Философия права — это эксклюзив, которым нужно гордиться

20
ноя
2014
«Философия права — это эксклюзив,
которым нужно гордиться»
С отличием окончив магистерскую программу «История, теория и философия права»,
Башир Чалаби продолжил образование в Канаде. Там он пишет вторую магистерскую
диссертацию в Викторианском университете и собирается вернуться в Россию на защиту
кандидатской в Институте государства и права РАН. В интервью Башир рассказал, как
правильно писать магистерскую диссертацию, почему ученому недостаточно только
российского академического опыта и чем учеба в Канаде отличается от учебы в России.
О «довышкинских» делах
Cвой диплом специалиста я получил в МГУ, на философском факультете, к которому
испытываю большую симпатию. Со второго курса занимался античностью и Древним
Востоком под руководством замечательного философа и переводчика Михаила
Анатольевича Гарнцева. Выступал, публиковался, был рекомендован в аспирантуру. И все
бы шло «по накатанной дорожке», но на философский я поступил всего в шестнадцать
лет, пребывая в смущении насчет того, чем бы в жизни заняться. Курсу к четвертому
убедился в своей неготовности связать жизнь с философией. В итоге в 2010 году оказался
на вышкинском дне открытых дверей, уже зная, что буду поступать на один из
престижных московских юридических факультетов. Выбор рациональный: право после
философии — отличная возможность не растерять сформированные на внимательном
чтении сложных философских текстов аналитические умения.
Об Аристотеле и «целевой причине» магистратуры
ВШЭ
По Аристотелю, у каждого блага, будь то вещь или что-то еще, есть предназначение
(«целевая причина»), и в распределении блага надо смотреть на наличие у соискателя
качества, способствующего реализации этого предназначения. Так вот, на Зимней школе
ВШЭ 2011 года была презентована магистерская программа «История, теория и
философия права» и, как мне кажется, «целевая причина», заложенная в нее Анастасией
Сергеевной Тумановой, и мои «качества» встали в положение равноденствия. Программа
была предназначена «доучить» и подготовить к юридической науке молодых
исследователей. У меня были нужная основа и большое желание учиться. Стал готовиться
к экзамену по теории права. На курсы не ходил: не было времени, да и лучшие курсы —
Ленинская библиотека.
О месте аспиранта и школе магистранта
В сентябре 2011 года стал магистрантом Высшей школы экономики, а в октябре выдержал
экзамены в аспирантуру Института государства и права РАН, так что могу сопоставить
две модели — «старую школу» ИГПАН и «нью-эйдж» Вышки. В ИГПАН вы сидите за
круглым столом с учеными и должны соответствовать им как вставший на крыло птенец
большому скворцу. Так вот, магистрантов Вышки как раз ставят на крыло и очищают от
скорлупы стереотипов: под руководством Владимира Александровича Четвернина — от
того, что право и закон есть одно и то же; Аниты Карловны Соболевой — что свобода
слова дает право говорить что угодно, и так далее.
Никому не советую питать иллюзий и ставить в магистерской диссертации «большие
цели» и решать «глобальные научные задачи»
Кстати, никому не советую питать иллюзий и ставить в магистерской диссертации
«большие цели» и решать «глобальные научные задачи». Например, моя магистерская
решала один конкретный вопрос: на основании каких источников, помимо философских
текстов, мы можем рассматривать исторические представления о справедливости и
законах. Опыт Леонида Рудольфовича Сюкияйнена, ординарного профессора Вышки и
моего научного руководителя, немало помог в определении круга этих источников —
прежде всего, литературных текстов, повествующих о земном и божественном
правосудии, а также судебных речей. Позже, когда я работал над кандидатской, эти
наработки нашли свое место. Поэтому и магистрантам я советую по букве работать с
первоисточниками, читать предшественников и по делу их ругать, и все это — по
возможно более узкой проблеме.
Это хорошо и для организации своего времени. Конспектирование тематически узкого
круга источников за счет перекрестных ссылок всегда быстрее, чем работа с
разбросанными по различным предметам компендиумами. «Лучше меньше да лучше», как
писал теоретик марксизма.
О внутренней логике учений о праве
Меня, как «отставного философа», тревожило игнорирование в литературе по истории
правовых учений того факта, что изрядная доля представлений античных мыслителей о
праве была основана на их учениях о бытии и познании. Как следствие, история
философии права становилась коллекцией цитат и диковинок, притом нередко пугающих
— как, например, «тоталитарное» идеальное государство Платона. Соответственно,
сверхзадачей, вставшей при подготовке кандидатской, было показать проекции на
общественные отношения более широких философских доктрин, и сделать это предельно
ясно — поэтому я в шутку называю эту диссертацию «научно-популярной». Защита
состоится 27 января в Институте государства и права РАН, но по предварительным
отзывам я могу судить, что труд не прошел зря. Этому способствовали научная
грамотность, полученная в МГУ; научный взгляд, сформированный под влиянием моего
научного руководителя в ИГПАНе, тонкого знатока философии права Владимира
Георгиевича Графского; кругозор и открытость ко всему новому, заданная профессурой
ВШЭ.
