Постструктурализм Постструктурализм — обобщающее название ряда философскометодологических подходов к осмыслению культурной деятельности и интерпретации текстов культуры, сложившихся в 70-90-х гг. на основе преодоления и отрицания структуралистского подхода. Подобно структурализму — явление междисциплинарное и международное. Нашел свое выражение в литературоведении, философии, социологии, истории, искусствоведении. Постструктурализм наиболее ярко проявился во Франции, где к числу его представителей относят Жака Деррида, Корнелиуса Касториадиса, Жана Франсуа Лиотара, Жана Бодрийяра, Жиля Делёза, Ролана Барта (в поздний период его творчества) и др. К постструктурализму также нередко относят работы Мишеля Фуко периода «генеалогий власти». В Америке к числу приверженцев постструктурализма относят литературоведов так называемого «деконструкционного» направления (Xарольд Блум, Поль де Ман и др.). Постструктурализм не оформил себя как самостоятельное направление в философском и научном познании, т.к. не имеет явной программы. Достаточно сложными являются отношения постструктурализма со структурализмом: отрицая в целом теоретико-методологическую направленность структурализма на объективное познание человека через формообразующие принципы символической деятельности, постмодернизм тем не менее очень многое заимствовал у структурализма (понимание культуры, прежде всего, как языковой и текстуальной деятельности, стремление соотнести текст с сознанием и опытом его автора). Отрицая в общем ценность имманентного понимания текста (при анализе стиля следует оставаться в пределах литературного памятника, в то время как априорные эстетические представления, филологогеографическая критика, изучение биографических материалов, влияний, прежних текстов и т.п. не состоянии вскрыть значения и действия художественного произведения, «находящегося в самом себе»), постструктурализм тем не менее в отношении к тексту имеет много общего с герменевтикой (подход к пониманию как интерпретации, детерминация понимания текста культурным опытом интерпретатора и т.д.). Постструктурализм сосуществует как со структурализмом, так и с постмодерном: относимые к постструктурализму авторы (Деррида, Делез, Бодрийяр) считаются классиками постмодерна. Развести эти два явления сложно; постструктурализм в определенной степени является результатом реализации постмодернистских интенций в отношении к тексту, языку, знаковой деятельности человека. Достаточно многообразными являются и стилистикожанровые формы текстов постструктурализма: они носят философский, научный, публицистический характер, часто являя собой достаточно противоречивый сплав этих стилей. Хронологические рамки постструктурализма достаточно условны: появление постструктурализма принято связывать с массовыми студенческими и профсоюзными волнениями во Франции в мае 1968 г. («Красный май» — социальный кризис во Франции, начавшийся с леворадикальных студенческих выступлений и вылившийся в демонстрации, массовые беспорядки и почти 10миллионную всеобщую забастовку, и приведший в конечном счёте к смене правительства, отставке президента Шарля де Голля). Важная роль этих событий в том, что при их осмыслении проявилась ограниченность структуралистского подхода к человеку, невозможность объяснить реализующийся конфликт консервативных и леворадикальных умонастроений, исходя из структурного понимания человеческого сознания («Структуры не выходят на улицы» — о дин из самых известных лозунгов 68-го, появившихся на стенах Парижа в виде граффити). Универсализм и академизм структурализма становятся объектом тотальной критики. И хотя в постструктурализме сохраняется отношение к культуре как к тексту и ориентация на анализ и интерпретацию текстуальных явлений культуры, но сам подход к тексту радикально меняется. Объектом рассмотрения и анализа становится все, что осталось за пределами структурного осмысления. Это прежде всего контекст, влияние которого не рассматривалось структуралистами в поисках универсалии, та совокупность индивидуальных явлений и черт, которая стоит за текстом и определяет его. Это динамика, изменчивость, которая не схватывается при структурном анализе. Это те элементы текста, которые невозможно свести к сегментному дихотомическому делению; они предстают как несистемные, уникальные, нерасчленяемые. Это, наконец, то, что вообще выходит за рамки упорядоченности, предстает как случайное, воплощает свободу, волюнтаризм, иррациональность в человеческом действии. Это тотальное «отрицание структурности» воплотилось в ряд общих интенций, которые и позволяют определить постструктурализм как культурное явление: 1. Отношение к человеку: в понимании человека в постструктурализме на первое место выходят несистемные, неструктурируемые явления. Источником таких человеских проявлений мыслится его субъективность, индивидуальные особенности психики, воля, понимаемые не через психоаналитическое бессознательное, а, скорее, через ницшеанский волюнтаризм, отражающий активное взаимодействие человека с непонятным и враждебным окружением с целью реализации его волевого стремления к доминированию над этим окружением («Шизоанализ», концепция «Анти-Эдипа» Ж. Делёза и Ф. Гваттари). Для постструктурализма ключевой категорией, характеризующей человека, является желание как универсальная форма проявления стремления человека к коммуникации с окружением, определяющая все формы индивидуального и коллективного действия, социальной и культурной действительности. На место структурной логической упорядоченности сознания приходит понимание его как разомкнутой, хаотичной «магмы» желаний, устремлений, вопросов к внешнему миру, лишь частично определяемых его социальным и культурным опытом. 