Успешные Предприятия и Государство в России

И.А. Германов
УСПЕШНЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ И ГОСУДАРСТВО В РОССИИ
На базе нескольких кейс-стади проанализированы формы и практики взаимодействия
предприятий и властных органов различного уровня: управление государственной собственностью, государственная поддержка, «социальная ответственность бизнеса», – а также факторы, определяющие ту или иную форму взаимодействия.
Роль государства в экономике длительное время является важнейшей темой научных
исследований. Вопрос о целях, границах допустимого вмешательства и возможностях
государства в области регулирования общественного хозяйства – один из центральных
как в экономической, политической и социальной науке, так и в реальной практике управления. Различные авторы, начиная с классиков экономической теории, отстаивали свою
точку зрения на характер и степень государственного влияния в экономике. Суть данной
научной дискуссии можно представить как «поиск места на воображаемом континууме, с
одной стороны которого – минималистское государство классического либерализма, а с
другой – общество, в котором государство взяло на себя ключевые экономические функции
производства и распределения, практически перекрыв возможность рыночных трансакций» [1].
Степень государственного регулирования различных сфер общественной жизни может варьироваться в зависимости от конкретно-исторических условий.*В научной литературе
предлагаются варианты классификации типов общественного устройства в зависимости от
роли государства в экономике, а также предпринимаются попытки соотнесения конкретных стран с выделенными типами [1. С. 38-45; 3. С. 28-29].
Модель плановой административно регулируемой экономики, реализованная в СССР
и других странах т.н. социалистического лагеря, является примером крайней формы вмешательства государства в экономику. Архитекторы рыночных реформ в России, стремясь
как можно скорее ликвидировать советскую плановую экономику, изначально стояли исключительно на либеральных позициях. Реформа свелась к преобразованию централизованной плановой экономики в рыночную с помощью известной «триады»: либерализация,
макроэкономическая стабилизация и приватизация. Именно эта программа, предложенная
западными экономистами и международными кредитными организациями, явившаяся, по
определению самих американских специалистов, крайней формой неолиберализма, была
взята на вооружение правительством Е. Гайдара 4. С. 72. Те же принципы реформирования российской экономики последовательно реализовывались и в дальнейшем.
Результаты преобразований нельзя признать удовлетворительными ни в экономической, ни в социальной сферах. Институты социалистической экономики были разрушены,
однако рыночные институты находятся в зачаточном состоянии. Возникший вакуум заполнили структуры, являющиеся в значительной степени криминальными. По общему признанию, Россия быстро превращается в страну с сырьевой, а не современной индустриальной
экономикой.
Негативные последствия реформ не замедлили проявиться и в социальной сфере.
Экономические преобразования фактически были осуществлены за счет основной массы
общества, в ущерб его благосостоянию. Об этом свидетельствуют такие явления, как падение реальной заработной платы и уровня жизни, резкая и постоянно усиливающаяся соци-
1
ально-экономическая дифференциация, сокращение средней продолжительности жизни и
др.
По прошествии более чем десятилетия реформ число критических оценок целей, методов и результатов реформирования только растет. При этом критику можно услышать от
авторов, стоящих на различных, порой диаметрально противоположных теоретических позициях 4. Причины «шокирующего провала реформ» исследователям видятся не только в
том, что их авторы пытались воспроизвести в стране чуждую экономическую модель, отвергнув культурные и исторические особенности России. Основное – эффективность самой
либеральной модели в ее чистом виде многими специалистами поставлена под сомнение.
Все чаще говорят о необходимости изменения позиции государства по отношению к экономике в направлении более широкого вмешательства, с тем чтобы компенсировать многочисленные недостатки рынка.
Социально-экономические и политические процессы, происходящие в России в последние несколько лет, свидетельствуют о меняющейся роли государства в регулировании
экономики. Оценка этих процессов неоднозначна. С одной стороны, становится популярным характеризовать российский капитализм как форму «государственного капитализма»
из-за зависимости предприятий от местных, региональных и федеральных органов власти
или сильного влияния на них (предприятия) этих властных структур. С другой стороны,
некоторыми авторами отмечается, что «в последнее время тема «минималистского» государства, имеющего минимум прав (в том числе прав собственности) и, соответственно, минимум обязанностей, зазвучала уже в операциональном ключе в служебных поручениях
министрам РФ со стороны бывшего премьер-министра. Она прослеживается и в выступлениях президента РФ В. Путина» [2. С. 25].
