Вопрос №1 Своеобразие древнерусской литературы, ее художественного метода. Своеобразие древнерусской литературы Произведения древнерусской литературы бытовали и распространялись в рукописях. При этом то или иное произведение существовало не в виде отдельной, самостоятельной рукописи, а входило в состав различных сборников. Другая особенность литературы средневековья – отсутствие авторского право. Нам известны лишь несколько отдельных авторов, писателей книг, которые скромно ставили свое имя в конце рукописи. Характерная особенность древнерусской литературы историзм. Ее героями являются преимущественно исторические лица, она почти не допускает вымысла и строго следует факту. Древнерусская литература, неразрывно связанная с историей развития Русского государства, русской народности, проникнута героическим и патриотическим пафосом. Еще одна особенность – анонимность. Литература прославляет моральную красоту русского человека, способного ради общего блага поступиться самым дорогим - жизнью. Она выражает глубокую веру в силу и конечное торжество добра, в способность человека возвысить свой дух и победить зло. Древнерусский писатель менее всего был склонен к беспристрастному изложению фактов, "добру и злу внимая равнодушно". Любой жанр древней литературы, будь то историческая повесть или сказание, житие или церковная проповедь, как правило, включает в себя значительные элементы публицистики. Касаясь преимущественно вопросов государственнополитических или моральных, писатель верит в силу слова, в силу убеждения. Он обращается не только к своим современникам, но и к далеким потомкам с призывом заботиться о том, чтобы славные деяния предков сохранились в памяти поколений и чтобы потомки не повторяли горестных ошибок своих дедов и прадедов. Проблема художественного метода. Художественный метод древнерусской литературы неразрывно связан с характером миросозерцания, мировосприятия средневекового человека, которое вбирало в себя религиозные умозрительные представления о мире и связанное с трудовой практикой конкретное видение действительности. В сознании средневекового человека мир существовал в двух измерениях: реальном, земном и небесном, духовном. Христианская религия твердила, что жизнь человека на земле временна. Цель земной жизни – приготовление к жизни вечной, нетленной. Эти приготовления должны состоять в нравственном совершенствовании души, обуздании греховных страстей и т.п. С первой стороной художественного метода связан историзм древнерусской лит-ры в его средневековом понимании, а со второй – ее символизм. Древнерусский писатель был убежден, что символы скрыты в природе, в самом человеке. Он считал, что исторические события также исполнены символического смысла, поскольку полагал, что история движется и направляется волей божества. Писатель рассматривал символы в качестве основного средства раскрытия истины, обнаружения внутреннего смысла явления. Как многозначны явления окружающего мира, так многозначно и слово. Отсюда проистекает символический характер метафор, сравнений в древнерусской литературе. Как правило, героями произведений древнерусской литературы выступают исторические личности. Лишь в отдельных случаях героями оказываются представители народа. В представлении древнерусского писателя жизнь является постоянной ареной борьбы добра и зла. Источник добра, благих помыслов и поступков – Бог. На зло же людей толкают дьявол и бесы. Однако древнерусская лит-ра не снимает ответственности с самого человека. Каждый волен избирать себе путь сам. Свои произведения писатель строит на контрасте добра и зла. Он доводит читателя к мысли о том, что высокие моральные качества человека – результат упорного морального труда. Поведение и поступки героев определяются их общественным положением, их принадлежностью к княжеским, боярским, дружинным, церковным сословиям. Произведения древнерусской литературы носили дидактический, нравоучительный характер. Они были призваны помочь избавиться от пороков. Итак, средневековой историзм, символизм, ритуальность и дидактизм являются ведущими принципами художественного изображения в произведениях древнерусской литературы. В различных произведениях, в зависимости от жанра и времени их создания, указанные особенности проявляли себя по-разному. Периодизация древнерусской литературы. Вопрос периодизации древнерусской литературы до сих пор окончательно не решен. Несомненно этапы развития древнерусской литературы тесно связаны с этапами развития древнерусской народности и государства. - Литература Киевской Руси (11 – первая треть 12 века). Связан с интенсивным развитием древнерусской письменности. В этот период зарождается и развивается оригинальная древнерусская литература. Формируются важнейшие жанры – житие, дидактическая и торжественная проповедь, поучение, описание путешествий, летопись, историческая и воинская повесть, сказание. Литература этого периода проникнута патриотическим, гражданским пафосом любви к великой русской земле. - Литература периода феодальной раздробленности (вторая треть 12 – середина 13 века). Россия распадается на ряд самостоятельных феодальных полугосударств, развитие литературы принимает областной характер. Создаются литературные школы: Владимиро-Суздальская, Новгородская и тд. В этих областных центрах развиваются местное летописание, агиография, жанры путешествий, исторических повестей, торжественного ораторского красноречия («Слово о полку Игореве»). - Литература периода борьбы с иноземными захватчиками и объединения северо-восточной Руси (середина 13 – начало 14 века). Ярко отражена героическая борьба русского народа против иноземных захватчиков. «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Житие Александра Невского», «Слово о погибели Русской земли». В литературе этого времени главным становятся темы борьбы с иноземными поработителями – монголо-татарами – и укрепления Русского государства, прославление ратных и нравственных подвигов русских людей. Литература этого периода отразила основные черты характера складывающейся великорусской народности: стойкость, героизм, умение переносить невзгоды и трудности, воля к борьбе и победе. Возрастает интерес к психологическим состояниям человеческой души. - Литература периода укрепления Русского централизованного государства (16 – 17 века). В 16 веке происходит процесс слияния областных литератур в одну общую. Строго прослеживаются две тенденции: одна соблюдение строгих правил и канонов письменности, церковного обряда, бытового уклада, другая – нарушение этих правил. Последняя начинает появляться не только в публицистике, но и в агиографии и историческом повествовании. Процесс самосознания личности находит отражение в новом жанре – бытовой повести, в которой появляется новый герой – купеческий сын или безродный дворянин. Вместе появляется силлабическая поэзия, придворный и школьный театр, что свидетельствует о торжестве новых начал, что подготавливало появление классицизма в русской литературе. Система жанров древнерусской литературы и характеристика основных жанров. Первичные жанры Первичными эти жанры называются потому, что они служили строительным материалом для объединяющих жанров. Первичные жанры: – Житие – Слово – Поучение – Повесть 1. Житие Жанр жития был заимствован из Византии. Это самый распространенный и любимый жанр древнерусской литературы. Житие было непременным атрибутом, когда человека канонизировали, т.е. причисляли к лику святых. Житие создавали люди, которые непосредственно общались с человеком или могли достоверно свидетельствовать о его жизни. Житие создавалось всегда после смерти человека. Оно выполняло огромную воспитательную функцию, потому что житие святого воспринимали как пример праведной жизни, которой необходимо подражать. Кроме этого, житие лишало человека страха смерти, проповедуя идею бессмертия человеческой души. Житие строилось по определенным канонам, от которых не отходили вплоть до 15–16 веков. Одним из первых произведений житийного жанра в древнерусской литературе было житие святых князей Бориса и Глеба. 2. Слово Слово – является разновидностью жанра древнерусского красноречия. Примером политической разновидности древнерусского красноречия служит «Слово о полку Игореве». Это произведение вызывает множество споров по поводу его подлинности. Все потому, что первоначальный текст «Слова о полку Игореве» не сохранился. Он был уничтожен пожаром 1812 года. Сохранились лишь копии. С этого времени вошло в моду опровергать его подлинность. Слово рассказывает о военном походе князя Игоря на половцев, который имел место в истории в 1185 году. Исследователи предполагают, что автором «Слова о полку Игореве» был один из участников описываемого похода. Споры о подлинности этого произведения велись в частности и потому, что оно выбивается из системы жанров древнерусской литературы необычностью используемых в нем художественных средств и приемов. Здесь нарушен традиционный хронологический принцип повествования: автор переносится в прошлое, затем возвращается в настоящее (это было не характерно для древнерусской литературы), автор делает лирические отступления, появляются вставные эпизоды (сон Святослава, плач Ярославны). В слове очень много элементов традиционного устного народного творчества, символов. Ощущается явное влияние сказки, былины. Автор «Слова о полку Игореве» причисляет свое произведение к числу «трудных повестей», т.е. к повествованиям о военных деяниях (ср. «chanson de geste»). В «Слове» соединены два фольклорных жанра: «слава» и «плач» – прославление князей с оплакиванием печальных событий. В самом «Слове» и «плачи», и «славы» упоминаются неоднократно. И в других произведениях Древней Руси мы можем заметить то же соединение «слав» в честь князей и «плача» по погибшим. Так, например, близкое по ряду признаков к «Слову о полку Игореве» «Слово о погибели Русской земли» представляет собой соединение «плача» о гибнущей Русской земле со «славой» ее могущественному прошлому. 3. Повесть Повесть – это текст эпического характера, повествующий о князьях, о воинских подвигах, о княжеских преступлениях. Примерами воинских повестей являются «Повесть о битве на реке Калке», «Повесть о разорении Рязани ханом Батыем», «Повесть о житии Александра Невского». Жанр воинской повести – один из наиболее разработанных жанров древнерусской литературы. Несмотря на то, что жанр воинской повести традиционно относится к светской словесности Древней Руси, он связан и с кругом церковной литературы. Богатство тематики воинской повести обусловлено соединением в ней нового христианского мировоззрения и наследия языческого прошлого. Эти две стихии не враждуют, но рождают развивающееся понимание воинского подвига, совмещающего в себе житийную и героическую традиции. Вопрос №2 Предпосылки возникновения древнерусской литературы. Появление древнерусской литературы тесно связано с процессом формирования раннефеодального государства, которое складывалось в Древней Руси на протяжении IX-X веков. Внутренние потребности формирующегося раннефеодального государства вызвали необходимость в появлении письменности. Поэтому основными факторами возникновения древнерусской литературы были формирование раннефеодального государства и создание письменности. Русскими учёными XX в.было доказано, что у восточных славян, в том числе и на Руси, ещё до принятия христианства была уже своя письменность. Существование письменности на Руси до принятия христианства подтверждается и археологическими находками. Среди берестяных грамот поразительны учебные тетрадки новгородского мальчика 7-8 лет Онфима, жившего во 2-й половине XIII в. Он учился писать, сопровождая свои слова и буквы рисунками. На одном из листов записана традиционная формула: «Господи, помози рабу своему Онфиму», рисунок зверя и надпись «Я - зверь»: Ёще одним важным фактором формирования древнерусской литературы было наличие фольклора. Фольклор способствовал не только формированию литературы Древней Руси, но и определял её идейную направленность и художественную ценность. Устное народное творчество было той почвой, богатейшим арсеналом, из которого молодая, формирующаяся литература черпала сюжеты, идеи, образы, художественные приёмы и изобразительно-выразительные средства. Переводная литература Киевской Руси. Как сообщает летопись, сразу же после принятия Русью христианства Владимир Святославич «нача поимати у нарочитые чади [у знатных людей] дети, и даяти нача на ученье книжное» . Для обучения нужны были книги, привезенные из Болгарии. Старославянский и древнерусский языки настолько близки, что Русь смогла использовать уже готовый старославянский алфавит, а болгарские книги, будучи формально иноязычными, по существу не требовали перевода. Это значительно облегчило знакомство Руси и с памятниками византийской литературы, которые в основной своей массе проникали на Русь в болгарском переводе. Позднее, во времена Ярослава Мудрого, на Руси начинают переводить непосредственно с греческого. Интенсивность переводческой деятельности подтверждается как прямыми данными (дошедшими до нас списками переводных памятников или ссылками на них в оригинальных произведениях), так и косвенными: приток переводной литературы в конце X — начале XI в. был не только следствием устанавливавшихся культурных связей Руси с Болгарией или Византией, но прежде всего вызывался острой потребностью, своего рода государственной необходимостью: принявшая христианство Русь нуждалась в литературе для осуществления богослужения, для ознакомления с философскимии этическими доктринами новой религии, ритуальными и правовыми обычаями церковной и монастырской жизни. Если перенесение на русскую почву богослужебных книг диктовалось потребностями церковной службы, а их репертуар регламентировался каноном богослужебной практики, то в отношении других жанров византийской литературы можно предполагать некую избирательность. Апокрифы. Излюбленным жанром древнерусских читателей были и апокрифы, древнейшие переводы которых также восходят к Киевской эпохе. Апокрифами назывались произведения, повествующие о библейских персонажах или святых, но не вошедшие в круг памятников, почитаемых как священное писание или официально признанных церковью. Существовали апокрифические евангелия. В апокрифах нередко содержался более подробный рассказ о событиях или персонажах, упоминаемых в канонических библейских книгах. Существовали апокрифические рассказы об Адаме и Еве (например, о второй жене Адама — Лилит, о птицах, научивших Адама, как похоронить Авеля , о детстве Моисея (в частности, об испытании мудрости мальчика-Моисея фараоном , о земной жизни Иисуса Христа. Часто апокрифы отражали еретические представления о настоящем и будущем мире, поднимались до сложных философских проблем. В апокрифах отразилось учение, согласно которому Богу противостоит не менее могущественный антипод — сатана, источник зла и виновник бедствий человеческих; так, согласно одной апокрифической легенде, тело человека создано сатаной, а Бог лишь «вложил» в него душу. Вопрос №3 Литература Киевской Руси. Первые произведения оригинальной древнерусской литературы, дошедшие до нас, относятся к середине XI столетия. Их создание обусловлено ростом политического, патриотического сознания раннефеодального общества, стремящегося упрочить новые формы государственности, утвердить суверенность Русской земли. Основные жанры литературы этого времени исторические: предание, сказание, повесть - и религиозно-дидактические: торжественные слова, поучения, жития, хождения. Ведущим жанром становится историческая повесть, основывающаяся на достоверном изображении событий. В зависимости от характера отражаемых в повестях событий они могут быть "воинскими", повестями о княжеских преступлениях и т. д. Каждый вид исторических повестей приобретает свои специфические стилистические особенности. Центральным героем исторических повестей и сказаний является князь-воин, защитник рубежей споен страны, строитель храмов, ревнитель просвещения, праведный судия своих подданных. Его антипод - князь-крамольник, нарушающий феодальный правопорядок подчинения пассата своему сюзерену, старшему в роде, ведущий кровопролитные междоусобные воины, стремящийся добыть себе власть силой. Исторические понести и сказания не допускают художественного вымысла н современном значении этого слова. Факты, изложенные и них, документированы, прикреплены к точным датам, соотнесены с другими событиями. Одним из древнейших дошедших до нас величайших исторических и литературных памятников второй половины XI -начала XII столетия является "Повесть временных лет". "Повесть временных лет" - выдающийся исторический и литературный памятник, отразивший становление древнерусского государства, его политический и культурный расцвет, а также начавшийся процесс феодального дробления. В «Повести временных лет» записаны легенды о происхождении славян, их расселении по Днепру и вокруг озера Ильмень, столкновении славян с хазарами и варягами, призвании новгородскими славянами варягов-русь с Рюриком во главе (призвание варягов) и образовании государства Русь. Предания, записанные в ПВЛ, представляют собой практически единственный источник сведений по формированию первого древнерусского государства и первым русским князьям. Имена Рюрика, Синеуса, Трувора, Аскольда, Дира, Вещего Олега не встречаются в других синхронных источниках, хотя делаются попытки отождествить некоторых исторических персонажей с перечисленными князьями. Раннее русское летописание. Феодальное дробление Руси способствовало развитию местного, областного летописания. С одной стороны, это приводило к узости летописной тематики, придавало отдельным летописям провинциальный оттенок. С другой, локализация литературы способствовала проникновению в литературные тексты оригинальных местных черт, более интенсивному воздействию на книжную культуру местной устной, народной по происхождению культуры. Это вело к определенной демократизации письменного творчества, расширяло социальные рамки книжников, участвующих в создании русской литературы. Вместе с тем необходимо отметить свойственную именно только русскому летописанию характерную черту. В русском летописании на много веков (с XI по XVI) прочно закрепляется консервативная летописная форма: летопись – это рассказ о многовековой истории всей Русской земли. И в годы золотоордынского господства, в период феодальной раздробленности русских земель и междоусобных распрей на Руси, по существу, ведется единая летопись. В этом резкое отличие русских летописей от сходных явлений на западе: там ведутся разные, независимые друг от друга хроники и анналы, которые не соединяются воедино, не переплетаются друг с другом. Начальное летописание. Древнейший реально дошедший до нас летописный свод — это «Повесть временных лет», созданная, предположительно около 1113 в. Однако «Повести временных лет», предшествовали иные летописные своды. Устные исторические предания существовали задолго до летописания; с возникновением письменности, вероятно, появляются и отдельные записи исторических событий, однако летописание как жанр возникает, видимо, лишь в годы княжения Ярослава Мудрого (1019-1054). В это время принявшая христианство Русь начинает тяготиться византийской церковной опекой и стремится обосновать свое право на церковную самостоятельность, так как Византия была склонна рассматривать государства, в христианизации которых она принимала то или иное участие, как духовную паству константинопольского патриархата, стремилась превратить их в своих вассалов и в политическом отношении. Киевские книжники утверждали, что история Руси подобна истории других христианских государств. Здесь также были свои христианские подвижники, пытавшиеся личным примером побудить народ к принятию новой веры: княгиня Ольга крестилась в Константинополе и убеждала своего сына Святослава также стать христианином. Были на Руси и свои мученики, например варяг и его сын, растерзанные толпой язычников за отказ принести жертву языческим богам. Были и свои святые — князья Борис и Глеб, убитые по приказанию своего брата Святополка, но не преступившие христианских заветов братолюбия и покорности старшему. Был на Руси и свой «равноапостольный» князь Владимир, крестивший свой народ и тем самым сравнявшийся с Константином Великим, императором, объявившим христианство государственной религией Византии. Причины и предпосылки возникновения на Руси летописания. Гипотезы возникновения и развития русского летописания Первой по времени возникновения является гипотеза русского ученого А.А. Шахматова (1864-1920). Он считал, что наиболее ранние записи исторических событий делались при Киевской митрополии в Софийском соборе . Исследователь предположил существование Древнейшего свода 1039 года, доведенного до 1037 года и составленного на основе греческих переводных хроник и местного фольклорного материала. Параллельно первым киевским записям появляется и Новгородское летописание (1036 года). На их основе возник Древний Новгородский свод 1050 года. Затем путем дополнения этих источников записями исторических событий после Ярослава Мудрого (1054 год) оформляется Первый Киево-Печерский свод, составленный монахом Киево-Печерского монастыря Никоном Великим и доведенный до 1073 года. Монах Киево-Печерского монастыря Нестор ввел в повествование этнографические данные о славянских племенах, рассказы об их расселении, о так называемой четвертой мести Ольги, тексты договоров Руси с греками, извлечения из хроники Георгия Амартола и ряд других дополнений, относящихся к современной ему действительности. Повесть временных лет Все историки России и Украины всегда с особым трепетом вспоминают "Повесть временных лет". Это своеобразный сборник о жизни и подвигах русских князей, о жизни Киевской Руси... "Повесть временных лет" создана на основе Киево-Печерского и Новгородского сведения летописей (в 1097 году они были объединены в Киево-Печерское сведения). Именно на основе этих летописей и появился этот известная во всем мире летопись. В течение 1113-1114 годов на основе всех предыдущих кодексов создается знаменитый труд летописца Нестора. Сам он пишет, что хочет рассказать о знаменитых во всей Европе князьях и их подвигах. Взяв за основу работу своих предшественников, Нестор добавил от себя очерк расселения народов после потопа; дал очерк праславянской истории (выводя славян из-за Дуная), славянского расселения и географии самой Восточной Европы. Особенно подробно остановился он на древней истории Киева, ведь хотел увековечить родной город в истории. Историческая часть этой летописи начинается 852 годом, а заканчивается 1110. Русичей Нестор называет варяжским (скандинавским) племенем, которое привел знаменитый Рюрик. По мнению Нестора, Рюрик пришел на призыв самих славян и стал родоначальником русской княжеской династии. Заканчивается «Повесть временных лет» 1112 годом. Нестор был хорошо знаком с греческой историографией и имел, скорее всего, доступ к княжескому архиву, из которого он приводит текст договоров с греками. Труд Нестора отмечается большим литературным дарованием и проникнут глубоким патриотизмом, гордостью за Киевскую Русь, которая славилась во всем мире. Впоследствии в 1116 году появилась вторая редакция «Повести временных лет» Нестора, созданная игуменом Михайловского монастыря в Киеве Сильвестром. Стоит сказать, что эта летопись является основным источником для изучения политической, экономической, культурной и частично социальной истории Киевской Руси, а также истории русских земель в период феодальной раздробленности. Используя официальные ежегодные записи событий, иностранные источники, преимущественно византийские, народные легенды и предания, составители летописей рассказывали о событиях, связанных с жизнью светских и духовных феодалов. Летописцы стремились показать историю Руси в связи с историей соседних племен и народов неславянского происхождения. Типы летописного повествования. Обзор композиции «Повести временных лет» подтверждает сложность ее состава и разнообразие ее компонентов как по происхождению, так и по жанровой принадлежности. В «Повесть», помимо кратких погодных записей, вошли и тексты документов, и пересказы фольклорных преданий, и сюжетные рассказы, и выдержки из памятников переводной литературы. Природа летописного жанра весьма сложна; летопись относится к числу «объединяющих жанров», подчиняющих себе жанры своих компонентов — исторической повести, жития, поучения, похвального слова и т. д.. И тем не менее летопись остается цельным произведением, которое может быть исследовано и как памятник одного жанра, как памятник литературы. В «Повести временных лет», как и в любой другой летописи, можно выделить два типа повествования — собственно погодные записи и летописные рассказы. Погодные записи содержат сообщения о событиях, тогда как летописные рассказы предлагают описания их. В летописном рассказе автор стремится изобразить событие, привести те или иные конкретные детали, воспроизвести диалоги действующих лиц, словом, помочь читателю представить происходящее, вызвать его на сопереживание. В то же время и сами летописные рассказы относятся к двум типам, в значительной мере определяемым их происхождением. Одни рассказы повествуют о событиях, современных летописцу, другие — о событиях, происходивших задолго до составления летописи, это устные эпические предания, лишь впоследствии внесенные в летопись. Такие эпические легенды отличает, как правило, сюжетная занимательность: события, о которых в них повествуется, значительны или поражают воображение, герои таких рассказов отличаются необыкновенной силой, мудростью или хитростью. Почти в каждом таком рассказе налицо эффект неожиданности. Вопрос №4 Красноречие Киевской Руси 1. Возникновение красноречия на Руси Уже в дофеодальной период наряду с былинно-песенным народным творчеством встречается несколько видов русского красноречия. Так, внимательное исследование русских летописей свидетельствует о существовании до X-XI веков устной народной истории, которая в значительной мере легла в основу самих летописей. Высокого развития достигает политическое красноречие. Ораторская речь звучит на сходках старейшин, на народных собраниях и, особенно на вече, которые представляли собой своего рода орган политической власти. В переговорах русских князей между собой, в сношениях с иностранными государствами развивается дипломатическое красноречие. Одна из первых серьезных русских дипломатических акций относится еще к X веку, когда после знаменитой победы князя Олега под Царьградом княжескими послами был заключен «Договор русских с греками». Большое значение в древней Руси имело военное красноречие. Издревле в годину военной опасности русские князья и воеводы обращались к войску и народу с призывом проявить мужество и стойкость и сделать все для победы над врагом. Высокой эмоциональностью отличалось и торжественное красноречие - речи, произносившиеся на пирах, тризнах и по другим сходным случаям. Торжественные речи произносились и на площадях, особенно при встрече победителей. 2. Красноречие и его в роль в искусстве на Руси Красноречие как устная форма словесного искусства нередко противопоставляется письменным памятникам. И, тем не менее, красноречие Древней Руси по праву принадлежит литературе. Дидактическое красноречие обычно преследовало цели морального наставления, информации, объяснения новых понятий и т.д. Ораторы стремятся говорить просто, безыскусственно, почти не прибегая к цитированию авторитетных источников, они ориентируются на простых людей, нуждающихся в поучении. В этих сочинениях содержались близкие и нашему времени требования: трудолюбия, скромности, заботы о родителях, детях, семье, стремления к знаниям, отвращения от пьянства… Ораторы ставят перед собой серьезные задачи воспитания высоких моральных качеств, идеалов гражданского служения. Памятники торжественного красноречия были приурочены к знаменательным датам церковной истории или посвящались событиям государственного значения - успешному походу против врага, строительству города, собора и т.д. В пределах избранной темы древнерусские авторы зачастую затрагивали важные вопросы внутренней и внешней политики, государственного устройства, церковной и светской власти. Эти произведения были обращены уже не к «невежам», Классификация жанров древнерусского красноречия сложна, но наиболее распространенными в письменной традиции остаются два определения: слово и поучение. «Поучение» Владимира Мономаха. «Поучение» Владимира Мономаха относится к типу дидактического красноречия, расцветавшему в Киевской Руси. В Древней Руси произведения дидактического, наставительного характера обычно назывались словами «поучение», «беседа», «слово». Они писались для молодежи, для учеников и произносились вслух чаще всего на разговорном обиходном древнерусском языке, но всегда содержали и элементы церковнославянского языка. К дидактическому красноречию древнерусской литературы следует отнести такие произведения, как «Поучение» Владимира Мономаха (начало XII века), «Житие Сергия Радонежского» (1418), «Житие протопопа Аввакума» (1672-1673). Поучение Мономаха. Обращено к детям и продолжено его автобиографией. Датируется промежутком между концом XI и 1125 г. - датой смерти ВМ. Выступает, как умудренный большим жизненным опытом человек. Это энергичный, предприимчивый, наделенный военными доблестями князь. Давать клятву он рекомендует в том случае, если можно ее сдержать, а поклявшись - сдержать клятву, чтобы душу не погубить. Он не рекомендует своим детям спасать душу в монастыре или посте, но лишь в покаянием, слезами и милостыней. Советует защищать всех обездоленных. Мономах зовет своих детей к деятельной жизни, к постоянному труду, убеждает в поучении Мономаха выражается поэтический восторг перед красотами природы. Он с умилением говорит о том, как дивно "господним промыслом" устроен мир. Насколько Владимиру Мономаху, суровому и закаленному в боях воину, свойственны были лирические чувства и какое поэтическое выражение находили у него, видно из его письма к Олегу Черниговскому. Юный сын Мономаха Изяслав, захватил Муром, принадлежавший Олегу ,и был убит. Отец был сильно опечален смертью сына, но в конце концов решает примириться с Олегом во имя блага Руси. В своей основе язык "поучения" и письма Олегу - коренной русский язык лишь в небольшой степени осложненный церковнословянизмами, чаще всего присутствующими в назидательной части и реже в автобиографической его части и в письме к Олегу никогда не пребывать в лености и не предаваться разврату. В начале "Поучения" Мономах дает ряд моральных наставлений: не забывайте Бога, гордости не имейте в сердце и уме, старых людей уважайте, "на войну выйдя, не ленитесь, лжи остерегайтесь, напоите и накормите просящего... Убогих не забывайте, подавайте сироте и вдовицу рассудите сами, а не давайте сильным губить человека. Старых чтите, как отца, а молодых, как братьев. Более всего чтите гостя. Не пропустите человека, не приветив его, и доброе слово ему молвите"1. человека, в котором воплотился идеал князя, пекущегося о славе и чести родной земли. Перед нами моральные наставления, высокие нравственные заветы, которые имеют непреходящее значение и ценны по сей день. Они заставляют нас задумываться о взаимоотношениях между людьми, совершенствовать свои нравственные принципы. Но "Поучение" – это не только свод бытовых нравственных советов, но и политическое завещание князя. Оно выходит за узкие рамки семейного документа и приобретает большое общественное значение. Владимир Мономах выдвигает задачи общегосударственного порядка, считая обязанностью князя заботу о благе государства, о его единстве. Междоусобные распри подрывают экономическое и политическое могущество государства, только мир приводит к процветанию страны. Поэтому в обязанность правителя входит сохранение мира. Автор "Поучения" выступает перед нами как высокообразованный книжный человек, эрудированный, прекрасно разбирающийся в литературе своего времени, что видно по многочисленным цитатам, которые он приводит. Постепенно "Поучение" перерастает в автобиографию, в которой князь рассказывает, что был участником 82 больших воинских походов. Свою жизнь он старался строить по тем же правилам, о которых пишет сыновьям. Мономах предстает в своем сочинении человеком необычайно деятельным, ревностным поборником просвещения. Он считает, что в быту князь должен быть образцом для окружающих, семейные отношения нужно строить на уважении. В "Поучении" Мономах охватывает широкий круг жизненных явлений, дает ответы на многие социальные и нравственные вопросы своего времени. Сам же Мономах эмоционально поглощен религиозными чувствами, воспевая божественную гармонию всего сущего, провозглашая человеколюбие, милосердие Бога, сотворившего своей милостью множество великих чудес и благ, подарившего людям землю и весь окружающий мир. Сочинения Владимира Мономаха дошли до нас в единственном списке в составе Лаврентьевской летописи. Они являются ярким памятником древнерусской литературы, написанным талантливо и с литературным блеском. Вопрос №6 Агиография Киевской Руси. В конце 11 столетия древнерусская литература сформировала новый жанр - житие. В этих своеобразных произведениях изображается жизненный и подвижницкий путь святых, которые жили и создавали среди своего народа. Житийная литература выразительно отличается от духовной повести. Житие можно было написать лишь о святом, т. е. о праведном человеке, для определения святости которого уже существовали определенные обоснованные данные. Писать жития своих святых было незаурядной смелостью: оно означало поставить своих праведников в один ряд со старыми великими святыми и мучениками. Жития, агиографические произведения, посвященные подвижницкой жизни святых принадлежат к канонической (правоверной) религиозной литературе. Они переводились непосредственно с греческих оригиналов. Постепенно возникли календарные жития, т. е. размещенные в порядке дней памяти святых. Распространенным на Руси был сборник меньших житий на каждый день года с дополнениями поучительных рассказов под названием Пролог. Существовали и некалендарные жития - патерики, где жития расположены в алфавитном или географическом порядке. Наибольшим достижением этого жанра, созданным древнерусскими книгочеями, был КиевоПечерский патерик, также географический. Древнейшим из известных нам творцов украинского агиографического рассказа и повести является Нестор. «Житие Бориса и Глеба» - рассказ о князе Владимире, его крещении, потом упоминаются сыновья Борис и Глеб, молодость Бориса, его любовь к книгам, Глеб - большой приятель Бориса, дальше история смерти Бориса и Глеба, рассказ о чудесах святых, об истории перенесения их мощей, о строительстве посвященных им церквей. Например, произведения раздумья автора о значении покорности в жизни человека, а потом - похвалы святым Борису и Глебу. «Житие Теодосия Печерского». Нестор описывает жизнь Теодосия как величественный пример служения Богу и людям, Сочинение Борисо- Глебовского циклапамятники русской агиографии. «Сказание о Борисе и Глебе». Появление оригинальной агиографической литературы на Руси было связано с общей политической борьбой за утверждение своей религиозной самостоятельности, стремлением подчеркнуть, что Русская земля имеет собственных предстателей и ходатаев перед богом. Окружая личность князя ореолом святости, жития содействовали политическому упрочению основ феодального строя. Образцом древнерусского княжеского жития является анонимное «Сказание о Борисе и Глебе», созданное, по-видимому, в конце XIначале XII в. В основу «Сказания» положен исторический факт убийства Святополком своих младших братьев Бориса и Глеба в 1015 г. Когда в 40-х годах XI в. «Сказание» не следует традиционной композиционной схеме жития, обычно описывавшего всю жизнь подвижника — от его рождения до смерти. Оно излагает лишь один эпизод из жизни своих героев — их злодейское убийство. Борис и Глеб изображаются идеальными христианскими героями- мучениками. Они добровольно принимают «мученический венец». Борис и Глеб окружаются в «Сказании» ореолом святости. Этой цели служит не только возвеличение и прославление христианских черт их характера, но и широкое использование религиозной фантастики в описании посмертных чудес. Этот типичный прием агиографической литературы автор «Сказания» применяет в заключительной части повествования. Этой же цели служит и похвала, которой заканчивается «Сказание». В похвале автор использует традиционные библейские сравнения, молитвенные обращения, прибегает к цитатам из книг «священного писания». Героям христианской добродетели, идеальным князьям-мученикам в «Сказании» противопоставлен отрицательный персонаж — «окаянный» Святополк. Он одержим завистью, гордостью, властолюбием и лютой ненавистью к своим братьям. Причину этих отрицательных качеств Святополка автор «Сказания» видит в его происхождении: мать его была черницей, затем расстрижена и взята в жены Ярополком; после убийства Ярополка Владимиром она стала женой последнего, и Святополк произошел от двух отцов. Характеристика Святополка дана по принципу антитезы с характеристиками Бориса и Глеба. Он является носителем всех отрицательных человеческих качеств. При его изображении автор не жалеет черных красок. Святополк «окаянный», «треклятый», «второй Каин», мысли которого уловлены дьяволом, у него «прескверные уста», «злый глас». За совершенное преступление Святополк несет достойное наказание. Разбитый Ярославом, в паническом страхе бежит он с поля боя. Драматизм повествования, эмоциональность стиля изложения, политическая злободневность «Сказания» делали его весьма популярным в древнерусской письменности (оно дошло до нас в 170 списках). Однако пространное изложение материала с сохранением всех исторических подробностей делало «Сказание» непригодным для богослужебных целей. Пересказ У князя Владимира Святославича было двенадцать сыновей от разных жён. Третьим по старшинству был Святополк. Мать Святополка, монахиня, была расстрижена и взята в жены Ярополком, братом Владимира. Владимир убил Ярополка и овладел его женою, когда она была беременна. Он усыновил Святополка, но не любил его. А Борис и Глеб были сыновьями Владимира и его женыболгарки. Своих детей Владимир посадил по разным землям на княжение: Святополка — в Пинске, Бориса — в Ростове, Глеба — в Муроме. Когда дни Владимира приблизились к концу, на Русь двинулись печенеги. Князь послал против них Бориса Тот выступил в поход, но врага не встретил. Когда Борис возвращался обратно, вестник рассказал ему о смерти отца и о том, что Святополк попытался скрыть его смерть. Слушая эту повесть, Борис заплакал. Он понял, что Святополк хочет захватить власть и убить его, но решил не сопротивляться. Действительно, Святополк коварно завладел киевским престолом. Но, несмотря на уговоры дружины, Борис не захотел прогнать брата с княжения. Тем временем Святополк подкупил киевлян и написал Борису ласковое письмо. Но его слова были лживыми. На самом деле он хотел убить всех наследников своего отца. И начал он с того, что приказал дружине, состоявшей из вышгородских мужей во главе с Путыней, убить Бориса. Борис же раскинул стан на реке Альте. Вечером он молился у себя в шатре, думая о близкой смерти. Проснувшись, он велел священнику служить заутреню. Убийцы, подосланные Святополком, подошли к шатру Бориса и услышали слова святых молитв. А Борис, заслышав зловещий шёпот возле шатра, понял, что это убийцы. Священник и слуга Бориса, видя печаль своего господина, горевали о нем. Вдруг Борис увидел убийц с обнажённым оружием в руках. Злодеи устремились к князю и пронзили его копьями. А слуга Бориса прикрыл своим телом господина. Этот слуга был родом венгр по имени Георгий. Убийцы поразили и его. Раненный ими, Георгий выскочил из шатра. Злодеи хотели нанести князю, который был ещё жив, новые удары. Но Борис стал просить, чтобы ему позволили помолиться Богу. После молитвы же обратился князь к своим убийцам со словами прощения и сказал: «Братья, приступивши, заканчивайте повеленное вам». Так умер Борис в 24 день июля. Убили и многих его слуг, в том числе Георгия. Ему отрубили голову, чтобы снять с шеи гривну. Бориса обернули в шатёр и повезли на телеге. Когда ехали лесом, святой князь приподнял голову. И два варяга пронзили его ещё раз мечом в сердце. Тело Бориса положили в Вышгороде и погребли у церкви Святого Василия. После этого Святополк задумал новое злодеяние. Он послал Глебу письмо, в котором писал, что отец, Владимир, тяжко болен и зовёт Глеба. Юный князь отправился в Киев. Когда он доехал до Волги, то слегка повредил ногу. Он остановился недалеко от Смоленска, на реке Смядыни, в ладье. Весть о смерти Владимира тем временем дошла до Ярослава (ещё одного из двенадцати сыновей Владимира Святославича), который тогда княжил в Новгороде. Ярослав послал Глебу предупреждение, чтобы он не ездил в Киев: отец умер, а брат Борис убит. И, когда Глеб плакал об отце и брате, перед ним внезапно появились злые слуги Святополка, посланные им на убийство. Святой князь Глеб плыл тогда в ладье по реке Смядыни. Убийцы находились в другой ладье, они начали грести к князю, а Глеб думал, что они хотят его приветствовать. Но злодеи стали перескакивать в лодку Глеба с обнажёнными мечами в руках. Князь стал умолять, чтобы они не губили его юную жизнь. Но слуги Святополка были неумолимы. Тогда Глеб начал молиться Богу об отце, братьях и даже о своём убийце, Святополке. После этого повар Глебов, Торчин, зарезал своего господина. И взошёл Глеб на небеса, и встретился там с любимым братом. Случилось же это 5 сентября. Убийцы же вернулись к Святополку и рассказали ему о выполненном повелении. Злой князь обрадовался. Тело Глеба бросили в пустынном месте меж двух колод. Проходившие мимо этого места купцы, охотники, пастухи видели там огненный столп, горящие свечи, слышали ангельское пение. Но никто не догадался поискать там тело святого. А Ярослав двинулся со своим войском на братоубийцу Святополка, чтобы отомстить за братьев. Ярославу сопутствовали победы. Придя на реку Альту, он стал на том месте, где был убит святой Борис, и помолился Богу об окончательной победе над злодеем. Целый день длилась сеча на Альте. К вечеру Ярослав одолел, а Святополк бежал. Его обуяло безумие. Святополк так ослабел, что его несли на носилках. Он приказывал бежать, даже когда погоня прекратилась. Так на носилках пронесли его через Польскую землю. В пустынном месте между Чехией и Польшей он скончался. Его могила сохранилась, и от неё исходит ужасный смрад. С тех пор в Русской земле прекратились усобицы. Великим князем стал Ярослав. Он нашёл тело Глеба и похоронил его в Вышгороде, рядом с братом. Тело Глеба оказалось нетленным. От мощей святых страстотерпцев Бориса и Глеба стали исходить многие чудеса: слепые прозревали, хромые ходили, горбатые выпрямлялись. А на тех местах, где братья были убиты, созданы церкви во их имя. Вопрос №7 «Житие Феодосия Печерского» Иной тип героя прославляет «Житие Феодосия Печерского», написанное Нестором. Житие имеет характерную трехчастную композиционную структуру: авторское вступление-предисловие, центральная часть — повествование о деяниях героя и заключение. Факты Нестор черпает из устных источников, рассказов «древьних отец» В истинности этих рассказов Нестор не сомневается. Литературно обрабатывая их, располагая «по ряду», он подчиняет все повествование единой задаче «похваления» Феодосия, который «собою вьсемь образ дая». Во временной последовательности излагаемых событий обнаруживаются следы монастырской устной летописи. Большинство эпизодов жития имеют завершенный сюжет. Таково, например, описание отроческих лет Феодосия, связанное с его конфликтом с матерью. Мать чинит всевозможные препятствия отроку, чтобы помешать ему осуществить свое намерение — стать монахом. Аскетический христианский идеал, к которому стремится Феодосий, сталкивается с враждебным отношением общества и материнской любовью к сыну. Гиперболически изображает Нестор гнев и ярость любящей матери, избивающей непокорного отрока до изнеможения, накладывающей на его ноги железа. Столкновение с матерью завершается победой Феодосия, торжеством небесной любви над земной. Мать смиряется с поступком сына и сама становится монахиней, чтобы только видеть его. «Житие Феодосия Печерского» содержит богатый материал, позволяющий судить о монастырском быте, хозяйстве, характере взаимоотношений игумена и князя. В дальнейшем развитии древнерусский агиографии оно служило образцом при создании преподобнических житий Авраамия Смоленского, Сергия Радонежского и др. Таким образом, житийная литература – это жития святых, биографии духовных и светских лиц, канонизированных христианской церковью, которые для средневекового русского человека были важным видом чтения. Житийная литература пришла на Русь из Византии вместе с православием, где уже к концу I тысячелетия выработались каноны этой литературы, выполнение которых было обязательным. Жития являются частью церковного Предания. Потому должны быть богословски выверены, так как имеют вероучительный смысл. Включение какого-либо эпизода из имевшихся жизнеописаний святого в его житие рассматривалось в свете вопроса: а чему учит этот поступок или это слово. Из житий убирались полутона, нюансы, то, что могло смутить простой верующий народ; то, что можно назвать «мелочами жизни», которые не важны для вечности. От византийских произведений древнерусская литература житий святых отличается своим историзмом, патриотическим пафосом и отражением особенностей политической или монастырской жизни. Благочестивые родители святого Феодосия жили в городе Васильеве. Когда у них родился сын, на восьмой день ему дали имя, на сороковой — окрестили. Потом родители блаженного переехали в город Курск. Пересказ Мальчик рос, каждый день ходил в церковь, избегал детских игр, а одежда его была ветхой и в заплатах. Феодосия, по его просьбе, отдали учителю. Отрок учился божественным книгам и достиг в этом больших успехов. Феодосию было тринадцать лет, когда умер его отец. Отрок в это время стал ещё усерднее к труду и вместе со своими рабами трудился в поле. Матери такое поведение представлялось позором, и она нередко била сына. Мать хотела, чтобы Феодосий одевался почище и играл со сверстниками. Услышав о святых местах, Феодосий молился Богу о том, чтобы посетить их. В его город пришли странники, направлявшиеся на Святую землю. Они пообещали взять юношу с собой. Ночью Феодосии тайком вышел из дому и пошёл вслед за странниками. Но Бог не хотел, чтобы Феодосии покинул свою страну. Спустя три дня мать Феодосия узнала, что сын ушёл с паломниками. Она отправилась в погоню. Нагнав сына, мать избила его, связала, осыпала странников упрёками и повела юношу домой. Через два дня она развязала Феодосия, но велела носить оковы. Когда сын пообещал матери, что больше не убежит, она разрешила снять оковы. Феодосий снова стал ежедневно ходить в церковь. Часто не было в церкви литургии, потому что никто не пёк просфор. Тогда юноша сам взялся за это дело. Сверстники смеялись над ним, а мать уговаривала прекратить печение просфор. Феодосий так разумно отвечал ей о важности этого дела, что мать на целый год оставила его в покое. А потом вновь стала убеждать сына, то ласкою, то побоями. В отчаянии юноша ушёл в другой город и поселился у священника. Мать же снова нашла его и с побоями привела домой. Властелин города полюбил Феодосия и подарил ему светлую одежду. Но Феодосий отдал её нищим, а сам оделся в лохмотья. Властелин подарил другую одежду, а юноша снова её отдал, и так повторялось несколько раз. Феодосий начал носить вериги — опоясал себя железной цепью. Когда он переодевался к празднику, чтобы среди других юношей прислуживать на пиру вельможам, мать заметила эту цепь. Она с гневом и побоями сорвала вериги. А отрок смиренно пошёл прислуживать на пиру. Юноша стал помышлять о том, как бы постричься в монахи и скрыться от матери. Когда мать Феодосия уехала в село, он отправился в Киев. Той же дорогой шли купцы, и Феодосий тайком следовал за ними. Через три недели юноша прибыл в Киев. Он обошёл все монастыри, но нигде его не принимали, видя бедную одежду. Тогда Феодосий услышал о блаженном Антонии, живущем в пещере, и поспешил к нему. Антоний, испытывая Феодосия, выразил сомнение в том, что юноша сможет вынести все лишения. Хотя сам Антоний прозорливо видел, что именно Феодосий в будущем устроит здесь славный монастырь. Феодосий обещал во всём повиноваться Антонию. Тот разрешил юноше остаться. Священник Никон, который тоже жил в этой пещере, постриг Феодосия и облёк его в монашескую одежду. Посвятив себя Богу, Феодосий проводил дни в трудах, а ночи в молитвах. Антоний и Никон дивились его смирению и твёрдости духа. А мать тем временем искала Феодосия и в своём городе, и в соседних. Она объявила, что каждый, кто принесёт ей сведения о Феодосии, получит награду. Люди, видевшие Феодосия в Киеве, рассказали матери о том, как юноша искал монастырь. Женщина пошла в Киев и обошла все монастыри. Она пришла к пещере Антония. Когда старец Антоний вышел к женщине, она повела с ним пространную беседу, а в конце её упомянула о своём сыне. Антоний велел ей прийти на следующий день, чтобы повидаться с сыном. Но Феодосий, несмотря на уговоры Антония, не хотел видеть мать. Женщина же пришла и стала в гневе кричать на Антония: «Похитил ты сына моего...» Тогда наконец Феодосий вышел к матери. Она обняла сына, заплакала и стала уговаривать вернуться домой, ибо она не могла жить без него. А Феодосий убеждал мать постричься в женском монастыре: тогда он будет видеться с ней каждый день. Мать сначала не хотела и слышать об этом, но в конце концов поддалась уговорам сына. Она постриглась в женском монастыре святого Николы, прожила много лет в покаянии и скончалась. Она сама рассказала одному из иноков о жизни Феодосия с детских лет до той поры, когда он пришёл в пещеру. Сначала в пещере было три инока: Антоний, Никон и Феодосий. К ним часто приходил знатный отрок, сын первого из княжеских бояр, Иоанна. Юноша хотел стать монахом и тоже поселиться в пещере. Однажды он надел богатую одежду, сел на коня и поехал к старцу Антонию. Перед пещерой он сложил одежду, поставил коня в богатом убранстве и отрёкся от богатства. Юноша умолял, чтобы Антоний постриг его. Старец же предупредил юношу об отцовском гневе. Но все же постриг его и назвал Варлаамом. Потом с тою же просьбою пришёл к пещере скопец, любимый княжеский слуга. Его постригли и нарекли Ефремом. А князь Изяслав разгневался на то, что без его разрешения постригли в монахи скопца и юношу. Князь повелел, чтобы Никон убедил новых монахов идти по домам, угрожая в противном случае засыпать пещеру и заточить иноков. Тогда черноризцы собрались уходить в другую землю. А жена Изяслава стала говорить мужу, что уход монахов грозит земле бедой. И князь простил иноков, разрешив им вернуться в пещеру. Но боярин Иоанн, отец постригшегося отрока, пылая гневом, ворвался в пещеру, сорвал с сына монашескую одежду, одел в боярское платье. И поскольку юноша Варлаам сопротивлялся, отец велел связать ему руки и вести через город. Сын же по дороге сорвал с себя богатую одежду. Дома Варлаам не желал вкушать еду. Жена пыталась прельстить его, но он лишь молился и неподвижно сидел на своём месте три дня. Тогда отец сжалился над сыном и разрешил ему вернуться к монашеской жизни. С той поры многие приходили к святым отцам Антонию и Феодосию, многие становились чернецами. А Никон ушёл из пещеры и поселился на острове Тмутороканском. Ефрем-скопец стал жить в одном из монастырей Константинополя, а другой монах, в прошлом боярин, — на острове, который потом назвали Бояров. Феодосий стал священником. В то время было уже пятнадцать человек братии, игуменом же был Варлаам. Антоний, любя уединение, выкопал пещеру на другом холме и жил в ней, никуда не выходя. Когда Варлаама перевели игуменом в монастырь св. Дмитрия, новым игуменом стал Феодосий. Число братии увеличивалось, им не хватало места в пещере. Тогда Феодосий недалеко от пещеры построил церковь во имя Богородицы, множество келий и обнёс это место стеной. Феодосий послал одного инока в Константинополь, к Ефрему-скопцу. Тот переписал для него устав Студийского монастыря, и Феодосий в своём монастыре всё устроил по этому образцу. Во время Великого поста Феодосий затворялся в своей пещере. Здесь много раз ему вредили бесы, но святой прогонял их молитвой. Ещё злые духи пакостили в доме, где братия пекла хлебы. Феодосий отправился в пекарню и в молитве провёл там целую ночь. После этого бесы не смели там появляться. По вечерам Феодосий обходил все монашеские кельи: не занят ли кто пустой беседой? А наутро наставлял провинившихся. Князья и бояре часто приходили в монастырь, исповедовались святому. Они приносили богатые дары. Но особенно любил святого Феодосия князь Изяслав. Однажды князь приехал в монастырь в полуденные часы, когда было велено никого не пускать. Привратник не пустил князя, но пошёл доложить игумену. Изяслав же дожидался у ворот. Тогда вышел сам игумен и принял его. Варлаам отправился в Иерусалим. На обратном пути он заболел и скончался. Тело его было погребено в монастыре Феодосия. А игуменом монастыря св. Дмитрия стал другой монах из обители Феодосия — Исайя. Никон же вернулся в монастырь к Феодосию. Игумен почитал его как отца. Феодосий не гнушался никакой работой: сам помогал месить тесто, выпекать хлебы. Он носил воду и колол дрова. На работу и в церковь он приходил раньше других и уходил позже других. Спал он сидя и носил убогую власяницу. Однажды Феодосий пришёл к князю Изяславу и задержался допоздна. Князь приказал отвезти Феодосия обратно в телеге, чтобы он по дороге поспал. Возница, глядя на одежду Феодосия, подумал, что это бедный монах. Он попросил Феодосия, чтобы тот сел на лошадь, а сам лёг в телегу и заснул. На рассвете игумен разбудил его. Возница, проснувшись, с ужасом увидел, что перед Феодосием все кланяются. Приехав в монастырь, игумен повелел накормить возницу. Об этом случае рассказал братии сам возница. Феодосий учил всех монахов смирению и борьбе со злыми духами. Одному из иноков, Илариону, каждую ночь не давали покоя бесы. Он хотел перейти в другую келью, но святой Феодосий не разрешал. Когда Иларион изнемог, Феодосий перекрестил его и пообещал, что бесы больше не появятся. Так и случилось. В один из вечеров к Феодосию вошёл эконом и сказал, что еды для братии купить не на что. Но Феодосий посоветовал ему не заботиться о завтрашнем дне. Эконом через некоторое время вновь зашёл и заговорил о том же, а игумен отвечал так же. Когда эконом вышел, перед святым Феодосием появился некий отрок и дал золота. Тогда игумен позвал эконома, велел ему купить всё нужное. А вратарь позднее говорил, что той ночью в обитель вообще никто не заходил. Ночами Феодосий молился, но перед другими притворялся, что спит. В монастыре был монах Дамиан, который во всём подражал Феодосию и прославился святой жизнью. На смертном одре он молился, чтобы Бог и на том свете не разлучил его с Феодосием. Тогда ему явился ангел в образе игумена Феодосия и сказал, что просьба Дамиана услышана. Братии стало больше, и святой Феодосий расширял монастырь. Когда во время строительства была сломана ограда, в обитель пришли разбойники. Они хотели ограбить церковь. Была тёмная ночь. Разбойники подошли к храму и услышали пение. Они думали, что ещё не кончилась служба, а на самом деле в церкви пели ангелы. На протяжении ночи разбойники подходили к церкви несколько раз, но всякий раз видели свет и слышали пение. Тогда злодеи решили напасть на братию во время утренних молитв, перебить всех монахов и захватить церковное богатство. Но когда они подбежали, храм вознёсся в воздух со всеми бывшими в нём, которые даже ничего не почувствовали. Разбойники, увидев чудо, ужаснулись и вернулись домой. Потом атаман с тремя разбойниками приходили к Феодосию каяться. Один из бояр князя Изяслава видел такое же чудо: вознёсшуюся церковь, которая у него на глазах опустилась на землю. Другой боярин, готовясь к сражению, пообещал, что в случае победы он пожертвует в монастырь золото и оклад на икону Богородицы. Потом он забыл об этом обещании, но голос, раздавшийся от иконы Богородицы, напомнил ему. Он же принёс в дар монастырю святое Евангелие, и прозорливый Феодосий узнал об этом раньше, чем боярин показал Евангелие. Князь Изяслав, обедая в монастыре, удивлялся: отчего монастырская еда гораздо вкуснее, чем дорогие блюда за княжеским столом? Феодосий объяснил, что в монастыре трапеза готовится с молитвой, с благословением, а княжеские слуги делают всё, «ссорясь и подсмеиваясь». Если игумен находил в монастырских кельях что-либо не положенное по уставу, то бросал это в печь. Иные, не выдерживая строгости устава, уходили из монастыря. Феодосий скорбел и молился о них, пока они не возвращались обратно. Один монах, который часто уходил из монастыря, пришёл и положил перед Феодосием деньги, которые приобрёл своим трудом в миру. Игумен велел всё бросить в огонь. Монах так и сделал и остаток своих дней провёл в монастыре. Когда были пойманы разбойники, грабившие одно из монастырских сёл, Феодосий приказал развязать и накормить их, а затем, наставив их, отпустил с миром. С тех пор эти злодеи больше не бесчинствовали. Десятую часть от монастырского имущества Феодосий отдавал нищим. Однажды в обитель пришёл священник из города и попросил вина для литургии. Святой повелел пономарю отдать священнику всё вино, ничего себе не оставив. Тот повиновался не сразу, неохотно, но тем же вечером в монастырь пришли три воза, в которых были корчаги с вином. Один раз игумен приказал подать к столу принесённые кем-то белые хлебцы. Келарь же отложил их на другой день. Узнав об этом, Феодосий приказал хлебцы бросить в воду, а на келаря наложить епитимью. Так он поступал, когда что-то делалось без благословения. Уже после смерти Феодосия, при игумене Никоне, случилось следующее. Келарь солгал, что у него нет муки для приготовления особых белых хлебцев с мёдом. На самом деле он отложил муку на потом. И когда собрался печь из неё хлеб, то, залив тесто водой, обнаружил осквернившую воду жабу. Пришлось тесто выбросить. На праздник Успения в монастыре не хватило деревянного масла для лампад. Эконом предложил воспользоваться льняным маслом. Но в сосуде оказалась мёртвая мышь, и масло вылили. Феодосий возложил надежду на Бога, и в тот же день некий человек принёс в обитель корчагу деревянного масла. Когда в обитель приехал князь Изяслав, игумен приказал готовить ужин для князя. Келарь же сказал, что мёду нет. Феодосий велел посмотреть ему ещё раз. Келарь послушался и нашёл сосуд с мёдом полным. Однажды Феодосий изгнал бесов из хлева в соседнем селе, как прежде из пекарни. А потом произошло ещё одно чудо с мукою. Старший пекарь сказал, что не осталось муки, но по молитвам святого Феодосия нашёл сусек полным. Одному человеку было в видении показано то место, куда впоследствии переселилась братия монастыря. Огненная дуга упёрлась одним концом в то место, а другим — в существовавший монастырь. Другие видели ночью крестный ход, шедший к месту будущего монастыря. На самом деле в крестном ходе шли не люди, а ангелы. Феодосий часто спорил о Христе с евреями, желая обратить их в православие. Молитва игумена защищала монастырские владения от всякого вреда. В то время два князя пошли войной на Изяслава и изгнали его. Киевским князем стал Святослав. Придя в город, он приглашал Феодосия на пир, но он отказался, а вместо того стал обличать князя в его неправедном поступке с братом, Изяславом. Феодосий написал Святославу обличительное письмо. Тот, прочитав, пришёл в ярость. Многие опасались, что князь заточит Феодосия, и умоляли святого прекратить обличения, но тот не соглашался. Однако князь, хотя и гневался, не посмел причинить зла игумену Феодосию. А тот, видя, что обличением ничего не достиг, оставил Святослава в покое. Узнав, что гнев Феодосия утих, князь приехал к нему в монастырь. Святой поучал князя о братолюбии. А тот возлагал всю вину на брата и не хотел мириться. Но Феодосия он слушалс вниманием. Игумен тоже стал навещать князя. Святослав из уважения к святому прекращал мирскую музыку при появлении Феодосия. Князь всякий раз радовался приходу игумена, но возвратить престол брату не хотел. А в монастыре братия молилась за Изяслава как за князя киевского. Феодосий задумал переселиться на новое место и создать большую каменную церковь во имя Богородицы. Сам князь Святослав первым начал копать землю для постройки. Святой Феодосий не закончил этого дела при жизни, церковь была завершена при игумене Стефане. Многие насмехались над ветхой одеждой Феодосия. Многие, увидя его, принимали не за игумена, а за повара. Сам Феодосий иногда смиренно скрывал от приходящих своё имя и в то же время всем помогал: один раз помог женщине, обиженной судьёй. Святой Феодосий заранее узнал день своей кончины. Он созвал иноков, наставлял их, а потом отпустил и стал молиться. После трёх дней тяжкой болезни он вновь собрал братию и повелел ей избрать нового игумена. Монахи опечалились. Они избрали игуменом церковного регента Стефана, Феодосий благословил его и поставил игуменом. Он назвал день своей кончины — суббота. Когда же настала суббота, преподобный Феодосий попрощался с плачущей братией. Он повелел, чтобы никто, кроме самих иноков, не хоронил его. Потом святой отпустил всех и с молитвой на устах скончался. В это время князь Святослав увидел огненный столб над монастырём и догадался, что умер Феодосий. Но больше никто этого не видел. Однако множество людей пришли к монастырю, словно каким-то чудесным образом узнали о смерти святого. Братия заперла ворота и ждала, чтобы народ разошёлся. Пошёл дождь, люди разбежались, и тотчас засияло солнце. Монахи похоронили тело Феодосия в пещере. Вопрос №8 Хождение как жанр в древнерусской литературе «Хождениями» в древнерусской литературе назывались произведения, в которых описывались путешествия-паломничества в Палестину, Византию, страны Востока. Главной целью было поклонение христианским святыням в Вифлееме, Иерусалиме, Константинополе и в других восточнохристианских центрах. Хождения совершались как официальными представителями русской церкви, так и по собственной инициативе или обету паломников. Они жаждали увидеть место рождения Иисуса Христа, описанные в Евангелиях холмы, сады, здания, колодцы и т. д., пройти “крестный путь” Христа до Голгофы, посетить храм Гроба Господня. Подобные хождения совершались на протяжении всего средневековья; некоторые из путников сочетали благочестивые цели с торговыми и дипломатическими интересами. Такие путешественники стали называться «паломниками» от слова «пальма». Побывавший в Палестине, приносил с собой пальмовую ветвь. Эти путешествияпаломничества содействовали расширению и укреплению международных связей Киевской Руси, способствовали выработке национального самосознания. Однако светская власть постаралась наложить на паломничество своё вето, когда оно стало приобретать массовый характер, нанося тем самым серьёзный ущерб княжеской экономике. Известно более семидесяти произведений, написанных в жанре «хождения», они составляли заметную часть в круге чтения Древней Руси. Среди «хождений» известны так называемые «путники» — краткие указатели маршрутов, содержавшие только перечень пунктов, через которые пролегал путь паломника из Руси в Святую землю. Но чаще всего хождения содержали не только описание маршрута, но и сведения географического и этнографического характера, а самое главное — личные впечатления паломников от увиденного (описания соборов, их росписи и утвари, богослужения и т. д.) и пересказ сюжетов Священного писания или апокрифических легенд, соотносимых с посещенными паломником достопримечательностями. «Хожение» игумена Данила В начале XII века игумен Даниил совершил паломничество в Палестину. Он оставил описание своего путешествия – знаменитое «Хожение», ставшее не только древнейшим русским описанием паломничества в Святую Землю, но и одним из наиболее ярких произведений древнерусской литературы в целом. Уже в первых строках «Хожения» Даниил заявляет о себе как о представителе всей Руси. И впоследствии Даниил предстает перед нами не только и не столько как частное лицо, но как общерусский молитвенник. Игумен Даниил из Русской земли захотел увидеть город Иерусалим и всю Святую землю. Дошёл он до Иерусалима, обошёл землю Галилейскую и решил описать всё, что видел. Он надеялся, что многие, прочитав об этом, потянутся «душею и мыслию» ко святым местам. Придя в Иерусалим, Даниил шестнадцать месяцев прожил в монастыре святого Саввы. Все свои деньги он отдавал провожатым, которые показывали ему святые места. К счастью, Даниил встретил в лавре некоего старца, который согласился водить его по всей Святой земле. Игумен ехал в Иерусалим через Царьград. Оттуда его путь лежал в Эфес, где находится гроб Иоанна Богослова, а также мощи семи отроков эфесских и многих других святых. В стороне, далеко в море — остров Патм, где Иоанн Богослов написал Евангелие. Дорога шла через остров Род, где добывается чёрное благовоние под названием гомфит. Побывал игумен и на большом острове Крит, где царица Елена поставила кипарисный крест. На этом острове собирают ладан. Последние вёрсты по дороге к Иерусалиму особенно трудно преодолеть: здесь велика опасность нападения сарацинов. А когда наконец открывается вид на Иерусалим, все христиане льют слёзы радости. В Иерусалимской церкви Воскресения находится Гроб Господень. Это маленькая пещерка, где лежало тело Иисуса Христа Недалеко оттуда и темница, куда посадили Христа перед казнью, и Голгофа, где его распяли. В Иерусалиме много мест, которые напоминают о Ветхом Завете: жертвенник Авраама, столп, где пророк Давид написал Псалтирь, дом Урии. Есть там и двор Иуды, который всё стоит пустым, ибо никто не решается там поселиться. Неподалёку — Овчая купель, где Христос исцелил расслабленного. В Иерусалиме стоит и церковь Святая Святых. На этом месте Иаков боролся с ангелом и видел во сне лестницу, ведущую на небо. И пророк Давид здесь видел ангела. Старая церковь Святая Святых разрушена, а эта построена начальником сарацинским по имени Амор. Там же, рядом, дом Соломона. Село Вифания находится за две версты от Иерусалима. В нем Христос воскресил Лазаря. Село Гефсимания тоже близко от Иерусалима. В нём находится гроб Богородицы. Это небольшая пещерка. Над ней была построена церковь, но её разорили мусульмане. Неподалёку оттуда — пещера, где был предан Христос, и сад, где он молился перед казнью. По дороге оттуда к Елеонской горе находится пещера, где Христос научил апостолов молитве «Отче наш». С Елеонской горы Христос вознёсся; теперь на этой горе есть как бы каменный круглый двор, посредине — «теремок» без верха, а в нём — тот самый камень, с которого вознёсся Христос. Сам же Иерусалим — город большой и крепкий. Вокруг него — горы и ущелья. Место это безводное, так что все люди и животные пьют дождевую воду. Хлеба хорошие родятся там без дождя и много полезных деревьев растёт. Путь от Иерусалима к Иордану «тяжек велми и страшен и безводен». Тут высокие горы и много разбойников. А неподалёку — Содомское море. На Иордане, на том самом месте, где Иоанн Креститель крестил Христа, построен небольшой алтарь и свод. Вода Иордана мутная и вкусная для питья. Рядом — то место, где Илья-пророк вознёсся в небо на колеснице огненной. Сохранилась пещера Иоанна Крестителя, а также пещера пророка Илии. Игумену Даниилу удалось трижды побывать на Иордане, в том числе в день великого водоосвящения. В этот день множество народу приходит на Иордан. Все поют молитвы, а в полночь купаются в реке. Оттуда несколько вёрст до города Иерихона и горы Гаваонской, которые связаны с именем Иисуса Навина. В той же горе есть пещера, где Христос сорок дней постился. От Иерусалима до Феодосиева монастыря шесть вёрст, а оттуда шесть вёрст до монастыря святого Саввы. Лавра эта удивительно устроена. Раньше там протекал глубокий поток с высокими и скалистыми берегами. Поток обезводел, а на обрывах лепятся монашеские кельи. В лавре много мощей великих святых. Рядом с лаврой — высокие скалы, где водятся дикие звери, и Содомское море, в котором нет ничего живого, ибо под ним — место мучений. Вне городской стены — гора Сионская, где был дом Иоанна Богослова, в котором Христос вечерял с учениками. На этом месте построена церковь. В этой же церкви — комната, где преставилась Богородица. Неподалёку дом Каиафин, где Петр отрёкся от Христа. Под горой — село Скудельничье, которое купили на полученные за Христа тридцать сребреников. В шести верстах от Иерусалима — Вифлеем. Там, в пещере, Богородица родила Христа. Над этой пещерой выстроена большая Церковь. Там находятся ясли, в которые положили младенца Христа. Рядом — место, где ангелы благовестили пастухам о Рождестве. К югу от Вифлеема находятся Хеврон и Мамврийский дуб. Места эти опасны для проезжающих, но у игумена Даниила были хорошие попутчики, и все вместе прошли страшные места благополучно. Мамврийский дуб красив и раскидист. Под этим дубом обедала Святая Троица, придя к патриарху Аврааму. А Хеврон — это Земля Обетованная. Она очень плодородна. Здесь находится Сугубая пещера. В ней лежат тела ветхозаветных праведников. Сохранился каменный столп, в который превратилась жена Лота. Столп этот стоит на взгории. А до места, где был Содом, игумен Даниил так и не дошёл. Это место опасно, и оттуда исходит смрад, от которого можно даже заболеть. Вместе со своими попутчиками Даниил вернулся в Иерусалим. Возле Иерусалима известно место, где Давид убил Голиафа. А к западу от Иерусалима находится дом Захарии, отца Иоанна Крестителя. Полверсты оттуда до той горы, где пряталась Елисавета с младенцем Иоанном, спасаясь от воинов Ирода. Ещё западнее — село Ельмаус, по пути в которое воскресший Христос явился ученикам. Побывал игумен Даниил и в Капернауме, и на горе Кармильской, где жил Илья-пророк. Оттуда он направился в город Акру, оттуда в Антиохию Великую. Мимо многих городов проплыл он на корабле. Возле города Патары на его корабль напали корсары, захватили всех и ограбили. А дальнейший путь до Царьграда прошёл без происшествий. Есть дорога от Иерусалима в Галилею, к городу Тивериаде. Путь этот очень тяжёл и страшен, но игумен Даниил преодолел его вместе с войском иерусалимского князя Балдвина, короля крестоносцев, который ехал на войну. Игумен попросил, чтобы Балдвин взял его с собой, и тот охотно согласился. Некогда в этих местах был убит Саул и братья бросили Иосифа в ров. Воины Балдвина, а с ними и Даниил остановились на ночлег у колодца Иакова. А потом пошли мимо города Васана к верховьям Иордана. В тех местах водится много львов и часты нападения сарацин. Там есть водоём, где купался Христос с учениками. Искупался там и Даниил и его попутчики. У моста в верховьях Иордана князь Балдвин с воинами остановился пообедать. Потом он пошёл в Дамаск на войну, а Даниил с другими паломниками ходил по святым местам, пока через десять дней Балдвин не вернулся с войны. Паломники купались в Тивериадском море. В этом море водится вкусная рыба, которую любил есть ещё Христос. В городе Тивериаде Христос совершил множество чудес. На склоне горы известно место, где Христос накормил пять тысяч людей пятью хлебами. Фаворская гора и Назарет находятся западнее Тивериадского моря. Гора Фавор очень красива На самом верху её — место, где преобразился Христос. Оно обнесено каменной оградой. На этой горе теперь латинский монастырь. Рядом — пещера, где жил святой Мелхиседек. Погостив в Преображенском монастыре, Даниил с прочими паломниками пошёл на запад, к Назарету. Спутников было мало, и все они были безоружны. Но путь они прошли благополучно, хотя и было страшно. Назарет, где было Благовещение, где много лет прожил Иисус Христос, — маленький городок в горах. Там сохранился гроб Иосифа, обручника Марии. Латиняне устроили церковь над тем местом, где произошло Благовещение. Из Назарета игумен Даниил со спутниками пошёл в Кану Галилейскую, где Христос превратил воду в вино. Там паломники встретили большой отряд и пошли вместе с ним в Акру. Оттуда же пустились в обратный путь к Иерусалиму. И во время всех этих путешествий с ними не случилось ничего плохого. Игумену Даниилу довелось увидеть, как ко Гробу Господню сходит свет небесный. В Великую Пятницу вливают чистого масла во все лампады, которые находятся в Гробе Господнем. Лампады оставляют незажжёнными. Гроб же Господень закрывают и гасят лампады и свечи во всех храмах. В пятницу же игумен Даниил пошёл к князю Балдзину и попросил разрешения поставить лампаду на святом Гробе от всей русской земли. Князь разрешил. Это было для Даниила великой радостью. Он поставил лампаду и поклонился святому Гробу. В Великую Субботу перед церковью всегда собирается множество людей. Внутри церкви находятся одни священники. Когда приходит князь с дружиной, открывают церковные двери, и в большой тесноте, давке люди наполняют церковь. Все не могут войти: многие остаются снаружи. Все молятся, взывают: «Господи, помилуй!» И сам князь Балдвин стоит «со страхом и смирением великим». Когда князь с дружиной пошёл ко Гробу Господню, он позвал с собой игумена монастыря святого Саввы и братию его. Вместе с ними пошёл и игумен Даниил. Князь повелел идти игуменам и монахам впереди, а дружине — сзади. Когда подошли к церкви, дружина князя силой проложила путь ко Гробу. Православные священники стали над Гробом, латиняне — в великом алтаре. В восьмом часу и те и другие начали свою службу. А в девятом часу на небе появилась туча и небольшой дождь прошёл над святым Гробом. Тогда в пещере воссиял свет. Епископ вошёл туда и зажёг свечу от небесного света и подал князю. От этой свечи все люди в церкви зажгли свои свечи и ликовали, восклицая «Господи, помилуй!». Кроме Даниила, это чудо видели другие новгородцы и киевляне, которые были в Иерусалиме в Пасхальную ночь. С горящими свечами все пошли домой и зажгли от них лампады в своих церквах. На следующий день игумен Даниил с игуменом и братиею монастыря святого Саввы опять пошли ко Гробу Господню. Войдя в пещеру, они увидели горящие лампады. Эконом и ключник рассказали, что зажглись только те лампады, которые были поставлены православными. Через три дня игумен Даниил пошёл взять свою лампаду от Гроба Господня. Ключник дал ему кусочек камня из пещеры. У Гроба игумен Даниил молился прежде всего о князьях русских, а только потом о себе. Вопрос №9 Литература периода феодальной раздробленности. С начала XII в. наметились новые тенденции в истории древнерусской литературы, проявившиеся в постепенном ослаблении ее былого идейного единства и господства трех крупных и рано созревших жанровых форм (летопись, житие, проповедь). Литература переходила на пути более сложного и противоречивого развития. В первой половине XII в. усилился процесс феодального дробления Киевской Руси. Развитие производительных сил привело к выделению из некогда единого государства ряда княжеств, стремившихся к независимости. В связи с этим возникли новые литературные центры, и в литературу начали проникать местные политические интересы, особенности культуры, быта и языка. Реальные возможности политической централизации государства постепенно уходили в прошлое, но общерусские публицистические тенденции литературы временами еще более усиливались, так как писателей тревожило тяжелое положение, в котором оказалась Русь в результате разраставшихся внутренних столкновений, отсутствия единства в борьбе с натиском половцев и входивших в традицию русско-половецких союзов, которые использовались для междоусобной борьбы князей. Великий князь киевский Владимир Мономах энергично стремился вновь объединить Киевскую Русь под своей властью и отразить внешнюю опасность. Деятельность его освещена и в летописи, и в его собственном «Поучении» к детям (и князьям вообще), написанном им на склоне лет. Мономах требовал от князей трудолюбия и правдолюбия, заботы о хозяйстве и воинской доблести, призывал их к верности взаимным договорам. От изложения принципов христианской морали он переходил к описанию собственной жизни как образца для подражания. Впервые в русской общественной мысли и литературе возникло произведение, в котором государственный деятель — автор задался вполне осознанной целью идеализировать себя в качестве справедливого правителя, опытного хозяина, примерного семьянина. «Поучение» было первым выдающимся памятником той патриотической литературы, которая вступила в идейную борьбу с исторически обусловленным распадом государства. Галицко-волынская летопись отражает наметившееся здесь укрепление княжеской власти. Летопись начинает превращаться в великолепные жизнеописания князей. Владимирское летописание было проникнуто высокими идеями новой государственности, зарождавшейся на северовосточной окраине бывшей Киевской Руси. Стиль летописания приобретает риторическую церковно-книжную окраску, в летопись включаются многие библейские цитаты, поучительные рассуждения, используются приемы агиографии. Новгородское летописание обосабливается после освобождения Новгорода (1136) от власти киевских князей. Отражая внутренние интересы боярско-купеческой республики, Новгородская летопись усиливает и ранее ей свойственный документально-деловой характер. Она заполняется точными и краткими сведениями о борьбе веча с князьями и посадниками, о столкновениях разных слоев горожан , о ценах на хлеб, о скотоводстве, о стихийных бедствиях. Язык Новгородской летописи близок к языку деловой переписки и к живой речи. «Слово о полку Игореве» История открытия и публикации. Его полное название — «Слово о полку Игореве, Игоря, сына Святославля, внука Ольгова». Созданное, как установлено исследователями, не ранее 1185—1187 гг. и не позднее начала XIII века, «Слово...» дошло до нас в составе сборника XVI века, принадлежавшего библиотеке Спаса-Ярославского монастыря. В конце 1780-х — начале 1790-х годов этот памятник был обнаружен известным собирателем древнерусских рукописей графом А.