МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ УРАЛЬСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ ПЕРВОГО ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ Б. Н. ЕЛЬЦИНА ЦЕННОСТНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАЗГОВОРНОГО ДИАЛОГА Екатеринбург Издательство Уральского университета 2021 УДК 81.27 ББК 81.2Рус-5 Ц37 Монография представляет собой результаты работы по проекту «Национальные базовые ценности и их отражение в коммуникативном пространстве провинциального города: традиции и динамика» (РФФИ, соглашение № 15-04-00239/17-ОГОН) А в т о р ы: Т. В. Матвеева, И. В. Шалина, И. Т. Вепрева, С. Ю. Данилов, Т. В. Ицкович, Н. А. Купина, О. А. Михайлова, Ю. Н. Михайлова, А. Ю. Петкау, Ю. Б. Пикулева Р е ц е н з е н т ы: Е. А. Баженова, доктор филологических наук, профессор (Пермский государственный научный исследовательский университет); А. Н. Байкулова, доктор филологических наук, доцент (Саратовский государственный национальный исследовательский университет имени Н. Г. Чернышевского) Ц37 Ценностное содержание разговорного диалога : монография / Т. В. Матвеева, И. В. Шалина, И. Т. Вепрева [и др.] ; отв. ред. Т. В. Матвеева, И. В. Шалина ; Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, Уральский федеральный университет. – Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2021. – 228 с. – 300 экз. – ISBN 978-5-7996-3186-4. – Текст : непосредственный. ISBN 978-5-7996-3186-4 В монографии исследуется проблема выявления и описания ценностного содержания русской разговорной речи. Книга содержит обоснование комплексного исследования естественных разговоров на стыке трех научных дисциплин: лингвопрагматики, лингвистики текста и культурологии. Авторами предложен метод лингвокоммуникативного анализа диалогического речевого взаимодействия, направленный на культурологический результат. Материалы данного издания могут использоваться для изучения русской разговорной речи в лингвистическом и культурологическом аспектах. Книга адресована филологам, культурологам, студентам гуманитарных вузов (в том числе иностранным учащимся) и всем, кто интересуется живой русской речью. VALUE CONTENT OF SPOKEN DIALOGUE. MONOGRAPH The monograph examines the problem of identifying and describing the value content of Russian colloquial speech. The book contains the rationale for a comprehensive research of natural speech at the junction of three scientific disciplines: linguopragmatics, text linguistics and cultural studies. The authors propose a method of linguo-communicative analysis of dialogic speech interaction, aimed at a culturological result. The materials of the publication can be used to study Russian colloquial speech in linguistic and cultural aspects. The book is addressed to philologists, culturologists, students of humanitarian universities (including foreign students) and everyone who is interested in vivid Russian speech. УДК 81.27 ББК 81.2Рус-5 Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект № 20-112-00237, не подлежит продаже ISBN 978-5-7996-3186-4 © Уральский федеральный университет, 2021 ОГЛАВЛЕНИЕ Предисловие ................................................................................................................................ 4 1. АКСИОЛОГИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ (содержание и методы изучения) ........................................................................................ 8 1.1. Разговорная речь как объект изучения: структура и концептуальные подходы ..... 8 1.2. Коллоквиалистика и культурология ............................................................................ 12 1.3. Структурирование разговорного диалога с культурологической целью ............... 17 1.4. Культурно-ценностное содержание диалогического речевого взаимодействия и проблема эталона культуры ...................................................................................... 22 1.5. Комплексный коммуникативно-культурологический метод выявления ценностного содержания диалогической речи .......................................................... 25 Библиографические ссылки ............................................................................................... 38 2. ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ РАЗГОВОРНОГО ДИАЛОГИЧЕСКОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ....................................... 42 2.1. Разговорные диалоги и полилоги ................................................................................ 42 2.1.1. «На кусочки разрубить топориком…» (общение родственников) ............... 42 2.1.2. За чаем (разговор матери и дочери) ................................................................ 55 2.1.3. О музыке (диалог друзей) ................................................................................... 70 2.1.4. Разговор о детях (полилог друзей) ..................................................................... 74 2.1.5. Дела семейные (общение подруг) ..................................................................... 84 2.1.6. Майская прогулка (диалог подруг-студенток) ................................................. 97 2.1.7. «Что ты думаешь…» (разговор матери и дочери) ......................................... 110 2.1.8. Серия приятельских диалогов ............................................................................. 119 2.1.9. После свадьбы (общение родственников) ........................................................ 128 2.1.10. Встреча выпускников (полилог) ....................................................................... 136 2.1.11. Про диеты (разговор сослуживцев в подсобке столовой) .......................... 143 2.1.12. «Надя у меня спрашивает...» (разговор в дружеской компании) ............. 152 2.2. Интервью ........................................................................................................................... 167 2.2.1. «Вот когда Вы узнали, что война...» ................................................................ 167 2.2.2. «Потом с Морозовска четыреста человек...» ............................................... 181 2.2.3. «Расскажите о себе, о своей работе...» ........................................................... 195 2.2.4. «Давай поговорим про извинения…» ............................................................. 203 Заключение ............................................................................................................................... 226 Сведения об авторах ............................................................................................................... 227 4 ЦенностноеПРЕДИСЛОВИЕ содержание разговорного диалога В предлагаемой монографической работе представлены результаты изучения русской разговорной речи как лингвокультурного феномена. Целью исследования является выявление вербального выражения базовых духовных ценностей, выполняющих консолидирующую функцию сохранения отечественной речеповеденческой культуры. Работа выполнена на разговорном диалогическом материале, отражающем аксиологическую реальность речевого быта жителей провинциальных городов Уральского региона России. Выявление национально-культурной специфики русского повседневного общения имеет большое значение для подлинного понимания культуры народа. Общение занимает центральное место в числе ценностей русской духовной культуры, и в значительной мере эти ценности реализуются в неформальной обстановке. Она характеризуется свободой индивидуальных проявлений, не сковывает человека рамками социальных ритуалов или статусных ролей. В личном общении, как и в публичном, люди сознательно или подсознательно остаются носителями национальной духовной культуры, а коренные жители русской «глубинки» в большинстве своем выступают продолжателями национальных традиций общения. В то же время глобализм, характерный для современности, обусловливает взаимодействие разных мировых культур, национальных традиций и тенденций. Их взаимное влияние способно привести к некоторым культурным противоречиям в национальных рамках, тем более важно выявить систему ценностей, характерную для русского повседневного общения, и связь этой системы с речевой традицией. В общих чертах ценностные установки русского общения известны, это соборность (общинность, коллективизм), «другоцентричность» (интересы другого важнее собственных), искренность, отзывчивость, оценочный максимализм, склонность к морализаторству и др. Требуется, однако, глубокая лингвистическая проработка феномена разговорной речи с ценностных позиций, участие в этой деятельности предпринято авторами данного издания. Ценности, понимаемые как обобщенные представления о том, что является должным, правильным, социально и личностно желанным, в общественном и индивидуальном сознании существуют как идеальные сущности, ментальные образования, нуждающиеся во внешней знаковой объективации. Они не могут быть наблюдаемы непосредственно, поэтому исследователю приходится прибегать к самым разным методам и способам, помогающим вербализовать те образы сознания, которые связаны с ценностными ориентациями, установками и предпочтениями языковой личности. Содержание ценностных представлений во внешней вербальной форме может осмысляться как на уровне общественного сознания (в виде философских текстов, научных работ, словарных статей в энциклопедических и толковых словарях), так и на уровне обыденного сознания, что демонстрируют уже опросы испытуемых, позволяющие сравнивать оценки разных респондентов. В социуме Предисловие 5 существуют совокупности текстов, служащие признанной формой вербализации ценностей в определенной сфере деятельности, например, произведения художественной литературы, афористика, публицистические тексты. Множественность политекстового существования одной и той же мысли, вербализующей ту или иную ценность, – это важный для нас факт. Повседневное речевое общение, в котором отражаются ценностные предпочтения носителей русского языка, может быть поставлено в общий ряд и сопоставлено с данными изучения других сфер речевого общения. При этом наиболее важна проблема системного характера аксиологической интерпретации живой разговорной речи. Все феномены повседневной жизни (люди, артефакты, жизненные ситуации), являя собой бытие с присущими ему свойствами, одновременно предстают и в качестве аксиологической реальности, обладающей собственной материальной языковой выраженностью и смысловой структурой. Человек придает всему сущему особое – аксиологическое измерение, и любой предмет, явление, ситуация может оцениваться людьми, сопоставляться с другими по их ценности. Будучи познаны человеком, ценности в развитом обществе предстают для него в форме социально-культурных норм и предписаний. Объектом исследования выступает непринужденная устная диалогическая речь горожан в условиях непосредственного контакта коммуникантов. Такое речевое общение представляет собой не одностороннее воздействие говорящего на слушающего, а коммуникативное взаимодействие двух равноправных субъектов. Налицо субъект-субъектный тип отношений, поэтому в план наблюдений необходимо включать не только высказывания коммуниканта, создающего оценочные суждения, но и высказывания коммуниканта, воспринимающего эти суждения и порождающего ответные речевые реакции. Аксиологическая реальность в естественном диалоге создается в процессе речевого общения. Специфику изучаемого объекта – непосредственного личного контактного диалогического взаимодействия – составляют процессуальность, совместная творимость смыслов, сплавленность речи с ситуацией общения. Материалом данного издания послужили собранные с помощью записывающей техники оригинальные образцы связной устной диалогической речи горожан-уральцев. Разговорные диалоги и полилоги отражают неформальное общение носителей литературного русского языка и носителей городского просторечия. В число информантов входят представители разных гендерных, возрастных, социальных и профессиональных групп. Выявление ценностного содержания естественных разговорных диалогов требует особой методологии и методики. В данном издании обоснован и реализован оригинальный метод лингвокоммуникативного анализа диалогического речевого взаимодействия, направленного на культурологический результат. На основе этого метода проведено комплексное исследование материала на стыке трех научных дисциплин: лингвопрагматики, лингвистики текста и культурологии. Основу предпринятого подхода составляет теория речевой деятельности в сочетании с методологией лингвопрагматики. Опорными являются понятия речевого поступка и, обобщенно, речевого поведения; речевой тактики и стратегии комму- 6 Ценностное содержание разговорного диалога никанта. Единицами изучения служат речевые поступки коммуниканта, которые эксплицируются в виде вербальных высказываний и сопровождаются (реже – заменяются) невербальными языковыми средствами. Поиск культурных смыслов высказывания требует учета контекста, в рамках которого это высказывание приобретает аксиологическую ясность. В связи с этим необходимо прежде всего решить проблему фрагментирования диалогического материала. Предлагается решение этой проблемы на лингвотекстовых основаниях. Базируясь на текстовых категориях темы и тональности и учитывая направленность оценки, будем различать два типа ценностных фрагментов разговорного диалога: ценностные тематические и ценностные коммуникативные. Собственно культурологические понятия и парадигмы (культурная константа, речевой идеал, ценностные установки) служат базисной опорой интерпретации аксиологического содержания речевой деятельности: в сопоставлении с национальным каноном выясняется смысл каждого конкретного оценочного высказывания. Направленность анализа определяется движением от статики зафиксированного диалогического материала к его динамической интерпретации в соответствии с теорией речевой деятельности, а затем – к фиксации собственно культурных смыслов речевых высказываний коммуникантов. Монография «Ценностное содержание разговорного диалога» включает в себя две части. В первой из них содержится обзорная характеристика концептуальных подходов к разговорной речи, описывается специфика изучения естественного диалога в культурологическом аспекте. Специально рассматривается проблема эталона культуры в связи с национально-культурным содержанием диалогического речевого взаимодействия. Главное же, здесь обосновывается предлагаемый авторами коммуникативно-культурологический метод анализа аксиологической реальности непринужденного разговорного речевого общения. Сложность выявления культурно-ценностных особенностей разговорного общения связана с оперированием ценностными фрагментами текста и соотнесением речевого поступка коммуниканта с парадигмой общенациональных коммуникативно-культурных установок. В силу многофакторности объекта исследования такой анализ плохо поддается формализации и не может быть представлен в виде системы помет. Культурно-ценностное содержание разговорного диалога в аналитическом научном тексте, сопровождающем источник, оформляется в виде развернутого текстового комментария. Предложенный способ комментирования не снимает задачи формализации результатов анализа, но ее решение пока не представляется возможным. Технологическая основа интерпретации материала базируется на взаимосвязанных теориях первичных речевых жанров и коммуникативно-речевых тактик. Использование номенклатуры первичных речевых жанров удобно, поскольку название жанра напрямую связано с целью конкретного типа речевых действий (совет, замечание, возражение и т. д.). За каждым речевым жанром, как правило, закреплены определенные когнитивные приемы, лексико-семантические решения, Предисловие 7 структурно-грамматические модели реализации, так что комментатор получает возможность объяснить функциональную нагрузку речевого поступка в определенном контексте ситуации по обозначенному плану. Вторая часть данного издания содержит реализацию предложенного коммуникативно-культурологического метода анализа неформального речевого взаимодействия. В нее включены разговорные диалоги и полилоги, каждый из которых сопровождается развернутой лингвокультурологической интерпретацией. Помимо естественных диалогов в работе анализируются речевые материалы, составляющие основу жанра интервью. В публикации эксплицированы методические приемы анализа, которые состоят в следующем. Представленные разговорные тексты содержат специальную разметку: в них выделены ЦТФ (ценностно-тематические фрагменты), которые взяты в рамку, и ЦКФ (ценностно-коммуникативные фрагменты), которые обозначены с помощью заливки. В рамках ценностного фрагмента шрифтовым способом выделяются эксплицитные средства выражения ценностного отношения. Развернутый лингвоаксиологический комментарий объединяет коммуникативно-лингвистический анализ с культурологическим. Последовательно проводится сопоставление речевых поступков коммуникантов с национальным кодексом речевого поведения. Совокупность комментариев позволяет, на наш взгляд, приблизиться к развернутому представлению о русских семейных и дружеских ценностях по данным неформального речевого общения, а также о речевых формах выражения ценностных смыслов высказывания. Метод коммуникативно-культурологического анализа диалогического разговорного материала предложен Т. В. Матвеевой и апробирован коллективом проекта «Национальные базовые ценности и их отражение в коммуникативном пространстве провинциального города: традиции и динамика» (РФФИ, грант №15-04-00239/ 17-ОГОН). Часть 1 монографии написана Т. В. Матвеевой при участии И. Т. Вепревой и И. В. Шалиной. Лингвокульторологическая интерпретация разговорных диалогов и полилогов, а также интервью осуществлена И. Т. Вепревой, С. Ю. Даниловым, Т. В. Ицкович, Н. А. Купиной, Т. В. Матвеевой, О. А. Михайловой, Ю. Н. Михайловой, А. Ю. Петкау, Ю. Б. Пикулевой, И. В. Шалиной. В записи речевого взаимодействия горожан-уральцев принимали участие студенты очного и заочного отделений филологического факультета Уральского федерального университета И. А. Рашова, А. А. Сальникова, Е. А. Смирнова и др. Материалы данного издания могут использоваться для изучения русской разговорной речи в лингвистическом и культурологическом аспектах. Книга адресована филологам, культурологам, студентам гуманитарных вузов, в том числе иностранным учащимся. 8 Ценностное содержание разговорного диалога 1. АКСИОЛОГИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ (содержание и методы изучения) 1.1. Разговорная речь как объект изучения: структура и концептуальные подходы Диалог как естественное активное речевое взаимодействие людей является генетически первичным видом речевой деятельности, тогда как монологическая речь представляет собой продукт длительного отчуждения адресата от активного участия в речевом взаимодействии. Потребности и права адресата учитываются и в некоторой степени удовлетворяются автором монолога, что выражается в категории диалогичности, под которой понимается лингвистическая реализация установки на адресата [Кожина 1981]. В диалоге же само понятие адресата не имеет определенности, поскольку коммуниканты постоянно меняются своими ролями отправителя и получателя речи. Парадоксальным образом феномен диалогичности был раньше выделен и лучше изучен в качестве категории монологического текста (см. труды М. Н. Кожиной, Л. Р. Дускаевой, Е. А. Баженовой, Н. А. Красавцевой, Е. А. Жулановой и др.), нежели в своем исконном состоянии: как имманентное свойство естественного диалога. Сам диалогический вид речи, даже при наличии пионерских научных работ Л. П. Якубинского (1923), Л. В. Щербы (1931) [Якубинский 1986; Щерба 1974], стал настоящим объектом лингвистического изучения только в последней трети ХХ в., когда устный речевой материал начали собирать с помощью записывающей техники. В настоящее время устное неофициальное общение в разных социальных стратах современной России зафиксировано в больших объемах. Традиция публикации устных разговорных текстов в письменном переложении, заложенная хрестоматией «Русская разговорная речь. Тексты», вышедшей в 1978 г. под редакцией Е. А. Земской и Л. А. Капанадзе [РРТ 1978], укрепляется и развивается. В настоящее время исследователь разговорной речи располагает целым рядом разговорных хрестоматий, оформленных в виде отдельных изданий [Живая речь уральского города. Тексты 1995; Шалина 2011; Живая речь дальневосточников 2013] или приложений к научным монографиям [РМ 1999; Борисова 2001; Байкулова 2012]. Особое явление последнего десятилетия – это создание разговорных звуковых корпусов [Звуковой корпус русского языка повседневного общения «Один речевой день», (Санкт-Петербург), см. о нем: [Bogdanova-Beglarian и др. 2015]; Звуковой корпус «Рассказы о сновидениях» (Москва), см. о нем: [Кибрик, Подлесская 2009]; Звучащая хрестоматия. Пермь, 2000; Мультимедийный корпус (МУРКО) НКРЯ; ГС 2000]. Изучением повседневной неофициальной речи занимаются университетские филологи Саратова, Петербурга, Перми, Омска, Томска, Екатеринбурга, Челябинска и других городов России. Уже в 80-е гг. ХХ в. изучение разго- 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 9 ворной речи оформилось в самостоятельное направление лингвистики, получившее название коллоквиалистика (от лат. colloquium «разговор») [Скребнев 1985], которое, впрочем, пока не является повсеместно употребительным. Естественная разговорная речь как объект исследования структурируется на социолингвистической базе. Основанием классификации при таком подходе выступает характер межличностных отношений, а центральным полем реализации является поле семейной речевой коммуникации [Байкулова 2014: 7–8], которая не связана с жесткой регламентацией общения и лучше всего отражает личные особенности коммуникантов, их свободное волеизъявление. Опора на социокультурную стратификацию (общение семейное, общение родственников, дружеское, общение со знакомыми и, наконец, с незнакомыми людьми) открывает возможность комплексного описания неофициальной коммуникации определенного социума. Большой исследовательский интерес вызывает семейная речевая коммуникация, к настоящему времени уже описанная в разных аспектах, от номинационного и лексикологического до коммуникативно-жанрового и сценарного [Рытникова 1996; РМ 1999: 251–385; Занадворова 2001; Байкулова 2006, 2012, 2014; Шалина 2009]. Лингвистическое изучение разговорной речи повторяет общий ход развития языкознания. На первых порах описание данного феномена осуществлялось в русле системно-структурной концепции языка, ведущей в русистике ХХ в. Уровневый подход позволил детально описать специфику фонетической, лексической, морфологической и синтаксической сторон разговорной речи, противопоставляемой кодифицированному литературному языку в целом [РРР-70; РРВС 1983; Скребнев 1985]. В области лексикологии этот подход, который привел к созданию специализированных толковых словарей разговорной речи [Толковый словарь русского общего жаргона 1999; Толковый словарь русской разговорной речи Вып. 1, 2004; Вып. 2, 2017; Химик 2004, 2017], сохраняет свою значимость и базовый характер. Однако уже на первом этапе изучения ставится и задача определения статусных характеристик разговорной речи как онтологически первичной формы речевой организации функционирующего языка. Такими характеристиками являются ее неподготовленность, непринужденность речевого акта, непосредственность участия говорящих в речевом акте, ситуативная обусловленность общения и ряд других прагматических характеристик [РРР 1973; Земская 1981]. Обобщенный взгляд на реальную целостную картину бытования непринужденной устной формы языка привел к заключению, что разговорная речь едина в своей естественности употребления, общедоступности, раскованности речевого узуса. Языковые же особенности, выводящие устную речь за пределы кодифицированного литературного языка, не являются вкраплениями устности, «но отвечают самому психолингвистическому механизму формирования устной речи» [Лаптева 1989: 9]. Кроме того, обиходная разговорная речь была осмыслена как сфера взаимодействия литературных и нелитературных разновидностей русского языка [Сиротинина 1974: 34; Городское просторечие 1984; Разновидности городской устной речи 1988], 10 Ценностное содержание разговорного диалога «естественная лингвокультурная среда живого русского многоречия» [Химик 2016: 275]. Таким образом, речекоммуникативный подход к разговорной речи был заявлен с самого начала изучения этого глобального объекта. При этом сложной теоретической проблемой начального периода изучения разговорной речи являлось соотношение понятий ‘язык’ и ‘речь’ применительно к сфере неофициального речевого общения, а также определение места разговорной речи в системе функциональных стилей русского литературного языка. Множество трудов по коллоквиалистике (науке о разговорной речи) характеризуется терминологической противоречивостью. Московская школа констатирует наличие двух субъязыков русского языка: разговорной речи (РР) и кодифицированного литературного (КЛЯ), причем утверждается, что «РР не может быть включена (вернее, втиснута) в систему КЛЯ» [РРР 1973: 18]. Ю. М. Скребнев также настаивает на понимании разговорной речи как субъязыка [Скребнев 1985: 33–51], тогда как собственно разговорная речь как совокупность речевых актов «не может составлять объект лингвистического описания» [Там же: 18]. Однако созданная оппозиция задевает представление о языке как диалектическом единстве всех его форм. Заметим также, что декларация о субъязыках не мешает указанным и другим ученым периодически или постоянно называть объект своего внимания именно разговорной речью. Жесткость оппозиции названных глобальных феноменов (разговорного и кодифицированного литературного субъязыков) полностью преодолевается, на наш взгляд, применением дифференциального показателя к сфере разговорного речевого общения. О. Б. Сиротинина первой высказала мысль о наличии особой разновидности литературного языка – литературно-разговорной речи, характеризующейся особой нормированностью, своими грамматическими моделями и т. п. [Сиротинина 1974: 33], тогда как разговорная речь в целом не является гомогенной структурой. Обслуживая сферу непринужденного личного общения, она включает в себя и литературную разговорную речь, и устные формы публичной речи, и нелитературные проявления, прежде всего просторечные [РМ: 6–7]. С развитием коммуникативной лингвистики вопрос о том, может ли речевой феномен быть объектом лингвистического изучения, упраздняется как таковой. Разработанная М. Н. Кожиной теория речевой системности [Кожина 1972], укрепление теории дискурса (см. [Чернявская 2001]), развитие лингвопрагматики (см. [Формановская 1998]) приводят к тому, что в коллоквиалистике все активнее применяются речедеятельностные подходы. Закономерно возникает и проблема текстового статуса разговорного диалога [Матвеева 1994; Сиротинина 1994]. Эта проблема со временем переводится в план интегративности разговорного диалога в коммуникативно-ситуативном, когнитивном, психолингвистическом, речеповеденческом отношении [Борисова 2001]. Фактически в конце ХХ в. начинается исследование не разговорного языка, а разговорного дискурса, что постепенно привело к использованию другой терминологии. В научный обиход исследователя входят понятия ‘коммуникативное 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 11 событие’, ‘речевое поведение’, ‘речевой поступок’, ‘коммуникативные стратегии и тактики’ русской диалогической речи. Типологизация речевых поступков [Борисова 2001], выявление ведущих типов коммуникативных стратегий (семантического, прагматического, диалогового, риторического) и набора тактик, дифференцирующих каждую из них [Иссерс 1999], составляет основное содержание современных исследований разговорной речи с коммуникативной направленностью. Речедеятельностный подход активизирует динамический аспект коллоквиалистики и обладает высокой прагматической значимостью, поскольку при этом нередко ставится цель выявления той суммы и последовательности речевых действий, которая позволяет коммуниканту добиваться желаемого результата. Дискурсивный подход к разговорной речи, предполагающий комплексный учет ситуативных, когнитивных, социальных, психолингвистических факторов речеобразования, открыл возможность специального изучения аксиологического содержания непринужденного речевого общения. В категории оценки проявляется взаимосвязь субъективного и объективного содержания языковых и речевых явлений. Оценка фиксирует суждение субъекта о том или ином объекте на базе понятий ‘хорошо/плохо’, выводимых на рациональном или эмоциональном основании. В культурном контексте понятие оценки трансформируется в более сложное понятие ценности как личностной значимости определенных явлений, опирающееся на исторически выработанные нормы и обычаи народа. Современная лингвоаксиология охватывает и оценки, и ценности языка, речи, текста. О ценностном содержании разговорного диалогического общения судить труднее всего в силу процессуальности диалога и поликодового характера передачи в нем информации. Ценностные смыслы диалогической речи передаются не только вербально, но и с помощью визуального, кинетического, предметного информационных кодов. Кроме того, содержание разговорного диалога выстраивается на ходу по требованиям ситуации и личной позиции собеседников; последние не только меняются речевой активностью, но и могут менять оценочную точку зрения в процессе общения, так что традиционное описание оценочного содержания речевого произведения на основе выявления соответствующих семантических групп и полей оказывается нерелевантным. Тем не менее, само наличие ценностного содержания естественных разговоров аксиоматично. Признавая, что «разговорный язык – это в некотором смысле минимальная система национального языка, филогенетически и онтогенетически первичная система, важнейшая по диапазону и индивидуальной значимости» [Скребнев 1985: 9], необходимо признать и ценностную значимость этой системы. Именно в сфере непринужденного речевого общения вырабатываются и передаются от поколения к поколению постулаты и нормы национально специфичного речевого взаимодействия, составляющие значимую часть национальной духовной культуры русского народа – коммуникативную культуру народа. Она проявляется в совокупности речевых действий, каждое из которых осмыслено в нормативном плане и представляет собой «квант общения» в кодексе межличностного речевого взаимодействия. Данная разновидность духовной культуры характеризуется 12 Ценностное содержание разговорного диалога связью общения с нравственными категориями и оценочной деятельностью коммуникантов [Дементьев 2013: 7–8]. Владение нормами речевого взаимодействия выражается в понятии «культурно-речевой компетенции», и набор таких компетенций напрямую связан с эффективностью общения [Сковородников 2008: 54] как результатом, к которому стремятся и отдельные лица, и социум в целом. 1.2. Коллоквиалистика и культурология Идея взаимосвязи и соположенности языка и культуры имеет богатую традицию лингвистического исследования (В. Гумбольдт, Ш. Балли, Э. Сепир, Б. Уорф, А. А. Потебня, Ю. Н. Караулов, Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров и др.) и является общепризнанной. Характеристика данных глобальных объектов осуществляется на общем семиотическом основании, а язык рассматривается как важный компонент культуры, обладающий собственной культурной значимостью. Коллоквиалистика в первую очередь разрабатывает социокультурный аспект изучения разговорной речи, в основе которого лежит представление об изоморфизме языка и культуры, соответствии культурной стратификации и стратификации языковой. В соответствии с этим представлением культурные страты получают отражение в соответствующих языковых, так что национальный язык предстает сочетанием литературного языка (как экспликации элитарной культуры), говоров (народной культуры), просторечия (отражения «третьей культуры») и арго (профессиональной культуры) [Толстой 1991: 6]. Московская школа изучения разговорной речи исследует речевой материал, в социолингвистическом отношении опирающийся на речевое общение городских носителей литературного языка с высшим образованием, т. е. представителей элитарной речевой культуры, однако на единых методологических основаниях могут рассматриваться и другие страты русского языка (см., например, [Шалина 2009]). Изучение разговорного диалога в аспекте его ценностного содержания особенно значимо для понимания того, как происходит становление культуры общения в различных сферах и социальных стратах, в каких речевых формах закрепляется нужное и должное. М. Мамардашвили подчеркивал, что культура, в том числе человеческих отношений, изначально не «закодирована» и естественным природным образом не воспроизводится. «Реактивность нашей психики – это одно, а ее проработка человеком в преднаходимых им общественных культурных предметах (предметы искусства – лишь частный случай) – это другое», причем именно она конститутивна для человеческого бытия [Мамардашвили 1999: 88]. Разговорная речь представляет собой одну из сфер такой проработки, может быть, основную для общества, поскольку влияние искусства не повсеместно, оно затрагивает не каждого человека, но каждый постоянно находится в определенной среде неформального личного общения и усваивает ценности этой среды (реже – отталкивается от них в пользу других ценностных систем). 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 13 «Реконструкция и воспроизводство человеческого феномена на непрерывно сменяющемся психобиологическом материале природных существ» [Там же: 87–88], как и любой феномен бытия, характеризуется оформленностью, в области общения это проявляется в наличии определенных речевых форм – носителей и выразителей «квантов» и комплексов ценностного содержания. Лингвоаксиологический взгляд на разговорный диалог предполагает особую цель анализа речевого материала: последний рассматривается не в системно-языковом и не в собственно коммуникативном аспекте, цель изучения состоит в выявлении тех речевых единиц и структур (форм речевой коммуникации), которые служат воссозданию собственно человеческих, «надприродных» отношений в обществе (или, напротив, деструктивны в данном отношении). В силу процессуальности разговорной речи в лингвистических исследованиях акцентируются коммуникативные аспекты ее описания, набравший силу текстовой подход диктует необходимость описания разговорной речи на базе понятия текста и жанра и выявления жанровой стратификации этого глобального явления. Жанры разговорного диалога, в свою очередь, плотно связаны с ситуациями речевого общения, так что общее описание разговорного материала приобретает ситуативно-жанровый характер. Данная концепция (коммуникативно-культурологическая) восходит к идеям Б. А. Ларина, который ставил задачу изучения речи разных групп населения. Жанровый подход связан с введением в научный оборот понятий лингвопрагматики (коммуникативный акт, коммуникативное намерение, фатическое и нефатическое общение) и лингвотекстового анализа (нарратив, тема, структурнокомпозиционная организация текста, текстовое время и пространство). В сочетании с собственно культурологическими оппозициями (общение дома и вне дома; в будни и в праздники; в семье и за ее пределами) они создают понятийное поле, позволяющее исследователям разговорной речи выявить и описать жанры повседневной речевой коммуникации. При этом существенна опора на социальноролевой расклад в определенной сфере общения, т. е. учет социокультурных параметров речевого взаимодействия. Наиболее полно такой подход осуществлен М. В. Китайгородской и Н. Н. Розановой в монографии «Речь москвичей: коммуникативно-культурологический аспект» [РМ 1999], содержащей не только описание разговорно-жанровой типологии на материале речевого быта города, но и описание принципов и методов анализа, формирующих названный аспект изучения разговорной речи. Теоретическим итогом такого анализа является, по сути, описание жанровых норм, действующих в сфере непринужденного речевого общения и его частных разновидностей. Выявление культурных особенностей неформального общения в настоящее время приобретает самостоятельную ценность. Сложившийся коммуникативножанровый подход к разговорному материалу долгое время не был связан с открытым использованием основного понятия культурологии – понятия ценностей, под которыми понимаются «существенные жизненные ориентиры, выработанные обществом» [Карасик 1995: 106], и в которых отражается взаимосвязь языка 14 Ценностное содержание разговорного диалога и культуры. Жанровая типология, хотя она и базируется на социокультурной стратификации, остается преимущественно интралингвистической, поскольку не выдвигает на заметное место соотношение законов жанра с национальными обычаями и традициями и не ставит вопросов об особенностях национального самосознания, преломляемых в рамках разных жанров. Последнее десятилетие коллоквиалистики связано с восполнением этой лакуны, что потребовало обновленной теоретической позиции. Наиболее актуальной становится проблема поиска ценностного содержания разговорного речевого общения. Если коммуникативно-прагматическая (коммуникативно-культурологическая) концепция использует понятийное поле социолингвистики, лингвопрагматики, лингвистики текста как основание технологии анализа без сличения речевого поведения коммуникантов с национальными эталонами, то собственно культурологический подход невозможен вне такого сличения. Центральное для культурологии понятие ценности как личностной значимости определенных объектов и явлений соотносится в языкознании с понятием оценки – лингвистической категории, базирующейся на восприятии субъекта и представляющей собой результат обработки им информации об объектах и явлениях. Бесспорно принципиальное единство понятий ценности и оценки – их субъективно-модальная природа, однако и реализация, и технология выявления ценностного и оценочного содержания объекта не тождественны. Лингвистическая аксиология трактует оценку как семантическое явление, компонент смысла слова, высказывания, текста и свойство языка в целом. Теория оценочного значения имеет большую литературу (Н. Д. Арутюнова, Ш. Балли, В. В. Виноградов, Е. М. Вольф, Н. А. Лукьянова и др.; обзор см.: [Чернявская 2001]). В результате сформировано непротиворечивое утверждение о субъективно-модальном характере оценки, с логической точки зрения представляющей собой мнение, суждение субъекта об объекте; выработана типология оценок, общих (положительных и отрицательных) и частных [Арутюнова 1988]; классифицированы объекты оценивания (человек, артефакты, внешний мир) [Вольф 1988], определены основания оценок: рациональное и эмоциональное [Ивин 1970], осознано, что оценочность проявляется на всех языковых уровнях, выявлен функциональный характер оценочной семантики, что позволило судить об оценочном содержании (ценностном аспекте) высказывания и текста [Вольф 1988; Гак 1997]. Разработана также структура оценочного высказывания (оценочная модальная рамка), которая характеризуется наличием субъекта оценивания, объектом последнего и опорой на основания оценки и выработанную обществом шкалу оценок [Баженова 2003: 139–140]. Заметим, однако, что характеристика оценочного содержания речевого произведения осуществляется преимущественно на основе поиска оценочных языковых и речевых единиц в его составе и характеристики составляемого ими функционально-семантического поля. При этом, как правило, вне поля зрения остаются свидетельствующие об оценочности речевые поступки субъекта, которые реализуются без использования оценочных языковых единиц, хотя ситуативная много- 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 15 значность соответствующих высказываний отмечалась уже при становлении лингвопрагматики [НЗЛ 1985]. Так, нейтральная реплика С утра дождь сегодня информативно несущественна, если оба собеседника в равной степени наблюдают происходящее; субъективно же в диалоге она может передавать эмоциональное напряжение говорящего, или его усталость от предшествующей темы, или скуку, или намерение скрыть содержание предшествующего разговора от присоединившегося третьего лица и т. д. Ценностный смысл речи всегда погружен в ситуативный и культурный контекст речевого общения, неотделим от него. В контексте ситуации общения ценностный смысл высказывания не сводится к оценочности, хотя и тесно связан с нею. Еще один пример ценностных высказываний без использования оценочных языковых единиц – это реплики разговорного диалога, нацеленные на управление собеседником, но объектно относящиеся к третьим лицам или объектам неличного характера (как участникам данного коммуникативного события, так и непричастным к нему): 1. (мать – дочери): Папе куртку отнеси, а то простудится; 2. (мать – сыну, по телефону): Ты Плюшу покормил?; 3. (тетя – племяннице): Не знаю, спроси у мамы, мама лучше знает. Подобные реплики по грамматической форме высказывания устанавливают безусловную связь говорящего с собеседником и являются речевыми акциями предметно-коммуникативного плана. Тематически же они относятся к третьему лицу (лицам, другим объектам) по отношению к собеседникам. Таким образом, это бивалентные высказывания, обладающие двухкомпонентным содержанием, одновременно предметно-логическим и коммуникативным. В рамках анализа объективно-логического содержания таких реплик понятийным центром является названный в высказывании объект речевого действия: папа, которому нужно отнести куртку; кот Плюша, которого следовало покормить; мама, к которой следует обратить вопрос; и т. п. Ценностное содержание определяется по отношению говорящего к объекту, на базе принятых в данном обществе аксиом семейного общения. Ведущей для малой социальной группы «семья» является забота каждого члена семьи о других ее членах, включая домашних питомцев. Это забота об их здоровье и физическом состоянии (1–2), о поддержании заданной иерархии отношений (3). В рамках анализа коммуникативного содержания бивалентная реплика характеризуется в зависимости от особенностей семейного общения: его авторитарности (1), контрольного характера со стороны старших членов семьи (2), подчеркивания авторитета родителей (3) и др. Обобщенно, речевые поступки, направленные говорящим на членов его семьи, описываются как проявления стереотипов межличностных отношений в данной среде, а также как особенности речевой манеры, характерной для членов данной социальной группы. Бивалентные высказывания в русском семейном быту, как об этом свидетельствует приведенный выше материал, могут не опираться на прямые оценочные языковые средства, тем более в условиях характерного для русской семьи снижения порога вежливости [Занадворова 2001] и традиционно иерархического 16 Ценностное содержание разговорного диалога распределения семейных ролей [Байкулова 2014: 32]. Их оценочное содержание выводится на основе опыта общения, наблюдений о должном поведении в семье и отклонениях от него. Задача выявления ценностного содержания отдельных речевых актов и речевого общения в целом в настоящее время вполне осознана, но методически не решена. Понятна значимость речедеятельностного подхода, однако при совмещении теории речевых актов и теории оценки (см., например, [Лызлов 2017]) решение проблемы уходит из области речевого целого в область типологии речевых актов и культурологически результативным не является. Приходится констатировать факт необходимости нового теоретического, методологического и методического осмысления аксиологического (ценностного) подхода к разговорному речевому общению. Исходные позиции при этом таковы. Классификация ценностных смыслов речевого общения первоначально требует определения вида речевого общения и способов реализации ценностных смыслов в составе речевого целого. Диалогический вид общения, преимущественно свойственный живой разговорной речи, требует акцентирования его деятельностной стороны – речевого поведения коммуникантов. Разговорный диалог или полилог представляет собой функциональный объект, состоящий из ряда реплик коммуникантов, каждая из которых обусловлена ситуативно и, вместе со всеми предшествующими высказываниями, влияет на следующую реплику речевого партнера. Процессуальность как сквозное качество диалога осложняет выявление ценностного содержания разговорного материала, ведь отдельно взятая реплика коммуниканта, как правило, не является самодостаточным носителем ценностного смысла, а лексические показатели аксиологического содержания – традиционный источник сведений о ценностях – оказываются нерелевантными уже в силу того, что не являются деятельностными. Следовательно, необходим поиск такой речевой единицы, в рамках которой реплика становится информативно определенной. Как в лексической семантике переносное значение слова толкуется только исходя из особенного контекста данного лексико-семантического варианта, так и в коллоквиалистике, чтобы судить о культурном смысле отдельного высказывания, необходим достаточный репличный контекст. Первый из узловых вопросов при поиске ценностного содержания разговорного высказывания связан со структурированием разговорного речевого материала, а именно выделением речевых единиц наблюдения: контекстных обеспечителей определенного культурного смысла анализируемой реплики. Второй вопрос связан с выбором единиц-квалификаторов, непосредственно выражающих ценностные качества разговорного высказывания. Третий связан с поиском образцов, эталонов, с которыми будет сверяться ценностное содержание наблюдаемых единиц, поскольку вне сравнения реального и идеального делать вывод о ценности наблюдаемого невозможно. Рассмотрим каждую позицию подробнее. 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 17 1.3. Структурирование разговорного диалога с культурологической целью Естественное структурирование диалога состоит в его делении на реплики, т. е. высказывания одного речевого партнера от начала и до высказывания другого. В зависимости от степени смысловой самостоятельности реплики делятся на инициальные, или реплики-стимулы, и реплики-реакции. В грамматическом отношении реплика является синтаксической единицей, обладающей признаками компонента сложного построения [Шведова 1960: 281]. В силу ситуативной и контекстной обусловленности каждой последующей реплики, автосемантичность даже реплик-стимулов разговорного диалога (исключая начальную) является относительной. Кроме того, все смыслы разговорного высказывания определяются субъективной волей говорящего, вне его замысла они теряют свою определенность. Следовательно, не теряя реплику в качестве основного носителя ценностной информации, исследователь должен оперировать и комплексными единицами диалога. Выделение таких единиц впервые осуществлено Н. Ю. Шведовой, которая обосновала понятие диалогического единства как коммуникативной единицы диалога, представляющей собой комплекс взаимообусловленных по смыслу и структуре реплик [Там же]. В содержательном аспекте важно, что эти реплики скреплены единством предмета обсуждения [Пенькова 1972: 5], т. е. характеризуются тематическим единством. Позже была выявлена интенциональная скрепа реплик в составе диалогического единства. Не отрицая тематического единства реплик, А. Г. Баранов и Г. Е. Крейдлин взяли за основу выделения комплексных единиц диалога понятие иллокутивного вынуждения. Тогда минимальным диалогическим единством является группа из двух или нескольких реплик разных коммуникантов, характеризующаяся единством темы и выполнением иллокутивных отношений, заданных начальной независимой репликой, вплоть до их исчерпанности [Баранов, Крейдлин 1992: 94]. Таким образом, в реализованном разговорном тексте (минимальное) диалогическое единство представляет собой интенционально-тематический фрагмент из двух или нескольких реплик [Борисова 2001: 29]. Другое комплексное образование – это все реплики одного коммуниканта как его речевая партия. Будучи частью общей партитуры разговорного текста, речевая партия позволяет делать выводы высокой степени абстракции и сопоставлять речевое поведение коммуникантов на протяжении разговора. Три типа единиц (реплика, диалогическое единство и речевая партия) отражают разный масштаб структурирования разговорного диалога. Поскольку выражаемые ценностные смыслы персонифицированы (принадлежат личности) и дробны, основной и минимальной единицей лингвокультурологического анализа остается реплика коммуниканта, содержание которой, однако, определяется только на основе анализа содержания диалогического единства и с учетом всей его речевой партии. Структурно сложные единицы дают исследователю возможность судить о речевом поступке коммуниканта с учетом его мотивации и в контексте коммуникативной ситуации. 18 Ценностное содержание разговорного диалога Коммуникативный, или лингвопрагматический, подход требует осмысления особенностей целеполагания в разговорном диалогическом общении. Неформальный диалог, как любое речевое общение, – это речевая деятельность коммуникантов, преследующая определенные цели (коммуникативные, практические, интеллектуальные) и реализующая определенные психологические установки. При коммуникативном подходе в центре исследовательского внимания оказываются речевые действия человека. Основной единицей анализа становится речевой поступок говорящего – «акт деятельности, помещенный в современный контекст культуры и социальной жизни» [Борисова 2001: 193]. Речевой акт (поступок) говорящего не состоит во взаимно однозначном соответствии с репликой участника диалога, но часто воплощается именно в реплике. Обобщенный смысл типизированных речевых актов в современной лингвопрагматике и, шире, коммуникативной лингвистике обозначается термином речевая (речеповеденческая) тактика: совет, замечание, приказ и др. [Верещагин, Костомаров 2005]. Совокупность сходных тактик формирует речевую стратегию той или иной степени абстракции [Иссерс 2008]. Глобальные речевые стратегии соответствуют основным функциям языка: информативной (цель коммуникации состоит в сообщении сведений), регулятивной (цель коммуникации направлена на изменение поведения адресата речи), фатической (замысел общения связан с самим общением как гуманитарной ценностью). В задачи исследователя ценностного содержания речи входит выявление всех речевых поступков (тактик) коммуниканта, позволяющих судить о ценностной программе его личности, с учетом всех разноуровневых единиц изучаемых высказываний, обладающих эксплицитным и имплицитным оценочным смыслом. Производится инвентаризация речевых поступков личности, выражаемых отдельными репликами в рамках конкретных диалогических единств, а затем обобщение единонаправленных поступков в качестве линий речевого поведения. Обобщение проводится на материале речевой партии каждого коммуниканта как носителя определенной системы духовных ценностей. Однако ни формально-семантическое, ни коммуникативно-прагматическое структурирование разговорного диалога не приводит к удовлетворительным результатам при выявлении ценностного содержания речевого материала. Изменение данного положения мы связываем с углубленным анализом ситуации оценивания и обращения к лингвотекстовому анализу речевого материала. Интенциональный критерий выделения диалогических единств диалога предполагает учет модальной рамки диалогического единства. Если искомая величина – это ценностный смысл высказывания говорящего (субъекта модальных отношений), то следует дифференцировать сферу приложения этих отношений, т. е. учитывать, на какой объект направлены интенции коммуниканта. Одни субъективно-модальные высказывания говорящего направлены на элементы реального мира и представляют собой мнения о них, так что соответствующие смыслы высказывания прикреплены к предметно-понятийной сфере высказываний. Другие речевые проявления такого рода направлены на партнера по речевому общению, 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 19 т. е. относятся к прагматической рамке ситуации, диалоговым действиям коммуникантов. Названные сферы различны, поэтому целесообразно выделять два плана содержания разговорного диалога: объективно-логический (предметно-понятийный) и коммуникативный (план общения). Анализ ценностного содержания одного и другого плана выявит отношение говорящего к реальности (в том числе третьим лицам, ставшим предметом обсуждения) и к своим собеседникам – участникам данного диалогического общения. Совмещение этих двух функциональнопрагматических линий вполне возможно и широко распространено. Та или иная реалия действительности может служить не только самостоятельным объектом приложения оценок (тогда оценка служит средством самовыражения говорящего), но и адресованным средством выражения оценочной позиции говорящего по отношению к своему собеседнику (путем оценки внешних предметов и явлений коммуникант выражает отношение к речевому партнеру, вспомним хотя бы ситуацию дарения и оценку даримого). Однако разграничение предметно-понятийного и коммуникативного планов методически целесообразно, поскольку именно оно способствует структурированию разговорного диалога и позволяет выделить прямые интенционально-оценочные речевые поступки говорящих. При этом практика показывает, что аксиологически значимые контексты, в рамках которых реализуются оценочные смыслы, могут иметь разную протяженность – от диалогического единства до более крупных текстовых фрагментов, характеризующихся содержательно-смысловой завершенностью и модальной целостностью. Последние позволяют выявить не только перечень представлений и ценностных установок, действий в определенной коммуникативной ситуации, но и обеспечить более глубокое понимание специфики лингвокультуры. При разработке методики лингвоаксиологической интерпретации целого разговорного текста принципиально важным было выделение двух типов ценностно ориентированных фрагментов разговорного текста: ценностно-тематических и коммуникативно-ценностных. Структурирование разговорного диалога на фрагменты больше реплики и больше диалогического единства опирается на понятия лингвистики текста. Именно эта отрасль современной лингвистики, с выработанной в ее рамках категориальнотекстовой концепцией, способна создать объективную платформу деления разговорного диалога на фрагменты (заметим, что в коллоквиалистике явочным порядком используется понятие темы – опорной текстовой категории). Теория текстовых категорий, уже получившая практическое применение, может быть положена и в основу аксиологического смыслового фрагментирования диалогической речи. Ценностный фрагмент разговорного диалога предлагается выделять в опоре на категории темы и тональности. Наличие тематической цепочки и, шире, функционально-смыслового поля определенной темы в сочетании с единством тональности, содержащей оценочный компонент, объединяет ряд реплик в ценностный тематический фрагмент. Он может быть равен диалогическому единству, но может и включать в себя несколько таких структурных единиц. Оценка, выдвинутая на самостоятельную тематическую роль, что проявляется в наличии плотного 20 Ценностное содержание разговорного диалога тонального поля, формирует ценностный коммуникативный фрагмент при отсутствии единой объективной темы и направленности оценочных мнений на собеседника и ситуацию общения. Единицами поля тональности признаются при этом средства всех языковых уровней, речевые группы и композиции, суперсегментные и ритмические носители субъективно-модального смысла. Таким образом, в соответствии с современным расширенным истолкованием уровневой системы языка [Мурзин 1994] ценностное структурирование диалога проводится с учетом функционирования единицы анализа (актуального оценочного высказыванияреплики и диалогического единства с аксиологической интенцией) нижележащего уровня (синтаксического) в границах вышележащего уровня (текстового). Интерпретация же наблюдаемого актуального ценностного смысла требует вхождения в надтекстовую область – высший уровень системы языка, по Мурзину, а именно – уровень культуры. Общее деление ценностного содержания по направленности оценок позволяет разграничить ценностную позицию коммуникантов по отношению к затекстовой реальности и к своим собеседникам. В области общения возможно приведение анализа к стратегиям гармонизации и дисгармонизации. На этой основе может осуществляться выявление типовых конфигураций речевого взаимодействия. Итак, предложенное деление позволяет представить ценностный компонент диалога как сумму ценностных тематических фрагментов (далее также ЦТФ), в каждом из которых есть предметно-понятийная тема, а оценке подвергается внекоммуникативное содержание разговора, и ценностных коммуникативных фрагментов (далее также ЦКФ), смысловым содержанием которых является оценочное мнение о собеседнике(-ах) и ситуации общения. Совокупность ценностных фрагментов разговорного диалога не покрывает всей его площади, но интенционально нагруженных фрагментов много, причем часть ЦКФ пересекается с ЦТФ или включается в них. Ценностно-тематические фрагменты речи являются особыми формами хранения знаний и оценок, содержат ценностные представления о мире. Такие фрагменты выделяются в опоре на контекстуальные маркеры в аксиологически значимом фрагменте. Прежде всего, это базовые способы выражения ценностного отношения – оценочные высказывания, поскольку они объективируют абсолютную или сравнительную ценность того или иного предмета, понятия для говорящего. Сигналами абсолютной оценки становятся общеоценочные слова хорошо / плохо и др., а также частнооценочная лексика, вербализующая прежде всего нормативную рациональную и этическую оценку: правильно, нормально, бесполезно, недостойно, порочно, приемлемо и др. Аксиологические установки могут быть также выявлены на базе конструкций, включающих сенсорные, утилитарные, психологические, эстетические и другие типы оценок; высказываний-комиссивов (обещаний), директивов (просьб, советов, предупреждений, требований, запретов, разрешений), декларативов (осуждения, одобрения), имеющих оценочный потенциал; эмотивной лексики, особенно выражающей отношения одобрения или порицания. Ценностные 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 21 представления, получая вербальную оболочку, становятся суждениями и «проговариваются», например, в виде мнений, нормативных постулатов, моральноэтических тезисов, презумпций, сентенций, правил поведения в рамках данной лингвокультуры. Обсуждение желательного, одобряемого может строиться не только в виде эксплицированно выраженных суждений, но и на основе импликатур, подразумеваемое содержание которых реконструируется на основе ситуативной, контекстуальной, энциклопедической, фоновой информации. В оценочном или директивном смысле с учетом фоновых знаний и ситуации могут быть интерпретированы и обычные дескриптивные контексты (высказывания-ассертивы), цель которых, на первый взгляд, не связана с директивностью, установлением норм поведения. Выявление подобных сигналов косвенной, неявной оценки и интерпретация наведенных ценностных смыслов показывают, что аксиологически заряженным может стать практически любой фрагмент разговорного диалога. Ценностно-коммуникативные фрагменты связаны с адресованной оценкой, а именно оценкой собеседника, и выявляются на основе адресованных собеседнику речевых действий. Оценке подвергаются не только и не столько стабильные свойства собеседника (хотя при длительном повторяющемся общении возможно и это), сколько его речевые поступки, вписанные в определенную коммуникативную ситуацию и обусловленные ею. При этом субъект неформального личного общения судит о речевом поведении своего собеседника на основе личных культурно-ценностных установок, которые могут соответствовать или не соответствовать действующим в данном социуме культурным установкам общения и коммуникативным нормам. Кроме того, говорящий сопоставляет речевые поступки собеседника с собственными речеповеденческими установками и результирует свои наблюдения в виде мнений, сентенций, правил. Чаще всего они оформляются в утверждениях с модальностью долженствования, необходимости или желательности. Слова должен, надо, нужно, хочу, запретить, позволено, рекомендуется и др. дают возможность сконструировать высказывание, отражающее тот или иной участок нормативной системы координат, правило поведения, которым руководствуется участник диалогического взаимодействия, а также выделить то, что является для него ценностью или антиценностью. Модальное фокусирование задается как ценностными ориентациями личности, так и культурными конвенциями общества. Результат предложенного «фрагментирования» разговорного речевого материала обеспечивает исследователя набором относительно компактных комплексных речевых единиц, пригодных для сопоставления оценочных смыслов включенных реплик и дальнейшей типологизации ценностного содержания диалога. Применение квалификационного аксиологического метода к тематическим и коммуникативным ценностным речевым высказываниям приводит к неодинаковым алгоритмам анализа. Предварительный анализ речевого материала показал, что при анализе ценностных тематических фрагментов более значим детальный контекстный анализ каждого фрагмента, выявление в нем прямых высказы- 22 Ценностное содержание разговорного диалога ваний ценностного содержания и прямых номинаций ценностных концептов; сигналов открытой оценки и коннотативных показателей оценочного содержания; сюжетно-ситуативных сигналов оценки. Речевые тактики говорящего, доступные для культурной интерпретации, носят, как правило, обобщенный характер похвалы или порицания. Анализ ценностных коммуникативных фрагментов в большей степени связан с непосредственной интерпретацией анализируемых реплик в терминах речевых тактик и стратегий и демонстрирует их разнообразие. Лексикосемантический и грамматико-семантический состав высказывания при этом учитывается, но не исчерпывает собой состав оценочных средств. Поскольку субъективно-модальные высказывания в составе ЦКФ направлены на личность собеседника, особую значимость приобретают номинации лиц по их свойствам и слова, характеризующие личность. 1.4. Культурно-ценностное содержание диалогического речевого взаимодействия и проблема эталона культуры Отдельная проблема выявления ценностного содержания речи связана с определением соответствующих эталонов: «Культура есть направленность, и направлена культура всегда на какой-то идеал, а именно на идеал, выходящий за рамки индивидуального, на идеал сообщества» [Хейзинга 1992: 259–260]. Любая оценка, универсальное выражение которой связано с дихотомией понятий ‘хорошо’ и ‘плохо’, имплицитно указывает на идею сравнения объектов в субъективном плане с образцовым объектом данного рода. Культура строится на прецедентах, образцах для подражания, избранных в качестве таковых на основе длительного опыта общения людей, говорящих на одном языке, и осмысляемых как национальная ценность. На этих образцах утверждаются устойчивые ценностные ориентации людей, вырабатываются принципы культуры [Степанов 1997]. Опора на данные постулаты в лингвистике вызывает к жизни такое новое понятие, как ‘культурная константа’, имеющее не только теоретическое значение, но и практическое предназначение. Культурной константой называется устойчивый ценностный феномен, обеспечивающий адаптационные возможности личности в рамках данного общества [Шалина 2009: 47]. Содержание и состав современных русских культурных констант определяется не интралингвистически, но совокупными усилиями философии, культурологии, филологии, социологии, этики (и лингвистики тоже). В числе культурных констант применительно к русской речевой практике называют искренность, «другоцентричность», максимализм, поляризованность оценок и др. Интерпретатор культурно-ценностного содержания разговорного речевого материала должен действовать на базе полного представления о кодексе речевого общения, т. е. об эталонном речевом поведении. 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 23 Ценностные системы имеют относительный характер, определяемый национальными, историческими, географическими причинами, и в то же время имеют общие черты. Изучение культурно-ценностного содержания речи, ее культурных констант опирается на интернациональное представление об эталонном речевом поведении, по крайней мере, в европейском представлении. В становлении лингвопрагматики сыграли большую роль две взаимодополнительные концепции, направленные на поиск эталонных признаков речевого общения. П. Грайс сформулировал в качестве основного принципа общения как совместного оперирования информацией принцип кооперации (сотрудничества). Данный принцип конкретизируется в максимах речевого общения, это максима количества (полноты информации), качества информации, релевантности (соответствия речи предмету разговора) и манеры речи [Грайс 1985]. Дж. Лич концентрирует внимание на самих коммуникантах и формулирует в качестве универсального принципа их общения принцип вежливости, который реализуется в максимах такта, великодушия, одобрения, скромности, согласия, симпатии [Leech 1983]. В реальном речевом взаимодействии названные принципы корректируются в зависимости от социального статуса коммуникантов и требований ситуации общения. Универсальный кодекс Грайса – Лича образует понятийную базу интерпретации речевой деятельности, поскольку содержит перечень эталонных констант речевого общения относительно его предмета, способа представления и характера взаимодействия с собеседником. В то же время наличие данных констант не означает, что национальные системы общения полностью совпадают. Соблюдение конвенций сотрудничества и вежливости характеризуется гибкостью и вариативностью речевых способов их реализации. На практике идеал корректируется социально и ситуативно, нередко нарушается конфронтационным речевым поведением, так что коммуникативный ориентир собеседников – это баланс кооперации и вежливости в границах возможного. Этническая корректировка идеального концепта общения неизбежна. Ценностная структура личности погружена в этнические архетипы, а коммуникативная деятельность личности корректируется на базе культурного кодекса нации, выработанного исторически. Русский речевой (риторический) идеал осмыслен в отечественной философии, риторике, лингвокультурологии (С. С. Аверинцев, А. Ф. Лосев, Ю. В. Рождественский, А. К. Михальская, А. А. Волков, А. П. Сковородников, И. В. Шалина и др.) как ментальный феномен, задающий общий принцип и конкретные ориентиры совершенного речевого общения. В определенной мере он преемствен по отношению к античной риторической практике. Основа русской речевой традиции заложена в православии и базируется на ценностях православной религиозной культуры. В области духовных ценностей главенствует моральный закон, наиболее значимыми признаются этически бесспорные ценности, любовь является всеобъемлющей добродетелью, а совесть – основным эталоном качества во взаимоотношениях людей. Опорный принцип общения – принцип сотрудничества конкретизируется 24 Ценностное содержание разговорного диалога культурными константами коммуникативного доверия, откровенности, скромности, сокращения психологической дистанции общения между собеседниками. Высокое качество русской речевой практики связано с установками общения на искренность и задушевность, доброжелательность и уважительность, сдержанность и коммуникативное равенство, ответственное отношение к юмору. Несомненна некоторая историческая обусловленность риторического идеала. И. В. Шалина, исследуя национальный речевой идеал современной России, отмечает его подверженность инокультурным интервенциям. Установки западной культуры, подчеркивающей значимость индивидуализма, мораль успеха, стиль соревновательности, также проявляются в современной русской речевой практике, хотя и не являются общепризнанными [Русское повседневное общение... 