МИНОБРНАУКИ РОССИИ Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Российский государственный гуманитарный университет» (ФГБОУ ВО «РГГУ») ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ, УПРАВЛЕНИЯ И ПРАВА ФАКУЛЬТЕТ УПРАВЛЕНИЯ КАФЕДРА УПРАВЛЕНИЯ Герасина Ксения Александровна Экономические взгляды раннего С.Н. Булгакова (по книге «О рынках при капиталистическом производстве») Направление 380302 «Менеджмент» Направленность «Менеджмент» Реферат по дисциплине «Вклад российских экономистов 20-30 гг. XX века в развитие экономической теории» бакалавра 2 курса очно-заочной формы обучения Доктор экономических наук, Профессор _________________Клюкин Петр Николавевич Москва, 2024 Содержание ГЛАВА 1. С.Н. БУЛГАКОВ КАК ЭКОНОМИСТ .......................................................................... 4 ГЛАВА 2. «О РЫНКАХ ПРИ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОМ ПРОИЗВОДСТВЕ» ............................... 11 ЗАКЛЮЧЕНИЕ ..................................................................................................................... 16 ИСТОЧНИКИ ЛИТЕРАТУРЫ.................................................................................................. 17 2 ВВЕДЕНИЕ Научное творчество выдающегося русского философа и экономиста Сергея Николаевича Булгакова (1871–1944) стоит особняком в истории отечественной и мировой науки. Отличительная черта его взглядов состояла в том, что он дошел до «полного подчинения своего научного мышления нравственной целеустановке» [34, с. 353]. Это означает, что все вопросы организации хозяйства (труд, производство, обмен, распределение, потребление, управление и т. д.) он рассматривал с позиций духовной и моральной жизни людей, в контексте абсолютных, высших ценностей человеческого бытия, хотя и в философско-религиозном контексте. Научный анализ именно социально-экономических идей, основанных на доминанте духовных ценностей, морально-нравственном подходе к социально- экономическим проблемам, приобретает в настоящих условиях решающее значение. Актуальностью данной темы объясняется тем, что с помощью изучения экономических взглядов раннего С.Н. Булгакова можно сделать вывод, что политическая экономия, разработанная С. Н. Булгаковым, стала наиболее ярким проявлением теории экономического гуманизма. Именно он по существу поставил вопрос о духовной доминанте в научном познании, показав, как можно и нужно это делать. Работа написана на основе экономических сочинений С. Н. Булгакова, документов и материалов той эпохи, а также современных российских и зарубежных публикаций. В статье использованы диалектический подход, методы индукции и дедукции, анализа и синтеза, экономической герменевтики, структурно-функциональный и программноцелевой методы. Цель реферата – изучить экономические взгляды раннего С.Н. Булгакова (по книге «О рынках при капиталистическом производстве». Исходя из цели, поставлены следующие задачи: 1. Изучить книгу «О рынках при капиталистическом производстве». 2. Проанализировать экономические взгляды С.Н. Булгакова. Объектом данной работы является экономические сочинения С.Н. Булгакова. Предмет работы – экономические взгляды С.Н. Булгакова. Во введении, исходя из актуальности темы, обосновывается цель, задачи исследования; определяется объект и предмет исследования. В заключении подведены итоги и сделаны выводы. 3 ГЛАВА 1. С.Н. БУЛГАКОВ КАК ЭКОНОМИСТ Более 100 лет С. Н. Булгаков как экономист оставался в тени, за рамками историкоэкономической науки, его социально-экономические идеи мало исследованы и сейчас. В качестве исключения можно назвать публикацию редких специальных исследований о его социально-экономических взглядах. Его главное экономическое сочинение – вышедший в начале XX в. двухтомник «Капитализм и земледелие» – в полном объеме не переиздавалось до сих пор. Фрагмент книги опубликован в одном из сборников в начале ХХI в. Как экономист С. Н. Булгаков дебютировал в 1896 г., когда вышла в свет его статья «О закономерности социальных явлений» . Уже через год появилась первая специальная работа по экономической проблематике «О рынках при капиталистическом производстве» (1897), в которой автор обращает внимание на стихийный характер развития свободной рыночной экономики, проблемы сбыта и распределения товаров. Вскоре были опубликованы и другие экономические сочинения: «Задачи политической экономии» (1903), «Хозяйство и право» (1903), «Краткий очерк политической экономии» (1906), в которых были сформулированы теоретикоэкономические представления автора по вопросам о суности национального (народного) богатства, задачах экономической науки, политической экономии как прикладной этике хозяйственной жизни. Тем самым была подчеркнута, с одной стороны, практическая ориентированность политэкономии, а с другой – ее нравственная обусловленность. Следует особо отметить фундаментальную работу С. Н. Булгакова «Капитализм и земледелие» (1900). Она основана на глубоком изучении процессов развития капитализма в сельском хозяйстве Англии, Германии, Ирландии, США, Франции. Автором поднимаются и исследуются вопросы первоначального накопления капиталов в аграрной экономике, аграрного перенаселения, эффективности и производительности сельскохозяйственного труда, развития различных организационных форм ведения аграрного производства, распределения доходов между разными участниками аграрной экономики и т. д. С. Н. Булгаков критикует аграрную теорию марксизма и пытается сформулировать «свободную» аграрную экономическую теорию. Одновременно он выступает с критической рецензией на книгу К. Каутского «Аграрный вопрос» (1899). Эта рецензия была опубликована под названием «К вопросу о капиталистической эволюции земледелия» в журнале «Начало» (1899, No 1/2). Важно отметить, что именно в книге «Капитализм и земледелие» С. Н. Булгаков впервые обратил внимание на ошибку К. Маркса в его прогнозе о неизбежной гибели капитализма. «Ошибка Маркса да по- служит нам предостережением. Он считал возможным мерить и предопределять будущее по прошлому и настоящему, между тем каждая эпоха приносит новые факты и новые силы исторического развития – творчество истории не оскудевает. Поэтому вся- кий прогноз относительно будущего, основанный на данных настоящего, неизбежно является ошибочным». Современность только подтвердила правоту С. Н. Булгакова. Другим вопросом, по которому С. Н. Булгаков разошелся во взглядах с К. Марксом, стала проблема земельной ренты. Как отмечали авторы «Всемирной истории экономической мысли», С. Н. Булгаков «смешивал монополию хозяйства на землю, которая порождает дифференциальную ренту, и монополию частной собственности на 4 землю, которая является «“творческой причиной” абсолютной ренты». У С. Н. Булгакова «условием возникновения ренты является закон убывающего плодородия почвы, паразитарным продуктом которого и является рента». Однако С. Н. Булгаков не смешивал понятия монополии на землю как объект хозяйства и монополии частной собственности на землю, а рассматривал их как две грани одной и той же монополии. С одной стороны, по его мнению, теряет всякий смысл монополия частной собственности на землю, если земля рассматривается не как потенциальный объект хозяйства, сфера приложения человеческого труда. Он называл такую землю «фальшивой социальной ценностью». С другой стороны, монополия на землю как на объект хозяйства, связанная с ограниченностью земельного фонда и включенностью этого ресурса в хозяйственный оборот, возможна лишь в случае частной собственности на этот ресурс. Если отсутствует монополия частной собственности, то не может сама по себе существовать и монополия на землю в качестве хозяйственного объекта. Монополию порождает частная собственность, специфический характер присвоения земли как ресурса. В книге С. Н. Булгаков подробно занимается проблемой аграрного перенаселения, выявляет его причины и отличия докапиталистического и капиталистического аграрного перенаселения. Он отмечает, что К. Маркс рассматривал исключительно капиталистическое относительное перенаселение, поэтому «его учение о форме этого перенаселения недостаточно, а отчасти неверно и неудовлетворительно... Категория “скрытого” или деревенского перенаселения приспособлена (у К. Маркса. – Д. С., К. С.) к специально английским условиям». Замечание о том, что К. Маркс «брал все вопросы истории капитализма в английской постановке и придавал чрезмерное значение индивидуальным условиям английской истории», позволяет в определенном смысле скорректировать отдельные суждения и оценки К. Маркса по поводу развития капитализма в России. По мнению С. Н. Булгакова, земельная рента является следствием эксплуатации наемного труда сельского работника, результатом перераспределения в обществе всего совокупного продукта, созданного в том числе за пределами сельского хозяйства. Он доказывал, что «рента может быть продуктом неземледельческого труда», что она «есть дань, которая платится землевладельцу всем обществом, тяжелый рефлекс общественного прогресса; земельная рента в этом смысле есть феномен не производства, а распределения». В действительности в производстве, в том числе аграрном, создается лишь материальный продукт, который условно можно разделить на необходимый и прибавочный. Необходимый продукт (часть совокупного продукта) предназначен для возмещения трудовых затрат работника. Прибавочный продукт может быть использован для дальнейшего развития производства или же на личные нужды собственника факторов производства. Но процесс использования обеих частей созданного продукта – это уже процесс его распределения, обмена и потребления. Поэтому логика С. Н. Булгакова была гораздо более корректной с научной точки зрения, чем логика представителей марксистской политической экономии. Кроме того, категория частной собственности, как и любой другой формы собственности (кооперативной, коллективной), связана с распределением и присвоением. Она уже есть результат прошлого перераспределения факторов производства, в данном случае земли. Отмечая это, С. Н. Булгаков указывал, что «неравномерность распределения 5 и скопление капиталов в руках немногих составляет одну из существенных особенностей теперешнего капиталистического строя». Написано как для наших дней. С. Н. Булгаков полагал, что процессы концентрации и централизации капитала в земледелии носят частный характер, отмечал даже процессы децентрализации. В частности, распад в России крестьянской общины и развитие института крупной частной собственности на землю. При этом он подчеркивал преимущества мелкотоварного некапиталистического землевладения, недостатки крупного товарно-капиталистического производства в аграрном секторе экономики. Он отмечал: «Господство мел- кого производства сопровождается густым населением, интенсивной культурой и, в результате, высокой ценой земли. Крупное же производство разрежает население, отталкивает от себя промышленность, следовательно, свой непосредственный рынок, потому что хозяйство здесь экстенсивно, спрос на землю слабый, цена земли относительно низкая» [8, т. 2, с. 279]. Окончательный вывод С. Н. Булгакова состоял в утверждениях об устойчивости мелкого земледелия и несоответствии теоретических положений «экономического материализма» в этом вопросе реальным фактам. По сути, аналогичных взглядов придерживался и современник С. Н. Булгакова – выдающийся русский экономистаграрник А. В. Чаянов (1888–1937), автор знаменитой теории трудовых семейных крестьянских хозяйств. Позднее в лекциях по аграрному вопросу, которые он читал в 1908–1909 гг., в Московском коммерческом