И. Мусиным-Пушкиным в приобретенном им у монахов сборнике рукописей. В 1795-1796 гг. была сделана копия с рукописи «Слова...» для императрицы Екатерины II, а в 1800 г. рукопись была переведена, снабжена вступительной статьей и примечаниями и опубликована. После гибели подлинника «Слова...», сгоревшего вместе со всей библиотекой Мусина-Пушкина во время пожара Москвы 1812 года, именно это издание и царская копия стали единственными источниками сведений об этом памятнике. Тематика и проблематика. Тему «Слова...» составляют подлинные исторические события, положенные в основу сюжета: неудачный поход новгородсеверского князя Игоря Святославича против степных кочевников половцев весной 1185 года, который закончился страшным поражением русских войск и пленением князя Игоря. За год до этого победу над половцами одержали объединенные под руководством киевского князя Святослава русские войска, но тогда князь Игорь не принимал участия в сражении. Руководствуясь эгоистическими интересами, он, не посоветовавшись со Святославом, задумал сам выступить руководителем нового похода. Вместе с ним в походе приняли участие только его родственники: сын Владимир, который правил в Путивле, брат. Всеволод, курский князь, и племянник князь Святослав Ольгович из Рыльска. Поход был плохо подготовлен и закончился сокрушительным поражением русских войск: большинство воинов героически погибло, а сам князь Игорь был взят в плен, из которого ему удалось бежать. Но эта содержательная основа — лишь отправная точка, позволяющая автору «Слова...» осмыслить основные проблемы! Руси той эпохи: осудить распри между русскими князьями, повлекшие за собой раздробление и ослабление Руси, с этой точки зрения рассмотреть причины и последствия поражения похода князя Игоря, а вместе с тем призвать Русь к единению. Наряду с этим автор размышляет о прошлом, настоящем и будущем своей страны, прославляет героизм ее народа. Органично в повествование «Слова...» входит рассказ о ее истории и современности, мы видим села и города, реки и просторы степей, а главное — людей, ее населяющих, ее народ. Автор говорит о мирном труде русских «ратаев» — пахарей, нарушенном усобицами князей, о женах русских воинов, оплакивающих мужей, павших в битвах за Русь. Он говорит о горе русского народа после поражения Игоря и о радости, которая охватила всех при возвращении князя. Автор «Слова,..» ставит проблему воинской доблести и чести, любви и верности, судьбы и свободы воли. Но главное — это то, что обо всем этом широчайшем круге вопросов он говорит с позиции патриота, страстно болеющего за судьбу своей Отчизны. Идея и пафос. Идейная основа «Слова...» — призыв автора к единению русских князей, чтобы, сплотившись, совместными силами оборонять Русскую землю. В условиях феодальной раздробленности, когда все больше разгоралась распря между Мономаховичами и Ольговичами (князь Игорь как раз принадлежит к «храброму Олегову гнезду»), автор мечтает о союзе русских князей и мыслит Киев естественным центром Русской земли. Вот почему, отступая от исторической правды, он изображает киевского князя Святослава сильным и мудрым политиком. По убедительным предположениям современных исследователей, автор «Слова...» сам был приверженцем, а может быть, и членом «Олегова гнезда», а потому его задача осложнялась тем, что он должен был не только возвеличить своего князя, но и осудить его за опрометчивый поход, связанный не с общерусскими, а собственными эгоистическими интересами («добыть славу»). Вот почему образ князя Игоря так сложен и неоднозначен. Мерилом его оценки, как и всех образов и событий «Слова...», является Русская земля — подлинный герой произведения, его главная тема и идейнокомпозиционный центр произведения. Автор «Слова...» рисует обширные пространства Руси, ощущая родину как единое огромное целое. Ее природа предстает живой и одухотворенной, вместе со всем народом переживающей за судьбу родины. Составной частью образа Русской земли является и ее история. В зачине автор говорит, что начинает «повесть сию от старого Владимира до нынешнего Игоря», Он ведет свое повествование, «свивая славы оба полы сего времени» («свивая славу обеих половин его времени»)1, постоянно обращаясь от прошлого к настоящему, сопоставляя древность и современность. Это позволяет создать масштабный, объемный, протяженный во времени и пространстве образ земли Русской, от века Троя нова, походов Олеговых до похода князя Игоря. Войско Игоря — не просто воины, это «русичи», готовые, как и их героические предки, отдать жизнь за «землю русскую». Такая широта охвата придает особую убедительность тем выводам, которые делает автор, вкладывая в уста Святослава, в его «золотое слово», свою заветную мысль об объединении русских князей перед лицом опасного врага, угрожающего самой Русской земле. Не только этот фрагмент, но и многие другие страницы «Слова...» проникнуты патриотическим и героическим пафосом, выражающим основную идейноэмоциональную авторскую оценку изображенному в этом произведении. Перед нами страстная и взволнованная речь патриота, то гневная, то печальная и скорбная, то взволнованно-лирическая, но всегда полная веры в родину, гордости за нее и уверенности в ее светлом будущем. Сюжет и композиция. «Слово о полку Игореве» — произведение сложно организованное, в котором описание событий чередуется с авторскими размышлениями, экскурсами в прошлое, лирические страницы сменяются широким эпическим описанием. Все это создает определенные трудности для восприятия и анализа его сюжетной основы. Мы рекомендуем вам для разбора этого произведения воспользоваться планом, который составил один из исследователей «Слова...» С. Шамбинаго. ПЕРЕСКАЗ Начало похода Игоря было ознаменовано солнечным затмение, однако князь не остановился перед этим плохим знамением. Он произнес небольшую напутственную речь для своей дружины, и они двинулись в поход. Все предупреждало дальние земли о том, что Игорь с дружиной идут на них с походом: солнечное затмение, ночь с грозой, рев зверей, предупреждение бога Дива с вершин деревьев. Пятничным утром дружина Игоря разбила половцев и захватила хорошую добычу – золото, паволоки, аксамиты, а также половецких девушек. Однако на следующее утро неожиданно появились основные половецкие силы во главе с ханами Гзаком и Кончаком. Они окружили русское войско, и завязалась одна из самых кровавых битв, ранее невиданных. Битва продолжалась целых два дня, по прошествии которых войско Игоря было разбито, а он сам попал в плен. Большая печаль охватила всю землю русскую, а половцы пошли по дворам и стали брать дань. Тем временем киевский князь по имени Святослав видел странный сон, как будто накрывали его черным покрывалом, пили синее вино, перемешанное с горем. Всю ночь черные вороны каркали и летали к синему морю. Вскоре бояре поведали Святославу о поражении войска Игоря. И решил тогда Святослав кинуть клич всем князьям русской земли: Всеволоду Большому Гнезду, Рюрику и Давыду Ростиславовичам, Ярославу Осмомыслу, а также всем волынским и полоцким князьям. Попросил он их отомстить за русскую землю, за князя Игоря и Святославича. Затем князь Святослав просит прекратить вражду между потомками Вячеслава Полочкого и Ярослава Мудрого. Далее следует повествование о Всеславе, который был князем-колдуном и как он за ночь проскакал от Белгорода до Новгорода и от Полоцка до Киева. Тем временем, жена князя Игоря Ярослава рыдает на городской стене в Пулвиле, ее рыдания доносятся до Дуная. Она слезно просит Днепра-Славутича, чтобы он вернул ей ее любимого. И послушал ее Днепр-Славутич, указал Игорю путь из плена на земли русские. Половчанин Олвур помог Игорю преодолеть расстояние, обратился в волка, а Игорь соколом летел под облаками. Затем Игорь повстречался с Донцом, где они немного побеседовали о русских землях. В погоню за Игорем отправились Кончак и Гзак, только никто не показывал им дорогу. Тогда Гзак предложил Кончаку расстрелять Владимира – сына Игоря. Кончак предложил опутть Владимира девицей, на что Гзак не согласился и сказал, что тогда их бить начнут в поле Половецком. С рассветом солнца князь Игорь был уже на русской земле, все города и люди рады, поют песни и восславляют Игоря, Владимира Игоревича, Бую-Туру Всеволоду и дружину. Аминь. Вопрос№10 Литература периода монголо-татарского нашествия. В начале XIII века, когда в условиях раздробленности Руси лучшие русские писатели неустанно призывали князей прекратить междоусобицы и объединиться для защиты государства от чужеземных захватчиков, в далекой Монголии происходили события, последствия которых вскоре ураганом обрушились на народы Европы и Азии. В 1206 году провозглашенный всемонгольским каганом, Чингисхан окружил себя личной гвардией, которая предназначалась не только для его охраны, но главным образом для выполнения карательных операций внутри государства. Методы, которыми Чингисхан достиг своего могущества, были предельно жестоки. Побеждая отдельные монгольские племена, он большую часть людей убивал, а остальных обращал в рабство. Опираясь на превосходно организованное войско, спаянное железной дисциплиной и устрашаемое личной гвардией, Чингисхан начал свои беспримерные походы. Половцы обратились за помощью к русским князьям. И тогда на съезде в Киеве было решено выступить в степь вместе с половцами против монголов. 16 июня 1223 г. произошло первое сражение русских с этим новым врагом — знаменитая битва на реке Калке. В этом сражении русичи потерпели сокрушительное поражение из-за княжеской розни и малочисленности своего войска. Монголы опустошили несколько русских городов и вернулись в Азию. Но спустя 14 лет они вновь появились в русских землях. За это время монголы успели разорить Малую Азию, а также закрепиться в той части восточной Европы. В декабре 1237 г. полки хана Батыя перешли Волгу и осадили окраинный русский город Рязань. Вскоре город был взят, полностью разрушен и сожжен, а его население почти все было перебито. Вслед затем войска Батыя опустошили северные русские города: Коломну, Москву, Владимир, Суздаль, Ярославль, Юрьев, Дмитров, Переяславль, Ростов, Тверь, а также все северное Поволжье. Разрозненные силы Северо-Восточной Руси тщетно пытались сопротивляться монголам. 4 марта 1238 г. на реке Сити произошла битва владимиро-суздальцев с войсками Батыя. Русские потерпели сокрушительное поражение, а Батый в результате двинулся на Новгород Великий, и только весенняя распутица не позволила ему дойти до города-республики. На обратном пути монголы опустошили Смоленское княжество и Козельск. Затем они ушли на Дон воевать против половцев. В следующем году монголы появились уже в южной Руси, взяли Переяславль, Чернигов, Киев 1240 г. Действуя по заранее продуманному плану, их ошеломляющие победы и быстрота продвижения на запад вызвали небывалую панику в Европе. Даже в Англии был запрещен выход судов в море из опасения татарского вторжения на остров. Только благодаря новым воинским успехам русичей монголы отказались от завоевания Западной Европы и вернулись назад, дабы защитить свой тыл на востоке ввиду неожиданно обнаружившейся военной мощи Руси, которая, казалось, была сломлена. Дело в том, что тогда, в 1240 году, шведские войска короля Эриха Картавого, по инициативе Ватикана, напали на новгородские владения, но были наголову разбиты на Неве новгородской дружиной молодого князя Александра Ярославича. После этого, весной 1242 года, уже крестоносцы Ливонского ордена вновь с благословения римского папы вошли в новгородские земли и опять-таки потерпели страшное поражение на льду Чудского озера. Эти победы показали, что Русь, несмотря на опустошение почти всей ее территории, обладает еще достаточной военной мощью для борьбы со своими врагами. Именно это и заставило Батыя внезапно, без всякой видимой причины прекратить свои завоевания в Западной Европе, повернуть назад и, удовольствовавшись получением регулярной дани с Русской земли, основать в заволжских степях свое татарское государство, получившее название Золотой Орды. Древнерусские летописцы оставили несколько замечательных описаний отдельных эпизодов монголо-татарского нашествия. Самым первым откликом на монголо-татарское нашествие является «Повесть о битве на реке Калке», читающаяся в ряде летописей, в частности в Лаврентьевской, Ипатьевской, Новгородской первой и др. «Повесть о битве на Калке» была написана в традициях русских воинских летописных повестей XII в., по-видимому, участником битвы. Ее автор далек от воспевания подвигов и официального прославления князей-феодалов. Его главная мысль состоит в осуждении князей за их рознь, за неумение блюсти общерусские государственные и народные интересы. Единственно спасительным выходом из этого хаоса ему представляется объединение всех сил русского народа вокруг великого киевского князя. Повесть на многие годы сохранила горькую память русичей об их первом столкновении с монголо-татарами. Ее неоднократно переписывали и перерабатывали при составлении различных летописных сводов, к ней, кроме того, обращались, когда вспоминали о Калкской битве в связи с другими сказаниями о борьбе русского народа с монголо-татарским игом. Битва на Калке произошла 31 мая 1223 года. Битва на реке Калка стала первым сражением русских войск с татаро – монголами. Татаро – монголы, завоевав Закавказье, собирались двинуться дальше, покорить половцев. Монголы вторглись в половецкие степи. Половцам, пред ликом сильного противника не оставалось ничего другого как обратиться за помощью к русским князьям. Половецкий хан обратился к Галицкому князю Мстиславу, приходившимся ему зятем: «Сегодня они отнимут нашу землю, а завтра возьмут вашу», молвил хан. Южнорусские князья собрались в Киеве, для того что бы решить что делать. В итоге, было принято решение встречать врага на чужой земле, а не на своей. Половцы одарили русских князей богатыми дарами, а хан Батый, даже принял веру православную. Монголы, узнав о намерение русских помочь половцам, прислали послов, которые молвили, что не собираются трогать земли русской, и что им нужно взять дань с холопов своих половецких. Русские убили послов, взяв на вооружение подобный неудачный опыт все тех же половцев. Половцы, несколько годами раннее, предали Аланов, и монголо-татары, после разгрома последних двинулись на половцев, не смотря на свои обещания. Численность татаро – монгольского войска в битве на Калке составляла порядка 20 тысяч человек. В летописи отсутствуют данные о численности русского войска, однако, исходя из более ранних данных, при походах на меченосцев, можно сделать вывод, что русских было от 12 до 20 тысяч. Мстислав Удалой сам лично поехал в разведку. Осмотрев позиции татаро – монголов, он приказал войску готовиться к битве. Русские войска удачно начали битву на реке Калка. Монгольский авангард начал отступления, русские просились в погоню, строй был смят. Перейдя через реку, русские вступили в бой со свежими силами монголов, половцы побежали с поля боя. Русское войско не выдержало натиска, и часть его начала отступления. Вторая часть храбро сражалась три дня. Однако монголы обещали, в случае сдачи, отпустить всех князей и воинов домой. Русские князья поверили монголам, но те их обманули. Русские сложили оружие и их раздавили под досками, пирующие победители, часть воинов монголы увели в рабство. Битва на Калке была кровопролитной. В ней уцелела только 10 часть русского войска. Много достойных мужей погибло. Руси был нанесен тяжелый урон. Однако, Битва на Калке стала только пощечиной, прелюдией того страшного времени и событий, которые принесли татаро – монголы на Русь. После победы в Битве на Калке монголы вторглись в пределы Руси, и дошли почти до Киева, однако, узнав о приближении к нему Владимирского войска, повернули назад. Русские князья не вынесли должного урока из Битвы на Калке, не объединили свои силы перед лицом мощного врага. Через несколько лет монголы начнут систематические походы на Русь, которая окажется под Ордынским Игом. Другим замечательным памятником литературы является «Повесть о разорении Рязани Батыем» посвященная событиям 1237 года. «Повесть» принадлежит к лучшим образцам древнерусской воинской прозы. Она написана весьма выразительно, исполнена взволнованного лиризма, пронизана страстным патриотическим пафосом, она скорбно и драматически повествует о гибели всех удальцов и резвецов рязанских, которые до конца выпили единую круговую чашу смерти в последней битве с татарами. Автор повести создал замечательные образы русских людей. Таковы, например, образы князя Федора Юрьевича и его супруги Евпраксии, по истине доброй жены. Особое место в «Повести» занимает описание подвига Евпатия Коловрата, стилистически близкое и к устно-поэтическому былинному сказу и к библейскому повествованию. Повесть, несмотря на то что рассказывает о гибели Рязани и рязанцев, удивительным образом оптимистична, ее автор как бы совершенно уверен в конечной победе русичей над ненавистными захватчиками. Русские воины, князья и дружина в повести беззаветно мужественны и доблестны, их связывают рыцарские отношения. Князья гордятся своей дружиной, заботятся о ней и оплакивают павших в бою воинов. Очень сильно звучит в повести героико-патриотический мотив. Этот главный мотив «Повести» давал русским людям опору в их последующей борьбе с монголо-татарским игом. Через два года после перенесения иконы Николы Чудотворца, на Русь приходит безбожный царь Батый. Он становится со своим войском на реке Воронеже около Рязани. Батый посылает послов к рязанскому князю Юрию Ингоревичу, предлагая следующие условия: рязанский князь сразу же отдаст по десятой части всего — земли, людей, богатств. Юрий Ингоревич просит военной помощи у великого князя владимирского Георгия Всеволодовича. Георгий Всеволодович отказывается помочь, желая воевать с Батыем самостоятельно. Тогда Юрий Ингоревич созывает князей — своих ближайших соседей и родственников на совет, что же предпринять. Рязанский князь посылает к Батыю своего сына Федора Юрьевича с дарами и просьбой не нападать на Рязанскую землю. Безбожный царь Батый был «льстив и немилостив». Приняв дары, он лживо обещает не нападать на Рязань, но при этом не оставляет своего намерения, более того, желает, чтобы рязанцы привели к нему «на блуд» жён и дочерей. Узнав от одного предателя, рязанского вельможи, что у самого Федора Юрьевича есть красавица жена, Батый обращается к нему с таким «предложением». Князь Федор Юрьевич отказывает Батыю, за что тот повелевает убить его и бросить тело князя на растерзание диким зверям и птицам. Только одному слуге из свиты Федора Юрьевича удаётся скрыться от Батыя. Он-то и приносит страшную весть о гибели князя в Рязань. Услышав это, княгиня Евпраксия, жена Федора Юрьевича, бросается из окна высокого терема вместе со своим маленьким сыном Иваном Федоровичем. Княгиня и малолетний князь «заразися» до смерти. С тех пор икона Николы Чудотворца, находящаяся в Рязани, называется иконой Николы Заразского. Много часов стоит по всему городу плач. «Отдохнув от плача», Юрий Ингоревич собирает своё войско. В битве с Батыем погибают многие князья. Тяжело ранят князя Олега Ингоревича. Увидев его, изнемогающего от ран, Батый предлагает ему перейти на свою сторону, а за это Батый прикажет его вылечить. Олег отказывается, за что хан приказывает разрубить его на куски. Подойдя к городу, войско Батыя обступает его, и начинается непрерывная пятидневная битва. Причём если татарские воины сменяются, то жители Рязани бьются бессменно. Сражение заканчивается падением Рязани. Заняв Рязань, татары грабят и убивают жителей города. Так, они совершают великое святотатство — убивают в церкви княгиню Агрипину, мать великого князя, других княгинь и княжон, находившихся с ней, а также епископа и священников. В это время брат рязанского князя Юрия Ингоревича Ингварь Ингоревич находится в Чернигове, вместе с ним — рязанский вельможа Евпатий Коловрат. Они спешат на помощь Рязани, но прибывают уже после её разорения. Евпатий собирает дружину и идёт сражаться с татарами. Он внезапно нападает на войско Батыя и «сечёт их без милости» так, что «мечи тупятся». Татары поражены храбростью и удалью русских и, в частности, доблестью Евпатия Коловрата. Шурин Батыя Хостоврул хвастает, что захватит Евпатия и русских дружинников живыми. Евпатий и Хостоврул сходятся в поединке, в котором русский богатырь рассекает Батыева шурина пополам «до седла». Татарам всё-таки удаётся убить Евпатия Коловрата, но они боятся его даже мёртвого. Автор указывает, что татары испытывают уважение к русским храбрецам, а царь Батый говорит: «Если бы у меня служил такой человек, то я бы его к себе приблизил». Ингварь Ингоревич в это время оплакивает своих братьев, мать и родственников. Он приказывает найти трупы Юрия Ингоревича, Олега Ингоревича и других братьев, а также Федора Юрьевича, его жены и сына и хоронит их с христианскими почестями. Ингварь Ингоревич становится рязанским князем, а затем «обновляет» землю Рязанскую: строит заново церкви, монастыри, собирает людей. Автор заканчивает «Повесть...» так: «И стала христианам радость, ибо избавил их Бог крепкою рукою своею от безбожного царя Батыя». Развитие жанра воинской повести. Формирование воинской повести начинается с "Повести временных лет". Элементы этого жанра присутствуют уже в рассказе о мести Ярослава Святополку Окаянному. Главная цель воинской повести – показать Русскую землю в ряду других держав, доказать, что русский народ – не без роду и племени, а имеет свою историю, которой вправе гордиться. Особенности жанра: – сложный образ героя воинской повести: Воин наделяется одновременно святостью и мужественной доблестью. Наряду с чертами былинного богатыря наделен чертами воина-мученика за христианскую веру. Новый образ воина, который соединял в себе мифологичность богатырей и христианскую жертвенность Бориса и Глеба или святого Егория Победоносца. Меняется сущность воинского подвига: доказательство своей храбрости уступает место смерти за веру: "А храбрых своих испытаем, а реку Дон кровью прольем за землю за Рускую и за веру крестьяньскую!" ("Задонщина"). Стяжание славы соединяется со стремлением к святости. В уста положительных героев вкладываются благочестивые размышления – молитвы, изображаются религиозно-фантастические картины помощи небесных сил. – категория жертвенности является основополагающей для этого жанра: Новое понимание воинского подвига оправдывает воинское служение и предоставляет ему новый статус – статус святости, создается пантеон отечественных святых, основанием которого становится, наряду с монахомподвижником, воин-мученик, в образе которого реализуется представление о княжеской и мирской святости. – стилистические формулы воинских повестей. Например, "...и стрелы на ня летаху, яко дождь" или "...бысть видети лом копийный и скрежетание мечное и щиты искепани и мужи носими, и землю напоиша кровью". Композиция воинской повести: – подготовка события (сбор войск); – повествование о событии (выступление в поход, подготовка к бою, бой); – последствия события. Повествователь в воинской повести, как правило, личность загадочная. Примерами воинских повестей являются "Повесть о битве на реке Калке", "Повесть о разорении Рязани ханом Батыем", "Повесть о житии Александра Невского". Важный этап развития воинской повести – "Повесть о взятии Царьграда". Красочно-эмоциональные эпизоды сражений перемежаются с картинами вещих знамений. Традиции этой повести получили развитие в "Казанской истории" (середина 16 в.). В 17 веке воинская повесть приобретает демократический характер ("Повесть об Азовском сидении донских казаков"). Во второй половине 17 века воинская повесть уступает место новым жанрам бытовой и авантюрноприключенческой повести. "Повесть о разорении Рязани Батыем" – это один из лучших образцов воинской повести. Вопрос №11 «Повести Куликовского цикла»: «Сказание о Мамаевом побоище» В 1380 г. произошла Куликовская битва, в которой был нанесен сокрушительный удар татарам коалицией русских князей, возглавлявшейся московским князем Дмитрием Ивановичем. Победа в битве имела большое значение в истории Руси. Летописная повесть об этом событии возникла в конце XIV века. В ней уже выдвигается на первый план московских князь Дмитрий Иванович, который, в союзе с двоюродным братом князем Владимиром Андреевичем, с другими русскими князьями и с двумя Ольгердовичам, Андреем Полоцким и Дмитрием Брянским, одержал победу над татарами. Начало повести о том, как даровал бог победу государю великому князю Дмитрию Ивановичу за Доном над поганым Мамаем и как молитвами пречистой богородицы и русских чудотворцев православное христианство — Русскую землю бог возвысил, а безбожных агарян посрамил. Князь восточной страны Мамай, язычник и злой преследователь христиан, решает по наущению дьявола идти на Русскую землю. Князь Олег Рязанский, ставленник Мамая, и князь Ольгерд Литовский, также присягавший Мамаю, узнав об этом, отправляют к Мамаю послов с богатыми дарами и заявляют о своей готовности присоединиться к его войску, ибо они надеются, что Мамай отдаст Ольгерду Москву и близлежащие города, а Олегу Рязанскому Коломну, Владимир и Муром. Олег и Ольгерд уверены в том, что князь Дмитрий Иванович Московский не решится выступить против Мамая и убежит из Москвы, оставив свои земли неприятелю. Прослышав о том, что Мамай с бесчисленным войском надвигается на Русь, князь Дмитрий посылает в Боровск за своим братом, князем Владимиром Андреевичем, а также за всеми русскими князьями, воеводами и служилыми людьми. Князь Дмитрий рассказывает митрополиту Киприану, что ни в чём не провинился перед Мамаем и выплатил ему дань, как следовало по уговору и даже сверх того. Киприан же советует князю смириться и послать Мамаю столько золота, сколько есть, а если Мамай и после этого пойдёт на Русь войной, то его поразит сам Господь, который дерзким противится, а смиренным помогает. Князь Дмитрий слушается совета и посылает навстречу Мамаю Захария Тютчева, дав ему много золота. Однако Захарий, добравшись до Рязани, узнаёт, что князья Олег Рязанский и Ольгерд Литовский присоединились к Мамаю, и тайно посылает к Дмитрию гонца с этой вестью. Князь сообщает обо всём митрополиту Киприану и призывает к себе на службу воинов со всей Русской земли, чтобы они прибыли в Коломну на Успение святой Богородицы. Сам же князь Дмитрий вместе с братом и всеми русскими князьями отправляется к живоначальной Троице, к своему духовному отцу преподобному старцу Сергию. Тот окропляет его водой, освящённой с мощей святых мучеников Флора и Лавра, и говорит ему так, чтобы никто не слышал, что князь победит врага. По просьбе князя игумен Сергий даёт ему двух воинов из монашеской братии — Александра Пересвета и Андрея Ослябю. Князь возвращается в Москву и, представ перед митрополитом Киприаном, тайно сообщает ему, что старец Сергий предрёк ему победу над врагом и благословил всё православное воинство. Благословив князя на поход против татар, митрополит посылает богосвященный собор с крестами, святыми иконами и освящённой водой во Фроловские, Никольские и Константино-Еленинские ворота, чтобы каждый воин вышел из них благословенным и окроплённым святой водой. Добравшись до Коломны, князь распределяет полки, назначает им воевод и, взяв благословение от архиепископа коломенского Геронтия, переходит через Оку со всем войском, в молитве призывая на помощь своих родственников, святых страстотерпцев Бориса и Глеба. Князья же Олег Рязанский и Ольгерд Литовский, узнав о том, что князь Дмитрий с большим войском идёт к Дону против Мамая, начинают сомневаться в успехе похода Мамая: они не спешат присоединиться к его войску и выжидают исхода сражения. В то же время князья Андрей Полоцкий и Дмитрий Брянский, Ольгердовичи, нелюбимые своим отцом из-за их мачехи и принявшие святое крещение, узнают о том, что татары идут на Русь и решают присоединиться к православному воинству князя Дмитрия. Князь, возрадовавшись, посылает в Москву митрополиту Киприану весть о том, что Ольгердовичи пришли к нему со своими войсками, а отца своего оставили. Князь Дмитрий советуется с братом Владимиром и с Ольгердовичами, переходить ли ему Дон или нет. Те убеждают его, что если он хочет твёрдого войска, то необходимо перейти Дон, ибо тогда ни у кого не будет мысли об отступлении. Русское войско переправляется через Дон, а разведчики сообщают, что татары уже близко и знают о том, что князь Дмитрий собрал против них большие силы. Князь ездит по полкам с воеводами и призывает воинов постоять за Русь и православную веру, не щадя жизни. В ночь светоносного праздника Рождества пресвятой Богородицы Фома Кацибей, разбойник, которого князь Дмитрий за мужество отличил и поставил на реке Чурове для охраны от татар, удостаивается дивного видения. Бог, желая исправить Фому, показывает ему, как с востока движется большое облако, словно какие-то войска идут на запад, а с юга приходят двое юношей в светлых багряницах, с сияющими ликами и держат в руках острые мечи. Юноши грозно требуют ответа от предводителей войска, спрашивая их, кто позволил им нападать на их отечество, и всех их рубят мечами, так что ни один недруг не спасается. Фома наутро рассказывает о своём видении князю и с тех пор становится благоразумным и верует в Бога. Князь Дмитрий отсылает своего брата князя Владимира вместе с Дмитрием Волынцем вверх по Дону в дубраву, чтобы они затаились там со своими полками. А в восьмой день сентября, в праздник Рождества пресвятой Богородицы, на рассвете, оба войска, русское и татарское, встают друг против друга на поле Куликовом. Земля страшно стонет, предрекая грозу, и поле Куликово прогибается, а реки выступают из берегов, ибо никогда не было в том месте такого несметного числа людей. Посланник от преподобного старца Сергия передаёт князю грамоты с благословением и хлебец пречистой Богородицы, и князь громогласно возносит молитву ко святой Троице и к Богородице и просит их помощи и заступничества. Потом князь, вопреки всем уговорам, садится на коня и встаёт впереди своих ратников, чтобы биться в первых рядах. На ступает третий час дня. Из татарского войска выезжает злой печенег пяти сажен ростом, а с русской стороны, по велению игумена Сергия, выходит монах Александр Пересвет, вооружённый схимой. Они бросаются друг на друга, ударяются копьями и оба падают с коней замертво. Князь Дмитрий призывает своих воинов показать свою храбрость, и оба войска сходятся и начинается битва. В седьмом часу татары начинают одолевать. Князь Владимир, затаившийся со своими воинами в дубраве, порывается выйти брату на подмогу, но Дмитрий Волынец удерживает его, говоря, что ещё не время. Когда же наступает восьмой час, их свежие силы нападают на татар, и те не выдерживают натиска и бегут с поля боя. Мамай призывает своих богов: Перуна, Салавата, Раклия, Хорса и своего пособника Магомета, но нет ему от них помощи. Он убегает, и ему удаётся уйти от погони. Так победил татар князь Дмитрий милостью Бога и пречистой Божьей матери и помощью святых Бориса и Глеба, которых видел Фома Кацибей. Князя Дмитрия находят в дубраве, избитого и израненного, и он повелевает воинам похоронить товарищей, чтобы тела христианские не стали добычей диких зверей. Русское войско стоит на поле брани восемь дней, пока воины хоронят своих ближних. А Мамай возвращается в свою землю, собирает оставшиеся силы и хочет снова идти на Русь войной, но узнаёт, что царь Тохтамыш с востока идёт на него. Тохтамыш разбивает войско Мамая на Калке, Мамай убегает в Кафу, утаив своё имя, но его опознают и убивают. Ольгерд, прослышав о славной победе князя Дмитрия, со стыдом возвращается в свои владения. Олег Рязанский, боясь, что князь Дмитрий пошлёт на него своё войско, убегает из своей вотчины, а когда рязанцы бьют челом великому князю, тот сажает в Рязани своих наместников. Задонщина Слово о великом князе Дмитрии Ивановиче и о брате его, князе Владимире Андреевиче, как победили супостата своего царя Мамая. Великий князь Дмитрий Иванович со своим братом, князем Владимиром Андреевичем, был на пиру у московского воеводы. И молвил он: «Пришла к нам весть, братья, что царь Мамай стоит у быстрого Дона, пришёл он на Русь и хочет идти на нас в Залесскую землю». И великий князь и брат его, помолившись Богу, закалив сердца своим мужеством, собрали храбрые полки русские. К славному городу Москве съехались все русские князья и сказали: «У Дона стоят татары поганые, Мамай-царь у реки Мечи, хотят реку перейти и с жизнью своей расстаться нам во славу». И обратился великий князь Дмитрий Иванович к брату: «Пойдём туда, испытаем храбрецов своих и реку Дон кровью наполним за землю Русскую и за веру христианскую». Что шумит, что гремит рано пред рассветом? То князь Владимир Андреевич полки строит и ведёт их к великому Дону. И напутствовал его князь великий Дмитрий Иванович: «Воеводы у нас уже поставлены — семьдесят бояр, и отважны князья белозерские, да оба брата Ольгердовичи, да Дмитрий Волынский, а воинов с нами — триста тысяч латников. Дружина в боях испытанная, и все, как один, готовы головы свои положить за землю за Русскую». Уже ведь те соколы и кречеты и белозерские ястребы за Дон скоро перелетели и ударили по несметным стадам гусиным и лебединым. То ведь были не соколы, не кречеты — то обрушились русские князья на силу татарскую. И ударили копья калёные о доспехи татарские, и загремели мечи булатные о шлемы хиновские на поле Куликовом, на речке Непрядве. Черна земля под копытами, костями татарскими поля усеяны, а кровью их земля залита. На том поле грозные тучи сошлись, а из них беспрерывно молнии сверкали и гремели громы великие. Не туры возревели у Дона на поле Куликовом. То ведь не туры побиты, а посечены князья русские, и бояре, и воеводы великого князя Дмитрия Ивановича. Пересвета-чернеца, брянского боярина, на судное место привели. И сказал Пересвет-чернец: «Лучше нам убитыми быть, нежели в плен попасть к поганым татарам!». В ту пору по рязанской земле около Дона ни пахари, ни пастухи в поле не кличут, лишь вороны не переставая каркают над трупами человеческими, страшно и жалостно было тогда это слышать; и трава кровью залита была, а деревья от печали к земле склонились. Запели птицы жалостные песни — запричитали все княгини, и боярыни, и все воеводские жёны по убитым. Так говорили они: «Можешь ли ты, господин, князь великий, вёслами Днепр загородить, а Дон шлемами вычерпать, а Мечу-реку трупами татарскими запрудить? Замкни, государь, у Оки-реки ворота, чтобы больше поганые татары к нам не ходили. Уже ведь мужья наши побиты на ратях». Жена Микулы Васильевича, московского воеводы, Марья плакала на забралах стен московских, так причитая: «О Дон, Дон, быстрая река, принеси на своих волнах моего господина Микулу Васильевича ко мне!». И, бросив клич, ринулся князь Владимир Андреевич со своей ратью на полки поганых татар. И восхвалил он брата своего: «Брат, Дмитрий Иванович! В злое время, горькое ты нам крепкий щит. Не уступай, князь великий, со своими великими полками, не потакай крамольникам! Не медли со своими боярами». И сказал князь Дмитрий Иванович: «Братья, бояре и воеводы, здесь ваши московские сладкие мёды и великие места! Тут-то и добудьте себе места и жёнам своим. Тут, братья, старый должен помолодеть, а молодой честь добыть». И тогда, как соколы, стремглав полетели на быстрый Дон. То ведь не соколы полетели: поскакал великий князь со своими полками за Дон, а за ним всё русское войско. И начал тогда великий князь наступление. Гремят мечи булатные о шлемы хиновские. И вот поганые бросились вспять. Ветер ревёт в стязах великого князя Дмитрия Ивановича, татары спасаются бегством, а русские сыновья широкие поля кликом огородили и золочёными доспехами осветили. Уже встал тур на бой! Тут рассыпались татары в смятении и побежали непроторёнными дорогами в лукоморье, скрежеща зубами и раздирая лица свои, так приговаривая: «Уж нам, братья, в земле своей не бывать, и детей своих не видать, и жён своих не ласкать, а ласкать нам сырую землю, а целовать нам зелёную мураву, а в Русь ратью нам не хаживать и даней нам у русских князей не прашивать». Теперь уже русские сыновья захватили татарские доспехи и коней, и вина, тонкие ткани и шелка везут жёнам своим. Уже по русской земле разнеслось веселье и ликованье. Одолела слава русская хулу поганых. И метнулся жестокий Мамай от своей дружины серым волком и прибежал к Кафе-городу. И молвили ему фряги: «Пришёл ты на русскую землю с большими силами, с девятью ордами и с семьюдесятью князьями. Но, видно, тебя князья русские крепко попотчевали: нет с тобой ни князей, ни воевод! Беги-ка ты, поганый Мамай, от нас за тёмные леса». Как милый младенец у матери своей земля русская: его мать ласкает, за баловство розгой сечёт, а за добрые дела хвалит. Так Господь Бог помиловал князей русских, великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, меж Доном и Днепром на поле Куликовом, на речке Непрядве. И сказал великий князь Дмитрий Иванович: «Братья, положили вы головы свои за землю за Русскую и за веру христианскую. Простите меня и благословите в этом веке и в будущем. Пойдём, брат Владимир Андреевич, во свою Залесскую землю к славному городу Москве и сядем на своём княжении, а чести и славного имени мы добыли». Сходство и различие. По сравнению со «Словом» в «Задонщине» события развиваются в обратном порядке: в «Слове» - сначала победа русских, потом их поражение, в «Задонщине» наоборот: русские войска сначала терпят поражение (плач о погибших), а потом оправившись, наносят татарам сокрушительный удар (прославление героизма, мужества). Параллельно тем местам в «Слове», где речь идет о плаче русских жен и затем о плаче Ярославны, в «Задонщине» передается плач жен воевод и бояр, из которых одна обращается с просьбой к Дону «прилелеять» ее мужа, как о том же просила Ярославна, обращаясь к Днепру. Решительное столкновение русских с татарами происходит тогда, когда выходит из засады запасный полк Владимира Андреевича, который изображается приблизительно в таких же чертах, как и брат Игоря Всеволод в «Слове». Момент битвы описывается в традиционных формулах для воинской повести: «гремят мечи булатные о шеломы хиновские» и т.д. Но в «Слове черна земля была засеяна костьми русских сынов, а в «Задонщине» – татарскими костями. Перечисляется богатства, добытые в битве русскими воинами. «Задонщина» заканчивается рассказом о том, что Дмитрий Иванович на поле Куликовом, на реке Непрядве, вместе с братом Владимиром Андреевичем и со своими воеводами становится на костях павших русских воинах и произносит им похвальное слово. Сходство «Задонщины» со «Словом»: повторение целых отрывков, повторение композиционных частей (поражение, победа, плач), сходность образов, оборотов, сходность описания князей. Будучи в основном подражание «Слову», «Задонщина» не лишена, однако, самостоятельных поэтических достоинств; в ней имеются яркие художественные образы. Она тесно связана с устным народным творчеством, что проявляется в частом употреблении отрицательного параллелизма. Более того в «Задонщине» ни разу не употребляются языческие божества, которыми изобилует «Слово». А из мифологических существ присутствует только Див, которые скорее перенесен сюда чисто механически, без мифологического осмысления. В «Задонщине» проступает умеренная религиозная струя: Дмитрий несколько раз молится, борется «за веру христианскую». Весь текст «Задонщины» соотнесен со «Словом о полку Игореве»: тут и повторение целых отрывков из «Слова», и одинаковые характеристики, и сходные поэтические приемы. Но обращение автора «Задонщины» к «Слову о полку Игореве» носит творческий характер. Беря за образец для своего произведения «Слово», он, как пишет Д. С. Лихачев, имел в виду не простое подражание стилю своего образца, «а вполне сознательное сопоставление событий прошлого и настоящего, событий, изображенных в «Слове о полку Игореве», с событиями современной ему действительности. И те и другие символически противопоставлены в «Задонщине» . Эти сопоставления давали понять, что несогласие в действиях князей (как было в «Слове») ведет к поражению, объединение же всех для борьбы с другом — залог победы. Вместе с тем это сопоставление показывало, что наступило иное время и уже не русские, а «поганые татаровя, бусормановя» терпят поражение. Описывая выступление Дмитрия Донского в поход, автор «Задонщине» говорит, что «солнце ему ясно на встоце (востоке) сияет и путь поведает». В «Слове о полку Игореве» выступление войск Игоря в поход сопровождается солнечным затмением («Тогда Игорь възре на светлое солнце и виде от него тьмою вся своя воя прикрыты»). Рассказывая о движении сил Мамая к Куликову полю, автор «Задонщины» приводит картину зловещих явлений природы: «А уже беды их (татар) пасоша (подстерегают) птицы крылати, под облакы летают, вороны часто грают, а галици (галки) свои речи говорять, орли хлекчют, а волцы (волки) грозно воют, а лисицы на кости брешут». В «Слове» эти же зловещие предзнаменования сопровождают движение русского войска. Отметим некоторые черты поэтики «Задонщины», характерные для нее и отличающие ее от «Слова о полку Игореве». В «Задонщине» значительно больше, чем в «Слове», образов церковно-религиозного плана: «За землю за Рускую и за веру крестьяньскую», «воступив во златое свое стремя, и взем свой мечь в правую руку, и помолися богу и пречистой его матери» и т. п. Автор «Словао полку Игореве» обращался к средствам устной народной поэтики и перерабатывал их творчески, создавая свои оригинальные поэтические образы на фольклорном материале. Автор «Задонщины» многие из таких образов упрощает, его поэтические средства, восходящие к поэтике устного творчества, ближе к своим прообразам. Ряд оригинальных эпитетов «Задонщины» явно народно-устного происхождения: типичное для былинного стиля словосочетание «таково слово», «быстрый Дон», «сырая земля» и некоторые другие. «Задонщина» отличается пестротой стиля: поэтические части текста перебиваются прозаическими, напоминающими по своему характеру деловые документы. Весьма вёроятно, что эта пестрота объясняется состоянием дошедших до нас списков памятника: части текста, близкие по стилю к документально-деловой прозе, могут относиться за счет поздних Вопрос №12 Новые явления в литературе эпохи Куликовской битвы. Жанры, сформировавшиеся до Куликовской битвы, не оставались неизменными. В каноны привносились изменения. Литературные стили 14-15 вв. были во многом результатом ранних произведений, усвоения прошлого опыта. Риторическая манера «плетения словес» в агиографии Епифания Премудрого явилась предельным развитием достижений Илариона Киевского и Кирилла Туровского, поэтому можно сказать, что «плетение словес» не было индивидуальным изобретением Епифания. В русской агиографии этой эпохи именно Епифаний Премудрый создал особую стилистическую разновидность риторического жития, вмещающего в себя традиции ораторского красноречия. Привнося торжественную риторику в биографию, Епифаний помимо рассказа о жизни героя произносил похвалу, возвеличивающую героя. С этой целью он соединял риторику и приёмы церковных песнопений (торжественные поучения до него произносились только в храмах). Назначение его стилистических формул можно объяснить тем, что автор считал, что прославить святого может только Бог. Поэтому он постоянно ищет образы и метафоры, чтобы прославить святого так же совершенно, как и Бог. Но противоречие всё равно не разрешалось. Отсюда и множество стилистических фигур, сравнений, аналогий в его житиях. Например, в житии Стефана Пермского автор долго ищет слова, способные охарактеризовать подвиг святого. Он использует множество синонимов, повторов. Он сравнивает Стефана с «евангелистом)), «мучеником», «исповедником» и т.п., но в конце концов говорит, что не может его црославить. На это способен лишь Христос. «Плетение словес» было результатом определённого отношения к человеческой речи, выражало эстетические взгляды автора. Сам подбор синонимичных эпитетов и сравнений помогает сделать речь более духовно значимой. Также они служат общей концепции похвального жанра. Все эпитеты синонимичны, но они не похожи, а дополняют друг друга. Литературная манера Епифания не нова, она основана на опыте средневековых мастеров, но он сумел их сплести, применить. Помимо этого агиограф пользовался риторическими вопросами и средствами ритмизации текста (звукосмысловые повторы). Логическое подчёркивание однокоренных форм (что присутствовало в стиле автора) называют эмфазой, а значит, стиль Епифания был не только экспрессивно-эмоциональным, но и эмфатическим. Если ему надо было заострить на чём-то внимание читателя, автор использовал тавтологию. Помимо этого с помощью синтаксического параллелизма Епифаний добивался эффекта рифмы: например, в «Плаче пермских людей», когда они характеризуют Стефана-«тио лее былъ намъ законопродавецъ и законоположникъ, то же креститель, и апостолъ, и проповедникъ, и благовестникъ, и исповедникъ, святитель, учитель, чистителъ, посетитель, правитель» и т.д. Риторика Епифания позволяла достичь эффекта словесной неисчерпаемости. С помощью «плетения словес» антитеза автора и сподвижника достигла предельного развития. Жития Епифания стали образцом для книжников позднего средневековья. Эмоционально-экспрессивный стиль культуры эпохи куликовской битвы. Первоначально, в XI—XIII вв., в центре внимания русской литературы стояли поступки человека — именно они описывались и оценивались писателями. Эти поступки рассматривались главным образом с точки зрения того официального положения, которое занимал человек на лестнице феодальных отношений. Характер человека, как мы уже отмечали, был открыт в литературе лишь в начале XVII в. Однако раньше, чем был открыт характер человека, была открыта психологическая жизнь человека. Психологические побуждения и переживания, сложное разнообразие человеческих чувств, дурных и хороших, сильных, экспрессивно выраженных, повышенных в своих проявлениях, стали заполнять собою литературные произведения примерно с конца XIV в. Для каждой эпохи и для каждого стиля существуют в литературе жанры, в которых эпоха и ее стиль отражаются наиболее ярко. Для конца XIV — начала XV в. таким самым типическим жанром явились жития святых. Самое характерное и самое значительное в изображении человека в конце XIV — начале XV в.— это своеобразный «абстрактный психологизма. в центре внимания писателей конца XIV — начала XV в. оказались отдельные психологические состояния человека, его чувства, эмоциональные отклики на события внешнего мира. Согласно ортодоксальным взглядам церкви, человек обладает свободой воли, он обладает свободой выбора между добром и злом. Выбрав добро, он может последовательно идти по пути добра и достичь святости; выбрав зло — пойти по пути (тоже последовательно) зла. Каждый человек может решительно изменить свой путь. Правда, последовательный праведник, вкусив истины, грешником не становится, но грешник на любой ступени своего падения может покаяться и стать сразу же праведником. Примерами таких превращений полна церковная литература XIV—XV вв.— превращений полных, не знающих компромиссов. Раз все зависит от решения человека выбрать добро или зло — он до конца последователен в этом. Он либо до конца свят, либо до конца зол. Все психологические состояния, которыми так щедро наделяет человека житийная литература конца XIV— XV в.,— это только внешние наслоения на основной, несложной внутренней сущности человека, доброй или злой, определяемой решением самого человека встать на тот или иной путь. Все психологические состояния — это как бы одежда, которая может быть сброшена или принята на себя. Агиографическое творчество Епифания Премудрого «Житие Сергия Радонежского» Житие Сергия Радонежского — это агиографическая повесть о выдающемся религиозном деятеле эпохи Куликовской битвы, созданная его товарищем-монахом, выдающимся книжником своего времени Епифанием Премудрым. Оно содержит сведения об устройстве и быте монастырей XV в., об участии Сергия в борьбе с войсками Мамая. Второе крупное произведение Епифания - "Житие Сергия Радонежского". Над ней Епифаний трудился более четверти века."И имеях же у себе за 20 лет приготованы такового списания свитки..." Видимо, смерть помешала агиографу полностью закончить задуманное "Житие". Однако труд его не пропал. "Житие Сергия" сохранилось в нескольких литературных версиях. Наиболее заметным, буквально бросающимся в глаза повествовательным элементом "Жития Сергия Радонежского" является число 3. Несомненно, автор придавал тройке особое значение, используя ее в связи с тринитарной концепцией своего сочинения, которая, очевидно, была обусловлена не только его собственным богословским взглядом на мир, но и тринитарной концепцией подвижнической жизни его героя - самого преподобного Сергия. Итак, в епифаниевской редакции "Жития" Сергия Радонежского число 3 выступает в виде разнообразно оформленного повествовательного компонента: как биографическая подробность, художественная деталь, идейно-художественный образ, равно и как абстрактно-конструктивная модель либо для построения риторических фигур, либо для построения эпизода или сцены. Иными словами, число 3 характеризует и содержательную сторону произведения, и его композиционно-стилистическую структуру, так что по своему значению и функции всецело отображает стремление агиографа прославить своего героя как учителя Святой Троицы. Краткое содержание «Житие Сергия Радонежского» Преподобный Сергий родился в Тверской земле, в годы княжения тверского князя Дмитрия, при митрополите Петре. Родители святого были людьми благородными и благочестивыми. Его отца звали Кириллом, а мать — Марией. Удивительное чудо свершилось ещё до рождения святого, когда он был в утробе матери. Мария пришла в церковь на литургию. Во время богослужения неродившийся ребёнок трижды громко прокричал. Мать заплакала от страха. Люди, слышавшие крик, стали искать ребёнка в церкви. Узнав, что младенец кричал из утробы матери, все изумились и устрашились. Мария же, когда носила ребёнка, усердно постилась и молилась. Она решила, если родится мальчик, посвятить его Богу. Младенец появился на свет здоровым, но не хотел брать грудь, когда мать ела мясную пищу. На сороковой день мальчика принесли в церковь, крестили и дали ему имя Варфоломей. Родители рассказали священнику о троекратном крике младенца из утробы. Священник же сказал, что мальчик будет слугой Святой Троицы. Через время ребёнок не стал брать грудь в среду и в пятницу, а также не хотел питаться молоком кормилицы, а только своей матери. Мальчик подрос, и его стали учить грамоте. У Варфоломея были два брата, Стефан и Пётр. Они быстро научились грамоте, а Варфоломей не мог. Он сильно печалился из-за этого. Однажды отец послал Варфоломея искать лошадей. На поле под дубом мальчик увидел старца священника. Варфоломей рассказал священнику о своих неудачах в учёбе и попросил помолиться о нём. Старец дал отроку кусок просфоры и сказал, что отныне Варфоломей будет даже лучше знать грамоту, чем его братья и сверстники. Мальчик уговорил священника зайти к его родителям. Сначала старец пошёл в часовню, начал петь часы, а Варфоломею велел читать псалом. Неожиданно для себя отрок стал читать хорошо. Старец пошёл в дом, отведал пищи и предсказал Кириллу и Марии, что их сын будет велик перед Богом и людьми. Через несколько лет Варфоломей начал строго поститься и молиться по ночам. Мать пыталась уговорить мальчика, чтобы он не губил свою плоть излишним воздержанием, но Варфоломей продолжал придерживаться избранного пути. Он не играл с другими детьми, а часто ходил в церковь и читал святые книги. Отец святого, Кирилл, переселился из Ростова в Радонеж, ибо в Ростове в то время бесчинствовал воевода из Москвы Василий Кочева. Он отбирал имущество у ростовцев, из-за этого Кирилл и обеднел. Кирилл поселился в Радонеже у Рождественской церкви. Его сыновья, Стефан и Пётр, женились, Варфоломей же стремился к монашеской жизни. Он просил родителей благословить его на монашество. Но Кирилл и Мария попросили сына, чтобы он проводил их до гроба, а потом уже исполнил свой замысел. Через некоторое время и отец, и мать святого постриглись в монахи, и каждый ушёл в свой монастырь. Через несколько лет они умерли. Варфоломей похоронил родителей и почтил их память милостыней и молитвами. Отцовское наследство Варфоломей отдал младшему брату Петру, а себе не взял ничего. Жена старшего брата, Стефана, к этому времени умерла, и Стефан принял монашество в Покровском монастыре Хотькова. По просьбе Варфоломея Стефан пошёл с ним искать пустынное место. Они пришли в чащу леса. Там была и вода. Братья построили на этом месте хижину и срубили небольшую церковь, которую решили освятить во имя Святой Троицы. Освящение совершил митрополит Киевский Феогност. Стефан не выдержал тяжёлой жизни в лесу и ушёл в Москву, где поселился в Богоявленском монастыре. Он стал игуменом и княжеским духовником. Варфоломей позвал к себе в пустыньку старца игумена Митрофана, который постриг его в монашество с наречением имени Сергий. После пострижения Сергий причастился, и церковь при этом наполнилась благоуханием. Через несколько дней он проводил игумена, попросив его наставлений, благословения и молитв. В это время Сергию было немногим больше двадцати лет. Инок жил в пустыньке, трудился и молился. Полчища бесов пытались устрашить его, но не могли. Однажды, когда Сергий в церкви пел заутреню, стена расступилась и вошёл сам дьявол со множеством бесов. Они приказывали святому уходить из пустыньки и угрожали ему. Но преподобный изгнал их молитвой и крестом. В другой раз бесы напали на святого в хижине, но молитвой его были посрамлены. Иногда дикие звери приходили к хижине преподобного Сергия. Среди них был один медведь, для которого святой каждый день оставлял по куску хлеба. Посещения медведя продолжались более года. Некоторые монахи навещали Сергия и хотели поселиться вместе с ним, но святой не принимал их, ибо жизнь в пустыньке была очень трудна. Но всё же некоторые настаивали, и Сергий не стал прогонять их. Каждый из монахов построил себе келью, и стали они жить, во всём подражая преподобному. Иноки служили полунощницу, заутреню, часы, а служить обедню приглашали священника, потому что Сергий по смирению не принимал ни священства, ни игуменства. Когда собралось двенадцать монахов, кельи обнесли тыном. Сергий неустанно служил братии: воду носил, дрова рубил, еду варил. А ночи проводил в молитвах. Игумен, который постриг Сергия, умёр. Преподобный Сергий стал молиться, чтобы Бог дал новой обители игумена. Братия же начала просить Сергия, чтобы он сам стал игуменом и священником. Много раз приступала она с этой просьбой к преподобному, и в конце концов Сергий с другими иноками пошёл в Переяславль к епископу Афанасию, чтобы он дал братии игумена. Епископ же повелел святому стать игуменом и священником. Сергий согласился. Вернувшись в обитель, преподобный ежедневно служил литургию и наставлял братию. Некоторое время в обители было только двенадцать монахов, а потом пришёл Симон, архимандрит Смоленский, и с тех пор число иноков стало увеличиваться. Симон же пришёл, оставив архимандритство. А старший брат Сергия, Стефан, привёл в монастырь к преподобному своего младшего сына Ивана. Сергий постриг мальчика под именем Фёдор. Игумен сам пёк просфоры, кутью варил и свечи делал. Каждый вечер он потихоньку обходил все монашеские кельи. Если кто-то празднословил, игумен стучал этому брату в окошко. Наутро же звал провинившегося, беседовал с ним и наставлял. Сначала к монастырю не было даже хорошей дороги. Гораздо позже люди построили возле того места дома и села. А в первое время монахи терпели всякие лишения. Когда не было еды, Сергий не разрешал выходить из монастыря и просить хлеба, но приказывал в монастыре ждать Божьей милости. Один раз Сергий не ел три дня и на четвёртый пошёл рубить сени для старца Данила за решето гнилого хлеба. Из-за нехватки еды один инок стал роптать, а игумен начал учить братию о терпении. В этот момент в монастырь принесли множество еды. Сергий велел сперва накормить тех, кто принёс еду. Они же отказались и скрылись. Так и осталось неизвестным, кто был человек, пославший яства. А братия за трапезой обнаружила, что хлеб, присланный издалека, остался тёплым. Игумен Сергий всегда ходил в бедной, ветхой одежде. Один раз в монастырь пришёл крестьянин, чтобы побеседовать с преподобным. Ему указали Сергия, который в лохмотьях трудился на огороде. Крестьянин не поверил, что это и есть игумен. Преподобный, узнав от братии о недоверчивом крестьянине, ласково поговорил с ним, но не стал убеждать, что он и есть Сергий. В это время в монастырь приехал князь и, увидя игумена, поклонился ему до земли. Телохранители князя оттеснили изумлённого крестьянина, но, когда князь ушёл, земледелец попросил у Сергия прощения и получил от него благословение. Через несколько лет крестьянин принял монашество. Братия роптала, что поблизости нет воды, и по молитве святого Сергия возник источник. Его вода исцеляла больных. Один благочестивый человек пришёл в монастырь с больным сыном. Но принесённый в келью Сергия мальчик умер. Отец заплакал и пошёл за гробом, тело же ребёнка оставил в келье. Молитва Сергия совершила чудо: мальчик ожил. Преподобный повелел отцу младенца молчать об этом чуде, а поведал о нём ученик Сергия. На реке Волге жил вельможа, которого мучил бес. Безумного силой повели в монастырь к Сергию. Преподобный изгнал беса. С тех пор много людей стало приходить к святому за исцелением. Однажды поздним вечером Сергию было чудесное видение: яркий свет на небе и множество прекрасных птиц. Некий голос сказал, что иноков в монастыре будет так же много, как этих птиц. К преподобному пришли греки, посланцы константинопольского патриарха. Патриарх советовал Сергию устроить общежительство. Русский митрополит поддержал эту мысль. Сергий так и сделал. Он дал каждому брату особое послушание. Обитель давала приют нищим и странникам. Некоторые братья противились наставничеству Сергия. Во время одного из богослужений брат Сергия Стефан произнёс несколько дерзких слов против преподобного, оспаривая его право руководить монастырём. Преподобный услышал это и, потихоньку уйдя из обители, отправился на реку Киржач, там поставил келью и затем построил церковь. Многие люди помогали ему в этом деле, собралась многочисленная братия. Иноки же покинутого Сергием Троицкого монастыря также переходили на Киржач. А другие пошли в город к митрополиту с просьбой о возвращении Сергия. Митрополит повелел преподобному вернуться, обещав изгнать его противников из монастыря. Сергий послушался. Один из его учеников, Роман, стал игуменом в новом монастыре на реке Киржач. А сам святой вернулся в монастырь Святой Троицы. Братия радостно встретила его. Пермский епископ Стефан очень любил Сергия. Направляясь в свою епархию, он шёл мимо Троицкого монастыря. Дорога пролегала далеко от обители, и Стефан просто поклонился в её сторону. Сергий в тот момент сидел за трапезой и, хотя не мог видеть Стефана, поклонился ему в ответ. Ученик Сергия, преподобный Андроник, возымел желание основать монастырь. Однажды Сергия навестил митрополит Алексий, который рассказал о своём замысле основать монастырь в честь Спаса Нерукотворного, в память об избавлении от бури на море. Сергий дал митрополиту в помощники Андроника. Алексий основал монастырь на реке Яузе, а наставником в нём стал Андроник. Сергий посетил это место и благословил. После Андроника игуменом стал преподобный Савва, а после него Александр. В этом монастыре был и знаменитый иконописец Андрей. Фёдор, племянник преподобного Сергия, сын Стефана, тоже задумал основать обитель. Он нашёл красивое место для неё — Симоново, у реки Москвы. По благословению Сергия и архиерея он устроил монастырь. После Фёдор стал архиереем Ростовским. Однажды во время службы в Троицкой обители монахи увидели удивительного человека, служившего литургию вместе с игуменом Сергием. Одежды этого человека блистали, и сам он сиял. Сергий сначала ни о чём не хотел рассказывать, а потом открыл, что это ангел Божий служил с ним. Когда ордынский князь Мамай двинул войска на Русь, великий князь Дмитрий пришёл в монастырь к Сергию за благословением и советом — следует ли выступить против Мамая? Преподобный благословил князя на битву. Когда русские увидели татарское войско, то остановились в сомнении. Но в эту минуту появился гонец от Сергия со словами ободрения. Князь Дмитрий начал сражение и победил Мамая. А Сергий, находясь в монастыре, знал обо всём происходившем на поле битвы, словно был поблизости. Он предсказал победу Дмитрия и назвал по именам павших. Возвращаясь с победой, Дмитрий заехал к Сергию и благодарил его. В память об этой битве был построен Успенский монастырь, где стал игуменом ученик Сергия Савва. По просьбе князя Дмитрия был построен и Богоявленский монастырь в Голутвино. Преподобный пешком ходил туда, благословил место, поставил церковь и оставил там своего ученика Григория. А ещё по просьбе князя Дмитрия Серпуховского Сергий пришёл в его вотчину и основал Зачатьевский монастырь «что на Высоком». Там остался ученик преподобного Афанасий. Митрополит Алексий, видя приближение своей кончины, уговаривал Сергия стать митрополитом, но тот по своему смирению не согласился. А когда Алексий умер, митрополитом стал Михаил, который начал ополчаться на святого Сергия. Михаил внезапно умер по дороге в Царырад, что было предсказано Сергием. Однажды преподобному явилась Богородица с апостолами Петром и Иоанном. Она сказала, что не оставит Троицкой обители. Некий епископ из Царьграда пришёл увидеть Сергия. На самом деле он не верил, что Сергий действительно великий «светильник». Придя в монастырь, епископ ослеп, Сергий же исцелил его. Одного человека терзала тяжкая болезнь. Родные принесли его к преподобному, тот окропил его водой, помолился о нём, больной сразу же заснул и скоро выздоровел. Князь Владимир послал в монастырь еду и напитки. Слуга, который нёс всё это, попробовал пищу и напитков отведал. Когда слуга пришёл в монастырь, Сергий упрекнул его, слуга сразу же покаялся и получил от святого прощение. Богатый человек, живший возле обители, отнял борова у соседа-бедняка и платы не дал. Обиженный пожаловался Сергию. Игумен укорял лихоимца, и тот пообещал исправиться, но потом решил денег не отдавать. Когда же он вошёл в кладовую, то увидел, что туша борова сгнила, хотя был сильный мороз. После этого чуда лихоимец раскаялся и отдал деньги. Когда один раз святой Сергий служил Божественную литургию, его ученик Симон видел, как огонь ходил по жертвеннику и осенял алтарь. Перед причастием божественный огонь вошёл в чашу. Игумен запретил Симону рассказывать об этом, пока он, Сергий, не умрёт. За шесть месяцев предвидел преподобный свою кончину и поручил игуменство любимому ученику Никону. А сам начал безмолвствовать. Перед смертью Сергий поучал братию. А 25 сентября скончался. От его тела распространилось благоухание, а лицо было белым как снег. Сергий завещал похоронить его вне церкви, с прочими братьями. Но митрополит Киприан благословил положить преподобного в церкви, с правой стороны. Множество народу из разных городов — князья, бояре, священники, иноки — пришли проводить святого Сергия. Вопрос №13 «Основные тенденции литературного развития во второй половине 15 века» Вторая половина XV в. – время больших перемен в Северо-Восточной Руси. Победа московских князей над своими соперниками привела к подчинению Москве многочисленных земель. Социальные и политические перемены XV–XVI вв. совпали с глубокими изменениями в русской культуре и литературе этого периода. Конец XV в. – время расцвета гражданского и церковного строительства Древней Руси. Важнейшие перемены происходят в этот период и в русской письменности. Если прежде основным материалом для письма был дорогой пергамен , то с XV в. его вытесняет бумага. Бумага была привозным товаром, однако она была все же гораздо дешевле пергамена и получила несравненно более широкое применение. Все известные нам памятники светской литературы Древней Руси, за ничтожными исключениями, дошли в рукописях не старше XV в.; даже произведения, составленные и переведенные в более ранние, известны по спискам XV в. или более позднего времени. XV век – время расцвета русского летописания. XV век – время развития еретических, раннереформационных движений на Руси. В конце XV и начале XVI в. Русская земля была охвачена широким еретическим движением. Подлинные размеры и масштабы этого движения едва ли могут быть установлены с достаточной определенностью, однако противники ереси утверждали, что споры о вере проходили в то время повсеместно – «в домах, на путях и на торжищах», полемическая литература, связанная с ересью, охватывала очень значительный период – от 70-х гг. XV в. до 20-х гг. XVI в. Местом первоначального возникновения ереси были русские города-коммуны – Новгород и Псков; затем еретические споры перешли в Москву и другие города. Россия XV в. располагала некоторыми фрагментами античной и средневековой науки. Популярная среди переписчиков «Пчела» приводила высказывания Аристотеля, Демокрита и других философов; в рукописных сборниках переписывалась теория Гиппократа – Галена о четырех стихиях, рассуждение Александра из Афродиссии (комментатора Аристотеля) о развитии человеческого семени; переписывались также сочинения по космографии «О широте и долготе земли», «О стадиях и поприщах» и т. д. Историческое повествование той эпохи. К середине XV в. уже завершился процесс объединения русских областей в общенациональное государство во главе с Москвой. В 1453 г. произошло событие огромного исторического значения: турки взяли Царьград (Константинополь) и покорили Византию. Рухнула главная цитадель христианского мира, его святыня. Это, конечно же, не могло не произвести на молодое Московское государство огромного впечатления. Именно в это время и в связи с этим событием на Руси начала зарождаться идеология Москвы как третьего Рима: первый Рим — это Рим как таковой, второй Рим — Царьград, третий Рим — Москва, а четвертому — не бывать! Утверждению этой идеологии способствовала «Повесть о взятии Царьграда турками», написанная одним из участников взятия Царьграда — неким Нестором-Искандером. Искандер (Александр) был, как он сам указывает в повести, русским человеком, в ранней молодости попал к туркам и там выбился в большие военачальники, но в душе продолжал оставаться русским, христианином. Он участвовал в осаде и взятии Царьграда, хотя всей душой был на стороне осажденных греков-христиан. Искандер был воином-профессионалом и потому со знанием дела описал осаду и взятие Царьграда. Так что повесть является прекрасным историческим документом, в котором все факты борьбы за Царьград достоверны. Но фактически достоверная повесть основана на легендарном сюжете об основании, гибели и возрождении Царьграда. Этот сюжет привнесен автором для того, чтобы придать произведению важный исторический смысл. Повесть начинается с истории о том, как был заложен Царь-град. Основал его римский император Константин Флавий в 330 г. И тогда же центр православной христианской религии был перенесен из Рима сюда (Рим остался центром католицизма). Во время закладки города произошло чудо: люди увидели, как из щели выполз змей, и в тот же момент на него сверху бросился орел и поднял его в воздух. Между ними произошла борьба, потом они оба упали на землю, а подбежавшие люди освободили орла. Собранные царем мудрецы следующим образом растолковали ему это событие: змей — мусульманство, победа которого временна; орел — христианство, которое восторжествует. Хотя Нестор-Искандер и старается убедить читателей, что падение Царьграда предопределено свыше, хотя для подкрепления этой идеи им и введены различные предсказания и предзнаменования, но в то же время он указывает и на реальные причины падения города. Это, во-первых, захватническая политика турков, во-вторых, отказ Ватикана поддержать Византию. Обращение Константина за помощью оказалось тщетным. Hecтop-Искандер сочувствует грекам. Он всецело на их стороне. Автор рисует очень яркие картины битвы, картины мужества и героизма их защитников. Многие художественные особенности этой повести заставляют вспомнить русские воинские повести — их гиперболы, сравнения»! Например, картина первого боя: «Царьградцы тогда вышли за стены и яростно бились с турками, отвечая воинственными криками на их вопли... От грохота пушек и пищальных выстрелов, от воплей и криков, от треска и лязга оружия, от колокольного набата и стонов, от рыданий женских и детского плача нельзя было слышать друг друга; казалось, земля заколебалась и небо рушится на землю» (данный отрывок очень похож на одно из мест «Повести о разорении Рязани Батыем»). Царь Константин (а последнего Византийского царя, как и первого, тоже звали Константином) шлет гонцов по суше и по морю в соседние государства, призывая на помощь, но помощь так и не приходит. Между тем, турки нащупали самое слабое место в обороне, где городская стена была ниже и слабее, чем в остальных местах, и разрушили ее из больших пушек. Но греки за ночь сумели восстановить стену. Приступ следовал за приступом. Обе стороны сражались яростно. Царь отказался покинуть город, как советовали патриархи, и стал руководить его обороной. Приступы турков становились всё более мощными и жестокими. Осада длилась несколько месяцев. Обе стороны дошли до крайнего напряжения сил.