ЯЗЫкОВАЯ ИГРА кАк СПОСОБ ОБРАЗОВАНИЯ

Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 7 (188).
Филология. Искусствоведение. Вып. 41. С. 123–127.
Е. В. Прокутина
ЯЗЫКОВАЯ ИГРА КАК СПОСОБ ОБРАЗОВАНИЯ
НЕСТАНДАРТНОЙ ЛЕКСИКИ РУССКОГО ЯЗЫКА
НА БАЗЕ АНГЛИЙСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ
В статье рассматривается один из способов образования нестандартной лексики русского языка на базе английских заимствований – языковая игра, основными приемами которой
является каламбур, фонетическая мимикрия, контаминация.
Ключевые слова: заимствование, нестандартная лексика, языковая игра, каламбур, фонетическая мимикрия, контаминация.
В настоящее время отмечается рост активного проникновения англицизмов в лексическую систему русского языка. Слова не
просто заимствуются языком, но творчески
перерабатываются и приживаются в новой
для них среде. Заимствованные слова входят
не только в пласт общеупотребительной, но и
в состав нестандартной лексики.
Под нестандартной лексикой понимаем
экспрессивно-оценочную лексику, бытующую
в устной разговорной речи и находящуюся вне
пределов литературного языка. Нестандартная
лексика, включающая в свой состав сленг и
жаргон, представляет собой только лексикон,
который живет на фонетической и грамматической почве общенационального языка. Как
подсистема национального языка нестандартная лексика представляет собой интереснейший лингвистический феномен, бытование которого ограничено социальными, временными,
пространственными, возрастными рамками.
Актуальность изучения нестандартной
лексики обусловлена тем, что развитие лексической системы русского языка отличается
особой сложностью, оно связано не только
с количественными изменениями, отражающими номинативные и коммуникативные потребности общества, но и с качественными
преобразованиями, обусловливающими стилистическую дифференциацию языка, взаимовлияние разных пластов лексики и семантическое развитие словарного состава.
Изучение нестандартной лексики вызывает у лингвистов неизменно огромный интерес. Данной проблеме посвящены исследования таких известных отечественных и зарубежных лингвистов, как Л. И. Баранникова,
Э. М. Береговская, Е. Г. Борисова-Лукашанец,
И. Р. Гальперин, Е. А. Земская, В. Г. Костомаров, Л. П. Крысин, Б. А. Ларин, М. М. Маков-
ский, Т. Г. Никитина, О. А. Семенюк, В. А. Хомяков, А. Д. Швейцер, E. Partridge, L. Soudek,
P. Trudgill, S. B. Flexner и др.
Цель работы – рассмотреть языковую игру
как один из способов образования единиц нестандартной лексики русского языка на базе
заимствованных англицизмов и определить
характерные для нее основные приемы словотворчества.
Интерес исследователей к факторам, вызывающим словотворчество, объясняется
прежде всего активизацией процесса пополнения лексики на современном этапе развития языка. Данный процесс обусловлен потребностями общества: это не только необходимость назвать новую реалию, понятие, широко распространенные и значительные для
всего общества, но и выразить тонкие оттенки
индивидуальных переживаний, настроения,
оценить определенные явления действительности. Словотворчество обусловлено причинами индивидуального (субъективного) и социального характера1.
Одним из источников пополнения нестандартной лексики русского языка является заимствование, представленное следующими
способами:
– прямое заимствование (транслитерация)
– слово заимствуется в «готовом» виде: без
фонетических, словообразовательных и семантических изменений (гейм, джоб, крейзи,
прайс, чилаут) или иногда к заимствованной
основе прибавляется флексия (герла, олда,
френда, клоки, шузы);
– словообразование – прибавление к заимствованной основе слова различных формальных средств по существующим в языке
образцам и моделям (от англ. deny (отрицать)
→ денаить, от англ. eat (есть) → итать, от
англ. white (белый) → вайтовый);
124
– языковая (словесная) игра – каламбур,
обыгрывание и переиначивание заимствованной лексемы, часто основывающееся на
фонетическом сходстве слова в английском и
русском языках.
Практическим материалом для нашего исследования послужили единицы нестандартной лексики, образованные на базе английских заимствований, отобранные из специальных словарей сленга и жаргона2 методом
сплошной выборки, общее число которых составило 655 лексических единиц. По результатам нашего исследования, наиболее частотным способом образования нестандартных
лексем является словообразование; им образовано 80 % единиц нестандартной лексики;
на втором месте – прямое заимствование –
14%; наименее частотным способом является
языковая игра – 6 %.
