Петин Дмитрий. Сравнительная характеристика язычества и
реклама
Реферат: Сравнительная характеристика славянского язычества и христианства Древней Руси. Выполнил: ученик 10 класса «А» Гимназии №19 Петин Дмитрий Содержание: Введение. 1. 2. 3. 4. 5. Язычество на Руси (кратко) Принятие христианства и его причины (кратко) Переплетение двух религий на Руси (сравнительная характеристика) Заключение. Список используемых сайтов. Введение Христианство в Древней Руси существовало еще задолго до придания ему статуса официальной религии, но оно было слабо распространенным и, конечно, не могло конкурировать с язычеством. Но торговые отношения с Грецией облегчали для Руси знакомство с христианской верой. Варяжские купцы и дружинники, раньше и чаще славян, ходившие в Царьград, прежде славян стали там обращаться в христианство и приносили на Русь новое учение, передавая его славянам. Поначалу христианские церкви были маленькими очагами в море язычества. Лишь позднее, при поддержке государственной власти церковь стала укореняться в народной среде, городах и селах, не смотря на то, что основная часть населения Руси оказывала активное или пассивное сопротивление новой религии. Именно всеобщее неприятие ее в условиях пусть даже ограниченного народовластия сорвало планы киевской знати и превратило введение христианства в многовековой процесс. В большинстве открыто восставших против христианства городов выступила поместная светская и прежняя духовная знать. Язычество прошло сложный многовековой путь от архаических, примитивных верований древнего человека до государственной княжеской религии Киевской Руси к IX веку. К этому времени язычество обогатилось сложными обрядами (можно выделить обряд погребения, в котором сконцентрировались многие представления язычников о мире), чёткой иерархией божеств (создание пантеона) и имело огромное влияние на культуру и быт древних славян. Христианская вера сформировала новую, но не до конца освободившуюся от влияния язычества, картину мира древнерусского человека. В центре ее находились представления об отношениях Бога и человека. В русскую культуру органично вошло представление о любви как о силе, доминирующей в жизни людей и в их отношениях с Богом и - между собою. Важнейшая для христианской веры идея личного спасения ориентировала человека на самосовершенствование и способствовала развитию индивидуальной творческой деятельности. Однако, содействуя развитию культуры, грамотности, церковь одновременно всеми силами подавляла культуру, основанную на языческих традициях и обрядах. Преследовались веселые праздники, коляды и масленицы, как бесовские, карались скоморошество, игра на народных инструментах. Но язычество так до конца и не сдалось. Русь стала страной, где осуществилось необычайное и довольно прочное сочетание христианских догматов, правил, традиций и старых языческих представлений. Возникло так называемое двоеверие. Христиане молились в церквях, клали поклоны перед домашними иконами, но одновременно справляли старые языческие праздники. Народное сознание упорно вплетало старые языческие поверья в свой быт, приспосабливая христианскую обрядность к провеянным веками явлениям природы, которые так внимательно и точно определялись язычеством. Двоеверие стало удивительной отличительной чертой истории русского и других христианских народов, населявших Россию. Язычество на Руси Язычники смотрели на жизнь человека с чисто материальной стороны: при господстве физической силы человек слабый был существом самым несчастным, и опять жизнь у такого человека считалась подвигом сострадания. Религия восточных славян поразительно сходна с первоначальной религией арийских племен: она состояла в поклонении физическим божествам, явлениям природы и душам усопших, родовым домашним гениям. Но следов героического элемента, так сильно развивающего антропоморфизм, мы не замечаем у славян, а это может означать, что между ними не образовались завоевательные дружины под начальством вождей - героев и что переселение их совершались в родовой, а не в дружинной форме. Восточнославянское язычество накануне создания Киевской Руси и в его дальнейшем сосуществовании с христианством отражено в большом количестве материалов, являющимися источниками для его изучения. Это, прежде всего, подлинные и точно датируемые археологические материалы, раскрывающие самую суть языческого культа: идолы богов, святилища, кладбища без внешних наземных признаков («поля погребений», «поля погребательных урн»), а