84- 30 лет экспедиции на Корженеву

В августе 2014 года исполняется 30 лет первой Луганской (Ворошиловградской) экспедиции на
семитысячник, как тогда говорили: на «Большие Памирские горы». До этого, на вершинах выше
семи тысяч метров побывали из наших земляков лишь Шапошников Борис (г. Артемовск
Перевальского р-на) - пик Ленина в команде Моногарова в 1962 году, пик Победы с донецкими
альпинистами в 1969 году и Леонид Залютаев - основоположник Коммунарского альпинизма, пик
Ленина в 1965 году и пик Корженевской в 1968 году в команде донецких альпинистов. Далее в
Луганском альпинизме пошла смена поколений и 15 лет вопрос о Больших горах даже не
поднимался. Лишь Король Виктор, до переезда в Северодонецк, будучи альпинистом ИваноФранковска в 1982 году взошел на пик Ленина. В 1978 году руководителем секции альпинизма
ВМИ Ляпиным З.Ф. были произнесены пророческие слова воспитанникам: «Ребята, готовьтесь!
1980 год – куча денег – Луковая поляна…». Эти волшебные слова обозначали будущий объект
восхождения - пик Ленина на Памире, т.к. базовый лагерь на этот семитысячник все располагали
на знаменитой Луковой поляне. Но к 80-му году секция ВМИ оказалась еще не готовой к Большим
горам, а время наступило лишь в 1984 году. Объектом восхождения был выбран пик
Корженевской, 7105 м над уровнем моря. Финансовая сторона первой Ворошиловградской
экспедиции была подготовлена руководителем Северодонецких альпинистов Краснощековым
Николаем через спортивно-технический клуб «Патриот». Для этого альпинисты в межсезонье на
предприятиях Северодонецка и Лисичанска высотными работами зарабатывали эти средства. 22
июня 1984 года команда, состоящая из альпинистов Ворошиловграда, Северодонецка, Красного
Луча, Краматорска, Москвы практически полностью заполнила самолет АН-24 и вылетела из
Ворошиловграда на Минеральные Воды. Перед Памиром предстоял учебно-тренировочный сбор
на Кавказе в ущелье Цей. В середине июля перелетели в Душанбе. Программа этого сезона
включала еще ряд сложных технических восхождений в районе Гиссарского хребта на Ягнобской
стене для повышения спортивного мастерства. Наконец экспедиция собралась на пороге Больших
гор, в небольшом районном центре Таджикистана - городке Джиргиталь. Разместились лагерем в
яблоневом саду на краю взлетного поля. Отсюда нас вертолетом должны забросить на поляну
Москвина под стены пика Корженевской. Начались томительные дни ожидания «вертушки». По
поводу осмысленного наполнения этой паузы мнения разделились. Одни говорили, что это отдых
после 30 дней сложных восхождений, другие сетовали на вынужденное безделье, как на
ненужное расслабление перед высотным испытанием. Далее из воспоминаний участника
экспедиции Шевченко Алексея.
