МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Забайкальский государственный университет» (ФГБОУ ВО «ЗабГУ») Историко-филологический факультет Кафедра истории КУРСОВАЯ РАБОТА по истории России на тему: Лев Николаевич Гумилёв как историк. Выполнил ст. гр. ИСТ-18 Н.А. Юдин Проверила канд. ист. наук, профессор А.В. Волочаева Чита 2021 МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Забайкальский государственный университет» (ФГБОУ ВО «ЗабГУ») Историко-филологический факультет Кафедра истории ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА к курсовой работе по направлению 44.03.01 Педагогическое образование, профиль «Историческое образование». (наименование направления подготовки) на тему: Лев Николаевич Гумилёв как историк. __________________________________________________________________ __________________________________________________________________ __________________________________________________________________ Выполнил студент группы ИСТ-18 Юдин Никита Александрович __________________________________________________________________ (группа, фамилия, имя, отчество) Руководитель работы: доцент, кандидат исторических наук Волочаева Анна Владимировна_____________________________________________________ (должность, ученая степень, звание, фамилия, имя, отчество) СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ 1 Биография 1.1. Жизненный путь Л. Н. Гумилёва 1.2. Историческое наследие Л.Н. Гумилёва 2 Взгляды Льва Николаевича Гумилёва 2.1. Этническая история 2.2. Проблемы истории России в работах Гумилёва. Заключение Библиографический список Введение Тема: Лев Николаевич Гумилёв как историк. Актуальность работы: В современном мире этничность сохраняет своё значение в жизни каждого народа. Мы не можем существовать без научного осмысления этнического развития. Одну из главных попыток разобраться в этом вопросе в двадцатом веке предпринимает Лев Николаевич Гумилёв. Этническая история может дать нам более глубокое понимание современных процессов. Будь то, наплыв беженцев в Европе, или межнациональные конфликты. В 1996 году открыт Евразийский национальный университет имени Гумилёва. В 2003 году учреждена медаль и премия Л.Н. Гумилёва в области евразийских исследований. К 100- летию со дня рождения Льва Николаевича Гумилёва был проведён международный научный конгресс «Наследие Л. Н. Гумилева и судьбы народов Евразии: история, современность, перспективы». Современная концепция этногенеза, разработанная JI.H. Гумилёвым помогает в понимании вызовов, стоящих перед историей сегодня. Рассуждая о патриотизме, президент В.В. Путин не обходиться без автора теории пассионарности: «Можно оболгать и оплевать любое понятие, но чувство патриотизма, любви к Родине, Отечеству - сердцевина нашего будущего. Потому что, если не любить свое Отечество, относиться к этому наплевательски, пренебрежительно, плевать на свою историю, на своих стариков, в которых мы отражаемся на самом деле, уничижать их и их достижения, это значит не верить и в будущее. Да, проблем море, но мы все-таки в отличие от других старых или стареющих быстро наций, мы все-таки на подъеме. Мы достаточно молодая нация. У нас бесконечный генетический код. Он основан на смешении кровей, если так, по-простому, по-народному сказать. А это возможно если мы будем сохранять межнациональное единство и межконфессиональное единство, уважая каждого человека, который проживает на этой территории, чтобы каждый, кто здесь проживает, чувствовал, что это его Родина, даже будучи представителем самого малого народа. Поэтому все это можно объединить одним словом - патриотизм [15]». Историография: Споры, связанные с научным наследием связанны в том числе и со слабой изученностью его работ. Да работы, которые удалось издать в СССР во времена перестройки хорошо отрецензированы, но основная часть материалов, архива Льва Николаевича изучена относительно слабо. Это и переписка с коллегами как отечественными, так и зарубежными, деловая документация, тетради, написанные в лагере. Ввод в научный оборот этих документов позволит существенно уточнить взгляды Гумилёва на историю. В 1964 г. - начат цикл статей «Ландшафт и этнос» в журнале «Вестник ЛГУ», где впервые упоминается понятие пассионарность. [13] Лев Николаевич разграничивает людей по их принадлежности к пассионарности: «Нужно делить людей на три типа, те у которых пассионарности и животные инстинктивные, уравновешивают друг друга, это очень хорошие люди работящие, но консервативные. Они предпочитают жить и работать так как это им привычно. Пассионарии - те, кто творят что-то придумывают, или хорошее или плохое. Субпассионарии -те, у которых пассионарность меньше единицы, и они думают о, том, где бы выпить и закусить [10 c.7]». Гумилёв, обращаясь к столь глобальным проблемам, при этом пытается оставить за человеком шанс на изменение собственной участи. «Да пусть один человек не может изменить фазу этногенеза, но возможно индивидуальное усилие. Человек с большой пассионарностью иногда может создавать зигзаг на кривой развития, даже такой который будет зафиксирован. Из всех русских царей, бесспорно, антисистемником был Иван Грозный, придумавший опричнину. От ужаса опричнины Россию спас, как ни странно, крымский хан. Он нарушил мирный договор, отрядами конницы прорвал ослабевшую границу и напал на столицу. Нужно было отражать нападение, от имени царя было приказано собраться всем, кто может носить оружие [10. с.48]». Рассуждая о моральных принципах, Лев Николаевич отделяет понятия добра и зла: «Фокусы антисистемы подобно популяции бактерий в организме распространяясь по внутренним органам человека. Бациллы приводят его к смерти. Нет человек не бацилла, выбор характера деятельности лежит в полосе свободы, где человек отвечает за свои поступки. То, что мы в просторечии именуем добром и злом, мы никогда не путаем друг с другом, потому что добро и зло это не зеркальное отражение друг друга, а совершенно