КЛАССИФИКАЦИЯ МЕТАФОР В СБОРНИКЕ «МИРГОРОД» Н.В. ГОГОЛЯ Содержание. I. Введение. II. Глава I. Теоретические основы изучения метафоры 1.1. Понятие метафоры. 1.2. Подходы к определению метафоры. 1.3. Признаки метафоры. 1.4. Классификация метафор. III. Глава II. Функционирование метафоры в художественном тексте. 2.1. Особенности воплощения метафоры в прозаическом тексте. 2.2. Реализация метафоры в сборнике «Миргород» Н.В. Гоголя. IV. Заключение. V. Список литературы. I. Введение. На протяжении многих веков метафора представляла неизменный интерес для философов и лингвистов. На сегодняшний день издано немало трудов, посвященных анализу природы и свойств метафоры. Учеными в разных областях проводятся исследования по выявлению новых видов и типов метафоры, а также по раскрытию новых граней данного уникального языкового явления. В связи с чем, именно метафора позволяет рассмотреть менталитет, социально-исторические особенности, движение художественной мысли и многие другие факторы. Принимая во внимание широкую палитру свойств и признаков метафоры, традиционно её исследования носят междисциплинарный характер. «Метафора — это перенос названия. Но существует множество видов переносов названий, в основе которых не лежит то, что мы обычно понимаем под метафорой». [38;70] Несмотря на то, что сам термин известен еще с античных времен и его функционирование исследовалось на протяжение многих десятилетий представителями различных сфер науки, вопрос о природе данного явления остро стоит до сих пор, что и определяет теоретическую значимость предпринятого исследования. Актуальность лингвистики к работы проблеме обусловлена исследования вниманием современной изобразительно-выразительных средств, в частности метафоры, как языкового средства, а также необходимостью исследования художественного языка Гоголя: оригинальное творчество писателя остается важным для научного изучения. Теоретическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы при дальнейшей разработке теории тропов, в стилистике и в науке о языке художественной литературы. 2 Комплексный и многоаспектный анализ метафор позволяет показать роль метафоры как средства интеграции образного пространства текста. Объектом данного исследования являются метафоры в сборнике Н.В. Гоголя «Миргород». Предметом исследования выступают особенности функционирования метафоры в текстах рассматриваемого произведения. Таким образом, классифицирование целью данного тропа нашего в исследования авторском является художественном произведении. Для достижения поставленной цели предполагалось решить следующие задачи: проанализировать теоретические источники по теме исследования; уточнить особенности терминирования метафор; рассмотреть процесс метафоризации в языке и мышлении; отследить возможности воплощения метафоры в прозаическом тексте; выявить особенности функционирования метафоры в сборнике «Миргород». Практическая значимость работы заключается в возможности использования результатов исследования в процессе преподавания лексикологии, стилистики, лингвистического анализа текста. Материалом для исследования послужили сто примеров метафоры из сборника «Миргород». 3 II. Глава I. Теоретические основы изучения метафоры. 1.1. Понятие метафоры. В любом исследовательском труде, как правило, подход к определению этого термина начинают с цитирования античных произведений. Начало исследовательского интереса к метафоре связывают обычно с именем Аристотеля. В своей «Поэтике» он впервые описал метафору как «способ переосмысления значения слова на основании сходства». [43; 5] В основу понятия заложено уподобление, и так трактуется метафора практически во всяком источнике. Например: «Метафора – это вид тропа, скрытое образное сравнение, уподобление одного предмета, явления другому (напр. чаша бытия), а также вообще образное сравнение в разных видах искусств. В лингвистике: переносное употребление слова». [36; 300] Возьмем еще один академический источник: «метафора (греч. «перенос»), троп или фигура речи, состоящая в употреблении слова, обозначающего некоторый класс объектов (предметов, лиц, явлений, действий или признаков), для обозначения другого, сходного с данным, класса объектов или единичного объекта; напр.: волк, дуб и дубина, змея, лев, тряпка и т.п. в применении к человеку; острый, тупой – о свойствах человеческого ума и т.п.» [49] Однако, выясняется, что значение уподобления само по себе девальвируется и отходит на второй план при детальном рассмотрении функциональных возможностей, что, в свою очередь, отражается в определении термина. Которова Е.Г. говорит о том, что «термин «метафора» 4 никак нельзя назвать однозначным, его содержание значительно варьируется в различных отраслях науки, в лингвистических течениях, у отдельных авторов». [25; 30] В очерке А.Н. Баранова к словарю русской политической метафоры, метафора определяется с точки зрения когнитивной теории[1] как «сложный когнитивный феномен, возникающий в результате взаимодействия двух смысловых комплексов – содержания/фокуса/источника и оболочки/фрейма/цели» [6; 45]. Это определение опирается на терминологию М. Блека, который «фокусом»(“focus”) называет слово в выражении, используемое в переносном смысле, т.е. метафорически, а «рамой» (“frame”) слова или слово окружающие «фокус», употребляемые в обычном смысле [8; 156]. Создается впечатление, что подход к определению очень вариативен и продолжает изменяться с течением времени: «этимологическое значение слова «метафора» – «перенос» уже не соответствует его настоящему содержанию; эти два термина разобщены, и каждый имеет свое значение». [25; 31] В меньшей степени распространено определение понятия метафоры как вторичной лексической номинации, т.е. характеристика термина как инструмента в рамках гносеологии. «Метафора нужна нам не только для того, чтобы, благодаря полученному наименованию, сделать нашу мысль доступной для других людей; она необходима нам самим для того, чтобы объект стал доступен нашей мысли. Метафора не только средство выражения, метафора еще и важное орудие мышления». [38; 71] Таким образом, метафора - это «новое использование уже существовавшего ранее в языке слова или словосочетания, для обозначения какого-либо понятия с целью наделения его частью предыдущего смысла». [31] В подобном ключе трактуют термин не только философы и литературоведы, но и лингвисты характеризуют метафору как разновидность 5 вторичной лексической номинации, предусматривающей производство значения «на основе сопоставления двух предметов по общему признаку, возникновение которого гарантируется единством всех сторон практикопреобразующей деятельности человека, а следовательно, единством процессов, осуществляющихся в его сознании». [12; 47] Такое понимание термина присутствует не только у отечественных, но и у зарубежных языковедов. Метафора воспринимается как «способ постижения одной вещи в терминах другой». [26; 62] Бирдсли выдвигает теорию о том, что метафора возникает тогда, когда происходит сдвиг от десигнации к коннотации:«Принадлежность к метафоре определяется наличием двух составляющих: семантического различия между двумя уровнями значения и логической оппозиции на одном из уровней». [5; 208] Ф. Соссюр говорил о том, что метафора как символ восходит к понятию образа. Лотман Ю.М. в исследованиях художественного текста трактовал метафору как некое семантическое «напряжение» между естественным языком и языком искусства. 1.2. Подходы к определению метафоры. С античных времен интерес к определению метафоры не спадает, а напротив, возрастает в силу семантических изменений языка. Как же определял метафору Аристотель? В частности, в своей «Риторике» он говорил, что метафора – это «перенесение слова с изменением значения из рода в вид, из вида в род, или из вида в вид, или по аналогии». [43; 5] Т.е. здесь среди разнообразных семантических стяжений доминирует единственный термин – метафора, следовательно, разнообразные тропы понимаются в широком смысле. «Однако не все в теории Аристотеля может быть принято. 6 Во-первых, необходимо учитывать то обстоятельство, что в Аристотелевой классификации к метафоре может быть отнесен только четвертый тип, который выделял и сам Аристотель». [43; 5] Метафора для него – фигура речи, потому что исследует вопросы риторики «<…> о метафоре как о языковом явлении Аристотель не говорит». [43; 5] Тем не менее в античные времена закладывается базис для того понимания тропов, которое превалирует в XX веке. В XX веке формируется взгляд на метафору как на обязательную языковую доминанту, выполняющую коммуникативную и когнитивную функцию. Исходя из хронологии событий, многие ученые утверждали, что причины метафоричности языка кроются в мифологии. Особенности мышления носителей древнего языка положили начало исследуемому явлению. «Базисная метафора», лежащая в основе любого мифотворчества, считалась собственно языковым явлением, подлежащим исследованию и интерпретации. Идентичность или сходное звучание языковых обозначений открывали путь для мифологической фантазии. «Человек независимо от его желания был вынужден говорить метафорически <…>». [23; 34] В отечественной истории языкознания «основы изучения метафоры как языкового средства, отражающего принципы и механизмы взаимосвязи языка с миром, были заложены еще А.А, Потебней и развиты Л.С. Выготским». [44; 7] «Одной из первых работ, в которой метафора лишается своего чисто языкового статуса и применяется для характеристики мыслительных процессов, является книга «Из записок по теории словесности» А.А.Потебни. <…> Потебня отвергает привычное понимание метафоры как стилистического приема и предлагает новую ее интерпретацию как необходимого элемента художественного мышления». [25; 33] Например, он говорил о том, что мир искусства является своего рода отражением мира природы и социума, а всякое искусство «есть образное мышление». [39; 163] 7 Сложность и неоднозначность внутренней структуры породили множество подходов и трактовок, что отмечалось многими исследователями. Например, М. Блэк заявлял: «Мне кажется, что легче прийти к согласию в вопросе о частных случаях, чем об интерпретации понятия метафоры в целом». [8; 155] Примерно то же говорит и Москвин: «Разнобой в понимании и определении термина метафора нередко ставит в тупик даже специалистов, когда их просят определить значение этого термина». [33; 14] Метафора как явление многоплановое и затрагивающее разные языковые ярусы изучалась в разных аспектах. В 70-х годах XX века вычленяли «4 направления (или аспекта) исследования языковой метафоры: 1) номинативно-предметное; 2) формально-логическое; 3) психологическое; 4) лингвистическое». [44; 6] В 90-х годах этих направлений сложилось уже значительно больше, хотя данное распределение также носит достаточно условный характер. Итак, самостоятельно оформившиеся направления в изучении языковой метафоры, которых пишет Скляревская Г.Н.: семасиологическое, ономасиологическое, гносеологическое, логическое, стилистическое, психолингвистическое, лингвистическое, экспрессиологическое, литературоведческое, лексиологическое, лексикографическое. М. Блэк рассматривал явление метафоры с трех точек зрения: интеракционистской, субституциональной и сравнительной. «Интеракционистская» точка зрения<…> Механизм метафоры заключается в том, что к главному субъекту прилагается система «ассоциируемых импликаций», связанных со вспомогательным субъектом». [8; 168] То есть речь идет о том, что в основе всех метафор лежит некий ряд общепризнанных ассоциаций. Субституциональная точка зрения отвергает представления о том, что метафорическое суждение имеет два различных субъекта — главный и вспомогательный. «Считать, что в основе метафоры лежит демонстрация сходства или аналогии —значит придерживаться теории, которую я буду 8 называть сравнительной точкой зрения на метафору (comparison view)». [8; 162] Разность подходов определяется еще и во взгляде на само явление – движется ли оно или статично. «В лингвистической науке проблема метафоры – и как процесса, создающего новые значения языковых выражений в ходе переосмысления, и как уже готового метафорического значения их – рассматривалась издавна и всегда скорее как стилистическое средство или художественный прием, реже – как средство номинации, еще реже – как способ создания языковой картины мира <…> ». [13; 3] Впрочем, некоторые исследователи определяют метафору не как статичное явление, а как движение. Например, Маккормак описывает метафору как процесс, протекающий на трех взаимосвязанных уровнях: 1) «метафора как языковой процесс» - в ней возможно движение от обычного языка к эпифоре, диафоре и в обратном направлении. 2) «метафора как семантический и синтаксический процесс, т.е. объяснение метафоры в терминах лингвистической теории»; 3) «метафора как когнитивный процесс» [29; 381] Здесь, по все видимости, есть связь с номинативной функцией метафоры Подход к функциональными определению возможностями естественным метафоры. образом Гак говорил, связан что с «ее назначение – скорее вызывать представления, а не сообщать информацию». [13; 109] «В некоторых концепциях знака <…> словесную метафору причисляют к иконическим знакам. Иконичность, очевидно, частный случай подобия, изоморфизма. Знак иконичен тогда, когда экспонент знака моделирует (т.е. воспроизводит в свой субстанции и структуре) свой денотат». [34; 91] Из языкового свойства двуплановости метафоры вытекает тот факт, что термин метафора относят и к плану содержания, и к плану выражения знака. 9 Подробнее об этом у Москвина В.