ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «ЮЖНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» На правах рукописи Аверьянов Антон Викторович НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА НА ДОНУ, КУБАНИ И СТАВРОПОЛЬЕ В 1920-1930-е гг. Специальность 07.00.02 – Отечественная история Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук Научный консультант: доктор исторических наук Кринко Евгений Федорович Ростов-на-Дону – 2021 2 ОГЛАВЛЕНИЕ Введение .................................................................................................................. 5 ГЛАВА 1. ИСТОРИОГРАФИЯ, ИСТОЧНИКИ И МЕТОДОЛОГИЯ ИЗУЧЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ НА ЮГЕ РОССИИ В 1920-1930-е гг. ....................................................................................................... 44 1.1. Проблема государственной национальной политики в историографии: научные подходы и тенденции ............................................................................ 44 1.2. Источники изучения национальной политики Советского государства в 1920-1930-е гг. и их исследовательские возможности ...................................... 82 1.3. Теоретико-методологические основы исследования ............................... 120 ГЛАВА 2. НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС И НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В ИДЕОЛОГИИ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ БОЛЬШЕВИКОВ ............................................................................................. 134 2.1. Национальный вопрос в идейном наследии большевиков до 1917 г. .... 134 2.2. Государственная национальная политика в 1917 г. – 1930-е гг.: складывание и трансформация .......................................................................... 159 ГЛАВА 3. ОСОБЕННОСТИ ЭТНИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ И АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНОГО УСТРОЙСТВА ЮГА РОССИИ В 1920-1930-е гг. ............................................................................. 184 3.1. Национальные меньшинства на Юге России: характер расселения и динамика миграционных процессов ................................................................. 184 3.2. Государственная политика административно-территориального устройства национальных меньшинств на Юге России: основные подходы и их эволюция ......................................................................................................... 241 3 ГЛАВА 4. СОВЕТСКОЕ И ПАРТИЙНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО В ЭТНИЧЕСКОЙ СРЕДЕ НА ДОНУ, КУБАНИ И СТАВРОПОЛЬЕ В 1920-1930-е гг. ..................................................................................................... 313 4.1. Политика коренизации и представительство национальных меньшинств в советских органах власти ................................................................................... 313 4.2. Особенности партийного и комсомольского строительства в этнической среде...................................................................................................................... 363 ГЛАВА 5. КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА В ЭТНИЧЕСКОЙ СРЕДЕ НА ДОНУ, КУБАНИ И СТАВРОПОЛЬЕ В 1920-1930-е гг. ........................... 393 5.1. Особенности государственной политики в области развития образования и культуры среди дисперсных этносов в 1920-е гг. ........................................ 393 5.2. Культурно-образовательная и социальная политика в этнической среде в конце 1920-х – во второй половине 1930-х гг. ................................................. 443 ГЛАВА 6. МЕТАМОРФОЗЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКОМ СООБЩЕСТВЕ НА ДОНУ, КУБАНИ И СТАВРОПОЛЬЕ В 1920-1930-е гг. ................................................................. 479 6.1. Нации и сословия: переформатирование этносоциального пространства в восточнославянской среде.................................................................................. 479 6.2. Языковая и образовательная политика в восточнославянской среде: основные механизмы формирования национальной идентичности на Юге России ................................................................................................................... 515 Заключение ......................................................................................................... 552 Список источников и литературы................................................................. 573 Приложение А. Национальный состав русских округов Северо-Кавказского края (перепись 1920 г., границы 1924 г.) .......................................................... 683 Приложение Б. Национальный состав русских округов Северо-Кавказского края (перепись 1926 г.) ....................................................................................... 687 4 Приложение В. Список городских и сельских населенных пунктов на Северном Кавказе со значительным греческим населением (1925 г.) .......... 692 Приложение Г. Эстонские колонии и население на Кавказе (1920 г.) ....... 695 Приложение Д. Национальный состав Ростовской области, Краснодарского края и Орджоникидзевского края (перепись 1939 г.) ..................................... 696 Приложение Е. Этнический состав национальных районов СевероКавказского края (на октябрь 1931 г.) .............................................................. 698 Приложение Ж. Этнический состав национальных районов в Ростовской области, Краснодарском крае и Орджоникидзевском крае (перепись 1939 г.) ................................................................................................ 699 5 Введение Актуальность темы исследования. Юг России традиционно отличался полиэтничной структурой населения. Высокие темпы этнической миграции в регионе на современном этапе обусловливают неизбежное изменение этносоциального ландшафта региона. Наиболее интенсивно процессы трансформации южнороссийском этнической макрорегионе структуры протекают в населения Ростовской в области, Краснодарском и Ставропольском краях. Зачастую это приводит к усилению межэтнической конкуренции, трениям и конфликтам. Учитывая, что в среднесрочной и долгосрочной перспективе этнический фактор будет попрежнему играть важную роль в социально-политических процессах на Юге России, необходимость выработки эффективных механизмов интеграции прибывающего иноэтничного населения в местный социум приобретает особую актуальность и отвечает стратегической задаче, сформулированной на федеральном уровне: формирование общероссийской идентичности многонационального российского народа. Дон, Кубань и Ставрополье – исторические области, в целом соответствующие современным административным границам Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краёв, находясь на стыке Северного Кавказа, Украины, Поволжья и Центральной России, представляют собой уникальный исторический макрорегион, схожий по этнической, культурной, экономической и социальной структуре. Долгое время он был форпостом и фронтиром Российского государства на южном направлении, где этносоциальная важную общность, роль играло вобравшая в казачество себя как культурные уникальная элементы окружающих ее народов. Колонизационный характер заселения и освоения 6 этих территорий в ХVIII-ХIХ вв. представителями различных этнических и социальных групп оказал значительное влияние на самосознание населявших данный регион народов. Длительный исторический отрезок совместного проживания многочисленных этнических групп на данной территории выработал уникальные образцы и примеры эффективного межэтнического взаимодействия, которые нуждаются в глубоком изучении с целью извлечения позитивного опыта и реализации его на современном этапе развития региона. Важную историческую роль в данном процессе играло государство, которое определяло вектор развития межнациональных отношений и механизмы интеграции экономического, социального и культурного потенциала населявших регион этносов в единое хозяйственное и политико-правовое пространство. В данной связи возникает потребность в изучении исторического, прежде всего советского опыта национальной политики, поскольку современная административная структура Юга России, этносоциальный баланс в регионе, многие характерные черты межнациональных отношений и государственной национальной политики, сложились в советский период. Наиболее актуальным в данной связи представляется изучение генезиса советской национальной политики и её реализация на Юге России в 19201930-е гг. Данный период характеризуется усилением этномиграционных процессов в регионе, наиболее высокой динамикой этнических перемещений, административно-территориальных преобразований, поиском оптимальных механизмов интеграции населявших регион народов. Изучение исторического опыта государственной политики в сфере межнациональных отношений позволит значительно лучше осмыслить сущность современных этносоциальных процессов и выработать наиболее эффективные механизмы национальной политики. Научная актуальность изучения советской национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье в 1920-1930-е гг. обусловливается отсутствием обобщающих исследований по данной проблематике. Подавляющая часть 7 работ в рамках указанной тематики посвящено изучению национальной политики, становлению и развитию национальных автономий на Северном Кавказе, в то время как этнические меньшинства, проживавшие за их рамками, в так называемых русских районах, становятся объектом изучения значительно реже. По-прежнему недостаточно изученными остаются особенности государственной национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье. Заполнение этих и смежных исследовательских лакун позволит реконструировать модель национальной политики на этих территориях, в том числе её основных направлений, задач и механизмов, а также выделить причины и вектор её трансформации в 1920-1930-е гг. Исследуемая проблематика получает дополнительное обоснование научной актуальности и перспективы изучения в рамках междисциплинарного потенциала «новой исторической науки». Он позволяет привлечь комплекс гуманитарных наук, теорий с и методов помощью смежных синтетического общественных эффекта и которых представляется возможным изучать национальную политику не только в общегосударственном масштабе, но и на локальном уровне. В рамках социальной, политической, культурной, гендерной, повседневной истории как важнейших направлений «новой истории» в качестве объекта научного изучения выделяются социальные группы – локальные этносоциальные сообщества, раскрываются особенности их культурного, социального, политического, хозяйственного развития через призму национальной политики. Одновременно выявляется «обратная связь» – факторы и причины формирования и трансформации государственной политики в области национальных отношений на Юге России в 1920-1930-е гг. В рамках «пространственного поворота» открываются дополнительные возможности конструирования географических рамок исследования, преобразования их в историческое пространство. В данной связи Дон, Кубань и Ставрополье представляют собой устойчивую территориальную, культурную и 8 ментальную систему, обладающую внутренней устойчивостью и многосоставностью. Географические рамки исследования включают в себя территорию, приближенную к границам современных Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев, в 1920-1930-е гг. входившую в состав Донской и Кубано-Черноморской областей, Ставропольской и Терской губерний, Юго-Восточной области, Северо-Кавказского и АзовоЧерноморского краев.1 Донская область была создана 20 марта 1920 г. и просуществовала до 13 февраля 1924 г.2 С 29 марта 1920 г. по 13 февраля 1924 г. продолжалось существование Кубано-Черноморской области. 3 К началу апреля 1920 г. советская власть окончательно установилась на территории Ставропольской губернии РСФСР, которая просуществовала до 1924 г. В 1920 г. на базе горских округов бывшей Терской области были создана Горская АССР.4 На оставшейся территории Терской области в 1921 г. была учреждена Терская губерния, куда вошло пять уездов – Георгиевский, Кизлярский, Моздокский, Пятигорский и Святокрестовский. 5 Согласно переписи 1920 г. в Терской области подавляющее большинство составляли русские – 86,8% населения.6 С 13 февраля 1924 г. из Донской, Кубано-Черноморской областей, Ставропольской и Терской губерний была образована Юго-Восточную область. 7 1 октября 1924 г. в состав Юго-Восточной области из состава 1 За пределами географических рамок диссертационной работы остались Усть-Медведицкий, 2-й Донской и Хопёрские округа – бывшие территории Области Войска Донского, в 1919 г. и 1921 г. включенные в Царицынскую (с 1925 г. – Сталинградскую) губернию и имевшие другое административное подчинение, а также Таганрогский и Шахтинский округа с 1920 г. по 1924 г., входившие в этот период в состав Украинской Советской Социалистической Республики (УССР). 2 Краткий справочник. Фонды и коллекции, собранные партийным архивом Ростовского обкома КПСС / Под ред. Н.Я. Емельяненко. Ростов н/Д., 1998. С. 269. 3 Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793-1985 гг.). Краснодар, 1986. С. 62. 4 Цуциев А. А. Атлас этнополитической истории Кавказа (1774-2004). М., 2006. С. 62. 5 Краткая справка по административно-территориальному делению Ставропольского края с 1920 по 1992 г. [Электронный ресурс] // Комитет Ставропольского края по делам архивов. Официальный сайт. URL: http://stavkomarchiv.ru/archieves/gau-ganisk/spravochnik/ (дата обращения: 20.04.2020). 6 В том числе казаки. 7 Краткий справочник. Фонды и коллекции, собранные партийным архивом Ростовского обкома КПСС… С. 270. 9 Донецкой губернии УССР была возвращена большая часть территории Таганрогского и Шахтинского округов, включая окружные центры – Таганрог и Шахты. 1 Таким образом, в 1924 г. подавляющая часть восточнославянского (русского и украинского) населения Северо- Кавказского региона была объединена в рамках единого административного образования – Юго-Восточной области. 2 июня 1924 г. территория области была разделена на 10 округов. 2 В связи с распадом Горской АССР в результате внутренних противоречий встал вопрос о районировании Северного Кавказа. Результатом этого стало образование 16 октября 1924 г. Северо-Кавказского края, в состав которого вошли 12 «русских» округов, семь горских автономных областей и два автономных города – Грозный и Владикавказ.3 В 1930 г. окружная система была ликвидирована.4 Районы и автономии напрямую подчинялись краевым властям в Ростове-на-Дону. 5 10 января 1934 г. Северо-Кавказский край был разделен на две административнотерриториальные единицы – Азово-Черноморский край с центром в Ростовена-Дону и Северо-Кавказский край с центром в Пятигорске. 6 13 сентября 1937 г. постановлением ЦИК СССР Азово-Черноморский край был разделен на Ростовскую область и Краснодарский край.7 После принятия Конституции СССР 5 декабря 1936 г. Кабардино-Балкарская, Северо-Осетинская, ЧеченоИнгушская автономные области были выделены из состава СевероКавказского края, став самостоятельными административно- территориальными образованиями, находившимися в прямом подчинении РСФСР. Центр Северо-Кавказского края был перенесен из Пятигорска в Ворошиловск (Ставрополь-Кавказский до 1935 г., Ставрополь с 1943 г.). 1 Краткий справочник. Фонды и коллекции, собранные партийным архивом Ростовского обкома КПСС… С. 270. 2 Там же. 3 Там же. 4 За исключением Северо-Донского округа, существовавшего с 5 июля 1934 г. по 13 сентября 1937 г. 5 Краткий справочник. Фонды и коллекции, собранные партийным архивом Ростовского обкома КПСС… С. 271. 6 Там же. 7 Там же. С. 272. 10 Территория Северо-Кавказского (с марта 1937 г. Орджоникидзевского) края приблизилась к границам современного Ставропольского края. 1 Несмотря на то, что территория Дона, Кубани и Ставрополья входила в различные административно-территориальные образования, она сохраняла внутреннее единство и схожую этносоциальную, культурную и экономическую структуру. В том числе, высокую долю казачьего населения, этническую чересполосицу, дисперсный характер проживания этнических меньшинств, высокую степень субэтнических различий. Эти факторы определяли уникальность задач и содержания национальной политики в регионе. А. А. Цуциев отмечает, что к концу 1930-х гг. русский субрегион Кавказа фактически возвращается к прежней дореволюционной административной композиции из трёх областей: Кубанской (Краснодарский край), Донской (Ростовская область) и Ставропольской губернии (Орджоникидзевский край). 2 Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают период с начала 1920-х гг. до конца 1930-х гг. Нижняя граница обусловлена победой большевиков в Гражданской войне и установлением окончательного контроля со стороны советской власти над территорией Юга России (Юго-Востока) в 1920 г., а также формированием первых административно-территориальных образований в регионе. В том числе Донской, Кубано-Черноморской областей, Терской и Ставропольской губерний, объединённых в 1924 г. в составе Юго-Восточной области как первого опыта объединения «русских» округов и районов Юга РСФСР в единую административную единицу (начальный этап районирования); а затем вошедших в состав Северо-Кавказского края. Верхняя граница обусловлена завершением административно- территориального устройства Юга России, ликвидацией ряда национальных районов 1 2 и сельсоветов, Цуциев А. А. Указ. соч. С. 74. Там же. лишением соответствующего статуса всех 11 оставшихся национальных районов и сельсоветов, населённых преимущественного нерусским населением (1937-1938 гг.), а также в целом завершением предвоенной политики коренизации в регионе. Объект исследования: государственная национальная политика на Дону, Кубани и Ставрополье в 1920-1930-е гг. Предметом исследования является формирование, трансформация и реализация основных задач, направлений и механизмов национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье, рассматриваемых через призму общественно-политических, экономических, социокультурных и этно- демографических процессов в 1920-1930-е гг. Степень научной разработанности проблемы подробно проанализирована в первом параграфе второй главы. Во введении необходимо выделить ключевые аспекты развития историографии, что позволит отметить дискуссионные и недостаточно исследованные вопросы в рамках указанной тематики, а также обосновать научную проблему диссертации. Историографию по истории национальной политики на Юге России целесообразно разделить на два этапа: советский и современный. В рамках советского этапа выделяются три периода. Первый охватывает промежуток с начала 1920-х гг. до середины 1950-х гг. Второй период – со второй половины 1950-х гг. до середины 1980 гг. Наконец, третий период – со второй половины 1980-х – по начало 1990-х гг., который ознаменовал собой начало «переходного» этапа историографии. Современный этап историографии в свою очередь включает в себя два периода – 1990-е историографического гг., когда наследия, началось внедрение переосмысление новых советского методологических подходов; «новейший» – с начала 2000-х гг. и продолжающийся по настоящее время. Выделенные этапы и периоды характеризуются широким комплексом методов и подходов к изучению советской национальной политики, разнообразием исторических исследований, уровней оценок и выводов. источников, проблематики 12 Неизменной чертой советского этапа историографии оставалось господство классового подхода. Он обусловливал дифференциацию народов (наций) в зависимости от уровня развития производительных сил и производственных отношений. Необходимость ликвидации социальноэкономической и культурной отсталости, национально-государственного строительства как неотъемлемого атрибута исторической состоятельности народов обусловливали цели, задачи и ключевые направления советской национальной политики. Эти и другие вопросы в рамках указанного подхода были главным объектом изучения советских историков. В результате этого за рамками изучения оставались этнические группы, проживавшие вне границ собственных национальных автономий. В большинстве работ советского периода, посвященных национальной политике, ключевая роль уделяется становлению и развитию союзных и автономных республик, формированию социалистических наций, развитию дружеских и братских отношений между советскими народами на основе интернационализма.1 Проблематика и содержание научных работ определялись текущими политическими и идеологическими установками. В 1920-е и отчасти 1930-е гг. в них затрагивались некоторые практические аспекты национальной политики в отношении национальных меньшинств, чей статус был закреплён в Конституциях 1918 г. и 1924 г. В работах, носивших в значительной степени пропагандистский и публицистический характер, главное внимание уделялось текущим целям и задачам советской национальной политики, 1 См. например: Оборин А. Национальный вопрос в СССР. М., 1931. 64 с.; Равин С. М. Дружба народов СССР. Л., 1937. 46 с.; Трайнин И. П. СССР – страна великого содружества народов. М., 1947. 61 с.; Батыров Ш. Б. Формирование и развитие социалистических наций в СССР. М., 1962. 368 с.; Златопольский Д. Л., Чистяков О. И. Образование Союза ССР. М., 1972. 252 с.; Ким М. П. Советский народ – новая историческая общность. М., 1972. 261 с.; Куличенко М. И. Национальные отношения в СССР и тенденции их развития. М., 1972. 563 с.; Куличенко М. И., Маланчук В. Е., Бурмистрова Т. Ю. Многонациональная советская государственность. М., 1972. 430 с.; Тадевосян Э. В. Советская национальная государственность. М., 1972. 232 с.; Осуществление принципов интернационализма в национальной политике КПСС / Отв. ред. И. И. Грошев. М., 1975. 342 с.; Дробижева Л. М. Духовная общность народов СССР: историко-социологический очерк межнациональных отношений. М., 1981. 263 с.; Булдаков В. П., Кулешов С. В. История образования СССР и критика ее фальсификаторов. М., 1982. 176 с. и др. 13 разъяснению тех преимуществ, которые получили народы в составе СССР,1 в том числе на Юге России. 2 С конца 1930-х гг. национальные меньшинства перестают быть объектом специального изучения историков и обществоведов. В послевоенный период исследовательские акценты смещаются в сторону изучения становления и развития социалистических наций, союзных республик и национальных автономий. 3 Данная особенность изучения национальной политики сохранялась в контексте второго периода советской историографии в 1950-1980-е гг., который характеризовался исследованием различных форм советской государственности, в том числе на Северном Кавказе. Основное внимание уделялось изучению истории формирования и развития национальных автономий в регионе 4 и роли партии в этих 1 Плетнев Б. Д. Национальная проблема в России и методы ее разрешения. Ярославль, 1922. 21 с.; Кантор Е. Д. Что дала советская власть народам России. М., 1923. 40 с.; Гурвич Г. С. Принципы автономизма и федерализма в советской системе. М., 1924. 75 с.; Архипов К. А. Советские автономные области и республики. М., 1925. 124 с.; Перчик Л. Как Советская власть разрешает национальный вопрос. М., 1932. 61 с.; Александров Б. А. (Новоплянт С.) Положение национальных меньшинств в послевоенной Европе. М., 1933. 184 с.; Янсон П. М. От угнетения и бесправия – к счастливой жизни (О хозяйственном и культурном строительстве в национальных районах и сельсоветах). Л., 1936. 86 с. и др. 2 Калмыков Б. Э. Революционное движение в Кабарде. Нальчик, 1921. 48 с.; Костерин А. Е. В горах Кавказа. Исторический очерк горского революционного движения. 1919-1920 гг. Владикавказ, 1921. 100 с.; Алиев У. Национальный вопрос и национальная культура в Северо-Кавказском крае (итоги и перспективы): к предстоящему съезду горских народов. Ростов-н/Д., 1926. 128 с.; Мансуров Г. За культурное строительство национальностей. М., 1927. 42 с.; Борисенко И. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 году / Под ред. Н. Лихницкого. Ростов н/Д., 1930. 219 с.; Римский Л. Адыгея в боях за сплошную грамотность. М., 1931. 39 с. и др. 3 Галкин В. Возникновение и развитие социалистических наций в СССР. М., 1952. 112 с.; Джунусов М. К вопросу о формировании киргизской социалистической нации. Фрунзе, 1952. 204 с.; Раимов Р. М. Образование Башкирской Автономной Советской Социалистической Республики. М., 1952. 524 с.; Козлов В. А. О формировании и развитии социалистических наций в СССР. М., 1954. 224 с.; Грекул А. В. Формирование и развитие молдавской социалистической нации. Кишинёв, 1955. 184 с.; Наджафов А. Формирование и развитие азербайджанской социалистической нации. Баку, 1955. 186 с.; Социалистические нации СССР / Под общ. ред. М.Д. Каммари. М., 1955. 304 с. 4 Карданов 3. К. Карачаево-Черкесия за 40 лет Советской власти. Черкесск, 1957. 38 с.; Цуциев Б. А. Экономическое и культурное развитие Северной Осетии за годы Советской власти. Орджоникидзе, 1959. 200 с.; Джанибеков Г. Образование Карачаево-Черкесской автономной области / 40 лет автономии Карачаево-Черкесии. 1922-1962 гг. Черкесск, 1962. 276 с.; История Северо-Осетинской АССР: в 2 т. / Отв. ред. С. К. Бушуев. М., 1959; 1966. 760 с.; История Кабардино-Балкарской АССР: в 2 т. / Глав. ред.Т. Х. Кумыков; Г. Х. Берикетов. М., 1967. 921 с.; Пчентлешев X. А. Автономии Адыгеи – 45 лет. Майкоп, 1967. 59 с.; Очерки истории Ставропольской организации КПСС / Отв. ред. Д. В. Кочура. Ставрополь, 1970. 632 с.; Багдасарян А. М. Советский опыт экономического выравнивания национальных республик. Грозный, 1971. 79 с.; Очерки истории Кабардино-Балкарской организации КПСС / Отв. ред. В. К. Тлостанов. Нальчик, 1971. 394 с.; Очерки истории Карачаево-Черкесии: в 2 т. Черкесск, 1967; 1972. 762 с.; Очерки истории ЧеченоИнгушской АССР: с древнейших времен до наших дней: в 2 т. / Отв. ред. Н. А. Смирнов; гл. ред. М. С. Тотоев. Грозный, 1967; 1972. 1048 с.; Очерки истории Адыгеи: в 2 т. Советский период / Гл. ред. Г. П. Иванов. Майкоп, 1981. Т. 2. 368 с. 14 процессах.1 Исключением из правил можно считать работу Л. А-А. Выйме, посвящённую эстонским поселениям на Черноморском побережье Кавказа во второй половине ХIХ века – 1920-е гг.2 В рамках третьего периода советской историографии, начавшегося на волне демократизации советского общества во второй половине 1980-х гг., был запущен процесс поиска новых подходов к изучению истории национальной политики и межнациональных отношений в Советском Союзе. Всё больший исследовательский интерес приобретает региональная проблематика, в том числе затрагивающая этнополитические процессы на Юге России. Появляются работы, посвящённые отдельным этническим группам, проживавшим в регионе, их истории, хозяйственному укладу, культуре, быту.3 В том числе немецким колонистам, которые долгое время находились за рамками исследовательского внимания; 4 проблемам украинизации.5 Современный этап историографии национальной политики на Юге России в 1920-1930-е гг. характеризовался формированием новых исследовательских подходов и методов, введением в оборот широкого круга исторических источников, расширением научного лексикона, в том числе за счёт таких понятий как «этнос», «этнополитика», «этнокультурная политика», 6 а также «этничность», «этнические группы», «этнические меньшинства». 7 Отход от советских исследовательских канонов сделал 1 Абилов А. А. Борьба коммунистической партии за осуществление культурной революции. Махачкала, 1957. 99 с.; Бекижев М. М. Партийное руководство культурным строительством в Карачаево-Черкессии. Черкесск, 1969. 192 с.; Бурмистрова Т. Ю., Зайцева Е. А., Захарова И. З., Шурыгина Е. И. Национальная политика КПСС: очерки историографии. М., 1981. 256 с. и др. 2 Выйме Л. А.-А. Эстонские поселения на Черноморском побережье Кавказа: дис. ... канд. ист. наук. Таллин, 1975. 286 с. 3 Бондарь Н. И. Этнографический очерк о народах Кубани // Кубанский краевед'90: ежегодник. Краснодар, 1990. С. 132-174. 4 Малиновский Л. В. Община немецких колонистов в России и ее региональные особенности в XIX- начале XX века // История СССР. 1990. № 2. С. 175-182. 5 Украинизация Кубани. Материалы по истории Кубани 1920-1930 гг. Краснодар, 1991. 117 с. 6 Зорин В. Ю. Этнополитика в современной России: статьи, выступления, интервью. Саратов, 2012. 132 с.; Этнический и религиозный факторы в формировании и эволюции российского государства / Отв. ред. Т. Ю. Красовицкая, В. А. Тишков. М., 2012. 448 с. 7 Тишков В. Л. Очерки теории и политики этичности в России. М., 1997. 531 с.; Ачкасов В. А., Бабаев С. А. «Мобилизованная этничность»: этническое измерение политической культуры современной России. СПб., 15 возможным предметное изучение этнических групп, проживавших за пределами национальных автономий («дисперсные этносы», «этнодисперсные группы»). 1 Если в 1990-е гг. были востребованы работы, носившие практический характер и посвящённые историческим аспектам федерализма, национальногосударственного устройства, то в 2000-2010-е гг. значительная доля исследований затрагивает региональные аспекты национальной политики. Наряду с трудами по истории горских народов и национальных автономий на Северном Кавказе, 2 появляется комплекс работ, посвящённых этническим группам, проживавшим на Дону, Кубани и Ставрополье. В том числе украинцам и политике украинизации;3 немцам, армянам, грекам, ассирийцам, 2000. 144 с.; Дробижева Л. М. Этничность в современной России: этнополитика и социальные практики // Этнопанорама. 2002. № 1. С. 1-9. 1 Тверитинов А. И. Национально-территориальное строительство в Северо-Восточном Причерноморье и на Кубани // Этнографическое обозрение. 1992. № 1. С. 25-26; Бугай Н. Ф., Броев Т. М., Броев Р. М. Советские курды: время перемен. М., 1993. 192 с.; Ильин С. К. Этнические меньшинства в автономных областях и республиках юга РСФСР, 20-е гг.: дис. … канд. ист. наук. М., 1995. 500 с.; Чеснок Е. В. Немецкие колонии Области войска Донского // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге. М., 1995. С. 79-98; Плохотнюк Т. Н. Немецкое население Северного Кавказа: социально-экономическая, политическая и религиозная жизнь (конец XVIII - середина XX вв.): автореф. дис. … канд. ист. наук. Ставрополь, 1996. 25 с.; Елоева Ф. А. Понтийский диалект (на материалах греческих бесписьменных говоров Грузии и Краснодарского края): дис. … д-ра филол. наук. СПб., 1997. 319 с.; Иванова Ю. В. Культурная общность – понтийцы // Studia Pontocaucasica. Понтийские греки. Краснодар, 1997. Вып. 3. С. 6-24; Макаренко М. Ю. Население Кубани в 1920-1926 гг.: историко-демографический аспект: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Краснодар, 1997. 22 с.; Дмитриев К. Г. Греки Ставрополья и Карачаево-Черкессии. Краснодар, 1997. 270 с.; Бугай Н. Ф. «Обязать НКВД СССР… выселить греков» (о депортации греков в 1930–1950 гг.). М., 1998. 159 с.; Он же. Социальная натурализация и этническая мобилизация (опыт корейцев в России). М., 1998. 340 с.; Борисенок Е. Ю. Украинизация 1920-х – 1930-х годов в СССР в освещении современной украинской историографии // Славяноведение. 1999. № 5. С. 68-77; Бугай Н. Ф. Российские корейцы: новый поворот в истории. 90-е годы. М., 2000. 83 с.; Попов А. П. Понтийские греки // Красная книга №2. Краснодар, 2000. Сентябрь. С. 102-133. 2 Дзидзоев В. Д. От Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана до Горской АССР (19171924 гг.) (начальный этап национально-государственного строительства народов Северного Кавказа в XX в.). Владикавказ, 2003. 210 с.; Шнайдер В. Г. Советское нациестроительство на Северном Кавказе (1917конец 1950-х гг.): закономерности и противоречия. Армавир, 2007. 416 с.; Хадиков А. К. Становление и развитие государственности Республики Северная Осетия-Алания: дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2008. 227 с.; Даудов А. Х., Месхидзе Д. И. Национальная государственность горских народов Северного Кавказа. 1917 – 1924 гг. СПб., 2009. 222 с.; Бугаев А. М. Образование автономий горских народов Северного Кавказа: этапы становления //Теория и практика общественного развития. 2014. №12. С. 78-81; Хлынина Т. П., Кринко Е. Ф. История, политика и нациестроительство на Северном Кавказе. Ростов н/Д., 2014. 434 с. и др. 3 Борисёнок Е. Ю. Феномен советской украинизации. 1920–1930-е годы. М.: Европа, 2006. 256 с.; Хлынина Т. П. Украинизация Северо-Кавказского края: замыслы и воплощение // Кубань – Украина. Вопросы историко-культурного взаимодействия. Краснодар, 2006. Вып. 1. С. 41-49; Васильев И. Ю. Украинское национальное движение и украинизация на Кубани. 1917-1932 годы. Краснодар, 2010. 164 с.; Скорик А. П., Бондарев В. А. Украинизация на Юге России как национально-политическая кампания: осуществление и ликвидация (1920-е – нач. 1930-х гг.) // История в подробностях. 2013. Октябрь. С. 62-71; Украинцы юга России: проблемы истории, культуры, социально-экономического развития: мат-лы Междунар. науч. конф. (г. Ростов-на-Дону, 3-4 окт. 2013 г.) / Отв. ред. акад. Г. Г. Матишов. Ростов н/Д., 2013. С. 108-114; Васильев И. Ю. Украинский национализм, украинизация и украинское культурное движение на Кубани (вторая 16 горским евреям, калмыкам, молдаванам, туркменам, шапсугам и другим народам.1 В центре внимания оказались особенности их демографической и социальной структуры, административно-территориального устройства, хозяйственного, политического и культурного развития. Значение и научная ценность работ, затрагивающих историю дисперсных этносов на Юге России, состоит в том, что данная проблематика, которая длительное время находились за рамками внимания учёных-историков, стала объектом предметного и специального изучения в современной историографии. Были заполнены многие исследовательские лакуны в контексте истории дисперсных этносов Юга России и советской национальной политики. половина XIX – начало XXI века). М., 2014. 336 с.; Акопян В. З. Политика украинизации на Ставрополье в 1920-1930-е годы. Замыслы, осуществление, итоги // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: История. Международные отношения. 2015. Т. 15. Вып. 2. С. 48-56; Матвеев В. А. Украинский кризис 2014 г.: ретроспективное измерение (особенности исторической кодификации в восточнославянской этнической среде на юге Российской империи и ее проявление в новейшую эпоху). Ростов н/Д., 2015. 320 с. и др. 1 Попов А. П. Понтийские греки // Красная книга. №2. Сентябрь. Краснодар, 2000. С. 102-133; Ржавин А. А. Национально-государственные образования в Краснодарском крае. 20–50-е годы: дис. … канд. ист. наук. М., 2000. 172 с.; Сивер А. В. Этническая идентификация черноморских адыгов-шапсугов ХVIII-ХХ вв.): дис. … канд. ист. наук. Нальчик, 2001. 239 с.; Попова Ю. Н. Корейская диаспора Краснодарского края историкокультурные аспекты (XX в - начало XXI в): дис. … канд. ист. наук. Краснодар, 2004. 228 с.; Акопян В. З. Краткий очерк по истории немцев Северного Кавказа. Пятигорск, 2005. 60 с.; Игнатова М. Е. Греческий и немецкий (Ванновский) национальные районы Краснодарского края в 20 - 40-е гг. XX века: дис. ... канд. ист. наук. Краснодар, 2005. 244 с.; Акопян В. З. Армяне Ставрополья и Терека. Пятигорск, 2007. 264 с.; Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924-1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа). Ставрополь, 2013. 128 с.; Иванцов И. Г. Становление автономии Шапсугского района (1924-1937 гг.) // Культурная жизнь Юга России. 2013. №4(51). С.80-84; Акопян В.З. Государственные и партийные органы по делам национальных меньшинств юга России (19201930-е гг.). Пятигорск, 2014. 264 с.; Аверьянов А. В. Национальная политика на Дону в 1930-е годы: на примере Калмыцкого района // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Ростов-на-Дону. 2015. № 4. С. 50-55; Акопян В. З. К вопросу о земельном устройстве горско-еврейских беженцев на юге России в 1920-30-е гг. // Региональный нарратив имперской провинции: современные методологические подходы и исследовательские практики: сб. научных статей / Ред. кол. А. Колонтари, И.В. Крючков. Ставрополь, 2016. С. 52-58; Он же. Советская политика «натурализации» ассирийцев путем их землеустройства на Юге России в 1920-1930-е гг. // Проблема российской цивилизации и методики преподавания в школе. 2016. № 8. С. 114-128; Он же. Этнокультурный облик ставропольских туркмен (трухмен) // Университетские чтения – 2016: Материалы научно-методических чтений (г. Пятигорск, 14-15 октября 2016 г.). Пятигорск, 2016. С. 126-134; Бугай Н. Ф. Немцы в южном регионе России: восприятие и доверие // Историческая и социально-образовательная мысль. 2016. Т. 8. № 3. Ч. 1. С. 31-44; Аверьянов А. В. Проблема миграции туркмен в Северо-Кавказском крае в 1920-е гг. // Война и воинские традиции в культурах народов Юга России (VII Токаревские чтения): Материалы Всероссийской научно-практической конференции (г. Ростов-на-Дону, 11–12 мая 2018 г.) / Отв. ред. А. Л. Бойко, Д. В. Сень, А. В. Яровой. Ростов н/Д., 2018. С. 379-386; Симионел В. И. Цена земли: история молдаван в Краснодарском крае. Краснодар, 2018. 239 с.; Аверьянов А. В. Особенности развития немецких поселений на Дону в 1920-е годы (на примере Донского округа) // Война и воинские традиции в культурах народов Юга России (VI Токаревские чтения): Материалы Всероссийской научно-практической конференции (г. Ростов-на-Дону, 1718 мая 2017 г.) / Отв. ред. А. Л. Бойко, Д. В. Сень, А. В. Яровой. Ростов н/Д., 2017. С. 154-161. 17 Вместе с тем до сих пор ощущается дефицит работ по изучению особенностей национальной политики в отношении дисперсных этносов на Юге России в 1920-1930-е гг. обобщающего характера. Отсутствуют также исследования, чьим объектом изучения является сравнительный анализ национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье как группы регионов, имевших схожие исторические, этносоциальные, культурные, хозяйственные черты развития, отличавшие их от других территорий Юга России. Анализ этих и других вопросов в рамках указанной проблематики может знаменовать новый этап в контексте изучения истории дисперсных этносов и опыта государственной национальной политики в полиэтничном регионе с учётом современных этнополитических и демографических процессов. Понятийно-терминологический аппарат исследования. В диссертационном исследовании используется понятийный аппарат, который позволяет раскрыть сущность и содержание исследуемой проблематики. Целесообразно выделить три группы понятий: а) наиболее общие, сквозные, устоявшиеся и часто используемые в научной литературе, в том числе в советской историографии: - национальный вопрос (национально-колониальный вопрос); - национальная политика; - национальное, или национально-государственное строительство (нациестроительство) - коренизация (политика коренизации); - национальные меньшинства («нацмены») и «националы»; - национальный район; - национальный сельсовет; б) используемые в ином значении или введённые в научный оборот на современном этапе историографии в 1990-2010-е гг., не имеющие однозначного толкования и допускающие авторские трактовки: - национальный очаг (центр); 18 - национальная периферия; - дисперсные этносы, или дисперсные этнические группы; - «русские» округа, районы, регионы Северо-Кавказского края и АзовоЧерноморского края; в) сформулированные автором и используемые в настоящей диссертации: - «классическая» модель нациестроительства, или «классический» тип нациестроительства; - «периферийная» модель нациестроительства, или «периферийный» тип нациестроительства; - национальная унификация; - форсированное нациестроительство. А) Национальный вопрос, или национально-колониальный вопрос общепринятое обозначение комплекса межнациональных противоречий в капиталистическом обществе, проявляющихся в угнетении более сильными нациями слабых наций, которое широко использовалось российскими социал-демократами. Встречается в официальных партийных документах, 1 работах видных представителей российских социал-демократов, в том числе большевиков,2 а также представителей других политических сил в России.3 Несмотря на свою актуальность, национальный вопрос имел подчинённое значение и был производной от классовой борьбы, которая расценивалась в рамках марксистского учения как движущая сила развития общества. 1 Программа Российской социал-демократической рабочей партии, принятая на II съезде партии (17[30] июля – 10 [23] августа 1903 г.) // Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1983. Т. 1. С. 59-65; Программа Российской коммунистической партии (большевиков) : Принята 8-м Съездом Партии 18-23 марта 1919 г. Воронеж, 1919. 47 с.; Резолюция XII съезда РКП(б) по национальному вопросу // Двенадцатый съезд РКП(б). 17-25 апреля 1923 года: Стенографический отчёт. М., 1968. С. 691-697 и др. 2 Ленин В. И. Национальный вопрос в нашей программе // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике: сборник. М., 1989. С. 41-48; Ленин В. И. Тезисы по национальному вопросу // Ленин В. И. Там же. С.122-128; Ленин В. И. Критические заметки по национальному вопросу // Там же. С. 146-171; Сталин И. В. Марксизм и национальный вопрос // Сталин И. В. о национальном вопросе: сборник статей. М., 2012. С. 5-66; Сталин И.В. Национальный вопрос и ленинизм / Там же. С.105-126; Шаумян С. Г. Национальный вопрос и социал-демократия // Шаумян С. Г. Избранные произведения. М.,1957. Т. 1. С. 132161. 3 Милюков П. Н. Национальный вопрос: (происхождение национальности и национальные вопросы в России). Прага, 1925. 158 с. 19 Решение национального вопроса ставилось в прямую зависимость от успехов построения социализма. После Гражданской войны по мере снижения актуальности общеевропейской революции национальный вопрос наполнялся внутрироссийской повесткой. Решение национального вопроса в РСФСР-СССР сводилось к ликвидации фактического неравенства народов, выравниванию уровня их социально-экономического и культурного развития. С принятием Конституции СССР 1936 г. отмечалось, что социализм в Советском Союзе в основном построен, а национальный вопрос решён. Под национальной политикой понимается одно из направлений государственной политики в Советском государстве, имевшее целью решение национального вопроса, то есть ликвидацию фактического неравенства между народами. Данный термин активно употреблялся в работах лидеров большевиков, в том числе В. И. Ленина и И. В. Сталина,1 партийных документах и документах государственных власти. Основные принципы национальной политики были заимствованы из европейского опыта после Французской буржуазной революции, когда был провозглашён «принцип национальности», согласно которому каждый народ считался сувереном и имел право на создание своего государства. Особенностью национальной политики в Советском государстве было то, что она фактически не имела специального нормативно-правового оформления, оставаясь составной частью административной, экономической, советской, партийной, культурной и иных направлений государственной политики. В 1920-1930-х гг. задачи и содержание национальной политики претерпели значительную внутри- и трансформацию, внешнеполитических которая обусловливалась факторов. комплексом Альтернативой термину «национальная политика», в том числе применительно к советскому периоду 1 Ленин В. И. К вопросу о национальной политике // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике… С. 17-28; Сталин И. В. Политика советской власти по национальному вопросу в России // Сталин И. В. О национальном вопросе… С. 81-91 и др. 20 истории, на современном этапе историографии является этнополитика. 1 В настоящем диссертационном исследовании используется термин «национальная политика», поскольку он является аутентичным и полностью отражает содержание государственной политики в межнациональной сфере. Термин «национальное строительство» (национально-государственное строительство, нациестроительство) понимается как государственная политика в СССР в 1920-1930-е гг., направленная на конструирование «социалистических» наций на базе этносов и этнических групп (народов и народностей). Согласно марксистскому учению, лежавшему в основе идеологии большевиков, нации считались исторической категорией и являлись продуктом развития капитализма. Причиной возникновения наций при капитализме (национального) было рынка складывание (базис), единого ломавшего государственного прежние социальные и культурные перегородки, способствовавшего унификации производственных отношений и как следствие – языка, традиций, культуры (надстройки). 2 Несмотря этот разделяемый всеми европейскими и российскими марксистами тезис, в социал-демократической среде развернулись бурные дискуссии вокруг дефиниции понятия «нация». Большевистское определение этого термина складывалась под воздействием европейской социалдемократической мысли и в спорах с её представителями – О. Буэром, К. Реннером, Р. Шпрингером и т.д. Классическим на долгие годы было признано сталинское определение нации. С середины 1920-х гг. стала разрабатываться концепция о «социалистических нациях», которые противопоставлялись старым «капиталистическим», или «буржуазным» нациям.3 Проблема формирования социалистических наций нашла отражение в многочисленных научных работах советского периода, однако единого подхода с учетом особенностей социального, культурного, экономического 1 Этнический и религиозный факторы в формировании и эволюции российского государства / Отв. ред. Т. Ю. Красовицкая, В. А. Тишков. М, 2012. 448 с. 2 Из книги «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов» // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике… С. 18. 3 Национальный вопрос и ленинизм // И. В. Сталин о национальном вопросе… С. 109-110. 21 развития народов Советского государства сформулировать так и не удалось.1 Согласно одной из трактовок, социалистические нации – это нации общества, свободного от эксплуататорских классов и классового антагонизма, базирующегося на прочном союзе всех социальных групп – рабочего класса, кооперативного крестьянства и народной интеллигенции.2 Термин «коренизация» или «политика коренизации» широко использовался в политическом и научном лексиконе на протяжении большей части исследуемого периода. Формальное начало политики коренизации было положено на XII съезде РКП(б) в 1923 г. В ходе его работы И. В. Сталин предложил, «чтобы не только школы, но и все учреждения, все органы, как партийные, так и советские шаг за шагом национализировались, чтобы они действовали на языке, понятом для масс, чтобы они функционировали в условиях, соответствующих быту данного народа. Только при этом условии мы получим возможность Советскую власть из русской сделать междунациональной, близкой, понятной и родной для трудящихся масс всех республик, о особенно для тех, которые отстали в хозяйственном и культурном отношениях». 3 Политике коренизации и её различным аспектам уделяется значительное внимание в современной российской и зарубежной историографии. 4 Коренизация стала синонимом национальной политики среди дисперсных этносов на Юге России. В диссертационном исследовании государственная политика, под коренизацией направленная на понимается административно- территориальное обособление дисперсных этносов, внедрение национальных языков в сферу образования, делопроизводство партийных, советских, кооперативных и судебных органов, а также подготовку национальных кадров. 1 Мансветов Н. В. Формирование социалистических наций в СССР // Вопросы истории. 1963. №11. С. 113. Научный коммунизм: Словарь / Под ред. А. М. Румянцева. М., 1983. С. 172. 3 Двенадцатый съезд РКП(б). 17-25 апреля 1923 года: Стенографический отчёт. М., 1968. С. 492. 4 Государство наций: империя и национальное строительство в эпоху Ленина и Сталина / Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации и др. / Под. ред. Р. Г. Суни, Т. Мартина; пер. с англ. В. И. Матузовой. М., 2011. 376 с. 2 22 Несмотря на то, что понятия «национальные меньшинства» (нацмены)1 и «националы» часто использовались в советском политическом и научном лексиконе, прежде всего в 1920-1930-е гг., в настоящем диссертационном исследовании с учётом специфики его предмета изучения представляется целесообразным пояснить принципиальную разницу между этими понятиями. Значение понятия «национальные меньшинства», которое упоминалось в Конституции РСФСР 1925 г., 2 испытало определённую эволюцию: от обозначения всех «нерусских народов» до сужения данного термина после образования автономных республик и областей.3 В настоящем диссертационном исследовании помимо термина «национальные меньшинства» используется ещё одно схожее по значению понятие, которое часто встречается в документах партийных и государственных органов Северо-Кавказского и Азово-Черноморского краев – «националы». Несмотря на то, что данные понятия иногда употреблялись как синонимы в рамках обозначения представителей всех нерусских народов, между ними можно проследить определённую разницу. Если под «националами» в 1920-1930-е гг. понимались этносы (нации), имевшие свои национальные автономии, то термин «национальные меньшинства», а чаще всего нацмены применялся к этносам, которые проживали за рамками своих автономий. Например, чеченцы, ингуши, кабардинцы, адыгейцы, балкарцы, карачаевцы, черкесы в рамках данного подхода выделялись как «националы»; в то время как армяне, греки, немцы, ассирийцы, в определённый период украинцы, а также другие этносы Юга России обозначались как нацмены. С течением времени понятие «нацмен» приобрело некоторый уничижительный оттенок и перестало использоваться в качестве официального обозначения народов СССР. 1 В современной историографии наибольшее распространение В современной историографии используется также термин «этнические меньшинства». Конституция РСФСР 1925 года [Электронный ресурс] // Электронный музей конституционной истории России. Официальный сайт. URL: http://www.rusconstitution.ru/library/constitution/articles/1222/ (дата обращения: 29.03.2020). 3 Кайкова О. К. Национальные районы и сельсоветы в РСФСР: Исторический опыт Советского государства в решении проблемы национальных меньшинств в 1920–1941 гг.: автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 2007. С. 14. 2 23 получило понятие «этнические меньшинства». В настоящей диссертации они являются равнозначными. Под национальными районами административно-территориальные и сельсоветами образования с понимаются относительно многочисленными и компактно проживаемыми в них национальными меньшинствами, имевшими статус «коренных». Национальные сельсоветы в свою очередь подразделялись на собственно «национальные» и «смешанные». В первом случае национальные меньшинства составляли абсолютное или относительное большинство; во втором случае – проживали компактными группами в рамках отдельных населенных пунктов, которые в силу своей малочисленности не могли составить самостоятельного сельсовета. На Дону, Кубани и Ставрополье в 1920-1930-е гг. были созданы и функционировали семь национальных районов 1 и свыше ста пятидесяти национальных сельсоветов. 2 Выделение национальных районов стало неотъемлемой чертой политики коренизации, после свертывания которой последовала их ликвидация. В современной историографии отсутствует общепринятый подход относительно политической природы и юридического статуса национальных районов. Большинство исследователей отмечают, что они обладали некоторыми признаками национальных автономий («малые автономии»). 3 В том числе, наличием «коренной» национальности, проводимой в её пределах политикой коренизации, более широкими полномочиями в сношениях с руководством округов, областей и краев по сравнению с «обычными» районами. В тоже время национальные районы не имели всей полноты политического функционала, присущего автономным образованиям. В ряде случаев (например, с Шапсугским районом) они создавались как альтернатива национальным автономиям. В настоящей диссертации доказывается, что национальные районы на Юге России не 1 Туркменский, Шапсугский, Армянский, Мясниковский, Ванновский, Калмыцкий, Греческий национальные районы. 2 Без учета украинизируемых сельсоветов. 3 Например, Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924-1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа). Ставрополь, 2013. 128 с. 24 являлись классическими советскими автономиями (областями, республиками), поскольку не имели соответствующего юридического обоснования, а также представительства во всесоюзных и республиканских органах власти, оставаясь до момента своей ликвидации во второй половине 1930-х гг. «эрзац-автономиями» регионального значения. Б) Изначально понятие «национальный очаг» было связано со стремлением ряда этносов создать собственные национальные государства на территории исторического проживания. Например, евреев в Палестине, что отмечалось в декларации Бальфура 2 ноября 1917 г. Согласно большевистской трактовке нации одним из её неотъемлемых признаков являлась территория противопоставлялась в формате советской экстерриториальной автономии, культурной которая автономии. Под «национальным очагом» в диссертационном исследовании понимается территория исторического находившаяся на проживания территории СССР, народа на (нации, которой народности), осуществлялось национально-государственное строительство в формате различных видов федераций (союзных республик, автономных республик, автономных округов). Понятие «национальная периферия» применительно к российской истории используется для обозначения национальных окраин России, прежде всего в дореволюционный период. 1 В диссертации под «национальной периферией» понимаются представители этнических групп (в советской терминологии - наций, национальностей, народностей) и территории их проживания вне рамок своих национальных автономий и союзных республик, в том числе в административных границах национальных районов и национальных сельсоветов. 1 См. например: Напалкова И. Г. Взаимодействие центра и национальной периферии Российской империи // Регионология. 2010. №3 (72). С. 15-22; Бахлов И. В., Напалкова И. Г. Национальная периферия в Российской империи: специфика положения и организация системы управления // Федерализм. 2011. № 1 (61). С. 167182. 25 Термин «дисперсные этносы» прочно вошёл в научно- исследовательский дискурс, посвященный межнациональной проблематике в советский период. Он используется в работах ряда современных авторов, в том числе применительно к армянам, немцам, грекам и другим этносам, проживавшим в исследуемый период на территории Юга России. 1 Термин «дисперсные этносы» был привнесён в историческую науку из этнографии, где используются такие понятия как малые и дисперсные этнические группы. 2 В настоящем диссертационном исследовании под дисперсными этносами следует понимать те этносы или этнические группы, которые проживали за рамками своих национальных автономий или не имели их вовсе и которые отличал дисперсный характер проживания в иноэтничной среде. В диссертации применительно к Югу России употребляются такие обозначения как «русские» округа, районы и регионы Северного Кавказа. Данные термины в той или иной вариации используются рядом современных исследователей, в том числе, А. В. Барановым, 3 А. А. Цуциевым. 4 Встречаются они также в партийных документах и документах органов государственной власти 1920-1930-х гг. Под этими терминами в диссертации понимаются административно-территориальные образования (округа, районы, области и края), не входившие в состав национальных автономий Северного Кавказа, в которых проживало преимущественно восточнославянское население. Это даёт основание разделить СевероКавказский макрорегион в рамках исследуемого периода на «национальный» 1 Акопян В. З. Образование национальных сельских поселений дисперсных этносов на Юге России в 20-30-е годы XX века. Пятигорск, 2015. 202 с. 2 Малые и дисперсные этнические группы в европейской части СССР: География расселения и культ. традиции / Под ред. И. И. Крупник. М., 1985. 131 с. 3 Баранов А. В. Многоукладное общество в русских областях Северного Кавказа в 1920-х гг.: тенденции развития: дис. ... д-ра ист. наук. Ростов н/Д., 1999. 612 с. 4 Цуциев А. А. Указ соч. С.74. 26 и «русский» субрегионы, которые располагались в географических рамках Дона, Кубани1 и Ставрополья.2 В) Под «классической» моделью нациестроительства или «классическим» типом нациестроительства в диссертации понимается комплекс мер государственной политики, направленных на формирование советских наций на базе национальной государственности (союзные республики, автономные республики, автономные области). На Северном Кавказе «классическая» модель национально-государственного строительства осуществлялась в рамках горских автономий, три из которых после принятия Конституции 1936 г. повысили свой статус до автономных республик: Чечено-Ингушская АССР, Кабардино-Балкарская АССР, СевероОсетинская АССР. Особое внимание в рамках учения о социалистических нациях уделялось партийному развитию строительству, промышленного увеличению доли потенциала автономий, рабочих партийной в организации, «титульной» коренизации партийного и советского аппарата, развитию национальной культуры. «Периферийная» модель нациестроительства или «периферийный» тип нациестроительства осуществлялся среди дисперсных этносов, проживавших за рамками своих национально-государственных образований, в иноэтничной среде. Основными обособления формами дисперсных этносов административно-территориального в рамках данной модели стали национальные районы и сельсоветы. Значительная часть их них проживала в так называемых смешанных по национальному составу сельсоветах. Важнейшей нивелирование чертой «периферийного» субэтнических и нациестроительства субкультурных было особенностей и конструирование социалистических наций на базе культурных и языковых 1 В состав Кубани включаются также территории Черноморья (бывшая Черноморская губерния, впоследствии Черноморский округ в составе Северо-Кавказского края). 2 В состав Ставрополья входит также территория Терской губернии (1920-1924 гг.), Терского округа СевероКавказского края (1924-1930 гг.), значительная часть которого в 1937 г. вошла в состав Орджоникидзевского (впоследствии Ставропольского) края. 27 норм, сформированных в «национальных очагах» (союзных и автономных республиках). После прихода к власти в России большевики столкнулись с важным противоречием, которое заставило переосмыслить прежние теоретические и концептуальные подходы в рамках национального вопроса. Оно заключалось в признании того, в России многие народы не прошли в своём развитии стадии капитализма, а некоторые оставались на уровне развития феодальных и родоплеменных отношений, не имея национального пролетариата. В данной связи был выдвинут тезис о вызревании наций в условиях социалистического строя. На практике процесс нациестроительства реализовывался в предельно сжатые временные строки в 1920-1930-е гг. и приобрёл форсированный характер. Важнейшей чертой форсированного национального строительства являлась национальная унификация. Под термином «национальная унификация» понимается процесс ликвидации субэтнических отличий населявших регион дисперсных этносов на основе культурных и языковых норм, сформированных в рамках национально-государственных автономий. Например, коренизация в Мясниковском (армянском) национальном районе проводилась на основе литературного армянского языка, который значительно отличался от нахичеванского диалекта, на котором общались донские армяне. Цель диссертационного исследования: всесторонний анализ государственной национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье в 1920-1930-е гг., выявление её основных направлений, задач и механизмов, а также динамики и характера трансформации. В работе выделяется комплекс исследовательских задач: - выделить историографические тенденции и дискуссионные проблемы в рамках исследуемой проблематики; - выявить особенности и потенциал источниковой базы исследования, а также обосновать его теоретико-методологический инструментарий; 28 - реконструировать историческую специфику этносоциальных отношений на Юге России в исследуемый период, в том числе на Дону, Кубани и Ставрополье, и сформулировать ключевые проблемы и задачи государственной национальной политики; - определить сущностные черты, направления и содержание национальной политики, особенности её формирования и реализации на Дону, Кубани и Ставрополье в 1920-1930-е гг.; - показать особенности административно-территориального устройства национальных меньшинств на Дону, Кубани и Ставрополье; - раскрыть характерные черты советского, партийного и культурного строительства в дисперсной этнической среде; - вывить специфику и основные направления государственной национальной политики в восточнославянском сообществе на Дону, Кубани и Ставрополье; - обосновать основные этапы национальной политики в регионе в исследуемый период и их содержание; - выявить и охарактеризовать факторы, причины и характер трансформации национальной политики в регионе в 1920-1930-е гг.; - определить результаты государственной политики в этнической среде на Дону, Кубани и Ставрополье, а также степень достижения поставленных целей и задач. Научная гипотеза исследования. Национальная политика в Советском государстве носила подчинённый характер и тесно увязывалась с необходимостью всесторонней модернизации общества. Ключевой задачей объявлялось преодоление отсталости населявших страну народов, их интеграция в рамках советского государственного проекта при одновременном сохранении и развитии их национальных традиций и культуры (национальной по форме и социалистической по содержанию). С целью решения данного комплекса задач после прихода большевиков к власти начал реализовываться масштабный проект национального 29 строительства. Его ключевым механизмом стала областная автономия. В то же время процессы нациестроительства активно протекали и имели свою специфику за рамками национальных автономий. Этническая и административно-территориальная структура Юга России в формате СевероКавказского обусловливает выделение двух групп регионов – национальных автономных образований, которые в течение 1920-1930-х гг. повышали свой статус от национальных округов и областей до автономных республик; а также – так называемых русских округов и районов края, где проживало преимущественно русское население с многочисленными вкраплениями национальных меньшинств, расселённых дисперсно за пределами своих национальных очагов («национальная периферия»). Процесс национального строительства среди крупнейших горских народов на Юге России протекал в рамках «классического» национальногосударственного строительства (формирование этнонаций) посредством политики коренизации и создания национальных автономий, являвшихся ключевым элементом государственности «горских» народов. В русских округах и районах Северо-Кавказского края сформировался иной тип нациестроительства, который можно определить как «периферийный». Его сущность сводилась национальных к национальному автономий. В числе строительству основных за пределами механизмов – административно-территориальное обособление национальных меньшинств в рамках национальных районов и сельсоветов. Среди ключевых задач преодоление субэтнических и субкультурных различий и формирование унифицированных социалистических наций на базе культурных и языковых норм, сформированных в «национальных очагах» (союзных и автономных республиках). Целесообразно выделить три этапа национальной политики на Дону. Кубани и Ставрополье. Первый этап (1920-1928 гг.) обусловливался государственной поддержкой национального самоопределения народов в форме низовых административно-территориальных единиц – национальных 30 районов и сельсоветов. Для данного этапа было характерно проведение политики коренизации, культурного и советского строительства, сосуществование различных форм хозяйствования. Второй – переходный этап (1928 – 1937 гг.) ознаменовался началом коллективизации, которая поставила административно-территориального перспективы устройства коренизации дисперсных этносов и в прямую зависимость от хозяйственной целесообразности. Третий этап (1937 г. – рубеж 1930-1940-х гг.) характеризовался экстерриториальными формами интеграции и национального строительства (свёртывание украинизации, ликвидация национальных районов, национальных школ), повышением роли партийных структур в этнической среде, а также приоритетом культурных форм развития национальных меньшинств над политическими. Экстерриториальная форма интеграции обусловила более тесную социально-экономическую и культурную связь этнических групп с русским большинством, приоритет экономических рычагов интеграции над политическими, вследствие чего в исторической перспективе удалось значительно снизить потенциал межэтнических терний. Результаты «периферийного» варианта национального строительства были противоречивы. За короткий промежуток времени удалось консолидировать многочисленные субэтнические группы, проживавшие на Юге России, в том числе Дону, Кубани и Ставрополье, значительно повысить уровень их национального самосознания, ликвидировать неграмотность и создать условия для развития национального языка и культуры. Обратной стороной «периферийного» нациестроительства стала культурная и языковая унификация, населявших регион народов, значительная степень утраты ими уникальных образцов и черт местных этнических культур, высокий уровень социально-политических конфликтов, насильственных их методов (депортации, репрессии). допускавших разрешения со стороны возможность государства 31 Методология исследования. Диссертационное исследование базируется на использовании комплекса общенаучных и исторических научных принципов, методов и подходов. В том числе теории границы или фронтира, цивилизационного подхода, классового подхода, теории колонизации, модернизации, междисциплинарного подхода и «новой локальной истории». Основополагающими в исследовании являются принципы историзма, объективности, системности и всесторонности. Основу методологии генетический), исследования составляют историко-типологический, исторический (историко- системный историко- и сравнительный методы. Комплекс указанных принципов, методов и подходов позволил рассмотреть специфику межнациональных отношений и национальную политику на Дону, Кубани и Ставрополье в 1920-1930-е гг. как единый исторический процесс во всём его многообразии и сложности. Более подробно методологическая и теоретическая основы диссертационного исследования рассматриваются в третьем параграфе первой главы. Источниковая база исследования. Диссертация базируется на комплексном анализе неопубликованных архивных документов и опубликованных ранее источников. Основу диссертационного исследования составляют неопубликованные архивные документы, находящиеся на постоянном хранении в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), Государственном архиве Ростовской области (ГАРО), Центре документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО), Государственном архиве Краснодарского края (ГАКК), Центре документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК), Государственном архиве Ставропольского края (ГАСК), Государственном архиве новейшей истории Ставропольского края (ГАНИСК). В архивных фондах отложился значительный пласт документов и материалов государственных органов 32 власти и партийных структур. В том числе, стенограммы совещаний и заседаний, постановления и резолюции краевых, окружных, областных, районных советских и партийных структур, а также доклады, отчёты, сведения, планы, статистические отчёты и другие документы по исследуемой проблематике. В процессе работы над архивными документами было изучено содержание 56 фондов, 885 архивных дел. Источниковая база исследования подробно представлена во втором параграфе первой главы диссертации. Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что впервые в современной исторической науке проведен всесторонний комплексный анализ национальной политики Советского государства в дисперсной этнической среде на Дону, Кубани и Ставрополье в 1920-1930-е гг. Основные результаты настоящего диссертационного исследования составляют его научную новизну: 1. В рамках достижений современной историографии определены сущностные черты, задачи и основные направления национальной политики Советского государства, её противоречия, причины и характер эволюции в контексте изменения политической конъюнктуры в СССР и за рубежом в 1920-1930-е гг. 2. На основе анализа значительного массива архивных источников расширен предмет изучения национальной политики на Юге России в 19201930-е гг., охватывающий не только национальные автономии (автономные округа, области и республики), но и дисперсные этнические группы в рамках национальных и смешанных районов и сельсоветов на территории русских округов и районов Дона, Кубани и Ставрополья. 3. Определена специфика этносоциальных процессов на Дону, Кубани и Ставрополье, особенности социально-экономического и культурного развития, расселения этносов, уровень и характер их самоидентификации, а также другие особенности межнациональных отношений в регионе, 33 повлиявших на формирование и реализацию национальной политики в исследуемый период. 4. Впервые выявлен и представлен комплексный анализ этапов, ключевых направлений, задач и содержания национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье как субрегиона Юга России, обладавшего набором уникальных, устойчивых и схожих этносоциальных, культурных и хозяйственных характеристик. 5. Впервые реконструирована модель национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье, раскрыты её уникальные сущностные черты, отличные от модели национальной политики в областных автономиях Северного Кавказа и обусловленные особенным характером этносоциальной и этнокультурной структуры исследуемого региона. Доказано, что процессы национального строительства активно протекали за рамками национальных административно-территориальных единиц Юга России, на территории так называемых русских регионов, и имели свою специфику. 6. Проведён комплексный и сравнительный анализ создания и функционирования национальных районов и сельсоветов на Дону, Кубани и Ставрополье, показаны их общие черты и особенности, нормативно-правовое измерение, механизмы функционирования, этапы развития и причины ликвидации. 7. На основе широкого круга архивных источников выделены и проанализированы советского, особенности партийного, административно-территориального, культурно-образовательного строительства в дисперсной этнической среде. 8. Впервые в рамках изучения национальной политики на Юге России в 1920-1930-е гг. национального выявлены основные строительства среди задачи, механизмы восточнославянского и этапы населения (русских, украинцев и белорусов). 9. Под новым углом зрения представлена сущность политики украинизации, затронувшей значительную часть восточнославянского 34 населения на Дону, Кубани и Ставрополье в указанный период, определено её место и значение в рамках государственной национальной политики. 10. Подведены итоги национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье в конце 1930-х гг., выявлено её историческое значение и степень соответствия результатов заявленным целям и задачам. Положения, выносимые на защиту: 1. Национальная политика Советского государства не имела глубокой теоретической проработки и определялась текущими потребностями модернизации советского общества. Её особенность заключалась в том, что объектом выступали так называемые «нерусские» народы, а ключевой задачей в 1920-1930-е гг. было форсированное национальное строительство. Важнейшим механизмом нациестроительства в РСФСР-СССР наряду с коренизацией являлось развитие советских форм национальной государственности – союзных республик, автономных округов, областей и республик как практического инструмента реализации декларируемого большевиками права наций на самоопределение. Наличие государственности определяло статус того или иного этноса (нации) в советской иерархии народов. 2. Национальная политика, включая элементы нациестроительства, в указанный период активно проводилась также за рамками национальных автономий, где компактно проживали этнические меньшинства, в том числе в так называемых русских регионах Юга России – на исторических территориях Дона, Кубани и Ставрополья. С начала 1920-х гг. многоукладный в этническом, культурном и социально-экономическом отношении макрорегион Юга России стал складываться в единую политическую, административную и хозяйственную единицу, объединённую в 1924 г. в границах Северо-Кавказского края. В его составе выделялись две группы регионов – национальные «горские» автономии и так называемые «русские» округа и районы на территории Дона, Кубани и Ставрополья. В северокавказских автономиях с преимущественно компактными формами 35 проживания коренных этносов реализовывался «классический» тип нациестроительства, ключевыми элементами которого являлось развитие национальной государственности (территориальная автономия), последовательная коренизация партийного и советского аппарата, культурнообразовательной сферы, формирование национального пролетариата, индустриализация. 3. Государственная национальная политика на Дону, Кубани и Ставрополье в 1920-1930-е обусловливалась целым гг. имела комплексом свою специфику, факторов. В которая том числе колонизационным типом освоения; дисперсным характером расселения этносов, включавших в себя большое количество субэтнических и субкультурных групп; многоуровневостью их самоидентификации не только по этническому, взаимоотношений сохранявшейся но и по между социальному различными внутриэтнической признаку; иерархичностью этносоциальными конкуренцией, группами; препятствовавшей этнической консолидации и складыванию единых наций. Указанные особенности были характерны и для значительной части восточнославянского населения региона. 4. Составной частью национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье был процесс национального строительства. Его разновидность целесообразно отнести обусловливались к «периферийному» типу, чьи особенности преимущественно дисперсными формами проживания этнических меньшинств. Для него было характерно развитие низовых административно-территориальных форм обустройства дисперсных этносов; экстерриториальных форм интеграции; внедрение литературных норм культуры и языка, подчас резко отличавшихся от местных диалектов, с целью нивелирования субэтнических особенностей; курирование культурнообразовательной политики в дисперсной этнической среде со стороны соответствующих ведомств союзных республик и национальных автономий; культурное и бытовое влияние русского большинства. Если в 1920-е гг. 36 «периферийная» модель нациестроительства реализовывалась посредством сочетания государственных мер и общественной инициативы, то в 1930-е гг. она приняла централизованный, унифицированный и упорядоченный характер. 5. Национальная политика на Дону, Кубани и Ставрополье отличалась динамичностью, эластичностью и противоречивостью, что было обусловлено отсутствием её концептуальной проработки на идейно-теоретическом уровне, а также нормативно-правового обеспечения в рамках союзного и республиканского законодательства. Её главным механизмом выступала политика коренизации. Основные задачи национальной политики определялись текущей политической и экономической конъюнктурой, связанной с обеспечением лояльности национальных меньшинств к советской власти, что было особенно актуально в 1920-е гг., и мобилизацией их хозяйственного и демографического потенциала в интересах экономического развития Юга России в условиях коллективизации и индустриализации в 1930-е гг. 6. Одной из важнейших задач национальной политики в дисперсной этнической среде представлялась максимальная административно- территориальная консолидация проживавших в регионе национальных меньшинств, которая должна была облегчить работу в области культурнообразовательного, партийного, советского строительства. Основным механизмом решения этой задачи признавалось создание административнотерриториальных единиц по этническому признаку в форме национальных и смешанных районов и сельсоветов. В национальных районах и сельсоветах реализовывался принцип «сплошной» коренизации, в смешанных сельсоветах – пропорционально численности национальных меньшинств. Они представляли собой альтернативную форму самоопределения народов в условиях их дисперсной формы проживания в иноэтничной среде. 7. В отличие от национальных автономий национальные районы и сельсоветы не имели соответствующего нормативно-правового обеспечения 37 и представительства в высших органах власти на республиканском и союзном уровне (ВЦИК, Верховный Совет СССР). Национальные районы представляли собой своеобразные «эрзац-автономии» регионального значения. В некоторых случаях они создавались как альтернатива национальным территориальным автономиям. Создание национальных районов и сельсоветов в значительной степени являлось результатом инициативы региональных (краевых) властей, чей объем полномочий в 1920е гг. был довольно широк и стал сокращаться по мере дальнейшей централизации власти в 1930-е гг. 8. Несмотря на общие характеристики, дисперсные этносы на Дону, Кубани и Ставрополье отличались значительным культурным, языковым, религиозным разнообразием и хозяйственной многоукладностью, что обусловливало поиск дифференцированных национальной политики в их среде со подходов стороны к проведению региональных и республиканских властей. Ключевым критерием классификации дисперсных этносов в рамках прогрессистского характера большевистской идеологии выступал уровень их экономического и культурного развития. Помимо основных механизмов обустройства (создание национальных районов и сельсоветов) наиболее нуждавшимся этносам оказывались дополнительные способы поддержки. В том числе, организация переселения и соблюдение принципа компактности проживания, обеспечение землёй, сельскохозяйственным инвентарем, кредитами на льготных условиях, дополнительная безвозмездная финансовая помощь из краевого бюджета, освобождение от налогов. Развитие некоторых этносов (например, туркмен) курировалось на республиканском уровне. 9. В ходе сворачивания НЭПа и начала коллективизации проявились признаки исчерпания потенциала прежних механизмов национальной политики, которая хозяйственных стала задач. В определяться первоочередностью значительной степени это решения предопределило свёртывание политики коренизации в дисперсной этнической среде, 38 ликвидацию национальных районов и сельсоветов во второй половине 1930-х гг. Наряду с внешними факторами (ужесточение политического режима в СССР, рост международной напряжённости, подготовка к войне) трансформация национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье в сторону её ужесточения обусловливалась и сугубо внутренними причинами, в том числе малочисленностью и постоянно сокращавшейся долей коренного населения, хроническим дефицитом национальных управленческих кадров, дотационностью бюджетов национальных районов. 10. Исторический опыт национальной политики в южнороссийской фронтирной зоне (на Дону, Кубани и Ставрополье) на стыке цивилизаций продемонстрировал бесперспективность долгосрочных проектов, основанных на политизации этничности в формате развития национальнотерриториальных административных образований. Деполитизация решения национального вопроса в дисперсной этнической среде обусловила развитие экстерриториальных форм интеграции (национальные колхозы, творческие коллективы), элементов культурной автономии национальных меньшинств, что позволило в исторической перспективе избежать проблемы этнизации территорий. 11. Важнейшим направлением национальной политики в регионе в 1920-1930-е гг. стало конструирование устойчивых форм национальной идентичности у значительной части восточнославянского населения, которое сохраняло социальную (сословную) дифференциацию на культурно-бытовом и хозяйственном уровне. 12. Ключевым направлением национального строительства в 1920–е гг. - 1932 г. являлась политика украинизации и белорусизации, которая стала важным механизмом национального строительства в восточнославянской среде. Целесообразно выделить несколько этапов украинизации: подготовительный (1920-1923 гг.), первый этап (1924-1927 гг.), второй этап (1928-1932 гг.). соответствующие В течение структуры в подготовительного этапа партийных советских и создавались органах, 39 предпринимались первые попытки перевода школ I ступени на Кубани на украинский язык. В ходе первого этапа проводилась украинизация советского и партийного аппарата, образовательной сферы в масштабах всего Северо-Кавказского края в районах с компактным проживанием украинского населения. На этом этапе украинизация носила сравнительно мягкий и добровольный характер. Основная масса украинизируемого населения воспринимала украинизацию с точки зрения практической выгоды. Второй этап украинизации (1928-1932 гг.) был более настойчивым и жестким (упор делался на партийную дисциплину, методы принуждения населения). Однако угрозы регионализации коллективизации, на особенно волне на роста Кубани, недовольства обусловили политикой сворачивание украинизации в 1932 г. 13. Завершение украинизации и белорусизации в РСФСР означало радикальную смену вектора нациестроительства на Юге России. Главной задачей стало формирование общерусской идентичности у основной массы восточнославянского населения. Ключевыми механизмами выступали унификация образовательного процесса и использование русского языка в качестве главного в школах и других учебных заведениях, административных органах, армии. В числе объективных факторов следует выделить урбанизацию и распространение русской городской культуры. Результатом этого стало складывание общерусской идентичности у подавляющей части восточнославянского населения региона, что было зафиксировано по итогам всесоюзной переписи населения в 1939 г. 14. Национальную политику на Дону, Кубани и Ставрополье целесообразно разделить на три этапа. Их критериями выступает смена приоритетов национальной политики в рамках изменения стратегии общегосударственного развития, пересмотр юридического и политического статуса национальных меньшинств. На первом этапе (1920-1928 гг.) в числе важнейших приоритетов в этнической среде значилось обеспечение лояльности национальных меньшинств, рост авторитета советской власти, 40 воспитание советских и партийных национальных кадров, развитие коллективных форм хозяйствования. Основным механизмом выступала политика коренизации и национально-территориальное самоопределение в формате национальных районов и сельсоветов. Поощрялась общественная инициатива в рамках советских способов ведения хозяйства, форм самоуправления на местах, в области образования, развития культуры и быта. В ходе второго этапа (1928-1937 гг.), ознаменовавшегося началом коллективизации, перспективы коренизации и административно- территориального устройства дисперсных этносов были поставлены в прямую зависимость от решения текущих хозяйственных задач. Стали нарастать противоречия между политическими и экономическими приоритетами национальной политики. Её прежние механизмы не могли обеспечить текущих задач социально-экономической модернизации. Третий этап (1937 г. – рубеж 1930-1940-х гг.) национальной политики характеризовался фактическим свёртыванием политики коренизации и нациестроительства с последовавшей за этим ликвидацией национальных районов и сельсоветов, развитием экстерриториальных форм интеграции. Сохранившие свои границы, бывшие национальные районы стали развиваться в качестве обычных административно-территориальных единиц. 15. Результатом национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье в 1920-1930-е гг. стало формирование устойчивых этнических общностей (в советской терминологии – наций), сложившихся на основе многочисленных субэтнических, этносоциальных и сословных групп, которые образуют современный этнический ландшафт в регионе. В ходе политики нациестроительства в указанный период была заложена основа для завершения длительного исторического процесса складывания наций в регионе, который в силу специфики социально-политического и экономического развития Юга России отставал в своих темпах от общероссийской динамики и окончательно завершился в послевоенный период. 41 Теоретическая концептуальном значимость обосновании на исследования основе анализа заключается широкого в круга опубликованных и архивных источников специфики государственной национальной политики на территории Дона, Кубани и Ставрополья в 19201930-е гг. Материалы диссертации способствуют углублению знаний в области изучения проблем государственной национальной политики и межнациональных отношений в раннесоветский и довоенный период. Практическая значимость исследования. Материалы и полученные результаты исследования могут быть использованы в рамках педагогической и научной деятельности, разработке научной и педагогической литературы по новейшему периоду отечественной истории для студентов-историков и других гуманитарных специальностей. Научные результаты диссертации используются автором при разработке и чтении курсов по истории России ХХ века в рамках образовательных программ бакалавриата и магистратуры Южного федерального университета. Выводы и рекомендации, которые отражены в диссертации, могут быть применены в разработке комплекса практических мероприятий, направленных на гармонизацию межнациональных отношений в Ростовской области, Краснодарском крае и Ставропольском крае с учётом современных тенденций в этносоциальной сфере Юга России. Соответствие диссертации паспорту научных специальностей ВАК. Диссертационное исследование выполнено в рамках специальности 07.00.02 – Отечественная история, в том числе следующих областей исследования: 7. История развития различных социальных групп России, их политической жизни и хозяйственной деятельности; 10. Национальная политика Российского государства и ее реализация. История национальных отношений; 11. Социальная политика государства и ее реализация в соответствующий период развития страны; 12. История развития культуры, науки и образования России, ее регионов и народов; 18. Исторические 42 изменения ментальностей народов и социальных групп российского общества. Апробация результатов исследования. Результаты исследований были доложены и обсуждены на международных и всероссийских, научных и научно-практических конференциях, в том числе: на международной научной конференции «Международный Евразийский форум» (Москва, 19 сентября 2013 г.), международной научной конференции «Русско-кавказские отношения: от первых контактов до современного единства» (Ростов-наДону, 16 ноября 2015 г.), международной научной конференции «Большой Кавказ: пространство взаимодействия цивилизаций и народов» (Ростов-наДону, 16 ноября 2017 г.); II Международном форуме кавказоведов «Идентичности на Кавказе: от конфронтации к консолидации» (Ростов-наДону, 19-22 ноября 2018 г.); международной научной конференции «Большой Кавказ – Россия – Европа: пространство диалога и сотрудничества» (Ставрополь – Пятигорск, 11-12 октября 2019 г.); Первом международном историческом форуме (Санкт-Петербург, 29 октября – 3 ноября 2019 г.); VII международном форуме историков-кавказоведов «Национально-государственные преобразования на Кавказе: опыт прошлого и современные исследования» (Ростов-на-Дону, 12-13 ноября 2020 г.); IX международной научной конференции «Кавказ: история региона, история исследований» (Познань-Жешув, Польша, 3-4 декабря 2020 г.); на всероссийской научной конференции «Архивы и архивное дело на Юге России: история, современность, перспективы развития» (Ростов-на-Дону, 16-17 октября 2015 г.); всероссийской научной конференции «Периферийный город и горожанин в пространственно-временной ретроспективе: особенности национальной идентичности» (Ростов-на-Дону, 20-21 октября 2016 г.); всероссийской научной конференции «Война и воинские традиции в культурах народов юга России» (VI Токаревские чтения) (Ростов-на-Дону, 45 мая, 2017 г.); всероссийской научной конференции «Казачество России в бунтах, смутах и революциях (к столетию событий 1917 года)» (Ростов-на- 43 Дону, 4-5 октября 2017 г.); всероссийском круглом столе «Советское прошлое: жизнь после смерти (Ростов-на-Дону, 10 ноября 2017 г.); всероссийской научной конференции «Социальное противостояние и его проявления на Юге России в XX начале – XXI в. (к столетию начала гражданской войны и образования Донской республики)» (Ростов-на-Дону, 19–22 сентября 2018 г.); всероссийской научно-практической конференции «Война и воинские традиции в культурах народов Юга России» (VII Токаревские чтения) (Ростов-на-Дону, 11-12 мая 2018 г.); всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции «Научное наследие профессора исторической науки А. (к П. Пронштейна 100-летию со и дня актуальные рождения проблемы выдающегося российского учёного)» (Ростов-на-Дону, 22-23 марта 2019 г.); всероссийской научной конференции с международным участием «Война и воинские традиции в культурах народов Юга России» (VIII Токаревские чтения) (Ростов-на-Дону, 17-18 мая 2019 г.); всероссийской научной конференции с международным участием «Казачество в конце ХIХ – начале ХХ вв.: расказачивание и социокультурные трансформации» (Ростов-на-Дону, 27-28 июня 2019 г.); всероссийской научной конференции «Власть и общество в СССР: методология и новейшие подходы к изучению» (Ростов-на-Дону, 19 сентября 2020 г.); всероссийской научно-практической конференции «Война и воинские традиции в культурах народов Юга России (Х Токаревские чтения) (Ростов-на-Дону, 14-15 мая 2021 г.). Основные положения и выводы диссертации изложены в 53 опубликованных работах автора объемом 38,5 п.л., включая монографию, 16 статей в ведущих научных журналах, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией при Министерстве науки и высшего образования Российской Федерации. Структура диссертационного исследования. Диссертационное исследование состоит из введения, шести глав, заключения, списка использованных источников, литературы и приложений. 44 ГЛАВА 1. ИСТОРИОГРАФИЯ, ИСТОЧНИКИ И МЕТОДОЛОГИЯ ИЗУЧЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ НА ЮГЕ РОССИИ В 1920-1930-е гг. 1.1. Проблема государственной национальной политики в историографии: научные подходы и тенденции В настоящей главе главной целью ставится проследить эволюцию подходов к изучению советского опыта национальной политики в исторической науке, выделить и проанализировать ключевые научные проблемы в рамках исследуемой тематики, а также факторы, повлиявшие на их трансформацию. Изучение национальной политики Советского государства в отечественной исторической науке занимало и продолжает занимать видное место. На текущий момент можно говорить о сложившейся исследовательской традиции в отношении истории национальной политики и этнополитических процессов на Юге России в отечественной историографии. В советский период главным объектом изучения национальной политики в регионе, который именовался Доном и Северным Кавказом, были национальные территориальные автономии. Традиция изучения государственной политики в отношении дисперсных этносов, проживавших на Дону, Кубани и Ставрополье в качестве самостоятельного объекта исследования стала складываться в 1990-2000-е гг., хотя отдельные её черты прослеживались еще в советский период. С целью лучшего понимания процесса изучения национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье в 1920-1930-е гг. в качестве самостоятельного объекта исследования и его развития целесообразно 45 выделить основные этапы и периоды историографии изучаемой проблематики в рамках всего Юга России. В качестве критериев периодизации развития исторического знания выделяются: - комплекс исследуемых научных проблем и сюжетов; - появление обобщающих работ, подводящих итоги предшествующему периоду изучения; - ввод в научный оборот новых источников, степень их доступности и репрезентативности; - развитие и использование новых научных методов и подходов в рамках изучаемой проблематики; - политическая конъюнктура, которая оказывала большое, а зачастую определяющее влияние на предмет и направление научных исследований. Следует отметить, что роль, значение и степень влияния тех или иных критериев на историографию проблемы в разные этапы её развития могли варьироваться. Так, ключевыми факторами, обусловившими переход к современному этапу историографии, стали процессы демократизации общества, которые повлекли за собой отказ от монополии классового подхода, доступ к новым архивным источникам, расширение круга научных проблем и сюжетов. Исходя из указанных критериев, процесс изучения советской национальной политики на Юге России в 1920-1930-е гг. целесообразно разделить на два этапа: советский, в рамках которого выделяются три периода; и современный, включающий в себя два периода. Первый период советского этапа охватывает временной промежуток с начала 1920-х гг. до середины 1950-х гг. Второй период – со второй половины 1950-х гг. до середины 1980 гг. Третий советский период – со второй половины 1980-х – по начало 1990-х гг. Современный этап историографии в свою очередь включает в себя два периода. В рамках первого периода, охватывавшего 1990-е гг., состоялась окончательная деидеологизация научного исследования, продолжилось 46 начавшееся в рамках последнего советского этапа переосмысление советского историографического наследия, происходил процесс накопления новых знаний, учеными был получен доступ к новым архивным документам, формировались новые подходы и методы изучения советской национальной политики. В ходе второго «новейшего» периода, начавшегося с 2000-х гг. и продолжающегося по сию пору, дисперсные этносы становятся самостоятельным предметом исследования – выходит значительная часть работ, посвященных их изучению на Юге России, в том числе на Дону, Кубани и Ставрополье, а также некоторым аспектам национальной политики на этих территориях. Переход от одного этапа развития историографии проблемы к другому характеризуется не одномоментным скачком, а постепенным, растянутым во времени процессом, что обусловленность некоторую «размытость» рубежей основных этапов и периодов историографии изучаемой проблематики. Исследователь В. А. Селюнин отмечает, что «состояние обществознания не может изменяться всякий раз наследующий день после принятия решения определенным управленческим форумом или органом, для этого требуются годы».1 Несмотря на то, что ряд исследователей в качестве отправной точки перехода от первого ко второму периоду советской историографии выделяют ХХ съезд КПСС, который оказал решающее воздействие на изменение общественно-политического климата в СССР, качественные изменения в области исторической и других обществоведческих наук начались позже. Это было связано с растянутым процессом десталинизации, пик которого пришёлся на начало 1960-х гг. после ХХII съезда КПСС. Отражением этого феномена в общественных науках стала научная дискуссия в 1960-х гг. на страницах ведущих научных журналах о пересмотре сталинской концепции нации, которая на протяжении многих лет считалась незыблемой. К растянутому во времени можно отнести также процесс реабилитации депортированных народов, который длился с 1956 г. до середины 1960-х гг. 1 Селюнин В. А. Промышленность и транспорт Юга России в войне 1941 – 1945 гг. Ростов н/Д., 1997. С. 7–8. 47 Соответственно, процесс формирования новых направлений изучения национальной политики и накопления новых знаний также занимал достаточно продолжительное время. Процесс перехода к современному этапу историографии на рубеже 1980-1990-х гг., характеризовавшийся внедрением новых научных подходов в контексте изучения национальной политики Советского государства, сопровождался постепенным расширением круга научных проблем, вводом в оборот новых исторических источников. В 2000-2010-е гг. значительно усилился исследовательский интерес к изучению истории дисперсных этносов на Юге России, который продолжает сохранять свою актуальность на современном этапе. В рамках периода историографии большинство работ имело публицистический, популяризаторский и пропагандистский характер.1 Часть из них затрагивала проблемы национальных меньшинств и способы их решения в СССР в противовес положению нацменьшинств на Западе.2 Если в 1920-е – начале 1930-х гг. основная масса работ была посвящена роли В. И. Ленина в решении национального вопроса3, то со второй половины 1930-х гг. на первый план выходит фигура Сталина, который признавался выдающимся теоретиком и главным идеологом национальной политики, именуемой в этот период ленинско-сталинской. В предвоенный период в зоне повышенного 1 Плетнев Б. Д. Национальная проблема в России и методы ее разрешения. Ярославль, 1922. 21 с.; Кантор Е. Д. Национальный вопрос на XII съезде РКП. М., 1923. 52 с.; Он же. Что дала советская власть народам России. М., 1923. 40 с.; Гурвич Г.С. Принципы автономизма и федерализма в советской системе. М., 1924. 75 с.; Архипов К. А. Советские автономные области и республики. М., 1925. 124 с.; Попов Н. Н. Национальная политика советской власти. М., 1927. 138 с.; Он же. Октябрьская революция и национальный вопрос. М., 1927. 73 с.; Гурвич Г. С. Основы советской конституции. М., 1929. 261 с.; Намитоков А. Национальная политика и задачи Советов. М., 1930. 79 с.; Гусев В. СССР – братский союз народов. М., 1931. 79 с.; Оборин А. Национальный вопрос в СССР. М., 1931. 64 с.; Перчик Л. Как Советская власть разрешает национальный вопрос. М., 1932. 61 с.; Янсон П. М. От угнетения и бесправия – к счастливой жизни (О хозяйственном и культурном строительстве в национальных районах и сельсоветах). Л., 1936. 86 с.; Равин С. М. Дружба народов СССР. Л., 1937. 46 с. 2 Гончарская С. Работа среди национальных меньшинств (Опыт Московской партийной организации) / Под ред. С. Диманштейна. М.; Л., 1929. 112 с.; Перчик Л. Как Советская власть разрешает национальный вопрос. М., 1932. 61 с.; Александров Б. А. (Новоплянт С.) Положение национальных меньшинств в послевоенной Европе. М., 1933. 184 с. 3 Равич-Черкасский М. Ленин о национальном вопросе. Харьков, 1924. 96 с.; Ленин и Восток: сборник статей / Отв. ред. М.А. Павлович. М., 1925. 80 с.; Орахелашвили М. Ленин и ЗСФСР. Тифлис, 1925. 15 с.; Исаев У. Ленинское разрешение национального вопроса. Алма-Ата, 1930. 30 с.; Рубинштейн Л. В борьбе за ленинскую национальную политику. Казань, 1930. 147 с. 48 исследовательского внимания находились проблемы национально- государственного строительства.1 Во второй половине 1930-х гг. в ряде работ были подведены итоги национальной политики в Советском Союзе в условиях строительства социализма, подчеркивались её достижения в области решения национального вопроса в СССР.2 После Великой Отечественной войны активно постулировался ключевой тезис о братстве советских народов как важнейшем факторе Победы.3 Подчеркивалась роль русского народа как организатора Победы и строителя социалистического общества в СССР. 4 Часть работ была посвящена роли партии в решении национального вопроса и проведении национальной политики. 5 Главным её итогом провозглашалась дружба народов6 и формирование социалистических наций.7 Ряд исследований было посвящено историческому контексту решения национального вопроса в СССР, в том числе на начальном этапе его существования. Особая роль при этом отводилась Народному комиссариату по делам национальностей под руководством И. В. Сталина.8 1 Трайнин И. П. Союз Советских социалистических республик. М., 1923. 90 с.; Постышев П. П. Национальная политика в реконструктивный период. Харьков, 1930. 48 с.; Островский З. Проблемы украинизации и белорусизации в РСФСР. М., 1931. 84 с.; Уншлихт И. Государственное устройство СССР и национальная политика советской власти. М., 1936. 37 с.; Трайнин И. П. Советское социалистическое многонациональное государство. М., Л., 1940. 64 с. 2 Акопов Ю. С. Октябрь и успехи национального строительства. М., 1932. 64 с.; Итоги разрешения национального вопроса в СССР / под ред. С. Диманштейна. М.,1936. 223 с.; Андреев А. А. Победа ленинскосталинской национальной политики. М., 1935. 23 с. 3 Трайнин И. П. СССР – страна великого содружества народов. М., 1947. 61 с.; Тельпуховский Б. С. Великая Отечественная война Советского Союза. М., 1952. 575 с. 4 Панкратова А. М. Великий русский народ. М., 1952. 43 с. 5 Чигарев И. С. Партия большевиков – организатор Союза ССР. 1917-1922 гг. М., 1949. 161 с. 6 Каммари М. Д. СССР - великое содружество социалистических наций. М., 1950. 304 с.; Матюшкин Н. И. СССР – страна великого содружества народов. М., 1953. 38 с.; Верховцев И. П. Великая дружба народов СССР. М.,1954. 95 с. 7 Галкин В. Возникновение и развитие социалистических наций в СССР. М., 1952. 112 с.; Джунусов М. К вопросу о формировании киргизской социалистической нации. Фрунзе, 1952. 204 с.; Раимов Р. М. Образование Башкирской Автономной Советской Социалистической Республики. М., 1952. 524 с.; Козлов В. А. О формировании и развитии социалистических наций в СССР. М., 1954. 224 с.; Грекул А. В. Формирование и развитие молдавской социалистической нации. Кишинёв, 1955. 184 с.; Наджафов А. Формирование и развитие азербайджанской социалистической нации. Баку, 1955. 186 с.; Социалистические нации СССР / Под общ. ред. М. Д. Каммари. М., 1955. 304 с. 8 Песикина Е. И. Народный комиссариат по делам национальностей и его деятельность в 1917-1918 гг. / Под ред. Д. И. Надточева. М., 1950. 156 с. 49 На рубеже 1940-1950-х гг. в некоторых академических периодических изданиях вышел ряд статей теоретико-методологического характера, в которых обосновывались основные положения сталинской национальной политики, в том числе тезис о расцвете наций при социализме и их устойчивости в исторической перспективе, осуждению подвергался национальный «нигилизм». Классовый вопрос и классовая борьба ставилась в прямую зависимость от национального вопроса и национальной борьбы.1 В 1920-1930-е гг. появились первые работы, посвященные изучению национальной политики на Северном Кавказе. Данная проблематика имела главным образом прикладной характер и была связана с анализом революционного движения в регионе, борьбой с неграмотностью, национально-государственным и культурным строительством среди горских народов.2 Изменение политической конъюнктуры в СССР после ХХ съезда КПСС обусловило начало нового периода изучения советской национальной политики. Он характеризовался, с одной стороны, сохранением традиционных идеологических стереотипов и сформировавшегося на предыдущем этапе комплекса исследовательских проблем, в том числе образования СССР, складывания социалистических наций в новых общественно-политических условиях; с другой стороны, пересмотром ряда традиционных положений, присущих советской историографии. На смену прежней формуле «ленинско-сталинская национальная политика» пришла новая 1 формулировка – «ленинская национальная политика Глезерман Г. Е. Класс и нация // Вопросы философии. 1950. № 1. C. 259-274; Цамерян И. П. Великая эпоха формирования и развития социалистических наций в СССР // Вопросы истории. 1950. № 11. C. 17-42. 2 Костерин А. Е. В горах Кавказа. Исторический очерк горского революционного движения. 1919-1920 гг. Владикавказ, 1921. 100 с.; Калмыков Б. Э. Революционное движение в Кабарде. Нальчик, 1921. 48 с.; Алиев У. Национальный вопрос и национальная культура в Северо-Кавказском крае (итоги и перспективы): к предстоящему съезду горских народов. Ростов н/Д., 1926. 128 с.; Алиев У. Достижения соввласти на Северном Кавказе в области национальной политики к 10-летию Октября. Ростов н/Д., 1927. 19 с.; Мансуров Г. За культурное строительство национальностей. М., 1927. 42 с.; Борисенко И. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 году / Под ред. Н. Лихницкого. Ростов/Д., 1930. 269 с.; Римский Л. Адыгея в боях за сплошную грамотность. М., 1931. 39 с. и др. 50 Коммунистической партии», подчеркивавшая роль партии в её выработке и реализации. Со второй половины 1950-х гг. предпринимаются попытки пересмотра некоторых теоретических положений национальной политики. В частности было положено начало дискуссиям в академической среде о необходимости пересмотра сталинской дефиниции понятия «нация» в новых исторических условиях. 1 Это объяснялось объективной потребностью в поиске обновленных путей решения национального вопроса в контексте изменения общественной, политической, этнодемографической структуры советского общества. Необходимость пересмотра сталинской теории национальной политики обусловливала попытку переосмысления ленинских взглядов на национальный вопрос в рамках теоретического обоснования новой стадии развития советского общества – «развитого социализма». В связи с этим значительно возросло количество статей и монографий теоретико- методологического характера, посвящённых анализу феноменов этноса и нации.2 В 1960-1970-е гг. появляется все большее количество работ, посвящённых историческим аспектам изучения национальной политики в период революции и Гражданской войны, а также в 1920-е гг. 3 События 1 Толстов С. П., Левин М. Г., Чебоксаров Н. Н. Очерки общей этнографии: в 5 т. М., 1957. Т. 1. 343 с. Алексеев В. В. Род, племя, народность, нация. М., 1962. 52 с.; Арутюнян С. М. Нация и её психический склад. Краснодар, 1966. 271 с.; Рогачев П.М., Свердлин М.А. О понятии «нация» // Вопросы истории. 1966. №1. С. 33-48; Джунусов М. С. Нация как социально-этническая общность людей // Вопросы истории. 1966. №4. С. 16-30; Калтахчян С. Т. К вопросу о понятии «нация» // Вопросы истории. 1966. № 6. С 24-43; Семенов П. Г. Нация и национальная государственность в СССР // Вопросы истории. 1966. №7. С. 72-81; Бурмистрова Т. Ю. Некоторые вопросы теории нации // Вопросы истории. 1966. № 12. С. 100-110; Пружинив С. И., Арсенкин В. К., Веревкин Ф. И., Кузьминков И. И., Санцевич А. В. Отклики на дискуссию «О понятии «нация»» // Вопросы истории. 1966. № 12. С. 110-116; Козлов В. И. Некоторые проблемы теории нации // Вопросы истории. 1967. № 1. С. 88-100; Цамерян И. П. Актуальные вопросы марксистсколенинской теории нации // Вопросы истории. 1967. № 6. С. 107-122; Агаев А. Г. Нация, ее сущность и самосознание // Вопросы истории. 1967. № 7. С. 87-104; Калтахчян С. Т. Ленинизм о сущности нации и пути образования интернациональной общности людей. М., 1969. 461 с. 3 Якубовская С. И. Строительство союзного советского социалистического государства, 1922–1925. М., 1960. 400 с.; Филимонов В. Г. Образование и развитие РСФСР: Очерки по государственному строительству. М., 1963. 230 с.; Чистяков О. П. Национально-государственное строительство в РСФСР в годы гражданской войны (1918-1920). М., 1964. 92 с.; Макарова Г. П. Осуществление ленинской национальной политики в первые годы советской власти. 1917 - 1920 гг. М., 1969. 268 с.; История национально-государственного строительства в СССР: 1917-1978: в 2 т. / Отв. ред. В. П. Шерстобитов. М., 1979. 821 с. 2 51 Великой Отечественной войны рассматривались через единство и братство советских народов.1 Истории становления государственности и крупнейших развития народов советской СССР национальной посвящён комплекс исследований, который подводил идейно-политическое обоснование под тезис об успешном решении национального вопроса.2 В работах 1970-х – начала 1980-х гг. красной нитью проводилась мысль о полном и окончательном решении национального вопроса в СССР 3 , результатом чего стало складывание новой исторической общности – «советского народа». 4 Советский народ представлял собой содружество социалистических наций, которые имели широкие возможности для 1 Шуктомов П. И. Боевое содружество народов СССР в Великой Отечественной войне. М., 1970. 38 с.; Артемьев А. П. Братский боевой союз народов СССР в Великой Отечественной войне. М., 1975. 199 с.; Кирсанов Н. А. В боевом строю народов-братьев. М., 1984. 263 с. 2 Турсунов Х. Т. Образование Узбекской ССР. Ташкент, 1957. 243 с.; Гордиенко А. А. Создание советской национальной государственности в Средней Азии. М., 1959. 248 с.; Агзамходжаев А. Советское многонациональное государство. Ташкент, 1962. 220 с.; Батыров Ш. Б. Формирование и развитие социалистических наций в СССР. М., 1962. 368 с.; Зиманов С. З. Некоторые вопросы теории советской национальной государственности (по материалам республик Средней Азии и Казахстана). Алма-Ата, 1962. 24 с.; Иноятов Х. Ш. Ответ фальсификаторам истории Советской Средней Азии и Казахстана. Ташкент, 1962. 198 с.; Киселев Д. С. Развитие советской государственности в Туркменистане. Ашхабад, 1963. 150 с.; Хакимов М. Х. Развитие национальной государственности в Узбекистане. Ташкент, 1965. 504 с.; Миллер В. О. Создание советской государственности в Латвии. Рига, 1967. 528 с.; Октябрь и торжество ленинской национальной политики в Башкирии: сборник статей. Уфа, 1968. 167 с.; Нурбеков К. Возникновение киргизской советской национальной государственности. Фрунзе, 1969. 150 с.; Тузмухамедов Р. А. Ответ клеветникам: самоопределение народов Средней Азии и международное право. М., 1969. 192 с.; Тургунбеков Р. Становление и развитие суверенного государства киргизского народа. Фрунзе, 1969. 239 с.; Зиманов С. З. В. И. Ленин и советская национальная государственность в Казахстане. Алма-Ата, 1970. 24 с.; Афтенюк С. Я. Ленинская национальная политика Коммунистической партии и образование советской государственности молдавского народа. Кишинев, 1971. 392 с.; Многонациональная советская государственность / Под ред. М. И. Куличенко и др. М., 1972. 430 с.; Тадевосян Э. В. Советская национальная государственность. М., 1972. 232 с.; Хайрутдинов Р. Г. Осуществление Коммунистической партией ленинской программы по национальному вопросу в 1917-1920 гг. (По материалам Поволжья и Приуралья). Казань, 1976. 246 с. 3 Маланчук В. Е. Исторический опыт КПСС по решению национального вопроса и развитию национальных отношений в СССР. М., 1972. 293 с.; Бурмистрова Т. Ю. Закономерности и особенности развития социалистических наций в условиях строительства коммунизма. Л., 1974. 36 с. 4 Ким М. П. Советский народ – новая историческая общность. М., 1972. 261 с.; Росенко М. Н. Советский народ – новая историческая общность. Л., 1972. 32 с.; Шерстобитов В. П. Советский народ – новая историческая общность людей. М., 1972. 44 с.; Рогачев П. М., Свердлин М. А. Советский народ – новая историческая общность людей. М., 1973. 64 с.; Новая историческая общность людей: сущность, формирование и развитие / Под ред. Л. С. Гапоненко и др. М., 1976. 438 с.; Основные направления изучения национальных отношений в СССР / Отв. ред. М. И. Куличенко. М., 1979. 319 с.; Дробижева Л. М. Духовная общность народов СССР: историко-социологический очерк межнациональных отношений. М., 1981. 263 с.; Бурмистрова Т. Ю. Интернациональное единство советского народа. М., 1982. 143 с. 52 удовлетворения своих национальных потребностей. 1 Большое внимание в этот период уделялось также юбилейным событиям, прежде всего годовщинам образования Советского Союза.2 Ключевым объектом в рамках анализа межнациональных отношений в СССР становится изучение политики партии, которой отводилась главная роль в разработке и реализации национальной политики. Основным рефреном проходила мысль о ключевой роли КПСС в разрешении национального вопроса в СССР.3 Ядром советской официальном уровне национальной политики провозглашался в принцип этот период на пролетарского интернационализма, что нашло отражение в большом количестве работ, затрагивавших проблемы интернационального воспитания, межнационального взаимодействия, в том числе дружбы и сотрудничества советских наций, роли русского народа в исторических судьбах народов СССР. 4 Советскому интернационализму противопоставлялся буржуазный национализм, который, по мнению советских историков и обществоведов, 1 История национально-государственного строительства в СССР: 1917 – 1966: в 2 т. / Отв. ред. Д. А. Чугаев. М., 1968, 1970. 779 с.; Морозов М. А. Нация в социалистическом обществе. М., 1979. – 349 с.; История национально-государственного строительства в СССР. 1917-1978 гг.: в 2 т. / Отв. ред. В. П. Шерстобитов. М., 1979. 821 с.; Коваленко А. И. Советская национальная государственность. М., 1983. 157 с.; Коркмасова К. Д. Национально-государственное устройство СССР. Ростов н/Д., 1984. 167 с. 2 Златопольский Д. Л., Чистяков О. И. Образование Союза ССР. М., 1972. 252 с.; Куличенко М. И. Национальные отношения в СССР и тенденции их развития. М., 1972. 563 с.; Образование Союза Советских Социалистических Республик: сборник документов / Под ред. Ю. И. Кораблев и др. М., 1972. 529 с.; Якубовская С. И. Развитие СССР как союзного государства, 1922-1936 гг. М., 1972. 222 с.; Бармичев В. Д. Союзу республик – шестьдесят. Минск, 1982. 192 с. 3 Гафуров Б. Г. Некоторые вопросы национальной политики КПСС. М., 1959. 86 с.; Куличенко М. И. Борьба Коммунистической партии за решение национального вопроса в 1918-1920 годах. Харьков, 1963. 447 с.; Грошев И. И. Исторический опыт КПСС по осуществлению ленинской национальной политики. М., 1967. 420 с.; Чирко В. А. Коммунистическая партия – организатор братского сотрудничества народов Украины и России в 1917-1922 гг. М., 1967. 383 с.; Якубовская С. И. Развитие СССР как союзного государства. 19221936 гг. М., 1972. 222 с. 4 Белоусов В. И. Об интернациональном воспитании. М., 1972. 184 с.; Аношкин И. Ф. Интернационализм внутренней политики КПСС. Из теоретического наследия В. И. Ленина. М., 1975. 191 с.; Матюшкин Н. И. Патриотизм и интернационализм советского народа. М., 1975. 416 с.; Осуществление принципов интернационализма в национальной политике КПСС / Отв. ред. И. И. Грошев. М., 1975. 342 с.; Целищев Н. Н. Великая сила пролетарского интернационализма. М., 1978. 182 с.; Агзамходжаев А. Воплощение социалистического интернационализма в советском многонациональном государстве. Ташкент, 1984. 220 с. 53 был источником межнациональных противоречий и конфликтов на национальной почве.1 Главным теоретиком национального вопроса в работах 1960-1980-х гг. безоговорочно признавался В. И. Ленин. Масштабное празднование 100-летнего юбилея со дня рождения советского вождя подчеркивало актуальность его теоретического наследия и практической деятельности в советской исторической науке, в том числе по вопросам государственнотерриториального устройства СССР. 2 Несмотря на то, что В. И. Ленин традиционно считался сторонником федеративного устройства Советского государства, многие исследователи отмечали его первоначальную склонность к проекту автономии. В то же время, советские историки единодушно признавали, что в условиях революции и Гражданской войны федерация была оптимальным вариантом территориального устройства Советского государства.3 На рубеже 1970-1980-х гг. появляется ряд обобщающих работ историографического жанра, ставивших целью осветить основные вехи развития исторической науки в изучении национального вопроса в СССР.4 В них отмечалось, что к началу 1980-х гг. в целом окончательно сформировались основные подходы к изучению истории национальной политики в Советском государстве, накоплен достаточный исследовательский опыт по данной тематике. Вместе с тем, констатировалась ощутимая нехватка работ по изучению национальной политики в 1930-е гг. 1 Зенушкина И. С. Советская национальная политика и буржуазные историки: Становление Советского многонационального государства (1917-1922 гг.) в современной американской историографии. М., 1971. 285 с.; Булдаков В. П., С. В. Кулешов. История образования СССР и критика ее фальсификаторов. М., 1982. 176 с. 2 Макарова Г. П. Осуществление ленинской национальной политики в первые годы советской власти. 19171920 гг. М., 1969. 268 с.; Тадевосян Э. В. В. И. Ленин о государственных формах решения национального вопроса в СССР. М., 1970. 210 с.; Гилилов С. С. В. И. Ленин – организатор Советского многонационального государства. М., 1972. 230 с.; Ленинизм и национальный вопрос в современных условиях / П. Н. Федосеев, М. И. Куличенко, И. Ф. Аношкин. М., 1974. 597 с.; Шитов Н. Ф. В. И. Ленин и пролетарский интернационализм (1917-1924 гг.). М., 1974. 358 с.; Баграмов Э. А. Ленинская национальная политика: достижения и перспективы. М., 1977. 166 с. 3 Куличенко М. И. Национальные отношения в СССР и тенденции их развития. М., 1972. С. 173. 4 Бурмистрова Т. Ю., Зайцева Е. А., Захарова И. З., Шурыгина Е. И. Национальная политика КПСС: очерки историографии. М., 1981. 256 с. 54 Значительное внимание в советской историографии во второй половине 1950-х – середине 1980-х гг. уделялось региональным особенностям советской национальной политики, в том числе на Северном Кавказе.1 Рост интереса к изучению национальной политики в регионах был обусловлен возрождением краеведения в гг. 2 В 1960-е условиях демократизации политической и культурной жизни в стране в рамках исторического краеведения возрастает интерес к региональной истории, особенно в национальных регионах, где краеведение было связано с ростом интереса к истории отдельных народов. В контексте изучения национальной политики объектом исследований, как правило, выступали национальные территориальные автономии: история их становления, социально- экономического и культурного развития. 3 Основными сюжетами изучения национальной политики межнациональных на отношений, Северном дружбы Кавказе народов, были вопросы интернационального воспитания, культурного строительства в регионе. 4 Пристальное внимание 1 Октябрьская революция и решение национального вопроса в Дагестане / Сост. Н. Астраньянц. Махачкала, 1967. 347 с.; Аликберов Г. А. Победа социалистической революции в Дагестане. Махачкала, 1968. 285 с.; Абазатов М. А. Борьба трудящихся Чечено-Ингушетии за Советскую власть (1917-1920 гг.). Грозный, 1969. 218 с.; Абулова Е. А. Партия во главе национально-государственного строительства народов Северного Кавказа.1917-1937. Ростов н/Д., 1984. 162 с. 2 Ушаков А.В. Краеведение на службу советской исторической науке // Труды НИИ музееведения. М., 1961. Вып. II. С. 3–31. 3 Карданов 3. К. Карачаево-Черкесия за 40 лет Советской власти. Черкесск, 1957. 38 с.; Цуциев Б. А. Экономическое и культурное развитие Северной Осетии за годы Советской власти. Орджоникидзе, 1959. 200 с.; Джанибеков Г. Образование Карачаево-Черкесской автономной области / 40 лет автономии Карачаево-Черкесии. 1922-1962 гг. Черкесск, 1962. 276 с.; История Северо-Осетинской АССР: в 2 т. / Отв. ред. С. К. Бушуев. М., 1959; 1966. 760 с.; История Кабардино-Балкарской АССР: в 2 т. / Глав. ред.Т. Х. Кумыков; Г. Х. Берикетов. М., 1967. 921 с.; Пчентлешев X. А. Автономии Адыгеи – 45 лет. Майкоп, 1967. 59 с.; Очерки истории Ставропольской организации КПСС / Отв. ред. Д. В. Кочура. Ставрополь, 1970. 632 с.; Багдасарян А. М. Советский опыт экономического выравнивания национальных республик. Грозный, 1971. 79 с.; Очерки истории Кабардино-Балкарской организации КПСС / Отв. ред. В. К. Тлостанов. Нальчик, 1971. 394 с.; Очерки истории Карачаево-Черкесии: в 2 т. Черкесск, 1967; 1972. 762 с.; Очерки истории ЧеченоИнгушской АССР: с древнейших времен до наших дней: в 2 т. / Отв. ред. Н. А. Смирнов; гл. ред. М. С. Тотоев. Грозный, 1967; 1972. 1048 с.; Очерки истории Адыгеи: в 2 т. Советский период / Гл. ред. Г. П. Иванов. Майкоп, 1981. Т. 2. 368 с. 4 Абилов А. А. Борьба коммунистической партии за осуществление культурной революции. Махачкала, 1957. 99 с.; Бурнышев А. В. Культура, рожденная Октябрем. Майкоп, 1958. 134 с.; Абилов А. А. Очерки советской культуры народов Дагестана. Махачкала, 1959. 267 с.; Каймаразов Г. Ш. Культурное строительство в Дагестане (1920-1940 гг.). Махачкала, 1960. 183 с.; Киселёва Н. М. К вопросу об интернациональном характере деятельности Адыгейской партийной организации (1922-1926 гг.) // Ученые записки адыгейского пединститута. Майкоп, 1962. С. 15; Тотоев М. Из истории дружбы осетинского народа с великим русским народом. Орджоникидзе, 1963. 156 с.; Дедегкаев С. Т. Культурное строительство в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1964. 18 с.; Бекижев М. М. Партийное руководство культурным строительством в Карачаево-Черкессии. Черкесск, 1969. 192 с.; Акимов А. Х. Осуществление ленинских 55 по-прежнему уделялось изучению революционного движения на Северном Кавказе в период Гражданской войны, становлению и развитию местных партийных организаций. 1 В этот период стали появляться работы, посвящённые этническому особенностям составу населения, региона, культурно-бытовым административно-территориальным трансформациям в регионе. Однако в подавляющем большинстве они затрагивали дореволюционный период истории Юга России.2 В 1960-1980-е гг. выходят первые исследования об истории национальных меньшинств (дисперсных этносов) Юга России. Достаточно обширный пласт работ по истории армянской нахичеванской общины на Дону затрагивал историю, быт, культуру донских армян с конца ХVIII – до начала ХХ вв.3 Одной из первых масштабных работ по истории дисперсных этносов на Юге России стало исследование Л. А-А. Выйме об эстонских поселениях на Черноморском побережье Кавказа во второй половине ХIХ века – 1920-е гг., где затрагивался также советский этап истории эстонской общины на Северном Кавказе.4 идей интернационализма на Северном Кавказе. Махачкала, 1970. 105 с.; Аллахвердян Л. А. Претворение в жизнь ленинских идей интернационализма и дружбы народов. Грозный, 1972. 47 с.; Герандоков М. X. Культурное строительство в Кабардино-Балкарии (1917-1940 гг.). Нальчик, 1975. 239 с.; Джамбулатова 3. К. Культурное строительство в советской Чечено-Ингушетии. 1920-1940 гг. Грозный, 1974. 233 с. 1 Борьба за Советскую власть на Кубани в 1917-1920 гг. / Сост. Г. Т. Чучмай, В. Ф. Латкин, Я. И. Куценко и др. Краснодар, 1957. 436 с.; Гугов P. Х. Очерки революционного движения в Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1967. 387 с.; Он же. Совместная борьба народов Терека за Советскую власть. Нальчик, 1975. 495 с.; Бугай Н. Ф. Ревкомы в национальных округах Северного Кавказа. Нальчик, 1977. 156 с.; Он же. Революционные комитеты Адыгеи (1920-1921 гг.): сборник статей по истории Адыгеи. Майкоп, 1977. Вып. I. С. 59-83; Гиоев М. И., Гойгова 3. А., Гугов P. X. Победа Советов на Тереке торжество ленинского интернационализма. Орджоникидзе, 1983. 208 с.; Напсо Д. А. Под знаменем интернационализма (Деятельность партийных организаций Северного Кавказа по интернациональному воспитанию трудящихся в годы социалистического строительства). Минеральные Воды; Пятигорск, 1967. 425 с. 2 Кубанские страницы. Этнические и культурно-бытовые процессы на Кубани / Отв. ред. К. В. Чистов. М., 1967. 356 с.; Волкова Н. Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII - начале XX века. М., 1974. 273 с.; Блиева З. М. Административное устройство на Северном Кавказе в начале XIX в. // Вопросы истории России XIX - начала XX века. Л., 1983. С. 152-160. 3 Поркшеян X. A. Армянский народный фольклор Новой Нахичевани. Ереван, 1965. 237 с.; Люледжян М. Армянские народные песни и мотивы Новой Нахичевани // Армянская этнография и фольклор: Материалы и исследования Ереван, 1971. С. 131-213; Поркшеян Х. А. Происхождение черкесо-гаев и основание г. Армавира // Вестник общественных наук. 1971. № 5. С. 72-74; Погосян Л. А. Армянская колония Армавира. Ереван, 1981. 181 с.; Шагинян Ш. Вековые истоки: образцы Нор Нахичеванского фальклора на арм. языке. Ереван, 1980. 424 с. 4 Выйме Л. А-А. Эстонские поселения на Черноморском побережье Кавказа: дис. ... канд. ист. наук. Таллин, 1975. 286 с. 56 В целом, несмотря на то, что в советской историографии в этот период стали издаваться работы о национальных меньшинствах, проживавших дисперсно вне рамок своих национальных очагов – союзных республик и автономий, данный исследовательский опыт не имел широкого распространения.1 Попытки по-новому взглянуть на этносоциальные процессы в СССР и национальную политику были предприняты во второй половине 1980-х и в начале 1990-х гг. в рамках последнего советского периода историографии на волне демократизации общественно-политической жизни в стране. Пересмотру подверглись основные принципы и результаты национальной политики прошлых лет. Решения ХХVI съезда КПСС, принятие на сентябрьском пленуме ЦК КПСС в 1989 г. платформы «Национальная политика партии в современных условиях» обусловливала переход к новому этапу национальной политики. Её ключевым элементом стало возвращение к «ленинским истокам». 2 Новый подход нашёл отражение в ряде академических и идеологических журналов, а также монографий, в которых рассматривались проблемы межнациональных отношений в условиях перестройки. 3 Ревизии подвергался тезис об окончательном решении 1 Маамяги В. А. Эстонские поселенцы в СССР (1917-1940 гг.). Таллин, 1977. 235 с. Воробцова Ю. И. Произведения Ленина и программные документы партии – важнейший источник изучения интернациональной деятельности КПСС // КПСС – партия пролетарского интернационализма. Л., 1987. С. 8-22; Шаститко П. М. Ленинская теория национально-колониального вопроса. М., 1988; Зотов В. Д. Национальный вопрос: деформации прошлого // Коммунист. 1989. №3. С. 79-89; Тадевосян Э. В. Ленин, федерализм и наше время // Коммунист. 1990. №5. С. 15-22. 33 Бромлей Ю. В. Совершенствование национальных отношений в СССР. // Коммунист. 1986. №8. С. 78-86; Костина Р. В. Совершенствование национальных отношений в свете решений ХХVII съезде КПСС // История СССР. 1986. №6. С. 203-207; Тадевосян Э. В. Демократизм национальной политики КПСС: исторический опыт и современность // Вопросы истории КПСС. 1986. №2. С. 64-69; Он же. Развитие национальных отношений в СССР на современном этапе // Научный коммунизм. 1986. №4. С. 66-69; Полякова В. Г. Ученые обсуждают проблемы национальной политики КПСС // Вопросы истории КПСС. 1987. №4. С. 154-158; Шерстобитов В. П. Стратегия ускорения и новая историческая общность людей // Вопросы истории. 1987. №1. С. 3-19; Агаев А. Г. Социалистическая народность: сущность и особенности развития // Философские науки. 1988. №1. С. 16-24; Глотов В. И. Национальные отношения в современных условиях // Вопросы истории КПСС. 1988. №12. С. 134-141; Тишков В. А. Народы и государство // Коммунист. 1989. №1. С. 49-59; Чешко С. В. Экономический суверенитет и национальный вопрос // Коммунист. 1989. №2 С. 97-105; Моисеев Н. Н. Национальные проблемы в контексте общих законов развития//Коммунист. 1989. №8. С. 56-66; Жарников А. Е. Национальное самоопределение в замысле и реализации // Коммунист. 1989. №9. С. 58-67; Андреев В. К. Об экономической самостоятельности республик // Коммунист. 1989. № 12. С. 59-65; Михайлов В. А. Межнациональные отношения: актуальные вопросы перестройки // Политическое образование. 1988. № 16. С. 24-32; Губогло М. Н. Национальные группы и меньшинства в системе межнациональных отношений в СССР. 1989. № 1. C. 26–41; Вдовин А. И. 2 57 национального вопроса в СССР: «Известно, что еще совсем недавно у нас господствовала точка зрения, согласно которой национальный вопрос в том виде, в каком он достался нам от прошлого, решен окончательно и бесповоротно. В этом нашли своё проявления не только необоснованные преувеличения и даже абсолютизация наших достижений в этой области, но и отход от ленинской методологии. В. И. Ленин всегда подходил к национальному вопросу не абстрактно, а конкретно-исторически. Пока существуют нации и взаимоотношения между ними, национальный вопрос не может быть решен полностью и окончательно».1 Пересмотр характера межнациональных отношений в СССР на рубеже 1980-1990-х гг. обусловил трансформацию научных подходов в рамках изучения национальной политики 1920-1930-х гг. На фоне роста интереса к ленинскому идейному наследию в области межнациональных отношений увеличивался интерес к работам Н. И. Бухарина, С. Г. Шаумяна и других большевиков.2 Обозначились новые подходы к определению сущности таких понятий как «этнос» и «нация».3 Пересмотру подвергались прежние взгляды на историю становления СССР, развития федеративных отношений, национально-государственного и национально-культурного строительства в Советском Союзе. 4 Новая национальная политика в СССР // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1990. № 4. С. 3-26; Копылов И. Я. проблемы развития межнациональных отношений в условиях перестройки // Научный коммунизм. 1990. № 2. С. 14-21; Тадевосян Э. В. Национальная политика обновляющегося социализма // Научный коммунизм. 1990. №2. С. 3-13; Гаркавец А. Н. Принципы национальной политики и языковое строительство. Алма-Ата, 1990. 76 с. 1 Тадевосян Э. В. Национальная политика обновляющегося социализма // Научный коммунизм. 1990. №2. С. 4. 2 Зотов В. Д. Национальный вопрос: деформации прошлого // Коммунист. 1989. №3. С. 79-89. 3 Тишков В. А. Народы и государство // Коммунист. 1989. №1. С. 49-59. 4 Морозов М. А. Нация в социалистическом обществе. М., 1986; Шерстобитов В. П. Актуальные проблемы изучения национальных отношений в СССР на современном этапе // История СССР. 1986. № 5. 29-49; Бромлей Ю. В., Козлов В. И. Национальные процессы при социализме в свете ленинских идей // Ленинизм и проблемы историографии. Л., 1987. С. 18-37; Национальные процессы в СССР: итоги, тенденции, проблемы (Материалы научной дискуссии) // История СССР. 1987. №6. С. 50-120; Сумбатян Ю. Г., Юсупова Д. Т. Особенности противоречий в национальных отношениях в условиях совершенствования социализма // Вестник Московского университета. Сер.12. Теория науч. коммунизма. 1987. №6. С. 26-32; Цамерян И. П. Национальные отношения в СССР. М., 1987. 183 с.; Бромлей Ю. В. Национальные процессы в СССР: в поисках новых подходов. М., 1988. 207 с.; Беленчук Л. Н. Поиск путей национально-культурного строительства в 1920-1930-е гг. // Национальные отношения и национальные процессы в СССР: вопросы истории: сборник научных трудов. М., 1990. С. 82-103; Козлов В. И. Национальный вопрос: парадигмы, теория и политика // История СССР. 1990. № 1. С. 9-12; Авторханов А. Г. Империя Кремля. Минск; М., 58 С конца 1980-х гг. в качестве объекта специального изучения выделяются национальные меньшинства, в том числе в рамках советской национальной политики 1920-1930-х гг.1 В ряде статей обращается внимание на этнические группы, проживавшие за пределами национальных автономий. В статье Л. В. Малиновского они обозначаются как дисперсные, или рассеянные национальные меньшинства. вписывались в автономного политику Отмечается, что они не национально-территориального устройства и нуждались в развитии национально-культурной автономии.2 На рубеже 1980-1990-х гг. все больший исследовательский интерес приобретает региональная проблематика, затрагивавшая этнополитические процессы на Юге России. Появляются работы, посвящённые отдельным этносам, проживавшим в регионе, их истории, социально-экономическому укладу, культуре, быту.3 В том числе немецким колонистам, которые долгое время находились за рамками исследовательского внимания; 4 проблемам украинизации.5 В рамках первого периода современного этапа историографии советской национальной политики, охватывавшего временной промежуток с начала по конец 1990-х гг. значительная часть работ носила прикладной характер – советский опыт национальной политики проецировался на внутриполитическую ситуацию в России. В условиях распада СССР и переформатирования отношений между центром и субъектами РФ на первый план выдвигается необходимость обоснования сохранения единства Российского государства. Ключевой при этом являлась проблема изучения 1991. 107 с.; Ланщиков А. Национальный вопрос в России. М., 1991. 237 с.; Ненароков А. П. К единству равных: Культ. факторы объединит. движения сов. народов. 1917-1924 гг. М, 1991. 270 с.; Ожукеева Т. О. Совет Национальностей ЦИК СССР (1923-1936 гг.): дис. ... д-ра ист. наук. М., 1991. 407 с. 1 Болтенкова Л. Ф. Интернационализм в действии. М., 1988. 221 с.; Он же. Опыт Советского государства по решению проблемы национальных меньшинств в 20-е – 30-е годы (государственно-правовые аспекты): дис. … д-ра юрид. наук. Харьков, 1989. 391 с. 2 Малиновский Л. Национальные меньшинства: теория и практика // Коммунист. 1990. №10. С. 57-64. 3 Бондарь Н. И. Этнографический очерк о народах Кубани // Кубанский краевед'90: ежегодник. Краснодар, 1990. С. 132-174. 4 Малиновский Л. В. Община немецких колонистов в России и ее региональные особенности в XIX - начале XX века // История СССР. 1990. № 2. С. 175-182. 5 Украинизация Кубани. Материалы по истории Кубани 1920-1930 гг. Краснодар, 1991. 