КСЕНОНОВАЯ АНЕСТЕЗИЯ ПРИ ОПЕРАЦИЯХ РЕВАСКУЛЯРИЗАЦИИ МИОКАРДА И ТРАНСПЛАНТАЦИИ СЕРДЦА

КСЕНОНОВАЯ АНЕСТЕЗИЯ ПРИ ОПЕРАЦИЯХ РЕВАСКУЛЯРИЗАЦИИ
МИОКАРДА И ТРАНСПЛАНТАЦИИ СЕРДЦА
Степанова О.В., Воронин С.В., Ильницкий В.В., Ермоленко А.Е., Козлов И.А.
ФГУ «НИИ трансплантологии и искусственных органов РОСЗДРАВА», Москва.
При анестезиологическом обеспечении сложных операций на сердце с искусственным
кровообращением (ИК) и тем более трансплантациях сердца постоянную актуальность сохраняет
проблема выбора варианта пособия с минимальными эффектами на систему кровообращения. В
этой связи представляется перспективным использование ксенона, который, судя по ряду
экспериментальных исследований, практически не влияет на центральную гемодинамику (ЦГД) и
функцию миокарда, в том числе при ишемии [12,19,22].
Инертный газ ксенон был открыт в 1898 г. W.Ramsay и M.Travers. Общеанестетические свойства
ксенона были предположены и продемонстрированы Н.В.Лазаревым в 1941-1948 гг. [3]. Первые
результаты клинического использования ксеноновой анестезии опубликованы C.Cullen and E.Gross
в 1951 г.[7]. На протяжении последующих 50 лет различные авторы сообщили о нескольких сотнях
пациентов, анестезию которым проводили с использованием этого газа, однако впервые, в
качестве ингаляционного анестетика, ксенон зарегистрирован и разрешен для клинического
использования в России [1]. Наряду с минимальными гемодинамическими эффектами, ксенон за
счет быстрой элиминации из организма обеспечивает раннее и комфортное послеоперационное
пробуждение пациентов [1,12].
У кардиохирургических больных опыт применения этого анестетика до недавнего времени
оставался крайне ограниченным. За рубежом опубликованы сообщения о ксеноновой анестезии у
пациентов с тяжелой сердечной недостаточностью, оперированных без ИК [5], и ксеноновой
седации кардиохирургических больных в отделении интенсивной терапии [8]. В 2006 г. группа
английских авторов опубликовала сообщение об успешном и безопасном применении ксенона у 16
пациентов, оперированных с ИК по поводу ишемической болезни сердца (ИБС) [13]. В нашем
институте использование ксеноновой анестезии при операциях с ИК началось 26 сентября 2002 г.
[2]. К настоящему времени этот вариант пособия использован у 103 больных в возрасте от 21 до
82 лет, которым выполняли различные операции с ИК, включая трансплантацию сердца.
Накопленная информация позволяет детально анализировать особенности ксеноновой анестезии
у разных категорий пациентов.
Целью настоящего исследования являлось изучение эффективности анестезиологической
защиты, ЦГД и кислородотранспортной функции крови (КТФК) при анестезии ксеноном.
Материалы и методы
Обследовали 32 больных ИБС (30 мужчин и 2 женщины) в возрасте от 43 до 79 (58,71,5) лет.
Тяжесть предоперационного состояния пациентов соответствовала II-IY (3,20,1)
функциональному классу по классификации Нью-Йоркской ассоциации кардиологов.
Предоперационная эхокардиографичекая фракция изгнания левого желудочка составляла 38-69
(50,62,6)%. Больным выполняли прямую реваскуляризацию миокарда - шунтирование 1-4 (30,2)
коронарных артерий; в 6 (18,8%) наблюдениях в сочетании с резекцией аневризмы левого
желудочка. У 3 (9,4%) пациентов до операции использовали внутриаортальную баллонную
контрпульсацию (ВАБК). Длительность операций колебалась от 159 до 410 (2669,9) мин, ИК – от
70 до 200 (108,56) мин, пережатия аорты – от 38 до 131 (65,24) мин. ИК проводили в
непульсирующем режиме с перфузионным индексом 2,4-2,6 л/мин/м2 и умеренной гипотермией
(30-32С). Для защиты миокарда использовали различные модификации холодовофармакологической кардиоплегии.