| Турки ввиду наступающей осени и холодов хотели уже снимать осаду и уходить. Но греки совершили роковую ошибку: они отправили послов просить перемирия. Тогда султан Махмет отменяет свое решение и придумывает хитрый план: начать приступ на город со всех сторон, а потом ударить главными силами в образовавшийся пролом. Турки так и сделали, и участь города решилась, Перед этим последним штурмом горожанам было видение: из Собора св. Софии вырвался огромный столб и ушел в небо. Патриарх растолковал: благодать Божия покинула греков. Заканчивается эта волнующая повесть рассуждением автора по поводу дальнейшей судьбы Царьграда, рассуждением в духе философии провиденциализма, в духе церковной теологии: «Но знай, окаянный султан, если все предсказанное Мефодием татарским и Львом Премудрым сбылось, если верными оказались и последние знамения в этом городе, то свершится и то, что по пророчеству должно быть после: «Русый народ победит измаильтян и овладеет городом на семи холмах и вместе с прежними законными жителями в нем воцарится!». Впоследствии переписчики рукописи «русый» переделали в «русский». Эта повесть явилась сильным подспорьем в утверждении идеологии Москвы как третьего Рима. В этом ее главное идейное значение. Но произведение имеет и историко-литературное значение. В нем проявилось движение к реалистическим принципам изображения событий, отход от схематического изображения человека и мотивировки каждого его поступка религиозно-моральными соображениями. Падение Константинополя под ударами турок-сельджуков в 1453 г. получает философское историческое осмысление в «Повести о взятии Царьграда», написанной Нестором-Искандером. В рассказ об основании города Константином Флавием вводится символическое знамение борьбы змея (символ мусульманства) с орлом (символ христианства): победа змея над орлом временная, и в конечном итоге христианство восторжествует. Основное внимание в повести уделяется описанию осады города. Автор передает психологическое состояние осажденных, поведение Константина. Это мужественный воин, презирающий смерть, долг и честь для него превыше всего. Несмотря на страшные, грозные знамения, предвещающие падение Царьграда, Константин отказывается покинуть город ради спасения своей жизни. Он героически гибнет в неравном бою. С оружием в руках гибнет и верный союзник Константина генуэзский принц Зустенея (Юстиниан). Мужественным и храбрым воином изображен в повести турецкий султан Магмет. Он жесток, но справедлив, ценит воинскую доблесть противника. Такое изображение врага явилось новым шагом в развитии жанра исторической повести. «Повесть о взятии Царьграда» явилась важным этапом в развитии жанра исторической повести. Повесть пользовалась большой популярностью у читателей и служила образцом для исторических повестей XVI —первой четверти XVII в. Возникновение жанра беллетристической повести. Следующий период, конец XIV и первая половина XV в., – это век Предвозрождения, совпадающий с экономическим и культурным возрождением Русской земли, непосредственно предшествующие и последующие за Куликовской битвой 1380 г. Это период экспрессивно-эмоционального стиля и патриотического подъема в литературе, период возрождения летописания, исторического повествования и панегирической агиографии. Во второй половине XV в. в русской литературе обнаруживаются новые явления: получают распространение памятники переводной светской повествовательной литературы (беллетристики), возникают первые оригинальные памятники такого типа, как «Повесть о Дракуле», «Повесть о Басарге». Жанр беллетристической повести возник в эпоху Куликовской битвы. Она имела свой источник в Новгородских историкобеллетристических повестях, которые базировались на местных легендах. На 1 -ом месте была сюжетная занимательность, отсутствие ярко выраженной дидактичности. Беллетристические повести-повести с вымышленными сюжетами. Большинство героев имели исторических прототипов, но они либо жили в прошлом, либо находились очень далеко. Сюжеты восходили к фольклору. В этих повестях автор не выражал своего отношения к событиям. Сюжеты строились или на принципе цепочки, или на принципе открытых композиций. Эти повести изначально были рассчитаны на увлекательное чтение. Первая из таких повестей-«Повесть о мутьянском воеводе Дракуле». «Повесть о Дракуле» отличается от других древнерусских повестей тем, что в ней автор пытается беспристрастно описать поступки главного героя. Автор не оценивает жестокость Дракулы с точки зрения общественной морали или христианства. Он предоставляет нам самим осудить Дракулу, видя те бесчинства и ужасы, которые он творит. Повесть написана с подробностями, которые удивляют, поражают, иногда пугают читателя. Но эти подробности нельзя назвать художественным вымыслом. Автор пишет как историк, изображая властного и жестокого правителя Дракулу через его поступки и деяния. Жил в Мунтьянской земле мудрый и жестокий воевода. Звали его Дракула, или Дьявол, если перевести на русский язык. Однажды пришли к Дракуле послы от турецкого царя и поклонились ему по своему обычаю, не снимая шапок. Дракула спросил их, почему они так оскорбили его. Послы отвечали, что по обычаю их страны подчиненные кланяются царю, не снимая шапок. Тогда Дракула сказал, что хочет подтвердить их обычай и велел прибить колпаки к их головами железными гвоздиками. После этого он отпустил послов, передав турецкому царю, чтобы впредь его послы соблюдали обычаи той страны, в которую они едут. Турецкий царь разгневался на такое жестокое обращение со своими послами. Он собрал большое войско и пошел на Дракулу войной. Дракула тоже собрал армию и напал на турков ночью, перебив большое число воинов. Но сопротивляться огромной военной силе турков было невозможно, поэтому Дракула отступил. Всех, кто вернулся с поля боя раненым, Дракула сам осматривал. Если воин был ранен в грудь, то Дракула награждал его, если в спину, то предавал такого воина казни. Затем Дракула сказал своим воинам: «Кто думает о смерти, пусть не идет со мной, а здесь остается». Турецкий царь услышал о его призыве и не решился дальше преследовать Дракулу, с позором отступил. Отправил турецкий царь к Дракуле посла, чтобы потребовать от Дракулы дань. Дракула принял посла с почестями и сказал, что готов не только платить царю дань, но и со всем своим войском перейти к нему на службу. Он сказал, что сам придет к турецкому царю, и попросил, чтобы местные жители никак не препятствовали воинам Дракулы. Турецкий царь обрадовался такому ответу Дракулы и тут же приказал всем городам и селениям встречать Дракулу с почетом. Дракула собрал войско и двинулся к турецкому царю. Везде его встречали гостеприимно и оказывали ему почести. Когда Дракула прошел уже пять дней вглубь турецких владений, он внезапно повернул назад и начал разорять города и села, убивать местных жителей, не щадя ни стариков, ни младенцев. Дракула разграбил и сжег все на своем пути, оставив после себя пустыню. Дракула ненавидел зло в своей земле и за любое преступление: кражу, ограбление, обман, обиду — приговаривал к смерти. При этом Дракула не обращал внимания на то, каким был преступник: богатым или бедным, священником или простым человеком. Все заслуживали себе одинаковую участь. Был на его земле один колодец, к которому все прохожие приходили, чтобы напиться холодной, приятной на вкус воды. Дракула поставил возле того колодца золотую чашу, и никто не смел украсть ее. Однажды Дракула позвал к себе всех старых, немощных, больных и нищих. Много бродяг собралось к нему, ожидая от него милостыни. Дракула же устроил им великолепный пир в отдельно построенных хоромах. Дракула пришел на веселье и спросил собравшихся оборванцев: «Хотите, чтобы я сделал вас счастливыми на этом свете, чтобы вы ни в чем больше не нуждались?» Они же ждали от Дракулы еще больших подарков и закричали: «Хотим, государь!» Тогда Дракула приказал запереть хоромы и поджечь их. Все бедняки сгорели заживо. Позже Дракула объяснил своим боярам свой поступок: «Во-первых, пусть нищие не надоедают людям, пусть в моей земле не будет нищих, а будут только богатые. Во-вторых, я их самих же освободил от бесконечных мучений на земле». В другой раз к Дракуле пришли два католических монаха собирать подаяние. Он их обоих схватил и стал их допрашивать поодиночке. Дракула спросил первого монаха о человеческих казнях, которые без конца совершал: «Хорошо ли я поступил, и кто эти казненные люди?» Монах ответил: «Государь, ты делаешь зло. Государь должен быть милостивым, а люди эти — мученики!» Дракула задал тот же вопрос и второму монаху. Второй ответил: «Государь, ты богом был поставлен казнить злодеев и награждать хороших людей. А эти люди делали зло и наказаны по своим делам». Первого монаха Дракула велел казнить, сказав ему: «Ты сказал, что эти люди — мученики. Я и тебя хочу сделать мучеником». Второго Дракула наградил и отпустил. Однажды прибыл из Венгрии купец в город, где правил Дракула. Свой товар он оставил прямо на улице, на возу, как было принято в том городе. Кто-то украл с воза 100 золотых дукатов. Купец пришел к Дракуле и пожаловался ему на пропажу. Дракула ответил ему: «Иди и этой ночью найдешь свое золото». Дракула повелел подложить купцу золото, на один дукат больше, чем у него было раньше. Утром купец нашел на возу деньги. Он пересчитал их раз, другой, и заметил, что один дукат лишний. Купец пришел к Дракуле и объявил ему, что нашел свое золото, но один дукат был лишним. В это время поймали и привели вора. Дракула отпустил купца со словами: «Если бы ты промолчал о лишнем дукате, я бы велел тебя на кол посадить вместе с этим вором». Однажды Дракула увидел на дороге бедняка в ветхой и потрепанной одежде. Он спросил у бедняка, есть ли у него жена. Бедняк ответил, что есть. Дракула же сказал: «Веди меня в свой дом, хочу на твою жену посмотреть». Жена бедняка оказалась молодой, здоровой, и льна у нее было достаточно, но она ленилась шить своему мужу новую одежду. За это Дракула приказал отрубить ей руки и казнить ее. Пришел к Дракуле посол из Венгрии и повелел Дракула ему сесть с ним за стол и обедать среди трупов. Перед Дракулой лежал длинный позолоченный кол, и Дракула спросил посла: «Как думаешь, для кого я приготовил этот кол?» Посол предположил, что какой-нибудь вельможа провинился перед Дракулой и Дракула хочет его за это наказать. Дракула сказал, что кол предназначался для самого посла. Посол ответил: «Государь, если я чем-нибудь провинился перед тобой, делай, как хочешь. Ты справедливый судья — ив моей смерти виноват я сам, а не ты». Дракуле понравился ответ посла, и он отпустил его с подарками. Дракула сказал послу: «Можешь ты разговаривать с великими государями». Другим, менее опытным и сообразительным послам везло меньше. Дракула приказывал казнить их, говоря послу: «Нет в этом моей вины, виноват или ты, или твой государь. Если государь послал тебя, неопытного и несмышленого, ко мне, значит, он сам послал тебя на верную гибель». Когда на Дракулу напал венгерский король Матьяш, изменники выдали Дракулу королю. Двенадцать лет просидел Дракула в тюрьме в Венгрии. В Мунтьянской земле стал править другой воевода. Когда этот воевода умер, венгерский король послал Дракуле предложение вернуться в свою родную землю. Взамен на свободу король требо- вал от Дракулы принять католичество. Не долго ‘ думая, Дракула отрекся от православной веры и стал католиком. Король же вернул Дракуле его власть в Мунтьянской земле и отдал ему в жены свою сестру. После освобождения из тюрьмы Дракулу поселили в венгерской столице. Однажды во двор к Дракуле забежал вор и спрятался. Вскоре его преследователи пришли за ним и поймали его. Тогда Дракула выхватил меч и отрубил голову приставу, который держал преступника, а преступника отпустил. Остальные в ужасе разбежались. Король послал к Дракуле с вопросом: «Зачем ты совершил такое зло?» Дракула же ответил: «Никакого зла я не совершал. Если бы пристав пришел ко мне и объявил, что ему надо, я бы нашел вора в своем доме и сам бы решил, выдать его вам или отпустить. А твои люди пришли ко мне без спросу, как разбойники». Король только удивился его ответу. После этого Дракула прожил еще десять лет. Погиб он в битве с турками. Он выехал слишком далеко от своего войска, и его приняли за турка. Видя, что на него нападают свои, Дракула отчаянно бился, но наконец был сражен. Что же хотел сказать автор «Повести о Дракуле», представляя читателю своего «зломудрого» героя? Сюжет «Повести о Дракуле неоднозначен — он не может быть сведен к какому-либо определенному выводу или поучению. Дракула совершает бесчисленные злодейства, сжигает нищих, казнит монахов, женщин, мастеров, прятавших его сокровища, и обедает среди кольев, на которых разлагаются «трупия мертвых человек». Но он же ведет борьбу с турками, борьбу героическую и несомненно вызывающую одобрение читателя, и погибает в этой борьбе, ненавидит «зло», уничтожает воровство и устанавливает в своем государстве справедливый и нелицеприятный суд, от которого не может откупиться ни богатый, ни знатный. «Сказание о Соломоне и Китоврасе» Сербская «Александрия» и Троянские сказания были образцами «высокой», рыцарской литературы, проникшей в русскую письменность в XV в. Но в тот же период на Русь проникает и ряд памятников иного, басенно-сатирического характера, весьма популярных в конце средних веков и в эпоху Возрождения. Одним из первых образцов такого характера были «О Соломони цари басни и кощуны и о Китоврасе», запрещенные церковными индексами, но уже с конца XIV в. включавшиеся в древнерусскую «Толковую Палею» (популярное изложение библейских рассказов). Библейскому царю Соломону, строящему «Святое Святых» (знаменитый Иерусалимский храм), понадобились советы Китовраса (Китоврас — мифическое существо, скорее всего Кентавр). На поимку Китовраса, живущего «в дальней пустыне», Соломон посылает своего «первого боярина», снабжая его хитрым планом, благодаря которому Китовраса и ловят: боярин наливает в два колодца вина, а в третий — мёд, надеясь, что с захмелевшим Китоврасом можно будет легко справиться. Отпив вина из колодца, Китоврас замечает: «Всякий, вина выпив, мудрее не станет», однако он продолжает пить, говоря: «Ты — вино, веселящее людям сердце». Когда Китоврас окончательно пьянеет, боярин надевает на него железный обруч с цепью, на котором царь Соломон написал заклятье Божьим именем. Кроме пристрастия к вину и мёду Китоврас имеет ещё одну странную особенность: он не может ходить «путём кривым», а только по прямой. Поэтому, когда Китоврас «кротко» приходит в Иерусалим, на его пути разрушают всё, что мешает продвижению. Одна вдова, чей дом также должны были разрушить, умоляет его обойти её жилище. Китоврас пробует изогнуться, но ломает ребро. При этом неизвестно, больно ему было или нет, поскольку Китоврас не кричит, а изрекает очередной афоризм: «Мягкий язык кости ломает». На торгу, видя человека, который требует себе башмаков на семь лет, Китоврас смеётся, смеётся он и при виде другого человека, занимающегося ворожбой, а после — плачет, глядя на свадьбу. Затем Китоврас указывает верный путь пьяному человеку. Соломон оказывается человеком со слабостями: в первый день он не может встретиться с Китоврасом, потому что «перепил», а во второй — потому что переел. Когда царь не может принять ни в первый, ни во второй день по столь «уважительным» Причинам, Китоврас изъясняется аллегориями, понять которые может лишь сам царь. Например, узнав, что в первый день Соломон «перепил», Китоврас кладёт камень на камень, а Соломон понимает, что он должен «пить питье на питье». Когда же на третий день Соломон зовёт Китовраса, тот измеряет прут в четыре локтя, входит к царю, кланяется и молча бросает прут перед ним. Соломон объясняет всем, что это значит: «Дал тебе Бог во владение вселенную, а ты не насытился; поймал и меня». Соломон возражает Китоврасу, говоря, что поймал он его по повелению Господню, чтобы построить «Святое Святых», так как нельзя было при строительстве «тесать камни железом». Китоврас действительно помогает Соломону при строительстве храма: он рассказывает ему, что есть такая малая птица «кокот» по имени Шамир. К этой-то птице, согласно плану Китовраса, Соломон посылает своего боярина со слугами. Боярин закрывает гнездо с птенцами «белым» стеклом, а когда Шамир прилетает и видит, что она не может добраться до своих птенцов, она достаёт скрываемое ранее «остриё», чтобы разбить стекло. Люди криком спугивают птицу, она роняет своё орудие, которым и начинают тесать камни для храма. Благодаря совету Китовраса строительство храма успешно завершается. Но перед этим Соломон просит объяснений у Китовраса по поводу его странных действий на улицах Иерусалима, о причинах его смеха и слёз. Оказывается, что проницательный Китоврас смеялся, зная, что человек, требующий башмаки на семь лет, умрёт, не проживя и семь дней, а ворожей не знал, что под ним лежит золотой клад. Что же касается свадьбы, то печаль Китовраса была вызвана тем, что он знал о скорой смерти жениха. О том, что эта прозорливость Китовраса может идти от Бога, становится ясно, когда Китоврас указывает правильный путь пьяному человеку, объясняя Соломону: «Слышал я с небес, что добродетелен тот человек и следует ему послужить». Китоврас пребывает у Соломона вплоть до окончания строительства, после чего Соломон самодовольно заявляет Китоврасу: «не больше твоя сила» человеческой, «ибо поймал я тебя». Хитрый Китоврас отвечает Соломону: «...сними с меня цепи и дай мне свой перстень <…> тогда увидишь силу мою». Здесь мудрость окончательно отказывает иудейскому царю и уступает место любопытству. Соломон выполняет пожелание Китовраса, тогда Китоврас одним крылом забрасывает его «на край земли обетованной», и только мудрецы и книжники могут отыскать Соломона (люди, не обладающие знаниями, конечно, не нашли бы царя). После этого Соломон стал бояться Китовраса по ночам и окружал себя вооружённой охраной. Стефанит и Ихнилат. Отсутствие ясно прокламированной морали, неоднозначность сюжета были характерны и для другого переводного памятника, получившего распространение в русской письменности во второй половине XV в., — книги басен «Стефанит и Ихнилат». В основе «Стефанита и Ихнилата» лежит индийский животный эпо , где мудрец-брахман по просьбе царя рассказывает ему о «разумном поведении». По своей композиции книга «Стефанит и Ихнилат» представляла собой «рамочное», или «обрамленное», повествование, где в состав общей «рамки» входили отдельные главы (соответствующие книгам «Панчатантры»), а в их состав — отдельные новеллы-басни, рассказываемые действующими лицами (внутрь этих рассказов иногда тоже входили вставные притчи). Основная «рамка» индийского оригинала — разговор царя с мудрецом — уже в арабской и греческой версии потеряла значение; она играла чисто формальную роль (как своеобразный «зачин» каждой главы). Важнейшую роль приобрела зато тема первых двух глав — история льва, быка (тельца) и двух зверей, по именам которых был назван весь цикл. В первой главе описывалось лесное царство, где правит царь Лев, который «вознослив и горд и скуден мудростью»; он окружен другими животными, но два «мудроумных зверя» (в арабско-греческой версии — шакалы, но славянская версия, видимо, не знает таких животных и именует их просто «зверями») Стефанит и Ихнилат находятся вдали от царского двора. Между тем в лесу появляется неизвестное существо, страшно «рыкающее»; трусливый Лев перепуган, но старается скрыть свой страх. Ихнилат является ко Льву, осторожно выведывает причины «сумнения» Льва и отправляется на поиски «рыкающего» зверя. Зверь оказывается Тельцом, брошенным своими хозяевами и не имеющим никаких враждебных намерений, и Ихнилат приводит его ко Льву. Обрадованный Лев приближает к себе Тельца; Ихнилат снова оказывается в стороне. В отчаянии он решается на интригу — ссорит Льва с Тельцом, рассказывая каждому из них о коварных замыслах другого. Лев и Телец встречаются; оба они боятся друг друга и ожидают нападения; Лев убивает Тельца. Вторая глава (отсутствовавшая в «Панчатантре» и добавленная в арабской версии) рассказывает о суде над Ихнилатом (Димной). Внешне глава повествует о наказании коварного зверя, но подлинный смысл ее — не в осуждении Ихнилата, а в его остроумной самозащите, основанной на том, что остальные персонажи, начиная со Льва, убившего своего фаворита по пустому подозрению, ничуть не лучше подсудимого. Никто из приближенных Льва не может уличить Ихнилата, и казнь его оказывается не торжеством правосудия, а следствием интриг матери Льва. Построение основного рассказа «Стефанита и Ихнилата», как и построение большинства басен цикла, оказывалось, таким образом, совсем иным, чем построение «Александрии». Если в «Александрии» развязка романа — трагическая смерть героя — была органически связана с основной идеей бренности человеческого существования, то в «Стефаните и Ихнилате» гибель Ихнилата не была, как понимал проницательный читатель, наказанием порока и торжеством справедливости. Как и в «Соломоне и Китоврасе», развязка здесь не имела оценочного значения и не заключала в себе определенной «морали». Анализ сюжетного построения «Соломона и Китовраса», «Стефанита и Ихнилата» и сходных сюжетов, возникающих с конца XV в. в оригинальной русской литературе, позволяет поэтому поставить вопрос о двух типах сюжетного повествования: целенаправленном (телеологическом) и многозначном. Первый тип сюжета характерен для большинства древнерусских повестей — житийных, воинских, исторических, второй — для некоторых памятников, появляющихся в русской письменности лишь в рассматриваемый период и достигающих большого распространения два столетия спустя — в XVII в. Повесть о Басарге. «Повесть о Басарге и его сыне Борзосмысле» была написана в XV—XVI вв. В его основе лежит греческое предание о притеснениях, которые терпела православная вера в Византии от католических захватчиков — крестоносцев. Историческую повесть автор дополнил вымыслом и фольклорными мотивами (три загадки царя), стремясь не только воспитать в читателях чувство справедливости и верность своим убеждениям, но и сделать произведение интересным и увлекательным. Особенную привлекательность повести придает образ Борзосмысла — невероятно умного и одаренного для своих лет ребенка, «вундеркинда», как мы бы сейчас сказали. В его образе есть черты преувеличения, но он был тем идеальным героем, которого мог полюбить каждый — умным, сильным, добрым, справедливым и верным своим идеям. В греческом городе Антиохия шестнадцать лет правил царь по имени Аркадий. Когда Аркадий умер, жители города вместе с патриархом собрались во дворце и решили послать послов в Рим, чтобы из Рима к ним привезли нового правителя. Послы прибыли в Рим и выбрали среди местных вельмож одного человека — Несмеяна Гордого. Они упросили его стать царем Антиохии. Но Несмеян Гордый исповедовал другую веру — не ту, что была в Антиохии, а ту, что была в Риме. Когда Несмеян стал царем, он начал силой насаждать свою веру среди жителей города. Прошло много лет, а Несмеян Гордый продолжал распространять свою веру. Он начал увлекать в свою веру не только жителей Антиохии, но и приезжих купцов. Если кто-то из купцов отказывался отречься от православной веры, Несмеян сажал их в тюрьму и забирал их имущество. В это время из Царьграда выплыл богатый купец по имени Басарг. Он плыл со своим единственным сыном Борзосмыслом и множеством рабов. Басарг находился в плавании уже восемь месяцев, когда поднялась буря и его корабль понесло ветром. Вдруг с корабля увидели берег, а на том берегу — большой город. Все на корабле очень обрадовались и поспешили пристать к этому городу. Когда корабль пристал к гавани в Антиохии, Басарг увидел, что там стояло великое множество кораблей. Басарг подумал, что город должен вести хорошую торговлю и быть богатым. Басарг сошел на землю, и его встретили горожане. Они спросили Басарга, какой он веры. Басарг ответил, что он греческой, православной веры. Тогда жители сказали, что они тоже исповедуют православие, но новый царь мучает их, заставляя принять католичество. Жители показали на корабли, стоящие в гавани, и рассказали Басаргу, что владельцы этих кораблей, купцы, должны были отгадать три загадки царя Несмеяна, но не отгадали их и поэтому сидят в тюрьме. «Окаянный» Несмеян Гордый да- же патриарха изгнал из города. | После таких слов Басарг решил возвратиться на свой корабль и уплыть из города. Но когда он вернулся, то увидел, что на его корабле уже стоит царская стража. Царь послал стражу, как только узнал о прибытии нового корабля. Басарг взял богатые дары и отправился к царю, надеясь на божью помощь. Басарг представился Несмеяну, сказал, откуда он приплыл. Несмеян пригласил Басарга пообедать на следующий день. На следующий день Басарг пришел на обед и Несмеян Гордый спросил о его вере. Басарг признался, что он привержен к православной вере. Тогда Несмеян сказал: «Ты должен отгадать три загадки. Если не отгадаешь, то должен будешь принять мою веру. Если ты не захочешь принять мою веру, тогда я велю тебя казнить и весь твой товар забрать!» Басарг поникнул головой, подумал и попросил у царя подождать три дня. Затем Басарг вернулся на корабль, начал плакать. Его маленький сын в это время играл рядом, скакал верхом на прутике, как на коне. Мальчик увидел плачущего отца и прибежал к нему. Сын спросил отца, почему тот плачет. Отец ответил, что царь осудил его на смерть, но сын не сможет ему ничем помочь. Тогда мальчик сказал: «Скажи, на какую смерть обрек тебя царь. И я тебе помогу!» Басарг ответил сыну, что он еще слишком маленький, чтобы понимать то, что сам Басарг понять не сможет. Но Борзосмысл продолжал настаивать: «Удалой конь познается в бою, а верный друг — в беде. Расскажи мне о решении царя, иначе ты сам погибнешь и меня погубишь». Басарг удивился умным словам ребенка, успокоился и рассказал сыну обо всем. О том, что его должны казнить на четвертый день, о том, как страдают жители Антиохии в тюрьмах и на свободе, не имея хлеба — Несмеян запретил продавать хлеб, чтобы всех непокорных обратить в свою веру. Борзосмысл выслушал все и сказал: «Рыдают и печалятся только слабоумные люди, ты же, отец, не становись похожим на них. Я тебе помогу отгадать царские загадки». Так мальчик сказал: и снова стал играть с прутиком. Настал четвертый день. Сын посоветовал Басаргу взять с собой одного слугу и отправиться во дворец к царю. Басарг удивился умному совету: сына и подумал: «Что-то будет!» Так Басарг, Борзосмысл и слуга предстали перед царем Несмеяном Гордым. Несмеян сказал Басаргу: «Отгадывай мои загадки». Но тут вступился Борзосмысл: «Царь, дай нам сначала меду испить, а потом я тебе все загадки разгадаю». Несмеян сказал, что он обращается не к ребенку, а к его отцу. Но Борзосмысл ответил, что если ребенок может ответить на загадки, об отце и говорить нечего. Царь подал Борзосмыслу чашу с медом, мальчик передал ее отцу и сказал при этом: «Чашу спрячь получше. Царские подарки не возвращают». Вторую чашу Борзомысл передал слуге и сказал ему сделать то же самое. Сам Борзомысл взял чашу и тоже спрятал со словами: «Царские подарки не отдаются назад». Несмеян задал свою первую загадку: «Далеко ли от востока до запада?» Мальчик ответил: «От востока до запада двенадцать часов, от запада до востока двенадцать часов, и всего, вместе с днем и ночью, — двадцать четыре часа!» Царь удивился мудрому ответу ребенка. Несмеян снова передал ему три чаши с медом, и снова все три были спрятаны Басаргом, слугой и Борзосмыслом. Тогда царь загадал вторую загадку: «Чего десятая часть в мире пребывает, а десятая часть убывает?» Борзосмысл сказал, что ответит ему на этот вопрос следующим утром, и попросил, чтобы царь к этому времени поставил свой трон посреди двора. На следующий день Басарг, Борзосмысл и слуга снова пришли к царю. Царь поставил трон посреди двора, как и велел ему Борзосмысл. Тогда мальчик ответил на второй вопрос царя: «Это ли твоя загадка, царь? Такие загадки маленькие мальчики, мои сверстники, загадывают друг другу и отгадывают. Солнце иссушает десятую долю воды в море, в реках и озерах. Но так как ночь приносит сырость и влагу, то десятая часть воды возвращается в море, реки и озера». Несмеян удивился такому мудрому ответу. Затем он загадал свою третью загадку: «Что нужно сделать, чтобы язычники не смеялись над православными христианами?» Борзосмысл попросил у царя дать ему пять дней на размышления и сказал, чтобы за эти пять дней царь созвал народ на лобное место, а на лобном месте повелел построить возвышение, чтобы царя все могли слышать. Все сделал царь так, как велел ему Борзосмысл. На шестой день все жители города собрались на лобном месте, а Несмеян Гордый сел на высоком престоле. В одной руке царь держал меч, приготовленный для того, чтобы отрубать головы, а в другой — царский жезл. Борзосмысл пришел сюда с отцом и слугой, как раньше. Несмеян призвал его ответить на третий вопрос. Мальчик сказал: «Царь, ты сидишь на высоком месте, и твой голос слышен всем, а я стою внизу, и никто не услышит меня. Уступи мне свое место, чтобы я мог с высоты произнести отгадку, и дай мне одежду свою, и жезл, и меч». Несмеян не решался сделать так, как просил Борзосмысл. Народ закричал ему, что не стоит бояться маленького мальчика. Тогда царь сошел с престола, отдал Борзосмыслу одежду, меч и жезл, и Борзосмысл взошел на престол. Царь недоумевал, спрашивая себя, что будет дальше. Народ зашумел. Борзосмысл попросил царя: «Царь, заставь народ замолчать». Народ замолк. Тогда Борзосмысл громким голосом спросил всех: «Во что хотите веровать? В святую Троицу или в языческую веру?» Все единодушно ответили: «Хотим верить в святую Троицу — Отца, Сына и Святого Духа». ‘ Тогда Борзосмысл отрубил голову Несмеяну Гордому его же собственным мечом, сказав: «Вот тебе и третья отгадка. Не должны язычники смеяться над православными». Вокруг поднялся шум. Борзосмысл же сказал народу: «Изберите себе царя». И все закричали как один: «Ты избавил нас от мучителя, тебе и быть нашим царем!» Борзосмысл согласился и сказал: «Царем становятся по божьей воле. Все это я совершил по повелению бога, потому что если бог с нами — кто против нас?» Новый царь спросил у народа, где находятся все священнослужители: монахи, священники и сам патриарх. Ему ответили, что Несмеян сослал патриарха в никому не известное место. Тогда Борзосмысл разослал людей во все концы Антиохии, чтобы те нашли священнослужителей и вернули их в город. Монахов отыскали в пустынях, лесах и пещерах, священники спрятались среди обычных горожан. Оставалось самое главное — найти патриарха. Тогда пришел в город один пастух и рассказал, что видел патриарха в горах. Борзосмысл послал к патриарху князей, бояр и других людей, чтобы они сообщили патриарху о новом царе и упросили его вернуться в город. Патриарх Амфилохий вернулся в город и занял свой патриарший престол. Он благословил Борзосмысла сесть на царство. Так Борзосмысл восстановил спокойствие и прежнюю веру в Антиохии. Вопрос№14 Литература периода укрепления русского централизованного гос-ва. Литература XVI века Обращаясь к изучению литературных памятников XVI— XVII вв., необходимо прежде всего учитывать основной политический фактор эпохи — установление единого многонационального русского государства с центральной властью московского царя. Процесс государственной централизации Руси имел огромное прогрессивное значение. В годы правления Ивана IV Русское государство превращается в многонациональное, укрепляется международный авторитет России, расширяются ее связи с Западной Европой. Идейно-политическая борьба различных классовых сил Московской Руси в XVI в. отразилась в литературе того времени. Большинство ее памятников носит преимущественно публицистический характер. Выдающимися публицистами конца XV — начала XVI вв. были митрополит Даниил, Вассиан Патрикеев, Максим Грек, старец Филофей, Иосиф Волоцкий. В «Словах» и «Посланиях» решались ими вопросы государственной централизации, церковного землевладения. В сочинениях Максима Грека и митрополита Даниила нашла отражение борьба заволжских старцев и иосифлян. Максим Грек рисует тяжелое положение крестьянства, отягощенного налогами и ростовщичеством. Нил Сорский осуждает в своих сочинениях церковное землевладение. В середине XVI в. возникает ряд больших историко-культурных памятников сводного характера: летописные своды, свод житийной литературы («Великие Четьи-Минеи»), свод жизнеописаний русских государей до Ивана Грозного включительно («Степенная книга»), «Стоглав», устанавливавший государственные нормы общественной жизни, и «Домострой», утверждавший нормы жизни семейной. Эти литературные памятники возвеличивали и закрепляли московские политические и церковные традиции. Своеобразное место в литературе XVI в. занимал и «Домострой» — назидательно-публицистический памятник, «поучение и наказание всякому православному христианину», развивающее традицию переводных проповеднических сборников («Измарагд», «Златоуст»). Исторические предпосылки возникновения теории «Москва- Третий Рим» Москва - третий Рим -политическая теория 16 в. в России, обосновывавшая всемирно-историческое значение столицы Русского государства Москвы как политического и церковного центра. Теория «М. — т. Р.» , изложенная в характерной для средневекового мышления религиозной форме, утверждала, что исторической преемницей Римской и Византийской империй, павших, по мнению создателей этой теории, из-за уклонения от «истинной веры» , является Московская Русь — «третий Рим» («Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не бысти») . Начав складываться в середине 15 в. , теория «М. — т. Р. » была сформулирована в начале 16 в. в посланиях псковского монаха Филофея к московскому великому князю Василию III Ивановичу. Теория «М. — т. Р. » была подготовлена предшествующим развитием политической мысли на Руси, ростом национального самосознания в годы воссоединения русских земель, окончательного освобождения от татаро- монгольского ига и утверждения независимости Русского государства. Она сыграла значительную роль в оформлении официальной идеологии Русского централизованного государства и в борьбе против попыток Ватикана распространить своё влияние на русские земли; в 16—17 вв. в славянских странах Балканского полуострова теория «М. — т. Р. » служила обоснованием идеи славянского единства и имела большое значение в борьбе южного славянства с турецким гнётом. Вместе с тем теория «М. — т. Р. » содержала и реакционные черты — «богоизбранности» и национальной исключительности. «Сказание о князья Владимирских» Памятник московской литературы неизвестного автора конца XV - нач. XVI вв., отразил рост самосознания русского народа. Содержит официальную политическую идею независимости московской власти и ее равенства власти византийских императоров. Конец XV — начало XVI вв. — это период значительного укрепления идеи самодержавия в Русском государстве. Единственная в мире истинная православная держава должна была и управляться единственным в мире истинным православным самодержцем. Свидетельством тому — стремление русских духовно-политических кругов утвердить за русским государем титул царя. И не случайно этот титул эпизодически начинает встречаться в некоторых русских внешнеполитических документах времени Правления Ивана III и Василия III, а понятие "самодержец" входит в официальный титул Василия III.. В этом смысле характерно, что именно в первой четверти XVI века появляется "Сказание о князьях Владимирских", обосновывавшее династические претензии московских государей. В основе "Сказания" лежат две легенды. Первая — о происхождении Рюриковичей и, следовательно, московских великих князей от римского императора Августа. Вторая легенда доказывает, что царские регалии — царский венец, бармы, золотая цепь, крест от древа распятия и сердоликовая шкатулка, принадлежавшая Августу, — достались московским великим князьям через Владимира Мономаха от его деда византийского императора Константина. Таким образом, удревление генеалогии московских государей на максимально возможный срок позволяло рассматривать историю самой России как часть общемировой истории, в которой Россия занимает самое достойное место. До начала XVI века о существовании этих легенд не было ничего известно. Но уже в первые десятилетия XVI в. они были соединены в "Послании о Мономаховом венце" тверского монаха Спиридона-Саввы. Не позднее 1527 г. на основании этого послания неизвестными авторами было составлено и "Сказание о князьях Владимирских". Правда, неизвестные нам составители "Сказания" не решились углублять генеалогическое древо московских правителей до библейского патриарха Ноя, как это сделал Спиридон-Савва. Видимо, они посчитали это не совсем верным и потому решили остановиться на римском императоре Августе. Конечно, сегодня мы понимаем, что основа "Сказания о князьях Владимирских" абсолютно легендарна — это в полном смысле слова историко-генеалогический миф, созданный древнерусскими книжниками XVI столетия. Но ведь сами книжники и их читатели были уверены в обратном — в абсолютной истинности созданного ими исторического мифа. И потому с помощью мифов творили реальную историю. Недаром впоследствие "Сказание" активно использовалось в дипломатических и династических спорах, служило вступительной статьей к "Государеву родословцу" и вступительной статьей к чину венчания Ивана IV на царство в 1547 г. Да и сам Иван IV в своих произведениях постоянно использовал аргументы "Сказания". В итоге, пытаясь показать место России во всемирной истории, русская духовно-политическая мысль этого периода выработала три типа соединения русской истории с мировой — хронографический ("Русский Хронограф 1512 года"), генеалогический ("Сказание о князьях Владимирских") и пророческо-эсхатологический (цикл сочинений о "Третьем Риме"). В сочинениях пророческо-эсхатологического цикла древнерусские книжники XVI века выдвинули ряд "идеаловобразов" или формул — "Москва — Новый Царьград", "Москва — Новый град Константина" и, наконец, Россия, как "Третий Рим", — в которых Московское государство начинает осознаваться как центр, ядро, средоточие правой веры во всем мире. «Послание» Филофея Первая половина XVI в. для развивающейся Российской империи оставалась периодом сложным и неоднозначным. Турки господствовали в Константинополе. Падение великой цивилизации приводило русский народ в тревожное состояние. Центр православия перестал существовать. Поиски нового, быстро наталкивали москвичей на мысль о Москве – наследнице Константинополя. Время от времени определенные религиозные, и политические деятели Руси провозглашали эти не совсем четко сформулированные мысли в своих патриотических речах. Не без основания можно говорить о том, что просуществовав некоторое время в устной словесности русских религиозных кругов, данное выражение наиболее четко и документально было продекламировано в документе, который в настоящее время известно как «Послание старца Псковского Елеазарова монастыря Филофея к великому князю Василию Ивановичу». «Послание», написанное старцем Псковского Елиазарова монастыря, подтверждает их знаковое положение в судьбе России. «В монастырях по народному убеждению, шла истинная жизнь». В недрах монашеского, религиозного сознания зарождалось философское мышление. «Монастыри творили большое дело благотворения, твердо помнили о нуждах и бедах народа, но в монастырях же, и именно в них, слагалась национальная идеология, развивалась церковная культура, центром которой они были». Биографические сведения о Филофее крайне скудны, известно, что он жил в первой половине XVI в. и был монахом Псковского Елеазарова монастыря. Впервые его имя привлекло внимание русской общественной мысли после того, как в журнале «Православный собеседник» в 1861—1863 гг. были опубликованы его сочинения. Изложенная в них концепция «Москва — третий Рим» оказалась одной из центральных в русской публицистике и историософии последующего времени. Главным сочинением Филофея является его послание псковскому дьяку Михаилу Григорьевичу Мисюрю-Мунехину. Повод к написанию послания был следующий. Николай Булев, известный публицист, переводчик и врач при великом князе Василии III, любекский немец по происхождению, приблизительно в 1522 г. перевел астрологический «Альманах» Штоффлера, содержащий предсказание о потопе в 1524 г. Перевод попал в руки Федора Карпова и М. Г. МисюряМунехина, каждый из них обратился за разъяснениями к знающим лицам. Для Федора Карпова таким близким корреспондентом оказался Максим Грек, для М. Г. Мисюря-Мунехина — старец Филофей. Оба ответа совпадают в своем отрицательном отношении к астрологии и датируются концом 1523 — началом 1524 г., хотя историческая хронология, содержащаяся в тексте послания, не совпадает с этой датировкой (см. ниже). Рассуждение Филофея отличается последовательностью и стройностью. Прежде всего он отвергает какое-либо значение астрологии, поскольку звезды как тела неодушевленные не могут оказывать влияния на судьбы людей или народов. Астрологии он противопоставляет иное объяснение исторического процесса: причиной изменений является божественная воля, причиной падения царств — неспособность удержаться в истинной вере. Эта историко-богословская концепция целиком находится в русле библейской историософии, но старцу Филофею необходимо примирить с нею падение православного Константинополя в 1453 г. и сохранение католическим Римом своего видимого благополучия. Вслед за этим он дает пространное обоснование подлинности причастия квасным (дрожжевым) хлебом, что позволяет ему объявить истинным Римом московскую Русь как единственно независимое и безупречное христианское государство. Признание за Римом первенствующего значения опирается на традиционную христианскую екклисиологию (учение о Церкви). Есть две возможности понимания смысла этой концепции. Во-первых, можно думать, с чем мы обычно и сталкиваемся, что послание Филофея дает политическое обоснование преемственности имперской власти от Рима к новому Риму — Константинополю — и далее к Москве. Другая трактовка послания не признает за ним политического значения. Так, Вл. Соловьев обратил внимание на то, что для Филофея не существует императорского Рима, но только папский, и это препятствует рассмотрению концепции в русле европейской модели translatio imperii, к тому же автор отмечает, что римская государственность сохраняет свое существование («ромейское царство неразрушимо»). Послание князю Василию интересно, как уже отмечалось, своей развитой титулатурой, приравнивающей великого князя к царю, и новым употреблением формулы «Москва — третий Рим». В нем затронуты также вопросы о замещении пустующих епископских вакансий и содомском грехе (гомосексуализме). Из контекста послания неясно, стоит за этими вопросами какая-либо историческая реальность или же перед нами литературные упражнения на темы, обычно разрабатываемые церковно-канонической письменностью. Вопрос №15 Развитие русской публицистики В публицистике были широко распространены произведения, посвящённые злободневным темам общественной жизни. Области публицистических проблем: проблемы, связанные с формированием самодержавного государства (облик самодержца, взаимоотношения разных сословий, проблема взаимоотношения царской и церковной власти), церковные проблемы (борьба с ересью, проблема внутрицерковного землевладения, проблемы нравственного облика). Профессиональный народный ведущий для свадьбы. Одним из самых известных публицистов был Максим Грек. Ему принадлежит огромное литературное наследие. В одном из его сочинений-«Слове Максима Грека»-главный литературный приём-аллегория. По жанру это тоже аллегория. В центре повествования-образ Жены, это власть, Василия (от греч., «царство»). Основное повествование строится на беседе Грека с Женой. Она говорит о том, как видела эксплуатацию людей, и о том, что правители должны следовать Божьим законам, иначе ждут всех войны и невзгоды. Своеобразие публицистики Грека состоит именно в том, что основную мысль своего произведения произносит не он сам, а аллегория, Жена. До него в произведениях этого не было. В публицистических сочинениях Ивана Грозного, Андрея Курбского, Ивана Пересветова поднимаются важнейшие проблемы государственного управления, взаимоотношений государя и подданных, церкви и великокняжеской или царской власти. Расцвет публицистики в 16 в. совершенно естествен — это было время сложных процессов государственного строительства, напряженной идеологической борьбы. К решению этих важнейших общественных задач и были привлечены основные литературные силы. В этом одна из причин, почему литература вновь становится по преимуществу деловой. Но другая и, пожалуй, основная причина происшедших изменений в развитии литературы состоит в том, что влиятельные церковники не только беспощадно расправились с еретиками, а заодно и со всякого рода проявлением свободомыслия, но и объявили решительную борьбу светскому началу в литературе — «неполезным повестям», «глумам и смехам», «писаниям внешним». Церковь решительно требует, чтобы христиане не избегали «душеполезных повестей», «божественного писания». Эту идею регламентировать круг душеполезного чтения в наилучшей степени реализовал гигантский кодекс, созданный по инициативе новгородского архиепископа Макария (впоследствии митрополита), — «Великие минеи-четьи» — свод всех «святых книг», которые «обретаются» на Руси. Произведения Даниила с бытовой тематикой ориентированы на широкий круг слушателей и читателей, написаны живым, часто выразительным языком. Отсутствие у иосифлянских писателей той «академической» культуры, которая присуща была нестяжателям, сказалось в свободе и смелости обращения с языком, благодаря которым писатели иосифлянского лагеря не боялись вводить в свои сочинения грубоваты, просторечные выражения и подчас реалистические образы и детали быта. Обличая в двенадцатом «Слове» похотливых развратников, Даниил говорит о них: «Ты же обиадаешися, яко скот, и пианствуеши день и нощь, многажды и до блевания, якоже и главою болети и умом пленитися ...и паче множае гордишися и превозношаешися, рыкаеши, аки лев, и лукавьствуеши, яко бес, и на диавольская позорища течеши, яко свинопас». Даниил обличает: знатных и богатых, предающихся тунеядству и расточительной роскоши во вред крестьянству, которое они обездоливают, разгульный образ жизни, когда человек крадёт, насилует, грабит, ябедничает, берёт взаймы без возврата, людей, равнодушно относящихся к церковным преданиям и уставам, щеголей и модников. Стиль митрополита Даниила: свободное обращение с языком, оживление речи просторечными словами, образный, доступный язык. Сочинения Даниила позже пользовались большим уважением в старообрядческой среде, и можно думать, что богатая элементами просторечного разговорного языка речь вождя старообрядцев протопопа Аввакума сформировалась, между прочим, и под известным воздействием стиля писаний Даниила. Боярская партия в свою очередь выдвигает такого публициста, как князь А. М. Курбский, плодовитый писатель, автор трёх посланий к Грозному и «Истории о великом князе Московском», написанных им в Литве (70-е годы XVI в.), куда он, изменив родине, бежал от гнева Грозного после проигранного сражения в Ливонии. Стиль Курбского унаследован от Максима Грека. В нём обнаруживается искусство оратора, выверенная логика, доказанная аргументация. В первом же своём послании к Грозному, написанном в 1564 г., Курбский, обличая царя в жестокостях по отношению к боярам, обращается к нему с гневной речью, построенной большею частью в форме риторических вопросов и восклицаний. В ответ на своё конструктивно очень стройное послание Курбские получил многословное, пересыпанное обширными цитатами послание Грозного. Очевидно, что на такую манеру повествования повлиял стиль митрополита Даниил с его образным, ярким языком, просторечными, грубыми словами, но сумбурностью и отсутствием логики. Курбский нелицеприятно отозвался о стиле Грозного. Позиция Курсбского была уже программой не сегодняшнего, а вчерашнего дня и потому явно обречена была на неудачу. За внешне очень стройной, эмоционально насыщенной и логически убедительной речью Курбского сквозила субъективная, личная оценка деятельности и поведения Ивана Грозного. Она в особенности выступает в «Истории о великом князе Московском». Грозный осознал себя единоличным, самодержавным властителем, утвердился в представлении о себе как о потомке Августа-кесаря и, по учению иосифлян, как о наместнике бога на земле. Грозный решительно возражает против того, чтобы царь делил свою власть с боярами, и против того, чтобы они вмешивались в его распоряжения. Царская власть, по мысли Грозного, не подлежит критике со стороны подданных, как не подлежит критике и божеская власть. За свои поступки царь несёт ответственность лишь перед богом, а не перед своими «холопами». Грозный был человеком начитанным, но ему чуждо было академически выдержанное красноречие Курбского. При всей своей внешней неупорядоченности речь Грозного отличалась тем своеобразием, которое как раз обусловливалось его способностью свободно распоряжаться богатствами языковых средств, и книжных и просторечных, не стесняя себя никакими стилистическими канонами. Второе послание Грозного к Курбскому (1577 г.) во много раз кратче первого, написано значительно проще и яснее, почти разговорным и в то же время очень выразительным и картинным языком. Помимо литературного значения переписки Курбского с Грозным, связанного с превосходным мастерством обоих писателей, она еще ценна и как памятник, наглядно рисующий период политической борьбы на Руси, а также бытовой уклад жизни. Князь Андрей Курбский — один из лучших воевод царя Ивана Грозного, друг и советник его молодости. В 60-е гг. многие из таких советников попали в опалу. Предчувствуя, что то же сбудется и над ним, Курбский в апреле 1564 г. перебежал на сторону польского короля и обратился к царю с открытым посланием. Князь обвиняет царя Ивана в отступлении от веры и в «прокажённой совести». «Почто, царь, — спрашивает он, — побил ты сильных во Израиле и различными смертями казнил воевод, данных тебе от Бога на врагов твоих?» Царь мученическою кровью обагрил церковные пороги, невинно обвинил своих доброхотов в изменах и чародействе. За что же? Не они ли положили перед царём прегордые царства, не им ли сдавались сильные крепости немецкие? Или царь мнит себя бессмертным, впал в неслыханную ересь и не боится предстать перед Судией, Богоначальным Иисусом? Сам же князь Курбский, хотя претерпел от царя множество бед, водил его полки, проливая пот и кровь, но вместо награды безвинно изгнан из отечества. Теперь царь больше не увидит его лица до Страшного Суда. Князь же не будет молчать, но будет беспрестанно со слезами обличать его перед Безначальной Троицей. Казнённые царём, у престола Господня стоя, взывают об отмщении, пока Иван пирует на бесовских пирах со своими льстецами, жертвующими собственными детьми, словно Кроновы жрецы. Главный же советник царя есть Антихрист, от прелюбодеяния рождённый: не должно у царя быть таким советникам. Это письмо Курбский грозится положить с собой в гроб и с ним предстать на суд Господа Иисуса. Иван Грозный ответил огромным посланием, в котором по пунктам ответил на все обвинения Курбского. «Бог наш, Троица, — начинает он свой ответ, — который прежде век был и ныне есть, Отец и Сын и Дух Святой, ни начала не имеющий, ни конца»; этому Богу царь неколебимо верен и от Него имеет всю свою власть. Князь же Курбский — отступник от Честного и Животворящего Креста Господня, поправший все священные установления. Он пожертвовал своей душой ради тела, ибо, перебежав к врагам, нарушив крестное целование, волей или неволей станет разорять церкви, попирать иконы, убивать христиан. Те, кто его научил этому, суть бесы. Как он не стыдится раба своего Васьки Шибанова? Тот, стоя перед царём и перед всем народом, не отрёкся от своего господина, а Курбский своему изменил. Курбский пишет о прокажённой совести, но что плохого в том, чтобы держать собственное царство в своих руках? Русские самодержцы изначала сами владеют своими царствами, а не их бояре и вельможи. Царь должен быть царём на деле, а не только по имени; если где разделится царство, там сейчас же произойдёт нестроение, к которому и подстрекают изменники: Курбский, протопоп Сильвестр, Алексей Адашев и им подобные. Не царь противится Богу, а те, кто прежде Божьего суда царя осуждает. Величайший из царей Константин убил собственного сына, и царь Давид велел убивать врагов своих в Иерусалиме, и оба причислены к святым, убитые же ими — злодеи, а не мученики. Кто же поставил Курбского наставником над душой и телом царя? Никаких сильных во Израиле царь не убивал и не знает, кто это такие, потому что Русская земля держится Божиим милосердием, молитвами Пречистой Богородицы и молитвами всех святых, а не судьями и воеводами. Крови в церквах Божьих он никакой не проливал и церковных порогов ею не обагрял, но все церкви всячески украшает. Мучеников за веру в его царстве никаких нет, а если князь говорит об изменниках и чародеях, «ино таких собак везде казнят». Изменников же и чародеев царь не оболгал, а обличил. Бояре же царю Ивану никогда доброжелателями не были: он от них страдал с младенчества. Царь подробно описывает все боярские измены и обиды с тех пор, как он остался сиротой. Были измены государственные, но и в повседневной жизни с ним поступали не как с царём и вообще не по-человечески. Играет он, например, в детстве в своих палатах, а князь Иван Васильевич Шуйский сидит на лавке, положив ногу на постель царёва отца, а на маленького Ивана и не смотрит. Уж когда на пятнадцатом году жизни Иван стал править самостоятельно, изменники-бояре, которых Курбский называет мучениками, царскую родню оболгали чародеями и родного его дядю злодейски убили в церкви — сделали то, в чём теперь обвиняют Ивана. Так в том ли верная служба, что бояре, собираясь в собачьи стаи, убивают царских родственников? И какой они могут гордиться воинской доблестью, если занимаются междоусобными сварами? Потом царь возвысил и приблизил к себе Алексея Адашева и попа Сильвестра, те же ставили его ни во что, смотрели как на младенца. Если царь скажет что-нибудь и хорошее, им это неугодно, а их и дурные советы якобы все хороши. Нет никакого безумия в том, что царь повзрослел и от таких советников избавился. Когда же Иван Васильевич заболел и завещал царство малолетнему сыну своему, Димитрию, Адашев с Сильвестром, полагая царя уже на том свете, нарушили его волю: присягнули князю Владимиру Старицкому, с тем чтобы Димитрия убить. Иван же их наказал несильно: Адашева и иных разослал по разным местам, а поп Сильвестр ушёл сам, и царь его с благословением отпустил, потому что хочет с ним судиться не на этом, а на том свете. Измена же тех, кто казнён, известна всему свету, а теперь казни кончены, и даже сторонники изменников пользуются благоденствием (здесь царь солгал). Казанское царство Курбский с товарищами, правда, помогали покорить, но всё думали, как бы поскорей вернуться домой, а не как лучше победить. Под Астраханью же их и близко не было. Исполнять же ратные труды — их служба, хвалиться тут нечем, — а Курбский ещё и равняет службу с опалой. Германские же города воеводы брали только после многих напоминаний и писем, а не по собственному стремлению — не такова усердная служба. Напрасных гонений Курбский от царя не терпел, а если и было небольшое наказание, то поделом. Напротив: князь Михаил Курбский был боярином удельного князя, а князь Андрей — царским: царь Иван его возвысил не по заслугам. Курбский пишет, что царь не увидит больше его лица — да кто захочет такое эфиопское лицо и видеть? Бессмертным царь себя не считает. Он знает, что Бог гордым противится, но горд не господин, требующий повиновения от слуги, а слуга, не слушающий господина. Курбский обвиняет царя в гонениях, но они сами с Сильвестром и Алексеем гнали людей и даже велели побить каменьями епископа Феодосия. Предстать с Курбским на суд Божий царь готов, ибо тот сам делам Христовым не следует; он и его друзья — всем и царским грехам корень и начало. Обличать же грешника перед Святой Троицей нечестиво: Бог не слушает и праведников, если они молятся о погибели грешных. О Кроновых жертвах Курбский пишет ложь и клевету, Антихристу подобен он сам, а не кто иной. Если же он хочет своё письмо в гроб с собой положить, то уже окончательно отпал от христианства, ибо и перед смертью не желает простить врагам. Курбский отвечал Ивану кратко: осудил слог «широковещательного и многошумящего послания», посмеялся над обширнейшими выписками из Писания и отступлениями «о постелях, телогреях и иных бесчисленных, якобы неистовых баб басни», выразил огорчение, что царь не утешает его, но осуждает. Подробно же он возражать не желает, хотя и мог бы, ибо всю надежду возлагает на Божий суд. Ещё один обмен посланиями между царём и Курбским состоялся в 1577–1579 гг. Взяв город Вольмер, из которого Курбский писал своё первое послание, царь решил известить изменника о своём торжестве. Хотя беззакония его, признаёт Иван, многочисленней песка морского, от веры он не отступил. И теперь Бог Животворящим Своим Крестом даровал ему победу. Где являлся Крест, там города сами сдавались, а где не являлся, там бой был. Кроме того, царь вновь припоминает своим боярам всякие обиды. Большинство из этих упрёков не понял сам Курбский, самый же тяжкий — в том, что друзья Ивана виновны в смерти его любимой жены Анастасии: «Не отняли бы вы у меня юницы моей, не было бы и Кроновых жертв». Когда Курбский отвечал на это письмо, русские войска уже опять терпели неудачи и князь мог смело обличать царя в бесовской гордости. Обличает он вновь в жестокости не одного царя, но весь род московских великих князей, начиная с Юрия Московского, выдавшего татарам святого Михаила Тверского. Казнённые Иваном также суть святые, и клевещущий на них повинен в неотмываемом грехе — хуле на Духа Святого. И не силой Христова Креста побеждало царское войско, ибо оно же терпело и поносные поражения. Ещё многими красноречивыми словами Курбский укоряет царя, призывая опомниться и восстать от смертного греховного сна. Это послание, а также и второе послание Курбского, вероятно, не были отосланы. Вопрос №16 Монументальные памятники 16 века. «Домострой» как памятник русской литературы 16 века Домостро́ й — памятник русской литературы XVI века, являющийся сборником правил, советов и наставлений по всем направлениям жизни человека и семьи, включая общественные, семейные, хозяйственные и религиозные вопросы. Наиболее известен в редакции середины XVI века на церковнославянском языке, приписываемой протопопу Сильвестру. Написан живым языком, с частым использованием пословиц и поговорок. «Домострой» возник в XV веке во времена Новгородской республики в Великом Новгороде. По мнению этих исследователей, текст «Домостроя» появился в результате длительного коллективного труда на основе существовавших на момент написания литературных источников. Книга почти сразу получила распространение среди новгородских бояр и купечества. В основе текста «Домостроя» лежат несколько традиционных жанров: Во-первых, это «поучения от отца к сыну», известные на Руси с середины 11 века (например, поучения Владимира Мономаха, оставленные сыновьям). Здесь наблюдается назидательность и лаконичность, подчас афористичность изложения. Во-вторых, это сжатые по форме «слова святых отцов». Впоследствии они были собраны и составили несколько замечательных сборников нравственного содержания – «Измарагд» («изумруд»). Многие разделы «Измарагда» вошли в текст «Домостроя». В-третьих, «Домострой» испытал влияние многих средневековых «обиходников», которые определяли порядок и чин, например, монастырского служения и во многом сближался с идеалом монастырской жизни. Иерархия в отношениях между людьми и точное соблюдение определенных циклов в организации жизненных процессов – важная черта средневекового быта, и в этом смысле «Домострой» является типичным произведением своего времени. В-четвертых, текст «Домостроя» содержит в себе картинки с натуры – городские рассказы простонародного типа, характерные для среды больших городов. Именно в подобных рассказах можно найти множество простонародных выражений, примет быта и точных характеристик, вводящих читателя в реальную жизнь городского дома. В-пятых, большое влияние на текст «Домостроя» оказали современные ему западноевропейские «домострои», восходящие к древнейшим текстам такого типа. Можно назвать древнегреческие сочинения Ксенофонта «О хозяйстве», «Политику» Аристотеля, писателя, авторитет которого в средневековой литературе был особенно высок. В 1479 году были переведены на старославянский язык «Василия царя греческого главизны «Домострой» – сборник текучего состава, многие его списки отличаются друг от друга, составляя несколько редакций и типов, что характерно для средневековых памятников. Композиция Литературный памятник состоит из трех основных частей. В Предисловии к первой редакции говорится, что эти части последовательно излагают правила общежития в отношении «духовного строения» (религиозные наставления, главы 115), «мирского строения» (о семейных отношениях, главы 16-29) и «домовного строения» (хозяйственные рекомендации, главы 30-63). Вместе с тем «Домострой» отражает изменения в социально-экономической жизни 16 в. и в мировоззрении зажиточного горожанина. Хозяйство его уже тесно связано с рынком, но еще делаются крупные запасы впрок; говорится о добровольной службе прислуги, предусматривается также применение труда холопов. Богатый горожанин, по «Домострою», обязан своим положением в обществе не благородному происхождению, а своему труду, личной инициативе. «Домострой» требует подчинения главе семьи – «господину», а в общественной жизни – царю и властям. Композиция произведения нарушается: содержание постоянно пополняется своего рода «приложениями», своего рода комментариями – травниками, лечебниками, «указами» о том, как «огород вести», и пр. В сильвестровской редакции таким дополнением стала 64-я глава, которая представляет авторский конспект всего «Домостроя», сделанный Сильвестром и адресованный его сыну. Вместе с тем это как бы и житейское, основанное на личном опыте Сильвестра, обоснование «Домостроя»: Сильвестр показывает сыну, насколько эффективны и справедливы рекомендации книги, следуя которой можно добиться успеха в современном им обществе. Последняя глава – конечный результат тех действий, которые рекомендованы «Домостроем», его итог. Эту же главу часто рассматривали как самостоятельное произведение и часто переписывали отдельно. В «Домострое» отражена принципиально иная культура. Это прежде всего культура афоризма, потому что единственной формой возобновления и сохранения информации долгое время оставалась устная речь, а не письменный текст. Размытость композиции «Домостроя» свидетельствует о том, что сам текст складывался из устных «речей», постепенно, последовательно слагаясь в главки, разделы и части большой книги. Афоризм сопровождает все части: такова удобная для запоминания мысли форма. И в самом ритуале поведения человека в обществе он совмещает в себе особенности церковного и светского ведения дел. Особенности повествования В «Домострое» много особенностей повествования, которые отражают уровень мышления 16 века. Поразительно внимание, которое «Домострой» уделяет и вещам, и питью, и пище. Упоминается более 135 названий кушаний. Рачительное хозяйственное отношение к каждому кусочку, к крошечке, к лоскутку показывает, насколько ценились все эти блага: еда, питье, одежда. Все