институте, С. Н. Булгаков отмечал: «Вся история развития земледелия в Западной Европе и России убеждает нас в том, что именно крестьянское земледелие имеет будущее и оно победит». К сожалению, эти идеи были отвергнуты или просто забыты, как и идеи И. И. Иванюкова, В. Ф. Левитского, А. В. Чаянова, А. Н. Челинцева, М. И. Туган-Барановского, А. Ф. Фортанатова, Ф. А. Щербины и многих других отечественных экономистов-аграрников. Сегодня мы снова вынуждены вспоминать о преимуществах малых форм хозяйствования: более быстром реагировании мелких и средних хозяйств на изменение рыночной конъюнктуры, преимуществах специализации на мелкосерийном производстве, хозяйском отношении к земле и более высокой культуре ее обработки, наконец, о качестве продукции. С. Н. Булгаков в оценке перспектив аграрного производства в России исходил из признания значения многоукладности российской аграрной экономики. Он полагал, что для подъема сельского хозяйства необходимы лишь три вещи: мир, низкие налоги и терпимость в управлении. В 1906 г. С. Н. Булгаков участвовал в создании сборника «Вехи», где выступил с критикой сложившейся на тот момент интерпретации идеи социализма. Обращение к морально-этическому, нравственному содержанию экономических проблем и постепенное переосмысление места и роли человеческой личности в духовном возрождении нации привело С. Н. Булгакова к углубленному изучению философии. Считается, что он разошелся с марксизмом и «отвернулся от революции исключительно по нравственным соображениям». В работе «Карл Маркс как религиозный тип» (1906) С. Н. Булгаков делает вывод, что марксистская интерпретация социализма далека от настоящего гуманизма и по содержанию служит лишь выражением воинствующего бездуховного атеизма К. Маркса. «Доктрина Маркса, – отмечает С. Н. Булгаков, – обнаруживает все новые и новые изъяны, постепенно устаревает и все в большей мере представляет чисто исторический интерес». 6 Очевидно, что подобная оценка не могла быть воспринята сторонниками марксизма. Именно поэтому идеи С. Н. Булгакова были подвергнуты забвению почти на столетие. Сегодня, в условиях растущей политической и экономической нестабильности и неопределенности, вновь актуальными становятся вопросы о качестве национальной экономики, ее человеческом измерении, сущности социальной экономики, развитии разных форм организации производства, роли личности в хозяйственном развитии. В связи с этим уместно вспомнить суждения С. Н. Булгакова о том, что «экономический материализм в известном смысле неопровержим» и что «он не может быть просто отвергнут», а должен быть «внутренне превзойден, разъяснен в своей ограниченности как философское “отвлеченное начало”, в котором одна сторона истины выдается за всю истину». Решение этого вопроса возможно исключительно на восприятии и понимании мира как объекта и предмета труда. «Мир как хозяйство – это мир как объект труда, а постольку и как предмет труда». По этой причине проблема труда была одной из центральных в политической экономии С. Н. Булгакова. Рассматривая марксистскую трактовку труда как затраты физической энергии работника, он утверждал, что «труд в своей внутренней, волевой основе, как чувство усилия, направленного вовне, не поддается никакому определению, хотя он известен из опыта и самонаблюдения как актуальность, как действенная воля, как активный выход из себя». Отмечая, что классическая политическая экономия еще в лице А. Смита сузила понятие «труд» до понятия «производительный труд» (создающий материальные блага), С. Н. Булгаков указывает, что политическая экономия, в силу экономического материализма, знает труд только в его продуктах, в объекте и просматривает его в субъекте. «Оценка труда, выражается в “трудовых” теориях ценности. Здесь труд не помещается лишь наряду с другими факторами производства, напротив, ему приписывается исключительное значение, как основы ценности благ». Однако, по мнению С. Н. Булгакова, ни К. Маркс, ни Д. Рикардо так и не смогли объяснить, почему цены на товары не совпадают и могут вообще никогда не совпасть с их трудовой ценностью (стоимостью). Дело, оказывается, не столько в количестве, сколько в качестве труда. Стоимостная оценка благ – исключительно количественная оценка, когда труд берется абстрактно (абстрактный труд) и как некие общественно-необходимые затраты. Качество же труда марксистская политическая экономия оставляла за рамками стоимостного анализа. С. Н. Булгаков сформулировал две посылки философии хозяйства – «большую» и «малую». «Большая» посылка: «труд есть высшее начало хозяйственной жизни, ее собой устанавливающее». «Меньшая» посылка: «эта роль труда должна соответствующим образом проявиться и в феноменолгоии хозяйственной жизни, на поверхности ее явлений». Важно иметь в виду качество труда, потому, что «хозяйство есть процесс общественный, развивающийся в истории», что «хозяйство развивается не только экстенсивно, но и интенсивно, так что в каждом звене исторической цепи интегрируется если не весь предыдущий процесс, то некоторая его часть». Особое место в «Философии хозяйства» С. Н. Булгаков уделил исследованию проблемы качества труда. Он пишет: «Творчество требует для своего осуществления двух условий: наличности, во-первых, замысла, свободы изволения и, во-вторых, мощи; свободы исполнения». Главный вывод книги – «хозяйство есть явление духовной жизни». Это суждение полностью согласуется с проблемой «верующего разума», которая была центральной в творчестве С. Н. Булгакова. 