проблема межкультурного взаимодействия и реформа

Літаратура
1. Сынкова, І. Ёган Баэмус і яго кніга «Норавы, законы і звычаі ўсіх народаў» / І. Сынкова // Беларускі
гістарычны агляд. Т. 14. Сшыткі 1–2 (26–27). Снежань 2007. С. 187–207.
2. Germaniae ex variis scriptoribus perbrevis explicatio. // Bilibaldi Pirckheimeri <...> Opera Politica, Historica, Philologica et Epistolica... – Francoforti: Excudebat Ioh. Bringerus, impensis Iacobi Fischeri, 1610.
3. Narzyński J. Oderborn // Polski słownik biograficzny. T. XXIII/3, zeszyt 98. Wrocław – Warszawa –
Kraków – Gdańsk, 1978. S. 533–534.
4. Сынкова, І.А. Полацкая кампанія 1579 г. вачыма сучаснікаў/ І.А. Сынкова // Беларускі
археаграфічны штогоднік. – Вып. 10. – 2009. – С. 234–244.
ПРОБЛЕМА МЕЖКУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
И РЕФОРМА ФРАНЦУЗСКОГО ИММИГРАЦИОННОГО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В НАЧАЛЕ 1990-х ГОДОВ
К.Л. Снисаренко
Белорусский государственный университет, г. Минск, Беларусь
ksnisarenko@tut.by
Окончание холодной войны и распад биполярной системы международных отношений содействовали росту миграционных процессов в современном мире. В этих условиях обострилась проблема
межкультурного взаимодействия. Особенно остро она встала перед французским обществом в начале
1990-х годов.
Низкий естественный прирост населения Франции содействовал росту числа иммигрантов и постоянно проживающих в стране иностранцев (соответственно 4,2 млн. и 3,6 млн. человек в 1990 г.) [8].
До конца 1970-х годов основу французской иммиграции составляли выходцы из европейских стран:
испанцы, португальцы, поляки. Общая религия, близкий по характеру семейный уклад и уровень образования способствовали быстрой интеграции европейских мигрантов во французское общество.
Однако с 1970-х годов наблюдался массовый приток в страну выходцев из афро-азиатских государств,
обладавших иной культурой, религией, укладом семейной жизни. Во Франции эти иммигранты получили более низкий социальный статус: большинство из них были заняты на малооплачиваемых
работах, а уровень безработицы среди них был выше общего по стране.
Низкий социальный статус, особенно нелегальных иммигрантов, стал причиной высокого уровня преступности в их среде. Как следствие, наблюдалось стойкое ассоциирование французами понятия «иммигрант» с понятием «преступник». «Преступник и иммигрант могут слиться в одно,
абсолютно чужое для нас лицо, чужеродность происхождения которого станет единственной её характеристикой»,– так оценили эволюцию взглядов французского общества социологи Ф. Робер и
М.-Л. Потье [6, p. 728].
Экономический кризис 1990–1993 гг. вызвал всплеск настроений ксенофобии. В условиях роста
безработицы обострилась боязнь конкуренции иммигрантов на рынке труда. Исследования социологического агентства Agorametrie-CEA свидетельствовали о том, что в период стабильного экономического развития (1986–1989 гг.) уровень недовольных широким использованием труда иммигрантов
был меньшим (49,5% опрошенных), чем во время экономического кризиса (55%) [6, p. 714].
Культурная и социальная чуждость нового поколения иммигрантов при постоянном росте их количества сделала актуальной для французского общества проблему развития взаимоотношений коренного и пришлого населения. В политических дебатах этот вопрос рассматривался в контексте поликультурной либо монокультурной общественной эволюции. Приверженцами поликультурного пути
развития – признания самостоятельности и равноценности культур иммигрантов и коренного населения, были представители левых политических сил. Правые политики придерживались идеи монокультурного развития – полного доминирования французской культуры, нивелирования культурных
особенностей других народов в пределах страны.
