Повести П. Трэверс: литературный текст и KYAbTYPHbift контекст

А. Г. Бент
Повести П. Трэверс:
литературный текст и KYAbTYPHbift контекст
Объектом исследования в данной статье является серия книг
английской писательницы П. Трэверс (1906-1996) о Мэри Поппинс. Однако их рассмотрение помещено в специфический контекст, соединено с
характеристикой и системным анализом английской игровой культуры,
как она складывалась на протяжении последних двух столетий. Подобный подход обладает несомненной актуальностью. В наше время активно разрабатывается проблематика, связанная с языками культуры.
Любой язык, в том числе и языки культуры, выдвигает ряд принципиальных аспектов: язык является системой, он обладает определенной
знаковостью (семиотикой), он имеет собственный вокабулярий, свой
синтаксис, наконец, даже свою графику. Понятие языка культуры и вытекающие из него признаки мы рассматриваем в качестве общего плана.
С помощью этого языка культуры прочитан корпус литературных текстов, обладающий содержательной замкнутостью и завершенностью.
Речь идет об интерпретации литературного произведения на основе такого конвенциального языка культуры.
В качестве прототипа выбраны книги "Осень Средневековья" И.
Хейзинги и "Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса" М. М. Бахтина. Причины такой ориентации, думается, понятны. Оба прославленных автора обращаются к исследованию
92
культурного пространства определенной эпохи и страны. Новизной обладает само применение культурологического материала к детской литературе.
Наметим методологические основы исследования. В качестве таковых мы рассматриваем теорию игры в ее современном прочтении, семиотику культуры от Хейзинги до Лотмана и Р. Барта и историческую
поэтику. Среди работ, в которых игровое начало тесно связывается с
понятием культуры, справедливо выделяют некоторые эссе X. Ортеги-иГассета (в том числе "Дегуманизация искусства") и книгу М. М. Бахтина
"Творчество
Франсуа
Рабле".
При
этом
очевидна
их
"разнонаправленность". Для испанского мыслителя игра эстетическими
формами есть привилегия элитарных сообществ, противостоящих
"культуре масс". Бахтин, напротив, сосредоточивает внимание на органическом, порождающем, творческом содержании фольклора, карнавальных формах народной культуры.
В нашем случае на первый план отчетливо выдвигается задача
освоения "языка культуры", "культурного кода", который позволяет
описать литературный материал не внешне, а как структурносодержательную аналогию (или даже повторение) общекультурного
процесса.
Помимо фундаментального разделения социальной жизни на
общественную и частную сферы, в каждой из них следует видеть присутствие двух начал, именно поведения и отношения, амбивалентность
выработанных форм, совмещающих в себе серьезное и игровое.
Закон и свобода, оба являясь порождением отношений собственности, предстают в контексте нашей темы как "game" и "play", не
противореча друг другу, а взаимно друг друга дополняя и компенсируя.
Приверженность традиции консервирует в обеих сферах элементы игры,
придавая специфический оттенок декоративности всему, что связано с
функционированием государства, отчуждая его от частного человека.
Мы имеем дело с целой философией, в основе которой географические
и исторические реальности, английский характер с его наклонностью
резко отграничивать служебные дела и гражданские обязанности от
своего истинного, неотчужденного существования. Отжившие формы
не предавались в Англии безрассудному уничтожению, они сохранялись
в преодоленном виде, в качестве обычаев, речевого этикета, декоративного сопровождения. Многие элементы политической культуры носят
прямо-таки театральный характер. Социальное поведение и бытовая
культура становятся как бы резервуаром устаревших форм, историческим гардеробом, кодексом поведения и, разумеется, речевым этикетом.
Чудачество как форма игрового поведения предполагает альтернативное пространство (т. е. пространство частной жизни) и наличие увлечения, которое имеет характер персонального выбора (т. е. ''хобби") 1 .
Понятно, что есть жанры в большей степени ориентированные
на реальную жизнь, и есть такие, где игровое начало обнаруживает себя
с большей откровенностью. По-видимому, опыт этих жанров и должен
был оказаться наиболее востребованным в произведениях, адресованных детям и учитывающих доминирующее место игры в эвристическом
93
сознании детей.
Памелой Трэверс написано шесть книг о Мэри Поппинс. В последнем английском издании они составляют более тысячи страниц и
носят следующие названия: "Мэри Поппинс" (1934), "Мэри Поппинс
возвращается" (1935), "Мэри Поппинс открывает дверь" (1944), "Мэри
Поппинс в парке" (1962), "Мэри Поппинс на Вишневой улице" (1982) и
"Мэри Поппинс и дом по соседству" (1988).
