Глинка Федор Николаевич родился в имении Сутоки Смоленской губ. Дворянский род Глинки берет начало от вотчинника смоленского воеводства, шляхтича, принявшего Православие, ВиктораВладислава Глинки. Отец Глинки, Николай Ильич, отставной капитан, находясь при гр. П. А. РумянцевеЗадунайском ординарцем, отличился в Кагульском сражении. Вместе с женой, Анной Яковлевной (урожд. Каховской), владел небольшим имением Сутоки Духовщинского у. Смоленской губ. Екатерина Великая во время путешествия по тем местам в 1780 гостила у него и была поражена 104-летним прадедом поэта, который был так здоров, что мог ездить верхом и стрелять дичь. Императрица тогда же записала двух братьев Глинки, Сергея и Николая, в Сухопутный кадетский корпус, в котором впоследствии учился и Федор. С 1798 по 1803 обучается в Петербургском 1-м кадетском корпусе, где огромное влияние на него оказал учитель Закона Божия о. Михаил (впоследствии митрополит Петербургский), способствовавший укреплению его религиозных чувств, стремлению жить по христианским заповедям. Он вспоминал, что, покидая корпус, поклялся «говорить всегда правду». Молодой прапорщик Апшеронского пехотного полка привлек внимание прославленного суворовского генерала М. А. Милорадовича. В 1805—06, в качестве адъютанта Милорадовича, участвует в военной кампании против Наполеона, чуть не погибает в битве при Браунау, ходит в штыковые атаки в Аустерлицком сражении. Эти события он описал в «Письмах русского офицера о Польше, австрийских владениях и Венгрии с подробным описанием похода россиян противу французов в 1805 и 1806 гг.» (1808), ставших его литературным дебютом. Выйдя в отставку по болезни и поселившись в Сутоках, Глинка приводит в порядок записи военной поры, пишет стихи. Первое стихотворение «Глас патриота», опубликованное в «Русском вестнике», посвящает М. В. Ломоносову. С серьезностью относясь к научным изысканиям, участвует в работе высочайше утвержденного Общества истории и древностей российских. Для изучения народного быта и нравов путешествует по Смоленской, Тверской, Московской губерниям, совершает поездки по Волге, по Киевской и Черниговской губерниям. Весть о вторжении наполеоновских полчищ в Россию застала Глинку в родовом смоленском имении. По вызову Милорадовича он с отступающими войсками доходит до Бородина и принимает участие в сражении. Участвовал в боях при Тарутине, Малоярославце, Вязьме, Дорогобуже, при Баутцене. Глинка участвовал во всех боевых действиях наступающей армии, полковником дошел до Парижа, был награжден орденами Св. Владимира 4 степени, Св. Анны 2 степени, золотой шпагой с надписью «За храбрость», а также прусским орденом «За военные заслуги». После войны Глинку, переведенного в лейб-гвардии Измайловский полк, захватывает водоворот общественной жизни северной столицы. Он входит в члены Военного общества, возглавляет «Военный журнал», председательствует в Вольном обществе любителей российской словесности, издает частями «Письма русского офицера…» (1815—16), ставшие одним из ярчайших памятников отечественной военной мемуаристики об эпохе наполеоновских войн 1805—06 и 1812—15. Одна из основных идей этой книги — сохранение «коренных добродетелей» русского народа, не затронутых «наносными пороками». В это время им написаны книги: повесть «Лука да Марья» (СанктПетербург, 1818), «Подарок русскому солдату» (Санкт-Петербург, 1818), «Зиновий Богдан Хмельницкий» (Санкт-Петербург, 1819), «Мечтания на берегах Волги» (СанктПетербург, 1821). В 1819 Глинка «с ведения и по повелению Государя Императора, употребляем был для производства исследований по предметам, заключающим в себе важность и тайну», стал заведовать личной канцелярией гр. М. А. Милорадовича, военного губернатора Петербурга. К этому времени Глинка был уже членом масонской ложи «Избранного Михаила», вступает в Союз спасения, а затем в Союз благоденствия. Но известно, что в н. 1820 на совещании Коренной управы Союза благоденствия Глинка доказывал, что «в России не может существовать никакого правления, кроме монархического». Видя радикализацию взглядов заговорщиков, порвал с ними связи и вышел из масонской ложи. О готовившемся восстании 1825 Глинка знал, но никакого участия в нем не принял, убеждая заговорщиков «не делать никаких насилий» После ареста 11 марта 1826 года содержался в Петропавловской крепости. Император Николай I сказал поэту: «Глинка, ты совершенно чист, но все-таки тебе надо окончательно очиститься». Существуют сведения, что раненый генерал Милорадович просил императора помиловать Глинку. Со снятием двух чинов 15 июня 1826 года был освобождён, исключён из военной службы и сослан в Петрозаводск, где был определён советником Олонецкого губернского правления. Именно там, занимаясь канцелярской работой советника губернского правления, Глинка создает свои важнейшие произведения: переводит на русский язык карелофинский эпос «Калевала», пишет поэмы «Дева