нужно было сберечь, приготовить для нового пользования и далее – отдать более бедным. Во времена, когда каждый третий год был недород, а каждые десять лет – мор и эпидемии, мечта о хлебе насущном – это мечта о хорошей и правильной жизни. Деловитые перечни множества частных действий и мелких предметов напоминают деловые грамоты средневековья: такая же дотошность, основанная на дробном восприятии мира вещей и явлений, старательное желание не забыть, не упустить чего-то, что впоследствии может оказаться важным и полезным. Подробности жизни освящены нравственными установками божественных истин. Вещный мир оживает, когда все «благословенно», и благословенная денежка по божьей милости становится символом праведной жизни. Человек должен жить по христианским обычаям, экономика одухотворена этикой – именно животъ, именно жизнь во всей полноте ее проявлений предстает на страницах книги. В обычном смысле «Домострой» – это сценарный план проведения жизненно важных и общественных действий. В определенных местах говорится о людях «имярек» - это значит, что нужно было заполнить пропуски своим именем, пространство текста можно было восполнять и дополнять всем, что считалось тогда понятным и известным. «Домострой» не доказывает фактами и рассуждениями, он пламенно убеждает – проповедью. Его адресатом является то господин, то слуга, то «свят человек», то простец. Автор напоминает ему круг его обязанностей в иерархии бытия. Хозяин обязан был обеспечить свой дом экономически и нравственно. Воспитание понимается как общее руководство всеми ему подвластными. При этом основным инструментом решений и действий хозяина («государя», «господина») признается личная совесть. По меткому выражению одного из историков, «Домострой» призван был выбивать автоматическую совесть в тех, кто забывал свой общественный долг». Среди памятников русской литературы «Домострой» стоит в одном ряду с Стоглавом, Великими Четьими-Минеями и другими. Однако, превосходит их по выразительности и образности языка. Кроме религиозной, назидательной и поучительной частей, «Домострой» содержит очень важную информацию о социальном устройстве с множеством подробностей о быте и повседневной жизни боярского и купеческого сословий на Руси. Поэтому является кладезем для исследователей того времени. ВЕЛИКИЕ МИНЕИ ЧЕТЬИ Свод из 12 месячных книг (миней), своеобразная рукописная энциклопедия древнерусской духовной книжности XVI в., включающая оригинальные и переводные памятники, главным образом житийные и риторические, церковноучительные слова и другие сочинения отцов церкви. ВМЧ были созданы по инициативе митрополита Макария как своеобразный многотомный сборник “всех книг четьих”, “чтомых” на Руси. Состав их, подобранный и утвержденный церковью, должен был регламентировать годовой “круг чтения” на каждый день. Внешнее оформление книг ВМЧ выдержано в торжественном стиле “второго монументализма”. Размеры каждого 12томного книжного свода огромны и вполне соответствуют названию “Великие” минеи, в отличие от значительно меньших по объему миней домакарьевского состава. Каждая из 12 книг ВМЧ насчитывает от 1500 до 2000 листов большого формата (так называемый “александрийский лист”). Формирование трех беловых списков ВМЧ длилось около 25 лет. Общее представление о ходе этого процесса можно составить на основе предисловий (“Летописцев”) митрополита Макария, открывающих тома ВМЧ. Создание Софийского свода ВМЧ было начато в Новгороде в 1529—1530 гг. и длилось в течение 12 лет. Как свидетельствуют вкладные записи, 12 книг Софийского списка были вложены Макарием в Новгородский Софийский собор “на помин души” его родителей в 1541 г. 12 томов Успенских ВМЧ митрополит внес как вклад “на память своей души и по своих родителях в вечный поминок” в Успенский Кремлевский собор в 1552 г. Работа над Царским списком, предназначавшимся для царя Ивана IV, продолжалась еще в 1554 г. В XVII в. этот список хранился в царских палатах: на его декабрьской книге осталась помета Дьяка Ивана Арбенева о принадлежности ее царю Феодору Алексеевичу и Приказу книг Печатного двора. Создание Софийского списка ВМЧ происходило в Новгороде при архиепископском доме Макария трудами “многих различных писарей” и книжников, переписывавших произведения, переделывавших их и предпринимавших новые переводы и сверку их по греческим оригиналам, “от иностранных и древних пословиц переводя на русскую речь”, как писал в предисловии к ВМЧ Макарий. Для формирования первоначального состава ВМЧ были привлечены материалы всех подвластных архиепископу Макарию новгородских и псковских библиотек. Работа над Успенским и Царским списками частично продолжала проводиться в Новгороде (здесь копировались тексты Софийского списка), но, став митрополитом “всея Руси”, Макарий смог привлекать к работе писцов и книжников различных городов и монастырей со всех концов России, а окончательное оформление книг происходило, очевидно, под его наблюдением в Москве, в его митрополичьем скриптории. В основу ВМЧ были положены минейные сборники раннего времени, статьи из Пролога и Торжественника (см.: Сборники устойчивого состава), обильно дополненные новыми материалами: русскими и переводными житиями святых, полными текстами патериков, библейскими книгами, праздничными и похвальными словами,поучениями,посланиями,толкованиями, сочинениями “отцов церкви” — Василия Великого, Григория Богослова, целыми сборниками (Златоустом, Златоструем, Маргариток и др.), “Тактиконом” Никона Черногорца, а также разнообразными историческими и публицистическими произведениями, сказаниями и “хождениями”, документальными материалами (уставами, актами, грамотами и пр.), Кормчей книгой и даже апокрифами. Созданию ВМЧ предшествовала огромная составительская,переводческая и редакторская работа; она заключалась в сплошной и весьма существенной идейно-стилистической переработке всего пестрого собранного материала с тем, чтобы изложение в ВМЧ было выдержано в едином торжественном и велеречивом стиле “второго монументализма”. Как правило, включение памятника в ВМЧ приводило к созданию его новой редакции. К созданию ВМЧ были привлечены широкие круги русских писателей, переводчиков, книжников и переписчиков, начиная с известных публицистов и агиографов, таких, например, как Зиновий Отенский, Лев Филолог, Василий Михайлович Тучков, Ермолай-Еразм, дьяк Дмитрий Герасимов, пресвитер Илья, псковский священник-агиограф ВасилийВарлаам и др., до неопытных авторов какого-нибудь единственного сочинения, написать которое для ВМЧ им было поручено Макарием. “Во спасение души” предпринимали книгописные труды для ВМЧ и высшие церковные иерархи XVI в., такие, как новгородский архиепископ Феодосии, епископ Крутицкий Савва Черный, епископ вологодский и владимирский Иоасаф. Имена писцов, на долю которых легло копирование текстов ВМЧ, наиболее полно сохранились на полях Царского списка (в Успенском списке большинство этих записей было срезано при реставрации рукописи в XVII в). Внешнему оформлению ВМЧ и расположению материала по годичному кругу церковного календаря придавалось особое значение В каждой из 12 книг ВМЧ (по типу домакарьевских миней и прологов) произведения подобраны и расположены в порядке дней, на которые приходится “память” святого. Та часть материала, которая не поддавалась распределению по порядку дней календаря, не имея связи с именем какого-либо святого, помещалась в конце минеи, в последних числах месяца, как своеобразное дополнение к тому. Составители стремились к приблизительному равенству объема всех 12 книг миней. Торжественному стилю соответствовал не только большой размер фолиантов, но и строго выдержанный полуустав, расположенный на листе в две колонки, выполненные четкой киноварной вязью заглавия и изящно изукрашенные заставки нововизантийского стиля (по золотому фону с преобладанием синей краски). Иллюстрированы были и отдельные сюжеты внутри книг (например, в Софийском и Успенском списках за август). Часть книг сохранила старинные переплеты XVI в. (доски, обтянутые кожей, украшенной богатым тиснением). ВМЧ зафиксировали состав книг, особенно ценившихся и имевших наибольшее обращение в определенных кругах грамотных людей рубежа XV—XVI вв., а для нас способствовали сохранению от гибели многих литературных памятников. Сбор книг по городам и монастырям Руси способствовал также формированию в Москве будущей Патриаршей (Синодальной) библиотеки. Никоновский летописный свод 1073 г. Второй и третий слои «Повести временных лет», т. е. свод Никона 1073 г. и свод Ивана 1093г. Оба этих летописных свода вышли из стен Киевского Печерского монастыря. Монастырь стоял на отрицательном толковании необходимости русско-византийского военного союза и власти над русскою церковью митрополита-грека, считая возможным иные отношения с половецкою степью, и осуждал начавшуюся в это время перестройку княжеского и дружинного положения в стране, когда князья перестали «примучивать» окрестные племена, кормя тем дружину, и перешли к феодальной эксплуатации, первым письменным памятником которой для нас является «Правда» Ярославичей. Такое поведение монастыря делало его центром оппозиции княжеской власти, оппозиции, к которой примыкали все недовольные князем в тот или иной момент, не исключая отдельных лиц из княжеской дружины. Но в основе этой критической позиции вовсе не лежало отрицание самой княжеской власти. Наоборот, монастырь в этой власти и ее носителях видел символ единства Киевского государства и горячо откликался на между княжескую борьбу, требуя согласия и единодушия князей между собой. Никон всегда играл в монастыре руководящую политическую роль, что вынуждало его, два раза убегать от княжеского гнева в Тмуторокань. В своей работе над Древнейшим сводом Никон не ограничился заполнением рассказа от 1043 до 1073 г., но и внес ряд пополнений и поправок в текст Древнейшего свода. Начав свою работу с 1061 г. в смысле накопления летописного материала, Никон завершил свой труд в 1073 г. под живым впечатлением борьбы Святослава с Изяславом. Как в обработке текста Древнейшего свода, так и в своем к нему продолжении Никон проводит мысль о том, что «Русская земля» не нуждается ни в чьей опеке и имеет за собою немалую военную славу. В Тмуторокани Никон узнал хазарское предание о том, что хазаре когда-то брали дань с полян, но отказались от этой дани. Это предание Никон включил в летопись. «Степенная книга» — памятник русской исторической литературы XVI века. Составлена по инициативе митрополита Макария духовником Ивана IV Васильевича Грозного Андреем «Степенная книга» была попыткой систематического изложения русской истории. Разделена на 17 граней или степеней и охватывает время от княжения Владимира Святославича до Ивана IV (включительно). В «Степенной книге» прославляется московская монархия и утверждается идея о божественном происхождении самодержавной власти. «Степенная книга» связывает происхождение царствующего рода с римским императором Августом, наследниками которого объявлялись киевские, а затем владимирские и московские князья. Второй комплекс идей «Степенной книги» посвящен союзу светской и духовной власти. Описания русских князей и правителей носят житийный характер (славословие их «святых подвигов» и «истинного благочестия»). В каждую грань включено и жизнеописание «святейших» из русских митрополитов. «Степенная книга» была в XVI—XVII веках одним из наиболее популярных исторических произведений. Сюжеты её оказали большое воздействие на монументальную настенную живопись XVI—XVII веков (роспись 1564—1565 московского Архангельского собора и др.). Систематическое изучение Степенной книги началось в XIX в. В XVIII в. Степенная часто привлекалась исследователями, однако наибольший интерес представляло содержание, а не особенности памятника как исторического источника. В. Н. Татищев предположил, что Степенная Книга была написана в конце XIV-начале XV в. митрополитом Макарием. Это предположение повторялось впоследствии историками XVIII в., однако оставалось без аргументации. В конце столетия текст Степенной Книги был издан Г. Ф. Миллером, который разделял точку зрения В. Н. Татищева относительно авторства Степенной. В этот период ученые довольно часто обращаются к информации, содержащейся в Степенной Книге. Так, М. В. Ломоносов использует ее как один из источников для своего труда "Древняя Российская история от начала Российского народа до кончины князя Ярослава I или до 1054 года". На рукописях, которые использовал Ломоносов, сохранились его пометы. Присутствуют они, в частности, на списке Степенной Книги, который был использован ученым. К достижениям исследователей XVIII в. следует отнести также первую научную характеристику Степенной. Так, Г. З. Байер назвал Степенную книгу "главной русской летописью" (das russische Haupt-Chronikon), а также указал на авторитет, которым пользовалось произведение среди русских книжников. Итак, опишем в общих чертах историю движения текста Степенной Книги. Сначала был составлен черновик, в который была внесена правка. Текст чернового варианта был переписан в Чудовском и Томском списках. Эти два списка послужили архетипами для двух видов Краткой редакции Степенной (соответственно, для Чудовского и для Томского видов). Кроме того, с черновика в конце XVI-начале XVII вв. был сделан так называемый Пискаревский список, к которому восходят списки Пространной редакции Степенной книги. Также в конце XVI в. формируется группа рукописей с текстом Степенной Книги, которая восходит не к архетипу, а к Краткой редакции Степенной книги. Это редакция Ионы Думина. В рукописях с подобным текстом Степенной содержится текст Думинской редакции Жития Александра Невского. Кроме того, отличительной особенностью являются некоторые лакуны в самом тексте Степенной книги. Вопрос №17 «Повесть о Петре и Февронии» В городе Муроме правил князь Павел. К его жене дьявол прислал летающего змия на блуд. Ей он являлся в своём виде, а другим людям казался князем Павлом. Княгиня во всем призналась своему мужу, но тот не знал, что делать. Он велел жене выспросить у змия, от чего тому смерть может прийти. Змий рассказал княгине, что смерть его будет «от Петрова плеча, от Агрикова меча». У князя был брат по имени Петр. Он начал думать, как убить змия, но не знал, где взять Агриков меч. Один раз в церкви Воздвиженского монастыря ребёнок показал ему Агриков меч, который лежал в щели между камней алтарной стены. Князь взял меч. Однажды Петр пришёл к брату. Тот был дома, в своей комнате. Потом Петр пошёл к снохе и увидел, что брат уже сидит у неё. Павел объяснил, что змий умеет принимать его облик. Тогда Петр велел брату никуда не уходить, взял Агриков меч, пришёл к снохе и убил змия. Змий явился в своём естестве и, умирая, обрызгал Петра кровью. Тело Петра покрылось язвами, он тяжело заболел, и никто не мог его вылечить. Больного привезли в Рязанскую землю и стали там искать врачей. Его слуга пришёл в Ласково. Зайдя в один дом, он увидел девицу, ткущую полотно. Это была Феврония, дочь древолаза, добывающего мёд. Юноша, видя мудрость девицы, поведал ей о беде, постигшей его господина. Феврония ответила, что знает врача, который сможет вылечить князя, и предложила привезти Петра к ней в дом. Когда это было исполнено, Феврония вызвалась сама взяться за лечение, если Петр возьмёт ее в жены. Князь не принял всерьёз ее слов, ибо не считал возможным жениться на дочери древолаза, но пообещал сделать это в случае исцеления. Она дала ему сосуд своей хлебной закваски и велела идти в баню, помазать там закваскою все язвы, кроме одной. Петр, желая испытать ее мудрость, послал ей пучок льна и приказал соткать из него рубашку, порты и полотенце за то время, пока он будет в бане. В ответ Феврония послала ему обрубок полена, чтобы князь сделал из него за это время ткацкий станок. Петр сказал ей, что это невозможно. А Феврония ответила, что так же невозможно выполнить и его повеление. Петр подивился ее мудрости. Наутро он проснулся здоровым — на теле была лишь одна язва, — но не выполнил обещания жениться на Февронии, а послал ей подарки. Она их не приняла. Князь уехал в город Муром, но язвы его умножились и он вынужден был со стыдом вернуться к Февронии. Девушка исцелила князя, и он взял ее в жены. Павел умер, и Петр стал править Муромом. Бояре не любили княгиню Февронию из-за ее происхождения и наговаривали на неё Петру. Один человек рассказал, например, что Феврония, вставая из-за стола, собирает в руку крошки, как голодная. Князь велел жене пообедать вместе с ним. После обеда княгиня собрала со стола крошки. Петр разжал ее руку и увидел в ней благовония. Потом бояре прямо сказали князю, что не желают видеть Февронию княгиней: пусть возьмёт себе какое хочет богатство и уходит из Мурома. То же самое они повторили на пиру самой Февронии. Она согласилась, но захотела взять с собой только супруга. Князь следовал Божиим заповедям и потому не расстался с женой, хоть и пришлось при этом отказаться от княжества. А бояре были довольны таким решением, ибо каждый из них сам хотел быть правителем. Петр и Феврония уплыли из города по Оке. На том судне, где была Феврония, находился ещё один человек с женой. Онвзглянул на Февронию с неким помыслом. А она велела ему зачерпнуть воды по правую и по левую сторону лодки и отпить. И потом спросила, какая вода вкуснее. Услышав, что одинаковая, Феврония пояснила: одинаково и естество женское, поэтому нечего помышлять о чужой жене. На берегу приготовили еду, и повар подрубил маленькие деревца, чтобы повесить на них котлы. А Феврония благословила эти деревца, и наутро они сделались большими деревьями. Петр и Феврония собирались ехать дальше. Но тут пришли вельможи из Мурома и стали просить князя и княгиню вернуться, чтобы править городом. Петр и Феврония, возвратившись, правили кротко и справедливо. Супруги умоляли Бога о том, чтобы умереть одновременно. Они хотели быть похороненными вместе и велели высечь в одном камне два гроба, которые имели между собою лишь перегородку. Одновременно князь и княгиня приняли монашество. Петр получил во иночестве имя Давид, а Феврония стала Ефросинией. Ефросиния вышивала воздух для храма. А Давид прислал к ней письмо: он ждал ее, чтобы вместе умереть. Монахиня просила его подождать, пока она закончит вышивать воздух. Во втором письме Давид писал, что может ждать недолго, а в третьем — что ждать больше не может. Тогда Ефросиния, закончив вышивать лицо последнего святого, одежды же не закончив, послала сказать Давиду, что готова к смерти. И, помолясь, они оба умерли 25 июня. Тела их положили в разных местах: Давида — у соборной церкви Богородицы, а Ефросинию — в Воздвиженском женском монастыре. А общий их гроб, который они сами повелели себе вытесать, поставили в церкви Богородицы. Наутро их отдельные гробы были пусты, а тела святых покоились «в едином гробе». Люди перехоронили их попрежнему. А наутро снова нашли их в общем гробу. Тогда люди не посмели больше касаться тел святых и, исполнив их волю, похоронили вместе, в соборной церкви Рождества Богородицы. Те, кто с верою приходят к их мощам, получают исцеление. Особенности повести Как мы видим, повесть состоит из четырех новелл, объединенных трехчленной композицией и идеей всемогущества любви. Повесть не связана с какими-либо конкретными историческими событиями, а отражает возросший интерес общества к личной жизни человека. Жанр повести не находит себе соответствий ни с исторической повестью, ни с агиобиографией. Наличие поэтического вымысла, восходящего к традициям народной сказки, умение автора художественно обобщать различные явления жизни, позволяют рассматривать повесть как начальную стадию развития жанра светской бытовой повести. О ее популярности свидетельствуют многочисленные списки (четыре редакции) и переработки. Повесть в дальнейшем оказала влияние на формирование Китежской легенды, необычайно популярной в старообрядческой среде. Эта легенда изложена в романе П.И. Мельникова-Печерского «В лесах», в очерках В.Г. Короленко. Поэтическая основа легенды пленила Н.А. Римского-Корсакова, создавшего на ее основе оперу «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии». повесть народный поэтический Стиль данной повести строго соблюдает этикет, церемонию, в нем преобладают абстрагирующие начала в изображении героев, которые предстают перед читателем во всем блеске и величии украшающих их добродетелей. Они произносят торжественные речи, соответствующие их сану и ситуации. Они совершают свои деяния в строгом соответствии со своим официальным положением. Повесть возникла в ХV веке на основе устной легенды, отразившей в себе народно-поэтические мотивы борьбы со змеем и отгадывания загадок вещей девой. Вопрос №18 Литература начала 17 века. Изменения в общественной жизни предопределили начало нового этапа в развитии литературы. Именно литература, как ни одна другая сфера культуры, наиболее полно и ярко отразила противоречия общественной жизни, все те новые тенденции и явления, которые характеризуют развитие всей культуры в XVII в. Влияние народного творчества на литературу выразилось в сближении литературного языка с живым народным языком, в появлении новых жанров, и прежде всего - демократической сатиры, в обогащении арсенала художественных средств. Важным шагом в развитии литературы, свидетельствовавшим о разрыве со средневековыми тардициями и канонами, явился переход от исторических литературных героев к вымышленным, к созданию обобщенных литературных образов. Героями литературных произведений становились не выдающиеся исторические личности, а представители демократических слоев населения, простые люди из посадской и крестьянской среды, из низших слоев дворянства. Как и для всей культуры, для литературы этого времени характерно открытие ценности человеческой личности, многообразия, сложности и противоречивости человеческих характеров. Не подвиги "угодников Божих", а жизнь и дела простых людей начинали привлекать все большее внимание читателя. В литературе XVII в. произошло возникновение и развитие нового жанра -демократической сатиры, отражавшей настроения народных масс и обличавшей несправедливость общественного строя. Новым в литературе было появление силлабического стихосложения. Популярной становилась переводная художественная литература, изменялся ее характер: все большее внимание привлекали произведения с занимательным сюжетом - рыцарский роман, бюргерская бытовая и плутовская новелла, авантюрно-приключенческая повесть, юмористические рассказы и анекдоты. В произведениях многих авторов нашли отражение события Смутного времени. Исторические песни и сказания, романы и повести, рассказы и очерки, стихи и пьесы - вот наиболее распространенные жанры литературы о Смуте. Эти произведения отличаются ярким напряженным действием, эпическим изображением характеров, событий, ясным и выразительным языком. Раскрывая связь времен, авторы показывают, что без прошлого нет настоящего, нет будущего. Раёшником написана стихотворная часть «Послания дворянина к дворянину» (1608-1609). Автор послания, помещик Иван Фуников, оказался в захваченной Иваном Болотниковым Туле, когда ее осадили войска Василия Шуйского. У осажденных кончились припасы. В Туле начался голод. Бунтовщики держали Ивана Фуникова в тюрьме, подозревая, что он прячет зерно. В послании Фуников и описывает свои злоключения: Комическая тональность этих строк позволила некоторым исследователям заподозрить, что Иван Фуников не был автором «Послания дворянина к дворянину», что оно только приписано ему: не мог же человек, рассказывая о своих страданиях, смеяться над ними! Но дело в том, что раёшный стих, которым пишет Фуников, рассчитан именно на комический эффект. Комизм — смысловой ореол раёшника. Это скоморошье балагурство, подчеркнутое рифмой. Рифма «оглупляет явления, делая схожим несхожее... снимает серьезность рассказываемого, делает смешным даже голод», даже страдание, даже пытку, а шутка — это своего рода психологическая защита от травмирующих психику явлений действительности. Используя раёшный стих, автор вынужден считаться с его смысловой инерцией. Поэтому Иван Фуников вольно или невольно становится в позу балагура, ерника. Кстати говоря, в «Послании дворянина к дворянину» есть и прозаические куски. В них мы не найдем и тени комизма: здесь смысловая инерция раёшника уже не действовала. Текст “Повести” был одним из самых распространенных памятников древнерусской литературы. Созданию “Повести” предшествовали определенные исторические события. Осенью 1606 года в России царила очень грозная политическая атмосфера. После того, как весной 1606 года разъяренная толпа москвичей убила Лжедмитрия I, царем стал Василий Шуйский. Однако его правительство с трудом контролировало ситуацию в государстве. По всей стране, в том числе и в Москве, начались волнения, с требованиями ответить на вопрос — почему убили “истинного царя”? А 12 октября к Москве, под знаменами убитого Лжедмитрия I, подошли войска мятежников под руководством И.И. Болотникова. Именно в этот день, 12 октября, и было явлено некоему “святому мужу духовну”, впавшему в “тонок сон”, чудесное видение, “зело ужаса исполненно”. “Повесть” сообщает, что в Успенском соборе, освященном “светом неизреченным”, “муж духовный” узрел Христа, сидящего на престоле и окруженного ангелами, Богородицу, стоявшую справа от престола, Иоанна Крестителя, находившегося слева, а также лики многих святых пророков, апостолов, мучеников, святителей, преподобных и праведных. Согласно видению, Богородица трижды молила Христа о даровании милости “роду християнскому”. Однако дважды Христос сурово отказывал в своей милости, ибо: “…Несть истины в царех и в патриарсех, ни во всем священном чину, ни во всем народе Моем, новом Израили”. И лишь в ответ на третье моление Богородицы Христос говорит “тихим голосом”: “Тебе ради, Мати Моя, пощажу их, аще покаются, аще ли же не покаются, то не имам милости сотворити над ними”. Текст “Повести о видении некоему мужу духовну” наполнен многообразной и многозначительной для человека того времени православной символикой. Прежде всего, крайне важно, что пред взором “мужа духовного” явился Сам Христос — довольно редкое для практики русских видений событие. Явление Господа подчеркивало исключительность как самого видения, так и реальных событий, вызвавших его. На исключительную важность этого видения указывает и тот факт, что вместе с Христом были явлены Богородица, Иоанн Креститель и многие святые. Для людей, живших в начале XVII века, явление столь внушительного ряда высших сил доказывало лишь одно — Господь, несмотря на свой гнев, не отступился от России. Христова благодать продолжает изливаться на Русскую землю, а Сам Христос продолжает считать Россию Своим богоизбранным “новым Израилем”. Согласно Библии, в древние времена Господь жестоко наказывал за грехи “ветхий Израиль” (см., например, книгу пророка Иеремии). Теперь Христос наказывает “новый Израиль”, более того Он готов “предать” Россию еще большим кровопийцам и безжалостным разбойникам. Однако цель гнева Божиего состоит не в том, чтобы уничтожить греховную Россию, а в том, чтобы “исправить” ее, возвратить на истинный путь. “Да накажутся малодушнии, и приидут в чювство, и тогда пощажу их”, — говорит Христос. Большое символическое значение имеет тот факт, что “мужу духовному” было дано узреть моление Богородицы о заступничестве за русский народ. Следовательно, страх православных людей перед тем, что и Божия Матерь отступилась от России, оказывается напрасным. Божия Матерь продолжает сохранять Свой благодатный Покров, распростертый над Россией и, в частности, над Москвой. Недаром само видение произошло в кремлевском соборе Успения Божией Матери — главном храме Московской Руси. А, как показывает текст “Повести”, Богородица многократно молила и продолжает молить Господа о спасении России. О том, что Господь придает Своему явлению на Русь исключительное значение, свидетельствуют и слова, сказанные “мужу духовному” одним из стоявших возле Христа о том, чтобы “муж духовный”, как “угодник Христов” должен пойти и поведать все, что он видел и слышал, и ничего не утаивать. Таким образом, “некий муж духовный” оказывается тем “избранным”, через кого Господь сообщает русскому народу о Своем участии в судьбах русского народа и о сохранении заступничества Богородицы за Россию. Кроме того, через “угодника Христова” русским людям сообщается и о тех грехах, в которых они должны покаяться. Из списка многоразличных грехов особый интерес представляет то, что Христос укоряет “новый Израиль” в отсутствии “истины” и “правды”. Стоит напомнить, что русской религиозно-философской традиции понятие “правды” многозначно — это и моральная чистота, и социальная справедливость, и соблюдение законности. При этом религиозно-мистической и нравственной основой “правды” всегда почиталась “истинная вера”, базирующаяся на соблюдении заповедей Христа. В данном случае, “правда”, видимо, понимается именно в этом смысле, — как “истинная вера”. Ведь Христос обвиняет русских людей в том, что они не исполняют Его предания и не хранят Его заповедей Моих. В этих словах указывается и путь спасения России — восстановление истинной веры в сердцах людей. Главными хранителями “правды”, как истинной веры, в России считались цари и Церковь. И недаром Господь обвиняет в первую очередь именно царей, патриархов и всех священников, которые забыли Божию “правду”, утеряли истинную веру, а потому творят “неправедный суд” и “правых” преследуют. Здесь мы в очередной раз встречаемся с признанием факта падения авторитета государственной власти, столь часто проявлявшимся в годы Смуты. Однако сами по себе обвинения царям и патриархам намного более грозные — ведь их изрекают не простые люди, а они раздаются из уст Самого Христа. Следовательно, в народном сознании за годы Смуты установилось уже достаточно устойчивое недоверие своим правителям. Настолько устойчивое, что народ был готов сам приступить к решению собственной судьбы. И Господь как бы поддерживал это решение. В целом же, несмотря на гневный обличительный тон, само видение носило явный оптимистический характер. Ведь Россия продолжала оставаться “новоизбранным Израилем”, Богородица сохраняла Свое покровительство, а Христос обещал спасение русского народа от бед. И дело оставалось за самими людьми: они должны были принять в сердца свои “страх Божий”, искреннее покаяться и тем самым возвратить себе милость Божию. Именно так и было понято видение “некоему мужу духовному” современниками. Протопоп Терентий, записавший видение, сразу же сообщил о нем патриарху Гермогену, а тот — царю Василию Шуйскому. Реакция правящих кругов была моментальной — уже 14 октября установили специальный шестидневный покаянный пост, а 16 октября “Повесть” Терентия читалась в Успенском соборе перед всем народом. Иначе говоря, русское общество, потерявшее “правду” и смысл в реальной жизни, восприняло чудесное видение, как знак Божий, с одной стороны, объясняющий страшные события Смуты, а, с другой стороны, указывающий путь спасения. И, таким образом, само “чудесное видение” стало катализатором конкретных исторических действий. В то же время, значение “Повести о видении некоему мужу духовну” в реальных исторических событиях по-разному оценивалась в позднейшей литературе. Уже в XVII возникли диаметрально противоположные трактовки. Так, “Толстовский летописец” сообщает, что результатом покаяния стало заступничество Богородицы, — ослепленное чудесным образом войско Болотникова, было разбито и отброшено от Москвы. “Казанское сказание”, наоборот, считало, что царь, патриарх и весь “царский синклит” не вняли “видению” и посмеялись над ним. В результате такого “небрежения” грозные предсказания о многочисленных карах сбылись — “и за то от Бога месть восприяша”. Однако характерно, что в обоих этих сочинениях самому факту “видения”, как проявлению Божией воли, придавалось исключительное значение. Ведь то же “Казанское сказание” осуждало именно людей, за “осмеяние” явленной Божией воли. Подобное восприятие “Повести о видении некоему мужу духовну” сохранялось долго, а текст “Повести” был одним из самых распространенных памятников древнерусской литературы. «Сказание» Авраамия Палицына – краткое содержание Знаменитый деятель Смутного времени Авраамий Палицын описал обстоятельства защиты от польских отрядов ТроицеСергиевой лавры и свои личные подвиги в сочинении, озаглавленном: «Сказание о осаде Троицкого Сергиева монастыря от поляков и литвы, и о бывших потом в России мятежах, сочиненное оного же Троицкого монастыря келарем Авраамием Палицыным». Это «Сказание» представляет собой памятник, замечательный столько же в литературном, как и в историческом отношении и обнаруживает в авторе недюжинный литературный талант и не только начитанность в книгах богословского содержания, но и знакомство с фактами истории гражданской и даже философией. «Сказание» состоит из 86 глав и охватывает, с различной степенью обстоятельности, события от смерти Ивана IV и началаправления Бориса Годунова до Деулинского перемирия. Тон сказания – ровный и сдержанный. Изображая события, в которых участвовал лично и притом занимал выдающееся положение, Авраамий Палицын ни с кем не сводит счетов, старается быть беспристрастным и в неблагоприятных отзывах, например, по отношению к царю Борису, ищет оправдания во мнении народа. Тем не менее, местами в «Сказании» чувствуется невольное, быть может, стремление оправдать себя, дать современникам и потомству о своей личности иное представление, чем то, какое могло существовать в его время. Этим объясняется тот внешне странный факт, что Авраамий мало говорит о троицком архимандрите Дионисии, при котором он играл второстепенную роль, и о других лицах, с которыми приходил в близкое соприкосновение. Между тем с Дионисием он был дружен и, когда последний был заточен, Палицын отправил к нему «утешительное» послание; они были единомышленниками и по вопросу об исправлении книг. Заимствовав многие приёмы из старой литературной школы, Авраамий сделал, однако, «Сказание» своеобразным как по языку, везде обработанному и плавному, так и по особому, ритмическому складу речи. Слог изобилует меткими и оригинальными выражениями. Благочестивые размышления и цитаты из Святого писания нигде не нарушают в «Сказании» стройности фраз и не затемняют смысла. Там, где Авраамий описывает бедствия русской земли и страдания иноков, когда например, «полиян бысть помост церковный слезами и пению медлящу от множества плача», слог его, вообще спокойный, возвышается до истинного лиризма. «Сказание», как и факты истории, отражает личность Палицына – необыкновенную по уму, сильную духом, энергичную, ревностную в делах веры и любви к отечеству, всегда исполненную благих намерений, но не лишенную суетного честолюбия и гибкую в политических отношениях. В печатном, не рукописном виде «Сказание Авраамия Палицына» было впервые издано в 1784 и 1822. ИЗ .ЛЕТОПИСНОЙ КНИГИ», ПРИПИСЫВАЕМОЙ И. М. КАТЫРЕВУ-РОСТОВСКОМУ.ОПИСАНИЕ КРАТКОЕ ЦАРЕЙ МОСКОВСКИХ, ИХ ВНЕШНОСТИ И НРАВА Царь Иван был некрасив, глаза у него были серые, нос длинный и крючком; ростом был высок, сухощав, плечи имел высокие, грудь широкую, мышцы крепкие. Человек удивительного ума, изучивший хорошо книжную науку, красноречивый, в сражениях смел и за отечество своё мог постоять. К подданным своим, от Бога ему данным, был очень жесток и в пролитии крови и убийстве решителен и неумолим. Множество народа от мала и до велика в царствование своё погубил и многие народы попленил, многих людей святительского чина заточил и смертью жестокою погубил. И много другое сотворил над подданными своими... Этот же царь Иван много и хорошего делал, воинов очень любил и все требующееся им от казны своей щедро раздавал. Таков был царь Иван. Вопрос №19 Церковный раскол в России 17 века произошел не сразу и не вдруг. Его можно сравнить с затянувшимся, длительным нарывом, который был вскрыт, но не смог вылечить весь организм, и пришлось прибегнуть к ампутации небольшой части, чтобы сохранить часть большую. Поэтому 13 мая 1667 года на собравшемся в Москве православном соборе были осуждены и преданы анафеме все, кто продолжал сопротивляться новым обрядам и новым богослужебным книгам. Православная вера была движущей силой русского общества в течение нескольких веков. Российский государь считался законно избранным помазанником божьим только после благословления митрополита - главы русской православной церкви. Митрополит в российской иерархии был вторым человеком в государстве. Российские государи всегда советовались со своими духовными отцами и важные, судьбоносные решения принимали только с их благословения. Церковные каноны в русской православной церкви были незыблемы и соблюдались очень строго. Нарушить их, значило совершить самый тяжкий грех, за который полагалась смертная казнь. Церковный раскол, который произошел в 1667 году, в значительной мере повлиял на духовную жизнь всего Российского общества, затронул все его слои – и низшие, и высшие. Ведь церковь была единым составляющим для российского государства. Церковная реформа 17 века Церковная реформа, инициатором и ревностным исполнителем которой было принято считать митрополита Никона, расколола российское общество надвое. Одни отнеслись спокойно к церковным нововведениям и стали на сторону церковных реформаторов, тем более что к сторонникам реформы принадлежал и российский государь Алексей Михайлович Романов, помазанник божий. Так что, идти против церковной реформы, было равнозначно идти против государя. Но нашлись и такие, кто слепо и истово верил в правильность старых обрядов, икон и богослужебных книг, которыми почти шесть веков оправляли свою веру их предки. Отступление от привычных канонов казалось им богохульством, а их убеждали, что это они со своими старыми канонами еретики и богоотступники. Русский православный народ запутался и обратился к своим духовным наставникам за разъяснениями. Священники тоже не имели единого мнения о церковных реформах. Частично это было от их неграмотности в буквальном смысле. Многие не читали тексты молитв по книгам, а произносили их наизусть, выучив устно. Кроме того, всего менее века назад, Стоглавый церковный собор, состоявшийся в 1551 году, уже закрепил двойную аллилуйю, двуперстное крестное знамение и хождение крестного хода посолонь, как единственно правильное, вроде бы тем самым, поставив точку в некотором сомнении. Теперь же оказалось, что все это было ошибкой и на эту ошибку Русской православной церкви, которая позиционировала себя с единственной и истинной ревнительницей христианской православной веры во всем мире, указали греки, которые сами являлись отступниками. Ведь это они пошли на объединение с римско-католической церковью, подписав в 1439 году Флорентийскую унию, которую Русская церковь не признала, сместив Московского митрополита Исидора, грека по происхождению, который это соглашение подписал. Поэтому большая часть священников и сами не успевали за теми требованиями, которые были полностью противоположны понятным и привычным канонам. Книги надо было заменить на новые, отпечатанные по греческим переводам, а все привычные, веками и поколениями намоленные иконы с двуперстным крещением и привычным написанием имени Сына Божьего Иисус, церковь требовала заменить на новые. Креститься надо было тремя перстами, произносить и писать Иисус, крестный ход осуществлять против солнца. Большая часть русских православных не захотела смириться с новыми канонами и предпочла начать борьбу за старую веру, которую и считала истинной. Несогласных с церковной реформой стали называть староверами и вести с ними беспощадную борьбу. Бросали их в темницы, сжигали заживо в срубах, если не могли сломить веру. Староверы уходили в северные леса, строили там скиты и продолжали жить, не отступая от своей веры. Протопоп Аввакум написал житие по благословению инока Епифания, своего духовного отца.Солнечное затмение — знак Божьего гнева. В России солнечное затмение было в 1654 г., потому что тогда патриарх Никон искажал веру. Через четырнадцать лет произошло новое затмение. В это время Аввакума и его сторонников остригли и бросили в темницу.Родился Аввакум в Нижегородской земле. Его отец был священником, его звали Петром, а мать — Марией, в иночестве — Марфой. Отец любил выпить, а мать была постница и молитвенница. Один раз Аввакум увидел у соседа мертвую скотину и потом ночью плакал о душе своей, думая о смерти. С той поры он привык молиться каждую ночь. Отец Аввакума умер. Мать женила сына на осиротевшей дочери кузнеца Марка, Анастасии. Девица жила в бедности, часто ходила в церковь и молилась о том, чтобы выйти замуж за Аввакума. Потом мать умерла в иночестве.В двадцать один год Аввакум был рукоположен в дьяконы, через два года в попы, а еще через восемь лет стал протопопом. Всего у Аввакума было около пятисот или шестисот духовных детей, потому что везде, где он показывался, он учил людей слову Божьему. Однажды к молодому священнику пришла на исповедь девица и начала каяться в блудных грехах. Слушая ее, Аввакум сам ощутил «огонь блудный», зажег три свечи и, принимая исповедь, положил руку на пламя. Придя домой, он молился и плакал перед иконой. И тут ему было видение: два золотых корабля, плывущих по Волге. Кормщики сказали, что это корабли Луки и Лаврентия, духовных детей Аввакума. Третий же корабль был разноцветный — это был корабль самого Аввакума. Некий начальник отнял дочь у вдовы. Аввакум вступился за сироту и был избит. Потом начальник все-таки отдал девицу матери, но после еще раз избил протопопа в церкви. И другой начальник рассвирепел на Аввакума. Пытался убить его, но ружье не выстрелило. Тогда этот начальник выгнал протопопа с семьей из дому. Аввакум с женой и новорожденным младенцем пошел в Москву. Младенца крестили по дороге. В Москве протопопу дали грамоту — возвращаться на старое место. Он так и сделал, вернулся в разоренный дом, а вскоре случились новые неурядицы: Аввакум изгнал из того места скоморохов и двух медведей у них отнял. А воевода Василий Петрович Шереметев, который плыл в Казань, взял Аввакума на корабль. Но протопоп не-благословил его сына Матфея, который брил бороду. Боярин чуть не бросил протопопа в воду. Евфимей Стефанович, другой начальник, тоже возненавидел Аввакума и даже пытался взять его дом приступом. А ночью Евфимею стало худо, он звал Аввакума к себе и просил у него прощения. Протопоп простил его, исповедал, маслом священным помазал, и Евфимей выздоровел. Потом он с женой стали духовными детьми Аввакума. Все же протопопа изгнали с этого места, он пошел в Москву снова, и государь велел поставить его в ЮрьевецПоволский. А там новые беды. Попы, мужики и бабы напали на Аввакума и били его. Эта толпа пыталась взять дом протопопа приступом, воевода же велел охранять его. Аввакум опять отправился в Москву, но царь уже был недоволен тем, что протопоп оставил свое место. Аввакум жил в Москве при Казанской церкви, у протопопа Ивана Неронова. Новым патриархом стал Никон. Он повелел креститься тремя перстами и уменьшить число земных поклонов. Узнав об этом, Иван Неронов сказал, что пришло время страдать. Аввакум и костромской протопоп Даниил написали царю письмо о вере, где обличили ересь Никона. После этого Никон приказал схватить Даниила, его расстригли и сослали в Астрахань. Сослали и Ивана Неронова, а протопопа Аввакума посадили в темницу на цепь. Его не кормили три дня, но потом пришел некто — то ли человек, то ли ангел — и принес протопопу тарелку щей. Аввакума собирались расстричь, но по просьбе царя все же не сделали этого. Протопопа с семьей сослали в Сибирь. В Тобольске архиепископ устроил его служить в церкви. За полтора года на Аввакума было пять доносов. Чинил ему обиды дьяк Иван Струна, занимавшийся делами епархии. В церкви он схватил за бороду дьяка Антона, которого преследовал. Аввакум, затворив церковные двери, постегал Струну ремнем. И за это было ему много бед: родные Ивана Струны хотели убить его. Тот же дьяк Струна за мзду согласился покрыть грех кровосмешения. За это Аввакум в церкви проклял дьяка. Иван Струна в то время был под началом у Петра Бекетова. Когда проклинали Струну, Бекетов бранил Аввакума, а идя из церкви, взбесился и умер. Пришел указ везти Аввакума на реку Лену, в острог. По дороге его нагнал новый указ — ехать в Даурию. Протопопа отдали под начало енисейскому воеводе Афанасью Пашкову, который во главе отряда плыл осваивать земли. Пашков был очень жестоким человеком. На реке Тунгуске корабль протопопа чуть не утонул. Протопопица вытащила детей из воды. Навстречу плыл корабль, на котором были две пожилые вдовы, собиравшиеся в монастырь. Пашков велел вдовам возвращаться и идти замуж. Аввакум стал противоречить. Тогда воевода хотел высадить протопопа с корабля, чтобы он пешком шел по горам. Аввакум написал Пашкову обличительное письмо, а воевода избил его кнутом. Аввакума бросили в Братский острог. Сидел он в холодной тюрьме, потом его перевели в теплую избу. Жена и дети протопопа жили за двадцать верст от него, у злой бабы Ксеньи. На Рождество сын Иван пришел повидать отца, но Пашков не позволил ему этого. Весной поехали дальше. Пашков заставил Аввакума идти по берегу и тянуть лямку. Зимой волочили нарты, летом «в водах бродили». На реке Хилке барку Аввакума оторвало водою, и он чуть не утонул. Одежда погнила, добро водой размыло. Зимою сам протопоп с малыми детьми тянул свою нарту. А потом начался голод. Пашков никого не отпускал промышлять, и многие умирали. Летом ели траву и корни, зимой — сосновую кашу. Ели даже мясо замерзших волков и лисиц — «всякую скверну». Правда, Аввакуму и его семье помогали жена и сноха Пашкова. Воевода прислал к Аввакуму двух бесноватых женщин — своих сенных, вдов Марью и Софью. Протопоп молился о вдовах, причастил их, они выздоровели и стали жить у него. Пашков их отнял, и вдовы опять стали беситься. Потом они тайком прибежали к Аввакуму, он опять исцелил их, и они стали по ночам приходить молиться. После того они сделались монахинями. Отряд возвращался с Нерчи-реки к Русе. Голодные и усталые люди брели за санями, падая на льду. Протопопица изнемогала, но духом была тверда. На нарте ненароком удавили чудесную курочку, которая несла по два яичка в день. Жена Пашкова каждый день присылала своего маленького сына к Аввакуму на благословение. Но когда ребенок заболел, она послала за помощью к мужику-шептуну. Младенец разболелся еще больше. Аввакум разгневался на боярыню. Она просила у него прощения. Когда принесли больного ребенка, Аввакум помолился, помазал его маслом священным, и младенец выздоровел. Пашков послал своего сына Еремея с отрядом казаков воевать с Мунгальское царство. Пашков заставил местного шамана колдовать и спрашивал, будет ли поход удачным. Шаман предвещал успех. Но Аввакум молился о неудаче, чтобы не сбылось дьявольское предсказание шамана. Потом он, правда, пожалел Еремея, который был человеком добрым, благочестивым, защищал протопопа от своего отца. Аввакум стал молиться, чтобы Бог пощадил Еремея. Пашков узнал, что Аввакум желал неудачного похода, и хотел пытать протопопа. Но в это время вернулся Еремей. Он рассказал, что войско погибло, а сам он спасся: во сне Еремею явился Аввакум и указал дорогу. Пашкову пришла грамота, в которой велено было ехать на Русь. Воевода не взял Аввакума с собой. Тогда протопоп поехал отдельно. Он посадил к себе в лодку всех больных и старых, которые были непригодны к суровой жизни. Взял Аввакум с собой, спасая от смерти, и двух негодяев, которых хотели убить казаки. Дорога была трудна. К счастью, туземные племена не тронули Аввакума и его спутников. А еще им встретились русские люди, ехавшие на рыбный промысел, которые дали протопопу и его товарищам пищи. Добравшись до русских городов, Аввакум увидел господство никониан и в печали думал: проповедовать слово Божие или скрыться? Но жена ободряла его. И протопоп по дороге в Москву всюду обличал Никона и его последователей. В Москве и государь, и бояре хорошо приняли Аввакума. Его поставили на монастырском соборе в Кремле и предлагали любое место, если он соединится в вере с Никоном. Но протопоп не согласился. Ведь еще в Тобольске Аввакуму во сне было предостережение от Бога, а в Даурии через дочь протопопа, Огрофену, Господь возвестил, что если тот не будет держаться правой веры и творить молитвенного правила, то умрет. Видя, что Аввакум не хочет соединиться с никонианами, царь попросил протопопа, чтобы тот по крайней мере молчал об этом. Аввакум послушался. Жил он в то время у боярыни Фе-досьи Морозовой, своей духовной дочери. Многие приходили к нему и приносили подарки. Прожив так полгода, Аввакум снова послал царю письмо, чтобы он защитил Церковь от ереси Никона. И после этого Аввакума с семьей было приказано сослать на Мезень. Через полтора года его со старшими сыновьями, Иваном и Прокопием, вернули в Москву, а протопопица и младшие дети остались на Мезени. Аввакума десять недель держали на цепи в Пафнутьевом монастыре. Потом привезли в церковь, расстригли и прокляли. Аввакум же в свою очередь проклял никониан. Потом его снова отвезли в Пафнутьев монастырь. Келарь Никодим сначала был добр к узнику. Но когда протопоп попросил открыть дверь темницы в день Пасхи, келарь отказал. Никодим вскоре разболелся, и некто в образе Аввакума явился и исцелил его. Тогда келарь покаялся перед Аввакумом. Протопопа посещали его дети с юродивым Феодором. Феодор же был великий подвижник: о молитве радел, по тысяче поклонов бил, на морозе в одной рубашке ходил. Этот юродивый чудным образом убежал из Рязани, где его держали в узах. Но потом Феодора удавили на Мезени. После того привезли Аввакума в Москву, в Чудов монастырь, и поставили перед собором вселенских патриархов. Протопоп спорил с ними о вере и обличал их. Патриархи хотели его избить, но Аввакум устыдил их словом Божиим. Царь отправил к протопопу своих посланников. Он просил его хоть в чем-то согласиться с вселенскими патриархами, но Аввакум отказался. Протопопа сослали в Пустозерск. Оттуда он писал и царю, и всем православным. На Мезени же казнили двух его духовных детей, Феодора юродивого и Луку Лаврентьевича. Хотели повесить и сыновей протопопа, Прокопия и Ивана, да отроки с испугу покаялись. Тогда их с матерью закопали в земляную тюрьму. Пришел приказ и в Пустозерск о том, чтобы посадить Аввакума в земляную тюрьму. Он хотел уморить себя голодом, да собратья не велели. Потом власти схватили священника Лазаря, отсекли ему язык и правую руку. Отсеченная рука сложила персты для крестного знамения. А язык через два года у Лазаря вырос. Соловецкому иноку Епифанию тоже отсекли язык, и тоже чудесным образом он вырос. Это же произошло и с дьяконом Феодором. А в Москве многих противников Никона сожгли. В те времена когда Аввакум был еще не протопопом, а попом, царский духовник Стефан подарил ему книгу Ефрема Сирина. Аввакум обменял ее на лошадь. Родной брат Аввакума, Евфимий, заботился об этой лошади больше, чем о молитве. Бог наказал Аввакума с братом: в Евфимия вселился бес. Аввакум изгнал беса, но Евфимий не исцелился, пока Аввакум не забрал обратно книгу и не отдал за нее деньги. В темнице протопоп жил вместе с бесноватым Кирилушком, московским стрельцом. Он терпел все выходки бесноватого. Кирилушко умер в темнице, Аввакум исповедал и причастил его перед смертью. А в Москве протопоп изгонял беса из Филиппа, который уж долгое время был к стене прикован, потому что сладу с ним не было. Один раз Аввакум, придя домой, рассердился на жену и домочадицу Фетинью, которые рассорились между собою. Протопоп побил обеих женщин. И после того он не мог совладать с бесом, пока не попросил прощения у жены, Фетиньи и всех домашних. Бесноватого Феодора Аввакум два месяца держал у себя дома в Тобольске, молился о нем. Феодор исцелился, но потом в церкви снова досадил Аввакуму, и тот велел приковать его к стене. Взбесившись пуще прежнего, Феодор убежал и стал всюду творить разные безобразия. Протопоп молился о его исцелении, а перед самой ссылкой Аввакума в Даурию на корабль к нему пришел здоровый Феодор и благодарил его: бесноватому явился некто в образе Аввакума и отогнал бесов. Нападал бес и на домочадицу протопопа Офимью, Аввакум исцелил и ее. В Тобольске у протопопа Аввакума была духовная дочь Анна. Она хотела, вопреки воле духовного отца, выйти замуж за первого хозяина, Елизара. Анна стала не слушаться Аввакума, и на нее начал нападать бее. Однажды девица заснула на молитве, спала три дня и три ночи. Проснувшись, поведала свой сон: ангелы велели ей во всем слушаться протопопа. Но когда его сослали из Тобольска, Анна все-таки вышла замуж за Елизара. Через восемь лет Аввакум ехал обратно. В это время Анна постриглась в монахини. Она во всем покаялась перед духовным отцом. Аввакум сначала сердился на Анну, но потом простил и благословил. Она потом тоже страдала за веру. Еще Аввакум исцелял младенцев, страдавших грыжей. А в первые годы его слудаения Аввакума часто пугал бес, но священник преодолевал страх и отгонял беса. Вопрос №20 Специфика сатирической литературы Русская действительность «бунташного» XVII столетия, активное участие в восстаниях посадского населения явились той почвой, на которой возникла демократическая сатирическая повесть второй половины XVII века. Социальная острота, антифеодальная направленность литературной сатиры сближали ее с устно-поэтической сатирой: сатирическими сказками о животных, сказками о неправедных судьях и антипоповскими сказками. Именно из народной сатиры черпала русская демократическая сатирическая повесть свои темы, образы и художественно-изобразительные средства. Социальный протест простив «неправедных судей», взяточничества и крючкотворства, судебной волокиты звучит в сатирических повестях о Шемякином суде и о Ерше Ершовиче. Растущему расслоению русского общества в XVII в. соответствовало и расслоение культуры. На одном ее полюсе возникают придворная поэзия и придворный театр, ориентированные на европейское барокко, на другом появляется оппозиционная идеологически и эстетически письменность городского плебса. Эту анонимную и близкую к фольклору посадскую струю принято обозначать термином «демократическая сатира». Если приложить к этому литературному слою общепринятые понятия о сатире, то окажется, что некоторые входящие в него произведения этим понятиям действительно соответствуют. Православие считало смех греховным. Еще Иоанн Златоуст заметил, что в Евангелии Христос никогда не смеется. В XVII – начале XVIII веков, в эпоху расцвета демократической сатиры, официальная культура отрицала смех. Димитрий Ростовский прямо предписывал пастве: если случится в жизни очень веселая минута, не смеяться громко, а только улыбнуться, «осклабиться». О том, что в Москве существует запрет на смех и веселье, с удивлением и страхом писал единоверный путешественник «Сведущие люди нам говорили, что если кто желает сократить свою жизнь на пятнадцать лет, пусть едет в страну московитов и живет среди них как подвижник… Он должен упразднить шутки, смех и развязность…, ибо московиты… подсматривают за всеми, сюда приезжающими, нощно и денно, сквозь дверные щели, наблюдая, упражняются ли они непрестанно в смирении, молчании, посте или молитве, или же пьянствуют, забавляются игрой, шутят, насмехаются или бранятся… Как только заметят со стороны кого-либо большой или малый проступок, того немедленно ссылают в страну мрака, отправляя туда вместе с преступниками…, ссылают в страны Сибири…, удаленные на расстояние целых трех с половиною лет, где море-океан и где нет уже населенных мест». Почему православие, объявив смех и скоморошество порождением дьявола, вплоть до XVII в. не делало никаких практических шагов, чтобы их искоренить? Здесь нет ни бессилия, ни мировоззренческого противоречия. В списках «Службы кабаку» встречается комментарий, в котором сказано, что эта «антислужба» – нечто вроде лекарства: лекарство может быть горьким, но без него не выздороветь. Следовательно, кощунственный смех – не только неизбежное, но и необходимое зло, которое служит добру. Впрочем, в том же комментарии есть оговорка: тот, кто не может «пользовать себя», как лекарством, «Службой кабаку», пусть ее не читает.. Авторы смеховых произведений и не ищут конкретных объектов осмеяния. Они смеются горьким смехом, обличая и отрицая всю без исключений официальную культуру. Церковные и мирские власти утверждают, что в мире царит порядок. Фома и Ерема и их двойники не верят в это. С их точки зрения, в мире царит абсурд. В связи с этим и свою литературу они строят по законам абсурда – так, как построен «Лечебник на иноземцев». Не случайно излюбленный стилистический прием этой литературы – оксюморон и оксюморонное сочетание фраз (соединение либо противоположных по значению слов, либо предложений с противоположным смыслом). В смеховых текстах глухим предлагается «потешно слушать», безруким – «взыграть в гусли», безногим – «возскочить». Это абсурдно, но столь же абсурдна и жизнь низов, которые в XVII в. обнищали до такой степени, что смеховой мир слился с миром реальным, а шутовская нагота стала реальной же и социальной наготой. Поскольку смеховая литература отрицает официальную, серьезную, «душеполезную», постольку она зависит от нее эстетически. Без официального противовеса нельзя понять и демократическую сатиру, которая пародирует известные и совсем не смеховые жанры. Чтобы воспринять пародию, читатель должен представлять, что́ пародируется. Поэтому в качестве образца берутся самые обиходные схемы, с которыми древнерусский человек сталкивался на каждом шагу, – судное дело, челобитная, лечебник, роспись приданому, послание, церковная служба. «Повесть о Шемякином суде» Жили два брата-крестьянина: один богатый, а другой — бедный. Много лет богатый давал бедному в долг, но тот оставался таким же бедным. Один раз пришёл бедняк просить у богатого лошадь, чтобы привезти дров. Тот с неохотою дал лошадь. Тогда бедный стал просить хомут. Но брат рассердился и хомута не дал. Делать нечего — бедный привязал свои дровни к лошадиному хвосту. Когда же он вёз дрова домой, то забыл выставить подворотню, и лошадь, проезжая через ворота, оторвала себе хвост. Привёл бедняк брату лошадь без хвоста. Но тот лошади не взял, а поехал в город к судье Шемяке бить челом на брата. Бедный пошёл за ним, зная, что его всё равно заставят явиться на суд. Они дошли до одного села. Богатый остановился у своего знакомого — сельского попа. Бедный пришёл к тому же попу и лёг на полати. Богатый с попом сели есть, а бедняка не позвали. Тот смотрел с полатей, что они едят, свалился, упал на колыбель и задавил ребёнка. Поп тоже пошёл в город жаловаться на бедного. Они проходили через мост. А внизу, по рву, один человек вёз в баню отца. Бедный, предвидя свою погибель, решил покончить с собой. Он бросился с моста, упал на старика и убил. Его поймали и привели к судье. Задумался бедняк, что же ему дать судье... Взял камень, завернул его в плат и стал перед судьёй. Выслушав жалобу богатого брата, судья Шемяка велел бедному отвечать. Тот показал судье завёрнутый камень. Шемяка решил: пусть бедный не отдаёт богатому лошади до тех пор, пока у неё не вырастет новый хвост. Затем принёс челобитную поп. А бедный опять показал камень. Судья решил: пусть поп отдаст бедному попадью до тех пор, пока тот не «добудет» нового ребёнка. Потом стал жаловаться сын, у которого бедный задавил отца. Бедняк опять показал судье камень. Судья решил: пусть истец убьёт бедного тем же способом, то есть бросится на него с моста. После суда начал богатый у бедного просить лошадь, но тот отказался отдать, сославшись на судейское решение. Богатый дал ему пять рублей, чтобы он лошадь и без хвоста отдал. Тогда бедный стал по судейскому решению требовать у попа попадью. Поп дал ему десять рублей, только чтоб он не брал попадьи. Бедный предложил третьему истцу выполнить решение судьи. Но тот, поразмыслив, не захотел бросаться на него с моста, а начал мириться и тоже дал бедному мзду. А судья послал к ответчику своего человека, чтобы он спросил о трёх свёртках, которые бедняк показывал судье. Бедный вытащил камень. Шемякин слуга удивился и спросил, что это за камень. Ответчик объяснил, что если бы судья не по нему судил, то он бы его ушиб этим камнем. Узнав о грозившей ему опасности, судья очень обрадовался, что судил именно так. И бедный, радуясь, пошёл домой. «Повесть о Карпе Сутулове» Жил богатый купец Карп Сутулов с красавицей женой, которую звали Татиана. Супруги очень любили друг друга. У Карпа был друг, Афанасий Бердов. Собираясь ехать в Литовскуюземлю, Карп пришёл к другу и просил его помогать деньгами Татиане, которая оставалась одна управлять домом. Афанасий согласился. Карп обещал расплатиться с ним после приезда. Придя домой, он рассказал об этом разговоре Татиане, разрешил ей делать «частыя пиры на добрых жён», а потом занять денег у Афанасия. После отъезда мужа Татиана воспользовалась его разрешением, давала пиры, на которые собиралось много женщин. Так прошло три года, и деньги у Татианы кончились, а муж всё не ехал. Тогда она пошла к Афанасию Бердову, напомнила о его обещании и попросила взаймы сто рублей. Афанасий согласился дать деньги на одном условии: «Ляг со мною на ночь». Бедная женщина смутилась и сказала, что ей нужно посоветоваться с духовным отцом. Татиана рассказала духовнику о предложении, которое ей сделал Афанасий. Поп пообещал женщине двести рублей — на том же самом условии. Изумлённая Татиана пошла к архиепископу и поведала ему о словах Афанасия и священника. Архиепископ же ответил: «...