Сержантова Полина 11 класс Литературная жизнь Костромы 20-х годов. Костромские журналы 1920-х годов. Критико- публицистическая и литературно-художественная газета «Красный понедельник». Читая первые страницы истории костромской культуры, мы находим много интересных сведений о деятельности нашей творческой интеллигенции — актеров костромского театра и театральной студии под руководством режиссера А. Д. Попова, художников, среди которых выделялся Н. П. Шлеин, музыкантов и певцов (в Костроме была хорошая опера). В 1930-е годы, когда культура была поставлена под жесткий контроль тоталитарной системы, чувствовалось «помрачение», но в 1920-е годы, по сравнению с ними, отличаются многообразием «жизнетворчества» в целом и культуры, в частности. Это подтверждается и изданием в Костроме в начале 1920-х годов журналов «Еженедельник искусств», «Искусство в Костроме», а позже — литературных журналов «Октябрь», «Ледокол», «Смычка», «Шмель». Литературные журналы появились в Костроме позже других изданий: литературная жизнь в нашем городе начала активизироваться лишь после окончания гражданской войны. Дело в том, что писатели-костромичи, вышедшие в верхние «этажи» литературы еще до 1917 года, продолжали работать в других городах: И. М. Касаткин — в Москве, И. С. Логинов — в Петрограде, А. Н. Благов и М. Д. Артамонов — в Иваново-Вознесенске. Те же, кто в 1920-е годы составит ядро костромской писательской организации (Семен Дунаев, Александр Алешин, Владимир Никифоровский, Анатолий Дьяконов, Вячеслав Лебедев, Глеб Ясин, Николай Алешин и др.), воевали или занимались делами, далекими от литературы. Они еще накапливали опыт, который потом стал основой их писательской жизни. Правда, вернулся в родной Галич поэт-самоучка А. Н. Соловьев (Нелюдим), возглавивший уездную газету и издавший там два сборника стихов. Рецензент костромской губернской газеты очень точно уловил суть эволюции, которая была характерна для подобных ему поэтов из «низов», начавших писать до революции: «Печальник народной нужды и страданий становится певцом “свободных песен”», Красный Мир. 1921. 25 нояб. Рец. на кн.: Соловьев А. (Нелюдим). Полет: Сб. стихов. Галич, 1920). Однако в губернской газете Нелюдим публиковался редко, а в 1921 году он уехал в Петроград. Постепенно в Костроме росло число грамотных людей, открывших для себя мир книги и потянувшихся к классике, прежде всего XIX и начала XX века. Посредником между читателем и современной литературой была губернская газета «Северный Рабочий», переименованная затем в «Красный Мир», а в 1925 году получившая сохраняющееся Сержантова Полина 11 класс доныне имя «Северной правды». Пристрастие к чтению и восхищение силой художественного слова побудили многих взяться за перо, чтобы выразить отношение к происходящему в стране и вокруг. Начался период активной «литературной самодеятельности», переболевшей подражательством Некрасову, Есенину, Блоку, Демьяну Бедному, «пролетарским поэтам». Любопытно, что за перо берутся не только «низы», но и «верхи» — губернские советские и партийные работники — Н. Растопчин, П. Каганович, Б. Волин, П. Бляхин и др. Иногда Кострому навещали известные литераторы. В 1919 году по приглашению Костромского совета Пролеткульта побывал С. Скиталец. В 1920—1921 годах в городе несколько раз выступал с чтением стихов и отрывков из романа «Укротительница змей», написанного, как сообщалось, «на костромском материале», Федор Сологуб. Приезжал И. Бабель, наблюдавший переселение в здания Ипатьевского монастыря семей рабочих и написавший об этом рассказ «Конец Святого Ипатия» (1923). В 1923 году на открытии электростанции в Шунге побывал Д. Бедный, который заодно «заметил» начинающего костромского писателя Александра Алешина и тем самым помог ему выйти в большую литературу. Приезжали в Кострому А. В. Луначарский (1919) и активнейший организатор молодой советской литературы A. K. Воронский (1923). Наконец, наступило время, когда в Костроме из массовой литературной самодеятельности выделился небольшой круг лиц, сумевших развить задатки «сочинительства» в мастерство профессионального литератора. Некоторые из них занимались в литературной студии при Костромском рабоче-крестьянском университете, руководимой будущим известным ученым С. М. Бонди. Другими центрами, вокруг которых группировались начинающие костромские писатели, были редакции губернских газет «Красный Мир» и «Голос молодежи», а также Центральная городская библиотека, при которой издавался машинописный журнал «Книгарь» (1922—1924). Событием большого значения явилось издание в Костроме литературно-художественной и критико-публицистической газеты «Красный понедельник» (1923). В 1923 году набравшие силу костромские литераторы решились на выпуск альманаха «Девятнадцать новых». «Революция не прошла бесследно и для провинциального писателя… которого знают и читают в своей округе, губернии», — писал в предисловии А. В. Высоцкий, один из активнейших организаторов и руководителей местных писателей. Важно и другое замечание Высоцкого: «Никоим образом нельзя в этом альманахе искать какой-либо однородности по идеологическим подходам к темам, по форме и пр.». Оно зафиксировало характерную для периода нэпа и середины 1920-х годов ситуацию относительной свободы творчества. Может быть, вернее говорить о зыбком «равновесии» между естественной свободой писателей и попытками «организовать», подчинить литературу политическим задачам. Сержантова Полина 11 класс Литература революционной эпохи в Костроме «началась со стихов». Поэзия оказалась наиболее оперативным «эхом» революции. Она была «самовыражением» личности, подчиненной воздействию послереволюционной эйфории, лозунгов, призывавших к перестройке мира. Революция привнесла в жизнь людей идеологию социальной утопии, что обусловило устремленность поэзии в будущее, а также аскетический отказ лирического героя от личностного существования во имя коллективного «Мы». Вместе со всей революционной поэзией костромские стихотворцы пережили кризис романтического мироощущения в период НЭПа, совершили эволюцию от отвлеченной поэтики времен «мирового восторга» к стилю «художественного реализма».
