Тренировочный текст (по поэзии Н.А.Некрасова и А.А.Фета) Задание Вам нужно будет создать статью, написанную в форме диалога. Для этого: 1) вставьте, где нужно, в текст пропущенные буквы, знаки препинания, слова, выражения; исправьте ошибки в слитном и раздельном написании; выберите из скобок нужные варианты слов( все изменения просьба обозначать полужирным шрифтом или каким-либо другим способом); 2) выберите из приложения подходящие примеры и вставьте их в нужных местах, обозначенных арабскими цифрами. После окончания работы составьте ключ ответов по примерному образцу: 1(цифра из текста) — IX (номер вставки), 2 — XV и т.д. Работы можно сдать на дискете в формате RTF или в WORD6 либо уже распечатанными. Разговор в книжной лавке В книжную лавку вошёл невысокий господин в сером пальто. Протерев запотевшие очки, он спросил продавца: – А скажите, милейший, нет ли у вас книжки со стихами Некрасова? Другой покупатель – господин средних лет, с густыми каштановыми волосами, с брюзгливой физиономией листавший томик стихов Афанасия Фета, удивлённо взглянул на вошедшего. – Простите, – не выдержал господин в очках. – Отчего вы так пристально меня разглядываете? Разве мы с вами знакомы? – Нет! Прошу меня простить, мне просто кажется очень подозрительным, что такой с виду интеллигентный человек может читать то, что и стихами-то назвать просто нельзя! Впрочем, ваш Некрасов и сам в этом честно признался: 1. Но не льщусь, чтоб в памяти народной Уцелело что-нибудь из них... Нет в тебе поэзии свободной, Мой суровый, неуклюжий стих! И впрямь, стихи у него какие-то неуклюжие, угловатые, как будто он их топором вырубает! – Помилуйте! – в запальчивости вскрикнул господин в очках. – Лирика Николая Некрасова – это образец подлинно высокой поэзии! – “Высокой”! – и господин, листавший Фета, почти выхватил томик со стихами Некрасова из рук опешившего лавочника. – “Высокой”... Вот я читаю образец так называемой высокой поэзии: 2. Поздняя осень. Грачи улетели, Лес обнажился, поля опустели... Ну разве это стихи?! Мало того, что Некрасов избирает самую примитивную (парную, перекрёстную, кольцевую) рифмовку, которую используют только беспомощные рифмоплёты, он и в качестве рифмы применяет глаголы: улетели–опустели! Да я вам, батенька, таких рифм хоть сотню напридумываю: грели–ели–пели. Хотите ещё? Подлинные поэты так не пишут! Вот у Афанасия Фета: 3. Шёпот, робкое дыханье, Трели соловья, Серебро и колыханье Сонного ручья... Дело не в том, что здесь богатая рифма: дыханье–колыханье! Главное – какая бездна смысла! Какое изящное созвучие! Какая сила и яркость красок! – Позвольте с вами не согласиться! Ещё Александр Пушкин в своей поэме «Домик в Коломне» оправдывал использование глагольной рифмы: Ведь рифмы запросто со мной живут; Две придут сами, третью приведут. А чтоб им путь открыть широкий, вольный, Глаголы тотчас им я разрешу... Кстати, у мною очень уважаемого Афанасия Фета мы найдём немало строчек, где рифмуются глаголы! Вот извольте, я напомню вам его очень известное стихотворение: 4. Я пришёл к тебе с приветом, Рассказать, что солнце встало, Что оно горячим светом По листам затрепетало... Что вы на это скажете? – А то, что уровень художественного мастерства Фета намного выше, чем у Некрасова. У Некрасова – не стихи, а “чёрствая проза”: наполовину рифмованные сценки из тусклой и однообразной жизни невежественных простолюдинов. Сами посудите: 5. Под жестокой рукой человека Чуть жива, безобразно тоща, Надрывается лошадь-калека, Непосильную ношу влача... Но разве об этом пишут стихи? О лошадке, о зеваках; написал бы ещё оду про заштопанные носки! Вот, послушайте, я вам прочту своё любимое четверостишие из Фета: 6. Видений пёстрых вереница Влечёт, усталый теша взгляд. И неразгаданные лица Из пепла серого глядят. “И неразгаданные лица из пепла серого глядят”! Какая чудная сила заключена в этом образе! Это вам не безобразная лошадёнка! Это настоящие стихи! – Позвольте и я вам