О принципиальных ошибках правительства в конструировании лесной политики России И.В.Шутов, заслуженный лесовод России, член-корреспондент РАСХН, профессор 17 сентября 2005 г., при визите в Кострому Председатель правительства М.Е.Фрадков «озвучил» по всероссийскому ТВ три тезиса, могущих оказать важное влияние на развитие лесного комплекса России. Суть этих тезисов: Первый тезис. В лесном экспорте России должны доминировать имеющие бóльшую цену на рынках изделия из древесины, а не дешевое сырье в виде «круглого леса». Необходимость указанного так же очевидна, как то, что Волга впадает в Каспийское море. Почти 100 лет тому назад в лесном экспорте России на долю «круглого леса» приходилось только 50% (по массе), а теперь – намного больше. По этому поводу можно задать, как минимум, два вопроса: • Почему, располагая мощным валютным резервом, правительство предпочитает «мариновать» его в иностранных банках вместо того, чтобы использовать часть этого резерва для приобретения современных перерабатывающих древесину предприятий, могущих стать не только источником пополнения доходной части бюджета страны, но и обеспечить работой с достойной оплатой труда тысячи наших сограждан в глубинных районах России? • Как использует (или не использует) правительство данное ему право изменять величину экспортных пошлин (налогов) для формирования выгодного для страны соотношения между основными составляющими лесного экспорта России, т.е. между «круглым лесом» и разными вариантами его переработки? Если по первому тезису хотелось бы получить всего лишь уточняющие ответы на вопросы, то по поводу второго и третьего тезисов нельзя не поспорить, поскольку их содержание, доведенное теперь до сведения большой части населения России, заключает в себе реальную опасность не только для лесного хозяйства, но для всего лесного комплекса страны. Второй тезис. Его суть: леса России столь обширны (774 млн. га лесопокрытой площади), что их практически нельзя исчерпать. Подобные утверждения, повторяемые в средствах массовой информации почти 90 лет, не могли не сформировать в умах многих людей фальсифицированное представление о безмерной величине «зеленого богатства» России. Это стало возможным благодаря нераспространению конкретных данных о лесном фонде России, о которых руководящие чиновники и депутаты Федерального собрания, лоббирующие не стратегические интересы государства и его лесного комплекса, а сиюминутные запросы лесозаготовителей, вообще предпочитают помалкивать. В частности, благодаря им имеет место нераспространение (а по существу - утаивание от граждан страны) следующих сведений: 1. О том, что примерно только 1/4 часть лесопокрытой площади России доступна для коммерчески выгодной эксплуатации, т.е. такой, при которой получаемая прибыль может превысить норму прибыли на капитал, вложенный в банки и ценные бумаги. 2. О том, что примерно на 1/3 нашей лесопокрытой площади находятся не спелые, а разновозрастные древостои (в том числе девственные леса на горных и равнинных вечномерзлотных почвах), имеющие крайне низкую производительность, характеризуемую величиной среднего прироста древесины порядка 1 м3 на 1 га в год, при которой в других странах (например, в Канаде) такие леса вообще не воспринимают в качестве объектов промышленной эксплуатации. 3. Что названные выше леса возникли еще до появления людей и что их, как легко ранимые экологические системы, не трудно разрушить, но практически нельзя восстановить в просматриваемой перспективе по причине крайне суровых почвенно-климатических условий и невозможности создать – из-за многолетних пауз в семеношении деревьев – существенный запас семян местного происхождения. По этому поводу напомню о том, что имевшие в прошлом место многолетние попытки выполнять в северной тайге планы по созданию лесных культур семенами и саженцами, завезенными из относительно более «теплых» регионов, практически всегда оканчивались бесполезным расходом выделенных ассигнований. 