П. в «Очерках семиотической теории» (о том, что именуется звуковой метафорой и понимании метафоры в широком и узком смыслах). Возвращаясь к вопросу о междисциплинарном характере термина, обратимся к известной книге Джонсона и Лакоффа «Метафоры, которыми мы живем». «Для большинства людей метафора является инструментом поэтического воображения и риторических излишеств – частью какого-то особенного, а не повседневного языка. Более того, метафора обычно рассматривается как собственно языковая характеристика, связанная скорее со словами, чем с мышлением и деятельностью. По этой причине множество людей считает, что они прекрасно обходятся без метафор. Вопреки этому мнению мы обнаружили, что метафора пронизывает нашу повседневную жизнь, причем не только язык, но и мышление и деятельность. Наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы думаем и действуем, по сути своей метафорична ». [26; 25] <…> в книге «Метафоры, которыми мы живем» излагаются «базовые идеи когнитивного подхода, не потерявшие своей актуальности и сейчас, передаются на содержательном уровне». [26; 8] Лингвисты предпочитают описывать метафору с тенденцией «помещать её в ненаучно-экспрессивный субкод языка». [1; 383] Обобщая вышесказанное, выделим основные аспекты существования метафоры зрения в современной культурной сфере :«<…> три основные точки относительно семантического объема термина «метафора», существующие в современной науке: 1. Метафора как один из способов придания выразительности речи, художественный прием, троп, образованный на основании сходства. 2. Метафора как общее название для всех образований с двуплановой семантической структурой, включающей в себя одновременную актуализацию двух значений – прямого и переносного. 10 3.Междисциплинарное, семиотическое понимание метафоры как универсального способа человеческого мышления, в основе которого лежит применение уже имеющихся знаний и представлений к области еще не понятого». [25; 36] Признаки метафоры. 1.3. Прежде всего, обратим внимание на тот факт, что до сих пор не сложилось однозначной терминологии, называющей два компонента метафоры: в различных исследованиях они могут носить названия субъекта и объекта, компаранта и компаратора, содержания и оболочки и т.п. Данный факт несколько затрудняет описание характеристик. Это подтверждается словами многих ученых, выражая мысль о том, «что, если мы пытаемся детально анализировать метафору с помощью традиционных расплывчатых терминов, у нас время от времени возникает такое же ощущение, которое может появиться при устном извлечении квадратных корней». [41; 48] Тем не менее очевидно, что одним из ключевых признаков метафоры так или иначе будет являться её двуплановость. «Мысль о семантической двойственности метафоры принимает разные формы — от относительно простой у Аристотеля до относительно сложной у М. Блэка». [20; 175] Метафора, как и любой другой языковой факт, может быть охарактеризована «в плане формы, содержания и функционирования». [13; 13] Что касается плана выражения, то здесь следует отметить, что «формальный аспект метафоры проявляется на уровне морфологии и синтаксиса» [13; 13], иными словами, метафорические номинации могут проявляться при помощи морфем (сердцевидный), падежных форм (слышать сердцем), при транспозиции (змеиться). 11 Маккормак пытался доказать, что «метафора есть результат когнитивного процесса, который сополагает два (или более) референта, обычно не связываемых, что ведет к семантической концептуальной аномалии, симптомом которой обычно является определенное эмоциональное напряжение». [29; 363] Дэвидсон, в частности, не соглашается с тем, что метафора несет в себе отпечаток эмоциональности, загадки, хаотического движения, он позиционирует развертывание метафоры на основе буквального смысла входящих в нее компонентов: «метафора связана с образным использованием слов и предложений и всецело зависит от обычного или буквального значения слов и, следовательно, состоящих из них предложений». [20; 175] «Метафорическое употребление языка во многом отличается от буквального (literal)* <…> Метафора далека от того, чтобы быть простым средством украшения; она активно участвует в развитии знания <…> ». [17; 194] «Метафора – универсальное явление в языке. Ее универсальность проявляется в пространстве и во времени, в структуре языка и в функционировании. Она присуща всем языкам и во все эпохи; она охватывает разные аспекты языка и обнаруживается во всех его функциональных разновидностях». [13; 11] Следующая характерная особенность – это спонтанность возникновения, связанная с творческим началом метафоричности. Метафора опознается только благодаря присутствию в ней художественного начала. «Метафоре присуща следующая эстетическая особенность: она заставляет читателя каждый раз реагировать и испытывать чувство новизны<…>». [20; 180] «В основе метафор могут лежать как общепринятые ассоциации, так и созданные специально для конкретных случаев системы импликаций: им не обязательно быть уже готовым изделием, они могут быть созданы по специальному заказу». [8; 168] 12 «Метафора — это греза, сон языка (dreamwork of language). Толкование снов нуждается в сотрудничестве сновидца и истолкователя, даже если они сошлись водном лице. Точно так же истолкование метафор несет на себе отпечаток и творца, и интерпретатора. Понимание (как и создание) метафоры есть результат творческого усилия: оно столь же мало подчинено правилам». [20; 174] Еще один признак – способность метафоры «растягивать язык» – связан с когнитивной теорией и номинативной функцией метафоры. Можно сказать, что метафора обладает суггестивностью. Как пишет Дж. Лакофф, «метафора позволяет нам понимать довольно абстрактные или по природе своей неструктурированные сущности в терминах боле конкретных <…>». [26; 10] ;«<…> метафоры способны изменять внешний мир, привнося в него объективно существующие черты сходства, которых раньше не было». [26; 183] «Все типы употребления языка имеют тенденцию растягивать его, но при буквальном употреблении он «пружинит»: метафоры растягивают язык за пределы его эластичности». [37; 234] Признак суггестивности, то есть способности создавать новые значения основан на признаке подобия компонентов, лежащих в основе метафоры. «Метафора предполагает определенное сходство между свойствами ее семантических референтов, поскольку она должна быть понятна, а с другой стороны, — несходство между ними, поскольку метафора призвана создавать некоторый новый смысл, то есть обладать суггестивностью». [29; 359] «Как известно, в структурном отношении метафора представляет собой сжатое сравнение без употребления сравнительных слов «как», «подобно» и т.д., которые выражают одновременно понятийную близость и отдаленность». [12; 55] Однако, не все исследователи согласны с тезисом, что в основе метафоры лежит уподобление. Встречаются и диаметрально противоположные суждения, например, о том, что метафоры основываются 13 именно на разности компонентов, то есть в основе лежит не уподобление, а отрицание. «Тезис о наличии в глубинной структуре метафоры отрицания представляется мне исключительно важным, поскольку его принятие означает признание того, что метафору можно понять и что можно описать ее смысл явным образом». [10; 147] В «Вопросах языкознания» Никитин пишет о том, что «метафору, как и сравнение, нельзя без оговорок относить к явлениям моделирования.<…> Для метафоры (и сравнения вообще) мера подобия несущественна». [34; 98] Имеется в виду тот факт, что сравнение предполагает наличие как сходства, так и различия. Анализируя сходные и различные компоненты, человек приобретает новые знания. Недаром существует рассуждение о том, что «сравнение есть основа всякого понимания и всякого мышления». [7; 4] Именно потому, что метафоричность отличается от буквального смысла восприятия, она базируется именно на несхожести компонентов . «Если отвлечься от объектов, к которым отсылает метафора, и рассматривать сами значения слов, то следует искать, так сказать, метафоричность метафоры в своего рода конфликте, который отсутствует при буквальном использовании слов». [5 ; 206] В связи с существующими противопоставляющими мнениями появляется следующий признак: неоднозначность толкования метафоры, который в свою очередь рождает удлиненные ассоциативные ряды. Теории метафоры от античности до наших дней в зависимости от своих признаков подразделяются, в основном, на «теорию сравнения, где метафоры высказывания связаны со сравнением двух и более объектов» и «теорию семантического взаимодействия, в которой метафора связана взаимодействием двух семантических смыслов (выражения и контекста)». [42; 315] «В метафоре как бы потенциально заложена сила, разрушающая грани невозможного, способная приблизить далекое и возвысить обыденное. Характеризуя одновременно два чаще всего совершенно различных понятия, 14 метафора в большинстве случаев приводит к сложному смысловому результату с многорядными ассоциациями». [12; 53] «Метафорическое значение подвижно, в нем силен прагматический компонент, семантические границы расплывчаты ,<…> многое содержится имплицитно». [34; 98] «В одном контексте метафорическое слово, употребляясь сотни и даже тысячи раз, все равно остается метафорой, тогда как в другом контексте слово может быть воспринято как буквальное практически с первого раза». [20; 180] Неоднозначность толкования, на наш взгляд, берет истоки в импликациях метафоричности с мифологичностью мышления, о чем уже было сказано ранее. «Связь метафоры с мифом как по происхождению, так и по семантической сущности хорошо известна». [44; 21] Об этом писали такие исследователи как Веселовский, Потебня, Выготский, Кацнельсон, Рифтин, Еремина и др. «Миф сам по себе был метафорой, и язык мифологической стадии развития был целиком метафоричен». [44; 21] А.А.Потебня считал, что эта особенность языка была первоначальным способом объяснения непознанного. Мифические образы многогранны, здесь берут свое начало антропоморфные, зооморфные и базисные метафоры (огня, пути, воды, времени). Некоторые ученые (Гак, Телия, Лакофф и Джонсон и др.) часто высказывают мысль о том, что метафора – понятие не только и не столько языковое, сколько общепонятийное, а также она есть орудие мышления вообще и функциональна во всех сферах деятельности человека. Если же брать признаки метафоры в чисто языковом аспекте, то можно говорить о процессуальности языковых явлений: «Благодаря ей язык представляет систему в постоянном преобразовании <…>» [13; 13] и признаке естественности знаковой системы:«Использование метафор – характерное отличие языка от искусственных знаковых систем». [там же] Еще один ключевой признак метафоры – это принцип ее контекстуальной реализации. Все исследователи сходятся во мнении, что 15 метафора может быть адекватно рассмотрена только при наличии контекста. Семантика метафоры сильно зависит от контекста и ситуации речи, «лишь <…> вписавшись в изображенную ситуацию и согласовавшись с ее связями и зависимостями, метафора уточняет свой смысл, теряет неопределенность и может быть однозначно семантизирована». [34; 98] Поскольку метафора проявляется в процессе взаимодействия слов, она требует определенного контекста для реализации своего значения, и наименьшим контекстом является предложение. «Вне контекста, вне системы грамматических связей предложения слова имеют переносные значения только потенциально». [12; 51] 1.4. Классификация метафор. В лингвистике традиционно выделяется множество трактовок вопроса классификации метафор. Этот вопрос в теории метафоры наиболее дискуссионный. Этой проблеме посвящено множество исследовательских работ. Принадлежность метафоры к тому или иному языковому ярусу диктует параметры для ее классифицирования. В классификации Миллера в воплощении метафоры доминирует выражение концепта. Таким образом, метафоры подразделяются на именные («именной концепт выражается именной группой в метафорическом употреблении, например: человек – это волк»), предикатные (когда предикативный концепт выражен глаголом или предикативным прилагательным), сентенциальные («целиком выводятся из текста или контекста»). [32; 265-266] В типологии В.Г.Гака существуют полный метафорический переносдвусторонняя метафора (голова-котелок), односторонняя семасиологическая метафора (ножка стула), односторонняя ономасиологическая метафора (волынить); частичный метафорический перенос (зубец вилки). [13; 13] 16 В основе этого разделения универсальные категории, порождающие метафоры. Отмечают «три универсальных типа метафоризации: антропоморфизм, перенос от конкретного к абстрактному и синестезию». [13; 17] Некоторые исследователи применительно к художественной речи подразделяют метафору на индивидуально-авторскую и метафору-символ «В соответствии с разграничением между языком и речью индвидуальноавторскую метафору можно отнести скорее к элементу речи». [12; 49] Что касается метафоры-символа, о ней говорят, что она «является очень эффективным и распространенным приемом», а также о том, что «в смысловой структуре символа сочетаются два составных его компонента – вещественный образ и внутренний смысл (содержание). Содержание символа не всегда поддается четкому логическому анализу, который приводит к разгадке символической тайны, скорее его можно понимать внутренним чутьем». [12; 56] «Распространение и соединение, представляющие собою два главных элемента метафорической деятельности, наиболее действенны в сочетании; возможно, на самом деле они всегда в той или иной степени соединены друг с другом, по крайней мере в неявном виде. Но чтобы понять роль каждого из них, их можно рассматривать по отдельности и дать им отличные друг от друга названия —«эпифора» и «диафора», — первое из которых обозначает распространение и расширение значения посредством сравнения, а второе — порождение нового значения при помощи соположения и синтеза». [47; 83] Дж.Лакофф и М.Джонсон в рамках когнитивной теории метафоры говорят о концептуальных метафорах, которые «могут образовывать согласованные концептуальные структуры более глобального уровня – «когнитивные модели».