Первоначальный замысел включал, очевидно, лишь первую книгу, которая как бы уже содержит в себе целое; вторая и третья части построены по аналогии с первой, и в этом смысле они предлагают только
обогащение количественное. Все части, таким образом, содержательно
и интенциально устремляются к некоему времени-пространству, которое для автора является пространством утопии. Если в первых книгах
еще очень заметны литературные образцы предшественников, то в
дальнейшем усиливается фольклорное начало, а далее наблюдается выход в мифологическое время/пространство. Благодаря анализу первых
двух глав создается рабочая схема дальнейшего исследования.
Первая глава носит название "Восточный ветер". Начальные
строчки главы и всей книги посвящены топографии. Вслед за описанием пространства происходит знакомство с семейством Бэнкс и - после
представления персонажей - его проблемами. Появление Мэри Поппинс обставлено некоторыми небольшими чудесами. Здесь же устанавливается и конвенция отношений между Мэри Прппинс и детьми. Она
состоит в том, что директивность тона, нарочитые суровость и лаконизм соединяются с игровым началом: Мэри Поппинс играет избранную роль идеальной няни. Современные моменты в первых главах явно
редуцированы. Преодоление социальных проблем имеет характер сублимации и эскапизма. В этих главах содержится основной тематический репертуар и главный художественный принцип всего произведения
в целом.
Как было сказано, из шести книг лишь три образуют некое сюжетное пространство, остальные являются "вставками" или добавлениями. При этом и сами первые три книги могут быть совмещены как
некий единый текст (они. собственно, взаимозаменяемы) в силу повторяемости "рамы" и наличия сюжетных аналогий. Эти обстоятельства
побуждают исследователя отказаться от линейного принципа и прибегнуть к группировке глав на основании каких-то сходных признаков. Из
общего количества двадцати шести глав (включая сюда и последние две
повести, не имеющие поглавного разделения), мы составили следующие
группы. Первая: рамочные главы, т. е. первые и последние главы первых
трех книг (всего шесть). Вторая: "идеологические", концептуальные главы. К ним относятся 1/4, 1/5. 1/9, 2/2, 2/5, а также шестая книга 2 . Затем отфолъклорные рассказы Мэри Поппинс: 2/6, 3/3, 4/1. Далее следует выделить главы, посвященные выходу в пространство игры в сопровождении Мэри Поппинс. Это уже известная нам 1/2, а также 1/3, 1/7, 1/8, 1/11,
2/4, 2/8, 2/9, 3/2. 3/5, 4/5. И, наконец, главы, связанные с карнавальным
пространством, в которых собственно и достигается тот мифологический уровень, о котором мы упоминали ранее. Это главы 1/6, 1/10, 2/3,
94
2/7, 3/4, 3/6, 3/7, 4/2, 4/3, 4/4, 4/6 и пятая книга.
Под идеологическими главами мы имеем в виду те, где основные
позиции автора выявлены с большей полнотой и определенностью. Примером таких глав может служить четвертая (1/4) - "Мисс Ларк и ее Эндрю". Здесь принципиально важны два момента. Во-первых, то обстоятельство, что в любом добропорядочном обывателе живет жажда свободы, раскованности, творческого отношения к жизни. И в этом смысле история двух собак не менее типична, чем биографии Стивенсона или Уайльда. Другой момент связан с языком чуда, искусства, фантазии. Этот
язык, собственно говоря, не фонетика и не лексика, этот язык связан с состоянием души: либо человек понимает голоса природы, либо он их не
понимает.
Значительную часть материала (11 глав из всех книг) составляют
эпизоды, в которых совершается некое однотипное действие. Суть его в
том, что Мэри Поппинс, имеющая разветвленные, хотя и неясные родственные связи, совершает вместе с детьми выходы в пространство игрового поведения, т. е.. по существу, отправляется туда, где британец
чувствует себя защищенным от церкви, государства и власти, в сферу
приватного, его порой нелепых увлечений и чудачеств, словом, в сферу
хобби.
