С. С. Шимберг Восприимчивость к другим культурам – можно ли этому научить?

С. С. Шимберг
Восприимчивость к другим культурам –
можно ли этому научить?
Культуру иногда представляют в образе айсберга, который
имеет видимую и невидимую (подводную) части. Невидимое в культуре – это ценности, нормы и модели поведения, разделяемые членами данного сообщества и являющиеся частью коллективного
сознания, так называемые коллективные концепты. Среди них подходы к распределению социальных ролей, взаимоотношения полов,
практики воспитания детей, отношение к труду, времени, деньгам,
власти и многое другое. Видимая часть культуры – это язык, литература, манеры вербального и невербального поведения, символы
и артефакты – все, что ощутимо и осязаемо, но в своей основе имеет все те же коллективные культурные концепты – ценности, нормы
и правила.
Культура способна входить в подсознание ее носителей, она
часто не осознается ими и воспринимается как данное, само собой
разумеющееся. Поэтому так трудно бывает людям принять особенности других культур, с которыми они сталкиваются в процессе общения.
В теории межкультурной коммуникации, науке, начавшей свое
развитие во второй половине XX в., выработано несколько классификаций культур, значимых для их взаимодействия.
Вслед за голландским исследователем Гертом Хофстеде принято выделять культуры индивидуалистские и коллективистские,
маскулинные и фемининные, культуры с высокой и низкой дистанцией власти, культуры, стремящиеся и не стремящиеся избегать
неопределенности.
Так, русская культура наряду с китайской, японской и другими
азиатскими культурами относится к коллективистскому типу. Здесь
интересы группы (семьи, рабочего коллектива, общества) принято
ставить выше личных, и человек рассматривает себя прежде всего
как часть группы. Индивидуалистские культуры делают акцент на
личный успех, самостоятельность и инициативность (страны Северной Европы и США).
К каким трудностям во взаимодействии приводит это различие,
можно показать на следующем примере. С каждым годом в США
учится все больше иностранных студентов, причем большинство
приезжают из Китая, Индии и Южной Кореи. Одной из главных проблем, с которыми сталкиваются азиатские студенты в американских
университетах, является необходимость участия в классных дискуссиях и спорах, в том числе и с преподавателем, и необходимость
36
высказывать свое мнение. Дело в том, что в коллективистских культурах, к которым они относятся, принято солидаризироваться с общим, выработанным группой «стандартным» мнением, и даже если
внутренне ты с ним не согласен, это не принято оглашать публично,
не говоря уже о том, чтобы вступать в спор с учителем.
Важно отметить, что параметры культуры всегда относительны,
а не абсолютны. В любой культуре будут, например, проявления как
индивидуализма, так и коллективизма. Однако их соотношение будет различным.
Параметр «дистанция власти» показывает допустимую степень
неравномерности в распределении власти. В одних культурах принята вертикальная структура управления, «сильная рука» воспринимается как благо, в других – вмешательство сильной власти
рассматривается как ущемление прав индивидуума. Для культур
первого типа характерно подчеркнутое сохранение неравенства в
статусе как в формальных, так и в неформальных отношениях (это
восточные культуры, а также Россия, где к начальнику принято обращаться по имени отчеству и на «вы»). А в других странах, таких
как Англия, США, страны Северной Европы, начальника можно называть просто по имени и ходить вместе с ним в паб по пятницам.
Другой пример можно привести из сферы образования: когда
учащийся, например студент по обмену, принадлежащий к культуре
с низкой дистанцией власти, попадает в школу с высокой дистанцией власти, как правило, педагоги считают его невоспитанным, не
умеющим проявлять уважение к старшим (он не встает, когда входит учитель, сидит на полу, когда мимо проходит старший, вмешивается в учебный процесс и т. д.).
Культуры различаются разным отношением людей к неопределенности, разной реакцией общества на незнакомые ситуации, непредвиденные события и давление перемен. У жителей стран, где
неопределенность воспринимается как угроза, более высокий уровень тревожности и хуже показатели здоровья и благополучие, выше эмоциональность и нетерпимость к иному поведению. Культуры,
для которых этот индекс высок (немецкоговорящие страны, латиноамериканские страны, Япония, Россия), опасаются перемен и стремятся избегать беспокойства, которое несет в себе неизвестность,
путем установления строгих правил, нормативов и законов. Общества с низким индексом избегания неопределенности (англосаксонские, скандинавские страны, Китай) более открыты к изменениям и используют меньше правил и законов, а их обычаи имеют
менее строгий характер. У жителей таких стран ниже уровень стресса, выше самоконтроль, благополучие и показатели здоровья. В
этих странах люди более толерантны к иному поведению и новым
идеям.
