Доклад профессора Рудашевского
реклама
Открытие IX (летней) Конференции НИСКУ Москва, Академия Народного Хозяйства при Правительстве РФ 3-4 июля 2008 года Вступительное слово Президента НИСКУ Аркадия Ильича Пригожина - Здравствуйте, я – Пригожин Аркадий Ильич. Позвольте, я открою нашу IX летнюю Конференцию Национального института сертифицированных консультантов. Дважды в год мы проводим вот такие конференции и давайте утвердим повестку дня. Сразу скажу, что у нас есть некоторые новшества, которые очень проблемные, ну например: мы впервые ввели такую рубрику, которая называется - дискуссия. И вы видите, как называются темы этой дискуссии. По этому поводу у нашего исполнительного директора Вадима Олеговича Михайлова есть некоторые соображения. Пожалуйста, Вадим Олегович. Михайлов В.О.: - Вообще по практике проведения какой-нибудь конференции - она должна заканчиваться каким-либо продуктом, а не просто встречей друзей. Какой-либо декларацией либо резолюцией, в которой мы высказываем выработанные нами сообща каких-либо позициях по отношению к консультантам, которые являются консультантами или называют себя таковыми…. И если нам удастся в дискуссии проработать некоторые отношения, удастся выработать определенные подходы к темам, мы могли бы разослать эту резолюцию по обширной базе данных, которая у нас есть, чтобы с ней ознакомилась масса наших коллег, таким образом это было бы довольно-таки серьезным профессиональным (персональным) общественным мнением, которое возникает в процессе обсуждения…. А по технологии, А.И. мы договоримся в рабочем порядке. И если такое предложение, собственно говоря, принимается, то с ним можно поработать. Пригожин А.И.: Впервые мы будем находить решения по актуальным вопросам с тем, чтобы потом их транслировать на все профессиональное сообщество, и на все бизнессообщество. Это не просто - я помню по временам АКУОР - у нас редко получалось приходить к какому-нибудь общему выводу. Мы получили 7 заявок на сертификацию. По мере экспертизы этих заявок – пятеро соискателей отсеялись, - остались только двое. А накануне с одним что-то случилось и у нас будет только один соискатель на сертификацию, и у нас останется больше времени на обсуждение трудных вопросов. Такое еще изменение, г-жа Яровая, председатель регионального комитета Госдумы, по служебным обстоятельствам также не сможет приехать. Все остальное у нас как планировалось. Те, кто готов поделиться своими консультационными наработками (разработками), пожалуйста, подавайте ваши заявки, мы их рассмотри. Я прошу членов НИСКУ проголосовать, если вы за эту повестку дня. Единогласно. Теперь я хочу пригласить к микрофону Владимира Давыдовича Рудашевского, который является Заместителем председателей двух комитетов в Российском союзе промышленников и предпринимателей. Владимир Давыдович очень осведомленный человек, потому как он живет в недрах крупного бизнеса и, как вы знаете, этот крупный бизнес тесно соприкасается, общается с политикой. Я предполагаю, что у нас будет время задать вопросы по самой обширной проблематике, которая волнует наших клиентов и нас самих. Наших клиентов интересует что происходит в мире, какие тенденции существуют, какие горячие точки существуют «под ковром», под уровнем публичной видимости. Нам это, конечно, важно и самим, как гражданам страны. «Новые тенденции в управлении экономикой России» Докладчик профессор Рудашевский В.Д. Рудашевский В.Д.: Я прошу прощения, что не пойду на трибуну, у меня нет доклада как такового, я просто хочу поделиться своим мнением. Также, я хочу подчеркнуть, что я выступаю не от имени Российского Союза Промышленников и Предпринимателей (я возглавляю один из комитетов Союза промышленников и предпринимателей и Комитет по научно-промышленным инновациям и высоким технологиям в Торгово-промышленной палате). Там и там, потому, что руководителем этих комитетов является один из известных бизнесменов г-н Евтушенков, я работаю его советником, поэтому и занимаюсь этими двумя комитетами. Я выступаю не от имени этих комитетов, а как эксперт, который всю жизнь занимался вопросами государственного управления. Кстати звание профессора я получил в эти стенах. Я проработал в Академии народного хозяйства почти 10 лет. Это - во-первых, а во-вторых, это выступление не является какой-то законченной позицией, которую можно было бы фиксировать как позицию крупного бизнеса. К слову могу сказать, у крупного бизнеса нет единой позиции, крупный бизнес очень разнолик. У него есть общие интересы, но частные интересы, конечно, превалируют. Поэтому признать, что это позиция крупного бизнеса по отношению к системе государственного управлению нельзя. И последнее, я буду вести речь не об экономике, хотя состояние экономики заслуживает того, чтобы о ней можно было говорить, (достаточно сказать о грядущем финансовом кризисе), но я буду говорить о системе управления, и, главным образом, о системе государственного управления. Так повезло, что с момента моей договоренности с Аркадием Ильичем о моем выступлении прошла публикация доклада Всемирного банка о состоянии государственного управления России. Я являлся одним из экспертов и участвовал в проводимом опросе. В нашей прессе был опубликован рейтинг качества государственного управления в России, по рейтинговым баллам он находился на уровне 0,4, т.