О формировании государственного капитализма как специфического способа производства принято говорить тогда, когда вмешательство государства в экономику носит универсальный, комплексный и определяющий характер в национальных или региональных
масштабах [2]. Одним из способов оценки уровня такого «вмешательства» может стать
анализ форм и способов взаимодействия властных структур различного уровня и предприятий. Подобный подход представляется вполне уместным, поскольку реализацию функций
управления государство осуществляет посредством федеральных, региональных и местных
органов власти, должностных лиц, представителей законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти, а экономика на микроуровне реализуется в деятельности отдельных
хозяйствующих субъектов.
Эмпирической базой исследования стали кейс-стади, выполненные на российских
предприятиях в рамках проекта «Менеджмент и трудовые отношения: практики управления на современных российских предприятиях»1. Собранный материал позволил выделить
Проект «Менеджмент и трудовые отношения: практики управления на современных российских предприятиях», финансируемый британским Советом по экономическим и социальным исследованиям (ESRC), был
реализован (работы проводились с апреля 2002 г. по март 2006 г.) межрегиональным Институтом сравнительных исследований трудовых отношений (ИСИТО) в сотрудничестве с Центром сравнительных трудовых
исследований Уорвикского Университета (Великобритания) под руководством Саймона Кларка (Simon
Clarke), Тони Элгара (Tony Elgar) и Вероники Кабалиной. Были проведены монографические исследования
предприятий различных отраслей экономики России, расположенных на территории семи российских регионов. В ходе исследования собиралась информация количественного и качественного характера, составлялся
статистический и экспертный паспорт предприятия. Проектом было охвачено 55 крупных, средних и малых
предприятий. В тексте использованы условные названия предприятий.
1
2
различные варианты взаимодействия предприятий с властными структурами (управление
государством принадлежащей ему собственностью, государственная поддержка предприятий, привлечение предприятий к социальным и экономическим программам развития территории), а также проанализировать факторы, определяющие ту или иную форму этого
взаимодействия.
Управление государством принадлежащей ему собственностью является формой
прямого влияния на деятельность предприятия. Для начала 2000-х гг. характерны попытки
укрупнения находящихся под контролем государства хозяйственных структур, консолидации государственных пакетов акций и унитарных предприятий под эгидой холдингов, усиление контроля государства над компаниями со смешанным капиталом [6]. Подобного рода процессы наблюдаются и на некоторых предприятиях, ставших объектами нашего исследования.
Так, например, результатом реализации планов консолидации региональных монополистов связи в семи межрегиональных компаниях холдинга «Связьинвест», одобренных Правительством РФ, стала реорганизация Телекоммуникационного предприятия-2
(далее ТК-2). На базе одной из региональных компаний было создано объединение всех
предприятий электросвязи федерального округа. Каждый из операторов получил статус филиала объединения. В связи с реорганизацией был принят ряд решений, в результате которых произошло сокращение аппарата управления; сфера влияния и самостоятельности топ-менеджмента каждого из филиалов существенно сузилась, управленческие функции менеджмента ограничились т.н. техническим управлением, т.е. решением
производственных задач и организацией производственных процессов.
Возврат выведенных ранее государственных активов сказался на предприятии
«Нефтехимзавод-1» (далее – НХЗ-1), входящем в один из нефтегазохимических холдингов.
Так, в середине 2003 г. состоялось собрание акционеров холдинга, на котором был избран
новый состав совета директоров. Из девяти его членов семь, включая председателя, –
представители различных структур государственной корпорации. Собрание утвердило
новую редакцию Устава акционерного общества, в соответствии с которой государственная корпорация вправе давать холдингу, как дочернему обществу, указания, обязательные к исполнению. Кроме того, НХЗ-1, а также еще два предприятия холдинга в связи
с необходимостью погашения задолженности перед своим главным акционером переданы в
структуру государственной корпорации. В результате они оказались подконтрольны государственной компании, которая полностью определяет деятельность указанных предприятий, начиная от бюджета и производственной программы и заканчивая участием в
политической жизни региона.