разные стихии [4 с.53]». Советская антисистема оказала влияние и на Гумилёва: «Мы видели на протяжении многих лет человека, носящего имя Лев Николаевич Гумилёв, но хотя мы продолжали называть его Лева, это был не тот Лева, которого мы знали до ареста 1938 года. Как страдала Анна Андреевна от этого рокового изменения его личности! Незадолго до своей смерти, во всяком случае в последний период своей жизни, она однажды глубоко задумалась, перебирая в уме все этапы жизни сына с самого дня рождения, и наконец твердо заявила: нет! он таким не был. Это мне его таким сделали [3. с.152]». Этнические процессы, происходящие в нашей жизни, имеют огромное влияние на современный мир. Происходит переосмысление факторов этнических объединений, роли каждой нации в масштабе планеты. Меняются подходы учёного, новизна в понимании процессов этногенеза считается революционной и сегодня. Этнос в работах Гумилёв связывает с космическими факторами, а не только с общественными. По его мнению, этносы приспосабливались к существующим природно-климатическим условиям. Споры о его теории не стихнут никогда. В. В. Путин в выступлениях неоднократно обращается к наследию Гумилёва: «Возникает вопрос: если мы существуем более 1000 лет, так активно развиваемся и укрепляем себя, значит, что-то у нас есть такое, что этому способствует? Это что-то внутренний "ядерный реактор" нашего народа, нашего человека, русского человека, российского человека, который позволяет двигаться вперед. Это некая пассионарность, о которой Гумилев говорил в свое время, которая толкает нашу страну вперед [16]». Гумилёв высказывает оригинальное отношение в своих работах по вопросам взаимодействия биосферы и человечества. Несмотря на различные оценки его исторического наследия, идеи Гумилёва нашли сегодня применение и в смежных областях. Всё перечисленное делает наследие Гумилёва ещё более актуальным сегодня. Девяностые и нулевые сопровождаются взрывом интереса к работам Льва Николаевича, его работы распространяются как официально, так и без согласия автора. При этом споры о его исторических взглядах, сопровождающие на протяжении всей его жизни, не утихают и после его кончины. Критика распространяется не только на идеи о пассионарности, но и на работы по истории России. Но есть и ученые, которые готовы отстаивать взгляды Льва Николаевича. Критика взглядов исследователя будет раскрыта в полной мере во второй главе. Объект исследования: Лев Николаевич Гумилёв и его научная деятельность. Предмет исследования: Биография Льва Николаевича Гумилёва, развитие и становление его исторических взглядов. Цель: Исследовать становление Льва Николаевича Гумилёва как историка, с помощью биографии и его деятельности в науке. Задачи: Исследовать факты, обстоятельства и людей, в той или иной степени повлиявших на становление личности. Проанализировать наследие Гумилёва, руководствуясь фактами его биографии и воспоминаниями автора, а также мемуарами других людей. Сопоставить интерпретации этнической истории на примере понятия этноса в работах Гумилёва и сделать вывод на основе критических исследователей данного вопроса. Выделить и провести анализ взглядов Гумилёва на проблемы истории России. Источники исследования: На основании материалов и мемуаров Льва Гумилёва в первой главе работы прослеживаются все этапы жизни учёного. Воспоминания Ямщикова помогают рассмотреть личность автора в сложных жизненных ситуациях, а воспоминания Эммы Григорьевны Герштейн- яркий образчик непростых отношении матери и сына. Лев Клейн, человек проработавший с Гумилёвым в одном университете больше десяти лет в какой-то момент пишет критическую статью об учении Гумилёва. В этой статье он наиболее подробно критикует антинаучность методов, применяемых Гумилёвым. Благодаря владению теорией исторического знания, Льву Самуиловичу удалось написать ряд статей, наиболее полно освещающих деятельность Гумилёва. [6] Лавров Сергей Борисович ещё один специалист, которому удалось долгое время проработать с Гумилёвым. Особенность его подхода заключается в том, что, интерпретируя идеи Гумилёва, никогда не отходит от биографического аспекта. Также ценность трудов, написанных о Льве Николаевиче, подкрепляет специализация, которой обладает автор. Сергей Борисович географ, а не историк в отличии от вереницы исследователей до него. Это позволяет осветить деятельность нашего героя на ниве Географии, а также отметить те аспекты его теории, которое непосредственно связаны с естественно-научными дисциплинами. Вершиной в области изучения теории пассионарности в связке с личностью творца остаётся книга «Гумилёв, сын Гумилёва». Сергей Беляков, написавший эту книгу, считается одним из главных специалистов. Его труд получил признание премию «Большая книга». Как и Гумилёв, обладая огромной эрудицией и данными архивов, он сочетает эти черты с доступностью изложения материала. Методы исследования: Анализ и обобщение специальной литературы, публикаций в периодических изданиях. Структура работы: Работа состоит из двух глав, каждая глава состоит из двух параграфов. Глава I. Биография. 1.1 Жизненный путь Л. Н. Гумилёва Лев Гумилёв родился 1 октября 1912 год Царском селе. Его отцом был Николай Гумилёв поэт, путешественник, исследователь Африки, герой Первой мировой войны. Матерью ещё одна представительница Серебряного века Анна Ахматова поэт, литературовед и переводчица. Его родители любили этот город, с ним у обоих были связаны воспоминания о годах ранней юности. Они прожили здесь до 18 года, в доме на улице Малой, маленький Гумилёв играл фигурками туземных божков. 