е. ниже нуля и с отрицательной характеристикой. Должен вам сказать, что эти рейтинги достаточно условны, ничего такого глубокого они не несут, поскольку идет опрос порядка 150 экспертов и, каждый эксперт волен не мотивируя, и не аргументируя выставлять баллы. Сегодня я бы хотел обозначить 8-10 парадоксов, в сложившейся системе государственного управления, но это не те парадоксы, которые являются друзьями гения, это те парадоксы, которые снижают общий уровень системы государственного управления, сложившейся к настоящему времени. Они показывают те болевые точки, которые существуют в системе управления и которые специалисты должны принимать во внимание (что на самом деле и делает бизнес) и учитывать в своих рекомендациях при работе с системой государственного управления. Кроме того, что я являюсь доктором экономических наук, я еще и кандидат юридических наук, поэтому первым парадоксом я назову Усиление правовой составляющей управления. По идее, усиление правовой составляющей должно улучшать государственное управление, а не ухудшать его. Все делается по закону, все делается по процедуре и т.д. Вместо этого мы наблюдаем прямо противоположное. Система управления значительно ухудшается. Связано это, прежде всего с тем, что по тем или иным причинам (я не буду обсуждать политические причины этого), Государственная дума стала бездумным инструментом в руках тех людей, которые принимают главные решения в жизни страны. Я сам вхожу в 5 рабочих групп комитетов Госдумы, где сейчас разворачивается борьба в отношении 3 законопроектов, о которых я еще упомяну. В свое время я был помощником депутата в Думе 4 Созыва, и хотя и не работал, но очень тесно сотрудничал с депутатами 3 Созыва. Худшего состава Госдумы, чем сейчас - не было (имеется ввиду с точки зрения профессионализма в системе управления, не буду каждый раз это оговаривать). Законы вносятся не просто сырыми, это как раз нормально, законы пишутся и выносятся воинствующим невежеством. Я приведу пример, - 3 депутата Госдумы внесли на обсуждение Закон о промышленной политике, это Закон Комитета, в котором я работаю и работал со времен в Государственной Думе 4 Созыва. Не подумайте, что во мне говорит авторское самолюбие, я не расцениваю, что та редакция Закона, который готовили мы, была великолепной, но то, что внесено сейчас невозможно даже назвать законом, законопроектом. Вы представьте себе Закон о промышленной политике, состоящий из 10 статей, первая и последняя из которых – технические, т.е. статьи из одной строчки. Остается 8 статей, каждая вторая из которых дублирует предыдущую, остается 4 статьи, которые регулируют огромный кусок экономики и промышленное развитие страны. Поразительно! Удивительно то, что эксперты (я вхожу в их число), об этом открыто говорят. Я думаю, что докладчик из Государственной Думы не пришел сегодня именно из-за того, что вчера там разразился не очень крупный, но все-таки скандал… в т.ч. и связанный с этим законом. Возьмите другой Закон, затрагивающий бизнес даже больше, чем Закон о промышленной политике, (который ничего не регулирует, ничего не решает, ничего не определяет -это будет закон для «птички»). Кстати, 40 региональных субъектов приняли несколько лет назад свои региональные Законы о промышленной политике и, тем самым, некоторым образом заполнили брешь в федеральном законодательстве. В конце 2007 года был принят Закон о саморегулируемых организациях. Это вообще анекдотичный случай. Принят закон, как и большинство принятых законов, которые на 90 % содержат, так называемые, бланкетные нормы, т.е. отсылочные (сам Закон ничего не регулирует, а лишь ссылается на документы того органа Федеральные власти, который отвечает за данное направление в правительстве). Я был в составе рабочей группы. Первое, с чего начала эта группа - посчитала сколько функций закреплено за Правительством, вы не поверите - 11 тысяч 850 функций. В результате приложенных усилий функции правительства были уменьшены до 5 тысяч. После смены премьера было предложено освободиться еще от части функций, закрепленных за правительством. Был составлен список функций, от которых можно было бы отказаться – это еще порядка полутора тысяч. Но к настоящему времени из этих полутора тысяч освободились только от восьмидесяти. А все остальное так и осталось. Ну, например, как вешать флаг, должно определять правительство. Именно как, а не где?, Я к этому еще вернусь. Так вот, принят закон о саморегулируемых организациях. Очень больной вопрос. Бизнес настаивает на том, что реализацию очень многих функций надо передавать на средний уровень самому бизнесу, но не просто бизнесу, который будет покупать функции и будет платить лицам, принимающим решения, а бизнесу, как саморегулируемым организациям. А что это означает, это означает то, что бизнес не только берет на себя функции принятия тех или иных решений, но что самое главное ответственность за эти решения, и ответственность очень серьезную. Этот закон с очень большим скрипом, но был принят. Все замечательно, кроме одного пунктика - кто регистрирует саморегулируемые организации - это определит правительство. И оно до сих пор еще не определило…….