2018: 155–168]. Опираясь на один из важнейших постулатов коммуникации «коммуникативное поведение детерминировано культурой» [Карасик 2009: 265], подчеркнем еще раз: конкретные акты речевой коммуникации характеризуются ориентированностью на прецеденты и стереотипы общения, на нормы, в совокупности отражающие общий опыт языкового сообщества и образующие его лингвокультурную матрицу. Культурные установки носителей языка формируются с опорой на эту матрицу и являются ментальными образцами, которым следует индивидуум в процессах общения. Эти установки осмысляются как ценности, близость понятий ‘установка’ и ‘ценность’ несомненна [Шалина 2009: 32]. При соблюдении выработанных в социуме норм и стереотипов поведения коммуниканты способствуют обеспечению преемственности культуры, сохранению универсальных общечеловеческих ценностей. В их числе наиболее значимы этические установки на уважение, достоинство, доброжелательность, скромность, гостеприимство и др. В то же время действует и противонаправленная тенденция, которая характеризуется отклонениями от действующих норм и принятых стереотипов общения, формируя зону антиценностей. Анализ ценностного содержания разговорного диалога предполагает в качестве обязательной процедуры сопоставление. Многочисленные компоненты речевого идеала образуют сетку свойств речевого общения, сквозь которую может просеиваться любой конкретный текст. Коммуникативный смысл конкретного речевого поступка или интеракции получает адекватную интерпретацию только с учетом его проекции на национально-культурный кодекс общения. Именно представление об эталонном общении (речевом идеале) позволит исследователю не оставаться в плену той информации, которую поставляют ему эксплицитные аксиологические квалификаторы, и учитывать ценностное содержание, оформленное без использования оценочных средств. Намеченный подход отличается от описания конкретных речевых поступков в терминах речевых тактик, каждая из которых имеет множество вариантов в зависимости от приоритетности различных факторов коммуникации (в их числе место, время, обстановка общения, степень его ритуализованности, коммуникативные роли собеседников). Идентификация речевого поступка с той или иной речевой тактикой указывает на особенности речевого воздействия и взаимодействия комму- 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 25 никантов, т. е. уводит результат анализа в область лингвопрагматики. Сопоставление же речевого поступка с эталонными образцами речевого поведения в данном языковом сообществе направлено на собственно культурологические выводы, что и необходимо для суждения о ценностном содержании разговорного речевого общения. Итоговым для исследователя будет являться вывод о соответствии анализируемого речевого поступка (неполном соответствии, несоответствии) русской культурной матрице в той или иной ее современной модификации. Движение лингвокультурологического исследования к обозначенной цели требует особого методологического и методического оснащения, основанного на использовании формально-семантической, лингвопрагматической и лингвотекстовой парадигм современной коммуникативной лингвистики. 1.5. Комплексный коммуникативно-культурологический метод выявления ценностного содержания диалогической речи Данный раздел содержит демонстрацию предлагаемого метода, принципы и понятия которого изложены выше в разделах 1.3. и 1.4. Целесообразно предварить эту демонстрацию кратким, но содержательно полным описанием процедуры анализа разговорного текста. Выявление ценностного содержания связного разговорного диалога проводится поэтапно. Обследование разговорного текста включает в себя этапы предварительной подготовки, фрагментного структурирования речевого материала и основного этапа функционально-семантического анализа. На предварительном этапе осуществляется общая характеристика коммуникативного события и конкретной ситуации, выполняется социолингвистическая паспортизация участников коммуникативного события, в том числе относительно их взаимных отношений (возрастных, родственных и др.). Осмысляется также связь данной ситуации с общекультурными национальными обычаями и традициями, по возможности определяется место анализируемой конкретной ситуации в их составе. Вспомогательный этап анализа связан со структурированием разговорного материала на формальном, тематическом и прагматическом основаниях. Традиционно минимальной единицей анализа по формальному критерию является отдельная реплика диалога; минимальной структурной единицей по тематическому и прагматическому критериям – диалогическое единство. По заданным исследовательским условиям, в план рассмотрения попадают не все участки разговорного дискурса, а только характеризующиеся наличием оценочного содержания. По объему такие участки могут совпадать с диалогическими единствами, но чаще они не совпадают, что и требует введения новых понятий. Фрагментирование диалогического дискурса с аксиологических позиций отражает наличие дополнительных критериев: собственно оценочного, на основании чего выделяется ценностный фрагмент (ЦФ), и направленно-оценочного. В отражательном пла- 26 Ценностное содержание разговорного диалога не содержание фрагмента носит либо объективно-логический характер (ценностное отношение говорящего направлено на объект реальности), либо коммуникативно-логический (оценка направлена на собеседника или ситуацию общения). Соответственно, выделяются ценностные тематические фрагменты (ЦТФ), в совокупности образующие ценностный план содержания диалога, и ценностные коммуникативные фрагменты (ЦКФ), формирующие план общения в нем. Реплика рассматривается как акт речевой деятельности в определенных условиях, т. е. речевой поступок. Каждый поступок трактуется в контексте ценностного фрагмента, при этом учитываются социокультурный типаж говорящего и особенности данной коммуникативной ситуации. На основном этапе анализа проводится квалификация ценностного содержания реплик. При этом учитываются традиционные аксиологические квалификаторы (эмоционально-оценочная лексика, средства экспрессивного синтаксиса и др.), однако они рассматриваются лишь в качестве средств оформления речевого поступка, которые не исчерпывают собой ценностного содержания высказывания. Речевые поступки трактуются в терминах речевых тактик, теория и состав которых разрабатываются и определяются современной лингвопрагматикой. Существенно, что анализ нацелен на выявление конкретного состава ценностей, бытующих в живой речи: ее аксиологическую реальность. Последняя может соответствовать или не соответствовать идеальной ценностной картине мира, т. е. общенациональным представлениям о должном и одобряемом. Суждение о качестве речевого поступка личности делается путем сопоставления речевой практики людей с константами национальной культуры. Реальный речевой поступок коммуниканта трактуется на основании его сличения с эталонами: максимами речевого общения, русским речевым (риторическим) идеалом, национальными обычаями и традициями по данным русского фольклора, художественной литературы, исследований этнографического характера; наконец, с личным опытом лингвиста, для которого русский язык является родным. Для сопоставления используются также специальные исследования, в которых предлагаются перечни русских национальных ценностей. Таким является коллективное исследование, проведенное на основе анализа русских философских трудов (Н. А. Бердяев), художественных произведений (М. Е. Салтыков-Щедрин), институционально принятой аксиологической концепции русского Православия и опросов, проведенных в молодежной аудитории [Вепрева и др. 2016], в итоге чего составлен рейтингованный перечень русских ценностных предпочтений из 59 номинативных единиц. Данное исследование показало сохранность базовых культурных ценностей в молодежной среде, наиболее подверженной современным глобалистическим и прочим социальным влияниям, так что на данном этапе культурологического исследования разговорной речи может использоваться в качестве общерусской основы сравнения. Как вспомогательный, так и основной этапы анализа характеризуются методическими особенностями частного характера, поэтому целесообразна демонстрация предлагаемых позиций теоретико-методологического характера и общего хода лингвоаксиологического анализа разговорного диалогического текста. Материа- 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 27 лом послужил речевой образец семейного общения, демонстрирующий языковое существование семьи. В целях корректности представления предлагаемой методики разговорный текст воспроизводится полностью, с визуальным выделением ценностных фрагментов (ЦТФ выделены рамкой, ЦКФ – заливкой). Ценностные коммуникативные фрагменты нумеруются, тематические – нумеруются и снабжаются заголовком. РАЗГОВОРНЫЙ ТЕКСТ А. – пенсионерка, хозяйка дома, прабабушка С., 75 лет. Н. – внучка А., домохозяйка со средним специальным образованием, 23 года. В. – муж Н., рабочий со средним образованием. О. – двоюродная сестра Н., студентка, 20 лет (отец – служащий, мать – домохозяйка). С. – сын Н. и В., 4 года. Повседневное общение родственников в домашней обстановке; г. Тавда Свердловской области, 2016 г. О. Нога болит у вас? А. И капала и купила таблетки и всё / а это тут посоветовали листья привязать / так я вчера привязала / сёдня [сегодня]* / сёдня вроде ничё [ничего] ходила получше / а то вот аж / вот так ступить не могу / оденусь пойду / левой ногой / ничё правой / левая у меня как будто бы у меня где-то отстаёт как это от правой // Н. Ой я помню у меня как-то опухла нога / у меня вот отекают / где косточка / я не могла ходить вообще // А. Так садись Оля / чё [что] стоишь на ногах // О. Да я и постою // ЦКФ-1 А. А Арёнке говорю вот здесь кость одна / эта как тупая / а другая острая / «Арёнка / может к какому доктору сходить» / она только рукой махнула / ну добрые люди сказали вот // Н. Что / помогает? А. Пока ничё // Н. К бабу…/ к бабушке же ходят заговаривать / Валя водила // ЦТФ-1. Нога болит О. Кто-то подсказал ей // Н. Не-е-ет / она сама нашла / вчера последний день // О. К бабушке на Еловку? * Здесь и далее в квадратных скобках дается литературный аналог разговорного варианта слова. 28 Ценностное содержание разговорного диалога Н. Ну не на Еловку (о районе) / где-то там / у нее Женька Полинку напугал / ну этот-то бывший муж / он выломал ей двери и выломался он с утра // А. Так он чё / не живут опять отец-то у ней // Н. Да нет / давно уже он ушёл // А. А он вроде приходил говорили // Н. Он ходил / напрашивался / его не пускала обратно / не хотела / чтобы он с ними / говорит / «одной спокойнее» / говорит / «я знаю / что одна… зарабатываю» (нрзб) // ЦТФ-2. О Женьке С. А-а-а-а // А. Тише ты // Н. Саша / тише / мы разговариваем / Лена живёт у нее / Саша / тихо / иди посмотри / что папа на улице делает // О. Посмотри / где папа // Н. Иди посмотри // ЦКФ-2 А. Так алименты / он / наверное / не работает // Н. Не работает / его ищут (с возмущением) она написала на него заявление / он же был / так выломился / выломал дверь / вместе с ключом вынес дверь в подъезде / побил их с Ленкой / у Вали была гематома / они снимали побои // Продолжение ЦТФ-2. О Женьке С. Крю-крю-крю-крю (кричит) // А. Да тихо ты // Н. Саша / мы / разговариваем // А. Иди к отцу / там покричи с папой / иди // О. Папа там на крыльце стоит / пугает всех // Н. Тогда не пойдёшь сёдня никуда / всё / будешь дома сидеть // С. Не-е-е // А. Иди забери своего мальчугана / мы тут разговариваем / он даже слова никому не дает сказать // В. Саша (строго) // А. Иди к отцу // Н. С папой разговаривай // В. Саша / ну-ка / всё / не буду тебя на мотоцикле покатать // Н. Сейчас папа пойдёт на мотоцикле кататься // О. Штанишки подтяни / чтоб красивый мальчик был // А. Виталька / подтяни ему хоть штаны // 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 29 Н. Я ему пыталась / он не даёт // С. Игра-а-а-ать // Н. Сейчас пойдём уже / всё / Саша / мы пошли // С. Игра-а-ать // Продолжение ЦКФ-2 О. А Анютка-то надолго ушла / она ничего не сказала? Н. Не-а / она ничего не говорила // А. Да она мне чё / бабушка (с обидой) // И то / видимо / надоела // С. Оля / я хочу у тебя прощения попросить // О. Прощения попросить / да ты что / ну давай попроси // С. Оля / я так больше не буду // О. Не будешь так / совсем-совсем / ты же понял / что так некрасиво // Н. У бабы Нины тоже надо прощения попросить // ВСЕ (нрзб) А. Тогда даже рта не открыл / никого не признаёт // О. С ним надо просто поговорить // А. Какой-то не косолаповской породы // Н. Я маленькая / помню себя была / тоже не любила здороваться // О. М-м-м / Саша вообще на тебя в детстве похож // ЦКФ-3 А. Деда-то своего тоже / что ли / не любили? Н. Кого? А. Деда-то своего // Н. Какого деда? А. Ну своего / какой дед-то // Н. А-а-а / ну как / любили конечно // А. Ну // Н. Так Саша тоже любит / Саша / любимый дед Саша // О. Ой / какие зайки / здоровско / это Анютке подарили / мама вышла у нас в огород кормить кошечек / свою любимицу кошечку / Дашка / она её позвала / так смотрю / к ней ещё четыре побежали // А. Соседские коты / что ли? О. Ага / соседские и одна беспризорная / и она стоит и четыре кошки рядышком / и все орут и еду в голос просят / она стоит / кормит первую / вторую / третью // ЦТФ-3. О кошках Н. Тоже белый кот бегает тут // А. А чей белый кот этот / не знаю // Н. Это не тот / отец которого отвёз тогда в лес (смеется) // 30 Ценностное содержание разговорного диалога О. Отвёз? А. На фанерный его отвёз // Н. Он его на завод туда // А. Не на завод / а я говорю / по дороге где-нибудь // Н. А может / кто и надо / а разодрались парни (о фильме) // Н. Саша / про кого мы сказку читали / как звали девочку // С. Как // О. Ты про девочку сказку читал (удивленно) // С. Нет мама // О. Мама читает / забыл что ли / не вот // С. Немножко // О. Немножко забыл // С. Ну как / а как (пытается вспомнить) // О. Ну давай вспоминай // Н. Дюймовочка // С. А / Дерьмовочка // Н. Дюй-мо-воч-ка // А. Дерьмовочка (тихо) // (Все смеются) О. Нравится Дерьмовочка? Н. Я как первый раз услышала / ха-ха-ха // О. Хорошая девочка / да / добрая и весёлая / чудо такое ты / чудо / так съесть тебя хочу // Н. Вот хочешь сказать правильно / а у него не получается // О. Дюй-мо-воч-ка (по слогам произносит) да // С. Дерьмовочка // О. Да-да / хорошая девочка // Ой / хоть бы погода наладилась / ну что это такое // ЦКФ-4 А. Ну сёдня уже без дождей / ну всё равно прохладно / всё равно тут грозы местами / ну если вот пониже уже температура / всех теплее в Тавде / по-моему в Красноуфимске только пятнадцать / семнадцать / а в Ивделе было только четыре градуса (нрзб) / солнышко / уже с севера потянул ветерок-то / поэтому и температура пятнадцать градусов / и дождей-то может и не быть / хоть бы / хоть бы здесь двадцать градусов / так они передавали / уж хоть без дождя бы было // О. Да-да // А. А так картошку-то копать // О. Картошка / скоро / ой я не попаду / в прошлый год копали вместе с Юрой на мотоцикле возили / так и то сколько понадобилось / теперь мотоцикл продали / да ещё и меня не будет // 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 31 А. Ну теперь у Витальки мотоцикл есть / возить будет // О. Ну у них у самих полным-полно родин (о родственниках) // ЦТФ-4. Уборка картофеля А. Он тут у нас приезжал на дедовом / дед ему подарил / а где вы-то садили? О. Мы на фабрике / фабрика там // А. Там где наши да // О. Недалеко от вас // С. А у меня есть поле // О. Да / что на поле растёт? С. Картошка / папа ездил в огород / заехал туда / я в коляске сидел / и он подкопнул картошку // О. Подкопнул картошки / а ты его в коляске ждал и не выходил // С. Да / лопата такая огромная / в коляску засунул // ЦКФ-5 А. А я увезла от тебя коляску-то / пришла / Люба говорит / у вас тут коляска девичья была / а я говорю // «Её Сашка по зиме ещё увёз туда к бабушке» // Ну вот тут Анютке говорю / она спала / я пришла / встала / правда / я говорю // «Сходи туда к матери привези эту коляску» // Она говорит // «А я её видела» // Позвонила / видимо / зонтик надо её матери / и они тут / видимо / вышли // Н. М-м-м // А. Анюта передала этот / значит / тут на Гоголя / я посидела / подумала / ну / думаю // пойду сама / если и Сергей Егорыч / так мы знаем друг друга хорошо / пойду туда / ну подошла / смотрю / первые ворота закрыты / подтолкнула / дверцу / отодвинула / зашла в ограду сразу / потом повернула туда дальше / там опять у это опять двери / опять запор / я чё там эта как какой-то э-э-э гвоздик / дёрнула / тоже открыла / потом / по-моему / ещё одни ворота пришлось мне открыть // О. Столько преград // А. Ага / захожу / батюшки / там вот такая вот коробка / там / наверное / сотня бутылок лежит / это полная / э-э-э / этих бутылок пивных и полная коляска пивных бутылок / полнёхонька / а рядом с коляской ещё полмешка / тоже бутылки пивные // Н. Это где // А. Это / тут на Гоголя / в проезде / я / значит / взяла в эту / ну коляску туда / в эту / в мешок бутылки / сколько вошло / остальные на этот / в ящик / но она что там уже почти что проходит / она такая грязнущая / я также опять выехала / всё как было / всё закрыла / всё / ушла / потом тут ещё у этого / у Аришки / этой / полыни поломала / а это эти немки-то (о соседях) сидят / 32 Ценностное содержание разговорного диалога да там ещё немец-то вышел / ну я как шла / мимо их проехала с этой пустой коляской / ну вот / приехала / налила ведро воды тут / порошка насыпала / помыла-помыла её / потом это / по-моему / дождик пошёл / я её вынесла в огород / а там это говорили / что одного колеса нет / резины-то / а тут на одном только резина и все остальные без / там и грязь и камушки / всё туда налезло / я в огород на траву поставила и оставила её там / и она стала чистенькая / хорошая машинка // Н. А мы её / кстати / домой давно уже хотели / но не знали куда / раз Саша отвёз / всё / мы давно её хотели забрать / или чё [что] вот / а думали куда / не повезём же // С. Какую машину // А. Ну колясочку-то // ЦТФ-5. «Я коляску забрала» Комментарий Данный полилог представляет собой пример разновозрастного семейного общения. Образовательный ценз молодых членов данной семьи на среднем уровне; А., старшая в семье, – носитель просторечия. Участники разговора имеют богатый опыт речевого взаимодействия, поэтому свободно и быстро переходят с одной темы на другую, в то время как для постороннего наблюдателя эти переходы могут оказаться непонятными. Коммуниканты не скованы обязанностью «хорошо выглядеть» в глазах посторонних, их поведение органично отражает внутренние состояния и сложившиеся этические позиции (хотя «засланный казачок» все же имеется: текст записан скрытым образом коммуникантом О.). Происходящий разговор в народной традиции соответствует типовой ситуации «зайти повидаться» (аналог светского жанра «визит»). ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ Ценностные тематические фрагменты выделяются прежде всего на предметно-тематическом основании. Разговорное общение характеризуется политематичностью, предметная тема, как правило, не удерживается собеседниками надолго. Протяженность конкретной предметной темы устанавливается на текстовом основании [Матвеева 1990: 21–23]: путем отслеживания тематических цепочек и, шире, тематического поля фрагмента (выше в тексте их состав выделен жирным шрифтом). В пределах действия определенной тематической цепочки учитывается также Я-тема, без которой не обходится ни один разговорный текст. Так, объемный ЦТФ-5 «Я коляску забрала» содержит многократное предъявление базовой номинации коляска (8 раз), ее субститута она (10) и референтно тождественных номинаций машинка, машина. В состав данного предметно-тема- 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 33 тического поля входят также глагольные формы (проехала, оставила, помыла) и обозначения частей целого (колесо, резина): все они относятся к коляске. На пространстве фрагмента с данной предметно-тематической цепочкой активно реализуется Я-тема коммуниканта (10 эксплицитных номинаций и множество нулевых, которые устанавливаются с помощью глаголов в форме первого лица). Границы тематического фрагмента должны определяться на базе тематического поля фрагмента и длины Я-цепочки. В анализируемом тексте номинация коляска вначале появляется спонтанно в репликах ребенка (С.: Я в коляске сидел; папа лопату в коляску засунул), но и действователь (папа), и рассказчик (Саша), и реалии ситуации (поле, лопата, картошку подкопнул) иные, нежели в рассказе А. о том, как она забрала отданную на время коляску у родственников. На данном основании приведенные реплики С. и О., в которых использована номинация коляска, в тематический фрагмент «Я коляску забрала» не включаются. Попутно заметим, что в данном случае наблюдается действие общего механизма развития темы в разговорной речи: если один собеседник поверхностно задевает какую-либо интересную для партнера тему, последний развивает ее, забрав на это время коммуникативное лидерство. Далее такая коллизия может повторяться. Осложняющим анализ фактором является дискретность темы. И. Г. Сибирякова выявила факт продолжения предметной темы, возможность ее возобновления в разговорном общении [Сибирякова 1996]. Данное явление наблюдается повсеместно, например, в другой ситуации во время подготовки праздничного стола одна из женщин-собеседниц не раз и не два сугубо по личной инициативе обращается к обсуждению своей отсутствующей антагонистки Максунихи, вовлекая в него своих собеседниц: 1) Л.Л. Тут приехала Максуниха увидела муку и грит // (меняет голос) «Чё у тя за мука? Ой / надо купить тоже такую же / А чё за фарш / ой да ить хороший // Надо будет тоже купить и тоже чё-нить постряпать» // Хавронья / думаю; 2) Л.Л. Отдали / завезли // Увидели там и Максуниху // Грю / «Поехали картошку жарить?» / «Мы ее с курицей сделаем» // Потом спрашивает / «А вы меня увезете?» – Н.Л. О / вот нахалка – Л.Л. Если меня увезете // Ну / думаю / господи // Ладно / она хавронья. В таких случаях при структурировании текста используется квалификатор продолжение с последующим рассмотрением всего дискретного тематического фрагмента в целом. Выявление тематического состава фрагмента необходимо соотнести с его оценочным содержанием. Собственно информационные предметно-тематические фрагменты в план дальнейшего аксиологического анализа не входят. Рассмотрим ЦТФ нашего основного текста последовательно. ЦТФ-1. Нога болит Тема болезни инициируется гостьей, молодой женщиной О., которая обращается с вопросом (Нога болит у вас?) к своей пожилой родственнице. Прямой вопрос соответствует социально одобряемой русскими (по крайней мере, в просторечной и близкой к ней среде) норме: можно обсуждать болезни в разговорах 34 Ценностное содержание разговорного диалога с пожилыми людьми. Вопрос воспринят с полным приятием: А. подхватывает тему и подробно описывает свои страдания: вот так ступить не могу; левая у меня как будто бы у меня где-то отстаёт как это от правой; вот здесь кость одна / эта как тупая / а другая острая. Перечислительная конструкция с обобщающим местоимением в конце (и капала и купила таблетки и всё) подчеркивает длительность процесса лечения больной ноги с помощью разных способов. Внучка поддерживает тему болезни, делится своим опытом (у меня как-то опухла нога; я не могла ходить вообще) и даже дает совет: к бабушке же ходят заговаривать (имеется в виду неврачебная помощь с помощью заговоров; бабушка здесь – знахарка). Таким образом, сестры О. и Н. выбрали и развили тему с учетом интересов своей пожилой родственницы, так они выражают внимание к ней. В коммуникативном поведении молодых женщин проявляется ценностная установка на заботу и внимательность к близкому пожилому человеку, чуткое отношение к нему. В основе аксиологической установки лежит ценностная константа «благополучие близких людей». Именно данная ценность занимает первое место в перечне ценностных ориентаций по данным уральских исследователей [Вепрева и др. 2016]. Поведенческую установку, реализованную на данном участке диалога, можно свести к сентенции: к старшим родственникам нужно быть внимательным. ЦТФ-2. О Женьке Фрагмент дискретный, так как разрывается ценностным коммуникативным фрагментом, в котором все участницы диалога пытаются утихомирить раскричавшегося четырехлетнего мальчика. В ЦТФ коммуниканты обсуждают поведение третьего лица, названного по имени: Женька. Он знаком всем собеседницам (этот-то бывший муж; давно уже он ушёл). Данная информация составляет пресуппозицию общения, а обсуждается эпизод агрессивного поведения бывшего мужа (Полинку напугал; выломал ей двери; вместе с ключом вынес дверь; побил их с Ленкой; они снимали побои). Собеседницы осуждают (с возмущением) не только конкретный факт, но и отношение мужа к семье в целом (алименты / он / наверное не работает; его ищут; она написала на него заявление). Они сочувствуют жене, которая не рассчитывает на поддержку мужа и предпочитает жизнь в одиночестве (она его не пускала обратно / не хотела / чтобы он с ними / говорит / «одной спокойнее»). На основе проявленных отрицательных чувств можно, по методу «от противного», судить о том, что участницы диалога являются носителями традиционных ценностных ориентиров в семейной сфере: мужчина должен заботиться о семье, обеспечивать жену и детей, быть им поддержкой и опорой. В то же время отрицается архаическая для современной семьи русская константа женского терпения, смирения с мужской агрессией, в том числе унижениями и побоями. Валентина, о которой идет речь, утверждает свою самостоятельность: я знаю / что одна… зарабатываю. 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 35 Тема взаимоотношений в семье решается на основе общей аксиологической установки участниц диалога с ценностными константами «семья», «благополучие близких людей», «совесть» (все эти концепты входят в число наиболее значимых по рейтингу [Вепрева и др. 2016: 7–8]). ЦТФ-3. О кошках С умилением рассказывая о том, как ее мать кормит кошек, собеседница О. утверждает позитивность милосердного отношения к животным (она стоит / кормит первую, вторую, третью). Ценностная установка О. получает репрезентацию в дополнительных номинациях с уменьшительно-ласкательными суффиксами (кошечек; кошечку), эмоционально-оценочной характеристики (свою любимицу). Вербализуются ценностные константы «добро» (5-я позиция в перечне [Вепрева и др. 2016]), «милосердие» (22-я позиция). ЦТФ-4. Уборка картофеля Собеседницы А. и О. обсуждают предстоящую уборку картошки. Жители сельской местности обычно сажают много картофеля, поэтому выкопать его и вывезти с поля – это трудоемкий процесс (в прошлый год копали вместе с Юрой на мотоцикле возили / так и то сколько понадобилось). О. высказывает беспокойство о том, что в этом году ее семье будет труднее (теперь мотоцикл продали / да ещё и меня не будет). В ее репликах проявляется забота о близких людях. А. успокаивает ее: Ну теперь у Витальки мотоцикл есть / возить будет. В этой реплике выявлена безусловная для А. ценностная установка: люди (а близкие люди особенно) должны всегда помогать друг другу (ср. в другом диалоге: А.В. Миш / пойдём в огород – Л.Л. Идите / помогайте дяде / нечего сидеть // Он там один плюхается). Труд, коллективизм и взаимопомощь выступают как национальные культурные конвенции и ценностные ориентации как патриархального, так и современного российского провинциального уклада жизни. В конечном итоге они тоже связаны с ценностью «благополучие близких людей». ЦТФ-5. «Я коляску забрала» Содержательное единство фрагмента обеспечивается темой коляски. А. рассказывает о том, как она искала принадлежащую ее семье старую коляску в доме родственников. Не надеясь, что ее вернут, А. решает сделать это самостоятельно. Ее фраза я посидела / подумала свидетельствует о нерешительности (неудобно искать что-либо в чужом дворе), но уже следующее высказывание (ну думаю пойду сама) вербализует аксиологическую установку на помощь близким (коляска нужна теперь в собственной семье). Ценностные установки А. не формулируются прямо, но могут быть реконструированы. По факту, А. зашла во двор родственников, когда там никого не было, и отыскала свою коляску в предельно запущенном состоянии. Возмущенная этим, она забирает коляску, не сказав об этом никому. Хотя коляска принадлежит ее семье и никто не осуждает совершенный поступок, А. осознает, что ее поведение 36 Ценностное содержание разговорного диалога не соответствует социальной норме, поэтому начинает оправдываться. Во-первых, она подробно рассказывает о том, как выглядела коляска в чужих руках: брошена во дворе как ненужная вещь. Во-вторых, говорящая подчеркивает, что на обратном пути сделала всё как было / всё закрыла. В-третьих, она испытывает неловкость перед соседями, которые могли видеть, как она заходила в чужой двор и что-то взяла там: эти немки-то сидят / да там ещё немец-то вышел / ну я как шла. Наконец, Ф. подробно рассказывает, как мыла коляску (налила ведро воды тут / порошка насыпала / помыла-помыла её / потом это по-моему дождик пошел / я её вынесла в огород <...> я в огород на траву поставила и оставила её там), чтобы в результате она стала чистенькая хорошая машинка. Позиция А. соответствует русскому национальному кодексу нравственности, для нее значимы ценности «справедливость» и «совесть» (соответственно, 10-я и 16-я позиция в перечне [Вепрева и др. 2016]). Кроме того, в ее поведении проявляется бережливость, стремление к порядку, чистоплотность. Таким образом, бытовая тематика не препятствует проявлению ценностных позиций коммуникантов. Экстраполяция их речевых поступков в ценностную область вполне возможна, а с опорой на эталоны национального общения данная аксиологическая реальность приобретает качественную определенность. ПЛАН ОБЩЕНИЯ Все взрослые участники разговора взаимно доброжелательны и не используют средств и приемов, ведущих к психологическому напряжению: не делают друг другу замечаний, не высказывают отрицательных оценок о собеседнике, не дают непрошеных советов. В то же время они не прибегают и к открытым позитивным оценкам, что характерно для русского внутрисемейного общения. Употребление личных имен с суффиксом -к- (Виталька, Ленка, Арёнка, Анютка) распространено во многих семьях как непринужденно-разговорное, без сниженного оттенка, а только как показатель близкой дистанции общения. Взаимное расположение проявляется в плотном смысловом участии в разработке обсуждаемых тем. Молодые собеседницы предупредительны по отношению к пожилой родственнице. Ее речевое лидирование сопровождается краткими репликами поддерживания (см. ЦКФ-1, 5, 6). Так они ведут себя и по отношению к другим участникам полилога. Наиболее распространенным способом речевой поддержки является вопрос, способствующий развитию темы собеседника. Особенно хорошо владеет этим способом О., гостья семьи (см. ЦКФ-6, а также в общении с ребенком: С. А у меня есть поле – О. Да / что на поле растет?). Отдельного внимания заслуживает речевое поведение взрослых по отношению к ребенку (ЦКФ-2, 3). Четырехлетнему мальчику хочется играть, а не слушать разговоры взрослых, и он требует своего криком. Реакции взрослых сходятся в том, что от ребенка требуют послушания, он должен считаться с интересами 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 37 взрослых. Об этом говорится открыто: Он слова никому не даёт сказать. Строгость проявляет и прабабушка (Саша / тише; Да тихо ты), и мать (Тогда не пойдёшь сёдня никуда / всё / будешь дома сидеть), и отец (Саша / ну-ка / всё / не буду тебя сегодня на мотоцикле катать). Тем не менее, по отношению к ребенку применяются не только речевые тактики приказа и угрозы. Ему разъясняют необходимость тишины (Н. Саша / мы / разговариваем), пытаются перенаправить внимание (А. Иди к отцу / там покричи с папой / иди), отвлекают (Н. Сейчас папа пойдёт на мотоцикле кататься; О. Штанишки подтяни / чтоб красивый мальчик был), а в конце концов идут на уступки (Н. Сейчас пойдём уже / всё / Саша / мы пошли). В данном полилоге наблюдается типичная для русского семейного общения невыверенность позиций, однако каждый из взрослых по-своему доносит до ребенка мысль о том, что ему следует изменить свое поведение. Ребенка не унижают, действуют разными способами, но однонаправленно. В результате Саша меняет свое поведение и решает попросить прощения, причем у Оли, самой лояльной по отношению к нему взрослой (ЦКФ-3). В итоге напряженная ситуация разрешается позитивно, что подтверждается выводом О.: «С ним просто поговорить нужно» (ЦКФ-3). Взрослые родственники единодушно реагируют и на невольно комичное искажение ребенком имени героини прочитанной сказки: Дерьмовочка вместо Дюймовочка. Мальчик не понимает причин общего смеха, но и взрослые не акцентируют на этом внимания и быстро переводят тему (см. ЦКФ-4: С. Дерьмовочка – О. Да-да / хорошая девочка / Ой / хоть бы погода наладилась / ну что это такое). В целом полилог представляет собой образец «согласного разговора», по Ломоносову. Общение по разным поводам коммуникативно ориентировано на ценности взаимного уважения, семейного единения, добра (все отмечены как приоритетные по данным [Вепрева и др. 2016]). Налицо речевая стратегия гармонизации, общая для взрослых участников разговора. Речевой быт данной семьи не предполагает особых сантиментов, но в данном полилоге характеризуется достаточной общей слаженностью, взаимной расположенностью, готовностью ко взаимной корректировке личного поведения. Разумеется, далеко не всегда аксиологическая реальность (ценностная картина мира, отражаемая в конкретных актах коммуникации) так близка идеальному национально-ценностному конструкту, осмысленному наукой. Речевой быт русской семьи бывает и весьма грубоват, и откровенно груб. Вот пример из другого диалога, свидетельствующий о характере общения супругов в пересказе жены: Он говорит / «Чё есть поесть?» Я говорю / «Уха» / Он / «Ты же знаешь / что я уху не ем» // Ага / сейчас я буду я под тебя подстраиваться / чё ты ешь и чё не ешь // Главное / сварено // Твое дело / будешь есть или нет; Если не нравится / говорю / вари сам. Так молодая женщина грубо и ворчливо настаивает на своем главенстве в семье. 38 Ценностное содержание разговорного диалога О закономерностях неформального русского общения в семье можно будет судить только на основании анализа множества разговорных текстов, и заранее ясно, что в ценностном отношении эти закономерности будут растяжимы и противоречивы. Описание ценностных предпочтений коммуникантов, выявленных на основании анализа их непринужденного речевого общения, не носит формульного характера в силу многофакторности самого объекта внимания. Текстовое же описание и квалификация актуализированных культурных концептов чреваты отклонением от общих правил систематизации материала. В связи с этим следует считать обязательным речевое подтверждение любого тезиса о ценностном содержании речевого действия коммуниканта. Собственно культурологические понятия и парадигмы (культурная константа, речевой идеал, ценностные установки) составляют понятийную основу интерпретации ценностного содержания речевой деятельности. При этом сетка культурологических понятий для коллоквиалистики остается внеположенной базисной опорой, которая помогает судить о норме (и антинорме) анализируемого конкретного коммуникативного действия и описывать аксиологическую реальность непринужденного речевого общения по степени ее соответствия национальному канону речевого взаимодействия. Единицами изучения в лингвоаксиологии служат речевые поступки коммуниканта, которые эксплицируются в виде вербальных высказываний и сопровождаются (реже – заменяются) невербальными языковыми средствами. Для определения смысла того или иного высказывания необходимо определение его достаточного контекста, границы которого устанавливаются на текстлингвистических основаниях. Аксиология разговорной речи формируется, таким образом, на стыке трех дисциплин: лингвопрагматики с ее речедеятельностным подходом, лингвистики текста с ее категориально-текстовой концепцией и культурологии с выработанным в ее недрах представлением об идеале. Направленность анализа определяется движением от статики зафиксированного диалогического материала к его динамической интерпретации в терминах речевого поведения личности, а затем – к фиксации собственно культурных смыслов речевых высказываний коммуникантов. Обобщение полученных данных способно представить аксиологическую речеповеденческую реальность определенного периода. Библиографические ссылки Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений. Оценка, событие, факт. М. : Наука, 1988. 338 с. Баженова Е. А. Категория оценки // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М. Н. Кожиной. М. : Флинта : Наука, 2003. С. 139–146. Байкулова А. Н. Речевое общение в семье : автореф. дис. … канд. филол. наук. Саратов, 2006. 20 с. Байкулова А. Н. Речевое общение в семье: семейные роли и семейный лексикон. Saarbrucken, Germany : LAP LAMBERT Academic Publishing GmbH &Co.KG, 2012. 300 s. Байкулова А. Н. Устное неофициальное общение и его разновидности: повседневная речь горожан. Саратов : Изд. центр «Наука», 2014. 216 с. 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 39 Баранов А. Г., Крейдлин Г. Е. Иллокутивное вынуждение в структуре диалога // Вопр. языкознания. 1992. № 2. С. 84–99. Борисова И. Н. Русский разговорный диалог: структура и динамика. Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2001. 408 с. Вепрева И. Т., Ицкович М. М., Купина Н. А., Шалина И. В. Ценностные предпочтения современной студенческой молодежи в лингвокогнитивном и социопсихологическом освещении // Вопросы когнитивной лингвистики. 2016. № 2. С. 62–73. Вепрева И., Шалина И., Матвеева Т. Русская разговорная речь: аспекты изучения и актуальная проблематика // Quaestio Rossica. Т. 7. 2019. № 3. С. 919–936. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура. Три лингвострановедческие концепции: лексического фона, рече-поведенческих тактик и сапиентемы. М. : Индрик, 2005. 1040 с. Винокур Т. Г. Устная речь и стилистические свойства высказывания // Разновидности городской устной речи. М. : Наука, 1988. С. 44–84. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М. : Наука,1988. 341 с. Гак В. Г. Эмоции и оценки в структуре высказывания и текста // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 1997. № 3. С. 87–95. Городское просторечие: проблемы изучения / отв. ред. Е. А. Земская, Д. Н. Шмелев. М. : Наука, 1984. 190 с. Грайс П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М. : Прогресс, 1985. С. 217–237. Дементьев В. В. Коммуникативные ценности русской культуры: категория персональности в лексике и прагматике. М. : Глобал Ком, 2013. 336 с. Долинин К. А. Речевые жанры как средство организации социального взаимодействия // Жанры речи. Вып. 7. Саратов, 1999. С. 7–13. Ерофеева Т. И., Ерофеева Е. В., Грачева И. И. Городские социолекты: пермская городская речь : звучащая хрестоматия. Пермь : Бохум, 2000. 173 с. Живая речь дальневосточников: тексты : хрестоматия / сост. Ю. А. Гунько, О. В. Лыс, Т. И. Петрова, А. Е. Цесарская. Владивосток : Изд-во Дальневост. федер. ун-та, 2013. 142 с. Живая речь уральского города : тексты / науч. ред. Т. В. Матвеева. Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 1995. 206 с. Живая речь уральского города: устные диалоги и эпистолярные образцы : хрестоматия / сост. И. В. Шалина. Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2011. 357 с. Занадворова А. В. Функционирование русского языка в малых социальных группах (речевое общение в семье) : автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 2001. 18 с. Занадворова А. В. Речевое общение в малых социальных группах (на примере семьи) // Современный русский язык. Социальная и функциональная дифференциация / РАН. Ин-т русского языка им. В. В. Виноградова. М. : Языки славянской культуры, 2003. С. 381–402. Земская Е. А. Язык как деятельность: Морфема. Слово. Речь. М. : Языки славянской культуры, 2004. 688 с. Земская Е. А., Китайгородская М. В., Ширяев Е. Н. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис / отв. ред. Е. А Земская. М. : Наука, 1981. 276 с. Ивин А. А. Основания логики оценок. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1970. 230 с. Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М. : Изд-во ЛКИ, 2008. 288 с. Карасик В. И. Ценностная картина мира: межкультурный аспект // Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии : тез. конф. М., 1995. С. 106–107. Карасик В. И. Языковые ключи. М. : Гнозис, 2009. 406 с. 40 Ценностное содержание разговорного диалога Китайгородская М. В., Розанова Н. Н. Речь москвичей: коммуникативно-культурологический аспект. М. : Русские словари, 1999. 396 с. Лаптева О. А. Соотношение спонтанной и телевизионной речи // Проблема спонтанной и телевизионной речи : сб. науч. тр. Вып. 332. М. : Моск. гос. ин-т иностр. яз. им. М. Тореза, 1989. С. 5–23. Ларин Б. А. О лингвистическом изучении города // История русского языка и общее языкознание (избранные работы). М. : Просвещение, 1977. С. 175–189. Лызлов А. И. Оценка и теория речевых актов (на материале фразеологических высказываний английского языка) // Вестн. Моск. гос. обл. ун-та (электрон. журн.). 2017. № 2. Матвеева Т. В. О методе выявления ценностной информации разговорного диалога // Научный диалог. 2018. № 10. С. 89–101. Мурзин Л. Н. Язык, текст и культура // Человек. Текст. Культура : коллект. монография / под ред. Н. А. Купиной, Т. В. Матвеевой. Екатеринбург, 1994. С. 160–169. НЗЛ – Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М. : Прогресс, 1985. 500 с. Пенькова Г. А. Диалогическое единство в современном французском литературном языке : автореф. дис. … канд. филол. наук. Л., 1972. 22 с. Разговорная речь в системе функциональных стилей современного русского литературного языка. Лексика : коллект. монография / под ред. О. Б. Сиротининой. Саратов, 1983. 253 с. Разговорная речь в системе функциональных стилей современного русского литературного языка. Грамматика : коллект. монография / под ред. О. Б. Сиротининой. Саратов, 1992. 311 с. Разновидности городской устной речи : сб. науч. тр. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; отв. ред. Д. Н. Шмелев, Е. А. Земская. М. : Наука, 1988. 259 с. Рассказы о сновидениях. Корпусное исследование устного русского дискурса / под ред. А. А. Кибрика, В. И. Подлесской. М. : Языки славянской культуры, 2009. (735 c. + CD). РРРТ – Русская разговорная речь. Тексты / отв. ред. Е. А. Земская, Л. А. Капанадзе. М. : Наука, 1978. 306 с. Русская разговорная речь / отв. ред. Е. А. Земская. М. : Наука, 1973. 485 с. Русская разговорная речь: Фонетика. Морфология. Лексика. Жест / отв. ред. Е. А. Земская. М. : Наука, 1983. 239 с. Русское повседневное общение: прагматика, культурология / И. Н. Борисова, С. Ю. Данилов, Т. В. Матвеева и др. Екатеринбург : Гуманитарный ун-т, 2018. 442 с. Рытникова Я. Т. Семейная беседа: обоснование и риторическая интерпретация жанра : дис. … канд. филол. наук. Екатеринбург, 1996. 212 с. Сиротинина О. Б. Современная разговорная речь и ее особенности. М. : Просвещение, 1974. 144 с. Сиротинина О. Б. Тексты, текстоиды, дискурсы в зоне разговорной речи // Человек. Текст. Культура. Екатеринбург : Ин-т развития регионального образования, 1994. С. 105–124. Скребнев Ю. М. Введение в коллоквиалистику. Саратов : Изд-во Саратов. ун-та, 1985. 210 с. Степанов Ю. С. В поисках прагматики: проблема субъекта // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1986. Т. 40. № 4. С. 325–332. Толковый словарь русской разговорной речи. Вып. 1. А–И / под ред. Л. П. Крысина. М. : Языки славянской культуры, 2014; Вып. 2. К–О / отв. ред. Л. П. Крысин. 2017. 864 с. Толстой Н. И. Язык и культура (некоторые проблемы славянской этнолингвистики) // Русский язык и современность: проблемы и перспективы развития русистики. Ч. 1. М., 1991. С. 5–22. 1. Аксиологическая реальность разговорной речи 41 Формановская Н. И. Коммуникативно-прагматические аспекты единиц общения. М. : Ин-т русского языка им. А. С. Пушкина, 1998. 239 с. Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М. : Прогресс, 1992. 464 с. Химик В. В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной лексики. СПб. : НОРИНТ, 2004. 768 с. Химик В. В. Русская разговорная речь: актуальные вопросы // Печать и слово СанктПетербурга. Петербургские чтения–2015 : сб. науч. тр. СПб. : Санкт-Петерб. гос. ун-т промышленных технологий и дизайна, 2016. С. 272–276. Химик В. В. Толковый словарь русской разговорно-обиходной речи : в 2 т. СПб. : Златоуст, 2017. 1060 с. Чернявская Е. А. Оценка и оценочность в языке и художественной речи. На материале поэтического, прозаического и эпистолярного наследия А. С. Пушкина : дис. … канд. филол. наук. Брянск, 2001. 270 с. Шалина И. В. Уральское городское просторечие: культурные сценарии. Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2009. 443 с. Шалина И. В. Культурные истоки русского общения: речевой идеал // Русское повседневное общение: прагматика, культурология : монография / И. Н. Борисова, С. Ю. Данилов, Т. В. Матвеева и др. ; под науч. ред. проф. И. Н. Борисовой. Екатеринбург : Гуманитарный ун-т, 2018. С. 119–155. Шведова Н. Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М. : Изд-во АН СССР, 1960. 377 с. Щерба Л. В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. Л. : Наука, 1974. С. 24–39. Якубинский Л. П. О диалогической речи // Якубинский Л. П. Избранные работы. Язык и его функционирование. М. : Наука, 1986. С. 17–58. Bartmiński J. Polskie wartości w europejskiej aksjosferze, wybór i redakcja Stanisława Niebrzegowska-Bartmińska, Marta Nowosad-Bakalarczyk, Sebastian Wasiuta, Lublin, Wydawnictwo Uniwersytetu Marii Curie-Skłodowskiej, 2014. 372 s. Bartmiński J., Grzeszczak M. Jak rekonstruować kanon wartości narodowych i europejskich? // Etnolingwistyka. 2014. Nr 26. S. 21–44. Bogdanova-Beglarian N., Sherstinova T., Martynenko G. The «One Day of Speech» Corpus: Phonetic and Syntactic Studies of Everyday Spoken Russian // SPECOM 2015, Lecture Notes in Artificial Intelligence, LNAI, vol. 9319. Springer International Publishing Switzerland, 2015. P. 429–437. Leech G. N. Principles of Pragmatics. L. ; N. Y. : Longman, 1983. 250 p. Ценностное содержание разговорногоИНТЕРПРЕТАЦИЯ диалога 42 2. ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ РАЗГОВОРНОГО ДИАЛОГИЧЕСКОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ 2.1. Разговорные диалоги и полилоги 2.1.1. «НА КУСОЧКИ РАЗРУБИТЬ ТОПОРИКОМ…» (общение родственников) Н.Л. – 45 лет, в настоящее время не работает. А.М. – 45 лет, муж Н.Л., в настоящее время не работает. Л.Л. – 42 года, кладовщица, сестра Н.Л. А.В. – 44 года, стропальщик, муж Л.Л. М. – 18 лет, выпускник металлургического техникума, сын А.В. и Л.Л. Д. – 20 лет, студентка, дочь А.В. и Л.Л. Собравшиеся готовятся к празднику 9 Мая. Текст представляет собой бытовой разговор родственников: двух сестер с их семьями. Участвующие в полилоге коммуниканты являются носителями просторечного типа речевой культуры. Л.Л. На кусочки разрубить топориком / да ведь / один режет / другой рубит // А где Лёша? Н.Л. На диване // М. Пап / иди / тебя зовут // Л.Л. Нашёл топорик? Щас [сейчас] их отрубим / раз-раз-раз // Господи / ну думаю / у себя не купили / поехали тогда к ним / у них купим // В один магазин заехали / нет окороков / во второй / цена обалденная / и вот уже ближе к вам их купили // Купили за сорок один двадцать // Д. Они такие замороженные // Их надо в горячую воду // Н.Л. Ты чё [что] / сразу-то нельзя // Д. Ну тогда в тёплую / они сразу отойдут // Л.Л. На // Н.Л. Жопы-то кошке // Д. А где у вас кошка? Н.Л. Кошка-то тут где-то // Она обычно / кто приходит / сначала прячется / а потом выходит // Л.Л. Короче / пока мы делаем салаты / вы идите костёр разводите // М. Да? А.В. А между прочим / шампура-то не взяли // Л.Л. А-а-а-а-а // А.В. Ну вот / бестолочь // Приехали шашлыки делать и ничё [ничего] не взяли // М. Зачем жопы-то отрезать / они же вкусные // Д. Ну конечно // М. Чё ты / это деликатес у кого-то // (Л.Л. и Н.Л. смеются) 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 43 Л.Л. Тут приехала Максуниха / увидела муку и грит [говорит] // (меняет голос) «Чё у тя [тебя] за мука? Ой / надо купить тоже такую же // А чё за фарш // Ой да ить [ведь] хороший // Надо будет тоже купить и тоже чё-нить [что-нибудь] постряпать» // Хавронья / думаю // ЦТФ-1. Осуждение Максунихи и ее семьи Н.Л. (обращается к А.В.) Ты чё куртку-то не снимаешь? Холодно / замёрз что ли? А.В. Да / не жарко // ЦКФ-1 Н.Л. Мы уж третий день газ не включаем / привыкли уже // (обращается к Д.) О / ногти-то какие зеленущие // Д. Ешь / теть Надя / мороженое / а то растает // (отцу) Ты чё паясничаешь? Н.Л. Опять просыпала // Д. Э-а-а-а… Н.Л. Чай из-за тебя просыпала // Д. Надо было поставить в другое место / подальше // ЦКФ-2 А.В. Давайте посреди улицы шашлыки делать // Н.Л. Но / у нас сёдня [сегодня] соседи напротив вышли к дому и стали шашлыки делать // Д. Дак [так] у них поляна есть / так можно // А.В. В огороде грязно // Л.Л. Давай такой салат сделаем и такой? А.В. (шутливо) Ты меня зачем так рано выгнала машину делать? Я с пяти часов машину стал делать // Н.Л. А как ты работаешь? А.В. Я работаю / послезавтра выходной / а завтра в ночь / когда её ещё делать? Работаю посменно // Н.Л. А-а-а… Л.Л. В один салат огурцы / картошечки / помидорчики // Д. А зачем картошки в салат? Н.Л. Лучше будет // Д. Порнографический салат получится / помидоры / огурцы и картошка // А.В. И селёдка ещё // Д. (смеется) Н.Л. Нормальный // Какие-то брюки новые // ЦКФ-3 Д. Да / А там ещё веревочки у пояса // М. Но / пацанка / штаны на лямках // 44 Ценностное содержание разговорного диалога Н.Л. Это ты про этот костюм говорила? Л.Л. Нет / там платье // А.В. Миш / пойдём в огород // Л.Л. Идите / помогайте дяде / нечего сидеть // Он там один плюхается // ЦКФ-4 Д. Есть еще кофта / там тоже на ней кожаные веревочки // Л.Л. Ну / значит / поехали мы тогда в больницу // Взяла парочку яблочек / парочку апельсинчиков / ряженку / и это самое / чё ещё-то? Д. Соку // Л.Л. Отдали / завезли // Увидели там и Максуниху // Грю [говорю] / «Поехали картошку жарить? Мы ее с курицей сделаем» // Потом спрашивает / «А вы меня увезёте?» Н.Л. О / вот нахалка // Л.Л. Если меня увезёте // Ну / думаю / господи // Ладно она хавронья // На другой день я была на работе и после работы зашла купила этот мясной деликатес // Н.Л. Но-но // Л.Л. Она / это самое / она / «Ой так вкусно / ой так вкусно» // Ладно / потом и грит / «Светке бы / Светка тоже любит / надо бы ей завезти // Вы меня с собой завезёте? Вот Светка бананы любит» // Чё ты мне-то говоришь / возьми да выйди и купи // Ладно / на второй день я бутербродов-то этих сделала из деликатесов // Ну и всё / это / она бананы любит // Возьми да выйди / да купи / ты же мать // Н.Л. Но-но // Л.Л. Ладно / ага // Ладно / поехали дальше // Заехали к Светке / отдали ей на ужин // Эт самое / они уже распределили // Уже Надя приедет / Наташка приедет / мама Тома приедет // Н.Л. Ха / Наташка приедет // Из Марьинска приедет // Л.Л. Ага // Они решили / что каждый день к ним будут все ездить // Ну и всё / поехали дальше / она ни у одного магазина не вышла // Продолжение ЦТФ-1. Осуждение Максунихи и ее семьи Л.Л. Нас же тут Серёжка сбил // Он вчера пришёл к нам и грит / «Родители придут к вам шашлыки делать / они уже мясо замочили» / придёт / нас будет много // Ну думаю / стоко [столько] народу // ЦТФ-2. Тема застолья и гостеприимства Н.Л. А мы решили / что раз накануне были / может и не стоит ехать // Ольге позвонила только в девять утра // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 45 Л.Л. Ну и всё / это самое / ну / говорю / поехали с утра тогда / купили / это самое / окорочка // Поехали по магазинам / она ведь ни у одного магазина не вылезла // «Накатали хоть меня досыта» / грит она // Ну ребёнок / ей-богу // Продолжение ЦТФ-1. Осуждение Максунихи и ее семьи Н.Л. Миша / отнеси фуфайку папе // М. Да вот ещё / пусть идёт и переодевается // ЦКФ-5 Л.Л. Ну ладно // Приехали / стали потихоньку курицу готовить / засаливать // «Какое мясо?» Я раз / замолчала / Потом грю [говорю] «Ладно / приходите и берите шампуры / у нас их мало» // Слушай / у него сработало // Он пришёл и она пришла / он ей и грит / «Люся звонила / про какое-то мясо спрашивала / сказала шампуры взять» // У той раз / сработало / они пришли к нам // Она взяла холодца / курицы и короче / пока наша жарилась / её подсолили // Сделала такое большое блюдо пирогов / потом картошки пожарили / она принесла холодец / чё ещё-то? А-а-а / огурцы ещё // Салаты сделали / всё смолотили / пива-то скоко [сколько] было выпито // Грю / «Иди сходи / купи три» // Они все опрокинулись / потом ещё четыре принёс / они опять заканчиваются // Мишка пошёл / ещё четыре купил (смеются) // У нас первого был день открытых дверей // Мы стол вытащили в огород // Режьте колбаску / курицу // Продолжение ЦТФ-2. Тема застолья и гостеприимства Н.Л. Ну и чё? М. Ну / шашлыки без шампуров будут? Л.Л. Но ведь никто не напомнил // А ты знаешь / Денис-то потерялся ваще [вообще] // У Светки ни разу не появлялся // Она звонит ко мне в понедельник / Денис ни разу не был / и дома его не было // Не знаю / появился он / не появился // Наверное / понял / что они обе с мамой дуры и думает / наверное / надо свалить пока не поздно (смеется) // Н.Л. Как? Совсем не появлялся? Л.Л. Вот как Рая вложила записку в двери / Максуниха приехала / дак записка в дверях и воткнута // Н.Л. А-а-а // А ты откуда знаешь? Л.Л. А она утром звонит и грит / «Вот не знала / когда я на дне рождения побываю / вот я и побывала» // Д. Получается / что Светку уже выписали? Л.Л. Она на работу звонит / Люсю надо // Ага / ну ладно / Она грит в трубке / «Это Света» // Не поняла // Какая / думаю / Света // 46 Ценностное содержание разговорного диалога Д. Мама / дак она тоже домой звонит такая // «Привет / грит / узнаёшь?» Слышишь? Л.Л. Но // Д. Узнаёшь? Нет / грю / не узнаю // Грит / это Света // Какая Света звонит / думаю / какая-то ненормальная // Продолжение ЦТФ-1. Осуждение Максунихи и ее семьи Л.Л. Рыбку-то эту почисти и потом по краям тарелки выложим // А картошку / заправленную маслом и зелёным лучком / всё перемешаем и выложим посередине тарелки // Д. Папа / ты переоденься // А.В. А чё? Холодно (дрожит) // ЦКФ-6 Н.Л. Завтра приходите на день рождение // Ну и всё // В январе / видимо / они приезжали / а нас не было // Наверное / мы были у вас // Скажут / на поминки они не пришли / тоже неудобно идти // Ну и чё / пришли // Стоит тарелка / ну и всё / значит // Потом сидели и ждали часа два какую-то Катю // Кто больше-то к ним пойдёт? Пенсионеры ведь // Чё / если ей семисят [семьдесят] исполнится // Сделали салат оливье / короче / второй салат чё-то там кукуруза и рис / яйцо / крабовые палочки и чё-то там ещё // Народу много / всего два салата / ну думаю / ни хрена // Сидим ждём / час ждём / второй ждём // А она пришла / чё их ждать / давайте / Ленка не пьёт / чё жрать-то / ну и всё // Надо же / окрошку / окрошку начала наливать / попробовали // Л.Л. Подожди // Н.Л. Попробовали / чё-то не хватает / а там голимый уксус / ну как / неудобно за столом тарелку отодвигать / и есть тоже невозможно // Налила / тоже думаю / ума-то хватило // Я уже пододвинула оливье / раз / добавила в окрошку / думаю / может / ничё // Л.Л. А воду-то отливала бы // Н.Л. Мы за столом сидим / неудобно // Л.Л. Ну чё / старики // Чё ты хочешь? Н.Л. Вообще / налили окрошку / он тоже отодвигает тихонько / не знаем как ись [есть] // Ладно / отодвинула // Я гущу выловила / ну и чё / тоже жалко / куда девать-то // Потом была селёдка какого-то необычного посола // Ленка пришла / Ленка пришли около четырёх / полчетвертого // А было сказано к часу / а сами пришли во сколько // Потом я спрашиваю / «Чё ребёнка-то за стол не садите?» Она / «Пусть побегает / рисует в другой комнате» // Ленка пришли за стол / а на столе-то уже ничего нет / и так шесть часов сидели // Ну кого там / тарелка салата // Несёт пельмени / она вот такая (показывает) / но только неглубокая // И неполная / короче / каждому по шесть-семь пельменей // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 47 Я раз / один / чё-то не поняла / второй-то хватаю / мясо / порченое мясо // Сашка сказал / «Я так ел и ничё [ничего] не понял / чё-то не то» // А это / Лена взяла и скормила этому ребенку / а сама не попробовала // Л.Л. Дура что ли? Н.Л. Она кормит и кормит / а та ест и ест // Л.Л. Дак она видишь / не попробовала / потом уже один съела и уже / наверное / про себя подумала // Всё / мы / считай / начали чай пить / было полрулета / вот рулеты продают / и кексик какой-то маленький / разрезанный на части // И всё на такую толпу // А больше и нету к чаю // Думаю / поехали бы к вам // Л.Л. Взяли бы и на шашлыки пришли // Н.Л. Ой / ну блин / сходили на именины // А Лена говорит / «Мы вас обратно увезём» // Ну / думаю / хоть обратно пешком не идти // Продолжение ЦТФ-2. Тема застолья и гостеприимства А.В. (зовет Н.Л.) Л.Л. Ладно / иди // М. Я уже есть хочу // Л.Л. Говорила / вставай / ты сам не захотел вставать // М. Ага // Н.Л. (приходит) Д. Ну и чё дальше? Н.Л. А чё / приехали / начали скотину кормить // Молоки не выбрасывай // Л.Л. Буду // Л.Л. Чё / кожицу снимать будем / нет? Д. Не надо // Кому надо / сами почистят // В общем / пожалели / да? Н.Л. Пошли в этот дом / пошлите / пошли / нечего // Айда к нам // А у неё воды нет / не знаешь / куда бежать // В комнате палка / опертая на спинку кровати / теперь я понимаю / почему у неё только красный плащ // Больше потому что ничё нет // Ну и чё дальше? Л.Л. (к Д.) На / рыбу / и по краям раскладывай // Н.Л. Надо разбавлять / а воды нет // Вода есть в канистре двадцатилитровой / ну это / канистра двадцатилитровая есть // Из этой канистры наливает в банку / в литровую // А разводить-то у ней этот был / в литровую банку налила поллитровую / а хлеба немного нарезала / пошла достала копчёной колбасы было чуть-чуть // Дальше чё? Развела маленько / развела ну хоть на полбутылки / сидим толпа / а их-то чё? Не есть // Сашка-то уже загорелся выпить // Она грит / «Пейте / токо [только] запивать нечем / воды-то нету» // Нет развела бы крепко / а то развела слабо / стала добавлять эти остатки // Потом из чайника накапали этой воды / из чайника выкапали эту воду-то и говорим / «Ну всё» // Сашка пришёл / ваще [вообще] трезвый домой пришёл // Настой- 48 Ценностное содержание разговорного диалога ка эта / брага // А наутро чё вспоминает / «Вот дурак // Пил / говорит / коньяк» // Ну как там в анекдоте-то / да? А пряниками отравился // Знаете этот анекдот? Л.Л. и Д. Н-нет // Н.Л. Ну короче // Мужик рассказывает / «Пили пиво / оно закончилось / пили водку / она тоже закончилась / потом стали пить коньяк / он тоже закончился // Ну / блин / а пряниками отравился» // (все смеются) Ты / грю / всего насобирал / чтобы окосеть // Л.Л. Мы сначала на шашлыках / выпили две / а потом Лапшины принесли две // Потом это самое / Ольга-то ушли / пиво вылакали / пришли Валя с Ваней // Ну а чё? У нас же уже фиг вам // Мы отца опять отправили / ещё две принёс / Лапшина и мы // Сабантуй был настоящий // Сегодня / говорю / пошли из дома / как с кладбища идут и сразу через нас / надоело / день открытых дверей опять будет // Это клади на середину / картошку в середину // Так / это давай тоже выкинь / на / воду налей // Продолжение ЦТФ-2. Тема застолья и гостеприимства Д. Ты чё на меня капаешь? Л.Л. И на тарелку разложишь // Максунихе даем лук / Надя / на порежь / порежь / говорю / лук кольцами // Слушай / она / ты бы видела / как кольцами режет лук // Она вот тут-то обрезала / тут и вот так луковицу стала резать поперёк // Какие там кольца будут? Она не так режет / а вот так (показывает) // Продолжение ЦТФ-1. Осуждение Максунихи и ее семьи Н.Л. А-а-а… (Звонит телефон. А.М. подходит к нему) Д. Дядя Саша подходит к телефону / его ваще [вообще] не узнать // А.М. Да / давали / сорок пять за ведро // Я сегодня не был на базаре / у Юбилейки? Дорого? Ну как хотите // Совхоз продает за писят [пятьдесят] два рубля // Н.Л. А ты чё на разные хочешь? Л.Л. А чё на одну / ну давай на одну // А.М. Дров-то нет? Н.Л. Как нет? А в стайке? А.М. Там дров-то // Н.Л. Подожди / у меня есть ещё капуста / огурец / капуста и колбаса // И начальный салат каждому будет // Л.Л. Ну / давай так // Колбасы можно ещё отдельно нарезать // Н.Л. Вот в этом ящике можно // М. Да ты чё? Там навоз был // Н.Л. У меня же там подметено под веник / да чисто там / там под метёлку у меня подметено // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 49 Д. Я тут захотела холодца / пошла в магазин и купила / а он не стал есть / сварила суп / консерва была «Сайра» // Это был анекдот / когда я открывала банку // Открывашки нет // Н.Л. Ой / ножик тогда // Д. Ножиком я боюсь / кинжал такой // Лёха после ночи лег спать / я ковыряю / ковыряю // Ковыряла / ковыряла / да прокляла все // Думаю / пойду я лучше открывашку куплю за пять рублей / но / купила / открыла // Она не такая обычная // Н.Л. Я знаю // Д. Она другая // Н.Л. Да // Д. Вообще / она какая-то непонятная // Н.Л. Да я тоже не умею // Она такая протыкает и крутить / да? Д. Она почти такая же / но там носик какой-то // М. Руки / наверное / не под то заточены // Д. И значит / купила всё // И мне говорит / свари чё-нибудь // Я недолго думая / открыла консерву / сварила уху / яйцом залила // Знаешь / уху натуральную сделала // Он говорит / «Чё есть поесть?» Я говорю / «Уха» // Он / «Ты же знаешь / что я уху не ем» // Ага / сейчас я буду я под тебя подстраиваться / чё ты ешь и чё не ешь // Главное / сварено // Твоё дело / будешь есть или нет // М. Рыбак / и уху не ест // Д. Он не рыбак // М. А чё тогда на рыбалку ездит? Д. Так / чисто отдохнуть // И всё / короче / я вчера доела этот суп / ела его всю неделю // Там было немного / как кот наплакал // Пришёл / доел // Если не нравится / говорю / вари сам // ЦКФ-7 Л.Л. Дай тарелочку / это она разложит на тарелочку / а это мы положим отдельно // Д. Фу / мухи летают // А у нас муха уже есть // М. Вы ее / наверное / кормите? Д. Вот такая жирная / одна мошка // М. «Вжик» летает? (улыбается) Д. Чё ты / смеёшься? Нам бачок железный надо / а то воду отключили на месяц // Л.Л. Ага / чё / отец будет возвращаться? Потом привезём по ходу дела // Д. Ни хрена / мама / мне даже голову за выходные не помыть // М. Лёха вчера в баню-то ходил // Л.Л. Кто ему посреди недели баню затопит? М. Пусть к нам придёт да растопит // Л.Л. Надо было вчера договориться / сегодня бы поехали / тебе забросили // Н.Л. Он у тебя сегодня работает? Д. Работает // 50 Ценностное содержание разговорного диалога Л.Л. Надя / есть бачок? Дай им напрокат // Д. У нас воду отключили на месяц // Л.Л. Отец специально не поедет за бачком // Д. А то у нас все кастрюльки маленькие / а чайник двухлитровый // Много надо греть на полванны // Л.Л. Потом у них воду включат / заберёте обратно // Н.Л. Я сейчас думаю / у нас же есть бачок // Д. Мы потом отдадим // М. (смеется) Давай ей бачок отдадим / пускай на автобусе езжает // Л.Л. Сейчас муку пересыплем в мешок / и возьмете бачок // Д. Он нормальный? Н.Л. Да // Л.Л. С пятилитровой-то она сколько пробегает / а двадцатилитровый / раз и поставила // ЦКФ-8 Н.Л. У Матвеевой / говорит / двери нету / пришла соседка / которая под ней живёт / соседка говорит / вообще двери нет / пенсию / говорит/ носили / а ей не занесли / боится // Считай / да? Всё равно на ком-то квартира записана / да ведь? Хоть ей дверь бэушную поставили / чё / нельзя за ней присмотреть? Да ведь? Л.Л. А / слышь? А вдруг на нас? А мы не ходим? Н.Л. А с фига ли? Эта тетка Тураповым передаёт всё // Л.Л. Какая? Н.Л. Которая живёт в деревушке / дача-то у них / вот она и передала Тураповым / вчера или позавчера // Вчера в одиннадцать вечера мотоцикл подъезжает к нам // Л.Л. Дай кошке // Н.Л. Ой / она обожрётся // В одиннадцать мотоцикл / он говорит / я в трусах / иди открывай // О-о / а я должна идти открывать в темноте / не зная кто там // Ну чё / открываю / его друг / пьяный / Димка за рулем // Я говорю / «Это чё?» А ты чё ездишь? Кто его знает / пьяный-то / а чё / нельзя? А пройти-то нельзя / что ли? А я думаю / ни хера / кто тебя звал-то // Я говорю / проходи / а то куда деваться // Он только два шага шагнул / слышь / а где у вас тут туалет? Я говорю / вон / иди в канаву // Э / ну и всё / ушёл // Нету / нету / нету / поди срать ушёл // Продолжение ЦТФ-2. Тема застолья и гостеприимства (Все смеются) 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 51 Комментарий Политематический разговор представляет собой пример разновозрастного семейного общения в процессе выполнения домашних дел. Участники разговора занимаются подготовкой праздничного стола, и переход с одной конкретно-предметной темы на другую во многом обусловлен требованиями ситуации. Коммуниканты имеют значительный общий опыт речевого взаимодействия, поэтому меняют тематику и речевые тактики без специальных речевых сигналов перехода. Анализируемый текст содержит две ценностные темы, каждая из которых носит продолжающийся характер и реализуется в ряде фрагментов. ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ ЦТФ-1. Осуждение общей знакомой Максунихи и ее семьи Аксиологическим базисом данного фрагмента является взаимопонимание в семье. Солидарность женщин – участниц разговора основана на практике родственных отношений, общих взглядах на жизнь, на нормы поведения. Максуниха, общая знакомая обеих сестер, – тип женщины, которая, с их точки зрения, достойна осуждения. По ходу беседы Максуниха и ее дочь получают характеристики, которые формируют следующую аксиологическую парадигму: хавронья, ребёнок, нахалка, дура, какая-то ненормальная. Эти единицы, являясь тематическими, в то же время аксиологически нагружены. Злословие собеседниц вызвано тем, что Максуниха – женщина, поступки которой во многих жизненных ситуациях не соответствуют тем правилам и нормам, которые в рамках русской просторечной культуры считаются незыблемыми. Главная аксиологически нагруженная лексема, которая повторяется в тексте дважды, хавронья толкуется как «разг.-сниж. О полной, неловкой женщине» («Новый толково-словообразовательный словарь русского языка» Т. Ф. Ефремовой). Отношение к Максунихе, женщине-неумехе, снисходительно, поэтому ей многое прощается, хотя при этом ее поведение осуждается и критикуется. Собеседницы констатируют альтернативную модель поведения, которая ими не принимается, и приводят целый ряд обоснований для своей точки зрения. Максуниха – мать, которая не умеет позаботиться о больной дочери, хлопоты о ней она перекладывает на чужих людей, позволяя покупать продукты для больной дочери чужим людям: Грит / «Светке бы / Светка тоже любит / надо бы ей завести // Вы меня с собой завезете? Вот Светка бананы любит» // Она ни у одного магазина не вышла. С помощью побудительных глагольных форм, присутствующих в продолжении данной реплики, формулируется норма для данной ситуации: Возьми да выйди / да купи / ты же мать. Повтор в тексте конструкции Возьми да выйди / да купи усиливает нормативность предписания. Преобладание эгоистической установки Максунихи предосудительно в глазах собеседниц. 