<…> К числу концептуальных метафор европейской культуры относятся, например, метафорические проекции ВРЕМЯ – ЭТО ДЕНЬГИ, СПОР – ЭТО ВОЙНА, ЖИЗНЬ – ЭТО ПУТЕШЕСТВИЕ и др.» [26; 17 11] Кроме того, они ввели такую типологическую классификацию метафор, основанных на нашем физическом и культурном опыте: 1) Ориентационные метафоры – «придают концепту пространственную ориентацию: например, HAPPY IS UP/ СЧАСТЬЕ СООТВЕТСТВУЕТ ВЕРХУ<…>». [26; 35] Например, чувствовать себя на вершине блаженства, настроение упало, пасть духом. Здесь считается, что власть и сила, сознание, здоровье и жизнь, высокий социальный статус, добродетельность, рациональное, хорошее и большое ориентировано НАВЕРХ, а печаль, бессознательное состояние, болезнь и смерть, подчинение, низкий социальный статус, меньшее, порочность, эмоциональное – ориентировано ВНИЗ. Например, совершить низкий поступок, дела идут в гору, он на пике карьеры, в верхнем эшелоне власти, свалиться с гриппом, восстать из мертвых и т.д. 2) Онтологические метафоры – метафоры сущности и субстанции, на основе опыта обращения с материальными объектами. «<…> Концептуализация с помощью пространственных категорий имеет свои пределы. <…> Как и в случае с ориентационными метафорами, метафоричность большинства этих выражений не осознается». [26; 52] Вот некоторые концепты, заложенные в основу онтологических метафор: разум – это машина, душа – это хрупкий объект, кроме того, говорится о метафорах пространства, вместилища, событий. действий и т.д. Примеры метафор: сегодня голова не работает, колесики не крутятся, в голове шарики за ролики, сломаться под гнетом обстоятельств, корабль появился в поле зрения и т.п. Похожая градация описана у Ф. Уилрайта, там он говорит о неизбежных метафорических архетипах, или архетипических символах, что тоже можно распределить по типологии «ориентационные - онтологические»:«<…>некоторые символы, такие, как «небесный отец и земная мать», «свет», «кровь», «верх — низ», «ось колеса» и др., появляются вновь и вновь в столь отдаленных в пространстве и времени культурах, что 18 какое-либо историческое влияние или причинная связь междуними были бы невероятными». [47; 98] Если говорить об олицетворении как частном случае метафоры, об этом говорят Лакофф и Джонсон в термине персонификации: «пожалуй, к наиболее очевидным онтологическим метафорам относятся случаи, когда материальный объект интерпретируется как человек. <…> Дело в том, что персонификация представляет собой общую категорию. охватывающую широкий круг метафор, каждая из которых основывается на специфическом свойстве человека или на способе его восприятия». [26; 60] Например: жизнь его балует, война унесла много жизней, инфляция съела все сбережения и т.д. «Конечно, присматриваясь к метафорическим выражениям, мы обнаруживаем, что типы взаимодействия сосуществующих мыслей, как я назову их, бесконечно разнообразны, как и типы взаимодействия между различными отсутствующими частями или аспектами разных контекстуальных значений слова». [41; 47] По мнению большинства современных лингвистов, наиболее полную классификацию метафор разработал В.П. Москвин, доктор филологических наук, автор более ста семидесяти научных и научно-методических работ. В.П. Москвин разработал систему параметров классификации метафор, где она по своим функциональным характеристикам подразделяется на семантическую, структурную (или формальную) и функциональную. Внутри каждой классификации имеется значительное разветвление, которое мы постараемся проследить. 1. Семантическая классификация метафор. Здесь, главным образом, внимание исследователя привлекает такая особенность метафоры как смысловая двуплановость – способность метафоры члениться на основной и вспомогательный субъекты. По вспомогательному субъекту метафора может делиться на антропоморфную (например, «румянец утра»), анималистическую (еще называют зооморфной): «револьверный лай», 19 пространственную (можно назвать ориентационной по другим классификациям) и ключевую (огня, сна, пути, воды). - классификации метафор по основному субъекту. Здесь метафора чаще всего рассматривается как источник синонимии. Вопрос об источниках синонимии остается весьма малоизученным в лингвистике (существует перечень, созданный Ю.Д. Апресяном в 1974 г., но и он не является исчерпывающим). У В.П. Москвина названы три источника синонимии: а) Синонимическое использование единиц одной родовидовой иерархии . б) Словообразование в) Использование различных фигур. - классификации метафор по степени смысловой удаленности основного и вспомогательного субъектов. Внутренняя метафора строится внутри одного класса понятий (например, «СПИД – чума ХХ века»). Существует также метафора внешняя. О ней писали Лотман Ю.М., Москвин В.П. буквально следующее: «Внешняя метафора, основанная на межклассовом переносе, зачастую сближает понятия, «вне риторической ситуации не поддающиеся сближению»: Разлука – младшая сестра смерти (О. Мандельштам)». [33; 131] Таким образом, мы видим, что основной и вспомогательный субъекты в данном случае берутся из разных семантических микросистем или полей. - классификация метафор по вспомогательному и основному субъектам. Иногда мотивационные ряды приобретают характер архетипических, так как подобные примеры берут свое начало в далеком прошлом. Пример мотивационного архетипа: «время как вода». - классификация по степени целостности внутренней формы. Считается, что основоположником рассмотрения метафор с точки зрения их экспрессивной окраски стал швейцарский лингвист Ш. Балли. 20 Вслед за ним, многие исследователи стадии развития метафорической образности: 1. «Живые» образы. «Ветер усиливает свой грозный голос . Этот тип в наибольшей степени обладает способностью вызывать в воображении картину<…>». [4; 227] По В.П. Москвину – «образные», которые он, в свою очередь подразделяет на «окказиональные (напр., синтаксический монстр – о сверхсложном предложении), <…>которые в художественной речи именуются индивидуально-авторскими метафорами (березовый ситец у Есенина)» и «узуальные – метафоры либо общеупотребительные, либо получившие распространение в одной из функциональных подсистем языка<…>напр., солнечная корона – астрон.» [33; 144] У Скляревской также названо «живой» метафорой. 2. «Ослабленные» образы. Это некий промежуточный тип. Ш.Балли говорит о них, что они «не вызывают конкретного представления, однако еще не полностью утратили свою выразительность: Силы больного падают с каждым днем <…>». [4; 227] У Москвина названы «стёртыми» метафорами, источником которых являются узуальные. У Скляревской – эмоциональными. 3. «Мёртвые» образы. «Вам грозит большая опасность. И образы и ощущение образности тут уже совершенно стерлись, мы воспринимаем таки метафоры чисто логически. У Москвина имеют такое же название: «Источниками мертвых метафор являются а) стертые метафоры, которые в процессе использования утратили полностью внутреннюю форму <…>; б) метафоры, заимствованные из либо некодифицированных сфер национального языка: жаргона, просторечия, диалекта, либо из другого языка <…>». [33; 145] У Скляревской названы генетической. 2. Формальная (структурная) классификация метафор. В этой классификации метафора функционирует на двух уровнях – лексическом и синтаксическом, то есть единицей носителем может выступать как слово, так и словосочетание, фраза или текст. В зависимости 21 от этого единицы-носители метафорического образа могут подразделяться на словесные метафоры (в свою очередь подразделяются по частеречной принадлежности на субстантивные :Твои руки – настоящий лед, адъективные: Ледяные руки, и глагольные: Ужас леденит сердце; по синтаксической функции могут быть предикативными, по грамматической форме - генетивными), метафорические сочетания, фразовые и текстовые метафоры. [33; 146] Также существует членение по количеству таких единиц-носителей. Здесь важно, сколькими единицами представлен план выражения. В зависимости от этого метафора может быть простой (также называют одиночной, одночленной или изолированной) – в ней план выражения представлен одной единицей (напр., золото заката) и развернутой. Развернутой метафорой называют такую, где слова одного семантического поля являются опорными и выполняют роль некого образного каркаса для всего текста (напр., Парадом развернув моих страниц войска, я прохожу по строчечному фронту – В. Маяковский). Таким образом, мы видим, что для характеристики развернутой метафоры чрезвычайно важен контекст. И здесь встает вопрос о контекстуальной разновидности метафор. «Роль микротекста, с помощью которого возможна расшифровка метафоры, играет ключевое слово, также называемое словопараметр, замкнутая метафора, бинарная метафора». [33; 148] Мы видим, что замкнутую метафору легко соотнести с простой, она не требует объемного контекста. Мы знаем, что слово и контекст вместе производят метафору, но бывают случаи, в которых из фрагментарно представленного текста смысл метафоры невозможно корректно понять. В таком случае метафора считается незамкнутой. «Ближайший контекст незамкнутой метафоры не раскрывает ее смысл. <…> Незамкнутая метафора заставляет искать не только общий признак, но и субъект сравнения, т.е. ее смысл, заключая в себе двойную загадку». [33; 149] Смысл подобной метафоры может быть подсказан целым 22 произведением, его заглавием, в таком случае мы говорим, что для истолкования метафоры нам требуется широкий контекст. Можно отметить, что В.Н.Телия указывает на отсутствие сомнения в том, что «метафоризация как один из тропеических способов смыслопроизводства займет в теории языка еще более заметное место, нежели словообразование, поскольку метафора когнитивно обрабатывает не только номинативные единицы языка – слова и сочетания слов, но и строевые элементы языка, а также любые осмысленные отрезки текста – начиная от высказывания и кончая целым текстом». [46; 47] 3. Функциональная классификация метафор. Данный вид классификации считается одним из самых спорных, у разных исследователей насчитывается от двух до пятнадцати наименований метафорических функций. Мы же обратимся к основным параметрам, которые указывал В.П.Москвин. В этом случае можно говорить о том, что по функциональным особенностям метафоры делятся на: - номинативную (в том случае, когда не существует словесных воплощений для появившегося явления, напр., застежка-молния); - оценочную (в основном применительна для характеристики человеческих качеств и носит зооморфный характер, напр., эта женщина настоящая змея); -декоративную (непосредственно украшает речь, напр., алмазная роса); - эвфемистическую (не в полном смысле эвфемизм, а своего рода эвфемистическая замена, создаются в основном на базе терминов и профессионализмов, напр., Эй, славяне, что с Кубани, с Дона, с Волги, с Иртыша, занимай высоты в бане, закрепляйся не спеша! – А.Т. Твардовский); -когнитивную (такие метафоры характерны для языка науки, они могут связывать научную и бытовую картину мира (загар пустыни, магнитные волны) или два раздела одной дисциплины). 23 Все это будет являться видовой принадлежностью метафоры. Если же говорить непосредственно о функциях метафоры, целесообразно отметить «1. номинативную, состоящую в «номинации еще не созданного денотата» (Е.И. Шендельс); 2. экспрессивную, задача которой – «приглашение адресата к особому видению мира» (И. Левенберг)». [33; 172] Обобщая вышеизложенное, можно прийти к выводу о том, что параметры классификации метафор определяются уровневым соотношением по ярусам языка, соотнесением плана выражения и плана содержания, соотнесенностью с контекстом, функциональными возможностями. Анализ может быть произведен по одному из параметров или же по их вариативным комбинациям. 24 Глава II. Функционирование метафоры в художественном тексте. 2.1. Особенности воплощения метафоры в прозаическом тексте. Вопросы практического применения, воплощения метафорических построений одни из самых сложных, хотя бы на основании того, что даже базисные, ключевые понятия по-разному интерпретируются сознанием людей даже одной национальной или социально-культурной группы. Многие ученые признают этот факт, сообщая, что «ни одна теория метафорического значения или метафорической истины не в состоянии объяснить, как функционирует метафора». [20; 187] Метафора освобождает слово от предметных значений, захватывает непосредственно самую суть, логический центр, поэтому «в основе метафоризации лежит в первую очередь понимание, как правило, интуитивное». [1; 387] Находя воплощение в прозаическом тексте, метафора пополняет лексический и фразеологический языковой запас. «Метафора рассматривается как одно из важнейших средств конструирования языка, его расширения, а также как способ непосредственной связи естественного языка с языком науки». [43; 7] Таким образом, метафора может быть названа инструментом, производящим новые концепты или семантические поля. Об этом пишет Арутюнова Н.