Самое печальное, с учетом конкретной даты отлета домой, у нас оставалось все меньше времени
на восхождение. И вот долгожданный вертолет в течении двух дней забрасывает всю экспедицию
со всем снаряжением на поляну Москвина. Здесь на высоте 4200 м над уровнем моря довольно
людно, стоят палатки массы команд нашей необъятной страны. Собираем информацию,
оказывается перед восхождением на семитысячник надо сделать для акклиматизации несколько
выходов-забросок наверх. И наша тайная надежда на как бы акклиматизацию на Кавказе и
Памире на высотах до 5000 м не оправдалась. Именно здесь ее надо зарабатывать. Но у нас
цейтнот. Часть команды, прилетевшая первым днем, еще успела сделать дневной выход на
склоны Корженевы где-то до высоты 4800 м. Хотели за одно проверить путь подъема, но к
сожаленью умудрились сбиться с проторенной сотней ног тропы и выперлись не туда. Спустились
к вечеру в базовый лагерь выжатые высотой. В коллективе веяло неверием в возможность
восхождения. Какие там семь тысяч метров?! И тут проявился недюжинный талант и авторитет
руководителя мероприятия Краснощекова. Вот у кого и тени сомнения не было. Через день
назначили выход наверх в альпийском стиле. Не все оказались готовыми, труднее всех пришлось
тем, кто прилетел вторым днем. У них вообще акклиматизации не было. На поляне Москвина
никто не верил в наш успех: «Ребята, без нескольких предварительных выходов на верх
нереально достичь вершины. Организм и природу не обманешь». Но мы решились на
восхождение. В первый день под грузом шли к месту первого лагеря на черной морене под
ледником. По дороге, на привалах московский член наших сборов, мастер спорта Сорокина
Мария всех щедро угощала яблоками, как выразился Николай Волохатых: «Она таким хитрым
способом облегчала свой рюкзак». Доплелись до черной морены, предварительно полазив между
сераков ледника. Высота 5400, ставим лагерь, готовим ужин, сильно болит голова, забился в
палатку, предлагают миску с чем-то, какая там еда, на нее даже смотреть не хочется. И тут
Волохатых говорит спасительную фразу: «А ты не смотри – ты ешь!» Я действительно с закрытыми
глазами поел куриный суп и жизнь немного наладилась. На следующий день изнурительный
подъем по леднику, где-то пришлось «жумарить» по навешенным веревкам. Несколько человек
не выдержали и вернулись. Их груз пришлось разбросать между собой, почему-то большая часть
досталась мне. Рюкзак стал вообще неподъемным. С крайним напряжением сил, наконец,
достигаем перемычки 6100. Вторая половина дня, погода отличная, без сил все наши валяются на
скалах и снегу. Слабость, головная боль, тошнота – все это довольно средние оптимистические
оценки нашего состояния. Не хочется не то что двигаться, а даже просто жить. Становимся
свидетелями довольно любопытной сценки. Сверху сбегает шустрая двойка ребят, разговаривают
между собой: «Здесь связь неважная, ты пока чай сваргань, а я метнусь еще ниже за скальный
уступ и там по рации вызову базовый лагерь, а потом сразу назад!» Смотрю на тот уступ, я шел от
него сюда часов пять, а эти «метнусь-вернусь». Мы все таки сумели приготовить себе чай, кто-то
даже попробовал еду. Бр-р-р. Меня немного разгрузили. Двинулись дальше. Рельеф изменился,
теперь это был довольно крутой скальный гребень, навешены перила. И что интересно:
технически сложней, а двигаться легче. Ты не погружен в монотонное простое шагание по
некрутому склону, а работаешь с веревкой, с жумаром и т.д. И так довольно шустро долезли до
места штурмового лагеря на высоте 6400. При подходе к площадкам, навстречу ко мне вышли
краснолучане Кузнецов Саша и Андрейцо Саша. Забрали опостылевший рюкзак. Как я был
благодарен. Занимаемся оборудованием лагеря, гудят примуса, ставим палатки, я решаю чем
закрепить растяжки и использую для этого кошки. Состояние сознания полуреальное, от высоты
нарушена координация. Дел особых нет, вечереет, но продолжаю чем-то заниматься, лишь бы не
лежать. Опыт поведения на высоте отсутствует, пользуюсь советами из книги Шатаева «Категория
трудности». Надо двигаться, любая работа, даже бестолковая, лишь бы разгонялась кровь,
разнося крохи кислорода по организму. Единственное удовольствие – это созерцать и
фотографировать отсюда обалденные виды пика Коммунизма в лучах заходящего солнца. По
раскладке дежурные опять открывают консервы с горбушей, говорят это деликатес, а здесь оно в
горло не лезет. Готовим чай на завтра, заливаем его во фляжки и термосы. Стемнело. Ложимся
спать. Сном это не назовешь, времяпровождение с закрытыми глазами и головной болью. Подъем
ранний по плану, небо чистое, утренний чай, бутерброды, опять деликатесная горбуша и какой-то
суматошный выход. Не понятно, что берем с собой на восхождение, веревок не надо – подъем
технически не трудный. Многие не берут даже фотоаппаратов для облегчения, у меня же рюкзак мой неразлучный друг, бросаю туда ветрозащитную куртку, запасные шерстяные носки и термос с
чаем. Морозно, тихо, вытягиваемся по одному с лагеря. В первых лучах солнца фотографирую наш
выход на восхождение, освещение классное, а фото не очень, т.к снимаю все в спину.