Пребуди со мною единым, и аз дам тебе и триста рублёв». Тогда Татиана велела архиепископу прийти к ней в третьем часу дня, священнику — в шестом, а Афанасию — в десятом часу. Архиепископ пришёл и дал Татиане триста рублей. Хитрая женщина стала упрекать его: не подобает ему находиться с ней в том же платье, в котором он служит Богу. Архиепископ отвечал, что у него нет мирской одежды. Тогда Татиана надела на него женскую рубаху (под тем предлогом, что всю остальную одежду отдала в стирку). В это время пришёл к её воротам поп и начал стучать. Татиана радостно воскликнула, что вернулся муж. Архиепископ растерялся, а находчивая женщина повелела ему спрятаться в сундуке. Заперев первого гостя в сундуке, Татиана открыла дверь попу и взяла у него двести рублей. Беседуя с ним, она пыталась пробудить в нём совесть и страх Божий, но напрасно. Поп уже стоял в одной рубашке и без пояса, когда снова раздался стук в дверь. Татиана обрадовалась: муж приехал! Священник испугался, но женщина спрятала его в другом сундуке. Впустив Афанасия, Татиана взяла у него сто рублей. Беседуя с ним, она тихонько велела служанке выйти за дверь и стучаться. Услышав стук и узнав от Татианы о приезде Карпа, Афанасий стал в ужасе бегать по горнице. Но Татиана указала ему на третий сундук... Наутро мудрая женщина пошла к воеводе и попросила у него денег под заклад трёх сундуков с драгоценными платьями. Воевода соглашался дать денег и без заклада, но Татиана настаивала: она, дескать, боится, что у неё украдут эти сундуки, пусть уж лучше они постоят у воеводы... Когда сундуки были привезены, Татиана предложила воеводе взглянуть на добро, хранящееся в них. И перед ним предстали три посрамлённых гостя в нижних рубашках. Воевода, посмеявшись, велел «пленникам» выйти из сундуков. Татиана рассказала ему свою историю: как перехитрила она трёх мужчин. Воевода похвалил её разум и целомудрие. Он взял с купца Афанасия Бердова пятьсот рублей, с попа — тысячу, а с архиепископа — полторы тысячи рублей. Воевода отпустил незадачливых соблазнителей домой, а деньги разделил пополам с женщиной. Вскоре приехал Карп Сутулов, и Татиана всё ему рассказала. Он очень обрадовался премудрости своей жены. «Повесть о Ерше Ершовиче, сыне Щетинникове» В одном из городов Ростовского уезда идёт суд. Боярин Осётр, воевода Хвалынского моря Сом и судные мужики — Судак и Щука-трепетуха рассматривают челобитную на Ерша, которую составили крестьяне Ростовского уезда, рыбы Лещ и Голавль. Они обвиняют Ерша в том, что он, придя с Волги-реки в Ростовское озеро, которое исстари было их вотчиной, попросился пожить вместе с семьёй, а потом освоился, расплодил детишек и выгнал их, крестьян, из вотчины, безраздельно завладев их наследственным владением, Ростовским озером. Ёрш отвечает суду, что он, родом из мелких бояр, никого не бил и не грабил, поскольку Ростовское озеро всегда было его собственностью и принадлежало ещё его деду, старому Ершу, а Лещ и Голавль — его, Ерша, обвинители — были у его отца в холопах. Ёрш в свою очередь обвиняет Леща и Голавля: они, неблагодарные, забыв о том, что он отпустил их на волю и велел жить у себя, во время голода отправились на Волгу и расселились там по заливам, после чего начали покушаться на его голову с челобитьем. Ёрш жалуется суду, что Лещ и Голавль сами — воры и разбойники и желают вконец разорить его. Ёрш завершает свои речи тем, что упоминает о знакомствах с большими князьями, боярами и дьяками, которые кушают его, Ерша, и «с похмелья животы поправляют». Истцы же, Лещ и Голавль, в ответ на запрос судей, ссылаются на свидетелей и просят, чтобы за ними послали и их выслушали. И свидетели показывают, что Лещ и Голавль — добрые люди, божии крестьяне, кормятся от своей силёнки, живут своей вотчиной, а Ёрш — ябедник, лихой человек, вор и разбойник, никому от него житья нет, и многих честных людей он своими кознями разорил и погубил голодной смертью. Свидетели утверждают, что рода он самого низкого и не боярского, а что касается до знакомства и дружбы с князьями и боярами, то Ёрш нагло лжёт, ибо хорошо знают Ерша лишь неимущие люди, бражники и всякая кабацкая голытьба, которым не на что хорошей рыбы купить. Последним перед судьями предстаёт Осётр и рассказывает им о том, как подло и коварно поступил с ним Ёрш: он встретил его, Осётра, в устье Ростовского озера, назвался ему братом и отсоветовал идти к озеру, где, как Осётр потом узнал, всегда есть обильный корм. Осётр поверил Ершу, из-за чего семейство его чуть не померло с голоду, а сам он попал в невод, куда нарочно его заманил злонамеренный Ёрш. Суд со вниманием выслушивает истцов, свидетелей и ответчика и приговаривает: Леща и Голавля оправдать, а Ерша обвинить и выдать истцу, Лещу. Ерша казнят торговой казнью и вешают за воровство и ябедничество в жаркие дни на солнце. Бытовые повести Процесс пробуждения сознания личности находит отражение в появившемся во второй половине XVII в. новом жанре бытовой повести. Его появление связано с новым типом героя, заявившего о себе как в жизни, так и в литературе. В бытовой повести ярко отразились изменения, происшедшие в сознании, морали и быте людей, та борьба "старины" и "новизны" переходной эпохи, которая пронизывала все сферы личной и общественной жизни. "ПОВЕСТЬ О ГОРЕ И ЗЛОЧАСТИИ". Одним из выдающихся произведений литературы второй половины XVII века является "Повесть о Горе и Злочастии". Центральная тема повести - тема трагической судьбы молодого поколения, старающегося порвать со старыми формами семейно-бытового уклада, домостроевской моралью. Вступление к повести придает этой теме общечеловеческое звучание. Библейский сюжет о грехопадении Адама и Евы трактуется здесь как непокорность, неповиновение первых людей воле создавшего их бога. Основу сюжета повести составляет печальная история жизни Молодца, отвергнувшего родительские наставления и пожелавшего жить по своей воле, "как ему любо". Появление обобщенно-собирательного образа представителя молодого поколения своего времени было явлением весьма примечательным и новаторским. В литературу на смену исторической личности приходит вымышленный герой, в характере которого типизированы черты целого поколения переходной эпохи. Молодец вырос в патриархальной купеческой семье, окруженный неусыпными заботами и попечением любящих родителей. Однако он рвется на свободу из-под родного крова, жаждет жить по своей воле, а не по родительским наставлениям. Постоянная опека родителей не научила Молодца разбираться в людях, понимать жизнь, и он платится за свою доверчивость, за слепую веру в святость уз дружбы. Причиной дальнейших злоключений героя является его характер. Губит Молодца похвальба своим счастьем и богатством. С этого момента в повести появляется образ Горя, которое, как и в народных песнях, олицетворяет трагическую участь, судьбу, долю человека. Этот образ раскрывает также внутреннюю раздвоенность, смятенность души героя, его неуверенность в своих силах. В советах, которые дает Молодцу Горе, легко обнаружить тягостные раздумья самого героя над жизнью, над неустойчивостью своего материального благополучия. В правдивом изображении процесса образования деклассированных элементов общества - большое социальное значение повести. Автор сочувствует герою и в то же время показывает его трагическую обреченность. Молодец расплачивается за свою непокорность. Освященному веками традиционному бытовому укладу он не может противопоставить ничего, кроме своего стремления к свободе. В повести резко противопоставлены два типа отношения к жизни, два миропонимания: с одной стороны, родителей и "добрых людей" - большинства, стоящего на страже "домостроевской" общественной и семейной морали; с другой стороны, - Молодца, воплощающего стремление нового поколения к свободной жизни. Следует отметить, что наставления родителей и советы "добрых людей" касаются лишь самых общих практических вопросов поведения человека и лишены религиозной дидактики. "ПОВЕСТЬ О САВВЕ ГРУДЦЫНЕ". Тематически к "Повести о Горе и Злочастии" примыкает "Повесть о Савве Грудцыне", созданная в 70-е годы XVII в. В этой повести также раскрывается тема взаимоотношений двух поколений, противопоставляются два типа отношений к жизни. Основа сюжета - жизнь купеческого сына Саввы Грудцына, полная тревог и приключений. Повествование о судьбе героя дается на широком историческом фоне. Юность Саввы протекает в период борьбы русского народа с польской интервенцией; в зрелые годы герой принимает участие в войне за Смоленск в 1632-1634 гг. В повести упоминаются исторические личности: царь Михаил Федорович, боярин Стрешнев, воевода Шейн, сотник Шилов; да и сам герой принадлежит к известной купеческой семье Грудцыных-Усовых. Однако главное место в повести занимают картины частной жизни. Повесть состоит из ряда последовательно сменяющих друг друга эпизодов, составляющих основные вехи биографии Саввы: юность, зрелые годы, старость и смерть. В юности Савва, отправленный отцом по торговым делам в город Орел соликамский, предается любовным утехам с женой друга отца Бажена Второго, смело попирая святость семейного союза и святость дружбы. Автор сочувствует Савве, осуждает поступок "злой и неверной жены", коварно прельстившей его. Но этот традиционный мотив прельщения невинного отрок приобретает в повести реальные психологические очертания. Показывая участие Саввы в борьбе русских войск за Смоленск, автор героизирует его образ. Победа Саввы над вражескими богатырями изображается в героическом былинном стиле. В этих эпизодах Савва сближается с образами русских богатырей, а его победа в поединках с вражескими "исполинами" поднимается до значения национального подвига. Развязка повести связана с традиционным мотивом "чудес" богородичных икон: богородица своим заступничеством избавляет Савву от бесовских мучений, взяв предварительно с него обет, уйти в монастырь. Исцелившись, получив назад своё заглаженное "рукописание", Савва становится монахом. При этом обращает на себя внимание тот факт, что на протяжении всей повести Савва остаётся "юношей". Образ Саввы, как образ Молодца в "Повести о Горе и Злочастии", обобщает черты молодого поколения, стремящегося сбросить гнет вековых традиций, жить в полную меру своих удалых молодецких сил. Образ беса дает возможность автору повести объяснить причины необыкновенных удач и поражений героя в жизни, а также показать мятущуюся душу молодого человека с его жаждой бурной и мятежной жизни, стремлением сделаться знатным. В стиле повести сочетаются традиционные книжные приемы и отдельные мотивы устной народной поэзии. Новаторство повести состоит в ее попытке изобразить обыкновенный человеческий характер в обыденной бытовой обстановке, раскрыть сложность и противоречивость характера, показать значение любви в жизни человека. Вполне справедливо, поэтому ряд исследователей рассматривает "Повесть о Савве Грудцыне" в качестве начального этапа становления жанра романа. "ПОВЕСТЬ О ФРОЛЕ СКОБЕЕВЕ". Если герой повестей о Горе и Злочастии и Савве Грудцыне в своем стремлении выйти за пределы традиционных норм морали, бытовых отношений терпят поражение, то бедный дворянин Фрол Скобеев, герой одноименной повести, уже беззастенчиво попирает этические нормы, добиваясь личного успеха в жизни: материального благополучия и прочного общественного положения. Повесть отразила начало процесса слияния бояр-вотчинников и служилого дворянства в единое дворянское сословие, процесс возвышения новой знати из дьяков и подьячих, приход "худородных" на смену "стародавних, честных родов". Автор не осуждает своего героя, а любуется его находчивостью, ловкостью, пронырливостью, хитростью, радуется его успехам в жизни и отнюдь не считает поступки Фрола постыдными. Добиваясь поставленной цели, Фрол Скобеев не надеется ни на бога, нм на дьявола, а только на свою энергию, ум и житейский практицизм. Религиозные мотивы занимают в повести довольно скромное место. Поступки человека определяются не волею божества, беса, а его личными качествами и сообразуются с теми обстоятельствами, в которых этот человек действует. Судьба героя, добившегося успеха в жизни, напоминает нам судьба "полудержавного властелина" Александра Меньшикова, графа Разумовского и других представителей "гнезда птенцов петровых". "ПОВЕСТЬ О КАРПЕ СУТУЛОВЕ". Эта повесть является связующим звеном жанра бытовой и сатирической повести. В этом произведении сатира начинает занимать преобладающее место. Сатирическому обличению подвергается распутное поведение духовенства и именитого купечества. Повествование о незадачливых любовных похождениях архиепископа, попа и купца приобретает черты тонкой политической сатиры. Осмеивается не только поведение «верхов» общества, но и ханжество, лицемерие религии, дающей «право» церковникам грешить и «отпускать» прегрешения. Героиней повести является энергичная, умная и хитрая женщина – купеческая жена Татьяна. Ее не смущают непристойные предложения купца, попа и архиепископа, и она старается извлечь из них максимальную выгоду. Благодаря своей находчивости и уму Татьяна сумела и супружескую верность соблюсти и капитал приобрести, за что и была удостоена похвалы мужа – купца Карпа Сутулова. Весь строй повести определяется народной сатирической антипоповской сказкой: неторопливость и последовательность повествования с обязательными повторами, фантастически сказочные происшествия, острый сатирический смех, обличающий именитых незадачливых любовников, обнаруженных в сундуках в «единых срачицах». Сатирическое изображение развратных нравов духовенства и купечества сближает «Повесть о Карпе Сутулове» с произведениями демократической сатиры второй половины XVII века. Вопрос 21 Возникновение русской драматургии и стихотворства. Новая русская литература пользуется двумя формами художественной речи – прозой и стихом. Те же формы характерны и для фольклора, где издавна развивались и прозаические, и стихотворные жанры (в устной народной поэзии текст, как правило, связан с напевом). Известен, в частности, «говорной стих», например, раёшный, с обязательной рифмой в конце строк. Им пользовались скоморохи, уличные зазывалы, торговцы, разносчики. Историю русской книжной поэзии начинают, как правило, с рубежа XVII столетия. Существует мнение, что в ранней русской книжности не было специально стихотворных жанров, и если встречались в прозе ритмичность, рифмование или «напевность» – это шло от эпоса. Былинный эпос указывает, что древние люди отнюдь не страдали отсутствием «поэтического чувства», и поэтому нередки попытки отыскать ритмическую и даже лирическую организацию в ряде древнерусских текстов, начиная с киевской эпохи, тексты которой дают нам немало примеров, когда эпические песни так или иначе использовались в литературе. Именно на стыке книжности и устного народного творчества возникали наиболее выдающиеся, истинно художественные произведения древнерусской литературы («Слово о полку Игореве» – плачи; «Повесть о разорении Батыем Рязани» и тд.) XVI столетие – эпоха, когда в русской культуре возникает сильное «светское» течение и зарождается оригинальная беллетристика, некоторые тексты которой составлены «говорным стихом» или включают в себя стихи «покаянные», как они называются в рукописях XVI века. Тематика стихов «покаянных» определяется в значительной мере тем, что они были связаны с церковной службой (стихи помещались в служебных книгах и распевались на «восемь голосов»). Обычное душеспасительное «глаголание», христианская трактовка смерти – вслед за кончиной последует расплата за грехи, мотивы раскаяния и покаяния – таков круг вопросов, затрагиваемых в этих «полезных», с точки зрения официальной церковной идеологии, песнопениях. Время от времени в потоке этого «душеспасительного глаголания» возникают светские ноты, призыв к защите родины. Постепенно форма стихов «покаянных» теснее сближается с народным эпическим стихом. Не случайно «Повесть о Горе – Злочастии» – шедевр русской поэзии XVII века – связывают и тематически, и формально со стихами «покаянными». Возникновение письменной поэзии в начале XVII века объясняется тем, что в это время фольклор стал уходить из города, поэтому «поэтическое чувство» горожан искало удовлетворение в книге – как в «высокой», силлабической поэзии, так и в попадавшей по необходимости в письменность поэзии народной. Усиление роли города – вот причина появления стихотворства в XVII веке. Этот процесс, конечно, обусловливался и иными течениями русской жизни. Первые цари из семьи Романовых, Михаил и Алексей, резко усилили гонения на скоморохов. В «Судебнике» 1626 года указывалось упорствовавших в «глумствах» скоморохов за ослушание бить кнутом. Русский патриарх в 1636 году запретил держать в домах музыкальные инструменты, в случае же ослушания – ломать инструменты, а ослушников сурово наказывать. Скоморох с этого времени становится отжившею свой век историческою личностью. А новые личности, сочинители виршей, спустя некоторое время утверждаются прочно у царя «в верху». Другой фактор появления стихотворства – стремление усвоить достижения европейской культуры. Дело в том, что в XVII веке определилась культурная переориентация России. До этого времени русская литература ориентировалась главным образом на литературу юго-западной Европы (греков и балканских славян). Теперь главными становятся контакты с Украиной, Белоруссией, Польшей. Причем польская литература играет роль литературы-посредницы: именно через нее входят в русский обиход темы и персонажи европейской культуры. Как осознанная, противостоящая и прозе вообще, и ритмической прозе, и гимнографии форма художественной речи стихотворство возникло в первом десятилетии XVII века, в Смутное время. Именно с этого момента и начинается история русской поэзии западноевропейского типа. Стихотворные памятники показывают, что стихотворство в XVII веке было силлабическим, т.е. при построении стиха использовался принцип равносложия, предполагающий одинаковое количество слогов в каждой строке. Силлабический стих утверждал себя в русской литературе XVII века постепенно. Сначала, по-видимому, он обслуживал лишь немногие жанры, в частности послания и вирши о гербах. Известно также, что Лжедмитрий завел при московском дворе музыку и пение и учредил придворные должности на польский манер. По-видимому, он не забыл и о должности придворного стихотворца, на которую скорее всего прочил своего любимца князя И.А. Хворостинина. Кроме того, анализ рукописного материала показал, что к концу 20-х – началу 3-х гг. в России сложилась целая поэтическая школа («приказная школа»), которая активно функционировала в течение двух десятилетий и к ней принадлежало до десятка стихотворцев. Среди появившихся в 17 веке жанров, выражавших рост самосознания личности, особое место занимает драматургия. Первые театральные представления состоялись в 1672 году в придворном театре царя Алексея Михайловича. Русский театр начался постановкой пьес, материалом для которых служили главным образом библейские сюжеты, жития святых и античная мифология. Основоположником русской драматургии являлся С. С. С.Полоцкий. Его пьесы, написанные для придворного театра («Комедия притчи о блудном сыне» и «Трагедия о Навуходоносоре царе»), ставили и обсуждали серьезные нравственные, политические и философские проблемы, отражавшие сложное, богатое событиями время. Русская литература 17 века медленно начала освобождаться от средневековых традиций. Господство религиозного мировоззрения сменялось более реалистическим видением действительности поиском закономерностей мирового развития. Становление сатирико-бытовых и автобиографических жанров положило начало собственно художественной литературе. Появились новые области литературного творчества – стихосложение и драматургия. Впервые литературные пьесы на Руси появляются в начале 70-х годов 17 века в связи с открытием в октябре 1672 года придворного театра. Первой пьесой, поставленной в этом театре, было «Артаксерксово действо». Затем были созданы комедии «Товий младший», «Юдифь», «Жалостная комедия об Адаме и Еве», «Малая прохладная комедия об Иосифе», «Малая комедия Баязет и Тамерлан» и другие. Обычно в то время все пьесы, даже трагического и драматического содержания, назывались комедиями. В 70-х годах пишет свои пьесы и Симеон Полоцкий. История русского театра от его истоков и почти до сегодняшнего дня писалась неоднократно. Но это была история драматического, оперного или балетного театра. Вопрос №22 Стиль барокко в русской культуре Эпоха барокко - это одна из самых ярких и величественных страниц истории искусства. В ее небывалой пышности, монументальной красочности и вместе с тем изощренной грации отразился противоречивый дух эпохи. Барокко в России неоднородно. Вопрос своего и чужого, заимствованного в искусстве эпохи барокко очень сложен, он одинаково важен для литературы, музыки, изобразительного искусства. Проблема барокко, прежде всего в том, что нет единого определения этому понятию, и каждый толкует его по-своему. От того и так много вопросов: Что такое барокко? Это новое направление, или переделанное старое? Отличается ли русская барочная литература от литературы, стиля барокко, зарубежных стран. И множество других вопросов. Рассматривая вопросы взаимосвязи старого и нового, Д.С. Лихачев приходит к выводу, что в русском барокко заимствованное настолько быстро и органично усваивалось, что вскоре становилось отечественным. "Чужое пришло и стало своим через поэзию Симеона Полоцкого, Кариона Истомина, Сильвестра Медведева, Андрея Болобоцкого, через канты, через придворный театр, проповедь, "сборники переводных повестей", через литературные сюжеты стенных росписей, через Печатный двор и Посольский приказ, через появившиеся частные библиотеки и новую школьную литературу, через музыкальные произведения В.П. Титова и многое другое". [2]. Барокко в России более жизнерадостно и декоративно, чем на Западе. Праздничность и стремление к украшениям порой доходят здесь до пестроты. Орнаментальность достигает пределов возможного, она проникает даже в стихосложение. "Орнамент курчавится по поверхности, не столько выражает существо предмета, сколько украшает его. Литературные сюжеты многопредметны", - отмечает Д.С. Лихачев. Даже внешний вид стихов приобретает барочные формы, они строятся в виде орнамента или фигур в виде креста, ромба, орла, звезды и т.д. "Стихи напоминают строгановские или царские письма в иконописи - та же орнаментальность, та же мелкопись, драгоценность, украшенность. Содержание в значительной мере заслонено драгоценным окладом формы. В целом орнамент барокко динамичен, но без свойственного западному барокко борения масс" [5]. На русской почве барокко приобрело своеобразные национальные черты, отличающие его от западноевропейских барочных форм. Хотя барокко явилось в Россию из Европы через Польшу, Украину, здесь оно приобрело иное значение, чем на Западе. Благодаря проделанному исследованию я по новому смогла взглянуть на сущность русского литературного барокко. Барокко как в России, так и в Европе было не просто переходным этапом в эволюции литературы от средневекового типа к литературе Нового времени. Несмотря на то, что многие приемы барочной поэтики являются общими как для литературы средневековья, так и для литературы Ренессанса, барокко по своей сути противостоит предшествующей традиции культурного развития (мы рассматриваем Ренессанс как завершающий этап эволюции культуры Средних веков), оно является начальным этапом формирования литературы Нового времени, основой культурного развития на новых началах. В этом и состоит суть барокко. С творчеством Симеона Полоцкго обычно связывают вопрос о возникновении в русской литературе стиля барокко. Симеон принес в Россию новую, барочную концепцию писательского тру-да и старался ей следовать не только теоретически, но и практически, всем сво-им творчеством. Согласно этой концепции, писательский труд – это личный нравственный подвиг, подвиг творца: как Бог Словом сотворил мир, так и писатель творит художественный мир поэтическим словом. Таким образом, поэзия (и вообще литература) благословенна свыше и состоит в отождествлении Слова Божия и слова как первоэлемента словесности. Будучи невысокого мнения о древнерусской книжности, Симеон, человек европейски образованный, мыслил себя первым русским писателем, основоположником, творцом новой русской словесной культуры. Но он прекрасно понимал и то, что для нее нужны новые читатели, способные ее воспринять и оценить. Этим также объясняется его необыкновенная творческая активность. Стремясь воспитать таких читателей, Симеон буквально насыщал быт царского двора и столичной аристократии силлабическими виршами. В праздничные дни публично исполнялись его стихотворения в жанрах "декламации" и "диалога", причем чтецами выступали и сам автор, и специально обученные отроки. Публично исполнялись также "приветства" - панегирики. Симеон старался использовать каждый мало-мальски подходящий случай, когда казалось уместным произнести речь в стихах. Он сочинял такие речи и для себя, и для других – по заказу или в подарок. Они звучали на царских парадных обедах, в боярских хоромах и в церквах в дни храмовых праздников. Вопрос №23 Лит-ра 18 в. – лит-ра нового времени. Лит-ра 18 века приходит на смену древнерус. словесности, но находится под её влиянием. Лит-ра 18 в. – авторская, индивидуальная, личностная, печатная. Худож. лит-ра выделяется из общего состава письменности. Функции лит-ры разделяются, она классифицируется на публицистическую, богословскую, документальную, научную, художественную. Лит-ра становится художественной, отличается вымысел. Создается новая система жанров, которая определяется спецификой литер. направлений: классицизм и сентиментализм. В 18 в. отмечается рассвет поэзии и драматургии, медленное развитие прозы. Активную роль начинает играть журналистика. Создается новый литер. язык, похожий на язык классической лит-ры 18 в. и современный русский язык. Изменяется характер литер. процесса. Развитие лит-ры идет более активно, интенсивно, становится всё более светской. Зарождается и развивается новое литер. направление – классицизм, сентиментализм, предромантизм, ранний русский реализм. Влияние идей на лит-ру европейского просвещения. Опора на рационализм: вера в разум. Просвещенный правитель, просветительный народ в целом и справедливые законы. Своеобразие лит-ры 18 века, тематики и проблематики: социально – политические темы: а) правители и народ;б) самодержавие и крепостное христианство; в) пути развития России;г) взаимоотношения России и Европы;д) проблема фаворизма и самозванства; е) восхваление науки и искусства;ж) права и обязанности дворянина;з) проблема произвола; 2) героико-патриотические темы;3) религиозно философские:а) человек и Бог;б) жизнь и смерть;в) свободоволие и судьба;г) проблема человеческого существования; 4) морально – этические:а) страсть и долг;б) семья и брак;в) воспитание и образование;г) человеческие пороки. Периодизация: Лит-ра петровского времени (конец 17 в. – 20-е гг. 18 в.). Наиболее значимое имя – Феофан Прокопович – идеолог петровских реформ. Характеризует лит-ру этого времени сочетание новизны и старины, развитие повествов. лит-ры, доминирует проза, развив. театры, поэзия, появляется первая печатная газета «Петровские ведомости». Лит-ра 2-ой трети 18 века (1730 – 1750 гг.). полное обновление лит-ры, этап рассвета русского классицизма, преобладает поэзия, драматургия, реформы стихосложения, развив. вирши. Наиболее известные имена – Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков, Кантемир. Лит-ра последней трети 18 века (1760 – 1790 гг.). интенсивное развитие лит-ры просвещения, сложность литератур. Эстетического многоязычия. Наиболее известные имена – Н. Новиков, Д. Фонвизин, А. Радищев, Н. Карамзин, Муравьев, Львов, Г. Державин. Вопрос №24 1. Литература петровского времени Начало XVIII века было бурным для России. Создание собственного флота, войны за выход к морским путям, развитие промышленности, расцвет торговли, строительство новых городов - все это не могло не отразиться на росте национального сознания. Люди Петровских времен чувствовали свою причастность к историческим событиям, величие которых они ощущали на своих судьбах. Ушла в прошлое боярская Россия. Время требовало дел. Каждый обязан был трудиться на пользу общества и государства, подражая неустанному "работнику на троне". Всякое явление оценивалось прежде всего с точки зрения его полезности. Словесность же могла быть полезна в том случае, если она прославляла успехи России и разъясняла государеву волю. Поэтому главные качества литературы этой эпохи - злободневность, жизнеутверждающий пафос и установка на общедоступность. Так в 1706 году появились, так называемые " школьные драмы", пьесы, написанные преподавателями духовных учебных заведений. Школьная драма могла наполняться политическим содержанием. В пьесе, написанной в 1710 году по случаю победы под Полтавой, библейский царь Давид прямо уподоблен Петру Первому: как Давид победил великана Голиафа, так и Петр победил шведского короля Карла XII. Многочисленное духовное сословие к реформам было настроено враждебно. Петр не раз безуспешно пытался привлечь на свою сторону деятелей Церкви. Он искал верных людей, которые обладали бы даром слова и убеждения и послушно проводили его линию среди духовенства. Таким человеком стал Феофан Прокопович, церковный деятель и писатель. Проповеди Феофана - всегда политические выступления, талантливое изложение официальной точки зрения. Их печатали в государственных типографиях и рассылали по церквам. Большие публицистические сочинения Феофана - "Духовный регламент" (1721г) и "Правда воли монаршей"(1722г) - написаны по поручению Петра. Они посвящены обоснованию неограниченной власти монарха над жизнью подданных. Разнообразно поэтическое творчество Прокоповича. Он сочиняет духовные вирши, элегии, эпиграммы. Его "Песнь победная на пресловутую победу Полтавскую"(1709) положила начало многочисленным одам восемнадцатого века на победы русского оружия. Феофан был не только практиком, но и теоретиком литературы. Он составил курсы " Поэтики" и " Риторики" (1706-1707г) на латинском языке. В этих трудах он отстаивал литературу, как искусство, подчиняющееся строгим правилам, приносящее" услаждение и пользу". В стихах он требовал ясности и осуждал "темноту" ученой поэзии XVII века. В "Риторике" он, вслед за европейскими авторами, предложил различать три стиля: "высокий","средний" и "низкий", закрепляя каждый из них за конкретными жанрами. Трактаты Прокоповича не были своевременно изданы, но стали известны теоретикам русского классицизма, - Ломоносов изучал их в рукописи. 2. Эпоха классицизма Литература петровского времени во многом напоминала литературу ушедшего столетия. Новые идеи говорили старым языком - в церковных проповедях, школьных драмах, рукописных повестях. Только в 30-40-х годах в русской словесности открывается совершенно новая страница - классицизм. Однако, как и литература петровского времени, творчество писателей-классицистов (Кантемира, Сумарокова и других) тесно связана с текущей политической жизнью страны. Для русского классицизма характерна также система жанров, обращение к разуму человека, условность художественных образов. Важным было признание решающей роли просвещенного монарха. Идеалом такого монарха для русского классицизма был Петр Первый. После смерти Петра Первого в 1725 году возникла реальная возможность свертывания реформ и возвращения к старому образу жизни и правления. Было поставлено под удар все, что составляло будущее России: наука, просвещение, долг гражданина. Вот почему для русского классицизма особенно характерна сатира.Наиболее видным из первых деятелей новой литературной эпохи, пишущим в этом жанре был князь Антиох Дмитриевич Кантемир (1708-1744г. г) С ранней молодости Антиох желал видеть окружавшее его дворянское общество образованным, свободным от предрассудков. Предрассудком же он считал следование древним нормам и обычаям.Кантемир более известен как автор девяти сатир. В них обличаются разные пороки, но главные враги поэта - святоша и бездельник - щеголь.Мысль о природном равенстве людей - одна из самых смелых идей литературы того времени. Кантемир считал, что необходимо воспитать дворянство, чтоб не дать дворянину опуститься до состояния непросвещенного мужика: Он старался найти в языке средства, чтоб писать по-разному в разных жанрах. Но средств этих ему еще не хватало. Новый русский литературный язык не установился. Чем "высокий" слог отличается от "низкого", было не вполне ясно. Стиль самого Кантемира пёстр. Он пишет длиннющими фразами, выстроенными по латинскому образцу, с резкими синтаксическими переносами, нет никакой заботы о том, чтобы границы предложений совпадали с границей стиха. Читать его произведения очень сложно. Не все в поэзии Кантемира позволяет считать его поэтом классицизма. Но именно он поставил перед русской литературой задачу воспитания словом. Следующим ярким представителем русского классицизма, чье имя известно всем без исключения - является М.В. Ломоносов (1711-1765). Ломоносов в отличие от Кантемира врагов просвещения осмеивает редко. В его торжественных одах возобладало "утверждающее" начало. Поэт прославляет успехи России на поле брани, в мирной торговле, в науках и искусстве. "С Ломоносова начинается наша литература…он был ее отцом, ее Петром Великим". Так определил место и значение творчества Михаила Васильевича Ломоносова для русской литературы В.Г. Белинский. Совсем почти исключает Ломоносов из литературной письменной речи устаревшие церковнославянские слова, вульгаризмы и некстати заимствованные из чужих языков варваризмы. В зависимости от количественного смешения слов трех родов создается тот или иной стиль. Так сложились "три штиля" русской поэзии: "высокий"-церковнославянские слова и русские, "посредственный" (средний) - русские слова с небольшой примесью церковнославянских слов, "низкий" - русские слова разговорного языка с добавлением слов простонародных и малого числа церковнославянских. Каждому стилю соответствуют свои жанры: " высокие" - героические поэмы, оды, трагедии, "средние" - драмы, сатиры, дружеские письма, элегии, "низшие" - комедии, эпиграммы, песни, басни. Такое четкое разграничение, теоретически очень простое, на практике приводило к обособлению высоких жанров. Сам Ломоносов писал преимущественно в "высоких" жанрах. Но шло время. Менялись правители. Все дальше и дальше уходили петровские времена и к середине XVIII века многим стало ясно, что образ идеального просвещенного правителя далек от реальной жизни. При Екатерине II русский абсолютизм достиг невиданного могущества. Дворянство получило неслыханные привилегии, Россия стала одной из первых мировых держав. Ужесточение крепостного права стало основной причиной крестьянской войны1773-1775 годов, под руководством Е.И. Пугачева С шестидесятых годов восемнадцатого века крестьянская тема станет ведущей в русской литературе. Писателиклассицисты сочувственно относились к судьбе крепостных, осуждали жестокость и паразитизм помещиков. Они призывали к гуманному обращению с крепостными, подчеркивая внесословную ценность человека. В отличие от европейского русский классицизм более тесно связан с народными традициями и устным народным творчеством. Он часто использует материал русской истории, а не античности. Эпоха сентиментализма С шестидесятых годов XVIII века в русской литературе складывается новое литературное направление, получившее название сентиментализм. Как и классицисты, писатели-сентименталисты опирались на идеи просвещения о том, что ценность человека зависит не от принадлежности его к высшим классам, а от его личных достоинств. Но если для классицистов на первом месте было государство и общественные интересы, то для сентименталистов - конкретный человек с его чувствами и переживаниями. Классицисты все подчиняли разуму, сентименталисты - чувствам, настроению. Сентименталисты считали, что человек по природе добр, лишен ненависти, коварства, жестокости, что на основе врожденной добродетели складываются общественные и социальные инстинкты, объединяющие людей в общество. Отсюда вера сентименталистов в то, что именно природная чувствительность и добрые задатки людей являются залогом идеального общества. В произведениях того времени главное место стало отводиться воспитанию души, нравственному совершенствованию. Первоисточником добродетели сентименталисты считали чувствительность, поэтому стихи их были наполнены состраданием, тоской и печалью. Сменились и жанры, которым отдавались предпочтения. На первое место вышли элегии, послания, песни и романсы. Властителем дум молодых людей 90-х годов стал Николай Михайлович Карамзин - писатель, с именем которого и принято соотносить понятие " русский сентиментализм". В 1789 - 1790 гг. писатель предпринял путешествие по Европе. Посетил Германию, Швейцарию, Францию, Англию, причем в Париже стал свидетелем событий французской революции, увидел и услышал почти всех ее деятелей. Поездка дала Карамзину материал для его знаменитых "Писем русского путешественника", которые являются не путевыми заметками, а художественным произведением, продолжающим традицию европейского жанра "путешествия" и "романов воспитания". Вернувшись в Россию летом 1790 г., Карамзин развивает бурную деятельность, собирая вокруг себя молодых литераторов. В 1791 г. начинает издавать "Московский журнал", где публикует свои "Письма русского путешественника" и повести, положившие начало русскому сентиментализму: "Бедная Лиза", "Наталья, боярская дочь". Главной задачей журнала Карамзин видел перевоспитание "злых сердец" силами искусства. Для этого требовалось, с одной стороны, сделать искусство понятным людям, освободить от высокопарности язык художественных произведений, а с другой стороны, для воспитания вкуса к изящному, изображать жизнь не во всех ее проявлениях (подчас грубых и некрасивых), а в тех, которые приближаются к идеальному состоянию. В 1803 г. Н.М. Карамзин начал работу над задуманной им "Историей государства Российского" и ходатайствовал об официальном назначении его историографом. Получив эту должность, он изучает многочисленные источники - летописи, грамоты, другие документы и книги, пишет ряд исторических работ. Восемь томов "Истории государства Российского" были выпущены в январе 1818 г. тиражом 3000 экз. и сразу же разошлись, так что потребовалось второе издание. В Петербурге, куда Карамзин переехал для издания "Истории... ", он продолжал работать над последними четырьмя томами.11-й том вышел в 1824 году, а 12-й - уже посмертно. Творчество Николая Михайловича Карамзина сыграло в русской культуре огромную и неоднозначную роль. Карамзинписатель выступил как реформатор русского литературного языка, став предшественником Пушкина; основоположник русского сентиментализма, он создал абсолютно идеальный и не имеющий ничего общего с действительностью образ народа. Со времен Карамзина язык литературы все больше стал сближаться с разговорной речью - сначала дворян, а потом и народной; однако одновременно все больше обозначался и усиливался разрыв в мировоззрении этих двух слоев русского общества. Как журналист, Карамзин показал образцы самых разных видов периодических изданий и приемы тенденциозной подачи материала. Как историк и общественный деятель, он был убежденным "западником" и повлиял на целое поколение пришедших ему на смену творцов отечественной культуры, однако стал настоящим просветителем дворянства, заставив его (особенно женщин) читать по-русски и открыв ему мир российской истории. Вопрос №25 Эпоха Петра I сыграла огромную роль в истории русской культуры. XVIII столетие стало периодом необыкновенно интенсивного культурного развития страны, поскольку в это время Россия открывала для себя достижения западноевропейской культуры, накопленные на протяжении столетий (начиная с эпохи Возрождения). Петровская эпоха, вызвавшая плодотворное оживление во всех областях культурной жизни, характеризуется таким важнейшим событием в истории русской художественной культуры, как создание первого в России публичного общедоступного театра, устроенного по западноевропейскому образцу. Театр, по мысли Петра, должен был играть роль своеобразной трибуны передовых идей эпохи. Первый публичный театр возник в Москве по инициативе Петра. Организация этого театра -- одна из интереснейших страниц в истории европеизации Московской Руси, в истории того культурного преобразования, над которым немало потрудились и сам Петр, и передовые люди его эпохи. Театральные зрелища к этому времени не были диковинкой в России. В 1672 г. при дворе царя Алексея Михайловича существовал театр, в котором под руководством пастора Грегори ставились пьесы преимущественно религиозного содержания. Судя по тем документальным данным, которыми мы в настоящий момент располагаем, дело обстояло так. Вернувшись из заграничного путешествия, Петр задался целью устроить театр по образцу виденных им за границей. Несколько дней спустя, 16 апреля, Сплавский вместе с «комедиантами» выехали из Данцига и 10 июня были в Москве. Труппа, приехавшая с Кунстом, была невелика: она состояла всего из девяти человек; вместе с Кунстом приехала и его жена Анна Кунст -- первая актриса на русской сцене. Верный своей обычной тактике, Петр хотел, чтобы иностранные специалисты обучили своему делу русских людей. Уже в августе подьячие Посольского приказа получили распоряжение набрать актеров «из русских робят, каких чинов сыщутся», но «к тому делу удобных», т. е. предоставлялось выбирать актеров из каких угодно слоев населения, но людей подходящих для этого дела. Такие лица были выбраны из подьячих и посадских людей, -- двенадцать человек. Таким образом, Иоганну Кунсту с первых же дней его прибытия в Москву пришлось исполнять обязанности не только «начального комедианта», т. е. директора первого русского общедоступного театра, но и директора театральной школы. «Робятам русским» было приказано учиться «со всяким прилежанием и поспешением», а Иоганну Кунсту было в Посольском приказе объявлено, «чтобы он их комедиям всяким учил с добрым радением и со всяким откровением». Обязанности Иоганна Кунста вообще были весьма разнообразны. Директор театра или, как его называли, «его царского величества комедиантский правитель», Иоганн Кунст был одновременно и главным режиссером, и декоратором, и даже костюмером. Он же должен был следить и за постройкой театрального здания. К крайнему изумлению дьяков Посольского приказа (в ведении последнего находился театр), строить «комедийную хоромину» было решено ни более, ни менее, как на Красной площади, -- в непосредственном соседстве с Кремлем и собором Василия Блаженного. Это не могло не казаться дерзостью и кощунством людям, воспитанным в духе староцерковных московских воззрений. Театр приказано было строить на Красной площади. Когда начались представления в «комедийной хоромине» на Красной площади, точно сказать трудно, -- по-видимому, уже на святках 1702--1703гг. Театр на Красной площади был платным; ходить в театр было «повольно» всем. Петр старался приохотить публику к театру при помощи различных мер. Первый русский публичный театр просуществовал недолго. В конце 1703 г. Иоганн Кунст умер, и его труппа была отпущена на родину. Первый русский публичный театр, как видим, просуществовал всего три-четыре года (1702--1706). Какие причины побудили правительство так скоро прикрыть дело, на которое было потрачено столько сил и денег, точно неизвестно. Объясняя решение правительства закрыть московский театр на Красной площади, обычно указывают на его последнего директора Отто Фирста, который своим небрежным руководством погубил дело; отмечают нерентабельность этого театрального предприятия, доходы которого не соответствовали расходам, крайне обременительным для государственного бюджета; ссылаются, наконец, и на то, что Петр с двором оставили Москву, переселившись в новую столицу. Все это верно. Организуя театр, ждали от него откликов на современность, надеялись на то, что он сумеет учесть обстановку и, не замыкаясь в свой традиционный репертуар, будет на ряду с пьесами этого репертуара ставить «комедии» агитационного содержания, по заданию правительства. Театр, однако, эти требования не выполнял, а если и выполнял, то крайне неохотно, явно предпочитая этим новым «невиданным и неслыханным» комедиям свой традиционный репертуар. Репертуар этот состоял из пьес, бывших в большом ходу на немецкой сцене в начале XVIII в. Какие именно пьесы входили в репертуар театра, указывает случайно сохранившееся до нас «Описание комедиям, что каких есть в Государственном Посольском приказе мая по 30 число 1709 года». Не подлежит сомнению, что это «Описание» в какой-то степени отражает репертуар трупп Иоганна Кунста и Отто Фирста. Нам достоверно известно, что Иоганн Кунст, прибыв в Москву, был вынужден выдать Посольскому приказу тексты своих пьес для перевода на русский язык, -- выдать, вопреки обычаю всех театральных антрепренеров того времени, свято оберегавших тайну своего производства. В «Описании» перечислены тринадцать пьес. Из них полностью дошли до нас только шесть. Остальные пьесы известны нам или в отрывках или же только по заглавиям. Тематика этих пьес разнообразна и пестра. Кто переводил эти пьесы на русский язык, остается невыясненным, -- по-видимому, штатные переводчики Посольского приказа. Перевод этих пьес на русский язык представлял для переводчиков, очевидно, очень трудную задачу, с которой они еле справлялись. Не находя соответствия тем или иным словам и выражениям в современном им русском литературном языке, они переводили буквально, в результате чего текст оригинала нередко обессмысливался. Тексты пьес переводились преимущественно с немецкого языка. Переводы пьес были сделаны довольно неискусно, местами текст получался прямо непонятный, потому что не было еще ни навыка у переводчиков, ни даже соответствующих выражений в самом языке для передачи сложных человеческих чувств и отношений. Но тем не менее, именно эти сложные, тонкие, глубокие человеческие чувства и были ценны в переводных пьесах того времени. Пьесы эти обыкновенно повествовали о чрезвычайно благородных прекрасных героях. В этих пьесах герои беседовали друг с другом изысканно вежливо, даже напыщенно, -- и это было ново для русских людей, привыкших к грубым нравам допетровской Руси. Перед людьми, воспитанными домостроевской Москвой, сцена неожиданно открывала новый мир, пусть наивный и фантастический, но всё же целый мир душевного благородства; им показывали множество новых чувств, идей, переживаний, украшающих жизнь без упований на небесное блаженство. С другой стороны, сцена знакомила русских зрителей с некоторыми замечательными произведениями западной литературы, сближала их с западной культурой, давала временами известное представление и об античном мире, сыгравшие впоследствии столь значительную роль в формировании русского классицизма. Несомненной заслугой петровского театра является также постановка пьес Мольера. Народно-реалистический элемент проникал на русскую сцену не только путем переводов Мольера. В увлекательные, полные приключений полуфантастические пьесы героического характера, о которых уже говорилось, вводились комические действующие лица, своего рода шутызатейники, веселившие зрителей своими остротами и забавными выходками, часто отражавшими в какой-то мере народный юмор. Наконец, нельзя не отметить важности самого факта организации первого государственного публичного театра в России. Тем самым был заложен фундамент для дальнейшего развития русской сцены, прочно связанного с именами Ф. Волкова, Сумарокова и других замечательных деятелей на поприще создания русского театрального искусства. Первый русский публичный театр просуществовал всего несколько лет. Двери театральной «хоромины» на Красной площади были забиты, но интерес к театральным зрелищам не пропал. В истории театра и драмы Петровского времени не последнее место принадлежит и так называемому «школьному» театру. Первый школьный театр возник у нас еще в самом начале XVIII в. в стенах Московской славяно-греко-латинской академии. Царским указом от 7 июля 1701 г. московская академия, основанная в 1687 г., была преобразована по типу академии киевской; в программу преобразованной академии были введены «учения латинские», были выписаны из Киева не только профессора, специалисты по «латинским учениям», но и студенты. В киевской академии, основанной Петром Могилой и организованной по типу латино-польских иезуитских коллегий, уже давно укоренился обычай устраивать в стенах академии время от времени театральные представления силами профессоров и студентов. Киевская академия в этом отношении следовала примеру латино-польских иезуитских коллегий, в которых школьному театру уделялось большое внимание. Этот обычай наряду с некоторыми другими академическими обычаями киевомогилянского «Атенея» также был перенесен в московскую академию. Первый школьный спектакль в московских «новосияющих славено-латинских Афинах» состоялся уже в ноябре 1701 г. «Действием благородных великороссийских младенцев» была поставлена «Ужасная измена сластолюбивого жития с прискорбным и нищетным» -- драма на сюжет евангельской притчи о богатом и Лазаре. К участию в спектакле были привлечены и приезжие студенты-украинцы и москвичи -- князья Лобановы, Хованский, Лопухин, Бутурлин и другие «благородные младенцы». Драма по всей вероятности была привезена из Киева или составлена одним из профессоров-украинцев. С 1701 г. театральные представления в Московской славяно-греко-латинской академии становятся таким же традиционным обычаем, как и в академии киевской. Несколько лет спустя возник в Москве и еще один школьный театр -- при московском хирургическом госпитале. Московский госпиталь или, как его тогда называли, «гофшпиталь» основан был по указу Петра от 25 мая 1706 г. за Яузою против Немецкой слободы. Во главе госпиталя поставлен был образованный голландец доктор Николай Бидлоо с двумя лекарями. Человек всесторонне образованный, большой любитель театральных представлений, доктор Бидлоо устроил театр при своей школе. По воспоминаниям Берхгольца, театр был устроен в сарае, «до того узком и невзрачном, что в Германии в таком давали бы только кукольные представления». Актерами и авторами пьес были ученики госпитальной школы, бывшие воспитанниками академии. Спектакли в госпитальной школе, несмотря на неудобство помещения, охотно посещались публикой. Бывал на них и царь Петр со своим двором. Госпитальный школьный театр существовал довольно долго; сохранилось известие, что еще в 1742 г. там была поставлена комедия о Тамерлане. Репертуар всех этих школьных театров, московского и провинциальных, состоял из пьес, которые специально составлялись или преподавателями поэтики (пиитики) или учащимися под руководством преподавателя. Курс поэтики и в Московской славяно-греко-латинской академии и в ряде провинциальных духовных семинарий обычно читался бывшими воспитанниками Киевской академии, нередко украинцами по национальности, знатоками теории и практики школьного театра. Драмы составлялись в соответствии с теми правилами, которые рекомендовала поэтика, школьная теория драмы. В основе своей это была теория школьной иезуитской драмы XVII в. -- жанра, выработавшегося из элементов драмы античных, преимущественно римских, классиков Сенеки, Плавта, Теренция -- с одной стороны, с другой -- из элементов западноевропейского средневекового театра, мистерий, моралитэ и фарсов и по своему происхождению примыкавшего к латинским драмам гуманистов XVI в. Появление придворного и школьного театров расширило сферу духовной жизни русского общества. Театр в России в XVIII веке приобрел огромную популярность, стал достоянием широких масс, еще одной общедоступной сферой духовной деятельности людей. Петру не удалось создать постоянного публичного театра, и московская, и петербургская попытки не дали серьезных результатов. С его смертью государственная забота о развитии русского профессионального театра прерывается. Придворный театр переживал полосу застоя до вступления на престол Анны Ивановны, когда произошло заметное оживление театральной жизни при дворе. К ее коронации прибудут итальянские комедианты, актер Томазо Ристори и композитор Рейнгард Кейзер, в 1737 в Зимнем дворце построят театральный зал и сцену. XVIII столетие стало периодом необыкновенно интенсивного культурного развития страны, поскольку в это время Россия открывала для себя достижения западноевропейской культуры, накопленные на протяжении столетий (начиная с эпохи Возрождения). В XVIII в. отечественная школа в литературе, театральном и изобразительном искусстве развивалась, подчиняясь общим закономерностям европейской культуры, подготавливая взлет национальной культуры в XIX в. Стихотворство Петровского времени В поэзии Петровского времени можно выделить две струи — устную, народную, отражающую ощущения широких народных масс, и виршевую, создававшуюся «образованной» верхушкой общества. Совсем иной характер — сугубо книжный — носило виршетворчество Петровской эпохи. Характерно, что существенную роль в этом жанре играло начертание, зрительное впечатление. Таковы, например, азбуковники, идущие из Византии и у нас популярные уже в XI в. У нас существовали переводные и оригинальные азбучные молитвы, прославления, приветствия, акафисты. Но самая интересная форма азбуковников, которая характерна для Петровского времени, — это бытовые повести в стихах, относящиеся ко второй половине XVII и началу XVIII в. Мы знаем три таких повести в стихах: «О прекрасной девице», затем автобиография подьячего Семена Левицкого, наконец, появившаяся несколько позже замечательная повесть, от которой до нас сохранился отрывок, только конец, — повесть, условно названная исследователями «Роман в стихах». Такая форма повестей-азбуковников продолжалась и несколько позднее, но серьезное значение она уже перестала иметь. Еще более, чем азбуковники, рассчитаны были на зрительное восприятие акростихи. Акростих — также характерное явление для ранней Петровской эпохи (как и для до-Петровской), и не только акростих, но и мизостих, где нужные буквы помещались в середине строчки. Иногда это было очень трудно и для автора и для читателя. Особенно любили акростихи ученые монахи-писатели. Есть акростихи, например, у Димитрия Ростовского, у Федора Поликарпова и Кариона Истомина. Они не чуждаются при этом разных ухищрений. Например Карион Истомин, желая вместить в акростих двадцать букв, составляющих вместе сочетание трех слов «худ Карион Истомин», — девять букв, составляющих два первых слова «худ Карион», размещает как начальные буквы в девяти первых стихах, а фамилию свою вмещает в один десятый стих, состоящий у него из четырех слов, начальные звуки которых и составляют его фамилию Ист-о-ми-н. «ИСТину Оным МИлости Наздати». Другой вид стихотворства, тоже связанный с зрительным впечатлением, — многочисленные вирши на гербы; это такой род творчества, который был потом совершенно утрачен. От первого виршеписца Андрея Рымша дошли до нас такого рода стихи на гербы знатных господ. В таких стихах обычно были и описание герба и его толкование. Сюда же относятся надписи на заглавных листах, гравюрах, которые находятся в начале книг, обычно также писавшиеся в стихах. Еще нужно указать на зрительную выразительность, которую культивировали в школьной лирике, в школьных упражнениях. Таковы стихотворения «пифагорические», «рачьи», «грифические» и т. д. Такие вирши можно воспринимать только глазами. Максимович, например, написал похвалу царевичу Алексею, которую можно читать спереди назад, сзади наперед, снизу вверх, сверху вниз и т. д. Петровская эпоха внесла в технику схоластического стихотворства довольно много нового. Постепенно уменьшается роль начертания в виршах и усиливается внимание к звуковой их стороне. В Петровскую эпоху мы наблюдаем желание уйти от этого стандарта, и целый ряд поэтов прибегает к разным формам строфического построения. Из них простейшее — когда каждая 4-я строчка является полустрокой, т. е. имеет вдвое меньше слогов, чем остальные. Поэзия Петровской эпохи чаще всего имела прикладной характер. В первую очередь это относится к дидактической поэзии, которая преследовала цели образовательно-воспитательные, а также к панегирической лирике, которая была призвана прославлять деяния Петра, пропагандировать их значение. Наоборот, сатирические вирши и любовная лирика обслуживали интересы частного быта. Дидактическая поэзия оказалась самой нужной и самой актуальной в конце XVII и начале XVIII в. Вопрос №26 В первые десятилетия XVIII в. продолжают распространяться рукописные бытовые повести, известные на Руси еще с XVII в. Но под влиянием Петровских реформ в их содержании происходят существенные перемены. Одним из таких произведений была «Гистория о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли». Словом «гистория» неизвестный автор подчеркивал подлинный, невыдуманный характер своего повествования. Герой повести, Василий Кориотский, — молодой дворянин, представитель того сословия, на которое прежде всего опирался в своих преобразованиях Петр I. Автор наделяет его трудолюбием, любознательностью, находчивостью, бесстрашием. Сюжет «гистории» впитал в себя ряд мотивов, почерпнутых из рукописных повестей XVII в., в том числе из повести о шляхтиче Долторне, а также мотивы народной сказки. Но в эти традиционные формы автору удалось внести злободневное для Петровской эпохи содержание. Прежде всего по-новому решается традиционная тема «отцов и детей». В повестях XVII в. о Горе-злочастии, о Савве Грудцыне родительский дом объявлялся хранителем не только материальных, но и моральных ценностей. Разрыв с ним приводил героя к полному жизненному краху. В повести о Василии Кориотском происходит переосмысление традиционной темы. Родительский дом разоряется, а представитель молодого поколения выступает его спасителем. Василий становится матросом. Этот выбор продиктован новой политической обстановкой, когда Россия, отвоевав берега Балтийского моря, сделалась крупной морской державой. В отличие от многих молодых дворян, тяготившихся службой, Василий с большой охотой и старанием выполняет все предложенные ему поручения и завоевывает любовь товарищей и уважение начальства. Чертой времени отмечена и поездка Василия в Голландию. Здесь, на верфях, осваивал кораблестроение сам Петр I. В повести отразился возросший в начале XVIII в. международный престиж России, которую автор называет «российскими Европиями», т. е. страной, вступившей в круг европейских государств. Правитель Австрии — «цесарь» — с почетом принимает Василия — простого русского матроса — во дворце и оказывает ему всяческую помощь. По-новому трактуется и любовная тема. В повестях XVII в. любовь, как правило, считается греховным чувством. Достаточно вспомнить Савву Грудцына, которому в его любовных делах помогает бес. В повести о Василии Кориотском любовь облагорожена. Она заставляет героя ради спасения Ираклии, дочери «Флоренского» короля, пренебречь опасностью, рисковать своей жизнью. Головокружительное превращение матроса Василия в короля также передает своеобразие Петровской эпохи, благоприятствовавшей выдвижению лиц незнатного происхождения. Безродный Меншиков сделался, по словам Пушкина, «полудержавным властелином». Горничная пастора Глюка Марта Скавронская стала русской императрицей Екатериной I. Печатью новизны отмечен и язык повести. В него широко вошли ходовые выражения петровской России: «маршировать», «командировать», «термин», «во фрунт», «уволить» и др. Несколько иной вариант судьбы молодого дворянина петровского времени представляет «Гистория о храбром российском кавалере Александре и о любительницах его Тире и Элеоноре». В отличие от Василия Кориотского, Александр — сын обеспеченных родителей, поэтому его уход из дома мотивируется желанием получить достойное дворянина образование. «...Прошу ученить мя, — заявляет он, — равно с подобными, ибо чрез удержание свое можете мне вечное поношение учинити. И како могу назватися и чем похвалюся! Не токмо похвалитися, но и дворянином назватися не буду достоин». К сожалению, поведение Александра не отличается целеустремленностью Василия Кориотского. Приехав во Францию, он вместо учения отдается любовным увлечениям. Обращает на себя внимание обилие в повести героинь, — любовниц Александра. Каждая из них наделена особым характером: трогательная, беззащитная Элеонора; решительная, агрессивная Гедвиг-Доротея; преданная и терпеливая Тира. Представляет интерес своеобразный диспут о женской добродетели, который ведут между собой три иностранных дворянина. Усиленное внимание к «женскому вопросу» объясняется прежде всего изменившимся положением русской женщины, которая, выйдя из терема, вошла в общество и вызвала к себе повышенный интерес, Повесть о дворянине Александре отразила влияние самых разнообразных источников. На первом месте среди них стоит любовно-авантюрный роман, в том числе «Повесть о Петре златые ключи». Любовно-авантюрная трагедия особенно ощущается во второй части повести. Александр и Тира, спасаясь от своих недоброжелателей, попадают в Египет, Китай и даже Флориду, где жили, по словам автора, «человекоядцы», т. е. людоеды. Во время своих странствований герой и героиня разлучаются и все-таки находят друг друга. В конце повести легкомыслие и любовное непостоянство Александра получают своеобразное, хотя и чисто случайное возмездие. Перед самым возвращением в Россию он утонул, купаясь в море. Судьба Александра дополняет наши сведения о русских дворянах первой четверти XVIII в. Среди них были люди и типа Василия Кориотского, последовательно и самоотверженно выполнявшие свой гражданский долг. Вместе с тем встречались и лица иного склада, которые, попав за границу, поддавались всякого рода соблазнам. Именно такой тип и выведен в «гистории» о дворянине Александре. Под влиянием первой части повести о дворянине Александре возникла «Повесть о купце Иоанне». В этом произведении отразились изменения, происшедшие в купеческой среде. В отличие от купцов допетровской Руси, отец Иоанна ведет широкую торговлю с Западом и сам отправляет своего сына в Париж, чтобы тот приобрел опыт в торговых делах. Как и в «гистории» об Александре, сюжет повести связан с любовным увлечением героя. Однако повесть об Иоанне отличается спокойным и даже шутливым содержанием. В ней нет кровавых, драматических эпизодов и громких, патетических фраз. Она отразила деловое практическое мышление торговой среды, к которой принадлежал, по всей видимости, и сам автор. ПЕРЕСКАЗ Василий Кориотский, будучи сыном обедневшего дворянина, просит отца отпустить его на службу, чтобы тот мог помогать семье, отправляя часть своего жалования родителям. Юноша начинает свою карьеру в Санкт-Петербурге, устроившись простым матросом. За трудолюбие, исполнительность и смекалку его скоро назначают старшим матросом на корабле. В это время выходит указ, который велит из матросов отбирать лучших и отправлять их на учебу в Европу. Так Василия отправили в Голландию на службу к богатому купцу. Юноша заслуживает доверие купца, и тот поручает ему вести торговлю. Купец не остается в долгу и щедро одаривает Василия, а он в свою очередь отправляет родителям немалую часть денег. Через некоторое время срок службы подходит к концу. Купец просит юношу остаться навсегда под его крылом, ибо сильно привязался к нему. Василий, тем не менее, хочет навестить отца, но после обещает вернуться. Он получает от купца три корабля, забитых товарами, большую сумму денег и отплывает. Но перед этим юноша зашил в кафтан тысячу червонцев на черный день. В море группа кораблей попадает в бурю. Корабль Василия тонет, не выдержав натиска стихии. Юноша, зацепившись за доску, выживает, и волны выносят его к острову немалых размеров, на котором обитают разбойники. Василий притворяется, что он сам разбойник, и те принимают его к себе. Когда разбойники отправляются в рейд на проплывающие мимо корабли, молодой человек, не желая заниматься разбоем, всегда просит отпустить его промышлять в одиночку. Через некоторое время он возвращается в логово, и отдает часть тех червонцев, что он зашил в кафтан, а разбойникам рассказывает об удачном налете. Шайка была довольна столь успешным собратом, и избрала его атаманом вместо старого. Василий сначала отказывается, но под страхом смерти он вынужден согласиться. Предыдущий атаман сдает юноше казну разбойников и ключи от чулана, который те, угрожая расправой, запрещают отпирать без их присутствия. Как-то раз, оставшись один на острове, Василий отпирает чулан и находит там прекрасную девушку. Оказывается, ее зовут Ираклия и она - дочь Флоренского короля. Разбойники захватили ее в плен и держат до сих пор, так как не могут договориться, кому она будет принадлежать. Девица умоляет Василия вызволить ее с острова, на что тот дает обещание помочь. Однажды молодой человек встречает рыбаков из Цесарского государства, которые торгуют с разбойниками рыбой, и договаривается с ними о побеге. Через некоторое время, Василий возвещает разбойникам, что заметил вдалеке семь торговых кораблей, и дает приказ захватить их. Когда вся шайка отправляется в рейд, Василий очищает разбойничью казну и вместе с Ираклией бежит с острова на рыбацкой лодке. Разбойники, обнаружив обман, пытаются их догнать, но безуспешно. Добравшись до пристани, пара отплывает в Цесарию на почтовом судне. Там они снимают большой дом и живут, ни в чем себе не отказывая. Цесарь замечает его в богатой одежде в церкви, и решает разузнать о незнакомце. Василий рассказал цесарю о том, что с ни м произошло за последнее время, и что он спас дочь Флоренского короля от разбойников. Цесарю понравился юноша, и он делает последнего своим приближенным и приглашает его вместе с Ираклией переехать жить во дворец. Он также рассказывает бывшему матросу, что отец Ираклии отправил своего адмирала на ее поиски, пообещав дочь ему в жены. Спустя некоторое время в Цесарию прибывает флот Флоренского адмирала. Узнав об этом, опечаленная Ираклия одевает черное платье. Цесарь не скрывает от адмирала, что царевна живет у него во дворце с его названным братом, Василием, и он имеет право сам решить, стоит ли отдавать Ираклию адмиралу. Адмирал лично просит Ираклию вернуться с ним домой, но та отвечает, что решение должен принять ее спаситель. Василий же отказывается отдать Ираклию, и просит передать королю, что дочь безбедно живет в Цесарии, и если тот хочет увидеть ее, то пусть приедет лично. Но адмирал не намерен сдаваться так просто, и решается на обман. Он приглашает к себе на корабль Василия с Ираклией, цесарских генералов, министров и прочую свиту. После щедрого возлияния адмирал приказывает выбросить за борт всех, кроме Ираклии, а Василия вовсе казнить. Но офицеры жалеют его и отпускают на шлюпке восвояси. Адмирал возвращается во Флоренское государство и под угрозой расправы требует, чтобы Ираклия сказала отцу, якобы адмирал боем вызволил ее из Цесарского плена. По прибытии на родину адмирал требует, чтобы король исполнил обещание и отдал дочь ему в жены, и тот соглашается. Ираклия в глубокой печали, она не снимает черное платье даже на церемонию венчания. Василий же прибыл раньше адмирала, и узнав, когда пройдет церемония, задумал план. Когда карета с Ираклией проезжала мимо его лачуги, он под аккомпанемент арфы поет песнь о том, как спас королевну от разбойников, и как он пал жертвой адмиральского коварства. Ираклия замечает его, отводит к отцу и рассказывает им, что произошло на самом деле. Возмущенный король отдает приказ казнить адмирала, а Ираклию отдать в жены Василию. Молодой человек после свадьбы наносит визит цесарю, который рад, что все сложилось хорошо. После смерти короля Василий занимает трон и правит до конца своих дней. В первые десятилетия XVIII века продолжают распространяться рукописные бытовые повести. Однако под влиянием Петровских реформ в их содержании происходят существенные перемены. Одной из таких повестей была «Гистория о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли». Это произведение очень необычно для своего времени. Слово «гистория» подчеркивает подлинный характер произведения. Василий Кориотский — молодой дворянин, представитель именно того сословия, на которое опирался в своих преобразованиях Петр. В данном произведении по-новому решается традиционная тема «отцов и детей». Мы видим уход от привычного представления дома, семьи как хранителей традиционных ценностей. Родительский дом в произведении разоряется, поэтому сам герой предстает его спасителем. Другой важный момент: любовь в произведении не греховна, а, напротив, благословенна, облагорожена. Это тоже является необычным и непривычным для читателя, привыкшего к строгой христианской морали. А превращение из матроса в короля полностью соответствует эпохе, благоприятствующей выдвижению лиц незнатного происхождения. Вопрос№27 Литературная деятельность Феофан Прокопович (1681-1736) начинал свою деятельность в Киеве. Петр I вызвал его в Петербург, где Феофан стал одним из высших иерархов русской православной церкви, правой рукой Петра в осуществлении его преобразовательной политики. Он был блестящим церковным оратором, причем его искусно построенные проповеди (слова) были не столько богословскими поучениями, сколько выступлениями политика. В трактате «Правда воли монаршей» (1722), написанном в связи с судом над царевичем Алексеем, Феофан коснулся проблемы, издавна волновавшей русских писателей и публицистов, а в XVIII в. поставленной заново историей и ставшей одной из центральных проблем эпохи: каковыми должны быть идеальный государь, отношения его к своим подданным и их обязанности к нему. Первейший долг такого государя, согласно Феофану, - «всенародная польза». В то же время - это государь-самодержец: «не может народ повелевать что-либо монарху своему». Такая трактовка абсолютизма в тогдашних условиях развития России была исторически оправданна: петровский абсолютизм выступал «как цивилизующий центр, как объединяющее начало общества». В дальнейшем в зависимости от изменения общественных условий тип идеального монарха в представлении литературы, публицистики, театра подвергнется существенной эволюции. Расширится и содержание понятия «народ», в которое Феофан вкладывал ограничительный смысл, разумея дворянство, высшие круги духовенства, именитых представителей купечества. Феофан Прокопович писал стихи на русском, латинском, польском языках. На трех этих языках сочинен им «Епиникион» в честь Полтавской победы (1709). В основу сюжета трагедокомедии Феофана «Владимир» (1705), написанной в бытность его в Киево-Могилянской академии, положены история введения христианства на Руси киевским князем Владимиром, борьба, которую в связи с этим князю-преобразователю пришлось вести с языческими жрецами. Современники узнавали во Владимире Петра I, а в сатирических образах жрецов - представителей ретроградной части современного духовенства. Выступал Феофан и как теоретик литературы и ораторского искусства. Составленная им «Поэтика» (1705) была посмертно напечатана в 1786 г. «Риторика» (1706-1707) Феофана осталась неизданной до 1982 г. и была известна лишь в выдержках и изложении. Оба труда, написанные на латинском языке, сложились из лекций, читанных в 1705 и 1706-1707 гг. в КиевоМогилянской академии. Несмотря на то что лекции не были напечатаны при жизни автора, идеи их получили достаточно широкое распространение, так как в обеих существовавших в России в то время духовных академиях - киевской и московской Славяно-греко-латинской, а также в ряде других училищ теорию словесности преподавали ученики Феофана, опиравшиеся на его лекционные курсы. И в «Поэтике», и «Риторике» Феофан популяризирует теоретиков античности, Возрождения, барокко. Его «Поэтика», подобно всем школьным поэтикам XVII-XVIII вв., рационалистична и нормативна. Он признает искусство, утвержденное определенными правилами и наставлениями, искусство, приносящее «услаждение и пользу», но поддерживает и принцип правдоподобия. Порицает Феофан «буйство» слога, «темноту» стиля, неумеренное употребление тропов и фигур, различные виды «трудных пустяков» и «куриозных» стихов. В области драматургии он сторонник пятиактного построения пьесы, малого числа действующих лиц (стоит напомнить, что в школьной драме «Страшное изображение второго пришествия господня на землю...» 1702 г. число их доходило до 140), сведения фабульного времени к минимуму (от одного до трех дней), чтобы события, играющие роль предыстории, излагались в речах персонажей. Кроме трагедии и комедии, Феофан допускает, опираясь на авторитет Плавта с его «Амфитрионом», промежуточный драматический жанр - трагедокомедию. До Ломоносова он предлагает в «Риторике» различать три слога: высокий, средний и низкий. Все эти идеи Феофана предваряли будущий классицизм, утверждение которого на русской почве связано с именами Кантемира, Тредиаковского, Ломоносова и Сумарокова. Курс «Поэтики» является первым значительным памятником русской теории поэзии. Феофан Прокопович в своем курсе требует от поэзии серьезной проблематики, высокой нравственности, глубокого патриотизма и художественности. Этот трактат оказал заметное влияние на русских и украинских теоретиков поэзии XVIII в. Впервые этот труд был напечатан после смерти Прокоповича по инициативе архиепископа белорусского Георгия Конисского в 1786 г. в Могилеве, где были напечатаны и некоторые стихотворения Феофана.[336] Гораздо более смелым новатором явился Феофан в практическом применении, той науки, которую преподавал. По обычаю учитель пиитики сочинял для студентов академии драматические действа и диалоги, точно так же, как преподаватель риторики должен был читать проповеди и сочинять приветствия от имени академии.[337] В связи с этим в 1705 г. Феофаном была написана трагикомедия «Владимир». «Владимир» – первая нравоучительная пьеса, созданная на тему из русской истории, в тоже время вызывающая у зрителя аналогии с современностью. В драме рисуются события предшествовавшие принятию христианства на Руси при князе Владимире Святославиче. Комический элемент в пьесе не выделен в отдельные интермедии (как было принято), а пронизывает собою всю пьесу, воплощаясь в лице жрецов – противников христианства. Не вызывает сомнения, что некоторые черты жрецов выхвачены из быта православного духовенства. Князь у Прокоповича понимает необычность предстоящего шага. Одержав победу над Византией, он решает принять веру побежденных, обнаруживая в этом шаге государственную мудрость в определении исторической судьбы народа. Реформа Владимира в сложных обстоятельствах ее проведения, вызывала у зрителя мысли о преобразованиях Петра и той борьбе, которую ему приходилось вести с церковной и боярской оппозицией.[338] Трагикомедия «Владимир» Феофана Прокоповича тесно связана с жанром школьной драмы, оставалась долгие годы единственным произведением, написанным на русском языке. Это сочинение было написано вскоре после возвращения Прокоповича из-за границы, где он познакомился с достижениями естествознания и философской науки XVII ст., где стал свидетелем кризиса, к которому пришла религиозная вера на переломе от эпохи средневековья к новому времени. Поэтому актуальная для того времени проблема соотношения веры и знания, религии и науки, церкви и государства становится центральной в богословской теории Феофана, которая представляет собой по мнению В. М. Ничик «реформистский вариант православия, подобно тому, как протестантизм… представляет результат реформирования католицизма».[340] Все курсы поэтики и риторики, которые читали преподаватели Московской славяно-греко-латинской академии, в значительной степени были основаны на его теоретических трактатах.[347] В предыдущей главе было отмечено, что Феофан стал широко известен своим проповедническим искусством, он реформировал церковное «Слово», наполнил его живым и злободневным материалом, и сделал его средством политического и гражданского воспитания.[348] Вопрос №28 Русская литература При изучении данного раздела курса основное внимание уделяется рассмотрению таких особенностей литературнообщественного движения 18 в., как формирование «новой» русской литературы, ее связь с общественной жизнью и идеями Просвещения; классицизм и сентиментализм как творческие методы и литературные направления; развитие ранней русской журналистики в тесной связи с литературой и публицистикой, с распространением просветительских идеалов, формированием нового типа общественного сознания. Общая характеристика русской литературы и журналистики ХУIII в. Своеобразие экономических и социальнополитических отношений в Российской империи в ХУIII в. Формирование новой русской литературы как составная часть процесса становления русской нации. Основные черты новой литературы в сравнении со средневековой словесностью. Значение традиций национальной и мировой культуры. 1. светский характер литературы;2. новый тип героя – человеческая личность, дворянин, военный, служивый;3. повышение роли личности героя в литературе: важен личный успех, но он всегда должен сочетаться с интересами Российского государства;4. литература получила авторский характер;5. литература стала более массовой, доступной;6. появление разных жанров и родов литературы;7. появление постоянного текста, в котором важна личность автора (а не вариации и редакции произведений со множеством неизвестных авторов);8. появление эстетических направлений и школ: классицизм, русское просвещение, сентиментализм (предромантизм).9. бурное развитие лирических жанров: оды, песни, романсы, эротическая (любовная) лирика, философские трактаты. Классицизм как эстетическое направление Классицизм, одно из двух главных явлений в культуре XVIII века, стал идеологической основой русского государства. Экономическая и политическая ситуация 1730 – 1750-х гг. в стране была очень сложной, но в искусстве и литературе движение было очень быстрым. Классицизм (от лат. classicus – «образцовый») зародился в XVI веке в Италии, своего расцвета достиг в XVII веке во Франции (Никола' Буало – теоретик европейского классицизма). Расцвет русского классицизма пришелся на середину XVIII века (1740 – 1750 гг.). Философской основой классицизма является учение Рене Декарта о рационализме. Декарт исходил из существования в мире двух начал – разума и чувства, – признавая, однако, главенство разума («Я мыслю, следовательно, я существую» (cogito ergo sum). Подобное деление на чувственное и рационалистическое привело к формированию нескольких основополагающих принципов классицизма: 1. Декарт считал, что красота есть объективная категория – значит, она неизменна, и можно вывести правила и законы красоты, которым должен подчиняться каждый художник. Такое понимание красоты пришло из идей, что есть непререкаемый, вечный образец, взятый из античности через Возрождение, который нужно исследовать. 2. Есть образцы и модели для подражания, которым художник должен следовать. Достоинство художника заключается в соответствии образцу, а не в оригинальности. 3. Возникла идея, что литература – строго нормированное искусство, поэтому в классицизме: v жесткая система жанров и стилей; v в драматургии действует принцип единства места, времени и действия (один конфликт, один сюжет, нет открытых финалов). 