Д.: «Дав толчок развитию мысли, метафора угасает. Она орудие, а не продукт научного поиска. Точно также и в практической речи, дав толчок семантическому процессу, метафора постепенно стирается и в конце концов утрачивает образ, на смену которому приходит понятие (значение слова).» [3; 15] 25 Одной из особенностей воплощения метафоры в прозаическом тексте является возникновение оценочных коннотаций. Слова, которые не имели в исходном значении дополнительных оттенков, в контексте метафорического сдвига приобретают новые семантические подтексты. «В формировании оценочных значений метафоры участвуют все четыре элемента метафорической структуры – исходный и метафорический субъекты и их признаки. При этом в самых разных видах метафор могут возникать оценочные коннотации». [13; 64] Практическая жизнь человека, познающего устройства мира, в том числе и эмпирическим путем, определяет возникновение тех или иных метафор, необходимых для оперирования вновь возникающими понятиями. С точки зрения семантической классификации эта данность более всего проявляется в стертых метафорах, в аспекте формальной классификации этот подход неактуален. Что касается функционирования метафор, номинативная и когнитивная функции более всего отражают генезис метафорической природы мысли. «Целью метафоры не является замещение формального сравнения или любого другого буквального утверждения, у нее —свои собственные отличительные признаки и задачи». [8; 163] Номинативные и когнитивные метафоры наиболее распространены в прозаическом тексте на примере научного стиля речи, оценочные, эвфемистические и в наибольшей степени декоративные метафоры характерны для художественного, публицистического и разговорного стилей. Обращаясь к принципиально официально-деловой переписке, стоит заметить, что она лишена метафоричности. Метафоре нет места в практическом языке – языке деловых бумаг, приказов и любых текстов, где нужна однозначность толкования и исключается какая-либо семантическая двойственность. Хотя застывшая (cтертая) метафора вполне успешно может функционировать во всех языковых стилях. «То, что метафора — вездесущий принцип языка, подтверждается простым наблюдением. В обычной связной речи мы не встретим и трех предложений подряд, в которых не было бы 26 метафоры. Даже в строгом языке точных наук можно обойтись без метафоры лишь ценой больших усилий». [41; 46] Итак, можно сделать вывод о том, что вся понятийная система человечества пронизана метафорами на том основании, что далеко не все понятия, чувственный опыт, идеи и эмоции поддаются четкому, дифференцированному и буквальному описанию. Человеческая мысль, выражаемая словом, стремится от абстрактного к конкретному описанию и для этого прибегает к метафоре как способу организации познавательной деятельности. Наше исследование опирается непосредственно на художественный текст, следовательно номинативная и когнитивная природа метафорических высказываний будут наименее актуальны, так как «художественная мысль не отталкивается от образа, а устремляется к нему. Метафора — это и орудие, и плод поэтической мысли. Она соответствует художественному тексту своей сутью и статью.» [3; 16] В текстах «Миргорода» контрастность между буквальным и метафорическим значением усиливается и за счет этого метафора становится красочнее. Это вполне закономерно, ведь “красота метафоры начинает сиять тогда, когда кончается ее истинность». [38; 74] При рассмотрении метафоры в художественном тексте можно прийти к выводу о том, что она функционирует принципиально иначе нежели в других стилях речи. Многие ученые высказывали мысль о том, что «синтаксис приходит в известное противоречие с семантикой». [13; 159] Наиболее яркие примеры могут встречаться в поэтической речи – это и ряды однородных членов предложения, и анафорические построения и т.п. явления, где конструкции, изначально заданные как однотипные, приобретают то прямое (буквальное), то непрямое (метафорическое) значение. «Перенос метафоры на почву изобразительных искусств ведет к существенному видоизменению этого понятия. «Изобразительная метафора» глубоко отлична от метафоры словесной. Она не порождает ни новых смыслов, ни новых смысловых 27 нюансов, она не выходит за пределы своего контекста и не стабилизируется в языке живописи или кино <…>». [3; 22] Но вместе с тем метафора становится ключом к пониманию некоторых универсальных основ постижения мира в том или ином временном отрезке. И это вполне закономерно, поскольку специфика искусства состоит и в «синтезе двух каналов информации – логического и эмоционального <…>». [2; 260] Что касается структуры, на лексическом уровне метафора может быть выражена любой частью речи, на синтаксическом – любым членом предложения, причем контекст изменяет первоначальные значения. В функциональном аспекте метафоры могут нести на себе номинативную или экспрессивную нагрузку в зависимости от целей употребления. В основе всех тропов лежит соединение лексико-семантических единиц, которое в обычном языке находится под запретом, но ложится в основу всех средств художественной выразительности. Эти единицы за счет переноса воспринимаются как «закономерное нарушение закона, что и является условием информационной насыщенности». [28; 251] Конкретно в гоголевских текстах многими исследователями (Виноградов, Бочаров, Лотман и т.д.) было отмечено гипертрофированное значение без самого означаемого. Иными словами, «разобщение планов выражения без содержания и содержания, не имеющего выражения». [9; 443] Явление это можно проследить на примере метафор. 2.2. Реализация метафоры в сборнике «Миргород» Н.В. Гоголя. Любой текст, а в особенности художественный можно рассматривать как «текст многократно закодированный» [28; 78]. Некоторые исследователи упоминают о том, что в мировой культуре «есть единый символический язык 28 – Метакод». [24; 203] Далеко не последнюю роль в разгадывании такого субкода играет метафора. Прием реализации (или буквализации) метафоры состоит в ее «развертывании», для чего необходим хотя бы минимальный контекст – словосочетание, предложение. Иногда для развертывания необходим весь текст, заголовок или даже интертекстуальный подход. В научную систему знаний название приема реализации метафоры ввел В.М. Жирмунский, он раскрывал этот термин как «превращение метафоры в нечто реально существующее». [22; 321] При использовании этого приема применяется подход, не претерпевший существенных изменений с 70-х годов прошлого столетия. Вначале необходимо установить буквальное значение выражения, затем сопоставить его с контекстом и при несоответствии начать поиск значения небуквального, то есть собственно метафорического. Недаром М. Блэк утверждал, что «понимание метафоры подобно дешифровке кода или разгадыванию загадки». [8; 158] В последовательной реализации метафор мы рассматривали их в семантическом аспекте по основному или вспомогательному субъекту, по степени смысловой удаленности компонентов, по степени целостности внутренней лексический формы; уровень при формальной метафор классификации (характеристика по учитывается частеречной принадлежности), синтаксический уровень и последняя характеристика – выполняемая метафорами функция. За основу взята классификация В.П. Москвина. При установлении буквального значения и соответствия контексту использовался толковый словарь русского языка Ожегова С.И. под редакцией Шведовой Н.Ю., т.к. «реконструкция подразумеваемого сравнения — решающий этап в понимании метафоры». [32; 262] 1) За ним душистая черёмуха, целые ряды низеньких фруктовых дерев, потопленных багрянцем вишен и яхонтовым морем слив, покрытых свинцовым матом; развесистый клён, в тени которого разостлан для отдыха 29 ковёр; перед домом просторный двор с низенькою свежею травкою, с протоптанной дорожкою от амбара до кухни и от кухни до барских покоев; длинношейный гусь, пьющий воду с молодыми и нежными, как пух, гусятами; частокол, обвешанный связками сушеных груш и яблоки проветривающимися коврами; воз с дынями, стоящий возле амбара; отпряженный вол, лениво лежащий возле него, – все это для меня имеет неизъяснимую прелесть, может быть, оттого, что я уже не вижу их и что нам мило все то, с чем мы в разлуке. [15; 18] Слово «потопленных» употреблено в значении «потопить – заставить утонуть (скрыться под водой)», т.е. в переносном значении, где багряный цвет выступает синонимом воды, жидкости. Метафора пространственная, внешняя, образная окказиональная (индивидуально-авторская), генетивная, развернутая, замкнутая, декоративная. 2) За ним душистая черёмуха, целые ряды низеньких фруктовых дерев, потопленных багрянцем вишен и яхонтовым морем слив, покрытых свинцовым матом; развесистый клён, в тени которого разостлан для отдыха ковёр; перед домом просторный двор с низенькою свежею травкою, с протоптанной дорожкою от амбара до кухни и от кухни до барских покоев; длинношейный гусь, пьющий воду с молодыми и нежными, как пух, гусятами; частокол, обвешанный связками сушеных груш и яблоки проветривающимися коврами; воз с дынями, стоящий возле амбара; отпряженный вол, лениво лежащий возле него, – все это для меня имеет неизъяснимую прелесть, может быть, оттого, что я уже не вижу их и что нам мило все то, с чем мы в разлуке. [15; 18] Яхонтовый – обозначение цвета, так как яхонт – старинное название рубина и сапфира. Слово «море» имеет два значения: 1. часть океана 2. (перен.) большое количество кого-чего-н., здесь употреблено во втором значении. Метафора классифицируется по основному субъекту, в качестве основного субъекта как источника синонимии выступает неопределенно большое количество чего-либо. По удаленности компонентов – внешняя, по 30 степени целостности внутренней формы – образная окказиональная, однако если отбросить адъективный компонент, станет стертой. Простое, замкнутое, декоративное метафорическое сочетание. 3) За ним душистая черёмуха, целые ряды низеньких фруктовых дерев, потопленных багрянцем вишен и яхонтовым морем слив, покрытых свинцовым матом; развесистый клён, в тени которого разостлан для отдыха ковёр; перед домом просторный двор с низенькою свежею травкою, с протоптанной дорожкою от амбара до кухни и от кухни до барских покоев; длинношейный гусь, пьющий воду с молодыми и нежными, как пух, гусятами; частокол, обвешанный связками сушеных груш и яблоки проветривающимися коврами; воз с дынями, стоящий возле амбара; отпряженный вол, лениво лежащий возле него, – все это для меня имеет неизъяснимую прелесть, может быть, оттого, что я уже не вижу их и что нам мило все то, с чем мы в разлуке. [15; 18] Согласно толковому словарю, мат (спец.) – незначительная шероховатость гладкой поверхности предмета, лишающая его гладкости, блеска, свинцовый (перен.) – мрачной синевато-серой окраски. Оба слова использованы в переносном значении. В качестве основного субъекта как источника синонимии выступает цвет, внешнее, образное окказиональное, развернутое, замкнутое метафорическое сочетание декоративной функции. 4) На лицах у них всегда написана такая доброта, такое радушие и чистосердечие, что невольно отказываешься, хотя, по крайней мере, на короткое время, от всех дерзких мечтаний и незаметно переходишь всеми чувствами в низменную буколическую жизнь. [15; 18] Слово «написать» имеет пять значений, здесь употреблено в первом значении «изображать какие-нибудь графические знаки на чем-либо», но в явно переносном смысле, так доброта и радушие – понятия, графически не выраженные. Таким образом, в качестве основного субъекта как источника синонимии выступает понятие изображения, рисунка. Внешняя, стертая метафора, глагольная, предикативная, простая, замкнутая, эвфемистическая. 31 5) Я до сих пор не могу позабыть двух старичков прошедшего века, которых, увы! теперь уже нет, но душа моя полна еще до сих пор жалости, и чувства мои странно сжимаются, когда воображу себе, что приеду со временем опять на их прежнее, ныне опустелое жилище и увижу кучу развалившихся хат, заглохший пруд, заросший ров на том месте, где стоял низенький домик, – и ничего более. [15; 18] Cлово «душа» понимается в своем первом значении как внутренний психический мир человека. Слово «полный» имеет пять значений: 1) содержащий в себе что-либо до своих пределов, замещенный целиком; 2) (перен.) целиком проникнутый, охваченный чем-нибудь; 3) цельный, вполне законченный; 4) достигающий предела; 5) толстый, тучный. В данном случае использовано во втором значении, переносном, таким образом душа сравнивается с неким сосудом, вместилищем, который может быть пустым или полным. Метафора пространственная, внешняя, предикативная, простая, замкнутая, образная узуальная, декоративная. 6) Я до сих пор не могу позабыть двух старичков прошедшего века, которых, увы! теперь уже нет, но душа моя полна еще до сих пор жалости, и чувства мои странно сжимаются, когда воображу себе, что приеду со временем опять на их прежнее, ныне опустелое жилище и увижу кучу развалившихся хат, заглохший пруд, заросший ров на том месте, где стоял низенький домик, – и ничего более. [15; 18] Слово «сжаться» имеет два значения: 1. То же, что съежиться, 2. плотно сдвинуться, уплотниться. Здесь использовано в значении 1 в переносном смысле, т.о. чувства ведут себя так, как будто сами могут иметь способность ощущать и воспринимать. Слово «чувства» используется в прямом первом значении. Метафора антропоморфная, внутренняя, образная окказиональная, глагольная, предикативная, генетивная,простая, замкнутая, декоративная. 7) Я до сих пор не могу позабыть двух старичков прошедшего века, которых, увы! теперь уже нет, но душа моя полна еще до сих пор жалости, 32 и чувства мои странно сжимаются, когда воображу себе, что приеду со временем опять на их прежнее, ныне опустелое жилище и увижу кучу развалившихся хат, заглохший пруд, заросший ров на том месте, где стоял низенький домик, – и ничего более. [15; 19] Метафора является мёртвой, так как словарь уже дает прямое значение как “дичать, зарастать сорняком», хотя изначально она была антропоморфной, оценочной по переносу от значения, применимом к человеку – «становиться глухим». 8) Пульхерия Ивановна была несколько сурьезна, почти никогда не смеялась; но на лице и в глазах ее было написано столько доброты, столько готовности угостить вас всем, что было у них лучшего, что вы, верно, нашли бы улыбку чересчур приторною. [15;19] Слово «приторный» имеет два значения: 1. Слишком сладкий; 2. (перен.) Излишне любезный, слащаво-сентиментальный. Таким образом, метафора классифицируется по основному субъекту как источнику синонимии, в качестве которого выступает вкус. Внешняя, стертая, адъективная, простая, замкнутая. 