1917 год революция перевернула жизнь всей страны, чуть позже произошел переворот и в жизни Льва. Его родители развелись, особняк был ликвидирован большевиками и мальчика отвезли в Бежецк, к бабушке Анне Ивановне Гумилёвой. На долгое время она заменила ему мать. Анна Андреевна Ахматова не появлялась в Бежецке годами. Льва отдали в местную школу, уроками он тяготился, зато запоем читал все книги по истории. «Детство свое я помню очень туманно и толково сказать о нем ничего не могу. Известно мне только, что я был передан сразу на руки бабушке - Анне Ивановне Гумилевой, увезен в Тверскую губернию, где у нас был сначала дом в деревне, а потом мы жили в городе Бежецке, в котором я и кончил среднюю школу. В это время я увлекся историей, и увлекся потрясающе, потому что перечитал все книги по истории, которые были в Бежецке [11]». Лев Гумилёв с теплотой вспоминает об отце: «Я очень любил папины стихи, за это время он приезжал два или три раза. Один раз он занимался со мной, рассказывал, что такое стихи и как я должен изучать историю, велел дать мне книжку о победе византийцев над готами. Анна Ивановна говорила, зачем ты даешь ребенку такие сложные книги, а папа говорил он поймет. Я не только понял, но и запомнил все до сего времени [11]». Николай Гумилёв Блудный сын «Нет дома подобного этому дому! В нем книги и ладан, цветы и молитвы! Но, видишь, отец, я томлюсь по-иному, пусть в мире есть слезы, но в мире есть битвы. Красивый, могучий и полный здоровья, Чтоб счастье побед заменил мне твой клирос И гул изумленной толпы - славословья. Позволь, да твое приумножу богатство, Ты плачешь над грешным, а я негодую, Мечом укреплю я свободу и братство, Свирепых огнем научу поцелую. Весь мир для меня открывается внове, И буду я князем во имя Господне… О счастье! О пенье бунтующей крови [14]»! В первых числах сентябре 1921 года в петроградской правде был опубликован список расстрелянных участников «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева» в Петрограде. Гумилев Николай Степанович 33 года бывший дворянин, филолог, поэт, бывший офицер, участник петроградской боевой организации. «Конечно, я узнал о гибели отца сразу: очень плакала моя бабушка и такое было беспокойство дома. Прямо мне ничего не говорили, но через какоето короткое время из отрывочных, скрываемых от меня разговоров, я обо всем догадался. И конечно, смерть отца повлияла на меня сильно, как на каждого влияет смерть близкого человека [12 с.13]». Закончив школу, Лев уезжает в Ленинград учиться на историка. Гумилеву 17 лет он мечтает стать ученым, пытается поступить в институт, но его не принимают по причине дворянского происхождения и отсутствия трудовой биографии. Он жил вместе с матерью и третьим мужем известным искусствоведом Пуниным в фонтанном доме. Льву выделили место на сундуке в коридоре, он начинает зарабатывать себе трудовую биографию, поступает чернорабочим в трамвайное депо, но мечта стать историком не забыта. Гумилёв в мемуарах вспоминает о своей юности так: «К маме в Ленинград я приехал, когда мне было 17 лет это был 1929 год, но жить в квартире, которая принадлежала маминому мужу было довольно скверно, потому что я спал в коридоре на сундуке. Коридор не отапливался, был холодный. А мама уделяла мне внимание только для того, чтобы заниматься со мной французским языком. Но при ее антипедагогических способностях, я очень трудно это воспринимал [11]». После окончания школы Лев вынужден вернуться в Бежецк. «Когда я кончил школу, то Пунин потребовал, чтобы я уезжал обратно в Бежецк, где было делать нечего и учиться нечему и работать было негде. И мне пришлось переехать к знакомым, которые использовали меня в качестве помощника по хозяйству - не совсем домработницей, а так сказать носильщиком продуктов. Оттуда я уехал в экспедицию, потому что биржа труда меня устроила в Гео комитет. Но когда я вернулся, Пунин встретил меня и, открыв мне дверь, сказал: «Зачем ты приехал, тебе даже переночевать негде [11]». Каждый год летом участвует в археологических раскопках в Крыму, на берегах Дона, в степях. Поездки эти были во многом вынужденные для заработка, лишь два десятка лет спустя, он поймет как много они дали ему как исследователю. Через пять лет после приезда в Ленинград Гумилёв, наконец, поступает в университет, проучиться там ему удается всего год, в 1935 НКВД арестовывает Гумилёва. Спасла его мать. Ахматова написала Сталину письмо. «Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович, зная ваше внимательное отношение к культурным силам страны и, в частности, к писателям, я решаюсь обратиться к Вам с этим письмом. 23 октября в Ленинграде арестованы НКВД мой муж Николай Николаевич Пунин (профессор Академии художеств) и мой сын Лев Николаевич Гумилев (студент ЛГУ). Я живу в СССР с начала Революции, я никогда не хотела покинуть страну, с которой связана разумом и сердцем. Несмотря на то, что стихи мои не печатаются и отзывы критики доставляют мне много горьких минут, я не падала духом; в очень тяжелых моральных и материальных условиях я продолжала работать и уже напечатала одну работу о Пушкине, вторая печатается. В Ленинграде я живу очень уединенно и часто подолгу болею. Арест двух единственно близких мне людей наносит мне такой удар, который я уже не могу перенести. Я прошу Вас, Иосиф Виссарионович, вернуть мне мужа и сына, уверенная, что об этом никогда никто не пожалеет [19]». После этой истории Гумилёва исключают из университета, потом восстанавливают вновь, благодаря хлопотам матери, но в тридцать восьмом новой арест из-за ссоры с преподавателем. На лекции тот заявил, будто Николай Гумилёв, хотя и писал стихи про Абиссинию, на самом деле не бывал дальше Алжира. Он посмел публично защищать имя отца. Человека, которого расстреляли, как врага советской власти. Гумилёва долго пытали, стараясь выбить чистосердечное признание вины. Пумпянский сразу же после звонка побежал жаловаться на меня в деканат. Видимо, он жаловался и дальше. Во всяком случае, первый же допрос во внутренней тюрьме НКВД на Шпалерной следователь Бархударян начал с того, что стал читать мне бумагу, в которой во всех подробностях сообщалось об инциденте, произошедшем на лекции Пумпянского. Начались пытки: старались выбить у человека признание и подписать, заранее заготовленный следователем, обвинительный приговор. Так как он ни в