Первое и главное напутствие всем россиянам, пересекающим

Лондон как опыт сравнительной социологии
Что может чувствовать среднестатистический россиянин, впервые в жизни покинувший
просторы своей необъятной родины – и оказавшийся сразу в Лондоне? Конечно, культурный
шок.
Первое и главное напутствие всем россиянам, пересекающим границу державы – учите
язык. Учите язык, дураки! Нигде в Европе не говорят по-русски – особенно в Великобритании.
Учите хотя бы туристический минимум – и вы спасете себя от унизительной беспомощности в
аэропорту, на улице, в транспорте, в отеле и магазинах.
Но даже если вы в состоянии задать свои вопросы и, главное, понять ответы – а вопросы
у вас возникнут сразу же по приземлении самолета, никакие подробнейшие памятки и
домашние заготовки не спасут – шок все равно поджидает вас уже в Хитроу. Аэропорт Хитроу
– это целый город в городе, который, по слухам, строился лондонцами по самым современным
проектам – и который они же вынуждены были сразу на месяц закрыть для эксплуатации,
потому что в новых стенах тут же запутался весь старый персонал – и я их понимаю. Изнутри
он напоминает декорацию для какого-то космического ужастика или запутанный сон – лифты,
переходы, эскалаторы, турникеты, неожиданные повороты, – и вдруг ты оказываешься в зале
паспортного контроля, где стоит излюбленная для любых публичных мест Лондона змейка,
упаковывающая хаотическую очередь в компактный квадратик. И тут, после нервного
ожидания, где единственным развлечением служит разглядывание прибывших со всех концов
света пассажиров и вслушивание в языковую кашу – вас ожидает главное свидетельство того,
что граница вами действительно пересечена: улыбка и пожелание приятного отдыха от
визового офицера. Честно говоря, читая отзывы, где сравнивались наши и европейские
пограничники и таможенники, я подозревала пишущих в некоторой неискренности, вызванной
желанием лягнуть Отечество – ну не может быть такого! Есть же и у нас доброжелательные
служащие, есть, наверное, и у них хмурые и недобрые… Так вот, все отзывы - чистая правда.
Прощальным напутствием из Пулково была ругань в наш адрес – по их же вине мы чуть не
опоздали на свой рейс, первая реакция нашей таможенницы по возвращению: на мое
жизнерадостное «Здравствуйте!» – безжизненное молчание и хмурое разглядывание моего
паспорта. Тебе что – рот открыть трудно? Для чего ты тут сидишь, каких шпионов ловишь? А в
Лондоне нам улыбались и терпеливо пытались понять нашу оригинальную английскую речь…
Да, может быть, улыбки неискренние. Но, как писал один товарищ в сети: «Я предпочитаю
неискреннюю улыбку откровенному хамству». И кстати – они мне не показались
неискренними. Видимо, людей, неспособных проявлять доброжелательность, просто не берут
на такую работу…
В самом городе прежде всего испытываешь глубочайшую признательность и живую
симпатию к Диккенсу, Голсуорси, Моэму, Уайльду, Кэрроллу и Джерому – за навыки
ориентирования. Чтение на стенах домов знакомых с детства названий придает бодрости и
вызывает умиление узнавания. Однако архитектура Лондона эклектична до безумия, стилевое
разнообразие приводит в оторопь, какого-то единого впечатления не выстраивается. В центре у
меня было ощущение, что лондонские власти в свое время объявили конкурс – созвали
чокнутых архитекторов со всего мира и предоставили им полную свободу действий. В
результате крепостные стены и башни 13-14 века соседствуют с целыми улочками
викторианской и георгианской застройки, террасами в колониальном стиле и новомодным
стеклобетоном самой неожиданной конфигурации. Здание мэрии, например, сами лондонцы
кличут «недорезанным лимоном», а к самому высокому зданию центра прочно прилепилось
название «Осколок». А на набережной Темзы я своими глазами видела здание, больше всего
напоминающее груду громадных кирпичей, вывалившихся из ковша гигантского экскаватора –
да так и оставшихся лежать. Соседствуют с ним какие-то зеленоватые стекляшки неправильной
формы, сильно выдающиеся над рекой, и кварталы аккуратнейших игрушечных домиков с
острыми крышами и синими балкончиками… И это при том, что строить в центре, как нам
рассказывали – дело безумно долгое и дорогое, и не дай бог наткнуться на какие-нибудь
древнеримские развалины – все законсервируют, обнесут забором, привинтят охранную
табличку и денег не вернут. Тем не менее, весь Лондон – большая новостройка, везде торчат
подъемные краны, везде дорожные заграждения и техника, леса и сетки… Но движение тем не
менее они как-то ухитряются не прерывать, хотя в легендарную лондонскую пробку в центре
мы один раз попали: ничего особенного, по сравнению в ежедневной пробкой на Староневском
в это же время дня – бойкий трафик, всего минут 20 мы ползли на автобусе по Стрэнду.