117 с. 59 становления и развития российского федерализма, в том числе через анализ советского опыта федеративных отношений. 1 Значительная часть работ по национальной политике в этот период обоснования наиболее оптимального посвящена характера необходимости отношений между федеральным центром и регионами. Национальная политика рассматривается как фактор образования нового государства.2 В 1990-е гг. большинству работ был присущ критический характер оценки опыта национальной политики в СССР, в том числе модели взаимоотношений между центром и союзными республиками. 3 К числу факторов, приведших к кризису межнациональных отношений в СССР и его конечному распаду, исследователи относили комплекс негативных черт, заложенных ещё в 1920-1930-е гг. В том числе, чрезмерную зависимость национальной политики от текущих политических и идеологических задач, разрыв между её идейно-теоретическими установками и реализацией на 1 Абдулатипов Р.Г., Болтенкова Л.Ф., Яров Ю.Ф. Федерализм в истории России: в 3 кн. М., 1992. Кн. 3. 238 с.; Национальная политика в Российской Федерации: Материалы научно-практической конференции (Липки, сентябрь 1992 г.) / отв. ред. А. В. Тишков. М., 1993. 179 с.; Этничность и власть в полиэтничных государствах : Материалы междунар. конф. (25-27 января 1993 г.) / отв. ред. В. А. Тишков. М., 1994. 313 с.; Лысенко В. Н. От Татарстана до Чечни (становление нового российского федерализма). М., 1995. 298 с.; Ненароков А. П. Регионализм – федерализм – сепаратизм // Межнациональные отношения в России и СНГ: Семинар Московского центра Карнеги. М., 1995. Вып. 2. 223 с.; Атаманчук Г. В. Государственно-правовая природа федерализма // Российский федерализм: опыты становления и стратегия перспектив. М., 1998. 228 с.; Валентей С. Д. Федерализм: российская история и российская реальность. М., 1998. 130 с.; Российский федерализм: опыт становления и стратегия перспектив / Под общ. ред. Р. Г. Абдулатипова. М., 1998. 228 с.; Российская Федерация и ее субъекты: проблемы гармонизации отношений. Проблемно-тематический сборник. М., 1998. 171 с.; Фарукшин М. Х. Современный федерализм: российский и зарубежный опыт. Казань, 1998. 334 с.; Российский федерализм: конституционные предпосылки и политическая реальность: сборник докладов / Под ред. Н. В. Варламовой, Т. А. Васильевой. М., 2000. 148 с.; Основы национальных и федеративных отношений : учеб. пособие / Под общ. ред. Р.Г. Абдулатипова. М., 2001. 344 с.; Вдовин А. И. Российский федерализм и русский вопрос. М., 2001. 93 с.; Мириханов Н. М. Федерализм, этничность, государственность: новый курс российской власти. М., 2002. 351 с. 2 Вдовин А. И. Особенности этнополитических отношений и формирование новой государственности в России. М., 1993. 72 с.; Медведев Н. П. Национальная политика России: от унитаризма к федерализму. М., 1993. 161 с.; Хмара Н., Голотвин Ж. Национальное районирование России: из опыта прошлого // Обозреватель: проблмеы, анализ, прогнозы. 1993. №25(29). С. 21-27; Доронченков А. И. Межнациональные отношения и национальная политика в России: актуальные проблемы теории, истории и современной практики. СПб., 1995. 199 с.; Зорин В. Ю. Национальные аспекты российского федерализма // Свободная мысль. 1996. № 10. С. 19-30; Амелин В. В. Вызовы мобилизованной этничности: конфликты в истории советской и постсоветской государственности. М., 1997. 318 с.; Абдулатипов Р. Г. Национальной вопрос и государственное устройство России. М., 2000. 655 с. 3 Вдовин А. И. Национальная политика 30-х годов (Об исторических корнях кризиса межнациональных отношений в СССР) // Вестник МГУ. Серия 8: История. 1992. №4. С. 17-38; Чешко С. В. Распад Советского Союза: этнополитический анализ. М., 1996. 395 с.; Россия в ХХ веке: Проблемы национальных отношений / Под общ. ред. А. Н. Сахарова, В. А. Михайлова. М., 1999. 450 с. 60 практике, сверхцентрализация. 1 Критике подвергался принцип чрезмерной политизации национального вопроса в Советском Союзе, который не только сохранял, но и усугубил этнонациональную дифференциацию и придавал ей политическое содержание. По словам эксперимент выпестовал периферийный В. А. Тишкова, этнонационализм «советский в ущерб общегражданской идентичности».2 Начавшийся в конце 1980-х гг. процесс переоценки и пересмотра традиционных подходов в исторической науке, основанных на классовой теории, в 1990-е гг. повлёк за собой внедрение новых методов изучения государственной политики в области национальных отношений. В рамках попыток выработки оптимальных механизмов национальной политики в России в 1990-е гг. большое значение имели работы, посвящённые вопросам теории и методологии национальных отношений. В том числе теории этноса, нации, национализма. 3 Пересмотру был подвергнут теоретико- методологический аппарат, используемый в советской этнографии и исторической науке. Произошло его сближение с западными теориями и концепциями в данной сфере. В научный оборот были введены новые категории и подходы к определению сущности таких понятий как «этнос» «нация», «национальная политика», 4 а также «этничность», «этнические группы», «этнические меньшинства». 5 В рамках данного подхода этносы выступали в качестве эквивалента советских наций, в то время как под 1 Россия в ХХ веке: Проблемы национальных отношений / Под общ. ред. А. Н. Сахарова, В. А. Михайлова. М., 1999. С. 307. 2 Тишков В. А. Реквием по этносу: исследования по социально-культурной антропологии. М., 2003. С. 524. 3 Дробижева Л. М., Аклаев А. Р., Еротеева В. В. и др. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М., 1996. 381 с.; Тишков В. А. О нации и национализме // Свободная мысль. 1996. № 3. С. 34-38; Баграмов Э. А. Нация, национальная идея: и национальная политика // Евразия. 1997. № 1-2. С. 3-13; Коротеева В. Существуют ли общепризнанные истины о национализме? // Pro et Contra. Лето 1997. Т. 2. С. 185-203; Колосов В. А. «Примордиализм» и современное национально-государственное строительство // Полис. 1998. № 3. С. 95-106; Релятивистская теория нации: новый подход к исследованию этнополитической динакмики России / Под ред. А. Г. Здравомыслова. М., 1998. 198 с.; Коротеева В. Теории национализма в зарубежных социальных науках. М., 1999. 140 с.; Миллер С. Национализм и империя. М., 2005. 128 с. и др. 4 Тишков В. А. Реквием по этносу: исследования по социально-культурной антропологии. М., 2003. 544 с. 5 Тишков В. А. Очерки теории и политики этичности в России. М., 1997. 531 с.; Ачкасов В. А., Бабаев С. А. «Мобилизованная этничность»: этническое измерение политической культуры современной России. СПб., 2000. 144 с.; Дробижева Л. М. Этничность в современной России: этнополитика и социальные практики // Этнопанорама. 2002. № 1. С. 1-9. 61 нацией понималась общегражданская идентичность. В. А. Тишков отмечал, что «Советский Союз действительно был многоэтничным (на советском жаргоне – «многонациональным»)1 государством со сложными проблемами взаимоотношений центра и периферии, доминирующей русской (точнее – русскоязычной) культуры и культуры этнических меньшинств…».2 Теоретическое обоснование получила концепция российской нации, наполненная конструктивистским содержанием. Заметный вклад в изучение и развитие теоретико-методологических и практических аспектов национальной политики внесли такие учёные, как Р. Г. Абдулатипов, 3 И. Ю. Семенов, 4 В. И. Козлов. 5 Многие работы несли в себе отпечаток старых и новых подходов в осмыслении национальной политики в России.6 В этот период также появляются работы, посвященные переосмыслению исторического пути развития России, поиску важнейших аспектов национального попыткам сформулировать исторического опыта самосознания российского общенациональную межнациональных народа идею. отношений 7 (нации), Осмысление имело целью формирование новых подходов к выработке актуальной национальной политики (этнополитики) в России. В ряде работ сравнивается опыт советской и российской национальной политики, рассматривается нормативно-правовой аспект межнациональных отношений в исторической ретроспективе и на современном этапе. 8 В рамках новых подходов 1 Примечание В. А. Тишкова. Тишков В. А. Реквием по этносу: исследования по социально-культурной антропологии. М., 2003. С. 519. 3 Абдулатипов Р. Г. Историческая многонациональность в России: политика, мораль управление. М., 1999. 62 с.; Он же. Сущность нации - этноса: ответ сторонникам безнациональности. М., 1999. 31 с.; Он же. Национальный вопрос и государственное устройство России. М., 2000. 655 с. 4 Семёнов Ю. И. Этнос, нация, диаспора // Этнографическое обозрение. 2000. № 2. С. 64-74. 5 Козлов В. И. Национализм и этнический нигилизм // Свободная мысль. 1996. №6. С. 98-108; Он же. Этнос. Нация. Национализм: сущность и проблематика. М., 1999. 341 с. 6 Калинина К. В. Национальные меньшинства в России. М., 1993. 86 с. 7 Вдовин А. И. Российская нация: национально-политические проблемы ХХ в. и общенациональная российская идея. М., 1996. 238 с.; Абдулатипов Р. Г. Историческая многонациональность в России: политика, мораль, управление. М., 1999. 62 с. 8 Медведев Н. П. Национальная политика России. От унитаризма к федерализму. М., 1993. 161 с.; Национальная политика в Российской Федерации: Материалы научно-практической конференции (Липки, сентябрь 1992 г.) / Отв. ред. В. А. Тишков. М., 1993. 179 с.; Доронченков А. И. Межнациональные отношения и национальная политика в России: актуальные проблемы теории, истории и современной практики. СПб., 1995. 199 с.; Калинина К. В. Институты государственной власти – регулятор 2 62 усиливается интерес к ранее неизученным формам межнациональных отношений, в том числе культурной автономии. 1 Объектом исследования в этот период становится также «русский вопрос», который нашёл отражение в ряде работ современных исследователей. 2 Появляются также первые концептуальные работы, посвящённые комплексному изучению истории национальной политики в России, в том числе в советский период. Большинство из них представляли собой исследования обзорного характера, затрагивавшие большие исторические промежутки, в том числе весь советский период и часть современного опыта национальной политики.3 В 1990-е гг. произошел всплеск исследовательского интереса к региональной истории. Формируются новые направления изучения советской национальной политики на Юге России. Национальный «ренессанс» на волне «взрыва этничности» обусловил появление работ, посвященных становлению и развитию национальной государственности народов Северного Кавказа в 1920-1930-е гг. Работы отличались разбросом мнений относительно большевистского варианта решения национального вопроса и выдержаны в критическом ключе. В этот период шел процесс формирования нарратива, в том числе на основе недоступного ранее архивного материала, новых исследовательских подходов.4 межнациональных отношений. М., 1995. 86 с.; Капелер А. Россия – многонациональная империя. Возникновение. История. Распад. М., 1997. 343 с.; Национальная политика России: история и современность / Отв. ред. В. А. Михайлов. М., 1997. 678 с.; Столяров М. В. Россия в пути: новая Федерация и Западная Европа. Казань, 1998. 303 с.; Россия в ХХ веке: Проблемы национальных отношений / Под общ. ред. А. Н. Сахарова, В. А. Михайлова. М., 1999. 450 с.; Амелин В. В. Социальные и культурные дистанции. Опыт многонациональной России / Отв. ред. Л. М. Дробижева. М., 2000. 385 с.; Губогло М. Н. Может ли двуглавый орел летать с одним крылом? Размышления о законодательстве в сфере этногосударственных отношений. М., 2000. 503 с. 1 Национально-культурные автономии и объединения: Историография. Политика. Практика: антология: в 3 т. / Отв. ред.: М. Н. Губогло. М., 1995. 300 с. 2 Козлов В. И. Национализм, национал-сепаратизм и русский вопрос // Отечественная история. 1993. №2. С. 44-47; Вдовин А.И., Зорин В.Ю., Никонов А.В. Русский народ в национальной политике. XX век. М., 1998. 448 с.; Вдовин А.И. Русские в ХХ веке: Факты. События. Люди. М., 2004. 446 с. 3 Национальный вопрос на перекрестке мнений, 20-е гг. Документы и материалы / Сост. В.А. Горный. М., 1992. 268 с.; Бурмистрова Т. Ю. Зёрна и плевелы: национальная политика в СССР (1917 – 1984). СПб., 1993. 160 с.; Она же. Национальная политика в СССР 1917 – 1984 гг., СПб, 1993. 160 с.; Бугай Н. Ф., Мекулов Д. Х. Народы и власть: «социалистический эксперимент». Майкоп, 1994. 424 с.; Капелер А. Россия – многонациональная империя. Возникновение. История. Распад. М., 1997. 343 с. 4 Хлынина Т. П. Горские народы Кубанской области: большевистская модель решения национального вопроса // Северный Кавказ: национальные отношения (историография, проблемы). Майкоп, 1992. С. 52–64; Бугай Н. Ф., Мекулов Д. Х. Народы и власть: «социалистический эксперимент» (20-е гг.). Майкоп, 1994. 424 63 Помимо обобщения опыта северокавказского опыта национальногосударственного строительства, появляется комплекс работ, посвященных более детальному рассмотрению становления и развития отдельных национальных автономий в регионе, в том числе Адыгеи, КабардиноБалкарии.1 Самостоятельное исследовательское направление на основе новых архивных документов и свидетельств очевидцев составила проблематика всестороннего изучения причин, механизмов, последствий репрессий и принудительных депортации ряда народов, некоторые из которых проживали на Юге России.2 Наряду с работами, акцентировавшими внимание на изучении истории титульных народов и их национальных автономий на Северном Кавказе, в 1990-е гг. в свет выходят первые труды, посвящённые «нетитульным» этническим группам.3 В этот период зарождается исследовательский интерес к этносам, проживавшим за границами национальных автономий Северного Кавказа, а также народам Юга России, имевшим свои автономии в других регионах РСФСР. В фокусе внимания историков 1990-х гг. оказываются народы и сюжеты из их истории, которые не имели широкого освещения в советской историографии. В том числе немцы, 4 курды, 1 греки, 2 корейцы 3 и с.; Национально-государственное строительство в Российской Федерации: Северный Кавказ. 1917 – 1941 гг. / Ред. кол. Н. Ф. Бугай и др. Майкоп, 1995. 286 с.; Дзидзоев В. Д. Национальные отношения на Кавказе. Владикавказ, 2000. 216 с.; Хлынина Т. П. Советская национальная государственность: природа, понятие, образ. Майкоп, 2001. 68 с. 1 Хлынина Т. П. Адыгея в системе межнациональных отношений на Северном Кавказе. 1920–1924 гг.: дис. … канд. ист. наук. М., 1993. 210 с.; Она же. Адыгея в 1920-е годы: проблемы становления и развития автономии. Краснодар, 1997. 127 с.; Боров А. Х., Думанов Х. М, Кажаров В. Х. Современная государственность Кабардино-Балкарии. Истоки, пути становления, проблемы. Нальчик, 1999. 182 с. 2 Убушаев В. Б. Калмыки: выселение и возвращение. 1943–1957 гг. Элиста, 1991. 494 с.; Петров Н. В., Рогинский А. Б. «Польская операция» НКВД 1937-1938 гг. // Репрессии против поляков и польских граждан. М., 1997. Вып. 1. С. 25-40; Гурьянов А. Э. Польские спецпереселенцы в СССР в 1940-1941 гг. // Репрессии против поляков и польских граждан. М., 1997. Вып. 1. С. 116-120; Он же. Масштабы депортации населения вглубь СССР в мае-июне 1941 // Репрессии против поляков и польских граждан. М., 1997. Вып. 1. С. 137175; Охотин Н, Рогинский А. Из истории «немецкой операции» НКВД 1937-1938 гг. // Репрессии против советских немцев. Наказанный народ. М., 1999. С. 35-74; Бугай Н. Ф. «Обязать НКВД СССР… выселить греков» (о депортации греков в 1930–1950 гг.). М., 1998. 159 с. 3 Ильин С. К. Этнические меньшинства в автономных областях и республиках юга РСФСР, 20-е гг.: дис. … канд. ист. наук. М., 1995. 500 с. 4 Герман А. А. Немецкая автономия на Волге, 1918-1941: в 2 ч. Саратов, 1992. 601 с.; История российских немцев в документах (1763-1992) / Сост. В. А. Ауман, В. Г. Чеботарева. М., 1993. Т. 1. 447 с.; Вашкау Н. Э. Немцы в России: история и судьба. Волгоград, 1994. 73 с.; Чеснок Е. В. Немецкие колонии Области войска 64 т.д. Тем самым формируется круг проблем, связанных с изучением проблематики дисперсных этносов, получившей всесторонне освещение в 2000-2010-е гг. в рамках новой исторической науки, находящейся на стыке гуманитарных и общественных наук.4 Еще одним нарождающимся исследовательским направлением в рамках осмысления советской национальной политики в 1990-е гг. стало изучение феномена украинизации, в том числе его проявления на Юге России – на Кубани.5 Данная проблематика в отличие от «северокавказского» направления историографии практически не освещалась в советский послевоенный период, а также первоначально не получила широкого распространения среди российских историков, в отличие от украинских коллег. Тем не менее, в этот период формируются новые подходы в рамках изучения данной тематики, которая получила дополнительную актуальность в начале ХХI в. В рамках «новейшего» периода современной историографии в 20002010-е гг. многие направления изучения советской национальной политики, заложенные еще в 1990-е гг., продолжают своё дальнейшее развитие. В то же время сохраняется и прикладное значение исследований в области межнациональных отношений с учетом роста фактора внешней и внутренней Донского // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге. М., 1995. С. 79-98; Плохотнюк Т. Н. Немецкое население Северного Кавказа: социально-экономическая, политическая и религиозная жизнь (конец XVIII середина XX вв.): автореф. дис. … канд. ист. наук. Ставрополь. 1996. 25 с. 1 Бугай Н. Ф., Броев Т. М., Броев Р. М. Советские курды: время перемен. М., 1993. 192 с. 2 Тверитинов А. И. Национально-территориальное строительство в Северо-Восточном Причерноморье и на Кубани // Этнографическое обозрение. 1992. №1. С. 25-26; Дмитриев К. Г. Греки Ставрополья и КарачаевоЧеркессии. Краснодар, 1997. 270 с.; Попов А. П. Понтийские греки // Красная книга №2. Краснодар, 2000. Сентябрь. С. 102-133. 3 Бугай Н. Ф. Социальная натурализация и этническая мобилизация (опыт корейцев в России). М., 1998. 340 с.; Он же. Российские корейцы: новый поворот в истории. 90-е годы. М., 2000. 83 с. 4 Елоева Ф. А. Понтийский диалект (на материалах греческих бесписьменных говоров Грузии и Краснодарского края): дис. … д-ра филол. наук. СПб., 1997. 319 с.; Макаренко М. Ю. Население Кубани в 1920-1926 гг.: Историко-демографический аспект: автореф. … дис. канд. ист. наук. Краснодар, 1997. 22 с.; Иванова Ю. В. Культурная общность – понтийцы // Studia Pontocaucasica. Вып. 3. Понтийские греки. Краснодар, 1997. С. 6-24; Попов А. П., Торопиди И. А, Греки Северского района Краснодарского края (этнографические заметки) // Studia Pontocaucasica. Вып. 3. Понтийские греки. Краснодар, 1997. С. 160-165. 5 Белый Д. Д. Малиновый клин. К., 1994. 124 с.; Мирук М. В. Кубанское казачество и украинизация Кубани: опыт и уроки (1921–1932 гг.) // Кубанское казачество: три века исторического пути : Материалы Международной науч.-практ. конференция (ст. Полтавская Краснодарского края, 23–27 сентября 1996 г.). Краснодар, 1996. С. 172-175; Борисенок Е. Ю. Украинизация 1920-х – 1930-х годов в СССР в освещении современной украинской историографии // Славяноведение. 1999. № 5. С. 68-77. 65 этнической миграции, которая в свою очередь ставит вопрос о выработке оптимальных механизмов интеграции мигрантов в единое культурноправовое поле. В работах ведущих исследователей данного вопроса разрабатываются новые форматы выстраивания отношений с диаспорами с учетом российского исторического опыта.1 В рамках данной проблематики в научный обиход вошло понятие этнополитика или этнокультурная политика. 2 Она трактуется шире национальной политики и включает в себя помимо государственной политики в области национальных отношений весь спектр горизонтальных связей между этническими группами, в том числе в рамках гражданского сектора. Ю. В. Зорин определяет её как «дополнение национальногосударственных и национальной жизни национально-территориальных в РФ форм экстерриториальными организации национальными общественными объединениями, в том числе в форме национальнокультурной автономии».3 В контексте осмысления опыта советской национальной политики большое значение приобретают работы, посвященные развитию и состоянию историографии межнациональных отношений и национальной политики на Северном Кавказе. Это позволяет говорить об определённом этапе в процессе накопления научного знания по данной научной проблематике.4 1 Зорин В. Ю. Российская Федерация: проблемы формирования этнокультурной политики. М., 2002. 62 с.; он же. Национальная политика в России: история, проблемы, перспективы. М., 2003. 284 с.; Кожинов В. В. Пятый пункт: (межнациональные противоречия в России). М., 2005. 477 с.; Трофимов Е. Н. Национальная политика России: (законодательный аспект). М., 2007. 95 с.; Мысливцев В. Г. Этнокультурная автономия как специфическая форма взаимодействия народов, групп в Российском государстве. Саратов, 2008. 370 с.; Тишков В. А. Российский народ: история и смысл национального самосознания. М., 2013. 649 с. 2 Зорин В. Ю. Этнополитика в современной России: статьи, выступления, интервью. Саратов, 2012. 132 с.; Этнический и религиозный факторы в формировании и эволюции российского государства / Отв. ред. Т. Ю. Красовицкая, В. А. Тишков. М., 2012. 448 с. 3 Зорин В. Ю. Государственная национальная политика в России: историко-политологический анализ : дис. ... д-ра полит. наук. М., 2003. С. 400. 4 Хлынина Т. П. Становление советской национальной государственности у народов Северного Кавказа. 1917–1937 гг.: проблемы историографии. М., 2003. 268 с.; Кринко, Е. Ф., Хлынина, Т. П. История Северного Кавказа в 1920–1940-е гг.: современная российская историография. Ростов н/Д., 2009. 304 с.; Кринко Е. Ф., Хлынина Т. П. Советский Северный Кавказ в 1920-е–1940-е годы: проблемные зоны современной отечественной историографии // Вестник Южного научного центра. 2009. Т. 5. № 3. С. 78–79. 66 Важнейшим аспектом изучения национальной политики советского государства в 1920-е гг. в этот период представляется анализ её идейноконцептуальных основ, выявление основных направлений, задач и практической реализации в условиях раннесоветского и довоенного общества. 1 Освещение получили также институциональные аспекты национальной политики, в том числе особенности функционирования Народного комиссариата логическое развитие по делам в работах национальностей. современных 2 Дальнейшее исследователей нашла концепция о трансформации национальной политики на рубеже 1920-х – 1930-х гг. Если на первом этапе она характеризовались относительным многообразием форм межнациональных отношений и этнического развития (развитие национальных общественных организаций, низовых форм национально-территориального устройства), то в 1930-е гг. произошла её унификация и централизация, что проявилось в сворачивании политики коренизации. В позднесоветской историографии такая трансформация национальной политики обосновывалась отходом от её ленинских принципов. На современном этапе – тезисом о временной тактической уступке национальным меньшинствам с целью обеспечения их лояльности советской власти. В 2000-2010-е гг. сохраняется стабильным интерес к изучению государственной политики Советского государства в отношении ряда этносов, которые по политическим причинам в советской историографии находились вне исследовательских рамок. Большое внимание в этот период 1 Шаститко П. М. Обреченные догмы: Большевизм и национальный вопрос. М., 2002. 271 с.; Хмара Н. И. Из опыта национально-государственного строительства в СССР (1920-е – 1930-е годы) // Отечественная история. 2006. № 3. С. 126-139; Чеботарева В. Г. Национальная политика Российской Федерации 1925–1938 гг. М., 2008. 831 с.; Байбурин А. К. Советские практики определения национальности в 1920–1930-е гг. // Советские нации и национальная политика в 1920–1950-е годы: Материалы VI международной научной конференции (г. Киев, 10–12 октября 2013 г.) М., 2014. С. 458-467; Бранденбергер Д. Сталинский ответ на национальный вопрос: загадочное молчание «Краткого курса истории ВКП(б)» о национальной политике после 1938 г. // Там же. С. 537-543; Дённингхаус В. Советская национальная политика и проблема этнодисперсных групп (1922–1930 гг.) // Там же. С. 115-125; Жуков Ю. Н. Первое поражение Сталина (19171922 годы). М., 2017. 671 с. 2 Чеботарева В. Г. Наркомнац РСФСР: Свет и тени национальной политики 1917–1924 гг. М., 2003. 851 с. 67 уделялось также репрессивным практикам к отдельным национальным группам.1 В рамках изучения советского опыта национальной политики и межнациональных отношений в современной историографии значительная доля исследований приходится на региональную тематику, в том числе Юг России. В контексте нарастания этнополитической нестабильности на Северном Кавказе в 1990-2000-е гг. сохраняла актуальность проблематика изучения этнических конфликтов в регионе в постреволюционный период.2 Многие из них имели длительную историю и обострялись в период политической нестабильности (во время революционных событий и Гражданской войны). Среди основных причин конфликтов исследователи выделяют земельный вопрос и борьбу за политическое влияние между представителями этнических элит, что позволяет провести определённые исторические параллели с современной ситуацией в регионе. Основная масса работ по национальной политике на Юге России в современной историографии посвящена истории национально- государственного строительства народов Северного Кавказа в 1917-1930-е гг. Главным объектом изучения выступают процессы национального строительства в национальных автономиях, а также проблемы становления и оформления национальных автономий. 3 1 Исследователи отмечают, что Брюхова Е. А. Российские немцы в государственной политике России: историко-политологический анализ: афтореф. дис. … канд. полит. наук. М., 2002. 24 с.; Джуха И. Г. Греческая операция: история репрессий против греков в СССР. СПб., 2006. 416 с.; Он же. Спецэшелоны идут на восток: история репрессий против греков в СССР: депортации 1940-х гг. СПб., 2008. 560 с.; Он же. Стоял позади Парфенон, лежал впереди Магадан: История репрессий против греков в СССР: греки на Колыме. СПб., 2010. 256 с.; Бугай Н. Ф. Цыгане России: общество, адаптация, консенсус (1990–2010). М., 2012. 352 с.; Он же. Поляки России: поиск истины (принудительное переселение, возвращение, судьбы). М., 2013. 387 с. 2 Хлынина Т. П. Национальная политика и этнические конфликты на Северном Кавказе в 1920-е годы // Северный Кавказ в условиях глобализации: Тез. Всерос. науч.-практ. конф. Майкоп, 2001. С. 452–456. 3 Шнайдер В. Г. Советское нациестроительство на Северном Кавказе (1917-конец 1950-х гг.): закономерности и противоречия. Армавир, 2007. 416 с.; Гутиева М. А. Исторический опыт национальногосударственного строительства на Северном Кавказе в 1921-1939 гг.: дис. … д-ра ист. наук. Астрахань, 2011. 480 с.; Даудов А. Х. Государственное устройство Горской АССР. // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2012. №1. С. 31-41; Нациестроительство на Северном Кавказе: исторический опыт и современные практики: Материалы заочного круглого стола / Отв. ред. Т. П. Хлынина. Ростов н/Д., 2012. 179 с.; Нации и государство на Северном Кавказе: проблемы взаимодействия: сборник научных статей и материалов / Отв. ред. Т. П. Хлынина. Ростов н/Д., 2013. 245 с.; Бугай Н. Ф. Кавказ. Этнические меньшинства: прошлое и настоящее. М., 2014. 418 с.; Хлынина Т. П., Кринко Е.Ф. История, политика и нациестроительство на Северном Кавказе. Ростов н/Д., 2014. 434 с.; Орешин С. А. Национально- 68 большевики не застали на Северном Кавказе сложившихся наций. Процесс национального строительства в регионе исходил из их представлений о природе и характере наций, чьими неотъемлемыми атрибутами было наличие национальной государственности, формирование национальной интеллигенции, широкое применение родного языка, что нашло отражение в политике коренизации. Важной исследовательской проблемой в работах современных историков является также изучение управленческого опыта в регионе, в том числе на основе сравнения имперской и советской модели управления. 1 Историки выделяют два основных подхода к выработке оптимальной модели управления регионом, которые доминировали на разных этапах исторического развития – централистский и регионалистский. Отмечается, что, несмотря на то, что советская модель управления во многом унаследовала свои черты от имперской, она делала ставку не на региональные, а на этнические отличия, что выразилось в расцвете национально-государственного строительства на Северном Кавказе в 19201930-е гг.2 Наряду с работами обобщающего характера, синтезирующими опыт национально-государственного строительства на Северном Кавказе, большое значение имеют исследования, анализирующие особенности данного процесса в отдельных национальных автономиях. 3 Развитию чеченской и чечено-ингушской автономий посвящены работы А. М. Бугаева, Т. У. государственное строительство на Северном Кавказе, 1917-1921 гг.: дис. … канд. ист. наук. М., 2015. 279 с.; Карпов Ю. Ю. Национальная политика советского государства на северокавказской периферии в 20-30-е гг. ХХ в.: эволюция проблем и решений. СПб., 2017. 397 с. 1 Хлынина Т. П., Кринко Е. Ф., Урушадзе А. Т. Российский Северный Кавказ: исторический опыт управления и формирования границ региона. Ростов н/Д., 2012. 272 с. 2 Там же. С. 269. 3 Дзидзоев В. Д. От союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана до Горской АССР (19171924 гг.): (начальный этап национально-государственного строительства народов Северного Кавказа в XX в.). Владикавказ, 2003. 210 с.; Даудов А. Х., Месхидзе Д. И. Национальная государственность горских народов Северного Кавказа. 1917 – 1924 гг. СПб., 2009. 222 с.; Бугаев А. М. Образование автономий горских народов Северного Кавказа: этапы становления // Теория и практика общественного развития. 2014. №12. С. 78-81. 69 Эльбуздукаевой. 1 В исследовании А. К. Хадикова проанализированы юридические аспекты становления и исторические этапы развития североосетинской государственности. 2 В объекте исследовательского внимания широкого круга историков представлена история калмыцкой автономии и донских калмыков, традиционно проживавших на Дону.3 В 2000-2010-е гг. продолжает расширяться комплекс работ по истории этносов, не имевших своих национальных автономий или проживавших за их границами. В современной историографии они получили наименование дисперсных этносов, этнодисперсных групп.4 Поскольку значительная часть дисперсных этносов на Юге России проживала на территории Дона, Кубани и Ставрополья, большой вклад в изучение их численности, динамики её изменения, а также миграции и расселения внесли научные исследования, посвящённые истории народонаселения в регионе. Среди них работы В. Н. Ракачева, Я. В. Ракачевой, С. С. Сущего и т.д. 5 Анализ и систематизация опыта национальной политики России на Кавказе на длительном историческом отрезке (с последней четверти ХVIII в. до начала ХХ в.) отражены в работе А. А. Цуциева, которая представляет собой атлас, снабжённый картографическим материалом с подробными комментариями.6 1 Эльбуздукаева Т. У. Социально-экономическое, политическое и культурное развитие Чечни и Ингушетии в 20-30-е годы ХХ века.: дис. … докт. ист. наук. Ростов н/Д., 2011. 396 с.; Бугаев А. М. Советская автономия Чечни – Чечено-Ингушетии: очерки истории становления и развития. Грозный, 2012. 89 с. 2 Хадиков А. К. Становление и развитие государственности Республики Северная Осетия-Алания: дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2008. 227 с. 3 Богшархинский аймак и богшрахинцы: Краткие исторические очерки. / Автор-составитель П. Э. Алексеева. Элиста, 2002. 256 с.; Янова М. В. Единство Калмыкии в составе единой России: культурологические аспекты исследования. Элиста, 2003. 564 с.; Максимов К. Н. Калмыки в составе донского казачества (XVII- середина XX в.). Ростов н/Д., 2016. 576 с. 4 См. например: Акопян В. З. Образование национальных сельских поселений дисперсных этносов на Юге России в 20-30-е годы XX века. Пятигорск, 2015. 202 с. 5 Ракачев В. Н., Ракачева Я. В. Народонаселение Кубани в XX веке. Историко-демографическое исследование: в 4 т. Краснодар, 2007. Т. 2. 267 с.; Сущий С. Я. Демография и расселение народов Северного Кавказа. Ростов н/Д., 2009. 221 с.; Ракачев В. Н., Халафян А. А. Национальный состав населения Кубани: история формирования и развития, демографический прогноз // Историческая и социально-образовательная мысль. 2013. №5. С. 206-210; Этносоциальные процессы и риски на Юге России: Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 75-летию АГУ (г. Майкоп, 25-26 сентября 2015 г.) / Отв. ред. Р. Д. Хунагов. Майкоп, 2015. 341 с. 6 Цуциев А. А. Указ соч. 70 Изучение советского опыта национальной политики в отношении дисперсных этносов в регионе невозможно без анализа особенностей дореволюционной практики «окраинной» политики. В 2000-2010-е гг. вышло в свет большое количество исследований, посвящённых изучению опыта имперской политики в регионе и истории его многочисленных этнических сообществ. Особое внимание в рамках проблематики настоящего исследования следует обратить на работы, посвящённые истории этнических сообществ, проживавших на территории Дона, Кубани, Ставрополья и Терека.1 Большой вклад в изучение истории этносов Юга России внёс российский историк Н. Ф. Бугай. В его работах исследуются особенности развития народов Юга России, в том числе, немцев, корейцев, курдов. 2 Исследована специфика их социального, экономического, культурного развития, в том числе в условиях переломных периодов нашей истории – революции, Гражданской войны, НЭПа, репрессий. Отмечается, что каждый из указанных этносов внёс большой вклад в развитие южнороссийского региона. В то же время подчеркивается, что государственная политика по отношению к представленным этническим группам носила разновекторный характер: от режима относительного благоприятствования до репрессивных практик. 1 Геворгян Г. А. История экономического и социально-культурного становления армянской диаспоры Донской области и Степного Предкавказья (последняя четверть ХVIII в. – 1917 г.): дис. ... канд. ист. наук. Армавир, 2000. 334 с.; Ерохина О. В. Социально-экономическое и культурное развитие немецких колоний Области Войска Донского, 70-е гг. XIX в. – 1917 г.: дис. ... канд. ист. наук. Волгоград, 2001. 231 с.; Малышкина Е. В. Исторические этапы распространения и особенности развития немецких колоний на юге России в конце ХIХ – начале ХХ века: дис. ... канд. ист. наук. Пятигорск, 2003. 188 с.; Плохотнюк Т. Н. Российские немцы на Северном Кавказе. М., 2001. 203 с.; Роот Е. В. Немецкие колонии области войска Донского: последняя треть XIX в. – 1914 г.: дис. ... канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 2003. 90 с.; Корнилова М. В. Немецкие поселения на Северном Кавказе в XIX-начале XX вв.: дис. ... канд. ист. наук. Владикавказ, 2006. 212 с.; Юракова О. В. Немецкие и греческие поселенцы на Северо-Западном Кавказе: сравнительноисторический анализ: середина XIX в. - 1917 г.: дис. ... канд. ист. наук. Краснодар, 2010. 235 с.; Армяне юга России: история, культура, общее будущее: Материалы Всероссийской научной конференции (г. Ростов-наДону 30 мая – 2 июня 2012 г.) / Отв. ред. Г. Г. Матишов. Ростов н/Д., 2012. 416 с.; Терещенко А. Г. Немецкие колонисты на землях Войска Донского [Электронный ресурс] // Донской временник. URL: http://www.donvrem.dspl.ru/Files/article/m2/2/art.aspx?art_id=83 (дата обращения 14.05.2020). 2 Бугай Н. Ф. Курдский мир России: политико-правовая практика, интеграция, этнокультурное возрождение (1917-2010 годы). СПб., 2012. 478 с.; Он же. Кавказ. Этнические меньшинства: прошлое и настоящее. М., 2014. 418 с.; Он же. Корейцы Юга России: межэтническое согласие, диалог, доверие. М., 2015. 512 с.; Он же. Немцы в южном регионе России: восприятие и доверие. Краснодар, 2016. Т. 8. № 3. Ч. 1. С. 31-44. 71 Особое место в изучении истории дисперсных этносов на Юге России занимают научные работы В. З. Акопяна. Они посвящены как крупным, так и малочисленным этническим группам, проживавшим на территории региона в 1920-1930-е гг. Большое внимание уделяется исследованию одной из самых многочисленных диаспор – армянской, в том числе старожильческому армянскому населению, а также армянским беженцам и переселенцам, прибывавшим на Юг России после начала Первой мировой войны.1 В числе исследуемых проблем: экономическое обустройство армянской диаспоры, вопросы развития языка, культуры, печати, образования на родном языке и другие, оказавшие большое влияние на развитие армянской общины в постреволюционный период. Значительное внимание в своих работах В. З. Акопян уделяет второй по численности диаспоре на Юге России в 1920-1930е гг. – немцам. В том числе особенностям их экономического, культурного и религиозного развития. 2 Объектом изучения В. З. Акопяна в рамках исследования проблематики дисперсных этносов выступают такие малочисленные народы как ассирийцы, горские евреи, ставропольские туркмены и т.д. 3 Значительное число работ В. З. Акопяна посвящено проблемам развития языка и письменности, населявших регион народов, их административно-территориальному устройству, работе государственных и 1 Акопян В. З. Армяне Ставрополья и Терека. Пятигорск, 2007. 264 с.; Он же. Армянская периодическая печать Юга России в советский период // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение, философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2013. №1 (113). С. 23-29; Он же. Образование новых армянских поселений на Дону в 1930-е годы // Вестник Удмуртского университета. Серия история и филология. 2016. Т. 26. Вып. 4. С. 122-128. 2 Акопян В. З. Краткий очерк по истории немцев Северного Кавказа. Пятигорск, 2005. 60 с.; Он же. К проблеме издания немецкоязычной периодической печати на Юге России (1920-1930-е гг.) // Вестник Дагестанского государственного университета. Серия 2: Гуманитарные науки. 2014. №4. С. 194-204; Он же. Государственная конфессиональная политика в отношении лютеранских приходов Северного Кавказа в 1920–1930-е годы // Вестник Удмуртского университета. Сер. История и филология. 2017. Т. 27. № 4. С. 604610. 3 Акопян В. З. Удины Юга России: наследники кавказской Албании // Вестник Ессентукского института управления, бизнеса и права. 2015. №11. С. 9-12; Он же. К вопросу о земельном устройстве горскоеврейских беженцев на юге России в 1920-30-е гг. // Региональный нарратив имперской провинции: современные методологические подходы и исследовательские практики: сб. научных статей / Ред. кол. А. Колонтари, И. В. Крючков. Ставрополь, 2016. С. 52-58; Он же. Советская политика «натурализации» ассирийцев путем их землеустройства на Юге России в 1920-1930-е гг. // Проблема российской цивилизации и методики преподавания в школе. 2016. №8. С. 114-128; Он же. Этнокультурный облик ставропольских туркмен (трухмен) // Университетские чтения – 2016: Материалы научно-методических чтений (г. Пятигорск, 14-15 октября 2016 г.). Пятигорск, 2016. С. 126-134. 72 партийных органов, курировавших национальную политику на Юге России.1 Автор отмечает, что политика коренизации сыграла положительную роль в процессе развития национальной культуры и национального самосознания населявших регион народов. Прекращение коренизации было обусловлено ужесточением политического режима в СССР в 1930-е гг. Заметное влияние на процесс изучения дисперсных этносов в регионе оказали работы И. Г. Иванцова.2 На основе широкой источников базы в них исследуются проблемы территориального устройства, а также социальноэкономического и культурного развития ряда крупнейших народов Кубани и Черноморья, в том числе армян, немцев, греков, шапсугов. Особое внимание обращается на административно-территориальное устройство дисперсных этносов в рамках национальных районов и сельсоветов. Исследованию корейской диаспоры на Кубани посвящены труды Ж. Г Сон 3 и Ю. Н. Поповой. 4 Проблема этнической идентификации адыговшапсугов исследуется в работе А.В. Сивер. 5 Большой вклад в изучение молдаванской общины на Кубани внесла кубанский исследователь В. И. Симионел.6 Исследование проблемы административно-территориального устройства дисперсных этносов стало одним из важнейших направлений изучения. Важной работой, объектом изучения которой выступают национальные районы и сельсоветы как низовая форма административно1 Акопян В. З. Проблема определения официального языка и письменности национальных меньшинств Северного Кавказа в 20-30-е годы ХХ века // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Серия: Общественные науки. 2013. №1 (173). С. 29-34; Он же. Государственные и партийные органы по делам национальных меньшинств юга России (1920-1930-е гг.). Пятигорск, 2014. 264 с. 2 Иванцов И. Г. Система партийно-государственного контроля РКП(б) - ВКП(б) на Кубани и Северном Кавказе. 1920-1934. Краснодар, 2008. С. 187-201; Он же. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924-1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа). Ставрополь, 2013. 128 с.; Он же. Становление автономии Шапсугского района (1924-1937 гг.) // Культурная жизнь Юга России. 2013. №4(51). С. 80-84. 3 Сон Ж. Г. «Корейский вопрос» в Азово-Черноморском крае в 1930-е годы // Голос минувшего. 2008. №1-2. С. 87-104; Он же. Российские корейцы: всесилие власти и бесправие этнической общности. 1920-1930. М., 2013. 531 с. 4 Попова Ю. Н. Корейская диаспора Краснодарского края историко-культурные аспекты (XX в - начало XXI в): автореф. дис. … канд. ист. наук. Краснодар, 2004. 228 с. 5 Сивер А. В. Этническая идентификация черноморских адыгов-шапсугов ХVIII-ХХ вв.): дис. … канд. ист. наук. Нальчик, 2001. 239 с. 6 Симионел В. И. Цена земли: история молдаван в Краснодарском крае. Краснодар, 2018. 239 с. 73 территориального устройства национальных меньшинств, стала диссертация О. К. Кайковой. 1 В ней показаны ключевые механизмы образования и функционирования национальных районов и сельсоветов в СССР, выделены основные этапы развития и причины их ликвидации в конце 1930-х гг. Опыт функционирования низовых национальных административных образований на Юге России в 1920-1930-е гг. представлен в работах В. З. Акопяна, А. А. Ржавина, М. Е. Игнатовой, И. Г. Иванцова и т.д. 2 В них показана специфика административно-территориального устройства дисперсных этносов в регионе. Отмечается, что национальные районы находились на разном уровне своего развития: от сравнительно обеспеченных до бедных с высоким уровнем дотационности. Среди современных исследователей за национальными районами закрепилось неформальное название «малые автономии». 3 Национальные районы стали альтернативной формой самоопределения дисперсных этносов в регионе в условиях невозможности создания автономии более высокого уровня. Значение и научная ценность исследований, затрагивающих историю дисперсных этносов, состоит в заполнении исследовательской лакуны в отношении особенностей развития малых народов и политики по отношении к ним со стороны Советского государства, которая длительное время находились за рамками внимания историков. На базе широкой источниковой базы, прежде всего архивных документов, накоплен и проанализирован 1 Кайкова О. К. Национальные районы и сельсоветы в РСФСР: исторический опыт Советского государства в решении проблемы национальных меньшинств в 1920 - 1941 гг.: дис. ... канд. ист. наук. М., 2007. 324 с. 2 Ржавин А. А. Национально-государственные образования в Краснодарском крае. 20–50-е годы: дис. … канд. ист. наук. М., 2000. 172 с.; Игнатова М. Е. Греческий и немецкий (Ванновский) национальные районы Краснодарского края в 20 - 40-е гг. XX века: дис. ... канд. ист. наук. Краснодар, 2005. 244 с.; Иванцов И. Г. Становление автономии Шапсугского района (1924-1937 гг.) // Культурная жизнь Юга России. 2013. №4(51). С. 80-84; Аверьянов А. В. Национальная политика на Дону в 1930-е годы: на примере Калмыцкого района // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Ростов-на-Дону. 2015. № 4. С. 50-55; Акопян В. З. Образование национальных сельских поселений дисперсных этносов на Юге России в 20-30-е годы XX века. Пятигорск, 2015. 202 с.; Он же. Армянский национальный район: образование, статус, политические процессы [Электронный ресурс] // Армянский историкоэтнографический сайт. URL: https://armeniansite.ru/armyanskie-poseleniya-rossii/308-armyanskij-natsionalnyjrajon-na-kubani-obrazovanie-status-politicheskie-protsessy.html. (дата обращения: 12.12.2019). 3 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 19241953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа). Краснодар, 2013. 128 с. 74 обширный материал по истории межнациональных отношений на Юге России в 1920-1930-е гг., в том числе на Дону, Кубани и Ставрополье, где проживала значительная часть всех национальных меньшинств южнороссийского макрорегиона. В данной связи возрастает потребность в концептуальном обобщении накопленного материала. Особое место в рамках изучения национальной политики и межнациональных отношений на Юге России в 1920-1930-е гг. в новейшей историографии занимает политика украинизации. С учётом текущей внешнеполитической конъюнктуры данная научная проблема приобретает особую актуальность. Она отличается сложностью и многогранностью, что подтверждает содержание научных работ, затрагивающих различные аспекты политики украинизации в исследуемый период. Феномен украинизации до сих пор вызывает дискуссии и споры в научной и общественной среде. Как правило, позиции сторон отличает полярность оценок в определении масштабов, характера и необходимости её проведения. В работах Е. Ю. Борисёнок дан обстоятельный анализ феномена украинизации в 1917-1930-х гг. как на Украине, так и в РСФСР, а также в ряде центральноевропейских государств – Польше, Чехословакии и Румынии. 1 Появились работы, ставящие целью анализ политики украинизации на территории РСФСР, сравнение аналогичных процессов на Юге России и на Украине. 2 Выделяются новые подходы к оценке 1 Борисенок Е. Ю. Проблема украинизации во второй половине 1920-х годов и Л. М. Каганович // Славяноведение. 2001. № 5. С. 3-13; Она же. Путь к украинизации: национальная политика большевиков в первые годы советской власти (1917–1923): Сборник статей. М., 2001. С. 197-210; Она же. Укрепление сталинской диктатуры и поворот в национальной политике на Украине (1930-е гг.) // Отечественная история. 2003. № 1. С. 162-170; Она же. Украина и Россия: спор о границах в 1920-е годы // Регионы и границы Украины в исторической ретроспективе: сборник статей / Отв. ред. Л. Е. Горизонтов. М., 2005. С. 205-237; Она же. Кадровая политика большевиков в УССР в период коренизации // Советские нации и национальная политика в 1920–1950-е годы: Материалы VI международной научной конференции (г. Киев, 10–12 октября 2013 г.). М, 2014. С. 641‒648; Она же. «А что мы знаем о лице Украины?»: Украинизация как модель государственной политики в 1918–1941 гг. М., 2017. 684 с.; Она же. Несоветская украинизация: власти Польши, Чехословакии и Румынии и «украинский вопрос» в межвоенный период. М., 2018. 302 с. 2 Борисёнок Е. Ю. Феномен советской украинизации. 1920-1930-е годы. М., 2006. 256 с.; Акопян В. З. Общее и особенное в причинах украинизации на юге России и Украине // Украинцы юга России: проблемы истории, культуры, социально-экономического развития: Мат-лы междунар. науч. конф. (г. Ростов-на-Дону, 3-4 октября 2013 г.) / Отв. ред. Г. Г. Матишов. Ростов н/Д., 2013. С. 167-173; Дроздов К. С. Политика украинизации в РСФСР в 1922–1932 гг. и развитие национального самосознания украинцев России // Советские нации и национальная политика в 1920–1950-е годы: Материалы VI международной научной 75 украинизации. Ряд исследователей признают не тождественный характер украинизации и коренизации, осуществлявшейся в национальных автономиях и низовых административно-территориальных образованиях.1 В то же время, все авторы разделяют мнение, что основной упор политики украинизации в РСФСР пришёлся на Юг России. 2 Все без исключения исследователи признают, что главным объектом украинизации в южнороссийском макрорегионе стала Кубань. Часть работ посвящена проведению политики украинизации в других регионах Юга России, в том числе на Дону и Ставрополье. 3 Многие из них носят дискуссионный характер. Ключевым предметом обсуждений в научной среде остаётся проблема идентификации этнической и культурной принадлежности проживавшего на Юге России украиноязычного населения – можно ли считать их украинцами или это были потомки малороссов, которые со временем «обрусели» и образовали субэтническую группу близкую к русской культуре и русскому языку. В новейшей российской историографии появился комплекс работ, в которых анализируется культура, диалект, самосознание жителей Кубани и других регионов Юга России в указанный период. 4 Большинство учёных отмечает уникальность субэтнических и конференции (г. Киев, 10–12 октября 2013 г.). М., 2014. С. 86-95; Матвеев В. А. Украинский кризис 2014 г.: ретроспективное измерение (особенности исторической кодификации в восточнославянской этнической среде на юге Российской империи и ее проявление в новейшую эпоху). Ростов н/Д., 2015. 320 с. 1 Васильев И. Ю. Украинизация vs коренизация. Специфика программы // Модернизация полиэтничного региона и сопредельных государств: опыт, проблемы, сценарии развития: Материалы всероссийской научной конференции (г. Ростов-на-Дону 18-19 сентября 2014 г.). Ростов н/Д., 2014. С. 185-190. 2 Хлынина Т. П. Украинизация Северо-Кавказского края: замыслы и воплощение // Кубань – Украина. Вопросы историко-культурного взаимодействия. Краснодар. 2006. Вып. 1. С. 41-49; Скорик А. П. Политика украинизации на юге России и казачество в условиях сплошной коллективизации // Украинцы юга России: проблемы истории, культуры, социально-экономического развития: Мат-лы междунар. науч. конференции (г. Ростов-на-Дону, 3-4 октября 2013 г.). Ростов н/Д., 2013. С. 251-257. 3 Скорик А. П., Бондарев В. А. Украинизация на Юге России как национально-политическая кампания: осуществление и ликвидация (1920-е – нач. 1930-х гг.) // История в подробностях. Октябрь. 2013. С. 62-71; Акопян В. З. Политика украинизации на Ставрополье в 1920-1930-е годы. Замыслы, осуществление, итоги // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: История. Международные отношения. 2015. Т. 15. Вып. 2. С. 48-56. 4 Ракачев В. Н. Украинцы на Кубани: особенности демографической истории // Кубань - Украина: вопросы историко-культурного взаимодействия. Краснодар, 2006. Вып. 1. С. 54-56; Бондарь Н. И. Некоторые формы взаимодействия русской и украинской традиции в условиях Кубани // Кубань – Украина: историкокультурные связи. Краснодар, 2008. С. 128-143; Климчук Ф. Д. Расселение этнических украинцев на юге и юго-западе России (по материалам переписи 1926 г.) // Кубань – Украина. Вопросы историко-культурного взаимодействия. Краснодар, 2008. Вып. 3. С. 257-285; Хлынина Т. П. Русские, великороссы и украинцы…: методика подсчета и численности украинского населения в Адыгее в 1920-е гг. // Кубань - Украина. 76 субкультурных особенностей населения Кубани. Большую роль в данной связи играет анализ и сравнение результатов всесоюзных переписей населения 1926 г. и 1939 г. Ключевое значение придаётся изменениям методик подсчёта и идентификации национальной принадлежности населения Кубани, что привело к «росту» украинского населения в СевероКавказском крае, а затем его «снижению». 1 Сокращение доли украинцев в этнической структуре Юга России дало повод ряду украинских историков квалифицировать этот процесс как «геноцид» украинского населения. 2 Однако данные утверждения имеют исключительно политическую подоплёку и не выдерживают критики. Основными научными проблемами в рамках изучения политики украинизации является определение сроков её начала, периодизации, масштабов, характера, значения, причин её свёртывания. 3 Подчеркивается, Вопросы историко-культурного взаимодействия. Краснодар, 2008. Вып. 3. С. 287-291; Бугай Н. Ф. Этническая группа – кубанские казаки как составляющая украинцев: эволюция развития и реверберация (первая половина 1920-х гг.) // Украинцы юга России: проблемы истории, культуры, социальноэкономического развития: Мат-лы междунар. науч. конф. (г. Ростов-на-Дону, 3-4 окт. 2013 г.). Ростов н/Д., 2013. С. 86-91; Карташова Т. А. Украинцы на Дону: особенности расселения и культурная адаптация // Там же. С. 108-114; Васильев И. Ю. Кубанская балачка – письменный диалект // Interlinguistica Tartuensis. Tartu, 2017. С. 170-180; Мациевский Г. О. Кубань как полиэтнический регион // Аллея Науки. 2018. №1(17). С. 601-606. 1 Кубякин Е. О. Был ли геноцид украинского народа на Кубани в 1930-х годах? // Кубань - Украина. Вопросы историко-культурного взаимодействия. Краснодар, 2007. Вып. 2. С. 162-169; Баранов А. В. Украинская этничность в социальном и политическом развитии юга России в 1917-1932 гг.: дискуссионные аспекты // Украинцы юга России: проблемы истории, культуры, социально-экономического развития: Матлы междунар. науч. конф. (г. Ростов-на-Дону, 3-4 октября 2013 г.). Ростов н/Д., 2013. С. 81-85; Матвеев В. А. Украинский кризис 2014 г.: ретроспективное измерение (особенности исторической кодификации в восточнославянской этнической среде на юге Российской империи и ее проявление в новейшую эпоху). Ростов н/Д., 2015. 320 с. 2 Кульчицкий В. Смертельный водоворот. Рождение и гибель украинской Кубани. 2007. 16 марта. [Электронный ресурс] // URL: https://day.kyiv.ua/ru/article/istoriya-i-ya/smertelnyy-vodovorot (дата обращения: 15.04.2020); Сергійчук В.И. Етнічні межі та кордони України. Київ, 2008. 560 с.; Бiлий Д. Д. Украiнцi Кубанi в 1792-1921 роках. Еволюцiя соцiальних iдентичностей. Львiв; Донецьк, 2009. 543 с. 3 Васильев И. Ю. Украинизация на Кубани: политический аспект и периодизация // Сборник материалов IX международной научно-практической конференции «Федор Андреевич Щербина, казачество и народы Северного Кавказа: история и современность» (г. Краснодар, 27 февраля 2009 г.). Краснодар, 2009. С.173180; Васильев И. Ю. Украинское национальное движение и украинизация на Кубани. 1917-1932 годы. Краснодар, 2010. 164 с.; Акопян В. З. Украинизация как способ преодоления казачьей сословности на Кубани в 20-30-е годы ХХ века // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2013. №1. С. 271-275; Иванцов И. Г. Украинизационные мероприятия ВКП(б) на Кубани в 1921-1932 гг. // Украинцы юга России: проблемы истории, культуры, социально-экономического развития: Мат-лы междунар. науч. конф. (г. Ростов-на-Дону, 3-4 окт. 2013 г.). Ростов н/Д., 2013. С. 212-218; Сивков С. М. К вопросу об украинизации на Кубани и в период с 1917 по 1922 г. // Там же. С. 246-251; Васильев И. Ю. Рец. на: B.J. Boeck. Imperial Boundaries. Cossack Communities and Empire-Building in the Age of Peter the Great. N.Y.: Cambridge Univ. Press, 2009. // Этнографическое обозрение. 2014. № 1. С. 179-182; Он же. Украинский национализм, украинизация и украинское культурное движение на Кубани (вторая половина XIX – начало XXI века). М., 2014. 336 с.; Сивков С. М. И вновь к вопросу об украинизации на Кубани в период 77 что политика украинизации представляла собой сложный и многогранный процесс. При её проведении большую роль играл политический и административный фактор, что в ряде случаев обусловливало насильственные методы и способы её проведения. Практически все российские исследователи сходятся во мнении: украинизация не была поддержана основной массой населения и административного аппарата, что в конечном итоге предопределило её свёртывание. Политика украинизации в РСФСР проводилась н не только на Юге России, но в сопредельных российских регионах. В том числе, в Курской, Воронежской, Белгородской областях, что нашло отражение в ряде публикаций. Это позволяет провести сравнительный анализ украинизации на Юге России и в Черноземье, выделить сходства и региональную специфику.1 Значительный интерес к изучению советской национальной политики получил отражение в зарубежной историографии. Накопление массива работ иностранных авторов по советской истории в области национальной политики требует их переосмысления и более детального анализа. В данной связи можно выделить ряд исследований российских авторов по изучению зарубежной историографии проблемы.2 В них отражены основные этапы её развития, выделены наиболее важные работы, дана их характеристика. В 1950-1980-е гг. вышел ряд важных работ по изучаемой тематике, в том числе Р. Пайпса, Э. Карра, Р. Конквеста, И. Дойчера и других известных Гражданской войны // Научный вестник ЮИМ. 2014. №1. С. 102-106; Баранов А. В., Васильев И. Ю. Причины провала украинизации на Кубани в годы Гражданской войны и нэпа // Клио. СПб., 2015. №6. С. 61-67; Хлынина Т. П., Васильев И. Ю. Украинизация на Кубани: замыслы, воплощение, итоги: Сборник статей // Белоруссия и Украина: история и культура. М., 2015. Вып. 5. С. 373384. 1 Храмов А. «Хохляндия в Курской губернии»: Украинизация РСФСР и её враги (по материалам журнальной периодики 1929-1932 гг.) // Вопросы национализма. 2015. №2 (22). С. 92-104; Дроздов К.С. Политика украинизации в Центральном Черноземье, 1923-1933 гг. М., СПб., 2016. 486 с.; Коротун С. Н. Украинизация Воронежского края в 1923-1932 годах // Вестник Пермского университета. 2017. Вып. 4(39). С. 101-108. 2 Поварницын Б. И. Этнополитика сталинизма: основные тенденции англоязычной историографии / Вестник Пермского государственного технического университета. Культура. История. Философия. 2010. №3(29). С. 112-116; Меньковский В. И., Уль К., Шабасова М. А. Советский Союз 1930-х годов в англоязычной историографии. Сыктывкар, 2013. 222 с. 78 советологов. 1 Будучи частью западной науки советологии, зародившейся в годы «холодной войны», она несла в себе элементы «тоталитарной школы» историографии. Кроме того, отсутствие доступа к архивным источникам не позволяла реконструировать советскую национальную политику во всём её многообразии и противоречивости. Характерной работой на излёте данного этапа является монография А. Безансона «Русское прошлое и советское настоящее».2 На основе предшествующего исследовательского опыта, новых публицистических данных автором предпринимается попытка определения сущности советской системы, в том через призму межнациональных отношений в Советском Союзе. Ключевыми чертами национальной политики, по мнению автора, являются: «русификация, насаждение розни и ненависти между различными этническими группами, представление ключевых позиций в подлинных органах власти (партия, КГБ) русским, но которые находятся там не в качестве русских, так как их лояльность направлена не на русскую нацию, как это было бы в случае настоящей колониальной империи, а на коммунистическую партию, международный коммунизм и, в конечном итоге, на идеологию».3 С началом 1990-х зарубежными авторами предпринимаются попытки по-новому подойти к изучению национальной политики Советского государства. Так, в работе Н. Верта «История советского государства. 19001991» отмечалась противоречивость политики большевиков в области национальных отношений, вызванную обоюдоострыми факторами: с одной стороны, стремлением большевиков расширить свое влияние на территорию бывшей империи и её границы; с другой стороны, проявлениями местного национализма.4 1 Pipes R. The formation of the Soviet Union: Communism and nationalism, 1917–1923. Cambridge, 1954. 355 p.; Deutsher I. Stalin: A political biography. London, 1949. 600 p.; Carr E. H. The Bolshevik revolution, 1917–1923. Vol. 1. London, 1950. 614 p. 2 Безансон А. Русское прошлое и советское настоящее / Пер. и общ. ред. А. Бабича. Лондон, 1984. 387 с. 3 Там же. С. 72. 4 Верт Н. История советского государства. 1900–1991: Учебное пособие / Пер. с фр. Н. В. Бунтман. М., 1992. 542 с. 79 В 2000-2010-е гг. уровень зарубежных работ, посвященных национальной проблематике в Советском Союзе или затрагивавших её отдельные аспекты значительно вырос, что объясняется возросшей доступностью к архивным документам, возможностью переосмыслить предыдущие этапы историографии изучаемой проблемы.1 Этапной работой, ставшей уже классической, где не просто даётся оценка советской национальной политике, а вскрываются её механизмы и сущность, представляется исследование Т. Мартина «Империя положительной деятельности».2 На основе обширного массива архивных документов, в том числе источников личного происхождения, автор приходит к выводу о том, что Советский Союз представлял собой уникальную форму государственного и территориального устройства, не являясь в классическом смысле ни федеративным, ни моноэтничным государством. Он вводит в научный оборот новый термин – империя «положительной деятельности» (affirmative action). Её характерной особенностью была активная поддержка на государственном уровне языкового, культурного, политического развития национальных меньшинств как гарантии компромисса с национальными элитами и сохранения единого государства. Такой «комплементарный» подход к национальной политике советского государства знаменует собой новый этап в развитии зарубежной исторической науки. На протяжении современного этапа развития историографии следует отметить тенденции сближения и взаимопроникновения зарубежных и отечественных подходов к изучению национальной политики Советского государства, расширения используемой документальной базы и увеличения доступности к архивным источникам, постепенное изживание категоричных оценок. Таким образом, советская национальная политика на протяжении советского и современного этапов развития исторической науки оставалась 1 См. например: Бранденбергер Д. Л. Национал-большевизм. Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931–1956 гг.) / Пер. с англ. Н. Алешиной и Л. Высоцкого. СПб., 2009. 415 с. 2 Мартин Т. Империя «положительной деятельности». Нации и национализм в СССР, 1923−1939 / Пер. с англ. О. Р. Щелоковой. М., 2011. 662 с. 80 объектом изучения отечественных и зарубежных исследователей. На всём протяжении развития историографии изменялись как теоретико- методологический инструментарий изучения национальной политики в СССР, так и её предметная область. Неизменной чертой советского этапа историографии оставалось господство классового подхода, в рамках которого зрелость и развитость наций воспринимались через призму стадиального развития производительных сил и производственных отношений. Данный подход разделял народы (нации) на более передовые и отсталые. Необходимость преодоления отсталости народов обусловливала сущность советской исследования национальной советских историков политики. оставалось Ключевым объектом изучение уровней экономического, политического, культурного развития народов (наций) в СССР, сравнение достижений в этих сферах на разных этапах исторического процесса. Поскольку главным элементом национального строительства в СССР были национально-государственные образования, то ключевое внимание советских исследователей было сосредоточено на изучении истории союзных республик и национальных автономий, в том числе на Северном Кавказе. Многие темы в силу их политической ангажированности оставались за рамками исследовательского интереса советских историков. В том числе, проблема депортации народов, политика украинизации. Современный этап изучения советской национальной политики характеризуется пересмотром методологических подходов, обоснованием новых предметных областей исследования. Значительная часть работ в контексте новой исторической науки носит междисциплинарный характер. Расширился методологический инструментарий исследования межнациональной проблематики. Разнообразие культур и многоукладность народов России в ХХ веке, в том числе на Юге России, стали рассматриваться с точки зрения этнокультурного разнообразия и уникальности. В противовес классовому подходу нации воспринимаются как целостная органическая единица, а некоторые её представители (например, 81 духовенство) как носители национальной Конструктивистская теория примордиалистским подходом инструментом изучения этноса наряду становится истории культуры с и традиции. трансформировавшимся важным многочисленных методологическим этнических групп, проживавших в регионе, в контексте государственной национальной политики. В новейший период произошла также «источниковая революция». Значительное внимание стало уделяться не только официальным государственным и партийным документам как основе исторических исследований, но и документам по истории повседневности, источникам личного происхождения. В рамках новых исследовательских подходов появилось значительное количество работ, посвященных различным региональным аспектам советской национальной политики, в том числе к контексте изучения так называемых дисперсных этносов. В 2000-2010-е гг. они становятся самостоятельной областью предметного изучения. За этот период были исследованы многие аспекты исторического развития крупнейших и малочисленных этносов Юга России, в том числе, немцев, армян, греков, украинцев, ассирийцев, калмыков, туркмен и других народов, проживавших на Дону, Кубани и Ставрополье. В контексте развития основных направлений «новой истории» предметом особого внимания многих исследователей стали многочисленные сюжеты социальной, политической, хозяйственной, культурной, гендерной, повседневной жизни народов региона. В то же время по-прежнему отсутствуют обобщающие работы, посвященные анализу государственной национальной политики в отношении национальных меньшинств, проживавших за пределами национальных автономий. Большинство исследований посвящены либо отдельным этническим группам, либо их совокупности в конкретных регионах Юга России, главным образом на Кубани. Отсутствуют также специальные исследования, чьим объектом изучения является сравнительный анализ 82 национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье. Решение данных исследовательских задач возможно только при комплексном подходе к изучению советской национальной политики. 1.2. Источники изучения национальной политики Советского государства в 1920-1930-е гг. и их исследовательские возможности Диссертация написана на широкой и репрезентативной базе опубликованных и неопубликованных источников. Сборники документов, где представлены опубликованные источники, разделяются на пофондовые, видовые и тематические. 1 В сборниках, посвященных непосредственно советской национальной политике, превалируют проблемные тематические издания. Первые сборники документов по национальной политике советского государства стали публиковаться во второй половине 1920-х гг. Они были приурочены к какому-либо событию, юбилейной дате или к определённому рубежу развития советского общества. После ликвидации Народного комиссариата по делам национальностей был опубликован расширенный отчет по итогам его деятельности за шесть лет. 2 К 10-летию Октябрьской революции был издан сборник действующих нормативных актов по национальному вопросу.3 К принятию новой советской конституции 1936 г. вышел сборник «Итоги разрешения национального вопроса в СССР».4 1 Источниковедение новейшей истории России: теория, методология, практика: учебник / Под ред. А. К. Соколова. М., 2004. С. 77. 2 РСФСР. Народный комиссариат по делам национальностей. Шесть лет национальной политики Советской власти и Наркомнац. 1917–1923 гг.: (вместо отчёта). М., 1924. 228 с. 3 Советская политика за 10 лет по национальному вопросу в РСФСР: Систематический сборник действующих актов правительства Союза ССР и РСФСР по делам национальностей РСФСР. (Октябрь 1917 г. – ноябрь 1927 г.). М.; Л., 1928. 499 с. 4 Итоги разрешения национального вопроса в СССР / Под ред. С. Диманштейна. М., 1936. 223 с. 83 Он представлял собой комплекс статистических данных, отражавших результаты социально-экономического и культурного развития союзных республик и национальных автономий по итогам первых двух пятилеток. Примечательно, что в данном сборнике отсутствуют аналогичные данные по национальным районам, что наглядно отражает изменения в подходах национальной политики второй половины 1930-х гг., приведших через некоторое время к их фактической ликвидации. Результаты первой всесоюзной переписи населения в СевероКавказском крае нашли своё отражение в издании «Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю», где исчерпывающе, вплоть до жителей отдельных сельских населенных пунктов, представлен национальный состав жителей региона. 1 К сорокалетнему юбилею Октябрьской революции было приурочено начало издания серии сборников «Декреты советской власти». 2 Последний том из этой серии был издан в 2009 г. 3 Большое значение в изучении национальной политики имеют произведения и переписка лидеров большевиков. В 1937 г. вышел в свет сборник избранных речей и статей по национальному вопросу И. В. Сталина. 4 На фоне роста интереса к ленинскому наследию в период перестройки был издан аналогичный тематический сборник работ В. И. Ленина.5 Сборники партийных документов стали публиковаться значительно позже. Длительное время партийная документация оставалась засекреченной и не вводилась в открытый исследовательский оборот. К 100-летию со дня рождения В. И. Ленина были изданы серии сборников партийных документов. 1 6 Принцип отбора документов в них ограничивался Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю. Ростов н/Д., 1929. 468 с. Декреты Советской власти. 25 октября 1917-16 марта 1918 г. М., 1957. Т. I. 626 с. 3 Декреты Советской власти. Август 1921 г. М., 2009. Т. XVIII. 671 с. 4 Сталин И. В. Марксизм и национально-колониальный вопрос. Сборник избранных речей и статей. М., 1937. 233 с. 5 Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике: сборник. М., 1989. 556 с. 6 Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1971). М., 1983. Т. 1: 1898-1917. 683 с. 2 84 официальным и директивным характером: резолюции и решения съездов, конференций и пленумов ЦК. Отсутствие публикаций других видов документов не позволяло проследить механизм и процесс выработки, обсуждения и принятия решений по тем или иным направлениям развития советского общества, в том числе по национальному вопросу. Большое значение для заполнения этой источниковой лакуны имел выход в свет в 2005 г. двухтомника «ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос», в котором опубликован широкий комплекс делопроизводственных партийных документов, находящихся постановления, резолюции, на хранении служебные в РГАСПИ. 1 Среди письма, отчеты, них: справки, адресованные центральными партийными органами краевому партийному руководству, в том числе Северо-Кавказского и Азово-Черноморского краёв. Их анализ позволяет получить представление о подоплёке выработки и реализации национальной политики с 1918 по 1945 гг. Национальной политике Советского государства посвящён также сборник документов «Советская этнополитика, 1930-е – 1940-е годы», в котором представлен комплекс документов высших государственных и партийных органов СССР.2 Материалы по национальной политике Советского государства на Юге России отложились главным образом в неопубликованных документах, находящихся на хранении в центральных и региональных архивах. Ключевую роль в диссертации играют архивные документы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного архива Ростовской области (ГАРО), Центра документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО), Государственного архива Краснодарского края (ГАКК), Центра документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК), Государственного архива Ставропольского 1 ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. М., 2005. Кн. 1. 1918–1933. 784 с.; ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. М., 2005. Кн. 2. 1933–1945. 1095 с. 2 Советская этнополитика, 1930-е – 1940-е годы: сборник документов / Сост. Л. С. Гатагова. М., 2012. 391 с. 85 края (ГАСК) и Государственного архива новейшей истории Ставропольского края (ГАНИСК). *** Первую группу источников составляют законодательные и декларативные документы, прежде всего декларации, воззвания и обращения центральных советских и партийных органов, декреты первых месяцев советской власти, советские конституции. Особенности советского процесса правотворчества в первые месяцы советской власти и в годы Гражданской войны, заключавшиеся в «неприятии разделения властей», 1 во влиянии чрезвычайных факторов на становление системы государственного управления, обусловили высокую значимость и роль в формировавшейся национальной политике декларативных документов, обращений, воззваний большевиков к различным этническим, религиозным и социальным группам не только в нашей стране, но и за рубежом. В их числе – Декларация прав народов России, Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народов; воззвание Совета Народных Комиссаров РСФСР «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока»; «Обращение к народностям, населяющим национальные республики и области советского Востока» Президиума ВЦИК; обращение ВЦИК «Ко всем народам и правительствам мира» и др.2 Актуальность подобного рода декларативных документов обусловливалась стремлением большевиков заручиться поддержкой многочисленных этносов бывшей Российской империи с целью укрепления советской власти на национальных окраинах. Их особенность заключается в том, что они носили в значительной степени пропагандистский характер, были рассчитаны на широкую 1 российскую и зарубежную аудиторию. Все они были Источниковедение: Учеб. пособие / Отв. ред. М. Ф. Румянцева. М., 2015. С. 381. Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока // Советская политика за 10 лет по национальному вопросу в РСФСР: Систематический сборник действующих актов правительства Союза ССР и РСФСР по делам национальностей РСФСР. (Октябрь 1917 г. - ноябрь 1927 г.). М.; Л., 1928. С. 2–3; Декларация прав народов России // Там же. С. 1; Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа // Там же. С.3-5; Ко всем народам и правительствам мира // Там же. С. 8-10; Обращение к народностям, населяющим национальные республики и области советского Востока. О правах трудящихся женщин советского Востока и необходимости борьбы со всеми видами закрепощения в области экономической и семейно-бытовой. // Там же. С. 11-13 и др. 2 86 опубликованы в первых сборниках документах по национальному вопросу и в других изданиях свободного доступа. Анализ данной подгруппы документов позволяет выявить задачи и основные направления складывавшейся государственной национальной политики, её ключевые принципы, приоритеты на первых этапах существования советской власти. Важную часть декларативной документации составляли программы РСДРП, РКП(б), ВКП(б), в которых отражены ключевые подходы в решении национального вопроса и основные принципы национальной политики Советского государства. 1 Поскольку партийные программы носили в значительной степени декларативный и пропагандистский характер после прихода большевиков к власти они регулярно публиковались и находились в открытом доступе. К законодательным документам относятся первые декреты ВЦИК и СНК, которые играли ключевую роль в складывавшейся системе государственного устройства и национальных отношений до принятия первой советской Конституции в июле 1918 г. Первые советские декреты регламентировали порядок создания, основные задачи и направления деятельность государственных учреждений и организаций по национальному вопросу. Например, декрет об учреждении Совета народных комиссаров, который регламентировал создание Народного комиссариата по делам национальностей; 2 декрет о Ликвидационной комиссии по делам Царства Польского; 3 декрет об учреждении Комиссариата по делам мусульман; 4 декрет об учреждении Национального белорусского комиссариата 5 и др. Большая часть этих документов была опубликована в сборниках нормативноправовых актов в советский период и находилась открытом доступе. 1 Программа Российской социал-демократической рабочей партии, принятая на II съезде партии (17[30] июля – 10 [23] августа 1903 г.) // Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1983. Т. 1. С. 59-65; Программа Российской коммунистической партии (большевиков) Принята 8-м Съездом Партии 18-23 марта 1919 г. / Рос. ком. партия (большев.). Воронеж, 1919. 47 с. 2 Декреты Советской власти. 25 октября 1917-16 марта 1918 г. М., 1957. Т. I. С. 20-21. 3 Там же. С. 193. 4 Там же. С. 367. 5 Там же. С. 460. 87 Основополагающие принципы государственной национальной политики изложены в конституциях СССР и РСФСР, в том числе Конституция РСФСР 1918 г., Конституция СССР 1924 г., Конституция РСФСР 1925 г., Конституция СССР 1936 г. и Конституция РСФСР 1937 г.1 Их анализ позволил выявить ключевые принципы советской национальной политики и проследить концептуальные изменения в походах решения национального вопроса в советском государстве. Так, главнейшим принципом национальной политики большевиков в 1917-1930-е гг., закреплённым во всех советских конституциях, было право наций на самоопределение. В то же время если в первых советских конституциях ключевой задачей государственной национальной политики провозглашались интересы национальных меньшинств, то в Конституции СССР 1936 г. и Конституции РСФСР 1937 г. национальные меньшинства не упоминались вовсе. В целом законодательные и декларативные документы отражают основные задачи и принципы национальной политики Советского государства. Однако они не позволяют более детально проследить процесс формирования и трансформации национальной политики, в том числе в регионах и на местах. Эту задачу решают распорядительные и директивные документы советских органов власти и партийных органов на всесоюзном, республиканском (российском), региональном, районном и местом уровнях. В отличие от советской источниковедческой традиции, где партийные документы составляли отдельную группу источников, современные подходы допускают объединение документов советских и партийных органов в единую группу: «анализ конкретно-исторических условий происхождения, 1 Кукушкин Ю. С. Очерк истории Советской Конституции. М., 1987. С. 239-261, 263-283; Конституция РСФСР 1925 года [Электронный ресурс] // Электронный музей конституционной истории России. URL: http://www.rusconstitution.ru/library/constitution/articles/1222/ (дата обращения: 29.03.2020); Конституция СССР 1936 г. [Электронный ресурс] // 100 главных документов российской истории. Проект РИВИО. Официальный сайт. URL: http://doc.histrf.ru/20/konstitutsiya-sssr-1936-goda/ (дата обращения: 29.03.2020); Конституция РСФСР 1937 года [Электронный ресурс] // Электронный музей конституционной истории России. Официальный сайт. URL: http://www.rusconstitution.ru/term/32/ (дата обращения: 29.03.2020). 88 формы и содержания партийных документов не показывал особых видовых признаков, характерных исключительно для документов КПСС». 1 Указанная группа источников включает в себя декреты, циркуляры, постановления ВЦИК и СНК СССР и РСФСР, указы Президиума Верховного Совета СССР и РСФСР, решения и резолюции съездов РКП(б) и ВКП(б), постановления пленумов, бюро и оргбюро ЦК РКП(б) и ВКП(б) и др.; на региональном уровне – постановления президиума Северо-Кавказского краевого исполнительного комитета, постановления пленумов и заседаний бюро Северо-Кавказского и Азово-Черноморского крайкомов ВКП(б), обкомов и крайкомов партии, резолюции партийных конференций; на районном и местном уровнях – постановления, решения, распоряжения районных, городских, сельских, станичных советов и партийных организаций (заседаний бюро, пленумов райкомов и горкомов), в том числе райкомов, горкомов и первичных партийных структур, а также решения и резолюции партийных конференций и собраний. Значительная часть распорядительной и директивной документации советских и партийных органов союзного и республиканского (РСФСР) уровней включена в сборники опубликованных документов. В рамках настоящей диссертации регламентирующие определяющее создание и значение реорганизацию имеют документы, административно- территориальных образований на Северном Кавказе. В частности создание и определение границ Юго-Восточной области, Северо-Кавказского края, Азово-Черноморского края, Ростовской области, Краснодарского края, Ставропольского края, а также национальных автономий. 2 Анализ данной 1 Источниковедение новейшей истории России: теория, методология, практика: Учебник / Под ред. А. К. Соколова. М., 2004. С. 117. 2 Об Автономной Горской Социалистической Советской Республике (Пост. ВЦИК 20 января 1921 г.) // Советская политика за 10 лет по национальному вопросу в РСФСР… С. 111-113; Об образовании Автономной области кабардинского народа (Пост. ВЦИК от 1 сентября 1921 г.) // Там же. С. 120; Об упразднении Автономной Горской Социалистической Советской Республики и расчленении её, по национальному признаку, на две автономные области – Северную Осетию и Ингушетию, на автономную административную единицу – Сунженский округ с правом губернского исполнительного комитета, и выделении Владикавказа в самостоятельную административную единицу (Пост. ВЦИК от 7 июня 1924 г.) // Там же. С. 110-111; Об образовании объединённой Кабардино-балкарской автономной области (Пост. ВЦИК от 16 января 1922 г.) // ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. М., 2005. Кн. 1. 1918-1933. С. 89 категории документов позволяет выявить основные этапы и характер национально-государственного строительства в регионе. Помимо национальных автономий значительное внимание на всесоюзном и республиканском уровне, особенно в 1920-е гг., уделялось дисперсным этническим группам на Юге России: армянам, туркменам, евреям, немцам, цыганам, грекам и др. В том числе их административнотерриториальному устройству в рамках национальных районов и национальных сельсоветов, 1 проблемам землеустройства национальных меньшинств, 2 культурной политике и ликвидации неграмотности в национальной среде, 3 вовлечению национальных меньшинств в советское строительство,4 политике коренизации.5 120; Об образовании объединённой Карачаево-Черкесской автономной области (Пост. ВЦИК от 12 января 1922 г.) // Советская политика за 10 лет по национальному вопросу в РСФСР… С. 128-129; Об упразднении Карачаево-черкесской автономной области и образовании Карачаевской области и Черкесского национального округа (Пост. ВЦИК 26 апреля 1926 г.) // Там же. С. 129-130; Об образовании Черкесской (Адыгейской) автономной области (Пост. ВЦИК от 27 июля 1922 г.) // Там же. С. 140-141; Об образовании Автономной области Чечни (Пост. ВЦИК 30 ноября 1922 г.) // Там же. С. 141 и др. 1 О выделении Армянского района в Майкопском округе Северо-Кавказского края (Пост. ВЦИК от 12 апреля 1926 г.) // Советская политика за 10 лет по национальному вопросу в РСФСР… С. 162-163; О национальных меньшинствах. Постановление III Съезда Советов Союза ССР по докладу правительства Союза ССР // Там же. С. 14; О выделении национальных сельсоветов. Центральным исполнительным комитетам автономных республик, краевым, областным и губернским исполнительным комитетам (ВЦИК, 29 апреля 1926 г.) // Там же. С. 32. 2 О мерах содействия переходу кочующих цыган к трудовому оседлому образу жизни (Пост. ЦИК и СНК от 1 октября 1926 г.) // Советская политика за 10 лет по национальному вопросу в РСФСР... С. 264; Об образовании местных комиссий по землеустройству трудящихся евреев (Пост. ВЦИК и СНК от 5 апреля 1926 г.) // Там же. С. 248-249; О принятии мер к восстановлению сельскохозяйственной жизни туркмен и к улучшению их положения (Пост. ВЦИК и СНК от 3 марта 1924 г.) // Там же. С. 218; Положение о комитете по земельному устройству трудящихся евреев при президиуме Совета национальностей Центрального исполнительного комитета Союза ССР (Утверждено ЦИК СССР 25 сентября 1925 г.) // Там же. С. 243-244; Постановление Президиума ЦИК СССР «О хозяйственно-культурном обслуживании национальных меньшинств – немцев, поляков, чехов, греков и др.» и об укреплении работы советов этих нац. меньшинств». 3 марта 1930 г. // ЦК РКП (б) – ВКП (б) и национальный вопрос. Кн. 1. … С. 637. 3 По докладу Народного комиссариата просвещения о просветительской работе среди национальных меньшинств в РСФСР (Пост. СНК РСФСР от 18 июня 1926 г.) // Советская политика за 10 лет по национальному вопросу в РСФСР… С. 290-291; О ликвидации неграмотности. Циркулярно. Всем центральным исполнительным комитетам автономных республик и областей, входящих в РСФСР. Всем краевым, областным и губернским исполнительным комитетам РСФСР (Прот. заседания Президиума ВЦИК от 12 января 1925 г.) // Там же. С. 285. 4 О привлечении на выборы всех имеющих избирательные права трудящихся национальных меньшинств. Циркуляр Президиума ВЦИК ЦИКам автономных республик, краевым, областным и губернским исполнительным комитетам. // Там же. С. 42-43; О национальных меньшинствах. Постановление III Съезда Советов Союза ССР по докладу правительства Союза ССР // Там же. С. 14. 5 Циркуляр ВЦИК всем исполнительным комитетам автономных областей входящих в РСФСР о переводе делопроизводства на национальные языки. 26.06.1924 г. // ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 1. … С. 228-230. 90 20 мая 1925 г. III съезд Советов СССР принял постановление, согласно которому надлежало обеспечить «введение во все выборные советские органы представителей национальных меньшинств, в случаях преобладания в составе населения национальных меньшинств – образование отдельных сельсоветов с употреблением языков этих меньшинств, организация школ и судов на родном языке и т.д.».1 29 апреля 1926 г. Президиум ВЦИК выпустил указания, согласно которым «в районах со вмешанным национальным населением при разукрупнении выделять селения с однородным национальным составом для организации самостоятельных сельсоветов». 2 Эти меры стали правовой базой для образования густой сети национальных сельсоветов на Юге России во второй половине 1920-х – первой половине 1930-х гг., административно-территориального обособления дисперсных этносов, проживавших за рамками национальных автономий. Национальные сельсоветы стали первичной основой для создания национальных районов. Постановлением ВЦИК от 12 апреля 1926 г. в Майкопском округе СевероКавказского края выделялся Армянский национальный район с центром в станице Елизаветпольской. Большая часть документов данной группы источников не опубликована и находится на хранении в ГАРФ и РГАСПИ. В фондах ГАРФ отложились распорядительные документы – декреты, циркуляры, постановления ВЦИК и СНК СССР и РСФСР, указы Президиума Верховного Совета СССР и РСФСР по национальной политике.3 В том числе, Постановление Президиума ВЦИК «Об образовании в составе Северо-Кавказского края национального Греческого района».4 Ряд документов данной категории отложились в региональных архивах. Например, постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 21 февраля 1924 г. «О принятии мер к восстановлению сельхоз жизни туркмен и к улучшению 1 О национальных меньшинствах. Постановление III Съезда Советов Союза ССР по докладу правительства Союза ССР // Советская политика за 10 лет по национальному вопросу в РСФСР… С. 14 2 О выделении национальных сельсоветов // Там же. С. 32. 3 См.: например, ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72, 115; Оп. 121. Д. 4, 161; Оп. 122. Д. 42 и др. 4 ГАРФ. Ф.Р. – 1235. Оп. 125. Д. 122. Л. 2-2 об. 91 их положения», 1 постановление ВЦИК и СНК «Об утверждении уполномоченных по делам нацмен».2 Важную роль в проведении национальной политики играли региональные органы власти, в том числе Северо-Кавказский краевой исполнительный комитет (крайисполком). Директивная и распорядительная документация советских органов власти регионального и районного уровней находятся на хранении в региональных архивах – в ГАРО, ГАКК и ГАСК. В числе важнейших документов по национальной политике следует выделить материалы об административном устройстве национальных меньшинств в Северо-Кавказском крае. В том числе, постановление президиума крайисполкома об административном и земельном переустройстве нацмен Донского округа, 3 постановление административной комиссии при президиуме Северо-Кавказского крайисполкома об образовании Греческого района,4 постановление о создании Мясниковского района,5 постановление о возможности образования на территории Терского округа нацмен единицы, объединяющее немецкое население. постановления Северо-Кавказского 6 Большое крайисполкома значение о имеют землеустройстве этнических меньшинств, в том числе этнических беженцах и переселенцах, развитии образования в национальной среде. Например, постановление президиума крайисполкома «О нацменах-беженцах», 7 «Об украинизации советского аппарата в крае». 8 После разукрупнения края – АзовоЧерноморского крайисполкома. Например, постановление президиума крайисполкома «О состоянии работы среди нацменьшинств и реализации решений ВЦИК «Об очередных задачах социалистического строительства 1 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 22. Л. 28. ГАРО. Ф.Р. – 2287. Оп. 4. Д. 3724. Л. 90-91. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 976. 4 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 6. Д. 1047. 5 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 3. Д. 22. 6 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1040. Л. 7. 7 ГАРО. Ф.Р – 1485. Оп. 1. Д. 634. Л. 254. 8 ГАРО. Ф.Р – 1485. Оп. 1. Д. 630. Л. 115. 2 92 среди национальных меньшинств».1 Часть распорядительной и директивной документации региональных органов власти находятся на хранении в ГАРФ. Например, постановление президиума Северо-Кавказского крайисполкома «О создании Калмыцкого района».2 Особенность политической системы Советского государства обусловливалась ключевой ролью партийных органов, которые играли определяющую роль в выработке стратегии государственной развития. Роль партии увеличивалась по мере сращивания с государственными органами власти и роста степени влияния партийных структур на выработку и реализацию государственной политики, в том числе в области национальных отношений. Многие партийные директивы лежали в основе принимаемых государственных решений. Общей особенностью партийных документов как исторических источников следует признать многоуровневый характер их информации, сложность структуры документальных комплексов, взаимосвязь составляющих их документов. Партийные документы велись аккуратно и ответственно. В них, как правило, указаны даты, подписи, ответственные исполнители и другие важные реквизиты. К числу такой документации можно отнести решения и резолюции партийных съездов и конференций, решения и постановления ЦК, Политбюро, Оргбюро и других высших партийных структур. Резолюции партийных съездов опубликованы в сборниках материалов съездов РСДРП(б), РКП(б), ВКП(б). 3 Например, ключевое значение имеет резолюция 1 ГАРО. Ф.Р – 1855. Оп. 1. Д. 274. Л. 46. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 123. 3 Восьмой съезд РКП(б). Март 1919 года: Протоколы. М., 1959. 602 с.; Девятый съезд РКП(б). Март–апрель 1920 г. М., 1934. 612 с.; Десятый съезд РКП(б). Март 1921 г.: Протоколы. М., 1933. 954 с.; Одиннадцатый съезд РКП(б). Март-апрель 1921 г.: Протоколы. М., 1936. 840 с.; Двенадцатый съезд РКП(б). 17-25 апреля 1923 года: Стенографический отчёт. М., 1968. 904 с.; XV Съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б): Стеногр. отчет. М.; Л., 1928. 1416 с.; XVI съезд Всесоюзной Коммунистической партии(б). Стенографический отчёт. М. Л., 1930. 782 с.; XVII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б), 26 января-10 февраля 1934 г.: Стенографический отчет. М., 1934. 716 с.; XVIII съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). 10–21 марта 1939 г.: Стенографический отчет. М., 1939. 744 с. 2 93 по национальному вопросу, принятая на ХII съезде РКП(б), в которой объявлялось о начале политики коренизации.1 В 1930-е гг. по мере усиления роли высшего партийного руководства в реализации стратегии государственной политики в области национальных отношений ключевую роль приобретают решения ЦК, Политбюро по национальному вопросу. Эта категория документов находится на хранении в РГАСПИ. Часть из них опубликована в уже упоминаемом сборнике документов «ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос». В рамках исследуемой проблематики особое значение приобретают постановления Политбюро и Оргбюро второй половины 1930-х гг. о ликвидации национальных районов и сельсоветов, национальных школ и других национальных учебных заведений, целесообразности перехода обучения представителей национальных меньшинств на русский язык. 2 Эти решения стали основой для ликвидации сети национальных районов и сельсоветов на Юге России, фактического свёртывания политики коренизации в регионе.3 Несмотря на то, что стратегию национальной политики в Советском государстве определяли центральные органы партии, ключевая роль в разработке и реализации национальной политики на Юге России, особенно в 1920-е гг., принадлежала краевому партийному руководству. О роли и значении региональных партийных структур говорит тот факт, что в этот период руководителями краевого комитета партии были известные большевики, фигуры союзного значения – А. И. Микоян (с мая 1924 г. по 24 1 Резолюция XII съезда РКП(б) по национальному вопросу // Двенадцатый съезд РКП(б). 17-25 апреля 1923 года: Стенографический отчёт. М., 1968. С. 691-697. 2 Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) «О ликвидации национальных районов и сельсоветов». 24 января 1938 г. // ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 341; Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) «О ликвидации национальных школ и национальных отделений в школах». 24 января 1938 г. // Там же. С. 342; Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) о ликвидации национальных педучилищ и институтов. 19 марта 1938 г. // Там же. С. 395-396; Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О ликвидации и преобразовании искусственно созданных национальных районов и сельсоветов». 20 февраля 1939 г. // Там же. С. 451-452; Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей». 13 марта 1938 г. // Там же. С. 391-394; и др. 3 Постановление бюро Краснодарского крайкома ВКП(б) о ликвидации национальных районов и сельсоветов в крае. 7 января 1938 г. // ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 333-335. 94 августа 1926 г.), Г. К. Орджоникидзе (с 4 сентября по 18 октября 1926 г.), А. А. Андреев (с 3 января 1928 г. по 23 декабря 1930 г.).1 Большой интерес представляют документы из фонда Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б) РГАСПИ, где отложилась директивно-распорядительная документация, охватывающая период с 1921 по 1924 гг. Юго-Восточное бюро ЦК РКП(б) являлось полномочным региональным органом ЦК РКП(б), образованным на основании постановления Кавказского бюро ЦК РКП(б) от 28 февраля 1921 г. В его задачу входило осуществление руководства партийными организациями Донской и Кубано-Черноморской областей, Терской и Ставропольской губерний, Дагестанской и Горской АССР, а также Кабардинской и Адыгейской автономных областей. 2 Документы данного фонда поступили на хранение в РГАСПИ в 1949 г. из Ростовского партийного архива. 3 В числу директивно-распорядительной документации относится постановления заседаний и пленумов Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б), например, постановления «О работе среди украинцев КубаноЧерноморской области» от 12 декабря 1923 г.; 4 «О ликвидации безграмотности среди горских народов» от 7 января 1924 г.; 5 «О районировании» от 9 мая 1924 г.; 6 резолюции краевых партийных конференций.7 Стабилизация социально-политической обстановке на Юго-Востоке обусловила создание Юго-Восточного краевого комитета РКП(б), преобразованного в 1924 г. в Северо-Кавказский крайком. Основная часть распорядительно-директивной и другой документации Северо-Кавказского крайкома и других региональных партийных организаций по мере его разукрупнения в 1934 г. и 1937 г. находится на хранении в ЦДНИРО, 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 5. РГАСПИ. Ф. 65. Оп. 1. Л. 1. 3 Путеводитель по фондам и коллекциям документов КПСС (25 октября (7 ноября) – августа 1991 гг.). / Справочно-информационные материалы к документальным и музейным фондам РГАСПИ. Вып.4. М., 2008. С. 237. 4 РГАСПИ. Ф. 65. Оп. 1. Д. 12. 5 РГАСПИ. Ф. 65. Оп. 1. Д. 13. 6 Там же. 7 РГАСПИ. Ф. 65. Оп. 1. Д. 1, 2. 2 95 ЦДНИКК и ГАНИСК. Распорядительные и директивные партийные документы представляют собой важнейший комплекс источников по национальной политике в указанный период. К ним относятся постановления пленумов и бюро Северо-Кавказского и Азово-Черноморского крайкомов ВКП(б), окружкомов, обкомов, райкомов партии; резолюции и решения партийных конференций, совещаний, где в том или ином виде затрагивались различные аспекты национальной политики в регионе.1 Саму большую и информативную группу источников составляют делопроизводственная документация высших, центральных, региональных и местных органов власти, их структурных подразделений; партийных и других общественных организаций, часть из которой до сих пор не введена в научный оборот. В рамках данной группы источников особое место занимают партийные документы служебного характера, имевшие закрытый и конфиденциальный характер. Среди них докладные записки на имя секретарей ЦК ВКП(б), проекты положений и директивных постановлений, справки, телеграммы, циркулярные письма, шифровки и другие материалы. Их анализ позволяет выявить мотивы решений высшего руководства страны по национальному вопросу. С помощью возможным делопроизводственных проследить процесс документов выработки, представляется обсуждения, реализации принимаемых решений по национальной политике; сопоставить полученные результаты с первоначально задуманными планами и проектами. Особенностью делопроизводственных документов является их служебный и закрытый характер. межнациональных Они отражают отношений; реальную трудности, с ситуацию которыми в области сталкивались различные ведомства в рамках реализации тех или иных мероприятий 1 См. например: ЦДНИРО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 22 (Резолюция ХI Донской окружной партконференции «О работе среди национальных меньшинств в Донском округе»); Д. 41 (Резолюция I Донского окружного совещания по советскому строительства «По докладу о работе среди национальных меньшинств»); Ф. 7. Оп. 1. Д. 82-а (Резолюции, принятые на III Северо-Кавказской партийной конференции партийной конференции); Д. 409-а (Резолюции, принятые на IV Северо-Кавказской партийной конференции партийной конференции); Д. 970 (Материалы VI краевой партийной конференции: резолюции, постановления, вопросы к докладчикам; списки Северо-Кавказского Крайкома ВКП(б), руководящих органов Край КК ВКП(б)); и др. 96 национальной политики в 1920-1930-е гг. на всесоюзном и на региональном уровне. Данную группу источников целесообразно разделить на несколько подгрупп. - нормативные документы (положения, уставы, программы, инструкции), анализ которых позволяет выявить задачи, принципы, компетенцию и порядок деятельности различных учреждений и организаций; - протокольная, плановая и проектная документация (протоколы, стенограммы, планы, реконструировать проекты процесс постановлений), выработки и которая помогает принятия решений государственными и партийными органами; - деловая переписка (письма, телеграммы, докладные записки), с помощью которой представляется возможным установить подробности и нюансы тех или иных аспектов национальной политики, что обусловливается служебным и закрытым характером данной подгруппы делопроизводственных документов; - информационные, справочные и отчетные документы (сводки, сообщения, информации, докладные записки, характеристики, списки, отчеты, доклады, справки, предложения, заключения и т.д.), которые позволяют установить степень исполнения принятых решений и итоги деятельности по тем или иным направлениям национальной политики. Подавляющая часть делопроизводственных документов находится на архивном хранении в центральных (ГАРФ и РГАСПИ) и региональных архивах. Значительная часть делопроизводственных документов представлена в сборнике «ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос», в котором собраны архивные материалы центральных российских архивов, которые ранее нигде не публиковались. 1 Многие из них имели секретный характер. Анализ 1 ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. М., 2005. Кн. 1. 1918-1933. 784 с.; ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. М., 2005. Кн. 2. 1933-1945. 1095 с. 97 представленных документов позволяет проследить процесс выработки механизмов национальной политики на государственном и региональном уровне, в том числе с учетом специфики Юга России. Нормативные документов, в документы том числе представлены широким положениями об комплексом административно- территориальных образованиях на Юге России, которые определяли их границы, статус, внутреннее устройство. Среди них – «Положение о ЮгоВосточной области»,1 «Положение о Северо-Кавказском крае», утверждённое декретом ВЦИК от 26 января 1925 г. 2 Определяющее значение в контексте изучения национальной политики в дисперсной этнической среде на Юге России имеет «Положение о нацменовских районах, входящих в округа и автономные области СевероКавказского края», принятое Президиумом Северо-Кавказского краевого исполнительного комитета (крайисполкома) 26 августа 1926 г. 3 Данный документ регламентировал процесс дальнейшего выделения национальных районов в крае в рамках политики административно-территориального обособления национальных меньшинств. «Положение о Национальном совещании при краевом исполкоме» (1923 г.) определяло основные направления, принципы и правила работы указанной структуры в рамках Северо-Кавказского крайисполкома. 4 «Положение о нацменкомиссии при Президиуме ключевые Северо-Кавказского задачи и направления Крайисполкома» деятельности регламентировало среди национальных меньшинств края.5 «Положение о комитете по просвещению нацменьшинств РСФСР при коллегии Наркомпроса» устанавливало структуру, функции, задачи комитета по ликвидации неграмотности в этнической среде.6 1 Положение о Юго-Восточной области (крае) : проект. Ростов н/Д., 1924. 51 с. Положение о Северо-Кавказском крае : проект. Ростов н/Д., 1925. 58 с.; Положение о Северо-Кавказском крае [Электронный ресурс] // URL: http://www.alppp.ru/law/konstitucionnyj-stroj/federativnoeustrojstvo/22/dekret-vcik-ot-26-01-1925.pdf (дата обращения: 12.04.2020). 3 ГАРО. Ф.Р - 1485. Оп. 1. Д. 172. Л. 181 об-182. 4 ГАРО. Ф.Р – 3758. Оп. 1. Д. 471. Л. 98-101. 5 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 121. Л. 34 об-35. 6 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 70. Л. 7-9. 2 98 Отдельные аспекты национальной политики на местах регулировались различными инструкциями. Например, «Временная инструкция об организации отделов по делам национальностей на местном уровне» от 19 октября 1918 г. регламентировала создание нацотделов при местных Совдепах. 1 В «Инструкции секций по работе среди национальностей при районных, окружных и городских советах» за 1930 г. указывалось на необходимость создания секций национальных меньшинств на правах отделов с целью «массово-агитационной и пропагандистской работы среди нацмен данного района». 2 Выделялись критерии выделения секций, в том числе по национальному, религиозному или языковому признаку. 3 Значительный интерес в рамках исследуемой проблематики представляют также «Инструкция о выборах городских и сельских советов и о созыве съездов Советов», которая регламентировала представительство национальных меньшинств в местных органах власти; 4 «Инструкция по работе среди национальностей при районных, окружных и городских советах Союза воинствующих безбожников», 5 в также «Устав Единой трудовой школы», который определял порядок создания национальных школ.6 Ко второй подгруппе делопроизводственных документов относится протокольная, плановая и проектная документация. Она включает в себя такие виды документов как протоколы и стенограммы заседаний государственных органов власти и партийных организаций, различных совещаний по национальному вопросу; планы работы советских и партийных учреждений, проекты решений по тем или иным аспектам национальной политики. Особый исследовательский интерес с точки зрения содержательности документов как исторических источников представляют протоколы и стенограммы краевых и областных исполнительных комитетов 1 ГАРФ. Ф.Р – 1318. Оп. 1. Д. 81. Л. 99-99 об. ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1723. Л. 59. 3 Там же. 4 ГАРФ. Ф.Р –1235. Оп. 122. Д. 83. Л. 38-44. 5 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1723. 6 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 186-186 об. 2 99 Советов народных депутатов; заседаний бюро, секретариатов, пленумов краевых, областных и районных комитетов партии, прежде всего в национальных районах; структурных подразделений партийных органов, в частности, национальных секций подотдела нацмен при агитационнопропагандистских отделах крайкомов и окружкомов. Данная категория источников позволяет проследить процессы выработки, обсуждения и принятия решений советскими и партийными органами и учреждениями, реконструировать различные точки зрения по тому или иному вопросу, чего нельзя выделить в итоговых документах – резолюциях, решениях. Этот комплекс документов отложился в центральных и региональных архивах и стал доступен массовому исследователю в 1990-е гг. В фондах ГАРФ представлен широкий спектр протокольной и стенографической документации как центральных, так и региональных органов власти по национальному вопросу. Например, протоколы заседаний Отдела национальностей ВЦИК, Нацменкомиссии Северо-Кавказского крайисполкома, Президиума Северо-Кавказского крайисполкома, окружных конференций национальных меньшинств в регионе. 1 Их анализ позволяет реконструировать процесс и механизмы принятия решений по тем или иным аспектам национальной политики на Юге России, в том числе по вопросам коренизации, административно-территориального устройства, культурного строительства в этнической среде.2 1 См. например: ГАРФ. Ф.Р. – 1235. Оп. 120. Д. 72 (Протокол Сальской окружной конференции калмыков и немцев); Оп. 122. Д. 87 (Протокол заседаний ВЦИК по украинизации); Оп. 123. Д. 121 (Протокол заседания комиссии Президиума Северо-Кавказского Крайисполкома по делам национальных меньшинств); Оп. 123. Д. 123 (Протокол внеочередного заседания Нацменкомиссии КИК); Оп. 124. Д. 23 (Протокол внутреннего совещания работников Отдела Национальностей ВЦИК). 2 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 121. Д. 2 (II Всероссийское совещание уполномоченных по работе среди национальных меньшинств (1926 г.); Оп. 122. Д. 83 (Стенограммы и резолюции II Северо-Кавказского съезда Советов (29-31 марта 1927); Оп. 123. Д. 61, 62, 63, 64 (Стенограммы совещания уполномоченных по работе среди национальных меньшинств при ЦИК автономных республик местных, краевых и губернских исполкомах (1928 г.); Оп. 123. Д. 68 (Стенограмма совещания при отделе национальностей при Президиуме ВЦИК по разработке мероприятий по коренизации госаппарата в национальных районах РСФСР (1 октября 1929 г.); Оп. 123. Д. 123 (Стенограмма внеочередного заседания Краевого совещания нацмен. Работников (20 декабря 1928 г.); Оп.128. Д.2,3 (Стенограммы заседаний III Всероссийского совещания работников среди национальностей в автономных республиках и областях и в краях и областях РСФСР за 26-27 декабря 1933 г.); Оп. 130. Д.3 (Стенограмма доклада заведующего Нацменотделом Азово-Черноморского Крайисполкома). 100 В документах фондов Юго-Восточного бюро и ЦК РКП(б) РГАСПИ, Северо-Кавказского крайкома ВКП(б), Азово-Черноморского крайкома ВКП(б), Ростовского обкома ВКП(б) ЦДНИРО, Краснодарского крайкома ВКП(б) ЦДНИКК и Ставропольского крайкома ВКП(б) ГАНИСК отражен комплекс вопросов по национальной политике в регионе. 1 В том числе, протоколы и стенограммы краевых и областных партийных конференций, 2 пленумов, заседаний бюро и секретариата и т.д. 3 В них рассматривался широкий круг вопросов хозяйственного развития дисперсных этносов, в том числе развития кооперации и колхозного движения; подготовки национальных кадров, партийного и советского строительства, развития культуры (постройка школ, больниц, выпуск газет на национальных языках); вовлечения женщин в советское и культурное строительство, миграции, земельного обустройства этнических меньшинств, их административного устройства и районирования и т.д. Значительный исследовательский интерес представляют протоколы и стенограммы заседаний окружных комитетов партии, окружных партийных конференций.4 Так, одним из наиболее многонациональных округов СевероКавказского края оставался Армавирский округ. В связи с этим большой информативностью обладают протоколы заседаний бюро Армавирского 1 РГАСПИ. Ф. 65. Юго-Восточное бюро ЦК РКП(б); ЦДНИРО. Ф. 7. Северо-Кавказский крайком ВКП(б); Ф.8. Азово-Черноморский крайком ВКП(б); Ф. 9. Ростовский обком ВКП(б); ЦДНИКК. Ф.1774. Краснодарский крайком ВКП(б); ГАНИСК. Ф.1. Ставропольский (Орджоникидзевский) крайком ВКП(б). 2 Например, РГАСПИ. Ф. 65. Оп. 1. Д. 1, 2, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 16; ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 81 (Протокол III Северо-Кавказской партийной конференции); Д. 81-а (Стенографический отчет III СевероКавказской партийной конференции 26 ноября – 1 декабря 1925 г.); Д. 407-409 (Стенограммы заседаний IV Северо-Кавказской краевой партийной конференции); Д. 1197-1202 (Стенограммы VII Северо-Кавказской партийной конференции) и др.; Ф. 8. Оп. 1. Д. 1. (Протокол I конференции Азово-Черноморского крайкома ВКП(б)) и др.; Ф. 9. Оп. 1. Д. 28-29 (Стенограммы I Ростовской областной конференции ВКП(б)), Д.33 (Стенограмма II Ростовской и V городской объединённой конференции ВКП(б)) и др. 3 Например, ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. 1-9, Д. 12-13, 15-26, 45, 119, 152, 158, 160, 161, 105. 106, 154, 165, 166, 184, 267, 348, 473, 551, 559, 565, 607, 655, 730, 743, 744, 745, 746, 751, 839, 856, 860, 925, 1035, 1036, 1038, 1042, 1053, 1059, 1168, 1175,1273, 1282 и др.; Ф. 8. Оп. 1. Д. 1-9, 12-13, 15-26, 28, 29, 30, 35, 36, 44, 45, 48, 49, 50, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 62, 110, 111, 112, 113, 133-136, 137-140 и др.; Ф. 9. Оп. 1. Д. 1, 2, 2а, 3, 8-19 и др. 4 Например, ЦДНИРО. Ф. 5. (Донской окружком ВКП(б)). Оп. 1. Д. 2-9, 21, 23-28-а, 45-47, 52-64 и др.; Ф.6. (Донской окружком РКП(б)). Оп. 1. Д. 3-6, 7-11, 13-15, 27-31, 35-38 и др.; Ф. 97. (Сальский окружком ВКП(б)). Оп. 1. Д. 2-9, 16-17, 20-22, 26-31 и др.; Ф. 104. (Таганрогский окружком ВКП(б)). Оп. 1. Д. 137-137а; 139-141, 152-153, 156-164 и др.; Ф. 2784. (Ростовский окружком ВКП(б)). Оп. 1. Д. 7-9, 16-19; Ф. 8. (Азово-Черноморский крайком ВКП(б)) Оп. 1. Д. 1-12, 346-362 и др. ЦДНИКК. Ф. 12 (Майкопский окружком ВКП(б)). Оп. 1. Д. 52, 55, 122, 137, 431, 444, 445 и др.; ГАНИСК. Ф. 5938 (Терский окружком ВКП(б)). Оп.1. Д. 6; Ф. 6325 (Ставропольский окружком ВКП(б)). Оп. 1. Д. 1-10. 101 окружкома, на которых рассматривались различные аспекты национальной политики по отношению к немецкому, армянскому, татарскому населению и другим этносам на территории округа.1 Наиболее ценными в содержательном отношении представляются протоколы и стенограммы конференций, собраний, заседаний бюро, пленумов, совещаний окружных и районных партийных комитетов, находящиеся на хранении в соответствующих фондах региональных архивов. Например, в фондах Калмыцкого 2 и Мясниковского райкомов ВКП(б) в ЦДНИРО; 3 фондах Ванновского, 4 Шапсугского, 5 Греческого, 6 Армянского 7 райкомов ВКП(б) ЦДНИКК. В них отражен процесс выработки и принятия решений по партийному, советскому, культурному строительству в этнической среде. В данной категории документов содержаться материалы, отражающие специфику хозяйственной, социальной, политической и культурной жизни дисперсных этносов в 1920-1930-е гг.; в динамике отражен процесс обсуждения, выработки и принятия решений по тем или иным аспектам национальной политики в регионе. Значительной информативностью и содержательностью отличаются документы (протоколы заседаний бюро, совещаний, секций и принятые на них резолюции) структурных подразделений партийных органов краевого и окружного уровня. Определённый интерес представляют материалы работы Национальной комиссии и Национального отдела Северо-Кавказского крайкома ВКП(б). Несмотря на то, что эти органы координировали национальную политику главным образом в автономных областях Северо- 1 ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 18, 53, 54, 55, 84, 139, 145. ЦДНИРО. Ф. 51. Калмыкий райком ВКП(б). Оп. 1. Д. 1, 2, 6, 7, 8, 9, 10. 3 ЦДНИРО. Ф. 73. Мясниковский райком ВКП(б). Оп. 1. Д. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 7а, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14,15,16 и др. 4 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 4, 7, 9, 10, 16, 21, 29, 32, 46, 51, 52, 65, 59, 99, 104 и др. 5 ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 2, 5, 6, 7, 9, 11, 12, 14, 16, 18, 19, 23, 28 и др. 6 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 4, 5, 15, 18, 51, 56, 62, 67, 73 и др. 7 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 2, 8, 14, 18, 23, 34, 39, 45 и др. 2 102 Кавказского края, их анализ позволил выявить её сходства и отличия в национальных автономиях и русских районах края.1 Работу среди дисперсных этносов курировали отделы агитации и пропаганды (АППО) и входившие в их состав подотделы нацмен краевых и окружных комитетов партии. В их задачу входила реализация национальной политики в регионе с учетом особенностей хозяйственного и культурного развития того или иного этноса. В числе данной подгруппы источников следует выделить протокол I краевого совещания секретарей татаро-туркотуркменской секции Северо-Кавказского края при крайкоме РКП(б) (17 мая 1925 г.), 2 протокол I Северо-Кавказского краевого совещания секретарей греческих подотделов национальных меньшинств отделов агитации и пропаганды окружных комитетов РКП(б) (10-14 февраля 1925 г.),3 протокол организационного собрания Украинской секции при отделе агитации и пропаганды Армавирского окружного комитета РКП(б) (25 января 1925 г.),4 протокол заседания бюро Украинской окружной коммунистической секции при отделе агитации и пропаганды Армавирского окружного комитета РКП(б) от 9 октября 1925 г.,5 резолюцию I краевого совещания секретарей армянских секций подотдела Нацмен агитпропов парткомов северокавказских организаций (1925 г.), 6 протоколы и резолюцию I Совещания культработников армян (20-26 сентября 1928 г.),7 резолюцию I краевого Совещания немецких секций РКП(б) по Северо-Кавказскому краю8 и другие документы. Значительной информативной ценностью отличаются стенограммы совещаний, посвященных различным аспектам национальной политики. В них представлен текст выступлений делегатов, анализ которых позволяет 1 См. например: ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 45-47, 385, 828-840, 1096-1099, 1193-1195 и др. ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 54. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 209. 4 ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 56. 5 Там же. Л. 29. 6 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 165. 7 ГАСК.Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. 8 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 161. 2 103 реконструировать процесс выработки решений по тем или иным вопросам национальной политики. Особый интерес представляет стенограмма прений по докладу об украинизации аппарата в Северо-Кавказском крае на совещании при III краевом съезде Советов в апреле 1929 г.; 1 стенограмма совещания по казачьему вопросу при Северо-Кавказском крайкоме ВКП(б), проходившего 22-26 июня 1925 г., где помимо казачьего вопроса обсуждались проблемы украинизации в регионе.2 Указанная группа источников представлена также проектными документами, в том числе проектами реорганизаций государственных структур, отвечающих за политику среди национальных меньшинств, 3 планами работы центральных и региональных советских и партийных органов. 4 Например, примерный план по образованию нацменьшинских сельсоветов в Сальском округе; 5 ориентировочный план украинизации русских школ I ступени Кубанского округа;6 план работы Нацменкомиссии при президиуме Северо-Кавказского крайисполкома; 7 план работы Украинской секции при подотделе Нацмен агитпропотдела СевероКавказского крайкома РКП(б) на апрель-август 1925 г., утвержденный на заседании коллегии подотдела национальных меньшинств Северо- Кавказского крайкома 30 марта 1925 г.; 8 план работы татаро-тюркской и туркменской секции подотдела национальных меньшинств отдела агитации и пропаганды крайкома ВКП(б) с 1 июля по 1 декабря 1925 г.; 9 план обслуживания армян-беженцев на 1928-1929 гг.10 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 691. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 215. 3 См. например: Проект реорганизации отдела просвещения национальных меньшинств Народного комиссариата просвещения РСФСР. 18.02.1920 г. // ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 1… С. 30-39; ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 43 (Проект Положения о комиссии при Уполномоченном Крайисполкома по работе среди нацмен Северо-Кавказского края). 4 План работы бюро Северо-Кавказского крайкома по переводу делопроизводства в нац. областях края на русский язык. 13 июля 1929 г. // ЦК РКП (б) – ВКП (б) и национальный вопрос. Кн. 1… С. 599-601. 5 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72. 6 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 85. 7 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 123. 8 ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 56. Л. 41-43. 9 Там же. Л. 29-31. 10 ГАРО. Ф.Р – 2563. Оп. 1. Д. 193. Л. 371-375. 2 104 Особый интерес в рамках исследуемой проблематики представляет план по созданию немецкого национального района в Терском округе, а также протокол о создании Ванновского района в Армавирском округе. 1 Обсуждение планов по созданию Осетинского округа в Терском округе отражено в протоколе заседания организационной коллегии Президиума Терского окрисполкома. 2 Анализ данных документов позволяет не только реконструировать процесс выработки решения по тому или ином аспекту национальной политики, в данном случае административно- территориальному обустройству национальных меньшинств, но и выявить причины того или иного решения или его альтернативные варианты. Третьей подгруппой делопроизводственных источников является деловая переписка, телеграммы и докладные записки. Адресатами телеграмм и докладных записок являлись органы власти или должностные лица, принимающие решения. В них содержится оперативная информация по наиболее актуальным вопросам, требующим скорейшего разрешения. Особенностью данной категории источников является её служебный и закрытый характер. Долгое время эти документы были недоступны для широкого круга исследователей. Их анализ позволил глубже разобраться в тех или иных аспектах национальной политики, особенно в периоды её трансформации в 1930-е гг. Например, в вопросах перевода письменности проживающих в РСФСР народов на кириллицу и языкового строительства; 3 усиления роли русского языка в процессе образования национальных 1 меньшинств; 4 налаживания партийно-просветительской ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1040. ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 673. Л. 7 об.-8. 3 Из докладной записки инструктора Президиума ЦИК СССР Мандельштама о результатах обследования деятельности Всесоюзного центрального комитета нового алфавита. 11 мая 1936 г. // ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 188-191; Записка Центрального научно-исследовательского института языка и письменности народов СССР в отдел печати и издательств ЦК ВКП(б) о переводе письменности карачаевцев, абазин, ногайцев, осетин, молдаван и крымских татар с латинского на русский алфавит. 11 марта 1938 г. // Там же. С. 388-390; Докладная записка заместителя председателя Совета по просвещению национальностей нерусского языка Наркомата просвещения РСФСР в Президиум Совета об украинизации советского аппарата. Не позднее 7 мая 1925 г. // ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 1…С. 278-232. 4 Докладная записка заведующего отделом науки, научно-технических изобретений и открытий ЦК ВКП(б) К.Я. Баумана секретарям ЦК ВКП(б) А.А. Андрееву и Н.И. Ежову о языковом строительстве в 2 105 работы районов. в национальных 2 Большой районах; 1 исследовательский ликвидации национальных интерес представляют опубликованные докладные записки наркома просвещения А. П. Тюркина высшему государственному и партийному руководству о состоянии изучения русского языка на Юге России и реорганизации национальных школ в регионе.3 Значительный пласт деловой переписки между центральными и региональными государственными и партийными органами по-прежнему не опубликован и находится на хранении в центральных и региональных архивах. Например, переписка между Отделом национальностей ВЦИК и Северо-Кавказским краевым исполкомом.4 Письма, записки и телеграммы поступали с мест с целью более точного информирования региональных властей по тем или иным аспектам межнациональных отношений, обеспечивая процесс принятия решения национальных районах СССР. Не позднее 16 мая 1936 г. // ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 191-195; телеграмма ЦК ВКП(б) секретарям обкомов и ЦК компартий союзных республик о созыве совещания при ЦК ВКП(б) по вопросам обязательного преподавания русского языка в нерусских школах и о национальных формированиях. 21 февраля 1938 г. // Там же. С. 380. 1 Записка зав. организационно-инструкторским отделом ЦК ВКП(б) Булатова в ЦК ВКП(б) об организации центральных курсов партработников национальных районов. 11 декабря 1930 г. // ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 1… С. 648-649. 2 Докладная записка отдела руководящих партийных органов ЦК ВКП(б) в Оргбюро ЦК ВКП(б) о национальных районах и сельсоветах и предложения по их ликвидации. 29 ноября 1937 г. // ЦК РКП(б) – ВКП (б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 311-314; Записка секретаря ЦИК СССР А.Ф. Горкина в ЦК ВКП(б) о внесении изменений в проекты постановлений ЦК КП(б)У, Алтайского и Краснодарского крайкомов, Архангельского, Ленинградского и Крымского обкомов о реорганизации искусственно созданных национальных районов и сельсоветов. 25 мая 1938 г. // Там же. С. 404-406. 3 Докладная записка наркома просвещения РСФСР П. А. Тюркина секретарям ЦК ВКП(б) А. А. Андрееву и А. А. Жданову о национальных школах в русских районах. 28 ноября 1937 г. // ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 309-311; Докладная записка наркома просвещения РСФСР П. А. Тюркина в Оргбюро ЦК ВКП(б) о состоянии преподавания русского языка в национальных школах. Не позднее 2 января 1938 г. // Там же. С. 322-325; Докладная записка наркома просвещения РСФСР П. А. Тюркина секретарям ЦК ВКП(б) А. А. Андрееву и А. А. Жданову «О ходе выполнения ЦК ВКП(б) о реорганизации особых национальных школ». 8 июля 1938 г. // Там же. С. 406-408; Докладная записка наркома просвещения РСФСР П. А. Тюркина секретарям ЦК ВКП(б) А. А. Андрееву и А. А. Жданову о выполнения СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей». 9 июля 1939 г. // Там же. С. 408-409; Докладная записка наркома просвещения РСФСР П. А. Тюркина секретарям ЦК ВКП(б) А. А. Андрееву и А. А. Жданову о ходе выполнения решения ЦК ВКП(б) о реорганизации особых национальных педучилищ. 9 июля 1938 г. // Там же. С. 409-410; Докладная записка наркома просвещения РСФСР П. А. Тюркина секретарям ЦК ВКП(б) А. А. Андрееву и А. А. Жданову о выполнения постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) об обязательном изучении русского языка в национальных школах. 13 июля 1938 г. // Там же. С. 411-416; Докладная записка наркома просвещения РСФСР П. А. Тюркина секретарям ЦК ВКП(б) А. А. Андрееву и А. А. Жданову «О ходе выполнения решения Оргбюро ЦК ВКП(б) об реорганизации особых национальных школ». 20 августа 1938 г. // Там же. С. 421-423. 4 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 12, 14. Оп. 123. Д. 120, 121. Оп. 124. Д. 72, 76, 77 и др. 106 краевыми органами власти. Например, в закрытом письме секретаря СевероКавказского крайкома РКП(б) Б. Позерна всем окружкомам, обкомам, райкомам и ячейкам краевой партийной организации подводились итоги районирования Северо-Кавказского края, партийной и комсомольской работы среди национальных меньшинств в регионе.1 В письме А. И. Микояна «О взаимоотношениях в национальных областях Северного Кавказа», адресованном В.М. Молотову, помимо прочего освещаются «вопросы нац[иональных] меньшинств в составе русских округов». 2 В письме А. И. Микояна «О налоге на мулл и эффенди» освещаются механизмы борьбы с мусульманским духовенством.3 Значительный интерес вызывают материалы, в том числе «письма во власть», хранящиеся в личном архиве А. И. Микояна.4 Помимо официальной переписки представителей местных и региональных партийных функционеров с центральным органами власти и видными представителями большевистской партии (М. В. Фрунзе, И. П. Уборевичем, В. М. Молотовым, И. В. Сталиным, М. И. Калининым, А. И. Рыковым и др.) он содержит письма, жалобы, телеграммы, заявления от советских граждан, рядовых партийных работников на имя Микояна, в том числе по вопросам межнациональных отношений в регионе, районирования, работе среди казачьего населения. Большим информативным потенциалом обладают ответные письма Микояна, поскольку в них содержится формулировка мотивов и логики по тем или иным аспектам национальной политики и районирования Северо-Кавказского края.5 Некоторые подробности и оперативная информация по различным аспектам национальной политики содержится в докладных записках, адресованных региональным и центральным органам власти и государственных учреждений. Среди докладных записок можно выделить 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 33. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 194. Л.12-18. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 45. 4 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 200-207. 5 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д, 201, 202, 203, 204, 206 и др. 2 107 «Записку о рабочих нацменах», в которой указывалась численность и представительство этнических меньшинств на предприятиях Юга России; 1 «Докладную записку о необходимости создания Национального Совета в составе Северо-Кавказского крайисполкома» (1926 г.);2 «Докладную записку о работе среди нацмен Донского округа» (1927 г.);3 «Докладную записку о положении туркмен (в Наркомнац)»4 и др. Такой вид документов, как телеграммы, носит служебный характер – в них содержится информация о месте, времени и других обстоятельствах проведения конференций, собраний и других партийных мероприятий; деталях работы центральных (например, Совет национальностей ВЦИК), краевых, окружных, районных органов власти.5 Анализ докладных записок, значительная часть которых была адресована с мест в адрес Отдела национальностей ВЦИК и отложилась в ГАРФ, позволил реконструировать подробности национальной политики в части административно-территориального меньшинств, политики коренизации, устройства национальных хозяйственного, культурного, советского строительства в этнической среде. Данный вид источника, как правило, содержит массу фактической информации и позволяет устранить эмпирическую лакуну, присущую другим группам источников. В качестве примера можно привести докладные записки о создании Калмыцкого района,6 о наделении землёй армян Мясниковского района,7 о хозяйственном и советском строительстве в Греческом районе,8 об эстонских колониях Юге России9 и т.д.10 1 ГАРО. Ф.Р – 1185. Оп. 3. Д. 6. Л. 315-341. ГАРО. Ф.Р – 1485. Оп. 1. Д. 531. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1116. 4 ГАСК. Ф.Р – 397. Оп. 1. Д. 1064. 5 Например, ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 42; Оп. 124. Д. 76; Ф.Р – 1318. Оп. 1. Д. 116; ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 30, 31, 194, 370 и др. 6 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 76. 7 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 75. 8 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 75. 9 ГАРФ. Ф.Р – 1318. Оп. 1. Д. 1129. 10 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72. Оп. 122. Д. 42. Оп. 123. Д. 69. Оп. 130. Д. 3 и др. 2 108 Информационные, справочные и отчетные документы оставляют самую большую подгруппу делопроизводственной документации, в которую входят сводки, сообщения, информации, докладные записки, характеристики, отчеты, доклады, справки, заключения. В них содержится большой массив фактической информации по различным аспектам межнациональных отношений, о социально-экономических и культурных особенностях развития этносов, анализ которой позволяет лучше понять те или иные аспекты государственной национальной политики, в том числе логику принимаемых решений центральными и региональными органами власти с учетом местной специфики. Так, из опубликованных документов безусловный интерес вызывают справки наркома просвещения РСФСР П. А. Тюркина высшему партийному руководству об особенностях образовательного процесса в этнической среде на Юге России.1 В материалах ОГПУ даётся срез общественных настроений населения по отношению к проводимой национальной политики, в том числе в рамках украинизации. 2 Большую роль в информировании центральных партийных органов о проводимой национальной политике играет справочная информация, подготовленная структурными подразделениями аппарата ЦК, например, отдела руководящих парторганов ЦК ВКП(б).3 Однако наибольший пласт информационной и отчётной документации по национальной политике на Юге России сохранился в архивах, в том числе отчёты о работе краевых и окружных комитетов партии, отчётные доклады, шире 1 – выступления регионального руководства на партийных Справка наркома просвещения РСФСР П. А. Тюркина секретарям ЦК ВКП(б) А. А. Андрееву и А.А. Жданову о подготовке новых учебников для реализации постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей». 13 июля 1938 г. // ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 416-418. 2 Справка ОГПУ в ЦК ВКП(б) об отношении населения к украинизации школы в Кубанском и Донском округах Северного Кавказа. 31 мая 1928 г. // ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 1. … С. 571573. 3 Справка отдела рук. парт. органов ЦК ВКП(б) «О включении Крымского района в состав Греческого района Азово-Черноморского края». Не позднее 14 ноября 1935 г. // ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2... С. 156-157. 109 мероприятиях, в том числе краевых, областных и окружных конференциях.1 Особый интерес представляют отчётные доклады А. И. Микояна 2 и А. А. Андреева, 3 часть из которых отложились в личных фондах РГАСПИ и ЦДНИРО. Несмотря на то, что отчетные доклады как исторический источник носят в значительной степени формальный и идеологизированный характер, особенно в 1930-е гг., их анализ позволяет выявить наиболее острые и актуальные задачи национальной политики на Юге России с точки зрения регионального руководства, а также степень и характер их достижения. Большое значение для оценки результатов национальной политики на местах имеют отчётные доклады и отчёты о работе райкомов партии в национальных районах и округах. Они представлялись и утверждались на партийных конференциях районного и окружного уровня. 4 В них представлена подробная информация об итогах партийного, советского и культурного строительства среди национальных меньшинств. Поскольку руководство национальной политикой и его курирование осуществлялось в разное время Народным комиссариатом по делам национальностей и Отделом национальностей ВЦИК, в их фондах (№ 1318 и №1235 соответственно) в ГАРФ содержится широкий пласт отчётной документации, поступавший с мест по итогам обследования национальных меньшинств на Юге России, отчётные доклады райисполкомов национальных районов, отчёты по хозяйственной, партийной, советской, культурной среди 1 работе национальных меньшинств, отчёты См. например: ЦДНИРО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 14 (Отчёт о работе Донского окружного комитета РКП(б)); ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 82 (Отчёт о работе Северо-Кавказского краевого комитета на III партийной конференции); ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 410 (Отчет о работе Северо-Кавказского Краевого комитета ВКП(б) на IV партийной конференции); ЦДНИРО. Оп. 1. Д. 1203 (Отчет о работе Северо-Кавказского Краевого комитета ВКП(б) на VII партийной конференции); Ф. 8. Оп. 1. Д. 1. (Отчёт Азово-Черноморского Крайкома ВКП(б) за период от 7-й Северо-Кавказской партийной конференции до 1-й Азово-Черноморской Краевой конференции (январь 1932 г. – январь 1934 г.); ЦДНИРО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 14, 16 (Отчет Донского окружного комитета) и др. 2 РГАСПИ. Ф. 84. Оп. 3. Д. 5, 293, 294, 295, 296; ГАРО. Ф.