также и с сохранившимися насыпями древних курганов. Кроме того, это - находимые в курганах, в кладах и просто в культурных слоях городов многообразные изделия прикладного искусства, насыщенных архиальной языческой символикой. Из них наибольшую ценность представляют женские украшения, часто являющимися в погребательных комплексах свадебными гарнитурами и в силу этого особенно насыщенные магическими заклинательными сюжетами и амулетами оберегами. Своеобразным, но очень плохо изученным остатком языческой стороны являются многочисленные названия урочищ: «Святая гора», «Лысая гора» (местопребывание ведьм), «Святое озеро», «Святая роща», «Перынь», «Волосово» и т.п. Очень важным источником, являются свидетельства современников, занесенные в летописи, или в специально записанные научения против язычества. Около полутора столетий Киевская Русь была государством с языческой системой, нередко противостоящей проникновению христианства. В киевской Руси IX - X вв. сложилось влиятельное сословие жрецов («волхвов»), руководившие обрядами, сохранявшие давнюю мифологию и разрабатывавшие продуманную аграрнозаклинательную символику. В эпоху Святослава, в связи с воинами с Византией, христианство стало гонимой религией, а язычество было реформировано и противопоставлено проникновению на Русь христианству: так называемый «Пантеон Владимира» был, с одной стороны, ответом христианству, а с другой - утверждением княжеской власти и господства класса воинов феодалов. Выполнение общеплеменных ритуальных действий («соборы», «события»), организация ритуальных действий, святилищ и грандиозных княжеских курганов, соблюдение календарных сроков годичного обрядного цикла, хранение, исполнение и творческое пополнение фонда мифологических и этических сказаний требовало специального жреческого сословия («волхвы», «чародей», «облакопроганителей», «ведуни», «потворы» и др.). Через столетие после крещения Руси волхвы могли, в некоторых случаях привлечь на свою сторону целый город для противодействия князю или епископу (Новгород). Греческое христианство застало в 980-е годы на Руси не простое деревенское знахарство, а значительно развитую языческую культуру со своей мифологией, пантеоном главных божеств, жрецами, по всей вероятности, со своим языческим летописанием 912 - 980 гг. Прочность языческих представлений в русских феодальных городах средневековья явствует, во-первых, из многочисленных церковных поучений. Направленных против языческих верований и проводимых в городах языческих обрядов и празднеств, а вовторых, из языческой символики прикладного искусства, обще желавшего не только простых людей городского посада, но и высшие, княжеские круги (клады 1230-х годов). Во второй половине XII в языческий элемент сказывался ещё в полной мере. Принятие христианства и его причины Для раннефеодального государства язычество было непрогрессивной формой религии, поэтому князь Владимир принял ряд мер для установления соответствия между религией и политическим строем. Владимир провел две религиозные реформы: реформирование язычества и обращение к христианству. Первая реформа, однако, оказалась недостаточной, поскольку для раннефеодального государства, каким было тогда Киевское, требовалось уже утверждение монотеистической религии, лучше всего освящавшей власть великого князя. Таких религий в Киеве знали три: христианство, ислам, иудаизм. Так же важно было решить вопрос, какое христианство принять западное или восточное На сегодня современные историки называют три основные причины этого события. Первыми двумя причинами принятия христианства в виде государственной религии были усиление роли государства, возвышение его над народом, что вступало в непримиримое противоречие с общинными языческими представлениями древних славян, и несовместимость установившегося государственного единства разнородных языческих культов отдельных восточнославянских племен, а также неславянских народов. Это противоречие необходимо было преодолеть: единому государству должен был соответствовать и единый религиозный культ. Следуя хронике Повести Временных Лет, приблизительно к 80-м годам 10 в. на территории Восточной Европы складывается огромный «союз» племен под руководством Киева. И «отвлечение от факта - многоэтичности складывающегося государства недопустимо».9 Вторая половина 9 и практически весь 10 в. буквально кипят межплеменными конфликтами. Все более усиливающиеся поляне стремились подчинить соседние племена. Последние же всячески старались сохранить свою независимость. Надо отметить, что этому способствовала и сама племенная структура, которая в какой-то мере напоминала устройство греческих городов-государств: во главе племени стоял центральный город (Киев, Новгород, Полоцк и т.