но они не будут зарегистрированы, значит, не будет таких организаций. Это будет собрание людей, решения которых никакой общественной силы не имеют. Возьмем Закон о техническом регулировании. Закон очень болезненный. Ведь этот Закон отменил ГОСТы. А это основа любого производства. ГОСТы отменены, вместо них будут регламенты технического регулирования. Значит всего должно было быть принято более 500 регламентов, сейчас Госдума приняла 5. Как работает промышленность в отсутствии регламентов? Как Бог на душу положит. Подавляющее большинство работает по ГОСТам (старым, безусловно). Так или иначе их оформляет, что это технические условия, ТУ, так называемые. Самое печальное, в том, что эта тенденция самоуправства Государственной Думы становится превалирующей - не важно, какого качества Закон - мы же принимаем Законы. Законы такого качества, например, как Закон о промышленной политике, лучше не принимать. Лучше не иметь никаких Законов, чем иметь такой Закон, который ничего не регулирует, а лишь делает вид, что он взял на себя функцию что он что-то регулирует. Таких примеров, к сожалению, можно привести слишком много. Часто задают вопрос, а как же так, вот новый президент, он взял курс на усиление правовой составляющей всего нашего Российского общества, он ставит вопрос о совершенствовании и замене существующей судебной системы, о ее кардинальном реформировании и т.д. И в то же время Госдума принимает «не очень хорошие», как они любят говорить, законы. Да очень просто. Это связано именно с тем, что закон воспринимается не как инструмент государственного регулирования, а как оформление той практики, которая уже сложилась. Если он сильно меняет эту практику, это плохой закон, против него начинают выступать лоббисты, начинают кричать, шуметь и т.д. А если он в принципе прикрывает это, то и хорошо. Возьмите Закон о техническом регулировании, связанный с молоком. Это просто техническая безграмотность. Давайте мы объявим не молоко, а молочный продукт, молочный напиток, еще лучше. Это означает, что человек, который пришел в магазин, увидит это название, с отвращением отбросит его и пойдет искать настоящее молоко, забыв о том, что настоящего молока в России просто не существует. Поверьте мне, нет у нас настоящего молока. У нас есть, в соответствии с этой терминологией, молочные напитки. И большинство населения страны его употребляют, и еще никто не говорил, что это плохо. Цены на молочные напитки растут, и потребление их падает, что вызывает озабоченность органов здравоохранения. Т.е. вот вам пример, как вроде бы правильная позиция, что надо приструнить тот бизнес, который выпускает неизвестно что, превращается в профанацию самой идеи…. Правовая система должна стать реальным инструментом государственного регулирования… но на сегодняшний момент ее не существует. Существуют некие декоративные функции, которые позволят постоянно не выслушивать упреки западных партнеров. Ни одна серьезная международная организация никогда не сказала ничего плохого о нашей системе государственного управления, и вот мы будем теперь усиливать правовую составляющую, принимать законы, все будет делаться по законам, а вот по каким законам, не ваше дело. Какие законы мы посчитали нужными, такие мы и приняли -10 статей, так 10 статей. К примеру, Закон США регулирующий промышленное развитие содержит более правовых 200 тыс. правовых актов. Вот и пусть они в своих 200 тыс. актах и колупаются, а у нас 10 статей и нам хватит. Второй парадокс, он больше связан с проблемой бизнеса. Если помните. У нас была озвучена позиция равноудаленности олигархов, крупного бизнеса от системы власти. Вместо этого, равноудаленность от власти значительно усилила лоббирование, причем Закон о лоббизме был принят в самом начале работы Думы 4 созыва и даже не рассматривался на профильных комитетах, так он благополучно и умер. Лоббизм как инструмент управления (а это реальный инструмент), позволяет доводить адресную информацию до лиц, принимающих решения, если это нормальный лоббизм, а не коррупционный. Так вот, этот механизм лоббирования, доведения информации до лиц принимающих решения выведен из инструментария государственного управления. Нет его. Всё, олигархи удалены. Может ли крупный бизнес обходится без взаимодействия с системой государственного управления? Это невозможно. Но он все равно это делает. И лоббизм превращается в реальное поле для настоящей коррупции. Коррупциогенность всех законодательных и прочих решений выросла по моим подсчетам на порядок, потому как все эти бланкетные нормы, так или иначе, относят «на усмотрение правительства», по решению правительства, по решению федерального комитета, отвечающего за это направление. Взять, например, фармацевтическую промышленность. Острейшая проблема. Там действительно государству надо вмешаться, т.