Сочинение Вафина Алмаза 9Б

Сочинение
Сохранение природы
Сохранение природы в той или иной мере заботит каждого из нас. Может,
вы не верите, что сжигание нефти и угля влияет на климат, или даже
считаете, что комфорт человека важнее какой-то там погоды. Однако вас все
равно волнуют проблемы вымирания видов, таких как уссурийские тигры,
панды или снежные леопарды (которых, напоминаем, в природе осталось
всего шестьдесят), чистота лесов, воздуха или озера Байкал. Если нет, вы
отстали от человечества лет на семьдесят.
Сегодня заботой о планете пропитано все информационное пространство.
Рекламные кампании строятся вокруг «натурального» и «органического», а
петиции о спасении тайских слонов или арктических тюленей собирают
сотни тысяч подписей за пару дней. Казалось бы, человечеству
небезразлична судьба собственной планеты, и оно делает осознанные шаги,
чтобы избежать краха, — но все далеко не так просто. Дело вовсе не в том,
что планете не нужна наша забота, — конечно, нужна, ей так-то довольно
плохо. О планете следует заботиться, ей надо помогать. Однако те, кто
пытаются это сделать, по большей части живут в мире грез. Общественное
восприятие защиты природы построено в неверном мировоззрении.
Разобраться, что к чему, важно хотя бы потому, что природу мы
пытаемся сохранить исходя из наших общих представлений о том, что этой
природе нужно. Если в головах людей живут демоны, то даже самые благие
намерения пользы не принесут. В том, чтобы планета была здорова,
заинтересованы все мы, и помогать ей надо правильно, чтобы не наломать
дров.
Сперва надо понять, что же такое «природа», — и уже тут мы
сталкиваемся с проблемой. Большинство «зеленых» людей живет в
выдуманном мире, в котором природа гармонична. Будто бы все в ней
сбалансировано, словно в Эдеме, пока в него не сунется человек. Миф этот
пришел из неоязычества и философии нью-эйдж, которую создали люди,
мало смыслящие не только в природе, но и в жизни, Вселенной, да и вообще,
прямо скажем, недалекие.
Для природы меняться — это нормально, равно как для видов —
вымирать. Никакой гармонии, никакого божественного замысла в этом нет.
Единственное правило природы — бери от жизни все. Это приведет к гибели
вообще всех? Ну и ладно.
Вера в миф о гармоничной матушке-Земле всегда порождает желание
сохранить природу в ее первозданном виде. Зоозащитные общества
выкупают леса с целью вернуть их в то состояние, в котором они были до
появления человека. Населить их жившими там зверями, насадить
«правильные» растения. Казалось бы, в чем тут проблема? Проблема в том,
что определение «первозданный вид» применительно к природе следует
понимать как «раскаленный газ» (или что там было во время Большого
взрыва?). Тот лес, который рос на месте, скажем, Манхэттена, пришел на
смену другому лесу, тот — на смену степи или болоту, и так вплоть до
безжизненного камня (и даже далее).
Как и природа в целом, любая экосистема меняется. Еще 3000 лет назад львы
обитали почти по всей Евразии. Потом пришел человек — и их не стало.
Если мы решим вернуть лесам Италии «первозданный» вид и поселим в них
львов, это приведет к неминуемой гибели всех тех животных, которые
прижились там в их отсутствие. Это, в свою очередь, повлечет изменение
лесов, и, скорее всего, львы в них жить не смогут и вымрут, а это
спровоцирует очередное изменение и т. д. А что делать с дикими животными,
вроде североамериканских мустангов или собаки динго, которые стали
частью экосистемы только благодаря человеку? И это далеко не
единственная причина, по которой глупо пытаться вернуть природу к
«дочеловеческому» состоянию.
Если честно, мы вообще не знаем, как она выглядела до прихода человека. За
исключением нескольких плавающих в астрале островов, на планете нет не
тронутого нами места. Наши предки или кузены побывали везде и оченьочень давно, еще до последнего ледникового периода. Если мы
хотим сделать все таким, каким оно было до нас, то надо сперва понять,
каким же оно, собственно говоря, было, потом уничтожить все то, что есть
сейчас (вообще все), и только после этого воссоздать природу в ее
«палеолитическом состоянии». Она, конечно, почти сразу же зачахнет, ибо
ни Солнце, ни Земля, ни атмосфера уже не те, но это нас не волнует. Ведь
если мы на это всё решимся, то мы явно очень странные.
Конечно, есть и другие проблемы. В сфере, в которой всем заправляют не
профессионалы, а домохозяйки, не может быть иначе. Вас волнует судьба
тигров? Хорошо. Вы даете деньги на их спасение. Это почетно и
замечательно. Но судьба каких-нибудь ящериц, скажем крошечных,
размером со спичечную головку, хамелеонов с Мадагаскара, обитающих на
клочке земли в пару квадратных метров, волнует мало кого. Ведь что такое
ящерка? Насекомые же вообще вымирают тысячами видов, и никому нет до
этого никакого дела.
Что мы имеем в виду, говоря «охрана природы»? Охрана — от кого? От
нас. А мы кто? Почему мы выделяем себя из природы?
Конечно, мы (по крайней мере большинство из нас) уже долгое время не
думаем о человеке как о хозяине природы — но мы также не думаем о нем и
как о ее части. Человек стоит где-то сбоку, в стороне. Есть он — и есть
природа. Подобные представления ошибочны уже хотя бы потому, что
именно мы сделали планету такой, какая она есть сейчас. Мы построили
города, и мы же превратили болота в леса. Мы уничтожили одни виды и
позволили размножиться другим. До прихода человека Северную Америку
населяли разные чудища, например крупные броненосцы. Их не стало — и
это позволило расцвести другим видам, скажем бизонам. Мы часть природы,
и граница между ней и нами не просто искусственна — ее нет вообще. С
другой стороны, мы сохраняем природу не ради нее самой (природе все
равно), а ради самих себя. Не нужно обманываться.
Единственный вид, которому есть дело до выживания других видов, зовется
Homo sapiens.
Закрывая природу в заповедники, запрещая в них вход, мы не просто
теряем с ней связь — мы обкрадываем себя. На свете еще осталось
множество прекрасных мест и созданий, и когда мы помогаем им выживать,
то поступаем правильно. Но только потому, что они нужны нам. Мы хотим,
чтобы они были. Нужно перестать себе врать. Единственная причина, по
которой мы спасаем орангутанов и носорогов, состоит в том, что это важно
для нас. Когда мы все наконец это поймем, станет намного лучше: только
тогда мы сможем правильно использовать все то, что есть на Земле.