9) По ним [морщинам] можно было, казалось, читать всю жизнь их, ясную, спокойную жизнь, которую вели старые национальные, простосердечные и вместе богатые фамилии, всегда составляющие противоположность тем низким малороссиянам, которые выдираются из дегтярей, торгашей, наполняют, как саранча, палаты и присутственные места, дерут последнюю копейку с своих же земляков, наводняют Петербург ябедниками, наживают наконец капитал и торжественно прибавляют к фамилии своей, оканчивающейся на о, слог въ.[ 15;19] Слово «читать» имеет четыре значения: 1. Воспринимать написанное; 2. Произносить (декламировать текст); 3. Произносить с целью поучения; 4. излагать устно перед аудиторией. Используется в первом значении. Сходно с метафорой № 5. Слово «жизнь» также многозначное: 1. Особая форма существования и движения материи, возникшая на определенной ступени ее 33 развития; 2. Физиологическое существование человека; 3. Деятельность общества и человека в тех или иных ее проявлениях; 4. Реальная действительность; 5. Оживление, проявление деятельности, энергии. Здесь использовано в третьем значении, получающем в данном случае переносный смысл. Классифицируется по вспомогательному субъекту как ключевая (или концептуальная), внешняя, стертая, глагольная, предикативная, генетивная, простая, замкнутая, эвфемистическая. 10) Но самое замечательное в доме – были поющие двери. [15; 22] Петь – 1. издавать голосом музыкальные звуки, исполнять вокальное произведение; 2. Исполнять оперную партию; 3. О певчих птицах: издавать звуки; 4) Восхвалять стихами, воспевать. Здесь использовано в первом значении, т.е. неодушевленные смысл приобретает переносное значение, так как предметы не обладают голосом в прямом значении. Метафора антропоморфная, внешняя, образная окказиональная, адъективная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная 11) Я знаю, что многим очень не нравится этот звук; но я его очень люблю, и если мне случится иногда здесь услышать скрып дверей, тогда мне вдруг так и запахнет деревнею, низенькой комнаткой, озаренной свечкой в старинном подсвечнике, ужином, уже стоящим на столе, майскою темною ночью, глядящею из сада, сквозь растворенное окно, на стол, уставленный приборами, соловьем, обдающим сад, дом и дальнюю реку своими раскатами, страхом и шорохом ветвей… [15; 22] Слово «обдать» имеет два значения: 1. Окатить, облить сразу со всех сторон; 2. (перен.) охватить, пронизать. «Раскат» в значении прерывистого и длительного звука. Образная окказиональная метафорическое сочетание, внешнее, предикативное, генетивное, простое, незамкнутое, выполняющее декоративную функцию. 12) На стеклах окон звенело страшное множество мух, которых всех покрывал толстый бас шмеля, иногда сопровождаемый пронзительными 34 визжаниями ос; но как только подавали свечи, вся эта ватага отправлялась на ночлег и покрывала черною тучею весь потолок. [15;23] Анималистическая метафора, внешняя, стертая, субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, эвфемистическая. 13) На стеклах окон звенело страшное множество мух, которых всех покрывал толстый бас шмеля, иногда сопровождаемый пронзительными визжаниями ос; но как только подавали свечи, вся эта ватага отправлялась на ночлег и покрывала черною тучею весь потолок. [15; 23] Метафора мертвая, звук как основной субъект, источник синонимии, изначально принадлежащий человеку или животному. 14) На стеклах окон звенело страшное множество мух, которых всех покрывал толстый бас шмеля, иногда сопровождаемый пронзительными визжаниями ос; но как только подавали свечи, вся эта ватага отправлялась на ночлег и покрывала черною тучею весь потолок. [ 15; 23] Ватага может трактоваться как 1. шумная толпа, сборище – о людях (разг.), 2. рыболовецкая артель (спец.). В данном случае в первом значении в переносном смысле. Слова туча употребляется также в двух значениях: 1. Большое облако, обычно темное и густое, несущее осадки; 2. (перен.) Множество, густая движущаяся масса. Употреблено во втором переносном значении. Здесь мы имеем дело как с антропоморфной метафорой, так и с классификацией по основному субъекту, в качестве которого выступает неопределенно субстантивная, большое количество, генетивная, внешняя, простая, образная замкнутая, узуальная, декоративная, эвфемистическая. 15) Но сколько ни обкрадывали приказчик и войт, как ни ужасно жрали все во дворе, начиная от ключницы до свиней, которые истребляли страшное множество слив и яблок и часто собственными мордами толкали дерево, чтобы стряхнуть с него целый дождь фруктов сколько ни клевали их воробьи и вороны, сколько вся дворня ни носила гостинцев своим кумовьям в другие деревни и даже таскала из амбаров старые полотна и пряжу, что все 35 обращалось ко всемирному источнику, сколько ни крали гости, флегматические кучера и лакеи, – но благословенная земля производила всего в таком множестве, Афанасию Ивановичу и Пульхерии Ивановне так мало было нужно, что все эти страшные хищения казались вовсе незаметными в их хозяйстве. [15; 26] Дождь понимается во втором, переносном значении как что-то, сыплющееся во множестве. Классификация по основному субъекту как источнику синонимии, в качестве которого – неопределенно большое количество. Внешняя, стертая, субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная. 16) Как только занималась заря (они всегда вставали рано) и как только двери заводили свой разноголосый концерт, они уже сидели за столиком и пили кофе. [ 15; 26] «Заводить» используется в пятом прямом значении, которое звучит как «устроить, организовать». В данном контексте это значение приобретает переносный смысл, одушевленности. предметы Метафора быта снова антропоморфная, приобретают внешняя, черты образная окказиональная, субстантивная, генетивная, развернутая, незамкнутая, имеет конструкцию метафорического сочетания, эвфемистическая. 17) Но приказчик его был обстрелянная птица: он знал, как нужно отвечать, а еще более, как нужно хозяйничать. [ 15; 26] Классифицируется по основному субъекту как источнику синонимии, в качестве которого выступает фразеологизм, внешняя, образная узуальная, адъективная, генетивная, развернутая, незамкнутая, метафорическое сочетание с оценочной функцией. 18) Но по странному устройству вещей, всегда ничтожные причины родили великие события, и наоборот – великие предприятия оканчивались ничтожными следствиями. [ 15; 33] 36 Глагол «родить», согласно словарю, выступает в переносном значении «дать начало чему-нибудь». Итак, метафора антропоморфная, внешняя, стертая, глагольная, предикативная, генетивная, эвфемистическая. 19) В этом лесу обитали дикие коты. <…> Это, напротив того, большею частию народ мрачный и дикий; они всегда ходят тощие, худые, мяукают грубым, необработанным голосом. [15; 35] Данный троп является метафорой, так как словарь дает четыре значения слова «народ», и все эти значения характерны исключительно для людей: 1. Население государства, жители страны; 2. О нации, национальности; 3. Основная трудовая масса населения страны; 4. То же, что люди (в 1 знач.). Здесь, очевидно, использовано в четвертом значении, что явилось межвидовым переносом между миром животных и социумом. Метафора антропоморфная, внешняя, образная окказиональная, субстантивная, предикативная, фразовая, развернутая, незамкнутая, эвфемистическая. 20) Наконец, после долгого молчания, как будто хотела она что-то сказать, пошевелила губами – и дыхание ее улетело. [15; 38] «Улететь» - в переносном значении «исчезнуть, миновать». Несмотря на то, что современный толковый словарь трактует дыхание исключительно как процесс поглощения кислорода и выделения углекислоты, в этом тексте 1835 года дыхание как нечто эфемерное и невидимое некоторым образом синонимизировано с душой, духом. «Отлетела душа» в значении прекращения жизни. Базисная (ключевая) метафора, внешняя, образная окказиональная, глагольная, предикативная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная. 21) Какого горя не уносит время? Какая страсть уцелеет в неровной битве с ним?[ 15; 40] 37 В каждом предложении заключена метафора. В первом предложении мы имеем дело с одним из ключевых концептов. Слово «время» имеет множество значений: 1. В философии: одна из основных объективных форм существования бесконечно развивающейся материи; 2. Продолжительность, длительность чего-нибудь, измеренная секундами, минутами, часами; 3. Промежуток той или иной длительности, в который совершается чтолибо, последовательная смена часов, дней, лет; 4. Определенный момент, в который происходит что-нибудь; 5. Период, эпоха; 6.Пора дня, года; 7. Подходящая пора, благоприятный момент; 8. То же, что досуг; 9. Грамматическая категория. В данном метафорическом сочетании употреблено в третьем значении. Метафора внешняя, стертая, предикативная,глагольная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная. Во втором предложении, хотя оно и является семантическим продолжением первой, метафора функционирует несколько иначе. Слово «страсть» имеет два значения: 1.Сильно выраженное чувство, увлечение; 2. Сильная любовь с преобладанием чувственного влечения. В данном предложении использовано во втором значении. Таким образом, понятия в очередной раз отождествляются с живыми существами, способными развязать сражение. Если развернуть выражение, окажется, что понятия времени и страсти вступили в битву, что в прямом смысле невозможно. Антропоморфная, внешняя, образная узуальная, генетивная, фразовая, простая, замкнутая, эвфемистическая. 22) Я знал одного человека в цвете юных еще сил, исполненного истинного благородства и достоинств, я знал его влюбленным нежно, 38 страстно, бешено, дерзко, скромно, и при мне, при моих глазах почти, предмет его страсти – нежная, прекрасная, как ангел, – была поражена ненасытною смертию. [15; 40] Значения слова цвет: 1. То же, что цветок; 2. (перен.) Лучшая часть чего-либо. Классифицируем по основному субъекту, источник синонимии – расцвет и увядание растений, внешняя, стертая, субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная. 23) Я знал одного человека в цвете юных еще сил, исполненного истинного благородства и достоинств, я знал его влюбленным нежно, страстно, бешено, дерзко, скромно, и при мне, при моих глазах почти, предмет его страсти – нежная, прекрасная, как ангел, – была поражена ненасытною смертию. [ 15; 40] Поражена в значении (по)разить – бить, нанося удар оружием, слово ненасытный употреблено во втором переносном значении – не удовлетворяющийся ничем имеющимся. Снова мы имеем дело с метафорой антропоморфной, внешней, образной окказиональной, генетивной, сочетание, простая, замкнутая, эвфемистическая. Сходна с метафорой 21 (2). 24) Я никогда не думал, чтобы мог человек создать для себя такой ад, в котором ни тени, ни образа и ничего, что бы сколько-нибудь походило на надежду… [15; 40] Слово «ад» помимо прямого значения религиозно-мистического характера имеет знаение переносное: так говорят о тяжелых, невыносимых условиях, состоянии. Это слово и будет выступать как основной субъект и источник синонимии в гиперболической степени. Метафора внешняя, образная узуальная, субстантивная, развернутая, незамкнутая, оценочная. 25) Или все сильные порывы, весь вихорь наших желаний и кипящих страстей – есть только следствие нашего яркого возраста и только по тому одному кажутся глубоки и сокрушительны? [15;43] «Страсть» - в 1 значении (см. 21). Слово «кипящий» использовано в переносном значении «проявляться в сильной степени, с силой». Вихрь – это 39 круговое порывистое движение ветра, будет здесь употреблено в качестве основного субъекта как источник синонимии – силы природы сравниваются с душевными переживаниями человека. Итак, метафора внешняя, образная узуальная, субстантивная, генетивная, развернутая, замкнутая, декоративная. 26) нет! это были слезы, которые текли не спрашиваясь, сами собою. накопляясь от едкости боли уже охладевшего сердца.[15;43] 1. «Едкий» здесь в значении «резкий, вызывающий физическое раздражение», хотя речь идет о боли душевной. Итак, сила раздражения выступает здесь как основной субъект метафоры и источник синонимии. Метафора внутренняя, образная узуальная, субстантивная, генетивная, простая. замкнутая, оценочная. 2. Охладеть – стать равнодушным, сердце в переносном смысле как символ переживаний, чувств человека, выступает как основной субъект метафоры. Внешняя, образная узуальная, субстантивная, простая, незамкнутая, декоративная. 27) Я обыкновенно занимавшимся тогда бежал с величайшим страхом и дыханием из сада, и тогда только успокоивался, когда попадался мне навстречу какой-нибудь человек, вид которого изгонял эту страшную сердечную пустыню. [15; 44] Уместно подробно рассмотреть значения еще одного многозначного слова. «Сердце» имеет три значения: 1. Центральный орган кровообращения; 2. (перен.) Орган как символ переживаний, чувств человека. 3. (перен.) Важнейшее место, средоточие. «Сердечный» же в зависимости от контекста может употребляться в следующих значениях: 1. см. сердце; 2. Задушевный, искренний; 3. Любовный; 4. Ласковое обращение с оттенком жалости. В данном случае употреблено во втором значении слова «сердце». Пустыня(большое пространство со скудной растительностью) как природный компонент снова коррелирует с внутренним миром человека, что мы так часто встречаем у Гоголя в «Миргороде». Пространственная, внешняя, 40 образная окказиональная, субстантивная, генетивная, развернутая, незамкнутая, декоративная. 