д.) и соответственно городское вече; рангом ниже, если можно так выразиться, — вече более мелких городков; еще ниже — вечевая организация территориальных союзно-христианских общин.10 Но подобный «союз» был довольно нестабилен. Племена покорялись полянами (фактически это означает — облагались данью), обретали независимость, некоторое время сохраняли суверенитет и вновь покорялись. Стремление к выходу из «союза» под руководством Киева было постоянным. «Киевская знать и поляне в целом использовали эту новую политическую организацию как средство для получения даней, как источник рабов и военных отрядов, необходимых Киеву для устройства завоевательных походов, обогащавших полянскую общину. Эксплуататорская сущность этой организации вполне очевидна». 11 Однако к концу 10 в. процесс распада усилился настолько, что жестокие карательные меры, как, например, расправа Ольги над древлянами, уже не приносили желаемых результатов. Дело в том, что отдельные племена, являющиеся соответственно частями союза, не были статичны. Внутри них происходили важные социальные сдвиги, - характеризующие начавшиеся процессы разложения родовых коллективов (основным показателем служит здесь появление холопства — рабства соплеменников).12 Таким образом, князь Владимир Святославич оказался в сложнейшем положении. Киевская верхушка всеми силами стремилась сохранить свою власть над «союзом». Действуя попрежнему мечом, Владимир, видимо, решился объединить государство еще и идеологически. Третей причиной было то, что языческая Русь не могла входить, как полноценный член ни в какие международные союзы и была обречена на политическую изоляцию, прежде всего в Европе, где не хотели заключать династических браков, а также торговать с язычниками. Здесь уже затрагивались экономические вопросы жизни государства, вопросы дальнейшего развития и сохранения Руси как единого и могучего, способного защитить себя государства. Православие было известно на Руси давно, что было обусловлено довольно тесными русско-византийскими связями, политическими, экономическими, в его руках был водный путь "из варяг в греки", а к моменту крещения еще и родственными (Владимир женился на сестре византийского императора). В христианизации молодой, но могучей державы Руси была прямо заинтересована Византийская империя, считавшая, что каждый народ, принявший христианскую веру из рук императора и константинопольского патриарха, уже тем самым становился вассалом православной империи. Большую роль сыграло и то обстоятельство, что к 988 г. Киевская Русь оказалась перед серьезной внешнеполитической угрозой: набеги печенегов становились все чаще и разрушительней. Понятно, что в таких условиях дружеские отношения с Византийской империей были чрезвычайно желанны. С другой стороны, сила и значимость российского государства возросли настолько, что - принятие православия уже не грозило поставить Россию в положение вассала. Вассальная зависимость распространилась только на сферу деятельности церкви. Поэтому обращение к православию имело сложную политическую ситуацию на Руси в 10 в. Новая религия должна была спаять разваливающееся государство, придать ему некоторую стабильность в отношениях с другими странами. Сравнительная характеристика Контакты Руси с Византией начались задолго до Крещения Руси, да и само христианство, как известно, проникло на Русь до всеобщего крещения киевлян Владимиром тысячу лет тому назад. Однако его крещение положило начало многим преобразованиям, структурам и институтам вероисповедного, политического, государственного, социального социально-экономического, юридического и экономического характера, для которых византийский образец нередко играл решающую роль. Понимая, что Крещение Руси привело восточных славян к решительному историческому повороту почти во всех сторонах их жизни религиозной, обратимся сейчас только к одной сфере, к сфере культурной – смыкающейся и пересекающейся со сферой религиозной. Культура в применении к древности, да и к современности — понятие широкое и глубокое, оно включает в себя и мировоззрение, и мировосприятие, и поведение, одним словом основные проявления человеческого духа в целом. Принято считать, что актом Крещения Руси древняя славянская культура, славянское