30. Тысяча и одна ночь, арабские сказки. Томы XI-XV.

реклама
30. Тысяча и одна ночь, арабские сказки. Томы XI, XII,
XIII, XIV и XV. Санкт–Петербург. В Гуттенберговой
типографии. 1843. В 12–ю д. л. В Х1–й части — 240, в
XII–й — 239, в XIII–й — 240, в XIV–й — 240, в ХV–
й—239 стр.1
Как счастливы народы с бритыми головами! они не
только слушают арабские сказки, но еще и верят всем
чудесам, о которых в них рассказывается, так добродушно
и несомненно, как мы не верим самым достоверным
статистическим таблицам о благосостоянии разных
земель и государств. Волшебники, волшебницы,
крылатые кони, чудесные красавицы со звездами во лбу,
злые и добрые кадии, мудрые визири, — всему этому
мусульмане верят так же без всякого сомнения, как и
неизреченному милосердию и правосудию великого
халифа Гаруна–аль–Рашида, который действительно был
очень человеколюбив и милостив и только в порывах
внезапного гнева рубил головы и правому и виноватому,
всегда, впрочемъ, раскаиваясь в этом, когда проходил
гнев его. На Востоке это уже — nec plus ultra* гуманности...
Увы! мы, западные жители, отверженные гяуры, в
наказание за наше неверие в Несомненную Книгу и творца
ее Мухаммеда (да не уменьшится никогда тень его!), — мы
лишены счастия верить возможности чего бы то ни было,
о чем повествуется в арабских сказках, и оттого не можем
наслаждаться ими вполне. А между тем для каждого из нас
было время, когда мы с жадностью читали рассказы
Шехеразады и не меньше старых мусульман верили
действительности этого небывалого мира. Как не
вспомнить этого золотого времени и вместе с ним этих
*
крайний предел (латин.). — Ред.
ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ, АРАБСКИЕ СКАЗКИ…
стихов старика Дмитриева, которые в то время
восхищали нас не меньше прозы Шехеразады:
Утешно вспоминать под старость детски леты,
Забавы, резвости, различные предметы,
Которые тогда увеселяли нас!
Я часто и в гостях хозяев забываю;
Сижу, повеся нос; нет ни ушей, ни глаз;
146
Все думают, что я взмостился на Парнас, —
А я... признаться вам, игрушкою играю,
Которая была
Мне в детстве так мила;
Иль в память привожу, какою мне отрадой
Бывал тот день, когда, урок мой окончав,
Набегаясь в саду, уставши от забав
И бросясь на постель, займусь Шехеразадой!
Как сказки я ее любил!
Читая их... прощай, учитель,
Симбирск и Волга!.. всё забыл!
Уже я всей вселенны зритель
И вижу там и сям и карлов, и духов,
И визирей рогатых,
И рыбок золотых, и лошадей крылатых,
И в виде кадиев волков...
Но сколько нужно слов,
Чтоб всё пересчитать, друзья мои любезны!
Вероятно, мусульмане оттого так и довольны
арабскими сказками и так верят им, что они — дети, хотя
уже и старые. Но и мы, не будучи детьми, можем, ради
воспоминания
нашего
детства,
перелистывать
ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ, АРАБСКИЕ СКАЗКИ…
Шехеразаду, особенно в то время, когда не делать ничего
скучно, а делать что–нибудь, требующее присутствия
мыслительной способности, кажется трудным. В таком
расположении духа арабские сказки — истинное
сокровище, тем более, что их можно бросить без
сожаления тотчас, как скоро надоедят они, и можно опять
приняться за них хоть через год и начать читать с той
страницы, которая прежде всего сама откроется.
Этот второй перевод «Тысячи и одной ночи» начал
выходить еще в 1839 году.1 Доселе вышло его пятнадцать
частей. Перевод сносен; встречаются, однако ж,
галлицизмы вроде следующего: «Но по истечении года,
видя, что не было никакого покушения тревожить его
съездить в пещеру (,) приняв все необходимые для
безопасности своей предосторожности» (ч. XII, стр. 127);
но это еще не беда.
Издание опрятно; к каждой части приложено по
картинке, недурно сделанной.
147
Скачать