К 70-летию прорыва блокады Ленинграда. «Дети блокадного Ленинграда». Слово учителя

К 70-летию прорыва блокады Ленинграда.
«Дети блокадного Ленинграда».
Слово учителя . Есть исторические события, над которыми время не властно. В их ряду
Великая Отечественная война занимает особое место. Проходят десятилетия, а интерес к ее
истории все так же велик. Каждое вступающее в жизнь поколение заново осмысливает
героические и трагические страницы минувшего, воздает должное бессмертному подвигу народапобедителя, извлекает для себя уроки из прошлого на настоящее и будущее. Сегодня мы будем
говорить об одной из самых трагичных и скорбных страниц Великой Отечественной войны –
блокаде Ленинграда.
Ведущий 1. Шестнадцать месяцев непоколебимым утесом стоял великий город Ленинград,
отбиваясь от свирепых атак, артиллерийских ударов, зверских бомбежек. Враг сделал все
возможное, чтобы сначала штурмом, а после неудачи штурма варварской блокадой поставить на
колени Ленинград.
Ведущий 2. В блокадном Ленинграде оставалось 2 миллиона 544 тысячи жителей, в том числе
400 тысяч детей.
«Ленинградские дети», - когда звучали эти слова, у человека сжималось сердце. Это звучало как
пароль – «ленинградские дети». И навстречу бросался каждый в любом уголке нашей земли,
когда детей эвакуировали из блокадного города.
Дети-старички, безулыбчивые, молчаливые, вялые.
Чтец. …Ленинград ожег мне душу
Своими бедными детьми.
Я в Ленинграде, правда, не был,
Но знаю – говорят бойцы:
Там дети плачут, просят хлеба,
А хлеба нет…А мы отцы…
И я, как волка караулю
Фашиста – сутками в снегу,
И от моей свирепой пули
Пощады не было врагу.
Лежу порою – до костей
Достигнет снег. Дрожу, устану…
Уйти? А вспомню про детей Зубами скрипну – и останусь.
«Нет, - говорю,- позорный гад,
Палач детей, я здесь, я слышу.
На, получай еще заряд
За ленинградских ребятишек».
Ведущий 1. Вывозили их по «Дороге жизни» через Ладогу.
Вспоминает Ольга Николаевна Мельникова-Писаренко, боец, медик: «Эвакуировали детей,
женщин. Люди были настолько страшные, настолько исхудалые, что они были закутаны и
одеялами, и платками – чем придется, только бы проехать эту ледовую дорогу.
А перед рассветом, когда машины проезжали через Ладожское озеро, шоферы очень мчались,
чтобы быстрее проехать – перед рассветом мы находили по пять, по шесть трупиков. Они были
уже мертвыми, потому что, представьте, ребенок на полном ходу вылетал из рук
матери…ударялся об лед. Это были маленькие изможденные дети от восьми месяцев до годика,
мальчики и девочки.
Мать держит ребенка на руках, машины тряхнет на ледяном бугре, и у матери от слабости
ребенок вылетает из рук. Она же была так слаба: у нее дистрофия.
А иногда ехали целые колонны с детьми в закрытых машинах, в автобусах. Отопления в них не
было».
Чтец.
Холодный ровный свет луны,
снега сияют исступленно,
и со стеклянной вышины
врагу отчетливо видны
внизу идущие колонны.
И воет, воет небосвод,
и свищет воздух, и скрежещет,
под бомбами ломаясь, лед,
и озеро в воронки плещет.
Но вражеской воронке хуже
еще мучительней и злей сорокоградусная стужа, владычащая на земле.
Навеки ночь в застывших звездах
навеки лунный снег, и лед
и голубой свистящий воздух.
Казалось, что конец земли.
Ведущий 1. И далее вспоминает Мельникова: «Нередко у машины перехватывало радиатор,
так как вода замерзала мигом. Для т ого чтобы разогреть этот радиатор на открытом ледовом
поле, шоферу приходилось затратить часа полтора-два. Тогда детей мы забирали в палатку,
оказывали им медицинскую помощь, кормили. Чай сладкий давали. У детей отсутствовали сила,
и воля, и движения не было. Бывало возьмешь их ручонку – тонкой-тонкой кожицей обтянута.
И вот когда шофер приходил, дети такое сопротивление оказывали! – Не хотели уходить из
тепла. Они чувствовали, что им здесь уделили внимание, что им дали кусочек сухарика, сладкого
чаю. Ну, мы их уговаривали, что еще в лучшее место попадете. А глазки их были настолько
мертвые, как стеклянные».
Это о детях самых маленьких, которые, выжив, сегодня сами ничего рассказать не могут. Они
были в возрасте, когда живут еще без памяти.
Ведущий 2. Голод терзал , насмерть убивал детей на глазах у ленинградских матерей. И дети
видели муки своих матерей.