У пациентов с ИБС индукцию общей анестезии обеспечивали пропофолом и фентанилом. Для
миорелаксации назначали рокуроний в общепринятых дозах. После интубации трахеи начинали
искусственную вентиляцию легких (ИВЛ) с FiO2 1,0 в течение 6-8 мин (денитрогенизация). Для
ИВЛ и подачи ксенона использовали переоборудованные аппараты Blease-Frontline 8500 или
Blease Sirius (Blease). Оценку состава вдыхаемой и выдыхаемой газовой смеси осуществляли
газоанализатором Ohmeda 5250 RGM (Ohmeda). Концентрацию ксенона во вдыхемой смеси
оценивали как 100%-FiO2(%). Сбор ксенона для рециклинга выполняли с помощью блоков
улавливания (ФГУП НИКИЭТ им. Н.А.Доллежаля). Подачу ксенона начинали со скоростью 6 л/мин
при потоке О2 2 л/мин. Через 2 мин потоки снижали, поддерживая FiO2 не ниже 0,4. Суммарный
газоток снижали до 0,15-0,6 (0,310,04) л/мин. За 8-10 мин до начала ИК подачу ксенона
прекращали и переходили на анестезию пропофолом. После ИК вновь начинали ингаляционную
анестезию ксеноном по вышеописанной методике. Фентанил вводили перед травматичными
этапами (кожный разрез, стернотомия, начало ИК) по 0,1-0,2 мг. Расход ксенона за пособие
составил 10,40,9 л/ч, пропофола – 1,10,08 мг/кг/ч, фентанила – 2,10,2 мкг/кг/ч и рокурония 0,230,03 мг/кг/ч.
У 2 больных (1 мужчина 25 лет и 1 женщина 61года) ксеноновую анестезию использовали в
предперфузионном периоде ортотопических трансплантаций сердца. В обоих наблюдениях у
пациентов диагностировали дилатационную кардиомиопатию. После вводной анестезии
мидазоламом и фентанилом начинали ингаляционную анестезию ксеноном по описанной
методике.
Адекватность общей анестезии оценивали путем мониторинга специальных
электроэнцефалографических показателей: биспектального индекса (БСИ) (BIS-модуль монитора
Agilent-CMS, Phillips) и индекса слуховых вызванных потенциалов (AAI) (монитор Alaris-AEP, Alaris),
а также определения содержания кортизола в крови. Содержание кортизола в плазме определяли
радиоиммунным методом с помощью наборов Cortisol RIA (IMMUNOTECH). БСИ, индекс AAI и
кортизолемию анализировали на этапах: 1 – до индукции общей анестезии; 2 – после индукции до
насыщения ксеноном; 3 – после насыщения ксеноном до кожного разреза; 4 – после стернотомии;
5 – за 15 мин до начала ИК; 6 – на фоне ксеноновой анестезии после ИК; 7 – кожные швы; 8 –
пробуждение больных.
Мониторинг ЦГД обеспечивали системами Agilent-CMS (Phillips). Контролировали
электрокардиограмму в стандартных и одном грудном (V5) отведениях, частоту сердечных
сокращений (ЧСС), артериальное давление (АД) в бедренной артерии, давление в легочной
артерии (ДЛА) и правом предсердии (ДПП), а также заклинивающее давление легочной артерии
(ЗДЛА). Измерение сердечного индекса (СИ) проводили методом тепловой термодилюции с
помощью модифицированных катетеров Swan-Ganz и монитора Vigilance (Edwards LifeScience).
Газы крови и уровень Hb определяли с помощью анализаторов ABL 555, 700 и OSM 3 (Radiometer).
По общепринятым формулам рассчитывали дополнительные параметры ЦГД и показатели КТФК.
