Аисте Птакауске: «Наше стремление к власти

Аисте Птакауске: «Наше стремление к власти
превращает нас в карикатуры на самих себя»
С литовским режиссером, поставившей в Калифорнии спектакль о беларусах, беседует драматург
Николай Рудковский.
Многие пьесы современных беларусских авторов нельзя увидеть на сцене
беларусских театров. То руководители считают их слишком смелыми, то не
достойными внимания, то режиссеры не хотят тратить свой «талант» на современную
драматургию, то не могут найти адекватное новому материалу решение. Зато пьесы
современных беларусских авторов интересны в России и Украине, Литве и Латвии,
Германии и Франции, Италии и США. В Вильнюсе беларусский драматург Николай
Рудковскийвстретился с режиссером Аисте Птакауске, которая в прошлом году
поставила его пьесу «Всё, как вы хотели (Инфляция чувств)» в Калифорнийском
институте искусств. Их разговор зашел и о проблеме (или совсем уже не проблеме)
постановок беларусских произведений за границей.
Николай Рудковский: Аисте, для постановки в Калифорнии ты же могла выбрать
любую современную пьесу из безграничного числа произведений драматургии:
литовской, российской, западноевропейской, американской, австралийской. Почему
ты взяла для перевода и постановки пьесу беларусского автора?
Аисте Птакауске: В драматургии для меня самое главное – уникальность
мировоззрения и индивидуальность голоса автора. Я хочу, чтобы современный
драматург своей современной пьесой мне рассказал то, чего я еще не знала про
современный мир, и сделал это так, как не смог бы этого сделать никакой другой
современный автор. С первого взгляда, это кажется очень просто и естественно. Но я
читаю много современных авторов, и поверь, естественность и индивидуальность в
их пьесах – большая редкость. А с твоими работами я впервые познакомилась на
Международном фестивале студенческих театров в Вильнюсе, где я была
председателем жюри. Театр БГУ «На балконе» привез «Слепую звезду». Помню,
смотрю я спектакль и думаю:
«Я еще не слышала, чтобы кто-нибудь так поэтично, чутко и четко
говорил про то, что в наше время всем так важно, но о чем все
почему-то говорят только банальными лозунгами».
Естественно, меня очень заинтриговал автор этой пьесы, и я захотела почитать
другие работы.
Аисте Птакауске
Н.Р.: И почему выбрала именно «Всё, как вы хотели (Инфляция чувств)»?
А.П.: Здесь такая история. С Калифорнийским институтом искусств я работаю с
2007 года. Это очень социально и политически ангажированный институт, который
считает, что искусство имеет право и силу влиять на политические процессы мира.
Преподаватели поощряют студентов своими работами подвергать сомнению
общественные нормы и стереотипы. Перед тем как я к ним приехала во второй раз, у
них побывал«Свободный театр» из Минска, который возбудил огромный интерес
института к беларусскому региону. Поэтому декан театрального факультета спросил
меня, что я знаю про Беларусь? Я ответила, что у меня как раз есть очень
интересный беларусский автор, пьесы которого как раз и подвергают сомнению
широко распространенные стереотипы про Беларусь.
Н.Р.: Но ведь именно эту пьесу нельзя назвать политической, в отличие от моих
пьес «Вторжение» и «Последняя любовь Нарцисса».
А.П.: Да, но мне хотелось, чтобы в американском институте поняли, что силовые
структуры действуют не только снаружи, они пропитывают каждую сферу нашей
повседневности изнутри, влияют на наши понятия счастья и взаимоотношений.
Мне кажется, что пьеса «Всё, как вы хотели» как раз очень четко
показывает, что наше стремление к власти превращает нас в
карикатуры на самих себя, что самый опасный плен – это плен
нашей духовной близорукости.
Еще эта пьеса мне понравилась тем, что она показывает: беларусские люди тоже
смеются, любят и стремятся к простому человеческому счастью. В современном
мировом контексте есть большая опасность забыть, что за политическими играми и
лозунгами стоят живые нормальные люди, которым в первую очередь нужно
понимание, а не жалость. Как только мы начинаем видеть в людях только
беспомощных жертв, они в наших глазах постепенно начинают терять человеческий
облик, и мы перестаем к ним относиться как к совершенно равным нам людям. И вот
тогда мы сами начинаем навязывать им свою волю, которую гордо называем
помощью. Но суть в том, что самая большая помощь, которую мы можем оказать, –
это вдохнуть в людей веру в то, что они сами могут себе помочь.
Пьеса «Всё, как вы хотели» показывает настоящие лица
беларусских людей, оживляет их в нашем воображении и
показывает, какими ценностями они живут.
Если наши американские коллеги действительно хотят оказать какое-то влияние на
судьбу беларусского (или любого другого) народа, мне кажется, им надо начинать с
понимания этих основных вещей.
Н.Р.: Аисте, наши народы исторически были всегда близки. Поэтому мы можем друг
друга легко понимать. Так сложилось. Но вот как американцы понимали беларусскую
пьесу? Были ли трудности, недоразумения?
А.П.: С культурной точки зрения, актерам было труднее всего понять манеру
диалога, которая используется в пьесе. Для людей, которые знают, что такое запрет
на свободу слова, язык означает гораздо больше, чем для тех, кто с детства привык к
плюрализму и праву выражать свои мысли прямо и ясно. Мне кажется, что в пьесе
«Всё, как вы хотели» это очень тонко передано: своей красноречивостью персонажи
пытаются компенсировать свою беспомощность. Они остры, остроумны и очень
рафинированы, почти каждое их предложение надо расшифровывать. Обиды они
могут выражать комплиментами, а похвалы – оскорблениями, и всегда остается чтото невысказанное.
Американским актерам сначала трудно было понять, почему всё
должно быть так сложно, почему даже официантка говорит
символично.
Но когда они поняли, что так происходит из гипертрофированного чувства
уязвимости, недоверия и опасности, они понемногу стали погружаться всем телом в
новую реальность.
Калифорнийский университет
Н.Р.: И как технически им это удалось?
А.П.: По-моему, сила и магия театра как раз и заключается в том, что он нам
создает возможность обдумать, понять и физически пережить другую, даже
совершенно непознанную реальность, примерить ее на своем теле и проникнуть в ее
суть. Мы почти сразу начали репетировать «на ногах», не уходя в длинные
культурологические изъяснения, сразу хватаясь за надлежащие вещи (ведро,
бутылка водки, гроб и т. д.), звуки (актеры своими голосами создавали звуки
окружающей среды: поезд, домашние животные и т. д.) и действия. Сначала актеры,
как маленькие дети в темном лесу, были растеряны и испуганы, но потом они нашли
единственный способ достойно держаться в этой чужой среде: отказаться от страха и
предрассудков и принять неизвестное вовнутрь себя. В каждой новой среде мы ведем
себя по-новому, часто неожиданно даже для себя самих. В нас есть механизм,
который автоматически приспосабливается к новым условиям.
И чудо случилось: после показа эскиза ко мне подошла девушка
из Витебска, которая тогда училась в Калифорнийском институте, и
сказала: «Я чувствовала себя как дома».
Значит, я создала возможность для американской публики немножко пожить в
Беларуси. А еще мне хотелось, чтобы люди смотрели восточноевропейскую пьесу и
смеялись, а не плакали. Это мне удалось сделать с пьесой «Всё, как вы хотели». И я
это считаю большим профессиональным достижением, так как юмор очень трудно
передается через национальные границы.