к. эти проблемы без взаимодействия с государственной системы невозможно решить, а прямого взаимодействия - нет. Значит, если бизнесмен имеет возможность войти в любой кабинет за Кремлевской стеной, или в Белом доме (конечно это автоматически не означает, что он оттуда выходит с решение которое ему нужно) он имеет возможность донести свою позицию, а самое главное, позицию того бизнеса, который он представляет. Он, конечно, зависит от своего бизнеса и материально в т.ч. Но от того сколько будет стоить его бизнес 15 млрд. долл или 20 млрд. долл. его состояние не изменится, а вот состояние отрасли очень изменится. Потому как любая отрасль экономики – отрасль, нуждающаяся в инвестициях. Экономика существует, как развивающаяся система. И развиваться она может только путем вливания инвестиций. Вливать инвестиции можно лишь тогда, когда ясно и прозрачно видно на что они идут и как они используются. Поэтому бизнес доводит до верхнего уровня лиц, принимающих решения, свое понимание решения отраслевых задач. Но почему это надо делать так, а не так, как это делается везде и с большим эффектом. Я очень долгое время работал в одной крупной французской компании и встречался с ее президентом. Помню, как он совершенно открыто говорил, что президент Франции, прежде чем принять какие-либо важные решения, приезжал к ним и спрашивал, как они относятся к тому, что будет принято то, или иное решение? И они честно высказывались по этим вопросам. Потому как на этом предприятии занято тысяч 500 человек во всех отраслях, и президента интересует, как это решение будет воспринято в столь крупной компании - особенно если это касается промышленного производства, организации производства и т.д. А у нас эта равноудаленность привела к тому, что она действительно стала равноудаленностью, всех выгнали, а дальше по одному - давай, давай. У меня нет примеров, чтобы правительство под чьим-либо воздействием принимало какие-либо лоббисткие законы, или какие-то решения, ну законы – ладно, Госдума принимает все что надо. Кстати, в Госдуме практически легально существуют расценки, сколько получает депутат, если он готовит запрос, дальше, поставит вопрос на фракции, дальше, поставит вопрос в комитете, это дешевле, существенно. Ну и внесет законопроект. Это самая дорогая услуга. Это из бюджета, так называемого лоббиста. Это коррупционная цена. Фармацевты, кстати, посыпают голову пеплом, что они не провели в Госдуму своих людей, которые могли бы поставить вопрос на фракции и т.д. Третий парадокс, связан непосредственно с моей работой - координационной составляющей управления. Все больше и больше функций реализации тех или иных планов, программ - отдается на откуп координационной составляющей. Т.е. не одному министру поручается, а поручается группе министерств, которые так или иначе с этим связаны. Ну, например, есть Закон о связи. Это закон, который регулирует отрасль в телекоммуникационной сфере…. Каждой реальной статье этого закона призван координирующий орган, более 40 комиссий. В эти комиссии входят представители других министерств, например: Министерство экономического развития, оно во все комиссии входит, Министерство финансов и прочие. Эти комиссии от 30 до 100 человек включают…. Работает ее верхушка, которая как бы готовит решение. Вот эта координационная составляющая с одной стороны вроде говорит о том, что не могут приниматься решения в интересах одной отрасли, а обязательно в интересах всего народного хозяйства, а на самом деле ответственность полностью снимается, ибо на заседаниях комиссии присутствует 10-15 человек. Поэтому получается, что принимаются решения, эти решения спускаются в такие комиссии, которые принимают уже никому не нужные решения. Пример с законом №122 по монетизации услуг, который пробил г-н Зурабов, когда его прижали к стенке, он сказал, а что вы от меня хотите есть же государственная комиссия?! Комиссия подготовила решение, одобрила его, а мы только внесли. Сказали что надо, это действительно надо было делать. Почему вопросы ко мне? И Госдума, которая несколько раз ставила вопрос об его отставке, ничего не смогла сделать. Вы заметили, у нас министры в отставку не уходят, даже если они и завалили, все что можно было завалить, они в отставку не уходят. Вот когда вышестоящий начальник скажет, вы, мол, сделали свое дело, тогда можно и уходить. Следующий парадокс. Происходящее огосударствление экономики вовсе не приводит к усилению роли государства. Те активы, которые в ходе приватизации и