Среднее АД (АДср), ДПП, ЧСС, среднее ДЛА (ДЛАср), ЗДЛА, СИ, индекс ударного объема (ИУО),
индексы общего периферического (ИОПСС) и легочного (ИОЛСС) сосудистого сопротивления,
насосные коэффициенты левого (НКЛЖ) и правого (НКПЖ) желудочков анализировали на этапах:
1 – после вводной анестезии до подачи ксенона; 2 – после насыщения ксеноном до кожного
разреза; 3 – после стернотомии; 4 – за 15 мин до начала ИК; 5 – на фоне ксеноновой анестезии
после ИК; 6 – ушивание грудины; 7 - кожные швы. Индексы доставки (DO2I) и потребления (VO2I)
О2 анализировали на этапах 1, 3, 5, 7.
Анализировали симпатомиметическую терапию в постперфузионный период, время пробуждения
больных после прекращения подачи ксенона и длительность послеоперационной ИВЛ.
Статистическую обработку производили методами параметрической статистики с помощью
коммерческих компьютерных программ. Вычисляли средние арифметические значения (М) и
ошибки средних величин (m). Выполнили регрессионный анализ с расчетом коэффициентов
парной линейной корреляции (r). Достоверность отличий и степень достоверности
корреляционных связей оценивали по t-критерию Стьюдента. Различия значений считали
достоверными при уровне вероятности более 95% (p<0,05).
Результаты исследования
Электроэнцефалографические и гормональные показатели эффективности ксеноновой анестезии.
После вводной анестезии (табл. 1, этап 2) БСИ и AAI снижались до уровня, характерного для
адекватной общей анестезии. На фоне подачи ксенона (этап 3) оба показателя не изменялись, а
после стернотомии (этап 4) снижались. В дальнейшем (этапы 5-7) БСИ сохранялся на уровне
около 40. AAI на этих этапах был значимо ниже, чем после вводной анестезии. На этапе 8 (после
прекращения подачи ксенона) отметили закономерное увеличение обоих показателей,
свидетельствующее о пробуждении пациентов. Уровень кортизолемии в предперфузионный
период (этапы 2-4) значимо снижался по отношению к данным этапа 1. После ИК содержание
гормона в крови было выше, чем на этапе 2, но не отличалось от исходного. В целом, полученные
результаты свидетельствуют о высокой эффективности анестезиологической защиты при
использовании ксенона и небольших дозировок фентанила.
ЦГД и показатели КТФК в условиях ксеноновой анестезии. Изучение показателей ЦГД и КТФК
выполнили у 15 больных, не нуждавшихся до и после ИК в симпатомиметической терапии. В
предперфузионный период (этапы 2-4) по сравнению с данными этапа 1 не наблюдали
достоверных изменений АДср, ДПП, ЧСС, СИ, ИУО и ИОПСС. Вместе с тем, можно отметить, что
на этапе 2, т.е. при переходе на ксеноновую анестезию до начала операции, прослеживалась
тенденция (р>0,05) к урежению ЧСС и приросту ИУО. Перед ИК (этап 4) на фоне хирургических
манипуляций в полости перикарда были умеренно повышены ДЛАср и ЗДЛА. НКЛЖ в это время
снижался, а НКПЖ, напротив, повышался. Отмеченные изменения отдельных показателей были
минимальными и находились в допустимых пределах.
В постперфузионный период (этапы 5-7) профиль ЦГД был типичным для операций с ИК. В
отсутствие кардиотонической терапии наблюдали значимое увеличение СИ на фоне прироста
ЧСС, неизменного ИУО и тенденции к увеличению давлений наполнения левых и правых отделов
сердца (ДПП, ЗДЛА), которые становились достоверно выше исходных в конце операции. АДср и
ИОПСС были умеренно снижены по сравнению с исходным уровнем. ДЛАср было умеренно
повышено, однако ИОЛСС не отличался от данных этапа 1. В течение всего постперфузионного
периода оставался умеренно сниженным НКЛЖ при стабильных значениях НКПЖ.
После насыщения ксеноном в предперфузионный период и после ИК не отметили изменения
показателей КТФК. Корреляционная связь между DO2I и VO2I отсутствовала. Общеклинические
характеристики ксеноновой анестезии. Тяжелой послеоперационной сердечной недостаточности у
обследованных пациентов не было. У 15 (47%) больных показаний к назначению
симпатомиметических кардиотоников в постперфузионный период не было. В остальных
наблюдениях использовали допамин (3,60,3 мкг/кг/мин) и/или добутамин (2,850,2 мкг/кг/мин).
