Иду к тебе, брат…

Пути богов
Черный снег
С неба, подобно черному снегу, густо валили перья и пух. Там шел бой
– как это бывает – не на жизнь, а на смерть.
Я задрала голову вверх и поднесла ладонь к глазам – солнце ослепляло.
Бились двое низших: черной и белой масти. Они сплелись врукопашную,
крича и капая вниз ихором. Алым, густым, ароматным до боли… Белый
почти оседлал противника и руками рвал его крылья, судя по всему,
побеждая. Интересно, а куда делись мечи? Они же не летают без оружия?
Раскол в Царстве небесном, война, брат на брата идет, и из-за чего? Изза ерунды, из-за людишек, мелких и еще более бесполезных тварей, чем
крылатые. Впрочем, мне все равно.
Отчаянная попытка черного вырваться из смертельного захвата
удалась. Он рухнул вниз, будто бескрылый, в самый последний момент
развернув почти оторванные конечности.
- Спаси! Спаси же меня, дщерь земная! – это он со мной разговаривает?
Ослеп? И правда: глаза ангела вспухли багровыми опухолями на лице, когдато лилейно белом. Левый был полуоткрыт, правый терялся в кровоподтеке.
- Приятна мне, низший, твоя просьба, - я потянулась, смертная
оболочка медленно сползала с плеч. – И не говори потом, что ты не хотел.
Хотел. Сам попросил. Да! - припечатала я, представая пред ним во всем
могуществе и великолепии. - Сам…
Черный издал крик ужаса, единственным уцелевшим оком разглядев,
что скрывалось под человеческой кожей. Белоснежный победитель вторил
ему с небес точно таким же воплем, он развернулся и, с усилиями
прорываясь сквозь воздушную толщу, рванулся прочь.
Он тоже не уйдет. Не уйдете, никуда не денетесь, голубчики…
Щупальце метнулось ему вслед и обвилось вокруг лодыжки. Бился в
моих объятиях и черный, предсмертно хрипя. Хороший день, хорошая
добыча, хорошая примета в начале Пути… Низшие – бесполезные, но
вкусные твари, не стоило терять огненные мечи, не сто-и-ло…
***
Насытившись, я вновь обрела оболочку смертной, с наслаждением
предвкушая долгую дорогу, устланную перьями всех цветов радуги.
Седьмое небо
Болезненно, до рези в глазах, сияли хрустальные колонны замка-воблаках. Сколько столетий прошло, а он так и не привык к нестерпимому
блеску. Маэрах на миг смежил веки. Традиции не позволяли менять что-либо
в обстановке приемных залов, лишь в личных покоях он мог устраивать все
по собственному вкусу.
1
Стоящий перед ним брат невысокого ранга трепетал почтительно
опущенными крыльями, на кончиках желтые перья приобретали закатный
цвет - оранжево-алый – поди, угадай, родной окрас или измененный. С
недавних пор пошла мода пудриться пыльцой цветов, подобно бабочкам.
Иерарх брезгливо поморщился, ему - белоснежно белому - никогда не
приходило в голову сменить масть. Что-то не так в сообществе крылатых.
Бесконечные стычки и поединки между коленами сынов божьих, первых,
выпестованных и потом брошенных, словно опостылевшая игрушка, вели к
упадку и деструкции всего Царства.
А создатель покинул их, променяв на других, не таких совершенных.
Впрочем, эти игры ему также быстро прискучили. Бытовало мнение, что
Отец всего живого ушел в иные миры. Обычно Маэрах любил поразмышлять
на эту тему, но не сейчас. Он кивнул преклонившему колено желтому и
подумал, что тот похож на птенца. Посетитель поднялся и заговорил, в
голосе явственно прозвучал страх.
- Свет тебе, старший из детей божьих. Я – Каммон, из ветви Гааль,
сотворенных последними.
- И тебе Свет, младший. С чем пришел? – спросил иерарх.
- Пропал мой брат – Элазар. Он охранял восточный край второго неба,
там, где закрытый путь. Самый спокойный участок грани. Мы - теомимы.
Меж нами есть незримая связь. Была, - Каммон горестно вздохнул, лицо его
приняло скорбное выражение.
Иерарх удивленно приподнял бровь - много веков он не встречал
братьев созданных одномоментно. Посетитель продолжил:
- Связь - словно шепот, тихий, неразборчивый фон. Но вчера я
услышал безумный крик, затем почувствовал боль и упал в обморок. Это
могло означать лишь одно – брат принял смерть. Страшную смерть. Когда
сознание вернулось ко мне, патруль облетел границы и никаких следов не
нашел, - Каммону изменила выдержка, и он зарыдал, утирая слезы крылом, Элазар, бедный Элазар!
«Все же краска», - подумал иерарх, на лице сына ветви Гааль
появились оранжевые разводы.