52 Ценностное содержание разговорного диалога Максуниха не умеет готовить: Слушай / она / ты бы видела / как кольцами режет лук // Она вот тут-то обрезала / тут и вот так луковицу стала резать поперёк // Какие там кольца будут? Она не так режет / а вот так (показывает). Чрезмерная открытость Максунихи граничит с наивностью: «Накатали хоть меня досыта» / грит она // Ну ребёнок / ей-богу. Дочь Максунихи ведет себя так же бесцеремонно, не соблюдая общепринятых норм поведения, например, звонит знакомым после длительного перерыва, не представляясь: Какая Света звонит / думаю / какая-то ненормальная. Когда Максуниха пытается позиционировать себя в глазах окружающих в качестве образцовой хозяйки, ей не верят: Тут приехала Максуниха / увидела муку и грит // (меняет голос) «Чё у тя за мука? Ой / надо купить тоже такую же / А чё за фарш / ой да ить хороший // Надо будет тоже купить и тоже чёнить постряпать» // Хавронья / думаю. Из осуждения Максунихи и ее дочери выявляются ценности, которыми должна обладать русская женщина: быть заботливой матерью, уметь вкусно готовить, быть щедрой по отношению к другим людям, не жить за счет других, быть деликатной, ценить заботу чужих людей. Постулируются также ценности внешнего обхождения: необходимость проявлять деликатность, скромность, уважение, приветливость. Обобщенно: в данном ЦТФ социально-нормативная система, утверждающая ценность уважения, щедрости и скромности, строится «от противного», на основе эмоционально-перцептивной оценки, выражающей антипатию к осуждаемому лицу. При этом оценка личности осуществляется не обобщенно, а на основе анализа ряда ее поступков. ЦТФ-2. Тема застолья и гостеприимства Гостеприимство по-русски связано со зваными праздниками. В тексте отражена подготовка застолья для празднования 9 Мая. В связи с ситуацией одна из собеседниц делится опытом проведения праздника у себя и рассказывает о дне рождения у своих знакомых, где она была в гостях. В сценарии гостеприимства можно выделить три тематические группы, которые соотносятся с аксиологическими центрами этого пространства: нормы и предписания, группа «гость» и группа «хозяин». Каждая тематическая группа отражена в анализируемом тексте. Ситуация гостеприимства относится к классу ситуаций взаимодействия людей. Ценность гостеприимства – это выражение потребности человека устанавливать связи с другими людьми. К одному из законов гостеприимства относится обычай не закрывать дверь, который символизирует готовность хозяина к тому, что любой приходящий будет принят как гость. В современном быту отголосок данного обычая усматривается в использовании соответствующего фразеологизма, актуализированного ранее в советской общественной и деловой практике проведения «Дня открытых дверей» в институтах и других учреждениях: У нас 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 53 первого был день открытых дверей. Законы гостеприимства непреложны и в незапланированных случаях, описание одного из которых представлено в конце полилога. Незваный и нежеланный гость остается гостем, и его приглашают в дом буквально вопреки внутреннему побуждению говорящей: А я думаю / ни хера / кто тебя звал-то // Я говорю / проходи / а то куда деваться. В тексте постулируются ценности внешнего обхождения (этикет): уважение, такт, почтительность, благожелательность. Но эксплицированы эти ценности только в осуждении тех людей, которые нарушают гостевой этикет: 1) Потом сидели и ждали часа два какую-то Катю; сидим ждём / час ждём / второй ждём; 2) Ленка пришли около четырёх / полчетвертого // А было сказано к часу / а сами пришли во сколько. Правила внешнего обхождения связаны и с ситуацией угощения. Требование «угощайся, когда потчуют» основано на нормативном предписании «гостю следует быть уступчивым и вежливым, так как отказ может обидеть хозяина». Данная ситуация развернуто эксплицирована в описании эпизода похода в гости к пенсионерам. Хозяйка приготовила невкусную окрошку: Попробовали / чё-то не хватает / а там голимый уксус / ну как / неудобно за столом тарелку отодвигать / и есть тоже невозможно. Гостеприимство тесно связано с хлебосольством. Хлебосольство – качество характера, заключающееся в готовности и умении хорошо, щедро, обильно угостить, приготовить вкусное и разнообразное угощение. Собеседница, с одной стороны, на своем примере эксплицировала ситуацию хлебосольства: Сделала такое большое блюдо пирогов / потом картошки пожарили / она принесла холодец / чё ещё-то? А-а-а / огурцы ещё // Салаты сделали // Всё смолотили; с другой стороны, рассказала о скупости знакомых, к которым ходила в гости. На стол было поставлено малое количество еды, не было разнообразия блюд, или они были невкусны: Ленка пришли за стол / а на столе-то уже ничего нет / и так шесть часов сидели // Ну кого там / тарелка салата // Несёт пельмени / она вот такая (показывает), но только неглубокая // И неполная / короче / каждому по шесть-семь пельменей // Я раз / один / чё-то не поняла / второй-то хватаю / мясо / порченое мясо. Такая ситуация воспринимается резко отрицательно: Народу много / всего два салата / ну / думаю / ни хрена. Особое место в застолье занимает питье. Тяга к крайностям в принятии спиртного, экстремальное проявление желания выпить воспринимается как положительная черта: 1) пива-то скоко было выпито // Грю / иди сходи / купи три // Они все опрокинулись / потом ещё четыре принёс / они опять заканчиваются // Мишка пошёл / ещё четыре купил (смеются); 2) Мы сначала на шашлыках / выпили две / а потом Лапшины принесли две // Потом это самое / Ольга-то ушли / пиво вылакали / пришли Валя с Ваней // Ну а чё? У нас же уже фиг вам / мы отца опять отправили / ещё две принёс / Лапшина и мы. Малое количество выпивки осуждается: Сашка пришёл / ваще трезвый домой пришёл. 54 Ценностное содержание разговорного диалога Обобщенно: гостеприимство признается коммуникантами важной нравственно-этической ценностью. Гипертрофированное гостеприимство оценивается русскими положительно, указывает на норму, а не на ее превышение. Скупость хозяев определенно является антиценностью. Правила и нормы приема гостей, весь гостевой этикет подчинены осознанию общественной значимости гостеприимства. ПЛАН ОБЩЕНИЯ Данная семья, как и многие другие русские семьи, придерживается речевого поведения на своей территории без внешнего выражения вежливости. Полилог не содержит в себе этикетных формул благодарности, извинения или других. При этом взаимность такого поведения, а также значительный опыт общения помогает коммуникантам взаимодействовать без малейшего психологического напряжения или неловкостей. Женщины проявляют в разговоре ярко выраженные самостоятельность и чувство собственного достоинства. Именно они «рулят» в семье, направляя и организуя ее деятельность, тогда как мужчины легко подчиняются: А.В. (шутливо) Ты меня зачем так рано выгнала машину делать? Я с пяти часов машину стал делать. Это относится и к молодой женщине; Д., рассказывая о своих отношениях с мужем, грубовато и ворчливо настаивает на своем главенстве в семье: Он говорит / «Чё есть поесть?» Я говорю / «Уха» / Он / «Ты же знаешь / что я уху не ем» // Ага / сейчас я буду я под тебя подстраиваться / чё ты ешь и чё не ешь // Главное / сварено // Твоё дело / будешь есть или нет (ЦКФ-7); Если не нравится / говорю / вари сам (там же). Установка на то, что семейный быт организует женщина, принимается всеми коммуникантами как данность. Сказанное не означает, что отношения в семье носят конфликтный характер. В разговоре не раз используется тактика заботы о близком: Л.Л. Идите / помогайте дяде / нечего сидеть // Он там один плюхается (ЦКФ-4); Н.Л. Миша / отнеси фуфайку папе (ЦКФ-5); Д. Папа / ты переоденься (ЦКФ-6). В одном случае данная тактика лежит в основе тематического фрагмента, см. ЦКФ-8, в котором содержится разговор о бачке для нагрева воды. Л.Л. проявляет заботу о семье дочери, когда обращается к сестре с просьбой: Надя / есть бачок? Дай им напрокат, а далее мотивирует эту просьбу со своей стороны: С пятилитровой-то она сколько пробегает / а двадцатилитровый / раз и поставила. Члены семьи обнаруживают также умение реагировать на неприятности без лишнего пристрастия. Так, в ЦКФ-1 адресованное замечание (Н.Л. Чай из-за тебя просыпала) спокойно отводится ее племянницей: Д. Надо было поставить в другое место / подальше. Далее собеседницы меняют тему, оставив эту мелкую неприятность без обсуждения. В другом случае (ЦКФ-3) нелицеприятная оценка приготовляемого блюда (Д. Порнографический салат получится / 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 55 помидоры / огурцы и картошка) спокойно парируется «автором» этого салата: Н.Л. Нормальный; см. также в общении сестер: Н.Л. Молоки не выбрасывай – Л.Л. Буду. В полилоге отсутствует раздражительность, мелочная склочность. Если один из собеседников не согласен с другим и настаивает на своем, другой принимает это без дальнейшего сопротивления. Речевое поддерживание собеседника в полилоге используется мало, поскольку общение развивается на ситуативной основе и в рамках обширного опыта подобного общения. В целом данный текст можно расценивать как гармоничный в рамках просторечной речевой культуры, для которой не характерна внешняя этикетная отработанность, но последовательно соблюдаются неписаные правила русского бытового общения. 2.1.2. ЗА ЧАЕМ (разговор матери и дочери) Ю. – 18 лет, студентка 1 курса филологического факультета. А. – 44 года, учитель музыки, мать Ю. Диалог происходит на кухне за чаепитием; г. Берёзовский. Ю. Ну чё [что] / чё было? А. Я сегодня в одиннадцатые классы не ходила / я / конечно / хотела / но у меня времени не хватило / интересно было посмотреть / потому что гостей было много / а-а / пошла в девятые классы // Что мне там понравилось особенно / ну / во-первых / у нас четыре класса было / Алёна Пална [Павловна] такая вообще красивая была / Дарья Борисовна такая красивая была / вообще / вообще // Ю. Это их классы выпускались? А. Ну два класса / два класса их было / потом Светланы Алексеевны класс был / и у Натальи Ивановны класс был // Там небольшой класс // Мальчишки все в костюмах / вообще / такие красавцы // Ю. Одинаковые типа / что ли? А. Нет / неодинаковые / ну / просто они обычно / ну / в обычные дни-то по-другому выглядели / а здесь в пиджаках / в рубашечках такие // Ю. Чё там / кто там учится? Кого я знаю? А. Ну вот ведущий / Стёпа / (пауза) Воробьёв // Ю. Не знаю // А. С этой / м-м-м // С Лизой / Корчагиной // Ю. Ну Корчагину Лизу знаю / а Стёпу // А. Ну вот они всегда в паре работали / как бы ведущими // Ю. Н-н! Я так долго у вас в школе была прямо это / чтоб всех знать! 56 Ценностное содержание разговорного диалога А. Ну / ладно / в общем они были ведущими / м-м-м / девчонки практически все были в школьной форме / вот / ну / ну / за исключением некоторых / там вообще единицы // Ю. Там моя форма была? А. Ну / твоя в том числе была / вообще как бы это / хоть они и девятиклассники / вроде выпускники / но они дети / потому что они ещё дети // Ю. Так-то и одиннадцатый класс тоже ещё дети // А. Но мне знаешь чё / мне понравилось то / что они организованно все вышли песни петь / и пели хором / дружно пели / как-то так это / ну может потому что их / ну / из-за массовости / может / не все они пели / но пели / мне понравилось во всяком случае // Пели от души / даже прослезились / так все быстро / лаконично / ну как бы вот ничего лишнего / одна сценка // Ю. Ну сколько он / сорок минут? А. А? Ю. Сорок минут? А. Да / вот сорок минут / ну / мы уложились в со... // Начали в три и закончили без двадцати / так организованно всё / одна сценка что ли там / две-три песни были / м-м-м / стихи / поздравительные какие-то / ну / поздравительные стихи там / всё / всего понемногу и не затянуто // Ну / как обычно / поздравили сначала там / ну администрацию поздравляли / потом родителей поздравляли / а нас уже в последнюю очередь поздравили // Ну / как бы всех / кто там / всех остальных предметников / как-то так вот / тоже интересно было / вот / чё там ещё // Народу много было очень // Ну / во-первых / и так-то четыре класса там // Ю. В том году же тоже четыре класса по-моему было? А. В прошлом? Ю. Тоже очень много народу было / прям вот или у этих // А. Кто выпускался? Ю. (задумчиво вздыхая) у Перетрухиной / класс // А. А / один вроде // Ю. А-а / один этот // А. А-а / да / тоже четыре класса было // Ю. Зацепило // А / у этой / информатички // А. Да / четыре класса в общем-то / и в этот раз четыре / ну четвёртый один класс маленький / ну всё равно / зато было много родителей / и были / помимо родителей / там ещё бабушки-дедушки / тёти-дяди / ну как-то вот так это / родственников много / ну в общем полный зал был / (тихо) вот так вот / Кто-то видеосъёмку вёл // Ю. (переспрашивая) Чё? А. Кто-то видеосъёмку вёл / ну свои уже / наверное / этот / (пауза) родственники наверное / (тихо) вот / Что там такого необычного было (задумчиво) / ну вроде ничё [ничего] особенного / как-то так / ну душевно / мне понравилось // ЦТФ-1. Школьный праздник 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 57 Ю. (перебивая) Ксюша же тоже сёдня [сегодня] это // А. Тоже выпускалась? Ой / последний звонок // Ну / и как у них впечатления? Ю. Да не знаю // Ну она же так-то это / обычно / это / не общается с классом вообще / говорит / не общается ни с кем // Там / она говорит на день рождения пришла / у нее двадцать шестого день рождения был / она в школу ходила (пауза) / э-э / это / вообще никто / говорит / токо [только] две девочки поздравили / с кем больше всего общается / хотя все знали что у неё день рождения // А. М-м-м // Ю. А так не общается ни с кем // Сходила и сходила сёдня / вот щас [сейчас] в Москву улетит // А. Сегодня улетает? Я говорю / она тогда это // Ю. Уже вот щас прям в самолёте // А. Ты говорила двадцать шестого / сёдня двадцать четвёртое // Ю. Двадцать четвёртого она в Москву улетает / а потом ну просто они-то сначала планировали в Питер улететь // А. М-м-м // Ю. Просто в Питер двадцать шестого / а теперь они ещё и в Москву / ещё как бы на два дня назад // А. Оформление мне понравилось // В прошлом году ведь тоже эти были (пауза) / звёздочки были / да? Такие серебристого цвета // Ю. Да / ну нормальное было оформление в том году // А. Да и в этом году тоже / тут по краям короче звёздочки / вот такие же / как в прошлом году были / а в середине были / ну цветы такие / цвет такой приятный / такой розовый / и такой салатовый цвет / как зелёный / такие цветочки / (вздохнув) так вроде бы скромно / но со вкусом // Продолжение ЦТФ-1. Школьный праздник Ю. Неугодников такой вчера / тоже спрашивает // А. (перебивая) Он сёдня ещё приходил // Ю. Дак [так] вот (передразнивая) / ты пойдёшь завтра на последний звонок? А. А он был / я не знаю / ну я его видела / вот когда уже по окончанию праздника / он подошёл уже к Светлане Михалне [Михайловне] / и я как раз выходила и столкнулись лоб в лоб / и я говорю / «О / здравствуй Егор» // «Здравствуйте» / я говорю / «Чё / в гости пришел?» Он такой / «Да / я вчера с вашей Юлей» / я говорю (тоненьким голосом) / «Я в курсе» // Ю. (вздыхает) А. (смеется) Ю. (смеясь) Зачем ты сказала / блин / я как будто / он щас подумает / что я это (пауза) // А. Почему? Ю. Что я была его так рада видеть / что аж тебе сказала // 58 Ценностное содержание разговорного диалога А. Дак нет / мы же с тобой всё равно (усмехаясь) разговариваем / э-э / как день прошёл / всё равно же как бы делимся впечатлениями / у кого что было / вот я / допустим / тоже ведь с тобой делюсь впечатлениями // Ю. Ну он меня бесит // А. Ну / попроще к этому относись да и всё // (Молчание) Ю. Я просто еду / мне неинтересно его слушать / а он мне про свою учёбу рассказывает // А. Ну бывает такое / бывает // Ю. Просто уже такие / просто неловкие паузы / такое молчание / и он (глубоко и шумно вздыхает) // А. (смеется) Ю. (пародирует) А у меня вот завтра пара будет / (с иронией) да ладно / а у меня не будет пар! А. Надо же заполнить паузу / да? Ю. И ноет / вечно ноет / что у него что-то не так // А. М-м-м // Ю. (с сарказмом) Всем так просто учиться / ему одному бедному тяжело // А. Ну-у / а как он первую-то сессию сдал / нормально? Ю. Не знаю // А. Без хвостов // Ю. Такой говорит (пародируя) / «У меня стока [столько] математики / у меня такие сложные предметы» // ЦКФ-1 А. М-м-м / ну желание-то не пропало ещё учиться? Ю. Не знаю / мне вообще неинтересно / не спрашивала я его // А. Недавно Маша приходила // Ю. Маша? А. Ну вот я же говорила / что собирается там чё-то [что-то] по обмену опытом в Чё / в Чехию / по-моему / сказала // Ю. (перебивая) А / по обмену опытом? (тише) Может / просто по обмену? А. (пауза) Ну / наверно // Ю. Ну мне кажется / что это не её пригласили / а просто она сама как бы платит и едет // А. Ну может быть и едет // Ю. (перебивая) Я бы не сказала / что она прям такая супер это / что приглашают // А. (перебивая) Ну может как на практику / практиковаться всё равно может // Ю. Дак а чё она / как практиковаться будет / она же не от вуза // ЦКФ-2 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 59 А. Сёдня же у Нелли сестра же выпускалась / там в девятых классах получается / это Лера-то в ихних классах (на выдохе) / тоже мама-то была сидела (пауза) / да-а / теперь десятый класс / ну / я так понимаю / класса два / наверное / всё равно будут / потому что / наверно / Алёна Пална [Павловна] возьмёт / вот / и Дарья Борисовна возьмёт / два класса там (что-то еле слышное говорит) // Ю. А чё / эта / Суслова / давно что ли родила? А. (задумчиво) Ну-у (пауза) // Ю. Ну / вот сыну / по-моему / четыре месяца уже // А. Наверно // Ю. Я-то просто не видела её совсем беременной / я-то думала / она ещё тока [только] ходит // А. Не-е / она / по-моему / в августе этот / до августа / по-моему / работала / она вот в отпуске работала / когда мы в отпуске были / она работала и летом / а потом она // Ю. Я смотрю фотки Вконтакте у неё / уже там сыну четыре месяца // А. (удивленно) Да-а? Она чё-то вроде сёдня приходила / но я правда её не видела // Ю. Приходила / она с этой фотку / с Баешко выложила // А. Да? Говорили / что она была / но я её сама лично не видела / приходила ещё эта / Анна (вспоминая) / Анна (пауза) / Анна Николаевна она // Ю. Это худая которая? А. Худая которая / да / она же тоже родила // Ю. Она где щас [сейчас] работает? А. Она / во-первых / она тоже родила // Ю. Ну / это я видела давно уже // А. Год и три что ли ребёнку / она вообще же в Кедровку перешла у этой / у Надежды / Надежды (пауза) / Аркадьевны // ЦКФ-3 Ю. Ну поняла // А. Она там завучем работа / работает / работала и оттуда в декретный ушла // Ю. И чё / ей нравится там / в Кедровке-то? А. Ну да / нравится / ну чё / завуческая работа // Ю. Интересно / а чё платят-то / так же / как и в городе? А. Ну / там вообще-то / всё / поселковская школа же считается // Ю. Ну дак я понимаю поэтому (пауза) // А. Ну / повыше / наверное / зарплата // Ю. (удивленно) Повыше? В смысле? А. Ну / там же / как сказать / не город / там сель / там сельская местность // 60 Ценностное содержание разговорного диалога Ю. Дак вот именно что сельская местность / должны как бы поменьше платить / раз село // А. Наоборот / там сельские (пауза) / наоборот / там больше платят // Ю. Почему? А. Ну-у (пауза) // ЦКФ-4 Ю. Может / мне так же? А. Может / там условия // Ю. Может / мне тоже уехать к бабушке в деревню и работать учителем? А. Ну / вот когда я на работу устраивалась / когда искала себе место / в садике тоже же одно место было / в этом / Сарапулка по-моему / в Сарапулку мы ездили / там было место в детском са / там школа и садик вместе / в общем / в одном здании / как с одной стороны садик / с другой стороны школа / но это же школа / начальное звено / наверное / скорей всего / чё-то не уточняла // И вот мне предлагали / ну как бы тоже как вариант хороший / что там сельские платежи как бы / вот есть смысл / м-м / рассмотреть этот вариант / м-м / не понравилось // Ю. Почему? А. Ну / потому что ездить надо на автобусе / утром вставать и ехать / всё равно же ездить надо было // Ю. А тут пешком топать // А. Пешком / по крайней мере / знаешь / автобус не сломается / не встанет и-и (пауза) // Ю. Сейчас автобусы вообще проблем нет // ЦТФ-2. Выбор профессии А. Ну это было когда? Двадцать пять лет тому назад? Тогда совсем подругому было // Ю. Не хочешь щас в садик пойти? А. А? Ю. Не хочешь щас в садик пойти? А. В садик? Не знаю // Ю. Тоже круто / наверное / ну / мне кажется / там не так это / как в школе // А. Там свои сложности // Почему? Там свои сложности // Во-первых / с детьми там нужно / там совсем по-другому подход ведь // Там другой подход // Ю. (перебивая) Тебе интересней работать с маленькими детьми / чем с большими? А. (перебивая) Так они ж ничего не умеют / тут хоть что-то // Ю. Так и что / что ничего не умеют / в этом-то и прикол / они те [тебе] дерзить еще не будут / просто будут неопытными / такими маленькими ничё [ничего] не понимающими / по крайней мере / не такими хамами // А. Ну скоко [сколько] терпения надо // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 61 Ю. Да чё там терпения надо / ну / не получилось и не получилось (молчание) / это ж непрофессионально // А. Нет / мне кажется / там сложно / ну / там свои сложности просто // Ю. Я думаю / я вообще это // Где мне учиться? Я так и не могу решиться // А. Куда? Чего? Ю. Ну / в садик / думаю / в садик / на началку / или вообще просто филологом в школу идти // А. Именно в школу тебе надо // Ю. Да я / просто я и говорю / либо в садик / либо на началку / либо вот это / ну / в среднюю школу / филологом / идти // Почему-то токо [только] с детьми рассматриваю // А. Потому что мама педагог? Ю. Да почему-у? Просто самой хочется / я просто не знаю / кем я ещё могу // А. Ну / подожди / ну / ты к животным хорошо относишься // Ю. Ну и кем я могу пойти работать с животными? А. Ну / не знаю // Ю. Я тоже вот не знаю // А. Так ты ж шла на филологию / ты о чем-то ведь думала // Ю. Ну / говорю / что могу в школу работать / либо какое-то педобразование // А. Ты же можешь редактором работать // Ю. Могу редактором // А. Или тебе нужно именно общение с детьми? Ю. Так я говорю / у меня есть три профессии / которые вот в данный момент актуальные / они все с детьми // А. А если не рассматривать с детьми? Если рассматривать отдельно? Ю. Да я не знаю // А. Редактором тебе неинтересно / что ли? Ю. Не-е / мне неинтересно будет // Либо ещё этот / хореография непрофессиональная / ну / как бы не то что непрофессиональная // А. Тебе знаешь надо куда пойти? Я думаю / вот если ты / допустим / хочешь в пед пойти / у тебя есть база / ты можешь пойти вот с хореографическим уклоном / ты можешь вести хореографию // Ю. Так (выдыхая) я не хочу хореографию вести профессионально // А. Почему? Ю. Ну / потому что я не такой человек / мне нравится самой это делать / но я не такой прям суперпрофессиональный танцор / чтоб / ну / я / конечно / могу вести какой-нибудь коллектив / во-первых / это полжизни оставлять в музыкальной школе // А. Я тебе не говорю в музыкальной / вот / вот / в общеобразовательной школе у нас уроки хореографии // Ю. Ну вот дак // А. Они там два притопа / три прихлопа // Они должны чувство ритма развивать вот и (пауза) // 62 Ценностное содержание разговорного диалога Ю. Ну / вот я / вот и думала / что какое-нибудь такое / для общего развития / ритмику какую-нибудь вести в садиках так же // А. Ну / вот всё равно / вот это вот образование оно (пауза) // Продолжение ЦТФ-2. Выбор профессии Ю. Токо вот это единственное / что Лада Манина / она учиться тоже в пед на хореографа пошла // А. Она туда пошла? Ю. Ну / она закончила УрФУ четыре года / н-на кого? Я уж не помню // А. На юриста наверное / скорее всего // Ю. На юриста может / ну какая-то такая профессия серьёзная / у неё ещё сестра на дизайнера училась / или учится / или училась / ну / короче / неважно / вот она закончила УрФУ и щас она пошла в пед // Ну как бы в пед она пошла на заочку / как бы доучиваться и вот (пауза) // А. В магистратуру она пошла // Ю. Ну да / вот она просто / что она хочет заниматься танцами / ну как / связать свою жизнь как-то с хореографией / но-о для этого ей нужно педобразование / и она пошла его получать туда / и эта / Полина Бессонова / узнавала у неё // А. Тоже хочет туда пойти? (смеется) Ю. Ну / Полина / она-то хочет / ну / слушай щас [сейчас] // Вот она узнавала у Лады / ну то что какие там вступительные испытания (вздыхает) / вот она говорит / никаких / просто деньги платишь и всё / ничему не учат / просто / ну / ничего серьёзно нет / просто деньги платишь и получается деньги платишь / и два года чё-нибудь [что-нибудь] / ну чё-то несложное делаешь / и просто для тебя главное вот эта вот корочка / чтоб идти дальше работать // А Полина / она хотела / но просто ей родители (пауза) // А. Что? Ну / подожди / чё там / методика не преподается / что ли? А как вот / допустим / с детьми работать? Ю. Ну чё-то там / я поняла / что ваще [вообще] ничё серьёзного нет // А. М-м-м // Ю. Просто деньги // А. А / то есть если платно / она идёт / да? Ю. Ну / а там бесплатных нет на заочке / мне кажется / вообще / кстати / на хореографии нет // А. Я / м / может быть / на хореографии / нет // Вот мы этот раз были на курсах / там нам говорили что / правда это кафедра социологии / что ли / чё-то такое в общем / короче социология вроде / там есть бюджетные места в магистратуру // Ю. Ну / на какую-нибудь там (смеясь) математику // А. Социология / социология // Ю. А-а // А. Я тебе / ну / кафедра социологии / вот я хочу сказать / что бюджетные места есть / они / может быть их мало // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 63 Ю. Ну блин / везде есть бюджетные места / с таким удовольствием / просто их там / блин / раз-два и всё // Полина / она хочет / э-э / как-то с хореографией / она вообще просто / она сразу хотела и до сих пор хочет / но просто родители настаивают / просто её никуда не отпускают / вот сначала экономический заканчивай и всё / она говорит / она говорит / ей жалко времени просто / и денег сколько она сюда вкладывает / вообще ничему не учат // А. Ну это же не она вкладывает / родители вкладывают // Ю. Ну-у / просто / что она стоко [столько] всего это / лучше бы она где-то училась / где ей нравится / и развивалась бы в том направлении // А. Ну / получается / если ты хочешь пойти куда-то в пед / значит ты тоже не то выбрала / что ли / что тебе хочется? Ю. Почему? А. Филология // Ю. Мне это тоже нравится / просто это как бы уже // Ну вообще-то это круче будет / мне кажется / что это хорошая база вообще для каких-то остальных профессий / тем более ещё я точно не решила / кем хочу быть / может быть я и пойду филологом в школу // (Молчание) А. По крайней мере / сама будешь грамотной / а это уже хорошо / так ведь? Ю. Ну / просто зачем // Если для себя / ну чё / для себя учиться четыре года? Так просто? Чтоб потом типа это / умной быть // А. С пользой для дела надо / вот и всё / использовать эти знания в своей профессии / вот и всё // ЦТФ-3. Ценность качественного образования (Молчание) Ю. Чё Киселёва / последний год / нет? А. Ну / я не знаю / не знаю // Мы с ней не разговаривали / ну / она тоже выходила сегодня / она в каких она классах вела? Я даже не знаю // Ю. Да она вообще / по-моему / не вела // А. Я не знаю / её сёдня пригласили / а почему пригласили // Она нав... / она вела в каких-то классах // Ю. В одном / может быть // А. А-а / она вот у Алёны Палны [Павловны] в классе / вот «Б» класс / она вела у них // А потом отдали Валентине Васильне [Васильевне] / и она ну как бы была приглашена вот как раз // Ю. Токо [только] у двоих она ведёт? А. Почему / там «Г» класс / у неё два класса // Два класса у неё и три класса у этой / у Реутовой // Ю. У вас / получается / нет особой необходимости в филологах? А. Ну / почему // Ну / я не знаю / конечно // Вот в этом году приходит / шесть пятых классов-то / количество-то прибывает ведь // 64 Ценностное содержание разговорного диалога Ю. М-м // А. У нас же с каждым годом (пауза) // Ю. Кабинетов-то всё равно не хватает / какая разница // А. Ну / в две смены же работаем // Ю. (смеется) Ну всё равно не хватает же // А. Ну-у / не хватает / ну дак всё равно каким-то образом / изыскивают возможность // ЦКФ-5 Ю. А чё там школа / на этом / ну / рядом с «Тропой здоровья» / сделают / нет? А. Ну / обещали же к восемнадцатому году // Ю. (смеясь) К восемнадцатому? Щас уже семнадцатый / уже полгода прошло // А. Ещё и фундамент не заложили // Ю. (смеется) Чё-то они обещали / по-моему не так просто // А. Ну / было бы легче / если б разгрузили нашу школу / потому что тяжело // Ю. Дак реально кабинетов не хватает / там такой хаос творится // А. Да и учителей тоже / всё равно же у нас нагрузка как бы это / большая получается // Ю. Не / не / просто если у Киселёвой всего лишь два класса / как бы для филолога два класса / мне кажется / это не так много // А. Ну как / два класса // Нагрузка-то у неё же есть // Ю. Тем более классного руководства нет // А. Ну-у / не знаю / разберутся сами // Ю. А если идти филологом / чё / в твою школу / что ли / идти? А. Ну / если хочешь // Ю. Не / я хочу / я хочу переехать // А. Куда? Ю. Ну я хочу в Екатеринбурге жить // А. В Екатеринбурге жить? ЦКФ-6 Ю. Ну / я закончу // Ну / не знаю / прям так хочется // Вот вы жили / вам не понравилось? А. Ну / мне нет // Ю. Ну / потому что ты домашняя // А. Потому что я с рождения жила в частном доме / и меня вообще не устраивает / четыре стены // Ю. Ну / я тоже с рождения // А. Па / па // Ну / если ты попробуешь в квартире жить / ты сама поймёшь / что это очень сложно перестроиться // Ю. Ну / хотя бы просто первое время / там ещё без детей / просто / ну вот мне четыре года / ну / три осталось / если эту сессию сдам (смеется) / и остальные // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 65 А. Чё не сдашь-то / даже не думай / об этом // Должна сдать и всё // Ю. Этот // Мне уже / чё / блин / чё хотела сказать? Скоко [сколько] мне лет-то будет? Вот щас если восемнадцать / девятнадцать / второй курс / двадцать / третий / двадцать один / четвёртый / мне уже будет двадцать один // Ты в двадцать уже замуж вышла // А. Ну и что / ты щас о чём? Тебе надо замуж выйти? (смеется) Ю. Ты прикинь / мне уже девятнадцать // А. Для меня ты всё равно маленькой / Юля / остаёшься // Ю. Ну и что? А. Даже вот Илье двадцать / два нынче будет? Да? Двадцать два нынче будет? Ю. Да // А. Если пятого года он? Ю. Да-да // А. Для меня всё равно ещё // Ю. Ну / зато ты его отпускаешь и уже в девятнадцать лет отпускала куда-нибудь / в отличие от меня // А. Ну дак он же мальчик // Ю. И чё / мне теперь всегда дома сидеть? А. Ну / почему? Ю. (с сарказмом) Ну / почему / годам к тридцати / может быть / ты сможешь погулять до двух часов ночи // А. Где здесь гулять-то до двух часов ночи? Ночью здесь страшно // Ю. Здесь? А. Да // Ю. С чего ты взяла / что я здесь хочу гулять? А. А где / в городе? Ю. Да // ЦКФ-7 А. А как оттуда добираться? Ю. Ну / если меня довезут? А. На чем? Ю. (вздыхает) (с сарказмом) На себе / на тачке / на телеге // А. Н-да // Ю. Чё «да» / ты не ответила на мой вопрос // А. Какой вопрос? Ю. Если меня довезут // А. Ну / будет молодой человек / чтобы я знала / что он из себя представляет / чтобы имела представление // Ю. И чё? А. Кому я доверяю // Ю. И во сколько лет ты меня отпустишь? 66 Ценностное содержание разговорного диалога А. Во сколько лет? Сначала молодого человека надо найти // Ю. Ну во скоко [сколько] отпустишь? А. Которому можно доверять // Ну / не знаю // Ю. В восемнадцать / отпустишь? А. Тебе скоко [сколько] сейчас? Тебе ж девятнадцать / ты сказала // Ю. Мне девятнадцатый год / полгода уже прошло / а вот вчера / вчера двадцать третье было / мне уже семь месяцев / восемнадцать и семь месяцев // Комментарий Разговор душевно близких между собой дочери и матери затрагивает ряд тем, важных для обеих собеседниц. Большинство из тем связано со школой. В каждом тематическом направлении (идет ли речь о школьном празднике, о преподавании в школе, о педагогическом образовании или выборе профессии) школа рассматривается с ценностной стороны. У собеседниц не всегда совпадают мнения по тому или иному вопросу, но в ходе обсуждения они приходят к общим объединяющим выводам. Наиболее значимы в анализируемом тексте три предметные темы. ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ ЦТФ-1. Школьный праздник Ценность любого праздника определяется тем, что он обычно посвящен значимым событиям в жизни человека. Педагогу А. возможность собраться со своими учениками на школьном празднике, устроенном по случаю окончания учебного года, представляется духовной ценностью. Рассказ о школьном празднике передает общую атмосферу праздничного состояния учителей, учеников и родителей (Интересно было посмотреть; мне там понравилось особенно; Даже прослезились). Ценностное ощущение радости, положительный эмоциональный подъем создается при помощи праздничной одежды учителей и учеников (Дарья Борисовна такая красивая была; Мальчишки все в костюмах / вообще / такие красавцы; Девчонки практически все были в школьной форме); оформления зала (Оформление мне понравилось; в середине были / ну / цветы такие / цвет такой приятный); общего участия в празднике детей, педагогов и родителей, что укрепляет общение между детьми и взрослыми (Народу много было очень; гостей было много; Зато было много родителей / и были / помимо родителей / там ещё бабушки-дедушки / тётидяди / родственников много / ну / в общем / полный зал был / кто-то видеосъёмку вёл). Эмоциональному подъему способствует праздничная концертная программа. Общая песня объединяет всех участников праздника и усиливает эмоциональное состояние не только самих исполнителей, но и зрителей (все вышли песни петь 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 67 и пели хором / дружно пели / пели от души). Эмоциональному насыщению способствует выражение благодарности учеников своим педагогам (Так всё быстро / лаконично / ну как бы вот ничего лишнего; всего понемногу и не затянуто // Ну / как обычно поздравили сначала там / ну / администрацию поздравляли / потом родителей поздравляли / а нас уже в последнюю очередь поздравили // Ну / как бы всех / кто там / всех остальных предметников / как-то так вот / тоже интересно было). Ценностные составляющие праздничного мероприятия аккумулированы в общей оценке: мне там понравилось. ЦТФ-2. Выбор профессии Анализируемый текст – это диалог студентки первого курса университета с матерью-педагогом, поэтому среди прочих тем естественно заходит разговор о будущей профессии дочери. Правильный выбор профессии – одна из ценностных составляющих в структуре личности молодого человека. Выделенный фрагмент представляет собой многоаспектное обсуждение проблемы, в результате которого собеседницам хочется прийти к верному решению, поскольку дочь пока не определилась со своим профессиональным будущим. При обсуждении выявляется набор факторов, важных при выборе профессии: а) условия работы (там больше платят; не понравилось / потому что ездить надо на автобусе); б) актуальные установки и ценности человека, т. е. то, что для него имеет первостепенное значение в данный период (Так я говорю / у меня есть три профессии / которые вот в данный момент актуальные / они все с детьми); в) наличие склонностей (интересов), поскольку человек более успешен в той деятельности, которая ему интересна (Да я / просто я и говорю / либо в садик / либо на началку / либо вот это / ну / в среднюю школу филологом идти // Почему-то тока с детьми рассматриваю); г) возможность реализовать свой творческий потенциал, будущая профессия должна быть в радость, а не в тягость (я не хочу хореографию вести профессионально / потому что я не такой человек / мне нравится самой это делать / но я не такой прям суперпрофессиональный танцор / чтоб; Редактором тебе неинтересно что ли? Не-е / мне неинтересно будет); д) человек должен обладать набором профессионально важных качеств: интеллектуальных, физических, психологических. Одного интереса к какому-либо делу мало, нужно еще, чтобы оно получалось (просто самой хочется / я просто не знаю / кем я ещё могу; вот и думала / что какое-нибудь такое / для общего развития / ритмику какую-нибудь вести в садиках так же; В садик / тоже круто / наверное / ну / мне кажется / там не так это / как в школе // Что ничего не умеют / в этом-то и прикол / они те дерзить ещё не будут / просто будут неопытными / такими маленькими ничё не понимающими). 68 Ценностное содержание разговорного диалога При этом способности связаны с индивидуальными особенностями личности, которые являются субъективными условиями успешного осуществления определенного рода деятельности. Так, педагогу-матери не нравится работать с малышами; дочери, наоборот, в роли учеников больше нравятся именно малыши. ЦТФ-3. Ценность качественного образования Процесс получения и усвоения знаний, умений, навыков является для большинства людей устойчивой ценностью и выступает для многих из них ценностной ориентацией. Молодая участница диалога рассказывает о своей подруге, которая стремится получить необходимое образование (она хочет заниматься танцами / ну как / связать свою жизнь как-то с хореографией / но-о для этого ей нужно педобразование / и она пошла его получать туда). Но девушка столкнулась с проблемой включения учебных заведений в рыночные отношения, которые часто выхолащивают ценностный потенциал получения образования (просто деньги платишь и всё / ничему не учат / просто / ну / ничего серьёзно нет / просто деньги платишь / и / получается деньги платишь / и два года чё-нибудь / ну чё-то несложное делаешь / и просто для тебя главное вот эта вот корочка / чтоб идти дальше работать). Получение документа об окончании вуза становится коммерческой услугой, предлагаемой государством для желающих (она говорит / ей жалко времени просто и денег сколько она сюда вкладывает / вообще ничему не учат). Подчеркивается мысль, что если организация снимает ответственность за содержание и качество учебного процесса, оставляя за собой только право выдачи документа об окончании, то такое образование не нужно. Молодая участница диалога не может не только согласиться с коммерциализацией образования, но и с мнением своей собеседницы о том, что можно учиться для себя (по крайней мере / сама будешь грамотной / а это уже хорошо). Ценность образования предполагает и развитие самой личности, ее самосознания. Важны цели образовательной деятельности человека, и именно они становятся регуляторами его отношения к учебе (просто зачем / если для себя / ну чё / для себя учиться четыре года? Так просто? Чтоб потом типа это / умной быть). Старшая собеседница, соглашаясь, поддерживает инструментальную ценность образовательного процесса (С пользой для дела надо / вот и всё / использовать эти знания в своей профессии / вот и всё). Таким образом, обе собеседницы искренне разделяют представление о высокозначимых духовных ценностях, какими являются правильный выбор профессии и профессиональное образование. Данный диалог носителей литературного языка демонстрирует общение надбытового характера (ситуативных включений в нем нет, хотя разговор происходит во время чаепития). Тематический состав разговора свидетельствует о социальной зрелости собеседниц и наличии общей для них системы духовных ценностей. 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 69 ПЛАН ОБЩЕНИЯ Диалог демонстрирует доверительные отношения между коммуникантами (матерью и дочерью), которые делятся личной информацией друг с другом, обсуждают важные для них проблемы. Текст представляет собой откровенный разговор, реализующий установки на искренность, задушевность, общность интересов, взаимную поддержку коммуникантов. Собеседницы хорошо осознают это и даже эксплицируют характер своих взаимоотношений: мы же с тобой всё равно разговариваем / э-э / как день прошёл / всё равно же как бы делимся впечатлениями / у кого что было / вот я / допустим / тоже ведь с тобой делюсь впечатлениями. Весь диалог демонстрирует осознанную коммуникантами тональность открытости друг другу. Так, ЦКФ-1 иллюстрирует речеповеденческое проявление доверительности, ценность которой проявляется в открытом стремлении дочери рассказать о молодом человеке, оказывающем ей знаки внимания. Девушке не нравится молодой человек (он меня бесит; мне неинтересно его слушать / а он мне про свою учёбу рассказывает; ноет / вечно ноет / что у него что-то не так). Мать как опытный человек старается сгладить негативное отношение дочери к юноше, готова оказать ей эмоциональную поддержку, прибегает к речевым тактикам совета и замечания: попроще к этому относись да и всё; бывает такое / бывает; надо же заполнить паузу. Обе собеседницы демонстрируют развитую технику речевого поддерживания. Многие эпизоды диалога строятся на базе введения новой темы, а затем диалог развивается как расспрашивание инициатора по поводу этой темы. Иногда новую тему в роли коммуникативного лидера начинает мать (например, ЦКФ-2, ЦКФ-4), иногда дочь (например, ЦКФ-3). Собеседница, заинтересованная в развитии введенной темы, тут же начинает задавать уточняющие вопросы, как общие (Почему? Ей нравится там?), так и направленные на углубление темы и выяснение конкретных проблем (А. Интересно, а платят-то так же как и в городе?; Ю. Токо у двоих она ведёт?; У вас / получается / нет особой необходимости в филологах?). Данный процесс носит абсолютно естественный характер, привычный для их речевого общения. Говорящими движет не абстрактная вежливость, а искренний интерес к обсуждаемым темам. Некоторую обостренность разговор приобретает с обсуждением жизненных перспектив дочери, в частности, того, где она хочет жить, следует ли уже сейчас думать о замужестве и насколько она свободна в личном плане (ЦКФ-7). Дочь достаточно ясно высказывает свои пожелания и некоторые претензии к матери, которая стремится привязять ее к дому. Здесь налицо расхождение интенций, которое может привести к поколенческому конфликту. В своем речевом поведении мать явно проявляет желание успокоить дочь, не довести разговор до конфликта. Каждый вызов со стороны дочери в последующей реплике матери сглаживается, переводится в план спокойного обсуждения, в зону неопределенности и т. п.: 70 Ценностное содержание разговорного диалога 1) Ю. Ты прикинь / мне уже девятнадцать // А. Для меня ты всё равно маленькой / Юля / остаёшься // 2) Ю. Ну / зато ты его отпускаешь и уже в девятнадцать лет отпускала куда-нибудь / в отличие от меня // А. Ну дак он же мальчик // 3) Ю. И чё / мне теперь всегда дома сидеть? А. Ну / почему? Ю. (с сарказмом) Ну / почему / годам к тридцати / может быть / ты сможешь погулять до двух часов ночи // А. Где здесь гулять-то до двух часов ночи? Ночью здесь страшно // Коммуникативное напряжение разговора сохраняется, поскольку дочь все жестче высказывает накопившиеся претензии, касающиеся ее личной свободы, однако открытой ссоры матери удается избежать. В целом диалог реализуется в доброжелательной тональности и обнаруживает развитую способность согласованного общения и совместной разработки поднимаемых предметных тем. Именно на этом общем фоне даже коммуникативная напряженность остается в рамках относительной вежливости. Как это распространено в русской семейной практике, формулы речевого этикета в разговоре не используются. 2.1.3. О МУЗЫКЕ (диалог друзей) В. – около 60 лет, звукорежиссер, музыкант. С. – около 40 лет, давний друг В., соавтор. Пьют чай, разговаривают в студии перед записью; Екатеринбург, 2015 г. С. О / я же тебе ещё присылал эту / какую-то свою ночную запись / на компьютере // В. Это недавно? С. Ну да / пару дней назад // Глянешь в почту там или я сегодня / если что / покажу / если что там // Сочинил ещё пару вещей каких-то / странноватых / попробую тебе их показать сегодня // Вдруг они тебя зацепят или что // В. У меня не было // Я вчера смотрел почту / не было // С. Может // А / я тебе во Вконтакте кинул / а ты не смотришь там / да // В. Во Вконтакте я даже не захожу / очень редко // С. Ну когда-нибудь зайдёшь / посмотришь // Там необязательно / я тебе сёдня [сегодня] покажу / вот // ЦКФ-1 C. Ещё я нас с тобой на диктофон сейчас записываю // В. Тоже замечательно // Там где-то поставил? 71 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога С. Нет / я его просто положил / чтоб он тебя не отвлекал // В. Ладно / А ещё // С. Просто я решил наши с тобой беседы записать // ЦКФ-2 В. А ещё / знаешь / эта американская / иракская история / я тебе так открою небольшой секрет / для меня это была не то что песня / о войне / не о войне // Он / изначально / это была история некоей такой / брошенной собаки / брошенной совершенно собаки // Она стала совершенно бездомная // Она просто себе ходит / слоняется // Ну так можно много сказать / но я кратко // А в конце / в конце там играет фортепиано // С. Да / я помню // В. Очень нежно / нежно-нежно // Это / можно себе представить сразу же / то есть этот финал / то есть он как бы отбрасывает назад / очень-очень назад / где // С. Это на тебя этот трек с Рождеством повлиял // В. Ну / может быть // С. Это ты оттуда собаку дописал // В. Я хочу рассказать тебе // Ну да-да / нет // Это ведь ещё раньше было // Ведь ещё когда ты / и потом когда играл / я всё время думал про эту собаку / потому что вот это фортепиано / это как бы / показывает / как / с чего началось // Сейчас мы покажем вот эту собаку / которая облезлая уже и / как она (нрзб) / что там / война не война // А возвращает назад / где там прекрасная семья / возможно семья военного / и маленькая девочка / и вот этот щенок совершенно / он живёт в таких очень хороших условиях / и просто всё хорошо // И вот это фортепиано / оно действительно нежное такое // То есть вот это вот // Но на самом-то деле / потом-то жизнь была у неё // С. Но // В. Это я тебе такую историю рассказал // ЦТФ-1. О музыке и брошенной собаке С. Это интересная история // Я тебе в ответ скажу / что я показывал когда трек / трек начали хвалить до фортепиано / и я обиделся на людей и сказал / вы не дослушали / а чё-то [что-то] тут уже оценки высказываете // В. (громко смеется) С. Ну что люди вот там / угм / «классно» / а там ещё трек не кончился // (Вместе смеются) ЦКФ-3 В. Как бы да / это получается // С. Видимо / это улавливается всё / видимо / это оттуда история // В. Да! Да / это раз / и возвращает к тому / что / с чего начиналось-то / начиналось / всё было прекрасно / всё было замечательно // Вот если бы мы 72 Ценностное содержание разговорного диалога фильм снимали / маленький / фильм / фильм / где жизненная история / тогда возможно этим воспроизведением всё-таки получилось передать // Мне очень хотелось // То что ты там никуда не попадаешь / то что ты вот / да / говоришь / почему я категорически не против того / что там звучит голос этот / потому что / да / этой собаке / уже в общем-то всё равно / она живёт не живёт / она кто-то что-то // Ну всё // С. Выключаю / начинаю искать «Полярную» // Продолжение ЦТФ-1. О музыке и брошенной собаке Комментарий Диалог имеет сквозную тему, это тема музыки. По ходу разговора данная тема дифференцируется. Кроме того, наблюдается несколько служебных тем. ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ ЦТФ-1. О музыке и брошенной собаке В двутемном тематическом фрагменте основная тема музыки увязана говорящим с образом собаки. Данный образ является фактуальной мотивировкой музыкальной темы. Тема подается дискретно, в двух фрагментах. Говоря о собаке, собеседник В. создает содержательный контраст драматического завершения и начала жизни (собаки, а расширительно – человека и всего живого). Контраст создается группами оценочной лексики с противоположным знаком, ср. группу эмоционально-оценочных характеристик (брошенной собаки, брошенной совершенно, совершенно бездомная, слоняется; облезлая уж; этой собаке уже в общем-то всё равно, она живёт не живёт, она кто-то что-то) и ретроспективные характеристики (возвращает назад / где там прекрасная семья, маленькая девочка, в таких очень хороших условиях, просто всё хорошо, всё было прекрасно / всё было замечательно). Контраст светлого детства (когда собака еще была щенком) и тяжелой одинокой старости усиливается интенсификаторами совершенно, просто, всё, а также повторами. Данный контраст создает основу эмоционального отношения к брошенной собаке, это жалость, нежность. В целом же говорящий утверждает ценность молодости, личного счастья живого существа и доброе, сочувственное отношение к одинокому и несчастному финалу жизни. Позиция В. соответствует русскому национальному кодексу нравственности, соответственно которому в жизни первостепенна роль жалости, нежности. Говоря непосредственно о музыке, В. эксплицирует ценностные связи воображаемо-реального и музыкального мира, он открыто называет ценностную доминанту своего музыкального произведения, своего замысла: передать нежность по отношению к живому: очень нежно / нежно-нежно; фортепьяно / нежное такое. В. также подчеркивает силу своего желания передать нежность: мне очень хотелось. 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 73 Таким образом, В. предстает человеком с тонкой душевной организацией, эмоционально одаренным музыкантом, способным на сочувствие, сострадание. Коммуникативная установка В. соответствует идеалу русского неформального общения – разговору по душам. ПЛАН ОБЩЕНИЯ ЦКФ-1. Речевое поведение С. – образец гармоничного общения в условиях разговора о несостоявшемся почтовом контакте. Любая неудача, даже несущественная, подталкивает говорящих к коммуникативному напряжению, но С. фиксирует моменты согласия (ну да; может), проявляет уступчивость (ну когданибудь зайдёшь / посмотришь), снижает значимость отправленного им письма (там необязательно), стремится к компенсации упущенного (я тебе сёдня покажу). Налицо стратегия лояльности и отношение к общению как самостоятельной гуманитарной ценности. ЦКФ-2. Образец обоюдного гармоничного общения в условиях некоторой ситуативной неловкости, созданной собеседником С., который без предварительной договоренности ставит В. перед фактом – их текущий личный разговор уже поставлен С. на диктофонную запись: Ещё я нас с тобой на диктофон сейчас записываю. Данная реплика подана С. в конце развития фактуальной темы, коротко, как проходная, что говорит о том, что он понимает неудобство своего действия для В. Речевая тактика «поставить перед фактом», некомфортная для В., позволяет подчеркнуть позитивную реакцию: В. Тоже замечательно. Это открытая оценка, речевая тактика приятия и показатель толерантности. Чрезмерность оценки (замечательно – очень хорошо, в высшей степени хорошо) показывает, что В. адекватно оценивает речевой поступок С., он не рад ему, но акцентировать внимание на некомфортном факте, давать оценку действия С. и, тем более, свертывать общение не желает. Напротив, им применяется речевая тактика запроса информации: (о диктофоне) Там где-то поставил? Далее С. использует тактику согласия и проявляет готовность к продолжению общения: Ладно // А ещё? Отвечая на этот запрос, С. считает нужным оправдаться: Нет / я его просто положил / чтоб он тебя не отвлекал. Это тактика проявления заботы, за счет чего С. компенсирует предшествующее собственное действие, некомфортное по отношению к В. Далее С. прибегает еще и к тактике скрытого извинения путем дополнительной мотивировки своего сомнительного действия: Просто я решил наши с тобой беседы записать. ЦКФ-3. Собеседники демонстрируют хорошее взаимопонимание и эмоциональное единство, о чем свидетельствует смеховая реакция. Со стороны этот фрагмент общения вряд ли показался бы смешным людям, далеким от музыки. Обобщенно: наблюдаем гармоничное разрешение ситуации коммуникативного напряжения. Оба собеседника действуют толерантно: С., совершив сомни- 74 Ценностное содержание разговорного диалога тельный в плане общения поступок, выражает стремление минимизировать проистекающие из этого неудобства, мотивирует свое действие. В. не вдается в обсуждение трудностей, игнорирует психологическое неудобство разговора под запись и великодушно демонстрирует готовность к общению. Речевое поведение собеседников полностью соответствует максимам кооперации и вежливости. В целом диалог характеризуется правильной меной основной и вспомогательной коммуникативных ролей собеседников. Вначале (см. ЦКФ-1 и ЦКФ-2) речевым лидером выступает С., а В. обеспечивает речевое поддерживание: Это недавно? – Тоже замечательно // Там где-то поставил? – Ладно // А ещё? В ЦТФ-1 В. переходит на роль речевого лидера, а С. становится «модератором» разговора, см. реплики поддерживания С.: Да / я помню – Это на тебя этот трек с Рождеством повлиял – Но (в значении да) – Это интересная история. Далее С. снова переходит на роль речевого лидера. Моменты передачи речевого лидерства грамотно подчеркиваются фиксацией исчерпанности тематической инициативы, см. в речевой партии В.: Это я тебе такую историю рассказал; Это всё. Речевое общение собеседников носит взаимоуважительный характер, что способствует развитию предметных тем. Для обоих собеседников общение выступает самостоятельной гуманитарной ценностью, оба внимательны к осуществлению стратегии гармоничного ведения диалога. 2.1.4. РАЗГОВОР О ДЕТЯХ (полилог друзей) Ю. – студентка 1 курса Уральского гуманитарного университета, 19 лет. Н. – студентка 1 курса Уральского федерального университета, 19 лет. К. – логист, с незаконченным высшим образованием, 23 года. Разговор состоялся в домашней обстановке; Екатеринбург, весна 2017 г. Ю. Ну не знаю / вот у нас / когда мой мелкий был маленький / у нас / считай же / ещё один был (маленький ребенок) / Катя родила после мамы / месяца через четыре Данила родила / и потом к нам ещё переехала // Ну / в соседний подъезд девочка / она тоже вот родила токо [только] / получается / вот у него друзья / Данил / Данил и он / и как бы / э-э / наш / он как бы взрослый / вот даже их сейчас если сравнивать / им по десять лет троим / да / наш какой-то более взрослый / и-и / рассудительный / второй Данил / который блондинчик / он / как бы / всё по спорту / то есть спорт / спорт / спорт для него / то есть / ну он спокойный / тось [то есть] если ему скажешь / «Данил успокойся» / он успокоится / а вот Данил второй / вот ему хоть заговорись / он никого не слушается / он слушается только своего отца / он даже маму не слушается / 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 75 он только Рената слушается / вот Ренат ему гаркнул / тот пошёл / присел на очко / и всё / «А-а-а» / так / он никого не слушается / ни там вот / что ему взрослые мужики говорят там / мой папа ему говорит / он не слушается никого / ток [только] своего отца / и всё // Н. Ну вот Даша (старшая сестра Кирилла) же балует // К. Да не сильно // Н. Ну а почему тогда они такие вредные / мне кажется / они вообще очень сильно избалованные // К. Да не-е // Н. Ну ты хочешь сказать / что они спокойные? Ю. Да нет / это просто детство // К. Это просто кипиш просто в доме вот / когда много народу / да / или / допустим вот / я не думаю / что они дома вот / вчетвером сидят и бесятся / они не бесятся по-любому / потому что народу много / вот эта вся суета / и она начинают / бегать чё-та [что-то] // Н. Чё [что] они тебе вчера орали / когда мы приехали? (Пауза) К. Чё-то / мелкий Кириллка / как-то так // Н. Да-да-да / как-то так // Ю. (смеется) ЦКФ-1 Н. И они вообще / они его / как осы / на него налетели / короче (смеется) / там ещё девочка маленькая была / Элина / тоже его сестры старшей дочка / они ваще [вообще] до него (до Кирилла) так докопались / вот куда он / туда / вот так вот кругами бегают за ним / бегают / бегают / бегают // ЦТФ-1. Воспитание детей Ю. (смеется) К. Потом я им чупа-чупсы дал / они отстали от меня // Ю. (смеется) Щас [сейчас] у меня мелкий / идём с ним / вот мы были в кино / в KFC / идём с ним в KFC / и там смотрю на перекрёстке / мальчик тоже маленький / листовки раздаёт / ну мой подходит с ним за руку здоровается / грит [говорит] / «Здорово» / я такая / «Это кто?» Он такой грит типа / «Это мой одноклассник» / я такая говорю / «Ни фига / он чё [что] / листовки раздаёт» / ну обычно же знаешь / ну с четырнадцати хотя бы / чтоб паспорт был / мой мелкий такой говорит / «Так мы тоже пойдём в понедельник с Земфирой (одноклассница) работать» / я такая / «В смысле?» Он такой грит / «Да мы / грит / типа работаем / листовки ходим раздаем / типа сто рублей час» / я на него смотрю и грю [говорю] // «Ты работаешь?» Он такой грит / «Ну да» / и знаешь / и я так подумала / вот по-любому это была не его идея / это была идея Земфиры / ну она как бы девочка / она умнее / и как бы она в деньгах 76 Ценностное содержание разговорного диалога нуждается больше / но по-любому это была её идея / да? Но смотри / он же с ней пошёл / так / и они в понедельник пойдут работать / они уже работали / когда он мне сказал по-моему в тот вторник / что ли // Во вторник по-моему / он грит / «Мы в понедельник пойдём / нас позвали» / и как бы понимаешь / вот я думала / что / ну / ему деньги по сути не нужны / потому что он сказал / «Мам / дай мне двести рублей» / мама ему выложила / и вот так вот каждый день / «Мама / дай триста рублей» / мама ему выложила спокойно / знаешь / и я почему-то так удивилась / он бы мог сказать Земфире / да на фиг мне работать / мне мама денег даёт / так ведь? ЦТФ-2. Отношение к деньгам Н. Ну / может / он просто поддержать её хочет // Ю. Ну / он сказал / типа / мы пойдём работать с Земфирой // Н. Я вот помню / я когда мелкая была / я вот / когда гулять куда-нить [куда-нибудь] ходила / я никогда деньги не брала / у нас почему-то ваще [вообще] // Ю. Да-да-да / у нас не было такого // Н. Просто свободно пошла / гуляй / гуляй // ЦКФ-2 Ю. Да / я тоже это помню / как мы в детстве / я / «Мам я гулять» / я выходила во двор / мы играли в футбол / и нам на фиг никакие деньги не нужны были / еси [если] токо [только] родители пойдут куда-нибудь там / знаешь / за пивом / купят те [тебе] мороженку / да / ну и то ты не сама ходишь / ты / те покупают / или попросишь / те купят / ну так тоже я помню / что деньги-то не просили / ЦТФ-3. Воспоминания о детстве Ю. Я так удивилась / думала / мой мелкий / думаю / работать / чё [что] это думаю / его так переклинило-то / вот / приехала к Насте / к Ведерниковой (подруга Юли) / когда / в пятницу / с тётей Светой (мама Насти Ведерниковой) сидели разговаривали / тёте Свете рассказала / тётя Света такая грит [говорит] / «Дак он просто видит / то / что / ты / ты работаешь / и денег у родителей типа не берёшь» / и как бы он это видит / и-и-и / понимает / то что / он-то просит денег типа / «Мам / вот / например / дай мне двести рублей / я пойду в KFC покушаю» // Мама дала ему двести рублей чисто на KFC / она грит / «А раньше ты просила / например / у мамы / там / тысячу на джинсы / да?» И ты / приходила и покупала джинсы / и отчитывалась / приходила домой грила [говорила] / «Мам / я купила джинсы / да? На твои деньги / а щас [сейчас] ты зарабатываешь / и-и-и / как бы / ты можешь потратить свои деньги хоть на что / и ни перед кем не отчитываться / что ты купила / на что ты потратила / потому что ты их сама заработала» // Она грит / «И он так же хочет / он хочет 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 77 так же сам зарабатывать / и тратить на то / что он хочет / а не на то / что мама ему даст / вот и всё» / она грит / «Он просто смотрит на тебя» / я такая / «Надо же / в десять лет додуматься / я б не додумалась до такого» / ну я такая говорю / «Ну / может / Земфира всё-таки повлияла» / ну она так-то молодец / пусть работает / а чё / хоть не так просто будет бездельничать / ну блин / ну поработают они часа два / ну заработают они двести рублей / ну вот купят себе сладостей / удовлетворят душу / мне кажется / им больше ничего такого прям вот не надо / шмоток / чё / ему мама покупает / на шмотки тогда зачем ему деньги / так / чисто сладости купить / покушать где-нить [где-нибудь] // Продолжение ЦТФ-2. Отношение к деньгам Н. (Кириллу) Ты работал в детстве? К. Кого / ты чё / я работать начал после армии тока [только] // Н. Я тож [тоже] // (Кирилл перебивает) К. А / нет / подожди / ну я так / с Саней (старший брат) с братом так вот / чё-нить [что-нибудь] помогал ему / он мне за это бабки давал // (Пауза) Н. Я вот тоже / я считай / работала только вот когда одиннадцатый класс закончила / а не-ет / я в стерео работала ещё // Ю. Ну это было-то там // Н. Ну / это тоже / да / ничё [ничего] такого // Ю. По фигне было // Н. Я думала / вот / мы были мелкие / да? Вот у нас были эти листовки популярные / вот все всё время ходили этими промоутерами работали / я думала / щас [сейчас] вообще уже такого не будет / до сих пор мелкие везде ходят их раздают / эти листовки // Ю. Да-а // Продолжение ЦТФ-3. Воспоминания о детстве К. А ты чё / думала / только в твоем детстве это было / что ли? Н. Ну / я думала / чё-нить [что-нибудь] другое уже будет // К. Да не-е // Ю. Да не-е / листовки / они / это же реклама // (Пауза) К. Так / чисто распространение / мне вот ваще [вообще] в детстве достаточно было пяти рублей / шоб [чтоб] купить какие-нить [какие-нибудь] сухарики там / и мне ваще было хорошо // Ю. Я помню / как эти / шоколадки «Темпо» стоили четыре рубля / я помню / я иду на танцы / в одиннадцатую школу / у меня в кармане десять рублей / я куплю себе две вот этих «Темпо» / и жвачки по рублю (смеется) // 78 Ценностное содержание разговорного диалога Н. Я тоже / помню / гулять ходила / фруктовый лёд было по пять рублей / по четыре рубля // Ю. Д-а-а // Н. Вообще / раньше / чё ещё мы // Ю. Я помню / как мне мама запрещала его есть // Н. «Темпо»? Ю. Нет / фруктовый лёд // Н. А-а-а // Ю. Мне мама его есть запрещала / потому что типа там один лёд / ты заболеешь / и она запрещала мне его есть / простые мороженки разрешала / а фруктовый лёд запрещала // Н. Ещё вот лёд был раньше / этот фруктовый / как / знаешь / он как мармелад был / виноградный такой лёд // Ю. Да-а // Н. Тающий / как он / нетающий / наоборот назывался лёд // К. Вот / помнишь нет / мороженка была такая / «джемейка» / как-то так // Н. Нет / не помню // К. Они такие вкусные / они как бы // В это / по центру там какая-то / желе какое-то было / а-а / спиралькой вот так вот / по кругу / это / был лёд // Н. Не / у меня таких не было // Ю. У меня тоже не / плохо помню // Н. Я помню мы жевали жвачки / эти / «бабл гам» / помнишь / жёлтые-то вот эти пузыри надували в школе // Ю. Да-а // Н. А / вот прям из такого детства / когда вот ещё всё дёшево стоило / вот чё там ещё было // Я не помню даже / ну я помню / когда шоколадки вот / да / я тоже ходила ещё в нашу школу на танцы / я помню / бабушка меня повела / и мы зашли вот в магазин / у нас возле школы «Альянс» тогда был ещё / я купила «Альпен гольд» шоколадку / за двадцать семь рублей // Ю. А щас она стоит сколько / под семисят [семьдесят] // Н. И то / на акции наверно // К. Не-е // Н. Я помню / эти были / «Сникерсы» в Мегамарте / по двадцать три рубля // Ю. Угу-у // Н. Та-ам всегда они были на акции / всегда двадцать три рубля стоили / большие // (Пауза) Ю. Скелетоны помню были // Н. Йогурты // Ю. Угу-у // Н. Да-да-да // ЦКФ-3 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 79 Ю. На завтрак я их кушала всегда / помню // Продолжение ЦТФ-3. Воспоминания о детстве (Пауза) Ю. Я ведь реально / мне денег-то не давали / в десять лет / а в десять лет где я жила? Нет / на Московской я жила / десять лет / да-а / это же тоже четвёртый класс / я / мне кажется / даже с района-то / с Московской со двора не выходила в десять лет ещё // К. Я в десять лет / уже / наверно / на автобусе катался // Ю. (смеется) Нет / мне кажется / я в десять лет даже со двора ещё не выходила / чисто вот во дворе / около дома / и всё / а мелкий у меня уже чё / в каком / в третьем классе он был / или во втором / они вон с пацанами на ВИЗ пошли пешком / на ВИЗ купаться пошли / прикинь // Н. Твой мелкий? Ю. Да / с парнями // Н. Ни фига // Ю. Ну // (Пауза) К. У меня вот старший брат / они любили на электричке кататься // (Пауза) Ю. (смеется) ЦКФ-4 Н. Кто? К. Саня // Н. Я никогда не каталась на электричке // (Пауза) К. Так по-моему зайцем катались // Н. У меня вот щас мелкий / да / ему сколько / три с половиной года / он копит деньги / ему уже дают / то бабушка / то мама / то дядя Саша / он их везде распихивает по карманам / в курточки / в джинсы / и тут мы были в магазине / и чё-то [что-то] мы купили / с мамой / и-и там / было / короче / сумма была тыща [тысяча] / тыща девяносто три рубля / у мамы не было мелких денег / она подаёт две тыщи / ей говорят типа «Посмотрите поменьше / нету сдачи» / и всё / дядя Саша достаёт там деньги / считает / мелочь считает / только писят [пятьдесят] нашёл / она такая / «Чё / ещё-то пятидесяти рублей не найдёте?» Мама такая / «Ну нет / нету» / и Егор такой достаёт из кармана / и подаёт писят рублей продавщице / прикинь // Ю. (смеется) Ни фига // Н. Та такая / ничё себе офигела / я такая стою / я говорю / «Егор / у тя [тебя] откуда деньги?» Дядя Саша грит [говорит] / «Я ему даю» / и всё / потом мы 80 Ценностное содержание разговорного диалога в машину садимся / тот поворачивается и говорит / «Ма-а-ама / у меня больше нету денег» // Ю. (смеется) Н. Дядя Саша грит / «Да ладно / я тебе теперь вместо / полтинник взял / сотку тебе отдам / на» / я говорю / «А-а-а / на проценты его поставил» / короче вот // Ю. Ты чё / у меня до сих пор / мы ездили в восьмом классе с папой в Чувашию / мама была беременна / я как сейчас помню / мне тётка дала двести рублей / а в Чувашию когда приезжаешь / я там никогда свои деньги не трачу / мы всегда идём с Кристинкой с пацанами / и-и пацаны всегда тратят деньги / и мне дала тётка двести рублей / ну тогда же это было много / чё / двести рублей / я их положила себе в кошелек / и-и чё-то [что-то] папа говорит / «Вот / у тебя в кошельке двести рублей / можно я у тебя их возьму в долг?» Я такая / «Ладно / хорошо» // Он взял у меня их в долг / и сколько лет прошло / я всегда говорю / «Ты до сих пор мне не отдал» // Продолжение ЦТФ-2. Отношение к деньгам Комментарий Разговор молодых людей происходит в домашней обстановке, предполагающей искренность участников общения. Полилог посвящен теме детства. В нем выделяется несколько ценностных коммуникативных фрагментов, каждый из которых можно охарактеризовать в терминах игровой психотерапии Э. Берна. Игра, по Э. Берну, является способом реализации скрытых, глубинных мотивов человека. Типичная игра характеризуется высокой частотностью реализации в силу значимости и распространенности мотивов, лежащих в ее основе. В игре участники эксплицируют сформированные ценностные установки, связанные с воспитанием детей. В силу возраста и смешанного гендерного состава участников можно предположить высокий уровень актуальности для них данной темы. Проговаривание вслух, обсуждение проблем и принципов воспитания способствует их закреплению в сознании, а также позволяет соотнести с принципами воспитания других – сверстников разного пола. Недавние дети, участники полилога ведут разговор на уровне «взрослый – взрослый», отрабатывая типичные коммуникативные сценарии: «Родительский комитет» (по классификации Э. Берна); «Раньше было по-другому, лучше»; «Отцы и дети». Участники полилога сравнивают себя и свое детство с детством современных детей, находя, в основном, отличия. Ностальгические воспоминания о собственном детстве вызывают у коммуникантов приятные эмоции. В диалоге выделяется несколько тематических фрагментов, объединенных общей темой детства: ЦТФ-1 посвящен анализу уровня воспитанности маленьких 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 81 детей из ближайшего окружения; ЦТФ-2, дискретно представленный двумя фрагментами текста, раскрывает темы отношения к деньгам современных детей в сравнении с участниками полилога; ЦТФ-3 реализует коммуникативный сценарий «Воспоминания о собственном детстве». ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ ЦТФ-1. Воспитание детей Рассказ студентки о знакомых детях построен на противопоставлении «свой – чужой». Герои рассказа одного возраста – 10 лет, тезки. «Свой» – более взрослый, спокойный, рассудительный, слушается старших. «Чужой» не слушает никого, кроме отца. Отрицательное отношение к такому поведению ребенка говорящий эксплицирует через повторы он никого не слушается с одновременным употреблением модальных частиц даже (он даже маму не слушается) и только (он слушается только своего отца). Единичное употребление жаргонизма присел на очко выражает отрицательное отношение говорящего к методам воспитания в семье: вот Ренат ему гаркнул / тот пошёл / присел на очко и всё / «А-а-а» / так / он никого не слушается». Грубость, разговор на повышенных тонах в семейных отношениях не одобряется рассказчиком. Мы не имеем представления о национальной принадлежности участников диалога, имя Данил, характерное для русских семей, также не имеет сегодня национальной окраски. По контексту понятно, что отца одного из героев, поведение которого не одобряется, зовут Ренат. Это имя имеет национальную специфику употребления: на Урале оно распространено в татарских и башкирских семьях. Имплицитно во фрагменте содержится неодобрительное отношение говорящего к традициям воспитания, где ребенок не уважает никого, кроме отца. Тема плохого, неправильного воспитания получает развитие с помощью слов балует, вообще очень сильно избалованные, вредные, орали, бесятся, налетели, бегают. Картина поведения избалованных, плохо ведущих себя детей создается за счет использования сравнений они его / как осы / на него налетели; повторов вот так вот кругами бегают за ним / бегают / бегают / бегают; жаргонизмов докопались, кипиш. ЦТФ-2. Отношение к деньгам Объемный ценностный тематический фрагмент полилога посвящен теме денег. Его герои – младшие дети (мелкий, мальчик тоже маленький) сами зарабатывают деньги. Удивление рассказчика выражается как прямым высказыванием я так удивилась, чё это думаю / его так переклинило-то, так и вопросами: ни фига / он чё листовки раздает?; в смысле? ты работаешь? Ю. не понимает мотивы своего брата: ему деньги по сути не нужны и находит оправдание / объяснение такому поведению в том, что он пошел на поводу у своей одноклассницы: Земфира всё-таки повлияла. Ценность работы состоит в возможности 82 Ценностное содержание разговорного диалога получить деньги, которые ты можешь потратить по своему усмотрению, работа дает свободу и независимость. Ценности предъявлены прямо: ты зарабатываешь / и-и-и / как бы / ты можешь потратить свои деньги хоть на что / и ни перед кем не отчитываться / что ты купила / на что ты потратила / потому что ты их сама заработала. Участники полилога сходятся в мысли о том, что они отличаются от современных детей: надо же / в десять лет додуматься / я б не додумалась до такого; нам на фиг никакие деньги не нужны были; я работать начал после армии токо; я вот тоже я считай работала только / вот когда одиннадцатый класс закончила. Противопоставление участников диалога и современных детей в их отношении к деньгам отвечает реализации коммуникативного сценария «Отцы и дети»: мы (взрослые) существенно отличаемся от нынешних детей. Полилог завершается возвращением к основной теме: обсуждается разница в отношении к деньгам современных детей и участников разговора. Тема фиксируется через прямую повторяющуюся номинацию деньги, количественные две тысячи, писят (пятьдесят), двести рублей, синонимы полтинник взял / сотку. Слова и словосочетания, относящиеся к данной тематической группе: на проценты его поставил, возьму в долг, не отдал. Заслуживает внимания факт хранения денег: он их везде распихивает по карманам / в курточки / в джинсы, достаёт из кармана, я их положила себе в кошелёк. Взрослые дают деньги маленькому (три с половиной года) ребенку, и он их копит. Это вызывает удивление рассказчика, слушателей и героев рассказа, см. их реакции: ни фига, та такая / ничё себе / офигела / я такая стою. Участники полилога точно помнят потраченные суммы, возраст, место, связанные с деньгами: в восьмом классе с папой в Чувашию / и сколько лет прошло / я всегда говорю / «Ты до сих пор мне не отдал», числительные сумма была тысяча / тысяча девяносто три рубля. ЦТФ-3. Воспоминания о детстве Здесь тема денег получает дальнейшее развитие. Участники реализуют распространенный коммуникативный сценарий, который можно назвать «А раньше было лучше». Тематическая цепочка «деньги» эксплицируется через количественные числительные: пяти рублей, четыре рубля, десять рублей, по пять рублей, по рублю и т. д. Ценность воспоминаний о детстве восстанавливается через многочисленные детали: участники разговора помнят названия сладостей, их внешний вид, вкус и точную цену: Я тоже помню гулять ходила / фруктовый лёд было по пять рублей / по четыре рубля. Для ввода воспоминаний в речи говорящих используется повторяющаяся конструкция я помню: Я помню / как эти / шоколадки «Темпо» стоили четыре рубля / я помню / я иду на танцы / в одиннадцатую школу / у меня в кармане десять рублей / я куплю себе две вот этих «Темпо» / и жвачки по рублю. 