Как уже говорилось, нет непреодолимой границы между различными типами сказочных эпизодов, такое разделение является средством
анализа, исследовательским приемом, и в этом смысле предствляется
целесообразной та иерархия глав, которую мы выстроили. В конце этого
списка по праву должны занять свое место те именно главы, в которых
сказочные события связаны с пространством, временем, носят обобщенный, всеобщий, тотальный, космический, в конечном счете, онтологический характер. Эта всеобщность и придает им карнавальность. если понимать под нею погружение в природу стихийных явлений, смену валентностей, апологию и посрамление. Мифологические аспекты этих глав
ориентированы различно.
Другой уровень изучения текста образует поаспектный его анализ,
имеющий своей задачей выявление отдельных повторяющихся предметных или тематических аспектов с тем, чтобы избранные произведения
предстали не в форме целостного текста, а в форме некоей структуры
Фактически, конечно, все эти элементы находятся во взаимосвязи с другими и могут быть вычленены лишь с известной долей условности. В тексте они существуют как элемент содержания. Здесь мы хотели бы увидеть
их как элемент структуры, но это не значит, что мы произвольно обходимся с текстом, скорее, мы ищем знаковые обозначения для конкретных
сюжетных реалий, т. е. ставим целью выявить в конкретном общее.
В то же время нельзя игнорировать тот факт, что П. Трэверс не
была простодушной сказочницей, и ее произведения и в целом, и в конкретных мотивах, и в образной системе, и в высказываниях и максимах и
афоризмах опираются на определенный философский, этнографический,
фольклорный репертуар. В частности, нельзя не заметить влияния на замысел новейших мифологических теорий, в первую очередь работ
Дж Дж. Фрэзера, а гакже Фрейда, Юнга 3 .
95
Игровое поведение прежде всего свойственно самой Мэри Поппинс. Она кажется воплощением детской мечты о том, чтобы быть
взрослым. Облик Мэри Поппинс воплощает представление детей и ее
самой о респектабельности: внешняя чопорность создает необходимый
контраст тем чудесам, тому отклонению от рационального, которые
связаны с ролью Мэри Поппинс в сюжете.
Для персонажей кнш и время связано в первую очередь с этапами
жизни. Есть взрослое состояние, которое резко отделяет человека от его
детства. Движение в обратном направлении способно сблизить взрослых с детьми, вернуть взрослым ощущение детства. В свою очередь, дети должны были бы совершать противоположное движение, скажем,
мечтать о будущем, о взрослой жизни, о подвигах, о приключениях, о
собственных детях. Но этого не происходит. Майкл и Джейн компенсирую г свою родительскую функцию через игру с большой куклой — Мэри Поппинс. Сами мысли о будущем не вызывают у них энтузиазма.
Из сказанного можно заключить, что для автора важнее всего
пересечение игрового времени, или времени фантастического, и времени человеческой жизни. Там, где это пересечение имеет месю, оказывается возможным возврат в счастливое состояние детства, когда время, в
общем-то, не двигалось, а все происходило симультанно, одновременно.
Совершенно очевидно, что центральную роль во всех пространственных и временных перемещениях, в переходе от реального временипространства к времени-пространству магическому играет Мэри Поппинс. Она выступает в качестве главного носителя чудесного, волшебного и т.п. Но книги наполнены и другими персонажами. Так, в наибольшей степени состояние блаженной, даже священной праздности воплощает Робертсон Эй. Поразительные способности Мэри Поппинс
воспринимаются как практические способности в рамках обычного.
Между тем, они определенно свидетельствуют о ее принадлежности к
иному миру. В ней есть нечто от мира эльфов, гномов и волшебных фей.
Волшебную универсальную сущность Мэри Поппинс адекватно воспринимают только существа, сами обладающие мифологической природой.
ПРИМЕЧАНИЯ
1
2
3
Существует множество рабсп, рассматривающих различные аспекты ашлийской бытовой культуры Сошлемся на русские источники "Письма русского путешественника" Н
М Карамзина 'Фраат Паллада" И А Гончарова ашлнйские главы в ' Бьпом и думах" А И Герцена, "Корни дуба" Вс Овчинникова, "Все меняется даже в Англии' Б
Изакова Назовем также фундаментальную "Историю цивилизации в Ашлип" Г Т
Бокля, "Путевые картины" и 'Флореншйские ночи" Г Гейне, записки об Англии и англичанах Дж Б Пристли, К Чапека и мн др
Здесь и далее через дробь указывается номер книги и номер i лавы
Назовем два источника- Travers P L What the bee knows Reflections on myth symbol
and story
Arcana, 1995, Bergbten S Mary Poppins and myth Stockholm, 1978
96