Изучение такого феномена как языковая
игра вызывает у лингвистов огромный интерес3.
Языковая игра связана с активностью языковой личности и его способностью творчески использовать языковые знания. Под языковой игрой понимается «определенный тип
речевого поведения говорящих, основанный
на преднамеренном (сознательном, продуманном) нарушении системных отношений
языка <…> с целью создания неканонических
языковых форм и структур», приобретающих
вследствие этого экспрессивное значение4.
Сущность игры заключается в противостоянии стереотипам, нормам, серьёзному: «…
всякая Игра есть прежде всего и в первую голову свободная деятельность»5.
Как «особый род комического» языковая
игра используется для того, чтобы вызвать
улыбку, смех, создать шутливое настроение
или ироническое отношение. Е. А. Земская
отмечает, что языковая игра как реализация эмотивной (экспрессивной) функции
языка, «имеет своей целью прямое выражение отношения говорящего к тому, о чем он
говорит»6.
Языковая (словесная) игра представлена
такими приемами, как каламбур, шутка, обыгрывание наиболее употребительных слов,
фонетическая мимикрия, контаминация и
т. п., что в значительной степени характерно
и для нестандартной лексики.
Нестандартная лексика обладает огромным семантическим и прагматическим потенциалом. Как правило, использование единиц
Е. В. Прокутина
нестандартной лексики в речи вызвано причинами, связанными с их типовыми функциями: отторжение языкового стандарта, обновление номинаций (номинативная функция);
как средство экспрессивного воздействия на
адресата речи (конативная функция); как средство аффектации речи (эмотивная функция)7.
Многие единицы нестандартной лексики
являются сложным соединением сразу нескольких функций одновременно: обновление номинации сопровождается снижением,
в рамках которого происходит экспрессивное
воздействие на собеседника и эмоциональное самовыражение, оценка говорящего. Так,
от заимствованного из английского языка
слова гламур, означающего ’чары, волшебство’, ‘романтический ореол, очарование’, в
русском языке образуется производное слово гламурятник, которое содержит дополнительный компонент негативной экспрессии
и пренебрежительного отношения. Употребление этого слова в прямом и переносном
значениях характеризуется эмоциональной
окрашенностью, которое обусловлено ассоциативной связью со словами, образованными с суффиксом -атник/-ятник: «курятник»,
«голубятник» – типовая словообразовательная парадигма со значением «помещение для
животных». Такая связь является порождением языковой шутки, насмешки, иронии. По
аналогии образуются слова попсятник (от
англ. popular music – поп-музыка), випятник
(от англ. VIP – Very Important Person – особо
важное лицо), мажорятник (от англ. major –
«главный, основной» в молодежном сленге
имеет значение «представитель материально
обеспеченной элиты»), лузерятник (от англ.
loser – неудачник) и т. д. Например:
Во время просмотра первого, ознакомительного концерта «Фабрики звезд», на котором участников предъявляли публике, мы
сидели, отвесив челюсти: по крайней мере,
восемь из шестнадцати надо было бы не
запихивать в этот попсятник, а раскручивать каждого по своему направлению… (Фабричные девчонки. Грани. Ру // grani.ru/Media/
Television/p.17607.html). На радость всему
«гламурятнику» телеведущая прекратила
подчеркивать точеную фигуру. (Каас показала класс в Барвихе. Известия. Ру. 24.12.2007.
www. izvestia.ru/chronicle/article3111588). Но
и там, в «випятнике», бедному Робертсу не
было покоя. Актер хотел есть, как все люди,
а фотографы, позабыв правило «за едой не
Языковая игра как способ образования нестандартной лексики...
снимать», вцепились в него, как клещи. (Известия. Ру. 18.06.2007. www.izvestia.ru/chronicle/
article3105232). В летнем кубке 2009 мы слили PWN в первом туре, это значит, что нам
предстоит играть в лузерятнике… (ratria.
snowteam. su/?cat=5).
Как отмечает В. В. Химик, три основные
функции просторечных единиц – номинативная, экспрессивная и эмотивная – «являются
в известном смысле порождением языковой
игры»8. Исходя из этого, можно заключить,
что нестандартная лексика (как функциональный регистр), жаргон и сленг представляют
собой проявления языковой игры, то есть
определенный выход из стандарта, нормы,
речевого узуса.