4. Идеал человека на службе у государства: ведь это искусство живет одновременно с абсолютной монархией, а не наоборот. Государство на первом месте, а личность лишь служит государству и Отечеству. Это и определяет круг тем и проблем: v социально-гражданские темы; v научные темы; v развивается публицистика. Литература приобретает государственный статус и значение. 5. Человек – лишь часть государства, поэтому его внутренний мир не интересует, а важно, как он исполняет свой долг. В искусстве ощутимо отсутствие личного, субъективного начала («мы» есть, но нет «я»). 6. Внеисторизм. Классицизм не знает прошлого, оно неразумно, поэтому, даже если в произведениях появляются сюжеты или герои из прошлых веков, это не отражает исторического прошлого. 7. Основным жанром европейской классицистической литературы является трагедия, так как в ее рамках ярче всего проявился конфликт долга и чувства, разумного и неразумного начал. 8. Классицизм отрицает национальные и народные особенности. Своеобразие русского классицизма Русский классицизм – часть общеевропейского, поэтому все основные критерии поэтики и эстетики классицизма, указанные в работе Никола' Буало «Поэтическое искусство», присутствовали и в русском классицизме, прежде всего основной эстетический принцип «следовать правилу и подражать образцу». Теоретиком русского классицизма был А.П. Сумароков, который в своей работе «Эпистола о стихотворстве» сформулировал главные принципы классицизма, опираясь на труд Буало, но указывая и на оригинальность, самостоятельность русского классицизма: 1. Русский классицизм развивался в иных социально-экономических условиях, притом на столетие позже, отсюда сочетание классицизма с просветительскими идеями. Кроме того, на русский классицизм повлиял XVII век – эпоха барокко. 2. Повышенный гражданско-патриотический пафос, что реализовалось в тематике произведений, в идеале героя (даже Петр Iизображается на службе у государства). 3. Склонность к дидактизму, литература – воспитатель целых поколений. Поэт полезен государства. 4. Именно в русской поэзии появляются национальные черты. 5. Сатирическая направленность. 6. Русский классицизм постепенно стал формировать систему стихосложения. 7. Основными жанрами русской классицистической литературы являются ода и сатира. Герои произведений классицизма, главным образом, трагедий, были «высокие»: цари, князья, полководцы, вожди, вельможи, высшее духовенство, знатные граждане, пекущиеся о судьбе отечества и служащие ему. Герои изображались только в стихах и возвышенным слогом, так как проза считалась унизительной, «презренной» для высокопоставленных лиц. В комедиях же изображались не только высокопоставленные лица, но и простолюдины, крепостные слуги. В произведениях классицизма персонажи делились на строго положительных и отрицательных, на добродетельных, идеальных, лишённых индивидуальности, действующих по велению разума, и носителей порока, находящихся во власти эгоистических страстей. При этом в обрисовке положительных героев присутствовали схематизм, резонерство, то есть склонность к нравоучительным рассуждениям с авторских позиций. Характеры, как правило, были однолинейными: герой олицетворял какое-либо одно качество (страсть) – ум, мужество, храбрость, благородство, честность или алчность, коварство, скупость, жестокость, лесть, лицемерие, хвастовство (например, ведущая черта Митрофана в «Недоросле» - лень). Герои изображались статично, без эволюции характеров. По сути это были лишь образы-маски. Зачастую использовались «говорящие» фамилии персонажей (Тартюф, Правдин). В произведениях писателей-классицистов всегда наблюдался конфликт добра и зла, разума и глупости, долга и чувства, то есть так называемая стереотипная коллизия, в которой побеждали добро, разум, долг. Иначе говоря, в произведениях классицизма порок всегда был наказан, а добродетель торжествовала. Отсюда абстрактность и условность изображения действительности. Герои классицизма говорили высокопарным, торжественным, приподнятым языком. Писатели, как правило, использовали такие поэтические средства, как славянизмы, гипербола, метафора, олицетворение, метонимия, сравнение, антитеза, эмоциональные эпитеты, риторические вопросы и восклицания, обращения, мифологические уподобления. Господствовало силлабическое стихосложение и применялся александрийский стих. Действующие лица произносили длинные монологи с целью полнее раскрыть свои взгляды, убеждения, принципы. Такие монологи замедляли действие пьесы. В драматургии господствовала теория «трёх единств» - места (всё действие пьесы происходило в одном месте), времени (события в пьесе развивались в течение суток), действия (происходящее на сцене имело своё начало, развитие и конец, при этом отсутствовали «лишние» эпизоды и персонажи, не имеющие прямого отношения к развитию основного сюжета). Сторонники классицизма обычно заимствовали сюжеты для произведений из античной истории или мифологии. Правила классицизма требовали логического развёртывания сюжета, стройности композиции, чёткости и лаконичности языка, рациональной ясности и благородной красоты стиля. Особенности развития классицизма в русской литературе Классицизм в России зародился во второй четверти 18 в. под идеологическим влиянием эпохи Петра в творчестве первых русских просветителей - зачинателей новой русской литературы Кантемира, Тредиаковского, Ломоносова. В.И.Федоров предлагает подразделять историю становления классицизма в России на несколько периодов: 1 период: литература петровского времени, которая носит переходный характер. Основная особенность - интенсивный процесс "обмирщения" (то есть замена литературы религиозной литературой светской - 1689-1725 года). Главными жанрами на этом этапе были ораторская проза, политические трактаты и проповеди, направленные против реформ Петра I. В этот период появилась первая издававшаяся газета "Ведомости", появляются учебники, стихотворства, повести, появляется драматургия. Наиболее яркой фигурой, одним из самых образованных людей был Феофан Прокопович. 2 период: 1730-1750 года - эти годы характеризуются формированием классицизма, созданием новой жанровой системы, углубленной разработкой русского языка. Второй период был отмечен именами известных писателей сатиры (например, Антиох Дмитриевич Кантемир). В сатирах осмеивается пустая паразитическая жизнь, грабеж власть имущими своих подданных и другие общечеловеческие пороки. Кантемиром было написано 9 сатир, несколько басен, переводов. Другими известными личностями были Тредиаковский и М.В.Ломоносов. В этот же период расцветало творчество А.П.Сумарокова, автора любовной лирики (песни, эклоги, идиллии, элегии). 3 период: 1760-1770 года - дальнейшая эволюция классицизма, расцвет сатиры, появление предпосылок к зарождению сентиментализма. В этот период активно развивались пародийные жанры, шутливые поэмы, повести и издавались литературные журналы. 4 период: последняя четверть века - начало кризиса классицизма, оформление сентиментализма, усиление реалистических тенденций. Литература последнего, 4 периода, развивалась в период потрясений, социальных взрывов, зарубежных революций (американской, французской). В этот период расцветают комическая опера, творчество Фонвизина (басни, песни, комедии), творчество Державина (оды), творчество Радищева (автор "Путешествия из Петербурга в Москву"), Крылова (басни, комедии, трагедии). Русский классицизм отличался постоянным обращением к национальной тематике, к сюжетам из русской действительности, из отечественной истории. В проповеди общегосударственных идей, в формировании общественно полезных, гражданских качеств человека, в развитии антидеспотической направленности, в просветительских тенденциях заключалось объективно прогрессивное значение русского классицизма, теснее была связь его с жизнью, народом. В русском классицизме проявилась обличительно-реалистическая тенденция, выражавшаяся в сатире, комедии, басне, нарушавшая свойственный традиционному классицизму принцип абстрактного изображения действительности. Наблюдалась большая связь с народным творчеством, что сообщало произведениям русского классицизма демократический отпечаток, в то время как западноевропейский классицизм избегал включения просторечных выражений, изпользования фольклорных приёмов. Вопрос №29 А. Д. КАНТЕМИР, А. П. СУМАРОКОВ, Г. Р.ДЕРЖАВИН Из истории и теории, жанра Жанр стихотворной сатиры известен с древнейших времен. Классические образцы его мы находим в античной поэзии — у Горация и Ювенала. Зарождение его относится к более ранней эпохе — VII веку до нашей эры. Он продолжает развиваться в средние века, а также в литературе предклассицизма и классицизма (конец XVI—XVII век) во Франции, классицизма в России (XVIII век). С жанром стихотворной сатиры мы встретимся у Рылеева, Пушкина, Некрасова, Маяковского, в современной советской поэзии. Стихотворная сатира имеет много общего с такими жанрами, как комедия и басня. Ее сближает с ними предмет изображения — человеческие недостатки и пороки; эмоционально-художественная их оценка — осмеяние; обращение, с одной стороны, например, к диалогу, а с другой— соединение в композиции лирического и повествовательного начал. Однако в отличие от комедии в сатире диалог обычно не связан с действием, с системой событий, а в отличие от басни сатира основывается на прямом, а не на аллегорическом или иносказательном изображении жизненных явлений. Стихотворная сатира не могла быть строго отнесена ни к одному из трех литературных родов. Она свободно использовала композиционные формы эпоса, лирики, драмы, но подчиняла их своей цели — выражению отрицательной оценки изображаемого. Однако преобладание в структуре сатиры лирического или эпического начала сообщало ей в каждом конкретном случае особую стилевую или интонационную окраску. Подобно комедии и басне, стихотворная сатира всегда осмеивала конкретные недостатки своей эпохи: взятки в суде, корыстолюбие сильных и богатых, тяготение знати к роскоши, карьеризм и др. Связь стихотворной сатиры с современностью являлась одним из основных признаков этого жанра. Сатира классицизма не представляла в этом отношении исключения. Предметом осмеяния, по его мнению, могут быть и лицемер, и трус, и неправедный судья, и богач, притесняющий бедняка, и т. д. Он называет в одном ряду и нравственные недостатки (трусость или лицемерие) и недостатки, порожденные определенными общественными условиями. Условия эти — когда «богатый бедного невинно угнетает и совесть из судей мешками выгоняет», а судейские, «бо-гатясь, страх божий позабыв, пекутся лишь о том, чтоб правый суд был крив. Богатый в их суде не зрит ни в чем препятства». И хотя в русской сатире классицизма, начиная с Кантемира, мы встретим нападки на все пороки, главное внимание в ней все же будет сосредоточено на осмеянии того, что составляло зло социальной жизни, определяло нравственную атмосферу в обществе: забвение дворянином своего долга перед государством и вельможная спесь, пренебрежение к национальной культуре, невежество «первого», т. е. дворянского сословия, хищничество и взяточничество судейских чиновников и т. п. Все это было конкретным проявлением кричащих противоречий русской действительности XVIII века, порождаемых условиями узаконенного социального неравенства людей. Развитие сатиры в XVIII веке не представляло собой единого потока. Официальное одобрение получила сатира, нападавшая на недостатки частного человека — будь это дворянин, чиновник или помещик. Она могла осмеивать его невежество, суеверие, расточительность и т. д. Но ей не дозволялось затрагивать систему общественных отношений, нападать на лиц, находящихся у власти. Эта точка зрения на предмет и задачи сатиры наиболее отчетливо была выражена в журнале «Всякая всячина», издававшемся в 1769 году при участии самой императрицы. В журнале были разграничены понятия «порок» и «человеческая слабость». Сильным мира сего, по мнению издателей журнала, могли быть свойственны лишь «человеческие слабости». Кантемир был первым по времени писателем русского классицизма. Он сознательно выбрал для своего творчества жанр сатиры. Его первые выступления в литературе относятся к 1729—1730 годам, когда противники петровских нововведений при его преемниках сделали решительную попытку вернуться к старине. Кантемир был непосредственным участником политических событий, предотвративших восстановление в стране светской и церковной реакции. В борьбе против врагов просвещения он использовал и средства литературы. Сатиры Кантемира передавали атмосферу борьбы первого послепетровского десятилетия, были полны раздумий поэта о судьбах России, отражали его стремление активно повлиять на исход борьбы нового и старого. Поэтому в их структуре особое место займет личность автора с его нетерпимостью к невежеству во всех его проявлениях, с его высокими социально-нравственными требованиями к человеку. Художественно она будет выражена различным путем. Сатира обычно открывалась авторским вступлением и завершалась его же заключением. Центральную часть составляли речевые портреты или сцены, диалоги героев. Но и они сопровождались пояснениями повествователя. Наиболее значительными и в идейном, и в художественном отношении являются первые две сатиры Кантемира: «К уму своему, или На хулящих учение», «Филарет и Евгений, или На зависть и гордость дворян злонравных». Кантемир нарисовал ряд портретов невежд из числа реакционного духовенства и дворянства. Критон — представитель невежественного духовенства, ханжа; он выступает против науки и просвещения потому, что видит в них врагов церкви. По его мнению, просвещение приводит в безбожие всех, «кто над книгой тает», пробуждает любознательность у молодого поколения, желание «всему знать причину», порождает недоверие к авторитетам, в том числе к авторитету церкви. Другой враг просвещения — Сильван. Это помещик старого времени, занятый «домостроительством». Его презрительное отношение к образованию идет от чисто утилитарного взгляда на науку и ее место в жизни людей. Наука не учит «множить доход и расходы малить», поэтому она не имеет для него практического смысла. Можно вполне обойтись без нее: «Сколько копеек в рубле, без алгебры счислим». Тип невежды — весельчак и гуляка Лука; он восстает против науки по иной причине. По его мнению, она «содружество людей разрушает». Смысл жизни он видит в веселье, в пирах. Наука же заставляет человека уединяться, «крушиться над книгою и повреждать очи», лишает его веселой «ватаги» приятелей. И потому: «Не лучше ли с кубком дни прогулять и ночи?» Его дополняет щеголь Медор, который представляет молодое поколение, затронутое современным просвещением. Однако он воспринял от современной культуры лишь внешнюю сторону: модный покрой платья, прическу, манеры. Во всем остальном он также невежествен: портной или сапожник в его представлении более значительны, чем Сенека, Цицерон, Вергилий. Но все эти враги просвещения не представлялись Кантемиру особо опасными: по своему положению в обществе они не могли оказывать влияние на ход жизни. Главную опасность поэт видит в тех противниках и врагах науки, которые были облечены властью. В первую очередь это «райских врат ключари святые», т. е. высшие церковные чины. Их гуманности, человеколюбию вверены судьбы людей. Они же «мало любят, чуть не все, истинну украсу», т. е. образованность как истинное украшение человека. Не менее опасны и те, кто находятся на государственной службе, но ни во что не ставят «гражданские уставы, иль естественный закон, иль народны нравы». По роду службы судейское чиновничество призвано стоять на страже честности, справедливости, закона. Кантемир видел, что в действительности тяжбы решались в пользу богатого. Впечатляющие сатирические портреты епископа и судьи, нарисованные Кантемиром, благодаря глубокому обобщению, заключенному в них, могли быть использованы в обличительных целях и в более позднее время. Наиболее характерный прием создания образа у Кантемира в этой сатире — самораскрытие героя с помощью его монолога. Давая возможность каждому из своих сатирических персонажей высказаться, автор последовательно вводит портрет за портретом. Поэтому они не повторяли друг друга, что достигалось с помощью их речи, придания ей особой эмоционально-психологической окраски. Ворчливая, сердитая она у Критона, заносчивая, самоуверенная и пренебрежительная — у Сильвана. Эту особенность сатиры Кантемира уловил еще Белинский. В статье «Кантемир» (1845) он писал о его первой сатире, которую очень высоко ценил: «Поэт заставляет невежд под вымышленными именами говорить филиппики против просвещения. И каждый из этих антагонистов... высказывается сообразно своему характеру, и нь один из них не повторяет другого»1. Первая сатира («На хулящих учение. К уму своему») открывается знаменитыми стихами: «Уме недозрелый, плод недолгой науки! / Покойся, не принуждай к перу мои руки...» Сатирик перечисляет доводы тех, кто считает науки ненужными. Ханжа Критон видит в них причину безбожия: «Расколы и ереси науки суть дети; / Больше врёт, кому надо больше разумети». Прежде люди покорно шли к церковной службе и слушали её, не понимая. Теперь, к соблазну Церкви, стали сами читать Библию, забыли про посты, не пьют квасу, разучились класть поклоны и ставить свечи, считают, что монастырям не пристали вотчины. Скопидом Сильва говорит, что учение наводит голод: не учась латыни, больше собирали хлеба. Дворянин не должен грамотно говорить и постигать причину мира: он от этого не узнает, сколько крадёт приказчик и как прибавить число бочек с винного заводу. «Землю в четверти делить без Евклида смыслим, / Сколько копеек в рубле, без алгебры счислим». «Румяный, трижды рыгнув, Лука подпевает»: наука мешает людям веселиться и разрушает компанию. Вино — дар божественный; весёлый человек, оставя стакан, не возьмётся за книгу. Щёголь Медор тужит, что на книги много исходит бумаги, а ему уже не на что завернуть завитые кудри; Виргилий и Цицерон двух денег не стоят перед славным портным и сапожником. «Вот часть речей, что на всяк день звенят мне в уши». Да и видно, что без науки легче добиться успеха. Чтобы стать епископом, довольно клобуком покрыть главу, брюхо — бородою и, раздувшись в карете, всех лицемерно благословлять. Судье довольно вздеть перук с узлами и бранить приходящих с пустыми руками. Законов ему знать не надобно: то дело подьячих лезть на бумажные горы. Всякий невежда мнит себя быть достойным самого высшего чина и почестей. Так уму и не надо этих почестей искать, а надо, сидя в своём углу, в себе самом хранить знание о пользе наук, а не объяснять её другим. Сатира вторая («На зависть и гордость дворян злонравных»), диалог между Филаретом («Любящим добродетель») и Евгением («Благородным», т. е. знатным). Филарет встречает Евгения в великой грусти и угадывает тому причину: «Трифону лента дана, Туллий деревнями / Награждён — ты с древними презрен именами». Евгений подтверждает. Его огорчает, что вчерашние пирожники и сапожники вспрыгнули на высокую степень, а он со своей знатностью ничего не достиг. «Знатны уж предки мои были в царство Ольги» и с тех пор управляли и на войне, и в судах, «А батюшка уж всем верх — так его не стало, / Государства правое плечо с ним отпало». Обидно, имея таких предков, всюду видеть себя последним. Филарет отвечает обстоятельно и откровенно. Благородство — вещь важная, но должно оно быть добыто или подтверждено собственными заслугами. А грамота, «плеснью и червями изгрызена», никакого достоинства человеку не даёт: «Мало пользует тебя звать хоть сыном царским, / Если в нравах с гнусным ты не равнствуешь псарским»; в благородных течёт та же кровь, что и в холопах. Евгений никаких заслуг перед отечеством не имеет, а сам признал, что предки его не иначе, как по заслугам получали свои чины и награды. «Пел петух, встала заря, лучи осветили / Солнца верхи гор — тогда войско выводили / На поле предки твои, а ты под парчою, / Углублён мягко в пуху телом и душою, / Грозно соплешь, пока дня пробегут две доли...» Далее описывается день щёголя. С утра он долго нежится, затем пьёт чай или кофе, прихотливо причёсывается, обувается в тесные башмаки («Пот с слуги валится, / В две мозоли и тебе краса становится»), надевает наряд ценой в целую деревню и выбранный с искусством, которое сложнее науки римского права. Затем он предаётся обжорству, окружённый гнусными друзьями, которые, конечно, оставят его, как только он промотается. Евгений же постоянно приближает час своего разорения, предаваясь мотовству и картёжной игре: не одну деревню он уже проиграл. А чтобы занимать важные должности, нужны многие знания. Евгений же ничего не знает из многосложной военной науки, моря боится и править кораблём не способен. Судьёй может быть тот, кто «Мудры не спускает с рук законы Петровы, / Коими мы стали вдруг народ уже новый», — и к тому же добросердечен — Евгений, кроме своего невежества, бесчувствен и жесток: смеётся нищете, бьёт холопа до крови, что махнул рукою вместо правой левою, по мотовству своему считает законными все способы пополнить пустой кошелёк. Даже придворных чинов он заслужить не может. Евгений ленив, а придворные чины добываются хлопотами и терпением. Вон царедворец Клит: он целые дни проводит в чужих передних, осторожно меряет слова, чтобы никого не обидеть, и вместе с тем прямо идёт к своей цели. Таким качествам не грех и поучиться — с тем чтобы употреблять их на добрые дела. Словом, злонравие Евгения делает его ни на что не годным: «Исправь себя и тогда жди, дружок, награду; / По тех пор забытым быть не считай в досаду». А что Туллий и Трифон не имеют знатных предков — это ничего не значит. Как предки Евгения начинали знатный род при Ольге, так Трифон и Туллий начали теперь свой. Адам дворян не родил, и Ной в ковчеге спас всех равных себе земледельцев. «От них мы все сплошь пошли, иной поранее, / Оставя дудку, соху, другой попозднее». Анализ «На хулящих учение». Первая сатира Кантемира — наиболее яркое произведение рождающегося русского классицизма, где новое просветительское содержание мирно уживается с "воинствующим дидактизмом" Средневековья, жанрово-стилевой неоднородностью и силлабической формой стиха барочной литературы. В сатире Кантемира ещё нет классицистической краткости и стройности. В жанровом отношении сочинение Кантемира тяготеет к социально-философской сатире, ибо касается таких важных проблем, как смысл бытия, роль личности в истории, значение просвещения, образования и науки в развитии общественного сознания. Поэт видит в европеизации России залог процветания государства, культурноисторического прогресса нации. Специфика смехового начала в произведении Кантемира свидетельствует о неприятии автором лёгкой иронии сатиры горацианского типа и развитии им традиционной и бескомпромиссной сатиры Ювенала. Кантемир задолго до Гоголя сумел совместить в сатире комическое и трагическое. Его смех горький, "смех сквозь слёзы", что придаёт сатире Кантемира элегическое звучание. Кантемир создал классический образец бессюжетной сатиры с сюжетными клонами, представленными монологами и развёрнутыми монологическими репликами персонажей. Композиционное решение сатиры повторяет сложившуюся ещё во времена античности трёхчастную структуру. Система образов первой сатиры Кантемира относится к распространённому в европейском классицизме типу портретной галереи. В ней есть лишь два положительных героя — император Пётр II, который фактически выведен за рамки повествования и предстаёт как некий символ просвещённого человека на троне, и образ Ума, являющийся для Кантемира верховным судьёй и руководителем. С ним автор вступает в "мысленный диалог", показывая интеллектуальную и нравственную деградацию современного общества. Все остальные персонажи сатиры предстают как носители отрицательного начала, не обременённые понятиями совести и чести. У каждого из них есть своя философия жизни, своё понятие о разуме. Однако их "ум" направлен либо на охрану старого уклада жизни и борьбу против всего нового, либо на обоснование своего стиля поведения, далёкого от понятий "общественное благо", "народный интерес", "гражданский долг". Образ лирического героя сатиры, близкий к образу автора, выступает в двух ипостасях: с одной стороны, это образованный и умный, но не лишённый слабостей и сомнений дворянин, с другой стороны, это человек, чей разум символизирует собой идеальное, должное. Приём раздвоения личности, известный ещё в средневековой литературе, обнажавшей извечный конфликт души и тела, был приспособлен Кантемиром к условиям нового времени: понятие "души" он свёл к понятию "разум", что стало символом эпохи Просвещения. Речевая характеристика — один из основных приёмов создания образа в сатире. Каждый персонаж обладает индивидуальной лексикой, динамикой и тоном речи, стилевой манерой. Объектом сатиры стали гонители, ли, по выражению самого автора, «хулители», наук и просвещения. Обращение писателя к своему уму, т.е. к самому себе, указывало читателю на то одиночество, в котором оказался молодой поэт среди осмелевших после смерти петра 1 мракобесов. В сатире выведены два типа невежд: к первому относятся святоши Критон и помещик Силван (их абсолютно не затронули нововведения петровского времени), Критон убежден, что науки губят людей. Вопрос №30 Поэзия и филологические труды Ломоносова. Работы в области искусства. Поэзия Ломоносова была проникнута высокой идеей служения своему народу, стремлением способствовать развитию русской культуры просвещения; она являлась неотъемлемой составной частью его научной и просветительской деятельности. В своей поэзии Ломоносов затрагивал и развивал темы, имеющие важное общественно-политическое значение. Его произведения отличаются исключительной по тому времени чистотой языка. В основе поэтического творчества Ломоносова лежит убеждение, что чем больше новых представлений вносит поэзия в сознание читателя, тем она значительнее. В похвальных одах, написанных по тому же или иному официальному поводу, он всегда выходил за пределы обычной тематики этого жанра, превращая оду в много темное произведение; как правило, прославляемый в оде образ монарха отступает у него на второй план, а на первое место выступает Россия; он пишет о благополучии и славе страны, о её природных богатствах, прославляет труд, разум, науку, человека, даёт оценку политических событий и т. д. В “Оде на взятие Хотина” (1739) он восхваляет русский народ, характеризует, по существу, значение мира для народа; в “Оде…1742” Ломоносов высказывает свои заветные мысли о справедливости, о счастье народа, о грядущем величии России. Ломоносов стремился не только распространить в России новые идеи, но и воспитать новое отношение к науке. Этой задаче также служила его поэзия. Стихотворение “Вечернее размышление о Божием величестве, при случае великого северного сияния” (1743, изд. 1748), в котором Ломоносов излагает естественнонаучные гипотезы, пронизано пафосом познания природы. Похвальные оды были для Ломоносова средством пропаганды просвещения, достижений науки, необходимости приложения науки к развитию производительных сил страны; это относится к “Оде…[1747года”], к “Оде…1750 года” и др. Духовные оды Ломоносова также служили целям просветительства. Переводы псалмов, которые занимают важное место в поэтическом творчестве Ломоносова, позволяли ему, с одной стороны, развивать собственные воззрения на природу и, с другой – высказывать этические и политические суждения. Ломоносову принадлежит часть реформы русского стихосложения, начатой В. К. Тредиаковским. До Тредиаковского и Ломоносова в русской поэзии была принята т.н. силлабическая система стихосложения, при которой в стихотворных строках имеется одинаковое число слогов и нет периодического повторения ударных слогов. Тредиаковский выдвинул мысль о тоническом стихосложении, где ударения периодически повторяются, однако первым поэтическим произведением в русской поэзии 18 века, в котором одержало победу новое тоническое стихосложение (позднее названное силлабо-тоническим), была ломоносовская “Ода на взятие Хотина”. В “Письме а правилах российского стихотворства” (1739, изд. 1778), присланном из Фрейберга вместе с “Одой на взятие Хотина”, Л. теоретически обосновал систему тонического стихосложения. В этой работе он писал: “российские стихи надлежит сочинять по природному нашего языка свойству, а того, что ему весьма несвойственно, из других языков не вносить”. В условиях крепостнической России материалистическое мировоззрение Ломоносова, его патриотизм и неустанная борьба за широкое распространение просвещения и научных знаний среди народа почти всегда встречала упорное сопротивление со стороны реакционных правящих кругов. Представители дворянской либеральной науки, травившие великого учёного и просветителя при жизни, после смерти Ломоносова всемерно старались уничтожить в его творчестве всё прогрессивное и представить его как поборника самодержавия и реакционных религиозных устоев. Сразу же после смерти Ломоносова все находившиеся в его доме бумаги по приказанию Екатерины II были опечатаны графом Г. Г. Орловым. Большая часть его архива – по видимому, все бумаги, имеющие государственное значение, были отобраны Орловым; их местонахождение не обнаружено до настоящего времени. Научные записи Ломоносова, видимо, не представлявшие интереса для Орлова, были оставлены им и сохранились до наших дней. САТИРИЧЕСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ, стихотворения, в которых Л. высмеивал своих противников и оппонентов. Первым образцом сатирической поэзии Л. является его эпиграмма «На Шишкина». В ней Л. осуждает великосветских поэтических дилетантов, к которым, по его мнению, относился и И. В. Шишкин. Л. предлагает увенчать его не лавровым венком, а капустными листьями. Особенно острой была эпиграмма «Гимн бороде», написанная в конце 1756 — начале 1757 г., вероятно, в ответ на запрещение Синода печатать перевод поэмы Попа, выполненный учеником Л. Н. Н. Поповским. В ней Л. дает уничтожающую характеристику некоторым носителям бороды, то есть — духовенству: В ответ на последовавшую на это стихотворение критику Л. написал еще одну, еще более злую эпиграмму «О страх! о ужас! гром! ты дернул за штаны // Которы подортом висят у сатаны». В ней даже малые козлята, считает автор, «почтены перед попами», поскольку сразу рождаются с бородами. За этими эпиграммами Л. последовали анонимные письма, порочащие самого Л. и подписанные неким вымышленным именем «Христофор Зубницкий». Л., предположив, что к их созданию в какой-то мере причастен его давний недруг В. К. Тредиаковский, написал стихотворение «Зубницкому», в котором назвал того «Завистником и ханжой, подметных писем вралем!», «записным дураком» и рядом других не менее «лестных» эпитетов. Под конец Л. заверил, что его чести учения и труда не могут «повредить ни ты, ни борода». Завершает этот цикл сатирических стихотворений с достаточным основанием приписываемое Л. стихотворение «Гимн бороде за суд». В 1759 г. два противника Л. —А. П. Сумароков и В. К. Тредиаковский примирились между собой, и последний написал, а Сумароков поместил в своем журнале статью «О мозаике», в которой осуждал Л. В ответ Л. написал сатирическое стихотворение «Злобное примирение», которое закончил такими словами: «Кто хочет с ними знаться // Тот думай, каково в крапиву испражняться». Л. приписывают еще два сатирических стихотворения — «Правда ненависть рождает» и «Сатира на Тредиаковского», — из которых второе написано стилем, не очень свойственным Л. Вопрос №31 Жанр оды и его судьба в русской литературе 18 века. Тематика и художественные особенности до М. Ломоносова. Это похвальная песня, в которой сохранялся принцип дидактизма. В ней главное выразить пафос. Похвальные; Героические; Философские; Анакреонтические; Духовные (переложение псалмов Давида); Гражданские (адресованные лицам, наделённым большой политической властью, их пафос не столько хвалебный, но и обличительный, Державин). Структура оды. Приступ (смелый или постепенный), обозначается тема или герой; Доказательство; Заключение. В оде есть лирические отступления. Она первоначально писалась как ораторский жанр. Оду характеризуют: взаимословие (прямая речь), античные образы и герои, инверсии, множество старославянизмов, олицетворения, метафоры, гиперболы и т. д. Ода писалась одической строфой: 10 строчек: абаб, вв, гддг. Каждая сточка писалась четырёхстопным ямбом. Оды Державина. Поэтическое творчество Державина обширно и в основном представлено одами, среди которых можно выделить следующие типы: гражданские, победно-патриотические, философские и анакреонтические. Особое место занимает автобиографическая поэзия. Гражданские оды. Эти произведения Державина адресованы лицам, наделенным большой политической властью: монархам, вельможам. Их пафос не только хвалебный, но и обличительный, вследствие чего некоторые из них Белинский называет сатирическими. Ода «Фелица» написана в конце XVIII в. Она отражает новый этап просветительства в России. Просветители видят теперь в монархе человека, которому общество поручило заботу о благе граждан. Поэтому право быть монархом налагает на правителя многочисленные обязанности по отношению к народу. На первом месте среда них стоит законодательство, от которого, по мнению просветителей, прежде всего зависит судьба подданных. И державинская Фелица, выступает как милостивая монархиня-законодательница. Ломоносов вошел в историю русской литературы прежде всего как поэт-одописец. Современники называли его российским Пиндаром. Ода — лирический жанр. Она перешла в европейскую литературу из античной поэзии. В русской литературе XVIII в. известны следующие разновидности оды: победно-патриотическая, похвальная, философская, духовная и анакреонтическая. В большинстве случаев ода состоит из строф с повторяющейся рифмовкой. В русской поэзии чаще всего имела место десятистишная строфа, предложенная Ломоносовым. Ломоносов начал с победно-патриотической «Оды на взятие Хотина». Дл Ломоносова типичен гиперболизованный стиль с массой развёрнутых сравнений, метафор и олицетворений. В его одах патетический тон усиливается риторическими вопросами, восклицаниями автора. Ломоносов часто обращатся к прошлому России, исторические параллели станут после Ломоносова одной из устойчивых черт одического жанра. Оды Ломоносова принадлежат первому этапу русского классицизма. На них печать идеологии Петровской эпохи, когда главной задачей было укрепление военной, экономической и политической мощи России. Большая часть од Ломоносова была написана в связи с ежегодно отмечавшимся днем восшествия на престол того или иного монарха. Ломоносов писал оды, посвященные Анне Иоанновне, Иоанну Антоновичу, Елизавете Петровне, Петру III и Екатерине II. Оды заказывались правительством, и их чтение составляло часть праздничного церемониала. Однако содержание и значение похвальных од Ломоносова неизмеримо шире и важнее их официально-придворной роли. В каждой из них поэт развивал свои идеи и планы, связанные с судьбами русского государства. Похвальная ода представлялась Ломоносову наиболее удобной формой беседы с царями. Ее комплиментарный стиль смягчал наставления, позволял преподносить их в приятном, не обидном для самолюбия правителей тоне. Как правило, Ломоносов давал свои советы в виде похвалы за дела, которые монарх еще не совершил, но которые сам поэт считал важными и полезными для государства. Так желаемое выдавалось за действительное, похвала обязывала правителя в будущем оказаться достойным ее. Художественное своеобразие похвальных од Ломоносова всецело определяется их идейным содержанием. Каждая ода представляет собой вдохновенный монолог поэта, облеченный в стихотворную форму. В авторскую речь обильно вводятся типично ораторские приемы — вопросы, восклицания, которыми Ломоносов в ряде случаев начинает свои оды. Ломоносов проявил себя также в области духовной оды. Духовными одами в XVIII в. назывались стихотворные переложения библейских текстов с лирическим содержанием. На первом месте среди них стояла книга псалмов. Обращаясь к Библии, поэты находили в ней темы, близкие к собственным мыслям и настроениям. Вследствие этого духовные оды могли иметь самый разнообразный характер — от сугубо личного, интимного до высокого, гражданского. В последнем случае непререкаемый авторитет Библии помогал проводить свои стихи сквозь цензурные рогатки. В XVIII в. кроме Ломоносова духовные оды писали Тредиаковский, Сумароков, Херасков, Державин, а в XIX — поэты-декабристы. В духовных одах Ломоносова отчетливо прослеживаются две темы: восхищение гармонией, красотой мироздания и гневное обличение гонителей, недоброжелателей поэта. Обе темы имели свою биографическую основу. В сравнении с похвальными, духовные оды Ломоносова отличаются краткостью и простотой изложения. Некоторые из духовных од Ломоносова стали «кантами», т. е. народными песнями, и пользовались популярностью не только в XVIII, но и в XIX в. Поэзия М. В. Ломоносова — величественная, торжественная и вместе с тем глубокомысленная, как и вся его напряженная творческая деятельность была подчинена заботам о духовных и материальных нуждах русского народа. Ученый и поэт, Ломоносов страстно желал видеть свою родину могучей и величественной, преуспевающей в науках и промышленности, способной стойко защищать свои рубежи и обеспечивать мир своим гражданам. В своих произведениях он воспевал «небу равную Россию», обширность территории, богатство ресурсов, трудолюбие и одаренность народа. Но он также хорошо представлял истинное положение в стране. Видел, что царский двор полон разгула, что в Академии наук ответственные должности розданы иностранцам, что народ страдает от невежества. Как приверженец просвещенной монархии, Ломоносов верил, что образованный, думающий о государстве правитель способен подняться над эгоистическими интересами отдельных сословий и издавать законы, приносящие благо всему обществу. Но при этом советниками царей должны быть не льстивые и корыстолюбивые царедворцы, а люди науки и искусства, бескорыстно служащие Отчизне. Оды Ломоносова, обращенные к властям, показывают, что таким «учителем монархов» готов был стать и сам Ломоносов. Оду — лирический жанр, в котором, по словам В.К. Тредиаковского, «описывается... материя благородная, важная, редко — нежная и приятная в речах весьма пиитических и великолепных», поэт избрал для беседы с царями. Большую часть таких «бесед» он проводил с царицей Елизаветой, на правление которой пришлись двадцать лет его собственной жизни. Елизавете, дочери Петра I, по мнению Ломоносова, надлежало продолжить дела великого отца. В «Оде на день восшествия на престол ...», поэт восхваляет Елизавету Петровну за дела, которые та еще не совершила, но которые сам Ломоносов видел важными и полезными для государства. Раздавая хвалебные авансы, Ломоносов считал, что это обяжет царицу в будущем оказаться достойной похвалы. «Ода на день восшествия на престол императрицы Елизаветы Петровны, 1747-года» принадлежит к числу его лучших произведений в этом жанре. Ода начинается хвалой мирным временам, которые способствуют процветанию государства и благополучию народа. Обращаясь к Елизавете, Ломоносов славит ее как поборницу мира, которая при вступлении на престол прекратила войну со шведами: Славит ее как государыню, которую волнует благополучие и счастье ее народа: Он предостерегает правительство от участия в войне, восхваляет мир, который называет словом «тишина»: Это лирическое отступление позволяет поэту перейти к его излюбленной теме — правление Петра I, борца против отсталости, в которой находилась Россия до него. Ломоносов славит Петра за создание регулярной армии и флота, и особенно за распространение наук: Затем, упомянув о царствовании Екатерины I, Ломоносов вновь обращается к Елизавете, в которой ему хотелось бы видеть достойную преемницу великого отца, такую же покровительницу науки и искусства. В 1747 году Елизавета утвердила новый устав и новый штат Академии наук, сумма средств на науку была увеличена вдвое, и поэт тут же приветствует императрицу как поборницу просвещения. Ломоносов восхищенно говорит о том, как огромно пространство России, как неисчерпаемы ее богатства: полноводные реки, плодоносные земли, сказочные недра. Для ее будущего величия и славы нужно овладеть всеми этими богатствами и обратить их на пользу государства и народа. Сделать это могут люди науки, ученые: Значение «Оды на день восшествия на престол императрицы Елисаветы Петровны, 1747 года», заключается, прежде всего, в том, что в ней содержится стройная, четко продуманная программа мирного процветания государства, которому будут способствовать распространение наук и воспитание в собственной среде умных и талантливых ученых. Именно науки помогут овладеть неисчерпаемыми сокровищами России, и это обеспечит в дальнейшем ее благополучие и процветание. Вопрос №32 Творческий диапазон Александра Петровича Сумарокова очень широк. Он писал оды, сатиры, басни, эклоги, песни, но главное, чем он обогатил жанровый состав русского классицизма,-- трагедия и комедия. Мировоззрение Сумарокова сформировалось под влиянием идей петровского времени. Но в отличие от Ломоносова он сосредоточил внимание на роли и обязанностях дворянства. Потомственный дворянин, воспитанник шляхетного корпуса, Сумароков не сомневался в законности дворянских привилегий, но считал, что высокий пост и владение крепостными необходимо подтвердить образованием и полезной для общества службой. Дворянин не должен унижать человеческое достоинство крестьянина, отягощать его непосильными поборами. Он резко критиковал невежество и алчность многих представителей дворянства в своих сатирах, баснях и комедиях. Лучшей формой государственного устройства Сумароков считал монархию. Но высокое положение монарха обязывает его быть справедливым, великодушным, уметь подавлять в себе дурные страсти. В своих трагедиях поэт изображал пагубные последствия, проистекающие от забвения монархами их гражданского долга. По своим философским взглядам Сумароков был рационалистом и на свое творчество смотрел как на своеобразную школу гражданских добродетелей. Поэтому на первое место им выдвигались моралистические функции. Сумароков первый в русской литературе ввел в жанр басни разностопный стих и этим резко повысил ее выразительные возможности. Не довольствуясь аллегорическими образами из животного и растительного мира, поэт часто обращался к конкретному бытовому материалу и на его основе создавал выразительные жанровые сценки (“Стряпчий”, “Шалунья”, “Мужик и Кляча”, “Кисельник”). В своих притчах, относящихся, по поэтической градации классицистов, к низким жанрам, Сумароков ориентировался на русский фольклор -- на сказку, пословицу, анекдот с их грубоватым юмором и живописным разговорным языком. Сумароков огрубляет язык своих басен. В самом подборе вульгарных слов он видит одно из средств унизить, высмеять отвергаемые им явления частной и общественной жизни. Эта черта резко отличает притчи Сумарокова от галантных, рафинированных басен Лафонтена. В области басен Сумароков -- один из предшественников Крылова. Любовная поэзия в творчестве Сумарокова представлен эклогами и песнями. Эклоги его, как правило, созданы по одному ж тому же плану. Сначала возникает пейзажная картина: луг, роща, ручей или река; герои и героини -- идиллические пастухи и пастушки с античными именами Дамон, Клариса и т. п. Изображаются их любовные томления, жалобы, признания. Завершаются эклога счастливой развязкой эротического, подчас довольно откровенного, характера. Большим успехом у современников пользовались песни Сумарокова, особенно любовные. Всего им было написано свыше 150 песен. Чувства, выраженные в них, чрезвычайно разнообразны, но чаще всего передают страдания, муки любви. Здесь и горечь неразделенной страсти, и ревность, и тоска, вызванная разлукой с любимым человеком. Любовная лирика Сумарокова полностью освобождена от всякого рода реалий. Мы не знаем ни имени героев, ни их общественного положения, ни места, где они живут, ни причин, вызвавших их разлуку. Чувства, отрешенные от быта и социальных отношений героев, выражают общечеловеческие переживания. В этом одна из черт “классицистичности” поэзии Сумарокова. Сумароков был так же и выдающимся журналистом, он остро ощущал и сугубо художественные задачи, которые стояли перед русской литературой. Свои соображения по этим вопросам он изложил в двух эпистолах: “О русском языке” и “О стихотворстве”. В дальнейшем он объединил их в одном произведении под названием “Наставление хотящим быти писателями” (1774). Образцом для “Наставления” послужил трактат Буало “Искусство поэзии”, но в сочинении Сумарокова ощущается самостоятельная позиция, продиктованная насущными потребностями русской литературы. В конце царствования императрицы Елизаветы Сумароков выступил против установившегося образа правления. Его возмущало то, что дворяне не соответствуют идеальному образу “сыновей отечества”, что процветает взяточничество. В 1759 он начал издавать журнал “Трудолюбивая пчела”, посвященный жене наследника престола, будущей императрице Екатерине II, с которой он связывал надежды на устроение жизни по истинно нравственным принципам. В журнале содержались нападки на вельмож и подъячих, из-за чего он был закрыт через год после основания. Образцом для Сумарокова служили Расин и Вольтер. Его трагедии отличаются всеми внешними свойствами ложноклассической французской трагедии - ее условностью, отсутствием живого действия, односторонним изображением характеров и т. д. Сумароков не только перерабатывал, но прямо заимствовал из французских трагедий план, идеи, характер, даже целые сцены и монологи. Его Синавы и Труворы, Ростиславы и Мстиславы были лишь бледными копиями Ипполитов, Британников и Брутов французских трагедий. Комедии Сумарокова имели меньший успех, чем трагедии. И они, большей частью, переделки и подражания иноземным образцам; но в них гораздо больше сатирического элемента, обращенного к русской действительности. В этом отношении комедии Сумарокова, из которых лучшая - "Опекун", вместе с сатирами, баснями и некоторыми эклогами, представляют богатый материал для изучения духа эпохи и общества. Цель комедии Сумароков. В тяжелые минуты душой Сумароковым овладевало религиозное чувство, и он искал утешение от скорбей в псалмах; он переложил псалтырь в стихи и писал духовные сочинения, но в них столь же мало поэзии как и в его духовных одах. Его критические статьи и рассуждения в прозе имеют в настоящее время лишь историческое значение. Творческий диапазон Александра Петровича Сумарокова очень широк. Он писал оды, сатиры, басни, эклоги, песни, но главное, чем он обогатил жанровый состав русского классицизма, — трагедия и комедия. Мировоззрение Сумарокова сформировалось под влиянием идей петровского времени. Но в отличие от Ломоносова он сосредоточил внимание на роли и обязанностях дворянства. Потомственный дворянин, воспитанник шляхетного корпуса, Сумароков не сомневался в законности дворянских привилегий, но считал, что высокий пост и владение крепостными необходимо подтвердить образованием и полезной для общества службой. Дворянин не должен унижать человеческое достоинство крестьянина, отягощать его непосильными поборами. Он резко критиковал невежество и алчность многих представителей дворянства в своих сатирах, баснях и комедиях. Лучшей формой государственного устройства Сумароков считал монархию. Но высокое положение монарха обязывает его быть справедливым, великодушным, уметь подавлять в себе дурные страсти. В своих трагедиях поэт изображал пагубные последствия, проистекающие от забвения монархами их гражданского долга. По своим философским взглядам Сумароков был рационалистом. Хотя ему и была знакома сенсуалистическая теория Локка (см. его статью «О разумении человеческом по мнению Локка»), но она не привела его к отказу от рационализма. «Логическое и математическое доказательства, — писал он, — не педантство, но путь к истине». Тематика и проблематика сатирических жанров поэзии А.П. Сумарокова. («хор по превратному свету; сатиры, басни») Сумарокову принадлежат десять сатир. Лучшая из них — «О благородстве» — близка по содержанию к сатире Кантемира «Филарет и Евгений», но отличается от нее лаконизмом и гражданской страстностью. Тема произведения — истинное и мнимое благородство. Дворянину Сумарокову больно и стыдно за собратьев по сословию, которые, пользуясь выгодами своего положения, забыли об обязанностях. Подлинное благородство — в полезных для общества делах: А во дворянстве всяк, с каким бы ни был чином, Не в титле — в действии быть должен дворянином (С. 190). Древность рода, с точки зрения поэта, — весьма сомнительное преимущество, поскольку родоначальником всего человечества, согласно Библии, был Адам. Право на высокие посты дает только просвещение. Дворянин-невежда, дворянин-бездельник не может претендовать на благородство: А если ни к какой я должности не годен, — Мой предок дворянин, а я не благороден (С. 191). В других своих сатирах Сумароков высмеивает бездарных, но амбициозных писателей («О худых рифмотворцах»), невежественных и корыстолюбивых судейских чиновников («О худых судьях»), дворян-галломанов, уродующих русскую речь («О французском языке»). Большая часть сатир Сумарокова написана александрийскими стихами в форме монолога, насыщенного риторическими вопросами, обращениями, восклицаниями. Особое место среди сатирических произведений Сумарокова занимает «Хор ко превратному свету». Слово «превратный» означает здесь «иной», «другой», «противоположный». «Хор» был заказан Сумарокову в 1762 г. для публичного маскарада «Торжествующая Минерва» по случаюкоронации в Москве Екатерины II. По замыслу устроителей маскарада в нем должны были высмеиваться пороки предшествующего царствования. Но Сумароков нарушил предложенные ему границы и заговорил об общих недостатках русского общества. «Хор» начинается с рассказа «синицы», прилетевшей изза «полночного» моря, об идеальных порядках, которые она видела в чужом («превратном») царстве и которые резко отличаются от всего того, что она встречает у себя на родине. Само «превратное» царство имеет у Сумарокова утопический, умозрительный характер. Но этот чисто сатирический прием помогает ему обличать взяточничество, неправосудие подьячих, пренебрежение дворян к наукам, увлечение всем «чужестранным». Наиболее смелыми выглядели стихи об участи крестьян: «Со крестьян там кожи не сдирают, // Деревень на карты там не ставят, // За морем людьми не торгуют» (С. 280). По форме «Хор» резко отличается от других сатир Сумарокова. В нем — явная ориентация на народное творчество. Начало стихотворения перекликается с широко известной фольклорной песней «За морем синица не пышно жила...». «Хор» написан безрифменными стихами, без соблюдения стоп. Сумарокова можно считать основателем басенного жанра в русской литературе. Он обращался к нему на протяжении всей своей творческой жизни и создал 374 басни. Свои басни он называл притчами. Притчи Сумарокова отражают самые разнообразные стороны русской жизни того времени. По тематике их можно разделить на три основные группы. Первая посвящена сугубо литературным вопросам. Здесь выводятся невежественные, бездарные поэты, нагло вторгающиеся в литературу («Жуки и Пчелы», «Кокушка»), писатели, засоряющие язык иностранными словами («Порча языка»), а также личные противники Сумарокова на поэтическом поприще — Тредиаковский и Ломоносов («Сова и Рифмач», «Обезьяна-стихотворец») . Ко второй группе следует отнести притчи морально-бытового характера. В них осуждаются дикие развлечения («Кулашный бой»), повальное пьянство («Сатир и Гнусные люди»), бессердечие и ханжество («Безногий солдат»), чванство своим богатством («Соболья шуба») и ряд других явлений, связанных с невежеством и грубыми нравами разных слоев общества. Третью группу составляют притчи социально-политического характера, в которых обличаются деспотизм и бездарность правителей («Голуби и Коршун», «Болван»), хитрость и лицемерие придворных («Пир у Льва»), праздность и паразитизм дворян («Ось и Бык»), дворянское высокомерие («Блоха»), алчность и крючкотворство чиновников («Протокол», «Стряпчий) Вопрос №33 Драматургический жанр в творческом наследии А.П.Сумарокова Время жизни и творчества Александра Петровича Сумарокова охватывает почти все крупные события в истории России XVIII века. Сумароков родился за 8 лет до смерти Петра I, а умер через 2 года после подавления крестьянского восстания под предводительством Емельяна Пугачева. Таким образом, А. П. Сумароков стал очевидцем и современником практически всех царствований XVIII века; на его жизнь пришлись все дворцовые перевороты, узурпации, крупные военные мероприятия и культурные события этой русской исторической эпохи, драматизм которой, остро ощущаемый ее современниками, сделал Сумарокова «отцом русского театра», создателем национального театрального репертуара. Однако при несомненном преобладании драматургических жанров в творческом наследии Сумарокова смысл его литературной позиции гораздо шире. Как ни один из его старших современников-литераторов Сумароков универсален в своем творчестве, и в этом отношении как писатель он, несомненно, является одной из ключевых фигур русского литературного процесса в целом. Сумароков пробовал свои силы во всех жанрах классицизма, писал сафические, горацианские, анакреонтические и другие оды, стансы, сонеты и т.д. Кроме того, он открыл для русской литературы жанр стихотворной трагедии. Сумароков начал писать трагедии во второй половине 1740-х годов, создав 9 произведений этого жанра: «Хореев» (1747), «Синав и Трувор» (1750), «Димитрий Самозванец» (1771) и др. В трагедиях, написанных в соответствии с канонами классицизма, в полной мере проявились политические взгляды Сумарокова. Так, трагический финал Хорева проистекал из того, что главный герой, "идеальный монарх", потворствовал собственным страстям - подозрительности и недоверчивости. "Тиран на престоле" становится причиной страданий многих людей - такова главная мысль трагедии Димитрий Самозванец. Созданию драматических произведений не в последнюю очередь способствовало то, что в 1756 Сумароков был назначен первым директором Российского театра в Петербурге. Театр существовал во многом благодаря его энергии. После вынужденного ухода в отставку в 1761 (высокопоставленные придворные чины были недовольны Сумароковым) поэт полностью посвятил себя литературной деятельности. Поскольку драматургия является максимально объективным и как бы безавторским родом литературного творчества, постольку облик драматического персонажа складывается из его пластики (мимика, интонация, жест) и его речевой характеристики. Характерологическое значение жеста, мимики, интонации в этих условиях невероятно велико — и тем знаменательнее скупость пластики сумароковских трагедийных персонажей, подобная скупости вещной атрибутики спектакля. Сумароков в воссоздании внешности своих героев как бы намеренно избегает любого напоминания о том, что это — существа из плоти и крови . Говорение является главным действием трагедийных персонажей Сумарокова. Но в отличие от разговорного слова сатиры и ораторского оды трагедийное слово обладает дополнительными свойствами. Поскольку оно является словом драматургическим, оно должно быть действенным, то есть обладать способностью развиваться из внутренне конфликтного смысла в конфликтную ситуацию. И здесь — одна из сложных проблем интерпретации жанровой модели сумароковских трагедий, поскольку сам процесс развития слова в ситуацию связан с наиболее своеобразным признаком трагедии Сумарокова — с ее конфликтной структурой, резко отличающейся от канонического конфликта разумной и неразумной страсти в драматургии французского классицизма [15; 215]. Уже в первой трагедии Сумарокова — в «Хореве» (1747) конфликтная ситуация, складывающаяся из взаимоотношений персонажей, обнаруживает отчетливую тенденцию к раздвоению уровней конфликта. Оснельда, дочь низложенного и лишенного власти киевского князя Завлоха, находится в плену у победителя, нового князя Кия. Оснельда любит брата и наследника Кия, Хорева, и любима им. Отец же Оснельды, Завлох, стоит под стенами Киева с войском и требует освобождения Оснельды, не претендуя на отнятый у него престол и власть. Однако Кий подозревает Завлоха именно в покушении на его власть и заставляет Хорева, своего полководца, выступить против Завлоха с войском. Таким образом, Хорев оказывается в классическом безвыходном положении: он не должен ослушаться своего брата и властителя — и он не может причинить ущерба отцу своей возлюбленной: чувство долга и любовь вступают в конфликтные отношения [4; 72]. Все три центральных персонажа трагедии находятся как будто в одном и том же положении, предполагающем возможность выбора: Оснельда и Хорев могут предпочесть свою любовь повиновению отцу и властителю, Кий — отказаться от подозрений во имя чувства монаршего долга. Однако для каждого персонажа выбор оказывается мнимым — ни один из них ни секунды не колеблется в своих предпочтениях. Этически безупречная пара влюбленных считает делом чести безусловную преданность своему общественному долгу [6; 153]. Таким образом, обе эти сходные конфликтные ситуации оказываются мнимыми. И для добродетельных персонажей, и для порочного выбор предрешен заранее; их позиция неизменна на протяжении всего действия. С одной стороны, разумные общественные страсти, честь и чувство долга, с другой — иррациональная индивидуальная страсть и безграничный произвол. Следовательно, борьба страстей снимается Сумароковым как источник развития действия трагедии. Она составляет лишь видимый, поверхностный слой глубинного истинного конфликта. В результате движущей силой трагедии становится не столько личностный конфликт, сколько скрытый под противостоянием добродетели и порока конфликт идеологический. Его источник коренится в одном и том же понятии власти, которое является центральным в обеих вышеуказанных коллизиях, только интерпретируется это понятие поразному. К 1747 г., когда Сумароков написал свою первую трагедию «Хорев», которая положила основание типологии высокого трагедийного жанра, русское литературное сознание располагало сложившимися критериями высокого стиля, сформированными в поэтике ломоносовской торжественной оды. К концу 1740-х гг. ода успела оформиться в устойчивую литературную систему и была практически единственным целостным высоким жанром [6; 23]. В смысле своего вещного окружения (декорации спектакля и предметы на сцене) действие трагедий Сумарокова отличается необыкновенной скупостью. В девяти трагедиях Сумарокова сценические вещи, непосредственно функциональные в действии и составляющие зримый, пластический образ трагедийного мира, исчерпываются шестью наименованиями: письмо, кинжал (шпага, меч и вообще оружие), кресло, цепи (оковы, узы), царская утварь (корона, скипетр), кубок с ядом. Статус обстановочной реалии (декорация, намек на узнаваемый образ мира) имеет только кресло — это единственный бытовой атрибут пространства трагедии, обозначенного во всех десяти текстах как «княжеский (царский) дом». Все остальные предметы в своем отношении к действию трагедии как бы утрачивают значение вещи, поскольку приобретают иные функции [4; 56]. Главный мотив классических русских трагедий - самоотверженность, доходящая до крайней своей черты, добровольной жертвенности. Героиня Сумарокова, Ксения, на честь которой покушается Самозванец, готова отдать жизнь, лишь бы спасти - нет, не отца и не жениха - спасти свою страну и православную веру, которым грозит неотвратимая беда. С тех пор как Димитрий обманом занял российский трон, он совершил немало злодейств: сослал и казнил множество ни в чём не повинных людей, разорил страну, превратил Москву в темницу для бояр. Но в 1606 г. его тирания достигает предела. Он хочет обратить россиян во лживую католическую веру и, более того, отдать весь народ под иго полякам. Тщетно наперсник царя Пармен обращается к Димитрию с увещеваниями: царь ни в чём не раскаивается. «Российский я народ с престола презираю / И власть тиранскую неволей простираю», — заявляет он наперснику. Единственное, что заставляет его страдать, — это любовь к Ксении, дочери боярина Шуйского. Впрочем, Димитрий собирается скоро добиться обладания любимой, невзирая на то, что уже женат; супругу можно отравить. Услышав это страшное признание, Пармен решает оберегать жену царя. Тут приходит начальник стражи с сообщением, что народ волнуется и что кое-кто даже отваживается прямо говорить: нынешний государь не царский сын, а беглый монах Отрепьев, самозванец. «Мятеж — от Шуйского», — догадывается Димитрий и требует, чтобы Шуйского с Ксенией привели к нему. Шуйский уверяет царя в том, что и народ, и сам он, Шуйский, любят Димитрия и послушны его воле. Тогда в доказательство покорности самозванец велит отдать за себя Ксению. Но девушка гордо отказывает ему: даже угроза смерти не может заставить её забыть своего жениха Георгия. Шуйский обещает царю переменить мысли дочери. Как только Ксения остаётся наедине с отцом, тот открывает ей, что намерен вскоре свергнуть тирана с престола; но до времени нужно молчать и таиться. Шуйский просит дочь притвориться покорною Димитрию. Ксения и затем Георгий соглашаются на обман во имя блага отечества. Однако когда Димитрий, поверив их лжи, начинает издеваться над соперником («Исчезни, мелкая царю на жертву тварь!»), Георгий возмущается и, хотя Ксения пытается его удержать, в лицо называет самозванца убийцей и тираном. Когда же Димитрий приказывает увести Георгия в темницу, Ксения тоже перестаёт сдерживать себя. Разгневанный царь сулит смерть им обоим, но вовремя подоспевший Шуйский смягчает его и заверяет, что Ксения больше не будет противиться. Он даже берёт у Димитрия перстень, чтобы передать его дочери в залог монаршей любви. Внушая царю мысль, что он — верная подпора трона, Шуйский берётся также успокоить народные волнения, вызванные заточением Георгия в оковы. Самозванец не возражает, но одновременно отдаёт распоряжение умножить свою стражу. Димитрий и сам понимает, что своей кровожадностью восстанавливает против себя подданных и приближает конец своего царствования, но ничего не может с собой поделать. Благодаря вмешательству Пармена, Димитрий освобождает Георгия. В разговоре с Шуйским Пармен говорит: «Пускай Отрепьев он, но и среди обмана, / Коль он достойный царь, достоин царска сана. / Но пользует ли нам высокий сан един? / Пускай Димитрий сей монарха росска сын, / Да если качества в нём оного не видим, / Так мы монаршу кровь достойно ненавидим, / Не находя в себе к отцу любови чад...» и прибавляет, что остался бы верен царю, если бы тот был истинным отцом народа. Однако Шуйский не уверен в чувствах Димитриева наперсника и потому не открывает ему своих мыслей. Ксения и Георгий обещают Шуйскому отныне терпеть все ругательства самозванца и не выдавать себя. Влюблённые снова и снова клянутся в том, что будут принадлежать только друг другу. «И если я с тобой не буду сопряженна, / С тобою буду я во гробе положенна», — говорит Ксения. И молодой человек не уступает ей в благородстве, нежности и возвышенности чувств. На этот раз их обман увенчивается успехом. Хотя лица у них бледнеют и на глазах появляются слёзы, оба твёрдо говорят Димитрию, что стремятся к преодолению любви. Царю радостно смотреть на их страдания, ему нравится, что подданные в совершенной его власти: «...мне покорствуя, любви моей ищи... / А ежели не так, страшись и трепещи!» — поучает он Ксению. Внезапно начальник стражи приносит весть, что и дворянство, и народ ожесточаются и, по-видимому, нынешняя ночь станет ночью измены. Димитрий немедленно зовёт к себе Пармена. Ксения пытается заступиться за зачинщиков бунта — своего отца и возлюбленного, но напрасно. И напрасно наперсник указывает царю путь к спасению — раскаяние и милосердие. Нрав Димитрия противится добродетели, у него на уме лишь новые злодейства. Пармен получает приказ казнить бояр. Когда Шуйскому и Георгию объявляют, что они осуждены на казнь, оба готовы гордо и без робости принять смерть; Шуйский просит только о том, чтобы ему разрешили проститься с дочерью. Самозванец соглашается, поскольку знает, что тем самым умножит их мучения. Ксению приводят. Отец и жених трогательно прощаются с ней. Девушка, лишающаяся всего, что составляло её счастье, в отчаянии просит ударить её мечом... Но Пармен уже хочет увести бояр в темницу. Ксения кидается к Пармену, спрашивая, неужели он «жалостный свой нрав на зверство пременил?». Тот ничего не отвечает на мольбы несчастной, но воссылает на небеса молитвы, чтобы исполнилась его мечта о свержении тирана. Ночью Димитрия будит звон колокола, и самозванец понимает, что начался народный бунт. Объятый ужасом, он чувствует, что против него ополчились и люди, и небо, что ему нигде нет спасения. Димитрий то требует от немногочисленной оставшейся в живых стражи одолеть толпу народа, окружившую царский дом, то заклинает не оставлять его, то помышляет о бегстве... Но даже сейчас его страшит не приближающаяся смерть, а то, что он умрёт, не отомстив своим врагам. Обуявшую его ярость он обращает на Ксению: «Любовница и дочь предателей моих! / Когда они спаслись, так ты умри за них!». Воины, возглавляемые Георгием и Шуйским, врываются в царские палаты как раз в тот момент, когда самозванец заносит над Ксенией кинжал. И возлюбленный, и отец рады были бы умереть вместо неё. А Димитрий согласен даровать девушке жизнь лишь при одном условии — если ему вернут власть и корону. Шуйский вынужден сказать: «За град отеческий вкушай, княжна, смерть люту!». Георгий кидается на злодея, уже зная, что не успеет... Димитрий устремляется заколоть Ксению... Но в это мгновение Пармен с обнажённым мечом вырывает девушку из рук самозванца. С последним проклятием на устах Димитрий пронзает кинжалом собственную грудь и умирает. Вопрос №34 Комедия, в отличие от трагедии, изображает повседневную жизнь. Отрицательные явления действительности раскрываются с помощью смеха. Сумароков в «Эпистоле о стихотворстве» пишет о назначении комедии – «издевкой править нрав». Цель комедии, по классицизму, просвещать, осмеивая недостатки. Русская классицизма сделала предметом смеха невежество русского дворянства, тяготение к роскоши, преклонение перед иностранным. Сумароков был первооткрывателем жанра комедии в России в 1750-х гг. С 1760-х гг. появляется молодой, более талантливый комедиограф – Фонвизин. Ранние комедии Сумарокова имеют ярко выраженный памфлетный характер: «Третейский суд», «Пустая ссора», «Нарцисс», «Тресотиниус». Персонажами комедий являются неприятные Сумарокову знакомые. Трагедия «Тресотиниус» - откровенная литературная борьба с личным врагом Сумарокова – Тредиаковским. Особенностью комедий 50-х гг. являются простая интрига и большое количество действующих лиц. В них нет указания на место действия, в них звучат отголоски народного театра. Ранние комедии Сумарокова быстро вышли из моды и забылись зрителями. В зрелых комедиях 60-70-х гг. Сумарокова меняется характер комедийного действия: «Опекун», «Приданое обманом», «Лихоимец», «Рогоносец по воображению». Сумароков сокращает число персонажей, усложняет любовную интригу, усиливает социальное начало, усложняются характеры. Действие не сводится, как в ранних комедиях, к одному неудачному сватовству. Происходящие события вписываются в конкретную историческую эпоху. Большое место в композиции занимают диалоги на общие темы. Сам Сумароков мало ценил свои комедии. Он считал их необходимым, традиционным привеском к серьезной части спектакля. В соответствии с античной традицией театральных постановок после трагедии обязательно шла короткая комедия. Творческий диапазон Александра Петровича Сумарокова очень широк. Он писал оды, сатиры, басни, эклоги, песни, но главное, чем он обогатил жанровый состав русского классицизма, — трагедия и комедия. Сумарокову принадлежат двенадцать комедий. По опыту французской литературы «правильная» классическая комедия должна быть написана стихами и состоять из пяти актов. Но Сумароков в ранних своих опытах опирался на другую традицию — на интермедии и на комедию дель-арте, знакомую русскому зрителю по спектаклям приезжих итальянских артистов. Сюжеты пьес традиционны: сватовство к героине нескольких соперников, что дает автору возможность демонстрировать их смешные стороны. Интрига обычно осложняется благоволением родителей невесты к самому недостойному из претендентов, что не мешает, впрочем, благополучной развязке. Первые три комедии Сумарокова «Тресотиниус», «Пустая ссора» и «Чудовищи», состоявшие из одного действия, появились в 1750 г. Герои их повторяют действующих лиц комедии дельарте: хвастливый воин, ловкий слуга, ученый педант, алчный судья. Комический эффект достигался примитивными фарсовыми приемами: дракой, словесными перепалками, переодеванием. Так, в комедии «Тресотиниус» к дочери господина Оронта — Кларисе сватаются ученый Тресотиниус и хвастливый офицер Брамарбас, Господин Оронт — на стороне Тресотиниуса. Сама же Клариса любит Доранта. Она притворно соглашается подчиниться воле отца, но втайне от него вписывает в брачный контракт не Тресотиниуса, а Доранта. Оронт вынужден примириться с совершившимся. Комедия «Тресотиниус», как мы видим, еще очень связана с иноземными образцами. героев, заключение брачного контракта — все это взято из итальянских пьес. Русская действительность представлена сатирой на конкретное лицо. В образе Тресотиниуса выведен поэт Тредиаковский. В пьесе много стрел направлено в Тредиаковского, вплоть до пародии на его любовные песенки. Следующие шесть комедий — «Приданое обманом», «Опекун», «Лихоимец», «Три брата совместники», «Ядовитый», «Нарцисс» — были написаны в период с 1764 по 1768 г. Это так называемые комедии характеров. Главным герой в них дается крупным планом. Его «порок» — самовлюбленность («Нарцисс»), злоязычие («Ядовитый»), скупость («Лихоимец») —становится объектом сатирического осмеяния. На сюжет некоторых комедий характеров Сумарокова оказала влияние «мещанская» слезная драма; в ней обычно изображались добродетельные герои, находящиеся в материальной зависимости от «порочных» персонажей. Большую роль в развязке слезных драм играл мотив узнавания, появление неожиданных свидетелей, вмешательство представителей закона. Наиболее типична для комедий характеров пьеса «Опекун» (1765). Ее герой — Чужехват — разновидность типа скупца. Но в отличие от комических вариантов этого характера сумароковский скупец страшен и отвратителен. Будучи опекуном нескольких сирот, он присваивает их состояние. Некоторых из них — Нису, Пасквина — он держит на положении слуг. Сострате препятствует выйти замуж за любимого человека. В конце пьесы козни Чужехвата разоблачаются, и он должен предстать перед судом. К 1772 г. относятся «бытовые» комедии: «Мать — совместница дочери», «Вздорщица» и «Рогоносец по воображению». Последняя из них испытала влияние пьесы Фонвизина «Бригадир». В «Рогоносце» противопоставлены друг другу два типа дворян: образованные, наделенные тонкими чувствами Флориза и граф Кассандр — и невежественные, грубые, примитивные помещик Викул и его жена Хавронья. Эта чета много ест, много спит, играет от скуки в карты. Одна из сцен живописно передает черты быта этих помещиков. По случаю приезда графа Кассандра, Хавронья заказывает дворецкому праздничный обед. Делается это увлеченно, вдохновенно, со знанием дела. Обширный перечень блюд колоритно характеризует утробные интересы деревенских гурманов. Здесь — свиные ноги со сметаной и хреном, желудок с начинкой, пирожки с солеными груздями, «фрукасе» из свинины с черносливом и каша «размазня» в «муравленом» горшочке, который, ради знатного гостя, приказано накрыть «веницейской» (венецианской) тарелкой. Забавен рассказ Хавроньи о посещении ею петербургского театра, где она смотрела трагедию Сумарокова «Хорев». Все увиденное на сцене она приняла за подлинное происшествие и после самоубийства Хорева решила поскорее покинуть театр. «Рогонесец по воображению» — шаг вперед в драматургии Сумарокова. В отличие от предшествующих пьес, писатель избегает здесь слишком прямолинейного осуждения героев. В сущности, Викул и Хавронья — неплохие люди. Они добродушны, гостеприимны, трогательно привязаны друг к другу. Беда их в том, что они не получили должного воспитания и образования Вопрос№35 Сатирическая журналистика 1769-1774 гг. Екатерина II решила выступить на поприще журналистики для того, чтобы принять руководство общественным мнением. Она пожелала печатно излагать свои взгляды на управление страной и с помощью журнала вербовать себе сторонников. С января 1769 г. в Петербурге секретарь императрицы Г.