язычество было замещено или заменено на русской земле византийским христианством, воспринимаемым после разделения церквей в 1054 г как особый вид христианства — православие. Это православие постепенно обрусевало. чему способствовало и богослужение на славянском языке, и появление русской богословской школы и русского церковного быта, а также периодическое ослабление Византии, а затем, почти полтысячелетия спустя после Крещения Руси, и ее падение. Это падение привело к тому, что Москва стала считать себя «вторым Константинополем», «третьим Римом» и «третьим Иерусалимом», т. е. хранительницей и защитницей всего православия перед иноверным и враждебным православию миром. Таковой была перспектива, созданная актом Крещения Руси. Но какова была культурнорелигиозная ситуация в эпоху Крещения Руси и ближайшую эпоху? Привело ли принятие христианства к исчезновению, вытеснению язычества на Руси, или оно продолжило свое существование или сосуществование с христианством, с православием? Было ли столкновение, противоборство язычества с христианством острым, жестоким и непримиримым или довольно скоро и в общем безболезненно возникли формы сожительства, разделения сфер влияния и бытования? Короче говоря, было ля язычество уничтожено христианством сполна и если нет, не сполна, то в какой мере и на каких условиях? Наконец, в чем различие между русским христианством (православием) и язычеством в структурно-функциональном отношении и ' плане культурологическом, а не догматическом (теологическом)? Естественно, что в чисто богословском ключе вопросы бы ставились и решались иначе. Безусловно, все эти вопросы интересны и сами по себе, как вопросы, касающиеся характера и структуры русской культуры прошлого, а в какой-то мере и настоящего, но эти же вопросы оказываются важными для истории древних русско-греческих (византийских) культурных связей и отношений, для определения характера и результатов греческого (византийского) влияния в славянских землях, на Русской земле прежде всего. Ученые прежних поколений, как и современные ученые, по-разному отвечали на поставленные вопросы, одни усматривали в акте Крещения Руси не только «большие преобразования, расширение международных связей», но и «большую национальную трагедию», выражавшуюся в «вынужденном отказе от своего языческого прошлого, казавшегося темным и не отвечавшим требованиям новой христианской религии». Выход из трагической ситуации они видели в образовавшемся в древней Руси двоеверии, в результате которого «в целом духовная жизнь русского общества оказалась расколотой — с двумя параллельно существовавшими уровнями культурного развития (Пуцко, 1987). Другие полагали, что с принятием новой веры «процесс шел более или менее безболезненно... древние боги ушли, а вот язычество в своих земледельческих и бытовых нравственных формах живо до сих пор» Но это не привело к «двоеверию», так как «двоеверие — кабинетный миф» и «двоеверие не могло существовать, потому что вы не можете одновременно верить в языческих богов и быть христианином» (мнение Д.С.Лихачева). Что же касается язычества, то оно оценивается Д.С.Лихачевым так: «Язычество не отрицательная величина. Оно представляет собой определенную культурную ценность, которая с принятием христианства не обесценивается, а поднимается на высоту иного миропонимания» (Лихачев, 1988). К приведенным выше вопросам добавляются новые: было ли, если язычество не исчезало в древней Руси (и у древних славян), после Крещения двоеверие? Если оно было, то в чем и как это двоеверие выражалось? Заметим при этом, что коли язычество сохраняло в основном свои славянские корни, а христианство X века было греческого (византийского) происхождения, возникала еще одна проблема — проблема соотношения «своего» и «чужого» в тысячелетнем периоде истории русской культуры. И по этим, как и по перечисленным выше, вопросам наблюдается различие мнений, и потому, не останавливаясь на их изложении, перейдем к рассмотрению общей культурно-исторической ситуации на Руси в эпоху Крещения и к нашему пониманию этой ситуации. Тысячу лет тому назад на Руси, а несколько ранее и в других славянских землях, столкнулись две религии, две системы культурных ценностей — старая, языческая, и новая, христианская. Новое должно было сменить старое, но произошла не полная замена одной системы другой, а произошло возникновение более сложной, более богатой и разветвленной системы духовной культуры, произошло неравноправие взаимообогащение культур новой и