чем не хотел признаваться, то избиение продолжалось в течение восьми ночей. Он ни в чем не сознался, но все равно получил десять лет лагерей. Ахматова снова пытается добиться освобождения, но на этот раз безуспешно. Его отправляют на Беломорканал, вскоре прокурор отменил вынесенный ему приговор, сочтя его слишком мягким, и его вернули в Ленинград для пересмотра дела. Впереди Гумилёва могло ждать только одно: расстрел. Его отправили в следственный изолятор Кресты, дожидаться решения своей участи. В тюрьме было тепло и не гоняли на лесоповал. О будущем он старался не думать, лежа на полу под нарами, в ожидании смертного приговора он размышлял о мотивах человеческих поступков в истории. Позже он вспоминал: «Луч света проходил сквозь маленькое окошко и падал на цементный пол. Свет проникал даже в тюрьму, значит и в истории движение происходит благодаря какой-то форме. Почему Александр Македонский шел в Индию и Среднюю Азию, хотя явно там удержаться не мог и грабить эти земли не мог, и доставить награбленные обратно к себе в Македонию то же не мог. Вдруг пришло в голову, что его что-то толкало, что-то такое, что было внутри него я назвал это пассионарность [5 с.67]». Он весь захвачен своей идей. Ученому повезло, машина репрессии уже начала перемалывать сама себя. Нарком НКВД Ежов расстрелян, прокурор, требовавшей расстрела Льва Гумилёва, тоже. Ему дали пять лет и отправили в Норильск, в лагерь. Срок его закончился в сорок третьем, в самый разгар ВОВ. «Я в 1943 году окончив срок, работал в экспедиции на рейсовом комбинате. я открыл большое месторождение железа, и попросил, как благодарность отпустить меня в армию. Мы ведь, Гумилевы, - каста военных. Были священники, но в основном военные, а мой отец имел два Георгия [11]». Гумилёв на свободе, но уехать не может, его прикрепили к геофизической экспедиции при никелевом комбинате. Он просит начальство отправить его на передовую, ему отказывают, на комбинате не хватает рабочих рук. Лев вынужден пойти на отчаянные меры: он явился к коменданту, держа на запястье бритву и пригрозил вскрыть вены. Угроза подействовала, и в 1944 его отпустили на фронт. С передовой писал друзьям восторженные письма. «Жить мне сейчас неплохо, шинель ко мне идет, пища хороша, иногда, дают даже водку. Передвижения в Западной Европе легче, чем в Северной Азии. В бою я пока удачно наступал, брал города. Немцы, пытаясь задержать меня, несколько раз стреляли в меня из пушек, не попали. Воевать понравилось, в тылу гораздо скучнее. Я участвовал в трёх наступлениях: a) освободил Западную Польшу; б) завоевал Померанию; в) взял Берлин. На меня подали на снятие судимости, результаты жду. Солдатская жизнь, в военное время мне понравилось, особенно интересно наступать [3. с.21]». День Победы застанет Гумилёва в Берлине. Ленинград, возвращение в науку. Гумилёв думал, что вернется навсегда, оказалось всего на четыре года. Очень торопился вернуться в науку, ему уже 33 года экзамены за полтора курса истфака он сдает всего за три месяца, отредактировав свою старую статью, написанную еще до войны, защищает её в качестве дипломной работы. Экстерном заканчивает университет, поступает в аспирантуру, но уже через полтора года его исключают несмотря на то, что его кандидатская диссертация почти готова. Причиной был разгромный доклад Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором Ахматова названа полу монахиней, полу блудницей. Перед сыном опальной поэтессы закрываются все двери. Гумилёв вынужден поступить библиотекарем в сумасшедший дом. Для защиты диссертации нужна справка с места работы, а больше его никуда не берут. В 1949 Гумилёву, несмотря ни на что, удалось защитить кандидатскую, но вскоре его снова арестовали по-старому довоенному делу, без предъявления новых обвинений. Ему опять дали десять лет и отправили лагерь. «Когда я был на стройках коммунизма, то у нас у всех были номера, чтобы удобней было стрелять. Эти номера были на сердце, на спине, и на ноге, чтобы целиться [9. с.84]». Здоровье Гумилёва была подорвано, он стал все чаще попадать в больничный барак. В конце концов, его признают инвалидам и перестают гонять на общие работы, он становится в лагере ночным истопником, потом сапожником. У него появляется время, чтобы читать, сочинять стихи и даже заниматься наукой. Ему разрешили писать. 1.2. Историческое наследие Л.Н. Гумилёва Гумилёв начинает писать книгу о народе хунну, история их известна из третьих рук. Китайские хроники изображают хуннов жестокими варварами и это не удивительно, ведь они были врагами китайцев. Гумилёв не склонен слепо доверять источникам, его принцип зачем изучать ложь, хотя бы и древнюю, когда под рукой нет достоверных фактов. Он призывает на помощь интуицию. В пятьдесят шестом Гумилева реабилитировали из лагеря, он вернулся с почти готовыми рукописями книг о двух исчезнувших кочевых народах-хуннах и древних тюрках. Второе возвращение Гумилёва в науку начинается с триумфа. Ему удается установить точную границу страны Древних хазар. Раскопки в дельте Волги подтверждают его догадку: в 13 веке уровень Каспийского моря поднялся, и Хазария была затоплена. Гумилёв использует совершенно новый метод исследования: на помощь истории, он призывает географию. Об открытии пишет иностранная пресса. В 1961 защищает докторскую по истории древних тюрок. В основу легла рукопись, привезенная из лагеря. Гумилёва принимают на работу в институт географии при Ленинградском университете. Для исторического факультета он оказался недостаточно благонадежен. Книга об открытии Хазарии вышла в свет только через семь лет, после самого открытия. В 1966 году умерла Анна Ахматова. Они не разговаривали уже несколько лет, но все же надежда восстановить отношения еще оставалось, теперь примирение невозможно. Гумилёв тяжело переживает смерть матери, но в то же время в его жизнь входит другая женщина, Наталья Викторовна Симановская. Она так вспоминает историю их знакомства: «С Львом Николаевичем