В. Козицкий предпринял издание еженедельного журнала «Всякая всячина», номера которого состояли из нескольких листков форматом в половину ширины страницы школьной тетради. Вскоре стало известно, что в издании принимает участие сама Екатерина II. Это вызвало интерес к нему и подало пример литераторам; за «Всякой всячиной» вышли в свет еще семь периодических изданий. Возникали эти издания на протяжении полугода в следующем порядке. «Всякая всячина» «И то и се» «Ни то ни се» «Полезное с приятным» «Смесь» «Трутень» «Адская почта». О чем же заговорили новые журналы, что составляло предмет их интересов, по каким вопросам проходили споры между ними и велась полемика? Речь пошла о том, что именно они могут высмеивать и чего касаться нельзя, что должно быть объектом журнальной сатиры и в каких размерах эта сатира вообще допустима в печатных изданиях. «Всякая всячина» (1769 – 1770) «Всякая всячина» сообщила, что она стоит за сатиру в «улыбательном духе», которая не затрагивает отдельных лиц и конкретных недостатков государственно-политического строя России, а выступает лишь против пороков, не целя ни в кого персонально. Императрица не хотела терпеть никакой критик. Если и были недостатки в управлении Россией, то все они относились за счет предыдущих царствований Можно с уверенностью полагать, что основные материалы «Всякой всячины» принадлежат Екатерине II, при которой Козицкий выполнял функции литературного редактора, потому что она писала по-русски совсем неграмотно, хотя очень много и чрезвычайно охотно. В журнале участвовали, Н.Ф. Берг, Г.В. Козицкий, А.П. Сумароков и др. П.Н. Берков предполагает, что под псевдонимом «Фалалей» скрывался Д.И. Фонвизин. «И то, и се» (1769) Журнал издавал писатель Михаил Дмитриевич Чулков. Основными чертами его творчества являются интерес к фольклору, отчетливые национальные тенденции, борьба с классическими жанрами в литературе, стремление создать новые жанры бытовой повести и рассказа. Чулков был связан с демократической массой читателей и в своей литературной деятельности ориентировался именно на нее. Мировоззрение Чулкова политически неотчетливо, он избегает социальных обобщений и чуждается сатиры, вопросов политики и крепостного права. Ведущей идеей литературного творчества Чулкова является борьба «маленького человека» за свое место в жизни; для него ясно, что имеющий деньги крестьянин не склонится перед боярином, и, наоборот, обедневший аристократ значит гораздо меньше разбогатевшего горожанина. Страницы журнала заполнял почти целиком его издатель Чулков. Небольшое участие приняли лишь Сумароков и М.И. Попов. «Ни то, ни се» (1769) В феврале 1769 г. В.Г. Рубан, незначительный литератор, живший на средства знатных людей, которым он преподносил хвалебные стихи, начал издавать еженедельный журнал «Ни то ни се», где печатал преимущественно переводные произведения. Журнал был далек от сатиры, стихотворения издателя, во множестве появлявшиеся на его страницах, носят льстивый характер. Это бесцветное издание, не опирающее ни на что, не могла просуществовать долго. «Полезное с приятным» (1769) Журнал издавался преподавателями Сухопутного шляхетного кадетского корпуса И.Ф. Румянцевым и И.А. де-Тейльсом с. Он был задуман как полумесячное издание, но после двух первых книжек перешел на еженедельный выход. Материалом для него служили преимущественно переводы нравоучительных статей из заграничных журналов Материалы «Полезного с приятным» не касались вопросов русской жизни и не претендовали на ее сатирическое освещение. «Поденщина» (1769) С 28 февраля по 4 апреля офицер Василии Тузов издавал ежедневные листки под названием «Поденщина». Первые номера были разом выпущены вперед на неделю, а затем каждый день стали появляться номера «Поденщины», состоявшие из четырех страничек текста. Кто такой Тузов, почему он пожелал ежедневно издавать листки «Поденщины», наполненные случайным, разнородным материалом, остается неясным. Возможно, что он увлекся новой литературной модой, выступил на издательском поприще, не представляя себе, насколько сложны и ответственны обязанности журналиста, и через месяц бросил надоевшую игру. «Смесь» (1769) Имя издателя журнала точно не известною. Исследователи обнаружили, что большинство статей журнала являются заимствованными из французских изданий и брошюр, но переделанными на свой лад. «Адская почта» (1769) Журнал был ежемесячным изданием и состоял в основном из работ издателя – Федора Александровича Эмина. Эмин выпустил шесть книжек, составленных в виде переписки двух бесов – «Хромоногого» и «Кривого». В конце каждой книжки помещались «Ведомости из Ада», сатирические известия о прибывающих в ад и т.п. «Адской почте» он говорит о том, что помещики вольны отнимать у крестьян все в нарушение божеских и человеческих законов. Но, критикуя злоупотребления крепостным правом, Эмин не поднимается до протеста против его сущности, и конкретная социальная политика, намечаемая им, консервативна: он не стремится разрушить устои феодальнокрепостнического государства и пытается приспособиться к его условиям. Он выделяет мелкие моменты и ситуации, показывающие современную безнравственность, но не объединяет в их в одну проблему с одним источником. Журналы Н.И. Новикова Н.И. Новиков происходил из дворянской семьи, учился в гимназии при Московском университете, а затем служил в Измайловском полку. В 1767 г. Новиков был командирован в Комиссию… по составлению Нового уложения для составления письменных документо и назначен протоколистом. Впечатления были очень сильны. Новиков слушал и записывал речи защитников крестьянских интересов – депутатов, и в нем зрело намерение поднять голос протеста против насилий, чинимых над русским народом. В 1768 г. в связи с окончанием работы Комиссии Новиков ушел с военной службы и до 1770 г., когда занял должность переводчика в Коллегии иностранных дел, не служил, отдавшись издательской деятельности: он начал выпускать журнал «Трутень». На страницах этого издания перед читателем во всем своем значении возникла крестьянская тема. Новиков открыто заявил, что он сочувствует крепостным, и осудил их бесчеловечных господ. Материалы «Трутня» с большой сатирической остротой показали, что вопрос о положении крестьянства в России имеет важнейшее государственное значение. Так, в таком объеме и с такой силой тема эта еще не ставилась в русской литературе. Следует заметить, что впервые о крестьянах заговорила «Всякая всячина», чувствуя, что скоро критика по этой теме всколыхнет все печатные издания и всю общественность. что Екатерина II сказала по поводу крестьянского вопроса ослабить гнет помещиков. Прочитав эту статью, Новиков жестко отвечает Екатерине II, показывая крепостное право как бедствие для народа. Он противопоставляет господ и крепостных, помещиков и крестьян и подчеркивает эпиграфом из притчи Сумарокова, украшавшем титульный лист «Трутня» в 1769 г.: «Они работают, а вы их труд ядите». В листе II «Трутня», вышедшем 5 мая, Новиков поместил письмо дяди к племяннику с рекомендацией поступить в «приказную службу», т.е. стать чиновником. «Ежели ты думаешь, что она по нынешним указам ненаживна, так ты в этом, друг мой, ошибаешься. Правда, в нынешнем времени против прежнего не придет и десятой доли, но со всем тем годов в десяток можно нажить хорошую деревеньку». Это письмо, говорившее о том, что в судах процветают взятки, не понравилось «Всякой всячине»: Екатерина II считала, что с началом ее правления недостатки аппарата монархии уже уничтожены. В ответе Екатерина поместила несколько требований, намекая на последствия, к которым могут привести такие смелые выпады Новикова: «1) Никогда не называть слабости. 2) Хранить во всех случаях человеколюбие. 3) Не думать, чтоб людей совершенных найти можно было, и для того 4) просить бога, чтоб нам дал дух кротости и снисхождения». Однако этого редакции показалось мало, и потому письмо было усилено таким постскриптумом: «Я хочу завтра предложить пятое правило, а именно, чтобы впредь о том никому не рассуждать, чего кто не смыслит; и шестое, чтоб никому не думать, что он один весь свет может исправить». «Трутень» упрекал императрицу в плохом знании русского языка, делая вид, что не знает, с кем переписывается и спорит. Дерзость эта не имела еще себе равной. Далее Новиков дает понять, что спесь «Всякой всячины» объясняется административной властью, находящейся в руках ее издателя. Вслед за этим он помещает письмо Чистосердова, выступающего в поддержку журнала. Он пишет, что Новикову следует быть поосторожней с критикой, передает прямую угрозу оскорбленных Новиковым придворных господчиков, обещающих ему ссылку заграницу и невозвращение на родину. Этим письмом он как бы предупреждает читателей, откуда может исходить опасность. Его поддерживали журналы «Смесь» и «Адская почта» Спор о характере и направлении сатиры, разгоревшийся в 1769 г. между «Трутнем» и «Всякой всячиной», имел очень важное и принципиальное значение. Екатерина II желала, чтобы писатели поддерживали монархию и прославляли государственный строй России, закрывая глаза на его огромные недостатки. Новиков выступал за смелую, действенную сатиру «на лица», требовал разоблачения конкретных носителей зла. Он умел затронуть общественные язвы, задеть больные стороны социальной жизни, чтобы сделать их более ощутимыми и постараться лечить. Новиков не посягал на основы монархии, не думал об уничтожении крепостного права, но злоупотребления им стремился прекратить и горячо сочувствовал положению крестьян. В следующих листах Новиков предоставляет разоблачающие примеры жестокости помещиков и чаяний крестьян якобы через переписку деревенского старосты и барина. Голод и неурожаи давят на плечи крестьян, они все больше своего отдают хозяину, получая лишь все больше прилюдных побоев из-за недоплат. В журнале описывается случай, когда молодой крестьянин пережил смерть родных, потерял лошадь чтобы вспахивать поля и просит на время барскую лошадь. Помещик не пожелал прийти на помощь своему крепостному. Зато это сделали крестьяне, которые оставили ему корову, чтобы не уморить с голода ребятишек. Новиков приводит этот пример народной взаимопомощи, показывая, насколько гуманнее ведут себя трудящиеся люди, как человечно они относятся к окружающим. Моральная сила тут на стороне крестьян, к ним и обращены все симпатии Новикова. Писатель не щадит сатирических красок, описывая дворянские нравы, особенно резко возражая против увлечения иностранщиной и презрения к русскому, что было очень заметным явлением в привилегированном обществе этой эпохи. Он высмеивает модников, зато с большим уважением говорит о «среднего рода людях», разночинцах, которые не обладают преимуществами аристократического происхождения, но имеют такие высокие способности и твердые моральные принципы, что оказываются достойными государственного доверия. В 4 листе Новиков приводит примеры, как можно получить важное служебное место. Самое популярное объяснение закрытию журнала – это административное давление на него. Но, несмотря на вынужденный уход, «Трутень» во главе с Новиковым выполнили свою главную задачу, которая была перед ними поставлена и, возможно, закрытие было логично. Ведь журнал создавался как противодействие ханженским и двуличным статьям «Всякой всячины», он должен был подавить его и свести на нет все усилия императрицы. Так и случилось, и после закрытия «Всякой всячины» закрылся и «Трутень». «Пустомеля» (1770) Однако, работа Новикова на этом не заканчивалась. В июне 1770 г. в Петербурге вышла книжка нового ежемесячного журнала под названием «Пустомеля». Как показали исследования, издателем его был Новиков, действовавший на этот раз через подставное лицо, некоего фон Фока, объявившего себя в типографии издателем этого журнала. О связи же «Пустомели» с «Трутнем» говорят некоторые материалы, помещенные на его страницах. В своем новом журнале, что отметил П.Н. Берков, Новиков помещал произведения «не только критического, но и положительного характера. Словно Новиков хотел дать своим читателям, в противовес галерее отрицательных персонажей, также и образы героев положительных». Речь идет о повести «Историческое приключение», напечатанной в первой книжке «Пустомели», где описывается воспитание Добросерда, образованного дворянина, могущего служить примером для всех представителей своего сословия. В журнале помещены две первые квалифицированные театральные рецензии, так что можно сказать, что в «Пустомеле» был открыт новый жанр. «Живописец» (1772-1773) После неудач на литературном поприще и провала работы Комиссии Екатерина решила воздействовать на умы посредством театра, уже имевшим вес, значимость и популярность. Со свойственным ей энтузиазмом она взялась за написание комедий. Их художественный уровень был низок, но главная идея и требования автора от зрителей не уловить было трудно. В театре она высмеивала все то же, что и во «Всякой всячине» и тоже не имела успеха. Новиков не мог оставить без внимания новый порыв Екатерины и уже в 1772 году начал издаваться его новый еженедельный сатирический журнал «Живописец». В нем Новиков восхваляет императрицу и ее деяния, откровенно льстит ей, подражая Рубану, и одновременно постоянно в промежутках помещая обличительные статьи. Он играет на контрасте, на смехотворности лести по сравнению с четкими оппозиционными суждениями. Также в «Живописце» опубликованы письма Фонвизина, в которых созданы поистине незабываемые картины дворянского быта 18 столетия и талантливо очерчены зловещие фигуры алчных крепостников-помещиков. По своему весу и художественному воплощению крестьянская тема получила в «Живописце» наиболее важное место. Следом за ней идет тема просвещения и борьбы с бескультурьем дворянского общества, которая очень занимала Новикова. Он считал, что от того, какое воспитание получат будущие владельцы крепостных имений, молодые дворяне, зависит чрезвычайно многое. Хорошо воспитанные и просвещенные люди не станут безудержно мучить крестьян, облагать их бессовестными поборами, брать взятки в судах, уклоняться от выполнения воинского долга. Дворяне, не прошедшие разумного воспитания, будут дурными слугами государства. На втором году издания «Живописец» заметно снизил резкость своей сатиры. Видимо, Новикову еще раз напомнили об осторожности и о возможных последствиях такой смелости. Однако и далее в журнале мелькали отблески новиковской сатиры. Журнал прекратил свое существование в конце июня 1773 г. После закрытия «Живописца» Новиков начинает крупное научно-историческое предприятие: он приступает к изданию письменных памятников русской старины – документов, грамот, княжеских договоров XIV–XVI вв., дипломатической переписки и др. Помесячно выходившие в 1773–1775 гг. книжки этой «Древней российской вивлиофики», т.е. библиотеки, пользовались вниманием читателей, и на свое издание Новиков получал денежные субсидии от императрицы. Однако «Вифлиофика» не могла заменить Новикову его деятельности и поэтому он начал выпускать свой последний сатирический журнал «Кошелек». Вопрос №36 Первая бурлескная русская поэма Василия Ивановича Майкова «Елисей или раздраженный Вакх» родилась на волне литературной полемики. Поэма Майкова «Елисей, или раздраженный Вакх» первоначально была задумана как пародия на перевод Петрова, причем литературная форма борьбы, пародия, стала своеобразной формой борьбы политической. В этом плане бурлескная поэма Майкова оказалась сродни пародийным публикациям в журнале Н. И. Новикова «Трутень», где для пародийной перелицовки активно использовались тексты Екатерины II. Таким образом, в политический диалог власти и подданных героическая и бурлескная поэма оказались вовлечены наряду с сатирической публицистикой, и не в последнюю очередь этим обстоятельством обусловлены новаторские эстетические свойства русской ирои-комической поэмы. Майкову принадлежат две героикомические поэмы — «Игрок Ломбера» (1763) и «Елисей, или Раздраженный Вакх» (1771). В первой из них комический эффект создается тем, что похождения карточного игрока описаны высоким, торжественным слогом. Сама игра сравнивается с Троянской битвой. В роли богов выступают карточные фигуры. Неизмеримо большим успехом пользовался «Елисей». Своеобразие поэмы — прежде всего в выборе главного героя. Это не мифологический персонаж, не крупный исторический деятель, а простой русский крестьянин, ямщик Елисей. Его похождения подчеркнуто грубы и даже скандальны. Они начинаются в кабаке, где Елисей разгромил весь питейный дом. Затем продолжаются в работном доме для развратных женщин, в котором он заводит «роман» с начальницей этого заведения. Последним приключением Елисея стало участие в драке ямщиков с купцами, после чего он был арестован как беглый крестьянин и сдан в солдаты. Поэма испытала сильное влияние фольклора. В бытовой сказке издавна был популярен образ находчивого ремесленника, торжествующего над богатыми и именитыми обидчиками и вступающего в любовную связь с их женами. Из народной сказки перенесена знаменитая шапка-невидимка, помогающая герою в трудную минуту. В описании драк «стенка на стенку» слышится былина о Василии Буслаеве, Автор даже использовал ее язык. Но Майков создавал не былину, не героический эпос, а смешную, забавную поэму. В многочисленных комических ситуациях автор проявил поистине неистощимую изобретательность: пребывание героя в работном доме, который он сначала принял за женский монастырь, любовное соперничество со старым капралом, появление Елисея в шапке невидимке в доме откупщика и многое другое. Комический эффект в описании драк и любовных героя усиливается использованием торжественного слога, почерпнутого из арсенала эпической поэмы. Смех вызывает несоответствие «низкого» содержания поэмы и «высокой» эпической формы, в которую облекается. Так, первая песня начинается с традиционного «пою» и краткого изложения объекта воспевания. Кулачные бои с расплющенными носами, откушенными ушами, оторванными рукавами, лопнувшими портами уподобляются древним битвам. Созданная в эпоху классицизма, поэма Майкова воспринималась как обогащение этого направления еще одним жанром. Героикомическая поэма расширила представление о художественных возможностях жанра поэмы и показала, что она допускает ее только историческое высокое, но и современное, даже комическое содержание. Поэма И.Ф. Богдановича «Душенька», жанрово-стилевое своеобразие. Новаторство поэта. Ипполит Федорович Богданович (1743-1803) вошел в историю русской литературы как автор «Душеньки» (1783), которая узаконила еще один вариант русской поэмы: волшебно-сказочный. Сюжет «Душеньки» восходит к древнегреческому мифу о любви Купидона и Психеи, от брака которых родилась богиня наслаждения. В отличие от своих предшественников, Богданович создал свое стихотворное произведение, полностью отказавшись от прозаического текста. Сюжет «Душеньки» — сказка, широко распространенная у многих народов, — супружество девушки с неким фантастическим существом. Муж ставит перед супругой строгое условие, которое она не должна нарушать. Жена не выдерживает испытания, после чего наступает длительная разлука супругов. Но в конце концов верность и любовь героини приводит к тому, что она снова соединяется с мужем. В русском фольклоре один из образцов такой сказки — «Аленький цветочек». Богданович дополнил сказочную основу выбранного им сюжета образами русской народной сказки. К ним относятся Змей Горыныч, Кощей, Царь-Девица, в ней присутствует живая и мертвая вода, кисельные берега, сад с золотыми яблоками. Греческое имя героини — Психея — Богданович заменил русским словом Душенька. Шутливая манера повествования сохраняется по отношению ко всем героям поэмы, начиная с богов и кончая. смертными. Античные божества подвергаются в поэме легкому травестированию, но оно лишено у Богдановича грубости и непристойности майковского «Елисея». Не лишена известных недостатков сама Душенька. Она доверчива, простодушна и любопытна. От античных и классицистических героических поэм «Душенька» отличается не только содержанием, но и метрикой. Первые писались гекзаметром, вторые — александрийским стихом. Богданович обратился к разностопному ямбу с вольной рифмовкой. «Душенька» написана в стиле рококо, популярном в аристократическом обществе XVIII в. Его представители в живописи, скульптуре, поэзии любили обращаться к античным мифологическим сюжетам, которым они придавали кокетливо-грациозный эротический характер. Вместе с тем «Душенька» расширила границы самого жанра поэмы. Богданович первый предложил образец сказочной поэмы Условно-фантастический и реально-бытовой планы сюжетосложения Однако пародийно-сатирическим планом сюжетосложение поэмы Майкова не ограничивается. Сюжет «Елисея» развивается, как в героическом эпосе, одновременно в двух повествовательных планах – в условно-мифологическом, предполагающем действие в сонме олимпийских божеств, покровительствующих или препятствующих герою, и в реальном, где действует земной герой поэмы. Первый пласт сюжета, условно-мифологический, Майков развивает по законам бурлеска скарроновского типа, то есть травестирует образы и деяния высоких богов-олимпийцев в категориях бытового мирообраза и грубого просторечия. Однако в поэме Майкова представлен и другой тип героя – ямщик Елисей, действиями которого движется реальнобытовой план сюжета и который, как орудие разрешения спора богов, является связующим звеном двух сюжетных планов. Реально-бытовой сюжет связан с критикой системы винных откупов, которая начала практиковаться в России со времен царствования Екатерины II. Винный откуп – это та самая бытовая реалия, которая служит отправной точкой двух сюжетных планов поэмы. Откупщики повысили цены на спиртное – этим недоволен бог виноделия Вакх, поскольку дорогого спиртного будут меньше пить. И, с разрешения Зевса, который таким путем рассчитывает смягчить гнев Цереры на то, что плоды земледелия перегоняются в спиртное, Вакх делает орудием своей мести откупщикам ямщика Елисея, пьяницу, забияку и лихого кулачного бойца. Так в бурлеск скарроновского типа входит другой герой – демократический, явно несущий на себе отпечаток типологии героя плутовского романа. По идее, о деяниях низкого героя Майков должен был бы повествовать высоким слогом героической эпопеи, однако этого не происходит: похождения низкого демократического героя описаны Майковым в общем, просторечно-грубоватом стиле поэмы. И более того: когда в целях литературной полемики или в аспекте пародийного задания Майков приближается к стилю высокой эпопеи, он тут же сам себя одергивает, привлекая таким образом внимание читателя к стилевым диссонансам и стилевым новшествам своей поэмы. Так, описывая кулачный бой между купцами и ямщиками в пятой песне поэмы, Майков намеренно сталкивает высокий стиль героической эпопеи со своим собственным, просторечным слогом, сопровождая это столкновение декларацией собственной стилевой нормы: Вопрос №37 Михаил Никитич Муравьев. Биография и творчество. Удивительно интересная и до сих пор менее других изученная фигура поэта завершает историю русской литературы XVIII столетия. Лирика М.Н. Муравьева смыкается с первыми романтическими опытами В.А. Жуковского, создателя нового художественного метода романтизма. Жуковский относился к творчеству Муравьева с большим уважением. Как объяснить мысль Жуковского о непопулярности творчества поэта? Не последнюю роль сыграла здесь, конечно же, установка Муравьева на неизвестность как на позицию, наиболее, по его мнению, достойную истинного творцахудожника. Уже в этом видится одно из начальных проявлений поведенческого ритуала поэтов-романтиков с их ориентацией на духовное, таинственное, загадочное. Муравьев пишет: "Да и кто же помешает оставить сии опыты под тройными замками? Мои сочинения будут, как дела человеколюбия, тем лучше, чем неизвестнее". Кроме того, Жуковский, если судить по его конспектам, хотя и знал в рукописях стихотворения Муравьева, но воспринимал его прежде всего как прозаика. В историю же русской литературы Муравьев постепенно все больше входил как поэт. И тем не менее, его поэтические опыты, действительно, долго оставались "под тройными замками". Муравьевская медитативная элегия "Ночь", от которой протягивается ниточка к "Сельскому кладбищу" и "Вечеру" Жуковского (первым русским романтическим элегиям), была опубликована лишь после смерти поэта. А замечательный элегический "Отрывок. К В.В. Ханыкову" уже в наши дни извлекла из муравьевского архива и опубликовала литературовед Л.И. Кулакова. Михаил Никитич Муравьев прожил жизнь, наполненную яркими внешними событиями и постоянной работой по нравственному и духовному самоусовершенствованию. Родители поэта были просвещенными и гуманными людьми. Мальчик рано лишился матери, но отец, горячо любивший сына и дочь, постарался, чтобы дети не оказались обездоленными и лишенными ласки. Он часто переезжал по делам службы из одного города в другой, и дети путешествовали вместе с ним. Потому образование было в основном домашнее. Лишь два года мальчику удалось поучиться в гимназии при Московском университете, а затем и в самом университете. Но зато постоянными и основательными были занятия дома. Самым требовательным из учителей являлся сам отец. В прошлом военный инженер, он преподавал сыну математические науки. В пятнадцать лет Муравьев оказался в Петербурге, зачисленный солдатом в Измайловский полк. Днем – изнурительная муштра, но по вечерам собирается кружок друзей обсуждать театральные новости, говорить о литературе, читать стихи свои и других поэтов. Муравьев поражает товарищей разносторонностью знаний, интересов, способностей. Он учит языки, переводит с греческого стихотворным размером подлинника "Илиаду" Гомера, прекрасно рисует, увлечен физикой и механикой, пишет статьи по истории и естественным наукам. Самообразование – его страсть. Впрочем, мнения других людей должны были бы льстить молодому человеку. О нем говорят в литературных кругах Петербурга и Москвы. Он в добрых отношениях с известными актерами и поэтами, завязывается дружба с Г.Р. Державиным. Он покоряет собеседников не только образованностью, остротой и оригинальностью суждений, но изысканной учтивостью, прекрасными манерами. Муравьеву еще не было тридцати лет, когда он получил назначение в "кавалеры" великого князя Константина. А затем был приглашен преподавать нравственную философию, историю и словесность великому князю Александру, будущему императору. При дворе остается он самим собой: ему претит общество чванливых придворных, "сияющих голицыных", как он их называет. Путешествуя вместе со своим знатным воспитанником по заграничным городам, не упускает случая свести знакомство с учеными и писателями, осваивает английский и испанский языки, постоянный гость в книжных лавках. Он много пишет, обращаясь к самым разным сферам научного знания: статьи по истории и педагогике, статьи нравоучительного и философского характера. Своим поэтическим опытам, от которых никогда не отходит, видимо, первостепенного значения не придает. Заканчивает службу Муравьев сенатором, товарищем министра народного просвещения и попечителем Московского университета. Как некогда Ломоносов, он все делает для того, чтобы русские ученые, а не приглашенные иностранцы, руководили университетскими кафедрами. И пусть студенты из других стран учатся в русских университетах, а не наоборот! С уверенностью он замечает, что "со временем приедут шведы учиться в Москве". В октябре 1772 года Муравьев становится солдатом Измайловского полка. Он занимается самообразованием, интересуется механикой, физикой, историей, живописью, часто бывает в Академии художеств, не пропускает новых спектаклей, рисует, пишет стихи. В 1773—1775 годах печатается семь его книг. Литературные круги Петербурга приветливо встретили способного юношу. Убегая от опостылевшей за день муштры, они собираются, читают друг другу свои стихи, говорят о литературе, искусстве. Львов и Муравьев изучают греческий и итальянский языки, переводят Сафо. Муравьев начинает перевод «Илиады» размером подлинника. Иронически настроенный Ханыков сдерживает сентиментальную настроенность друга, привлекает его внимание к французской «легкой поэзии». Все они не удовлетворены состоянием современной им русской литературы, ищут новых путей. В то же время Муравьев пишет «Письмо о теории движения», статью об истории Твери, занимается естественными науками. Важной вехой в жизни Муравьева было знакомство с Н. И. Новиковым. В 1777 году Новиков приглашает поэта для сотрудничества в журнале «Утренний свет». «Моральные и исторические рассуждения», составлявшие основу журнала, издававшегося Новиковым и Херасковым, Он печатает в «Утреннем свете» свои произведения, помогает распространять журнал, обращается к Новикову со стихотворным посланием (к сожалению, не дошедшим до нас). Но по мере приближения Новикова и Хераскова к розенкрейцерству, их отказа от «умствований» во имя веры Муравьев отходит от своих наставников. Масонство всегда было глубоко чуждо ему. Поэтическое творчество Дмитриева. Идея внесословной ценности человека, появившаяся в России еще в начале XVIII века, во второй половине столетия приобретает все более богатое содержание. Наиболее полно и глубоко выражены принципы сентиментализма в творчестве самых талантливых поэтов: Н. М. Карамзина и И. И. Дмитриева. И.И. Дмитриев — человек, проведший всю жизнь на государственной службе, что не помешало ему заниматься творчеством, и причем достаточно успешно. Дмитриев более всего прославился как автор иронических «сказок», басен и песен. В своих песнях он свел поэзию с высот оды, приноровив ее к выражению непритязательных и конкретных переживаний «чувствительного сердца». Песню Дмитриева «Стонет сизый голубочек» еще полвека спустя пели русские люди. Любовная лирика занимает большое место в стихотворном наследии поэта. Он писал свои любовные стихотворения, как уже говорилось выше, в сентиментальной традиции. В стихотворении «Любовь и дружество» любовь оказывается силой, которую невозможно победить, как невозможно и понять: «Среди любви рассудок бесполезен». Любовь здесь — неразрешимая дилемма, то, что разрешается только смертью. А в стихотворении «К лире» любовь опять описывается как чувство, захватывающее человека, освободиться от которого невозможно, пока он жив, опять возвращает нас к любви как чувству всеобъемлющему. А «Стансы к Н.М. Карамзину» говорят уже о любви дружеской. Но мрачные ноты встречаются и светлой поэзии Дмитриева: стихотворение «К Г.Р. Державину» проводит мысль о том, что все в этом мире преходяще, и смерть сильнее любви. Стихотворение Дмитриева силен автобиографический момент, особенно в его стихотворениях, посвященных друзьям. Вопрос №38 Творчество Державина. Новаторство в творчестве Державина Гаврила Романович Державин (1743-1816) - выдающийся русский поэт 18 - начала 19 века. Творчество Державина было во многим новаторским и оставило значительный след в истории литературы нашей страны, повлияв на дальнейшее ее развитие. Жизнь и творчество Державина Читая биографию Державина, можно отметить, что юные годы писателя никак не указывали на то, что ему суждено стать великим человеком и гениальным новатором. Гаврила Романович родился в 1743 году в Казанской губернии. Семья будущего писателя была очень небогата, однако принадлежала к дворянскому сословию. Юные годы В детстве Державину пришлось пережить смерть отца, что еще ухудшило материальное положение семьи. Мать вынуждена была идти на все, чтобы обеспечить своих двух сыновей и дать им хоть какое-то воспитание и образование. Хороших педагогов в провинции, где жила семья, было не так много, приходилось мириться с теми, кого удавалось нанять. Несмотря на трудное положение, плохое здоровье, неквалифицированных учителей, Державин, благодаря своим способностями и упорству, все же смог получить приличное образование. Военная служба Еще будучи учеником Казанской гимназии, поэт написал свои первые стихи. Однако доучиться в гимназии ему так и не удалось. юношу на год раньше отправили на военную службу в Петербург, в должности обычного солдата. Лишь десять лет спустя ему удалось все-таки добиться чина офицера. С поступлением на военную службу жизнь и творчество Державина сильно изменились. Долг службы оставлял мало времени для литературной деятельности, но, несмотря на это, в военные годы Державин сочинил довольно много шуточных стихов, а также изучал произведения различных авторов, в том числе Ломоносова, которого он особенно почитал и считал образцом для подражания. Поэзия Германии также привлекала Державина. Он отлично знал немецкий язык и занимался переводами на русский немецких поэтов и в своих собственных стихотворениях часто опирался на них. Однако в то время Гаврила Романович еще не видел свое главное призвание в поэзии. Он стремился к карьере военного, к служению родине и улучшению материального положения семьи. В 1773-1774 гг. Державин участвовал в подавлении восстания Емельяна Пугачева, однако повышения и признания своих заслуг так и не добился. Получив в качестве вознаграждения всего триста душ, он был демобилизован. Некоторое время обстоятельства вынуждали его зарабатывать на жизнь не вполне честным способом - игрой в карты. Раскрытие таланта Стоит отметить, что именно в это время, к семидесятым годам, его талант впервые раскрылся по-настоящему. "Чаталагайские оды" (1776) вызвали интерес читателей, хотя в творческом отношении это и другие произведения семидесятых были еще не вполне самостоятельны. Творчество Державина было несколько подражательным, в частности Сумарокову, Ломоносову и другим. В 1778 году в личной жизни писателя случилось радостное событие - он страстно влюбился и женился на Екатерине Яковлевне Бастидон, ставшей на долгие годы его музой Собственный путь в литературе С 1779 года писатель избирает свой собственный путь в литературе. До 1791 года он трудится в жанре оды, принесшей ему наибольшую известность. Однако поэт не просто следует классическим образцам этого строгого жанра. Он его реформирует, полностью изменяя язык, который становится необыкновенно звучным, эмоциональным, совсем не таким, каким был в размеренном, рациональном классицизме. Полностью изменил Державин и идейное содержание оды. Если ранее государственные интересы были превыше всего, то теперь в творчество Державина вносятся и личные, интимные откровения. Торжественные оды Творчество Державина кратко характеризуют наиболее известные его оды. В них часто соседствует бытовое и героическое, гражданское и личное начало. Творчество Державина, таким образом, объединяет ранее несовместимые элементы. Например, "Стихи на рождение в Севере порфирородного отрока" уже нельзя назвать торжественной одой в классицистическом смысле этого слова. Рождение Александра Павловича в 1779 году было описано как великое событие, все гении приносят ему различные дары - разум, богатство, красоту и др. Однако пожелание последнего из них ("Будь на троне человек") указывает на то, что и царь - человек, что для классицизма было не характерно. Новаторство в творчестве Державина проявилось здесь в смешении гражданского и личного статуса человека. "Фелица" В этой оде Державин осмелился обратиться к самой императрице и полемизировать с ней. Фелица - это Екатерина II. Гаврила Романович представляет царствующую особу как частное лицо, Поэт восхищается Екатериной II не как государственным лицом, а как мудрым человеком, знающим свой путь в жизни и следующим ему. Затем поэт описывает свою жизнь. Самоирония при описании страстей, владевших поэтом, служит, чтобы подчеркнуть достоинства Фелицы.То есть жанр оды, полностью сосредоточенный на объекте восхваления, превращается у поэта в дружеское послание, где есть две стороны, и важна каждая из них, а не только адресат. В Екатерине II поэт ценит больше всего великодушие, простоту, снисходительность, то есть личные, человеческие качества. "На взятие Измаила" В этой оде изображен величественный образ русского народа, покоряющего турецкую крепость. Сила его уподобляется силам природы: землетрясению, морской буре, извержению вулкана. Однако она не стихийна, а подчиняется воле русского государя, движима чувством преданности родине. Необыкновенная сила русского воина и в целом русского народа, его мощь и величие были изображены в этом произведении. "Водопад" В этой оде, написанной в 1791 году, главным образом становится образ потока, символизирующего бренность бытия, земной славы и человеческого величия. Прообразом водопада послужил Кивач, находящийся в Карелии. Цветовая палитра произведения богата различными оттенками и красками. Первоначально это было всего лишь описание водопада, но после смерти князя Потемкина (неожиданно умершего по дороге домой, возвращаясь с победой в русскотурецкой войне) Гаврила Романович дополнил картину смысловым содержанием, и водопад стал олицетворять собой бренность жизни и наводить на философские размышления о различных ценностях. Державин был лично знаком с князем Потемкиным и не мог не отозваться на его внезапную кончину. Однако Гаврила Романович был далек от восхищения Потемкиным. В оде ему противопоставляется Румянцев - вот кто, по мнению автора, истинный герой. Румянцев был настоящим патриотом, заботящемся об общей пользе, а не личной славе и благосостоянии. Этому герою в оде образно соответствует тихий ручеек. Шумному водопаду противопоставляется невзрачная красота реки Суны с ее величественным и спокойным течением, полными ясности водами. Люди, подобные Румянцеву, спокойно, без суеты и кипения страстей проживающие свою жизнь, могут отразить всю красоту неба. Философские оды Темы творчества Державина продолжают философские оды. Ода "На смерть князя Мещерского" (1779) была написана после смерти наследника Павла, князя Мещерского. Причем смерть изображается образно, она "точит лезвие косы" и "скрежещет зубами". Читая эту оду, сначала даже кажется, что это своеобразный "гимн" смерти. Однако заканчивается она противоположным выводом - Державин призывает нас ценить жизнь как "небес мгновенный дар" и прожить ее так, чтобы умереть с чистым сердцем. К поздней лирике Державина относят и произведение "Памятник", наполненный верой в достоинство человека вопреки невзгодам, жизненным перипетиям и историческим изменениям. Известно, что сначала Державин не хотел печатать это стихотворение и даже скрывал авторство, опасаясь мести влиятельных вельмож, сатирически изображенных в нем. Но в 1783 году оно получило широкое распространение и при содействии княгини Дашковой, приближенной императрицы, было напечатано в журнале «Собеседник любителей русского слова», в котором сотрудничала сама Екатерина II. Впоследствии Державин вспоминал, что это стихотворение так растрогало императрицу, что Дашкова застала ее в слезах. Екатерина II пожелала узнать, кто написал стихотворение, в котором так точно ее изобразил. В благодарность автору она послала ему золотую табакерку с пятьюстами червонцами и выразительной надписью на пакете: «Из Оренбурга от Киргизской Царевны мурзе Державину». С того дня к Державину пришла литературная слава, которой до того не знал ни один русский поэт. Основные темы и идеи. Стихотворение «Фелица», написанное как шутливая зарисовка из жизни императрицы и ее окружения, вместе с тем поднимает очень важные проблемы. С одной стороны, в оде «Фелица» создается вполне традиционный образ «богоподобной царевны», в котором воплощено представление поэта об идеале просвещенного монарха. Явно идеализируя реальную Екатерину II, Державин в то же время верит в нарисованный им образ: С другой стороны, в стихах поэта звучит мысль не только о мудрости власти, но и о нерадивости исполнителей, озабоченных своей выгодой: Художественное своеобразие. Классицизм запрещал соединять в одном произведении высокую оду и сатиру, относящуюся к низким жанрам, Но Державин даже не просто их сочетает в характеристике разных лиц, выведенных в оде, он делает нечто совсем небывалое для того времени. Нарушая традиции жанра хвалебной оды, Державин широко вводит в нее разговорную лексику и даже просторечия, но самое главное — рисует не парадный портрет императрицы, а изображает ее человеческий облик. Вот почему в оде оказываются бытовые сцены, натюрморт; Богоподобная» Фелица, как и другие персонажи в его оде, тоже показана обытовленио. Вместе с тем такие подробности не снижают ее образ, а делают более реальным, человечным, как будто точно списанным с натуры. Читая стихотворение «Фелица», убеждаешься, что Державину действительно удалось внести в поэзию смело взятые из жизни или созданные воображением индивидуальные характеры реальных людей, показанных на фоне колоритно изображенной бытовой обстановки. Это делает его стихи яркими, запоминающимися и понятными. Таким образом, в «Фелице» Державин выступил как смелый новатор, сочетающий стиль хвалебной оды с индивидуализацией персонажей и сатирой, внося в высокий жанр оды элементы низких стилей. Впоследствии сам поэт определил жанр «Фелицы» как смешанную оду. Державин утверждал, что, в отличие от традиционной для классицизма оды, где восхвалялись государственные лица, военачальники, воспевались торжественные србытия, в «смешанной оде» «стихотворец может говорить обо всем». Разрушая жанровые каноны классицизма, он открывает этим стихотворением путь для новой поэзии — «поэзии действительное™», которая получила блестящее развитие в творчестве Пушкина. Вопрос №39 Русская литературная драматургия сложилась в конце 17-18 вв., однако ей предшествовал многовековой период народной, преимущественно устной и отчасти рукописной народной драмы. Поначалу архаичные обрядовые действа, затем — хороводные игрища и скоморошьи забавы содержали элементы, свойственные драматургии как виду искусства: диалогичность, драматизация действия, разыгрывание его в лицах, изображение того или иного персонажа (ряженье). Эти элементы были закреплены и развиты в фольклорной драме. Зарождение русской литературной драматургии относится к 17 в. и связано со школьно-церковным театром, который возникает на Руси под влиянием школьных спектаклей на Украине в Киево-Могилянской академии. Русская драматургия 18 в. После смерти Алексея Михайловича театр был закрыт, и возрожден лишь при Петре I. Однако пауза в развитии русской драматургии продолжалась несколько дольше: в театре петровских времен преимущественно игрались переводные пьесы. Тексты к этим представлениям носили скорее прикладной характер и были анонимными. Бурный подъем русская драматургия начала переживать с середины 18 в., одновременно со становлением профессионального театра, нуждавшегося в национальном репертуаре. На середину 18 в. приходится становление русского классицизма В классицистской трагедии пробовали свои силы В.Тредиаковский и М.Ломоносов, но основоположником русского классицизма стал А.Сумароков, ставший в 1756 директором первого профессионального русского театра. Он написал 9 трагедий и 12 комедий, составивших основу репертуара театра 1750-1760-х Российская классицистская драматургия имела и еще одно отличие от французской: авторы трагедий одновременно писали и комедии. Первые попытки создания сатирической комедии предпринял уже Сумароков (Чудовища, Пустая ссора, Нарцисс и др.). Более того, в этих комедиях он использовал стилистические приемы фольклорных междоречий и фарсов — несмотря на то, что в теоретических работах критически относился к народным "игрищам". В 1760-х1780 гг. широкое распространение получает жанр комической оперы. Появляются направления слезной комедии и мещанской драмы Эти жанры способствовали не только демократизации и повышению популярности театра, но и формировали основы любимого в России психологического театра с его традициями подробной разработки многогранных характеров. Вершиной русской драматургии 18 в. можно назвать уже почти реалистические комедии Д.Фонвизина (Недоросль, Бригадир). Интересной представляется "шуто-трагедия" Крылова Трумф, или в которой сатира на правление Павла I сочеталась с язвительной пародией на классицистские приемы. Пьеса была написана в 1800 — всего 53 года потребовалось для того, чтобы новаторская для России классицистская эстетика начала восприниматься архаичной. Крылов уделял внимание и теории драмы (Примечание на комедию "Смех и горе", Рецензия на комедию А.Клушина "Алхимист" и др.). Российская драматургия 19 в. К началу 19 в. исторический разрыв российской драматургии с европейской сошел на нет. С этого времени русский театр развивается в общем контексте европейской культуры. Но именно 19 в., время великой русской литературы, становится "золотым веком" и российской драматургии, дав авторов, чьи произведения и сегодня входят в золотой фонд мировой театральной классики. Первой пьесой нового типа стала комедия А.Грибоедова Горе от ума. Поразительного мастерства автор достигает в разработке всех компонентов пьесы: характеров, интриги (где любовные перипетии неразрывно сплетены с гражданской и мировоззренческой коллизией), языка (чуть ли не вся пьеса целиком разошлась на поговорки, пословицы и крылатые выражения, сохранившиеся в живой речи и сегодня). о истинным открытием русской драматургии того времени, намного обогнавшим свое время и определившим вектор дальнейшего развития мирового театра, стали пьесы А.Чехова.Иванов, Чайка, Дядя Ваня, Три сестры, Вишневый сад и др. Возникновение и развитие русской комической оперы О самых ранних попытках создания русской комической оперы сохранились только отрывочные сведения. Принято считать таковой пьесу И. Дмитревского «Танюша, или Счастливая встреча» (1756), комическая опера в двух действиях, Текст ее до нас не дошел; известно только, что действующими лицами оперы выступали русские крестьяне. «Развитие комической оперы в России было тесно связано с фольклором, в первую очередь с народными игрищами и народными комедиям, в которых значительное место уделялось народной песне» На русской сцене комическая опера впервые прозвучала осенью 1764 г.; французская оперная труппа, приглашенная Екатериной II в Петербург, дебютировала оперой Кетана Несложный, но крепко слаженный сюжет, свежая музыкальная речь, простые люди - ремесленники и крестьяне, действовавшие на сцене, - все это было новым для публики придворного театра, привыкшей к эффектам и сложным постановкам итальянской оперы. Переход был очень резким, и новый жанр удовлетворил далеко не всех зрителей. Но начиная с 1772 г. после появления оперы М. Попова «Анюта» подобные попытки следуют одна за другой. Своих героев-крестьян Попов заставляет говорить простонародным языком, Он далек от стремления создать пастушескую идиллию и изображает трудовой характер крестьянского быта в противовес мотовству и беззаботности дворянства.Анализируя русскую действительность своего времени, Попов сделал вывод: тяжелая, изнуряющая, одуряющая работа крепостных крестьян действует не только на их здоровье, но и на их интеллект, на их культуру (вместо литературного языка - диалект), на их нравственность. Крепостное право калечит Мирона и Филата. Крепостная зависимость вытравляет из крестьян элементарные чувства - самоуважение, любовь и т. д. С другой стороны, она развивает и укрепляет в крепостных рабскую психику, приниженность, недоверие к себе. В «Анюте» ощущается противопоставление городской и крестьянской жизни и предпочтение сельского быта. Однако социальный протест, присущий «Анюте», носит робкий и умеренный характер. Демократизм Попова ограничен уступками дворянской идеологии, и сюжетный конфликт разрешается в пользу последней. Анюта, с детства живущая у крестьянина Мирона и назначенная в жены батраку Филату, оказывается дворянкой, дочерью офицера, теснимого личными врагами и вынужденного скрываться, отдав дочь на воспитание крестьянам, поэтому она вполне достойна любви дворянина Виктора. Попов не решился бросить вызов сословным предрассудкам и снял социальную остроту сюжета, уравняв общественное положение любовников. Вопрос 40. Денис Иванович Фонвизин русский писатель, драматург, публицист Екатерининской эпохи. Родился Фонвизин 14 апреля 1745, в Москве. Образование получил под руководством своего отца, Ивана Андреевича. Объем домашнего образования был не велик, т.к. средства не позволяли "нанимать учителей иностранных языков": дома он усвоил элементы русской грамотности. В 1755 поступил в только что открытую гимназию при Московском университете. В 1760 был "произведен в студенты" на философский факультет, но пробыл в университете всего 2 года. В это же время начинаются и занятия литературой. Писал: 1. Басни нравоучительные.2. Стихотворную сатиру.3. В 30 – начало 70 гг. обращается к драматургии. Пишет переводную трагедию Вольтера «Альзира» и переводную пьесу «Корион». Настоящее признание драматургического таланта пришло к Фонвизину с созданием первой оригинальной комедии «Бригадир» в 1769 году. Фонвизин являлся продолжателем рыцарского рода, имевшего ливонское происхождение и окончательно обрусевшего. В студенческую пору Фонвизин дебютировал и на литературном поприще - с переводческой деятельности. Вплотную он занялся этим по приезду в Петербург в 1760 г.: в столицу Фонвизин вместе с братом прибыли как одни из лучших гимназистов. Выполняя заказ одного из продавцов книг, Фонвизин в 1761 г. переложил на русский язык басни Людвига Гольберга, писавшего на немецком. Всего им было переведено более 200 басен, роман француза Террасона, трагедия Вольтера, овидиевские «Метаморфозы» и др. Любимым писателем Фонвизин считал Ж.-Ж. Руссо. Параллельно переводческой деятельности стал заниматься написанием сочинений, носящих сатирический характер. Окончив университет, Д.И. Фонвизин становится переводчиком в иностранной коллегии, а с 1763 г. его переводят на службу к статскому советнику дворцовой канцелярии И.П. Елагину. К слову, этому назначению способствовало занятие литературой: его перевод вольтеровской трагедии не остался незамеченным. Работая при Елагине, Фонвизин не оставлял переводческой деятельности. Сблизившись с литературным кружком Козловского, он создал дебютную самостоятельную работу - «Послание к слугам моим Шумилову, Ваньке и Петрушке»; в 1764 г. появилась его первая пьеса-комедия «Корион». была написана и в 1786 г. опубликована комедия «Бригадир». Она положила начало жанру комедии нравов, т.к. в подавляющем большинстве русские авторы создавали комедии характеров. Период биографии с 1769 по 1782 г. был связан со службой у графа Н.И. Панина; Фонвизин работал у него секретарем, а позднее превратился в доверенное лицо. Находясь на этой должности, он попал в мир большой политики, закулисных игр. В 1777 г. Фонвизин покидает Россию, довольно долго проживает во Франции, где старается вникнуть в происходящие в этом государстве процессы, одновременно думая о судьбах родины, пытаясь увидеть путь, который позволил бы вывести на новый уровень социально-политическую жизнь. В 1782 г. Фонвизину пришлось уйти в отставку из-за того, что граф Панин попал в опалу. На основании его идей Фонвизиным было написано «Рассуждение о непременных государственных законах» (1782-1783). Эта работа предназначалась для графского воспитанника, которому в будущем предстояло стать императором Павлом, и считается одним из лучших сочинений национальной публицистики. Пиком творческих достижений Дениса Ивановича стала написанная в 1882 г. и опубликованная в 1883 г. комедия «Недоросль», которая так же, как и «Бригадир», вызвала огромный общественный резонанс. Белинский в свое время заметил, что только с Фонвизина началась русская комедия, а его пьесы являются одним из «замечательных явлений» в истории русской литературы. Оставив государственную службу, Фонвизин посвятил себя литературе, хотя состояние здоровья оставляло желать лучшего (у писателя был частичный паралич). Екатерина Втораяво многом препятствовала реализации его творческих замыслов, в частности, наложив запрет на издание журнала «Друг честных людей, или Стародум», собрание сочинений в 5 томах. В этот период творческой деятельности он создал несколько драматических произведений, журнальных статей и автобиографию (осталась неоконченной). В 1784 и 1785 г. Фонвизин уезжал в Италию лечиться, в 1787 г. поправлял заметно пошатнувшееся здоровье в Вене. Испытывала чета Фонвизиных в это время и трудности финансового характера. Занятия литературой оказались фактически свернутыми. В комедии "Бригадир" представлена широкая картина нравов русского дворянства. Автор глубоко озабочен падением общественного престижа этого сословия, его невежеством, отсутствием гражданских, патриотических чувств. Уже в перечне действующих лиц Фонвизин указывает на служебное положение своих героев, давая тем самым понять, что перед нами лица, облеченные общественными полномочиями. Таков прежде всего Советник, прослуживший большую часть своей жизни в суде, беззастенчиво бравший взятки с правого и виноватого. На вырученные таким образом деньги он купил имение, а после Сенатского указа 1762 г. о наказании взяточников заблаговременно вышел в отставку. За долгие годы службы он прошел хорошую школу крючкотворства и научился, по его же собственным словам, манеров на двадцать один указ толковать. Советник прекрасно понимает, что он не исключение в чиновничьем мире. На этом основании у него сложилась своеобразная жизненная философия, оправдывающая взяточничество как вполне нормальное и даже естественное явление. Советник не только взяточник, но и ханжа, прикрывающий свои грязные дела постоянными ссылками на Священное писание. Религиозное ханжество и служебное лицемерие легко уживаются в его характере и как бы дополняют друг друга. Рядом с Советником выведен еще один "служилый" дворянин - Бригадир, грубый, невежественный человек. Бригадирский чин, следующий за полковничьим, достался ему нелегко. Будучи о себе высокого мнения, Бригадир требует от окружающих беспрекословного повиновения. Жена хорошо помнит его кулачные расправы, а сыну в минуту раздражения он угрожает "влепить" "в спину сотни две русских палок". Легко догадаться, как ведет себя Бригадир со своими подчиненными на службе. Жена Бригадира - Бригадирша - задумана Фонвизиным как более сложный образ. Доминирующей чертой ее характера драматург сделал глупость. Она действительно очень ограниченна, не понимает самых простых вещей, не относящихся к хозяйственной, домашней жизни. Она скупа. Нелегкая кочевая жизнь с мужем, начавшим свою карьеру с низших чинов, приучила ее к бережливости, доходящей до скопидомства. По словам сына, она готова за копейку вытерпеть "горячку с пятнами". Это предшественница будущей гоголевской Коробочки, а ее муж - грибоедовского Скалозуба. Но вместе с тем Бригадирша простодушна, незлобива, терпелива и только изредка, когда ей приходится особенно трудно, жалуется на нелегкую жизнь с грубым, вспыльчивым Бригадиром, срывающим на ней все свои служебные неприятности. В ней есть что-то от простой русской женщины-крестьянки, обреченной на горькую жизнь с деспотом-мужем. Галерею отрицательных персонажей завершают образы галломанов: Ивана, сына Бригадира и Бригадирши, и Советницы. Фонвизин применяет здесь прием удвоения отрицательных персонажей, которым впоследствии будет широко пользоваться в своих комедиях Гоголь. Пренебрежение ко всему русскому, отечественному носит у Ивана откровенный и даже вызывающий характер. Он бравирует своим французолюбием.. Советница восхищается Иваном, его рассказами о Франции. Она щеголиха и каждое утро по три часа проводит у туалета за примериванием модных чепцов. Злонравным противопоставлены положительные герои: Софья, дочь Советника от первого брака, и ее "любовник" - Добролюбов. Фамилия героя говорит сама за себя; что касается героини, то Софья, в переводе с греческого языка, означает "мудрость". С легкой руки Фонвизина это имя надолго закрепится за главными героинями русских комедий вплоть до "Горя от ума" Грибоедова. Автор наделяет Софью и Добролюбова умом, правильными взглядами на жизнь, постоянством в любви. Оба они хорошо видят недостатки окружающих их людей и часто делают в их адрес иронические замечания. Советник не хотел выдать Софью замуж за Добролюбова по причине его бедности. Но отвергнутый жених сумел честным путем, прибегнув к "вышнему правосудию", видимо, к помощи самой императрицы, выиграть судебный процесс. После этого он сделался обладателем 2000 душ, чем сразу же завоевал расположение Советника. Софья и Добролюбов явно не удались драматургу. Мысли их правильны, чувства возвышенны, речь литературна, но им не хватает - жизненно убедительных черт, правдоподобия. Это резонеры, необходимые автору для непосредственного выражения своих идей. Пьеса "Бригадир" имела большой успех у современников. Эта пьеса имела успех тк впервые заложены основные положения нового направления в драматургии и литературе. «Бригадир» - «в наших нравах первая комедия». Вопрос№41 Недоросль» — вершинное явление в драматургии Д.И. Фонвизина, первый опыт социально-политической комедии в русской литературе. Появление комедии подобного типа было подготовлено расцветом журнальной публицистики конца 60-х — начала 70-х годов XVIII в., обличавшей взяточничество чиновников, произвол судей, крепостнические порядки в деревне. Над произведением, принесшим драматургу немеркнущую со временем славу, Фонвизин работал долго, почти три года, Еще в 1779 г. актер И.А. Дмитревский сообщал, что «Денис Иванович пишет комедию» и «с великим успехом». Премьера «Недоросля» состоялась в 1782 г. на сцене Вольного театра на Царицыном лугу. Пьеса была поставлена в бенефис придворного актера и хорошего знакомого Фонвизина Дмитревского. В следующем году пьеса выдержала рекордное число постановок в Москве, Великий Щепкин в течение своей творческой жизни переиграл почти все роли из этой пьесы — от Еремеевны до Стародума. Более двухсот лет «Недоросль» прочно входит в репертуар отечественных и зарубежных театров. В пьесе, свидетельствующей о художественной зрелости таланта Фонвизина, он выступил как новатор, обогативший русскую литературу новыми формами драматургии, новыми методами и приемами изображения человека и окружающего его мира. Хотя комедия имеет канонические пять актов, в ней соблюдается единство места, времени и действия, герои четко делятся на положительных и отрицательных, носят «говорящие» имена и фамилии, она нарушает каноны классицистического искусства, взрывает их изнутри. По цензурным соображениям русским комедиографам часто приходилось либо относить действие произведения к прошлому, либо переносить его в другую страну или в провинциальную глушь. Действие фонвизиновского «Недоросля» разворачивается в типичной для русской провинции помещичьей усадьбе Простаковых-Скотинииых, погружено в низкий быт. О "диких нравах" русского поместного дворянства мы можем судить по первой сцене пьесы — примерке нового кафтана, сшитого крепостным слугой Тришкой недорослю Митрофану. На первый взгляд мирная бытовая сцена под пером сатирика превращается в арену боевых действий. «Кафтан весь испорчен», — решает госпожа Простакова, и «мошеннику Тришке» не миновать наказания, однако крепостница-лицемерка сначала проводит следствие по делу «везде обуженного кафтана». Как только на сцене появляется Тришка, Простакова начинает атаку: «А ты, скот, подойди поближе. Не говорила ли я тебе, воровская харя, чтоб ты кафтан пустил шире. Дитя, первое, растет; другое, дитя и без узкого кафтана деликатного сложения. Хотя привлеченный в качестве свидетеля брат Простаковой Тарас Скотинин признает, что «кафтанец сшит изряднехонько», а Тришка, оправдываясь, напоминает хозяйке, что он не профессиональный портной, а самоучка, она, обвинитель и судья в одном лице, выносит приговор: . Превратно толкуя указ о вольности дворянства, Простакова полагает, что может поступать с крепостными так, как ей заблагорассудится: она, помещица, всегда права; они, рабы, находятся в ее полной власти. «Дворянин, когда захочет, и слуги высечь не волен: да на что ж дан нам указ о вольности дворянства?» — заявляет она Правдину. Таким образом, в комедии назван главный виновник всех российских бед — самодержавная власть, давшая право Простаковым-Скотининым владеть «живыми душами». Пьеса обрела популярность среди читателей и зрителей во многом благодаря верности «правде жизни». Ее герои изображаются в типичных для них жизненных обстоятельствах, их характеры лишены присущей искусству классицизма статичности и односложности. О типичности героев «Недоросля» говорит то обстоятельство, что имена многих из них стали нарицательными: Митрофанушками называют великовозрастных неучей, готовых «жениться», чтобы «не учиться»; Скотиниными — тех, кто деградировал в нравственном и интеллектуальном отношении. Образной системе пьесы присущ принцип иерархичности: в ней есть главные и второстепенные герои, сценические и внесценические персонажи, — и все они выписаны с одинаковой степенью тщательности. Каждый герой пьесы имеет свою судьбу и характер, индивидуальный стиль речи. По тому, как приветствуют хозяйку дома учителя Митрофана и какую фамилию носят, можно без труда определить их социальную и профессиональную принадлежность. Кутейкин, недоучившийся семинарист, принадлежащий к среде церковнослужителей, торжественно возглашает, в то время как отставной сержант Цыфиркин обращается к Простаковой как к военачальнику: «. Цыфиркин, в отличие от льстивого и охочего до денег Кутейкина, не утратил чувства собственного достоинства: он отказывается от денег за обучение Митрофана, так как ученик ничего не усвоил из его науки. Даже внесценический персонаж комедии — образ крепостной девки Палашки — выведен для того, чтобы показать нравственное вырождение помещиков скотининского типа. Когда Простакова узнает, что девка Палашка не явилась по ее требованию из-за болезни («захворала... лежит сутра», «такой жар рознял... без умолку бредит»), то гнев помещицы не знает границ: «Бредит, бестия! Как будто благородная!» «Недоросль» — произведение многотемное, где автора интересуют такие наболевшие вопросы русской действительности, как проблемы крепостного права, формы государственной власти, гражданского долга, любви, брака и воспитания. Причем проблему крепостного строя Фонвизин решает диалектически, показывая, что он калечит и помещиков, и крепостных. С одной стороны, страшным следствием крепостной системы является утрата человеком чувства собственного достоинства, формирование у него психологии раба. В результате появляются люди типа Еремеевны, мамки Митрофана, которая за верную службу получает от барыни пять рублей в год и пять пощечин в день, однако способна «жизнь положить» и за свою хозяйку, и за ее сына. В комедии выведены персонажи, приспособившиеся к условиям крепостнической действительности, всячески угождающие Простаковой, — полуграмотный алчный Кутейкин, выдающий себя за учителя кучер Вральман, при всяком удобном случае льстящий хозяйке дома. С другой стороны, крепостное право растлевает и души помещиков, превращая их в нравственных уродов. Оно формирует характер самодурки Простаковой, деспота в семье и по отношению к крепостным, горько сетующей на то, что после того, как все отобрала у крестьян, уже ничего «содрать» с них не может. Система владения «живыми душами» убила все человеческое в ее братце с говорящей фамилией «Скотинин», который ввел в своем поместье практику «обирай» и «секи», и поэтому собирает с крестьян не только оброк, но даже убытки, нанесенные соседями-помещиками. Он чувствует себя хорошо лишь в обществе «свинок», гордится древностью рода Трагизм положения подчеркивает образ недоросля Митрофана, с которым официальная идеология связывала будущее России, видя в поместном дворянстве опору нации. С детства избавленный от необходимости работать и мыслить, он не желает учиться, не уважает людей, предает мать в самую трудную для нее минуту. Это будущий деспот, жестокий крепостник Главные герои «Недоросля» убедительно свидетельствуют, что не существует отвлеченных носителей порока, что корни зла скрыты в реальных условиях русской жизни. Социальная мотивировка характера, стремление к преодолению традиционной односторонности образа — характерные приметы художественного метода зрелого Фонвизина. Госпожа Простакова в пьесе выведена не только как жестокая помещица, но и как любящая мать, правда, эта любовь — чувство слепое и животное, уродующее душу Митрофанушки. Речь Простаковой, обращенная к слугам, насыщена бранью, лишена теплоты и участия, если адресована бессловесному мужу, который «рохлею родился», этикетка по отношению к гостям дома, однако для сына мать находит много добрых и ласковых. Для образной системы «Недоросля» характерно наличие двух полярных центров: отрицательные герои группируются вокруг образа Простаковой, а носители положительного нравственного начала так или иначе связаны с образом Стародума. Напряженность конфликта подчеркнута симметрией образов, когда четырем главным персонажам первой группы противостоят четыре героя из лагеря Стародума. В основе деления героев комедии на добродетельных и злонравных лежит их отношение к воспитанию и образованию. Фонвизин уверен, что первые понятия о нравственности и азы научного представления о мире закладывает в ребенке семья. Он защищает брак, основанный на любви Популярность «Недорослю» принесла постановка в пьесе проблемы «героя времени». Прямого столкновения крепостных с помещиками Фонвизин не показывает, но глубоко раскрывает причины, которые приводят народ к «общему негодованию», то есть к бунтам и восстаниям, и ищет способы предупреждения их, советуя официальной власти облегчить участь порабощенных народных масс Правда жизни в комедии «Недоросль» проявилась в том, что Фонвизин показал процесс расслоения русского дворянства на людей «скотининского» типа и тех, кто, защищая интересы русского мужика, позднее превратится в «богатырей, кованых из чистой стали», и, по словам А.