Писатели - участники Сталинградской битвы

ПИСАТЕЛИ — УЧАСТНИКИ СТАЛИНГРАДСКОЙ БИТВЫ
ПИСАТЕЛИ — УЧАСТНИКИ СТАЛИНГРАДСКОЙ БИТВЫ
В первый день войны на писательском митинге в Москве
была принята резолюция: «Каждый советский писатель готов все свои
силы,
всю
свою
кровь,
если
это
понадобится,
отдать
делу священной народной войны против врагов нашей Родины!»
Ни одна страна, оказавшаяся во Вторую мировую войну на
пути
гитлеровских
полчищ,
не
получила
от
своей
литературы
такой
единодушной
и
самоотверженной поддержки, как наша, такого заряда боевой энергии,
непримиримости, ненависти к фашизму. В Великой Отечественной войне в
качестве
военных
журналистов,
командиров,
политработников,
«народных
мстителей»
участвовало
свыше тысячи советских писателей.
Каждый третий из них погиб, каждый пятый прошел сквозь горнило
Сталинградской битвы. Восемнадцать литераторов стали Героями
Советского Союза. Приравняв перо к штыку, война открывала путь на
фронт и старейшинам писательского цеха, и его новобранцам, мастерам и
подмастерьям. Многие из будущих писателей начинали с журналистской
деятельности
в
газетах
фронтов,
армий,
дивизий и более мелких подразделений, принявших участие в
Сталинградской битве.
Даже классик советской литературы, автор «Железного потока» 79летний А. С. Серафимович нашел в себе силы пробраться на танке в
Сталинград, чтобы обратиться с воззванием к защитникам города.
С первых дней Великой Отечественной войны вернулся к журналистской
деятельности Илья Эренбург, опубликовав за 1418 военных дней почти две
тыс. статей и корреспонденций с разных участков фронта, в том числе и из
Сталинграда, где он неоднократно бывал.
Автор «Хождения по мукам» А. Толстой, собиравший в
Царицыне
в
годы
Гражданской
войны
материал для повести «Хлеб», тоже побывал в осажденном городе.
Постоянно бывал в войсках, в том числе на Сталинградском фронте,
Михаил Шолохов, откликаясь на события рассказами и очерками, один из
которых - «Наука ненависти», ставший классикой военной публицистики,
написан
в
сл.
Николаевской,
напротив
Камышина.
Широким полотном событий, очевидцем которых стал автор «Тихого Дон»,
явился незавершенный роман «Они сражались за родину».
С первых дней войны находился в войсках Алексей Сурков, песня
которого «Бьется в тесной печурке огонь…», под названием «Землянка»,
принесла ему мировую известность. Вместе с отступающими из под
Харькова войсками А. Сурков ступил на сталинградскую землю в качестве
корреспондента «Красной звезды» и был на ней до конца битвы на Волге. За
то
время
написал
много
очерков,
корреспонденций, стихов, рассказывающих о ней.
Из
«писательской
роты»,
как
образно
называли
литераторов,
по
возрасту
не
подлежащих
мобилизации
и
добровольно
отправившихся
на
фронт, в обороне Сталинграда принимали участие М. В. Лузгин и О. Е.
Черный, родившиеся в конце 90-х годов девятнадцатого века. М.
Лузгин был военным корреспондентом газеты 64-й А «За Родину» (см.
Печать военная). Получив задание Военного совета писать историю битвы,
он находился в первом эшелоне и погиб «как человек долга, человек
большой совести и большого сердца». Похоронен в братской могиле
на
берегу
Волги
в
Бекетовке.
Тяжело
ранен
был
на
командном
пункте
65-й
армии
и О.Черный, вошедший в литературу талантливыми романами о
жизни,
быте и творчестве музыкантов («Музыканты», «Опера
Снегина», «Пути творчества»).
Длительное время в послевоенные годы возглавлявший журнал
«Советский Союз» Н. М. Грибачев во время Сталинградской битвы был
командиром взвода саперного батальона. Его произведения содержат
детальную картину боев на так называемом Донском плацдарме.
Саперный батальон Н. Грибачева соорудил и оборонял мост в большой
Донской излучине, через который прошли десятки тысяч человек и свыше
десяти тысяч машин, тягачей, тракторов, танков, орудий.