я познакомилась совершенно неожиданно в 1965 году у нашего общего друга. Он галантно поклонился и сел с нами за стол, и стал сразу что-то рассказывать. Я не могла от него глаз оторвать только на него и смотрела добрейшее лицо, но при этом он часто уходил в себя. Он как-то сказал кроме тебя и бабушки ко мне никто так хорошо не относился, ему хотелось этого от людей: внимание, тепла [8]». В нём было столько детского, Наталья Викторовна была поистине вторым я своего мужа, понимала малейшие движения мужа. Бесконечно срывались лекции, проводилось обсуждение, осуждения научных работ. Им дали квартиру побольше тоже в коммуналке, по странному совпадению их новый сосед, снова оказался сотрудником органов власти. В рамках любимой темы истории кочевников в голове Гумилёва давно зрел более масштабный замысел, он пишет новую работу "Этногенез и биосфера Земли". Идея, заложенная в ней, должна объяснить ход всей мировой истории, причину рождения, расцвета, упадка и исчезновения каждого народа. Ему не удалось получить за эту работу вторую докторскую степень. Его теория слишком необычна, в её основе идея пассионарности, то, что появилось у Гумилёва еще в крестах. Пассионарность - это особая форма энергии, приходящей из космоса, от нее зависит стремление человека к богатству и славе, завоеваниям и открытиям. Избыток пассионарности- причина кровавых войн и нашествий, но без нее невозможен ни расцвет искусства, ни прогресс нового этноса. Возникает в результате пассионарных толчков, вспышек неизвестного науке космического излучения. Историки сочли эту теорию бредом, Гумилёва перестали печатать, от него отворачиваются друзья и коллеги. «Он очень огорчался, когда люди покидали его, из-за того, что он был одиозной фигурой со своей фамилией и с тем, что он делает. Близкие просто отходили вдруг ни с того ни сего. Лев говорил, это значит наше любимое учреждение посодействовало. Терять друзей очень грустно [8 с.127]». Гумилёв в изоляции. Его работы об Этногенезе так и не опубликованные расходилась в самиздате по всей стране, но большая академическая наука, в которую он так долго стремился его не признавала. Пассионарные толчки, о которых говорил Гумилёв, казались его коллегам слишком похожими на вмешательство неведомой высшей силы, при советской науке это было что-то немыслимое. Но Гумилёв уверен в своей правоте и не жалеет о сделанном. Негласный запрет на публикацию работ продолжался полтора десятка лет. Его книги начали издаваться лишь в конце 80-ых, тогда же когда вновь стали появляться в печати и стихи его отца. Проявляется интерес общества к личности и идеям Льва Гумилёва. Интерес к идеям Гумилёва был огромен: читал публичные лекции, много выступал по телевидению, давал интервью корреспондентам газет. В девяностом году городские власти, наконец-то выделили ему отдельную квартиру. Жить Льву Николаевичу оставалось два года. Незадолго до смерти он сказал о себе и своих собратьях ученых: «А всетаки я счастливый человек, ведь всю жизнь я писал то, что хотел то, что думал, а они то, что велели [2 с.143]». Глава II. Взгляды Льва Николаевича Гумилёва. 2.1. Этническая история Гумилёв известен в узких кругах и, если кто-то с ним когда-либо в своей жизни сталкивался, он никого не оставлял равнодушным. У него есть адепты, есть ненавистники, его обожают ученые естественники, за то, что он пытался естественные науки привязать к историческим. Его терпеть не могут многие представители исторической науки такие как Клейн, за то, что социальный фактор в истории он отвергал. Лев Самуилович Клейн обвиняет Гумилёва в смешении определении действительности и реальности. [7] Подменяя понятия, Гумилёв говорит об источниках как о том, что может непосредственно транслировать прошлое. Естествоведческие методы никак не связаны темой, которую исследует автор. Автор претендует на труд объясняющий ход исторического процесса, при этом не подтверждает это таблицами с настоящими переменными. Точки на осях не имеют каких-либо верифицируемых величин. На картах нет никаких объективных критериев, по которым можно оценить представленные к карте выводы. Все доказывается не обобщением фактов, а бесконечным парадом примеров. Чтобы изучить Гумилёва как историка, мы должны понять какую методологию он использует. Сделать это нельзя без анализа его трактата, «Этногенез и биосфера земли». Большая его часть посвящена, не практическому изложению материала, а мировоззрению автора. В методологии Гумилёва, и в этой книге особенно, чувствуется художественная подоплека, но при этом здесь присутствует и интуитивное зерно. При всей своей экстравагантности, трактат, претендует на синтез смежных дисциплин, такого не было раньше. Далее, Гумилёв формулирует образ историка, способного на столь широкие обобщения. Рассуждая о качествах необходимых специалисту, он цитирует Хомякова: «Историк, должен обязательно быть художником, эмоциональный творческий подход поощряем в исследовании ушедших эпох, без него не почувствуешь дыхание народов, не постигнешь идей, побуждавших к движению огромные людские массы [17]». Создав образ идеального историка, Лев Николаевич переходит к вопросам этноса в понимании каждого человека и делает такое заключение: «Несомненно одно: вне этноса нет ни одного человека на земле. Каждый человек на вопрос: «Кто ты?» - ответит: «русский», «француз», «перс», «масаи» и т.