Средний расход допамина и/или добутамина по всей группе составил 3,80,5 мкг/кг/мин.
Норадренали назначали 6 (19%) пациентам в средней дозе 479 нг/кг/мин. Время пробуждения
больных после прекращения подачи ксенона колебалось от 3 до 25 (101,2) мин. У 26 (81%)
больных послеоперационная ИВЛ была прекращена в течение 10-130 (538) мин после операции.
В остальных 6 (19%) наблюдениях отказ от ранней активизации не был связан с какой-либо
постмедикацией. Все активизированные больные были полностью ориентированы в окружающей
обстановке и жалоб не предъявляли.
Ксеноновая анестезия при трансплантации сердца. В достаточной степени убедительные данные
о минимальных гемодинамических эффектах ксенона обусловили интерес к его применению в
предперфузионный период трансплантаций сердца. В одном из наблюдений до ИК показатели
ЦГД не контролировали, при этом на фоне ксеноновой анестезии до начала хирургических
манипуляций в области перикарда отметили полную стабильность АДср, ЦВД и ЧСС (рис. 1). Во
втором наблюдении (рис. 2) эта закономерность подтвердилась, более того, не отметили
изменений ДЛАср, а СИ сохранялся на вполне приемлемом уровне без инотропной поддержки.
Обсуждение
Обсуждая полученные результаты, отметим, что показатели электроэнцефалограммы и уровень
кортизолемии убедительно подтвердили эффективность ксеноновой анестезии. По данным разных
авторов минимальная альвеолярная концентрация (концентрация, обеспечивающая отсутствие
реакции на кожный разрез в 50% наблюдений) ксенона составляет 63-71% [6,17]. Вместе с тем,
ксенон обладает большой широтой общеанестетического действия, концентрация газа, при
которой пробуждается 50% больных составляет 33% [11]. В наших наблюдениях ксенон в
концентрации 45-65% в сочетании с минимальными дозировками фентанила обеспечивал
адекватную анестезиологическую защиту как до, так и после ИК. Послеоперационное пробуждение
больных было максимально быстрым и комфортным, что существенно облегчало раннюю
активизацию. Отмечают, что после использования ксенона пробуждение пациентов наступает в 8
раз быстрее, чем после введения внутривенного анестетика ультракороткого действия пропофола
[8].
В аспекте качества послеоперационной реабилитации кардиохирургических пациентов активно
обсуждают нейропротекторные эффекты ксенона. Установлено, что основой нейропротекторного
эффекта этого анестетика является антагонизм с N-метил-D-аспартат (NМDА) подтипом глутаматэргических рецепторов центральной нервной системы, активация которых играет ключевую роль в
повреждении нервных клеток [4,14,21]. Причем в отличие от других антагонистов этих рецепторов
кетамина и N2O, ксенон не обладает дофамин-эргическими эффектами, которые могут определять
нейротоксичность [14, 25]. В эксперименте показано, что при ишемически-реперфузионном
повреждении головного мозга ксенон вызывает комплекс биохимических эффектов на клеточном
уровне: снижает NМDА-зависимый транспорт Са2+ через мембрану нейронов [4], уменьшает
прирост содержания глицерола и соотношения лактат/пируват [21,24]. Морфологически
нейропртекция проявляется, в частности, уменьшением дегенеративных процессов в ядрах
гипоталамуса [25]. На экспериментальной модели ИК продемонстрировано, что ксенон в
концентрации 60% значимо снижает частоту и выраженность неврологической и нейрокогнитивной
дисфункции в послеоперационный период [15].
Исследования ЦГД в условиях ксеноновой анестезии у кардиохирургических больных единичны.
