1000 - Новая Экономическая Ассоциация

Заостровцев А.П. (Центр исследований проблем модернизации,
Европейский университет в Санкт-Петербурге)
РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КАПИТАЛИЗМ КАК
КОНТРМОДЕРНИЗАЦИЯ
Происходит ли в России то, что можно назвать модернизацией? Отвечая на этот
вопрос, стоит обратиться к новейшей теории модернизации, предложенной нобелевским
лауреатом по экономике Дугласом Нортом в соавторстве с экономистом Джоном Уоллисом и политологом Барри Уэйнгастом [11].
Модернизация как переход к «порядку открытого доступа»
Человеческая история делится ими на три стадии: доисторический порядок, порядок ограниченного доступа или естественное государство и порядок открытого доступа.
Интерес для нас представляют последние два, ибо «переход от естественного государства
к порядку открытого доступа является второй общественной революцией, появлением модерна» [11, p.2].
Сосредоточимся на самой их сути. Естественное государство базируется на монополии на ренту для элит посредством создания входных барьеров, подавляя или ослабляя
тем самым конкуренцию в обществе (не только в экономике, но и в политике). Социальные отношения в нем персонализированы, оно противостоит самоорганизации общества.
Естественное государство – не есть некое абсолютно ущербное общественное
устройство. Главное его преимущество в том, что создание ренты для элит предотвращает
неконтролируемое насилие в обществе, их раскол и столкновения. Однако «рентосозидание и ограниченный доступ ставят пределы долгосрочному экономическому росту…» [11,
p.253].
Авторами выделяются три типа естественного государства: хрупкое, базовое и зрелое. В первом доминирует сеть отношений «патрон-клиент» и вспышки неуправляемого
насилия в нем не редкость.
Во втором проблема насилия решается куда успешнее, но организации существуют
только в рамках самого государства, под его прямым контролем. Поэтому «базовое естественное государство обладает ограниченной способностью к созданию протяженных во
времени достоверных обязательств» [11, p.46].
В третьем широкий спектр организаций элиты может существовать и вне государственного контроля. Это обстоятельство, наряду с тем, что обеспечивается длительная
устойчивость государственных институтов, повышает достоверность обязательств власти.
Внутри этого типа естественного государства формируются предпосылки нового, принципиально отличного от него общественного устройства.
Модернизация завершается с построением порядка открытого доступа, важнейшим
отличием которого от естественного государства свобода организаций, низкие входные
барьеры и справедливая конкуренция, деперсонализация социальных связей.
«Порядок открытого доступа существует, если только большое число индивидов
имеют право создавать организации, которые могут быть вовлечены в широкое разнообразие экономической, политической и общественной деятельности» [11, p.23]. Причем
право создавать организацию должно быть не персональным, что означает равное право
для каждого без исключений поступать таким образом. Открытый доступ в экономике ге-
1
нерирует множество разнообразных организаций, которые становятся агентами шумпетерианского «созидательного разрушения». Это формирует базис гражданского общества с
многочисленными группами, способными на политическую активность в случае угрозы
их интересам.
И «хотя открытый порядок не устраняет рентосозидание, он значительно ограничивает ту его разновидность, которая создает негативные общественные эффекты. Рентосозидание, которое приносит выгоды только узким интересам не исключено, но оно просто существенно менее вероятно в обществе открытого доступа, чем в естественном государстве» [11, p.24]. Это обусловлено как раз открытым характером общества, где свобода
образования организаций подрывает возможности монополизации рент за счет привилегий, ограничивающих доступ к ним.
В результате конкуренция свободно формирующихся организаций ведет к постоянному открытию новых источников рент (инновационному развитию), а не к закреплению за определенными группами интересов старых. Это говорит о т.н. «динамической
эффективности» открытого доступа – его лучшей способности реагировать на перемены.
В то же время, несмотря на явные преимущества порядка открытого доступа, он
весьма труднодоступен. По оценке авторов, лишь 25 стран или 15% населения мира
встроены сегодня в этот порядок; социумы остальных 175 стран и 85% населения относятся к тому или иному типу естественного государства [11, p.XII].