37
Когда иностранцы из культур с низким индексом избегания неопределенности приезжают в Россию, их удивляет, например, жесткий пропускной режим во многих организациях и усиление охраны
порядка силами полиции во время демонстраций и митингов.
В образовании это различие проявляется, например, в том, насколько четко структурирован материал в процессе обучения: в
культурах с высоким избеганием неопределенности ученики ожидают четкой информации и единственного правильного ответа, а в
культурах с низким – дискуссий, открытых вопросов. В первых предполагается, что учитель должен знать все, во вторых – учитель имеет право сказать: «Я не знаю».
Маскулинные и фемининные культуры. Маскулинность доминирует в обществах, где преобладают «мужские» ценностные ориентиры: стремление проявить себя, сделать карьеру, заработать и
т. п. Ценятся сила, быстрота решений, масштабность подходов. Работа обычно считается важнее домашних функций. Социальные роли мужчин и женщин в значительной мере разнятся. Напротив, в
обществах, где преобладает фемининность, социальные роли мужчин и женщин в большинстве своем совпадают. «Большому» предпочитают «уютное». В системе ценностей доминируют качество
жизни, поддержание хороших отношений с окружающими, моральные
и этические аспекты. В руководителе уважают умение организовать
бесконфликтную групповую работу, добиться консенсуса и т. д.
Наиболее высокий показатель мужественности – в Японии, в
Германии, Австрии и Швейцарии; умеренно высокий показатель – в
англоговорящих странах; наиболее низкий – в скандинавских странах и в Голландии.
Так, в маскулинных культурах считается, что эмоциональная
сфера – это женская прерогатива, мальчикам не позволяют плакать,
зато разрешают драться. В фемининных культурах плакать можно
всем детям, а драться – никому, здесь оба родителя могут одинаково заботиться о детях. Например, в Швеции или Голландии много
мужчин работают в детских садах или сидят с ребенком.
В деловой сфере голландцы, для которых нормой является
скромное, сдержанное поведение, вызывают обычно недоверие и
сомнение в профессиональной компетентности со стороны американских работодателей. В свою очередь, самоуверенное, напористое поведение американцев оставляет негативное впечатление у
голландцев.
В образовании маскулинность проявляется в двух аспектах: вопервых, это ориентация на лучшего ученика в противовес ориентации на среднего и/или слабого, во-вторых, наличие более ярко выраженных гендерных различий: девочки и мальчики выполняют и
изучают разные вещи (вспомним уроки труда и домоводства), тогда
38
как в фемининных культурах мальчики могут заниматься женскими
делами, а девочки могут выполнять то же, что и мальчики.
Кстати, в отношении русской культуры у исследователей нет
единой позиции, одни считают, что она склоняется к полюсу фемининности, другие – что к маскулинности.
Итак, культура – это передаваемая из поколения в поколение в
данном социуме система концептов и констант, или «культурных
стандартов». При этом под культурными стандартами понимается
«любой способ восприятия, мышления, оценки и поведения, который принимается большинством членов определенной культуры
для себя лично и других как нормальный, само собой разумеющийся и
естественный, обязательный» (Thomas A., 1993). Именно на основе
этих стандартов определяется «своя» и «чужая» культура.
В парадигме научных исследований категория «чужой» является объектом многих дисциплин. Так, этнология именует себя наукой
о культурно-чуждом. Социология, философия, искусствоведение,
лингвистика, история, экономические науки так или иначе занимаются разработкой проблем чужеродности.
Чужое – это прежде всего незнакомое, лежащее за пределами
привычного образа жизни, т. е. то, на что не может сослаться собственный жизненный опыт. Чужой всегда существует в оппозиции к
своему – родному, дающему ощущение теплоты, уверенности, защищённости.
Не своё, иное всегда имеет две стороны. Чужое, как нечто непонятное, воспринимается как потенциально опасное. Однако, являясь неизведанным, чужое может и привлекать к себе, вызывать
интерес и любопытство.