Baumert J.H. и соавт . [5] указывают, что у пациентов с тяжелой сердечной недостаточностью
ксенон в концентрации 60-65% не изменяет АДср, преднагрузку, постнагрузку и фракцию изгнания
левого желудочка, умеренно снижая ЧСС. Dingley J. и соавт. [8] отмечают при ксеноновой седации
у оперированных с ИК больных отсутствие вазодилатации и изменений ЧСС. Мы также не
отметили в предперфузионный период вазодилатации и значимых изменений насосной функции
сердца. При переходе от пропофоловой к ксеноновой анестезии достоверных отличий в уровне
показателей, характеризующих сосудистый тонус и производительность сердца не
зарегистрировали. Тенденции к снижению ЧСС, приросту ИУО и некоторому уменьшению АДср и
ИОПСС после насыщения ксеноном не достигли степени статистической значимости. В
эксперименте показано, что подача ксенона на фоне изофлурановой анестезии не сопровождается
изменениями сердечного выброса [18]. Следует учитывать, что подачу ксенона в наших
наблюдениях начинали на фоне остаточных эффектов пропофола и фентанила, использованных
для индукции анестезии. Тем не менее, состояние ЦГД на фоне ксенон-фентаниловой анестезии у
больных ИБС до и после ИК можно охарактеризовать, как максимально стабильное. В этой связи
представляют интерес два аспекта: влияние ксеноновой анестезии на характеристики
сократительной функции миокарда, в том числе при ИБС, и кардиопротективное
(фармакологическое прекондиционирование) действие этого анестетика. Очевидно, что в
предперфузионный период наиболее важен первый аспект, а после ИК возможно сочетанное
влияние на параметры ЦГД обоих факторов.
Современные данные свидетельствуют, что ксенон оказывает минимальное влияние на функцию
ишемизированного миокарда. Показано, что ксенон в концентрации 70% не вызывает изменений
эхокардиографических характеристик диастолической и систолической функции левого желудочка
у животных с экспериментальной моделью ИБС [20]. В этой же серии опытов отмечено
минимальное влияние ксенона на инвазивно регистрируемые параметры ЦГД (сердечный выброс,
первая производная левожелудочкового давления). Эти данные вполне согласуются с
результатами настоящего исследования, продемонстрировавшими у пациентов с ИБС отсутствие
изменений СИ и лишь умеренное уменьшение НКЛЖ даже на фоне хирургических манипуляций в
области перикарда перед началом ИК. Вместе с тем, в течение всего предперфузионного периода
наблюдали тенденцию к приросту ДЛАср и НКПЖ, которые перед ИК становились статистически
значимо выше, чем после вводной анестезии. При ксеноновой седации кардиохирургических
больных описан значимо более высокий уровень ДЛАср, чем при использовании пропофола,
однако признаков кардиодепрессии при этом не отмечали [8] . Schmidt M. и соавт. [22], специально
изучая функцию правого желудочка на экспериментальной модели, установили, что, несмотря на
прирост ДЛАср на фоне подачи ксенона, фракция изгнания правого желудочка не изменяется.
Наши данные также указывают, что, несмотря на повышение давления в малом круге, насосная
функция правого желудочка в условиях ксеноновой анестезии не страдала.
В эксперименте убедительно показано, что ксенон обладает прекондиционирующим действием на
миокард, сопоставимым с защитными эффектами изофлурана [24]. В основе феномена
фармакологического прекондиционирования лежит открытие митохондриальных К+-АТФзависимых каналов и освобождение свободных радикалов, которые в свою очередь активируют
различные миокардиальные ферменты, в том числе протеинкиназу С [16]. Активация последней
вызывает ряд эффектов, в конечном итоге приводящих к улучшению переносимости миокардом
ишемии [9]. В эксперименте показано, что под влиянием ксенона происходит увеличение
фосфорилирования и транслокации миокардиальной изфоформы протеинкиназы С [24]. Остается
неясным вопрос о сохранении кардиопротекторных эффектов ксенона после прекращения его
подачи, поскольку неизвестна скорость элиминации этого инертного газа из сердечной ткани. Тем
не менее, можно предположить, что феномен фармакологического прекондиционирования сыграл
определенную роль в стабильности показателей ЦГД после ИК.