д., не задумавшись ни на минуту [10]». Следовательно, этническая принадлежность в сознании - явление всеобщее. Он предполагал эту книгу непросто как вольный пересказ своих теоретических взглядов, он стремился создать большую серьезную научноисследовательскую работу, которая концентрируется вокруг понятия этногенеза. Отталкиваясь от понятия этноса, мы сразу задаем вопрос о развитии природы, о происхождении и прохождении этапов этногенеза. Здесь уже задана определенная проблема. Гумилёв начинает работу с того, что даёт различные понятия этносу, но они крайне многообразны. Есть много определений и в то же время нет формулировок, адекватно описывающих это сложное системное образование. Здесь кроется еще одна важная проблема. Работа «Этногенез и биосфера Земли» была написана в 1979 году, в эпоху, когда все социальные и гуманитарные аспекты знания в СССР интерпретировались строго через марксистскую парадигму, через исторические, экономические и политические отношения. Гумилёв с самого начала пытается развести друг от друга эти процессы. «Однако социальные закономерности развития человечества не «отменяют» действия закономерностей биологических, в частности мутаций [10 с.27]». Гумилёв пытается отделить понятия социальной истории, политической истории и понятия этногенеза. Этногенез, по мысли Гумилёва, будучи вовлеченным в биологические факторы в географические и прочие природные закономерности представляет собой совершенно особый объект изучения. «Методологически начать такое исследование можно исходя из преднамеренного отвлечения от конкретных способов производства. Такая абстракция представляется оправданной, в частности, потому, что характер этногенеза существенно отличается от ритмов развития социальной истории человечества. При таком способе рассмотрения, как мы надеемся, яснее станут контуры механизма взаимодействия человечества с природой [10 с.23]». Развитие техники, развитие социальных отношений не тождественно тому, что приходит к человеку из природного биологического мира, но человек будучи природным или биосоциальным существом одновременно принадлежит к двум мирам: не только к социальному и общественного миру, но и биологическому. Природными факторами по Гумилёву являются и ландшафты, и взаимоотношения между разными культурами, и другими этносами и сочетание языков, и элементы материальной и духовной культуры. Гумилёв показывает, что этнос является не только социокультурным образованием. Он состоит из целостности всех факторов, которые существуют в человеческом бытии. Такой взгляд максимально размывает рамки исследования. Далее Гумилёв обращается к своим предшественником тем, кто пытался найти закономерности социального, историко-культурного развития человечества. «Джамбаттиста Вико упоминается только в истории науки, а грандиозные, хотя, пожалуй, неудачные, конструкции Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби стали поводом для того, чтобы вообще отказаться от построения исторических моделей. Результат этого процесса однозначен. Поскольку всю совокупность исторических событий запомнить невозможно и поскольку при отсутствии системы нет и не может быть терминологии, то даже общение между историками год от года затрудняется [10. с.74]». Лев Николаевич предлагает принципиально новую модель, заявляя, что она не имеет ничего общего с теоретизированиями представлениями предшественников. Потому что в отличии от них, он хочет обнаружить ту системную связь, что делает человека не только социальным и не только биологическим существом, но и биосоциальной целостностью. Очевидно, что социальные и природные явления не идентичны, но имеют где-то точку соприкосновения и её нужно найти, потому что точкой соприкосновения не может быть биосфера в целом. Даже если понимать биосферу как биомассу, то необходимо отметить две стороны явления. Первое - это мозаичность, то есть разные коллективы по-разному взаимодействуют со средой, а второй - это многогранность изучаемого предмета или человечества. Он говорит, что речь идёт не о том, что переживает конкретный человек, который мыслит себя в рамках той или иной культуры, а о том, что происходит со всеми культурными целостностями. Гумилёв в своей работе пытается показать, что понятие этноса, гораздо более продуктивное для научной работы, чем племя или нация, потому что трактует это понятие как абсолютное, непосредственное и естественное. По Гумилёву нельзя придумать, что ты принадлежишь к какому-то конкретному этносу. «Объединиться в этнос» нельзя, так как принадлежность к тому или другому этносу воспринимается самим субъектом непосредственно, а окружающими констатируется как факт, не подлежащий сомнению. Следовательно, в основе этнической диагностики лежит ощущение. Человек принадлежит к своему этносу с младенчества [12 с.43]». Лев Николаевич апеллирует не к тем элементам действительности, которые можно зафиксировать логическим или рациональным путем, он фиксирует те элементы, в основе которых лежит ощущение, и они воспринимаются как факт, то есть непосредственно. Касаясь его мировоззрения мы можем говорить либо о интуиции, либо о художественном чувстве, это не коррелируется с методами в исторической науке. Собирая по крупицам из главы в главу отдельные факты, он делает из них обобщения, которые невозможно рационально объяснить. Далее Лев Гумилёв, говоря об этносе предлагает нам разделить понятие состояние и понятие процесса. Состояние можно зафиксировать в какой-то точке как нечто статичное и это состояние измеряется совершенно определенными инструментами. Процесс же, не может измеряться через инструменты, которыми мы измеряем состояние. Определённая точка, в которой есть неподвижность, и Лев говорит о том, что для того, чтобы зафиксировать состояние достаточно классификации, то есть выбрать какой-то принцип, набрать эмпирические сведения и объединить все данные. Когда речь идёт о процессе необходима систематизация. Лев Николаевич замечает, что пока жизнь присутствует есть процесс, как только жизнь замирает, возникает то состояние, которое можно описать. Для человеческого есть только один способ попасть в состоянии- стать мумией, а для этой археологической культуры это очень важный момент, то есть по Гумилёву если вы претендуете на то, чтобы описать его детальных состояниях чего-то, то тогда вы не описываете это как живое целое. «Иное дело - техносфера и связанные с ней производственные отношения. Здесь «состояния» есть. Из трактора легко сделать утиль, а из утиля - трактор. Надо только затратить некоторую (увы, немалую) энергию. Есть «состояния» и в социальной жизни. Ныне они именуются гражданскими состоянием и регистрируются загсом [10 с.81]». Когда же мы говорим о целостности взаимосвязей в обществе или сообществе, мы должны иметь в виду, что состояния тоже не имеют устойчивых характеристик, то есть социальные, гражданские состояния могут менять друг друга, а вот этнос, как считает Гумилёв не может поменяться. И в этом плане он тоже не состоянии, то есть этнос ни в каком смысле не является состоянием, конкретной ситуации. Он говорит именно об этногенезе и пытается проследить что этногенезу присущие. Ему присущи процессы, которые родственны природным или биологическим процессам. Тем не менее Гумилёв считает, что то, о чем он пишет в своей работе это что-то абсолютно новое. 