Вообще лондонский общественный транспорт – это отдельная тема. Карта метро на
первый взгляд шокирует – кажется, никогда в ней не разберешься. Но строили его люди
скрупулезно дотошные и предусмотрительные. Я подозреваю, что они просто набрали команду
самых бестолковых, рассеянных, неграмотных, плохо видящих и слышащих придурков, к тому
же не знающих ни слова на английском - и год возили их по всем линиям и станциям,
тщательно записывая все замечания и наблюдения. К моменту окончания эксперимента
придурки могли безошибочно попасть в нужное им место – а результатом явился феномен
лондонской «тьюб», где предусмотрено ВСЕ и для ВСЕХ. Включая русских туристов, даунов и
инвалидов-колясочников. Да, это самое старое метро в мире. Да, оно постоянно ломается и
чинится. Но если тебе куда-то надо – ты вполне можешь попасть куда надо без опоздания.
Наблюдать за типажами в метро – сущее удовольствие. Вероятно, общепризнанная
невозмутимость англичан объясняется тем, что они уже такого навидались, что их трудно чемто удивить. За неделю мне удалось составить свою маленькую галерею: молодой красавецкреол, весь в черном, в шляпе а-ля Майкл Джексон и в наушниках, невозмутимо
сворачивающий на коленке тончайшую самокрутку из красивого зеленого кисета с
королевским гербом. Закладывает пахитоску за ухо и продолжает слушать музыку, закрыв глаза
от наслаждения… Высоченный негр в белоснежном саронге, теннисных туфлях
невообразимого размера и трогательных беленьких носочках, из которых возвышаются
волосатые черные голые ноги, оживленно болтающий с маленьким крепеньким азиатом с
баками в стиле Вандерхузе и в кожаной жилетке на языке глухонемых. Огромная негритянка с
ярко-розовыми пышными волосами, еще и начесанными вверх, в лосинах, обтягивающих
мощный зад. Две арабки в хиджабах, шальварах, с сумочками от Гуччи и оживленно
обсуждающих что-то, тыча пальцами в свои смартфоны. Шумная стайка мальчишек всех цветов
кожи, галдящих по-итальянски – и на соседнем диванчике две тишайшие девочки-негритянки
того же возраста, с сотней косичек и сотней же фенечек в них, чинно и деликатно вкушающих
печеньки из одинаковых пакетов от «Мelt» под присмотром очень строгого черного папы
совершенно свирепого вида.
Отдельные выводы эксперимента в подземке привнесены в наземный транспорт –
знаменитые ярко-красные лондонские автобусы, где вам сто раз в течение поездки повторят и
покажут бегущей строкой номер маршрута, его направление, название следующей остановки, а
также то, идет автобус или стоит. Кого-то это, может, и раздражает. Но если ты забрался на
второй этаж и только очень приблизительно знаешь, где тебе выходить, да и вообще
сомневаешься, в ту ли сторону едешь – эти подсказки, как и карты с расписаниями маршрутов
на каждой остановке – великое подспорье.
