ЭГЕЙ – СЕЯТЕЛЬ КАМНЕЙ?

ЭГЕЙ – СЕЯТЕЛЬ КАМНЕЙ?
Заметим ещё раз камешки на рукоятке из слоновой кости меча Эгея. Они могут быть символами
больших скал и малых камней, которые встречаются в мифах. Так царь города мудрых мог пометить
свою коллекцию и авторство.
Может быть, скалы Харибды и Скиллы его рук дело. А камень, завёрнутый в пелёнки и брошенный
Геей в рот Кроносу (так был спасён младенец Зевс) на многолесной Эгейской горе? К скале на
Кавказе был прикован Прометей. К скале у моря была привязана Андромеда. Огромной скалой
Геракл придавил бессмертную голову Лернейской гидры. Перечень можно продолжить. Но возникает
сомнение. Неужели мог родиться на Земле такой человек, которому было по силам создать
произведения о древнегреческих богах и титанах, подвигах Персея и Геракла и многое другое?
Впрочем, есть сообщения о появлении исключительных по своим способностям личностей один раз
на три тысячи лет и даже такого, что рождается раз в десять тысяч лет.
Отправимся за проверкой предположения в несколько легенд.
Экспонат 33 – ПОЛИФЕМ, АКИД И ГАЛАТЕЯ,
Миф о любви сына Посейдона к дочери морского бога Нерея, Галатее.
Там есть и обломок скалы, и ствол сосны (что говорит о древности предания). Да и по росту циклоп
подобен Ориону.
- Помимо Амфитриты у Посейдона, как и у других богов, были десятки разных жён - богинь и нимф,
- а более всего из смертных. От этих браков родилось множество царей, героев, но рождались и
чудовища. Из всех чудовищ, потомков Посейдона, самым знаменитым был Полифем. Он был такой
громадный, что все другие великаны казались малышами. Когда шёл по морю, оно было ему по
пояс. Обличьем великан был страшен, лицо черно, как головешка, во лбу пылал огромный злобный
глаз. В руках Полифем всегда держал дубинку - ствол сосны. Дубинкой он погонял стада, бил зверя
на охоте и убивал людей. Циклопу неведома была ни жалость, ни доброта, он делал то, что
диктовала его душе слепая злоба.
Задумал Полифем жениться на нереиде Галатее, сестре Амфитриты. Галатея же любила
пастуха Акида, сына Пана, а Полифема избегала.
Желая ей понравиться, сын Посейдона расчёсывал огромными граблями взъерошенные космы
чёрных, свисающих, как плети виноградника, волос; серпом обрезал всклокоченную, грязную в
колючках бороду и всё смотрел в воду, как в зеркало, - не слишком ли суровое лицо. Он играл для
Галатеи на нае. “Дерево без листьев и конь без гривы вовсе некрасивы,” - говорил он. “Я одноглазый,
но и солнце в небе одно. Будь моей женой”.
Но всё было напрасно. Галатея его избегала.
Как-то Полифем увидел на берегу Галатею с Акидом:
“Смеётесь надо мной”.
Галатея нырнула как рыбка в море, а юный пастух был придавлен обломком скалы, им запустил
Полифем в убегавшего Акида.
Галатея рыдала. Она просила богов, чтобы милостью своей не обошли Акида, и боги
снизошли. Из скалы забил источник и резво побежал ручьями. Сначала это была вода с кровью,
потом она постепенно посветлела и стала прозрачной. В некоторых местах выросли тростники. Из
сплетённых ручейков образовалась холодная река. Её назвали Акид - река. В рассказе есть слова-намёки - “ствол сосны”, “най” и “тростники”. Они заставляют за разгадкой
отправиться ещё в один миф. Это любовные истории Пана.
СОСНА
Сын бога Гермеса и нимфы Дриопы после рождения был брошен матерью. Она убежала, когда
увидела, кого родила. У младенца были взъерошенные волосы и маленькие крутые рожки и борода
(всклокоченная), а ноги, как у козла, покрытые чёрной шерстью и копытами.
