«Коммуникационное сопровождение террористической и контртеррористической деятельности в странах Европейского
реклама
«Коммуникационное сопровождение террористической и контртеррористической деятельности в странах Европейского Союза». Результаты VI этапа теоретических исследований • В отчете представлены результаты исследований, выполненных по 6 этапу Государственного контракта № П1289 «Коммуникационное сопровождение террористической и контртеррористической деятельности в странах Европейского союза» (шифр «НК702П») от 09 июня 2010 г. по направлению «Юридические и политические науки» • Руководитель темы – к. и. н. Дарья Юрьевна Базаркина. • Цель шестого этапа исследований – проанализировать алгоритмы коммуникационного противодействия терроризму в контексте современных международных отношений. Эта цель ставит перед исследователем следующие задачи: • Рассмотреть модели общественных преобразований в работах теоретиков современного терроризма; • Исследовать алгоритмы коммуникационного противодействия терроризму и провести анализ его роли в обеспечении международной безопасности. Методология исследования • Применяются общелогические методы: анализ, синтез, индукция, дедукция, аналогия. • К методам конкретно-социологического исследования, применяемым в проекте, относятся: изучение документов (документальный метод), интервью, метод экспертных оценок. • В работе также применяются следующие методы исторического исследования: • сравнительно-исторический и ретроспективный; • историко-генетический; • историко-типологический. Источники исследования можно условно разделить на несколько групп: • Официальные публикации правительственных органов и силовых структур, а также политических партий, общественных движений и организаций отдельных стран Европейского Союза, в которых обсуждается проблема терроризма и противодействия ему, а также отдельно проблема ультралевого, ультраправого и этнорелигиозного терроризма и экстремизма; • Материалы ультралевых, ультраправых и этнорелигиозных террористических и экстремистских организаций, в борьбе с которыми заинтересованы власти Европейского Союза; • Материалы СМИ, посвященные проблеме терроризма, а также публикации официальных заявлений представителей европейских властей, сделанные после крупных террористических атак; • Материалы Международного центра социально-политических исследований и консалтинга, Центра коммуникационного менеджмента Российско-немецкой высшей школы управления Академии народного хозяйства при Правительстве РФ, электронные ресурсы ведущих европейских центров и США по проблемам терроризма. • Эмпирический материал, выводы и результаты исследования могут быть использованы как в научной деятельности при создании обобщающих трудов по социологии, политологии, новейшей истории стран Европы, а также в процессе преподавания курсов социологии, политологии, новейшей истории, спецкурсов по истории терроризма и антитеррористической деятельности. Результаты исследований VI этапа (1) • Проблемы общественно-политических преобразований, ставшие особенно актуальными на фоне мирового экономического кризиса, не только активно обсуждаются политиками и экономистами и используются в воззваниях протестного движения в Европе, но и, что закономерно, являются предметом манипуляций в текстах террористической пропаганды, программных документах террористических групп. • В условиях кризиса растет и поддержка деятельности террористических организаций гражданами стран ЕС (от простых высказываний симпатии до включения в активную террористическую деятельность). Это напрямую связано с манипуляциями идеями протестного движения, к которым активно прибегают авторы документов, составивших теоретическую базу современного терроризма. Манипулятивное использование идеи революционных преобразований присуще террористам разных направлений. Это ставит под удар информационной войны саму идею революции, а также объективно возникающее в рамках гражданского общества протестное движение. Результаты исследований VI этапа (2) • Одна из особенностей поведения людей в кризисной ситуации – усиление эмоционального фактора в восприятии происходящего. В то же время индивид или группа, чьи интересы напрямую пострадали от кризиса или были им затронуты, склонны интерпретировать кризисную ситуацию с позиций персонального риска [170]. Иными словами, человека, пострадавшего в ходе кризиса, в первую очередь волнует его собственная судьба, а затем только – участь компании, последствия кризиса для социальной группы и государства в целом. На этом фоне террористическая пропаганда, сообщения которой апеллируют напрямую к