полной растерянности и полной экономической свободы - закончились, теперь государство как бы встало на ноги. Я не согласен с тем, что государство у нас прочно стоит на ногах. Государство, которое полностью зависит от цены на нефть на Нью-йоркской бирже, это не государство. Может, поэтому самый популярный аргумент - требуем безопасности для своей страны. Это проблема производства лекарств. Или Закон о связи. Не надо нам оборудование, которое нам поставляет Эриксон, там что-нибудь всунут не то. Мы должны сами, не важно что мы делаем в 10 раз дороже и в 10 раз крупнее, но это наше. Так вот безопасность -похоже самый неубиваемый аргумент. Вот и происходит самое явное огосудрствление. Я являюсь ярым противником и выступал дважды в Госдуме и на заседании соответствующей Комиссии Единой России. Так вот, создание государственной корпорации, я не знаю, читали ли вы указы о создании этих корпораций, это уникальные документы, если нет, то достаньте, распечатайте и сохраните их потомкам. Это будет уникальный документ того, что можно все. Оказывается, что можно усиливать правовую составляющую управления страной и выводить из под закона огромные составляющие экономической деятельности. Так и записано- Госкорпорацию нельзя проверять. Ни финансовый контроль, не бюджетный, налоговый. Ничего нельзя. И почему-то всегда находятся аргументы, почему это нельзя сделать. Я общался с г-ном Чемизовым и спрашивал почему? - да потому что замучают с проверками - невозможно будет работать. Вот и выводят все из-под контроля, чтобы не мешали. Ну хорошо, мешать это плохо, а как вы эти активы будете использовать? Из этих активов - одна треть ни к какому промышленному производству отношения не имеет. Это санатории, дома отдыха, гостиницы. Это авиакомпании, перевозящие пассажиров – гражданских лиц, а не рабочих и прочих лиц, относящихся к промышленности. На самом деле - это просто способ приватизации активов, ведь во всех этих указах написано, что все эти Госкорпорации создаются временно, но время, на которое они создаются - не указано. А дальше они подлежат приватизации. Это называется акционирование. Т.е. сначала они подберут эти активы, кстати сторонники Госкорпораций (например, «Ростехналоги»), показывают ужасающую картину. О чем вы говорите - мы взяли «Автоваз», это была коррумпированная система, а сейчас это завод, который дает 15 % ежегодного роста, а будет еще больше. 30% будет! Речь идет о промышленных активах, которые хотят собрать вместе, в один кулак. И Кудрин сказал, почему этот кулак должен быть государственным. Создавайте холдинг с участием государства, приводите бизнесы и занимайтесь этим. Ведь эти предприятия сейчас никому не нужны, главная их проблема – у них нет средств для приобретения нового оборудования, новых технологий. Они выпускают продукцию, которую он выпускали 70 лет и продолжают ее выпускать никому уже ненужную. Не надо привлечь государство, потому как государство даст на развитие этих активов бюджетные деньги. Это при том, что существуют 30 органов, контролирующих финансовую составляющую. Так что - эти все органы ничего не могут? Им дали и они не могут проконтролировать куда деньги уходят, на что уходят? Кстати реальный бизнес очень прозрачен в этом смысле - он понимает, что его могут посадить в любой момент. Поэтому они объективно стараются показать расходы. Таким образом, вместе с приватизацией имущества происходит приватизация государственного управления. Например, г-н Чемизов теперь не подчиняется ни г-ну Христенко, ни какому другому министерству. Он подчиняется только правительству. Вот эта приватизация – страшное дело. Ужас состоит именно том, что решения принимаются от имени государства. Не надо думать что это касается только Госкорпораций. А участие в Советах директоров частных компаний? Это что такое? Значит, они голосуют от имени государства. Но на самом деле они представляют только интересы конкретного чиновника, а не государства. Пятый парадокс. Так называемая голландская болезнь, избыток денег. Я считаю, что развитие экономики нашей страны напрямую связано с конъюнктурой нефтяного и газового рынка. При Брежневе нефть стоила 6 долл. за баррель, а сейчас больше 120 долл., и это существенная разница. Я читал лекции в стенах Академии наук и говорил о том, что если бы наши скважины были на 10 м. глубже, то и перестройка началась бы на 10 лет раньше. Сейчас избыток денег кружит голову. Министр финансов - толковый человек, он знает свое дело, и он знает, что угрожает финансовой системе страны, может даже еще лучше, чем Центробанк, который все-таки больше завязан на резервирование, чем на развитие. А он занимается в т.