Старший преподаватель Кафедры международного права КазНУ им. Аль-Фараби Кандидат юридических наук
реклама
Старший преподаватель Кафедры международного права КазНУ им. Аль-Фараби Кандидат юридических наук Татаринов Д.В. Международно-правовые механизмы привлечения к уголовной ответственности лиц, совершивших военные преступления на международном уровне. International legal mechanisms incriminate individuals to criminal responsibility, committed war crimes on international level. РЕЗЮМЕ В представленной статье автор уделил особое внимание существующим международно-правовым механизмам привлечения к уголовной ответственности лиц, совершивших военные преступления, поскольку данная проблема является одной из наиболее актуальных проблем современного международного публичного права. SUMMARY In this article the author pay the attention to mechanisms incriminate individuals to criminal responsibility, committed war crimes, such problem is one of actual in modern international law. До недавнего времени существовало всего два случая международного пресечения военных преступлений: речь идет о мерах, принятых сразу после первой мировой войны в соответствии с Версальским договором, и мерах, принятых Нюрнбергским и Токийским международными военными трибуналами, а также другими военными трибуналами, созданными союзниками с этой целью. Теперь к этим случаям следует добавить создание Международного уголовного трибунал по бывшей Югославии, по Руанде, 1 Сьерра-Леоне, Камбоджи и сомали, а также созданный государствами Международный Уголовный Суд. Нюрнбергский и Токийский процессы выступают, как события, соотносимые с определенным историческим периодом, но право, выработанное на этих процессах, остается в силе, и именно это представляет интерес с юридической точки зрения. Что касается мер наказания, назначенных Нюрнбергским и Токийским трибуналами, предусматривалось, что «Трибунал может приговорить обвиняемых, признанных виновными, к смертной казни или любой другой мере наказания, которую он сочтет справедливой» (ст. 27 Устава Нюрнбергского трибунала; в том же смысле ст. 16 Хартии Токийского трибунала). Формулирование определений состава военных преступлений и мер наказания не вызвало больших проблем с обратным действием уголовных законов в части военных преступлений, так как Нюрнбергский трибунал ограничился указанием, что в международном праве подобные дела, рассматривались в течении длительного времени. Конечно, Трибунал дал более пространные разъяснения, отводя исключение, основывавшее на отсутствии обратной силы у международно-правовых актов, относящихся к преступлениям против мира, но мы считаем, что в данном контексте не следует касаться этой темы. По поводу же преступлений против человечности Трибунал обошел проблему обратной силы путем связи «по смежности». Вопрос о создании международного уголовного суда долго изучался ООН в 50-х годах и хотя Комиссия международного права и специальный комитет, состоящий из представителей государств-членов и созданный Генеральной Ассамблеей ООН, высказались в пользу учреждения такой юрисдикции, она так и не была создана. В 1954 году Генеральная Ассамблея ООН решила отложить рассмотрение этого вопроса, тесно связанного с Проектом кодекса преступлений против мира и определением агрессии. 2 Теперь, по нашему мнению, следует остановится на истории создания трибуналов ad-hoc. Война в бывшей Югославии, которая имела место на территории этой Балканской страны в течение 90-х годов 20 века не прекращается по сей день. Хотя официально боевые действия закончились, конфликт приобрел скрытый характер. Сербское население продолжают угнетать как в бывших республиках Югославии (Боснии и Хорватии), так и в новом государстве Косово, которое в феврале 2008 года вышла из состава Сербии. Этнические албанцы, составляющие большинство населения Косово всеми силами пытаются выдворить сербов с данной территории. Конечно вина в этом не только албанцев, но и самих сербов, а именно правительства бывшей Югославии. История создания и становления Трибунала по бывшей Югославии неразрывно связанна с эскалацией конфликта в этой стране. Некоторые ученые называют учреждение Международного военного трибунала по Югославии в 1993 году «новаторскими методами воздействия на государства». Дело в том, что этот трибунал учреждался не на основании международного договора, как Нюрнбергский, а Резолюцией Совета Безопасности ООН и в качестве его вспомогательного органа, образованным в соответствии со статьей 29 Устава ООН. Учреждение этих Трибуналов решением международной организации, а не путем принятия международной конвенции напоминает Преимущество подобного способ создания способа Токийского заключается в том, трибунала. что орган, сформированный таким образом, может немедленно приступить к работе и не зависит от ограничений присущих классической договорной формуле (громоздкость Дипломатической конференции, а также, возможно, недостаточное количество ратификаций и присоединений, затянутость этого процесса и т.