старой при доминирующем положении новых христианских культурных ценностей и при известной редукции ценностей; старых, языческих. Христианство как религия и культура книжная, зафиксированная в сакральных, строго кодифицированных книгах, религия, в принципе стремящаяся к максимально сохранению своих догматических основ, символических ритуальных форм и проявлений, известно нам довольно хорошо и полно, тем более в том греко-византийском варианта X века, который был принят на Руси. Что же касается славянского язычества того же X века, то непосредственных сведений о нем очень мало, источниковедческая база, относящаяся к тому времени, очень узка и слаба, и мы, как это делается в языкознании, черпаем материал из источников, чаще всего XIX — XX вв., и исследуем путем ретроспективного анализа и метода реконструкции при которой большую роль играет сравнительноисторический анализ, опирающийся на данные мифологических систем родственных этносов (балтийского, германского и др.). Славянское язычество ко времени Крещения славян было локально весьма неоднородным, разноликим. Даже если считать, что киевский пантеон 880 года (Перун, Даждьбог, Стрибог, Хорс, Симаргл, Мокошь) был не временным изобретением князя Владимира, собравшего местных русских богов-покровителей воедино, чтобы демонстрировать единство Русской земли, а общевосточнославянским кругом богов высшего порядка, полная несхожесть киевского пантеона с так называемым Поморским пантеоном на острове Руяне (Рюген), со святилищем Свентовита и другими языческими богами подобного рода убеждает нас в том, что язычество было территориально различным, разнообразным. Славянское язычество было и генетически неоднородным, так как содержало и иранские (Хоре, Сварог), германские и другие элементы. Наконец, славянское язычество ко времени Крещения Руси было некоторым, хотя и диалектным, целым, содержащим многочисленные культурные наслоения и пережитки разных периодов духовного развития, начиная от элементов анимализма и анимизма в кончая этапом приближения к монотеизму. Русское и славянское язычество, как и русский и славянский фольклор, разрастались и эволюционировали в сторону сожительства и почти равноправного совмещения нового со старым. Христианство приостановило этот процесс, заняло доминантную позицию, потеснило язычество на периферию, значительно сократило его функции, в отдельных зонах и его обрядовый и символический инвентарь и установило иерархию культурных ценностей. Христианство греческого, византийского образца утвердило на Руси и в других славянских странах примат книжной культуры над культурой устной, примат нормированной культуры над культурой диалектной, ненормированной, примат культуры устойчивой, стремящейся к постоянному сохранению традиции, над культурой, находящейся в относительно свободном движении и постепенном изменении Так на основе христианства (православия) в вчерашнего язычества в ближайшее время после Крещения Руси произошло первое усложнение и обогащение культуры славян, древнерусской культуры по принципу корреляций «книжный» — «устный», «нормированный» — «ненормированный», «общеэтнический» или «надэтнический» — «диалектный, Местный». Произошла своеобразная соединительная реакция «своего» и «чужого» — языческо-славянского и греко(византийско-) христианского. Показатели «книжности», нормированности» и «надэтничности» принадлежали в начале отмечаемого тысячелетия «чужой», грековизантийской, воспринимаемой культуре, а не «своей», исконной, устной, диалектной, ненормированной. Некоторые видные историки русской литературы и культуры указывали, что в ходе развития литературы и культуры чужое (иноземное) влияние чаще всего сказывается в моменты переломные, когда на почве общего культурного развития происходит смена направления и мировоззрения (напр. Бем, 1939; 1939а). Миссионерская мысль и миссионерский принцип Византии и в особенности святых и равноапостольных солунских братьев Кирилла и Мефодия, проповедовавших христианство и вводивших богослужение на родном для славянской паствы языке, снимали для новообращенных остроту восприятия христианской культуры и обрядности как чужой и непонятной слуху. Русская летописная легенда к тому же, как известно, повествует, что при выборе веры русские послы пришли в Греческую землю, и ввели их туда, где служат греки Богу своему, я не знали послы, на небе или на земле они: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знали послы, как рассказать об атом. Красота эта была ославянена и не только в греческом, но и в славянском звучании распространялась по Руси. Ученые-филологи обозначили этот акт и временной период как «первое южно-славянское влияние на Руси», ибо священные славянские книги были написаны на старославянском языке. Однако с культурологической и той же филологической точки зрения правильнее бы было назвать этот период и процесс первым греческим или греко-южнославянским влиянием, не только потому, что "в старославянском языке содержалось греческих слов не многим менее одной пятой всего словарного фонда (около 1800 слов), значительное число кáлек, синтаксических оборотов и т.