Р –7. Оп. 1. Д. 14. 3 РГАСПИ. Ф. 73. Оп. 1. Д. 78, 84, 86, 89, 99, 111. 4 ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 53 (Например, отчет о работе Шапсугского РК ВКП(б) за период с 1934 г. по апрель 1937 г.); ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 26 (Отчетный доклад о работе Армавирского окружкома ВКП(б) на 3-й окружной партийной конференции). 110 нацменинструкторов и нацотделов о выполнении директив по национальной политике и т.д.1 Дополнением к отчётам выступают сведения, сводки, информации, содержащие фактическую информацию о характере расселения этнических групп в регионе, их численном составе, административно-территориальном устройстве, особенностях социально-политического, хозяйственного и культурного развития. Например, сводки о работе среди национальных меньшинств Северо-Кавказского края, о работе среди казачьего населения, сведения о количестве национальных сельсоветов в тех или иных округах края, информации о численности и расселении беженцев.2 В ГАРО значительный интерес представляют отчётные документы государственных ведомств о работе среди дисперсных этносов, например, годовые отчеты Совнацмена Северо-Кавказского краевого отдела народного образования (крайОНО) о работе среди украинского, немецкого, греческого, татарского, ассирийского, туркменского, калмыцкого, еврейского, грузинского населения в регионе.3 В фондах ГАСК содержатся материалы о национальном составе райисполкомов, количестве и устройстве национальных сельсоветов Ставропольского округа, результатах выборов в них, их национальном состав;4 о количестве национальных школ и национальном составе учащихся, числе и доле грамотных среди этносов округа. 5 Значительный интерес с информативной точки зрения представляют дела с подробными отчетами, таблицами и другими сведениями о культурном, хозяйственном и экономическом развитии национальных меньшинств Ставропольского округа.6 1 ГАРФ. Ф.Р – 1318. Оп. 1. Д. 58, 118, 149, 463, 537, 1129 и др.; Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72. Оп. 121. Д. 70. Оп. 122. Д. 43, 85. Оп. 124. Д. 24. Оп. 125. Д. 118, 124. Оп. 131. Д. 5 и др. 2 ГАРФ. Ф.Р – 1318. Оп. 1. Д. 118, 538; Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72. Оп. 121. Д. 166. Оп. 122. Д. 47. Оп. 123. Д. 68, 122 и др. 3 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. 4 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 250, Д. 322, Д. 784. 5 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 1080. 6 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Д. 148, Д. 421. 111 В фондах ГАКК имеются документы, в которых отражены основные направления национальной политики государственных органов власти на Кубани и освещены различные аспекты жизнедеятельности национальных меньшинств. В том числе, в фондах Кубано-Черноморского областного отдела народного образования (облОНО), Исполнительного комитета Краснодарского краевого совета народных депутатов. Так, в фонде КубаноЧерноморского облОНО представлены отчёты о деятельности армянского, украинского, греческого бюро Совнацмен,1 материалы о просвещении среди национальных меньшинств, 2 отчёты о деятельности украинского инспектора.3 В центральных и региональных архивах также отложилась справочная документация (сводные ведомости, списки) о населенных пунктах с преобладанием этнических меньшинств, национальных административнотерриториальных образований – национальных районов и сельсоветов, численности национальных школ, социальной и экономической характеристике ряда регионов и районов Юга России.4 В региональных архивных фондах представлена также справочная информация от различных партийных и государственных структур, в том числе НКВД о естественном движении населения, изменении динамики численности, в том числе по национальному признаку,5 докладные записки о состоянии партийных организаций районов, 6 о национальном составе краевых, областных и районных партийных 7 и советских организаций (сельсоветов, горсоветов, райисполкомов и т.д.), 8 списки предприятий и численность работавших на них представителей национальных меньшинств, 9 1 ГАКК. Ф.Р – 365. Оп. 1. Д. 595. Л. 61-69; Д. 410. Л. 60. ГАКК. Ф.Р – 365. Оп. 1. Д. 308. Л. 238-236. 3 ГАКК. Ф.Р – 365. Оп. 1. Д. 269. Л. 45-52. 4 ГАРФ. Ф.Р – 1318. Оп. 1. Д. 149; Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72; Оп. 124. Д. 23; Оп. 130. Д. 3 и др. 5 ГАНИСК. Ф.1. Оп. 1. Д. 685. 6 См. например: ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д.22 (Докладная записка о состоянии организаций Шапсугского района) .7 ГАНИСК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 165. 8 ГАСК. Ф. 299. Оп. 1. Д. 563, 1282; Ф. 1161. Оп. 1. Д. 1007. 9 ГАРО. Ф. 2287. Оп. 1. Д. 2892, 3011, 3555, 3951, 4883, 4886 и др. 2 112 что позволяет отследить ключевые направления и результаты национальной политики, в том числе в области советского и партийного строительства. Особую ценность представляют два тома (дела) справок о политикоэкономической характеристике районов, входивших в состав Ставропольского края.1 В них содержится подробная информация обо всех этнических группах, проживавших в регионе, их численности, локализации, уровне хозяйственного развития, количестве коммунистов и комсомольцев, политических и религиозных настроениях, характере взаимоотношений с представителями других этнических групп. В делах того же фонда имеется подробная информация о немецком населении края, темпах коллективизации в немецких колониях, причинах и масштабах эмигрантских настроений.2 Большой интерес в рамках изучения национальной политики на Юге России представляет история районирования региона. В фондах ГАСК отложилась справочная информация о национальных районах и сельсоветах Северо-Кавказского края. Так, в дело 1749 подшита брошюра, в которой содержатся сведения о национальных районах Северо-Кавказского края, в том числе и о входивших в их состав национальных сельсоветах.3 Большое значение в рамках изучаемой тематики имеют сведения в форме характеристик, отчетов по итогам исследований национальных меньшинств, информаций о дисперсных этносах, составленные местными органами власти, которые дают подробную информацию об их численности, расселении, социальном составе, уровне культурного и экономического развития. Например, характеристики осетинского, немецкого, ногайского населения Терского округа; 4 отчёты по итогам исследования немецкого населения Северо-Кавказского края, 5 армянского и немецкого населения 1 ГАНИСК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 753, 754. ГАНИСК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 198, 755. 3 ГАСК. Ф.Р – 1167. Оп. 1. Д. 1749. 4 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. 5 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 751. 2 113 Донского округа,1 выводы по обследованию работы и положения немецких населенных пунктов Армавирского округа.2 Важнейшую группу источников в контексте национальной политики на Юге России составляют статистические материалы, отражающие динамику, масштабы и результаты национальной политики на Юге России среди дисперсных этносов, в том числе в области коренизации. В какой-то степени они перекликаются с информационными и отчетными документами. Большое количество статистической и справочной информации о развитии национальных районов представлено в материалах к отчетам райкомов национальных райкомов и протоколам партийных конференций национальных районов, где содержатся сведения о динамике строительства школ, больниц, темпах кооперативного движения и коллективизации, партийном и советском строительстве.3 В региональных архивах содержится статистические данные о населении округов, национальном составе сельсоветов и их президиумов, динамике численности национальных школ и учащихся различных национальностей, количества неграмотных в этнической среде и результатах государственной политики в области ликбеза.4 Важными статистическими показателями являются данные всероссийской переписи 1920 г., всесоюзных переписей населения 1926 и 1939 гг., анализ которых позволяет проследить этносоциальную динамику по различным национальным группам, национальным районам и сельсоветам, в том числе в контексте миграционной политики. 5 В сборнике «Поселенные 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 84. 3 См. например: ЦДНИРО. Ф. 73. Оп. 1. Д. 66 (Материалы к отчету Мясниковского РК ВКП(б) в ЦК ВКП(б) о росте и процветании национального района); ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 7 (Материалы к I партийной конференции Шапсугского района); Д. 127 (Материалы к II партийной конференции Шапсугского района); Ф.2662. Оп. 1. Д. 16 (Материалы ко II партийной конференции Греческого района); Д. 52 (Мтериалы к III партийной конференции Греческого района) и др. 4 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Оп. 2. Д. 77 а, Д. 120; Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 968; Ф.Р – 1390. Оп. 6. Д. 1165. 5 Предварительные итоги переписи населения 28 августа 1920 г. Население 25 губерний Европейской части России. М., 1920. Т. 1. Вып. 1. 24 с.; Предварительные итоги переписи населения 28 августа 1920 г. Население 58 губерний Европейской и Азиатской части России. М., 1920. Т. 1. Вып. 3. 18 с.; Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. Северо-Кавказский край [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http: // www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_26.php?reg=807. 2 114 итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю» содержится подробная информация о численности и географии расселения этнических групп в регионе, методиках проведения переписи и определения национальности.1 Не менее важным представляется анализ статистических данных таких показателей как рост численности и доли коммунистов и комсомольцев среди национальных меньшинств, динамику численности национальных школ, уровня грамотности и другие показатели в этнической среде. Важную группу источников по изучению советской национальной политики в исследуемый период составляют произведения лидеров большевиков по национальному вопросу. Анализ работ партийных лидеров позволяет глубже понять теорию и практику национальной политики большевиков. Теоретические основы национального вопроса разрабатывались большевиками на протяжении длительного времени. Большое значение имели концептуальные наработки по этой проблеме в дореволюционный период. Национальная политика советского государства во многом строилась на тех теоретико-методологических концептах, которые разрабатывались большевиками до их прихода к власти. Ключевую роль в определении сущности национального вопроса в идеологии большевиков и его политической повестки сыграли работы В. И. Ленина. Основные работы по национальному вопросу Ленина представлены в ряде тематических сборников. 2 Особенностью работ Ленина по национальному вопросу являлось то, что он увязывал международную повестку национального вопроса с политической ситуацией в России. Ключевыми проблемами, которые затрагивал лидер большевиков в своих статьях и брошюрах являлись вопросы, связанные с местом, ролью и (дата обращения: 14.11.2019); Итоги разрешения национального вопроса в СССР / Под ред. С. Диманштейна. М., 1936. 223 с.; Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения по регионам России [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_39.php Демоскоп. Оф.сайт (дата обращения: 14.11.2019). 1 Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю. Ростов н/Д., 1929. 468 с. 2 Ленин В. И. О национальном и национально-колониальном вопросе. М., 1956. 599 с.; Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике: сборник. М., 1989. 556 с.; Ленин В.И. О национальной политике: сборник статей. М., 2014. 125 с. 115 сущностью национального вопроса в идеологии и программе РСДРП(б) 1 , правом наций на самоопределение 2 , критикой национально-культурной автономии.3 После захвата власти большевиками ключевыми проблемами в работах Ленина по национальному вопросу стали аспекты территориальногосударственного строительства, связанные с образованием и устройством СССР. 4 Однако и они в значительной степени увязывались с развитием революционного процесса на международной арене. В работах И. В. Сталина и С. Г. Шаумяна в большей степени отражена специфика национальных процессов в России, в том числе на Кавказе. Проблематика их работ по национальному вопросу в дореволюционный период определялась текущими политическими задачами в рамках ленинской повестки, прежде всего, критикой национально-культурной автономии. Работы С. Г. Шаумяна по национальному вопросу содержаться в сборниках его работ, вышедших в советский период. 5 Его ключевыми работами по данной проблематике являются брошюры «Национальный вопрос и социалдемократия» и «О национально-культурной автономии». Их содержание отражает ключевые задачи большевиков в рамках полемики с их идейными оппонентами. Так, работа Шаумяна «О национально-культурной автономии» представляла собой критику армянского публициста Д. Анануна, отстаивавшего идею национально-культурной автономии. В 1920-е и особенно 1930-е гг. главным теоретиком национального вопроса считался И. В. Сталин, возглавивший в 1917 г. Народный 1 Ленин В. И. Национальный вопрос в нашей программе // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике. М., 1989. С. 41-48; Ленин В.И. О национальной программе РСДРП // Там же. С. 181-186. 2 Ленин В. И. Итоги дискуссии о самоопределении // Там же. С. 338-369; Ленин В. И. О праве наций на самоопределение// Там же. С. 527-533; Ленин В. И. Критические заметки по национальному вопросу // Национальный вопрос в нашей программе // Там же. С. 146-171; Ленин В. И. О праве наций на самоопределение// Там же. С. 232-279; Ленин В. И. Социалистическая революция и право наций на самоопределение // Там же. С. 314-325 и др. 3 Ленин В. И. Ещё раз о разделении школьного дела по национальностям // Там же. С. 186-188; Ленин В. И. О «культурно-национальной» автономии // Там же. С.171-174; Ленин В.И. К истории национальной программы в Австрии и в России // Там же. 193-195 и др. 4 Ленин В. И. Об образовании СССР. Письмо Л.Б. Каменеву для членов Политбюро ЦК РКП (б) // Там же. С. 523-525; Ленин В. И. К вопросу о национальностях или об «автономизации» // Там же. С.527-533. 5 Шаумян С. Г. Избранные произведения. В 2 т. М., 1957. 969 с.; Шаумян С. Г. Избранные произведения: В 2 т. М., 1978. 974 с. 116 комиссариат по делам национальностей. Наряду с практическими вопросами в его работах содержаться теоретические аспекты национального вопроса, которые изложены в работе «Марксизм и национальный вопрос».1 В ней, в частности, сформулировано определение понятия «нация», которое на долгие годы стало официальным в советской науке. В сборниках речей и статей И. В. Сталина содержатся основные работы по национальному вопросу, анализ которых позволяет проследить концептуальные аспекты национальной политики в 1920-1930-е гг. В том числе, «Национальный вопрос и ленинизм», «Об отмене национальных ограничений», «Об очередных задачах партии в национальном вопросе», «Октябрьский переворот и национальный вопрос», «Политика советской власти по национальному вопросу в России» и т.д. Весомый вклад в разработку национального вопроса в его международном контексте, в том числе применительно к вопросам государственно-территориального устройства СССР внесли такие большевистские деятели как Л. Д. Троцкий,2 а также советские правоведы, которые стояли у истоков советской концепции национальной автономии, в том числе П. И. Стучка,3 Д. И. Курский,4 Е. Б. Пашуканис,5 М. А. Рейснер.6 Важную группу документов составляют источники личного происхождения, в том числе личная переписка, мемуары и воспоминания видных деятелей большевистской партии, в которых затрагиваются те или иные аспекты, связанные с разработкой национального вопроса и проведением национальной политики, в том числе на Юге России. Значительная часть личной переписки видных большевиков опубликована в сборниках писем и воспоминаний. Ценность личной 1 Сталин И. В. Марксизм и национально-колониальный вопрос. Сборник избранных речей и статей. М., 1937. 233 с.; Сталин И. В. о национальном вопросе. Сборник статей. М., 2012. С. 5-66. 2 Троцкий Л. Национальная борьба и единство пролетариата // Перед историческим рубежом. Политическая хроника. Сочинения. 1900-1914. М.; Л., 1926. Т. 4. С. 370-373; Он же. Воспитание молодёжи и национальный вопрос. (Истолкование резолюций XII съезда в форме диалога) // Сочинения. Сер. 6: Проблемы культуры. Культура переходного периода. М.; Л., 1927. Т. 21. С. 317-327. 3 Стучка П. И. Национальный момент в Советской конституции // Советское строительство. 1928. № 7. С. 18-26; Он же. Учение о Советском государстве и его Конституции СССР и РСФСР. М.; Л., 1929. 311 с. 4 Курский Д. И. Избранные статьи и речи. М., 1958. 330 с. 5 Пашуканис Е. Б. Избранные произведения по общей теории права и государства. М.,1980. 271 с. 6 Рейснер М. А. Право: Наше право; Чужое право; Общее право. Л.; М., 1925. 276 с. 117 переписки как исторического источника состоит в том, что в письмах отражена информация, которая изначально не была адресована широкой аудитории, например, полемика по тем или иным аспектам национального вопроса; в ней зачастую уточняется и конкретизируется позиция по отдельным направлениям национальной политики. В данной связи особую значимость приобретает письма В. И. Ленина, С. Г. Шаумяна, И. В. Сталина, Н. И. Бухарина, А. А. Андреева, А. И. Микояна друг другу и своим партийным товарищам.1 Мемуары и воспоминания позволяют реконструировать атмосферу изучаемого исторического периода, насытить исследования важными нюансами и подробностями, например, особенностями межличностных отношений, которые, как правило, остаются за рамками официальных документов. Особую ценность представляют воспоминания А. И. Микояна, которые описывают руководителя его деятельность Северо-Кавказской на Юге краевой России партийной в качестве организации. 2 Значительная часть личных документов А. И. Микояна отложилась в его личном фонде в РГАСПИ. В том числе рукописи воспоминаний, среди которых рукопись книги «На Северном Кавказе» с личными правками Микояна.3 Определённый интерес вызывают воспоминания А. А Андреева, который являлся секретарём Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) в период проведения коллективизации, оказавшей значительное влияние на трансформацию национальной политике в регионе. 4 Часть документов 1 Письмо Бухарина Сталину о проекте платформы по национальному вопросу. Не позднее 4 июня 1923. // ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 1… С. 115-116; Письмо Касаткина Сталину о теоретических аспектах нац. вопроса. 17 января 1929 г. // Там же. С. 609-611; Письмо Касаткина Сталину о теоретических аспектах нац. вопроса. 16 марта 1929 г. // Там же. С. 616-617; Письмо Ленина С. Г. Шаумяну. 6 декабря 1913 г. // Там же. С. 175-177; Письмо Ленина С. Г. Шаумяну. Написано ранее 19 мая 1914 г. в Поронине // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике… С. 230; Письмо Ленина С. Г. Шаумяну. Написано ранее 6 июля 1914 г. в Поронине // Ленин В.И. О национальном вопросе и национальной политике… С. 281; Шаумян С. Г. Письмо В. И. Ленину 30 мая 1914 г. // Шаумян С. Г. Избранные произведения. М., 1957. Т. 1: 1902-1916 гг. С. 463-466 и др. 2 Микоян А. И. Так было. М.: Вагриус, 1999. 612 с. 3 РГАСПИ. Ф. 84. Оп. 3. Д. 6, 217, 218, 219, 293. 4 Андреев А. А. Воспоминания, письма. М., 1985. 335 с. 118 личного происхождения, в том числе рукописи выступлений, письма, заметки, отложилась в личном фонде А. А. Андреева в РГАСПИ.1 Важную группу источников в рамках изучения национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье составляет периодическая печать, в том числе газеты и журналы центральных и местных партийных и советских органов. В них содержится различная по форме и содержанию информация, в том числе распорядительная документация центральных и региональных органов власти, отчётная и оперативная информация о деятельности советских и партийных органов, статистические данные, полемика по тем или иным аспектам национальной политики. Их анализ позволяет реконструировать важные аспекты национальной политики на Юге России в области коренизации советского и партийного аппарата национальных меньшинств, культурного строительства в дисперсной этнической среде. Значительная часть материала в силу специфики региона посвящена политики украинизации на Дону и Кубани. Часть региональных газет и журналов отложилась в библиотеках и архивах Ростовской области и Краснодарского края, 2 другая часть газет и статей в архивных документах центральных и региональных архивов. Например, в журнале «Известия Юго-Восточного Бюро Центрального Комитета РКП(б)» представлен отчет о деятельности Юго-Восточного бюро ЦК за период с октября 1921 по ноябрь 1922 г., в котором отражены основные направления и результаты национальной политики в регионе.3 В газете «Известия Центрального Исполнительного Комитета СССР» за 14 апреля 1930 г. содержится Постановление Президиума Совета Национальностей Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР «О 1 РГАСПИ. Ф. 73. Оп. 1. Д. 66, 78, 80, 82, 84, 86, 89, 99, 111. Например, газета «Молот» (до 1924 г. – «Трудовой Дон») - краевая ежедневная газета органа СевероКавказского крайкома и Донского окружного комитета РКП(б)-ВКП(б) и Донокрисполкома (1924-1939 гг.); «Северо-Кавказский большевик» (1937. №1-73 (январь-март 1937)); «Таганрогская правда» (1933-1937 гг.) и др. 3 РГАСПИ. Ф. 65. Оп. 1. Д. 148. Лл. 7 об-8 об. 2 119 практической реализации национальной политики в Северо-Кавказском крае».1 В статье «Об «языке кубанском», путанице педагогической» газеты «Коммунист», которая являлась органом ЦК КП(б)У, отражена полемика с наркомом просвещения А. В. Луначарским о задачах и механизмах языковой политики на Кубани.2 В передовице газеты «Красное знамя» («Червоний стяг») – органе Кубанского окружкома ВКП(б), под названием «Да здравствует украинизация Кубани» за 19 января 1930 г. сформулированы основные цели и направления украинизации в регионе.3 Таким образом, источниковая база исследования включает в себя широкий круг документов, анализ которых позволяет выявить и проанализировать специфику национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье в 1920-1930-е гг. Основной сегмент источников составляют неопубликованные архивные документы, отражающие не только национальную политику в изучаемом макрорегионе, но и формирующие представление об особенностях этносоциальных процессов в регионе, развития отдельных этнических групп в контексте основных этапов внутренней и внешней политики Советского государства в период Гражданской войны, НЭПа, коллективизации, индустриализации. Анализ значительного пласта документов, находящихся на хранении в фондах региональных архивов, способствовал расширению нарратива по национальной политике и межэтническим отношениям на Дону, Кубани и Ставрополье, а также формированию представлений о деятельности государственных и партийных органов, ответственных за проведение государственной национальной политики среди дисперсных этносов в изучаемом макрорегионе. 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 1. Д. 125. Д. 127. Л. 82. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 125. Д. 170. Л. 33-36. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1037. Л. 13-14. 2 120 Большое значение имеют использованные документы центральных архивов (ГАРФ и РГАСПИ), анализ которых позволил реконструировать государственную политику в отношении национальных меньшинств (дисперсных этносов) на союзном и республиканском уровне как одно из важнейших направлений национальной политики Советского государства, имевшего свою специфику в «рассеянной», дисперсной этнической среде. Многие из архивных документов были введены в научный оборот впервые. Дальнейшее вовлечение в научный оборот источников по исследуемой проблематике обусловливается складыванием исследовательской традиции изучения национальной политики в дисперсной этнической среде в качестве самостоятельного направления исследования и совершенствованием исследовательских подходов и методов. В качестве перспективы развития источниковой базы по истории национальной политике на Юге России было бы целесообразно издание тематических сборников документов на базе фондов региональных архивов. 1.3. Теоретико-методологические основы исследования Теоретико-методологическую основу диссертационного исследования составляет комплекс общенаучных и специально-исторических принципов, методов и подходов, использование которых обусловило возможность изучения национальной политики на Юге России в 1920-1930-е гг. во всём её многообразии. Методологическая основа диссертационного исследования базируется на комплексе научных принципов и методов. Принцип историзма является важнейшим для исторического исследования. Он исходит из того, что любое 121 историческое явление уникально и представляет собой порождением конкретной исторической эпохи, поэтому исследователь должен воздерживаться от его однозначных оценок, тем более с позиций сегодняшнего дня. Принцип историзма позволяет представить советскую национальную политику с точки зрения ее исторических особенностей и возможностей изучаемого периода, а именно 20-30-х гг. ХХ века в рамках специфики советской государственности. Принцип объективности национальную политику позволяет независимо от рассмотреть симпатий и советскую пристрастий исследователя. С целью снижения субъективности суждений автора необходимым представляется выделение её объективных закономерностей внутренней логики. Это обеспечивается за счёт максимально возможного привлечения исторических и историографических источников, их критического анализа, отказа от заданности и предопределенности выводов. Принцип системности даёт возможность рассмотреть национальную политику как сложное, многосоставное явление, состоящее из множества элементов, но в то же время, обладающее внутренними связями и представляющее собой единое целое. Основываясь на принципе всесторонности, мы можем определить полноту содержания и историческую достоверность того или иного аспекта национальной политики на Юге России в 1920-1930-е гг., а также выявить её внутренние взаимосвязи. Сущность исторического (историко-генетического) метода в исторической науке определяется как «исследование изменений при рассмотрении того или иного явления, института, процесса и т. д.». 1 Его использование позволяет выявить зарождение и содержание национальной политики на Дону, Кубани и Ставрополье в 1920-1930-гг., выделить основные этапы, а также проследить её трансформацию в контексте внутри1 Теория и методология истории: учебник для вузов / Отв. ред. В. В. Алексеев, Н. Н. Крадин, А. В. Коротаев, Л. Е. Гринин. Волгоград, 2014. С. 388. 122 и внешнеполитических задач Советского государства в указанный исторический период. Историко-сравнительный метод является одним из базисных методов научного познания. Без сравнения не обходится ни одно научное исследование. В процессе сравнения открывается возможность для объяснения рассматриваемых фактов, раскрытия сущности изучаемых явлений. 1 Использование данного метода позволяет дать сравнительный анализ ключевых задач и механизмов национальной политики на том или ином историческом отрезке и выделить её основные этапы и их содержание. Кроме того с его помощью можно выявить особенности государственной политики в этнической среде в изучаемых регионах – на Дону, Кубани и Ставрополье, а также среди этнических сообществ, проживавших на данных территориях и ставших объектом национальной политики. Историко-типологический метод является важнейшим методом научноисторического исследования. Его использование «позволяет выявить группы схожих явлений и процессов, что достигается посредством схематического отображения конкретно-исторической реальности в виде логических моделей – так называемых «идеальных типов». 2 С помощью данного метода представляется возможной реконструкция модели советской национальной политики как уникального явления, сложившегося под влиянием комплекса внутри- и внешнеполитических факторов, а также выделение её локальных моделей, реализуемых в специфических условиях различных регионов Советского Союза, в том числе на Юге России. Системный метод исходит из понимания системы как совокупности взаимосвязанных элементов. Он предполагает рассмотрение нескольких главных задач: 1) вычленение элементов, которые входят в систему; 2) анализ 1 характера отношений между элементами (горизонтальные, Бочаров А. В. Основные научные методы в историческом исследовании: учебное пособие. Томск. 2006. С. 48. 2 Теория и методология истории: учебник для вузов / Отв. ред. В. В. Алексеев, Н. Н. Крадин, А. В. Коротаев, Л. Е. Гринин … С. 399. 123 иерархические); 3) изучение взаимодействия системы с внешней средой. 1 Системный метод предполагает изучение национальной политики как системы, состоящей из таких элементов как субъект политики (государство, партия) – её целеполагание (цели и задачи) – исходящий из него импульс (механизмы национальной политики и их трансформация) – объект воздействия (этнические сообщества) – обратная связь (реакция этнических сообщества на национальную политику) – выход (практический результат политики). Это позволяет проследить весь цикл государственной национальной политики, выявить её результаты, характер, масштабы и результаты взаимного влияния всех элементов системы друг на друга. Концептуальная основа исследования включает в себя комплекс научных подходов, активно использующихся в современной исторической науке. Важное место в рамках теоретико-металогического инструментария настоящего исследования занимает теория границы, или фронтира. Впервые она была предложена американским историком Ф. Дж. Тернером в 1893 г. Под фронтиром понималась приграничная полоса, окраина, расширяемая на Запад американскими поселенцами-колонистами, и которая представляла собой «место контакта дикости и цивилизации». 2 В дальнейшем данная теория получила расширенное толкование, которое имело своё развитие в РФ в 1990-е годы, в том числе применительно к Югу России.3 Несмотря на то, что большинство исследователей, используя теорию южного фронтира, апеллирует ко времени продвижения России на Кавказ в XVIII-ХIХ вв., мы считаем уместным применить некоторые аспекты данного подхода и к раннесоветскому периоду истории. По определению Н. Ю. Замятиной 1 Теория и методология истории: учебник для вузов / Отв. ред. В. В. Алексеев, Н. Н. Крадин, А. В. Коротаев, Л. Е. Гринин … С. 405. 2 Тернер Ф. Дж. Фронтир в американской истории / Отв. ред. В. В. Согрин; пер. с англ. А.И. Петренко. М., 2009. С. 15. 3 Баева Л. В. Типология и проблемы изучения Южно-российского фронтира // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7. Филос. 2014. №2. С. 32-38; Романова А. Б. Специфика раннего фронтира на Кавказе // Научный журнал КубГАУ. 2014. №8 (102). С. 446-458; Якушенков С.Н. Фронтирная теория: новый подход к осмыслению социально-политической и экономической ситуации на Юге России // Инноватика и экспертиза. 2012. Вып. 2. С. 74-80. 124 фронтир является зоной неустойчивого равновесия,1 а Л. В. Баева выделяет виды фронтиров, в том числе цивилизационный, ментальный, межкультурный, ценностный и другие. 2 На наш взгляд такие подходы как нельзя лучше характеризует процесс установления советской власти на Юге России и проводившуюся в 1920-1930-е гг. национальную политику в регионе, важнейшей задачей которой была интеграция многочисленных этнических групп в рамках советского проекта. В данном конкретном случае фронтир пролегал не столько по какой-либо внешней государственной или географической границе, сколько в рамках ценностных, цивилизационных и ментальных установок. В этой связи целесообразно развить концепцию фронтира, которая может оперировать не только категориями внешних, но и внутренних административных и культурных границ, которые оформляли очаги проживания многочисленных этносов Юга России в дисперсном формате. В данном контексте особую актуальность приобретает использование теории колонизации, которая впервые в России была сформулирована С. М. Соловьёвым и В. О. Ключевским. Они рассматривали историю России как перманентный процесс внутренней и внешней колонизации: «История России есть история страны, которая колонизуется. Область колонизации в ней расширялась вместе с государственной её территорией. То, падая, то поднимаясь, это вековое движение продолжается до наших дней. Оно усилилось с отменой крепостного права, когда начался отлив населения из центральных черноземных губерний, где оно долго искусственно сгущалось и насильственно задерживалось. Отсюда население пошло разносторонними струями в Новороссию, на Кавказ, за Волгу и далее за Каспийское море, особенно за Урал в Сибирь, до берегов Тихого океана». 3 Теорию 1 Замятина Н. Ю. Зона освоения (фронтир) и её образ в американской и русской культуре // Общественные науки и современность. 1998. №5. С. 75-89. 2 Баева Л. В. Указ. соч. С. 33-34. 3 Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций. Минск, 2007. Кн. 1. С. 26. 125 колонизации использовали и развивали ученики В. О. Ключевского, в том числе С. В. Бахрушин,1 М. К. Любавский2 и П. Н. Милюков.3 На современном этапе крупнейшими представителями этого подхода являются А. М. Эткинд, Д. Уффельманн, И. В. Кукулин. 4 Они расширили данную концепцию за рамки механического освоения территорий переселенцами, выделяя различные аспекты культурной и ценностной колонизации, в том числе навязывание определённой системы ценности основной массе населения. А. Эткинд отмечает: «Колонизация всегда имеет две стороны: активную и пассивную; сторону, которая завоевывает, эксплуатирует и извлекает выгоды, и сторону, которая страдает, терпит и восстает. Но культурная дистанция между метрополией и колонией не всегда совпадает с этнической дистанцией между ними. Интересующая нас ситуация находится как раз в точке перехода от аграрного общества к индустриальному. Для аграрных обществ, каковым Россия была до Петра и в огромной степени оставалась после него, главные различия строятся между культурами правителей и народа – лингвистические, этнические, религиозные, даже сексуальные. Индустриализация рождает национализм как «бракосочетание между государством и культурой», результат их взаимотяготения и приведения в соответствие. Национализация аграрной культуры, многократно разделенной на классы, провинции, общины, диалекты, сословия, секты, всегда есть самоколонизация: народ превращается в нацию, крестьяне во французов».5 Таким образом, можно выделить два измерения внутренней колонизации: социально-экономическое (внешнее) и идейно-ментальное (внутреннее). Они полностью соответствуют историческому развитию Юга 1 Бахрушин С. В. Очерки по истории колонизации Сибири в XVI и XVII вв. М., 1928. 199 с. Любавский М. К. Историческая география России в связи с колонизацией. СПб., 2000. 302 с. 3 Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. Население, экономический, государственный и сословный строй. СПб., 1896. Ч. 1. 237 с. 4 Там, внутри. Практики внутренней колонизации в культурной истории России: сб. статей / Под ред. А. Эткинда, Д. Уффельманна, И. Кукулина. М., 2012. 951 с. 5 Эткинд А. Фуко и тезис внутренней колонизации: постколониальный взгляд на советское прошлое // Новое литературное обозрение. 2001. №3. С. 50-73. 2 126 России как региону, который был и остаётся объектом многочисленных волн миграций. Его освоение и складывание этносоциальной структуры, в том числе территории Дона, Кубани и Ставрополья, в значительной степени происходило за счёт внутренней и внешней колонизации, новая волна которой пришлась на начало ХХ века, в том числе на 1920-е гг. Снижение масштабов и темпов внешней и в значительной степени внутренней стихийной миграции в 1930-е гг. в условиях ужесточения политического режима в СССР обусловило качественный сдвиг в рамках колонизационных процессов, которые приобрели внутреннее – идейноментальное измерение. Идейно-ментальная активного продвижения советских колонизация идеологических в контексте установок среди населения Юга России, в том числе в этнической среде, представляется одной характерных черт социально-политических процессов в регионе в исследуемый период. Национальная политика Советского государства была частью масштабного процесса модернизации российского общества, наиболее архаичную часть которого составляли многочисленные этнические группы, проживавшие на Юге России. В данной связи особую актуальность приобретает теория модернизации. У её истоков стаяли такие всемирно известные учёные как М. Леви, Д. Лернер, Д. Эптер, У. Ростоу, С. Хантингтон и другие. Несмотря на её эволюцию и острую критику, теория модернизации по-прежнему является одной востребованных научных концепций, призванных объяснить специфику перехода от традиционного общества к современному. На современном развитии модернизационной теории (А. Турен, Ш. Эйзенштадт) было признано, что процесс модернизации способен осуществляться без прямого копирования или навязывания западного опыта. Причём, дисбаланс между современностью и традицией может привести к острым общественным конфликтам и неудачам 127 модернизации. 1 Модернизационная парадигма российской истории представлена в работах В. А. Красильщикова, 2 А. Г. Вишневского, 3 Б. Н Миронова, 4 В. Г Хороса, 5 В. В. Согрина 6 и других ученых. На основе модернизационного подхода были разработаны различные модели развития российского общества, в том числе имперская модель, модели консервативной и рецидивирующей модернизации, псевдомодернизации. Значительная роль при этом отводилась ведущей роли государства в модернизационных процессах.7 Большевики признавали отсталость российского общества и необходимость ее быстрого по историческим меркам преодоления. Его особенность, на наш взгляд, заключалась в синтезе западных и российских традиционных ценностей. Применительно к модернизации национальных окраин и российской провинции это была вдвойне сложная задача. Неудачи и трудности, с которыми столкнулись большевики в рамках национальной политики, были во многом следствием слишком высоких темпов модернизации российского общества. Традиционная полиэтничность и поликультурность Юга России обусловливает востребованность в рамках настоящего исследования цивилизационного подхода, важнейшим элементом которого представляется наличие конфликтного потенциала между контактируемыми сообществами.8 Основателями данного подхода были Н. Я. Данилевский, О. Шпенлер, А. Тойнби. Современная школа кавказоведения развила данную концепцию 1 Турен А. Идея революции // Социологическое обозрение. 2014. Т. 13. №1. С. 98-116. Модернизация: зарубежный опыт и Россия / В. А. Красильщиков, В. П. Гутник, В. И. Кузнецов. М., 1994. 115 с.; Он же. Вдогонку за прошедшим веком : Развитие России в XX в. с точки зрения мировых модернизаций. М., 1998. 263 с. 3 Вишневский А. Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. М., 1998. 432 с. 4 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (ХVIII-начало ХХ в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства: в 2 т. СПб., 1999. Т. 2. 582 с. 5 Хорос В. Г. Русская история в сравнительном освещении. М., 1996. 170 с. 6 Согрин В. В. Современная российская модернизация: этапы, логика, цена // Вопросы философии. 1994. №11. С. 3-18. 7 Алексеев В. В., Побережников И.В. Модернизационная парадигма российской истории [Электронный ресурс] // Научная электронная библиотека «КиберЛенинка». URL: https://cyberleninka.ru/article/n/modernizatsionnaya-paradigma-rossiyskoy-istorii/viewer (дата обращения: 15.04.2020). 8 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / Пер. с англ. Ю. Новиковой. М., 2003. 603 с. 2 128 исходя из специфики этносоциальных и культурных отношений на Юге России. Большой вклад в развитие российского кавказоведения внес Ю. А. Жданов. 1 Он сформировал онтологическую базу для выделения цивилизационного или субцивилизационного статуса Кавказа. В числе видных представителей кавказоведческой школы на Юге России можно выделить таких маститых ученых как А. В. Лубский,2 Л. П. Репина,3 В. В. Черноус4 и другие. По словам В. В. Черноуса, «Кавказ выступает в качестве контактной зоны нескольких региональных цивилизаций». Одной из таких цивилизаций, оказавшей непосредственное влияние на развитие Северного Кавказа была Россия, которая предлагала своей проект консолидации проживавших в регионе этносов, зачастую относящихся к различным типам культуры (христианская, мусульманская, буддийская, иудейская; оседлая и кочевая). Ту же миссию выполняла Советская Россия. Учитывая, что Кавказ исторически сохранял высокий конфликтный потенциал, необходимость консолидации населявших этот макрорегион народов в рамках советского проекта представлялась задачей первостепенной важности. В. В. Черноус отмечает, что «после Октябрьской революции и гражданской войны регион превращается в северокавказскую субцивилизацию советской цивилизационной системы… К концу 30-х годов этнокультурное развитие на Северном Кавказе привело к включению северокавказской культуры в единую систему советской интеграционным фактором в которой выступала уже не культуры, столько «российскость» как следствие диалога культур, сколько «советскость» идеологическая общность, как следствие этнокультурной инженерии в ходе 1 Жданов Ю. А. Солнечное сплетение Евразии // Социально-гуманитарные знания. 1999. №4. С. 25-44. Лубский А. В., Лубский Р. А. Адаптация народов юга России к социальным трансформациям: проблемы методологии исследования // Научная мысль Кавказа. 2008. № 4(56). С. 11-19. 3 Реконструкции мировой и региональной истории: от универсализма к моделям межкультурного диалога (в соавт.) / Под общ. ред. Л. П. Репиной. М., 2017. 560 с. 4 Конфликтогенные факторы на Юге России: Методология исследования и социальные реалии / Отв. ред. В.В. Черноус. Ростов н/Д., 2005. 192 с. 2 129 модернизации». 1 Таким социалистической образом, северокавказское сообщество в рамках советского проекта достигло определённой степени консолидации, сохранив при этом многие элементы своего цивилизационного своеобразия. Кроме того, цивилизационный подход позволяет выявить причины неудач советской национальной политики, в том числе в рамках национальной борьбы с религией, традиционными культуры и социальных отношений; элементами классовой дифференциации этнических сообществ. Несмотря на рост популярности цивилизационного подхода в современной исторической науке определённую актуальность продолжает сохранять классовый подход. 2 Его востребованность в рамках настоящего исследования обусловливается анализом советской национальной политики, которая базировалась на формационной теории, чей анализ позволяет лучше понять логику государственной политики в сфере национальных отношений на Юге России в 1920-1930-е гг., её цели, задачи, механизмы и содержание. В том числе, объяснить политику классовой дифференциации в этнической среде, стремление государства найти социальную опору в бедняцкобатрацкой и середняцкой части этнических сообществ, непримиримую борьбу с представителями зажиточных слоев населения и духовенства. Важное место в настоящем исследовании занимает междисциплинарный подход. Его разработка связана с основателями и последователями «школы Анналов» М. Блока, 3 Л. Февра, 4 Ф. Броделя, который отмечал, что «лишь история способна объединить все науки о человеке, помочь им связать воедино их объяснения, наметить некую 1 Черноус В. В. Кавказская горная цивилизация как субъект цивилизационно-культурного взаимодействия [Электронный ресурс] // Научное общество кавказоведов. Официальный сайт. URL: http://www.kavkazoved.info/news/2012/10/14/kavkazskaja-civilizacija-subekt-civilizacionno-kulturnogovzaimodejstvia.html. (дата обращения: 12.04.2020). 2 Маркс К. К критике политической экономии. М., 1990. 176 с. 3 Блок М. Апология истории или ремесло историка / Пер. с фр. Е. М. Лысенко. М., 1986. 254 с. 4 Февр Л. Бои за историю / Пер. с фр. А. А, Бобовича. М., 1991. 629 с. 130 междисциплинарную науку». 1 Наиболее тесно историческая наука взаимодействовала с гуманитарными науками, в том числе социологией, политологией, психологией. По мере развития дисциплинарного подхода в фокусе его внимания оказывались не только методологический аппарат смежных наук, но также объекты и предметы их исследования. Как отмечают современные российские учёные: «Интенсификация интеграционных и обменных процессов в мире приводит к тому, что когнитивные практики характеризуются стремлением к синтезу, междисциплинарности, разрушению дисциплинарных границ и смешению предметных дискурсов».2 Значительное распространение получили такие направления научных исследований как историческая география, историческая демография, историческая социология, историческая культурология. В диссертационном исследовании с помощью междисциплинарного подхода удалось предметно проанализировать социально-экономические, политические, культурные, демографические и другие характеристики этнических групп, проживавших на Юге России в рамках советской национальной политики в исследуемый период. Наиболее перспективным направлением в современной исторической науке является «новая локальная история», которая вмещает в себя комплекс научных подходов, целью которых является «осмысление локальных сообществ в качестве субъектов исторического процесса».3 По мнению Л. П. Репиной, само понятие «локальное общество» делается в такой перспективе подвижным, а во главу угла ставится проблема последовательной исторической реконструкции каждого из звеньев этой цепочки с обоих ее 1 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, ХV-XVII вв. Структуры повседневности: возможное и невозможное. М., 2006. Т. 1. С. 20. 2 «Стены и мосты»: междисциплинарные подходы в исторических исследованиях: материалы Международной научной конференции (г. Москва, РГГУ, 13-14 июня 2012 г.) / Отв. ред. Г.Г. Ершова, Е.А. Долгова. М., 2012. С. 199. 3 Репина Л. П. Историческая наука на рубеже ХХ-ХХI вв.: социальные теории и историографическая практика. М., 2011. 560 с. 131 противоположных концов, на которые расходятся интересы специалистов по локальной и национальной истории.1 С целью развития подходов «новой локальной истории» в 2002 г. в Ставропольском государственном университете, а впоследствии в СевероКавказском федеральном университете был создан и функционирует региональный научно-образовательный центр «Новая локальная история», (НОЦ); в 2003 году был создан сайт Центра. Развитие «новой локальной истории» ведётся НОЦ совместно с Московским государственным областным институтом и Российским обществом интеллектуальной истории. За период своей деятельности НОЦ были проведены всероссийские и международные научные конференции, в ходе которых рассматривались проблемы современной исторической науки в рамках подходов и методов «новой локальной истории».2 «Новая локальная история» тесным образом связана с проблемами регионалистики – четкий объект исследования данных научных подходов до сих пор не определен и является предметом дискуссий в научной среде как в России, так и за рубежом. В то же время ученые полагают, что «исторический объект локальной истории тесно связан с региональной историей, но имеет свою, в первую очередь, социокультурную, нежели политическую специфику». 3 Как отмечает Т. А. Булыгина, «регион» выступает не столько как территориально-географическое понятие, сколько как «микросообщество» в социокультурном пространстве, выступающее как единая система, обусловленная жизнедеятельностью человека в предложенных условиях историко-природного ландшафта и усилиями человека по изменению этого ландшафта. «Новая локальная история» изучает деятельность и отношения людей в их социальном и личностном взаимовлиянии 1 в локальном и общероссийском пространстве. Это Репина Л. П. Указ соч. С. 175. Нилова М.И. Научно-образовательный центр «Новая локальная история» и его место в современной исторической науке // Евразийский союз ученых. 2015. №5-6 (14). С. 91-92. 3 Маловичко С. И., Булыгина Т. А. Современная историческая наука и изучение локальной истории / С. И. Маловичко, Т. А. Булыгина // Новая локальная история. Сборик статей. Ставрополь, 2003. Вып. 1. С. 6-22. 2 132 сообщество, в том числе и северокавказское, отличается относительной автономностью, что позволяет при изучении локальной истории увидеть ее особенности, уникальные проявления, свойственные именно местной социокультурной истории.1 Дисперсные этносы как устойчивые локальные сообщества с их внутренней структурой, подверженной динамичным изменениям в контексте национальной политики Советского государства, представляются нам в качестве одного из важнейших объектов исследования в рамках «новой локальной истории». При этом ключевое внимание уделяется социокультурным проблемам развития дисперсных этносов в рамках советского проекта модернизации. Это обеспечивает устойчивую связь между научной проблематикой микроистории и макроистории, которая проявляется во влиянии макроистических процессов на региональную историю и локальные сообщества.2 На примере настоящего исследования это выражается в выявлении степени и характера влияния национальной политики Советского государства на культурные, политические, социальные и экономические особенности развития дисперсных этносов на Юге России. Таким образом, следует отметить, что многогранность и многоаспектность исследуемой проблематики требует привлечения целого комплекса научно-исторических методов и концепций. При этом ни один из указанных научных методов и подходов не является доминирующим в рамках всего востребованность диссертационного исследования. того концептуально-методологического или иного Актуальность и инструментария обусловливается характером, масштабом и содержанием исследовательских задач. Важным остаётся также поиск оптимального баланса между изучением исторического процесса в масштабах всего государства (макроистория) и его 1 Булыгина Т. А. Кавказоведение: опыт исследований: Материалы международной научной конференции (Владикавказ, 13–14 октября 2005 г.). [Электронный ресурс] // Сайт о Кавказе и кавказцах. URL: http://kvkz.ru/stati/print:page,1,2371-istoriya-severnogo-kavkaza-novye-issledovatelskie-podxody.html (Дата обращения: 11.06.2020). 2 Репина Л. П. Указ. соч. С. 172. 133 региональных и локальных аспектов (микроистория). При всей необходимости изучения воздействия макропроцессов на региональную и локальную историю, не менее важным, на наш взгляд, является установление характера, динамики и масштабов влияния этносоциальных процессов в регионе на общегосударственную политику. В современной исторической науке четкие границы между этими направлениями исторического исследования остаются зыбкими и до конца не очерчены. В то же время их объединяет междисциплинарный характер и методологический плюрализм, который позволяет обеспечить синтез макро- и микроисторического направления исторического исследования, в данном случае изучение национальной политики Советского государства на Юге России в 1920-1930е гг., во всей её многогранности и многоуровневости. 134 ГЛАВА 2. НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС И НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В ИДЕОЛОГИИ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ БОЛЬШЕВИКОВ Задачи и механизмы национальной политики на Юге России, в том числе на Дону, Кубани и Ставрополье, в 1920-1930-е гг. в значительной степени обусловливались её общими принципами и приоритетами на государственном уровне. Осмысление и разработка национального вопроса берёт своё начало в европейской 1 и российской социал-демократической среде, том числе в её большевистском сегменте. В настоящей главе исследовательскому анализу подвергаются взгляды представителей большевистской партии и её будущих лидеров по национальному вопросу, которые стали идейной основной для формирования национальной политики Советского государства. Национальная проблематика и её отдельные аспекты разрабатывались многими большевиками, в том числе В. И. Лениным. С учётом южнороссийской и кавказской специфики наибольший интерес по национальному вопросу представляют взгляды С. Г. Шаумяна и И. В. Сталина, которые занимались революционной деятельностью на Кавказе. 2.1. Национальный вопрос в идейном наследии большевиков до 1917 г. 1 О. Бауэр, К. Реннер, К. Каутский и др. 135 Национальный вопрос имел общепризнанное политическое значение в социал-демократической среде России и Европы. Его сущность сводилась к признанию неизбежности национального неравенства и национального угнетения в условиях капитализма как одного из его неотъемлемых противоречий. Подобная постановка вопроса, сформулированная К. Марксом и Ф. Энгельсом, разделялась европейской и русской социал-демократией во второй половине ХIХ – начале ХХ вв., полагавшей, что ключ к решению национального вопроса лежит в области классовой борьбы. Уже в Манифесте Коммунистической партии отмечалось: «В той же мере, в какой будет уничтожена эксплуатация одного индивидуума другим, уничтожена будет и эксплуатация одной нации другой. Вместе с антагонизмом классов внутри наций падут и враждебные отношения наций между собой». 1 Это обусловило второстепенную роль национального вопроса, его подчинённый и контекстный характер, зависимость от текущего политического момента, определявшегося классовой борьбой и перспективами пролетарской революции. Национальный вопрос признавался порождением и неотъемлемым противоречием капитализма. Он стал возможным после появления наций как исторического феномена. Становление и развитие наций признавалось классиками марксизма и их последователями неотъемлемой частью развития капитализма. Причиной возникновения наций при капитализме было складывание единого государственного (национального) рынка, ломавшего все прежние социальные перегородки, способствовавшего унификации производственных отношений и как следствие - языка, традиций, культуры, то есть надстройки. Ключевую роль в развитии наций играл класс буржуазии, который на данном историческом этапе выражал волю всей нации и был самым передовым и прогрессивным классом внутри каждой нации. По мере развития производительных сил всё большую роль в жизни общества играл пролетариат, который должен был свергнуть буржуазию и обеспечить 1 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. М., 1955. Т. 4. С. 445. 136 переход к более прогрессивной общественной формации – социализму. «Господство пролетариата еще более ускорит их (национальную обособленность и противоположности народов) исчезновение. Соединение усилий, по крайней мере, цивилизованных стран, есть одно из первых условий освобождения пролетариата», – отмечалось в манифесте.1 Неравномерность развития капитализма в мире, на что указывали классики марксизма, обусловливало историческую неравномерность складывания наций как в рамках отдельных, менее развитых государств, так и внутри передовых стран, 2 где утвердилась власть более развитых наций, вернее их господствующих слоёв (буржуазии и помещиков). Доминирующие нации, вернее их буржуазия, намеренно тормозили развитие отсталых наций, будучи незаинтересованными в становлении возможных конкурентов в лице буржуазии менее развитых народов. Данное положение вещей предопределяло, по мнению марксистов, содержание межнациональных отношений, заключавшихся в угнетении более развитыми нациями отсталых наций или народов, не успевших сформироваться в полноценные нации по причине слабости и незрелости национальной буржуазии. В данном контексте национальный вопрос представлял собой комплекс межнациональных противоречий и способы его решения в Европе были тождественны колониальному вопросу – национальному вопросу за границами Европы. Их объединяла единая природа национальных отношений в период капиталистического развития общества во всём мире. Раскол мирового социал-демократического движения на сторонников «ортодоксального» марксизма и «реформистов» (Э. Бернштейн, К. Каутский, О. Бауэр, легальные марксисты в России, впоследствии меньшевики) сыграл большую роль в размежевании взглядов на национальный вопрос. Если первые настаивали на радикальных способах решения вопроса о власти путём революции, то вторые – выступали за эволюционный характер 1 2 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения… Т. 4. С. 444. Наличие «цивилизованных стран». 137 изменения капитализма, развитие сотрудничества между пролетариатом и буржуазией, «заполнение» пропасти между ними. Ключевым тезисом «ортодоксов» стала самоопределение необходимость вплоть до отстаивания отделения, тогда права как наций на «реформисты» обосновывали необходимость сохранения территориальной целостности государства, решения проблем национальных меньшинств путём предоставления им культурной автономии.1 К числу первых принадлежали русские социал-демократы. В программе РСДРП, принятой на II съезде в Лондоне в 1903 г., провозглашалось право наций на самоопределение, равенство всех граждан независимо от национальности, право наций на получение образования на родном языке.2 В дальнейшем по мере актуализации национального вопроса в Европе и России, в том числе в связи с Первой мировой войной, позиция социал-демократов уточнялась и совершенствовалась, хотя единства по этому вопросу добиться так и не удалось, даже в среде большевиков. Вместе с тем тезис о самоопределении наций имел определяющее значение в программе российской социал-демократии. Он представлял собой компромиссную формулировку, поскольку её различные направления – от Бунда до большевиков – вкладывали в него совершенно разный смысл: от национально-культурной автономии до создания независимых национальных государств. Для большевиков в этот период определяющими были идеи В. И. Ленина, которые он изложил в ряде статей, в том числе «Критические заметки по национальному вопросу», «О национальной гордости великороссов», «О праве наций на самоопределение». Они легли в основу так называемой Поронинской программы, принятой в ходе заграничного 1 См. например: Каутский К. Борьба национальностей и государственное право в Австрии / Пер. с нем. А. Козлова. Киев, 1906. 32 с.; Реннер К. Государство и нация : Исслед. с гос. правовой точки зрения возмож. принципов разрешения нац. вопроса : (К нац. вопросу в Австрии) / Пер. Г. С. Михаловского. СПб, 1906. 62 с. 2 Программа Российской социал-демократической рабочей партии , принятая на II съезде партии (17[30] июля – 10 [23] августа 1903 г.) // Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1983. Т. 1. С. 62. 138 совещания осенью 1913 г.1 В области национального вопроса В. И. Лениным выдвигались первоочередные задачи, связанные с правом наций на самоопределение вплоть до отделения, критикой национально-культурной автономии, неприятием интернациональной единого пролетарской государственного культуры. языка, Данные развитием тезисы были сформулированы В. И. Лениным в контексте дискуссии с немецкими и австрийскими социал-демократами – К. Каутским, О. Бауэром, К. Реннером, Р. Люксембург. В данных статьях обосновывался ключевой принцип решения национального вопроса в рамках капиталистической стадии развития общества – развитие национальной государственности в форме территориальных автономий и даже выделения самостоятельных государств. В работе «О праве наций на самоопределении» В. И. Ленин писал, что «…для всего цивилизованного мира – типичным, нормальным для капиталистического периода является поэтому национальное государство. Следовательно, если мы хотим понять значение самоопределения наций, не играя в юридические дефиниции, не “сочиняя” абстрактных определений, а разбирая историко-экономические условия национальных движений, то мы неизбежно придем к выводу: под самоопределением наций разумеется государственное отделение их от чуженациональных коллективов, разумеется образование самостоятельного национального государства».2 Идея о самоопределении наций вытекала из тезиса о демократизации общества, борьбе классов за свои права, против эксплуатации. Политическая борьба, по мнению В. И. Ленина, должна была иметь в буржуазном обществе первенствующее значение. Ключевым элементом решения национального вопроса, считал В. И. Ленин, было неприятие всяческого компромисса с буржуазией и её производными, в том числе буржуазным парламентаризмом и культурными автономиями. В последних он видел пример «замыливания», 1 Поронинское совещание ЦК РСДРП с партийными работниками. Поронин. 23 сентября – октября [6-14 октября] 1913 г.: Резолюция «По национальному вопросу» // Там же. С.446-447. 2 Ленин В. И. О праве наций на самоопределение // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике: сборник статей. М., 1989. С. 232. 139 выхолащивания классовой борьбы, возможность буржуазии влиять на рабочее движение, используя фактор национального единства, разъединять рабочий класс по национальному признаку. Классовую борьбу он считал первоосновой революционных процессов, от исхода которых зависело решение национального вопроса. Все попытки преодолеть противоречия (антагонизм) между буржуазией и пролетариатом путём взаимных уступок и компромиссов рассматривались В. И. Лениным как предательство революции, попытки подвергнуть ревизии учение К. Маркса. В рамках дискуссии по национальному вопросу В. И. Ленин отстаивал стратегию бескомпромиссной борьбы с буржуазией и представителями европейской социал-демократии, стоявшими на реформаторских позициях. Ключевым объектом критики В. И. Ленина была идея развития национальнокультурной автономии, которой придерживались ведущие австрийские и немецкие социал-демократы (О. Бауэр, К. Реннер). В статье «О культурнонациональной автономии» в ноябре 1913 г. В. И. Ленин критиковал тезис австрийских социал-демократов о национально-культурной автономии, который был взят на вооружение частью российской социал-демократии. В рамках буржуазного государства лидер большевиков отстаивал тезис о необходимости борьбы за равноправие в условиях буржуазного общества на примере школьного образования, выступая против «разделения школьного дела по национальностям». 1 При этом он подчеркивал, что «неизмеримо решительнее приходится выступить против разделения школьного дела по национальностям с точки зрения пролетарской классовой борьбы», отстаивая тем самым принцип пролетарского интернационализма.2 В. И. Ленин придерживался концепции о двусоставном характере каждой нации, наличие в её составе двух социальных (классовых) составляющих, соответственно двух национальных культур, значительно отличавшихся друг от друга и находившихся в антагонистических 1 Ленин В. И. О «культурно-национальной» автономии // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике … С. 171. 2 Там же. С. 172. 140 отношениях между собой. 1 Впервые об этом стали говорить, осмысливая исторический опыт Французской революции, в конце ХVIII в. (концепция «малого народа»). 2 В. И. Ленин использовал этот принцип в контексте марксистского учения о классах («нация тружеников и нация эксплуататоров»). Только пролетариат имел право на развитие своей национальной культуры, расценивавшейся в качестве прогрессивной, в то время как развитие культуры в привычном, традиционном смысле этого слова (при капитализме), о которой говорили многие социал-демократы, ассоциировалось у В. И. Ленина с реакционной культурой буржуазии. В данном контексте он полагал, что в капиталистическом обществе национальная культура всегда реакционна, поскольку является культурой господствующего класса эксплуататоров. Исходя из этого, В. И. Ленин призывал развивать пролетарскую культуру, в основе которой лежал принцип интернационализма, пролетарского единства: «Буржуазный национализм и пролетарский интернационализм – вот два непримиримовраждебные лозунга, соответствующие двум великим классовым лагерям всего капиталистического мира и выражающие две политики в национальном вопросе», – писал В. И. Ленин.3 Идеи В. И. Ленина не разделялись не только многими ведущими европейскими социал-демократами, считавшими их своеобразным национальным нигилизмом, но и многими русскими марксистами, в том числе из числа самих большевиков. В ответ В. И. Ленин написал ряд поясняющих статей, в том числе «О праве наций на самоопределение»4 и «О национальной гордости великороссов», в которой, позиционируя себя в качестве представителя самого многочисленного народа в Российской империи – великороссов, признавал великую миссию русского пролетариата 1 Критические заметки по национальному вопросу // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике… С. 148. 2 Впервые концепция малого народа была выдвинута французским историком Огюстом Кошеном. 3 Критические заметки по национальному вопросу // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике… С. 151-152. 4 Ленин В. И. О праве наций на самоопределении // Полное собрание сочинений. 5-е изд. М., 1969. Т. 25. С. 255-320. 141 как наиболее сознательной и прогрессивной части русского народа в деле социалистической революции и консолидации остальных народов России на борьбу против национальной самодержавия. гордости «Интерес великороссов (не по-холопски) совпадает с понятой социалистическим интересом великорусских (и всех иных) пролетариев», – заключал В. И. Ленин.1 Говоря о значительном вкладе В. И. Ленина в разработку национального вопроса, следует отметить, что он не занимался проблемами её фундаментальных теоретико-методологических аспектов, в том числе определением сущности нации, исторических особенностей и специфики национальных процессов в Европе, России, других регионах мира. В своих работах он часто употреблял понятия «народ», «нация» как синонимы, не видя необходимости вносить пояснения и указывать на принципиальные различия между этими внешне весьма схожими терминами. Некоторые советские исследователи отмечали, что В. И. Ленин намеренно не давал необходимых дефиниций, поскольку считал это неправильным методологическим подходом в рамках диалектики – сущность некоторых понятий может со временем измениться. Ю. Семёнов отмечал, что «… в ленинских произведениях мы нигде не находим ничего похожего на упомянутую дефиницию. И это не случайно. В. И. Ленин не только не считал нужным определять нацию подобным или сходным образом, но и вообще не видел пользы в такого рода дефинициях. Изучая и развивая марксистскую диалектику, В. И. Ленин не раз обращался к определению понятий и к установлению признаков изучаемого объекта. Он учитывал и отмечал относительность этих логических операций, подчеркивая, что «явление богаче закона», что «истина всегда конкретна», и высказываясь против сведения диалектики к сумме примеров (в чем В. И. Ленин упрекал Г. В. Плеханова) и против игры в дефиниции. Уже в первых своих работах В. И. 1 Ленин В. И. О национальной гордости великороссов // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике… С. 299. 142 Ленин указывал, что К. Маркс, исследуя диалектику важнейших явлений, таких, как капитализм, классы – обходился без дефиниций».1 Помимо этого, В. И. Ленин, по-видимому, не желал связывать себя с какими-либо утверждениями, которые впоследствии могли бы быть использованы в полемике против него оппонентами. Проработкой текущих вопросов должны были заниматься его соратники по партии. Наконец, лидер большевиков, как и остальные члены партии, считал национальный вопрос второстепенным, подчинённым вопросом, вытекавшим из нараставших классовых противоречий, которые лежали в основе развития общества. Они считали «нацию» исторической категорией, которая зародилась на определённом этапе развития общества (при капитализме) и должна была «отмереть» после перехода на новую стадию развития общества (социализм). В своих рассуждениях по национальному вопросу В. И. Ленин исходил из европейских реалий, где складывание наций и формирование национальных государств было свершившимся фактом, магистральным путём развития общественных процессов. Лидер большевиков признавал универсальность марксистской теории, её валидность в различных сферах общественной жизни, в том числе национальной. В спорах с оппонентами из европейского, в том числе российского социал-демократического лагеря, неотъемлемым условием дискуссии было использование общепринятых в Европе смысловых категорий. Тем более что в трудах немецких и австрийских марксистов, также, как и у классиков марксистского учения одновременно перемежались такие понятия как нация (Nation), национальность (Nationalitaet), народ (Volk) и другие. В Европе, где крупные нации к началу ХХ в. уже сложились, а мелкие находились на стадии активного становления, понятия «нация» и «национальность» давно вошли в политический лексикон ведущих общественно-политических сил. Дословный 1 Семенов Ю. Из истории теоретической разработки В. И. Лениным национального вопроса // «Народы Азии и Африки». 1966. № 4. С. 106-129. 143 перевод работы О. Бауэра «Национальный вопрос и социал-демократия» 1 («Die Nationalitätenfrage und die Sozialdemokratie») звучал как «Вопрос о национальностях» (Nationalität - национальность), что делало нации (национальности) действительным и одним из важнейших субъектов политического процесса. В целом для ленинского понимания национального вопроса и способов его разрешения был характерен «европоцентристский» подход. В. И. Ленин оперировал европейскими категориями общественного развития, свойственными передовым западным странам. Европейский опыт он переносил и на Россию. В качестве примера идеального решения национального вопроса он видел Швейцарию, в которой отсутствовал единый государственный язык, а равноправное положение занимали все языки – немецкий, французский и итальянский. 2 Идеалом капиталистического государства В. И. Ленин признавал национальное государство, отмечая, что «национальное государство есть правило и «норма» капитализма, пестрое в национальном отношении государство – отсталость и исключение». 3 Применительно к России он отмечал необходимость «признания не только полного равноправия всех наций вообще, но и равноправие в отношении государственного строительства, то есть права наций на самоопределение, на отделение…».4 Характер ленинского идейного наследия в области национального вопроса касался, прежде всего, его практической значимости в контексте социально-экономических и политических процессов в Европе на рубеже ХХ-ХIХ вв. Этим объяснялось и чрезвычайная вариативность практических мер разрешения национального вопроса в зависимости от международной или внутрироссийской конъюнктуры. Диалектика марксизма обусловливала возможность радикальной смены стратегии и тактики борьбы в разных 1 Бауэр, О. Национальный вопрос и социал-демократия / Пер. с нем. М. С. Панина. М., 2015. 598 с Критические заметки по национальному вопросу // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике… С. 147. 3 Ленин В. И. О праве наций на самоопределение // Там же. С. 236. 4 Там же. С. 278. 2 144 исторических условиях, что выражалось в смене выдвигаемых большевиками политических лозунгов. Если в условиях буржуазного общества ключевым являлся принципиально отстаиваемый В. И. Лениным лозунг о праве наций на самоопределение вплоть до отделения, то при социализме он считался недопустимым. «Мы в принципе против федерации – она ослабляет экономическую связь, она негодный тип для одного государства», – писал В. И. Ленин С. Г. Шаумяну в 1913 г. 1 Однако осенью 1917 г. в работе «Государство и революция» он указывал на её допустимость.2 После прихода к власти федерацию большевики признали единственно возможной формой территориального устройства Советского государства.3 Резолюция Поронинского совещания по национальному вопросу, проходившего в сентябре-октябре 1913 г. незадолго до начала Первой мировой войны, стала своеобразным итогом работы большевиков, прежде всего В. И. Ленина, в этом направлении. Предложенная им резолюция была принята лишь небольшим перевесом голосов. «Резолюцию проводил больше всего именно я», – писал В. И. Ленин в декабре 1913 г. из Кракова в Астрахань С. Г. Шаумяну.4 В резолюции отмечалось возрастающее значение национального вопроса в условиях обострения международной обстановки и растущего национализма. Ключевыми требованиями признавалась «широкая областная автономия и вполне демократическое местное самоуправление при определении границ самоуправляющихся и автономных областей на основании учета самим местным населением хозяйственных и бытовых условий, национального состава населения и т.д.». Критике подвергались идеи «культурно-национальной автономии», в том числе «разделение по 1 Письмо С. Г. Шаумяну. 6.12.1913 г. // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике… С. 176. 2 Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. М., 1974. Т. 33. С. 72. 3 Программа РКП(б) // Восьмой съезд РКП(б). Март 1919 года. Протоколы. М., 1959. С . 398. 4 Письмо Шаумяну. 6.12.1913 г. // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике… С. 176. 145 национальностям школьного дела в пределах одного государства». 1 Применительно к России, которая, по мнению В. И. Ленина, представляла собой «самый реакционный и варварский государственный строй» по сравнению с соседними государствами в Европе и в Азии, резолюция признавала право народов на самоопределение, то есть отделение и образования самостоятельного государства. 2 Буржуазному национализму противопоставлялась интернациональная (международная) культура пролетариата, которая должна была проявляться в единстве партийных, профсоюзных, кооперативно-просветительских и других организаций. В числе оппонентов В. И. Ленина по ряду принципиальных аспектов национального вопроса был С. Г. Шаумян. Ленин высоко ценил Шаумяна, вел с ним переписку, где два большевистских деятеля дискутировали друг с другом. Причем характер писем В. И. Ленина С. Г. Шаумяну позволяют утверждать, что лидер большевиков высоко ценил Шаумяна не только в рамках практической работы на Кавказе, но и как теоретика. В 1913 г. в одном из своих писем В. И. Ленин просил С. Г. Шаумяна написать брошюру по национальному вопросу: «Популярная брошюра по национальному вопросу очень нужна. Пишите. Жду ответа и крепко, крепко жму руку». 3 Однако разногласия между В. И. Лениным и С. Г. Шаумяном тормозили написание подобной брошюры, которая была опубликована в 1914 г. и называлась «О национально-культурной автономии». Она представляла собой критику статьи армянского «Национальный вопрос и социал-демократа демократия», в которой Д. Анануна отстаивалась целесообразность введения культурной автономии в России, в том числе в Закавказье.4 Несмотря на полную поддержку С. Г. Шаумяном позиции В. И. Ленина о недопустимости культурной автономии как средства решения национального вопроса в России, по ряду других вопросов (например, о 1 Ленин В. И. Ещё раз о разделении школьного дела по национальностям // Ленин В.И. О национальном вопросе и национальной политике… С. 186-188. 2 Там же. 3 Письмо Шаумяну. 6.12.1913 г. // Там же. С. 177. 4 Шаумян С. Г. О национально-культурной автономии // Избранные произведения. М., 1978. Т. 1. С. 419-462. 146 государственном языке и областной автономии) их позиции расходились. По сути, намерение В. И. Ленина о написании популярной брошюры по всем аспектам национального вопроса С. Г. Шаумяном реализовано не было. С этой задачей справился И. В. Сталин, который в своей работе «Марксизм и национальный вопрос», следуя ленинской логике, обосновал необходимость областной автономии в России.1 Ещё в 1906 г. была опубликована работа С. Г. Шаумяна «Национальный вопрос и социал-демократия», написанная на базе реферата «О национальном вопросе» (1903 г.), который был представлен в Берлине в 1903 г., где автор излагал свое видение национальной проблематики. 2 Он критиковал тезис о создании автономий и тем более федеративных образований в рамках одного государства, вкладывая иное содержание в тезис о самоопределении наций. Формирование представлений о национальном вопросе и путях его решения складывались у него под влиянием работы на Кавказе, где проживало большое количество народов, которые, по словам С. Г. Шаумяна, находились на более низкой стадии развития, чем в Европе. Межнациональные разногласия, вооружённые конфликты в регионе обусловили формирование у С. Г. Шаумяна более «централистских» подходов к решению национального вопроса в России. С. Г. Шаумян критиковал тезис о том, что «каждая нация должна быть государством». 3 Он отмечал, что наряду с национальными государствами (Nationalstaat) в ходе исторического процесса возникали государства с несколькими национальностями (Nationalitaeten Staat), в том числе Австрия, Швейцария. 4 К таковым, безусловно, относилась и Россия. Национальная сецессия, по его мнению, означала бы шаг назад, поскольку устраняла те преимущества, за счёт которых эти страны добилась своего положения на международной арене. Даже такие первоначально национальные государства 1 Сталин И. В. Марксизм и национальный вопрос // Сталин И. В. о национальном вопросе. М., 2012. С. 5-66. Шаумян С. Г. Национальный вопрос и социал-демократия // Шаумян С. Г. Избранные произведения. М., 1978. Т. 1. С. 132-161. 3 Там же. С. 144. 4 Шаумян С. Г. О национально-культурной автономии… С. 422. 2 147 как Франция, Англия, Германия со временем обросли колониями, то есть фактически также превратились в многонациональные государства. С. Г. Шаумян подвергал критике идею автономизации и федерализации, то есть в целом принцип сецессии. «Если сравнивать национальную автономию и федерацию, – писал С. Г. Шаумян, – то следует сказать, что федерация ближе к отделению (сецессии), или, другими словами, она является ограниченным отделением, а автономия является ближе к централизации, другими словами, это – ограниченная централизация… Но есть между ними и сходство. В обоих случаях государство делиться по национальностям, нации делаются политически обособленными и организованными организмами, и политическая власть, хотя и в различной мере, разделяется и распадается в национальных парламентах».1 Критикуя принцип автономизации и федерализации, С. Г. Шаумян отмечал, что они «возводят стены между пролетариатом различных наций и размельчают и дробят его классовую борьбу». 2 «Для буржуазии, как господствующего класса, будет выгодно, если страна разделится по национальностям, так как каждая национальная буржуазия сможет лучше эксплуатировать свой национальный пролетариат во имя «национальной идеи», «национальной солидарности», во имя «процветания национальной промышленности», – писал С. Г. Шаумян.3 В результате, буржуазия сможет с большим успехом бороться с разделенным и поэтому ослабленным сопротивлением национального пролетариата. В итоге С. Г. Шаумян заключал, что «… для пролетариата полезно, необходимо сплочение, сосредоточение сил различных национальностей. В объединении сил пролетариата. А такого крупного объединения он может достигнуть в едином парламенте единой и неделимой России. … Вот почему пролетариат вообще стоит 1 за политическую централизацию России». 4 Таким Шаумян С. Г. Национальный вопрос и социал-демократия … С. 155-156. Там же. С. 153. 3 Там же. 4 Там же. С. 153-154. 2 образом, 148 объединение различных народов в рамках единого государства, по мнению С. Г. Шаумяна, формировало предпосылки для консолидации пролетариата различных национальностей и более успешной революционной борьбы. Федерации и автономии С. Г. Шаумян противопоставлял областное самоуправление. Он полагал, что областное самоуправление представляло собой компромисс между чрезмерной централизацией – автономией и чрезмерной децентрализацией – федерацией. Его суть заключалась в управлении регионами демократически избранными органами на основании законов, принятых всеобщим государственном парламентом. 1 «Разве недостаточно этого широкого самоуправления, чтобы заботится о всех местных нуждах и по возможности не допускать в стране ужасов бюрократии, подчинив администрацию органам местного самоуправления» – полагал С. Г. Шаумян.2 Областное и местное самоуправление он сравнивал с работой российских земств, только без цензуры и бюрократии. В полемике с С. Г. Шаумяном по поводу неприятия им территориальной автономии В. И. Ленин писал: «Но бояться автономии – в России…помилуйте, это смешно! Это реакционно. Приведите мне пример, придумайте пример, где автономия может стать вредной!». 3 В. И. Ленин использовал универсальные формулы, которые, по его мнению, должны были работать везде. По сути, национальная областная автономия, по мысли Владимира Ильича, должна была стать прообразом национального государства, в рамках которых вызревали передовые европейские нации. С. Г. Шаумян выступал за политическую централизацию, против автономий, полагая, что создание национальных автономий может привести к разрастанию национальной вражды в ходе определения административных границ, борьбы за влияние внутри автономий. В своей работе «Национальный вопрос и социал-демократия» он отмечал, что «… Закавказье является многоязычным и многоплеменным массивом, народы которого 1 Шаумян С. Г. Национальный вопрос и социал-демократия … С. 156. Там же. 3 Письмо Шаумяну. 6.12.1913 г. // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике… С. 175. 2 149 стоят на различном культурном уровне. Если ареной классово-политической борьбы пролетариата целиком или частично сделать Закавказье, то здесь можно создать такой ад, подобно которому трудно вообразить, даже имея перед собой современную армяно-татарскую драму. Каждая малая нация должна будет начать свою политическую жизнь с резни и потоков крови. Нам отвечают, что причиной современной татаро-армянской резни является провокация самодержавного правительства, а в свободной России она не будет более существовать. Жестоко ошибаетесь, господа, если думаете, что тогда не найдётся провокатор. В каждой нации есть провокаторские элементы – господствующие классы этих наций: дворянство, духовенство, некоторые слои буржуазии. Всякий раз, когда тому или иному влиятельному элементу будет выгодно организовать провокацию (а это может часто случаться в кавказской сумятице), он возбудит всегда связанные с невежеством национальную ненависть, национальные инстинкты и… потечёт кровь народов».1 Дискуссии по национальному вопросу между В. И. Лениным и С. Г. Шаумяном нашли свое отражение в переписке 1913-1914 гг. С. Г. Шаумян не принимал также ленинский тезис о недопустимости введения единого государственного языка. В. И. Ленин считал, что административные меры по внедрению русского национальных языка меньшинств в качестве вызовет их государственного негативную в жизнь реакцию, будет восприниматься как акт насильственной ассимиляции. Это могло привести к подрыву доверия ко всему русскому, в том числе русскому пролетариату, наиболее многочисленному и организованному в стране, способствовать отделению окраин от России, снижению накала революционной борьбы на периферии. В то же время, будучи уверенным, что капитализм способствует объединению всех народов в рамках единого национального рынка, В. И. Ленин считал, что представители национальных меньшинств самостоятельно осознают необходимость изучения русского языка на добровольной основе, в 1 Шаумян С. Г. Национальный вопрос и социал-демократия … С. 159-160. 150 результате чего русский язык без государственного принуждения станет языком межнационального общения в России.1 С. Г. Шаумян, будучи участником революционной борьбы в Закавказье, был принципиальным противником Поронинской резолюции. Он считал введение государственного языка обязательной необходимостью, полагая, что с его помощью можно будет консолидировать многонациональные и многоязычные массы на окраинах. «Вы мне писали, что не нужна полицейская палка, отпугивающая и пр. и что можно основывать "вольные союзы охраны и распространения русс[кого] яз[ыка]". Но почему Вы не допускаете, что мелкие нации, как армяне, грузины, татары, горцы (я перечисляю кавк[азские] народности) могут решить добровольно, чтобы для их взаимных сношений в государственных] учреждениях на Кавказе был признан как общий язык - русский язык. И почему мы не должны предлагать, рекомендовать им это. Весьма возможно и вероятно, что в Польше не захотят пользоваться русским языком, но на Кавк[азе] и во всех других местностях России мелкие нации не только ничего не будут иметь против русск[ого] яз[ыка], как общегосударственного], но сами признают его необходимость. … Вообще мне кажется, что при составлении сентябрьской резолюции вы преувеличивали опасность великорусского национализма».2 3 В своей брошюре «Национальный вопрос и социал-демократия», а впоследствии и в переписке с В. И. Лениным, С. Г. Шаумян считал необходимым признание русского языка государственным, поскольку, по его мнению, он «имел и будет иметь крупное прогрессивное значение». 4 Вообще, вопрос о языках С. Г. Шаумян считал второстепенным: «Как бы ни был важен вопрос языка, он, во всяком случае, является лишь частью, и 1 Письмо Шаумяну. 6.12.1913 г. // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике… С. 175. Письмо В. И. Ленину 30 мая 1914 г. // Шаумян С. Г. Избранные произведения. 1902-1916 гг. М., 1957. Т. 1. С. 464. 3 Впоследствии мы увидим, что в условиях России, в том числе юга, тезис Шаумяна был более практичен и в конечном итоге восторжествует после длительного этапа коренизации. 4 Цит. по: Акопян Г. С. Переписка В. И. Ленина и С.Г. Шаумяна по национальному вопросу // Вопросы истории. Август 1956. № 8. С. 7. 2 151 сравнительно второстепенной частью общей классовой политики, царящей в школах».1 Одной из причин расхождения во взглядах В. И. Ленина и С. Г. Шаумяна по национальному вопросу были разные социально-политические и культурные условия, в которых они проживали и вели революционную деятельность. Длительное пребывание В. И. Ленина за границей в западных европейских странах (прежде всего в Швейцарии и Германии), характер дискуссий с европейскими оппонентами, отражавших реалии и специфику европейского общественного развития, оказали решающее влияние на формирование системы взглядов большевистского лидера по национальному вопросу. Взгляды С. Г. Шаумяна складывались под воздействием этнополитической ситуации на Кавказе, то есть на основе российского опыта, который в значительной степени отличался от обстановки в Европе, где демократические традиции укоренились значительно глубже, чем на окраинах России. Это, с одной стороны, позволяло лучше понять специфику национального вопроса в России, в конкретном регионе, особенно на Кавказе, который был одним из самых полиэтничных регионов в стране. С другой стороны, ограничивало кругозор узкими территориальными рамками, в то время как В. И. Ленин ставил более масштабные цели, рассматривая национальный вопрос как один из элементов революционной борьбы в не только России, но и в Европе. Несмотря на сохранявшиеся противоречия между Лениным и Шаумяном, которые, впрочем, не стоит преувеличивать, оба считали национальный вопрос второстепенным на фоне общих задач революции. «Для нас задачи централизма или федерализма являются не вопросом абсолютного принципа, а вопросом политической целесообразности или исторической техники», – писал С. Г. Шаумян. 2 В. И. Ленин отмечал, что «национальный 1 вопрос должен быть поставлен исторически и Шаумян С. Г. О национально-культурной автономии… С. 440. Цит. по: Акопян Г. С. Переписка В. И. Ленина и С. Г. Шаумяна по национальному вопросу // Вопросы истории. Август 1956. № 8. С. 10. 2 152 экономически». 1 Лидеру большевиков задействовать в решении национального было чрезвычайно вопроса важно представителей национальных меньшинств, которые, с одной стороны лучше знали местную национальную специфику, а с другой демонстрировали стремление местных народов к революционной борьбе и отводили подозрения от руководства партии, а после 1917 г. и государства, в великодержавничестве и чрезмерном централизме. Практически одновременно с работой С. Г. Шаумяна «О национальнокультурной автономии» в журнале «Просвещение» в марте-мае 1913 г. вышла работа И. В. Сталина «Марксизм и национальный вопрос», согласованная и полностью одобренная Лениным, которая в итоге получила большую известность, а её ключевые положения были положены в основу национальной политики Советского государства. 2 Главный пафос работы отражал борьбу В. И. Ленина с принципом национально-культурной автономии и национальными группами внутри РСДРП – бундовцами и кавказскими федералистами. Альтернативой национально-культурной автономии в рамках решения национального вопроса провозглашалась областная автономия, которая была включена В. И. Лениным в Поронинскую резолюцию по национальному вопросу. Гарантией решения национального вопроса в многонациональной стране, в том числе в России, И. В. Сталиным отмечалось единство партии («интернациональный тип организации»): «Сплочение на местах рабочих всех национальностей России в единые и целостные коллективы, сплочение таких коллективов в единую партию – такова задача».3 Работа И. В. Сталина было высоко оценена В. И. Лениным, прежде всего в части критики национально-культурной автономии. «Трояновский, – сообщал В. И. Ленин 25 февраля 1913 г, – поднимает нечто вроде склоки изза статьи Кобы для “Просвещения”... Скажите-де, что дискуссионная, ибо 1 Ленин В. И. Полное собрание сочинений… Т. 34. С. 385. Сталин И. В. Марксизм и национальный вопрос // Сталин И.В. о национальном вопросе. М., 2012. С. 5-66. 3 Там же. С. 64. 2 153 Галина – за культурно-национальную автономию!! Конечно, мы абсолютно против. Статья очень хороша. Вопрос боевой и мы не сдадим ни на йоту принципиальной позиции против бундовской сволочи». 1 «Коба успел написать большую (для трех номеров “Просвещения”) национальному вопросу. Хорошо! Надо статью по воевать за истину против сепаратистов и оппортунистов из Бунда и из ликвидаторов». 2 «В теоретической марксистской литературе это положение дел и основы национальной программы с.-д. уже были освещены за последнее время (в первую голову здесь выдвигается статья Сталина)», – отмечал В. И. Ленин.3 Помимо критики культурно-национальной автономии в своей работе И. В. Сталин обосновал ленинское понимание права наций на самоопределение, которое впоследствии было закреплено в Поронинской резолюции. Право наций на самоопределение И. В. Сталин определял так, что «нация может устроиться по своему желанию. Она имеет право устроить свою жизнь на началах автономии. Она имеет право вступить с другими нациями в федеративные отношения. Она имеет право совершенно отделиться. Нация суверенна, и все нации равноправны».4 В тоже время И. В. Сталин, который, как и С. Г. Шаумян, вел работу на Кавказе, понимал неизбежность негативных последствий, которые могли последовать за попыткой установить национальные границы в регионе. Применительно к России И. В. Сталин оговаривал автономий. Они особые условия областных противопоставлялись (территориальных) национально-культурным (национальным) автономиям. В частности, он рассматривал Кавказ, наряду с Польшей, Литвой, Украиной и другими регионами, как потенциальные областные автономии, где вперемежку проживало большое количество народов.5 «Преимущество областной автономии состоит, прежде всего, в том, – отмечал И. В. Сталин, – что при ней приходится иметь дело не с фикцией 1 Ленин В. И. Полное собрание сочинений… Т. 48. С. 169. Там же. С. 173. 3 Ленин В. И. Полное собрание сочинений… Т. 24. С. 223. 4 Сталин И. В. Марксизм и национальный вопрос ... С. 23. 5 Там же. С. 55. 2 154 без территории, а с определённым населением, живущим на определённой территории. Затем, она не межует людей по нациям, она не укрепляет национальных перегородок – наоборот, она ломает эти перегородки и объединяет население для того, чтобы открыть дорогу для межевания другого рода, межевания по классам». 1 Сразу после прихода к власти большевиков в России попытки сформировать такие автономные области на практике вылились в создании Горской АССР, Закавказской советской республики. Таким образом, областная автономия в России означала несколько иной формат самоопределения, чем в Европе. При всей универсальности марксистской формационной модели развития общества большевиками признавались отличительные особенности развития российского социума и государства, обуславливающие своеобразие национальных отношений в России. Они объяснялись тем, что активное развитие капитализма, а также процесс формирования наций в России начался значительно позже. Многие нации не получили своего окончательного оформления. И. В. Сталин отмечал, что «национальный вопрос на Кавказе может быть разрешен лишь в духе вовлечения запоздалых наций и народностей в общее русло высшей культуры». 2 Большевики считали особенности межэтнических отношений в России не цивилизационной особенностью, а признаком отсталости, пережитком феодализма, поэтому решение национального вопроса они считали возможным только в духе демократизации политической системы. И. В. Сталин также, как В. И. Ленин и С. Г. Шаумян, считал национальный вопрос следствием нерешённых экономических противоречий в России. В отличие от Австрии в России национальный вопрос, по мнению И. В. Сталина, был производным от аграрного вопроса: «судьбы русского вопроса, а значит, и «освобождения наций», связываются в России с решением аграрного вопроса, то есть с уничтожением крепостнических 1 2 Сталин И. В. Марксизм и национальный вопрос ... С. 62. Там же. С. 55. 155 остатков, то есть с демократизацией страны».1 Это обусловливало приоритет решения политических и экономических задач в России, в том числе борьбы против самодержавия и решение аграрного вопроса. В работе И. В. Сталина также впервые обращалось внимание на геополитическое положение России, то есть фактор, который не зависел от уровня и стадии развития общества. «Следует учесть при решении вопроса не только внутреннее, но и внешнее положение. Россия находится между Европой и Азией, между Австрией и Китаем».2 Кроме того, Сталин отметил своеобразие исторического развития восточноевропейских государств и народов, в том числе Австрии и России, в которых, в отличие от Западной Европы, ключевую роль играла дворянская военная бюрократия.3 Большой вклад И. В. Сталин внес в разработку теоретикометодологических аспектов национального вопроса, в том числе определения природы и сущности нации. В ней также была дана дефиниция нации, которая на долгие десятилетия стала классической. В числе ключевых признаков нации Сталин указывал общность языка, территории, экономического уклада, психологического склада, проявляющегося в общности культуры.4 Классовая подоплёка национального вопроса поддерживалась одним из будущих лидеров партии большевиков Л. Д. Троцким. На II съезде РСДРП он поддержал позицию В. И. Ленина о необходимости сохранения единства партии, отказе от разделения партии по национальному признаку. Через год в статье «Разложение сионизма и его возможные преемники» Л. Д. Троцкий подверг критике выход Бунда из РСДРП, отметив, что «факт полного «официального» обособления Бунда неизбежно послужит отправным базисом дальнейшего развития Бунда в сторону национализма», а «поглощение классовых интересов пролетариата националистическими 1 Сталин И. В. Марксизм и национальный вопрос ... С. 29. Там же. С. 61. 3 Там же. С. 16. 4 Там же. С. 10. 2 156 интересами революционной демократии» может привести социалистический Бунд к числу наследников сионизма.1 Однако в отличие от В. И. Ленина Л. Д. Троцкий не считал вопрос об устройстве партии принципиальным, полагая, что главным залогом успешной революционной борьбы являлось единство политических целей и задач. В статье «Национальная борьба и единство пролетариата», опубликованной в «Правде» в декабре 1909 г. Троцкий писал: «Но в эпоху революции обе стороны - и Партия и Бунд - сказали друг другу: одна форма организации может быть лучше, другая - хуже: но над всеми организационными формами стоит необходимость единства классовой организации. Это единство пролетариата без различия расы, нации, исповедания и языка мы противопоставляем националистической травле и погромной проповеди партий реакции, в этом единстве - залог наших побед». 2 В целом, взгляды Л. Д. Троцкого по национальному вопросу ограничивалась тактическими соображениями. В разработке теории нации и национальной политики большевиков определенное значение имели статьи Ф. Махарадзе, Б. М. Кнунянца, Н. А. Скрыпника, О. Лолы, Л. В. Владимирова, П. И. Стучки. Например, статьи О. Лолы (Степанюка) «Из истории украинского марксизма», Л. В. Владимирова «Социальные группировки национальностей России», Н. А. Скрыпника «К национальному вопросу». Данные статьи публиковались в большевистской печати в газетах «Искра», «Правда», в журналах «Просвещение», «Мысль».3 Таким образом, национальный вопрос стал одним из важнейших в партийной повестке не только европейской, но и российской социалдемократии. Практически сразу он стал предметом споров между представителями их различных течений. В этот период стал активно формироваться теоретический багаж большевиков по национальному вопросу. Актуальность национального вопроса в российской социал1 Троцкий Л. Д. Сочинения. М.; Л., 1926. С. 127-128. Троцкий Л. Д. Национальная борьба и единство пролетариата // Правда. 8 декабря. 1909. №8. 3 Бурмистрова Т. Ю. Некоторые вопросы теории нации // Вопросы истории. 1966. № 12. С. 101. 2 157 демократической среде в данный период обусловливалась также проблемами партийного строительства РСДРП – внутрипартийными противоречиями между сторонниками единства партии (большевики) и её федерализации (Бунд, кавказские распространённую федералисты). в этот период Большевики теорию критиковали культурно-национальной автономии, считая, что её реализация создаст препятствия для консолидации пролетариата разных национальностей. По мнению большевиков, принцип национально-культурной автономии закладывал основу для последующего раскола РСДРП по национальному признаку. Тем самым межнациональные отношения в партии моделировали национальную политику будущего государственного устройства. Борьба с культурной автономией и обоснование целесообразности областной автономии обусловливали разработку теоретического аппарата национального территория, вопроса. экономика, Четыре ключевых психологический элемента склад), нации наличие (язык, которых представляло собой залог её свободного развития, могли в полной мере раскрыться только в рамках областной, а не культурной автономии. Таким образом, практическая целесообразность (в данном случае необходимость отстаивание тезиса об областной автономии) оказывала решающее влияние на теорию национального вопроса. Ключевым лозунгом большевиков к началу Первой мировой войны стал лозунг о праве наций на самоопределении вплоть до отделения, в то время как умеренные социалдемократы в Европе исходили из необходимости сохранения территориальной целостности государства. Несмотря на кажущееся единство большевистской фракции российской социал-демократии среди её представителей также наблюдались определённые разногласия. В том числе по вопросу самоопределения наций, а также роли государственного (русского) языка. В. И. Ленин апеллировал к опыту Западной Европы. Своеобразным идеалом решения национального вопроса в буржуазном обществе лидер большевиков считал Швейцарию с 158 тремя государственными языками и федеративным устройством. Несколько иную позицию занимали большевики, которые вели активную политическую деятельность в России, в том числе на Кавказе. С. Г. Шаумян отмечал, что в российских условиях только государственный язык мог стать гарантией консолидации многонационального пролетариата. Кроме того, национальное самоопределение вплоть до отделения в России могло привести к многочисленным межнациональным конфликтам, а также деконсолидации многонационального пролетариата, который местная национальная буржуазия растащит по национальным «квартирам» (автономиям). В данной связи, считал С. Г. Шаумян, необходимо создавать крупные территориальные образования с правами самоуправления на основе общегосударственных законов. И. В. Сталин наполнил областную, или территориальную автономию в российских условиях новым содержанием.1 Они должны были представлять собой самодостаточные с политической, административной и хозяйственной точки зрения регионы, способные предотвратить капсулизацию национальных меньшинств в России. Тем самым, уже в этот период обосновывалось положение о том, что лозунг о самоопределении наций вплоть до отделения не означал неизбежности отделения наций, в особенности в условиях диктатуры пролетариата и социализма. Исключение делалось лишь в особых случаях. Национальное размежевание могло носить вынужденный и временный характер и стать залогом для последующего объединения на новых, то есть социалистических началах. Уже в дореволюционный период в концепции национального вопроса, разрабатываемого большевиками, обращалось внимание на его особенности в российских условиях. В то же время большевики, как и другие российские и европейские социал-демократы были уверены, что главным средством разрешения национального вопроса являлась демократизация общества. Межнациональные противоречия в России, по их мнению, были следствием политической реакции и отсутствия политических свобод. Ликвидация 1 С. Г. Шаумян негативно относился к понятию «автономия». 159 самодержавия, введение прав и свобод, по мнению большевиков, должны были обеспечить решение национального вопроса в России настолько, насколько это было возможно в условиях буржуазного общества. Это должно было обеспечить преодоление отсталости тех национальностей, чьё развитие сдерживалось в условиях самодержавия. Большевики считали нации исторической, преходящей категорией, которая по мере развития европейской революции и смены общественной формации, уступит своё место в качестве главного субъекта общественно-политических отношений классам, которые должны были стать ведущей социальной силой. В целом до 1917 г. и некоторое время спустя взятия власти в России большевики не отделяли национальный вопрос в России от европейской, а шире и мировой повестки национального вопроса. Он полностью коррелировался с колониальным вопросом и выступал одним из составных частей будущей мировой революции. В условиях Первой мировой войны национальный и колониальный вопросы обрели особую остроту. В то же время национальный вопрос представлял собой тактический вопрос общей стратегии революционной борьбы. Он был встроен в общую логику марксистского учения в его ленинской интерпретации, где ключевая роль отводилась нарастанию классовой борьбы. Многовариантный способ решения национального вопроса в зависимости от конъюнктуры политического момента не способствовал формированию завершённой концепции национального вопроса. 2.2. Государственная национальная политика в 1917 г. – 1930-е гг.: складывание и трансформация. 160 Новую актуальность национальный вопрос в России получил в 1917 г., что было обусловлено обострением национального движения на окраинах бывшей Российской империи в условиях российской революции. После прихода к большевиков власти начала формироваться национальная политика как инструмент разрешения национального вопроса, успешность которого должна была стать гарантией не только сохранения власти, но и расширения революционного процесса в его большевистском варианте. Необходимость решения национального вопроса была важнейшим фактором, предопределившим победу большевиков в Гражданской войне и обеспечившим лояльность национальных элит к советской власти. Накануне Октябрьской революции В. И. Ленин отмечал, что «после аграрного вопроса в общегосударственной жизни России особенно большое значение имеет, особенно для мелкобуржуазных масс населения, национальный вопрос». 1 Таким образом, национальный вопрос оставался для большевиков второстепенным, однако в силу обстоятельств они были вынуждены обратить на него особое внимание. Сразу же после прихода к власти стал формироваться государственный аппарат по работе среди национальных меньшинств. О важности свидетельствовало национального учреждение вопроса Народного для большевиков комиссариата по делам национальностей (Наркомнац) во главе с И. В. Сталиным. В числе прочих структурных подразделений в состав Наркомнаца входили отделы, часть из которых в 1918 г. образовала свои комиссариаты (армянский, белорусский, еврейский, литовский, мусульманский и т.д.), другие – национальные отделы (киргизский, марийский, украинский, эстонский и т.д.). Они курировали национальную политику на местах, информировали органы власти о нуждах национальностей, занимались агитационно-пропагандистской деятельностью в этнической среде. В апреле 1921 г. при Наркомнаце был образован Совет национальностей, 1 в который входили Ленин В. И. Полное собрание сочинений… Т. 34. С. 277. представители национальных 161 автономий РСФСР. Он занимался решением текущих хозяйственных и политических задач советских автономий.1 Потребность в расширении работы в национальной среде, в том числе среди дисперсных этнических групп, привела к созданию в 1921 г. при Наркомнаце Отдела национальных меньшинств (Отдел нацмен). Он курировал работу среди национальных меньшинств на территории РСФСР без автономных республик и областей, которые не имели при Наркомнаце своих центральных отделов. В его задачу входила также поддержка связи с Отделом нацменьшинств Народного комиссариата просвещения (Наркомпроса), партийных, профессиональных, гражданских, военных учреждений, ведущих непосредственную работу среди национальных меньшинств. 2 В состав Отдела нацмен входили организационно- инструкторский, общий, учетно-информационный, хозяйственный, а также татаро-башкирский, крященский, мордовский, украинский, немецкий отделы, отделы северных народов, Сибири и т. д. 3 На региональном уровне действовали губернские отделы национальностей, курировавшие национальную политику в национальной среде. 4 После ликвидации Наркомнаца в 1924 г. постановлением ВЦИК и СНК при Президиуме ВЦИК для руководства по осуществлению национальной политики на местах и координирования работы представителей автономных республик и областей в Москве был учреждён Отдел национальностей, который просуществовал до 1937 г. 5 Ему передавались функции упразднённого Отдела национальных меньшинств и национальных отделов Наркомнаца. Губернские отделы национальных меньшинств и уполномоченных Наркомнаца при областных и губернских исполкомах упразднялись. Реализация национальной политики на местах возлагались на президиумы центральных исполнительных комитетов автономных республик и на президиумы исполнительных 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 66. Л. 111. ГАРФ. Ф.Р – 1318. Оп. 1. Д. 149. Л. 15. 3 Там же. 4 ГАРФ. Ф.Р – 1318. Оп. 1. Д. 463. Л. 125. 5 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 66. Л. 112. 2 162 комитетов областей и губерний, которые выделяли из своего состава уполномоченных «для осуществления мероприятий в области национальной политики и для защиты прав и интересов национальных меньшинств». 1 После принятия Конституции РСФСР в 1937 г. принцип представительства национальностей фактически был заменен на национальное (административно-территориальное) представительство в формате Совета национальностей Верховного Совета РСФСР. Принцип представительства национальностей активно использовался с момента прихода большевиков к власти, в том числе в рамках лозунга о праве наций на самоопределение, что было зафиксировано в Декларации прав народов России.2 В ней закреплялись основные принципы Поронинской резолюции, разработанные за несколько лет до революции. В том числе, равенство и суверенность народов России; их право на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства; отмена национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений; свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населявших территорию России. В соответствии с декларацией советское правительство признало независимость Финляндии (18(31) декабря 1917 г.) и образование на территории бывшей Российской империи независимых от РСФСР советских республик, а также национальногосударственных образований в рамках РСФСР.3 Основные принципы национальной политики были также закреплены в Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народов, которая вошла в Конституцию РСФСР 1918 г.: «Советская Российская республика учреждается на основе свободного союза свободных наций, как федерация 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 66. Л. 113 а. Декларация прав народов России // Советская политика за 10 лет по национальному вопросу в РСФСР: Систематический сборник действующих актов правительства Союза ССР и РСФСР по делам национальностей РСФСР. (Октябрь 1917 г. - ноябрь 1927 г.). М.; Л., 1928. С. 1. 3 Трудовую коммуну немцев Поволжья (19.10.1918), Автономную Башкирскую Советскую Республику (20.3.1919), Автономную Татарскую Социалистическую Советскую Республику (27.5.1920), Карельскую трудовую коммуну (8.6.1920), Чувашскую АО (24.6.1920) и др. 2 163 Советских национальных республик».1 Национальная политика большевиков в условиях революции и Гражданской войны обусловливалась двумя факторами: государственным строительством, которое началось с первых дней советской власти, а также перспективами мировой революции. В рассматриваемый период второе направление расценивалось большевиками как приоритетное. Поэтому задачи и направления государственного строительства, в том числе в области национальных отношений, исходили из потребностей европейской революции: «Вместе с тем, стремясь создать действительно свободный и добровольный, а, следовательно, тем более полный и прочный союз трудящихся классов всех наций России, III Всероссийский съезд Советов ограничивается установлением коренных начал федерации Советских Республик России, предоставляя рабочим и крестьянам каждой нации принять самостоятельное решение на своем собственном полномочном Советском съезде: желают ли они и на каких основаниях участвовать в федеральном правительстве и в остальных федеральных советских учреждениях». 2 После начавшейся революции в Германии в ноябре 1918 г. убеждённость в скорой победе пролетариата во всемирном масштабе получила своё подтверждение. Курс на мировую революцию оставался ключевым элементом партийной и государственной стратегии большевиков как минимум до 1923 г. При этом национальный вопрос в России и Европе имел в этот период для большевиков равнозначную повестку. Октябрьская революция рассматривалось большевиками как событие всемирного значения. С целью вовлечения национальных масс Европы и России в революционный процесс большевики выдвинули лозунг о праве наций на самоопределение вплоть до государственного отделения. В новой программе РКП(б), принятой на VII съезде РКП(б) в марте 1918 г., закреплялся тезис о начале «эры всемирной 1 Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа. // Советская политика за 10 лет по национальному вопросу в РСФСР… С . 3. 2 Там же. С . 4. 164 пролетарской, коммунистической революции». 1 Отмечалось, что «победа мировой пролетарской революции требует полнейшего доверия, теснейшего братского союза и возможно большего единства революционных действий рабочего класса в передовых странах».2 Продвижение в сторону Европы, где планировалось создать новый очаг социалистической революции, затруднялось вследствие создания по периметру границ бывшей Российской империи молодых государства во главе с национальными буржуазными правительствами. Советизация этих территорий должна была стать средством установления связи с европейским пролетариатом, что в свою очередь было залогом удержания большевиками государственной власти. Рост актуальности национального вопроса обусловливал обострение другого идейно-теоретического соотношении приоритетов противоречия, «класс-нация». выражавшегося Национальное в сознание формировалось намного интенсивнее, чем классовое, что противоречило основным положениям большевистской идеологии. Именно классы признавались ключевыми субъектами исторического развития; нации как атрибут капиталистического общества при социализме должны были уступить место классовой солидарности. Некоторые большевистские лидеры, например Н. И. Бухарин и Г. Л. Пятаков, решительно заявляли о реакционной сущности лозунга «о праве наций на самоопределении» после Октябрьской революции, предлагая «формулу: самоопределение трудящихся классов каждой национальности».3 Против позиции Н. И. Бухарина выступил В. И. Ленин, И. В. Сталин, Л. Д. Троцкий и другие большевики. По их мнению, игнорирование политического значения национального фактора в России могло привести к дискредитации большевиков в глазах национальных масс и элит, в том числе 1 Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1917-1922. М., 1983. Т. 2. С. 71. 2 Там же. С. 75. 3 Восьмой съезд РКП (б). Март 1919 года. Протоколы. М., 1959. С. 47. 165 тех, которые придерживались социалистической ориентации. В сложившейся ситуации возникал вопрос о необходимости обеспечения баланса классовой и национально-освободительной составляющей революции, что первоначально признавалось неизбежным злом, следствием политической незрелости масс. Отвергнув тезис Н. И. Бухарина о реакционном характере лозунга «право наций на самоопределение», большевики признали долгосрочный характер национальной повестки революции. Она становилась все более актуальной по мере отдаления перспектив мировой революции, необходимости решать конкретные проблемы внутрироссийская внутри повестка России. Тем национального самым формировалась вопроса, отличная от европейской, имевшая специфическое содержание и механизмы его решения. Таким образом, для национальной политики начала 1920-х гг. было характерно противоречие, революцию с одной обусловленное стороны и надеждами необходимостью на мировую государственного строительства с другой. По мере отхода от идей всемирной пролетарской революции в середине 1920-х гг. актуализировались проблемы внутригосударственного развития, в том числе в области национальных отношений. В то же время, решение национального вопроса в России должно было продемонстрировать остальным народам привлекательность советской модели развития. Тем более что на национальных окраинах начался активный процесс государственного и национального строительства. На Украине была провозглашена Украинская Народная Республика (УНР) в Белоруссии создана Белорусская Народная Республика (БНР), в Литве – Литовское королевство, на Кавказе – Горская республика, а также демократические республики Армения, Грузия, Азербайджан. Молодые государства подвергались влиянию зарубежных стран, в том числе территориальным претензиям с их стороны. Между недавно образованными государствами также вспыхивали территориальные конфликты. Большевики ставили своей задачей перехватить процессы государственного строительства у буржуазных и националистических 166 властей, направить и интегрировать их в русле советского проекта с опорой на национальные кадры. Ключевым элементом национально- государственного строительства в России должен был стать поиск оптимальной модели взаимоотношений между центром и окраинами. И. В. Сталин в своих тезисах к Х съезду РКП(б) в 1921 г. «Об очередных задачах партии в национальном вопросе», утверждённых ЦК партии, отмечал, что «Федерация советских республик, основанная на общности военного и хозяйственного дела, является той общей формой государственного союза, которая даёт возможность…в) наладить мирное сожительство и братское сотрудничество наций и народностей, связавших так или иначе свою судьбу с судьбой федерации».1 Наиболее сложной была ситуация на Украине, которая по Брестскому миру отошла Германии. На её территории была провозглашена УНР, затем Украинская Держава Скоропадского и снова УНР. Украина рассматривалась большевиками в качестве важнейшего плацдарма для продвижения мировой революции в Европу, через Польшу в Германию. По словам К. Радека, «Украина, товарищи, это наш путь к европейской революции». В работах Е. Ю. Борисёнок, посвящённых феномену советской украинизации, убедительно показано, что отношение РСФСР и УССР складывались в сложной международной обстановке. Если поначалу планировалось слияние УССР и РСФСР, то в ходе конфликта с Польшей был взят курс на полноправный союз России и Украины.2 Федеративный тип отношений был предложен Лениным и другим республикам, в результате чего в 1922 г. был оформлен СССР. Он был выбран из расчёта присоединения к Советскому Союзу других республик по мере втягивания в орбиту пролетарской революции новых стран и народов. Одновременно создание ЗСФСР обусловливалось необходимостью интеграции на региональном уровне экономических и политических структур, стремлением приглушить или 1 Сталин И. В. Об очередных задачах советской власти // Сталин И. В. о национальном вопросе… С. 98 Борисёнок Е. Ю. Несоветская украинизация: власти Польши, Чехословакии и Румынии и «украинский вопрос» в межвоенный период. М., 2018. С. 73. 2 167 обойти некоторые острые проблемы, разделявшие Закавказские республики и обеспечить усиление интернационалистских настроений над националистическими и сепаратистскими.1 Также росло значение государственного строительства Советской России, прежде всего в области экономической интеграции внутренних регионов РСФСР и её соседей – бывших частей Российской империи. Россия в формате РСФСР рассматривалась как оплот начинавшейся, по мнению большевиков, европейской революции. Декларируемый большевиками широкий спектр прав народов препятствовал эффективному экономическому взаимодействию, усилению хозяйственных связей между окраинами и центром. Это обусловливало стремление части партийных управленцев проводить более централизованную политику в отношении национальных территориальных образований. Ещё в 1917 г. под впечатлением февральских революционных событий И. В. Сталин писал о необходимости провозгласить «политическую автономию (не федерацию! – так в цитате) областей, представляющих целостную хозяйственную территорию с особым бытом и национальным составом населения, с «делопроизводством» и «преподаванием» на своём языке». 2 Данной точки зрения И. В. Сталин придерживался и в период разработки проекта по созданию будущего Союзного государства, выдвинув план автономизации будущего союзного государства с включением Украины, Белоруссии и Закавказья в РСФСР на правах автономий. Тем самым для И. В. Сталина приоритетом являлась экономическая целостность государства, которую можно было добиться за счёт перераспределения полномочий между центром и национальными регионами в пользу первого. Поскольку политика, по мнению марксистов, представляла собой концентрированное выражение экономики, то ключевые политические функции в своих руках также должен был сосредоточить союзный центр. В 1 2 Сахаров В. А. «Политическое завещание» Ленина: реальность истории и мифы политики. М., 2003. С. 148. Сталин И. В. Об отмене национальных ограничений // Сталин И. В. о национальном вопросе… С. 70. 168 то время как культурные, бытовые и прочие особенности национального развития предоставлялись в ведение национальных властей на местах. Это должно было, по мнению И. В. Сталина, способствовать установлению доверия между центром и окраинами. Однако руководство некоторых республик выражало недовольство чрезмерно «централизаторским» курсом И. В. Сталина, что проявилось, например, в контексте «грузинского дела». 1 В. И. Ленин, руководствуясь перспективами мировой революции, был сторонником более мягкого варианта интеграции республик. По этому поводу В. И. Ленин писал Л. Б. Каменеву: «По-моему, вопрос архиважный. Сталин немного имеет устремление торопиться. Надо Вам (Вы когда-то имели намерение заняться этим и даже немного занимались) подумать хорошенько; Зиновьеву тоже. Одну уступку Сталин уже согласился сделать. В § 1 сказать вместо «вступления» в РСФСР – «Формальное объединение вместе с РСФСР в союз советских республик Европы и Азии». Дух этой уступки, надеюсь, понятен: мы признаем себя равноправными с Украинской ССР и др. и вместе и наравне с ними входим в новый союз, новую федерацию, «Союз Советских Республик Европы и Азии». § 2 требует тогда тоже изменения. Нечто вроде создания наряду с заседаниями ВЦИКа РСФСР – «Общефедерального ВЦИКа Союза Советских Республик Европы и Азии».2 Создание СССР в формате федерации позволило обойти многие острые углы в области национальных отношений, способствовало объединению окраин бывшей Российской империи, дало толчок к началу интеграции вошедших в Союз республик, создавало условия для присоединения к Союзу ССР новых стран и народов. Реализуя национальную политику, большевики сталкивалась с рядом парадоксальных коллизий, связанных с незрелостью российского общества, в том числе сохранением архаичных форм общественного и национального 1 Грузинский инцидент 1922 г. [Электронный ресурс] // Энциклопедия Всемирная история. Официальный сайт. URL: https://w.histrf.ru/articles/article/show/gruzinskii_intsidient_1922_g (дата обращения: 05.04.2020). 2 Ленин В. И. Полное собрание сочинений… Т. 45. С. 211. 169 развития, несоответствием базировавшихся на теоретических анализе европейского разработок опыта, большевиков, и российской действительности. Многие народы в России находились на разных ступенях общественного развития, некоторые нации ещё не сложились, в результате чего большевикам пришлось иметь дело не с реально существовавшими, а с «воображаемыми нациями». 1 Согласно марксистскому учению, переход к социализму должен был осуществиться теми нациями, которые уже созрели для этого при капитализме и достигли определённого уровня социальноэкономического развития. Единственной нацией, соответствовавшей этим требованиям в РСФСР, большевики признавали русскую (великоросскую) нацию. Остальные народы относились к числу «неразвитых и политически отсталых». В их числе также выделялись наиболее развитые, прошедшие в той или иной степени период промышленного капитализма, а также те, кто находился на уровне «полупатриархально-полуфеодального быта». 2 В сложившихся условиях большевикам пришлось обосновывать тезис о вызревании наций в условиях социалистического строя. В 1921 г. И. В. Сталин отмечал, что из 140 млн населения РСФСР 65 млн человек составляют нацменьшинства (невеликороссы). Ключевая «задача партии состоит в том, чтобы помочь трудовым массам невеликорусских народов догнать ушедшую вперёд центральную Россию». 3 На ХII съезде РКП(б) в апреле 1923 г. в резолюции по национальному вопросу отмечалось: «Ряд республик и народов, не прошедших или почти не прошедших капитализма, не имеющих или почти не имеющих своего пролетариата, отставших ввиду этого в хозяйственном и культурном отношениях, не в состоянии полностью использовать права и возможности, предоставляемые им национальным равноправием, не в состоянии подняться на высшую ступень развития и 1 Хлынина Т. П., Кринко Е. Ф. История, политика и нациестроительство на Северном Кавказе. Ростов н/Д., 2014. С. 99. 2 Сталин И. В. Об очередных задачах партии в национальном вопросе // Сталин И.В. о национальном вопросе… С. 100. 3 Там же. 170 догнать, таким образом, ушедшие вперед национальности без действительной и длительной помощи извне».1 На ХII съезде РКП(б) был дан старт компании по началу фактической коренизации. В резолюции съезда подчеркивалась необходимость, чтобы «…д) органы национальных республик и областей строились по преимуществу из людей местных, знающих язык, быт, нравы и обычаи соответствующих народов; е) были изданы специальные законы, обеспечивающие употребление родного языка во всех государственных органах и во всех учреждениях, обслуживающих местное инонациональное население и национальные меньшинства, – законы, преследующие и карающие со всей революционной суровостью всех нарушителей национальных прав и в особенности прав национальных меньшинств». 2 На национальные языки переводилось местное делопроизводство и школы. Особое внимание уделялось комплектованию советских и партийных кадров выходцами из национальной среды. В статье-диалоге «Воспитание молодёжи и национальный вопрос», написанной Л. Д. Троцким с целью разъяснения решений ХII съезде РКП(б), автор отмечал, что поскольку национальный вопрос являлся составной частью «нашей классовой позиции», то важнейшей задачей представлялось обеспечение смычки между городом и деревней, которая олицетворяла подавляющую часть нерусского населения в стране: «В нашем Советском Союзе смычка с крестьянством предполагает, разумеется, смычку не только с великорусским крестьянством. Не-великорусского крестьянства у нас больше, и оно распадается на многочисленные национальные группы». 3 Политика коренизации, таким образом, должна была быть направлена завоевание доверия национальных меньшинств, создание условий для ликвидации их хозяйственной и культурной отсталости: «Язык, речь есть 1 Двенадцатый съезд РКП(б). 17-25 апреля 1923 года: Стенографический отчёт. М., 1968. С. 694. Там же. С. 696. 3 Троцкий Л. Д. Воспитание молодёжи и национальный вопрос. (Истолкование резолюций XII съезда в форме диалога) // Сочинения. Сер. 6: Проблемы культуры. М.; Л., 1927. Т. 21: Культура переходного периода. С. 320. 2 171 самое основное, наиболее широко захватывающее, наиболее глубоко проникающее орудие смычки между человеком и человеком, а стало быть, между классом и классом. Если в наших условиях вопрос о пролетарской революции есть, как вы признаете, прежде всего вопрос о взаимоотношениях между пролетариатом и крестьянством, то этот последний вопрос более чем наполовину сводится к взаимоотношениям между наиболее передовым и влиятельным великорусским пролетариатом и крестьянскими массами других национальностей, нещадно угнетавшихся ранее и еще крепко помнящих все обиды».1 Таким образом, в беспрецедентных в мировой истории масштабах на государственном уровне в СССР была провозглашена политика поддержки и развития культур, языков, традиций многочисленных народов, вошедших в состав Советского государства. Тем самым главным содержанием советской государственной национальной политики в этот период было форсированное нациестроительство. Ключевым механизмом нациестроительства в РСФСРСССР стало предоставление крупнейшим национальным меньшинствам различных видов федерации, которые должны были обеспечить окончательное вызревание наций. В своих тезисах Сталин отмечал: «Опыт России с применением различных видов федерации, с переходом от федерации, основанной на советской автономии (Киргизия, Башкирия, Татария, горцы, Дагестан), к федерации, основанной на договорных отношениях с независимыми советскими республиками (Украина, Азербайджан), и с допущением промежуточных ступеней между ними (Туркестан, Белоруссия), целиком подтвердил всю целесообразность и гибкость федерации как общей формы государственного союза советских республик».2 Федеративный тип устройства государства был провозглашен большевиками в качестве наиболее оптимальной модели самоопределения 1 Троцкий Л. Д. Воспитание молодежи и национальный вопрос… С. 321. Сталин И. В. Об очередных задачах партии в национальном вопросе // Сталин И. В. о национальном вопросе… С. 98-99. 2 172 наций. Вне зависимости от «вида федерации» – от союзных республик до различного вида национальных автономий (автономных областей, автономных республик), на их территории с теми или иными особенностями реализовывалась модель национального строительства, основанная на квазигосударственной основе. Эти национально-территориальные образования имели собственные атрибуты государственности, в том числе границы, республиканские конституции, высшие органы власти, флаг, а также «титульную» нацию, чье культурное, политическое, социальное развитие провозглашалось приоритетным. Союзные республики имели больше прав и возможностей, нежели автономные области и республики. Тем не менее, союзные и автономные республики квалифицировались как «социалистические государства рабочих и крестьян»,1 а автономные области как «национально-государственные образования», или одна из форм национальной государственности. 2 Однако их основная задача – нациестроительство – оставалась неизменной. Подобный «классический» тип советского национального строительства реализовывался в РСФСР, в том числе на Северном Кавказе. Областная автономия стала универсальным механизмом национального строительства в этом регионе, отличавшимся традиционной полиэтничностью. Большой вклад в развитие концепции о советских формах национально-территориального устройства с классовых позиций внесли такие советские правоведы как П. И. Стучка, Д. И. Курский, Е. Б. Пашуканис. Так, относительно сущности советской автономии П. И. Стучка полагал, её значение «состоит в экономическом и политическом единстве – централизме и на децентрализации – культурной (бытовой) и национальной». 3 Таким образом, 1 автономия удовлетворяла текущим запросам строительства См. например: Сайдумов Д. Х., Сайдумов М. Х. Конституция Чечено-Ингушской АССР 1937 г. как основа становления государственности республики в советский период // Труды КНИИ РАН. Комплексный научноисследовательский институт им. Х.И. Ибрагимова РАН. Грозный, 2013. №6. С. 262-269. 2 Демидов М. В. Становление России как федеративного государства // Вестник российского университета кооперации. 2017. №2 (28). С. 108. 3 Стучка П. И. Учение о Советском государстве и его Конституции СССР и РСФСР. М.; Л., 1929. С. 268. 173 Советского государства: с одной стороны, обеспечивала хозяйственное единство страны; с другой стороны, предоставляла права народам на свободное развитие языка и национальной культуры. Принципы федеративного и автономного устройства Советского Союза были закреплены в Конституции 1924 г. В частности, отмечалось, что «Союз…является добровольным объединением равноправных народов», а «само строение Советской власти, интернациональной по своей классовой природе, толкает трудящиеся массы советских республик на путь объединения в одну социалистическую семью».1 Аналогичные принципы национально-территориального устройства были зафиксированы и в Конституции РСФСР 1925 г.: «Российская Республика есть социалистическое государство рабочих и крестьян, строящееся на основе федерации национальных советских республик». В Конституции также особо отмечался статус национальных меньшинств, за которыми закреплялось право «свободного пользования родным языком на съездах, в суде, школе, управлении и общественной жизни».2 Согласно общесоюзной и российской конституции 1924 г. и 1925 г. низшей формой национальной автономии провозглашалась национальная область. Однако на протяжении 1920-х и 1930-х гг. на территории СССР создавались и функционировали низовые национальные административнотерриториальные единицы – национальные районы и национальные сельсоветы. Их создание было обусловлено дисперсным расселением ряда этнических сообществ, которые проживали за рамками своих автономий или не имели их вовсе. Только в Северо-Кавказском крае без учета украинцев их насчитывалось до 600 тыс. человек.3 1 Конституция СССР 1924 г. // Очерк истории Советской Конституции / Ю. С. Кукушкин, О. И. Чистяков. М., 1987. С. 266. 2 Конституция РСФСР 1925 г. [Электронный ресурс] // Электронный музей конституционной истории России. Официальный сайт. URL: http://www.rusconstitution.ru/library/constitution/articles/1222/. (дата обращения: 29.03.2020). 3 Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. СевероКавказский край. [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http: // www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_26.php?reg=807 (дата обращения: 29.03.2020). 