2.2. Проблемы истории России в понимании Гумилёва. Мнения Льва Николаевича о современности трудно отыскать в его работах. Но геополитическая катастрофа девяностых не могла оставить его равнодушным. «От Руси к России» - книга наказ потомком как справляться с той бездной, что расстилается перед ними. Книга состоит из трёх частей. Первая часть Киевская держава начинается с графика Древней Руси, в которой рассмотрены фазы этногенеза. Гумилёв в этой части изучает рождение Киевской державы, затем крещение Руси. Во второй части изучено рождение и развитие Монгольской империи. В третей части описаны процессы, происходящие на территории Руси от начала царствования Василия III до реформ Петра I. Повествуя о древности, Гумилёв приводит аналогии с современностью. Книга изобилует картами, которые помогают представить границы древнейших территорий. Во всех частях книги прослеживается особое отношение автора к еврейскому народу и его влиянию на историю нашего государства. Место евреев, как во всей теории Гумилёва, так и в данной книге неоднозначно. Не имея собственной земли, по мысли Гумилёва, они выступают чуждым элементом, исповедующим собственные идеалы и насаждающие их местному населению, в том числе и русскому [10. с.115]. Автор отрицает зависимость Руси от монголов, в его концепции это отношения симбиоза взаимного влияния этносов друг на друга. По мысли Гумилёва, концепция противоборство со степью нужна лишь для объяснения причин отсталости Руси от западных соседей. Исследуя Гумилёва, невозможно игнорировать труд Сергея Станиславовича Белякова, состоящий из более чем семисот страниц. Это последняя масштабная работа о Льве Николаевиче, объединяющая в себе документы из всех предыдущих исследований о нём. В эту работу включён и ряд новых источников, не введённых в научный оборот прежде. Гумилёв, оправдывая кочевые народы, называет Орду защитником от более серьёзной угрозы со стороны Европы. И Куликовскую битву он рассматривал как победу над Западом. По его мысли, Мамай- марионетка в руках стран Западной Европы, а защитится от угрозы с Запада удалось лишь благодаря поддержки Орды. И победы Александра Невского над крестоносцами были бы невозможны без этого. [1 c. 207] Рассуждая о предпосылках успеха в покорении Сибири, он выделяет одной из главных причин то, что русские не покинули кормящего их ландшафта. Это приводит нас к одной из самых опасных мыслей Гумилёва о русской истории. Ввиду разнообразия ландшафтов, русский этнос может разрастаться в любую из сторон света, а благодаря столь высокой адаптивности и ассимилировать любой из народов. [12 с. 117] Такие взгляды свойственны евразийцам. Но при всём сходстве взглядов Гумилева с представителями данного направления, Беляков не торопится записывать Гумилёва в их стан. [1 с. 453] Ведь Лев Николаевич при всём обилии критики, направляемой им в сторону Запада, принимает превосходство их правовых институтов, а также рыночную экономику. По той же причине Лев Николаевич изменяет своё отношение к Петру I в последней из написанных им книг. Петр I был, по его мнению, лишь потребителем европейских нововведений. [12 с. 158] Гумилёв высказывает предположение, что Россия ещё ни достигла фазы инерции, а значит для нашей страны припасено триста лет неповторимого культурного взлёта. После столь славных событий отечество ждёт новый толчок пассионарности. Заключение До сих пор очень многие начинают именно с Гумилёва, знакомство с исторической наукой. Чтобы критиковать Гумилева, нужно обладать какой-то невероятной компетенцией, в целом ряде всевозможных наук. Он обращается к астрофизике, к истории, к социологии, к социальной психологии, химии и биологии. Но даже если мы найдём какие-то логические расхождения, несоответствия в аргументации, это не дает нам право критиковать его. Если мы некомпетентны в той или иной дисциплине. Это мы можем проследить на примере его «опус магнум» «Этногенез и биосфера земли». В нём он изучает этнос, понятие этноса, факторы, которые влияют на формирование этноса на развитие и угасание. В начале Гумилёв дает одно определение этноса: «Если найдется привередливый рецензент, который потребует дать в начале книги четкое определение понятия это, феномен биосферы или системная целостность в согласии с принципами второго начала термодинамики [10 с.150]». В следующей главе он трактует этнос уже по-другому. «Этнос, возникнув, проходит ряд закономерных фаз развития, который можно уподобить различным возрастам человека. Он рождается, мужает, стареет и умирает, а процесс от его возникновения, до распада и есть этногенез [10 с.117]». Однако есть одна сквозная мысль в определении этноса которую он произносит, и она заключается в следующем: этнос - это абсолютно метаязыковая конструкция. Этнос - это некий способ само идентификации. Этнос - это то, что нас отличает от других, и отличие одного этноса от другого лежит в том, что между этими этносами есть отличия. Гумилёв приходит к тому, что словом этнос можно обозначить вообще все что угодно, любой коллектив, любую группу по интересам, субкультуру. Гумилёв всю жизнь рассуждает об этом понятии. Об определении, о котором до сих пор представители разных научных дисциплин не