Авторы монографии «Русская разговорная
речь…» отмечают, что языковая игра складывается из балагурства и острословия9. К
балагурству относят разного рода фонетические переиначивания слов, приемы рифмовки, когда говорящий строит несвойственные
литературному языку формы слов, макароническую манеру речи и др. Явления, характеризующиеся как острословие, объединяются
одним общим признаком – содержательной и
формальной многоплановостью. Такие приемы, как каламбур, иронические и шутливые
непрямые номинации (метафорические, метонимические, смешные сравнения, деметафоризация и др.) основаны на контрасте говоримого и внеязыкового фона, сопутствующего ситуации речи.
Эффект языковой игры основывается на
ассоциативном потенциале слова – ассоциативной валентности слова, допускающей варьирование при совмещении его плана выражения и плана содержания и – как результат
– различную интерпретацию его значения. В
контексте реализуется та или иная частная
ассоциативная валентность слова – фонетическая, семантическая, лексическая, словообразовательная, синтаксическая, каждая их
которых выступает как тот или иной механизм языковой игры10.
Многие приемы языковой игры строятся
на фонетической деформации слов, то есть
на «коверканьи» фонетической формы слова,
обычно не связанным с его смысловым содержанием. Целью такого приема языковой игры
является подчеркнуть непринужденность,
раскованность ситуации.
Одним из распространенных игровых способов образования новых слов в нестандарт-
125
ной лексике является фонетическая мимикрия,
представляющая собой звуковое уподобление
одного слова другому. В. В. Химик называет
данный способ «ассоциативно-фонетической
мимикрией», при которой иноязычное слово
(прототип) заменяется русским «на основе
случайного внешнего сходства при полном
расхождении смыслов»11. Целью такой переделки является пародирование аналогии, своеобразное «передразнивание» заимствованного слова, происходящего путем оценочного снижения, но, как правило, сохраняющее
основное значение языка-источника. Так, от
лексем, заимствованных из английского языка, происходит обыгрывание звуковой оболочки слова, основанное на определенном фонетическом сходстве английского и русского
слов, с тождественным значением: от англ. to
crash (взламывать компьютерное программное обеспечение) → крашить, крошить, крушить; от англ. display (дисплей) → дисплюй;
от англ. e-mail (электронная почта) → емеля,
мыло; от англ. error (ошибка) → еггог, егор,
гога; от англ. fucker (сексуальный партнер) →
факир; от англ. home page (компьютерная домашняя страница) → хомяк; от англ. NetWare
(компьютерное сетевое программное обеспечение) → нетварь; от англ. one (один) → ваня,
ванёк, ванок, ванька; от англ. scanner (сканер)
→ кенар; от англ. schedule (расписание) →
шедуля; от англ. Turbo Pascal (компилятор
языка программирования Паскаль) → трубопаскаль/трупопаскаль/трубопаскакаль; от
англ. unerase (компьютерная программа восстановления стертых файлов) → энурез; от
англ. user’s guide (инструкция для пользователя компьютера) → юзер-гад; от англ. yellow
(желтый) → еловый и др.
Обыгрывание может происходить от разных компонентов, входящих в состав сложного слова, словосочетания или аббревиатуры.
Так, англ. Corel Draw (компьютерная программа, графический пакет ����������������
Corel�����������
����������
Draw������
) обыгрывается как корела, дрова, дровишки или
вся фраза в целом – король дров. От инициальной аббревиатуры РС (Personal Computer
– персональный компьютер) образуются слова, обыгрываемые в ней по звучанию первых
букв пи-си и второго компонента соответственно: писюк, писюг, писюха, комп, компук,
компостер, компустер, цампутер.
Значительное число обыгрываний происходит от аббревиатур, в которые нередко
вставляются дополнительные звуки, главным
126
образом, это гласные, появляющиеся при стечении согласных. При заимствовании в русский язык слово (словосочетание) сохраняет
свое основное значение: от англ. CGA (Color
Graphic Adapter – цветной графический видеоадаптер) → карга; от англ. DR-DOS (компьютерная операционная система DR-DOS)
→ дурдос, дырдос; от англ. EGA (Enhanced
Graphic Adapter – видеоадаптер) → яга; от
англ. ICQ (I Seek You – пейджинговая связь
внутри Интернета) → ася, аська; от англ. IE
(браузер Internet Explorer) → ишак; от англ.
LJ (Live Journal – Живой Журнал) → лыжи,
жыжа, жужжу; от англ. VAX (компьютер серии VAX) → вакса.