В рамках реализации Федеральной целевой программы «Реформирование и развитие
оборонно-промышленного комплекса» принято решение о создании Федерального центра
двигателестроения (ФЦД). В соответствии с планам, в объединение войдут около пятнадцати предприятий одного из регионов. По сути, это означает воссоздание моторостроительного комплекса, разделенного в 90-е гг. Основной целью ФЦД является создание в
авиадвигателестроении вертикально интегрированной структуры с решающим участием
государства. В связи с планами создания ФЦД произошли изменения в структуре собственности предприятий. Были выкуплены и переданы на баланс Минимущества РФ блокирующий пакет акций «Машзавода-2» (далее – МЗ-2). Полномочия единоличного исполнительного органа были переданы вновь созданной компании, в состав наблюдательного совета которой вошли представители государства, региональной администрации и крупных
3
акционеров.
Имеющиеся у исследователей примеры демонстрируют усиление присутствия и влияния государства, в первую очередь, на экономически успешных предприятиях, относящихся к стратегическим отраслям или ТЭК. В отношении других предприятий, также относящихся к госсектору, подобной активности не наблюдается. Наоборот, характерна позиция отстраненности государства, а иногда – стремление избавится от ненужных
активов.
Примером может являться случай предприятия «Хладокомбинат-1» (далее ХДК-1).
На момент проведения исследования 51% его акций принадлежали государству. Это предприятие характеризует высокая степень изношенности оборудования, отсутствие инвестиций и масштабных инноваций. В последние годы на основном рынке наблюдается усиление конкуренции, с которой предприятие явно не справляется: сокращаются объемы
производства, сужаются территориальные границы сбыта. Участие в делах предприятия
его главного акционера – Мингосимущества РФ – фактически ограничивается распределением дивидендов. Отстраненность основного собственника также иллюстрируется тем,
что он не пользуется правом вынесения кандидатуры на пост генерального директора
предприятия, а лишь утверждает кандидатуру, предложенную местной администрацией.
Предприятие было включено в план приватизации.
Подобная политика может свидетельствовать о стремлении государства сосредоточить в своих руках основные источники дохода, вернуть под свой контроль наиболее рентабельные активы, утраченные в ходе приватизации. Однако конечный итог происходящих процессов пока не ясен. Увеличение степени влияния и контроля государства на
успешных предприятиях может преследовать как политические, так и экономические цели. К политическим интересам государства (точнее – представляющих его лиц) относится, например, ослабление или полная «ликвидация» политических оппонентов путем
изымания собственности, ресурсное обеспечение мероприятий социальной политики. К
экономическим – стимулирование развития предприятий за счет усиления их позиций на
рынке, инвестиций или их защиты от иностранных собственников. В приведенных примерах реализация экономических интересов государства пока не прослеживается. Вслед
за объединением предприятий электросвязи, вызвавшим реорганизацию ТК-2, от управления были отстранены наиболее эффективные менеджеры 1. Само объединение как способ усиления государственных компаний в связи с предстоящей приватизацией «Связьинвеста» тоже теряет смысл. Восстановление контроля над НХЗ-1 привело к сокращению программ инвестиций, запланированные инвестиционные проекты были отнесены
на более поздний период.
Сразу после реорганизации региональных операторов электросвязи место генерального директора объединенной компании занял бывший руководитель ТК-2, который признавался одним из наиболее эффективных
менеджеров в структуре государственного холдинга. Однако по прошествии всего нескольких месяцев после
объединения решением Совета директоров он был отстранен от занимаемой должности. Вслед за этим последовала и отставка нового руководителя ТК-2. По оценкам экспертов, такое решение не могло быть связано с производственной деятельностью предприятия, которое демонстрировало одни из лучших показателей в отрасли и региональной экономике. Скорее, его необходимо связывать с предстоящей приватизацией
холдинга. В этом случае его целью было отстранить бывших руководителей от контроля над весьма успешным предприятием и заменить их более лояльными менеджерами.
