&quot

Кондрашин В.В., доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой
отечественной истории и методики преподавания истории Пензенского
государственного педагогического университета имени В.Г. Белинского
Голод 1932-1933 гг. в научных исследованиях и исторической
публицистике.
Тема голода 1932 – 1933 годов в СССР на сегодняшний день имеет
богатую историографию. Поэтому попытаемся тезисно остановится на
наиболее важных, на наш взгляд, ее аспектах, предложив их краткую
характеристику в проблемно-хронологическом ключе, отнюдь не претендуя
при этом на бесспорность и категоричность выводов.
Первое и самое главное – эта тема выходит за рамки чисто научной
дискуссии и имеет общественно-политическое значение, особенно в последние
годы в Украине, а в настоящее время начинает приобретать этот подтекст и в
России.
По крайней мере для меня очевидным является факт политической
ангажированности украинских исследователей голода, некоторые из которых
при всем моем к ним уважении в худших традициях дореволюционной
российской и советской историографии обслуживают политику правящего
режима, действия которого, по мнению подавляющего большинства россиян, а
также многих украинских граждан противоречат интересам двух стран. И
украинские коллеги лукавят, когда постоянно утверждают о том, что их
концепция голода 1932 – 1933 годов в Украине есть чисто внутренне дело
Украины и к современной России не имеет никакого отношения.
Вот лишь один факт, опровергающий данное заключение. Это последняя
монография о голоде 1932 – 1933 гг. в Украине одного из ведущих
сотрудников
Института
истории
Национальной
академии
наук
С.В.
Кульчицкого под характерным названием «Почему он нас (имеется в виду
И.В. Сталин. – В.К.) уничтожал?» (Киев, 2007). В ней автором наиболее
полно изложена концепция «голодомора как геноцида» украинского народа.
На обложке книги автор счет необходимым поместить мнение по данной
проблеме зав.кафедрой украинистики Римского университета «Ла Сапьенца»
Оксаны Павловской, следующего содержания: «Почему Сталин уничтожал
Украину?, – пишет Павловская, – один из ключевых вопросов прежде всего
русской истории. Пока россияне не признают Голодомор геноцидом, – как это
сделали немцы с Холокостом, – их страна никогда не станет демократической.
А растущая дистанция между Россией и Европой станет пропастью».
Еще один факт, свидетельствующий о том, куда в действительности ведет
логика сторонников концепции «голодомора-геноцида». Это так называемая
«научная конференция», организованная в Киеве 24 ноября 2006 года
Межрегиональной
академией
управления
персоналом,
Международной
кадровой академией и другими организациями. Ее тема звучала так:
«Международный форум о голодоморе в Украине: карательные органы
еврейско-большевистского режима».
Поэтому сразу же сформулируем главную идею нашего доклада, которую
попытаемся далее аргументировать. Я категорически против вышеназванной
постановки вопроса и считаю, что трагедия 1932 – 1933 годов в СССР должна
не разъединять, а объединять Россию и Украину, братские украинский и
российский народы, как общая трагедия, уроки которой помогут укрепить
исторические узы многовековой дружбы в сложное время возрождения и
становления государственности, движения стран по пути демократии и
прогресса. Этой благородной цели, по моему глубокому убеждению, и обязаны
посвятить свое творчество исследователи голода как в России, так и в Украине.
В настоящее время в исторической литературе и публицистике
представлены две основные точки зрения относительно причин, масштабов и
последствий голода 1932 – 1933 годов в СССР. Это сторонники концепции о
«голодоморе в Украине как геноциде народов Украины» со стороны
сталинского режима с целью не допустить выхода из СССР Советской
Украины, и их противники, рассматривающие этот голод как результат
просчетов сталинской политики форсированной коллективизации, неразрывно
связанной с более общей проблемой индустриальной модернизации СССР,
осуществлявшейся в конце 1920-х – 1930е годы насильственными методами в
силу природы победившего в СССР сталинского режима.
Первыми эту проблему подняли западные публицисты и ученые.
В
концентрированном виде она оказалась изложена в трудах двух ученых –
Роберта Конквеста и Джеймса Мейса. Среди серьезных исследователей в
настоящее время их позиция с некоторыми оговорками поддерживается
Андрео Грациози.
Она воспринята учеными Института истории Украины
Национальной академии наук.
Какова аргументация сторонников этой точки зрения. На мой взгляд, их
две. Первая – действительно огромные масштабы жертв голода на территории
бывшей Советской Украины (Западная Украины не входила тогда в состав
СССР), по сравнению с сопоставимыми по размерам российскими регионами,
например, Поволжье.
Второй аргумент – это коммунистическая идеология
правящего режима в СССР, стремившегося к подавлению национальной
самобытности народов, их унификации, особый статус в данном контексте
Советской Украины.