Россия: в плену «естественного государства»
На рубеже 1980-х-1990-х гг. Россия предприняла попытку перехода от социализма,
который, если следовать вышеприведенной классификации, отвечает уровню базового
естественного государства, к зрелому естественному государству. Однако российская
элита опасалась политической конкуренции. Дело в том, что свобода организаций в российском обществе ставила под угрозу ее право на ренту от только что полученных в ходе
приватизации активов, поскольку массы были настроены очень негативно по отношению
к этому праву. И она выбрала авторитарное государство в качестве средства, подавляющего их общественную активность.
Авторитаризм в России не стал либеральным авторитаризмом, где жесткость власти оберегает права собственности и рынок от популистских шагов. Вместо «охранного
предприятия» получилось предприятие управляющее: на первый план вышла государственная бюрократия, которая устремилась к рентам с помощью переданного ей в бесконтрольное пользование аппарата насилия.
В первое десятилетие XXI века Россия сделала разворот от приватизации к огосударствлению. К его исходу оно достигло таких масштабов, что было признано опасным
даже тогдашним вице-премьером РФ С.Собяниным. В СМИ была широко растиражирована выдержка из его выступления на Мировом политическом форуме в Ярославле в сентябре 2010 г.: «В России сейчас 49% организованной рабочей силы работает на государство. Государственная экономика России достигла критического порога, и идти дальше в
этом направлении очень опасно» [1].
Однако государственный капитализм в его российской модели означает не столько
формальное огосударствление, сколько неформальное, которое дает теневые полномочия
тем или иным государственным органам в лице их отдельных представителей на регулярное присвоение долей доходов юридически независимого бизнеса, а также, при необходимости, и на силовой передел собственности. Бюрократия овладела теневой золотой акцией
любого бизнеса и скрытым правом на остаточный доход.
2
Собственность в такой системе существует лишь формально, на бумаге, в скопированных с зарубежных образцов правовых актах. Реально же она является тем, что американский историк Ричард Пайпс назвал «условным владением» [4, с.283] и во многом воспроизводит традиционные для России отношения «власть-собственность» [3, с.323-331; 6,
с. 90-152].
Этот факт отражается в различных международных сравнениях и оценках состояния прав собственности, которые в своих нормативных критериях берут за образец характерную для открытого порядка значительную автономию собственности от государственной власти. Не случайно в «Докладе о глобальной конкурентоспособности 2010-2011»
Всемирного экономического форума Россия по части прав собственности заняла 128-е
место из 139 ранжированных стран, тогда как Польша – 59-е, а Эстония  33-е [12]. Международный индекс прав собственности, который рассчитывается с 2007 г. Международным альянсом прав собственности (руководитель – всемирно известный перуанский экономист Эрнандо де Сото), в 2010 г. отвел России 88-е место (ранжировалось 125 стран),
которое она разделила с Казахстаном [8].
Американский «Фонд наследия» совместно с изданием «Уолл-стрит Джорнал» на
протяжении довольно длительного периода отслеживают состояние экономической свободы в мире и публикуют ее количественные оценки в виде Индекса экономической свободы. Поэтому эти оценки дают неплохую возможность видеть свертывание независимости прав собственности в России.
С 1995 г. (Индекс показывает состояние параметров экономической свободы в
предшествующем году) и по 2001 г. включительно по разделу прав собственности Россия
оценивалась в 50 баллов (высшая оценка – 100 баллов). Это означает следующее: «Судебная система неэффективна и функционирует с задержками. Может присутствовать коррупция и на судебную власть могут оказывать давление прочие ветви власти. Экспроприация возможна, но редко» [13].
C 2002-го по 2008 г. включительно права собственности в России набирают лишь
30 баллов, а начиная с 2009 г. и далее – 25 баллов . 30 баллов означают: «Частная собственность слабо защищена. Судебная система в высокой степени неэффективна. Коррупция широко распространена и судебная власть находится под сильным влиянием других
ветвей власти. Экспроприация возможна». 20 баллов говорят о том, что: «Частная собственность слабо защищена. Судебная система настолько неэффективна и коррумпирована, что внесудебное урегулирование и арбитраж являются нормой. Права собственности
трудно обеспечить. Коррупция в судах широко распространена. Экспроприация – обычное
явление» [13].