Другим игровым способом образования нестандартных лексем является контаминация (от
лат. contaminatio – соприкосновение, смешение)
– «взаимодействие, скрещивание, объединение
языковых единиц или их частей на основе их
структурной, функциональной или ассоциативной близости, приводящее к их семантическому
или формальному изменению, а также к образованию новой языковой единицы»12.
Исследование причин появления контаминированных слов, их классификация, а
также определение места контаминации в
словообразовательной системе языка вызывают среди ученых некоторые разногласия в
понимании сущности данного лингвистического явления, что послужило причиной возникновения разнообразных терминов. В современной лингвистике для обозначения контаминации как способа образования новых
слов можно встретить следующие термины:
блендинг (И. В. Арнольд), вставочное словообразование (И. М. Берман), графическое словообразование (В. П. Изотов), контаминация
(К.�������������������������������������������
������������������������������������������
Л.����������������������������������������
���������������������������������������
Егорова, Е.����������������������������
���������������������������
А.�������������������������
������������������������
Земская, Р.�������������
������������
Ю.����������
���������
Намитокова), междусловное наложение (Р.�����������
����������
Ю.��������
�������
Намитокова, Н. А. Николина, Н. А. Янко-Триницкая),
словослияние (Ю. К. Волошин), телескопия
(В. М. Лейчик, Л. А. Тарасова).
В нашей картотеке встречается несколько
примеров данного способа словообразования.
Так, при образовании сленгизма вуменеджера
«деловая женщина» происходит междусловное наложение, при котором на финал одного
исходного слова накладывается омонимичное
начало другого слова: вуменеджера ← вумен
(woman) + менеджер (manager). В результате возникает сложное слово особого типа,
включающее в свое значение семантику обоих объединившихся слов, а в свою основу –
Е. В. Прокутина
основы обоих объединившихся слов; в качестве определяемого выступает второе слово,
а в качестве определяющего – первое.
В сленгизме сексельпильный (человек, работающий с компьютерной программой Excel) происходит обыгрывание, образующееся
по аналогии слова сексапильный, которое состоит из слов sex и appeal, и сходное с ним по
звучанию – сексельпильный ← Excel���������
+ сексапильный. Совмещение может сопровождаться усечением финали или/и начала второго
слова. Так, молодежный жаргонизм вокиллер
(талантливый певец рок-группы) образуется
от вокалист (vocalist) + киллер (killer); гринхипп (экологическое движение хиппи) ← грин
(green) + хиппи (hippie); смог (курево, папироса с гашишем) ← smoke + fog.
Определенный интерес вызывает изучение
графических новообразований, создаваемых
средствами двух алфавитов одновременно –
латиницы и кириллицы13. Такие «контаминации» лингвисты называют визуальными неологизмами (Е. В. Маринова), гибридами, кентаврами (Л. П. Крысин), графическим словообразованием (В. П. Изотов), а также словамивкладышами и словами-матрёшками.
Игра с двумя языками и алфавитами как
выразительный речевой приём становится
достаточно популярной, частотной и разнообразной в настоящее время. Особенно такая
игра с графикой является «наглядной» для
современного масс-медийного дискурса: широко используется в рекламных слоганах, в
газетных заголовках, в печатных материалах.
Характерной чертой таких новообразований
является то, что они создаются в процессе
языкового творчества, в процессе сознательного «манипулирования» со «старым» языковым материалом.
Одним из способов образования контаминированных лексем, или визуальных неологизмов, является нелинейная деривация14.
Суть такого вида деривации заключается в
том, что слова и, соответственно, смыслы, наслаиваются на одном и том же материальном
отрезке, на одной и той же цепочке языковых
знаков. Такие графические новообразования
несут в себе двойной смысл, т.���������������
��������������
к. в них выделенный латиницей иноязычный «фрагмент»
представляет собой самостоятельное слово.
Например, VIPендриваться → VIP (от англ.
Very Important Person – особо важное лицо)
+ выпендриваться, clubиться → club (клуб)
+ клубиться.
Языковая игра как способ образования нестандартной лексики...
Я бы на месте властей начал с другого конца: постарался бы поставить всех водителей
в одни рамки Закона и публиковал бы в СМИ
сообщения о наказанных VIP-персонах, позволяющих себе VIPендриваться за рулем... (За
Рулем. № 2. 2006). RePRиватизация – тест
на публичность (Marketing Mix. 28.02.2005).