ч. и развитием. Так вот избыток денег кружит голову не только чиновникам, он полностью дезавуирует систему государственного управления. Есть федеральные целевые программы, сначала их было больше ста, потом их стало 50, теперь всего 22 (это я не считаю, так называемые, национальные проекты). Вот данные - подавляющее большинство целевых программ, отобранных и доказанных, что они очень нужны - профинансированы не более чем на 15-20 %. Все они утверждены, все сказали «да», но денег не даем. Почему? Я раньше входил в Совет наблюдателей проекта «Электронная Россия». Там постоянно что-то хотели изменить, приходили люди, начинали все с нуля. Мы сделаем все, что надо по науке. Я, кстати, диссертацию писал по программе целевого управления. Спрашивают -почему деньги не выделяют? А не на что! Вот у вас есть федеральная целевая программа развития Дальнего Востока. В этой программе расписано, что надо сделать за 15 лет. Там очень обрадовались, когда Путин объявил о проведении форума Азиатскотихоокеанского экономического сотрудничества, чтобы посмотреть что там делается по этой программе. Оказывается, там надо построить мост из Владивостока на остров. Построим и привезем туда АТЭС, а это 26 руководителей стран, входящих в Тихоокеанский регион. Они там погуляют, они там пообсуждают решения, кстати, не обязательные для государства, уедут, и что - этот мост будет стоять? По нему прогуливаться будут? И это при том, что дефицит энергоемкости Дальнего Востока 60-70 %. Там надо ставить энергостанции. А с жильем, вы бы видели, как там люди живут…Это те самые бараки, которые были еще во времена Порт-Артура. Тогда правильно, что денег не дают. Тогда скажите, сделайте настоящую программу. А настоящую программу начинают делать и оказывается, что вкладывать то – некуда, нечего там производить, все производства, которые могли бы там работать связаны с недрами. Нет, давайте какие-нибудь инновационные. А кто будет делать эти инновационные проекты, кто будет оборудование использовать? Это неудачный пример с программой. Вот удачный. Развитие железнодорожного транспорта. Прекрасная программа, согласно которой мы к 2020 году мы станем великой ж/д державой, у нас ж/д перевозки вырастут в 3 раза, они у нас станут трансевропейские и трансевразийские, мы будем…. и прочее, прочее, прочее. Для этого мы должны потратить 800 млрд. для обновления парка, 220 млрд. для обновления парка пассажирских вагонов, и главное, если вы не хотите, чтобы мы повышали цены, а мы в убыток себе работаем, и не включали инвестиционную составляющую в цену билета, то давайте нам деньги. И это порядка 1 трл. рублей. А теперь начинаем разбираться, где вагоны? А у нас нет ни одного завода, который бы производил вагоны. Вот в Тихвине сейчас частная компания (не РЖД) строит завод по производству вагонов, которых в России еще не видели. С помощью, естественно, американской фирмы. И т.д. У нас межремонтный пробег 16 мес., а у них 5 лет. А РЖД говорит, что самое главное – получить деньги. А уж куда мы их потратим, не беспокойтесь. Шестой парадокс очень болезненный. Так называемая борьба с рейдерством. Я не буду подробно останавливаться. Но в результате борьбы с рейдерством в бизнесе возникло рейдерство чиновников. Замечательная статья была в «Ведомостях» под заголовком «Чиновники давно богаче олигархов». И там были приведены факты, а не просто лозунги какие-то. Вот на днях новый президент подписал указ, запрещающий проводить проверки малого бизнеса, чаще чем раз в 3 года. Подписывая этот приказ, он прекрасно понимал, что это анекдот. Потому как проверки раньше чем через 3 года не будет, а будет не проверка выполнения требований деятельности лицензий, тестирование продукции.. Все остальное остается. А пожарная безопасность. Вы что хотите, чтобы все сгорели? Кстати государственные заводы горят очень хорошо, вспомните как сгорел КАМаз, который не был застрахован. А зачем? У нас ничего не горит. Борьба с рейдерством превратилась в такие возможности для чиновников, что просто диву даешься. И меня поражает только одно – беззастенчивость, с которой это осуществляется. И здесь участие без правоохранительных органов невозможно. И их участие не оставляет никаких надежд тем организациям, которые пытаются отстоять свои организации. Ну, самый яркий пример вы, наверное, знаете фирма «ТольяттиАзот». Где пришлось вмешаться и президенту, и премьер-министру, и всем министерствам, которые так или иначе были с ним связаны. И только после этого их с величайшим трудом оставили в покое. А наш Союз промышленников и предпринимателей дал директору этого предприятия диплом «Лучшему Предпринимателю года». На самом деле рейдерство преследует цели не только перехвата, передачи активов, и перехвата управления этими активами теми чиновниками, которые участвовали в этом. И происходит это за самый обыкновенный откат, который получит чиновник за те или иные действия. Судья, которая остановила продажу акций ГАЗПРОМА в Ставропольском крае получила 5 млн. долл. Зачем ей потом работать. Она знала, на что идет. Она знала, что ее всего лишат, ну и бог с ним. Такие же самые откаты существуют и в других случаях. Союз промышленников и предпринимателей предлагал ввести элементы президентского права, потому как если в Тюменском крае суд принял решение по такомуто делу, то чтобы другого решения по этому делу нельзя было принять. Поэтому каждый суд принимает такие решения, которые нужно и т.