нравственные ценности в русской духовной литературе

НРАВСТВЕННЫЕ ЦЕННОСТИ В РУССКОЙ ДУХОВНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Аншакова В.В., доктор психологических наук,
профессор кафедры общей психологии и психологии развития
Актуальность проблемы данного выступления не вызывает сомнений,
поскольку ежедневно мы констатируем падение нравственности, отсутствие
моральных ценностей, их переоценку и т.д. Прежде всего,
справочной литературе, чтобы
обратимся к
определить понятия, которыми будем
оперировать. В частности, энциклопедический словарь определяет мораль и
нравственность как синонимы, поскольку слово мораль происходит от
латинского. Moralis, что значит нравственный.
Таким образом, в нравственных (моральных) ценностях человека
заложены нормы и правила поведения и его отношения с людьми.
Нравственные ценности – это этические добродетели каждого человека.
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл многократно подчеркивает
мысль о том, что «нравственное здоровье общества зависит от нравственного
возрастания личности на основе твердого фундамента христианской веры».
Святоотеческая
литература
является
неистощимым
источником
важных идей о личности и ее развитии. На наш взгляд, наибольший интерес
представляют работы таких православных мыслителей, как
св. Игнатий
Брянчанинов, арх. Амвросий, еп. Антоний (Храповицкий), еп. Феодор
(Поздеевский), В. В. Зеньковский, В. И. Несмелов.
Нравственность по В.И. Несмелову, определяется «лишь тем, что
человек делает» и рассуждать о себе, как о нравственной личности человек
может, лишь критически относясь к ценностям собственной жизни, имея
ввиду не свое отношение к людям, а отношение к себе самому на основе
различения желательного и обязательного. Человек является нравственной
личностью, если он сознательно различает должное и недолжное, «признает
для себя внутреннюю необходимость делать одно только должное». Должное
для человека является единственным критерием настоящей ценности в
содержании его жизни и именуется совестью, нравственным чувством,
нравственным законом. В связи с этим В. И. Несмелов заключает, что совесть
есть
«живое
сознание
человеком
согласия
или
несогласия
между
действительным содержанием его наличной жизни и его же собственным
идеалом человеческой личности».
Одним
литературы
из
первых
является
создателей
Святитель
современной
Игнатий
русской
Брянчанинов
духовной
(1807-1867),
воссиявший на духовном небосклоне в первой половине XIX века. В своих
многочисленных творениях и письмах Святитель открыл духовную мудрость
святых Отцов, подкрепленную и собственным монашеским опытом, выявил
все тонкости возрастания в человеке духовной жизни.
Цель человеческого существования – «состояться», «пребыть». Быть
человеком – значит жить постоянным усилием духа, сознания. «О здравии
души надо трудиться», действовать, «душа человека стяжавает качества,
соответственные
Брянчанинов.
своей
деятельности»
Нравственное
поведение
–
многократно
человека
наставлял
светится
И.
«чистой
добродетелью и красотою своею привлекает к себе взоры и сердца» людей.
Безнравственная, греховная жизнь приводит к «пустоте души», ее
оскудению.
«Естественным законом», сопровождающим человека на протяжении
сознательной жизни, по мнению И. Брянчанинова, является совесть. Говоря о
ее значении, святитель писал, что «совесть избавляет душу от согрешений».
Поступать против совести – значит лишаться духовной свободы. Быть
совестливым по отношению к ближнему, по словам Святителя, не означает
только «благовидности поведения», добрые дела по отношению к людям, а
означает еще, что «сердце должно быть поставлено в отношение к
ближнему». «Сердце, объятое милостию, не может иметь никакого
помышления о зле; все помыслы его – благость». Причем, добрые дела
должны совершаться в тайне, должны «быть сокрыты не только от других, но
и от нас самих, чтобы сердце наше не льстило нам».
Призывая человека упражняться в добродетелях, св. Игнатий советует
«подать руку помощи тем, которые утопают и томятся в смущении, унынии и
печали по причине неведенья своего». Поведение каждого человека
регулирует совесть как естественный закон, «чувство духа человеческого,
тонкое, светлое, различающее добро от зла. Труднее обольстить совесть,
нежели ум. И с обольщенным умом долго борется совесть, – говорил
Игнатий Брянчанинов. Он настоятельно советовал «со всевозможным
вниманием и тщанием» хранить совесть «по отношению к Богу и по
отношению к ближнему», «к самому себе», «к вещам, удаляясь излишества,
роскоши, небрежения». При этом подчеркивал, что «душеполезные мысли»
помогают внутренней работе над собою.
С
особой
настойчивостью
И.