Кстати, о картах. Можно издать подробнейшие карты, и все туристические центры мира
это, естественно, и делают. Но как быть с тем, если на местности улица не имеет названия? Или
таблички с названием? В моем дорогом Питере такое встречается на каждом шагу, увы – я уж
не говорю об остановках, которые могут быть свободно перенесены, отменены, просто сорваны
– и никто и не подумает извещать об этом население. В Лондоне этот вопрос решен раз и
навсегда – самый плюгавый переулочек в два дома, проход между домами, где двоим не
разойтись, просто каменная загогулина – обязательно какой-то стрит, или гейт, или плейс, или,
по крайней мере, энд, и об этом обязательно оповещает всех желающих соответствующая
табличка на углу.
Раз уж речь зашла о транспорте – несправедливо будет обойти кораблики «Citycruises»,
совершающих рейсы по Темзе, вместительные, симпатичные и очень удобные. Мы на нем
катались в Гринвич и обратно, а могли бы и весь день, выходя на каждой остановке – билет
действителен целые сутки. Русского гайда там, конечно, нет, но речные гиды стараются
говорить на английском громко, медленно, четко и простыми предложениями. Железной
дорогой мы попользоваться не успели – видели только вокзалы со стороны города.
Но чтобы почувствовать город по-настоящему – надо передвигаться пешком. На улицах
море народу, передвигающегося во всех направлениях. Неизбежные столкновения: «Sorry…
sorry…» Чертово левостороннее движение на улицах – надписи «Look right…look left» на
каждом перекрестке не помогают, европейцы прут вперед, автоматически придерживаясь
правой стороны, а при переходе проезжей части вообще перестают смотреть по сторонам.
Лондонцы хладнокровно идут сквозь эту толпу на перекрестках гребенкой, а лондонские
водители столь же хладнокровно придерживают своих железных коней, пропуская
зазевавшихся и дезориентированных пешеходов. Единственная уступка Соединенного
Королевства Европе – это правило стоять справа и проходить слева все в том же метро. Как
Окуджава пел…
Самое тихое и спокойное место в Лондоне, где можно погулять по пустынным
старинным дворикам – это Темпль. Во всех других местах – сущий содом и орды разноязычных
туристов. Деловой Лондон делает на этом бизнес, впихивая сувенирные лавочки даже в
Букингэмский дворец. При любом музее, самом маленьком – сувенирный шопчик и кафешка.
Однако не стоит думать, что музейное дело для Лондона – это только средство выколачивания
денег из доверчивых туристов – к достопримечательностям там относятся очень почтительно.
Во-первых – все вовремя реставрируется и поддерживается в рабочем состоянии, причем не с
помощью надписей-окриков «Руками не трогать!» - в Лондоне это скорее редкость: трогай,
лазай, крути, дергай, гладь – только не порти. Тебя еще и сфоткают в кресле Шерлока Холмса с
его трубкой у камина. То, что руками трогать нежелательно – либо за стеклом, либо как-то
обозначено – веревочкой, например, на старинном кресле, либо уж, на крайний случай,
вежливой надписью с обязательным объяснением, ПОЧЕМУ не надо хватать руками –
например, чтобы не стереть позолоту с сокровищ британской короны в Тауэре.
Во-вторых - историю в Лондоне чтят. Музеи есть буквально по любому интересующему
вас вопросу, вплоть до техники проведения хирургических операций в 17 веке – такой музейчик
мы тоже посетили, оказавшись единственными посетителями-россиянами. Историю воссоздают
тщательно и со вкусом, но с учетом современных технических возможностей – если позволяет
место, в вашем распоряжении и разноязычные гайды, и киноматериалы, и интерактивные
путеводители, и симуляторы. В результате ты в музее не связан необходимостью бежать за
группой и становиться рядом с гидом, чтобы хоть что-то услышать – сам с усам, и никто тебя
не торопит, а гайд шепчет в ухо все о том, что ты видишь. Поэтому гиды групп – профессия
редкая и серьезная. На гидов учатся долго и дорого.