прочитаю только одно двустишие: 7. Словно как мать над сыновней могилой, Стонет кулик над равниной унылой... Разве вы не чувствуете заключённой здесь поэтической силы? И несчастная мать, и бедная степная птица становятся неразделимыми участниками общей беды! И разве не выражают эти стихи ту щемящую боль, которой просто нельзя не сочувствовать? – Строчки действительно хороши! Спорить не буду! Но вот покажите-ка мне у Некрасова хотя бы одно четверостишие, где бы ему удалось передать мысль с помощью звуков, с помощью музыки, которая таится в слове. Вот послушайте, как “поют” стихи у Фета: 8. Всю ночь гремел овраг соседний, Ручей, бурля, бежал к ручью, Воскресших вод напор последний Победу разглашал свою. Слышите эти рокочущие “р”, эти бурлящие “б”, которые предают словесной картине звуковую выразительность? Вы не только видите, как бежит вода в овраге, вы слышите её могучий поток. А вот у вашего Некрасова таких стихов, я уверен, вы не найдёте! Приведите хотя бы одно четверостишие, хотя бы одну строчку! – Немогу с вами согласиться! Вы просили хотя бы одно четверостишие Некрасова, в котором стихи “поют”, извольте: 9. Всё хорошо под сиянием лунным, Всюду родимую Русь узнаю... Быстро лечу я по рельсам чугунным, Думаю думу свою... Признайтесь, что и в этих стихах звук “у” передаёт заунывную печаль поэта, которую не может не услышать читатель. – Позвольте вам заметить, что в поэтической мастерской Некрасова вы ни за что не найдёте таких редких, по настоящему выразительных метафор, которыми изобилует поэзия Фета. А метафора, да будет вам известно, сударь, – основа всякого поэтического творчества. 10. Над безбрежной жатвой хлеба Меж заката и востока Лишь на миг смежает небо Огнедышащее око. Ну каково вам? “Смежает огнедышащее око” – так сказать, про солнце, которое лишь на миг забежало за тучи, может только гений! Ну, нет у вашего Некрасова ничего подобного! – А вот послушайте: 11. Опять пустынно-тих и мирен Ты, русский путь, знакомый путь! Прибитая к земле слезами Рекрутских жён и матерей, Пыль не стоит уже столбами Над бедной родиной моей. Так ёмко, в одном гиперболическом образе, выразить безграничное страдание несчастных людей по силам только великому поэту. – Знаете, мы с вами спорим о частностях, а мне кажется, что надо, наконец, вопрос поставить в принципе! Для чего нужна поэзия? Для того, чтобы пугать людей жуткими картинами их подлой обыденности?! Помилуйте, избавьте меня от всех этих плачущих и стонущих Катерин, от всех этих голодных и сопливых ребятишек! Я хочу радоваться! Я хочу наслаждаться “светом небес высоких”, вдыхать густой аромат вечной красоты! А стихи Некрасова отдают навозом и старыми лаптями, поэтому они меня оставляют равнодушным! – А я вот прочту вам стихотворение. Наберитесь терпения, извольте слушать: Чуть живые, в ночь осеннюю Мы с охоты возвращаемся... В лавке стало тихо. Вошедшие покупатели остановились в растерянности, услышав тихий голос чтеца. 12. Да недолги были радости, Воротился сын больнёхонек... Постепенно странное чувство тоски, будто густой плотный туман, опустилось над людьми. А при последних словах: 13. «...И погас он, словно свеченька Восковая, предыконная...» Мало слов, а горя реченька, Горя реченька бездонная!.. невольная слеза блеснула на глазах лавочника. Господин в очках поклонился и вышел. – Скажите, любезный, а чьи стихи только что прочитал этот господин? – спросили лавочника потрясенные покупатели. – Это стихи господина Некрасова, великого русского поэта! – произнёс лавочник, отворачивая своё покрасневшее лицо. – А нет ли у вас стихов Некрасова? – Есть! – сказал лавочник и подал вошедшим по книжке. Те расплатились и вышли. А господин с густыми каштановыми волосами продолжал в задумчивости смотреть туда, где только что стоял господин в очках, словно хотел спросить у него что-то ещё, может быть, самое важное. 1. VI. 2. X. 3. II. 4. III. 5. XI. 6. IV. 7. VII. 8. V. 9. IX. 10. I. 11. XIII. 12. VII. 13. VIII.