интересам каждого представителя целевой аудитории, способна воздействовать даже на образованного человека, если он находится в ситуации стресса, в состоянии фрустрации, как это происходит, к примеру, с молодыми мусульманами, получившими добротное образование и, на первый взгляд, вполне интегрированными в европейскую культуру, чтобы не обращать внимания на предрассудки и стереотипы, сложившиеся в их отношении у коренных европейцев. Результаты исследований VI этапа (3) • Можно заметить, что количество террористических актов всех трех проанализированных в ходе проекта ветвей терроризма заметно возросло в последний раз именно с началом экономического спада. В то же время сообщения, транслируемые террористическими группами на целевые аудитории, меняются с началом кризиса с разной интенсивностью. • Содержание сообщений джихадистских организаций и лидеров мнений джихадистской ветви терроризма можно назвать самым стабильным. Эти сообщения основаны на искаженных, политизированных религиозных ценностях. «Религиозные» постулаты недоказуемы и, к сожалению, могут применяться вне зависимости от уровня светского образования целевой аудитории, если представитель ее незнаком с системой религиозной философии. В кризисной ситуации, в состоянии фрустрации они легче принимаются на веру в искаженном виде. В то же время «религиозная» риторика террористических групп может применяться в самых разных ситуациях, как по причине своей гибкости, так и в силу того, что она апеллирует к общечеловеческим ценностям и вопросам, волнующим людей на протяжении всей их жизни (смысл жизни и смерти, место человека в мире, в том числе и по отношению к религии, и т. п.). Поэтому современная джихадистская стратегия базируется на документах докризисного периода. Некоторые из них были созданы еще в 1990-е гг., как некоторые фетвы У. бен Ладена [66; 124]. Содержание сообщений джихадистской террористической сети мало менялось в своей основе (независимо как от времени, так и от региона распространения), дополняясь чаще всего ответами на различные информационные поводы, такие, как, к примеру, убийство режиссера Т. ван Гога или карикатуры на Пророка Мухаммеда, или комментариями новых терактов (как в Мадриде или Лондоне). • «Кризисное сознание» свойственно и неонацистским организациям. Активизация неонацистского терроризма проявилась в терактах А. Брейвика и «Группы из Цвиккау», или «Национал-социалистического подполья». Известно, что члены «Национал-социалистического подполья» в ФРГ сформировались как готовые к насильственным акциям неонацисты, в частности, посещая концерты white power music, распространением которой занимается промоутерская сеть «Кровь и честь». Экстремистские призывы и продвижение исторических примеров столкновений ультраправых с их политическими противниками чередуются в журналах сети с констатацией постоянной необходимости привлечения внимания к проблеме иммиграции. Однако в целом до терактов Андерса Брейвика экстремистская и даже террористическая пропаганда ультраправых, доступная в Интернете и СМИ, не содержала каких-либо внятных призывов к трансформации общественно-политического устройства. Так, в журналах сети «Кровь и честь», где публикуются в основном интервью с музыкантами WPM-сцены, в редакционных статьях высказывается, в основном, недовольство ростом численности мигрантов, во влиянии которых ультраправые видят угрозу традиционным европейским ценностям и культуре. Отсутствие единой идеологии неонацистских структур отмечают в ФРГ [167, с. 57]. • Если джихадисты и европейские неонацисты заявляют о революции сравнительно редко, то ультралевая пропаганда использует революционную риторику, пожалуй, наиболее активно, несмотря на небольшое количество источников по данной проблеме. Показательным примером может послужить пропаганда таких террористических групп, как «Неформальная анархистская федерация» в Италии, греческие ультралевые организации или немецкие представители «терроризма малых масштабов», такие, как «Боевые группы». • Итальянские ультралевые XXI в., по сути, используют протест против империализма, существовавший еще в программных документах ультралевых террористических организаций 1970-х гг. Так, в коммюнике FAI говорится: «В будущей крепости Европы, где единственными границами, защищенными силой оружия, будут границы между эксплуатируемыми и эксплуататорами, договоры о рынке и милитаризации, мы продолжим противопоставлять им свободный договор между теми, кто начал действовать, чтобы атаковать господствующий класс, доказывая, что бороться не только возможно, но необходимо» [130]. Образ довольно безликой «системы», который довольно часто использовался для оправдания политических убийств, коррелирует с террористической пропагандой «Фракции Красной армии». В целом меры информационного и коммуникационного противодействия терроризму можно разделить на две основные группы: • Кризисные коммуникации, осуществляющиеся непосредственно в ситуации террористической атаки. • Превентивная информационно-коммуникационная активность контртеррористических структур. • Анализ коммуникационных стратегий контртеррористических структур, проведенный на предыдущих этапах проекта, показал, что основной проблемой коммуникационного противодействия терроризму можно назвать противоречие сообщений верховной и местной государственной власти. Хрестоматийным примером за пределами ЕС можно назвать ситуацию 11 сентября 2001 г., в которой действия мэра Нью-Йорка Рудольфа Джулиани приводятся как положительный пример [213], однако он нивелируется высказыванием Дж. Буша-младшего о крестовом походе. В Европе положительный пример коммуникаций правительства Т. Блэра после теракта в Лондоне 7 июля 2005 г. нивелируется во многом такими примерами поведения высших представителей английской элиты, как появление принца Гарри в карнавальном костюме – подобии формы Африканского корпуса вермахта со свастикой на рукаве [99] (даже если учесть, что теракт произошел позже, подобные действия персон, являющихся постоянным объектом повышенного внимания прессы, могут провоцировать всплески национальной и религиозной вражды). • Кризисные коммуникации, по мнению, Р. Улмера, Т. Селлнау и М. Сиджера, должны быть направлены, главным образом на преодоление неопределенности. Они выделяют десять основных правил управления неопределенностью в случае террористической атаки• Эта и подобные ей инструкции функциональны, главным образом, при наличии тщательно разработанной коммуникационной стратегии и достаточно высоких имиджа и репутации государственных структур. В то же время можно отметить, что новые требования к коммуникационным стратегиям предполагают более тесное сотрудничество специалистов по связям с общественностью и аналитиков, исследователей, что означает, по сути, признание важной роли интегрированного в систему государственных структур коммуникационного менеджмента. • Полезным при разработке алгоритмов коммуникационной борьбы с терроризмом, на наш взгляд, может стать подход специалистов Национального центра изучения и обучения кризисному управлению «Крисмарт» Колледжа обороны Швеции, согласно которому все более актуальным в последние годы станет менеджмент знаний (Knowledge management): «Незадолго до наступления нового века в теоретических и практических исследованиях все активнее стала подниматься проблема: как найти недостающие знания и передать их [в те области], где это больше всего необходимо». Посвященная этому новая отрасль исследований – «управление знаниями» – ведет начало из традиционной теории управления и методологии обучения менеджменту. Фактически, как признает М. Кореус, «те же самые теории обучения организационному управлению стали основой для новых знаний по посткризисному обучению как раздела кризисного управления» [247, с. 15]. • Другая сторона проблемы публичного дискурса терроризма состоит в недостаточном понимании опасности этой проблемы в научном сообществе. Как замечает М. МакКинли, преподаватель кафедры международных отношений и стратегического планирования Австралийского национального университета, кризис переживает сама сфера преподавания общественных наук, в рамках которых проблема терроризма преподносится излишне теоретично. • Таким образом, проблема безопасности неизбежно становится проблемой человеческого мировоззрения, которое формируется под влиянием социальных, политических, экономических факторов. Акценты в средствах массовой информации на одних аспектах проблемы (культурном, религиозном и т. п.) и умалчивание других, более фундаментальных для достижения безопасности – экономических и политических – делает самые разные стратегии борьбы с терроризмом, развивающиеся в отрыве от решения базовых проблем, неэффективными. • Проблема комплексного подхода к борьбе с терроризмом путем проведения психологических операций рассматривалась как в нашей стране, так и на Западе. В частности, полезной при осмыслении эффективности коммуникационного менеджмента в борьбе с терроризмом может стать разработка Центра по борьбе с терроризмом американской военной академии Вест-Пойнт [239]. Авторы данного труда рекомендуют для проведения психологических операций следующие действия, основываясь на примере противодействия организации «Аль-Каида». • В