2. Отношение к человечеству: в постструктурализме общество и культура предстают как поле тотального проявления отношений «власть — подчинение»; власть, реализующаяся и как воля к доминированию, и как стремление к упорядоченности, структурированности, устойчивости. Власть реализует себя на всех уровнях человеческих взаимоотношений — от политической доктрины конкретного государства до конкретной коммуникативной ситуации; и в выявлении этой реализации и противопоставлении ей определённой уникальности, множественности, разобщения постструктурализм видит свою конкретную задачу. 3. Отношение к тексту: для постструктурализма характерно внимание к проблемам текстологического плана. Культура здесь понимается как совокупность текстов. Деррида отвергает принятое в лингвистике представление о первичности звуковой речи перед письменной. Он усматривает в этом порок, свойственный всей предшествующей философии (первичность «логоса» одновременно как закона и слова). Деррида выдвигает идею о первичности письменности как материальных «следов», служащих опорой для языковых знаков. Деррида разработал принцип деконструкции, исключающий всякую возможность установления для текста какого-либо единственного и устойчивого смысла (значения). Любой текст создаётся на основе других, уже созданных текстов. Те, в свою очередь, создаются на основе существовавших ранее текстов. Таким образом, культура предстаёт как бесконечный и безграничный текст. Текст приобретает самодовлеющее значение и самостоятельный смысл, отличный от того, который имел в виду автор. При этом и сам автор теряется гдето в прошлом. Так что текст становится автономным и анонимным. Р. Барт ввёл понятие "смерти автора". Текст сам по себе настолько важен, что автором вообще можно пренебречь, он сделал своё дело - создал материал для дальнейшей интерпретации. В постструктурализме познание сводится к пониманию и истолкованию текстов. Поскольку каждый истолковывает текст по-своему, то провозглашается плюрализм человеческих истин, относительный характер наших знаний. Также характерной чертой постструктурализма является негативизм. Всё, что раньше считалось устоявшимся, надёжным, определённым: человек, разум, философия, наука, прогресс, культура - объявляются теперь несостоятельным и неопределённым. Всё превращается в слова, рассуждения и тексты, которые можно интерпретировать, понимать, но на которые нельзя опереться в познании и практической деятельности. 4. Отношение к знаку: знак в постструктурализме выступает как полная противоположность самому себе — он есть не указание на какой-либо предмет или смысл, а, наборот, указание на его отсутствие. Знак и смысл превращаются в фикцию, симулякр (копия, не имеющая оригинала в реальности), маскирующий отсутствие актуального смысла, и предлагающий взамен свои многочисленные коннотации. Знак ничего не означает или означает лишь самого себя, но при этом в человеческом общении он сохраняет свойства симулякра (Бодрийяр, Делёз), детерминируя человека; знак становится полем, где реализуется дискурс власти. Соответственно и означение, создание текста есть «производство фикции», фиксация смысла, который самому себе не соответствует. 5. Отношение к метафизике и науке: в контексте предыдущих положений логичным выглядит стремление постструктурализма предолеть логоцентризм и универсальность новоевропейской метафизической и научной традиций, обличить ее как проявление «воли к власти», которая, предлагая универсальные объяснительные принципы и каноны, манипулирует сознанием человека, втискивает его желания в упорядоченную «колею смыслов» (Делёз). Объективность, логичность, верифицируемость научного познания рассматриваются постструктурализмом как фикция и симулякр, порожденные опорой на авторитет, выступающий как власть. Однако постструктурализм не предлагает путей преодоления этой традиции и не противопоставляет ей ничего, кроме попыток «деконструктивной» переинтерпретации. Постструктурализм, как и экзистенциализм, пытается противопоставить метафизике и науке культуру, понимаемую как свободная стихия творчества, игры, реализации желания, рождения феноменального текста. 6. Отношение к прогрессу: В постструктурализме происходит отказ от понятия «прогресс» в познании и культурной жизни. Понятие прогресса заменяется понятием роста или «распространения», образно выраженном в термине «ризома» (беспорядочное распространение, не имеющее какого-либо превалирующего направления, регулярности; ризома, служит основным образом современной культуры, с её отрицанием упорядоченности, синхронности, регулярности, системности). Выделенные тенденции позволяют дать лишь общую характеристику постструктурализму как направления в осмыслении культуры, которое продолжает существовать, видоизменяться и самоопределяться. Постструктурализм, как и постмодернизм, воплощает определённое «кризисное сознание», возникающее в условиях исчерпанности определённой онтологической (бытие) и гносеологической (знание) парадигмы (в данном случае — новоевропейской), в ситуации «смены эпистем» (По определению М. Фуко — совокупность объективных категорий, неких историко-познавательных априори, которые, в свою очередь, определяют возможности мнений, теорий, наук в различные исторические периоды.), и как таковой направлен на критическое осмысление прошлого опыта в рамках нового мировосприятия, которое, однако, еще не оформилось как «метанарратив» (универсальная система понятий, знаков, символов, метафор и т.д., направленная на создание единого типа описания). Предложенные постструктурализмом новые интенции в восприятии текстов культуры, хотя и не воплотились, подобно структурализму, в определённые научные методы и исследования, однако позволили существенно расширить представления о возможностях и границах понимания культуры.