Чужое не является объективной категорией, поскольку в действительности речь идет об атрибуции, интерпретации – всегда субъективных процессах. Отсюда чужое чуждо всегда только
конкретному лицу. И как следствие ничто и никто не являются раз и
навсегда чужими. Как правило, существует внутренняя динамика в
восприятии иного. Особенно этот процесс изменения, ослабления
чужеродности присущ повседневной культуре.
Восприимчивость к другим культурам не дается нам от природы. Она не является частью «естественного» поведения человека и
не характеризует большую часть человеческой истории. Общение
этнических культур чаще протекает через взаимное выяснение отношений, распри и конфликты, чем через взаимную адаптацию и
понимание.
Преодолеть традиционный этноцентризм может помочь обучение межкультурным отношениям.
Кому и для чего нужно межкультурное обучение? Как видно из
приведенных выше примеров, кросскультурная компетенция жиз39
ненно необходима сегодня во многих практических сферах: бизнесе
(существование транснациональных корпораций, совместных предприятий, приток иностранной рабочей силы), образовании (студенты
едут учиться за рубеж, преподаватели все чаще имеют дело с культурным разнообразием в классе), семье (межкультурные браки) и,
конечно, политике. Во всех этих сферах людям приходится сталкиваться с культурными барьерами, они стремятся минимизировать
конфликтные ситуации и непонимание, чтобы установить успешные
взаимоотношения.
Развитие восприимчивости к другим культурам – дело непростое и небыстрое, оно предполагает прохождение нескольких этапов: от этноцентризма к осведомленности о другой культуре, от
понимания к одобрению или уважению, от способности чувствовать тонкие различия или достоинства к выборочному принятию и,
наконец, к ассимиляции, адаптации, бикультурности и мультикультурности.
Разработаны специальные методики по тренингу межкультурной компетентности, включающие в себя ряд практических заданий
и упражнений. Главным навыком для успешного межкультурного
общения является способность воспринимать действительность подругому, не так, как мы привыкли в рамках своей культуры. Одно из
упражнений для развития такой эмпатии – смена роли. Обучающийся должен представить себя человеком того же возраста и пола, той
же профессии, но из другой страны. Необходимо максимально подробно представить себе, из какой вы семьи, сколько у вас братьев и
сестер, в каких социально-экономических условиях выросли, какое
образование получили, как выбрали свою профессию и достигли
положения в карьере, как познакомились с женой (мужем), каковы
ваши цели в организации и в жизни. Выяснение этих вопросов заставит вас взглянуть на мир глазами другого человека, а не видеть в
нем простое отражение себя.
Анализируя современные мировые культурные процессы, ученые дают разные прогнозы на будущее. Одни утверждают, что процессы глобализации приведут к синтезу культур, культурной
ассимиляции и рождению новой унифицированной глобальной культуры. Например, Европейский союз провозгласил идею европейской
идентичности. Человек в первую очередь должен воспринимать себя как европейца, и лишь потом как француза, немца или итальянца.
Огромные
средства выделяются для формирования
европейской идентичности, прежде всего, у молодого поколения.
Студенческая мобильность, многочисленные обменные программы
способствуют этому. В то же время высказываются опасения, что
такая ассимиляция, если она произойдет, вредна для общечеловеческой культуры, и прежде всего потому, что она упрощает систему,
40
а упрощение ведет к нежизнеспособности. Будущее культуры ими
видится не как синтез национальных культур, а как «единство в разнообразии», пример которого дает та же современная Европа.
«...Культурное объединение Европы заключается в том, что различия воспринимаются не как повод к борьбе за идеологическую гегемонию, не как призыв к искоренению «ереси», а, наоборот, как
обогащение общей культуры» (Рапопорт А., 1997). Однако идея европейского мультикультурализма не вполне успешно себя зарекомендовала. При массовом наплыве иммигрантов из исламских
стран, не желающих ассимилироваться, остро встал вопрос о возможности мирного сосуществования исламской и христианской
культур в современной Европе при всей толерантности последней.
Множественность культур, их разнообразие являются естественными условиями интегрированной Европы. Но множественность
не должна означать противостояния. Право пользоваться родным
языком и иметь свой культурный центр не означает получения права на основании собственных традиций не соблюдать законы принимающей стороны, требовать только прав и не принимать
обязанностей.
Обучение межкультурной коммуникации – не панацея от кризиса культуры. Но в результате его можно попытаться сократить трагический разрыв между «своим» и «чужим» и достичь большей
гармонии в мире.
41