заключение можно отметить, что при построении любого алгоритма коммуникационного противодействия терроризму следует начинать с наращивания нематериальных активов контртеррористических структур и государственных властей в целом. Коммуникационный менеджмент должен при этом быть комплексным, глубоко интегрированным в систему государственных структур и, прежде всего, отвечать на вопрос: на какую целевую аудиторию должно быть рассчитано сообщение? «Очевидно, что любые разовые акции, пусть даже масштабные, транслируемые на популярных телеканалах, обладающие внешним эффектом, не будучи подчиненными общему замыслу, согласованными по месту и времени, встроенными в целостную систему, не будут работать на желаемый конечный результат, который для начала предстоит еще осознать и сформулировать» [5]. Эта проблема актуальна как в ЕС, так и в нашей стране, и ее глобальный масштаб должен стать стимулом для укрепления взаимовыгодного сотрудничества силовых структур. Рекомендации по использованию результатов НИР • Использование результатов настоящих НИР возможно при разработке коммуникационных стратегий защиты государственных органов, а также предприятий реального сектора экономики от террористической угрозы. Также применение результатов исследований данного этапа представляется целесообразным при разработке корпоративной культуры предприятия, сотрудничающего со специалистами, принадлежащими к различным культурным общностям, в целях предотвращения воздействия террористической пропаганды на сотрудников. • • • Апробация отдельных материалов исследования в ходе научных и научнопрактических конференций показала высокий интерес к теме исследования и подходу к ней с позиций коммуникационного менеджмента, теории коммуникации, социологии. 20 – 22 сентября в Ягеллонском университете города Кракова (Польша) прошел IX Конвент Международной ассоциации по изучению проблем Центральной и Восточной Европы (The Central and East European International Studies Association – CEEISA) на тему «Барьеры в международных отношениях». Участниками конвента стали 136 исследователей более чем из тридцати стран мира, посвятившие свои исследования различным аспектам международных отношений. Как отметили организаторы конференции, международные отношения сегодня и как академическая специальность, и как объект исследования обусловлены наличием разного рода барьеров: границ государств, допустимых пределов правительственных мер, барьеров в межкультурном сотрудничестве и других. Границы, в которых реализуются международные отношения, все чаще становятся объектом исследования. Автор настоящего материала представила доклад на тему коммуникационного и информационного обеспечения террористической деятельности ультраправых организаций в Европейском Союзе и получила ценные консультации специалистов, которые показали, что исследование политических рисков, связанных с противодействием ультраправому терроризму, представляется в ЕС своевременным. • На пятом этапе результаты НИР по данному проекту были опубликованы в статьях: • Базаркина Д. Ю. Координация контртеррористической деятельности в ЕС: Краткий обзор основных организаций. // Вестник Московского государственного областного университета, серия «История и политические науки». №2, 2012. С. 79 – 84 (входит в перечень изданий, рецензируемых ВАК). • Базаркина Д. Ю. Борьба с ультралевым терроризмом в ЕС: коммуникационный аспект. // Вестник Московского государственного областного университета, серия «История и политические науки». №3, 2012. С. 57 – 64 (входит в перечень изданий, рецензируемых ВАК). Заключение • Цель и задачи работы были достигнуты посредством реализации поставленных задач: • систематизация и предварительная оценка полученных результатов; • оценка полноты решения задач и достижения поставленных целей; • сопоставление и обобщение результатов анализа научноинформационных источников (открытых публикаций общеевропейских институтов, реализующих коммуникационную антитеррористическую стратегию ЕС) и теоретических исследований; • оценка эффективности полученных результатов в сравнении с современным научно-техническим уровнем; • разработка рекомендаций по возможности использования результатов проведенных НИР в реальном секторе экономики; • разработка рекомендаций по использованию результатов НИР при создании научно-образовательных курсов. • В отчете представлены материалы теоретических и экспериментальных исследований, раскрывающие содержание работ по решению поставленных научноисследовательских задач и обеспечивающие возможность воспроизведения результатов проведенных исследований. Спасибо за внимание!