4. Что основную массу древесины в России (и в СССР) уже давно получали и получают теперь на указанной выше экономически доступной площади лесов (см. п. 1), где они (леса) уже сильно истощены хищническими рубками, и где за сравнительно короткое время жизни обычного человека центральные структуры власти многократно снижали нормативы (возрасты) «спелости» хвойных древостоев, при которых они должны поступать в главную (сплошную) рубку. Так вначале этот норматив был равен 140 годам, потом – 120, 100, 80 годам, а теперь в некоторых регионах северной (низкопродуктивной) тайги его опустили аж до 70 лет. Ситуация – как у наркоманов со стажем, решающих свои проблемы путем сокращения интервалов времени между инъекциями. К чему таким путем будет приведено лесное хозяйство и лесная промышленность страны – догадаться не трудно. Труднее подсчитать многомиллиардные убытки государства, как собственника лесов, обусловленные резкими различиями в ценах на лесных рынках на толстомерные и тонкомерные сортименты древесины. То, что указанный путь ведет нас в никуда, можно проиллюстрировать примером, который я приводил ранее: по официальным данным, при уже заниженных до 80 лет нормативах «спелости» еловых и сосновых древостоев, средние запасы древесины в таких древостоях теперь оказались ниже, чем в приспевающих, в 8-ми областях и республиках Федерации (в Архангельской, Башкортостане, Вологодской, Калининградской, Карелии, Коми, Марий Эл, Пермской), а в двух областях (в Свердловской и Челябинской) - даже ниже, чем в средневозрастных. Поверить этому трудно, но это – факты. В названных республиках и областях произошло нечто страшное: как если бы отправляемые на бойню коровы, по их средней массе, оказались меньше телят. 5. Вводящее в заблуждение граждан и правительство страны использование приведенных выше валовых цифр о большой лесопокрытой площади и о больших запасах древесины во всех лесах России (в том числе в экономически недоступных) в обоснование главной цели, провозглашенной руководством нового Рослесхоза: руби больше, но не где-нибудь, а в уже истощенных доступных лесах. С тем же успехом для такого «обоснования» концепции развития нашего лесного хозяйства можно было бы использовать сведения о лесах США, Канады, Австралии и др. стран. Со своей стороны, хочу напомнить тем, кто прочтет эти строки, о весьма грустном факте: в пересчете на одного жителя Россия располагает значительно меньшей площадью доступных для эксплуатации лесов, чем соседняя Финляндия. Догадаться не трудно о том, как реагировали бы граждане Финляндии, если бы вдруг увидели потоки железнодорожных составов и большегрузных автомашин, заполненных дешевым «круглым лесом», направляемым в другие страны. Однако, чего в Финляндии нет, того нет. А есть: другой парламент и другие министры. Третий тезис. В нем высказана еще одна крайне опасная полуправда о том, что лес – самовозобновляющийся сырьевой ресурс, что очень многие лесозаготовители и чиновники предпочитают понимать так: сам и везде. К сожалению, в реальной действительности, на вырубках в относительно более продуктивных типах леса, указанный результат получают с точностью до наоборот. Чтобы не оскудела лесная нива страны, новые спелые древостои должны быть в наличии на месте вырубленных не через 500-600 лет, а хотя бы через 100, а лучше – быстрее, и – обязательно! – при неухудшенных параметрах качества и количества древесины. Опираясь на лесохозяйственную науку, лесоводы знают, как достичь указанную цель. Для этого нужны: • Немалые деньги, которые можно найти в самом лесном хозяйстве, если бы правительство и Госдума, отринув все еще давлеющие во многих умах былые заблуждения типа «лес на корню не имеет цены-стоимости», позволили бы лесоводам реализовать на открытых лесных рынках- аукционах (по рыночным ценам!) свой основной товар – выращенные и отведенные в рубку древостои, а затем использовать хотя бы часть полученных денег на нужды своей отрасли. • Официально введенные в жизнь отвечающие лесоводственно-экологическим требованиям новые нормативы качества и самой организации лесосечных работ, методики определения не мифических валовых, а конкретных объемов неубывающего лесопользования в каждой лесной хоздаче (хозчасти) с однородными экономическими и лесорастительными