- Все мы будем в Свете, рано или поздно, - попытался утешить, но
вышло.
- Нет, он не в Свете, - печально ответил Каммон. – Он не с нами.
- А где? - не понял сперва Маэрах и смолк, осознавая всю
чудовищность прозвучавшего. Все братья, погибшие тем или иным
способом, возвращаются в Свет. И это данность, неколебимый закон мира.
Разве слово Господне может быть попрано? Что же будет, если нарушить
устои? Что случится тогда с небесами?
Но, возможно Каммон неправ?
- Мог ли ты просто утратить связь? Мог ошибиться? - с надеждой
спросил он.
2
Желтый молча покачал головой. Иерарх отпустил младшего властным
махом крыла и погрузился в размышления.
Иду к тебе, брат…
Каммон тревожно озирался: ему не приходилось удаляться на такое
расстояние от родных небес. Почти земля, первое небо, пустующее, отданное
на откуп птицам и людям. Люди, по слухам, поднимались ввысь с помощью
металлических крыльев, что само по себе было удивительным – ведь металл
тяжел.
Он летел рядом с иерархом, так близко, что чувствовал эманацию гнева
верховного. Каммон попросился в рейд, хоть и не должен был, не его это
стезя - дознавания и битвы. Старший брат разделял скорбь утраты Каммона,
поэтому и разрешил сопровождать. Хотя, если говорить честно, прока от
осиротевшего теомима не было вовсе.
Впереди двигался авангард - статные братья из первой сотни с
обнаженными огненными мечами. Оружие оставляло в эфире след боли и
ярости. Каммон ощущал резкий запах мечей, подобный запаху крови.
Держась позади и соблюдая дистанцию, следовала свита владыки седьмого
неба. Каммон вздохнул. Будучи в расстроенных чувствах, он не успел
совершить утренний туалет и выглядел настоящим растрёпой, даже стыдно в
таком виде лететь среди сверкающих великолепием белых и синих вельмож
сопровождающих Маэраха из замка-в-облаках, не коронованного повелителя
Царства небесного.
Недоброжелатели, скрипя зубами, признавали опыт, знания, власть
иерарха. Сотворенный в первом десятке был исключителен, таких осталось
ничтожно мало. Одних за проступки низверг творец, другие сами
отказывались от своей сути в поисках смысла существования, третьи пали в
битвах с паруш, низвергнутыми. Падшие ангелы превосходно знали способы
уничтожения себе подобных.
В хрониках подробно описывалось возвращение Светоносного на
небеса и последовавшая затем война. Бескрылым путь в Царство был заказан,
они же использовали знания, чтобы подняться ввысь, на механических
летательных повозках и шарах наполненных гремучим газом. После этого
пришлось воздвигнуть барьеры между небесами. И тогда же создатель
покинул своих детей.
Мысли Каммона вернулись к его горю, может, он действительно
ошибся? И Элазар жив?
Авангард остановился, один из воинов развернулся и приблизился к
Маэраху. Потоки воздуха от мощных крыльев обдували разгоряченного
теомима. Он остро пожалел о собственной физической слабости.
- Верховный, мы обнаружили следы на земле.
Иерарх кивнул:
- Значит, снижаемся.
3
Синий замялся.
- Но там может быть опасно. Для вас.
На белоснежном, словно прихваченном изморозью, лице Маэраха
заходили желваки.
- Я не спрашиваю твоего мнения, Саппир, - гневно раздувая ноздри,
ответил верховный. Воин покаянно склонил голову и вернулся в строй.
Процессия изменила направление полета, круто спускаясь к земле,
желтой, каменистой и бесплодной. Каммон напряг глаза – он, вдруг увидел
то, о чем говорил Саппир - следы. По потрескавшейся почве ветер перегонял
ком чего-то темного, бесформенного, легкого, как… Как…
Издав вопль отчаяния, теомим упал камнем вниз, словно решил
разбиться насмерть. Он до последнего надеялся, что Элазар жив, но зря. Все
надежды оказались тщетными. Все что осталось от возлюбленного брата –
обломанные бурые перья, сбившиеся в комок. Каммон бросился на землю
ничком и безнадежно зарыдал, не обращая внимания на обступивших его
братьев.
Прошло немало времени, когда на судорожно вздрагивающее плечо
легла тяжелая и теплая рука иерарха.
- Есть следы чудовища. Мы пойдем по ним и найдем нашего брата, его
свет будет освобожден.
Каммон поднялся и утер слезы. Он должен сделать все возможное,
чтобы отомстить. Придется убивать – будет убивать. Печальное лицо ангела
посуровело, на миг придав ему сходство с воином.
- Дайте меч.
Один из синих протянул теомиму сияющий клинок, Каммон взял.