174 Начало создания низовых форм национальных административных образований современными исследователями относится к периоду с 1920 по 1925 гг. 1 С 1925-1926 гг. национальные районы и сельсоветы стали создаваться в массовом порядке, в том числе на территории СевероКавказского края. Среди них: Шапсугский, Туркменский, Армянский, Калмыцкий, Ванновский (немецкий), Мясниковский (армянский) национальные районы и свыше ста национальных сельсоветов. Они не упоминались в Конституции СССР и РСФСР, их деятельность регламентировалась на региональном уровне. В августе 1926 г. Малым Президиумом Северо-Кавказского крайисполкома было принято «Положение о нацменовских районах, входящих в округа и Автономные области СевероКавказского края».2 Высшим органом власти на территории национального района объявлялся Районный Съезд Советов национальных меньшинств, который наделялся широким кругом полномочий. Райисполкомы наделялись правом «непосредственного сношения с Президиумом Краевого исполнительного комитета и его Управлениями». 3 На районный исполком возлагалось наблюдение за неуклонным проведением в жизнь начал национальной политики Советской власти, всемерным осуществлением защиты интересов национальных меньшинств; принятие мер к поднятию политического, экономического и культурного уровня национальных меньшинств, содействуя в первую очередь скорейшей ликвидации неграмотности среди последних; принятие мер к вовлечению национальных меньшинств в советское и кооперативное строительство; принятие мер к постепенному переводу делопроизводства Советов и других организаций и учреждений на местные языки, разговорной речи сотрудников государственных учреждений и предприятий»4 1 Кайкова О. К. Национальные районы и сельсоветы в РСФСР: Исторический опыт Советского государства в решении проблемы национальных меньшинств в 1920–1941 гг.: автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 2007. С. 15-16. 2 ГАРО. Ф.Р – 1485. Оп. 1. Д. 172. Л. 181 об.-182. 3 Там же. Л. 181 об. 4 Там же. Л. 182. 175 Национальные районы и сельсоветы функционировали вне рамок общесоюзного и республиканского законодательства. Наличие широких возможностей нормотворчества на региональном уровне в 1920-е гг. в условиях, когда в стране еще не сложилась сверхцентрализованная модель государственного управления, делало возможным формирование механизмов решения текущих задач национальной политики. Низовые административнотерриториальные единицы в лице национальных районов и сельсоветов играли важную роль в процессе национального строительства. Особенно в регионах, для которых было характерно «распыленное», дисперсное проживание национальных меньшинств, в том числе за пределами своих национальных автономий. 1 В Северо-Кавказском крае такая форма территориального обустройства так называемых дисперсных этносов была наиболее актуальна. В рамках изучения советской национальной политики на Юге (Юго-Востоке) России представляется обоснованной постановка научной проблемы о выявлении специфики национальной политики в районах дисперсного проживания национальных меньшинств, отличной от «классического» нациестроительства, реализовывавшегося в национальных автономиях. Таким образом, национального с вопроса в течением времени произошла рамках Советского локализация государства. Назрела необходимость в выработке адекватной месту и времени государственной национальной политики. Национальный вопрос стал частью вопроса о новом социалистическом государстве, необходимость укрепления которого была обоснована в рамках концепции строительства социализма в отдельно взятой стране, ставшей официальной линией партии после ХIV съезда РКП(б) в 1925 г. В резолюции съезда отмечалось, что «борьба за победу 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 121. Д. 2. Л. 3. 176 социалистического строительства в СССР является основной задачей нашей партии».1 Развитие теоретических аспектов национального вопроса являлось составной частью теории социализма в отдельно взятой стране и исходило из аксиомы об исторической неизбежности победы социализма. Первоначально потребность в идейно-теоретической проработке национального вопроса обусловливалась задачей легитимации советской власти в этнической среде; впоследствии – необходимостью интеграции национальных меньшинств в рамках советского государственного строительства. Новая природа социальных отношений в период социалистического строительства в Советском государстве обусловила начало процесса пересмотра прежних представлений большевиков о традиционных общественных институтах и отношениях. С середины 1920-х гг. начал активно постулироваться тезис о «социалистических нациях» (советских нациях), которые противопоставлялись старым капиталистическим, или буржуазным нациям. По мнению И. В. Сталина, первые отличались большей устойчивостью, поскольку по мере изживания из своего состава класса буржуазии нивелировали внутренний социальный антагонизм и устраняли барьеры на пути к сближению с другими нациями. 2 В своей работе «Национальный вопрос и ленинизм» в 1929 г. И. В. Сталин, полемизируя с товарищами по партии, писал: «Понятно, что судьба таких наций (буржуазных – прим. авт.) связана с судьбой капитализма, что с падением капитализма они должны сойти со сцены такие нации… Но есть на свете и другие нации. Это – новые, советские нации, развивавшиеся и оформившиеся на базе старых, буржуазных наций после свержения капитализма в России, после ликвидации буржуазии и её националистических партий, после утверждения советского 1 XIV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б). Декабрь 1925 года. Стенографический отчёт… С. 515. 2 Сталин И. В. Об очередных задачах партии в национальном вопросе // Сталин И.В. о национальном вопросе… С. 111. 177 строя».1 Противопоставление буржуазного национализма, присущего старым буржуазным нациям, и пролетарскому интернационализму, являвшемуся неотъемлемой частью новых социалистических наций, по мнению И. В. Сталина, определяло новое качество межнациональных отношений при социализме. Перспективы слияния всех наций в единую этносоциальную общность, о которой утверждали большевики как о закономерном этапе развития наций, определялись прохождением через стадию их расцвета в условиях победы социализма. «Ликвидация буржуазных наций означает не ликвидацию наций вообще, а ликвидацию всего лишь буржуазных наций», - отмечал И. В. Сталин.2 После победы социализма и решения национального вопроса в том виде, в котором он достался от капитализма, по мнению большевиков, должен был наступить период расцвета наций и национальных культур. Победа социализма во всемирном масштабе и построение коммунистического общества в свою очередь неминуемо должны были привести к стиранию национальных границ и слиянию наций, языков и культур. Обращает на себя внимание диалектическая аналогия с постепенным и исторически неизбежным отмиранием государства. Тезис И. В. Сталина о том, что в условиях социализма произойдёт расцвет наций, обосновывался ликвидацией всех преград, препятствовавших их нормальному развитию в капиталистический период. Как в случае с государством и другими общественными институтами, отмирание наций могло произойти только после перехода на новый качественный уровень развития вследствие окончательного исчерпания заложенных в их природе количественных характеристик. Последнее, по мнению И. В. Сталина, было возможно только при социализме, который создаст все необходимые условия для полноценного развития наций. Прежде всего, развития национального языка, культуры, образования. В свою очередь процесс отмирания наций 1 Сталин И. В. Об очередных задачах партии в национальном вопросе // Сталин И.В. о национальном вопросе… С. 110 2 Там же. С. 112. 178 должен был вступить в активную фазу только после победы социализма в мировой масштабе.1 В данной связи национальный фактор в жизни общества признавался важнейшим и долгосрочным. В статье «Класс и нация», отражавшей апофеоз сталинской национальной политики уже после Великой Отечественной войны, отмечалось, что «нации отличаются колоссальной силой устойчивости», «поэтому партия пролетариата решительно отвергает национальный «нигилизм». Подчеркивалось, что «национальный вопрос и национальную борьбу нельзя отделять от классового вопроса и классовой борьбы … Будучи самым последовательным и непреклонным борцом против классового гнёта, пролетариат не может относиться равнодушно к борьбе народов за освобождение от национального гнёта. Он не может освободиться, не уничтожив всякий гнёт, в том числе и национальный».2 Тем самым нации наряду с классами признавались полноправными субъектами общественных отношений не только в условиях капитализма, но и при социализме. Несмотря на признание долгосрочности и важности национального вопроса, с началом 1930-х гг., по мере формирования единого хозяйственного комплекса в ходе индустриализации и коллективизации, произошла смета вектора национальной политики. Повысилась роль русского языка в образовательной сфере, армии, который должен был стать стержнем национальной интеграции. В рамках культурного сближения между народами осуществлялся перевод письменности национальных меньшинств с латиницы на кириллицу, была свёрнута украинизация, значительно снизила обороты, а в скором времени была свёрнута политика коренизации. Подчёркивалась роль русского народа – «старшего брата» в советской семье народов, русского пролетариата как самого прогрессивного и передового в рабочем движении не только СССР, но и всего мира. Выводы о 1 Сталин И. В. Об очередных задачах партии в национальном вопросе // Сталин И. В. о национальном вопросе… С. 115. 2 Глезерман Г. Е. Класс и нация // Вопросы философии. 1950. № 1. C. 262-270. 179 «решённости» национального вопроса в СССР, прозвучавшие в 1935 г., обозначали начало пересмотра всей национальной политики. 1 В Конституции СССР 1936 г. и Конституции РСФСР 1937 г. национальные меньшинства больше не упоминались. Таким образом, те аргументы, которые в своё время приводил С. Г. Шаумян в своей полемике с В. И. Лениным о роли русского языка на Кавказе и в других полиэтничных регионах России, нашли своё отражение в сталинской национальной политике 1930-х гг. процессы Как отмечают многие современные исследователи, «декоренизации» международной повесткой диктовались текущей внутренней и – необходимостью укрепления страны и консолидации населяющих её народов в ходе подготовки к будущей мировой войне.2 В то же время ряд национально-государственных образований внутри РСФСР, в том числе на Северном Кавказе, повысили свой статус до автономных республик. В том числе, Чечено-Ингушская АССР, КабардиноБалкарская АССР, республиканским Северо-Осетинская конституциям, они АССР. 3 Согласно новым квалифицировались как «социалистические государства рабочих и крестьян». Несмотря на то, что в отличие от союзных республик они не обладали полным суверенитетом, переход к более высокой форме национальной государственности – от административно-политической к государственно-политической – выводил процессы национального строительства на новый уровень. Ряд исследователей отмечают, что постепенно советские органы теряли свое политическое значение. 4 Первенство переходило к партийным органам, 1 Кайкова О. К. Национальные районы и сельсоветы в РСФСР: Исторический опыт Советского государства в решении проблемы национальных меньшинств в 1920–1941 гг.: автореф. дис. … канд. ист. наук… С. 17. 2 См. например: Мусаев В. И. Поворот в советской национальной политике в середине – второй половине 1930-х гг. // Народы и религии Евразии. 2018. №2(15). С. 102. 3 Цуциев А. А. Указ. соч. С. 74. 4 Баранов А. В. Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики (1921-1929). СПб., 1996. 353 с.; Иванцов И. Г. Место и роль партийного контроля РКП(б) – ВКП(б) в партийном строительстве на Кубани 1920-1930 гг. Краснодар, 2005. 207 с. 180 которые определяли государственную политику в национальных автономиях.1 С принятием новой советской Конституции 1936 г. подводились определённые итоги предшествующего этапа национальной политики. «Решённость» национального вопроса вытекала из тезиса о том, что социализм в СССР в основном построен («Конституция победившего социализма»). В отличие от переписи населения 1926 г., где фиксировались различные субэтнические группы, по итогам переписи 1937-1939 гг. произошла окончательная унификация национальной принадлежности. В этот же период произошла и унификация национального административного устройства. На фоне разукрупнения административно-территориальных образований упразднялись многочисленные сельсоветы, в том числе на Юге РСФСР. национальные районы и К концу 1930-х гг. все национальные районы в регионе фактически лишаются своего национального статуса. Это стало первым шагом к последующему укрупнению районов и их упразднению. 7 января 1938 г. вышло постановление бюро Краснодарского крайкома ВКП(б) о ликвидации Греческого и Ванновского (немецкого) национальных районов и сельсоветов в крае.2 Их первоочередная ликвидация была связана, прежде всего, с опасениями политической неблагонадежности немецкого и греческого населения в условиях будущей войны, которое было подвергнуто насильственному переселению и депортации. 15 июня 1938 г. было принято Постановление ЦК ВКП(б) «О ликвидации и преобразовании искусственно созданных национальных районов и сельсоветов», которое лишало национальные районы их национального статуса.3 Окончательно они были ликвидированы в годы Великой Отечественной войны (Калмыцкий 1 Туфанов Е. В. К вопросу о деятельности органов партийного контроля в 1920-1930-е гг. (на материалах Северного Кавказа) // Научная мысль Кавказа. 2017. №4. С. 96-101. 2 ЦК ВКП(б) и национальный вопрос: Кн. 2: 1933-1945. М., 2009. С. 333-335. 3 Там же. С. 451-452. 181 район) и после её окончания (Шапсугский, Армянский и Туркменский районы).1 Таким образом, советская национальная политика представляла собой исторический феномен, имевший конкретную идеологическую, политическую, а также хронологическую и территориальную подоплёку (Советская Россия – РСФСР - СССР). Сам термин «национальная политика» активно использовался большевиками на всём протяжении советской власти, в том числе в работах В. И. Ленина и И. В. Сталина. Её основные принципы были заимствованы из европейского опыта, в том числе «принцип национальности», согласно которому каждый народ (нация) был суверенен и имел право на создание своего государства. По мере выработки и реализации национальной политики в СССР представления о ней трансформировались исходя из специфики российского исторического процесса. Большое влияние на неё оказали события Гражданской войны, НЭП, индустриализация, коллективизация, политики в подготовка СССР было к войне. фактическое Особенностью отсутствие национальной соответствующей нормативно-правовой базы, непризнание её самодостаточной сферой общественных отношений, имевшей подчинённый характер. Другой важной чертой советской национальной политики стало отсутствие законченной теории национальных отношений. Недостаточный уровень теоретической разработки основ социалистического развития советского общества в различных сферах общественной жизни, в том числе межнациональной, осознавался высшим руководством страны. Еще в 1924 г. на XIII съезде РКП(б) Сталин отмечал: «Один из опасных недостатков нашей партии состоит в понижении теоретического уровня ее членов. Причина – адская практическая работа, отбивающая охоту к теоретическим занятиям и культивирующая некую опасную беззаботность – чтобы не сказать больше – к вопросам теории».2 1 2 История Северного Кавказа: Учебное пособие … С. 191-193. Сталин И. В. Сочинения. М., 1947. Т. 6. С. 257. 182 Отсутствие четкой идейно-теоретической проработки национальной политики и резкая смена политической конъюнктуры обусловливали комплекс противоречий при её реализации. Для нее были характерны сохранявшиеся на протяжении 1920-1930-х гг. дихотомии: нация – класс, национальное – интернациональное, автономия – унификация, развитие национальных культур – русификация; провозглашение лозунга о равенстве всех народов, с другой стороны – деление на коренные и некоренные народы, титульные нации. Важнейшим противоречием государственной национальной политики был поиск оптимального баланса интересов между такими социальными институтами как государство, нации, классы. В 1930-е гг. приоритетными были признаны интересы государства, которые ассоциировались с интересами всего советского народа. Ключевым фактором, предопределившим главное направление советской национальной политики в 1920-1930-е гг. – национальное строительство – стало отсутствие до конца сложившихся наций в классическом (европейском) понимании, этническая многоукладность. Многие народы, как были вынуждены признать сами большевики, находились на различных ступенях своего развития, что обусловило постулирование тезиса об окончательном складывании наций при социализме и противоречило первоначальным представлениям большевиков об исторических закономерностях складывания наций. Это предопределило важнейшую особенность советской национальной политики – её объектом выступали национальные меньшинства (шире – все нерусские народы). Основным механизмом национального строительства в СССР стало создание и узаконение иерархии федераций – от союзных республик до автономных округов, которые должны сформировать условия для окончательного складывания наций. Признание необходимости развития территориальных (областных) национальных автономий стало следствием дискуссий в большевистской среде еще в дореволюционный период. Национальное строительство представляло собой многогранный процесс, включавший в 183 себя комплекс масштабных задач, связанных с преодолением культурной, экономической, политической отсталости населявших Советский Союз народов. Наряду с «классическим» национальным строительством, реализовывавшимся в рамках советских автономий, данный процесс активно протекал также в дисперсной этнической среде за рамками своих национальных «квартир», имея собственную специфику и особенности, прежде всего в полиэтничных регионах, в том числе на Юге России. 184 ГЛАВА 3. ОСОБЕННОСТИ ЭТНИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ И АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНОГО УСТРОЙСТВА ЮГА РОССИИ В 1920-1930-е гг. 3.1. Национальные меньшинства на Юге России: характер расселения и динамика миграционных процессов Территория Дона и Северного Кавказа, официально именовавшаяся в первой половине 1920-х гг. Юго-Востоком,1 исторически представляла собой полиэтничный макрорегион, будучи объектом этнических миграций и экспансий соседних государств. Продвижение России на юг обусловило изменение этнического состава региона путём оттока части старожильческого и притока нового населения. К первому относились многочисленные адыгские племена, ногайцы, казаки и ряд других народов и социальных групп. Ко вторым, прежде всего восточнославянское население в лице переселенцев с территории Центральной России и Малороссии, а также ряд других народов, мигрировавших сюда по политическим или экономическим причинам (армяне, греки, немцы и др.). В результате миграционных процессов ХVIII-ХIХ вв. в регионе сложился этнический баланс, который в значительной степени сохраняется до сих пор. Он характеризуется численным доминированием восточнославянского большинства, а также различными формами (от дисперсных до компактных) расселения национальных меньшинств. Особую роль играло казачье сообщество, которое представляло уникальный сплав социальной общности. 1 Многие историки применительно к данному периоду используют термин Юг России. этнической и 185 Во второй половине ХIХ в. окончательно складывается имперская территориально-административная структура региона. Она включала в себя Область Войска Донского, Кубанскую область, Черноморскую область, Терскую область и Ставропольскую губернию. Административное деление по национальному признаку отсутствовало, что было отличительной чертой имперской модели управления регионом. 1 В экономическом и административном плане Дон и Северный Кавказ не представляли собой единого целого, хотя интеграционные процессы со второй половины ХIХ в. играли заметную роль в жизни региона. Особенностью Юга России была социально-экономическая и культурная многоукладность, населявших его народов. Наряду с оседлыми этносами значительную роль играли кочевые народы, в том числе ногайцы, туркмены, калмыки, а также цыгане. Помимо передовых капиталистических отношений у некоторых народов сохранялись патриархальные родоплеменные связи. За исключением нескольких промышленных центров, прежде всего Ростова-на-Дону, территория Дона и Северного Кавказа оставалась аграрным регионом. Это предопределяло сохранение в той или иной степени традиционных социокультурных институтов у населявших его народов. Среди населения отмечался высокий уровень религиозности. Помимо удовлетворения личных духовных и культурных потребностей, принадлежность к какой-либо религии и религиозному институту определяла социальный статус человека. В царской России идентичность подданных напрямую вытекала из их сословной и религиозной принадлежности. Помимо господствующей представлены мусульмане, православной буддисты, религии иудеи, в регионе католики, были протестанты различных деноминаций, в том числе лютеране, баптисты, меннониты и другие. Важнейшим маркером этнической идентичности в дореволюционный 1 Хлынина, Т. П., Кринко, Е.Ф., Урушадзе, А. Т. Российский Северный Кавказ: исторический опыт управления и формирования границ региона. Ростов н/Д., 2012. С. 269. 186 период являлась языковая принадлежность. Неофициально именно она определяла национальную принадлежность населения. По итогам переписи населения 1897 г. стоит выделить значительный процент малороссов, которые в Кубанской области составляли большинство населения, а также носителей других языков, которые после революции образовали категорию национальных меньшинств и стали главным объектом советской национальной политики (см. таблицу 1). Таблица 1 - Языковые группы и численность их носителей на Дону и Северном Кавказе по итогам переписи 1897 г.1 Область Войска Донского Кубанская область Черноморская губерния Ставропольская губерния Итого Терская область Итого Великорусское наречие Тыс. % 1712,9 66,8 816,7 42,5 24,6 43,2 482,5 55,2 3307,9 51,9 271,2 29,6 3036,7 47,5 Малоросское наречие Тыс. % 719,6 28,1 908,8 47,4 9,2 16,1 319,8 36,6 1999,5 26,5 42,1 4,5 1957,4 32,05 Другие языки и наречия Тыс. % 131,7 5,1 193,4 10,1 23,7 41,6 71,0 8,1 1040,4 26,3 620,6 66,5 419,8 16,2 Первая мировая война и последовавшая за ней революция и Гражданская война в России обусловили рост динамики миграционных процессов на Юго-Востоке. Это выразилось в интенсификации как внешней, так и внутренней миграции, а также масштабных этносоциальных изменениях. Уже в 1920 г. вместе с сельскохозяйственной переписью была проведена первая перепись населения, которая не была всеобщей и не затронула некоторые регионы Северного Кавказа (см. приложение А). Первой полноценной переписью населения, охватившей весь Юго-Восток, была всесоюзная перепись 1926 г. (см. приложение Б). В целом учёт и работа с населением региона сопровождалась рядом объективных трудностей, в 1 Первая всеобщая перепись населения Российской империи в 1897 г. Распределение населения по родному языку, губерниям и областям [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97.php?reg=3. (дата обращения: 12.12.2019). 187 числе которых было районирование края, перестройка управленческого аппарата и недостаток квалифицированных работников, разбросанность и пестрота населения, «низкий, по местам прямо первобытный уровень культурно-политического развития некоторых нацмен (неграмотность, плохое владение русским языком)», финансовые трудности, рельеф.1 Несмотря на то, что универсальным для обозначения всех нерусских народов стал вполне официальный термин «национальные меньшинства» (нацмены), довольно скоро в Северо-Кавказском крае он получил вполне определённое содержательное наполнение. Он означал представителей этносов, которые жили в русских округах Северо-Кавказского края и не имели своих автономий в регионе. В современной научной литературе они обозначаются как дисперсные этносы, то есть этнические группы, проживавшие за пределами своих национальных очагов – союзных республик или областных автономий.2 В свою очередь в отношении горских народов, имевших использовался собственные термин – национальные «националы». Эта автономии, чаще полуофициальное терминологическое разделение позволяет утверждать, что в отношении данных двух категорий этносов («нацмен» и «националов») проводилась дифференциальная политика, вытекавшая из различных условий их расселения, уровня социально-экономического, культурного и политического развития. На II Всероссийском совещании уполномоченных по работе среди нацменьшинств в 1926 г. заместитель заведующего Отдела национальностей ВЦИК Р. А. Сабиров отмечал, что в РСФСР «до 12 млн. населения не объединены в национальные республики и области». 3 Впоследствии такой дифференцированный подход к народам, проживавшим в Северно- Кавказском крае, был закреплён окончательно. На I Северо-Кавказском 1 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 262. Л. 55. Например, Акопян В. З. Образование национальных сельских поселений дисперсных этносов на Юге России в 20-30-е годы XX века. Пятигорск, 2015. 302 с. 3 ГАРФ. Ф.Р – 1325. Оп. 121. Д. 161. Л. 70. 2 188 краевом совещании нацмен работников, прошедшем 20-23 декабря 1929 г., отмечалось, что 45,9% населения региона составляли русские (3 841,1 тыс. человек); 44,2% – национальные меньшинства, в том числе украинцы (3700,8 тыс. человек); 9,9% – «национальности горцев» (821,8 тыс. человек).1 В числе крупнейших народов Северо-Кавказского края, кроме русских, согласно результатам переписи выделялись украинцы, чеченцы, армяне, осетины, кабардинцы, немцы и другие (см. таблицу 2). Таблица 2 - Численность крупнейших народов (свыше 50 тыс.) СевероКавказского края по итогам всесоюзной переписи 1926 г.2 Численность (тыс. чел.) 3 841,1 3 106,8 296,3 162,2 155,4 139,7 93,9 72,0 64,0 55,0 51,3 Русские Украинцы Чеченцы Армяне Осетины Кабардинцы Немцы Ингуши Черкесы Карачаи Белорусы Специфика национальной политики в отношении «националов» и «нацменьшинств» определяла структуру советских и партийных органов, ответственных за работу в этнической среде. Работу среди «националов» и «нацмен» курировали различные инстанции, созданные при СевероКавказском крайкоме ВКП(б) и Северо-Кавказском Национальная комиссия и Нацменкомиссия. крайисполкоме: Национальная комиссия (Комиссия по национальной политике) Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) была создана решением III пленума Юго-Восточного (Северо-Кавказского) 1 ГАСК. Ф.Р. – 1161. Оп. 1. Д. 1749. Л. 21 об. Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. Северо-Кавказский край [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http: // www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_26.php?reg=. (дата обращения: 12.12.2019). 2 189 крайкома РКП(б) от 31 июля – 1 августа 1924 г. 1 Председателем Национальной комиссии был утверждён первый секретарь крайкома РКП б) А. И. Микоян, а в её состав входили представители северо-кавказских автономий, в том числе И. В. Зязиков, Б. Э. Калмыков, Х. Н. Мамсуров, С. А. Такоев, Т. Э. Эльдерханов и т. д. 2 В сферу деятельности Национальной комиссии был включен широкий спектр проблем, связанных с развитием национальных автономий в Северо-Кавказском крае, борьбой с бандитизмом.3 Параллельно с Национальной комиссией функционировала Нацменкомиссия (Комиссия по делам национальных меньшинств) при Президиуме Северо-Кавказского крайисполкома. Её целью провозглашалось «планомерное содействие скорейшему хозяйственному и культурному развитию нацменьшинств Северо-Кавказского края, согласование проводимых краевыми и местными советскими органами мероприятий, касающихся нацменьшинств края, наблюдения и своевременным контроля за а также для непосредственного проведением в жизнь означенными органами возлагаемых на них центром и местной власть мероприятий по линии нацмен». 4 В состав Нацменкомиссии с решающим голосом кроме председателя входили по одному представителю от наиболее крупных представителей нацменьшинств в крае, председатели КрайОНО и КрайЗУ, нацменработники и национальные инструкторы крайисполкома. Председателем Нацменкомиссии являлся уполномоченный по делам нацменьшинств при президиуме крайисполкома Нагиев. 5 В числе членов комиссии значились Гофферт, Гигоян, Капалииди, Пиастопуло, Достян и 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 3. Л. 3. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 154. Л. 24. 3 См. например: Акопян В. З. Проблемы национальных меньшинств в деятельности комиссии по национальной политике Северо-Кавказского крайкома (1920-е годы) // Научная мысль Кавказа. 2013. №2. С. 76-79; Кокорхоева Д. С. Из истории организации Комиссии по национальной политике РКП(б)-ВКП(б) на Северном Кавказе: мотивы создания и роль в системе управления автономиями (1924-1927) // Научная мысль Кавказа. 2018. №3. С. 47-55. 4 ГАРФ. Ф.Р. – 1235. Оп. 123. Д. 123. Л. 373. 5 Там же. 2 190 т.д. 1 Раз в полгода Нацменкомиссия отчитывалась о своей работе перед Президиумом крайисполкома и Отделом национальностей ВЦИК. Она курировала работу в области хозяйственного развития, культурного, советского и партийного строительства среди национальных меньшинств региона, то есть в дисперсной этнической среде.2 Работу среди национальных меньшинств вели отделы пропаганды и агитации областных, краевых и окружных партийных организаций. В структуру агитпропотдела секретариата Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б) входил подотдел национальных меньшинств, который имел в своём составе штатных инструкторов эстонской, польской, армянской, еврейской, латышской, греческой и немецкой секций. 3 татарской, Стремление усовершенствовать работу подотдела обусловливало её реорганизации. С 1 сентября 1922 г. вместо существовавших инструкторов секций в аппарате секретариата Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б) был оставлен только один инструктор, руководивший всеми секциями. Данное решение мотивировалось стремлением перенести центр тяжести работы секций нацменьшинств на места.4 Система национальных секций и инструкторов дублировалась на низовых уровнях. В составе партийных органов губернского, а затем окружного уровня, в частности при агитационно-пропагандистских отделах, создавались подотделы нацмен, которые в свою очередь подразделялись на национальные секции. Например, в подотделе национальных меньшинств при Кубано-Черноморском областкоме РКП(б) в 1922 г. функционировали западная и восточная секции. В 1924 г. они были разделены на греческую, армянскую, западнославянскую и немецкую секцию, в состав которой кроме немцев входили также эстонцы и латыши.5 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 123. Л. 2 Там же. Л. 373-376. 3 РГАСПИ. Ф. 65. Оп. 1. Д. 9. Л. 21 об. 4 РГАСПИ. Ф. 65. Оп. 1. Д. 148. Л. 8 об. 5 Игнатова М. Е. Греческий и немецкий (Ванновский) национальные районы Краснодарского края в 20 - 40-е гг. XX века: дис. ... канд. ист. наук. Краснодар, 2005. С. 186. 2 191 В основу выделения национальных секций были положены различные критерии, в том числе разделение по языку, культуре, этническому происхождению и уровню социально-экономического развития. В инструкции по работе среди национальностей при районных, окружных и городских советах указывалось на необходимость создания секций с любым числом нацмен на правах отдела. При этом указывалось, что секции можно создавать по национальному, религиозному или языковому признаку в случае если (например, нацменьшинства тюркская, незначительны западнославянская по своей секции). численности Главной целью национальных секций провозглашалась организация и развёртывание «массово-агитационной и пропагандистской работы среди нацмен данного района». 1 В начале 1921 г. в структуру Ставропольского губернского комитета РКП(б) входил подотдел нацмен с немецкой, венгерской, латышской, эстонской, польской секциями. 2 При отделе агитации и пропаганды Терского окружкома ВКП(б) до апреля 1928 г. действовал подотдел и коллегия нацмен, куда входили армянская, немецкая, греческая, еврейская, тюркская секции. 3 При Донском окружкоме функционировало шесть секций: еврейская, ассирийская, немецкая, польская, армянская и татарская. 4 Успех работы национальных секций зависел от наличия квалифицированных кадров, которых катастрофически не хватало, особенно из среды так называемых восточных народностей. В отчёте о деятельности Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б) в 1922 г. отмечалось, что «среди западных народностей работа поставлена шире и идет интенсивнее, чем среди восточных».5 Перед советским руководством стояла задача выработать дифференцированный подход в рамках национальной политики внутри дисперсной этнической среды, поскольку уровень развития этнических 1 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1723. Л. 59. Путеводитель по фондам ГАНИСК. Ставрополь, 2011. С. 26-27. 3 ГАНИСК. Ф. 5938. Оп. 1. Д. 28. Л. 108. 4 ЦДНИРО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 14. 5 РГАСПИ. Ф. 65. Оп. 1. Д. 148. Л. 7 об. 2 192 меньшинств очень сильно разнился. В основе такого подхода лежала идея прогрессизма, согласно которой ключевым показателем выступал уровень экономического и культурного развития этносов. Все народы негласно разделялись на «передовые» и «отсталые», а главной задачей государственной национальной политики, по словам члена секретариата ВЦИК А. С. Енукидзе, было «в интересах социализма и советского строительства поднять угнетённые национальности, поднять до общего уровня, уровня большинства населения».1 На II Всероссийском совещании уполномоченных по работе среди национальных меньшинств в 1926 г. отмечалась необходимость «установить более дифференцированный подход в деле обслуживания каждой отдельной национальности с учетом их бытовых особенностей, экономического и культурного уровня».2 В отчете Северо-Кавказского крайисполкома за 1925 г. отмечалось, что «национальные меньшинства края можно разделить на следующие группы: 1) Украинцы и армяне – значительные в числе, располагают наибольшим числом работников нацменсельсоветов, школ, за исключением бедствующих армян – беженцев, более хозяйственно устойчивы. Армяне Майкопского округа (Армянский район) однако слишком оторваны, стоят на низком уровне развития и требуют большой работы. 2) Немцы и эстонцы по некоторым местностям в хозяйственном отношении выше общего уровня, по другим – ослаблены, но во всяком случае крепки, настойчиво улучшают своё положение; в отношении советизации, наоборот среди них требуется значительная работа… 3) Нацмены тюркско-татарских и кавказских народностей в части компактно расселённой, наименее обслужены и в то же время здесь необходима наибольшая по средствам и времени работа».3 Национальные меньшинства на Дону, Кубани и Ставрополье дифференцировались также по численности. Среди крупнейших этносов 1 ГАРФ. Ф.Р – 1325. Оп. 121. Д. 161. Л. 26. Там же. Л. 3. 3 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72. Л. 31. 2 193 выделялись украинцы, армяне, немцы, белорусы, евреи, греки. К числу малочисленных относились ассирийцы, болгары, чехи, словаки, ногайцы, латыши, туркмены и другие (см. таблицу 3). Таблица 3 - Крупнейшие национальные меньшинства в округах Северо-Кавказского края и их численность (1926 г.).1 Дон Украинцы Армяне Немцы Белорусы Евреи Греки Поляки Татары Калмыки Черкесы Молдаване Грузины Цыгане Эстонцы (эсты) Туркмены Латыши Ногайцы Чехи и словаки Болгары Ассирийцы Украинцы 1 174,5 46,5 29,1 17,2 30,4 1,9 5,5 5,2 9,3 0,1 0,1 0,6 2,8 0,35 2,1 0,1 0,3 0,7 0,4 с Численность (тыс. чел.) Кубань и Ставрополье Итого 2 Черноморье и Терек 1 419,7 439,8 3 034,0 77,8 23,6 147,9 33 26,1 88,2 23,3 2,8 43,3 5,5 3,6 39,5 23,2 3,9 29 7,4 2,6 15,5 3,9 2,7 11,8 0,2 2,0 11,5 8,5 1,9 10,5 9,0 0,15 9,2 5,0 1,9 7,5 2,7 0,9 6,4 3,2 1,3 4,8 4.5 4,5 1,8 0,4 4,3 0,8 2,7 3,6 3,1 0,1 3,5 1,3 0,2 2,2 0,9 0,1 1,4 некоторыми оговорками считались крупнейшим национальным меньшинством Северо-Кавказского края. Вразрез с имперской традицией считать украинцев (малороссов) наряду с великороссами и малороссами составной частью триединого русского народа, большевики с 1 Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. Северо-Кавказский край [Электронный ресурс]: // Демоскоп. URL: http: // www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_26.php?reg=807 . (дата обращения: 12.12.2019). 2 Ставропольский и Терский округа. 194 самого начала квалифицировали украинцев в качестве самостоятельной национальности. События Гражданской войны и перипетии включения Украины в состав СССР в качестве крупнейшей после РСФСР союзной республики лишь укрепили советское руководство в необходимости развития украинской государственности со всеми национальными атрибутами. Отсутствие украинского пролетариата, интеллигенции, «сельский» слабость и малочисленность статус украинского языка украинской трактовались большевиками как яркий пример национального угнетения украинского народа в царской России. Процесс украинизации, протекавший наиболее активно с середины 1920-х гг. до начала 1930-х гг. на территории УССР, а также в ряде регионов РСФСР, в том числе в Северо-Кавказском крае, диктовался, прежде всего, политической необходимостью. Данной теме посвящено ряд исследований в современной историографии, в которых отражены причины, этапы, ход и последствия политики украинизации в УССР.1 Между тем, процесс украинизации, как было замечено выше, самым непосредственным образом затронул территорию Юго-Востока – СевероКавказского края. Актуальность украинского вопроса обусловливалась многочисленностью украинского населения в регионе. На протяжении ХVIIIХIХ вв. на территорию Дона, Кубани, Ставрополья и Терека, прибывали переселенцы с территории современной Украины – Малороссии, Новороссии, Крыма. Они были носителями различных субэтнических групп малороссов. Среди переселенцев преобладали выходцы из Полтавщины, Таврии и Северного Причерноморья. Основную массу переселенцев составляли крестьяне, которые входили в одноимённую сословную группу 1 См. например: Борисёнок Е. Ю. Феномен советской украинизации. 1920–1930-е годы. М., 2006. 256 с.; Васильев И. Ю. Украинское национальное движение и украинизация на Кубани в 1917 - 1932 гг. Краснодар, 2010. 164 с.; Скорик А. П., Бондарев В. А. Украинизация на Юге России как национально-политическая кампания: осуществление и ликвидация (1920-е – нач. 1930-х гг.) // История в подробностях. Октябрь, 2013. С. 62-71.; Хлынина, Т. П. Украинизация Северо-Кавказского края: замыслы и воплощение // Кубань – Украина. Вопросы историко-культурного взаимодействия. Краснодар, 2006. Вып. 1. С. 41-49 и др. 195 вплоть до революции 1917 г. Важнейшей частью малороссийского элемента были кубанские казаки, переселившиеся на Кубань в конце ХVIII в. и образовавшие ряд казачьих войск, в том числе Черноморское казачье войско. В 1860 г. оно стало основой образованного Кубанского казачьего войска. 1 События Гражданской войны в России показали, что сепаратистский потенциал кубанских казаков было довольно высок. В отличие от «русскоязычного» донского казачества кубанские казаки («самостийники») активно контактировали с Украинской народной республикой (УНР) на предмет союзнических отношений, что свидетельствовало об осознании общей исторической, этнической и культурной составляющей. Согласно переписи 1897 г. наибольшая часть населения, разговаривавшего на малоросском наречии, проживала на Кубани (см. таблицу 4). Таблица 4 - Численность и доля носителей великоросского и малорусского наречий русского языка по итогам переписи 1897 г.2 Великоросское наречие (тыс.) Область Войска 1 713 Донского Кубанская 816,7 область Черноморская 24,6 губерния Ставропольская 482,5 губерния Терская область 271,2 % 66,8% Малорусское наречие (тыс.) 719,6 42,6% 908,8 47,4% 42,9% 9,2 16,1 % 55,2% 319,8 36,6% 29% 42,0 4,5% % 28,1% Однако языковой маркер был лишь одним из целого комплекса факторов, определявших самосознание и идентичность населения с малороссийскими корнями. На наш взгляд, гораздо более важную роль 1 Малукало А. Н. Кубанское казачье войско в 1860-1914 гг.: организация, система управления и функционирования, социально-экономический статус. Краснодар, 2003. С. 4. 2 Первая всеобщая перепись населения Российской империи в 1897 г. Распределение населения по родному языку, губерниям и областям [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97.php?reg=3. (дата обращения: 12.12.2019). 196 играли сословные принадлежность и к другие социальные казачеству и маркеры, крестьянству. По в том этой числе причине малороссийский субстрат в регионе к началу ХХ в. не представлял собой монолитной этнонациональной общности. Его представители идентифицировали себя в рамках различных этнических, культурных, территориальных локаций. В том числе, как черноморцы, русские, украинцы, кавказцы, казаки. 1 Кроме того, многие переселенцы из Малороссии и их потомки ассимилировались и в скором времени мало чем отличались от местного русского и казачьего населения. После отмены сословий и окончания Гражданской войны важной задачей провозглашалась этнонациональная идентификация восточнославянской общности, в том числе представителей упразднённого казачьего сословия. По мнению ряда исследователей, реализация украинского проекта на Кубани в 1920-начале 1930-х гг. стала механизмом ассимиляции кубанских казаков и скорейшее изживание их казачьего самосознания. 2 Кроме того, усиление украинского фактора в рамках политики украинизации на Дону и Тереке – бывших казачьих областях, имело целью ослабить казачий элемент, который по-прежнему представлял собой значимый социальный и экономический фактор в регионе. Примечательно, что в рамках первой всесоюзной переписи населения 1926 г. респондент помимо своей национальности должен был указать и свою принадлежность к казачеству. С целью «подстёгивания» национальной идентичности в рамках переписи населения 1926 года в специальной инструкции для переписчиков рекомендовалось «избегать наименования 1 Матвеев В. А. Украинский кризис 2014 г.: ретроспективное измерение (особенности исторической кодификации в восточнославянской этнической среде на юге Российской империи и ее проявление в новейшую эпоху). Ростов н/Д., 2015. С. 243. 2 См. например: Акопян В. З. Украинизация как способ преодоления казачьей сословности на Кубани в 2030-е годы ХХ века // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2013. №1. С. 271-275; Баранов А. В. Украинская этничность в социальном и политическом развитии юга России 19171932 гг.: дискуссионные аспекты // Украинцы юга России: проблемы истории, культуры, социальноэкономического развития: Материалы Междунар. науч. конф. (г. Ростов-на-Дону, 3-4 октября 2013 г.) / Отв. ред. Г.Г. Матишов. Ростов н/Д., 2013. С. 81-85; Иванцов И. Г. Украинизационные мероприятия ВКП(б) на Кубани в 1921-1932 гг. // Там же. С. 212-218 и др. 197 «русский», стремясь дополнительными вопросами определить, точно ли является опрашиваемый «великороссом», «малороссом» (украинцем) или «белорусом».1 Подобный подход обусловил фиксацию значительной доли украинского (малорусского) населения в этнонациональной структуре Северо-Кавказского края. Согласно официальным данным переписи 1926 г. в Северо-Кавказском крае проживало 3,1 млн украинцев, что составляло 37,4% от всего населения региона (см. таблицу 5). Таблица 5 - Численность и доля русских и украинцев по итогам всесоюзной переписи населения 1926 г.2 Русские (тыс.) Северо-Кавказский край 3 841,0 Армавирский округ 552,1 Донецкий округ 159,1 Донской округ 519,3 Кубанский округ 498,1 Майкопский округ 212,5 Сальский округ 246,9 Таганрогский округ 58,8 Черноморский округ 96,2 Шахтинско-Донецкий округ 461,2 Ставропольский округ 454,5 Терский округ 375,5 % 46,2 59,5 42,5 45,9 33,4 64,4 52,3 21,9 33,0 85,5 62,6 58,5 Украинцы (тыс.) 3 107,0 305,1 206,5 498,3 915,4 94,3 207,2 191,8 103,9 70,7 245,7 194.1 % 37,4 32,9 55,1 44,0 61,5 28,6 43,9 71,6 35,7 13,1 33,8 30,3 Отличительной особенностью расселения украинского населения было то, что подавляющая его часть проживала в сельской местности. Основная часть украинцев проживала в Кубанском округе. Территориями со значительным большинством украинского населения (свыше 75%) были 13 из 18 районов округа: Азовский, Староминский, Кущевский, Уманский, 1 Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю. Ростов н/Д., 1929. С. I. Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. Северо-Кавказский край. // [Электронный ресурс]: URL: http: // www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_26.php?reg=807 . Демоскоп. (дата обращения: 12.12.2019). 2 198 Славянский, Абинский, Темрюкский, Медведовский, Брюховецкий, Каневской, Полтавский, Приморско-Ахтарский и Краснодарский.1 Однако в городах доля украинцев была значительно ниже. Даже в Краснодаре – центре Кубани и столице украинизации, где создавались украинские учебные заведения и другие социально-политические институты украинизации, украинцы составляли ощутимое меньшинство, почти в два раза уступая русскому населению, несмотря на то, что в целом по округу ровно в два раза его превосходили по численности. Другим показательным примером являлась этническая структура Таганрогского округа, возвращённого в 1924 г. из УССР в состав Северо-Кавказского края РСФСР. В городе Таганрог превалировало русское население, на селе – украинское (см. таблицу 6). Таблица 6 - Национальный состав городского населения Таганрогского и Кубанского округов Северо-Кавказского края.2 Русские (тыс.) % Украинцы (тыс.) % Таганрогский округ Из них в Таганроге 58,8 47,7 21,9 55,2 191,8 29,9 71,4 34,6 Кубанский округ В том числе в городах Из них в Краснодаре 498,1 113,6 83,4 33,4 53,8 51,3 915,4 64,5 48,6 61,5 30,6 29,9 Несмотря на активно навязываемую политику украинизации в регионе результаты её были делопроизводства, довольно образования, скромными. партийной Окончательный и советской перевод работы на украинский язык так и не состоялся. Одной из причин неудач украинизации было пассивное сопротивление со стороны не только русского, но и значительной части украинского населения. Сворачивание украинизации в 1932 г. ключевым образом повлиял на изменение национальной структуры 1 Цуциев А. А. Указ. соч. С. 24. Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. Северо-Кавказский край [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http: // www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_26.php?reg=807. (дата обращения: 12.12. 2019). 2 199 региона, что наглядно демонстрировали результаты и методика проведения переписи 1939 г., в рамках которой критерием национальной идентификации стало самосознание, а не национальность или язык родителей (см. таблицу 7). Большую роль в смене идентичности сыграли социально-экономические процессы, в том числе урбанизация, повлекшая за собой массовые перемещения украинского населения региона из села в город и его языковую и культурную ассимиляцию. Таблица 7 - Численность и доля русских и украинцев по итогам переписи 1939 г.1 Краснодарский край Ростовская область Орджоникидзевский край Русские 2 754 тыс. 2 613 тыс. 1 607 тыс. % 87 90 82 Украинцы 149,9 тыс. 110,6 тыс. 46,5 тыс. % 4,7 3,8 2,4 Вторым по численности национальным меньшинством в регионе были армяне. Изучению истории армянского населения Северо-Кавказского края в 1920-1930-е гг. посвящены работы В. З. Акопяна, в которых исследуются социально-экономические, политические и культурные аспекты его жизни.2 Как и многие другие этносы в регионе армяне не представляли собой этнокультурного монолита, распадаясь на определённое количество субэтнических и субкультурных групп. Армянское население в 1920-е гг. можно было условно разделить на старожилов и переселенцев, хотя разница между этими категориями была очень условной. Армяне с древних времён населяли Степное Предкавказье. Ряд городов в регионе были основаны армянами, в том числе Армавир, первыми жителями которого были черкесские армяне (черкесогаи). 3 Армянские переселенцы из Дербента в 1 Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения по регионам России [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http: // http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_39.php (дата обращения: 12.12.2019). 2 Акопян В. З. Армяне Ставрополья и Терека. Пятигорск, 2007; Он же. Образование новых армянских поселений на Дону в 1930-е годы // Вестник Удмуртского университета. Серия история и филология. 2016. Т. 26. Вып. 4. С. 122-128 и др. 3 Щербина Ф. А. История Армавира и Черкесо-гаев. Екатеринодар, 1916. С. 1. 200 конце XVIII в. основали город Святой Крест (Будённовск), который носил также первоначальное название Карабаглы. 1 К старожильческой группе армянского населения к началу ХХ в. относились донские, или нахичеванские армяне, которые в 70-е гг. ХVIII в. переселились на Дон из Крымского ханства, основав город Нахичеван, ставший крупнейшим центром торговли и ремесла.2 В ХIХ в. приток армянских переселенцев в регион главным образом с территории Османской империи продолжился. Так, армяне стали массово переселяться в Черноморскую губернию, начиная с 1884 г., из исторической области Амшен. Поток из Турции продолжался весь конец ХIХ – начало ХХ вв., в том числе в связи с армянскими погромами 1915 г.3 В 1920-е гг. приток армянских беженцев на территорию Юго-Востока сохранялся и актуализировал проблему их земельного устройства. В языковом, культурном и даже религиозном отношении донские и северокавказские армяне были крайне неоднородны. За столетия пребывания в различных культурных условиях (Крым, Турция, Дагестан, СевероЗападный Кавказ) каждая из субэтнических групп сформировала свою уникальную культуру, язык и традиции, в значительной степени отличавшиеся друг от друга. Донские армяне разговаривали на западноармянском диалекте армянского языка с большим количеством тюркизмов и русизмов, не понимая литературного армянского языка, основанного на восточно-армянском диалекте. Это стало одним из факторов политического конфликта в Мясниковском районе Донского округа в 1925-1926 гг. Армяне из крупного села Эдиссия (Едесия) Терского округа (4 тыс. армян), основанного выходцами из Дагестана в конце ХVIII в., использовали в своём 1 Списки населенных мест Российской империи, составленные и издаваемые Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел. СПб, 1874. С. 3. 2 Геворгян Г. А. История экономического и социально-культурного становления армянской диаспоры Донской области и Степного Предкавказья (последняя четверть ХVIII в. – 1917 г.): дис. ... канд. ист. наук. Армавир, 2000. 334 с. 3 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа). Краснодар, 2013. С. 86-87. 201 наречии огромное количество тюркизмов. 1 Тем же отличались армянские беженцы из Османской империи. Черкесские армяне (черкесогаи) представляли собой уникальный сплав армянской и адыгской культур, что проявлялось в местном диалекте, традициях, обычаях, близких адыгским.2 Нередкими были случаи экономической конкуренции между различными группами армян. Так, донские (нахичеванские) армяне не давали разрешения на приобретение земли своим менее зажиточным соплеменникам из Армавира.3 На протяжении 1920-х гг. сохранялись натянутые отношения между донскими армянами и беженцами из Турции. Причиной экономической конкуренции был различный уровень хозяйственного развития армянского населения. Зажиточные нахичеванцы контрастировали на фоне нищих армянских беженцев из Османской империи, многие из которых в этот период находились на гране выживания, не имея собственной земли, пропитания и жилища, зимуя в землянках.4 Армяне проживали во многих округах и районах Северо-Кавказского края, включая горские автономии. Согласно переписи 1926 г. их численность достигала 162,2 тыс., в том числе 147,9 тыс. в русских округах края. Однако реальная численность армянского населения была значительно выше. Высокий уровень внешней и внутренней миграции препятствовал точному учёту армян, что затрудняло процесс их устройства на земле, поскольку значительная часть из них нанималась в батраки, уезжала в города на заработки. Наиболее компактно армяне проживали в Донском округе в Мясниковском национальном районе - в пяти крупных армянских сёлах (Чалтырь, Крым, Большие Салы, Султан-Салы, Несветай) и городе НорНахичевань, который в 1928 г. был включён в состав Ростова-на-Дону. 1 ГАСК. Ф.Р. – 1161. Оп. 1. Д. 1040. Л. 134. Щербина Ф. А. История Армавира и Черкесо-гаев. Екатеринодар, 1916. 192 с. 3 Геворгян Г. А. История экономического и социально-культурного становления армянской диаспоры Донской области и Степного Предкавказья (последняя четверть ХVIII в. – 1917 г.): дис. ... канд. ист. наук. Армавир, 2000. С. 67. 4 ЦДНИКК. Ф. 2816. Оп. 1. Д. 55. Л. 27. 2 202 Общая численность армянского населения района достигала 25 тыс. человек.1 В крупном армянском селе Эдиссия Терского округа жило около 3,6 тыс. армян. 2 Значительная часть армян, в том числе беженцев, проживала не территории Черноморского, Армавирского и Майкопского округов, а также во Владикавказе и Грозном (см. таблицу 8). Таблица 8 - Численность армянского населения по округам СевероКавказского края (1926 г.).3 Северо-Кавказский край Армавирский округ Донецкий округ Донской округ Кубанский округ Майкопский округ Сальский округ Ставропольский округ Сунженский округ Таганрогский округ Терский округ Черноморский округ Шахтинско-Донецкий округ Авт. г. Владикавказ Авт. г. Грозный Численность Доля от (тыс.) всего армянского населения Края (%) 147,9 100 19,2 12,98 0,2 0,13 44,5 30,08 21,0 14,19 9,8 6,63 0,7 0,47 2,24 1,51 0,14 0,09 0,6 0,4 21,4 14,47 27,7 18,73 0,56 0,38 6,5 4,39 5,8 3,92 Доля от всего населения округа (%) 1,9 2,08 0,05 3,9 1,43 3,0 0,15 0,31 0,4 0,22 3,33 9,99 0,10 8,63 6,03 Армянское население Северо-Кавказского края на фоне других этносов региона отличал высокий уровень урбанизации. Доля горожан среди них составляла около 55%. Часть армянского населения занималась торговлей, чему способствовала географическая близость крупных городов, в том числе 1 Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю. Ростов н/Д., 1929. С. 80. Там же. С. 326. 3 Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. Северо-Кавказский край [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http: // www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_26.php?reg=807. (дата обращения: 12.12.2019). 2 203 Ростов-на-Дону, а также ремёслами. Армяне, проживавшие в сельской местности, занимались сельскохозяйственным производством, специфика которого обусловливалась историческими, природно-климатическими и географическими факторами. Особенностью хозяйства донских армян в 1920-е гг. было выращивания гарновки (сорт пшеницы), главной тягловой силой оставались волы. 1 Так, у немцев Донского округа повсеместно использовалась лошадиная тягловая сила, а также механические средства обработки земли, в том числе трактора. В Черноморье и на Кубани, где преобладала гористая местность, в том числе в созданном в 1925 г. Армянском национальном районе, преобладающей сельхозкультурой был табак и другие технические культуры.2 Согласно переписи 1939 г. на территории Ростовской области (49,3 тыс.), Краснодарского (60,5 тыс.) и Ставропольского (29,6 тыс.) краёв проживали 139,4 тыс. армян, а с учётом северокавказских республик, чьи территории ранее входили в Северо-Кавказский край – 157,8 тыс. человек.3 Некоторые авторы связывают уменьшение численности армянского населения с репрессиями и выселениями. 4 На наш взгляд стабилизация и даже некоторое снижение численности армянского населения в конце 1930-х гг. в значительной степени было связано с организацией переселения беженцев в Армению и другие регионы СССР.5 Третьим по численности этносом в русских районах СевероКавказского края были немцы. Согласно данным переписи 1926 г. 88,2 тыс., то есть 95% всех немцев Северо-Кавказского края проживали в русских округах. История колонизации немцами территории Дона и Северного 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 26 об. ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 14. Л. 12-13. 3 Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения по регионам России [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http: // http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_39.php (дата обращения: 12.12.2019). 4 Шаповалов С. Н. Некоторые аспекты армянской миграции в Краснодарский край // Общество: социология, психология, педагогика. 2015. №4. С. 13-15. 5 Армяне беженцы на Северном Кавказе: 1918–1920 гг. [Электронный ресурс] // Армянский историкоэтнографический сайт. URL: https://armeniansite.ru/armyanskie-diaspory/803-armyane-bezhentsy-na-severnomkavkaze-1918-1920-gg.html (дата обращения: 06.04.2020). 2 204 Кавказа имеет давнюю историю. Наиболее интенсивно данный процесс начался после реформы 1861 г. В ходе революции 1917 г. к немцам у центрального большевистского и краевого руководства прослеживалось особое отношение. В первом случае, оно имело политический подтекст и было связано с надеждами на немецких социал-демократов в деле европейской революции; во втором случае обусловливалось хозяйственной и культурной ролью, которую играли немецкие колонисты в регионе, чьи хозяйства считались самыми образцовыми, а уровень грамотности и бытовой устроенности выше, чем у остального населения, в том числе русских и казаков. Расчёт на завоевание доверия немцев к советской власти строился также на контрасте с германофобской политикой царских властей в годы Первой мировой войны, когда немецкое население подвергалось гонениям и дискриминации. На съезде немецких колонистов в Москве 28 октября 1922 г. его делегатами ставился вопрос о государственной поддержке немецких крестьян с целью их использования в качестве образцовых хозяйств и опорных пунктов советской власти.1 В принятом меморандуме по вопросам немецких колонистов отмечалась важность такого шага в условиях обострения классовой борьбы, когда ставился вопрос о том, кто захватит образцовые хозяйства в условиях НЭПа – буржуазия или советская власть.2 В рамках государственной политики в отношении немецких колонистов провозглашался лозунг: «Образцовые хозяйства и хозяева для Советской власти, а не для русской и заграничной буржуазии». Конечной целью значилось «превращение немецкого хозяйства в пионера русского сельского хозяйства, а их хозяйства в опорные пункты советской власти».3 В качестве одной из мер государственной поддержки немецких земледельцев объявлялось создание Центрального немецкого хозяйственного союза («ВСЕНЕМСОЮЗ»), целью которого провозглашалось содействие входящих 1 ГАРФ. Ф.Р – 1318. Оп. 1. Д. 58. Л. 3. Там же. Л. 11 об. 3 Там же. Л. 12. 2 205 в него организаций в их деятельности по восстановлению и развитию материального и духовного благосостояния немецкого населения РСФСР.1 Немецкое население было равномерно рассредоточено практически во всех округах Северо-Кавказского края. Наибольшее количество немцев проживало в Армавирском и Терском округах – 21,8 тыс. и 18,1 тыс. соответственно. Значительное количество немцев было представлено в Таганрогским (8,5 тыс.), Донском (8,2 тыс.), Ставропольском (8,15 тыс.), Донецком (7,25 тыс.), Кубанском (7,25 тыс.) округах. Меньше всего немцев фиксировалось в Сальском (3,5 тыс.), Черноморском (3 тыс.) и Майкопском (0,96 тыс.) округах.2 Краевые власти разделяли немецкое население в Терском округе на три категории: переселенцев в Россию, в том числе на Северный Кавказ, «ещё при царе из-за границы»; беженцев с Поволжья в 1919-1922 гг.; эмигрантов, приехавших в Россию при советской власти. 3 В ряде округов немецкие колонии были образованы переселенцами из внутренних российских или малороссийских губерний ещё в ХIХ в. Например, колония Воронцовская в Ейском районе Донского округа была основана выходцами из Воронежской губернии в 1860-е гг. 4 Ряд колоний образовали выходцы из немецких населённых пунктов того же округа. Например, колонии Ново-Каново, Гнаценфельд, Вайценфельд, Моргентау, Фриденфельд Степновского района Терского округа Северо-Кавказского края, позже Орджоникидзевского края основали бедняцкие и середняцкие слои из немецкой колонии СтароКаново.5 Особенностью большинства немецких колоний и хуторов была их малочисленность и дисперсность. Они располагались в иноэтничной среде, ведя довольно замкнутый образ жизни, сохраняя этнические традиции, язык и 1 культуру. Например, в хуторе Харитоновка ГАРФ. Ф.Р – 1318. Оп. 1. Д. 58. Л. 26. Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года… 3 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 14-14 об. 4 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 84. 5 ГАНИСК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 755. Л. 86-87. 2 Дивенского района 206 Ставропольского края в 1924 г. проживал 281 человек. В одной из крупнейших немецких колоний – Довсун Благодарненеского района Ставропольского округа, имевшей 554 двора, проживало 3,4 тыс. жителей (см. таблицу 9). Таблица 9 - Немецкие населённые пункты Ставропольского края и их численность в 1924 г.1 Район Населённые пункты Численность Ставропольский район Колонии Александроталь (х. Руднева), Либенталь (х. Шматко), Иоганесдорф (Молочная). 4 хутора и колонии Колония Довсун 5 немецких колоний Хутор Харитоновка 2 колонии Село Немецко-Хагинское Около 800 немцев Курсавинский район Благодарненский район Виноделенский район Дивенский район Белоглинский район ВоронцовоНиколаевский район 1,4 тыс. немцев 3,4 тыс. немцев 2,4 тыс. немцев 281 немец Свыше 400 немцев 1867 немцев Подавляющая часть немцев в Северо-Кавказском крае проживала в сельской местности, занимаясь сельским хозяйством. Немецкие хозяйства считались самыми передовыми и показательными в регионе. Они использовали передовые системы хозяйствования, многополье, занимали лидирующие позиции по урожайности и сборам единого сельхозналога. Особое внимание уделялось немецким хозяйствам Кубани и Терека. Отмечалось, что «немецкие колонии могут стать рассадником чистосортных семян и племенного скота».2 В некоторых случаях развитие немецких хозяйств сдерживалось из-за отсутствия прав на землю. Так, в Сальском округе немцы, будучи пришлым населением и не являясь собственниками земли, были вынуждены арендовать её у калмыков, которые сдавали свои юртовые земли в 1 2 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Лл. 26, 48, 167. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 751. Л. 98. 207 краткосрочную аренду на один, реже 2-3 года, запрещая немцам «разводить сады, насаждать деревья», что, по-видимому, объяснялось опасением со стороны арендодателей потерять контроль над землёй. Как отмечалось в докладе по обследованию нацменьшинств в Сальском округе, сложившаяся ситуация привела к тому, что «не имея под собой твердой базы, немцы жили налегке, хороших построек не возводили и всегда были готовы двинуться на другое место. Неуверенность в завтрашнем дне характеризуется ещё и теперь плохими их постройками – саманные хаты, даже не выбеленные с крышами из камыша и земли и без всякой растительности на улице». 1 После революции значительная часть калмыцкого населения вынуждена была покинуть ареал своего проживания, а земля была передана в трудовое пользование немецким колонистам, чьё хозяйство «уже сильно шагнуло вперед». Если в 1920 г. на одно хозяина, отмечалось в докладе, приходилась одна корова, то к 1925 г. доходило до 12 голов. В перспективе немцы рассматривались в качестве образца для окрестного калмыцкого населения как хлеборобы.2 Основными сферами хозяйственной деятельности немецкого населения было хлебопашество – выращивание пшеницы, ржи, кукурузы, проса и других культур, молочное скотоводство, а также в зависимости от региона виноградарство и огородничество.3 Характер немецких хозяйств менялся в зависимости от региона проживания. Если на Дону и Кубани немцы занимались полеводством и выращиванием зерновых культур, то в степном Ставрополье многие немецкие хозяйства специализировались на скотоводстве и лишь в незначительной степени хлебопашестве. Так, на территории Ворошиловского района Ставропольского округа немецкая Молоченская колония с населением скотоводством.4 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 1. Д. 72. Л. 190. Там же. 190 об. 3 ГАСК. Ф.Р. – 299. Оп. 1. Д. 784 Л. 14 об, 42. 4 ГАНИСК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 753. Л. 86. 2 в 548 человек занималась 208 Краевые и окружные власти в ходе обследования немецких колоний отмечали, что у немцев «хозяйство лучше, чем у русских и нацмен». 1 Основная часть немецкого населения была наделена землёй. Партийными и советскими органами неоднократно отмечалось, что «к особенностям ведения сельского хозяйства немцами относился их довольно крупный размер, товарный характер, наличие большого количества наёмных работников».2 Например, отмечалось, что в Терском округе «за исключением малого процента землёю немцы наделены полностью… на едока 4,41 десятины».3 В целом по Терскому округу отмечалось, что «…немцы уделяют внимание своему экономико-культурному развитию более чем русские и остальное нацменовское население округа».4 Немецкие хозяйства в массовом порядке прибегали к найму рабочей силы. В Донском округе «число хозяйств, прибегающих к наемному труду, по сравнению с русскими населенными пунктами или исходя вообще из средних условий действительности Донокруга, не маленькое». Из 93 договоров по найму, заключённых до 20 августа 1925 г., 22 батрака были немцами, остальные 71 – русскими.5 Одной из причин низких темпов кооперации в Донском округе региональные власти признавали «обеспеченность немцев инвентарём, лошадьми, скотом, и вообще их зажиточность (почти в каждом дворе имеется от 1 до 3-х батраков)….».6 Несмотря на довольно высокий уровень обеспеченности землёй и инвентарём, социальная дифференциация среди немецкого населения была достаточно ощутима. К безземельным или малоземельным хозяйствам относились, прежде всего, беженцы, эмигранты и недавние переселенцы, которые ещё не успели землеустроиться. Так в Терском округе к числу бедняков относились беженцы с Поволжья, эмигранты из Германии, которые 1 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 784 Л. 14 об. ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 89. 3 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 784. Л. 15. 4 Там же. Л. 15 об. 5 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 94. 6 Там же. Л. 161-161 об. 2 209 составляли 38,9% немецкого населения округа (7,1 тыс.); середняками были 43,2 % немецких крестьян (7,9 тыс.) – так называемые «культурники», переселившиеся и обустроившиеся в регионе ещё в дореволюционный период; зажиточные составляли 12% - 2,2 тыс. человек.1 Богатыми считались донские немецкие колонии. В Александровском сельсовете, где проживало немецкое и русское население (60 и 80 хозяйств соответственно),2 «в группе зажиточных хозяйств немецкие хозяйства составляют более 50%, в середняцких и бедняцких меньше половины, а в батрацких только ¼ часть».3 Значительная часть бедняцкого немецкого населения края была сосредоточена в Армавирском округе, что в значительной степени и предопределило создание на его территории в 1928 г. Ванновского национального немецкого района. Процент бедняков в округе составлял 53,7%, что «объясняется малоземельем … и большим количеством беженцев из губерний Поволжья».4 Приток немецких беженцев во время голода 1921 г. в значительной степени обострил проблему малоземелья в немецких колониях округа. Продолжался процесс дробления хозяйств, что снижало их эффективность. Помимо хозяйственной деятельности немецкое население отличалось налаженным бытом и довольно высоким уровнем медицинского обслуживания населения. В ходе исследования немецких колоний Терского округа местные власти отмечали, что «по сравнению с русским населением, быт немцев значительно культурней; во-первых, большинство из них грамотны на родном языке; во-вторых, пьянства с его разными проявлениями… нет; в-третьих, в дни праздников и отдыха, население имеет особую от рабочей одежду по покрою… (ботинки, пиджак, манжеты, галстуки, шляпы); в-четвертых, жилища, дворы, одежда, приготовление 1 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп.1. Д. 784. Л. 14. В состав сельсовета, кроме села Александровского, с населением в 360 душ, из коих 321 немцев и 39 русских, входят 3 хутора с русским населением: Семисотка, Пятисотка и хутор Прилиманский; всего же по Сельсовету 719 душ населения; русских 398, немцев – 321. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 94. 4 ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 84. Л. 37. 2 210 пищи отличается чистотой». 1 Кроме этого, отмечалось, что «врачебномедицинская помощь немецкому населению, по сравнению с другими нацменами, оказывается лучше», что объяснялось главным образом «наличием помещения под медпункты…».2 Характерной отличительной чертой немецкого населения СевероКавказского края в указанный период был высокий уровень религиозности. Из этого вытекала «общественная пассивность, особенно женщин и молодёжи, общая отсталость в политическом развитии, слабый охват ячейкой ВКП(б)». 3 В отличие от других народов региона немецкое население в религиозном отношении отличала наибольшая пестрота. Кроме католиков и лютеран, составлявших большинство немецкого населения, процветали многочисленные секты. Их характеризовала чрезвычайная социальная замкнутость и традиционализм, что значительно осложняло советскую и партию работу в их среде. Сектанты преобладали в Терском округе. Значительная доля сектантов фиксировалась и в Ставропольском округе. Местные советские и партийные органы отмечали, что «религиозность немецкого населения чрезвычайно велика с ярко выраженным религиозным фанатизмом». 4 В Золотарёвском (немецком) сельсовете лютеран было 35% (180 дворов), сектантов – 68%, в том числе баптистов (275 дворов), адвентистов (53 двора), представителей общин «Вечерние свечи» (12 дворов), «Новый Израиль» (6 дворов), «Старый Израиль» (5 дворов). 5 Наибольшая представленность сектантских течений отмечалась в Терском округе, где в 55 населённых пунктах на 1 мая 1927 г. проживало 18,3 тыс. немцев, которые составляли 2,8% от всего населения округа. 6 В округе имелось к этому времени 2 кирхи и 44 служителей культа. 7 Помимо этого функционировали молитвенные дома, которые сложно поддавались учёту. 1 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 784. Л. 43. ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 15 об. 3 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 784. Л. 43. 4 Там же. Л. 42 5 Там же. 6 Там же. Л. 14-15 об. 7 Там же. Л. 17 об. 2 211 Окружными властями отмечалось, что религиозно-сектантским движением было охвачено 33% немецкого населения. Кроме лютеран (1893 человека) в Терском округе превалировали меннониты, которые насчитывали 7 общин или 1252 человека. Кроме них, функционировали по одной общине баптистов, немецких «евангело-баптистов», Евангельского церковного братства, Евангельского сепаратства и евангелистов-лютеран. 1 Набольший процент сектантов, особенно меннонитов, был сосредоточен в Степновском, Минераловодском и Горячеключском районах. Зачастую межрелигиозные противоречия приводили к конфликтам между немецкими общинами и «вражде между собой». 2 Иногда это проявлялось при выборах в местные сельсоветы, когда две враждующие немецкие общины оспаривали друг у друга политическое лидерство. Например, на выборах в Эбентальский сельсовет Горячеводского района Терского округа, где проживали общины баптистов и лютеран, первые «старались ввести в сельсовет своих людей, но беднота (лютеране – прим. авт.) была против этого, мотивируя это тем, что они не смогут исполнять своих обязанностей, так как заняты часто своими религиозными обрядами, благодаря чему в состав сельсовета прошёл только один баптист».3 Все 1930-е гг. несмотря на некоторый отток немецкого населения в связи с эмиграцией наблюдался стабильный рост немецкого населения в регионе. В Ростовской области (32,9 тыс.), Краснодарском крае (34,3 тыс.) и Орджоникидзевской крае (45,7 тыс.) его численность составила 112,9 тыс. человек.4 Значительную роль в развитии региона играли греки, чья историческая судьба, характер и источники расселения, способы хозяйствования были во многом схожи с армянскими переселенцами. Греческое население СевероКавказского края отличалось крайней пестротой в языковом, культурном, 1 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп.1. Д. 784. Л. 17. Там же. Л. 17 об. 3 ГАНИСК. Ф. 5938. Оп. 1. Д. 22. Л. 63. 4 Кроме того 5,3 тыс. в Кабардино-Балкарии, 2,9 тыс. в Северной Осетии и около 1 тыс. в ЧеченоИнгушетии. 2 212 ментальном отношении. Основную массу греческого населения на Северном Кавказе к началу ХХ в. составляли так называемые понтийские греки – выходцы из центральных районов Восточной Анатолии (Эрзерум, Пасена) и Каппадокии, входивших в состав Османской империи. Первые переселенцы из понтийцев стали прибывать в Россию ещё в 1770-е гг.1 В ХIХ в. динамика миграции увеличилась. Мощный поток переселенцев хлынул в Россию в 1850-1860-е гг., в том числе в Кубанскую область, Черноморский округ, в Ставропольскую губернию. Переселение приобретает массовый характер в 1870-1880-е гг. после русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Численность переселенцев достигала 17 тыс. человек. 2 Часть греков по аналогии с горскими армянами (черкесо-гаи) осела среди адыгских племён, заимствуя их культуру и язык (горские, или закубанские греки). 3 По мере продвижения России за Кубань они интегрировались в российское общество, на протяжении длительного времени сохраняя самобытную культуру и социальные связи. В годы Первой мировой войны понтийские активисты отстаивали идею создания греко-турецкой конфедерации. С 1916 г. на территории Понта росли сепаратистские настроения, началась партизанская война. На некоторое время территория Понта (например, Трабзонский вилайет) была очищена от турок. В 1918 г. после возвращения турецких войск началась массовая эмиграция понтийских греков в Грецию, Закавказье и Россию, в том числе на Северный Кавказ. Особую группу составляли анатолийские и карсские греки.4 Греки (по-турецки урумы) компактно селились в сельской местности, частично в городах. В конечном итоге они образовали следующие ареалы проживания: сочинскую, туапсинскую, геленджикскую, анапскую, 1 Понтийские греки в семье народов Кавказе [Электронный ресурс] // Научное общество кавказоведов. Официальный сайт. URL: http://www.kavkazoved.info/news/2016/09/10/pontijskie-greki-v-seme-narodovkavkaza.html. (дата обращения: 08.04.2020). 2 Попов А. Понтийские греки // Бюллетень: антропология, меньшинства, мультикультурализм. Вып. 2. Краснодар, 2002. С. 106. 3 Колесов В. И. Трансформация идентичности горских греков Северо-Западного Кавказа (ХIХ-ХХ вв.) // Культурная жизнь Юга России. 2009. №2 (31). С. 52. 4 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72. Л. 175. 213 крымскую, абинско-северскую, горячеключевскую, апшеронскую, майкопско-белореченскую, ставропольско-пятигорскую группы.1 Для понтийских греков была характерна сложная языковая ситуация. Большинство из них разговаривали на понтийском диалекте новогреческого языка, часть была тюркоязычна (бафрали). Понтийский диалект сильно отличался от новогреческого языка, используемого в Греции, а также подразделялся на множество говоров (трапезундский, самсунский, синопский, унийский, керасундский и т.д.). Создание языковой литературной нормы для всех проживавших в регионе греков стало важной задачей в рамках советского проекта национального строительства. Сложившаяся ситуация значительно усложняла процесс консолидации греческого населения, тем более, что в годы Гражданской войны на Северный Кавказ стали прибывать беженцы из Армении, Грузии и Азербайджана, а также из Карса и других территорий, которые в результате советско-турецких договорённостей отошли к Турецкой республике. Распространённым явлением были конфликты между представителями различных субэтнических групп понтийских греков. Отдельный вопрос представляет численность греческого населения в крае. В отчёте бюро Греческой секции при подотделе Нацмен СевероКавказского крайкома РКП(б) за январь-октябрь 1925 г. общая численность греков оценивалась в 65-70 тыс. человек. 2 В докладе Донской секции на I Северо-Кавказском краевом совещании секретарей греческих подотделов нацмен в феврале 1925 г. отмечалось, что в Северо-Кавказском крае насчитывалось свыше 84 тыс. греков, в том числе 33,6 тыс. в Кубанском округе. 3 Однако согласно переписи 1926 г. в Северо-Кавказском крае проживало 32,2 тыс. греков, в том числе 29 тыс. в русских округах. Есть все основания полагать, что реальное количество греков было значительно выше 1 Попов А. Понтийские греки // Бюллетень: антропология, меньшинства, мультикультурализм. Краснодар, 2002. Вып. 2. С. 103. 2 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72. Д. 175. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп.1. Д. 209. Л. 10. 214 официальных данных. В национального района 1930 в г. в докладной ходе образования записке Греческого Северо-Кавказского крайисполкома Административной комиссии ВЦИК численность греков в крае оценивалась в 60 тыс. человек. Большинство из них проживало на территории упразднённых в 1930 г. Черноморского (большинство в Крымском районе) и Кубанского округов. 1 официальных данных численности греков Причиной заниженных была значительная доля иностранных подданных, прибывших за последнее полтора десятка лет из-за рубежа. У большинства греческих переселенцев были на руках турецкие и греческие паспорта. В архивных документах указывается о 60% иностранноподданных греков. 2 Ряд исследователей считают, что реальные цифры были значительно выше и доходили до 90%.3 О значительной доли иностранцев среди греков косвенно свидетельствует количество иностранцев по переписи 1926 г. без указания национальности, особенно в Черноморском и Кубанском округах. 4 Многие греки имели сразу несколько иностранных подданств и после получения советского гражданства не спешили от них отказываться, используя зарубежные паспорта в качестве легальной возможности выехать за границу. Как и в случае с немецким населением эмиграционные настроения у греков были развиты очень сильно. Главной причиной этого была проблема малоземелья, что вынуждены были признавать советские и партийные органы в крае. 5 Отсутствие советского гражданства затрудняло процесс приобретения земли в собственность, поскольку согласно Земельному кодексу СССР иностранцы имели право исключительно на земельную аренду. 6 Большинство греков проживало в 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 125. Д. 122. Л. 1. ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 15. Л. 1а. 3 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа). Краснодар, 2013. С. 60. 4 В Черноморском округе и Кубанском округе по итогам переписи населения 1926 г. было зарегистрировано 14.2 тыс. и 16,5 тыс. иностранцев соответственно. Например, в Донском округе, который в более чем в четыре раза по численности населения превосходил Черноморский округ – всего 5,6 тыс. иностранцев. 5 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 209. Л. 10. 6 Игнатова М. Е. Греческий и немецкий (Ванновский) национальные районы Краснодарского края в 20-40-е гг. XX века : дис. … канд. ист. наук… С. 192. 2 215 Кубанском и Черноморском округах – 25 тыс. и 27 тыс. соответственно. Часть греков фиксировалась также в Ставропольском и Майкопском округах, а также в таких городах как Ростов-на-Дону, Владикавказ, Таганрог, Пятигорск, Кисловодск, Ессентуки (см. приложение В).1 Основная масса греков была занята в сельском хозяйстве, специализируясь на выращивании табака, виноградарстве и хлебопашестве. Проживающее в городах меньшинство числилось рабочими (строители, пекари, небольшое число фабрично-заводских рабочих). 2 Кроме этого выделялась прослойка служащих, интеллигенции, а также торговцев, которые считались советской властью спекулянтами.3 В наиболее тяжелых условиях находились беженцы – карсские и анатолийские греки, которые вынуждены были арендовать землю, наниматься в батраки, либо перебиваться в городах случайными заработками. 4 Наличие значительного числа иностранных подданных среди греков в Черноморье и на Кубани, а также наличие связей с буржуазной Грецией обусловило проведение «греческой операции» НКВД в 1937-1938 гг. Её особенности исследованы в ряде современных научных работ. 5 Начало операции положила директива №50215 от 11 декабря 1937 г., в которой предписывалось «15 декабря сего года одновременно во всех республиках, краях и областях произвести аресты всех греков, подозреваемых в шпионской, диверсионной, повстанческой и националистической антисоветской работе». 6 По решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 31 января 1938 г. «греческая» операция была продолжена. 7 Согласно оценке крупного исследователя по истории греческого населения в СССР И. Г. Джухи в ходе греческой операции в Краснодарском крае было репрессировано 5,5 до 6,5 тыс. лиц греческой национальности, в Ростовской 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72. Д. 175. Там же. 3 ЦДНИРО. Ф.7. Оп.1. Д. 209. Л. 10. 4 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72. Л. 175. 5 Бугай Н. Ф., Коцонис А. «Обязать НКВД СССР выселить греков…». М. 1999. 159 с.; Джуха И. Г. Греческая операция: история репрессий против греков в СССР. СПб., 2006. 408 с.; Он же. Как это было на Кубани. История репрессий против греков в СССР. СПб., 2013. 179 с. и др. 6 Цит. по: Джуха И. Г. Греческая операция: история репрессий против греков в СССР. М., 2006. С. 52. 7 Там же. С. 67. 2 216 области – 400-600 греков; в Ставропольском крае – 500-700 греков. 1 Несмотря на «греческую» операцию НКВД 1937-1938 гг., а также эмиграцию части советских греков, на протяжении 1930-х гг. наблюдался неуклонный рост их численности как за счёт иммиграции, так и естественного прироста. Согласно данным переписи 1939 г. в Краснодарском, Ставропольском краях и Ростовской области проживало 54 тыс. человек греческой национальности.2 Больше всего греков традиционно проживало на Кубани (42,6 тыс.) и Ставрополье (9,5 тыс.). Политическое значение первоочерёдности обустройства национальных меньшинств обусловливалось не только их численностью, но и целым комплексом других обстоятельств. В том числе текущей политической, экономической и миграционной активностью, а также характером и уровнем хозяйственного развития, зачастую не соответствовавшим представлениям регионального руководства о целях и задачах развития экономики края. Среди них кочевые народы, которые вплоть до начала ХХ в. сохраняли традиционный характер ведения хозяйства и кочевали на обширных территориях нижней Волги и юго-восточной части Степного Предкавказья. В том числе ставропольские туркмены, ногайцы и калмыки, которые тесно взаимодействовали друг с другом, в том числе вели многочисленные войны за плодородные пастбища. Длительное время туркмены, которые переселились на Северный Кавказа во второй половине ХVII в. с территории полуострова Мангышлак, находились в зависимости от калмыцких ханов. Часть из них в 1771 г. была насильно уведена калмыцким Убаши-ханом в Китай. Однако за Уралом 340 туркменским семьям всё же удалось бежать и 1 Джуха И. Г. Греческая операция: история репрессий против греков в СССР. М., 2006. С. 396. Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения по регионам России [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http: // http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_39.php (дата обращения: 12.12.2019). 2 217 возвратиться назад, где российские власти разрешили им кочевать на территории от Волги до реки Кума.1 С течением времени начал складываться постоянный ареал проживания туркмен в пределах восточной части Ставропольской губернии. Места, где у туркмен устанавливались основные зимовки (по правому берегу Кумы) и летовки (по левому её берегу), получили официальное название Зимняя и Летняя Туркменские Ставки. К этому времени прекратились их миграции из Астраханской губернии в Ставрополье. Ставропольские туркмены получили в пользование земли, ограниченные с северо-запада Калаусом и Манычем, с юга - землями государственных крестьян, с востока - Кумой, а также пастбища по правой стороне Кумы.2 Для большего контроля всей жизни туркмен царской администрацией в 1825 году было образовано Главное туркменское приставство с центром в Летней ставке. Власти стремились внедрить среди туркмен оседлый образ жизни и земледелие. В 1863 г. в Верхнем Барханчаке появился первый оседлый аул туркмен, состоявший из 708 хозяйств. За первенство туркмены назвали его Баш оба или Баш агыл (главное или начальное селение, загон). За ним стали появляться и другие населенные пункты, где компактно проживали туркмены. Уже в 1902 г. насчитывалось тринадцать оседлых аулов с 2072 домом и 11 тысячами жителей. Кочевых туркмен оставалось около 5,5 тыс. человек. Общая численность ставропольских туркмен в 1871 году составляла 17586 человек обоего пола.3 Ставропольские туркмены славились разведением элитных пород лошадей и овец, которые были известны по всей России и за её пределами. Однако рост налогов, суровые зимы, эпидемии холеры, малярии, гриппа, сифилис и другие болезни, а также Гражданская война и голод 1921 г. 1 Акопян В. З. Этнокультурный облик ставропольских туркмен (трухмен) [Электронный ресурс] // Пятигорский государственный университет. Официальный сайт. URL: http://pgu.ru/upload/iblock/7bc/26.pdf (дата обращения: 08.04.2020). 2 Демидов С. У туркмен Ставрополья. Ч. I. [Электронный ресурс] // URL: http://www.erkin.net/news/chronicle2/news519.html (дата обращения: 08.04.2020). 3 Акопян В. З. Этнокультурный облик ставропольских туркмен (трухмен)… 218 привели к упадку хозяйства туркмен и снижению их численности. Сокращение поголовья скота составило 50%. 1 Во время голода 1921 г. погибло около 3 тыс. человек. 2 К 1923 г. на Ставрополье оставалось немногим более 5,6 тыс. туркмен. 3 Тогда же началась миграция туркменского населения на территорию Дагестана к близкородственным и единоверным ногайцам, что стало одной из причин продолжения снижения их численности на Ставрополье. Согласно переписи 1926 г. в Ставропольском округе проживало не более 4,6 тыс. туркмен. Схожий характер ведения хозяйства отмечался у ногайцев, значительная часть которых проживала к началу 1920-х гг. в Дагестане (26 тыс. человек), а также в Минераловодском районе Терского округа, где впоследствии был образован ногайский сельсовет с населением в 2,4 тыс. человек. 4 Значительная часть терских ногайцев осуществляла сезонную трудовую миграцию в соседний Дагестан на заработки. Особое место в этносоциальной структуре Юго-Востока занимало калмыцкое население. Несмотря на то, что часть калмыков проживала на Северном Кавказе, в том числе в Терском округе (около 1,65 тыс. человек), большая их часть в рамках созданного в 1924 г. Северо-Кавказского края была сосредоточена в Сальском округе. Согласно переписи 1926 г. их число достигало 8,4 тыс. человек. В царской России в отличие от туркмен и ногайцев донские калмыки были тесно интегрированы в состав донского казачества, сохраняя при этом самоуправление и особенности ведения хозяйства. После ликвидации казачьих военизированных структур встал вопрос о дальнейшей судьбе донских калмыков. В рамках одного из сценариев планировалось их переселение в Калмыцкую автономную область, 1 ГАСК. Ф.Р – 397. Оп. 1. Д. 1064. Лл. 49, 51. Там же. Л. 52 3 Демидов С. У туркмен Ставрополья… 4 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 21. 2 219 созданную в 1920 г., где проживало 107 тыс. калмыков. 1 Альтернативным проектом стало создание собственной национально-административной единицы в составе Северо-Кавказского края. Политике концентрации национальных меньшинств препятствовал также фактор этнокультурной многоукладности, что наглядно видно на примере калмыков, проживавших в нескольких аулах Туркменского района (Кендже-Кулак, Маштак-Кулак и Кучерли). 2 Их называли туркменскими калмыками, или «калмыками-магометанами», которые в 1730-е гг. перекочевали в Крым, а после его вхождения в состав России поселились среди ставропольских туркмен, перейдя на туркменский язык и сменив буддизм на ислам. С началом голода 1921 г. они разъехались по территории Северного Кавказа, а после возвращения (всего около 120-150 человек) их земли оказались в руках русских переселенцев, что поставило вопрос об их дальнейшем существовании в районе. На предложение переселиться в Калмыкий район они отвечали отказом, мотивируя это тем, что не знают калмыцкого языка, культуры, обычаев.3 О решении данного вопроса СевероКавказский крайисполком информировал Отдел национальностей ВЦИК, постановив серией решений в апреле-июле 1930 г. удовлетворить ходатайство туркменских калмыков о безвозмездном возвращении им земель и домов в ауле Кучерли (Шерет).4 Кроме кочевого и полукочевого способа ведения хозяйства степные народы, особенно туркмен, объединяли такие особенности социальной структуры как религиозности, (сифилис, 1 сохранявшееся родовое добровольной социальной туберкулёз), смертности, деление, высокий изоляции, практически уровень заболеваемости полное отсутствие Калмыцкая АО. Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http: // http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_26.php?reg=484. (дата обращения: 12.12.2019). 2 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 77. Л. 3. 3 Там же. 4 Там же. Л. 1. 220 медицинского обслуживание. 1 Среди кочевых народов также сохранялся высокий уровень социального расслоения. Так, например, доля кочевавших туркмен, имевших свыше 25 голов крупного скота, достигала 20% и им принадлежало свыше 72% всего скота. В то же время оседлых туркменских хозяйств, имевших такое число голов скота, было не более 4,5% и им принадлежало только 35,6% всего скота. При этом, «у них не было ни одного хозяйства, которое имело бы как у кочующих больше 200 голов». Преобладающей группой в каждом ауле являлись хозяйства, имевшие не более трёх голов скота. 2 Значительную часть имевшихся земель оседлые туркменские хозяйства сдавали в аренду русскому населению, причём, как отмечали краевые власти, за незначительную плату – «от 10 до 15 фунтов за десятину».3 Важнейшей проблемой, затруднявшей процесс социально- экономической помощи кочевым и полукочевым народам, являлся высокий уровень социальной изоляции национальных меньшинств. Если калмыцкое население имело навыки социального, экономического и культурного взаимодействия с русским населением, то туркмены категорически не желали идти на контакты с русскими, ограничиваясь торгово-арендными сделками с участием исключительно мужского населения. Более того, краевые власти отмечали наличие «глубокой социальной розни с русским населением».4 Росту межэтнической неприязни с русским населением и социальной изоляции туркмен способствовал также фактор массовой миграции русского крестьянства на территорию Туркменского района с целью земельного обустройства. Бесконтрольный и неорганизованный приток русского населения в район и использование пастбищ под запашку обусловливал отток туркменского населения в Дагестан.5 Схожая проблема была актуальна и для других кочевых и полукочевых народов региона, в том числе ногайцев 1 ГАСК. Ф.Р – 397. Оп. 1. Д. 1064. Л. 34, 49. Там же. Л. 29. 3 ГАСК. Ф.Р – 163. Оп. 1. Д. 490. Л. 113. 4 ГАСК. Ф.Р – 397. Оп. 1. Д. 1064. Л. 51. 5 ЦДНИРО. Ф.7. Оп. 1. Д. 655. Л.21. 2 221 и калмыков. Необходимость ограничения бесконтрольной миграции и создание условий для экономического и культурного развития наиболее отсталых народов стали важнейшими причинами для последующего выделения национальных районов и сельсоветов. К числу кочевых народов, сохранявших традиционный образ жизни, следует отнести цыганское население региона. Установление точной численности населения не представлялась возможным в силу полукочевого образа жизни цыган, большинство из которых проживало на Дону и Кубани. Несмотря на свою немногочисленность (6,8 тыс.) трудовому и бытовому устройству цыган уделялось особое внимание, поскольку тот образ жизни, который вёл данный этнос, не вписывался в советскую социальную и хозяйственную систему. Важнейшей задачей провозглашалось приобщение цыган к общественно полезному труду.1 Предпринимались попытки создания цыганских колхозов, устройства цыган на промышленные производства края. Несмотря на то, что горские народы получили собственную национальную государственность в формате автономных областей и республик, определённая их часть в 1920-е гг. проживала на территории русских округов и районов. Большую роль в рамках национального строительства играла проблема национальной идентификации той или иной этнической группы. Показательным примером являлся процесс нациестроительства в адыгской среде, в том числе выделение в качестве самостоятельных национальностей кабардинцев, черкесов и адыгейцев (черкесов), а также их национально-государственное оформление в рамках национальных автономных областей – Кабардино-Балкарской АО, 2 Карачаево-Черкесской АО, 3 Адыгейской (Черкесской) АО. Однако на 1 Бугай Н. Ф. Забытые страницы жизни сообщества цыган в Союзе ССР: 1930-1960-е годы// Приволжский научный вестник [Электронный ресурс] // Научная электронная библиотека «КиберЛенинка». URL: https://cyberleninka.ru/article/n/zabytye-stranitsy-zhizni-soobschestva-tsygan-v-soyuze-ssr-1930-1960-egody/viewer (дата обращения: 05.04.2020); Истягин В. Р. Реализация государственной переселенческой политики в Северо-Кавказском крае в начальный период коллективизации: переселение цыган, корейцев, ассирийцев // Гуманитарные и юридические исследования. 2015. №4. С. 60-66. 2 С 1921 по 1922 гг. Кабардинская АО. 3 После разукрупнения в 1926 г. Черкесский национальный округ, с 1928 г. Черкесская АО. 222 территории Северо-Западного Кавказа, в частности в Черноморье и на Кубани, проживали другие субэтнические адыгские группы, крупнейшей из которой были шапсуги. Особенностью их расселения был чрезвычайно высокий уровень дисперсности, отсутствие общих границ с родственными адыгейцами, черкесами, кабардинцами. Показательно, что во время переписи населения 1926 г. шапсуги записывались черкесами. 1 Общая численность шапсугов, которые представляли собой осколок некогда многочисленного адыгского населения Кубано-Черноморского региона, составляла около 4 тыс. человек. Очевидно, что обозначение шапсугов черкесами имело целью в будущем включить их территории в состав Адыгской (Черкесской) автономной области. Однако во внутриадыгской среде также не было единства. Между адыгейцами и шапсугами шла борьба за должности и портфели, были сильны фамильно-родовая конкуренция.2 Помимо собственно этнических аспектов национального строительства в регионе определённую роль играл социальный фактор, унаследованный от прежней сословной структуры общества. Показательным примером служит ситуация с осетинским и кабардинским населением, не вошедшим в состав национальных автономий. Это объяснялось тем, что часть кабардинцев и прежде всего осетин, проживавших на территории Прохладненского района Терского округа, была интегрированы в казачьи сословные структуры. Тогда как другая часть осетин, проживавших в Моздокском районе, была преимущественно крестьянами. Окружными властями отмечалось, что казаки-осетины находились в «более привилегированных условиях, пользовались до некоторой степени привилегиями и поблажками со стороны царских властей, служа и занимая командные должности в рядах царской армии и даже в белой армии». Если казаки-осетины оказывали сопротивление советской власти, то осетины-крестьяне в подавляющем 1 2 Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю…. С. 352-353. ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 6. Л. 2. 223 большинстве её поддержали. 1 Крупными осетинскими населёнными пунктами в Моздокском районе были сёла Большое Осетинское, Нартон, Ново-Георгиевское, Бугулов, Липилен. В Прохладненском районе – НовоОсетинское и Черноярское. 2 В целом среди осетинских хозяйств Терского округа преобладали бедняцкие (48,2%) и середняцкие (39,5%) хозяйства. Зажиточными при этом были всего лишь 1.1% осетинских хозяйств. В то время как батраками – 8,7%.3 Средний надел в Моздокском районе составлял 6,2 десятины земли; в Прохладненском районе – 5,5 десятины.4 Таким образом, «горское» население русских округов отличалось крайней субэтнической и социальной пестротой. Это ставило перед краевыми властями проблему выбора оптимальной модели их национальной унификации: либо включение в состав национальных автономий (кабардинцы и осетины Моздокского и Прохладненского района), либо выделение самостоятельной автономии в составе русских округов (Шапсугский национальный район). Сложносоставную часть населения Северо-Кавказского края составляло еврейское население. Оно состояло из большого количества различных субэтнических экономического принадлежности. и групп, культурного Среди отличных развития, еврейского по уровню религиозной населения и своего языковой выделялись как старожильческие группы, так и переселенческие. Тем не менее, установка на объединение всех субэтнических групп еврейского населения в рамках еврейской национальности прослеживалась с самого начала национальной политики в регионе. Основную массу еврейского населения составляли «европейские» и горские евреи. Подавляющая часть евреев СевероКавказского края были городскими жителями, что в корне отличало евреев от других этносов в регионе. Так, из 42,5 тыс. европейских евреев 41,1 тыс. 1 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 1282. Л. 6 об. Там же. Л. 7 об. 3 Там же. Л. 5. 4 Там же. Л. 73. 2 224 постоянно проживала в городах. 1 Самая крупная еврейская община (европейские евреи) проживала в Донском округе, точнее Ростове-на-Дону, и насчитывала 26,3 тыс. человек.2 Однако если европейские евреи были коренными жителями региона, то горские евреи – переселенцы из Закавказья и Северного Кавказа, которые нуждались в трудоустройстве и организации быта. Между европейскими и горскими евреями фиксировалась значительная социально-имущественная и культурно-образовательная дифференциация. Уровень грамотности, образования, социально-политической интегрированности горских евреев был значительно ниже, чем у т.н. европейских евреев. Горские евреи впервые были учтены как отдельная этническая общность в ходе переписи 1926 г. Их численность в Северо-Кавказском крае составляла около 4 тыс. человек. В Дагестане оставалась их большая часть – 11,6 тыс. человек. Будучи переселенцами из Дагестана и северного Азербайджана, чьи аулы были разрушены в ходе Гражданкой войны, горские евреи обосновались главным образом в городах Северо-Кавказского края, в том числе Грозном, Пятигорске, Моздоке и т.д. Предпринимались попытки, в том числе с помощью Комитета по земельному устройству еврейских трудящихся (КомЗЕТ) и Общества землеустройства еврейских трудящихся (ОЗЕТ), «поставить вопрос о более широком переселении трудящихся евреев на земли», то есть вернуть к занятию сельским хозяйством.3 Перепись 1939 г. консолидировала все еврейское население в регионе в одну этническую группу (евреи), которая насчитывала 48,1 тыс. человек, в том числе 33 тыс. в Ростовской области (Ростов-на-Дону) (см. приложение Д).4 1 Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. Северо-Кавказский край. [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http: // www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_26.php?reg=807. (дата обращения: 12.12.2019). 2 Там же. 3 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 262. Л. 77. 4 Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения по регионам России [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http: // http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_39.php (дата обращения: 12.12.2019). 225 Другой этнической группой с высокой долей городского населения были поляки. Среди них было значительное количество служащих, чиновников, квалифицированных рабочих, потомков военных, служивших на Кавказе, студентов и преподавателей. В Северо-Кавказском крае по итогам переписи 1926 г. проживало 18,5 тыс. поляков, в том числе 12,6 тыс. городского населения. 15,5 тыс. поляков жили в русских округах. 1 Самая крупная община поляков находилась в Донском округе и насчитывала 4,3 тыс. человек, в том числе 3,3 тыс. в Ростове-на-Дону. Значительную часть ростовских поляков составляли перебравшиеся в Ростов в годы Первой мировой войны польские студенты и преподаватели в ходе эвакуации Варшавского университета. Из 2,6 тыс. кубанских поляков 1,5 тыс. проживали в городах, в том числе в 1,3 тыс. человек в Краснодаре. Около 2 тыс. поляков составляли население многонационального Черноморского округа, среди которых 1,4 тыс. проживали в городах, в том числе Новороссийске, Сочи и т.д. Половина из 1,6 тыс. армавирских поляков проживали в городах округа, в том числе в Армавире. Помимо этого, достаточно крупные польские общины проживали в Таганроге (0,8 тыс.), Ставрополе (0,5 тыс.), Владикавказе и Грозном.2 Значительная часть поляков была интегрирована в местное региональное сообщество, многие из них не владели польским языком. Тем не менее, сложная внешнеполитическая обстановка, связанная с непростыми советско-польскими отношениями и внешнеполитическими амбициями восстановившей свою государственность Польши, обусловливали повышенное внимание краевых властей к настроениям местных поляков и необходимость налаживания регулярной общественно-политической работы среди польского населения региона. Наряду с поляками в регионе проживали также родственные им чехи и словаки, общая численность которых достигала 3,8 тыс. человек. Основная масса чехов и словаков численностью около 2,7 тыс. человек с 1870-х гг. 1 Без Грозного (0,7 тыс.) и Владикавказа (0,9 тыс.). Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. Северо-Кавказский край…. 2 226 компактно проживала в Черноморской области, ведя сельское хозяйство. В том числе в селах Анастасиевское, Варваровское, Красно-Чеховское, посёлках Текос, «Труд», Тешебе и других населённых пунктах. 1 Изучению расселения и устройству чешских колонистов до революции посвящены работы А. Н. Птицына. 2 После революции чехи сохранили свои колонии, ведя замкнутый, патриархальный и аполитичный образ жизни – коммунистические и комсомольские ячейки среди них отсутствовали. В Анастасиевке Георгиевского сельсовета Туапсинского района Черноморского округа к середине 1920-х гг. числилось 43 двора и 280 человек, в подавляющем большинстве чехов. Единицы батраков составляло русское население. 3 В Анапском районе в Варваровке и Красночеховке проживали 306 и 154 чеха, занимаясь в основном хлебопашеством и отчасти виноградарством.4 В числе главных проблем значилось малоземелье – около 1,25 десятины земли на душу населения, что обусловливало сохранение архаичного общинного землепользования. Тем не менее, основная часть чешских крестьян составляли зажиточные и середняцкие хозяйства. По итогам обследования чешских колоний их обитателей характеризовали следующим образом: «Они держат себя обособленно, считают себя культурными, очень религиозны».5 Особое внимание с учётом международной обстановки уделялось представителями прибалтийских народов – латышам, эстонцам и литовцам, проживавшим в Северо-Кавказском крае. Истории эстонских поседений на Кавказе посвящено ряд работ, в том числе советского периода.6 В основной 1 Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю… С. 335. Например, Птицын А. Н. Социально-демократические процессы в чешских колониях на Кавказе в дореволюционный период // Гуманитарные и юридические исследования. 2014. №1. С. 71-76. 3 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 121. Д. 70. Л. 109. 4 Там же. Л. 115 об. 5 Там же. 6 Выйме Л. А-А. Эстонские поселения на Черноморском побережье Кавказа : дис. ... канд. ист. наук. Таллин, 1975. 286 с.; Мейбаум В. Сто лет под южным солнцем. Таллин, 1984. 88 с.; Шавлохова Е. С., Малахов Е. С. Гражданская война и её влияние на эстонские поселения и процессы их преобразования на юге России // Историческая и социально-образовательная мысль. 2014. №3 (25). С. 99-102; Бурыкина Л. В. Эстонские поселения на Северо-Западном Кавказе в пореформенный период // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: Философия, История, Социология, Юриспруденция, Политология, Культурология. 2008. №2. С. 19-21. 2 227 своей массе (главным образом эстонцы и латыши) это были переселенцы и их потомки, которые в числе прочих народов колонизировали территорию Кубани, Черноморья, Ставрополья и Терека в 1880-е гг., спасаясь от малоземелья и притеснений на родине. Их отличала компактность расселения, сельскохозяйственный характер трудовой деятельности, а также сохранение элементов традиционной культуры и языка (см. приложение Г). Наиболее крупными эстонскими населёнными пунктами на Северном Кавказе были Эсто-Хагинский посёлок Ессентукского уезда Терского округа, где в 1924 г. проживало 680 эстонцев и 140 немцев; 1 село Подгорное Курсавинского района Ставропольского округа; сёла Эсто-Садок (266 жителей), Имеретинская бухта, Сальме (431 житель), Сулево (421 житель), Ермиловка Сочинского района Черноморского округа; Эстоновка (258 жителей, в том числе 99% эстонцев) Отрадненского района Кубанского округа, село Ливонское Успенского района Армавирского округа (539 эстонцев из 1050 жителей) и т.д. 2 Эстонцы занимались садоводством, хлебопашеством и сбором фруктов. Эстонские колонисты после революции и Гражданской войны сохраняли свою идентичность, их хозяйства отличались зажиточностью. Местные власти констатировали, что эстонское «население экономически живет обеспечено», а «наличие традиций с ярым собственническим уклоном… не дает полной возможности развернуть среди этого населения общественность». 3 По своему менталитету и способам ведения хозяйства эстонские поселенцы были схожи с немецкими колонистами. Значительная часть латышского населения в отличие от эстонцев проживала в городах. Так, в Донском округе из 1,8 тыс. латышей, более тысячи были горожанами.4 Остальные занимались сельским хозяйством, том 1 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 4. Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю… С. 35, 342, 343, 344, 346. 3 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 784. Л. 53-53 об. 4 700 человек проживали в Ростове. 2 228 числе компактно проживая в колонии «Звездочка Тауруп».1 Схожая картина наблюдалась в Черноморском, Армавирском и ряде других округов. Исключением был Кубанский округ, где проживали около одной тысячи латышей, две трети из которых были сельскими жителями. Наряду с латышами в самостоятельную этническую группу выделялись латгальцы, которые в ходе советского национального строительства стали составной частью латышской нации. В числе колонистов на Северном Кавказе, занятых сельским хозяйством, следует отметить довольно многочисленных молдаван. Главной сферой их хозяйства было виноградарство и виноделие. Они компактно проживали в сельской местности и были потомками колонистов, которые стали переселяться на Кубань и в Черноморье в 1860-1870-х гг. В 1920-х гг. две трети из более чем 9-ти тысячного молдавского населения СевероКавказского края проживали в Туапсинском и Крымском районах Черноморского округа. Крупнейшим населённым пунктом с преобладающим молдавским населением было село Молдаванское, ставшее центром одноимённого сельского совета. 2 Среди других крупных молдаванских населённых пунктов выделялись села Молдавановка, Молдовка, Веселое, Шапсугское, хутора Красный Псебепс, Трудовой и т.д.3 В числе прочих краевыми властями выделялись так называемые малые восточные народы, в том числе грузины, ассирийцы, персы. Примечательно, что грузины, основная масса которых проживала в Черноморском округе и насчитывала 3,5 тыс. человек, в рамках переписи 1926 г. разделялись на такие субэтнические группы как собственно грузины, мегрелы, аджарцы, лазы, сваны. 4 Часть грузин проживала в таких черноморских городах как Сочи, Адлер, Новороссийск и Туапсе (всего – свыше 1 тыс. человек); часть – в сельской местности, прежде всего, в Навагинском сельсовете Сочинского 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 976. Л. 65. 2356 молдаван из 2643 населения. 3 Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. Северо-Кавказский край… С.337, 338, 340, 342, 351. 4 Там же. С. 330-353. 2 229 района – около 1 тыс. грузин. 1 Крупнейшим населенным пунктом с моноэтничным грузинским населением являлось село Пластунка (свыше 700 человек). Также грузины проживали в селе Мамайка Грузинское село и деревне Новая заря. Причём жители села Мамайка согласно переписи 1926 г. были записаны как мингрелы (86 из 106 жителей).2 Наряду со старожильческим населением в рамках малых восточных народов выделялись ассирийцы, бывшие переселенцами в годы Первой мировой войны, которые не успели интегрироваться в местное сообщество. В отличие от других иммигрантов большинство ассирийцев концентрировалось в городах. По справке отдела переселения Наркомзема от 14 декабря 1927 г. из 1 123 семей ассирийцев 950 составляли городские жители и только 173 – сельские. Отличительной чертой ассирийской диаспоры была широкая география расселения. Несмотря на то, что 42% семей поселилось на Северном Кавказе, большая часть ассирийцев проживала также в Москве (27%), Ленинграде (13 %), Иваново-Вознесенске, Владимире, Туле и других городах центральных губерний (14 %), крупных населённых пунктах Поволжья и Урала (4 %). Ассирийцы имели свою экономическую нишу, будучи главным образом кустарями (чистильщиками обуви) – 70%, а также крестьянами – 8%, рабочими и служащими – 2%. Значительная часть ассирийцев числилась безработными (до 20%). Многие из них пополнили ряды городской преступности. 3 Ситуация с течением времени осложнилась вследствие роста численности ассирийских переселенцев, продолжавших в 1930-е гг. прибывать в Советский Союз. По данным Всероссийского общества ассирийцев (ВОА) в 1934 г. в РСФСР, главным образом в центральных областях, проживало около 4-5 тыс. ассирийских семей.4 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 121. Д. 70. Л. 91. Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. Северо-Кавказский край…С. 344-345. 3 Васильев И. Ю. Некоторые аспекты этнокультурной политики советской власти на Кубани в 1920 – начале 1930 – х гг. // Традиционная культура народов Краснодарского края и Северного Кавказа. К 100-летию Л. И. Лаврова : Материалы межрегиональной научно-практической конференции (г. Краснодар, 21 ноября 2009 г.). Краснодар, 2009. С. 195. 4 ЦДНИРО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 45. Л. 81. 2 230 Рост численности ассирийской диаспоры в 1920-1930-е гг. фиксировался и в южных регионах РСФСР, прежде всего, на Кубани. По данным переписи 1926 г. она составляла: в Армавирском округе – 620, в Кубанском – 119, в Черноморском – 80, в Майкопском – 54 человека. Два года спустя в материалах Кубанского отделения Всероссийского общества содействия трудящимся ассирийцам от 8 февраля 1928 г. отмечалось, что при проведенном статистическом учете в Новороссийске зафиксировано 495 человек ассирийской национальности, в том числе 208 детей до 18 лет и 287 взрослых. Государственными органами планировалось переселение ассирийцев из разных регионов РСФСР в Геленджикский район и создание там мест их компактного проживания. Однако по ряду причин организованного переселения ассирийцев на Черноморское побережье не произошло. Значительная часть беженцев направлялась в село Урмия, образованное в 1924 г. в Курганинском районе и ставшее центром расселения ассирийцев на Юге России. В 1930 г. сюда переселилось около 100 семей ассирийцев из Москвы, Ленинграда, Свердловска и других городов. В 1935 г. в Урмии был создан ассирийский сельский Совет и открыта начальная национальная школа.1 На фоне высокой динамики миграционных процессов на Юге России, инициированных центральной властью, все большую актуальность приобретала необходимость выработки внятной государственной политики в этой сфере, прежде всего придание миграции контролируемого и экономически обоснованного характера, так как её основной проблемой была бесконтрольность. 2 Переселенцы плохо поддавались учету. Они «просачивались в округа под видом сельскохозяйственных рабочих, устраивались на квартирах в старожильческих поселках, промышляя 1 Ракачёва Я. В. Национальная политика СССР на Северо-Западном Кавказе в 1920-1930-е гг. // Теория и практика общественного развития. 2013. №9. С. 194. 2 Декрет СНК об организации переселения в южные производящие губернии и в Донскую область. 24 апреля // Декреты Советской власти. 1 апреля – 31 июля 1919 г. М., 1971. Т. V. С. 97-99. 231 кустарничеством или арендуя небольшие клочки земли у малоимущих граждан».1 Колонизационно-переселенческие мероприятия проводились на основе общесоюзного плана, устанавливаемого Центральным колонизационным комитетом (Цеколком) при ЦИК СССР. В разработке Положения о Цеколкоме ключевое участие принимал Госплан при участии представителей от различных союзных ведомств, например ВСНХ, ВЦСПС и других, а также союзных республик, в том числе Народных комиссариатов земледелия, здравоохранения.2 Постановлением ЦИК и СНК СССР от 10 апреля 1925 г. при Центральном Исполнительном Комитете СССР был учреждён также Всесоюзный Переселенческий комитет. 3 На него возлагалось общее руководство переселенческой политикой СССР. В целом Югу России уделялась значительная роль в колонизационно-переселенческой политике. В Постановлении Совета Труда и Обороны отмечалось, что необходимо «в первую очередь охватить ближайшие свободные земли Юго-Востока и Нижнего Поволжья».4 На краевом уровне в 1926 г. было учреждено Северо-Кавказское районное Переселенческое Управление (РПУ), в ведении которого был весь спектр задач, связанных с переселением и колонизацией в регионе. В том числе, проведение работ по изучению состояния земельного фонда, составление планов внутрикраевого расселения, определение направлений основных потоков переселенцев и контроль над их перемещениями в Крае.5 Управленческий аппарат РПУ размещался в Новочеркасске и первоначально имел в своём составе административно-финансовую, агроэкономическую, землемерно-техническую, мелиоративно-гидротехническую и колонизационно-переселенческую части. Последняя была прикреплена к Краевому земельному управлению (Крайзу) и размещалась в Ростове-на1 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 6. Д. 108. Л. 76. ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 5. Д. 384. Л. 6 об. 3 Там же. Л. 1. 4 Там же. Л. 6 об. 5 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 6. Д. 107. Л. 7-7 об. 2 232 Дону.1 Через год после своего создания структура РПУ изменилась. Деление на части было упразднено. Вся работа РПУ была разбита на соответствующие группы: устройство и обводнение фондов, переселенчесководворенческие мероприятия, хозяйственное устройство (агропомощь и снабжение) и канцелярия.2 Для удобства и централизации работы Переселенческого управления с мигрантами в округах выделялись специальные подрайоны. В том числе, Донской с центром в Ростове-на-Дону, Сальский (Сальск), Терский (Пятигорск), Черноморский (Новороссийск). Отдельные агенты по устройству переселенцев и беженцев действовали в Шахтинском и Ставропольском округах. 3 В них оборудовались высадочные переселенческие пункты, которые принимали переселенцев, предоставляли всю необходимую информацию и в случае необходимости отправляли их далее к месту назначения. Нуждающимся оказывалась санитарная и медицинская помощь. 4 Вагоны подвергали дезинфекции, организовывалось купание переселенцев в банях. 5 Так, в Донском округе центром принятия переселенцев была станция Ростовская, которая представляла собой самостоятельный транзитно-регистрационный переселенческий пункт. Другими станциями, принимавшими переселенцев в Донском округе, были станции Атаманская и Пролетарская. В Сальском округе – станции Зимовники и Куберле; в Шахтинском округе – станция Обливская.6 В целях централизации и обеспечения контроля над миграционными процессами власти старались направлять основной поток через Ростов-наДону, который являлся также информационным центром. Здесь предоставлялась вся необходимая информация о перспективах переселения так называемым ходокам – уполномоченным представителям потенциальных 1 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 5. Д. 640. Л. 13. Там же. Л. 13 об. 3 Там же. 4 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 5. Д. 640. Л. 7-8 об. 5 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 5. Д. 384. Л. 2. 6 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 5. Д. 640. Л. 7. 2 233 переселенческих групп, которые в рамках организованного переселения непосредственно на местах выявляли перспективы и возможные районы заселения. В Ростове ходоки имели право на общежитие для временного проживания и бесплатный ночлег. В одном из отчётов РПУ констатировалось, что «своей работой в этом отношении Ростовский пункт сыграл немалую роль в сокращении самовольного переселения извне Края на Северный Кавказ».1 Ключевым документом для переселенцев, которые они получали при помощи ходоков, было Переселенческое свидетельство с индивидуальным номером, которое оформлялось Народным комиссариатом земледелия и Северо-Кавказским Краевым земельным управлением. 2 В нём указывались данные главы семьи, а также всех её членов с учётом пола, возраста, степени родства, а также место прибытия, размер полагающегося участка земли и сроки переселения. Помимо этого в свидетельстве фиксировалось количество живого и мёртвого сельскохозяйственного инвентаря. При наличии свидетельства переселенцы имели право на проезд к месту прибытия по так называемому переселенческому тарифу и другие льготы. В случае просрочки указанного срока переселения, зафиксированного в свидетельстве, право на занятие выделенного участка аннулировалось, и земля возвращалась в свободный фонд.3 Прибывшие на новое место жительство должны быть исполнить главное обязательство – «приступить к ведению хозяйства». Способ и формы ведения хозяйства они должны были согласовать с Переселенческим управлением. Переселенцы не могли считаться земельными сообществами, не могли принимать в свой состав новых членов и не имели права распоряжения землёй до тех пор, пока не развивали своё хозяйство в отводимый срок (как правило, в течение 5-6 лет).4 1 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 5. Д. 640. Л. 8 об. ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 5. Д. 407. Л. 4. 3 Там же. Л. 19. 4 Там же. Л. 23. 2 234 Земли, отводившиеся под устройство переселенцев, находились в наиболее малозаселённых районах – прежде всего в Сальском, Донском (т.н. Кугоейская степь – часть Мечетинского и Кущевского районов) округах, реже – в Терском (Арзгирский район) и Черноморском округах. 1 Власти пытались переориентировать миграционные потоки с Кубани в менее заселенные Донской и Сальский округа. К исходу первого года работы РПУ был определен масштаб свободного земельного фонда в крае – около 2 млн. десятин земли, которые были разделены на 500 тыс. долей по 4 десятины на едока. 2 Непосредственно в Донском и Сальском округах – основных районах для переселения, выделялось 251395,95 гектаров земли: «всего – 46199 душевых долей, или считая в среднем по 6 едоков в семье – фонд для 7534 хозяйств».3 Обустройство «самовольных» переселенцев воспринималось в качестве важнейшей задачи. К середине 1920-х гг. был выработан алгоритм земельного устройства, в рамках которого приоритет отдавался землеустройству «туземного кочевого и оседлого населения». Вторым по очерёдности было «землеустройство пришлого населения, самовольно захватившего земли в колонизируемых колониях». Наконец, «заселение оставшихся свободных земель колонизируемых районов путём переселения» замыкало очередность в порядке землеустройства. 4 Так, в 1926 году «емкостью в 23000 душевых долей в ней было устроено 5801 душ самовольцев».5 Организация переселения в короткие сроки дала свои положительные результаты. В отчёте РПУ за 1926-1927 гг. констатировалось, что «степень выполнения намеченных мероприятий наибольшая в тех районах, где РПУ были развернуты П/районы (подрайоны – прим. авт.) водворения ещё в предшествующем году (Донской и Сальский). Имея в этих округах аппарат с 1 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 6. Д. 107. Л. 9. Там же. Л. 8. 3 Там же. Л. 9. 4 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 5. Д. 407. Л. 2. 5 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 5. Д. 640. Л. 8 об. 2 235 определённым опытом, РПУ создало там максимум условий для приживаемости переселенцев и поэтому уход по водворении из этих районов совершенно ничтожен, по сравнению с обратным уходом, хотя бы, с Кубанского округа, где естественно-природные условия для проживания несравненно лучше. Это объясняется тем, что работа по обслуживанию переселенцев в Кубанском Округе велась местными земорганами».1 Наиболее многочисленную часть этнических переселенцев в указанные донские районы составляли армянские беженцы. В 1925-1926 гг. было организовано переселение 200 семей армян-беженцев в Ейский район Донского округа. Большая группа армянских переселенцев направлялась в Мечетинский район Донского округа, где было основано поселение Шаумян. Часть его населения составили переселенцы из Закавказья. Им был предоставлен льготный переселенческий тариф от станции Тауз Закавказской железной дороги до станции Атаман Северо-Кавказской железной дороги.2 Основная масса шаумяновцев прибыла из Грозного и других городов Северного Кавказа, где существовало Общество помощи беженцам армян Закавказья. Дополнительные льготы предоставлялись демобилизованным красноармейцам и коммунистам.3 Вместе с тем, часть армянских переселенцев испытывала значительные трудности с ведением хозяйства. Наиболее остро стоял жилищный вопрос: многие беженцы жили в землянках; наблюдалась острая нехватка «рабочего скота и машин», не было больниц, школ. 4 В рамках помощи армянским переселенцам было принято решение о «немедленном отпуске кредитов на лесоматериалы и рабочий скот», продовольственной помощи», «урегулировать 1 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 6. Д. 107. Л. 14. ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 5. Д. 407. Л. 2. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 163. 4 Там же. Л. 168. 2 «изыскать способы вопрос о оказания снабжении 236 переселенцев-армян мукой до нового урожая», «принять меры против захватчиков и самовольцев, ограждая интересы армян-переселенцев».1 В ходе переселенческой политики союзные и краевые органы придерживались принципа хозяйственной специализации переселенцев. Если в Донской, Сальский, Ставропольский округа в силу хозяйственной специфики этих территорий поощрялось переселение хлеборобов и скотоводов, то в Черноморский округ – садоводов, виноградарей, табаководов. В докладной записке Наркому земледелия Смирнову от СевероКавказского РПУ указывалось, что в Черноморском округе «хлебопашество не играет никакой роли… нужно создать товарные хозяйства, молочное производство, табаководство».2 Поскольку у русских крестьян – переселенцев из центральных губерний России (Тамбовской, Воронежской, Брянской) не было соответствующего опыта хозяйствования, целесообразным признавалось переселение в эти районы представителей народов, для которых была характерна именно эта хозяйственная специализация. Отмечалось, что «…особенно желательно выпускать на переселение выходцев (беженцев) из Закавказья, осевших во время гражданской войны в УССР и РСФСР».3 В силу этого в 1927 г. было запланировано переселение по Черноморскому побережью 1800 семей ассирийцев, 800 семей из которых должны были наладить табаководческие хозяйства, 900 – виноградарские, 100 – скотоводческие. 4 В 1928-1929 гг. проводились мероприятия по формированию контингента и переселению в Черноморский округ выходцев из Грузинской ССР – около 5 тыс. едоков.5 В конце 1920-х гг. динамика внешней миграции на Юг России несколько снизилась. Тем не менее, значительная часть беженцев по-прежнему оставалась неустроенной, пополняя ряды безработных в городах или 1 ГАРО. Ф.Р – 2563. Оп. 1. Д. 193. Л. 189. ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 6. Д. 314. Л. 18. 3 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 6. Д. 737. Л. 56. 4 Там же. Л. 54. 5 Там же. Л. 19-20. 2 237 устраиваясь на работу по найму. Северо-Кавказский крайисполком, отчитываясь в количестве безземельных мигрантов Президиуму ВЦИК отмечал, что беженцы в крупных городах края и пристанционных населенных пунктах промышленного значения надеялись найти здесь заработок и средства содержания своих земель. 1 По данным на 1928 г. в Северо-Кавказском крае насчитывалось свыше 27 тыс. учтенных беженцев (см. таблицу 10). Таблица 10 - Численность и национальный состав беженцев в СевероКавказском крае в 1928 г.2 Армяне Горские евреи Юго-осетины Ассирийцы Греки Цыгане Немцы Турки Татары Мордва Количество хозяйств 2391 1098 399 627 534 127 88 64 40 18 Количество беженцев 11 010 5 662 3 348 3 137 2 276 634 419 353 215 101 Из учтённого количества беженцев 77% проживало в городских населенных пунктах и только 23% в сельской местности. Около 43% мигрантов были чернорабочими; 30,8% – мелкими торговцами. И только 2% вели собственное хозяйство на селе, а 2,4% нанимались батраками. Региональные власти отмечали, что низкий процент занимавшихся сельским хозяйством и высокий процент мелких торговцев и чернорабочих был обусловлен «не за счёт нежелания заниматься сельским хозяйством, а за счёт неустроенности нацмен-беженцев».3 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 73. Л. 11. Там же. Л. 38. 3 Там же. 2 238 Между тем к концу 1920-х гг. стал ощущаться нарастающий дефицит свободных земельных ресурсов. По этой причине было принято решение о необходимости прекращения переселения в Донской округ. Вместе с тем, принимая во внимание то обстоятельство, что основная масса национальных меньшинств проживала на селе, поток этнических переселенцев продолжал сохраняться, а многие из переселившихся ранее были не устроены, было принято решение об изыскании дополнительных земельных фондов для их обустройства. Президиум Северо-Кавказского краевого исполкома 20 марта 1929 г. постановил «для устройства нацмен беженцев выделить специальный фонд: а) В Шахтинском округе, Обливском районе, в Алексеевской даче сплошной массив в 35 000 га; б) В Сальском округе, в Романовском районе, Мартыновской даче 10000 га в Зимовниковском районе, Иловайской даче – 13000 га».1 Особое внимание уделялось принципу компактного расселения беженцев. На совещания работников по переселению на Северном Кавказе в 1928 г. отмечалась необходимость производить выделение земельного фонда «по возможности большими массивами в районах с соответствующими с естественно-историческими условиями для концентрации отдельных групп по национальностям в целях наиболее полного обслуживания их социальнокультурных и хозяйственных потребностей на родном языке и в соответствии с их бытом и навыками».2 Другой важной задачей сплошного землеустройства и компактного расселения национальных меньшинств была организация контроля за ведением хозяйства. На совещании отмечалось, что «обычные методы работы по устройству переселенцев при устройстве нацменовского контингента в значительной степени деклассировавшегося и утратившего навыки в ведении сельского хозяйства не дали положительных результатов».3 В данной связи признавалось необходимым в Донском, Сальском и Терском 1 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 6. Д. 737. Л. 52. Там же. Л. 23-24. 3 Там же. Л. 40. 2 239 округах, где компактно проживали представители различных этнических групп, применять методы кредитования через специальный агрономический персонал из национальной среды.1 К концу 1920-х гг. земельный фонд, выделенный для переселенческих нужд, практически иссяк, что вынудило краевые власти формально ограничить приток переселенцев, но на практике он сохранялся, хотя уже и не в таких масштабах как ранее. В условиях нараставшего земельного дефицита стали складываться предпосылки к усилению государственного контроля над хозяйственной деятельностью переселенцев, подготовке и началу проведения коллективизации. В целом система этносоциальных отношений, сложившихся в русском сегменте Юго-Востока, имела свою оригинальную специфику. Проживавшие в регионе дисперсные этносы значительно отличались друг от друга как по образу жизни, так и по уровню социально-экономического развития (зажиточные и бедные, оседлые и кочевые, христиане различных конфессий и мусульмане). Система иерархии и взаимоотношений между различными этносоциальными группами выстраивалась не только по этническому (национальному), но сословному (казаки-крестьяне), религиозному и территориальному (местные-приезжие) принципу. На достаточно высоком уровне сохранялась внутриэтническая конкуренция и имущественная дифференциация. За период длительного проживания многих этнических общин на Дону, Кубани, в Черноморье, на Ставрополье и уникальные субэтнические группы устойчивой с Тереке сформировались региональной идентичностью. За несколько поколений переселенцев наряду с сохранением этнического самосознания интенсивно формировался региональный тип идентичности. Многие жители региона вне зависимости от этнической принадлежности идентифицировали себя с территорией проживания. В том числе, донские, черкесские, или горские армяне (черкесо-гаи), западно1 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 6. Д. 737. Л. 40. 240 армянские беженцы и переселенцы; ставропольские туркмены, сохранявшие родовое деление; понтийские и закубанские (горские) греки; крайне сегментированное по религиозному и территориальному признаку немецкое население и т. д. Несмотря на сохранившийся национальный язык, используемый в быту, за время пребывания вне исторической родины практически он претерпевал значительные изменения, вбирая в себя слова окружающих народов. Складыванию единой национальной идентичности народов Юга России препятствовали регулярные волны миграции, интенсифицировавшиеся в годы Первой мировой войны и в 1920-е гг. На данном этапе региональные власти были заинтересованы в принятии и обустройстве мигрантов. В контексте переселенческой политики помимо экономических задач краевое руководство преследовало социально- политические цели – расширение социальной базы советской власти в регионе в лице беженцев и переселенцев, в социальной структуре которых преобладали бедняки и батраки. Несмотря на имевшиеся различия, отличительной чертой, населявших исследуемый регион народов, был дисперсный характер их проживания, что в корне отличало их от компактных масс горского населения, получивших собственные национальные областные автономии. В данной связи под дисперсными этносами следует понимать те этносы или этнические группы, которые проживали за рамками своих национальных областных (территориальных) автономий или не имели их вовсе и которые отличал «распыленный» характер проживания в иноэтничной среде. Дисперсный характер расселения этих этнических общин (национальная периферия) значительно затруднял их консолидацию в рамках государственной политики, направленной на формирование унифицированных этнонаций. С этой задачей должны были справиться национальные административнотерриториальные образования. 