1
4
Второй формой взаимодействия властных органов и предприятий является государственная поддержка, которая может осуществляться в различных видах. В рамках нашего исследования оценивались такие виды, как предоставление государственного (регионального, муниципального) заказа, прямые инвестиции и помощь в привлечении инвесторов, налоговые льготы, информационное обеспечение, содействие расширению рынков
сбыта и др.
Властные структуры федерального уровня практически не оказывают поддержки обследованным нами предприятиям. Большая часть руководителей отметила, что федеральные власти не принимают никакого участия в деятельности предприятия. Местные и региональные органы проявляют большую активность. Основной формой их участия является предоставление заказа. Другие формы встречаются практически в единичных случаях. Полученные выводы согласуются с проведенными ранее исследованиями [8], что доказывает стабильность ситуации.
В большинстве обследованных случаев менеджеры скептически оценивают возможности государства в оказании помощи их предприятиям, при этом бюджетные заказы являются для них непривлекательными как с финансовой точки зрения (отсрочка платежей,
риск неоплаты), так и с точки зрения издержек, связанных с их получением (закрытость
рынка, коррумпированность чиновников). В условиях отсутствия внятной экономической
политики на государственном уровне руководители предприятий ничего не ожидают и от
региональных властей – некоторые из них имеют негативный опыт обращения к власти за
поддержкой. В ответах многих менеджеров прослеживается лишь желание оградить бизнес от вмешательства со стороны государства: «А как они [власти] помогут? Мы же
частная компания. Нет механизма, да и странно было бы. У меня даже в мыслях не
было что-то просить у города... Нам не нужны решения, нам нужно только чтобы не
вмешивались...» (из интервью с генеральным директором НХЗ-1).
В большинстве случаев масштабы государственной помощи невелики и отсутствие
рассматриваемых форм поддержки со стороны властных структур вряд ли окажет существенное влияние на деятельность обследованных хозяйствующих субъектов. Исключение
составляют лишь те предприятия, основной профиль которых обуславливает доминирующую роль государства в качестве заказчика производимой продукции и услуг. В
нашем исследовании такие предприятия представлены бывшими оборонными заводами и
компаниями, занимающимися дорожным строительством. Переориентация этих предприятий на альтернативных заказчиков лишь в некоторой степени снижает зависимость их от
бюджетных средств, но полностью ее не ликвидирует.
Машзавод-2 и Машзавод-8 – крупные промышленные предприятия оборонного комплекса, основная деятельность которых связана с производством авиадвигателей. В годы
кризиса они смогли модифицировать свое производство, начать выпуск продукции, пользующейся спросом у крупных платежеспособных потребителей (РАО «Газпром», РАО
«ЕЭС» и др.). Однако оба предприятия стремятся получить государственные заказы.
Например, МЗ-2 активно лоббирует на федеральном уровне свое участие в одной из федеральных программ (перспектива – заказы Министерства обороны и компаний, занимающихся грузовыми авиаперевозками).
Стройтрест-1 (СТ-1) до последнего времени являлся экономически успешным предприятием, специализирующемся на дорожном строительстве. Стабильность обеспечивало наличие муниципального/регионального/федерального заказа. После ликвидации дорожного фонда финансирование дорожных работ резко сократилось и предприятие было вынуждено перепрофилироваться: организовать производство лесопильных материалов,
5
осваивать мелкие заказы на строительство нефтяных вышек, отделку помещений и т.п.
Однако эта деятельность не может обеспечить полную загрузку имеющихся производственных мощностей. Поэтому внешняя деятельность предприятия ориентирована,
прежде всего, на получение государственных заказов.
