Психотерапия и психологическое консультирование на Юге России: предпосылки, тенденции, перспективы

Психотерапия и психологическое консультирование на Юге России:
предпосылки, тенденции, перспективы
К 25-летию Института Психологии ЮФУ
Дамы и господа!
Мой сегодняшний доклад посвящен не столько обзору приоритетных
направлений психологической практики, сколько анализу тенденций её
становления и развития. Передо мной стоит задача, требующая от эксперта, вопервых,
достаточной
осведомленности
и
широты
охвата,
во-вторых,
невовлечённости, непредвзятости, сознательно занятой позиции постороннего
или,
пользуясь
одним
из
конфессиональных
языков
психотерапии,
«метапозиции». Непросто добиться всего этого, будучи непосредственно
посвящённым в кухню какой-либо из ведущих научно-практических школ и
лично переживая перипетии её самоопределения. Причастность к конкретному
профессиональному сообществу определяет угол зрения и обуславливает
пристрастность любой экспертной позиции. При узкой специализации всегда
существует опасность и соблазн столь же узкого взгляда, особенно, когда
приверженность некоторой школе принимает форму беззаветного служения.
Тем не менее, я попытаюсь сегодня ответить на вопрос, каковы те социальные
обстоятельства или предпосылки, которые оказались существенными для
формирования психологической практики в нашем регионе. Ведь очевидно, что
представители различных психотерапевтических школ, так или иначе,
причастны к общей культурной истории и начинали свою деятельность, исходя
из сложившейся социальной, экономической и культурной ситуации.
Какой же, на мой взгляд, была эта ситуация? Первоначально у той
практики, которая на сегодняшний день приняла столь многообразные формы,
вообще не было ясного теоретического и, что немаловажно, юридического
основания. А был опыт выживания, прозябания на задворках медицины и
педагогики, полулегального идейного присутствия в разгромных критических
статьях и неприметных сносках, посвященных западной «буржуазной
психологии». Наконец, опыт репрессий, инициированных в СССР уже в конце
1920-х гг. и закрепленных печально известным указом 1936 г. «О
педологических извращениях в системе Наркомпросов», после которого
психологи-практики, занимавшиеся вопросами детства и воспитания попросту
оказались
вне
закона.
Обозначенные
обстоятельства,
разумеется,
не
способствовали системному развитию психологической практики, спрос на
которую на протяжении нескольких десятилетий неуклонно возрастал и стал
очевиден в кризисную эпоху перестройки и распада Советского союза. Как
всегда бывает в периоды социальных потрясений и аномий, потребность
населения в психологической помощи стала проявляться стихийно, хаотично и
нередко в болезненной форме, что во многом было обусловлено недостатком
психологического просвещения населения, укорененностью суеверий и
предрассудков, а главное, отсутствием единой консолидированной системы
оказания психологических услуг.
Долгое время наблюдался и всё еще не выровнен дисбаланс спроса –
предложения в сфере психологической практики. Реальный, хотя и не всегда
осознанный и часто неадекватно выраженный спрос на услуги психолога попрежнему заметно превышает число должным образом подготовленных
профессионалов. По данным М.М. Решетникова, процентное соотношение
дипломированных специалистов в области психологической помощи и лиц,
нуждающихся в таковой, к началу XXI в. составило в России примерно 1/10
000, тогда как в большинстве европейских государств один специалист в этой
области приходится на 500 – 900 человек населения. Общее число
профессионалов указанного профиля в России к 2000-му г. составляло
приблизительно 17 000, причем это были преимущественно психиатры, тогда
как, к примеру, в США их численность достигала 345 000. Вполне закономерно,
что в условиях возраставшего рыночного спроса на психологические услуги,
«дефицит» специалистов в сферах психологической помощи и психотерапии
восполнялся у нас за счет обращения к представителям альтернативных
практик, неквалифицированным лицам, сектантам и шарлатанам.
Одной из существенных проблем становления психологической практики
следует признать временную потерю преемственности: лидеры и зачинатели
психотерапевтического движения оказались перед непростой задачей освоения
в сжатые сроки многообразного и ранее отвергаемого опыта зарубежных
профессиональных сообществ, который накапливался в течение целого
столетия. При этом происходил отрыв от отечественных научных традиций,
которые
развивались
обособленно
(в
силу
такого
идеологического
обстоятельства, как «железный занавес») и не были интегрированы в полной
мере в мировую психологическую практику.
Фактически, российским психологам-практикам, создававшим новые
школы и сообщества с ориентацией на мировой психотерапевтический опыт,
нужно было стремительно осваивать неизвестный язык или даже систему
языков. Любая языковая система, как следует из семиотической теории де
Соссюра, может рассматриваться диахронически, в аспекте её поэтапного
исторического
становления,
и
синхронически,
в
совокупности
уже
сложившихся к определенному моменту взаимосвязей. Наши западные коллеги
и учителя имели возможность прослеживать эволюцию психотерапии и логику
её развития в пределах жизни нескольких поколений профессионалов с
непрерывной передачей опыта и традиций; они рассматривали своё карьерное
развитие как неотъемлемую часть этого поступательного процесса. Мы же
получили мировое психотерапевтическое наследие в готовом, уже ставшем
виде и попали в сложный научный контекст, в крайне пёстрое многообразие
концепций, методов, подходов, в котором непросто сориентироваться и
отделить зерна от плевел.