7 К сожалению, критика С. Н. Булгаковым «экономического материализма» в целом и марксистской версии последнего в частности, этическое начало, привнесенное им в экономический анализ, после 1917 г. были элиминированы из научного оборота. Особое значение в формировании гуманистической политической экономии С. Н. Булгаков придавал развитию исторического самосознания людей. Неслучайной стала и такая его работа, как «История эко- номической мысли», представляющая со- бой публикацию курса лекций, прочитанных в Московском коммерческом институте в 1908– 1910 гг. Можно очертить лишь некоторый круг проблем из истории экономической мысли, интересовавших С. Н. Булгакова: экономическое содержание раннего христианства; социально-экономические идеи Платона, Аристотеля; история русской экономической мысли. Он, например, подготовил специальную лекцию о научном творчестве И. Т. Посошкова (1652–1726). В этой лекции С. Н. Булгаков обстоятельно проанализировал работу И. Т. Посошкова «Завещание отеческое к сыну» (издано в 1873 г. в Москве, в типографии А. И. Мамонтова), а также письма И. Т. Посошкова митрополиту Стефану Яворскому, «Книгу о скудости и богатстве» (1724) и другие сочинения этого видного представители русской экономической мысли петровской эпохи. С. Н. Булгаков хорошо знал работы многих крупных представителей экономики и социологии ХIХ в. Поистине энциклопедические знания позволяли ему компетентно рассуждать о насущных проблемах эконо- мики не только в мирное, но и в военное время: «Ныне, в огне европейской войны, творится всемирно-исторический суд над новой европейской цивилизацией с ее гу- манизмом и экономизмом». Это суждение относится к 1916 г., когда Первая мировая война была в самом разгаре. Пессимизм и разочарование С. Н. Булгакова в натуралистическом «гуманизме», не спасшем мир от ужасов мировой войны, трудно не заметить. Одной из наиболее ранних попыток критики идей С. Н. Булгакова стала работа В. И. Ленина «Аграрный вопрос прежде всего обрушился на С. Н. Булгакова за «протаскивание» вслед за Т. Мальтусом и другими исследователями в экономический анализ так называемого закона убывающего плодородия почв. Главным аргументом в данных обвинениях было утверждение, что С. Н. Булгаков будто не учитывает роль научно - технического прогресса и его воздействия на рост производительности труда и эффективности всей экономики, в том числе аграрной. В тексте книги «Капитализм и земледелие» С. Н. Булгаков не раз обращается к вопросам технического оснащения сельскохозяйственного труда. Следовательно, подобные аргументы не имеют под собой никакой почвы. Кроме того, он ни слова не писал о снижении нормы прибыли, открытой К. Марксом, что было справедливо, поскольку эта тенденция в ХХ в. уже не действовала. Однако В. И. Ленин вынужден был признать, что закон убывающего плодородия почв применим в том смысле, что неизменное состояние техники ставит сравнительно очень узкие пределы добавочным вложениям труда и капитала. Он так обрисовывает собственное понимание относительности закона убывающего плодородия почв: «Настолько относительный, что ни о каком “законе” и даже ни о какой кардинальной особенности земледелия не может быть и речи». Почему? Да потому, что хотя уменьшения производительности каждого добавочного вложения труда и капитала в землю действительно имеют место и могут быть, но «отнюдь не всегда и не безусловно». Известно, что постепенное накопление количественных изменений отнюдь не сразу ведет к качественным изменениям, и наоборот. Быстрый переход количественных 8 изменений в качественные есть парадигма, скачок в развитии общества. Периоды накопления таких изменений, своеобразные «инкубационные» интервалы в развитии могут порой длиться не одно десятилетие. Именно на этой основе строятся все существующие ныне ос и “критики Маркса”», написанная в 1901 г. В. И. Ленин теории волнового, циклического развития экономики (К. Жюглар, Дж. Китчин, Н. Д. Кондратьев, С. Кузнец, М. И. Туган- Барановский и др.). В связи с этим для С. Н. Булгакова большое значение имел анализ демографических процессов в аграрной экономике, а именно убыль или прирост сельскохозяйственных тружеников, крестьян. Он справедливо отмечал, что убывающая плодородность почв, добывание пищи требуют постоянного относительного увеличения вклада труда и капитала в аграрное производство. Что касается процессов сокращения аграрного населения, то С. Н. Булгаков сделал вывод, что странам, где это происходит, каким-то образом удалось отклонить действие закона убывающего плодородия почв. В. И. Ленин тут же критиковал С. Н. Булгакова за то, что раз сокращение сельского населения происходит во Франции, Америке и России, т. е. «везде», то, следовательно, утверждаемый С. Н. Булгаковым закон не действует «нигде». Но, во-первых, даже если бы сокращение сельского населения происходило во всех странах, то временное бездействие закона-тенденции еще не означает его несостоятельности. Тенденции вполне могут действовать дискретно, прерывно, как бы затухая на определенных этапах развития и активизируясь в переломные моменты человеческой истории. Во-вторых, Франция, США и Россия – отнюдь не все страны земного шара. Сокращение численности сельского населения в промышленно развитых государствах может не подтверждаться и часто не под- тверждается демографической динамикой в странах с аграрной экономикой, так называемых странах «аграрного Юга». В-третьих, С. Н. Булгаков вел речь о крестьянах, сельских тружениках, а не о населении в целом и не об абстрактно понимаемом аграрном населении в частности. При сокращении общей численности жителей села может происходить (а часто и происходит) рост численности непосредственных тружеников, лиц, реально занятых в аграрном производстве. Это осуществляется не только за счет роста числа трудящихся в среде сельских жителей, но и за счет привлечения сезонных, временных работников, работников вахтовых заездов и трудовых десантов, трудовых мобилизаций в городе. Опыт «трудовых мобилизаций» советского времени имеет яркое тому подтверждение. Следовательно, ленинские доводы нисколько не опровергают выводы С. Н. Булгакова. В. И. Ленин подверг критике также приводимые С. Н. Булгаковым «обильные статистические данные», которые будто бы «только» подтверждали теорию Маркса». В частности, заслуживают внимания ленинские рассуждения о том, что С. Н. Булгаков, вместо того, чтобы рассматривать сельское хозяйство в собственном смысле слова (земледелие, скотоводство и т. д.), берет сельское хозяйство в широком смысле, т. е. с учетом оранжерейного, торгово-огородного, лесоводческого и рыболовного хозяйства. Следовательно, у С. Н. Булгакова получаются якобы искаженные представления о реальных тенденциях в изменениях демографической картины (структуры) аграрного населения. 