Вытягиваемся по гребню, у нижних палаток какая-та суета, как потом выяснилось - у нашего
московского мастера спорта острый приступ горняшки. Корнеев Валера вынужден остаться с
Сорокиной в штурмовом лагере. Мы же топали вверх. Гребень широкий и не крутой, не смотря на
высоту солнце пригревает, убираю пуховку в рюкзак, те, кто разгрузился, мучаются одетыми.
Приглядываюсь к другим, кто как идет, не могу найти свой темп. Рядом идущий Тальянцев Валера
сквозь сиплое, прерывистое дыхание молвит, что по книгам о высотниках он знает о ритме
движения на высоте, мол столько-то шагов идешь, потом передышка. Пробую так идти, все равно
задыхаюсь. Делаю пять шагов, потом буквой «зю» лбом во вбитый ледоруб, так называемая поза
высотника, грудь ходуном, судорожно вылавливаешь кислород из воздуха. Пробую восемь шагов.
Не то! После многочисленных экспериментов с порцией шагов в затуманенную высотой голову
приходит почему-то логичная мысль: мне надо останавливаться для отдыха через определенный
промежуток времени, а чем я занимаюсь до этого, хоть ползу, хоть бегу – все равно. Ну я и
побежал. Задыхался, стоял в позе высотника, бежал. Гребень на вершину, как горб верблюда, то
вверх то вниз. Единственное что радовало - погода «звенит». Таким темпом обогнал всех наших
кроме Овчаренко Сергея из Краматорска. Предвершинный гребень вывел к табличке на камне.
Несколько минут пытался прочитать текст, буквы понимаю, а смысл написанного нет. Вот такой
высокогорный парадокс. От этого ребуса двигаюсь влево вверх и через 15 минут я на вершине
пика Корженевской. Потом уже в Ворошиловграде, через полгода после Памира, спрашивал
участников о длине пути от таблички до вершины, ответы звучали разные, что ходу там у одного
час, у другого два. В общем интересное место в смысле чтения и счета. Вершина представляет
собой снежную площадку-купол, прошелся по ней, ниже на скалках вершинный тур, присел там и
дописал в записке, начатой нашим первым участником Овчаренко, свою фамилию. Встал, опять
походил по вершине, оглядел панораму, еще раз тихо восхитился видом пика Коммунизма
отсюда, прислушался к себе – чувств какого-либо восторга не ощущал. Сегодня 6 августа 1984 года
и я на вершине своего первого семитысячника! Заботило лишь – хватит ли сил спуститься отсюда и
кто меня сфотографирует на куполе вершины. Начали подтягиваться наши ребята: Бибаев,
Волохатых, Тальянцев. Король Виктор из Северодонецка вытянул сюда кинокамеру, вот гигант,
попросил меня, пока они переводят дыхание и пишут свои фамилии, отогреть ее за пазухой
пуховки. Потом инсценируем для съемок наш коллективный выход на вершину. Как оказалось
потом внизу, камеру отогреть мне не удалось и наши дубли покорения вершины были
бесполезны. Я пошел вниз, в некоторых крутых местах спускаться было тяжелее, чем
подниматься. Встретил наших краснолучан Кузнецова и Андрейцо, хриплыми голосами спросили у
меня по поводу попить. Дал им свой термос, к которому сам даже не прикоснулся, пить почему-то
не хотелось. Шагал в одиночку по гребню, тихо - солнечно, сомнамбулическое состояние.