могут сойтись во мнении. Гумилёв относится к этому определению будто это бытовой термин. Определение - это очень важно, а в тексте их встречается больше двух десятков, и они никогда не сходятся. В своих научных изысканиях он допускает неточности, не даёт чётких определении, не решает вопрос целеполагания что важно для историка. Он пишет, о том, что мы не можем доверять источником, что нам нужна отдельная методология для перепроверки. Основные претензии к Гумилёву критиков сводится к тому, что он не последователен в использовании научного метода, что он постоянно с него срывается. Он начинает искать определение, где-то в сфере социальной психологии, потом от социальной психологии отказывается. Он высказывает, тезис, о том, что исторической науки не хватает контакта с другими дисциплинами. Всю первую часть книги он критикует существующие этнографические концепции, теории и методы, что история очень зря избегает естественнонаучных дисциплин. Неправильно то, что история не учитывает влияние климата на ментальность, на исторические события, на поведение народов, внутреннею политику. При этом он сам же отказывается от этого. Без объяснения причин и говорит, про космические лучи. Гумилёв полностью игнорирует социальный фактор, что для истории, которая, вообще-то считается социальной, общественной наукой, недопустимо. «А прошлое существует; и все, что существует, - прошлое... Наука история изучает единственную реальность, существующую вне нас и помимо нас [10 с. 254]». Значит, наблюдать можно только прошлое. Гумилёвым введено понятие пассионарность. Успешен он не только в теоретических изысканиях. Используя новейший метод исследования: подключения данные естественных дисциплин таких как география, геология. Ему удается установить точную границу страны Древних хазар. А также её затопленную столицу Дербент. Его вклад в историческую географию трудно переоценить. Гумилёв критикует несмелые попытки коллег добиться успеха на поле смежных с историей дисциплин. В том числе и в книге «Этногенез и биосфера земли». «Работы по интересующей нас области походили на справочники [18 с. 37]». Это отмечается В. К. Яцунским. Этногенез, написанный совершенно живым языком, оперирует такими методологиями, которые нельзя назвать ни естественнонаучными, ни гуманитарными. Лев Гумилёв претендует на то, что он создал новую методологию, которая объединяет биологические и общественные науки и интуитивное восприятие того, что есть человек и того, что есть этнос. Долгие годы, проведённые в лагерях, наложили отпечаток на его понимание отношений между этносами, понимание исторических сдвигов, движения народов мира, которые он вынес из общения с представителями разных народов и национальностей. Гумилёв интересен и оригинален при всей его антинаучности, при всей бредовости его тезисов. При всех нечестных приемах, которые он использует для манипуляции читателям, при всей широте и возможности интерпретации, которые не должно существовать в научном тексте, потому что он прекрасный писатель. Но на его произведениях не стоит клеймо художественного романа, поэтому его изучают не литературоведы, а с ним вынуждены сталкиваться историки. Ушел не только популяризатор науки, а с ним и его наука. Ибо нет прямых продолжателей: Московской университет вообще отказался работать в том направлении, которое оставил после себя Гумилёв и только университет в Нур-Султане хранит память о нем, хранит его имя на титуле университета, но сама работа в науке не продолжается. Может быть, когда-то это вернется очень не хотелось бы чтобы в память о такой разносторонней личности как Гумилёв осталось только это прекрасное слово пассионарность, оно прижилось, его восприняли, стали его использовать, все кому угодно и используют его порой не по назначению. Библиографический список Литература 1. Беляков С. С. Гумилёв сын Гумилёва: [биография Льва Гумилёва]. - М.: АСТ, 2013. - 797 с. 2. Вороновича В. Н. Козыревой М. Г. - СПб.: ООО «Издательство Росток», 2006. Живя в чужих словах…: Воспоминания о Л. Н. Гумилёве. - 624 с. 3. Герштейн Э. Г. Мемуары. - М. Захаров: 2002. - 762 с. 4. Дёмин В. Н. Лев Гумилёв. - М. Молодая гвардия, 2007. - 308 с. 5. Иванов С. А.: Лев Гумилев как феномен пассионарности - М.: Айрис-пресс, 2007. - 34 с. 6. Кагарлицкий Б. В. Очень большая книга: Данилкин Лев. Ленин. Пантократор солнечных пылинок // Философско-литературный журнал «Логос». - 2018. - № 6 (127). 7. Клейн Л. С. Горькие мысли «привередливого рецензента» об учении Л. Н. Гумилёва // «Нева». 1992. № 4. С. 246. 8. Лавров С. Б. Лев Гумилёв: Судьба и идеи. - М.: Айрис-пресс, 2003. - 608 с. - (Библиотека истории и культуры). 9. Ямщиков С. В. // «Чтобы свеча не погасла». М., Айрис-пресс, 2002, с. 108. Источники 10. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера земли. - М.: Рольфк, 2001.Г 94 - 560 с. 11. Гумилев Л. Н. Биография научной теории, или Автонекролог //Знамя. 1988. No 4. - 36 с. 12. Гумилёв Л. Н. От Руси до России: очерки этнической истории - М.: Айрис-пресс, 2011. - 320 с. 13. Гумилёв Л. Н. // Хазария и Каспий: (Ландшафт и этнос): I // Вестник Ленинградского ун-та. - 1964. - N 6, вып. I. - 95 с. 14. Гумилёв Н. С. // …Колчан. Москва-Петроград: Альциона, 1916. - 2-е изд. - Берлин: Петрополис, 1923. - 108 с. 15. Зачем генетическом Путин коде напомнил [электронный молодой нации ресурс] о бесконечном Режим доступа: https://ria.ru/20210216/genokod-1597581674.html (дата обращения: 01.05.2021). 16. будущем Президент предложил школьникам написать сочинение о России [электронный ресурс] Режим доступа: https://www.samddn.ru/novosti/novosti/prezident-predlozhil-shkolnikam-napisatsochinenie-o-budushchem-rossii/?type=pda (дата обращение 02.05.2021). 17. Хомяков А. С. Сочинения. - М.: «Медиум», 1994. - 233 с. 18. Яцунский В. К. Историческая география России (Вопросы географии. Сб. 83). М., 1970. 5-14 с. 19. АП РФ. Ф. 45. Оп. 1. Д. 877. Л. 91. Автограф. [Письмо А. А. Ахматовой И. В. Сталину].