28) Риторы шли солиднее: платья у них были часто совершенно целы, но зато на лице всегда почти бывало какое-нибудь украшение в виде риторического тропа: или один глаз уходил под самый лоб, или вместо губы целый пузырь, или какая-нибудь другая примета; эти говорили и божились между собою тенором. [ 15; 47] Классифицируем по основному субъекту метафоры, в качестве которого как источник синонимии выступает словесно украшенный элемент речи. Фразовая метафора является внешней, развернутой, незамкнутой, образной окказиональной, эвфемистической (в качестве эфвемизма литературный термин). 29) Бурса и семинария носили какие-то длинные подобия сюртуков, простиравшихся по сие время: слово техническое, означавшее – далее пяток. [15; 49] Cам автор указывает на метафорическое сочетание, называя его словом техническим. Слово «время» использовано в четвертом значении (см. 21). Метафора будет окказиональной, иметь вид пространственной, предикативной, генетивной, внешней, простой, образной замкнутой, оценочной. 30) – Ей-богу! – сказал, опять остановившись, философ. – Ни чертова кулака не видно. [15; 52] Так как данный адъективный компонент как правило употребляется для обозначения большого количества чего-либо в бранных и оценочных выражениях, сильного проявления (чертовски, до чёрта), мы можем взять на себя смелость классифицировать его основной субъект, источник синонимии и как использование в основном субъекте различных фигур – здесь литоты. Это метафорическое сочетание будет внешним, образным окказиональным, простым, замкнутым, оценочным. 41 31) Он всегда имел обыкновение упрятать на ночь полпудовую краюху хлеба и фунта четыре сала и чувствовал на этот раз в желудке своем какое-то несносное одиночество. [15; 52] Упрятать – слово разговорное, означающее далеко, тщательно спрятать, здесь как основной субъект как синоним приема пищи. Внешняя, стертая, глагольная, предикативная, генетивная, простая, замкнутая, оценочная метафора. 32) Он всегда имел обыкновение упрятать на ночь полпудовую краюху хлеба и фунта четыре сала и чувствовал на этот раз в желудке своем какое-то несносное одиночество. [15; 52] Так как одиночество – свойство, присущее именно человеку, здесь снова вступает в силу антропоморфная метафора (отдельный орган человека такого чувства испытывать не может). Это фразовая метафора, внешняя, образная окказиональная, субстантивная, простая, замкнутая, декоративная. 33) Философ хоте л оттолкнуть ее руками, но, к удивлению, заметил, что руки его не могут приподняться, ноги не двигались; и он с ужасом увидел, что даже голос не звучал из уст его: слова без звука шевелились на губах. [15; 56] «Слово» может иметь следующие значения: 1. Единица языка; 2. Сама речь; 3. Разговор, беседа; 4. Устное публичное выступление; 5. Повествование, рассказ; 6. Право говорить публично; 7. Мнение, вывод; 8. Обещание; 9. Текст к музыкальному произведению. Здесь использовано во втором значении, однако с замещением – имеются в виду органы речи, а не сама речь. Т.е. двигались сами губы, произнося слова. Таким образом, «слово» выступает как синоним губам и 42 является основным субъектом метафоры внутренней, субстантивной, предикативной, простой, незамкнутой, эвфемистической. 34) Обращенный месячный серп светлел на небе. [15; 56] Классификация по основному субъекту, в качестве которого – форма небесного тела, совпадающая с формой ручного орудия труда. Внешняя, образная узуальная, генетивная, простая, незамкнутая, эвфемистическая. 35) Робкое полночное сияние, как сквозное покрывало, ложилось легко и дымилось на земле. [15; 56] Адъективный компонент снова восходит к антропоморфии и в сочетании с неодушевленными предметами и явлениями будет иметь характер внешней образной узуальной метафоры. Что касается метафорического сочетания «сияние дымилось», здесь компоненты могут быть рассмотрены как внутренние, поскольку в качестве основного субъекта метафоры как источника синонимии выступают признаки воздушного пространства, наблюдаемого человеком. Метафора образная окказиональная, предикативная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная. 36) Тени от дерев и кустов, как кометы, острыми клинами падали на отлогую равнину. [15; 57] «Клин» может иметь следующие значения: 1. Заостренный с одной стороны кусок дерева, железа; 2. (перен.) Военная операция; 3. Кусок ткани; 4. Часть земельного угодья. Здесь выступает в первом значении с явно переносным смыслом. Перенос осуществляется на сходстве формы, каковая и будет являться основным субъектом метафоры. Если бы тени по форме были названы клиновидными, то уже не приходилось бы говорить о скрытом сравнении. А в данном случае мы рассматриваем метафору, которая будет являться субстантивной, генетивной, внешней, образной узуальной, простой, незамкнутой, эвфемистической. 37) Она оборотилась к нему – и вот ее лицо, с глазами светлыми, сверкающими, острыми, с пеньем вторгавшимися в душу, уже приближалось к нему, уже было на поверзности и, задрожав сверкающим 43 смехом, удалялось, – и вот она опрокинулась на спину, и облачные перси ее, матовые, как фарфор, не покрытый глазурью, просвечивали пред солнцем по краям своей белой, эластически-нежной окружности. [15; 58] Рассмотрим значения выражения «начать дрожать»: 1. сотрясаться от частых и коротких колебательных движений; 2. быть прерывистым, изменяющимся; 3. (перен.) оберегать, заботиться; 4. (перен.) бояться, трепетать. Здесь использовано в прямом первом значении. У слова «сверкать» два значения: 1. ярко блестеть, сияя переливчатым светом; 2. (перен.в сов. виде) внезапно появиться. Употреблено в первом значении, но с межродовым переносом. Можно сделать вывод, что в качестве основного субъекта и источника переноса – способность переливаться (т.е. перемещаться из одного вместилища в другое). В этом метафорическом сочетании звуковые характеристики приобретают признаки световых и составляют внешнюю, образную окказиональную, генетивную, простую, декоративную, незамкнутую метафору. 38) Ветер или музыка: звенит, звенит, и вьется, и подступает, и вонзается в душу какою-то нестерпимою трелью. [15; 58] Вонзаться – значит втыкаться острием. Душа здесь подразумевается как внутренний психический мир человека, его сознание по первому прямому значению. Но ни музыка, ни ветер в прямом значении не имеют предметного, вещественного воплощения, значит, вонзаться в прямом значении не могут, но могут вызывать чувственно-эмоциональный отклик у человека. Следовательно, как источник синонимии и основной субъект – способность непосредственно проникать куда-либо. Метафорическое сочетание глагольное, предикативное, генетивное, простое, замкнутое, эвфемистичекое. 39) Пот катился с него градом. [15; 58] Катитьс я – 1. двигаться, вращаясь или скользя; 2. течь, струиться; 3. в пов. наклонении в значении убираться. Здесь употреблено во втором прямом значении. Град – 1. атмосферные осадки; 2. (перен.) поток чего-либо, множество. Употреблено во втором переносном значении. Классифицируем 44 по основному субъекту, в качестве которого – неопределенно большое количество. Внешнее, стертое, субстантивное, гентивное, простое, замкнутое метафорическое сочетание с оценочной функцией. 40) Я тебе скажу только то, что если ты еще будешь показывать свою рысь да мудрствовать, то прикажу тебя по спине и по прочему так отстегать молодым березняком, что и в баню не нужно будет ходить. [15; 61] «Показывать» – слово многозначное, здесь употреблено в прямом четвертом значении «обнаружить, проявить». Слово «рысь» имеет одно значение: бег, при котором лошадь ставит на землю одновременно заднюю и переднюю метафоры и синоним своеволия неподчинения. Выражается анималистическим (зооморфным) субстантивным компонентом, ассоциируя с бегом лошади рысью или галопом, не реагирующей на команды наездника. Внешняя, образная окказиональная, субстантивная, генетивная, развернутая, незамкнутая, эвфемистическая. 41) Позади дома шли сады; и сквозь верхушки дерев видны были одни только тёмные шляпки труб, скрывавшихся в зеленой гуще хат. [15; 66] Оба этих выражения являются мертвыми метафорами, изначально классифицируемы по форме головного убора (основной субъект метафоры «шляпки труб») и пространственная в значении располагаться каким-либо образом (по вспомогательному субъекту ); практически не воспринимаются читателем. 42) Позади дома шли сады; и сквозь верхушки дерев видны были одни только тёмные шляпки труб, скрывавшихся в зеленой гуще хат. [15;66] Гуща – 1. густой осадок в жидкости; 2. (перен.) густые заросли, самое густое место в чем-нибудь, середина. Классифицируем по основному субъекту. Внешняя, стертая, субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, эвфемистическая. 43) С правой стороны этих лугов тянулись горы, и чуть заметною вдали полосою горел и темнел Днепр. [15; 67] 45 Полоса – в значении длинного ровного следа (в рисунке, чертеже от какой-нибудь поверхности) – будет являться основным субъектом метафоры как источника синонимии с формой русла реки. Внешнее, образное узуальное, субстантивное, генетивное, замкнутое, простое метафорическое сочетание с декоративной функцией. 44) Он остановился, и причиною этого была разрывающая горесть, разрешившаяся целым потопом слёз. [15; 70] Слово «потоп» имеет прямое значение в значении библейского наводнения и переносное – разлив воды (разг.). В качестве основного признака – неопределенно большое количество жидкости, внутренняя, образная узуальная, субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, оценочная метафора. 45) Чело, прекрасное, нежное, как снег, как серебро, казалось, мыслило; брови – ночь среди солнечного дня, тонкие, ровные, горделиво приподнялись над закрытыми глазами, а ресницы, упавшие стрелами на щеки, пылавшие жаром тайных желаний; уста – рубины, готовые усмехнуться… [15; 71] В качестве основного субъекта как источника синонимии – цветовые ассоциации части окказиональная, суток с субстантивная, черным цветом. предикативная, Внешняя, образная генетивная, простая, замкнутая, декоративная. 46) Чело, прекрасное, нежное, как снег, как серебро, казалось, мыслило; брови – ночь среди солнечного дня, тонкие, ровные, горделиво приподнялись над закрытыми глазами, а ресницы, упавшие стрелами на щеки, пылавшие жаром тайных желаний; уста – рубины, готовые усмехнуться… [15; 71] Стрела: 1. заостренный тонкий стержень с узкими лопастями на конце для метания из лука; 2. безлистный тонкий стебель травянистого растения (спец.); 46 3. подвижная часть подъемного крана (спец.); 4. названия различных узких тонких частей механизмов (спец.); 5. названия некоторых поездов. Классифицируется по основному субъекту, в качестве которого – форма стрелы в первом значении, образная узуальная, субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная. 47) Чело, прекрасное, нежное, как снег, как серебро, казалось, мыслило; брови – ночь среди солнечного дня, тонкие, ровные, горделиво приподнялись над закрытыми глазами, а ресницы, упавшие стрелами на щеки, пылавшие жаром тайных желаний; уста – рубины, готовые усмехнуться… [ 15; 71] Классифицируется по вспомогательному субъекту как ключевая метафора огня, хотя слово жар и употреблено в значении «пыл, горячность». Метафора стала практически стертой, хотя и характерна только для художественного текста. 48) Чело, прекрасное, нежное, как снег, как серебро, казалось, мыслило; брови – ночь среди солнечного дня, тонкие, ровные, горделиво приподнялись над закрытыми глазами, а ресницы, упавшие стрелами на щеки, пылавшие жаром тайных желаний; уста – рубины, готовые усмехнуться… [15; 71] Классификация по основному субъекту, источнику синонимии – цвету (рубин – синоним ярко-красного цвета), внешняя, образная узуальная, субстантивная, предикативная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная. 49) Вклепался ли он точно в нее, или уже она так его околдовала, только пропал человек, обабился совсем; сделался черт знает что; пфу! непристойно и сказать. [15; 75] Клепать – соединять части чего-либо с помощью заклепок. В качестве основного субъекта – словообразование, дословно – присоединить себя к чему-либо в значении влюбиться (это достигается морфемами: приставкой в47 и постфиксом -ся). Метафора внешняя, образная узуальная, глагольная, предикативная, развернутая, эвфемистическая. 50) Свечи лили целый потоп света. [15; 79] «Потоп» во втором переносном значении (см. 44). В качестве основного субъекта – неопределенно большое количество, внешняя (свет как волна) образная окказиональная, субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная. 51) Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха. [15; 90] Сходна по значению с № 20. 52) Антон Прокофьевич Пупопуз, который до сих пор еще ходит в коричневом сюртуке с голубыми рукавами и обедает по воскресным дням у судьи, обыкновенно говорил говорил, что Ивана Никифоровича и Ивана Ивановича сам черт связал веревочкой.[ 15; 96] Связать в значении «соединить, установить связь, общение, близость». «Черт» - истолковано словарем как «злой дух, сверхъестественное существо, олицетворяющее злое начало». Но так как связать веревочкой может человек, а дух – субстанция бесплотная, здесь черт сравнивается с человеком и обладает его возможностями. Таким образом, метафора антропоморфная, внешняя, образная окказиональная, генетивная, фразовая, развернутая, оценочная. 53) Иван Никифорович, напротив, больше молчит, но зато если влепит словцо, то держись только: отбреет лучше всякой бритвы. [15; 97] «Влепить» имеет значения 1. лепя, вставить; 2. (перен.) нанести удар чем-нибудь. Так как «словцо» выступает в качестве устной единицы речи, мы имеем дело с переносом значения, т.к. понятие лепки в прямом смысле связано с непосредственным использованием какого-либо мягкого, пластичного материала. Внешняя, стертая, глагольная,генетивная, простая, замкнутая, оценочная (со значением неодобрения). 