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 83 Противопоставление настоящего и прошлого приводит к выводу: в детстве нужно было мало денег, всё стоило дешевле: А / вот прям из такого детства / когда вот ещё всё дешёво стоило; А щас она стоит сколько / под семьдесят, мне вот ваще в детстве достаточно было пяти рублей / и мне ваще было хорошо. ЦТФ-3 является логическим продолжением ЦТФ-2. Идея противопоставления сегодняшних детей и взрослых в их отношении к деньгам порождает ностальгию по прошлому, по низким ценам, по детству, по родителям, которые заботились о здоровье детей, запрещая им есть много сладкого, по бабушкам, с которыми гуляли по городу: Я помню / как мне мама запрещала его есть; Мне мама его есть запрещала / потому что типа там один лёд / ты заболеешь / и она запрещала мне его есть / простые мороженки разрешала / а фруктовый лёд запрещала; я тоже ходила ещё в нашу школу на танцы / я помню / бабушка меня повела / и мы зашли вот в магазин. Воспоминания о маме, бабушке эксплицируют ценность семьи, родительской заботы о детях. Тема воспоминаний о собственном детстве получает контрастное развитие в конце фрагмента. Рассказчица, говоря о себе, отмечает: я в десять лет даже со двора ещё не выходила / чисто вот во дворе / около дома / и всё, в то время как современные дети не боятся путешествовать, осваивать город, незнакомые, далекие от дома места: а мелкий у меня уже чё / в каком / в третьем классе он был / или во втором / они вон с пацанами на ВИЗ пошли пешком / на ВИЗ купаться пошли. Смелость современных детей вызывает удивление, что выражается репликами, обращенными к собеседникам: прикинь, реакцией собеседника ни фига. Таким образом, в полилоге о детстве реализуется ряд свойственных русской национальной культуре ценностных установок. Первая их группа касается темы воспитания: дети должны слушаться старших, о детях необходимо заботиться, быть непослушным плохо. Вторая группа ценностных установок выражает отношение к деньгам: детям думать о деньгах рано; зарабатывать деньги – это быть независимым, взрослым. Третья группа объединяет установки, отражающие противопоставление прошлого и настоящего: раньше все было лучше – товары дешевле, дети лучше воспитаны; сейчас все дороже, дети воспитаны хуже. Молодые участники полилога предъявляют усвоенные в процессе воспитания родительские установки, касающиеся семьи и действительности в целом. ПЛАН ОБЩЕНИЯ ЦКФ-1. Речевое поведение героев направлено на выяснение позиций участников относительно воспитания детей. Сначала участницы объединяются по гендерному признаку и открыто демонстрируют негативное отношение к неправильному поведению детей. Ю. задает тему полилога, демонстрируя стремление к бесконфликтному общению, находя оправдание детскому поведению: Да нет / 84 Ценностное содержание разговорного диалога это просто детство, поддерживает К., часто смеется. Н. критична, задает вопросы, направленные на уточнение информации: Ну ты хочешь сказать / что они спокойные? Чё они тебе вчера орали / когда мы приехали? Частица ну в начале вопроса, использование глаголов орали (по отношению к детям), докопались являются конфликтогенами. К. немногословен, занимает гармонизирующую позицию, выражает несогласие при помощи смягчающих конструкций Да не сильно // Да не-е, что достаточно характерно для мужского поведения в женской компании. ЦКФ-2. На данном этапе общения царит гармония. Собеседники поддерживают друг друга, испытывают чувство единения в своем противопоставлении современным детям, которое проявляется в согласных ответах на вопросы при различных поворотах темы: Кого / ты чё; Я тож; Ну это было-то там. ЦКФ-3. Коммуникативный фрагмент также носит гармоничный характер. Рассказчики выражают согласие с предыдущими репликами: да-а, угу-у, да-да-да, а-а-а; присоединяются к теме, поднятой друзьями, и развивают ее: Я тоже / помню / гулять ходила / фруктовый лёд было по пять рублей / по четыре рубля. Поддерживание собеседника осуществляется и более пространно: Ю. А щас она стоит сколько / под семьдесят – Н. И то / на акции наверно. ЦКФ-4. Ю. как инициатор темы сглаживает возражения смехом. К. пытается предъявить гендерный взгляд на проблему: Я в десять лет / уже наверно / на автобусе катался, но не встречает понимания. Впрочем, конфликта не возникает. Участники смеются и меняют тему. В целом анализ текста демонстрирует стремление участников к гармоничному, бесконфликтному общению. Единомыслие в ценностных установках отражается и в коммуникативном поведении: молодые люди поддерживают поднимаемые темы, выражают согласие с заявляемыми ценностными установками, избегают конфликтного поведения. Молодые участники эффективно отыгрывают взрослые модели коммуникативного поведения, они полностью овладели умением вести «согласный» полилог, что отражает национальные коммуникативные ценности. 2.1.5. ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ (общение подруг) С. – хозяйка дома, жительница г. Югорска, 46 лет, инженер. А. – подруга С., жительница г. Нижнего Тагила, 45 лет, бизнесмен. Антон – сын А.; Даша – невестка А. Артур, о котором больше всего идет речь в первой части диалога, – пасынок Антона. Юля – дочь А. Саша – муж С.; Даня – их сын. Разговор происходит на кухне в квартире Светланы; г. Югорск, 2017 г. 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 85 ЦТФ-1 1 А. Он ничего не делает! С. Ну-у-у-а / ты говоришь / Антошка с ним занимается // А. Чё [что] он занимается? Он уроки вот с ним делает! С. А-а-а / только уроки // А. Конечно! С. Она вроде репетитора // А. Какого репетитора? Пусть сидит и уроки с ним делает! Этот не занимается / это не это // С. Ему объясняют / он не понимает / у него где-то запущено // А. У него везде запущено! Просто-напросто ему толку объяснять // Он / ты поним[аш] / (нрзб) включает // Он тут присутствует / он стоит // Вот он далеко! С. Ну а что-то он ещё может делать? Там / руками рисует / чем-то интересуется // А. Ничем не интересуется! С. Вообще ничем? Ну / на худой конец комиксы // Он даже не рассматривает комиксы? А. Нет / он картинки смотрит / он рисует вроде бы / вот это есть // Но ты понимаешь / у него нет основы вот это вот / то что // Вот сейчас / если что вот в Даньку он закладывает / в Даньку // Уже вот наш / в том плане что вот даже если уже Данька знает / что такое угол / и жопа знает где место // С. Хм / жопа / угол / место // А. Вот / да! Жопа / угол / место / да // Тут / понимаешь / тут ребёнок / по крайней мере / понимает / что с него требуют // И он / по крайней мере / он сидит // Вот часто с ним играли / вот это вот «найди пару парной картинке» / там вот ягодки / там вот это вот / всё вот он делает // Вот просто // Он слушает книжку // С. Он (об Артуре) даже этого не делает? А. Ну как сказать / нет / он делает это // Но ты понимаешь / для того чтобы вот уже сейчас даже // Второй класс программа // Как я увидела / как он в тетрадях пишет // Это пипец какой-то! С. Он во втором классе уже? А. Да! Он может посередине написать / потом он может вот здесь вот написать (показывает рукой) // С. О[h]о! А. Он может сидеть вот так вот на уроке / вот сидеть / он вроде не мешает // Но он не слушает // Он не воспринимает / что ему говорят // То есть вот стояли / меня трясло / как не знаю кто // Я пришла к ним / тетрадку по русскому языку / значит / надо было // Вот он стоит тут / Антон сидит // «Где тетрадь по русскому языку?» (пауза) // «Я не знаю» // Ну грит [говорит] / «Так ты иди ищи» / он отошёл / 1 Поскольку ценностно-тематические фрагменты данного диалога имеют большой объем, обозначаем их границы с помощью включения подобных служебных заголовков и концевых примечаний. 86 Ценностное содержание разговорного диалога потом приходит // «Я не нашёл» // Он грит / «Ты её где оставил?» / «Я не знаю» // Я как взорвалась / я говорю / «Ты чё стоишь-то?!» / говорю // «Бери портфель / ищи в портфеле! Бери эти ящики!» // Знаешь / меня тряхануло! С. Ни фига себе! А. Дашка на кухне была // Меня прям аж это // Я / я / я уже потом себя остановила / что вот // Я его порвать готова была // Потому что я знала / что я своим детям // Они у меня пятый угол искать будут / не то что тетрадь / они пятый угол у меня искать будут // С. Ха / ну это понятно / Даша / когда увидела / что он не тянет / там / школьную программу? А. Она-а-а его оправдывает // С. Чем? А. Ты понимаешь / нет? Нет / не такие учителя / э-э-э // Ему там не нравится / окружение не то // Она вообще хочет / вообще перевести в другую школу! С. Ну // А. Я говорю / Даша / а ты уверена / что он в другой школе потянет / там ещё сложнее программа // С. А-а дак [так] она хочет в какую-то выше школу?! А. Нет! Просто-напросто она хочет вот куда-нибудь первое то / что они пошли на «алтайке» / есть там школа / там другая программа совсем идёт // А он сейчас // С. Ну вот хорошо! А. А я говорю / ты понимаешь / ты его ищешь здесь! В-в / в это / вот возле дома ты его ищешь / ты найти не можешь / а где ты будешь на «алтайке» его искать // С. А Антошка ходил к классному руководителю? А. Она ходит постоянно // С. А чё [что] она-то ходит? А. Спрашивает // А у них она пенсионерка / всё хорошо / всё замечательно // С. Ну-у а / пусть Антон подойдёт // А. А зачем Антон подойдёт? Антон / говорит / «Я изначально / говорит / сначала попытался / говорит / то есть / как сказать / его надо драть!» С. Артура? А. Да // С. М-м // А. Его нужно приучать к порядку / Дашка / видимо / ему сказала / что ей это не нравится // Он говорит / «Пусть чё хочет / то и делает» // С. Странно // А. Вот и всё // С. Вообще странно // А. Ну тут / тут вообще кардинальные надо действия / я не знаю! Я поэтому даже // Я сначала даже расстраивалась / чё-то [что-то] это // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 87 С. Но он на уроках просто / это / ну как бы в облаках витает? А. Да! С. Или он ещё просто / ещё ведёт себя плохо? А. Нет / он ведёт себя хорошо // С. А / положительный ребёнок / как положишь / так и лежит // А. Да! Он может / представляешь / он может во второй обуви прийти / а ботинки оставить там / в-в раздевалке! С. Замечтался и пришёл // ЦКФ-1 А. У[h]у! Где шапка?! «Не знаю / где шапка» // С. Ну слушай / у меня Данька тоже был / как бы если // А. Куртку / ты понимаешь / он не бережёт ничего / то я такие вещи дорогие / это-о / вот как сказать / на Даньку я покупаю всё / с ним / я уже даже сказала / «Давай пополам» / куртку купили за три пицот [пятьсот] / куртку / он тут же её вот здесь вот / с мясом вырвал замок / потому что он где-то лазил по гаражам! Я говорю / «Даша / и ты ему ещё ничего не сделала?!» С. Я бы выпорола // А. Я бы сначала выпорола / а потом дала бы нитку с иголкой / делай чё хочешь! С. У[h]y // А. У нас всё замечательно / всё хорошо // Я говорю / «Даша / я так поняла / вам всё легко так достается / что ли» // Я говорю / «Вы чё думаете?!» Вот / ты знаешь / меня так это взбесило / не берегут вообще вещи / ну нисколько вот! Понимаешь?! С. А Юлька как на эту ситуацию смотрит? А. Она сказала / «Отстань от них» // С. Ну / значит / отстань // А. Она сказала вообще / «Мама / отстань от них!» С. Ну так / значит / отстань // А. Они всё равно / э-это-э-э / делают так / как / э-э / считают нужным // С. Ну вот и отстань // ЦКФ-2 А. «Вот и отстань / говорит / от них» // Мне самое главное / мне плевать вот / что они делают там с детьми / что-нить [что-нибудь] // Мне самое главное / чтоб она не затянула Антона вниз!» С. Ну да // А. Мне вот это самое // Мне остальное вообще без разницы! А вот самое главное / чтоб она / вот чтобы у него была машина всё-таки / чтобы он хотя бы что-то // С. Ну да / чтобы он не зря учился // А. Чтобы он что-то / да! Не зря учился / чтобы у него хотя бы стимул был и / по крайней мере / чтобы он чувствовал себя мужчиной! ЦТФ-1. Запущенный ребенок 88 Ценностное содержание разговорного диалога ЦТФ-2 С. Ну а на работе у Антошки? А. На работе щас [cейчас] вообще на заводе всё плохо // С. На Вагонке всё плохо?! А. Ой / вообще всё плохо / ещё сказали хуже будет // С. Да ладно // А. Куда хуже / вообще не знаю // С. У них чё / соцпакет отменили?! А. У них не отменили соцпакет / им зарплату срезали // С. Ну срезали / за счёт чего? Что им не выплачивают / они не могут им // А. Они до сих пор ждут выслугу / которую / например / НТМК выдали в конце декабря // С. А выслуга это не // А. Это тринадцатая зарплата // С. А / у вас называется выслуга // А. Тринадцатая зарплата // С. Ежегодно которая даётся? А. Да // С. За год // А. Нам три года не платили / не платили и пообещали / люди ждали-ждали / сейчас говорят уже двенадцатого июня // Вот посмотрим // И то / сначала потому что насчитали и сказали / что много насчитали / зато перед Москвой уже отчитались / что они уже выдали людям это // Ну то что / если НТМК выдали / людям с неба упала ещё одна зарплата / Васька вон / тридцатку получили / вот просто так / с неба // С. Ну нет / не просто так // А. Ну я имею в виду-то / что вот / тринадцатая / она / как сказать / плюсом к зарплате / у них просто называется премия / вот у НТМК у них // С. Ну / а у нас тринадцатая зарплата называется // А. А у нас вот // И в общем / короче говоря // И там хотят вообще всё производство переделать / нн-а это / на начальство новое / которое пришло / он хочет вообще от вагонов избавляться // Убирать их // Я не знаю / вообще я не знаю / на одних танках всё равно не выедешь // В общем я не знаю / что будет / а Вагонка загнётся / если завод загнётся // С. Ну да / градообразующее предприятие «Уралвагонзавод» // А. Поэтому вот / Света / я теперь ничего и не знаю / чё у них будет // С. Ну а Антошка? А. А куда-то оттуда дёргаться щас [cейчас] пока нельзя / он не найдёт себе // С. Ну вот смотри / про НТМК тоже говорили / что загнивает / загнивает / загнивает / загнивает / а щас / смотрю / постоянно «в связи с расширением» набирают рабочих // А. У НТМК производство хозяев // С. Носов? А нет / Носов мэр / а кто там? 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 89 А. Носов / он его вытянул / а потом поставил человека хорошего // С. Ну-у-у // А. А здесь один москвич сменил другого москвича // С. Ну // А. Вот и всё! Один наругал / другой щас будет ругать // ЦКФ-3 С. Ну просто на отвод буквально летом уверяли / что НТМК закрывается / он свою функцию выполнил всё там / типа мартены задувают и ничего не будет / а мы вот приехали / раз / и смотрю / говорю / «Саш / а чё тут говорили / загибается / а вот бегущая строка в связи с расширением» // Сейчас приехали / говорю / «Саш / дак НТМК-то / процветает» // А. У НТМК есть хозяин / да // С. Я смотрю / город так преобразился // А. Дак [так] дай-то бог // Это благодаря Носову // Подожди дак // С. Алёнка / ты видишь / цирк вон моего детства // А. Я-то представляю / просто щас слух какой прошёл / что хотят Носова забрать в Екатеринбург // Не дай бог! С. Кто там / Червинцев? Нет / там какой-то дурак // А. Я не знаю / кто там / забыла кто // С. Не-не-не дай бог! А. Его хотят забрать в Екатеринбург // (пауза) Город тогда загнётся просто / потому что второго такого хозяина не будет // Ну совсем-то ведь / сколько тут разворовывали город / сколько этих / зданий-то вот этих вот / садиков сколько вот так вот поскупали // С. Ну мы сейчас проезжаем мимо твоего второго садика / так вот / сердце щемит / как нас с центра города в такой садик / четыре группы / гремели на весь город / перекинули на Вагонку / с этим вот / усыновлением детей / центром усыновления детей они сделали // А. В общем / короче / дурдом // С. Так жалко // ЦТФ-2. Завод и работа А. Будем // Вишь [видишь] / а я ещё бешусь / а я не могу ничем помочь // Света / я ничё [ничего] не зарабатываю // У меня вчера зарплата была сто сорок шесть рублей // С. За день? А. Да // С. На булку хлеба тебе хватило?! А. Да // С. Вот / всё остальное мужик твой должен работать // А. У[h]у / мужик мой работает // С. Ну-у // 90 Ценностное содержание разговорного диалога А. Он положил мне на холодильник деньги / не важно / хватит / не хватит мне // С. А ты список веди // Вот ты мне дал пять тысяч / смотри / я купила на триста рублей это / на пицот [пятьсот] рублей это / ты покушал? Покушал // Чё ты от меня хочешь? Хочешь кушать хорошо / давай деньги // А. Схема эта не прокатит / это надо было // С. Ну как не прокатит? А. Это надо было не за того замуж выходить // С. Ха-а-а! (пауза) Ну так-то да // Я сёдня [сегодня] Ваську / кстати / видела // А. Да? С. Я когда мужиков своих повезла в гараж / Сашу с Семёном / Божий раб / Тварь / и он по Ленина шёл / переходил Первомайскую / на вот / пеше // Ну вот / получается / я на зелёный поехала / а он стоял / светофор пережидал / я ему помахала / а он мне ответил / но я не знаю / узнал он меня или нет // А. Утром? С. Ну где-то да / пол-одина / в н-начале одиннадцатого где-то это было // А. Он / может / из школы шёл? С. Н-нет / он шёл / наоборот / в школу / получается // А. А ну / может быть / и в школу! С. Наоборот // ЦКФ-4 А. У Наташки же сейчас заочники // С. У[h]у // А. Он наверно / может / за Ромкой шёл // ЦТФ-3 С. Блин / я так Даню ругала / говорю / «Даня! Мы же в сентябре / когда у тебя вот эта вот ерунда случилась / я же тебе говорила / Дань / пока не поздно сдавай» / я же хотела к Наташке обратиться / что есть возможность // А. Перевестись // С. Нет / я буду тут / я говорю / Дань / ну // А. Перевёлся бы и всё // С. Дак вот // А. Без проблем // С. У нас там в Югорске / как бы тоже филиал УрФУ / и у нас есть электро / о господи / энергетика // А. Радио? Ну радиофак ценится больше // С. Ну если // А. Потому что Вадик / когда поехал в УПИ / он хотел на радиофак / он не попал на радиофак // А. А он не попал у тебя на радиофак // А он не на радиофаке?! 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 91 С. Нет / он на электрофаке вообще учился // А. А-а / на электрофаке // Он хотел на радиофак / э / он говорит / «Это самое крутое / говорит» // С. Дак крутое-то / крутое / понимаешь / Даня-то считает / что он талантливый и что вот он ничё [ничего] не позанимается и херак / придёт и ответит // У него беда такая // А. Нет / нет / а мой-то понимал / что там сложно учиться / но он не попал туда и поэтому на электрофак / он говорит / электрофак / он слабее // С. Дак конечно // Сашка учился же на радиофаке // Он говорит / «Там реально надо учиться» / так он / по крайней мере / до сих пор всё знает // А. У[h]у // С. Он же вот [щ]ас [сейчас] в учебном центре преподавал этот-то месяц / что мы с отпуском-то подзадержались / мы должны были / у нас с 17 апреля отпуск // А. У[h]у-у[h]у // С. А мы неделю ещё ждали / пока Саша отчитает лекции // А. У[h]у // С. Это у него с трассы группа учебная была / то есть он благодаря радиофаку / то что он в пединституте учился / как бы это одно / за счет того что он учился в пединституте / его берут преподавать в учебный центр / а в учебном центре он преподаёт по тому где / что он учился на радиофаке // А. Это очень хорошо / то есть у него знания радиофака есть / но у него есть возможность превратить это в преподавание / он может преподавать // С. Тáк вот // ЦКФ-5 А. Это то же самое / что мы хотим сейчас с Юлькой сделать // У неё есть педагогическое образование // С. У[h]у // А. Ей нужно ещё что-то / м-м-м / ну что-то или из МЧС / пожарка уже / говорят / не светит нам // С. Почему? А. А там / говорят / надо именно заканчивать институт МЧС // С. В Екатеринбурге МЧС? А. Да-да // С. Ну и / а почему она на магистратуру туда не может пойти? А. М-м-м // Не на магистратуру / ей тогда надо полностью сначала это // С. Ну заочка // А. Заочка только // С. Ну заочка / а почему нет? А. Не знаю / не знаю пока // С. Ну почему бы ей инструктором МЧС не быть? 92 Ценностное содержание разговорного диалога А. Вот надо вот / куда-то в это / понимаешь / туда зацепиться / м-м-м / как / вот типа техники безопасности / но ей нужно проходить там курсы // С. Практику? А. Курсы // С. А-а / курсы? А. Какие-то курсы надо ещё // С. Ну есть / вы откройте интернет // А. Дак нет / у них при институте сначала вроде говорили / что есть / сейчас чё-то [что-то] как-то замолчали // Понимаешь / если надо оно / чтобы именно они вот были / я говорю / «Юль / это с другой стороны ты пишешь людям не говоря / и говорю / приходишь / например / скажем / тот же наш / м-м / завод / у нас сто первый отдел есть» // С. Ну // А. Где техника безопасности // С. Ну охрана труда // А. Да! С. Техника безопасности как таковой нет // Есть охрана труда // А. Ну и они тебе говорят чё им надо // То есть они могут тебя куда-нибудь поставить / порекомендовать / какие им надо курсы / чтобы уже не впустую учиться / а уже нацеленно куда-то // В общем вот / короче голодняк у нас начнётся на следующий год // С. У-у / вам надо главное с воспитателем сейчас порешать // А. Никто нам ничё [ничего] щас пока не решит / пока вот практика не пройдёт вот в этом // С. А у неё практика когда будет? А. В лагере / конец июня // С. Где? А. В «Звёздном» // С. Да ты чё-ё?! А. Да / мы записались туда // С. Ни фига себе! А. И мы ещё на месяц потом записались работать // С. М-м / дак это же круто! ЦКФ-6 А. Bот посмотрим / ещё не знаем / получится нет / нам вроде обещали ещё корочки // С. Дак это же очень хорошо! ЦТФ-3. Об учебе и преподавании 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 93 Комментарий Текст представляет собой разговор двух подруг – С., в чьей квартире происходит общение, и А., приехавшей из другого города. Участницы кооперативного общения равны по коммуникативной стратегии содержательного обмена мнениями и гендерным установкам. Поскольку женщины дружат с юности, статусноролевые номинации членов семей в репликах они заменяют именами собственными, преимущественно в уменьшительных формах, и личными местоимениями: в партии А.: Антошка (взрослый сын А., отец и отчим); с ним (пасынком Артуром); Юлька (дочь А.); в партии С.: Сашка (муж С.); Даня, Данька (их сын). ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ Сквозная предметная тема диалога может быть озаглавлена «Дела семейные» (ЦТФ-1 и др.), хотя в связи с обсуждением работы членов их семей разговор подруг выходит и вовне: в обсуждение состояния завода и даже города в целом (ЦТФ-2), а также обучения и преподавания (ЦТФ-3). Специфика диалога состоит в длительном развитии и дифференциации каждой темы: собеседницы явно располагают временем для обстоятельного разговора. ЦТФ-1. Запущенный ребенок Главной и трудной темой в области семейных дел является Артур, пасынок Антона, сына коммуникантки А. Неадекватное поведение этого ребенка вызывает у А. бурю чувств: меня трясло; я как взорвалась, я его порвать готова была; меня так это взбесило. В разговоре А. предъявляет целый ряд претензий к мальчику-второкласснику (не знает, где его тетради, плохо пишет, не бережет дорогую одежду и т. д.), а также к его матери – своей невестке, которую она избегает называть по имени (А. Мне самое главное / чтоб она (невестка) не затянула Антона вниз!). На основе обвинительных взволнованных реплик А. можно сделать вывод о психологическом неприятии брака своего сына и особенно сына его избранницы, ни принять, ни полюбить которого женщина не может. А., безусловно, придерживается традиционных представлений о семейных ценностях (главное для семейного человека – благополучие близких, особенно детей и внуков), но она не готова вникать в сложности семьи своего сына. Очевидно, что женитьба сына на женщине с ребенком не соответствует представлению А. о правильном браке, поэтому она так драматизирует сложившуюся ситуацию. С. дает подруге возможность выговориться, позже и сама с готовностью рассказывает о членах своей семьи, встречая искренний содержательно-эмоциональный отклик собеседницы: С. не только принимает, но и разделяет базовые аксиологические установки подруги. Обеих женщин объединяют нравственные идеалы, чувство долга, стремление к наставничеству, эмоциональная отзывчивость, готовность жить интересами семьи. 94 Ценностное содержание разговорного диалога В речевой партии А. отражается национально-специфический лингвокультурный типаж женщины – матери и жены, которая привычно сочетает работу с домашними обязанностями и при этом полностью ответственна за семью. В семейных рамках для нее характерны аксиологический максимализм, повышенная «взрывная» эмоциональность, склонность к аксиологическому диктату и, в то же время, искренняя забота о сыне и бескорыстное следование долгу без ожидания ответной благодарности. Она настроена на участие в жизни семьи сына, на помощь, ей горька невозможность материально помогать ему в полной мере (А. А я не могу ничем помочь // Света / я ничё не зарабатываю). Она также планирует профессиональную карьеру дочери, обсуждая с подругой необходимые для этого действия. Максимализм А. уступает место кротости, когда речь идет о собственном муже: его она принимает таким как есть. Определенность аксиологических установок свидетельствует о цельности женской натуры. ЦТФ-2. Завод и работа По исчерпанности темы «запущенный ребенок» С. запрашивает новую тему (С. Ну а на работе у Антошки?), которая тоже разрабатывается в подробностях. В процессе обсуждения сначала речь идет о трудностях Уралвагонзавода, на которым работает сын А. В данный кризисный период на градообразующем предприятии зарплату срезали, тринадцатую зарплату (премию) три года не платили. Мать (А.) ранит безвыходное положение, в котором оказался работающий на заводе сын: Света / я теперь ничего и не знаю что // <...> А куда-то оттуда дергаться щас пока нельзя / он (сын Антон) не найдёт себе (другой работы). Далее происходит тематическое расширение разговора, в нем уже идет речь о ведущем для Уралвагонзавода предприятии НТМК (Нижнетагильском металлургическом комбинате) и городе в целом. В этой связи противопоставляется производство хозяев и производство, где заправляют «чужие»: один москвич сменил другого москвича. В данном фрагменте много озабоченности состоянием заводских дел, что косвенно свидетельствует о том, что коммуниканты понимают основополагающую ценность заводов для жизни уральского города в целом: С. Сейчас приехали / говорю / «Саш / дак НТМК-то / процветает» – А. У НТМК есть хозяин да – С. Я смотрю / город так преобразился. Отмечается также ценность личности, ответственной за состояние дел в городе: А. Это благодаря Носову; Его хотят забрать в Екатеринбург // (пауза) Город тогда загнётся просто / потому что второго такого хозяина не будет. Сдержанный оптимизм подруги помогает А. менее драматично воспринимать ситуацию с работой сына Антона. ЦТФ-3. Об учебе и преподавании Содержание данного тематического фрагмента говорит о ценности образования для профессиональной карьеры человека, с точки зрения обеих подруг. Они рассуждают об учебе и трудоустройстве своих детей, сравнивая при этом факуль- 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 95 теты технического вуза (А. Радио? Ну радиофак ценится больше; он говорит / электрофак / он слабее). Для них несомненно, что состав базовых ценностей, позволяющих взрослым людям реализовать себя, включает в себя знания, высшее образование (электрофак, радиофак, пединститут), а в современных условиях – два высших образования – чтобы уж не впустую учиться. Практическим результатом этого является достойная зарплата. Материальный стимул признается весьма значимым для достойной жизни результатом высшего образования (см. в конце ЦТФ-1: А вот самое главное <...> вот чтобы у него была машина / всё-таки / чтобы он хотя бы что-то – С. Ну да / чтобы он не зря учился – А. <...> Да! Не зря учился / чтобы у него хотя бы стимул был <...> / чтобы он чувствовал себя мужчиной!). Несомненной ценностью представляется также возможность преподавания: С. Его (мужа Сашу) берут преподавать в учебный центр / а в учебном центре он преподаёт по тому где / что он учился на радиофаке. А. эксплицирует эту оценку: Это очень хорошо / то есть у него знания радиофака есть / но у него есть возможность превратить это в преподавание / он может преподавать. Ценностные предпочтения обеих подруг полностью совпадают, как и глубина их участия в формировании карьеры детей. Так, А. с мужем планируют будущее своей дочери, которую им тоже хотелось бы видеть преподавателем специальных дисциплин: Это то же самое (о преподавании на базе совмещения педагогического и специального образования) / что мы хотим сейчас с Юлькой сделать // У неё есть педагогическое образование. Таким образом, семейная тема проявляется и в связи с темой образования. Обобщенно: беседующие на кухне женщины являются носительницами традиционных гендерных ценностей. Ядерная ценность для них – благополучие членов семьи, особенно детей, а также семьи в целом. Это благополучие ставится в прямую зависимость от образования, а также от общей социальной обстановки в городе, для внутрисемейной же обстановки – от воспитания. ПЛАН ОБЩЕНИЯ Диалог представляет собой образец русской народной психотерапии, когда в состоянии психологической напряженности женщина идет выговориться к близкому человеку: родственнице, подруге, а то и, по случаю, «исповедуется» незнакомому человеку. Такие разговоры о наболевшем характеризуются максимальной открытостью со стороны инициатора общения на трудную для него тему. В данном диалоге это относится к А. Если во время реальных событий, о которых она рассказывает подруге С., женщина сколько-то сдерживает себя (А. Меня прям аж это // Я / я / я уже потом себя остановила), то в рассказе о них она проявляет свои чувства без утайки и с полным проявлением накала своего возмущения: А. Я его порвать готова была // Потому что я знала / что я своим детям // Они у меня пятый угол искать будут / не то что тетрадь / они пятый 96 Ценностное содержание разговорного диалога угол у меня искать будут. Вся партия А. в ЦТФ-1 с прагматической точки зрения представляет собой жалобу на свои психологические трудности в связи с семьей сына. При обсуждении других тем А. также педалирует свои и общие трудности. Ее собеседница С. хорошо понимает потребность подруги поделиться трудностями. Она с готовностью исполняет роль конфидента, давая А. возможность выговориться. Сама же она последовательно ведет партию речевого поддерживания, стимулируя подругу к откровенности и поощряя свою собеседницу к высказыванию короткими репликами-реакциями логического (уточняющие вопросы, короткие замечания) и эмоционально-экспрессивного содержания (ого, ничего себе, ни фига себе в ЦКФ-1, см. также ЦКФ-4, ЦКФ-6 и др.). В разговоре о мальчике она обнаруживает способность к тонкому пониманию близкой по духу женщины, которой глубоко сочувствует. В то же время, понимая подругу с полуслова, С. дает понять, что та слишком близко к сердцу принимает ситуацию в семье сына. Она деликатно обозначает свое непонимание или несогласие с помощью реплик неопределенности (м-м-м, ну-у-у, ну-у если…) или остранения (странно) и лишь с опорой на чужой авторитет позволяет себе один раз открыто высказать несогласие с собеседницей (ЦКФ-2), сделав это, впрочем, вполне определенно, с троекратным повторением утверждения: С. А Юлька (дочь А.) / как на эту ситуацию смотрит? – А. Она сказала // Отстань от них – С. Ну / значит / отстань – ну так / значит / отстань – ну вот / значит / отстань. С той же целью С. пытается обозначить причинно-следственные связи внутри сложившейся ситуации: С. Ему (Артуру) объясняют / он не понимает / у него где-то запущено. Она, по возможности, пытается объяснить поступки мальчика: А. Да! Он может / представляешь / он может во второй обуви прийти / а ботинки оставить там / в-в раздевалке! – С. Замечтался и пришёл. В конечном счете, С. меняет данную тему разговора с помощью вопроса о работе. Так она переключает свою собеседницу на другую волнующую ее область. Вероятно, подробный разговор о запущенном ребенке уже дал психологическое облегчение А., поэтому она легко идет на переключение темы. На протяжении всего диалога С. сохраняет роль модератора общения, проявляя незаурядное умение поддерживать развитие темы в толерантном ключе, видоизменять тематическое развитие диалога и т. п. Например, переход на другую тему она инициирует только после достаточно длительного обсуждения предыдущей, чутко улавливая момент тематической усталости своего речевого партнера. В силу вспомогательности речевой роли партия С. почти лишена самооценок. Усилия хозяйки дома результативны. При всем нервическом поведении А. в разговоре отсутствуют отрицательно-оценочные реплики, адресованные собеседнице С. А. уважительно относится к ней, как уважительно отзывается и об интеллектуальном багаже мужа С., который с толком использует полученные на радиофаке знания (ЦКФ-5). 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 97 Как А., так и С. позволяют себе употребление нелитературных языковых средств: А. Я увидела / как он (Артур) в тетрадях пишет // Это пипец какой-то!; Уже Данька знает / что такое угол / и жопа знает / где место; С. Ни фига себе! Поскольку отношение к ним обоюдно, эти средства не разрушают общения и не нарушают максим вежливости по отношению друг к другу. Они даже по-своему способствуют созданию эмоциональной гармонии коммуникантов, поскольку адекватно отражают психологическое состояние говорящих. Обобщенно: речевое поведение обеих подруг характеризуется «другоцентризмом». Участницы общения осознают собственные коммуникативные права и обязанности. Они искренне доверяют друг другу. В репликах А. проявляется аксиологический максимализм, к которому С. относится с пониманием. В свою очередь, А. не распространяет свой негативный запал на С. и ее семью. Взаимное уважение и неподдельный интерес к содержательным подробностям семейных и других событий делают разговор подруг самостоятельной духовной ценностью, что они сами хорошо понимают. В целом диалог характеризуется соблюдением всех максим общения, пониманием репертуара избранных ролей в границах жанра откровенного разговора. Коммуникативный результат этого диалога – эмоциональная разрядка, утверждение общих гендерных ценностей, а также перспектива для дальнейшего доверительного межличностного общения. 2.1.6. МАЙСКАЯ ПРОГУЛКА (диалог подруг-студенток) О. – студентка, 18 лет. М. – студентка, 18 лет. Диалог подруг во время 18-километровой Майской прогулки; Екатеринбург, 2016 г. М. Так / ну давай рассказывай / как там у тебя с философией прокатило // О. Вот / и как бы она изначально говорила в начале года / что у нас «брс» (балльно-рейтинговая система) / и мы все за лекции / за лекции в тетради / что за присутствие / за практики все / за доклады / все баллы будут суммироваться / и она давала / что там у кого шестьдесят-семьдесят / тому пять «автоматом» / у кого сорок-шестьдесят / тем четыр / четвёрки «автоматом» // В итоге / она на последнем занятии проводит тест на семнадцать вопросов // Мы / значит / на него / ну / соответственно / кто списывает / кто как / мы на него отвечаем / сдаём / приходим на следующую пару / а у меня один доклад // А допуск к экзамену ваще [вообще] три доклада // М. Угу // ЦТФ-1. Об экзамене по философии 98 Ценностное содержание разговорного диалога О. Вот / и в общем / мы приходим такие все на пару / там кто-то ещё дорассказывает свои доклады // И значит / она грит [говорит] / «Я сейчас вам объявлю типа ваши результаты» / ля-ля-ля // Но почему-то все одногруппники у меня были просто в большом-большом шоке от этого теста // Я такая типа / «Это нормальный тест» // Не знаю / у меня ничего не вызвало / обычный вообще лёгкий тест / прям нормальный // ЦКФ-1 М. А чё [что] там было-то? О. Четыре варианта ответов // Правильный вариант один // Ну / по философии спрашивали там // Э / ну про разные эти философские течения / в какое время / кому принадлежит / кто основоположник / школы там разные философские / вот это вот все на свете спрашивали / вот / а самое фиговое было / когда были даны просто цитаты и высказывания / и ты должен был выбрать правильное // То есть как правильное / правильное просто по твоему мнению / какое из высказываний самое наиболее открытое / самое правильное / и типа то есть на подсознании ты должен понять / что оно принадлежит к какому-то течению / но правильное // Понимаешь? М. Капец // У вас прям нормально идёт философия / у нас вообще ничё [ничего] не даётся толком // У нас только каждую пару (пытается изобразить голос профессора и размахивает руками) «Иммануил Кант! Какой он великий» / и всё // О. Я делала доклад по Канту на двадцать минут / вот / и кстати мой один доклад и есть / вот / и как бы вот это было сложно / потому что как бы мы сказали типа / а как нам выбирать / это же мы решаем / это же философия / а вдруг для нас вот это и есть правильное решение / а она такая / у нас философичка очень странная / она такая // М. Они все странные // О. (имитирует голос преподавателя) «Ну вот вы и решите / какое вам покажется наиболее раскрытым и правильным / вот вы то и выбирайте как бы» // Понимаешь? То есть это её вообще не колышет // Продолжение ЦТФ-1. Об экзамене по философии (Слушают разговор людей, идущих за ними) М. Давайте послушаем про супермена // О. Да / вот и в общем / э / она говорит / баллы / значит / объявляет / и угадай / кого первого она объявляет? М. Тебя? О. Олесю Берсеневу // М. Ты первая потому что в журнале // О. Конечно нет / потому что у меня шестнадцать из семнадцати // М. О-о-о // ЦКФ-2 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 99 О. Вот так вот / и я такая оп // Вот почему мне тест показался лёгким / простым // Вот и конечно ещё хвала интернету / потому что ну как бы / философию я не зубрю / я просто её так чуть-чуть знаю // М. Угу // О. О / как лесом классно пахнет (делает вдох) / о / прям класс // М. Пахнет шишками и сыростью // ЦКФ-3 О. Да / прям лес / вглубь зашли / жопа / вообще страшно очень / вот / погоди / я хочу про супермена послушать // ЦТФ-2. Об окружающей природе М. Я тоже / хочу послушать / как ребёнку объяснить разницу от бэтмена и супермена // (Слушают рассказ про супермена) О. Йес // Ну / правильно объяснил // М. Нормально объясняет // Просто я думаю / я тут должна запись нашего диалога сдавать / а мы с тобой слушаем как // О. Вырежешь просто // М. Как отличается бэтмен от супермена // О. Ну вот короче вот // Подожди / щас [сейчас] на палку наступлю (обходит палку) // Вот так / и она такая объявляет баллы всем / ну у кого-то там / знаешь / десять баллов и прочее там / девять есть у нас баллов у кого / ну вот самое нижнее / это девять баллов у нас у мальчика / и вот она говорит в конце такая (имитирует голос преподавателя) «Вот такие у вас баллы / значит / за тест / и я прибавляю ваши доклады к вот этому тесту» // М. Угу // О. «И все ваши доклады равняются одному баллу» // М. (посмеиваясь, кряхтит) О. И как бы // М. У тебя максимально получилось? О. Подожди / вот именно / она сказала / те / у кого будет девятнадцать / восемнадцать и семнадцать баллов / у того «автоматом» пятёрка и всё / больше ничего нет // М. В смысле даже ей экзамены ничего не надо сдавать? О. Ей / а те / кто не получил пятёрки / идёт на экзамен // А у кого «автоматы» / те / ну / не идут / ну как обычно всё происходит // Вот так // Все остальные / короче / в шоке / (запинается) упс / полетели // Все остальные / короче / в шоке / так вот / блин / больно // Потому что те даже / например / у кого пять докладов было / понимаешь / из трёх / то есть они на каждую тему делали доклад / а у них десять баллов за этот тест // Получается пятнадцать / понимаешь / они даже до «автомата» не дотягивают // М. Бедняги // 100 Ценностное содержание разговорного диалога О. А изначально-то / понимаешь / она ещё за две пары до конца / «Вот те люди / посмотрите / у нас же есть такие у кого по пять / по шесть докладов» / говорит / «Вот эти люди типа сто процентов могут претендовать у меня на автомат» / а по итогу? М. (удивленно) И в итоге у них «автомата» даже нет? ЦКФ-4 О. Нет / ты понимаешь? Нет / и она ни в какую / а у меня получается один доклад / и она такая (имитирует голос преподавателя) «Вот / первый претендент на “автомат” Берсенева Олеся // У нее получается за тест шестнадцать плюс один доклад / получается семнадцать баллов» / капец вообще // А потом она такая смотрит / такая «А почему у тебя один доклад? У нас типа допуск к этому / три» // Я продуманная же чуть-чуть / я очень переживала за это / и я дома за ночь сляпала два доклада ей // М. Угу // О. Что если она меня прижмёт и скажет / ну типа давай / я скажу / что у меня всё с собой / вот хоть прям щас [сейчас] / у меня всё распечатано / всё / ну-ну / всё в чин-чинарем / все темы проставлены / всё // Она такая (имитирует голос преподавателя) «Нет / у меня времени нет слушать щас твои доклады» // Понимаешь / до конца пары ещё минут двадцать / «мне нужно бежать и у меня нет времени» (возмущенно) // Как бы в смысле / это пара / это и наше и твое время / ты обязана по сути // Ну я не стала залупаться / потому что я такая / я подошла к ней в конце пары / у нас были «автоматы» / у нас «автоматы» получается / у человек пяти-четырех где-то вот так // Если я / то пять человек / а если без меня / то четыре человека всего / вот // То есть даже те / кто реально пахал / вообще вот / вообще ноль эмоций / понимаешь // Продолжение ЦТФ-1. Об экзамене по философии М. Капец / а тебе потом одногруппники жопу не надрали за такое? О. Тест нормально писать надо было // Как бы какая разница-то // Ну в смысле / если я нормально написала тест / то чё [что]? Вот / я подошла к ней в конце пары / как обычно состроила умные глазки / как я это умею / вот / мне потом стыдно перед той преподавательницей / которая будет это слушать // ЦКФ-5 М. А я там же не буду писать / кто это именно / имена / всё такое // О. Ну все равно // М. Я просто напишу там / я не помню даже / какие там критерии // О. Вот / в общем / я сделала умные глаза и говорю ей / «Как бы вот у меня доклады по факту сделаны / просто я их не презентовала перед всеми как бы // И получается / в журнале у меня не отмечено / отмечен только один доклад» / и я такая / как бы говорю / «Можно как-то вам в индивидуальном / может быть / виде показать / или скинуть на электронную почту / как вам будет удобно» // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 101 (Проходят мимо людей, которые прямо на тропе фотографируются) М. Устроили фотосессию тут (возмущенно) // О. Как вам можно / потому что они по факту сделаны / и как бы «автомат» у меня уже есть даже без этих докладов / но раз у нее условие три / то обязательно // Как бы она такая «Нет / мне не надо ни на электронку / никак / просто принесёшь на экзамен распечатанную презентацию / доклад распечатанный» // М. Презентацию распечатанную? О. «Я это всё по факту посмотрю» / вот // Я такая / да-да / головой покивала / поулыбалась / в глаза ей смотрю / в рот заглядываю // Вот / ну короче / реально меня прокатило / потому что у меня с посещаемостью тоже нормально / я не была / по-моему / на трёх занятиях / но на одном я попросила / чтоб мне «энку» не ставили / потому что я / потому что что-то я / как-то чё-то [что-то] / я себя короче плохо чувствовала / и вот я ушла с пар // Я была в этот день на паре / но до философии просто не дожила / мне чё-то вообще фигово стало / я говорю Ане / «Не ставь мне “энку” по-братански» / и вот у меня как бы получается всего два пропуска / один из них по уважительной причине / мы там куда-то уходили / и как бы нас / не мы ушли / а нас забрали // Вот получается / у меня посещаемость чуть ли не идеальная и на этих то есть / она и говорит типа / «Это очень странно / потому что ты была на всех практиках / но у тебя по факту один доклад» / вот поэтому она согласилась на то / чтобы принять // М. Почему-то некоторые в другую сторону идут? О. Не знаю / все идут // Может / у них двадцать км [километров] / или у этих двадцать км / и капец // Ну-ка отойди / отойди (отодвигает М. в сторону) // М. На машинах ездят // Это что / это что / жульничество? О. В общем / вот так мне реально прокатило с философией вообще // Потому что я / пока остальные делали всё / я готовилась к ботанике с зоологией / пока другие делали ещё плюсом и по философии доклады // М. То есть у тебя всё в кармане сейчас / да? О. Как бы да / но если завыпендривается / и знаешь / скажет что не катит и иди на экзамен / а я его / учить-то мне как бы некогда / потому что она сказала / придёшь / покажешь / и там посмотрим / а мне чё / учить / зря учить зачем? М. В принципе / философы / люди очень странные и непредсказуемые // О. Да-да // М. Потому что наш вот всё ещё / э / я не знаю / пугает он нас или нет / или сам так думает / что мы будем устно сдавать / хотя у нас как бы «нтк» и «наст» (виды тестирования) / там столько народу / несколько потоков / как он / как он сам физически это хочет принимать? (Пауза) О. Ой / я не знаю // ЦКФ-6 102 Ценностное содержание разговорного диалога М. Так / постой / куда мы идем? Да в принципе / чё я переживаю / мы же в толпе // О. Ну да // М. Мне просто самой интересно / куда мы идём // О. Мы где-то в лесу идём // Здесь вот где-то есть пить // Это водичка здесь нарисована // М. Ну / мне кажется / правильно мы идём // О. А нет / там машина или там пить? М. Да вот смотри / здесь есть попить / капелька // О. Значит / мы пить идём // М. Ой / мы к КП пришли / первому // О. А мы уже КП? М. Да // О. То есть уже КП и пить // М. Щас подожди / а КП-пять это // О. Там на КП очередь стоит? М. Не знаю / щас // О. Как думаешь? М. Там какие-то собаки гавкают // О. Похавать чё-то [что-то] / я б похавать чё-то взяла / знаешь // М. Там мороженки какие-то // Щас / чё-то / подожди / а КП-пять / это сколько мы уже прошли / мне интересно / а здесь написано пять километров // Это ещё сколько? Всего тринадцать осталось // О. С собачками // М. А может / сделать какие-то фотки? Отчёт / что мы ходим / занимаемся спортом // О. Можно // М. Только вода / а покушать ничего нет // О. Мороженки всякие // М. Мороженки / это не еда // (пауза и лай собак) О / смотри / как там красиво / всё / мы идем фоткаться на озеро / Олеся // О. Да по-любому // ЦКФ-7 М. Я назвала твоё имя // Нам же надо отметиться / я совсем про это забыла / что нам нужно отметиться // Давай в очередь встанем / будем как все // О / у нас уже есть двенадцать минут // О. Отлично / вот в очереди стоим (смеется) // М. Да / мы стоим в очереди // Ой / смотри / какая там красота // О. Угу / вот мы / наверное / там сейчас привет сделаем // Там на озере вряд ли клещи есть // Если там трава невысокая / то нормально // Ты чё-нить [что-нибудь] давай рассказывай / а то я иду базарю // Продолжение ЦТФ-2. Об окружающей природе 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 103 М. Я думаю щас / знаешь / тут ничего не будет слышно тут / потому что столько народу как бы // О. Если ты к лицу так подносишь / то // М. Я имею в виду / что будет слышно / но будет слышно не меня // Человек на КП. Здравствуйте! М. Здравствуйте // Спасибо // Так / Олеся / иди сюда // О. Пойдём куда-нибудь / попить и похавать чё-нить возьмём / туда-обратно // М. У меня попить есть / я могу тебе дать / зачем покупать? О. Не / не покупать // Ты думаешь / там платная вода? М. А ты думаешь / там бесплатно? О. Да / нет? Я думаю / что да // М. А ну вот возьми // Тут налито уже // Всё / пойдём где-нибудь присядем // О. Посмотрим / вон там чё-то есть / есть? М. Там мороженки // О. И чё? М. О / тут смотри даже // О. Лучше что-то / чем ничего // М. Тут даже ранки обрабатывают // О. Ну дак а мало ли / все дела // М. Так / ну я не понимаю твою логику // Булочку ты не ешь / а мороженки ешь? О. Я вообще-то уже согласилась // М. А? О. На булочку // М. Ну и чё / как? // Тебе что-то тут нравится? О. Я не знаю / что я хочу // (Рядом стоит мальчик и говорит своим родителям: я хочу вот этого льва и…) М. У меня Саша бы тоже льва взял // Он без ума от этого / (поет) «МаксМакс-Макс отважный герой / вместе с друзьями рвется он в бой» // О. Там нече [нечего] хавать / мороженка холодная наверно / жесть // М. Ну да // Ну сейчас у нас здесь больше нигде не будет еды // А давай короче / после всей вот этой прогулки / в честь того / что прошли восемнадцать километров / сходим куда-нибудь // О. Я только за / у меня сегодня день свободный // Мне конечно завтра землеведение сдавать / номенклатуру по морям / но я ночью перед сном повторяю эту всю номенклатуру // Типа закрываю глаза / открываю карту в своих чертогах разума // М. (смеется) О. Кстати / это знаешь как / капец // Вот серьёзно / географическое видение это капец / вот реально по рисункам так легко запоминать всё // У меня вот эти карты / вот я тебе говорила / что тектонические движения / и физическая / политическая / они у меня просто отпечатались уже просто // М. Какие слова сложные // 104 Ценностное содержание разговорного диалога О. Почему нет? Это я тебе карты называю // Физическая там / где вышениже / равнины / горы / то есть типа где горы / оно тёмно-коричневое / где равнины / зелёненькое // В морях впадины также светлей-темней по высотам / вот это физическая карта // Политическая / там / где тупо на страны разбито / и она цветная / которая у меня висела // М. Да / у меня тоже такая висит // О. С Петербургом рядом // Вот / ой / охеренно так-то тут ваще [вообще] // ЦКФ-8 М. Ой / осторожно / тут опасно // О. Ой / водичкой пахнет // М. Я / кстати / видела у Ники в Инстаграме // У них такая крутая кровать // Она сложена из вот таких вот блоков / (звонит телефон) ой / мне мама звонит // сейчас подожди // О. (сама с собой) Надо было поджопник взять / или плёнку хотя бы с собой блин взять // Нам бы она сейчас вообще пригодилась // ЦКФ-9 М. Да // Ой / так водой пахнет // О / папа / это даже не мама // Алло / пап (говорит по телефону) // О. Нам сегодня папы звонят // М. Алло (говорит по телефону) // О. Знаешь / у меня в портфеле есть пакет / мы можем посидеть на пакете // М. У меня тоже есть мусорный пакет // О. Мне очень нравится тут // М. Да / так хорошо // Все / смотри / на пакетах мусорных сидят // О. Точно / нам же дали пакеты мусорные // Продолжение ЦТФ-2. Об окружающей природе М. Аллё (говорит по телефону) // Я хотела сказать папа / это мама // Аллё / мам // Я на Шарташском озере / я только пять или шесть километров прошла // А? (говорит по телефону) О. Надо присесть / у меня капец ноги // М. А / хорошо / ага / давай пока (говорит по телефону) // Ну так-то быстро / мы считай / ну не половину дистанции / но нормально уже прошли // Я думаю / блин / что-то мне не нравится / что я там поназаписывала // О. В смысле? М. Ну в смысле / там много шумов // О. Что / шумно? М. Да / местами // О. Ну ты видишь / мы попали в толпу / мы в любом случае / сейчас будут шумы / или нам можно в кафе тогда позаписывать / когда мы потом будем сидеть // Ты ещё записываешь типа / да? да? 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 105 М. Да / щас я ещё записываю / ну я / наверное / щас двадцать минут запишу // О. Угу // М. И потом / может / ещё двадцать минут // О. Так-то озеро большое / можно потаскаться по нему // М. Да / ну вот тут вот красиво / на камешках можно пофотографироваться // О. Да-да-да / так хорошо // Продолжение ЦТФ-2. Об окружающей природе М. Угу // Вот смотри / люди какие умные / с собой еду взяли // О. Ну / они может не раз ходят // М. Возможно // О. Так-то я тоже / могла термос с собой взять // М. Вот там вот смотри что-то / что-то (показывает в сторону) // О. Там кто-то рыбачит на камушках // М. Я / знаешь что / я на неделе видела / как кто-то в Исети рыбачил / в реке // О. Ну? М. Прям иду домой по Белинского / прохожу через мост / и там какой-то мужичок стоит на трубах / и так закидывает удочку // О. (смеется) Классно // ЦКФ-10 М. У мальчика кроссовки на разные ноги надеты // У меня Саша любит так тоже надевать // О. Господи / щас как нырнёт // М. (обращается к мальчику) О / ой / парень / зачем ты это делаешь? Не надо // О. Это же грязно // М. Где его родители? О. Потом в рот потащит // Кого? Городские все // М. Боже! ЦТФ-3. О мальчике О. (поет) Море / а на море чайки / чайки на просторе // М. (поет) Нет / море-море // О. (поет) Море-море / привет // М. (поет) Мир бездонный // Ой / а это смотри что / это уточка или что // О. Не знаю / может быть // М. Что-то похожее // ЦКФ-11 106 Ценностное содержание разговорного диалога О. Это Шарташ? М. Да / это озеро Шарташ // О. Мы мимо него проходили / только фиг знает где // Где здесь горы / вот прям нормальные такие горы? Продолжение ЦТФ-2. Об окружающей природе М. А где здесь / я отсюда не вижу // Ну где-то там да есть // О. Вот мы когда на физру ходили / на Чёртово городище / вот мы проходили мимо Шарташа // Мы за каким-то забором его проходили / прям нормальным таким / там ещё очень много лягушек валялось на песчаной дороге / раздавленных // М. Я думаю / оно / знаешь / где-то вот в той стороне // О. Вот ну да / вот / вот где трубы / вот там // М. Угу // О. Мне тоже кажется // М. А вот там смотри / какие-то горки / там прям чё-то оборудовано для туризма / отдыха // Ну щас вдоль озера все пойдём // О. Чё / давай сфотай // М. Сейчас // О. Так бы присесть ваще [вообще] // Сейчас пойдём вдоль озера / туда же пойдём? М. Сейчас / ну я нет / давай короче / тут пофотографируемся / и потом пойдём дальше вдоль озера // О. Надо присесть где-то / ой / иначе без ног останусь // М. Ты устала уже? О. У меня да / я надела плоскую подошву / почему-то не подумала / нужно было кроссовки // М. А типа это как-то зависит? О. Ну у меня же плоскостопие / мне неудобно просто // М. А-а-а // Комментарий Диалог представляет собой непринужденное общение двух студенток во время туристического походного маршрута в окрестностях Екатеринбурга. Разговор политематичен. В первой части он имеет сквозную тему «экзамен по философии», которая в процессе обсуждения дифференцируется: актуализируются более мелкие, конкретные, но содержательно пересекающиеся темы. Кроме того, в диалоге дискретно представлена тема «окружающая природа». 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 107 ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ ЦТФ-1. Об экзамене по философии В начале разговора коммуникант О. рассказывает о требованиях к экзамену по балльно-рейтинговой системе, которые были предъявлены преподавателем по философии в начале семестра: за лекции в тетради / что за присутствие / за практики все / за доклады / все баллы будут суммироваться; у кого шестьдесят-семьдесят / тому пять «автоматом». Далее обсуждение поведения преподавателя разворачивается в оценочном ключе. О. с осуждением говорит о неожиданно возникшей в конце семестра контрольной работе, о которой преподаватель не предупреждала (в итоге / она на последнем занятии проводит тест на семнадцать вопросов), и об изменившихся требованиях по допуску к экзамену: вот такие у вас баллы значит за тест / и я прибавляю ваши доклады к вот этому тесту; она сказала / «Те у кого будет девятнадцать / восемнадцать и семнадцать баллов / у того “автоматом” пятёрка». По мнению О., преподаватель поступила нечестно, так как освободила от экзамена (поставила «автомат») только тех, у кого по новой системе баллов получилась «пятерка» (а те кто не получил пятёрки / идёт на экзамен), хотя ранее обещала поставить «автоматом» и «четверку» (у кого сорок-шестьдесят / тем четвёрки автоматом). Модальность негодования фокусируется в обобщающей конструкции (и всё / больше ничего нет). Отрицательную оценку получает также отказ преподавателя выслушать доклад О. (у меня времени нет слушать щас твои доклады; мне нужно бежать и у меня нет времени). Объяснение не принимается студенткой, поскольку преподаватель, как считает О., нарушает учебные нормы и поступает безответственно. Высказывания до конца пары ещё минут двадцать; это пара / это и наше и твоё время содержат аргументированную оценку поведения преподавателя. Оценка также выражается лексикой с эмоционально-оценочными коннотациями (не колышет в значении «безразлично», ноль эмоций, странная), сниженной разговорной формой существительного со значением «женскости» (философичка), конструкцией с модальностью долженствования (ты обязана), интонацией (возмущенно) и имитацией голоса преподавателя. Кроме того, высказывания О. содержат Ты-формы (твоё время, ты обязана), использованные по отношению к преподавателю. В ситуации социального и возрастного неравенства «ты-форма» даже к отсутствующему лицу является сигналом негативного восприятия этого человека. От обсуждения конкретного поступка преподавателя О. коммуниканты переходят к оценке преподавателя М., который не дает, по мнению студентки, нужных знаний (у нас вообще ничё не дается толком). Для собеседниц важно не только успешно сдать сессию, что является главным мотивом всех студентов, но и получить знания. Аксиологической ценностью для них является настоящее вузовское образование. Во фрагментах, организующих ЦТФ-1, параллельно с тематической линией экзамена развивается тематическая линия студентов. Коммуникант О. имеет шанс 108 Ценностное содержание разговорного диалога получить «автомат» (как там у тебя с философией прокатило; у меня шестнадцать из семнадцати), но она не отделяет себя от коллективного субъекта, поэтому сочувствует своим одногруппникам, которые из-за изменившихся требований не получили «автомат», хотя добросовестно работали в течение семестра (они на каждую тему делали доклад; они даже до «автомата» не дотягивают). Модальность сочувствия выражается высказыванием со значением характеризации (все остальные короче в шоке); безличной конструкцией с оценочным значением «состояния субъекта» (так вот / блин больно); разговорным предикатом ни в какую, обозначающим категорический отказ (она ни в какую). Для коммуникантов значимыми являются такие ценности, как честность, ответственность, справедливость. В репликах имплицитно выражена ценность образования. ЦТФ-2. Об окружающей природе Тема органично присутствует в диалоге, поскольку разговор происходит по время прогулки по лесу вокруг озера. Она возникает несколько раз как комментарий к окружающему ландшафту. Собеседницы разглядывают окрестности (озеро большое; это уточка или что), восхищаются запахами леса (лесом классно пахнет; пахнет шишками и сыростью) и озера (водичкой пахнет). Выражена прямая оценка (мне очень нравится). Ситуативная положительная оценка выражается пением собеседниц (см. ремарку поет). Участницы диалога являются также носителями аксиологической установки – необходимо беречь природу (дали пакеты мусорные). Открыто вербализована ценность красоты с помощью общеоценочной (хорошо) и жаргонной (о / прям класс) лексики; слов со значением эстетической оценки (красиво, красота); эмоционально-оценочных конструкций с акцентирующим местоимением (какая там красота) и местоименными наречиями (как там красиво; тут так хорошо; охеренно так-то тут вообще), суффиксами с уменьшительно-ласкательным значением (уточка, камешках). В основе аксиологической установки коммуникантов О. и М. лежат ценностные константы «малая родина», «красота», «сохранение среды обитания». ЦТФ-3. О мальчике Данная тема возникает ситуативно, когда коммуниканты увидели, что ребенку грозит опасность. О. и М. не проходят мимо, не остаются безучастными к незнакомому мальчику, который по неосторожности может получить травму. Волнение О. и М. и тревога за ребенка передаются с помощью тактик выражения волнения (господи, боже; где его родители?), предупреждения (ой парень / зачем ты это делаешь? / не надо), оценки (это же грязно; потом в рот потащит / городские все). В оценочном комментарии выражен социальный стереотип: жители городов не приспособлены к жизни на природе. 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 109 В речевых партиях обеих девушек имплицитно присутствуют такие ценности, как забота о детях, добро. Нравственные черты О. и М. в своей базовой основе соответствуют русскому национальному характеру. ПЛАН ОБЩЕНИЯ Диалог представляет собой образец доброжелательного и равноправного, гармоничного общения. При этом собеседница М. добровольно отдает коммуникативное лидерство своей подруге Олесе (см. начальную реплику М.: Так / ну давай / рассказывай / как там у тебя с философией прокатило). Лишь много позже и, в основном, по ситуативным причинам, М. несколько раз выходит на роль речевого лидера (например, в ЦКФ-7). Общение студенток протекает непринужденно и ровно в силу того, что обе они хорошо владеют техникой ведения диалога. Лидирующая О. корректно пользуется монологической речью, она дозирует объем своих высказываний, не злоупотребляя монологичностью. М. же, выбравшая вспомогательную коммуникативную роль, отлично пользуется речевыми поддержками, демонстрируя интерес к речи своей собеседницы и поощряя ее речевую активность. Речевая партия М. содержит различные виды речевых поддержек, в числе которых на первое место выдвигаются вопросы в развитие темы собеседника. Это реплики расспрашивания: А чё там было-то? (ЦКФ-1); В смысле даже ей экзамены ничего не нужно сдавать? В итоге у них «автомата» даже нет? (ЦКФ-4). Они свидетельствуют о неподдельном интересе коммуниканта к тому, о чем говорит собеседник, и продлевают речевое лидерство последнего. Помимо смысловых вопросов в обеих речевых партиях используются поддержки-поддакивания (угу, да, англицизм йес), иногда с усилением за счет повтора (да-да); прямое побуждение к продолжению рассказа (О. Ну? – ЦКФ-10); слова согласия (можно, возможно); мнения и замечания (М. Ты первая потому что в журнале – ЦКФ-2; М. Какие слова сложные – ЦКФ-8). Встречаются эмоционально-оценочные поддержки: о-о-о (ЦКФ-2), бедняги (ЦКФ-4), классно, прям класс (ЦКФ-3). Изредка выражается сомнение в сказанном (М. Ой я не знаю – ЦКФ-6). Особенно хорошо демонстрирует согласованность интенций плотное увязывание инициативного и реактивного речевых ходов. Например, в ЦКФ-2 наблюдается вопросно-ответная пара реплик: О. Угадай / кого первого она объявляет? – М. Тебя. В ЦКФ-3 собеседница М. развивает мысль речевого лидера: О. О как лесом классно пахнет (делает вдох) / о прям класс – М. Пахнет шишками и сыростью. Аналогичное речевое действие со стороны О. наблюдается в ЦКФ-7: М. Только вода / а покушать ничего нет – О. Мороженки всякие. Подхват действия речевого лидера видим и в ЦКФ-11, где О. начинает петь (О. Мореморе), а ее подруга продолжает песню (М. Мир бездонный). 110 Ценностное содержание разговорного диалога Отдельного внимания заслуживает использование жаргонизмов и вульгаризмов в речи студенток-первокурсниц. Лидирующая в разговоре Олеся, несмотря на свой высокий интеллектуальный уровень, серьезное отношение к учебе и учебные достижения, свободно использует не только слова и речевые обороты молодежного жаргона (капец, по-братански, мне реально прокатило, ее не колышет, сфотать, коммуникатив короче и др.), но и вульгарные, просторечные выражения, свидетельствующие о том, что речевая грубость привычна для нее. Вот как передается ею общая отрицательная оценка ситуации: О. Да / прям лес / вглубь зашли / жопа / вообще страшно очень; блин / больно. Но и положительная оценка также выражается с помощью нецензурной лексики: О. Вот / ой охеренно так-то тут ваще (ЦКФ-8). О привычной грубости говорит то, что студентка прибегает к ней и в Я-высказываниях: Ну я не стала залупаться (см. ЦТФ-1); О. (сама с собой) Надо было поджопник взять / или плёнку хотя бы с собой блин взять / нам бы она сейчас вообще пригодилась (ЦКФ-9). Кроме того, О. не реагирует на персонально направленное грубое выражение своей подруги: М. Капец / а тебе одногруппники жопу не надрали за такое? Очевидно, к просторечию собеседницы прибегают, уже не чувствуя его грубости, а лишь рассматривая как проявление речевой свободы. Обе девушки не ощущают своего «речекоммуникативного двуличия». Можно не сомневаться, что обе они знают, когда подобный стиль речевого поведения невозможен вне своего круга общения (об этом говорит и воспроизведение О. своего диалога с преподавателем философии), но в своем кругу для них естественна жаргонизация общения, вероятно, широко распространенная в студенческой среде. В целом данный диалог показывает очень хорошее владение техникой ведения интенционально согласованного диалога. Он может служить «учебным пособием» по репертуару речевых поддержек в разговорном диалоге. Вульгаризация же речи заставляет задуматься о скрытой стороне неформального общения, о стандартизации вульгаризмов и утрате в молодежной среде представления о том, что вульгарная речь свидетельствует о нравственной неразборчивости, о пренебрежительном отношении к достоинству собеседника, а также своему собственному. 2.1.7. «ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ…» (разговор матери и дочери) Е. – Смирнова Екатерина Сергеевна, 19 лет, студентка. М. – Смирнова Марина Геннадьевна, 50 лет, программист, мать Е. Екатеринбург, 2017 г. 