д. Я знаю десятки случаев, когда по одному и тому же делу принимались противоположные решения разными судами. Седьмой парадокс - кадровый состав системы государственного управления. Молодежь мечтает попасть на госслужбу. В министерство самое лучшее, в агентство - похуже. Зачем? Зарплаты, конечно уже повышают. Говорят так - я годик покантуюсь, найду все контакты и уйду в бизнес. А вот из бизнеса на госслужбу - мало кто идет. Исключение, Потанин, который пришел чтобы отстоять свой бизнес. Т.е. молодежь рассматривает госслужбу как ступеньку в своем развитии. В результате чего складывается система, которую я назвал – ностратическая. В языкознании есть такой термин, что означает «нашенский». Все наши. Например, скоро даже дворники из СПб будут претендовать на какие-либо посты. Потому как - неважно компетентен ли человек, важно что он - свой. Я знаю одного председателя арбитражного суда, так он ни одного дела не выиграл, а председатель. Суда, который решает судьбу сотен бизнесменов. Я про него ничего не хочу сказать плохого, может он и человек хороший. Но сам принцип отбора - каков? Он противоречит провозглашаемым целям. Как человек, который ничего не произвел, ни дня не работал на заводе - стать во главе промышленного холдинга. Ну не боги горшки обжигают. Ну, освоится. Конечно, освоится. Но зачем? Я еще понимаю, если бы никого не было, был полный дефицит кадров. Кстати, некоторое время назад - группа американских специалистов, возглавляемых лауреатом Нобелевской премии Леонтьевым написала на имя Горбачева записку, как все переустроить, изменить и т.д. Очень хорошо эту записку прокомментировал бывший ректор АНХ Аганбегян. Да, замечательно. А там был пункт, где было написано, что надо заменит красных директоров на американских, (или вообще рыночных). Но где взять столько американских специалистов – членов партии. И вот теперь воспроизводится опять нашенский круг. Лишь бы был свой. Почему? Не уверены, что тот будет слушаться? А почему нет? А твой если не будет слушаться, ты его выгонишь? Нет! Это должен быть человек, который понимает, разделяет и т.д. Восьмой парадокс – это так называемая вертикаль власти. Избираемость подразумевает, что тот, которого избрали, отвечает перед теми, кто его избрал. А если он назначаем, то он отвечает только перед тем, кто его назначил. Зачем избирать губернаторов? Одного губернатора спрашивают перед его назначением, а что думает население? «А какое это имеет значение? Меня назначает президент». Поэтому губернатора одной области можно назначить губернатором другой области. И он с тем же успехом будет там управлять. Вот сейчас думают, кого же послать на Дальний Восток? Не там выбрать, а послать. Этот проворовался, этот не подходит и т.д. Эта вертикаль власти порождает не ее концентрацию, а ее отсутствие управленческого уровня. Лишь бы назначаемый отвечал требованиям, которые к нему предъявили при назначении. Обратите внимание - и бюрократия создает уникальный документ, 28 критериев по которым будет оцениваться работа губернаторов. На 28 месте – уровень смертности. А в числе первых 5 – сколько инвестиций он привлек. Это хороший критерий. Но не один нормальный инвестор туда не пойдет, потому, как губернатор отвечает не перед населением, а перед тем, кто его назначил. Он не самостоятелен. Пойдем к Медведеву, или сразу к Путину? Поэтому все мечтают попасть туда. Как произошло в Калуге - просто ренессанс какой-то - 5 автомобилестроительные компании начали там строить автомобильные заводы. Причем так активно, что можно быть уверены, что в назначенный день заводы заработают. Почему именно здесь, а другой области тишина. Что там плохой губернатор? Ничего подобного. Просто другой губернатор не попал в струю тех ожиданий, которые сформулированы Владимиром Владимировичем. Завершая выступление, чтобы у вас не создалось впечатление, что жить невозможно, это не так. Жизнь в России протекает независимо от той системы управления, которая существует. И бизнес развивается, и у бизнеса крепнет уверенность по мере его развития. Конечно, есть настораживающие факторы, все больше активов крупного бизнеса вывозится за рубеж. На всякий случай. Но самое главное, создание транснациональных корпораций, вот тут наш президент и бывший и нынешний стоят намертво. Без транснациональных компаний, не будет в России нормальной экономики. Вопросы-ответы: Вопрос: Какие рекомендации вы можете дать, как выжить в таких условиях, чтобы и себя не потерять и быть на уровне в профессии? Ответ: Ситуация складывается так, что в этой довольно-таки запутанной системе, при наличии парадоксов ни один претендующий на успешность руководитель без консультантов не может вести деятельность. Всегда нужен рядом человек, который не только все обозревает, но и понимает, знает как