И. Герцена, «выйдет на явную гибель, чтобы вырвать детей из среды палачества и раболепия», то есть людей из когорты декабристов. Любовная интрига в комедии, хотя и не главная, тоже имеет оригинальное решение. В основе «Недоросля» лежит не «любовный треугольник», на руку Софьи претендуют сразу три героя пьесы. Для Митрофана, которому надоело учиться, брак — показатель взрослости, путь к обретению самостоятельности и освобождению из-под опеки няньки и матери. Для Скотинина женитьба на Софье — это получение приданого в десять тысяч и обладание самыми крупными свиньями в околотке. Борьба Скотинина и Митрофанушки за Софью имеет пародийный характер, она выведена с целью компроментации героев, не способных на сердечные чувства. Простакова, стремящаяся «придвинуть к себе чужое недвижимое имущество», готова помогать и брату, и сыну, — главное, чтобы состояние Софьи не было отторгнуто от имения Простаковых-Скотининых. Истинное чувство любви испытывает к Софье Милон, поэтому его кандидатуру поддерживает дядюшка девушки Стародум, неожиданное появление которого разрушает все планы Простаковой. Попытка похищения Софьи по приказу Простаковой разрешается в «героическом» плане — появлением Милона с обнаженной шпагой и спасением героини, что привносит в комедию элементы, идущие от сентиментальной «слезной» драмы. Появившаяся на сцене и в печати комедия Фонвизина «Недоросль» вызвала неоднозначные отзывы критиков. Одни видели в ней произведение, оскорбляющее патриотическое чувство, ругали автора за карикатурность персонажей; другие хвалили сатирика за смелость мысли и новаторство драматургических решений. «Недоросль» - первая социально-политическая комедия на русской сцене. Художественное своеобразие «Недоросля» определяется тем, что в пьесе сочетаются черты классицизма и реализма. Формально Фонвизин оставался в рамках классицизма: соблюдение единства места, времени и действия, условное деление персонажей на положительных и отрицательных, схематизм в изображении положительных, «говорящие фамилии», черты резонерства в образе Стародума и так далее. Но, в то же время, он сделал определенный шаг в направлении к реализму. Это проявляется в точности воспроизведения провинциального дворянского типа, социальных отношений в крепостной деревне, верность воссоздания типических черт отрицательных персонажей, жизненная достоверность образов. Впервые в истории русской драматургии любовная интрига была отодвинута на второй план и приобрела второстепенное значение. В свое произведение Фонвизин вводит биографии героев, комплексно подходит к решению проблемы воспитания, обозначая триединство этой проблемы: семья, учителя, среда, то есть, проблема воспитания поставлена здесь как социальная проблема. Все это позволяет сделать вывод, что «Недоросль» - произведение просветительского реализма. Велико значение «Недоросля» и в истории развития русской драмы. Комедия Фонвизина удержалась на сцене театра вплоть до наших дней Жизненность образов, исторически верное изображение людей и быта XVIII века, естественный разговорный язык, искусное построение сюжета — всё это объясняет тот живой интерес, который комедия вызывает и в наши дни. Вопрос№42 Судьба беллетристики в XVIII веке незавидна, она находится на периферии литературы. Литература должна быть полезной, а романы кроме разжигания страстей и повреждения нравственности ничего не приносят. Во второй половине XVIII в положение меняется, это эпоха прозы. Складывается книжный рынок, появляется типографии. Характерен интерес к национальной истории. Эстетическое наслаждение доставляет сюжет и стиль. Сюжет должен быть занимательным и закрученным. Выделяют четыре жанра: 1) литературный анекдот, 2) плутовской роман, 3) волшебная повесть, 4)социально-бытовая повесть(сатир повесть). Александр Николаевич Радищев (1749-1802). Работал в жанре путевые заметки. В эпиграфе к «Путешествию из Петербурга в Москву» - Радищев определяет главного врага, главную беду России и русского народа - самодержавие и связанное с ним крепостничество. Писатель рисует картины беззакония. Говоря о русском национальном характере, писатель подчеркивает не «покорность», которая так ценилась официальными властями, а порывистость, отвагу, невоплощенные таланты и возможности русского народа. Путешествие изложено в форме записок путешественника, куда искусно введены другие жанры: сатирический «сон»(глава «Спасская Полесть»), ода «Вольность», публицистические статьи. Такая форма художественного произведения была новаторской для русской литературы XVIII в. и давала Радищеву возможность глубоко и многопланово рассказать об общественной и духовной жизни нации. Сентиментализм - литературное направление, зародилось на рубеже 50-60 гг. XVIII в. Расцвет приходится на 90е гг., а закат на первое 10-летие XIX в. 1812 г. - верхняя граница сентиментализма. В екатерининскую эпоху сосуществовали 2 направления: классицизм переживал эпоху своего заката, а сентиментализм- зарождение: есть некоторые общие черты между этими направлениями: они оба исходят из решения проблемы взаимодействия человека и государства, человека и цивилизации. Решают они эту проблему прямо противоположными способами. С точки зрения классицизма, человек имеет рационалистческое и пассионарное начало, страсти разрушительны, человек должен научиться подчинять страсти собственному рассудку путем приобщения к культуре и науке. С точки зрения сентименталистов естественная природа человека - это все благое в нем, человек добрый, красивый. Цивилизация губит в человеке все его природное начало. Принцип возвращения к природе. Положительный герой сентименталист - человек добрый и чувствительный, умеющие сострадать и совеселиться другим. Это простые по своему положению люди. Причины зарождения сентиментализмасильное влияние оказывает европейский сентиментализм. 20-30г XVIII в. Итак, развитие литература на протяжении всего XVIII века происходило достаточно интенсивно. Благодаря реформам Петра I, а затем и Екатерины II российская литература восприняла тенденции развития западной литературы и на их основании создала свою неповторимую литературу. Появляются новые направления в литературе - это классицизм и сентиментализм, которые, в зависимости от времени, по разному решали вопрос отношения личности и государства.Развиваются новые жанры: ода, повесть, пьеса. Литературный язык, благодаря реформам, становится простым, понятным. Меняется и образ героев литературных произведений - от императора в оде, по мещанина в повестях Карамзина. Демократическая проза 1760-х годов Развитие разных жанров в литературе XVIII в. не было синхронным. Главные успехи в первую половину XVIII в. были сделаны в области поэзии. Что же касается прозы, то на протяжении первой половины века в России параллельно существовали как бы две разные литературы - рукописная и печатная. Первая в значительной степени продолжала традицию старой допетровской литературы. Продолжали переписываться и распространяться жития святых, переводные и оригинальные повести духовного и светского содержания, разнообразные произведения сатирических жанров фацеции, фрашки, юмористические лечебники, пародийные челобитные и т. п. К ним примыкали и созданные уже в XVIII в. произведения типа «петровских» повестей, а также переводы романов, которые во все возрастающем количестве рукописных списков расходились в 1740-е гг. Печатная литература этого времени, в противоположность рукописной, практически не знала художественной прозы. Напечатанный В. К. Тредиаковским перевод романа П. Тальмана «Езда в остров любви» (1730), так же как и изданный по личному распоряжению Елизаветы Петровны старый рукописный перевод «Похождений Телемака» (1748) остались единичными фактами и лишь подтверждают это обстоятельство. Такое равнодушие писателей и переводчиков к беллетристике можно объяснить только тем взглядом на роль литературы и писателя в обществе, которого придерживались Феофан Прокопович, Кантемир и другие создатели русского классицизма. Литература должна была пропагандировать идею служения государству, просвещать нацию, внушать читателю новые, независимые от церковных догматов понятия о долге человека и гражданина. Для жанров чисто развлекательных, к которым относился в первую очередь роман, в литературе не оставалось места. Способствуя тому, чтобы Россия «стала с веком наравне», сторонники петровских преобразований создавали литературу нового, европейского типа. Известны резкие отзывы Кантемира, Тредиаковского, Ломоносова о русских переделках рыцарских романов - «Бове-королевиче», «Еруслане Лазаревиче», о повести «О Ерше» и других популярных беллетристических сочинениях. Статьи, предостерегавшие читателя от увлечения пустыми романами, печатались уже в первом русском журнале «Примечания к Ведомостям» (1728-1742), задолго до появления русских романов. Беспокойство, что поток романов вот-вот может хлынуть в Россию Ломоносовым Он попытался определить пределы, в которых было бы желательно развитие романа в России. Проблема «романной» формы не волновала Ломоносова. Но он требовал, чтобы проза непременно содержала «примеры и учения о политике и о добрых нравах». В качестве таких сочинений Ломоносов рекомендовал русскому читателю «Аргениду» Линия философско-политического романа была продолжена переводами произведений Ж. Террасона, Ж.Ф. Мармонтеля, оригинальными романами М.М. Хераскова. Но вопреки ожиданиям теоретиков не классический и не барочный аллегорические романы идей определили пути развития русской прозы. В России XVIII в. успех выпал на долю новейшей романистики, а пропагандировать ее начали младшие современники и ученики Сумарокова. В 1756 г. при Академии наук, стоявшей на страже идеи «пользы» в литературе, начал выходить многотомный перевод прославленного романа А.Ф. Прево «Приключения маркиза Г*». В эти же годы издаются «Комический роман» П. Скаррона и «Похождения Жиль Блаза» А. Лесажа. Посвященные судьбам частных людей, эти произведения представляли принципиально новое литературное направление в европейской литературе, однако окончательно еще не порывавшее с дидактической эстетикой классицизма. Даже в плутовских романах Лесажа основной целью автора было показать, как распутный человек встает на путь добродетели. По этой причине появление романов такого типа в переводе на русский язык и не было воспринято как прямой вызов литературной теории формирующегося классицизма. Более того, польза, которую «хорошие» романы приносят читателям, стала знаменем кружка переводчиков, объединившихся вокруг типографии Сухопутного шляхетного корпуса. С исторической точки зрения важнее всего то, что, говоря о воспитательном значении романов, Порошин имел в виду совсем особого читателя, не принадлежавшего к интеллектуальной элите, на которую ориентировалась высокая поэзия классицизма. Такой более демократический подход к литературе был ответом на появление в России XVIII в. широкого читателя в собственном смысле слова. С одной стороны, читателя создавало все большее распространение грамотности; с другой - образование перестало быть привилегией богатого дворянства. К этой читательской массе, не имевшей больших знаний, но стремившейся к ним, и обращалась романистика, одновременно порождая и умножая число читателей. Н.М. Карамзин, сам в детстве воспитавшийся на романах 1760-х гг., полемизируя с противниками романа, тонко подметил значение романистики в формировании читателя, связав в статье «О книжной торговле и о любви к чтению в России» воедино вопросы о читателе, литературе и книжном деле. Он особенно подчеркнул силу воздействия романа на читателя, вызываемую «соучастием» читателя в романическом действии: «Сей род сочинений без сомнения пленителен для большей части публики, занимая сердце и воображение, представляя картину света и подобных нам людей в любопытных положениях… Не всякий может философствовать или ставить себя на месте героев истории; но всякий любит, любил или хотел любить и находит в романическом герое самого себя». Появление печатной романистики имело важные последствия для дальнейшего развития литературы. Оно изменило отношение к литературному труду как к некоему поэтическому священнодействию, доступному только избранным, низвело его на землю и открыло для начинающих писателей широкие возможности творчества. Был сделан первый шаг к профессионализации литературного труда, так как увеличение спроса на книги позволило оплачивать работу писателя. Переводчики, «прелагая» иноязычные сочинения, первыми в русской литературе начали разработку стиля и приемов фабульного повествования, с описательной частью, авторской речью и речами действующих лиц. Кроме того, - и для прозы это оказалось очень важным, - в беллетристике стал сглаживаться разрыв между «высокой» печатной литературой и рукописной традицией. Появление печатной романистики как бы ввело в сферу литературы и те рукописные переводы и переделки, к которым ранее с явным пренебрежением относились теоретики классицизма. Дело в том, что репертуар печатной книги в 1760-е гг. немногим отличался от стихийно сложившегося подбора рукописных переводов более раннего времени. В результате ускоренного развития, которое проходила Россия, опираясь на опыт европейских литератур, исторически разные тенденции оказались у нас хронологически совмещенными. Михаил Дмитриевич Чулков был человеком своеобразной биографии. Родом из солдатских детей, он недолгое время учился в гимназии при Московском университете, был актером придворного театра. Театральная карьера Чулкова не сложилась; он вынужден был искать другие способы зарабатывать на жизнь. Поступив в придворные лакеи, Чулков дослужился там до чина квартирмейстера, но, ободренный успехом своих первых сочинений, оставил службу и попытался жить литературными заработками. В частности он издавал сатирические журналы «И то, и сё» и «Парнасский щепетильник», он пишет 4 тома «Пересмешника». В жанровом отношении «Перес» задуман как цикл новелл и повестей по типу сборника сказок «1001 ночь». «Перес» состоит из повестей разного объема, рассказанных двумя действующими лицами — Ладоном и беглым монахом. В этих новеллах Ладон рассказывает читателям о себе и описывает свое житьебытье в доме полковника Адодурона, при дочери которого он состоит чем-то вроде приживала. В одной из этих новелл вводится новое действующее лицо, монах-весельчак, который остается также в доме полковника и в соответствии со своим характером начинает рассказывать из вечера в вечер плутовские новеллы, в то время как Ладон, в очередь с ним, рассказывает «романические», волшебные и любовные истории. Чулков, однако, стремился к созданию не сатирического, а комического рассказа. Быт помещичьего дома, изображаемый им, достаточно условен. Он не уделяет внимания ни крепостному праву, ни неправосудию чиновников; тем более не касается он политических проблем. Стремясь прежде всего развеселить, рассмешить читателя, Чулков описывает постоянные попойки, обжорство, драки и тому подобные сцены. В течение многолетней работы над «Перес» Чулков постепенно терял к нему интерес, и сборник в целом остался композиционно незавершенным. На крестьянскую тему, ставшую одной из центральных в русской литературе с конца 60-х годов, автор откликнулся в пятой части «Перес», повестью «Горькая участь». В этой же части были помещены сатирические повести «Прянишная монета» и «Драгоценная щука». «Прянишную монету» Чулков начинает размышлением о праведном богатстве и сопоставляет двух богачей: одного, скопившего состояние трудолюбием и бережливостью, другого — наглостью и жестокосердием. Если похвала «праведному» богачу, очевидно, имеет автобиографический смысл, то описание «хитростей» отставного майора Верзила Тихиева, сына Фуфаева, служит иллюстрацией того, как приобретают богатство «наглостью», неправедно. Верзил Фуфаев начал богатеть, воруя солдатское жалованье, а выйдя в отставку, принялся в своих деревнях курить вино и незаконно торговать им. Корчемство, наносившее ущерб казне, в России XVIII в. сурово преследовалось. Поэтому, чтоб уйти от ответа, Верзил решил придать своей торговле невинный вид. Он завел у себя лавку, в которой стал продавать печатные пряники разной цены. И крепостные мужики, и приезжие, купив пряник, шли с ним на поклон к помещику, а уж там им наливали чарку водки, соразмерную цепе пряника. Так и ходила «прянишная монета» из лавки к барину, а от барина снова в лавку. И получалось как бы, что водкой поторговали, а потчевали по барской милости. «Драгоценная щука» начинается экскурсом в историю взяточничества на Руси вплоть до указа Екатерины II о переходе чиновников с «кормления» на «жалованье». Это запрещение взятки породило «целые академии проектов», как обойти новый закон, и далеко не безуспешных, о чем свидетельствует описанная далее выдумка одного провинциального воеводы. Этот вновь назначенный воевода объявил, что о «подношениях» и слышать не желает. Его единственная слабость: он любитель рыбного стола и не может отказаться, когда ему в подарок подносят хорошую щуку. Щуками же торговал в своем садке рыбак, который был крепостным крестьянином воеводы. И щука в этом садке была все время одна и та же, но цена, которую просителям приходилось за нее платить, менялась, смотря по «состоянию» тяжебного дела, о решении которого воеводу просили. Так и заработал воевода, строгий противник взяток, с помощью «рыбных» подарков в 5 лет двадцать тысяч рублей. Все три новеллы существенно отличаются от ранних произведений писателя. Их объединяет исторически точное изображение русского быта, который определяет самую сущность сюжета, изложенного как реальное происшествие. В 1770 г. Появилась первая часть романа Чулкова «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины» (вторая часть не была опубликована). Уже само название романа, которое ставило в центр повествования «развратную женщину», было вызовом эстетике классицизма, благородному вкусу дворянского сословия. Представляя свою героиню Мартону, 19 лет от роду, оставшуюся вдовой, Чулков не собирается читать нравоучений и поучать. Его не интересует вопрос о моральной оценке действия героев. Оставшись без всяких средств к существованию, Мартона использует свою красоту, чтобы утвердиться в жизни. Она красива, предприимчива, и несмотря на цинизм, свойственный ей, автор не спешит ее осудить. Человек из низов общества, она на себе испытала, что такое право сильного в этой жизни превыше всего. И она лжет, хитрит, обманывает своих любовников, открыто торгует своей красотой. В повести «Горькая участь» говорится об исключительно важной роли в государстве крестьянина и вместе с тем о его бедственном положении. «Крестьянин, пахарь, земледелец,- пишет Чулков,- все сии три названия, по преданию древних писателей, в чем и новейшие согласны, означают главного отечества питателя во время мирное, а в военное — крепкого защитника, и утверждают, что государство без земледельца обойтись так, как человек без головы жить, не может». Лаконично и четко сформулированы две общественные функции, которые выполняло крестьянство. Но заслуги его находились в вопиющем противоречии со страшной нищетой и бесправным положением, в котором находились крестьяне, И Чулков не проходит мимо этой проблемы. В третьей повести — «Драгоценная щука» — обличается взяточничество. Это был порок, которым страдала вся бюрократическая система государства. Официально взятки запрещались, но Чулков показывает, что существовало множество способов обойти закон. «Исчисление всех хитростей,- пишет он,- ежели оные описывать, составит пять частей «Пересмешника». В повести рассказывается о воеводе, который, прибыв в назначенный ему город, решительно отказался принимать взятки. Подхалимы приуныли, но потом узнали, что воевода большой охотник до щук. С тех пор вошло в обычай подносить ему самую крупную щуку, и при этом — живую. Позже выяснилось, что каждый раз покупалась одна и та же щука, которую держал в садке слуга воеводы и при этом брал за нее сумму, соразмерную важности дела просителя. Когда воевода уезжал из города, он устроил прощальный обед, на котором была подана и знаменитая щука. Гости без труда подсчитали, что за каждый кусок рыбы они заплатили по тысяче рублей. «Драгоценная щука» становится у Чулкова ярким символом взяточничества. «Сия тварь,- пишет автор,- орудием взяток избрана была, как кажется, потому, что имеет она острые и многочисленные зубы, и… можно было бы назначить ее изображением ехидной ябеды и неправосудия» Следующая повесть «Пряничная монета» затрагивает не менее важную социальную проблему — винные откупа и корчемство . Откупная торговля вином была величайшим злом для народа. Правительство, заинтересованное в легком получении винных сборов, продавало право продажи вина откупщикам, которым одновременно поручалось преследование частных корчемников. Следствием всего этого было спаивание населения и безнаказанное самоуправство откупщиков. В середине XVIII в. правительство разрешило и дворянству заниматься винокуренным делом, но не для продажи, что освободило дворян от произвола откупщиков. В повести Чулкова объектом сатиры, к сожалению, оказалась не сама торговля вином, разоряющая народ, калечащая его духовно и физически, а лишь нарушители закона, занимавшиеся тайной продажей горячительных напитков. Так, некий майор Фуфаев, не решаясь открыто заняться корчемством, открыл в своем селе торговлю пряниками по повышенной цене, а по этим пряникам, в зависимости от их величины, у него на дому выдавали соответственную меру винаПри всех недостатках этого сборника, вполне допустимых при первом опыте, само намерение писателя создать национальное русское произведение заслуживает серьезного внимания. Трагическое положение крестьян усугубляется появлением среди них «съедуг», которые заставляют на себя работать чуть не всю деревню. Попутно рассказывается о лекарях-взяточниках, наживающихся во время рекрутских наборов, об офицерах, нещадно обкрадывающих своих солдат. Сысою Фофанову довелось участвовать и в сражениях, в одном из которых он потерял правую руку, после чего был отпущен домой. Вопрос№43 Сентиментализм— это литературное направление второй половины XVIII — начала XIX в., возникшее как реакция на жёсткие установки классицизма и признающее основой природы человека не разум, а чувства. Основные черты сентиментализма: Предмет изображения — частная жизнь, движения души, переживания человека. Главные темы — страдания, дружба, любовь. Утверждение ценности отдельной личности. Признание органичной связи человека с природой, а чувствительности и доброты человека — как природного дара. Нацеленность на нравственное воспитание читателя. Как следствие: Противопоставление городской и сельской жизни, цивилизации и природы. Идеализация патриархального быта. Положительный герой — простой человек, наделённый богатым внутренним миром, нравственной чистотой, чувствительностью, отзывчивостью сердца, способностью сострадать чужому горю и искренне радоваться чужому счастью. Ведущие жанры — путешествие, роман (в том числе роман в письмах), дневник, элегия, послание. В России представителями данного направления были В.В. Капнист, М.Н. Муравьев, А.Н. Радищев, ярким примером сентиментализма стали ранние произведения В.А. Жуковского, повесть Н.М. Карамзина «Бедная Лиза». Сентиментализм – это течение в литературе и искусстве 2-й половины 18 в.. Доминантой "человеческой природы" сентиментализм объявил чувство, а не разум, скомпрометированный буржуазной практикой. Герой просветительской литературы в сентиментализме более индивидуализирован, его внутренний мир обогащается способностью сопереживать, чутко откликаться на происходящее вокруг. По происхождению (или по убеждениям) сентименталистский герой - демократ; богатый духовный мир простолюдина - одно из основных открытий и завоеваний сентиментализма. Общеевропейское культурное общение и типологическая близость в развитии литератур (психологические романы П. Мариво и А. Прево, "мещанские драмы" Д. Дидро, "Мать" Бомарше - во Франции; "серьёзная комедия" К. Ф. Геллерта, рассудочночувствительная поэзия Ф. Г. Клопштока - в Германии) обусловили стремительное распространение сентиментализма. Сентиментализм был литературным направлением, возникшим и развившимся в различных странах Европы, прежде всего в Англии, в период разложения феодального абсолютизма, всё усиливавшегося роста буржуазных отношений. В России этот период отмечен широкими народными движениями, ростом прогрессивнодемократических элементов в национальной культуре и вместе с тем намечающимся кризисом внутри дворянского просветительства. Лозунг сентименталистов - раскрепощение личности. Сентиментализм связан с сентуалистической философией, разрушавшей неизменность и неподвижность метафизических категорий, нёсшей элементы жизни, движения – диалектики. Для писателей-сентименталистов путь к познанию действительности – ощущение и вырастающее на этой основе чувство, страсть. Писатели- сентименталисты познают мир не холодной спокойной мыслью, а чувственно, стараются уловить и ценят превыше всего неповторимое своеобразие данного человека, данного явления действительности. Изображение действительности неотделимо от индивидуального восприятия автора, от его переживания, от авторской личности. В литературе сентиментализма преобладающими жанрами становятся семейный и психологический роман, повесть, т. е. изображение обыденной, реальной жизни. Для придания большей естественности, «личности» изложение облекается в форму повествования от первого лица - дневника, исповеди, автобиографических мемуаров, путевых записок, ведущихся или самим автором или его литературным двойником – неким «чувствительным» путешественником ( иногда авторы избирали героем реально существовавшего современника). В драматургии сентиментализма закон 3х единств (традиционный для классицизма) решительно ниспровергается; уничтожается из-за неестественности и резкая отделённость друг от друга жанров трагедии и комедии. Возникают смешанные сценические жанры – «слезной» или «печальной комедии», «серьёзной комедии», «комической оперы», «буржуазной трагедии», «мещанской драмы». В литературе сентиментализма на первое место выдвигается проза, которая для романа и повести становится единственным законным и естественным способом выражения. Из стихотворных жанров, взамен героики классицизма, преобладающим становятся жанры личной и интимной лирики – непосредственного излияния души поэта. Для сентименталистов важны картины природы, изображаемой в тесной связи с переживаниями героя или самого автора, в качестве своеобразного «пейзажа души». Слово в творчестве сентименталистов становится зыбким, многозначным, окутанным смутной колеблющейся атмосферой эмоциональных оттенков, призвуков, полутонов. Решающую роль в окончательном формировании русского сентиментализма сыграла крестьянская война под предводительством Пугачёва. Своеобразным ответом на неё и являются 2 основных течения в русской литературе того времени: 1. дворянский субъективно-идеалистический сентиментализм Карамзина и его школы. 2. революционный материалистический в своей основе сентиментализм Радищева, выходящего, по сути, за рамки сентиментального направления. Вопрос№44 Сентиментализм – («sentiment» - чувство, чувствительность) Сентиментализм был литературным направлением, возникшим и развившимся в различных странах Европы, прежде всего в Англии, в период разложения феодального абсолютизма, всё усиливавшегося роста буржуазных отношений. В России этот период отмечен широкими народными движениями, ростом прогрессивнодемократических элементов в национальной культуре и вместе с тем намечающимся кризисом внутри дворянского просветительства. Для писателей-сентименталистов путь к познанию действительности – ощущение и вырастающее на этой основе чувство, страсть. Писатели- сентименталисты познают мир не холодной спокойной мыслью, а чувственно, стараются уловить и ценят превыше всего неповторимое своеобразие данного человека, данного явления действительности. Изображение действительности неотделимо от индивидуального восприятия автора, от его переживания, от авторской личности. В литературе сентиментализма преобладающими жанрами становятся семейный и психологический роман, повесть, т. е. изображение обыденной, реальной жизни. Для придания большей естественности, «личности» изложение облекается в форму повествования от первого лица - дневника, исповеди, автобиографических мемуаров, путевых записок, ведущихся или самим автором или его литературным двойником – неким «чувствительным» путешественником ( иногда авторы избирали героем реально существовавшего современника). В драматургии сентиментализма закон 3х единств (традиционный для классицизма) решительно ниспровергается; уничтожается из-за неестественности и резкая отделённость друг от друга жанров трагедии и комедии. Возникают смешанные сценические жанры – «слезной» или «печальной комедии», «серьёзной комедии», «комической оперы», «буржуазной трагедии», «мещанской драмы». В литературе сентиментализма на первое место выдвигается проза, которая для романа и повести становится единственным законным и естественным способом выражения. Из стихотворных жанров, взамен героики классицизма, преобладающим становятся жанры личной и интимной лирики – непосредственного излияния души поэта. Для сентименталистов важны картины природы, изображаемой в тесной связи с переживаниями героя или самого автора, в качестве своеобразного «пейзажа души». Слово в творчестве сентименталистов становится зыбким, многозначным, окутанным смутной колеблющейся атмосферой эмоциональных оттенков, призвуков, полутонов. Решающую роль в окончательном формировании русского сентиментализма сыграла крестьянская война под предводительством Пугачёва. Своеобразным ответом на неё и являются 2 основных течения в русской литературе того времени: 1. дворянский субъективно-идеалистический сентиментализм Карамзина и его школы. 2. революционный материалистический в своей основе сентиментализм Радищева, выходящего, по сути, за рамки сентиментального направления. Карамзин пытается доказать и оправдать возможность сочетания в жизни страны нарастающих буржуазных отношений с сохранением дворянско-помещичьих прав и привилегий, стремится примирить непримиримое, рисует крестьянскую жизнь и отношения между крестьянами и дворянством в розовых, идиллических тонах, причём сам, несмотря на свою сентиментальную чувствительность, остаётся заядлым крепостником. Карамзин первым стал издавать журнал. «Московский журнал» издавался с 1791 – 1792 гг.(ежемесячно). К. стремился публикацией материалов в журнале влиять на нравственное и эстетическое воспитание читателей. «М. ж.» способствовал утверждению нового направления в искусстве – сентиментализма. Основой сентиментализма Карамзина был философский сенсуализм Локка. Чувство противопоставлялось разуму, свойственному классицизму. Теоретически обосновывая эстетику сентиментализма, К. опирался на Руссо, в произведениях которого ему были близки чувственность, психологизм и тонкое понимание природы. Но критические отзывы Руссо о лжепросвещенном абсолютизме и его революционные проповеди Карамзин истолковывал, как «метод оправдания свободы от политики». Умеренный либерализм, стремление достичь «всеобщего блага» путём постепенного развития просвещения были характерны для мировоззрения Карамзина. «Бедная Лиза» 1792 г. В этом произведении Карамзин показывает крестьянскую, жизнь, жизнь дворянства и их взаимодействие. Соприкосновение двух различных социальных классов общества на примере главных героев произведения. У Карамзина нет резких оценок, нет пафоса негодования, он и в страдании героев ищет утешения, примирения Драматические, а подчас и трагедийные события призваны вызвать не возмущение, гнев, а грустное меланхолическое чувство. 1792 г. «Наталья, боярская дочь» 1794 г. Психологическая повесть «Юлия». Писатели- сентименталисты пытались доказать, что самый обычный человек с развитой душой, с чувствительным сердцем может быть не менее, а подчас и более интересным, чем разумный герой без страха и упрека, не наделённый даром тонко чувствовать. А чувствительный человек способен находить источник радости и утешения во всем, что его окружает: в природе, в дружбе, в любви. Ведь он наслаждается собственными эмоциями и умеет сопереживать ближнему, сострадать ему в горе, сорадоваться ему в счастье. То есть соединять жизнь своей души с душевной жизнью друга или подруги Публикация Карамзиным «Писем русского путешественника» (1791—1792) и повести «Бедная Лиза» (1792; отдельное издание 1796) открыли в России эпоху сентиментализма. Публикация этих произведений имела большой успех у читателей того времени, «Бедная Лиза» вызвала множество подражаний. Сентиментализм Карамзина оказал большое влияние на развитие русской литературы: от него отталкивался, в том числе, романтизм Жуковского, творчество Пушкина. Поэзия Карамзина, развившаяся в русле европейского сентиментализма, кардинально отличалась от традиционной поэзии его времени, воспитанной на одах Ломоносова и Державина. Наиболее существенными были следующие отличия: Карамзина интересует не внешний, физический мир, а внутренний, духовный мир человека. Его стихи говорят «на языке сердца», а не разума. Объект поэзии Карамзина составляет «простая жизнь», и для её описания он использует простые поэтические формы — бедные рифмы, избегает обилия метафор и других тропов, столь популярных в стихах его предшественников. Проза и поэзия Карамзина оказали решительное влияние на развитие русского литературного языка. Карамзин целенаправленно отказывался от использования церковнославянской лексики и грамматики, приводя язык своих произведений к обиходному языку своей эпохи и используя в качестве образца грамматику и синтаксис французского языка. Карамзин ввёл в русский язык множество новых слов — как неологизмов («благотворительность», «влюблённость», «вольнодумство», «достопримечательность», «ответственность», «подозрительность», «промышленность», «утончённость», «первоклассный», «человечный»), так и варваризмов («тротуар», «кучер»). Также он одним из первых начал использовать букву Ё. Письма русского путешественника» Н.М. Карамзина - одно из тех произведений русской литературы, смысл которых на протяжении всего периода их освоения научной мыслью не оказывается исчерпанным. Опыт целостного изучения текста Карамзина был предпринят еще в позапрошлом веке В.В. Сиповским1. Исследователем сделана основательная попытка раскрытия многочисленных и разножанровых текстов, послуживших Карамзину источниками. Впрочем, эта тема не была закрыта Сиповским, и по сей день представителями различных литературоведческих школ делаются в этой области новые открытия . Главной задачей, решенной ученым, стал вопрос о художественной природе «Писем русского путешественника». Предпринимая подробную реконструкцию реального путешествия Карамзина по Европе, соотнеся с этим путешествием текст «Писем...», а также на основании анализа поэтики книги исследователь приходит к выводу, что «Письма русского путешественника» - не собрание писем и не обработанный для печати путевой дневник, это литературное произведение3». В этом мы полностью согласны с исследователем, несмотря на то, что споры о наличии в «Письмах...» вымышленного сюжета продолжаются, творческая история книги продолжает уточняться. Например, И.З. Серман в своей недавней статье приводит новые свидетельства о пребывании Карамзина в Швейцарии, найденные С. Геллерман4, и ставит под сомнение не только гипотезу Ю.М. Лотмана о тайной поездке Карамзина в Париж в августе 1789 г, но и беллетристическую природу текста «Писем русского путешественника». Как свидетельство верности Карамзина фактам реального путешествия, исследователь приводит различные совпадения текста «Писем...» с письмами и дневниками его конфидентов. Однако, на наш взгляд, реальная основа не отрицает наличия вымышленного сюжета в произведении Карамзина. Тем более что сами эти факты свидетельствуют не столько о верности Карамзина реальным событиям, сколько о художественной обработке этой реальности. Исследователь объясняет обнаруживающиеся приметы творческой работы Карамзина «литературно-техническими причинами», «неизвестными нам причинами» и проч. Например, «литературно-техническими соображениями» объясняется замена Карамзиным предсмертного письма Галлера к Бонне, которое якобы читалось на обеде у Бонне, на другое письмо Галлера, гораздо более патетическое и возвышенное, да еще и с «некоторыми изменениями». На наш взгляд, факт такой обработки реального материала говорит не о литературно-технических, а о художественных принципах работы Карамзина над своей книгой. В замечательных «Письмах Русского путешественника Герой же «Писем» обедает с толком и расстановкой. Путевые заметки Карамзина, изъездившего пол-Европы, да еще во времена Великой французской революций — чтение поразительно увлекательное. Как и любые хорошие дневники путешественников, эти «Письма» замечательны своей дотошностью и бесцеремонностью. Путешественник — даже такой образованный, как Карамзин — всегда в чужом краю выступает в роли невежды. Он поневоле скор на выводы. Его не смущает категоричность скороспелых суждений. В этом жанре безответственный импрессионизм — вынужденная и приятная необходимость. Вопрос№35 Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) запомнился его ученикам и поклонникам не только как человек большого ума и тонкой культуры, но и как человек, сумевший прожить свою жизнь размеренно и благоразумно. Он вырос в провинции, в Симбирской губ. Когда ему исполнилось 14 лет, его повезли в Москву и отдали в пансион профессора Шадена. Он получил хорошее образование и светское воспитание. 18-ти лет Карамзин поступил в военную службу, – как и полагалось дворянскому юноше, – в один из лучших гвардейских полков. Однако вскоре он вышел в отставку и уехал в Симбирск. Там он блистал в обществе, играл в карты; танцевал на балах, поражал провинциалов столичными туалетами и необыкновенной образованностью. В Симбирске Карамзина увидел И. П. Тургенев, известный масон и литератор новиковского круга. Он убедил молодого человека ехать вместе с ним в Москву, вовлек его в масонскую организацию, заставил его серьезно заняться литературой и углублением своего научного кругозора. Карамзин сделался одним из участников литературно-издательских начинаний Новикова, одним из учеников розенкрейцерского ордена. Он жил в доме, принадлежавшем масонской организации, как бы в своеобразном монастыре. Он принял ближайшее участие в журнале «Детское Чтение» (1785-1789), первом русском детском журнале, издававшемся Новиковым под редакцией А.А. Петрова, также ученика-масона. Карамзин переводил для «Детского Чтения», иногда заменял Петрова в качестве редактора, затем он стал писать сам, стихами и прозой[245]. Жизнь Карамзина у масонов продолжалась около четырех лет. Наконец, он пережил разочарование в масонской организации и в самом Новикове. Ему, в сущности, всегда была чужда мистика, и ему надоели мистические увлечения «братьев»-розенкрейцеров, вероятно, подействовавших на него первоначально и эффектными обрядами, и атмосферой тайны, и своеобразной рыцарской романтикой их ритуалов. Но более всего Карамзина смутил в новиковском масонстве налет конспирации, свойственной ему и – как для Карамзина стало ясно, наконец, – имевшей не столько эстетический, сколько политический характер. Карамзин не хотел участвовать в замыслах масонов; он устранялся от прямых политических действий; практический, деловой размах предприятий Новикова также был неприятен ему. В то же время ему надоело и монастырское послушание, и монастырское удаление от живой жизни. К тому же он хотел видеть Европу, хотел расти как писатель. Он уехал за границу, покидая в Москве любимую женщину и друзей; это был разрыв с масонами и начало новой жизни. На путешествие Карамзин истратил почти что последние деньги, оставшиеся от наследственного имения. Уезжая за границу, Карамзин был уже весьма образованным молодым человеком. Он следил за новинками западных литератур еще в Москве. Теперь он мог черпать непосредственно у источников европейской культуры. Он пробыл за границей 18 месяцев. Он побывал в Германии, Швейцарии, Франции и Англии. Он старался наблюдать природу и нравы чужих стран, он читал, добивался знакомства с выдающимися людьми на Западе – с писателями, учеными, философами; он старался тут же разобраться в своих впечатлениях, понять увиденное, осмыслить его. В 1790 г. он жил несколько месяцев в Париже, наблюдал революцию в действии, – и отнесся к ней несочувственно. Осенью 1790 г. Карамзин вернулся в Россию в модном фраке, модной высокой прическе, с лентами на башмаках, с множеством французских, немецких и английских книг, с запасом идей, впечатлений и воспоминаний на много лет. Его подготовка к самостоятельной литературной деятельности закончилась. С 1791 г. он начал издавать «Московский Журнал», выходивший два года. Это был превосходный журнал по тем временам, и он имел большой успех. Карамзин печатал в нем много своих повестей и стихотворений: «Бедная Лиза», помещенная в нем, произвела фурор. Московские девушки и юноши, прочитав повесть и умилившись печальной судьбой ее героини, ходили к Симонову монастырю и любовались на пруд, в котором она утопилась. Другие повести Карамзина также читались нарасхват. В своем журнале Карамзин печатал по частям и «Письма русского путешественника» – литературно обработанные записки своего путешествия. Слава пришла к Карамзину, когда ему было всего 25 лет; молодежь поклонялась ему; скоро он стал признанным авторитетом в литературе. В 1792 г. Новиков был заключен в крепость, и масонская организация в Москве была окончательно разгромлена. Карамзин, давно разошедшийся с масонами, тем не менее мужественно выступил в печати с осуждением расправы над ними; он опубликовал свою оду «К милости», в которой достаточно прозрачно высказал свое отношение к действиям Екатерины по отношению к Новикову и его друзьям. Между тем, и сам Карамзин был на подозрении у властей, прежде всего как ученик масонов. Реакция свирепствовала в литературе, и правительство проявляло подозрительность выше меры по отношению ко всякой скольконибудь независимой мысли. Карамзин не мог не негодовать, видя разгул реакции. Все это вместе взятое привело к тому, что Карамзин принужден был сократить свою литературную активность. Он чувствовал себя опальным. Прекратив издание «Московского Журнала», дававшего ему хотя бы умеренный заработок, он издал в 1793 и 1794 гг. два тома альманаха «Аглая», в значительной мере наполненные произведениями самого редактора-издателя; в 1794 г. он напечатал сборник своих повестей и стихотворений «Мои безделки». В 1796-1799 гг. вышли три томика стихотворного альманаха, собранного Карамзиным, – «Аониды». Карамзин занимался литературой профессионально; более того, литература была его единственным делом; она приносила ему и средства к жизни. В этом отношении он также явился новатором. До него только «мелкотравчатые» писатели, вроде Матвея Комарова, зарабатывали литературой на пропитание. Уже Чулков или Эмин служили, были чиновниками, и литературная работа была для них дополнительным занятием и источником дохода. Писатели же дворяне вообще не смотрели на литературу как на профессию, приносящую средства к жизни, хотя и им иногда приходилось прибегать к своему перу ради заработка (например Княжнину). Карамзин первый среди ведущих писателей открыто сделал литературу профессией, притом профессией почетной, уважаемой. Он поднял в этом смысле авторитет писателя, он нисколько не стеснялся того, что его кормит его благородная профессия, и именно он узаконил право писателя получать деньги за свой творческий труд. Он нигде не служил, не был помещиком, не имел чинов, не имел никаких особых званий; он был дворянин и литератор, и добился такого положения, что восторженные юноши в Петербурге мечтали о том, чтобы хоть пешком пойти в Москву посмотреть на него. Роль Карамзина в истории писательского дела в России была очень велика и положительна. Следует также подчеркнуть, что Карамзину удалось расширить круг читателей хорошей книги в России. Его повести, «Московский Журнал», альманахи проникли в провинцию, читались людьми самых разных степеней культуры. Его успех приохотил к чтению серьезней книги многих, ранее читавших только «низовую» книгу. Он подготовил возможность восприятия сравнительно широким кругом русских людей не только поэзии Жуковского, но поэзии Пушкина. В царствование Павла I, в период жесточайшей реакции, Карамзину пришлось совсем туго; он занимался в это время главным образом переводами, знакомя русских читателей со многими, до тех пор неизвестными им произведениями западных литератур; но и с переводами было трудно: цензура не хотела пропускать переводы из Демосфена, Цицерона, Саллюстия, потому что они были республиканцами. В 1802 г., при Александре I, Карамзин вновь принялся за издание журнала «Вестник Европы»; это был журнал не только литературный, но и общественно-политический, первый прообраз журналов XIX в. В 1801 г. Карамзин женился. Денег у него не было, и журнал должен был прокормить его с семьей. Журнал имел успех, и Карамзин надеялся, что за пять лет издания его он накопит столько денег, что сможет покинуть литературу надолго. Он задумал бегство от литературы не для того, чтобы почивать на лаврах. Наоборот, он решил предпринять огромный труд, который потребовал бы много усилий и времени. Он задумал писать историю России – монументальное историческое произведение, на создание которого должен был уйти ряд лет. В 1802 г. произошло несчастье: молодая жена Карамзина умерла. Карамзин был потрясен. Но мысли об историческом труде не покидали его. Друг Карамзина М.Н. Муравьев, когда-то бывший учителем Александра I, взялся похлопотать о том, чтобы правительство помогло Карамзину в его занятиях историей. В 1803 г. царь назначил Карамзина официально историографом и дал ему пенсию. Карамзин передал «Вестник Европы» в другие руки и принялся с рвением за работу. Он читал, изучал, рылся в старинных рукописях, – и начал писать «Историю Государства Российского». Двадцать три года, до самой смерти, Карамзин продолжал работать над своей «Историей». Жизнь его была спокойна; она была заполнена трудом, семейными радостями и горестями, беседами с друзьями. В 1804 г. Карамзин женился вторично, на сестре П.А. Вяземского, «незаконной» дочери его отца. К старости Карамзин все более укоренялся в консервативных воззрениях. Но он оставался человеком независимым и не желал сам участвовать в грязном механизме царской власти. В 1811 г, он лично познакомился с царем (через сестру Александра Екатерину Павловну) и подал ему «Записку о древней и новой России», в которой критиковал политическое направление правительства с реакционных позиций, но смело и невзирая на лица. В 1800-1810-х гг. разгорелась распря между учениками Карамзина – сторонниками его реформ в литературе и языке, с одной стороны, и литературно-политическими реакционерами, возглавленными адмиралом Шишковым, – с другой. Дело дошло до доносов правительству; некто Павел Иванович ГоленищевКутузов, бездарный писатель и оголтелый реакционер, писал властям о том, что Карамзин – якобинец, ниспровергатель основ. К счастью, эти бредовые, вовсе не соответствовавшие действительности доносы не влияли на царя. Сам Карамзин совершенно устранился от полемики; за него сражались его ученики. Впоследствии он даже лично познакомился с Шишковым и сумел очаровать его. Вообще Карамзин обладал значительным обаянием, умением покорить своего собеседника. Его спокойное достоинство, легкость свободной и умной речи, острый ум импонировали самым различным людям. В 1816 г. Карамзин приехал в Петербург. Через два года появились первые восемь томов «Истории Государства Российского». Успех книги был неслыханный. Все хотели прочесть историю своей страны, впервые научно и увлекательно написанную. Передовую молодежь не могла удовлетворить монархическая тенденция «Истории», но все признавали художественный блеск изложения и обилие материалов, собранных Карамзиным, его исключительной заслугой; все говорили о том, что Карамзин открыл для русского народа его прошлое. С 1816 г. Карамзин летом живал в Царском Селе, недалеко от дворца. Работа над историей занимала все утро. На прогулке в парке Карамзин встречался постоянно с царем Александром. Они вместе гуляли и разговаривали. Карамзин стал личным другом царя, хотя нередко оспаривал его мнения и даже действия весьма решительно. Он не хотел ни чинов, ни денег, – и он не получал их. Нередко в Царское Село приезжали друзья, писатели, старики и молодежь. За круглым столом в гостиной жена Карамзина разливала чай; дети Карамзина внимательно прислушивались к беседе. Несколько поодаль от стола в просторных вольтеровских креслах восседал сам Карамзин и поучал своих молодых посетителей. Летом 1816 г. часто бывал на этих литературно-политических чаепитиях юноша Пушкин. Зимой беседы за круглым столом переносились в Петербург. Постоянными посетителями Карамзина были Жуковский, Батюшков, А.И. Тургенев, П.А. Вяземский, В 1820 г., когда Пушкину угрожала тяжкая кара за его вольнолюбивые стихи, Карамзин хлопотал о нем и помог смягчить его участь. Карамзин умер в 1826 г., не успев закончить двенадцатый том «Истории Государства Российского», посвященный описанию событий «смутного времени». «Бедная Лиза» построена на основе сюжета, распространенного в европейских литературах второй половины XVIII в., – о любви дворянина и простой девушки. Писатели антифеодальной настроенности видели в этом сюжете возможность показать губительные последствия сословного неравенства, возможность потрясти читателя чувством обиды за попранные человеческие права. Ничего этого нет у Карамзина. Человечность демократического сентиментализма, требовавшая свободы для всякого человека, превратилась у него в лозунг «и крестьянки любить умеют» («Бедная Лиза»). Если сентименталисты-демократы показывали сильные и глубокие переживания людей из народа для того, чтобы снять с этих людей ярмо феодального подавления, то Карамзин проповедует другое: так как все люди могут чувствовать одинаково, и крестьянам, так же как помещикам, доступны сладостные переживания любви, семейных радостей, «добродетелей», чувства природы, то незачем волноваться и стремиться к изменению участи крестьян; они и в крепостничестве могут быть счастливы. Бедная Лиза не столько настоящая крестьянка, сколько идеальная героиня, и ее печальная история не возмущает, а лишь должна создавать лирическое настроение. В этом – главное. Читатели и читательницы проливали слезы о бедной Лизе, и эти слезы были приятны для них, и повесть открывала им в их собственной душе богатства, ранее скрытые. Общий колорит эмоции, вызываемой повестью, все же был человеколюбив, воспитывал гуманность. Образцом жанра повести для русского читателя стала “Бедная Лиза». Популярность “Бедной Лизы” не ослабевала в течение нескольких десятилетий. Повесть написана от первого лица, за которым подразумевается сам автор. Перед нами рассказ-воспоминание. Герой-автор сначала подробно сообщает о себе, о любимых местах в Москве, которые влекут его и которые он охотно посещает. Это настроение включает и романтичность и мрачные предчувствия, навеянные монастырским кладбищем и рождающие мысли о смертной доле человека. Печальная история Лизы рассказана устами автора-героя. Вспоминая о семье Лизы, о патриархальном быте, Карамзин вводит знаменитую формулу “и крестьянки любить умеют!”, которая по-новому освещает проблему социального неравенства. Грубость и невоспитанность душ — не всегда удел бедняков. Карамзин с полнотой и подробностями описывает смену настроений Лизы от первых признаков вспыхнувшей влюбленности до глубокого отчаяния и безысходного страдания, приведшего к самоубийству. Лиза не читала никаких романов, и ей не приходилось раньше переживать этого чувства даже в воображении. Поэтому сильнее и радостнее открывалось оно в сердце девушки при ее встрече с Эрастом. С каким необыкновенным возвышенным чувством описывает автор первую встречу молодых людей, когда Лиза угощает Эраста свежим молоком. Лиза влюбляется, но вместе с любовью приходит и страх, она боится, что гром убьет ее, как преступницу, ибо “исполнение всех желаний есть самое опасное искушение любви”. Карамзин намеренно уравнял Эраста и Лизу в общечеловеческом плане, — они оба натуры, способные к богатым душевным переживаниям. Вместе с тем Карамзин не лишил героев индивидуальности. Лиза — дитя природы и патриархального воспитания. Она чиста, наивна, бескорыстна и потому менее защищена от внешней среды и ее пороков. Ее душа открыта естественным порывам чувств и готова предаться им без размышлений. Цепь событий приводит к тому, что Эраст, проигравшись в карты, должен жениться на богатой вдове, а Лиза, покинутая и обманутая, бросается в пруд. Заслуга Карамзина состояла в том, что в его повести нет злодея, а есть обыкновенный “малый”, принадлежащий к светскому кругу. Карамзин первым увидел этот тип молодого дворянина, в какой-то степени предшественника Евгения Онегина. Доброе от природы сердце роднит Эраста с Лизою, но в отличие от нее он получил книжное, искусственное воспитание, его мечтания безжизненны, а характер испорчен и нетверд. Не снимая вины с Эраста, писатель сочувствует ему. Пороки героя коренятся не в его душе, а в нравах общества, считает Карамзин. Социальное и имущественное неравенство разлучает и губит хороших людей и становится препятствием для их счастья. Поэтому повесть заканчивается умиротворяющим аккордом. Сентиментальная повесть содействовала гуманизации общества, она вызвала неподдельный интерес к человеку. Любовь, вера в спасительность собственного чувства, холод и враждебность жизни, осуждение общества — со всем этим можно встретиться, если перелистать страницы произведений русской литературы, и не только XIX в., но и века двадцатого. Со страниц повести перед ними вставал образ, хорошо знакомый каждому москвичу. Они узнавали Симонов монастырь с его мрачными башнями, березовую рощу, где стояла хижина, и окруженный старыми ивами монастырский пруд — место гибели бедной Лизы … Точные описания придавали какую-то особую достоверность всей истории. Окрестности Симонова монастыря сделались любимым местом прогулок меланхолически настроенных читателей и читательниц. За прудом укрепилось название «Лизин пруд». «Бедная Лиза» принесла Карамзину, которому было тогда 25 лет, настоящую славу. Молодой и до этого никому не известный писатель неожиданно стал знаменитостью. «Бедная Лиза» явилась первой и самой талантливой русской сентиментальной повестью. Во времена Карамзина было много помещиков-крепостников, которые не считали крестьян людьми; для них крепостные были рабочим скотом, неспособным на чувства и переживания. А Карамзин громко, на всю Россию, сказал свою знаменитую фразу: «И крестьянки любить умеют!» Реакционеры обвиняли Карамзина в подрыве власти помещиков, зато молодое поколение, которого коснулись демократические и гуманистические веяния века, встретило повесть с восторгом. Гуманизм «Бедной Лизы» и ее высокие художественные достоинства создали повести успех у современников и поставили ее на почетное место в истории русской литературы. Лиза и ее мать имеют мало общего с настоящими крестьянами: выдуманы и приукрашены их быт, занятия, интересы. Карамзин ищет причину трагической развязки повести в личных свойствах характеров Лизы и Эраста. Между тем причину нужно искать в существовавшем тогда в России социальном неравенстве, в том, что Эраст был дворянин, а Лиза — крестьянка. Эраст — живой человек, наделенный и положительными чертами и отрицательными, как это и бывает в жизни. Карамзин стремился писать и добился в этом больших успехов. Язык его повести — простой и ясный литературный язык. Вопрос 46. Александр Николаевич Радищев (1749-1802) - первый в России революционный писатель, провозгласивший право народа на насильственное свержение деспотической власти помещиков и царя. Радищев— предшественник декабристской и революционно-демократической мысли XIX в. Радищев принадлежал к наиболее радикальному крылу европейского просветительства. Еще в годы обучения в Лейпцигском университете, куда он был послан вместе с другими русскими студентами изучать юриспруденцию, Радищев познакомился с работами Монтескье, Мабли, Руссо. Особенно сильное впечатление произвела на него книга французского философа-материалиста Гельвеция“Об уме”. Он проникся духом Просвещения и сам стал одним из его ярких представителей. Смелые обличители помещичьего злонравия и чиновничьего произвола были и до Радищева. Достаточно вспомнить Сумарокова, Новикова, Фонвизина. Своеобразие просветительства Радищева состояло в том, что он сумел связать эти явления с политическим строем России и ее социальной системой— с самодержавием и крепостным правом —и выступил с призывом к их ниспровержению. Свои взгляды Радищев изложил в замечательной по глубине и смелости книге“Путешествие из Петербурга в Москву”(1790). Книга сразу же была замечена властями. Один из ее экземпляров попал в руки Екатерины II. Императрица пришла в ужас. Большую часть издания автору пришлось сжечь, вследствие чего “Путешествие”стало библиографической редкостью. 30 июня 1790 г. писатель был арестован. Началось следствие. В ответах на предлагаемые вопросы Радищев придерживался хорошо продуманной тактики. В объяснениях, касавшихся содержания“Путешествия”, он стремился, насколько это было возможно, смягчить обличительный и революционный характер произведения. Несмотря на это, уголовная палата приговорила писателя к смертной казни“через отсечение головы”. Более пяти недель Радищев находился на положении смертника, но затем Екатерина II заменила казнь десятилетней ссылкой в Сибирь, в Илимский острог. К вдовцу Радищеву вместе с его детьми приехала свояченица Е. В. Рубановская, которая стала его женой. В 1797 г. , после смерти Екатерины II, Радищеву было разрешено оставить Сибирь и поселиться в имении Немцово Калужской губернии, под постоянным полицейским надзором. Ссылка продолжалась. В 1801 г. Александр I позволил Радищеву вернуться в Петербург и даже разрешил работать в комиссии по составлению нового законодательства. Радищев энергично взялся за дело. Среди новых постановлений им было предложено освобождение крестьян и запрещение продажи их в рекруты. Независимая позиция Радищева вызвала раздражение его непосредственного начальника—графа П. В. Завадовского, который намекнул писателю на возможность повторения сибирской ссылки. Эта угроза тяжело подействовала на писателя. Видя полное крушение своих надежд, он принял яд и скончался 11 сентября 1802 г. “Дневник одной недели” по жанру и содержанию —один из ранних в России образцов сентиментальной литературы. Он представляет собой одиннадцать коротких лирических записей, наполненных горестными сетованиями автора по поводу отъезда из Петербурга его друзей. Для правильного понимания “Дневника” следует вспомнить о том особом высоком значении, которое просветители XVIII в. , в том числе и Радищев, придавали дружбе. Радищева, как и Руссо, Дидро, Гельвеция, Гольбаха, отличает глубокая вера в социальные возможности человека, заложенные в нем самой природой. Среди общественных связей важное место отводилось дружбе, способности людей объединяться не по принципу кровного родства, а на основе взаимной симпатии, сходных мыслей и чувств. Этими качествами наделен герой “Дневника одной недели”. Он глубоко привязан к своим друзьям. Ему тяжело возвращаться в опустевший после их отъезда дом. Привычные занятия становятся неинтересными, пища теряет свой вкус. Но зато возвращение друзей, о котором сообщается в последней записи, дает незабываемое ощущение счастья и полноты бытия. Такое понимание дружбы помогает понять связь “Дневника” с другими произведениями Радищева, в первую очередь с “Житием Федора Васильевича Ушакова”. “Житие Ф. В. Ушакова” - это произведение вышло отдельной книжкой в 1789 г. за несколько месяцев до появления“Путешествия из Петербурга в Москву”. Ф. В. Ушаков —товарищ Радищева по Лейпцигскому университету, умерший в 1770 г. на двадцать третьем году жизни. Он был на несколько лет старше своих друзей и заметно выделялся среди них силой характера и жизненным опытом. Слово “житие” употреблено Радищевым не в традиционном, агиографическом значении, а в смысле “биография”. Жанр, предложенный Радищевым, следует рассматривать как одно из явлений просветительской литературы. Он подсказан традицией дидактических произведений, в которых выводился молодой человек, свободный от окружающих его“предрассудков”, сам выработавший свое мировоззрение и выбирающий свой жизненный путь. Ушаков отличался огромной любознательностью. Перед поездкой за границу он уже имел чин коллежского асессора и мог сделать блестящую карьеру, но жажда знаний оказалась сильнее, и он чиновничьему креслу предпочел студенческую скамью. В университете особенной любовью Ушакова пользовались математика и философия. Отрывки из его научных работ по юриспруденции Радищев публикует в качестве приложения в конце“Жития”. Ушаков отличался гражданским мужеством, ярко выраженными задатками вождя, руководителя. Об этом свидетельствует следующая любопытная история, рассказанная в“Житии”. К русским студентам во время их обучения в Лейпциге был прикомандирован в качестве наставника майор Бокум, грубый и невежественный человек, который, по словам автора, “рачил более о своей прибыли, нежели о вверенных ему”. Он присваивал большую часть денег, отпущенных на содержание студентов, вследствие чего они жили в нетопленых помещениях и голодали. Роль парламентера взял на себя Ушаков, но самодовольный Бокум не пожелал с ним разговаривать. Обстановка накалялась, назревало возмущение. “Единомыслие, — пишет Радищев, — протекло всех души, и отчаяние ждало на воспаление случая” Сигналом к выступлению послужила пощечина, которую Бокум нанес товарищу Радищева—Насакину. Студенты во главе с Ушаковым настояли на том, чтобы Насакин потребовал от Бокума“в обиде своей удовлетворения”, а если тот от дуэли откажется, вернул бы ему пощечину. Насакин вместо одного нанес Бокуму два удара. Перепуганный наставник позорно бежал и обвинил студентов в посягновении на его жизнь, после чего все они оказались под стражей и были освобождены только благодаря вмешательству русского посла. События, описанные автором, дают ему возможность перевести разговор из бытового плана в план политический и уподобить поведение Бокума произволу монарха в деспотическом государстве, а возмущение студентов— восстанию народа против правителя-тирана. Политические аналогии Радищева были тогда же замечены княгиней Е. Р. Дашковой, которая указала своему брату А. Р. Воронцову на встречающиеся в книге Радищева“выражения и мысли, опасные по нашему времени”. На последних страницах “Жития”описана преждевременная кончина Ушакова. В поведении человека перед смертью Радищев видит одно из мерил его личности. Ушаков мужественно встретил свой последний час. Узнав от врача о близкой кончине, он поблагодарил его за“нелицемерный ответ”. Затем трогательно простился с друзьями. Спустя некоторое время он позвал к себе Радищева и, передал ему свои бумаги. Перед смертью Ушаков испытывал ужасные муки и попросил А. М. Кутузова дать ему яд. Кутузов, посоветовавшись с Радищевым, не посмел выполнить просьбу умирающего. Вспоминая об этом, Радищев размышляет о праве человека на самоубийство. В отличие от церковников, видевших в самоубийстве вызов божеству, просветители-материалисты считали, что человек вправе лишить себя жизни, если она приносит ему страдания. Радищев разделяет это мнение и просит Кутузова, которому он посвятил“Житие”Ушакова, оказать последнюю услугу другу, если существование станет для него невыносимым. Ода «Вольность». Ода “Вольность” Радищева — первое слово русской революционной поэзии — содержит в себе призыв к революции и выражает его в соответствии с принципами эстетики поэта. Подлинный творец, утверждал Радищев, открывает согражданам “разнообразные стези познания”, никчемна поэзия без мысли— “тощий без мыслей источник словесности”. Вопрос 47. История создания «Путешествия из Петербурга в Москву» было основным делом и воистину героическим подвигом всей жизни Радищева. Как раз в ту пору, когда у него созревал замысел книги, Екатерина II весной 1787 года отправилась в путешествие на юг России — в Новороссию и Крым. Путешествие императрицы, которую сопровождала многочисленная свита, совершилось с необычайной пышностью и великолепием. По приказу всемогущего Потемкина, бывшего тогда новороссийским генерал-губернатором, на всем протяжении пути были сооружены искусственные, бутафорские деревни, получившие название «потемкинских». Эти декоративные «деревни» должны были наглядно продемонстрировать, как якобы счастливо и изобильно живет русское крестьянство. Этому наглому обману Радищев противопоставлял в своем «Путешествии из Петербурга в Москву», которое в известной части совпадает с маршрутом императрицы, подлинную, неприкрытую картину крепостнической действительности. Писатель страстно желал сказать правду о недостатках своей страны, оружием художественного слова бороться против царящего зла. Поставив себе такую задачу, Радищев показывает жизнь разных слоев общества, говорит об административном произволе, о неправосудии, о всевозможных злоупотреблениях вельмож, чиновников и помещиков. Проблематика «Путешествия». В «П» Радищев поднимает и пытается дать решение нескольким проблемам: - критика просвещённой монархии, - свобода печати, воспитание и образование, - крепостное право. Жанр «путешествия», выбранный Радищевым, чрезвычайно характерен для сентиментализма. «П.» изложено в форме записок путешественника, куда искусно введены произведения других жанров: сатирический «сон», ода «Вольность», публицистические статьи (напр., «о происхождении цензуры», глава «Торжок»). Такая форма худ. произведения была новаторской для рус. лит-ры 18в. И давала Р. возможность глубоко и многопланово рассказать об общественной и духовной жизни нации. Стиль книги Радищева сложен, но в этой сложности есть своя логика и свое единство. Р. приводящий в систему многообразные впечатления внешнего мира— факт, чувство, мысль. Первый из них — реально-бытовой — связан с описанием многочисленных явлений, наблюдаемых путешественником. Лексика этого стилистического пласта отличается конкретностью, предметностью. Второй стилистический плаcт — эмоциональный. Он связан с психологической реакцией путешественника или других рассказчиков на те или иные факты и события. Здесь представлены самые разнообразные чувства: умиление, радость, восхищение, сострадание, скорбь. Третий пласт — идеологический — содержит размышления автора, в ряде случаев выраженные в пространных «проектах». В основе этих рассуждений — просветительские идеи: право на самозащиту, воспитание человека и гражданина, законы природы и законы общества. Для этого пласта характерно употребление церковнославянской лексики, высокая гражданская речь. Радищев сосредоточил внимание не на моральных, а на социальных и политических проблемах крепостнического государства. Основа «Путешествия» - призыв к революции, но Р. понимает, что настоящее освобождение возможно только через десятилетия, поэтому пока надо хоть как-то облегчить участь кр-н другими путями. Вопрос 48 Иван Андреевич Крылов (1769-1844) родился в семье бедного офицера. После смерти отца его определили на службу. Служил в армии, был домашним учителем, затем работал в Публичной библиотеке в Санкт-Петербурге. Крылов рано узнал нужду и на всю жизнь сохранил сочувствие к трудовому народу. В молодости Крылов был известен прежде всего как писатель-сатирик, издатель сатирического журнала «Почта духов» и ходившей в списках пародийной трагедии «Трумф», высмеивавшей Павла I. Борьба с крепостническими порядками – характерная черта его творчества. Крылов в демократических идеях сближается с Радищевым. Сатира напоминает новиковскую и фонвизинскую. В конце 1791 Крылов, Клушин, Дмитриевский и Плавильщиков основали собственную типографию «Крылов с товарищи». Именно в ней с февраля 1792 года стал выходить журнал Крылова «Зритель». Основное место было отведено сатире. В журнале были представлены разные жанры: очерки, теоретические, публицистические и критические статьи, стихи, повести и т.д. Основная направленность журнала – сатирическая. Успех «Зрителя» был вызван произведениями Крылова, сатирический талант которого выразился в двух произведениях: «восточной» повести «Каиб» и «Похвальной речи в память моему дедушке, говоренной его другом в присутствии его приятелей за чашкой пуншу». Крыловская сатира в «Зрителе» носит еще более резкий социально-политический характер, чем в «Почте духов. «Каиб»повесть. Начинается с рассказа о благополучии, процветании и богатстве восточного калифа и о не знающей предела его власти - «имя его наполняло вселенную». Волшебная фея разрушила покой и идиллическое представление государя о царящем вокруг него благополучии подданных. Просвещенный государь оказался деспотом, которого можно заменить «статуей из слоновой кости». Фея уговаривает Каиба инкогнито попутешествовать по стране, чтобы увидеть истинное положение дел. А пока Каиб будет отсутствовать, его функции будет справлять кукла из слоновой кости, и никто ни о чем не догадается. Изображение визирей свидетельствует о социально-политическом характере сатиры. Главное достоинство визиря Дурсана – борода до колен. Ослашид – ему белая чалма давала право на большие степени и почести. Грабилей нечестными путями смог добиться того, чтобы утеснять бедных. Все они – свидетельство гнилости самодержавного правления. Восточный колорит не скрывает сатиры Крылова на порядки екатерининского правления. Прозрачен намек на лицемерие Екатерины, прикрывающей деспотизм игрой в либерализм, когда Крылов показывает калифа, держащего совет со своими приближенными. В Каибе он пародирует идиллические картины, в которых изображена блаженная жизнь крестьян и пастушков. Знакомый с деревней только по этим произведениям, Каиб удивлен, когда видит грязного голодного пастуха, подруга которого отправилась на базар продавать последнюю курицу, чтобы не умереть от голоду. Крылов ратует за изображение в литературе правды жизни, приближаясь к утверждению реализма в искусстве. Шутотрагедия «Трумф». Сатирическое осмеяние уродливых сторон деспотического правления преподносилось иногда в форме пародии на высокий жанр трагедии. Таково одно из последних в XVIII в. произведений Крылова — его «шутотрагедия» «Трумф» (другое ее название — «Подщипа»). Пьеса была написана в 1800 г. в имении князя Голицына, находившегося при Павле I в опале. Сатирическое острие произведения направлено против самодержавия. Государственный совет царя Вакулы, как и диван Каиба, состоит из жалких, бесполезных для общества вельмож. Один из них слеп, другой — нем, третий — глух. Разумеется, эти недостатки следует понимать не в прямом, а в переносном смысле. Во время заседания члены совета играют в кубари. Не лучше и другая разновидность самодержавия, воплощенная в образе «немчина» Трумфа, грубого солдафона, завоевавшего владения Вакулы и требующего себе в жены его дочь Подщипу. В лице Трумфа высмеяны прусские порядки, насильственно вводимые Павлом I. Политическая сатира облечена Крыловым в форму классицистической трагедии, что дает ему возможность пародировать этот жанр. Отсюда и определение пьесы как «шутотрагедии». Образы в ней четко соотносятся с персонажами «классической» трагедии. Таков прежде всего любовный треугольник, представленный царевной Подщипой, князем Слюняем и наглым соперником Слюняя — немецким принцем Трумфом. Написана пьеса александрийским стихом. Высокий строй мыслей и страстей классической трагедии помогает высмеять ее героев. Царь Вакула глуп и беспомощен. Его дочь Подщипа — обжора и неряха. Ее возлюбленный, князь Слюняй — трус и хвастун. Немец Трумф — грубиян и невежда. Крылов пародирует типично трагедийные сцены. Так, Подщипа призывает Слюняя покончить вместе с ней жизнь самоубийством, но трусливый Слюняй под разными предлогами уклоняется от ее предложения. Глупости правителей противопоставлена смекалка простых людей. Находчивая цыганка избавляет Вакулу от Трумфа. Крылов осмеивает:- реальность (это обличение!)- культурные явления (это пародирование!). Пародирует таких традиционных героев, как «тиран», «героиня», «героический любовник». Комизм – речь Трумфа (несоответствии!). Борьба чувства с долгом, общественного начала с личным. Здесь личное торжествует над общественным, а в классической трагедии наоборот! Снижение образа (Вакула – простонарод, необразованность). Человек с социальной стороны, а не с индивидуальной!