9 Но почему С. Н. Булгаков должен был ограничиваться только цифрами, характеризующими животноводство, растениеводство и не учитывать всю инфраструктуру аграрной экономики? В. И. Ленин, высказав это обвинение, аргументов в его защиту не приводит. Это и понятно, если относиться к сельскому хозяйству «в узком смысле», только как «земледелию и скотоводству». «Широкое» понимание сельского хозяйства, предложенное С. Н. Булгаковым, как показало последующее развитие, было правильным и своевременным. Характерным для развития сельского хозяйства в целом, независимо от его национальных особенностей, стало то, что постепенно в орбиту аграрного производства, сельскохозяйственной экономики оказалось включенным большое число представителей самых разных социальных и профессиональных групп: сельхозпроизводители – жители села; промышленные рабочие из городов; интеллигенция и т. д. В настоящее время происходят глубокая агропромышленная интеграция и миграция населения, которые лишь подтверждают правомерность вывода С. Н. Булгакова о том, что «резервуар избыточного населения помещается, прежде всего, в деревне». Несмотря на многомиллионное население современных мегаполисов, отток населения все-таки идет из села в города. Обратный процесс выражен слабо и, скорее, носит экзотический характер («бегство от городского шума» и т. д.). Поэтому мысли С. Н. Булгакова побуждают сегодня вновь переосмыслить происходящие процессы. Следует подчеркнуть, что в современной экономической науке происходит перманентная дискуссия о соотношении духовных и прагматических факторов в структуре хозяйственной деятельности. Еще А. Смит отмечал, что «не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов. Мы обращаемся не к их гуманности, а к их эгоизму, и никогда не говорим им о наших нуждах, а об их выгодах». Позднее Л. фон Мизес заявил: «Мы можем сказать, что экономическая наука абсолютно нейтральна по отношению к любым ценностным суждениям и субъективным оценкам, так как она всегда относится к средствам и никогда – к выбору конечных целей». В связи с этим возникает закономерный вопрос: зачем и кому нужна такая «безнравственная» и «нейтральная» «экономическая наука»? Как бы то ни было, для С. Н. Булгакова «идеалом служило общество христианского социализма», иначе говоря, «социального христианства». Кто знает, может быть, российское общество в ХХI в. хотя бы приблизится к этому идеалу. Ведь ни христианство, ни идеалы социальной справедливости, социальной ответственности и социальной безопасности никто пока не отменял. 10 ГЛАВА 2. «О РЫНКАХ ПРИ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОМ ПРОИЗВОДСТВЕ» Вопрос о рынках в капиталистическом обществе занимал, как известно, в высшей степени важное место в учении экономистов-народников с гг. В. В. и Н. —оном во главе их. Вполне естественно поэтому, что экономисты, отрицательно относящиеся к теориям народников, сочли необходимым обратить внимание на этот вопрос и выяснить прежде всего основные, абстрактно-теоретические пункты «теории рынков». Попытку этого выяснения сделал в 1894 году г. Туган-Барановский в своей книге: «Промышленные кризисы в современной Англии», гл. I части второй: «Теория рынков», а затем в прошлом году этому же вопросу посвятил г. Булгаков свою книгу: «О рынках при капиталистическом производстве» (Москва, 1897 г.). Оба автора сошлись между собою в основных воззрениях; у обоих центр тяжести состоит в изложении замечательного анализа «обращения и воспроизводства всего общественного капитала», анализа, данного Марксом в III отделе второго тома «Капитала». Оба автора согласились в том, что теории гг. В. В. и Н. —она о рынке (особенно внутреннем) в капиталистическом обществе безусловно ошибочны и основаны либо на игнорировании, либо на непонимании анализа Маркса. Оба автора признали, что развивающееся капиталистическое производство само создает себе рынок главным образом на счет средств производства, а не предметов потребления; — что реализация продукта вообще и сверхстоимости16 в частности вполне объяснима без привлечения внешнего рынка; — что необходимость внешнего рынка для капиталистической страны вытекает отнюдь не из условий реализации (как полагали гг. В. В. и Н. —он), а из условий исторических и пр. Казалось бы, что при таком полном согласии гг. Булгакову и Туган-Барановскому не о чем спорить и они могут совместно направить свои силы на более подробную и дальнейшую критику народнической экономии. Но на деле между названными писателями завязалась полемика. Попробуем разобрать, есть ли между ними действительное разногласие и если есть, то кто из них более прав. Прежде всего г. Туган-Барановский обвиняет г. Булгакова в том, что он «мало оригинален». «Изложенное у меня решение вопроса о роли внешнего рынка для капиталистической страны, целиком принимаемое г-ном Булгаковым, отнюдь не взято у Маркса», — заявляет г. Туган-Барановский. Нам кажется, что это заявление неверно, ибо решение вопроса взято г-ном Туган-Барановским именно у Маркса; оттуда же, несомненно, взял его и г. Булгаков, так что спор может