Борис Тищенко — один из крупнейших композиторов современной России. Он родился в Ленинграде в 1939 году, в 1954 году поступил в Музыкальное училище имени Н.А.Римского-Корсакова при Ленинградской консерватории, где его педагогом по композиции была Галина Уствольская. В 1962 году Тищенко окончил старейшую российскую консерваторию. Его педагогами по композиции были ведущие профессора — Вадим Салманов, Орест Евлахов и Виктор Волошинов. Одновременно он окончил консерваторию по классу фортепиано у Абрама Логовинского. Уже в студенческие годы Тищенко демонстрировал необычную зрелость дарования. По окончании консерваторского курса он поступил в аспирантуру к Дмитрию Шостаковичу, после которой — с 1965 года — преподает в Ленинградской (Петербургской) консерватории. Профессор класса композиции, он был педагогом многих известных сегодня авторов. Шостакович высоко ценил талант своего ученика. Выразительным проявлением этого является один из подарков мастера — он преподнес ученику свою оркестровку Первого виолончельного концерта, впервые исполненного Мстиславом Ростроповичем. Личностное и профессиональное воздействие учителя на ученика неоценимо. Однако, обладая мощной, необычной индивидуальностью, Тищенко в 1960 –1970 годах избежал прямого воздействия стилистики Шостаковича. Композитор отмечал определяющее воздействие на него в 1960–х, наряду с Шостаковичем, великих русских поэтов Анны Ахматовой и Иосифа Бродского, с которыми Борис Тищенко был знаком. Одно из наиболее значительных сочинений Тищенко — балет „Ярославна“, написанный по мотивам великого литературного памятника России XII века „Слова о полку Игореве“. С момента своего возрождения в начале XIX века это произведение неизменно привлекает внимание художников, работающих в самых разных видах искусства. Нельзя не упомянуть в этой связи, несмотря на общеизвестность этого факта, что „Слово“ легло в основу одной из величайших русских опер — „Князя Игоря“ Александра Порфирьевича Бородина. В музыке „Ярославны“ переплелись магистральные линии, пронизывающие все творчество композитора. Сопричастность прошлому и талант погружения в его тайны. Глубокий интерес к подлинному фольклору, прежде всего фольклору русскому, как неиссякаемому источнику музыкальных идей. Не могло не сказаться на стилистике балета и многолетнее увлечение Тищенко музыкой Востока, прежде всего традицией японской средневековой музыки гагаку. Наконец, здесь, как и в лучших симфониях Тищенко, явственно и органично проявилось его обостренное, драматическое переживание мира. Глубоко изучив открытые представителями послевоенного европейского музыкального авангарда технические возможности, Тищенко использует широчайший арсенал новаторских для своего времени выразительных средств, вплоть до сонористики и алеаторики. Однако ему несвойственна самоценная увлеченность музыкальными технологиями — все технические аспекты композиции лишь способ достижения нужного эмоционального состояния. Вступление открывает одинокий голос–посвист флейты–пикколо. Здесь, как и во всей протяженности балета, звучность деревянных духовых нередко ассоциируется с архаикой, вызывая в памяти и „Весну священную“ Стравинского, и тембры древних японских флейт. Всматриваясь в бездонную глубь веков, одинокий человек погружается в темень истории. Кларнет, словно кукушка, дарует годы путнику. Ключевые фрагменты текста „Слова о полку Игореве“ (в спектакле МАЛЕГОТа тексты летописи были элементами сценографии) звучат в исполнении хора, то рассказывающего о давних событиях, то комментирующего происходящее, то перерождающегося в действующих людей и голоса природы. В „Стоне Русской земли“ мужской хор повествует о распрях русских князей: „Сказал брат брату: „Это мое, и то мое же““. Композитор разворачивает перед слушателями картину тревожной жизни Руси. Раздираемая междоусобицами земля становится жертвой набегов кочевых племен. В „Усобице“ мы слышим крики угоняемых в половецкое рабство женщин, хрипит перед смертью пахарь („Убитый“). Возвращаются интонации русского плача. Одна из сквозных тем „Ярославны“ — музыкальное олицетворение женщины и отчизны, музыка, воплощающая бесконечную чистоту и светлый покой. Другая ключевая тема появляется в эпизоде „Святослав“. Сурово скандирует хор, поддерживаемый кличами медных, его „золотое слово, со слезами смешанное“: После лиричнейшего прощания Ярославны с Игорем, отдаленно ассоциирующегося с проникновенными балетными адажио Прокофьева, войско князя выступает в поход. Кульминационный фрагмент сочинения — финал I акта — „Затмение“. На фоне звенящего в верхнем регистре органного кластера кларнет–пикколо высвистывает маленький тревожный мотив, на полтона ниже тот же мотив звучит у первого кларнета, подобным образом вступают все инструменты оркестра, и, наконец, слушателя окружает безжалостно плотное, густое, как тьма, давление немыслимой оркестровой массы, которое внезапно обрывается генеральной паузой. Перед войском возникает бесконечный степной горизонт. В усыпляющие глиссандо скрипок лишь изредка вторгаются неотчетливые степные шорохи. В первой из ночных сцен балета — „Степь“ — звучность женского хора безмятежно прозрачна. Светает. Начинается первая битва с половцами, развернутая динамичная батальная сцена. Игорь и его дружина побеждают еще немногочисленные половецкие отряды. Вечером начинаются непритязательные игры с половецкими девушками–полонянками. Блистательного вдохновения полны заключительные сцены второго действия — кульминация балета. Образ половецкого мира в балете вообще невероятно интересен: здесь действует одновременно притягательная и отталкивающая, инфернальная сила. Интонации кличей возвращаются в начале третьего действия. Огромная его часть — картина второй битвы, которая заканчивается поражением русского войска: Игорь томится в плену у половцев, и решает совершить побег. Торжественные юбиляции „Возвращения“ композитор предваряет эпизодом „Мальчик – пахарь“. В нем возвращается тематический материал вступления к первому действию — прежде, нежели прибыть в стольный град, князь ступает на родную землю, и она принимает его отнюдь — у Тищенко — не победителя. Мощно, повелительно звучат слова, призывающие к единению, но не они одни подводят итог сочинения. В финале впервые соединяются в тихом хорале мужской и женский хор, и „Ярославна“ завершается словами молитвы. Композитор вынужден был отказаться от первоначального названия сочинения — „Затмение“: оно казалось слишком тяжелым, беспросветным. Но взгляд автора на историческую ситуацию трагичен, полон печали. В отличие от безвестного летописца, он видит коллизию с невероятной, почти публицистической остротой. Нельзя не привести оценку, принадлежащую Дмитрию Дмитриевичу Шостаковичу: „Балет мне удалось посмотреть трижды, и всякий раз я был захвачен выразительностью этой русской по духу музыки“. Наряду с лучшими сочинениями Бориса Чайковского, Родиона Щедрина, Моисея Вайнберга, Альфреда Шнитке, Андрея Петрова балет Бориса Тищенко отражает искания художников ХХ века и является высоким образцом отечественной музыки 1960–1980 годов. Вместе с тем „Ярославна“ — одна из тех вершин развития европейского искусства, что по–прежнему захватывают и убеждают слушателя.