241 3.2. Государственная политика административно-территориального устройства национальных меньшинств на Юге России: основные подходы и их эволюция Реализация установки большевиков на право наций на самоопределение стала ключевым направлением советской национальной политики. Она выражалась в создании автономных административных образований. Кроме того, некоторые крупнейшие народы получили возможность развивать свою государственность в рамках союзных республик, которые обладали большим количеством полномочий, а некоторые из них имели в своём составе национальные автономии. Союзные республики и автономные образования в формате областей и республик, стали своего рода «национальными очагами» для формировавшихся в СССР новых социалистических наций. Однако значительная часть данных наций и народов проживала вне рамок своих союзных республик и национальных автономий. Одним из самых многонациональных регионов в СССР был Юго-Восток Европейской части России. Он включал в себя территории Дона, Кубани, Черноморья, Ставрополья, части Терека, а также северокавказских автономий. До революции весь макрорегион входил в состав таких административных образований как Область Войска Донского, Кубано-Черноморская область, Терская область, Ставропольская губерния, Дагестанская область. Многочисленные этносы не имели собственных национальных административных образований. Исключение составляла лишь Дагестанская область, в состав которой входили округа, чьи названия имели этническое происхождение. Например, Аварский и Даргинский округа. Однако формой национального самоопределения назвать их было нельзя, поскольку в основе административной структуры Российской империи, за некоторым 242 исключением (Финляндия и Польша), лежал не этнонациональный, а географический принцип. Кроме этого, в состав Ставропольской губернии входил Туркменский уезд, созданный с целью управления кочевавшими туркменами, часть из которых переходила к оседлому образу жизни. После революции и в период Гражданской войны административная структура всего региона претерпела значительные изменения. На Юге России (Юго-Востоке) в этот период складывались квазигосударственные образования как с большевистской (Донская Советская республика; КубаноЧерноморская Советская республика; Ставропольская Советская республика и т. д.), так и с антибольшевистской ориентацией (Всевеликое Войско Донское; Юг России, или Российское государство; Кубанская народная республика и т. д.). Со стороны горских народов предпринимались попытки создания независимого государства – Горская республика. Однако все они имели недолговечный и переходный характер. Принцип национального самоопределения многочисленных народов на Юге России так и остался не реализованным. Более того, именно межнациональные противоречия привели к расколу и прекращению существования Горской республики.1 После окончательного установления советской власти на Юге России началась серия административно-территориальных преобразований, в ходе которых стал реализовываться принцип национального самоопределения. Наиболее оптимальной его формой стала областная автономия. Она должна была обеспечить быстрое и всестороннее развитие всех сфер жизни народов России и ликвидировать их экономическую и культурную отсталость. Кроме того, предоставление автономий имело целью обеспечить лояльность центру со стороны нерусских народов, скорейшее признание ими советской власти. На Северном Кавказе курс на автономизацию был провозглашён с момента окончательной победы советской власти в регионе. В ноябре 1920 г. было объявлено о создании Горской АССР в составе РСФСР. Однако в силу внутренних противоречий она просуществовала недолго. В 1921-1922 гг. из 1 Цуциев А. А. Указ. соч. С. 65. 243 её состава были выделены Кабардинский, Карачаевский, Чеченский и Балкарский автономные округа, преобразованные в автономные области. В 1922 г. была провозглашена Адыгейская автономная область. После упразднения Горской АССР в 1924 г. и на её территории были созданы Северо-Осетинская и Ингушская автономные области, Сунженский казачий округ.1 Ситуация с национальным самоопределением этносов, проживавших на Юго-Востоке вне национальных автономий, зависела от административного оформления всего макрорегиона. В этот период шли бурные дискуссии о будущей административной конфигурации всего ЮгоВостока, поскольку горские автономии в границах начала 1920-х гг. не обладали достаточным экономическим потенциалом для динамичного развития. Несмотря на ряд конкурировавших проектов, их объединяла идея формирования крупных административных образований, в основе которых лежала экономическая целесообразность. Было очевидно, что существовавшая с 1847 г. Ставропольская губерния, созданные в 1920 г. Донская и Кубано-Черноморская области, а также в 1921 г. Терская губерния не удовлетворяют хозяйственным нуждам всего макрорегиона. На заседании Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б) в сентября 1922 г. отмечалось, что «восстановление сельского хозяйства, как основы всей хозяйственной жизни Юго-Востока, должно быть нашей первой задачей».2 В перспективе ставились задачи развития промышленного потенциала на ЮгоВостоке. Госпланом был выдвинут проект «о новом административном делении всей территории Советской республики на известное число областей, каждая из которых должна представлять собой целостный хозяйственный организм, экономически законченную, но не замкнутую величину, в основу которого положено, как общая норма и абсолютная 1 2 Цуциев А. А. Указ. соч. С. 65-66. РГАСПИ. Ф. 73. Оп. 3. Д. 7. Л. 9. 244 предпосылка динамические развитие всех районов – развитие с большим уклоном в сторону фабрично-заводской промышленности».1 Экономическим задачам должно было соответствовать административное деление региона. К 1923 г. было разработано пять проектов административного устройства Юго-Востока. Согласно проекту Госплана предполагалось поделить всю территорию Советской России на 21 область, причём проект ликвидировал «Юго-Восток в его теперешних границах, выделяя из него Донскую область и присоединяя часть её с городом Ростовом к Южному горнопромышленному району, северовосточную же часть – к новому Юго-Востоку – к Саратовской области, а Северный Кавказ объединяется как нефтяной, горный и район «белого угля» с Закавказьем и образует одну хозяйственно-административную «Кавкасскую область» с центром во Владикавказе». 2 С теми или иными поправками данный проект – создания единой Кавказской области – поддерживался со стороны Горской республики (Горплан) и Дагестана (Дагплан). Плановая комиссия Горской республики, «признавая проект Госплана заслуживающим исключительного предпочтения», отмечала, что его реализация невозможна, учитывая «экономическую оторванность Закавказья при отсутствии перевальной железной дороги и политические условия» и «выдвигала свой проект, совпадающий с предыдущими в границах на Севере, Западе и Востоке».3 Дагплан отмечал необходимость присоединения Дагестана к союзу Закавказских республик, поддержав «проект Госплана о создании общекавказской области». 4 Что касается горских автономий Северного Кавказа, то их предполагалось «вслед за Дагестаном примкнуть к Закавказской Федерации», передав им часть территорий Ставропольской и 1 ГАРО. Ф.Р – 3758. Оп. 1. Д. 471. Л. 84. Там же. 3 Там же. Л. 69. 4 Там же. Л. 90. 2 245 Терской губернии, а также Кубано-Черноморской области.1 Примечательно, что помимо хозяйственной целесообразности, которая, впрочем, был неочевидна в условиях естественного географического разрыва Северного и Южного Кавказа, Дагплан указывал на этнический фактор в рамках создания единой кавказской области, поскольку «часть осетин живут в Грузии», а «абхазцы родственны черкесам».2 Кубано-Черноморский исполком, учитывая наличие Федерации Закавказских республик с центром в Тифлисе и Федерацию горских республик, предлагал создать новый район без Ростова – «СевероКавказскую область в составе: Кубано-Черноморской и Терской области и Ставропольской губернии, центр которой должен быть установлен с участием представителей с мест…». 3 Отсутствие крупных промышленных центров и принципиальный отказ включать в состав новой административной единицы Ростов обусловливало исключительно аграрный характер Северо-Кавказской области. Все вышеперечисленные проекты не рассматривали Ростов-на-Дону в качестве административного и культурного центра объединённого ЮгоВостока, поскольку «Ростов не удовлетворяет требованиям Центра… расположен на отлёте района, тем меньше будет влиять на составные части, то есть на Дагестан, Чечню, Горскую республику, Кабарду, Пятигорск, Карачай, чем больше они удалены».4 На I краевой конференции по изучению естественно-производительных сил Юго-Востока в Ростове отмечалось, что «Кавказ, как совершенно самостоятельный район в естественно- историческом и физико-географическом отношении по разнообразию почвенных, климатических и геологических особенностей, выдвигает конгломерат хозяйственных возможностей и национально-бытовых особенностей, которые требуют к себе специфического и непосредственного 1 ГАРО. Ф.Р – 3758. Оп. 1. Д. 471. Л. 89. Там же. 3 Там же. Л. 69-70 4 Там же. Л. 89. 2 246 внимания, и Ростов, который не отражает в себе этих особенностей, не сможет понять и, следовательно, удовлетворить требованиям, вытекающим из этих особенностей». 1 Высказывались опасения, что Ростов будет рассматривать Северный Кавказ как свою сырьевую базу.2 Однако все вышеперечисленные проекты были признаны несостоятельными, поскольку не отражали текущих задач. Важнейшая из них – преодоление экономической отсталости Северного Кавказа, в том числе горских автономий, которая могла быть реализована с опорой на мощную промышленную базу. Альтернативы Ростову – шире Донскому региону, в рамках данной модели развития региона не было. На Северном Кавказе в тот период не было крупных промышленных центров, численность пролетариата была крайне невелика, а Закавказье было отделено естественной преградой – Большим кавказским хребтом. Кроме того, опыт Горской республики наглядно показал, что полиэтнический характер региона являлся одним из факторов непрекращающихся межнациональных распрей и противоречий. Включение Северного административное Кавказа пространство и Закавказья могло привести в единое к политико- непредсказуемым последствиям. Несмотря на то, что Дон в годы Гражданской войны стал крупнейшим центром антибольшевистского сопротивления, ослабление и маргинализация казачества, ставка большевиков на быстро растущее иногороднее население, прежде всего в городах, мощная производственная база делали его базой для модернизации всего Северокавказского макрорегиона. Территория бывшей Области Войска Донского к началу и середине 1920-х гг. продолжала оставаться наиболее урбанизированным регионом на юге РСФСР. Согласно всесоюзной переписи 1926 г. в донских округах проживало 41,2 % всего городского населения Северо-Кавказского края. 3 По численности и доли 1 ГАРО. Ф.Р – 3758. Оп. 1. Д. 471. Л. 89-90. Там же. Л. 89. 3 Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. Северо-Кавказский край… 2 247 городского населения в социальной структуре края донские округа значительно превосходили аналогичные показатели на Кубани, а также на Ставрополье и в северокавказских автономиях. Так, во втором по численности в Северо-Кавказском крае Донском округе городское население насчитывало 451 тыс. человек, или 40% от всех жителей. В то время как в крупнейшем в крае Кубанском округе – 211 тыс. человек, или 14,1%. В Ставропольском округе – 60,4 тыс. и 9% соответственно. По итогам первых пятилеток Ростовская область продолжала оставаться наиболее промышленно развитым и урбанизированным регионом на Северном Кавказе – 44% городского населения в 1939 г. (см. таблицу 11) В то время как (Ставропольском) в Краснодарском крае эти крае показатели и Орджоникидзевском достигали 25% и 20% соответственно.1 Таблица 11 - Численность населения крупнейших городов Области Войска Донского, донских округов Северо-Кавказского края и Ростовской области в 1897-1939 гг.2 Ростов-на-Дону Новочеркасск Таганрог Шахты (АлександрГрушевский) 1897 г. 119 тыс. 52 тыс. 51 тыс. 16 тыс. 1926 г. 308 тыс. 62 тыс. 86 тыс. 49 тыс. 1939 г. 503 тыс. 81 тыс. 189 тыс. 135 тыс. Высокий уровень урбанизации обусловливал наличие многочисленного рабочего класса, который большевики рассматривали в качестве социальной опоры своей политики и наделяли значительными политическими привилегиями. В 1924 г. 51% краевой партийной организации из 43 тыс. 1 Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. Северо-Кавказский край… 2 Подсчёты по: Демоскоп Weekly [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http://demoscope.ru (Дата обращения: 07.11.2019). 248 человек составляли рабочие.1 Ключевую роль в жизни Северо-Кавказского края играл его административный центр, большевиками в качестве промышленного, главного который определялся транспортного, административного центра макрорегиона. Образ Ростова-на-Дону не только как «ворот Кавказа», но и его «столицы» в полной мере нашёл своё воплощение после революции, хотя тенденция роста влияния на Северокавказский регион обозначилась намного раньше. Ростов-на-Дону как центр будущего Юго-Востока и Северного Кавказа в полной мере удовлетворял текущие запросы региона, причём не только в экономическом плане, будучи крупнейшим на юге промышленным и научным центром, но и в политико-идеологическом контексте. Ростов был городом с довольно насыщенным революционным прошлым: всероссийскую известность получила ростовская стачка 1902 г., значение которой было высоко оценено В. И. Лениным; в 1905 г. в ходе первой русской революции в Ростове-на-Дону произошла всеобщая политическая стачка, переросшая в вооружённое восстание. Будучи исторически неказачьим городом, Ростов, имевший образ города-космополита, открытого культурным и социальнополитическим влияниям, как нельзя лучше подходил для конструирования новой советской идентичности. Основную массу жителей Ростова, представлявшего собой пример этнического плавильного котла, составляли оторвавшиеся от корней переселенцы, которые резко контрастировали на фоне консервативного казачества. В середине 1920-х гг. краевое руководство констатировало, что «город Ростов растёт в промышленном и торговом отношении. Тот факт, что Ростов стал центром Северо-Кавказского края, явился и впредь будет являться источником сильного и непрерывного роста влияния Ростова как культурного и хозяйственного центра на весь Край и более усиленного темпа развития промышленности и торговли Ростова».2 1 2 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 856. Л. 33. ЦДНИРО. Ф .7. Оп. 1. Д. 100. Л. 15. 249 Кроме того, Ростов-на-Дону, снискавший историческую славу торгового города, приобрёл значение крупного промышленного центра с многочисленным рабочим классом, а также крупнейшей в регионе партийной организацией. Роль партийных органов в проведении национальной политики большевиков на Северном Кавказе сложно переоценить. Они представляли собой важнейший рычаг реализации государственной политики в сфере межэтнических отношений. Вовлечение представителей национальных меньшинств в работу советских и партийных органов было ключевым средством их интеграции. Краевой партийной организацией вёлся подробный учёт состояния и численности коммунистов в Северо-Кавказском крае.1 На крупнейшую в регионе Ростово-Нахичеванскую организацию возлагалась важнейшая задача по партийную «усилению влияния ростовских рабочих на все краевые парторганизации» и «развитие всего края». 2 В том числе путём вовлечения в партийные ряды представителей национальных меньшинств, а также формирования рабочего класса в национальных автономиях, который должен составить социально- политическую опору большевиков на Северном Кавказе. С этой целью на предприятия Ростова-на-Дону, который стал своеобразной кузницей кадров для северокавказского пролетариата, в массовом порядке зачислялись рабочие из национальных автономий. Показательным на этом фоне представляется снижение роли в жизни региона бывшей столицы казачества – Новочеркасска. Краевое руководство констатировало его крайнюю неперспективность в рамках индустриального развития. По данным на 1926-1927 гг. доля пролетариата в Новочеркасске составляла всего 1% населения.3 Ростов-на-Дону, как и весь Донской регион, был своеобразной смычкой между Украиной, центральными российскими губерниями и Северным 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 559. Л. 27. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 746. Л. 20. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 856. Л. 64. 2 250 Кавказом. И если на начальном этапе своего развития в этнокультурном и экономическом отношении Ростов тяготел к Новороссии, то с конца ХIХ в. обозначилась его переориентация на Северокавказский регион, что окончательно было закреплено в 1920-1930-е гг. В итоге районирование региона стало осуществляться согласно предложениям Юго-Восточной комиссии при Ростовском Юго-Восточном краевом Экономическом совете, который выдвинул «свой проект образования Юго-Восточной области с областным центром в Ростове на противоположной Госплановскому проекту сельскохозяйственной основе, куда входил весь Северный Кавказ: Кубанская, Ставропольская, Терская губернии и автономные Республики и области горских народов. Дагестанская Автономная советская Республика и Донская область с присоединением к нему с севера топливных районов (Александровск-Грушевск, Таганрог)». 1 Последние были возвращены из УССР в состав Юго-Восточной области и Северо-Кавказского края в 1924 г. Рост значения Таганрога также был связан со строительством Волго-Донского канала и глубоководного морского порта. 2 О значении Таганрога, ставшего вторым по значению городом в Донском регионе, свидетельствовал присвоенный ему в 1929 г. статус административного центра Донского округа после выделения из его состава Ростова-на-Дону. На состоявшемся в апреле 1929 г. Х объединённом Донском и Таганрогском окружном съезде Советов отмечалось, что «в лице Таганрога мы имеем промышленный центр с компактной массой рабочего класса, крепкую пролетарскую базу. Донской округ, из состава которого были выделен гор. Ростов, представлял из себя в подавляющей массе сельскохозяйственный округ. Таким образом, мы имеем возможность, 1 2 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 856. Л. 84. Там же. Л. 61-62. 251 опираясь на Таганрогский пролетариат, усилить пролетарское влияние на сёла и станицы Донского округа».1 Наличие развитой промышленной базы и многочисленного пролетариата (9% населения), а также удачное географическое расположение делало Таганрог вторым по значению городом Донского региона. 2 В отчётном докладе о работе краевой партийной организации за 1924 г. А. И. Микоян, выделяя причины передачи в состав Северо-Кавказского края Таганрога и Шахт, подчеркнул, что в этническом и экономическом плане эти округа (Таганрогский и Шахтинско-Донецкий) исторически тяготели к «РСФСР, к Северному Кавказу».3 Таким образом, ключевым фактором административного устройства Юго-Востока выступала экономическая целесообразность. Вместе с тем в числе важнейших приоритетов развития региона отмечался национальный фактор. Экономические проблемы развития Юго-Востока сочетались с особенностями межэтнических отношений. Традиционная полиэтничность, многоукладность социально-экономического и культурного развития этносов, взаимные исторические обиды и различная степень лояльности по отношению к советской власти выступали дезинтегрирующими факторами. Гражданская война наглядно продемонстрировала комплекс сложных межэтнических и сословных противоречий в регионе. В отчётах и протоколах заседаний бюро Краевого комитета ВКП(б) в середине 1920-х гг. фиксировались регулярные вооружённые стычки между представителями горских народов и казаками, набеги разбойничьих банд с территории некоторых горских автономий на сопредельные территории.4 Сохранявшиеся противоречия между казаками, иногородними крестьянами и горцами способствовали консервации этносоциальной напряжённости в бывших казачьих областях и в недавно созданных национальных административно1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 691. Л. 102. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 856. Л. 64. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 14. Л. 4. 4 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 23. Л. 45. 2 252 территориальных образованиях на Северном Кавказе. Первопричиной межэтнических противоречий в регионе, по мнению большевиков, являлась неразрешённость экономических проблем, унаследованных от прежней власти, национальное угнетение и социально-экономическое неравенство, прежде всего, в области земельного вопроса. 1 Удовлетворение земельного голода среди горских народов считалось задачей первостепенной важности. Помимо этого, стратегической задачей провозглашался курс на создание промышленности в национальных автономиях и воспитание национального пролетариата, а также культурное строительство в национальной среде. Уже в скором времени на предприятиях в Ростове, Новороссийское, Краснодаре, Таганроге и других промышленных по специальным квотам стали проходить обучение рабочие из горских автономий, которые по возвращении домой должны были стать основной зарождавшегося национального пролетариата. Центрами формирования национальных кадров стали учебные заведения Ростова, Краснодара, Пятигорска и других городов. В ноябре 1924 г. А. И. Микоян отмечал, что если два года назад в Ростове не обучалось ни одного студента из национальных автономий, то на текущий момент в учебных заведениях города проходили обучение 300 студентов горцев, в том числе 150 человек на рабфаках и военных курсах. 2 Впоследствии практика обучения представителей горских народов в учебных заведениях и промышленных центрах Северо-Кавказского края получила широкое распространение и реализовывалась на протяжении 1920-1930-х гг. Эти меры были важнейшей составной частью процесса национального строительства, развернувшегося в национальных автономиях Северного Кавказа. В рамках «классического» нациестроительства горские автономии представляли собой национальный очаг для «титульных» этносов, который должны были стать своего рода «инкубатором» для созревания наций, 1 2 Протоколы Х съезда РКП(б). М., 1933. С. 580. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 856. Л. 21. 253 поскольку последние на Северном Кавказе до конца ещё не сложились. В своём выступлении Микоян отмечал, что «основное отличие горских народностей, – что они начинают оформляться как национальности только при Советской власти, только теперь создаётся письменность, зачатки культуры, нацсознание».1 Объединение северокавказских (горских) автономий с «русскими» районами Дона, Кубани, Ставрополья и Терека 2 в рамках единой административной структуры должно было способствовать расширению ресурсной базы для развития горских автономий. В том числе в области бюджетно-финансовой политики, земельного вопроса, административных границ, политического представительства в Москве и т. д. Создание СевероКавказского края содействовало микшированию территориальных претензий горских автономий друг к другу, а также к ряду «русских» округов, прежде всего Терскому округу. В связи с этим Юго-Восточное бюро ЦК РКП(б) в мае-июне 1924 г. поручило комиссии КЭС3 рассмотреть вариант разделения Терека на два округа – Пятигорский (курортный) и Георгиевский (крестьянский), а также «разрешить в срочном порядке … споры КавМинВод с соседними авт. областями».4 Задача развития северокавказских автономий имела республиканское значение. Краевые власти должны были обеспечить и курировать связь национальных автономий с центром. С целью обеспечения доступа горским автономиям к центральным законодательным и исполнительным органам власти РСФСР было разработано Положение о постоянном представительстве Северного Кавказа в Москве. При Президиуме ВЦИК РСФСР предлагалось создать Коллегию постоянного представительства от северокавказских автономий, члены которой могли принимать участие в 1 РГАСПИ. Ф. 73. Оп. 3. Д. 296. Л. 81. Имеется в виду Терский округ, созданный в 1924 г., чья территориями, входившая до 1920 г. в Терскую область, в большинстве была заселена терскими казаками, а также русскими и украинскими крестьянами (около 87% по итогам переписи 1926 г.). 3 Краевой экономический совет. 4 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 15. Л. 2. 2 254 «заседаниях Президиума ВЦИКа, Совнаркома и в коллегии Наркоматов РСФСР с совещательным голосом и М(алом) СНК, ЭКОСО, Госплане и комиссиях, образуемых означенными органами, с решающим голосом; а также по вопросом края в органы СССР с совещательным голосом».1 СевероКавказский краевой комитет с центром в Ростове должен был курировать процесс внесения проектов законодательных актов со стороны Коллегии постоянного представительства в вышеназванные республиканские органы власти и ведомства, а также в целом осуществлять директивное руководство деятельностью постпредства Северного Кавказа в Москве. 2 Тем самым, национальные автономии обладали эксклюзивными правами собственного представительства в Москве. Краевой центр обеспечивал прямой доступ и регулярную связь автономных образований с республиканскими органами власти. Созданный осенью 1924 г. Северо-Кавказский край представлял собой пёстрый не только в этническом, но и социально-экономическом плане многоукладный макрорегион, который можно разделить на две части: северокавказские (горские) автономии и русские округа. В целом, опираясь на экономический и политический потенциал русских территорий СевероКавказского края, национальные автономии должны были совершить рывок в области экономического и культурного развития. Русские округа выступали своеобразным «локомотивом» модернизации северокавказских автономий. Одной из задач ставилось устранение внутреннего многовекового фронтира между горскими народами и русским населением края (казаками и крестьянами), интеграция национальных окраин в единое культурноправовое и экономическое пространство. По словам А. И. Микояна, краевое руководство должно было национальных областей в край».3 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 119. Л. 32. Там же. 3 ЦДНИРО. Ф.7. Оп. 1. Д. 14. Л. 22. 2 «содействовать органичному врастанию 255 Показательно, что административно-территориальное складывание Северо-Кавказского края в октябре 1924 г. произошло путём вхождения в него северокавказских автономий и Юго-Восточной области, образованной в феврале того же года через объединение Донской и Кубано-Черноморской областей, а также Терской и Ставропольской губерний, то есть преимущественно русских по национальному составу территорий. Итоговое «Положение о Юго-Востоке России», куда вошло 10 административнотерриториальных единиц губернского масштаба с центром в Ростове-наДону, было принято ВЦИК 13 февраля 1924 г.1 Параллельно с образованием Юго-Восточной области 7 июля 1924 г. была упразднена Горская АССР с разделением на Северо-Осетинскую АО, Ингушскую АО, Сунженский округ и Владикавказ.2 Дифференциация Северо-Кавказского края проходила не только по экономическому, но и по территориально-административному признаку. Правовой и политический статус национальных автономий закреплялся в Конституции РСФСР 1918 г., Конституции СССР 1924 г. и Конституции РСФСР 1925 г. В последней отмечалось, что «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика, исходя из равенства прав граждан, независимо от их расовой и национальной принадлежности признает право за отдельными национальностями на выделение, по решению их съездов советов, с утверждения верховных органов Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, в автономные советские социалистические республики и области».3 Автономии имели право на народное представительство во всесоюзных органах власти, в том числе Совете национальностей ВЦИК СССР, 4 а с 1936 г. 1 – Совете Национальностей Верховного Совета СССР. Право Хлынина, Т. П., Кринко, Е. Ф., Урушадзе, А.Т. Российский Северный Кавказ: исторический опыт управления и формирования границ региона. Ростов н/Д., 2012. С. 161. 2 Цуциев А. А. Указ. соч. С. 65. 3 Конституция РСФСР 1925 года [Электронный ресурс] // Электронный музей. Конституционной истории. Официальный сайт. http://www.rusconstitution.ru/library/constitution/articles/1222/. (дата обращения: 06.04.2020). 4 Там же. 256 национального представительства в высших органах государственной власти Советского Союза играло важную роль в закреплении статуса того или иного этноса (нации), будучи одним из неотъемлемых признаков национальной автономии. Согласно переписи населения 1926 г. в национальных автономиях (областях) Северо-Кавказского края 1 проживало 1 243 тыс. человек, или 15% от всего населения края. Общая площадь национальных автономий составляла 46 067 кв. км, или 15,7% от всей территории СевероКавказского края. Расширение ресурсной базы и экономической самодостаточности северокавказских автономий в ходе индустриализации и коллективизации обеспечивалось за счёт включения в их состав территорий бывшего Терского округа, который, как и другие округа в крае, был упразднён в 1930 г., а его бывшие районы стали напрямую подчиняться краевому центру. В 1929-1930 гг. в состав Чеченской АО был включён город Грозный и Сунженский округ; в 1931 г. в состав Черкесской АО вошла часть Баталпашинского района; в 1932 г. в состав Кабардино-Балкарской АО была включена часть Прохладненского района; в 1936 г. в состав Адыгейской АО – часть Гиагинского и Майкопского районов с городом Майкопом, который стал административным центром автономии.2 С целью повышения эффективности территориального и отраслевого управления возникла необходимость разукрупнения Северо-Кавказского края, из состава которого в 1934 г. был выделен Азово-Черноморский край, а административный статус автономных областей был повышен до уровня автономных республик (КБАССР, СОАССР, ЧИАССР, ДАССР), что было закреплено в Конституции СССР 1936 г.3 Результатом национально-государственного строительства на Северном Кавказе стало развитие устойчивого национального самосознания, 1 Дагестан вышел из состава Северо-Кавказского края в 1924 г. Цуциев А. А. Указ. соч. С. 73. 3 Конституция СССР 1936 года [Электронный ресурс] // Исторический факультет МГУ. Официальный сайт. URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/cnst1936.htm (дата обращения: 06.04.2020). 2 257 населявших автономии титульных этносов, в рамках процесса складываний наций. Остальная часть территории края, в котором проживало преимущественно русское население, относилась к русским округам и районам. Эти термины периодически используются в современной исследовательской литературе, чтобы подчеркнуть ненациональный статус того или иного административного образования. Например, А. А. Цуциев употребляет термины «русские округа» или «русский субрегион Северного Кавказа». 1 А. В. Баранов применительно к этим территориям использует обозначение «русские области Северного Кавказа». 2 Данный подход представляется вполне обоснованными, тем более что во многих документах государственных и партийных органов эти территории в рабочем порядке, то есть неофициально, именовались «русскими» в противовес «национальным областям». Например, в письме Народного комиссариата просвещения РСФСР от 9 октября 1928 г. во ВЦИК отмечалось, что «задача дальнейшего просвещения в национальных областях не под силу местному бюджету даже при условии замедления роста просветительской работы в русских округах».3 Секретари Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) А.И. Микоян и А. А. Андреев в своих выступлениях часто употребляли словосочетание «русские округа».4 Выделение округов в составе Юго-Восточной области и СевероКавказского края обусловливалось экономическими причинами. Эти вопросы поднимались на II Юго-Восточной краевой конференции РКП(б) в мае 1924 г. В докладе Хранина о районировании Юго-Востока отмечалось, что сложности установления границ Донского невыясненности положения с Украиной об 1 округа вытекали «ввиду Алексан.-Грушевском и Цуциев А. А. Указ. соч. С. 74. Баранов А. В. Многоукладное общество в русских областях Северного Кавказа в 1920-х гг.: тенденции развития: дис. ... д-ра ист. наук. Ростов на/Д., 1999. 612 с. 3 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 119. Л. 2. 4 РГАСПИ. Ф. 73. Оп. 1. Д. 66. Л. 9; Д. 86. Л. 16 об; Д. 99. Л. 23 и др.; ЦДНИРО. Ф.7. Оп.1. д. 194. Л. 16 и др. 2 258 Таганрогском районах». 1 Подчеркивалось, что большие вопросы возникали относительно необходимости организации Сальского, Черноморского и Майкопского округов, главным образом потому, что округа эти слишком малочисленны и экономически неразвиты. Тем не менее, совместно с ЮгоВостокпланом решение о выделении было принято. Сальский округ в перспективе должен был стать «зерновой фабрикой» Юго-Востока, регионом с развитым скотоводством; в течение 5-10 лет в округ планировалось переселить до 200 тыс. человек, решив проблему его малолюдности. Майкопский округ имел потенциал развития лесной промышленности. 2 На территории Черноморского округа находилось два порта – Новороссийск и Туапсе, которые Климатические было невозможно условия переподчинить другому округу. Черноморья способствовали развитию виноградарства, садоводства, табаководства, курортного дела. 3 В своём итоговом варианте преемник Юго-Восточного края Северо-Кавказский край включал в себя 12 округов (первоначально 11, впоследствии был выделен Таганрогский округ). После ликвидации окружной системы в 1930 г. русский административный сегмент Северо-Кавказского края состоял из 87 сельских районов и 10 городов.4 Помимо экономической целесообразности в районировании ЮгоВостока России значительное внимание отводилось также этническому и сословному фактору. В докладе Хранина подчеркивалось, что «по этнографическому составу Черноморский округ «представлял собой преимущественно крестьянский элемент, в то время как соседние округа населены казаками». 5 Ещё большую роль в масштабах всего края играл этнический состав населения. В письме В. М. Молотову в 1925 г. А. И. Микоян отмечал, что вопрос о нацменьшинствах края можно разбить на две группы: 1 «первая – меньшинства РГАСПИ. Ф. 65. Оп. 3. Д. 294. Л. 66. Там же. 3 Там же. Л. 68. 4 Цуциев А. А. Указ соч. С. 74. 5 РГАСПИ. Ф. 73. Оп. 3. Д. 294. Л. 68. 2 в составе Горский автономных 259 областей…Вторая группа – вопрос о народах, которые составляют меньшинство в составе русских округов Края, как например, туркмены, шапсуги, греки, немцы, калмыки, украинцы и т. д.».1 В том же письме А. И. Микоян отмечал, что «…горские народности, основная масса нацменьшинств на Северном Кавказе выделены в свои национальные Автономные Области. Этот процесс закончился в 1924 году, когда последнее многонациональное объединение – Горская республика распалась на Автономные области – Осетии и Ингушетии». 2 Национальная политика в северокавказских автономиях соответствовала классическому варианту национального строительства. Его сущность заключалась в формировании этнонаций на базе советской идеологии, строительства. Ключевым хозяйственного, партийного, механизмом развитие было культурного национальной государственности (в форме автономных округов, областей, республик) со всеми присущими ей политическими атрибутами и символами (декларированный суверенитет, статус титульных (коренных) народов, внесение в Конституцию и т.д.). Несмотря на то, что на их территориях проживали представители других этносов, приоритет отдавался «титульным» народам. Наряду с политикой административного оформления автономных национально-территориальных образований ключевыми компонентами национального строительства была политика коренизации, охватывавшая значительную часть общественных отношений, сферу образования и административного управления, формирование национального самосознания путём преодоления патриархально-родовых пережитков. Тем самым, неотъемлемым условием национального строительства было наличие национального очага – исторической родины того или иного этноса или территории компактного расселения его большей части, который выступал основной 1 его национальной государственности. 3 Этим условиям в ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 194. Л. 13. Там же. 3 Значительное, хотя и не решающее значение в рамках национально-государственного строительства играла численность этноса. 2 260 значительной степени удовлетворяли народы, образовавшие свои автономии на Северном Кавказе. Между тем, русские округа и районы Северо-Кавказского края, как было показано в предыдущем параграфе, также характеризовались полиэтничностью. Многочисленные этносы, проживавшие на Дону, Кубани, в Черноморье, Ставрополье и Терском округе, кроме русских, в равной степени стали объектом национальной политики большевиков. В письме В.М. Молотову А. И. Микоян отмечал, что «там же, где нет достаточно компактного населения для самостоятельных районов, мы стали на путь образования национальных сельсоветов. Эта работа должна широко коснуться в особенности немцев, греков, армян и пр., вкраплённых мелкими группами в различные районы края».1 Примечательно, что этносы, проживавшие в русских округах, целенаправленно отделялись от этносов, образовавших своих национальные автономии на Северном Кавказе. Если к первым в большинстве случаев применялось вполне официальное наименование – «нацмены», то в отношении вторых чаще всего использовался термин - «националы».2 Подразумевалось, что данные этносы (националы) вступили на путь национального строительства в рамках национально-государственного самоопределения. В то время как нацмены не имели своей автономии или обладали лишь её некоторыми элементами. Следует подчеркнуть, что численность этноса в данном случае не играла решающей роли, поскольку некоторые национальные меньшинства в рамках границ Северо-Кавказского края были более многочисленны, чем «автономные» этносы. Политика автономизации национальных меньшинств в русских округах Северо-Кавказского края была затруднена по ряду причин: - во-первых, дисперсным характером расселения среди иноэтничного населения. Так, немцы, общая численность которых по переписи 1926 г. 1 2 РГАСПИ. Ф. 73. Оп. 3. Д. 293. Л. 82. ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 961. Л. 46-46 об. 261 составляла свыше 90 тыс. человек, что превышало численность некоторых «автономных» народов (например, ингушей, черкесов, карачаевцев), проживали в небольших колониях, которые были разбросаны по всей территории Дона, Кубани и Ставрополья. Крайне рассеянный характер расселения был присущ другим национальным меньшинствам, в том числе грекам, значительной части армян, татарам, ассирийцам и т. д. Ситуация осложнялась тем, что в период Первой мировой войны и в 1920-е гг. на территорию Северо-Кавказского края прибывали многочисленные группы этнических беженцев, чей язык и культура порой значительно отличалась от соплеменников-старожилов, длительное время проживавших в регионе. Классическим стал конфликт интересов донских (нахичеванских) армян и армянских беженцев из бывшей Османской империи; - во-вторых, многие этносы (кроме греков, ассирийцев, ногайцев) уже имели в составе СССР различные формы государственности – союзные и автономные республики, автономные округа и области. В том числе Украинскую ССР, Армянскую ССР, Туркменскую ССР, Эстонскую ССР, Татарскую АССР, Автономную Социалистическую Советскую Республику Немцев Поволжья, Калмыцкую автономную область и т.д. Они представляли собой форму национального самоопределения и территорию исторического проживания этносов в Советском Союзе, в рамках которых шёл процесс советского нациестроительства. - в-третьих, ряд этносов были крайне малочисленными (ассирийцы, болгары, грузины, латыши, поляки, цыгане и др.), что в совокупности с дисперсным характером их расселения делало невозможным создание самостоятельной автономной национальной единицы. Данная проблема нашла своё решение в создании сети национальных советов; - в-четвёртых, дисперсность расселения некоторых этносов накладывалась на смешанный характер проживания с представителями других национальных меньшинств. Так, ряд немецких колоний в Армавирском округе располагались в непосредственной близи к украинским 262 селам 1 , что порождало проблему приоритета коренизации того или иного этноса в условиях нехватки средств и ограниченности ресурсов; - в-пятых, некоторая часть этносов проживала в городах, что приводило к ассимиляционным процессам. Например, многие из городских немцев, поляков, украинцев не знали родного языка. Интеллигенция некоторых народов – татар, евреев, грузин – была в значительной степени «русифицирована». 2 Кроме того, приоритетное расселение некоторых этносов в городах (ассирийцы, евреи, персы) приводило к ещё большей дисперсности и невозможности консолидации в рамках национальной административной единицы; - в-шестых, одним из факторов, затруднявшим процесс административного обособления ряда национальных меньшинств был кочевой или полукочевой образ жизни (калмыки, ногайцы, туркмены, цыгане). В противовес «классической» форме национального строительства в русских округах и районах Северо-Кавказского края стали складываться альтернативные формы национального самоопределения, поскольку данный принцип в 1920-е гг. был положен в основу национальной политики наряду с коренизацией. Они реализовывались в формате национальных сельсоветов и национальных районов, которые густой сетью покрыли Северо-Кавказский край. Их основная масса приходилась на русские районы края. В современной научной литературе рядом авторов национальные районы и сельсоветы квалифицируются как «малые автономии».3 В письме А. И. Микояна В. М. Молотову «О взаимоотношениях в национальных областях Северного Кавказа» в разделе «Вопросы нацменьшинств в составе русских округов» отмечалось, что в деле разрешения национального вопроса для меньшинств, входящих в состав 1 В 1928 г. они образуют Ванновский (немецкий) национальный район. ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 78. 3 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа). Краснодар, 2013. 127 с. 2 263 русских округов Края [мы избрали такой же путь, по которому пошли в отношении русского населения Горский Автономных областей]… там где национальные меньшинства составляют более или менее компактную группу населения, мы продолжаем выделять самостоятельные районы со вхождением в состав соответствующих округов, но с правами автономии».1 Однако данное утверждение является верным лишь отчасти, большей частью по форме, нежели по содержанию, поскольку национальная автономия имела определённый политико-представительный статус и рассматривалась как национальный очаг того или иного этноса.2 В СевероКавказском крае это прослеживалось довольно чётко. Так, Чеченская АО объявлялась формой национально-государственного самоопределения чеченского народа. Её статус был закреплён в Конституции РСФСР. Представители от национальных автономий избирались в Совет национальностей ВЦИК СССР. Подобным статусом национальные районы и сельсоветы не обладали. Они не имели достаточной идеологической и нормативно-правовой проработки, являясь в значительной степени продуктом творчества региональных властей. О национальных районах не упоминается ни в одной советской Конституции всесоюзного и республиканского уровня. В условиях становления вертикали советской бюрократии в 1920-е гг. региональная инициатива, в том числе по таким важным вопросам, была вполне допустима, а спектр полномочий краевых властей был довольно широк. Тем более что во главе края в этот период стояли такие видные политические деятели как А. И. Микоян, С. К. Орджоникидзе, А. А. Андреев, которые обладали значительным политическим весом. Тем не менее, в Положении о национальных районах, принятом в августе 1926 г. и функционировавшем на краевом уровне, национальные районы автономным статусом не наделялись. В то же время 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 194. Л. 16. За некоторым исключением, например Автономной Социалистической Советской Республики Немцев Поволжья. Однако в рамках советского национального строительства эта административная единица расценивалась как национальный очаг советских немцев. 2 264 национальные районы имели ряд эксклюзивных прав, что отличало их от обычных районов. Районные Съезды Советов нацменьшинств и районные исполкомы нацменьшинств, будучи высшими органами власти в национальных районах, в случае спорных и конфликтных ситуаций с окружными (областными) исполнительными комитетами имели право «непосредственного сношения с Президиумом Краевого Исполнительного Комитета и его Управлениями». 1 Также они могли опротестовать или приостановить распоряжения окружного (областного) исполкома. Кроме того, районные исполкомы национальных меньшинств наделялись правом контролировать проведение национальной политики.2 Первичным уровнем национально-территориального устройства являлись национальные сельсоветы. В них проживала основная доля дисперсных этносов региона. До 1920-х гг. они создавались на основе циркуляра Административной комиссии ВЦИКа от 21 ноября 1923 г., инструкции ВЦИКа и СНК от 8 октября 1923 г. 3 После создания СевероКавказского края регламентация выделения национальных сельсоветов приняла более упорядоченный характер. В письме ВЦИКа «О выделении национальных сельских Советов», опубликованного 29 апреля 1926 г., предписывалось в районах со «смешанным национальным населением, при разукрупнении выделять селения с однородным составом для организации самостоятельных сельсоветов».4 В тех случаях, когда численность населения не достигала нормы, необходимой для образования сельского совета, сельсоветы могли быть созданы постановлением ЦИК автономных республик, краевых, областных, губернских и окружных исполкомов.5 1 ГАРО. Ф.Р – 1485. Оп. 1. Д. 172. Л. 181 об. Там же. Л. 182. 3 Акопян В. З. Северный Кавказ: государственное строительство, экономика и культура. 1920-1940 гг. Ростов-н/Д., 2010. С. 46. 4 О выделении национальных сельсоветов. Центральным исполнительным комитетам автономных республик, краевым, областным и губернским исполнительным комитетам (ВЦИК, 29 апреля 1926 г.). // Советская политика за 10 лет по национальному вопросу в РСФСР … С. 32. 5 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 66. Л. 82. 2 265 Основной целью советского строительства в регионе являлось создание «для нацменьшинств таких условий, которые способствовали бы развитию и росту их хозяйства, поднятию их культурного уровня…».1 В письме краевого исполкома всем окружным и областным исполкомам Северо-Кавказского края подчеркивалось, что «сельские советы являются основною ячейкой советской власти трудящихся и имеют своей задачей привлечение трудящихся масс к непосредственному участию в деле строительства во всех областях культурной и хозяйственной жизни населения». 2 К числу задач национальных сельсоветов относилось создание благоприятных условий для удовлетворения материально-хозяйственных (кооперация, землеустройство) и культурно-бытовых (избы-читальни, библиотеки, школы на родном языке) потребностей национальных меньшинств. Национальные сельсоветы создавались с целью завоевания доверия и повышения авторитета советской власти в национальной среде. Краевые власти на примере немецких колоний отмечали, что «организация немецких сельсоветов покажет, что советская власть обращает внимание на немецких колонистов должное внимание, учитывает их национально-бытовые особенности, идёт навстречу желаниям граждан немцев». 3 Подчеркивалось, что «создание немецких сельсоветов» не даст «повода ссылаться на преобладание русских и на возможные ссылки на засилье в той или иной форме русского населения…».4 Создание национальных сельсоветов сталкивалось с целым рядом препятствий. В том числе дисперсным расселением этнических групп, проживающих в регионе. Зачастую это осложняло не только создание национальных сельсоветов, но и локализацию представителей того или иного этноса в рамках смешанного сельсовета. Наиболее сложная ситуация в рамках советского строительства складывалась среди татар, туркмен, а также 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 133. ГАРО. Ф.Р – 3758. Оп. 1. Д. 128. Л. 102 об. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 90-90 об. 4 Там же. Л. 90 об. 2 266 прибывавших из-за границы ассирийцев, армян. Татаро-туркменское население края было разбросано по нескольким округам Северо-Кавказского края, в том числе Ставропольскому, Донскому, Таганрогскому. Это значительно затрудняло работу среди тюркского населения. Катастрофически не хватало учебников, пособий, кадров. Большим трудностям поддавался учёт армянского беженского населения, которое на протяжении всех 1920-х гг. продолжало прибывать в регион, прежде всего, в Донской, Сальский, Армавирский и Ставропольский округа. Дисперсным характером расселения отличалось также немецкое население края. Многие немецкие колонии были крайне малолюдными или смешанными по своему национальному составу. Тем не менее, краевые власти отмечали, что «…необходимо взять твердый курс на выделение отдельных немецких сельсоветов, не останавливаясь перед недостаточным для этой цели населением в том или другом пункте».1 Аналогичный курс реализовывался в отношении других этнических групп. В плане работы татарско-тюркской и туркменской секции подотдела нацмен агитпропа крайкома РКП(б) в 1925 г. отмечалась необходимость «вовлечь туркмен в низовой советский аппарат и создать нацсельсоветы, где это возможно».2 Пик создания национальных сельсоветов пришёлся на серединувторую половину 1920-х гг. К 1925 г. в Северо-Кавказском крае было выделено 106 национальных сельсоветов, в том числе 87 в русских округах и 19 в автономных областях (см. таблицу 12).3 Разрабатывались дальнейшие планы выделения нацмен сельсоветов, в том числе по Терскому округу, где планировалось выделить 10 новых сельсоветов (в том числе 4 немецких, 2 осетинских, 2 кабардинских и 1 украинский); Таганрогскому округу (3 немецких, 2 смешанных русско- 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 90. ЦДНИКК. Ф.12. Оп. 1. Д. 54. Л. 29. 3 В Кабардино-Балкарской АО было создано 4 национальных сельсовета (2 немецких, 1 кумыкских, 1 горскоеврейский), Северо-Осетинской АО - 6 с/с (5 русских и 1 немецкий), КЧАО – 4 с/с (2 эстонских, 1 греческий, 1 осетинский), Ингушской АО – 1 чеченский сельсовет, В Чеченской АО – 4 русских сельсовета. 2 267 немецких); Сальскому округу (2 немецких и 6 калмыцких); Донскому округу (3 немецких); Донецкому округу (2 немецких сельсовета).1 Таблица 12 - Список национальных советов в Северо-Кавказском крае в 1925 г.2 Округа и нацрайоны Донецкий округ Таганрогский округ Донской округ Ставропольский округ Сальский округ Терский округ Черноморский округ Армавирский округ Шапсугский национальный район Туркменский национальный район Армянский национальный район Национальные сельсоветы 1 немецкий сельсовет. 3 немецких сельсоветов. 7 сельсоветов, в т.ч. 5 армянских и 2 немецких. 15 сельсоветов, в т.ч. 4 немецких. 9 сельсоветов, в т.ч. 7 калмыцких и 2 немецких. 18 сельсоветов, в т.ч. 12 немецких, 3 осетинских, 1 калмыцкий, 1 армянский и 1 ногайский. 2 сельсовета, в т.ч. 1 немецкий и 1 черкесский. 13 сельсоветов, в т.ч. 8 немецких, 2 татарских, 2 черкесских, 1 эстонский. 4 шапсугских сельсовета. 8 туркменских и татарских сельсоветов. 7 армянских сельсоветов. К уже имевшимся в Донском округе на 1 февраля 1926 г.3 5 армянским и 2 немецким сельсоветам к новой избирательной кампании планировалось создать еще 3 немецких и 1 армянский сельсовет. 11 национальных советов должны были охватывать 30256 человек. С учётом проживавших в округе 79153 представителей нацмен это составляло 38,2% национального населения, охваченного советским аппаратом.4 Терский округ был одним из самых полиэтничных в СевероКавказском крае. К 1928-1929 гг. в его составе функционировало 23 национальных станичных и сельских совета, в том числе 11 немецких, 5 осетинских, 2 кабардинских, 1 армянский, 1 греческий, 1 туркменский, 1 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72. Л. 108. Там же. Л. 33. 3 Всего в Донском округе насчитывалось 158 сельсоветов (ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 515. Л. 28). 4 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 515. Л. 28. 2 268 ногайский и 1 горско-еврейский.1 Помимо этнического разнообразия в нем сохранялись прежние сословные и культурные особенности, которые учитывались при выделении национальных сельсоветов, в том числе в рамках одной национальной общности. Наиболее характерным примером являлось разделение осетинского населения на казаков в Прохладненском районе и крестьян в Моздокском районе (всего 29 населённых пункта). 2 Важной задачей было ликвидация прежних сословных перегородок и формирование единой осетинской нации (см. таблицу 13). Таблица 13 - Список осетинских станичных и сельских советов.3 Моздокский район Агабатырский сельсовет 1182 осетин Веселовский сельсовет 1517 осетин Пиевский сельсовет 931 осетин Прохладненский район Черноярский стансовет 1366 осетин Новоосетинский стансовет 1449 осетин Одним из критериев административного устройства населения было количество жителей на один сельсовет. Применительно к осетинскому населению подчёркивалось, что «в административном отношении осетинское население в противовес русскому населению более обустроено, нежели русские… на 1205 человек осетин приходится 1 сельсовет, между тем как на 5474 русских приходится тоже один сельсовет».4 Наиболее многочисленным национальным меньшинством в Терском округе было немецкое население. В силу политических и экономических причин немцам уделялось особе внимание. Неудачная попытка создания немецкого национального района в Терском округе компенсировалась массовым выделением немецких сельсоветов. К 1929 г. на Тереке было 1 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 5. Там же. 3 Там же. 4 Там же. 2 269 создано одиннадцать сельсоветов, включавших в себя 55 населённых пунктов, в том числе 43 немецких и 12 смешанных (см. таблицу 14). На один немецкий сельсовет в среднем приходилось 1665 человек, в то время как на один русский – 5474 человек, что делало немецкое население в административном отношении более благоустроенным.1 Таблица 14 - Немецкие сельсоветы в Терском округе.2 Районы Терского округа Немецкие сельсоветы Горячеводский район Карраский, Николаевский, Константиновский сельсоветы. Марьины-Колодцевский, НиколаевоСтепновский сельсоветы. Бруссиловский сельсовет. Ольгинский, Надеждинский, Эбентальский, Эйнгеймганский сельсоветы. Кановский сельсовет. Минераловодский район Архангельский район Степновский район Прохладненский район Наряду с Терским округом значительное количество национальных советов было выделено в Ставропольском округе (см. таблицу 15). Таблица 15 - Национальные сельсоветы в Ставропольском округе на 12 октября 1927 г.3 Ставропольский район Греки Немцы Александротальский (немецкий) сельсовет и колония Либенталь Молоченский (немецкий) сельсовет Курсавинский район Греческий сельсовет Дубово-Балковский (греческий) сельсовет - 358 +216 - - 574 - 412 - - 412 8 - 5 1398 1830 2372 1 1817 974 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 17 об. Там же. 3 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 784. Лл. 12, 13, 15, 18, 20, 38. 2 - Эсты Русские Всего 270 Продолжение таблицы 15 - Национальные Ставропольском округе на 12 октября 1927 г. Розовский (немецкий) сельсовет Подгорненский (эстонский) сельсовет Виноделенский район Золотаревский (немецкий) сельсовет1 Благодарненский район Довсунский (немецкий) сельсовет сельсоветы Греки 325 Немцы 293 Эсты Русские Всего 1678 2296 - - 1197 6 1203 - 2681 - 1436 4117 - 3270 - 195 3465 в Помимо Туркменского района, насчитывавшего восемь туркменских и татарских национальных сельсоветов, к 1927 г. на Ставрополье было создано 8 нацсельсоветов, не считая украинских. Наибольшая часть приходилось на немецкие сельсоветы. В национальные сельсоветы также были выделены компактно проживавшие эстонцы и греки; намечалось выделение армянского сельсовета в Ставропольском районе.2 Традиционно активно процесс образования национальных сельсоветов протекал на Дону, Кубани и в Черноморье. Так, в Кущёвском, Ейском и Староминском районах, которые входили в состав Донского округа, было организовано несколько немецких и латышских сельсоветов. Наиболее крупными немецкими сельсоветами были Воронцовский сельсовет, где проживало 1039 человек, в том числе 725 немцев и 314 русских жителей; а также Александровский сельсовет, в который помимо села (колонии) Александровского с населением 360 человек, их которых 321 немцев и 39 русских, входили три хутора с русским населением – Семисотка, Пятисотка и Лиманский. Всего в Александровском сельсовете в 1925 г. проживало 719 человек, 398 из которых русские, а 321 – немцы. Русское население в 1 2 Включал 12 населенных пунктов, в том числе 8 немецких. ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 1282. Л. 6. 271 Воронцовском сельсовете в основном составляли батраки без собственных дворов, которых немецкие колонисты активно привлекали к наёмным работам. В целом же, донские немецкие колонии считались довольно зажиточными. Из 140 хозяйств Александровского сельсовета 60 были немецкими. К середняцким и бедняцким хозяйствам относилось меньше половины немецких хозяйств. Из 16 батрацких хозяйств немецкими было только 4 хозяйства. Из 93 батраков 22 были немцами, остальные 71 русскими.1 30 апреля 1926 г. на заседании малого президиума Донского окружного исполкома от 30 апреля 1926 г. было принято решение о создании латышского сельсовета. Он создавался путём выделения из более крупного, смешанного по национальному составу, но преимущественного русского сельсовета. В постановлении отмечалось: «Принимая во внимание: 1) желание латышского населения колонии «Звездочка Тауруп» иметь свой национальный совет и 2) положительное заключение Кущевского райисполкома по данному вопросу, признать необходимым: а) произвести организацию Латышского национального Совета в колонии «Звездочка Тауруп», имеющей 438 человек населения, путем выделения его из Красносельского сельсовета, от центра которого названная колония находится на расстоянии 4-х верст и б) содержание вновь организуемого совета до конца бюджетного года, выражающееся в сумме 765 р. 95 коп., отнести за счёт районного бюджета».2 Довольно зажиточными считались армянские сельсоветы Донского округа. Кроме того, их отличал моноэтничный состав населения, что и предопределило объединение в составе единого Мясниковского национального района (см. таблицу 16). Русское население в армянских посёлках проживало там длительное время, было инкорпорировано в местное 1 2 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 94. ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 976. Л. 65. 272 хозяйство - занималось в основном ремеслом, владело армянским языком, русские дети ходили в армянские школы.1 Таблица 16 - Национальный состав и численность некоторых армянских сельсоветов Аксайского района Донского округа летом 1925 г.2 Число населённых пунктов 6 2 1 2 1 Чалтырский сельсовет Крымский сельсовет Большесальский сельсовет Султан-Сальский сельсовет Несветайский сельсовет К числу одного из наиболее Количество населения (чел.) 9467 8151 3523 2194 1347 В том числе армян (чел.) 8402 7053 3498 2194 1328 многонациональных относился Черноморский округ. Одним из первых в 1926 г. в нем был образован Сальминский национальный (эстонский) сельсовет. По постановлению крайисполкома от 16 августа 1931 г. «коренизации» подлежало пять сельсоветов, из них два армянских: Ново-Шиловский и Ермоловский, два греческих: Липниковский и Юревический и один грузинский: Пластунский.3 На проведённом 20-23 декабря 1928 г. I Северо-Кавказском краевом совещании нацмен работников были подведены промежуточные итоги кампании по выделению национальных сельсоветов. Отмечалось, что за прошедший период только в русских округах края4 было выделено 158 чисто национальных сельсоветов.5 Судя по всему, в нижепреведенном перечне, представленном на совещании, были указаны не все национальные сельсоветы, поскольку итоговая цифра расходится с общим количеством сельсоветов в списке (см. таблицу 17). 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 3. Д. 22. Л. 90. ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 968. Л. 6. 3 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С.87. 4 В семи горских национальных автономиях было создано 496 горских национальных сельсоветов. 5 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1749. Л. 20. 2 273 Таблица 17 - Список национальных советов в Северо-Кавказском крае на декабрь 1928 г.1 Округа Армавирский округ Донской округ Донецкий округ Кубанский округ Майкопский округ Сальский округ Ставропольский округ Терский округ Черноморский округ Итого Национальные сельсоветы 8 немецких сельсоветов 16 (7 армянских и 8 немецких) сельсоветов 10 немецких сельсоветов 2 украинских сельсовета 7 армянских сельсоветов 7 калмыцких сельсоветов 32 (2 армянских, 8 немецких, 14 туркменских, 4 греческих, 1 украинский) сельсовета 23 (1 армянский, 7 немецких, 2 украинских) сельсовета 20 (5 армянских, 1 немецкий, 5 шапсугских, 5 греческих) сельсоветов 22 армянских, 42 немецких, 14 туркменских, 5 шапсугских, 9 греческих, 7 калмыцких, 5 украинских сельсоветов Известно, в частности, что в составе Ванновского национального (немецкого) района в Армавирском округе было до пяти украинских сельсоветов. В 1930 г. в Терском округе функционировало 59, а по другим данным 60 национальных сельсоветов. В том числе, 39 украинских, 11 немецких, 4 осетинских, 2 кабардинских, 1 армянский, 1 туркменский и 1 ногайский. 2 Вместе с украинцами общее количество национальных меньшинств, не считая «националов горцев, в Северо-Кавказском крае достигало 44,2%, или 3700639 человек. 3 Вместе с тем обращает на себя внимание, что фиксация украинских сельсоветов и политика коренизации в них в отличие от других национальных сельсоветов (немецких, армянских и т. д.), проводилась по остаточному принципу. В случае невозможности создания самостоятельного национального сельсовета рекомендовалось вводить в состав сельсовета представителей нацмен пропорционально их численности – так называемые смешанные 1 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1749. Л. 20. ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 102. 3 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1749. Л. 21 об. 2 274 сельсоветы. Отмечалось, что «в тех случаях, когда не представляется возможным выделить особые нацменсельсоветы и районы, Сальский и некоторые другие округа уже ввели в состав Президиума соответствующих сельсоветов представителей нацменов из состава членов своих советов».1 Краевыми партийными органами предписывалось «при перевыборах и довыборах сельсоветов вводить в аппараты их представителей нацмен, приближая аппараты к тем национальностям, которые составляют большинство… В тех же районах, где имеется компактная масса той или другой национальности, обеспечить достаточное представительство этой национальности во всех исполкомах, парткомах, профорганах и комитатах комсомола».2 В ряде случаев существование смешанных сельсоветов носило переходной характер до выделения национальных населённых пунктов в качестве самостоятельных национальных сельсоветов. Например, в 1925 г. в Донском округе существовали три смешанных русско-немецких сельсовета: Г. Лиманский сельсовет Кущевского района, куда входила колония НовоИльевская с 1025 немцами; Алексеевский сельсовет того же района с колонией Мариэнталь, где проживало 614 немцев; Елизаветовский сельсовет с колонией Ольгенфельд и проживавшими в ней 810 немцами.3 Впоследствии указанные колонии были выделены в отдельные немецкие сельсоветы, чему способствовала численность и компактный характер проживания немецкого населения. В конечном формате смешанные сельсоветы создавались в том случае, когда образование национальных сельсоветов были физически невозможным по причине малочисленности иноэтничного населения и его разбросанности, поскольку даже во многих национальных сельсоветах значительную часть населения составляли русские. Характерным примером являлось выделение смешанных 1 по национальному ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1749. Л. 108-109. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 165. Л. 8. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 968. Л. 6. 2 составу сельсоветов в Терском и 275 Ставропольском округах. Всего по Терскому округу насчитывалось 254 украинских, 56 немецких, 27 осетинских, 10 кабардинских, 8 болгарских, 4 калмыцких, 3 армянских, 2 ногайских, 2 грузинских, 2 туркмено-татарских и по одному польскому, горско-еврейскому и чеченскому населённым пунктам.1 Многие населённые пункты представляли собой небольшие хутора численностью несколько десятков человек, которые были окружены такими же национальными или русскими населёнными пунктами. Зачастую смешанные сельсоветы представляли собой конгломерат сразу нескольких этносов, например, украино-калмыцкие, украино-немецкие сельсоветы (см. таблицу 18). Таблица 18 - Смешанные сельсоветы в Терском округе.2 Сельсоветы Русский Гражданский Левокумский Прикумский Колтуновский Марьяновский Стародубский Величаевский Ростовановский Район Моздокский район Ессентукский Минераловодский -//Георгиевский Степновский Воронцово-Алекс. Прикумский Прохладненский Национальный состав Русско-осетинский Русско-армянский Украино-немецкий -/-//Русско-немецкий -//Украино-калмыцкий Русско-немецкий Смешанные сельсоветы существовали и в других округах СевероКавказского края. Так, в Виноделенском районе Ставропольского округа функционировал Софиевский сельсовет, куда входил немецкий хутор Ерохинский; а также Лиманский сельсовет, куда вошел немецкий хутор Еримизин.3 На основе национальных сельсоветов формировались национальные районы. В Положении о национальных районах, принятых СевероКавказским крайисполкомом, отсутствовало определение национальных 1 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 35. Там же. Л. 36. 3 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 784. Л. 38. 2 276 районов, то есть не были прописаны критерии, которые позволяли считать тот или иной район национальным. Оно было дано по итогам внутреннего совещания работников Отдела Национальностей ВЦИК 25 мая 1932 г. Согласно его постановлению национальными районами следовало считать: «во-первых, районы, в которых какая-либо одна национальность составляет абсолютное большинство; во-вторых, национальные районы, в которых все национальности (кроме русских), вместе взятые, составляют абсолютное большинство». 1 Во втором случае, где преобладало несколько нерусских национальностей, национальные районы именовались смешанными. Первым национальным районом в Юго-Восточной области был Шапсугский район, решение о создании которого было принято на распорядительном заседании Малого Президиума Крайисполкома от 23 сентября 1924 г. В постановлении отмечалось: «Утвердить выделение 8 аулов Туапсинского района, населенных шапсугами, в самостоятельный район, входящий в состав Черноморского округа и подчиняющийся непосредственно Черноморскому окружному исполкому».2 Перипетии создания Шапсугского национального района детально освящены в работах Т. П. Хлыниной. 3 Он был создан на волне национального самоопределения адыгских народов, будучи частью большого адыгского (черкесского) общественности настаивали вопроса. на Представители представлении автономии шапсугской по типу Адыгейской или Карачаево-Черкесской АО, поскольку считали что их «самоопределение» автоматически решит не только земельный вопрос, но и проблему коренизации управленческого аппарата. На съезде шапсугов делегаты и гости съезда (всего 150 человек, в том числе 50 делегатов) отмечали: «Мы собрались для того, чтобы обсудить больной вопрос о нашем самоопределении, когда мы его разрешим, тогда мы сможем перейти к 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 23. Л. 5. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72. Л. 71. 3 Хлынина Т. П. Адыгея в 1920-е годы. Проблемы становления и развития автономии. Краснодар, 1997. С. 113–115. 2 277 другим вопросам». 1 Окружным и краевым властям пришлось применить немало усилий, чтобы главным вопросом на съезде утвердить земельный вопрос, а также вопрос о районировании, а не о самоопределении. Таким образом, национальное принципиальную районирование разницу, поскольку и автономизация самоопределение имели предполагало наделение автономии большими полномочиями, нежели национального района. Это могло выражаться в радикальном решении земельного вопроса, которое зачастую сопровождалось выселением нетитульного населения. Подобные эксцессы стали возникать в Шапсугии, однако были предотвращены краевым руководством.2 Первоочередность решения земельного вопроса (в качестве компенсации за отказ от требований автономизации) в условиях малоземелья основной массы шапсугов требовало от региональных органов власти чрезвычайных усилий. Ещё в конце 1923 г. – начале 1924 г. Губчерисполкомом было издано ряд постановлений, «направленных к улучшению положения шапсугов и в первую очередь земельного. Было ассигновано несколько тысяч рублей на землеустройство. Но ни одно решение до настоящего времени не проведено в жизнь».3 Одной из причин было опасение предоставлять шапсугам береговые участки с выходом к морю, хотя эти земли находились в аренде у греков, которые в подавляющем большинстве были иностранными поданными.4 1 сентября 1924 г. Юго-Восточный крайком ВКП(б) постановил закончить организацию Шапсугского района не позже 1-го октября. В числе первоочередных задач провозглашалось «максимальное удовлетворение экономических и культурных запросов шапсугов». 5 В частности, предполагалось «поручить фракции Крайисполкома изыскать средства на 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 19. Л. 20. Ржавин А. А. Национально-государственные образования в Краснодарском крае. 20-50-е годы: автореф. … дис. … канд. ист. наук. М., 2000. С. 20. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 19. Л. 21. 4 Там же. 5 Там же. Л. 23. 2 278 организацию советского аппарата нового района на землеустройство, содержание и ремонт школ, оборудование больницы и дорожное строительство». В числе мер по решению земельного вопроса отмечалась необходимость «скорейшего пополнения земельных наделов Шапсугов». 1 Среднедушевой надел был увеличен до 1 десятины, в том числе за счёт бывших дач и имений, которые в большинстве своём были заброшены, в 1922-1923 гг. взяты на учёт Земорганами и зачислены в фонд Госземимуществ.2 Одновременно съездом было принято решение о запрете колонизации района. 3 Весь состав Ревкома района был согласован с делегатами съезда и составлен из национальных кадров во главе с председателем Адемиром Богусом.4 Изначально Шапсугский район включал в себя восемь аулов и четыре сельсовета: Карповка, Псебе, Большое Псеушхо, Малое Псеушхо, Красноалександровский, Божьи Воды, Большой Кичмай и Малый Кичмай (см. таблицу 19). Таблица 19 - Национальный состав сельсоветов Шапсугского национального района в 1926 г.5 Сельсоветы Численность черкесов Большой Псеушковский с/с 938 Карповский с/с 907 Кичмайский с/с 552 Красно-Александровский 1039 с/с Псебинский с/с 351 Итого 3 787 1 % Другие6 % Итого 93,6 70,1 64,5 53,4 64 387 304 907 6,4 29,9 35,5 46,6 1002 1294 856 1946 100 69,3 1679 30,7 351 5466 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 19. Л. 5. Там же. Л. 20. 3 Там же. Л. 23. 4 Там же. Л. 22. 5 Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю… С. 352-353. 6 Русские, украинцы, греки, армяне, татары и др. 2 279 Непосредственно шапсуги составляли 69% населения. Характерной проблемой района была его территориальная разобщённость по причине дисперсного расселения шапсугов. Сельсоветы не граничили друг с другом. Районный центр в Туапсе находился за пределами района. Впоследствии эту проблему пытались решить путём административных преобразований. В 1926 г. из Карповского сельсовета был выделен Псебский сельсовет.1 В 1930 г. районный центр был перенесён в село Красноалександровское, а с марта 1931 г. в посёлок Совет-Квадже (бывшая дача Голубева). 2 14 января 1934 г. Азово-Черноморский крайисполком передал в состав Шапсугского района посёлок Лазаревское с сельсоветом из Туапсинского района, утвердив его районным центром. В результате Шапсугский район стал представлять собой единое целое, получив курортную зону. В 1937 г. численность населения района составляла 11,9 тыс. человек. 3 Обратной стороной этого процесса стало уменьшение доли шапсугского населения. В дальнейшем – вплоть до ликвидации района в 1945 г. этот процесс набирал силу и стал необратимым. Другой проблемой Шапсугского района, которую так и не удалось решить, был бюджетный дефицит района. В рамках организации района были отпущены значительные средства для проведения землеустройства населения, дорожного строительства, осушения плавней и т. д. Расходы бюджета района составили 85 тыс. рублей запроектированных и 68 тыс. рублей утвержденных при доходе в 2,5 тыс. рублей.4 В схожих обстоятельствах решался вопрос о создании Туркменского национального района. Ставропольские туркмены как и шапсуги считались коренным народом, проживавшим на землях своего исторического расселения. Также остро перед туркменским населением стоял земельный вопрос, который провоцировал туркмен на масштабную миграцию в 1 Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю… С. 353. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 125. Д. 119. Л. 51. 3 ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 53. Л. 1. 4 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 250. Л. 115. 2 280 Дагестан на фоне активной колонизации района русскими крестьянами. Миграция могла принять необратимый характер. Если по итогам 1927 г. в Дагестан мигрировало 104 семейства, то весной 1928 г. переселение планировало осуществить ещё 400 туркменских хозяйств.1 Положение ни одного народа в крае не характеризовалось такими чёрными красками, как состояние туркмен. В докладной записке о положении туркмен в Наркомнац отмечалось, что «судьба с ними (прим. авт. - туркменами) может случиться как с неграми Америки и другими мелкими народами, потерявшими в истории свои имена в случае необращения дальнейшего внимания них». 2 Помимо на экономических причин, стремление удержать туркмен в местах своего исторического проживания имело и политический подтекст, поскольку массовая миграция могла породить слухи о несостоятельности большевистской национальной политики и негативно сказаться на авторитете советской власти на Северном Кавказе. Это заставило краевое руководство принять ряд специальных мер для предотвращения исхода туркмен с территории Ставрополья. Главное задачей провозглашалось улучшение материального положения туркмен путём административных и экономических преобразований, оказания материальной помощи, прежде всего бедняцким и обедневшим середняцким хозяйствам. Помощь, оказывавшаяся Туркменскому району, включала в себя бюджетные ассигнования и долгосрочные ссуды на поддержку хозяйств, закупку скота, кооперирование бедноты, а также строительство школ, больниц, ветеринарных пунктов. В 1923 г. местные туркмены были освобождены на пять лет от всех налогов.3 Процесс «восстановления» Туркменского района как национального занял несколько лет. Он был создан в 1920 г. на базе Туркменского уезда, однако не имел статуса национального района. С этой целью необходимо 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 655. Л. 21. ГАСК. Ф.Р – 397. Оп. 1. Д. 1064. Л. 54 об. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 655. Л. 22. 2 281 было провести ряд мероприятий, в том числе определить административные границы района, провести землеустройство туркменского населения, установить правила бюджетного финансирования. К 1922 г. в рамках проведения землеустройств района была установлена его площадь в 123094 десятин. Следующим этапом стало проведение землеустройства по волостям и аулам. 1 «В 1920 г. при определении душевой нормы земельного надела хозяйство туркмен признано полускотоводческим и норма наделения увеличена в два раза против нормы смежного земледельческого населения…».2 В расчёт принималось Положение о землеустройстве кочевых и полукочевых районах Туркестанской республики, утверждённое ВЦИК 10 мая 1923 г. 3 Норма наделения землёй для такой категории населения составляла 7,5 десятин.4 В 1925 г. Туркменскому району был присвоен статус национального. На его территории проживали около 5 тыс. туркмен, 4 тыс. русских и 600 татар (см. таблицу 20). 5 В состав Туркменского района входило 14 сельсоветов. 6 Необходимым признавалось выделение Туркменского района под особое наблюдение окружных и краевых партийных организаций. Таблица 20 - Национальный состав аулсоветов Туркменского района в 1927 г.7 Аулсоветы Летняя Ставка Маштак-Кулак с аулом Чур Сабано-Антустинский Эдисан-Гора Малый Барханчак В. и Н. Барханчак Юсуп-Кулак 1 туркмены 634 634 441 555 418 татары 927 - ГАСК. Ф.Р – 397. Оп. 1. Д. 1064. Л. 12. Там же. 3 Там же. 4 Там же. Л. 53. 5 Акопян В. З. Этнокультурный облик ставропольских туркмен (трухмен)… С. 129. 6 Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю… С. 275-277. 7 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 784. Л. 23. 2 русские 2069 151 375 138 Всего 2069 634 634 592 927 930 556 282 Продолжение таблицы 20 Аулсоветы туркмены татары 693 695 399 362 493 4962 1289 Байчара Кендже-Кулак Шарахалсун Эцильбай Кучерли Куликовы-Копани Башанта Итого Вопрос об административном и русские Всего 1035 1035 678 678 23 746 266 961 951 951 378 1139 69 562 6133 12384 хозяйственном устройстве ставропольских туркмен имел не только краевое, но и республиканское значение. В 1927 г. Совнарком РСФСР вынес решение «О необходимости концентрации туркменского населения вокруг Летней Ставки Ставропольского округа». 1 Это означало твёрдое намерение предотвратить массовый исход туркменского населения с территории Северо-Кавказского края, а также констатацию того факта, что краевое руководство не справляется с решением этой задачи. Политика концентрации туркменского населения вокруг административного центра – Летней Ставки, признавалась приоритетным направлением административного устройства туркмен. В заключении комиссии по вопросу концентрации туркмен в 1928 г. отмечалось, что «во избежание в будущем поводов к переселенческому настроению… необходимо в текущем году переселить на ближайшие к Ставке земли ГЗИ и земли занятые в данное время русскими посёлками…следующие отдалённые от райцентра туркменские аулы: 1) Шарахалсун, 2) Башанта и 3) Верхний и Нижний Барханчак…».2 Концентрация туркменского населения осложнялась тем, что в местах их проживания – в туркменских аулах были «вкраплены» русские посёлки.3 Губземуправление обратилось в Президиум Губисполкома «с ходатайством 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 655. Л. 22. ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 1047. Л. 35. 3 Там же. Л. 84 об. 2 283 об издании обязательного постановления, воспрещающего самовольное переселение русского населения в Туркменский район и о выселении тех, кои водворились там после издания закона о трудовом землепользовании, то есть после 22 мая 1922 г. без согласия на то аульных обществ».1 С целью установления доверительных отношений с туркменами региональные власти использовали близких к ним по культуре и религии татар, которые должны были играть роль своеобразных посредников между туркменами и местными властями. В докладной записке в Наркомнац региональные власти указывали: «Ввиду того, что ... по причинам их (туркмен – прим. авт.) фанатизма, обычая, нравов и религии общаться с русским населением не могут и единственное спасение привлечь на помощь более близко стоящую нацию – просим в интересах сохранения данной народности, переселить 5-6 тыс. татар в Туркменский район, где они терпят нужду земельную как более развитых из всех народов тюркского племени в центральные пункты Туркменского района на свободных землях и в аулах, ибо между ними нет никакой национальной розни и могущих реально, культурно и экономически на них влиять в развитии туркмен и вообще по всем областям жизни».2 Национальное районирование кочевых и полукочевых народов сопровождалось земельными спорами между соседними административными образованиями. Наглядным примером является история создания Калмыцкого национального района в составе Северо-Кавказского края. 3 Важным аргументом в процессе возникавших споров вокруг Калмыцкого района, помимо хозяйственных доводов, выступали также вопросы национального строительства в калмыцкой среде, неотъемлемой частью которого являлось создание оптимальных условий для «национального обслуживания» калмыков. 1 ГАСК. Ф.Р – 163. Оп. 1. Д. 490. Л. 115. ГАСК. Ф.Р – 397. Оп. 1. Д. 1064. Л. 54. 3 Максимов К. Н. Образование Калмыцкого района в Сальском округе // Калмыки в составе Донского казачества (XVII – середина XX в.). Ростов-н/Д., 2016. С. 485-500. 2 284 В 1920 г. в качестве национальной автономии калмыков была создана Калмыцкая автономная область (АО). Практически сразу в новообразованный регион, который должен был стать национальным очагом и объединить всех советских калмыков, начался процесс переселения донских, терских, оренбургских, кумских калмыков.1 К 1 января 1925 г. из Донской области было переселено 8451 человек.2 Тем не менее, к весне 1928 г. часть калмыков по-прежнему оставались на территории Сальского округа (7400 человек). В том числе в Дубовском, Зимовниковском, Пролетарском, Ремонтненском, Романовском районах. По другим данным число сальских калмыков достигало 8400 человек.3 Вопреки решениям I Общекалмыцкого съезда калмыцкого трудового народа, планировавшего объединить всех калмыков, в том числе донских, в составе Калмыцкой АО, сальские калмыки остались в составе Донской области. Причины этого были связаны с разногласиями внутри калмыцкой партийно-государственной элиты, а также противоречиями между Калмыцким ЦИК и Сальский окрисполкомом.4 Решение ЦИК СССР о создании Калмыцкого района было принято в 1928 г., однако процесс его образования затянулся до 1930 г. Он стал объектом многочисленных разногласий и согласований между СевероКавказским крайисполкомом, Нацменкомиссией при его Президиуме, Сальским окружным исполкомом, Калмыцкой областью, Административной комиссией и Президиумом ВЦИК. 5 В результате 28 февраля 1930 г. Президиум ВЦИК принял постановление об образовании в Сальском округе 1 Богшрахинский аймак и богшрахинцы: Краткие исторические очерки. Элиста, 2002. С. 20. Калмыки в составе Донского казачества [Электронный ресурс] // БумбинОрн. Информационное агентство Республики Калмыкия. URL: http://www.bumbinorn.ru/history_articles/1165134584kalmyki_v_sostave_donskogo_kazachestva_48654.html (дата обращения: 02.01.2020). 3 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 76. Л. 4 4 Кринко Е. Ф. Сальский инцидент, или о том, как донские калмыки не вошли в состав Автономной области трудового калмыцкого народа // Oriental Studies. 2019. №5. С. 787-798. 5 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 76. Л. 4-37. 2 285 Северо-Кавказского края Калмыцкого национального района с центром в поселке Зимовники.1 Результатом этого стала коллизия, когда один народ, в данном случае калмыки, остался разделённым в рамках двух административных образований, имевших общую границу, что в целом противоречило государственной национальной политике, направленной на концентрацию национального населения в рамках единого административного образования. Целесообразность образования Калмыцкого района в составе СевероКавказского края оспаривалась руководством Нижне-Волжского края, куда входила Калмыцкая АО. Одним из аргументов выступал тезис о несоответствии принятого решения основным принципам национальной политики. В письмах и ходатайствах, адресованных Нижне-Волжским крайисполкомом Президиуму и Административной комиссии ВЦИК, это решение представлялось «в высшей степени нецелесообразным и по политическим и по экономическим соображениям». Отмечалось, что организация в смежности с автономным областным национальным объединением национального района из однородной национальности является как бы противопоставлением их одного другому. Подчеркивалось, что Северо-Кавказский край был лишен возможности обеспечить калмыкам тот уровень национального обслуживания, который они имели бы в Калмыцкой области. Кроме того, создание Калмыцкого района не решало проблему этнической чересполосицы, учитывая значительный процент в нем русского и украинского населения. 2 В целях решения вышеуказанных проблем Нижне-Волжский крайисполком предлагал осуществить «присоединение к Нижне-Волжскому краю всего куска Сальского округа между так называемым Манычским коридором и основным массивом Нижне-Волжского края (южной частью Сталинградского округа), с тем, чтобы местности, населенные калмыками, отошли к Калмобласти, а 1 2 Максимов К. Н. Образование Калмыцкого района в Сальском округе … С. 499. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 76. Л. 8а. 286 местности с русским населением к Сталинградскому округу».1 Несмотря на протесты со стороны руководства Нижне-Волжского края постановление Президиума ВЦИК о создании Калмыцкого района в составе СевероКавказского края осталось неизменным. Своё решение Административная комиссия ВЦИК аргументировала тем, что «часть калмыков, преимущественно кочевого образа жизни, перекочевала в Калмыцкую Автономную область, другая часть объединена в настоящее время в национальный Калмыкий район с центром в поселке Зимовники».2 В ходе создания Калмыцкого национального района часть населённых пунктов была передана из Дубовского, Зимовниковского и Ремонтненского районов. Романовский район расформировывался, Багутовский, Арбузовский, Немецко-Потаповский сельские советы передавались в ведение Калмыцкого района. После создания Калмыцкого района её представитель У. К. Илишкин обратились к руководству Калмыцкой АО с просьбой приостановить переселение. 3 В 1930-е гг. в районе шёл активный процесс внутрирайонного перемещения населения, в том числе переселения и слияния ряда калмыцких населённых пунктов. В 1932 г. в связи с переносом районного центра из Зимовников в станицу Кутейниковскую некоторые калмыцкие станицы, оказавшиеся отдалёнными от райцентра (Беляевская, Потаповская, Эркетеневская, Бага-Бурульская, Граббевская), переселялись ближе к нему. Малочисленные станицы сливались с другими. Объединённые станицы Потаповская и Ново-Алексеевская образовали станицу Стояновскую.4 Первоначально Калмыцкий район состоял из 6 сельсоветов: Батлаевского, Власовского, Граббевского, Старо-Беляевского, Стояновского 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 76. Л. 8а. Там же. Л. 13. 3 Богшрахинский аймак и богшрахинцы: Краткие исторические очерки… С. 20. 4 Там же. С. 21. 2 287 и Эркетинского.1 Впоследствии в ходе политики разукрупнения сельсоветов их количество увеличилось до одиннадцати.2 Анализ документов Черноморского из крайкомов фондов ВКП(б) Северо-Кавказского свидетельствует об и Азовоактивной национальной политике краевых партийных органов в Калмыцком районе, имевшей целью вывод из кризиса местного сельского хозяйства, составлявшего основу экономики района, а также развитие культуры и формирование национального самосознания калмыков. Несмотря на предпринимаемые районными властями усилия весь конец 1920-х – начало 1930-х гг. фиксировался непрерывный отток калмыцкого населения из района, что, по мнению краевых партийных органов, формировало угрозу «превращения калмыцкого района в русско-немецкий». 3 Несмотря на попытки со стороны региональных властей поддержать численность калмыцкого населения за счёт организованного переселения, значительная часть переселенцев возвращалась в места прежнего проживания. Так, в результате переезда в 1932 г. 300 калмыцких семей из Зимовниковского района в течение года около 30% из них вернулись обратно. Мужское калмыцкое население также уезжало из района с целью трудоустройства на донские конные заводы. 4 Спустя четыре года после создания Калмыцкого района партийные органы вынуждены были констатировать, что общая демографическая и социально-экономическая ситуация в районе остаётся крайне тяжёлой. 5 Основными причинами низкой привлекательности Калмыцкого района для калмыцких переселенцев была тяжёлая экономическая ситуация, усугубившаяся в результате проводимой в первой 1 Краткая историческая справка о Зимовниковском и Калмыцком районах на период 1924-1937гг; 19371970 гг. [Электронный ресурс] // URL: http://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:fTV4D9YN_acJ:zimovniki.donland.ru/Data/Sites/99/media /administrciya/arhiv/inf_mat/istor_spravka.doc+&cd=1&hl=ru&ct=clnk&gl=ru (дата обращения: 02.03.2020). 2 Батлаевский, Граббевский, Денисовский, Иловайский, Ковалевский, Кутейниковский, Московский, Немецко-Потаповский, Ново-Николаевский, Стояновский, Трудкрестьянский сельсоветы (ЦДНИРО. Ф. 51. Оп.1. Д. 9. Л. 109-112). 3 ЦДНИРО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 29. Л. 161. 4 Богшрахинский аймак и богшрахинцы: Краткие исторические очерки… С. 21. 5 Там же. 288 половине 1930-х гг. коллективизации. Несмотря на положительный естественный прирост среди калмыцкого населения, темпы которого были выше, чем у русских и немцев, к 1933 г. их удельный рост оставался на прежнем удельном уровне – около 40% (5,4 тыс. человек).1 В последующем численность и удельный вес калмыков в районе сокращались. Согласно переписи населения 1939 г. калмыков насчитывалось 3,8 тыс. человек или 20,7%, в то время как численность славянского населения значительно возросла – до 10 тыс. (57,4%) русских и 2,1 тыс. (11,4%) украинцев; немецкого – увеличилась незначительно и составила 1,6 тыс. (8,7%). Таким образом, к концу 1930-х гг. численность и доля калмыцкого населения в Калмыцком районе, к этому времени лишившегося статуса национального, сократилась в два раза (см. таблицу 21). Таблица 21 - Национальный состав Калмыцкого национального района. 2 1932 г. 1933 г.3 1939 г.4 Калмыки 5 тыс. (40%) 5,4 тыс. 3,8 тыс. (20,7%) Русские - Украинцы - Немцы - Прочие - Всего 12 тыс. 10 тыс. (57,4%) 2,1 тыс. (11,4%) 1,6 тыс. (8,7%) 4,1 тыс. (22,5%) 21,6 тыс. В отличие от создания Шапсугского и Туркменского национальных районов, обусловленного в значительной степени политическими причинами, учреждение двух армянских районов в Северо-Кавказском крае носило в большей степени социально-экономический характер. Многочисленное армянское население, особенно из числа беженцев, нуждалось в скорейшем 1 Богшрахинский аймак и богшрахинцы: Краткие исторические очерки… С. 21. Калмыки в составе Донского казачества. БумбинОрн. Информационное агентство Республики Калмыкия // [Электронный ресурс]: URL: http://www.bumbinorn.ru/history_articles/1165134584kalmyki_v_sostave_donskogo_kazachestva_48654.html 3 Там же. 4 Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения районов, городов и крупных сел РСФСР. Ростовская область. Калмыцкий район [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http://demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_39_ra.php?reg=1471 (дата обращения: 03.04.2020). 2 289 хозяйственном благоустройстве. Концентрация армянского населения на Кубани подталкивала краевые власти принять меры для создания Армянского национального района, что и было сделано в 1925 г. Год спустя в Донском округе на базе пяти армянских сёл был создан Мясниковский (армянский) национальный район. Сравнительный анализ обстоятельств создания и функционирования двух армянских районов на Кубани и на Дону позволяет выделить определённые сходства и различия между ними. Как это не парадоксально, отличий между Армянским и Мясниковским национальными районами было значительно больше, нежели сходств. К числу последних следует отнести сельскохозяйственный характер и моноэтничный состав населения. Компактное расселение армян также послужило одной из причин создания указанных районов. Несмотря на то, что численность армянского населения в других округах была выше, решение о создании Армянского района1 было принято именно в Майкопском округе.2 И. Г. Иванцов отмечает, что одной из причин такого решения послужил тот факт, что на эти территории никто не претендовал.3 Кроме этого, следует отметить, что социально-экономическая ситуация среди армянского населения Майкопского округа была наиболее сложной. Она осложнялась горным характером местности, нехваткой земли (в среднем 0,4 десятин на душу). 4 Уровень жизни армянских беженцев из Турции, которые составляли значительную часть населения Армянского района, был крайне низким. Многим беженцам попросту было негде жить. Региональные власти констатировали чрезвычайно низкий уровень благосостояния переселенцев: многие не имели земли, жили в землянках, 1 Площадь района составляла 1653 кв. км. В Черноморском округе проживало 27729 армян, в Кубанском округе – 21023, в Армавирском округе – 19228. 3 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 11. 4 Акопян В. З. Армянский национальный район на Кубани: образование, статус, политические процессы [Электронный ресурс] // Армянский историко-этнографический сайт. URL: http://armeniansite.ru/armyanskieposeleniya-rossii/308-armyanskij-natsionalnyj-rajon-na-kubani-obrazovanie-status-politicheskie-protsessy.html. (дата обращения: 08.04.2020). 2 290 трущобах, находились на грани выживания. Среди армянского населения царила ужасающая нищета. Многие из них были больны туберкулёзом и другими болезнями. Так, районные власти Хадыженского района Майкопского округа отмечали, что «… в армянских хуторах бедность огромная. Жилище – четыре стены, посредине костёр». 1 Во Владикавказе, который рассматривался как перевалочный пункт по пути следования на Кубань, среди 5 тыс. армянских беженцев, проживавших в помещении казарм, 70% были больны туберкулёзом.2 Сложившаяся ситуация с армянским населением требовала от краевых властей чрезвычайных мер. Учитывая, что одной из задач национальных районов было улучшение социально-экономического положения национальных меньшинств, создание Армянского района стало делом первостепенной важности. После обследования положения армянского населения в регионе 10 марта 1925 г. путём выделения территорий из Горячеключевского и Хадыженского районов Майкопского и Кубанского округов был создан Армянский национальный район с центром в казачьей станице Елизаветпольской.3 Армянский район состоял из семи сельсоветов, которые в основной своей массе были моноэтничны. В силу горной местности населённые пункты – их количество доходило до 54, были в значительной степени изолированы друг от друга и к тому же крайне малолюдны. 4 Основным занятием армянского населения района было табаководство и выращивание других технических культур. Показательно, что на протяжении длительного времени доля армянского населения района оставалась стабильно высокой. В отчёте партийной районной организации отмечалось, что к моменту создания Армянского района доля армян составляла 85% населения. 5 По итогам переписи населения 1926 г. этот 1 ЦДНИКК. Ф.Р – 2816. Оп. 1. Д. 55. Л. 27. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 165. Л. 10. 3 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 12. 4 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 14. Л. 19. 5 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 23. Л. 61. 2 291 показатель составлял 78%; в 1932 г. – 76,3%. 1 Сохранение высокого удельного веса армян, по-видимому, объяснялся массовым выездом из района греческого населения и малопривлекательностью района для переселения. 2 Однако в 1930-е гг. этнический баланс в районе стал стремительно меняться за счёт активной иммиграции русского населения, в результате чего по данным переписи 1939 г. доля армян сократилась до 46,5% (см. таблицу 22).3 Таблица 22 - Национальный состав и численность сельсоветов Армянского национального района в 1926 г.4 Сельсоветы Гойтхский сельсовет Гунайский сельсовет Елизаветпольский сельсовет Кубано-Армянский сельсовет Режетский ссельсовет Садовый сельсовет Черниговский сельсовет Итого Армяне 1178 733 291 1247 1290 1161 471 6371 % 97,4 79,6 20,8 90,3 97,6 81,6 96,5 78,2 Прочие5 31 188 1110 134 32 262 17 1774 % 2,6 20,4 79,2 9,7 2,4 18,4 3,5 21,8 Всего 1209 921 1401 1381 1322 1423 488 8145 В отличие от Армянского района на Кубани создание Мясниковского района в Донском округе сопровождалось бурными дискуссиями и политическими баталиями. Основными сторонниками создания самостоятельного армянского района на Дону были краевые и окружные власти. В конечном итоге президиум крайисполкома и Донисполкома приняли положительное решение по этому вопросу. К числу благоприятных факторов выделения Мясниковского района относилось компактное расположение населённых пунктов Аксайского района, которые «смежны друг с другом», населены в подавляющем большинстве армянами, а 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 23. Л. 16. ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 23. Л. 58. 3 Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения районов, городов и крупных сел РСФСР. Краснодарский край. Армянский район [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_39_ra.php?reg=80 (дата обращения: 23.04.2020). 4 Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю… С. 193-194. 5 Греки, русские, украинцы, татары. 2 292 «национальная чересполосица отсутствует совершенно». 1 Это выгодно отличало будущий армянский район на Дону от других национальных районов в крае (см. таблицу 23). Таблица 23 - Национальный состав и численность сельсоветов Мясниковского национального района в 1926 г.2 Армяне % Прочие3 % Всего Больше-Сальский сельсовет 3882 97,8 85 2,2 3967 Крымский сельсовет 7490 97,8 195 2,2 7658 Мясниковский сельсовет 380 67,4 184 32,6 564 Несветайский сельсовет 1320 97,8 29 2,2 1349 Султан-Сальский сельсовет 1819 98,1 35 1,9 1854 Чалтырский сельсовет 9345 96,8 306 3,2 9651 Итого 24236 96,8 834 3,2 25043 Сельсоветы Предполагалось, что концентрация пяти армянских населённых пунктов (Чалтырь, Крым, Султан-Салы, Большие Салы и Несветай) в рамках отдельного административного образования создаст благоприятные условия не только для хозяйственного и культурного развития Мясниковского района, но и всего Донского округа в целом. 4 Отмечалось, что общее население в 25 тыс. человек «примерно равнялось той норме, из которой объективно исходят при организации районов».5 Указывалось на то, что сёла Чалтырь и Топти (Крым) практически слились, а «расстояние остальных сёл от первых и друг от друга от 60 до 10-11 вёрст…». Помимо прочего подчеркивалось, что «…эти сёла фактически являются пригородными, составляют одно хозяйственное целое с Ростовом, Нахичеванью…». 6 В 1 ГАРО. Ф,Р – 64. Оп. 3. Д. 22. Л. 90. Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю… С. 106. 3 Украинцы, русские, в том числе незначительное количество казаков, а также болгары (хутор Тузлов). 4 Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю… С. 106. 5 Там же. 6 Там же. 2 293 перспективе хозяйства указанных армянских населённых пунктов должны были перейти от ведения монокультурного земледелия к обеспечению Ростова продуктами питания и другими товарами, что придало бы мощный импульс развитию района. Отмечалась и бюджетная возможность организации отдельного района. Аксайский район, куда входили армянские сёла, с 62 тыс. населением получал дотации в 600 тыс. рублей. Предполагаемый к организации район с 25 тыс. населения должен был «получать дотацию в 6-7 тыс. рублей». В итоге резюмировалось, что «цифра эта весьма спорна и справка финотдела безусловно свидетельствует о бюджетной возможности организации района».1 Центром будущего армянского района предполагалось изначально сделать город Нахичевань-на-Дону, который «являлся культурным центром для армянских селений», поскольку в городе находились «армянские школы, техникумы, Дом просвещения, газета и т.д.».2 В числе препятствий создания Мясниковского района отмечалось возможное отрицательное отношение низовых работников, армянского населения, а также судьба русских населённых пунктов упраздняемого Аксайского района и возможные протесты казачьего и крестьянского населения, которые трактовались как проявление шовинизма. Первую проблему предполагалось решить путём разъяснительной работы среди населения, а вторую - за счёт передачи четырёх русских сельсоветов в состав Новочеркасского района, а оставшихся шести сельсоветов в состав Азовского района.3 Однако стремление руководства крайкома во главе с А. И. Микояном, который был сторонником выделения Мясниковского района, натолкнулось на сопротивление со стороны партийных и хозяйственных лидеров самих армянских сел во главе с братьями Христофором и Вартаном Гадзиевыми. Камнем преткновения стал вопрос о языке школы и делопроизводства. 1 ГАРО. Ф,Р – 64. Оп. 3. Д. 22. Л. 92-92 об. Там же. Л. 92 об. 3 Там же. Л. 93. 2 294 Гадзиевы выступали против насаждения литературного армянского языка, мотивируя это тем, что подавляющая часть армянского населения не владеет им, разговаривая на местном нахичеванском диалекте, о чём Х. Гадзиев высказался 8 сентября 1925 г. на заседании бюро армянской секции Донского окружного комитета РКП(б) совместно с членами бюро армянской секции крайкома. Однако, несмотря на это большинством голосов на указанном заседании было принято решение «приветствовать Постановление Президиума Донского исполнительного комитета о выделении армянского района». 1 В ответ руководство Аксайского района поддержало негативное отношение Гадзиевых к выделению армянских сел в отдельный район. 11 сентября 1925 г. бюро Аксайского райкома РКП(б) постановило «выдвижение вопроса о выделении специального армянского района считать нецелесообразным» и не допускать выдвижение подобных вопросов «без предварительной проработки совместно с организациями армянских сел и руководящими организациями Аксайского района вопреки воли и желанию сельских организаций и самого населения».2 На объединённом собрании Чалтырской и Крымской комячеек РКП(б) и подячеек Б. Салов, С. Салов и Несветая в октябре 1925 г. подавляющим большинством голосов (72 – за, 1 - против) было принято постановление, в котором отмечалось, что «выдвижение этого вопроса перед вышестоящими партийными и советскими органами без согласия на то местных организаций и населения» считать «неправильным: б) перевод делопроизводства на армянский литературный язык непонятным населению и нежизненным». Подчеркивалось, что аксайские районные партийные и советские организации в достаточной мере обслуживают армянские села и учитывают национальную и бытовую особенность армянских сел. Кроме того, «сама повседневная работа в армянских сёлах ведётся на материнском (наречии) 1 2 ГАРО. Ф,Р – 64. Оп. 3. Д. 22. Л. 99. Там же. Л. 102. 295 языке и местные советские и партийные организации обслуживают население на понятном ему языке – смешанном армянском и русском». В конце постановления отмечалось, что «общее собрание 72 голосами отвергает выделение самостоятельного армянского района, как нежизненного в условиях работы и жизни наших сёл» и решает «поставить вопрос перед районными и окружными организациями, чтобы добиться изменения решения Президиума КИКа по вопросу выделения специального армянского района».1 В результате процесс создания национального армянского района на Дону на некоторое время затормозился. Отрицательная позиция местной партийной организации по данному вопросу обусловила проведение целого ряда дополнительных мероприятий окружных и районных органов. На заседании коллегии нацмен Донского комитета РКП(б) 8 октября 1925 г. было принято решение «поставить этот вопрос на Агитпропколлегию ДК».2 В ходе работы Административной комиссии 13 октября было принято решение образовать комиссию в составе двух представителей от Донисполкома, по одному – от ДОЗУ и Аксайского РИКа, а также по одному человеку поочередно от сельсоветов, на территории которого происходила проработка вопроса.3 Вероятно, чтобы уйти от ответственности в решении столь непростой проблемы, которая не исчерпывалась только лишь административными и языковыми вопросами, а касалась борьбы за политическое влияние между краевым руководством во главе с А. И. Микояном и региональными политическими группировками во главе с влиятельными братьями Гадзиевыми, окружные и краевые структуры перекладывали ответственность друг на друга, не принимая окончательного решения. На заседании фракции 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 3. Д. 22. Л. 95. Там же. Л. 97. 3 Там же. Л. 104. 2 296 Донского исполкома 1 ноября было решено «предложить Орготделу изучить этот вопрос путём поставки его на обсуждение общих собраний граждан…».1 Было очевидно, что решение этого вопроса лежит в политической плоскости. В результате братья Гадзиевы в январе 1926 г. были арестованы. Местные партийные и комсомольские ячейки в армянских сёлах, в том числе в крупнейших из них – Чалтыре и Крыме, были распущены.2 «Гадзиевщина» квалифицировалась как «бандитская шайка, оперировавшая под ярлыком совпарторганизации».3 Несмотря на массовые чистки сторонников Гадзиевых и фактический разгром местной партийной организации, вопрос о создании армянского района на Дону считался решённым. 10 мая 1926 г. состоялся I районный учредительный съезд Советов, на которым было поддержано решение Большого Президиума Донисполкма и объявлено о создании Мясниковского района, названного в часть видного большевистского деятеля – местного уроженца, трагически погибшего годом ранее – А. Ф. Мясникова. До 1928 г. центром района, как и предполагалось изначально, был город Нахичевань. С конца 1928 г., когда Нахичевань вошла в состав Ростова-наДону, центр Мясниковского района был перенесён в село Крым, а с сентября 1929 г. – в село Чалтырь. В организуемом Мясниковском районе функционировало 4175 хозяйств и проживало 24722 человек. Территория района составляла 522 кв. версты или 593 кв. км. После выделения армянской части населения Аксайского района, в последнем оставалось 11 сельсоветов, 35 населенных пунктов, 6781 хозяйств и 37564 человек населения с территорией 846 кв. верст или 965 кв. км. 4 В отличие от армянского населения Майкопского и Кубанского округов, выделенного в Армянский район, жители армянских сёл Аксайского района Донского округа 5 были старожилами, занимались выращиванием пшеницы, проживали в крупных населённых пунктах, 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 3. Д. 22. Л. 100. ЦДНИРО. Ф. 73. Оп. 1. Д. 1. Л. 5. 3 ЦДНИРО. Ф. 73. Оп. 1. Д. 3. Л. 4. 4 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 515. Л. 26-27. 5 Чалтырь, Крым, Султан-Салы, Большие Салы, Несветай. 2 297 которые располагались на равнинной местности и считались относительно зажиточными. Обеспеченность землёй составляла от 1,5 до 4 десятин на едока, что значительно превышало показатели Армянского района. Непосредственная близость к крупнейшему городу Северо-Кавказского края – Ростову-на-Дону – благотворным образом влияла на экономику района, способствуя развитию ремёсел и потребительской кооперации. Экономическая состоятельность Мясниковского района обусловливала включение в его состав ряда близлежащих населённых пунктов с преимущественно русским населением. В 1929 г. в состав района был включён хутор Калинин. В 1933 г. в состав района также вошел Хапёрский сельский совет с хуторами Недвиговка, Хапры и Мокрый Чалтырь. Другим примером национального района, созданного по «экономическим» причинам, стал Ванновский (немецкий, или немецкоукраинский) национальный район в Армавирском округе. Формально он относился к числу так называемых смешанных национальных районов, поскольку в нем доминировало немецкое и украинское население. 1 Однако в большинстве документов он квалифицировался именно как немецкий национальный район. Как уже отмечалось, немецкое население СевероКавказского края, кроме своей многочисленности, отличалось высоким уровнем ведения хозяйства. К концу 1920-х гг., когда в масштабах всей страны встал вопрос о реконструкции народного хозяйства в рамках индустриализации и создания коллективных форм ведения сельского хозяйства, экономическая целесообразность в рамках национальной политики стала превалирующей. Немцы края обладали значительным экономическим потенциалом, который можно было использовать в обоюдных интересах. Дисперсный характер расселения немецкого населения чрезвычайно затруднял процесс их консолидации в рамках национального района. Наиболее крупные и компактные массы немцев проживали в Донском, 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 47. Л. 30. 298 Донецком, Армавирском и Терском округах. Однако кроме проблемы локации важной задачей представлялось определение центра экономического тяготения будущего района. Одним вариантов создания немецкого района рассматривался Соломенский национальный район в Терском округе. В постановлении президиума крайисполкома от 29 апреля 1927 г. «О возможности образования на территории Терского округа национальноадминистративной единицы, предписывалось «…проработать объединяющей вопрос о немецкое население» возможном объединении немецкого населения в Степновском районе, включая … соседние немецкие поселения Прохладненского и Архангельского района и соответственно с этим изменить районные границы… усилив район и территориально и экономически» как «отличающийся наиболее интенсивными формами направления хозяйства».1 В планируемом немецком районе, который должен был быть смешанным по своему составу, могло проживать 10,9 тыс. человек, в том числе 5,9 тыс. немцев (54%).2 Однако этот проект не был реализован по ряду причин. В числе основных недостатков отмечалась его искусственность, неудачные очертания границ, что «существование немецкого района в составе мелких поселений, из которых 46% русские, не оправдано никакими данными. Перспектив к своему развитию район не имеет; экономику района растворяют соседние крупные торгово-базарные центры (г. Моздок)». 3 Не удалось преодолеть и «своеобразность немецких поселений в Терском округе», «разбросанность их на территории округа в нескольких районах… в виде мелких поселений (колоний), ничем не связанных между собой», что не давало «возможности установить территориальные границы административной единицы (больше совета), где было бы… преобладающее немецкое население и центр (с немецким 1 населением), ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1040. Л. 27. Там же. 3 Там же. Л. 28. 2 отвечающий культурно-хозяйственным и 299 национальным запросам населения». 1 В качестве одного из аргументов против создания немецкого района в Терском округе было то, что «проект составлен без учёта интересов русского населения…». 2 Судя по всему, в расчёт брался в целом неспокойный в силу ряда причин характер округа, межэтнический баланс которого мог быть нарушен вследствие выделения немецкого национального района.3 В результате на заседании Административной комиссии при Президиуме Северо-Кавказского крайисполкома 29 августа 1927 г. было принято решение о выделении немецкого национального района в Армавирском округе. Подтверждая решение о нецелесообразности образования в Терском округе немецкого района, Административная комиссия, «отмечая значительное наличие немецкого населения в составе Кропоткинского района, Армавирского округа, его компактное расположение и в целях создания более благоприятных условий для повышение его культурного уровня и вовлечения его в дело советского строительства» признавала необходимым: «б) образовать с нового бюджетного 1927-28 года в составе Армавирского округа самостоятельный национальный немецкий район с центром в колонии Ванновское со включением в него сельсоветов, со всеми входящими в их состав населёнными пунктами Кропоткинского района: Ванновского, Ново-Ивановского, Сев. Кубанского, Северинского, Марьинского, Леоновского и все земли, арендуемые концессией «Друзаг» и колонии Семёновское и Ново-Николаевскоое Усть-Лабинского района Кубанского наименование округа; в) вновь «Ванновский»; г) образующемуся учитывая району присвоить незначительность срока остающегося до нового бюджетного года, просить Президиум КИКа разрешить Армокрисполкому приступить к подготовительным работам по образованию упомянутого района теперь же, не дожидаясь решения ВЦИКа» 1 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1040. Л. 27. Там же. Л. 29. 3 Наличие казачьего фактора, вооружённых антисоветских элементов, которые скрывались на территории округа, возможный рост недовольства среди крестьян – основной социальной базы большевиков в регионе, непосредственная близость к национальным автономиям и др. 2 300 (см. таблицу 24). 1 По все вероятности одной из причин образования немецкого национального района в Армавирском округе было наличие среди местного немецкого населения значительного количества бедняков и переселенцев, в том числе из Поволжья. Это укрепляло классовую базу советской власти среди немецкого населения, несмотря на то, что особенностью Ванновского района признавалась «густая вкрапленность русских населенных пунктов в немецкие колонии и невозможность их выделения без нарушения компактности территории района».2 Таблица 24 - Сельсоветы Ванновского национального района и их этническая структура.3 Сельсоветы Ванновский Семёновский Леоновский Ново-Ивановский Марьинский Северо-Кубанский Северинский Этнический состав Немцы и частично русские Немцы 50% немцев и 50% русских 56,6% немцев и 40,4% русских Украинцы 73,4% украинцев и 26,6% русских 67,3% украинцев и 32,7% русских В структуре новообразованного Ванновского национального района 6,05 тыс. человек составляли немцы (44,56%), 4,6 тыс. – украинцы (44,56% 2,7 тыс. – русские (19,8%), 163 – болгар и греков (1,29%).4 После создания Ванновского района его границы изменялись за счёт вхождения в его состав новых населённых пунктов и сельсоветов с целью обеспечить компактность немецкого населения, а также увеличить его долю и численность. Так, в 1929 г. в президиуме райисполкома рассматривался вопрос об удовлетворении ходатайства населения ряда близлежащих хуторов о присоединении к Ванновскому району. В том числе хутора Ленинского 1 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1040. Л. 34. Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 40. 3 ГАРФ. Ф.Р. – 1235. Оп. 122. Д. 86. Л. 76. 4 Там же. Л. 132. 2 301 (Семёновского) Усть-Лабинского района Кубанского округа, а также хуторов Пролетарского и Красного, населённых исключительно немцами. 1 В апреле 1929 г. президиумом райисполкома было принято решение хутора Пролетарский и Ленинский «выдержать в самостоятельный немецкий сельсовет с центром в хуторе Ленинском; хутор Красный присоединить к Семёновскому». 2 Особенностью Ванновского района было то, что значительную его часть составляло украинское население, в чьей среде также проводилась политика коренизации (украинизации). С этой целью в районе выделялись украинские сельсоветы (см. таблицу 25). Таблица 25 - Динамика изменения национального состава Ванновского (немецкого) национального района.3 Всего населения 15 463 (38,9%) 13 637 (40,1%) 12 909 19294 1928 1927 В частности самостоятельный на Немцев Украинцев Русских Прочих 6012 5367 3902 181 5464 4756 3245 172 5280 4643 2823 163 хуторе Зубовском предполагалось образовать пополнить хутором украинский сельсовет и его Зайчанским. 5 Ключевым направлением работы с этническими группами в этот период была политика разукрупнения сельсоветов с целью приближения их к массам.6 В связи в июле 1929 г. на заседании президиума Ванновского райкома ВКП(б) в связи с принятыми в состав района четырьмя населенными пунктами было принято решение провести реорганизацию из семи сельсоветов и образовать 5 немецких и 5 украинским сельсоветов. К 1 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21. Лл. 8, 50. Там же. Л. 56. 3 Там же. Л. 182. 4 Резкий прирост населения произошёл за счёт присоединения 4-х хуторов. 5 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21. Л. 54. 6 Там же. Л. 64. 2 302 немецким относились Ванновский (с. Шереметевка), Леоновский, Семёновский, Ленинский, Новоивановский сельсоветы; к украинским Марьинский, Зубовский, Коломбето-Терский, Северинский, Северо- Кубанский сельсоветы. 1 Предполагалось, что разделение сельсоветов по национальному признаку значительно облегчат процесс их коренизации.2 К 1934 г. после разукрупнения Северо-Кавказского края в Ванновском районе насчитывалось 10 сельсоветов. 3 Однако, как и в случае с рядом других национальных районов доля титульного населения в Ванновском районе неуклонно снижалась. К моменту его ликвидации в 1938 г. 4 из 17,8 тыс. жителей немцами 6,5 тыс. человек, или 38% населения.5 Этнический облик национального района претерпел принципиальные изменения после сворачивания политики украинизации, когда большинство населения района стали составлять русские. Наряду с внутриполитическими и экономическими факторами создания национальных районов в Северо-Кавказском крае определённую роль играл международный контекст. Наиболее заметно он проявился при образовании Греческого национального района в 1930 г. В отличие от остальных крупных национальных меньшинств, населявших регион, греки были единственным этносом, не имевших своей государственности в составе СССР. Между тем, их численность в Северо-Кавказском крае в 1925 г., по неофициальным данным, достигала 84 тыс. человек. Только в Кубанском округе, по мнению окружных властей, численность греков могла составлять 33,5 тыс. человек.6 Значительную часть из них составляли беженцы, точный учёт которых представлялся затруднительным. Кроме того, большая часть 1 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21. Л. 80. Там же. Л. 92. 3 Ванновский, Красный, Ленинский, Леоновский, Марьинский, Новоивановский, Нововеселовский, Северокубанский, Северский и Семёновский сельсоветы (Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793–1985 гг.) / Сост. А. С. Азаренкова, И. Ю. Бондарь, Н.С. Вертышева. Краснодар, 1986. С. 99). 4 К этому времени в районе было 11 сельсоветов, добавился Поселковый сельсовет. 5 ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 333. 6 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 209. Л. 10. 2 303 советских греков были иностранными подданными и не имели советского гражданства. Краевые власти пытались решить проблему административно- территориального устройства греческого населения, в том числе в рамках создания греческих сельсоветов. В Крымском районе Черноморского округа функционировали Крымский, Греческий, Нижне-Баканский греческие национальные сельсоветы. 1 Однако, как отмечалось в докладной записке Северо-Кавказского крайисполкома Административной комиссии ВЦИК, «большая разбросанность упомянутого (греческого – прим. авт.) населения на территории Края, вкраплённость его в отдельные населенные пункты, отсутствие хозяйственно-экономических возможностей на местах к сожалению полностью завершить названное мероприятие до сих пор не пор не позволяло».2 Необходимость создания национального греческого района обусловливалась целым комплексом факторов, в том числе низкими темпами коллективизации среди греческого населения. На греческом Съезде Советов Черноморского округа констатировалось, что «ничтожный процент коллективизации в районе объясняется слабой разъяснительной работой среди греков…».3 Предполагалось, что выделение национального Греческого района и коренизация его управленческого аппарата позволит охватить хозяйственной и общественной работой греческое население, которое плохо говорило по-русски, вело замкнутый образ жизни и в значительной степени состояло из переселенцев. Образование Греческого национального района в сложившейся внутриполитической и международной обстановке означало формирование национального очага советских греков и его национально-государственное самоопределение. В резолюции греческого съезда Советов Черноморского округа в апреле 1930 г. отмечалось: «Мы представители населённых пунктов 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 125. Д. 122. Л. 4. Там же. Л. 1. 3 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 5. Л. 5. 2 304 Греческого района от имени трудящихся масс всех национальностей заявляем, что единственным отечеством для нас является СССР, для защиты которого от любого покушения врагов мирового пролетариата мы готовы выступить в любой момент».1 Греческий национальный район с центром в станице Крымской Черноморского округа был создан постановлением Северо-Кавказского крайисполкома от 27 февраля 1930 г.2 В его состав вошли отдельными пятью массивами части Крымского района бывшего Черноморского округа и Абинского района бывшего Кубанского округа. Население района составляло 16, 6 тыс. человек, в том числе 11,7 тыс. греков, или 70,7% всех его жителей. Территория Греческого района составляла 20 404 га. В административном отношении район делился на 9 сельсоветов, объединявших 68 населенных пунктов (см. таблицу 26). 3 До 23 марта 1934 г. станица Крымская была одновременно центром Греческого и Крымского районов; после этого центр Греческого района был перенесён в станицу Нижнебаканскую.4 Таблица 26 - Структура и национальный состав Греческого национального района в 1930 г.5 Район и районный центр Кеслеровский (село Кеслерово) Прохладненский (пос. Прохладный) Греческий (село Греческое) Горищный (поселок Горищный) Нижне-Баканский (станица Нижне-Баканская) Крымский (станица Крымская) 1 Греков (чел) 1803 1260 Прочих (чел) 1769 224 Всего (чел) 3572 1484 Греков (%) 50,6 84,9 1439 1092 570 354 639 79 1793 1728 649 80 62 87,8 1626 108 1734 93,4 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 5. Л. 4. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 125. Д. 122. Л. 2-2 а. 3 Там же. Л. 5. 4 Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793–1985 гг.)… С. 93-94. 5 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 125. Д. 122. Л. 4. 2 305 Продолжение таблицы 26 Шаптальский (пос. Шаптальский) Красно-Зеленый (хутор Куафо) Мерчанский (село Мерчанское) Итого 825 505 1330 62 1396 1741 11752 380 799 4864 1786 2540 16616 78 68,5 70,7 Однако создание Греческого района, вопреки ожиданиям, не получило однозначно позитивной оценки со стороны греческого населения. В регионе долгое время сохранялась экономическая конкуренция между греками, занимавшимися табаководством, и русскими крестьянами, что зачастую приводило к провоцировало конфликтным активные ситуациям эмигрантские на межэтнической настроения среди почве и греческого населения.1 Часть греков выступала против создания национального района, опасаясь земельных конфликтов. 2 Фиксировались также конфликты во внутригреческой среде, главным образом между приезжими и местными. 3 Русское население, а также советские и партийные работники, в целом негативно восприняли создание Греческого национального района. Весь период его существования вплоть до 1938 г. сопровождался постоянными скандалами и конфликтами в партийном и советском аппарате.4 На 4 октября 1934 г. в Греческом районе насчитывалось 4 296 хозяйств, в том числе 1830 греческих. Численность едоков в районе составляла 11 907 русских, 9341 грек, 562 молдаван, 433 армянина и 251 представителей других национальностей. Кроме того, в районе фиксировалось 11836 неземледельческих хозяйств, семьи которых в основном работали на производстве. 5 Следует отметить, что Греческий район по своей хозяйственной и социальной структуре несколько отличался от аналогичных 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 209. Л. 9-10. Игнатова М. Е. Греческий и немецкий (Ванновский) национальные районы Краснодарского края в 20 - 40-е гг. XX века…. С. 193. 3 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 5. Л. 47. 4 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 62. Лл. 18, 20, 22. 5 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 52. 2 306 национальных административно-территориальных образований в СевероКавказском крае. В его экономике значительную долю занимало промышленное, прежде всего нефтепромысловое и консервное производство. В районной партийной организации ставился вопрос о придании ему статуса поселкового района.1 В ряде случаев создание национальных районов (округов)2 вступало в явное противоречие с интересами соседних этносов, в том числе русского большинства, а также казаков. В таких случаях формирование национальноадминистративных единиц выше сельсоветов считалось нецелесообразным. Так, в протоколе №8 заседания оргколлегии президиума Терского окрисполкома об административном устройстве осетинского населения, возможностях, организации осетинского округа из частей Моздокского и Прохладненского районов от 2 ноября 1926 г. отмечалось: «Считать выделение осетин в самостоятельный округ из частей Моздокского и Прохладненского районов, безусловно, нецелесообразным, абсолютно не выдерживавшим критики и противоречащим основным принципам административного устройства и не отвечающим экономическим интересам населения Моздокского и Прохладненского районов, являющихся в массе своей казачьими районами (осетин в этом районе 9%...)». 3 Это наглядно указывает на то, что интересы русского населения региональными властями также учитывались. С другой стороны, одним из аргументов против создания осетинского национального округа (района) в Терском округе была сохранявшаяся среди значительной части казачества нелояльность к советской власти. Несмотря на настойчивые попытки локализации национальных меньшинств в рамках национальных районов, в том числе путём прирезки смежных территорий, большая часть дисперсных этносов проживала за границами национальных районов. Из 90 тыс. немецкого населения Северо1 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 67. Л. 49. По типу Сунженского казачьего округа. 3 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 673. Л. 7 об-8. 2 307 Кавказского края в Ванновском национальном районе проживало не более 67 тыс.; из 162 тыс. армян региона в Мясниковском и Армянском районах – около 35 тыс. человек. Основная доля представителей дисперсных этносов проживала в национальных или смешанных сельсоветах, а также в русских сельсоветах и в городах, где уровень представительства национальных меньшинств в местных органах власти также должен был быть пропорционален их численности. Однако на практике сделать это было очень трудно, учитывая, что значительная часть представителей этнических сообществ, особенно в городах, не учитывалась статистикой. С конца первой трети 1930-х гг. (после первой пятилетки) процесс выделения национальных сельсоветов был исчерпан. После разукрупнения Северо-Кавказского края и выделения Азово-Черноморского края в 1934 г., функционирование национальных районов и сельсоветов носило инерционный характер. Приоритетная повестка коренизации национальных районов и в сельсоветов рамках функционирования вытеснялась социально- экономическими проблемами их развития. Доля национального населения в национальных районах неуклонно снижалась (см. приложения Е, Ж). Окончание украинизации в 1932 г. стало первым этапом национальные сворачивания районы, политики например, коренизации. смешанный Некоторые немецко-украинский Ванновский район, лишились значительного количества национального (украинского) населения. К середине 1930-х гг. из 18,3 тыс. проживающих в нем жителей немцы составляли 7,9 тыс. человек, или 43%, то есть меньше половины. Из десяти сельсоветов Ванновского района – шесть были немецкими, хотя в некоторых из них проживало достаточно многочисленное русское население. В Греческом национальном районе проживали 10 тыс., или 37,5% греков.1 Одной из важнейших проблем района были низкие темпы промышленного развития и колхозного строительства, в том числе по 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 130. Д. 3. Л. 139. 308 причине переноса центра района в станицу Нижнебаканскую, которая так и не стала экономическим и культурным центром. Краевыми властями поднимался вопрос перед Административной комиссией ВЦИК о необходимости возвращения центра Греческого района в станицу Крымскую, где на местных предприятиях, в частности на ферментационном заводе, перерабатывалась основная продукция района, а также функционировала МТС, которую «в Греческом районе негде было организовать». В докладе Нацменотдела Азово-Черноморского крайисполкома на заседании Отдела Национальностей ВЦИК в мае 1935 г. отмечались также инфраструктурные преимущества прежнего административного центра – «все дороги идут в Крымский район станицу Крымскую». При этом отмечалась, что «Крымская является экономическим и культурным центром района», в том время как «теперешний центр Греческого района (станица Нижнебаканская – прим. авт.) ни в коем случае не является центром тяготения к нему населенных пунктов».1 Президиум Азово-Черноморского крайисполкома вынес решение – «для того, чтобы дать возможность району встать на ноги, дать ему возможность хозяйственного и культурного роста, объединить его с соседним с ним Крымским районом». 2 В противном случае, отмечалось крайисполкомом, «Греческий район не сможет обеспечить более быстрое развитие своего хозяйства и культурного строительства и … поставить обслуживание греческого населения с расчётом поднять его до уровня передовых районов края».3 10 августа 1935 г. в состав Греческого района была включена территория упразднённого Крымского района.4 По сути это был первый шаг к последующему упразднению Греческого национального района, поскольку доля греческого населения в этнической структуре района значительно 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 130. Д. 3. Л. 129. Там же. Л. 128. 3 Там же. Л. 129. 4 Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793–1985 гг.)… С. 112. 2 309 сократилась. К моменту ликвидации Греческого района в 1938 г. (22 февраля 1938 г. Греческий район был переименован в Крымский) 1 из 74,5 тыс. населения греки составляли 10,9 тыс. человек. 2 Таким образом, в силу фактической утраты статуса национальных районов Ванновский и Греческий районы стали первыми кандидатами на расформирование. Схожие процессы наблюдались и в других национальных районах Азово-Черноморского края (см. таблицу 27). Таблица 27 - Этнический состав бывших национальных районов Ростовской области, Краснодарского и Орджоникидзевского краёв по итогам переписи населения 1939 г.3 Национальные районы Всего населения (чел.) 15 894 18 768 18 418 77 181 Коренное население4 (чел.) 7 390 6 562 3 805 11 137 Коренное население (%) 46,5 34,9 20,7 14,4 Армянский район Ванновский район Калмыцкий район Крымский (ранее Греческий) район Мясниковский район Туркменский район Шапсугский район 24 921 15 048 12 697 17 478 3 906 4 180 70.1 25,9 32,9 7 января 1938 г. было принято постановление бюро Краснодарского крайкома ВКП(б) о ликвидации национальных районов и сельсоветов в крае. Повышенное внимание уделялось Греческому и Ванновскому (немецкому)5 национальным районам, которые переименовывались в Крымский и СевероКубанский районы соответственно, а также ряду немецких (Мариентальский, Сеннентальский, 1 Негофманский, Розентальский и т. д.), греческих Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793–1985 гг.)… С. 172. ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 333. 3 Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения районов, городов и крупных сел РСФСР… 4 После фактического упразднения статуса национальных районов данное обозначение весьма условно. 5 Несмотря на это Ванновский район формально просуществовал до 4 мая 1941 г., когда был упразднён, а его территория разделена между Гулькевичским, Ладожским и Тбилисским районами Краснодарского края. 2 310 (Мерчанский, Краснозелёный, Шептальский, Ильчевский, Прохладненский и др.), латышскому (Тауруп-Звездочанский сельсовет Штейнгартовского района), чешскому (Анапский район), эстонскому (Ливонский сельсовет Успенского района) сельсоветам края. 1 То есть, прежде всего, представителям народов, имевшим ареал своего исторического расселения за границами СССР – в капиталистических странах (Германия, Греция, Эстония, Латвия, Чехословакия). Особое внимание обращалось на сохраняющиеся связи жителей национальных районов и сельсоветов со своими родственниками за рубежом. В ряде документов обосновывался тезис об искусственном характере национально-территориальных образований и даже намеренном их создании со стороны врагов народа и шпионов. 2 Косвенно это свидетельствовало о том, что проект советского национального строительства в отношении ряда дисперсных этносов остался незавершенным и был свёрнут. Вторым этапом окончания процесса национального строительства являлся процесс лишения статуса национальных районов, чей титульный этнос имел собственный национальный очаг в составе СССР. Оставаясь в прежних границах и сохраняя прежнее «национальное» название, 3 такие районы лишались статуса национальных, что означало сворачивание коренизации, которая в значительной степени так и не была завершена в предыдущий период. Некоторые национальные районы на Дону и Кубани были упразднены в ходе войны (например, Калмыцкий район в Ростовской области) или после её окончания (Шапсугский район и Армянский район в Краснодарском крае). В числе причин ликвидации и реорганизации национальных районов тем самым можно выделить внешне- и внутриполитические факторы (подготовка к предстоящей войне, политико-идеологические кампании, превентивные депортации), а также социально-экономические причины 1 ЦК РКП (б) – ВКП (б) и национальный вопрос. Кн. 2…. С. 333. Там же. С. 312. 