вестись не об «оригинальности», а о понимании того или другого положения Маркса, о необходимости так или иначе излагать Маркса. Г-н Туган-Барановский говорит, что Маркс «во II томе вопроса о внешнем рынке совершенно не затрагивает». Это неверно. В том самом отделе (III) второго тома, в котором изложен анализ реализации продукта, Маркс совершенно определенно выясняет отношение к этому вопросу внешней торговли, а следовательно, и внешнего рынка. Вот что говорит он об этом: «Капиталистическое производство вообще не существует без внешней торговли. Но если предположить нормальное годичное воспроизводство в данных размерах, то этим уже предполагается, что внешняя торговля только замещает туземные изделия изделиями другой потребительной или натуральной формы, не затрагивая ни тех отношений стоимости, в которых обмениваются между собой две категории: средства производства и предметы потребления, ни отношений между постоянным капиталом, переменным капиталом и сверхстоимостью, на которые распадается стоимость продукта каждой из этих категорий. Введение внешней торговли в анализ ежегодно воспроизводимой стоимости продукта может, следовательно, только запутать дело, не доставляя нового момента ни для самой задачи, ни для решения ее. Следовательно, ее совсем не надо принимать во внимание...». 11 «Решение вопроса» г-ном Туган-Барановским: — «... в каждой стране, ввозящей товары из-за границы, капитал может быть в избытке; внешний рынок для такой страны безусловно необходим»— есть простая перефразировка положения Маркса. Маркс говорит, что при анализе реализации нельзя брать в расчет внешней торговли, ибо она только замещает одни товары другими. Туган-Барановский говорит, разбирая тот же вопрос о реализации, что страна, ввозящая товары, должна и вывозить товары, т. е. иметь внешний рынок. Спрашивается, можно ли после этого сказать, что «решение вопроса» у г. Туган-Барановского «отнюдь не взято у Маркса»? Г-н Туган-Барановский говорит далее, что «II и III томы «Капитала» представляют собой лишь далеко незаконченный черновой набросок» и что «по этой причине мы не находим в III томе выводов из замечательного анализа, представленного во II томе» (цит. ст., 123). И это утверждение неточно. Помимо отдельных анализов общественного воспроизводства, посвященную выводам из замечательного анализа, представленного во II томе, — главу, в которой результаты этого анализа применены к решению весьма важного вопроса о видах общественного дохода в капиталистическом обществе. Наконец, точно так же неверным следует признать утверждение г-на ТуганБарановского, будто «Маркс в III томе «Капитала» высказывается по данному вопросу совершенно иначе», будто в III томе мы «даже встречаем утверждения, решительно опровергаемые этим анализом». Г-н Туган-Барановский приводит на стр. 122 своей статьи два таких, якобы противоречащих основной доктрине, рассуждения Маркса. Рассмотрим их поближе. В III томе Маркс говорит: «Условия непосредственной эксплуатации и условия реализации ее (этой эксплуатации) не тождественны. Они не только не совпадают по времени и месту, но и по существу различны. Первые ограничиваются лишь производительной силой общества, вторые ограничиваются пропорциональностью различных отраслей производства и потребительной силой общества... Чем более развивается производительная сила (общества), тем более она становится в противоречие с узким основанием, на котором покоятся отношения потребления» (III, 1, 226. Русский перевод, с. 189)19. Г-н Туган-Барановский толкует эти слова так: «Одна пропорциональность распределения национального производства еще не гарантирует возможности сбыта продуктов. Продукты могут не найти себе рынка, хотя распределение производства будет пропорционально, — таков, по-видимому, смысл цитированных слов Маркса». Нет, смысл этих слов не таков. Нет никаких оснований видеть в этих словах какую-то поправку к теории реализации, изложенной во II томе. Маркс констатирует лишь здесь то противоречие капитализма, на которое было указано и в других местах «Капитала», именно, противоречие между стремлением безгранично расширить производство и необходимостью ограниченного потребления (вследствие пролетарского состояния народных масс). Г-н Туган-Барановский, конечно, не станет спорить против того, что это противоречие присуще капитализму; и раз Маркс в этом же отрывке указывает на него, — мы не имеем никакого права искать еще какого-то дальнейшего смысла в его словах. «Потребительная сила общества» и «пропорциональность различных отраслей производства» — это вовсе не какие-то отдельные, самостоятельные, не связанные друг с другом условия. Напротив, известное состояние потребления есть один из элементов пропорциональности. В самом деле, анализ реализации показал, что образование внутреннего рынка для капитализма идет не столько на счет предметов потребления, сколько на счет средств производства. Отсюда следует, что первое подразделение общественной продукции 12 (изготовление средств производства) может и должно развиваться быстрее, чем второе (изготовление предметов потребления). Но отсюда, разумеется, никак не следует, чтобы изготовление средств производства могло развиваться совершенно независимо от изготовления предметов потребления и вне всякой связи с ним. Маркс говорит по этому поводу : «Мы видели (книга II, отдел III), что происходит постоянное обращение между постоянным капиталом и постоянным капиталом, которое, с одной стороны, независимо от личного потребления в том смысле, что оно никогда не входит в это последнее, но которое тем не менее ограничено в конечном счете личным потреблением, ибо производство постоянного капитала никогда не происходит ради него самого, а происходит лишь оттого, что этого постоянного капитала больше потребляется