Другой фактор, определяющий интерес к бюджетным заказам – недостаточная конкурентоспособность предприятия. Наличие конкурентных преимуществ (уникальность
технологии, оборудования, продукции; репутация и деловые связи; развитие дилерской
сети и др.) во многом определяет положение предприятия на рынке и независимость его
от тех или иных форм государственной поддержки. Так, отказ от поиска госзаказа характерен для предприятий, сумевших занять выгодную рыночную нишу, обеспечивших себе
устойчивый платежеспособный спрос. Напротив, предприятия, испытывающие проблемы
на рынке, в госзаказе видят способ поправить свое экономическое положение.
Мебельный комбинат-2 (МК-2) специализируется на производстве корпусной мебели.
Рынок, на котором работает предприятие, характеризуется высокой конкуренцией, разделением сфер влияния, клановостью, когда цена или качество продукции являются менее
значимыми факторами успеха, чем личные связи. Столкнувшись с проблемами загрузки
производства, руководство компании выбрало тактику продвижения своего товара путем получения гарантированного бюджетного заказа. Перспективная цель – стать официальным поставщиком мебели для муниципальных и губернских учреждений.
Стройтрест-2 (СТ-2) – довольно крупное предприятие, специализирующееся на
строительной отделке. Бюджетные заказы долгое время не рассматривались как значимый ориентир (сказался негативный опыт такой работы). Однако в ситуации кризиса
всей строительной отрасли, резкого сокращения заказов руководство изменило свою позицию: «Сейчас настало то время, когда мы вынуждены работать с бюджетом. Раньше
не старались, были такие заказы большие, что бюджета не надо было...» (из интервью с
генеральным директором СТ-2).
Следующий вариант взаимодействия государства и предприятий можно отнести к
формам непосредственного влияния власти. В 90-е г. в России сложилась система специфических взаимоотношений государства и бизнеса, которая существует в рамках защиты собственных интересов и основана на эксплуатации «административного ресурса».
Власть заинтересована в таких контактах, т.к. они отвечают «государственным» интересам (привлечение частных структур к «социальной ответственности»). Лозунг «социальной ответственности бизнеса», провозглашенный на высшем уровне, активно реализуется региональными и местными властями. Речь идет о привлечении частных структур к
участию в программах развития территории, содержании и развитии социальной инфраструктуры, социальных, культурных, экологических и пр. проектах. Как показывают некоторые исследования, действия представителей власти порой демонстрируют стремление решать возложенные на них задачи за счет бизнесменов, а используемые методы привлечения к «социальной ответственности» принимают формы «узаконенного рэкета» [7].
«Сотрудничество» местных властей и бизнеса может осуществляться как в форме
разовой помощи (предоставление техники для уборки улиц, строительных материалов для
ремонта школы и т.п.), так и в развитых институционализированных формах. К последним, в частности, относится создание т.н. внебюджетных фондов, которые формируются
за счет отчислений частных компаний и расходуются по усмотрению чиновников местного и регионального уровня, а также установление формально-договорных отношений
между властными структурами и представителями крупного бизнеса. Так, в регионах, где
6
активно действуют крупные корпорации и их дочерние компании с середины 90-х гг. заключаются соглашения с администрациями. Эти соглашения устанавливают, с одной стороны, условия пользования недрами, местной инфраструктурой, режимы налогообложения,
с другой – предусматривают участие компаний в проектах развития территории [5. С.
255–260]. В одном из регионов, где проводилось исследование, подобное соглашение было заключено с холдингом, владеющим НХЗ-1. В соглашение вошли пункты, предусматривающие объем налоговых поступлений в региональный бюджет, участие НХЗ-1 и
других предприятий холдинга в социальных, экологических, теплоэнергетических и инвестиционных программах региона.
Позиция предприятий по отношению к «социальной ответственности» различна. На
одном полюсе доминирует формально-юридический подход, при котором социальная ответственность находит выражение в своевременной и полной уплате налогов, соблюдении
законодательства и ограничивается социальной политикой на предприятии (достойная
оплата труда, поддержка социальной сферы и т.п.). В этом случае предприятие осуществляет лишь разовую благотворительность, а помощь территории либо вообще исключается, либо сосредотачивается на районах, прилегающих к предприятию, где проживает основная часть его работников.