3 Мясниковский район, Армянский район, Шапсугский район и т.д. 2 311 (низкие темпы коллективизации), квалифицированных национальных вытекавшие кадров, из нехватки необходимое количество которых не было подготовлено в установленные сроки. Таким образом, с начала 1920-х происходит административное оформление Юго-Востока (Северо-Кавказский край), в границах которого формируются два основных подхода национальной политики, обусловленных наличием двух субрегионов в его составе. Первый подход был представлен национальными автономиями в формате национальных округов и республик («классическое» нациестроительство); второй – в формате национальных районов и сельсоветов, подавляющее большинство из которых территориально входило в русские округа и районы («периферийное» нациестроительство). Разница в подходах обусловливалась комплексом причин, в том числе колонизационным освоением регионов Степного Предкавказья, дисперсностью расселения проживающих там этносов, наличием национальных очагов дисперсных этносов в виде союзных и автономных республик (округов) в составе СССР. Административно-территориальный срез национальной политики в русских округах национальных Северо-Кавказского районов и края выражался в создании сельсоветов, которые представляли собой своеобразные «эрзац-автономии» краевого значения. Национальные районы и сельсоветы в гораздо большей степени, чем национальные автономии зависели от политической и экономической конъюнктуры. Образование национальных районов и сельсоветов было результатом деятельности региональных (краевых) властей, чей объем полномочий в 1920-е гг. был довольно широк и стал сокращаться по мере ужесточения политического режима в СССР. Их создание было обусловлено внутри-, внешнеполитическими, экономическими факторами. Ключевой задачей провозглашалось совмещение принципа национальной и экономической целесообразности. Если в начале – середине 1920-х гг. в рамках создания национальных районов превалировали политические причины, то с конца 312 1920-х приоритет смещается в сторону экономической целесообразности. В оценке деятельности национальных районов и сельсоветов стали преобладать хозяйственные показатели. В документах краевых партийных и советских органов отмечалась необходимость интеграции национальных районов как единиц планирования. 1 Экономическая несостоятельность многих национальных районов обусловливала их реорганизацию и ликвидацию во второй половине 1930-х гг. 1 ГАРО. Ф.Р – 1390. Оп. 6. Д. 1228. Л. 1 об. 313 ГЛАВА 4. СОВЕТСКОЕ И ПАРТИЙНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО В ЭТНИЧЕСКОЙ СРЕДЕ НА ДОНУ, КУБАНИ И СТАВРОПОЛЬЕ В 1920-1930-е гг. 4.1. Политика коренизации и представительство национальных меньшинств в советских органах власти Советы всех уровней представляли собой основу политической системы в СССР. Вовлечение в их работу представителей национальных меньшинств признавалось задачей первостепенной важности. Политика национального квотирования в советских органах власти являлась краеугольным камнем политики коренизации, провозглашённой на ХII съезде РКП(б) в 1923 г., как важнейшей задачи советской национальной политики.1 В Положении о советах и сельских исполнительных комитетах от 1923 г. подчеркивалось, что «сельские советы являются основною ячейкой советской власти трудящихся и имеют своей задачей привлечение трудящихся масс к непосредственному участию в деле строительства во всех областях культурной и хозяйственной жизни населения». 2 В резолюции, принятой на III Северо-Кавказской краевой партийной конференции в 1925 г., отмечалось, что «в отношении национальных меньшинств вообще необходима более твердая линия в деле создания советов национальных меньшинств, стремясь к оживлению всей общественной работы среди нацменьшинств». 3 По итогам I Донского окружного совещания по советскому строительству в октябре 1925 г. необходимой признавалась 1 Двенадцатый съезд РКП (б). Стенографический отчет. М., 1968. С. 695-696. ГАРО. Ф.Р – 3758. Оп. 1. Д. 471. Л.102 об. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 82а. Л. 4 об. 2 314 организация советов, «учитывая настоятельную потребность оживления советской общественности в селениях национальных меньшинств».1 Весной (март-апрель) 1929 г. в разгар коллективизации III Краевым съездом Советов было принято постановление об укреплении низового советского аппарата. В постановлении разграничивались задачи советского строительства в национальных областях Северо-Кавказского края и русских округах среди национальных меньшинств. Так, в области усиления работы среди нацменьшинств отмечалась необходимость придать «важное значение работе… особенно среди отсталых и распылённых национальностей, в деле их хозяйственно-культурного обслуживания, наиболее полного вовлечения их в советское строительство». Съезд Советов отмечал некоторый сдвиг в сторону организационного оформления и качественного улучшения этой работы и предлагал окружным и областным исполкомам усилить её руководство путем создания национальных комиссий при исполкомах и выделения уполномоченных по работе среди нацменьшинств. К 1930 г. планировалось закончить работу по выделению национальных административных единиц (районов и сельсоветов) с компактными массами нацменовского населения, переводом делопроизводства в них на язык коренной национальности.2 Ключевым требованием в процессе выделения национальных сельсоветов было вовлечение в их работу национальных кадров, а также перевод делопроизводства на национальные языки, что составляло основу политики коренизации. В октябре 1929 г. на совещании Отдела Национальностей при Президиуме ВЦИК по разработке мероприятий в рамках коренизации госаппарата в национальных районах РСФСР была предложена следующая формулировка коренизации: «Под коренизацией мы понимаем вовлечение в советский аппарат и культурно-просветительные учреждения представителей трудящихся масс коренной национальности, то 1 2 ЦДНИРО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 41. Л. 16 об. ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 691. Л. 46 об. 315 есть той национальности, которая является в данной административнотерриториальной единице основной национальностью, это с одной стороны, а с другой стороны, перевод работы учреждений, работающих в этих территориальных единицах на язык коренного населения, с тем, чтобы работу этих учреждений приблизить к трудящимся массам населения».1 Среди объективных факторов, затруднявших коренизацию, отмечался низкий уровень грамотности взрослого населения, а также их политическая пассивность. Так, в Донском округе, доля неграмотных татар достигала 85%.2 Низкий уровень грамотности отмечался также среди ассирийского, туркменского, калмыцкого, значительной части армянского и греческого населения. Наиболее высокий уровень грамотности фиксировался среди немецких колонистов. Тем не менее, основная масса немцев, как и представителей других этнических групп, в политическом плане была весьма пассивна, поэтому среди работников немецких сельсоветов также ощущался значительный дефицит национальных кадров. В сложившейся ситуации советская власть делала ставку на воспитание национальных кадров, прежде всего из числа молодёжи. В письме краевого исполкома всем окружным и областным исполкомам Северо-Кавказского края отмечалось: «Учитывая ничтожные размеры кадра активных работников среди нацмен приступить к необходимой подготовке новых, с целью их использования, как в руководящей, так и технической работе в советских аппаратах, предполагаемых к выделению районов и сельсоветов. В частности, в качестве одного из способов подготовки создать краткосрочные курсы и нацменовские отделения с нормальной продолжительностью курса при соответствующих Окружных Совтпартшколах…Обратить внимание на посылки на рабфаки в ВУЗы Края соответствующего числа нацменовской молодёжи…».3 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 68. Л. 243-243 об. ЦДНИКК. Ф. 13. Оп. 1. Д. 54. Л. 3. 3 ГАРО. Ф.Р. – 3758. Оп. 1. Д. 128. Л. 133 об. 2 316 Приоритет в подготовке национальных кадров в советских учреждениях отдавался партийному активу. С 1925 по 1936 гг., в Новороссийске действовала краевая (национальная) совпартшкола им. Сталина. В 1930-е гг. сеть образовательных советских и партийных учреждений была расширена, в том числе за счёт Азово-Черноморской краевой совпартшколы нацменьшинств в Геленджике, начавшей свою работу в 1935 г. и имевшей армянский, немецкий, греческий и интернациональный сектора сроком обучения на 8 месяцев. 1 Одной из задач этих учебных заведений была подготовка советских работников для национальных сельсоветов и районов. Большую роль в обучении национальных кадров играли партийцы и советские работники из этнической среды, привлекаемые из других районов и регионов, поскольку наиболее грамотные национальные кадры были сосредоточены в городах или в национальных автономиях. Краевые и окружные власти внедряли следующую установку: «При укомплектовании низового аппарата нацменовскими работниками не останавливаться перед снятием подходящих работников с других должностей, где они могут быть заменены товарищами не из нацменов».2 На I Краевом совещании секретарей армянских секций подотдела Нацмен северо-кавказских партийных организаций в 1925 г. рекомендовалось «произвести учет всех армян коммунистов края, поставив вопрос о разгрузке от общей партработы актива для более целесообразного и полного использования по работе среди армянской массы». 3 На II Партконференции Греческого района в 1932 г. ставился вопрос о необходимости «к 1 июля 1932 г. в основном коренизировать аппарат… с переводом делопроизводства на родной 1 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 108. 2 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 250. Л. 12. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 165. Л. 8. 317 греческий язык», для чего надлежало обеспечить «… переподготовку кадров и завоз их из других районов».1 Однако практика привлечения национальных кадров из других регионов наталкивалась на ряд трудностей. Как отмечалось в отчёте партийной организации Ванновского района, «незначительное число прибывающих немецких работников извне недостаточно квалифицировано и зачастую неблагонадёжно и их после непродолжительной работы приходится менять, а отсюда большая текучесть работников аппарата…». 2 В целом «отсутствие «чрезвычайная квалифицированных текучесть личного кадров из нацменьшинств» состава аппарата в и нацрайонах» признавалась одной из наиболее острых проблем в рамках политики обслуживания национальных меньшинств Северо-Кавказском крае.3 Главную ставку в процессе воспитания национальных советских кадров краевые власти делали на местный актив из классово близких элементов, вовлекая в советское строительство представителей беднячества, батрачества и середнячества. Однако в отличие от эмансипированной и классово дифференцированной русской крестьянской массы, в национальной среде социальные низы в политическом отношении были чрезвычайно пассивны. Особенностью социальных отношений во всех без исключения этнических групп была чрезвычайно устойчивая общественная иерархия, в которой бедняки, батраки и женщины занимали подчинённое положение. Там, где имущественная дифференциация была незначительна (например, среди армян-беженцев) ведущую роль играли самые старшие и авторитетные представители общины. В этнических сообществах, где наиболее активно развивались товаро-денежные отношения (немецкие колонии), ведущие позиции в социальной иерархии оставались в руках наиболее зажиточных земляков. 1 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 15. Л. 21. ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21. Л. 66. 3 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 42. Л. 33. 2 318 На фоне низкой доли партийных активистов в национальной среде большое значение в рамках советского строительства придавалось мобилизации и организации беспартийного актива. Регулярно созываемые конференции беспартийных считались одним из «верных методов для учета нужд и запросов» местного населения. 1 В период с марта по июнь 1925 г. состоялись беспартийные конференции среди немецкого населения в Донском, Донецком, Кубанском, Черноморском, Таганрогском, Армавирском, Ставропольском округах, в рамках которых было охвачено 80 немецких колоний. Только в одном Ставропольском округе за октябрьноябрь 1925 г. состоялось 6 немецких, 2 греческих, 2 туркменских, 1 эстонская конференции беспартийного актива. 2 В ноябре в Ставрополе прошла I Окружная беспартийная краевая нацменовская конференция. 3 На них были приняты решения о «дальнейшем выделении и укреплении соответствующих нацменсельсоветов и районов», а также о развитии «просветительской и переподготовочной работы…».4 В рамках реализуемого советской властью курса на обострение классовой борьбы и разрушение традиционной социальной структуры в национальной среде сельсоветы должны были способствовать классовой дифференциации, осознанию своих классовых интересов бедняцко- батрацкой массы и укреплению их организационных структур. Например, групп бедноты и батраков при советах. В условиях низкой представленности нацменьшинств в партийных структурах на национальные сельсоветы возлагалась основная задача воспитания советского беспартийного актива. Бедняки и батраки, а также лояльные середняки должны были стать опорой советской власти в деревне, а сельсоветы – выразителями интересов сельских пролетариев. Северо-Кавказский крайисполком призывал окружные и районные исполкомы «осуществить практически максимальное вовлечение 1 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 250. Л. 12. Там же. Л. 116-117. 3 Там же. Л. 93. 4 Там же. Л. 116-117. 2 319 рабочих и крестьян-нацмен во все советские выборные органы на местах…».1 Так, в отношении немецкого населения предписывалось «поручить окружкомам ВКП(б) принять меры… к увеличению процента бедняков, батраков и женщин в немецких сельсоветах».2 Краевые власти отмечали, что «создание немецких сельсоветов… даст широкую возможность классового расслоения немецких колоний». 3 К 1929 г. в Ванновском районе при всех сельсоветах и некоторых крестьянских обществах взаимопомощи (КОВ) было организовано 12 групп бедноты, состоявших из 144 членов, в том числе 25 женщин и 21 батрака.4 Большое внимание уделялось наиболее уязвимому в социально-экономическом плане батрацкому элементу. В Ванновском районе существовал батрацкий профсоюз, в который входило 138 членов из 153 имевшихся в районе батраков.5 Наиболее остро вопрос о вовлечении бедноты в советское строительство встал с началом коллективизации, поскольку главная ставка в создании колхозной системы делалась на бедняцкие слои населения. Для вовлечения бедноты и батрачества в советское строительство проводились одноимённые районные совещания, на которых обсуждались вопросы организационного сплочения и согласовывались общие кандидаты на выборах в сельсоветы. Так, в 1929 г. в Ванновском районе состоялось I Районное совещание бедноты и батрачества по советскому строительству с участием 80 батраков и 60 бедняков.6 Несмотря на имевшиеся трудности, процесс советского строительства в ряде национальных районов и сельсоветов облегчался по причине сохранявшегося малоземелья и как следствие значительного количества бедняцкого крестьянства. В Ванновском районе фиксировалась наиболее 1 ГАРО Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 133. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 751. Л. 41. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 90-90 об. 4 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21. Л. 66. 5 Там же. 6 Там же. 2 320 высокая концентрация бедняцкого немецкого крестьянского населения в Северо-Кавказском крае1, что способствовало классовой дифференциации. С началом коллективизации выдвижение сельских активистов из числа бедняцко-середняцкой части населения усилилось. В Мясниковском районе в ходе перевыборов 1929 г. в состав советских органов были избраны 48% бедняков, 22% середняков, 11% служащих, 7% батраков и только 2% рабочих. 2 Параллельно с повышением политического значения бедняцкобатрацких масс в национальной среде, осуществлялась государственнопартийная политика, политического направленная влияния на снижение экономического и зажиточного населения (т.н. и кулаки) аффилированных с ним социальных групп, прежде всего духовенства. С этой целью в национальной среде активно использовался институт лишенцев. В инструкции «О выборах городских и сельских советов и о созыве Съезда Советов» был перечислен перечень лиц, лишенных избирательных прав. К ним, в частности, относились земледельцы, применявшие наемный, сезонный или постоянный труд, в таком объеме, который расширял хозяйство за пределы трудового. При этом уточнялось, что основным признаком трудового хозяйства являлся подсобный характер наемного труда и обязательное участие в повседневной работе в хозяйстве его наличных трудоспособных членов.3 Однако субъективное толкование данного пункта инструкции приводило к тому, что в ряде общин права голоса лишались середняцкие слои, чья хозяйственная специфика требовала использования сезонного наёмного труда. Так, в немецких колониях Донского округа, которые отличались зажиточностью, многие колонисты были лишены избирательных прав, в том числе «…за счёт бедняцких и середняцких слоёв, кои благодаря близости города и своей экономической необеспеченности в свободное от полевых 1 работ время (несистематически) 1- 1,7 га всей земли на душу населения. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 75. Л. 38. 3 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 83. Л. 39. 2 занимались скупкой и 321 перепродажей сельскохозяйственных продуктов с целью поддержания своего хозяйства». 1 Особенностью немецких колоний в округе был крупный товарный характер хозяйств, которые требовали в летние месяцы найма рабочей силы, иногда до 20 работников, чем объяснялся «большой процент лишённых избирательных прав, который в отдельных колониях очень высок».2 В Воронцовке (Ейский район) – 90%, в Александровке – 70%, в Ольгенфельде (Кущёвского района) – 30%. Между тем годом ранее в 1924 г. к числу лишенцев в среднем было отнесено чуть больше 1% немецкого населения округа. Политика поголовного лишения политических избирательных прав немецкого населения, проводимая на местах, негативно воспринималась на краевом уровне. Региональные власти констатировали, что местные советские и партийные работники плохо знают социальную, культурную и хозяйственную специфику национальных меньшинств. Учитывая крайнюю пестроту быта, экономического положения, культурного состояния и политического развития многочисленных нацменьшинств края, краевой исполком рекомендовал областным и окрисполкомам проводить указанную политику «применительно к особенностям каждой данной национальности». 3 В результате численность «лишенцев» в немецких колониях стала снижаться. На перевыборах сельсоветов в 1926 г. число граждан, пользовавшихся правом голоса в Александровском (немецком) сельсовете насчитывало 413 человек; лишено избирательного голоса было 13 человек (члены трёх семей, в том числе одно духовное лицо) как «эксплуатирующие чужой труд в течение целого года».4 В Ванновском немецком сельсовете одноимённого национального района в 1929 г. избирательных прав было лишено 90 человек. В других немецких сельсоветах число лишенцев достигало 109 человек. В русских и украинских сельсоветах района количество лишенцев вместе с членами 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1116. Л. 8. Там же. Л. 9 об. 3 ГАРО. Ф.Р – 3758. Оп. 1. Д. 128. Л. 133 об-134. 4 Там же. Л. 94 об. 2 322 семей составляло 138 человек. Большинство лишённых избирательных прав квалифицировались как лица, прибегавшие к наёмному труду с целью извлечения прибыли (76 человек), а также к частной торговле (29 человек); 14 лишенцев были служителями культа.1 Политика строительства классовой дифференциации обусловливала развитие в рамках советского альтернативных форм самоуправления. На первых этапах советского строительства в середине второй половине 1920-х гг. сельсоветы конкурировали с общегражданскими собраниями и сельскими сходами, где были представлены представители всех социальных групп. В них зажиточная часть населения играла ведущую роль, непосредственным образом социальным, экономическим и населённых пунктах влияя на принятие решений политическим вопросам. Во складывалось фактическое по многих двоевластие, где сосуществовали как сельские советы, в которые входили преимущественно бедняки, так и сельские сходы или собрания, где ведущую роль играли зажиточные крестьяне. Региональными властями они рассматривались как конкуренты сельским советам. Чаще всего такая ситуация фиксировалась в национальных общинах, где уровень зажиточности был довольно высок. Так, в 1925 г. в селе Султан-Салы 2 Аксайского района Донского округа, населённом донскими армянами, специальной комиссией по обследованию армянских сёл в районе отмечалось, что «Президиум совершенно отсутствует… сельский сход является фактическим хозяином, а не Сельсовет. Перед ним отчитывается не только Сельсовет, но и каждая из существующих комиссий». 3 В местный сельсовет входило 22 члена, в том числе 6 женщин и 2 члена РКП(б), и 6 кандидатов – все армяне.4 Однако, несмотря на то, что сельсовет был создан, коренизирован на 100% и формально функционировал, в конечном итоге комиссией делался вывод, что 1 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 24. Л. 13. Всего 377 дворов: зажиточных – 52, середняцких – 99, бедняцких – 226; по национальному составу: 1855 армян, 10 русских. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 32. 4 Там же. Л. 31. 2 323 «Сельсовет не работоспособный, работа которого в большей части заменяется общим собранием граждан, которое восприняло на себя функции 1 Сельсовета». Сложившаяся сопротивления со стороны ситуация кулаков, трактовалась которые как усиление стремились оттеснить сельсоветы от низового управления и полностью взять власть в свои руки на местах. Схожая ситуация сложилась в селе Большие Салы, где собрания проходили чаще, чем пленумы сельсовета.2 Наиболее неблагоприятная ситуация, по мнению комиссии, складывалась в крупнейшем армянском селе Аксайского района Чалтырь, в котором летом 1925 г. проживало 9436 человек, в том числе 8472 армянина и 964 русских. 3 Чалтырский сельсовет считался самым крупным в районе; в него входило 94 члена. Председателем совета был беспартийный Гаголаев. В этот период в районе разворачивалась борьба с так называемой «гадзиевщиной», с которой связывались ключевые проблемы советского строительства. Родственники и сторонники братьев Гадзиевых (оценивались в 10% населения), которые «оказывали негативное влияние на массы», были объявлены врагами советской власти. 4 Однако если дистанцироваться от политических интриг, следует отметить, что в Чалтыре доля зажиточного и середняцкого населения из всех армянских селений Аксайского района была наиболее высока (чуть более 50%). В целом они негативно воспринимали политику советизации, разрушавшей традиционную социально- политическую иерархию. Кроме того, сторонники Гадзиевых, причисленные к кулакам, облагались 50% сельхозналогом. 5 Фактором, тормозившим советизацию Чалтыря, был консервативный уклад населения, которое относилось к «парторганизации с предубеждением или с предвзятым отрицательным мнением».6 Не исключено, что причиной такого настроя был 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 33. Там же. Л. 67. 3 Там же. Л. 14. 4 Там же. Л. 8 об. 5 Там же. 6 Там же. 2 324 арест братьев Гадзиевых, которые пользовались большим авторитетом среди армянского населения всех социальных групп не только в Чалтыре, но и во всём Аксайском районе.1 В докладе комиссии ВЦИК по работе Ванновского района отмечалось, что «авторитет земобществ в глазах населения, по-видимому, выше авторитета сельского совета». 2 Краевые власти настаивали на необходимости «положить конец частым общегражданским собраниям, созывая последние не чаще одного раза в месяц», а также «взять за правило повестки общих собраний граждан … утверждать в Сельсовете».3 Одним из механизмов снижения роли собраний и сходов было повышение оперативности и качества деятельности сельсоветов. Поощрялась работа различных комиссий и секций 4, избрание президиумов сельсоветов из наиболее политически активных и грамотных членов сельсоветов, которые должны были сосредоточить в своих руках всю полноту власти и отвечать за стратегию советского строительства на местах.5 Большое внимание уделялось функционированию комиссий и секций сельсоветов по благоустройству и культурному строительству. В значительной степени эффективность работы национальных сельсоветов определялась качеством работы именно этих комиссий. Так, несмотря на наличие в составе Александровского (немецкого) сельсовета Ейского района работоспособных организационной, налоговой, финансово-бюджетной и других секций, его работа признавалась «не вполне удовлетворительной», поскольку «Сельсовет … работал не совсем по плану: намечаемые плановые мероприятия выполнялись несвоевременно или вовсе не выполнялись, особенно в области благоустройства и культурно-просветительской».6 1 Донские нахичеванцы (о «гадзиевщине» и не только) [Электронный ресурс] // Ростовский словарь. URL: rslovar.com/content/донские-нахичеванцы-о-гадзиевщине-и-не-только (дата обращения: 07.04.2020). 2 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 86. Л. 65. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 95. 4 Там же. Л. 33 об. 5 Там же. 6 Там же. Л. 95. 325 Однако, несмотря на ряд трудностей, имелись положительные примеры функционирования сельсоветов. Комиссией, обследовавшей национальные меньшинства в Донском округе, в том числе армянские сёла Аксайского района, вошедшие в 1926 г. в Мясниковский национальный район, с удовлетворением отмечалось, что в селении Несветай с исключительно армянским населением в 1347 человек в рамках сельсовета, состоявшего из 14 членов (в том числе двух женщин и 2 партийцев), функционировало шесть секций – земельная, сельскохозяйственная, финансово-налоговая, культурнопросветительская, местного хозяйства и военная.1 В Воронцовском немецком сельсовете Ейского района, состоявшем из 10 членов (1 женщина, 1 член ВКП(б) и 1 член РЛКСМ), за «5,5 месяцев было устроено 20 заседаний, рассмотрено 100 вопросов». Комиссия отмечала, что «Пленум охватил все области советской работы, в том числе культурно-просветительскую и благоустройства».2 По мере окончательного становления и укрепления сельских советов в качестве безальтернативных органов власти на местах встал вопрос о чистке их состава как от представителей классово чуждых элементов, так и бедняцко-середняцкого элемента, аффилированного с кулачеством. Актуальность чистки советских органов в национальных районах и сельсоветах обусловливалась начавшейся коллективизацией, которая в этнической среде протекала значительно более низкими темпами, чем среди русского населения. Проникновение зажиточных крестьян в состав национальных сельсоветов, в том числе на руководящие должности, было распространённым явлением. Это объяснялось дефицитом квалифицированных кадров среди бедняцко-батрацкой и середняцкой массы, а также слабостью или полным отсутствием национального партийного актива на местах, который должен был курировать процесс советского строительства. 1 2 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1116. Л. 1 об. Там же. Л. 84. 326 По итогам исследования немецких колоний Северо-Кавказского края в 1928/1929 гг. отмечалось, что «в работе ряда немецких сельсоветов имеется влияние религиозной общины, замазывание классовой борьбы в деревне и стремление восстановить в правах, лишённых права голоса (кулаков и руководителей религиозных общин)». Например, подчеркивалось в докладе, в колонии Долиновка Краснодарского района председатель сельсовета являлся братом кюстера; предревкомиссии был зятем последнего. В колонии Николаевка имелись два члена совета, они же являлись членами церковного совета. В колонии Андреевка «имелось стремление сельсовета замазать деятельность кулаков и верхушки религиозных общин». 1 На первой партийной конференции Шапсугского района в марте 1931 г. отмечалось, что «нацменам, проживающим в районе нужно уделить большее внимание… В аулсоветах у нас имеются чуждые элементы».2 Ключевым механизмом «улучшения» классового состава национальных сельсоветов во второй половине 1920-х гг. были регулярные перевыборы их состава, поскольку механизм досрочного отзыва депутатов практически не работал. При обследовании немецких колоний края в 1928 г. было выявлено, что «только в двух немсельсоветах имел место досрочный отзыв со стороны избирателей ввиду бездеятельности членов совета». 3 Примечательно, что практика перевыборов состава национальных сельсоветов сохраняла свою актуальность вплоть до середины 1930-х гг. В 1935 г. были отменены результаты выборов в Шапсугском районе, поскольку, по словам председателя нацменотдела Азово-Черноморского крайисполкома, «слишком разъяснительная работа и слабо была незначительное организована внимание было массовоуделено вовлечению женщин в состав сельсоветов. Повторные выборы дали значительное улучшение».4 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 751. Л. 102. ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 22. Л.3. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 751. Л. 103. 4 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 130. Д. 3. Л. 136. 2 327 С конца 1920-х гг. советское строительство в национальной среде проводилось в контексте задач коллективизации. Рост представленности бедняцко-батрацкого элемента в сельсоветах обеспечивался за счёт привлечения к участию в выборных кампаниях и выборах деревенских низов. В предложениях Отдела Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) по работе в деревне среди немецкого населения окружкомам и райкомам ВКП(б) в 1928 г. предписывалось «…обратить особое внимание на привлечение батрачества и бедноты к практическому участию в работе местных советских, хозяйственных и общественных организаций и к осуществлению конкретных мероприятий по развитию сельхозпроизводственному кооперированию и коллективизации бедняцко-середняцких хозяйств. Всю означенную работу с батрачеством и беднотой проводить в направлении укрепления блока бедноты и середняцкой частью крестьянства, ограничения экономического и политического влияния кулачества и духовенства на середняков и усиления пролетарско-классовых позиций в нем. колониях».1 Между тем, классовая политика, проводимая советской властью в этнической среде, имела свои особенности. Они заключались в том, что уровень экономической зависимости многих членов сельсоветов – бедняков и середняков, от своих зажиточных соплеменников часто был довольно высок. Так, например, в Донском округе отмечалось, что во время перевыборов в немецкие сельсоветы «компактные массы зажиточного населения иногда созывали негласные собрания и подготовляли подходящие кандидатуры середняков, которых затем выставляли через связанных с ними середняков и бедняков».2 Нередко избранные в сельсоветы бедняки представляли интересы зажиточных односельчан. Тем самым принцип этнической солидарности оказывался сильнее классового. Такая ситуация возникала чаще всего в смешанных по национальному составу сельсоветах, где нередко возникали 1 2 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 751. Л. 43. ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1116. Л. 9 об. 328 конфликты по этническому признаку. Так, в некоторых колониях Донского и Терского округов середняками и немцы-бедняки, зажиточными консолидировавшись немцами-колонистами, с немцами- отказывались голосовать за русских кандидатов из бедноты. Так, Терский окружком указывал на то, что «в качестве отрицательных моментов следует отметить отсутствие в отдельных селениях достаточно тесной связи между бедняками и середняками и кое-где в сельском районе недоброжелательное отношение в сельсоветах со смешанным населением русских и немцев друг к другу». 1 В колонии Каррас (Карась) Горячеводского района Терского округа на состоявшихся выборах в местный сельсовет в январе 1926 г. «проходило красной нитью нежелание немцев выбирать в совет русских, особенно бедняков… Немцы – середняки и зажиточные вели линию провала на выборах русских, женщин, членов ВКП(б), членов РЛКСМ и проведения в совет желательных для них кандидатов».2 В результате, «из числа бедняков в совет прошли только те, кто активно выступал в защиту кандидатов, выставленных середняками и зажиточными. Батраки на выборы не явились, проявили неорганизованность и безактивность, среди них отмечалось также нежелание проводить в совет русских. Середняки на выборах держались организованно, поддержали зажиточных, голосуя за их кандидатов, и воздержались от голосования кандидатур русских, бедняков и партийцев».3 По итогам выборов в сельсовет из числа бедняков вошли два немца, которые «выступали в защиту кандидатов, выставленных зажиточными», а также одиннадцать середняков, два зажиточных и один служащий.4 На начальном этапе коренизации в силу нехватки национальных кадров районные и окружные власти допускали возможность нарушения принципа национального квотирования в пользу русских кандидатов-бедняков. Также зачастую в силу отсутствия квалифицированных национальных кадров 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1116. Л. 9 об. ГАНИСК Ф.Р – 5938. Оп.1. Д. 22. Л. 11. 3 Там же. Л. 12. 4 Там же. Л. 14. 2 329 руководящие должности в сельсоветах занимали русские. Так, председателем крупнейшего в Донском округе Воронцовского немецкого сельсовета был русский по национальности Наконечный. 1 Наиболее часто данная мера применялась в период коллективизации в сельсоветах, где преобладали зажиточные этнические хозяйства. Это было одним из нарушений ключевого принципа национальной политики большевиков – соблюдение принципа национального представительства, что вызывало рост протестных настроений в этнической среде, провоцировало выезд за границу. К концу 1920-х гг. наметилась положительная динамика участия нацменьшинств из бедняков и лояльной части середнячества в перевыборах в национальные сельсоветы, что укрепляло уверенность краевых властей в целесообразности национального районирования в регионе. Социальный состав немецких сельсоветов в 1928-1929 гг. определялся следующим образом: в Терском округе – 44% бедняков, 52% середняков, 4% зажиточных. В Донском округе в четырёх немецких сельсоветах имелось 43 члена, из которых 31 бедняк, 15 середняков и 3 рабочих.2 Большое значение в рамках советского строительства в этнической среде придавалось вовлечению широких масс населения в избирательные кампании, в том числе на стадии подготовки к выборам. В статье №9 инструкции о выборах в городские и сельские советы прописывалось: «В селениях, волостях, районах и городах со значительным количеством национальных меньшинств в состав сельских, волостных, районных и городских избирательных комиссий включается в число представителей от исполкома один представитель от национальных меньшинств». 3 Обслуживание этнических групп в рамках избирательной кампании и организации хода выборов сопровождалось созданием дополнительных условий для голосования. В частности, в сельской местности, где компактно 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 84. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 751. Л. 102. 3 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 83. Л. 38 об. 2 330 проживали национальные меньшинства, рекомендовалось выделять избирательные участки по национальному признаку.1 В предельно короткие сроки такая политика дала положительные результаты. Во второй половине 1920-х гг. наблюдался рост масштабов участия представителей национальных меньшинств в перевыборах советов. В Мясниковском районе в 1927 г. рост явки среди армян составил 13% – с 30% до 43%.2 Со временем фиксировался рост данного показателя среди женщин. Из 5 499 армянок района на избирательные участки пришли 1744, то есть 30%, что расценивалось как значительное достижение.3 Неотъемлемым условием предвыборных кампаний было ведение агитации и предвыборных собраний на национальных языках, на которых также издавались газеты, листовки, объявления. На национальные языки переводились избирательные инструкции. Так, к 1927 г. новая избирательная инструкция была составлена на языках крупнейших народов края – украинском, армянском, немецком и греческом.4 Это должно было повысить заинтересованность национальных меньшинств в их участии в избирательных кампаниях в сельсоветы. В ходе перевыборов в сельсоветы Мясниковского района в 1927 г. отмечалось, что «отчётная кампания и перевыборные собрания проводились на родном языке; рассылались избирательные повестки на армянском языке, для русских же – на русском языке…». На армянском языке выходила газета «Мурч-Мангах» (Серп и молот), которая освещала ход и результаты перевыборной кампании.5 Для сравнения средний процент явки сельского избирателя в Донском округе составил 49%, что по сравнению с весенней кампанией 1925 г. дало повышение на 7,7%. 6 В Ванновском районе показатели явки немецкого 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 83. Л. 41 об. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 751. Л. 7. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1116. Л. 7 об. 4 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 43. Л. 78 об. 5 Там же. Л. 7 об. 6 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 515. Л. 28. 2 331 населения в немецких сельсоветах на перевыборах 1929 г. по сравнению с 1927 г. увеличились с 45,8% до 60% (см. таблицу 28).1 Таблица 28 - Динамика явки населения Ванновского района на выборах в местные сельсоветы.2 Год выборов Ванновский сельсовет Леоновский сельсовет Семёновский сельсовет Ново-Ивановский сельсовет 1927 1929 1927 1929 1927 1929 1927 1929 Явка немецкого населения (%) 38,5% 58,1% 38,2% 51,8% 50,6% 52,0% 50,0% 63,3% За период с 1928 г. по 1929 г. значительно увеличилась доля голосовавших сельхозработников, пастухов и батраков (59% против 28%) при сокращении середняков и зажиточных (57% и 20%).3 Наиболее высокие показатели вовлечения бедняцко-батрацкого элемента в советское строительство отмечались в районах и сельсоветах, где доля зажиточного населения была крайне низка. В Армянском районе, где беженцы и переселенцы составляли значительную долю населения, в перевыборах в сельсоветы в 1930 г. приняло участие 87% из 5088 избирателей. В том числе все имевшиеся в районе батраки, подавляющая часть колхозников, крестьянбедняков (97%) и середняков (89%). Причём доля голосовавших армян (85%) была значительно выше, чем у русского населения (77%), а также у представителей других национальностей (68%) (см. таблицу №29). 1 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 24. Л. 25. Там же. 3 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21. Л. 67. 2 332 Таблица 29 - Результаты перевыборов в сельсоветы Армянского Колхозников Бедняков Середняков 3510 372 568 395 2517 2918 1926 244 75% 100 % 93% 94 % 97% 89% 68% 94% 85% 77% Прочих Служащих 140 Русских Крестьян 1066 Армян Батраков 5088 Явка на выбо ры 87% Рабочих Всего избирателей района в 1930 г.1 Доля принявших участие в перевыборах местных советов могла быть выше, однако, как отмечала районная парторганизация, «территориальная разбросанность района и наличие большого количества мелких населённых пунктов (54) тормозят большему вовлечению населения в практическую работу низовых советских органов». 2 Районные власти компенсировали имевшиеся недостатки открытием дополнительных избирательных участков, чтобы население, особенно в труднодоступной местности, имело доступ к беспрепятственному голосованию. При наличии 5088 избирателей в Армянском районе в 1930 г. количество избирательных участков было доведено до 25 (в среднем 204 избирателя на участке).3 Аналогичные меры предпринимались в других национальных районах, в том числе Ванновском районе. Число избирательных участков в 1929 г. по сравнению с 1928 г. в немецких сельсоветах было увеличено с 13 до 18.4 Важнейшее направление советского строительства составляла работа среди женщин – женработа. Они выдвигались в составы пленумов и 1 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 14. Л. 20. Там же. Л. 19. 3 Там же. Л. 21. 4 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 24. Л. 25. 2 333 президиумов сельсоветов, на техническую и руководящую работу в районные советские структуры. Женработа протекала в очень непростых условиях, поскольку в патриархальной этнической среде роль женщины ограничивалась исключительно домашними и хозяйственными обязанностями. Несмотря на то, что уровень грамотности немок был значительно выше, чем у представительниц других народов, уровень их участия в общественной работе оставался на низком уровне, особенно в дисперсно расположенных колониях. При выборах в Александровский немецкий сельсовет Донского округа в 1925 г. отмечалось, что «в отношении бытовых особенностей необходимо отметить неизжитый и глубоко сидящий предрассудок о том, что женщина не годится для общественной работы; несмотря на то, что немки поголовно грамотны, в Сельсовете одна только женщина (учительница). На общегражданских собраниях очень популярных в действительности разбираемого Александровского Сельсовета не более 2-3 женщин». 1 На перевыборах в Эбентальский немецкий сельсовет Терского округа в 1926 г. на вопрос о пассивности женщин «…мужчины и часть женщин на это ответили с усмешкой и говорили – работа в совете – не бабье дело… при этом мужчины делали всё время отводы женщинам, мотивируя их неработоспособностью».2 Ещё более тяжёлая ситуация с вовлечением женщин в общественную работу складывалась в других этнических группах с присущими им мусульманскими культурными традициями (туркмены, шапсуги, черкесы, татары). Большое влияние восточных традиций на гендерные роли было характерно для армянского населения, мигрировавшего из Турции и Персии, а также донских армян, прибывших в своё время из Крыма и испытавших на себе влияние татарской культуры. Партийные активисты, обследовавшие армянские села Аксайского района, отмечали: «Из бытовых особенностей необходимо отметить забитое положение женщины – следы 600-летнего 1 2 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 94. ГАНИСК. Ф. 5938. Оп. 1. Д. 22. Л. 63. 334 пребывания армян … в татарском окружении, которое чувствуется до сих пор;… даже комсомол не в состоянии справиться с этим бытовым явлением… на собраниях РЛКСМ девочки и мальчики сидят отдельно, то же самое на собраниях взрослых, то же и в церкви – мужчины впереди, женщины сзади». 1 Ситуация усугублялась низким уровнем грамотности среди женщин, постоянной ответственностью за детей, отсутствием свободного времени для получения образования и саморазвития. Стремление к раскрепощению женщин – «освобождению от оков домашнего рабства» диктовалось не только гуманистическими, но и политическими соображениями. В процессе разрушения патриархальных устоев, ассоциировавшихся со старыми капиталистическими порядками, которые необходимо было преодолеть в ходе социалистического строительства, вовлечение женщин в общественную работу наряду с молодёжью могло обеспечить советской власти многочисленную лояльную социально-политическую силу в деревне. Женская часть населения после предоставления ей избирательных прав представляла собой значительный электоральный ресурс. Работа среди женщин представлялась важнейшей составляющей советского строительства. В рамках женского движения в этнической среде создавались женсоветы, проводились женские собрания, которые проводили воспитательную и разъяснительную работу среди женщин. При сельсоветах создавались и функционировали ясли, детские площадки. Тем не менее, женработа в значительной степени проводилась по остаточному принципу. Местные советские и партийные органы фиксировали недостаточные темпы работы среди «женщин-националок». Так, в Греческом районе «за весь период 1930/1931 гг. проведена одна районная женконференция… В избах-читальнях работа среди женщин не ведётся, женуголков в колхозах нет». 2 Зачастую работа среди женщин 1 2 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 3. Д. 22 Д. 90 об. ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 15. Л. 38-39. 335 ограничивалась периодом избирательных кампаний и не носила системного характера. Наиболее успешно продвигалась работа в области вовлечения женщин в избирательный процесс. В Мясниковском районе процент женщин, участвовавших в выборах, с 1927 г. по 1929 г. вырос с 31,7% до 48,8%, хотя и оставался одним из самых низких по сравнению с другими национальными районами.1 Донские немки в 1927 г. демонстрировали 75% явку на выборах в сельсоветы.2 В 1929 г. в Ванновском районе явка женщин-немок составила 38,2%, что было значительно выше прошлогодних показателей – 10,7%.3 В ряде национальных сельсоветов и районов явка женщин на выборы была выше, чем у мужчин. Так, в избирательной кампании 1931 г. в Армянском районе приняло участие 92% женщин, что превышало среднюю явку (87%).4 К середине 1930-х гг. в этой области удалось добиться высоких показателей по всем национальным районам. В Армянском районе женская явка в ходе выборов в сельсоветы достигала 85,9%, в Ванновском районе – 79,4%, в Греческом районе – 79,8%, в Мясниковском районе – 92%, в Шапсугском районе – 90,2%, в Калмыцком районе – 82,6%. По сравнению с показателями 1930-1931 гг. наибольшее увеличение по женской явке дал Греческий и Мясниковский районы – 9,8 и 9,6% соответственно; наименьшее – Шапсугский район – 1%.5 Представленность женщин в советских органах власти национальных районов и сельсоветов неизменно увеличивалась. Каждый сельсовет должен был обеспечить женскую квоту. В 1929 г. Ванновская районная партийная организация отчитывалась об избрании 30 женщин в сельсоветы, что составляло 31,5% от всех членов; 6 женщин стали заместителями председателей. В райисполкоме заседало 3 женщины, в том числе одна в 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 75. Л. 38. ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1116. Л. 9 об. 3 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21. Л. 90. 4 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 14. Л. 21. 5 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 130. Д. 3. Л. 137. 2 336 президиуме. 1 Примерно такая же пропорция женского представительства выдерживалась и в ряде других национальных районах. Так, в Мясниковском районе по итогам выборов в сельсоветы 1929 г. доля избранных женщин составила 25%; 2 в Армянском районе в 1931 г. из 211 членов восьми сельсоветов 55 были женщинами, в президиумах 11 из 47. 3 В Греческом районе, образованном позже остальных, данные показатели несколько отставали. Однако если в 1930 г. из 147 членов сельсоветов района женщины составляли 23 человека, то к 1931 г. из 190 работников их доля увеличилось до 41.4 Помимо увеличения женского представительства в сельсоветах национальных районов, аналогичный процесс наблюдался в национальных сельсоветах за их пределами. В состав Греческого сельсовета Ставропольского округа в 1926 г. было избрано 3 женщины (ранее была одна); в состав Дубово-Балковского греческого сельсовета – одна женщина (до этого женского представительства не имелось). Председателем Подгорненского эстонского сельсовета был избрана женщина-крестьянка (эстонка), Розовского немецкого сельсовета – женщина-крестьянка (немка), что расценивалось как весьма «крупное достижение».5 Однако, несмотря на рост формальных показателей женской представленности в советских органах власти качество их работы оставалась на низком уровне. В Ванновском районе лишь 20% избранных в сельсоветы женщин регулярно ходили на пленумы. Отмечалось, что присутствовавшие на заседаниях «молчат, не выступают (в особенности немки). Замы не инициативны».6 На I партийной конференции Шапсугского района в 1931 г. констатировалось, что «работы с женщинами у нас нет, есть только 1 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21. Л. 68. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 75. Л. 38. 3 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп.1. Д. 14. Л. 21. 4 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 15. Л. 28. 5 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 784. Л. 51 об. 6 Там же. Л. 68. 2 337 механическое выдвижение в аппарат и организации». 1 По сравнению с русским и украинским населением роль женщин в этнической среде в рамках советского строительства продолжала оставаться второстепенной. Следующим этапом женской работы стало выдвижение женщин на должность председателей сельсоветов. К 1935 г. в Армянском районе было избрано 12,5% женщин председателей, в Ванновском районе – 20%, в Мясниковском районе – 7,7%, в Шапсугском районе – 12,8%. Однако в Греческом и Калмыком районе избрать женщин на должность председателей сельсоветов не удалось, что трактовались региональными властями как значительный неуспех в рамках женработы.2 Процесс коренизации советских органов власти, в том числе сельсоветов, быстрее всего протекал в мононациональных районах. Прежде всего, в будущем Мясниковском и Армянском национальных районах, где доля титульного населения достигала 85-90% (см. таблицу 30). Таблица 30 - Национальный состав сельсоветов и президиумов армянских сел Аксайского района (1925 г.).3 1 39 70 14 21 80 1 6 - 39 70 14 22 90 2243 7 0 25082 4 224 7 - 23 6 ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 6. Л. 2. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 130. Д. 3. Л. 136. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 968. Л. 47. 2 3 3 3 3 5 - 1 7 Всего Всего 4 Других Других 3745 7432 1347 2158 10400 Украинцев Украинцев 1 6 Армян Армян 3498 7053 1320 2157 8462 Русских Русских 12 Всего Итого 247 379 27 199 2 264 5 Состав членов президиума Других 1 2 1 2 6 Состав членов сельсоветов Армян Б.-Сальский Крымский Несветай С.-Сальский Чалтырский Русских Кол-во населения Число населенных пунктов Сельсоветы 3 3 3 3 5 - - 1 7 338 Так, в армянских селах Аксайского района до образования Мясниковского национального района уже в 1925 г. аппарат армянских сельсоветов был практически полностью коренизирован. В то же время национальный состав сельсоветов и президиума Аксайского райисполкома, в целом адекватно отражавший этническую пропорцию населения района, не позволял аккумулировать специфические интересы армянского населения на районном уровне. Это стало одним из факторов создания Мясниковского национального района в 1926 г. (см. таблицу 31). Таблица 31 - Национальный состав членов и президиума Аксайского райисполкома Донского округа в 1925 г.1 Других Всего Русских Армян Других Всего Русских Армян Других Всего Члены Президиума Армян Кандидаты Русских Члены 13 7 - 20 8 1 - 9 3 2 - 5 Динамичными темпами процесс коренизации советского аппарата протекал в Армянском районе, населённом в подавляющем большинстве армянами. К 1931 г. было объявлено об успешном окончании кампании по коренизации советских органов района. Однако отчёты крайисполкома о работе среди нацменьшинств за последующие годы свидетельствовал о её формальном характере. Многие местные руководители не владели письменным армянским языком. В силу нехватки местных национальных кадров основную массу руководителей составляли приезжие армяне из других районов, в том числе из Армении, Ростова-на-Дону и Мясниковского района.2 Коренизация Армянского района имела неравномерный характер. Если из восьми председателей сельсоветов семь были армянами, то около 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 968. Л. 46. Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 22. 2 339 половины состава сельсоветов и их президиумов составляли русские (при 85% армянского населения района), что также объяснялось нехваткой квалифицированных кадров титульной национальности. В сложившейся ситуации говорить об успешной коренизации Армянского района было преждевременно (см. таблицу 32). Таблица 32 - Социальный, национальный и партийный состав сельсоветов Армянского района в 1931 г.1 132 72 7 80 8 47 36 11 30 15 2 8 8 8 - 7 1 - Схожие тенденции наблюдались Беспартийные Рабочие 55 Члены ВЛКСМ Другие 156 Члены и кандидаты Русские 211 Служащие Армяне 8 Партийность Крестьяне Женщины Социальное положение Мужчины Президи умы сельсове тов Председ атели сельсове тов Национально сть Количество сельсоветов с/с Всего членов Пол 24 59 34 118 18 10 7 24 5 23 5 19 3 3 2 8 - - в Туркменском районе Ставропольского округа. Ситуация усугублялась вследствие нехватки национальных кадров в советском аппарате, особенно на низовом уровне. Большое значение по-прежнему продолжали иметь традиционные социальные связи, которые отличались чрезмерной устойчивостью. В 1924 г. окружные власти констатировали, что, несмотря на создаваемый советский 1 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 14. Л. 21. 340 аппарат в районе, «туркмены подчиняются в аулах тем же старикам и муллам, … так что свобода ими получена лишь на бумаге».1 В сложившейся ситуации коренизация сельсоветов имела большое политическое значение. Ситуация находилась на контроле республиканских органов власти. Отдел национальностей при Президиуме ВЦИК в циркулярном письме (1925 г.) всем уполномоченным по национальным делам автономных республик, исполкомов АО, Губисполкомов, Уральского облисполкома, а также СевероКавказского краевого исполкома, просил срочно сообщить для доклада Президиуму ВЦИК об итогах усиленного привлечении к участию в избирательных кампаниях в советы масс национальных меньшинств.2 В том же 1925 г. окружные власти в отчёте в Отдел национальностей ВЦИКа сообщали, что «в Туркменском районе при перевыборах Советов в члены последних избрано 60% (состава исполкома) туркмен. Общий же процент национальных меньшинств, избранных в советы по всему округу, не превышает 2-3%».3 В состав исполкома Туркменского района, состоявшего из 9 человек, было избрано три члена партии из крестьян. К работе привлекались также беспартийные крестьяне, в том числе «взятые от сохи».4 В целом среди членов Туркменского райисполкома в 1925 г. значились 28 русских и 29 туркменских работников. Таким образом, символический перевес национальных работников был достигнут. Учитывая, что в районе проживало 3,3 тыс. русских и 5,5 тыс. туркмен, этнический состав райисполкома не соответствовал численности туркменского населения, что обусловливало необходимость дальнейшей коренизации советского районного аппарата. 5 Помимо прочего необходимо подчеркнуть, что для улучшения статистики в число советских работников из национальных меньшинств зачислялись компактно проживавшие в районе татары. Поэтому 1 ГАСК. Ф.Р – 397. Оп. 1. Д. 1064. Л. 154. ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 322. Л. 38. 3 Там же. Л. 39. 4 Там же. Л. 42. 5 ГАСК. Ф.Р. – 299. Оп. 1. Д. 250. Л. 49 об. 2 341 доля титульного населения района – туркмен, по-видимому, была ещё ниже (см. таблицу 33). Таблица 33 - Коренизация Туркменского района во второй половине 1920-х гг.1 Состав РИК Судебно- Аулсоветы следственный Оба вида кооперации аппарат 1926/ 1928/ 1926/ 1928/ 1926/ 1928/ 1926/ 1928/ 1927 1929 1927 1929 1927 1929 1927 1929 гг. гг. гг. гг. гг. гг. гг. гг. Туркмены 4 12 - 3 19 17 4 8 Татары 5 5 - - 7 3 2 6 Русские 46 32 3 - 16 8 6 10 Во второй половине 1920-х гг. курс на коренизацию советского аппарата в Туркменском районе был продолжен. Анализ результатов выборов в районные и сельские организации свидетельствовал о том, что наиболее высокие темпы коренизации наблюдались на районном уровне, в том числе в судебно-следственном аппарате района и в области кооперации. Между тем на низовом уровне – сельсоветов, коренизация шла значительно медленнее в силу острого дефицита грамотных активистов из числа туркменского населения, сохранявшего традиционные социальные связи. Сложнее всего процесс коренизации советского аппарата проходил в районах, где была высока доля нетитульного, главным образом русского и украинского, населения. В Ванновском районе немцы составляли менее половины населения: 6012 из 15463 человек в 1929 г. Однако поскольку Ванновский район считался национальным (немецко-украинским), то 1 ГАСК. Ф.Р. – 299. Оп. 1. Д. 1282. Л.7. 342 важным показателем его коренизации считалась также «национализация» аппарата райисполкома. На 1 октября 1929 г. представительство немцев в советском аппарате района выросло с 36,4% до 50%. 1 Приоритет отдавался занятию руководящих и ответственных должностей. Ситуация облегчалась высоким уровнем грамотности среди немецкого населения. В апреле 1929 г. в числе ответственных работников райисполкома – членов президиума и заведующих отделениями – значилось 10 немцев и один украинец, знавший немецкий язык, в то время как годом ранее на данных должностях числилось 7 немцев и 4 русских. Председателями сельсоветов были четыре немца и трое русских (годом ранее – три немца и четыре русских). Технический аппарат был коренизирован на 50% (см. таблицу 34).2 Таблица 34 - Сравнительная таблица национального состава советских органов Ванновского района в 1928-1929 гг.3 Должности Немцы 1928 г. Председатели сельсоветов Секретари сельсоветов Кооперативный управленческий аппарат Судебные и следственные органы милиции Техработники Учителя и избачи Медицинские и ветеринарные работники 1 1929 г. 1928 г. 1929 г. 3 4 4 3 - 3 7 4 5 5 6 6 5 8 12 9 4 14 8 18 6 42 2 31 1 4 12 9 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21. Л. 182. Там же. Л. 66. 3 Там же. 2 Русские 343 Показательным является национальный, возрастной, гендерный и социальный состав аппарата Ванновского райисполкома второго созыва в 1929 году. Из 21 члена 10 были немцами, 7 – украинцами и 4 – русскими. Обращает на себя внимание довольно молодой возраст членов аппарата – в среднем 31 год, в том числе 30 лет у немцев. Председателем Ванновского райисполкома был немец Г. Шеллер 30 лет. Самому возрастному члену районного исполнительного комитета насчитывалось 52 года. Большинство работников аппарата были из крестьян (14 человек). У всех без исключения был низший уровень образования.1 На заседании президиума райисполкома в апреле 1929 г. с удовлетворением отмечалась «большая последовательность национальной политики», которая выражалась в «большем участии немцев в перевыборах – 59% против 45% и в большем втягивании в состав сельсоветов 47,5% немцев против 26,5% бывших ранее в Советах».2 В то же время подчеркивалось, что перевод делопроизводства в райисполкоме и сельсоветах на немецкий язык реализуется с трудом: «За отчетный период переведено делопроизводство полностью на немецкий язык лишь в одном сельсовете и частично в двух сельсоветах. Вести переписку полностью на немецком языке внутри района со всеми кооперативными и прочими органами пока невозможно».3 В начале 1930-х гг. коренизация Ванновского района продолжилась. К 1932 г. из десяти сельсоветов района шесть были немецкими. В немецких сельсоветах, согласно отчётам районной партийной организации на V райпартконференции, к 1932 г. коренизация была завершено на 100%; делопроизводство переведено на немецкий язык. Из 208 членов сельсоветов 106 были немцы, 75 украинцы, 27 русскими. В среднем на один немецкий сельсовет приходилось 17-18 членов немецкой национальности. По 1 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21. Л. 54. Там же. Л. 67. 3 Там же. Л. 66. 2 344 социальному составу – 144 бедняка, батрака и рабочих, 44 – середняки, 20 – служащих.1 Несмотря на успешную, согласно отчетам, коренизацию сельсоветов, коренизация районных учреждений была не завершена. Райисполком был коренизирован на 52,1%, Райсоюз – на 40,3%, Райколхозсоюз – на 38,3%, Госбанк – на 16,6%, почта – на 50%.2 Одновременно отмечалось, что украинские сельсоветы на родном языке не работали.3 Показательным моментом является также тот факт, что в партийных отчётных документах Ванновского райкома ВКП(б) зачастую не делалось разницы между русскими и украинскими работниками аппарата РИК, а также учителями в школе, что указывает на приоритет коренизации неславянского (в данном случае немецкого) населения, хотя район формально считался немецко-украинским. Поскольку Греческий район был создан позже остальных национальных районов – в 1930 г. – задача коренизации его советского аппарата ставилась в кратчайшие сроки. На II Районной партийной конференции было решено «к 1.07.1932 г. в основном коренизировать аппарат… с переводом делопроизводства на родной греческий язык». 4 Дефицит национальных кадров покрывался за счёт «переподготовки кадров и завоза их из других районов». 5 Такие меры «диктовалось необходимостью ускорения процесса приобщения греческих трудящихся масс к социалистическому строительству, ускорения процесса вовлечения их в советские, хозяйственные органы управления страной».6 Несмотря на то, что доля греков в составе сельсоветов за этот период сократилась с 63,5% до 62,1% (см. таблицу 35), значительно выросла их представленность на руководящих должностях. 1 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 32. Л. 16. Там же. Л. 19. 3 Там же. Л. 16-17. 4 ЦДНИКК Ф. 2662. Оп. 1. Д. 15. Л. 21. 5 Там же. Л. 21. 6 Там же. Л. 29. 2 345 Таблица 35 - Национальный и партийный состав сельсоветов Греческого района.1 1930 1931 Члены Греки Русские Другие сельсоветов 147 89 49 9 190 118 64 8 Члены ВКП(б) 23 38 ВЛКСМ Беспарт. 6 12 118 140 Если до образования Греческого района в его руководящих органах работало только 2 работника-грека, то к началу 1931 г. из 42 руководящих работников в сельских органах работал 31 грек, что составляло 75%; в райорганизации из 193 человек 87 человек, или 45,2% были греками, причём райком партии, ранее имевший в своём аппарате 25% греков, увеличил их долю до 75%, а некоторые отделы райисполкома и такие организации как РайЗО, РКИ, РайОНО, прокуратура и Нарсуд считались коренизироваными на 100%.2 Форсированные многонациональным темпы коренизации населением в районе обусловливали не со смешанным только снижение качества управления, но и межнациональные конфликты, которые затронули местную партийную организацию и советские органы власти. В период политических процессов второй половины 1930-х гг. Греческий район стал ареной политических скандалов и конфликтов на межэтнической почве. Коренизация в Греческом районе являлась показательной ещё и потому, что наглядно демонстрировала особенности национализации советских и партийных структур на районном уровне. В условиях дефицита национальных квалифицированных кадров первоочередной коренизации подвергались руководящие должности, прежде всего председателей райисполкома и сельсоветов. Несмотря на то, что к началу 1930-х гг. руководство национальных районов рапортовало о в целом успешном завершении коренизации, её 1 2 ЦДНИКК Ф. 2662. Оп. 1. Д. 15. Л. 28. Там же. Л. 29. 346 качество оставалось на невысоком уровне. Быстрые темпы коренизации обусловили снижение качества управления. Многие советские работники не имели необходимого управленческого опыта. Значительную часть управленцев составляли приезжие кадры, которые были не знакомы с местной спецификой. Невысокий уровень качества советских работников из национальной среды обусловливал потребность в обновлении советского аппарата. Значительную роль в этом процессе играли регулярные чистки советских, кооперативных и партийных органов. Первая волна таких чисток прошла уже в 1926 г. Впоследствии значение чисток как механизма обновления советского аппарата только возрастало. В условиях начавшейся коллективизации некомпетентность советских работников зачастую приводила к перегибам, политическим и хозяйственным ошибкам, что в ряде случаев обусловливало снижение авторитета советской власти. Другая причина чисток советского аппарата заключалась в реализации генеральной линии партии на обострение классовой борьбы. В инструкции по проведению чистки колхозного, сельсоветского, кооперативного и заготовительного аппарата Северо-Кавказского края отмечалось, что «основной задачей является выявление кулацкого, контрреволюционного и преступного элемента, засевшего в сельских аппаратах и организовавших саботаж в хлебозаготовке и севе, расхищение государственного и колхозного имущества… Чистка должна укрепить низовой аппарат в активной борьбе с кулацким саботажем».1 Из 10 сельсоветов и 25 колхозов в Греческом районе чисткой было охвачено 9 сельсоветов и 16 колхозов. 2 Аналогичные мероприятия проводились и в других национальных районах и сельсоветах Северо-Кавказского края. Чистка советского и хозяйственного аппарата проводилась с учётом задач коренизации. Так, на место отстранённого от должности заведующего Торговым отделом РайПО тов. Проскурякова 1 2 ЦДНИКК. Ф. 2668. Оп.1. Д. 2. Л.1. Там же. Л. 6. 347 проверочной комиссией было решено подготовить замену «желательно из греков, так как этого требует коренизация РайПО».1 К числу недостатков форсированной коренизации относились также такие специфические проблемы как низкий уровень владения национальными кадрами своим родным языком. Наиболее показательная ситуация сложилась в Мясниковском районе, который демонстрировал наиболее высокие показатели коренизации. Положение усугублялось тем, что местные национальные кадры не владели армянским литературным языком. Делопроизводство в сельсоветах велось либо на русском, либо на местном нахичеванском диалекте, который значительно отличался от литературного армянского языка. В докладной записке Президиуму ВЦИК от Мясниковский райисполком отмечалось, что «отсутствие подготовленных работников выдвигает на очереди дня вопрос их подготовки, что в свою очередь упирается в вопрос отсутствия в районе средств». При этом выражалась полная надежда, что этот вопрос найдет должный отклик в Президиуме ВЦИК.2 2-6 июня 1930 г. было произведено обследование Мясниковского района на предмет промежуточных итогов политики коренизации. По его итогам было выявлено, что значительная часть районных и сельских работников не владела национальным литературным языком (см. таблицы 36 и 37). Таблица 36 - Состав работников Мясниковского района, владеющих и не владеющих армянским языком на 1 декабря 1929 г.3 Наименование учреждений в районных организациях Райисполком Полеводческое товарищество ЕПО 1 ЦДНИКК. Ф. 2668. Оп.1. Д. 2. Л. 83. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 75. Л. 36. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1399. Л. 1. 2 Количество владеющих 2 3 Количество владеющих 15 12 не 348 Продолжение таблицы 36 Наименование учреждений в районных организациях ККОВ Адмотдел и милиция Медперсонал Ветперсонал Агроперсонал Политпросвет Почта Профсоюзы Нарслед Нарсуд Итого Из них: ответственных работников Счётно-финансовых работников Канцелярских работников Количество владеющих 1 1 1 7 6 Количество владеющих 1 15 1 1 6 8 6 4 1 4 74 38 - 8 - 29 не Таблица 37 - Состав работников сельсоветов Мясниковского района, владеющих и не владеющих армянским языком на 1 декабря 1929 г.1 Наименование учреждений в Количество районных организациях работников, владеющих армянским языком Челнов сельсоветов 11 Полеводческие Товарищества 4 ЕПО 5 ККОВ Медперсонал 5 Ветперсонал Агроперсонал Политпросвет 3 По результатам обследования отмечалось, Количество работников, не владеющих армянским языком 25 16 23 5 14 2 5 19 что практические мероприятия по коренизации в районе должны были начаться ещё в 1927 г. Однако из-за финансовых трудностей в 1929 г. эта политика была 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1399. Л. 1а. 349 приостановлена. Составленная райисполкомом смета на 42 тыс. рублей была не одобрена Донским окрисполкомом. В итоге к концу 1929 г. комиссия по изучению состояния коренизации в Мясниковском районе констатировала, что «за последнее время… райисполкомам и организациям не уделялось достаточного внимания как коренизации вообще, так и в частности плановости в практическом её проведении…».1 В отчёте отмечалось, что «в Нарсуде имеется всего работников пять человек, последние по происхождению из армян, но культурного армянского языка не знают. Вся работа и делопроизводство ведётся на русском языке, разговорная речь в процессе судебных заседаний ведется на армянском языке… Весь штат милиции в районе подобран из армян, за исключением 3 человек… вся работа ведется на русском языке, но бывают случаи, что население подаёт заявление на армянском языке, где сейчас же приходится переводить последнее на русский язык, так как делопроизводство ведётся исключительно на русском языке».2 Делопроизводство как в райисполкоме, так и в сельсоветах также велось на русском языке. Заседания и собрания проходили на «языке местного наречия, который далеко не понятен к языку литературному». 3 Анализ состава работников, владевших армянским языком, показал, что в пяти сельсоветах Мясниковского района владели родным языком 28 работников, в то время как невладевших армянским литературным языком было 97 человек. Всего по району этот показатель составлял 35 и 171 человек соответственно.4 В числе основных мер по коренизации предлагалось «приступить к организации районных курсов с осени 1930 г. в размерах, обеспечивавших перевод делопроизводства на родной язык в установленные сроки, то есть в 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1399. Л. 3. Там же. Л. 2. 3 Там же. Л. 1. 4 Там же. Л. 1а. 2 350 начале 1931 года во всех учреждениях района». 1 В докладной записке по коренизации Мясниковского района и 16-ти немецких сельсоветов, находящихся на территории Донского округа, направленной Донским окружным исполкомом в Северо-Кавказский крайисполком отмечалось: «По плану необходимо в Мясниковском районе в 5 сельсоветах и РИКе и одному сельсовету в Мечетинском районе переподготовить работников 297 человек, путём проведения вечерних курсов на местах, длительностью 6-ти месяцев, где потребуется, согласно прилагаемых смет, 16959 руб.». 2 Сверх этого планировалось переподготовить 25 работников немецких сельсоветов, выделив на это 4 120 рублей. Курсы планировалось открыть с 10 января 1930 г., «с таким расчётом, чтобы всю коренизацию закончить на продолжении 6 месяцев в 1930 г.»3 В рекомендациях Донисполкома Мясниковскому райисполкому отмечалось, что в плане мероприятий по коренизации «должно быть предусмотрено: перевод делопроизводства учреждений и организаций на местный язык, подготовка работников аппарата из местных национальностей, выдвижение батрацко-бедняцких масс на работу и их подготовка, изучение местного языка специалистами и другими работниками и сроки проведения работы».4 В разработанном «Плане по коренизации и национализации аппаратов Мясниковского райисполкома, его отделений и подведомственных ему сельсоветов» в числе ключевых мер отмечалась необходимость организовать шестимесячные курсы по изучению армянского литературного языка и делопроизводства на армянском языке. Курсы, которые должны были проводиться в центре района, были рассчитаны на годичную работу – с 1-го октября 1929 года по 1-е октября 1930 г., и два выпуска. Работа первой группы курсантов численностью 23 человека охватывала временной 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1399. Л. 4. Там же. Л. 12. 3 Там же. Л. 2. 4 Там же. Л. 25. 2 351 промежуток с 1 октября по 31 марта; вторая группа той же численности – с 1 апреля до 30 сентября. Занятия на курсах должны были проводиться в рабочие дни с 9-ти утра и заканчивались в 3 часа дня с перерывом в один час. Смета курсов составляла 40595 рублей и 80 копеек.1 Помимо прочего, предполагалось, что помощь в проведении коренизации Мясниковского района будет оказана из Армянской ССР, которая имело неформальное «шефство» над армянами, проживавшими за пределами национального очага, в том числе в Северо-Кавказском крае. В письме от уполномоченного по нацменработе Донисполкома Орготделу ЦИКа Армянской ССР от 15 декабря 1929 г. сообщалось: «В Донском округе Северо-Кавказского края имеется национальный Армянский район, который до сего времени обслуживался на русском языке. В данный момент Донисполком задался целью обслужить этот национальный район на их родном языке, для чего требуется некоторая вспомогательная литература, как: по делопроизводству сельсоветов и Райисполкома, по изучению литературного армянского языка и для курсов по советскому строительству, так и разных форм и бланков для сельсовета и Райисполкома и вообще вспомогательный материал в работе, а поэтому наша просьба помочь нам в этом, путем высылки просимых нами материалов. Если, в крайнем случае потребуется какая оплата – то просим Вас выслать наложенным платежом и нами будет оплачено, при условии, если это выразится ы небольшом размере оплаты».2 Методическая и издательская помощь со стороны Армянской ССР должна была способствовать языковой унификации донских армян, приблизить их к общепринятым культурным и языковым нормам Советской Армении. Особый интерес представляет анализ и результаты процесса коренизации советского аппарата в тех национальных сельсоветах, которые не входили в состав национальных районов Северо-Кавказского края. Он 1 2 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1399. Л. 30-32. Там же. Л. 18. 352 протекал с разной степенью интенсивности. Значительную роль играл уровень культурного и политического развития той или иной этнической группы, характер их расселения, внутренняя социальная структура, старожильческий или мигрантский статус общины, степень интегрированности в местный социум, а также другие факторы. Основным критерием успешной оценки кампании по коренизации советского аппарата в этнической среде было соответствие доли представителей национальных меньшинств в советских органах и общественных организациях в структуре населения того или иного района или округа. Достаточно успешно и динамично процесс коренизации советского низового аппарата протекал в полиэтничном Армавирском округе. Уже к весне 1925 г., согласно отчёту окружных властей, численность членов сельсоветов из национальной среды, в общем, соответствовала удельному весу нацменьшинств в каждом селении (сельсовете). Весенние перевыборы «дали среди председателей сельсоветов 7 немцев, 4 черкеса, 2 армянина; среди членов Президиумов сельсоветов: 10 немцев, 1 чех, 8 черкесов, 1 эстонец». 1 В Сочинском районе Черноморского округа было избрано «3 председателя сельсоветов из нацмен». Отмечалось, что на заседании районного совета, состоявшего на 80% из национальных меньшинств, перестали «говорить только на русском языке;…начали переводить доклады на нацменовский язык».2 Наиболее высокими темпами коренизация национальных сельсоветов протекала в мононациональных населенных пунктах. Например, в Довсунском сельсовете Ставропольского округа, где проживало 2850 немцев, все члены президиума были немцами. В Греческом сельсовете и Подгорненском эстонском сельсовете того же округа, где проживало 1555 греков и 1123 эстонца, президиумы также состояли из представителей 1 2 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 250. Л. 109. Там же. 353 титульных национальностей.1 Статус национальных сельсоветов обеспечивал большинство в президиумах сельсоветов, где проживали представители не титульных национальностей. Например, в Розовском немецком сельсовете Ставропольского округа из 936 жителей немцами были 439 человека. В Дубово-Балкинском греческом сельсовете того же округа греки составляли меньшинство – 1010 человек из 2226 жителей. Однако в обоих случаях председателями и членами президиума были представителями титульных национальностей.2 Национальное представительство также должно было обеспечиваться на районном уровне, в том числе в составе райисполкомов. Например, в состав исполкома Курсавского района Ставропольского, куда входили вышеназванные национальные сельсоветы, из 21 члена трое являлись представителями национальных меньшинств – греком, эстонцем и сербом.3 В Благодарненский райисполком входили 2 немца.4 Однако такая этническая пропорция на районном уровне обеспечивалась не во всех районах. В исполкоме Петровского района к 1925 г. не было представлено ни одного нацмена, несмотря на то, что их представленность в сельсоветах была довольно высока. Из 75 членов сельсоветов 48 были русскими, а 27 членов представителями национальных меньшинств, в том числе 11 армян и 2 немца.5 Наиболее сложная ситуация с обеспечением национального представительства в советских органах сохранялась на уровне окружном уровне. Например, в Ставропольский окрисполком входили 30 русских, 2 литовца, 1 чех, 1 еврей и 1 туркмен. 6 Таким образом, многие крупные этнические группы не были представлены в окружных органах власти, в том числе украинцы и немцы. 1 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 250. Л. 50. Там же. 3 Там же. Л. 38. 4 Там же. Л. 55 об. 5 Там же. Л. 49. 6 Там же. Л. 55 об. 2 354 В среднем в Ставропольском округе национальные меньшинства были обеспечены советскими работниками из расчёта 1:210, без учёта украинского населения – 1:92. 1 Самые низкие показатели были характерны для украинского населения – 1:246. Самые высокие – для туркмен, проживавших в Туркменском национальном районе (1:64). Для других национальностей данная пропорция выглядела следующим образом: армяне – 1:447, но если считать только сельское армянское население и обслуживающих работников сельсоветов, то на одного армянского члена сельсовета приходилось 197 армян; татары – 1:116; немцы – 1:107; греки – 1:95; эстонцы – 1:86. Следует отметить, что больше половины членов горсоветов из национальных меньшинств (9 из 17) были евреями, что было обусловлено характером расселения (подавляющее большинство из них проживало в городах) и уровнем образования еврейского населения (см. таблицу 38). Таблица 38 - Коренизация советского аппарата в Ставропольском округе (1926 г.).2 Украинцы Туркмены Татары Армяне Греки Немцы Чехи Эстонцы Евреи Латыши Поляки Прочие Всего 1 2 Члены Члены сельсоветов РИКов (чел.) 969 24 51 10 12 3 3 1 30 2 73 4 1 13 66 3 1218 47 Члены ОИКа (чел.) 4 2 1 3 10 Один национальный работник на количество национального населения. ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 563. Л. 18. Члены горсоветов (чел.) 2 1 1 1 1 9 1 1 17 Всего (чел.) 999 63 15 5 32 79 2 14 12 1 1 69 1292 355 Однако представительство в горсоветах не отражало этническую пропорцию так, как в сельсоветах, поскольку в городах этническое квотирование было предельно затруднено. Кроме того, из указанных данных видно, что компактность проживания той или иной этнической общины на селе обусловливало в целом высокую степень их обеспеченности советскими работниками соответствующей национальности. Это касалось, прежде всего, греков, немцев, эстонцев. Обращает на себя внимание высокий уровень коренизации советского аппарата в Туркменском районе, что являлось результатом особого внимания к этой проблеме со стороны краевых и республиканских властей. В соседнем Терском округе в 1925 г. отмечалось, что «вовлечение нацмен в члены сельсоветов характеризируется 11%, в члены РИК – 16,2% по отношению к общему числу членов сельсоветов и райисполкомов». При том, что национальные меньшинства в округе, согласно оценкам 1925 г., составляли 22,1% от всего населения. 1 В категорию национальных меньшинств входило и довольно многочисленное украинское население. Однако после переписи населения в 1926 г. численность и доля украинского населения в Терском округе, как и в других округах всего СевероКавказского края, стала исчисляться гораздо более высокими цифрами, составив 30% населения округа. Общая доля нацменьшинств, таким образом, за счет украинского населения в Терском округе выросла до 41,5%. 2 Это обусловило дальнейшую кампанию по коренизации, в том числе старт нового этапа политики украинизации. Наиболее успешно политика коренизации протекала в Черноморском округе, что можно объяснить более компактным расселением этнических меньшинств, наличием природных барьеров, затруднявших процесс перемещения населения, невысокой численностью населения округа, более трети которого проживала в городах (см. таблицу 39). 1 2 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 250. Л. 110. В Северо-Кавказском крае доля национальных меньшинств составляла 54%, в том числе 37,4% украинцев. 356 Таблица 39 - Степень коренизации советского аппарата Члены Председатели Члены сельсоветов сельсоветов РИКов (%) (чел.) (чел.) Члены ОИКа (чел.) 38,3 11,4 6,7 3,2 2,1 1,1 1,1 0,8 0,4 4,1 37 35 1 1 6 1 6 в Черноморском округе в 1926 г.1 Русские Украинцы Армяне Греки Шапсуги/черкесы Молдаване Немцы Чехи Грузины Эстонцы Прочие 30 15 6 8 6 1 1 1 2 55 28 5 8 8 1 8 Однако в городах Черноморского округа ситуация с коренизацией мало чем отличалась от ситуации по Северо-Кавказскому краю в целом. Несмотря на довольно значительный уровень представленности этнических меньшинств в Новороссийске, Сочи, Анапе, Туапсе их доля в горсоветах значительно уступала проценту от общей численности населения. Исключением можно назвать лишь Геленджик, где доля нацменьшинств в горсовете приближалась к проценту от их численности (см. таблицу 40). Таблица 40 - Доля национальных меньшинств в горсоветах Черноморского округа.2 Горсоветы Новороссийский Анапский Сочинский Геледжикский Туапсинский 1 2 Члены Члены (чел.) (%) Русские Нацмены Русские Нацмены Доля в структуре населения (%) Русские Нацмены 157 66 67 35 108 28 35,9 25,5 50 14,3 52,8 49,6 53,2 45,3 54,6 61 37 23 35 18 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 121. Д. 70. Л. 52. Там же. Л. 52-53. 72 64,1 74,5 50 85,7 47,2 50,4 46,8 54,7 45,4 357 Более объективным в данной связи представляется анализ политики коренизации по отдельным национальным группам после уточненных данных переписи 1926 г. Как уже отмечалось, особое внимание краевые власти уделяли значительным немецкому культурным, населения региона, политическими и что которое обладало особенно важно экономическим потенциалом. На совещании секретарей немецких секций при подотделе Нацмен Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) было принято решение «предложить фракции КИКа установить при Орготделе постоянную должность инструктора для работы среди немецкого населения под руководством подотдела нацменьшинств Крайкома».1 В 1927 г. в Терском округе, где проживало 18,2 тыс. немцев, 2 функционировало 11 немецких сельсоветов. Немцы были представлены на всех уровнях власти. Среди членов горсоветов насчитывалось 25 немцев, членов сельсоветов – 155, членов президиумов сельсоветов – 15, председателей сельсоветов – 12, членов райисполкома – 6, кандидатов в члены окрисполкома – 1 человек. Представительство женщин среди немцев достигало 3,9%, что по местным меркам было значительным достижением.3 На 1 октября 1927 г. в Терском округе насчитывалось 59 русских, 42 украинских, 11 немецких, 5 осетинских, 2 кабардинских, 1 ногайский, 1 туркменский и 1 армянский сельсоветы.4 Таким образом, общее количество национальных станичных и сельских советов в округе достигала 63 единицы, или 51,6%. Без украинских сельсоветов в округе действовало 22 национальных стансельсовета, или 18%. Учитывая, что доля национальных меньшинств (без украинцев) в Терском округе составляла 11,2%, следует отметить высокий уровень их административного обустройства. В среднем один национальный сельсовет в Терском округе обслуживал 3,8 тыс. украинцев; 1,5 тыс. немцев; 1,3 тыс. осетин; 2,6 тыс. ногайцев; 0,5 тыс. 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 161. Л. 3. 2,8% населения Терского округа. 3 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп.1. Д. 956. Л. 18. 4 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп.1. Д. 1007. Л. 11 об. 2 358 туркмен; 4,9 тыс. армян. Для сравнения, на один русский сельсовет приходилось 4,3 тыс. человек.1 В целом, темпы коренизации аппаратов сельских советов значительно отставали от аналогичных процессов на районном уровне, что свидетельствовало о сохранявшейся острой нехватке квалифицированных низовых советских работников (см. таблицу 41). Следует учитывать, что уровень грамотности среди национальных меньшинств Терского округа хотя и значительно разнился, но в среднем составлял 29%.2 Таблица 41 - Коренизация сельских советов и райисполкома Терского округа (не считая украинцев).3 Избрано сельсоветы Председателей сельсоветов Членов РИК Окружной РИК 1924/25 гг. 1925/26 гг. 1926/27 гг. Русских Нацмен Русских Нацмен Русских Нацмен в 87,9% 12,1% 87,4% 12,6% 86,1% 13,9% 86,8% 13,2% 74,5% 25,5% 74,8% 25,2% 87% 13% 86,3% 13,7% 79,5% 88,3%4 20,5% 11,7%5 Наибольшие трудности кампания по коренизации советского аппарата испытывала на уровне горсоветов. Ассимиляционные процессы в городских условиях протекали наиболее интенсивно. Это препятствовало сохранению баланса этнического представительства в городских советских аппаратах (см. таблицу 42). Помимо нарастания этнического дисбаланса в советских аппаратах горсоветов в указанный период на примере Донского округа наблюдалось изменение их социального состава (резкое снижение рабочих и интеллигенции; рост представителей от крестьян-середняков и казаков), что, 1 Из расчёта сельских жителей. Для сравнения среди немцев – 57%, среди русских – 40%. 3 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 39; Д. 1007. Л. 12 об. 4 45 человек. 5 6 человек. 2 359 по-видимому, являлось результатом политики поворота лицом к деревне и казачеству (см. таблицы 43 и 44).1 Таблица 42 - Национальное представительство в горсоветах Терского округа в 1926 г.2 Доля нацмен (%) Пятигорск Железноводск Прикумск Ессентуки Георгиевск Минеральные воды Кисловодск Моздок По всем городам Доля нацмен горсоветах (%) 17,65 23,53 9,18 4,8 2,17 0 15,3 13,8 12,9 37,7 11,06 35,97 10,19 9,2 4,52 42 61,64 26,53 в Таблица 43 - Результаты выборов в горсоветы Донского округа в 1926 г.3 Азовский 1925 г. 1926 г. Новочеркасский 1925 г. 1926 г. Ейский 1925 г. 1926 г. Русские (кол-во чел.) % Нацмены (кол-во чел.) % 71 128 91 97 7 4 9 3 354 251 86,2 94,4 56 15 13,8 15,6 102 190 60,5 98,5 100 3 49,5 1,5 В городах работу среди национальных меньшинств вели национальные клубы (нацклубы), которые Краснодаре. 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп.1. Д. 515. Л. 32-33. ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 250. Л. 110. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 515. Л. 31. 2 имелись в Ростове-на-Дону, Армавире, 360 Таблица 44 - Национальный состав Ростово-Нахичеванского горсовета 7 и 8 созывов (1925-1926 гг.).1 Всего Русских % Нацмен % 7 созыв 729 606 83,1 123 16,9 8 созыв 975 793 81,3 182 18,7 В Ростове функционировал Национальный дом культуры и искусств, или Дом национальных искусств (НацДИСК). К началу 1930-х гг. в Ростове удалось выстроить систему работы среди многочисленных этнических групп на уровне Ростовского горсовета. Первоначально при Ростовском горсовете действовал уполномоченный по работе среди национальных меньшинств, который подчинялся напрямую исполкому горсовета. Им была создана Комиссия по делам нацменьшинств, а затем Отдел национальных меньшинств при Ростовском горсовете (его возглавил заведующий товарищ Куламов); при районных советах Ростова-на-Дону были выделены уполномоченные по делам национальных меньшинств. Их главная задача состояла в привлечении рабочих из числа представителей многочисленных этносов, проживавших в Ростове, на работу на ростовские предприятия. При некоторых заводах и фабриках функционировали национальные бюро (нацбюро), которые курировали работу среди нацменьшинств (например, нацбюро Ростельмаша).2 Рабочие различных национальностей трудились на 36 предприятиях Ростова. В то же время работа среди этнических меньшинств в городах, особенно в части их привлечения в советский аппарат, оставалась одним из наиболее проблемных направлений национальной политики. «Нужно откровенно признаться, что участок работы среди нацменнаселения в городах является нашим наиболее уязвимым местом. Если у нас сравнительно приличное положение в нацменрайонах, за которыми мы следим и положение которых постоянно изучаем, то 1 2 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 515. Л. 36. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 128. Д. 3. Л. 31. 361 значительно хуже мы знаем наши города», – отмечалось в докладе нацменотдела Азово-Черноморского края в 1935 г.1 В целом, несмотря на значительные достижения в области коренизации советского и хозяйственного аппарата, многие вопросы решить так и не удалось. Обратной стороной коренизации советского и хозяйственного аппарата в национальных районах и сельсоветах был её низкий качественный уровень. Статистические данные, которые демонстрировали позитивную динамику коренизации, зачастую не отражали действительной ситуации в данной сфере. В этой связи значительный интерес представляет стенограмма доклада заведующей нацменотделом Азово-Черноморского крайисполкома Александровой на заседании Отдела Национальностей ВЦИК 29 мая 1935 г., в котором помимо целого комплекса вопросов по работе среди национальных меньшинств края, были достаточно объективно отражены результаты политики коренизации. В частности констатировалось, что «с коренизацией аппарата дело обстоит у нас из рук вон плохо». Главная проблема заключалась в том, что обслуживание населения национальных административных образований на их родном языке происходило чаще всего в устной форме, тогда как письменное делопроизводство в большинстве случае велось все еще на русском языке. В докладе отмечалось, что «целый ряд работников советского аппарата знает свой родной язык разговорно, но они малограмотны на родном языке, вопрос упирается в переподготовку, в организацию помощи по овладению грамотой». 2 Например, в Армянском районе советские работники – армяне – разговаривающие по-армянски, не умели писать и читать на армянском языке. В Греческом районе подавляющая часть работников владела греческим языком и могла читать погречески, но не умела по-гречески писать. Исключение составляли лишь немецкие работники, которые «почти сплошь грамотные и на русском и на 1 2 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 130. Д. 3. Л. 130. Там же. Л. 135. 362 немецком языках». 1 Наиболее сложная ситуация в рамках перевода письменного делопроизводства на родной язык сохранялась на уровне районных исполнительных комитетов национальных районов. В райисполкомах всех шести национальных районов Азово-Черноморского края в 1935 г. делопроизводство по-прежнему велось на русском языке.2 Таким образом, представителей во-первых, национальных на фоне меньшинств низкой в вовлечённости партийные структуры советские органы власти, особенно на низовом уровне (сельсоветы), играли ключевую роль в процессе их интеграции. Во-вторых, коренизация всех звеньев советского аппарата должна была способствовать обеспечению лояльности национальных меньшинств советской власти и обеспечить их скорейшее вовлечение в политическую, хозяйственную и культурную жизнь региона. В-третьих, процесс коренизации административно-территориальных аппаратов образований – национальных национальных сельсоветов и национальных районов, демонстрировал его различную динамику и степень успешности реализации не только между различными этническими группами, но и в рамках одной национальности. Например, в Мясниковском и Армянском районах, что обусловливалось различной степенью интеграции (старожилы и мигранты), уровнем образования, материального благополучия населения. В-четвертых, динамика коренизации советского аппарата во многих национальных Армянский, сельсоветах Греческий в национальных районы) отставала от районах (Ванновский, темпов коренизации национальных сельсоветов в русских округах и районах; большой проблемой оставалась нехватка квалифицированных специалистов на низовом уровне на фоне 1 2 высоких показателей ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 130. Д. 3. Л. 135. Там же. Л. 84. коренизации руководящих должностей 363 (председатели сельсоветов, члены президиума сельсоветов, председатели райисполкомов). В-пятых, наибольшую сложность представляла коренизация городских советов и советских аппаратов районного уровня (райисполкомы), что стало следствием ассимиляционных процессов и нехватки квалифицированных специалистов из национальной среды, особенно технических работников; также отмечалась хроническая нехватка национальных кадров на окружном уровне. Это привело к тому, что коренизация аппаратов национальных районов так и не была завершена, став одной из причин дальнейшего свертывания политики коренизации и ликвидации национальных районов. В-шестых, несмотря на значительные успехи в деле коренизации советского аппарата в национальных районах и сельсоветах большой проблемой являлся низкий уровень квалификации значительно его части. К середине 1930-х гг. аппарат национальных сельсоветов и райсоветов в значительной степени удалось коренизовать, однако качественный состав его работников оставался в целом на невысоком уровне, что стало одним из поводов к сворачиванию политики коренизации. В целом можно констатировать, что ко второй половине 1930-х гг., несмотря на значительные усилия в деле коренизации советского и хозяйственного аппарата в национальных районах и сельсоветах, главная задача по переходу делопроизводства на национальные языки так и остались недостигнутой. 4.2. Особенности партийного и комсомольского строительства в этнической среде 364 Партийный актив играл ключевую роль в реализации национальной политики. Основными национальной среде направлениями было вовлечение партийного строительства в в новых и партию членов формирование беспартийного актива. Национальные партийные кадры должны были стать главными популяризаторами и проводниками политики партии и государства в этнической среде, поскольку значительная часть нацменьшинств была неграмотна, не владела русским языком и с большим недоверием относилась к советской власти. Особенностью партийного актива дисперсных этносов в 1920-е гг. была его крайняя малочисленность и низкий качественный состав на всех уровнях. В августе 1928 г. бюро Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) постановило признать слабость работы партийных и советских организаций среди национальных меньшинств края. 1 Значительную часть партийных работников в национальных районах и сельсоветах составляли русские функционеры, которые не пользовались авторитетом в этнической среде. В числе причин низкой представленности нацменьшинств в партийных структурах был большой процент неграмотных, незнание русского языка, традиционное влияние духовенства, консервативный культурно-бытовой уклад жизни, аполитичность. На заседании Армавирского окружкома ВКП(б) в 1927 г. констатировалось, что «в ряде населенных пунктов Армавирского округа, компактно заселённых немцами, партийные и комсомольские органы отсутствовали, за исключением Великокняжеской и Рождественского…». Однако состав этих ячеек был почти исключительно русским.2 Многие партийцы-националы, в том числе ответственные работники, были неграмотны или малограмотны. Значительная часть из них (главным образом рабочие или служащие, которые проживали в городах) плохо владела родным языком и не могла вести полноценной работы среди 1 2 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 685. Л. 1а. ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 84. Л. 38. 365 соплеменников. В Армавирском округе проживала большая часть немецкого населения Северо-Кавказского края – около 20 тыс. человек. Больше всего – в Кропоткинском (5790 человек) и Невинномысском (5255 человек) районах, чьи территории год спустя были включены в Ванновский (немецкий) национальный район. Накануне районирования отмечалось, что «партийцевнемцев имеется в округе всего – 30, из них 27 мужчин, 3 женщины, а также 25 комсомольцев», из которых «85% неграмотных: особенно политически, ни на русском, ни на немецком языке, 10% малограмотны и только 5% могут работать среди немецкого населения».1 На заседании польско-литовской секции агитпропколлегии Армавирского округа 26 апреля 1927 г. констатировалось, что «на 2 тыс. проживавших в Армавирском округе (1264 чел. в Армавире) поляков и литовцев в составе партийного актива значилось 18 человек (12 поляков и 6 литовцев), большинство слабо говорило на польском языке … а выявленный актив не желает работать среди нацмен населения».2 Согласно докладу Кубанской секции на I Северо-Кавказском краевом совещании секретарей греческих подотделов нацмен в феврале 1925 г. в Кубанском округе, где проживало по оценочным данным свыше 84 тыс. греков, имелось всего 30 греческих коммунистов, в том числе кандидатов, «из коих только 7 человек достаточно грамотны и политически развиты».3 Схожая ситуация наблюдалась среди армянского населения Армавирского округа. Сложность партийной работы среди армянского населения обусловливалось значительной долей беженцев, которые не владели русским языком. I Краевое совещание секретарей армянских секций в 1925 г. отмечало, что «работа (партийная – прим. авт.) среди армянских масс велась слабо, в особенности в селах и деревнях, что объясняется недостаточным вниманием и руководством со стороны парторганизаций, 1 ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 98. Л. 27. Там же. Л. 71. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 109. Л. 10. 2 366 слабостью связи, отсутствием средств и работников». 1 Вовлечение армянского населения в партийное строительство шло крайне низкими темпами. Согласно отчёту Кропоткинской армянской секции за 1927 г. «в Кропоткине на 2,2 тыс. армян приходилось всего 8 членов и кандидатов ВКП(б), которые к тому же «не принимали участие в работе «нацмен». «Членов и кандидатов (комсомольцев) имеется 19 и 13 человек… Среди этих комсомольцев работа не ведётся. Беспартийный актив имеется от 35 до 50 человек, работа с ними ведется очень слабо…».2 Ведение партийной работы осложнялось дисперсным расселением некоторых этнических групп. Например, татаро-туркменское население края было разбросано по нескольким округам, в том числе Ставропольскому, Донскому, Таганрогскому и т. д. Это значительно затрудняло работу среди тюркского населения. Так, в Донском округе на 3 тыс. туркменскотатарского населения приходилось только 9 членов партии и 12 комсомольцев.3 Одной из причин незначительного числа партийцев – выходцев из этнической среды, было отсутствие устойчивой прослойки рабочих, на которых большевики делали основную ставку в процессе партийного строительства в Северо-Кавказском крае. Уже в 1924 г. на долю рабочих приходилось 51% членов краевой партийной организации. 4 Подавляющая часть представителей дисперсных этносов в регионе проживала на селе, где были наиболее сильны патриархальные и консервативные устои. Основная масса нацменьшинств, проживавших в городах, была маргиналами – кустарями или разнорабочими, перебивавшимися случайными заработками. В условиях партийно-государственного курса на обострение классовой борьбы и начала коллективизации в рамках партийного строительства в этнической среде краевые власти делали на классово близкие элементы – 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 165. Л. 7. ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 98. Л. 79. 3 ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 54. Л. 3. 4 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 856. Л. 33. 2 367 бедноту, батрачество и лояльную часть середнячества. Так, в принятой резолюции XI Донской окружной партийной конференции в 1925 г. отмечалось: «Принимая во внимание ничтожный процент коммунистов из национальных меньшинств в районах округа усилить работу по приему лучшей части националов из рабочих и крестьян в партию».1 На краевом уровне в 1920-е гг. принимались специальные нормативноправовые акты, облегчавшие доступ нацменьшинств в партию, формировались национальные квоты; большое значение придавалось формированию прослойки «рабочих-нацмен», которые в рамках кампании 4тысячников посылались на предприятия Ростова-на-Дону, Аксая, Новороссийска, Краснодара, Таганрога и других городов. К началу 1930-х гг. на сорока семи ростовских предприятиях, среди которых – Сельмаш, Лензавод, Красный Аксай, Северо-Кавказская обувная фабрика, трудилось более пятисот рабочих из Чечни, Ингушетии, Дагестана и других автономий Северного Кавказа. Помимо выходцев их автономий вёлся подробный учёт представителей нацменьшинств, постоянно проживавших на территории русских округов Северо-Кавказского края и не имевших в его составе своих автономий, в том числе немцев, поляков, армян, цыган, татар и других. 2 Значительной проблемой в рамках воспитания национального пролетариата дисперсных этносов была их высокая территориальная мобильность. Многие из них, получив квалификацию, оставались в крупных городах. Для восполнения дефицита партийных кадров на местах практиковался переезд сознательных и опытных партийных национальных кадров из других районов, городов или даже регионов. Так, ростовских армян-партийцев присылали для работы среди армянских беженцев в Армянском районе. Аналогичная практика имела распространение среди немецкого актива из 1 2 ЦДНИРО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 22. Л. 13 об. ГАРО. Ф.Р – 2287. Оп. 1. Д. 3951. Л. 24. 368 крупных городов Северо-Кавказского края, а также Автономной ССР Немцев Поволжья.1 Особое значение придавалось повышению образовательного уровня национальных партийных работников через создание специальных курсов, школ и т. д. В Северо-Кавказском крае функционировала сеть партийных школ в Ростове-на-Дону, Краснодаре, Таганроге, Новороссийске, Армавире, Геленджике. При русскоязычных университетах, пединститутах, техникумах создавались отделения для национальных меньшинств. С 1925 по 1936 гг. в Новороссийске действовала краевая (национальная) совпартшкола им. Сталина.2 Результатом проводимой политики стал рост численности членов партии среди дисперсных этносов как в городах, так и на селе, в том числе путём расширения партийных организаций в национальных районах. Так, в Мясниковском районе в 1928 г. по сравнению с 1926 г. районная партийная организация увеличилась с 48 членов и 26 кандидатов до 102 членов и 46 кандидатов;3 в Ванновском районе партийная организация выросла с 54 (27 члена и 31 кандидата) человек в 1927 г. 4 до с 85 человек (53 члена и 32 кандидата в члены ВКП(б)) в 1929 г.5 и до 249 партийцев к 1 февраля 1931 г. 1 января 1932 г. она насчитывала уже 272 члена и кандидата.6 В Армянском районе за период с 1930 по 1931 гг. районная партийная организация возросла с 273 до 324 человека. 7 В ходе партийных чисток 1930-х гг. механический рост партийных организаций в национальных районах фактически прекратился. В марте 1940 г. в районной парторганизации Армянского района насчитывалось 320 человек.8 За период с 1934 по 1937 гг. численность Шапсугской районной партийной организации снизилась со 153 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 165. Л. 8. Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 106. 3 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 75. Л. 39 об. 4 ГАРФ. Ф,Р – 1235. Оп. 122. Д. 86. Л. 136. 5 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 16. Л. 20. 6 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 52. Л. 20. 7 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 14 Л. 36. 8 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 39. Л. 49. 2 369 человек (104 члена и 49 кандидатов), 1 до 150 человек (104 члена и 46 кандидатов).2 Ключевым требованием роста численности партийных организаций национальных районов было вовлечение в их состав рабочего и бедняцкобатрацкого крестьянского элемента. Приоритет отдавался при этом представителям пролетариата, хотя в социальной структуре национальных районов доминировали крестьяне. Дефицит рабочих в партийных структурах компенсировался за счёт включения в их состав батраков, в результате чего доля представителей наёмного труда значительно возрастала. В 1928 г. в партийной организации Мясниковского района насчитывалось 26% рабочих, 38% бедняков и 8,5% батраков; остальные были крестьянами-середняками, служащими и кустарями. 3 Если в феврале 1931 г. в Ванновской районной парторганизации рабочих и батраков насчитывалось всего 30 человек, то к 1932 г. их численность уже достигала 106 членов. Обращает на себя внимание резкое падение количества служащих – с 84 до 9 человек. Однако, несмотря на подобные статистические приемы, доля крестьян-партийцев в Ванновском районе по-прежнему доминировала.4 Преобладание численности крестьян-колхозников наблюдалось и в других районах, в том числе в Греческом национальном районе, несмотря на то, что доля промышленного производства в структуре его экономики значительно превосходила индустриальный сектор других национальных районов, остававшихся сельскохозяйственными. В парторганизации Греческого района к 1932 г. насчитывалось 52 рабочих, 25 батраков, 161 колхозник, 20 служащих – всего 258 человек.5 С целью усиления влияния рабочего класса в партийных организациях на районных партийных конференциях в социальной структуре делегатов преобладали рабочие, тогда как крестьяне составляли вторую по численности 1 ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 22. Л. 4. ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 53. Л. 1. 3 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 75. Л. 39 об. 4 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 52. Л. 20. 5 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 15. Л. 41. 2 370 социальную группу. На III партконференции Ванновского района в 1929 г. насчитывалось 24 рабочих, 23 крестьянина и 2 служащих. На VII партийной конференции того же района в 1932 г. среди делегатов значилось уже 45 рабочих, 30 крестьян и 3 служащих. 1 На III партконференции Греческого района в январе 1934 г. число рабочих в два раза превосходило количество крестьян – 20 и 21 делегат соответственно, несмотря на более чем двукратный перевес крестьян-колхозников в составе районной партийной организации.2 Несмотря на рост количества коммунистов из этнической среды их доля в партийных организациях национальных районов не соответствовала численности. Отличительной особенностью партийных структур в отличие от советских органов было отсутствие разделения по национальному признаку. Принцип партийного интернационализма строительства был большевиков. краеугольным Он жёстко камнем отстаивался большевиками ещё до революции во время полемики с австрийскими и некоторыми российскими социал-демократами, допустимость национальной автономии в выступавшими партии. Это за значительно осложняло вовлечение представителей национальных меньшинств в партию, особенно на низовом уровне. Создание национальных автономий и национальных районов помимо прочего имело целью формирование благоприятных условий для вовлечения национальных меньшинств в партийные структуры. Однако на протяжении длительного времени коренизация партийного аппарата в национальных административных образованиях в отличие от советских органов на местах носила ограниченный характер. Это обусловливалось, прежде всего, нехваткой национальных кадров, а также более высокими требованиями к приёму в партию, нежели в советский аппарат, куда могли проникать представители зажиточных слоёв или их креатуры из бедняцко-середняцкой среды. 1 2 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 52. Л. 10. ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 51. Л. 28. 371 Наиболее заметно проблема нехватки национальных партийных кадров, особенно на низовом уровне, обозначилась с началом коллективизации, когда потребность в них существенно возросла. Низкие темпы коллективизации в этнической среде обусловливались дефицитом национального партийного актива на местах. Например, в 1927 г. из 55 членов и кандидатов партийной организации Ванновского района только семь были немцами. 1 По итогам обследования немецких колоний СевероКавказского края в конце 1928 г. фиксировался «слабый рост партии за счёт немцев». В числе недостатков работы партийных структур отмечалось, что «ни один из райкомов партии, на территориях которых находятся немколонии, не ставит перед партячейками конкретной задачи по вовлечению определенного количества немцев в партию, вследствие чего мы имеем, например, в Ванновском районе: в счёт принятых в партию 13 крестьян… только один немец, такое же явление имеется в колонии Николаевская степь – принято 8, из них тоже только один немец».2 Анализ динамики этнического представительства в партийной организации Ванновского района свидетельствует о том, что за первую пятилетку, на которую пришлись наиболее высокие темпы коренизации, удельный весь национальных меньшинств практически не изменился (см. таблицу 45). Таблица 45 - Национальный состав парторганизации Ванновского района в 1928-1932 гг. Немцы Русские Украинцы Другие Всего 1 1.10.19283 18 (21,2%) 42 (49,4%) 17 (20%) 8 85 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 86. Л. 136. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 751. Л. 107. 3 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д.16. Л. 20. 4 Там же. Л. 22. 5 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 52. Л. 20. 6 Там же. 2 1.05.19294 27 (23,5%) 57 (49,6%) 24 (20,1%) 7 115 1.02.19315 43 (17,3%) 126 (50,6%) 54 (21,7%) 26 249 1.01.19326 62 (22,8%) 139 (51,1%) 53 (19,5%) 18 272 372 VII Районная партийная конференция в 1932 г. отмечала «плохую постановку работы по выдвижению национального низового актива» и «слабый рост парторганизации – на 9%, особенно слабый процент за счёт женщин и немцев».1 Такое положение объяснялось «недостаточной работой среди немцев…недостаточной подготовкой кадров низовых партработников немцев». Помимо слабой представленности немцев в районной партийной организации обращалось внимание на низкие показатели вовлечения в партию украинского населения.2 Доля немецких и украинских коммунистов не соответствовала удельному весу немецкого и украинского населения в Ванновском районе (см. таблицу 46), в том числе на уровне национального представительства делегатов на районных партийных конференциях (см. таблицу 47). Таблица 46 - Динамика национального состава Ванновского района.3 1927 1928 1929 1930 Немцы 5280 5464 5 012 (32,4%) 7 4284 (43%) Украинцы 4643 4756 5 367 (34,7%) 5 628 (32,6%) Русские 2823 3245 3 902 (25,2%) 3 255 (18,8%) Другие 163 172 181 Всего 12 909 13 637 15 463 864 17 275 После сворачивания украинизации доля национальных меньшинств в структуре населения и партийной организации Ванновского района значительно сократилась, что стало одним из аргументов прекращения политики коренизации во второй половине 1930-х гг. Аналогичные тенденции наблюдались и в других национальных районах. 1 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 52. Л .3. Там же. Л. 21. 3 Там же. Л. 12. 4 Увеличение немецкого население произошло за счёт включения в Ванновский район отдельных населённый пунктов, населенных немцами. 2 373 Таблица 47 - Национальный состав делегатов районных партийных конференций Ванновского района.1 Немцы III Райпартконференция 17 (1929 г.) (34,7%) VII Райпартконференция 23 (1932 г.) (29,5%) Украинцы 11 (22,4%) 17 (21,8) Русские 20 (40,1%) 30 (38,5%) Другие 1 Всего 49 8 78 Значительно успешней коренизация партийного аппарата проходила в Армянском районе. Это объяснялось тем, что армяне составляли более 85% населения района, а также гораздо более значительным количеством подготовленных армянских партийных работников в Северо-Кавказском крае, которых для партийной работы перебрасывали в Армянский район, в том числе из Ростова-на-Дону, Нахичевани, Мясниковского района, а также из Армении. Кроме этого армяне, в отличие от немцев и греков, не имели возможности массового выезда за рубеж – для них была характерна положительная миграционная динамика – что значительно повышло их мотивацию интегрироваться в советскую социально-политическую систему. Несмотря на более высокие темпы коренизации партийного аппарата в Армянском районе доля армян в партийной организации района была значительно ниже удельного веса армянского населения (см. таблицу 48). Таблица 48 - Национальный состав партийной организации Армянского района.2 Год Русские Чел. % Армяне Чел. % Другие нац-ти Чел. % 1930 г. 1931 г. Рост 1940 г. 157 186 18,5 97 93 126 35 209 23 12 49 12 1 2 57,5 57,4 30,5 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 16. Л. 4; Д. 52. Л. 10. ЦДНИКК Ф. 1415. Оп. 1. Д. 14. Л. 36. 34,0 38,8 65,7 8,4 3,8 Всего Кол% во 273 100 324 18,6 318 374 Так, в 1931 г. в Армянском районе доля армян в районной партийной организации составляла 38,8% при более чем 85% армян в районе. Удельный вес женщин также был незначителен – 14,2%. Только на излёте политики коренизации в 1940 г. доля армян в районной парторганизации превзошла их общий процент в этнической структуре населения (который значительно снизился) и достигла 65,7%. В ряде национальных районов политика коренизации осложнялась клановыми противоречиями, которые носили этнический и кровнородственный характер. Так, в Шапсугском районе отмечалась «подмена классовой борьбы фамильной и родственной». 1 Среди членов и кандидатов ВКП(б) фиксировалось значительно количество «черкесской знати». Между этнически близкими черкесами и шапсугами отмечался высокий уровень конкуренции и борьба за влияние в партийном и советском аппарате. До чистки 1934 г. доля шапсугов и черкесов в районной партийной организации составляла 50%2, после – снизилась до уровня 41,2%. В 1937 г. этот показатель упал до 34% (см. таблицу 49). Таблица 49 - Национальный состав партийной организации Шапсугского района.3 Шапсуги и черкесы Кол-во % (членов ВКП(б) и кандидатов) 1934 г. 38/25 41,2 1937 г. 33/19 34 Русские Кол% во Армяне Кол% во Всего Кол% во 54/13 4/9 104/49 100 104/46 100 Помимо дефицита национальных кадров большую роль в сокращении доли коренного населения в структуре Шапсугского райкома ВКП(б) сыграли партийные чистки. Первые чистки в районе состоялись на рубеже 1 ЦДНИКК. Ф. 656. Оп.1. Д. 6. Л. 11. ЦДНИКК. Ф. 656. Оп.1. Д. 22. Л. 2. 3 Там же; Д. 53. Л. 1. 2 375 1929-1930-х гг. На районной партийной конференции Шапсугского райкома партии в марте 1931 г. отмечалась необходимость «провести вторую партчистку».1 Коренизация аппарата к исходу первой пятилетки Греческого райкома ВКП(б) достигала 75%.2 Из 14 секретарей партячеек 10 являлись греками. В то же время средний удельный вес греков в партийной организации района, в том числе его первичных структурах, составлял 50,7%. 3 Из 45 женщин, входивших в районную партийную организацию, 22 были гречанками, 21 русская и 2 представительницами других национальностей.4 Таким образом в Греческом РК ВКП(б) доля греков-коммунистов превосходила удельный вес всего греческого населения района, что можно признать большим достижением политики коренизации партийного аппарата на фоне остальных национальных районов региона (см. таблицу 50). Обращает на себя внимание высокая степень представленности женской части греческого населения в партийной организации Греческого района, что считалось значительным результатом для национальных районов. Таблица 50 - Национальный состав Греческого района и его партийной организации в 1932 г.5 Греки Кол-во 9341 131 % 41,5 50,7 Русские и украинцы Кол-во 11907 98 % 52,9 38,0 Другие (армяне, молдаване и пр.) Кол-во % 1246 29 11,3 Всего Кол-во % 22494 100 258 100 В то же время в отчёте райпарконференции Греческого района подчеркивался чрезвычайно низкий уровень политической подготовки 1 ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 22. Л. 2. ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 15. Л. 29. 3 Там же. Л. 41. 4 Там же. Л. 38. 5 Там же. Л. 41. 2 376 греческой партийной организации, большинство членов которой составляли молодые по партстажу коммунисты (50% принятых с 1929 по 1932 гг.), плохая дисциплина. 1 Директивное выдвижение активистов на партийную работу обусловливало преобладание молодых и неопытных кадров. Аналогичная картина наблюдалась во всех без исключения национальных районах Северо-Кавказского и Азово-Черноморского края. В Шапсугском районе только за три года с 1930 по 1932 гг. в партию было принято 78 человек, что составляло почти половину состава всей районной парторганизации. 2 Несмотря на регулярно проводимые чистки партийных рядов в 1937 г. отмечалось, что ситуация в области подготовки национальных кадров принципиальным образом не изменилась: «уровень нашей парторганизации очень низок. Многим товарищам из коренных националов чрезвычайно трудно осваивать партработу…».3 Следствием низкой квалификации и отсутствия опыта работы национальных партийных кадров стали низкие темпы коллективизации в этнической среде, поскольку партийные ячейки не могли организовать должной работы среди бедняцко-батрацкой части населения. По итогам обследования немецких колоний Северо-Кавказского края в 1928-1929 гг. подчёркивалась «слабая постановка работы партячеек среди бедноты… Партячейки имеют смутное представление о форме содержания работы среди групп бедноты. Отсюда работа с беднотой не носит систематический характер. Основной причиной слабой работы партячеек является отсутствие партвоспитательной работы в отсутствие партучёбы. Все партшколы и кружки в прошлом году распались и в этом году работа по партпросвещению начата только сейчас и то при …крайне слабой сети… Особым недостатком партработы является то, что отсутствует работа по подготовке низового партактива из немцев».4 1 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 15. Л. 42. ЦДНИКК. Ф. 6560. Оп. 1. Д. 22. Л. 4. 3 Там же. Л. 7. 4 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 751. Л. 109. 2 377 Низовые и первичные партийные структуры считались наименее подготовленными к реализации партийно-государственных задач. Их кадровый состав был наиболее слабо укомплектован. Уровень политической сознательности и организационного опыта практически отсутствовал. В мае 1938 г. на VI Районной партийной конференции Греческого района отмечалось, что «первичные парторганизации недооценивают партийную учёбу. Они не занимаются вопросом партийной учебы… Парторганизаторы не знали что делать, у них нет плана работ и они работают самотёком».1 Наиболее сложная ситуация с вовлечением нацменьшинств в партработу складывалась среди татар, туркмен, калмыков, ассирийцев и т.д. Кроме того, данные этнические группы отличались наибольшим культурнобытовым консерватизмом, что значительно осложняло приём в партию, особенно женщин. В условиях дефицита партийных кадров и невысокого уровня их подготовки большое значение придавалось воспитанию беспартийного национального подготовленных актива. Он должен коммунистов из был компенсировать национальной среды, недостаток поскольку значительная часть населения относилась к вступлению в партию с предубеждением. Важнейшей задачей краевых, окружных и районных партийных организаций было вовлечение представителей национальных меньшинств в партийную работу, в том числе через активное использование беспартийного актива, кандидатских групп, групп сочувствующих, прежде всего на низовом уровне. В отношении немецкого населения краевые власти требовали «более решительного выявления и подготовки беспартийного актива из немецких крестьян».2 Окружкомам и райкомам ВКП(б) поручалось: «А) организовать систематическую работу в немколониях по выявлению и воспитанию кадра беспартийного актива из немецких батраков и бедняков и более усиленного вовлечения их в партию. Б) Принять меры к расширению 1 2 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 67. Л. 48-49. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп.1. Д. 751. Л. 109. 378 сети партячеек в немецких колониях, для чего использовать в большей мере кандидатские группы».1 Активисты должны были компенсировать дефицит партийного актива в национальной среде на низовом уровне. Основная ставка в воспитании актива делалась на бедняцко-батрацкие слои крестьянства. В Шапсугском районе из числа 25 сочувствующих 15 активистов были колхозниками, 7 – служащими и только 3 – рабочими.2 Беспартийный актив должен был стать основным потенциальным источником развития партийной сети в с его национальной среде и пополнения местных партийных ячеек. Главным последующим средством воспитания вовлечением в беспартийного партию была актива политпросветработа, антирелигиозная пропаганда. При сельсоветах и их секциях, комиссиях создавались группы бедноты. В то же время работа среди беспартийного актива зачастую проводилась по остаточному принципу. Шапсугская партийная организация отмечала «слабое вовлечение в ряды партии рабочих с производства, батраков и бедняков и лучших ударников среди колхозников-середняков». 3 В связи с этим рекомендовалось «провести широкую массовую работу среди беспартийного актива по вовлечению его в сеть партпросвещения». 4 Результатом этого за период с 1934 по 1937 гг. стала подготовка семи человек на шестимесячных курсах парторгов, пять из которых были черкесами и шапсугами. 5 В Армянском районе «общей принятой формой массовой партучебы является Начальная партшкола, за исключением двух ячеек Гойтх и Тубы, где заседания проходят в дружках. Имеющиеся данные говорят о совершенно слабом охвате сетью партпросвещения партийцев, комсомольцев и особенно беспартийных».6 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп.1. Д. 751. Л. 43. ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 53. Л. 8. 3 ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 6. Л. 11. 4 Там же. Л. 24. 5 ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 53. Л. 10. 6 ЦДНИКК Ф. 1415. Оп. 1. Д. 14. Л. 27. 2 379 В районной партийной организации Калмыцкого района в январе 1935 г. насчитывалось 82 человека. 1 Из 17 руководящих районных работников Калмыцкого района доля калмыков составляла 35% (6 человек). 1-й секретарь, имевший партийный стаж с 1920 г., был переведён на данную должность из Майкопского РК ВКП(б). Партийцы-калмыки, в том числе 2-й секретарь райкома, имели партийный стаж не более 4-5 лет. 2 Массовый наплыв коммунистов в районную партийную организацию начался во второй половине 1930-х гг. на фоне партийных чисток, а также решений XVIII съезда ВКП(б) в марте 1939 г., принявшего новый Устав партии. Если в ноябре 1938 г. в Калмыцком районе числилось 150 членов партии, то через год уже 277 коммунистов. 3 Рост партийной организации района в этот период облегчался свёртыванием коренизации и притоком в нее представителей некалмыцкой национальности. Помимо социально-экономических и культурных факторов, затруднявших процесс партийного строительства в национальной среде, в ряде случаев большую роль в этом играли политические причины. Наглядным примером служила ситуация в Мясниковском национальном (армянском) районе Донского округа, партийная организация которого в 1926 г. была полностью разгромлена в связи с так называемой «гадзиевщиной». Прежнее партийное и советское руководство донских армянских сёл во главе с братьями Гадзиевыми было в полном составе репрессировано и исключено из партии.4 В результате районную партийную организацию пришлось формировать практически заново с привлечением партийцев-армян из Ростово-Нахичеванской и других партийных организаций. Принимаемые в партию активисты проходили тщательный контроль «путём изучения архивов Чалтырской и Крымской ячеек, всех 1 ЦДНИРО. Ф. 51. Оп. 1. Д. 2. Л. 22. Там же. Л. 49. 3 ЦДНИРО. Ф. 51. Оп. 1. Д. 10. Л. 75. 4 ЦДНИРО. Ф. 73. Оп. 1. Д. 1. Лл. 3, 5. 2 380 членов организации, принятых через эти ячейки… для проверки их прошлого и партийности».1 Чрезвычайные меры по восстановлению партийных ячеек в армянских сёлах Мясниковского района были обусловлены тем, что «отсутствие партячеек на местах лишили Оргбюро возможность осуществлять пролетарское руководство крестьянством района. Работа сельсоветов, кооперации, КОВов и других организации пойдёт самотёком…». 2 В результате, в Мясниковском районе к исходу 1928 г. 74% членов партийной организации были приняты в ВКП(б) за последние два года – в 1927-1928 гг.3 В целом темпы партийного строительства в национальных районах Северо-Кавказского края оставались на низком уровне. Они, к примеру, в среднем отставали от аналогичных процессов в национальных автономиях (см. таблицы 51 и 52). С течением времени данная диспропорция только нарастала. Таблица 51 - Национальный состав партийных организаций автономий Северо-Кавказского края на 1 января 1932 г.4 Парторганизация Численность (тыс. чел.) Адыгейская Ингушская Карачаевская Кабардино-Балкарская Северо-Осетинская Черкесская Чеченская 3834 1462 1260 3845 4430 1269 3497 1 Коренных Националов (%) 33,0 67,7 72,1 51,5 63,9 40,6 49,1 Русских (%) Прочих (%) 61,7 18,5 19,6 24,6 27,5 59,4 47,5 5,3 13,8 8,3 23,9 8,6 3,4 ЦДНИРО. Ф. 73. Оп. 1. Д. 1. Л. 3. Там же. Л. 5. 3 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 75. Л. 39 об. 4 Итоги разрешения национального вопроса в СССР: Сборник / Под ред. С. Диманштейна. М., 1936. С. 3134. 2 381 Таблица 52 - Социальный состав партийных организаций автономий Северо-Кавказского края на 1 января 1932 г.1 Парторганизация Рабочих (%) Крестьян (%) Адыгейская Ингушская Карачаевская Кабардино-Балкарская Северо-Осетинская Черкесская Чеченская 37,6 28,3 25,6 32,5 39,4 40,0 40,6 59,0 67,2 67,4 63,2 54,0 54,3 52,6 Служащих и прочих (%) 3,4 4,5 7,0 4,3 6,6 5,7 6,8 Ключевая роль в вовлечении национальных меньшинств в партию отводилась воспитанию молодёжи, которая объединялась и мобилизовывалась в рамках комсомольских организаций. Они должны были стать основным поставщиком подготовленной и мотивированной молодёжи в партию. Организация комсомольских ячеек осложнялась спецификой социальных отношений в этнической среде. В том числе продолжавшим сохранять значительное влияние на молодёжь представителям религиозных течений – пасторов, кюстеров, священников, мулл и т. д. Так, у немцев должность кюстера 2 традиционно сочеталась с обязанностями школьного учителя. Становление советской школы и расширение сети комсомольских ячеек имело целью вывести национальную молодёжь из-под влияния традиционных социальных институтов. Ключевую роль в формировании комсомольских ячеек в национальной среде играли партийные ячейки. Так, в Армавирском округе, где проживало значительное количество немецкого населения Северо-Кавказского края, в 1927 г. насчитывалось 30 партийцев-немцев и 25 комсомольцев-немцев.3 Во многих колониях партийные и комсомольские ячейки отсутствовали вовсе. С началом коллективизации расширение партийных и комсомольских 1 Итоги разрешения национального вопроса в СССР: Сборник / Под ред. С. Диманштейна… С. 31-34. У протестантов священнослужитель-завхоз, отвечавший за порядок в церкви и её имущество. 3 ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 98. Л. 27. 2 382 организаций в этнической среде приобрело практически значимый характер. Однако работа затруднялась вследствие плохого знания русского языка, на котором строилась комсомольская работа. Темпы роста численности комсомольцев по-прежнему отставали от партийного строительства, которому отводилось первоочередное внимание. По итогам обследования немецких колоний в 1928-1929 гг. отмечалось, что «в Терском округе из числа 41 человек партийцев-немцев 16 человек состоит в колхозах, участвуя непосредственно в хозяйственной работе; что же касается роста комсомола, то он в меньшем количественном отношении чем рост партии, причем следует отметить прием в комсомол в Терском округе – 14 девушек немок, … усматривается тяготение батрацкой и бедняцкой молодёжи в комсомол, но слабость работы ячеек и ведение работы на русском языке и слабость сети лишают возможности охватить и втянуть эту молодёжь в комсомол». 1 Наибольшие проблемы были связаны с вовлечением в комсомол девушек. Комсомольские организации тесно взаимодействовали с женотделами, организуя мероприятия по усилению работы среди национальной молодёжи и её женской части.2 Помимо идеологической и воспитательной работы комсомольские организации регулярно использовались в рамках хозяйственных и иных видов деятельности. Так, на общем собрании коммунистических фракций комсомола и бедноты Ванновского района в 1928 г. пленум райкома в связи с гибелью озимых посевов обязал районную организацию ВЛКСМ мобилизовать своих членов, «считая обязанностью непосредственного содействия партии в разрешении поставленных задач».3 Главную ставку в расширении численности комсомольских организаций в этнической среде партийные и комсомольские структуры делали на бедняцко-батрацкие слои, которые, по их мнению, были более мотивированы и заинтересованы в демонтаже традиционной социальной 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 751. Л. 107. Там же. Л. 44. 3 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 9. Л. 31. 2 383 иерархии. Так, в Ванновской комсомольской организации «пролетарское ядро» (бедняки и батраки) в 1929 г. составляли 30%1, в 1930 г. – 41%, хотя уже к концу 1931 г. – только 24,5%, что объяснялось высокой текучестью состава (см. таблицу 53).2 Таблица 53 - Динамика изменения численности и социальной структуры комсомольской организации Ванновского района.3 Социальные партийная группы и На 1 октября 1930 г. (чел.) Батраки и рабочие Бедняки-крестьяне Середняки Служащие Всего Пролетядро Партядро На 1 декабря 1931 г. (чел.) 225 224 71 27 547 41% 46 (7%) 142 265 126 17 550 24,5% 36 (6,5%) В комсомольской организации Армянского района рост количества батраков и рабочих за один год с 1930 г. по 1931 г. составил 20,5% и 31,2% соответственно (см. таблицу 54). Таблица 54 - Гендерный и социальный состав комсомольских организаций Армянского района.4 Мужчин Девушек Рабочих Батраков 1930 707 1931 813 565 600 142 213 195 235 141 185 205 225 129 265 17 26 Рост 15 % 4,4 50 20,5 31,2 8,9 105,3 53 Год Всего Крестьяне Прочие Бедняки Середняки 1 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 16. Л. 12. ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 52. Л. 27. 3 Там же. 4 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 14. Л. 31. 2 384 В 1930-е гг. происходит количественный рост комсомольских организаций. Численность комсомольцев в национальных районах превысила количество коммунистов. Так, в партийной организации Армянского района в 1931 г. состояло 324 человека, в комсомоле – 813 человек. За девять месяцев 1929-1930 гг. рост комсомольской организации Ванновского района составил 73% - с 167 до 297 человек, в то время как численность районной партийной организации в 1930 г. достигла 249 человек.1 В то же время рост комсомольских организаций национальных районов происходил в основном за счёт некоренных народов. Так, доля немцев в Ванновской комсомольской организации достигала лишь 13%. Районной парторганизацией констатировалось, что «слабыми сторонами комсомольских организаций является недостаточная работа среди немецкой молодёжи и рост за счёт немцев». 2 Высокий уровень текучести в комсомольской организации Ванновского района обусловливался низким уровнем политико-идеологического воспитания комсомольцев. На III Районной партконференции отмечалось: «О работе комсомола нужно сказать, что здесь дела обстоят плохо, неправильный подход к комсомольцам немцам, за малейший проступок их гонят из организации, их надо не гнать, а учить исправлять». 3 Типичной проблемой для всех без исключения комсомольских ячеек был слабый уровень дисциплины. По мере развития коллективизации наблюдалось увеличение удельного веса среди вновь принятых комсомольцев выходцев из середняцких слоёв населения. К 1938 г. численность комсомольцев в Ванновском районе выросла до 726 человек. При этом отмечалось, что темпы роста были незначительны. 4 В свою очередь удельный весь немцев в районной комсомольской организации по-прежнему оставался низким, увеличившись к 1 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 16. Л. 28. Там же. Л. 28. 3 Там же. Л. 12. 4 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 99. Л. 13. 2 385 1932 г. лишь до 18% (99 человек). 