п., но главным образом потому, что старославянский возник и развивался по образцу классического для него греческого «общего» языка, а позже он сам для всех православных славян стал таким классическим, его в виде образца принимали древние «вульгарные» славянские языки (Бицилли, 1932, с. 221-222; Виноградов, 1961а). Период второго южнославянского влияния XIVв., также, как показывает ряд новых исследований (1983 и др.), отличался в лингвистическом отношении не просто заимствованием южнославянских форм и норм, а новыми переводами с греческих образцов, созданием слов и конструкций по греческо-южнославянским образцам, и был по сути дела вторым греческим влиянием на Руси. С полным основанием можно говорить о еще одном повторении кирилло-мефодиевской ситуации на Руси, уже в XVI—XVII вв. — ситуации, которую Б. А. Успенский называет третьим южнославянским влиянием (Успенский, 1987, с.275), но следовало бы, вероятно, считать скорее третьим греческим влиянием, так как вновь обращение к греческим образцам становится принятым во многих случаях. Вырабатывается как бы единая «еллино-славянская» модель, нормализуется древнеславянский (церковнославянский) язык по греческому («еллинскому») образцу. В период всех трех влияний русские книжники говорят о «еллин-ско-славенском» языке. В эпоху третьего греческого влияния, в эпоху русского раскола грек Паисий Лигарид, опровергая челобитную старообрядческого попа Никиты, писал: «РЋхъ, як о первiе языку греческому изучитися лЋпотствует того ради, занеже бо есть корень и прiискренiй (подлинный) языкъ. Тiи бо, иже гречески писаша, яко же святiи и евангелистове, духа святаго вдохновенiемъ писанiя греческая изобразиша. Ибо большая есть чистота источника, нежели потока. Отнюду же началу греческихъ реченiй, аки къ твердыни, въ недоумЋнныхъ вещЋхъ прибегаемъ, паки же аки къ источнику нетлЋнному жаждущiй притекаемъ...» (Материалы для истории раскола, 1894, с. 236). Таким образом греческий язык есть источник, а церковнославянский язык — поток. Подобные свидетельства можно найти и у русских авторов, и новые цитаты заняли бы много места. Остановимся кратко на древнерусской многовековой языковой ситуаций (вплоть до XVIII века), которая была ситуацией двуязычия или диглоссии, когда параллельно и в дополнении друг к другу существовали церковнославянский (древнеславянский) язык как общий язык православных славян и язык древнерусский, приближенный к диалектному, народноразговорному. Аналог атому явлению мы находим в еще более сложной истории греческой литературно-языковой ситуации, получившей свое отражение в современном противопоставлении кафаревусы (καθαρεΰουσα) и димотики (δημοτική). Отмечу, что русский литературный язык, в отличие от других современных славянских литературных языков, более всего и дольше всего следовал этой греческой модели. Наше внимание к языковому вопросу и некоторое отклонение от культурологических и религиозно-культурологических проблем вызвано тем, что язык есть средство культуры и в то же время одна из форм культуры. Языковые ситуаций и мутации можно рассматривать внутри культурных процессов и параллельно с ними, и автономно от них. И в том; и в другом случае они достаточно показательны, и они также могут служить аналогом ситуаций культурологического характера. Возвращаясь к эпохе Крещения Руси, отметим, что от этой знаменательной даты, безусловно, можно вести начало нашей национальной русской литературы, притом акт Крещения приобщил Русь к литературе общеславянской, в значительной мере уже надэтнической, в основе своей переводной с греческого. Переводы с греческого ввели русского читателя в круг византийской литературы и образованности, а элементы античности, принятые" с тем"же византийским христианством, ввели нас в орбиту мировой литературы. Древняя Русь сама вскоре после Крещения начала вносить свой вклад в эту общую