«Мы платим все налоги и почему я – директор предприятия – должен думать о чемто еще? Я должен обеспечить достойную зарплату людям – своим работникам, удовлетворить потребности учредителей. Все. Если этих налогов не хватает на республиканском, федеральном уровнях, я-то при чем? Разберитесь...» (из интервью с генеральным директором предприятия «Лесоперерабатывающий завод-1»).
«Завод платит в бюджет налоги. То, что они не возвращаются на территорию района, говорит о несовершенстве законодательства...» (из интервью с коммерческим директором предприятия «Электротехнический завод-1»).
«Наше предприятие с абсолютно прозрачной системой в условиях коррупции нагружать еще какими-то нагрузками просто неэтично... Предприятие должно честно
платить налоги и тем самым способствовать развитию региона... Зная, какие мы деньги
отчисляем государству, я не считаю, что мы еще что-то должны...» (из интервью с генеральным директором телекоммуникационного предприятия-1)
Металлургический завод-1 (МетЗ-1) ограничивает свою «социальную ответственность» сложившимися отношениями в рамках городского законодательства: поддержкой
и уборкой территории, прилегающей к предприятию.
МЗ-8 финансирует содержание объектов инфраструктуры и развитие территории,
ограниченной районом местоположения предприятий и жилых кварталов, где проживает
большая часть персонала.
На другом полюсе – расширительное толкование понятия «социальной ответственности бизнеса» и, соответственно, активная включенность частных структур в различные социальные и благотворительные проекты. На многих предприятиях, попавших в
поле зрения исследователей, на эти цели ежегодно выделяются значительные средства, в
некоторых случаях практикуется помощь в «натуральном» виде. Перечень объектов и
направлений, по которым оказывается поддержка, весьма широк. Выделяются несколько
основных сфер: поддержание объектов социальной инфраструктуры, частичное финансирование общественного транспорта, комплектование гуманитарных грузов военнослужащим, адресная помощь социально незащищенным группам (инвалидам, детям-сиротам,
ветеранам и т.п.), участие в строительстве и восстановлении культовых сооружений и др.
Предприятия, которые отличает принятие «полного груза социальной ответственно7
сти» характеризует ряд особенностей. Во-первых, определенный кадровый состав топменеджмента. Понимание ответственности бизнеса за ту территорию, за то общество, в
котором он работает, в большей степени характерно для руководителей «старого поколения». Для них подобного рода деятельность является вполне естественной и становится
продолжением традиций «шефства», существовавших в советский период. Однако среди
обследованных предприятий таких руководителей явное меньшинство.
Во-вторых, территориальное размещение бизнеса оказывает влияние на степень участия предприятий в социальных проектах в том случае, когда предприятие выполняет градообразующую функцию или обеспечивает занятость значительной части населения территории.
Примером может являться случай Угледобывающего предприятия-1 (У-1), расположенного в городе, где всего два крупных предприятия. Без их помощи город нормально существовать не может. Поэтому они оказывают городской администрации различную
помощь. Со стороны У-1 это помощь как прямая, так и косвенная: предоставление
транспорта для доставки детей в летние лагеря или выделение средств для ремонта коммуникаций.
Завод строительных материалов-2 (СМ-2) является вторым по масштабам после
механического завода предприятием в городе. Однако механический завод пришел в упадок,
поэтому СМ-2 не только поселкообразующее, но и градообразующее предприятие. Оно
обеспечивает населенный пункт горячей водой и теплом от своих котельных. Мероприятия в рамках «социальной ответственности» даже закрепляются в коллективном договоре: в 2002 г. в него был включен пункт «оказывать шефскую помощь средней школе поселка
– согласно разработанной и утвержденной программе».
МетЗ-2 обеспечивает занятость значительной части жителей города. Завод финансирует (или участвует в финансировании, или оказывает разовую помощь) большое
число объектов муниципальной собственности, обеспечивает город услугами теплоснабжения1.