В
этом
многообразии,
подобном
восточному
базару,
рыночная
конъюнктура и мода диктуют свои законы, нередко оттесняя на второй план
плодотворную научную дискуссию о преимуществах и ограничениях тех или
иных практических направлений. Отсутствие общего формализованного языка
и практики междисциплинарного диалога порождает то, что философ Ролан
Барт определил как логомахию – скрытую и явную «войну языков». Каждая из
уже сложившихся традиций претендует на доминирование, так или иначе
размежевываясь и конкурируя с альтернативными ей. Когда одни и те же
психологические явления и эффекты психотерапии описываются с разных
взаимоисключающих позиций, непрерывно приумножаются понятия и не
прекращается «конфликт интерпретаций», трудно найти единый для всех
критерий оценки достоверности и эффективности, и остается лишь примкнуть к
одному из лагерей. Насущной задачей становится достижение в психотерапии
того, чему Михаил Бахтин дал название гетероглоссии, – равноправного и
взаимодополняющего полифонического звучания различных голосов. Как
известно, с открытием полифонии связан один из прорывов в развитии музыки.
Выражаясь метафорически, можно сказать, что и прогресс психотерапии
устремлен к подобному гармоничному единству звучащих на разные лады
голосов. Очевидно, что идеальным пространством для междисциплинарного
диалога в психотерапии может стать классический университет с его
многолетними традициями научного исследования и полемики.
У нас есть конкретный опыт организации подобной полемики на базе
факультета психологии ЮФУ. Её результаты получили отражение в ежегодном
сборнике «Симпозиум», который мы с коллегами издавали с 2004 по 2008 годы.
Задуманный
нами
психотерапевтический
симпозиум
как
раз
и
был
ориентирован на такое идеальное диалогическое пространство, в котором
вместо столкновения конкурирующих рыночных предложений происходит
осмысленная
встреча
равноценных
научных
альтернатив.
Осознание
необходимости такого подхода началось уже в начале 2000-х годов, после этапа
первичного накопления опыта в различных областях психотерапевтической
практики, и можно предположить, что взаимное стремление к гетероглоссии
станет доминирующей тенденцией развития нашей профессии уже в
ближайшем будущем.
Пока же полифоническое звучание не достигнуто, сохраняются следующие
опасности регрессивного развития психологической практики. Это, во-первых,
доктринёрство – т.е. слепая приверженность какой-либо доктрине, осененной
авторитетом и харизмой конкретного ученого – Фрейда, Юнга, Франкла,
Морено и др. Причем верность доктрине становится важнейшей составляющей
профессиональной идентичности. Во-вторых, это технологизация дискурса
психотерапии, по аналогии с отмеченной Вадимом Марковичем Розиным,
«технизацией медицинского дискурса». При технократическом подходе,
психотерапия предстает набором эффективно работающих технологий, при
этом не столь существенно, что составляет её теоретический и научноисследовательский базис. Он может быть вообще не определен или подменён
философским
эзотерикой,
учением,
мистикой
холистическим
и
другими
мировоззрением,
концептуальными
мифологией,
построениями,
не
предполагающими научной верификации и фальсификации, по крайней мере, в
том классическом варианте, в котором предложил эти процедуры испытания
знания на прочность Карл Поппер. Третья опасность – бессистемная эклектика.
По принципу, вкусный салат хорошая хозяйка может изготовить из всего, что
попадётся под руку, не имея четкого рецепта. Подобное смешение может
происходить
и
в
профессиональном
мышлении
специалиста,
которое
становится не чувствительно к явным и скрытым методологическим
противоречиям. Такую эклектику не следует путать с интегративным
подходом.
Во
избежание
указанных
опасностей
необходимо
вернуться
к
предложенному Карлом Поппером принципу научных альтернатив, согласно
которому различные школы психотерапии не конкурируют, но дополняют и
задают границы друг друга – границы научной корректности и компетентности.
Будем надеяться, что нынешний форум обеспечит такую возможность и станет
традиционным.
Это актуально и востребовано, учитывая тот значительный научнопрактический потенциал и символический капитал, который накоплен
психологическими сообществами Ростова-на-Дону. В нашем городе и регионе
достойно представлены такие авторитетные направления психотерапии, как
глубинная психология в её различных ответвлениях, экзистенциальная
психотерапия, гештальт-терапия, психодрама, трансперсональное движение,
эриксоновская гипнотерапия, нлп и многие другие. Успешно действует ряд
крупных образовательных центров подготовки практикующих психологов
указанных школ, в частности, Международный институт экзистенциального
консультирования, Институт тренинга и психодрамы, Южно-региональный
гештальт-центр и т.д. На протяжении многих лет проводятся резонансные
международные конференции, назову одну из них: Морено-фестиваль,
посвященный
психодраме.
Издаются
представительные
периодические
журналы и альманахи по указанным направлениям, назову только тот, который
сам
перелистывал
недавно:
«Экзистенциальная
традиция:
философия,
психология, психотерапия». В Ростове-на-Дону зародилась одна из первых в
постсоветскую эпоху, стало быть, старейшая в Российской федерации
психоаналитическая
ассоциация
(ныне
она
входит
в
Европейскую
конфедерацию психоаналитической психотерапии), в нашем городе сложилась
одна из наиболее авторитетных школ психологии здоровья. Последними двумя
обстоятельствами я лично горжусь.
Наши
профессиональные
сообщества
поддерживают
плодотворные
научные контакты с зарубежными коллегами, интенсивный обмен идеями,
взглядам, опытом систематически осуществляется в рамках международных
научно-практических конференций, многие из которых инициируются и
проводятся в Ростове-на-Дону, нередко, на базе психологического факультета и
Института Психологии ЮФУ.
В заключение хочу выразить надежду, что Институт Психологии ЮФУ,
который стал стартовой площадкой для последующих начинаний, ещё не раз
объединит нас ради лучшего взаимопонимания и обмена бесценным опытом.
С юбилеем!
6 сентября 2014