карельских лесов» и «Карелия, или Заточение Марфы Иоанновны Романовой». А. С. Пушкин, содействовавший публикации «Карелии…» в Петербурге отдельным изданием (1830), писал в «Литературной газете»: «Изо всех наших поэтов Ф. Н. Глинка, может быть, самый оригинальный… Небрежность рифм и слога, обороты то смелые, то прозаические, простота, соединенная с изысканностью, какаято вялость и в то же время энергичная пылкость, поэтическое добродушие, теплота чувств, однообразие мыслей и свежесть живописи, иногда мелочной, — все дает особенную печать его произведениям…» Годы ссылки благотворно повлияли на поэта, будто «переродилось все во мне», — записал он в стихотворении той поры. В 1830 Глинка, все еще опальный, поселяется в Твери, где его навещают А. С. Пушкин с кн. П. А. Вяземским; занимается географическими и археологическими исследованиями. За работу «О древностях в Тверской Карелии» получает премию Географического общества. В становлении Глинкипоэта большую роль сыграло сближение с литературнофилософским кружком С. Е. Раича, среди воспитанников которого были многие «любомудры», а в дальнейшем с С. П. Шевыревым и с редакцией «Москвитянина», в котором он опубликовал лучшие свои поздние стихи. Особенно характерно в этом отношении его стихотворное послание Ф. И. Тютчеву, бывшему воспитанником С. Е. Раича. Ф. Тютчев, как известно, находил понимание лишь в узком кругу своих друзейславянофилов, среди которых был и Глинка. В своей религиознофилософской поэзии С. П. Шевырев, А. С. Хомяков и Ф. И. Тютчев были последователями духовной поэзии Глинки. В 1840-е Глинка пишет поэму «Таинственная капля», в основе которой апокрифическое сказание о разбойнике, распятом на кресте вместе со Спасителем. Огромной популярностью в патриотических кругах пользовалось стихотворение Глинки «Москва» (1840): «Город чудный, город древний, / Ты вместил в свои концы / И посады и деревни, / И палаты и дворцы!». Во время Крымской войны Глинка прославился стихами «Ура!» и «Голос Кронштадту». Его романсы «Вот мчится тройка удалая…», «Не слышно шуму городского…» принадлежат к числу классических. Уйдя со службы в 1835, Глинка жил вместе с женой Авдотьей Петровной (урожд. Голенищевой-Кутузовой), с которой «почти всегда и везде был неразлучен», сначала в Орле(1832 г.) и Москве (1835-18530 , с 1853 — в Петербурге, а с 1856 до конца дней — в Твери. Авдотья Петровна тоже была достаточно известна как поэтесса, прозаик, переводчик. • Ф. Глинка в отставке, в Твери. 1878 год. К 1875 Глинка почти совсем отошел от литературы, признаваясь, что его поэтические силы иссякли. В поздних письмах к М. П. Погодину он жалуется на «век безверия», обличает западников, социалистов в гибели России, с грустью восклицая в одном из последних стихотворений: «Летать по высям нет уж силы, / А ползать не хочу!» Скончался Глинка в Твери, дожив до глубокой старости, и был похоронен в Жёлтиковом монастыре рядом со своей женой А. П. Глинка. Хоронили его с воинскими почестями как героя Отечественной войны, автора знаменитых «Записок офицера…» Если хочешь жить легко И быть к небу близко, Держи сердце высоко, А голову низко. Разлука (С богемского) В небе всё сияло, В поле всё цвело; Но тебя не стало — Всё с тобой прошло. Ты, как сон крылатый, Милая, ушла! Ты все ароматы С собой унесла. Одни только думы Мой грустный удел. Скорей бы угрюмый Борей зашумел... Но вечной весною Цвети всё для ней! Я ею одною Живу — и без ней! Что нам для жизни? - Уголок! Различен позыв для сердец: Для хлеба - нивы лоскуток! Иных манит прибытком ловля Для садика земли частичка... К горам нерастопимых льдов; И я как маленькая птичка, Других с Индейских островов Беспечен, как она, и рад, Ведет в кронштадтский рейд торговля! Коль из окна каких палат, А я, без сел и кораблей, Или с чьего-нибудь балкона Картиной мира веселюся: Смотрю на синево наклона Где лягу - сплю; и не боюся Далеких, сводистых небес, Неурожаев, ни мелей... На расцвеченный летом лес. И я, бесконный, беспалатный, Иль с башни Екатерингофа, С одной сердечной полнотой Где незамеченный сижу, Любуюсь неба круглотой;- Я с сердцем радостным гляжу Глотаю запах ароматный На дальний абрис Петергофа, И сам не знаю чьих садов. На перламутровый залив. Смотрю на сгибы берегов Как он стеклянист и красив! Порой, на опененны волны - Как хороши под парусами И, сытостью душевной полный, И с лентой флага - корабли! Иду в мой маленький приют, На них дары чужой земли! В мой уголок, известный редким, И под чужими небесами Где ласточки - мои соседки Рожден их кормчий и пловец!.. И где мечты со мной живут. Не видеть слабостей чужих; Быть в чувстве гордости убогим; Быть очень кротким для других, А для себя быть очень строгим. Будь слеп для слабостей чужих! Будь в чувстве гордости убогим; И очень кроток для других И для себя будь очень строгим. • http://www.worldpoesy.com/?country=ru&objectT ype=biography&id=f05gn70mc3fh8c33 © worldpoesy.com