Нахождение России между этими двумя состояниями по сравнению с тем, что
наблюдалось в 1990-е гг. свидетельствует о явном провале начатой в 1990-е гг. приватизации. Она не создала действительно частной собственности. Начавшееся разделение собственности и государства привело в итоге лишь к новой форме их слияния.
Это слияние строится на приватизации государства бюрократией. Монопольно
распоряжаясь этим обретенным в нулевые годы объектом собственности, она реализует
право на него в виде личного присвоения значительной части доходов общества (как бизнеса, так и бюджетов разных уровней). С точки зрения правового государства открытого
общества это называется коррупцией. В базовом естественном государстве «коррупция»
не есть аномалия. Это - нормальное его состояние, бюрократическое извлечение ренты
или, если угодно, приватизация налогов.
3
Коррупция в российском госкапитализме характеризуется не только своим всеохватывающим характером, который отражается в низких Индексах восприятия коррупции
организации «Трансперенси Интернешнл» (табл.) Гораздо более разрушительным для эффективности экономики оказывается та ее особенность, что она выступает как неупорядоченный государственный рэкет. Причем зачастую он распространяется не только на доходы от бизнес-активов, но и на сами активы (т.н. силовой передел собственности). Это
создает атмосферу непредсказуемости для инвесторов и резко сужает временной горизонт
и направления инвестиций.
Таблица. Индексы восприятия коррупции и ранжирование стран по их значениям
2006
Место
Индекс
1
9,6
24
6,7
61
3,7
111
2,6
121
2,5
99
2,8
163
1,8
2007
Место
Индекс
1
9,4
28
6,5
61
4,2
150
2,1
143
2,3
118
2,7
179
1,4
2008
Место
Индекс
1
9,3
27
6,6
58
4,6
145
2,2
147
2,1
134
2,5
180
1,0
2009
Место
Индекс
1
9,4
27
6,6
49
5,0
120
2,7
146
2,2
146
2,2
180
1,1
2010
Место
Индекс
1
9,3
26
6,5
41
5,3
105
2,9
154
2,2
134
2.4
178
1,1
Лидер1
Эстония
Польша
Казахстан
Россия
Украина
Аутсайдер2
1
В 2006 г. лидером была Финляндия, в 2007-2008 гг. и 2010 г. – Дания, в 2009 г. – Новая Зеландия.
2
В 2006 г. аутсайдером была Гаити, в 2007-2010 гг. – Сомали.
Источник: [7].
Директор центра «Трансперенси Интернешнл — Р» Е.Панфилова отмечала, что
коррупция в России лишь на 50% является коррупцией в классической форме (одна сторона приносит взятку, а другая ее принимает). В оставшихся же случаях в России доминирует коррупционное вымогательство, при котором взятка является не добровольной, а
вынужденной. В случае отказа от дачи взятки у гражданина или у компании могут возникнуть проблемы, и часто взятка становится единственно возможным условием сохранения бизнеса. Высшая форма коррупционного вымогательства — коррупционное рейдерство [5].
Подтверждением этому может служить исследование «Бизнес-журнала ОН
ЛАЙН». На вопрос: «Считаете ли вы, что законодательная база и правоприменительная
практика полностью защищают ваш бизнес от посягательств со стороны государства?»
ответило «абсолютно не защищает» 44,7% бизнесменов, а 23,7% сказали, что «только способствует отъему бизнеса» [2].
В докладе Панфиловой были выделены три стадии развития коррупции в России. .
В 1990-е гг. она перешла из сферы бизнеса в сферу государства (известный в экономической теории как «захват государства»); затем государство стало захватывать бизнес силовыми методами (на этой стадии возникает коррупционное вымогательство); наконец, с
2007-2008 гг. набирает силу новая фаза — «перезахват государства»: возвращение уже
трансформированного и коррумпированного бизнеса во власть (пример — ситуация в станице Кущевская). В итоге делается вывод, что коррупция – это не симптом болезни, это –
сама болезнь. Более того, «коррупция – это способ существования российской системы»
[5].
Эти положения указанного доклада прекрасно иллюстрируют процесс развития
российского государственного капитализма как процесс контрмодернизации. Соединяя их
4
с рассмотренной выше теорией Норта, Уоллиса и Уэйнгаста, и применяя ее к современной истории России, можно сделать следующие выводы.