Гермес пришёл на помощь. Ему сын понравился. Он догнал зайца, содрал с него шубку, укутал ею
ребёнка и унёс на Олимп. Рогатый бог (Гермес назвал его Паном), когда вырос, захотел жить в
Аркадии. Там он стал бродить по горным склонам и по лесам, петь, танцевать и смеяться, как и его
отец.
С древних времён Пана изображали так: на голове у него рога, поднимающиеся к небу, всё тело
густо покрыто шерстью, волосы курчавые и очень длинная борода. Верхняя часть его тела человеческая, хотя и напоминающая зверя, ноги же козлиные. В руках знаки его могущества: в левой
- свирель, сделанная из семи тростниковых трубок, в правой - посох. Одет - в хламиду из шкуры
леопарда. Он был предводителем и повелителем лесных и полевых нимф, которые всегда водили
вокруг него хороводы и плясали, его сопровождали сатиры и силены. Пан обладал также
способностью внушать страх, который называется паническим.
Свирель или най Пан изготовил на память о нимфе Сиринге, дочери речного бога Ладона.
Влюбился бог в нимфу, но взаимности не добился. Сиринга, как и Артемида, желала остаться
незамужней. Была глуха до мольб Пана. Убегала от него, не разбирая дороги, пока отец Ладон её
не остановил. Она молила речных сестёр , чтобы образ её изменили. И когда Пан схватил нимфу в
объятия, то почувствовал под рукою тростник, а не тело девичье. “Вот что нас с тобою навеки
породнит”, - утешился бог и сделал из тростниковых стеблей, скрепив их воском, най.
Рассказывают ещё об одной любви сына Гермеса. Говорят, что нимфа Пития его жалела,
старалась утешить. Пан влюбляется в неё. Борей столкнул Питию в пропасть. На месте, где Пития
упала, выросла сосна. Пан ветками с сосны украсил свои волосы. Больше он не влюблялся. Его
утехой осталась музыка.
Он соревновался с Аполлоном и Купидоном, но был побеждён. -
Интерпретация.
Отгадать, что послужило аналогом для создания мифов о тростнике и сосне, - легко. Стоит только
предположить, что Пан олицетворяет собой козла - предводителя стада коз, как всё становится на
свои места.
Его любовь, нимфа Сиринга, дочь речного бога, - это трава. Козы, гоняясь за травой, извели её на
лугах. Осталась она только в виде тростника в воде. Вот и превращение нимфы. Обратились тогда
козы к растительности горных склонов, представленной нимфой Питией. Поев её, они лишили склоны
скрепляющих корней, и ветер Борей довершил дело. Склоны облысели, остались только сосны, к
верхушкам которых козам не добраться. Уничтожив всю поживу, вымер “козий народ”. Ветки сосны
стали символом этой трагедии, а сосна - образом тех знаний, которые предупреждают человечество
о грозящих экологических катастрофах от чрезмерной потребительской деятельности людей.
Вернёмся снова к сыну Гермеса. Сравнение с козлом унижает древнего бога. Он ведь обладатель
дара, сравнимого с даром Аполлона. Глубже вник в сущность способности Пана Ф. Бэкон. Он писал:
“Очень глубокий смысл заложен в упоминании о паническом страхе. Природа всему живому дала
чувство страха, как средство сохранения жизни и существования, помогающее избежать и отразить
надвигающуюся опасность”.
Ещё он утверждал, что знание - сила,
Мудрец живший пятьсот лет тому, основоположник современного рационализма, помогает
открыть символику рогов Пана. Один рог - это чувство страха, а другой - сила знания. Так был
вооружён предок людей. С помощью этих средств он выжил в дикой природе.
Ф. Бэкон сумел разглядеть три пути, которыми движется человечество, добывая истинные сведения.
Он назвал их путями муравья, паука и пчелы. Первый подход – это накапливание фактического
материала. Так муравьи тащат стройматериал для своего муравейника.
Другой путь – выдвижение предположений, гипотез, догадок и проверка их правильности. Это похоже
на раскинутую пауком сеть, в которую он ожидает попадания добычи. Лучшим способом Бэкон считал
путь пчелы. По аналогии с переработкой пчелой нектара и пыльцы из цветов в мёд.