Из
моста
локального
значения
он превратился в стратегическую транспортную артерию, утрата которой
могла бы оказаться невосполнимой. Именно с этого плацдарма в ноябре
1942 советские войска нанесли удар на Калач-на-Дону, замыкая
в окружение всю гитлеровскую сталинградскую группировку. Здесь на
краю окопа Н. Грибачева
приняли
в
партию, здесь же уже в ноябрьские дни - он был ранен. События сталинградской битвы
нашли отражение в полных психологически достоверных деталей
стихотворениях
Грибачева
«В
окопе»,
«На
рассвете»,
«Размышления в минуту затишья» и многих других, а также в
документально-художественных книгах «Здравствуй, комбат!», «Когда
становишься солдатом…». В них, восхищаясь героизмом советских солдат,
писатель не избегает изображения и негативных сторон в их жизни,
способствуя
многомерному
и
многоцветному
реалистическому
воспроизведению объективному в конечном итоге исторической битвы.
К этому же поколению литераторов, родившихся в начале двадцатого
века, принадлежал и В. С. Гроссман, уходивший на фронт автором известной
трилогии «Степан Кольчугин» (см. Гроссман Василий Семенович). С
первых
дней
войны
и
до
конца
он
был
специальным
корреспондентом газеты «Красная звезда», в качестве которого в августе
1942 - уже после варварской бомбардировки города - прибыл
на сталинградскую землю и находился здесь до наступившего в битве
перелома. За время битвы В. Гроссман побывал во многих местах
Сталинграда, ставших историческими, накопил огромный материал, который
нашел
отражение
первоначально
в очерках «Первая встреча», «Сталинградская переправа», «Сталинградск
ая быль», «Сталинградская битва», «Направление главного удара» и других,
а затем в романах «За правое дело» и «Жизнь и судьба». Особенность
писательской манеры заключалась в том, что его интересовали не только
батальные перипетии, но внутренний мир солдат и командиров, их бытовая
устроенность, их поведение в повседневной жизни, служащее основой
человеческого бытия. В. Гроссман считал, что одной из сильных сторон
Сталинградской обороны то, что героизм советских людей сопряжен с
бытовой естественностью и чистотой. Писатель одним из первых в советской
литературе попытался выяснить истоки героизма защитников Сталинграда,
осмыслить политическую философию строя, который при всей
противоречивой сложности взаимоотношений личности и государства
привел страну к победе.
Почти одновременно с Гроссманом на эльтонском аэродроме в Заволжье
высадился еще один литератор из «писательского десанта» «Красной звезды»
- Константин Симонов, только что закончивший одноименную с его
проникновенным стихотворением пьесу «Жди меня». Разговорившись на
окраине Эльтона с группой бойцов, только что вышедших из боев, и затем
уединившись в редакционном поезде газеты Сталинградского фронта
«Красная Армия», он уже через несколько часов передал Д. Ортенбергу свой
первый написанный на волжской земле очерк «Солдатская слава». В нем
была не только горечь от того, что, по выражению героя этого очерка
разведчика Семена Школенко, немец «допятил» нас до Волги, не только
ощущение смертельной опасности, которая вновь нависла над Родиной.
Главное, что было в этом очерке,- это какое-то пророческое предчувствие
нового Бородино, в котором так нуждался русский народ и которое не
покидало советскую литературу даже в самые трудные для страны времена.
Материалы и прототипы героев для последних произведений собирались
К.Симоновым уже непосредственно в Сталинграде. Это и очерки, и рассказы
«Пехотинец», «Перед атакой», и первая повесть о Сталинградской битве
«Дни и ночи». Повесть показывает медленное, но неуклонное созревание в
душах защитников Сталинграда чувства непобедимости. Симонов постоянно
нацелен на сверхзадачу - художественное воспроизведение психологического
содержания сталинградской эпопеи, ее нравственных уроков, вглядываясь в
будничное, повседневное проявление души человеческой. Творческой
установкой принципиальной важности для него было показать повседневное
лицо войны, ее быт, в котором человеку приходилось ежечасно жить, думать,
страдать, совершать все те же жизненные дела и процессы, которые не могла
отнять у него война, а не только героические подвиги.
Близка к симоновским «Дням и ночам» по времени написания и
принципам художественного изображения фронтовых событий повесть
Виктора Некрасова Писатели «В окопах Сталинграда». В повести новым - в
противовес официальной мифологии и идеологическим табу тоталитарной
системы - был беспощадный реализм, не скрывающий ни упущений
военачальников, за которые вынуждены были расплачиваться своим
героизмом и кровью солдаты, ни духовных изъянов защитников
Сталинграда,
которые
были
отнюдь
не
ангелами.
