Перевод и сопоставительная лингвистика. Выпуск № 11 И.Г.Тамразова

Перевод и сопоставительная лингвистика. Выпуск № 11
ПОВТОР И РЕЧЕВАЯ РЕНОМИНАЦИЯ КАК ДЕЛОКУТИВНЫЕ АКТЫ
И.Г.Тамразова
(г.Москва, Россия)
Аннотация. Основными делокутивными стратегиями в речевом взаимодействии как в русском,
так и во французском языке являются повтор и реноминация, в основе которых лежит анафорическая
делокутивная прецедентность дискурса. Исследование показало, что делокутивные модели русского
и французского языков коррелируют по структуре функционально-семантического поля делокутивности в целом. Они различны на уровне отдельных элементов словообразования, части номенклатуры и
внутренней формы делокутивных единиц. На уровне речевых систем сопоставление показывает максимальное функциональное сходство, что свидетельствует о совпадении как норм и правил речевого
поведения, так и стратегий метаречевого регулирования.
Ключевые слова: повтор; делокутивы; реноминация; типы повтора.
REPEATED AND SPEECH RENOMINATION AS DELOCUTIVES
I.Tamrazova
(Moscow, Russia)
Abstract. The main decorative strategies verbal interaction in Russian and in French are repeated and
renomination, which are based on the case-delokutive anaphoric discourse. The paper showed that the
Russian and French delokutive models correlate the structure of functional delokutive semantics field as a
whole. They vary on the level of the individual elements of word formation, and the inner part of the range of
forms delokutive units. At the level of speech systems comparison shows the maximum functionally similar,
indicating that the coincidence as the rules and regulations of verbal behavior and strategies of the language
of the second order regulation.
Key words:repeated; delocutives; renomination; reapeted types.
Повтор является делокутивной операцией речи,
воспроизводящей в той или иной степени прецедентный текст.
Дискурсивные повторы так же, как и речевые
рефлексы, играют роль метакоммуникативных
сигналов для слушающего, так как не содержат
предметно-фактической информации, а несут в
себе коммуникативно-орга­ни­зую­щую информа­
цию. Их коммуникативный смысл создается не
лексическими значениями повторяемых слов, а
особенностями интонирования, характером связей повтора с предыдущим и последующим высказываниями, структурой всего диалогического
единства т.д. Функциональная типология повтора
неоднократно была в поле зрения исследователей,
которые отмечали различные стороны явления повтора и повторной номинации [2; 3; 4; 5; 6; 7].
Повтор появляется между высказываниями в
качестве «эмоциональ­ной прослойки» или «рессорной реплики» [3; c. 512].
И.В. Арнольд пишет, что повтор представляет собой «фигуру речи, состоящую в повторении
звуков, слов, морфем, синонимов или синтаксических конструкций в условиях достаточной тес108
ноты ряда, т.е. достаточно близко друг от друга,
чтобы их можно было заметить, (...) в составе одного предложения, абзаца или целого текста» [2;
c. 201].
Функционирование многочисленных повторов
обусловлено реализаци­ей определенных тактик
речевого общения. По словам исследователей, та­
кие повторы «вовсе не пустословие, а поиски сотрудничества говорящих, поиски единой «системы координат» [1; c. 137].
Ш. Балли исследовал повтор в устной спонтанной речи и выявил ряд причин его обусловливающих. Прежде всего, он указывал на то, что определенное влияние на возникновение повтора в речи
оказывают внешние объективные обстоятельства,
не связанные с эмоциональным состоянием говорящего. Например, в ситуации, когда собеседник
не понял, не расслышал или не услышал направленную ему информацию.
С.В. Андреева называет этот тип повтора «истинный переспросом». Он направлен на побуждение собеседника к такому продолжению речи,
которое устранит непонимание. Истинный пе­
респрос реализует коммуникативные интенции,
Сопоставительные исследования языковой картины мира. Метафорическая картина мира
направленные на получе­ние подтверждения правильности / неправильности декодирования услы­
шанного. Коммуникант может запрашивать повторную информацию толь­ко по той части произнесенного высказывания, которую он, не расслышал или не понял: «А. — Се-ля ви! Б. — Се ля ви?
Хм... А. — ‘Такова жизнь’ в переводе» [1; c.138].
Однако, на наш взгляд, этот тип повтора необходимо разделить в соответствии с принятой нами
терминологией на фонический и ретический делокутивные акты.
Первый касается исключительно воспроизведения локуции, звуковой формы c целью повторной ее презентации:
«Ты, видно, только одно слово и знаешь: “протестую” да “протестую”» .
Фонический делокутив не всегда связан с повтором, а может относиться и к первичной презентации формы означающего (например, при
диктовке):
«- Cher monsieur, virgule, à la ligne... C’est avec
joie... Non, efface... Attends... C’est avec plaisir...
