЯ ПО
СПЕЦИАЛЬНОСТИ «ПСИХОЛОГИЯ». ....................................................................................................................................... 59
Первитская А.М., Демина Н.Ю.
ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ АДАПТАЦИИ ПЯТИКЛАССНИКОВ ....................................... 63
Киреева З.А., Стойко Е.Л.
ОСОБЕННОСТИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО САМООПРЕДЕЛЕНИЯ СОВРЕМЕННЫХ
СТАРШЕКЛАССНИКОВ ................................................................................................................................................................ 65
Малюшина Ю.А.
ОСОБЕННОСТИ ТИПОЛОГИИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ПРАВОНАРУШИТЕЛЕЙ,
ОТЛИЧАЮЩИХСЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКИМ СОДЕРЖАНИЕМ КОМПОНЕНТОВ СТРУКТУРЫ КРИМИНАЛЬНОЙ
МОТИВАЦИИ ................................................................................................................................................................................. 67
Дмитриевских Л.С.
ФОРМИРОВАНИЕ ДИАЛОГИЧЕСКОГО ОБЩЕНИЯ У СТАРШИХ ДОШКОЛЬНИКОВ ................................................... 70
Овчарова Р.В., Гизатуллина Э.Р.
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА НРАВСТВЕННОЙ СФЕРЫ ЛИЧНОСТИ .................................................................... 73
Овчарова Р.В.
ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ ЭКСПРЕССИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ УЧИТЕЛЯ СТАРШЕКЛАССНИКАМИ ............. 79
130
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
Пшеничникова О.Л., Рахманский В.Л., Божкова Т.В.
ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ВОЛЕВЫХ КАЧЕСТВ У
ВОЛЕЙБОЛИСТОК РАЗНОГО ВОЗРАСТА .................................................................................................................................. 82
Достовалов С.Г.
СОТРУДНИЧЕСТВО МЕЖДУ УЧЕБНЫМИ ЗАВЕДЕНИЯМИ В СФЕРЕ ФОРМИРОВАНИЯ УСТАНОВОК
ТОЛЕРАНТНОГО СОЗНАНИЯ У МОЛОДЕЖИ ПРИГРАНИЧНОГО РЕГИОНА КАК АКТУАЛЬНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ
ПУБЛИЧНОЙ ПОЛИТИКИ ........................................................................................................................................................... 87
Николаева И.А.
ЦЕННОСТНАЯ ОЦЕНКА СЕБЯ И ДРУГИХ: ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ НЕЛИНЕЙНЫХ СВЯЗЕЙ ..................... 91
Хромов А.Б.
АТРИБУТИВНЫЙ СТИЛЬ И СУБЪЕКТИВНОЕ БЛАГОПОЛУЧИЕ У ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ
ТРЕХ ПОКОЛЕНИЙ РОССИЯН В ЭПОХУ КУЛЬТУРНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ РОССИИ .............................................. 98
Попков С.М.
ДОВЕРИЕ (НЕДОВЕРИЕ) КАК СИСТЕМА И АКТ .................................................................................................................. 104
МЕДИЦИНА
Долганов Д.В.,Тепленький М.П., Долганова Т.И., Олейников Е.В.
СТАБИЛОМЕТРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ СТАТИЧЕСКОЙ УСТОЙЧИВОСТИ У ДЕТЕЙ С
ДИСПЛАСТИЧЕСКИМ КОКСАРТРОЗОМ ............................................................................................................................... 109
Щуров В.А., Сафонова А.В., Лисина Е.Н.
ДИНАМИКА РАЗМЕРОВ ТЕЛА НОВОРОЖДЕННЫХ ДЕТЕЙ С ЗАДЕРЖКОЙ
ВНУТРИУТРОБНОГО РАЗВИТИЯ И ВОЗМОЖНОСТИ КОМПЕНСАЦИИ В
РОСТЕ И ПСИХИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ ТАКИХ ДЕТЕЙ....................................................................................................... 113
Гиршева Е.М., Мезенцева Н.В., Ерохин А.Н., Осина Т.А.
ВАРИАБЕЛЬНОСТЬ СЕРДЕЧНОГО РИТМА В ПЕРИНАТАЛЬНОМ ПЕРИОДЕ И
ТЕМПЕРАТУРА В БИОЛОГИЧЕСКИ АКТИВНЫХ ТОЧКАХ ............................................................................................... 117
Безбородов А.С., Назарова Д.В., Плотников В.В.
ВЫБОР МЕТОДА ЛЕЧЕНИЯ ЗАБОЛЕВАНИЙ ОБОДОЧНОЙ КИШКИ У НОСИТЕЛЕЙ КОЛОСТОМ .......................... 121
Назарова Д.В., Безбородов А.С., Власов А.А., Плотников В.В.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ОЦЕНКА АНАСТОМОЗОВ ТОЛСТОЙ КИШКИ, ВЫПОЛНЕННЫХ РАЗЛИЧНЫМИ
СПОСОБАМИ У ЖИВОТНЫХ ................................................................................................................................................... 123
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ ........................................................................................................................................................... 126
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
131
TABLE OF CONTENTS
PHYSIOLOGY
Spirev V.V., Rechkalov A.V., Kargapoltsev A.V., Shimchenko M.V.