сокровищницу. Достаточно вспомнить имена Кирилла Туровского, митрополита Иллариона, Нестора Летописца и др. Появление книжной культуры, литературы, церковной догматики и практики не устранило фольклора и ряда языческих представлений и воззрений среди древнерусского народа. Фольклор, как система достаточно открытая и не строго нормированная, воспринял многое от христианства, чему примером могут служить хотя бы духовные стихи, повлиявшие на русские былины и другие жанры народного творчества. Но тот же фольклор сохранил многие языческие представления и образы в народном быту, наделив ими христианские праздники и христианских святых. Так, Илья-Пророк принял функции и облик Перуна, Параскева-Пятница — облик Мокоши, а Никола — или Белеса, или других языческих богов и духов; Троица-Семик, как и Вербное воскресенье, сохранили культ растительности, а Иван Купала (по-христиански — Рождество Иоанна Предтечи) — культ растительности, огня и воды. Принцип совмещения старого с новым, действовавший в языческие времена, оказался жизненным и после принятия христианства, и после его проникновения в народную среду. Создалась, однако, как говорилось выше, определенная иерархия культурных ценностей, в которой православие занимало высшие ключевые позиции, и произошло, как и в литературно-языковой сфере, о которой мы тоже говорили выше, распределение «книжной» и «устной», «нормированной» и «ненормированной» культуры по жанрам, возникло так называемое «дополнительное распределение», которое мы обычно фиксируем в языковой ситуации диглоссии. Но в принципе этнокультурная диглоссия не вела к двум культурам, к существованию двух культурных систем, к двоекультурью или двоеверию, а была результатом функционирования одной осложненной, богатой культурной системы. Этого вопроса мы коснемся позже, а пока попытаемся объяснить, почему после Крещения Руси столкновение двух различных систем — христианской и языческой — не привело к непримиримому конфликту, к исчезновению одной из них, а создало, как говорилось выше, определенные условия для культурного сосуществования и взаимодополнения. Христианство, в отличие от множества других религий, основанных на мифологии, — религия историческая. Историчны священные христианские книги, исторично и богослужение, проникнутое и земной жизнью Христа, и событиями из истории церкви. Историчность христианства и в том, что оно представляет в нашем сознании судьбу человечества как некоторое долгое странствие (Блок, 1986, с. 6-7). Христианство и его церковный календарь ежегодно побуждает паству переживать земную жизнь Христа и уже тем самым задумываться над своим жизненным путем. Язычество же побуждало человека переживать вместе с природой цикличность ее годового развития, ее пробуждение, цветение, увядание и зимний сон, равносильный временной смерти. Вероятно, это сближало две религии, два восприятия мира, как сближало и то, что обе религии были экологическими: язычество было направлено на экологию природы, а христианство — на экологию человеческого духа. Не потому ля и древняя Русь, восприняв христианство, не делала уже попыток его отвергнуть, и процесс полного закрепления новой веры шел довольно быстро? В древней Руси, вероятно, не было двоеверия в той его форме, как оно было известно, например, в Скандинавии, где совершались и катехуменические обряды «предварительного крещения» (Кардини, 1987, с. 195). Как отмечалось выше, довольно рано возникла и стала развиваться единая система представлений, где небесная сфера была замещена христианским культом, а земля и особенно преисподняя заселена природной, в большой мере нечистой силой. В представлении древнерусского селянина, да и селянина XX века, это силы противопоставленные, но в одной системе. Селянин этот имеет одну синхронную систему верований, а не две. Если же на эту же систему посмотреть диахронически, посмотреть, из каких генетически различных систем она состоит, то нам придется признать, что древнерусская, как и любая другая древняя православная славянская система, состоит исторически по меньшей мере из трех компонентов: из славянского язычества, греческого (византийского) христианства и из греческого (византийского) ахристиавства, нехристианства, проникшего на Русь вместе и одновременно с христианской культурой. Этот третий компонент древнерусской культуры еще четко не выявлен и мало изучен, но есть основания предполагать, что к нему относятся элементы поздней античности, сохранявшиеся в Византии, и такие, например, институты, как