Oui, c’est ça... C’est avec plaisir que j’ai eu la grande
surprise... Non... Mets l’im­mense surprise... Ou non,
tiens, il ne faut rien exagérer... Laisse la grande surprise... La grande surprise de recevoir votre beau cadeau... Non... Là, tu peux mettre votre mer­veilleux
cadeau... Votre merveilleux cadeau qui m’a fait tant
plaisir... Ah ! non... On a déjà mis plaisir... Tu effaces
plaisir...
Вторая функция локутивного повтора обозначается формулой «что говорить, когда нечего говорить». Как пишет И.Ю. Ковальчук, «спонтанная
мысль часто нерешительна и не всегда находит
свое полное выражение; она высказывается прерывисто, ищет себя. Человек думает, разговаривая,
он «говорит» свою мысль». В этом заключается
одна из причин повтора в устной речи. Здесь повтор
коррелирует с метадискурсивными заполнителями
пауз:
« ... alors quand on... quand y a un... quand y en a
deux qui se battent hein ... viennent tout de suite . Et
puis ils s’en mettent hein. Alors là j’ vous l’dis moi».
Такие повторы В.С. Андреева называет «повторы-хезитативы». Они заполняет паузы размышления, колебания. Повторы этого типа тормозят
процесс коммуникации, препятствуют разви­тию
темы. Повтор-хезитатив может сопровождать
мыслительные операции припоминания, размышления, уяснения информации, переключения вни­
мания с какой-либо деятельности на заданный вопрос: «(Б. пишет, склонив­шись над бумагами.) А.
Что ты решил с санаторием? Б. (медленно) Что /я
/решил с санаторием?,.. Мм... Никого сегодня из
руководства не было//» [1; c.139].
Как указывает Ш. Балли, повторы обусловлены
социальной необходимостью в коммуникации и
речевом воздействии. «Весьма нелегко..., - пишет
Ш. Балли. - внушить свою мысль собеседнику,
для чего необходимо преодолеть его умственную
инерцию» [4; c.124]:
«— Il faut aller à gauche...
— Tu vois que la route est barrée non ?
— Mais non il faut aller à gauche j’te dis».
Фонические повторы необходимо отличать от
ретических, в которых на первый план выдвигается акт реноминации.
Под реноминацией мы понимаем акт вторичной референтной соотнесенности означающего с
означаемым с целью верификации адекватности
данной соотнесенности (ср. «договор по поводу
референта» — см. выше).
«— Qu’est-ce que vous jouez encore, Mozart, bien
entendu ?
— Pourquoi “bien entendu”? ».
Еще один тип повтора по С.В. Андреевой —
повтор-экспрессив. Как отмечает Н.Ю. Шведова,
функции та­кого повтора - выражение различных
эмоциональных реакций на реплику собеседника,
«того или иного - почти всегда отрицательного отношения к сказанному или предмету разговора:
удивления, недоумения, испуга, не­согласия и т.п.»
[9; c.203]. Подчеркнув, что отрицательная оценка
сопровождает практически каждый метаречевой
обмен, отметим, что данный тип повтора в наших
терминах следует назвать перформативным делокутивом.
Перформативные делокутивы, выраженные повтором, передают раз­нообразные модусные значения, эмоциональные и интеллектуальные ква­
лификации сообщения (речевого акта). «А. Мне
ее стрижка нравится// Б. Нра-а-вится? А. Тебе / я
сразу поняла / не очень//[1; c.238]. Перформативные делокутивы ярко маркированы межличностной интенциональностью и выполняют, помимо
иллокутивных функций, интерперсональные —
миметические или агональные — функции.
Например, миметически маркированные речевые акты:
— просьба — согласие:
109
Перевод и сопоставительная лингвистика. Выпуск № 11
«— Поймите, еще вчера я должен был быть у
него... Пой-мите!
— Понимаю, понимаю, молчите!»;
— предложение — отклонение предложения:
«— Geoffroy a raison, a dit Alceste. Personne ne
gagne et on recommence.— Minute, a dit Geoffroy,
minute»;
— вопрос — подтверждение:
«—Завлито? — Зав. Зав. »;
— вопрос — делокутив — опровержение:
« — Скажите, Максудов, а ваш роман пропустят?
— Ни-ни-ни! — воскликнул пожилой литератор, — Ни в каком случае! Об «пропустить» не
может быть и речи! Просто нет никакой надежды
на это. Можешь, старик, не волноваться—не пропустят» .
Гораздо более многочисленны примеры агонального употребления повторов, как, впрочем, и
остальных делокутивов. Ж.С. Павловская исследуя повтор как прагматическую единицу, изначально обусловленную коммуникативной природой диалога, в частности диалога-полемики,
считает, что последний, имеющий в своей основе конфликт (ссора, переговоры, уход от обсуждения проблемы), наиболее полно раскрывает
реноминативную активность речевых действий
коммуникантов, их интерперсональный тонус и
эмоциональность [8].