EVACUATION FUNCTION OF THE SPORTSMEN'S STOMACH AT RECEPTION OF VARIOUS
TEST BREAKFASTS IN THE CONDITIONS OF REST AND MUSCULAR ACTIVITY .............................................................. 3
Rechkalov A.V., Kargapoltsev A.V., Shimchenko M.V., Shubin M.G., Medvedeva S.V.
THE LEVEL OF SPORTSMEN'S GASTRIN, INSULIN AND SOMATOTROPIC HORMONE
WHEN PHYSICAL LOAD WAS COMBINED WITH A FATTY BREAKFAST .............................................................................. 8
Kozhevnikov V.I., Shpanov N.Y., Stefanovich S.S., Sidorov R.V.
THE GLUCOSE LOADING AND CARDIAC RHYTHM DATA OF MALES IN THE MORNING AND
IN THE EVENING UNDER DIFFERENT LEVELS OF FASTING BLOOD SUGAR (FBS) FROM 70
TO 100 MG% AND FROM 100 TO 120 MG% ............................................................................................................................... 13
Shpanov N.Y., Kozhevnikov V.I., Stefanovich S.S., Schekalev E.G., Sarzhin M.I., Yelsufiev I.A.
THE BLOOD GLUCOSE LEVEL OF MALES UNDER BICYCLE ERGOMETRIC LOADING AND
PHYSICAL TRANING OF DIFFERENT FORMS ON THE BASIS OF CALORIC VALUE OF FOOD ...................................... 17
Gorokhova M.V., Gryaznykh A.V., Likhoshva M.A., Petrov D. V ., Babinov S.V.
ACID EXCRETION FUNCTION OF GASTRIC GLANDS IN RECOVERY CONDITIONS AFTER
PHYSICAL LOADING APPLYING .................................................................................................................................................. 20
Gryaznikh A.V., Sidorov R.V., Sazhina N.V., Makhova M.М.
THE RELATIONSHIP OF DIGESTIVE ENZYMES IN BIOLOGICAL BODY FLUID IN AFTER STRESS CONDITIONS ..... 24
Pshenichnikova O.L., Goryainova N.V.
CORRECTION OF PSYCHICAL AND EMOTIONAL CONDITION OF CORRESPONDENCE
STUDENTS BY MEANS OF PHYSICAL REHABILITATION ...................................................................................................... 28
Sazhina N.V., Kuznetsov A.P., Smelysheva L.N., Gryaznikh A.V.
SOME OF THE PROTECTIVE FACTORS OF MIXED SALIVA, GASTRIC AND PANCREATIC
JUICE IN THE CONDITIONS OF EMOTIONAL STRESS OF A HEALTHY PERSON .............................................................. 33
Simonova T.O., Smelysheva L.N.
ALEVEL OF FEMALE SEX HORMONES WITH ENDOCRINE FORM OF STERILITY AND
VARIOS TONE OF VEGETATIVE NERVOUS SYSTEM ................................................................................................................ 38
PSYCHOLOGY
Milyukova E.V.
PERSONAL FEATURES OF THE TEENAGERS WHO ARE BROUGHT UP IN ONE-PARENT FAMILIES ........................... 42
Zhuikova I.V.
PSYCHOLOGICAL STRUCTURE OF EDUCATIONAL INFLUENCES OF DIFFERENT TYPES ............................................ 44
Pervitskaya A.M.
SEPARATION OF THE THIRD FORM OF THE LEADERSHIP ACTIVITY. THE ANALYSIS OF
PECULIARITIES OF DIFFERENT LEADERSHIP FORMS ON THE INDIVIDUAL LEVEL ..................................................... 48
Alfeeva E.V.
STUDYING OF STUDENTS' REPRESENTATIONS ABOUT MATRIMONIAL CONFLICTS IN A YOUNG FAMILY .......... 51
Chumakov M.V.
PERSONAL CHARACTERISTICS OF THE SPOUSES AND MODERN FAMILY'S
PSYCHOLOGICAL CHARACTERISTICS ...................................................................................................................................... 55
Vorobeva M.V.
COMMUNICATIVE QUALITIES OF STUDENTS' PERSONALITY TRAINED FOR "PSYCHOLOGY" SPECIALITY .......... 59
Pervitskaya A.M., Demina N.Y.
FEATURES OF SOCIAL AND PSYCHOLOGICAL ADAPTATION OF FIFTH GRADERS ....................................................... 63
Kireeva Z.A., Stoyko E.L.