Писатель,
сосредоточившись на том, чему был свидетель, с предельной
достоверностью, с концентрированным психологизмом и детальностью
показывает то, что происходило не в верхах, а в низах фронтового
сообщества, в душах тех, кто был непосредственным участником сражения.
Разговор об особом «сталинградском духе» литературы, посвященной
битве на Волге, зашел, когда сверстница В. Некрасова Галина Николаева
опубликовала в журнале «Знамя» рассказ «Гибель командарма», который
стал классикой советской военной прозы. Сюжетом этого рассказа
послужила трагическая гибель санитарно транспортного судна «Композитор
Бородин», на котором будущая писательница была врачом-ординатором.
Безоружный пароход, переполненный ранеными, стал легкой добычей
фашистских стервятников. Поврежденный, он обреченно встал под жерла
орудий фашистского десанта, пробившегося на берег Волги. Но автор рисует
не столько эту безысходную ситуацию, столько точными психологическими
деталями воспроизводит те типы, для которых эта ситуация стала последним
проявлением всей их человеческой и гражданской сущности. Писать посталинградски - это особая позиция и особый взгляд на мир, и особые
принципы его воспроизведения. «Сталинградским» духом, духом
бескомпромиссной правды, родившимся в горниле исторического сражения и
перешедшим по наследству последующим литературным поколениям
послевоенного времени, пронизаны многие сотни прозаических
произведений, включая «Горячий снег» Юрия Бондарева и один из
последних по времени написания роман Михаила Алексеева «Мой
Сталинград».
У каждого из писателей, окунувшихся в огневую схватку на берегу Волги,
был свой Сталинград, своя «Одиссея». Каждый из них вложил свой вклад в
монументальную эпопею о величии подвига советского народа в Великой
Отечественной войне. Только перечисление их имен и названий
произведений, посвященных Сталинградской битве, могло бы составить
увесистый библиографический том. Начало было положено Евгением
Долматовским, уже в первые месяцы войны прошедшим через испытания
окружения и плена. Ушедший на фронт по личному заявлению в Наркомат
обороны, бежавший из плена, батальонный комиссар, ставший сотрудником
газеты Юго-Западного (позднее Сталинградского) фронта, Е. Долматовский в
середине июля 1942 попал в Сталинград. Первое его стихотворение
«Отстоим Сталинград!» появилось 19 июля в полосе под шапкой «Умножить
433 славу героической обороны Царицына». Стихотворение дышало верой в
неизбежность краха фашистской авантюры на Волге, подкрепленной
ссылкой на историю страны и города.
Характерная черта военной лирики этих лет — углубление историзма,
насыщавшее ее эпическими элементами. Сталинградская битва в сознании
поэтов уже непосредственно в годы войны рассматривается как событие
такого масштаба, которое, наследуя героическое прошлое, войдет в историю
Великой Отечественной. Лейтмотив этого стихотворения отчетливо выражен
в строках: «Умереть, но ни шагу не сделать назад
Из сердец непреклонный заслон.
Отстоим Сталинград! От стоим Сталинград!
Не пропустим врага через Дон!»
В это же время появляются стихотворения «Товарищ! Враги у ворот!»,
«Разговор Волги с Доном», пророчески предсказывавшее:
«Не уйдут пришельцы из кольца.
Будет здесь положено начало
Вражеского конца».
В августе 1942 это стихотворение было выпущено листовкой в областной
газете, появилось в «Комсомольской правде», а в ноябре, в разгар
наступления в междуречье, перепечатано «Правдой». Это образец открыто
публицистической, призывно-агитационной лирики, которая преобладала в
годы войны. Долматовский постоянно бывал в войсках, и писал о
конкретных людях, защищавших Сталинград. Это стихотворения
«Партизанка», «Раненые», «Гвардейцы», «Курган», «Когда-нибудь»,
«Молодой боец» и многие др. Героями его стихотворных портретов стали
медсестра Гуля Королева, санинструктор Мария Кухарская, бронебойщики
Черный и Ходырев, пулеметчик из Чечено-Ингушетии Ханпаша Нурадилов,
снайпер Максим Пассар, бойцы дивизии Родимцева и другие участники
битвы. В дни жестоких боев за город газета «Красная Армия» целыми
полосами печатала стихи Долматовского под общим заголовком «В
осажденном Сталинграде».