Дух Лондона – своенравный, независимый и несгибаемый – чувствуется не только при
осмотре достопримечательностей. По Лондону надо ходить. Часами. По асфальту и плитам,
брусчатке и металлическим мосткам… Нырять в раздваивающиеся и расстраивающиеся улицы,
искать убегающие площади, подниматься и спускаться по лестницам и спускам, на обзорные
площадки небоскребов и в подвальчики магазинов и кафешек. Постоянно ощущать странный
слабый сладковатый запах – скорее неприятный, я так и не поняла, чем это пахнет. То ли
планом. То ли деньгами…
В небе Лондона, когда бы ты не поднял на него глаза – всегда летит самолет. На земле
Лондона – всегда где-то рядом газончик. Тот самый, который 300 лет подстригали, и который
до сих пор подстригается в садах и парках Лондона, вместе с деревьями и кустами, на котором
днем валяются и дремлют люди, прогуливают собачек – по пять на сворке, а рядом по
специальным дорожкам ездят велосипедисты до полуночи, и содержатся сады и парки в
идеальном порядке.
Место в транспорте вам не уступят, и над вами никакие астматические старушки с
подагрой и тяжелыми сумками не нависнут, да и старушки в Лондоне скачут, что твои пони; но
если споткнешься – поддержат, заблудишься – выведут за ручку, самые дурацкие просьбы –
придумают, как выполнить. На крайний случай – сбегают за очками, если не видят надписи на
вашей карте, напечатанной для муравьев, найдут кого-нибудь с русским языком в кафе, дадут
тебе в сэндвичной одну начинку без хлеба в плошечке, как салат, если ты упорно не
понимаешь, что такое сэндвич, но есть все-таки просишь, нальют воды в картонный стаканчик
и предложат использовать вместо пепельницы там, где можно курить. Если не могут помочь –
очень-очень извинятся. Если накосячишь ты, но исправишь ошибку – от души поблагодарят. В
магазине не только поблагодарят за покупку и пожелают хорошего дня, но и одобрят ваш
выбор или подскажут, где купить то, чего нет у них. И все это с улыбкой, доброжелательно!
Как этого, оказывается, не хватает у нас…
Кстати, с грубостью в Лондоне я столкнулась дважды – и оба раза от дорогих
соотечественников. Девушка в метро задела меня и вместо уже привычного "Sorry" прошипела
"Госссподи!" с интонацией "А, черт бы тебя!" И молодой человек, типичный клерк, которого я
задела в автобусе, издал короткий бурк и дернул плечом резко, как будто его током ударили, не
поднимая головы от планшета – читал по-русски. Я тоже нечаянно в метро слегка наступила на
ногу высокой негритянке, разглядывая схему линий над ее головой. Краем глаза увидела, что
она поморщилась, почувствовала неловкость, автоматически сделала вид, что не заметила,
разобралась со схемой, потом решила все-таки сказать «Sorry!» - и надо было видеть, как она
просияла в ответ. Этот случай заставил меня задуматься, почему нас за границей считают
невежами. Я не беру в расчет патологические случаи, когда за соотечественников откровенно
стыдно – я о нас, в целом приличных людях, совершающих ошибки… А кто их не совершает?
Почему нам так трудно, так непривычно извиняться? Почему, нечаянно кого-то толкнув,
наступив кому-то на ногу, задев в толпе плечом – мы, прекрасно понимая, что неправы, всетаки предпочитаем сделать каменное лицо и промолчать, устремив взор в голубую даль? А
потому что на родине ты за свои извинения можешь получить дополнительных люлей. Кому
незнакома ситуация, когда в ответ на наши покаянные слова мы выслушивали набор
выражений под общим заголовком «А еще очки одел!»? А сделаешь морду танком – авось и
пронесет. Вот и набычиваемся, если сами виноваты. Вы нас простите, европейцы – мы
воспитанные, только защиту себе отрастили бронированную. И еще мы поэтому же очень
стеснительные – поскольку в ответ на наши просьбы мы дома иногда такое слышим, что всякое
желание спрашивать отпадает в полуфинале…
А в целом я поняла главное: Британия – это не Европа. Это – Британия.
Конституционная монархия и бывшая империя, которая потеряла статус, но не потеряла
имперского самоощущения, привычки быть центром мира, жить по своим правилам и попрежнему считать себя солью земли. Да и по праву.