О размывании научных границ
В магистратуре Вышки я осознал, что в ближайшем будущем молодому ученому одного
российского академического опыта будет недостаточно. Это чувствуется во всем. Наши
исследователи выступают на конференциях за рубежом, а западные приезжают к нам
(любопытно, что даже драматические труды на итоговых экзаменах были вознаграждены
мастер-классом американского руссиста Джозефа Брэдли, проведенным по инициативе
А.С. Тумановой). Ведущая профессура стажируется за рубежом, а иногда и получает
западные степени. Глобальные базы зарубежных журналов, доступные в Вышке, делают
библиографию на иностранных языках преобладающей над русскоязычной
библиографией. В итоге на втором курсе магистратуры я решил продолжить образование
за рубежом. Когда мои «университеты» завершатся, и я встану за кафедру (будущее вижу
в академической карьере), постараюсь привить эту здоровую научную
интернациональность и открытость своим студентам.
О совещательной демократии
В Канаду, в магистратуру юридического факультета Викторианского университета, я ехал
заниматься совещательной демократией — далеким потомком моей любимой афинской
демократии.
Граждане, увидевшие плоды своего участия в жизни улицы и квартала, с большей
уверенностью займутся такой политикой на уровне города и государства. Эксперименты
подобного рода в городах Китая показали свою эффективность. Есть перспективы и в
нашей стране
Сторонники этого направления, теоретически обоснованного двумя выдающимися
мыслителями конца прошлого века Юргеном Хабермасом и Джоном Ролзом, говоря
просто, видят организацию совещаний случайно отобранных или, по возможности,
вообще всех, граждан средством демократизации. При этом совещаться должны: раз —
разумно и со знанием дела; два — терпимо; три — независимо. Если эти условия
соблюдены, то можно дать рекомендацию политикам или даже подготовить законопроект,
который затем выносится на референдум и, в случае прохождения, обретает юридическую
силу. Тем самым обеспечивает настоящая демократическая легитимность — граждане
действительно занимаются правотворчеством, а не просто выдают парламенту
«лицензию» на произвольные действия. Организовывать такие совещания можно даже на
самом низовом уровне вплоть до муниципального и домового. Граждане, увидевшие
плоды своего участия в жизни улицы и квартала, с большей уверенностью займутся такой
политикой на уровне города и государства. Эксперименты подобного рода в городах
Китая показали свою эффективность. Есть перспективы и в нашей стране.
Впрочем, на сегодня мой проект касается совмещения первого и третьего требований к
организации — разумности и информированности участников с их независимостью.
Адекватное нормативное регулирование большинства вопросов невозможно без участия
экспертов в соответствующих областях. Поэтому необходимо выработать схему, как
включить в «советы» экспертов так, чтобы они, с одной стороны, авторитетом не
подавили участие и инициативу, а с другой стороны, не допустили профанаций.
Викторианский университет был причастен к организации одного из самых удачных
экспериментов такого рода — Гражданской ассамблее Британской Колумбии, создавшей
проект реформы избирательного законодательства. Доступны и эксперты, и протоколы, и
сами бывшие участники ассамблеи.
А еще здесь гигантские секвойи, море и доверчивые олени с колибри и павлинами. Это
тоже важно — красота вокруг ложится на бумагу.
О порядках юридических факультетов
Вообще, юридический факультет в Виктории — особенное учреждение. У него хорошие
стипендии, своя роскошная футуристическая библиотека, выходящая окнами в дикий лес,
и достойное место в рейтингах — выше, чем у других факультетов. Фактически во всем,
что касается «социальной справедливости», этот факультет — лучший в стране. Но здесь
магистратура отличается от аспирантуры только сроком обучения и требованиями к
объему диссертации и широте ее проблематики. На неделе аспиранты «скрипят перьями»
в небольших личных кабинетах, а магистранты — в выделенном им офисе формата open
space. «Метафизические» проблемы старых теорией и споры о понятии «право»
отсутствуют — они считаются устаревшими.
Жизнь на «Истории, теории и философии права» в Вышке иная — в ней много хорошей
научной школы. Это и лекции, это и внимание к азам правовых теорий, и привлечение
харизматичных, способных заразить интересом к науке, преподавателей. Молодая
программа, уверен, обладает большими перспективами. И философия права — это
эксклюзив, доступный единичным университетам. Им нужно гордиться.