1 Низкие темпы вовлечения немцев в комсомольскую районную организацию обусловливали поиск чрезвычайных механизмов рекрутирования немецкой молодёжи. На заседании бюро ячейки ВЛКСМ села Ванновское 5 октября 1928 г. признавалось «целесообразным выделение немецкой национальной ячейки в самостоятельную единицу, учитывая трудности работы с немецкой молодёжью» и отсутствие «подхода со стороны русских товарищей к националу немцу». 2 К концу 1930-х гг. можно было констатировать, что процесс коренизации комсомольского движения в Ванновском районе так и остался незавершённым. Схожая ситуация наблюдалась в Греческом районе. Несмотря на количественный рост районной комсомольской организации более чем в два раза – с 250 человек в 1930 г. до 567 комсомольцев в 1931 г., доля греков в ней не превышала 44% (250 человек 3 ). 4 Сворачивание коренизации в Греческом районе и его последующая ликвидация, как и в случае с Ванновским районом, в значительной степени были обусловлены не только внешнеполитической конъюнктурой, но и внутренними проблемами. В том числе неспособностью районных и региональных властей наладить организационную и идейно-политическую работу среди национальной молодёжи. Значительно динамичней комсомольское движение развивалось в Армянском районе. В середине 1930-х гг. в ходе чисток районной комсомольской организации численность комсомольцев сократилась. В 1937 г. насчитывалось всего 602 комсомольца, тогда как в 1931 г. их было 813. В предвоенные годы организация демонстрировала стабильный рост, в том числе за счёт создания новых ячеек. Если в 1937 г. их насчитывалось 40, то в 1938 г. – 44 (626 человек), а в 1939-1940-х гг. – 59 (1278 комсомольцев).5 В отличие от Ванновского района доля коренной национальности (армян) в 1 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 99. Л. 13. ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 9. Л. 37. 3 При 268 русских и 31 армян. 4 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 15. Л. 39. 5 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 39. Л. 116. 2 386 районной комсомольской организации в 1940 г. составляла 70%, или 897 человек. 1 С учётом того, что этот показатель был выше доли армянского населения, политику коренизации в области партийного и комсомольского строительства в Армянском районе можно было считать относительно успешной. Одной из причин этого видится отсутствие у армянского населения возможности выехать за рубеж и вынужденный характер их обустройства на юге России. Достаточно быстрыми темпами комсомольское движение среди титульного населения развивалось в Мясниковском районе. В 1927 г. в районную комсомольскую организацию входило 158 человек, в 1928 г. – 222 активиста, а в 1929 г. – 310 человек, в том числе 240 юношей и 70 девушек.2 Важнейшим механизмом санации партийных кадров были чистки, которые стали проводится сразу после завершения первого этапа коллективизации, завершившегося в 1930 г. и сопровождавшегося распадом многих национальных колхозов. Партийные чистки проводились регулярно на всём протяжении 1930-х гг. Начавшиеся в 1930-х гг. массовые чистки партийных организаций в национальных районах стали своего рода признанием низкого качественного уровня значительной части партийных организаций, неспособности в полной мере реализовывать поставленные перед ними задачи. На первом этапе чистки были связаны с провалами в колхозном строительстве и необходимостью исключения из партии лиц, на которых возлагалась ответственность за неудачи в процессе коллективизации. Так, в Ванновском районе подготовка к первой масштабной чистке началась в 1929 г. Особое внимание уделялось немецким партийным кадрам. Учитывая, что сёла Ванновское и Шереметевка считались немецкими, доля немцев в местных партийных ячейках была относительно невысока (13 немцев и 8 русских). При этом отмечалось влияние сильного «религиозного фанатизма, 1 2 При 342 русских и 39 представителей других национальностей. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 75. Л. 39 об. 387 который развит почти среди всего населения».1 В 1930 г. по партийной линии в Ванновском районе к ответственности было привлечено 48 человек, что составляло 17% от всей партийной организации района. Из них немцев – 21 человек, русских и украинцев – 27 коммунистов.2 Исключено из партии было 14 человек, в том числе 11 кандидатов. 3 Учитывая, что доля немцев в районной парторганизации была в несколько раз ниже русских и украинцев, высокий процент немцев, привлечённых к ответственности в ходе партийной чистки, свидетельствовал о чрезмерных сложностях, с которым столкнулось районное и краевое руководство в ходе коллективизации среди немецкого населения. В числе основных причин привлечения к партийной ответственности были обвинения в приверженности к «правому уклонизму и левым загибам» - 16 человек, а также в бесхозяйственности, пьянстве и нарушении партийной дисциплины (16 человек). 4 В Армянском районе в ходе партийной чистки 1934 г. ключевыми формулировками при исключении из партии были обвинения в «развале работы в колхозе, срыве производственных планов, растратах, присвоении колхозного имущества».5 Большое внимание в ходе партийных чисток уделялось социальному составу партийцев. В национальной среде большую роль по-прежнему играли кровнородственные отношения и этническая солидарность, которая зачастую ставилась выше классовой сознательности. Следствием этого стал значительный процент вовлечения в партийные и советские органы «классово чуждых элементов». Наиболее заметно это проявлялось среди этносов, сохранивших глубокие патриархальные социальные связи: шапсугов, черкесов, туркмен, татар, калмыков, ассирийцев. На районной партийной конференции Шапсугского района в марте 1933 г. указывалось на 1 ЦДНИКК. Ф. 10537. Оп. 1. Д. 6. Лл. 22-42, 43. ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 52. Л. 32. 3 Там же. 4 Там же. 5 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 45. Л. 26. 2 388 то, что «почти у всех коммунистов имеются родственники кулаки». 1 У многих членов и кандидатов ВКП(б) родственники либо высланы, либо являются муллами и кулаками.2 В результате серии чисток за период с 1934 по 1937 гг. из партии было исключено 42 члена и 22 кандидата с учётом того, что вся партийная организация Шапсугского района составляла немногим более 150 человек. Большой удар пришёлся по национальным кадрам, в результате чего доля шапсугов и черкесов за указанный промежуток времени сократилась с 41% до 34%. Основными мотивами исключения из партии указывалось нарушение партийной дисциплины (19 исключённых) и «связь с чужими», то есть антисоветскими социальными элементами (18 исключённых).3 Пристальное внимание к состоянию шапсугской партийной организации было обусловлено ещё и тем, что Шапсугский район территориально находился между режимными Сочинским и Туапсинским районами. Со второй половины 1930-х гг. партийные чистки увязывались с политико-идеологическими кампаниями, набиравшими обороты в СССР в рамках большого террора. В Шапсугском районе в 1937 г. как троцкисты из партии были исключены 4 члена и 4 кандидата.4 Наиболее сложная ситуация сложилась в Греческом районе. Внутриполитические дрязги накладывались на межэтнические противоречия в руководстве района, в том числе в партийной организации. 5 На V Районной партийной конференции в июне 1937 г. один из делегатов Харониди, характеризуя сложившуюся ситуацию в партийной организации, заявил: «Разве Президиум конференции не знает, что до сих пор есть национальная рознь между греками и русскими?». 6 Ситуация осложнялась тем, что в районе вплоть до конца 1930-х гг. сохранялась проблема приобретения греками советского гражданства, 1 ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 18. Лл. 94, 99, 107, 108. Там же. Л. 95, 96, 110. 3 ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 53. Л. 11. 4 Там же. 5 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 62. Л. 30. 6 Там же. Л. 18. 2 389 которые не спешили получать советские паспорта, часто скрывая имевшееся у них греческое подданство.1 При этом отмечалось, что «иностранных греков у нас в районе ещё немало и работы с ними не ведётся».2 В контексте развивавшейся в Советском Союзе шпиономании этот аспект стал одним из важных факторов развернувшегося противоборства внутри партийной организации Греческого района. Делегаты V райпартконференции обвиняли друг друга в троцкизме, вредительстве, либерализме, выясняя, кто из их родственников был офицером в годы Гражданской войны или находился в эмиграции. 3 Один из делегатов партийной конференции Каменский в своём выступлении заявил: «Иностранная контрразведка ваш район не забывает, пока здесь работает. Насаждение великодержавного шовинизма и местного национализма проводилась вражеской силой». 4 При этом отмечалось, что «старое руководство крайкома особо игнорировало наш Греческий район. Новое руководство во главе с Евдокимовым нанесло сокрушительный удар по врагам всех мастей, беспощадно громя и выкорчёвывая японо-немецких шпионов и диверсантов и всякую иную мразь».5 Одновременно во второй половине 1930-х гг. стала нивелироваться политика коренизации, в том числе в области партийного строительства. Она ускорилась после того как 1 декабря 1937 г. Оргбюро ЦК рассмотрело вопрос «О ликвидации национальных районов и сельсоветов» и признало нецелесообразным их дальнейшее существование. 6 марта 1939 г. бюро Краснодарского крайкома ВКП(б) приняло постановление «О преобразовании национальных районов и сельсоветов края», в соответствии с которым ликвидировались Ванновский и Греческий районы.6 1 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 62. Л. 15. Там же. Л. 23. 3 Там же. Л. 31. 4 Там же. Л. 36. 5 Там же. Л. 54. 6 ЦК РКП (б) – ВКП (б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 333. 2 390 С 1937 г. на районных партийных конференциях перестали приводиться сведения о национальном составе парторганизации, а также делегатов конференций, хотя ранее это делалось регулярно. Наиболее заметно данная тенденция наблюдалась в Греческом и Ванновском национальных районах. Одновременно начался вывод из районного партийного аппарата представителей некогда «коренных» народов. На выборах в пленум Ванновского райкома ВКП(б) в мае 1938 г. было избрано 15 человек, из которых только два были с немецкими фамилиями (Фридрих и Браун).1 Секретарем Ванновской партийной организации в этот период был русский по национальности В. Родионов. Ранее эту должность занимал Г. Шеллер. На IX райпартконференции Ванновского района в марте 1940 г. в президиум конференции не было избрано ни одного немца. 2 В состав райкома был избран только один немец – Браун Адам Петрович.3 В числе делегатов, избранных на краевую партийную конференцию, немцы также отсутствовали. 4 Несмотря на это немецкие колхозы в Ванновском районе продолжали существовать вплоть до массового выселения немецкого населения района в 1941 г. Схожие процессы наблюдались в Греческом районе. В феврале 1939 г. на VII райпартконференции из 143 присутствовавших делегатов русских насчитывалось 122; украинцев – 12; молдаван – 4; армян – 2; белорусов – 2; евреев – 1; греки - отсутствовали. 5 Греки также не были представлены в списке избранных на краевую партийную конференцию делегатов.6 Процесс снижения численности коммунистов из этнической среды в районных и первичных партийных организациях стал неотъемлемой частью сворачивания коренизации, вступившего в активную фазу в конце 1930-х гг. 1 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 99. Л. 42. ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 104. Л. 1. 3 Там же. Л. 15. 4 Там же. Л. 16. 5 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 73. Л. 33. 6 Там же. Л. 30. 2 391 Таким образом, партийное строительство было важнейшим направлением работы в этнической среде. Наибольших результатов в национальном партийном строительстве удалось добиться в рамках национальных районов, где действовал принцип этнического квотирования. Ключевое значение в рамках подготовки национальных партийных кадров отводилось молодёжи, из которой черпался основной кадровый ресурс. Важная роль в формировании будущего национального партийного актива возлагалась на комсомольские организации. Вместе с тем, численный рост национальных парторганизаций в рамках политики коренизации носил в значительной степени искусственный характер (национальное квотирование), что негативно отражалось на качестве кадрового состава. Значительную долю «коммунистов-нацмен» составляли крестьяне, а не рабочие как в среднем по краевой партийной организации. Основной наплыв крестьян в партийные организации национальных районов начался в период коллективизации. Этому способствовала перестройка партийных ячеек по производственному (колхозному) принципу. Важным фактором, препятствовавшим партийному строительству в этнической среде, стал языковой и культурный барьер. Наибольшие трудности вызывало создание низовых партийных ячеек, в которых хронически не хватало подготовленных национальных кадров. Это накладывало отпечаток на форму и содержание партийной работы. Ключевую роль играло курирование национального партактива со стороны районных и окружных партийных организаций (подотделы нацмен в АППО 1 ), а также институты кандидатских групп и беспартийного актива. Перевод нацменсекций из АППО в отдел по работе в деревне СевероКавказского крайкома ВКП(б) означал постепенное начало сворачивание коренизации. В силу того, что партийное строительство в этнической среде затруднялось по целому ряду причин, всё большую роль в социально1 Отдел агитации, пропаганды и печати. 392 политической интеграции нацменьшинств играли советские органы власти. Прежде всего, райсоветы и сельсоветы. Они позволяли аккумулировать социально-политический потенциал национальных меньшинств в рамках системы местного самоуправления, формально оставаясь за пределами коммунистической идеологии и партийных структур. Именно советские органы (сельсоветы) были основными проводниками политики коренизации. Советизация в этнической среде шла намного интенсивнее «коммунизации». Ключевым фактором более успешного советского строительства стало образование сельских советов по национальному признаку. В то время как партийные органы придерживались интернационального принципа формирования, в том числе в национальных районах. В сознании значительной части населения этнический принцип самоидентификации оставался приоритетным, нежели классовый, что объяснялось сохранением традиционных устоев в сельской среде. Учитывая возрастающую роль партии в советском обществе в 1930-е гг. и снижение самостоятельности советских органов власти, в том числе на местах, а также фактическую отмену национального квотирования партийных должностей в дисперсной этнической среде, роль и значение этнического представительства в партийных структурах национальных и смешанных районов и сельсоветов стали снижаться. 393 ГЛАВА 5. КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА В ЭТНИЧЕСКОЙ СРЕДЕ НА ДОНУ, КУБАНИ И СТАВРОПОЛЬЕ В 1920-1930-е гг. 5.1. Особенности государственной политики в области развития образования и культуры среди дисперсных этносов в 1920-е гг. Развитие национальной культуры народов, проживавших в СССР, представляло собой краеугольный камень советской национальной политики в рамках её важнейшей задачи – национального строительства. Общность языка и общность психического склада, проявляющегося в общности специфических особенностей национальной культуры, признавались важнейшими признаками нации.1 Особое внимание уделялось сохранению и развитию культуры малых народов, в том числе проживавших в иноэтничном и инокультурном окружении. В числе первоочередных задач советской власти в области культурного строительства в 1920-х гг. следует выделить ликвидацию неграмотности, развитие школьного образования на родном языке, создание и развитие национальных культурно-просветительских учреждений, СМИ (газет, журналов), улучшение медицинского обслуживания населения. Культурное строительство носило ярко выраженную идеологическую и классовую направленность. Н. К. Крупская писала, что «педагог должен быть общественником, участником социалистического строительства, должен понимать задачи коммунистического воспитания и проводить их на 1 Сталин И. В. Марксизм и национальный вопрос ... С. 23. 394 практике». 1 Подлинным образцом национальной культуры признавались нормы пролетарской, шире – рабоче-крестьянской культуры, которая противопоставлялась буржуазной культуре: «Буржуазный национализм и пролетарский интернационализм – вот два непримиримо-враждебные лозунга, соответствующие двум великим классовым лагерям всего капиталистического мира и выражающие две политики в национальном вопросе».2 В 1920-е гг. главной составляющей культурной политики в этнической среде было развитие образования – формирование сети национальных школ и ликвидация неграмотности. В указанный период стали активно формироваться литературные нормы национальных языков. Культурное строительство стало неотъемлемой частью большевистского проекта по формированию социалистических наций, поскольку национальная культура была одним из её важнейших составляющих. Национальные автономии должны были обеспечить благоприятную среду для реализации культурной политики. Образовательную политику в этнической среде курировал Совет национальных меньшинств (Совнацмен), входивший в состав Народного комиссариата просвещения (Наркомпроса) РСФСР и состоявший из отделов по группам национальностей. При Наркомпросе также функционировала коллегия, состоявшая «из представителей заинтересованных в деле просвещения нацменьшинств организаций». Совнацмен отвечал за «всю методическую работу по линии национальных культурно-просветительских учреждений».3 Он выделял специальных уполномоченных по нацменработе, которые обеспечивали связь с управлениями Наркомпроса РСФСР – Главным управлением образования 1 детей социального (Главсоцвос), воспитания Главным и политехнического политико-просветительным Крупская Н. К. Мерила оценки педагога // Хрестоматия по педагогике : Учеб. пособие: / Под. ред. З. И. Равкина. М., 1976. С. 20. 2 Критические заметки по национальному вопросу // Ленин В.И. О национальном вопросе и национальной политике… С. 151-152. 3 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 70. Л. 5. 395 комитетом (Главполитпросвет) и Главным управлением профессионального образования (Главпрофобр). Уполномоченные доводили до управлений Наркомпроса сведения о нуждах национального образования, согласовывали с ними работу Совнацмена.1 К концу 1920-х гг. сложившаяся система была подвернута пересмотру. В докладной записке о национальной работе в Наркомпросе от 18 августа 1928 г. отмечалось, что руководство национальным просвещением оказалось «распиленным», нет ответственных за неудачи в деле просвещения нацмен, управления занимаются проблемами образования в этнической среде по остаточному принципу – «не являются ответственными за национальное просвещение», перекладывают работу на Совнацмен, что «приводит к параллелизму в разработке одного и того же вопроса». 2 Вместо Центрсоюзнацмена, существовавшего при Коллегии Наркомпроса, на правах Главного Управления создавался Комитет просвещения национальных меньшинств, основной задачей которого провозглашалось «общее наблюдение и проведение мероприятий по просвещению национальных меньшинств Главными Управлениями и местными ОНО». При Государственном ученом совете (ГУС) создавалась специальная комиссия по национальным меньшинствам, председатель которой входил в Комитет просвещения нацменьшинств.3 Основными направлениями культурной политики в 1920-е гг. было социалистическое воспитание (соцвосп), политическое просвещение (политпросвет) и профессиональное образование (профобр). К первому направлению относилось строительство сети национальных школ, которые на родном языке должны были выполнять просветительские и воспитательские функции в рамках текущих культурных и идеологических задач. В «Инструкции по просветительской деятельности среди нацмен», утверждённой на I Всероссийском съезде Совнацмен в январе 1923 г., 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 70. Л. 5. Там же. Л. 5 об. 3 Там же. Л. 6-6 об. 2 396 отмечалось: «Считаясь с тем, что школы нацмен в значительной своей части созданы только после Октябрьской революции, при расширении учитывать процент удовлетворения школой русских детей и детей нацмен в сторону его уравнения. … Для увеличения кадров учительства следует предпринимать шаги к использованию учителей преподающих в русских школах и могущих при некоторой подготовке преподавать также в национальных школах… В соответствии с постановлением губконференции Зав. УОНО 27.IX.24 года, необходимо прежде открытия школ нацмен (и особенно украинских) производить предварительное обследование для выяснения желания населения иметь школу на родном языке, путем подготовки в обсуждении этого вопроса на сельсоветах, и в случае наличности таких заявок со стороны общин вводить в школах таких сёл преподавание на языке нацмен… Решительно оградить школу от проведения … пропаганды религиозных суеверий и тем более религиозного фанатизма (Туркрайон)».1 Национальные школы создавались на базе устава Единой Трудовой Школы (ЕТШ) от 31 мая 1923 г., принятом президиумом коллегии Наркомпроса. Согласно уставу, доступ в ЕТШ I и II ступени был открыт для всех детей школьного возраста от 8 до 17 лет. В случаях, когда развитие школьной сети не позволяло принять в школу всех детей, преимущество при приёме отдавалось детям трудящихся. 2 В связи с этим большое значение придавалось социальному происхождению учащихся. Дети подразделялись на трудовой и нетрудовой элемент. Например, в армянской школе №19 г. Ставрополя такая пропорция составляла 75% к 25%. В том числе, детей рабочих 19 человек, крестьян – 36, безработных – 10, кустарей – 7, советских служащих – 1, мелких торговцев – 23.3 Окончившие полный девятилетний курс ЕТШ, пользовались правом поступления в ВУЗ. Школьное образование в 1920-е гг., в том числе в национальной среде, имело ярко выраженный практико-ориентированный и 1 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 186 об. Там же. Л. 71. 3 Там же. Л. 82. 2 397 идеологический характер. Помимо организации учебного процесса важнейшее внимание уделялось учебно-воспитательной работе среди школьников. В уставе ЕТШ отмечалось, что «в основу работы школы кладётся всестороннее изучение трудовой деятельности и её организации».1 В соответствии с этой задачей учебный план строился «на тесной связи с местным производством», а производственному труду в процессе школьного обучения отводилось «видное место». Подчеркивалось, что работа в школе должна была способствовать «выработке в учащихся общих навыков подготовки к общественно-полезной деятельности, развитию социальных инстинктов и сознания (путем коллективного труда в школе и вне школы) связи с трудящимися массами, организации юных пионеров...».2 ЕТШ разделялась на 2 ступени. Школы I ступени для детей от 8 до 12 лет включительно имели 4 возрастные группы; школа II ступени для детей от 12 до 17 лет включительно – 5 возрастных групп учащихся. Школа I ступени при этом могла быть расширена до 5,6,7 – летнего курса, причём последние 1,2,3 года программно должны были соответствовать таковым же группам школы II ступени. Школы I и II ступени являлись государственными школами. Существование частных школ, отмечалось в уставе ЕТШ, не допускалось.3 Большое значение в рамках организации учебного процесса отводилось методике преподавания. В 1920-е гг. её основу в рамках педологии составлял так называемый проблемный подход. В то же время отмечалось, что национальные школы в плане материального обеспечения и дефицита преподавательских кадров значительно отставали от русских школ: «В отношении же перехода на новые методы работы, особенно на комплексное расположение и синтетическую проработку учебного материала, а также применение методов экскурсионного и лабораторного (вообще метода исследовательского) школы нацмен очень сильно отстали от школ русских, 1 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 71. Там же. 3 Там же. Л. 69 об. 2 398 главным образом вследствие неподготовленности большинства школруков и новых условий и методов работы, и вследствие недостатка руководств и информаций по этому вопросу на национальных языках».1 Краевой отдел образования отмечал пять трудностей, тормозивших развитие школьной сети в этнической среде: «Во-первых, бюджетные затруднения, недостаток средств у ОкрОНО не позволяет установить согласно штатам НКП… В-вторых, недостаток мало-мальски подготовленных работников просвещения нацмен и крайняя трудность получения таких работников из различных нацмен центров Республики, а тем более подготовки и переподготовки их на месте; В-третьих, трудности получения литературы и школьных учебников на языках нацмен… В-четвёртых, исторически сложившаяся оторванность нацмен- населения от русского, кое-где недостаточно сознательное отношение нацмен населения к просветительским мероприятиям, исходящим от власти и отсутствие надлежащей ориентировки нацмен населения по национальному вопросу в духе советской политики; Наконец, в-пятых, непостоянное функционирование, а в некоторых случаях и почти полное отсутствие при Окружкоме РКП(б) и ВЛКСМ национальных секций по партработе среди нац. меньшинств…».2 Недостаток финансирования в некоторых случаях приводил к закрытию национальных школ. Так, в 1922 г. прекратила работу татарская школа в Ставрополе, там же закрылась еврейская школа.3 В силу финансовых затруднений, отмечалось в одном из отчетов, «в штате ОкрОНО не имелось ни одного инспектора по нацмену, так как глубоко дефицитный бюджет нашего (Ставропольского – прим. авт.) округа этого не позволяет».4 1 ГАСК. Ф. Р – 300. Оп. 1. Д. 148. Л. 32. Там же. Л. 8. 3 Там же. Л. 8 об-9. 4 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 563. Л. 18. 2 399 Вопросы о необходимости государственного финансирования сферы образования в этнической среде, особенно на местах, не раз поднимались на различных совещаниях. Так, на совещании уполномоченных облисполкомов и губисполкомов по работе среди национальных меньшинств в 1926 г. заместитель председателя Отдела Национальностей ВЦИК Сабиров отмечал, что открытие новых национальных школ «сопряжено с колоссальными затратами», в том числе в части «строительства помещений, или оборудования, создания учебников, подготовки учителей». 1 При этом подчеркивалось, что полное решение данных проблем возможно «только при поддержке центрального правительства», которое сможет «обеспечить наши национальные школы I ступени учебниками».2 Бюджетные трудности способствовали росту задолженности по заработной плате учителям. Наиболее сложная ситуация складывалась в ряде национальных районов, например, в Туркменском районе. 3 В некоторых случаях учителя были вынуждены получать заработную плату натурой. Так, в эстонской школе поселка Эсто-Хагинский Ставропольского округа учитель получал зарплату зерном из расчёта 150 пудов пшеницы на одну учительскую ставку. 4 Значительная часть школ обслуживалась «на договорных с населением началах», в рамках так называемого самообложения. 5 Аналогичным образом проводился ремонт в школах – «главным образом путем заключения договорных обязательств с общинами».6 В Ставрополе в армянской и польской школе за одного ученика в месяц родители сдавали 25 копеек. В ряде случаев бедняки освобождались от платы. В армянских школах доля таких родителей достигала 55%. Самообложение существовало в основном в городах, а в сельской местности 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 121. Д. 2. Л. 218. Там же. Л. 212. 3 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 148. Л. 29 об-30. 4 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 4. 5 Там же. Л. 30. 6 Там же. Л. 31. 2 400 – «плата за право учения не практиковалась, и самообложение родителей учащихся комсодами… применялось в очень ограниченных размерах».1 Комитеты содействия, или комсоды в условиях нехватки финансирования национальных школ из бюджета осуществляли ремонт школ, закупали учебники. Большое значение придавалось этнической солидарности и вопросам вовлечения представителей национальных общин в дело содержания школ. Так, в одном из протоколов общего собрания комсода польской школы и лиц сочувствующих 30 марта 1924 г. отмечалась необходимость «принять меры к производству ремонта в школе, для чего изыскать средства путем широкой пропаганды между членами польской общины посредством подписных листов (если явится в том необходимость) и прочего».2 С одной стороны, практика самообложения позволяла расширить сеть советских национальных школ и решить многие материальные проблемы, связанные с их содержанием, ремонтом, закупкой учебной литературы; с другой стороны, препятствовало усилению советского влияния на национальную молодёжь, поскольку многие общины контролировали учебные программы и пытались оградить детей от советского идеологического воспитания. Тем более что многие учителя также не разделяли советские идеологические установки и оставались в рамках традиционных этнокультурных ценностей. Окружные и районные отделы народного образования неоднократно констатировали, что многие учителя из этнической среды отличались высоким уровнем религиозности. Например, отмечалось, что у многих учителей дома висят иконы, а в Греческом сельсовете Курсавинского района Ставропольского округа «один учитель – сын попа, второй учитель – дочь кулака-подрядчика, третий учитель – старик со старым уклоном».3 1 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 148. Л. 30 об. ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 58. 3 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1723. Л. 42. 2 401 Отмечалась также низкая квалификация учителей в национальных школах. Кроме того, констатировалась нехватка учителей, владевших национальными языками. Так, в Туркменском районе из 16 учителей I ступени 11 были националами, в том числе 8 туркмен и 3 татарина, а пять русскими. Причём, если русские учителя имели неоконченное среднее образование, то все туркмены и татары – низшее образование, хотя и прошли краткосрочные (месячные) уездные курсы в Туркменском районе. 1 В немецких школах все учителя были с «элементарной квалификацией», «часть с неоконченным средним образованием, часть со званием учителя начальной школы и прошедшие учительские курсы. 2 В городах ситуация была несколько лучше. Например, в польской школе в Ставрополе учителя имели среднюю и педагогическую квалификацию.3 Помимо низкой квалификации учителей советские школы испытывали конкуренцию со стороны религиозных учебных заведений и представителей священства – мулл, пасторов, раввинов, православных священников. Продолжали свою деятельность нелегальные школы – мектебы, хедеры, воскресные школы. Предпринимались отдельные попытки внедрить преподавание религиозных дисциплин в советские школы, как например, в крупнейшем немецком селе на Ставрополье – Довсуне. Однако данные попытки жёстко пресекались. 4 В этой связи особое внимание уделялось воспитанию национальных образовательных кадров, дефицит которых тормозил культурное строительство в этнической среде. Данная проблема решалась путем создания национальных педагогических учебных заведений, либо открытия национальных отделений в ВУЗах. В национальных автономиях Северо-Кавказского края уже в начале 1920-х гг. были открыты педагогические заведения с национальным уклоном, в том числе СевероКавказский 1 педагогический ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 148. Л. 29. Там же. 3 Там же. 4 Там же. Л. 35-35 об. 2 институт, Горский институт народного 402 образования во Владикавказе, педагогические техникумы в Дагестане, Северной Осетии, Адыгее, Ингушетии, Чечне, педагогические училища в Черкесске и Карачаевске, Ленинский учебный городок с педтехникумом и педагогическими курсами в Кабардино-Балкарии.1 С целью подготовки греческих учительских кадров в 1925 г. было образовано греческое отделение в педагогическом техникуме в Краснодаре. В 1929 г. на нем обучалось 110 человек. В 1934 г. греческий педтехникум был переведен в станицу Нижне-Баканскую.2 В Ростове в этот период начал свою работу Армянский педтехникум. Круглогодично работали краевые курсы переподготовки украинских, армянских, греческих учителей и культурных работников. Помимо этого функционировали всесоюзные курсы по переподготовке ликвидаторов неграмотности среди ассирийцев, а также среди украинцев в Краснодаре, проведены армянская конференция школьных работников, I украинская окружная учительская конференция по Кубанскому округу, окружная и районная конференция учителей калмыков и председателей сельсоветов в Сальском округе. 3 Получила популярность практика зачисления в различные учебные заведения, в том числе техникумы, институты, рабфаки, университеты представителей этнических меньшинств по национальным квотам. Так, в 1925 г. по такой квоте в учебные заведения Терского округа были зачислены 34 представителя нацменьшинств.4 Одним из механизмов, компенсирующих низкую квалификацию учителей и религиозное влияние на детей, было идеологическое воспитание, в том числе в рамках развития комсомольского и пионерского движения. Органами народного образования официально признавалось, что «просветительская работа ведётся на двух фронтах – в школе и вне 1 Лиджеева К. Ф. Подготовка педагогических кадров в процессе формирования советской интеллигенции (на материалах национальных автономий Северного Кавказа) … С. 31. 2 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 62. 3 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 250. Л. 112. 4 Там же. Л. 113. 403 школы…». 1 Школы назывались в честь революционеров той или иной национальности. Так, польская школа I ступени в Ставрополе была названа в честь В. В. Воровского.2 Учебный внеклассовой и производственный работой, прежде процесс активно всего различными совмещался с мероприятиями идеологической направленности. В национальных школах отмечались новые советские праздники и памятные даты. Среди них: День годовщины Октябрьский революции, День расстрела рабочих 9 января, День рождения и смерти Ленина, День Парижской коммуны, День расстрела рабочих на Лене, День 1 мая и т. д.3 Вот как описывает в своём отчёте празднование 1 мая директор армянской школы №19 в Ставрополе: «Первого мая школа наравне со всеми учащимися города Ставрополя принимала участие в шествии от ГУБОНО к братской могиле, где она присутствовала на общегражданском торжестве вместе со всеми своими преподавателями. Второго мая в помещении школы с участием родителей и многочисленных граждан был устроен литературно-вокальный вечер. После стройного пения Интернационала завшколой выступил с докладом о значении первомайского праздника и сделал исторический обзор возникновения и процесса его исторического развития, остановился на лозунгах, выдвинутых 1-м днем 1924 г.». 4 Празднование дня рождения Ленина в той же армянской школе «началось пением Интернационала, после чего завшколой был сделан доклад о тов. Ленине, о его тяжёлой революционной работе загранице и в России, а также о задачах ленинизма…».5 В польской школе I ступени №17 города Ставрополя в рамках празднования Первомая «состоялся вечерний «майский праздник». Учениками школы была представлена маленькая сценка, произносились 1 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 2. Там же. Л. 59. 3 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 148. Л. 34. 4 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 39-39 об. 5 Там же. Л. 40. 2 404 первомайские стихотворения революционного характера, хор исполнял интернационал и песни молодёжи. Всё исполнялось на родном языке».1 Школьное образование в 1920-е гг. имело помимо прочего ярко выраженный практикоориентированный характер. Ученики должны были получить не только определённые знания по тому или иному предмету, но и приобрести определённые профессиональные навыки. Значительная часть учебного времени посвящалась изучению азов будущей профессиональной деятельности. Поскольку большая часть представителей дисперсных этносов проживала на селе и занималась сельским хозяйством, за некоторыми школами были закреплены земельные участки с инвентарём, на которых отрабатывались навыки сельскохозяйственной деятельности. Кроме того, небольшие земельные участки при эстонских и немецких школах-колониях обеспечивали учеников и сами школы.2 Однако иметь подобные земельные наделы могли себе позволить лишь некоторые школы (армянские, немецкие, греческие), которые содержались за счёт самих граждан.3 Малые народности, жившие небольшими группами (ассирийцы, татары, грузины и т. д.), не имели возможности арендовать земельные участки, поскольку испытывали материальные трудности содержать сами школы и другие культурные учреждения.4 Важной задачей по мере расширения сети школьного образования в этнической среде являлось внедрение государственных стандартов преподавания, разработанных Государственным учёным советом (ГУС). Зачастую процесс обучения в национальных школах строился не по учебным планам, а исходя из конкретной ситуации. В 1920-е гг. в программах ГУС значительная часть учебного процесса отводилась региональному и национальному компоненту. В рамках регионального компонента изучалась природа, географические особенности, история Северокавказского региона. 1 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 40. ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 148. Л. 31. 3 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 70. 4 Там же. Л. 78 об-79. 2 405 Однако отсутствие необходимых учебных пособий на национальных языках значительно затрудняло изучение краеведческого материала. Развитие школьного образования шло параллельно с всесоюзной кампанией по борьбе с неграмотностью, которая на протяжении 1920-х гг. оставалась приоритетным направлением культурной политики. На II Всероссийском съезде по ликвидации неграмотности отмечался «перелом в деле работы по ликвидации неграмотности…Съезд принял план кампании, выработанный ВЧК л.б., 1 согласно которому ликвидация неграмотности среди городского населения в возрасте от 18 до 35 лет и сельского от 14 до 30 лет должна быть закончена к 7 ноября 1927 г.».2 В резолюции, принятой на съезде, подчеркивалась необходимость «заканчивать работу по ликвидации неграмотности к 10-летию Октябрьской революции среди всех народов, населяющих СССР». В числе ключевых мер отмечалось «усиление притока средств из центра, централизация издания учебников на различных языках в ВЧК л.б. и Совнацмене и, наконец, обучение неграмотных на их родном языке».3 Актуальность кампании по ликвидации неграмотности обусловливалась тем, что уровень грамотности во многих этнических общинах был ниже, чем в целом по стране. Ситуация осложнялась разбросанностью населения, сложностью его охвата школьным образованием, отсутствием необходимой инфраструктуры и дефицитом национальных кадров. Уровень грамотности в этнической среде варьировался в зависимости от целого ряда факторов: численности той или иной этнической группы; старожильческого или переселенческого статуса общины; степени зажиточности населения; места проживания (город-село). Городские жители одной и той же национальности были, как правило, более грамотными, чем их сельские соплеменники. Это объяснялось тем, что в 1 Декрет СНК об учреждении Всероссийской чрезвычайной комиссии по ликвидации безграмотности. 19 июля // Декреты Советской власти. Август – сентябрь 1920 г. М., 1978. Т. IX. С. 239-240. 2 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 68. 3 Там же. Л. 68 об. 406 городах помимо национальных школ дети могли посещать также русские школы, тогда как в селах, особенно мононациональных, такой возможности не было. Например, в Ставрополе в 1923 г. функционировали три национальных школы I ступени (польская, армянская и горско-еврейская).1 В армянской школе обучалось 96 человека.2 В 1924 г. была открыта греческая школа на 80 детей.3 В то же время констатировалось, что в Ставропольском округе большинство армян, украинцев, греков и евреев «учиться в русских школах».4 Наиболее высокая доля грамотных фиксировалась среди немецкого населения, а также эстонцев, которые в основной массе проживали на селе. Немецкое население отличал также самый высокий уровень грамотности среди женской части населения. В крупнейшем эстонском селе Подгорное Ставропольского округа, где проживало свыше 1 тыс. эстонцев, фиксировалась всеобщая грамотность. Поголовная грамотность отмечалась также в греческих селах Дубово-Балковское (1,3 тыс. греков) и Греческое (1,6 тыс.) Ставропольского округа. 5 В то время в других греческих селах доля грамотных была значительно ниже и в среднем по округу насчитывала около 65%. У ряда этносов отмечался чрезвычайно низкий уровень грамотности (туркмены, калмыки, шапсуги, армянские беженцы, ассирийцы и т.д.).6 В том же Ставропольском округе доля неграмотных на 1924-1925 гг. составляла у туркмен – 75%, греков – 35%, эстонцев – 40%, европейских евреев – 35%, горских евреев – 55%. Среди армян и поляков, проживавших в Ставрополе, соответственно 45% и 30%.7 1 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 176. Там же. Л. 82. 3 Там же. Л. 139. 4 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 148. Л. 28 об. 5 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 37. 6 Самый высокий уровень грамотности отмечался у немцев, в том числе среди женщин, которые были «поголовно грамотны». К концу 1920-х гг. школьным образованием было охвачено до 80% немецких детей, что было самым высоким показателем среди нацмен. (ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 951. Л. 104) 7 ГАСК Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 148. Л. 34-34 об. 2 407 Ситуацию в сфере борьбы с неграмотностью и с развитием образования в целом в этнической среде осложняло наличие многочисленных языковых диалектов, отличных от общепринятой нормы литературного языка, который стал активно складываться в указанный период в рамках национально-культурного строительства. Так, донские армяне и многие армянские беженцы разговаривали на западно-армянских диалектах, а жители села Эдиссия на Ставрополье – на тюркском наречии, в то время как литературный армянский язык сложился на основе восточно-армянских диалектов. 1 Аналогичные сложности наблюдались у немцев, значительная часть которых, как констатировали краевые власти, не знала ни русского, ни литературного немецкого языка. 2 Отличались многообразием и греческие диалекты вплоть до того, что некоторые этнические группы греков с трудом понимали друг друга.3 Межэтническому и межкультурному взаимодействию препятствовал низкий уровень владения русским языком. Опыт преподавания русского языка в национальных школах в 1920-е гг. в целом оценивался негативно, поскольку многие после этого не знали русского языка, а также «коверкали» родной язык. Отсутствовали единые стандарты преподавания русского языка в национальных школах. Так, в некоторых округах в армянских школах русский язык начинали изучать со второго класса (Черноморье), в ряде округов – с третьего (Кубань).4 Ситуация усугублялась вследствие нехватки квалифицированных учителей, учебников и литературы на родных языках, помещений для школ, изб-читален. С этой целью в городах и селах, где проживали национальные меньшинства, открывались пункты ликбезов, избы-читальни, библиотеки, школы. Важным требованием была ликвидация неграмотности на родном языке и его внедрение во все области 1 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1040. Л. 134. ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 84. Л. 40-41. 3 Попов А. Понтийские греки… С. 108. 4 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 57. 2 408 жизнедеятельности. Последний аспект вызывал значительные трудности не только культурного, но и политического характера. Культура и традиции донских, кубанских и ставропольских нацменьшинств отличались от культуры и традиций соплеменников, проживавших на территории национальных автономий и союзных республик. В частности, Армянской ССР, Украинской ССР, Туркменской ССР, Автономной Социалистической Советской Республики Немцев Поволжья, Калмыцкой автономной области. Национальная культура, развивавшаяся в рамках автономий и союзных республик, считалась эталоном и основой национальной идентичности нацменьшинств. Субэтнические различия по возможности нивелировались. Государство способствовало процессам национальной унификации. Характерным примером представляется дискуссия внутри нахичеванской армянской общины на Дону в 1920-е гг. о выборе варианта армянского языка (литературный язык, основанный на восточно-армянском диалекте, или западно-армянский нахичеванский диалект), который было необходимо внедрить в качестве официального языка делопроизводства Мясниковского района, местной прессы, в частности районной газеты «Мурч-Мангах». 1 Схожие проблемы фиксировались в Армянском районе на Кубани, чьё население разговаривало на западно-армянском диалекте. Подобные тенденции наблюдались и в других национальных общинах. Региональные власти констатировали, что кубанские немцы плохо владеют литературным немецким языком, используя местные диалекты. 2 Отмечалось что большинство из представителей польского партийного актива в Армавире «слабо говорит на польском языке».3 В сложившейся обстановке был взят курс на развитие школьного образования и ликвидацию неграмотности среди взрослого населения 1 Акопян В. З. Армянская периодическая печать Юга России в советский период // Вестник Адыгейского государственного университета. 2013. №1. С. 25. 2 ЦДНИКК. Ф. 12. Оп 1. Д. 84. Л. 40-41. 3 ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 98. Л. 71. 409 исключительно на родном языке. В рамках советского варианта нациестроительства был избран путь внедрения в школах литературных национальных языков. Развитием образования среди национальных меньшинств занимался отдел нацмен КрайОНО. Показательно, что в отчетах КрайОНО дисперсные этносы, проживавшие в крае, в рамках образовательной политики сознательно отделялись от национальностей, проживавших в собственных автономиях.1 Культурная политика в их среде имела свою специфику, учитывая разбросанный характер их проживания и малочисленность. Однако уже в скором времени стало понятно, что курс на внедрение национального языка в качестве главного средства преподавания в школах и делопроизводства среди некоторых этнических групп сталкивался с рядом трудностей. Данный вопрос обсуждался на II Всероссийском совещании уполномоченных по работе среди национальных меньшинств в 1926 г. В одном из выступлений член секретариата Отдела национальностей ВЦИК А. С. Енукидзе признавал: «Мы принципы в области перевода всей работы на национальный язык сделали механическими, применяем их механически».2 Некоторые этнические группы, которые за длительное время проживания в иноэтничной среде ассимилировались и перешли в бытовом общении на русский язык или использовали местный диалект национального языка, отказываясь от «национализации» образования и других сфер общественной жизни. В качестве примера А. С. Енукидзе приводил городское еврейское население, проживавшее в крупных городах Северо-Кавказского края, а также армавирских и нахичеванских армян.3 Значительная часть из них, по его мнению, отвергала коренизацию образования. Он заключал, что насильственная коренизация противоречит социалистическим принципам добровольности: «Возьмите … армавирских армян, они не захотят своих школ, зачем навязывать армянский язык. Где это сказано, в каком 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 121. Д. 2. Л. 28. 3 Там же. Л. 28-29. 2 410 социализме, чтобы непременно привить армянам армянский язык». 1 При этом А. С. Енукидзе признавал, что обязательность национального языка оправдана в местах компактного проживания национальных меньшинств – «там, где нацменьшинства живут компактной массой, но когда живут вкраплёнными, мелкими селениями и хотят иметь русскую школу, то почему им не дать».2 Данная точка зрения подверглась критике со стороны других участников совещания. В частности, Моравский в своём выступлении отметил, что утверждение о том, что если «армяне знают хорошо русский язык, поэтому делопроизводство сельсоветов, обслуживающих эти национальности, нужно вести на русском зыке… неверно». 3 В конечном итоге генеральная линия на коренизацию образования и делопроизводства среди национальных меньшинств была подтверждена. Её обязательным условием, как отмечалось в постановлении совещания, стало дальнейшее выделение национальных районов и сельсоветов. 4 В Постановлении СНК РСФСР за 16 июня 1926 г. Наркомпросу поручалось содействовать «переводу просветительской работы среди национальных меньшинств на родной язык». 5 Значительное внимание уделялось созданию образовательных учреждений. В Декрете СНК по итогам рассмотрения доклада Наркомпроса о просветительской работе среди национальных меньшинств в РСФСР, изданном 18 июня того же года, постановлялось «планомерно расширять и улучшать сеть школ I ступени, в целях осуществления всеобщего обучения в установленный Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом и Советом Народных Комиссаров РСФСР срок (1933-1934 г.)».6 Создание национальных школ затруднялось вследствие разбросанности этнических групп среди русского населения. В целом, этносы, проживавшие 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 121. Д. 2. Л. 28. Там же. Л. 34. 3 Там же. Л. 30. 4 Там же. Л. 38-39. 5 Там же. Л. 40. 6 Там же. Л. 379. 2 411 вне собственных автономных образований в Северо-Кавказском крае, делились на две большие группы – наиболее многочисленные с компактным проживанием, а также малочисленные, разбросанные небольшими группами по всей территории края. К первой относились украинцы, армяне, немцы, греки, шапсуги (черкесы), туркмены; ко второй – татары, евреи, калмыки, ассирийцы, грузины, горские евреи, персы и т.д. Работа среди первой группы облегчалась за счёт высокого уровня концентрации населения, в том числе в рамках национальных районов и сельсоветов. Всего в рамках соцвоса по Северо-Кавказскому краю в 1924-1925 учебному году значилось 512 национальных школ I ступени и 11 – повышенного уровня. В рамках политпросвета нацменьшинств – 61 ликпункт, 44 избы-читальни, 11 клубов и 11 библиотек. 1 В число важнейших задач в этот период входил максимальный охват советским школьным образованием детей нацменьшинств. Охват детей школьным образованием разнился в зависимости от региона и этнической группы. Например, в Ставропольском округе в 1923-1924 гг. данный показатель среди крупнейших этнических групп составлял в среднем 37,5% от всех детей. В том числе среди эстонцев – 55%, немцев – 45%, поляков – 40%, туркмен (татар) – 40%, армян – 25%, греков – 20%.2 Вместе с тем, запрос на образование в этнической среде был достаточно высок. Так, одной из причин эмиграции немецкого населения из региона были жалобы на труднодоступность получения образования – «немцы уезжают, так как нет возможности учить детей».3 Несмотря на это уровень грамотности и образования среди немецкого населения был наиболее высок среди остальных этнических групп. В целом доля неграмотных среди немецкого населения к середине 1920-х гг. оценивалась в 20%.4 1 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 250. Л. 111. ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 148. Л. 28. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 751. Л. 105. 4 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 91. 2 412 Наибольший охват детей школьным образованием был зафиксирован в Армавирском округе, где проживала наиболее компактная масса всего немецкого населения края. Самая неблагоприятная ситуация со школьным образованием сложилась в донских округах – в Шахтинском, Таганрогском и непосредственно Донском округе, где образовательной сетью было охвачено около 30-40% немецких детей (см. таблицу 55). Таблица 55 - Развитие школьного образования среди немецкого Округа Население Дети школьного возраста Охвачено школой Процент охвата Школы Школьные работники Избы читальни и ликпункты Детские дома населения Северо-Кавказского края на 1 января 1926 г.1 Армавирский Донской Донецкий Кабардино-Б. Кубанский Осетия Ставропольский Сальский Терский Таганрогский Черноморский Шахтинский Майкопский Грозненский Владикавказ Калмыцкая обл. 19000 8700 8100 3300 8000 1100 11000 4200 18000 14000 3300 1200 550 300 400 2000 104.350 2100 950 900 360 960 120 1200 460 1980 1540 360 130 60 30 40 220 11.540 90 34 92 83 45 90 60 82 80 46 70 28 70 15 7 17 3 5 1 13 4 25 19 2 1 113 44 12 17 6 11 5 13 6 37 22 12 1 186 1 1 2 1817 354 1024 238 573 212 688 220 1282 983 259 32 7682 10 10 4 10 6 9 18 1 68 На практике посещаемость школ была еще ниже, поскольку значительная часть детей с началом полевых работ школу не посещала. В колонии Александровское Донского округа в летние месяцы школа 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 91. 413 фактически не функционировала. Посещаемость в указанный период падала до 40%. В ряде населённых пунктов округа учёта детей школьного возраста не велось вовсе.1 В числе причин низкого уровня посещаемости немецкими детьми советских школ была слабая материальная база, в том числе отсутствие ремонта в школах, нехватка помещений, карт, учебников и учебных пособий, школьного инвентаря. В Армавирском округе, несмотря на широкий охват школьными образовательными учреждениями немецких детей, ощущался недостаток в немецких учителях и учебниках на немецком языке. По этой причине преподавание велось на русском языке. В 1925-1926 учебном году после того как на работу были приняты учителя-немцы, в некоторых школах Армавира частично удалось перевести процесс обучения на немецкий язык.2 В донских немецких школах материальные условия были хуже, чем в русских. Доходило до того, столы и скамьи для занятий в школах дети приносили из дома. 3 Преподавание велось главным образом на русском языке, в классах присутствовала значительная часть русских детей, ощущалась значительная нехватка учебников на немецком языке. Имевшаяся национальная учебная литература была главным образом наследием дореволюционной эпохи с соответствующим содержанием – «с богом и кайзером».4 Новые книги и учебники заказывались и получались населением по почте наложенным платежом. Однако зачастую население не доверяло посылать деньги вперёд в виде задатка.5 В сложившейся ситуации своеобразное шефство над немецкими школами Северо-Кавказского края взяла на себя Немецкая республика Поволжья. Она пересылала на Северный Кавказ учебную, методическую литературу на немецком языке. Так, в 1926 г. Немецкое Центральное бюро Совнацмена Наркомпроса сообщало, что оно высылало через Наркомпрос 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 97. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72. Л. 202. 3 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 90. 4 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 103-103 об. 5 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 22. 2 414 Немецкой республики учебники на немецком языке с бесплатным распространением среди беднейших детей немецких школ. В их числе: «Первая книга для чтения», «Терминология арифметики».1 Данная практика имела довольно широкое распространение. В заявлении уполномоченного по правам нацмен Ставропольского округа указывалось: «Для обеспечения на предстоящий учебный год учебниками немецких школ округа (13 школ, 29 возрастных групп, 760 учащихся) необходимо выписать из города Покровска (Авт. обл. Немцев Поволжья) из книжных магазинов ОНО через наш книжный магазин, наложенным платежом или за наличный расчёт следующие учебники: Немецкий букварь (150 экз.), Книга для чтения (1100 экз.), каковые учебники будут проданы по получению из нашего книжного магазина в районе, где имеются немецкие школы».2 Часть немецких школ содержалась на средства округов, часть на договорных началах самим населением. 3 Значительные сложности для открытия школ I и тем более II ступени вытекали из крайне разбросанного характера расселения немцев, «вследствие чего немецкие школы I ступени имеют в большинстве одну или две группы вместо нормальных 4-х групп, поэтому дети не получают образование в объеме I ступени и лишены возможности поступит в школу II ступени».4 В среднем на одну школу приходилось чуть больше 1,5 учителя. Так, в колонии Александровке Донского округа в немецкой школе в 1925 г. проходили обучение 53 ребёнка, в том числе 23 девочки и 30 мальчиков. Из общего числа 11 детей были русскими. 4-й группы не удалось открыть из-за отсутствия детей. Преподавание велось на русском языке; родной язык приходился как отдельный предмет. 5 Крайне низкую динамику активности демонстрировали другие дополнительные формы соцвоспитания. В той же Александровке 1 – крупнейшей ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 27. Там же. Л. 191. 3 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 90. 4 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 751. Л. 105. 5 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 97. 2 колонии Донского округа – центре 415 Александровского немецкого сельсовета, детское движение фактически отсутствовало по причине «неблагоприятной среды»: «Существовал один кружок любителей природы (работал слабо). Стенгазеты не было. Ленинского кружка не было».1 Таким образом, наиболее слабо в рамках школьного образования было развито политическое движение, особенно в зажиточных колониях. Наибольший охват детей советским образованием фиксировался в округах и районах, где проживала наименее зажиточная часть немецкого населения, в том числе в Армавирском округе со значительным процентом беженцев. В свою очередь уровень грамотности, в том числе среди женского населения, был значительно выше в округах и районах. В довольно зажиточных колониях Донского округа, где охват советским образованием немецких детей составлял 34%, немки были «поголовно грамотны».2 Это объяснялось высоким уровнем конкуренции советской школе со стороны религиозных образовательных структур, которые в начале – середине 1920-х гг. активно функционировали в этнической, в том числе немецкой, среде. В церквях и молитвенных домах, а также на дому у пасторов и кюстеров, которые пользовались высоким авторитетом среди односельчан, продолжался процесс обучения немецкой молодёжи в рамках традиционного образования и воспитания. Религиозное влияние было достаточно распространено также среди немецких детей, посещавших советские школы. В докладе об обследовании крупной немецкой колонии Довсун Благодарнинского района Ставропольского округа отмечалось, что занятия в местных немецких советских школах «проходят в молитвенных домах, ведётся преподавание Закона Божия». 3 В данной связи в числе важнейших мер предлагалось приступить «к изъятию школьных занятий из молельных домов и к искоренению преподавания Закона Божия». 4 Это происходило 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 97. Там же. Л. 94. 3 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 23. 4 Там же. Л. 22. 2 416 также путём закрытия молельных домов и передачи их помещений советским школам.1 Фактором, затруднявшим дальнейшее обучение, была традиция конфирмации, возрастной порог которой был снижен с 15-16 до 13-14 лет. В колонии Ольгенфельд Донского округа после конфирмации из 17 учеников школу покинули 15 детей. 2 Однако в период НЭПа вести активную антицерковную деятельность в национальной среде советская власть опасалась, призывая «ввиду религиозности и консервативности населения быть очень осторожным в отношении антирелигиозной работы», действуя методом убеждения и агитации. 3 Поэтому главным средством антирелигиозной борьбы была критика священнослужителей в рамках пропаганды классовой борьбы. Служитель церкви наряду с зажиточным крестьянством – кулаком был объявлен главным врагом трудового класса, поскольку неизменно отстаивал интересы первого, «старательно начиняя юные головы божественным хламом».4 Значительно осложняло внедрение советского образования в немецкой среде нехватка и низкий уровень квалификации учителей и других школьных работников. КрайОНО признавал, что «работа немецких учителей очень часто находится в крайне тяжёлых условиях». Средняя нагрузка составляла 40-45 учащихся: «Бывает от 60 до 80 учеников… Некомплект школьных работников доходил до 30%, а если принять во внимание непригодность значительной части работающих учителей, неподготовленность, недостаточность общеобразовательного и педагогического знания, тяготение к религии (бывшие кюстера), то этот процент можно увеличить до 50%». 5 В ряде случаев КрайОНО отмечало, что по недосмотру окружных отделов 1 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 784. Л. 36. ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 103 3 Там же. Л. 104. 4 Там же. Л. 103. 5 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 90. 2 417 народного образования фиксировались попытки «нелегального преподавания религии».1 Ещё большим консерватизмом отличалось взрослое население, среди которого были распространены глубокие социальные предрассудки. В немецких избах-читальнях, которые должны были стать центрами политического просвещения населения, фиксировались случаи, когда «в присутствии хозяина немец-батрак в избу не заходил». 2 Несмотря на достаточно высокий уровень грамотности среди немецких женщин их социальный статус оставался ниже мужского. В избах-читальнях катастрофически не хватало книг, газет и журналов на немецком языке. Из имевшейся литературы преобладала беллетристика. Новейшей политической литературы практически не было даже на русском языке, что ограничивало процесс политического просвещения немецкого населения. 3 В то же время процесс ликвидации неграмотности шёл достаточно динамично, в том числе среди взрослого женского населения. Так, в Воронцовской колонии Донского округа выходила стенная газета «Стрела комсомольца» и газета вырезок. На местном пункте ликвидации неграмотности (ликпункте) из 15 неграмотных за три месяца грамоте было обучено 12 человек. Имелся штатный избач, а также действовала передвижная библиотека с книгами и журналами на русском языке, в том числе «Молот», «Красное знамя», «Известия», «Беднота», «Советский пахарь». Среди постоянных читателей числилось 26 человек, в том числе четыре женщины. 4 Важнейшими направлениями культурного строительства в немецкой среде в середине – второй половине 1920-х гг. помимо строительства сети советских национальных школ за счёт средств государственного бюджета признавались подготовка квалифицированных учителей, перевод образования на немецкий язык, а также обеспечение школ учебниками на 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 90. ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 150. 3 Там же. Л. 97. 4 Там же. Л. 97 об. 2 418 немецком литературном языке. 1 Кроме организации краевых и окружных курсов по переподготовке учителей с 1927 г. планировалось создать немецкое отделение при Ставропольском педтехникуме и Совпартшколу для немцев численностью 50 человек. Наряду с этим признавалось неотложным «посылать немецкую коммунистическую молодёжь и членов партии в немецкие сектора русских совпартшкол». Важной задачей считалось также открытие школ-передвижек.2 Введение единообразия в языке преподавания путём перевода учебного процесса на родной язык с первого года обучения сочеталось с попытками «пресечь в корне попытки навязывания русского языка», который рекомендовалось ввести «со 2-го года обучения как отдельный предмет». 3 Большая роль на местах отводилась работе штатных избачей, владевших немецким языком. Во всех колониях рекомендовалось создавать различные кружки и красные уголки с целью политического воспитания взрослого населения. Постепенно новые методы обучения внедрялись в немецкие и другие национальные школы. Например, в Золотарёвском сельсовете Виноделенского района Ставропольского округа к 1927-1928 учебному году удалось добиться ряда показателей. Из отчёта следует, что в указанном сельсовете, включавшим в себя восемь населённых пунктов, функционировало семь школ, где работало десять учителей, со сто процентным охватом учеников – 395 человек. 4 В учебный процесс были внедрены новые программы ГУС. Они включали в себя плановую разработку материала и общественную работу, в том числе организацию и проведение революционных праздников, спектаклей, номеров физкультурников, декламации. Большое значение придавалось организации детсреды (кружки) и связи с населением в виде родительских собраний. Помимо соцвоса большое значение играл также политпросвет среди взрослого населения. В 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 104. ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 92. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп.1. Д. 941. Л. 104. 4 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 784. Л. 42. 2 419 сельсовете был организован ликпункт и изба-читальня. В библиотеке содержались 765 книг, в том числе 407 на немецком языке. Большинство из них были «ветхие и устаревшие». Выписывались газеты, устраивались громкие читки. В то же время подчеркивалось, что из 217 экземпляров выписываемых газет 150 экземпляров приходилось на религиозную литературу, из которых 100 экземпляров проходили по индивидуальной подписке, а 50 выписывались бесплатно прямо на религиозные общины.1 Своей этнокультурной спецификой отличалось культурное строительство среди армянского населения края. Работа в его среде затруднялась вследствие неустановленной точной численности из-за не прекращавшегося все 1920-е гг. миграционного притока, а также культурной разнородности местных и приезжих армян. Количество армянских школ I и II ступени равнялось числу немецких школ, хотя армянское население значительно превосходило по численности немецкое население СевероКавказского края (см. таблицу 56).2 Таблица 56 - Армянские образовательные учреждения в СевероКавказском крае на 1 января1926 г.3 Школы I ступени II ступени Донской 11 2 Черноморский 59 2 Армавирский 5 1 Майкопский 18 Кубанский 7 1 Таганрогский 1 Ставропольский 1 Терский 7 Владикавказ 1 Грозный 1 Всего 111 61 1 Дома 1 Детские Сады 1 1 1 1 2 3 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 784. Л. 43. 94 тыс. и 162 тыс. Фактически армян было значительно больше вследствие неучтенного миграционного притока, что не учитывалось переписью 1926 г. 3 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 55. 2 420 Таким образом, уровень развития школьного образования у армян был значительно ниже, чем у немцев, однако практически не отличался от аналогичных показателей других этнических групп. В отличие от немецких школ, практически все армянские школы I и II ступени содержались за счёт государства, поскольку уровень жизни основной массы армянского населения был невысок. Среди армянских школ I ступени преобладали трёхлетки. На 10 тысяч обучавшихся в армянских школах I ступени приходилось 277 учителя; на 1 705 учеников в школах II ступени – 88 учителей. 2 Существующая сеть школ I ступени охватывала детское население лишь на 50-60%.3 В отчётах КрайОНО отмечалось, что к середине 1920-х гг. большинство армянских школ находилось в крайне неблагоприятных материальных условиях и было не приспособлено под школьные занятия. Чаще всего армянская школа размещалась в обычном крестьянском доме размером в одну или две комнаты, не имея достаточного света и оборудования и требовала ремонта. Ремонт производился как за счёт средств народного образования, так и средства местных крестьян. Однако к 1926 г. было отремонтировано лишь 16-20% имевшихся школ. В дефиците был необходимый школьный инвентарь – классные доски, столы, шкафы и т. д. За одной партой обычно сидели по трое-четверо и более детей. Санитарное состояние школьных помещений также было неудовлетворительным. Среди детей была распространена малярия, чесотка и другие болезни. Классные помещения зачастую не отапливались, поэтому дети обучались в холодных неотапливаемых помещениях со сквозняками, часто болели и пропускали занятия.4 В условиях бюджетных трудностей в указанный период региональные власти считали необходимым привлечение общественности для оказания 1 Среди школ II ступени были 7-летки и 9-летки. ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 55. 3 Там же. Л. 60. 4 Там же. Л. 55-56. 2 421 материального содействия в организации образовательного процесса. Практически при всех армянских школах были созданы комсоды, «функции которых выражались в материальной поддержке школы». 1 Однако в силу бедности основной массы населения их возможности были сильно ограничены. Наряду с комсодами при всех крупных школах существовали также школьные советы, нормировавшие внутренний распорядок школьной жизни.2 В числе первоочередных задач отмечалась необходимость обеспечения учебного процесса учебниками и учебными пособиями на родном языке, так как данный показатель составлял около 40-50%. Ввиду отсутствия бюджетных средств приобретение необходимых учебников осуществлялось с привлечением общественной поддержки. Покрывать дефицит учебников планировалось за счёт Госиздата. Однако существовавшие учебники в целом признавались неудовлетворительными, поскольку были «составлены неудачно, наспех, не отражают действительности нашего Края. Отсюда вытекает необходимость иметь свой учебник с обилием краеведческого материала, построенный на действительности Северо-Кавказского края». 3 Кроме дефицита учебной литературы фиксировалась нехватка художественной и актуальной политической литературы. Многие школьные библиотеки были уничтожены в годы Гражданской войны, а уцелевшие не представляли «из себя никакой ценности ввиду отсутствия в них свежей литературы, как общеобразовательной, так и детской для учащихся, так и методической для школьных работников».4 Нехватка учебно-методического материала сочеталась с дефицитом квалифицированных педагогических кадров. КрайОНО отмечалось, что многие армянские учителя получили в своё время образование в Турции, русского языка не знали или знали плохо, что «в сильнейшей степени 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 57. Там же. 3 Там же. Л. 56. 4 Там же. Л. 57. 2 422 тормозит дело воспитания подрастающего поколения». 1 Помимо образовательно-воспитательной функции на педагогических работников всех национальностей возлагалась общественно-политическая работа со взрослым населением, поскольку школа на селе обычно являлась местом общих собраний граждан, «где разрешаются общественно-политические и культурно-хозяйственные вопросы деревни и школьные работники на этих собраниях являются активной действующей фигурой». 2 Таким образом, школьные учителя наряду с советскими и партийными работниками, которые в условиях 1920-х гг. были большой редкостью в этнической среде, играли важнейшую роль не только в реализации учебного процесса, но и выступали посредниками между населением и местными органами власти. Тем более что местные советы принимали непосредственное участие в организации учебного процесса. Бюджеты сельсоветов, получив значительную долю самостоятельности, должны были закладывать часть своих расходов на культурно-образовательную сферу. Большое значение в рамках воспитательной и идеологической работы придавалось развитию детского коммунистического движения, которое с разной степенью интенсивности распространялось в армянской среде. Наибольшие успехи в данном направлении фиксировались в Донском округе. К 1926 г. число пионеров в армянских школах Северо-Кавказского края доходило до 1500, а отрядов – до 20. Зачастую отношение крестьян к пионерскому движению было отрицательным и даже враждебным. Большая роль в его пропаганде также ложилась на плечи сельских учителей в условиях неразвитости партийной сети в армянских селах края. С ещё большей «осторожностью приходилось вести антирелигиозную пропаганду в школе», поскольку школьные работники на данном участке работы проявляли наибольшую пассивность.3 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 56. Там же. Л. 57. 3 Там же. Л. 56. 2 423 Актуальной для армянских школ в рамках учебного процесса была языковая проблема. В армянской школе города Армавира преподавание велось на русском языке «ввиду незнания (армянского – прим. авт.) языка населением», прежде всего молодежи, которая в быту использовала русский язык, в то время как старшее поколение ещё владело черкесским наречием». 1 Однако наиболее рельефно языковой вопрос проявился в армянских селах на Дону (Чалтырь, Крым, Султан-Салы и т.д.), вошедших в 1926 г. в состав Мясниковского национального района. В первой половине 1920-х гг. учебный процесс в местных школах протекал исключительно на русском языке. Однако уровень владения им армянским населением был чрезвычайно низок: «Все женщины, то есть половина населения, не владеет русским языком; исключение составляют единицы… Дети также совершенно не владеют русским языком…».2 Пособий и учебников, адаптированных для преподавания школьных предметов на русском языке не было. Учителя были вынуждены «на пальцах» разъяснять учебный материал, используя «подручные средства». В своей докладной записке преподаватель 4-й группы Чалтырской школы Киляхова писала: «Преподавание русского языка мною начато в IV группе с января месяца 1924 года… Приступить к изучению русского языка, как это вообще делается я не могла, потому, что я не понимала по-армянски, а они по-русски. Специальных пособий не имелось. Применить какой-либо из методов известных мне я не могла. Обычно на уроки я подготовляла более лёгкие рассказы и объясняла их наглядно, то есть предметами, имеющимися под рукой, показывала или рисовала».3 Как отмечал КрайОНО, практическим результатом подобных методов преподавания стало «невозможное исковеркание и русского и армянского 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 120. Д. 72. Л. 202. ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 29. 3 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 3. Д. 22. Л. 98. 2 424 языка: получалась арменизация русского языка, вследствие чего усвоение правильного русского языка стало очень затруднительным».1 С началом создания армянского национального района на Дону практика школьного преподавания на русском языке была объявлена порочной. В частности отмечалось, что «культивирование русского языка… приняло характер нежелательного навязывания».2 Образовательная политика все более явственно приобретала политический подтекст. В документах Донского отдела народного образования (ДОНО) отмечалось: «Необходимо отметить одно важное обстоятельство, набрасывающее досадную тень на политику советской власти в национальном вопросе, если с навязыванием взрослому населению русского языка и можно было мириться… с руссификацией армянской школы по размаху опередившей даже эпоху разгула царской реакции никак нельзя мириться: здесь имело место определённое нарушение положений Наркомпроса».3 Помимо опасений за авторитет советской власти в регионе, краевое руководство испытывало определённое давление со стороны руководства Армянской ССР, которое считало важной задачей курирование процесса национального и культурного строительства в регионах с компактным проживанием армянского населения на основе армянского литературного языка. Так, краевые власти подчеркивали, что чрезмерное навязывание русского языка в рамках учебного процесса в донских армянских школах может «дать эмигрантской печати благодарный материал, дискредитирующий национальную политику Советской власти; пока же эти явления имели результатом появление заметок на страницах органа ЦК Компартии Советской Армении, порицающее столь отношение к такому важному вопросу как вопрос о языке».4 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 29. Там же. 3 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 3. Д. 22. Л. 91об-92. 4 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 29. 2 поверхностное 425 Создание Мясниковского района ускорило перевод образования на армянский литературный язык в местных школах, где абсолютное большинство учащихся составляли армяне. Процесс перехода образования на литературный армянский язык ускорился после поражения Гадзиевых, которые отстаивали право на владение нахичеванским диалектом. Ключевым фактором языковой и культурной унификации стал политический вес А. И. Микояна и других выходцев из Советской Армении, которые осуществляли национальную политику в регионе.1 Местный диалект оставался культурным маркером субэтнической группы донских армян, однако стал активно вытесняться в маргинальное поле. Значительно сложнее было решить проблему смешанных школ, где армяне составляли меньшинство обучавшихся. На I Краевом совещании секретарей армянских секций в 1925 г. отмечалась необходимость «ввести армянский язык как обязательный предмет в те общие школы, где армяне учащиеся составляют по 10% общего количества всех учащихся».2 Большое значение отводилось сохранению чистоты армянского языка. Делегаты совещания выступили «…против преподавания предметов в армянских школах на смешанных языках - на русском/армянском …в результате… дети после 6-7 лет прохождения школы не знают ни по-русски, ни по-армянски, как это имеет место в Чалтырском районе».3 В области профобра ключевое внимание уделялось обучению национальных кадров в рамках подготовки и переподготовки школьных работников. По всему Северо-Кавказскому краю действовал Армянский педагогический техникум в Нахичевани на Дону, в котором обучалось до 100 курсантов, и который имел свой интернат. 4 Однако это не удовлетворяло запросам армянского населения, чья численность по неофициальным данным достигала 250 тыс. человек. Открытие новых школ I ступени требовало 1 Донские нахичеванцы (о «гадзиевщине» и не только) [Электронный ресурс] // Ростовский словарь. URL: rslovar.com/content/донские-нахичеванцы-о-гадзиевщине-и-не-только (дата обращения: 07.04.2020). 2 ЦДНИРО. Ф.7. Оп. 1. Д. 165. Л. 9. 3 Там же. 4 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 60. 426 массовой подготовки армянских учителей, обеспечить которую должна была переподготовка школьных работников-армян в рамках соответствующих окружных и краевых курсов. Важной задачей ставилось привлечение национальной молодёжи к педагогическому образованию. Представителям рабоче-крестьянской молодёжи предоставлялась возможность поступления на рабфаки, педтехникумы, совпартшколы и ВУЗы. 1 Ключевым провозглашался механизм «пропорционального распределения мест для армян детей и взрослых при разверстке во все учебные заведения указанным образом в высшие, средне-профтехнические курсы переподготовки политпросветработников». 2 Разрабатывались планы организации в краевом масштабе армянского пединститута, а при Ростовской партшколе и Кубанском сельскохозяйственном техникуме открытия армянского краевого отделения.3 Помимо организации школьного и профессионального образования большое значение имела работа среди взрослого населения в рамках политического просвещения (см. таблицу №57). К важным направлениям политпросвета среди армянского населения относилась борьба с неграмотностью, политическая пропаганда и повышение навыков и знаний в производственной сфере – технике, сельском хозяйстве, кооперации и т. д. Армянское взрослое население, особенно беженцы, отличалось высоким уровнем неграмотности. Поэтому из всех культурных учреждений основная доля приходилась на ликпункты, избы-читальни и школы для малограмотных. Их материальное положение оценивалось как тяжёлое, многие из них содержались на средства граждан. 4 За счёт армянского населения содержались три Народных дома в Аксайском районе Донского 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп.1. Д. 234. Л. 61. Там же. 3 ЦДНИРО. Ф.7. Оп.1. Д. 165. Л. 9. 4 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп.1. Д. 234. Л. 59. 2 427 округа. Кроме того, зажиточные донские армяне оказывали поддержку клубам, театру и другим культурно-просветительским учреждениям.1 Таблица 57 - Структура политпросвещения среди армянского 1 1 12 Ликвидация 32 8 неграмотности 7 1 1 68 Дома просвещени я Народные дома 1 1 Клубы 15 23 3 11 7 Школ для малограмот. 7 Театры 22 10 Ликпункты 5 3 1 2 Библиотеки Донской Черноморский Армавирский Майкопский Кубанский Таганрогский Ставропольски й Терский Владикавказ Грозный Всего Красные уголки Округа Изб-читален населения Северо-Кавказского края на 1 января 1926 г.2 1 3 3 1 1 1 5 1 1 2 осуществлялась в рамках 3 сетевых ликпунктов, которые в большинстве своём были лишены букварей, учебных пособий на родном языке. На 1 января 1926 г. по всем ликпунктам края числилось до 2 тыс. человек. Одновременно признавалось, что «принимая во внимание, что 85% мужского и 95% женского армянского населения СевероКавказского края в возрасте от 17 до 36 лет были неграмотны, сеть ликпунктов следует признать крайне недостаточной». 3 В то же время отмечались некоторые успехи в деле роста популярности ликбеза, поскольку 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп.1. Д. 234. Л. 59. Там же. Л. 58. 3 Там же. Л. 62. 2 428 «ликпункты уже завоевали право гражданина на селе и пользуются симпатией даже женщин, обычно забитых и загнанных».1 Избы-читальни и красные уголки испытывали трудности с приобретением литературы на армянском языке. Их посещаемость была низкой, поскольку литературы на русском языке армяне не читали, так как не владели им. Кроме того, имевшийся фонд долгое время не обновлялся: в нём совершенно отсутствовала литература образовательно-политического, кооперативного и сельско-хозяйственного характера. 2 Получаемые из Армении и Ростова несколько газет на родном языке не удовлетворяли культурных потребностей населения. 3 КрайОНО отмечал также неудовлетворительное состояние материальной базы изб-читален, их «неуютность, тесноту и неприспособленность помещений…; низкую квалификацию избача и его материальную необеспеченность…». 4 В сложившейся ситуации обеспечение армянских ликпунктов и изб-читален букварями и литературой на родном языке, подготовка квалифицированных культурных работников, в том числе избачей, признавалось приоритетной задачей в рамках культурной политики среди взрослого армянского населения.5 Греческое население края находилось в схожих условиях в том смысле, что его фактическая численность (около 100 тыс.) в силу высокой динамики миграции значительно превосходила официальные данные (75 тыс.). Кроме того, среди греков также наблюдалось значительное разнообразие диалектов «вплоть до совершенного незнания некоторыми греками (самсунскими, байтарскими) своего родного языка». В качестве основного, на котором велось культурное строительство, в том числе школьное образование, было выбрано «так называемое анатолийское наречие и язык «народный» грецкий, на котором говорит по преимуществу население самой Греции в обыденной 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп.1. Д. 234. Л. 62. Там же. Л. 60. 3 Там же. Л. 59. 4 Там же. 5 Там же. 2 429 жизни…». 1 Выбор так называемого народного греческого языка способствовал более лёгкому освоению учебно-воспитательного материала.2 Значительная часть греческих школ была сосредоточена в городах и крупных населённых пунктах, содержалась и была выстроена «исключительно, почти, средствами самого населения, причём школьные здания многие строились по всем требованиям школьной архитектуры».3 В ряде округов школы имелись в каждом более или менее крупном хуторе с преподаванием на родном языке и содержались всецело на средства хуторян. Только в одной бывшей Кубанской области количество греческих школ доходило до полусотни. При этом в отчете КрайОНО за 1925 г. отмечалось, что после введения НЭПа количество школ стало сокращаться. Это объяснялось «материальной необеспеченностью греческого крестьянского населения на средства коего в большинстве случаев за этот период содержались эти школы… Поэтому процент неграмотного населения достигал и достигает значительных размеров». 4 С началом 1920-х гг. часть греческих школ была включена в так называемую «твёрдую сеть», то есть на государственное обеспечение. Тем не менее, имевшееся количество греческих школ на данном этапе охватывало не более 50% детского населения. Многие греческие дети учились в русских школах I и II ступеней.5 Почти все греческие школы относились к I ступени и являлись двух, трёх, четырёхлетками. Лишь незначительное количество школ принадлежали учебным заведениям повышенного типа (пяти- и шестилетки). При этом в Северо-Кавказском крае не имелось ни одного греческого дошкольного учреждения и детского дома (см. таблицу 58). 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп.1. Д. 234. Л. 64. Там же. Л. 75. 3 Там же. Л. 65. 4 Там же. Л. 65-66. 5 Там же. Л. 68. 2 430 Таблица 58 - Греческие школы в Северо-Кавказском крае на 1 января 1926 г.1 Школ ступени Кубанский округ 8 Черноморский округ 24 Майкопский округ 4 Ставропольский округ 3 Донской округ 1 Г. Грозный 1 Терский округ 1 Г. Владикавказ 1 Адыго-Черкесская обл. 1 область Итого 44 I Шестилетки Детские площадки 2 1 1 Почти во всех греческих школах преподавание велось исключительно на родном языке, русский язык как государственный являлся специальным предметом. Ему отводилось в учебных планах от 3 до 6 недельных часов, начиная со 2 или 3 группы (класса) и только в некоторых школах работа велась на русском языке с преподаванием греческого языка ввиду недостатка работников.2 В докладе Донской секции на краевом совещании секретарей греческих подотделов нацмен в феврале 1925 г. отмечалось, что «…количество населения (греков – прим. авт.) по Донскому округу совершенно не учтено и среди них не ведется никакой организованной культурно-просветительской работы, кроме существующей в городе Ростове греческой школы с количеством учащихся 52 человека и учителей 7 человек…. Работы среди женщин никакой не ведётся и не велось. Учительский персонал школы стоит на самой низкой ступени». 3 В докладе Кубанской секции обращалось внимание на то, что другим тормозом в работе среди греков являлось отсутствие литературы, учебников и пособий на родном языке. В округе 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп.1. Д. 234. Л. 67-68. Там же. Л. 70. 3 ЦДНИРО. Ф.7. Оп.1. Д. 209. Л. 9-10. 2 431 имелось 16 школ, в том числе 2 школы I и II ступени с количеством учащихся до 1200 чел. В Краснодаре функционировал 1 ликпункт. По округу числилось до 20 изб-читален, но греческими они были, как отмечалось в докладе, только по названию.1 В планах КрайОНО было включение всех греческих школ в твердую сеть к 1925-1926 учебному году и переводу их на местный бюджет, однако слишком высокие финансовые затраты не позволили сделать этого в короткие сроки. 2 Большинство школ, особенно в сельской местности испытывали значительные материальные трудности. Помещения были не пригодны для учебного процесса. Отмечалось, что даже в некоторых городах (Майкоп, Туапсе) школы занимали «наёмное жилое помещение», испытывали дефицит школьного инвентаря – парт, досок, столов, шкафов.3 Главной проблемой для греческих школ признавалось «полное отсутствие руководящей методико-педагогической и политической литературы на греческом языке и недостаток учебников, при низкой квалификации большинства греков-учителей, слабо понимающих русский язык».4 КрайОНО отмечалось, что в большинстве случаев наличный состав педагогических работников имел низкую квалификацию. Типичный греческий учитель «окончил среднее образование или ниже среднего в так называемых гимназиях Турции без специальной педагогической подготовки». В данной связи признавалась необходимость «замены большого количества работников из наличного состава новыми более подготовленными квалифицированными работниками».5 В большинстве греческих школ имелись трудности с обеспечением учебно-методического материала на родном языке. Особенно подчёркивалась нехватка учебников и пособий по обществоведению и политической грамоте. Краевое управление народного образования рекомендовало всем греческим 1 ЦДНИРО. Ф.7. Оп.1. Д. 209. Л. 10. Там же. 3 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 69. 4 Там же. 5 Там же. Л. 71. 2 432 школам приобрести книгу, вышедшую в 1924 г. на греческом языке, которая называлась «Союз Советских Социалистических Республик» (СССР). Отмечалось, что «эта книга может являться необходимым пособием по советскому строительству для греческих школ».1 Специфика культурного и национального строительства среди греческого населения заключалась в том, что это был единственный этнос в регионе, который не имел собственной автономии или союзной республики в составе СССР. Поэтому многие греческие культурные и политические учреждения претендовали на статус всесоюзных. Так, в указанный период было открыто греческое отделение при Краснодарском педтехникуме для «подготовки кадров новых, красных педагогов для греческих школ с целью постепенного развития этого отделения в полный греческий Педтехникум всесоюзного значения». 2 В краткосрочный период была разработана программа и проведены первые краевые курсы по поднятию квалификации учителей-греков. Впервые работа курсов прошла на греческом языке, если не считать конференцию греков-учителей Кубанского округа, проведенную в 1923-1924 учебном году.3 Ликбез среди греческого населения был поставлен очень слабо. В 1925 г. функционировало только 5 ликпунктов с пятью работниками, охватывавшими 170 учащихся. Крайне незначительна была также сеть избчитален – четыре единицы при четырёх избачах. Несмотря на существование нескольких библиотек с литературой на греческом языке в Краснодаре, Новороссийске, Крымской, книжный фонд в них был весьма скуден. Почти полностью отсутствовали книги «новейшего педагогического и политического содержания». 4 Наряду с материальными проблемами избчитален, которые «ютились в неприглядных и слишком малопривлекательных помещениях» и нуждались в «снабжении столами, 1 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп.1. Д. 139. Л. 182. ГАРО. Ф.Р – 64. Оп.1. Д. 234. Л. 74-75. 3 Там же. Л. 74. 4 Там же. Л. 71. 2 433 стульями, предметами обихода», сохранял актуальность кадровый голод штатных избачей. В ряде изб-читален заведовали русские коммунисты, которые не владели греческим языком, что снижало посещаемость, так как «население, не зная русского языка, не могло интересоваться работой в избечитальне». 1 В числе методов политического просвещения практиковались чтения газет вслух с переводом на греческий язык. Кроме этого, в пропагандистских целях вслух зачитывались письма греков-эмигрантов, испытывавших трудности с обустройством в Греции после выезда из СССР. Краевые органы власти констатировали, что избы-читальни ещё не заняли положения главных культурных центров в национальной греческой среде, нуждаясь в материальной, кадровой и организационной помощи. 2 Важной задачей провозглашалась подготовительная работа по организации краевого греческого издательства всесоюзного значения, которое должно было взять на себя работу по обеспечению греческих культурных учреждений литературой на родном языке. Кроме этого, целесообразным признавалось установление культурных связей с зарубежными издательствами, в частности Американским и Греческим рабочими издательствами, на предмет приобретения политической литературы на греческом языке. Образовательная политика в отношении малочисленных этносов – так называемых «мелких восточных народностей», не имевших, за исключением туркмен и калмыков, своих национальных районов и «распылённых» по территории края испытывала наибольшие трудности. К ним краевые власти относили ассирийцев, грузин, евреев, калмыков, персов, татар, туркмен и другие малочисленные дисперсные этносы. 3 В отчётах Северо-Кавказского краевого отдела народного образования отмечалось, что в связи с «полным отсутствием компактности» проживания отсутствует «возможность ведения организованной систематической работы среди большинства их них». 4 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп.1. Д. 234. Л. 72. Там же. 3 Там же. Л. 77. 4 Там же. Л. 77 об. 2 434 Ситуация осложнялось рядом фактором, в том числе «религиозным фанатизмом» и «природной замкнутостью». Уровень грамотности среди таких народов был крайне низким. Например, у ассирийцев доля неграмотных достигала 90%. 1 Некоторые этносы проживали преимущественно в городах (евреи, ассирийцы, персы), что ещё больше затрудняло культурную работу в их среде, так как в отличие от сельских жителей, проживавших более ли менее компактно, они постоянно находились в атомизированной городской среде. Значительной проблемой этой категории дисперсных этносов являлось отсутствие или крайне малочисленная прослойка интеллигенции, которая была «настолько русифицирована, что в настоящее время трудно удается приспособление ее к обслуживанию культурных потребностей их на родном языке». 2 Как отмечал КрайОНО, имевшиеся представители образованной части населения – «духовная интеллигенция», то есть духовенство и аффилированные с ним социальные слои, были «совершенно непригодны» для культурно-воспитательной работы, носившей исключительно светский, и подчеркнуто антирелигиозный характер. В противовес религиозному влиянию создавалось пионерское и комсомольское движение. Несмотря на значительные трудности, пионеры появлялись в татарских, еврейских, грузинских, ассирийских и других школах, что расценивалось как доказательство эффективности культурной политики среди молодёжи.3 Наиболее тяжёлая ситуация в образовательной сфере в силу острого дефицита квалифицированных педагогических кадров сложилась у горских евреев, ассирийцев, тюрков и персов. Последние, как правило, проживали в городах и занимались торговлей. Наиболее отсталой частью «восточных народностей» считались горские евреи. В числе приоритетных задач культурного строительства, учитывая низкий процент грамотности, крайисполком отмечал «расширение сети культучреждений путём открытия 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 89. Там же. Л. 78. 3 Там же. Л. 80-80 об. 2 435 новых школ», детских садов и площадок, а также ликпунктов. В том числе в Моздоке и Грозном, где скопилась значительная часть горско-еврейского населения, которое в основной массе переселялось на новое место жительство. 1 Краевыми властями предписывалось также выделить «одного уполномоченного по работе среди горских евреев в одном из компактно населенных ими округов», а также «в бюджетном порядке установить твердую сеть ликпунктов».2 Важным условием проведения культурно-образовательной политики отмечалась необходимость перевести все горско-еврейские клубы, избычитальни на госбюджет. 3 В целях воспитания национальных кадров планировалось забронировать через КрайОНО определённое количество мест в профтехникумах, КУВГ, школах фабзауча, техникумах, рабфаках, советских и артельных школах.4 Горские евреи относились в разряд наиболее отсталых народов края, поскольку не имели собственного письма. По этой причине организация обучения в рамках политики коренизации, то есть на родном языке, представлялась проблематичной. В данной связи признавалась «необходимость организовать летние курсы по подготовке и переподготовке татского учительства на русском языке». 5 Более того, «принимая во внимание бедность горско-еврейского языка» предписывалось ввести русский язык во все татские школы как равноправный обязательный язык, изучение которого должно было быть обеспечено со второго класса. 6 В перспективе в рамках развития родного языка и литературы планировался переход с еврейского алфавита на латинский.7 Кроме чисто национальных школ функционировались смешанные школы, где обучались представители нескольких народов, исторически проживавших рядом друг с другом. В Терском округе в Моздоке в ряде школ 1 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 262. Л. 78. Там же. 3 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 79. 4 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 262. Л. 78. 5 Там же. 6 Там же. 7 Там же. 2 436 существовали осетино-кабардинские и осетино-русские группы. 1 Из приведённой таблицы видно, что наибольших успехов в деле расширения школьной сети удалось добиться в сельской местности в местах компактного проживания этносов, прежде всего в рамках созданных национальных районов (см. таблицу 59). Таблица 59 - Образовательные учреждения «мелких восточных народностей» Северо-Кавказского Края в 1925 г.2 Школы I ступени Евреи Ассирийцы Грузины Калмыки Персы Татары Туркмены Осетины 8 1 5 13 2 12 18 6 Школа повышенного типа (II ступени) 1 Детские Ликпункты Избыдома читальни 1 1 1 1 8 2 6 В отчете КрайОНО за 1925 г. подчеркивалось, что «с выделением в истекшему году в Ставропольском округе самостоятельного Туркменского района были достигнуты значительные улучшения в материальном состоянии дела просвещения среди туркмен, которые представляют из себя компактную массу, где возможна сбалансированная систематическая работа».3 До революции туркмены имели 15 школ на русском языке с посещаемостью в среднем 40 человек. При этом в учебном процессе превалировал татарский язык. В 1923 г. Туркменский район имел две школы I ступени (в 1922 - ни одной).4 Отмечалось, что «туркмены совершенно не 1 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 6 об. ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 262. Л. 78-78 об. 3 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 80. 4 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 176. 2 437 учатся, а если за очень редким исключением, то дети зажиточных родителей и учит их мулла». 1 Наиболее распространённым языком обучения в туркменской среде оставался татарский язык.2 В 1924 г. в Туркменском районе функционировало уже 15 школ, в том числе 9 татарских. Школьных работников насчитывалось 17 человек. В группах в среднем обучалось по 35 учеников. Всего насчитывалось 805 учащихся. В Летней Ставке также работала школа-коммуна на 55 учеников. В рамках политпросвета в 1924 г. в районе функционировали 7 изб-читален и 5 ликпунктов.3 По другим данным – 4 избы-читальни и 11 ликпунктов. Кроме этого имелся Народный дом, 2 клуба, 4 библиотеки и 2 школы для малограмотных. При этом отмечалось, что «большинство работников политпросвета – школьные работники», что свидетельствовало о нехватке культурных работников, прежде всего из числа титульного населения. 4 За каждой школой I ступени в Туркменском районе в селах были закреплены земельные участки размером до 10 десятин, причём по 5 десятин с осени было засеяно озимой пшеницей. За школой-коммуной в летней Ставке также был закреплен участок мерой в 600 десятин, большая часть из которого сдавалась в аренду.5 В школах Туркменского района преобладали двухлетки, была также одна трёхлетка и одна четырехлетка.6 В 1927 г. в районе насчитывалось уже 22 школы, в том числе 9 туркменских, 8 русских, 2 татарские и 3 смешанные. 7 Несмотря на это ощущался катастрофический недостаток в учительских кадрах из числа туркмен, а также в учебниках и пособиях на туркменском языке. По это причине татарский язык и татарские кадры продолжали играть важную роль в культурной политике в Туркменском районе. В докладной записке о положении туркмен в Наркомнац местные 1 ГАСК. Ф.Р – 397. Оп.1. Д. 1064. Л. 154. ГАСК. Ф.Р – 300. Оп.1. Д. 139. Л. 199-199 об. 3 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп.1. Д. 148. Л. 2 об-3. 4 ГАСК. Ф.Р – 300. Оп.1. Д. 148. Л. 79. 5 Там же. Л. 31 об. 6 Там же. 7 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 1080. Л. 39. 2 438 власти просили через Татарскую республику и Наркомпрос обеспечить снабжение Туркменского района учебными и другими пособиями, педагогическим персоналом на татарском языке. 1 Кроме того, в Москве имелись специальные татарские книжные издания, с помощью которых татарские школы и ликпункты снабжались необходимой литературой. 2 Предполагалось, что в рамках переходного периода татарский язык должен был сыграть роль посредника в организации учебного процесса в туркменской среде. Развитие Туркменского района, в том числе в культурно- образовательной сфере, курировалось на республиканском уровне. Это свидетельствовало, с одной стороны, о низком уровне развития района; с другой стороны, о том, что преодолению отсталости туркменского населения придавалось большое значение. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 21 февраля 1924 г. «О принятии мер к восстановлению сельскохозяйственной жизни туркмен и к улучшению их положения» планировалось ассигновать на поддержание культурно-просветительских учреждений по смете Наркомпроса 9,8 тыс. рублей, по смете Наркомздрава – 5 тыс. рублей. 3 Предпринятые меры по развитию культурно-образовательной сферы в Туркменском районе дали положительные результаты. К концу 1920-х гг. школы посещали 60,6% детей, что было выше, чем в среднем по Ставропольскому округу (55,5%), в состав которого входил Туркменский район.4 Параллельно с расширением школьной сети происходил постепенный перевод образования на туркменский язык. На краевом и окружном уровне высказывались опасения, что со временем может произойти окончательная «татаризация» культурно-образовательной сферы в Туркменском районе. Так, 1 КрайОНО отмечался ГАСК. Ф.Р – 397. Оп. 1. Д. 1064. Л. 54. ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 88. 3 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 22. Л. 28. 4 ЦДНИРО. Ф.7. Оп. 1. Д. 655. Л. 23. 2 нежелательный процесс «татаризации» 439 туркменских школ, в которых преподавание велось по татарским учебникам.1 Своеобразной метрополией – национальным очагом ставропольских туркмен в рамках советской политики нациестроительства, признавалась Туркменская автономная область, впоследствии союзная республика. В 1922 г. в период существования Туркменской области Туркестанской АССР в Ташкенте при Государственном ученом совете Наркомпроса республики была создана Туркменская научная коммуна, которая занималась составлением, переводом и изданием учебников и другой литературы на туркменском языке. 2 Часть книг высылалась в Туркменский национальный район Ставропольского округа Северо-Кавказского края. В числе высылаемых учебников следует выделить следующие издания: «Природоведение», «Наш родной язык» (книга для чтения), «Руководство по педагогике», «Трудовая школа», «Арифметика», «Грамматика», «Политграмота», «Методика арифметики», «Программа начальной школы», а также журнал «Туркмен-Али».3 В переписке члена Туркменской научной комиссии с редактором журнала «Туркмен Али» летом 1924 г. отмечалась возможность отправки грамотных детей из числа ставропольских туркмен для прохождения обучения в Туркменском институте народного просвещения и других учебных заведениях в Ташкенте «за счет туркменской нормы».4 Издаваемая в городе Полторацке на туркменском языке газета «Туркменистан», которая была печатным органом Туркменского обкома РКП(б)–ВКП(б), рекомендовалась ставропольским туркменам в качестве официального партийного издания всех советских туркмен. В Ташкенте выходили научные работы, посвященные изучению жизни и быта ставропольских туркмен, которые признавались составной частью единого туркменского народа, чьей исторической родиной провозглашалась Туркменская ССР.5 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 88. ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 61. 3 Там же. 4 Там же. Л. 62. 5 Там же. 2 440 Практика установления тесных связей с национальными очагами по линии культурной работы малочисленными народами практиковалась довольно широко. Так, грузинские школы Северо-Кавказского края получали учебники и литературу из Грузии; татарские школы поддерживали связь с центральным бюро Татаро-Башкирской секции, откуда довольно часто поступала литература, пособия, учебники на татарском языке.1 Кроме того, в Москве имелись специальные татарские книжные издания, с помощью которых татарские школы и ликпункты снабжались необходимой литературой.2 Этнические общины, которые не имели своего национального очага на территории СССР или многолетних культурных связей в крупных городах (татары), испытывали наибольшие сложности в снабжении учебной и другими видами литературы. В том числе ассирийцы, персы, горские евреи, так называемые европейские евреи. Последние, проживавшие преимущественно в городах, были подвержены значительной культурной и языковой ассимиляции. В еврейских учебных заведениях преподавание зачастую велось на русском языке, а родной язык находился «на положении специального предмета».3 В середине 1920-х гг. предпринимаются попытки ликвидировать дефицит учебников для малочисленных народностей. Так, в 1924 г. к печати был подготовлен букварь для горских евреев. 4 Велась разработка алфавита для шапсугов в рамках инициативы по созданию учебника на родном языке.5 Со стороны краевых и районных отделов народного образования организовывались курсы для национальных работников, в том числе за пределами Края. В 1923-1924 гг. в Татарской АССР были проведены курсы для культурных работников татарской национальности; организованы курсы по подготовке ликвидаторов-ассирийцев.6 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 81. Там же. Л. 88. 3 Там же. Л. 81. 4 Там же. 5 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 250. Л. 112. 6 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 81. 2 441 В числе основных задач культурной политики в этнической среде во второй половине 1920-х гг. прослеживалась линия на усиление государственного контроля над культурно-образовательной сферой. Все национальные школы, которые ранее содержались «на средства населения», должны были быть включены «в твёрдую сеть и приняты в местный бюджет». 1 КрайОНО рекомендовалось установить более тесную и постоянную связь с работой национальных культучреждений, «в смысле более бдительного руководства этой работой». Особое внимание уделялось планированию учебного процесса и написанию учебников в рамках требований ГУСа. За счёт бюджетных средств планировалось усилить работу «к устранению книжного и литературного голода в культучреждениях... нацмен». Помимо развития сети школ ставилась задача расширить сеть и углубить работу в политпросветучреждениях, которые должны были окончательно превратиться в центры политического и идеологического воспитания национальных меньшинств, особенно в свете подготовки и проведения коллективизации. Важное внимание уделялось культурной работе в городах. Основная ставка делалась на рабочих из этнической среды путём «открытия районных школ или отделений на территориях районов населёнными указанными рабочими» в Ростове, Грозном и других городах.2 Как отмечали краевые и окружные работники образования темпы культурного строительства в этнической среде превосходили аналогичные процессы среди русского населения. Так, например, обеспеченность нацменьшинств избами-читальнями в ряде районов была выше, чем в русских селах. В Благодарнинском районе Ставропольского округа на 59,5 тыс. населения немцы составляли около 3,2 тыс. человек. Из 11 изб-читален одна была немецкой. Таким образом, у русских в среднем на каждую избучитальню приходилось 5,9 тыс. человек у немцев – 3.2 тыс. 3 Однако, несмотря на определённые успехи в деле культурного строительства в 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 79 об. Там же. 3 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 1080. Л. 23. 2 442 этнической среде многие задачи к планируемому сроку так и не удалось решить. Прежде всего, завершить кампанию по ликвидации неграмотности к 10-летию Октябрьской революции. В Ставропольском округе на 19 апреля 1928 г. доля грамотных среди армян составляла 56,19%, немцев – 55,04%, поляков - 74,58%, греков – 49,7, эстонцев - 80%, туркмен – 25,25%, евреев – 77,34%, татар – 45,3%. В среднем показатели грамотности по округу среди национальных меньшинств составляли 49,1%.1 Таким образом, главными направлениями культурной политики в 1920е гг. были социалистическое воспитание, профобразование и политпросвет. Ключевыми задачами культурной политики в этнической среде в 1920-е гг. стала ликвидация неграмотности среди детского и взрослого населения на основе национальных литературных языков, складывавшихся за пределами национальной периферии, а также рост идейно-политического самосознания национальных меньшинств. Ключевая роль в этом процессе отводилась советским национальным школам, которые должны были вытеснить традиционные учебные заведения, аффилированные с религиозными учреждениями и институтами, усилив политическое воспитание молодёжи в духе советской идеологии. Этот период характеризовался применением экспериментальных методик преподавания в школах, установлением тесной связи между учебным и производственным процессом. В 1920-е гг. начала складываться государственная монополия культурного строительства в национальной среде. Однако с учётом дефицита краевого и окружных бюджетов в условиях НЭПа значительную роль в культурно-образовательной сфере играла национальная общественность в лице местных советов, общественных организаций, частных лиц. Часть национальных школ финансировалась местными национальными общинами. С одной стороны, это позволяло расширить сеть советских национальных школ и решить многие материальные проблемы, связанные с их содержанием, ремонтом, закупкой учебной литературы; с другой стороны, препятствовало усилению 1 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 1080. Л. 23. 443 советского воспитания, поскольку многие общины контролировали учебные программы и пытались оградить детей от советского идеологического влияния. Начало перевода национальных школ на государственный баланс после свёртывания НЭПа обусловило задачи унификации процесса обучения и установление государственной монополии в сфере образования и воспитания молодёжи. 5.2. Культурно-образовательная и социальная политика в этнической среде в конце 1920-х – во второй половине 1930-х гг. Коллективизация и индустриализация ознаменовали начало нового этапа культурного строительства в этнической среде. Основные направления и задачи культурно-образовательной и социальной политики обусловливались потребностями социально-экономической модернизации. Подготовка национальных кадров в сфере промышленности и сельского хозяйства стала важной ступенью в рамках развития образования национальных меньшинств. На II пленуме Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) в декабре 1930 г. первый секретарь А. А. Андреев отмечал: «Отсюда обостряется вопрос культуры, не культуры вообще, в широком понятии, куда включаются вопросы литературы и искусства, а особенно о той культуре, которая нам нужна для социалистического производства, о прикладной культуре идет речь». 1 При этом подчеркивалось, что «темпы культурного строительства у нас еще не соответствуют темпам реконструкции промышленности и сельского хозяйства».2 1 2 РГАСПИ. Ф. 73. Оп.1. Д. 111. Л. 105. Там же. Л. 104. 444 На первых порах коллективизации и индустриализации (первая пятилетка (1928-1932 гг.)) курс на коренизацию школ и средне-специального образования продолжался. Наиболее высокие темпы национализации образования демонстрировали национальные районы, где дисперсные этносы проживали наиболее компактно. Важную роль в развитии среднеспециального и высшего образования национальной периферии играли крупнейшие города Северо-Кавказского края, прежде всего Ростов-на-Дону, Краснодар, Владикавказ, Новороссийск, Геленджик и другие. Основными направлениями образовательной политики в указанный период было формирование и окончательное складывание сети государственных национальных школ; максимальный охват школьным образованием детей коммунистического образовательного школьного движения процесса и возраста; в развитие пионерского и молодёжной среде; коренизация педагогических кадров; ликвидация неграмотности среди взрослого населения; воспитание национальных кадров в сфере промышленности и сельского хозяйства. Важной вехой коренизации становится обязательный перевод обучения в национальных школах на родной язык в 1927-1928 учебном году. В результате произошло отсеивание русских детей из национальных школ и некоторое снижение количества учащихся в них. 1 Однако в некоторых национальных районах перевод обучения на национальные языки шёл довольно медленно. I Совещание культработников армян, состоявшееся в сентябре 1928 г., констатировало, что «в школах отсутствует единство программ и грамматики по языку», широко распространено «употребление различных наречий»; сохранялось «невладение армянским языком других учителей». 2 Даже в начале 1930-х гг. краевыми властями отмечалась «решительная слабость работы и недостаточные темпы по переводу школ на 1 2 ГАСК. Ф.Р – 290. Оп. 1. Д. 1080. Л. 24. ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 31 об. 445 родной язык в некоторых нацменрайонах (Мясниковский, Туркменский, Калмыцкий и т. д.)».1 Ключевым инструментом образовательной политики стало окончательное «огосударствление» национальных школ – перевод их на бюджетное финансирование и внедрение унифицированных государственных образовательных программ. С начала 1930-х гг. расходы бюджета на культурное строительство в национальной среде значительно увеличились, прежде всего, за счёт государственных субсидий. Позитивная тенденция наблюдалась во всех национальных районах Северо-Кавказского края. В Армянском районе расходы на культурную политику выросли в 5,3 раза с 35,6 тыс. рублей в 1929 г. до 186,5 тыс. рублей в 1931 г.2 Значительная доля «культурного» бюджета приходилось на развитие образования. В Ванновском районе соответствующая статья бюджета в 1930 г. составляла 87,9 тыс. рублей; в 1931 г. она выросла до 156 тыс. рублей, а в 1932 г., то есть к исходу первой пятилетки – до 240 тыс. рублей. 3 Для сравнения – весь бюджет Ванновского района в 1927-1928 г. составлял 36,8 тыс. рублей и как отмечали районные власти «не удовлетворял элементарным культурным потребностям этого района». 4 Бюджет Шапсугского района к 1934 г. по сравнению с 1931 г. вырос на 230% (в основном за счёт краевых дотаций). На образование было направлено 180 тыс. рублей, на здравоохранение – 47,7 тыс. рублей.5 В отчете Нацменотдела Азово-Черноморского крайкома ВКП(б) по итогам первого года разукрупненного Северо-Кавказского края отмечалось, что в 1935 г. по сравнению с предыдущим годом рост бюджета на нужды 1 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1749. Л. 48. ЦДНИКК Ф. 1415. Оп. 1. Д. 14. Л. 24. 3 ЦДНИКК Ф. 493. Оп. 1. Д. 52. Л. 17. 4 ЦДНИКК.Ф. 493. Оп. 1. Д. 24. Л. 1. 5 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 74-75. 2 446 просвещения увеличился в Армянском районе на 16,7%; в Греческом районе на 31,6%; в Калмыцком районе на 56,8%; в Шапсугском районе на 32%.1 Важнейшим фактором, облегчавшим внедрение советских стандартов образования в этнической среде, стало изменение социальной структуры дисперсных этносов в ходе коллективизации. Это повлекло за собой значительное духовенства уменьшение в молодёжной социальной среде. роли кулацких Ликвидация элементов церковных школ и и неформального церковного образования привела к тому, что альтернативы советским школам в 1930-е гг. не осталось. С целью получения образования и социальной интеграции родители были вынуждены отдавать своих детей в государственные школы, которые обеспечивали монополию не только на образовательный, но и на идейно-воспитательный процесс. Обратным эффектом советского школьного строительства был рост сектантского движения, особенно среди немцев, поскольку оно сопровождалось ликвидацией школ при церквах и молитвенных домах.2 С началом коллективизации развитие школьной сети в национальных районах и сельсоветах Северо-Кавказского края и расширение охвата детей школьного возраста продолжали оставаться приоритетными задачами в рамках культурной и национальной политики. Наиболее высокие темпы развития школьной сети демонстрировал Греческий национальный район, созданный в 1930-м году, как национальный очаг греков в СССР. На греческом съезде Черноморского округа в апреле 1930 г., провозгласившего учреждение Греческого района, в числе приоритетных задач объявлялся переход на всеобщее начальное обучение с начала нового учебного года.3 За несколько лет руководству района удалось в два раза увеличить количество национальных школ I ступени, охватив к 1932 г. 97,5% детей 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 130. Д. 3. Л. 133. ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 52. Л. 28. 3 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 5. Л. 5. 2 447 школьного возраста. 1 К 1934 г. охват детей школьным образованием практически достиг 100% отметки (см. таблицу 60). Таблица 60 - Сеть школ I ступени в Греческом районе в 1929-1934 гг.23 Школы I ступени Охват детей в школах I ступени Школы II ступени Охват детей в школах II ступени 1929/1930 гг. 16 1930/1931 гг. 32 1931/1932 гг. 33 (36)4 1932/1933 гг. 38 1933/1934 гг. 33 1275 55% 2214 87,5% 2395 (2339) 2415 97,5% 2752 - - 3 5 5 167 343 404 Греческий район считался образцово-показательным в силу его политического значения. Обучение в школах велось главным образом на греческом языке, хотя недостаток учителей, владевших родным языком, приводило к тому, что часть уроков проводилась на русском языке. В других национальных районах темпы увеличения школьной сети были не столь высоки, так как значительная часть работы в этом направлении была проделана в 1920-е гг. Тем не менее, недостаточный охват детей попрежнему обеспечивал позитивную динамику роста численности школ I и II ступени в этнической среде. Так, в Ванновском районе количество школ I ступени с 1927 по 1929 гг. увеличилось с 17 до 23 (см. таблицу 61). 1 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 15. Л. 44. Там же. 3 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 52. Л.46. 4 По другим данным. 2 448 Таблица 61 - Сеть школ и количество работающих в них учителей в Ванновском районе в 1927-1929 гг.1 Годы 1927 1928 1929 Школа I ступени 17 19 232 В них учителей 33 35 40 Кроме школ I ступени в районе действовала одна группа немецкой школы крестьянской молодёжи, которую посещали 36 детей. Однако этого считалось недостаточным. 3 Доля немецких детей, не охваченных образованием (65%), все ещё превышала аналогичные показатели среди русского населения района (31%). 4 На III партконференции Ванновского района отмечалась большая загруженность школ, нехватка учителей и помещений.5 Под школы зачастую отдавались церкви и молитвенные дома.6 Отличительной чертой культурной политики в национальных районах, в том числе в сфере образования, была её дифференциация по этническому признаку. Национальные школы функционировали наряду с образовательными учреждениями русского большинства. В Ванновском районе в июле 1929 г. работу вели шесть немецких школ I ступени и 1 немецкая школа крестьянской молодёжи (подготовительная группа); 10 русских и 4 украинских школ I ступени7, в которых обучались 1449 детей.8 Отличительной особенностью национальной политики в Ванновском районе был процесс украинизации, который проходил параллельно с процессом национального строительства титульного этноса – немцев. Предпочтение отдавалось национальному и культурному строительству среди немецкого населения, 1 поэтому украинизации носила половинчатый и ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21. Л. 184. Данные к исходу 1929 г. 3 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21 . Л. 90. 4 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 16. Л. 32. 5 Там же. Л. 33. 6 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21. Л. 184. 7 В Ванновском районе было 17 населенных пунктов (данные за 1929 г.), в том числе 7 немецких, 4 украинских и 6 смешанных (ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 24. Л. 1). 8 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 16. Л. 33. 2 449 непоследовательный характер. Как видно из таблицы в среднем в немецких школах нагрузка на преподавательский состав была в полтора раза выше, чем в русских и украинских школах (см. таблицу 62). Таблица 62 - Численность школьников Ванновского района по национальному и половому признаку в июле 1929 г.1 Немцев Украинцев Русских Мальчики Девочки 258 106 262 290 146 397 Всего детей Среднее количество детей в школе 548 91,3 252 63 659 65,9 Учитывая, что немецких учителей в школах I ступени было значительно меньше (12 учителей), чем русских (21), то данный показатель был ещё выше.2 В среднем на одного немецкого учителя приходилось 45,6 учеников, в то время как на русского 31,3 (см. таблицу 63). Таблица 63 - Статистика по немецким школам Ванновского района в 1929 г.3 Кол-во учителей Ванновская немецкая школа 3 Шереметевская немецкая школа 2 Н.-Ивановская немецкая школа 2 Леоновская немецкая школа 2 Семёновская немецкая школа 1 Н.-Николаевская немецкая 2 школа 12 1 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 16. Л. 33. Там же. Л. 32. 3 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 24. Л. 1. 2 Кол-во учеников 103 45 97 80 90 85 Мальчики Девочки 48 21 53 32 47 53 35 24 44 48 43 32 548 245 (20 групп) 249 450 Ситуация с развитием школьного образования в национальных районах, где коренное население составляло абсолютное большинство (8590%), была заметно лучше. Хотя и здесь к исходу 1920-х гг. фиксировались трудности. Несмотря на определённые успехи в культурной работе среди армянского населения края, компактно проживавшего в двух национальных районах на Дону и Кубани, I Совещание культработников армян в сентябре 1926 г. отмечало «недостаточную изученность армянского населения как объекта просвещения, что привело к огульному отнесению армянского населения РСФСР к категории культурных народностей». Судя по всему, большие трудности культурной работы среди армянского населения обусловливались значительной долей беженцев с учетом их сложного материального положения. Среди основных проблем совещание выделяло «слабость материальной базы, недостаточный охват детей соцвосом, не соответствие существующих учебников условиям работы среди армянских школ РСФСР… Медленные темпы ликвидации неграмотности, недостаток школ повышенного типа …».1 В числе первоочередных задач признавалась необходимость «добиться дифференциации бюджета по краю, округам и районам, а также поднять вопрос… о дополнительных субсидиях средствами характерных отсталых районов с численностью 50-60% нацмен, входящих с русские округа в целях удовлетворить особо специфические культурно-просветительские и хозяйственные нужды населения». 2 На краевом уровне отмечалось, что «национальные районы продолжают отставать от русских районов края. Особенно такие как Армянский, Греческий и Шапсугский».3 Большое внимание уделялось методике преподавания в армянских школах, а также переводу школьного обучения на армянский язык. В числе мер, принятых на I Совещании культработников армян, настойчиво рекомендовалось «неуклонно и обязательно применять литературный язык 1 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 29. Там же. Л. 29 об. 3 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 130. Д. 3. Л. 133. 2 451 как в школах, так в культпросветительных и советских учреждениях». 1 В числе неотложных мер указывалось на необходимость окончательного внедрения программ ГУС в армянских школах, в том числе «ввести в школах единство программы по грамматике и родному языку». 2 Большое значение придавалось при этом идеологизации учебного процесса, в том числе путём внедрения обществоведческих дисциплин. В резолюции совещания отмечалось, «что место обществоведения в советских школах, и в том числе в армянских школах, определяется коммунистического воспитания его значением, будущих как строителей средство социализма. Обществознание оформляет идеологию подрастающего поколения и поэтому должно стать в центре внимания всех школьных работников». 3 Ключевая роль в трансляции коммунистических методов воспитания и просвещения отводилась партийным активистам. С этой целью предполагалось «коммунизировать обществоведческий состав выдвижением это подготовленных на работу вполне преподавателей, с работников- партийцев».4 Одновременно совещание констатировало, что существовавшие армянские учебники содержали мало обществоведческого материала и «подлежали переделке в смысле насыщения их указанным материалом». В данном направлении рекомендовалось наладить сотрудничество с Государственным издательством ССР Армении (Арменгиз), издававшем рабочие книги по обществоведению. В частности, «обратить особое внимание Госиздата Армении и других издательских организаций на язык и содержание как учебников, так и художественной литературы», а также «ввести единство терминологии, держа связь с Арменией».5 По итогам принятых мер в Армянском районе в годы первой пятилетки школьная сеть увеличилась в два раза. Если в 1929-1930 учебном году в 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 130. Д. 3. Л. 31 об. Там же. 3 Там же. Л. 30. 4 Там же. Л. 31 об. 5 Там же. 2 452 районе насчитывалось 20 школ с охватом 1115 человек, то в 1930-1931 учебном году данные показатели увеличились до 45 школ и 2154 учеников.1 Другой причиной высокой динамики школьного строительства был так называемый эффект низкой базы, а также географические особенности Армянского района – многие населённые пункты были разбросаны по пересечённой местности и были довольно малочисленны. В среднем в армянских школах насчитывалось 48 детей, что было в два ниже данного показателя, например, в немецких, русских и украинских школах Ванновского района, а также Греческого района. Проблема охвата детей школьной сетью в Армянском районе продолжала оставаться актуальной и в середине 1930-х гг. В отчете Нацменотдела Азово-Черноморского крайисполкома подчеркивалось, что по причине большой разбросанности населенных пунктов (на 8 советов 52 населенных пункта) «классы находятся на отдельных хуторах, а старшие классы есть только в наиболее крупных селах. Там очень трудно организовать работу по подвозу потому, что зимой почти нет дорог и ребятам трудно ходить. Нужно поставить вопрос о расширении сети интернатов, чтобы удержать ребят в школе».2 Более быстрыми темпами коренизация образования протекала в Мясниковском районе. Согласно официальным отчётам к концу 1929 г. в Мясниковском районе все школы и политпросветучреждения перешли на работу на армянском языке. Русский язык был введён в школьное обучение как один из предметов. В имевшихся в районе 15 школах I ступени и трёх неполных семилетках все учителя и технические работники (85 человек) владели армянским языком и преподавали на нём. При этом отмечалось, что лишь четырём учителям требовалась «небольшая переподготовка по изучению культурного армянского языка, хотя последние по происхождению из армян».3 1 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 14. Л. 24. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 130. Д. 3. Л. 132. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1399. Л. 1а. 2 453 Значительные проблемы с развитием сферы образования испытывал Шапсугский район. Как следует из протокола заседания Шапсугского райкома от 30 мая 1928 г., району были выделены из краевого бюджета средства на строительство ШКМ (Школы молодежи), но поскольку необходимого контингента молодежи набрать не удалось, было принято решение отложить строительство на 2-3 года, а средства потратить на строительство школ I ступени.1 С 1930 по 1931 гг. число учащихся выросло с 900 до 1176 человек, то есть на 30%. Количество учащихся в ШКМ увеличилось на 73% – с 82 до 143 человек. Все школы I ступени были коренизированы; штат преподавателей ШКМ был коренизирован на 57%.2 В 1936 г. в Шапсугском районе насчитывалось 20 начальных школ, 4 неполных средних школы и 2 средних школы.3 Важной задачей в рамках развития национального образования в 1930-е гг. было укрупнение национальных школ, во многих из которых срок обучения составлял 2-3 года, и превращение их в «нормальную пятилетнюю трудовую школу». 4 В большинстве национальных районов отсутствовали семилетки, что затрудняло поступление в учебные заведения края.5 Наряду с дефицитом педагогических кадров и большой загруженностью учителей в национальных школах, значительная часть из них не имела соответствующей педагогической подготовки и квалификации. Эта проблема касалась всех без исключения национальных районов и национальных меньшинств. На партийной конференции Армянского района в феврале 1931 г. отмечалось, что «существенным недостатком в вопросе народного образования являлось и является недоброкачественный состав педкадров, который отрицательно отражается на качестве воспитания и 1 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 74-75. 2 Там же. 3 Там же. 4 ЦДНИКК. Ф.Р – 2713. Оп. 1. Д. 29. Л. 24. 5 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 32. Л. 5. 454 работе школ». 1 В Ванновском районе местными партийными органами в качестве важной проблемы указывалось на то, что «из 12 немецких учителей только 3 учителя имеют специальное педагогическое образование, остальные 7 со средним образованием и 2 с низшим образованием, причём немецкое образование имеет только 1 учитель, остальные все имеют русское образование». 2 Кадровый дефицит в педагогической сфере испытывали Шапсугский и другие национальные районы. Тем самым кадровые проблемы в этнической среде имели двойное измерение – низкий уровень педагогической квалификации учителей в целом, а также практически полное отсутствие национально ориентированного педагогического образования как системы, которая формировалась в рамках союзных республик и национальных автономий. В ходе подготовки национальных педагогических кадров краевыми властями организовывались различные курсы для переподготовки учителей и культурных работников, создавались педагогические отделения в ВУЗах и средне-специальных заведениях, куда направлялись для прохождения обучения студенты и учителя низкой квалификации. Так, в резолюции I Донского окружного совещания членов немецких сельсоветов 22 мая 1930 г. отмечалось, что «ввиду слабой подготовки немецких учителей»… необходимо «просить Окрисполком организовать… краткосрочные курсы для переподготовки указанных категорий работников». Наряду с этим считалось целесообразным «расширить количество стипендий в немецкой семилетке в Таганроге и превратить её в 10-летку с педагогическим уклоном».3 Кадровый вопрос в Шапсугском районе решался в рамках сотрудничества с Адыгейским ОблОНО с тем, чтобы «ими был проведен 100% охват учителей района курсовыми мероприятиями». Важной задачей объявлялась необходимость «договориться о приёме студентов-шапсугов в 1 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 14. Л. 24. ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 24. Л. 1. 3 ЦДНИКК. Ф. 2713. Оп. 1. Д. 29. Л. 24. 2 455 педтехникум». 1 Одним из способов ликвидации кадрового голода в образовательной сфере были частые просьбы с мест в адрес крайисполкома о присылке в национальные школы соответствующих педагогических кадров. Например, Армянский район запрашивал «одного математика, одного физика и преподавателя МУЗО и ИЗО, знающих армянский и русский языки для преподавания в армянских и русских классах». 2 Таким образом, дефицит национальных кадров в значительной степени удовлетворялся за счёт командированных и присланных кадров, а также обучения в педагогических учебных заведениях Северо-Кавказского края. Собственной системы подготовки национальных педагогических кадров в «малых автономиях» не было. Несмотря на возросший бюджет национальных районов, средств едва хватало на материальное обеспечение открывавшихся и ранее функционировавших сельских национальных школ. Так в наиболее обеспеченном по сравнению с другими национальными районами Ванновском районе из шести немецких школ три имели собственные помещения, тогда как остальные три «находятся в частных домах». Избычитальни совершенно не имели собственных помещений.3 Иногда случались курьёзы: согласно информации, изложенной в записке о состоянии социально-культурного дела Ванновского района за 1929 г., «со слов местных работников РайОНО и АПО два школьных помещения в Ванновском и Семёновском при советской власти были переданы немецким религиозным обществам под церковь». 4 Впрочем, подобные казусы имели исключительный характер. Начиная с конца 1920-х гг., многие церкви и молитвенные дома были переданы под различные хозяйственные, культурные и образовательные нужды, в том числе школы, интернаты, ясли, клубы, избы-читальни. 1 Иванцов И.Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924– 1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 74-75. 