Ухудшение социального климата содействовало популярности наиболее консервативных взглядов
на место иммиграции во французском обществе. На этом фоне победу на парламентских выборах
1993 г. одержала правоцентристская коалиция ОПР-СФД выступавшая за ужесточение иммиграционной политики. Принятый правоцентристской коалицией 13 мая 1993 г. Закон «По реформированию
352
Кодекса о гражданстве» ограничивал право получения французского гражданства человеком, родившимся на территории страны в семье иностранцев [7]. Он мог стать гражданином Франции только по
достижении совершеннолетия и на основании осознанного выбора, приняв культуру и язык страны.
Однако законодатель не определил точных критериев оценки знаний французского языка и культуры.
Задаче ограничения въезда иностранцев в страну и облегчения их экстрадиции отвечал Закон «Об
урегулировании иммиграции, условиях въезда и нахождения иностранцев во Франции» [3]. Он предполагал продление срока задержания иностранца, не предоставившего документы полиции с 7 до 10
дней до его выпровождения за границу, что было связано с необходимостью точного определения
личности нарушителя. Принудительно экстрадированный иностранец мог получить право вновь посетить территорию Франции только по истечении одного года.
Утверждение жёсткого иммиграционного законодательства не вызвало сколь-нибудь серьёзной общественной реакции. В то же время, ряд положений Закона «Об урегулировании иммиграции, условиях въезда и нахождения иностранцев во Франции» противоречил правам человека. В результате его
проверки Конституционным советом Французской Республики пятьдесят одна статья была пересмотрена, а восемь – аннулированы [5]. Правящей коалиции пришлось переработать законопроект и 24
августа 1993 г. он был принят Национальным собранием [4].
Иммиграционное законодательство 1993 г. не всегда соответствовало принципам соблюдения прав
человека. В некоторых случаях принятые законы не предполагали процедуры принудительной экстрадиции иностранца из страны, но полностью блокировали все его права во Франции. Человек становился лицом вне закона, что противоречило его естественным правам.
Эффективность принятых мер была невысокой. Из-за того, что Закон «По реформированию Кодекса о гражданстве» не ввёл чётких критериев получения французского гражданства для детей иностранцев родившихся на национальной территории количество натурализаций таким путём заметно
увеличилось: с 33 тыс. молодых людей в 1993 г. до 41 тыс. – в 1994 г. [2]. Наблюдаемый с начала 1994
г. рост экстрадиций за границы Франции лиц нарушивших условия въезда и пребывания в стране нивелировался низким уровнем их фактической реализации: 22,5% в 1994 г. и 22,2% в 1995 г. [1]. Страны
проживания нелегальных иммигрантов отказывались вновь принимать своих граждан, а последние
уничтожали документы удостоверяющие личность.
Предпринятые действия не содействовали широкой интеграции иммигрантов во французскую
культурную среду. Маятник общественно-политического мнения качнулся в сторону монокультурного развития страны. Крайне консервативные взгляды французского общества и политического истеблишмента на проблему межкультурного взаимодействия содействовали популярности политического курса блока ОПР-СФД. Однако их действия стали дополнительным козырем в полемике французских ультраправых организаций и партий: «Национального фронта» Ж.-М. Ле Пена и движения
Ф. де Вийе.
Литература
1. Bernard Ph. 27% des décisions de reconduite à la frontière ont été exécutées en 1996 // Le Monde.1997.-21 février.-P.10.
2. Bernard Ph. Le nombre de naturalisations atteint son plus haut niveau depuis 1945 // Le Monde. –
1996.-6 février.-P.9.
3. Brehier Th. Le texte de M. Pasqua comporte des “atteintes excessives” aux droits fondamentaux // Le
Monde.-1993.- 15-16 aout. - P.7.
4. Ferenczi T. Un nouveau projet corrigeant certaines des dispositions censurées sera presenté au Parlement // Le Monde.-1993.- 17 août. - P.7.
5. L’annulation de certaines dispositions de la loi sur l’immigration // Le Monde.-1993.-24 aout.-P.8.
6. Robert Ph. Pottier M.-L. On ne se sent plus en securité // Revue française de science politique.- 1997.№ 6.- P.710-741.
7. Stein S. Les dessous d’une loi // L’Express.-1993.- № 2185.-P.10.
8. Tioulong-Noseda A. Ce que disent les chiffres // L’Express.- 1993.- № 2201.- P.26-27.
353