институт скоморошества и юродства. Социально они были больше связаны с городами и имели на Руси свое особое развитие. Юродство, например, возникнув в Византии, где-то у сирийских пределов, проникло в города, а затем и на Русь, где лишь в XVI в. пережило свой расцвет, уже воспринятое как духовный христианский подвиг. Заключение. Крещение Руси князем Владимиром в 988 г. – крупнейшее событие в истории Российского государства, как по своим непосредственным результатам, так и по последствиям, ближайшим и отдалённым. Это событие имело большое значение для укрепления княжеской власти. Созрели необходимые предпосылки: налаживались торговые пути с востоком, протесты против жертвоприношения, развитие государства движется к феодализму. После тщательного знакомства с крупнейшими монотеистическими религиями Владимир решил остановить свой выбор на православии. Язычество не выделяло человека из природы. Из его вечного круговращения, он был неразделим с миром. С принятием христианства культура осознает себя и своё место в мире. Введение христианства по своему влиянию на сознание человека того времени представляло собой подлинную революцию, принесшую с собой совершенно новые ценности, новые формы жизни, разрушившую прочно укоренившиеся древние стереотипы. Крещение, в корне меняя всю сферу мыслительной деятельности, вступало в конфликт с предшествующим религиозным миропониманием. Язычество оказывало сопротивление и продолжало жить в народных низах. Так, в летописях описываются «бесовские» языческие игрища, народные восстания под предводительством волхвов. Больших успехов христианская церковь добилась тогда, когда стала использовать старые праздники и обряды, наполняя их новым содержанием. Происходил «какой-то перенос древних поверий в новые формы, т.е. известного рода тематическое творчество».17 Но полной победы над язычеством христианство на Руси так и не одержало. Первоначально оно существовало параллельно с христианством, - затем стало заметно синтезироваться с ним и в конце концов языческая обрядовая сторона была почти полностью впитана православием.18 Постепенно сложилось так называемое двоеверие – компромиссное равновесие языческих и христианских элементов. При двоеверии поклонение языческим божествам сочеталось со строительством христианских храмов и утверждением нового религиозного сознания. В виде различных народных обрядов и игр остатки славянской мифологии сохранились вплоть до 11 века, когда они были исследованы и осмыслены этнографами. Следы сюжетов древнеславянской мифологии сохраняют также былины, волшебные сказки, загадки, узоры на традиционных народных вышивках, резьба по дереву и многие другие проявления народного творчества. Конечно, проводимая христианизация с уничтожением древних языческих святилищ встречали подчас яростное сопротивление народа и жречества. Однако, в силу того, что первые русские христианские священники проявляли лояльность к ассимиляции языческих традиций к православным. Всё это привело к созданию самобытной православной традиции. И в результате, христианство содействовало общему развитию культуры, созданию памятников письменности, искусства и архитектурного зодчества Древней Руси. Подобно всем мировым религиям, христианство на национальной почве приобретало новые черты, непосредственно связанные с особенностями национального характера. Русское православие способствовало формированию человека нового типа. Этот человек стремился не к преобразованию внешнего мира, а к его одухотворению. Древнее понятие правды, переосмысленное с позиций православия, получило статус божественного идеала духовного совершенства от - социальной справедливости. Повседневная жизнь, очень далёкая от идеала и противопоставляемая ему, мало интересовала православную церковь. Большое значение придавалось совести, христианской морали. В самом выдающемся литературном и философском произведении Древней Руси «Слове о законе и благодати» митрополита Иллариона благодать, обращённая к душе человека, ставится выше закона, обращённого только к внешней стороне жизни человека, т.е. правовое сознание не выделялось из морального сознания. Православие стало духовной основой Руси. Сложилось единство языка и власти, без которого впоследствии было бы невозможно становление единого государства. Список используемых сайтов. http://www.denomination.ru/paganism http://coolreferat.com/Язычество_и_христианство_на_Руси http://www.hqlib.ru/st.php?n=56 http://gkaf.narod.ru/rh-book/l-feod2/lf-02-04.html
