Социальная теория в меняющемся мире: на пути к динамической концепции социального? В. Фурс К 70-90 гг. XX традиционные схемы становятся неактуальными. Требуются новые подходы определения феномена социального. Фурс считает, что в обществе можно все же выделить некоторую тенденцию, которую он обозначает поступательную денатурализацию «сильного общества» (определение Турэна), которая предположительно ведет к динамической концепции социального. «Общество» как организующая рамка социального. 1) «Сильное понятие общества» Базовая метафора «сильного общества» - образ организма во взаимодействии со средой, прочно привязанного к территориальному государству. Общественная система состоит из подсистем, групп, которые взаимозависимы и при этом самодостаточны, не зависимы от других обществ. Такая система дистанцирует «наивного участника» от «исследователя», ставя под сомнение объективность научного знания об обществе. Противопоставление традиционных и модерных обществ стало основой для социологической традиции. То есть «общество» развивается из «общности» путем развертывания и обособления того, что уже и так потенциально содержалось в «общности». Внешне это выглядит так: Эволюционная перспектива 1) Отрыв общества от природы, ландшафтов, природа становится основой преобразовательной деятельности. 2) Происходит отрыв индивида из т.н. «естественных» социальных групп, формируется самосознательная личность. 3) Общество как целостная система взаимодействует с природой, состоит из индивидов и воспроизводится совместной деятельностью. 4) Общество и природа, как и общество и личность – взаимно связанные, но и самостоятельные реальности. То есть общество – не просто сумма индивидов, а личность – не только выполняемая ей роль. При этом внутри происходят процессы выделения экономического, политического, социального и культурного измерений, задействованных в общем воспроизводстве. Таким образом общество рассматривается в процессе эволюции, но его перспективы прогнозируются с позиций модерна, причем в контексте западной традиции. Натурализация западного опыта «современности» Натурализация западного опыта создала единый универсальный язык социологии, применяемый ко всем регионам и всем временам. Именно натурализация легла в основу «сильного понятия общества». Распад организованного модерна на рубеже 60-70-х годов создал эффект «убегания реальности», что стало предпосылкой пересмотра подходов к образу социального. подход к обществу как к части природы, подчиненной ее всеобщим законам В основе них лежат некоторые положения «теории структурации» Энтони Гидденса и «рефлексивной социологии» Пьера Бурдье. 2) Первая волна пересмотров: теории социальных практик Гидденс отмечает, что то, что общество как некое социальное целое является очевидной единицей исследования – скорее привычка. Гиденс предлагает говорить о социальных практиках, которые не являются аналогом «действия», это новая оптика для социологической теории. Практики являются элементарной единицей социальной жизни, а субъективное и объективное должны быть связаны как их внутренние элементы. Человеческая жизнь реализуется в виде поведенческих проявлений, и рефлексивность состоит в непрерывном мониторинге этого поведения. Этот мониторинг – функция контроля не только за собственным поведением, но и за действием других, а также социальными и физическими факторами вокруг. Гидденс также предлагает включить в социальные практики понятия времени и пространства, оперируя термином «дистанциация» для осмысления процессов «растягивания» социальных практик на короткие и длинные промежутки пространства и времени. Социальные институты Гидденс определяет как практики, обладающие наибольшей протяженностью внутри социальных систем. Бурдье предлагает заменить традиционное понятие «субъекта» на понятие «агента», который реализует практики определенного вида. Первая волна пересмотров: теории социальных практик Социальные практики цикличны и непрерывно воспроизводятся акторами. Акторы воспроизводят условия, делающие эту деятельность возможной. Таким образом, Гидденс и Бурдье определяют социальную теорию как сплетение социальных практик, которые и являются предметом ее изучения. При этом они денатурализуют представление об «обществе» как организующей рамке социальной жизни. Постмодернистский дискурс ставит под вопрос саму возможность научно-познавательной репрезентации социальной жизни. Бодрийяр, первый тезис: «В своей сущности социальное никогда не существовало». Социальные отношения – это по сути символический обмен. То есть социальное, будучи символическим, становится симуляцией. 