Брянчанинов
убеждал
обуздать
«любопытное око и любопытное ухо», возлагать «жестокую узду на язык
наш, смирять бессловесные стремления тела воздержанием, бдением,
трудами».
Как отмечается в святоотеческих источниках, нравственность человека
страдает от проявления страстей. Главным страстям – чревоугодию,
любодеянию, сребролюбию, гневу, печали, унынию, тщеславию, гордости –
Святое Писание противопоставляет добродетели – воздержание, целомудрие,
нестяжание, кротость, блаженный плач, трезвение, смирение, любовь. И.
Брянчанинов
считает,
что
чревоугодие
ведет
к
самолюбию,
как
«бессловесному люблению плоти, живота и покоя ея». Воздержание в пище,
по мнению епископа, доставляет «здравие и крепость телу, а уму особенную
бодрость,
столь
нужную
и
полезную
при
земных
упражнениях».
Современному человеку просто необходимо прислушаться к следующим
наставлениям
И.
«безрассудное
Брянчанинова.
удовлетворение
Обжорство
–
это
поврежденного
дурной
навык,
злоупотреблением
естественного желания». Следует приучать себя к простой, а поэтому
здоровой
пище.
Так
своевременно
звучат
эти
слова,
поскольку
«злоупотребления естественными желаниями» просто заполнили всю жизнь
человека, а неумеренность в еде приводит к печальным последствиям для
здоровья.
Пьянство, по мнению И. Брянчанинова, – самоубийство, ужасный
порок, «погубляющий и душу и тело». Страсть «объядения и пьянства» –
есть утрата правильного, естественного желания «пищи и пития», требующее
гораздо большего количества и разнообразного качества их, «нежели нужно
для поддержания жизни и сил телесных. Излишнее питание действует
противоположно своему естественному назначению, действует вредно,
ослабляя и уничтожая их». Во всем должен быть здравый смысл. Не
случайно И. Брянчанинов отмечал: «Пост для человека, а не человек для
поста», пища дана для поддержания тела, а не для разрушения его. В любом
случае необходимо избегать пресыщения, которое делает человека не
способным «к духовным подвигам, и отворяет дверь другим плотским
страстям». «Умеренное, благоразумное воздержание от пищи и пития делает
тело легким, очищает ум, дает ему бодрость».
На смену любодеянию, как одному из пороков, проявляющемуся в
«блудных ощущениях, нечистых помыслах и услаждениях ими, в блудных
мечтаниях и стремлениях, нехранении чувств, сквернословии, блуде и
прелюбодении, должно придти целомудрие, как хранение чувств, молчание,
скромность,
служение
больным
и
увечным»,
начало
которому
–
«неколеблющийся ум от блудных помыслов и мечтаний». «Люблению денег,
подарков, имущества, мечтанию богатства, опасению старости, нечаянной
нищеты, скупости, корыстолюбию, присвоению чужого, жестокосердию к
нищим
и
нуждающимся,
воровству
и
разбою»
человеку
должно
противопоставить «нестяжание как удовлетворение себя необходимым,
мягкость сердца, милосердие к нищим». Такие характеристики, как
«вспыльчивость, гневные помыслы и мечтания отмщения, возмущение
сердца яростию, помрачение ею ума: непристойный крик, спор, бранные,
жесткие и колкие слова, ударение, толкание, убийство, памятозлобие,
ненависть, вражда, оклеветание, осуждение, обида ближнего» удаляют
человека от самого себя и Святитель наставлял мирян иметь «уклонение» от
таких свойств, учил терпению, наличию у каждого «мира сердечного,
тишины ума, незлобию».
Безусловно, нынешние условия существования человека далеки от
совершенства, и каждого из нас могут постичь «огорчение, тоска, отсечение
надежды, сомнение, малодушие, нетерпеливость, несамоукорение, скорбь и
ропот на ближнего», тем не менее, И. Брянчанинов призывал христиан «к
плачу ума, ощущению падения общего всем человекам и собственной
нищеты духовной», приводящих «к легости совести, благодатному утешению
и радовании, покорному перенесению скорбей и очищению ума».
Тщеславие так охватило современное общество, большинство так
«ищет славы и почестей, хвастается, любит красивые одежды, экипажи,
прислуги, лукавит, прекословит, лжет, льстит, лицемерит, завидует,
притворяется, уничижает ближнего, бессовестен», что только «глубокое
познание» своего состояния, «изменение взора на ближних, ненависть к
похвале человеческой, постоянное укорение и обвинение себя, забвение
льстивых обычаев и слов, смиренномудрие, или духовное рассуждение»
помогут человеку обрести смысл земной жизни. «Презрение ближнего,
дерзость, неверие, насмешничество, ересь, невежество, смерть души» можно
искоренить «братской, чистой, ко всем равной, беспристрастной, радостной,
пламенеющей одинаково к друзьям и врагам любовью к ближним».