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 111 Е. Что ты думаешь об однополых браках? М. (смеется) Ты знаешь моё мнение / резко отрицательно // Е. Почему ты считаешь / что людям / которые любят друг друга / не надо жениться? М. Я считаю / что любить нужно то / что предпо / предназначено природой // Е. А если природа решила // М. (практически одновременно с Е.) А при // Е. Посмеяться? М. А природа предназначила женщине любить мужчину // А мужчине любить женщину (смеется) // Е. Опять-таки // А если природа решила над тобой посмеяться и / породила тебя с двумя головами / или влечением не к тому полу? (пауза) ЦТФ-1. Однополые браки М. В отличие от / э-э-э / вторых первые живут обычно недолго // Е. Ну помнишь же тот котик с двумя мордами прожил четырнадцать лет // М. (неразборчиво) Ну котик этот / исключение из правил // А вообще-то вот ты вспомни / всё это / коллекцию Петра Первого в Кунсткамере // Там они же / м-м / все в младенческом возрасте умерли / до года не дожили // Е. Э-э-э / в какой-то из кунсткамер я видела вполне взрослого двухголового оленя // М. Ну это редкость всё равно // Ну у Павлова / и / тоже были двухголовые собаки / но они ж были искусственно сделаны // Е. А этот естественно родился прям вот // М. Где-то я читала / что родился двухголовый телёнок / но он тоже прожил недолго // По-моему / день даже не прожил // Е. Павлов подсаживал собакам головы других собак? М. Ну для / для этих / опытов своих // Кормил одну голову / слюноотделение было у обеих // Е. Интересно / а как они себя чувствовали с двумя мозгами? М. Да ужас / это / конечно / опыты такие бесчеловечные были // Е. Щас [cейчас] бы да / его бы наверно просто засудили // ЦКФ-1 М. Зелёные бы ему точно жить не дали (смеется) // Е. И он / и вот особенно я считаю / м-м / э-э / доктора нацистские вроде Йозефа Менгеле очень много сделали для развития науки / но их опыты были бесчеловечные // М. Абсолютно // Е. Так что это двояко // 112 Ценностное содержание разговорного диалога М. Да / абсолютно согласна / что продвинули науку далеко / но такими способами / что / антиморально // ЦКФ-2 Е. Вот поэтому всё-таки гуманитарии / я считаю / и нужны / потому что должен же кто-то думать о морали / должен же кто-то думать о духовности // Потому что если люди будут чисто наукой заниматься // М. Слушай / ну / о морали-то все должны думать / а чистой наукой занимаются не только / этот / представители точных наук / а сидит какой-нибудь там / как это у вас называется / лингвист / да / и копается в / в особенностях произношения какой-нибудь буквы в том и в другом регионе / (смеется) бывают же такие у вас? Е. Конечно // М. Ну вот // Е. Э-э / я имела в виду // М. Там тоже можно уйти в чистую науку // Е. Я имела в виду не совсем это / м-м / в общем / нужно и вот / и развивать / как бы это сказать / ну то есть вот / не только способности к точным наукам / но и вот / не только способность мыслить / но и способность чувствовать // Вот / потому что иначе человек будет уже не человеком / а // ЦКФ-3 М. Парфюмером // ЦТФ-2. О морали и человечности Е. Парфюмером / очень хорошая аналогия // (пауза) Ты / ты ведь читала / да? М. Читала и смотрела / и то и другое меня поразило просто // Е. А // М. И книга / и / э-э / фильм // Е. А что было первым? ЦКФ-4 М. Фильм // Потом уже нашла и прочитала // Е. Ну неудивительно / что книга тебя поразила потом тоже / хотя они об одном и том же / потому что / (вздох) ну / я некоторые фрагменты оттуда читала / и бьёт по мозгам действительно ещё сильнее // М. Не / ну / ну это тот случай / когда и книга / и фильм / удачны // Е. Это да // ЦКФ-5 М. И / оказываются те действия очень серьёзные-то / на психику // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 113 Е. Я не знаю / фильм мне как-то по мозгам сильно не бил / мне понравился / красивый / несмотря на всю его жуть / очень красивый // М. Именно жуткий какой-то фильм // Ну тут в первую очередь оцениваешь же это / моральный аспект этого Гренобля / или как его звали // Е. Жан-Батист Гренуй // Какой моральный аспект? Разве у него была мораль? Разве он был человеком? Продолжение ЦТФ-2. О морали и человечности М. В том-то и дело / у него было полное отсутствие морали // Е. (перебивая) У него даже не было своего запаха! ЦКФ-6 М. Тогда получится / что / м-м / запах у него потом исчез / когда он в пещере-то несколько месяцев просидел // Е. А-а / точно-точно // М. Он как бы его изжил / хотя это тоже невозможно / по-моему / это из серии фантастики // Е. Ну это же явно что-то означало // М. (пауза) Ну вот // Забыла мысль / какую хотела тебе сказать (смеется) // Е. Печальненько // Может быть / вспомнишь какую-нибудь другую? ЦКФ-7 М. Может быть / и вспомню // Е. У меня в голове много мыслей / но далеко не все из них хочется высказывать вслух // М. Ну / это всегда так // У любого человека много мыслей / если он думающий человек (открывает упаковку таблеток) // Е. Только думаем мы зачастую о какой-то ерунде // М. Невозможно всё время думать о великом // Е. Да нет / в смысле о бесполезной // М. Ну / о повседневности // Е. Быт / это не ерунда / а вот если что было бы / если б коровы умели летать / это / я считаю / всё-таки ерунда // М. Ну / это ерунда / но мы разве об этом думаем так уж много // Вернее / мы об этом думаем // Е. Э / у меня бывают дни / когда я постоянно думаю о какой-нибудь ерунде // Если бы я всё это развивала и как-то выстраивала в систему / я бы могла / наверное / писать (пауза) фантастические книги (усмехается) // М. Ну написала бы // Ты можешь писать / я уверена // Тем более / что ты уже пробовала // Сказки сочиняла замечательные // Мне про кошек твои сказки очень нравились // Е. Интересно / понравились бы они кошкам? 114 Ценностное содержание разговорного диалога М. Как там у тебя / хвостатые кто? Е. М-м / сейчас // Я не помню / кто / но / мне кажется / что если бы наш кот умел читать / он бы прочитал и посмеялся // М. Нет / ну ты же это / у тебя только / изображались кошки / на самом деле у них были человеческие характеры / и думали они по-человечески // Е. Потому что я не знаю психологии кошек // М. Правильно / так любой так // Ты вот книжки / которые читала там / «Братец волк» там или что там / там же тоже все они по-человечески думали // Не может человек думать / как зверь // Е. Просто мне вот интересно / если бы коты писали книги про нас / какие бы мы там были // М. Учёные машины обсуждают / есть ли разум у человека // Е. (смеется) Снятся ли андроидам электроовцы? М. А это что? Е. Это тоже какой-то роман / но я не помню / о чём он там / просто название очень нравится // М. А помнишь / я тебе показывала это / сноску / ну ссылку вернее / о будущем литературы / я думала / что это фильм / помнишь / а потом выяснила / что это рассказик // Е. Так ты мне / только обещала [показать] // М. Я его прочитала // Е. Так // М. И там возрождение литературы началось / то есть это антиутопия будущая / в которой / ну / просто люди перестали читать / литературу / книжкито они только научные читали / то есть математика / всё это / химия там / другие науки остались / а вот литература исчезла / ну и / естественно / воцаряется бездуховность / последний учитель литературы маялся-маялся / пытался устроиться на работу / никто его / естественно / не брал / и он уже готов был ну просто так бесплатно кому-нибудь отдавать / ну передавать свои знания / потому что он знал и любил литературу / и первый / кто понял / что это надо срочно возрождать / оказался робот-андроид // ЦТФ-3. О литературе Е. Удивительно // М. Ну и там вроде как время такое / что их уже строили таких / что непонятно / человек это или робот / и он пришёл к нему под видом человека / ну / уроки брать / литературы / говорит / «Вот я видел / вы объявление подавали / что вы даёте уроки литературы / читать я могу и сам / но вы меня научите оценивать / как правильно относиться ко всему этому / как и / что есть хорошая литература» / «Да / конечно» / говорит / «Но я вам не могу платить / потому что стеснён в средствах» / а тот уже готов был бесплатно отдавать / лишь бы кому было бы / кому передать свои знания // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 115 Е. Ну / истинный учитель же // ЦКФ-8 М. Да // И вот долго продолжалось это / даже нельзя сказать / что просто учёба / это как / ну сотрудничество уже было / тот вроде как быстрее-быстрее начинал всё усваивать / а потом исчез / вдруг исчез / а потом только выяснилось / что это / оказывается / был робот / он просто сам дошёл до мысли / что народ / ну / сваливается в пропасть для духовности / и надо срочно что-то с этим делать / и он решил начать просто с семьи / в которой он работал // Он был управляющим в своей этой семье / и в частности ещё кроме того / что вёл хозяйство / он там ещё за детишками приглядывал / которые ещё были детсадовского возраста // И он как бы пароль сообщил / сообщил адрес этого учителя / потом когда его (смеется) ну я не знаю / что с ним сделали / его разоблачили / ну / не знаю / тюрем для андроидов / конечно / нет / его просто где-нибудь разобрали / вот / но детишки эти пришли к нему учиться // И эта кодовая фраза была / как пароль / это была фраза из стихотворения «Свеча горела на столе» / которую учитель первой произнёс на уроке вот этому своему ученику-андроиду // Е. Писал-то русский / обалдеть // М. И что? Е. Просто / всё это время / пока ты рассказывала сюжет / я думала / что написал (пауза) нерусский // И что это переведённое // М. Нет / нет / я тебе без имён потому что рассказывала / но там имена были / поэтому сразу понятно / что русский / что детишки / это Павлик и Анечка // Учителя забыла / как звали / а андроид представился Максимом // (пауза) Так что будущее литературы не так страшно / если даже робот понял / что надо её возродить // Е. Я видела один стёбный рассказ про / ну / далёкое-далёкое будущее / где отец / в смысле сын просит у отца / чтобы / ну там / купить «Преступление и наказание» там через интернет / потом в итоге читает / сын / прочитывает за какихто пятнадцать минут только / ну самую дешёвую такую версию // М. Комикс? Е. «О / я (с акцентом) видель комикс!» (цитата из фильма) М. «Читали? Да / я видел комикс!» (более полная цитата) Е. Не / там немножко по-другому / ну просто неполная версия / в которой нет ничего ни про Сонечку / ни про убийство / даже про убийство // М. Ну это уж точно кастрировано // Е. Я даже не помню / что там было / а ещё там в книгах была реклама // М. И ей отводилось гораздо больше / да? Места чем // Е. Да / короче такая вот / стёбная антиутопия // М. Ага // Надо не допустить этого / да? Е. Как? 116 Ценностное содержание разговорного диалога М. Ну как-как / читали чтоб / ну вот с тобой вот хорошо у нас получилось / ты читающий человек / так и все должны // Е. Только вот нужно воспитывать с умом / потому что если ребёнку совать в руки книжки насильно / его от них будет тошнить / согласись? М. Мы же тебе не насильно // ЦКФ-9 Е. Вы же разумные / а есть другие родители / неразумные // М. Просто видишь / щас [сейчас] учителя советуют / вон / читать некогда / посмотрите кино // Е. У нас часто так было на литературе // М. Вот // Это всё-таки не очень // Посмотрите кино / если нужно завтра сдавать / прочитать книжку двадцать пять метров толщиной / поэтому вы вот сегодня посмотрите кино / но потом обязательно прочитайте / я бы вот так вот ставила вопрос // Е. Ну я бы тоже (пауза) // М. Может / у тебя тоже получится / приучить своих детей читать // Е. Ну я на это очень надеюсь / потому что я на это каким-то образом умудрилась подсадить даже своих друзей / которые всё детство читать просто ненавидели / скучным казалось // Ну тут ещё и повлияла обстановка // То есть / сейчас это модно / это здорово / я считаю // ЦТФ-4. О чтении М. Слушай / а ты «Дом / в котором» прочитала? Е. Нет // М. Я же его нашла в интернете / скачала и прочитала // Е. А / ты мне говорила / что прочитала // М. Слушай / страшно // Е. Я знаю / что говорят / там очень мрачная атмосфера / ну так / интернат для инвалидов / какая там ещё может быть атмосфера // М. Там не столько в самом интернате / как там больше ещё мистику вплетают // Е. Да // М. Там не столько зло / то есть нравы интерната / это не самое плохое / что там происходит // Комментарий Политематический диалог представляет собой пример разновозрастного семейного общения. Участницы разговора имеют значительный общий опыт общения, поэтому свободно и быстро переходят с одной темы на другую, предпочитая темы, связанные с литературой. 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 117 ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ ЦТФ-1. Однополые браки Выделенный ЦТФ-1 посвящен теме однополых браков и, шире, однополой любви. Коммуникант Е. задает прямой вопрос: Что ты думаешь об однополых браках? Коммуникант Н. дает нетолерантный ответ: Резко отрицательно. Представительница старшего поколения прямо высказывает резко отрицательную оценку затронутого социального явления, причем она не использует никаких речевых приемов для сглаживания своей негативной оценки. Это свидетельствует о том, что данная тема обладает аксиологической значимостью и по этому вопросу у коммуниканта уже имеется обдуманное решение. Однако и представительница младшего поколения имплицитно также демонстрирует аналогичную оценку. Влечение к своему полу коммуникант Е. называет «насмешкой природы» (А если природа решила над тобой посмеяться и / породила тебя с двумя головами / или влечением не к тому полу?). Сравнение людей, предпочитающих строить семейные отношения с представителями своего пола, с аномальными существами (экспонатами из Кунсткамеры) показывают абсолютную нетерпимость обоих коммуникантов к однополой любви. В основе аксиологической установки лежит ценностная константа «традиционная семья». ЦТФ-2. О морали и человечности (в науке) Данная тема представлена дискретно в двух тематических фрагментах. Человечность и мораль обсуждаются как безусловная ценность любого цивилизованного общества. Первоначально эта тема развивается в одном направлении: какое место занимает мораль в науке. Мнение коммуникантов совпадает, но оно неоднозначно; опыты в науке бесчеловечны и антиморальны, однако они необходимы для развития науки: опыты такие бесчеловечные были; продвинули науку далеко, но такими способами / что / антиморально. Следующий тематический фрагмент продолжает и расширяет эту тему. Коммуниканты продолжают разговор о человечности и морали в целом. Позиция коммуниканта Е. заключается в том, что важно быть не только высокообразованным человеком (ценность «образование»), но и душевно развитым человеком: нужно / и развивать не только способность мыслить / но и способность чувствовать (ценность «милосердие»). Если у человека наблюдается полное отсутствие морали, то он не достоин называться Человеком: Какой моральный аспект? Разве у него была мораль? Разве он был человеком? (о герое романа П. Зюскинда «Парфюмер»). Модальное слово нужно прямо указывает на ценностную константу «милосердие». Позиции коммуникантов в ЦТФ-2 соответствуют русскому национальному кодексу нравственности. ЦТФ-3. О литературе Тема литературы прослеживается на протяжении всего диалога. Даже когда коммуниканты обсуждают другие темы (см. ЦТФ-2), они привлекают в качестве 118 Ценностное содержание разговорного диалога иллюстративного материала литературные произведения. Оба коммуниканта – читающие люди. В данном тематическом фрагменте мать делится с дочерью впечатлениями о прочитанной книге. Рассказывая о содержании книги, М. создает аксиологическую основу важности литературы для общества, ее роли в сохранности культуры. За пересказом сюжета и конечным выводом: Так что будущее литературы не так страшно / если даже робот понял / что надо её возродить отчетливо прослеживается важность этой темы для коммуниканта. ЦТФ-4. О чтении В данном тематическом фрагменте используется 7 лексем с корнем -чит(читать, прочитать, читающий и др.) и лексика данного тематического поля (книжки, литература). Выделенный тематический фрагмент развивает ЦТФ-3. Он посвящен важности чтения в современном обществе (ты читающий человек / так и все должны), роли семьи в формировании отношения к чтению (воспитывать с умом / потому что если ребёнку совать в руки книжки насильно / его от них будет тошнить). М. выражает надежду, что в их семье сохранятся традиции чтения и следующие поколения тоже будут любить читать: Может / у тебя тоже получится / приучить своих детей читать. Тема чтения неразрывно связывается говорящими с мыслью о значимости литературы в жизни отдельного человека и общества в целом. ПЛАН ОБЩЕНИЯ Весь диалог представляет собой единое аксиологическое целое в условиях полного взаимного доверия и близости коммуникантов. Собеседники не применяют каких-либо средств, ведущих к психологическому напряжению: они не делают друг другу замечаний, не дают непрошеных советов, не прибегают к иронии. Взаимное расположение говорящих проявляется в их плотном смысловом участии в разработке обсуждаемых тем (см. ЦТФ-1, ЦТФ-2). Собеседницы предупредительны по отношению друг к другу, фиксируют моменты согласия (ну да; может), проявляют уступчивость. Общение гармонизируется краткими репликами поддерживания (ЦКФ-1, ЦКФ-2, ЦКФ-4, ЦКФ-5). Наиболее распространенным способом речевой поддержки является речевой подхват (М. Да ужас / это конечно опыты такие бесчеловечные были – Е. Щас бы да / его бы наверно просто засудили – ЦКФ-1). Данный способ поддерживания является свидетельством духовной близости собеседников. Распространен также такой вид поддерживания, как вопрос, способствующий развитию темы собеседника (М. И книга / и / э-э / фильм – Е. А что было первым? – ЦКФ-4). Взаимное доверие собеседников проявляется в вербализации внутренней речи и в добродушном подтрунивании над объектом речи в унисон с мнением собеседницы (ЦКФ-7). Укрепляет доверие не столь частый в русском внутри- 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 119 семейном общении комплимент речевому партнеру. В эпизоде ЦКФ-7 М. поддерживает дочь в ее намерении писать художественную прозу: М. Ты можешь писать / я уверена // Тем более / что ты уже пробовала / сказки сочиняла замечательные // Мне про кошек твои сказки очень нравились. Дочь, сомневающаяся в своих способностях, переводит разговор в фантастический план (что сказал бы о ее сказках домашний кот), но мать продолжает свою линию, аргументируя мысль о том, что в сказках о животных изображаются человеческие характеры. Еще раз похвала дочери звучит в ЦТФ-5 о чтении: М. Ну вот с тобой вот хорошо у нас получилось / ты читающий человек. Интересно, что и Е. способна на похвалу матери: Е. Только вот нужно воспитывать с умом / потому что если ребёнку совать в руки книжки насильно / его от них будет тошнить / согласись? – М. Мы же тебе не насильно – Е. Вы же разумные / а есть другие родители / неразумные. Иногда собеседники нарушают максиму вежливости, перебивая друг друга, но во внутрисемейном общении близких людей это не становится причиной конфликта (см. ЦКФ-3, ЦКФ-6). В целом диалог представляет собой образец «согласного разговора», по Ломоносову. Речевое общение собеседников носит взаимоуважительный характер, что способствует развитию предметных тем. Для обоих собеседников общение выступает самостоятельной гуманитарной ценностью, оба внимательны к осуществлению стратегии диалоговедения. 2.1.8. СЕРИЯ ПРИЯТЕЛЬСКИХ ДИАЛОГОВ Н. – студент, 18 лет, из Нижнего Тагила. А. – студентка, 18 лет, из Екатеринбурга. Екатеринбург, 2017 г. ДИАЛОГ 1 А. Как ты думаешь / что хуже / уехать на Ботанику в двенадцать лет в незнакомое место или хуже на Уралмаше ночью в 18 лет один? Что хуже? Н. Второе // А. Коне[ш]но второе / потому что первое хотя бы уехать можешь / спросить можешь // Н. Да там Ботаника просто нормально // А. Нет ну если знаешь / спросить хотя бы можно / как поехать // Н. Ботаника / район нормальный // Адекват! А. Знаешь / если бы мамы не было / в Ирбите бы была // Н. Ну это да // А. Мне бы пришлось пешочком пять остановок ночью // 120 Ценностное содержание разговорного диалога Н. Ну это ерунда // А. В смысле ерунда? На улице никого нет // Н. Я так ходил // ЦКФ-1 А. Ты такой высокий // Н. А чё [что] я? А. Я такая хрупкая // Н. Хрупкая (смеется) // А. Не знаю // Не сравнивай // Ты это одно / твой рост // Н. Ну я просто по таким местам хожу в капюшоне / потом меня самого принимают за гопника // Я ещё сутулюсь / ну не специально / понятно // ЦТФ-1. Место жительства А. Поэтому я вчера сразу пришла / выпила чай и спать легла / даже ничего больше не делала // Не в состоянии была // Н. А мне пришлось на работу идти // А. Да? Что ты там делал? За кем-то? Н. Не совсем // Мне пришлось разгребать проблемы // ДИАЛОГ 2 А. Сейчас все преподаватели начнут требовать от меня посещаемость // Н. От всех // А. По зарубе (зарубежная литература) завтра надо // Н. По зарубе я до сих пор не дочитал «Гамлета» / ещё «Король Лир» / «Макбет» и / «Отелло» // Кек!2 А. Завтра уже последний день // Н. Дак да // Но я / может / сорян3 / «Гамлета» дочитаю / мне осталось там страниц пятьдесят / вот // А остальных // А. В кратком // Просто книгу возьмёшь с собой // ЦКФ-2 Н. Я возьму с собой книгу и / короче / распечатаю краткий себе пересказ // Она же всё равно не смотрит // А. Вообще-то она сказала / что если увижу чей-то пересказ // Н. Ой! А. Как она сказала там? Перемалывать // Н. Объедки доедать // Я вас умоляю! ЦКФ-3 2 КЕК, шутл.-ирон. – условный игровой аналог акронима LOL, который с английского языка расшифровывается как laughing out loud, что в переводе означает «громко смеяться вслух». 3 Сорян, шутл.-ирон. – то же, что английское слово sorry, что в переводе означает «извините». 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 121 А. Да / мне сейчас нужно будет в библиотеку // Н. Дак мы и так пойдём // А. Взять литвед (литературоведение) / потому что я вчера планировала взять / но мне просто тоже нужно эту рецензию написать уже / потому что сегодня последний день // Её задавали две недели назад // Н. Пиздец! А. Что случилось? Тоже пытаешься диктофон настроить? ЦКФ-4 Н. Нет // Использовали образ мёртвого отца // Короче типа в видосе пацан находит типа вещи отца / который умер и типа узнает / каким он был человеком // Потом типа уходит с мамкой и выясняет / что у отца с ним типа у него было мало общего // Но они жрали и они при этом вместе любили какую-то херню из Макдональдса // Пизде-е-ец // ЦТФ-2. Контрольная работа по зарубежной литературе ДИАЛОГ 3 А. Я / правда / похудела? Мне Соня говорила // Я доставала какие-то вещи / и у меня кольцо выпало с пальца // Так похудела / что у меня кольцо теперь // Всё нервы // Н. Это да // А. От сессии / от расписания / что увидела // Потом вот тут ты знаешь про Водолея // ЦТФ-3. Похудение ДИАЛОГ 4 Н. В Висмонте был смерч // Довольно сильный // А. Я короче как-то включала канал «Домашний» поздно уже / в одиннадцать вечера / там показывали предсказания две тыщи [тысячи] семнадцать // Н. (удивленно) Ум // А. Вот и там как раз про смерчи и ураганы в этом году / пожары // Там всегда одно и то же говорят / меня это забавляет / что там Ванга / Нострадамус / что они говорили там когда-то и главное прогноз есть на каждый год / всё об одном и том же // Это чисто коммерция // Н. Ну / конечно // А. Вот у меня есть катрены Нострадамуса настоящие в книге / они приводят / кто сказал / что они именно так расшифрованы? Его катрены вообще непонятная вещь // Н. У тебя какой знак ещё раз? 122 Ценностное содержание разговорного диалога А. Дева // Н. Значит / я прав // А. В чём ты прав? Но это общая бульварика // Они всегда пишут так // Они берут общие принципы // Н. У меня нет // Я знаю // А. Они берут общий принцип / характер знака и смотрят / сегодня хорошо всё / завтра плохо и на основе вот этих принципов / то есть это по солнцу по месяцу только // Они не учитывают расстановку всех планет // Понимаешь? Н. Я это знаю // А. Потому что при расстановке планет гороскоп более качественный // Там учитываются все моменты / аспекты / напряженные аспекты // Н. Там короче приложение // Я вот щас [сейчас] / то которое тебе показывал / оно общее / там вообще херня / а второе приложение я щас вот смотрю // Там короче вбиваешь дату рождения / ещё какое-то дерьмо // Оно высчитывает то / про что ты сейчас рассказала // У тебя получается более-менее примерно что-то // А. Сейчас же составляют программы // Другое дело / в общих чертах всё равно они составляют // Н. Это понятно // А. Это же машина // Она не анализирует // Там всё равно нужен человек // Она подсчитает что-то / все вот эти дома / планеты / а всё остальное / вот например // Н. Начало хорошее // Кек! Хоть что-то хорошее // Ну-ка давай любовь посмотрим // У меня на работе пиздец // И теперь я читаю вот это? Что? А. (читает) «Ваши начинания наверняка увенчаются успехом при поддержке Меркурия» // Кто Меркурий в данный момент с тобой? Н. Кек! А. Я // Н. Хах (смеется) // ЦКФ-5 А. Дева под чем находится? Под Меркурием / правильно // Н. Ну такое // А. Так-то она под Прозерпиной / но Меркурий / это второй управитель Девы // Н. Поддержка Меркурия // А. Поддержка Меркурия // А Меркурий / это меркурианский знак // Меркурианский знак / это либо Близнецы / либо Дева // Н. Ну-ка / ну-ка / а на завтра можно посмотреть? Завтра же пиздец будет / (читает) «Продумайте каждый свой поступок // Умственная энергия будет рассеяна // Но при этих условиях / усилиях вы можете сосредоточиться на деле // Завтра ухудшение самочувствия / чувство усталости / мелкие недомогания // Высыпайтесь / занимайтесь спортом» // Я обожаю эти прогнозы // А. Они для всех подходят // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 123 Н. Дак да // Нет / но по поводу высыпания / сна это актуально для меня // А. Сон сейчас для всех актуален // Н. Ну такое // Тебя посмотрим // А. Я конечно бульварику // Н. Стой / погоди / это не бульварика / только у тебя если Дева какого числа? А. Пятнадцатое // Н. Блин / тут восемнадцатое // Даже нет // Тут будет / щас секунду // А / ну тут раз я своё время вводил / тут тебя не посмотреть // Сорян // А. Да мне не надо // ЦТФ-4. Гороскопы Н. (показывает в телефоне) Я ору вот с этого // А. Я такие приложения в детстве любила // Книга перемен // ЦКФ-6 Н. Да это херня // Вот гороскоп тут нормальный // Ну ёб твою мать // Видишь? Он что-то там построил / всё такое // А. Понимаешь / существуют программы для обывателей / есть программы для профессионалов / но они чаще всего платные // ДИАЛОГ 5 Н. Завтра латынь? Чё будет по латыни? А. Перевод // Н. Чего? А. Odietamo // Н. А / и всё / да? ЦКФ-7 А. И какой-то там сто сорок шестая страница / шесть строчек // Н. Да блядь // Бля-я-ядь // Я совсем забыл про латынь // Мне сейчас Макс напомнил // А. Я просто вчера начала делать латынь и поняла / что не могу // Просто выписала слова и грамматические формы и не более // Некоторые слова я даже пропустила // И перевод не установила / потому что я уже не могу этого делать // Н. Меня уже реально бесит // Мы переводим одно и то же / стихи // Чё? А. У нас уже последнее занятие на следующей неделе // Я смысла не вижу // Пусть она (преподаватель по латыни) консультацию устроит на следующем занятии // На этом конец // Н. Пусть она отменит экзамен по латыни вообще и на этом конец // 124 Ценностное содержание разговорного диалога А. Да / зачем мы этим занимались в течение года? Н. Просто // Для общего развития // А. Для общего развития много чего // ЦКФ-8 Н. Вот по-любому она / ну реальный заебуч / то предложение / которое я не умею разбирать // Просто всякие обороты / какое-то дерьмо / блин / выдаст мне // Я буду сидеть опять // Знаешь / в прошлый раз у меня было десять баллов из сорока / десять из сорока! Ттщ! Если там было / причём тупое / что там короче было / по-моему / тридцать два / что ли / балла за / за теорию и сорок за практику // И у меня тридцать два / максимум за теорию и десять за практику // То есть вот-вот граница зачета / тяжёлым мешком перевалился // А. А у меня она за теорию сняла какой-то балл за то / что я краткость гласной не обозначила // Нашла к чему придраться / а остальное у меня всё по максимуму // Практика / максимум // Н. (эмоционально) Практика бесячая вообще! У меня не получается // Не получается! А-а! Пошли // ЦТФ-5. Латынь Комментарий Серия диалогов представляет непринужденное общение юноши и девушки, которые находятся в приятельских отношениях. На это указывает их обращение на «ты», высокая плотность сленговых единиц (адекват, бесить, гопник, жрать, кек, сорян и др.) и общность апперцепционной базы в виде знаков-сигналов, понятных Н. и А. в силу их знакомства с конситуацией (заруба, литвед). Диалоги лишены этикетных формул начала и завершения разговора, что акцентирует степень глубины коммуникативных связей субъектов. Опорой разговора является ценностное отношение к коммуникации, о чем говорит «коммуникативная заинтересованность» (М. М. Бахтин) собеседников. Содержание диалогов колеблется от незначительных вопросов до жизненно важных для собеседников проблем, касающихся их актуальной действительности – студенческой жизни. Диалоги сделаны в перерывах между занятиями, что обусловливает их непродолжительность. ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ В своих речевых партиях Н. и А. отражают национально-специфические лингвокультурные типажи студентов. Они предстают людьми ленивыми, ценящими развлечения и сон, но, тем не менее, понимающими обязанности студента. Наибольшая ценность для Н. и А., по приведенным данным, – это успешная сдача 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 125 сессии, что изначально представляется нелегкой задачей, требующей духовных и физических затрат: А. Я / правда / похудела? Мне Соня говорила // Я доставала какие-то вещи и у меня кольцо выпало с пальца // Так похудела / что у меня кольцо теперь // Всё нервы // Н. Это да // А. От сессии / от расписания / что увидела (ЦТФ-3). В тексте ценность сдачи сессии утверждается косвенно, но, расшифровав импликатуру, можно вывести скрытый смысл: А. тревожится из-за того, что для нее по-настоящему важно. Она не отличница, скрупулезно и вовремя выполняющая все обязательные и факультативные работы. Волнение А. объясняется тем, что от нее требуется смена привычного образа жизни и приложение особых усилий для получения знаний, которые сами по себе, кажется, для нее ценностью не являются: А. Сейчас все преподаватели начнут требовать от меня посещаемость // Н. От всех // А. По зарубе завтра надо // Н. По зарубе я до сих пор не дочитал «Гамлета» / ещё «Король Лир» / «Макбет» и / «Отелло» // Кек! А. Завтра уже последний день // Н. Дак да // Но я / может / сорян / «Гамлета» дочитаю / мне осталось там страниц пятьдесят // Вот // А остальных // А. В кратком // Просто книгу возьмёшь с собой // Н. Я возьму с собой книгу и короче распечатаю краткий себе пересказ // Она же всё равно не смотрит (ЦТФ-2). Употребление А. выражения преподаватели начнут требовать посещаемость говорит о том, что люди, дающие знания в университете, для А. не являются проводниками в мир профессии. Н. и А. не смущает незнание классического текста У. Шекспира, как и обман преподавателя (Она же всё равно не смотрит). Об учебе говорится с тоской, в отличие от увлечений, например, астрологии (ЦТФ-4). Возможно, подобное отношение к университетским знаниям обусловлено особенностями современной культуры. В репликах Н. частотна сленговая единица интернет-сообществ (кек), что иллюстрирует его погруженность в интернетсреду, предоставляющую пользователю огромные объемы фрагментарной информации. В репликах Н. и А. прослеживаются аксиологические установки говорящих: студенты находят время для обсуждения гипотетических ситуаций (ЦТФ-1) и чтения гороскопов (ЦТФ-4), но не считают нужным выделить его на чтение классической литературы. В ЦТФ-2 Н. пересказывает А. фабулу трагедии Шекспира «Гамлет» таким образом, что производит впечатление пародии: Н. Нет // Использовали образ мёртвого отца // Короче типа в видосе пацан находит типа вещи отца / 126 Ценностное содержание разговорного диалога который умер и типа узнает / каким он был человеком // Потом типа уходит с мамкой и выясняет / что у отца с ним типа у него было мало общего // Но они жрали и они при этом вместе любили какую-то (опущено) из Макдональдса (ЦТФ-2). Столь свободная трактовка и жаргонная манера ее изложения показывают одно: классическая литература не является в сознании студентов духовной ценностью. Данный пример иллюстрирует «закон карнавализации ценностей» (М. М. Бахтин), состоящий в том, что сакральное (классический текст) оборачивается профанным через осмеяние. В ЦТФ-5 проиллюстрирована ситуация, когда найти непрямой путь для получения удовлетворительных результатов учебной деятельности невозможно, поэтому остается только один выход – сесть за учебники и разобраться с предметом: Н. Вот по-любому она / ну реальный заебуч / то предложение / которое я не умею разбирать // Просто всякие обороты / какое-то дерьмо / блин // Я буду сидеть опять // Знаешь / в прошлый раз у меня было десять баллов из сорока / десять из сорока! Ттщ! Если там было / причём тупое / что там короче было / по-моему / тридцать два что ли балла за / за теорию и сорок за практику // И у меня тридцать два / максимум за теорию и десять за практику // То есть вот-вот граница зачёта / тяжёлым мешком перевалился (ЦТФ-5). Сквозь призму метафоры (тяжёлым мешком перевалился) говорящий оценивает происходящее в действительности. Другие черты портретов говорящих – это лень и интеллектуальная инертность, причем нередко говорящие используют данные антиценности для оправдания себя, например: А. Я просто вчера начала делать латынь и поняла / что не могу // Просто выписала слова и грамматические формы и не более // Некоторые слова я даже пропустила // И перевод не установила / потому что я уже не могу этого делать (ЦТФ-5). Для А. ее психологическое состояние оказывается важнее, чем успешная подготовка к учебному контрольному мероприятию. Состояние же это действительно характеризуется напряженностью: в ЦТФ-5 А. многократно фиксирует свою беспомощность, обращаясь к конструкциям отрицания: поняла / что не могу; перевод не установила; я уже не могу этого делать; я смысла не вижу; я не умею разбирать; у меня не получается. Тема данного фрагмента (латынь) трансформируется, превращаясь в тему трудностей изучения этого предмета, см. экспрессивную концовку тематического фрагмента: Н. (эмоционально) Не получается! А-а! Пошли // Меня уже реально бесит. Позиции Н. и А. иллюстрируют смещение культурных ценностей от идеала культурной грамотности в виде начитанности и широкого кругозора в пользу утверждения ценности клипового мышления и мнимо интеллектуального образа жизни. Что касается учебы, то здесь им бы хотелось обойтись без умственных усилий. 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 127 ПЛАН ОБЩЕНИЯ Коммуникативная установка А. и Н. в общих чертах соответствует идеалу русского неформального общения – разговору по душам. Такой тип коммуникативного события предполагает гармоничное общение, во время которого могут задаваться любые вопросы и обсуждаться любые темы. По тематике же разговоры носят случайный характер и, скорее, соответствуют разговорному жанру болтовни. В диалогах неизменно соблюдается принцип кооперации, оба собеседника прилагают личные усилия к развитию диалога. Для поддержания коммуникативной заинтересованности Н. и А. преимущественно используют поддержки понимания (понятно, я это знаю), согласия (ну это да, конечно) и тактику подхвата адресатом реплики адресанта (ЦКФ-2; ЦКФ-3), которая особенно ясно показывает взаимопонимание говорящих. Н. и А. объединяет черта коммуникативного пессимизма, которая становится соединительным мостиком при смене тем минорной тональности. В ЦКФ-8 эта тональность наиболее сильна, что подчеркивается с помощью гиперболизации: А. У нас уже последнее занятие на следующей неделе // Я смысла не вижу // Пусть она (преподаватель латыни) консультацию устроит на следующем занятии // На этом конец – Н. Пусть она отменит экзамен по латыни вообще и на этом конец. В разговоре сквозит неудовлетворенность сложившейся ситуацией. Важно, что эта неудовлетворенность разделяется собеседником: говорящие действуют в унисон. Расхождения позиций не наблюдается, есть лишь слабое желание успокоить: А. Да / зачем мы этим занимались в течение года? – Н. Просто // Для общего развития – А. Для общего развития много чего. Собеседники до некоторой степени осознают ущербность нытья и иронизируют по этому поводу. В ЦКФ-5 Н. начинает посмеиваться над собой и сложившейся ситуацией, А. считывает тактику намека на шутку и продолжает ее соответствующей тону сентенцией: Н. Начало хорошее // Кек! Хоть что-то хорошее // Ну-ка давай любовь посмотрим. Гармоничное развитие неформального диалога предполагает мену коммуникативного лидерства, которая в этой серии диалогов осуществляется чаще всего после накопления коротких реплик (см. ЦКФ-7). Несмотря на то, что в диалогах ощутима установка на коммуникативное сотрудничество и паритетность, коммуникативным лидером предстает преимущественно А., так как ей свойственен высокий уровень интеррогативности4 общения в отличие от Н. Возможно, А. становится коммуникативным лидером вследствие обращения к тактике заботы в ситуациях, когда Н. затрудняется с подбором нужных слов (ЦКФ-3; ЦКФ-4). Это иллюстрирует их тесную психологическую близость, как и то, что А. не стесняется делиться с Н. своими детскими воспоминаниями (ЦКФ-6). Необходимо отметить, что говорящие не стремятся подчеркнуть исчерпанность тематической инициативы при переходе к последующим темам, но это не приводит к коммуникативной неудаче вследствие изначальной установки на неформальный разговор. 4 Интеррогативность (от лат. interrogare) – спрашивать, вопрошать. 128 Ценностное содержание разговорного диалога В неформальных диалогах как позитивные, так и негативные оценки высказываются, как правило, открыто: А. Знаешь / если бы мамы не было / в Ирбите бы была // Н. Ну это да // А. Мне бы пришлось пешочком пять остановок ночью // Н. Ну это ерунда (ЦКФ-1). В русском языке оценочное слово ерунда является синонимом к словам чушь, чепуха. Любая из этих лексических единиц обесценивает значимость сказанного собеседником, однако в данном случае отрицательная оценка не вызывает коммуникативного напряжения в диалоге, а лишь подталкивает А. к легкой полемике. Речевой материал показывает высокую толерантность общения. В речевой партии Н. немало нецензурной лексики; его собеседница инвективами не пользуется, но ее не коробит мат парня, она не выражает ни удивления, ни возмущения собеседником, т. е. принимает речевую манеру Н. как данность, без осуждения. Остается открытым вопрос, не объясняется ли чистота речи А. тем, что инициатором записи диалогов является именно она, а в этом качестве знает, что диалоги будут переведены в письменную форму и подвергнуты научному обсуждению. В целом речевое поведение собеседников носит взаимоуважительный характер и полностью соответствует принципам кооперации. Для обоих собеседников общение выступает самостоятельной гуманитарной ценностью. Диалог не содержит речевых действий, направленных на принижение или оскорбление собеседника (нецензурная брань Н. не носит адресного характера). Фиксируется тот факт, что речевое общение юноши и девушки на близкой психологической дистанции не разрушается использованием негативных оценочных слов. К коммуникативной дисгармонии это не приводит. 2.1.9. ПОСЛЕ СВАДЬБЫ (общение родственников) А. – рабочий-машинист горно-обогатительного комбината, 35 лет, женат, образование высшее (учился заочно), специальность «инженер по качеству», живет в провинциальном уральском городе. Б. – жена А., 30 лет, образование среднее специальное, в отпуске по уходу за ребенком. Сыну А. и Б. полтора года. В. – двоюродная сестра А., 39 лет, не замужем, образование высшее, преподаватель, живет в Екатеринбурге. Г. – двоюродная сестра А., 28 лет, замужем, приехала с дочерью, которой 2,5 года, образование высшее, учитель, живет в Екатеринбурге. Родственники поздно вечером сидят на кухне А. после свадьбы его родной сестры. Двоюродные сестры давно не видели брата, первый раз в его квартире, после того как у него появились жена и долгожданный ребенок; июнь 2015 г. 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 129 В. Слушай / а вы вообще вот / на работе с мужиками-то общаетесь / или сели и давай работать-работать? А. Мы общаемся / но мало // В. Да? А. Ну у меня тем более такое место // У меня никуда не уйдёшь // То есть у меня реально такое место // Даже пять минут отлучения // Щас [сейчас] же понимаешь / щас же контролёры пошли // Щас например / пять минут не грузишь машину / подходит начальник какой-нибудь // Тот начальник говорит моему начальнику // Ну а мой начальник / «Почему ты не грузишь пять минут? Завтра объяснительную» // А ему не объяснишь / что я / скажем / там / пошёл воды попить даже элементарно / или элементарно внизу / в машине вожусь чё-то // Машина же у меня / машина / в ней двести тонн // Её надо обслуживать же / а я один / одно лицо (нрзб) // Г. А у вас двигатели какие? А. Что? Г. Двигатели какие? А. То есть? У меня электродвигатели // Г. (нрзб) Серёже надо дизельные двигатели // У него специализация-то / военная профессия / и у него как бы / «инженер-электромеханик» // Ну его конечно не учили всему этому / но взяли вот на дизельно-моторный завод // А. Угу // Г. Всё / теперь дизеля изучает // А. Ну // Г. Ну // Ну / как бы это не его специальность / но // Ну он же очень долго не мог найти работу // А. Нет / я же немного изучал дизеля в свое время // (нрзб) Но я же на него не учился // ЦКФ-1 Г. Вот ты щас говоришь / что у вас внедряют // Они и в школах такую фигню уже внедряют! А. Да-да // Да // Причём / знаешь / что самое ржачное? Я когда писал всю эту фиговину / меня больше всего поразило одно // Вот они там придумывают (подчеркнуто) как / сидят / всякие фиговины придумывают // Причём придумывают в основном америкосы // Они сидят / придумывают // Знают / что в Америке это не внедрить // Но он сидит и придумывает // Он придумал на бумажке // В. (нрзб) А. Нет // Не-ет // Вот ни за что не поверишь // Он с этой бумажкой едет в Японию // И этим трудоголикам всовывает эту фиговину // Они начинают её внедрять // Её внедрёж у них прошёл / у них // Потом она уже начинает распространяться по всему миру // Только после // В основном американцы // Сколько вот / как ни изучал / как ни фамилия / так американская // Как ни 130 Ценностное содержание разговорного диалога фамилия / так американская // Русских нет // За последние грубо говоря пятнадцать лет началось / больше до этого их не было // В. (нрзб) А. Да там их знаешь было-то / так / натыренное оттуда / натыренное оттуда // Г. У нас короче щас пятый класс / по новым вот этим стандартам идёт // Там всё меняется // Хоть были «знания / умения / навыки» / сейчас надо фор´ мировать (с иронией) «компет[э]нции» // Ну это началось с высшего / потом в среднем профессиональном / а щас уходит в началку / началка прошла / щас среднее / среднее звено // А. Я ваще [вообще] не могу понять / тестовую систему / сдачи экзаменов // Вот ЕГЭ вот это вот // Она ведь тестовая идёт // Я не могу этого принять вообще // Я не понимаю этого // Я соглашусь наверное со многими / даже / с учителями / это к тупизму ведёт / вот реально // (нрзб) То есть / вот / по крайней мере / мы раньше экзамен сдавали // Сидишь / кроптишь / кроптишь / сдаёшь // Чё-то пишешь! (смеется) Причём пишешь // Если пишешь / то пишешь! (смеется) В. Читаешь до этого вобще-то // А. Ну нет // Дак я и говорю / сидишь / кроптишь над этим над всем // Сначала выучишься / а потом (нрзб) // Г. То что у нас это // Компетенции-то у нас типа развиваются // А то что им статистику-то надо / чтобы было хорошее / чтобы всё у нас было // Чтобы все перешли в следующий класс // Что нету отстающих // В итоге / ничё [ничего] у него не развито // Он читать не умеет во втором классе / но его переводят в следующий // А. Не валят / что ли? Г. И вот после этого они ещё будут / что у нас восьмой-девятый класс вообще учиться не хотят // Потому что их переводят / и переводят / и переводят / и тройки им ставят // ЦТФ-1. О нововведениях в образовании и на производстве А. Я тебе честно скажу // Я тупой // Вот поверь / Галя / я тупой // Злой и тупой (смеется) // Как вам объяснить? В школе / я попал как раз / когда заканчивал школу / я попал в те времена / девяносто второй / девяносто третий / девяносто четвёртый / вот эти вот времена // Стал активный внедрёж этой всякой фигни / у нас в образовании // Раньше же как было? Пятый класс заканчиваешь / сдашь экзамены / переходишь в шестой // И потом было до девятого класса // В девятом классе были своего рода выпускные экзамены / русский / математику сдаёшь // Литературу / ещё чего-нибудь // По-моему / три экзамена было после девятого класса (смеется) // И ты решаешь / переходишь ты в одиннадцатый / или не переходишь // Или идёшь учиться // Короче у нас получилось так // Мы попали удачно / честно тебе скажу // Заканчиваем шестой / у нас отменяют экзамены / после седьмого ставят // Мы заканчиваем седьмой 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 131 (смеется) // Отменяется экзамен / в восьмом будете сдавать // Мы заканчиваем восьмой класс // Отменяются экзамены // В течение девятого класса у нас отменился литература / обязательный // Отменилась математика // Остался одно сочинение / русский язык // В. Да ладно! А. Врать не буду // В. Сдавал в девятом классе только сочинение? А. Мы сдавали только один экзамен / сочинение / русский язык (смеется) // Всё / Юль / и я с чистой совестью с тройкой пошёл (смеется) // В. Тебе ведь нужна была математика наверное? А. Да // В. И математики не было? А. Не-ет (смеется) // Г. У меня была математика // А. А после этого началося // Снова повышение количества экзаменов // А мы попали вот именно в такую волну // Г. И ещё / и ещё два вроде бы / или три по выбору // А. Мы вот именно что попали именно в такую волну // В. Я помню / что у нас было два // Математика и русский (нрзб) // А в одиннадцатом было // В одиннадцатом был сочинение / математика обязательно / и один по выбору // Г. У нас / по-моему / было / в девятом / два по выбору / два // В. Я сдавала русский-литературу / у меня всё хорошо // Г. А я // Мне в одиннадцатом остальные засчитали централизованно // То есть я сдавала два в девятом // В. А мы для медали обязательно сдавали // ЦКФ-2 А. И поэтому я до сих пор / и поэтому я до сих пор не знаю эту математику / и всё // Как я высшее закончил? А вон кто у меня высшее закончил (указывает на жену) // В. Жене спасибо скажи! А. А что / я сказал уже! Она Ваньку родила поэтому (смеется) // Г. У Серёжи тоже // Как он говорит / «У меня в дипломе оценка родителей» // (Входит Б. с сыном А. и дочерью Г. Дети шумно играют) Б. Так / следующая партия // У нас тут партиями // (Нрзб) А. В. А. В. А. (глядя на сына) Он-то знаешь / он любит девчонок // О-о-о! М-м-м! Это ещё тот кобелёныш! Боже! (смеется) 132 Ценностное содержание разговорного диалога Г. Ну дак! (Все смеются) В. (иронично) Ну ты даёшь папа / диагноз такой своему ребёнку // (Все смеются) Г. Ну это ж видно / если глазки строит! ЦКФ-3 А. Ну // Он хитруля ещё то-от! Он девок любит / о-о-о! (нрзб) Я вообще его хочу блин // ЦТФ-2. О сыне В. (перебивая, с иронией) Правильная ориентация! А. Не // Это не // Это (произносит с усилением) правильная ориентация // Ты чё! Я не потерплю / чтобы у меня сын неправильной ориентации // (с серьезной интонацией) Я не смогу просто так жить // В. Ой! А. Не / серьёзно я не смогу // Вообще / я очень // Я / нетолерантный / абсолютно // То есть я геев ненавижу // Вообще // Вот просто вот // Я не знаю / я внутри просто ненавижу // Я не / я не // Ну не должно такого быть // Б. Да не будет! Ты чё! А. Не должно быть геев // Гей / это неправильно / это болезнь / я считаю // Её лечат в психбольнице / всё (смеется) // ЦКФ-4 Г. Или как эти / как фашисты // А. Да-да // Или как фашисты // Да // Этого не должно быть / я считаю // Гейство / это гейство // Это очень нехорошо // Раньше у нас сажали за это (смеется) // ЦТФ-3. О нетрадиционной сексуальной ориентации ( Дети садятся за стол пить чай. Взрослые наблюдают за реакцией детей на сладости) А. М-м-м! Б. Я тебе молока ещё сейчас // Комментарий Политематичный диалог представляет собой часть коммуникативного взаимодействия родственников, которые находятся в достаточно близком родстве, но редко видят друг друга. После свадебного банкета брат невесты пригласил двоюродных сестер к себе домой. По русской традиции его жена, хозяйка дома, накрывает стол на кухне, и все взрослые, несмотря на поздний час, снова садятся 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 133 за стол, пьют чай и общаются на разные темы: работа, учеба, семейные отношения. Основной анализируемый фрагмент ограничен событийной рамкой (появлением на кухне детей и их приглашением к столу). ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ ЦТФ-1. О нововведениях в образовании и на производстве Фрагмент посвящен обсуждению новаций в образовании и на производстве. Несмотря на то, что А. и Г. работают в разных сферах, они едины во мнении о том, что все последние нововведения в образовательной и производственной практике вредны (см. оценочные номинации фигня, фиговина, внедрёж). Оба коммуниканта в опоре на общекультурное стереотипное представление о своем и чужом решают, что последние новации, которые придумывают, всовывают, натыривают, – вредное влияние западной культуры. Пренебрежительная разговорная номинация америкосы сигнализирует о негативном отношении к представителям иной культуры – разработчикам новых подходов в образовании и на производстве. Коммуникант Г. иронически указывает на смену терминологических парадигм: ´ Хоть были «знания, умения, навыки» / сейчас надо формировать «компет[э]нции». Отказ от традиционного отечественного подхода и внедрение зарубежных стандартов, по мнению собеседников, приводят к плачевной ситуации: А. обобщенно называет ее экспрессивным словом тупизм, Г. категорично заявляет: В итоге / ничё у него не развито. Ряд примеров из сферы образования иллюстрирует позицию говорящих: Он читать не умеет во втором классе / но его переводят в следующий; у нас восьмой-девятый класс вообще учиться не хотят // Потому что их переводят / и переводят / и переводят / и тройки им ставят. Очевидна ценностная ориентация коммуникантов на отечественную систему образования и управления. ЦТФ-2. О сыне Обсуждение поведения ребенка разворачивается в оценочном ключе. А. (отец ребенка) одобрительно характеризует интерес сына к противоположному полу, что вытекает из реконструкции использованных оценочных высказываний: Он тот ещё кобелёныш! и Он хитруля ещё то-от! Слово кобелёныш (от кобель – метафорической негативно-оценочной номинации похотливого мужчины) на базе уменьшительно-ласкательного суффикса и одобрительной интонации становится здесь позитивно-оценочным. Номинация хитруля (от хитрый – изворотливый, скрывающий истинный намерения, идущий обманными путями) с помощью ласкательного суффикса, типичного для фамильярно-устной речи, также подчеркивает позитивную оценку поведения ребенка. Оборот тот ещё (поданный в том числе и со специфической фонацией – растяжкой слога) представляет собой одобрительное выражение уверенности в необходимости проявления у мальчика вышеназванных признаков. Конкретизация данных характеристик реализуется в утверждениях, имеющих оценочный потенциал: Он любит девчонок и Он девок любит. 134 Ценностное содержание разговорного диалога Замена слова девчонок на девок – обычно показатель усиления степени грубости, в нашем случае – сигнал откровенности высказывания. Очевидна гордость отца за сына, которая уже в раннем возрасте (ребенку всего полтора года) соответствует социально одобряемой норме и следует ценностной установке: настоящий мужчина должен обращать внимание на противоположный пол. ЦТФ-3. О нетрадиционной сексуальной ориентации Фрагмент представляет собой развертывание темы ЦТФ-2 на обобщенном уровне. Тема нетрадиционной сексуальной ориентации «от противного» задается оценочной репликой В. Правильная ориентация!, а затем активно разворачивается в речевой партии А., коммуникативного лидера данного фрагмента диалога. Реплики А. наполнены языковыми единицами, которые можно отнести к базовым способам выражения ценностного отношения. Это нормативная оценочная лексика, интонационно выделяемая говорящим: Это правильная ориентация; Гей – это неправильно; Это очень нехорошо. Молодой рабочий настойчиво использует конструкции с модальностью долженствования, которая формирует нормативное высказывание, устанавливает определенную норму поведения: Ну не должно такого быть; Не должно быть геев; Этого не должно быть. Концентрация прямых сигналов ценностных установок на небольшом фрагменте текста свидетельствует о категоричности данной ценностной позиции. Ценностная установка А. подтверждается оценочными автохарактеристиками, касающимися отношения к людям нетрадиционной сексуальной ориентации: Я нетолерантный / абсолютно; я геев ненавижу!; я внутри просто ненавижу! С точки зрения коммуниканта, он прав, поскольку нельзя толерантно относиться к нарушению правил социума. А. выводит свою позицию на уровень обобщения, хотя и делает это весьма своеобразно: Гейство / это гейство. Данный неологизм, абстрактное имя существительное, явно выражает негативную оценку А. Также А. прибегает к аргументации, он вводит фактуальную информацию, подтверждающую аномальность нетрадиционной сексуальной ориентации: это болезнь / я считаю // Её лечат в психбольнице; Раньше у нас сажали за это. Из этого следует, что гомосексуализм как расстройство здоровья и одновременно отступление от нормы требует стороннего вмешательства (врачей и/или прокуратуры): гомосексуалистов необходимо лечить, а также изолировать от общества. Темы ЦТФ-2 и ЦТФ-3 соотносятся как частное и общее. Преломление темы нетрадиционной сексуальной ориентации в личную сферу приводит А. к высказываниям с модальностью невозможного: Я не потерплю / чтобы у меня сын неправильной ориентации; Я не смогу просто так жить!; серьёзно я не смогу! Гипотетическая нетрадиционная сексуальная ориентация сына воспринимается отцом как катастрофа, конец мечтам о хорошей семейной жизни. Обобщенно: А. вербализует гендерные установки русского лингвокультурного типажа «настоящий мужик». Модальное фокусирование задается ценностными ориентациями личности и культурными конвенциями патриархального, по своей сути, российского общества, в котором запрещена пропаганда нетради- 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 135 ционной сексуальной ориентации и гомосексуализм в лучшем случае заявляется как сугубо личная проблема человека, а в худшем воспринимается как психическая неполноценность. Радикализм и категоричность высказываний о нетрадиционной сексуальной ориентации свидетельствуют об укорененности в сознании молодого рабочего патриархальных, традиционалистских гендерных стереотипов, характерных для многих русских мужчин. Прямота, откровенность высказываний А. соответствует русскому национальному характеру и способу общения. ПЛАН ОБЩЕНИЯ Весь полилог представляет собой единое аксиологическое целое, реализуемое в условиях полного взаимного доверия и близости коммуникантов. Начало полилога демонстрирует постоянное обращение к тактикам поддерживающего характера: поддакивание, приведение аналогичного примера из личного опыта (см. ЦКФ-1 и ЦКФ-2). Речевая партия лидирующего коммуниканта А. строится на тактиках характеризации и самохарактеризации. Коммуникант В. во второй части полилога (см. ЦКФ-3, ЦКФ-4) выступает оппонентом А., остро реагирует на грубую форму высказывания, дважды используя тактику негативной оценки высказываний А.: Боже!; Ну ты даёшь папа / диагноз такой своему ребёнку, прибегает к иронии: Правильная ориентация!, выражает удивление: Ой! (эмоциональное междометие отражает отношение к ценностным ориентирам молодого отца, не готового дать сыну свободу сексуального выбора). Это обостряет ход разговора. Отступление от максимы одобрения провоцирует А. на развернутую тактику самохарактеризации, молодой отец яростно позиционирует себя как противника однополой любви. Однако коллективный смех, звучащий почти после каждой реплики, показывает, что родственники не воспринимают негативные комментарии В. всерьез. Коммуникант Г., напротив, солидаризируется с А. и, стремясь сгладить коммуникативное напряжение, использует приемы речевого поддерживания (ЦКФ-3). Разговорно-просторечной репликой Ну дак Г. выражает уверенное согласие с оценочной позицией А. и выбранной им стилистикой высказывания. Г. прибегает также к тактике аргументации в пользу справедливости отцовской характеристики ребенка: Ну это ж видно / если глазки строит! Жена А. переосмысляет развиваемую мужем тему в личностном аспекте. Пытаясь успокоить мужа, она использует тактику проспекции, говоря о будущем ребенка: Да не будет! // Ты чё! (ЦКФ-4). В целом, несмотря на отклонения от максим такта и одобрения, разговор разворачивается в гармонизирующем ключе и прекращается без обид с изменением коммуникативной ситуации, когда детей усаживают за стол. Смех А. в конце последней реплики свидетельствует, что он убежден в том, что сумел доказать свою позицию. 136 Ценностное содержание разговорного диалога В целом диалог может быть назван гармоничным, хотя в некоторых его частях очевидно коммуникативное напряжение. В разговоре реализована патриархальная модель общения: главенствует мужчина, уверенно, эмоционально и пространно доказывающий свое мнение, тогда как все женщины так или иначе контактируют с ним на вспомогательных правах. Жена А. и его замужняя младшая двоюродная сестра Г. принимают ценностные установки А., используют приемы речевого поддерживания и тем самым способствуют гармонизации общения. Незамужняя и бездетная старшая двоюродная сестра В. демонстрирует эмоциональные реакции, нетипичные для данной языковой среды (не одобряет резкие, категоричные высказывания мужчины, косвенно выражает сомнение в справедливости его ценностной точки зрения), а потому, сама того не желая, становится катализатором коммуникативного напряжения. Однако ее речевые действия не получают развертывания, что при соблюдении общей для всех коммуникантов максимы симпатии позволяет удержаться от перехода полилога в зону конфликтного общения. 2.1.10. ВСТРЕЧА ВЫПУСКНИКОВ (полилог) А. – инициатор встречи выпускников, основной тамада – женщина, 39 лет, среднее образование, портниха, недавно освободилась из мест заключения. Б. – женщина, 39 лет, среднее специальное образование, бухгалтер. В. – женщина, 39 лет, высшее образование, преподаватель. Г. – мужчина, 39 лет, среднее специальное образование, слесарь. Д. – мужчина, 39 лет, среднее специальное образование, пилот гражданской авиации. Е. – основной рассказчик – женщина, 39 лет, среднее специальное образование, раньше торговала на рынке, теперь домохозяйка. Ж. – женщина, 39 лет, высшее образование, методист в сфере образования. З. – женщина, 39 лет, высшее образование, менеджер интернет-проекта. И. – женщина, 39 лет, высшее образование, работник банка, в отпуске по уходу за ребенком. К. – женщина, 39 лет, высшее образование, работник детского сада. Л. – женщина, 60 лет, высшее образование, учитель русского языка и литературы, бывший классный руководитель остальных коммуникантов. Встреча выпускников проходит в ресторане, выпускники и их классный руководитель сидят за праздничным столом; Екатеринбург, декабрь 2015 г. А. Я хочу сказать // Можно? (читает стихи с листа) Чего-то всем нам было мало // Чего-то нам всем не хватало // И вот все сердца забились в унисон // И вот мы вместе / будто это сон // А помните / как было хорошо? Уроки / теоремы / сочиненья / тир / лыжи / физкультура и каток // А сорок пять минут сидеть тоска // И ждёт тебя немытая доска // (Все смеются) 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 137 А. А первую любовь / нельзя забыть // Порою так хотелось выть // И в голову не лезло ничего // Сидел молчал / смотрел в окно // Пусть не было тогда / что есть сейчас // И мы не знали / что такое / э-э / расколбас // (Все смеются) А. Пусть мы не ели «Сникерс» / «Марс» и «Твикс» / но в уравнениях найти пытались икс // А жизнь теперь у каждого своя / работа / дом и новые друзья // Но старт был общий / коллективный взлёт / и каждому шепнули от удачи код (перелистывает страницы) // Б. Ну всё / давай! (Все смеются) А. Тише! (смеется) // ЦКФ-1 А. И разгадать нам всем его пришлось // Пусть без потерь не обошлось // Пусть кто на деньги / кто душой богат / но каждый здесь нашёл бесценный клад // И глядя друг на друга / рады мы / не все сегодня рядом здесь / увы // Но грандиозной встречи мы участники // Ура всем / дорогие одноклассники! (садится) Все (аплодируя) Ура-а-а! ЦТФ-1. О школьных годах А. Теперь можно / выпить // Это ещё не всё! (Все поднимают бокалы, чокаются) В. Надя! Молодец! (Все начинают есть, одновременного говорят в малых группах. Запись неразборчива, слышны отдельные реплики) А. Девочкам налили? (обращаясь к Г.) Ты подсуетился уже? (Нрзб) Г. Я всю жисть [жизнь] воспитанный / скромный и интеллигентный // А. Вот Валя всегда молчун // Г. Я молчун? Да нет (улыбается) // А. По лицу видно (нрзб) // А Юля совсем не изменилась / такая же милая / спокойная // (Нрзб) (Большинство выпускников – за столом, все общаются с сидящими рядом. Некоторые вышли из-за стола, разговаривают стоя. Некоторые настраивают музыкальную аппаратуру) Е. (громко, обращаясь ко всем) Хей / а вы помните Елену Юрьевну? Все (вразнобой) Ну / да / Физичку? Е. Она пришла моей маме массаж делать! (разводит руки, с удивлением и недоумением) Я смотрю / я говорю / «Елена Юрьевна / здравствуйте!» Она мне говорит / «Здравствуй Вика!» (изображает недоумение от сложившейся ситуации) Она пришла к моей маме поправить позвоночник / на минутку 138 Ценностное содержание разговорного диалога (показывает знак кавычки пальцами) // Я такая / уху (недоуменный звук) // Она говорит / «Вик / а это твоя мама / я так поняла?» Я говорю / «Да» // Я говорю / «Вы знаете как мы вас любили?» Ж. По физике (кивая головой) // Е. Ваш маникюр / мы не забудем никогда! (Все смеются) З. (подходит к столу, присоединяется к разговору) Елена Юрьевна? Е. Да // Это же было обалденно / это же был полный шедевр // Она такая // И. (подходит к столу, присоединяется к разговору) Это ты про физичку говоришь? Е. Да // «Вы меня всегда помнили? Я ведь стерва была!» А ей на тот момент / я даже не знаю / сорок? Молодая была / у нас уже разница уравнялась // И. Да ей лет двадцать с чем-то было // Е. Да / разница уравнялась // Она говорит / «Вы же наверно все меня ненавидели?» Да вы что! Мы на вас смотрели как на богиню // Она / «Вика / ну ты ваще [вообще] // Ну ты даешь!» Мама такая / «Проходите пожалуйста» // К. Так она из педагогики-то ушла? З. (тихо) Да // Е. Я не знаю / куда она дальше делась // Но то / что она очень поздно родила ребёнка / вот она как раз-таки // З. (перебивая) Я помню / она какое-то время работала у нас в «Абаке» // И. А ты где её встретила? Е. У себя дома! Собственно говоря // ЦКФ-2 (Е. смеется. Все шумят. Начинают постепенно переключаться на разговор с другими коммуникантами) Е. Она пришла к моей маме поправить позвоночник! На мануальную терапию / и тут я // Она / а-а (звук изумления) // Она причём меня узнала // (с большим удивлением) Она причём меня узнала! Да // И. У неё / видишь / мне кажется / опыт небольшой в школе // Е. (сомневаясь, склоняет голову) Ну она совсем не изменилась // Она внешне абсолютно точно так же выглядит // ЦТФ-2. Об учителе физики З. (с сожалением) А я ведь к ней так и не подошла / про себя не сказала // ЦКФ-3 (Шум включенной музыки) Л. (негромко, сидящим рядом) А я ведь так ревновала вас к ней // Как так / мои дети / и другого учителя так любят // Мне так не хотелось вас отдавать! Но пришлось! Е. (с укоризной) Наталья Владимировна! Мы вас всегда любили! Вы не думайте! 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 139 (Далее неразборчиво из-за шума. Участники полилога начинают переключаться на другие дела – общаются в малых группах, включают музыку для танцев) А. Ребята, давайте сядем все! У меня есть ещё тост // (читает по бумаге) Спасибо, дорогой вы наш учитель / что вы так любите всех нас // Вы наш во всем руководитель / и с вами мы отличный (делает акцент рукой) класс // Вы к знаниям нас приучали / нелёгкий путь с нами прошли // Желаем вам мы улыбаться // Жить в мире / счастья / не болеть // Да / вас мы очень уважаем / пускай сбываются мечты // Побольше счастья вам желаем // Так принимайте же цветы // (Г. вносит букет роз) Все (аплодируя, скандируют) УРА!!! Поз-драв-ля-ем / поз-драв-ля-ем / поз-драв-ля-ем // (Г. вручает цветы Л., целует ее в щеку) Л. (растроганно) Ой / красота какая! Спасибо! Спасибо ребята! Спасибо большое! Очень приятно! Спасибо! А. Давайте выпьем за Наталью Владимировну! ЦКФ-4 (Все поднимают бокалы, чокаются и выпивают) ЦТФ-3. О классном руководителе Комментарий За праздничным столом собрались выпускники 9-го класса екатеринбургской школы и их классный руководитель. Встреча произошла впервые спустя 24 года после выпуска. Полилог представляет собой соединение разных типов высказываний: развернутых реплик эпидейктического и информационного характера и диалогического взаимодействия на основе коротких реплик. Фиксация и восприятие рассказа осложняется разнообразными фоновыми помехами: шумом голосов, звуками музыки, стуком столовых приборов. ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ ЦТФ-1. О школьных годах В основе тематического фрагмента лежит рифмованный монолог коммуниканта А. – образец так называемой «датской» поэзии. Сочиненные выпускницей стихи нельзя назвать художественно значимым произведением, но они позволяют выявить концепты, важные для данной категории людей. А. подчеркивает ценность школьных лет для жизни человека, представляет калейдоскопический образ того времени: Уроки / теоремы / сочиненья / тир / лыжи / физкультура и каток; 140 Ценностное содержание разговорного диалога А первую любовь / нельзя забыть; в уравнениях найти пытались икс. Обозначается противопоставление выпускников советской школы нынешним выпускникам, которые живут в «обществе потребления»: Пусть не было тогда что есть сейчас / И мы не знали что такое / расколбас; Пусть мы не ели «Сникерс» «Марс» и «Твикс». Констатируется значимость школьных лет для становления человека: И каждому шепнули от удачи код; Но каждый здесь нашёл бесценный клад. Указывается на принципиальное отличие ценностных установок бывших одноклассников (Пусть кто на деньги / Кто душой богат), но одинаковую значимость для всех школы и школьного коллектива (Но старт был общий / коллективный взлет). ЦТФ-2. Об учителе физики Встреча выпускников предполагает рассказы-воспоминания или рассказысообщения о знакомых всех присутствующих – их одноклассниках, учителях. Разговорный рассказ Е. и его обсуждение посвящены одной теме – бывшей учительнице физики. Выпускница Е. (бывшая троечница) рассказывает о неожиданной встрече с этим педагогом. В ходе полилога обнаруживается ценностное отношение к феномену данной профессии. Традиционно в российском обществе учитель – человек, который зарабатывает немного, но имеет достаточно высокий социальный статус. Это уважаемая профессия. Хороших учителей ценят и любят. Считается, что у настоящего учителя должно быть призвание, учитель никогда не сменит этот тип деятельности ради более высоких доходов. В своем рассказе Е. повествует о бывшей учительнице, которая сменила профессию и стала массажисткой: Она пришла к моей маме поправить позвоночник! На мануальную терапию / и тут я // Она / а-а (звук изумления). Негативная оценка подобного жизненного выбора не вербализуется, но эмоциональные сигналы (междометия со значением удивления, восклицательная недоуменная интонация) определенно показывают, что говорящий воспринимает сложившуюся ситуацию как парадоксальную, а именно – как падение социального статуса человека. Контекстуально наводится негативная оценка, говорящий опирается на существующую в обществе стереотипную установку: настоящий учитель должен работать в школе всю жизнь, должен всю свою жизнь посвятить обучению детей. Далее рассказ строится на воспроизведении диалога бывшей ученицы с учительницей-массажисткой. В нем противопоставляются негативные и позитивные оценки: стерва (автооценка учительницы физики, в передаче говорящей) – богиня (оценка учеников); Вы же наверно все меня ненавидели? (предположение учителя) – Вы знаете / как мы вас любили? (риторический вопрос ученицы). Бывшая учительница критически относится к своим навыкам коммуникации с подростками, а бывшая ученица иронизирует над ней, приводя только позитивные характеристики, но подчеркивая только внешние достоинства педагога. Традиционно взрослые люди ценят учителя за его знания, способность донести до учеников большое количество информации, однако в данном случае все это 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 141 становится неважным. Показательно, что к внешности героини рассказа Е. возвращается неоднократно: Ваш маникюр / мы не забудем никогда!; обалденный, шедевральный маникюр; Мы на вас смотрели как на богиню; Она совсем не изменилась // Она внешне абсолютно точно так же выглядит. Выпускники коллективно реконструируют судьбу бывшей учительницы: ей лет двадцать с чем-то было; опыт небольшой в школе; она из педагогики-то ушла; она какое-то время работала у нас в «Абаке»; она очень поздно родила ребенка. Показательно, что каждому из коммуникантов удается дополнить рассказанную историю, т. е. жизнь учителя «после школы» остается в зоне внимания выпускников, ученики неравнодушны к судьбе педагога. ЦТФ-3. О классном руководителе В данном фрагменте характеристика классного руководителя строится на контрасте с характеристикой учителя физики (ЦТФ-2). В основе фрагмента – новый поэтический монолог коммуниканта А., представляющий собой хвалебную речь в адрес настоящего учителя, который всю свою жизнь посвятил обучению детей. Автором отмечаются социально типизированные и одобряемые характеристики школьного учителя: она приучала к знаньям, прошла нелегкий путь обучения вместе со школьниками, любит учеников, является авторитетным руководителем во всех аспектах жизни, пользуется большим уважением у учеников. Типичны и пожелания, звучащие в адрес учителя: Желаем вам мы улыбаться // Жить в мире / счастья / не болеть; Пускай сбываются мечты // Побольше счастья вам желаем. Обобщенно: аксиологически окрашена речевая партия коммуникантов А. и Е. – основных ораторов и рассказчиков. Остальные участники разговора выполняют роль «хора», поддерживающего выступления «солистов». В полилоге обнаруживаются ценностные установки русского лингвокультурного типажа «рядовой выпускник советской школы». Хороший учитель для такого ученика – ролевая модель, воплощающая лучшие человеческие качества (причем не только интеллектуальные, но и моральные). Отступление от этой модели воспринимается как антинорма, но в данном случае общественным сознанием собравшихся все же в целом не порицается. Толерантное отношение к свободе выбора учителя свидетельствует об отходе от тоталитарных схем мышления. ПЛАН ОБЩЕНИЯ Полилог позволяет выявить ценностные установки коммуникантов в двух плоскостях: общение между учителем и учениками; общение между бывшими одноклассниками. Рассказ о встрече с бывшим учителем показывает сближение дистанции между выпускницей и педагогом в ситуации коммуникативного напряжения – при неловкой встрече. Е. говорит: У нас уже разница уравнялась, указывая на то, 142 Ценностное содержание разговорного диалога что, взрослея, бывший ученик получает возможность говорить с учителем более откровенно, почти на равных. Гармонизации общения в напряженной ситуации (см. ЦКФ-2) способствует воспроизведению коммуникантом Е. тактик этикетного приветствия (здравствуйте!), этикетного обращения (Елена Юрьевна), комплимента (Вы знаете / как мы вас любили?; Мы на вас смотрели как на богиню). Показательно, что при встрече через много лет бывший учитель называет свою ученицу по имени (Здравствуй Вика), т. е. демонстрирует навыки настоящего учителя, который обладает хорошей памятью на лица и имена. Тактика самоуничижения в речи бывшего учителя (Я ведь стерва была!), тактика отказа от комплимента (Вика / ну ты ваще // Ну ты даёшь!) демонстрирует типичное для русского коммуникативного поведения сочетание разнонаправленных качеств откровенности и скромности. Коммуникация ученика с учителем оказывается эмоционально значимой: несмотря ни на что, коммуниканты испытывают радость от встречи. В речи другой выпускницы – коммуниканта З. (см. ЦКФ-3) также есть указание на встречу с бывшей учительницей физики, однако, столкнувшись с педагогом, бывшая ученица повела себя не так открыто (А я ведь к ней так и не подошла / про себя не сказала). Эта реплика, произнесенная с сожалением, показывает, что «внешкольное» неформальное общение с педагогом, возможность рассказать о своих достижениях, получить его одобрение ценны для выпускника. Разговорный рассказ о взаимодействии с бывшим учителем вызывает неоднозначные чувства у классного руководителя (коммуниканта Л.), сидящего за столом вместе с выпускниками. Она когда-то по семейным обстоятельствам была вынуждена на короткое время отдать учителю физики классное руководство и остро воспринимала сложившуюся тогда невольную конкуренцию с коллегой. Несоблюдение максимы такта, слишком яркое выражение приязни по отношению к другому педагогу приводит к тому, что классный руководитель позволяет себе сделать эмоциональный комментарий (ЦКФ-4). Тактики признания (А я ведь так ревновала вас к ней) и оправдания (Мне так не хотелось вас отдавать! Но пришлось!) свидетельствуют об установке на откровенный разговор и стремлении к сближению с бывшими учениками. Несмотря на то, что реплика коммуникантом Л. была произнесена негромко, она была услышана основной рассказчицей. Стремясь сгладить неловкую ситуацию, коммуникант Е. прямо декларирует искреннюю симпатию к своему классному руководителю. Основной организатор встречи и неформальный лидер застолья, произносящий тосты, – коммуникант А. – также пытается снять коммуникативное напряжение с помощью развернутого обращения комплиментарного характера к классному руководителю. Общение гармонизируется, Л. растрогана добрыми словами, врученными цветами и невербальными сигналами симпатии от бывших учеников. Общение между бывшими одноклассниками, среди которых люди с разным уровнем образования, разным жизненным опытом, демонстрирует их доброжелательные, равноправные отношения. Говорящих объединяет общее прошлое. На протяжении всего полилога соблюдается максима симпатии – она определяет эмоцио- 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 143 нальный фон встречи выпускников. Критические замечания в адрес одноклассника не воспринимаются как серьезные, вызывают улыбку, смех (ЦКФ-1). Рассказчица Е., используя тактику сообщения информации, стремится выстроить повествование по канону: в нем есть завязка, развитие действия, кульминация и развязка (см. ЦКФ-2). Однако нарушение максимы полноты информации (из-за отвлекающих факторов не все слышали рассказ полностью), изменение количества участников разговора приводит к тому, что многие коммуниканты вынуждены догадываться о произошедшем, а потому задавать вопросы, которые постоянно перебивают основного рассказчика (Елена Юрьевна? Это ты про физичку говоришь? А ты где её встретила?). Стремясь к кооперативной коммуникации, Е. отвечает на все вопросы, что приводит к прерыванию линии повествования и повторам, которых не было бы, если бы разговорный рассказ звучал в более простой коммуникативной ситуации. В целом полилог отражает стремление коммуникантов к кооперативному общению. Несмотря на некоторые отступления от максим вежливости и ситуативно возникающее коммуникативное напряжение, выпускники и их педагог демонстрируют взаимную симпатию и установку на сохранение долговременных отношений. 2.1.11. ПРО ДИЕТЫ (разговор сослуживцев в подсобке столовой) Г.С. – женщина, 41 год, русская, родилась в деревне Патрикеево (Татарстан), образование среднее специальное, живет в Екатеринбурге, по профессии повар. Н.И. – женщина, 52 года, русская, образование среднее специальное, живет в Екатеринбурге, повар. Н. – учащаяся кулинарного училища, 21 год, практикант, живет в Екатеринбурге. Разговор происходит на кухне, в столовой № 8 г. Екатеринбурга, во время чистки картошки в подсобном помещении; март 2015 г. Н.И. Смотрела передачу // Парень один весил сто восемьдесят килограмм // Г.С. Ничё [ничего] себе! Н.И. Вот / и он сам себе свою диету / он ел один токо [только] шоколад // Г.С. (с удивлением) У! Н.И. Вот он / где бы ни сидел / вот он за телевизором сидит / в кинотеатре / в кино смотрит / он ест один токо шоколад // Г.С. Ой / здорово / а?! Н.И. Он сидел на одном шоколаде полтора года // Похудел на сорок килограмм / вот // Ну это самое / ну там / значит / выступают врачи // Задают вопрос там / вредно или не вредно? Ну это самое / врач выступает / вроде / это своя диета / сам придумал / вредно не будет // А я дак думаю / нельзя стоко [столько] шоколада есть / зубы будут болеть! Это он сам себе такую диету придумал // 144 Ценностное содержание разговорного диалога Г.С. А[h]а // Н.И. Другая / значит / выступала / мужик один тоже выступал / он тоже сладости / он суп ест с карамелью / с вареньем // Н. Обалдеть! Н.И. Да / вот / потом / значит / ваще [вообще] (нрзб) // Г.С. Нин Ванна [Нина Ивановна] / он / кроме шоколадки / чё-нить [чтонибудь] ест? Н.И. Ни-че-го! Н. (с удивлением) Уау! Да он воду / наверное / ещё пьёт? ЦКФ-1 Н.И. Ну вот / минеральную воду пьёт // Н. Минеральную воду и ваще всё / да? Н.И. Минеральная вода без газов / и шоколад // Г.С. Ну чё [что] / он хоть похудел? Н.И. Похудел! Г.С. (с удивлением) А-а-у // Н.И. Он щас [сейчас] нормальный такой // Полтора года он / значит / сидел // Он ел шоколад / потом он два с половиной года воздерживался опять от всего // Ну чё-то [что-то] употреблял в еду / но воздерживал себя // И он грит [говорит] / сколько / три с половиной года прошло / четыре даже / он грит / «Я не поправляюсь / я в своей форме» // Г.С. Ну / Нин Ванна / и на скоко [сколько] килограмм он интересно похудел? Н.И. Ну щас скоко ему / ну килограмм / наверное / килограмм восимисят [восемьдесят] // Г.С. Не / на скоко похудел? Н.И. Ну / за первый год он похудел на сорок килограмм // Г.С. У-у! Н. Обалдеть! Ничё себе! Н.И. Не знаю / какое время / я не буду вам врать в какое время / похудел на сорок килограмм // Г.С. Ой девки / а! Н.И. Вот те [тебе] и пожалста [пожалуйста] / вот те и шоколад! Н. Ну это вредно нам / нет? Что сказал врач? Г.С. Ну / вредно очень / я думаю / на печень / девки / всё-таки // Конечно / печень страдает // Н.И. Она грит / «Всё равно / если вы хотите стать полноценным здоровым мужчиной / чтоб у вас рожались полноценные здоровые дети / надо всё есть» // Г.С. А[h]а! ЦТФ-1. Шоколадная диета 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 145 Н.И. Всё равно ещё что-то в пищу употреблять // Г.С. Кушать-то надо витамины // Н.И. В шоколаде всё равно нет того / что есть в другом / что есть в мясе // Г.С. Конечно! В овощах // Н. Ну а как витамины? Ну хотя бы витамины нужно // Н.И. Какие витамины? Г.С. Ну / может / Нин Иван [Нина Ивановна] / он какие-нить [какиенибудь] / в таблетках // Может / витамины // Н.И. Ничё [ничего] не сказал! Какой ужас! На одном шоколаде он токо сидит и этот шоколад ест // Н. Интересно / ему не плохо / от этого шоколада? Н.И. Нет-нет // Г.С. Ну он / наверное / его мало ел / потому что это же все равно // Н.И. (перебивая) Дочка с матерью были тоже на передаче // Я тут пропустила / чё-то [что-то] они // Парень потом / значит / в конце выступал // Сахарный маньяк / он ваще [вообще] токо один сахар ест / ну он худ-ю-ю-щий / как смерть! Г.С. А ваще / еще чё-нить [что-нибудь] ест? Н.И. А не знаю // ЦКФ-2 Н. Чего-то не хватает в организме // Н.И. Ну якобы всё нормально в организме / никаких болезней / никаких болячек / так что // Н. А я слышала / один мужчина / у моей подруги ваще // Знаете / чё [что] делает он? Ему жена состряпает пирожки / он вот содержимое убирает и туда сахар / и ест с сахаром пирожки // Г.С. Зачем тогда ваще ему это? Н.И. Не будут же ему с сахаром пирожки / он же вытекет / сахар // Г.С. А / да / сахар // Н.И. Это же скоко [сколько] денег надо на шоколад! Это раньше он был дешёвый / шоколад // Н. Да // Н.И. А щас сто рублей / не меньше // Г.С. Нин Ванна / его кушать надо / такой сладкий / потом много пить / мне кажется // Н.И. Конечно / он минералку и пьёт // Г.С. А-а / минералку // Н.И. Да // Г.С. Ну я могу день поесть шоколад / мне кажется // Н.И. Ну я вот ем / пожалуй / я вот тоже / я могу за вечер плитку шоколада съесть // Г.С. Да / с чаем его / ну не один же шоколад есть // 146 Ценностное содержание разговорного диалога Н. Смотрите / завтрак шоколад / обед шоколадка / ужин / снова шоколадка // Н.И. Да-а-а // Г.С. Девчонки / ни у кого вот нет врачей-диетологов / чтобы / знаете / они написали эту / диету? Н.И. Диету? Г.С. Нет / не диету / чтобы там / знаете / было / это / какие продукты / это / какое количество // Н.И. (перебивает) Слушай / я те завтра принесу газету «Звёздная диета» / в газете написали // Н. А-а / в «Теленеделе» / да? Н.И. Я не знаю / какая газета // Н. Да в «Теленеделе» / да // Я тоже смотрела // Н.И. «Звёздную диету» // Г.С. Диету я / наверное / не смогу // Н.И. Там надо отростки какие-то всякие эти / пшеницы зёрна // Г.С. Не-е-е / это невкусно // Н.И. То да сё // Г.С. Нин Иван / я хочу / вот знаешь / в каждом продукте есть / это самое / определённое количество / этих самых / калорий // Н.И. Надо делать разгрузочные дни // Это хорошо для здоровья / это правильно // Г.С. Разгрузочные дни // Н.И. Например / целый день вот / купи два килограмма яблок и ешь // Г.С. Да? Н.И. Во-первых / зубы портятся от них // Г.С. Да // Н.И. Рис ешь / где меньше всего // Г.С. Рис / не заправленный ничем // Н.И. Рис / кефир / фрукты / капусту / простую // Н. Капусту // Н.И. Фрукты / фрукты нельзя / по-моему // Бананы нельзя / виноград нельзя / и ещё какие-то фрукты // Н.И. Виноград / я слышала // Н.И. Не помню щас / в общем / я принесу тебе газету / ты почитай // Г.С. Если она тебе не нужна / Нина Ванна // Н.И. Там много // Принесу / там много / всякие каждое это / звёзды / каждая звезда / э / на своей диете // Это самое / вот одна тоже артистка / она грит [говорит] / «Я ем всё что есть / подряд ем» // В газете я сама читала / но она грит / «Я ем по чуть-чуть / пять-шесть раз в день / но себе в еде я ни в какой не отказываю // Я ем всё что можно» // Н. Или кефир / или минералку / это ещё лучше // Г.С. Минералку // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 147 Н.И. Э / у нас на заводе / у меня знакомая Валя / она знаете чё пила? Дистиллированную воду целый день / дис-тил-ли-рованную // Не минеральную / дистиллированную // Г.С. Ваще / может / на кефирчике посидеть? Н.И. Можно на кефире посидеть // Г.С. Давайте / девки / я завтра посижу на кефире // Токо [только] меня не соблазняйте // Н.И. Надо после пяти вечера не есть // Н. Сёдня [cегодня] не ешьте после пяти // Г.С. Ничё [ничего] не получается // Приду домой / нажрусь до пуза // Н. Вот приготовьте чё-нить [что-нибудь] покушать и уйдите в другую комнату сразу / прям сразу // Или я как // Н.И. (перебивает) Семечки нельзя ни в коем случае / семечки // Г.С. Нет / семечки я не кушаю // Н.И. Зоя всё время семечки наяривает // Я ей сказала / «Зоя / с семечек полнеют» // Я одно время тоже без семечек не могла / это ж зараза такая // Щас я их даже не хочу употреблять // Г.С. Я также // ЦТФ-2. Продукты для похудения Н.И. А вон эта / Немоляева / Светлана // Она единственная // Многие из артистов делают подтяжки / жир откачивают // Вон Лолита жирная какая стала // Ей диеты не помогают / она жир откачивала // Ужас! (о С. Немоляевой) «А я не делала / токо [только] убрала подбородок / потому что он у меня висел» / грит [говорит] // Ну как / знаешь / как у старухи висит // Она грит / «Единственное / что я подтянула / это подбородок / а так / грит / я ничё больше не подтягивала» // Вот она молодец! Г.С. Она ваще женщина классная! Н. Она ваще классно играет! Она худющая / как смерть // ЦТФ-3. Актрисы и диета Н.И. Ура-а // Всё / Галя / у вас много ещё? Г.С. Щас мы доделаем / иди // Н.И. Куда? Г.С. Куда торопишься // Так что / дорогая моя Нина Ванна / неси / и будем худеть // Будем как модели // ЦКФ-3 Г.С. Ну хотя бы килограммчиков пять // 148 Ценностное содержание разговорного диалога Н.И. Галя / у тя [тебя] какой рост? Г.С. Ой Нина Ивановна / не спрашивай / метр с кепкой // Н.И. Нет / ваще какой рост? Г.С. Ну метр шисят [шестьдесят] пять // Н.И. А весишь? Г.С. Восимисят [восемьдесят] пять / тридцать килограмм лишних // Н.И. Тридцать килограмм надо сбавлять // Н. Двадцать хотя бы // Г.С. Да хотя бы пятнадцать / Натали // Н. А я тоже / у меня рост / метр шисят два / я вешу / ну шисят два / шисят пять // У меня есть тоже лишние кило // Вот если бы похудеть // Г.С. Видишь / Наташа // Н. Нет / всё равно мне надо сбросить // К лету / да / чтобы одеть красивое платье // Н.И. Мне надо килограмм восемь сбросить // Г.С. Ты ваще будешь как модель / Нина Иванна // Н.И. Ой / ты чё / буду костями ходить греметь // Н. У вас такой рост! Вот бы я хотела такой рост! Г.С. Не говори // Н.И. Чё / рост у меня небольшой // У меня метр шисят шесть // Г.С. Да где шисят шесть / больше / семисят [семьдесят] // Н. Нет / мне кажется / больше // Н.И. Да чё / я выросла / что ли? Н. Да я метр шисят два // Г.С. Нет / Нин Ивановна // Н.И. Метр шисят шесть было // Г.С. Больше / мне кажется // Н.И. Вот завтра принесу сантиметр / вот тут померяем / если не забуду взять с утра // ЦТФ-4. Лишний вес и рост Н. Да / и все параметры свои / девяносто будем / шисят / девяносто // Н.И. Если бы живота не было // Г.С. У тя всё нормально // Н.И. Пузо у меня после родов / пузо-то осталось / всё висит // Г.С. Да всё нормально // Н.И. Не было бы живота / и всё было бы ОК [о’кей] // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 149 Комментарий Диалогическое взаимодействие работниц столовой в целом характеризуется монотематичностью. Тема выбора диеты, нацеленной на сбрасывание веса и поддержание хорошей формы, актуальна для женщин любого возраста, особенно для тех, кто заботится о фигуре и стремится выглядеть хорошо. Эта тема входит в топ модных тем и в последнее время особенно часто муссируется в СМИ и Интернет-коммуникации. Именно она и занимает говорящих и разрабатывается в данном полилоге в виде ряда подтем. ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ ЦТФ-1. Шоколадная диета Обсуждение шоколадной диеты проходит в эмоционально-оценочном ключе. Участницы разговора испытывают по поводу сообщения о том, что некто похудел, целую гамму эмоций: сомнение, удивление, восхищение и др. Типичные для женской речи эмоциональные оценки выражаются междометиями, разговорнооценочной лексикой, разговорным экспрессивным синтаксисом: У! Уау! А-а-у; Ничё себе; Ой / здорово / а; Обалдеть! Ой / девки / а! Вот те и пожалста / вот те и шоколад! О неподдельном интересе к предложенной Н.И. теме свидетельствуют вопросы коммуниканток, пытающихся как можно подробнее выяснить пользу и вред шоколадной диеты. Находящиеся в плену расхожих стереотипов о том, что от сладкого (особенно от шоколада) полнеют, женщины пытаются рациональным способом осмыслить услышанное. Аргументированная отрицательная оценка формируется модальными конструкциями со значением запрета и уверенности, включающими модальное слово нельзя и модальное слово конечно: А я так думаю / нельзя стоко шоколада есть / зубы будут болеть; Конечно / печень страдает. Даже эффект от шоколадной диеты (похудел на сорок килограмм), самооценка «изобретателя» такой диеты (Я не поправляюсь / я в своей форме) и оценочное мнение коммуникантки (Он щас нормальный такой) не могут победить мнение врачей-диетологов, имеющее ценность для коммуниканток: Всё равно / если вы хотите стать полноценным здоровым мужчиной / чтобы у вас рождались полноценные дети / надо всё есть. Аргументированная оценка сбалансированного, рационального питания создается оценочными прилагательными полноценный, здоровый. Таким образом, в ЦТФ-1 вербализуются ценностные установки на доверие к мнению профессионалов, на необходимость придерживаться здорового, сбалансированного питания. Чудачества и эксперименты со своим телом (Это он сам себе такую диету придумал) отвергаются, о чем свидетельствует утилитарная оценка, усиленная интенсификатором: вредно, вредно очень. 150 Ценностное содержание разговорного диалога ЦТФ-2. Продукты для похудения В данном фрагменте углубляется «диетическая тема»: коммуникантка Г.С. озабочена желанием похудеть. Она относится к этой идее не фанатично, а разумно: не диету / [а] какие продукты / какое количество; В каждом продукте есть определенное количество / этих самых / калорий. Тема выбора продуктов питания поддерживается лексикой тематической группы «Продукты питания»: отростки, пшеницы зерна, яблоки, рис, капуста, фрукты, виноград, семечки, кефир. Стратегии выбора того или иного продукта питания подкрепляются ссылкой на опыт публичных людей и знакомых, собственным знанием: одна артистка грит; Зоя все время семечки наяривает // Я ей сказала / «Зоя / с семечек полнеют». Используются рекомендации (Купи два килограмма яблок и ешь; Рис ешь; Сёдня не ешьте после пяти), высказывания с модальностью необходимости, запрета, гипотетичности (Надо отростки какие-то всякие; Надо после пяти вечера не есть; Бананы нельзя; может / на кефирчике посидеть?). Косвенно формируется аксиологическая оппозиция: низкокалорийные продукты хороши для похудения, высококалорийные продукты – плохи. Растительная пища подвергается сенсорной оценке: вкусно / невкусно. Ценностная установка на заботу о собственном здоровье, на разумный подход к делу похудения эксплицируется прямо: Надо делать разгрузочные дни // Это хорошо для здоровья / это правильно. Общая и нормативная оценка выражаются краткими прилагательными хорошо, правильно. ЦТФ-3. Актрисы и диета Фрагмент содержит обсуждение радикальных, по сравнению с диетой, методов похудения и омоложения – подтяжке и откачиванию жира. Альтернативы диете оцениваются на примере опыта конкретных людей. Актриса Светлана Немоляева, сделавшая только подтяжку подбородка, получает заслуженную похвалу. Общая положительная эмоциональная оценка (молодец) формируется как результат наложения разных характеристик объекта оценивания – гендерной и профессиональной. Средством оценивания выступают жаргонно-разговорные слова с общим корнем: (женщина) классная; классно (играет). Напротив, внешний вид певицы Лолиты Милявской оценивается неодобрительно. Отрицательные эмоции вербализуются с помощью разговорного слова ужас. Параметрические оценки, выраженные качественными прилагательными жирная, худющая, вступают в оппозитивные отношения (параметрическая оценка худющая, усиленная сравнительным оборотом как смерть, в контексте разговора становится положительной). Таким образом, текстовой фрагмент позволяет вывести имплицитную ценностную установку на приоритет собственных усилий по борьбе с лишним весом по сравнению с радикальными методами пластической хирургии. ЦТФ-4. Лишний вес и рост Подытоживает «диетическую» тему фрагмент, в рамках которого коммуникантки обсуждают количество лишних килограммов, которые надо сбросить, 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 151 в соотношении с ростом. Параметрическая оценка девяносто / шисят / девяносто, оценочное слово модель в значении «манекенщица самого высокого класса, супермодель», а также экспрессивная синтаксическая конструкция (У вас такой рост!) задают эталон внешнего вида женщины, которому партнеры коммуникации хотят следовать: стройная, подтянутая фигура, в меру худая, рост около метра семидесяти. Именно эти характеристики свойственны женщине модельной внешности. Объективированная цель мотивируется, что выражается конструкциями с модальностью необходимости, оптативности и условия: …мне надо сбросить // К лету / чтобы одеть красивое платье; Мне надо килограмм восемь сбросить // Пузо у меня после родов / пузо-то осталось / висит; Будем худеть; Если бы живота не было. Коммуникантки Н. и Н.И. недовольны своей фигурой и отрицательно ее оценивают (у меня тоже есть лишние кило; рост у меня небольшой; метр с кепкой; пузо; если бы живота не было; всё висит), несмотря на утешение коммуникантки Г.С.: Да всё нормально. Обобщенно: в диалогическом взаимодействии проявляются охватившие современное массовое сознание россиян западные установки на культ тела (следование модным диетам, похудение, омоложение), на самодостаточность, независимость, умение самостоятельно добиваться своих целей и справляться с трудностями. Русским сознанием хорошо усваивается ценность понятия «self-made man» («человек, который сделал себя сам»), что проявляется в опыте людей, сумевших «сделать свое тело», похудеть, а также в желании простых провинциальных женщин соответствовать модельным данным: будешь как модель; будем худеть. Вместе с тем в разговоре находят воплощение и установки на разумное отношение к своему организму, на умение прислушиваться к его потребностям, на гедонизм (диету я наверное не смогу; это не вкусно; приду домой / нажрусь). Простая русская женщина «за сорок» не вписывается в лингвокультурный типаж «модель», не хочет костями ходить греметь. В русском национальном сознании присутствует также ценностная установка на чудо: Вот если бы похудеть. ПЛАН ОБЩЕНИЯ Диалогическое взаимодействие собеседниц от начала до конца происходит гармонично. Коммуникативным лидером является Н.И., которая инициирует тему диеты. Ее речевая партия объемна и богата в содержательно-фактуальном плане. Очевидно, что она постоянно смотрит телевизор и читает газеты, в курсе многих событий (знает факты биографии современных актеров и певцов, следит за их личной и сценической жизнью). Н.И. старше остальных коммуниканток по возрасту и, вероятно, обладает хорошей памятью и живым практическим умом. Она пользуется авторитетом и уважением работниц столовой, которые не случайно называют ее по имени-отчеству, в то время как Н.И. обращается к партнерам коммуникации по имени. Такая коммуникативная асимметрия не вызывает эмоционального диссонанса, не выбивается из представлений о русском речевом идеа- 152 Ценностное содержание разговорного диалога ле и, очевидно, свидетельствует о принятых в профессиональном коллективе апеллятивных практиках. Частотными тактиками, которые использует Н.И., являются информативная тактика и тактика совета. В силу жизненного опыта она имеет собственное мнение и смело его утверждает и продвигает: А я так думаю / нельзя стоко шоколада есть / зубы будут болеть. Об интересе к предложенной теме свидетельствуют речевые реакции партнеров коммуникации, которые, как представляется, доверяют Н.И. как авторитету. В их речевых партиях реализуется группа реплик речевого поддерживания, выражающих удивление, интерес к теме, запрос и уточнение информации по теме беседы, совет. В репликах данного разговора много эмоционально-оценочных инициативных и реактивных высказываний. Особенно эмоциональна Г.С. (см. ее междометные реакции в ЦКФ-1). Общение собеседниц осуществляется без малейших заминок. Используются не только шаблонные, но и более редкие речевые поддержки, например, развивающие тему вопросы: (в речевой партии Н.) Ну а как витамины? Ну хотя бы витамины нужно // Интересно / ему не плохо от этого шоколада?; (в речевой партии Г.С.) А ваще / еще чё-нить ест? (ЦКФ-2). Все участницы разговора являются носителями просторечной речевой культуры. Они используют типичные для просторечной коммуникации апеллятивы, например, характерное для уральского просторечия обращение девки: Давайте / девки / я завтра посижу на кефире. Используется также апеллятив девчонки, не характерный для межличностного общения немолодых людей, но вполне допустимый в общении носителей просторечия. Просторечным сигналом выступает также сочетание Ты-кода и обращения по имени-отчеству: Так что / дорогая моя Нина Ванна / неси. В целом «согласный» (М. В. Ломоносов) характер разговора обеспечивается кооперативной стратегией: реализацией максим такта (коммуникативный лидер не узурпирует право на слово и дает собеседницам реализовать свое право на речь), симпатии, истинности (ну я не буду вам врать) и релевантности теме. Собеседницы откровенно делятся наболевшим, доверительно раскрывают свои «женские секреты», что соответствует русскому национальному характеру. Диалогическое взаимодействие выявляет ценность общения в рамках гендерной общности, и прежде всего, доброжелательного и уважительного отношения к речевым партнерам. 2.1.12. «НАДЯ У МЕНЯ СПРАШИВАЕТ...» (разговор в дружеской компании) Я. – учительница русского языка и литературы, 25 лет. С. – муж Я., краснодеревщик, 32 года, вместе с Я. живет и работает в военном гарнизоне недалеко от г. Камышлова Свердловской области. Супруги имеют квартиру в Екатеринбурге. 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 153 И. – подруга Я., 23 года, с незаконченным высшим техническим образованием, работает менеджером. Родилась в Магадане, живет в Екатеринбурге. А. – подруга Я., учащаяся педагогического колледжа, 21 год. Родилась и жила в Казахстане, в настоящее время живет в Екатеринбурге. Г. – подруга Я., имеет среднее специальное (техническое) образование, в настоящее время безработная, 28 лет. Родилась и живет в Екатеринбурге. Разговор происходит в домашней обстановке на кухне в квартире Я. и С.; 2013 г. Я. Надя у меня спрашивает / типа / «Ты не против / если мы к тебе летом приедем» / вот и это / что «мы к тебе летом приедем / не против?» / она мне говорит // И. Зачем? Я. «В отпуск я хочу» / грит [говорит] / чтобы этот / сын у нее / как его / Рома / свежим воздухом подышал // Я грю [говорю] / «Да ради Бога / мне чё [что] / жалко / что ли» // И. Да как? Некуда деньги девать / что ли? Я. С деньгами там совсем // Ну я грю / «Мне / грю / без разницы // Но понимаешь дело в чём // Дело в том / что вы там умрёте просто // Вы через три дня сбежите оттуда» // «Почему?» «Потому что там девать себя вот абсолютно некуда» // В том смысле / что она / она не любит сидеть дома сама по себе / ей надо постоянно куда-то ходить / в кино там / в театр / я не знаю / или там в бар куда-то развлекаться // И. Да почему? У вас же клуб хороший / гришь [говоришь] // Я. Это не у нас / это в Камышлове / в Камышлове там щас [сейчас] ещё этот закон-то дебильный / блин / закрытый же гарнизон / всё строго // Особо не разгуляешься и комаров до хрена // А она над этим своим Ромой дышит // Он у неё чихнул / она ему там / везёт его в больницу / делает ему кучу процедур всяких разных // Потом / значит / дома его пичкает всякими таблетками // Короче / я грю /«Ты увидишь там один укус на ребёнке / тебя паника хватит» // «Да это ерунда / нам надо свежим воздухом подышать» // И. Они такие простые / что ты простая / что она простая // Без году неделя знакомы / она уже в гости напрашивается // Дак тоже // Я. Ну почему // Я-то её года два уже знаю // А так вот что она в гости стала приходить / это вот мы сюда переехали // (Нрзб) ЦКФ-1 ЦТФ-1. Подруга и ее сын И. Смотри / я себе сумку в «Успенском» купила // Нормальная? Я. Угу // И. Мне мой чемодан уже надоел // Если б он развалился бы / знаешь / а он не разваливается // Я б пошла бы купила сразу же // Я. (смеется) 154 Ценностное содержание разговорного диалога И. Знаешь / скоко [сколько] стоит? Я. Скоко? И. Скоко на вид дашь? Я. Я цен не знаю // И. Ну примерно / ну дак вот ты бы отдала за эту сумку не больше там вот // Я. Я не знаю цен // И. Ну примерно / по своим там расчетам / «Я бы отдала за эту сумку не больше там пяти тыщ [тысяч] рублей» // Я. Не / это мало // И. Ну скоко? Я. Однозначно мало // Если моя задрочка стоит / щас [cейчас] подожди вспомню / скоко мы с мамой заплатили // Три / что ли / за три тыщи мы с мамой купили // Ну тут-то кожа натуральная / да? (трогает сумку) Кожзаменитель? И. (кивает головой) Я. Ну / может быть / три тыщи стоит // И. Три семьсот // Я. Три семьсот?! И. Угу // Я. Мой-то портфель-то большой / вот с которым я ходила (смеются) / он три восемьсот стоил // И. Дак мне на самом деле мой чемодан надоел // Там было два цвета / один такой полностью (показывает на бежевый кант у сумки) // Я. Это вот бордовенькая с двумя ручечками? И. Да ты чё! Это чемодан / чемодан // Я его всё / выкинула // Я грю щас / када [когда] ходила покупать в магазин / вот такого цвета полностью (опять показывает на светлый кант сумки) / на лето ходить прикольно // Ну было б с юбкой или брюки такого цвета / но у меня нет / я чёрную купила // Я. Ну и ладно // И. Да я и сама довольна // Три семьсот // Все у меня ещё спрашивают / «Дорого купила? Кожа / да?» Кожа / что не кожа // (Смеются) ЦТФ-2. Сумка Я. Это как мы ботинки купили мне // Мы до этого ездили на Парковый когда / считать обои / скоко надо / прикидывали и смотрели / дак за одним обувь / потому что у меня ботинки уже всё конкретно // Вот / пошли / а / ну идём / стоят ботинки по типу моих / которые порвались // Три тыщи // Ой / блин / но меня жаба конкретно давила / мне так этих денег жалко было // И. Нельзя так / нельзя на себя жалеть // Я понимаю / детям не жалко / мужу не жалко // Знаешь / я до недавнего времени / тоже / знаешь / маме там купить / сестре купить // А щас я думаю / что мне тоже надо / мне нужно одеваться // Я молодая / я хочу хорошо одеваться / выглядеть хорошо! Я / блин / уже два 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 155 месяца только и делаю / что себе на шмотки зарабатываю // Это / может быть / неправильно / нет / но всё равно на себя жалеть нельзя! Чулочки покупаю // ЦКФ-2 Я. Какие чулочки? И. Чулки с силиконовой резиной // Я. Они не спадывают? И. С силиконовой нет // У тебя / наверное / ассоциации остались // Раньше / помнишь / тряпичные на прищепках были // (смеются) А щас нет / они прикрепляются к телу / они не спадывают // Даже если ты как бы боишься юбку одеть и чулки / вдруг там спадут / можно просто намочить вот это место / (показывает на бёдра) и ещё крепче там будет держаться // Я. А как снимать? И. Нормально / как обычно снимаешь// Я. Больно же // И. Не / нормально // Но красиво // Я купила себе две пары / одни светлые и (пауза) // Я. Чёрные // И. Чёрные / да / вот // Колготки себе купила / которые сверху плавками идут / знаешь? Я. Угу / видела // И чё / они дороже такие / да? И. Такие? Да также // Я. Нет / чулки // И. Чулки? Дороже колготок // Я. Намного? И. За пятьсот я купила // Я. Пятьсот? Пара? И. Нет / они есть и по восемьсот / и по семьсот / и по шестьсот / в зависимости от ден и в зависимости от (пауза) // Естеснно [естественно] пара / ты думала / одна чулка / что ли // (Смеются) И. И в зависимости от фирмы // Красиво / прикольно / я тоже раньше к чулкам не очень // Помнишь / у мам тряпичные какие-то были / на поясе / такая хрень // А щас вот такие красивые / а если плавочки ажурные (Я. смеется) / то ваще [вообще] классно // Я купила чёрные и плавки к ним с ажуром // На самом деле красиво // Я. Хожу сама себе нравлюсь // Любимое выражение // И. Ну не только сама себе // Я. Причём тут / я тебе фразеологизм говорю // И. Ну понятно / а я тебе так / за жизнь говорю // (Смеются) ЦТФ-3. Покупки 156 Ценностное содержание разговорного диалога И. Ну чё [что] у нас с Лёшей этим // (Пауза) Я. Ну и чё? И. Ну не знаю я / сложно / не сложно // Я. Как понять / сложно / не сложно? И. Ну / ну / ну // Я. Ну началось / (смеются) ну началось // И. Ну чё те сказать / классно у нас всё! Я. Дежурными фразами не надо разговаривать // И. Там вроде жена у него опять беременная // Я. Третьим / что ли? И. Ну не знаю / он мне не говорил / я так / сплетни услышала // Я. А кто-нить [кто-нибудь] знает ещё про вас? И. Мы никому не говорим / зачем? Я. Ну это естественно // И. Мне так интересно было слушать // Он до этого встречался с девчонкой / любовницей / пять лет // Представляешь / пять лет // Малыш он её звал // Я. Да бесят меня эти прозвища // И. Меня тоже // Один раз звонит мне такой / «Всё / Малыш / выходи» // Он там в машине спрашивает / «Ты не против / чтоб я тебя так называл?» // «Я против / не надо меня так называть» // Он такой / «Ну ладно» // «Ты же / грю [говорю] / свою любовницу так называл» // «Нет / нет / ты чё» // «Да чё ты нет-то / чё нет-то» // (смеются) Как придумают / Хомяк там или Малыш / на хер мне это надо / блин // Я. (смеется) Хомяк // И. По имени там / нормально // Вот / и чё я там рассказывала / а девчонки на работе разговаривают между собой / что бабы сами виноваты / что мужики гуляют // «Вон / посмотрите на Лёху / есть любовница / жена знает / живёт / ещё третьего собирается рожать» // Ну не знаю / наскоко [насколько] правда / он мне не говорил / что беременна / вот // У меня спрашивают / я грю / «Мне нравится / меня пока устраивает // Я отрываюсь / я расслабляюсь с ним // Я наконец-то до секса дорвалась» // Я. Дорвалась // (смеются) Хорошая выдержка! И. Не говори / я вот просто сама не верю // Я. Чему не веришь? И. Я вот так с девчонками разговариваю / одну послушаешь / другую // Не знаю // Я. Чё у них? И. У нас девчонка одна работает / с мужиком живёт / он у неё первый мужчина / ей уже двадцать восемь / ему тридцать // Живут просто / потому что деваться некуда // У него нет квартиры / нет прописки / вот он живёт у неё // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 157 Я. Она у него? И. Он у неё // Я. А-а // И. Ребёнок у них // Она по телефону с ним разговаривает / «Чё надо / чё надо?! Куда деньги дел?!» // (смеются) Вот это всегда так / изо дня в день / всегда в таком тоне // Ну я у неё спрашиваю / «А чё ты с ним живешь?» Она мне / «Я не знаю / Ирка / потому что он мой первый мужчина / у меня больше / кроме него / никого не было / до него и после него не было» // И поэтому с другими она так скованно себя ведёт // И я спрашиваю / «И часто у вас там секс бывает?» Она / «Раз там в месяц» // Я. Дак он / наверное / ебёт всё что шевелится на стороне // И. Слушай / я не знаю // Я. Да скорее всего // И. Ни хера не работает он / она его содержит // У неё отец больной / там под машину попал / дочка // И ебёт её там раз в месяц // Я. Да скорее всего у него кто-то есть // И. Да? ЦКФ-3 Я. Или он дефективный / или он вот такой вот / наоборот // И. Наверное / с кем-нибудь там трахается // ЦТФ-4. Любовник (Открывается дверь и на кухню заходит С.) С. Чё вы не зовёте нас? И. Мы звали вас / звали / а вы не идёте // С. Кто / кто звал? Никто даже ничё не говорит // Я там работаю буквально на (пауза) // Я. На износ // С. На износ / да // И никто ничё // Я. Налито у вас // С. Маловато налили // Я. Девчонки / вам завтра на работу // С. Давайте не будем // Я. Давайте не будем // С. Учить отца // Я. Давайте не будем // Скажи детям / спать уложи // С. Ну щас [cейчас] // Я. Чё щас / времени уже много // С. Побежал (уходит) // И. Тут недавно передача по телевизору была // Приёмные родители взяли ребёнка из детдома / да // Через месяц сдали его обратно // Ну там заведую- 158 Ценностное содержание разговорного диалога щая спрашивает / «Чем вас не устраивает ребёнок этот?» // «Он не слушается моих приказов» // «Извините меня / приказы могут быть в армии и в отношении собак» // Я. Дак если своих нету детей / как они чужих могут воспитать // И. Нет / ну знаешь / кому дано / кому не дано // Даже если и своих детей нет / относиться к чужим надо хорошо // Я. Редко / если своих нету // Причём нету не по той причине / что просто не может мужик / а просто по глупости // ЦТФ-5. Приемные дети И. (уходит в комнату) ЦКФ-4 (Звонок в дверь – приехала А. Она заходит на кухню, за ней следом из комнаты выходят Г., И. И. собирается ехать домой) Г. А вот хотела на ушко тебе что-то нашептать // А. Я хочу / чтоб мне Ирка на ушко нашептала // И. Вот я чё могу сказать тебе / старая перечница // Г. Она даже танец живота станцевать не может // И. Нет / я / конечно / могу так / пару движений показать / но вы смеяться будете // Я чё / я раза три сходила / у меня опыт какой? Г. Какой три раза ?! Ты тут это в прошлый раз тут кричала / что / «я на танец живота хожу» // И. Галка / ты чё? Я токо [только] говорила / что я собираюсь на танец живота // Г. А-а-а // И. Я собиралась / собиралась / наконец-то пошла // Я. Где это проходит? И. В ОДО / Дом Офицеров // Я. Это где? И. Где Чёрный тюльпан / знаешь? Г. Да откуда она знает / где Луначарского? И. Где музыкальный фонтан / знаешь / да? Я. Угу // Г. Недалеко от университета // Короче / ладно / уйду я от вас // И. Куда? Г. Спать // И. Галя / не надо спать // Г. А-а-а // Тётя Ира / а что надо делать? И. Ну-у-у / (смеются) ну не мне вас учить / чё нужно делать // (Смеются) 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 159 А. Ох / детское время вышло / мужика кровать зовёт // Г. Мужика в поле ищите / он как / сеет / пашет // И. Ты знаешь / мне это не нравится // У меня вот троюродная сестра есть // У неё вот / с парнем живёт / восемь лет уже живут // Вот у него тоже такие понятия / «Мужик там / в деревне / на земле работает / а я мужчина» // Она его восемь лет содержит / мужчина // Да на хер такой мужчина нужен // Я. Угу // А. Н-да // И. Поэтому / знаешь / Галка / я ничё не вижу в этом обидного // Мужик / это мужское начало // ЦКФ-5 ЦТФ-6. Мужики и мужчины Я. У меня вся водка ушла в руки // Смотрите / это чё? И. Опухли / что ли? Г. Опять / что ли / опухла? И. Кожа очень сухая стала // Г. Дак это естественно // Я. На таком-то солнце сушит / а там и рак кожи заработать ничё [ничего] не стоит / как два пальца обоссать // Доказано наукой // И. Фигня // Знаешь / када [когда] сидишь и работаешь с десяти до семи / да в подвале солнечного света не видишь / солярий не повредит никак // А. Солнышко у нас щас какое? Радиоактивное // Я. Тоже с умом надо принимать / до двенадцати дня и после четырёх // Г. Ну дак будем спать ложиться? И. Нет // Г. Поедемте в номера (смеются) // И. Поехали // Я. (поет) Мы едем / едем / едем / мы едем далеко // Г. Нет / серьёзно так-то / мне одеваться или чё? И. Да / одевайся // А. Нет / нет // И. Да чё нет // Вы щас спать ляжете // Вы щас поговорите там между собой пять минут и спать ляжете // А. Нет / нет! Да чё мне щас спать одной? И. Ты када в последний раз одна спала? Это я тут по жизни одна сплю // (Смеются) Г. Ужас // (Смеются) А. Ну уж извините // И. Ну уж не извиню я // 160 Ценностное содержание разговорного диалога А. Я имею в виду / что я в последнее время одна сплю // И. Когда это ты тут в последнее время спишь одна? (шепотом) Чё у тебя с Димой было? А. А? И. Чё у тя с Димкой было? А. Да ничё не было // Ну как / мы вроде это / поцеловались // Я. (смеется) И. Засос поставили / да? А. Какой засос? Я. (смеется) И. У Димки на губе засос остался // Я. (смеется) А. Это не моё // Я. (с возмущением) Как это не твоё?! И. Утром / моё / что ли?! (Смеются) Я. Моё / наверное / я перепутала // И. Чё / серьёзно ничего не было? А. Чё / сильный засос на губе? И. А ты какие губы имеешь в виду? (Я. и И. смеются) А. Да ты чё! Там нету других // Ну так получилось // Я. (смеется) И. Ну ты дикая женщина // (смеются) Женщина Африка // ЦКФ-6 А. Ир / ну останься // Тебе трудно? Тебе так трудно? Ты когда просила меня к Яне съездить / я тебе отказывала? И. (тяжело вздыхает) А. Я тя [тебя] раз в жизни прошу / останься // Г. Фигня короче / я спать иду // И. Не-не-не Гала / Гала / не-не-не-не-не / не-не-не // (С. проснулся, заходит на кухню) И. О / лыжник идёт // (хлопает С.) Мы тут прикололись над тобой // С. Чё вы там / дети мои? Я. Ты / дитё / диванчик расстели / пожалуйста // Г. А вот как раз Аню с собой возьмите / чтобы она не одна спала // И. Ты-то приедешь? Г. А чё я приеду / меня-то не возьмут с собой // Поехали / чайку попьём // С. А ты куда собралась? А. Вот мы ей и говорим / что никуда не надо ехать // Ну-ка объясни ей // И. Домой мне надо / на работу завтра // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 161 С. Мне тоже // (Смеются) Я. Стёпа / иди диван раскинь / а? С. Поди да раскинь / чё ты // (Смеются) Я. Напился? С. Ну а чё ты // Я. У него морда как у синего моря // С. Ну тебя // Я / блин / вообще-то это самое // И. А чё / ты ваще [вообще] рано спать ушёл // Мы тут сидим ещё пьём / в самом разгаре всё / а ты ушёл // С. Где вы / уже всё выпили // Г. Уже всё выпили / ну // С. Я не наблюдаю / чтобы вы чё-то где-то пили // Где-то чё-то // Вы меня выгнали / между прочим // И. Ну да / сам сказал / что в туалет пошёл // (Смеются) Я. На лыжах // С. Янчик тут это самое / начала // И. Обидела // С. Да // Г. И времени без трёх минут три / всё / уже спать пора // С. Да // А. Да / Ира / спать пора уже // Г. Давай мы тебя положим / колыбельную споём // С. (запевает) Положи-и-и // Я. (подхватывает) Положи-и меня в белой рубашке под берёзой умирать // (Смеются) Г. Ирка думает / сигаретки у вас нет / не наливаете / поеду я отсюда // С. Мама / роди меня обратно // Я. Ой-ой-ой // Г. Крошка сын к отцу пришёл / и спросила кроха / «Пися в попу хорошо?» / «Да / сынок / неплохо» // (Смеются) С. Извращенцы // А. Анекдот / значит // Маленький мальчик подходит / ой / блин / пошлый он / подходит и это // С. Под стол // А. Нет / к хачику / и говорит / значит / ему / «Нагнись / говорит / сними штаны / я тебе привсуну» // А он / «Да ты чё / пацан / пошёл на хуй» // Он / значит / «Ну ты нагнись / сними штаны / я тебе привсуну» // Ладно / значит / 162 Ценностное содержание разговорного диалога нагнулся / снял штаны / решил маленький мальчик разбежаться / с разбегу / разбегается / споткнулся чё-то и головой // «Ой / да ты скромняга»! (Смеются) Г. Ой / знаете анекдот про то / кто в рубашке родился? Идёт урок в школе / там учительница / «Давайте / ребята / поговорим / кто в рубашке родился» // Девочка такая тянет руку // «Вот я ехала в автобусе / автобус попал в аварию / люди погибли / а меня в окошко выбросило / и я даже не поцарапалась / ничё // В рубашке родилась» // «Ну классно» // Встаёт это / Петя // «А вот у меня брат моряк / у них корабль потонул / он один спасся / вот / в рубашке родился» // Вовочка такой руку тянет // «Блядь / ну ведь пошлость щас какую-нибудь сморозит // А / ну ладно / Вовочка давай // «А у меня кот в рубашке родился» // Учительница такая / «Чё ты гонишь / как кот может в рубашке родиться?» // «А я восемь таблеток “Виагры” выпил / а его в это время дома не было» // ЦКФ-7 (Все смеются и расходятся спать) Комментарий Диалогическое взаимодействие подруг И., А., Г., пришедших в гости к Я. и ее мужу, характеризуется политематичностью, что свойственно для непосредственного, неформального, неофициального общения хорошо знакомых людей. Информативная и фатическая составляющие общения неразрывно переплетены. ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ ЦТФ-1. Подруга и ее сын Одна из подруг, И., оказывается в момент записи вместе с Я. на кухне. Разговор начинается с обсуждения знакомой Я., которая хочет приехать к ней вместе с сыном на летний отдых в военный гарнизон под Камышловом (свежим воздухом подышать). Я. не против принять свою знакомую (Да ради Бога / мне чё / жалко / что ли; Мне / грю / без разницы), однако сомневается в правильности ее решения. Коммуникантка подкрепляет свое мнение рациональными оценочными аргументами и фактами, формирующими в целом отрицательную оценку выбранного места отдыха: Там девать себя вот абсолютно некуда; Особо не разгуляешься / и комаров до хрена; Ты увидишь там один укус на ребенке / тебя паника хватит; Закрытый же гарнизон / всё строго и под. Больше всего она беспокоится за саму знакомую, активную молодую женщину, которая не любит сидеть дома, любит развлекаться и которая дышит над своим Ромой. Глагол дышать толкуется как «быть поглощенным кем-, чем-л.», «отдаваться душой кому-, чему-л.», «жить какими-л. интересами, стремлениями» [МАС 1994]. Забота матери о ребенке проявляется прежде всего во внимании к его физическому 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 163 здоровью: Он у неё чихнул / она ему там / везёт его в больницу / делает ему кучу процедур всяких разных // Потом / значит / дома его пичкает всякими таблетками. Таким образом, в ЦТФ-1 очерчивается лингвокультурный типаж матери-заботницы, любящей своего ребенка и порой чрезмерно опекающей его. И. не нравится договоренность об отдыхе между Я. и ее знакомой, однако мотивы ее неодобрения иные. Прилагательное простой (Они такие простые / что ты простая / что она простая) получает значение «глупый, недалекий». В контексте это не только интеллектуальная, но и этическая оценка поведения человека. Напроситься в гости к тому, с кем знаком без году неделя, – значит проявить некоторую бесцеремонность, даже наглость, простодушие (ср.: простота хуже воровства). Принять в гости такого человека – значит поступить неразумно, недальновидно. Гостеприимство, несомненно, является одной из базовых национальных ценностей, но длительное гостевание малознакомых людей считается русскими бесцеремонным и в целом не одобряется. Попытка Я. оправдаться (Я-то её года два уже знаю; Ну она такая девушка (нрзб)) не находит поддержки речевого партнера. ЦТФ-2. Сумка; ЦТФ-3. Покупки Далее разговор резко переходит на тему покупок, типичную для общения близких подруг и регулярно в нем воспроизводимую. И. рассказывает о покупке новой сумки и просит подругу оценить приобретенную вещь: Нормальная? Она положительно оценивает собственный выбор (Да я и сама довольна), но ей хочется знать, дорого ли смотрится купленная сумка, понравилась ли она подруге. Я., в свою очередь, доверительно открывает подруге те чувства, которые она испытала, вынужденно делая себе обновки: Ой / блин / но меня жаба конкретно давила / мне так этих денег жалко было. Ее откровенные признания наталкиваются на сопротивление и протест подруги: Нельзя так / нельзя на себя жалеть. Высказывание И. проникнуто тональностью категоричного запрета, создающейся повтором модального слова нельзя, «рубленой» интонацией. Ей знакомо и понятно эмоциональное состояние подруги, отрывающей от себя ради мужа и детей: детям не жалко / мужу не жалко; маме купить / сестре купить, но она не разделяет ее чувств, призывает подругу пересмотреть жизненные принципы. Ее речевая партия наполняется дидактическим пафосом. В данном фрагменте сталкиваются две ценностные установки – альтруистическая и индивидуалистическая: жить ради близких, утесняя себя, жить ради себя, не отказывая себе ни в чем, доставляя себе маленькие радости. В сознании И. происходит борьба этих установок, однако утверждается и побеждает именно последняя: Это может быть неправильно / нет / но всё равно на себя жалеть нельзя! Она поддерживается самооценкой (Я молодая) и модальной оптативной установкой: Я хочу хорошо одеваться / выглядеть хорошо. Эти установки реализуются не только на рефлексивном уровне сознания, но и в бытийном поведении. Так, И. балует себя вещами, повышающими гендерную самооценку: купила 164 Ценностное содержание разговорного диалога себе колготки, чулки с силиконовой резиной и к ним черные плавки с ажуром. Купленные вещи наделяются эстетической и эмоциональной оценкой: красиво, нормально, классно. Эксплицируется и самооценка молодой женщины: Хожу / сама себе нравлюсь; и не только сама себе [нравлюсь]. Последнее высказывание содержит намек на оценки И. сексуальным партнером и подготавливает переход к новому тематическому развертыванию. ЦТФ-4. Любовник Фрагмент содержит откровенные интимные признания И., которая инициирует тему сексуальных отношений. Молодую женщину не смущает факт сожительства с женатым мужчиной, у которого жена беременна третьим ребенком. Она предпочитает закрывать на это глаза: Ну не знаю / наскоко правда / он мне не говорил / что беременна / вот. Этическая составляющая сложившейся ситуации коммуникантку не беспокоит – укрупняется физиологическая составляющая: Мне нравится / меня пока устраивает // Я отрываюсь / я расслабляюсь с ним // Я наконец-то до секса дорвалась. Я. поддерживает подругу, фактически одобряя ее поведение, что проявляется в выборе шутливого регистра общения: Дорвалась // Хорошая выдержка! Речевые партнеры эмоционально солидаризируются в обсуждении одной особенности речевой манеры любовника И. – тяготению к прозвищам в противовес имени. Такие апеллятивы, как Малыш, Хомяк, имплицитно подчеркивают доминирующее положение мужчины, его снисходительное отношение к любовнице. Глагол бесить в значении «злить, раздражать» (Да бесят меня эти прозвища – Меня тоже) объективируют эмоциональное состояние женщин, подсознательно чувствующих временность, непрочность любовной связи, а также пошлость самой номинации. В ЦТФ-4 очерчиваются контуры не типичного для русской культуры в целом сценария семейно-брачных отношений под названием «Жена содержит мужа». Этот сценарий оценивается коммуникантками отрицательно. Объектом негативной оценки становится мужчина-альфонс, нигде не работающий, живущий в свое удовольствие за счет жены: У него нет квартиры / нет прописки // Вот он живёт у неё; Ни хера не работает он. Единственным оправданием содержания такого мужчины, по мнению молодых женщин, может служить регулярный секс. Факт редкого секса (раз в месяц) заставляет их усомниться в мужской состоятельности либо предположить наличие связей на стороне: Да скорее всего у него кто-то есть; Или он дефективный / или наоборот; Наверное / с кемнибудь трахается. ЦТФ-5. Приемные дети Фрагмент затрагивает ситуативно возникающую тему отношения приемных родителей и детей и позволяет обозначить ценность семьи, не мыслимой без детей, а также ценность воспитания детей, которое строится на любви к ним, внимании, ласке и разумной строгости. Именно эти оценочные смыслы вбирает в себя 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 165 общеоценочный предикат относиться хорошо. В разговоре вербализуется прямая ценностная установка в отношении детей: Даже если и своих детей нет / относиться к чужим надо хорошо. Коммуникантками осуждаются приемные родители, которые строят воспитание детей на грубой силе и приказах («Он не слушается моих приказов»). ЦТФ-6. Мужики и мужчины Фрагмент продолжает тему мужского начала, поднятую в ЦТФ-3. Выявляется образная составляющая лингвокультурного типажа «настоящий мужик». Архетипические национальные представления о мужике-пахаре (он сеет / пашет) включают физическую силу, витальность, самость, брутальность, умение производить что-либо своими руками. Инфантилизм и слабость мужчины, который находится на иждивении женщины, отвергаются. Обобщенно: в диалогическом взаимодействии ярко проявляются гендерные и возрастные ценностные ориентации коммуниканток. Ценности молодости, женской красоты, привлекательности и сексуальной раскрепощенности обусловливают следование ментальным стереотипам гедонистической культуры, выбор предметов и аксессуаров одежды, повышающих женскую самооценку. Русская женщина двадцать первого века хочет выглядеть современно и модно, быть независимой и уверенной в себе, хочет сама себе нравиться. Ушли в прошлое традиции культуры женской одежды советского времени, которые коммуникантки называют хренью. От мужчины современная русская женщина требует не только секса, но и уважения. Ее идеал – сильный, брутальный, заботливый, самостоятельный, «рукастый» мужчина, поэтому, как это ни парадоксально, независимость и самостоятельность причудливым образом сочетаются в ней со слабостью и покорностью. Культурный сценарий «Жена содержит мужа» полностью отвергается. ПЛАН ОБЩЕНИЯ Диалогическое взаимодействие начинается, развивается и заканчивается в целом гармонично. Фатическая составляющая взаимодействия доминирует. Коммуникативным лидером является И., которая инициирует многие темы, активно участвует в их обсуждении. Ее речевая партия является самой объемной, богатой в содержательно-фактуальном и аксиологическом плане. Выделенные коммуникативно-ценностные фрагменты демонстрируют свободу языкового выбора членов «своего круга»: молодые женщины, являющиеся носительницами литературного языка, активно используют жаргонные и просторечные слова и выражения, а также обсценную лексику, например: ебёт, трахаться, как два пальца обоссать, прикольно, на хер. На отдельных участках речевого общения отмечаются точки коммуникативного напряжения. ЦКФ-1. Фрагмент демонстрирует живые реакции И., ее интерес к поднятой Я. теме. И. не одобряет поступок подруги, упрекает ее в поспешности и непроду- 166 Ценностное содержание разговорного диалога манности принятого решения и открыто об этом говорит. Возможно, «прекословная» речевая реакция Я. заставляет И. резко сменить обсуждаемую тему. ЦКФ-2, ЦКФ-3, ЦКФ-7. Фрагменты проявляют ценность дружеского общения: коммуниканткам важно знать мнение друг друга, поделиться наболевшим, они проявляют внимание и неподдельный интерес к обсуждению предмета речи. Так, Я. деловито осматривает новую сумку подруги, задавая вопросы и прикидывая цену: Кожа натуральная / да? Кожезаменитель? Ну / может быть / три тыщи стоит. Ее речевые поддержки (Угу; Ну и ладно), несмотря на отсутствие явно выраженной эмоциональной составляющей, выполняют функцию одобрения покупки. Речевые тактики поддержки эксплицируются и в ситуации доверительного, откровенного обсуждения любовных отношений И. Я. поддерживает подругу, фактически одобряя ее поведение, что проявляется также в выборе шутливого регистра общения: Дорвалась // Хорошая выдержка! Симптоматично, что взаимодействие сопровождается постоянными смеховыми реакциями, что свидетельствует о реализации максим симпатии и одобрения. Кроме того, смех снимает ментальное и коммуникативное напряжение, создает комфортные условия взаимодействия. Значительное место в речевой партии И. занимают тактики экспликации откровенных признаний. Если она отшучивается или говорит общими словами, нарушая максимы выражения и количества, ее речевой партнер использует косвенную тактику призыва к откровенности: Дежурными фразами не надо говорить. Каждая из коммуниканток делает вклад в коммуникацию, не нарушая принципа кооперации. Установка «Подруге можно рассказать обо всем, даже о самом интимном» доминирует. В ситуации полилогической коммуникации речевые партнеры используют тактики: – подкалывания (Г. Я хочу / чтоб мне Ирка на ушко нашептала – И. Вот я чё могу сказать тебе / старая перечница – Г. Она даже танец живота станцевать не может); – пикировки, намека (И. Галя / не надо спать – Г. А-а-а // Тётя Ира / а что надо делать? – И. Ну-у-у / (смеются) ну не мне вас учить / чё нужно делать); – шутки, подхвата (Г. Поедемте в номера // (смеются) И. Поехали – Я. (поет) Мы едем / едем / едем / мы едем далеко; С. (запевает) Положи-и – Я. (подхватывает) Положи-и меня в белой рубашке под берёзой умирать); – балагурства (Г. Крошка сын пришел к отцу / и спросила кроха / «пися в попу хорошо?» // «Да / сынок / неплохо»); – рассказывания пошлых анекдотов. Детабуизация тем, связанных с сексуальными отношениями, физиологическими отправлениями, – свидетельство предельной откровенности, конвенционально установившейся в данном коллективе. Ср.: А. Чё / сильный засос на губе? – И. А ты какие губы имеешь в виду? (Я. и И. смеются). Совместная смеховая реакция показывает, что шутки вызывают одинаковые «образные отклики» (Б. М. Гаспаров) коммуникантов, открывают клапан карнавального речевого 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 167 поведения. Включенность в женский коллектив мужчины-коммуниканта не сдерживает подруг и не приводит к переключению разговора на иной код. В целом эмоциональный унисон взаимодействия обеспечивается кооперативной стратегией: реализацией максим симпатии и одобрения. Фатическое фокусирование полилога обеспечивает коммуникантам радость и удовольствие от общения (ЦКФ-4, 5, 6). Нарушение коммуникантками максим скромности и такта, максимализация откровенности, выраженная в детабуизации темы сексуальных отношений, – приметы нового времени. Диалогическое взаимодействие выявляет ценность общения, гендерной общности участниц разговора. 2.2. Интервью 2.2.1. «ВОТ КОГДА ВЫ УЗНАЛИ, ЧТО ВОЙНА…» В. – ветеран Великой Отечественной войны. И. – интервьюер, 20 лет, студентка педагогического колледжа. Ж.В. – жена ветерана. И. Вот когда Вы узнали / что война // Вы чувствовали / что надвигается? В. Да / да было // И. Можете более подробно рассказать // В. Ну что / объявили / война // Папу моего забрали в армию // Я в то время учился в шестом ремесленном училище // Записали? И. Да // Из чего складывались эти впечатления? Частные разговоры // СМИ? В. Да / слушали радио / как развиваются события // Как идут дела на фронте // Читали газеты // И. А что Вы думали / о войне в Испании / о столкновении с Японией в начале Второй мировой войны? В. (улыбается) Дак [так] это же / я в то время-то был ещё // Ну что / мы же тогда думали / что // Ж.В. (перебивает) Не так уж серьёзно // В. Да / ну мало ли / стычки // Ж.В. (перебивает) Не надолго // В. Нарушение нашей границы // И. А как Вы узнали о начале войны? В. Как узнал о начале войны? Ну / объявили по радио // объявили по радио / что начало войны // Ж.В. Мы в деревне жили / там радио было // И. Расскажите о том / как и когда Вы были призваны в действующую армию // В. В сорок / (вспоминает) конец сорок третьего года // Мы жили / когда война началась / мы жили здесь / в Первоуральске (город в Свердловской области) // 168 Ценностное содержание разговорного диалога У меня папа вот здесь был / Гологорский рудник / где сейчас завод горного оборудования // Мы здесь жили / а потом отца забрали в армию / а мама с нами / мама уехала в деревню // И вот там в сорок третьем году / это считай декабрь / наверно / месяц / да / забрали в армию // И. В каких сражениях Вам пришлось принимать участие? Обороняли какой город / освобождали какой город? В. Освобождали // В сорок четвёртом году // Ну / я здесь вот в Кунгуре (город в Пермском крае) шесть месяцев учился / чтобы запасной полк // Вам ведь не обязательно / какой это полк? И. Нет / ну рассказывайте // В. Ну вот / запасной полк / тут шесть месяцев / а потом нас отправили на фронт // Приехали в Москву / с Москвы дальше / и прибыли уже в эту в действующую армию // В 307-ю стрелковую дивизию / и вот в этот противотанковый дивизион // Как я туда пришел / так и форсировали Днепр / освобождали Могилёв // Вы это записываете? И. Да // В. Освобождали Могилёв / дальше Минск // По Белоруссии была операция «Багратион» // Вот у меня две медали есть за Белоруссию / за освобождение Белоруссии // И. Это там дальше будет вопрос про медали / про награды // ЦКФ-1 В. А-а-а // Из Белоруссии в Польшу / а с Польши в Кёни[гс]берг / сейчас Калининград // Вот там закончил войну // И. Вспомните один или несколько наиболее ярких боевых эпизодов // С Вашим участием // В. Ну (улыбается) // Были вот когда / наша дивизия / когда армия наша пошла в наступление / у нас были противотанковые пушки / мы всегда были на переднем / наравне с пехотой // Прикрывали пехоту // И. Какая минута или день были самыми трудными? В. Ну / вот ведь событий-то много было / сначала форсировали Днепр / после Днепра Могилёв / это в Белоруссии город // Освобождали Могилёв // После Могилёва / значит / в Минск / освобождение Минска / столицы Белоруссии // Ну и дальше туда / вот самая впечатляющая / наверно / была операция «Багратион» // И. Расскажите поподробнее // В. Ну / немцы / там же в Белоруссии болотистое место // Немцы вот в таких местах / где можно пройти / сосредоточили технику / танки / (нрзб) в общем / и наши решили обойти это дело / придумали операцию «Багратион» // По болотам / в обход этих укреплений немецких сделали / проложили дороги / и смогли ночами обойти эти укрепления / и ударили немцам в тыл // И всё / после этого пошло освобождение и Минска / и всей Белоруссии // Ну / Кёни[гс]берг / 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 169 это был сильно укрепленный Восточной Пруссией город // Столица Восточной Пруссии // И вот / когда наши // Это было где-то седьмого / седьмого апреля сорок пятого года // Значит / начался штурм // Вот восьмого апреля меня контузило // Разрыв мины и контузию получил // Ну / и вот так дошло до 9 мая (улыбается) // Тут такое подеялось / позвонили в штаб / объявили в чем дело // А говоришь / «Ура / Победа! Германия сдалась! Капитулировала!» (улыбается) ЦТФ-1. Трудности войны И. Вот это / вот какое событие запомнилось / как самое радостное? Это наверно победа / известие о победе // В. Это да / самое радостное / победа // Все уже люди вздохнули / многие уже / мало ли // В боевых действиях люди погибали / а тут же люди спокойно вздохнули / и солдаты / и все / что свобода будет / уже война кончилась / значит будем переходить к мирной жизни // ЦТФ-2. Мирная жизнь И. Вот мы знаем / что советские солдаты на фронте проявляли массовый героизм // В. Да / было такое / проявляли массовый героизм // ЦКФ-2 И. Вот / можете рассказать поподробнее? Как он проявлялся? В. Ну как он // Вы / может быть / слышали этот Матросов? И. Нет / к сожалению // В. Он собственной грудью // Люди шли за Родину / вперёд за Родину / за Сталина // Смерть немецко-фашистским захватчикам // И. А что для фронтовиков было источником мужества? В. Что для / вдохновление [вдохновение]! Мы же освобождали свою Родину // Надо было набраться силы / чтобы освободить // И дальше освободили Родину / Белоруссию / вот там уже Украину // Люди перешли в Польшу / добить немецко-фашистских захватчиков в их собственном логове // И люди дошли до Берлина // Где-то в конце первого / второго мая наши войска уже штурмом овладели Берлином / а девятого / конец войны // ЦТФ-3. За Родину И. Можете Вы рассказать о подвиге / которого были свидетелем? В. Ну / подвиги // И. Ну что вот Вы считаете вот таким вот подвигом? В. Ну как вот наши / вот такой подвиг // Я сейчас уже не помню / где это / в Польше были // На наши батареи двинулись немецкие танки / и наш дивизион с этим задачей справился // Подбили ихнюю атаку // 170 Ценностное содержание разговорного диалога И. Имеете ли вы награды? Какие и за какие заслуги? В. У меня награда / награда «Медаль за отвагу» / дальше «За победу над Германией» / «За взятие Кёни[гc]берга» / вот / и тут наши еще награждали «Орденом Отечественной войны второй степени» / ну и разными медалями // И. А какая из них для Вас самая дорогая? В. Ну / самая дорогая / это / наверно / «Медаль за отвагу» (улыбается) // ЦКФ-3 И. А с какими мыслями вы шли на войну / а с какими возвращались? В. Ну / шли на войну // Тогда же // Вот вам сколько лет? И. Семнадцать // В. Семнадцать / и я пошел // Ушёл из дому / там мама осталась с ребятами / такие были / что // А возвращались уже с гордостью за нашу победу // А как / мы победители // ЦКФ-4 И. А что Вы знали осенью сорок первого года о положении под Москвой? В. Ну / немцы рвались // Громадные силы немцев / авиация // Они хотели взять Москву // Но наши поставили задачу / отстоять Москву // Не дать врагу захватить Москву // Тяжёлый был год / конечно / для нас // У нас / у них было вооружение мощное / но мужество советского народа и нашей армии Москву отстояли и немцев отбросили от Москвы // И. А как Вы воспринимаете то / что враг подошел вплотную к столице России? В. Ну как / враг был жестокий // Все силы бросил на то чтобы взять Москву // Но наши / а мы поставили задачу / всеми силами отстоять Москву // И отстояли // И немцы уже как после сорок первого года к Москве подойти не могли // ЦТФ-4. Отстоять Москву И. Вот расскажите о своих командирах / кто из них больше всего запомнился / чем запомнился? В. Ну чё [что] / командиры // Командир дивизиона был у нас / майор молодой / молодой парень / боевой офицер / также его заместители / там / начальник штаба / командиры батарей // Всё была молодежь большинство // И вот мы такие / нас постарше / а мы вот в сорок четвертом году / мальчишки / которым было по восемнадцать / по девятнадцать лет // И. Кого Вы и Ваши товарищи во время войны считали наиболее выдающимся полководцем? Был такой? В. Наиболее выдающийся полководец / и тогда и сейчас / Жуков / Маршал Советского Союза / четырежды герой // Жуков был // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 171 И. Какого было Ваше отношение и Ваших сослуживцев к личности Сталина? В. Ну Сталин / а что / мы же люди были маленькие / говорили / что Сталин // Сталин же был вождь наш / ну и что // Люди так его и считали / что Сталин / это «Вперед за Родину / за Сталина» (улыбается) // ЦТФ-5. Командиры И. Вот на фронте были люди разных национальностей / и что их объединяло? В. Ну / люди были на разных / у нас же Советский Союз был / многонациональная страна / как и так же сейчас Россия // Но общее чувство объединяло / мы победим и победа будет за нами // И. Случались ли непонимания / конфликты на национальной почве? В. Нет / не было // Нормально всё было // Служили все нормально / никаких там // Я вот семь лет в армии отслужил / я не помню такого / вот как сейчас говорят / какая-то там дедовщина / там то / другое // А у нас нормально было / жили как одна семья // И. Как удавалось не падать духом / поддерживать воинскую дисциплину? Что вот помогало Вам? В. Ну как / мы же принимали присягу / вот / и слушали командиров своих / политработников // Верили // Вера была в то / что мы правы / и победа будет за нами // И. Какую роль в развитии событий принял приказ наркома «Ни шагу назад»? В. Ну / какую / большую // Потому что был приказ «Умрём / но не отступим» // И. Что запомнилось из встреч с населением во время отступления / во время пребывания в прифронтовых населённых пунктах? Где и когда это было? В. Я же не / во время отступления я не был // И. Ну во время пребывания в прифронтовых населённых пунктах // В. Когда уже наступали / люди встречали / радовались / что вот / наконец-то / нас освобождают от немецко-фашистских захватчиков // Снова вливаемся в Советский Союз // Там кто где шёл / кто по Украине / кто по Белоруссии / кому где пришлось // И. Как встречали вас люди в освобожденных городах и сёлах? Что запомнилось больше всего? В. Встречали хорошо // И. Радостно? В. Да / радостно // Встречали люди хорошо // И. А вот что запомнилось Вам? Запомнилось что-нибудь? В. Что запомнилось // Люди выходили / хлопали // «Да здравствует наша армия / Красная армия!» И. Где это было и когда / можете сказать? В. Это где было // Ну / вот мы / в Минске было / в Могилёве / ну и там такие небольшие ещё // 172 Ценностное содержание разговорного диалога И. Вот / каким было отношение к Вам и Вашим товарищам от освобожденных стран Европы в конце войны? В. Ну что / по-моему / люди были / люди были довольны // Пришла Красная армия / советская армия / освободили от немецко-фашистских захватчиков // И. Вот лично Ваше отношение к немецким солдатам / какими их видели / воспринимали как их? В. Ну что / мы солдаты были / они солдаты / у них своя политика / у нас своя политика // У них / они шли / им приказ был / как вы сейчас говорили / Сталинград / у них был приказ / взять Сталинград / а нашим был приказ / ни шагу назад // И. Вот первый пленный немец / которого Вы увидели / ваши чувства / Ваши впечатления // В. Ну что / видел пленных забирали / солдаты / офицеры // Наши / зверств у наших не было // Наших нормально забирали / отводили там в определённое место / и всё // Чтобы какое-то // Они наши враги / но всё равно как-то / наши уж так не считали / что их надо там что-то // И. Вот в составе вражеской армии были не только немцы / но и румыны / итальянцы / венгры / финны / вот с кем было труднее воевать? В. Да-да-да // С немцами / потому что у немцев была армия более-менее квалифицирная [квалифицированная] / вооруженная / и уже остальные им как помогали / им приказали / вот вам идти и всё // И. Вот // Приходилось ли вам во время войны слышать о «власовцах»? В. Да / приходилось // Это были / там генерал Власов создал какую-то армию где-то // Ну / я просто слышали и всё / а так особенно мы ничего // И. Ну они же были предателями // В. Они были где-то там далеко предателями / да // И. Как Вы относитесь к современным попыткам оправдать их? В. Ну как / ну что оправдывать теперь // Раз они это заслужили / по-моему / чё их оправдывать // Немцев ведь не оправдаешь ведь щас [сейчас] / раз они на нашу Родину напали / что теперь делать? Их по головке гладить теперь? ЦТФ-6. Противник И. Вот сталкивались ли Вы со случаем дезертирства? В. А? И. С дезертирством сталкивались? В. А сталкивались со случаем дезертирства // Нет / не сталкивался // Вот у нас / я где служил / у нас такого не было // И. И Ваше отношение к дезертирам // В. Ну / дезертиры / люди / знаешь / как вам сказать / человек / какой-то у него страх что ли был / перед этим / что / как если все вместе / дак [так] ведь лучше // Дезертиры / это значит уже одиночки будут // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 173 И. А вот штрафники? В. Штрафники / это люди / которые / вот эти же дезертиры / их судили и в штрафную роту // Они шли в штрафную роту затем / чтобы своей кровью оправдать себя // ЦКФ-5 И. А приходилось ли вам сталкиваться? В. Нет / мне не приходилось // И. Расскажите о бытовых трудностях на фронте // В. Ну / фронт есть фронт / мало ли // Какие-нибудь задержки / боевые порядки части ушли вперед / старшина с кухней отстал взади / а кушать-то всё равно надо // Ну / люди жили на сухом пайке // А как? Что-нибудь доставали сами // И. А в какое время года было труднее воевать и почему? В. Ну зимой / зима есть зима / холодно // Летом / лето есть тепло / а зимой холод сковывает человека // ЦТФ-7. Фронтовые трудности И. Как вот Вы оцениваете нашу боевую технику / которая была? В. Ну что / люди / у нас техника хорошая была / авиация хорошая была / танки / Т-34 / артиллерия // С плохой техникой нам бы с немцами не справиться // Хорошая была техника у нас // И. Вот Ваше личное оружие / чем оно было для вас на фронте? В. Автомат Калашникова / нет / Калашникова потом уже после войны // Автомат ППШ ну как часть личного / ну что / как вам сказать // Ну вот у меня сапоги / ботинки / шинель и автомат / в придачу автомат // ЦТФ-8. Вооружение И. Вот отдых на фронте расскажите / удавалось ли вырвать часик / отдохнуть? В. Ну когда люди какие-нибудь // Бои отшумели / минуты там затишья у солдат // Или когда часть выйдет на переформирование / дают пополнение / вот тогда солдаты немножко отдохнут // И. А как Вы отдыхали на войне во часы затишья? В. (смеется) Ну как на войне // Отдых ну где-то / может быть / в землянках сидели / могут / удавалось подольше поспать // И. А вот приходилось ли Вам слышать выступления артистов / концертов фронтовых бригад? В. Да / было такое / приезжали // И. Кто приезжал / расскажите // В. Приезжали вот дивизионный ансамбль песни и пляски / потом артисты приезжали // Приезжали / приезжали / много было // И. Какое значение они имели для Вас? Вспомните / может / конкретный случай? 