Еще одним малоизученным аспектом ксеноновой анестезии является возможность влияния этого
газа на потребление О2. В эксперименте установили, что на фоне изофлурановой анестезии
подача ксенона в концентрациях 50-70% увеличивает потребление О2, определяемое методом
непрямой калориметрии, без изменения сердечного выброса [18]. Этот эффект не исчезал в
условиях ганглионарной блокады, что позволило авторам предположить наличие у ксенона
прямого воздействия на интенсивность аэробного клеточного метаболизма. Причины этого
феномена не ясны, поскольку не установлены механизмы возможного влияния ксенона на
клеточный обмен веществ. Показано, анестетик не влияет на потребление О2 миокардом [10,23],
однако это не исключает эффектов на обменные процессы в других тканях организма.
В нашем исследовании переход на ксеноновую анестезию не сопровождался статистически
значимым изменением показателей КТФК. Не наблюдали признаков напряжения КТФК и
тенденции к «транспорт-зависимому» потреблению О2, которое характеризуется появлением
тесной корреляционной связи между DO2I и VO2I. Вместе с тем, между этапами «до и после
насыщения ксеноном» отметили тенденцию (р>0,05) к некоторому увеличению VO2I ,
характеризующего тканевое потребление О2. Можно полагать, что клиническая значимость
описанного в эксперименте прироста потребления О2 в условиях ксеноновой анестезии не велика,
однако этот эффект нуждается в дальнейшем изучении.
Максимальная стабильность показателей ЦГД в условиях ксеноновой анестезии побудила нас
апробировать этот вариант пособия в предперфузионный период трансплантаций сердца.
Аналогичный опыт в мире отсутствует. Можно отметить, что ксеноновая анестезия обеспечила
реализацию основных задач предперфузионного периода трансплантьации сердца: профилактику
артериальной гипотензии и сохранение удовлетворительного сердечного выброса в сочетании с
отсутствием влияния не гемодинамику малого круга. Даже у будущих реципиентов сердца
подтвердилось мнение о ксеноне, как о «инертном для сердечно-сосудистой системы» анестетике
[12,19]. Вместе с тем, полагаем, что различные аспекты ксеноновой анестезии в рассматриваемой
клинической ситуации нуждаются в дальнейшем изучении.
Заключение
Таким образом, можно заключить, что ксеноновая анестезия несомненно имеет перспективы при
обеспечении операций с ИК по поводу ИБС и трансплантациях сердца. Этот вариант пособия
обеспечивает эффективную анестезиологическую защиту как в предперфузионный, так и в
постперфузионный период операций с ИК. Темп пробуждения оперированных больных облегчает
их раннюю активизацию. Наиболее важной особенностью ксенона в рассматриваемой клинической
ситуации является отсутствие каких-либо негативных влияний на ЦГД, в том числе и при
предсуществующей ишемии миокарда.
1. Буров Н.Е., Потапов В.Н., Макеев Г.Н. Ксенон в анестезиологии, Пульс, Москва, 2000.
2. Козлов И.А., Хубутия А.Ш., Воронин С.В. и др. Первый опыт анестезии ксеноном при операциях
с искусственным кровообращением (ИК). Тезисы 7-й ежегодной сессии НЦССХ им А.Н. Бакулева
РАМН. Бюллетень НЦССХ им. А.Н.Бакулева РАМН. Сердечно-сосудистые заболевания, 2003, т. 4,
№ 6, с. 125.
3. Лазарев Н.В., Люблина Е.И., Мадорская Р.Я. О наркотическом действии ксенона. Физиол.
журнал СССР. Т. ХХХIV. 1948. № 1. с. 131-134
4. Abraini J.H., David H.N., Lemaire M. Potentially neuroprotective and therapeutic properties of nitrous
oxide and xenon. Annals of the New York Academy of Sciences, 2005, vol. 1053, p. 289-300.
5. Baumert J.H. Falter F., Eletr D. et al. Xenon anaesthesia may preserve cardiovascular function in
patients with heart failure. Acta Anaesthesiol Scand., 2005, vol. 49, p. 743-749.
6. Cullen S., Eger E., Cullen B., Gregory P. Observations jn the anesthetic effect of the combination of
xenonon and halothane. Anesthesiology, 1969, vol. 31, p. 205-309.
7. Cullen S., Gross E. The anaesthetic properties of xenon in animals and human beings with additional
observations on krypton. Science, 1951, vol. 113, p. 580-582.