Начались «галюники», стал видеть себя со стороны. Очнулся около края гребня, оказывается я
хотел прыгнуть в пропасть, чтобы полюбоваться, как это выглядит со стороны. От внезапного шока
даже сел в снег и от испуга покрытый испариной. Посидел и поплелся вниз. Встретил Савостикова
Виктора и Краснощекова Николая, оказывается они еще шли вверх. «Ребята, вы что, какая
вершина? Да вы просто не успеете спуститься, если вообще дойдете». Не убедил и поплелся
дальше вниз, шел, падал, лежал. Вот, наконец, показались наши палатки на высоте 6400.
Последние метры я больше полз, чем шел. Все, добрался, организм выжат как лимон, дальше ни
шагу не сделаю. Подходит Валера Корнеев, поздравляет с горой и сообщает о проблеме с
горняшкой у Сорокиной Марии, надо ее спускать срочно вниз. Оказывается, когда мы там
восходили, он нянчился здесь с больной. Где же найти силы? Спускаются по одному наши. Надо
срочно готовить эвакуацию, горняшка на высоте – это опасно. Хорошо хоть больную можно вести,
а не нести. Часть людей начала спуск, другая собирала лагерь. К вечеру спустились на морену
ниже ледника на высоте 5400. Утром уже здесь собираем лагерь, столкнулись с необъяснимой
проблемой, груза вниз оказалось больше, чем мы поднимали на верх. Все просто не помещалось
в рюкзаки. Настроение прекрасное, вошел в форму: идется, пьется, дышится и все естся. Аж не
верится, что три дня назад здесь еле двигался. Значит акклиматизацию прошел. Шустро
спустились в базовый лагерь, где нас с поздравлениями встречали наши и с удивлением другие
сборы, ведь мы сделали немыслимое: без всякой акклиматизации взошли на пик Корженевской
по Южному ребру, маршрут 5А к.тр. Есть первый семитысячник!
Вот перечень участников первой Луганской высокогорной экспедиции 1984 года: Краснощеков
Николай, Король Виктор, Карнаухов –оператор, Диденко – врач (все из Северодонецка); Кузнецов
Александр, Андрейцо Александр(оба из Красного Луча); Супрун Валерий, Корнеев Валерий,
Тальянцев Валерий, Волохатых Николай, Иванов Анатолий, Дулепов Евгений, Бибаев Николай,
Родин Владимир, Шевченко Алексей, Ткаченко Татьяна, Петренко Виктор, Кулешов Станислав,
Денисова Татьяна, Савостиков Виктор, Голощапова Мария(повар)- все из Ворошиловграда; Бабин
Олег, Овчаренко Сергей (оба из Краматорска); Сорокина Мария из Москвы.
В архиве федерации сохранились материалы сценария вечера закрытия сезона 84 года,
состоявшегося 22 декабря 1984 года в кафе «Современник», где чествовали участников
Памирской экспедиции.
Интервью с Корженевцами:
Для нашей Ворошиловградской федерации в этом 1984 году своим Эверестом стал пик
Корженевской. Это восхождение открывает новую страницу в истории Ворошиловградского
альпинизма. Впервые Ворошиловградцы на вершине 7-тысячника! Звучит? А? И пожалуй самое
время мысленно вернуться к тем августовским дням и обратиться к участникам экспедиции на
«высокую гору» с просьбой поделиться впечатлениями. И так вопросы участникам мероприятия:
к Кузнецову: очевидцы говорят, что на больших высотах ничего не хочется, но с другой
стороны философское изречение: человек живет пока ему хоть что-то хочется. Вот ваши желания
на высотах близких к 7000 метрам?
к Андрейцо : сама вершина-это снежный пятачок, выход туда по некрутым скалам.
Вспомните ваши последние метры: до вершины шаг-два.
к Бибаеву : вершина - много света, простора, огромное синее небо, мало
воздуха,
ограниченный точками коридор зрительского восприятия: вот что ПЕРВОЕ вам увиделось в этом
коридоре на вершине?
к Волохатых : выход на вершину по некрутым скалам. При разборе восхождения мнения
разделились по оценки их протяженности. От 30м до….Впрочем слово Н.Г. Волохатых, который
высказался за 300 м. И какой участок восхождения для вас был особенно тяжелым?