48 54) Иван Никифорович, напротив, больше молчит, но зато если влепит словцо, то держись только: отбреет лучше всякой бритвы. [15; 97] Метафора стала стертой. Изначально сбрить (отбрить) – значило отрезать (например, волосы). После того, как вошло в словари со значением «резко и грубо ответить», почти не воспринимается как метафора. Эвфемистическая, глагольная. 55) Иван Никифорович показался в дверях и что-то хотел присовокупить, но Иван Иванович уже не оглядывался и летел со двора. [15; 109] Изначально «лететь» в значении «мчаться так быстро, что не успевать касаться ногами земли», то есть почти в прямом смысле перемещаться по воздуху. Пространственная, внутренняя, глагольная, предикативная, простая, замкнутая, оценочная. Сейчас – мертвая. Сохранены оценочные коннотации. 56) Весьма могло быть, что сии достойные люди на другой же бы день помирились, если бы особенное происшествие в доме Ивана Никифоровича не уничтожило всякую надежду и не подлило масло в готовый погаснуть огонь вражды . [15; 111] «Огонь» имеет два значения: 1. Пламя высокой температуры; 2. Свет от осветительных приборов. Ключевая (базисная) метафора, внешняя, образная узуальная, субстантивная, генетивная, замкнутая, простая, декоративная. В данном случае вошла в состав фразеологического оборота. 57) Я, признаюсь, не понимаю, для чего это так ловко устроено, что женщины хватают нас за нос так же ловко, как будто за ручку чайника? [15; 112] Хватать: 1. Брать резким поспешным движением; 2. Ловить, задерживать (разг.); 3. Брать, приобретать без разбора (разг.) Употреблено в первом значении с переносным смыслом. Берут за нос – управляют человеком. Классифицируется по основному признаку, в качестве 49 которого использование синекдохи (часть, орган как синоним всего человеческого организма). Субстантивная, генетивная, фразовая, развернутая, незамкнутая, декоративная. 58) Глаза его горели и ничего не видали от страха. [15;115] «Гореть» в переносном значении «испытывать сильное чувство под влиянием чего-либо». Перенос внешний. Стертая ключевая метафора (глагольная, предикативная, генетивная, простая, замкнутая). 59) Наконец, чтобы предупредить Ивана Никифоровича, он решился забежать зайцем вперед и подать на него прошение в миргородский поветовый суд. [15;116] «Забежать» в значении «зайти бегом со стороны (разг)». Анималистическая, внешняя, образная узуальная, субстантивная, генетивная, развернутая, незамкнутая, оценочная метафора. 60) Левая нога была у него прострелена <…> и поэтому он, прихрамывая, закидывал ею так далеко в сторону, что разрушал этим почти весь труд правой ноги. Чем быстрее действовал городничий своею пехотою, тем менее она подвигалась вперед. [15; 129] Т.к. пехота – это род войск, действующих в пешем строю, метафора классифицируется по основному субъекту с использованием синекдохи, внутренняя, образная узуальная, субстантивная, генетивная, развернутая, замкунутая, текстовая, эвфемистическая. 61) Эта храбрость, однако ж, ему дорого стоила, потому что весь корпус его покачнулся и нос клюнул перила; [15; 129] Cлово «нос» может обладать следующими значениями: 1. Орган обоняния; 2. Передняя часть лодки, судна; 3. Клюв птицы; 4. Тоже, что носок (во втором знач.). В данной метафоре выступает в третьем значении. Слово «клевать» употреблено в первом прямом значении: «О птице: есть, хватая клювом, или ударять, щипать клювом». Метафора анималистическая, 50 внутренняя, образная узуальная, предикативная, генетивная, простая, замкнутая, эвфемистическая. 62) Иная [бричка] была в профиле совершенная трубка с чубуком; [15; 137] В качестве основного субъекта выступает форма курительного прибора. Внешняя, образная окказиональная, субстантивная, генетивная, фразовая, простая, замкнутая, эвфемистическая. 63) Иван Никифорович начал рассматривать петуха, который, стоя на крыльце, изо всей мочи драл горло. [15;141] Стертая метафора (близка к мертвой). Перенос по действию, изначально «драть» – рвать на части, изнашивая. Здесь в значении царапать, раздражая. 64) Пот катился градом у Ивана Ивановича и у Ивана Никифоровича. [15; 145] См. 39 65) Когда при произнесении этого слова без свидетелей Иван Иванович вышел из себя и пришел в такой гнев, в котором не дай Бог видывать человека, – что теперь, когда это убийственное слово произнесено было в собрании, в котором находилось множество дам, перед которыми Иван Иванович любил быть особенно приличным? [15;147] Убийственный: 1. Смертоносный; 2. (перен.) Вредный, тяжелый, крайне неприятный или губительный; 3. (перен.) Крайний, чрезвычайный. Употреблено во втором переносном значении. Классификация по вспомогательному субъекту – ключевая, внешняя, стертая, адъективная, генетивная, простая, незамкнутая, оценочная. 66) Какая-то ненатуральная зелень – творение скучных, беспрерывных дождей – покрывала жидкою сетью поля и нивы, к которым она пристала, как шалости старику, розы – старухе. [15; 148] 51 «Зелень» здесь в значении «растительность», «жидкий» в значении «редкий, не часто расположенный», слово «сеть» трактуется как множество скрещенных линий по переносу по форме и устройству изделия из нитей (выступает как основной субъект, источник синонимии). Образное узуальное генетивное метафорическое сочетание, простое, незамкнутое, декоративное. 67) Свечи при пасмурном, лучше сказать – больном дне, как-то были странно неприятны; [15; 149] Значения слова «больной»: 1. Пораженный какой-либо болезнью; 2. Свидетельствующий о наличии болезни; 3. То же, что болезненный (1. Возникший вследствие болезни, нездоровья; 2. (перен.) неестественный, ненормальный; 3.вызывающий боль); 4.Нездоровый. Антропоморфная, внешняя, образная узуальная, адъективная, генетивная, простая, незамкнутая, декоративная. 68) Да горелки побольше, не с выдумками горелки, не с изюмом и всякими вытребеньками, а чистой, пенной горелки, чтобы играла и шипела, как бешеная. [16; 46] «Выдумки» может трактоваться как «изобретение, затея», таким образом, источник синонимии и основной субъект – способность человека изобретать новое. Внешняя, образная окказиональная, субстантивная, генетивная, развернутая, замкнутая, эвфемистическая. 69) Чтобы я стал гречкосеем, домоводом, глядеть за овцами да за свиньями да бабиться с женой? [16; 49] Бабиться – т.е становиться похожим на женщину, быть женоподобным. Основной субъект – само многозначное слово «баба» рассматривается при помощи словообразования (присоединение постфикса). Внешняя, образная узуальная, глагольная, простая, замкнутая, оценочная. 70) Это было, точно, необыкновенное явленье русской силы: его вышибло и народной груди огниво бед. [16; 50] 52 Так как огниво как приспособление из камня или металла для высекания огня выступает в переносном значении, метафора будет ключевой , внешней, образной окказиональной, субстантивной, генетивной, развернутой, незамкнутой, эвфемистической. 71) Молодой бурсак вскипел: с безумною смелостию схватил он мощной рукой своею за заднее колесо и остановил колымагу. [16; 61] Слово «кипеть» имеет прямое и переносное значения: бурление воды и «прийти в раздраженное состояние, вспылить». Употреблено в переносном значении. В качестве основного субъекта как источника синонимии – свойства воды, жидкости. Внешняя, стертая, глагольная, предикативная, генетивная, простая, замкнутая, оценочная. 72) Никогда плуг не проходил по неизмеримым волнам диких растений. [16; 63] Волна может обозначать 1. водяной вал, 2. колебание движения в физической среде, 3. (перен.) что-либо движущееся друг за другом во множестве на некотором расстоянии. Употреблено в третьем переносном значении. «Диких» в прямом значении некультивированных растений. В качестве движущееся основного множество субъекта (волны), как источника внешняя, синонимии образная – узуальная, субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная метафора. 73) Из травы подымалась мерными взмахами чайка и роскошно купалась в синих волнах воздуха. [16; 64] Cм. 72. 74) Им опять перегородила дорогу целая толпа музыкантов, в средине которых отплясывал молодой запорожец, заломивши шапку чертом и вскинувши руками. [16; 68] Идиоматическое выражение «заломить шапку» означает «ухарски надеть набекрень». В сочетании с обстоятельством твор. пад., выраженным словом чёрт означает «лихо, молодецки». В качестве основного субъекта – соединение устойчивых сочетаний. Стертая метафора. 53 75) Здесь были все бурсаки, не вытерпевшие академических лоз и не вынесшие из школы ни одной буквы; [16; 71] Значения слова «буква»: 1. Знак азбуки; 2. (перен.) Узкоформальный смысл чего-либо. Употреблено в переносном значении. «Вынести»: 1. Неся, доставить наружу; 2. Переместить куда-нибудь, выдвинуть; 3. (перен.) Извлечь, получить, знакомясь с чем-нибудь; 4.(перен.) Приняв решение, объявить (офиц.) В качестве основного субъекта как источника синонимии – синекдоха (буква как узкоформальный смысл знаний, наук). Внутренняя, стертая, субстантивная, генетивная, простая, незамкнутая, оценочная. 76) Остап и Андрей кинулись со всею пылкостию юношей в это разгульное море и забыли вмиг и отцовский дом, и бурсу, и все, что волновало прежде душу, и предались новой жизни. [16;73] Сходна с № 2. Основной субъект – неопределенно большое количество, внешняя, образная узуальная, субстантивная, генетивная, развернутая, замкнутая, оценочная. 77) Последний, который был покрепче, еще выводил какие-то бессвязные речи; наконец и того подкосила хмельная сила, и тот повалился – и заснула вся Сечь. [16; 79] «Подкосить» в переносном значении «свалить с ног». Сила: 1. Способность живых существ производить физические действия; 2. Величина, являющаяся мерой механического взаимодействия тел (спец.); 3. Материальное начало как источник энергии, власть; 4. Способность проявления какой-нибудь деятельности, состояния; 5. Могущество, влияние, власть; 6. Сущность, смысл (разг.); 54 7. Значение, действительность; 8. Общественная группа; 9. То же, что войска. Итак, метафора будет являться пространственной, внешней, стертой, глагольной, предикативной, простой, замкнутой, декоративной. 78) Слова эти, произнесенные кем-то из толпы, пролетели молнией по всем головам, и толпа ринулась на предместье с желанием перерезать всех жидов. [16; 85] «Молния» имеет следующие значения: 1. Мгновенный разряд скопившегося атмосферного электричества в воздухе; 2. Экстренный выпуск газеты, книги, особо срочная телеграмма; 3. Род металлической застежки. Употреблено в первом значении в переносном смысле (пролетели быстро, мгновенно). Перенос по понятию скорости (как основной субъект). Внешняя, стертая, субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, оценочная. 79) Мы никогда еще, – продолжал длинный жид, не снюхивались с неприятелями. [16; 86] Слово «снюхиваться» употреблено в переносном значении «вступить в близкие отношения» с оттенком презрительности. В прямом смысле применимо к собакам. Метафора будет являться анималистической, внешней, образной узуальной, используемой в разговорной лексике. Глагольная, предикативная, простая, замкнутая, оценочная. 80) Если цапнет пуля или царапнет саблей по голове или по чемунибудь иному, не давайте большого уваженья такому делу. [16; 88] Цапнуть – в значении «быстро и грубо схватить», в основном употребляется при характеристике поведения животных, т.е. предмет неодушевленный сравнивается с живым существом. Анималистическая метафора, внешняя, образная узуальная, глагольная, предикативная, генетивная, эвфемистическая. 81) Скоро весь польский юго-запад сделался добычею страха. [16; 89] 55 Антропоморфная внешняя, образная узуальная, субстантивная, генетивная, развернутая, замкнутая, декоративная. 82) В один месяц возмужали и совершенно переродились только что оперившиеся птенцы и стали мужами. [16; 91] «Опериться» выступает в переносном значении «возмужать, стать зрелыми, самостоятельными», а не в прямом «покрыться оперением», следовательно метафора анималистическая, внешняя, стертая, адъективная, фразовая, простая, замкнутая, оценочная. 83) Андрий весь погрузился в очаровательную музыку пуль и мечей. [16; 92] «Музыка» фигурирует в переносном значении «мелодии какого-либо звучания». Поскольку звуки сражений не являются в прямом смысле мелодией, мы классифицируем метафору по основному субъекту как источнику синонимии (звук). Метафора внешняя, образная узуальная, субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная. 84) Андрий же, сам не зная отчего, чувствовал какую-то духоту на сердце. [16; 94] Сердце выступает во втором значении как символ переживаний, чувств человека. «Духота» используется в переносном значении неспокойствия, дурного предчувствия. Основной субъект – чувства человека. Внешняя, образная окказиональная, субстантивная, генетивная, развернутая, незамкнутая, эвфемистическая. 85) Казалось, слышно было, как деревья шипели, обвиваясь дымом, и когда выскакивал огонь, он вдруг освещал фосфорическим, лиловоогненным светом спелые гроздия слив или обращал в червонное золото там и там желтевшие груши, и тут же среди их чернело висевшее на стене здания или на древесном суку тело бедного жида или монаха, погибавшее вместе с строением в огне. [16; 96] «Обращать» в значении «придавать другое состояние». В качестве основного субъекта как источника синонимии выступает цвет. Перенос по 56 цвету (золотой – желтый). Внешняя, образная окказиональная, фразовая, простая, замкнутая, декоративная. 86) Временами Андрий как будто позабывался, и какой-то лёгкий туман дремоты заслонял на миг пред ним небо, и потом оно опять очищалось и вновь становилось видно. [16; 96] Слово «туман» имеет значения 1. непрозрачный воздух, 2. (перен.) о состоянии неясности, смешанности мыслей. Используется в переносном значении. Ключевая, внешняя, образная узуальная, субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, эвфемистическая. 