в тех отраслях производства, продукты которых входят в личное потребление». Итак, в конечном счете, производительное потребление (потребление средств производства) всегда связано с личным потреблением, всегда зависимо от него. Между тем капитализму присуще, с одной стороны, стремление к безграничному расширению производительного потребления, к безграничному расширению накопления и производства, а с другой стороны, — пролетаризирование народных масс, ставящее довольно узкие границы расширению личного потребления. Ясно, что мы видим здесь противоречие в капиталистическом производстве, и в цитированном отрывке Маркс только это противоречие и констатирует*. Анализ реализации во II томе нисколько не опровергает этого противоречия (вопреки мнению г-на Туган-Барановского), показывая, напротив, связь между производительным и личным потреблением. Само собою разумеется, что было бы грубой ошибкой выводить из этого противоречия капитализма (или и из других его противоречий) невозможность капитализма или непрогрессивность его сравнительно с прежними хозяйственными режимами (как любят делать наши народники). Развитие капитализма не может происходить иначе, как в целом ряде противоречий, и указание на эти противоречия лишь выясняет нам историческипреходящий характер капитализма, выясняет условия и причины его стремления перейти в высшую форму. Сводя вместе все вышеизложенное, мы получаем такой вывод: изложенное у г. Туган-Барановского решение вопроса о роли внешнего рынка взято именно у Маркса; никакого противоречия между II и III томом «Капитала» по вопросу о реализации (и о теории рынков) нет. Пойдем далее. Г-н Булгаков обвиняет г. Туган-Барановского в том, что он неверно оценивает учения экономистов до Маркса о рынках. Г-н Туган-Барановский обвиняет г. Булгакова в том, что он отрывает взгляды Маркса от той научной почвы, на которой они выросли, что он изображает дело так, будто «взгляды Маркса не имеют никакой связи с воззрениями его предшественников». Этот последний упрек совершенно неоснователен, ибо г. Булгаков не только не высказывал подобного абсурдного мнения, но, напротив, приводил воззрения представителей различных школ до Маркса. По моему мнению, и г. Булгаков и г. Туган-Барановский в изложении истории вопроса напрасно обратили так мало внимания на Адама-Смита, на котором обязательно бы было остановиться с наибольшей подробностью при специальном изложении «теории рынков»; «обязательно» — потому, что именно Ад. Смит был родоначальником той ошибочной доктрины о распадении общественного продукта на переменный капитал и сверхстоимость (заработную плату, прибыль и ренту, по терминологии Ад. Смита), которая держалась упорно до Маркса и не давала возможности не только разрешить, но даже правильно поставить вопрос о реализации. Г-н Булгаков совершенно справедливо говорит, что, «при неверности исходных точек зрения и неверном формулировании самой 13 проблемы, эти споры» (по поводу теории рынков, возникавшие в экономической литературе) «могли повести только к пустым и схоластическим словопрениям» (с. 21 назв. соч., прим.). Между тем Ад. Смиту автор уделил всего одну страничку, опустив подробный и блестящий разбор теории Ад. Смита, данный Марксом в 19-ой главе второго тома «Капитала» (§ II, S. 353—383)25, и остановившись вместо того на учениях второстепенных и несамостоятельных теоретиков, Д.-С. Милля и фон-Кирхмана. Что касается до г. Туган-Барановского, то он совершенно обошел А. Смита и потому в изложении взглядов последующих экономистов опустил их основную ошибку (повторение вышеуказанной ошибки Смита). Что изложение при этих условиях не могло быть удовлетворительным, — это ясно само собою. Ограничимся двумя примерами. Изложивши свою схему № 1, поясняющую простое воспроизводство, г. Туган-Барановский говорит: «Но ведь предполагаемый нами случай простого воспроизводства и не возбуждает никаких сомнений; капиталисты, согласно нашему предположению, потребляют всю свою прибыль, — понятное дело, что предложение товаров не превзойдет спроса» («Пром. кризисы», с. 409). Это неверно. Вовсе это не «понятное дело» для прежних экономистов, ибо они не умели объяснить даже простого воспроизводства общественного капитала, да и нельзя его объяснить, не поняв, что общественный продукт распадается по стоимости на постоянный капитал + переменный капитал + сверхстоимость, а по материальной форме на два большие подразделения: средства производства и предметы потребления. Поэтому у А. Смита и этот случай возбудил «сомнения», в которых он, как показал Маркс, и запутался. Если же позднейшие экономисты повторяли ошибку Смита, не разделяя сомнений Смита, то это показывает лишь, что они сделали в теоретическом отношении по данному вопросу шаг назад. Точно так же неверно, когда г. ТуганБарановский говорит: «Учение Сэя — Рикардо теоретически совершенно правильно; если бы противники его дали себе труд рассчитать на цифрах, каким образом распределяются товары в капиталистическом хозяйстве, то они легко поняли бы, что отрицание этого учения заключает в себе логическое противоречие» (1. с, 427). Нет, учение Сэя — Рикардо теоретически совершенно неправильно: Рикардо повторил ошибку Смита (см. его «Сочинения», пер. Зибера, СПБ. 1882, с. 221), а Сэй к тому же окончил ее, утверждая, что разница между валовым и чистым продуктом общества вполне субъективна. И сколько бы ни «рассчитывали на цифрах» Сэй — Рикардо и их противники, — никогда бы они ни до чего не досчитались, ибо дело тут совсем не в цифрах, как уже заметил совершенно справедливо и Булгаков по поводу другого места книги г-на Туган-Барановского (Булгаков, 1. с, стр. 21, прим.). Мы подошли теперь и к другому предмету спора между гг. Булгаковым и ТуганБарановским, именно, к вопросу о цифирных схемах и об их