условиями, а также нормативы результатов лесовыращивания по возрастным этапам и по всему его циклу в разных лесорастительных и экономических условиях. • Изменение отношения правительства, Госдумы и других властных структур к лесным браконьерам в плане признания их обычными ворами материальных ценностей, действие которых нужно квалифицировать в соответствии с Уголовным кодексом, а не как мифические административные правонарушения. В настоящее время наше лесное хозяйство, оставленное правительством в уже забытом многими гражданами страны режиме тоталитарной экономики, оказалось в положении острова, окруженного морем жестких рыночных отношений в сферах заготовки, переработки и торговли древесиной. При такой алогичной комбинации условий экономической организации смежных производств наше лесное хозяйство практически лишено возможности не только для своего развития, но и для самого существования. Поэтому в настоящее время можно всего лишь высказать надежду на то, что леса России когда-то в будущем действительно станут ее возобновляемым сырьевым ресурсом. А пока приходится говорить о другом, в том числе: - о навечном уходе кедра из черневой тайги после вырубки здесь кедрачей и последующей смены кедра пихтой; - о сокращении площади высокопродуктивных боров и ельников; - о происходящем заболачивании ранее осушенных лесов, а также существенной части новых концентрированных вырубок; - об устрашающем увеличении суммы лесных земель с относительно плодородными почвами, занятыми теперь гнилой осиной и низкотоварной березой. Так в упомянутой в начале статьи Костромской области в 1931 г. ель и сосна занимали доминирующее положение на 70% площади лесов, а теперь только на 48%. В заключение о самом плохом, а именно о том, что многолетние действия властных структур федерального центра в отношении лесного хозяйства в значительной мере ликвидировали у молодежи интерес к бывшей в прошлом престижной профессии лесовода. Сейчас в лесных ВУЗах и техникумах учебные процессы еще идут. Однако подавляющее число вчерашних студентов уже работает не по своей специальности. Там, где должны работать только лесоводы (т.е. в лесохозяйственных и природоохранных структурах), их места теперь во многих случаях заняты лесозаготовителями и людьми других профессий. В выпускаемых проектах законов, постановлений правительства и других нормативных документов они, как пятая колонна генерала Франко, не могут не лоббировать прежде всего свои сиюминутные коммерческие интересы, а не стратегические интересы государства. Эта ситуация представляется мне более опасной, чем взятые вместе лесные пожары и вспышки вредных насекомых. Можно, конечно, поспорить о том, что и насколько хуже. Но, при любой позиции, мы просто не имеем права забывать о следующих словах автора «Учения о лесе» проф. Г.Ф.Морозова: «… Современный … человек стирает последнюю грань, отличавшую эксплуатацию леса от всех других видов добывающей промышленности. Лес … стал в положении недр земли, которыми мы пользуемся до тех пор, пока выгодно … их эксплуатировать. Когда такой момент исчезает, недра … забрасываются. Так же … ведется сейчас и пользование лесом …» (см. статью Г.Ф. в Первом лесном сборнике Промышленно-географического отдела КЕПС. 1922, Петроград). Приведенные слова Г.Ф. можно лишь дополнить напоминанием о том, что теперь в России уже нет «неразведанных месторождений» спелой древесины, которые могли бы оказаться доступными для коммерчески выгодной эксплуатации. Растущий дефицит в запасах такой древесины – главная причина трудностей, с которыми уже столкнулись многие предприятия Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров. Эти трудности не могут не умножаться, если в стране не будут восстановлены, как минимум, два основных правила разумной лесной политики: 1. Правило постоянства (т.е. неубывания во времени) объемов лесопользования в границах каждой хоздачи с однородными лесорастительными и экономическими условиями. 2. Правило полной материальной ответственности тех, кто рубит лес, за его полноценное возобновление (восстановление) в определенные государством сроки. 04.10.05 г.