Вале Мороз было в блокаду 15 лет. Отец ушел в народное ополчение, в декабре 1941 года умер,
через 2 месяца – сестра, в конце марта – мать.
Валя осталась одна. Ей помогли устроиться на завод учеником токаря. Она делала детали для
снарядных стабилизаторов. Всю блокаду работала. Надо понять слово «работала» в его
тогдашнем значении. каждое движение происходило замедленно. «Примерно такое ощущение,
что ногу не поднять. Понимаете ли? Вот такое ощущение, когда на какую-то ступеньку надо
поставить, а она ватная. Вот так во сне бывает: ты вроде бы готов побежать, а у тебя ноги не бегут.
Или ты хочешь кричать – нет голоса».
Ведущий 1. Лидия Охапкина осталась в блокадном городе с двумя маленькими детьми:
«Один раз прихожу домой, ходила за хлебом: смотрю, Толик сидит на полу и что-то спичкой там
выковыривает. Это я немного пшена просыпала, когда варила, было темно, и вот он их доставал и
вместе с грязью ел.
Я старалась его не отвлекать. Пробовала рассказывать сказки, но он плохо слушал и все
перебивал меня: «Знаешь, мама, я хлеба съел бы вот такую буханку большую», - и показывал на
круглый таз.
Выглядел он как галчонок, один рот и большие карие глаза, и такие грустные. А ножки такие
тонкие, только коленная чашечка выделялась.
Ведущий 2. Вспоминает Жанна Эмильевна Уманская, ей в войну было 7 лет: «Запомнила я
блокадную елку новогоднюю. Дали билет на елку. Пошла я одна, и вот как сейчас помню: тощие
мы все какие-то, маленькие заморенные дети, и такой же фокусник, мужчина: пиджак на нем
болтается, горло шарфом повязано. Он пытался показывать какие-то фокусы. И такие
безразличные сидят ребятишки. Потом не выдержали, и один спросил: «А скоро нам обед будут
давать?». Насколько мало детского осталось у нас у всех. Ну, дали обед. Он показался роскошным
по тем временам. И подарки дали: яблоко, печенье, какая-то конфета. Я запихала этот подарок
под пальто и благополучно принесла домой. И когда мы с трудом согрели чай, мама говорит:
«Иди разбуди папу». Отец был в ополчении, вернулся больной. Я пришла: «Папа,пап!» А он никак!
Я закричала, маму позвала.
Умер еще у нас сосед. Мы общими усилиями снесли их на кухню, завернули в одеяла. Месяц
они лежали на кухне, потому что сил не было их унести. И меня до сих пор удивляет полное
отсутствие страха перед мертвым телом».
Взрослых поражало спокойствие детей, их равнодушие к смерти. А это была реакция
неокрепшей психики.
Прошли годы, и оказалось, что они, бывшие мальчики и девочки блокадного Ленинграда,
хорошо помнят ту пору, заледенелую, голодную, лишенную детских радостей.
Все страдания отпечатались в детской душе, навсегда вошли в сердце, многих сделали
отзывчивей, сердечней к чужой беде.
Чтец
Я как рубеж запомню вечер:
декабрь, безогненная мгла,
я хлеб в руке домой несла,
и вдруг соседка мне навстречу.
«Сменяй на платье, говорит,менять не хочешь – дай по дружбе.
Десятый день, как дочь лежит.
Не хорошо. Ей гробик нужен.
Его за хлеб сколотят нам.
Отдай. Ведь ты сама рожала…»
И я сказала: «Не отдам».
И бедный ломоть крепче сжала.
«Отдай, - она просила, - ты
сама ребенка хоронила.
Я принесла тогда цветы,
чтоб ты украсила могилу».
…Как будто на краю земли,
один, во мгле, в жестокой схватке,
две женщины, мы рядом шли,
две матери, две ленинградки.
И, одержимая, она
молила долго, горько, робко.
И сил хватило у меня
не уступить мой хлеб на гробик.
И сил хватило – привести
ее к себе, шепнув угрюмо:
«На, съешь кусочек, съешь, прости!
Мне для живых не жаль – не думай».
Ведущий 1.
Славный город Ленинград долгие месяцы жил под огнем, стойко перенося голод
и холод и, наконец, дождался светлого дня – прорыва фашистской блокады частью сил
Ленинградского и Волховского фронтов. Нашим войскам преграждали путь густые проволочные
заграждения, сплошные минные поля, высокие валы, несколько линий дотов и дзотов. Но ничто
не смогло устоять под натиском наших бойцов, стремящихся освободить Ленинград от блокады.
18 января – большой день в истории нашей борьбы против фашистской Германии. Прорыв
блокады Ленинграда, под стенами которого немцы потеряли десятки тысяч своих солдат, не
только крупный провал стратегических планов Гитлера, но и его серьезное политическое
поражение.