В примере газетного заголовка Премьерный
Rеспектакль (Владимир Путин дебютировал
на сцене «Муз-ТВ») происходит наложение
заимствованного слова respect (уважение) +
спектакль (Коммерсантъ. 14.11.2009).
В ряде гибридных новообразований происходит полное совмещение одного из исходных слов с частью другого, что на письме
выделяется графически. Например, Выборная PRодукция, Экономическая PRопаганда,
PRостота хуже воровства, PRофессия
первоPRоходцы. В данных примерах происходит обыгрывание аббревиатуры PR (Public
Relations – связи с общественностью) в структуре русского слова.
Безусловно, не всегда подобные гибридные новообразования получаются удачными.
Однако следует отметить, что экспрессивный
потенциал графических новообразований,
полученных в результате нелинейной деривации, значительно выше, чем потенциал
гибридов, в которых семантическое приращение отсутствует. При сохранении кириллического облика слова новая графика визуальных
неологизмов создаётся ненормированным написанием прописных букв.
Новообразования-гибриды
отличаются
не только произвольным характером внутрисловных, межморфемных границ, но и
увеличением семантического объема, семантической компрессией, что отражает стремление автора к максимальной информационной емкости текста в рамках ограниченного
пространственно-временного континуума, а
также желание достичь определенного стилистического (в частности, комического) эффекта. В связи с этим многие сложные дериваты,
созданные неузуальными способами, отмечены явной установкой на языковую игру и
имеют оценочный характер15.
Таким образом, языковая игра в образовании нестандартной лексики русского
языка является достаточно популярным и
эффективным средством для эмоциональноэкспрессивного выражения говорящего, его
творческого самовыражения, речевой релаксации, в процессе которой проверяются ресурсы и возможности языка.
127
Примечания
Габинская, О. А. Типология причин словотворчества. Воронеж, 1981. С. 61.
2
Грачев, М. А. Словарь современного молодежного жаргона. М. : Эксмо, 2006. 672��������
�������
с.; Левикова, С. И. Большой словарь молодежного
сленга. М. : ФАИР-ПРЕСС, 2003. 928��������
�������
с.; Никитина, Т. Г. Так говорит молодежь : cловарь
сленга : по материалам 70–90-х годов. СПб. :
Фолио-Пресс, 1998. 592 с.; Заимствования в
русском субстандарте. Англицизмы : словарь.
М. : ИТИ Технологии, 2004. 416 с.; Словарь
молодежного и интернет-сленга / авт. сост.
Н. В. Белов. Минск : Харвест, 2007. 256 с.
3
См.: Береговская, Э. М. Молодежный сленг
: формирование и функционирование // Вопр.
языкознания. 1996. № 3. С. 32–41; Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест / отв. ред. Е. А. Земская. М., 1983.
С. 172–214; Кронгауз, М. А. Вторичная номинация и языковая игра // Актуальные проблемы современного словообразования : материалы междунар. науч. конф. Кемерово, 2009.
С. 251–257; Санников, В. З. Об истории и современном состоянии русской языковой игры
// Вопр. языкознания. 2005. № 4. С. 3–20.
4
Стилистический энциклопедический словарь
русского языка / под ред. М. Н. Кожиной. М. :
Флинта : Наука, 2006. С. 657.
5
См.: Химик, В. В. Поэтика низкого, или Просторечие как культурный феномен. СПб., 2000.
С. 232.
6
Русская разговорная речь… С. 174.
7
Химик, В. В. Поэтика низкого… С. 207.
8
Там же. С. 232.
9
Русская разговорная речь… С. 175.
10
Гридина, Т. А. Языковая игра : стереотип и
творчество. Екатеринбург, 1996. С. 33–36.
11
Химик, В. В. Поэтика низкого… С. 85.
12
Русский язык : энциклопедия / гл. ред.
Ю. Н. Караулов. М., 1998. С. 197.
13
См.: Изотов, В. П. Неузуальные способы словообразования. Орел, 1997; Сенько, Е. В. Неологизация в современном русском языке конца
XX века : межуровневый аспект : автореф. дис.
… д-ра филол. наук. Волгоград, 2000.
14
Маринова, Е. В. Визуальные неологизмы :
новая графика «старых» слов // Вестн. ННГУ.
Вып. 1 (6). Н. Новгород, 2005. С. 127–132.
15
Попова, Т. В. Неология и неография современного русского языка : учеб. пособие /
Т. В. Попова, Л. В. Рацибурская, Д. В. Гугунава. М., 2005. С. 106.
1