Затем поднял глаза к небу и сказал, будто поклялся:
- Я иду к тебе, брат.
Забавы богов
Мой мир - это мир борьбы и голода. Там постоянно происходят
жесточайшие схватки между молодыми и голодными богами. Выжить среди
себе подобных – непосильная задача, особенно для самки. Нас мало, на нас
часто нападают, пытаясь принудить к совокуплению или просто сожрать. Но
у меня получилось, и выжить, и стать сильнейшей, и даже освободиться,
исторгнуться из родного пространства. Это дорогого стоило. Однако, я
заплатила бы эту цену вновь, чтобы очутиться здесь.
Познавать новое, иное оказалось невероятно приятно. Познавать через
поглощение и вкусовые ощущения – приятно вдвойне. Никогда я не
испытывала подобного наслаждения. Раньше жизнь была предельно проста:
на тебя нападают, ты убиваешь или будешь убит. Победитель пожирает
побежденного. Таков закон мира богов. Но здесь… Здесь все по-другому.
Угрозу представляли лишь низшие, хотя, без огненного оружия они
становились беспомощными. Слабые и очень вкусные.
4
Я медленно продвигалась по пустыне, постигая новую реальность,
когда на меня напал желтокрылый. Он подобрался незаметно, скрываясь в
низких темных тучах, которые все грозили дождем, но не пролили ни капли
влаги на иссушенную почву.
Ангел спикировал сверху, громко и возбужденно крича:
- Торэф! Чудовище!
Много времени истекло с последней трапезы. Я облизнулась и
поправила:
- Богиня, низший.
- Ты убила моего брата! Умри же! – заорал крылатый и кинулся вперед,
неуклюже замахиваясь пылающим мечом. Тепло пламени согрело меня, но
не обожгло. Я потянулась, срывая тонкие покровы. Желтый не успел даже
понять, когда стремительные щупальца сжали его в смертоносном захвате.
Хрустнули легкие полые кости и перья цвета солнца и заката разлетелись во
все стороны. Сочная плоть, казалось, не дошла до желудка, растаяв на языке,
такая нежная, деликатесная.
Спустя несколько мгновений сквозь завесу облаков прорвалась целая
стая синих пернатых, во главе отряда стоял белоснежный, словно лишенный
цвета низший. Они слаженно, держа порядок, как настоящие воины,
атаковали, кусаясь оружием. Но опасаться их не стоило, боги все равно
быстрее, сильнее и могущественнее. Это всего лишь забава. На вкус синие
оказались бесподобны, жаль, закончились быстро. Предводитель все еще
продолжал увертываться от моих объятий. Ловкая еда. А я вот уже
насытилась и отяжелела.
- Порядком надоела мне эта игра, низший.
- И мне, - выдохнул ангел и, изловчившись, отсек сразу два щупальца!
Резкая боль пронзила все мое существо, я трубно заревела. Мерзкая тварь! Да
как он посмел!? Сейчас ему будет также больно, а то и больнее.
- Ты пожалеешь, - прошипела я. Ухватила низшего сначала за одно
крыло, потом за второе и оторвала их от тела, с легкостью лишив ангела
неба. Так же легко смертный ребенок лишает стрекозу крыльев.
Низший отчаянно закричал и забился в конвульсиях. Щупальца
разжались, ангел упал на растрескавшуюся землю, скорчившись и громко
воя. С ним что-то происходило - крылатый изменялся физически. Эманации
боли и страха фонтанировали, изливались в эфир соблазнительными
ароматами. И это оказалось гораздо приятнее, нежели просто вкусить нежной
плоти. Смаковать каждую нотку ужаса, наслаждаясь потоком чужих эмоций
– что может быть лучше? От восторга я трепетала всей поверхностью.
Когда опьянение схлынуло, оказалось, что пернатый превратился в
смертного. Не знала о такой возможности. Впрочем, достойное наказание для
твари. А щупальца… Они отрастут снова.
Вскоре источник чужих чувств иссяк – поверженный ангел не
шевелился, оставаясь скукоженным серым комом, скорее мертвый, чем
живой.
5
Тучи наконец-то разродились проливным дождем, влага напитывала
почву под ногами, превращая пустыню в болото. Сквозь толщу раскисшей
земли всепобеждающе пробивались побеги растений, так, будто это я сама
пробиваюсь к свету. Так странно, непривычно, почти пугающе.
Пора идти дальше. Развернувшись, я без сожалений покинула поле
побоища.
Теомимы - близнецы
Торэф, кариш – хищник
Каммон – тмин
Адонай – Бог
Паруш – отделившиеся
Эйтамео – стихия
Каммон – тмин
Саппир – сапфир
Оев – враг
Яари – лесной
Олам – м.р. – Тэвель жр. – екум – свет – вселенная, мир
Меаэрах - хозяин
.
6