В-третьих, осуществление предпринимателями политики «социально ответственного бизнеса» может быть связано и с вполне прагматическими мотивами: потребностью
формирования позитивного имиджа компании в глазах властных органов и/или местного
сообщества. Значимость последнего растет в ситуации, когда представители предприятий
включаются в политические процессы. Благоприятный имидж предприятия, радеющего за
своих работников и жителей территории, проецируется на его руководителей (представителей), участвующих в избирательных кампаниях различного уровня, мобилизуя население на поддержку кандидата «благодетеля». Во всех исследованных нами случаях, участие
топ-менеджеров в работе представительных органов власти сопровождается активной
включенностью предприятия в мероприятия «социально ответственного бизнеса».
Генеральный директор завода строительных материалов-5 (СМ-5) является депутатом областного парламента, а зам. генерального директора по персоналу – депутатом городской думы. На балансе завода около 60 тыс. м2 жилья. Для жителей района построен остановочный комплекс, ведется переоборудование железнодорожного остановочного пункта. Два детских сада, переданных предприятием в начале 90-х гг. муниципалитету, продолжают получать «шефскую» помощь. Благотворительная помощь оказывается также школам, детским спортивным организациям, обществу инвалидов. На средПозиция руководства МетЗ-2 требует дополнительного анализа, поскольку предприятие планирует перейти
на хозрасчетные отношения по основным предоставляемым городу услугам. На момент проведения исследования это решение только еще обсуждалось.
1
8
ства завода недалеко от предприятия ведется строительство храма. Для организации работы в рамках «социально ответственного бизнеса» на предприятии выделен специальный
сотрудник.
Завод строительных материалов-3 (СМ-3), генеральный директор которого является депутатом Законодательного собрания области, осуществляет серьезную благотворительную деятельность (финансирует содержание городских секций по тейквондо (около 30), осуществляет полное технико-бытовое обеспечение детского сада для глухонемых
детей), оказывает спонсорскую помощь региону, инвестирует средства в развитие производства и социальной инфраструктуры одного из сельскохозяйственных районов области
(строительство школы, котельных для социальных учреждений, проведение газопровода).
Генеральный директор ТК-2 – депутат Законодательного собрания области. На
предприятии реализуется программа социально ответственного бизнеса, предусматривающая активную благотворительную деятельность и помощь местному сообществу:
участие в восстановлении храма, телефонизация домов инвалидов и участников ВОВ,
спонсорская помощь центру для детей и подростков, финансирование городских мероприятий, поддержка спортивной команды высшей лиги (предприятие – генеральный спонсор).
Необходимость формирования позитивного имиджа в глазах власти может быть
связана также с попытками получения прямой или косвенной помощи со стороны властных структур (различные формы протекционизма, предоставление государственного (регионального, муниципального) заказа, содействие в доступе к источникам кредитования,
аренда госимущества на льготных условиях и т.п.) и/или стремлением оградить свои
предприятия от возможных угроз, связанных с претензиями государственных контролирующих органов. При этом ведение «социально ответственного бизнеса» становится элементом стратегии предприятия во взаимоотношениях с властью в условиях предлагаемых
государством «правил игры». Особенно ярко этот вывод иллюстрируют ситуации, когда
предприятие работает на рынке, подверженном жесткому регулированию со стороны государства, либо его деятельность связана с социально значимыми рисками, например экологическими. В этом случае обязанности, обусловленные социальной ответственностью
перед местным сообществом, признаются руководителями нежелательным, но в настоящее время необходимым условием функционирования предприятий.
Однако наиболее значимым фактором, определяющим характер взаимодействия
государственных структур и предприятий, а также степень зависимости последних от
государства, является структура собственности предприятия. Вхождение в зону контроля иностранных собственников или крупных российских холдингов чаще всего означает относительную автономию хозяйствующих субъектов от властных структур, ориентацию менеджмента на дистанцированные отношения с властью, основанные на принципе нейтралитета. Такая позиция не означает полной независимости предприятия от государства, поскольку зачастую «...компанию «имеют» на самом высоком уровне в
Москве...» (из интервью с генеральным директором ТК-1). Однако менеджмент предприятий в большей степени избавлен от необходимости «решать проблемы» с региональными и местными властями, поскольку эти функции берут на себя представители собственников. Подконтрольность внешнему собственнику служит для предприятий своего
рода «охранной грамотой», ограждая их от действий властных структур: «У меня четкая
позиция, если к нам приходят и говорят, что мы живем в регионе и должны как-то поучаствовать в какой-то программе, я говорю, что у меня бюджет и там нет такой
строчки. Это федеральная компания, – все вопросы к ним...» (из интервью с генеральным
директором ТК-1).
