от когнитивной географии к мифогеографии: интерпретации

ОТ КОГНИТИВНОЙ ГЕОГРАФИИ К МИФОГЕОГРАФИИ:
ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПРОСТРАНСТВА И МЕСТА
И.И. Митин
МГУ им. М.В. Ломоносова, Москва
imitin@tut.by
Формирующаяся гуманитарная география постоянно включает в свой дискурс всё новые и
новые пласты знания. Внедрение в зарубежной географии бихевиористской, а затем
гуманистической парадигм, не нашло адекватного отклика в нашей стране. Тем не менее, в
настоящее время зарождаются новые направления в географических исследованиях, связанные с
интерпретацией пространственных представлений и мифов, конструированием имиджей регионов.
«Когнитивная география изучает особенности географического познания, закономерности
организации географического знания» [Замятина, 1999, с. 16].
Основной «исконной» задачей географии остаётся географическое описание мест, синтез
комплексных географических характеристик (КГХ). В отсутствии единой методологии этого
процесса, можно различить два стратегических пути достижения комплексности [см.: Митин,
2004]. Основатель советской экономгеографии Н.Н. Баранский различает описание и
характеристику: «В описании идут в определённом порядке от полочки к полочке, от номера к
номеру, не отбирая признаков по важности, не заботясь о внутренней связи между отдельными
чертами хозяйства страны или района <…> Для характеристики отбираются важнейшие черты,
отличающие данную страну от прочих; эти черты приводятся в определённую связь между собой,
в определённую систему, из них выделяется ведущая, занимающая в этой системе центральное
положение» [Баранский, 1980, с. 166]. Другими словами, принцип структурирования всей
информации как предмета анализа лежит в основе создания описания, а в основе синтеза
характеристики лежит отбор только отдельных единиц информации.
Итогом наших поисков комплексности в КГХ становится установка на описание мест по
выделенным индивидуально для каждого места и субъективно каждым исследователем
доминантам и последующее их возможное объединение через внутренние и внешние
текстуальные переплетения.
Важно, что главной конечной целью, регулирующей смысловое наполнение КГХ места
должна стать не полнота, а целостность. Именно поэтому мы вправе говорить об отборе
признаков, а не сплошном их упорядочивании. Процесс отбора субъективен, следовательно, ещё
одной чертой настоящих КГХ становится множественность. По сути, это множественность
контекстов, в которых создаются разнородные по содержанию, но единые по научной идеологии
и пространственному охвату характеристики. Всё равно достигается целостность и автономность
каждой КГХ в контексте своей доминанты. Основанная на таком подходе КГХ описывает место
как комплекс разнородных по своей сути явлений, объединённых доминантой – единым
принципом объяснения связи между ними.
Полезным
является
также
семиологическое
рассмотрение
структурирования
географического знания – изучение КГХ как мифа. Миф есть интерпретация языка –
соответственно, и КГХ места есть интерпретация пространства, в которой смысл превращается
в форму, а значение становится новым, формируется мета-пространство. Процесс создания и
трансформации КГХ мест есть бесконечный процесс семиозиса пространственных мифов.
Создавая КГХ-миф, мы должны основываться на реальности, но учитывать интересы
потенциальных потребителей и сложившиеся пространственные стереотипы [см.: Митин, 2004].
Заметим также, что заложенное в КГХ-мифе побуждение (message) должно органично и
неявно встраиваться в текст, становясь естественным выводом из представленных предпосылок
[см. Барт, 2000, с. 255].
Что же есть создание КГХ? Это суть интерпретация пространства исследователем. Это
есть создание пространственного мифа. Складывается сложная бессистемная структура, в которой
одни характеристики места накладываются на другие, формируя палимпсест денотативных и
коннотативных интерпретаций места. КГХ – звено в коммуникативной цепи: КГХ есть конечный
продукт описания места и одновременно источник географической информации для потребителя.
В результате множественных интерпретация пространства, постоянного процесса коммуникации
создаётся мета-пространство доминантно-географических смыслов, контекстов, образов, мифов.
Внедрение географических образов [Замятин, 2003] есть один из инструментов,
видоизменяющих географическое пространство. «Образ – это прежде всего перцептивное
предвосхищение, подготовка к отбору информации определённого рода» [Найссер, 1981, с. 33].
Образ предполагает изначально изменение пространства, будучи воплощением не-реальности.
«Образы не являются воспроизведениями или копиями ранее сформированных перцептов,
поскольку восприятие по своей сути не сводится, в первую очередь, к получению перцептов.
Образы – это не картинки в голове, а планы сбора информации из потенциально доступного
окружения» [Найссер, 1981, с. 145]. Таким образом, образы просто переводят географическое
пространство из области охватываемого восприятием в область охватываемого воображением.
Открываются пути для намеренного изменения доминантно-географического контекста места и
КГХ, возможности конструирования новых реальностей мест.
Место – уже не просто система из «физической реальности», её восприятия и
интерпретации; место – часть сложного мета-пространства, сеть когнитивных пространственных
сочетаний [Замятина, 2002], система наложившихся друг на друга в палимпсесте
пространственных
представлений
реальностей,
общность
множества
мифологий.
Переплетаются КГХ и их доминанты, актуальные только в своих контекстах; бесконечен семиозис
пространственных мифов; уже созданные и укоренившиеся пространственные представления
вечно открыты как денотативным, так и коннотативным интерпретациям… Так создаётся
мифогеография. В её основе – представление о палимпсесте как модели системы
пространственных смыслов. Это множество разветвляющихся семиологических систем,
поставленных в соответствие каждому конкретному месту. Палимпсест суть совокупность
автономных пластов – множественных контекстов места, созданных как КГХ-мифы в процессе
семиозиса. Основной инструмент мифогеографии – игры с пространством.
Литература:
1. Баранский Н.Н. О связи явлений в экономической географии // Баранский Н.Н. Избранные
труды: Становление советской экономической географии / Ред. В.А. Анучин и др. М.: Мысль,
1980. С. 160-172.
2. Барт Р. Мифологии. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2000.
3. Замятин Д.Н. Гуманитарная география: Пространство и язык географических образов. СПб.:
Алетейя, 2003.
4. Замятина Н.Ю. Когнитивная география // География. Еженедельная газета Изд. дома «Первое
сентября». 1999. №44. С. 16
5. Замятина Н.Ю. Когнитивные пространственные сочетания как предмет географических
исследований // Известия РАН. Сер. геогр. 2002. №5. С. 32-37.
6. Митин И.И. Комплексные географические характеристики. Множественные реальности мест
и семиозис пространственных мифов. Смоленск: Ойкумена, 2004.
Найссер У. Познание и реальность. Смысл и принципы когнитивной психологии. М.: Прогресс,
1981.