В какой степени данная аргументация подтверждается достоверными
источниками. На наш взгляд, очень и очень слабо. Главными из них являются
свидетельства очевидцев голода в Украине, западных журналистов, решения
Москвы и местных властей по изъятию из УССР продовольственных ресурсов,
а также логические построения некоторых исследователей по поводу
антиукраинской направленности национальной и всей политики Центра,
основанные на примитивном антикоммунизме. Причем, как справедливо,
отмечали российские участники состоявшегося в мае 2007 года в редакции
журнала «Родина» круглого стола по проблеме голода 1932 – 1933 годов в
СССР, странным в этом смысле выглядит позиции некоторых украинских
историков,
превратившихся
антикоммунистов.
Прямых
из
рьяных
документов,
коммунистов
указывающих
на
в
рьяных
наличие
у
сталинского режима цели уничтожить украинский народ с помощью
голодомора у авторов этой концепции не имеется.
Таким образом, на наш
взгляд, источниковая база сторонников концепции «геноцида голодомором»
недостаточна и нуждается в дальнейшем расширении.
В
то
же
исследователями
время
и
следует
особо
публицистами
подчеркнуть,
проделана
что
огромная
украинскими
работа
по
восстановлению реальной картины голода в Украине в 1932 – 1933 годах.
Прежде всего заслуживают высокой оценки выполненные в лучших
академических традициях документальные сборники на эту тему, в которых
показано, как это было на основе достоверных документов, в том числе ГПУ
УССР (см. напр.: Голодомор 1932 – 1933 рокiв в Украïнi: документи i
матерiали / Упоряд. Р.Я. Пирiг; НАН Украïни. Iн-т iсторiï Украïни. – К.: Вид.
дiм «Киево-Могилянська академiя», 2007. – 1128 с.). Также несомненным
достижением украинских и западных исследователей стало издание работ,
содержащих свидетельства о трагедии переживших ею очевидцев (см. напр:
33-й: голод: Народна Книга - Мемориiал / Упоряд.: Л.Б.Коваленко, В.А. Маняк.
- КиÏв: Рад. письменник, 1991. – 584 с.)
Российские ученые и публицисты, как и многие зарубежные авторы, не
разделяют официальную точку зрения руководства Украины и ученых
Национальной академии наук Украины о голоде 1932 – 1933 годов в СССР как
«геноциде голодомором народов Украины».
Почему? Прежде всего потому, что она противоречит конкретноисторическому материалу, имеющемуся в распоряжении исследователей.
Также и потому, что в настоящее время, на наш взгляд, объяснение истории
России и Украины советского периода с позиций критики коммунистической
идеологии, примитивного антикоммунизма уводит в сторону от истины. В
этом плане можно привести очень популярную на Западе, а сейчас и в России,
книгу американского историка Моше Левина «Советский век» (М.: «Европа»,
2007) справедливо указавшего на этот недостаток исследователей советской
истории.
Главным критиком концепции «голодомора – геноцида» выступают
документы, изученные исследователями и введенные в широкий научный
оборот в монографических исследованиях и документальных публикациях.
Первым
историком,
выступившим
против
теории
«геноцида
–
голодомором» был выдающийся историк-аграрник России В.П. Данилов, а
также его коллеги по сектору истории советского крестьянства Института
истории СССР АН СССР, а затем Института российской истории РАН, Н.А.
Ивницкий и И.Е. Зеленин.
Даниловым
другими
международные
Их трудами, а также привлеченными В.П.
историками
научные
проекты
и
архивистами,
«Трагедия
осуществлены
советской
деревни:
коллективизация и раскулачивание» и «Советская деревня глазами ВЧКОГПУ-НКВД», в рамках которых опубликовано огромное количество ранее
недоступных для исследователей документов из центральных и местных
архивов по истории коллективизации в СССР, в том числе голода 1932 – 1933
годов. Также выпущены в свет многочисленные статьи и монографии
участников проектов по данной теме.
Особенностью проектов было участие в них известных западных ученых
– противников концепции Конквеста – Мейса. Среди них – Р. Дэвис,
С.Уиткрофт, Л. Самуэльсон. Во многом благодаря участию в проектах В.П.
Данилова С. Уиткрофт и Р. Дэвис смогли написать совместную монографию,
посвященную анализу ситуации в сельском хозяйстве СССР в 1931 – 1933
годах, ознакомившись с которой Р. Конквест в письме авторам книги заявил,
что Сталин специально не устраивал голод в Украине, хотя и ничего не сделал
для предотвращения трагедии (Davies R.W. and Stephen G.Wheatcroft.
The
years of hunger: soviet agriculture, 1931 – 1933. Palgrave Macmillan, 2004).