надо действовать в создавшейся ситуации. Наша встреча и замечательна тем, что вы получаете объективную информацию и можете своим клиентам давать адекватные рекомендации. Вопрос: по поводу финансового кризиса. Ответ: Финансовый кризис в России обязательно будет. Российская финансовая система давно включена в мировую финансовую систему. Заимствование крупного бизнеса за рубежом уже давно превышает государственный бюджет. Но это не будет смертоносно. Зарубежные банки вынуждены будут снижать процентные ставки, и соответственно заемные деньги будут дешевле, что хорошо для хозяйственной деятельности нашей страны. Вопрос: Прокомментируйте, пожалуйста, вашу фразу, что ни одна целевая программа не выполнима. Ответ: Я имел в виду, что ни одна из целевых программ не достигнет поставленных целей. Программы выполняются, но заявленные цели не выполнимы из-за отсутствия реальных исполнителей. Чиновнику главное получить деньги и потратить, а бизнесу – вложить и получить прибыль. Г-н Чемизов сказал, что государственные корпорации как раз эти и будут заниматься, но без участия реального бизнеса это невозможно. Федеральные целевые программы без бизнеса – это утопия. А в существующей реальности бизнесу не дают развиваться, как положено. Вопрос: Как вы разделяете государство и бизнес, если все очень взаимопроникновенно. Чиновники идут в бизнес, а бизнесмены – в государственное управление. Ответ: Бизнес – это система корпоративного управления. А речь идет о системе государственного управления, т.е. управления со стороны органов государственной власти. Я говорю о том, что должно быть реальное партнерство между государством и бизнесом, а не подчиненное положение бизнеса. Бизнесу нужны прозрачные правила, по которым он сможет работать, а жизнь показывает, что государство живет по своим, не прописанным правилам. Вопрос: В силу того, как мы видим, что государственная политика не проработана, в ней нет системы, кто консультирует наше правительство, чтобы можно было бы реально оценить существующую ситуацию? Ответ: Консультанты есть, Рекомендации и предложения есть, но принимаемые решения не всегда зависят от этих рекомендаций. Просто существующая система не привыкла учитывать мнение крупного бизнеса. Нет пока такой привычки, и сразу она не появится. Процесс долгий. Вопрос: Вы сказали про финансовый кризис, по какому сценарию он будет развиваться? Ответ. Массовый невозврат кредитов. В т.ч. и в частной сфере. Будут внутренние дефолты. Будут приостановлены инвестиционные процессы до тех пор, пока эта инфляционная составляющая не будет каким-то образом компенсирована. А чем больше государство входит в экономику, тем больше будет инфляция. Больше будет предоставлено кредитов без анализа ситуации. А государство думает, что удастся обогнать инфляцию при помощи развития. Вот и посмотрим, что из этого выйдет. Когда? По срокам – год, два – не больше. Вопрос: Получается, что государство намеренно идет к дефолту? Ответ: Они думают так - мы возьмем денег, вложим их, произведем продукцию и таким образом удержим инфляции. Инфляция и связана с тем, что на рынке не хватает произведенного продукта. Но роста производства не происходит. Потому как решение о том, куда вкладывать, принимает чиновник по своим соображениям - поэтому большинство выделенных бюджетных денег так и остаются неосвоенными . Вопрос: На совместных заседаниях чиновников и представителей бизнеса (ТПП и СПП) не происходит конструктивного разговора. Нельзя ли создать из представителей консультационного бизнеса группу, которая бы взяла на себя работу по сближению позиций, потому как не видно, чтобы государство реально было бы заинтересовано в консультационной помощи. Ответ: Я не согласен с этим. СПП имеет в своем составе 17 комитетов и 20 отраслевых комиссий. Это как раз те люди, которые приглашают экспертов, согласовывают многие вопросы и выносят их на обсуждение правительства. Парадокс в том, что мы говорим, а это никто не слушает. Это принимается к сведению - и все. Не нужно проводников, проводники есть. Нужны те, кто сможет правильно это воспринять. Вопрос: А если прописать весь бизнес-процесс полностью, вплоть до конечной цели и проследить, кто, когда, где блокируется, на каком уровне? Ответ: У нас этого не будет никогда. Потому как государство – это государство, все остальное не важно. Вопрос: По какому сценарию мы будем вступать в ВТО? Ответ: Многие наши крупные компании не конкурентоспособны на внешнем рынке, поэтому они решили, что будут покупать своих конкурентов. Дело в другом - почему мы, подписав все протоколы, начинаем менять правила. Документы подписаны на одних условиях, а в настоящее время государство начинает увеличивать пошлины на различные товары. Мы, мол, недосмотрели. Вопрос: А как это коснется малого и среднего бизнеса? Ответ: Малого и среднего бизнеса это не коснется. Иностранные компании сюда не побегут, а когда это случится - наш малый бизнес обязательно станет средним.