87) Много всяких чувств пробудилось и вспыхнуло в молодой груди козака. [16; 98] Слово «пробудиться» в переносном значении «возникнуть, обнаружиться, проявиться (высок.)». Слово «вспыхнуть» воплощается в переносном смысле «внезапно начаться, возникнуть». Ключевая, внешняя, образная узуальная, глагольная, предикативная, генетивная, фразовая, замкнутая, простая, декоративная. 88) Видно, и здесь также были святые люди и укрывались также от мирских бурь, горя и обольщений. [16; 103] Слово «мирской» употреблялось для обозначения светской жизни в противовес церковной (устар.). «Буря» в переносном смысле как сильное, бурное проявление чего-либо. Как основной субъект метафоры. Внешняя, образная окказиональная, субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная. 89) Окно с цветными стеклами, бывшее над алтарем, озарилося розовым румянцем утра, и упали от него на пол голубые, желтые и других цветов кружки света, осветившие внезапно темную церковь. [16; 105] Антропоморфная, так как слово «румянец» в прямом смысле применяется исключительно для обозначения розово-красного цвета лица человека. Внешняя, образная, окказиональная, субстантивная, генетивная, простая, незамкнутая, декоративная. 57 90) Она, казалось, также была поражена видом козака, представшего во всей красе и силе юношеского мужества, который, казалось, и в самой неподвижности своих членов уже обличал развязную вольность движений; ясною твердостью сверкал глаз его, смелою дугою выгнулась бархатная бровь, загорелые щеки блистали всею яркостью девственного огня и, как шелк, лоснился молодой черный ус. [16; 110] «Смелый» в переносном значении «выходящий за границы принятого, вызывающий» (антропоморфная)«бархатный» означает «нежный» (перенос по свойству бархатной ткани). Классификация по основному субъекту. В качестве основного субъекта как источника синонимии – сенсорные тактильные ощущения. Внешняя, образная узуальная, адъективная, генетивная, простая, незамкнутая, декоративная. 91) Она потупила свои очи; прекрасными снежными полукружьями надвинулись на них веки, окраенные длинными, как стрелы, ресницами. [16; 110] Основной субъект метафоры – цвет, фактура. Источник синонимии – ассоциативные связи с понятием снега. Внешняя, образная окказиональная, адъективная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная. 92) Он слышал только, как чудные уста обдавали его благовонной теплотой своего дыханья, как слезы ее текли ручьями к нему на лицо и спустившиеся все с головы пахучие ее волосы опутали его всего своим темным и блистающим шелком.[ 16; 116] В качестве основного субъекта – сенсорные тактильные ощущения. Сходна с № 90. Внешняя, образная узуальная, субстантивная, генетивное метафорическое сочетание, простое, замкнутое, декоративное. 93) Да выбирайтесь из ряду, молодцы, которые позубастее на слово, задирать неприятеля! [16; 119] Зубастый в переносном значении «язвительный, насмешливый, дерзкий». В качестве основного субъекта – свойство острого предмета 58 колоть, воздействовать. Внешнее, образное узуальное, адъективное, генетивное метафорическое сочетание, простое, замкнутое, оценочное. 94) Ключом хлынула вверх алая, как надречная калина, высокая дворянская кровь и выкрасила весь обшитый золотом желтый кафтан его. [16; 129] «Ключом» в переносном значении «стремительной струей». Перенос по свойству ручья, родника. Базисная, внутренняя, стертая, субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная. 95) Но Тарасу Бульбе не пришлись по душе такие слова, и навесил он еще на очи свои хмурые, исчерна-белые брови, подобные кустам, выросшим по высокому темени горы, которых верхушки вплоть занес иглистый северный иней. [16; 134] Антропоморфная, внешняя, образная окказиональная. субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная. 96) Так и видно, как редели ряды и снопами валились ляхи. [16; 148] «Сноп» в прямом значении – «связка сжатых стеблей с колосьями». Использовано в переносном значении «повалиться, тяжело опуститься, рухнуть». Пространственная, внешняя, образная узуальная, субстантивная, генетивная, развернутая, замкнутая, простая, декоративная. 97) Что-то, казалось, сильно потрясло его: на грубом и равнодушном лице его вспыхнуло какое-то сокрушительное пламя надежды – надежды той, которая посещает иногда человека в последнем градусе отчаяния; [16; 168] «Пламя» в переносном значении, в прямом имеет смысл горящего и светящегося раскаленного газа. Ключевая, внешняя, образная окказиональная, генетивная, имеет вид метафорического сочетания за счет адъективного компонента, развернутая, замкнутая, декоративная. 98) Что-то, казалось, сильно потрясло его: на грубом и равнодушном лице его вспыхнуло какое-то сокрушительное пламя надежды – надежды той, которая посещает иногда человека в последнем градусе отчаяния; [16; 168] 59 Поскольку «градус» толкуется словарем только в прямых значениях как единица измерения чего-либо, степень человеческого чувства, состояния сравнивается с измеримым понятием. Внешняя, образная окказиональная, субстантивная, генетивная, развернутая, замкнутая, эвфемистическая. 99) Немалая река Днестр, и много на ней заводьев, речных густых камышей, отмелей и глубокодонных мест; блестит речное зеркало, оглашенное звонким ячаньем лебедей, и гордый гоголь быстро несется по нем, и много куликов, краснозобых курухтанов и всяких иных птиц в тростниках и на прибрежьях. [16; 188] Зеркало: 1. Гладкая отполированная поверхность, дающая отражение; 2. (перен.) Спокойная гладкая поверхность вод; 3. Поверхность, площадь чего-либо (спец.). Употреблено в переносном значении. В качестве основного субъекта метафоры – свойство гладкости. Внешняя, стертая, субстантивная, генетивная, простая, замкнутая, декоративная. 100) Он слышал только, как чудные уста обдавали его благовонной теплотой своего дыханья, как слезы ее текли ручьями к нему на лицо и спустившиеся все с головы пахучие ее волосы опутали его всего своим темным и блистающим шелком. [16; 116] В семантическом аспекте классифицируется по основному субъекту, в качестве которого – движение воды. Внутренняя, образная узуальная, субстантивное, генетивное метафорическое сочетание, простое, замкнутое, декоративное. 60 IV.Заключение По утверждению В.В. Виноградова, эпоха Гоголя стала «революционной эпохой в истории русского литературного языка». [11; 271] Прежде всего, это связано со стилевой эклектичностью, воплощающей в себе общую языковую жизнь периода. Для его произведений характерны тенденции смешения стилей разговорного языка, различных канцеляризмов, двуязычие, романтический стиль литературно-художественной русской речи. Все эти образные семантические и синтаксические формы воплощаются в различных тропах. Следует отметить, что в сборнике «Миргород» находит свое заключительное выражение «урбанизация украино-русского стиля»[11; 277], уменьшается употребление украинского сочетания приобретают метафорические простонародного большую языка, контрастность, образность, хотя собственно скрытых сравнений не так уж и много, все большее воплощение находит сравнение прямое. Метафорическое ироническую значение экспрессию. фигурирует Ироническое оценочно, повествование выражая предполагает «использование приемов непрямого обозначения и всякого рода намеренных умолчаний» [21; 25], где метафора становится незаменимой. В количественном отношении первое место занимает декоративная функция метафоры, и здесь Гоголь выступает как истинный живописец, хотя узуальных метафор наберется в равном количестве с индивидуальноавторскими. Использование узуальных и стертых метафор осложняет анализ (буквализацию) метафорических сочетаний. На втором месте по частоте употребления находится метафора эвфемистическая, и это вполне характерно для языка автора. У Гоголя часто получают сопоставление предметы, внешне несопоставимые. Многими 61 исследователями отмечался особый «волшебный» гоголевский мир, где все одушевленное опредмечивается, автоматизируется, а все неодушевленное олицетворяется. Свойства природы и человеческие качества настолько тесно переплетены, что порой затруднительно отделить основной субъект от вспомогательного в воплощаемой метафоре. Предметы обихода, различные явления наделяются своими личностными особенностями, настроением и становятся в один ряд с человеком. Подобный характер метафоризации связан с тем, что в гоголевской философии мир (в значении вселенной, универсума) един и все вещи, люди, животные, явления становятся равно важными, ценностная «метаморфоза иерархия обыкновенного унифицируется. предмета: из Т.е. него появляется извлекается необыкновенное, обыкновенное превращается в необыкновенное <…>». [9;416] С этой особенностью связано употребление большого количества метафор антропоморфных (с точки зрения семантической классификации по вспомогательному субъекту), внешних (по степени смысловой удаленности компонентов). В аспекте формальной классификации можно отметить равное соотношение всех частей речи в метафоризации Гоголя. Чаще всего это метафоры простые и замкнутые. 62 V. Список литературы 1. Аветян Э.Г. Смысл и значение. – Ереван: Издательство Ереванского унивта, 1979. 2. Аветян Э.Г. Семиотика и лингвистика. – Ереван: Издательство Ереванского унив-та, 1989. 3. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 4. Балли Ш. Французская стилистика. – М.: Книжный дом «Либроком»/URSS, 2009. 5. Бирдсли М. Сила метафоры// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 6. Баранов А.Н. Очерк когнитивной теории метафоры // Русская политическая метафора (материалы к словарю). –М.: Прогресс, 1991. 7. Бартон В.И. Сравнение как средство познания. – Минск: Издательство Белорусского унив-та, 1978. 8. Блэк М. Метафора// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 9. Бочаров С.Г. О стиле Гоголя// Типология стилевого развития нового времени. – М.: Наука, 1976. 10. Вежбицкая А. Мравнение –Градация – Метафора// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 11. Виноградов В.В. Язык Гоголя// Избранные труды. Язык и стиль русских писателей. От Карамзина до Гоголя. – М.: Отделение русского языка и литературы АН СССР, 1990. 12. Вовк В.Н. Языковая метафора в художественной речи// Природа вторичной номинации. – Киев,1986. 13. Гак В.Г., Телия В.Н. Метафора: универсальное и специальное// Метафора в языке и тексте. – М.: Наука, 1988. 63 14. Гаспаров Б. Язык. Память. Образ: Лингвистика языкового существования. – М.: Прогресс, 1996. 15. Гоголь Н.В. Вий, Старосветские помещики, Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем// Старосветские помещики. – М.: «Детская литература», 2011. 16. Гоголь Н.В. Тарас Бульба: Повести. – СПб.: Азбука, 2012. 17. Гудмен Н. Метафора – работа по совместительству// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 18. Гусев С.С. Наука и метафора. – Л.: ЛГУ, 1984. 19. Добжиньская Т. Метафорическое высказывание в прямой и косвенной речи// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 20. Дэвидсон Д. Что означают метафоры// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 21. Еремина Л.И. О языке художественной прозы Н.В. Гоголя. – М.: Наука, 1987. 22.Жирмунский В.М. Введение в литературоведение: Курс лекций. – СПб.: Издательство С.-Петербург. ун-та, 1996. 23. Кассирер Э. Сила метафоры// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 24. Кедров К.А. Метаметафора. – М.: Доос, 1999. 25. Которова Е.Г. Семантический объем термина «метафора»// Общее и сопоставительное языкознание/ Е.Г. Которова. – М.: 1986 26. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. – М.: URSS, 2004. 27. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф: Труды по языкознанию. – М.: Издательство Московского ун-та, 1982. 28. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. – М. : Искусство, 1979. 29. Маккормак Э. Когнитивная теория метафоры// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 64 30. Манн Ю.В. Поэтика Гоголя. – М.: Художественная литература, 1988. 31. Мещерякова Е.Х. http://it-claim.ru// Электронный ресурс, режим доступа: http://itclaim.ru/Library/Books/ITS/wwwbook/ist6/mesharecova/mesharecova.htm. 32. Миллер Д. А. Образы и модели, уподобления и метафоры// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 33. Москвин В.П. Русская метафора: Очерк семиотической теории. – 3-е изд. – М.: URSS, 2011. 34. Никитин М.В. О семантике метафоры// Вопросы языкознания, –№ 1. – М., 1979. 35. Никифорова О.И. Психология восприятия художественной речи. – М.: Наука, 1972. 36. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка под ред. Шведовой Ю.Н. – М.: Русский язык, 1986. 37. Ортони Э. Роль сходства в уподоблении и метафоре// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 38. Ортега-и-Гассет Х. Две великие метафоры// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 39. Потебня А.А. Теоретическая поэтика. – М.: Высшая школа, 1990. 40. Рикер П. Живая метафора// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 41. Ричардс А. Философия риторики// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 42. Серль Д. Метафора// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 43. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. – СПб.: Наука, 1993. 44. Скляревская Г.Н. К вопоросу о метафоре как объекте лексикографии// Современная русская лексикография. – Л.: Наука, 1983. 45. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики// Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. – М.: Прогресс, 1977. 65 46. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивнооценочная функция// Метафора в языке и тексте. – М.:Наука, 1988. 47. Уилрайт Ф. Метафора и реальность// Теория метафоры/ Под ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. – М.: Прогресс, 1990. 48. Франк-Каменецкий И.Г. От слова к смыслу. – М.: УРСС, 2001. 49. Энциклопедия «Кругосвет» www.krugosvet.ru// Электронный ресурс, режим доступа: http://www.krugosvet.ru/articles/82/1008255/print.htm. 66