к Шевченко : специфика нашего вида спорта такая, что при желании или необходимости
сложно сойти с дистанции как делают бегуны, конькобежцы, лыжники. Иногда выход в
возвращении по пути подъема. Шел человек вверх и все - устал, не может больше карабкаться к
вершине. Или силы вроде есть, но через не могу не получается и он поворачивает назад. Вот было
у вас такое на восхождении: что все! Вы выработали все силы. Это не для меня - и прочее. Надо
назад! И вообще: зачем это надо?
к Тальянцеву : говорят, что у альпинистов стоящих на покоренной вершине взор всегда
направлен на новый более трудный и интересный объект для восхождения. Было ли у вас
подобное на вершине 7 –тысячника?
к Голощаповой :
в Арге как –то сказали про нас: «Такое ощущение, что Ворошиловградцы
только бегают на горы и едят». На вопрос доктора: «Жалобы?», ссылались на аппетит. И третье: в
вопросах питания трудно угодить всем в качестве и даже тем, чей девиз «вкусно - когда много».
Как вам удалось решить вопрос с питанием, что даже от Иванова претензий не было?
к Королю : перед выходом на штурм
7-тысячника многие облегчались до минимума, оставляя
рюкзаки, фотоаппараты… А Витя Король вынес на вершину фотоаппарат «Зенит» и кинокамеру.
Даже в этих экстремальных условиях он остался верен своей кинооператорской деятельности.
Виктор, это у тебя второй 7-тысячник, что ты можешь сказать о нашем восхождении в свете опыта
покорения пика Ленина?
к Корнееву В.Н. : заслуга в покорении 7-тысячника принадлежит всему нашему коллективу.
Особо стоит сказать об играющем тренере - Корнееве Валерии Николаевиче. Он был постоянно
нашей руководящей и направляющей силой и, пожалуй, как никто другой заслужил быть на
вершине. Но обстоятельства сложились, что он остался с больным товарищем в штурмовом лагере
6400. Вопрос вам как к тренеру: перед восхождением на поляне Москвина представители других
команд, а их там было не мало, не скрывали скептицизма по поводу успеха нашей команды. И
аргументов было много: недостаточная акклиматизация, нехватка времени, отсутствие опыта
высотных восхождений, предшествующая неделя безделья внизу в Джиргитале в ожидании
вертолета и еще много «не» в организации восхождения. И вот не смотря на все это - успех. Как
можно объяснить этот «ворошиловградский феномен»?
к Краснощекову: трудность нового еще в том, что у него
уж очень много скептиков. Что
греха таить, на заключительном этапе и в наших рядах верящих в успех было мало. И пожалуй
самым стойким оптимистом все время, не смотря на различные козни обстоятельств, оставался
Николай Алексеевич Краснощеков. Ник. Алекс.! Просим вкратце рассказать: как все-таки
проходило восхождение?
Юмористы говорят: «Альпинисту, как никакому другому спортсмену, важно умение собраться».
Согласимся с этим и добавим, что кроме рюкзака горовосходителю важно подготовить себя
вовремя. Кто видел Виктора Савостикова, председателя туристского клуба завода «ОР»
«Меридиан», за 2 дня до восхождения, мало верил в его возможность участвовать в подъеме на
Корженеву. Витю скрутила жестко болезнь. Он еле двигался по саду в Джиргитале. Но все-таки
сумел собрать волю, силы, настроить организм. И как награда - он побывал на вершине!
Трудностей на восхождении хватало, но пожалуй главное - это преодолеть себя, идти через
расслабляющее « не могу», через исступленное желание упасть на снег и не шевелиться. В голове
бьет ключом одна мысль: доползти до привала и отдыхать. А на привале надо опять двигаться,
что-то делать, организовывать, не у всех хватало на это сил и воли. Но на каждом привале все
видели в центре всех событий неизменно Колю Волохатых. Если гудит примус и готовится чай - то
в этом заслуга Николая, достаются продукты и организуется перекус - опять вина Волохатых.
Ставить палатки - Коля главное действующее лицо. Но ему было также тяжело, как и всем,
поверьте.
Было время!