В 1990-е – начале 2000-х годов в России появились исследования голода
1932 – 1933 годов на региональном уровне, в которых авторы следовали
концепции В.П. Данилова и других ученых - противников «теории геноцида
голодомором». Среди них в первую очередь можно назвать публикации Е.Ю.
Баранова, Г.Е. Корнилова о голоде на Урале, П.В. Загоровского и С.А. Есикова
о голоде в Центрально-Черноземном районе, Т.Д. Надькина о голоде в
Республике Мордовия, Н.Е. Кауновой о голоде в Среднем Поволжье, А.А.
Германа о голоде в Республике Немцев Поволжья и др.
Почему вышеназванные российские и зарубежные ученые не согласны со
сторонниками концепции «геноцида голодомором Украины» и считают, что
эта трагедия всего советского крестьянства, результат осуществления в СССР
сталинской модели форсированной индустриализации? Тезисно попытаемся
перечислить их аргументы, с которыми полностью согласны.
Первый.
Трудно
поверить
в
то,
а
тем
более
подтвердить
на
документальном уровне, что индустриализация в СССР и связанная с ней
сплошная коллективизация были задуманы Сталиным, чтобы погубить
украинский народ. Такая постановка вопроса вообще нигде не зафиксирована
в огромном комплексе документальных и иных источников на тему
индустриализации и, на наш взгляд, просто абсурдна.
Между тем, связь индустриализации и голода очевидна, поскольку связана
с голодным экспортом. Причем эта особенность советской индустриализации
не является изобретением сталинистов.
Например, за 1887 – 1891 годы с
целью получения источников для индустриализации из России было
экспортировано примерно 10 млн.тонн зерна, результатом чего стал «Царьголод» 1891 – 1892 гг.
В 1930 – 1933 гг. из СССР было вывезено почти 13
млн. тонн. зерна, отсюда и масштабы трагедии в зернопроизводящих районах.
Второй
аргумент.
Теория
«геноцида
голодомором»
выглядит
неубедительно с точки зрения поведения сталинского режима накануне и во
время голода. Если бы речь шла о геноциде, то ему следовало бы действовать
по логике действий нацистов в «еврейских гетто» в годы Второй мировой
войны, то есть довести дело до конца, прекратить доступ продовольствия и
других материальных ресурсов в Украину. Между тем этого не происходило.
По
нашим
подсчетам,
основанным
на
анализе
источников,
опубликованных в третьем томе сборника документов «Трагедия советской
деревни: коллективизация и раскулачивание», в 1933 году в общей сложности
Украина получила 501 тыс. тонн зерна в виде ссуд, что было в 7,5 раз больше,
чем в 1932 году (65,6 тыс. тонн).
Российские регионы (без Казахстана)
соответственно получили 990 тыс. тонн, лишь в 1,5 раза больше, чем в 1932
году (650 тыс. тонн).
Откуда взялось зерно для Украины? На наш взгляд, в том числе и за счет
прекращения весной 1933 года хлебного экспорта из СССР, который снизился
в 5 раз (с 1800 тыс. тонн в 1932 году до 354 тыс. тонн в 1933 году).
Историкам известны документы о том, что Сталин в 1933 году лично
санкционировал направление в Украину зерна в ущерб российским регионам.
Вот лишь один факт. 27 июня 1933 г. 23 час. 10 мин. секретарь ЦК КП(б)У
М.М. Хатаевич направил Сталину шифрограмму следующего содержания:
«Продолжающиеся последние 10 дней беспрерывные дожди сильно оттянули
вызревание хлебов и уборку урожая. В колхозах ряда районов полностью
съеден, доедается весь отпущенный нами хлеб, сильно обострилось
продовольственное положение, что в последние дни перед уборкой особенно
опасно. Очень прошу, если возможно, дать нам еще 50 тысяч пудов
продссуды». На документе имеется резолюция И. Сталина: «Надо дать». В то
же время, на просьбу начальника политотдела Новоузенской МТС НижнеВолжского края Зеленова, поступившую в ЦК 3 июля 1933 года, о
продовольственной помощи колхозам зоны МТС был дан отказ.
Вот другие факты того же рода. Согласно постановления Политбюро ЦК
ВКП(б) от 1 июня 1933 года «О распределении тракторов производства июня –
июля и половины августа 1933 года», из 12100 тракторов, запланированных к
поставке в регионы СССР, Украина должна была получить 5500 тракторов,
Северный Кавказ – 2500, Нижняя Волга – 1800, ЦЧО – 1250, Средняя Азия –
550, ЗСФСР – 150, Крым – 200, Южный Казахстан – 150. Таким образом,
российские регионы, вместе взятые, получали 5700 тракторов (47%), а одна
Украина – 5500 (45,4%).