За образами деревьев в древних письменных источниках нужно увидеть накапливание естественно
добытых знаний об окружающем их мире. Дерево Зевса – дуб Додонский. На острове Эгина был его
потомок. Там Эаку приснился сон о превращении муравьёв в людей.
Древний автор (предполагаем, что это Эгей) создал картину превращения муравьёв в людей.
Делаем вывод, что ему уже был известен первый путь приобретения знаний.
Племя мирмидонцев породило могучего Ахилла.
Более доступный для нас пример такой. Многочисленные труженики на ниве исследования
химических свойств материалов через века родили того, из чьей руки упал в девятнадцатом веке на
землю цветок - Периодическая система элементов Менделеева. Уже есть современная легенда,
будто бы в своём имении в Мелихово Дмитрий Иванович устроил себе рабочий кабинет в дупле
старого дуба.
Экспонат 34 - ПОЛИФЕМ ИЗ «ОДИССЕИ».
С Полифемом встречались и герои Гомера. В землю циклопов Одиссей вместе со своими спутниками
приплыл от недалеко расположенного безлюдного островка (там обитали только козы) и туда же
снова попал, избежав гибели в чреве людоеда Полифема.
Вот какая картина открылась скитальцам.
“...там высокой стеной из огромных
Грубо набросанных камней был двор обнесён, и стояли
Частым забором вокруг черноглавые дубы и сосны.
Муж великанского роста в пещере той жил;
Видом и ростом чудовищным в страх приводя, он не сходен
Был с человеком, вкушающим хлеб, и казался лесистой
Дикой вершиной горы, над другими воздвигшейся грозно”.
Возьмём на заметку и конец рассказа, как ослеплённый Полифем жаждал помсты.
Два раза кидал циклоп громадные обломки скал в море на корабль Одиссея. Два раза
“всколыхнулося море от падшей громады, хлынув, большая волна побежала стремительно к брегу”.
Волной от первого утёса пригнало корабль опять к земле одноглазых. Другая волна отбросила судно
к безлюдному островку. Оттуда корабельщики приплыли к циклопам и туда же снова вернулись.
Чисто выскобленный ствол дикой оливы, величиной с корабельную мачту, встретился в пещере
Полифема. Там обрубком в три локтя от этого ствола, заострённым Одиссеем и разогретым докрасна
остриём на пламени, был выколот глаз циклопа.
Комментарий к мифу Гомера.
На примере мира, созданного воображением Гомера, можно понять основной принцип создания
сказочных образов. Он, вообще-то, достаточно ясен из сказки о гадком утёнке. Утёнок превращается
в белоснежного лебедя. Или из ласкового имени «толстяк», которое «родители» дали ужасному
смертоносному «грибу», отравляющему целые регионы на века.
Вот какая отгадка для образа циклопа.
Остриё куска оливы, как указка, направлено в середину лба сына Посейдона в его
единственный глаз. Отгадать, на что указывает Гомер, не трудно. Конечно это “око разума”.
Различающую способность сего “инструмента” можно оценить на простом примере. Глаз человека не
может отличить 999-угольник от 1000-угольника, а для “ока разума” тут нет проблем. В наше время
его называют интеллектом, рассудком, рассудительностью, умом и тому подобным, а ещё
“инструментом - инструментов”. Ведь микроскоп, телескоп, компьютер с компьютерной графикой - эти
инструменты, усиливающие интеллект человека, созданы разумом людей. Предполагаем, что
Гомера интересовала умственная деятельность человека. И в глубинах веков, в сказках своего
времени он обнаружил человека - разумного (циклопа), наделённого исключительными умственными
способностями.
Комментарий к двум мифам о Полифеме.
Какая разновидность любви представлена Полифемом и Галатеей?
Ответ находим в мифе о Пигмалионе, где упомянута Галатея. Пигмалион так полюбил своё
творенье - девушку из слоновой кости, что Афродита вдохнула в Галатею жизнь. В легенде
подчёркивается, что подобное творчество - превращение статуи в живое существо - доступно тому,
кто воодушевлён великой страстью.
Думаем, что обладатель ствола из дикой оливы охвачен великой страстью творчества. Венец этой
любви в запуске целых скал - собраний сочинений титана. Из скал затем потекут ручьи и река по
временам и странам (Акид-река). А у Гомера – всколыхнётся море волнами от упавших скал.