значении. Г-н Булгаков утверждает, что схемы г-на Туган-Барановского, «благодаря отступлению от образца» (т. е. от схемы Маркса), «в значительной степени теряют свою убедительную силу и не разъясняют процесса общественного воспроизводства» (1. с, 248), а г. Туган-Барановский говорит, что «г. Булгаков не ясно понимает самое назначение подобных схем» («Мир Божий» № 6 за 1898 г., стр. 125). По нашему мнению, в данном случае правда всецело на стороне г. Булгакова. «Не ясно понимает значение схем» скорее г. Туган-Барановский, который полагает, что схемы «доказывают вывод». Схемы сами по себе ничего доказывать не могут; они могут только иллюстрировать процесс, если его отдельные элементы выяснены теоретически. Г-н Туган-Барановский составил свои собственные схемы, отличные от схем Маркса (и несравненно менее ясные, чем схемы Маркса), опустив притом теоретическое выяснение тех элементов процесса, которые 14 должны быть иллюстрированы схемами. Основное положение теории Маркса, показавшего, что общественный продукт распадается не на переменный только капитал + сверхстоимость (как думал А. Смит, Рикардо, Прудон, Родбертус и др.), а на постоянный капитал + указанные части, — это положение г. Туган-Барановский совершенно не разъяснил, хотя и принял его в своих схемах. Читатель книги г-на Туган-Барановского не в состоянии понятьэтого основного положения новой теории. Необходимость различать два подразделения общественного производства (I: средства производства и II: предметы потребления) г. Туган-Барановский совершенно не мотивировал, тогда как, по верному замечанию г-на Булгакова, «в одном этом делении больше теоретического смысла, чем во всех предшествовавших словопрениях относительно теории рынков» (1. с, стр. 27). Вот почему изложение теории Маркса у г. Булгакова гораздо яснее и правильнее, чем у г. Туган-Барановского. В целом, около трети книги его посвящены вопросам о «различии оборотов капитала» и о «фонде заработной платы». Параграфы с этими заголовками представляются нам наименее удачными. В первом из названных параграфов автор пытается дополнить (см. стр. 63, прим.) анализ Маркса и углубляется в очень сложные расчеты и схемы для иллюстрации того, как происходит процесс реализации при различиях в обороте капитала. Нам кажется, что конечный вывод, к которому пришел г. Булгаков (что для объяснения реализации при различии оборотов капитала необходимо предположить существование запасов у капиталистов обоих подразделений), следует сам собой из общих законов производства и обращения капитала, что поэтому не было никакой надобности предполагать различные случаи отношений оборотов капитала во II и I подразделении и строить целый ряд графиков. То же самое приходится сказать и о втором из названных параграфов. Г-н Булгаков совершенно справедливо указывает на ошибочность утверждения г-на Герценштейна, находившего противоречие в учении Маркса по этому вопросу. Автор совершенно справедливо замечает, что «если приравнять оборот всех капиталов году, в начале данного года капиталисты являются собственниками как всего продукта производства прошлого года, так и суммы денег, равной этой стоимости». Но г. Булгаков совершенно напрасно принимал чисто схоластическую постановку этого вопроса у прежних экономистов (берется ли заработная плата из текущего производства или из производства предыдущего рабочего периода?) и создавал себе лишние затруднения, «отводя» показание Маркса, который «как будто противоречит своей основной точке зрения», «рассуждая так, как будто бы» «заработная плата берется не из капитала, а из текущего производства». В такой форме Маркс вопроса вовсе и не ставит. Необходимость «отводить» показание Маркса вызвана была у г. Булгакова тем, что он пытается приложить к теории Маркса совершенно чуждую ему постановку вопроса. Раз выяснено, каким образом идет роцесс всего общественного производства в связи с потреблением продукта разными классами общества, каким образом капиталисты вносят деньги, необходимые для обращения продукта, — раз выяснено все это, вопрос о том, берется ли заработная плата из текущего или из предыдущего производства, теряет всякое серьезное значение. Поэтому издатель последних томов «Капитала», Энгельс, и говорит в предисловии ко второму тому, что рассуждения, напр., Родбертуса о том, «берется ли заработная плата из капитала или из дохода, относятся к области схоластики и упраздняются совершенно содержанием 3-го отдела этой второй книги «Капитала»». 15 ЗАКЛЮЧЕНИЕ Политическая экономия, разработанная С. Н. Булгаковым, стала наиболее ярким проявлением теории экономического гуманизма. Именно он по существу поставил вопрос о духовной доминанте в научном познании, показав на примере по литической экономии, как можно и нужно это делать. Поэтому современные суждения о мнимой научности духовно-нравственного подхода в экономике – из области конъюнктурного экономического анализа. Особо отметим заслуги С. Н. Булгакова в исследовании вопросов аграрной экономики. Очевидно, что в «расширенных» представлениях об аграрных тружениках и аграрной экономике С. Н. Булгаков отчасти предвосхитил будущее развитие. Тем ценнее его интуитивные догадки и рассуждения в этой области. Есть мнение., что политическая экономия С. Н. Булгакова до сих пор остается одним из выдающихся достижений не только российской, но и мировой экономической мысли. 16 ИСТОЧНИКИ ЛИТЕРАТУРЫ 1. Булгаков С. Н. Капитализм и земледелие : в 2 т. – СПб. : Тип. В. А. Тихонова, 1900.– Т. 1. – 347 с. ; Т. 2. – 458 с. 2. Булгаков С. Н. Капитализм и земледелие // Антология социально-экономической мысли в России. Дореволюционный период. – СПб. : Издательство РС/ХГИ, 2000. – С. 495–539. 3. . Булгаков С. Н. О рынках при капиталистическом производстве. – М. : Астрель, 2006. – 528 с. 17