Александр Яшин, поэт одного с Долматовским поколения, внес много
собственных чувств и индивидуальных художественных деталей в хронику
Сталинградской битвы. Первый военный год А. Яшин провел на Балтике,
публикуясь в флотских изданиях, а летом 1942 был зачислен в Волжскую
военную флотилию в штат политотдела инструктором по снабжению
культпросветимуществом, затем редактором газеты во вторую бригаду,
дислоцированную в Сталинграде, и находился здесь с августа до завершения
битвы. Яшинский девиз «Работа поэта должна сливаться с работой солдата.
Русские поэты всегда были храбрыми на войне» осуществлялся им на
практике. Помимо чтения «свежеиспеченных» стихов на канонерских лодках
и бронекатерах, он не упускал случая принять участие в боевых операциях.
Первое стихотворение, которое он написал на сталинградской земле, «Круши
его, матушка Волга», оперативно опубликовали журналы «Краснофлотец» и
«Новый мир»: «Разбойничать немцу недолго, (На горло ему наступи.) Круши
его, матушка Волга, / Руби его, жги и топи». В конце августа Яшину было
присвоено звание ст. политрука. Потрясенный варварской бомбардировкой
города, заставшей его в центре Сталинграда, он тут же принимается за поэму,
название которой определилось сразу, — «Город гнева». В середине сентября
она появилась в газетах «Сталинградское знамя» и «Сталинградская правда»,
став первой поэмой о волжском сражении. За время пребывания на волжской
земле Яшиным опубликовано около 70 стихотворений, которые вошли в
сборники «Стихи о Сталинграде» (1944) и «Клятва» (1945). По мнению
автора предисловия к первой книге секретаря областного комитета партии А.
С. Чуянова, «эти стихи помогут воскресить величественную эпопею
Сталинграда, образы наших славных героев, их боевой дух, силу и отвагу,
величие и благородство их подвигов». Почти каждое яшинское
стихотворение этой поры, будь то, к примеру, «Флаг», «Триста моряков» или
упомянутая баллада, восходит к определенному факту, представляя собою
неразвернутый репортаж.
Первая поэма о Сталинградской битве «Город гнева» активизировала
развитие лиро-эпического жанра в литературе о войне, подключив к этой
теме и яшинских земляков Сергея Орлова и Сергея Викулова. Первый
хлебнул фронтового горя с лихвой, хотя и не воевал на сталинградской
земле. Второй воевал в составе 38-й гвардейской стрелковой дивизии которая
занимала участок северо-западнее Сталинграда. Будущий поэт был
командиром 42-й гвардейской отдельной. зенитно-артиллеристской батареи
и о том, что испытал на сталинградской земле, рассказал уже в послевоенные
годы. Орлов опубликовал поэму «Командир танка» о подвиге своего земляка,
героя-танкиста Ивана Малозёмова, имя которого высечено на Мамаевом
кургане, в 1945. Викулов написал поэму о нем же - «Венок к пьедесталу» спустя многие годы после Победы.
Значительно беднее, нежели в прозе и поэзии, фронтовой Сталинград
представлен в драматургии. Здесь главенствующие позиции занимают тоже
непосредственные участники битвы на Волге: Ю. Чепурин, Н. Вирта и
некоторые др. Перу первого принадлежат пьесы «Сталинградцы» (1944)
(другое название — «Есть на Волге утес…»), «Последние рубежи» (1948) ,
«Совесть». Второму — пьесы «Солдаты Сталинграда» (1944), «Великие дни»
(1947), «Утюжок» (1970). Лит.: Топер П. Ради жизни на земле. М.: Сов.
писатель, 1985; Смирнов В. Воевал под Сталинградом. Кн. 1. Волгоград,
2006.
Сталинградская битва. Июль 1942 — февраль 1943: энциклопедия / под ред. М. М.
Загорулько; Адм. Волг. обл., Волг. гос. Ун-т, Ин-т военной истории Мин. обор. РФ, ФГУК
«Государственный историко-мемориальный музей-заповедник „Сталинградская
битва“». 2-е изд., испр. и доп. — Волгоград: Издатель, 2009. — 752 с.: ил.