2 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 42. Л .51. 3 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 24. Л. 1. 4 Там же. 456 Наряду с развитием школьной сети большое значение в рамках культурной политики придавалось ликвидации неграмотности среди взрослого населения. Её уровень в этнической среде был довольно высок, хотя и существенно разнился в зависимости от того или иного этноса. Ликбез должен был производиться на родном языке. Данный процесс, запущенный ещё в 1920-е гг., последовательно реализовывался в 1930-х гг. Его материальной базой стали ликпункты, избы-читальни, библиотеки. После создания национальных районов кампания по ликвидации неграмотности приобрела большую динамику. Это проявлялось в открытии новых культурных учреждений, распространении национальной литературы. На территории Ванновского района за год с момента его создания количество изб-читален увеличилось с двух до пяти, в том числе трёх немецких и двух русских.1 Число ликпунктов – до восьми (4 немецких и 4 русских).2 Помимо этого была открыта районная читальня и клуб (см. таблицу 64). В 1930-1931 гг. было завершено обучение 1 тыс. человек; в 1931-1932 гг. – 560 неграмотных. 3 Полностью завершить процесс ликвидации неграмотности планировалось к 1931-1932 гг., то есть к концу первой пятилетки.4 Талица 64 - Культурные учреждения Ванновского района в 1928-1931 гг.5 Избы-читальни Ликпункты Красные уголки Клубы Радиоустановки Киностационары Кинопередвижки 1 1928 г. 2 1 1929 г. 5 8 2 3 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 24. Л. 1. Там же. 3 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 52. Л. 24. 4 ЦДНИКК. Ф. 2713. Оп. 1. Д. 29. Л. 24; Ф. 493. Оп.1. Д. 52. Л. 24. 5 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21. Л. 90; Д. 24. Л.1; Д. 52. Л. 24. 2 1930 г. 7 1931 г. 9 21 10 13 23 10 30 457 Греческий район демонстрировал наиболее высокие показатели в сфере борьбы с неграмотностью. Это обусловливалось значительным удельным весом промышленного производства в структуре экономики района и соответствующей наполняемостью районного бюджета. Кроме того, как было уже отмечено, Греческий район имел большое политическое значение, поэтому его развитию, в том числе в сфере культуры и образования, уделялось повышенное внимание не только на краевом, но и на республиканском уровне. После школ основными расходными статьями районного «культурного» бюджета было финансирование различных курсовых мероприятий (например, курсов по ликвидации неграмотности), изб-читален, библиотек, ликпунктов. 1 Перейти на всеобщее начальное обучение планировалось в сентябре 1930 г. Окончательную ликвидацию неграмотности в районе предполагалось завершить к 1930-1931 гг. Несмотря на значительные достижения в рамках борьбы с неграмотностью греческий съезд Советов неграмотности, Черноморского округа культурно-политическую отмечал «большой отсталость процент трудящихся масс греков».2 Наибольшее количество ликпунктов функционировало в Армянском районе. К 1931 г. их количество было доведено до 65 единиц с охватом 80% неграмотных. 3 Это объяснялось несколькими причинами. Процент неграмотных и малограмотных в Армянском районе был одним из самых высоких. Кроме того, географическая особенность района – пересечённая местность и дисперсный характер расселения – значительно осложняла работу среди армянского населения. В Мясниковском районе насчитывалось 65 ликпунктов с общим количеством 1769 учащихся. Занятия проводились как на родном армянском, так и на русском языках. К общему числу неграмотного населения обучением 1 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С .55. 2 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 5. Л. 5-6. 3 ЦДНИКК. Ф. 1415. Оп. 1. Д. 14. Л. 25. 458 было охвачено до 60% человек. Оставшаяся часть неграмотных приходилась на не посещавших школы женщин. 1 В 1930 г. был разработан и утверждён план окончательной ликвидации неграмотности в Мясниковском районе. В целом в районе обучению подлежало 1145 человек, из которых 800 считались неграмотными, а 345 – малограмотными. Для руководства работой по ликвидации неграмотности были созданы районная и сельские комиссии. В райкомиссию входил председатель комиссии (он же – председатель райисполкома) и её члены представители райкома ВКП(б), Райженотдела, райокма ВЛСКМ и районного Рабпрофа. Сельские комиссии состояли из председателя сельсовета (он же предкомиссии) и членов – представителя ячейки ВКП(б), ВЛКСМ, Женорга, кустколхозсовета и профячеек. Инспектору ОНО и председателю районной комиссии на проведение курсов поручалось «изыскать средства внутри организации и учреждений района …».2 В ходе ликвидации неграмотности практиковались соревнования между ликпунктами на селе. Особое внимание обращалось на охват батраков и колхозников, а также женщин. Оговаривалось, что «в виду отсутствия по селам района достаточно подготовленных и грамотных крестьянок для ведения работ по ликбезу, считать целесообразным использовать отпущенные КрайОНО деньги в размере 400 руб. исключительно на организацию 3-х платных женских ликпунктов для женщин по селам: Чалтырь, Крым и С. Салы».3 В качестве учительского персонала для работы ликпунктов привлекались рабочие бригады, старшие учащиеся школ семилеток, а также грамотные комсомольцы и другой актив.4 Собственную специфику имели Шапсугский и Туркменский районы, коренное население в которых было мусульманским. Уровень грамотности населения в них был очень низким. Материальная инфраструктура 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1399. Л. 12. ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1343. Л. 3. 3 Там же. 4 Там же. Л. 54 об. 2 459 культурно-образовательных учреждений также находилась в тяжёлом состоянии. К исходу первой пятилетки в 1931 г. районная парторганизация констатировала, что «избы читальни находятся в преступном состоянии… литература, посылаемая в аулы, не используется. Стенгазеты нигде не организовываются. Антирелигиозная работа не ведется».1 В указанных районах, особенно в Туркменском районе, сохранялось значительное религиозное влияние. Поэтому темпы культурного строительства здесь были ниже, чем в других национальных районах. Тем не менее, к концу первой пятилетки региональными властями отмечалась положительная динамика в области культурно-образовательной и социальной политики. К 1931 г. в Шапсугском районе была расширена сеть изб-читален до пяти единиц, а также красных уголков (до десяти). Кроме этого была организована районная библиотека. Преподавание в школах и ликпунктах малограмотных было переведено на родной (черкесский) язык. Охват данной категории населения был очень высок. Из 774 неграмотных обучением было охвачено 732 человека (94,6%). Из 600 малограмотных – 571 человек (95,2%).2 В 1930-е гг. основные направления культурной политики оставались неизменными: борьба с малограмотностью, культурное и идейно- политическое воспитание граждан. Последний аспект по мере ужесточения политического режима в стране приобретал всё большую актуальность. К 1936 г. в Шапсугском районе насчитывалось уже 8 изб-читален, 3 колхозных клуба, районный дом культуры, а также 25 красных уголков. Кроме этого, имелось 25 школ для ликвидации неграмотности среди взрослых, что свидетельствовало о том, что данная проблема среди титульного населения оставалась актуальной вплоть до второй половины 1930-х гг. Сеть партпросвещения состояла из 4 школ политграмоты, в которых обучались 30 человек. Помимо этого, были организованы 10 кружков по изучению истории 1 ГАРО. Ф.Р – 656. Оп. 1. Д. 6. Л. 8. Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 74-75. 2 460 ВКП(б) с 86 слушателями; одна районная вечерняя партшкола, где обучался 21 человек, а также кружки при школах по ликвидации неграмотности для взрослых.1 Сроки окончания кампании по ликвидации неграмотности регулярно переносились. По-прежнему оставался актуальным вопрос о качестве проводимой политики в этнической среде. В отчете Азово-Черноморского крайкома ВКП(б) в январе 1934 г. отмечалось, что «по существу, край уже закончил ликвидацию неграмотности даже в ряде национальных областей, но в то же время имеется значительная часть рецидивов неграмотности и малограмотности, которая мало чем отличается от неграмотности». 2 При этом полную ликвидацию неграмотности и малограмотности в регионе планировалось осуществить к 1 мая 1934 г. 3 Однако, в некоторых национальных районах данная кампания продолжалась и после официально установленных сроков. Например, В Калмыцком районе в силу низкого уровня грамотности среди калмыков полностью ликвидировать неграмотность планировалось к исходу второго квартала 1936 г.4 Помимо задачи искоренения неграмотности, которая в целом успешно решалась (количество неграмотных среди взрослого населения неуклонно сокращалось), культурные учреждения планировалось в перспективе превратить в дома социалистической культуры, главной задачей которых объявлялось воспитание человека с новой социалистической системой ценностей. Книги и журналы должны были подбираться исходя из необходимости решения текущих социально-экономических и политических задач, в том числе коллективизации и индустриализации. С конца 1920-х – в течение 1930-х гг. стали внедрятся новые форматы культурной работы с более массовым внедрением технических новинок. Наряду с радио, стали использоваться киностационары и кинопередвижки, 1 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 74-75. 2 ЦДНИРО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 1. Л. 61-62. 3 Там же. Л. 103. 4 ЦДНИРО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 173. Л. 43. 461 которые демонстрировали художественные и пропагандистские фильмы, сцены из жизни колхозников, рабочих. В Ванновском районе стационарные киноустановки и кинопередвижки были организованы ещё в 1928-1929 гг. К 1931 г. в районе имелось 30 радиоустановок. По своей технической оснащённости в области культурного обслуживания населения Ванновский район был одним из самых передовых в Северо-Кавказском крае. В Шапсугском районе звуковой кинотеатр, две кинопередвижки и радиоузел удалось организовать только к 1936 г.1 Несмотря на развитие технических средств культурного строительства, важнейшая роль отводилась традиционным печатным изданиям, прежде всего газетам как самым массовым средствам информации, особенно в период ликвидации неграмотности. Именно газеты по своей доступности и дешевизне были главным средством информационного оповещения и идеологической национальном обработки районе широких издавалась масс газета населения. или несколько В каждом газет на национальных языках. 2 Учитывая, что значительная часть национальных меньшинств проживала за пределами национальных районов большое внимание уделялось изданию национальных газет краевого значения. Газеты часто зачитывались вслух среди собравшегося населения в избах-читальнях или других учреждениях культуры. Главным «Коммунистис», печатным изданием издававшаяся в Греческого района была Ростове-на-Дону. Это газета объяснялось всесоюзным значением газеты, которая считалась главным печатным органом греческого населения в СССР, а также отсутствием технических возможностей издавать газету в Греческом районе. В 1925 г. она была объединена с другой газетой на греческом языке – «Алития». Помимо газеты в Ростове-на-Дону функционировала греческая типография с одноимённым названием. 1 Попытки перенести издательскую деятельность газеты Иванцов И. Г. Становление автономии Шапсугского района (1924-1937) // Культурная жизнь Юга России. 2013. №4(51). С. 83. 2 ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 6. Л. 12. 462 «Коммунистис» на территорию Греческого района успеха не имели. После переноса её редакции из Ростова в станицу Нижне-Баканскую ещё больше стал ощущаться дефицит квалифицированных технических работников и корреспондентов. По замечанию секретаря Греческого райкома «в районе все время была напряженная ситуация с газетными работниками», им просто запрещали увольняться, переезжать, говоря, что это просто предательство интересов района.1 С 1925 г. в Ростове издавалась краевая армянская газета «МурчМангах». На страницах газеты публиковались материалы о жизни армян всего Северо-Кавказского края, которые проживали не только в национальных районах, но и многочисленных армянских сельсоветах. В газете также помещалась информация о событиях, происходивших в Армянской ССР. Имели распространение газеты также из Советской Армении.2 Это свидетельствовало о том, что важнейшей задачей в рамках национального строительства в Северо-Кавказском крае было поддержание культурных и политических связей с национальными очагами в лице союзных и автономных национальных республик. Только в 1931 г. в Армянском районе на Кубани начала издаваться районная армянская газета «Берки Амар» (За урожай), поскольку, как пишет в своих работах В.З. Акопян, краевая газета «Мурч-Мангах» (Серп и молот) издавалась в Ростове и отдавала приоритет в наполнении номеров новостям из Мясниковского района. Параллельно с 1931 г. в Мясниковском районе стала выходить газета «Коммунар». Ключевой установкой, окончательно восторжествовавшей в 1930-е гг., была публикация материалов в армянских газетах на литературном армянском языке, хотя ещё в 1920-е гг. шли ожесточённые споры вокруг использования в периодической печати (в частности в краевой газете «Мурч1 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 144. 2 Акопян В. З. Армянская периодическая печать Юга России в советский период // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2013. №1 (113). С. 26. 463 Мангах») нахичеванского диалекта. 1 Это полностью укладывалось в концепцию культурной унификации в рамках советского национального строительства, хотя на определённом этапе в регионе издавалась газета «Харибкит» («Беднота») на нахичеванском диалекте. Споры вокруг языка печати и делопроизводства в Мясниковском районе стали причиной того, что в конце 1929 г. почти все газеты и журналы (1504 и 614 экземпляров соответственно), выписывались жителями района на русском языке. При этом отмечалось, что армянская газета «Мурч-Мангах», которая доставлялась в Мясниковский район из Ростова была «малопонятна», так как выпускалась на «литературном языке, также малопонятном для населения».2 Довольно показательной была статистика обеспечения населения литературой. Жители Мясниковского района снабжались литературой через местное потребительское общество (ЕПО). Если стоимость книг на русском языке, продаваемых в районе, составляла 1.013 р. 12 коп., то на армянском языке – всего 32 р. 52 коп. Список произведений литературы на армянском языке включал в себя 13 наименований и состоял из 486 проданных экземпляров на 25 тыс. армянского населения Мясниковского района.3 Таким образом, в Мясниковском районе сохранялся билингвизм. При этом русский язык продолжал доминировать в официальном делопроизводстве района и образовательных структурах (школах, ликпунктах, избах-читальнях). В то время как армянский язык использовался главным образом в быту, в повседневной жизни, в неформальных сферах общественной жизни. На русском и армянском языках осуществлялись постановки спектаклей и других увеселительных мероприятий; выпускались стенгазеты.4 Литературный язык в качестве официально-делового внедрялся в других национальных районах Северо-Кавказского края и выделенного из его состава в 1934 г. Азово-Черноморского края. В Ванновском районе 1 Акопян В. З. Армянская периодическая печать Юга России в советский период… С. 26-27. ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1399. Л. 2. 3 Там же. 4 Там же. 2 464 издавалась газета «Коллектив-Фане» («Kollektiv-Fahne») на литературном немецком языке. В Шапсугском районе распространялась газета «Серп и молот» и «За социалистическое табаководство» на русском и черкесском языках.1 В Калмыком районе функционировало две газеты – на русском и калмыком языках, 1936 г. по причинам финансовой целесообразности объединённые в одну – «Улан-мальч», редактором которой стал А. И. Сусеев, впоследствии народный поэт Калмыкии.2 Высокая заинтересованность краевого руководства в развитии калмыцкой национальной культуры проявлялась в развитии библиотечного дела, приобретении литературы на калмыцком языке. Важнейшим средством интеграции калмыков провозглашалось формирование собственной интеллигенции, которая должна была стать проводником социалистических идей в широкие массы населения. В данной связи обращает на себя внимание последовательная политика по развитию и популяризации калмыцкой культуры. Вопросы культурного строительства в районе были предметом обсуждения на уровне пленумов краевого комитета ВКП(б), в том числе связанные с функционированием калмыцкого районного театра, художественных и музыкальных кружков, проведением районных олимпиад самодеятельности, строительством клуба, введением в штат РайОНО должности инспектора искусств.3 Борьба с неграмотностью давала свои положительные результаты, в результате чего возникали трудности, связанные с удовлетворением растущих культурных запросов населения. В 1930-е гг. резко возросла потребность в печатных изданиях на национальных языках. Важным при этом являлось наполнение содержательного контента выпускаемой печатной продукции: книг, журналов, газет. Эти вопросы неоднократно ставились на рассмотрение краевых органов власти. Так, в рамках борьбы с неграмотностью и расширения читающей аудитории важной задачей 1 ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 6. Л. 15. ЦДНИРО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 173. Л. 10. 3 Там же. 2 465 провозглашалось обеспечение процесса книгоиздательства на национальных языках. Культурно-просветительским отделом Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) был разработан план на 1930 г., который исходил из текущей ситуации, сложившейся в культурно-образовательной сфере дисперсных этносов Юга России. В частности, констатировалось, что «до сих пор трудящееся население районов нацменьшинств не обслуживается регулярно и в нужном размере литературой на языках нацмен (украинцы, греки, армяне, немцы)». 1 Исходя из этого, признавалось необходимым: образовать при Крайнациздате специальный сектор нацменьшинств, занимающийся вопросами издания и распространения литературы на родных языках нацмен».2 Согласно плану, вся издательскую деятельность на греческом языке должна быть сосредоточена в Ростове в краевом греческом издательстве; на украинском – в издательстве «Северный Кавказе»; на армянском – в издательстве «Мурч-Мангах». К изданию и распространению литературы на украинском и армянском языке привлекались соответствующие структуры союзных республик – Укргиз и Арменгиз. Издание немецкоязычной литературы возлагалось на Центроиздат в Москве. Содержательная часть издаваемой литературы на национальных языках «должна быть подчинена задачам социалистической реконструкции хозяйства нацменрайонов».3 Помимо наглядной агитации и развития печатных и технических средств информации, которые активно развивались в этнической среде в 1930-е гг., значительное внимание уделялось вовлечению масс населения в различные общественные организации. В отличие от 1920-х гг. общественная работа среди национальных меньшинств стала носить более массовый и обязательный характер. Важнейшей задачей ставился охват национального населения в регионе, вовлечение его в общественную жизнь, эмансипация от религиозных и бытовых представлений, связанных, прежде всего, с 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1038. Л. 29. Там же. 3 Там же. 2 466 приниженным положением женщины. С началом коллективизации значительно усилилась антирелигиозная политика, поскольку её главными врагами были объявлены кулаки и духовенство. С начала 1930-х гг. национальное духовенство стало подвергаться репрессиям. После того как была установлена государственная монополия на светское образование важнейшим направлением антирелигиозной политики в этнической среде, особенно среди молодёжи, стала атеистическая пропаганда. Главную роль в этом процессе играли союзы воинствующих безбожников (СВБ), которые развернули свою деятельность в национальных районах. В своей работе они испытывали значительные трудности, поскольку национальные меньшинства, значительным уровнем проживавшие религиозности. Это в регионе, отличались касалось не только мусульманского населения (шапсуги, туркмены, татары), но и христиан различных деноминаций. На партийной районной конференции в 1929 г. подчёркивалась необходимость обратить особое внимание на Союз безбожников «в условиях Ванновского района». 1 К этому времени он включал в себя 6 ячеек и 100 членов. 2 В 1930 г. он насчитывал 550 активистов.3 В этом же году в районе была проведена конференция Союза безбожников; организовывались курсы безбожников «ввиду влияния на немцев религии».4 Однако в сравнении с другими общественными организациями Союз безбожников был крайне малочислен. Большое внимание в национальных районах уделялось также развитию различных политических и технических организаций, в том числе Международной организации помощи борцам революции (МОПР), Обществу содействия обороне, авиационному и химическому строительству (Осоавиахим), Обществу долой неграмотность 1 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 16. Л. 35. Там же. Л. 32. 3 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 52. Л. 23. 4 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 21. Л. 91. 2 467 (ОДН). 1 Наиболее высоким уровнем общественной активности отличалось немецкое население. В Ванновском районе количество членов МОПРа и особенно Осоавиахима с 1930 по 1931 гг. увеличилась с 200 до 450 и с 400 до 1530 человек соответственно.2 Среди немцев Терского округа общественная активность также расценивалась как довольно высокая. Активно действовали общества долой неграмотность (ОДН) – всего до семи организаций; функционировало пять структур Осоавиахима (от 25 до 48 человек в каждой); шесть ячеек МОПРа (от 22 до 79 членов).3 Кроме этого в немецких колониях округа работали музыкальные, хоровые, драматические и даже футбольные кружки.4 После создания Греческого района в нём действовало 29 ячеек Осоавиахим, объединявших 1550 человек. 5 Среди осетинского населения Терского округа функционировало 5 ячеек ОДН (66 человек), 5 ячеек Осоавиахим (88 человек) и 5 ячеек МОПРа.6 Начало коллективизации стало мощным стимулом для развития социальной сферы в этнической среде. Помимо прочего, это было связано с тем, что женщины считались важным трудовым ресурсом, который должен был быть освобождён от домашних обязанностей, сковывавших социальную мобильность женского населения. Таким образом, решение женского вопроса приобрело конкретное прикладное значение. Социальная политика включала в себя создание развитой социальной инфраструктуры, в том числе детских садов и площадок, яслей, а также больниц, медпунктов. Приоритет в развитии социальной инфраструктуры отдавался создававшимся колхозам. Одним из наиболее благополучных в этом отношении районов был Мясниковский район. На сентябрь 1929 г. в нём функционировали две больницы, два зубоврачебных кабинета, один фельдшерский и один 1 Общество долой неграмотность. ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 52. Л. 23. 3 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 17. 4 Там же. 5 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 15. Л. 45. 6 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 11 об. 2 468 венерический пункт, одна консультация. 1 Одним из достоинств Мясниковского района, которым мог похвастаться не каждый национальный район, было то, что подавляющую часть врачебного персонала составляли местные специалисты. Из 15 врачей, работавших в районе, 12 были армянами по национальности, которые, как особо подчеркивалось в районном отчете, свободно владели армянским литературным языком. 2 С целью расширения врачебного персонала здравотдел района запрашивал разрешение «иметь в Северо-Кавказском университете и местном Медтехникуме стипендиатов учащихся из числа уроженцев Мясниковского района, которые могли бы по окончании медобразования служить и работать среди родного населения».3 Рост расходов, заложенных в бюджетах национальных районов на здравоохранение, увеличивался и среди других этнических групп. Например, в Армянском районе в 1935 г. он составил 15,6%, в Греческом районе – 13,9%, в Шапсугском районе – 43,1%, а в Калмыцком районе – 92,2%. Всего в национальных районах Азово-Черноморского края функционировало 12 больниц с 248 койками. Однако, несмотря на позитивную динамику в этой сфере в национальных районах по-прежнему сохранялась острая нехватка медработников.4 В ходе коллективизации ключевое внимание уделялось созданию системы дошкольного воспитания, в том числе открытию широкой сети ясель и детских садов. Они должны были высвободить значительное количество потенциальных женских рабочих рук, которые могли бы быть использованы на производстве. Решение данной задачи в этнической среде представлялось нелёгкой по целому ряду причин: нехватки средств и финансирования социальной сферы по остаточному принципу, а также традиционных представлений о семье и месте в ней женщин. Однако, несмотря на имевшиеся трудности в 1930-е гг. решение поставленной задачи 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 1399. Л. 46. Там же. Л. 2. 3 Там же. Л. 46. 4 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 130. Д. 3. Л. 132. 2 469 вышло на новый уровень. Предполагалось, что значительную часть организационных усилий и финансовых затрат возьмут на себя колхозы и совхозы. В резолюции I Донского окружного совещания членов немецких сельсоветов от 22 мая 1930 г. отмечалось, что «для улучшения медикобытового обслуживания немецкого населения Донского округа» необходимо «расширение амбулаторных, акушерских пунктов и организация сети детских яслей и площадок, в первую очередь при колхозах».1 В Армянском районе к весне 1934 г. планировалось открыть детские ясли и детские площадки, которые должны были «охватить всех детей поголовно». Детские дошкольные учреждения содержались за счёт самих колхозов и родителей. Процент участия родителей в содержании яслей определялся общим собранием колхозников. Кроме того, колхозы должны были заботиться об обеспечении яслей и детских садов работающим персоналом. Оплата производилась трудоднями. 2 «Организация детских ясель, детплощадок… должна была способствовать вовлечению женщин в советскую общественную работу», – отмечалось на районной партийной конференции Греческого района в 1930 г. 3 В Греческом районе к 1932 г. было организовано 22 ясельных учреждения и 17 детплощадок (детских садов).4 В Шапсугском районе охват детей от 3 до 7 лет детскими площадками и детсадами увеличился с 80 человек в 1930 г., до 300 человек в 1931 г., что составляло 37% от общего количества детей. 5 В Мясниковском районе в декабре 1929 г. отмечалась необходимость «расширить ясельную сеть в колхозах, в 1930 году, летом… открыть 2 ясель в крупных колхозах, на что требуется 3 тыс. В Чалтыре [планировалось] иметь постоянные детясли, где имеется большое кол-во батраков, бедняков, рабочих, на что требуется 2000 1 ГАРО. Ф.Р – 2713. Оп. 1. Д. 29. Л. 24. Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 35. 3 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 5. Л. 6. 4 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 65. 5 Там же. С. 74-75. 2 470 руб.».1 Если в 1929 г. в Мясниковском районе функционировали пять яслей на 150 детей,2 то в 1930 году планировалось иметь уже 13 ясель на 325 мест. Поскольку районных средств для этого не хватало в утверждённой смете на организацию ясель из местного бюджета отводилось 4,8 тыс. рублей, из окружного – 6 тыс. рублей.3 В 1935 г. в Армянском, Греческом и Шапсугском районах при каждом колхозе действовало по две детских площадки и ясли. В отчете заведующей Нацменотделом Президиума Азово-Черноморского крайисполкома отмечалось, что «невыход женщин на работу благодаря тому, что не с кем оставить ребят, почти не имеет места». В то же время подчеркивалось, что дошкольная сеть детских учреждений «только разворачивалась».4 Длительное время женской работе уделялось второстепенное внимание. Повсеместно подчеркивалось, что женщины более пассивны, поскольку скованы бытовыми и домашними обязанностями. С началом коллективизации женработа активизировалась. На II партийной конференции Греческого района в 1932 г. в числе основных задач и направлений работы среди женщин отмечалось: «Женработу необходимо перестроить с таким расчётом, чтобы она способствовала завершению сплошной коллективизации и хозяйственному укреплению колхозов, для чего женсектору, РК, всем партийным ячейкам, фракциям организаций и правлениям колхозов необходимо приблизить работу женпроизводсовещаний для непосредственного разрешения всех вопросов хозяйственно-политических кампаний на селе, внутреннего переустройства культурно-бытовых условий села и колхоза, путём плановой систематической упорной работы над вопросами улучшения труда и быта женщин, расширяя сеть детплощадок, организации общественного питания и т. д.».5 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп.1. Д. 1343. Л. 45 об. ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп.1. Д. 1399. Л. 46. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп.1. Д. 1343. Л. 100. 4 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 130. Д.3. Л. 133 об. 5 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 15. Л. 39. 2 471 Значительное внимание уделялась борьбе с неграмотностью среди женщин. Например, в Греческом районе 150 гречанок оставались неграмотными, 700 – малограмотными. 1 С этой целью в колхозах в избахчитальнях создавались женские уголки (женуголки). В целом, ситуация с женработой в национальных районах оставалась на невысоком уровне. Положение женщин и их роль в общественной и производственной сфере попрежнему определялось традиционными представлениями об их месте в обществе. Прежде всего, в Туркменском, Калмыцком и Шапсугском районах. Так, I партийная конференция Шапсугского района отмечала «недопустимо слабую работу среди женщин, особенно черкешенок».2 По мере изменения внутриполитической конъюнктуры в стране происходила постепенная «денационализация» культурной политики среди национальных меньшинств. Современные исследователи характеризуют её как свертывание политики коренизации. В первую очередь это затронуло дисперсные этносы, а также национальные районы и сельсоветы, которые не имели соответствующего законодательстве. В правового немалой степени обеспечения в советском сворачивание коренизации в дисперсной этнической среде, в том числе на Юге РСФСР, объяснялось отсутствием необходимых ресурсов для её дальнейшего проведения в условиях предвоенного времени. Несмотря на значительные успехи культурного строительства многие проблемы по-прежнему оставались нерешёнными. В 1937 г. руководство Азово-Черноморского края отмечало, что «армянские и немецкие школы имеют острый недостаток в учебниках на национальных языках», «нет достаточного количества национальной литературы в рабочих клубах…», «крайне неудовлетворительно проходит ликвидация неграмотности и малограмотности взрослого нацменнаселения», 1 2 ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 15. Л. 39. ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 6. Л. 11. 472 «…не организованы кружки по изучению Конституции на родном языке» и т.д.1 С целью решения текущих задач в области культурной политики Президиум Азово-Черноморского крайисполкома постановил: «Обязать КрайОНО произвести проверку состояния национальных школ, ликвидации неграмотности и малограмотности, библиотек и клубов в городах края…», а «бюджетам городских советов … предусмотреть расходы на содержание и ремонт интернациональных клубов в городах края (Краснодар, Армавир, Ростов)».2 Проверка состояния национальных школ стала, по сути, подготовительным мероприятием к их последующей ликвидации. В скором времени произошёл пересмотр роли и значения национальных школ и училищ в «русских» районах РСФСР, в том числе в Ростовской области, Краснодарском и Ставропольском краях. 28 ноября 1937 года в ЦК ВКП(б) была представлена записка наркома просвещения РСФСР П. А. Тюркина о национальных (нерусских) школах в русских районах. В ней отмечалось, что по неполным данным в 5103 национальных школах в РСФСР обучается 519, 3 тыс. человек. Особо подчеркивалось, что «нерусские школы в русских районах возникали стихийно, часто насаждались искусственно, оставались и остаются без всякого внимания и руководства со стороны Наркомпроса РСФСР и его органов на местах». В числе основных недостатков национальных образовательных учреждений указывалось на стихийный характер их возникновения, низкий уровень кадрового и учебно- методического обеспечения, активизацию националистических сил. Помимо прочих в пример приводились армянские школы в Мясниковском районе Ростовской области, которые не были обеспечены программами и учебниками на родном языке. Указывалось также на то, что уровень знаний, приобретаемый учащимися в нерусских школах русских районов, лишал 1 2 ГАРО. Ф.Р – 1485. Оп.1. Д. 68. Л. 90 об. Там же. 473 возможности огромное число детей продолжать образование в средних и специальных учебных заведениях. Это приводило к росту недовольства родителей и переводу детей из национальных школ в русские школы. Особо подчеркивалось, что «подобного рода школы нередко являются центрами шпионажа».1 1 декабря 1937 г. Оргбюро ЦК приняло, а Политбюро 17 декабря утвердило постановление «О национальных школах», в котором говорилось: «1. Признать вредным существование особых национальных школ: финские, эстонские, латышские, немецкие, английские, греческие и др. на территории соответствующих республик. Предложить наркомпросам национальных республик реорганизовать указанные школы в советские школы обычного типа». Кроме представить этого, предписывалось поручить Наркомпросу РСФСР ЦК ВКП(б) предложения о ликвидации национальных педтехникумов, домов просвещения и других культурно-просветительских учреждений.2 Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) о ликвидации национальных педучилищ и институтов было принято 19 марта 1938 г. Закрытию до 1 августа 1938 г. подлежало ассирийское отделение при Армавирском педучилище. Краснодарское греческое педучилище и Ванновское немецкое педучилище Краснодарского края планировалось реорганизовать к началу 1938-1939 учебного года в педучилища обычного советского типа, переведя обучение на учебные планы и программы советских педучилищ с преподаванием в них всех учебных дисциплин на русском языке.3 Согласно докладной записке наркома просвещения РСФСР П. А. Тюрина от 9 июля 1938 г. вышеуказанные планы были реализованы в срок. Ванновское педучилище с контингентом учащихся 170 человек и Нижне-Баканское греческое педучилище с контингентом в 152 человека были реорганизованы 1 ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 309. Там же. С. 311. 3 Там же. С. 395. 2 474 в русские училища. Ассирийское отделение Армавирского педучилище с контингентом 44 человека было закрыто.1 Чуть ранее 24 января 1938 г. было принято Постановление Оргбюро ЦК «О ликвидации национальных школ и национальных отделений в школах», в котором предлагало ЦК ВКП(б) реорганизовать особые национальные школы в советские школы обычного типа, а также ликвидировать существующие при обычных советских школах национальные отделения. В постановлении также отмечалось, что «практика насаждения особых национальных школ наносила огромный вред делу правильного обучения и воспитания, отгораживая детей от советской жизни, лишала их возможности приобщения к советской культуре и науке, преграждала путь к дальнейшему образованию в техникумах и высших учебных заведениях».2 С 1 декабря 1937 г. в Краснодарском крае были закрыты все национальные школы. В том числе были упразднены греческие школы, преподавание в которых стало вестись на русском языке, из библиотек изымались греческие книги. Ликвидация национальных школ в регионе не означала полного отказа от обучения родному языку. Однако его использование в школах свелось до предметного уровня. 3 Только в Ростовской области насчитывалось 56 немецких школ, которые в августе 1938 г. окончательно прекратили своё существование.4 С ликвидацией национальных школ стал расти запрос на изучение русского языка. В известной степени удовлетворение данного запроса, исходящего от национальных меньшинств ещё с 1920-х гг., носило объективный характер. Многие жаловались на то, что получив школьное образование на родном языке, не имели возможности продолжить образование на русском языке в средне-специальных учебных заведениях 1 ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 409-410. Там же. С. 342. 3 Иванцов И. Г. Советские формы «малой автономии». Национальные районы и сельсоветы на Кубани. 1924–1953 гг. (на материалах Кубани и Северного Кавказа)… С. 65. 4 ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 422. 2 475 или ВУЗах. Еще на I партийной конференции Шапсугского района в 1931 г. делегаты отмечали, что «мы должны учиться не только родному языку, но и русскому».1 На заседании VI районной партконференции Греческого района в мае 1938 г. колхозники молдавского колхоза-миллионера имени Фрунзе поднимался вопрос о проблемах образования. В частности они отмечали: «В Молдаванке раньше был поставлен вопрос о том, что учить детей в школах на молдаванском языке и сейчас мы столкнулись с таким положением, что дети учатся в IV классе, а дальше послать их некуда, в результате может получиться, что дети могут быть неграмотными». 2 С аналогичными обращениями о необходимости внедрения школьного образования на русском языке выступали армяне села Шаумян Мечетинского района.3 В этот же период начался массовый переход письменности народов СССР, том числе проживавших на Юге РСФСР, с латиницу на кириллицу.4 Со второй половины 1930-х гг. начался процесс сворачивания образования на национальных языках, перевод образования на русский язык. В 1938 г. вышло ряд постановлений СНК и ЦК ВКП(б), вводивших обязательное изучение русского языка, в том числе, «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей». 5 Изучение русского языка во всех нерусских начальных школах вводилось со второго класса, во всех неполных средних и средних школах – с третьего класса. Затронув национальные автономии, в ещё большей степени данный процесс коснулся национальных районов и сельсоветов. Необходимость преподавания русского языка объяснялась тем, что его знание «должно явиться мощным средством связи и общения между народами СССР, способствующим их дальнейшему хозяйственному и культурному росту». А также тем, что «знание русского языка обеспечивает необходимые условия для успешного несения всеми гражданами СССР воинской службы в рядах 1 ЦДНИКК. Ф. 656. Оп. 1. Д. 6. Л. 22. ЦДНИКК. Ф. 2662. Оп. 1. Д. 67. Л. 49. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 941. Л. 167 об. 4 ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 380, 388-389. 5 Там же. С. 391-394. 2 476 РККА и ВМФ».1 Последний аспект приобретал особую актуальность в связи с переходом армии на новую систему комплектования – с территориальной на экстерриториальную. С 1 сентября 1939 г. личный состав проходил службу вне регионов своего проживания. Между тем, уровень владения русским языком новобранцев из национальных регионов, в том числе Северного Кавказа, оставался на невысоком уровне. В докладной записке наркома обороны СССР С. К. Тимошенко секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову о призыве в армию уроженцев Северного Кавказа, Закавказья и Средней Азии, не владеющих русским языком отмечалось, что «часть новобранцев, прибывших в войска, оказались совершенно не владеющими русским языком и не понимающими русской разговорной речи, вследствие чего большое количество времени было потрачено командованием частей на усвояемость новобранцами русской разговорной речи и командного языка, что, безусловно, отражалось на военной и политической подготовке частей армии». 2 Внедрение русского языка в систему образования должно было способствовать преодолению языкового барьера, в том числе в армии, а также решить проблему скорейшей интеграции национальных меньшинств в местный социум. Начало коллективизации стало новым этапом культурного строительства на Юге России. Культурная политика в этнической среде проводилась с учётом текущих запросов коллективизации, поскольку подавляющая часть представителей дисперсных этносов в регионе проживала в сельской местности. В этот период сформировались её новые и интенсифицировались прежние направления. В том числе, усиление женской работы; складывание социальной и образовательной инфраструктуры (ясли, детские сады, школы); внедрение новых методов культурной работы (радио, кино); окончательная ликвидация неграмотности. Ко второй половине 1930-х гг. произошло складывание национальной школьной сети в регионе; 1 2 ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2… С. 391-392. Там же. С. 552. 477 стандартизация методик преподавания в школах, учебников и их содержания – гораздо больше внимание в них стало уделяться общестрановому контенту. Все национальные школы полностью перешли на государственное финансирование, что обеспечило внедрение единых государственных программ. Вторая половина 1930-х гг. знаменовала собой новый этап культурной политики, характеризовавшийся свёртыванием политики коренизации образования и завершившийся ликвидацией национальных школ и других национальных образовательных учреждений, в том числе педагогических, на Юге РСФСР. В силу внутри- и внешнеполитических обстоятельств и возросшего общественного и государственного запроса на увеличение роли русского языка в системе образования в кратчайшие сроки состоялся переход образования в национальных школах на русский язык с последующей их ликвидацией в русских регионах. В результате стандартизации и унификации учебного процесса произошла деполитизация и денационализация образовательного процесса, встраивание национальных меньшинств в единое культурное пространство с доминированием русского культурного элемента. Таким образом, культурное строительство в этнической среде на Дону, Кубани и Ставрополье было важнейшим элементом советского нациестроительства и интеграции национальных меньшинств. Национальная периферия в лице дисперсных этносов Юга России стала объектом образовательной, культурно-воспитательной политики государства, важнейшей частью которой была идеологическая составляющая. Ключевой задачей «периферийного» культурного строительства была культурная и языковая унификация дисперсных этносов на базе культурных и языковых норм, сформированных в «национальных очагах» (союзных и автономных республиках). В числе основных механизмов следует выделить внедрение единых языковых и образовательных стандартов, расширение и углубление связей между культурными и образовательными учреждениями национального «центра» и «периферии», курирование процесса культурного 478 строительства среди дисперсных этносов со стороны политического руководства союзных республик и национальных автономий. «Периферийная» модель культурной политики в 1920-е гг. реализовывалась посредством государственных мер и общественной инициативы. В 1930-е гг. она приняла централизованный и более упорядоченный характер. К итогам культурного строительства в Советском Союзе в указанный период следует отнести динамичный процесс складывания единых наций и нивелирование субэтнических особенностей. Политика нациестроительства осуществлялась на базе культурных и языковых образцов, привнесённых извне, зачастую шедших в разрез с местными культурными и языковыми традициями, что воспринималось как навязанный элемент. В значительной степени именно по этой причине сворачивание коренизации в регионе произошло довольно быстро и безболезненно. У большинства представителей различных этнических групп сформировалось два уровня самосознания (самоидентификации): публичный и личный. В рамках первого, где преобладали официальные установки, нацменьшинства относили себя к суперэтносу (армяне, немцы, греки и т. д.); в рамках второго – к субэтносу (донские армяне: чалтырцы, нахичеванцы, амшены и т.д.). В 1920-1930-е гг. произошло восприятие универсальных образцов культуры (единый язык, история, письменность), шло размывание этнокультурных особенностей тех или иных народов, которые на неофициальном уровне, продолжали существовать длительное время и существуют поныне. Кроме этого, именно дисперсные этносы подверглись наибольшему влиянию русской среды на культурно-бытовом уровне, что выработало специфическую форму местной культуры и быта. 479 ГЛАВА 6. МЕТАМОРФОЗЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКОМ СООБЩЕСТВЕ НА ДОНУ, КУБАНИ И СТАВРОПОЛЬЕ В 1920-1930-е гг. 6.1. Нации и сословия: переформатирование этносоциального пространства в восточнославянской среде. Восточнославянское население на Юге России в начале ХХ века представляло собой наиболее многочисленную, но вместе с ней очень рыхлую и аморфную этносоциальную массу. Трудности её этнической дифференциации обусловливались сохранявшимся сословным делением общества, которое имело значительный инерционный потенциал после окончательной ликвидации сословий в России (декрет ВЦИК и СНК от 10 ноября 1917 г. «Об уничтожении сословий и гражданских чинов»). Этнический и сословный уровни идентичности в некоторых случаях накладывались друг на друга (например, крестьяне-малороссы (украинцы)), в ряде случаев исключали друг друга (например, донские казаки). В данной связи необходимой исследовательской задачей представляется выявление ключевых задач, направлений и механизмов национальной политики в восточнославянской среде в 1920-1930-е гг. в рамках государственной стратегии национального строительства. Восточнославянское сообщество на Дону, Кубани и Ставрополье в указанный период целесообразно разделить на четыре этносоциальные макрогруппы – казаков (донцы, кубанцы и терцы), русских (великороссы), украинцев (малороссы), белорусов. Каждая из них представляла собой сложный многосоставной организм, распадавшийся на субэтнические и 480 субкультурные группы. Например, донские казаки делились на «верховых» и «низовых»; кубанские казаки – на «линейцев» и «черноморцев» 1 ; терские казаки – на гребенцев, низовых терцев, сунженцев, аграханцев, кизлярцев, моздокцев и т.д. Каждая из указанных групп казаков сохраняла свои языковые и культурные традиции и обычаи. К началу ХХ в. традиционная сословная структура общества стала размываться. После реформ 1860-1870-х гг. по мере развития капиталистических отношений в регионе казачье сословие претерпевало определённые трансформации. Как отмечает А. Н. Малукало, процессы развития капитализма ломали сословные перегородки и разрушали самобытный патриархальный строй казачества. 2 А. А. Волвенко указывал, что, постепенно менялась и сама идентичность казачества, что было связанно с экономическими изменениями и развитием военно-ремесленного дела: «Подвергалось изменениям даже представление донских казаков о роли и значении военной службы, являющейся краеугольным камнем казачьей идентичности». 3 Тем не менее, по мнению большинства современных исследователей, казаки, несмотря на ассимиляционные процессы, продолжали идентифицировать себя не только в качестве особого сословия, но и отдельного народа-этноса («Я – не русский, я – казак»).4 В работах ряда исследователей казачество квалифицируется в качестве субэтноса русского народа, который в исторической перспективе имел потенциал к оформлению в качестве самостоятельного этноса (народа). Однако данный процесс в силу исторических обстоятельств не был завершён. 5 Некоторые исследователи 1 Линейцы были потомками донских и терских казаков, а также крестьян; черноморцы – запорожских казаков. 2 Малукало А. Н. Кубанское казачье войско в 1860-1914 гг.: организация, система управления и функционирования, социально – экономический статус. Краснодар, 2003. С. 110. 3 Волвенко А. А. Донское казачество позднеимперской эпохи. Земля. Служба. Власть. Вторая половина XIX – начало XX века. М., 2018. С. 40. 4 Трут В. П. Казачий излом (Казачество Юго-Востока России в начале ХХ века и в период революций 1917 года). Ростов н/Д., 1997. С. 25-26. 5 Лукичев П. Н., Скорик А. П. Казачество: историко-психологический портрет // Возрождение казачества: история и современность. Новочеркасск,1995. С. 31-56; Трут В. П. К вопросу об этносоциальном облике казачества в начале века и проблемах его возрождения на современном этапе // Проблемы истории казачества: Сб. научных трудов. Волгоград, 1995. С. 73-81. 481 причисляют казаков к сословной группе.1 Третьи – считают самостоятельным народом.2 Тем не менее, все признают, что казаки обладали самосознанием, в рамках которого они противопоставляли себя окружающему населению, что, в свою очередь, является неотъемлемым признаком этноса. Казаки чётко осознавали собственные сословные и экономические интересы и отстаивали свои привилегии. Большевики не считали казаков отдельным народом, хотя вынуждены были признать их корпоративную солидарность, в том числе после отмены всех сословных привилегий. Можно предположить, что в случае возможного государственного самоопределения, возможность складывания казаков как самостоятельной нации, была бы довольно велика. По крайне мере не меньше, чему у малороссов, обретших после распада Российской империи собственную государственность и ставших украинской нацией. Основную долю крестьян на Юге России составляли малороссы (полтавчане, тавричане и др.), великороссы (выходцы из центральных губерний России), белорусы, которые представляли многочисленную крестьянскую массу, разделявшуюся по социальному признаку на коренных и иногородних. Каждая из этих этносоциальных групп распадалась на более мелкие сообщества в зависимости от места проживания, текущей политической, социальной или экономической ситуации, интересов и положения той или иной группы. К началу ХХ в. малороссы составляли значительную долю населения на Юге России. На Дону и Ставрополье в подавляющем большинстве это были крестьяне; на Кубани – казачье и крестьянское население. Начиная с ХVIII в. их численность многократно увеличилась за счёт мощного потока переселенцев с территории современной Украины, в том числе Полтавской, Таврической, Черниговской, Екатеринославской, Харьковской и других губерний Российской империи. 1 Козлов А. И. Казаки – этнос или сословие? // Возрождение казачества: история и современность. Воронеж, 1995. С. 11-30; Рукосуев Е. Ю. Казачество: права и обязанности сословия // Вопросы истории. 1998. №5. С. 137. 2 Савельев Е. П. Казаки. История. Владикавказ, 1991. 445 с. 482 На рубеже ХIХ-ХХ вв. на Юге России их доля составляла 36,9% (см. таблицу 65). Таблица 65 - Численность и доля малороссов на Северном Кавказе.1 Год ревизии переписи 1795 1834 1858 1867 1897 или Доля (%) Численность (тыс.) 38,6 126,3 408 470 1 282 3,1 6,6 18,2 23,3 36,9 С течением времени происходили определённые трансформации в культуре, быту и самосознании малороссов, которые с каждым поколением утрачивали первоначальные элементы своей культуры, приближаясь к местному населению. Известный донской географ и историк В. В. Богачев, исследовавший малороссов на Дону в начале ХХ в., писал: «Малороссийской одежды никто не носит, а повсюду распространен покрой «мужицкого» платья, выработавшийся в южной России и распространенный ярмарками, куда готовое платье подвозилось партиями из Ростова, Армавира и др. мест, где его много заготовляли… Отношение крестьян к казачеству очень сдержанное и мало дружелюбное».2 На Ставрополье процессы ассимиляции малороссов были выражены сильнее всего, что объясняется территориальной удалённости от своей исторической родины. В данной связи следует говорить о некотором промежуточном этнокультурном типе, сложившемся у значительной части малороссов в регионе. Неотъемлемую часть восточнославянского сообщества на Юге России составляли белорусы. Они были потомками крестьян-колонистов, например из Черниговской губернии (т.н. черниговские литвины), часть из которых инкорпорировалось в состав казачества, а также офицеров из числа 1 Россия в ХХ веке. Проблемы национальных отношений: Сборник статей / Под общ. ред А.Н. Сахарова. М., 1999. С. 350. 2 Богачёв В. В. Очерки географии Всевеликого Войска Донского. Новочеркасск, 1919. С. 339. 483 белорусской шляхты, принимавших участие в военных действиях, которые вела России на южном направлении, в том числе в Кавказской войне.1 В ходе переписи населения 1897 г., в которой главным маркером самоидентификации выступала языковая принадлежность, была выделена отдельная группа населения – носители белорусского наречия. В Области войска Донского, Кубанской области, Черноморской области и Ставропольской и Терской губерниях проживало 24,5 тыс. носителей белорусского языка.2 Под воздействием социально-экономических процессов темпы этнической консолидации в рамках восточнославянской общности на Юге России со второй половины ХIХ в. значительно усилились. Однако её динамика тормозилась из-за нараставших сословных противоречий, связанных с земельным вопросом. Массовая миграция крестьян из центральных и малороссийских губерний на Дон и Кубань после отмены крепостного права обострила земельные и социальные проблемы в регионе, поставив перед центральными властями задачу в короткие сроки консолидировать казачье и иногороднее население. С этой целью вводились законодательные нормы, облегчавшие приобретение земли иногородними, например, постановление 1868 г. «О дозволении лицам не войскового сословия приобретать недвижимую собственность в казачьих землях». 3 Помимо экономических мер активно разрабатывались политические проекты радикального характера с целью унификация казачьего населения. Широко обсуждаемыми в середине ХIХ в. стали предложения военного министра Д. А. Милютина по упразднению казачьих войск и казачьего самоуправления. 4 Большие споры вызвали попытки введения земского 1 Матвеев О. В. Белорусы на Кубани и в Черноморье в конце XVIII – первой половине XIX веков // Труды БГТУ. 2014. № 5. С. 20. 2 Подсчитано по: Первая всеобщая перепись населения Российской империи в 1897 г. Распределение населения по родному языку, губерниям и областям [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97.php?reg=3. (дата обращения: 12.12.2019). 3 История Кубани: Учеб. пособие / Под общ. ред. В. В. Касьянова. Краснодар, 2009. С. 140. 4 Волвенко А. А. Донское казачество в правительственно политике эпохи «Великих реформ» (1860-1870-е годы) // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2014. Т. 16. №3. С. 12-20. 484 самоуправления в казачьих землях на Дону, что воспринималось как посягательство на автономии и привилегии казачества. Несмотря на все попытки имперского центра унифицировать восточнославянские субэтнические группы региона и повысить уровень их «гражданственности», они продолжали сохранять свою особую сословную идентичность и как следствие этнокультурную обособленность. Ключевой проблемой оставался земельный вопрос, который приобретал на юге особую остроту с учётом сохраняющихся сословных перегородок и высокого миграционного притока в регион. В 1914 г. все крестьянское население Донской области (коренное и иногороднее) составляло уже 53% общей численности жителей Дона. В значительной степени это были донские малороссы. По данным за 1916 г. на Дону проживало около 1,8 млн коренных крестьян и иногородних (в том числе малороссов) и около 1,5 млн казаков. Между казаками и крестьянами сохранялись межсословные барьеры, земельные конфликты. Сословная дифференциация и антагонизм был характерен и для Кубани, несмотря на то, что в культурном и языковом отношении кубанские крестьяне и казаки были намного ближе друг к другу, чем на Дону. Таким образом, несмотря на объективные процессы этнокультурного сближения в восточнославянской среде в условиях развития капитализма, сохранявшиеся сословные противоречия их значительно тормозили. В результате процесс складывания единой гражданской нации в восточнославянской среде не успел завершиться. Сохранялись значительные социальные, сословные, культурные перегородки и многоуровневая идентичность (казак – русский – украинец – малоросс – черноморец – кавказец; крестьянин – иногородний – русский – малоросс – хохол). В её структуре доминировал региональный или социальный (сословный) тип (казаки, иногородние). В разных ситуациях человек определял себя как русский, украинец, белорус, что позволяет говорить о феномене «плавающей» национальной идентичности восточнославянского населения 485 Юга России в рамках цивилизационного единства, присущему суперэтносу. Сословная принадлежность чаще всего расценивалась как более важная, поскольку она определяла социальный статус его носителя, в том числе форму отношения к земле, учитывая преимущественно аграрный характер Юга России. К моменту установления советской власти на Юге России единая национальная идентичность не разделялась большей частью восточнославянского населения региона; в его структуре доминировал региональный или социальный (сословный) тип (казаки, иногородние). На это имелись объективные причины, в том числе периферийный характер региона как части Российского государства, относительно недавняя по историческим меркам колонизация, его фронтирный и транзитный характер (Кавказ – Россия – Малороссия (Украина)), сословное деление общества, более позднее начало развития капиталистических отношений. После революции самые большие изменения в социальной структуре населения претерпело славянское большинство. Это было связано с отменой сословий, большевистской политикой нациестроительства, принципиально новым подходом в национальной политике. Однако юридическая отмена сословий вовсе не означала ликвидации противоречий между казачьим и неказачьим населением. Сословные пережитки и предрассудки продолжали играть важную роль в социальных и политических отношениях в регионе. На протяжении 1920-х гг. противоречия между крестьянским и казачьим населением на Дону, Кубани и Тереке продолжали сохраняться. Для большевиков было чрезвычайно важно обеспечить легитимность советской власти и лояльность со стороны большинства населения региона с учётом существовавшей казачьей фронды, которая продолжала сохраняться и после Гражданской войны. По словам А. И. Микояна, назначенного первым секретарем Северо-Кавказского крайкома ВКП(б), ситуация в регионе усугублялась вследствие не до конца преодоленных последствий голода, 486 угрозы эпидемии тифа, а также политического бандитизма.1 Несмотря на то, что главной социальной опорой советской власти в регионе оставалось крестьянское «иногороднее» население, оказавшее поддержку большевикам в годы Гражданской войны, часть советского руководства выступало за постепенную интеграцию казачества. Несмотря на большие людские потери в ходе Гражданской войны и эмиграции казаки по-прежнему составляли значительную часть населения не только на Дону, но и в сопредельных регионах. Основная масса казачьего населения проживала в донских округах Северо-Кавказского края, созданного в 1924 г. Прежде всего, в Донском, Донецком, Шахтинско-Донецком округах. В отношении к казачеству во властной верхушке, как подчёркивают современные исследователи, сформировалось два подхода. Для одних большевистских руководителей казаки и после войны оставались заклятыми врагами, для других было ясно, что казачество необходимо интегрировать в советское общество. 2 С этой целью было необходимо дифференцировать казачество и искать социальную опору среди беднейшей части казаков и бороться за завоевание симпатий со стороны середняков. Поиск механизмов интеграции казаков в советское общество стал одной из важнейших задач советского руководства в 1920-е гг. Приоритетным считалось вовлечение казаков в советские органы власти разных уровней, что расценивалось как завоевание доверия казаков, рост их политической сознательности. 3 Активным сторонником ослабления репрессивной государственной политики в отношении казачества был А. И. Микоян. В своих воспоминаниях он отмечал, что «такую большую прослойку казачьего крестьянства нельзя держать в изоляции от Советской власти, что только вовлечение трудовых масс в советское строительство 1 РГАСПИ. Ф. 73. Оп. 3. Д. 218. Л. 156. Скорик А. П. Казачество Юга России в 30-е годы XX века.: автореф. дис. … д-ра ист. наук. Ставрополь, 2009. С. 8. 3 Декрет СНК о строительстве Советской власти в казачьих областях. 25 марта // Декреты Советской власти. 10 декабря 1919 г. – 31 марта 1920 г. М., 1975. Т. VII. С. 391-393. 2 487 сломит реакционное, антисоветское настроение верхушки казачества, приблизит его к Советской власти».1 Началом пересмотра политики по отношению к казачеству считается середина 1920-х гг. Это в свою очередь актуализировала проблему политической лояльности, а также создания эффективной системы низового управления. Вовлечение казачества в местные советы становится важнейшей задачей в рамках осознания казаками собственных интересов и возможности их реализации. По словам А. И. Микояна «для этого надо было пойти на ряд уступок, вполне совместимых с принципами Советской власти. Прежде всего надо было включить при выборах представителей казачества в станичные Советы и другие органы Советской власти вплоть до области».2 Данная проблема осознавалась не только в регионе, но и в высших кругах большевистского руководства. С середины 1920-х гг. начинается политика, получившая название «лицом к казачеству». На пленуме ЦК 30 апреля 1925 г. подчеркивалось, что «районы с казачьим населением в своем большинстве являлись плацдармом ожесточенной гражданской войны, их хозяйство подверглось наибольшему разорению и в процессе восстановления, в силу указанных причин, здесь начался позже, чем в других районах РСФСР». 3 Особое внимание обращалось на обострившуюся после Гражданской войны «сословную рознь», главной причиной которой оставался земельный вопрос.4 В принятой по итогам пленума резолюции «По вопросу о казачестве», говорилось о том, что «совершенно недопустимо игнорирование особенностей казачьего быта и применение насильственных мер по борьбе с остатками казачьих традиций», необходимо «пересмотреть вопрос о лишении избирательных прав станичных и хуторских атаманов и писарей, выборных лиц 1 казачества, проявивших Микоян А. И. Так было. М., 1999. С. 225. Там же. 3 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 121. Д. 166. Л. 4. 4 Там же. Л. 16. 2 лояльность к Советской власти», «в 488 наименовании Советов в казачьих районах должно быть обязательным упоминание: «и казачьих депутатов».1 Положения резолюции стали основой для формирования политики по отношению к казачеству на местах. Важнейшими составляющими этой политики стали ликвидация сословных пережитков у казаков, вовлечение казачества в работу советских органов власти, партийных и комсомольских организаций. В своём отчётном выступлении секретарь Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) А. И. Микоян, затрагивая вопросы вовлечения казачества в советское строительство, отмечал: «Бюро крайкома считает, что настало время подойти вплотную к этому вопросу. Его не только нужно изучать, но и практически проводить в жизнь. Наша основная задача по отношению к казачеству – это вовлечение казаков-бедняков и середняков в советскую общественность… из казака нужно сделать советского общественника… нужно также как мы завоёвываем доверие мужика, также завоевать и доверие казака. Нужно тактически отказаться от противопоставления «иногороднего» и «казака»; нужно показать и доказать делом казачеству, что Советская власть и партия одинаково смотрят и на трудового казака, и на иногороднего крестьянина. Нужно привлечь казачество на работу в сельсоветах, в секциях и исполкомах, ибо до сих пор оно мало вовлечено».2 В результате начала политики «лицом к казачеству» социальнополитическая активность в казачьей среде значительно возросла. В Донском округе на выборах в местные советы в 1926 г. по сравнению с предыдущим годом доля казаков, участвовавших в голосовании, возросла с 37,7% до 47,7%. В Кубанском округе она составила 39,6%. Однако уже в следующем 1927 г. этот показатель снизился: в Донском округе до 43,1%; в Кубанском округе – до 36,3%.3 Снижение активности казаков на выборах в сельсоветы объяснялось снижением сословной солидарности и ростом классовой 1 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК. 1922-1925 гг. М., 1984. Т. 3. С. 349-352. 2 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 14. Л. 1-2. 3 ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 121. Д. 166. Л. 36. 489 сознательности среди бедной части крестьянства и казачества. 1 Через короткое время выяснилось, что процесс «изживания сословности» шел не такими быстрыми темпами, а существовавшие противоречия между казаками и крестьянами не только продолжали сохраняться, но в некоторых случаях имели тенденции к углублению. Последние рассматривали итоги Гражданской войны как свою победу над казаками; казаки, в свою очередь, воспринимали советскую власть как власть иногородних. По мнению А. П. Скорика и Р. Г. Тикиджьяна, часть казачества стала расценивать политику «лицом к казачеству» как свидетельство слабости советской власти, в результате чего начали расти антисоветские настроения казачьей верхушки, пошёл процесс «оказачивания советов».2 На местах фиксировались многочисленные случаи усиления межсословной розни. Например, в Кропоткинском районе Армавирского округа «сословная рознь с момента перевыборов в сельсоветы заметно стала возрастать больше, нежели это было раньше». 3 В станице Кавказской «хлеборобы-казаки совершенно отмежевались от совета». 4 На Дону в Константиновском районе отмечалась «рознь между иногородними и казачеством», «казачьи верхушки стремятся добиться старых привилегий, то есть захватить всю территорию земли, которой они пользовались в старое время». 5 Аналогичные процессы наблюдались на территории бывшего Терского казачьего войска. Так, в хуторе Крым Бекешевского сельсовета Суворовского района Терского округа в 1926 г. «один из проживающих в хуторе казаков…сгруппировал вокруг себя всех казаков, на негласном совещании настоял на проведении линии выселения с хутора всех иногородних и не давать им земли». 6 Одним из факторов обострения отношений между казачеством и крестьянством была высокая динамика 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 121. Д. 166. Л. 38. Скорик А. П., Тикиджьян Р. Г. Донцы в 1920-х годах: Очерки истории. Ростов н/Д., 2010. С. 175-177. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 215. Л. 42. 4 Там же. Л. 43. 5 Там же. Л. 169. 6 ГАНИСК. Ф. 5938. Оп. 1. Д. 22. Л. 183. 2 490 миграции на юг страны, что вызывало недовольство среди старожилов – не только казаков, но и местных крестьян. Как отмечали представители Терского округа на совещании по казачьему вопросу в 1925 г.: «Мы не возражаем против тех крестьян, которые живут по 30 лет или приехали до революции, или до 1922 года, но дело в том, что за последнее время почти каждый день приезжают, женятся, и сейчас же требуют земли. Таким образом, казачеству не хватает земли…».1 В сложившейся ситуации с учётом стремления большевиков сформировать в России общество индустриального типа слом сословных перегородок, которые расценивались как пережитки феодальных порядков, представлялся задачей первостепенной важности. Национальное самосознание должно было прийти на смену сословной казачьей и крестьянской идентичности. В данной связи возникала необходимость в консолидации близкого по языку и культуре восточнославянского населения. Национальное строительство в восточнославянской среде стало одним из ключевых направлений национальной политики в регионе в указанный период. Большевики не признавали казаков отдельной нацией. 2 «Русскоязычные» донские и терские казаки должны были окончательно воспринять русскую культурную и языковую форму; кубанские казаки - украинскую, в результате чего в казачьей среде планировалось сформировать русскую и украинскую национальную идентичность. Важнейшей составляющей национальной политики в данной связи стала политика украинизации, которая была призвана консолидировать украиноязычное население вне зависимости от его сословной принадлежности, выступая механизмом «изживания сословной розни». 3 В выводах и предложениях к докладу комиссии ЦИК и ВЦИК по вопросу о проведении украинизации в Северо-Кавказском крае отмечалось, что 1 ЦДНИРО. Ф.7. Оп. 1. Д. 215. Л. 158. Хлынина Т. П., Кринко Е. Ф. История, политика и нациестроительство на Северном Кавказе. Ростов н/Д., 2014. С. 150. 3 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 87. Л. 95. 2 491 украинизацию необходимо рассматривать не только с точки зрения социально-культурной и педагогической, но и как классовую и национальную политику, как «средство советизации» и «окончательное изжитие сословной розни между украинской казачьей и иногородней бедноты и середнячества». 1 В данной связи целесообразно рассматривать украинизацию как одним из элементов национального строительства в восточнославянской среде и попытку обеспечить политическую лояльность со стороны кубанского казачества и иногороднего крестьянства, значительную долю которого составляли жители, являвшиеся потомками переселенцев с территории Малороссии (современной Украины). Украинизация на Кубани имела ещё большее значение, чем на Дону и Ставрополье, поскольку ставила задачей, как указывают современные исследователи, растворить самосознание кубанских казаков в рамках украинской идентичности.2 Важную роль в проведении политики украинизации на территории СССР и на Юге России в частности, по мнению ряда исследователей, играл также международный фактор. Большевики не раз подчеркивали, что национальный вопрос представлял собой один из подчинённых вопросов революции. Украина в контексте концепции мировой революции рассматривалась большевиками как основной коридор для выхода в Европу, прежде всего в Германию.3 После провала революции в Германии в 1923 г. основной вектор украинского вопроса в международном контексте переместился в Польшу, где проживало значительное количество украинцев и белорусов. В данной связи украинизация на территории Советского Союза, в том числе на юге РСФСР, должна была продемонстрировать успешность решения украинского вопроса с учётом его актуальности в Польше.4 В целом 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 177. Л. 3. Акопян В. З. Украинизация как способ преодоления казачьей сословности на Кубани в 20-30-е годы ХХ века // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2013. №1. С. 271-275. 3 Борисёнок Е. Ю. Несоветская украинизация: власти Польши, Чехословакии и Румынии и «украинский вопрос» в межвоенный период. М., 2018. С. 73. 4 Там же. С. 132. 2 492 международный контекст внутренней политики большевиков, несмотря на постепенное снижение значения фактора мировой революции, продолжал сохраняться на протяжении всех 1920-х гг. Ещё одной причиной проводимой украинизации ряд исследователей считают стремление центрального партийного руководства интегрировать в рамках партийного и советского аппарата многочисленную и имевшую значительный политический вес организацию украинских коммунистов. Украинизация должна была продемонстрировать и доказать, что новое Советское государство было чуждо прежней великодержавной имперской политики в национальном вопросе и формирует новое общество на основе национального равенства и интернационализма. Уже в 1920 г. была учреждена Украинская секция при подотделе нацменьшинств Окружкома ВКП (б) Кубанской области, которая ставила своей целью изучение потребностей украинцев региона в национальной школе, заказывала украинские книги.1 Идеологическое обоснование политики украинизации в 1920-е гг. вписывалась в большевистскую концепцию о Российской империи как «тюрьме народов», где все национальные меньшинства угнетались со стороны самодержавия и правящего класса великодержавной нации. Украинизация противопоставлялась русификации, бывшей, по мнению большевиков, неотъемлемой частью политики царизма, и считалась важнейшим механизмом формирования национального самосознания и культуры украинского народа (нации). Поскольку культура и язык русских и украинцев были родственны и чрезвычайно близки, особенно в местах совместного проживания, прежде всего на юге РСФСР, то украинцы, по мнению большевиков, испытывали наибольшие трудности в деле развития собственной национальной культуры, став нацией только в СССР.2 1 Васильев И. Ю. Украинское национальное движение и украинизация на Кубани в 1917 - 1932 гг. [Электронный ресурс] // URL: https://mybrary.ru/books/nauchnye-i-nauchno-populjarnye-knigi/istorija/page-41173459-igor-vasilev-ukrainskoe-nacionalnoe-dvizhenie-i.html#book (дата обращения: 26.04.2020). 2 Сталин И. В. О национальном вопросе: Сборник статей. М., 2012. С. 106. 493 Политика украинизации на Юге России стала следствием комплекса причин как внешнего, так и внутреннего порядка. Ключевым фактором в рамках её реализации в 1920-е гг. было стремление большевистского режима добиться легитимности и обеспечить лояльность национальных меньшинств и их политических элит. Украинское население на Дону и Северном Кавказе представляло собой крупнейший сегмент населения, по численности сопоставимый с русским населением региона. Поэтому удовлетворение его политических и культурных потребностей представлялось задачей первостепенной важности. Украинизация включала в себя несколько основных направлений – административно-территориальное обустройство украинского населения (украинские сельсоветы), украинизацию школы, печати, делопроизводства, а также советского, партийного и хозяйственного аппарата (коренизация). Как отмечалось в предыдущих главах, ключевым элементом советского национального строительства было административнотерриториальное обособление того или иного этноса в рамках национальных районов и сельсоветов. Вместе с тем, формы территориального обособления украинского населения на Юге России носили отличный характер. Сельские советы, подвергшиеся украинизации, формально так и не стали первичным звеном административно-территориального устройства украинцев в регионе. Несмотря на проводившуюся украинизацию сельских советов и районов в Северо-Кавказском крае, в отличие от административно-территориальных образований других национальных меньшинств, они не имели статуса национальных. В отчёте орготдела Донисполкома указывалось, что в Донском округе «на 1 февраля 1926 г. в составе 158 сельсоветов – нацменовских сельсоветов было – 7: 5 армянских и 2 немецких; в текущую избирательную кампанию организуются 4 новых сельсовета: 3 немецких и 1 армянский. И таким образом, после избирательной кампании на территории Донского округа будет 11 сельсоветов – нацменьшинств: 6 армянских и 5 немецких, объединяющих 30256 человек национальных меньшинств». 1 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 515. Л. 28. 494 Таким образом, несмотря на наличие значительной доли украинцев в округе (до 44% населения), речь об их административной дифференциации в формате национальных сельсоветов не шла. На 1930-1931 гг. из 125 национальных сельсоветов в Северо-Кавказском крае 1 украинскими числились только пять сельсоветов. В том числе по два в Кубанском и Терском округах и один в Ставропольском округе. 2 Помимо прочего существовали смешанные украино-немецкие, украино-калмыцкие сельсоветы.3 Во второй половине 1920-х гг. разрабатывался план преобразования Славянского района Кубанского округа в Украинский национальный район.4 В этот же период высказывались предположения о создании украинского национального района украинизации из числа в Терском округе. 5 Некоторые местных руководителей сторонники поднимали вопрос возможности украинизации не только отдельных районов, но и целых округов. Прежде всего, Кубанского округа, где доля украинского населения согласно данным переписи 1926 г. составляла свыше 80%. 6 Однако реализация разрабатываемых проектов в сфере политики украинизации наталкивалась на ряд сложностей, связанных с организационными, финансовыми, кадровыми проблемами, а также неоднозначным восприятием данной политики в среде самого украинизируемого населения. В 1925 г. в письме В. М. Молотову А. И. Микоян отмечал, что вопрос об украинцах стоял «особняком». Во-первых, в отличие от политики в отношении остальных нацменьшинств, к вопросу об украинизации «мы подошли вплотную лишь примерно полгода назад». Во-вторых, «вопрос административного выделения специальных украинских национальных 1 Без учёта национальных сельсоветов в национальных автономиях края. ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 1749. Л. 20. 3 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 36. 4 Васильев И. Ю. Украинское национальное движение и украинизация на Кубани в 1917 - 1932 гг. … 5 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп.1. Д. 691. Л. 50 об. 6 Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. СевероКавказский край. Кубанская область [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_26.php?reg=862. (дата обращения: 16.12.2019). 2 495 районов находится лишь в процессе разработки. При этом надо понимать, что в этом вопросе, по отношению к украинизации, мы не находим полной поддержки среди всего украинского населения, между прочим этим и объясняется наша недостаточная энергичность и решительность в этом вопросе. Значительные слои казаков и крестьян с украинским происхождением настолько обрусели, что возврат к украинизации для себя не допускают – это одна группа; вторая группа считает: «Мы не украинцы и не великороссы, мы «кубанцы»; третья группа, которая желает украинизироваться в отношении школ, языка и проч. Мы идем навстречу желаниям этой последней группы, но и не ведём политики навязывания украинизации по отношению к первым двум группам, не желающим слышать об украинизации».1 Одним из факторов, снижавшим темпы украинизации на Юге России, был неопределённый правовой статус украинизируемого населения. По мнению И. Ю. Васильева, украинцев не всегда относили к национальным меньшинствам. В результате чего украинизация и коренизация не являлись тождественными понятиями. Особенно это наглядно проявлялось на Ставрополье, где местный малороссийский (украинский) компонент был практически ассимилирован. Так, в отчёте Медвеженского РИК Ставропольскому ГубОНО в 1924 г. отмечалось, что «нацмен в районе нет, есть малороссы. Но они настолько руссифицированы, что в данное время их считать нацменами не приходится. Проведение «недели нацмен» вследствие этого РИК считает невозможным».2 Политика коренизации в отношении этносов неславянского происхождения (немцы, армяне, греки и т.д.) признавалась приоритетной. В то время как украинизация, особенно в национальных районах, проводилась по остаточному принципу. Анализ политики коренизации в Ванновском национальном районе свидетельствует о том, что главное внимание в ходе её 1 2 РГАСПИ. Ф. 73. Оп. 3. Д. 293. Л. 83. ГАСК. Ф.Р – 300. Оп. 1. Д. 139. Л. 31. 496 проведения уделялось немцам, несмотря на то, что в районе проживало более 30% украинцев, из-за чего район формально считался смешанным. Темпы украинизации, в том числе перевода образования и делопроизводства на украинский язык, а также партийного строительства в украинской среде района значительно отставали от темпов внедрения немецкого языка во все важнейшие сферы общественно-политической жизни. 1 Показательным являлось то, что во многих районных документах не было чёткого разделения на русских и украинских партийных, советских работников, а также учителей. По многим позициям, украинские и русские работники шли одним списком, а степень коренизации района обусловливалась масштабами и темпами внедрения в районный аппарат немецких специалистов. Аналогичные процессы наблюдались во всех остальных национальных районах, что свидетельствует о том, что политика украинизации в местах компактного проживания национальных меньшинств, проводилась по остаточному принципу. Данная проблема оставалась актуальной вплоть до конца 1920-х гг. На III Краевом съезде Советов в апреле 1929 г. в рамках новой волны украинизации провозглашалось, что «в первую голову нужно украинизировать эти (национальные – прим. авт.) районы с тем, чтобы раз и навсегда покончить с этой вакханалией, чтобы считать этот район чисто нацменовским… Отсюда нужно серьёзное внимание обратить, прежде всего, на национальные районы, с тем, чтобы перевести на украинский язык то оставшееся население, которое находится в национальных районах». 2 Однако, несмотря на все попытки украинизации национальных районов, эта задача так и не была решена. Низким темпам украинизации способствовал ряд факторов, в том числе отсутствие необходимых материальных средств, дефицит кадров, противодействие политике украинизации со стороны местного руководства, не понимавшего политических задач украинизации и не желавших отвлекать 1 2 ЦДНИКК. Ф. 493. Оп. 1. Д. 52. Л. 16-17. ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 691. Л. 54 об. 497 на их решение и без того скудные ресурсы. Однако в числе причин низких темпов украинизации были объективные обстоятельства. Среди них, размытое национальное самосознание украинизируемого населения. Русская и украинская (малороссийская) идентичность в условиях Юго-Востока были настолько близки, что чёткую грань между ними провести было порой совершенно невозможно. При этом ситуация варьировалась от региона проживания – чем дальше от Украины, тем слабее была украинская идентичность. Напротив, центром украинизации Северного Кавказа стала Кубань, точнее Кубанский округ, где доля украинцев достигала свыше 60% всего населения (см. таблицу 66). Хотя и там процессы украинизации проходили достаточно сложно и неоднозначно. Таблица 66 - Численность и доля украинцев по итогам всесоюзной переписи населения 1926 г.1 Северо-Кавказский край Кубанский округ Донецкий округ Донской округ Сальский округ Армавирский округ Ставропольский округ Таганрогский округ Терский округ Черноморский округ Майкопский округ Шахтинско-Донецкий округ Сунженский казачий округ Численность украинцев (тыс.) 3 107,0 915,4 206,5 498,3 207,2 305,1 245,7 191,8 194.1 103,9 94,3 70,7 2,5 Доля украинцев (%) 37,4 61,5 55,1 44,0 43,9 32,9 33,8 71,6 30,3 35,7 28,6 13,1 7,2 Значительно внимание республиканские и краевые органы власти уделяли общественным настроениям в регионе, в том числе отношению 1 Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. Северо-Кавказский край [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http: // www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_26.php?reg=807 (дата обращения: 12.12.2019). 498 населения к политике украинизации. До начала украинизации этнонимы «украинец» и «русский», особенно в сельской местности на Юге России, использовались крайне редко. До революции большую роль, в том числе на официальном уровне, играла религиозная и сословная идентификация. Последний аспект, в казачьих регионах, как уже отмечалось, был особенно важен. Многие украиноязычные жители Дона, Кубани и Ставрополья особенно в русскоязычных округах и районах, называли себя «перевертнями». Характерно, что в некоторых краевых советских и партийных документах в 1920-е гг. наряду с этнонимами малороссы и украинцы, иногда использовалось обозначение «хохлы». 1 В этом не было ничего уничижительного, поскольку многие крестьяне зачастую сами себя идентифицировали подобным образом.2 Первоначально отношение населения к украинизации было весьма осторожным по причине того, что жители украинизируемых районов сомневались в искренности и долгосрочности намерений властей. В 1925 г. один из жителей станицы Пашковской Кубанского округа заявлял, что «если бы это (украинизацию – прим. авт.) предписали сверху – мы охотно бы пошли на украинизацию. Но мы знаем, что за украинизацию в своё время было расстреляно 15 человек».3 Многие жители кубанских станиц попросту не доверяли советской власти, считая, что их обманывают. В некоторых населенных пунктах фиксировались протестные настроения, которые были обусловлены, по-видимому, не столько неприятием самой украинизации, сколько недоверием к советской власти. В ряде станиц жители говорили, что «советская власть подлазит к нам при помощи украинизации. Раньше не давали нам ходу, теперь придумали украинизацию, чтобы опять ходу не давать. Довольно дурить».4 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп.1. Д. 968. Л. 52-53. Васильев И. Ю. Эволюция этнического самосознания жителей бывшей Черномории в ХХ веке // Исторический формат. 2015. №2. С. 181. 3 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 685. Л. 5. 4 Там же. Л. 8. 2 499 Тем не менее, несмотря на значительные трудности, по мере дальнейшего развертывания украинизации, на первоначальном этапе она стала находить определённую поддержку среди жителей Кубани. Встречается множества свидетельств с мест, со стороны простых жителей кубанских станиц (поскольку основная масса партийцев была русскоязычная) о поддержке украинизации в том смысле в каком её понимали сами станичники и селяне. Прежде всего, о возможности учить своих детей на понятном им языке.1 Политика украинизации проводилась поэтапно. На 1925 год пришёлся пик первой волны украинизации на Северном Кавказе. В постановлении бюро Северо-Кавказского Крайкома РКП(б) от 22 июня 1925 г. отмечалась необходимость «предложить Окркомам усилить работу среди украинцев как среди национального меньшинства, считая эту работу существенно важной». Тем самым, наделив украинцев статусом нацменьшинства, краевое руководство рассчитывало, что процессы коренизации среди украинского населения выйдут на новый уровень.2 30 июня 1925 г. на заседании секретариата Северо-Кавказского крайкома РКП(б) было принято постановление об утверждении состава Краевого бюро Украинской Секции при П/отделе Нацмен Крайкома. В него вошли: Чапало Ф. О., Колюрник Е. Ф., Кисель Я. А., Бондаренко С. П., Монастырский Л. К., Лисогор А. А., Петруненко. 3 Ф. О. Чапало был отверждён секретарём Украинской Секции п/отд. Нацмен Крайкома. 4 18 ноября 1925 г. на заседании Секретариата Северо-Кавказского краевого комитета РКП(б) было принято постановление об выделении «одного платного работника в Кубокркоме для работы среди украинцев, предложив 1 ЦДНИРО. Ф.7. Оп. 1. Д. 685. Лл. 5, 20. ЦДНИРО. Ф.7. Оп. 1. Д. 127. Л. 7. 3 ЦДНИРО. Ф.7. Оп. 1. Д. 177. Л. 3. 4 ЦДНИРО. Ф.7. Оп. 1. Д. 180. Л. 2. 2 500 Тагокркому и ЧОКу1 платных работников украинцев провести по советской линии».2 Украинская секция функционировала в рамках подотдела Нацмен Агитпропотдела Северо-Кавказского крайкома РКП(б). В плане работы украинской секции, утверждённом на заседании Коллегии подотдела Нацмен Северо-Кавказского крайкома 30 марта 1925 г., отмечалась необходимость «в тех округах, где имеется компактная масса украинского населения... организовать при Окружных комитетах РКП(б) Бюро Украинские секции. 2) В тех районах, где преобладает большинство Украинского населения – добиться введения в аппарат Райкомов Инструктора – украинца. 3) В тех сёлах и станицах, где имеется Украинское население и нет представителей в Советах – добиться выделения штатного места для представителей от украинцев. 6) В означенных в п. 2-м округах – добиться… выделить штатное место инспектора Украинца при Совнацмене ОкрОНО».3 Наиболее перспективными округами для политики украинизации признавались Кубанский, Армавирский, Черноморский Таганрогский округа, где в украинских секциях при Окркомах предполагалось «укомплектовать бюро секции надежными коммунистами украинцами с выделением платного секретаря». 4 Предполагалось ввести украинских работников в выборные общественные органы «как от национального меньшинства», а также «разработать вопрос о переводе работы в учреждениях на украинский язык в районах с преобладающим украинским населением, где за это выскажется большинство населения».5 Национальное квотирование было неотъемлемой чертой украинизации в рамках политики коренизации. Намеченная украинизация районов с компактным и массовым проживанием украинского населения СевероКавказского края предполагала перевод делопроизводства на украинский 1 Черноморскому окружкому. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 177. Л. 2. 3 Там же. Л. 41. 4 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 127. Л. 7. 5 Там же. 2 501 язык, а также вовлечение украинцев, знавших украинский язык, в партийный и советский аппарат. Однако если на низовом и районном уровнях, украинизация имела определённые результаты, то на уровне окружных аппаратов её темпы были значительно ниже, а результаты незначительны. Так, в украинизируемом Медвеженском райисполкоме Ставропольского округа в 1925 г. насчитывалось 9 великороссов, 10 украинцев и 2 представителя третьих национальностей (армянин и белорус). 1 В сельсоветах указанного района числилось 21 русских работника и 11 украинцев (малороссов) с учётом того, что в районе проживало примерно одинаковое количество русских и украинцев (15,5 и 16 тыс. соответственно).2 Тем самым на низовом уровне украинизация советского аппарата на Ставрополье шла значительно медленнее. Ещё более тяжелая ситуация складывалась на окружном уровне. В составе окрисполкома в 1925 г. вообще не было ни одного украинца, притом, что в него входили 30 русских, 2 литовца, по одному еврею, чеху и туркмену.3 В горсовете Ставрополя на 141 работника приходилось 129 русских и только один украинец, хотя украинцы были на втором место по численности населения в городе (6,9 тыс. против 40,5 тыс. русских). 4 В 1926 г. в советских аппаратах Ставропольского округа всех уровней было задействовано 999 украинских работников, в том числе 969 членов сельсоветов, 24 членов райисполкомов, 4 члена окрисполкома и 2 члена горсоветов.5 В Терском округе в 1928 г. насчитывалось 294 украинских советских работника, в том числе 24 в президиумах сельсоветов и 14 председателей.6 С аналогичными трудностями на Юге России столкнулась политика белорусизации. Она проводилась параллельно с украинизацией, значительно уступая ей по своим масштабам. По сравнению с переписью 1897 г. 1 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 250. Л. 50. Там же. 3 Там же. Л. 55 об. 4 Там же. Л. 55 об-56. 5 ГАСК. Ф.Р – 299. Оп. 1. Д. 563. Л. 18. 6 ГАСК. Ф.Р – 1161. Оп. 1. Д. 956. Л. 4 об. 2 502 численность белорусов в Северо-Кавказском крае к середине 1920-х гг. увеличилась в два раза и достигала 51 тыс. человек. Основная масса белорусов проживала в Донском, Кубанском, Армавирском и Черноморском округах. Более половины белорусов Северо-Кавказского края проживало в городах (56%). В Донском округе этот показатель достигал 75%. Этот фактор способствовал скорейшей ассимиляции белорусского населения, несмотря на то, что белорусизация провозглашалась важнейшим направлением политики на республиканском уровне. В резолюции по итогам совещания по вопросу украинской и белорусской работы от 29-30 апреля 1925 г., утвержденной Президиумом Коллегии Наркомпроса, выделялся ряд факторов, которые препятствовали политики белорусизации. В числе прочего отмечалось, что «на местах не было понимания вопроса ни в массах населения, ни в органах наробразования;… разъяснительной кампании не проводилось и у населения отсутствует понимание и ясные перспективы развития работы». 1 При этом отмечалась необходимость перевода делопроизводства, «просветительской работы на материнский язык», «приспособить инспекторский аппарат к обслуживанию нужд и потребностей белорусских и учреждений, путём комплектования его работниками, знающими язык и бытовые особенности этих национальностей». 2 Учитывая, что более половины белорусов проживали в городах, прежде всего, в Ростове-на-Дону, Краснодаре, Армавире, Новороссийске, Пятигорске, вести с ними национальную работу с учётом их языковой и культурной близости с русским населением было чрезвычайно сложно. В отличие от украинизации источники по проведению политики белорусизации исчерпываются документами органов власти республиканского уровня, в то время как на региональном уровне в имеющемся массиве документов данный процесс практически не отражён, что затрудняет процесс реконструкции данного направления политики на Юге России. Несмотря на это представляется маловероятным, что политика 1 2 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 227. Л. 47. Там же. Л. 45 об - 47. 503 белорусизации чем-то принципиально отличалась от украинизации. Более того, анализ имеющихся документов Наркомпроса РСФСФР, совещаний по работе среди национальных меньшинств свидетельствует об идентичности в работе с украинским и белорусским населением края.1 В 1928-1929 гг. начался второй виток украинизации в СевероКавказском крае. Не в последнюю очередь он был связан с «военной тревогой» 1927 г., ожидавшимся военным конфликтом с Польшей, где проживала крупная украинская община, и стремлением со стороны советского руководства продемонстрировать успешность решения украинского вопроса в СССР с целью привлечь на свою сторону польских украинцев. Как отмечает Е. Ю. Борисёнок, «проводимый большевиками коренизационный курс вызвал пристальное внимание украинцев за рубежами УССР… В целом до конца 1920-х годов украинизация позитивно оценивалась и в западноукраинском обществе, и в украинской эмиграции».2 В многочисленных совещаниях на региональном уровне, посвященных методам и механизмам украинизации в Северо-Кавказском крае, раздавались призывы задействовать опыт северных регионов, где также проводилась политика украинизация. На прениях по плану об украинизации аппарата в Северо-Кавказском крае на III краевом съезде Советов в 1929 г. предлагалось направить делегацию в Воронежскую, Белгородскую, Курскую область с целью изучения опыта украинизации. 3 Один из составителей плана украинизации в Северо-Кавказском крае – Ковалёв, признавал, что практика организации курсов для технического персонала в районных центрах была заимствована из Воронежской губернии. 4 Некоторые региональные руководители полагали, что целесообразно перенести на территорию Северного Кавказа опыт УССР. Оппоненты указывали на то, что украинский союзный опыт в деле политики украинизации в Северо-Кавказском крае 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 121. Д. 2. Л. 195-196. Борисёнок Е. Ю. Несоветская украинизация: власти Польши, Чехословакии и Румынии и «украинский вопрос» в межвоенный период. М., 2017. С. 161-162. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 691. Л. 54. 4 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 711. Л. 63. 2 504 неприемлем, поскольку в УССР украинское население составляло большинство и поэтому «нужно применить такой опыт у нас к украинцам, как на Украине применяют к русскому большинству».1 Некоторые делегаты III краевого съезда Советов отмечали, что проведение украинизации без привлечения помощи научных кадров из УССР на Северном Кавказе представляется невозможным. В частности, участник съезда Боровицкий подчёркивал, что «актуальная задача для районов и округов остаётся в смысле вопроса о приглашении крупных научных сил с Украины, которыми мы здесь не располагаем, ибо украинизировать среднюю школу, часть вышей школы – потребует приглашения научных сил с Украины».2 Большое внимание уделялось повышению уровня мотивации в деле украинизации среди окружного и районного руководства. Многие районные и окружные руководители отмечали невозможность украинизации в сжатые сроки, что зачастую воспринималось как нарушение партийной дисциплины. В целом рассматривались два возможных варианта «практического проведения украинизации» 1929-1932 гг., в рамках которых прорабатывались планы украинификации Северо-Кавказского края. В ходе первого варианта планировалась полностью украинизировать какой-либо район «по всем отраслям, по всем областям». В рамках второго варианта обосновывалась необходимость проведения украинизации не по районам, а «а по всем отраслям работы». Вслед за административной, судебно-следственной отраслью «в следующие годы взять другие отрасли работы. Возьмём издание всевозможной литературы, перевод её на украинский язык». 3 Аналогичным образом, «по отраслям работы», рассматривалась подготовка и украинизация профессиональных кадров. Дискутировались вопросы об очередности украинизации тех или иных районов. В частности, отмечалось, что её могут 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 711. Л. 50. Там же. Л. 54. 3 Там же. Л. 61. 2 505 определять округа в зависимости от текущей ситуации. 1 Наряду с украинизацией отдельных районов со слов составителя плана украинизации в Северо-Кавказском крае Ковалёва озвучивалась возможность украинизации целых округов, причём не только Кубанского, но и Донского, а также Донецкого.2 Таким образом, было очевидно, что в рамках начавшейся второй волны украинизации на Северном Кавказе региональные власти по-прежнему не имели чёткого представления о её механизмах и способах. Разрабатываемые планы носили противоречивый и непродуманный характер. Одной из причин была спешка, с которой центральные партийные органы ставили задачу скорейшей украинизации в регионе. Один из авторов плана украинизации в Северо-Кавказском округе в ходе дискуссии по представленному плану отмечал: «У нас опыта нет… У нас такая установка: сделать больше и затратить минимум средств… Но, с одной стороны, жмут – поскорей. С другой стороны, задают также вопросы, на которые невозможно сразу отвечать. Как будете насиловать население? А нужно насиловать население. Политика партии ставит вопрос. Нужно иной раз пойти вопреки населению. Иначе я не могу отвечать. Такова установка и так нужно действовать».3 Требования украинизации сверху зачастую диссонировали с реальной складывавшейся ситуацией на местах в связи с начавшейся политикой коллективизации, которая в условиях юга РСФСР проходила довольно сложно. Украинизация требовала значительных ресурсов и обусловливала риски дезорганизации работы партийных и советских аппаратов. Представитель от Терского округа на указанном совещании ставил вопрос, что в случае создания украинского национального района на Тереке, «нужно ли будет Терскому округу иметь специальный аппарат в окружном центре для того, чтобы обслуживать каких-нибудь 20 тыс. населения одного района». И далее сам на него отвечал, что «это, несомненно, отразится на 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 711. Л. 63. Там же. 3 Там же. Л. 63 об. 2 506 материальном положении бюджета, во-вторых, будет вносить путаницу в систему связи». 1 Представитель Кубанского округа Бровкин подчеркивал, что, несмотря на то, что решение об украинизации «есть определённое решение, которому мы не только обязаны подчиниться, но которое обязаны принять как отвечающее условиям положения Северного Кавказа в отношении украинского населения… для меня как и для краевых работников остаётся неясным вопрос о средствах. Это есть капитальный вопрос, от которого зависит решение того, как скоро мы возьмёмся за дело практически».2 28 апреля 1929 г. президиум крайисполкома утвердил план украинизации Северо-Кавказского края, согласно которому за период с 1929 по 1931 гг. планировалось полностью украинизировать аппараты советских, кооперативных, профсоюзных и других общественных организаций 37 районов в восьми округах края.3 Однако, несмотря на распоряжения «сверху» многие руководители краевого (часть фракции крайисполкома) и окружного уровня была заинтересована в том, чтобы «смягчить» украинизацию. Многие окружные и районные руководители необходимость отсрочки или «смягчения» мотивировали нежеланием самого населения поддерживать политику украинизации. Высказывались предложения о проведении соответствующего опроса среди населения на предмет поддержки политики украинизации. Однако практика плебисцита не нашла поддержки со стороны центральных и краевых властей. В частности отмечалось, что «пойти путём плебисцита в данном вопросе было бы совершенно немыслимо в условиях диктатуры пролетариата. Это значит допустить к решению данного политического вопроса мелкую деревенскую буржуазию. … Припомните, когда мы выводили очень торжественно Закон божий из школы, мы не спрашивали население, потому что это диктовалось и практической и 1 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 691. Л. 50 об. Там же. Л. 53-53 об. 3 ГАРФ. Ф.Р –1235. Оп. 123. Д. 122. Л. 2. 2 507 политической целесообразностью….». 1 На совещании по украинизации Северо-Кавказского края ЦИК и ВЦИК подвергли критике решение бюро Кубанского окружного комитета ВКП(б) от 29 апреля 1927 г. о предоставлении украинскому населению права самому решать на общегражданских совещаниях вопрос об украинизации школ и культурнопросветительских учреждений, назвав этот шаг совершенно излишним демократизмом. 2 Таким образом, национальный вопрос, в том числе в области украинизации, тесно противниками элементы, украинизации которые в увязывался с классовым вопросом объявлялись кулацкие ходе коллективизации – великодержавные подлежали полному искоренению. В большинстве случаев местное руководство саботировало или пыталось изменить масштабы и сроки украинизации. Кубанский окрисполком внес изменения в первоначальный план, запланировав на 1929 г. украинизацию только одного – Славянского района, вместо первоначальных трёх. 3 Аналогичные инициативы о снижении масштабов украинизации выдвинули Терский и Ставропольский округа. Донской округ прислал в крайисполком лишь свой ориентировочный план, а Донецкий округ не представил такового вообще. 4 Сальский окружком обратился в крайком с просьбой отсрочить начало украинизации в Сальском округе до будущего года «в силу тяжелого положения бюджета».5 Несмотря на то, что бюро крайкома 21 сентября 1929 г. одобрило отсрочку украинизации, секретариат краевой партийной организации постановил считать решение бюро об отсрочке свидетельством «недооценки значения директив крайкома об украинизации». И предложило Сальскому окружкому: «а) развернуть широкую массовую работу в украинских районах по разъяснению массам национальной 1 политики ВКП(б) и задач украинизации, ЦДНИРО. Ф.7. Оп. 1. Д. 938. Л. 57 об. ГАРФ. Ф.Р –1235. Оп. 123. Д. 117. Л. 4. 3 Славянского, Каневского и Краснодарского районов Кубанского округа. 4 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 122. Л. 3-6. 5 Там же. Л. 54. 2 а также 508 систематически освещать этот вопрос в печати. Б) Принять необходимые меры к скорейшему осуществлению на практике директивы крайкома (украинизация соваппарата, культпросветучреждений и общественных организаций), чтобы к перевыборам советов был украинизирован ряд советов».1 Несмотря на серьёзность намерений краевого руководства в проведении украинизации, в 1930-м г. в постановлении краевого совещания по нацменработе по итогам работы Кубанского, Донского и Черноморского округов отмечалось, что все «данные крайисполкомом директивы по украинизации советского аппарата отдельных районов с украинским населением окрисполкомы не выполнили, в связи с чем намеченные 3летним планом мероприятия на 29/30 г. фактически сорваны».2 В частности, «не была поставлена борьба с проявлениями великодержавного шовинизма с одной стороны и украинского национализма и шовинизма – с другой, … краевая и окружная печать не принимает никакого участия в деле украинизации. Ни одна газета в крае (январь 1930 г.), кроме «Червоной газеты» не поместила ни одной украинской статьи с разъяснением целей и задач украинизации».3 11 мая 1930 г. было принято постановление президиума СевероКавказского крайисполкома, в котором указывалось, что Донской и Кубанский окружные исполкомы не выполнили в установленные сроки мероприятия по украинизации советского аппарата. В частности отмечалось, что в Кубанском округе «не украинизирован ни один район». При этом упразднялись существовавшие комиссии по украинизации как при окружных, так и районных исполкомах. Вся ответственность за проведение украинизации в Донском округе возлагалась непосредственно на президиум Донского исполкома.4 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 123. Д. 122. Л. 53. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 125. Д. 118. Л. 20. 3 Там же. 4 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 125. Д. 127. Л. 29-30. 2 509 Одной из причин низких темпов украинизации Северо-Кавказского края была нехватка финансовых средств. Общие запланированные расходы по утвержденному в 1929 г. плану украинизации составляли 736 926 рублей. Крайисполком возбуждал ходатайство перед ВЦИК на покрытие части расходов (141 547 рублей) за счёт государственного бюджета, обосновывая это тем, что «выделение средств на эти цели (украинизацию – прим. авт.) из местного бюджета, в связи с общим напряжением бюджета, невозможно, тем более, что в этом году (1929 г. – прим. авт.) выделено 383 тыс. рублей на коренизацию нацобластей».1 Низкие темпы украинизации отмечались в её эпицентре – Кубанском округе. В условиях хлебозаготовок и коллективизации Кубань играла важнейшую роль во всей государственной политике не только на Юге России, но и всей страны. 2 В самом начале кампании в июне 1929 г. окружной комитет партии признавал недостаточные темпы по развертыванию украинизации в двенадцати намеченных районах округа. Отмечалось, что «вопрос украинизации не продвигается», работа в этом направлении признавалась неудовлетворительной, а «меры, принятые бюро ОК (окружкома – прим. авт.), в основном не выполнены». 3 Главная ответственность за фактический срыв украинизации возлагалась на низовые партийные, а также советские и профессиональные организации. В условиях проводившейся коллективизации ключевая задача в рамках украинизации отводилась борьбе с классовыми врагами – «кулацкопоповскими элементами». Главная ставка делалась на партийную дисциплину и сознательность членов низовых партийных организаций. В передовой статье газеты «Красное знамя» («Червоний Стяг»), являвшейся печатным органом Кубанского окружкома ВКП(б), в январе 1930 г. отмечалось, что «Окружной Комитет Партии – изучение украинского языка для окружного, районного и ячейкового актива – признал обязательным, и 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 87. Л. 20. Андреев А. А. Воспоминания, письма. М., 1985. С. 170. 3 ЦДНИРО. Ф.7. Оп. 1. Д. 1037. Л. 13. 2 510 всякого, кто уклоняется от изучения украинского языка привлекать к партответственности. Украинизация учебных заведений, организация украинских отделов при учебных заведениях, школах ставится в порядок дня».1 В феврале 1932 г. краевая комиссия по украинизации, несмотря на «определённые Минском, положительные Кущёвском, результаты» Азовском в районах, Брюховецком, Старо- отмечала «особо неудовлетворительную работу по проведению украинизации в Ейском, Миллеровском, Тимашевском и Славянском районах». Также фиксировались «случаи перегибов и извращений национальной политики в отношении других национальностей. Так, в Азовском районе был украинизирован колхоз, состоявший исключительно из немцев; в Приморско-Ахтарском районе… было принято решение о проведении ликвидации неграмотности…исключительно на украинском языке, несмотря на наличие в обоих случаях значительного процента русского населения; в Павловском районе все школы, не исключая русских, были переведены на украинский язык».2 Несмотря на имевшиеся издержки, необходимость украинизации не подвергалась сомнению, поскольку рассматривалась в качестве стратегического курса высшего партийного руководства. В феврале 1932 г. вышеуказанная комиссия постановила украинизировать Азовский, Краснодарский, Матвеево-Курганенский, Леоно-Калитвенский, Кореновский, Абинский, Каневской, Приморо-Ахтарский, Павловский, Темрюкский, Ейский, Миллеровский, Тимашевский, Славянский, Кашарский районы. 3 В числе ключевых направлений украинизации выделялась «перестройка аппаратов профсоюзов для обслуживания украинского населения на его родном языке», организация курсов на украинском языке, обеспечение типографии 1 украинским ЦДНИРО. Ф.7. Оп. 1. Д. 1037. Л. 13-14. ГАРО. Ф.Р – 2287. Оп. 1. Д. 3729. Л. 106. 3 Там же. 2 шрифтом, подготовка специальных 511 полиграфических кадров.1 Всего за годы украинизации в Северо-Кавказском крае украинизации с разной степенью успешности было подвергнуто 600 сельских советов и 29 районов.2 Наряду со стремлением повысить мотивацию советских руководителей низшего и среднего звена, большое значение в деле украинизации отводилось популяризации этих идей среди населения региона. На III Краевом съезде Советов отмечалась необходимость провести «подготовительную работу среди населения. Без этой работы начинать украинизацию не можем». На аргументы о том, что основная масса населения не желает украинизации, следовало утверждение: «Мы должны их переубедить… Те цифры, которые выявила перепись, показали, что на Северном Кавказе живёт 3 с лишим миллиона украинцев. Какое мы имеем политическое и моральное право лишать это население развивать свою культуру, поднимать культурный уровень на своём языке».3 Однако, как уже отмечалось, большевики действовали в рамках парадигмы «воображаемых» наций. Восточнославянская общность на Юге России представляла собой аморфную и многосоставную этнокультурную массу. Украинизация как фактор национального строительства значительной её части воспринималась населением по-разному. Однако она в конечном итоге так и не получила широкой поддержки среди основной массы украинизируемого населения. Её сворачивание было воспринято населением равнодушно или с облегчением. В отличие от первой волны украинизации в середине 1920-х гг. разъяснить жителям региона мысль о получаемых выгодах от политики украинизации на рубеже 1920-1930-х гг. было намного сложнее. Её издержки были во многом не изжиты, кроме того, сложности проведения коллективизации на Юге России обусловили поиск классовых врагов, которые противодействовали масштабным изменениям в сельском хозяйстве. На Кубани и в других украиноязычных районах Северо-Кавказского края наряду с кулачеством ими 1 ГАРО. Ф.Р – 2287. Оп. 1. Д. 3729. Л. 106-107. ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 124. Д. 23. Л. 35 об. 3 ГАРО. Ф.Р – 1798. Оп. 1. Д. 691. Л. 52. 2 512 были объявлены представили буржуазной националистов-петлюровцев. контрреволюции Сопротивление в лице коллективизации и хлебозаготовкам на Кубани увязывалось с попытками националистов к организации саботажа и пассивному сопротивлению. Большое количество станиц в украинизируемых районах обвинялось в срыве планов хлебозаготовок. Центр украинизации на Кубани – станица Полтавская Славянского района, где находился украинский педагогический техникум, была помещена на черную доску и выселена; а затем заселена семьями красноармейцев. Крайисполкому поручалось переименовать станицу, учтя пожелания переселенцев. 1 Политика украинизации стала восприниматься как реакционная, стремление контрреволюции разжечь межнациональную вражду в регионе. На I конференции Азово-Черноморского крайкома ВКП(б) в 1934 г. в данной связи отмечалось: «Несомненно, великодержавный шовинизм для нас остается и сейчас главной опасностью, но надо указать на то, что имеется и рост националистической опасности среди националистических элементов. «Украинизация» неудачно, неправильно проведенная на Кубани показала какие опасности таятся в этих национальных формах, когда они недостаточно поставлены под контролем партии. Поэтому нам пришлось как вы знаете покончить с «украинизацией» на Кубани и потрепать тот «украинский актив», который в основной своей массе являлся контрреволюционными элементами, бежавшими с Украины под предлогом «украинизации на Кубани». 2 На I конференции краевой Северо-Кавказской парторганизации в 1934 г. отмечалось, что «воспользовавшись нашими ошибками, недостаточно бдительностью в это дело (прим. авт. - саботажа) включились все разновидные элементы контрреволюции от кулацко-белогвардейской контрреволюции, украинских самостийников на Кубани, лелеявших мысль 1 2 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1249. Л. 72. ЦДНИРО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 2. Л. 157. 513 объединиться с украинской контрреволюцией под протекторатом фашистской Польши… К этому примешалась так называемая украинизация Кубани… Если помнить, что Кубань – Вандея нашей революции, оплот царского самодержавия… то будет понятно, что на Кубани новая форма классовой борьбы кулачества – кулацкий контрреволюционный саботаж принял наиболее яркие формы».1 Сворачивание политики украинизации и белорусизации после 1932 г. обусловили рост динамики складывания общерусской идентичности в регионе. Быстрее всего этот процесс проходил в городах, чьё население быстро увеличивалось в рамках проводившейся в 1930-е гг. политики форсированной индустриализации, сопровождавшейся увеличением численности рабочего класса за счёт выходцев из сельской среды. Городская культура, остававшаяся русской по своему культурному и языковому содержанию со времён Российской империи, являлась мощным средством социальной интеграции прибывавшего в города украиноязычного населения. Так, в округах Северо-Кавказского края с преобладанием украинцев подавляющая часть городских жителей идентифицировала себя в качестве русских (великороссов). Наиболее показательным примером в этом отношении являлся Таганрогский округ, с 1920 по 1924 гг. входивший в состав Донецкой губернии Украинской ССР. Аналогичная картина наблюдалась в других городах Дона и Кубани, в том числе в Краснодаре – административном центре самого крупного украиноязычного округа в Северо-Кавказском крае (см. таблицу 67). Как отмечает А. В. Баранов, процессы русификации малороссийского (украинского) населения на юге имели добровольный характер. 2 Они протекали естественным путем и начались задолго до прихода большевиков к власти. 1 ГАНИСК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6. Л. 62-69. Баранов А. В. Украинская этничность в социальном и политическом развитии юга России в 1917-1932 гг.: дискуссионные аспекты // Украинцы юга России: проблемы истории, культуры, социально-экономического развития: Мат-лы Междунар. науч. конф. (г. Ростов-на-Дону, 3-4 окт. 2013 г.). Ростов н/Д., 2013. С. 83. 2 514 Таблица 67 - Национальный состав городского населения Таганрогского и Кубанского округов Северо-Кавказского края.1 Русские (тыс.) % Украинцы (тыс.) % Таганрогский округ Из них в Таганроге 58,8 47,7 21,9 55,2 191,8 29,9 71,4 34,6 Кубанский округ В том числе в городах Из них в Краснодаре 498,1 113,6 83,4 33,4 53,8 51,3 915,4 64,5 48,6 61,5 30,6 29,9 Большую роль в формировании общерусской национальной идентичности на Дону и Кубани играла политика экономического и административного районирования. В рамках проводившейся индустриализации Кубанский и особенно Донской регион в экономическом и административном отношении были тесно связаны с Северным Кавказом, став локомотивами экономического развития всего юга РСФСР. Возраставшее значение Ростова-на-Дону, ставшего административным и хозяйственным центром Северо-Кавказского края на фоне окончательной утраты Новочеркасском роли донской столицы, многократно усиливал неказачий элемент в регионе. 2 Центральные власти были крайне заинтересованы в формировании национально однородного и политически лояльного большинства, экономические и способного культурные транслировать установки партийного идеологические, и советского руководства на юге РСФСР. Масштабные социальные трансформации советского общества в 1920-1930-е гг., а также отход от прежней методики национальной идентификации населения во время всесоюзной переписи 1939 г. обусловили изменение национального баланса на Дону и Северном Кавказе. Русское население Краснодарского края и Ростовской области составило 87% и 90% населения соответственно. 1 Подсчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам РСФСР. Северо-Кавказский край. [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http: // www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_26.php?reg=80 (дата обращения: 12.12.2019). 2 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 100. Л. 15. 515 Таким образом, к началу ХХ в. в восточнославянской среде на Дону и Северном Кавказе не сложилось устойчивого национального самосознания. Процессы складывания национальной идентичности на Юге России значительно отставали от остальной части европейской части России, на которую оказывала значительное влияние столичные города и крупные промышленные центры, а также в целом моноэтничность населения. На Юге по-прежнему большую роль играла сословная идентификация. В целом для населения региона идентичность, была которая характерна создавала многоуровневая материал для «плавающая» государственного национального строительства. Нациестроительство стало неотъемлемой частью индустриальной модернизации советского общества, в рамках которой нации должны были заменить прежние сословия. Украинизация стала важным этапом национального строительства в восточнославянской среде. Важно отметить, что украинизация, так же как и белорусизация, не представляла собой самодостаточного процесса в рамках советской национальной политики и была вызвана не только международными и внутриполитическими обстоятельствами, но вытекала из общего состояния этносоциальной сферы на Юге России, а также теоретико-идеологических представлений большевиков о сущности «нации» в контексте исторического развития. Сворачивание украинизации на фоне процессов урбанизации и охвата населения централизованной советской системой образования привело к формированию общерусской идентичности у подавляющей части представителей восточнославянского сообщества. 6.2. Языковая и образовательная политика в восточнославянской среде: основные механизмы формирования национальной идентичности на Юге России. 516 Согласно сталинскому подходу, для сложившейся нации была характерна общность языка и культуры. Поэтому то, что литературные нормы русского языка, сформировались раньше, чем у многих других народов России, по мнению большевиков, свидетельствовало о завершении формирования русской (великорусской) нации. Исходя из представлений о том, что нации являлись продуктом развития капитализма, а также, будучи убеждёнными в стремительном развитии капитализма в России, большевики считали аксиомой утверждение о сложившейся великорусской (русской) нации в России. В статье «О национальной гордости великороссов» В. И. Ленин ставил знак равенства между «великодержавной» и «великорусской» нацией.1 Сам В. И. Ленин однозначно причислял себя к великороссам. И хотя будущий глава Советского государства признавал, что России ещё предстояло догнать передовые западноевропейские нации по части культурного развития, по всей видимости, представление о том, что русская (великорусская) нация окончательно сложилась, не вызывала у большевиков никаких сомнений. Говоря о русском народе (нации), большевистские идеологии подразумевали, прежде всего, центральнорусские губернии. В своих многочисленных выступлениях советские и партийные деятели неоднократно противопоставляли по уровню хозяйственного и культурного развития Центральную Россию и национальные окраины.2 Однако в отличие от центральных регионов, языковая ситуация на Юге России оставалась очень сложной и запутанной. Восточнославянская общность, прежде всего на Дону, Кубани и Ставрополье, будучи крупнейшей этносоциальной группой населения в регионе, сложилась в результате динамичных иммиграционных процессов из разных регионов Российской империи. Согласно переписи 1897 г. восточнославянское население на Юге 1 Ленин В. И. О национальной гордости великороссов // Ленин В. И. О национальном вопросе и национальной политике : Сборник статей. М., 1989. С. 556. 2 Сталин И. В. О национальном вопросе: сборник статей. М., 2012. С. 85. 517 России составляло большинство, в некоторых административных образования – абсолютное большинство жителей: в Области Войска Донского – 94,9%,в Кубанской области – 89,9%, Черноморской губернии – 59,3%, Ставропольской губернии – 91,8%, Терской области – 34,1%.1 Языковая ситуация на Дону, Кубани и Ставрополье характеризовалась большим разнообразием и дифференциацией. Наличие большого количества диалектизмов и отсутствие единого национального гражданского самосознания способствовало сохранению субэтнических и субрегиональных отличий среди населения. Это обусловливалась тем, что Юго-Восток Европейской части России находился на стыке таких исторических регионов как Северный Кавказ, Новороссия, Слобожанщина, Центральное Черноземье. Он впитал в себя культурные, в том числе языковые, традиции из различных регионов бывшей Российской империи. В силу этого Юг России отличался крайним речевым разнообразием. С учетом значительной доли неграмотного населения и отсутствия всеобщего школьного образования, процессы национальной унификации восточнославянского сообщества оставались незавершёнными. Большевики считали язык ключевым маркером национальной идентичности, в целом консолидировавшись по этому вопросу с имперской традицией. Поэтому первые переписи населения в 1920 г. и 1926 г. учитывали язык в качестве главного средства национальной идентификации советских граждан, в том числе в рамках процесса «изживания сословной вражды». Элементы данной политики отмечались ещё в Российской империи. О вырабатывавшихся механизмах интеграции казачества в общерусский этнический и культурный пласт свидетельствовали методы и результаты первой всероссийской переписи населения 1897 г. Ключевым фактором национальной идентичности в дореволюционный период при отсутствии института национальности выступал языковой маркер. Донские 1 Подсчитано по: Первая всеобщая перепись населения Российской империи в 1897 г. Распределение населения по родному языку, губерниям и областям [Электронный ресурс] // Демоскоп. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97.php?reg=3. (дата обращения: 12.12.2019). 518 казаки, несмотря на особенности местного говора, считались носителями не просто русского языка, а его великорусского варианта; значительная часть казаков-кубанцев – малороссийского. Согласно данным переписи населения 1897 г. существенная доля населения на Юге России – до 32%, являлась носителем малороссийского наречия. Наибольший процент приходился на Кубанскую область – 47,4%, а также на Ставропольскую губернию (36,6%) и Область Войска Донского (28,1%). 1 С течением времени происходили масштабные трансформации в культуре и самосознании малороссов, которые с каждым поколением утрачивали первоначальные элементы своей культуры, приближаясь к местному населению. В. В. Богачев, исследовавший малороссов на Дону, писал: «Большинство донских крестьян – малорусского происхождения, но язык их значительно уже приблизился к великорусскому, вследствие постоянных сношений с казаками, и с пришлыми людьми, и с городами… Нам не приходилось слышать малорусских песен, равным образом, в значительной степени утратились, почти совсем исчезли, обряды, народные обычаи. Может быть, так повлияло переселение с родины на Дон малыми партиями, встреча здесь с выходцами из других губерний или уездов. Более сохраняют свой говор, и даже кое-какие обычаи (свадебные, праздничные) малороссияне, переселившиеся из Малороссии недавно, после 1871 года, главный образом из Полтавщины».2 В Таганрогском округе, где проживало около 340 тысяч крестьян «…почти все малороссияне, но выходцы из разных мест. Язык их сохранил малороссийскую основу, но резко отличается от чистого полтавского говора. Говоры разных слобод и поселков тоже различаются. Сильно сказывается влияние великороссийское. Может быть, в этом – влияние школы, военной службы и отхода молодых женщин и девушек на заработки». 3 На Ставрополье процессы ассимиляции малороссов 1 Подсчитано по : Первая всеобщая перепись населения Российской империи в 1897 г. Распределение населения по родному языку, губерниям и областям … 2 Богачёв В. В. Очерки географии Всевеликого Войска Донского. Новочеркасск, 1919. С. 338-339. 3 Там же. 519 были выражены сильнее всего, что объяснялось территориальной удалённости от своей исторической родины. В данной связи следует говорить о некотором промежуточном этнокультурном типе, сложившемся у значительной части малороссов. Даже на Кубани, где малорусский элемент сохранялся сильнее всего, многие крестьяне и кубанские казаки не считали себя малороссами (украинцами). 1 Местные варианты языка (например, кубанская балачка), особенно среди кубанских казаков, воспринимались в качестве самостоятельного «казачьего языка».2 Важнейшей задачей в рамках политики «изживания сословной розни» признавалось формирование новых маркеров самоидентификации населения, главным из которых был литературный и разговорный язык. В данной связи украинизация имела целью завоевание доверие к советской власти со стороны кубанского казачества и крестьянства, поскольку предоставляло право культурного развития на родном языке. В своём выступлении на Краевом совещании по казачьему вопросу 22 июня 1925 г. А. И. Микоян, касаясь проблем кубанских казаков, отмечал, что «…многие из казаков ещё чувствуют себя полуукраинцами или чистыми украинцами – полухохлами или настоящими хохлами. Во всяком случае, они хотят читать и писать не по-русски, а по-украински». 3 В данной связи, считал А. И. Микоян, необходимо было открывать украинские школы, «чтобы те слои казачьего населения, которые считают себя украинцами и хотят учиться по-украински, чтобы им дать эту возможность от имени всей Советской власти». 4 Вместе с тем признавалось, что украинизация должна была носить добровольный характер, поэтому те, кто выступал против перевода обучения на украинский язык, не должны были подвергаться дискриминации и могли сохранить свой родной язык. «Мы насильно проводить украинизацию не будем», – не раз подчеркивал А. И. Микоян. И далее резюмировал: «Мы должны принять во 1 Васильев И. Ю. Украинское национальное движение и украинизация на Кубани в 1917 - 1932 гг. … Там же. 3 ЦДНИРО. Ф.7. Оп. 1. Д. 215. Л. 3. 4 Там же. Л. 4. 2 520 внимание, чтобы дать полную свободу языка в школе, и на каком языке хотят вести письменность, но надо вовлечь их в советское строительство».1 Национальная самоидентификация напрямую увязывалась с языковой принадлежностью. Следует отметить, что А. И. Микоян сознательно обходил острые углы, связанные с наличием большого количества наречий и диалектов даже в рамках украинского языка. Признавая, что в крае есть те, «которые говорят, что им украинский язык чуждый, также как и русский и что одинаково трудно владеть и тем и другим», он отмечал: «как кто хочет, так пусть и читает». 2 Было ясно, что вводить школьное образование на местных диалектах никто не собирался. Поэтому позиция местных партийных руководителей в этом вопросе была более определённой. Например, секретарь Староминского партийного комитета Фролов на том же совещании говорил: «Что касается национальностей, этот вопрос так стоит: все казаки являются украинцами. Специальной статистики нет, но выборы в совет показали – 75-80% членов советов – украинцы (показали в анкетах), но все казаки по существу являются потомками украинцев, хотя сейчас они не ставят вопроса, что мы являемся чистыми украинцами, но все же национальность есть и этого нельзя умолчать». 3 Староминской район Донского округа в отношении этнического и социального состава был довольно показателен. Его территория складывалась из территории бывшей Донской и Кубанской областей. Доля казаков составляла 60%, а доля иногородних – 40%. 4 Украинская идентичность должна была объединить проживавшее в районе население по этнокультурному признаку. Политика поскольку украинизации национальный руководители Советского приобретала вопрос, как государства, политическое неоднократно был подчинённым значение, признавали вопросом революции и государственной политики. Предельно ясно данный тезис 1 ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 215. Л. 3. Там же. Л. 4. 3 Там же. Л. 19. 4 Там же. Л. 18. 2 521 обосновал участник заседания ВЦИК по украинизации в июле 1928 г. Островский: «Для нас язык – это орудие производства, орудие пропаганды, орудие взаимоотношений экономических и политических. Только с такой точки зрения мы подходим к украинизации». 1 В данной связи значение украинского языка определялось как инструмент пропаганды в среде кубанского казачества и малороссийского крестьянства: «Дело не в том, чтобы говорить, вопрос о языке вызывает какие-то чувства к «Украине». Нам это чуждо, это отвлеченное понятие: для нас вопрос о немецком, французском, польском, еврейском и каком-угодно языке в СССР – есть вопрос приближения аппарата к массам». 2 «Романтический» подход к украинизации, когда украинский язык расценивался как ценность сама по себе, противопоставлялся «прагматичному», «функциональному». «Мы смотрим на язык как на мощное орудие осуществления социализма», – отмечалось на заседании ВЦИК. 3 Вне социалистического строительства украинизации расценивалась как «шовинизм», примером чего являлась украинизация периода Центральной Рады. Центром украинизации Северного Кавказа стала Кубань, точнее Кубанский округ, где доля украинцев достигала свыше 60% всего населения. В данной связи ряд окружных печатных органов преобразовывались в краевые. В частности, было решено «признать необходимым, при отсутствии возражений со стороны Кубанского окружкома, превратить приложение «Советский станичник» к газете «Красное Знамя» – в украинскую газету с использованием её для обслуживания всех районов Края с украинским населением». Агитпропу поручалось подготовить вопрос о сохранении в Краснодаре специального отделения Совпартшколы для подготовки работников украинцев. Помимо превосходящей доли украинского населения Кубанского округа центром украинизации его можно считать ещё и потому, что на его 1 ГАРФ. Ф.Р – 1235. Оп. 122. Д. 87. Л. 103. Там же. 3 Там же. Л. 108. 2 522 территории к середине 1920-х гг. располагалось подавляющее большинство украинских образовательных учреждений, в том числе украинский педагогический техникум в станице Полтавской. 1 Окружное и районное руководство Кубанского округа безоговорочно поддерживало политику украинизации в регионе, что стало ключевым фактором высоких темпов её проведения. Чего нельзя сказать о других округах и районах, где украинское население также было представлено довольно внушительно, однако серьёзных успехов в ходе украинизации в конечном итоге достичь не удалось, несмотря на то, что в некоторых из них местное руководство также безоговорочно поддерживало политику украинизации. К их числу относятся Таганрогский округ, переданный в 1924 г. из состава УССР, где доля украинцев составляла 71% населения; а также Донецкий округ с 55% украинского населения. В целом из результатов переписи населения 1926 г. видно, что практически во всех округах Северо-Кавказского края украинцы имели значительную долю в структуре населения. За исключением, Шахтинско-Донецкого и Сунженского казачьего округов, где превалировало русское (донское и терское казачье) население. Однако подобный – механический (языковой) подход выделения украинского населения не отражал реальной картины этнической структуры края, в том числе реальной численности и доли её украинского сегмента. По словам Т. П. Хлыниной, анализировавшей процессы нациестроительства в национальных автономиях Северного Кавказа, большевикам приходилось иметь дело с «воображаемыми» сообществами, которые существовали в теоретических построениях их идеологов.2 Однако на практике центральные и региональные власти сталкивались с большим количеством субэтнических общностей, сходных по культуре, однако мало что имевших общего с нациями как сложившимися историческими сообществами. Аналогичная 1 ГАРО. Ф.Р – 64. Оп. 1. Д. 234. Л. 95. Хлынина Т.П. Формирование советской национальной политики: между изобретением традиции и воображаемыми сообществами // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2013. №3. С. 87-95. 2 523 картина наблюдалась в отношении украинского населения Юго-Востока, которое не представляло собой устойчивой национальной общности. Важнейшим показателем разнородности украинского (малороссийского) населения было отсутствие единой языковой нормы. В основной своей массе в быту оно использовало различные русско-украинские наречия и говоры (суржик, балачку и т.д.). Обследованию украинского населения региональные власти придавали большое значение, поскольку прекрасно понимали, что успешность украинизации завис