Экспонат 35 -
ФЕБ И ДАФНА.
Что скрывает ещё в себе земля циклопов? Познакомимся с началом рассказа Гомера.
“К берегу близкому скоро пристав с кораблём, мы открыли
В крайнем, у самого моря стоявшем утёсе пещеру,
Густо одетую лавром,...”
Одиссей пошёл в пещеру великана, запасшись дорогим вином, которое подарил ему жрец бога
Аполлона, Марон.
Слова “лавр” и “Аполлон” указывают на миф о первой любви бога. Любви Феба к нимфе Дафне,
дочке бога реки, Пенея. Кратко изложу эту легенду.
- Случилась эта история в Фессалии вскоре после потопа и победы юного Аполлона над змеем
Пифоном. Гордый своей победой Феб ненароком разгневал малыша Эрота, сказав, что не по его
плечу лук. Он, конечно, имел ввиду, что теперь только ему дано право носить лук. Обиженный сын
Венеры ответил: “Ладно, Аполлон, пусть твои стрелы безошибочно бьют в самых лютых зверей, а
моя стрела вопьётся в тебя. И насколько все звери ниже богов, настолько ты слабее меня”. Так
ответил Эрот, и, взлетев на вершину Парнаса, пустил две стрелы. Одну, что с любовью, в
Аполлона, другую - что любовь прогоняет, - в Дафну. Острой золотой стрелой попал Аполлону в
самое сердце, тупой оловянной - в юную охотницу из свиты богини Артемиды, в обладательницу лука
из рога.
“Тут же он нимфы зажаждал, а та - бежать от него”.
Дальше рассказывается о душевных переживаниях бегущего за нимфой Феба: как он распаляется,
как наяву представляет то, что скрыто под покровами Дафны, как воображением оживляет
безнадёжную любовь.
Любовь окрыляет, прибавляет сил.
Чувствуя, что не убежать ей от бога, Дафна упросила отца переменить её, лишить слишком
привлекательной внешности.
Пеней превращает дочку в дерево.
Бог же на то: “Хоть моей женою ты уже не будешь,
Деревом будешь навеки моим! В кудрях моих
Лавром завьёшься...”
Закончим пересказ тем, что на сей раз предвидение обмануло Аполлона. Не досталась ему в
жёны нимфа. –
Комментарий.
А мы имеем утверждение мифотворца, что есть нечто более сильное, чем дар предвидения и
пророчества, обладателем которого считается бог Аполлон. И носитель этого дара - малыш Эрот.
Дар Эрота - это его способность вызывать разные виды любви (к знаниям, творчеству), в том числе и
отвращение к ней. Обычно Венера, мать бога-ребёнка, указывает, кого и какой стрелой поразить.
Легко делается вывод из мифа о Дафне, обладательнице лука из рога. Нимфа привела Феба к реке
своего отца: значит, при поиске знаний нужно идти к истокам, к началам.
Любовь к знаниям (к Дафне) заканчивается лавровым венком на голове Феба.
Картина неизвестного мне художника показывает его большой талант. Он тщательно изобразил то,
что отображено мифотворцем словами. Однако, так легенду представлять нельзя. Здесь будут
уместны слова о другом таланте, которым обладал Леон Абгарович Орбели. О нём писали:
«И какой бы сложности проблема ни обсуждалась, он умел в нескольких словах, с необычайной
ясностью объяснить всем, в чем сущность работы, где и как было бы правильнее искать ответы на
возникшие вопросы. Все становилось на свои места, словно и не было никаких сложностей. В этом
умении с ним, пожалуй, никто сравниться не может».
Если бы академик посмотрел на картину, то наверно услышали бы его суждение.
«Нельзя объединять несоединимое. Здесь представлены сразу два отдельные сюжета. Надо было
изобразить Феба (прозвище Гелиоса - Блестящий) догоняющим на колеснице Дафну с распущенными
волосами (образ хвостатой кометы, как бы убегающую от Солнца). А другая картина должна быть с
Фебом (прозвище Аполлона – Блестящий) надевающим себе венок у лаврового дерева».
Дева Дафна в образе дерева олицетворяет знания о небесах – астрономию.