9
Напротив, когда у предприятия нет сильных «покровителей», оно вынуждено участвовать в этом виде взаимодействия с властью, поскольку это является необходимым с точки зрения его благополучия или выживания: «Мы дружим, конечно, с властью. Надо быть
не очень умным человеком, чтобы не дружить. Я дружу со всеми уровнями, но контактов
больше с районной… Полномочий у них нет, как 10–15 лет [назад], они превратились в
статистов, которым еще дают какие-то задания. И они пытаются с ними еще к нам обращаться. Деньгами помогаем. В содержании территории, уборке помогаем техникой.
Призаводскую территорию убираем. Взаимоотношения нормальные» (из интервью с генеральным директором машиностроительного завода -1).
Проанализированные случаи позволяют сделать ряд выводов о характере взаимодействия государства и предприятий.
Во-первых, действия государства в отношении принадлежащей ему собственности
обусловлены в большей степени политическими, нежели экономическими интересами, поэтому они мало способствуют укреплению конкурентоспособности и развитию предприятий. Зачастую оказывается, что за действиями властных органов по отношению к государственным предприятиям стоит некий частный интерес, который может входить в противоречие интересам как предприятия, так и самого государства.
Во-вторых, в силу отсутствия внятной политики государства по отношению к частным хозяйствующим субъектам сохраняется дистанцированность властных органов от
предприятий. Ее проявлением, с одной стороны является, отсутствие эффективных государственных (региональных, местных) программ поддержки и развития предприятий; с
другой, – стремление предприятий, особенно частных, минимизировать контакты с властными органами. Таким образом, в реальной практике государственные структуры реализуют либеральный принцип невмешательства в экономику, который оборачиваются бездействием, отказом власти от стимулирующей роли в развитии национальных производителей.
В-третьих, проанализированные практики взаимодействия властных структур с
предприятиями в рамках «социальной ответственности» подтверждают существующую
точку зрения о том, что такого рода взаимоотношения являются попыткой государства за
чужой счет компенсировать недостатки в собственной деятельности. Как следствие, формируется и расширяется система «принудительной благотворительности», при которой
участие в реализации государственных услуг становится некоторой гарантией защиты
своего бизнеса или платой за дополнительные преференции.
Библиографический список:
1. Блок Ф. Роли государства в хозяйстве / Ф. Блок // Экономическая социология.
2004.
Т.
№
5.
№
2.
(http://www.ecsoc.msses.ru/pdf/ecsoc 15 n2.pdf)
2. Груптов А. Гипотеза: государственный капитал без госкапитализма / А. Груптов //
Pro et Contra. 1999. №4 (33).
3. Клейнер Г. Еще раз о роли государства и государственного сектора в экономике / Г.
Клейнер, Д. Петросян, А. Беченов // Вопросы экономики. 2004. № 4.
4. Минервин И. Зарубежные исследователи о путях трансформации российской экономики: многообразие подходов, сходство выводов / И. Минервин // Россия и современный
мир. 2001. №4
5. Перегудов С.П. Корпорации, общество, государство: эволюция взаимоотношений /
10
С.П. Перегудов. М: Наука, 2003. 352 с.
6. Радыгин А. Россия в 2000 – 2004 годах: на пути к государственному капитализму? / А.
Радыгин // Вопросы экономики. 2004. №4.
7. Шмерлина И. Социальная ответственность бизнеса (отчет по материалам экспертных
интервью) / И. Шмерлина // http://bd.fom.ru/repon/ map/cl042629
8. Ярошенко С. Государство как участник технологической инновации на предприятии / С.
Ярошенко // Инновации в постсовесткой промышленности / Под ред. В.И. Кабалиной.
Ч. 1. Сыктывкар: СыктГУ, 2000.
11