1. В 1990-е гг. Россия была ближе к III типу естественного государства (несмотря
на экономические неурядицы), чем ко II. Это  период «захвата государства», когда коррумпированные чиновники и силовики преимущественно обслуживали бизнес-интересы.
Однако при этом наблюдалась относительная свобода создания новых организаций, хотя в
бизнесе входные барьеры были довольно высоки.
2. Вскоре после кризиса 1998-1999 гг. роль «первой скрипки» почти повсеместно
начинает играть бюрократия и, прежде всего, ее силовая составляющая. Происходит «захват бизнеса» государством. Это знаменует откат на II стадию естественного государства,
где активно подавляется право создавать организации вне государства, инициативно, без
санкции бюрократии. В сумме эти процессы показывают падающие международные рейтинги демократии в России (рис.)1. С 2004 г. она устойчиво получает больше 5 баллов по
методике «Фридом хаус», что означает полуконсолидированный авторитарный режим [9].
Его можно рассматривать как первый этап контрмодернизации.
Рисунок. Оценка демократии в России (1 – высший балл, 7 – низший).
19992000
4
4,5
2001
2002
2003
5
4,96
2004
2005
2006
2007
2008
5,86
5,96
2009
2010
6,11
6,14
4,58
4,88
5
5,25
5,61
5,5
6
5,75
6,5
Источник: [10].
3. На исходе первого десятилетия происходит ужесточение авторитарного характера российского политического режима. По классификации «Фридом хаус» - переход к
консолидированному авторитарному режиму2 [9]. Согласно Панфиловой, начинается «перезахват государства». По всей видимости, можно говорить о начале II этапа контрмодернизации, когда II ступень естественного государства приобретает черты I ступени – хрупкого государства. Разделение государства на криминальные кланы (как в ведомственном,
На рисунке в качестве примера представлена комплексная оценка состояния демократии организацией
«Фридом Хаус», включающая оценки электорального процесса, гражданского общества, независимости
СМИ, национального и местного государственного управления, независимости судебной системы и уровня
коррупции [9].
2
По методологии «Фридом хаус» консолидированный авторитарный режим начинается с рейтинга в 6 и
более единиц [9].
1
5
так и в территориальном разрезе) ставит мощный институциональный барьер на пути развития.
1.
Агентство
экономической
информации
«ПРАЙМ-ТАСС»//http://www.primetass.ru/news/0/%7B0EBB01AF-0F9D-4150-BA82-DCCD6A2A9E3E%7D.uif
2. Исследование «Бизнес-журнал Он-лайн». Декабрь 2009 года//http://www. kapitalisty.ru/research/podrobnee/003.
3. Нуреев Р.М. Основные институциональные модели становления и развития капитализма//Институциональная экономика/Под общ. ред. А.Олейника. М.: ИНФРА-М, 2005.
4. Пайпс Р. Собственность и свобода. М.: Московская школа политических исследований,
2001.
5. Панфилова Е., Тренин Д. Коррупция в России. Московский центр Карнеги//
http://www.carnegie.ru/events/?fa=3138
6. Права собственности, приватизация и национализация в России / Под общ. ред.
В.Л.Тамбовцева. М.: Фонд «Либеральная миссия»; Новое литературное обозрение, 2009.
7. Corruption Perceptions Index. 2006-2009. Transparency International//http://www. transparency.org/policy_research/surveys_indices/cpi.
8. International Property Right Index (IPRI). 2010 Report. Washington: Property Rights Alliance, 2010.
9. Nations in Transit 2010. Methodology//http://www. freedomhouse.org/ images/File/nit/2010/NIT-2010-Methodology.pdf
10. Nations in Transit 2010. Russia//http://www.freedomhouse.org/images/File/nit/2010/
NIT2010Russiafinal1.pdf
11. North D.C., Wallis J.J., Weingast B.R. Violence and Social Orders : A Conceptual Framework for Interpreting Recorded Human History. Cambridge: Cambridge University Press, 2009.
12. The Global Competitiveness Report 2010-2011. World Economic Forum.
http://www.weforum.org/pdf/GCR10/GR10.pdf.
13. The 2011 Index of Economic Freedom//http://www.heritage.org/index/Property-Rights.
6