PROFESSIONAL SELF-DETERMINATION FEATURES OF MODERN SENIOR PUPILS ....................................................... 65
Malyushina J.A.
TYPOLOGY FEATURES OF JUVENILE DELINQUENTS DEFFERING PSYCHOLOGICAL
CONTENT OF CRIMINAL MOTIVATION STRUCTURE COMPONENTS .............................................................................. 67
Dmitrievskikh L.S.
DIALOGUE COMMUNICATION FORMING OF SENIOR PRE-SCHOOL CHILDREN ........................................................... 70
Ovcharova R.V., Gizatullina E.R.
PSYCHOLOGICAL STRUCTURE OF MORAL SPHERE OF THE PERSON .............................................................................. 73
Ovcharova R.V.
THE PECULIARITIES OF TEACHER'S EXPRESSIVE CONDUCT PERCEPTION BY
SENIOR HIGH SCHOOL STUDENTS ............................................................................................................................................. 79
Pshenichnikova O.L., Rakhmansky V.L., Bozhkova T.V.
PSYCHOLOGICAL AND PEDAGOGICAL FEATURES OF DEVELOPMENT OF
VOLLEYBALL PLAYERS' STRONG-WILLED QUALITIES AT THEIR DIFFERENT AGES ..................................................... 82
132
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1
Dostovalov S.G.
COOPERATION BETWEEN EDUCATIONAL INSTITUTIONS IN THE FORMATION SPHERE OF
YOUTH TOLERANT MENTALITY AT A FRONTIER REGION AS AN ACTUAL DIRECTION OF PUBLIC POLICY ......... 87
Nikolaeva I.A.
THE SELF - WORTH AND THE OTHERS - WORTH: THE PSYCHOLOGICAL ANALYSIS OF
THE NONLINEAR COUPLINGS ..................................................................................................................................................... 91
Khromov A.B.
ATTRIBUTINAL STYLE AND SUBJECTIVE WELL-BEING OF THREE GENERATIONS OF
RUSSIANS DURING THE CULTURAL TRANSFORMATION OF RUSSIA .............................................................................. 98
Popkov S.M.
TRUST (MISTRUST) AS THE SYSTEM AND THE ACT ........................................................................................................... 104
MEDICINE
Dolganov D.V., Dolganova T.I., Tyoplenky M.P., Oleinikov E.V.
STABILOMETRIC STUDY OF CHILDREN'S STATIC STABILITY WITH DYSPLASTIC COXARTHROSIS ....................... 109
Shchurov V.A., Safonova A.V., Lisina E.N.
DYNAMICS OF NEWBORN INFANTS' BODY SIZES WITH INTRAUTERINE GROWTH RETARDATION
AND POSSIBLE REIMBURSEMENT IN THE GROWTH AND MENTAL DEVELOPMENT OF THESE CHILDREN ........ 113
Girsheva E.M., Mesenceva N.V., Erohin A.N., Osina T.A.
HEART RATE VARIABILITY IN PERINATAL PERIOD AND TEMPERATURE IN ACUPUNCTURE POINTS .................. 117
Bezborodov A.S., Nazarova D.V., Plotnikov V.V.
THE CHOICE OF COLON DISEASES TREATMENT OF COLOSTOMY CARRIERS ............................................................. 121
Nazarova D.V., Bezborodov A.S., Vlasov A.A., Plotnikov V.V.
EXPERIMENTAL ESTIMATE OF LARGE INTESTINE ANASTOMOSIS, CARRIED
OUT BY VARIOUS TYPES ON ANIMALS ................................................................................................................................... 123
AUTHORS ....................................................................................................................................................................................... 126
СЕРИЯ «ФИЗИОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА», ВЫПУСК 4
133
ВЕСТНИК
КУРГАНСКОГО
№ 1 (23)
ГОСУДАРСТВЕННОГО
2012
УНИВЕРСИТЕТА
СЕРИЯ
«ФИЗИОЛОГИЯ,
ПСИХОЛОГИЯ
И МЕДИЦИНА»
Выпуск 4
Редакционная коллегия:
д-р биол. наук, проф., заслуженный деятель науки РФ А.П. Кузнецов,
д-р мед.наук, профессор Л.Н. Смелышева,
д-р психол. наук, проф. Р.В. Овчарова,
д-р мед. наук, проф. В.А. Щуров,
д-р биол. наук А.В. Речкалов,
д-р психол. наук М.В. Чумаков
Редакторы: Н.Л. Борисова, Н.М. Быкова
Перевод на английский язык Т.Р. Голендухина
Подписано к печати
Печать трафаретная
Заказ №
26.02.2012
Формат 60*84 1/8
Усл. печ. л. 16,75
Тираж 1000 экз.
Бумага тип. №1
Уч.-изд. л. 16,75
Цена свободная
Редакционно-издательский центр КГУ
640669, г. Курган, ул. Гоголя, 25
Курганский государственный университет.
134
ВЕСТНИК КГУ, 2012. №1