д.). Естественно, сразу же возникает вопрос, полномочен ли Совет Безопасности учреждать органы такого типа в свете компетенций, признанных за ним Уставом ООН. По мнению А. Андриеса, эти полномочия 3 «явно завышены по сравнению с функциями и полномочиями Совета, как они регламентированы статьями 24-26 Устава». Во время дискуссии на заседании Совета Безопасности по вопросу создания Трибуналов Бразилии также выразила сомнение в правомочности этого органа ООН учреждать подобные судебные инстанции. В этих условиях и учитывая, что Трибуналы были созданы путем соответствующих решений, их Устав и вытекающие из него правовые последствия являются обязательными для всех государств в соответствии с юридической действенностью, которую следует обеспечивать решениями Совета Безопасности согласно статье 25 Устава ООН. Таким образом, каждое государство – член ООН обязано оказывать Трибуналам судебное содействие1 вплоть до выдачи, в случае необходимости, разыскиваемых лиц. Абсолютный характер обязательства выдать такое лицо вытекает из приоритета международного права над внутренним, а также из отсутствия в Уставе оговорки со ссылкой на право государства, которому направляется просьба о выдаче, - в противовес тому, что предусматривается многими конвенциями по международному уголовному праву в случае экстрадиции. Государство (или международная организация), которое не соблюдает обязательство сотрудничать с Международными уголовными трибуналами, несет ответственность согласно международному праву. Что же касается компетенции ratione materiae Трибунала по бывшей Югославии, то она включает в себя военные преступления и преступления против человечности, в том числе геноцид (статьи 2-5 Устава). Она, естественно, шире, чем та, которая признавалась за Уголовным судом 1937 года и ограничивалась одними террористическими актами. Однако, если ее сравнить с компетенцией Международных военных трибуналов в Нюрнберге и Токио, она окажется одновременно и более широкой, и более узкой. 4 Более широкой – потому что военные преступления, предусмотренные Уставом, вовсе не ограничиваются серьезными нарушениями женевского права, но распространяются и на серьезные нарушения гаагского права, которые не затрагивались Уставами Нюрнбергского и Токийского трибуналов. Кроме того, она даже шире того, что предусматривалось статьей 85 Дополнительного протокола I в смысле признания преступными ряда нарушений гаагского права, поскольку перечень серьезных нарушений, приводимый в статье 3 настоящего Устава, носит характер примера и включает к тому же действию, не оговоренные в статье 85. С другой стороны, компетенция ratione materiae Трибунала уже, чем Нюрнбергского и Токийского трибуналов, поскольку она не распространяется на преступления против мира. Прежде чем осуществить свою компетенцию ratione materiae, Трибунал по бывшей Югославии, несомненно, должен тщательно определить, какое право применимо к каждому нарушению, с учетом таких факторов, как природа конфликта (внутренний или международный), а также время совершения нарушения (применение права связывающего югославское государство, или права, связывающего государство - правопреемника). Компетенция ratione materiae МУТ по Руанде от той же компетенции МУТ по бывшей Югославии тем, что им рассматриваются не «серьезные нарушения Женевских конвенций 1949г.» (Устав МУТ по бывшей Югославии, ст. 2) и «нарушения законов и обычаев войны» (там же, ст.3), а «нарушения статьи 3, общей для Женевских конвенций, и Дополнительного протокола II» (Устав МУТ по Руанде, ст. 4). Тем самым Совет Безопасности отразил тот факт, что в Руанде преступления совершались исключительно в рамках внутреннего вооруженного конфликта. Компетенция ratione personae Трибуналов ограничивается физическими лицами – исполнителями, подстрекателями соисполнителями, вышеуказанных преступлений соучастниками (МУТ по и бывшей Югославии, статьи 6-7; МУТ по Руанде, статьи 5-6). В Уставах не 5 содержится положение, которое позволяло бы привлечь к уголовной ответственности юридических лиц – субъектов частного или публичного права – или даже объявить преступными те или иные группы людей или организации, как это было предусмотрено в Нюрнберге (ст.9 Устава). Компетенция ratione loci и ratione temporis МУТ по бывшей Югославии ограничена только действиями, совершенными на территории бывшей Югославии «между 1 января 1991 года и датой, которую определит Совет Безопасности после восстановления мира». Что касается Трибунала по Руанде, эта компетенция распространяется на действия, совершенные в период с 1 января по 31 декабря 1994 года, как в самой Руанде, так и на территории соседних государств. Введя это положение в текст Устава, Совет Безопасности хочет показать, что Трибунал может рассматривать дела связанные с: - планированием и подготовкой геноцида до 6 апреля 1994 года; - действиями, совершенными на территории Руанды с 6 апреля 1994 года; - действиями, совершенными в лагерях беженцев, находящихся на территории соседних государств. Руандийское правительство считает, что компетенцию ratione temporis Трибунала необходимо было установить с 1 октября 1990 года, что позволило бы ему рассматривать дела, связанные с массовыми убийствами, совершенными уже в этот период, а также с планированием этих действий, имевшим место до 1 января 1994 года. Таким образом, в отличие от Уголовного суда 1937 года, эти два Трибунала, как и Международные военные трибуналы в Нюрнберге и Токио, являются судебными органами, функционирующими только в определенных обстоятельствах, и должны прекратить свое существование вместе с событиями, вызвавшими их создание. МУТ по Руанде и МУТ по бывшей Югославии имеют одну и ту же Апелляционную камеру (МУТ по Руанде, ст.12, п. 2), что позволяет 6 обеспечить определенное единство компетенции этих двух судебных органов и уменьшить их расходы. Создание двухуровневого судебного органа является нововведением по сравнению с Нюрнбергом, «окончательным и не где вынесенное подлежало решение обжалованию» (ст. считалось 26 Устава Международного военного трибунала). В Токио ограничились тем, что предусмотрели право для Верховного главнокомандующего союзными силами смягчить приговор (ст.17 Хартии Международного военного трибунала). Что касается Уголовного суда 1937 года, то здесь, возможность ходатайства о пересмотре судебных постановлений существовала только для случаев, оговоренных в регламенте, который Суд должен был принять (ст. 43 Устава). Таким образом, по самой своей природе трибунал ad hoc может создаваться только после действий, которые по решению Совета Безопасности заслуживают создания этого суда, а помимо этого никаких оправданий для его создания не существует. Он в любом случае ex post facto. Это нарушает древний принцип законности. Суд занимается совершенных рассмотрением физическими лицами: самых серьезных геноцид, преступлений, преступления против человечности и военные преступления. Эти преступления указаны в Статуте и тщательно определены во избежание неопределенности или расплывчатости. Суд будет также заниматься рассмотрением преступления агрессии, когда государства-участники согласуют определение, элементы и условия для осуществления Судом юрисдикции. Совет Безопасности может обратиться с просьбой о том, чтобы Суд отложил расследование или судебное преследование на 12 месяцев, причем эта просьба может повторяться, когда он осуществляет свои миротворческие или принудительные функции на основании главы VII. Такая отсрочка предназначена для обеспечения того, чтобы миротворческие усилия Совета 7 Безопасности не подрывались расследованиями или судебными преследованиями, осуществляемыми Судом. Но, несмотря на те проблемы, с которыми столкнулся Международный Уголовный Суд, всё же имеются и некоторые позитивные сдвиги в работе Суда. На торжественной церемонии в Гааге был приведен к присяге первый прокурор Международного уголовного суда. Это произошло в понедельник, 17 июня, 2002 года. Введение в должность прокурора Международного уголовного суда означает, что эта судебная инстанция может приступить к разбору военных преступлений, совершенных после июля 2002 года. Первым его прокурором стал аргентинский юрист Луис Морено, который приобрел известность у себя на родине и за границей судебным преследованием диктаторов совершивших военные преступления, путем отдачи преступных приказов на их совершение. В качестве главного обвинителя международного органа Морено будет наделен широкими полномочиями в расследовании наиболее серьезных дел, таких как преступления против человечества и геноцид. Вместе с тем его юрисдикция будет не абсолютной: она будет распространяться только на 99 государств, ратифицировавших к настоящему времени договор международном уголовном суде2. Литература: 1 David E. Eléments de droit pénal international. pp.223 ss.311. Andries A. Les aléas juridiques de la creation du Tribunal international pour les crimes de guerre commis depuis 1991 sur le territoire de lʼex-Yougoslavie.- Journal des Procés (Bruxelles), № 239, 14 mai 1993, p. 17 2 8 о