В этом же ключе следует рассматривать и решение Политбюро ЦК ВКП(б)
от 20 декабря 1933 года о закупке 16 тыс. рабочих лошадей для Украины в
БССР и Западной области. Учитывая реальную ситуацию в СССР в 1933 году,
в том числе распространение голода и на территорию Белоруссии и Западной
области, можно предположить, что Украина получила несомненную льготу в
данной части, по сравнению с другими регионами страны.
И, наконец, «проукраински» выглядят даже решения Политбюро ЦК от 23
декабря 1933 года и от 20 января 1934 года о развертывании индивидуального
огородничества, крайне необходимого в условиях начавшегося в СССР в 1930е годы перманентного голода.
«Идя навстречу желаниям рабочих –
обзавестись небольшими огородами для работы на них собственным трудом в
свободное время от работы на производстве»,
разрешить
в
1934
году
1,5
млн.
индивидуальными огородами. Из них
ЦК ВКП(б) постановило
рабочих
заняться
собственными
«украинская доля» рабочих –
огородников в общей массе рабочих СССР, допущенных к занятию
огородничеством, составила 500 тыс. человек, или 33,3%!
Есть факты, что в самый пик голода в российских регионах забиралось
продовольствие для Украины. Вот лишь один пример. Шифротелеграмма И.В.
Сталина и В.М. Молотова секретарю Центрально-Черноземного обкома И.М.
Варейкису от 31 марта 1933 г. с требованием снять запрет и закончить
догрузку Донбассу 26 тыс. тонн картофеля.
Четвертый аргумент – это единый и одновременный в своей основе
механизм наступления голода в зонах сплошной коллективизации в СССР.
Установленным фактом является распространение голодного бедствия в 1932–
1933 годах за пределы Украины, на Дон, Кубань, Поволжье, ЦЧО, Южный
Урал, Западную Сибирь. Совершенно исключительными по драматизму и
последствиям стали события в Казахстане. Единым был механизм наступления
голода - коллективизация, хлебозаготовки, аграрный кризис 1932 года,
крестьянское сопротивление, «наказание крестьян с помощью голода» во имя
укрепления режима и утверждения колхозного строя.
Третий аргумент противников концепции «геноцида голодомором» - это
демографическая
статистика,
которая
убедительно
свидетельствует
о
пропорциональных размерах жертв голода в его эпицентрах, каковыми
являлись зерновые районы.
Сравнительный анализ материалов переписей
1926 и 1937 годов следующим образом показывает сокращение сельского
населения в районах СССР, пораженных голодом 1932 – 1933 годов: в
Казахстане – на 30,9%, в Поволжье – на 23, на Украине – на 20,5, на Северном
Кавказе – на 20,4%. По мнению авторитетного российского демографа В.Б.
Жиромской
от голода в начале 1930-х годов за пределами Украины, на
территории РСФСР, без Казахстана, погибло не менее 2,5 млн. человек.
Какова же, на наш взгляд, суть подхода ученых, не поддерживающих
концепцию «геноцида голодомором», к проблеме голода 1932 – 1933 годов в
СССР?
1. Данный голод – результат антикрестьянской политики сталинского
режима в годы первой пятилетки, ее просчетов и антигуманных мер по
отношению к крестьянству, приведших к развалу сельского хозяйства страны
и голоду.
2. Его никто не планировал, но им воспользовался сталинский режим,
чтобы заставить крестьян работать в колхозах и утвердить избранный им
политический курс.
3. Голод имел региональные особенности, определившие его масштабы и
последствия. Прежде всего он ударил по зонам сплошной коллективизации,
где
власть
столкнулась
с
активным
крестьянским
сопротивлением
хлебозаготовкам и угрозой окончательного развала сельского хозяйства.
4.
Ситуация
в
Украине
определялась
прежде
всего
зерновой
специализацией республики, большой плотностью населения, оказавшимся в
зоне сплошной коллективизации, направленной на решение зерновой
проблемы, масштабами крестьянского сопротивления и ответными мерами
центральной и местной власти по его подавлению и недопущения развала
колхозного строя.
5. Голод 1932 – 1933 годов и общий кризис экономики Украины, также
как и голод 1921 – 1922 годов, дал повод сталинскому режиму решать
проблемы, связанные с национальным вопросом. Но в основе трагедии, также
как и в других районов СССР, был не этот вопрос, а проблемы укрепления
колхозного строя, экономики в целом, политического режима, решаемые
сталинистами имеющимися в их распоряжении методами, связанными с
природой победившего режима и личностью его руководителя.
Голод не выбирал народы. Геноцида не было. Голод 1932 – 1933 годов –
трагедия советской деревни, в том числе Украины и России.