Как правило, агональные метаречевые акты
происходят, как уже отмечалось в момент нарушения, с точки зрения одного из говорящих, того или
иного аспекта релевантности речевого взаимодействия:
— удивление и контраргументация:
«— Tu peux pas, m’a dit Joachim, un vrai avion,
ça coûte au moins mille francs.
— Mille francs ? a dit Geoffroy, tu rigoles! Mon
papa m’a dit que ça coûtait au moins trente mille
francs, et un petit, encore»;
— оскорбительная номинация — делокутив —
негодование:
«Et puis l’opinion d’un radin, moi...
— Un radin, a dit M. Blédurt, qui te prête sa tondeuse à gazon chaque fois que tu en as be­soin.
— Tu peux la garder, ta sale tondeuse à gazon !
В последнем примере интересны оценочные
маркеры делокутивности — притяжательные местоимения и прилагательные, — ср. русск. «Забирай свою дурацкую (чертову) игрушку (газоноко110
силку)!». Такие маркеры, как правило, относятся
не к референту, а анафорически соотносятся с
прецедентной локуцией, поэтому по праву могут
быть названы гипермаркерами делокутивности
(термин Ж.К. Анскомбра). Такую же функцию
оценочных маркеров делокутивности во французском языке выполняет определенный или нулевой
артикль, инвективы:
«Plus question de phrases sobres
Ni de “révolution d’Octobre”» (Сh.Aznavour
«Nathalie»)
«— Monte, dit Gabriel, et sois pas snob.
— Snob mon cul, dit Zazie - Ср. русск. «Сам ты
(это слово)!».
Анафорической делокутивной прецедентностью маркированы и некоторые субъективные
номинации: бедняжка, умница, которые маркированы во французском языке определенным артиклем: la pauvre, le petit, la Jeanne.
Такие маркеры сопровождают, как правило, речевой акт упрека при несогласии с номинацией:
«— Qu’est-ce qu’il a, ton fils ? a demandé Maman, qui est venue de la cuisine.
— Oh ! rien, a dit Papa. Il veut que je lise mon
journal dans le noir, ton fils, comme tu dis».
Делокутивность подчеркивает также эстетико-идеологическую функцию номинации. Делокутивность как ареферентная цитация лежит в основе советского новояза, что прекрасно высмеивали в своей прозе А. Платонов, И. Ильф, Е Петров,
М. Булгаков и др. Эта функция интернациональна
и, при своей опознавательной функции («свой —
чужой»), характерна для всех идеологических риторик:
« — Vous avez revu les gens de la rue Na­tionale?
— Les gens! Les camarades vous voulez dire. Certainement je les ai revus.
— C’était émouvant, dis-je.
— Pourquoi «émouvant»? Quelle idée, d’employer le mot «émouvant»! Tu ne sais pas que c’est
la première fois que l’on élève une barricade à Paris
depuis la Commune ?;
« — А ты не кадр?
— Кадр?
— Где служишь?
— В уме.
— Так, стало быть, ты кадр! — поев, высказался Пашка... и тронул меня в грудь
— Кадр, — подтвердил я»;
Анафорическая, риторико-идеологическая и
Сопоставительные исследования языковой картины мира. Метафорическая картина мира
конативно-опозна­ватель­ная функция делокутив- фрaнцузского языкa - М.: Инострaннaя лит-рa,
ности, а также проблемы делокутивной цитации 1955. - 416с.; М.: Едиториал УРСС, 2001. – 416 с.
заслуживают скрупулезного анализа и могут стать
5. Гaк В.Г. Языковые преобрaзовaния – М.:
предметом отдельного исследования.
Школa «Языки русской культу­ры», 1998.-768 с.
6. Земская Е.А. Язык как деятельность: МорСписок литературы:
фема. Слово. Речь – М.: Языки славянской культу1. Андреева С.В. Диалогические дискурсив- ры, 2004.- 688 с.
ные повторы как метакоммуникативные сигналы
7. Ковальчук И.Ю. Повтор и его функции в
слушающего // История языкознания, литературо- тексте. Дис. канд. филол. наук.- Пятигорск , 2004.
ведения и журналистики как основа современного – 149 л.
филологического знания. Материалы Междуна8. Павловская Ж.С. Прагматический статус
родной научной конференции.- Ростов-на-Дону, повтора в диалогическом тексте современного
2003.-С. 137-139.
французского языка. Автореф. дис. канд. фи2. Арнольд И.В. Стилистика современного лол. наук /- Минск, 1990. – 24 с.
английского языка - Л.: Просвещение, 1981.-295 с.
9. Шведова Н.Ю. К понятию вариативности в
3. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека - М.: языке. // Изд. АН СССР. Сер. лит. и яз. – 1983. – Т.
«Языки русской культуры», 1999.- 896 с.
42. – № 3. – С. 239-245.
4. Бaлли Ш. Общaя лингвистикa и вопросы
111