«Разрешение от немоты сердечного языка, просвещение ума и сердца,
отступление всех страстей, глубина смирения и уничиженнейшего о себе
мнения» только усилят борьбу со страстями. В заключение Святитель делает
вывод, что «служение прихотям и страстям» является самообольщением и
жизнью без смысла.
Страницы «Аскетических опытов» И. Брянчанинова содержат и пути
борьбы с пороками, со страстями. Святитель буквально объясняет: «Когда
подействует в нас греховное пожелание, или влечение, надо отказать ему. В
другой раз оно подействует уже слабее, а наконец и совсем утихнет. Но при
удовлетворении
его
действует
каждый
раз
с
новою
силой,
как
приобретающее более и более власти…». И страсти, как злые навыки, и
добродетели, как «благие свойства» человека «приобретаются и усваиваются
им при посредстве его деятельности». Юношам дается такой совет: «доколе
ты находишься в нравственной свободе, избегай злых навыков как оков и
темницы; приобретай навыки добрые, которыми хранится, утверждается,
запечатлевается нравственная свобода». Нельзя предаваться унынию, а «с
решительным произволением вступать в борьбу со злыми навыками». При
постоянной борьбе со страстями они «становятся все слабее и слабее».
Святитель понимает, что такая борьба – дело не всегда простое и
однозначной победы не всегда можно ожидать. Он прямо наставляет, что
«если в продолжении борьбы случится тебе по какому-нибудь неожиданному
обстоятельству быть побежденным, не смутись, не впади в безнадежие: снова
начинай борьбу!». Такая борьба «содействует духовному преуспеянию»
человека.
Особое внимание Святитель уделял воспитанию добрых навыков,
помогающих общению с другими людьми: «не дозволяй себе никакой
дерзости», приучись быть скромным. Тяга к накопительству, к роскоши,
вспыльчивость, надменность, злоречие, наглость, изнеженность, тщеславие,
лицемерие,
притворство,
самообольщение
«высокоумие»,
являются
сладострастие,
«злокачественными
пустословие,
недугами
души»,
порабощающие человека, «зловонными пятнами душевной одежды»,
появляющиеся у него «от послабления порочным влечениям».
Вместо жемчугов и алмазов, вместе золота и серебра И. Брянчанинов
советует человеку украсить себя «целомудрием, смиренномудрием, слезами
кротости и духовного разума, ангельским незлобием: вот драгоценная
утварь!».
Современное
звучание
имеют
слова
Игнатия
Брянчанинова,
адресованные юношеству, в которых, по сути, формулируются правила
самовоспитания: возлюби труд; не осуждай ближних; веди трезвенную
жизнь; непрестанно бди и наблюдай над собою; не суди о человеке по
наружности его; действуй внутри и вне себя; познавай людей из действий их,
из поведения, из последствий, которые вытекают из их действий; борись с
самим собой; будь скромен и прост в словах, в телодвижениях, в домашней
жизни; будь воздержан, целомудрен, не дерзок, по душе будь кроток, ко всем
любезен, правдив, мудр, не допускай себе лукавства и лицемерия; прилагай
постоянное усилие для борьбы с собою, «чтобы выплыть из ужасной темной
пропасти».
В
этом
отношении
человеку
помогает
свойственная
каждому
рефлексия: «отходя ко сну, рассмотри действия свои в течение мимошедшего
дня», это «поможет уничтожить забывчивость, припомнить все помышления,
согрешения», «преуспеть в добродетели» – учит И. Брянчанинов.
Святитель советует воспитателям и наставникам прививать молодым
людям хорошие навыки, отвлекать их, как от великого бедствия, от привычек
порочных, потому что «порочные навыки как оковы на человеке, лишают его
нравственной свободы». Добрыми же навыками «хранится, утверждается,
запечатлевается нравственная свобода». Он указывает, что родители должны
«подавать благочестивые примеры» своим детям, формировать у них
способность не только «знать доброе и желать его, но и достигать», учить их
«доброделанию»,
творить
добрые
поступки.
Нравственная
жизнь
и
нравственное совершенство «как должное», по мысли святых отцов, есть
постоянная борьба человека со своими страстями, как греховными, злыми
навыками.
Призывая читать святоотеческую литературу, И. Брянчанинов отмечал,
что «эти книги подобны богатому собранию врачебных средств: в нем душа
может приискать для каждого из своих недугов спасительное врачество». И
это чтение должно быть «тщательное, внимательное и постоянное»,
соответствовать образу жизни каждого человека: «Каждый, в каком бы
звании не был, почерпай обильное наставление в писаниях Отцов».