3) Вторая волна пересмотра: социальный постмодернизм Второй тезис Бодрийяра: «Социальное очень даже существует, причем оно существует все в большей мере». Будучи продуктом распада символического, социальное становится очень реальным. Третий тезис Бодрийяра: «Социальное существовало в полной мере, но оно больше не существует». Все последнее время социальное строилось за счет де-территориализации и концентрации, что приводило ко все большей унификации социального. В итоге все элементы символически разрушены и универсализированы. Таким образом социальное лишается реальности и обладает лишь условным существованием между символическим и «обществом потребления», где радикально меняются перспективное пространство социального. Таким образом, виртуализация социального позволяет Бодрийяру раскрыть динамическую природу социальной реальности: социальные феномены обладают реальным существованием лишь (!) в динамической перспективе. И кажущаяся предыдущим исследователям «естественная перспектива» развития от «общности» к «обществу» - лишь одна из множества возможных. Таким образом, социальное обладает реальностью лишь в определенном перспективном пространстве, а социальная теория строится на связи реального и воображаемого, что означает катастрофу как для социальной реальности, так и для социальной теории. Мишель Мафессолѝ смотрит на ситуацию более оптимистично. 3) Вторая волна пересмотра: социальный постмодернизм Разрушается процесс неуклонной гомогенизации и рационализации социальной жизни, отличавшей эпоху модерна. «Безответность масс», их безучастность к политическому переформулируется им как «динамическая жизнь, посредством которой социальная жизнь перефокусируется на существенное». Смысл жизни ищется здесь и теперь, и если политический активизм был господствующей ценностью модерна, то ключевой ценностью постмодерна становится эстетически окрашенное «не-деяние». «Эстетическое» не означает культурное, а – получение удовольствия от мира, а не желание им пользоваться. Таким образом, Мафессолѝ предполагает, что трансформация обществ – вовсе не конец социального, а развитие постмодернистской социальности, которая структурируется «культурой чувств», то есть базируется на эмоциональном. То есть прямая перспектива от «общности» к «обществу», взрываясь, выворачивается в обратную сторону, будто бы возвращая «общества» к «общности», и изучение этого процесса уже не может быть изучено универсальными модернистскими механизмами. То есть этот процесс – не регресс, а некоторая «обратная динамика». С начала 90-х определяющим мотивом стала всеобщая глобализация, сменившая тему постмодерна. Глобализация имеет множество измерений – информационнокоммуникационное, экологическое, культурное, финансовое и др., которые могут относительно автономно изучаться разными социальными науками. Фурс выделяет две основные линии в этой волне пересмотра. 4) Четвертая волна пересмотра 1. Неомодернистская (Бек, Гидденс). Трансформация современности трактуется как переход от «раннего» модерна к «позднему». Процессы глобализации помогают понять, что происходит переход не к постмодерну, а развертывание и углубление «современности». Гидденс определяет общество позднего модерна как «посттрадиционное» - основанное на смешении рефлексии и традиций. Традиция была оплотом индивидуальной и коллективной идентичности. Модернизация привела к распаду индустриального общества. Единство территориального государства, национального общества и индивида начинает исчезать. Уже сама национально-государственная форма социальной жизни становится «общностью», которой противостоит некое «мировое общество», объединенное сложным взаимодействием транснациональных пространств и акторов. 1. Культуралистская волна (Р.Робертсон, М. Физерстоун). Сам феномен современности понимается как продукт глобализации. «Глобализация приводит к сжатию мира, к интенсификации осознания мира как целого». Постколониальная теория трактует западный модерн как глобальную экспансию Запада и его ценностей, проводимую средствами материального и символического насилия. То есть глобализация вызвала западную реакцию в виде постмодернизма. Таким образом, «конец модерна» может быть переформулирован в «конец западного модерна». Фурс проблематизирует возможность социальной теория глобализации. Взамен он предлагает динамическую концепцию социального, интегрирующую теории практик, социального постмодернизма и теории глобализации. Итог Он также предлагает как концепт теорию глокализации (Робертсон), состоящую в объединении двух процессов: глобального конструирования локального и локального преломления глобальных потоков. Восприятие теорий практик постмодернизма через эту призму, позволяет признать «новый мировой беспорядок», сверсхложная теория, некое картографирование социального мира. Концепцию дорефлексивного знания Фурс предлагает дополнить ролью социального воображения в формировании агентности. В качестве основного предмета социально-теоретического рассмотрения Фурс предлагает социальные ландшафты, определенные в историческом времени и географическом пространстве через структурирующие практики. Предполагается также «мировое общество» трактовать как «частичную реальность», генерируемую эволюционной перспективой глобального масштаба.