174 Ценностное содержание разговорного диалога В. Ну какое значение / люди приезжали / подымали бойцам / офицерам / боевой дух / настроение // И. Была ли любовь на войне? В. Ну как не было / была // И. Вот можете рассказать? В. Ну чё любовь / кто вот постарше были нас люди призваны / постарше нас / мы молодёжь / а постарше были // И была любовь такая же / как и сейчас на гражданке (улыбается) // И. Вот знаменитые наркомовские сто грамм / какую роль они играли? В. Ну / знаменитые наркомовские сто / подымали дух! Подымали дух / настроение // И. Известия из дома / когда и откуда Вы писали домой? Что сообщали родным о себе? В. Ну что / с фронта писали о себе // Как Суворов / жив / здоров / что (нрзб) // Письмо почтальон собирал / отправлял там куда-то вниз / и была же почта / полевая почта номер такой-то // И. Могли ли Вы писать обо всём / что с Вами происходит / или просто не хватало времени? В. Не-е-е / зачем писать обо всём // Писать то / то уже / то что необходимо / самое главное // И. А Вы получали известия из дома? Когда / какие можете рассказать? В. Да / получал / письма приходили из дома // Как / писали как живут / как что // Тоже жизнь была трудная // В войну и после войны / начало пока стало настраивать // И. Вы были ранены? В. Контужен // И. Когда / где / можете рассказать? В. Седьмого апреля / нет / седьмого мы перешли / восьмого апреля / Кёни[гс]берг // И. А помните ли Вы лечивших Вас людей? Лечивших Вас людей помните? В. Да / помню // И. Можете рассказать о них что-нибудь? В. Ну нормальные были / вот / старшина был хороший / санинспектор // Вот фамилию уже не помню / и там другие // И. Вы в плену / в оккупации не были / да? В. Не был / не был // И. Что Вы знали о союзниках СССР? В. Всё / нам все сообщали / как наши союзники открыли второй фронт / отвлекли часть немецких войск на себя // И. На сколько ощущалась на фронте их помощь? В. Ну-у (со скептицизмом) / может быть / сколько-то и осущалась [ощущалась] / ну большинство / ну / конечно / очущалась [ощущалась] / немного / но очущалась // Но наша армия своими силами // И. А вы ждали вообще помощи от них? 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 175 В. Ну как не ждали / конечно ждали // Потому что // И. А какой именно / продовольственной там? В. Была / военная помощь была / они отвлекли часть немецких войск на себя / и продовольственная помощь / они нам присылали и продукты / и технику боевую / обмундирование // И. А где и когда Вы встретили День Победы / 9 мая сорок пятого года? Что делали / что чувствовали? В. Кёни[гc]берг / в Кёни[гc]берге // День / вот я вам уже говорил / что там открыли / думали / что опять какая-то / позвонили в штаб дивизии / в чём дело? Откуда? Говорят / «Ура! Победа! 9 мая» // День Победы // ЦТФ-9. Победа И. А какой фильм о войне / по Вашему мнению / лучше всего передаёт атмосферу военных лет? В. Какой фильм // (обращается к жене) Какой фильм? Много фильмов-то // (снова обращается к жене) Ну какой фильм? Ну / «Небесный тихоход» хороший фильм // Штирлиц / это какое кино? Ну / вот ещё некоторые фильмы // И. А произведение какого писателя наиболее правдиво отображает войну? В. (обращаясь к жене) Произведение какого писателя? (нрзб) // Я точно-то писателей не // И. А как назывались / не помните? В. А? И. Как назывались книга / произведение? В. (пытается вспомнить) И. Ладно // В. Точно / и даже не буду вам // И. Вот война с Японией / как вы оцениваете то / что после войны с Германией / нам пришлось воевать с Японией? В. Ну что / надо же было / раз в Германии закончили войну / надо дело довести до конца // И наши решили освободить Японию / помочь Китаю / помочь Корее // И вот совместными действиями разгромили Японию // И. Принимали ли Вы участие в войне с Японией? В. Нет / не принимал // ЦКФ-6 И. Так / как Вы думаете сейчас / почему началась война? И как избежать угрозы войны для нашей страны в будущем? В. (смеется) Ну как думаю / мы люди маленькие / чё нам думать / это // Вот немцы напали / а мы что должны были / мы оборонялись / мы ж сами себя должны защищать // Вот немцы в Москву / а мы решили Москву любыми силами отстоять / и отстояли // ЦТФ-10. Люди маленькие 176 Ценностное содержание разговорного диалога И. Что Вам ещё хочется рассказать / добавить ко всему сказанному? В. Война / это штука такая / конечно / очень / пусть её никогда и не будет / потому что людям приносит одно несчастье / горе // Вот у нас / у меня и у ней (показывает на жену) отцы погибли на фронте // У ней в сорок втором году папа погиб на фронте / у меня в сорок третьем году на Курской дуге // Вот пожалуйста // И. Может / ещё что-нибудь расскажете / интересные там события / какие происходили // И. Скажем так / мы вот молодёжь / в принципе / мы не осознаём всё то / что произошло // Какой ценой была эта победа? В. Люди жили / в армии служили / как-то ответственно / дисциплинированно // Сейчас что это за служба? Солдат / говорят / дедовщина // Раньше нормально было / дисциплина и всё // Никто не думал / что у тебя там украдут сапоги или шинель / или кто-то придёт / и солдаты изобьют // Конечно / это не дело // И. Может быть / Вы что-то хотели пожелать нашей молодёжи? Для всех пожелание // В. Ну что для молодёжи? Сейчас что молодёжь / нет работы // Вот молодые парни вон // Вот хорошо вы / кончили одиннадцать классов / да? Поступили / вы здесь который год учитесь? И. Первый // ЦКФ-7 В. Первый год / и поступили в институт / вы уже какую-то опору имеете // Думаете / вот вы год проучились / а[h]а / вот у меня внучка шесть лет училась / говорили пять / пять проучилась / и вот шестой год в УрГУ / философский факультет // Прекрасно знает японский язык / английский знает // Закончила институт с красным дипломом // Университет // Вот пожалуйста / старалась / училась // Учиться / конечно / трудно / мы ей помогали / а как? Два внука еще у меня / старший внук тоже кончил институт / вот когда-то работал еще на «Хромпике» («Завод Русский Хром 1915» в г. Первоуральске) механиком цеха // Поработал на «Хромпике» / потом в Свердловск начальником цеха работал / замдиректора по кадрам / замдиректора по производству / а в настоящее время сам директор в Глазово (Глазовский завод «Химмаш») // Дали направление / директор вот того завода // Молодёжь растёт! Так и вы / вот кончите / присвоят вам звание «инженер» / ну и будете искать // Вот тут же на «Трубпроме» (Уральский трубный завод «Уралтрубпром» в г. Первоуральске) // Что / мало ли // ЦТФ-11. Внуки И. А что Вы можете рассказать вот о годах / когда война уже началась / но Вы жили еще как бы с семьёй и не ушли на фронт / как вот это было? Вот когда Вы еще не ушли на фронт / как вот эти годы были? 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 177 В. Ну (нрзб) // Плохо было / конечно // Началась война / отцов забрали в армию / семья осталась жить / стало трудней // То / другое / нехватки // Стали работать по двенадцать часов люди // Трудно было // И. А что помогало / ну как / выкарабкаться что ли / можно так сказать // В. Ну что / мужество было / помогало // Жить-то надо // И. Ну вот сейчас у молодёжи такого / как бы / нету // В. Ну потому что сейчас время-то другое / сейчас время-то другое // Вот вы молодцы / учитесь / это самое главное сейчас в ваши годы // Вон у меня / говорю / внучка кончила / она на (нрзб) училась // И. Тридцать пятая? Тридцать пятая / да / школа? В. Какая тридцать пятая? И. Или пятнадцатая // В. Пятнадцатая там / у завода // Тридцать пятая-то сюда / в конце / тридцать пятая школа // Кончила / пригласили на выпуск / мы с бабулей поехали тоже шесть лет назад / вот где-то после первого мая поехали / и моя внучка кончила одиннадцать классов с серебряной медалью // И нас стали / их вызывают / по-моему директор завода дал ей премию пятьсот рублей / да / председатель горисполкома / тоже по-моему / пятьсот или тысячу / да мы с бабулей тысячу дали (смеется) / вот и внучка и стала // Ну что дальше-то / что действовать? Вот вы хорошо / поступили дома / это очень / а она поехала в Свердловск / сначала поступила даже на это / на платное // Года два училась платно / нет / год училась платно // А потом стала полу / хорошо училась / заметили / стала получать хорошую стипендию // Не то что вот как студентам дают / сколько сейчас? И. Тысячу двести // В. (обращаясь к жене) Тысячу двести? А он сейчас получает стипендию пять тысяч? Пять тысяч получает // Она получает свою стипендию / и в Англии есть такой // Продолжение ЦТФ-11. Внуки И. А можете ещё что-нибудь рассказать / вот если есть вот что? В. Ну что / всё нормально / живём // Отслужил в армии / вот / семь лет отслужил в армии // С бабулей недавно отмечали (обращаясь к жене) шестьдесят два года? Как пришёл с армии / целая жизнь // Вот здесь прожили (обращаясь к жене) с пятидесятого года / считай сколько // И. Шестьдесят один год // В. Да // Сейчас говорят вот указ / выходит указ губернатора / тем кто прожили совместно пятьдесят лет и более / воспитали детей / присвоить почетный знак какой-то (смотрит на жену) / и дать премию каждому по пять тысяч рублей (смеется) // ЦТФ-12. Семья 178 Ценностное содержание разговорного диалога Комментарий Текст интервью представляет собой «несимметричный диалог» (Т. Г. Винокур), в котором коммуниканты не равны по коммуникативной стратегии (третья собеседница участвует в разговоре очень мало). Диалог строится как чередование вопросов и ответов, интервьюируемый ветеран войны постоянно находится в положении лица, реагирующего на инициативу своей собеседницы. Девушкаинтервьюер с помощью заранее составленных вопросов формирует тематическое и, в значительной степени, оценочное содержание разговора (аксиологически ориентированы многие вопросы: Какое событие запомнилось как самое радостное? А какая из них (наград) самая дорогая? Лично Ваше отношение к немецким солдатам? Как Вы оцениваете (что)? Интервью имеет сквозную предметную тему «война». Тематическое слово война употребляется в прямом значении, погруженном в актуальную интроспекцию (годы войны). В процессе обсуждения данная тема дифференцируется, так что диалог делится на большое количество мелких тематических фрагментов, которые в отдельных случаях содержательно пересекаются. За пределами темы войны остаются заключительные тематические фрагменты, относящиеся к текущему времени интервью. В тексте развивается оппозиция война – мирная жизнь. Война оценивается как абсолютное зло. ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ Ядерная базовая ценность для ветерана – это патриотизм. Данная номинация в репликах не употребляется, но слова Родина, Москва применительно к периоду Великой Отечественной войны предстают высшей ценностью: люди шли за Родину; вперёд за Родину; отстоять Москву // Не дать врагу захватить Москву // Москву отстояли и немцев отбросили от Москвы; мы решили Москву любыми силами отстоять / и отстояли. В. как участник Великой Отечественной войны является носителем ценностных ориентиров советской идеологии. Сталин для него – символ Родины: Вперёд за Родину / за Сталина; Сталин же был вождь наш // Люди так его и считали / что Сталин / это «Вперёд за Родину / за Сталина». В сознании В. закреплены лозунги, верность которым он пронес через всю жизнь: Смерть немецко-фашистским захватчикам; Добить немецко-фашистских захватчиков в собственном логове; Умрём, но не отступим; Победа будет за нами; Ни шагу назад. Сквозным военным событием для В. (он был призван в армию в самом конце 1943 г.) является освобождение советских, а далее – европейских городов как путь к победе. Слова освободить, освобождать, освобождение, свобода употребляются многократно и обобщаются в выражении освободить Родину: Мы же освобождали свою Родину // Надо было набраться силы / чтобы освободить // И дальше освободили Родину. Венчает же войну победа – ценность, обретенная невероятными усилиями советского народа, добытая кровью и стра- 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 179 даниями людей. Только номинация победа сопровождается эмоциями ликования: Тут такое подеялось / позвонили в штаб / объявили / в чем дело // «Ура / Победа! Германия сдалась! Капитулировала!» (ЦТФ-1); самое радостное / победа (ЦТФ-2); Ура! Победа! 9 мая // День Победы (ЦТФ-9). В высказываниях ветерана о войне активизируются аксиологические константы гражданского долга, сопротивления, независимости, силы духа, мужества, беззаветной устремлённости к победе. Центральная аксиологическая установка (разгромить врага и освободить Родину) мыслится как осуществимая при условии реализации общементальных ценностных констант сплоченности, равенства людей всех национальностей, веры в собственные силы и правое дело. О ценности коллективизма, единения людей свидетельствует «включенное Я» говорящего. Рассказывая о войне, В. не отделяет себя от коллективного субъекта, при ответе на многие вопросы он предпочитает местоимения мы, наш или полнозначные обобщающие номинации бойцы, фронтовики, победители и т. п.: наша дивизия; у нас же Советский Союз был; мы солдаты были; у нас техника хорошая была; мы оборонялись и др. Данная черта может рассматриваться как один из личностных признаков В. Он, орденоносец, не склонен гордиться личными подвигами. Скромность, эмоциональная сдержанность характерны для его личного речевого поведения. Например, В. снижает пафос, на который нацеливает его интервьюер, с помощью перевода ответа из оценочного в предметный план (ЦКФ-3): И. Ну что вот Вы считаете вот таким вот подвигом? В. Ну как вот наши / вот такой подвиг // Я сейчас уже не помню / где это / в Польше были // На наши батареи двинулись немецкие танки / и наш дивизион с этим задачей справился // Подбили ихнюю атаку. Дважды встретилось даже открытое принижение собственной значимости, опять-таки в рамках «включенного Я»: мы же люди были маленькие (ЦТФ-5, 10). Помимо этого, В. избегает высказываний-самооценок, а также показного выражения чувств. Другие черты речевого портрета говорящего – это ответственность и чувство долга. Армейский опыт позволяет В. отстаивать сложившиеся в годы войны аксиологические нормы: а мы что должны были / мы оборонялись / мы ж сами себя должны защищать; служили… ответственно, дисциплинированно. Имплицитно присутствуют такие ценности, как честность, терпимость, отсутствие агрессивности внутри круга «своих». В число характеристик В. входит терпеливость, что проявляется при характеристике трудностей войны (ЦТФ-7): Фронт есть фронт / мало ли. Ветеран привержен внутрисемейным ценностям, он ласков с женой и мыслит свою семью как единое целое (мы с бабулей; с бабулей недавно отмечали 62 года – ЦТФ-12), с гордостью рассказывает о своих внуках (ЦТФ-11). В речевой партии В. отражается национально-специфический лингвокультурный типаж защитника Родины, беззаветно преданного своему народу. Для него характерны социоцентричность мировоззрения, органическая связь личного и общественного, определенность духовно-нравственных установок, стремление. Нравственные черты личности В. соответствуют русскому национальному характеру. 180 Ценностное содержание разговорного диалога ПЛАН ОБЩЕНИЯ Участники общения осознают собственные коммуникативные права и обязанности в рамках жанра интервью. В. соглашается на интервью и охотно делится опытом участника войны и жизненным опытом с девушкой, знающей о войне лишь понаслышке. И. ведет интервью на основе подготовленных заранее вопросов, что сильно мешает естественности общения: В. Вот у меня две медали есть за Белоруссию / за освобождение Белоруссии // И. Это там дальше будет вопрос про медали / про награды // В. (с пониманием) А-а-а (ЦКФ-1). Свою задачу И. понимает в постоянном побуждении собеседника к разговору: ну расскажите, расскажите поподробнее, можете рассказать и т. п. Применяются также другие типовые стимулы жанра интервью: вспомните; что запомнилось? и т. п. Лишь во второй половине диалога появляются другие способы разговорить собеседника, один из которых начинает тиражироваться: И. Вот первый пленный немец / которого Вы увидели / Ваши чувства / Ваши впечатления // И. Вот в составе вражеской армии были не только немцы / но и румыны / итальянцы / венгры / финны / вот с кем было труднее воевать? (ЦКФ-5). Репертуаром речевого поддерживания интервьюер владеет слабо. Применяются только одиночные уточняющие вопросы, например: И. Имеете ли вы награды? Какие и за какие заслуги? o А какая из них для Вас самая дорогая? (ЦКФ-3). Совсем не используются способы завершения крупного тематического фрагмента и перехода к новому, в результате чего эти переходы слишком резки и потому дезориентируют собеседника (вопрос о случаях дезертирства в ЦКФ-5). В результате интервью приобрело характер опроса с малой содержательной глубиной и слишком беглым охватом предметных тем. В то же время оба собеседника демонстрируют вежливость и взаимное желание хорошо выполнить намеченную работу, так что к концу разговор приобретает более естественный вид. Ветеран Великой Отечественной войны безукоризненно вежлив и старателен в исполнении своей коммуникативной роли. Нередко он составляет свой ответ с прямой лексической опорой на инициативу собеседницы: И. Вот мы знаем / что советские солдаты на фронте проявляли массовый героизм // В. Да / было такое / проявляли массовый героизм (ЦКФ-2). Этот буквализм мешает ему говорить свободно и раскованно, хотя речевой потенциал В., судя по концовке разговора, велик. Это показывают и развернутые ответы В. на вопросы, сформулированные в общем виде: И. А что Вы знали осенью сорок первого года о положении под Москвой? В. Ну / немцы рвались // Громадные силы немцев / авиация // Они хотели взять Москву // Но наши поставили задачу / отстоять Москву // Не дать врагу захватить Москву // Тяжёлый был год / конечно / для нас // У нас / у них 181 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога было вооружение мощное / но мужество советского народа и нашей армии Москву отстояли и немцев отбросили от Москвы (ЦТФ-4). В некоторой степени В. участвует в корректировке развития диалога. Например, он не развивает заданную интервьюером тематическую линию в том случае, если не является свидетелем и участником определенного события: И. Принимали ли Вы участие в войне с Японией? В. Нет / не принимал // (тематическая линия не развивается; отрицательный ответ одновременно служит мотивацией отказа от продолжения заданной темы). Диалог в целом диалог характеризуется соблюдением всех основных максим кооперации и вежливости, а также хорошим пониманием коммуникативных ролей в рамках избранного жанра. Однако полноценного общения все же не возникает в силу недостаточного речевого профессионализма интервьюера, что, впрочем, извинительно для человека восемнадцати лет от роду. 2.2.2. «ПОТОМ С МОРОЗОВСКА ЧЕТЫРЕСТА ЧЕЛОВЕК…» Н.М. – Николай Митрофанович, ветеран Великой Отечественной войны. И. – интервьюер, студентка педагогического колледжа, 20 лет. Разговор в доме ветерана; г. Первоуральск, 29 марта 2012 г. Н.М. Потом с Морозовска четыреста человек на Тацинскую (станица в Ростовской области) погрузили / четыреста человек в четыре вагона (нрзб) / раньше товарные были / стоя // В Тацинскую привезли / меня вынесли на носилках / уже покойников было много в вагонах // А там в Тацинске аэродром был / значит / самолёты «хенкеля» дальнего действия немецкие / им туда рабочих надо было / вот нас туда и привезли // Но там правда оказали маленько медицинскую помощь немцы // Вот / и кормёжка началась / ну / некачественное / как говорится / недосыта / но всё-таки кормили // Вот мы там в этой Тацинской работали // И. Николай Митрофанович / у нас вот к Вам вопросы вот здеся [здесь] и мы Вам сейчас будем задавать / а вы будете на них отвечать // И. Первый вопрос / было ли у вас ощущение надвигающейся войны? Н.М. Как? И. Было ли у вас ощущение надвигающейся войны? Н.М. (молчит) И. Вы чувствовали / что война вот уже надвигается? Н.М. Ну / как-то не могу понять / надо погромче-погромче // И. Было ли у вас ощущение надвигающейся войны? Н.М. Вопрос не могу // Как-то попроще // И. Ладно // Как Вы узнали о начале войны? ЦКФ-1 182 Ценностное содержание разговорного диалога Н.М. Как я узнал / а / это другое дело // Родина у меня ведь там челябинская / она сейчас курганская / а я работал в министерстве заготовок бухгалтером / и вот мне / меня направляют в Челябинск на два года на главных бухгалтеров учиться // Там получил документы / все уже это / думал послезавтра ехать // Переночевал / пришёл в контору-то / звонят с райкома / явись в райком комсомола // Я пришёл туда / сидит авиационный представитель лётного училища и говорит / «Мать-Родина в опасности / комсомол должен быть там» // Вот моя тут учёба кончилась // Дали мне бумагу / я написал тоже / все вопросы ответил там / и в лётное училище // Прошёл комиссию / все тренажёры / всё прошёл // Надо пятьдесят два килограмма веса / а во мне пятьдесят было / и меня / значит / комиссия вышарила / негоден // Я вышел / у дверей тут скамейка / посидел / подумал-подумал / так если сейчас / как говорится / наглости не применить / то через неделю / две / раз война идёт / так загудишь куданибудь в другую часть / уже лётного не будет // Подымаюсь / захожу // Полковник возглавлял значит комиссию / а врачи женщины / он мне / значит / говорит / «Что тебе непонятно?» Я говорю / «Я всё понял / я не уйду до тех пор / пока со мной вопрос не решится» // А он мне и говорит / «Ну наглец» (улыбается) // А женщины врачи говорят / «Дак [так] может он два-то килограмма на перловой каше наберёт в училище?» Ну вот / мне полковник подписал / в десант // И. Какова была Ваша реакция? Н.М. Ну / хорошо было / когда подписали / а вот когда не было согласия / так будоражило вот так вот (трясет руками) // ЦТФ-1. Сцена призыва И. Что Вы думали тогда о причинах войны? Н.М. Шо [что] я думал? Ну кто её знает / как тут говорить о причинах // Мы тогда ещё молодые были / шибко в политики не лезли // Жили же без войны и другие государства // Ну / как тут думать / не знаю // Конечно / это преступление Гитлера о том / что / значит / войну незаконно // Это не то / что / он ведь не объявлял ничё [ничего] / а сразу открыл (махнул рукой) фронт и всё // И. В каких сражениях Вам пришлось принимать участие? Н.М. А? И. В каких сражениях Вам пришлось принимать участие? Какие города обороняли? Н.М. Ну так начиная со Сталинграда / с обороны Сталинграда / и прошли / значит / до Молдавия / Бессарабия / Румыния / Венгрия / Австрия / вот // В Австрии это / уже значит / конец Вены / до самой Вены дошли // Но я тут уже не в десантный / а в зенитной артиллерии старшиной был // Вот // И. Вспомните один или несколько наиболее ярких боевых эпизодов с Вашим участием // Н.М. Апизоды [эпизоды] // Ну / они все апизоды были / как говорится // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 183 И. Ну вот какое событие Вам больше всего запомнилось? Н.М. Вот / освободили Румынию / вот уже хорошо / освободили Венгрию / это уже хорошо / вот // Австрию / дошли до Вены / это уже хорошо // И. Какая минута / день / событие были самыми трудными / тяжёлыми / опасными? Н.М. А все они были такие минуты опасные // Потому что сверху бомбят / снизу артиллерия дубасит / танки / вот / рукопашный идёт // И. Мы знаем / что советские солдаты на фронте проявляли массовый героизм / что для фронтовиков было источником мужества? Н.М. Ну опять же / тут ведь зависело не от самого солдата // Солдата / его храбрость / его действия // Но / а ведь оценку командование давало // Они оценивали / значит / как солдат воюет / за что его и как награждать / чем награждать // У меня вот прыжков только сто двадцать пять с самолёта-то / когда я в десанте был // А ведь это каждый прыжок считается смерть / откроется он / не откроется // Были такие случаи что значит / не открывались эти парашюты // И. Можете ли Вы рассказать о подвиге / которого были свидетелем? Н.М. Ну / какие свидетели // Ну какое государство освободили / вот и всё свидетельство // Всё зависит от государства // А так кто скажет об этом / это не закон / неправда // Раз освободили значит / допустим / взяли Вену / вот это уже значит благодарность // ЦКФ-2 ЦТФ-2. Героизм И. Имеете ли Вы награды? Какие и за какие заслуги? Н.М. Ну так они все на мне // И. А какая для Вас особенно дорога? Н.М. Дак [так] все они дороги / все они дороги // Они страхом и кровью достались // На поле боя если идет рукопашная / или артобстрелы идут / или бомбёжка / вот // Вот мы и молоды были / а всё равно / раз где-то снаряд разорвался рядом / сразу как-то вот машинально у тебя выскакивает вот это слово «мама-мама» / и Господа Бога тоже просили / «помоги батюшка» // ЦКФ-3 И. С какими чувствами Вы шли на войну? Н.М. С какими чувствами? Ну / так / чувства какие были / конечно тяжело было / потому что меня лишили учебы бухгалтерской / несмотря на то что я уже работал бухгалтером / но диплома-то нету / а я там его мог заработать // Конечно хотелось кончить вот это училище / а судьба / ничё [ничего] не получилось // И. Как воспринималось в начале войны то / что Красной армии пришлось отступать? Были ли сомнения в победе? 184 Ценностное содержание разговорного диалога Н.М. Как-то мне вопрос непонятный // И. Вы сомневались в победе / то / что Красная армия победит? Н.М. (пауза) И. Хорошо / давайте дальше // Как Вы восприняли / что в начале войны Красной армии пришлось отступать? Сомневались в том / что Красная армия проиграет? Н.М. Ну так тут-то было много недопонимания // Вот // И не только у солдата / и у самого правительства // Это ведь у Гитлера одна голова / у Сталина другая голова / вот это не от нас зависело всё // Мы-то ещё / как говорится / покойники // И. Ну вот лично Вы сомневались в том / что Красная армия победит? Н.М. Ну чё [что] / взять вот в десанте / учились / прыгали / всё хотелось чтоб было качественно // А раз качественно / значит это ближе к хорошей войне / чтоб победу взять // А так / что солдат есть / солдат есть солдат / командование не особенно // Вот на Сталинград нас сюда привезли / командование / шестимесячники / у них голова не работала / а у нас-то // ЦКФ-4 И. Расскажите о своих командирах / кто из них больше всего запомнился и чем? Н.М. Так / командир полка сибиряк тоже был / Гайдуков Иван Арсентьевич / полковник // Ну а так-то вот / много ведь их // И. Кого Вы и Ваши товарищи считали во время войны наиболее выдающимся полководцем? Н.М. Ну дак [так] у нас Жуков один / это с моей стороны // Я с ним непосредственно / когда после войны два года в Одессе дослуживал / и его назначили туда командующим Одесским военным округом / я непосредственно с ним сталкивался / вот // А потом после Одессы-то на Свердловске / а потом вообще в опалу пустили // Вот тут недооценка значит / я считаю / что просто вредительство / что такого человека обескуражили // Вот вы наверно / тоже помните / что Жукова прижимали все / всяко его // Ему только и место в Москве надо было / а его погнали в Одессу / с Одессы в Свердловск // Все предатели эти / и у Сталина полно было предателей // И. Каково было Ваше отношение и Ваших сослуживцев к личности Сталина? Н.М. Со Сталиным? И. Как Вы относились к Сталину? Н.М. Ну так / я его сам-то не видел ведь // И. Ну а что вообще думали о нём? Н.М. Ну а недоделок и у Сталина полно было / их и сейчас подымают уже // У ево [него] и жён много было (нрзб) // Родного сына обескуражил // ЦТФ-3. Руководство 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 185 И. Что / по-Вашему / объединяло представителей разных народов на фронте? Н.М. Как? И. Ну на фронте же были люди разных национальностей / вот / и что по-Вашему объединяло представителей разных народов на фронте? Н.М. А-а-а / ну так я старшиной был батареи / там все нации у меня в батарее были // А там ведь на фронте все вот так вот надо (сжимает руки) / и так и жили / а иначе как / фронт // И. Случались ли взаимные недопонимания / конфликты на национальной почве? Н.М. Нет / у меня не было // И. Верили ли в Бога до войны? Н.М. Ну я крещённый // ЦКФ-5 И. То есть вера в Бога была у Вас? Н.М. Да // Я помню / как меня мама в церковь водила // Идёт / берёт меня за руку / в церковь приходим / она там молебен исполняет / понимаешь / а я около неё тут значит / тоже заставляли креститься // Я и сейчас придерживаюсь этого дела раз я крещённый // Не только я / сейчас уже и Путин крестится / и все уже крестятся / поздно хватились // ЦТФ-4. Вера И. На фронте часто складывалось тяжёлое положение / как удавалось не падать духом / поддерживать воинскую дисциплину? Н.М. Ну дак [так] / у солдата дисциплина военная / он должен ее соблюдать / а эти / кто не хочет соблюдать / дезертируют / убегают / понимаешь // Это уже нечестно / Родина есть Родина / ведь она так и называется Мать-Родина // Нам сразу внушали / «Мать-Родина в опасности» // И. Какую роль в развитии событий сыграл приказ наркома обороны № 227 «Ни шагу назад»? Н.М. Ну так / это каждый солдат говорил так / и он обязан выполнять // Почему мы идём на рукопашную / танки прошли через нас / а мы / у нас рукопашная // У меня вот (похлопывает себя по правой руке) сейчас рука-то больная / он меня как пластанул / как не по голове / а по сюда (указывает на правое плечо) / она как бревно была у меня / она и сейчас у меня больная / я не могу ей работать // И. В этом приказе говорится о создании заградотрядов / Вам лично приходилось с ними сталкиваться? Н.М. Что это за // И. Не слышали Вы о заградотрядах? Н.М. Что за отряд? Как его название-то? 186 Ценностное содержание разговорного диалога И. Заградотряд / ну приказ наркома обороны «Ни шагу назад» // В этом приказе говорилось о создании заградотрядов / Вы не слышали об этом? Н.М. Нет // И. Хорошо // Н.М. У нас одно в голове было / ни шагу назад // ЦКФ-6 И. Что запомнилось из встреч с населением во время отступления / во время пребывания в прифронтовых населённых пунктах / где и когда это было? Н.М. Ну так допустим / где-то были такие случаи / что значит / но это редко было / значит там какое-то село оставили / ну а мы-то ведь не знаем / как там жильцы-то ценят наше поведение // Ну а мы в душе сами-то себя проклинаем / потому что оставили // И. Как встречали Вас люди в освобожденных городах и сёлах? Н.М. Ну / встречали хорошо // И. Что Вам запомнилось больше всего? Н.М. Ну как / вот такие города взять / как Бухарест / Румыния / особенно вот Югославия / как они русских любили / югославы / обнимались и «братушки / братушки / братушки» / и одну папиросу курили (нрзб) // И. Ваше отношение к немецким солдатам / какими их видели / воспринимали? Н.М. Ну тут я это дело испытал на себе // Это в Тацинской уже наши наступали / а нас десять человек / значит / с лагеря-то в этом же значит городе в Тацинске два австрийских значит солдата / ну они к немцам относились / привели / мы копали где-то / выкопали яму вот в эту комнату (показывает рукой) / вот такую вот // Копали / копали / а они старики уже эти солдаты / вот он / значит / завернул сигарету и мне подаёт / а я говорю «них / них / них» / нет // «Битте / битте» / бери // «Гитлер нехорош / Сталин хорош» / а потом / значит / ну я уже взял / значит (показывает сигарету в пальцах) прикурить всё это дело // А тут / значит / из ямы вот эти / лопатами набросали землю-то / вот он ухо на эту землю и мне говорит / слушай русские (нрзб) / показал мне / слушай ухом // А там километров / может / тридцать пять / а районный центр с Кацирска / вот наши наступают с Кацирска / это районный центр / а земля-то всё равно / раз там артиллерия лупит / бомбёжка идёт / всё равно это земля-то передаёт // Вот // Ну в основном-то я шибко на немцев не обижаюсь // Нас отдубасили бандеры / львовщина // Вот // И. Первый пленный немец / которого Вы увидели / Ваши чувства / Ваши впечатления // Н.М. Ну наши относились неплохо / бить / не били / только вот что сопровождалось под конвоем всё это дело / но с нашей стороны не было этих палок-то / как эти бандеры нас лупили палками // И. В составе вражеской армии были не только немцы / но и румыны / итальянцы / венгры / финны // С какими было труднее воевать? 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 187 Н.М. С кем легче было воевать? И. Труднее // Н.М. Труднее // Ну / как вам сказать / вот немцы / вот мы с ними воевали / а сейчас война кончилась / как говорится / наладили все отношения / и сейчас с Германией у нас лады // А вот эта Львовщина / бандеры / вот самый такой это паршивый народ // И. Приходилось ли Вам во время войны слышать о власовцах? Н.М. Кого? И. Приходилось ли Вам во время войны слышать о власовцах? Н.М. Вот последнее слово я и не могу понять // И. Власовцы / или о других каких-то предателях // ЦКФ-7 Н.М. Ну так оно ведь / не каждому было дано // На это были разведчики / которые / значит / всё вот это собирали / а нам не до этого было // И. А как Вы относились к предателям? Н.М. К предателям? Ну дак [так] опять ведь «но» // Как вам сказать с предателями // Ну / вот этих мы считали / бандеру / предателями / и какое отношение к ним у нас было? Это враги // Ну а так-то / ну я говорю эти-то взять и Румыния / Югославия / Венгрия / обнимали друг друга // И. А сталкивались ли Вы со случаями дезертирства? Н.М. Нет / с нашей стороны нет // И. А какое Ваше личное отношение к дезертирам? Н.М. Ну как тут судить / я ведь не невропатолог / чтоб знать его нервную систему / это ведь зависит от нервной системы человека // Тем более молодые парни // ЦТФ-5. Предатели, дезертиры И. А приходилось ли Вам сталкиваться со штрафниками? Н.М. С кем? И. Со штрафниками // Н.М. Нет // И. А штрафбат знаете что такое? Н.М. Штрафбат? Он у нас был / у русских // ЦКФ-8 И. А были ли среди Ваших знакомых люди / которые попали в штрафбат? Н.М. Нет / не сталкивался я // И. Расскажите о бытовых трудностях на фронте // Н.М. Ну дак [так] / как тут судить // И больно и тошно / а за Родину-то надо всё равно стоять // И. А в какое время года было труднее воевать? Н.М. Да все годы тяжело было // 188 Ценностное содержание разговорного диалога И. Как Вы оцениваете нашу боевую технику? Н.М. Ну так / как сказать / на Сталинград нас бросили / у нас не было ни самолётов / ни танков / ничего не было // А потом как / я уже после плена оказался уже в своих частях / у меня глаза на лоб лезли / думаю / откуда все взялось // И «катюши» появились / и «андрюши» / и танки / и самолёты / и машины / откуда всё взялось // А его не было / вот руководство такое было // И. А расскажите о Вашем личном оружии / чем оно для вас было? Н.М. Не понял чё-то [что-то] ведь // И. Расскажите о Вашем личном оружии / каким оно у Вас было? Н.М. А-а-а / оружие / у меня снайперская винтовка была / вот / и такая винтовка была / а потом / когда я уже старшиной стал / так у меня уже пистолет на поясе был // И. Как Вы отдыхали на войне в часы затишья? Н.М. А как на войне / какой там отдых? И. Приходилось ли Вам слышать выступления артистов / концерты фронтовых бригад? Н.М. Да не / не до этого было // Это в Одессе было / когда я два года дослуживал / так тут и по театрам ходили и всё // И потом я / и сам-то ещё в Одессе женился так что // И. Была ли любовь на войне? Расскажите // Н.М. Всяко бывало // Я помню такой случай / в Югославии наша семья / мигранты / вот / а мы на квартиру встали к ним со старшим лейтенантом / вот у них дочка / я с ней познакомился / и вот она меня уговаривала / давай / мол / сойдёмся // А они держат конеферму // А я ей говорю / я и рад бы это делать / но война есть война // Вот так // И. Знаменитые наркомовские сто грамм / какую роль они играли для Вас и Ваших товарищей на войне? Н.М. Так это / наркомовские шибко нас не баловали // Это если только я старшиной был / в моём распоряжении машина была «студебекер» / вот она когда с питания Советского Союза сняли / уже старшина должен кормить роту / так вот я и рыскал на этой машине / где-то и вина достанешь / где-то и водки / а там тем более в основном вино / но всё в норме было // И. Когда и откуда Вы писали домой? Что сообщали родным о себе? Н.М. Ну я когда там женился в Одессе / уже она у меня в техникуме училась / она деревенская девчонка-то / ну фотографию послал сюда в Сибирь родителям // Потом когда на дембель-то попал / демобилизовался / вот до Ревды доехали / здесь вылезли в Ревде / а раньше он Хромпик (микрорайон Первоуральска) был / а у меня здесь сестра с мужем жили / он / зять-то / работал на заводе / на Хромпике // Ну мы тут неделю попировали // Первоуральск / Хромпик тогда хорошо жил / завод работал / магазины / всё нормально // Погостили / а домой надо ехать / старики на нас / на брата похоронные и на меня похоронные у родителей / нельзя стариков-то тоже бросать // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 189 И. Когда и какие получали известия из дома? Н.М. Ну так известия чё [что] / письма-то получали // У нас в деревне Вера Иванова была / на почте-то работала // А вот раньше конвертов-то не было / треугольнички // Вот пишем на обороте «Привет Вере Ивановой» // А потом / когда я уже в плену-то был / уже этого не было / а потом / когда из плена-то убежал / попал в эту зенитную артиллерию / опять этот конвертик сделал / письмо написал и написал «Привет Вере Ивановой» // Вот / она с этим письмом бегом к старикам-то // Мама рассказывала мне / мы / говорит / смотрим / Вера бегом бежит / понимаешь / всё нарастопашку [нараспашку] пальто // Забегает / даже двери не закрыла / «Баба Маша / Коля-то живой!» Ну и вот это письмо-то прочитала / рассказала тут / вот с того времени родители знали / что я живой // ЦТФ-6. Семья И. Вы были ранены? Н.М. Три раза // И. Когда и где? Н.М. Ну так это где фронт / на фронте // Черепное ранение / вот у меня-то зубов-то нету / вот тут вот видите (показывает пальцем на нижнюю губу) / маленькая дырка была / осколок как залетел и зубы повышибало / вот с того времени я так // Здесь (показывает рукой на левую ногу) два осколка // И. Как и кто оказал Вам медицинскую помощь? Н.М. Ну как / у нас же санитары были // ЦКФ-9 И. А помните ли Вы лечивших Вас людей? Санитаров каких-то помните? Н.М. Ну / нет / девчонки все / санитарки были в основном-то все // И. А вы были в плену или в оккупации? Н.М. Ну плен есть плен / раз лагерь // Оккупация это / оккупанты они свободно ходят / а если плен / то под охраной / под стражей // И. А Вы лично не были в плену? Н.М. А? И. Были ли среди Ваших знакомых / которые побывали в плену? Н.М. Что-то не пойму я // И. Что Вы знали о союзниках СССР? Н.М. Что я знал? И. Да / о союзниках СССР // Н.М. Так а зачем мне / собственно говоря / шибко было знать-то? Тут вся жизнь была / абы выжить // ЦКФ-10 И. Где и как Вы встретили День Победы / 9 мая 1945 года? Н.М. Вена / Вена / Австрия // 190 Ценностное содержание разговорного диалога И. Что Вы делали / что чувствовали в День Победы? Н.М. Ну как что / разряжали артиллерию / потому что каждый патрон и каждый снаряд уже будет на учёте // Я сейчас помню / в Вене город (нрзб) гора здоровая / а на горе крест // А мы как раз с начальником особого отдела дежурили / это помню я фамилию Слушкин / старший лейтенант / а я у него помощником был в это дежурство-то // Ну радио тут / я крутил-крутил и слышу / передают «Германия капитулировала!» // Ну а я сам слышал / но чтобы выбежать и кричать / я не имел на это права / опасался // Сталинское время ведь // Но пошёл / нашёл этого старшего лейтенанта / опять он сам на этом приёмничке крутил-крутил и нашёл эту волну // И когда уж он узнал / услышал / выбежали в батарею и уже орали на всё горло «Победа! Победа! Победа!» / ну и давай тут уже вытаскивать пистолет / разряжали / потому что пули-то считать будут / и в эту гору давай пластать артиллерией // ЦТФ-7. День Победы И. Какой фильм о войне / по Вашему мнению / лучше всего передаёт атмосферу военных лет / отношения между людьми? Н.М. Чет [что-то] не понятно // И. Произведение какого писателя наиболее правдиво отображает войну? Н.М. Кто его знает / писателей-то ведь много / а все говорили за то / что «эст гуд» / хорошо / что война кончилась // И. Какой фильм о войне / по Вашему мнению / лучше всего передаёт атмосферу военных лет? Н.М. Ой и фильмы тоже (вздыхает) / у меня тут (крутит пальцем у виска) не укладывается уже // Много ведь их было фильмов-то // ЦКФ-11 И. А Вы знаете что-нибудь о войне с Японией? Н.М. О войне? И. Да / о войне // Ну / после войны с Германией нам пришлось воевать с Японией / Вы что-нибудь об этом знаете? Н.М. Ну так оно / тут не нам судить уже // И. А Вы не принимали участие в войне с Японией? Н.М. Нет / нет / нет // Это уже не солдатское дело / осуждать // И. Как Вы думаете сейчас / почему началась война? Или / может быть / знаете / как избежать угрозы войны для нас в будущем? Н.М. Ну так тут-то / в основном Гитлер виноват / Гитлер и Сталин // Сталин знал / что Гитлер готовится // И. А что нужно сделать нашей стране / чтобы войны больше не повторилось? Н.М. А это / мне кажется / что не решить этот вопрос // Сейчас вот в Ливии видите / что делается // И. Что бы Вы хотели пожелать нашей молодёжи? 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 191 Н.М. Ну что я // Я вот ее привёз / деревенскую хохлушку / в Сибирь / колоски собирать / а потом уже / когда сюда перебрались / вот у меня / значит / там сын родился / сейчас он на пенсии в Билимбаево (поселок городского типа, входящий в городской округ Первоуральск Свердловской области) живёт // Дочь на четвёртом этаже ещё работает / вот // Сын сейчас в Пензе живёт / а четвёртый на кладбище с матерью вместе лежит седьмой год уже // Вы наверно слышали или не знаете? На Талицком кладбище мать семнадцать уже лет лежит / а он семь лет лежит // ЦКФ-12 Комментарий Интервью студентки педагогического колледжа (И.) с ветераном Великой Отечественной войны (Н.М.) можно охарактеризовать как монотематический текст о войне. Во время диалога И. спрашивает Н.М. о причинах Великой Отечественной войны, самых ярких для него страницах войны, его реакции на войну и т. д. По замыслу, такое интервью предполагает личностную характеристику запрашиваемой информации, но в данном случае желательного ухода от формального общения к разговору «по душам» не произошло. Возможно, это объясняется большой возрастной разницей собеседников. Дистанция общения остается почти официальной, разговор протекает с опорой на взаимное этикетное обращение «на Вы». Вопросно-ответная форма задается с самого начала (И. Николай Митрофанович / у нас вот к Вам вопросы <…> и мы Вам сейчас будем задавать / а вы будете на них отвечать) и сохраняется до конца диалога. Ветеран Н.М. является носителем просторечия, лексические и фонетические просторечные единицы органичны в его репликах: Ну / Они все апизоды были / как говорится; но там / правда / оказали маленько медицинскую помощь немцы; …подымаюсь / захожу; а женщины врачи говорят / дак может он двато килограмма на перловой каше наберёт в училище. Плотность просторечных элементов в его речи достаточно высока. Статус И. позволяет позиционировать ее как носительницу литературного языка, знакомую с ценностями городской культуры, однако и в ее речи встречаются просторечные единицы: …у нас вот к Вам вопросы вот здеся (ср. лит. здесь); Как Вы отдыхали на войне во часы (лит. в часы) затишья? Можно предположить, что в разговоре с Н.М. студентка намеренно приспосабливает свою речь к речи Н.М. с целью гармонизации диалога, однако более вероятно, что она недостаточно владеет литературным языком. ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ Диалог содержит ряд тематических фрагментов, развивающих главную для данного разговора тему войны, в которой участвовал Николай Митрофанович. Данная тема предполагает использование контрастной оценочной лексики. В воп- 192 Ценностное содержание разговорного диалога росах И. преобладает мелиоративная оценочная лексика: Мы знаем / что советские солдаты на фронте проявляли массовый героизм / что для фронтовиков было источником мужества? Можете ли Вы рассказать о подвиге / которого были свидетелем? В репликах Н.М. нередко встречаются пейоративные оценки: Ну в основном-то я шибко на немцев не обижаюсь // Нас отдубасили бандеры / львовщина; А потом как / я уже после плена оказался уже в своих частях / у меня глаза на лоб лезли / думаю / откуда всё взялось. Лексема патриотизм в речевой партии Н.М. не используется, но в его ответах именно эта ценность постулируется как главная, она утверждается с помощью экспрессивных высказываний: Мать-Родина (ЦТФ-1); Всё зависит от государства (ЦТФ-2). Важная черта портрета говорящего – это чувство долга, личное участие в войне он осмысляет как необходимое для гражданина своей страны: Мать-Родина в опасности / комсомол должен быть там (ЦТФ-1). Для речевого поведения Н.М. характерна скромность, он не хвалится своей отвагой и мужеством. На протяжении всей партии Н.М. только один раз говорит о себе позитивно, но и это происходит с использованием косвенной тактики: У меня вот прыжков только сто двадцать пять с самолёта-то / когда я десанте был // А ведь это каждый прыжок считается смерть / откроется он / не откроется // Были такие случаи / что / значит / не открывались эти парашюты (ЦТФ-2). Примечательно, что Н.М. разделяет понятия Родины и Сталина. Образ главы советского государства он не идеализирует: И. Каково было Ваше отношение и Ваших сослуживцев к личности Сталина? Н.М. Со Сталиным? И. Как Вы относились к Сталину? Н.М. Ну так / я его сам-то не видел ведь // И. Ну а что вообще думали о нём? Н.М. Ну а недоделок и у Сталина полно было / их и сейчас подымают уже // У ево и жён много было (нрзб) // Родного сына обескуражил (ЦТФ-3). Общеизвестно, что для носителей ценностных ориентиров советской идеологии личность Сталина является сакральной. В данном же контексте видно переосмысление ветераном традиционных советских пропагандистских лозунгов. В высказываниях Н.М. постулируется также ценность существования Бога (ЦТФ-4), которая в советское время была намеренно вычеркнута из жизни человека: И. То есть вера в Бога была у Вас? Н.М. Да // Я помню / как меня мама в церковь водила // Идёт / берёт меня за руку / в церковь приходим / она там молебен исполняет / понимаешь / а я около неё тут / значит / тоже заставляли креститься // Я и сейчас придерживаюсь этого дела / раз я крещённый // Не только я / сейчас уже и Путин крестится / и все уже крестятся / поздно хватилися (ЦТФ-4). Употребление Н.М. слова мама и сказуемого заставляли креститься говорит о том, что эта ценность сформирована в семье, в раннем детстве, когда говорящий еще не понимал подлинного смысла происходящего, который теперь понимает вполне. На протяжении всего интервью лексика религиозной сферы встре- 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 193 чается не один раз: Вот мы и молоды были / а всё равно / раз где-то снаряд разорвался рядом / сразу как-то вот машинально у тебя выскакивает вот это слово «мама-мама» / и Господа Бога тоже просили / «помоги батюшка». Семья является базовой ценностью для Н.М. (ЦКФ-6), но особое внимание Н.М. уделяет именно своей маме, поэтому неудивительно, что ценность, сформированная ею, находит свое выражение и спустя многие годы. Возможно, религиозная ценность мотивирует Н.М. обратиться к толерантной стратегии поведения в ходе ответа на сложный вопрос И. о дезертирах: И. А какое Ваше личное отношение к дезертирам? Н.М. Ну как тут судить / я ведь не невропатолог / чтоб знать его нервную систему / это ведь зависит от нервной системы человека // Тем более молодые парни (ЦТФ-5). Н.М. с помощью тактики снижения эмоциональности речи (Ну как тут судить) пытается посмотреть на ситуацию рационально и объяснить причины, заставившие молодых парней поступить именно так. Н.М. сдержан в открытых оценках. Ценность семьи прослеживается, но не выражается интервьюируемым экспрессивно (ЦКФ-6), однако есть один эпизод, который был пережит участниками войны на максимуме эмоций, что отражается и в данном диалоге. Это день Победы. Ценность победы выражена открытой передачей ликования: выбежали в батарею и уже орали на всё горло «Победа! Победа! Победа!» / ну и давай тут уже вытаскивать пистолет / разряжали / потому что пули-то считать будут / и в эту гору давай пластать артиллерией (ЦТФ-7). Нравственные черты Н.М. соответствуют русскому национальному характеру и отражают лингвокультурный типаж государственника и патриота, который на деле выполнил свой долг во время войны и на протяжении всей своей жизни готов на все для защиты своей Родины. ПЛАН ОБЩЕНИЯ Цель интервьюера – охватить всю полноту понятия войны и дать возможность собеседнику дополнить общепризнанные вещи своими конкретными воспоминаниями. Именно это является и для интервьюера, и для собеседника объединяющей их ценностью. В полной мере эта цель не была достигнута. Коммуникативные неудачи на протяжении всего интервью связаны с разным пониманием цели интервью: И. подготовила вопросы, нацеленные на раскрытие эмоционально-нравственной стороны жизни Н.М., в то время как Н.М. не был склонен к интерпретации событий и поиску причин своего поведения в той или иной ситуации, он настроен только на раскрытие подробностей бытовой стороны своей жизни. В ЦКФ-1 вопрос И. стал понятен Н.М. только после перевода абстрактной категории (Было ли у Вас ощущение надвигающейся войны?) в материальную и конкретную сферу: Как Вы узнали о начале войны? Ветеран определенно утверждает ценность фактов, конкретной системы координат, выявление же их эмоционально-нравственного содержания ему чуждо. 194 Ценностное содержание разговорного диалога И. проявляет настойчивость в получении интерпретаций и с помощью последующих вопросов, по всей видимости, заготовленных заранее, провоцирует Н.М. на погружение в эмоциональные переживания. Расхождение интенций приводит к нарушению правила такта («Соблюдайте интересы другого»), по Дж. Личу, поскольку в интервью нет ориентации на собеседника, на создание комфортности общения. В ЦКФ-4 (как и в ЦКФ-6, 7, 8, 11) Н.М. воспринимает повторную просьбу как нечто непонятное для него, и лишь речевая поддержка и предложение интервьюера (Хорошо / давайте дальше) помогает избежать неловкой ситуации, потери интереса собеседника к интервью в целом. В середине интервью Н.М. проясняет свою позицию – нежелание анализировать пережитое: Так а зачем мне / собственно говоря / шибко было знать-то? Тут вся жизнь была / абы выжить (ЦКФ-10). Данным ответом говорящий отсылает И. к базовым ценностным установкам, которые в тот момент доминировали в его жизни. Н.М. априори был убежден в победе, поэтому вопрос И. о его сомнениях в этом кажется ему выходящим за рамки разумного: И. Вы сомневались в победе / то / что Красная армия победит? Н.М. (пауза) (ЦКФ-4). Н.М. воспринимает этот вопрос как риторический. Реализация коммуникативной установки И. представляет собой пример дисгармоничного речевого поведения, поскольку выбор вопросов для интервью не был скорректирован в ответ на полученные реплики Н.М., на его нежелание и невозможность вдаваться в абстрактно-эмоциональные размышления о войне. Ветеран войны готов рассказывать о фактах своей биографии, но не о своих переживаниях того времени. В начале разговора коммуникативное напряжение собеседника И. не считывает, с ее стороны не принимается попыток изменить свою программу поведения. И. Мы знаем / что советские солдаты на фронте проявляли массовый героизм / что для фронтовиков было источником мужества? Н.М. Ну опять же / тут ведь зависело не от самого солдата // Солдата / его храбрость / его действия // Но / а ведь оценку командование давало // Они оценивали / значит / как солдат воюет / за что его и как награждать / чем награждать // У меня вот прыжков только сто двадцать пять с самолёта-то / когда я в десанте был // А ведь это каждый прыжок считается смерть / откроется он / не откроется // Были такие случаи / что значит не открывались эти парашюты // И. Можете ли Вы рассказать о подвиге / которого были свидетелем? Н.М. Ну / какие свидетели // Ну какое государство освободили / вот и всё свидетельство // Всё зависит от государства // А так кто скажет об этом / это не закон / неправда // Раз освободили / значит / допустим / взяли Вену / вот это уже значит благодарность (ЦКФ-2). В данном фрагменте Н.М. эксплицитно показывает (ну опять же), что подобная ситуация непонимания и последующего объяснения уже происходила ранее, но не было воспринята И. должным образом для ее исправления. Это спровоцировало выражение недовольства в виде экспрессивной сентенции: Ну / какие свидетели // Ну какое государство освободили. В последующих фразах И. не использует тактику извинения или проявления заботы о собеседнике для улучше- 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 195 ния эмоционального климата беседы. Интервьюер не уделяет внимания и невербальным знакам во время интервью, на что обращает внимание Н.М.: Имеете ли Вы награды? Ну так они все на мне (ЦКФ-3). На протяжении всего диалога И. редко использует связующие элементы между вопросно-ответными единствами реплик, обращается к собеседнику по имени, поэтому впечатления целостной беседы не создается (см. ЦКФ-5; ЦКФ-12). В целом в лице Н.М. представлен лингвокультурный типаж гражданина – защитника Родины, человека долга и чести, считающего необходимым и правильным жертвовать личным ради общего. Личностные черты ветерана – это стремление к объективности, определенность духовно-нравственных установок, эмоциональная сдержанность, скромность, толерантность. Проявляется также характерная для советского человека уклончивость в области социальных оценок. Речевое поведение собеседников в целом носит взаимоуважительный характер, что частично способствует развитию заданной в самом начале диалога темы войны. Однако общение от начала до конца характеризуется коммуникативным напряжением и дисгармоничным разрешением речевых коллизий. Психологического развития взаимоотношений собеседников в благоприятную сторону не происходит, поскольку интервьюер И. игнорирует психологические трудности собеседника и не стремится минимизировать последствия полуофициального общения с помощью использования необходимых речевых тактик. Ситуацию общения могло бы спасти менее формализованное речевое поведение интервьюера, отход от запланированной последовательности вопросов, естественность речевых реакций на сказанное собеседником, наличие вопросов, направленных на развитие обсуждаемых тем. В настоящем же виде диалог представляет собой образец обоюдно недостаточного владения жанром интервью. 2.2.3. «РАССКАЖИТЕ О СЕБЕ, О СВОЕЙ РАБОТЕ…» Б. – мужчина, 44 года, Екатеринбург, образование среднее специальное. А. – студентка, 19 лет, Екатеринбург, племянница Б. Разговор дома у А., запись состоялась по заданию преподавателя. Вечером Б. пришел специально, чтобы поговорить. А. знает своего дядю как интересного собеседника, человека с богатым жизненным опытом (много где учился, работал) и яркой речью; Екатеринбург, 2016 г. А. Расскажите о себе / о своей работе // Б. Родился я на Урале / воспитывался на Алтае // Долго искал себя // Был и поваром и слесарем // Приходилось работать таксистом // Даже Дедом Морозом на утренниках новогодних подрабатывал // По образованию экономист // Но вот в экономике что-то не прижился и зашагал перебирая профессии // Лет так десять назад / закинуло меня по объявлению в контору / что набирала 196 Ценностное содержание разговорного диалога в кухонные рабочие на вагоны-рестораны // Санитарную книжку оформил и решил начать жизнь с чистого листа // Определили на вагон поезда Нижний Тагил – Адлер // Так вот и прижился // Сначала кухонным работником / затем ночным сторожем // А после и директором вагона-ресторана работать предложили // А. Как Вы можете охарактеризовать себя в двух словах? Б. Если в двух словах / «искатель приключений» // А если можно чуть развёрнуто / то вечно попадающий во всякие истории // То ли магнит в заднице / что к ней приключения притягивает // То ли в голове бардак и поступки порой выходят не те что надо // С годами конечно поумнел / набрался опыту // Но нет-нет да и занесёт куда-то в сторону // ЦКФ-1 А. Когда Вы решили стать директором вагона-ресторана и почему? Б. Когда решил / точно не помню / но как-то позавидовал я своему тогдашнему директору / что зарплата у него выше / а дел меньше // Вот и посчитал / что и у меня должно не хуже получаться // Не знал / что за должность придётся заплатить ведром нервов и не одним пучком седых волос / пока всё не настроится и не притрётся // Ведь работа директора не в том / что он делает руками / а в том / как он думает головой и несёт за свои решения ответственность // Да и не только за свои поступки / но и за ошибки своих подчинённых // Всякое бывало конечно / не раз жалел / что взялся за такую работу / но и бросать было жалко / уж много вложено было // ЦТФ-1. Выбор профессии А. Что привело Вас именно к этой должности? Б. Скорее случайность // А может и судьба // Человек предполагает / а Бог располагает // Вот и у меня так // Не попадись на глаза газета с объявлениями / чем бы на жизнь зарабатывал / и не знаю // А. Что послужило толчком к решению пойти на эту работу? Б. Толчком и причём ощутимым был мат супруги // Мозг весь вынесла с вопросом / когда устроюсь на нормальную работу // А. Какими были первые шаги? Б. Шаги были неуверенными // В полном смысле слова // Вагон постоянно в движении / и держать равновесие / когда состав летит со скоростью 80–90 км / достаточно сложно // А надо ведь и крошить и чистить // А кипяток в кастрюле вообще отдельный разговор // Меня наверное укачивало ещё неделю после рейса // Помнишь то незабываемое ощущение / когда выходишь с поезда / а тебя ещё по инерции мотает по перрону? Вот // А у меня это ощущение постоянное // Конечно привык с годами / но иногда замечаю / что хожу вразвалку / как моряк // Привычка значит // Вот тебе и шаги // ЦКФ-2 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 197 А. В чём плюсы и минусы работы директором вагона-ресторана? Б. Плюсов мало // Кругом одни минусы // Конечно много людей / много общения // Это когда цены были приемлемые и для того / чтобы в вагонересторане посидеть / очередь с утра занимали // А теперь когда один шницель как ползарплаты / забежит с похмелья кто за минералкой и всё // Весь день сидим / друг другу лицами торгуем // Плюс / семья от меня отдыхает и успевает соскучиться / пока я на работе // Как говорят / дорог тот / кого ждут // Меня ждут постоянно // А если подменить кого приходится / то иногда и месяц и два родных не вижу // И минус конечно / родных не вижу / семейная жизнь стороной проходит // Не заметил / как дочь школу закончила / глядишь / приеду / а меня с внуками на перроне встречать будут // Вот и не понять / чего больше / плюсов или минусов // Всё как в математике / минус на минус даёт плюс // Видимо / человек такое животное / куда его ни положи / привыкнет // ЦТФ-2. Семья А. Опишите свое самое большое достижение и самый впечатляющий провал // Б. Достижением было / когда в вагон / не укомплектованный продуктами и посудой / пришла комиссия от железной дороги и допустила выход в рейс // Огромным достижением была загрузка всего необходимого на узловой станции / где остановка три минуты // А главное / что ни один клиент не заметил / что мы еду на кипятильниках готовили в тамбуре // Потому как заправщик не смог подъехать к вагону / и мы весь рейс прокатились без солярки // Я это к тому / печь / на которой готовят еду / в основе своей работает на соляре // Бывает / конечно / печи СВЧ некоторые повара с собой таскают // Но мне вот как-то в тот раз не свезло // Не было у нас адаптированной под печь розетки / ток-то в вагонах не переменный / а постоянный // В туалетах только для бритв такие розетки ставят // А на кухне нет // Вот и пришлось из туалета тянуть удлинитель и ставить в тамбуре кирпичи / а на них кипятильники // Народ-то ходит и быстро печь не убрать // Вот и выкручивались как могли // А причина / бардак // Из-за бардака все головные боли // Но мы же русские / и бардак / это наше нормальное состояние // Мы к нему адаптированы и проявляем смекалку // А так вот подумать / выкручиваемся постоянно из проблем / которые можно было и не создавать // ЦКФ-3 Б. Провалом могу назвать случай / когда пришли с проверкой линейные менты и конфисковали весь алкоголь / потому как лицензии у той фирмы / что арендовала вагон / как оказалось / не было // Денег не взяли / забрали все бутылки // А у нас одна бутылка коньяка за две штуки тянет с наценкой // Влип тогда я по-крупно- 198 Ценностное содержание разговорного диалога му // Долго рассчитывался // А главное / потом узнал / что проверяющие были липовые // Развели / пользуясь тем / что я новенький // Ох и матерился я тогда // А. Бывают ли моменты / когда Вас покидает вдохновение / теряете веру в себя? Б. Конечно бывают // Умотаешься так / что ноги до жопы стёрты // Вроде вот он / вагон-ресторан / три на десять // А так напрыгаешься за день / что в душе сам себе обещаешь / да ни в жизнь больше ни разу не возьмусь // А ночь пройдёт / на перроне постоишь / покуришь / болтовню обходчиков на языке их тарабарском послушаешь / воздухом с креозотом подышишь и оттаешь // А. Опишите свою рабочую обстановку // Б. Обстановка / как на кухне / только большой и на колёсах // С утра заготовки / кормёжка бюджетников и групп // Это те / у кого стоимость еды входит в стоимость билета // Затем перекур / кто чем вкинется / что из дома захватил / и уже начинаешь высчитывать / на какой станции народа прибавится / на какой выйдут // Конечно / тут с начальником состава советуешься / ему по рации о количестве пассажиров заранее говорят // Вечером / конечно / в карты перекинешься с персоналом / подведение итогов / разбор полётов // Это / конечно / всё в идеале // В жизни оно бывает по-разному / не угадаешь // А если что сломается или кто загуляет по пьяни / то словно в театр сходил // А. Планируете ли Вы изменить специальность / поменять работу? Б. Каждый раз / когда запинаюсь в тамбуре или в кассе недостача // То сопрут с витрины / то сами обсчитаемся // А. Можно ли утверждать / что директор вагона-ресторана / это образ жизни? Б. Конечно // Человек / не готовый к таким стрессам / просто не сможет тут работать // Сам по себе процесс приготовления / это экстремальное занятие // А вы попробуйте сварить суп / когда у вас на плите кастрюля скачет и нож при шинковке в руку втыкается // Любой из моей команды спец // Конечно не от хорошей жизни они катаются со мной // Но я как отец забочусь о них / прикрываю и всегда стараюсь помочь // А. По какому принципу Вы подбираете себе работников? Б. Принцип один // Надо / чтобы человек был убеждён / что работа в вагоне-ресторане ему действительно нужна // Что он уверен / что сил хватит и он доведёт всё до конца // Многие / конечно / переоценивали себя // Бросали / уходили // Но если человека зацепило / то это на всю жизнь // А. Вы любите свою работу? Б. Нет / не люблю // Любви к тому / что делаю / нет // Есть постоянный интерес // Ожидание маленького ребёнка / что будет в той коробке? Что за подарок на этот день? Вот и у меня постоянный адреналин // Чем день закончится? Что еще произойдёт? Я скорее как экстремал / уже не могу без своей дозы адреналина // ЦКФ-4 ЦТФ-3. Отношение к профессии 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 199 А. Чем Вы любите заниматься в свободное время? Б. Хожу по магазинам // Выбираю всякую удобную посуду для кухни // Мелочи там всякие / что позволяют экономить время при готовке // Рецепты смотрю интересные // Кулинарные шоу // Работа всё равно пропитала меня насквозь // Нет-нет да и задумаешься / чем ещё можно разжиться для вагона? А. В чём заключается главная черта человека Вашего уровня? Б. Если мы говорим о моральных качествах человека / то скорее всего это самообладание и спокойствие // Если удариться в панику / то многое и на работе и по жизни летит к чёрту // Холодная голова // Или холодное сердце? Ну неважно / этакий человек-холодильник / к нему прислушиваются и на него рассчитывают / а его обязанность / заморозить проблему и решить // Наверное / так // А. Сложно было отказаться от обычной жизни / среднестатистического человека? Б. Нет / не сложно // Может / потому / что сам я не был никогда нормальным человеком / в полном смысле этого слова // Нет / я не хочу сказать / что я сумасшедший // Я хочу сказать / что с детства был не такой как все // Может / это и помогло / а может / что-то другое // Продолжение ЦКФ-1 А. Вы всегда так открыты для окружающих? Б. Ну / это смотря в каком смысле // Для клиентов / конечно / я добрый хозяин харчевни // А для работников / строгий руководитель // Готов / конечно / послушать и посоветовать что-то / но в нерабочее время // Скорее я разный // Всё зависит от места и от времени // А. Приходилось ли Вам в профессиональной деятельности переступать через свои принципы? Б. Всегда приходится чем-то жертвовать // Что-то терять / через что-то перешагивать // Конечно / не без этого // Разное бывало // Подвывает / конечно / в душе что-то временами / но мы же взрослые люди // Терплю // А. В любом деле есть переломные моменты // Какие были у Вас? Б. Наверное / когда первый клиент искренне поблагодарил за вкусный завтрак // Наверное / тогда // Настолько он был благодарен // Настолько ему понравилось // Никогда не забуду // Он / наверное / мне руку минут десять тряс // Официант мне потом сказала / что он по всему составу шёл и рассказывал / как его вкусно накормили // Я тогда искренне гордился своей командой // А. Что мешает Вам жить / а что помогает? Б. Жить мешает отсутствие земли под ногами / когда витаешь в облаках // Розовые очки / очень больно ранят сознание // Особенно когда разбиваются // Помогает оптимизм // Без него в нашей работе никуда // Пока ты веришь / что состав дойдёт без приключений / пока убеждаешь в этом окружающих / всё действительно получается // ЦКФ-5 200 Ценностное содержание разговорного диалога А. О чём Вы мечтаете? Б. Честно? Мечтаю выспаться // Наверное / даже не в постели и не на диване // Хочу в деревню / на свежескошенное сено / пахнущее солнцем // Рухнуть в него с головой и уснуть // Уснуть без снов // Хотя / наверное / не получится / снова приснится вагон-ресторан // Комментарий Стержневая для текста тема «Профессия» заранее спланирована коммуникантом А. и вводится буквально с первой реплики интервьюера. ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ В ЦТФ-1 «Выбор профессии» тема выбора профессии задается номинациями профессий (повар, слесарь, таксист, экономист), профессиональных ролей (Дед Мороз), должностей (кухонный рабочий, кухонный работник, ночной сторож, директор), сфер и мест профессиональной деятельности (экономика, утренник новогодний, вагон, поезд, вагон-ресторан). Далее по тексту тема выбора профессии конкретизируется: директор вагона-ресторана, содержательно развивается номинациями людей, блюд, инструментов приготовления, продуктов и т. п. На первый план выводится необходимость работы: когда найдёшь нормальную работу; работа ему действительно нужна. Она поддерживается идеями ответственности, готовности к трудностям, к неожиданностям: Ведь работа директора не в том / что он делает руками / а в том / как он думает головой и несёт за свои решения ответственность // Да и не только за свои поступки / но и за ошибки своих подчинённых; Если удариться в панику / то многое и на работе и по жизни летит к чёрту // Холодная голова // Или холодное сердце? Ну неважно / этакий человек-холодильник / к нему прислушиваются и на него рассчитывают / а его обязанность / заморозить проблему и решить; Скорее я разный // Всё зависит от места и от времени. Еще одна ценностная установка – фатализм, который упоминается, скорее, по привычке, чем с искренней убежденностью: (Что привело Вас именно к этой должности?) Скорее случайность // А может / и судьба // Человек предполагает / а Бог располагает // Вот и у меня так // Не попадись на глаза газета с объявлениями / чем бы на жизнь зарабатывал / и не знаю. Религиозная тема не развивается. Другие высказывания опровергают идею пассивного принятия воли случая: Пока ты веришь / что состав дойдёт без приключений / пока убеждаешь в этом окружающих / всё действительно получается. В ЦТФ-2 «Семья» должность директора вагона-ресторана анализируется в оценочном плане: «плюсы» – много общения, «минусы» связаны с тем, что цены перестали быть «приемлемыми» и люди не ходят в вагон-ресторан. Дается иро- 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 201 ничный анализ, в том числе – со стороны отношения семьи к профессии Б.: семья от меня отдыхает и успевает соскучиться / пока я на работе // Как говорят / дорог тот / кого ждут // Меня ждут постоянно // А если подменить кого приходится / то иногда и месяц и два родных не вижу // И минус / конечно / родных не вижу / семейная жизнь стороной проходит. Говорящий придерживается взвешенной точки зрения и производит впечатление вдумчивого человека. ЦТФ-3 «Отношение к профессии» развивает стержневую тему. Резкий ответ «не люблю» требует объяснения: «почему тогда работаешь?». Коммуникант делает акцент не на любви, а на увлеченности работой, подчеркивая эмоциональную составляющую: Есть постоянный интерес // Ожидание маленького ребёнка / что будет в той коробке? Что за подарок на этот день? Вот и у меня постоянный адреналин // Чем день закончится? Что ещё произойдёт? Я скорее как экстремал / уже не могу без своей дозы адреналина. Коммуникант косвенно отказывается соотносить любовь и работу. Обобщенно: коммуникант Б. развивает темы, заданные коммуникантом А., делает это неоднообразно, избегает прямых повторов уже сказанного, но неоднократно возвращается к ценностным установкам ответственности, профессионализма, готовности к неожиданностям и преодолению трудностей, оптимизма. Важна ответственность не перед кем-то, а за кого-то, что-то. Ответственность исходит из внутренней убежденности в необходимости своей работы. ПЛАН ОБЩЕНИЯ Речевая партия коммуниканта А. выстроена формально. Это заранее подготовленные вопросы, плохо согласованные друг с другом. Нет установки на внимательное (развивающее сказанное) слушание, часть вопросов повторяется, несмотря на получение содержательного ответа. Речевая партия коммуниканта А. лишена коммуникативных сдержек и поддержек, нарушает максимы такта, вежливости, одобрения и симпатии (максимы Лича). Принципы кооперации и вежливости не разрушаются за счет коммуникативных усилий собеседника. Интересно, что максимы Грайса коммуникант А. не нарушает, даже поддерживает: коммуникант требует полного ответа по запрашиваемой информации: Расскажите о себе, о своей работе // Как Вы можете охарактеризовать себя в двух словах? Выделенные ЦКФ характеризуют речевую партию Б. и реализацию ценностных коммуникативных установок, присущих всему диалогу. ЦКФ-1. Коммуникант Б. не только не сосредоточивается на повторном запросе информации, не подчеркивает возникающую коммуникативную напряженность, но и отвечает в полном соответствии с запросом информации: характеризует себя двумя словами. Реагируя на высокость и амбивалентность автохарактеристики «искатель приключений», говорящий, в полном соответствии с максимами скромности и ясности, уточняет характеристики, прибегает к рече- 202 Ценностное содержание разговорного диалога вой тактике самопоругания, берет на себя ответственность за расширение заданного объема высказывания (нарушение максимы количества не происходит, так как запрашивается разрешение): Если в двух словах / «искатель приключений» // А если можно чуть развёрнуто / то вечно попадающий во всякие истории // То ли магнит в заднице / что к ней приключения притягивает // То ли в голове бардак и поступки порой выходят не те / что надо // С годами / конечно / поумнел / набрался опыту // Но нет-нет да и занесёт куда-то в сторону. ЦКФ-2. Коммуникант Б. уже ответил на заданный вопрос. Воспринимает повтор как обоснованный, прибегает к речевой тактике переноса ответственности, демонстрирует принятие судьбы, покорность справедливым требованиям жены. Это не уход от ответственности, а перенос акцентов с активной позиции субъекта на волю случая и обстоятельств: (Что послужило толчком?) Толчком и причём ощутимым был мат супруги // Мозг весь вынесла с вопросом / когда устроюсь на нормальную работу. В ответе демонстрируется прием повтора слова при ответе на вопрос, а также задается доброжелательная ироничная тональность, ирония обращена на говорящего и лицо, не участвующее в диалоге. Ироническая тональность призвана сгладить коммуникативное напряжение, разнообразить содержательное пространство диалога. Коммуникант Б. будто бы ищет нужный интервьюеру ответ (типичная тактика интервьюируемых), но не уходит от собственных содержательных и ценностных установок. ЦКФ-3. Коммуникант Б. уместно интерпретирует запрос информации (Опишите свое самое большое достижение и самый впечатляющий провал) и старается рассказать что-то интересное (отсутствуют сигналы припоминания, отвечает легко, быстро). Его рассказ о сложившейся критической ситуации еду в тамбуре на кипятильниках готовили по-своему драматичен: он пронизан самоиронией и гордостью, что удалось выйти из положения, не ударить в грязь лицом. В то же время саму ситуацию коммуникант оценивает негативно – бардак. Завершая фрагмент, рассказчик приходит к гармоничному обобщению и выдвигает на первый план ценность «русские»: Но мы же русские и бардак / это наше нормальное состояние // Мы к нему адаптированы и проявляем смекалку // А так вот подумать / выкручиваемся постоянно из проблем / которые можно было и не создавать. ЦКФ-4. Фрагмент отличается от предыдущих, так как на закрытый вопрос дается отрицательный ответ (Нет / не люблю). Резкость такого ответа смягчается (есть интерес). Коммуникативное напряжение снимается речевой тактикой самопоругания (принятие на себя ответственности, поиск причин несообразности в себе): Я скорее как экстремал / уже не могу без своей дозы адреналина. Ответ формируется за счет текстообразующих вопросов, которые могут быть развиты в речевой партии А., частично они уже рассмотрены в диалоге, что поддерживает установку на кооперацию и целостность диалога. 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 203 ЦКФ-5. Коммуникант Б. прибегает к тактике обобщенного высказывания, с которым нет смысла спорить (Жить мешает отсутствие земли под ногами / когда витаешь в облаках // Розовые очки / очень больно ранят сознание // Особенно когда разбиваются). Не фиксируется на негативных фактах (установка на положительное общение). Частично это связано с тем, что негативные факты ранее были обсуждены. Интересно, что условная помеха и помощь (Помогает оптимизм) интерпретативны, ведь оптимизм и розовые очки – явления одного порядка. То есть коммуникант Б. вскрывает собственную противоречивость, ищет в себе причину удач и неудач. Выделяется речевая тактика вербализованного самоосознания. Откровенность, облеченная в форму обобщенного высказывания, не давит на собеседника. В целом коммуникант Б. показывает себя как образцовый собеседник, заботится о комфорте коммуниканта А., позитивно реагирует на все коммуникативные ходы собеседника, берет на себя ответственность за возможное коммуникативное напряжение, обеспечивает тематическую и коммуникативную динамику разговора, работает на целостность и завершенность отдельных фрагментов и всего диалога. Принцип кооперации становится определяющим. Принцип вежливости не нарушается фактами просторечия (задница, менты), они употреблены уместно и характерны для рассматриваемой ситуации. 2.2.4. «ДАВАЙ ПОГОВОРИМ ПРО ИЗВИНЕНИЯ…» А. – студентка, 19 лет, филолог. Б. – студент, 21 год, историк. Сидят на скамейке на заднем дворе университета, курят и разговаривают. Так А. выполняет учебное задание: получить интервью на тему «Извинения»; Екатеринбург, 2016 г. А. Хм / так / ну // Давай поговорим про извинения // М-м-м / ну вот скажи например / часто ли тебе приходится просить прощения у каких-нибудь людей там / у друзей / ещё у кого-нибудь? Б. Да / пожалуй / достаточно часто // А. А почему? Б. Комплекс вины? А. Да ладно // Б. Да // А. А из-за чего вины? То есть в любой ссоре ты чувствуешь себя виноватым? Или как? Б. Ну как-то так // ЦТФ-1. Причины извинений 204 Ценностное содержание разговорного диалога А. То есть / если я правильно понимаю / тебе чаще приходится просить прощения / чем например / у тебя просят? Б. Да / чаще // А. Хм (легкий смешок) // А у каких людей ты чаще всего просишь прощения? Б. М-м-м // У друзей / э-э / знакомых / товарищей / когда я подвожу их / хотя это случается реже // Вон у тебя постоянно проще / прощения прошу // ЦТФ-2. Субъекты извинений А. (смешок) За что? Б. Комплекс вины! А. (смеется) Вины перед чем? (смеется) В чём ты передо мной виноват? Б. Я не знаю / я просто постоянно испытываю чувство вины / и я понимаю зачастую / что-о / вин / извиняться-то не за что / но-о вину всё / всё равно почему-то чувствую // ЦТФ-3. Чувство вины как одна из причин извинений А. М // Интересно // Хм // М-м-м // Ну вот не знаю (смешок-хмыканье) // Ты к примеру-у считаешь / что сво / само вот по себе прощение как таковое / извинение и так далее / имеет определённые схемы или правила / негласно установленные между людьми / или это каждый раз происходит как-то так абстрактно / что ли? Б. Да не-е-ет // Это каждый раз творческий акт // А. (легкий смешок – дважды; пауза) То есть / м / как бы вернее ты же всё равно используешь всё те же фразы там / «прости» / «извини» там / «я был / виноват» / и-и вот это вот всё // Как бы / разве это не является определёнными правилами например? Б. Ну да-а / есть определённые слова / и определённые поступки / и определённые модели поведения / и определённые / определённая манера речи / и определённая мимика / жес / жесты и так далее / и так далее / но э-это всё каждый раз конструируется в / во что-то новое // А. М-м-м / понятно (легкий смешок) // М-м-м / блин / что же я ещё хотела спросить? Щас [сейчас] / погоди / вспомню // Чёрт (шепотом) действительно вертелся в памяти какой-то такой хороший вопрос // М-м-м // А! Ну вот / грубо говоря / когда ты просишь прощения / ну вот как я замечала / люди обычно либо целиком берут вину на себя и начинают что-нибудь в стиле «я идиот» / «я там был виноват» / «я не прав» // Ну можно погрубее / «Я скотина / ничтожество» / и так далее / а бывает что наоборот / люди себя 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 205 оправдывают / что там / «Прости / ну вот так сложились обстоятельства» / «У меня не было другого выхода» / и так далее // Ты вот как себя / например / ведёшь? Б. Я идиот // ЦТФ-4. Модели извинений А. (смеется) Б. Но-о э-это / в какой-то мере самооправдание / на мой взгляд // А. Ну не всегда же / хм // Б. Чё это? А. Ну в смысле / ты же осознаёшь / что-о в каких-то ситуациях ты действительно виноват / а в каких-то / ну / так получилось // Либо виноваты оба / либо / может действительно тебя обидели / или там // Что? Что ты так на меня смотришь? (смеется) Б. Кхм // Обидели / это немножко из другой оперы // А. Почему? Б. Ну вряд ли человек извиняется / когда его обидели // А. Ну почему / всякие бывают ситуации // Б. Э-э / но если / но если серьёзно / то да / я больше склонен брать вин / брать вину на себя / и заниматься / э / самоуничижением // Хотя самооправданием это тоже можно назвать // Ну какой спрос с / с идиота? ЦТФ-5. Инициатор извинений А. (легкий смешок) У тебя по-моему / всё очень плохо с самооценкой (смеется) // Б. Э / и это собираешься сдавать? А. (смеется) Да // (А. и Б. смеются) Б. Ну ладно / поехали // А. (смеется) Мы и так уже едем / далеко и надолго / в дурку // Б. Да ладно / пока не в дурку // А. Точно? Б. Пока в Сосновый до / пока в Сосновый бор // А. (смеется) Так // Ну вот например / бывало ли так / что тя [тебя] заставляли извиняться / давили там как-то? Б. Ну-у // А. Ну что / щас / подожди / закончу мысль // Что вот ты поссорился с человеком / и как бы ты не считаешь себя виноватым / и извиняться не хочешь / а там какие-нибудь друзья например / пришли знакомые / и такие / (говорит подчеркнуто) «Извинись перед ним» / и так далее // 206 Ценностное содержание разговорного диалога Б. Ну / у нас / был / случай / господи / когда ж это было-то? А. В экспеде? (посмеиваясь) Б. Нет // Э-э / года уже два назад // К-как раз когда н-начался конфликт на Украине / и по этому поводу у нас были довольно серьёзные дебаты / фс-с-с / м-м / которые довольно быстро переросли в ссору // Ну в итоге / чтобы не заниматься эскалацией конфликта / я просто извинился / сказал / что был не прав / э-э / и больше не затрагивал эту тему // Продолжение ЦТФ-5. Инициатор извинений А. Ну / Можно и так // (одновременно с Б.) Ну не ссориться же / из-за политики // А. Ну это да / но это как бы отвлечённая тема // Вот // Я к тому / что одно дело / когда ссора из-за каких-то личных причин / другое дело / что вот вы поспорили из-за политики / из-за искусства / я не знаю / из-за одежды / ещё из-за какойнибудь ерунды // Б. И дальше слово за слово // А. А / переходите на личности? Б. Переходите на личности / (повышает голос) «Костя / с тобой невозможно спорить! Надо всё время отста / отстаиваешь какую-то фигню!» А. (смеется) Б. А мне с этими людьми ещё жить / учиться / работать // А. Детей крестить? Б. М / нет (посмеивается) // А. И на том слава богу // Не / просто / как мне в семье обычно говорят / «Ну тебе ж с ними / не детей крестить» // Что-нибудь в этом роде // Б. Да мне вообще детей крестить не надо // А. Ой / не начинай // Балда / он и есть балда // Что? Б. А ещё спрашивает (А. одновременно с Б. Я же по-доброму) / откуда у меня проблемы с самооценкой! (А. и Б. смеются) А. Так / ну ладно // Вернёмся к нашим баранам // Ну / как бы мы и так о наших баранах // Вот / ам / ну было например такое / что тебе по каким-то причинам было сложно извиниться перед человеком? Б. Ну-у-у // Два года назад это было / волевое решение / потому что / э-э / в общем-то на личности я не переходил / и-и / в общем-то вины за собой не чувствовал / но / (говорит подчеркнуто) надо! А. А есть что-нибудь такое / что вот ты / как сказать / ну до сих пор чувствуешь себя виноватым перед кем-то / ну там перед одним человеком / или перед группой / не важно / что вот ты до сих пор не извинился / и тебя это / может быть гложет / гнетёт? Б. Да нет // Как ты могла заметить / я скорее извиняюсь чаще / чем реже // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 207 А. (смеется) Ничё-ничё [ничего-ничего] / сразу видно / что ты не филолог (смеется) // Б. (шумно выдыхает) Что?! Поиздеваться уже нельзя?! ЦКФ-1 А. Кхм / А! Вот бывало такое / что извинение / скажем так / не удалось / что вот ты попросил прощения / а человек тебя / ну грубо говоря / послал / сказал / что «да не нужны мне твои извинения» или там что / «что мне от этого толку» / и так далее // Ну то есть / с одной стороны он прав / всё равно твои извинения ничего не изменят например уже // С другой стороны / ну чё теперь делать-то // Вот так вот разойтись и всё? И больше никогда не контактировать друг с другом? Ну вот что-то подобное было? Б. Да / бывало // В основном с прекрасным полом // ЦТФ-6. Неудачи в ситуациях извинения А. Оу / Расскажи? Б. А ты / а ты ушки развесила! Диктофончик включила! (смеется вместе с А.) Ну / в общем / на первом курсе я впервые в жизни бросил девушку // А. Фехтовальщица // Б. Да / э-э / и в общем / не считая того / что она не знала / что я её бросил / до августа / хотя то что мы не виделись шесть месяцев / могло ей что-то намекнуть / (речь Б. прерывается смехом А.) дать ей подсказку / это в этой сфере // Но / в общем / её реакция на моё (повышает голос, меняет интонацию) «Ну извини» / была своеобразной // А. (смеется) Ну / извини меня конечно / но её м-можно понять // Ну представь себе / ты / ну / в-вернее / что значит представь / так оно и было // Что ты по сути оставил девушку без объяснения каких-то причин / и потом через полгода / «Ну извини» // Б. Э / не / а / маленькая ремарка / она первая исчезла // А. А / ну может / она на что-то обиделась // Это же женская логика // Она обиделась / а ты не понял // Ты должен был догадаться / ты должен был поговорить (смеется) // ЦТФ-7. О расставании Б. Вот это // А. Что зенки вытаращил?! (смеется) Б. Вот это наезды! (смеется вместе с А.) Э / ну может быть / должен был / ну вот не догадался! А. Ну да // История не терпит сослагательного наклонения // Щас-то [сейчас-то] уж чё [что] об этом говорить // (шумно выдыхает) Вот мне интересно / почему вот бывают такие люди // Ну вот у меня так сколько раз было / что 208 Ценностное содержание разговорного диалога как бы / и не то чтобы хочется извиняться / что своей вины как бы не чувствую / ну / по моим по крайней мере / понятиям о том / что хорошо / а что плохо / где я права / где не права / как бы // По этим понятиям я чувствую / что ну вот нет за мной никакой вины / а приходится / потому что ну какой-то человек / не знаю / давит на тебя / что ли / как будто / вынуждает извиниться по каким-то причинам // Как-то это так странно / что ты об этом думаешь? Б. Ну / периодически / это конечно надо / но / если таков / такой острой потребности нет / то зачем? А. А если есть острая потребность? Если ты не хочешь разорвать отношения с этим человеком? Как бы / то есть ты понимаешь / что ты видишь эту ситуацию с одной стороны / а он её видит с другой стороны // И что / по сути / вы просто / э / не можете / э / договориться // Ну я не буду намекать / с кем такое было / сам знаешь (Б. улыбается и качает головой, показывая тем самым, что понимает, о ком говорит А.; пауза) // Да-а-а // Во-о-от / но / блин / надо же прийти к какому-то консенсусу // Б. (пауза) Ну если совсем острой необходимости нет / то зачем? А. (легкий смешок) Чё [что] всё заладил / острая / не острая необходимость // (повышает голос) Острее некуда / прижало / приспичило (смеется) // Жить нельзя / чё делать? ЦТФ-8. О важности извинений в личных отношениях Б. М / без почки жить нельзя // Ну то есть можно / но-о очень грустно // А без какого-то конкретного человека / ну // А. Я-а б лучше почку продала (смеется) // Б. Э-э / кто бы у тя [тебя] купил? А. (смеется) В смысле? У меня хорошие почки / на что ты намекаешь? Б. (делает знак по шее, условно называемый «под мухой») А. Я так оздоравливаюсь (смеется) // Ой! Б. Ну / (повышает голос) извини что заладил! А если серьёзно / чёрт / ну это вопрос / как бы / если есть твоя позиция / если есть позиция другого человека // Если человек / э-и / не готов идти на компромисс / то / ну извините / на фиг надо? А. Ты мне прямо «Обрыв» напомнил / ну хотя / блин / ты же не читал «Обрыв» // Ну почитай как-нибудь / очень интересно / там тоже зашли в тупик влюблённые и расстались // Хм / что? Я плакала над «Обрывом» // У меня такой же был «обрыв» в жизни // Ладно // Б. Сколько раз? А. (легкий смешок) Глобальный один // Всё остальное / это были не обрывы / это была / это был какой-то бред // Ладно / давай не будем о грустном / а то я расстроюсь // Мне и так как-то не очень // Не будем о драматичном // (истеричный визг из-за того, что Б. начинает щекотать А.) Ты чё делаешь?! 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 209 Вот // Ну я не знаю / можно поговорить о каких-нибудь обыденных извинениях // Ну вот в данной теме / что ты же извиняешься / наверное / если там кому-нибудь на ногу наступишь / или толкнёшь нечаянно / заденешь / ещё чтонибудь в этом роде? Б. Ну да-а // И раз уж ты об этом уже упоминала / в / (говорит подчеркнуто; А. при этом очень тихо посмеивается) в экспедиции мы выработали свою шкалу извинений / от / э / «сорянчик» / в самых кра / в самых крайних случаях // Ну / вроде там // Ты случайно кинул в человека камнем (А. смеется) // Ты удари / ты нечаянно задел человека колуном / вот тогда говорят «сорянчик» // А-а / когда наступил на ногу / то нужно произносить / д / формулировку / и желательно посложнее / и подлиннее / вроде / м-м / не знаю / «Простите / пожалуйста / Екатерина Олеговна» // А. А / то есть если огрел лопатой по голове случайно / это «сорянчик» / а если наступил на ногу (смеется) / то «Извините / пожалуйста / суда-а-а-рыня // Коленно преклоня-я-я-я-юсь» // ЦТФ-9. Шкала извинений Б. Не / ну на ногу тоже / конечно / по-разному можно наступить // А. Да ты / вродь [вроде] не слон (посмеивается) // Б. У меня берцы есть // А. Ты думаешь / они прибавляют тебе массы и брутальности? (хохочет) Б. Они прибавляют / э-э / мне жёсткости подошвы (смеется вместе с А.) // А. Кхм // Ой / а ты например / ну вот перед домашними часто извиняешься? Б. Ну-у / периодически // А. А перед котом? Б. Перед котом? А. Ну ты же можешь ему н-на лапу / на хвост наступить / или тебе надо его с кресла согнать например? Б. У меня нет кресла / и я не хожу по коту (А. издает легкий смешок) // Но / э / с учётом того / как часто эта скотина гадит мне под кроссовки (А. смеется) // Э-э / нет / я не извиняюсь перед котом // А. А все обычно извиняются // Б. Понюхай мои кроссовки // А. (смеется) Спасибо / я воздержусь // М-м // О / во / мне ещё интересный вопрос в голову пришёл // А ты перед преподавателями когда-нибудь извиняешься / если пропустил занятие по неуважительной причине? Б. Ну / во-первых / что такое уважительная причина? И когда она у меня была? А. Ну болезнь / не знаю // Б. (перебивает) Не-е-ет / форс-мажорные обстоятельства // Не-е / болезнь / это неуважительная причина // Чего уважительного в болезни? Вот / ты можешь себе представить фразу / (иронично) «Я так уважаю Петю / он болеет» // 210 Ценностное содержание разговорного диалога А. Не в этом смысле // Б. (одновременно с А.) Не-е-ет // А. Ну мало ли / ты при смерти лежал / ползать не мог / вот и не пришёл // Б. Тоже особо уважения не вызывает / но я пропустил занятие / это моё личное дело / ходить или не ходить на занятия // И это личное дело преподав / ну ладно / это профессиональное дело преподавателя // Э-э-э / накладывать на меня по этому поводу карательные санкции или нет // «Извини» / тут как-то ни при чём // ЦТФ-10. Извинения перед преподавателем А. (хмыкает) Ну я просто вспоминаю / ты рассказывал / что / господи / м-м-м / что ты боялся встречаться с научным руководителем / что ли // Б. (перебивает А.) Я и сейчас боюсь (нарочито сиплым и хриплым голосом) // А. А что такого-то? Это твой руководитель / чё бояться? Б. Ну-у-у / я очень боюсь / что прес / прис / после следующей встречи она перестанет быть моим руководителем! А. Ну-у / а толку-то / что ты от неё бегаешь? Рано или поздно всё равно придётся с ней встретиться // Б. Ну человек вообще / существо иррациональное // А. (хмыкает) Б. (пауза) Правда / я не очень рациональный // А. Мы все не очень рациональные // По нам всем по-моему / дурка плачет // Б. (одновременно с А.) Да чёт [что-то] // А. Меня мама на днях хотела в Сибирский тракт / отправить // Б. Да не в Сибирский тракт / макси // А. (перебивает Б.) На (ударение на предлоге) / Сибирский тракт // Б. М / максимум в Сосновый бор // А. Ну она хотела / на Сибирский тракт // Б. Не / не надо те [тебе] на Сибирский тракт // А. Точно? Б. На таблеточки подсядешь // А. Не хочу таблеточки / от них люди как овощи // Б. Ну / а ты и так уже зелёненькая // А. Ничё [ничего] я не зелёненькая // Хм (шмыгает носом) // Я синенькая / потому что мне холодно (смеется) // А так ничего / живём // Ой / дай зажигалку пожалуйста // Б. М? (протягивает зажигалку) А. Угу // Дать сигарету? Б. Угу // А. Обменялись / по дружбе (посмеивается и чиркает зажигалкой) // Там разве ничего не осталось? Б. Угу / м // А. Не выкидывай // 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 211 Б. Угу / хуже вора // А. М / я тя [тебя] умоляю // У меня ещё пачка есть // Б. М! А. (шмыгает носом) Во-о-от / вообще блин / кхм / извинения такая драматичная тема (хмыкает) / мы на занятии обсуждали / я чуть не разревелась / при том что сама выбрала для доклада // Ну как-то / с одной стороны / понимаешь / что нужно быть научным / нужно рассказывать по делу / а у тебя в голове один сплошной драматизм / одни сплошные воспоминания о том / как тебе было больно / и как бы все эти извинения всё равно связаны с какими-то драматичными ситуациями / и я не понимаю / что люди сразу начинают / что / (иронично) «Вот я наступил на ногу и извинился» / «Я толкнул человека в дверях / и этикет предполагает попросить у него прощения» // Почему у всех только вот такие / э-э / дурацкие / э-э / житейские совершенно примеры всплывают? Б. Ну а // А. А у меня без конца какой-то трагизм / драма // Как / какие там были жестокие ссоры / конфликты / и боль / и слёзы / и так далее // Б. Ну а что // Мне сейчас тебе озвучива- / тебе или на всеобщее / э-э-э // Ну ты же их не озвучиваешь / эти ве / великие житейские / с / не житейские // А. Нет / Почему // Б. (одновременно с А.) Ссоры // А. Как бы / как сказать / я не то что бы думаю / что это нельзя озвучивать // Прямо какое-то табу / под запретом / и так далее // Как бы ты же можешь рассказывать об этом без имён / без каких-то конкретных лиц / и так далее / и кто там знает / с кем ты поругался / с кем у тебя были такие ссоры и так далее // Ты просто рассказываешь саму по себе ситуацию // Б. Ну / по-моему это как-то слишком глубоко личное // В смысле / тебе-то я могу / например / рассказать ряд своих извинений // А. А расскажи // Б. (очень тихо) Прям на запись? А. Ну а что такого-то? Без конкретных лиц / без имён // Не смущайся // ЦКФ-2 А. Тем более что / я думаю / что достаточно хорошо тебя знаю и пойму // Или как мы с одним знакомым / кстати тоже Костя / и внешне он на тебя очень похож // Ну / у меня как-то так сложилось / что у меня все Кости чем-то похожи // Все знакомые Кости // И у людей у всех кости похожи с другой стороны / ладно / дурацкий каламбур // ЦКФ-3 Б. Кхм // А. Во-от / в общем / м / чё я хотела сказать? А! Ну вот / мы рассказывали какие-то истории / и чтобы никого не компрометировать / ну потому что как бы мы хотим поделиться самой ситуацией / но не хотим / чтобы / э-э / были известны 212 Ценностное содержание разговорного диалога имена / персонажей / потому что мало ли я каких-то людей / о которых он говорит / знаю / или он / э-э / людей / о которых я говорю / знает / и в общем чтобы никого не компрометировать / мы использовали абстрактные имена // И у нас в результате получилось на каждого историй (говорит подчеркнуто) по десять / с бесконечными «Маша / Даша / Петя / Вася» // И короче / одни и те же имена из истории в историю // И это на самом деле / под конец стало очень смешно / потому что / э / Маша / Вася / Петя / и Даша оказались просто интриганами / авантюристами / и-и по самое не могу / у которых приключения каждый божий день практически // Б. Ну что могу рассказать тебе / ну как раз истории извинений / в начале этого мая / связанные с одной Анной-Ириной (А. посмеивается) // А. Анной-Ириной? Ты решил двойное имя / сделать? Б. Ну вообще-то / Анна / Ирина / и Ром / Роман / Анна // А. Э-э / в смысле? Б. А / Анна и / Анна / Ирина // А. Например // Б. Роман императрицы что ли хочешь её обозвать? (смеется) Б. Ирина / Николай / Анна // Точно // А. Давай как-нибудь покороче (смеется) // Б. Ладно / допустим Анна // А. О’кей // Б. Допустим / Анна (А. смеется) // Ну когда / господи / ненавижу употреблять это слово / но / (говорит подчеркнуто) отношения заходят в какой-то эмоциональный тупик / и приходится делать тяжёлый выбор как-то между учёбой в данном случае / и ими // А потом их из-за этого у челове / у человека / который на тебя рассчитывал и который / в общем-то / наверно / тя [тебя] любит / случается истерика // А т / и ты / в общем-то / тоже уже не знаешь / что делать // Да / пришлось извин / пришлось извиняться // Ну собственно / мы лежали у неё на диване / э-э / и извинялись // (легкий смешок А.) Кажется плакали // Хотя // А. Оба?! Б. Да // А. Одновременно? Б. Да // А. Извини / извини / извини / (изображает рыдания) у-а-а // Извини / извини / извини / (изображает рыдания) у-а-а // Так? (смеется) Б. Как ни странно / да (А. смеется) / только пауз / «у-а-а» / не делали // А. (смеется) Ути господи! Это так мило! Б. Нэ-э / это сейчас мило (А. громко кашляет) // Но ситуация-то была трешевая // А. (хмыкая) Ну я понимаю // Это всегда непросто / когда по сути почти от любого твоего слова зависят // Пусть ты так не любишь это слово / отношения с человеком // Что вот ты сейчас / мало ли / неосторожно что-нибудь ляпнешь / 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 213 а он разобидится ещё больше // А можешь и наоборот / сказать всего одно какое-то слово / и-и вы там / может быть / неразлучны навек // Б. Да не-ет / от одного слова ничего не зависит на самом деле // А. (шмыгает носом) Не зависит говоришь? Б. От слов вообще ничего не зависит // А. Только от поступков? Б. Поступки / ну и пожалуй / даже не слова / а / я не знаю / как это обозначить // Действия? Общий тон? Но от слов / не-ет / от слов ничего не зависит // А. Ну а если слова подкрепляются действиями? Б. М-м-м / сказал / «извини / я так больше не буду» / и резко стал хороший? А. Ну да / согласна / это из разряда // Так только в сказках / бывает / да // Б. М / В сказках тоже не бывает // А. Ну / в сказках это немного по-другому / мне кажется / выражается / во-от // Ну в сказках-то как раз всё так и есть // Почему / ну нет наверное / нужно / э / меньше читать всяких сентиментальных повестей / смотреть романтических фильмов и читать сказок / потому что слишком отрываешься от реальности // Хотя я иногда не понимаю / зачем в реальности нужно всё так усложнять? Почему всё не может быть просто // Когда вживую наблюдаешь / ну и при этом сам ещё являешься членом всей этой / э / какое бы слово подобрать / всей этой драмы // Когда у одного человека разрушилась жизнь / и один человек тебе сломал жизнь // Ну / м-м-м / блин / сломал / это как-то слишком сильно сказано // (повышает тон) Когда / грубо говоря / вас несколько / и вы разрушаете / жизни друг друга непонятно зачем // Почему нельзя вот это всё остановить? Зачем надо друг другу / друг друга обижать / друг друга ранить / и так далее? Почему нельзя разом всем всё прекратить? Как бы я понимаю / что в жизни так не бывает / что это всё по какой-то непонятной инерции движется и движется // Извиняюсь за / м-м / филологический ботанизм / я просто вспоминаю сразу Толстого / «Войну и мир» / где он постоянно / говорил про ход истории / что она от нас не зависит и диктует нам свои какие-то совершенно условия / что всё идёт так / своим чередом // И мы волей-неволей в это всё встраиваемся / включаемся / и так далее / мх // У меня / конечно / весьма странно идут ассоциации и мысли // Извиняюсь вот / что / как сказать / по-моему люди всё-таки не выбирают ни время / в котором им родиться / ни людей / с которыми им общаться // Как-то всё так само получается // ЦТФ-11. Сложность человеческих взаимоотношений Б. Ну да / друзей не выбирают // А. Да / но // Б. Не только друзей тоже // А. Вопрос / почему мы все (с ударением) такие? Что мы как будто / не знаю / (повышает тон) жить по-другому не умеем? Нас хлебом не корми / дай только друг другу что-нибудь сломать / поранить / и так далее (легкий смешок) // 214 Ценностное содержание разговорного диалога Б. Э-э-эй / ты просто акцентируешь на негативных моментах // А. (смеется) А есть положительные? Б. Д-дохуя! (смеется вместе с А.) А. Ничего (смеется) // Б. Ну вот ты же мне помогала с / допустим // А. (издает легкий смешок) Да / (говорит подчеркнуто) с чем я тебе помогала? Б. Гу (фрикативное [г]) // А. Давай / роди! Б. Я пытаюсь вспомнить / как эта фигня называлась // Э / фразеологизмы в декретах / так? А. Э / там не фразеологизмы / были там // Б. Т-там фразеологизмы были! А. Не-ет / там были // Б. Просторечие // А. Да // Просторечие и / кажется / диалектные слова / что-то / да / точно / в этом роде // Б. Ну опять // ЦТФ-12. Взаимопомощь в дружбе Б. Угу / вон сидим / дружим (А. и Б. смеются) // А. Мёрзнем // (А. и Б. смеются) Дружим и мёрзнем // Мёрзнем и дружим // Больше ничё [ничего] не делаем // А! Ещё курим // Курим / мёрзнем / дружим / дружим / мёрзнем / курим // (А. и Б. смеются) // Ой / листочек удуло / да-а / нестрашно / его выкинуть можно / он уже ненужен // Б. Ради него какое-то дерево умерло! А. Ну уж не целое дерево // Посмотри // Б. Маленький кусочек дерева! А. (говорит одновременно с Б.) (нрзб) Дерево // Б. Ну ладно // Но если серьёзно / то как бы человек вообще существо социальное / э / приятно / когда ком / кому-то есть с тобой пообщаться // Да / периодически этот человек / эм-м-м / может вес // Эти люди / (говорит подчеркнуто) все / эти люди могут вес / вести себя не очень адекватно / у вас могут быть какие-то проблемы / ну это нормально // А. Хм // Б. (пауза) В целом как-то / мне кажется / оправдывает себя // А. В целом-то нормально / а по факту всё равно // Невольное ощущение / что что-то не то и не так // Ой! (вздыхает) Б. Чё-нить [что-нибудь] ещё спросить хочешь? А. Да пока вроде бы нет (пауза) // Если у меня ещё будут вопросы / я ещё к тебе приду и спрошу // Я тебе в четыре утра позвоню и спрошу / я тебя везде достану // Из-под земли позвоню и спрошу // ЦКФ-4 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 215 (А. и Б. смеются) Б. О-о-о / приятно // А. Что дьявол ходит за тобой по пятам? (смеется) Б. Ну / на дьявола ты не тянешь / бесёнок // А. (одновременно с Б.) Ладно / разве что // А. Я инфернальная женщина // (А. и Б. смеются) Б. Ут / ути-путь // А. (одновременно с Б.) Как ты смеешь в этом сомневаться?! Б. Ути-пути / инфернальная женщина! А. (верещит) Э-э-эй // Прекрати-и / хва-атит / не на-адо (смеется от щекотки) // За что? (Б. смеется) И не надо считать мои рёбра // Они слишком нежные // И слишком близко к коже (смеется) // Б. Ой // А. Ой // Б. Ну вот и инфернальная женщина вся! А. Что? У инфернальной женщины не может быть / как это сказать / нежных костей? (посмеивается) Б. М-м-м / э / нежных костей / нежной кожи / и довольно мягкого в целом характера? А. Мягкого?! Б. Да-а // А. Хм! Я зверь // (А. и Б. смеются) Б. Утютю / у-утютю / утютю! А. Не расплачься // Б. От умиления? А. Да // Б. Мы все звери / чисто биологически // А. (шмыгает носом) Ой! (бормочет себе под нос) Зверь // Б. А! То есть / часто ли у меня просят прощения / тебе / значит / неинтересно?! (А. и Б. смеются) А. Я это уже спросила // Б. У меня? Не-ет // (А. и Б. смеются) А. Ну хорошо // Часто ли у тебя просят прощения? Б. Нет! А. (сквозь смех) Ну и вот (А. и Б. смеются) // И чё тогда спрашивать?! Я же и так знаю! Б. Вон некоторые оп / опаздывают на полтора часа // ЦКФ-5 216 Ценностное содержание разговорного диалога Б. Потом говорят / ну ладно / ладно / всего минут тридцать / от обо (нрзб) // А. (перебивает Б.) Когда я опаздывала на полтора часа? Чё ты брешешь! Б. (перебивая А. на середине последнего слова) Ну минут на тридцать / ладно! А. Когда это было? Б. (одновременно с А.) Я немножко утрирую // Б. Когда кровь ходили сдавать // А. А-а-а // А. Да / кстати // Б. (одновременно с А.) А потом отмазываются // Дак у нас свидание! Дак у нас свидание! А. (очень страшным голосом) Какое свидание? Б. Ты этим пыталась аргументировать // А. (посмеиваясь) Что ты так смотришь? Отстреляла // (смеется) Этого там нет // Будешь? (предлагает сигарету) Б. Как ты это сдавать-то будешь? Господи! А. Спокойно // Живая разговорная / речь // Что тебе не нравится? Сидят друзья / общаются (шорох) // Б. (пауза) Чё [что] за богатый-то у тя [тебя] народ пошёл? А. Иногда везёт // А. Кстати говоря / по поводу крови // Мы когда поедем сдавать-то? Потому что четвёртого я всё равно не попаду / потому что это суббота и больница закрыта // Во-от / шестого / как ты предлагал / я не могу / у меня экзамен / вот // Седьмого ты не занят? Б. Седьмого я не занят // А. Ну вот можем // Б. (одновременно с А.) Ну / седьмого сгонять // Да мне / в принципе / непринципиально / можно седьмого / можно восьмого // А. Хорошо / а ты когда в экспеду-то уезжаешь? Б. Уезжаю я / хм / слушай / я пока точно не знаю // Я знаю / что двцт / к двадцать пятому числу меня в городе уже точно не будет // А. Да ты вроде говорил / что / ну как / сессию раньше сдаёшь / или что-то в этом роде / чтоб побыстрее в экспедицию уехать // Б. (смеется) Да / так я оправдываю свои недопуски // А. А-а-а // Б. Ну если серьёзно / ну / на досрочную я всё равно уже не успел // Так что где-то в двадцатых числах я уезжаю из города только // А. А досрочная / она когда? Б. Дак вон / на неделе кончается // А. М-м-м // Ну у тебя время ещё есть / поднажми // Беги / Форест / беги! (смеется) Ну что ты так страдальчески на меня смотришь? Б. Покусаю // А. Жаль / что это н-не видео / ей-богу // Надо твоё лицо снимать // С этими несчастными щенячьими глазами (Б. издает странный гортанный звук, А. хохо- 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 217 чет) // С этими злобно сжатыми / побелевшими губами / с этим дёргающимся кончиком носа и пляшущими бровями (смеется, Б. весело-свирепо пыхтит) // Б. Я тя [тебя] тоже люблю // А. Я же по-доброму / по дружбе // Б. Ну я и говорю / я тя тоже люблю // Зверь ты наш // (А. и Б. смеются) Ну-ка / что там у тя ещё есть вкусного из вопросов? А. Да там вроде ничё [ничего] // Б. (одновременно с последним словом реплики А.) Как / лучше / всего / извиняться? (с расстановками) А. (посмеиваясь) Ну это я так / я уже рожала ёжиков / что называется // Б. (задумчиво) М-м-м // А. (шмыгает носом) Б. (задумчиво) Какова моя реакция / если человек не хочет меня прощать? Ну ОК [о’кей] (смеется) // А. Что / решил забрать бразды правления в свои руки? Отобрал (повышает голос и начинает смеяться) у меня листочек / сам себе вопрос / сам себе ответ! (А. и Б. посмеиваются) Б. А пом / а помнишь / когда ты у меня / р-работала во время интервью закадровым дымом? А. (смеется) Б. Вот я тогда подумывал / если времени / ну / отснятого хватать не будет / просто пос / поставлю камеру на стол и проинтервьюирую сам себя (А. посмеивается) // А чё нет-то? Мне-то / живая разговорная не нужна // А. (пауза) А что плохого в живой разговорной речи? Живое общение // Куда лучше / чем с бумажкой сидеть и застрачивать всё // Б. Да нет / ничего плохого // Мне оно просто не нужно было // А. М-м-м // Б. М / я те [тебе] кстати / перлы оттуда не скидывал? А. Что не скидывал? Б. Перлы / с тех интервью // А. Нет // Б. Ну помнишь / когда Дима потёк // А. (испуганно) В смысле? Б. Носом // (А. и Б. посмеиваются) А. А / нет / ты не то подумал // Я просто (Б. начинает дико ржать) / чё ты ржёшь?! Ты не то подумал! Действительно / хватит // Я подумала / ты имеешь в виду / что у Димы / не знаю / пролилась водичка например / ещё что-нибудь // Ты это просто так пошло выражаешь / чё ты качаешь головой? Б. (одновременно с А.) Да / именно об этом ты и подумала // А. Идёт бычок / качается // Б. И кто из нас зверь? 218 Ценностное содержание разговорного диалога А. Чё там дальше? Идёт бычок / качается // Б. Стенает на ходу? А. Нет / то ли «кивает» / то ли что-то там ещё // Б. Может / «кивает» // А. Позорище // Забыли детскую считалочку // Б. Не пустят нас в детский садик // А. Нда / а он так близко / прямо через забор // По дереву чу-чуть пролезть / по заборчику пройти / на крышу / и потом прыгать // (А. и Б. посмеиваются) Что? Б. По-моему // А. (одновременно с Б.) В сад / в садике было хорошо // Хотя ладно / вру // Мне в садике не было хорошо / у меня почти не было друзей / вот // Я почти ни с кем не общалась // Да мне в принципе почему-то так всегда везло / что в какой бы коллектив я ни попадала / с первоначальным коллективом / так сказать с ветеранами / я сойтись не могла // А вот которые были уже пришлые там / из другого садика или из другой школы / или ещё что-нибудь / с ними сходилась на ура // Б. Мне в садике не очень нравилось / и я всё время агитировал когонибудь с собой // И мы рыли подкоп / делали мы это строго зимой // А. М-м-м // Б. Ну / летом как-то копать было не очень удобно // А. Дак наоборот / летом-то / э / зерм / земля // Б. Летом земля // А. Оттаивает // Б. А зимой снег // А. А-а-а // Б. Понимаешь? А. А мы по деревьям пытались перелезть через забор // ЦТФ-13. Детский сад Б. Хм // А. (начинает смеяться) Ну / у меня вечная связь с деревьями // Папа говорил / что я очень недалеко ушла от обезьяны // Блин / что-то я честно говоря / замёрзла // Пойдём может? Б. Пойдём в тепло // А. Давай // Комментарий Данный текст представляет собой речежанровое интервью на заданную тему. Студентка филологического факультета берет интервью у студента исторического факультета. 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 219 ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ В диалоге четко прослеживаются две темы: извинения и расставания. При этом второй тематический фрагмент встроен в первый. Тема извинения является основной и реализуется в тексте дискретно. Кроме того, выделяется ЦТФ, посвященный дружеским отношениям. Диалог начинается с прямого обозначения темы: Давай поговорим про извинения. Динамика темы создается тематическим полем просить прощения, извинение, комплекс вины, чувствовать себя виноватым, испытывать чувство вины, извиняться, прости, я был виноват, брать вину на себя, я не прав, оправдываться, обидеть, поругался, поссориться, ссора, конфликт, сорянчик (от англ. sorry – извиняться) и под. Далее тематическая доминанта детально разбивается на подтемы. ЦТФ-1 начинает развитие темы с выяснения причин, приводящих к извинениям: А. А почему? (просишь прощения) // Б. Комплекс вины? ЦТФ-3 возвращается к этой мысли: часто именно чувство вины, комплекс вины заставляет человека просить прощения. Обсуждение темы извинений разворачивается в оценочном ключе. На первый план выводится мысль о том, что извиняться нужно прежде всего перед родными, друзьями, товарищами, то есть перед теми людьми, которые входят в «ближний круг общения» (ЦТФ-2): А. У каких людей ты чаще всего проси / просишь прощения? Б. М-м-м // У друзей / э-э / знакомых / товарищей / когда я подвожу их; А. Перед домашними часто извиняешься? Б. Ну-у // Периодически. В ЦТФ-4 обсуждаются две традиционные для русской культуры модели извинений (правила и схемы, как это обозначают коммуниканты). Первая модель может быть условно названа самоуничижительной. При такой модели извиняющийся человек не оправдывается, а полностью признает свою вину: А. Ну вот / грубо говоря / когда ты просишь прощения / ну вот / как я (ударение на этом слове) замечала / люди обычно либо целиком берут вину на себя / и начинают что-нибудь в стиле / «я идиот» / «я там / был виноват» / «я не прав» / ну / можно погрубее / «Я скотина / ничтожество». Вторая модель может быть обозначена как оправдывающая: А. А бывает / что наоборот / люди себя оправдывают / что там / «Прости / ну вот так сложились обстоятельства» / «У меня не было другого выхода» / и так далее. Следующий значимый момент в развитии темы извинения (ЦТФ-5) связан с идеей о том, что извиняться можно и не соглашаясь с точкой зрения оппонента, но для сглаживания конфликтных ситуаций и поддержания нейтрально-гармоничных отношений это необходимо: Б. По этому поводу у нас были довольно серьёзные дебаты / фс-с-с / м-м / которые довольно быстро переросли в ссору // Ну в итоге / чтобы не заниматься эскалацией конфликта / я просто извинился / сказал / что был не прав / э-э / и больше не затрагивал эту тему. Речевой поступок извинения не всегда соответствует внутренним желаниям человека, но это необходимый и ожидаемый со стороны других людей шаг. Это выражается модальными словами надо, нужно и под.: Б. Ну-у-у / два года назад 220 Ценностное содержание разговорного диалога это было волевое решение / потому что / э-э / в общем-то / на личности я не переходил / и-и / в общем-то / вины за собой не чувствовал / но надо! Или: А. Вот ты поссорился с человеком и как бы ты не считаешь себя виноватым / и извиняться не хочешь / а там какие-нибудь друзья например / пришли знакомые / и такие / «Извинись перед ним» / и так далее. Или другой пример: Б. У человека / который на тебя рассчитывал и который в общем-то / наверно / тя любит / случается истерика // А т / и ты / в общем-то / тоже уже не знаешь / что делать // Да / пришлось извин / пришлось извиняться. Использование модального глагола пришлось указывает на отношение субъекта действия к совершаемому им действию как к вынужденному под воздействием внешних обстоятельств. Коммуниканты обсуждают и неудачи в ситуациях извинения (ЦТФ-6): А. Вот бывало такое / что извинение / скажем так / не удалось / что вот ты попросил прощения / а человек тебя / ну грубо говоря / послал / сказал / что / «Да не нужны мне твои извинения» / или там / что / «Что мне от этого толку» / и так далее // Ну / то есть с одной стороны / он прав / всё равно твои извинения ничего не изменят например / уже / С другой стороны / ну чё теперь делать-то / Вот так вот разойтись и всё? И больше никогда не контактировать друг с другом? Ну вот что-то подобное было? Б. Да / бывало // В основном с прекрасным полом. В данном ЦТФ делается акцент на важности самого речевого акта «просьба о прощении». Ситуацию уже не изменить, но сам ритуал нужно соблюсти и тем самым поставить точку во взаимоотношениях. В продолжение темы коммуниканты развивают идею о наличии особой «шкалы извинений», которая разрабатывается в зависимости от «тяжести» проступка (ЦТФ-9). Извинения приобретают особую ценность не в общих этикетных ситуациях (обыденные извинения, например, наступил на ногу), а в драматичные моменты жизни (ЦТФ-8): А. И как бы все эти извинения всё равно связаны с какими-то драматичными ситуациями / и я не понимаю / что люди сразу начинают / что / «Вот я наступил на ногу и извинился» / «Я толкнул человека в дверях / и этикет предполагает попросить у него прощения» (иронично) / Почему у всех только вот такие / э-э / дурацкие / э-э / житейские совершенно / примеры всплывают? Коммуникант А. оценивает простые житейские примеры как дурацкие. Настоящие извинения связаны с драматичными ситуациями, они представляют собой не простую этикетную формулу, лишенную смысла, а осознанное высказывание. Тема извинений является дискретной темой, так как оба коммуниканта возвращаются к ней на протяжении всего диалога. Извинение – концептуальное понятие для русского человека. Извинения занимают важное место в отношениях с родными и близкими людьми, извинения в русской культуре обладают аксиологической значимостью. 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 221 Ценностная доминанта, которая манифестируется в данном ЦТФ через призму темы извинений, – взаимоотношения с близкими людьми. Кроме того, можно говорить о ценности благополучия близких людей, так как ситуация прощения приводит зачастую к сглаживанию конфликтов и гармонизации отношений. Тема извинения сопровождается и развивается ценностным фрагментом о взаимоотношениях людей (противоположных полов). ЦТФ-7 представляет собой развертывание темы извинения на конкретном примере расставания. Ключевые слова данного фрагмента иллюстрируют тесную переплетенность этих тем: бросил девушку, я ее бросил, оставил девушку, извини, обиделась. Расставание – тяжелая эмоциональная ситуация для всех людей. И инициатор расставания должен вести себя определенным образом, он должен просить прощение. Эта ценностная установка осознается и принимается обеими сторонами: Б. И ты / в общем-то / тоже уже не знаешь / что делать / да / пришлось извин- / пришлось извиняться. Извинения – необходимый компонент в любых отношениях (ЦТФ-8). Если человек заинтересован в сохранении этих отношений, нужно извиняться. Извинения нужны для нахождения компромисса в осложнившихся отношениях. Однако в диалоге у коммуникантов обнаруживаются различные взгляды на необходимость нахождения компромисса в отношениях. Коммуникант А. считает, что идти на компромисс важно и нужно, его собеседник (коммуникант Б.) считает, что если нет двустороннего компромисса, то не нужно идти на уступки: А. Если ты не хочешь разорвать отношения с этим человеком? А если есть острая потребность? (извиниться) // Но / блин / надо же прийти к какому-то консенсусу // Б. Ну если совсем острой необходимости нет / то зачем? А. (легкий смешок) Чё всё заладил / острая / неострая необходимость / (повышает тон) Острее некуда / прижало / приспичило (смеется) // Жить нельзя // Б. Ну извини (повышает тон) / что заладил! А если серьёзно / чёрт / ну это вопрос как бы / если есть твоя позиция / если есть позиция другого человека // Если человек / э-и / не готов идти на компромисс / то / ну извините / на фиг надо? В данном тематическом фрагменте обнаруживается еще одна ценностная установка – желаемое поведение мужчины в ситуации расставания. Это подчеркивается двойным лексическим повтором фразы: ты должен был. Мужчина в ситуации расставания должен проявлять инициативу и настойчивость: А. А / ну может / она на что-то обиделась / это же женская логика // Она обиделась / а ты не понял // Ты должен был догадаться / ты должен был поговорить (смеется). Категоричность частично снимается шутливой манерой ведения диалога, но не отменяет главную мысль об ожидаемой модели поведения. Прямым сигналом, что тема взаимоотношений обладает аксиологической значимостью для коммуниканта А., выступает фраза: Ладно / давай не будем о грустном / а то я расстроюсь / мне и так как-то не очень // Не будем о драматичном. Лексемы расстроюсь, драматичный (тяжелый, крайне напряженный), высказывания не будем о грустном, мне и так как-то не очень пока- 222 Ценностное содержание разговорного диалога зывают, что коммуникант А. эмоционально и близко к сердцу принимает разговор о взаимоотношениях и расставаниях: А у меня без конца какой-то трагизм / драма // Как / какие там были жестокие ссоры / конфликты / и боль / и слёзы / и так далее. Однородный ряд трагизм, драма, ссоры, конфликты, боль, слезы также указывает на особую важность взаимоотношений с близкими людьми и особый трагизм, когда эти отношения под угрозой. Двенадцатый ценностный тематический фрагмент связан с обсуждением дружеских отношений (ЦТФ-12). По сравнению с двумя предыдущими ЦТФ он занимает значительно меньшее место в «пространстве» диалога, но демонстрирует особо значимую ценность – дружбу. Тема дружеских отношений поднимается дважды с использованием прямых номинаций ценностного концепта: дружить, дружим, друзья, коллектив. А. И эт / я помню / ты говорил / твоя преподавательница / говорила / что очень выгодно и полезно дружить с филологами. Б. Угу / вон сидим / дружим / (А. и Б. смеются) А. Мёрзнем // (А. и Б. смеются) Дружим и мёрзнем / мёрзнем и дружим / больше ничё не делаем // А! Ещё курим // Курим / мёрзнем / дружим / дружим / мёрзнем / курим. В небольшом по объему фрагменте глагол дружим повторяется 5 раз, а употребление столько же раз глагола мёрзнем указывает на то, что для дружбы не важны дискомфортные условия окружающей среды. Дружба – безусловная ценность, когда у человека нет друзей, он чувствует себя некомфортно (ЦТФ-13): А. Мне в садике не было хорошо / у меня почти не было друзей / я почти ни с кем не общалась. Коммуникант А. иронично замечает: Да мне в принципе почему-то так всегда везло / что / в какой бы коллектив я ни попадала / с первоначальным коллективом / так сказать с ветеранами / я сойтись не могла. Обобщенно: коммуникант Б. развивает тему, заданную коммуникантом А. Базовая ценность, вокруг которой развиваются все ЦТФ, можно обозначить как взаимоотношения близких людей. Для человека является важным, чтобы близкие ему люди чувствовали себя эмоционально комфортно, поэтому ситуация извинения важна в русской культуре. Зачастую можно извиниться и не чувствуя за собой какой-либо вины. В диалоге ценность взаимоотношений людей преломляется в двух ракурсах: любовь (в частной ситуации расставания) и дружба. ПЛАН ОБЩЕНИЯ Весь диалог представляет собой единое аксиологическое целое в условиях полного взаимного доверия и близости коммуникантов. Изначально диалог строится по законам интервью (строго вопросно-ответная форма; коммуникант А. задает вопросы, коммуникант Б. дает ответы). Однако, несмотря на то, что коммуникант А. – инициатор диалога и разработчик заданной темы, впоследствии инициативу брал на себя коммуникант Б. На протяжении 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 223 диалога коммуникант Б. несколько раз возвращается к теме извинения: Б. Чёнить ещё спросить хочешь? или Б. Ну-ка / что там у тя ещё есть вкусного из вопросов? Коммуникант А. реагирует на это прямым вопросом: Что / решил забрать бразды правления в свои руки?, демонстрируя тактику уточняющего вопроса. В диалоге в полной мере реализуется принцип кооперации (по Грайсу). Каждый из коммуникантов прилагает усилия к развитию диалога, сотрудничает друг с другом, что проявляется в развернутых ответах на поставленные вопросы, в речевых поддержках, в разного рода вопросах. Принцип вежливости (по Личу) во многом в данном диалоге нарушается. Общение носит фамильярный характер, коммуникант А. называет коммуниканта Б. балдой (Балда (прост., бран.) – бестолковый человек, дурак): А. Ой / не начинай // Балда / он и есть балда. Принцип вежливости нарушается в ЦКФ-1 (см. ниже). Кроме этого, в диалоге часто используются просторечные элементы фигня, чё ты брешешь, блин, зенки вытаращил, вот это наезды, чё все заладил, отмазываться, что также не соответствует принципу вежливости. Однако употребление говорящими таких слов и выражений не всегда является оскорбительным: в некоторых ситуациях предпочтение грубо-просторечной или нецензурной лексики может служить демонстрацией непринужденности общения, психологической раскованности. Стилистически сниженные слова в данном случае формируют общий код общения; их выбор указывает на доверительный, дружеский статус взаимоотношений говорящих и позволяет отметить тактику интимизации. Но в ряде случаев принцип вежливости соблюдается, хотя и формально. На протяжении диалога коммуниканты несколько раз используют этикетную формулу извиняюсь, извини. В данных случаях эти лексемы развивают не тематическую линию диалога, а реализуют коммуникативные ценностные установки коммуникантов (максима такта): А. У меня / конечно / весьма странно идут ассоциации и мысли / извиняюсь или: Извиняюсь за / м-м / филологический ботанизм; А. Ну извини меня конечно / но её м-можно понять. Кроме фамильярности в диалоге четко прослеживается шутливо-флиртовая манера общения. Приведем фрагмент диалога, где четко отражена эта манера общения: А. Если у меня ещё будут вопросы / я ещё к тебе приду / и спрошу // Я тебе в четыре утра позвоню и спрошу / я тебя везде достану / из-под земли позвоню и спрошу (А. и Б. смеются) // Б. О-о-о / приятно // А. Что / дьявол ходит за тобой по пятам? (смеется) Б. Ну на дьявола ты не тянешь / бесёнок // А. (одновременно с Б.) Ладно / разве что // Я инфернальная женщина // 224 Ценностное содержание разговорного диалога А. Что? У инфернальной женщины не может быть / как это сказать / нежных костей? (посмеивается) Б. М-м-м / э / нежных костей / нежной кожи и довольно мягкого в целом характера? А. Мягкого?! Б. Да-а // А. Хм / Я зверь (А. и Б. смеются) // Б. Утютю / у-утютю / утютю // Во-первых, в данном отрывке оба коммуниканта активно используют паралингвистические средства для поддержания общения в нужной тональности (смех); во-вторых, шуточные высказывания: А. Если у меня ещё будут вопросы / я ещё к тебе приду и спрошу // Я тебе в четыре утра позвоню и спрошу / я тебя везде достану / из-под земли позвоню и спрошу; в-третьих, имеет место комплиментарность со стороны коммуниканта Б. (молодого человека) по отношению к коммуниканту А. (девушке): нежные кости, нежная кожа, мягкий характер; в-четвертых, можно выделить тактику умиления: бесёнок; Утютю / у-утютю / утютю. Также в диалоге используются слова с уменьшительноласкательными суффиксами (ушки, диктофончик), что также создает шутливофлиртовую тональность. Коммуниканты чувствуют себя комфортно и гармонично в диалоге, об этом свидетельствует тот факт, что нередко коммуниканты вербализируют свою внутреннюю речь: А. М-м-м / блин / что же я ещё хотела спросить? Щас / погоди / вспомню // Чёрт (шёпотом) действительно вертелся в памяти какой-то такой хороший вопрос (мысли вслух) или: А. Во-от / в общем / м / чё я хотела сказать? А! или: Б. Ну / когда / господи / ненавижу употреблять это слово / но / отношения; Я пытаюсь вспомнить / как эта фигня называлась. Рассмотрим отдельные ЦКФ из данного диалога. ЦКФ-1. Издёвка. Используя тактику издёвки, коммуникант А. указывает на то, что коммуникант Б. многого не знает, так как он «не филолог»: А. (нагло ржет) Ничё-ничё / сразу видно / что ты не филолог (смеется) // Что?! Поиздеваться уже нельзя?! Коммуникант прямо обозначает используемую тактику издевки: Поиздеваться уже нельзя?!, но делает это с привлечением паралингвистических средств (смех). Это не переводит диалог в конфликтное поле, так как коммуниканты хорошо знают друг друга, дружат, изначально настроены позитивно и, скорее всего, практикуют такую модель общения. ЦКФ-2. Уговоры. Коммуникант А. просит рассказать коммуниканта Б. пример извинения из своей личной жизни: Б. Ну / по-моему это как-то слишком глубоко личное / ну в смысле / тебе-то я могу например / рассказать ряд своих извинений // А. А расскажи // Б. (очень тихо) Прям на запись? 2. Лингвокультурологическая интерпретация разговорного диалога 225 А. Ну а что такого-то? Без конкретных лиц / без имён / не смущайся // Тем более / что я думаю / что достаточно хорошо тебя знаю и пойму. Коммуникант А. использует тактику уговора: Ну а что такого-то? Не смущайся. Видно, что у коммуникантов близкие, доверительные отношения (тебе-то я могу / например / рассказать или я думаю / что достаточно хорошо тебя знаю и пойму). Выделяется русская коммуникативная установка разговора по душам между друзьями. ЦКФ-3. Шутка. В дружеском общении возможны и приветствуются шутки: А. У меня все Кости чем-то похожи // Все знакомые Кости / вон / ну и у людей у всех кости похожи / с другой стороны // Ладно / дурацкий каламбур. Однако здесь присутствует и тактика самоуничижения (Ладно / дурацкий каламбур), когда коммуникант сам оценил свою шутку как неудачную. Это опять же свидетельствует о близких и дружеских отношениях общающихся. ЦКФ-5. Об опоздании. Коммуникант Б. указывает коммуниканту А. на нарушение норм поведения: Б. Вон некоторые оп / опаздывают на полтора часа / потом говорят / ну ладно / ладно / всего минут тридцать // А. Когда я опаздывала на полтора часа? Чё ты брешешь! Б. (перебивая А.) Ну минут на тридцать / ладно! А. Когда это было? Б. (одновременно с А.). Я немножко утрирую // Однако, чтобы не спровоцировать конфликт, коммуникант Б. использует тактику согласия-примирения (Я немножко утрирую). Многие обозначенные выше коммуникативные тактики манифестируются посредством паралингвистических средств (коммуниканты часто смеются), что демонстрирует поддержку партнера и разделение мнения и оценок, высказываемых партнером по коммуникации. В целом коммуникант Б. показывает себя как образцовый собеседник, заботится о комфорте коммуниканта А., позитивно реагирует на все коммуникативные ходы собеседника, обеспечивает тематическую и коммуникативную динамику разговора, работает на целостность и завершенность отдельных фрагментов и всего диалога. Общение происходит в шутливо-флиртовой тональности. Принцип кооперации становится определяющим. В диалоге преобладают кооперативные тактики, характерные для гармонизирующего общения. 226 Ценностное содержание разговорного диалога ЗАКЛЮЧЕНИЕ Продуктивное лингвистическое изучение разговорной речи, начавшееся в 60–70-е гг. ХХ столетия, способствовало формированию кардинально нового взгляда на разговорную речь как особую форму существования национального языка. Речедеятельностный подход к разговорному тексту базируется на комплексном учете ситуативных, когнитивных, социальных, психолингвистических факторов речеобразования. Разработка динамического аспекта коллоквиалистики, выявление ведущих типов коммуникативных стратегий и соответствующего им набора тактик, типологизация речевых поступков способствуют высокой прагматической значимости исследований, направленных на описание совокупности и последовательности речевых действий, которые позволяют коммуниканту добиваться желаемого результата. Новые формы общественной жизни России на рубеже ХХ и ХХI вв., изменение ценностных ориентаций и установок наших современников усилили социальнокультурную значимость устного спонтанного общения. Культурологический анализ разговорного материала позволяет выявлять и описывать жанры повседневной речевой коммуникации в опоре на социально-ролевой расклад в определенной ситуации и в определенной сфере общения. Осмысление национальных ценностных опор по данным языка, потребность выявления культурных особенностей неформального общения, преломляемых в рамках разных жанров, становятся в настоящее время особенно актуальными. Если коммуникативно-прагматическая концепция использует понятийное поле социолингвистики, лингвопрагматики, лингвистики текста как основание технологии анализа без сличения речевого поведения коммуникантов с национальными эталонами, то культурологический подход невозможен вне такого сличения. Предложенный в монографии метод лингвокоммуникативного анализа речевого диалогического взаимодействия направлен на культурологический результат и позволяет описывать ценностное содержание разговорного диалога непосредственно, с учетом представлений о русском речевом идеале. Обширный материал связной устной речи горожан-уральцев разных гендерных, возрастных, социальных и профессиональных групп, сопровождаемый развернутым комментарием, позволил выделить и обобщенно охарактеризовать некоторые значимые коммуникативно-ценностные установки, в частности, установки на «другоцентризм», искренность и задушевность, доброжелательность и уважительность, максимализм и поляризованность оценок, сдержанность и коммуникативное равенство, ответственное отношение к юмору и др. Анализ показал, что аксиологическая реальность неформального русского общения наших дней сохраняет преемственность по отношению к системе норм национального речевого поведения, сложившейся на базе русского речевого идеала. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ 227 Матвеева Тамара Вячеславовна, доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка и стилистики Пермского государственного национального исследовательского университета. Шалина Ирина Владимировна, доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры русского языка, общего языкознания и речевой коммуникации Уральского федерального университета им. первого Президента России Б. Н. Ельцина. Вепрева Ирина Трофимовна, доктор филологических наук, профессор кафедры общего языкознания и речевой коммуникации Уральского федерального университета им. первого Президента России Б. Н. Ельцина. Данилов Сергей Юрьевич, кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка, общего языкознания и речевой коммуникации Уральского федерального университета им. первого Президента России Б. Н. Ельцина. Ицкович Татьяна Викторовна, доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры русского языка, общего языкознания и речевой коммуникации Уральского федерального университета им. первого Президента России Б. Н. Ельцина. Купина Наталия Александровна, доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка, общего языкознания и речевой коммуникации Уральского федерального университета им. первого Президента России Б. Н. Ельцина. Михайлова Ольга Алексеевна, доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка, общего языкознания и речевой коммуникации Уральского федерального университета им. первого Президента России Б. Н. Ельцина. Михайлова Юлия Николаевна, кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой русского языка для иностранных учащихся Уральского федерального университета им. первого Президента России Б. Н. Ельцина. Петкау Александра Юрьевна, кандидат филологических наук, доцент кафедры издательского дела Уральского федерального университета им. первого Президента России Б. Н. Ельцина. Пикулева Юлия Борисовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка, общего языкознания и речевой коммуникации Уральского федерального университета им. первого Президента России Б. Н. Ельцина. 228 а у ч н о е иразговорного здание ЦенностноеНсодержание диалога Матвеева Тамара Вячеславовна Шалина Ирина Владимировна Вепрева Ирина Трофимовна Данилов Сергей Юрьевич Ицкович Татьяна Викторовна Купина Наталия Александровна Михайлова Ольга Алексеевна Михайлова Юлия Николаевна Петкау Александра Юрьевна Пикулева Юлия Борисовна ЦЕННОСТНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАЗГОВОРНОГО ДИАЛОГА Ответственная за выпуск Н. А. Юдина Редактор С. Г. Галинова Корректор С. Г. Галинова Компьютерная верстка Г. Б. Головина Подписано в печать 29.03.21. Формат 70100/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Уч.-изд. л. 13,6. Усл. печ. л. 18,38. Тираж 300 экз. Заказ 62. Издательство Уральского университета 620083, Екатеринбург, ул. Тургенева, 4. Отпечатано в Издательско-полиграфическом центре УрФУ 620083, Екатеринбург, ул. Тургенева, 4. Тел.: +7 (343) 358-93-06, 358-93-22 Факс +7 (343) 358-93-06 http://print.urfu.ru