Как будто обращенные к нашей современной действительности, звучат
слова архиепископа Амвросия: «Мы удивляемся, отчего ныне многие при
образовании, при обилии и разнообразии познаний, решаются на бесчестные
поступки по отношению к родителям и родственникам, на крупные
похищения… на самоубийства». Так же, как и И. Брянчанинов, говоря о
проблемах нравственного воспитания человека, он подчеркивает, что
недостаточно только знать доброе и желать его, необходимо иметь «силу его
достигнуть». Причем, «каждое доброе дело представляет две задачи: сначала
нужно одолеть трудности и препятствия, которыми оно всегда окружено,
потом употребить усилия, чтобы совершить его. То и другое требует от
человека твердой воли, выдержки, духовной бодрости, неутомимости, кроме
всего этого, постоянного исправления и нещадного понуждения себя к добру,
то есть препятствий к деланию добра больше в нас, чем вне нас». Этот навык
к напряжению воли, требуемому «подвигами добра», приобретается не с
малых лет и закрепляется систематическими упражнениями.
Важность развития рефлексивных способностей прослеживается в
следующих его словах: «приучайте детей делать ежедневно, хотя бы
вечером, перед сном, краткий обзор своей жизни в течение дня, дабы
выяснить себе: не оскорбил ли он Бога, не обидел ли в чем ближних своих, не
огорчил ли родителей и наставников, не ленился ли учиться, не допустил ли
пресыщения и тому подобное».
По мнению еп. Антония (Храповицкого), «нравственная жизнь,
нравственное совершенство есть борьба, во время которой человек чувствует
в себе два противоположных начала добра и зла, чувствует вне себя два
противоположных мира – мир нравственно-духовный и мир себялюбивый –
чувственный». Причем, «не результат подвига определяет его нравственную
ценность,
но
его
внутреннее
побуждение,
сопровождающая
его
настроенность вашего сердца».
С точки зрения еп. Феодора (Поздеевского), понятие нравственного
является тождественным понятию должного, соединяется с представлениями
о «некоторой узаконенной норме, которая требует свободного и неуклонного
проведения ее в жизнь», причем «нравственная оценка человеческих
действий… заключает в себе представление о “нравственном” как о какой-то
особенной
ценности,
имеющей
для
всех
безусловное
значение».
Нравственность есть действительная ценность, «ради которой должны жить
все люди, и которая есть законодательный деятель жизни, подчиняющий себе
волю каждого человека».
Необходимым условием для нравственной оценки человеческих
действий является нравственное сознание, которое определяется еп.
Феодором,
как
«свободное
положение
человеком
различия
между
обязательным и необязательным и признанием для себя внутренней
необходимости делать одно только обязательное в силу его безусловного
значения для человека». Для различения человеком должного и недолжного,
он обязан «критически отнестись к различным ценностям жизни, произвести
оценку своей деятельности и найти безусловную ценность».
Сознание должного и есть критерий нравственности и «как критерий
оно есть нравственный закон, который обнаруживается в чувстве душевного
удовольствия в случае сознания согласия содержания жизни с идеалом
личности и неудовольствия в противном случае, то есть в так называемой
совести», определяющей «моральное достоинство поступков». Исходя из
этого, по Поздеевскому, нравственность как самобытное специфическое
явление «представляет собой особую сторону человеческой жизни и новый
тип бытия», имеющее очень глубокие основания. Далее уточняется, что
«нравственность есть долг человека пред самим собою, пред своею
личностью».
Оптимистический взгляд на человека как на субъекта «строительства
собственной жизни» дает еп. Феодору (Поздеевскому) основание утверждать,
что
жизнь
человека
представляет
собой
«постепенное
развитие
и
совершенствование». В связи с тем, что «идеал совершенствования человека
бесконечен, то каждый новый шаг человека по пути этой жизни будет
творчеством новой и еще более высокой ценности».
В святоотеческом наследии конца XIX – начала XX столетий
многосторонне и комплексно рассмотрена проблема нравственных ценностей
человека,
их
развитие
и
воспитание.
Религиозные
философско-
психологические концепции апеллируют к реальному человеку, к его разуму,
духовно-нравственному потенциалу, акцентируют внимание на проблеме
развития и духовно-нравственного совершенствования личности. Все это еще
раз подтверждает слова Святейшего Патриарха Кирилла о том, что
«воспитание личности на основе нравственных принципов христианства дает
человеку возможность стоять на действительно прочной основе».