8. Dingley J., King R., Hughes L. Exploration of xenon as a potential cardiostable sedative: a comparison
with propofol after cardiac surgery. Anaesthesia, 2001, vol. 56, p. 829-835
9. Dorn G.W., Mochly-Rosen D. Intracellular transport mechanisms of signal transducers. Annu. Rev.
Physiol., 2002, vol. 64, p. 407-429.
10. Ebel D., Preckel B., Mullenheim J. et al. Direct myocardial effects of xenon in the dog heart.
Eur.J.Anaesthesiol., 2000, Suppl. 19, A 148.
11. Goto T., Nakata Y., Ishiguro Y. et al. Minimum Alveolar Concentration-Awake of Xenon Alone and in
Combination with Isoflurane or Sevoflurane. Anesthesiology, 2000. Vol. 93, p.1188-1193.
12. Hecker K. E., Baumert J.H., Horn N., Rossaint R. Xenon, a modern anaesthesia gas. Minerva
Anestesiol., 2004, vol.70, p. 255-260.
13. Lockwood G.G., Franks N.P., Downie N.A. et al. Feasibility and safety of delivering xenon to patients
undergoing coronary artery bypass graft surgery while on cardiopulmonary bypass: phase I study.
Anesthesiology, 2006, vol. 104, p. 458-465.
14. Ma D., Wilhelm S., Maze M., Franks N.P. Neuroprotective and neurotoxic properties of the `inert' gas,
xenon. British Journal of Anaesthesia, 2002, vol. 89, p. 739-746.
15. Ma D., Yang H., Lynch J. et al. Xenon attenuates cardiopulmonary bypass-induced neurologic and
neurocognitive dysfunction in the rat. Anesthesiology, 2003, vol. 98, p. 690-698
16. McPherson B.C., Yao Z. Signal transduction of opioid-induced cardioprotection in ischemiareperfusion. Anesthesiology, 2001, vol. 94, p. 1082-1088.
17. Nakata Y., Goto T., Ishiguro Y. et al. Minimum alveolar concentration (MAC) of xenon with
sevoflurane in humans. Anesthesiology, 2001, vol. 94, p. 611-614.
18. Picker O., Schindler A.W., Schwarte L.A. et al. Xenon increases total body oxygen consumption
during isoflurane anaesthesia in dogs. British Journal of Anaesthesia, 2002, vol. 88, p. 546-554.
19. Preckel B., Schlack W. Xenon - cardiovascularly inert? British Journal of Anaesthesia, 2004, vol. 92,
p. 786-789.
20. Preckel B., Schlack W., Heibel T., Rutten H. Xenon produces minimal haemodynamic effects in rabbit
with chronically compromised left ventricular function. British Journal of Anaesthesia, 2002, vol. 88, p.
264-269.
21. Schmidt M., Marx T., Glöggl E. Xenon attenuates cerebral damage after ischemia in pigs.
Anesthesiology, 2005, vol. 102, p. 929–936.
22. Schmidt M., Marx T., Schirmer U. et al. Neuroprotective effects of xenon: a new agent for cardiac
anaesthesia and intensive care medicine. Eighth meeting of Association for low flow anaesthesia. San
Sebastian, 2004, session 3.
Internet: www. Alfanaes.freeserve.co.uk/session043-1.htm
23. Stowe D.F., Rehmert G.C., Kwok W.M. et al. Xenon does not alter cardiac function or major cation
currents in isolated guinea pig hearts or myocytes. Anesthesiology, 2000, vol. 92, p. 516-522.
24. Weber N.C., Toma O., Wolter J.I., Obal D. et al. The noble gas xenon induces pharmacological
preconditioning in the rat heart in vivo via induction of PKC- and p38 MAPK. British Journal of
Pharmacology, 2005, vol. 144, p. 123−132.
25. Wilhelm S., Ma D., Maze M.B., Franks N. Effects of xenon on in vitro and in vivo models of Neuronal
Injury. Anesthesiology, 2002, vol. 96, p. 1485-1491
Источник: Журнал "Трансплантология" №3, 2006